Дорога за грань (925г. ии) [Ольга Талан] (fb2) читать онлайн

Талан Ольга   Дорога за грань

Часть 1 Глава 1

Эком:

Я никогда не боялся проигрывать. Ещё в детстве, когда я был самым мелким мальчишкой среди сверстников, завёл правило: "опасен не тот, кто крупней, а тот, кто упорней". Я был самым упорным. Лез в драки со всеми, кто пытался меня задирать, а побитый зализывал раны и всегда возвращался снова. Какое-то время это работало. Мальчишки уважали мою храбрость, уже забывая, что я на голову всех их ниже, и что в драках побитым чаще всего оказываюсь именно я, а не мой соперник. Учителя хвалили меня за упорство в учёбе. Я был самым юным из тех, кого старик Тибиран взял в свою группу изучения дела разведчика.

Вообще неприятности в моей жизни это скорее норма, чем неожиданность. Всегда, когда я как-то приспосабливался к этому миру и начинал получать удовольствие от происходящего, мне на голову сваливались какие-нибудь неожиданности. Судьба у меня такая: влипать в дерьмо по самое горло. Я не жалуюсь. Просто каждый раз напоминаю себе: "Моим терпением можно точить камни", и продолжаю следовать намеченным путём.

Меня зовут Экомион Об Хайя. Я ношу ордена генерала-паука, но не ношу ордена ни одного братства . Во времена старого Даккара такого не могло быть. Но с тех пор, как почти все сыновья моего рода стали уходить в братство Острова богов, к Роджеру, а сам Роджер советов стариков не слушал абсолютно, род создал собственную службу пауков, чтобы иметь возможность хоть как-то предупреждать опасность. И я возглавляю эту службу уже два года.

Из неприятностей: я очнулся на широкой очень мягкой кровати необъятного размера. Незнакомая мне светлая комната, бледные маленькие цветочки на стенах. Прозрачные, совершенно непрактичные шторы. Широкое окно. А самое многообещающее, что за этим окном стоит голубоватый туман. Туман Атаквы! Мне сильно повезёт, если это место окажется в долине Ар на планете Остров богов. Слишком сильно повезёт! Скорее всего, я в нескольких днях полёта оттуда, в каком-нибудь на моё несчастье уцелевшем в этой войне хайме.

Хаймы не военные базы. Это абсолютно мирные поселения неолетанок. Но для меня всё, что связано с неолетанками, последнее время означает смерть. Два месяца назад я устроил большую бойню. Тогда порезали тысячи молодых неолетанок. Я не маньяк, этот шаг был необходим. Он позволил отобрать у Роджера большую часть узлов-армий и сберёг жизни наших парней. Они не выступили в защиту Арнелет. Те три узла, что остались у Роджера, сейчас ежедневно теряли сотни, тысячи своих солдат, защищая планеты Морены.

Я был прав. Я защищал свой род. Но в том, что неолетанки не простят мне тех погибших, я не сомневался.

Правда, сейчас больше всего меня напрягало даже не то, что я явно нахожусь в плену у неолетанок, а то, что меня оставили в живых, не запертым в камере с толстыми решётками, и даже старательно перевязали все раны. Неолетанки не любят убивать людей. Они считают более гуманным изменять сознание, мировоззрение, принципы человека. Изгибать, ломать его под свои нужды и использовать потом, как послушную куклу. Магия Ар - страшное оружие. Тело бодрое и здоровое, а человека, можно считать, нет.

Я мало что помнил из событий последних дней.

Всё началось с совета родов, который Роджер созвал по поводу воскрешения братства Белые скалы. Ордена лидера этой армии напялил его сын Веникем. Очень избалованный мальчишка, унаследовавший от отца намного меньше, чем от своей неолетанской матери. Роджера я уважал. Мы были врагами, но я отдавал дань его преданности Даккару.

Это была очень непростая для понимания ситуация. 34 года назад Роджер по приказу Тибирана отдал себя в руки Морены. Это был договор. Роджеру она свернула мозги, сделала нашим врагом. Но, даже враждуя, он остался предан Даккару. И Даккар получил от этой сделки очень сильного союзника - Роджера, и навсегда утихомирил очень сильного врага - Морену. Старик Тибиран говорил, что, возможно, отдал тогда одного из лучших своих пауков.

Слушая на совете кривляния Веникема, я гадал, что за игру задумал Роджер с этим новым, практически подчинённым ему братством, ведь он был хитрым Ацунавой делал деньги, на чём угодно. Как я тогда ошибался! Уже через час, разговаривая со шпионкой, которую я подкинул Дэнкаму, одному из людей Веникема, я понял, что не увидел в этом спектакле главного.

- Она не умерла. Я сначала не поняла это, он мне всё толковал, что не знает, куда поедет жить. Что в одном доме хорошо, а в другом он никогда не был, но там нас будут любить. Нас - это его и его ребёнка. А потом я нашла у него ампулу с этим новым лекарством с Ажюрдаи и всё поняла: она не умерла. Он соврал всем. Соврал, чтобы добыть лекарство. Понимаете, если в доме будут любить не только его, но и её ребёнка, то это её дом. Он сомневался, что добудет лекарство, поэтому торопился сделать ребёнка ...

Шпионка была не просто смазливая мордашка, титьки и жопа. Она была кадровым разведчиком одного из союзных республике государств. Пищала, что всю жизнь служила механиком и к разведке относиться лишь формально, но само по себе слово "Тилузонка" - это уже значит немало. Их корабль взяли у цериевого сектора. Я сразу почуял в ней эту вёрткость), поэтому и предложил свободу в обмен на маленькое расследование для меня. Она знала, куда смотреть и что искать.

- Доказательства у тебя есть?

- Вы легко можете проверить факт кражи лекарства из больницы. Он ведь не работал с неолетанками, значит, это было не так просто, и должны были остаться следы. А в остальном, проследите за ним. Он едет к ней. Капитан по имени Ктарго их сообщник.

Врать девке смысла не было. Вряд ли она прониклась симпатией к Дэнкаму. Да и если бы она просто рассказала, что парень выкрал лекарство, этого бы хватило для нашего договора. А значит, мне стоило прислушаться к её выводам, и тогда... Тогда получалось что Кукловоды, чьи жизни были объявлены ценой окончания этой войны, вовсе не погибли. Выходило, что последний Ан Тойра опять надул всех. И самая опасная неолетанка, великий мастер Суани Морок - жива. А возрождение Белых скал маневр вовсе не Роджера, а всё того же Анжея Ан Тойра, самого хитрого паука даккарской миссии, чей авторитет не померк даже с гибелью всего его братства. Это многое меняло. Это требовало немедленных действий. Но успел ли я что-то предпринять по этому поводу, я сейчас не помнил.

Я вообще дальше ничего не помнил. И то, как попал сюда. И то, как был избит. А я был очень серьёзно избит. Практически всё тело представляло собой один большой, правда уже отцветающий синяк.

А, ещё! На фоне этой последней информации о том, что Кукловоды не погибли, мой сегодняшний плен у неизвестных неолетанок выглядел не просто ужасно, а катастрофично: если мои пленители Суани, то никто даже не поймёт, что мне свернули мозги. Суани высшие мастера Ар, им даже прикасаться ко мне не понадобится, чтобы я перестал быть собой. И никакой силы, способной сопротивляться их магии, тоже не существует.

Даккарская честь по этому поводу советовала только одно - успеть убить себя, пока они не обнаружили, что я очнулся. Но проблема в том, что я был из тех парней, что предпочитали идти по краю, но оставаться в живых, не пересекать черту, отделяющую честь от бесчестия, но в тоже время и не возвращаться к богам. Не потому, что боюсь смерти. Просто меня слишком часто пытались убить, в слишком юном для меня возрасте объявив это желание. И упорство, с которым я выживал, вошло в привычку.

Я попытался приподняться. Тело было очень слабым. Я опустил ноги с кровати, но встать не смог. Юбля! Просто убойная ситуация. Я понимаю, что нахожусь в плену у злейшего врага, и не могу даже осмотреться. Ни моей одежды, ни моего оружия рядом нет. Я гол, безоружен и беспомощен.

Я рыкнул сам на себя и предпринял отчаянную попытку всё-таки подняться и хотя бы посмотреть в окно, чтобы определить, возможно ли отсюда бежать. Столик, на который я опёрся, не выдержал, и я вместе с ним с грохотом полетел на пол. Юбля!

В дверь заглянула женщина, в удивлении распахнула глаза и тут же бросилась куда-то докладывать. Её топот по коридорам можно было считать моей похоронной музыкой.

Через несколько минут в дверях появилась неолетанка.

Она была небольшого для неолетанки роста. Круглые щёки, маленькие глазки, очень простые, незапоминающиеся черты лица. Молодая. Я точно помнил, что весной ей исполнится только 52, что в переводе на универсальную шкалу взросления и ответственности примерно равно 19-20. И я, конечно, помнил эти черты лица. Я бы вспомнил их и через 100 лет, спросонья и в бреду. Самая опасная дичь из тех, что мне довелось ловить. Самая ловкая дичь! Она имела обыкновение стирать память всем свидетелям, заставлять охрану портов уничтожать записи видеосъемки за те дни, когда она проходила. Все, кто хоть раз общался с ней, становились её верными рабами. О ней не было данных ни в одном архиве, даже собственная мать считала её давно погибшей. Ни один монастырь не знал её имени. Суани, молодой мастер отряда Пустыня - Ведение.

Последний раз мы виделись немного в другой обстановке, она была ранена и заперта в камере, а я разговаривал с ней по видеосвязи, находясь почти в километре от того места. Тогда она была моей пленницей, и я сдал её амазонкам САП. О том, что у САПовцев ей не понравилось, можно было судить по многочисленным шрамам, пестревшим тонкими линиями на плечах и шее. Когда я её отдавал, этих шрамов на ней не было.

- Тебе пока рано вставать.

Она наклонилась и, аккуратно приподняв, обратно уложила меня на кровать.

- Зачем ты пытался встать?

В её словах не было злости. Наоборот, на губах была мягкая улыбка, и голос растекался по комнате, как сахарный сироп. Это была её манера разговаривать. Я ещё в прошлый раз удивился: на этом абсолютно бабском, мягком, как сдобная булка, лице не отображались истинные эмоции. Даже тогда, когда она смотрела на меня раненная и пленённая, в этих глазах не было ни капли воинственности. Она и тогда вот так же мягко улыбалась мне. Я бы даже засомневался, ту ли взял, если бы двадцать минут назад не видел, как она бросила группу мирных граждан под автоматы роботов на свою защиту. Думаю, она также улыбается и в тот момент, когда отправляет сигнал остановить чьё-то сердце. Это был её излюбленный способ единичного убийства.

- Зачем ты вставал? Тебе что-то нужно? Что-то болит?

Нужно было думать быстро. В метре от меня сидит одна из пяти самых опасных неолетанских магов. Сколько времени ей нужно, чтобы перепрограммировать меня? Почему она не сделала этого до сих пор? Почему я не в камере?

Дело ещё осложнялось тем, что Ведение, в отличие от большинства неолетанок, не была дурой. Нет, она, конечно, имела некоторые бабские заскоки, как и все неолетанки. Но то, как она планировала операции, как легко уходила от преследователей, как заметала следы, говорило о том, что обмануть её не так-то легко.

- Зачем я здесь?

На мой вопрос она улыбнулась ещё шире.

- Ты хочешь знать, чем тебе грозит это место? Успокойся, я никогда не опустилась бы до мести мужчине. А если бы мне понадобилось прекратить твою работу, тебя бы просто убрали. Так что, если мы договоримся, никакая коррекция Ар тебе не грозит.

Я сглотнул. Превосходящая сила всегда напрягает. Но ещё больше напрягает, когда ты не понимаешь, что этой самой силе от тебя нужно.

Зачем я ей? Не месть и не коррекция? Договориться о чём? Она хочет, чтобы я сознательно пошёл на предательство? Зачем ей такой риск?

В комнату вошла женщина с подносом. Помещение сразу же наполнил манящий аромат еды. Ведение поставила поднос перед собой и кивнула женщине удалиться. Говорить при ней она явно не собиралась. Она скрывает нечто от собственной женщины в собственном доме? Смысл? Женщины неолетанок полностью контролируемые ими создания. Смысл скрывать есть только тогда, когда вопрос не слишком морален или пока не решён окончательно.

Неолетанка поднесла к моим губам ложку с едой. Я не стал сопротивляться, тем более что есть действительно хотелось.

Женщина вышла. Ведение снова заговорила:

- Эком, я знаю, что ты хорошо изучил повадки неолетанок в последнее время...

Я резко нахмурился. Эти же самые изученные повадки не сулили ничего хорошего от неолетанки, которая начинает обращаться к тебе детским именем.

Ведение хмыкнула:

- Не выделывайся. Естественно, я расспросила тебя по всем интересующим меня вопросам, как только ты прибыл. И ты лично сообщил мне, что не переносишь ни даккарское сокращение своего имени "Экомо", ни неолетанское "Экоми", но вполне отзываешься на "Эком". Полный вариант твоего имени у меня ассоциируется с неприятностями. Так что возражения отменяются.

Говоря всё это, она продолжала спокойно кормить меня супом и улыбаться самой бабской улыбкой. Порасспросила? Учтём.

- Так вот, возвращаясь к повадкам неолетанок. Ты в курсе, что неолетанки считают важным и ценным в своей жизни?

Конечно, плодиться, как кролики.

- А учитывая, что ты много следил за мной, ты, наверное, уже знаешь, что отряд Пустыня собирается в ата.

Да, Суани собирали себе гаремы мужчин-даккарцев, явно готовясь отойти от дел на некоторое время, чтобы плодить детишек. Такой период у них назывался Ата.

- А ещё ты знаешь, что тот парень, что погиб в перестрелке, когда ты меня пленил, был одним из моих мужчин, - на минуту в её взгляде мелькнул холодный металл. Такой, что я напрягся, готовясь к нападению. Но она лишь поджала губы и протянула мне следующую ложку супа, снова возвращая на лицо бабскую улыбку, - Ты ведь понимаешь, что эта потеря нарушила мои планы?

Юбля! До меня начало доходить, к чему она клонит. Последнее время у неолетанок, имеющих способности Ар, вошло в моду выбирать себе в мужья даккарцев. Сами они говорят, что выбирают мужчин особым чутьём, которое имеет свои корни в магии Ар. Но почему-то ещё пять лет назад это чутьё не выводило их на даккарцев с такой регулярностью. А проблема заключалась в том, что, выбрав мужчину, они вцепляются в него мёртвой хваткой и не мытьём, так катаньем, тащат его в свой хайм. Конечно, чаще всего в такую засаду попадали совсем зелёные мальчишки сразу после школы. Но были случаи и с взрослыми мужчинами, офицерами и опытными воинами.

Роджер мог защитить своих парней от рабства или применения Ар, но как только речь заходила о браке, он становился бессилен. Арнелет единым фронтом противится всему, что мешает размножению неолетанок. Морена лично отдавала в мужья любого из его братства, нашлась бы невеста. Даккарец в такой ситуации мог торговаться только об условиях сдачи.

Ведение продолжала:

- Вообще неолетанкам довольно сложно найти подходящего мужчину. Но ирония судьбы состоит в том, что замену тому парню я нашла, даже не успев оплакать потерю. Моё неолетанскоё чутьё подсказывает, что ТЫ мне очень хорошо подходишь. Мне хватило увидеть тебя тогда по видеосвязи, чтобы понять это.

Всегда предполагал, что они с этим своим чутьём выбирают первого встречного. Просто прилипают к нему и больше ни на кого не смотрят.

- Ну и теперь, думаю, ты уже понял, о чём я хочу с тобой договориться. Мне нужно, чтобы ты согласился быть моим мужем на срок ата, со всеми причитающимися этому титулу обязанностями.

Юбля! Нет, роль официального осеменителя всех баб в её доме - это, конечно, лучше, чем снос моих мозгов или принуждение к предательству.

- Что будет, если я не соглашусь?

Она мягко ухмыльнулась, отчего на щеках появились ямочки, делающие улыбку немного детской:

- У меня нет времени искать другого мужчину. Мне бы не хотелось нарушать традиции, но если отойти от высоких слов, то "подходящий", это всего лишь означает подходящую генетику. Ты ведь понимаешь, что, чтобы мои дочери получили твои подходящие гены, наличие именно этого сознания в этом подходящем мне теле совсем не обязательно. Если ты откажешься, я просто сломаю тебя. Перед дочерьми потом стыдно, конечно, будет, но разоблачения можно избежать. Примерно до 20 лет они не достигнут такого уровня мастерства Ар, чтобы понять, что твоё сознание изменено. А восхождение этого ата, то есть период нарождения детей, составляет только 15 лет. Так что потом можно будет устроить твоему телу какую-нибудь героическую смерть и тем самым убрать свидетельства своих грехов перед потомками.

Я слегка подавился супом. Нет, обещания убить не пугали меня. Это, можно сказать, нормальное явление в моей жизни. Пугала меня в этом монологе мина, с которой он произносился. Выражение лица мягкой, безобидной бабёнки, которая как будто олицетворяет собой все рассказы о неолетанках, неспособных обидеть даже врага. Впрочем, я и раньше поражался этому несоответствию внешнего и внутреннего в мастере Ведение.

Она подождала, когда я прокашляюсь, и даже поправила подушку, чтобы я сидел повыше:

- Впрочем, я надеюсь, что ты не станешь устраивать мне таких сложностей и согласишься на всё добровольно. Для тебя это будет не особо хлопотный контракт на 32 года. Потом ты свободен.

Мне нужно было подумать, поэтому я съязвил:

- Какая-то паранойя подсказывает мне, что свободен я буду недолго. Какая-нибудь неправильность во мне, и вы, мастер Ведение, быстренько решите, что героическим трупом я буду смотреться лучше.

Она поморщилась:

- Давай сразу договоримся: ты зовёшь меня только "Палма" и только на "ты". В остальном... это ты зря. Единственное, что может быть неправильно в отце, это искусственность, неискренность. Всё остальное... они же и твоими дочерьми тоже будут. Часть из них унаследуют твои повадки, черты характера. Они будут считать их самыми правильными. Кроме того, в жизни любой неолетанки отец - это самая первая любовь, практически божественное создание, не подлежащее критике. Так что убивать тебя, да и вообще как-то вредить тебе через эти самые 30 лет, будет довольно накладно. Если твои дочери действительно смогут унаследовать мою силу без потерь, то полсотни молодых Суани - это, поверь мне, непростое препятствие для операции.

Она отставила пустую миску и аккуратно вытерла мне губы салфеткой:

- Я не требую от тебя давать согласия прямо сейчас. Подумай. Спроси, что неясно. Согласие в любой случае нужно произносить у алтаря Цуе, а для этого нужно хотя бы стоять на ногах.

Я опустился на подушках пониже. Сидеть быстро утомляло. Если мне так любезно дают время разработать план, то отказываться глупо. Суани, ещё раз улыбнувшись мне своей невозмутимо сахарной улыбкой, удалилась. Надо подумать. Так всё хорошо шло: я почти выигрывал ту войну, я убрал со сцены Суани, я вывел из военных действий девять армий... И тут такая глупая засада! Как меня угораздило в такое вляпаться?!

Полный желудок и отступившая опасность быть немедленно уничтоженным сильно расслабили меня. Тело вспомнило, что чувствует себя крайне побитым. Кстати, забыл спросить, кто и за что меня так. Глаза слипались. И, успокаивая себя, что пока я не смогу твёрдо стоять на ногах, казнь отменяется, я уснул.

Глава 2

Венки: 

Есть люди, чей мир состоит из белого и чёрного, а мой вылеплен из чёрного и красного. И в моём мире чёрный - это не плохо. Чёрный - это цвет Даккара: честность, храбрость, решительность. И красный тоже не плохо. Красный - это цвет неолетанской магии Ар: проницательность, терпение, гибкость. Да, Даккар это ещё и работорговля, военная агрессия, пренебрежение к дару жизни. А Ар это также обман, наркотики, изменение чужого сознания. Но это всё равно не плохо. Плохим в моём мире всегда был только серый цвет - цвет скуки.

Даккар зовёт меня Веникем Об Хайя, Арнелет - Венки Ар Лиания. И оба эти имени для меня равнозначны.

С точки зрения Даккара я ношу самое высокое военное звание - Генерал-командор. Только братство у меня очень маленькое пока. С точки зрения Арнелет я женат на ами одного из самых высоких статусов - Великом мастере Суани, Морок. Неплохие достижения для 26 лет от роду. Осталось обзавестись армией дочерей от этого брака, и моё положение в обществе Арнелет будет максимально высоким из возможных для мужчины. Дочерей рожали женщины, братство росло и богатело. И то, и другое процесс долгий и не требующий моего постоянного участия. Поэтому я просто скучал.

Морок на несколько дней ушла в горы заниматься с Реткой. Приближаться к их дислокации ближе, чем на километр, запрещено. Максимум, зарегистрированный для Реткиной магии - 530 метров. Является ли это её пределом, пока неизвестно.

Смотаться до какого-нибудь порта, заключить ещё какой-нибудь договор на мою наркотравку тоже возможности не было. Я сам ввёл правило, что минимальный экипаж любого корабля должен включать как минимум двоих здравомыслящих воинов, чтобы в случае неприятностей с одним, второй мог принять решение, что делать. Куклы в это понятие не входили. Но со всей медицинской техникой, которая была закуплена для лечения Морок, возник шанс восстановить Торесу покалеченную руку, и он лёг в клинику на обследование. В результате я остался без второго пилота.

Можно было, конечно, пока поискать кого-нибудь ещё себе в компанию. Мало кто из парней летал постоянными составами. Кроме нас с Торесом, только Анжей с Индманом. Паук, сразу сообразив, что ему нужен помощник, предложил мальчишке тренировать его к взрослому турниру. Индман турниром просто болел, поэтому согласился, не раздумывая. Хотя мне кажется, что мотаться с Анжеем за информацией и разбираться со всякими хитросплетениями интриг ему тоже нравилось. Анжей нашёл себе просто идеального стажёра.

Остальные парни летали переменным составом. Капитаны Паймед и Ктарго брали в напарники кого-нибудь из мальчишек Очарования. Те, все трое, под понятие "здравомыслящий" подходили очень условно: совсем ещё зелёные. Хозяйственники Зарнар и Лорнэй были хорошими друзьями, и в тех редких случаях, когда покидали хайм, летали в паре. Был ещё генерал-капитан Адениан. Такого добровольного телохранителя, как у меня Торес, у него не было. Друзей в хайме он тоже пока не завёл. Да и смотаться куда-нибудь был всегда рад, потому что просто с ума сходил от скуки в хайме. Но у Адениана была очень неудобная черта характера, он сильно всё усложнял. Ко всему относился очень серьезно, шуток не понимал, пил мало. Хитрость и предательство считал синонимами. Я очень уважал его как гениального стратега и полководца, но любая прогулка в соседний порт сразу от одного его присутствия теряла всю привлекательность. В итоге я ждал выздоровления Тореса.

Можно было ещё развлечься, пообщавшись с мамой или отцом по линейной связи. Но отец в последнее время всё больше общался со мной как с лидером другой армии, а не с сыном. А у мамы был очередной роман, и она созванивалась со мной редко, в оправдание периодически кидая мне короткие сообщения с зашифрованными в неолетанской манере новостями внутренней жизни Арнелет. Доступ к информации у мамы был потрясающий, так что с этими загадками я получал данных не меньше, чем от реальной разведслужбы. Проблема была только расшифровать, впрочем, чаще всего я легко щёлкал эти загадки:

"Бесы разделили любовь отца" - умерла великая ами Гардеона, жена Луиса, называемого иногда "отец всея Арнелет". Умереть ей помогли. Бесами мама могла назвать любой народ, чья культура ей непонятна.

"Чертёнок поклонился зелёным платьям, чтобы вспомнить" - Роджер заключил договор с орденом Хинти. Учитывая, что Хинти и так его поддерживают, это говорит о каком-то серьёзном договоре, затрагивающем всё братство отца в большой степени. "Что бы вспомнить..."? Возможно, речь идёт о сотрудничестве, включающем воздействие Ар. Подробнее смогу выяснить, только когда мама оторвётся от своего любовника и найдёт время мне позвонить.

Я сидел у себя в кабинете в штабе братства в крепости и от скуки разглядывал карту ближайшего космоса. За дверью послышалось шарканье, и на пороге появился угрюмый гигант, капитан Паймед.

- Командир, - он огляделся и, удостоверившись, что в кабинете больше никого нет, продолжил: - Можно?

Я махнул ему входить. Паймеда было трудно назвать приятным человеком. Он был неразговорчивым, прямолинейным и жестоким. Да и ордена бывалого карателя не добавляли ему привлекательности в моих глазах. Хотя, конечно, его приятно было иметь за спиной, шествуя среди врагов. Но то, что этот молчаливый монстр вдруг сам пришёл ко мне поговорить, само по себе было удивительно.

- Командир, Палма заставила меня дать слово никому не говорить...

Он зло сжал зубы. Эта тайна грызла его. Палма была неосмотрительна, нельзя оставлять человека настолько недовольным ситуацией. Даже такого молчаливого туповатого монстра, как Паймед.

Капитан ещё раз вздохнул и, шагнув к столу, положил на него какую-то тряпку. После чего быстро развернулся и покинул мой кабинет.

Это была куртка. Куртка офицера рода Об Хайя, отец как-то делал им особую форму. На рукаве были вынесены ордена - генерал-паук. Что этим хотел сказать Паймед?

Куртка генерала-паука Рода Об Хайя? Экомиона? Ну, если они нового не назначили, то его. Я развернул куртку, прикидывая размер. Да, как раз на щуплого эльфика. Что делает эта куртка в хайме? Откуда Паймед её взял? И почему эта тайна так терзает его?

Я с минуту смотрел на лежащую передо мной вещь, а потом ко мне начало приходить понимание. Экомион куда-то делся как раз перед тем, как мы уехали из Клинков. И до сих пор не объявился. Перед своим исчезновением он совершил немыслимый для себя поступок: нарушил обещание и достаточно близко разговаривал с неолетанкой... А Паймед в тот раз говорил, что полетит другим кораблём, потому что у него секретный приказ Палмы. И в хайм он привёз одну из молодых Суани. Брюнеточку с косичками.... Юбля, именно так шпионка Дэни описывала неолетанку, которую видела рядом с Экомионом! Значит, та брюнетка выкрала Экомиона. А Паймед их привёз Палме. В порту генерала никто не заметил, потому что он был пленником, его специально вырубили и спрятали. Ладно.

Тогда почему принесший эту тряпку детина готов грызть камни от злости по этому поводу? Ему не понравилось, как Палма распорядилась пленником? Она его не убила? И не сломала? На этом, честно говоря, моя фантазия закончилась. Любой парень в братстве кроме Паймеда, нашёл бы способ дать более подробную информацию не нарушая клятвы. Но для Паймеда эта задача была сложной. Представляю, как он напряг мозги для того, чтобы принести куртку.

Опять же, Палма была умной, очень расчётливой ами. Она участвовала в планировании операций Пустыни, собирала разведданные. Возможно, она оставила генерала в живых и внушила ему безопасность, чтобы провернуть за счёт него какой-то хитрый план. А Паймед просто этого не понял и испугался, что враг избежит наказания.

В любом случае, единственный человек, от которого я могу хоть что-то узнать, это Палма. Даже если Морок или Очарование, или Зов что-то знают о её планах, спросить их сейчас у меня нет возможности. Очарование и Зов в отъезде, Морок с Реткой в горах.

До этого момента никаких проблем с Палмой у меня не возникало. Она вполне разумно могла обсуждать то, что ей не нравилось в устанавливаемых мной порядках. Не особо упрямясь, шла на компромиссы. Не обижаясь, объясняла свою позицию. Разумная такая молодая ами.

Я поймал её в школе Ар:

- Мастер, я хотел бы обсудить с тобой вопрос, очень важный для безопасности хайма.

- Почему со мной?

- Потому что, кажется, опасность создаёшь ты. Речь идёт об Экомионе. Ты привезла его в хайм.

Палма подняла на меня бровь:

- И в чём здесь опасность? Или ты, генерал, намекаешь, что я не контролирую мужчин, которых сама же привожу в хайм?

В комнату заглянула одна из молодых Суани:

- Мастер Ведение?

Она махнула ей:

- Да, заходи. - Потом снова повернулась ко мне, - Если ты хотел удостовериться, что я в своём уме и отвечаю за то, что я делаю, я готова тебе подтвердить, что это так. Мужчины моего дома так же верны хайму, как я сама. Если у тебя ещё вопросы, то я бы предпочла поговорить попозже, сейчас у меня занятие.

Я не настаивал. Все ответы на свои вопросы я получил из этой фразы. Экомион действительно в хайме. Но он здесь не пленник, а "мужчина её дома". А ещё этот тон и волна эмоций от всегда такой спокойной ами говорят о том, что всё очень серьёзно, и она не по-детски, со всей широтой неолетанской души, запала на врага. Паймед не перепутал и не преувеличил опасность. В этой войне Палма потеряла одного из мужчин и, видимо, собиралась заменить его Экомионом. Юбля! Этот парень разрабатывал план поимки Суани. Это его люди стреляли в мастеров в Клинках. Это он устраивал покушения на Адениана. Это он организовал нападение на Клинки. По его приказам чуть не убили Морок. И теперь Палма, та самая Палма, которую он пленил, которую мы вытащили из этого плена с такими усилиями, притащила его прямо к нам в хайм как любовника? Юбля! Неолетанки напрочь лишены логики! Даже те, у которых она большую часть времени есть, в некоторые моменты теряют её абсолютно!

- Нет, Палма, мне достаточно твоих заверений. Не буду больше отвлекать, занимайтесь.

Эком:

Побил меня, как выяснилось, Паймед. Об этом мне рассказала женщина, перевязывавшая мои раны. Паймед Оль Тобра - один из мужиков Ведения. Говорят, он считал погибшего парня своим братом и таким образом мстил за него. Странное поведение. Тот парень погиб в бою, как воин, в чём смысл мести? Опять же, если это месть, то ему следовало меня убить, а не тупо пинать ногами.

А слабость такая у меня от того, что мне восстанавливали связки методом копирования тканей. Этот способ лечения воссоздаёт ткани без шрамов и спаек, но даёт сильную слабость на несколько дней. Впрочем, на второй день я уже мог вставать и даже дойти самостоятельно до ванны, но Ведению это не демонстрировал. Она и забегала за день лишь на несколько минут. Постоянно вокруг меня крутилась только маленькая женщина-медик:

- Вы ещё очень быстро очнулись, мастер. Мастер Морок после этого лечения целых шесть недель без сознания была. Правда, ей очень большое количество тканей восстанавливали. Но всё равно. Там даже по инструкции написано, что больной будет приходить в себя 2-3 недели, а Вы через восемь дней очнулись.

- А Морок уже выздоровела?

- Да. Вот как раз полторы недели, как все восстановительные процедуры прекратили. Да и то последний месяц она дома уже лечилась, сюда только раз в пару дней приезжала. Ами Палма боялась Вас в клинику привозить, пока мастера Морок лечили. С ней всегда столько народу было, что Вас бы точно кто-нибудь заметил.

Оппа! Как интересно.

- А где я был до того, как меня лечить начали... - глупый вопрос. Где может быть раненный парень, которого нужно спрятать? Конечно, в безвременнике. - Постой, а какое сегодня число?

- 134-ое, - я быстро перевёл республиканский календарь на даккарский и ужаснулся: я выпал из жизни на 5 месяцев. Юбля! Да за это время столько всего произошло... - Вы не расстраивайтесь, мастер, Палма просто заботится о вас и опасается, что вы наткнётесь ещё на кого-нибудь из наших даккарцев, и получится, как с Паймедом. Вы такой изящный...

Я резко развернулся, почти рыча, такое обращение нужно стразу пресекать:

- Я не изящный. Я мелкий, худой, но от этого не менее опасный, чем любой нормальный даккарец!

- Конечно, конечно...

Я опустился на подушку и постарался успокоиться. Нашёл, кому доказывать - женщине. Вот встанешь на ноги, и будет тебе, кому доказывать - бугаю Паймеду и остальным парням из Белых скал. Если подумать, по правилам, раз братство Белые скалы союзники Острова богов, они должны воспринимать мой манёвр с уводом армий Роджера как предательство. А значит, бить они меня не будут. Так, перережут горло и всё.

Я улыбнулся женщине как можно более спокойной улыбкой. Она жутко болтлива, и будет глупо этим не воспользоваться:

- Займа, расскажи мне лучше подробнее о хайме. Что тут у вас есть? Кто живёт? А то Палма зовёт меня здесь жить, а соглашаться на кота в мешке как-то не хочется.

- Конечно, мастер. У нас очень большой и красивый хайм. Пять ами, у каждой по три мужа. Все мужья даккарской крови...

Ведение ворвалась с шумом в самой середине нашего увлечённого разговора. Она сосредоточенно поджимала губы:

- Займа, я забираю Экома отсюда. Подготовь всё, что нужно.

Женщина быстро кивнула и выскользнула за дверь. Неолетанка опустилась на край моей кровати:

- Ты подумал над моим предложением?

- А что, мой срок на обдумывание уже истёк?

Она вздохнула и улеглась на край моей постели:

- Да. Веникем узнал, что ты здесь. Я договорилась с одной из мастеров Суани встретиться в храме через полтора часа. Что ты мне ответишь?

Через полтора часа в храме? У меня есть варианты? Я быстро прикинул, имею ли я хоть какой-нибудь шанс вырубить её с одного удара. Скорее всего нет. Я ещё слишком слаб. А её трудно назвать хрупкой и слабой даже без учёта Ар.

- А вопросы хотя бы задавать можно?

- Если только коротко и по существу.

Я усмехнулся.

- Если по существу, мастер... Палма, у меня очень сильно не сходится кое-что из твоего объяснения ситуации. А я, когда не понимаю логики, начинаю подозревать, что мне пудрят мозги. Это ведь по моему приказу было убито пять тысяч неолетанок тогда в Клинках. Это я командовал охотой на мастеров Ар. Их тоже тогда немало погибло. Это мои люди убили Ренидера Оп Вэкра. Это я пленил тебя и сдал в руки САП-овских женщин. И ты всё это знаешь. Я однозначно враг! Ты просто простишь мне всё это, или как?

Некоторое время она молчала, разглядывая меня. Потом усмехнулась:

- Ты хочешь, чтобы я перечислила, сколько даккарцев убила за последнее время? В Клинках погибли Кошки, тупые и бесполезные создания. Мусор! А по поводу потерь на той войне - так это была война. Если бы сильней оказалась я, то я бы сломала тебя и всех твоих людей, даже не успев рассмотреть. Не пытаясь рассмотреть! - Ведение приподняла голову, - Эком, ты умный, проницательный и напористый парень. Ты сочетаешь в себе честность и хитрость одновременно. Я немного опасалась, что ты окажешься слегка маньяком, но это не так. Я просто не видела тогда ситуации с твоей стороны. К тому же, - она резко обвила меня всеми четырьмя руками, подгребая к себе, - на мой вкус ты очень красив. Я знаю, что даккарцы не уважают такой тип внешности. Но, по-моему, ты божественно сексуален. В тебе есть что-то очень сильное, завораживающее. Ты подходишь мне! Мы фигуры одного набора. Боги творили тебя, думая обо мне. Мы части одного целого. Посмотри на меня. Думаешь, мне мог бы подойти какой-нибудь штабной, никогда не видевший крови? Или какой-нибудь идеалист, считающий, что можно жить, избегая лжи?

Я не нашёлся, что ответить. Вот кто здесь точно маньяк, так это она. Опасный и очень сильный маньяк. А спорить с опасным маньяком неразумное решение.

От неё пахло травами, лёгкий такой, чуть горьковатый запах. Она уткнулась носом мне в волосы:

- Эком, ты согласен быть моим мужем на ближайшие 32 года?

Я пожал плечами. Как будто у меня выбор есть.

- Согласен, конечно. Иначе ведь мне подправят мозги?

Она широко улыбнулась:

- Я же говорю, что ты очень умный.

- А от остальных мужчин в этой долине ты собираешься меня прятать ближайшие тридцать лет?

Она поморщилась:

- Нет, конечно. Через неделю вернётся Морок, и можно будет попытаться с ней вместе договориться с Веникемом и Анжеем. Нужно просто подгадать правильную ситуацию, и им придётся тебя принять. А Паймед скоро сам отойдёт. Они с Рени тоже первое время постоянно дрались. У него просто характер драчливый. Но он не злопамятный и отойдет, как только подружится здесь с кем-нибудь. Это он от одиночества бесится. Просто не попадайся под его кулаки это время.

Глава 3

Венки:

Анжей выслушал меня молча. Потом несколько минут обдумывал:

- Веникем, ты ведь не из тех парней, что будет кричать, что мы не можем его убить? Его необходимо убить!- я помотал головой. - Веникем, не всех клятв стоит держаться...

Я усмехнулся:

- Генерал, если бы дело было в клятвах...

Анжей посмотрел на меня удивлённо. Я продолжил:

- Его нельзя убить не из-за клятв, а из-за Палмы. Если она успела объявить его своим мужем, то это убийство однозначно поссорит её с Морок и Реткой. Сделает их врагом. А значит, развалится отряд Пустыня. В вопросе мужей неолетанки очень чувствительны, и порой просто неадекватны. При выборе между новым мужем и старой проверенной командой она однозначно выберет первого.

Анжей наконец вышел из прострации и выругался долгой тирадой трёхэтажного мата. Потом достал из шкафа коньяк и пару стопок, налил и с размаха выпил одну:

- А если он ей ещё не муж?

- Честно говоря, я на это и надеюсь. Если бы он был мужем, то ей бы не понадобилось при разговоре такие гибкие формулировки применять. А значит, Палма должна дождаться Морок или Очарование с Зов. В этом случае, если мы подстроим предателю изящную смерть, а ещё лучше - побег до свадьбы, войны можно будет избежать.

- Побег?

- Да, через женщин подкинуть ему информацию, как сбежать. Его же силой привезли. Пусть вырвется, взлетит. А мы его собьём, не имея возможности задержать и защищая наши секреты.

- Он не дурак.

- Помню. Но мы его сначала припугнём хорошенько. Расскажем всё, что о нем думаем, всё, что ему у нас грозит. А потом дадим очень мало времени на размышление и вроде как стопроцентный шанс сбежать.

Анжей уже вовсю улыбался:

- На корабле оставим кого-нибудь из кукол. Получится, что есть пилот, который знает все параметры взлёта. Прости, что сомневался в тебе, командир.

Он сел за стол.

- А если поезд уже ушел? Если Экомион ей муж?

Даккарской маниакальной аксиомы: "Если сомневаешься - убей", я не разделял. Я понюхал коньяк:

- Тогда убийство отменяется. Мы обязаны будем его принять. Мне, генерал, самому это не нравится, но маневрировать останется только условиями его сосуществования с нами. Нужно будет снимать с него ордена, учить его подчиняться, дрессировать.

- Экомиона - подчиняться? Ты плохо его знаешь! Даже если ты найдёшь способ снять с него ордена, он всё равно будет командовать всеми пацанами Об Хайя. И не только ими. Он из тех, кто заставит прогнуться самого упрямого, кто всегда приходит к цели. Все, кто окажется мягче него характером, согнутся. Мужики Зов, мальчишки Очарования. А если ему удастся сесть на Адениана, то он и власть у нас приберёт!

- Адениан же сам дрался в той бойне за Клинки. Он не дурак. Зачем ему связываться с предателем?

Анжей хмыкнул:

- Кое в чём он полный идиот. Он же правильный. А Экомион вёрткий и умный, он ему объяснит всё под правильным углом. Этот шнырь у Роджера генералами крутил так, что тот только руками разводил. Палма тоже нашла за кого цепляться, он ей самой на шею в два счёта сядет. Сама потом каяться будет, что притащила его.

- Да, я тоже удивлён. Обычно неолетанки выбирают вполне приличных мужчин, а не отморозков.

- Это ты ещё Ренидера не знал!

Даже так?! Юбля! Я откинулся на спинку кресла и попробовал коньяк.

- С Аденианом ты в некотором роде прав. Порой он слегка наивен. А Экомион, значит, хитрец?

- Ещё какой! Ты не сталкивался с ним в Клинках?

- Нет. Как-то не пришлось. Я последние четыре года редко там бывал. Да и когда был, у матери в монастыре или у отца в штабе отирался.

- Тибиран та ещё змея, и он воспитал себе достойного ученика.

Эком:

Храм был даккарский, построенный по всем традициям именно Даккара, а не Арнелет. Белые колонны, лестница, уходящая на вершину, чаши с пламенем. Настоящий алтарь Цуе. Именно у такого алтаря мальчишки Даккара получают орден Цуе - знак половозрелости. Процедура простая, в назначенный час, когда к алтарю приходят женщины, разложить одну из них прямо на ступенях и трахнуть.

Я не проходил этого ритуала. Поздно взрослел. Когда мне исполнялось 21, Тибиран спросил, были ли у меня уже женщины. Я честно ответил, что ещё нет, и он за шкирку затащил меня в бордель.

Ведение обнимала меня за плечи, немного поддерживая. Мне пришлось сознаться, что я, в принципе, уже вполне стою на ногах, иначе она собиралась тащить меня на руках, как ребёнка. Но, кажется, в мои силы она не особо верила.

В храме нас встречала только одна молодая неолетанка, даже младше самой Ведение. Худая такая брюнетка с двумя длинными косичками за ушами. А я думал, что неолетанские обряды проводят самые старшие из них! Эми спрыгнула со ступеней и приблизилась к нам:

- Привет, - Она, глупо улыбаясь, помахала рукой, - Палма, ты уверена, что Очарование нас за это не убьёт?

- Уверена, Акма. Я обсуждала с ней этот брак. Просто сейчас обстоятельства такие, что я не могу дожидаться её возвращения.

Эми пожала плечами:

- Ну ладно. А что надо делать? Я никогда не проводила такие обряды.

- Я всё сама сделаю, от тебя необходимо только присутствие как мастера - свидетеля.

Обряд Ведение проводила явно в упрощённой форме. Я видел записи брака Морены и Роджера, там было намного больше деталей. Здесь же я просто разделся, покрасовавшись всеми своими синяками, и она шлёпнула мне на грудь неолетанский иероглиф.

Я сидел на ступенях алтаря, долго стоять пока сил не было. Ведение стояла почти вплотную ко мне. Эми-свидетельница ушла, Ведение её отослала, сказав, что обряд завершён, и она больше не нужна.

- Ты должен мне ещё кое-что пообещать.

Я удивлённо поднял на неё бровь.

- По-моему, когда мы договаривались, об обещаниях не было ни слова.

Она хитро наклонила голову набок:

- Да, не было. Но это обязательные клятвы для всех даккарцев в хайме. Если ты не дашь их, мне придётся накладывать на тебя блоки. Конечно, очень аккуратные блоки, они никак не заденут твоей личности. Но что-то мне подсказывает, что ты будешь против.

Это однозначно был самый что ни на есть шантаж. Просто с улыбкой. Со стеснительной такой бабской улыбкой.

- И что за клятвы?

- Ты обещаешь не убивать и не калечить намеренно ни одного жителя хайма, в том числе себя. И обещаешь оберегать секреты Суани.

Не убивать?

- Все даккарцы давали эти клятвы?

- Да. Это обязательное условие.

Значит, вот почему Паймед меня не убил. И парни из Белых скал меня тоже, получается, убить не могут? Нет, я не так наивен и понимаю, что Анжей найдёт способ убить меня, не нарушая клятв. Просто он не сможет это сделать напрямую. А я буду внимателен и не дам ему сделать это другими путями.

Я широко улыбнулся. Это явно была хорошая новость.

- Ну, ты пообещаешь мне это?

Я усмехнулся и повторил клятвы.

Я находился в очень опасном месте, но в этом месте были свои правила. И, разобравшись с ними, можно было начинать играть свою игру. Ведение была очень сильна и опасна. Но на ближайшие 30 лет я ей нужен здоровый и бодрый, а значит, я могу даже использовать её силу в своих целях, если смогу построить ситуацию так, что противник угрожает моему здоровью. Даккарцы Белых скал давали клятву не убивать. Этим тоже можно пользоваться.

Ведение продолжаластоять рядом со мной. К любой опасности привыкаешь, и я потихоньку переставал её бояться. Я усмехнулся:

- Есть что-то ещё, что ты мне забыла рассказать об этом обряде?

Она слегка покраснела. Это сочетание в ней жёсткой разумности с абсолютно глупыми бабскими манерами меня не переставало удивлять. Она пожала плечами:

- Нет.

- Тогда чего мы тут до сих пор делаем?

- Ты замёрз?

Я помотал головой.

- Устал?

Да не такой я слабый, чтобы устать уже!

Она расплылась в улыбке, краснея ещё больше:

- Просто ты так притягательно смотришься на этих ступеньках... Как сказочный эльфик в мире магии и драконов. Я подумала, даккарцы ведь всё равно в этом храме сексом занимаются. Это ведь не будет чем-то ужасным?

Я оглянулся, пытаясь представить картину её глазами. Я, до сих пор голый, сижу на ступенях храма Цуе. Юбля! Сам я в этом храме никого не имел, но меня, кажется, сейчас поимеют. Эта мысль меня рассмешила.

Поведение неолетанки тоже смешило. К чему такая сдержанность? Я вообще-то только что заключил с ней договор, по которому моя плата представляет собой секс и дети. И это не тот договор, по которому я собираюсь тянуть с оплатой. Я лучше буду переплачивать и иметь возможность гнуть свою линию в других вопросах.

Поняв, что сопротивляться я не буду, Ведение наконец перестала глупо краснеть. Правда, вместо того, чтобы перейти к соответствующим действиям, она взяла мою руку и осторожно коснулась губами тыльной стороны ладони. Юбля! Ещё одна такая выходка, и я сам её разложу на этих ступеньках, чтобы не смела обращаться со мной, как с калекой.

Венки:

Вечером ко мне в штаб зашёл Квали, 17-летний мальчишка-даккарец неолетанского воспитания, один из мужей Ведения. Когда я только приехал в хайм, он был пугливый и вечно растерянный. С тех пор его взял под свою опеку Дэни, да и Палма, наверное, приложила руку. Мальчишка был молчаливый, но уже почти не шарахался от окружающих.

Теоретически цель его прихода была занести мне план вылетов Палмы и её агентов-кукол на следующий месяц. Но реальную причину я распознал сразу же, как только он вошёл. На кармане его рубашки была повязана красная ленточка - символ недавней свадьбы в семье. Ёк! Палма просто доложила мне, что провела обряд, не дожидаясь старших.

Я оказался в довольно скользкой ситуации. Анжей настроен убить Экомиона, во что бы то ни стало. И если он узнает, что тот уже женат, и я, соответственно, участвовать в убийстве не буду, он провернёт это за моей спиной. Палма явно настроена драться за своего эльфика. Спешная свадьба - ещё одно подтверждение этому. И если Экомиона грохнут, ей будет всё равно, кто это сделал. Война между Суани будет обеспечена.

С другой стороны, Анжей прав: подпускать генерала к нашей молодёжи нельзя, он будет ими командовать. Насчёт "запудрить мозги Адениану" я, конечно, сомневался, но рисковать тоже не стоило. Моё братство ещё довольно хрупкое общество. Разрушить его легко. Но и отряд Пустыня был любимым детищем Морок, её надеждой на возрождение культуры Суани, её планом возродить силу Арнелет. Если отряд расколется, все её планы рухнут. Ёк!

Я не мог его убить, потому что это разрушило бы союз самых сильных магов нашей галактики. И не мог оставить его в живых, потому что это уничтожило бы моё братство...

Решить вопрос нужно было обязательно до возвращения Морок. Она явно будет на стороне целостности Пустыни, моё братство ей не нужно. А ещё нужно решить его до того, как Анжей решит, что нужно действовать без меня, и устроит этому парню несчастный случай. И до того, как сам Экомион пообвыкнется и свалится на наши головы со своими планами. Очень быстро!

Эком:

Проснулся я в замечательном настроении. Болезненная слабость почти отступила, мир начинал проясняться. Даже секс с неолетанкой, которого я так избегал все эти годы, меня порадовал. Мне, конечно, не особо было с чем сравнивать, но на мой вкус Ведение была очень даже искусна.

Я уже успел выяснить, что проспал почти сутки, что немудрено с непривычки к неолетанским наркотикам. Успел обследовать все помещения вокруг, отметить для себя дополнительные выходы, удобные позиции... хотя вряд ли мне придётся отбиваться от кого-то в этих коридорах. Скорее всего, ближайшие 30 лет жизнь моя будет скучна до невозможного.

Ведение подкралась незаметно:

- Доброе утро, жемчужина моя. Ты, когда спишь, похож на ангела.

- А когда бодрствую, на демона?

Меня бы устроило такое сравнение!

- Нет, когда бодрствуешь, ты похож на хитрого эльфа.

Эльф - это такой бледный и худой? Юбля, да, это про меня. Демоны такими мелкими не бывают.

- Хорошо, что ты уже проснулся. Я зашла, чтобы пригласить тебя на завтрак.

Завтрак совмещал в себе ещё и официальное знакомство с остальными мужиками в её доме.

Огромного парня с орденами десантника-карателя я знал ещё по отчётам разведки, он был одним из тех, по кому я и выследил Ведение. Паймед Оль Тобра. Тот самый парень, что разукрасил меня синяками. Со времён моих отчётов он сменил братство и получил новое звание. Какая же у Белых скал нехватка кадров, если такого тупого громилу повысили до капитана?!

Второй был совсем сопливый мальчишка лет семнадцати, молчаливый и очень аккуратный. На Паймеда он поглядывал с опаской, впрочем, на Ведение тоже.

- Ну, с Паймедом вы уже знакомы. А это мой старший муж, Квали. Квали, знакомься, это Эком, - она мягко улыбнулась мальчишке и тут же добавила на даккарском, - Он ещё очень молод, кто вздумает обидеть его, будет сильно мной наказан.

Парень явно не понимал даккарского, в отличие от всех остальных присутствующих. Поэтому я тоже продолжил разговор на даккарском:

- Удивлён увидеть в твоей коллекции такой невинный экземпляр. Я думал, ты одних маньяков-головорезов собираешь.

Ведение даже бровью не повела:

- После того, как я представила сёстрам Паймеда и Ренидера, моя тётка, мастер Очарование, настояла на том, что третьего мужа я возьму по её выбору. Честно говоря, он не безнадёжен, в нём есть и агрессия, и упорство, просто он ещё очень молод. Это поправимо. Не обижайте его, и со временем он станет достойным членом команды.

Я усмехнулся. Дальнейший разговор шел по большей части между Квали и Ведением. Паймед молчал, злобно поглядывая на меня, а я предпочитал слушать, отсеивая интересную для себя информацию.

- Женщины просили отпустить их помогать Адет из дома Дэни Ар Лиания. Она недавно родила сразу семерых дочерей, и им нравится ей помогать. Если ты не против, я бы их отпустил.

Шпионка благополучно разродилась целым выводком?

- А ещё мастер Карл хочет организовать школу для мальчиков 6-8 лет. Я с ним согласен, это неправильно, что мы начинаем их обучать только с восьми лет. Ведь необязательно их сразу воевать учить, можно, пока маленькие, научить читать хотя бы... Если си Паймед не против, я отведу туда его сыновей.

Паймеда мальчишка не просто боится, он даже разговаривать с ним напрямую избегает. А имя Карл в моих отчётах не упоминалось. Если это вообще даккарец.

До своих комнат обратно я не дошёл, дорогу мне преградил Паймед. Он явно специально поджидал меня. Ушёл на пару минут раньше и выбрал удобную позицию. Я огляделся. Сбежать не смогу: одна дверь заперта, вторую преградил этот шкаф. Юбля! А так хотелось успеть выздороветь до следующей драки и оставить на этом детине хоть пару синяков на память! Юбля! Я оскалился в улыбке:

- У тебя остались вопросы, капитан?

- Анжей хочет поговорить с тобой.

Анжей? Ан Тойра решил пойти на переговоры? Нет, скорее придумывает способ меня укокошить.

- Если ты не пойдёшь сам, мне велели стукнуть тебя пару раз об стенку и приволочь силой. Я бы предпочёл именно этот вариант.

О последнем я как-то и сам догадался. Юбля! Драка ничего не даст. Он просто вырубит меня и притащит к Ан Тойра без сознания. Нет, предстать перед Анжеем уже неспособным вести диалог на равных - это было бы катастрофой:

- Почему же не пойти? Пошли, поговорим с генералом.

Глава 4

Эком:

Бугай Оль Тобра, не церемонясь, втолкнул меня в комнату. Здесь вовсю шла пьянка. За столом сидели даккарцы мастеров Суани: высокий мускулистый кабан с новенькими орденами генерал-командора, весь такой причёсанный-чистенький Веникем - идеальная даккарская внешность с гнилым неолетанским нутром. Рядом, чуть пошире его и приземистей, с щёгольской бородкой, живой и здоровый Анжей Ан Тойра. Тот ещё лис. Вся информация этой части вселенной протекает через его уши. Чуть худее их обоих, с какой-то природной выразительностью в чертах лица, Адениан, лучший из стратегов Роджера. Плюс пара молодых пацанов, чей уход к Суани мне удалось отследить. Остальные лица незнакомые.

- Добрый вечер доблестным воинам Белых скал. Занятно видеть живыми и здоровыми канувших генералов!

В комнате сразу же повисла тишина. Последний Ан Тойра смотрел на меня с особой злостью:

- Паймед, рубаху на нём расстегни.

Бугай потянулся исполнить приказ, но я отстранился: "Я сам". Расстегнул верхние пуговицы, показывая знак Ведения. Анжей поморщился. Не понимаю, почему, но Ведение была права в том, что так торопилась шлёпнуть на меня этот символ. Он явно чему-то мешал.

Ан Тойра морщился, поглядывая то на Веникема, то на Адениана.

- Мразь! Может, всё-таки извернёмся и как-нибудь того его... по-тихому?

Адениан поставил стакан:

- За предательство Даккар однозначно велит убить брата. Но я дал клятву не убивать здесь. Поэтому я не участвую.

Ан Тойра повернулся к Веникему. Это меня сильно удивило. Я считал мажора абсолютно фиктивной фигурой. Неужели ошибся?

Веникем помотал головой:

- Нельзя убить! Это спровоцирует раскол Пустыни.

Вот в чём проблема. Раскол Суани. Я решил вступить уже в диалог:

- Ну, не то, чтобы я был особо счастлив среди вас находится, но ... нам придётся договориться.

Ан Тойра рыкнул, абсолютно не обращая внимания на мои слова. Он продолжал смотреть только на Веникема:

- И что, нам теперь его с распростертыми объятиями, как брата, принимать? Если мы не можем его убить, мы должны будем принять его как брата и генерала.

Веникем ухмыльнулся, глядя на меня:

- Нет, конечно. Ордена мы с него снимем. Да и распинаться перед ним никто не собирается.

- Ты не можешь снять с него ордена. Он не из твоего братства. Он вообще принадлежит роду.

Мажор приторно улыбнулся:

- Ну, любая проблема имеет решение!

Он плеснул в свой бокал ещё спиртного. Потом встал. Немного пьяной походкой прошелся, разглядывая меня. Я сделал ещё одну попытку заговорить.

- Ситуация неприятна и вам, и мне. Дело пойдёт проще, если со мной договориться.

Новоявленный генерал-командор усмехнулся и снова, игнорируя меня, повернулся к Анжею. Власть в братстве явно делили эти двое.

- Мы обязаны убить даккарца Экомиона Об Хайя и обязаны сохранить жизнь мужу Ведения. В даккарском мужчине есть кое-что, что делает его даккарцем и что абсолютно не нужно неолетанке. Поэтому даккарца Экомиона мы сейчас убьём, муж Ведения при этом сильно не пострадает.

Я замер. Фантазия и юного мажора была просто бесконечная, в этом я уже убеждался не раз, сталкиваясь с его невинными развлечениями в Клинках. 17-летним он экспериментировал с неолетанскими наркотиками на своих же братьях. Роджер был в бешенстве, когда я ему открыл на это глаза. Но Морена сына прикрыла. В 19 Веникем издал целый учебник, как травами свернуть мозги даккарцу. На трёхстах страницах просто сдал собственную расу с потрохами. Я был одним из тех немногих, кто знал, что он автор этого "шедевра". Даккарская внешность и абсолютно гнилое неолетанское нутро. Он был истинным сыном Морены, она тоже до того, как Роджер взял ситуацию в свои руки, экспериментировала на даккарцах с Ар.

Ан Тойра прервал повисшую паузу, проговорив:

- Ты что, трахнуть его хочешь?

Веникем пьяно усмехнулся:

- Я знал, что ты сразу догадаешься. Да! По даккарским правилам мы таким образом автоматом снимем с него все ордена и все звания. Причём навсегда! Отпадёт даже необходимость принимать его в отряд. А с точки зрения той же Палмы мы не сделаем ничего дурного. Он останется жив и пригоден для продолжения рода. Ну, поимели парня, ну не понравилось ему, беда-то какая! По неолетанским понятиям - мелочь.

Я потерял дар речи. Такого я не ожидал даже от него. Адениан выпучил глаза:

- Веникем, он тебе брат!

- А ещё он предатель, которого я, по причине данных клятв, не могу убить! У тебя есть другое предложение?

Адениан встал. Его тоже пошатывало. Набрались они здесь все неслабо:

- Я в этом не участвую. Решайте, как хотите.

Когда дверь за Аденианом закрылась, Веникем плюхнулся в кресло:

- Один сбёг! А ты, Анжей, что скажешь?

Анжей усмехнулся:

- Ты у нас командир, тебе и разбираться. Там, где вырос я, трахнуть даккарца считалось несмываемым оскорблением его братству и роду. За такое войну объявляли и умывали кровью. Братства за ним нет, но он Об Хайя. Генерал рода. Трахнув его, ты наносишь позор этому роду. Своему роду! Но это же не мой род, так что я не возражаю. Убегать я не стану, но и участвовать тоже не буду.

- Ну, с родом Об Хайя мы как-нибудь договоримся. Лично я не вижу позора в таком наказании, совершаемом внутри рода, - Веникем ухмыльнулся, - Особенно внутри! Да и ближайшие лет 30 старики ничего не узнают, а потом они уйдут, и там только люди отца останутся. Так что мы найдём, как это замять, и умывать нас никто не будет.

Я не верил происходящему. Он серьёзно собирается трахнуть меня?! Свои, даккарцы, Об Хайя собираются растоптать мою честь самым подлым образом?! Они тут все с ума посходили?

- Паймед, помоги мне привязать его поудобней.

Я дёрнулся, вовремя увернувшись от захвата карателя, но тут же получил удар под дых и, пока пытался восстановить дыхание, был перегнут через угол стола и зафиксирован. Паймед парень крупный и крепкий, опытный боевой десантник, а я мелкий и ослабленный болезнью, поэтому на мои попытки сопротивляться он только посмеивался, скрупулезно фиксируя меня в позорном положении.

Я был в шоке. Мне до сих пор казалось, что меня просто запугивают. Но спектакль с минуты на минуту грозился перейти даже не в трагедию, а в полный крах. Нужно было срочно что-то делать. Я попробовал ещё воззвать к разуму:

- Юбля, вы совсем одичали тут, или вам всем мозги повыкручивали? - мажор только ухмылялся, - Веникем, я и так у вас в плену, давай поговорим. Ты даже не попытался со мной договориться! Ан Тойра, ты ещё помнишь, что в задачи генерала-паука входит иногда напоминать командиру рамки разумного?

Ан Тойра не ответил. Он сидел в углу и спокойно попивал пиво, наблюдая за происходящим. Вмешиваться он не собирался. На нём не будет вины. Формально Веникем его генерал-командор, мешать командиру - неподчинение.

Я сделал ещё одну попытку договориться с самим новоявленным генерал-командором:

- Веникем, я вступлю в твоё братство, и ты с полным правом снимешь с меня ордена. Назови свои условия, и я дам слово их выполнять. Не нужно крайностей. Ты сейчас пьян, потом остынешь, протрезвеешь, стыдиться будешь!

Веникем брезгливо скривился:

- Паймед, заклей ему рот.

Бугай усмехнулся, и, оторвав кусок широкого скотча, прилепил мне его на лицо. Юбля! Я лежал на животе, перекинутый через край стола, руки стянуты ремнём, конец которого примотан к массивной ножке. Ноги разведены и тоже зафиксированы внизу. И бугай с какой-то особой увлечённостью срезает с меня последнюю одежду. До меня начало доходить, что он не шутит и не запугивает. Что он намного большая мразь, чем я вообще мог себе вообразить, и просто сделает это. Лучше бы они меня убили!

Веникем, наблюдая за мной, отошёл к столу. Открыл себе ещё бутылку пива, закурил. Ситуация его явно нервировала, но он старался этого не показывать. Юбля, только бы у него хватило мозгов одуматься.

Я уже начал успокаиваться. Думал, что вот сейчас, когда я доведён до предела, он выложит мне свои условия, и я просто соглашусь. С меня снимут ордена, возможно, вытрясут информацию, возьмут какие-то клятвы. Фантазия у этого поддонка бездонная, уверен, он меня удивит. Но перед такой угрозой я соглашусь.

Веникем, не торопясь, выбросил сигарету. Вокруг все замерли в ожидании. Он опять ухмыльнулся и шагнул ко мне. На задницу легла рука. Я всё ещё ждал, но он молчал.

Он отставил пиво и принялся, не спеша, расстёгивать свои штаны. Я всё ещё надеялся, что это фарс, что вот именно сейчас он вальяжным тоном, насмехаясь над моим страхом, выложит свои условия. Но он только, ухмыляясь, похлопал меня по заднице. Юбля! Ну почему его на какой-нибудь богатой клуше не женили! Ему нельзя было давать в руки власть. Он по определению моральный урод, неолетанское лживое нутро с лёгким внешним налётом даккарского.

В задницу упёрся член. Я задёргался, медленно осознавая, что это конец. Глупо, низко, грязно. Один толчок, и из рядов Даккара я списан. Самым поганым способом списан. В самое дерьмо. В ничто! Ордена можно получить заново, честь нет! Юбля! Я бился, как умалишённый, пытаясь неизвестно каким образом выскочить из пут. Мычал, пытаясь докричаться до разума. Бред! Свои братья Об Хайя, и таким гадким образом...

Веникем крепко стиснул мои бёдра и толкнулся внутрь медленно. Мои попытки вырваться, казалось, только помогали ему, он насаживал меня всё глубже... Юбля! Меня и так боги не особо баловали, за что так-то?

Я очнулся, только когда Веникем отпустил меня и отступил. Всё было кончено. Генерала Экомиона Об Хайя больше не существовало. Я даже физической боли не чувствовал. Что она, по сравнению с навсегда утерянной честью...

Венки:

Мы сидели в крепости и праздновали успешное проведение первой сделки на нашу травку. Сегодня Паймед и юный Онисер отвезли покупателю первую партию и получили за неё деньги. В комнате собрались почти все парни братства, не было только Дэни, Квали и Карла. Впрочем, Паймед тоже куда-то пропал.

Ко мне подсел Анжей:

- Готовь страшную речь. Паймед сумел отловить крысёныша, скоро сюда притащит.

Я знаком показал ему, что это замечательная новость, и я готов запугивать генерала хоть сию секунду. Но, в отличие от Анжея, я уже знал, что убийство Экомиона отменяется. Он уже часть хайма. Я много думал и искал варианты, как убить даккарца и не убить парня Арнелет при том, что это одно лицо. Я нашёл решение! Сильное, шокирующее решение. Это хорошо! Даккарцы посчитают наказание более чем достаточным, сколько бы ни держали зла на Экомиона. Анжей согласится, что убивать его после этого нет необходимости. А Палма, как любой мастер Ар, вполне способна не дать ему свихнуться после такого. Я решил его опустить. Просто, быстро и никаких трупов!

Существовало в даккарской культуре такое явление: даккарский парень, лишь единожды вступивший в связь с мужчиной в пассивной роли, считался безвозвратно потерявшим честь воина. Шлюхой! Не даккарцем! Позором братства и рода. Была ли эта связь добровольной, или парня изнасиловали, значения не имело. Да, братство обязательно отомстит за такое надругательство над её воином. Они умоют кровью всю армию, порт или планету, позволивших себе такую вольность. Но с такого парня сразу же снимут все ордена, причём это мог сделать и не его командир. Снимут даже орден рода. И будущего для него существовать больше не будет. Такие парни обычно тихо сами перерезали себе горло, или это делали их родственники. Такая грубая реальность. В некоторых отношениях Даккар абсолютно варварская культура!

- Ты не можешь снять с него ордена, он не из твоего братства, он вообще принадлежит роду

И? Я смотрел на Анжея, он смотрел на меня с выражением на лице, говорящим: "Ты командир, вот и разбирайся".

Я ещё раз посмотрел на парня, стоявшего перед нами. Он должен был быть ровесником Адениана, то есть на 3 года старше меня, но выглядел моложе. Крайне мелкий для даккарца и худой. Длинные волосы убраны в аккуратный хвост. Нет, мышцы на нём присутствовали, и шрамы на руках говорили, что держать меч в руках он тоже умеет. Но основным его оружием были мозги. Хитрость. Наглость. Напористость. Будучи ниже всех нас как минимум на голову, а Паймеда и на две, он умудрялся смотреть на нас свысока.

Парень прищурился и улыбнулся. Улыбка придавала его внешности что-то крысиное:

- Господа генералы, ситуация неприятна и вам, и мне. Дело пойдёт проще, если со мной договориться.

М-да, Анжей абсолютно прав, если этому крысёнышу не перерезать кислород, он нас здесь быстро построит. Я начал вводную речь:

- Мы обязаны убить даккарца Экомиона Об Хайя и обязаны сохранить жизнь мужу мастера Ведения. Что ж, я знаю такой способ! В даккарском мужчине есть кое-что, что делает его даккарцем, и что абсолютно не нужно в нём неолетанке. Поэтому даккарца Экомиона мы сейчас убьём, муж Ведения при этом сильно не пострадает.

Я повернулся к Анжею. Он смотрел на меня, и глаза его постепенно расширялись. Он догадался:

- Ты что, трахнуть его собрался?

Ну, согласись, генерал, замечательный выход. 15 минут действия, и ни один солдат у нас ему подчиняться не будет. И самое главное, даже ты побрезгуешь его убивать после этого. Пусть живёт тут себе, его даже замечать никто не станет.

Адениан ушёл, хлопнув дверью. Анжей скрестил руки на груди и плюхнулся в угол на кресло: "Я посмотрю". Остальные все застыли, как статуи. Ладно хоть никто не возражал. Юбля! Значит, как убить - так любой, пожалуйста, а как просто трахнуть - все по углам? Впрочем, я с самого начала понимал, что сторонников у меня, скорее всего, не будет. У даккарцев слишком много предрассудков по этому поводу. Но на то и расчёт.

- Паймед, - бугай вздрогнул. Боится, что я прикажу ему трахнуть эту крысу? - Привяжи мне его поудобнее.

Солдаты расслабились. Экомион понял, наконец, что я не шучу, и затрепыхался. Не тут-то было. Мало кто даже из опытных пехотинцев способен противостоять таким монстрам, как Паймед. А уж мелкий штабной так вообще шансов не имел. Десантник со злорадной улыбкой в два счёта выкрутил ему руки и распял, как курёнка, на столе. Эльфик!

Я плюхнулся в кресло. Проблема была в том, что на сжимающуюся от страха серокожую задницу у меня не стояло. У меня и так на мужские задницы стоит не очень, а присутствие свидетелей и явное нежелание этой задницы быть трахнутой вообще всё портят. Я не сторонник насилия. Я привык, что те, кто занимаются со мной сексом, желают этого. Больше того - добиваются. А не орут, готовые пообещать всё, что угодно, лишь бы я их не трогал. Юбля! Я вытянул из кармана сигареты. Другого выхода нет, придётся стимулировать своё возбуждение травами. Мне нужен хороший стояк. Просто быстро порвать эту задницу, чтобы все успокоились.

Я сделал несколько затяжек. Должно хватить. Мне нужен просто быстрый трах.

Когда я приблизился, генерал замер. Я крепко прижал его задницу к столу. Просто быстрый трах.

Смазывать было не чем, да и не поняли бы меня парни, если бы я тут начал со смазкой возиться. Так что смазкой была кровь. Он так дёргался, так зажимался, что, вломившись, я просто порвал его. Розовая кровь.

Я сделал это быстро. Не затягивая. Не пытаясь получить удовольствие. Просто чисто механически вломился и буквально через минуту кончил. Вот и всё.

Я вытащил из кармана антисептические салфетки и обтёр себя.

Анжей залпом допил пиво. Я опустился в кресло, кинув ему:

- Паук, сними с этой шлюхи ордена.

Он посмотрел на меня удивлённо. Я, кажется, впервые ему приказывал. Но должен же он и сам в этом как-то поучаствовать. Я трахал, ему снимать ордена. На минуту задумавшись, Анжей кивнул, соглашаясь.

Экомион больше не дёргался. Лежал на столе, уставившись куда-то в пространство. Шок! Даккарцы - самая хрупкая раса в плане психики. Но сломать его это не успеет. Даже 20-летние мамины ученицы способны не дать сознанию мужчины рассыпаться, переживая трагедию, если начинали действовать не позднее пяти часов после случившегося. Палма справится с этим легко.

Как только я разрешил, все быстро разошлись. Тушка поверженного генерала уж больно мозолила глаза и терзала присутствующих. Я сразу же набрал Палму:

- Тут дело такое... я твоего эльфика... - я старался говорить как сильно пьяный. Палма была из тех ами, кто относились к мужчинам с лёгким снисхождением, как к существам заведомо более простой организации. Почему бы не воспользоваться?!

- Юбля, Венки, что ты с ним сделал?

- Да, ничего такого. Так... поимел. Но ему, кажется, не понравилось, и он какой-то шоковый.

Она влетела в помещение буквально через пять минут. И принялась изощрённо материться на даккарском:

- Ты зверь! Ты посмотри, сколько крови. Варвар! Животное! Как ты мог на него наброситься, он же в полтора раза тебя меньше, - Ну, уж не в полтора, - Ещё и избил

Ну, разве это избил? Подумаешь, Паймед на нём один синяк в полпуза оставил. На нём этих синяков явно и больше бывало. Я вовсю прикидывался пьяным похотливым идиотом:

- Это не я! Избили его до меня.

- А ты воспользовался, связал и изнасиловал.

- Ну... - я развёл руками, как будто извиняясь, - Он такой мелкий, у меня на таких стоит. Да и, Палма, я просто пьян немного, а так бы ему обязательно понравилось. А связал... ну так он же улизнуть пытался.

Я пожал плечами и улыбнулся самой обезоруживающей из своих улыбок. Поняв, что разговаривать со мной бесполезно, Палма ещё раз обозвала меня похотливым животным и удалилась, забрав своего шокового эльфика.

Я облегчённо вздохнул. Неолетанки не считали сексуальное насилие чем-то непоправимым. Психику они умели лечить, задница заживёт сама. А то, что по даккарским меркам это просто фатальное падение, они недопонимали.

Глава 5

Венки:

Прошло полторы недели, прежде чем с гор спустилась Морок. Она была довольна проведённым обучением, а Ретка выглядела безумно вымотанной и злой.

Весь следующий день я провел в спальне моей легенды. Рассказывал ей новости последних недель, купался в неизменной ауре её желания и занимался сексом.

- Да,.. у меня тут были некоторые проблемы с новым мужем Палмы.

- Экомионом? Ты ведь не пытался его убить?

- Нет. Я как-то сразу подумал, что Палма его просто так не отдаст. Что она скорее покинет тебя, чем разрешит обидеть этого крысёныша.

- Скорее всего, так бы оно и было. Очарование смотрела этого мальчика, Палма очень сильно им увлечена. Если бы мы настаивали на его изгнании, она бы ушла с ним. И не одна! Палма лидер по натуре, многие молодые сёстры тянутся за ней. Так как ты решил проблему с этим её мальчиком?

- Я его изнасиловал.

К этой фразе я приложил самую невинную из моих улыбок. Не то, чтобы я думал, что Морок меня осудит. По неолетанским меркам это мелочь. Тогда зачем? Наверно, чтобы придать рассказу некоторую театральность. Сделать его менее грязным.

Морок смотрела на меня, не понимая:

- А в чём суть?

- А это особая тонкость даккарской культуры. Парень, которого поимели в зад, не может больше относиться к воинам Даккара. Его вообще больше как бы нет. Обычно таких убивали родственники, чтобы те не позорили род своим существованием. А в нашем случае он просто будет никем.

Морок удивлённо пожала плечами:

- Не знала о таком. Нет, я слышала, как лет двадцать назад одно из братств снесло порт Турия вместе с базировавшейся там армией Ликояна за то, что кто-то из ликоян изнасиловал их солдата. Но, что стало с жертвой изнасилования, как-то не интересовалась. Хм... Как на это отреагировала Палма?

Я рассмеялся:

- Обозвала меня похотливым животным.

Морок тоже рассмеялась:

- Что ж, она должна была предвидеть, что даккарцы проявят к её мальчику агрессию, и такой исход сочла наименее болезненным. А остальные мужчины?

- Анжей уже на следующий день, когда отошёл от шока, восхищался моей изобретательностью. Паймед просто хмуро сказал: "Он заслужил". А Адениан до сих пор косится на меня, как на лишайного. Дэни обозвал меня извращенцем, добавив про Экомиона: "Так ему и надо". Карл с умным видом задвинул речь, что не понимает даккарской жестокости. Он, по-моему, вообще из случившегося ничего не понял. Остальные сделали вид, что Экомиона просто не существовало в природе, и этого ничего не было. Только Торес ещё не знает, он вторую неделю в отключке после операции.

Морок тепло рассмеялась:

- Даже Дэни нормально перенёс?

- Ну, если считать нормальным его распоряжение женщинам в каждой ванной комнате моей части дома иметь смазку для анального секса, то да.

- Он старается принимать тебя "как есть", и заботится о твоём комфорте, в меру своего понимания, - она, смеясь, обнимала меня. - А старик как?

- О! Гардман, как оказалось, само действо вообще проспать умудрился. Я и не заметил тогда. В его годы пары кружек пива уже хватает, чтобы вырубится там, где пил. Но потом он ничего не высказал. Здоровается со мной и вообще ведёт себя, как ни в чём не бывало. То ли признал, что моё решение самое оптимальное, то ли просто решил не вмешиваться в дела воинов.

- Ты умница! Впрочем, я с самого начала знала, что ты найдёшь из этой ситуации самый правильный выход.

От такой позитивной её реакции на произошедшее я сам взглянул на всё это как-то проще. Всё ведь хорошо?! Мне удалось избежать кровопролития. Удалось оградить братство от опасности. Удалось сохранить для Морок её школу в целостности. Цена была слегка... "грязновата", но ведь результат того явно стоил.

Эком:

Бессмысленность... я до сих пор был жив. Зачем? Я бесцельно, бесполезно был жив! И мне всё равно.

В меня как будто втекало тепло и покой. Чужое, добровольно пожертвованное тепло, чувство устойчивости, внутренней стабильности, уверенности... Бессмысленно пожертвованное, но у этого голоса, запаха, тёплой мягкости никогда и не было смысла.

- Эльфик мой, я тебя так просто не отдам. Слышишь? Я столько искала тебя, столько дров наломала, прежде чем нашла... Не отдам!

Я как будто был где-то со стороны, не в этом поверженном теле, так заботливо согреваемом её объятьями. Я просто бесстрастно наблюдал за Палмой и каким-то невнятным типом. Мягкое прикосновение, тепло, запах с лёгкой горечью...

- Эком, жемчужина моя, ты меня слышишь?

Её прикосновения как будто забирали боль. Объятья согревали до самой глубины. Тепло потоком струилось в эту мрачную бездну и исчезало там, так и не наполняя её. Казалось, как только поток остановится, это тело замёрзнет, покроется инеем бессмысленности, ненужности. Но поток не останавливался.

- Эком, ты же сильный. Ты можешь перешагнуть и через это. Я знаю.

Я не сильный. Сейчас я был отчаянно слабым. У сильных есть прошлое и будущее, цели и мечты. У меня не было ничего. Я даже не цеплялся за жизнь, я бессмысленно висел, удерживаемый её руками.

Палма не отходила от меня ни на минуту. Кормила меня с ложки, купала, обрабатывала мою разодранную задницу, даже в сортир таскала. Её запах с привкусом горечи стал для меня нитью, связующей с жизнью. Я засыпал, уткнувшись в её огромную мягкую грудь, и там же просыпался. Она не давала мне сойти с ума или просто перестать жить. Я оставался в живых. Мне было всё равно, это было желание Палмы.

- Жемчужина моя, нельзя сдаваться! Ты ведь можешь найти выход. ТЫ МОЖЕШЬ! Это непросто, но ты ведь и не такие задачки решал. Ты что угодно обойти можешь. Изящно вывернуться.

Зачем?

- Они будут радоваться, если ты сдашься. Ты этого хочешь?

Мне всё равно.

- У тебя ведь остались незаконченные дела. Ты ведь не только с неолетанками воевал, ты ведь и для Даккара что-то делал. Наверно, что-то важное. Я уже почти выздоровела. Я помогу тебе...

Для Даккара я умер.

- Эком, ну поговори со мной!

Где-то в глубине сознания я анализировал её мысли. У меня было ясное, практически кристальной ясности сознание. Я всё помнил. Я всё понимал. Я легко рассуждал... Просто эти рассуждения терялись в тупике бесполезности всего. Даккар был всей моей жизнью. Я родился его частицей. Я с раннего детства жил мечтой служить ему. Я все решения своей жизни основывал на пользе для него... Теперь я был отвергнут, изгнан им. Я перестал быть его частью.

- Эком, ну же, ну хоть немного скушай!

Палма настойчиво тянула меня обратно. Старалась зацепить, вытащить. И я со всей ясностью понимал, что она найдёт, чем зацепить. Мы действительно были похожи с ней: поставив цель, она не останавливалась ни на минуту. Её терпением можно было точить камни. Её дерзостью - эти камни сворачивать. Сейчас, слушая, вдыхая, чувствуя её каждую минуту, я понимал это, как никогда. В противоположность моему молчанию, она болтала без остановки. Просто чтобы не слышать тишины. Обо всём:

- ...Мне тогда было 14, я просто стены этого монастыря уже готова была грызть. И однажды услышала, что к настоятельнице прибыла Морок. Я тогда решила, что она именно та, у кого я хочу учиться. Представляешь, я пролезла мимо всей охраны, забралась в окно и бросилась просить её взять меня к себе в ученицы. Очарование кричала: "Палма, ах ты, разбойница...", а Морок это только развеселило... Я всегда хотела быть воином, бороздить космос, усмирять врагов Арнелет...

Я слушал каждое её слово. По привычке, как на автомате, анализировал, соизмерял, складывал с тем, что знал раньше. Это было обычное для меня восприятие, просто сейчас оно было бесполезным. Где-то в глубине сознания я просто констатировал, что очень скоро именно Палма станет главной головной болью даккарских пауков, а не дурочка Доминанта. Палма настойчивая, умная и целеустремлённая. Просто констатировал! Меня это не волновало. Мой вывод всё равно ни для кого не будет иметь значения.

Она нашла. Однажды утром она притащила ко мне Кэро. Мой сын стоял, испуганный, посреди комнаты, боясь подойти. Он был ещё совсем мелкий. Ему только к зиме должно было исполнится восемь лет. Совсем слабый и ранимый. Я протянул ему руку, он бросился ко мне, прижался, захлюпал носом, старательно пряча слёзы.

Палма улыбалась:

- Ну, Кэриан, ты же мужчина! - мальчик уткнулся мне в грудь, чтобы никто не видел намокших глаз. Он ведь даже до возраста воина ещё не дорос. - Всё хорошо. Ты скучал по папе, но он был занят. У него ведь важная и очень опасная служба. Но сейчас появилась возможность, и он тебя забрал. Ты будешь жить с нами. Папа скоро оправится от ранения и всё будет хорошо.

Кэро поднял глаза. Он улыбался сквозь слёзы:

- Тебя сильно ранили?

Я просто смотрел на него, на эту надежду, эту веру в глазах... Ответила ему Палма:

- Не сильно. Но его сильно ударили головой, а ты же уже большой мальчик и понимаешь, что сотрясение мозга - это не шутки. Папе надо много отдыхать.

Мальчик кивал ей, а смотреть продолжал только на меня. Ждал, что я сам отвечу ему.

- Ладно, Кэриан, тебе нужно пойти устроиться в твоей новой комнате, а папе поспать. Завтра, ты сможешь снова к нему зайти.

У двери он ещё несколько раз оглянулся. Ждал. Надеялся. Потом всё-таки вышел.

- Зачем ты привезла его сюда? Как ты смогла его забрать?!

Палма широко улыбнулась:

- Слава богам! Ты заговорил. Соглашусь, это было непросто. Я его выкрала! Не сама, конечно: сёстры помогли.

- Зачем? Ты испортила ему жизнь! Там он был сыном генерала. Пусть канувшего в лету, но уважаемого. А здесь он кем будет?

- Ты так легко решаешь за него. Там он был брошенным ребёнком. Что ты сам думал об отсутствии отца в семь лет? Тебя успокаивало, что его уважали? Там он остался один на растерзание системе. И ты знаешь эту систему. Его некому было защищать. Кроме того, Роджер закончил войну победителем. Империя официально заявила, что никогда не выставляла никаких ультиматумов, и всё это происки группы САПовских чиновников. Морена быстро разобралась с этой группой. А значит, ты остался в глазах Даккара предателем. Ты уверен, что хотел бы, чтобы Кэриан остался там? Или ты перестанешь, наконец, думать только о собственных душевных травмах, и не дашь этому миру его сожрать. Только ты сможешь его защитить!

Это был удар в самое больное место, в самое чувствительное. Я всё детство проклинал того парня, который заделал меня матери и бросил в этом царстве злых женщин. Проклинал тех сильных мужчин, которые не спешили вмешаться. Я был мелким и слабым. И система жевала меня, как хотела. Мать ненавидела меня: родившись, я испортил ей жизнь. А я ненавидел своего отца... Фактически пропав, я оставил Кэриана в таком же положении. Даже в худшем, если меня считают предателем.

- Империя отказалась от ультиматума?

- Да, не без нашей помощи.

Эффектно! Пока мы бились с псами, Суани заставили отойти хозяина?!

- Вы залезли в мозги императрице?

- Нет, конечно! Просто там действительно был заговор, и империя действительно была не при чём. Мы вытащили это на свет.

А я, получается, ошибся. Не увидел заговора?! Что ж, я достойно наказан за ошибку.

Я поднялся и медленно спустил ноги на пол:

- Мне нужно поесть.

Палма просияла улыбкой.

Венки:

К концу месяца мама, наконец, бросила своего любовника, и нашла время мне позвонить, и я тут же принялся её пытать:

- Я слегка растерян. Предложение "зелёных платьев" "чтобы вспомнить", мне непонятно.

- А, это! Там сложная история. Остров богов наткнулся в 75 секторе на странную колонию. То ли сектанты, то ли учёные, сбежавшие от законов. Даккарцев там обстреляли каким-то излучением, так что 85% команды частично или полностью потеряло память. Вообще в идиотов превратились. Когда мужчин доставили в Клинки уже другим кораблём, твой отец обратился к Вестнице с просьбой попытаться их вылечить. Так вот, большинство парней восстановили. Думаю, если бы взялись сразу, то восстановили бы всех. Сейчас мы выслали на ближайшую к тем районам базу нескольких Хинти на всякий случай. Роджер даже подумывает построить им там монастырь на свои средства.

Информация меня очень заинтересовала. Если с последствиями справился Ар, то физика воздействия, скорее всего, была родственна ему. А это открывает очень много возможностей.

Для начала я нашёл себе сторонника, рассказал всю историю Карлу. Вообще с профессором у нас было вооружённое перемирие. После того, как я пару раз обманом выставил его из спальни Морок, он меня недолюбливал. Но научный интерес в нём, как всегда, пересилил всё:

- Это грандиозная возможность. Если бы мы могли получить чертежи этого устройства, то, возможно, это задало бы нам верное направление в наших собственных исследованиях.

Дальше он со всем энтузиазмом рассказывал это Морок, а я просто пил чай в соседнем кресле, наблюдая. Я, конечно, надеялся, что мне удастся хоть слегка поучаствовать в операции по похищению этой пушки. Но Морок однозначно отрезала:

- Для начала мы зашлём туда Палму, выяснить обстановку. Да и вообще, раз эта пушка так влияет на даккарцев, вам там делать нечего. Можешь узнать у Морены точные координаты планеты?

Мама, конечно, была очень рада, что Суани взялись разобраться с этой проблемой, и выдала мне не только точные координаты, но и всё, что ей вообще было известно о колонии и этом случае. Мне даже показалось, что она не просто так рассказала мне о случившемся, а сразу преследовала цель подрядить на это Морок.

Эком:

Я взял себя в руки. Заставил вставать по утрам, тренироваться, читать новости. Не для себя! Пока Кэро был ребёнком, я обязан был помочь ему повзрослеть. Даккар отверг меня, но его примет. Наше родство не будет иметь никакого значения.

Палма поселила его на моей части дома, но фактически он уходил в свою комнату только спать. Я знаю, она специально это сделала. И специально научила его говорить вот так, с надеждой глядя мне в глаза: "Пап, ты только не бросай меня...". Ему я не умел в этом отказать.

Он, конечно, заметил на мне отсутствие орденов, но молчал по этому поводу. А было ли ему известно, что означает снятый орден рода, я не знал. Мы просто гоняли мяч по полдня, я учил его драться на мечах, разбирать карты. Всё как дома. Только дома он, не боясь, задавал любые вопросы, а здесь молчал даже по поводу очевидного. Боялся, что я уйду.

Терезу Палма тоже привезла со всем её выводком девчонок. Но поселила не у меня, а подальше. Мне так было даже лучше, все эти её дочери были сильно шумными. Кэро иногда бегал к ней, говорил, что Терезе очень нравится в этом новом доме. Что Палма надарила ей и её дочерям кучу всяких вещей: платьев, всяких женских мелочей, игрушек. И она готова называть эту ами своей хозяйкой, сколько угодно.

Кэро Палма тоже нравилась. Она научила его кидать дротики в пластиковую мишень. Периодически таскала ему игрушки и развлекала всякими историями. Но немного и не часто. Наверно, для того, чтобы я понимал, что делает она это только из-за меня. И что по-настоящему нужен ей я, а не он. А он нужен в этом мире только мне.

Палма пришла поздно вечером, когда мы с Кэро уже до упада набегались, играя с мечом, и он тихо спал, прижавшись к моему боку. Она некоторое время полюбовалась спящим мальчишкой. У неё бывали иногда такие чисто бабские замашки. Потом с улыбкой повернулась ко мне.

- Эком, я хочу взять тебя на охоту.

На охоту?

- Кое-кто обстрелял даккарский корабль неким новым оружием. Триста парней чуть не остались идиотами. Я отправляюсь туда. На охоту за информацией!

- С чего вдруг такая забота о даккарцах?

- Это были парни Острова богов. Морена попросила Морок, та послала меня.

- Морок хочет заполучить это оружие?

- Нет, только его чертежи и принцип действия. А также, если есть, способ защиты. Оружие стоит на кораблях, а мы едем в институт, который его разработал.

- Ты возьмёшь меня на реальную операцию? В тыл врага?

Она, молча, расплываясь в широченной улыбке, положила передо мной стопку обмундирования. Это был набор индивидуальных щитов. Рубашка, штаны, обувь, перчатки, лента на голову. Всё в мелких квадратиках источников силовых полей. Даккарцы никогда такого не носили, мало кто носил: очень дорогие игрушки.

- Конечно! Одевайся

Я всё ещё по привычке пытался мыслить логически. Даже то, что ни сама Палма, ни всё остальное, происходящее со мной, никакой логике не подчинялось, меня не останавливало:

- Прямо сейчас? А Морок согласится с тем, что ты берёшь на такое МЕНЯ?

Палма поморщилась:

- Эком, жемчужина моя, ты часть меня. Никто, ни Морок, ни кто другой не может решать, в каком составе мне выходить на операцию. Это МОЁ ВНУТРЕННЕЕ ДЕЛО. Одевайся! - она с предвкушением уселась на пол, - Я хочу посмотреть, как это на тебе будет смотреться.

Я расправил рубашку: светлая, с высоким воротом. Вид у меня получится совершенно недаккарский. Но, в сущности, какая разница!

Когда я оделся, мы поднялись в комнаты Палмы. Здесь нас встретил Паймед. На нём была такая же форма: силовые щиты, и серые куртка и штаны сверху. Увидев меня, он скривился. Палма приподняла бровь:

- Зверь, никаких возражений, он идёт с нами! И покажи ему, где выбрать оружие.

Паймед, поморщившись, указал комнату направо, но я остался на месте:

- Палма, я не имею права носить оружие.

Она замерла, так и ненадев до конца защитный костюм. Потом всё-таки натянула рукав и, скрипнув замком, подошла ко мне, обнимая за плечи.

- Давай договоримся, рядом со мной, в непосредственной близости от меня, в моих вылазках, ты - часть меня! Неотъемлемая, предусмотренная богами часть! А я имею право носить столько оружия, сколько пожелаю. Даккарские мечи можешь не брать, - она повернулась к Паймеду, - Зверь, иди сюда.

Паймед немного нахмурился, но подошёл ближе и дал Палме обнять себя:

- Вы оба часть меня. Часть души, тела, разума. У меня много частей, - она развела руками, - Есть две правых руки и две левых, две сильных верхних и две нижних, несущих магию. У каждой своя функция и предназначение. И все эти части ценны для меня в одинаковой степени. Мы идём на мою охоту. А значит, на этот период никакие правила, кроме моих, не действуют. Мы втроём единое целое. Зверь?

Паймед пожал плечами и кивнул. Палма повернулась ко мне:

- Жемчужина?

Я немного поморщился от того, что придуманное ею для меня прозвище имело женский род, но всё-таки кивнул. Ситуация не подчинялась никакой логике. Суани наряжала меня в щиты и давала оружие. Я зачем-то шёл с ней на операцию. Зачем? Сейчас я не мог ответить на этот вопрос. Я был слаб, а чтобы на него ответить, нужно было быть сильным: злым, хитрым, целеустремлённым. У меня сейчас не было своих целей. Не было даже своей злости. Даже удивления. Я просто плыл по теченью, и этим теченьем была Палма.

Она опять широко улыбнулась:

- Тогда выбираем оружие, не забываем про боеприпасы, и быстро в порт. Наш корабль отходит через сорок минут.

Глава 6

Эком:

На маленьком корабле умещалось почти тридцать человек народу. Паймед нагло дрых, развалившись на полу в полный рост, я тоже немного поспал, присев в углу у стены, Палма наблюдала за работой пилотов. Остальные люди на корабле были куклами. Сильные военные, бывалые разведчики, пилоты разных культур и рас. Объединяло их всех одно: восторг, с которым они смотрели на Палму, собачья преданность, желание угождать. Их вид немного отрезвил меня. В отличие от них, во мне всё было на месте. Я мыслил ясно. Я сам не изменился! Изменилось лишь отношение Даккара ко мне. Впрочем, одежда полностью закрывала отсутствие орденов на плечах и шее. "Вы идёте на операцию под флагами Арнелет, если что пойдёт не так, ни одно братство или род Даккара не должны быть объявлены виновными"

Я шел под флагами Арнелет? Почему бы и нет! От того, что Даккар перестал считать меня своей частью, я не потерял желания быть ему полезным. Эта операция будет ему полезна. Тогда какая разница, под чьими она флагами?!

- Двадцать минут до стыковки! Состояние боевой готовности.

Паймед рывком поднялся с пола. Я тоже встал. Палма давала последние инструкции:

- Жемчужина, особенность боевых действий рядом со мной: ты не должен отходить дальше, чем на 5 метров. Это безопасная зона от разрушительного действия моего Ар. Плюс по возможности держаться сзади меня. Давай попробуем на практике, отходи от меня медленно, сосредоточься, и ты почувствуешь, когда отдалишься на предельное расстояние.

Она излучала тепло. Даже не тепло, целостность. Мы были единым целым. Отдаляясь от неё, с каждым шагом я чувствовал, как всё сильнее напрягается эта нить. И в какой-то момент она натянулась до упора.

- Молодец! Это предельное расстояние. Но учти, в бою я не стою на месте. Ты должен поспевать за мной. Команда "Поле" означает, что я снизила влияние Ар, и можно отойти дальше. Команда "Остров" - что нужно вернуться в это расстояние.

Я кивнул, поправляя пускатели на поясе. Было что-то нереальное во всей этой ситуации. Несколько недель назад я считал её врагом. Сейчас она дала мне в руки оружие и тащит с собой в бой. Она настолько доверяет мне? Да, она просто сумасшедшая! Хотя кто в этом сомневался?!

- Мы подали сигнал бедствия и через несколько минут состыкуемся с патрульным кораблём нужной планеты. Мы пересядем на этот корабль. Я позабочусь о пилотах, и с их помощью мы рассчитаем вариант нашего проникновения на планету. Всё понятно?

Пилот, встречавший нас в шлюзе, разом рухнул на колени. Я немного замешкался. Я впервые видел применение Ар с другой стороны. Паймед дёрнул меня за руку, возвращая в безопасную зону:

- Не спи!

Зачем он сделал это? Зачем ему нужно, чтобы я оставался живым?

Палма шла по кораблю широким шагом. Пилоты в рубке падали при её приближении.

- Поле! - она обвела взглядом поверженных пилотов, - Кто из вас лучше всего знает охранные системы вашей планеты? - один из них спешно поднял руку, - Ты идёшь со мной. Зверь, проверь остальные помещения. Жемчужина, верни пилотов за штурвал и прикажи им придерживаться прежнего курса.

Палма за шкирку утащила в соседнее помещение вызвавшегося. Паймед бросился с оголёнными мечами обследовать корабль. Куклы медленно перегружали наше оборудование.

Я подошёл к пилотам. Один из них был без сознания. Я похлопал его по щекам. Он очнулся и уставился на меня тем самым взглядом преданной собаки:

- Эээ... возвращайся за штурвал и держи прежний курс.

Венки:

Я вошёл в палату. Займа уже похвасталась мне, что им удалось идеально срастить ткани, и рука Тореса будет работать полностью, требуется только время и тренировка.

Капитан полусидел, плотно укрытый тонким покрывалом по пояс. Увидев меня, он не улыбнулся. Ему уже сообщили, что я натворил. Готовился сложный разговор. Если он вообще согласится разговаривать. Из всех Об Хайя в хайме Торес казался мне самым решительным и преданным роду.

- Здравствуй, Торес, рад, что ты очнулся.

Он посмотрел на меня хмуро:

- Мне сказали, что ты самолично опустил парня рода Об Хайя. Это действительно так?

Ухмыльнувшись, я не стал присаживаться:

- Да. Я лично отымел генерала рода Экомиона. Ты хочешь услышать мои объяснения, или мне не надрываться и сразу уйти?

Он вздохнул:

- Хочу услышать объяснения.

Я переставил со стоящего рядом с его кроватью табурета большую миску с фруктами и сел.

- Нам всем бы хотелось, чтобы судьба давала простые задачки, такие, в которых сразу ясно, что хорошо и что плохо. Я принадлежу роду и принадлежу братству. Что важнее? Чью честь я должен защищать в первую очередь? Я выбрал братство. В первую очередь потому, что это братство доверило мне себя вести. Задачка такая: у меня есть враг, которого даккарская честь велит непременно убить. Но моё братство крепко спаяно с Суани, они не просто живут рядом, они часть его, они тоже мои воины. И у них этих воинов есть свои представления о чести. По их представлениям, убить конкретно этого парня будет равнозначным нанести смертельную обиду лично Палме и всем, кто считает её родственницей, то есть всем Суани и ещё половине Арнелет. Палма назвала его мужем, а значит, с этого момента его жизнь - это жизнь её потомков. А за потомков неолетанки готовы сожрать кого угодно. И что я должен был сделать? Как соразмерно наказать его, настолько соразмерно, чтобы перекрыть смерть и при этом не убить? Калечить тоже нельзя, кстати.

- Он же именно на них и охотился. Он же тысячи неолетанок в Клинках перебил!

- У них другая культура! Он получил миту на алтаре Цуе, и с этого момента обнулил свои грехи перед Арнелет. Брак с неолетанкой - это полная амнистия, отпущение всего, что было совершено до. Для них он чист, как ангел!

- А то, что ты его поимел, их не обидело?

- Нисколько! По их представлениям, такие отношения мужчин их вообще не касаются.

Торес задумался.

- А то, что он сам себя после такого убьёт?

- Не убил. И не мог убить. Я же его жене сразу сдал. Любой мастер Ар способна вытянуть мужчину из переживаний любого уровня.

- Коррекцией?

- Нет. Просто не дать погрузиться в переживания и найти новый стимул жить. Я разговаривал с Квали, он говорит, что Экомион уже отошёл. Ведение привезла его сына, и он целыми днями возится с мальчишкой. Ведение довольна, и даккарцы на Экомиона зла больше не держат.

- И овцы целы, и волки сыты?

Я кивнул:

- Считаешь меня неправым, капитан?

Он вздохнул и некоторое время молчал:

- Не знаю, командир. Когда Индман мне рассказал, я однозначно считал тебя неправым, но теперь... Командир, тебе следует носить ордена паука, людям будет проще воспринимать твои поступки.

Я усмехнулся:

- Ну, этих орденов мне уже никто никогда не даст.

Торес ещё некоторое время сидел, задумавшись:

- Как странно это: в Клинках мне казалось, что культура неолетанок простая, как дважды два. Что у них просто нет чести. А чем больше живу здесь, тем больше понимаю, что там они просто разрешают нам нарушать свои законы. Типа в чужой монастырь, и всё такое... Ты знаешь, я ведь с Коги ещё в там, в Клинках встречался. Тогда она вела себя как шлюха и спала с кем угодно. А здесь они все даже прикасаться ко мне отказываются, пока я не выберу одну. Спрашиваю, почему там прикасались, говорят: "Те мужчины были шлюхами, их не нужно было беречь". А меня они, значит, теперь берегут?! - Он рассмеялся, - Ходят ко мне с подарками. Акма даже смоталась в Клинки, привезла мою карту из тамошнего госпиталя. Юбля! Сложно всё...

Эком:

Я сам вызвался наблюдать за заводом. Во-первых, я намного хуже, чем Паймед, подходил для того, чтобы скакать по крышам зданий, отслеживая траекторию автомобиля. Во-вторых, меня всё ещё немного трясло с утра, после того, как мы проснулись втроём, в одной постели, и оказалось, что Паймед, обнимая во сне Палму, сгрёб своей исполинской лапищей и меня заодно. Нет, ничего такого не было. Вчера вечером Палма расставила кукол в охрану, а нас обоих утащила в маленькую гостиницу у дороги:

- Чтобы иметь силы на Ар, мне нужен секс!

Секс был только с ней. Просто секс на троих: двое мужчин трахают одну женщину... ну, точнее, неолетанку. Почему меня так трясло от этого случайного прикосновения Паймеда, я сам не понимал!

Впрочем, хорошо, что я остался здесь. Палма решила выследить фургон, который въезжал на территорию, но, чтобы добыть чертежи, одного фургона будет мало.

Я внимательно наблюдал за входом. Погода была солнечная и тёплая. Охранник стоял у ворот, греясь на этом, наверно, первом в этом году солнышке. Было раннее утро, и сотрудники чередой шли через проходную. Кто-то здоровался с ним, кому-то он жал руку, перед кем-то спешил открыть двери. Как всё просто!

К обеду Палма вернулась ко мне на крышу. Я выложил перед ней пару фотографий:

- Вот это, скорее всего, офицер охраны. А это - офицер-техник, но может быть и старшим бобром. И тот, и другой будут очень полезны. Городок маленький, любой полицейский скажет тебе их имена и адрес проживания.

Палма посмотрела на фотографии, сделанные её замечательной оптикой. У меня такой техники даже при генеральском статусе не было.

- Как ты узнал, кто они?

- По отношению охраны и поведению. Вот этот, разговаривая с охранником, цепко оглядывал КПП и ворота. Да и вообще вёл себя, как кадровый военный. А этот наоборот, остановился посреди дороги, ключи уронил, но охранник сильно перед ним лебезил.

Военный оказался начальником смены охраны. Второй одним из физиков в составе основной группы разработчиков.

Палма крутила в руках полученные схемы и карты здания:

- У них есть маленькая экспериментальная пушка по этой же технологии. Морок захочет её получить. Да и чтобы получить данные, в любом случае нужно входить в здание. Юбля! А я так надеялась достать эти бумаги сама!

Паймед развернул пакет, вручая нам всем по бутерброду:

- Так что, внутрь не пойдём?

- Нет, Зверь. Территория - более пятисот метров в диаметре. Даже если я буду работать в самом центре, останется вероятность противодействия охраны по периметру. Сюда нужен настоящий штурмовик. Так что готовим план под Морок.

Последующие два дня мы тщательно готовили план операции для проникновения Морок на территорию института. Магия великой Суани, как мне сообщили, распространялась на 250, а при необходимости и на 350 метров. Так что, проникнув в институт, она легко подавила бы его сопротивление целиком. И от кого я, спрашивается, в Клинках делал дублирующих часовых на 120-метровом отдалении?

Я несколько раз наблюдал, как Палма программирует местных на содействие. Видел, как она выбивала информацию из тех, кого мы с Паймедом притаскивали. Ар - великое оружие! У нас были все карты здания, расписания дежурств охраны, схемы камер слежения и всех датчиков. Мы знали инструкции, которые даны охране в случае нападения, знали, какие неполадки есть в системе и что в ней откажет через пять минут действия. Нам не сдавали информацию под давлением, с нами сотрудничали, самоотверженно пытаясь помочь.

Мы установили несколько своих камер в помещениях и сами заблокировали некоторые каналы в системе охраны. В конце концов, мы зафрахтовали корабль и получили разрешение на его взлет прямо со спецплощадок института, чтобы беспрепятственно уйти после выполнения операции.

Меня уже не так трясло просыпаться втроём. Да и Паймед относился ко мне с терпением. Может, прислушался к разговорам насчёт единого целого, а может, просто перебесился уже.

День операции всё равно получился сумасшедшим. Я следил за камерами по правой части периметра. Там оказался какой-то тип непонятной наружности. Пришлось его убирать. Потом оказалось что времени уже впритык до взлёта, мы с Паймедом должны были уйти раньше с маленького космопорта на краю города, чтобы не попасть под Ар Морок. Я с трудом успел к назначенному вылету. Паймед от души покрыл меня матом, но только обычным, почти дружеским матом. Мы взлетели в самый край временного коридора.

На корабль, получилось, вернулись первыми. Никого, кроме кукол пилотов, ещё не было. Морок и Палма должны были вернуться одновременно. Куклы, прикрывающие их отход, убирались с планеты другими путями.

Паймед вытащил из рюкзака несколько бутылок пива:

- Вот, местное, попробовать взял. А то старик такую бурду варит, - Он погрозил мне пальцем, - Но только когда вернётся Палма. - потом усмехнулся, - Всё-таки здорово ты их по болтовне с охранником раскусил! Никогда бы не додумался!

Эти несколько дней здорово встряхнули меня. Постоянное напряжение на чужой территории, пять часов сна, пробежки по крышам, посадка с парашютом и пробежка на несколько километров после неё, мне некогда стало жалеть себя. Некогда убеждать себя, что единственная моя связь с Даккаром - это сын. Я снова чувствовал себя воином. Я не изменился! Что бы ни думал Даккар, я был и остался воином! Даккар был внутри меня, и изменить это никто никогда не сможет.

- Паймед, почему ты одёрнул меня тогда, в первый день? Я думал, ты считаешь меня врагом?

Бугай пожал плечами:

- Палма бы расстроилась, если бы шарахнула по тебе. Она и так все эти дни всё время оглядывалась, как ты. Да и безопасное кольцо, по-моему, больше 5 метров держала. Ренидер тот ещё болван был, а она о нём месяца три плакала. Сама вся в бинтах ходила, а плакала о нём. Баба! Да и тебя наказали уже, куда больше?!

Я восхитился: в этом был весь Даккар. Оскорблённый он поднимал мечи и безжалостно умывал своих врагов кровью. Но совершив положенный правилами акт мести, не больше и не меньше, отступал, в ту же минуту перестав таить злобу на бывшего врага. Паймед был настоящим даккарцем: огромным, сильным, жестоким и правильным. Не то, что я.

Через несколько часов Палма и Морок вернулись с полной победой.

Вблизи Морок оказалась просто нереально огромной. Нет, я читал в отчётах, что в ней 3 метра роста, но читать и видеть такое рядом с собой - вещи разные.

Она сидела на полу маленького помещения, рубки и одновременно кают-компании корабля, и устало улыбалась. В трюме ехала пушка. В углу на полу испуганно жались друг к другу два похищенных из института учёных. В улыбке Морок не было тех иллюзий, которые вечно расточала Палма. Эта улыбка с первого взгляда говорила об её силе и жестокости.

- Хорошая работа, Мастер Ведение. Ни одной заминки! - она скользнула взглядом по мне, - Вы все хорошо поработали.

Венки:

Когда в порту сообщили о приближении корабля Морок, я решил встретить её лично. Во-первых, соскучился, во-вторых, подозревал, что если сам не обследую, что привезли с этой операции, то половину Суани попытаются от меня скрыть.

Морок, как всегда, шагала от корабля пешком. На операции она всё так же одевала свои любимые страшные юбки. С этим пришлось смириться. Достаточно уже того, что в обычное время в хайме она согласилась носить то, что мы ей выбрали.

- Венки! Решил окинуть командирским взором трофеи? Боишься, что что-то уплывёт без твоего ведома?

Она смеялась. Это автоматом обозначало, что операция прошла на отлично. Я обнял её:

- А что, просто соскучиться или переживать за тебя я не могу?

Мой взгляд зацепил остальных участников экспедиции, бредущих с рюкзаками к зданию порта. Высланный модуль, видать, целиком заняли трофеи, и они не стали ждать следующий. Я легко узнал Ведение, чуть впереди от неё - бугая Паймеда. Взгляд остановился на щуплой фигуре, бредущей вслед за ними. В фирменных имперских щитах, я не сразу узнал в этой фигуре Экомиона.

- А он что здесь делает?

- Он с Палмой. Она говорит, что он здорово помог в подготовке этой операции. Они, кстати, идеально всё подготовили. У меня даже осталось время подобрать экспертов Карлу в команду.

Экомион заметил мой взгляд и чуть притормозил, испуганно пялясь на меня. Палма тут же приостановилась, потом обернулась, выясняя причину его замешательства, и, обнаружив меня, сгребла своего эльфика в охапку, одарив меня суровым взглядом.

Я ухмыльнулся:

- Ну... Что могу сказать, браво мастеру Ведению.

Глава 7

Венки:

Утром я проснулся от того, что ко мне в комнату все вчетвером заявились мои девчонки. Настрой у них был серьёзный. И недовольный:

- Венки, нам нужно серьёзно поговорить. Ты обещал, что будешь любить нас одинаково, а на деле получается совсем не так. Поэтому мы подумали и составили график...

Вообще они были очень милыми девочками. Не знаю уж, почему Очарование выбрала для меня таких малолеток: Файне было 19, остальным 17-18. Все они слегка страдали юношеским максимализмом, кроме того, я их сильно избаловал за эти два месяца.

Так получилось! Два месяца назад, когда Очарование, как самая талантливая в плане подбора пар, привезла молодых женщин, я вообще не ожидал, что от этого могут появиться какие-то проблемы. Наоборот, я надеялся, что получившие новых женщин даккарцы станут более спокойны в отношениях между собой. Не тут-то было!

Встречать корабль с юными пассажирками я отправился в паре с Аденианом. Почему не с Торесом? Подумал, что не стоит соблазнять капитана молодыми женщинами, тем более, что ему ни одна из них не светит. А Адениану всё равно полагалось четыре, так что если кого и попортит, то ему её и спишем.

Девочки действительно оказались очень хорошенькими. Возраст их разнился от 16 аж до 30, но самое продуманное со стороны мастера Очарование было то, что на тыльной стороне правой руки каждой было стойким маркером написано, кому она предназначена. Ровно 60 женщин, по 4 на каждого. Суани хотели по 3 дочери, плюс одна, если родится мальчик. Красивые, здоровые, улыбчивые девушки. На нас с Аденианом они смотрели слегка с опаской, но больше с восхищением. В принципе, ничего удивительного. Женщины любят высоких и сильных мужчин, да и на лицо себя я считаю как минимум симпатичным, а генерал вообще от природы красавчик.

В итоге, корабль вели куклы, до порта 10 часов, а мы решили распробовать подарки. Выбрали по девушке из тех, что предназначены нам, и разошлись по каютам. Я тогда Файну уговорил на "всё, что хочешь" за 20 минут. Пара комплиментов и одна шоколадка в реквизите. Там особо и не надо было стараться: Очарование великолепно их настроила. Объяснила, что они едут в очень красивое место, в большой богатый дом, где каждую из них будет любить сильный и красивый мужчина. Они уже готовы были отдаться своему принцу. Особых усилий не требовалось.

Каково же было моё удивление, когда в порту выяснилось, что красавчик-генерал свою девочку просто наклонил и трахнул силой. У меня даже слов на это не нашлось!

Последующие две недели я бился с таким насилием. Объяснял, убеждал, ругался с сёстрами. Бесполезно! В моём отряде оказалось несколько неисправимых насильников, и никакие объяснения их не пронимали. Паймед, кажется, этих объяснений просто не понимал, Адениан говорил, что ему некогда этим заморачиваться, юный Онисер, что так прикольней, Зарнар, что я зря беспокоюсь, женщины скоро привыкнут и перестанут жаловаться. Жаловаться женщины не переставали. Они рассказывали всё друг дружке, встречаясь на складе, на общих кухнях и у Дэни, при получении распоряжений. Эти рассказы страшными сказками ползли через их умы по всему хайму. Я своих девчонок ни разу не обижал, а они, наслушавшись этих рассказов, начинали шарахаться от меня, как от маньяка.

В итоге, проблему я решил по-даккарски: издал приказ, что бить женщин и трахать "по-сухому" нельзя, так как это портит их детородные функции. Насчёт бить издал скрупулезную инструкцию, как бить можно: чем лупить и по каком месту. Насчёт "по-сухому" скачал каталог "Трав любви" и ткнул Дэни носом в страницу со смазками на основе амосы, велев снабдить всех и каждого, а насильников в первую очередь.

Дэни это воспринял так, как будто это была его ошибка. Может, что-то в своих конспектах нашёл. А может, просто так близко воспринимал те рассказы женщин. В итоге, в наших ванных комнатах появилась не только указанная мной банка, но и ещё много чего со страниц каталога. Причём не просто так, а учитывая вкусы хозяина.

Проблему с насилием мой приказ постепенно решил. Нет, меньше его вряд ли стало, но жаловаться женщины стали меньше. Может, амоса помогала, может, действительно привыкли. Ажиотаж успокаивался. Но своих девчонок я всё равно обхаживал, как принцесс. Не люблю, когда любовница меня боится. Вот и избаловал.

Я зевнул:

- А где мой кофе?

Файна удивлённо захлопала глазами:

- Какой кофе, Венки, ты вообще понимаешь, что мы тебе серьёзные вещи говорим?

Я потянулся в постели:

- Прелестная, чтобы начать что-нибудь понимать с утра, мне нужен секс и кофе. Ну, в крайнем случае, хотя бы только кофе. А пока я соображаю только то, что на моём пороге стоят сразу четыре обворожительных феи. Это означает, что секс у меня сейчас будет. Но сразу встаёт вопрос, если вы все четверо здесь, то кто сварит кофе?

Файна смешно наморщила лобик, выражая крайнюю разгневанность. Со временем она, наверно, будет очень властной дамочкой, как и Роуз, и Саль. Но пока, в силу юности, они больше походили на котят: когти есть, но все попытки царапаться вызывают только умиление.

- Секса тебе сегодня не будет. Ты должен принять наши правила. Так нельзя!

- А кофе?

Она вздохнула:

- А кофе сейчас сделаю. Но ты должен пообещать...

- Замечательно! Несите кофе. Если секса никто не хочет, я, пожалуй, позавтракаю с Морок, она всегда не против.

Файна вскинулась:

- Венки!

Она явно была главной среди моих девчонок. Генеральша такая, местного разлива. Маленькая, аккуратненькая, смешные хвостики за ушами и веснушки на носу.

- Что, несравненная? Ты передумала и хочешь приласкать меня?

- Ты меня слышишь?

- Скорее я тебя вижу, милая.

Файна вздохнула:

- Нась, сделай Венки кофе, - Нась была из них самая младшая, самая тихая и, что в своё время оказалось для меня полной неожиданностью, самая горячая в постели.

Файна вернулась ко мне, обещая взглядом казнь на месте

- А теперь вставай. Мы поговорим с тобой обо всём за завтраком.

Вот так! Утро явно начиналось не с той ноги. В такие моменты я начинал понимать Зарнара, у него, думаю, таких ситуаций не возникает. Ёк! Женщины очень милые существа до тех пор, пока не освоятся и не объединятся в стаи. После этого эти милые котята способны сообща задрать кого угодно. Юбля!

За завтраком, пока я поглощал свой любимый кофе со своими любимыми вафлями, мне объяснили, что теперь у меня есть график, с кем и в какой день я могу спать:

- А если вот именно в этот день у меня не родится желания любить именно назначенную красотку?

- То просто останешься без секса!

Файна вздёрнула носик, явно очень довольная своим планом. Малышка, по-твоему, я настолько зависим от желаний тела?!

Я медленно осмотрел их, прищурившись. Роуз сама прибежит ко мне недели через две, Саль, может, продержится 3-4, Нась втихаря сдастся тоже примерно через месяц, и то больше из скромности, чем из упрямства, а вот сама Файна может продержаться месяца два или даже три. Ну что ж в воспитательных целях я потерплю. Изображая из себя очаровательную язву, я с показательной небрежностью улыбнулся:

- Хорошо. Вафельку ещё передай.

Эком:

Вернувшись после поездки, я был просто переполнен энтузиазмом. Мне казалось, что стоит чуть-чуть поднапрячь мозги, и я найду способ вернуть всё обратно. Повернуть Даккар снова к себе лицом.

Уже через две недели от этого энтузиазма не осталось ничего. Да, Паймед перестал бросаться на меня с кулаками и даже иногда разговаривал по хозяйственным вопросам. Да, со мной разговаривал Квали, этого мальчишку даже воином можно было назвать весьма условно. Но эти двое зависели от Палмы и вряд ли что-то могли противопоставить её желаниям.

Что до других даккарцев? Шатаясь по округе, я видел Адениана, он проигнорировал меня. Один раз к Квали заходил пухлый парень с орденами хомяка, и он тоже смотрел на меня, как на пустое место. И это ещё было самой дружелюбной реакцией. Я со страхом представлял себе, как могли бы меня встретить Анжей или Веникем. Я имел статус шлюхи, и, теоретически, меня мог трахать любой, кто сможет поймать.

Даккар смотрел на меня, как на чужого - изгоя.

Я судорожно искал решение. Мне нужно было как-то договариваться с Даккаром. Но это я нуждался в нём, а он во мне никакой ценности не видел. Моя жизнь вообще теперь чего-то стоила только во имя "Целостности Пустыни".

Я с болью был вынужден признать, что кое-что во мне всё-таки изменилось. Во мне появился страх. Панический, безотчётный страх. Увидев в порту Веникема сразу после операции, я застыл, как кролик перед удавом. То, что он сделал со мной, надломило меня, сделало уязвимым. Я злился на себя за это, старался взять себя в руки, перебороть это чувство. Но эта злость ничего не меняла.

Ещё через неделю я готов был кидаться на стены. Я был жив, у меня всё так же работали мозги, и я мог быть полезен. Но Даккар меня не замечал, я был для него пустым местом.

У меня было навязчивое чувство дежавю. Я уже чувствовал себя однажды вот так: без корней, неприкаянным. Мне было 17. Я так же, как все мальчишки своего выпуска, написал прошение принять меня в братство Острова богов. Но, в отличие от них, получил своё прошение назад с широкой надписью через весь лист "Послать ко всем чертям".

Я тогда стоял у штаба братства с этим заявлением и растерянно смотрел на эти буквы. Нет, конечно, тогда я мог пойти в какое-нибудь другое братство, но ведь я вырос здесь, в Клинках. На мне лежала печать этого города. Я хотел защищать его. Я не чувствовал тяги ни к одной другой армии. Тогда ко мне неслышно подошёл старик Тибиран, увидел надпись на прошении и похлопал меня по плечу: "Я смотрю, мой лучший ученик идёт служить в гвардию рода?!" Теперь же я метался неприкаянный почти неделю, не находя решения, и никто не спешил мне помочь.

Палма зашла вечером, позвякивая коробкой с шахматами. Она была интересным соперником, и я иногда играл с ней.

Мы сидели за столом. Игра не шла, я никак не мог сосредоточиться.

- Эком, жемчужина моя, я бы хотела кое о чём с тобой договориться. Мне не нужно обещаний, достаточно, чтобы ты понял, о чём я. Я вижу, что тебе плохо. Ты мой муж, и я обязана защищать тебя от внутренних бесов. Но если ты сам не рассказываешь мне свои проблемы, мне придётся вытаскивать их из тебя магией. Зачем такие сложности? Давай ты будешь рассказывать сам. Хотя бы пока не отойдёшь от этого всего.

Она, как всегда, была логична при общей нелогичности своего поведения.

- Я не знаю, как это выразить словами.

- Тебя напрягает непричастность к Даккару? Ты хотел бы быть среди них?

Как легко это у неё получилось:

- Ты уже вытащила это из меня магией?

- Нет, просто высказала предположение.

- И попала в самое яблочко.

Палма была одной из самых странных фигур в этой партии. Я уже привыкал считать её своим сторонником. Этот договор, по которому я, казалось, не отдал ей ничего ценного, был очень ценен для неё. И она не переставала платить по нему, защищая меня и помогая.

- Давай попросим их взять тебя в братство. Тебе ведь не обязательно быть большой шишкой? Можно ведь и пешкой для начала.

- Я бы согласился и на пешку, но они не согласятся! Это невозможно. Для Даккара я умер!

Палма усмехнулась, как обычно расточая иллюзии простоты и доброты:

- Как вы любите все эти постулаты. Они уже нарушили кучу законов, наказав тебя, почему бы не нарушить ещё один, взяв тебя на службу?

- Зачем им это?

- О! Это самое простое. Я могу придумать им огромное количество стимулов, надавить так, что взять тебя на службу будет казаться очень маленькой ценой.

Она готова шантажировать даккарцев? Почему-то я не был удивлён. В последнее время Палма вела себя, как самый преданный мой союзник.

Она передвинула фигуру:

- Мне поговорить с Веникемом?

Шантажировать Веникема, чтобы меня взяли в братство? Нарушили ради меня закон? Что это даст? И какую цену он потребует с меня за такое? Он не может меня убить, но, боюсь, у него найдётся множество других способов... опять страх?! Страх не мой метод! Нужно бороться... со всем миром? С Даккаром?

- Нет, погоди... - чего ждать? Он всё равно не согласится! Нарушить закон одно, отказаться от собственного решения - совсем другое. Ведь это он решил считать меня шлюхой.

Палма, как будто задумавшись, крутила срубленную фигуру в руках:

- Ты же можешь просто поговорить с ним. Выяснить, что он может тебе предложить.

- Ничего не сможет...

- Ну, ты не можешь утверждать это со всей уверенностью, пока не поговоришь.

Я молчал. Нужно было взять себя в руки. Заставить себя подавить страх перед Веникемом. Нужно было строить планы, опираться на так любезно подставляющую плечо Палму и строить. Но я медлил. Даккар и раньше не был ко мне ласков, а теперь вернуться к нему будет обозначать платить по счетам вдвойне.

- Мне надо подумать...

Принять решение меня подтолкнул Кэро.

Мы сидели на веранде и ждали, когда в столовой накроют обед.

- Пап, а ты уже ведь выздоровел, да?

Я кивнул. Он понуро опустил голову:

- Теперь нам придётся уехать отсюда? Давай не будем уезжать. Маме тут нравится, и мне тоже, очень-очень...

Я посмотрел на него. Иногда я сам у себя подозревал паранойю, мне казалось, что Палма подталкивает его говорить мне определённые фразы. Но даже если она и делала это, Кэро этого не замечал.

- Нет, мы не уедем. Я заключил с Палмой контракт на 32 года, поэтому пока мы останемся здесь.

Мальчишка радостно запрыгал на месте.

- Это так здорово! Тут столько интересного, мне ребята рассказали, что мальчишки тут летают на пятом "Покорителе", а ещё порталы есть, и старик, который учит мальчишек, даже младшим разрешает лайнером порулить.

Я кивал, слушая его вполуха. Мальчишке немного надо для счастья, покататься на корабле, подержать в руках новое оружие, послушать истории. Мне в его возрасте нужно было ещё меньше.

- Па, а когда ты пойдёшь в Белые скалы служить?

Я резко обернулся к нему. Под моим взглядом он испуганно сжался. Это ему Палма уже наболтала?

- С чего ты взял, что я иду в Белые скалы?

- Ну... - казалось, он сейчас заплачет, - тут же больше негде служить... а ты уже выздоровел... не будешь же ты здоровый дома сидеть.

Я почувствовал себя идиотом. Нервным идиотом!

- Извини, - я обнял его, успокаивая.

Всё ведь верно: я выздоровел и должен идти служить. Это понимает Кэро, это чувствую я сам, это аксиома Даккара. Я не могу сидеть дома, это убивает меня. Это выжигает во мне Даккар! А что мне грозит там? Ну... пока не поговорю, не узнаю.

В тот же день я сказал Палме, что согласен встретится с Веникемом.

Венки:

Палма ввалилась ко мне в штаб без приглашения:

- Я хочу поговорить.

Я показал на груду бумаг, с которыми предстояло сегодня разобраться. Заключать торговые договора у меня получалось легко, а вот следить за их исполнением, проверять оплаты, помнить про отгрузки - никак. В моём кабинете сейчас был целый стеллаж этих бумаг, и я уже не знал, что с этим всем делать. Попытки привлечь к работе кого-то из бобров успеха не принесли. Из них всех в бухгалтерии разбирался только Дэни, а он не хотел помогать мне с договорами, ему и с хаймом дел хватало. Кукол подходящей квалификации тоже не нашлось. В итоге, я возился сам.

Палма отрицательно помотала головой, показывая, что мои проблемы её не касаются:

- Это нужно обсудить именно сейчас.

Юбля! Я отодвинул бумаги, развернулся и налил себе кофе. Палма была из тех ами, кто 99% времени спокоен, расточает улыбки окружающим и не вмешивается в большинство вопросов. Но иногда вдруг в тот самый оставшийся 1% проявляет невиданное упорство. Видимо, вопрос и в самом деле был очень важен для неё:

- Я тебя слушаю.

Я придвинул к себе кофе, жестом предложил ей тоже налить, она так же жестом отказалась:

- Речь идёт о целостности хайма. Сейчас наше общество состоит лишь из взрослых. Но очень скоро в наши проблемы начнут вникать дети. И к этому времени между нами не должно быть раздоров. Ты должен принять Экома в своё братство.

Я аж дар речи потерял от этого предложения:

- Как я могу это сделать? Он предатель!

- Он просто воевал на другой стороне!

- Он привёл войска в Клинки. По его приказу погибли тысячи даккарцев и неолетанок.

Палма опустила голову:

- Арнелет простил его. Он был у свадебного алтаря. Ни один грех, совершённый до этого, не может быть ему предъявлен.

- Если бы всё было так просто. Арнелет умеет прощать вот так вот просто. А вот Даккар не умеет.

- Ты наказал его по законам Даккара. Даккар больше не таит на него зла. Разве не так?

- Так! Но Даккар больше и не знает его!

Мы некоторое время молчали. Я пил кофе. Палма смотрела в окно.

- Веникем, если всё оставить как есть, его дети станут твоими врагами. А они невиноваты. Я не могу такого допустить. Если ты не пойдёшь на перемирие с Экомом, я буду вынуждена покинуть хайм вместе со своей семьёй.

Так и знал, что когда-нибудь услышу эту угрозу. Юбля! Я вздохнул. Конечно, её логику можно было понять. Разве что за исключением того момента, что она вообще взяла Экомиона в мужья. Юбля! Оставлять его изгоем было нельзя. Арнелет, в отличие от Даккара, даёт новым поколениям свободу выбора. Дети могут стать врагами родителей. И наше пренебрежение Экомионом просто вынудит его дочерей выступить против нас.

- Что ты предлагаешь?

- Я уговорила Экома попроситься к тебе в отряд. Пусть он будет просто кем-то среди вас. Просто частью братства. Маленькой частью, пешкой.

Я усмехнулся. Пешкой? А он умеет быть пешкой?

- Я не могу дать ему ордена.

- Не надо орденов. Просто возьми его на службу. Без орденов.

- Как ты это себе представляешь?

Палма вздохнула:

- Веникем, я ни черта не понимаю в этих ваших законах, что можно, а что нельзя. Это ты у нас знаешь законы обеих культур и умеешь между ними лавировать. Придумай что-нибудь. Ты уже наказал его. Он до сих пор слегка в шоке. Сейчас самое время делать его союзником. Сейчас ты нужен ему. Не это ли принцип Арнелет, не добивать тех, кто встал на колени? Жалеть поверженных врагов.

- Палма, у меня здесь ещё пятнадцать даккарцев, они просто загрызут его. Будут унижать, пока он не сломается. А даккарцы ломаются очень быстро.

- Венки, он намного сильней, чем кажется на первый взгляд. Кроме того, я верю в твой талант находить выходы из безвыходных ситуаций.

Я усмехнулся, она просто откровенно льстила мне. Юбля! Ну, куда я могу пристроить шлюху? Да ещё так, чтобы мои бравые маньяки его не порвали?

- Венки, просто возьми его на службу. Он не выживет без Даккара. Бездействие его убивает. Ну, помоги мне! Я понимаю, что это непросто, но ты ведь умный!

Я устало вздохнул. Палма, неизвестно как, усмотрела в этом вздохе согласие и встала, улыбаясь

- И не показывай к нему жалости, лучше злость.

За оставшиеся полдня я не сделал толком почти ничего. Просто бродил по своему кабинету, размышляя, куда мне приткнуть эльфика. Юбля! Если только Анжею покажется, что я решил начать помилование, он сам этого парня прибьёт. Значит, это не должно выглядеть, как прощение. Кроме того, службу ему придётся искать рядом с собой, никто другой его терпеть не будет. Заодно можно будет проследить, чтобы его не запинали совсем. Юбля! Мысли закончились, и я отправился к Экому разбираться на месте, что мне с ним делать.

Глава 8

Эком:

Я всю жизнь был воином, легко терпел боль, некомфортные условия жизни, постоянное напряжение. Но бездействие меня убивало. Мне всегда нужно было чем-то заниматься. Ничегонеделанье уничтожало меня похлеще любого врага, рождало во мне страхи, жалость к себе, размышления о бесполезности всего... В конце концов, я должен был быть в курсе ситуации, чтобы быть полезным Кэро.

Веникем пришёл ко мне сам. Без стука ввалился в мою комнату и плюхнулся в кресло:

- Мне сказали, что ты прямо жаждешь ко мне на службу. Причём настолько, что Палма готова меня шантажировать.

Меня слегка потряхивало от одного вида новоявленного генерал-командора, но я старательно придал своему лицу и голосу уверенность. Я сам не верил уже, что из моей ситуации можно найти выход, но должен был хотя бы попробовать:

- Да, я хотел бы вступить в братство Белые Скалы

Он усмехнулся:

- В качестве кого?

- Думаю, у меня найдутся полезные навыки и опыт.

- Опыт предателя и навыки шлюхи?

Я смолчал. Пререкания убьют мои и так почти нулевые шансы договориться. А я хочу договориться! Он продолжил выплёвывать слова:

- Ты думаешь, что я вот так сейчас испугаюсь угроз Палмы и возьму тебя в штаб разведки? Да Анжей за два дня найдёт способ, как прибить тебя, не нарушив клятв!

Про себя я усмехнулся: как удачно, что мне приходится разговаривать о службе именно с Веникемом. Он в первую очередь думает о целостности Пустыни, а значит, о том, как сохранить мне жизнь, а не о традициях Даккара. Как такого можно было поставить генерал-командором?! Даккарцы потрадиционней не стали бы даже разговаривать о моём приёме на службу. Для них меня нет! Для них я порочащее род явление, которое проще убить. Которое нужно убить. А Веникем готов искать решение.

- Не обязательно в разведку... я могу бумаги вести, архив. Я в юности с бухгалтерией немного работал.

Веникем откинулся на кресло и замолчал, разглядывая меня.

- Договора на покупку нашей травки: отслеживать оплаты, напоминать, что кому грузить?

Я радостно закивал. Это было бы замечательно. Реальная, полезная работа в штабе, в самом сосредоточении событий.

Он поморщился:

- Юбля! Но я не могу изменить твой статус. Это невозможно!

- Не обязательно менять...

Он приподнял бровь:

- Ты не можешь войти в даккарскую крепость в статусе шлюхи!

Я опустил голову, уткнувшись в пол. Действительно, а чего я ждал? Из такой ситуации даже такому скользкому змею, как этот мажор, не выйти.

Веникем несколько минут молчал, задумавшись. Он всё ещё обдумывал варианты? Мы зашли в тупик, но он продолжал искать?! Возможно, он единственный даккарец, кто вообще мог задуматься о таком. Неужели Пустыня настолько важна для него?

- Ты понимаешь, что секс в далеко не красящем мужчину положении будет частью твоих обязанностей?

Я усмехнулся. Конечно, я это понимал! Но мне понравилось, что в этой фразе были слова "частью обязанностей", а не "основными". На его месте я бы не ограничился "частью".

- Лишь бы это были не основные обязанности и не публичные.

- Согласен. Нефиг разврат в штабе разводить!

- И... не со всеми

Он усмехнулся. Потом пару минут молчал, глядя на меня:

- Я могу пообещать, что твоей задницей не воспользуется никто, кроме меня. Но если ты хоть словом, хоть жестом, хоть самым гибким намёком кому-нибудь поведаешь об этом обещании, я немедленно возьму своё слово обратно! Ты меня понял?

Я судорожно кивнул, абсолютно ничего не понимая: Веникем, тот самый Веникем, который меня опустил, обещал, что оградит меня от посягательств всех остальных, если я буду хранить это обещание в тайне. Зачем это ему?

От напряжения я поджал губы. Всё вырисовывалось намного лучше, чем я мог вообразить. Веникем ещё некоторое время обдумывал сказанное, а потом резюмировал:

- Ладно, давай попробуем. Я могу взять тебя своим секретарём, разбирать договора и всю остальную гору бумаг, которой завален мой кабинет. На Арнелет очень часто практикуется шлюха-секретарь. Удобно. Бегать никуда не надо. Так сказать, не отрываясь от работы. Думаю, я смогу это объяснить парням. Но ты будешь вести себя тихо. И самое главное, если ты хоть раз откажешься выполнять обязанности шлюхи, я моментально тебя верну обратно Палме. Мне этот геморрой не нужен. Взбрендило тебе вернуться в общество Даккара, терпи. Не можешь - сиди дома, прячься за Палминой юбкой. Понял меня?

Я опять кивнул, не веря своим ушам: он действительно придумал! Сам бы я на его месте в такое ввязываться не стал, но шанс что идея прокатит, был. Конечно, моё положение в этом плане звучало всё ещё крайне унизительным, но, во-первых, намного лучше, чем я ожидал, во-вторых, это ведь только начало.

- Ты согласен на должность секретаря-шлюхи?

Я опять закивал. Веникем рыкнул:

- Юбля! Голосом!

- Согласен.

Он встал. Широким нервным шагом прошёлся по комнате.

- Ёк! И зачем я это делаю?! - Я тоже этого не понимаю. Он с размаху плюхнулся в кресло, - Так... Я должен быть уверен, что ты способен исполнять эти обязанности. Раздевайся и мордой в подушку.

Я замер. Я сам должен раздеться и ноги для него раздвинуть? Прямо вот сейчас? Сразу? Парень был спокоен и просто ждал.

- Ты согласился, что будешь также выполнять обязанности шлюхи. Я жду подтверждения, что ты способен это делать. Что не получится, что я притащу тебя в штаб, а ты поймёшь, что твоя честь такого не позволяет, и не устроишь мне там показательную истерику.

Он не насмехался надо мной. Он был зол, но скорее на Палму, она чем-то шантажировала его. А он просто пытался найти компромисс. Для меня компромисс! Он просто пытался обезопасить себя. Исключить, что я передумаю. Какая честь? У меня уже нет чести! Я мысленно сам себя подтолкнул: "Ну же, Эком, он там уже был"

Пуговицы рубашки давались медленно. Пальцы путались. Не особо мелкие пуговицы выскальзывали, не протискивались в петли. Я всё больше нервничал.Стягивая рубашку, немного порвал рукав. Руки дрожали. Да и вообще колотило так, как будто к смертельному прыжку готовишься... Хотя что, по сравнению с таким, смертельный прыжок.

Раза с пятого я расстегнул ремень и стянул штаны, сразу вместе с трусами. Откинул всё в сторону и повалился на кровать кверху задом. Даже подушку себе под бёдра подложил.

Веникем молчал. Я очень надеялся, что он просто ограничится проверкой, что я готов подставлять задницу. Хотя на его месте я бы себя отымел, да так, чтобы в процессе имеемый сам отказался от всех притязаний.

Венки:

Я придумал. Когда сидел в его комнате и смотрел, как он нервничает и мнётся. Тот раз не сломал его, но очень серьёзно ранил. Сейчас он был слабым и неуверенным. Палма права, это самое подходящее время делать его союзником.

- Юбля! Ты же понимаешь, что я не могу изменить твой статус. Это невозможно!

- Можно и не менять...

Я удивлённо поднял бровь:

- Как ты войдёшь в даккарскую крепость в статусе шлюхи?

Он стоял бледный, испуганно уставившись в пол, всем своим видом говоря: "Как угодно!". Он настолько нуждался в Даккаре? Я даже не мог представить себе, насколько это должно быть для него важно, чтобы вот так, переступая через себя, соглашаться на всё.

- Ты понимаешь, что секс в далеко не красящем мужчину положении, будет входить в твои обязанности.

Он судорожно кивнул. Ёк! Он согласен? Он согласен! А меня кто-нибудь спросил, хочу ли я его трахать? Не спросили? Не хочу! А придётся! Я сам уже дал ему это статус. Значит, если не я, кто-то другой будет его трахать. Кто-то? Нет, не кто-нибудь, а один из моих маньяков. Если в них женщины пробуждают грубость, представляю, как достанется этому эльфику. Какой бы "неслабый" он ни был, рано или поздно его сломают. И мы опять получим то, от чего бежали, войну его дочерей. Юбля!

Мужчин на Арнелет вообще редко спрашивали о его желаниях в сексе. 16-летний мальчик впервые видел свою будущую жену на каком-нибудь свадебном балу. Это она его выбирала. Она и его мать. А он, повинуясь их выбору, входил в дом той, которой его отдавали. И, естественно, никогда не отказывал жене в сексе, даже если она была вежлива и спрашивала его желания. А вежливыми бывают немногие. Но кто же станет гневить ту, от кого зависит целиком и полностью?!

Женой сексуальная жизнь мальчика не ограничивалась. У любой ами всегда много взрослых женщин, которые уже имеют право выбирать себе любовников в доме. Эти женщины обычно очень любят молоденьких мальчиков. И аргумент, что ему 16, а ей на вид 35, а по документам все 50, не прокатит. Отказать в этом случае - самый верный способ завести врага. А значит, чтобы наладить отношения в новом доме и не завести этих врагов, ему придётся спать со всеми, кто попросит.

И это ещё не всё! В таком доме ещё живёт пара десятков мужчин ами: мужья, любовники. Между ними всегда есть своя иерархия, и никто новый им там не нужен. Самый простой способ вписаться, это стать любовником кого-нибудь из старших авторитетных мужчин. Очень правильный способ. Старший мужчина научит мальчишку держать себя в обществе других мужчин, расскажет про особенности характера ами, о порядках и принятых в доме традициях. Цена всего лишь задница!

Конечно, с возрастом интерес к мальчишке уляжется. Женщины перестанут видеть в нём наивного ангелочка, которого так приятно развращать. Ами найдёт следующего фаворита и с молодым мужем будет встречаться не так часто. Отношения со старшим мужчиной перерастут в статус учитель-ученик, с редкой регрессией в секс. Парень станет сам выбирать себе женщин. Почти! Иногда это может делать ами, или случай. А ещё может оказаться, что новый юный фаворит сильно метит на его место в уже сложившемся мужском обществе в доме, и теперь, чтобы уравновесить этот вопрос, трахать в задницу придётся ему.

Арнелет не терпела насилия, но и свободы в её дарах никогда не было. Именно поэтому, наверно, к осознанию того, что трахать придётся, хочу я этого или нет, я отнёсся спокойно. Никогда не питал иллюзии, что в доме жены буду выбирать себе любовников сам.

- Лишь бы это были не основные обязанности и не особо публичные. И ... - он совсем побледнел - ...не со всеми.

Юбля! А вот это может стать проблемой. Теперь, когда он уже имеет статус шлюхи, желающие на его задницу могут найтись ещё как. Мне ещё и защищать его придётся?

- Я могу пообещать, что твоей задницей не воспользуется никто, кроме меня. Но если ты хоть словом, хоть жестом, хоть самым гибким намёком кому-нибудь поведаешь об этом обещании, я немедленно возьму своё слово обратно! Ты меня понял?

Зачем я брал на себя такие обещания? Он ведь не требовал этого. Он заслужил своё наказание. Ёк! Но Арнелет не добивает врагов. Она ставит их на колени, а потом холит и лелеет. Она никогда не бьет лежащих у её ног. Она мгновенно пресекает попытки подняться, но у её ног безопасно для любого врага. Кроме того, слишком жёсткие условия заставляют человека пытаться всё изменить, а мне его инициатива здесь совсем не нужна.

- Ладно, давай попробуем, - я ещё раз проговорил ему суть договора о его принятии на службу: секретарь-шлюха, - И самое главное, если ты хоть раз откажешься выполнять обязанности шлюхи, я моментально верну тебя обратно Палме. Понял меня?

Он испуганно кивал. Я даже не понимал, это согласие или просто страх?

- Ты согласен на должность секретаря-шлюхи?

Он продолжал кивать. Белый, перепуганный до чёртиков. Я взревел:

- Голосом отвечай!

- Согласен. Согласен быть секретарём, вести договоры и выполнять обязанности шлюхи...

Я вскочил. Меня самого колотило. Было видно, как сложно давались ему эти слова. Он был воспитан даккарцем, он мыслил правилами и аксиомами чести и бесчестия, как бы смешно это не звучало в сопоставлении с его делами. Что бы было со мной, если бы трахнули меня? Я бы был зол и строил планы, как уничтожить всех свидетелей или хотя бы их память. А он бледнеет и мнётся. И Палма клялась, что он не замышляет мести. Сможет ли он реально прогнуться? Мне ведь, наверно, не раз придётся демонстрировать, что он именно, в первую очередь, шлюха, а уж потом секретарь. Анжею, Паймеду, много кому ещё, для кого это важно. И обмануть никого не удастся, мы все здесь слишком на виду. Мне придётся реально периодически иметь с ним секс. Хотя бы первое время.

- Я должен быть уверен, что ты способен исполнять эти обязанности. Раздевайся и мордой в подушку.

От моих последних слов Экомион замер, глядя на меня расширенными от ужаса глазами. Мне стало стыдно. Он был умным парнем, просто воином другой армии. Я помнил, как он лихо изворачивался и словами, и мимикой, когда мы встречались в Клинках. Как браво держал себя тогда, до того, как я опустил его. Я поставил его на колени, распластал на земле. Даккарцы очень хрупкие!

Я постарался говорить спокойным голосом, без угроз:

- Ты согласился с тем, что будешь также выполнять обязанности шлюхи. Я жду подтверждения, что ты способен это делать.

Он сдержанно кивнул и принялся раздеваться. Смотреть было жалко. У него тряслись руки, он путался в пуговицах, в рукавах. Впрочем, когда он, наконец, справился с одеждой и повалился на кровать, моя злость уже вообще бесследно рассеялась. Он уткнулся лицом матрас, а подушку сунул под бёдра. Этот жест с подушкой заставил меня улыбнутся. Он хотел, чтобы я думал, что это даётся ему легко. Пытался хоть как-то сохранить лицо.

Некоторое время я просто стоял и смотрел на него. У меня не было ни злости к нему, ни соперничества. Сейчас он не был мне соперником. Может, потом, когда окончательно придёт в себя. Палма играет им, как котёнком. Она всё просчитала: Даккар наказал и отверг его, ему некуда деваться, и он сам пришёл к ней как к единственному союзнику. Теперь она просит включить его в братство. Наказывать в случае непослушания опять придётся мне! А она останется добренькой и самой близкой. Юбля!

Ладно, сейчас стоит думать о том, как плавно включить этого эльфика в наше общество, не добив его и не поругавшись с остальными даккарцами. Мой план был очень плавным выходом из тупика. Со временем парни привыкнут видеть в Экомионе моего секретаря. А то, что этот секретарь не воин, значения иметь не будет. У нас сейчас столько всякого левого народа в братстве: куклы, неолетанки, наёмники. С другой стороны, секретарь генерал-командора - это генеральская должность, а значит, это будет достаточно высоким статусом для тех же дочерей, которым трагедия секса между мужчинами будет непонятна. Думаю, наши сыновья тоже будут её понимать уже с трудом, я и сам не столько понимаю, сколько знаю эту особенность культуры Даккара... думаю, наши дети найдут такое положение эльфика вполне авторитетным.

Вздохнув, я дошёл до ванны. Как я и предполагал, Дэни снабдил анальной смазкой не только мою часть дома. Квали прилежно учился у него, и здесь тоже стояла банка. Причём ещё и "обезболивающая, с амосой". Ёк, мне страшно становится, какие мысли бродят в голове Дэни, что он выискивает в каталоге такие вещи.

Я ещё порылся на полках, нашёл массажное масло и раздавил туда ампулу экстракта некоторых трав. Полезный состав. Очень помогает расслабиться.

То, что сегодня здесь не было зрителей да и сам Экомион не дёргался, немного упрощало ситуацию. По понятиям моего организма, трахнуть парня, которого я значительно крупней, в принципе было допустимо. Главное, чтобы он не зажимался, чтобы я не чувствовал себя насильником. Другой вопрос, что если я собираюсь делать это периодически, нужно начинать учить свой организм реагировать на этого парня и учить его правильно реагировать на меня. Нужно... но на первый раз это уже лишняя задача.

Я опустился рядом с ним на кровать и положил руку на его спину. Он напрягся. То, что он не вырывался, а пугался, представляло ситуацию совсем в другом свете.

- Расслабься.

У меня не было к нему злости. Он не виноват, что Палма положила на него глаз и притащила в хайм. А на какой стороне он воевал, сейчас действительно не имеет значения. Палма контролирует его замыслы, а значит, сейчас он нам не враг. Не думаю, что прошлые дела того же Паймеда мне бы понравились. Неолетанки правильно делают, отделяя то, что было в его жизни до свадьбы. Сейчас он часть отряда Палмы; пока я верю Палме, я должен верить тем, кого она приводит.

Я неспешно массировал его плечи, спину и ягодицы. Он не язвил. Вообще не слова ни говорил. Наоборот, пытался вжаться в подушку, видимо, сгорая от стыда. М-да, я сильно его ранил. И нужно немалое мастерство, чтобы через несколько недель после изнасилования вывести секс на хотя бы обоюдно приятный. Но я ведь считаю себя мастером Ар. И ещё: уж очень я не люблю чувствовать себя маньяком.

Эком:

Веникема некоторое время не было слышно. Потом я различил шаги, удаляющиеся вглубь комнаты, звук отодвигающейся двери в ванную. Через минуту он вернулся, водрузив на тумбочку большую банку с каким-то кремом из шкафчика. Я с этими штуками не разбирался. Их притащили женщины, а они даже не разговаривают со мной. Хотя зачем это извлёк Веникем, конечно, понятно. Трахать меня будут! Я сдёрнул шнурок связывающий волосы в хвост, и они рассыпались в обе стороны по подушке. Так он, по крайней мере, не будет видеть моего лица.

Кровать прогнулась, принимая вес ещё одного тела. Задницы коснулась рука... Спокойно, парень, тебе просто нужно полежать минут пятнадцать.

Руки скользнули по спине, потом по плечам массажными движениями:

- Расслабься.

То ли он издевался надо мной, то ли выбрал это, как способ исчерпать моё терпение, но он банально меня гладил. По спине, по пояснице, по заднице, по ногам. Мягкими движениями, как женщину. Потом плеснул мне что-то на спину, типа массажного масла, растирая его и разминая плечи. Скоро я действительно расслабился. Сколько можно лежать, зажав задницу?! А этот массажист перебрался на мои ягодицы, но опять же, не врываясь, а просто массируя булки и само отверстие снаружи.

- Расслабься, я тебе говорю!

Я попробовал представить, что это руки женщины, ну, или неолетанки. Что она трудолюбиво разминает мне спину после моего долгого сидения за отчётами. От усердия глупо высовывает язык. И ещё у неё болтаются большие голые титьки. Ай! Только что она забыла в моей заднице?!!! Скользкий палец медленно протиснулся внутрь. Просто палец. Эком, чёрт, там все крепости уже давно сданы, успокойся!

Я попытался ещё хоть чем-нибудь отвлечься. Ну, бывают же неолетанки-затейницы?! Хотя я бы за такие затеи убил. Палец шарил в заднице, вторая рука продолжала наглаживать спину. Блин, лучше бы он мне там снова порвал всё, боль в заднем проходе немного заглушает боль в душе.

Но рвать меня новоявленный генерал-командор явно не собирался. Правильно, как же я работать буду, если после траха медик нужен. В меня протиснулся, кажется, второй палец. Растягивает аккуратно, как целку. Как будто не драл четыре недели назад без смазки на глазах всего своего братства.

Веникем легонько погладил второй рукой мой член, насколько позволяла подушка. Тот оживился. Ещё бы, я здоровый мужик, стоит на всё, что движется. Особенно последнее время, когда мой сексуальный рацион значительно урезали. Палма раз в 3-4 дня, и всё.

Звякнул ремень его штанов. Поехали! Член упёрся в скользкую, уже растянутую задницу и плавно вошёл. Мне вот всегда было интересно, действительно ли это больно, если уже смазали и растянули. Пацаны, которых я трахал, продолжали ныть, даже если их подготовить. Никогда больше не буду верить такому нытью. Не больно!

Веникем выждал с минуту, а потом медленно начал двигаться. Методично, почти ласково. Потом вздёрнул меня, поставив раком. Сначала чуть пониже, потом повыше, потом заставил прогнуться. От последнего перемещения движения в заднице начали отдаваться куда-то в пах, как маленькие горячие молнии. Я попытался изменить положение, но он вернул меня на место.

От него пахло чем-то дурманящим: сперва лёгкий, еле заметный запах сейчас, когда он был разгорячён, становился всё сильнее, и просто обволакивал всё вокруг дурманом сильнее и сильнее. Его движения уже были резкие, сильные, от ощущений всё тело охватило дрожью, скручивало, ломало в какой-то истоме. Я закусил губу, чтобы не закричать. Юбля! Что он делает?! Зачем?!

Ещё через несколько толчков это странное скручивание достигло своего апогея, и я кончил. Я! К моему члену почти не прикасались, а он, предатель, выплеснулся на простыни просто от траха в задницу. Просто...

Веникем ещё несколько раз толкнулся в меня и вышел.

Я быстро лёг обратно, мечтая, чтобы он не заметил лужицы спермы подо мной. Чтобы ушёл уже.

- Шлюха из тебя так себе, но потенциал есть. Я тебя беру. В понедельник утром в моём штабе.

Раздался звук закрывающейся за ним двери. В комнате наступила тишина, а я всё равно лежал и не шевелился. Ощущение липкого подо мной как будто болью отдавало по коже. Получается, я и не был никогда даккарцем. Не докормила меня мать в детстве. Не выкормила во мне даккарца. Мужчины не кончают от траха в задницу. Получается, я всегда уродом был. Просто этого не поняли раньше.

Я закрыл глаза. Сил встать не было. Сил жить не было. Чёрт, почему меня не прибили ещё мелким... Хотели ведь, грозились... Зачем старики меня подобрали, не поняли разве, что урод?! У меня ведь, если подумать, и с женщинами не со всеми получалось. С пацанами, которых я в задницу долбил, таких проблем не возникало... Урод я просто!

Глава 9

Эком:

Палма прибежала минут через пять после ухода Веникема. Вытащила меня из постели, матеря мажора последними словами. Обследовала мою задницу на повреждения, потом утащила меня в душ, вымыла. Сунула под нос стопку коньяка.

- Эком, эльфик мой. Ну всё, возвращаемся в этот мир. Честное слово, я Венки такое устрою, что он раз десять пожалеет. Юбля, неужели нельзя было просто найти тебе тихое место службы, зачем сразу трахаться?!

- Он не может просто так взять меня на службу. Это будет нарушением собственного решения считать меня шлюхой. Поэтому он нашёл компромисс, согласился взять меня вести договора с покупателями с условием, что трах входит в мои обязанности. Это уже не отказ от решения, это он просто взвалил на шлюху дополнительные, не свойственные ей обязанности. А сейчас трахнул просто, чтобы убедиться, что у меня хватит ума не дёргаться...

- Но ты не ожидал такого?

- Нет, можно сказать, что я ожидал худшего.

Она присела, заглядывая мне в глаза:

- Тогда что за траурный вид снова.

Я промолчал.

- Эком, жемчужина моя, мы ведь договорились, что ты не станешь заставлять меня вытягивать из тебя правду.

- Да это... в сущности неважно.

- Вот и расскажи мне это неважное. Я больше никому говорить не буду.

Она опять расплылась в своей бабской улыбке, выражая стопроцентное внимание. Юбля! Она всё равно бы вытянула из меня это. Так что тянуть и придавать, соответственно, информации дополнительную важность не стоило.

- Это действительно неважно. Просто я кончил под ним, и меня это расстроило.

Палма удивлённо моргнула своими маленькими глазками:

- Почему расстроило?

- Нормальный мужчина не кончает, если его трахать в зад. Нет, если ему при этом хотя бы дрочить, то может. Но мой член никто не трогал...

- Эком, ты чушь говоришь! Половые органы даккарцев устроены абсолютно так же, как у любой другой расы вида человек. И у всех этих рас у мужчины через отверстие попы можно массировать простату, это усиливает или даже вызывает оргазм. Нормальный механизм. Многими народами используется как способ установления иерархии между мужчинами без кровопролития. Или как компенсация учителю за возню с учеником. Старшие трахают младших, при этом младшие тоже получают некоторое удовольствие, поэтому терпят и не бунтуют. Просто даккарцы этот механизм не используют исторически. Но это ведь не значит, что он у тебя атрофирован.

Её аргумент меня не убедил, поэтому она завертелась, придумывая, что бы ещё такое сказать. Увидела банку крема на тумбочке. Схватила и протянула мне:

- Читай!

"Смазка с возбуждающим эффектом на основе амосы"

- Это просто амоса. Так лучше?

Я кивнул. Да, глупо получилось. Как-то я совсем забыл про то, что Веникем увлекается неолетанскими наркотиками. Я усмехнулся. Это просто действие амосы. Ты идиот, Эком! Зато теперь ты принят на службу. Невероятно!

В понедельник я проснулся до рассвета. Долго шастал по комнате, выбирал себе одежду. Носить военную форму я теоретически права не имел, поэтому просто нашёл черные штаны и футболку, даже сам себе их погладил. Так я и не претендую на звание воина и всё равно похож на даккарца.

Я явился в крепость довольно рано. Мальчишка, дежуривший у двери, вытаращил на меня глаза. Он был совсем зелёный, на голову выше меня и к тому же Об Хайя.

- Эээ! Ты это куда намылился?!

Вот сволочь Веникем, даже охрану не предупредил. Я придал себе начальственный вид. Когда мне было лет 20, я долго и мучительно тренировал этот голос, эти манеры командира. Трудно командовать людьми, когда они все смотрят на тебя сверху вниз:

- У меня назначена встреча с генерал-командором Веникемом. Он точно не предупреждал тебя, малыш, или ты просто забыл?

Мальчишка испуганно заморгал. Потом, видимо, придя к выводу, что мог и забыть, спешно вытащил из кармана телефон:

- А я ему сейчас позвоню.

Веникем подтвердил, что приглашал меня, но велел ждать на КПП, когда подъедет сам. Он ещё и соня. Мажор!

Впрочем, он явился минут через двадцать, так что меня, скучающего на КПП, успели заметить ещё не все парни братства.

- Вот не понимаю, что тебе не спится? Семь часов утра, ты сдурел в такую рань являться?

- Ты сказал утром.

Он поморщился:

- Ну, я-то имел в виду часов 10. Ладно, проехали.

Кабинета такого размера в Клинках не было даже у Роджера. Плюс приёмная, в которой можно было спокойно разместить роту солдат на постой. И всё это со всевозможным декором: камень, лак, металл.

- Так, я сейчас вызову куклу со склада. Объяснишь ему, что тебе сюда принести, и разместишься здесь где-нибудь, - он обвёл руками свою необъятную приёмную, - Теперь иди сюда, - он сделал знак следовать за ним в кабинет. - Видишь этот стеллаж? Вот это всё договора на продажи. А ещё та стопка на подоконнике, и вон та в углу. Короче, тут слегка бардак. Твоё дело навести в этом порядок.

Я кивнул. Меня вполне устраивал такой объём занятости. Кроме того, состояние дел говорило о том, что я здесь просто необходим: вести документацию Веникем явно не умел.

Венки:

Дежурный разбудил меня ни свет, ни заря сообщением, что мой беспокойный эльфик уже ожидает меня на вахте в жажде поработать. Ёк! Встать меня заставила только подброшенная воображением картина того, как на него, сидящего на проходной, отреагируют парни, с утра направляющиеся на вахту в порт. Хорошо ещё, если эти парни окажутся мальчишками Очарования или Ктарго. А если это будет Торес, или Адениан, или Анжей? Юбля! И что ему не спалось с утра пораньше?!

Подходя к КПП и мельком окинув взглядом картину, я пришёл к мысли, что защищать тут нужно не только эльфика от парней, но и парней от эльфика. Он сидел в помещении КПП с видом важного гостя, которого вынуждают ждать. А мальчишка дежурный жался в углу, как будто этот гость уже высказал ему всё, что думает о непунктуальных хозяевах.

Выдав эльфику фронт работ, я, зевая, развалился у себя в кресле. Манящий запах кофе медленно пробуждал меня к жизни.

Экомион развёл бурную деятельность, командуя куклами по поводу необходимой ему мебели и перетаскивая бумаги из моего кабинета. Через час он уже с комфортом устроился в приёмной. Причём с таким видом, как будто это вовсе и не моя приёмная, а его собственный кабинет. Впрочем, я не протестовал. Бумаги быстро приобретали опрятный вид: разложенные по папочкам, подписанные аккуратными чёрными буквами. А в моём кабинете наконец освободилось много места, и он стал больше походить на кабинет генерал-командора, а не на архив. За окном входил в свои права новый солнечный день.

Из сладких грёз созерцания меня вырвал голос Анжея:

- ЭкомиЯн, а ты здесь какими судьбами? - я поперхнулся. На "ян" "ин" на Даккаре обычно заканчивались женские имена. - Решил начать стажировку по новой специальности?

В приёмной что-то с грохотом посыпалось на пол. Ёк! Не вставая, я позвал погромче:

- Генерал, ты если ко мне, то и заходи ко мне, а секретаршу не трогай.

Анжей появился на пороге:

- Что это ты его сюда притащил?

Я поморщился:

- Кадровый кризис. А самому разбирать эту гору бумаг просто осточертело. Да и удобно же. У меня мама всегда в секретарях держит сотрудников с двойной функцией.

Анжей поморщился ухмыляясь:

- Так эта куколка у тебя теперь ожидающих гостей обслуживает? Экомиян, у тебя будет много работы, наш генерал-командор раньше обеда в штабе не появляется.

Я как бы рассмеялся над шуткой. Потом подошёл к Анжею, стараясь в первую очередь посмотреть, насколько там в шоке мой эльфик. Он держался вполне молодцом: бледнел, краснел, но не более.

- Генерал, - я как бы невзначай исполнил свой любимый приём, моментально напоминающий мужчинам Даккара, что я воспитан несколько в других традициях: как бы мимоходом взглянул на свои ногти, как бы машинально отметил какое-то несовершенство одного из них, как бы между делом вытянул из кармана пилочку и слегка этот ноготь подправил, - тут такое дело. Пока он обслуживает только меня. - я заговорил немного тише: - Я, можно сказать, в этом вопросе брезглив. В общем, не люблю, когда мои постельные игрушки ещё кто-то трогает. Без обид. Наиграюсь, забирай. Хорошо?

Анжей приподнял бровь, слегка задумавшись, а потом рассмеялся:

- Добро, командир. Что-то мне подсказывает, что ты не из тех, кого хватает надолго.

Я ухмыльнулся, пожимая плечами.

- Посмотрим.

Этот день, начавшийся так рано, показался мне просто вечностью.

Анжей оказался не самым сложным гостем. Ко мне успели зайти Зарнар, Ктарго, юный Онисер.

Вечером в приёмной возник Адениан. Но если от Анжея мой эльфик шарахался и грохотал папками, то тут приход генерала я обнаружил лишь потому, что вышел за кофе. Адениан стоял посреди приёмной, а Экомион старательно что-то вешал ему на уши. Юбля! Надо ставить в приёмной камеры.

Я радостно махнул Адениану, вырывая его из лап Экома.

- Генерал, хорошо, что ты пришёл, у меня как раз тут к тебе вопрос появился. Заходи!

Какой именно вопрос, предстояло ещё придумать, пока я шёл от двери до своего кресла. Впрочем, я вывернулся.

Когда Адениан ушёл, я позвал к себе эльфика:

- Эком, если у тебя есть вопросы к Адениану, их следует решать только через меня. Ещё раз увижу, что ты разговариваешь с ним напрямую, накажу.

- Но там в договоре было указано, что мы обеспечиваем охрану груза... я просто спросил. Там вопрос был совсем маленький.

- Не строй из себя ромашку невинную! Поверь, мои правила лучше принять, не обсуждая, иначе результат тебе сильно не понравится.

Эком:

Не знаю, чем Палма так застращала Веникема, но он меня практически защищал. В жизни не поверю, что ему дважды за день понадобилось перед подчинёнными подпиливать ногти, причём именно в тот момент, когда вопрос касался меня. Он был хорошим актёром. Хотя чему я удивляюсь, актёр - это в первую очередь лжец.

К концу дня я уже замечательно освоился на своём новом рабочем месте. Разобрал половину документов, составил список недостающих, список неясных вопросов. К этому списку очень кстати в приёмной возник Адениан.

Он резко остановился:

- А ты что здесь делаешь?

Сразу видно хорошего честного парня: никаких тебе подколов типа "Экомиян", ни попыток ухватить за задницу, как некоторые малолетние придурки. Вот так должен вести себя настоящий даккарский генерал.

- С сегодняшнего дня я выполняю обязанности секретаря генерала-командора Веникема.

Про себя я усмехнулся. Какой генерал, такой и секретарь. Да, если подумать, должность секретаря при генерал-командоре, вполне была бы достойна и тех орденов генерала, которые с меня сняли.

- Почему ты?

- Как я понимаю, у вас слегка кадровый кризис. Сам Веникем с бумагами разобраться не в силах, вот ему и пришлось задуматься о секретаре. А выбирать особо не из кого...

Адениан хмыкнул, собираясь уже проследовать к Веникему:

- Да, кстати, генерал-капитан, охрана грузов - это в вашу компетенцию входит? Я просто проверял договор с бандой Вестара...

В этот момент Веникем как-то совсем некстати выполз из своего кабинета с чашкой в руках. Он вообще, кажется, на службе только ест и чай пьёт. Одна из боковых дверей в приёмной вела на специально оборудованную по такому случаю кухню с титаном, кофеваркой и забитым всякой едой безвременником.

Увидев Адениана, мажор замер, молниеносно соображая:

- Генерал, а у меня как раз к тебе вопрос возник

Ага, как же! Откуда у него вопрос? Он же ничего не делает!

Веникем быстро утащил Адениана к себе и закрыл дверь. Так что я не слышал, какую версию моего появления мажор рассказал. Жаль! Адениан был очень перспективным парнем в плане сотрудничества. Настоящий генерал-полководец, несмотря на то, что мы с ним ровесники. Настоящий талант стратегии. При этом настоящий даккарец - честный и открытый.

В нижнем узле с ним сидел Раверстон, та ещё проныра. Ни особого ума, ни таланта, но зато лжец непревзойдённый. Вместе они друг друга хорошо дополняли: Адениан воевал, а Раверстон прикрывал его от хитрецов. Например, всю почту от меня доставляли, в первую очередь, к Раверстону, до Адениана, по-моему, вообще ничего не доходило.

Как только Адениан ушёл, Веникем выплюнул в селектор:

- Эком, зайди ко мне.

Не сказать, что я появился на его пороге без страха. Страх теперь всегда жил во мне. Тем более, страх перед Веникемом. Но зацикливаться на этом страхе было нельзя.

- Эком, ещё раз увижу, что ты разговариваешь с Аденианом, накажу. Все вопросы с ним решать только через меня.

Произнеся это, он даже не оторвал взгляда от бумаг, принесённых Аденианом. Надо отдать должное, производить впечатление он умел.

- Но там в договоре было указано, что мы обеспечиваем охрану груза... - я изобразил раскаяние и подчинение. Ссориться с ним я пока не собирался. Каким бы ублюдком он не был, именно он имел власть нарушить правила и вернуть меня в даккарское общество.

Веникем поморщился:

- Не строй из себя невинность! Поверь, мои правила лучше принять, не обсуждая, иначе результат тебе сильно не понравится.

Это звучало как угроза. А угрозы в его устах в данный момент очень даже действовали на меня. Он был из тех, кто дрался запрещёнными методами. Из тех, кто не боялся грязи. Кто не боялся уронить свою честь, потому что просто её не имел.

- Я понял. Я очень стараюсь соблюдать твои правила.

Он, наконец, поднял на меня глаза. Выдержал паузу, испытывающее пронизывая взглядом.

- Хорошо. Тогда можешь идти.

Пока я в его власти, так будет всегда. Бесполезное биение о стену! Палма нажала на него, но дальше обещанного он не пойдёт ни шагу. Из этого надо было выбираться, потихоньку искать себе другого покровителя. Учитывая, что всех даккарцев в хайме я, кажется, уже видел, на роль этого нового покровителя подходил только Адениан. Ему я буду полезен. Анжей же меня просто прибьёт.

Венки:

На следующий день я заставил себя встать рано.

Это было не так-то просто. Я долго не мог заснуть вечером, ломал голову по поводу Экомиона. Его выходка с Аденианом явно показывала, что Анжей на все 100% прав, он будет хитрить. "Он не так слаб, как кажется!" Юбля! Да, изнасилование слегка утихомирило его, да и моя проверка на способность подчиняться тоже. Но он быстро приходил в себя. Моментально адаптировался, приспособился и уже старается извлечь пользу из любого положения. Юбля! Какие у меня есть методы воздействия на него? Пугал его, кажется, только секс. Всё остальное он воспринимал с ухмылкой. Ёк! У меня начинали появляться сомнения, что я вообще способен контролировать его, даже у себя под боком.

На службу я явился в полдевятого. Экомион был уже на месте и весь в работе. Он протянул мне папку с бумагами:

- Вот, часа два назад принесли.

Ёк! В этом хайме что, вообще, кроме меня, никто не спит?!

Я покрутил папку в руках:

- Смотрел?

Он кивнул:

- Да. Человек, который их принёс, был куклой и не смог сказать, что это за документы. Мне пришлось заглянуть, чтобы удостовериться, что это не договора.

Юбля! Ну почему он такой скользкий?

- Ясно! Больше мои бумаги не открывай. И сделай мне кофе.

Я ввалился в свой кабинет, провожаемый удивлённым взглядом эльфика. А что он удивляется? В обязанности секретарши с бюстом кофе входит обязательно. И минет. У моей секретарши не было бюста, и вообще, он был той ещё задницей, но я сегодня был зол! Девчонки всё утро порхали вокруг меня полуодетые, страстно желая соблазнить и заставить следовать их правилам. Так что от минета я бы сейчас очень даже не отказался.

Я развернул бумаги. Это была информация по поводу привезённой пушки. Карл явно обладал своеобразным имперским юмором, в своих записях называя её "Дебилятором".

- Хочешь знать моё мнение, командир? - Эком возник на пороге с чашкой кофе почти неслышно, - Странно, что они так откровенно использовали это оружие, не маскируя удар ничем другим.

Эта фраза окончательно вывела меня из себя. Мало того, что он читал мои бумаги, он ещё и нисколько этого не скрывает?! Я неспешно подвинул к себе кофе:

- Я смотрю, ты не только название документа прочитал.

Глава 10

Эком:

Я опять не спал полночи. Невероятно, но я снова был частью Даккара, неизвестно, по какому праву, но был!

Хотя в моём распоряжении были только торговые договора, копаясь в них, я много узнал о деятельности возрождённого братства Белые скалы. Узнал о существовании представительства братства в порту Джайс. Как я понимаю, из людей там были только куклы. Вычислил местонахождение базы. Хайм явно находился на другой планете. Думаю, где-то поблизости.

Что интересно, через кабинет Веникема не проходили, кажется, ни данные разведки, ни оперативные данные с патрулей. Всё это шло через Адениана и Анжея. На их месте я бы тоже не стал посвящать мажора в серьезные вещи.

Я снова был даккарцем. Правда, зависимость от Веникема очень коробила. Никчёмный мальчишка, неизвестно как получивший высокие ордена. Хотя, почему неизвестно? От папы и жены у него ордена!

На службу я опять пришёл очень рано. Это было даже удобно. В штабе ещё никого не было, я разложил папки на своём огромном столе. Вызвал куклу, занимающуюся программным обеспечением, у них день ненормированный. Этот лысый, похоже, был счастлив, что кому-то понадобился, плевать, что на часах шесть утра. Вместе с ним настроил себе базу данных для торговых операций.

Веникем явился в восемь сорок. Заспанный и злой.

А сейчас я стоял в дверях его кабинета, и он, очень сдержанно выплёвывая слова, отчитывал меня:

- Эком, я смотрю, ты не только заголовки документа читал. Или во фразе "Лабораторные испытания "Дебилятора" - опытный образец" тебе померещился торговый договор? - Я молчал. Я не собирался оправдываться, но его спокойствие при этом меня настораживало, если не сказать пугало. С таким спокойствием легко делать гадости. Зачем я сказал ему про странности в поведении этих сектантов? Потому что хочу быть полезным. Просто я вижу это и хочу помочь. Хочу, чтобы он видел во мне реальную пользу. Хотя для того, чтобы это видеть, мозги нужны... Ну не Анжею же мне это говорить?! Тот точно слушать не станет.

Веникем отхлебнул кофе:

- В следующий раз клади двойной сахар и щепотку корицы.

Я машинально кивнул. Мало того, что он меня, как девку, заставляет таскать ему кофе, так ещё и придирается.

- Ну, Эком, я жду объяснений. Почему ты позволил себе читать не предназначенные для тебя документы?

Я пожал плечами:

- Я не счёл этот отчёт особо секретным. Я же сам за этой пушкой ходил.

Веникем кивнул:

- Ходил. Только, чтобы принести экспериментальное орудие, не нужно понимать принцип его действия. Уверен, Палма рассказала тебе именно ту часть истории, которую тебе нужно было знать. И ты не настолько глуп, чтобы не понимать этого.

Он встал, нависая надо мной:

- Эком, мы договорились, что ты будешь вести себя тихо. А у меня впечатление, что ты пытаешься со мной хитрить. Я, вообще, ничего не имею против хитрости. Но не в твоём случае. Добровольно идти на договор, втискивать тебя обратно в даккарское общество, да ещё и чтобы ты водил меня за нос, согласись - это мазохизм. А я не отношу себя к мазохистам.

Я продолжал молчать. Каких-то приличных аргументов для оправдания в голову, как назло, не приходило. Что толку ему что-то объяснять! Он ведь не поймёт что я беспокоюсь о безопасности их долбанного братства. Что искренне интересуюсь этим оружием, потому что оно опасно для Даккара, и однажды уже было против Даккара применено. Разве я могу это до него донести? Что я вообще могу до него донести, когда он уже пришёл с идеей поорать на кого-нибудь. Когда он вот так вот надо мной нависает... юбля, да ещё и с запахом своим, я вообще в таких условиях ничего объяснить не могу.

Конечно, я понимал, что Палма рассказала мне урезанную версию событий. Например, в ней не было ни слова о том, что технология родственна Ар, и что с помощью Ар удалось излечить некоторых пострадавших. Но я же дело говорю. Ребята, которые обстреляли даккарцев, явно старались привлечь их внимание к этой штуке. Они показательно стреляли только этим орудием, не стали добивать команду, наоборот, отошли и позволили даккарцам забрать своих людей. Резонный вопрос: зачем?

- Эком, ты считаешь, что на мои вопросы отвечать не обязательно? Вообще-то, я могу прервать твою клоунаду в этом в штабе просто с аргументацией "задолбал". Хотя, особо аргументировать и не надо. Вернуть тебя Палме, и пусть она сама разбирается с твоими шпионскими привычками.

Скорее всего, он просто запугивал меня. Чем бы Палма его не припёрла, так просто он от меня отказаться не сможет. Но проверять эту версию очень не хотелось.

- Прости, командир, этого больше не повториться.

- Эком, тебе не 8 лет. Вчера ты вешал лапшу на уши Адениану, сегодня роешься в моих бумагах. Я просил тебя вести себя тихо, а ты во всю играешь в паука.

Я не играю. Я просто привык так жить.

Веникем вздохнул:

- Давай так: я поверю твоему обещанию, что это не повторится, но дабы ты хорошенько запомнил, что играть в этих стенах в шпиона не надо, требую компенсации... - он сделал паузу, - минет.

Я застыл на месте, уставившись на него. А он преспокойненько обратно плюхнулся в своё кресло:

- Щеколду на двери поверни.

Эта фраза вернула меня в реальность, одновременно бросив в панику. Он хочет, чтобы я вот сейчас ему ещё и минет сделал? Я?

Он повторил:

- Эком, закрой дверь на щеколду и иди сюда.

Я медленно подошёл. Он надавил мне на плечи, опуская на колени. Юбля, воспротивиться - значит собственноручно вышвырнуть себя обратно в ничто. Юбля!

- Верю, что ты никогда этого не делал, но ни за что не поверю, что этого не делали тебе. Так что ты теоретически знаешь "как". Я даже подсказывать буду.

Он откинулся на кресле:

- Давай, нужно расстегнуть на мне ширинку и аккуратно высвободить объект работы.

Юбля, Эком, до чего ты дошёл! Я, перешагивая через себя, потянулся к его штанам. Он даже помог мне стянуть их чуть ниже. У него стояло. Немаленьких таких размеров даккарский член, серый в лиловых прожилках вен. Я сильно бы усомнился, что в мой рот это влезет, если бы сам не трахал много раз в рот довольно мелких на вид парней и женщин. Ага, ему, видно, не дали с утра, вот он злой и придирается ко мне. Юбля, Эком, ты персональный козёл отпущения.

- Вот. Теперь это следует старательно облизать.

Я сглотнул. Высунул язык и лизнул его член снизу до самого верху. Завтрак подкатил обратно к горлу. Вообще я не брезгливый, жрать могу, что угодно. Но тут меня просто скручивало от отвращения.

В этой игре он не мог меня убить, но унижать мог, сколько угодно. Нужно было срочно выяснить у Палмы, чем именно она его шантажировала. Или хотя бы насколько сильно.

- А теперь возьми его в рот, неглубоко. Для начала будем работать губами и языком.

Я попытался это выполнить и тут же отпрянул, знаком показывая, что ещё чуть-чуть - и меня вывернет. Вид мажора с обблёванными штанами мне бы, конечно, понравился, но боюсь, последствия меня бы точно не обрадовали. Сам я в таких случаях был очень строгим.

Венки:

Он на некоторое время замер у двери. Честное слово, если сейчас заупрямится, изобью и поимею самым грубым образом. Девчонки утром меня не на шутку возбудили, да и злость давала о себе знать. Какого чёрта вообще?! Я тут устраиваю ему реабилитацию, а он у меня в бумагах роется? Эта демонстрация безнаказанности вообще верх наглости! Хочет доказать мне, что умнее всех? Прибью ублюдка!

Но эльфик быстро вышел из ступора сам. Подошёл к моему креслу, с моей помощью опустился на колени и, путаясь в застёжках, принялся расстёгивать на мне штаны. Я отодвинул его руки и расстегнул всё сам, вывалив перед ним предмет работы. Он замер ненадолго, разглядывая и не решаясь подступится. Я не торопил. Да, моё тело очень даже желало немного ласки, но, во-первых, сомневаюсь, что он на неё способен, во-вторых, видеть, как с этого фэйса мгновенно слетает вся самоуверенность, тоже слегка помогало.

- Теперь это надо облизать, очень старательно.

Он опять был бледен. Дрожал и вообще вёл себя, как девственница в первую брачную ночь. А через минуту и вовсе отпрянул, жестами показывая, что его мутит. Ух ты, какие мы нежные!

Я потянулся, вытащил из ящика стола банку первого попавшегося крема. Дэни со своей специальной смазкой до моего кабинета ещё как-то не добрался. Я вздёрнул эльфика, перекидывая через стол. Он, не сопротивляясь, плюхнулся на столешницу, как тряпичная кукла. Я рывком стянул с него штаны, обмакнул два пальца в крем и ввёл их ему в задницу.

- Учить тебя делать минет у меня сейчас нет никакого настроения, так что расслабься.

Он не издавал ни звука. Ну и не надо! Я был зол. Я не люблю чувствовать себя идиотом, а в этой ситуации меня хотели сделать именно этим персонажем. Трясётся, бледнеет, а потом втихаря гнёт свою линию.

Секс получился грубый. Хотя трудно было ожидать другого, злость плохо сочетается с таким делом. Я намотал волосы эльфика на руку и просто вломился. Он даже не дёрнулся. Даккарцы вообще очень терпеливы к боли. Мальчиков с раннего возраста учат, что боль - это объятия Мевы, и мужчина не должен её бояться. Мне же больше нравился неолетанский Мева. Его объятья были страсть, дурман амосы, обладание и подчинение одновременно.

Когда я отпустил парня, он медленно сполз на пол. Я сам был себе противен. Да, он скользкий тип. Да, он пользуется моей помощью, не переставая играть против меня, и ни грамма благодарности в нём нет. Откуда? Он прожженный манипулятор, отморозок. Тот, кто легко выступил против города, в котором вырос, против парней, с которыми рос. Мразь! Но это не повод опускаться до его уровня! Становиться насильником, идти на поводу ярости.

- Вставай и иди приведи себя в порядок. Это штаб, а не бордель!

Он, ухмыльнувшись, поднялся. И медленно вышел за дверь. Порвать я его не порвал, крови не было, но шёл он слегка вперевалочку.

Я проводил его взглядом до порога, потом быстро закрыл за ним дверь и ринулся в душ. Надо держать себя в руках! Надо успокоиться! Надо попытаться отмыться от всего этого.

Душ с дверью прямо из кабинета был одним из главных требований, когда я располагался здесь. Я ненормальный даккарец - я люблю быть чистым.

Эком:

Я зашёл в ванную, ещё вчера обнаруженную мной в конце коридора, и, заперев за собой дверь, опустился на пол. На душе было грязно, противно... и там медленно поднималась злость. Я стараюсь помогать, а меня...

Не знаю, сколько минут я сидел там, из оцепенения меня вывел голос Палмы где-то далеко в коридоре.

- Вот там, направо ниже, находится штаб разведки. А вот сюда, прямо по коридору, резиденция самого генерал-командора братства Белые скалы.

Как она не вовремя! Кому это она там экскурсию устраивает? Я быстро бросился к крану приводить себя в рабочий вид.

Экскурсия была для Кэро. Он стоял посреди приёмной и, разинув рот, озирался по сторонам с явным восхищением на рожице.

- Папа!

Я прижал палец к губам:

- Тс! В штабе нельзя кричать.

Я плюхнулся в своё кресло. Задница отозвалась неприятными ощущениями. Юбля, в прошлый раз он был аккуратней. Я заставил себя сесть ровно, никак не выражая неудобства:

- Какими судьбами?

Палма пожала плечами:

- Просто пришли посмотреть, где ты работаешь.

Кэро тихонько бродил вокруг моего стола, разглядывая всё.

Скрипнула дверь кабинета Веникема. Мой сын моментально спрятался за моё плечо. Палма поздоровалась:

-День добрый, генерал-командор.

Веникем обвёл всех нас взглядом: Палму, меня, Кэро, выглядывающего из-за моего плеча, и расплылся в, казалось, искренней улыбке. Лжец!

- Палма, ты решила нас навестить? - Он развернулся ко мне, разглядывая при этом моего сына. - Показать молодому человеку штаб братства?

На висках у него волосы были мокрые, а кожа на шее была в пупырышках как от холода. И это при том, что на улице жара, а в помещении благодаря кондиционеру чуть холоднее, но более чем тепло. Он принимал холодный душ? Нервы успокаивал?!

Веникем наклонился к мальчику:

- Привет. Как тебя зовут?

- Кэро... - Я нахмурился. Сын заметил это и тут же исправился. - Кэриан, генерал-командор!

Он уже не прятался. Веникем не казался ему опасным, тем более, когда улыбался.

- Ну, как? Тебе нравится наш штаб Кэриан?

Мальчик радостно кивал:

- Да, очень.

- А порт ты уже видел?

- Нет.

Веникем изобразил удивление:

- Как так, мне говорили, что на днях младшая школа всем составом ходила смотреть порт. Ты ходишь в школу, Кэриан?

- Нет, - Кэро перевёл на меня вопросительный взгляд. Я улыбнулся ему.

- Он совсем недавно приехал, поэтому в школу пока не ходит.

Веникем изобразил, что такое объяснение считает вполне достоверным.

- Ну, Кэриан, у нас очень интересная младшая школа. Много мальчишек, занятия разные. Ты как надумаешь, скажи отцу, пусть отведёт тебя.

Зачем он выделил это "скажи отцу"! Я буду полным идиотом, если появлюсь в каком-то общедоступном для даккарцев месте сейчас, пока моё положение не утряслось. Тем более, подставлять своим "авторитетом" сына.

Венки:

Холодный душ меня успокоил. Вернее нет, отрезвил. Так нельзя! Я не маньяк, и не собираюсь им становиться. Злость несовместима с сексом. Но ведь я должен эту мразь как-то наказывать. Секс со мной это наказание? Юбля!

Я был в тупике. Эльфик вёл себя не так, как я прогнозировал, и это выводило меня из себя. Вот сейчас он должен быть как минимум в шоке, а он с барским видом развалился в своём кресле. Может, конечно, перед Палмой красуется, она явно пришла проверить, не обижаю ли я его. Ребёнка привела. Впрочем, ребёнок был очень интересной фигурой. Тихонький мальчик лет 6-7. Я заметил его, спрятавшегося за спинкой кресла, только по направлению взгляда Экома. О том, что это его сын, понял по агрессии в его глазах. Он собирался защищать от меня малыша? Я выгляжу человеком, способным обидеть ребёнка? Или это он по себе судит? Но самое интересное было во взгляде Палмы. Эта агрессия в глазах Экома её радовала. Она крутила эльфиком, затачивая его под себя, а мальчишка был инструментом в этой заточке. Я, кажется, тоже. Ёк! Надо успокоиться. Ар не прощает потери самоконтроля, а у нас здесь его территория.

Как только Палма с мальчиком покинули нас, Эком опустил спинку стула и сполз в почти лежачее положение. Да, сидеть ему наверно не очень... Я маньяк. Он мразь, а я маньяк!

- Командир, у тебя вопросы какие-то есть, или ты так, погулять вышел?

- Ты думаешь, я должен давать тебе отчёт?

Он усмехнулся:

- Нет, что Вы, Ваше Благородие! Просто хочу заранее определить, в чём окажусь виноват, когда у тебя в следующий раз встанет. Не знаю, зачем тебе нужна эта моя вина. Но раз уж тебе так этого хочется, хотелось хотя бы научиться прилично оправдываться.

Вот язва мелкая! Это он, значит, ромашка невинная, а я маньяк озабоченный? Он себя в зеркало видел? На что тут стоять?

- Эком, как тебя окружающие терпели вообще до почти 30 лет! Неолетанок не считаем, они в плане мужчин чокнутые. Но у тебя ведь, наверно, и командиры были, сослуживцы? Как тебя не убили, язву такую? Даже ценили ведь, наверно?

Он хмыкнул:

- Я был первым командором гвардии рода и первым генералом спецслужб рода. Так что большую часть моей карьеры у меня не было командиров. Не убили? Пытались. Но меня не так-то просто прикончить. Ценили? Старики ценили. Я, конечно, не идеален, но их задачи решал хорошо.

Он улыбнулся, опять демонстрируя свои крысиный оскал. Давно я этой его улыбки не видел.

- Ладно, сам себе начальник... Но ведь кто-то составлял твою жизнь в Клинках? Мне просто любопытно. Наверно, были друзья, с которыми ты пил пиво по вечерам. Родственники, братья, которые приезжали раз в месяц для того, чтобы сожрать всё в холодильнике и выпить всё в баре. Мать. Кто-то ведь находил твоё общество приятным, терпел твои выходки? Ёк, Эком я хочу посмотреть на этих больных людей!

- Насчёт родственников: я сын рода и единственный ребёнок женщины, которая меня родила. Пива - я не любитель. А насчёт матери... - он прищурился, посмотрел на меня и криво усмехнулся: - Я удивляюсь, Веникем, ты берёшь на службу человека и вообще не читаешь его дело? Я убил свою мать, как только получил право носить оружие.

Глава 11

Венки:

- Я убил свою мать, как только получил первые мечи в 12 лет.

Вот тут всё моё самообладание рассыпалось окончательно. Убил?! Собственную мать?!! Это каким же отморозком надо быть, да ещё и в 12 лет?!

Я просто быстрым шагом вышел из приёмной. Спустился по лестнице на улицу, пешком дошел до КПП охраны. Юбля! Куда Палма вообще смотрела? Как такое возможно?

Я выхватил из кармана телефон и набрал её номер:

- Твой эльфик действительно прикончил собственную мать?

Она немного помолчала:

- Да. Но, Венки, он был прав! Как бы ужасно это ни звучало, он был прав. Там просто такое было... но я не могу тебе рассказать!

Как он мог быть прав, убив женщину, которая дала ему жизнь? Вырастила, вскормила, на ноги поставила. Арнелет считала женщин неприкосновенными, почти богами в своей способности давать новую жизнь. Фати - это почти ангел. Личный ангел, который привёл тебя в этот мир, взрастил своей любовью, научил разбираться в окружающем, охранял и вёл тебя, пока ты был ребёнком. Моя фати была моим домашним ангелом, даже когда я был уже совсем взрослым, и женщин вокруг меня более чем хватало. Она ухаживала за мной, раненым, отпаивала меня с похмелья, мирила меня с отцом. Как на такого человека можно поднять руку? Тем более, убить...

Я набрал Анжея:

- Генерал, у тебя есть дело Экомиона?

- Конечно, командир. Занести?

- Нет, я сам сейчас зайду.

"Личное дело. Курсант Экомион Об Хайя, 12 лет, убил женщину, являющуюся его матерью и принадлежащую роду... Курсант доложил, что женщина была дерзкая и плохо выполняла свои обязанности. Так как физиологически детей она рожать больше не могла и малолетних детей не имела, род с этой смертью не утратил ничего ценного. Расследование прекращено из-за ничтожности ущерба..."

Дело Экомиона было более, чем толстым. И состояло не только из этого убийства. Но начиналось именно с него.

Как всё просто: вечером после церемонии вручения первого оружия 12-летний мальчик вернулся домой и прирезал свою мать. Приём "Бабочка", отточенный на экзаменах! Два меча накрест проходят по горлу...

Протокола допроса самого Экомиона я не нашёл. Странно. Были показания учителей, других женщин, стариков. Женщины в голос говорили, что мальчик не в своём уме: всё время дерётся, на всех рычит и бросается с кулаками, учителя - что он очень усердный и старательный. Лучший ученик по математике, физике, тактике. Победитель конкурса по стратегии... Оппа! На втором месте Адениан... они даже, оказывается, учились тогда вместе. Только, исходя из этих табелей группы, Адениан сильно отстаёт в физической подготовке, а Экомион вполне тянет на стойкое "хорошо". Экзамен по мечам даже на "отлично" сдал...

Записка от Тибирана: "Пацан, конечно, переборщил слегка, но баба была никчемная, род ничего не потерял. А то, что он зверь, так мы воинов растим, а не танцоров". Экомион уже тогда был его учеником...

Я опустился на скамейку недалеко от штаба. Может, я по жизни наивен и до сих пор в розовых очках хожу, но не верилось мне как-то в эту историю. Не верилось, что мальчик вот так вот просто... Даже не так! Я вообще не верю в существование плохих, абсолютно плохих людей! В поступках должна быть логика, последовательность. Причинить боль другому - это как нарыв, больно и если оставить, и если потревожить, но в определённый момент наболело до такой степени, что созрела необходимость какого-то разрешения...

Я решительно встал. Методы Даккара себя исчерпали. Даккар требовал понимать ситуацию, а у меня всё никак не получалось её понять. Оставались методы Арнелет. Понимать людей - это прерогатива культуры Анелет. И у неё есть свои способы достигать этого понимания. Я, конечно, скорее всего нарушу этим права Палмы, но она не оставила мне выбора.

Я снова поднялся к себе в кабинет только вечером. Эком всё так же был на рабочем месте, возился с бумагами.

- Я хочу увидеть план наших отгрузок на ближайший месяц вместе с подтверждением оплат.

Он кивнул:

- Хорошо. Утром будет список.

- Утром не пойдёт. Я хочу видеть его сейчас.

Он поднял на меня удивлённый взгляд:

- Ты бы хоть предупредил.

Я отмахнулся:

- Бери папки и вали ко мне в кабинет.

Сам я зашёл на кухню. Зарядил в кофеварку кофейник и достал с полки пару чашек. В одну там же, на кухне, вылил принесённый состав, аккуратно размазав содержимое по дну и выплеснув лишнее в раковину. У Арнелет свои методы. Вот этот экстракт, который сейчас так безобидно косил под капли воды на стенках чашки, не имел ни вкуса, ни запаха, но над сознанием даккарцев имел огромную власть.

Я вернулся в свой кабинет. Эком уже стоял на пороге с папкой в руках. Я освободил стол, поставил на него чашки и кофейник. Ту чашку, что предназначалась мне, тут же наполнил и отхлебнул из неё глоток, потом наполнил вторую чашку и пододвинул эльфику.

- Я понимаю, что ты у нас жаворонок, но я сова. Так что пей кофе, будем работать.

Он ухмыльнулся, разложил бумаги, вытащил, как я понимаю, начатую таблицу по отгрузкам и, кивнув, взялся за кофе.

Эком:

После бегства Веникема я почти сразу перестал смеяться. Юбля! Имел бы право, расплакался бы!

"Кто-то ведь составлял твою жизнь в Клинках? Наверно, были друзья, с которыми ты пил пиво по вечерам. Родственники, братья, которые приезжали раз в месяц. Мать..."

Да, были: планёрка в 6 утра, проверка отчётов от агентов, вербовки, допросы, переговоры. Без выходных. Без перерывов. Ах да! Вечером футбол с Кэро и секс, с кем придётся. Пиво? Друзья? Братья? Сослуживцы? Я усмехнулся. Сослуживцы считали меня маньяком. Но работе это помогало: командовать отрядом головорезов, будучи на голову или две меньше любого из них, сложно. Намного легче, когда они тебя побаиваются.

Веникем вернулся под вечер. Потребовал отчёты.

- Мне нужно сейчас.

Сумасброд! Кто так дела ведёт?!

- Я понимаю, что ты у нас жаворонок, но я сова.

Скорее уж, филин. Сова - это значит работать после обеда, а сейчас уже ужин давно прошёл.

Он подвинул мне чашку кофе. Я усмехнулся: утром я ему кофе приносил, теперь он мне? Всё остальное тоже в обратную сторону будет?

Я разложил бумаги. Список отгрузок я уже начал составлять. Но проверить успел не всё.

Веникем вертел список в руках:

- Вот здесь вычеркни: мы им уже отвезли.

- А бумаг нет.

- Ну, без бумаг отвезли. Молодёжь потеряла где-то. А вот эту отмени.

- Как отмени? Она уже месяц, как оплачена.

- Я этому козлу сказал, что отгружу только после того, как он мне сапоги вылижет, так что вычёркивай. И вообще, в чёрный список его.

Юбля! Кто так ведёт дела? Идиотизм! Мальчишество! Генерал-командор знаменитого братства, пусть и возрождённого...

Тень от карандаша в моей руке слегка покачнулась и принялась расползаться по листу. Я сморгнул. Тень не исчезла. Я отбросил карандаш. Тень осталась на месте... Холодное пятно, дыра в пространстве, и эта дыра постепенно поглощала всё. Я схватился за стол, с ужасом понимая, что и он тоже уползает, и мои усилия его нисколько не задерживают. Пальцев коснулась тень, пронзающий холод небытия, и я резко отдёрнул руку, опрокидывая недопитый кофе на бумаги.

- Тссс! Тихо, успокойся, - уверенный тихий голос, за который захотелось зацепиться, как за последнюю соломинку.

Веникем взял меня за руку. Ладонь у него была горячая, как будто пышущая теплом, почти светящаяся.

- Успокойся. Иди сюда.

Он притянул меня к себе, стаскивая на пол и прижимая к своим коленям. Тень уже охватила весь стол и стремительно расползалась по комнате. Я был в панике, а он был спокоен.

- Успокойся. Смотри на меня. Я контролирую ситуацию.

Меня трясло от холода. Я, как умалишенный, прижимался к его коленям, а мир вокруг погружался в темноту. Ещё минута, и ничего не осталось. Только я и он.

- Эком, - он провёл ладонью по моим волосам. За этой лаской хотелось тянуться, в этой ласке был смысл. Во всём остальном его не было! - Я хочу поговорить с тобой.

Ничто, в котором не было ни времени, ни направления, заполнял запах. Этот запах клубился, как туман атаквы. Фиолетовый такой туман, тёплый, мягкий. Запах Веникема. А ещё его голос. Отовсюду сразу. Почти осязаемый. Спокойный, уверенный, обещающий... Чертовщина! Ар! Как сладко он пахнет... Бред! Я прижимался сильней. Он ведь не может меня убить, ну, поимеет ещё раз, я уже привыкну скоро. Я сам виноват, нефиг было выделываться, знал ведь, что он всегда играет грязно. Ну, снова расплачусь задницей.

Усмехнувшись, я крепче прижался к единственному доступному мне ориентиру, Веникему.

- Эком, мы сейчас будем смотреть кино. Старое кино, которое снимали много лет назад. Про тебя. Ты хочешь увидеть своё детство? - Я помотал головой, но он не обратил внимания, - Тебе тогда было 12, ты только получил мечи.

Сбоку вспыхнул свет, как по волшебству разворачиваясь большим плазменным экраном.

...Храм Мевы в Клинках. Я среди сотни мальчишек сверстников, самый маленький, но ещё надеющийся с годами вырасти. Я три недели по четыре часа каждый вечер до изнеможения тренировался, чтобы сдать экзамен по фехтованию. Я был маленький, и манекен, на котором надо было показывать приёмы, был для меня слишком высок. Детей обычно обучают как раз приёмам, атакующим ноги или туловище противника. Но "бабочка" - обязательный элемент экзамена. Два меча с прыжка накрест по горлу противника. Мне не хватало роста допрыгнуть. Тренер даже размышлял, не отложить ли для меня экзамен на следующий год, когда подрасту. Я уговорил не откладывать, а просто разрешить мне вечером заниматься на площадке...

... Я сдал! Я был счастлив тогда. Отардан лично вручал мне мечи, он был среди мастеров, принимающих экзамен.

- Запомни, парень: маленький - ещё не значит слабый!

Я на всю жизнь это запомнил. Даже когда всё изменилось, и Отардан отвернулся от меня так же, как и все...

Венки:

Это было очень сильное средство, да и воспоминания были явно не из простых. Через несколько минут эльфик рыдал и испуганно прижимался к моим ногам.

- Теперь та самая сцена, когда ты убил мать.

Он скривился, но продолжал рассказывать, всё так же глядя на дальнюю стену:

- Я, как всегда, вернулся домой очень поздно. Но она не спала. Она начала кричать на меня. Потом заметила жирное пятно на штанах. Я положил в карман кусок курицы, на празднике осталась, а я тогда всю остающуюся еду в карманы толкал. От этих пятен она окончательно взбесилась, схватилась за свою палку, несколько раз ударила меня. А потом попыталась отобрать у меня мечи. Но я не мог их отдать, старший мастер сам дал мне их в руки и велел беречь, потому что в них душа Даккара. Воины никогда не позволяют трогать своё оружие... Я не понял, как получилось... я просто пытался её остановить... это получилось само... машинально... я слишком долго отрабатывал этот приём. Бабочка! Два меча наискосок вспарывают горло...

- Что ты почувствовал тогда?

- Я был растерян. Я испугался. Потом медленно начал осознавать, что наделал. Пытался остановить кровь... потом рыдал над ней часа полтора, пока меня не нашла её подруга и не сдала гвардейцам.

Я некоторое время молчал. Он не был хладнокровным убийцей. Но всё-таки его действия никак не вписывались в мою картину мира.

- Ты любил её?

Он всхлипнул:

- В детстве в любом случае любят тех, кто приводит нас в мир. А я тогда ещё был ребёнком.

Горячей любви в этой фразе я не заметил.

- По-твоему, она не заслуживала любви?

Он крепче прижался щекой к моим коленям, я погладил его по волосам, успокаивая, заставляя говорить дальше.

- До восьми лет, пока меня не взяли в школу, моей единственной мечтой было наесться до отвала. Клинки никогда не были голодающим городом, братство во все времена финансировало внутренний город с лихвой. Это я знаю из отчётности тех лет. Но я тогда голодал иногда по несколько дней. Тогда мне казалось, что это правильно, что мать наказывает меня, потому что я неуклюжий и всё время делаю что-то не так. Что она хочет, чтобы я был лучше... А ещё я всё время ходил в синяках. Большинство их было от палки матери. Но я верил, что таким образом она учит меня быть сильнее... Повзрослев, я понял, что она просто ненавидела меня до глубины души. Она была родом с маленькой планеты, на которой когда-то была временная база. Уходя, даккарцы забрали только тех женщин, у которых были розовокровые сыновья. Если бы я не родился, она бы никогда не попала в Клинки, никогда бы не потеряла связь со своей семьёй, возможно, и детей бы ещё имела. Именно меня она винила во всех грехах... Любил ли я её? Я был к ней привязан!

- Почему такой женщине оставили ребёнка?

- Она не была сумасшедшей и неплохо соображала. Мои синяки списывались на то, что я много дрался, мой бледный вид - на болезненность. Я часто сидел дома, взаперти. Все думали, что я болею, а она самоотверженно меня выхаживает. Она была изворотливая. Входила в число так называемых "мудрых женщин". У неё было много подруг. Она умела прятать свои грехи. Той частью Клинков, где живут женщины и маленькие дети, управляют женщины. Она была одной из таких правительниц.

Картина, вырисовывающаяся перед моими глазами, была просто чудовищной. Я не мог поверить ушам, даже понимая разумом, что врать в таком состоянии Эком просто неспособен. Моё детство было тёплой радостной сказкой. Меня любили абсолютно все: мама, фати, сёстры, братья, Элни, отец. Я купался в этой любви, я был обласкан с головы до пят. Любоё моё слово, желание, достижение были важными, а не просто замеченными. Мной гордились, меня хвалили, меня поддерживали. Я был привередлив к еде, я не засыпал без сказки или песенки, я придирчиво выбирал, что я буду носить, а что нет. Я требовал подарков и внимания, почти никогда не зная отказа.

Нет, конечно, у меня тоже были сложности в детстве. Отец старательно пытался воспитать меня воином. Мама иногда понимала, что я расту неуправляемым, и пыталась научить меня подчиняться. Элни методично требовал от меня хорошей учёбы. Но все эти требования были замешаны на любви. Отец гордился моими успехами в фехтовании. Мама ворчала, что обязательно пожалеет об этом, но ей нравилось моё увлечение травами. Элни всегда добивался своего и всегда щедро награждал мои победы на экзаменах. Я никогда не задумывался, что детство может быть другим.

Экома сильно трясло, действие трав наложилось на его собственные переживания. Я разложил диван, вытащил из дальнего шкафа одеяло и, укрыв его, прижал к себе поближе.

- Давай подойдём к вопросу с другой стороны. Я не понимаю твоих действий и поэтому, возможно, отношусь к тебе предвзято.

- Я привык...

- Зря! В моём случае очень важно чтобы я понимал тебя. Та женщина не заслуживала звания матери, и её убийство было случайным, но этого никто не стал расследовать. Очень похоже на Даккар! Теперь я понимаю, кажется, за что ты ненавидишь Роджера, братство Острова богов и Клинки.

Он поднял на меня испуганный взгляд.

- Нет. Я очень уважаю Роджера, хотя он меня презирает. И я люблю бывать в Клинках. С удовольствием жил там, пока не выгнали. А братство Острова богов - это основная армия рода Об Хайя. Я предан роду, как никому другому.

- Но предал его?

- Нет! Ты просто не понимаешь!

- Не понимаю. Объясни!

- Да, я виноват, что не распознал заговора САП, но ведь его никто не распознал тогда! Мы все тогда считали, что угроза идёт из Империи. Непобедимый противник, решивший уничтожить неолетанок, и с ними всех сторонников. Чью сторону будет защищать Роджер, ни у кого даже вопроса не возникло. Какой бы силы ни был противник, он поднимет всё братство на защиту неолетанок. Почему? Не потому, что неолетанки важны для нас как союзник. Нет! Из-за личных привязанностей! Три миллиона солдат были обречены на гибель из-за личных привязанностей Роджера! Даккарцы в год теряют в численности двести тысяч человек. Неолетанки, наоборот, в год увеличивают численность на сотни миллионов. Все понесённые потери они восстановят за три десятка лет. А те триста пятьдесят тысяч, что Роджер положил, защищая планеты Морены, Даккар не восстановит никогда!

Я с изумлением смотрел на события с его стороны. Ар - великая сила! Дело даже не в травах, искусство мастера состоит в том, чтобы понять, увидеть мир чужими глазами. Это тоже особый транс. Задать правильные вопросы и услышать ответы.

- Ты хотел уменьшить потери рода в этой войне, и поэтому напал на Клинки?

- Да. Я вывел из подчинения Роджера девять узлов. Девять узлов! Они все остались невредимы в этой войне. Как только война закончилась, они бы вернулись к Роджеру. Они всё равно были преданны ему. Я только уговорил их отойти, чтобы сохранить солдат в этой войне.

- Они и вернулись! Отец снял ордена с большинства генералов.

- Они знали, на что шли. Они сами сделали свой выбор, согласились положить честь на алтарь сохранения рода. Иначе после войны исторические братства просто смели бы остатки Острова богов.

- А зачем нужна была бойня в Клинках?

- Я ведь хотел забрать не девять узлов, а все двенадцать, и Клинки. Всё братство. Оно не личная собственность Роджера! Оно принадлежит Даккару, Роду, богам. А Роджер лишь обязался вести его правильным путём. Разговаривать с Архо было бесполезно, это то же самое, что говорить с самим Роджером. Нужно было отодвинуть их от управления на некоторый срок...

В этом взгляде на события была своя логика. Это у меня было две родины, и я болел за обе. Это у отца Даккар и мама слились в едином понятии родины. А у Экома родина была одна - Даккар. И он защищал её. По-даккарски, оставляя кровавые следы на пути, но защищал!

Задавать вопросы дальше я был неспособен. Мне нужно было всё обдумать, переварить как-то это его виденье, попытаться согласовать его с моим. Решить, в конце концов, как поступать с ним дальше.

Я стянул с эльфика одежду, прижал спиной к себе, легонько поглаживая руками. Чтобы вывести его из этого состояния, нужен был секс. Почти любое действие неолетанских трав снимается разрядкой оргазма. Но, во-первых, я сейчас совсем не хотел никого трахать, просто не в состоянии был. Во-вторых, я и так его утром немного грубо оприходовал. Так что оставались другие методы. Довести мужчину до оргазма можно и руками, например. По крайней мере, мне так проще. Даже думать не мешает.

Почему отец не увидел этого другого взгляда на войну? Или увидел, но рассердился, что кто-то перечит его воле? Или даже не рассердился, но должен был наказать отступников, чтобы показать свою твёрдость простым солдатам?

Почему никто не расследовал это убийство тогда? Почему они просто не спросили мальчишку, не вытащили суть этой ненормальной женщины?

Эльфик крепче прижался ко мне, с силой толкаясь в мою ладонь. Вот и всё! Делов-то! Я ещё некоторое время сидел, размышляя. Он вроде затих, уткнувшись носом мне в бок.

Я попытался встать. Эком тут же вцепился в меня, не отпуская. Ёк, не отпустило, что ли?

Я вытащил его, выпутывая из одеяла. Глаза красные, дрожит до сих пор весь. Перенервничал. Одного оргазма не хватило для нейтрализации, или оргазм был так себе.

- Что ж ты такой чувствительный-то?!

Он зажмурился и, не отпуская мою руку, улёгся на живот. Это предложение? Юбля, как его плющит-то! Я снова лёг рядом, слегка погладил его по спине, чтобы он успокоился. Он всхлипнул, прижался ко мне и потёрся задницей о моё бедро. Очень недвусмысленный намёк!

Часть 2 Глава 12

Венки:

Я сидел за столом в своём кабинете и размышлял, медленно потягивая кофе. Уснуть с таким грузом неосмысленного мне всё равно не светило.

Эком дрых, оттраханный по самое не могу, с жутко довольной рожей. На часах было уже два ночи.

Как я теперь должен относиться к нему? Как воспринимать его предательство? Действительно ли отец не понимал его мотивов? Действительно ли их не понимает Анжей? Как сложно!

Я давно уже вышел из возраста юношеского максимализма и знал, что нет ничего абсолютно белого, так же как нет абсолютно чёрного. Что хорошие люди хороши в первую очередь тем, что находятся на твоей стороне. А абсолютная честность бывает лишь в романтических сказках о любви для маленьких мальчиков.

Мой отец не был абсолютно честен, хотя на обман шёл только в самом крайнем случае и всегда с болью в сердце. Анжей тоже был далеко не образцом честности. Могли ли эти двое понимать суть поступков Экома и продолжать выставлять его предателем, чтобы прикрыть свои поступки? Могли! Могли ли видеть за его поступками ещё что-то, что сейчас не вижу я и не видит сам Эком? Запросто! Должен ли я в итоге считать эльфика предателем или просто врагом одной из моих родин? Чёрт его знает...

С другой стороны, ни чудовищное детство, ни благородные порывы не списывали огромное множество абсолютно подлых поступков, которыми пестрило дело генерала Экомиона. Неважно, как так вышло, важно, что вырос из талантливого и упорного ребёнка полный ублюдок. А самое главное, этого ублюдка как-то необходимо сейчас вписать в наше общество.

В кармане завибрировал телефон. Адениан:

- Командир, извини, что разбудил, но у нас, кажется, проблемы.

Я усмехнулся:

- Я не спал. Я даже ещё в штабе. Что случилось?

- На орбите неизвестный корабль. Я сейчас буду у тебя и всё подробно расскажу.

Я покосился на спящего эльфика.

- Лучше давай я у тебя.

Кабинет Адениана был похож на ставку командования армии в период длительного похода и нескончаемых активных боёв. Видимо, по-другому он не умел. Здесь не было ничего лишнего, ничего индивидуального, только широченные щиты карт, голографический эмулятор, широкая стена, увешанная оружием, гора коробок и папок. Даже собственное кресло Адениана ничем не отличалось от остальных четырёх кресел в комнате.

Он сразу развернул эмулятор, объясняя мне ситуацию:

- Это маленький невоенный корабль. Возможно, исследовательский. Он повис над планетой шесть часов назад. Мы сначала решили, что он шпионит за нашими соседями. Фрукси недавно заключили очень спорный альянс, и это мог быть кто-то из их новых недругов. Но орбита корабля постепенно приближается к нашей части планеты...

Я внимательно смотрел на развернутую модель. Хайм находился на отдалённом острове на большой зеленоватой планете. Исторически планета принадлежала фрукси, которые её, по большей части, и заселяли. Это была человеческая раса довольно своеобразного вида: темнокожие, абсолютно лысые, маленькие, но широкие в плечах. Развитая наука у фрукси гармонично сочеталась с эстетикой. Наверно, именно это сделало их лучшими пластическими хирургами свободных земель. Все, кому нужно было срочно сменить внешность, летели на эту тихую планету на окраине 90-стых секторов. Эта специализация и кормила планету, и защищала её от случайных варваров.

Кроме фрукси на планете также были базы засельцев и альдабри. Эти две армии ютились на выкупленном у фрукси небольшом материке, периодически перестреливаясь при делёжке территорий. Официально больше никого на планете не было.

Наша база, даккарская база братства Белые скалы, находилась на одном из спутников планеты. Спутник был выкуплен Анжеем официально. До нашего появления он был безатмосферным. Мы создали на нём искусственную атмосферу, сухую, прозрачную, слегка разряженную.

Официально даккарская база в этом секторе была, а вот хайма не было.

Реально хайм находился в северном полушарии планеты фрукси. Эта часть была почти полностью покрыта океаном. Маленькие острова-атоллы раскинулись несколькими гроздьями в разных его местах. В том месте, где находился хайм, островов было очень много. Периодически разбушевавшийся океан просто сносил их и намывал заново. Остров хайма был искусственный. Эта долина, эти горы были воздвигнуты специально много лет назад, чтобы создать защищённое место для выращивания неолетанских трав. Место, в последствии ставшее хаймом легендарной Пустыни.

В этой части океана не бывало кораблей, и здесь не летали лайнеры. Сюда даже исследователей не пускали, на картах фрукси где-то в этой части планеты числились полигоны для испытаний вооружения. На самом же деле здесь не появлялись и военные.

Морок сотню лет назад глубоко и прочно проникла в сознание правителей фрукси, устраиваясь на этой планете. Теперь аборигены не могли нам повредить, равно как и не могли нас выдать.

Хорошо продуманная конспирация - защита живыми щитами чужих армий. И вот теперь над нашими головами объявился неизвестный корабль. Кто же это вознамерился пройти через такой кордон?

Мои размышления прервал ввалившийся Анжей:

- Вот вы где! А я сначала решил, что вы у Веникема сидите. Примчался туда, а там только Экомиян затраханый дрыхнет.

Его взгляд остановился на картинке эмулятора, и он тут же стал серьёзным:

- Корабль? Орбита в нашу часть планеты? Что о нём известно?

Адениан пожал плечами:

- Почти ничего. Фрукси они доложились как частная яхта с техническими проблемами двигателей. Просили разрешения поболтаться на орбите. Вооружения сканеры у них не видят, но конфигурация яхты не типовая. Это "Снежинка", но задние отсеки явно увеличены. Да и двигатели сильнее, чем у типовой модели.

- Траектория может быть естественной?

- Очень маленькая вероятность. Правки двигателем точно были.

- Силовые поля уже включили?

- Нет. Но если они останутся на прежнем курсе, через десять минут включим.

В такие моменты я отчётливей всего понимал, что недотягиваю до звания генерал-командора. Эти двое намного лучше меня знали, как защищать территории и нападать на недругов, и уж тем более, как вести бой. Я в этом разговоре был бесполезен. Хотя нет, некоторая роль у меня была: без меня или Ретки эти двое тут же бы ругались в хлам. Моё присутствие сейчас заставляло их придерживаться субординации, не отвлекаться на личные противоречия.

Анжей задумался:

- Снежинка? Где-то я недавно сталкивался с этой моделью. Юбля! Венки, ты ведь отчёт по "Дебилятору" получил? Я видел его у Карла. Там ведь тоже "Снежинки" были на базе?

Я пожал плечами:

- Прости, генерал, я не успел с ним ознакомиться.

Не до этого было. Решал проблемы с одним бедовым эльфиком.

Анжей хмуро пялился на корабль. Потом повертел модель.

- Жаль. Я не помню, какая там была конфигурация.

- Хочешь, я принесу сейчас этот отчёт. Он у меня на столе лежит.

Анжей, задумавшись, помотал головой:

- Учись уже не бегать, командир. У меня Индо в кабинете, набери его, пусть принесёт.

Я усмехнулся: он опять, не переступая грани, подчеркнул, что я веду себя, как мальчишка, а не командующий братства. Я набрал помощника Анжея, быстро объяснив ему, где лежит папка. Генералы продолжали разбирать ситуацию:

- Конечно, есть шанс, что они просто заняты починкой двигателя, и их элементарно сносит с первоначальной орбиты в моменты тестирования.

Адениан помотал головой:

- Поверь мне, паук, они планомерно исследуют океан в поисках чего-то. Именно поэтому мне и пришла мысль, что это исследовательский корабль. Возможно, конечно, просто какие-нибудь умники ищут место для научной базы. Ещё четыре минуты, и придётся поднимать щиты.

Анжей поморщился:

- Слушай, а базы наших соседей вояк они не задевают своей орбитой?

- В том то и дело, что нет! Только хозяйственные земли фукси.

- И всё же, давай привлечём засельцев. Пусть собьют этих умников. Придумаем потом, чем они им помешали. В крайнем случае, умники решат, что эти земли тоже подчинены засельцам.

Появился запыхавшийся Индман и передал Анжею мою папку. Адениан уже набирал контактное лицо засельского командования. Были у нас такие: люди, запрограммированные на определённое слово. Произносишь этот пароль, и дальше даёшь чёткую команду. Легко и просто!

Корабль сбить не успели. Как только засельские истребители оторвались от земли, наша головная боль шустренько рванула с орбиты.

Анжей листал отчёт Карла:

- Да, Снежинки именно этой конфигурации фигурируют в описаниях Палмы. Можно Паймеда подробней расспросить. Не нравятся мне такие совпадения. Мало того, что нас явно завлекли этой пушкой, продемонстрировав её со всех сторон, так ещё и вышли на нас как-то.

Я поднял бровь услышав ту же мысль, что утром мне пытался высказать Эком.

- Думаешь, нас туда завлекли специально?

- Не сомневаюсь! Не уверен, правда, что завлечь хотели именно нас, но то, что Роджера завлекали - это сто процентов.

- И что будем делать?

- Разбираться!

Эком:

Я проснулся на жёстком кожаном диване в кабинете Веникема. Абсолютно голый, лишь местами укрытый тонким одеялом. Над столом горел свет, хотя за окнами уже было вполне светло. Кроме меня в кабинете никого не было.

Я огляделся, медленно вспоминая вчерашний вечер. Ой, юбля! Паршивым было даже не то, что этот ублюдок Веникем чем-то опоил меня, заставляя говорить. Паршивым было то, что я до последнего слова и жеста помнил всё, что говорил, делал и чувствовал. И как рыдал перед ним на полу, и как старался объясниться, оправдаться, и как недвусмысленно напрашивался на трах. Да, я понимаю, что это действие наркотиков, но...

- Ау? - в приёмной послышался голос, - Есть кто?

Юбля, неизвестно, где моя одежда. Я быстро закутался в одеяло.

Дверь отворилось, и в помещение заглянул Ктарго Ан Тойра. Он быстро оценил мой вид и поморщился.

- Я бумаги принёс. Ну, те, что на товар брал. Меня на вахту переставили в связи с этим кораблём ночью. С товаром кукол посылать придётся. Ну, Веникем в курсе, короче.

Он положил на край стола папку и быстро вышел.

Я в бессилии рассмеялся. Мало того, что все знают, что ты шлюха, Эком, тебя ещё и видели рано утром голого, на командирском диване. Юбля!

Одежда нашлась аккуратно сложенной на одном из кресел. Надо же, прибрал! Я умылся и побрился в той самой ванной комнате по коридору, всё необходимое там было. Собрал на местной кухне себе бутерброд в качестве завтрака и вернулся к работе.

Не хотелось идти домой. Не было в этом смысла. А какой смысл был в работе? Здесь я мог узнать про этот самый корабль, из-за которого отменили рейс Ктарго. Зачем? Да незачем! Просто я привык к этому: жадно собирать информацию, анализировать, предугадывать следующие ходы противника, делать опережающие удары. Зачем? Потому что иначе всё это не имеет смысла... Что-то я совсем запутался: зачем, почему... Хватит философствовать, за работу.

На запястьи запиликал коммуникатор. Палма:

- Доброе утро, Жемчужина моя, - Голография растянулась в её приторной улыбке

- Здравствуй!

- Ты всё ещё работаешь? Я думала, что раз ты остался на ночь из-за этого корабля, то утром придёшь спать.

Кажется, о корабле знали все, кроме меня. Правильно, я ведь дрых, затраханный, как самая трудолюбивая шлюха!

- Я поспал здесь.

Она некоторое время рассматривала меня:

- Ничего, если я зайду? Завтрак тебе принесу...

- Я поел.

- Я грибочков принесу, и огурчиков остреньких...

Я вздохнул:

- Тебе ведь неважно, согласен я на то, чтобы ты пришла, или нет? Тогда зачем спрашиваешь?

Взгляд Палмы в одну минуту потерял всю мягкость и приторность. В нём вдруг появилась металлический отблеск решимости и, что удивительно, обеспокоенность.

- Эком, что-то случилось? Ты в офисе? Что-то не так?

Я пожал плечами:

- Я в офисе за своим рабочим столом. У меня гора бумаг, и я собираюсь закончить сегодня с её разбором.

- Ясно. Я буду у тебя через пять минут. Никуда не уходи.

Куда я могу уйти? Я заперт в этом тумане, связан договором с Палмой, но самая главная проблема не в этом. Я заперт в собственной бессмысленности. Веникем просто с лёгкой руки вскрыл эту язву. Простым расспросом разбередил эту никогда не заживавшую рану. Даже не рану, увечье.

Палма ворвалась в приёмную, как будто спешила на пожар. На мгновение она застыла, разглядывая меня. В её взгляде последовательно сменились вопрос, понимание, вина, безысходность. Потом она опустилась рядом со мной на корточки, обняла ладонями мою голову, заглядывая в глаза:

- Хочешь, мы уедем отсюда. Не знаю, где я найду себе другой хайм, но тебя потерять будет намного больней. Всех проблем переезд, конечно, не исправит, но по крайней мере над тобой никто не будет издеваться...

Я вывернулся из её рук:

- Я настолько жалко выгляжу?

- Нет. Прости... я не это имела в виду.

Я резко встал, прошёлся по комнате. Чужая жалость всегда бесила меня. Она напоминала мне о моих слабостях, о моих поражениях. Жалость вытягивала из меня силы. Я согласен быть монстром, ублюдком, даже предателем, но не жалким.

Палма всё также сидела на корточках, наблюдая за мной снизу. Я развернулся к ней:

- Не смей меня жалеть! Никогда не смей!

Она послушно кивнула, соглашаясь.

Я ещё некоторое время молчал, унимая свою злость:

- Расскажи мне, что за корабль ночью был? Веникем опоил меня вчера какой-то дрянью и я всё продрых.

Она не стала задавать лишних вопросов. Удивительно, но иногда она умела быть на редкость покладистой

- Ночью на орбите нашей хаймовой планеты появился маленький невоенный корабль. Было ощущение, что он обыскивает планету. Самое интересное, что конфигурация корабля полностью совпадает с тем, что мы видели в том институте, когда добывали пушку.

- Снежинка? Корпус Д? Форсированный двигатель и большой информационный блок в задней части?

- Да, кажется.

- Как я понимаю, корабль не захватили? Иначе ответов было бы больше. Он сам улетел? Он заметил базу? Хайм?

Палма поджала губы:

- Эком, оставь это им. Я знаю, что тебе хочется участвовать. Знаю, что ты искренне хочешь помочь. Но не сейчас... - она улыбнулась - всё равно, если что-то найдут, разбираться пошлют нас. Они не говорят это вслух, но никто из сестёр не отпустит своих мужчин туда, где они могут погибнуть, до конца восхождения ата.

Её отказ рассказывать о корабле жестким обухом снова вернул меня на землю. Ограниченность! Да, можешь, но молчи. Тебе не доверяют! И никакие клятвы не помогут.

Я медленно опустился на кресло:

- Скажи, чем ты шантажировала Веникема, когда заставила взять меня на службу?

Она подняла на меня удивлённый взгляд:

- Шантажировала? Я скорее уговорила его. Упросила пожалеть меня, такую бедовую, и помочь пристроить тебя. Венки добрый очень. Может, я на кого из его сестёр похожа, но он меня пожалел и согласился помочь.

- Он сказал, что ты его шантажировала.

Палма пожала плечами:

- Он всегда говорит правду?

Я усмехнулся:

- Нет! Он врёт, как неолетанка.

И я совсем не уверен, что на сей раз врал именно Веникем.

Венки:

Под утро раздался звонок от Палмы:

- Венки, ты опять обидел Экома? Что ты с ним сделал?

Я сделал генералам знак, что вернусь через минуту и вышел в коридор:

- Обидел? Это он тебе сказал? Я всего лишь допросил его под Ар. Ты отказалась пролить свет на его прошлое, и мне пришлось расспросить его самому.

В повисшей паузе буквально слышалось её изумление:

- Ты опоил его Миражницей?

- Не Миражницей. Я подумал, что он знаком со всеми составами, описанными в моей книге, и использовал один из тех, что там не описывался. Его название тебе ничего не даст.

- Ему стало плохо?

- От трав? Палма, ты меня обижаешь. У него была именно та реакция на наркотик, которую я планировал. Я не совсем ожидал, что воспоминания окажутся для него столь болезненными. Но из транса он вышел нормально и, как проспится, будет в норме.

Она некоторое время молчала:

- Прости. Я просто как-то не привыкла, что мужчины используют Ар. Нет, Эком мне говорил, что ты увлекаешься травами. И что книги Вульпиды - это твои книги... - а он это знает? - Просто я не привыкла. Неправильно всё это. Прости. Просто ему плохо с утра, его что-то терзает, и я не понимаю, что...

Мне стало жалко Палму. Если подумать, она была не намного старше Ретки и других молодых Суани, которых старшие всё ещё воспринимали детьми. Просто Палма умела вести себя по-взрослому. И это умение порой заставляло напрочь забыть, что 50 лет - это ещё очень молодая ами. Таким обычно мать подбирает взрослого опытного мужчину в качестве старшего мужа и сама помогает решать проблемы в семье. А Палма всё решала самостоятельно. Очарование периодически пыталась давать ей советы, но Палма была сильнее и упрямее её, поэтому настоять на своих рекомендациях было невозможно. Она очень старается быть взрослой.

- Ами, думаю, я просто взбудоражил в нём воспоминания о том убийстве и о нападении на Клинки. Возможно, он с утра обдумывает всё это, вот ему и плохо. Отвлеки его от этих мыслей. Забери домой и отвлеки.

Генералы разошлись только к 9 утра. И я, уже абсолютно уставший и злой, приехал домой. В коридоре столкнулся с Файной, которая попыталась высказать мне какое-то замечание. Сил улыбаться не было, поэтому я как-то машинально рыкнул на неё и скрылся за дверью собственной спальни. Это было неправильно, но я уже так запутался, что не знал, как "правильно".

После полдника я уже валялся на широком малиновом диване на любимой веранде Морок. Мне нужна была помощь, совет. Я не мог сформулировать вопрос, но нужно было, чтобы кто-то хотя бы попытался мне помочь. Моя легенда растянулась рядом со мной, от неё пахло смесью трав, собираемых в этом сезоне, спелыми ягодами Ласковицы и мятным чаем.

- Что-то мне подсказывает, что тебе нужен совет?

- У меня такой жалкий вид?

- Нет. По твоему виду вообще сложно сказать, что является причиной твоей тоски: проблемы, похмелье или банальная скука. Ты из тех, кто не любит просить помощи. Ты очень самостоятельный и лучше всего себя чувствуешь, когда решаешь свои проблемы сам. - Она погладила меня по волосам. - Нет, я прихожу к мысли, что тебе нужен совет, потому что утром видела заплаканную Файну. И я уже не первый раз вижу её такой.

Я вздохнул и откинулся на подушки. Морок восприняла это как приглашение продолжать:

- Я, конечно, понимаю, что она девочка с норовом, но, лисёнок, она тебе не соперница. Она слабее тебя, младше и однозначно не имеет твоего опыта ведения интриг. Ей нужно, чтобы ты был её опорой, чтобы крепко держал её в руках и не давал сбиться с пути.

Я рассмеялся: Файне нужно, чтобы её крепко держали в руках?!

- Кроме того, я думаю, она переживает. Она вошла в твою спальню первая, а до сих пор не носит дитя. Нась ужебеременна, а она, кажется, дольше всех тебя обходила.

Нась беременна? А мне ничего не говорит?! Вот тихушница! Я изобразил улыбку:

- И каков будет твой совет?

Морок широко улыбнулась:

- У Арнелет есть свои правила о том, как мужчине вести себя со своими женщинами. Я знаю, что ты не любишь правил. Но здесь они нужны.

Я задумался: правила? Морок снова погладила меня:

- Если нужна моя помощь...

- Нет, я как-нибудь сам. Если что забуду, я точно знаю пару нудных авторов, в трактатах которых досконально описано всё, что мне может понадобиться.

Сама того не понимая, а может, не показывая, что понимает, Морок дала мне совет и к тому вопросу, который мучил меня больше всего: что делать с эльфиком. Действительно, ведь есть куча книг о том, как ввести в семью, в коллектив конфликтного человека: алгоритмы, приёмы, закономерности. Арнелет веками творила гармонию в семье. Многие мастера изобретали тысячи методов, чтобы сглаживать острые углы характеров, заживлять чужие раны и тушить обиды. Я читал многих из них. Но одно дело читать когда-то много лет назад, и совсем другое - перечитать сейчас, имея конкретный портрет проблемы перед глазами.

Здесь, в хайме Пустыни, в монастыре Ар, была огромная библиотека неолетанской мудрости. И если дома мама ограничивала мой доступ к её книгам хотя бы к некоторым разделам, то Морок признала моё право пользоваться любыми разделами, которыми я сочту нужным.

Я снова улыбнулся, на этот раз по-настоящему:

- А ты, оказывается, умеешь давать на редкость мудрые советы!

Глава 13

Венки:

Полвечера я провалялся в раздумьях, листая дано знакомые мне книжки. Как всё просто на словах: человек всегда руководствуется только благими побуждениями. Если вам кажется по-другому, вы его просто не понимаете. Если человек ведёт себя как враг, боится или презирает вас, и то, и другое означает, что он не понимает вас. Неолетанки не верили в злых людей, не верили в неизлечимых маньяков и бродяг. В их мире у зла был только один диагноз- нехватка любви. Впрочем, назвать это глупостью я бы не решился хотя бы потому, что этот метод работал.

История знала сотни маньяков и отморозков, прирученных неолетанками до состояния самого верного пса, при том, что из инвентаря для этого понадобилось лишь время и способность понимать. Отморозки, как правило, одиноки. Они окружены ненавистью и презрением. И в таком окружении пара глаз, которые почему-то изо дня в день не перестают видеть в тебе добрую душу, причём не из-за наивности, а понимая твои побуждения, бесценны. Это не сразу понимают, этого чаще всего никогда не признают вслух, но какая разница, каким словом приручаемый называет свою преданность?!

С эльфиком нужно было объясниться. Указать мотивы своих действий, цели. Довести до его понимания, что я не враг. Я, вообще-то, пекусь о его безопасности. Нужно было подобрать слова и аргументы, но пока они как-то совсем не приходили в мою голову. Одно воспоминание об Экоме приводило меня в ярость, и, наверно, вот с этим нужно было бороться в первую очередь. Мастер, теряющий самоконтроль, бесполезен.

Впрочем, утром моим планам не суждено было сбыться. Я ещё не приступил к завтраку, когда Морок сообщила, что Карл приглашает всех на открытое обсуждение результатов исследования пушки.

Удивительно, но в вопросах науки имперец умел быть непредвзятым и не помнить обид. Он по собственной инициативе прислал мне тот отчёт по пушке. Даже правильней сказать, он прислал его потому, что считал, что я могу быть полезным в этом исследовании.

В большом ангаре лаборатории был установлен ряд кресел, и к нашему приходу все они были заняты. Здесь уже были Анжей, Ретка, Гардман, Палма, Паймед, Очарование, Зов и ещё с полдесятка молодых Суани, которых я так и не выучил ещё по именам. Впрочем, появление Морок сразу освободило половину сидячих мест. При разделении территорий, в первую очередь, по настоянию Карла, лаборатория была признанна недаккарской зоной. А значит, в ней должны были выполняться неолетанские правила - мужчины в присутствии чужих ами сидят на полу.

Карл появился через минуту: свободная рубаха яркой расцветки, очень короткие шорты и малиновые сандалии со свободными, спадающими волнами, гольфами. Я никогда не смогу привыкнуть к его виду!

- День добрый, уважаемые. Я рад, что вы все откликнулись на мою просьбу и решились поучаствовать в столь важном для науки вопросе. Я тут вдруг начал побаиваться за судьбу этого достижения пытливого гения и потому тороплюсь продемонстрировать всем вам, чего, собственно, мы добились, изучая его эти несколько недель. Так сказать, чтобы вы могли оценить его научную ценность. Некоторые из вас, конечно, уже видели мой отчёт, - он кивнул мне, - но остальным, я думаю, будет очень любопытно.

Он отступил:

- Итак. Наше изучение этого орудия было очень упрощено присутствием специалиста, который его создавал. Знакомьтесь, это господин Свок.

От дальней стены отлепился худенький мужичонка профессорского вида. Он пугливо кивнул, приветствуя собравшихся, потом ещё более испуганно посмотрел на Карла, и только поняв, что предоставлять ему слова никто не собирается, прилепился обратно к своей стенке.

- Хотя стоит подчеркнуть, что его заслуга в создании этого оружия невелика. Ядром устройства, названного мною "Дебилятором", ибо названия должны отражать суть предмета, - он подмигнул, - является живой кристалл. Именно этот кристалл обладает способностью отвечать на раздражители своеобразным Ар-воздействием. Созданный Своком механизм лишь обеспечивает жизнедеятельность кристалла и обеспечивает нужную степень раздражения при активации. То есть, внутри пушки находится маленький такой камешек, который каждый раз, когда его раздражают ультразвуком, отвечает направленным лучом Ар. Чем сильнее раздражаем, тем мощнее ответ. Сам Ар кристалла своеобразный: как охарактеризовала его мастер Лукирия, - он вежливо кивнул Зов, - это Ар, не содержащий приказа, бессмысленный, именно поэтому его последствия чаще всего исправимы.

Очарование с интересом разглядывала прилипшего в стене мужичонку:

- А откуда он получил этот кристалл?

- Кристаллы и всю информацию об их способностях господину Своку предоставил инвестор, нанявший его для этой работы. Поэтому ничего о происхождении этих организмов господин Свок нам сказать не может.

- Как я понимаю, найти инвестора не удалось?

- Абсолютно верно! Господин Свок знает о нём очень мало. Можно сказать, почти ничего.

Палма усмехнулась:

- А в других источниках про эти кристаллы ничего нет?

- К сожалению, ничего. Я затребовал информацию из общего фонда империи, но, скорее всего, они зарегистрированы под другим названием. А что бы получить доступ к данным, не зная названия, мне нужно опубликовать что-нибудь в смежной области, - он с надеждой глянул на Морок. Она не ответила, - Ну, этот вопрос пока не решён.

Карл улыбнулся:

- Думаю, вы уже все хотите на него посмотреть?

Любит он всё-таки эту театральность. Имперец сделал знак куклам, и они удались в дальнюю дверь помещения.

- Обратите внимание на линию на полу. - через всю комнату была прочерчена жирная красная линия. - Дальность действия этого малыша составляет всего 28 метров. Но наш маленький кристалл очень сильный. Поэтому не заходите за линию.

Куклы внесли и поставили у дальней стены за линией маленький аквариум. Внутри аквариума просматривался красный камешек размером с фалангу пальца. От него тянулись провода к блоку управления, который уже несли на маленький столик у кресел, за линией безопасности.

Неолетанки быстро оживились:

- А на большую дистанцию он точно не способен?

- Дистанция стабильная, прямо пропорциональная массе тела кристалла. А вот мощность варьируется в зависимости от силы раздражителя.

- А как задаётся направление?

- Кристалл отвечает узконаправленно в сторону раздражителя.

- А можно его потрогать...

Анжей махнул мне, и мы отошли в сторону:

- Командир, надо увезти этот камень из хайма. Мы проверили все каналы, по которым нас могли выследить, по винтикам разобрали сам прибор пушки, просканировали людей и машины. Единственное, что могло сдать наше расположение, это этот неизученный камень. Если он живой, да ещё и Ар обладает, где гарантия, что он не транслирует кому-нибудь своё местоположение?

- Других вариантов нет?

- Почему, есть. Нас мог сдать Экомиян. У него есть и мотив, и была возможность, когда он выезжал с Палмой.

Я усмехнулся, такие подозрения стоило развеивать сразу. Не то, чтобы у меня были доказательства невиновности эльфика, нет. Но мир, в первую очередь, строится на доверии, хотя бы доверии Палме.

- Ты плохо знаешь неолетанок. У него нет возможности даже подумать об этом.

Он только пожал плечами:

- Тогда только камень. Тот корабль мы упустили. Было опасно преследовать его в открытую. Но Адениан расставил посты наших кукол на случай объявления такой конфигурации корабля в ближайшем космосе...

Моё внимание в это время вернулось к кристаллу, с которым активно экспериментировали неолетанки:

- Самый важный опыт, который мы поставили с мастером Лукирия, было наложение защитного поля Суани на подопытного в момент удара Дебилятора. При малых мощностях защита срабатывает, как если бы Лукирия защищала подопытного от обычного дистанционного Ар. Но, как я уже сказал, камень очень мощный, и его мощности хватает, чтобы пробивать защитные поля Лукирии.

Морок махнула:

- Давай проверим на моей максимальной мощности.

В комнату ввели человека-куклу. Такой парень средних лет, выжженный Ар до состояния почти полного идиотизма. Парню вручили детскую магнитную удочку и поставили перед ним таз с водой с плавающими там магнитными рыбками:

- Лови!

На первый взгляд ничего не происходило. Морок сидела в кресле, кристалл лежал в аквариуме, идиот между ними недалеко от кристалла увлеченно вылавливал одну рыбку за другой. Действие происходило на уровне Ар: камень, стимулируемый раздражителем, атаковал рыбака, Морок прикрывала его защитным полем, а Карл потихоньку увеличивал мощность раздражителя и, следовательно, ответа камня, с помощью своего пульта. В какой-то момент рыбалка перестала получаться, и идиот тупо уставился на удочку в руках, уже плохо понимая, что с ней делать.

Карл оторвался от пульта:

- Почти на 40% выше, чем получалось у мастера Лукирии. Если использовать придуманные нами единицы измерения, то получается 78 у Лиании, против 56 у Ликирии. Но максимум этого кристалла составляет 136.

Ретка всплеснула руками:

- А можно, я попробую?

Но её, кажется, никто не слушал. Старшие мастера принялись обсуждать опыт. А одной из учениц поручили восстановление рыболовных способностей подопытного идиота.

Морок сидела в задумчивости, внимательно разглядывая кристалл:

- А чужой Ар он воспринимает?

Зов пожала плечами:

- Мы не определились пока. В первую очередь, мы хотели выяснить степень его опасности: сила, дистанция. Я пыталась навязывать ему мысли или образы, результата не было.

Морок кивнула:

- Карлуша, поставь по паре рыболовов с разных сторон, в том числе с моей стороны. Я хочу попробовать атаковать этот камешек с помощью Ар.

На этот раз свои умения забыли все куклы. Камень ответил не направленно, а во все стороны сразу.

- Учитель, что ты сделала?

- Заставила его почувствовать отрицательные эмоции. У него нет зрения, логично, что он не понимает образы. Но теперь мы можем с уверенностью сказать, что понятие чувств ему доступно. Как видите, он не определил направление, да и использовал силу, сразу превышающую мои защитные поля.

У Анжея запиликал коммуникатор:

- Командир, есть новости. Один из крупных торговцев оружием предложил Роджеру купить партию Дебиляторов. Раскрутить бы этого проныру на источники.

Я усмехнулся:

- Ну, генерал, у нас с тобой целое диверсионное подразделение есть на этот случай. Давай привлечём к беседе генерал-капитана, отвечающего за него. - Я подмигнул ему и повернулся к неолетанкам, - Аэр, можно тебя на минуточку?

Морок выслушала информацию о торговце молча, потом поморщилась:

- Клинки?! - она обернулась к сёстрам, - Мастер Зов, как бы нам разговорить кое-кого важного в Клинках?

Главный стратег Пустыни пожала плечами:

- Смотря какой уровень, если простое, то можно молодёжь послать. Если сложное... можно послать Палму, но с Акмой или Коги. Так, чтобы сама Палма в порт не спускалась.

Морок кивнула, поблагодарив её, и резюмировала:

- Значит, Палма.

Кроме Ведения в команду вошли Паймед, Эком (как бы Анжей не возражал), Коги, Акма и Торес на случай, если понадобится выйти на контакт с Роджером или какими-либо подразделениями братства Острова богов.

Эком:

Новая операция с Палмой пришлась очень кстати. Встречаться с Веникемом я сейчас совсем не хотел.

Вылетели мы не одни. Кроме кукол на борту были ещё две неолетанки и капитан Торес Об Хайя. На меня Торес реагировал как на пустое место, да и Паймед в его присутствии старался со мной не общаться. Зато на этот раз корабль был значительно больше и комфортабельней, так что я просто выбрал себе каюту и старался оттуда не высовываться.

Палма явилась, как только корабль лёг на стабильный курс:

- Можно составить тебе компанию?

Я пожал плечами. Сил спорить, изворачиваться не было. Кроме того, почему-то была уверенность, что даже если я буду вести себя неуверенно, она этим не воспользуется. Она уже много раз это демонстрировала: не пользовалась моими слабостями. Иногда я начинал бояться, что окончательно расслаблюсь с ней и стану совсем беззащитен, и вот тогда она нанесёт удар. Она не была слабым или глупым противником. Просто сейчас она вообще не была мне противником.

- Расскажешь, куда мы едем?

- Да, конечно! На Остров богов. Сёстры спустятся в Клинки, чтобы узнать, где искать одного нужного нам типа. Если он окажется на планете, будем ждать, когда взлетит. Спускаться на Остров богов мне нельзя.

Имя планеты, вырастившей меня, сейчас отдавалось какой-то тупой болью. Мне тоже нельзя показываться там. На мне нет орденов, совсем нет, это будет позор для рода. Такого нельзя допустить.

- Что за человек, зачем он нам?

- Известный торговец оружием. Утром он предложил Роджеру продать партию Дебиляторов. Мы хотим расспросить об источниках этой партии.

- Просто расспросить?

- Да. Честно говоря, я не думаю, что он что-то реально может нам рассказать. Скорее всего, его просто наняли для сбыта. Но попытаться стоит. Так что просто расспросим, и домой.

Домой... В её исполнении это слово звучало совсем не так, как звучало всю мою жизнь до неё. В её исполнении "домой" имело конкретные координаты, было очень личным, очень важным, очень приятным. А в моём?

Операция действительно оказалась простой и даже немного скучной. Помощницы Палмы за три часа разобрались и доложили, где искать торговца. Порт, в котором он стоял, был одним из самых крупных недаккарских портов этого района. Мы просто зашли в маленький бар: я и Паймед, следующий за мной, как телохранитель. Палма была где-то рядом, но магия делала её невидимой.

- Торговец, я хочу с тобой поговорить.

В нормальной ситуации, любой барыга свободных земель, отреагировал бы на такое приветствие исключительно агрессивно: я не представился, не назвал своего звания и братства. Но сейчас было другое дело. Где-то недалеко от нас была Палма, которая заставляла этого мужика быть с нами крайне обходительным и разговорчивым.

- О! Генерал! Конечно-конечно, давайте пообщаемся.

Генерал? Мы встречались раньше? Или это Палма ему на мозги накапала так?

Мы кинули хозяину бара пару купюр и уединились в одном из кабинетов на втором этаже:

- Откуда у тебя эти пушки, торговец?

- От производителя, - он заговорил шепотом, - Реальный Ар. Незаменимое орудие для абордажной драки. Я сам шарахнул по одному из кораблей Острова богов. Поверь, результат превзошёл все ожидания.

Узнай Роджер, что этот выстрел сделал этот ушлый тип, и ему со всем его бизнесом полный копец.

- Как ты вышел на этого производителя?

- Он сам на меня вышел. Я великий Динарус! Все знают, что вести со мной дела - это верный путь к богатству и долгой жизни.

- Где географически находится производитель? Куда ты переводишь деньги?

Я подвинул ему лист бумаги, он старательно вывел координаты того самого института, где мы уже были, и номер банковского счёта одного из банков империи, имеющего представительства в свободных землях. Банки империи никогда не предоставляют данных о своих клиентах.

- Кто этот производитель? Раса, возраст, сословие?

- Расу сказать не могу, я его не видел. Но думаю, человек. В речи есть что-то имперское. Словечки порой такие вкручивает, что без словаря не поймёшь. Сословие? Не торговец точно. Первые две пушки я выторговал у него бесплатно, как демонстрационный материал. Да и стоимость своих игрушек он просто не представляет.

Я задумался. Вроде бы спросил всё. Но был у Палмы ещё один любимый обязательный вопрос:

- Я хочу найти этого парня, что посоветуешь? Что мне ещё нужно знать?

Торговец задумался. Впервые услышав этот вопрос на допросах на предыдущей операции, я не обратил на него внимания. Это был вопрос ни о чём! И только потом, прислушиваясь, понял, в чём сила такого типа вопросов; "Реши мою проблему за меня". Они приносили те ответы, для которых ты даже не додумался задать вопросы.

- Посоветовать - не знаю, что. А о нём... он не военный. Я тоже не военный человек, просто много лет торгую оружием. Так вот, он понимает в войне ещё меньше меня.

Домой мы летели втроём, Торес и молодые Суани возвращались другим кораблём.

Утром я проснулся от того, что кто-то нагло мял мою задницу. Я резко открыл глаза. На меня смотрел Паймед. Мы опять засыпали втроём, а сейчас Палмы не было.

- Ты... это...проснулся?

Я слегка отодвинулся от бугайчика, он рыкнул и подмял меня под себя. Я с размаху врезал ему локтем, он хрюкнул, но не отпустил.

- Ну, жемчужина, чего ты дёргаешься? Тебе же нравится?! И как я раньше не сообразил?! Я тут позавчера к Веникему случайно зашёл... Ну, нас ночью с Торесом по тревоге подняли, вот мы и сидели, ждали, когда приказ какой дадут. А в каптёрке чай кончился, я свет у Веникема заметил, думал, ты работаешь там, ну и зашёл. А ты дрых там на диване. Задница голая из-под одеяла торчит, спину выгнул, рожа довольная... до меня только тогда дошло, что любой нормальный даккарец давно бы себе горло вскрыл, а ты ничего, живёхонький. Так это просто потому, что тебе нравится, когда он тебя приходует. Прав я, да?

Ответить я ничего не успел, в каюту влетела Палма и одним ударом отправила Паймеда в полёт до противоположной стены:

- Юбля, Зверь, какого хрена?!

Мне иногда казалось, что в обычное время Палма носит маску. Вот та жутко приторная улыбка, мягкость, ямочки на щеках - это её маска, а её настоящее лицо имеет грубые даккарские черты, металлический стержень в голосе и измазанные кровью руки.

Паймед поднялся:

- Да я же объяснить ему просто хотел. Я же того, ну, если захочет. Я никому говорить не стану, что я, болтун, что ли. Мне просто... это, попробовать... ну, стоит же.

Одежды на нас, естественно, не было, и разглядеть, что именно у него стоит, не составляло труда. Стояло очень даже основательно.

Палма схватила карателя за ухо и быстро вытащила из каюты. Я поднял с пола одеяло и закутался с головой.

Было просто гадко, само по себе. Ну вот, Эком, уже два человека (или три, с Торесом из рассказа неясно) видели тебя дрыхнущим на командирском диване. И те, кто застали тебя до пробуждения, никак не сочли жертвой насилия. Вот и объясни кому-нибудь теперь, что это всё амоса виновата. Что это ты из-за наркоты задницу выпячивал. Они ещё не видели, как ты сам напрашивался и как старательно насаживался... юбля!

Палма вернулась через несколько минут, чуть приоткрыла одеяло:

- Ты как? Извини его, он не со зла. Он просто порой тупит сильно. А так он даже не хотел обидеть тебя.

Интересно, откуда она узнала, что я не сам согласился. Я ведь не кричал. Ну, трепыхался, так может это я так, подыгрываю... Паймед ведь в чём-то прав, я не убил себя. И клятвы ни причём, я ведь даже не задумывался о том, чтобы убить себя. У меня даже такой мысли не было!

Да и видела ли она вообще, что я трепыхался, Паймед мне руки за голову завёл и прижал... Вообще, кстати, интересный вопрос, у неё есть поразительная способность появляться именно в тот момент, когда всё хреново. Как она узнаёт?

Палма опустилась на корточки, заглядывая мне в глаза:

- Эком, что с тобой? Ответь мне что-нибудь.

- Почему ты вернулась именно в этот момент?

Она смотрела на меня удивлённо:

- В смысле?

- Ты не пришла раньше, когда я спал, и не пришла позже. Почему ты всегда приходишь вовремя?

Она пожала плечами:

- Интуиция, наверно. Я не задумывалась, почему захотела вдруг прийти разбудить вас.

Глава 14

Венки:

Сегодня я не собирался заниматься вообще никакими делами. Не положено! Сегодня у меня был день рожденья. Может, кто-то в этом мире и не считает, что нужно справлять собственный день рожденье в 27 лет, ну их к чертям. Моё рождение было праздником для нескольких десятков людей, и я каждый год с тех пор со всей торжественностью отмечаю это событие. И менять что-то по поводу своей женитьбы и прочих обстоятельств не собираюсь. Наоборот, у Морок и остальных есть шанс отличиться.

Первыми меня поздравляли мои девчонки. Общая праздничная атмосфера их сдобрила. Они восторженно рассказывали, что там шкворчит на кухне, и какие запахи летают. А ещё то, что таких масштабных праздников в доме ещё не было.

Потом появилась Морок, весёлая, даже слегка озорная. Она казалась моложе своих лет, и её распирало от хорошего настроения и вдохновения. Аура искрилась хулиганством и возбуждением, последним я даже слегка воспользовался.

В обед было торжественное семейное поздравление. Дэни собрал всех жителей дома в большом зале на ами-поне, накрыл столы. Меня завалили подарками, наговорили кучу всего приятного, напоили хорошим ягодным вином.

А уже потом, вечером, была большая пьянка в крепости. Торес смеялся:

- Ну это ж надо, как Индману подфартило, он с тобой пить ещё в обед начал!

Уже в конец пьяный пацан кивал, как болванчик, неспособный ответить что-то внятное. Для него и самого, думаю, было неожиданностью, когда Дэни позвал их с Мэй на праздник. Грейс-пона стояла обособлено от основного строения дома, и эти двое уже, кажется, привыкли жить абсолютно самостоятельно, просто позволяя женщинам приносить им еду и одежду из стирки. Навещала их там только Морок иногда, так что они и не помнили, что относятся к её дому.

Гулянка в крепости получилась слегка сумбурной. Моё новое братство ещё не привыкло правильно отмечать праздники, свою базу я тоже года полтора приучал.

Адениан только кряхтел, как старик, что ему всегда рассказывали, что я любитель устраивать повальные пьянки. Анжей сыпал историями и даже раз вышел против меня на ринг, но потом сказал, что слишком пьян.

Ближе к вечеру появился Паймед с фингалом на половину челюсти. Оказывается, они вернулись ещё утром: как и ожидалось, торговец не знал лично таинственного инвестора. Но это всё завтра.

Уже ближе к ночи я, не спеша, плёлся по аллеям. В воздухе стояла влажная ночная прохлада, было приятно идти по каменной дорожке в тумане, разглядывать огни, всплывающие перед тобой. Я специально плутал, хотел погулять подольше. Специально придумывал, куда нужно заглянуть, чтобы удлинить свой путь. Мой кабинет был первым таким пунктом. Впрочем, что именно я хотел там взять, я забыл почти сразу же, как вошёл.

В приёмной над столом горел свет, и эльфик монотонно что-то наколачивал на компьютере. Несколько минут он даже не видел меня. Потом поднял глаза и испугался. Тут же постарался взять себя в руки, напустить на своё лицо отстранённости, надменности. Эту маску сразу же захотелось стереть. Именно маску! Не было в этой надменности ничего настоящего. По-настоящему он был сейчас испуган и растерян. И должен был бы топтаться в нерешительности, крутить в пальцах собственный локон волос, закусывать губы. Я представил эту картинку, представил, как страх меняется на робкую улыбку. Не на ту, что я видел сейчас, а на совсем другую, искреннюю... Не знаю уж, с чего я взял, что виденная мной крысиная улыбка неискренняя, логикой в тот момент я вообще не отличался.

Я подошёл к столу, оторвал его руку от клавиатуры и легко поцеловал тыльную сторону ладони.

- У меня сегодня день рожденья.

- И тебе не хватило на пьянке шлюх, поэтому ты решил спустить мне в задницу?

Я скривился, образ красивого, ранимого мальчика, нарисованный моим пьяным воображением расползался на глазах. Впрочем, образ язвительного чёртика тоже был вполне сексуален. Я представил, как он кривит губы и огрызается, а как только я отвожу взгляд, кусает эти губы, незаметно скользя глазами по моему торсу и мучаясь от желания отдаться.

- Почему обязательно так определённо? Вообще я и на минет согласен, но если ты настаиваешь...

Я рывком вытащил его из-за стола. Он смотрел на меня зло, даже можно сказать, отчаянно зло. Я развернул его к себе спиной, обнял за плечи, почти касаясь губами его уха:

- Разве я враг тебе? Разве я хоть раз обидел тебя ни за что?

Я неторопливо провёл подушечками пальцев по его лицу, обвёл кромку губ, он машинально поджал их. Предо мной снова замелькали картинки маскируемого желания, сдерживаемой страсти, навязанной скромности.

Вообще, обычно в качестве партнёров по сексу я предпочитал неолетанок или женщин. Но в моей жизни был один довольно длительный роман и с мужчиной.

Мне было 17, я только повзрослел. Только перешагнул тот барьер, который отделяет мальчика от половозрелого мужчины. Мой сексуальный опыт ограничивался десятком женщин и восьмью неделями летних каникул в Клинках. Но настал учебный год. Я вернулся в стены родного колледжа второкурсником. Селена универси - закрытое учебное заведение для мальчиков. Здесь не было женщин. Не было соблазнов, не было обсуждений тем, связанных с сексуальными желаниями. Колледж учил мальчиков уважать культуру основного населения Селены, амазонок, и не проявлять страсть на публике.

Не знаю, как с этим справлялись другие. Может, гены других рас менее требовательны. Может, их взросление происходит более плавно, но меня уже через полтора месяца разрывало от желания трахнуть хоть кого-нибудь. Прижать к себе чьё-то горячее тело, впиться в чьи-то губы, уговорить, заласкать, втиснуться в горячее и узкое нутро...

Я днями напролёт фантазировал. Мои фантазии, за неимением других вариантов, быстро переместились на однокурсников, включив их в список возможных сексуальных партнёров. Я представлял, как сжимаю в объятьях худенького отличника нашей группы, гордого и очень холодного парня. Представлял, как тискаю двойняшек разгильдяев. Как отношу на руках в спальню самого красивого мальчишку на курсе, который даже, единственный из нас, был уже женат.

В итоге, в какой-то момент я сорвался. Гормоны потоком выплеснулись в мозги, и я ворвался в комнату своего соседа, тихонького мальчика Айси.

Конечно, это в любом случае называлось изнасилованием, но я старался быть нежным. Я связал ему руки широким мягким ремнём, но на его чувствительной коже всё равно остались следы. Я старательно смазал и даже растянул его, как умел, но ему всё равно было больно, и он рыдал, когда я вколачивался в него, и пытался укусить мою ладонь, закрывавшую ему рот.

Наутро я чувствовал себя маньяком. Мне казалось, что из меня вырвалось какое-то страшное даккарское чудовище. Что просто до сих пор я не знал, что внутри меня сидит неуправляемый зверь, жестокий хищник. Я был в панике. Я метался между решением обратиться к доктору и потребовать у родителей забрать меня домой. Кроме того, мой разум наконец очнулся и принялся истошно вопить, что стоит только мальчишке пожаловаться кому-нибудь, и даже мамино влияние уже не поможет моей репутации. Меня спишут в опасные дикари и маньяки!

Но Айси никому ничего не сказал. Может, побоялся огласки, может, просто не считал, что кто-то действительно поможет ему. Он просто нашел в своём гардеробе рубашку с длинными рукавами, чтобы скрыть синяки на запястьях и старался не светиться своей походкой вразвалочку.

Неделю я мучился, не зная, что делать. А потом понял, что меня снова возбуждает его взгляд из-под ресниц, хрупкое тельце, ласково обнимаемое тёмным шёлком рубахи и эта походка, скрывающая результаты моего вторжения. Гормоны снова набирали обороты, и нужно было срочно брать ситуацию под контроль.

Я явился к нему с цветами и шоколадом. Наговорил комплиментов, на коленях каялся, говорил, что, как вижу его, теряю разум. Что не хочу причинять ему боль, но, не имея возможности прикоснуться к нему, сам изнываю от боли. Я всегда умел красиво говорить.

Айси тогда пугливо жался к стенке, пытаясь спрятаться от моих излияний, и я дал себе слово, что хотя бы сегодня не дойду до секса, дам ему хоть немного времени привыкнуть ко мне, услышать меня, поверить в весь тот бред, что я несу.

Мне было уже всё равно, что он парень, тогда он был самым желанным для моего тела. Именно его глаза, губы, спина, изгибающаяся по-кошачьи, заполняли мои сны. Кроме того, я как бы исключил его из списка парней, самолично сделал его для себя кем-то другим.

Через неделю я уговорил его на секс: воспользовался его неумением отказывать, мягкостью, податливостью, неспособностью перебить мои бесконечные объяснения в любви. Впрочем, за неделю я слегка пополнил свои знания о подобного рода сексуальных контактах литературой из библиотеки и, может быть, за счёт этого сумел хотя бы не сделать ему больно. Остальное компенсировали красивые слова, которые я щедро наговорил во время и после, засыпая прямо в его комнате.

Через месяц он был в меня влюблён. Я наслаждался, развивая свои умения доводить его до пика удовольствия самыми неожиданными способами, я не скупился на признания и комплименты, я таскал ему цветы, сладости и игрушки, и я имел его когда хотел, сколько хотел и где хотел. Это был взаимовыгодный союз. Общение со мной сделало его самоуверенней, смелей, раскованней. Он перестал стесняться своей внешности. Он стал красивым ярким мальчиком, правда, очень женственным.

Любил ли я его? Я его желал! Возвращаясь с каникул, принимал душ и вламывался в его комнату с огромным букетом и тортом. До торта раньше утра ни разу не добирались. Соскучившись, я мог иметь его очень долго.

Эком всхлипнул. Мы всё так же стояли посреди приёмной. Эльфик прижимался ко мне спиной. Сам? Охваченные воспоминаниями мои руки скользили по его телу, пальцы выводили линии кубиков на животике, обводили острые косточки на бёдрах. Я касался губами его виска, кромки уха, шеи..., шепча на ухо всё подряд:

- У тебя талант срывать мою крышу в самые неожиданные моменты. Я, вообще-то, на минуту за папкой зашёл...

Я сорвал с его волос шнурок и они рассыпались тяжёлыми прядями по плечам, я отодвинул их на одно плечо, коснулся губами шеи, сжал ладонями узкие бёдра прижимая его к себе, притираясь явным возбуждением.

Эком:

Мы прибыли утром. Но я воспользовался отговоркой, что устал с дороги, и не пошёл в офис. Я просто не мог сейчас туда явиться. Сколько ещё народу считает, что я не перерезал себе горло просто потому, что получаю удовольствие, когда меня трахают мужики? А почему ты этого не сделал, Эком? Хотел остаться и помочь сыну? Или ты просто трус, который трясётся за свою опозоренную жизнь?

Почти весь день я провёл дома. Кэро рассказывал мне всё, что произошло с ним за эти дни: знакомство с местными детьми, всякие игры и другие детские дела...

Вечером он же рассказал мне, что сегодня в крепости большой праздник: день рождения генерал-командора Веникема. И что женщины рассказывают, что там накрыли большие столы, много еды и много выпивки. На праздники соберутся все мужчины братства и вообще хайма.

Эта информация меня порадовала. Я боялся, что среди моих дел накопилась парочка таких, что документы понадобятся прямо завтра утром. Да и вообще, отдыхать целый день после приезда было довольно дико для меня. А если все на пьянке, то есть шанс поработать, никого не встретив.

До штаба я добрался без приключений. Мальчишка на вахте вообще не обратил на меня внимания, а больше я никого не встретил. Где-то в глубине двора крепости палили феерверки, слышалось нестройное пение и голоса. Я постарался обойти эту часть крепости как можно дальше.

У меня на столе действительно собралась небольшая стопка бумаг по торговым делам. Что ни говори, Веникем умело наладил торговлю. Я знал многих ацунав в Клинках, мало кому из них удавалось за полгода достичь таких оборотов. Причём здесь всё было организованно так, что участие даккарцев практически не требовалось. Автополями управляли куклы, и отвозили товар тоже куклы, чаще всего. Парней привлекали, только если покупатель был сомнительный и мог дурить с оплатой. Впрочем, при имеющемся количестве договоров можно было просто отказываться от ненадёжных покупателей.

Работа меня успокаивала. Разобрав бумаги, я ещё подумал, что стоит сразу составить план на грядущий месяц, а то мало ли, что Веникему завтра взбредёт в его похмельную голову. Да и пора уже, наверно, сверить объёмы производства с объёмом заказов.

Бухгалтерия никогда не была моим любимым предметом. Но важность её я признавал всегда. А сейчас эта рутинная работа меня просто спасала.

Я не заметил, когда Веникем появился на пороге. Просто вдруг скользнул глазами по проёму двери и понял, что он стоит там и рассматривает меня. Юбля! Специально надо мной поиздеваться припёрся?

Веникем молчал. Стоял в дверях, смотрел на меня и молчал. Я тоже молчал. Что он хочет от меня услышать? Поздравления с днём рожденья? Он уже давно не ребёнок, чтобы праздновать его, да ещё и с такой помпой.

Он неслышными шагами подошёл к столу, оторвал мою руку от клавиатуры... А потом вдруг поднёс её к своим губам и поцеловал костяшки пальцев. Мразь! Я постарался сдерживаться, не выдавать всю ярость, которая переполняет меня.

- У меня сегодня день рожденья...

И что? Хочешь в моём лице праздничную шлюху? Решил в честь этого поиздеваться? Я постарался сделать свой голос как можно более спокойным, но получилось плохо:

- Тебе не хватило на пьянке шлюх, и ты решил спустить мне в задницу?

Он ухмыльнулся и принялся рассматривать меня внимательней. Он смотрел долго, за это время на его лице промелькнуло огромное количество эмоций... я даже испугался, что он сейчас читает мои мысли. Выглядело это именно так. Потом он вдруг пришёл к какому-то решению, аккуратно вытянул меня из-за стола, прижал спиной к себе:

- Разве я враг тебе? - ещё скажи, что ты мне друг?! - Разве я хоть раз обидел тебя незаслуженно?

Я даже ответить ничего не смог: его пальцы гладили меня по лицу, скользили по губам. Потом по шее, по груди, ныряя руками под футболку:

- Соглашусь, мне иногда приходится тебя наказывать, но ты ведь понимаешь, что так будет, когда нарушаешь мои правила? Мне и самому неприятно чувствовать себя садистом...

То ли он с кем-то перепутал меня по пьяни, то ли вообще не соображал, где находится и что происходит, но он тупо наглаживал меня. По всему телу. Ныряя под одежду, но не спеша даже прикоснуться к моей заднице. Очень так целомудренно, что ли: грудь, спина, шея, руки. Только, несмотря на всю эту целомудренность, у меня вставало. Скорее, конечно, не на прикосновения, а на запах, который вечно витает вокруг него густым облаком. Или не на запах... Понятия не имею, как именно он меня одурманил, но дурман уже сам по себе растекался по телу.

"Тебе ведь нравится когда тебя трахают, Эком?" Нравится?! Да плевать, что ты не контролируешь собственное тело!

Я всхлипнул, с отчаяньем ловя себя на том, что по щеке сама собой скатывается слеза. Сколько можно! Я что, игрушка, чтобы вот так стоять и позволять мять меня бесконечно, шептать мне на ухо всякий бред...

- У тебя талант срывать мою крышу в самые неожиданные моменты. Я, вообще-то, на минуту за папкой зашёл...

Ну да, а я такой виноватый, свернул командира с пути истинного?!

Он, наконец, стянул с меня одежду. Опять неторопливо, как часть ритуала... Подхватил на руки... Чёрт! И усадил на моё же кресло.

Так я видел его лицо. Он ухмылялся. Какой-то такой блаженно пьяной улыбкой. Очень неолетанской, очень подходящей его сути улыбкой.

Он прижал палец к губам и метнулся в сторону кухни, вернувшись с какой-то банкой. Откинул спинку стула на максимум, стянул меня ниже... он что собирается меня вот так, прямо лицом к себе, трахать? ... закинул мои ноги к себе на плечи. Юбля! Я зажмурил глаза. Задницы неожиданно коснулось что-то холодное:

- Фс-с!

- Потерпи, малыш, я тебя сейчас согрею.

Он явно спьяну вообще не понимает, с кем он и где.

Проникновение отозвалось приятной тёплой волной в пах. Амоса! Тело отзывалось и на ритмичные вколачивания в задницу, и на ладони, так некстати оглаживающие, где попало.

Вдруг он остановился. Я от удивления открыл глаза. Ехидная полуулыбочка, мокрые волосы и его член, медленно вылезающий из моей задницы.

- Ты слишком торопишься, а любовь - это то блюдо, с которым спешить нельзя. Давай-ка тебя перевернём.

Его опять прорвало болтать:

- Эком... - я дёрнулся. Я так убедил себя в том, что он вообще не понимает, кого трахает, что услышать своё имя было полной неожиданностью, - Ёк! Эльфёныш, я фигею от твоей мускулистой задницы. Ты хоть представляешь, КАК ты сжимаешь меня там, когда пугаешься?!

Трахаться на карачках уже было привычно. Привычно?! Я на некоторое время отвлёкся от дурмана амосы, практически вернувшись в сознание и просто чувствуя ритмичные движения внутри себя. Веникем продолжал свой пьяный трёп:

- У тебя очень симпатичная фигурка... Ёк, Эком, не пугайся так, а то я быстро кончу, а я не хочу торопиться. Вообще, ты зря так реагируешь. Знаю, конечно, что у даккарцев маленький рост - это безапелляционный копец, но ты ведь не слабый. У тебя замечательно развита мускулатура... ёк! В некоторых местах - так просто сногсшибательно развита... Юбля, эльфёныш, не боишься, что я тебя специально пугать начну? Ай-у!

Скорее всего, перед глазами он сейчас видел действительно меня, но только какого-то другого меня, в другой реальности.

- А по неолетанским меркам ты вообще красавчик, - он принялся наглаживать мне спину, заставляя прогнуться, - Во мне много неолетанского.

Он наклонился, прижимаясь к моей спине и небольно кусая за лопатку:

- Отдохнул? Ну всё, маленький, пора работать! - Вздёрнул меня, изогнул так, что каждое движение опять начало отдаваться внутри теплым потоком к паху, порцией крови к члену, порцией возбуждения, движения... Чужая ладонь сжала мой член, я дёрнулся, помогая движению, параллельно насаживаясь на него и соскальзывая, чтобы насадиться снова. Амоса! Чёртова амоса! Мерзкая, беспощадно срывающая мозги амоса...

Я кончил бурно, ненавидя сам себя за такую реакцию. Веникем навалился, обнимая меня, и некоторое время не шевелился. Только спать на мне не надо. Как будто читая мои мысли, он завозился, шепча куда-то в шею:

- Вина хочешь?

От спиртного я бы сейчас очень даже не отказался. Но только не вина, а чего-нибудь покрепче, и только не с ним.

- Командир, ты если натрахался, валил бы уже, куда шёл. Думаю, тебе сегодня и без меня найдётся, с кем выпить.

Он рыкнул и медленно встал, аккуратно покидая мою задницу.

- У тебя десять минут, чтобы привести себя в порядок и одеться. Я отвезу тебя домой.

Как будто я сам не доберусь

- У меня, вообще-то, ещё работа есть.

Последнюю мою фразу он проигнорировал, уже открывая дверь в свой кабинет.

Я заставил себя подняться. Затраханная задница требовала покоя, ноги слегка подгибались, и вообще, тело явно было против вертикального передвижения. Я подобрал свою одежду, медленно дополз до ванной, заставил себя вымыться, одеться, вернуться в приёмную.

Собственное кресло, так бесстыдно откинутое в положение почти лёжа, казалось местом преступления. Прямо посреди документов стояла банка мягкого бутербродного масла. Хорошее, кстати масло, я в детстве такое очень любил, не один фингал поставил тем, кто пытался лишить меня законного бутерброда... Что оно здесь делает? Я медленно оглядел стол, как будто искал подсказки. Но никаких подсказок не было: компьютер, уже благополучно перешедший в спящий режим, документы, черновики, планы. Я посмотрел в сторону кухни, и только тут меня осенило: он его что, вместо смазки использовал?

Веникем вышел, запирая свой кабинет. Подошёл ко мне, вытащил банку с маслом из рук и бросил в мусорку.

- Надо тебе в стол нормальной смазки кинуть. Только не той фигни с амосой, которую Дэни выписывает. Ну её нафиг! У тебя и так мозги слегка не на месте, начерта тебе ещё и амоса?

Это у меня не на месте?

- У меня не на месте?! Это я, что ли, использую продукты не по назначению, а потом швыряю их в мусорку?!

Начерта амоса? Не нужна? Как не нужна? Ну конечно. Масло?! Откуда в масле в холодильнике амоса! А дурман? Голос тупицы Паймеда: "Эком, тебе ведь нравится?" Я сам от себя не ожидал такой реакции. Всё самообладание разлетелось, как карточный домик. Этого не может быть!

Веникем смотрел на меня некоторое время даже, казалось, относительно трезвым взглядом. Потом схватил, притянул к себе, прижал к своей груди носом:

- Ладно, прости, забыл. Продукты больше брать не буду. Успокойся.

Я опять вдыхал этот его запах. Но он ведь всегда так пахнет! Какие-то чёртовы бабские духи. Но их чувствуют все. Все! И только у меня, урода, на этот запах встаёт!

Я дёрнулся, как умалишенный, забился в его руках. Он схватил меня крепче.

- А ну-ка, успокоился! Ты не девка, чтобы слезами обливаться!

Пока он не сказал, я и не понял, что уже почти рыдаю в голос, что меня колотит, что я не контролирую это всё.

- Юбля! - Венки грубо выругался, нырнул одной рукой мне под футболку, а второй зарылся в волосы, до боли нажимая куда-то на шею, и мир потух...

Венки:

Получилось уже очень даже неплохо. Даккарский темперамент давал о себе знать, эльфик реагировал быстрей, ярче. Это Айси я месяц учил не бояться боли, не зажиматься. Это маленький селеновский мальчик реагировал на идентификационный запах романтическим настроением и восторгом. А Эком меня хотел. Это чувствовалось в расслабленном теле, которое принимало меня без сопротивления, в разомкнутых губах, в сбившемся дыхании, в руках, напряжённо схватившихся за подлокотники кресла, в толчке вперёд, когда я остановился.

- Не, так нельзя, ты слишком торопишься. Давай-ка тебя перевернём.

Конечно, в моей голове сейчас смешивались образы Айси иЭкома. Я специально их смешивал. Специально замешивал в себе положительные эмоции к нынешнему любовнику, используя прошлого. Впрочем, это смешанное отношение только ускоряло процесс. Оно позволяло мне быть ласковым.

Я крепко обнял его за плечи, восстанавливая дыхание.

- Вина хочешь?

Он вздохнул:

- Командир, ты, если натрахался, иди уже, куда шёл. Думаю, тебе и без меня найдётся, с кем выпить.

Мерзавец! Или обиделся? Пора бы уже привыкнуть. Ему или мне?

- У тебя десять минут, чтобы привести себя в порядок и одеться. Я отвезу тебя домой.

Секс и душ немного протрезвили меня. Настроение всё-равно было хорошее. Не знаю, как эльфику, а мне такой секс понравился.

Мылся я, наверно, даже дольше десяти минут. Появившись в приёмной, застал эльфика ошарашенного, с банкой масла в руках. Я так и не принёс в штаб нормальную смазку, вот и пользуюсь, чем попало.

Я легко забрал банку у него из рук и выбросил в мусорку. И только развернув эльфика к себе, понял, что что-то очень сильно не так. У него начиналась истерика. Натуральная истерика!

- У меня мозги не на месте?! Это я, что ли, использую продукты не по назначению, а потом швыряю их в мусорку?!

До меня дошло почти мгновенно. Юбля! Люди, хоть раз в жизни голодавшие, не приемлют неуважительного отношения к еде. А он же вырос вечно голодный!

- Прости!

Мои извинения не подействовали. Наоборот, стало только хуже. Он принялся рыдать в голос. Ёк, может я на какой-то Палмин блок напоролся?

Боясь сделать только хуже дальнейшими попытками успокоить, я его вырубил.

Палма выбежала на крыльцо взволнованная:

- Что с ним?

- У него была сильная истерика. Я его вырубил.

- Чем?

- Аппунктурно.

Она схватила эльфика на руки и махнула мне подниматься с ней.

- Почему началась истерика?

- Знал бы я! Кажется, из-за масла.

- Масла?

- Да, бутербродного масла. В баночках такое. Я использовал его не по назначению. Ну не было больше ничего.

Эком:

Я очнулся в своей комнате в доме Палмы. Я сидел в глубоком кресле, Палма рядом, держа меня за руку. Напротив, скрестив руки, злой и совсем уже трезвый Веникем:

- Эком, ты знаешь, что ты идиот? Я мастер Ар! Независимо от того, что я мужчина, мне доступны все грани искусства Владык. Я способен и труп довести до оргазма одними прикосновениями. Без амосы! Для этого трупу не нужно иметь предрасположенность или всю остальную фигню, что ты там себе напридумывал. Истеричка!

Он встал и резко вышел из комнаты.

Палма прижала мою ладонь к своей щеке:

- Он просто очень волновался за тебя.

Глава 15

Венки:

От Палмы я вышел даже не злой, а скорее просто запутанный.

Эльфик разозлился, испугался и впал в настоящую истерику из-за того, что ему понравилось заниматься со мной сексом?!

Что может быть такого пугающего в том, что тебе нравится? Что такого стыдного в том, что ты получаешь удовольствие от происходящего? Неужели было бы лучше, если бы было больно и неприятно?

В такие моменты я как никогда понимал, что очень далёк от настоящего Даккара, что, как бы я ни старался, моё сознание оперирует другими понятиями добра и зла, и я просто не понимаю эту свою родину.

Я медленно шёл по аллее, алкоголь уже почти выветрился из моих мозгов, и меня тянуло размышлять.

Почему такая реакция? Почему ласка воспринимается им так агрессивно при том, что он почти безразличен к грубости и боли? Может, потому что к боли он привык? Мне сложно такое представить. Знал ли я вообще боль, не физическую, а душевные переживания? Самыми болезненными в моей жизни пожалуй были взгляды, которыми меня провожали, когда ни в 19, ни в 20, ни в 21 свадебная неделя не приносила мне варианта для женитьбы. Больно?! Но ведь параллельно меня всегда любили дома, я знал, что это не я плох, это невесты не нашлось достойной. Больно? Нет, наверно, я вообще ничего не знаю о боли. Меня никогда не предавали, не отвергали, я никогда не был в мире один, за мной всегда стояла и будет стоять целая армия тех, кто любит меня без всяких условий.

Не сумев даже самому себе объяснить, как и зачем, я свернул не в свои комнаты, а вниз по коридорам к Нась. Она была одна:

- Я пришёл поздравить тебя. Мне сказали, что ты намереваешься скоро сделать меня папой.

Она подняла на меня глазки, сначала широко улыбнулась, потом испугалась:

- Ты не обиделся, что я тебе сама не сказала? - потом опять улыбнулась: - Ты ведь не обиделся! Венки, я вообще никому не говорила. Просто не знала пока что, как сказать...

Мы просто сидели, обнявшись, в её комнате и разговаривали. Она делилась со мной своими сомнениями, а я, в меру своих пьяных возможностей, её успокаивал.

Впрочем, моя нетрезвость её не пугала. Все женщины этой партии были с одной из планет в приграничных секторах империи. Двести лет назад через эти планеты шли торговые пути, туда приставали торговые большегрузы и туристические лайнеры для дозаправок, останавливались те, кто направлялись в империю для оформления последних документов в посольстве. Планеты процветали. После исчезновения императрицы вся эта деятельность начала потихоньку увядать. Гигант закрывал свои границы, уменьшал торговлю, туризм, миграцию.

В результате, последние лет 100 планета Нась находится в глубоком экономическом кризисе. Ни приличный уровень образования граждан, ни наличие на планете ресурсов положение не спасали. Лучший мир для похищения людей в хаймы!

Девушки этой партии с восторгом смотрели на огромные, красивые дома хайма, на кухонную технику, горячую воду, изобилие продуктов. Удивлялись, когда их приглашали выбрать себе новую одежду и личные вещи. Стеснялись, когда им дарили простые подарки. Те из них, что были попроще, как Нась, считали этот мир раем. Достаток - не такая уж и маленькая составляющая счастья.

- Венки, а я теперь точно знаю, что ты добрый. Мне мама всегда говорила, что когда мужчина пьяный, он такой, какой внутри. Если начинает кричать и махать кулаками - то задиристый, если грубит и обзывается, то просто грубиян. А ты очень добрый и ласковый. Не кричишь и не дерёшься, наоборот, слова красивые говоришь и обнимаешь меня ласково.

Рыцарями и изящными кавалерами эти женщины тоже не были избалованны. Любовники матери Нась были работягами, спивающимися на фоне общего кризиса. Она знала, как убегать от пьяных мужиков через окно, но не знала, как это, когда тебе говорят красивые слова. На таком фоне легко выглядеть почти идеальным мужчиной.

- А если мне захочется тебя не только обнимать?

Она покраснела:

- Венки, я давно девочкам сказала, что они могут всё, что угодно, придумывать, а я, если ты ко мне придёшь, отказывать тебе не буду, - я знал, что эта крепость сдастся первой, - Да и я что, глупая - отца своего сына прогонять...

Я приподнял бровь:

- Сына?

Нась вздохнула:

- Да, Займа сказала, что мальчик будет. Это хуже, да? Я знаю, Лиания хотела дочку. А женщины говорят, что даккарские мальчики очень злые и даже побить маму могут.

Даже убить, но не мать, а ту, кто должна была ею быть, но не захотела. А матерей любят даже самые последние отморозки.

- Глупости! Мальчик ничем не хуже эни. Даже проще в чём-то: эни лет в 13 повзрослеют и станут на некоторое время резкими и грубыми. Как Мэй сейчас. Их матерям будет казаться, что ребёнка подменили, что они совсем не знают свою дочь. А у мальчиков такого резкого изменения нет. Они сразу рождаются слегка хулиганами, и у тебя будет время привыкнуть и приспособится к его характеру. Да и вообще, дети похожи на своих родителей, - я подмигнул: - представь меня, только поменьше, и получишь портрет своего сына-даккарца.

Моя девочка облегчённо рассмеялась:

- Ты хороший!

В ней было что-то домашнее. Вообще, женщины в хайме - это страшная сила, способная подмять кого угодно. Я всегда боялся наткнуться на противостояние этой силы. Но мои девочки, даже устраивая бунты, такими не были. А Нась вообще была маленькой и жутко сексуальной кошечкой.

Эком:

Палма отпаивала меня чаем ещё половину ночи. Чувствовал я себя безнадёжным идиотом. В первую очередь, из-за того, что позволил себе натуральную истерику.

Вся моя выдержка, воспитываемая годами, просто рухнула под напором грязи, навалившейся последние несколько дней. Сначала воспоминания о том, как я под амосой сам напрашивался, чтобы меня трахнули. Потом попытка Паймеда прижать меня и оприходовать, с объяснением: "Тебе же нравится". А потом пьяный Веникем легко доводит меня до состояния охочей до траха сучки одними прикосновениями и бутербродным маслом.

- Это действительно можно сделать одними прикосновениями?

Палма пожала плечами:

- Говорят, да. Владыки много такого практикуют. Сама я мало интересовалась этой частью Ар, но Ретка, например, показывала мне пару приёмов. Просто надавливания в строго определённых местах...

- Веникем мог это использовать?

- Думаю, да. Там из неолетанского только способ мышления нужен.

Чего-чего, а этого у него хватает

- Неолетанки учат сыновей Ар?

- Нет. Обычно нет. Но Морена, кажется, плохо сочетается с понятием обычного.

Я чувствовал себя марионеткой, безмерно слабым, податливым. И перед кем?! Перед мальчишкой, мажором, штабным, не имеющим понятия о реальной войне. Недо-даккарцем с насквозь неолетанской сутью.

Утро ещё раз напомнило мне о моём уродстве. Я проснулся в холодном поту: мне приснилось во всех подробностях, как меня трахали в задницу всем братством, и я, пыхтя от удовольствия, подмахивал изо всех сил. Мерзко и совершенно определённо порождено моим собственным подсознанием. Пора было признавать поражение, но я из последних сил искал выход.

Я заставил себя пойти в штаб на службу. Прогнал мелькавшие в голове трусливые мысли, желание забиться в дальний угол и как-то уйти от всего этого, отгородиться, вернуть себе контроль над самим собой, поймать первую бабу, что появится в коридорах, и, вопреки всем просьбам Палмы, завалить её, чтобы пялить, пока желание трахаться хоть как-нибудь вообще не пропадёт.

Я сделал усилие и заставил себя пойти. Как ни в чём не бывало, как победитель, как хитрый стратег, у которого в кармане ещё припрятан козырь.

Возле КПП неожиданно наткнулся на Адениана. Вот кто мне нужен! У этого парня точно нет никаких знаний Ар, и если сбежать к нему от Веникема, будет шанс остаться собой. Лучше быть шлюхой с разодранной задницей, чем послушной марионеткой в руках этого ублюдка.

- Доброе утро, генерал-капитан.

Он презрительно окинул меня взглядом:

- Чего тебе?

- Вчера никого не нашлось чтобы я мог доложить по поводу допроса торговца. Я, конечно, написал всё в отчёте, но подумал, что могут появиться вопросы.

Адениан смотрел на меня, задумавшись. Я решил добавить аргументов:

- Это ведь важно для охраны хайма. Я давал Палме клятву беречь местные секреты и не хочу нарушить её из-за чужой медлительности.

Адениана я знал хорошо. В самых младших классах школы мы вместе учились, да и потом часто сталкивались. В те годы Клинки ещё не так кишели детьми.

Потом, вступив в гвардию рода, я следил за его карьерой. Тибиран всегда говорил, что нужно знать тех, кто идёт впереди, сильные и слабые стороны каждого.

Адениан был гениальным стратегом: в деле планирования битв ему не было равных. Но в то же время, он не был хитрецом, интриганом. Всё, что касалось игр пауков, было для него далёким.

- Да, вчерашний день действительно почти полностью пропал из-за этой попойки. Хорошо, следуй за мной.

Венки:

Проснулся я в чужой комнате со значительно меньшего размера кроватью. Голубые зановесочки, цветочки, игрушки. Я не сразу сообразил, что заснул у Нась. Она сидела рядом с большой чашкой в руках:

- Я тебе твой чай от похмелья заварила. Только ты сядь, а то прольёшь всё.

Через полчаса я уже был вполне бодрым. Набрал часового на вахте в крепости и узнал, что мой эльфик вошёл двадцать минут назад. Вот так, опять с утра бодрый и спешит делать пакости!

Я подключился к каналу видеотрансляции с камер, установленных мной пару дней назад в собственной приёмной, и с удивлением констатировал, что туда Эком так и не дошёл. Юбля! Где можно потеряться в крепости? Что с ним могло случиться? Или наоборот, что он мог задумать? Вчера, пока Палма вытаскивала из Экома причину его истерики, я узнал некоторые некасающиеся меня подробности. Например, что на последней операции его пытался изнасиловать Паймед, и именно за это бугай носит синяк от Палмы. Что Паймед решился на такое после того, как увидел голого Экома спящим в моём кабинете. Зря я всё-таки тогда не стал запирать его. Хотел, чтобы, проснувшись, он ушёл, не встречаясь со мной взглядом? Не знал, как с ним быть. А утром его там же видел ещё и Ктарго. Ёк! И это он ещё про Анжея и Индмана не знает.

В крепость я примчался ещё минут через тридцать. Когда я вошёл в кабинет, Экома всё ещё не было. Он появился минут через пять. Спокойный и деловой.

- Где ты был? Ты прошёл через КПП час назад.

Он поднял на меня взгляд. На его месте я бы соврал. Даже если бы был ни в чём не виноват - соврал. Но он был даккарцем и на прямые вопросы солгать не мог, это унижало его.

- У генерала Адениана возникли вопросы по моему отчёту с операции по допросу торговца.

- Я приказывал тебе не общаться с генералом лично.

- Я должен был отказаться отвечать на его вопросы?

- ДА!

Я резко развернулся и прошагал к себе. Он опять гнул свою линию! Он опять очухался и продолжал следовать своим планам. Ругаться бесполезно. Сейчас он был злой и надменный: генерал, хоть и без орденов. Сейчас он не помнил, как вчера рыдал в голос, уткнувшись мне в грудь, как кричал про несчастное масло. Сейчас у него снова были замыслы. Юбля!

Это нужно было пресекать. Ситуацию с Экомом нужно было решать кардинально. Хватит тянуть. Нужно окоротить, нужно поговорить, нужно, в конце концов, объяснить самому Адениану, что не стоит связываться с тем, кто тебя лично один раз уже предал.

Но первым делом я заставил себя остановиться и успокоится. Потом принёс с кухни кипятка и заварил чай, горячий успокаивающий чай. Ар не терпит несдержанности, а я уже выяснил, что это единственное поле боя, на котором я безоговорочно обыгрываю эльфика.

Я набрал Адениана:

- Генерал, я тут поднял бумаги, ты просил дополнительное финансирование на укрепление обороны хайма и базы. На фоне сегодняшней опасности вопрос вновь обрёл актуальность. Сможешь зайти ко мне часов в 5, спокойно обсудим всё.

- Да, командир!

Вооружение - эта та статья расходов, которая может легко сожрать любые деньги. Поэтому после того, как были пущены первые охранные контуры, я взял такие расходы под свой полный контроль. Теперь же это был благоприятный повод заманить к себе Адениана. Медлить больше было некогда. Меня предупреждали, что Эком попытается влиять на него. И я уже сам видел, как мой секретарь старается к нему подобраться. Будет провалом, если это заметит ещё и Анжей. Это нужно пресечь сейчас!

Эком:

Говорить с Аденианом было приятно. Он был понятен. Он был честен. Он не скрывал презрения ко мне, но и не умалял этим презрением важность расследования по Дебилятору.

- Почему торговец решил, что это не военные?

- Ему показалось, что этот хозяин плохо понимает цену своего орудия. Да и военные не стали бы выставлять пушку на открытую продажу. Намного прибыльней было бы скрывать её существование, маскируя действие Дебилятора ударами обычных орудий и ликвидацией свидетелей.

- Но эти "невоенные" нас выследили?

- Возможно. Второй вопрос, по каким следам выследили? Возможно, это следы как раз не для разведчика, а, например, для учёного.

Я остался доволен. Ещё пара подобных ситуаций, и я научу этого парня ценить мои мозги и доверять моему чутью. Он не доверяет Анжею, а работать, не доверяя пауку, очень сложно. Я для него ближе и понятней. Завоевать его доверие, и тогда останется мелочь - отделаться от Веникема.

Всуе упомянутый генерал-командор, как чёрт злой, возник возле моего стола буквально через секунды после того, как я перешагнул порог его приёмной. Надо полагать, он установил в приёмной видеонаблюдение, иначе как бы он так быстро узнал о моём возвращении.

- Где ты был?

Оттягивая паузу, я подбирал точное определение для состояния мажора: он был в ярости, нет, в бешенстве. Разъяренный зверь. Даже, скорее, зверь, почуявший, что у него уводят добычу.

- Я должен был отказаться отвечать на вопросы Адениана?

- Да!

Да что вы говорите?! Посверлив меня взглядом с минуту, он скрылся у себя в кабинете. Я спокойно, сдерживая мимику, чтобы не демонстрировать эмоций на камеру, опустился на своё кресло.

Конечно, мне за это достанется. Не сомневаюсь, что он сегодня же оттрахает меня или ещё что поунизительней придумает. Но в конце всего этого, по крайней мере, сиял выход из сегодняшней безнадеги.

Кроме того, доводить его до кипения доставляло мне удовольствие. В отместку, так сказать. Он меня вчера вообще до истерики довёл и вряд ли мучается угрызениями совести.

Вечером Веникем предупредил, что собирается пообщаться со мной после того, как закончит с делами, так что не уходить. Как именно он собирается со мной общаться, я не сомневался.

Ровно в пять в приёмной появился Адениан с большой папкой бумаг. Разговор с Веникемом был явно очень важен для него. Часа три они сидели, обсуждали дела. Потом Венкием вызвал меня по селектору, велев принести вина и закуски. Ладно, для того, чтобы послушать хоть чуть-чуть, о чём был разговор, я даже официанткой немного могу поработать.

- Ты должен понимать генерал, что бюджет не безразмерен. Залезать в деньги Суани всё время тоже нельзя, это их запасы на весь ата. У хайма немалые расходы, и там нет ничего лишнего. Но я не отвергаю твой план целиком. Просто подумай, как немного сократить бюджет этих сооружений. Я озвучил тебе сумму, которую мы можем себе позволить.

В принципе, логично - разговор о деньгах. К мажору, вообще, наверно, стоит прислушиваться только в вопросе денег.

Веникем забрал у меня из рук вино, бокалы и отошёл к шкафу, чтобы открыть бутылку. Бокалы скрылись из моих глаз буквально на пару секунд, но, зная Веникема, я бы уже никогда не согласился из них пить. Впрочем, мне никто и не предлагал. Второй бокал был вручён Адениану, и они вдвоём продолжали разговор под вино и закуски.

Мне Веникем сделал знак удалиться. Минут через двадцать меня ещё раз сгоняли за вином, а потом вообще запрягли нарезать закуску прямо тут же, в кабинете.

Разговор уже покинул серьёзные темы. Генералы обсуждали вчерашнюю пьянку и баб Адениана. Я немного расслабился, пока не заметил, что вино действует на Адениана значительно сильнее, чем должно бы. Он громко смеялся, путался в словах и размашисто жестикулировал.

Я стоял сбоку у низкого стола, шустро работая ножом. Нашли кухарку! Полный хайм баб и кукол, а я, как идиот, стою, согнувшись буквой "зю", кромсаю колбасу, при том, что не мне её жрать.

- Нравится? - Веникем рассмеялся, - Ты ещё его на коленях не видел.

Я резко обернулся и сглотнул. Адениан сидел, откинувшись на спинку кресла, и рассматривал меня с подозрительной ухмылкой. Юбля! Чем он его напоил? Веникем откровенно ржал:

- Экомиян, иди сюда, - он же обещал: никакой публичности, никто, кроме него!

Адениан смотрел на меня пьяной плотоядной улыбкой. Мажор продолжал ухмыляться:

- Крысёныш, встань на коленочки. Видишь, у генерала проблемы, - Под тканью летней формы было хорошо видно, что у генерала стояк. Не на меня, конечно, а на ту дрянь, которой его опоил Веникем. Ублюдок! - займись. Ты ведь знаешь, зачем хорошей шлюхе нужен рот?

Адениан пьяно рассмеялся, он плохо понимал, что происходит, но помнить, думаю, будет всё досконально.

Веникем удивлённо поднял бровь:

- Что медлим? Задача непонятна?

Всё понятно. Я подвинулся ближе к Адениану, расстегнул его штаны. Он не помогал и не мешал мне. А я старался не смотреть на него. Просто набрал в лёгкие воздуха и взял в рот то, что требовалось.

- Крысёныш, - Веникем продолжал издеваться, - ты глаза-то подними.

Я поднял. Пытаясь сосредоточится на том, чтобы хоть что-то делать. Хоть как-то имитировать... Адениан сначала смотрел на меня с пьяным безразличием, потом начал проявлять признаки участия, толкаться мне в глотку так, что содержимое моего желудка начало грозиться вылезти наружу, а потом его как будто накрыло пониманием происходящего. Глаза его расширились, он оттолкнул меня, вскочил, судорожно застёгивая штаны:

- Командир, разреши мне уйти.

Веникем с улыбкой победителя пожал плечами:

- Иди, конечно, если хочешь, мы ведь уже давно закончили говорить о делах.

Генерал стрелой вылетел из кабинета. Мы остались одни, мажор, улыбаясь, откинулся на кресле:

- Как думаешь, каким образом он отреагирует на такие воспоминания завтра утром?

- Он тебя возненавидит!

Веникем удивлённо приподнял бровь:

- За что? Я же не заставлял его это делать. Он мог отказаться. Я просто гостеприимно предложил.

- Ты опоил его.

- Две капли лёгкой амосы?! От голой девицы, танцующей на столе, эффект был бы больше. Просто он шарахнул пять бокалов вина подряд. Я, кстати, предупредил его, что оно крепкое. Кроме того, Адениан настоящий командир, в первую очередь, он будет винить себя. Поддался на мои уговоры выпить, напился, засмотрелся на твою задницу, чем спровоцировал меня тебя предложить, не отказался...

Я смотрел на мажора с нескрываемым отвращением. Да, я для него враг, но Адениан-то тут причём?! Веникем поманил меня:

- Иди сюда. - Указывая мне на пол перед собой. Продолжение орального поимения? Кто бы сомневался! Конечно, я же ещё не проблевался от всего этого. Ублюдок!

Я поднялся и опустился на колени рядом с ним, потянулся к его штанам, он помотал головой и, приобняв меня, прижал к своему бедру. Опять эти его замашки.

- Вина хочешь? Или коньяк?

Ага, я что, идиот, два раза на одни грабли наступать, пить что-то из того, что он предлагает? Я помотал головой. Он пожал плечами:

- Как хочешь, - потом несколько минут молчал, не переставая теребить мои волосы, - Мне давно следовало попытаться с тобой объясниться, сразу после того, как мы поговорили под Ар. Просто корабль этот не в тему появился, а потом ты с Палмой смотался на операцию... Ладно! Я сделал выводы из того разговора, и главный из этих выводов, что мы с тобой друг друга не понимаем. Абсолютно! Я не понимаю твою логику, и поэтому даю совсем неправильное объяснение твоим реакциям: считаю тебя выродком и маньяком. А это не так, если тебя расспрашивать под Ар, у тебя оказывается вполне нормальная логика. А ты не понимаешь мою логику с абсолютно аналогичным результатом.

Только я не трахаю тебя и не заставляю сосать у всех подряд.

- Из этого я сделал вывод: нам следует объяснять друг другу свои действия. Я обещаю, что при вот таких вот разговорах буду отвечать честно на вопросы о своих мотивах в поведении с тобой. С тебя обещаний требовать не буду. Просто пойми, если у меня будет появляться сомнение в том, что ты отвечаешь мне честно, или ты будешь отказываться отвечать, я буду вспоминать про травы.

Он поднял со стола бокал и сделал глоток вина:

- Теперь давай я попробую объяснить тебе свои мотивы с самого начала, - он вздохнул, задумавшись, - Когда я узнал о том, что Палма привезла тебя в хайм, я обратился за советом к Анжею. Но в результате понял, что если ничего срочно не предприму, он найдёт способ тебя убить. Этого нельзя было допустить, это разрушило бы единство Пустыни. Школа Суани детище Морок, это её попытка возродить свой народ, ей было бы больно потерять Палму, тем более приобрести в её лице врага. Поэтому я придумал это изнасилование. Тогда я думал, что статус шлюхи заставит тебя тихо сидеть в доме Палмы до конца ата. Это решило бы все проблемы.

Я молчал, надеясь получить хоть немного полезной информации и давая ему возможность выговорится полностью.

- Сидеть дома ты не смог. Палма явилась ко мне и начала просить взять тебя на службу, угрожая, что иначе покинет хайм. Я придумал новый план: взять тебя своим секретарём, запретив другим прикасаться к тебе. Я полагал, что ты разумно будешь вести себя тихо, что парни постепенно привыкнут воспринимать тебя моим помощником и, если и шлюхой, то им недоступной. Это дало бы тебе возможность фактически служить в братстве, и в то же время не возвращало Анжея к мыслям о твоём убийстве. Кроме того, это снимало все проблемы в будущем: наши сыновья, и уж тем более дочери уже не будут понимать, что такого катастрофического в пассивном сексе с мужчиной. Я вот это очень плохо понимаю. А значит, шлюхой они тебя считать не будут. Наоборот, секретарь генерал-командора - это генеральская должность, то есть в их глазах ты был бы хоть и без орденов, но фактически генералом, - он вздохнул. - Честно говоря, я не понимаю, что тебя не устроило в этом плане? Зачем надо было объявлять мне войну и начинать ставить палки в колёса?

Он замолчал. Я тоже молчал. Не знаю, что его вдруг пробило на излияния, рассказывать и объяснять ему что-то в ответ я не собирался. И вообще, если ему нужен минет - нефиг молоть языком, если не нужен - мог бы отпустить меня и позволить, как человеку, сесть в кресло.

Веникем наклонился ко мне, заглядывая в глаза:

- Не хочешь объяснять? Ладно. Давить сейчас я не собираюсь. Наоборот, дам тебе несколько дней на то, чтобы всё обдумать. Единственное... давай потренируемся хотя бы спрашивать. У тебя есть возможность в данный момент спросить меня, почему я поступил или поступаю с тобой как-то, и я обещаю тебе честно ответить. Напрягись и что-нибудь спроси.

Я молчал. Он что-то задумал, а я не хотел играть в его игры. Да и в то, что он будет отвечать честно, не поверил ни на минуту.

Веникем усмехнулся:

- Мы не закончим этот разговор, пока ты не спросишь. Если будешь тянуть с вопросом слишком долго, мне станет скучно, и я тебя приласкаю, - его пальцы покинули мою шевелюру и принялись бродить по моим вискам и шее. Я дёрнулся. Он рассмеялся: - Абсолютно не понимаю, почему ты этого так боишься. Буду, кстати, благодарен, если когда-нибудь объяснишь. А сейчас просто вопрос, любой!

Он зачем-то усиленно старался втянуть меня в разговор. Может, это тоже Ар? Юбля, я скоро от его тени шарахаться начну.

- Хорошо, командир. Только я могу пересесть нормально в кресло?

- Нет! В этом положении наших тел есть свой смысл. - Ага, унизить меня! - Для тебя эта поза, конечно, ничего не значит, но в неолетанской культуре это поза старшего и младшего любовника. Во мне, как я говорил, много неолетанского. Положение старшего любовника, которое я здесь занимаю, диктует мне быть с младшим терпеливым, ласковым, защищать и ни в коем случае не причинять боли. Таким образом я стараюсь затушить свою агрессию к тебе, которая обычно разгорается моментально, стоит тебе начать говорить в своей обычной манере. Именно поэтому вести наши откровенные разговоры мы будем только в таком положении.

- Я на коленях, а ты как барин, развалившись в кресле?

Он остался спокоен:

- Колени не обязательны: ты можешь просто сесть на пол или взять вон подушку с дивана и сесть на неё. А мне не обязательно сидеть на кресле, это может быть и стул, и табуретка, и пенёк. Но на пеньке особо не развалишься.

- Зачем ты заставил меня сосать Адениану?

- Чтобы он больше не донимал тебя вопросами. Его не было, когда я брал тебя первый раз, если ты помнишь, он сбежал. Он не видел самого действа, и это, кажется, мешает ему осознать изменение твоего статуса. Его сознание продолжает считать тебя братом. Вот я и создал ему наглядный пример. Он визуал и, разговаривая, смотрит человеку в лицо. Теперь, глядя в твоё лицо, он будет вспоминать стыдные для себя картинки. Я надеюсь, это отвадит его от тебя. Зачем мне это понадобилось? Если Адениан начнёт советоваться с тобой, да и просто тебе доверять, Анжей тебя убьёт. Ни я, ни Палма даже глазом моргнуть не успеем.

Как у него всё складно получается, виноват кто угодно, только не он сам.

- Я задал уже не один вопрос, я могу идти?

Он усмехнулся:

- Да. Пожалуй, на сегодня достаточно. А завтра мы с тобой улетаем на несколько дней. Мне нужно встретиться кое с кем из покупателей. Ты летишь со мной вторым пилотом. С Палмой я договорился. Так что утром, В ДЕСЯТЬ УТРА, здесь, с вещами. Без меня на базу тебя не пустят.

Глава 16

Эком:

Я лежал в темноте, молча уставившись в потолок. Мысли шарили на ощупь, пытаясь найти выход.

"Палма угрожала мне, что покинет хайм"

"Я Венки не шантажировала. Просто попросила помочь..."

Палма мне лгала. Кто бы сомневался! Только зачем? Не хотела давать мне в руки оружие против Веникема? Почему? Зачем это нужно именно ей? И почему Веникем всё это выложил сам? По глупости? На полного дурака он не похож, значит, выложил с умыслом. Юбля!

Единственный вывод, который я точно делал из этого разговора, это то, что Веникем и Палма преследуют разные цели. Не так уж и мало, это вполне можно использовать!

Чего добивается Палма? А чёрт его знает! Логика неолетанки - это такой тёмный лес, что боюсь, чтобы разобраться в ней, уйдут годы. Я нужен ей как любовник, как осеменитель, только баб мне подсунуть что-то никто не спешит... может, ещё в каком-то качестве. Чего добивается Веникем? По его словам, перемирия, чтобы никто никого не резал. На самом деле... Обезопасить свою и Анжея власть? Вполне возможно, но тогда ему следовало бы желать моей смерти. Поиздеваться надо мной за то, что я выступал против его отца и Суани? Зачем тогда он меня от остальных даккарцев прикрывает?

Но больше всего в этом монологе Веникема меня поразила фраза про Морок. Даже не сами слова, а эмоции, с которыми он произнёс: "Для Морок это важно...", говорили о том, что он всецело предан ей. Ничего удивительного, конечно. Кто бы сомневался, что великая Суани подомнёт под себя мужчину. Просто это сочетание отвязного мажора, экспериментов с Ар и глубокой собачьей преданности хозяйке очень плохо между собой увязывались. Вообще никак не увязывались!

Я усмехнулся в потолок. "Мы не понимаем друг друга!"... Иногда понимаем очень даже хорошо. Эта выходка с Аденианом была явной демонстрацией того, что Веникем сильней и имеет мощное влияние на генерала. Даже убегая, Адениан не ругался на него, а смущался. Я сам понял это только уже дома, успокоившись. Так изящно подставить! Я бы даже восхитился этому изяществу, если бы не стоял тогда на коленях с чем попало во рту.

Юбля! Значит, Адениан перед Веникемом слаб?! Анжей, видимо, тоже не особо силён, раз готовился меня прирезать, но не смог. Почему-то я легко верю в то, что Ан Тойра собирался меня прибить. Я бы на его месте так же поступил.

И что мы имеем? План со сменой покровителя провалился ко всем чертям. Веникема здесь никому не переплюнуть. Юбля, а я считал его фикцией! Я снова прокрутил в голове, как плавно Веникем привёл Адениана к мысли трахнуть меня в рот, как легко нейтрализовал Анжея в первый день моего появления в штабе одной пилочкой для ногтей. Сейчас я был спокоен, и это позволяло относиться ко всему непредвзято: не трястись от страха и негодования, не впадать в панику. М-да, Веникем по-настоящему хитёр. Я его недооценивал. Почему ему не дали орден Паука? Юбля!

Что делать? Я заставлял себя быть спокойным, в то время как сознание готово было броситься в панику: мне не избавиться от Веникема, а он владеет Ар, он заставляет меня хотеть его... И Палма защищать меня от этого извращенца явно не собирается. По-любому выходит, что нужно искать подход и договариваться именно с Веникемом. Он сломает меня! Я не могу воздействовать на него, да и, по сути, нужен ему только разве что как бухгалтер. Легко заменимый бухгалтер! Как получилось, что этот пацан взял всех за горло? Юбля! Он изуродует меня окончательно, я уже сейчас неадекватно реагирую на его духи. А что будет через неделю? Через месяц?

В коридоре послышались лёгкие шаги, и в дверь протиснулась голова Палмы:

- Спишь?

- Нет.

Она, улыбнувшись, вошла. Вообще, в её появлении не было ничего необычного, она через день ко мне является просто с желанием потрахаться. Необычность была во времени. Обычно она приходила раньше, а если опаздывала, и у меня был выключен свет, топталась под дверью и даже не заглядывала. Почему сегодня вошла?

Палма растянулась рядом со мной на кровати. У неё, кстати, тоже свои духи, всегда один и тот же запах тёплый, с лёгкой горечью. Возможно, на них я тоже реагирую, просто в неожиданном возбуждении на неолетанку не вижу ничего сверхъестественного.

- Что у тебя за духи?

Она удивлённо подняла на меня глаза:

- Такие же, как всегда. Мои личные.

- Они имеют какое-то действие на людей? Это тоже Ар?

- В смысле наркотиков? Нет. Они не содержат летучих наркотиков. Просто приятные духи, таких больше ни у кого нет, этот запах тётка лично для меня придумывала. Я всегда так пахну последние лет тридцать.

Врёт? Недоговаривает? Или эти запахи - просто тупая неолетанская традиция, не имеющая логики вообще? Веникем её придерживается: "в нём много неолетанского", а я просто урод, что реагирую на "просто духи"?

Палма зарылась носом в мои волосы:

- Мне Венки сообщил, что ты завтра летишь с ним на переговоры.

Опять расхождения. "С Палмой я договорился" и "Венки мне сообщил" - это разные вещи. Кто принимает решение?

Я повернулся к Палме, чтобы видеть реакцию на её лице:

- Веникем сегодня заставил меня сосать Адениану.

Ни испуга, ни удивления, ни возмущения. Защищать от мажора она меня не собирается. Не то, чтобы я правда особо на это надеялся. Палма поджала губы, смущённо улыбнувшись:

- Ретка ругаться будет, - Ретка? Доминанта? А ей-то чему возмущаться? За Адениана? Так сосали ему, а не он, - Адениан хотел быть подальше от этой истории. Он у неё идеалист жуткий.

Ясно. Ретка будет возмущаться. Какая беда! А я, значит, ничего, переживу? Кто бы сомневался!

- Ты ещё о чём-то поговорить хотела? Или так, потрахаться пришла?

Она разлилась в своей приторной маске-улыбке:

- Ну, от секса я, конечно, не откажусь. Но вообще, - она стала серьёзней, - я волнуюсь за тебя. Мало ли, что там, в чужом порту, случится.

- Думаешь, Веникем меня прибьёт?

Она опять посмотрела на меня удивлённо:

- Венки? Нет, конечно. Он тебе ничего плохого не сделает. - потом чуть смутилась: - Ну, в смысле, в постель затащить может, конечно, а вот в плане предать или ранить, не говоря уже о том, чтобы убить - нет. Наоборот, я хотела попросить тебя держаться к нему ближе. Я понимаю, что он слегка неприятен тебе со всей этой историей с сексом. Но ты безоружен, а ближайшие порты не отличаются дружелюбием.

Держаться поближе? Веникем мне слегка неприятен?! Я балдею от неолетанской логики!

- Я должен прятаться за его спину?

Палма вздохнула:

- Нет, я не об этом. Просто у вас напряжённые отношения, он может оскорбить тебя чем-то. И тут важно, чтобы, обидевшись, ты не уходил из его поля зрения. Понимаешь?

Я смотрел ей в глаза, пытаясь понять её настоящие мотивы. Она вздохнула:

- И ещё я бы хотела, чтобы ты ну хоть нож какой в карман положил, - я встрепенулся, но она не дала мне сказать, - ну, не все ведь ножи оружием считаются. А в твоих руках даже хозяйственный нож неслабый аргумент.

Ответа она не ждала. Просто полезла ко мне целоваться, как обычно, увлекая в секс-марафон под наркотическим влиянием амосы.

Венки:

После ухода Экома я закрыл дверь и налил себе стопку коньяка. Разговор дался мне с трудом, особенно после авантюры с Аденианом.

И даже то, что с генералом всё прошло удачно, не помогло: в трезвом виде совмещать образ Экома и Айси у меня не получалось. А на Экома самого по себе у меня рождалось исключительно желание побить. Даже моя выдумка усадить его у собственных ног не помогала. Это Айси в таком положении легко напоминал, что его нужно защищать. Это мои подружки-неолетанки так моментально тушили мою агрессию, напоминая, что я однозначно сильней их. А тут... и Айси, и ластившихся ко мне "кошек" я желал в плане секса, а эльфика я хотел разве что придушить. Это всё портило. Для техник Ар самообладание и вожделение мастера обязательны, а я...

Ладно хоть при Адениане Эком ничего такого не выкинул... Кстати, Адениан! Нужно обезопасить себя от неправильного понимания со стороны его законной ами и Анжея. Я вытащил коммуникатор и набрал Ретку:

- Мне б тебя на пару слов, синеглазка.

- Ой, Венки, если ты в крепости, я могу зайти. Я тут рядом.

- Я в крепости, у себя. Жду.

Она постучалась в кабинет через пять минут. Явно у Анжея отиралась:

- Как ты тут всё миленько обставил. Я у тебя ведь ещё ни разу не была. А в приёмной - это Экомиона столик? Как он там серьёзно поселился.

Она, улыбаясь, с интересом оглядывалась вокруг. Я сделал ей знак проходить:

- У Анжея была?

- Да, рассказала ему, что камешек умер.

Я нахмурился:

- Какой камешек?

- Ну, тот, что в пушке был. Учитель его замучила своими опытами. Он посерел и больше не отвечает. Я думаю, он умер. Он ведь живой был.

Оппа!

- А что Карл и этот Свок говорят?

- Свок говорит, что они действительно умирают иногда. Если не кормить, например, через полгода или год умрут. Особенно такие маленькие. Но вообще они пока не решили, умер он или нет. Просто Анжей волновался, что этот камешек про нас кому-то донесения шлёт, вот я и пришла рассказать ему, чтобы не волновался, больше не пошлёт, - Ретка скорчила расстроенную рожицу и вздохнула: - Вообще, нехорошо как-то получилось. Он вроде как нам ничего плохого не делал, а мы его замучили, получается. Маленького совсем!

Она хмыкнула носом, а потом подняла на меня взгляд:

- А ты о чём поговорить хотел?

Непосредственность Ретки меня забавляла. Хайм совсем расслабил её. Здесь не было опасностей, на операции сёстры её не брали, и она порой начинала вести себя совсем по-детски. Носилась с ученицами Суани и старшими сыновьями своих генералов, играя в аборигенов и завоевателей, купалась, загорала и допоздна валялась с книжкой. В её доме сложился абсолютно не-неолетанский уклад. Даже можно сказать, там был уклад с исторического Даккара: самым главным в доме был старик - Гардман. Анжей и Адениан занимали статус молодых, но авторитетных воинов. То есть, по дому, в вопросах, касающихся хозяйства и детей, подчинялись старику. А Ретка занимала положение, сравнимое с совсем молодым воином незначительного звания или даже ученика. Гардман гонял её подружек, когда они засиживались допоздна. Анжей старался курировать, чтобы она усиленно училась, иногда даже высказывая Морок, что та мало с Реткой занимается. Конечно, влияние Ретки как неолетанки никто не отменял, просто пока она этим своим влияним пользовалась, видать, очень редко, абсолютно удовлетворяясь таким положением дел. Своеобразная семейка.

Я извиняющее улыбнулся:

- Я тут немного похулиганил. Опоил твоего Адениана совсем капельку амосой и предложил, чтобы Эком сделал ему минет.

Ретка застыла, глядя на меня широко распахнутыми от удивления пронзительно синими глазками.

- Адо обиделся на тебя?

- Нет, не думаю. Скорее, испугался собственной реакции.

- А ты хотел, чтобы он обиделся?

Я улыбнулся: иногда она умеет задавать на редкость точные вопросы.

- Нет. Я хотел, чтобы он начал избегать Экома. Адениан чересчур честный, Эком опасен для него.

Ретка кивнула:

- Да, Анжей тоже так говорит, - она хмыкнула, - А что, Экомион пытался к Адо в доверие втереться?

Про себя я усмехнулся: политпросвещением Ретки занимался Анжей, так что тут всё сильно упрощалось. Самое главное - не рассказать Ретке-Анжею в данный момент лишнего:

- Наоборот, это Адениан к нему со всякими вопросами приставал. По делу, конечно, но просто не стоило вызывать его к себе. Понимаешь?

Ретка задумалась, несколько минут разглядывая меня, потом кивнула и улыбнулась:

- Угу. Я прослежу, чтобы Адо пришёл к правильным выводам.

Какая она всё-таки иногда понятливая девочка!

Утром эльфик явился точно в назначенное время. Ровно в 10, ни минутой раньше! Уже это сразу меня напрягло. А когда он ещё и ни разу не съязвил за всю дорогу до порта, я вообще заволновался. Он опять что-то задумал. Юбля, откуда в нём столько упрямства! Путешествие мне предстоит не из простых.

Хотя, с другой стороны, намечая эту поездку, мне хватило минуты размышлений о том, что успеет натворить Эком за время моего отсутствия, чтобы прийти к однозначному решению: надо брать эльфика с собой. Палма возражений не высказала, настояла только, чтобы я не оставлял Экома одного даже на несколько минут и помнил о том, что в тех портах полно бандитов, а он невооружён.

Мы поднялись на корабль. С одной стороны, я собирался вести себя сдержанно, с другой, глядя на Экома, явно что-то задумавшего и теперь прикидывающегося бессловесной тварью, просто руки чесались согнать фальшь. Я махнул пилотам стартовать, а Экому показал следовать за мной.

Мы вошли в кают-компанию. Я с размаху плюхнулся в кресло:

- Раздевайся, - он лишь поднял на меня бровь. Точно задумал что-то! - Сними свою одежду и сложи её вон в тот шкафчик. До возвращения в хайм она тебе не понадобится.

Глаза эльфика на мгновение округлились, но он быстро взял себя в руки и с остервенением принялся раздеваться. Даже трусы снял. Я не стал его останавливать. Молча дождался когда он закончит, сложит одежду в шкаф и громко защёлкнет дверцу. Я выждал ещё некоторую паузу, любуясь его разъярённой физиономией и удивляясь, что он всё-таки воздержался от комментариев. Действительно замышляет что-то, и немаленькое, раз так старается! Я наклонился и выдвинул из под своего кресла сумку, пихнув её к Экому:

- Одевай это. Во время путешествий со мной за границей хайма ты будешь носить это. Перед возвращением переоденешься обратно в своё.

Не знаю, что он ожидал увидеть в этой сумке, но, вытащив содержимое, смотрел на меня, разинув рот. Впрочем, это была единственная его реакция, ни слова, ни усмешки. Я уже начинал беспокоиться, мой ли это эльфик. Может, Палма вчера прочесала его мозги и выяснила, что он замышляет что-то недоброе? Чаша терпения переполнилась, и она просто отпрессовала его сознание под нужную конфигурацию?

Эком:

Просидев в раздумьях ещё и всё раннее утро, я пришёл к решению добивать Веникема. Нужно было искать к нему подход, изучать его слабые стороны, находить моменты, в которых я буду сильнее его. В Клинках я мало обращал внимание на характер и привычки мажора. Во-первых, Роджер не любил, когда шпионят за его семьёй, во-вторых, никто никогда не считал выскочку Веникема хоть сколько-то весомой фигурой. Теперь мне нужно было время и возможность находиться в непосредственной близости, чтобы с этим разобраться.

Самым эффективным решением казалось изобразить подчинение. Логично: он так много говорил вчера, я обдумал и решил действительно увидеть в нём командира и благодетеля.Смирная канцелярская крыса. Мне, конечно, непросто дастся такая игра: я слишком долго был сам себе командиром и разучился подчиняться. Но я терпелив и настойчив, так что прорвёмся.

Об опасности того, что за то время, пока я подбираю ключи к слабостям мажора, он окончательно изуродует меня Ар, я старался не думать. Что толку думать о проблеме, к которой у тебя нет решения!

Я потратил немало времени утром, чтобы настроить себя быть сдержанным и терпеливым. Я понимал, что вероятность того, что я быстро найду способ влиять на мажора, практически нулевая, в нём было слишком мало даккарского, но стоило хотя бы попытаться. Тем более, других решений просто не осталось.

Я очень старался: не выругался ни на одну его подколку, ничего не сказал по поводу его 20-минутного опоздания и бесполезного получасового ожидания после. А теперь я стоял абсолютно голый посреди кают-компании корабля, отчалившего с базы Белых скал, и последними усилиями уговаривал себя не взорваться.

Веникем удовлетворённо усмехнулся и пихнул мне под ноги сумку:

- Это то, что ты будешь носить во время путешествия со мной за границей хайма.

Я был готов его придушить. Для чего были все эти вчерашние излияния, если я старательно пытаюсь подчиняться с утра, а он придумывает новые способы меня унизить? Что там, бабские тряпки? Одежда портовой проститутки?

Я сделал над собой усилие и открыл сумку. Увиденное шокировало меня настолько, что скрыть эмоции не получилось. В этой злосчастной сумке был набор обмундирования братства Белые скалы. Я развернул куртку. Это был именно мой размер. Нормальная военная одежда, такая же, как на самом Веникеме, только без вынесенных на рукава орденов. Я вытащил последовательно всё. Кроме одежды и обуви, здесь ещё был нормальный коммуникатор, карты памяти, идентификационные браслеты, детектор слежений, зажигалка, широкий хозяйственный нож, мультитул, фонарик - короче, минимальный набор необходимых предметов для военного. Я взвесил в руках нож. Хотелось бравурно усмехнуться: "Не боишься давать мне в руки режущие предметы, командир?" Но тут же одёрнул себя и ничего не сказал. Зато Венкием не упустил возможности меня подколоть:

- Эком, твоя мальнькая задница очень миленько смотрится в этих штанишках.

"Твоя не намного больше, и штаны у тебя такие же, причём ты их, в отличие от меня, выбрал сам". Вслух я промолчал.

Веникем некоторое время подождал моей реакции, а потом, ухмыльнувшись, поднялся:

- Вряд ли ты знаком с этой моделью корабля, так что я тебе помогу сориентироваться: направо столовая, далее через неё - кухня. Вот там библиотека и мой кабинет. Назад по коридору рубка и машинное отделение. А двери за спиной справа - каюта. Удобства есть за каютой и в столовой.

Я покрутил головой, запоминая расположение, и двинулся в каюту, чтобы закинуть свои вещи, практически тут же остановившись на пороге. Посреди помещения стояла огромная квадратная кровать. У меня такая была в доме Палмы, но там понятно зачем, чтобы Палма влезала, когда потрахаться припрёт. А здесь вообще-то военный корабль... или я что-то не понимаю.

Венки тихо обнял меня сзади, прижимая к себе:

- Ты ведь не против общей спальни?

От его прикосновения и от этого запаха, моментально ударившего в нос, я отскочил, как ужаленный:

- Юбля, командир... - и поняв, что всё-таки не выдержал и вскипел, тут же заставил себя заткнуться.

Веникем удовлетворённо кивнул, тут же отступив от меня и не делая больше попыток прикоснуться:

- О, живой! А то я уже заволновался, не сломала ли тебя Палма за ночь, как-то ты неестественно сдержан с утра. Бросай шмотки, твой шкаф справа, и пошли перекусим. Заодно расскажу тебе, куда и зачем мы летим.

Он удалился, а я без сил опустился на край кровати. И вот как его понимать? Он выдал мне нормальную форму и собирается посвятить в детали путешествия, то есть воспринимает как воина. Но при этом действительно собирается спать со мной в одной постели? Хотя на такой кровати вдесятером спать можно, не прикасаясь друг к другу, не то, что вдвоём... А ещё он специально провоцировал меня, потому что моя сдержанность ему не понравилась. Чем, спрашивается, не понравилась?

Я ещё раз окинул взглядом каюту, поморщившись, когда взгляд упал на кровать. Что-то мне подсказывает, что спать, не прикасаясь ко мне, он не будет. Извращенец!

Из кают-компании послышался голос Веникема:

- Эком, а реально, что ты сегодня такой кроткий?

Черт бы побрал эту его неолетанскую логику! Что опять не так?! Я вошёл в столовую:

- Кто-то вчера назвал меня неблагодарной тварью, для которого все стараются, а он только палки в колёса ставит.

Веникем поднял на меня бровь:

- И ты решил исправиться? - Я пожал плечами. Он хмыкнул. - Не стоит впадать в крайности. Достаточно, если ты не будешь нарушать мои приказы и строить планы, противоречащие тем, что озвучил я.

Он вполне по-дружески хлопнул меня по плечу и вернулся к своему жутко позднему завтраку. И вот как это понимать?!

Глава 17

Эком:

Веникем сегодня был подозрительно словоохотливым. Он подробно ввёл меня в курс дела: на встречу с кем и с какими целями мы летим. Я не стал ломать голову о причинах такой его разговорчивости, просто принял как должное, что раз я веду его торговые дела, то он решил не скрывать от меня ничего по этой поездке просто потому, что она сугубо торгового назначения: встретиться с потенциальным покупателем и договориться о больших объёмах поставки.

Намного сильнее меня беспокоила фраза, которую он сказал мне в каюте: "Я уже заволновался, не сломала ли тебя Палма за ночь". Веникем определённо знает о культуре и привычках неолетанок значительно больше меня, а так как мы выяснили, что цели у него и Палмы разные, он вполне мог бы пояснить мне некоторые моменты:

- Командир, а по-твоему, Палма могла меня сломать?

Он посмотрел на меня удивлённо:

- А что ей помешает? Технически ты полностью в её власти. Или ты что-то другое имеешь в виду?

- Нет, я просто слышал, что неолетанские законы, типа, запрещают такое. Что если она что-то такое сделает, у неё будет конфликт с дочерьми, когда они дорастут до такого возраста, что смогут это понять.

Веникем посмотрел на меня удивлённо и прыснул со смеху. Видимо, моя версия была слишком далека от истины. Я продолжал молчать, ожидая ответа. Он поморщился:

- Эком, вообще, мне не следует вмешиваться твои отношения с Палмой...

Он отказывался отвечать, но как-то нерешительно, сомневаясь, и я, быстро сообразив, что его следует подтолкнуть, поднялся и уселся на ковёр перед ним. Мой поступок его смутил:

- Чёрт, Эком, этот способ оговорён для выяснения непонятного между нами, а не между тобой и твоей женой.

Это не было однозначным отказом. Он всё ещё сомневался, и мой ход явно слегка подтолкнул его в сторону ответа. Сейчас бы ещё руки ему на колени положить, но я не мог себя заставить это сделать. Я и так уже опять чувствовал эти его духи со всеми вытекающими реакциями. Я попробовал найти аргументы попроще:

- Ты пришёл к мысли, что меня могли сломать, я не понимаю как. Я прошу разъяснить. Разве ты не обещал разъяснять своё поведение?

Веникем поджал губы, потом, задумавшись, усмехнулся:

- Ладно, воспользуемся тем, что Палма забыла меня предупредить не просвещать тебя на такие темы. У неолетанок действительно есть закон, что мужа ломать нельзя, он принадлежит потомкам. Только, в отличие от даккарцев, к законам неолетанки относятся довольно свободно. Короче, если бы проблема была только в законе, они бы перешагивали его, не задумываясь. За нарушение данного закона спросить с Палмы действительно могут только твои дочери. Но вот насчёт того, что они смогут сами понять, что она тебя ломала, это полная чушь. Все мои сёстры мастера Ар: часть школы Владык, часть Хинти. И ни одна из них не может сказать, ломала моя мать Роджера или нет. Это невозможно понять со стороны или из разговора. Я много лет общался с дядькой Архо и только от Морок узнал, что его серьёзно ломали 35 лет назад. Чтобы понять это, увидеть излом, нужно ввести человека в серьёзный транс: для Владыки это означает затащить в постель, для дистанционника - очень основательно воздействовать силой. Твои дочери никогда не прикоснутся к тебе силой, Палма будет иметь полное право прибить любую неолетанку, позволившую себе сделать такое, - он усмехнулся: - Я не неолетанка, поэтому не считаюсь.

- Но по куклам же видно, что их ломали?

Веникем ухмыльнулся:

- Не путай, это разные вещи: куклы чаще всего сломаны непреднамеренно. Морок или Ретка входят в здание и силой приказывают, например, всем открыть лица. Среди присутствующих есть человек, народ которого считает подобное низостью и бесчестием. Он пытается сопротивляться, и мощь приказа сносит у него постулат, что обычаи народа священны. А вся его жизнь состоит из служения этому народу, все ценности построены на этом постулате. Если бы на этого человека воздействовали индивидуально, Суани бы заметили, что выбили у него этот основополагающий кирпич ценностей, и быстро бы заменили его на другой. Картина бы изменилась, но сознание не осыпалось. А тут человек предоставлен сам себе, в его голове идёт процесс осмысления и саморазрушения. Он приходит к мысли, что его существование бессмысленно. У него есть время укрепиться в этой мысли. Через пару суток он будет жалким подобием себя прежнего. И заметь, я привёл пример не самого нижнего кирпича сознания, обычаи народа порой принимаются человеком в достаточно сознательном возрасте. А ведь можно выбить то, что формировалось совсем в младенчестве. Осознание собственного пола, расы, самосохранения. Тогда полностью осыплются пирамиды сознания, самовосприятия, личности, и даже вмешательство специалиста возвратит человеку вменяемость довольно условно - сделает куклой. Совсем другая картина, когда рефрейминг проводится намеренно. Здесь мастер просто заменяет аккуратно кирпичики, не давая строению развалиться. И если коррекция серьёзная, потом следит несколько дней, как новые принципы приживаются. Я точно знаю, что одного из моих одноклассников корректировали. Знаю только потому, что моя сестра-болтушка присутствовала на этой коррекции в качестве ученицы мастера. Поверь, внешне по этому парню ничего видно не было.

Я постарался сдержать эмоции:

- Почему его корректировали?

- Потому что он дурак на всю голову! Неолетанки опускаются до коррекции созданного природой только в безвыходных ситуациях. Ты, наверно, знаешь в свободных землях множество народов, которые нападают, только если ты поставишь их к стенке? И таких, которые верят в судьбу и мудрость природы: раз боги создали таким, не нам менять? Неолетанки из той же оперы. В их понятии исправить сознание человека - значит сделать его ненатуральным, ухудшить. Для клиентов на раз два, а своих - ни за что на свете! Твоя Палма на операциях может ломать людей тысячами, но те люди чужие, а ты её собственность. По поводу же моей фразы, это скорее была шутка. Ты вёл себя глупо, и я хотел тебя расшевелить. А так, если задуматься, я слабо могу себе представить, что такого Палма вчера могла вытащить в твоих мозгах, чтобы не суметь переубедить, не отменить поездку, а тупо решиться на коррекцию.

- А по-твоему, она вчера рылась в моих мозгах?

Веникем посмотрел на меня как на ребёнка, задающего глупые вопросы:

- Сто процентов! Обязанность ами контролировать твои действия. Она не знала о поездке заранее, значит, промоделировать твоё поведение за границей хайма в её отсутствие могла только вчера. Она ведь была у тебя вчера?

- Как она может контролировать меня, если не корректировать?

- Переубеждать на стадии замыслов. Она знает твои планы в момент их зарождения, это её обязанность. Любой план в момент зарождения полон сомнений. И она просто добавляет тебе аргументов, чтобы склонить сомнения в правильную сторону. Только не говори мне, что ты этого не знал!

Не знал. Нет, вернее, я знаю, что неолетанки читают мысли своих любовников. И я, конечно, понимаю, что зная замыслы человека с самого начала, им легко управлять. Просто Палма не ведёт себя обычно как тот, кто управляет. Но неолетанки вообще чаще всего ведут себя как послушные всем дуры. Юбля! Веникем заметил мою растерянность:

- Ладно, не грузись! Палма любит тебя, а значит, играет по умолчанию на твоей стороне. Поэтому для тебя будет спокойней и эффективней принять за аксиому, что она помогает тебе, и никак иначе.

Ага, и тем, что не мешает Веникему меня трахать, тоже помогает?! Я вздохнул и, вспомнив, что у меня были сомнения ещё по поводу некоторых заявлений Палмы, поспешил задавать вопросы, пока Веникем был в настроении отвечать:

- Она действительно могла определить, один раз увидев меня по видеосвязи, что мои гены ей подходят?

Веникем сначала завис от удивления, а потом рассмеялся, как будто я сказал глупость.

Венки:

Наверно, мне не стоило разговаривать с Экомом об этом, но он сам уселся передо мной на ковёр - явный шаг навстречу, и его следовало поощрять. Да и это проявление доверия, а я ведь хочу, чтобы он научился мне доверять. Кроме того, он задавал вопросы, одновременно выкладывая довольно много о себе: переживания, понимание. Такие вещи, которые я мог бы использовать.

"Почему того парня корректировали?", и в глазах панический страх. Он до паники боится Ар, боится, что его изменят, сделав кем-то другим.

"А по твоему, Палма вчера рылась в моих мозгах?", - и тут же на лице работа мысли, анализ и безутешные выводы: он и сам знает, что рылась, и это его заставляет чувствовать себя слабым.

"Как она может контролировать меня, если не корректировать?" Слово контролировать - самое болезненное, он не переносит контроля.

Мне начинало казаться, что это даже хорошо, что я рассказываю ему всё это. Палма не смогла объяснить, или он не поверил её объяснениям. А меня он понимает лучше.

Он некоторое время сидел молча. Спина прямая, плечи расслабленны, но в тоже время всё тело готово в один момент сгруппироваться в удар. И только взгляд выдаёт панику:

- Палма действительно могла определить, один раз увидев меня по видеосвязи, что мои гены ей подходят?

- Не гены. Вот даккарский материализм! Ей подходит твоя душа, ценности, привычки, характер. Да, она могла это понять по видеосвязи. И да, ты точно подходишь ей, потому что это подтвердила Очарование, она имеет талант подбирать пары другим, и ей незачем было лгать.

- Душа?

Я усмехнулся, откинувшись на кресле, даккарцы плохо понимают такие абстрактные вещи:

- Давай отвлечёмся от сегодняшней ситуации: скажем, ты остался в Клинках, но перестал воевать с неолетанками. А Палма перестала быть Суани. Ты бы хотел, чтобы она была твоим другом?

- Я никогда бы не подпустил неолетанку и мастера Ар близко к себе.

- Скажем, у тебя есть защита от Ар. Тогда?

Он задумался:

- Ну, если бы она была неопасна для меня лично... Да, я бы был рад такому союзнику. Она очень умна, сильна, решительна и хладнокровна. Если бы мне удалось привлечь такого человека на свою сторону, я бы посчитал это огромной удачей.

Ещё один аргумент, почему нельзя отпускать Палму: этот эльфик быстро возьмёт её в оборот. Мы получим силу Палмы и планы Экома.

- А в качестве любовницы?

- Хотел бы я иметь Палму в качестве любовницы в таких обстоятельствах? Несомненно. Если бы неолетанки не были опасны, думаю, любой мужчина пожелал бы себе такую любовницу. Кроме того, конкретно Палма в этом вопросе имеет ещё ряд преимуществ. Она достаточно умна, чтобы не навязываться, когда не до неё, и не задавать тупых вопросов, как все бабы.

Я усмехнулся:

- А в качестве командира?

- Палма как мой командир? Ну, я уже дважды участвовал в операциях с ней в качестве командира. Она хороший командир. Если бы наши цели совпадали, то я бы вполне мог согласиться служить под её началом.

- Понимаешь, к чему я это спрашиваю?

Он пожал плечами:

- Честно? Нет.

- Не только ты Палме подходишь, но и она тебе. У даккарцев не принято искать себе такого человека, но ты только что признал, что в ней есть все необходимые качества. Она устраивает тебя и как друг, и как любовница, и как командир: в сумме это называется жена.

Эльфик некоторое время молчал, обдумывая сказанное. Потом вдруг перескочил совсем на другую тему:

- То, чем от тебя пахнет, духи, или не знаю, как это называется, это Ар?

- Это называется парфюм. Да, это в некотором смысле инструмент Ар. Только не наркотик. Скажем так: представь, что к тебе каждый день приходит некто, кто пахнет каким-то особенным образом, и, например, рассекает тебе руку. Какова будет твоя реакция, если ты встретишь этот запах ещё где-то?

- Ну, понятно дело: будут ассоциации. Если так будет пахнуть другой человек, возможно, на автомате посчитаю его опасным.

- Ну вот. Это как раз инструмент для такого простого приёмчика. Знакомясь с человеком, точно определяешь, какое впечатление хочешь на него производить, и первое время строго следишь, чтобы вести себя именно так. Пара продуманных инцидентов, и потом запах закрепляет отношение к тебе независимо от твоей одежды, выражения лица и других внешних обстоятельств.

Ещё эти "духи" иногда используются для более сложного программирования, но тебе не стоит забивать этим голову.

Эком ухмыльнулся на мой ответ, потом одним плавным движением поднялся с пола и вернулся на свой стул, показывая, что узнал всё, что хотел.

Эком:

В порту Рояс нас встретили люди атамана Хвутча, местного дельца и авторитета. Именно с ним Веникем собирался вести переговоры о поставках наших наркотиков. Меня, чтобы не появилось вопросов об отсутствии у меня мечей, не говоря ни слова неправды, представили ребёнком-подростком:

- Пацан со мной.

Веникем утверждал, что люди Хвутча и сам атаман не особо разбираются в возрастах даккарцев, например, его они за один только общегенеральский орден, вынесенный на рукав куртки, посчитали как минимум 70-летним. Впрочем, я действительно ещё не так далеко ушёл от возраста юноши, чтобы представители других рас могли легко заметить разницу.

Атаман принял нас очень радушно, в бледных глазах на сухом морщинистом лице читалась скрываемая заинтересованность. Веникем явно ассоциировался у него с деньгами. Правда, он почему-то тянул с разговором, уже минут пять болтая о погоде и прочей ерунде. Я сидел в уголке, и на меня внимания особо никто не обращал, поэтому мне было удобно рассматривать всех присутствующих.

Сначала я делал это из скуки, частью сознания всё ещё переваривая последний разговор с Веникемом, но в какой-то момент сработавшие инстинкты моментально вернули меня к реальности.

Взгляд остановился на одном из охранников атамана. В первый момент мне не понравилась его рука: на ней не было характерной мозоли от курка пускателя. Любой охранник должен часто тренироваться с оружием, иначе от него не будет толка. Этот явно стрелял нечасто. Потом он повернул ладонь тыльной стороной, и я удостоверился, что в рукопашном бою он тоже редкий участник. Никогда не поверю, что можно по настоящему драться и ни разу не разбить костяшки пальцев. А потом я заметил, что другой охранник, у которого явно и со стрельбой, и с рукопашным всё было в норме, держал в кармане пушку, явно нацеленную на всякий случай на этого типа.

Я встал и вразвалочку прошёлся к столу, за которым сидели Веникем и атаман. Чтобы как-то оправдать это своё передвижение мимоходом стащил из вазочки конфету. Детям же положено любить сладкое?!

Атаман на это действие только улыбнулся, таким взглядом старики провожают детей. А вот Веникем явно заволновался: в первую минуту сделал вид, что вообще не заметил меня, но спустя некоторое время принялся шарить глазами по комнате, анализируя.

Я снова внимательно оглядел странного типа: лысый высокий мужик, внешность хрен запомнишь, взгляд непонятный. Из таких получаются хорошие ищейки, шпионы. Кто он такой? Явно чужак, раз охрана атамана его боится. Почему сразу не пристрелили? Он чей-то человек. Кого-то сильного. Что этот тип делает на переговорах в даккарцами? Зачем он сюда припёрся? Ну, мы его в любом случае не приглашали.

Я вытащил из вазочки ещё одну конфету и демонстративно прошёлся, остановившись прямо перед лысым. Разговор Веникема с атаманом, который так и не дошёл до сих пор до деловых вопросов, вообще замедлился. Я развернул конфету:

- Мужик, ты кто?

Ответил мне атаман:

- Это мой телохранитель, малыш, дядя Жора.

Я обошёл лысого кругом, пристально разглядывая:

- Какой же он телохранитель? У него оружие в застёгнутой кобуре, и руки на столе.

Венки:

Торговля меня всегда увлекала. Наверно, мамину гены. Мне нравилось испытывать азарт, хитрить, разгадывать хитрость партнёра, изображать нужные эмоции и чувства, не испытывая их на самом деле. А особенно мне нравилось, что эта война была бескровна. Проигравший просто худел на кошелёк, выигравший не испытывал мук совести.

Хвутч принял меня радушно. Пробная партия явно пришлась ему по вкусу, и он рассчитывал выбить хорошие цены на постоянные закупки. По этому случаю у меня в папке было готово два варианта договора. Оба на цену ниже, чем я называл ему в начале, но один с чисто символической скидкой, а второй на тот случай, если он реально проявит красноречие и упорство, торгуясь со мной.

Атаман был стариком и к делам любил приступать не сразу, а отдав некоторый долг пустой болтовне. Хотя сегодня этот лимит болтовни явно превышал все нормы рационального. Я уже собирался намекать старику, что пора бы перейти собственно к делу, когда у стола вдруг возник Эком, с самым наглым видом сцапав из вазочки конфету. Оппа, что это он? Никогда не замечал за эльфиком любви к сладкому.

Я быстро оглядел помещение. Вроде всё нормально. Кроме нас и атамана здесь находились только три его охранника: здоровые парни лишь немного поменьше меня ростом.

Вдруг Эком, сцапав ещё одну конфету, направился прямо к одному из охранников

- Мужик, ты кто?

Что он делает?

- Это мой телохранитель, малыш.

Почему отвечает атаман? Я перевёл взгляд на этого самого телохранителя, разглядывая того внимательней. Мужик растянулся в улыбке, и меня тут же поразили его зубы. Жители порта Рояс обожали пить некоторую дрянь, от которой очень быстро портилась эмаль зубов. Поэтому оскал местного парня представлял собой или довольно жалкий вид, жаждущий заботы стоматолога, или ровный ряд вставных золотых зубов. У этого странного лысого типа зубы были свои и в довольно хорошем состоянии.

Эком сложил руки на груди, пристально разглядывая этого лысого и всем своим видом изображая детское недовольство:

- Какой же это охранник: у него кобура застёгнута, и руки на столе?

Атаман улыбнулся:

- Ну ведь бывают разные стили поведения военных?!

Мой эльфик снова обошёл лысого, потом махнул ему:

- А ну-ка встань.

Мужик поднялся. Стоя, он превосходил Экома в росте почти на голову и был в два раза шире в плечах. Но это ему не помогло. Эльфик, сорвавшись с места резким движением, вдруг со всей дури врезал ему поддых и с прыжка добавил по шее. Лысый, не успев вообще никак ответить и лишь махнув в воздухе рукой в попытке поймать уже отпрыгнувшего наглеца, повалился на пол.

- По-моему, тебя обманули атаман, этот мужик полное ничтожество.

Один из охранников вскочил на ноги, выхватив оружие. Я, рыкнув, одним рывком отправил в полёт меч, который воткнулся в стену как раз в нескольких сантиметрах перед ним, предупреждая.

Разрядил ситуацию смех атамана:

- Какой у тебя смышлёный мальчик! Хочешь научить его торговому делу?

Я прошёлся по комнате. Выдернул из стены свой меч и вернул его в ножны. Поймал Экома за ухо и демонстративно утащил с собой за стол.

- Да, и хлопотно его дома оставлять. Прошлый раз, когда я оставил его в городе, он кучу народу доброго перерезал. Хулиган!

Старик махнул рукой:

- Юноши часто бывают не в меру горячими. С годами это пройдёт.

- Да, - Я открыл бутылку вина, которое ещё в самом начале нашего разговора принесли по приказу атамана, но я отказался - Только на это и надеюсь.

Я наполнил бокал атаману, себе и ещё один. Оборачиваясь через плечо, в последний раздавил капсулу милой настойки для болтливости и вручил бокал Экому со словами:

- Иди, отнеси этому дядьке вина и извинись.

Эком скорчил обиженную рожу, небрежно поднялся и подошёл к охраннику:

-На! И, типа, извини, что я тебя стукнул.

Атаман расплылся в улыбке и кивнул мне, выражая своё уважение таким решением конфликта. Потом поднял свой бокал:

- Мне несколько раз доводилось работать с даккарцами, генерал, но ты единственный поражаешь меня своей мудростью. Конечно, возможно, раньше мне попадались одни горячие юнцы.

Мы с атаманом выпили вино. Травить меня ему смысла не была, так что я особо не опасался.

Эком стоял над лысым охранником:

- Эй, ты пить собираешься? - он повернулся к нам, - Он же должен принять мои извинения?! А ну пей, собака!

Охранник поозирался и залпом осушил бокал. Теперь мне нужно выждать три минуты, и он будет готов к диалогу.

Атаман не стал возражать, когда я попросил разрешения задать несколько вопросов странному охраннику:

- Кто ты, на кого ты работаешь?

- Я Жорас, мой босс Фермио Капца из сектора 78-89.

- Что ты делаешь здесь?

- Мой босс интересуется ар-оружием. Корабль хозяина этой пушки недавно видели недалеко от вашей и засельской базы. Босса заинтересовали странные даккарцы, не афиширующие ни своего братства, ни регалий. Он послал меня незаметно присмотреться к тебе.

Я хмыкнул:

- Да, слово даккарец в умах свободных земель ассоциируется обязательно с войной. А то, что я ношу на рукаве также орден Ацунавы, единственный орден воина Цуе, уже не в счёт. По поводу хозяина ар-оружия: почему решили, что это он?

- Люди моего босса выследили этого типа и пасли его некоторое время. Пока он не ушёл на территорию империи.

- Он имперец?

- Я не знаю таких подробностей, генерал.

- Ну и что же ты высмотрел, Жорас, присматриваясь ко мне?

- Ты старый торговец, и у тебя припадочный сын. Ты богат, у тебя хорошее новое оружие, дорогой корабль. У тебя много рабов.

- Маловато как-то для отчёта.

- Больше ничего интересного я не заметил. Моего босса не интересуют торговцы наркотиками.

Я развернулся к атаману. Он удивлённо приподнял бровь. Я вытащил из нагрудного кармана ампулу такого же средства, как то, чем опоил этого охранника только в красивой упаковке для продажи:

- Это один из товаров, которые я продаю своим хорошим клиентам.

Старик внимательно рассмотрел упаковку, читая надписи. Потом снова кивнул мне, выражая восхищение моими действиями:

- У меня давняя договорённость с Фермио Капцем, я не мог ему отказать.

- Надеюсь, он удовлетворил своё любопытство.

Я поднялся. Эком тут же подскочил тоже, готовый уходить. Атаман кивнул, отпуская меня, лишь вежливо выдохнув:

- Я всё же надеюсь вести с тобой дела, генерал. - тем самым сильно подняв для себя цену моего товара.

- Я тоже надеюсь... - и уже перед самой дверью я добавил: - В этом состоянии он ответит на любые вопросы любому спрашивающему. Если захочешь его из этого состояния вывести, купи ему шлюху. Если ты оставишь его так, через часов 6-8 он упадёт без сознания, а через пару суток сдохнет.

Возвратившись на корабль, мы с Экомом на пару откровенно ржали. Похоже, его, также как и меня, очень забавляли такие игры:

- Он пришлёт тебе приглашение на новую встречу уже завтра, командир, могу спорить!

- Да, мне тоже так кажется. А ещё включит в закупку экстракт, который мы ему так к месту продемонстрировали. Но денег я с него сдеру втридорога!

- Представляю, как он выложит ситуацию этому своему Фермио: "Твой парень облажался и сам всё выложил!"

- Ага, а ещё его побил даккарский ребёнок!

Фактически, смеяться мы перестали, только когда завалились спать. Я сгрёб Экома поближе к себе, обнимая одной рукой. Он тут же замолчал и напрягся, и только через пять минут уже совсем другим голосом, даже с какими-то просящими интонациями, произнёс:

- Командир, если ты собираешься просто спать, можно, я отодвинусь хотя бы.

- Нет. - он всё так же был напряжен, и я счёл нужным добавить: - Я пока не совсем доверяю тебе, Эком, и поэтому мне будет спокойней знать, где ты находишься, пока я сплю. Так что не вздумай ворочаться.

Глава 18

Эком:

Я снова лежал в темноте и думал, только на этот раз моя спина прижималась к груди Веникема, сам он мерно сопел мне в макушку, и всё вокруг окутывал запах этого его парфюма.

Всего сутки назад такая ситуация выбила бы меня из колеи, но я не склонен спотыкаться на одном месте дважды. Сейчас я старательно успокаивал себя и добился вполне ощутимого успеха. Меня не трогали ни эти его прикосновения, ни запах, ни сопение в затылок. Не больше, чем какая-нибудь ночёвка в походных условиях, когда весь отряд спит вповалку в одной палатке.

Он сам объяснил мне, что в этом его запахе нет ни магии, ни наркотиков. А значит, моя реакция - просто банальная паника. А с паникой можно и нужно бороться.

Я успокоился и теперь вполне мог размышлять разумно. Мы с мажором сегодня на удивление хорошо сыграли командой. Честно говоря, я даже не сомневался, когда начинал спектакль, что Веникем мне подыграет. Если, конечно, сообразит, в чём дело. Он хороший актёр, и его моральные принципы позволяют и не такие выкрутасы.

Вышло ещё лучше: он не просто подыграл, он ещё и добавил своего. Причём добавил, рассчитывая на то, что я точно буду подыгрывать. И в этой нашей импровизации было нечто пугающее: никогда, ни с одним из помощников я не импровизировал так легко, не ограничивая себя и точно зная, что ни за какое решение не получу статус "лжеца" или "морального урода". С точки зрения морали, Веникем был уродом намного больше меня. С точки зрения лжи, имел намного меньше ограничений. И в то же время он оставался частью Даккара.

Ещё стоило задуматься над тем, что, возможно, я подходил Палме, и она подходила мне. Веникем натолкнул меня на очень перспективные размышления: если мы действительно подходим друг другу, то она должна не меньше, чем я, желать видеть во мне союзника.

Действительно, переварив и взвесив, я пришёл к выводу, что из Палмы получился бы очень сильный и полезный союзник. И дело было не только в Ар: она была опытным и очень эффективным воином, хорошим тактиком и просто непревзойдённым диверсантом. Даккар никогда и мечтать не смел привлечь хоть одну Суани на свою сторону, а я, получается, вполне мог это сделать. Мог... если она так же, как я, считает меня вполне подходящим другом, любовником и командиром... не будем врать себе, скорее помощником - неолетанки матриархальны.

Одна из мастеров Пустыни в качестве добровольного союзника?! Это было бы очень ценным приобретением.

Спал я плохо. При неподвижности быстро затекало тело, а стоило пошевелиться, как этот боров, не просыпаясь, сгребал меня в охапку, к тому же пытаясь подмять под себя. Вот ведь гад! И ведь ему, наверно, снится там, что он какую-то бабу тискает?!

Венки:

Проснулся я весёлый и бодрый. Корабль, согласно установленным программам, залил помещения приятным белым светом, звуками листвы, птичек и запахами утреннего луга. Я потянулся. Потом обнаружил у себя под мышкой довольно напряжённого эльфика:

- Что-то не так? - Он обернулся ко мне, выражая взглядом трёхэтажное негодование. Меня это рассмешило. - Ты чего такой насупившийся?

- Ты упираешься своим стояком прямо в мою задницу. По-твоему, я должен радоваться?

У меня действительно стоял. А чего ему не стоять, утро же?! Я стиснул Экома в объятьях, нашёптывая ему прямо в ухо:

- Ты считаешь, что я должен извиняться перед тобой за то, что у меня обычный утренний стояк?

- Юбля, у тебя этот "утренний" уже пару часов продолжается с переменным успехом!

Ну что поделаешь, мне снились красивые сны. Например, что Файна, наконец, решила отбросить гордость и согласилась любить меня таким, какой я есть. Я вздохнул:

- И ты все эти два часа смотрел на мои мучения и не догадался помочь?

Эком вытаращил на меня глаза, но, одумавшись, все возражения проглотил. Вид у него стал какой-то жалкий и безысходный. Я снова потянулся и отпустил его. В конце концов, я ведь его воспитывать, а не запугивать собираюсь. Да и несмотря на явное возбуждение, Экома я не хотел. А насиловать в первую очередь себя в такое прекрасное утро было бы кощунством.

- Пока я в душе, с тебя кофе и сладкие булочки.

За завтраком я, наконец, дозвонился до Анжея, вчера его вызвонить не удалось, и рассказал о вчерашней встрече и полученной информации.

А ещё через полчаса появился посланник от атамана, один из его племянников:

- Генерал, дядя всё же надеется торговать с тобой и предлагает встретиться на следующей неделе, в пятницу.

Я кивнул. Хвутч явно не хотел вмешиваться в мои разборки с Фермио Капцем и давал время разрешить этот вопрос.

- Дядя так же передал, что восхищён зоркостью и умом твоего сына и надеется, что мальчику удастся преодолеть юношеские контрасты, и он станет надёжным помощником тебе в твоём бизнесе.

Посланник слегка поклонился Экому и протянул небольшую деревянную коробку. Эком взял коробку с некоторой подозрительностью, потом, хмыкнув, развернул её в сторону посланника и открыл. Никаких лишних сюрпризов в коробке не было, просто два хороших кинжала от лучших мастеров этого сектора. Атаман явно понял, что Эком не менее опасен, чем я, и решил его чем-нибудь задобрить. А что ещё можно дарить даккарцам кроме оружия?!

Когда посланник ушёл, Эком ещё некоторое время возился с коробкой, проверяя её на маяки, яды и другие опасные сюрпризы. В подарки ради хорошего расположения он явно верил слабо.

К обеду выяснилось, что встретиться с торговцами северной Коты мне тоже в этот раз не удастся, и мы повернули домой.

Эком бухтел что-то насчёт того, как я планирую поездки, а я смог, наконец, оторваться мыслями от торговли и вернуться к делам земным, а именно к воспитанию некоторых эльфообразных.

Если верить неолетанской теории, начинать воспитание следовало с двух наиболее важных вещей: первое, это собственное восприятие воспитанника: оно не должно быть негативным. Источники вообще советовали "пробудить в себе любовь", но это было слишком сложным для меня шагом. Я остановился на том, что будет достаточно, если мне будет приятно иногда трахать этого парня.

Вторым условием являлось доверие со стороны самого воспитываемого. Его следовало приучить к прикосновениям, разговорам, сексу и соблюдению элементарной, положенной канонами неолетанской культуры субординации.

Приучить эльфика к сексу мне ещё долго не светит, неолетанская субординация отпадает по причине отсутствия самой неолетанки, оставались только разговоры и прикосновения. С разговорами процесс явно двигался, поэтому я решил сосредоточиться на прикосновениях, для начала простых и ничего не значащих: похлопал эльфика по плечу, обсуждая северокотсткую армию, потрепал по макушке, когда смеялись над моей посредственной ориентацией по лётным картам. Эльфик на каждое прикосновение вздрагивал, но не возмущался, и вообще делал вид, что ничего не происходит. Поэтому я решил, что нахожусь на правильном пути.

Хайм встретил меня делами, даже несмотря на уже давно наступивший вечер. Кроме того, позвонил отец и, не особо увлекаясь вежливой беседой, велел соединить его с Анжеем.

- Соскучился я по старому другу, да и дела есть.

Анжей был рад слышать Роджера и тоже явно имел к нему дело. Только разговаривать эти двое предпочли без меня.

Вот такой я генерал-командор!

В довесок, по пути в комнату Нась я натолкнулся на Файну, которая увлечённо высказала мне всё, в чём я не прав, и список этот был так долог, что занял минут двадцать. А когда я наконец переставил Файну в сторону и добрался до заветной двери, выяснилось, что Нась нет, ей стала нехорошо, и её на всякий случай забрали в клинику.

Вот так, если задница, то уж полная и по всем фронтам!

Эком:

К ужину мы были уже обратно в хайме. За час я успел проверить отгрузки и оплаты, поступившие за два дня в наше отсутствие, и ещё до темноты покинул крепость. Правда, отправляться домой не торопился.

История с Ар-оружием явно выходила на следующий виток. Веникем, конечно, полагался в ней на Анжея Ан Тойра, и это правильно: нужно слушать тех, кто умнее тебя. Но вот я хотел уяснить некоторые детали сам. Единственное "но": мне явно не хватало информации для понимания полной картины.

Из когда-то прочитанного отчёта мне было известно, что привезённую нами экспериментальную пушку исследовал Карл, некий даккарец-имперец. И что его лаборатория находится непосредственно в клинике. И сотрудники клиники - это и его сотрудники. Но как продвигались исследования после того самого отчёта, я не знал. Решив, что недостающий кусок мозаики, возможно, заключается именно в результатах исследований, я решил наведаться в клинику. На случай возникших вопросов, у меня даже было алиби: мышцы в местах швов на животе в последнее время часто тянуло.

Карла я даже не искал. Надежды на то, что он согласится пообщаться со мной, не было. Намного больше для этого, по моему мнению, подходила одна из его помощниц, знакомая мне болтушка Займа.

Мне повезло, почти самый первый попавшийся мне навстречу человек-кукла точно указал, где мне найти эту замечательную женщину, чьё имя не раз встречалось в отчётах Карла как доктора розовокровой специализации.

- Си Эком, а мне не сказали, что вы придёте.

Я развёл руками.

- Я, в сущности, и не думал, что успею зайти сегодня. Просто так получилось, что рано управился с бумагами, и осталось время зайти.

- Что-то беспокоит?

- Да, - я уселся на кушетку, - вот здесь периодически довольно сильно тянет. Если это нормально, я потерплю, конечно, хуже, если там чего-нибудь не так срастётся.

Через несколько минут я уже лежал, просвечиваемый какими-то приборами, и Займа с умным видом вглядывалась в экран.

- Да, некоторые спайки появились. Надо будет пройти небольшой курс физиопродцедур. Зачем же вы напрягаетесь так сильно, си Эком?

Я пожал плечами:

- Да это, наверно, когда я на операцию за "дебилятором" ходил, перенапрягся. Очень уж интересная штуковина была, увлёкся.

Займа кивнула:

- Да, жаль что этот чудный кристалл так быстро погиб от наших экспериментов...

- Погиб? Я что-то пропустил, пока путешествовал в последний раз?

Женщина задумалась:

- А, ну да, он как раз перед вашим отъездом, вроде, погиб... вам, наверно, не успели рассказать. Да, профессор на следующий день как раз пытался связаться с Венки и узнал, что вы улетели. Мастер Морок, вероятно, немного переборщила с влиянием или с различными эмоциями. Они ведь научились воздействовать на него Ар, вызывая ответную реакцию разной силы. И даже - немыслемое! - пробовали его Ар на себе. Сказали: "немного своеобразно, как "белый шум", но это точно Ар". Энергия, не несущая мысли и воссоздающая этот самый хаос в объекте воздействия. Возможно, у этого кристалла даже существовал некоторый разум. Теперь не узнаем.

- А как вы поняли, что он умер?

- Он перестал отвечать на раздражители. А потом и внешне слегка посерел.

- Посерел? Вы вскрыли его? Изучили состав?

Женщина поджала губы:

- Честно говоря, нет. Как-то так получилось, что мы его потеряли.

- Как потеряли?!

- Ну, он был, лежал в кабинете профессора в своей ёмкости. Мы решили подождать, вдруг бы он поправился. А потом он пропал куда-то.

- Так, может, его кто-то выкрал?

- Ну скажете тоже, си Эком, кто тут, в хайме, его может выкрасть? У нас все свои. Кроме профессора и меня туда и зайти никто не может, ну, куклы ещё, но они ведь у нас все жёстко запрограммированные, шага без приказа моего или профессора не ступят.

- А видеокамеры есть на клинике?

- Ну, непосредственно в кабинете профессора не было. Но в коридорах есть, никто кроме нас и кукол не заходил. - Она улыбнулась и проговорила заговорческим шёпотом, - Знаете, у меня есть предположение, что он самоуничтожился. Мы ведь не знаем, что с ними после смерти бывает. Чудный организм, чудный способ смерти.

Женской наивностью я не обладал, поэтому в бесследное самоуничтожение кристалла не поверил ни на минуту. Камень кто-то стащил, причём кто-то из своих. Учитывая, что Займа и Карл и так имели доступ к нему, пенять стоит только на кукол. Вообще, кому мог понадобиться испортившийся камень? Дурость! Или злоумышленник просто препятствует вскрытию? Зачем? Не вижу никакого смысла. Хотя в последнее время мне часто попадаются задачки, в которых я не вижу смысла.

За ужином Кэро был слишком тихим и, казалось, злым:

- Что-то случилось?

- Не, пап, всё нормально, - но при этом отчаянно поджал губы.

Я решил подойти с другой стороны:

- Чем занимался, пока меня не было?

- Палма отвела меня в школу...

Чёрт! Я сдержал эмоции.

- И как там?

Он вскинулся на меня решительно:

- Пап, я никогда не стану настоящим мужчиной, если не буду учиться решать свои проблемы сам!

- Хорошо, но мог бы хотя бы рассказать, в чём у тебя проблемы.

Он снова поджал губы и уткнулся в стол:

- Я сам сначала... потом, может, расскажу.

Как бы мне ни хотелось вмешаться, я отступил. В чём-то Кэро был прав, даже учитывая, что я ни на минуту не верил, что он дошёл до этой мысли самостоятельно. Он должен учиться решать свои проблемы, защищаться и нападать. Нельзя вырасти воином, если за тебя всё решают.

Следующее утро началось для меня уже привычным образом: я явился на службу в семь. Веникем, как обычно, ещё не появился, видать, дрых.

Я успел раздать куклам задания согласно плану, проверить вчерашние документы, поразмышлять над историей с "дебилятором". Как раз где-то в середине этих размышлений в приёмной появился мальчишка - Индман Об Хайя.

Индмана я знал в лицо. Хоть сам он был ещё очень зелен и только в этом году получил ордена воина, вокруг его имени уже вилось слишком много всего.

Он был сыном богатейшего ацунавы братства Острова богов - Герарда Ан Барда. Причём сыном любимым. Герард восхищался, с каким упорством мальчишка требовал самостоятельности и добивался своего. Сам Индман отца терпеть не мог и даже уговорил Роджера отправить его 16-летнего на службу подальше от отца.

Кроме того, Индман был любимым учеником Архо. Говорили, что у него есть настоящий талант к рукопашному бою и фехтованию. Парень уже дважды становился чемпионом юношеского турнира и в этом году тоже не знал поражения.

Ещё стоило упомянуть, что свои полгода вдали от Клинков, Индман служил не где-нибудь, а на базе у Веникема. Тоже знакомство то ещё.

Ну, и последним было то, что по всем бумагам, которые мне доводилось видеть, именно этот пацан летал теперь вторым пилотом с Анжеем Ан Тойра и,скорее всего, являлся его помощником. Впрочем, об этом можно было догадаться и по ордену паука, который носил мальчишка.

- Чего тебе парень?

Индман замялся:

- А Веникема нет ещё?

- А он бывает в такую рань?

Парень пожал плечами:

- Нет, не бывает...

Если тебе это известно, тогда зачем ты сюда притащился?

Парень подошел к столу. На лице ярко выражалось, что он старается подобрать слова, но даётся ему эта задача слабо.

- Эком, я... это...

На лице отразилось, что слова так ни во что разумное и не сложились, и в следующую минуту парень рывком выдернул меня из за стола. Юбля! Вот кабан малолетний вымахал! От пары ударов я увернулся, ещё пару стойко перенёс, не снижая темпа, но мальчишку не зря тренировали лучшие бойцы Даккара, минуты через три я был обездвижен и прижат к полу его кабанистой тушкой.

Я постарался восстановить дыхание:

- Малыш, тебе вообще чего надо, нормально сказать можешь?

Парень покраснел:

- Я это... потрахаться хочу.

Глава 19

Эком:

Губа разбита, бок болит, кулак ободран, и сверху меня придавила тушка 17-летнего пацана таких средних даккарских размеров: два метра ростом, в плечах пошире меня раза в полтора, и почти центнер весом.

- Малыш, тебе вообще чего надо, нормально сказать можешь?

Индман слегка замялся:

- Я это... потрахаться хочу.

Здорово! А я теперь, оказывается, служба помощи для всех, кому не нашлось с кем потрахаться? Интересно, если я буду сопротивляться этой малолетней жертве спермотоксикоза, Веникем посчитает это за "отказ выполнять обязанности шлюхи"? Как-то он не удосужился упомянуть, считается ли отказ отказом, если предложение исходило не от него. Юбля! А ведь он мог и специально это подстроить. Надоело терпеть мою рожу в штабе: изобразил на пару дней из себя добренького, даже на переговоры стаскал, а я взял да и нарушил, получается, единственное условие, отказался подставить задницу. Притащит меня за шкирку, как щенка нашкодившего, Палме и скажет, мол, сделал всё, что мог.

Юбля! С другой стороны, если я этому сопляку сдамся, Веникем, получается, нарушит своё обещание. Он же слово давал, что мою задницу больше никто не тронет. Этим можно будет воспользоваться:

- Потрахаться? А что драться полез?

Парень совсем смутился:

- Ну, я это... подумал, что ты против будешь.

- Против буду, а сопротивляться нет. Руки отпусти.

Руки мои в данный момент были вывернуты так, что я вообще ни на сантиметр двинуться не мог. Казалось, ещё миллиметр - и кость хрустнет. Мальчишка посмотрел на меня недоверчиво:

- Я это... я их тебе свяжу.

Я, насколько смог, пожал плечами:

- Связывай, раз уж у тебя такой фетиш. Только так, чтоб синяков потом не было, а то я и так по твоей милости неделю пятнистый ходить буду.

- Эээ... Угу.

Парень завозился, довольно ловко вытаскивая из кармана наручники и защёлкивая мои запястья почти в том же положении, что они были, за спиной. Не вывернуты, и хотя бы не на излом и то ладно.

Он наконец слез с меня и принялся быстро сгребать всё с моего стола, освобождая место, как я понимаю, для моего же изнасилования. А я смог подняться и хотя бы сесть тут же на полу.

- Поаккуратней, это документы, между прочем.

Он на секунду замер, а потом, кивнув, начал собирать бумаги более аккуратными стопочками.

Я прислонился к стене. Накатила какая-то апатия. До чего я дошёл? Сдаюсь сам сопляку, малолетнему бугаю, которого могу запугать, могу запудрить мозги и смыться, могу ... но потерять уже достигнутое я не могу. Как бы плох ни был Веникем, сейчас я очень хорошо понимал, он единственный, кто вообще мог бы взяться вернуть меня в даккарское общество. А самое главное, он не просто взялся, у него получалось это самое "вернуть". В этой поездке на переговоры с атаманом я был даккарцем. Малолеткой, дикарём, но даккарцем. Не шлюхой, не отбросом... и если быть честным, у Веникема действительно не так уж много условий, какими бы дурацкими они мне ни казались. Ну что, действительно, убудет с меня, если этот сосунок выдерет меня в задницу?...

Я поразился самой мысли. Вернее, нет, я поразился спокойствию, с которым сам же на эту мысль отреагировал. "С меня не убудет...".

Когда-то, в мои лет 17, старик Тибиран натаскивал меня на паука. Я был юн и до кристальности честен, а эта служба не терпела этой самой кристальности. "На твоих словах и выражении лица должна спотыкаться вражеская разведка. Если можешь вводить в заблуждение, не говоря неправды - вводи, не можешь - ври. Ты бросаешь свою честь на защиту рода. Одну свою, на защиту всего рода!"

Я тогда долго метался. Меня и так считали маньяком и выродком. У меня и так совсем не осталось друзей, при том, что мальчишки моего выпуска были очень дружны между собой. Я не хотел терять ещё и эту призрачную нить правильности.

"Всё не так просто, как это рассказывают детям. Нельзя жить в мире лжи и оставаться абсолютно честным. Даже если эта честность стержень Даккара. Кто-то должен взять на себя ношу и защищать. Поверь, это не ложь, врать врагу - это военный манёвр. Просто нужно видеть эту границу между ложью во имя даккара и бесчестием"

Тогда мне казалось, что я нашёл её. У меня хорошо получалось, я умел выглядеть уверенным, не испытывая этой самой уверенности, сильным - будучи слабей, правым - обманывая. Я не считал это бесчестием. Я с честными глазами врал врагам: амазонкам, неолетанкам, засельцам, амртольцам, всем остальным военным объединениям свободных земель. Я врал даккарцам. Редко, но врал. Это тоже была ложь во имя Даккара. Тогда я умел не пересекать границу... а теперь я уже так далеко ушёл в пустоши бесчестия, что даже задницу подставляю, не переживая.

- Я это... на шкаф положу, - Парень закинул стопку моих бумаг на самый верх шкафа, мне туда потом только с табуретом лезть.

Я постарался взять себя в руки и попытаться если не отпугнуть, то хотя бы отвлечь мальчишку:

- Индман, так, на всякий случай, ты вообще в курсе, что Веникем типа запретил меня трахать? А то скажешь потом: не знал, не предупредили!

Парень усмехнулся:

- Это насчёт брезгливый, и всё такое? Мы с капитаном Торесом с Веникемом вместе ещё на базе в нижнем узле служили. Его шлюх пол-отряда трахало. Так что я в курсе, что он не брезгливый. Торес говорит, что командир про эту свою "брезгливость" специально для Анжея придумал. Не хотел, чтобы вся эта история с тобой за пределы рода Об Хайя уходила.

Ага, а ты, значит, свой. Как я рад! Мне намного легче! Я пожал плечами:

- Моё дело предупредить. Кстати, насчёт Анжея, ты ведь летаешь его вторым пилотом? Разве вы не умчались ещё вчера по душу Фермио Капца? Или в этом братстве пауки тоже работают "не бей лежачего"?

Парень вскинулся:

- Да ты... Да я через полчаса, как вы сообщили, был готов лететь! Только мы мозгами работаем и информацией, а не носимся по космосу, как идиоты. Капца нет в его логове уже несколько дней, он вместе со своей армией куда-то ушёл по-тихому. Вот найдём, где он, тогда и полетим.

Моя подколка, видать, парня обидела, потому что швырнул он меня на край стола довольно грубо. Зато у меня проснулся интерес. Дошёл: тебя тут трахать собираются, а ты спокойнёхонько раскручиваешь мальца на информацию... А что, головой об пол биться, что ли?!

- Полегче. Кстати, я бы поискал Капца на одной маленькой сектанской планетке, родине дебилятора.

- Думаешь, самый умный? Анжей лучше тебя знает, где искать.

Индман сдёрнул с меня штаны, обнажая задницу, и принялся возиться со своим ремнём, но я бы предпочёл продолжить разговор о Капце:

- Надеюсь, ты хотя бы о смазке позаботился.

- Что?

Я обернулся через плечо. Пацан стоял со спущенными штанами, помахивая здоровенным стоящим членом. Вот кабан малолетний!

- Твой агрегат полагается смазать перед тем, как пихать

Он посмотрел на свой член, на меня, снова на член:

- А чем?

- Ну, вообще существуют специальные смазки, водятся в ванной комнате жилых помещений. Но судя по твоему вопросу, ты такую не захватил. А так как кабинет Веникема закрыт, то здесь такую взять больше негде.

- И как тогда? Может, ну его, так пойдёт?

Я поморщился, выражая всё своё отношение к желанию порвать мне задницу:

- Пойди на кухне найди что-нибудь скользкое и смажь. Масло какое-нибудь.

- А? Ага. Я сейчас.

Как же мне было дрянно сейчас. Со связанными руками, без штанов, распятый на столе. До чего ты докатился, Эком? Тебя может поиметь любой молокосос. И куда это Капц рванул, да ещё и с войсками? Он же тот ещё домосед, лишний раз задницу не оторвёт меньше, чем за десяток миллионов.

На кухне раздался сначала какой-то грохот, потом звук трезвонящего коммуникатора, потом оттуда вынырнул парень с бутылкой масла в зубах, одной рукой он придерживал свои штаны, второй пытаясь на ходу вытащить коммуникатор.

Он наконец выудил телефон и прижал его плечом к уху, а освободившейся рукой тут же воспользовался, чтобы открыть бутылку и щедро полить свой член густым маслом.

- Да, Индман слушает

Об информации, поступающей с той стороны, можно было легко судить по тому, как резко сползла улыбка с лица парня. Он вдруг побледнел и, сглотнув, начал оглядываться по сторонам. Ах да, тут же камеры! Веникему не спалось, и он решил подрочить на видео с моим участием? Или этот канал уже давно имеет и других зрителей, и им не нравится ракурс?

- Эээ... нет. Да я... Нет, генерал-командор! - Всё-таки Веникем. - Так точно!

Парень вытянулся, не рассчитав, обливая маслом свою рубашку.

Он выключил телефон. Потом с тоской посмотрел на свой на всё готовый член и мою голую задницу

- Юбля! А хотя бы пососать?

Я снова пожал плечами:

- Что ты меня-то спрашиваешь? Ты с ним только что разговаривал, вот бы и спросил.

Венки:

Разбудил меня ужасно настойчивый звонок коммуникатора:

- Венки, что с ним? Почему ему опять плохо?

Палма была взволнованна и явно настроена порвать кого-нибудь за своего ненаглядного эльфика. Ёк! Ну почём мне знать, в какую задницу он опять залез?!

- Ща разберусь.

Я спустил ноги с кровати, одновременно подключаясь к видеотрансляции с камер в приёмной. Вот если он там сам на кого-нибудь нарвался, честное слово, прибью за такую побудку!

Картинка, которую выдал коммуникатор, превзошла все мои ожидания. Эком валялся без штанов, перекинутый через собственный стол, а рядом с ним стоял Индман с выставленной на показ эрекцией. От неожиданности я даже телефон выронил. Юбля, не братство, а банда маньяков-насильников!

Судорожно тыкая по панели, я набрал номер мальчишки:

- М-да, - голос как у кота, добравшегося до сметаны, - Индман слушает.

- Юбля! Мелочь, у тебя хоть какие-то понятия о правилах вообще есть?! Какого хрена ты творишь в моей приёмной?! Ты вообще понимаешь, что я тебя сейчас на ленточки порву за нарушение плановой работы штаба?!

- Эээ..

- Это штаб, а не бордель! Дополнительные объяснения нужны?

- Нет.

- Тогда мигом натянул штаны и вернул мою приёмную в рабочее состояние.

- Да я...

- Я буду через десять минут. Чтоб тихо сидел в уголке и ждал. Вопросы есть?

- Нет, генерал-командор!

- Тогда выполняй.

- Так точно!

Я снова переключился в режим видеотрансляции. Чёрт-те что твориться! Какого хрена пацан вообще к эльфику попёрся? Как будто ему поиметь некого! Или это Эком инсценировал? Зачем ему?

Когда я вошёл в приёмную, Индман сидел в углу в гостевом кресле, а Эком у себя за столом что-то наколачивал в компьютер. Мирная картина, если откинуть детали: у Экома разбита губа, и на запястьи след от наручников, а Индман весь заляпан чем-то жирным и вообще вид имеет очень жалкий. Хотя насчёт жалкого вида: Эком, не строящий из себя язву - это уже признаки очень ненормального состояния.

- Эком, один кофе мне и ещё одну чашку просто кипятка. Индман зайди.

Мальчишка прошёл за мной в кабинет:

- Командир, я думал... - я сделал ему знак пока помолчать

Он опустился на край кресла, жалкий, запутавшийся и не видящий никакого выхода. Зачем он это сделал? Его кто-то надоумил? Да не стал бы Анжей единственного вменяемого помощника подставлять. Тогда?

Эком притащил чашки. Я велел ему остаться, не хотел выпускать его из виду. Чёрт знает, что там в его голове творится за этим спокойствием. Вдруг у него опять истерика начнётся? Он уселся в уголке на диван.

Я открыл свой шкаф с травами и вытащил несколько пакетиков. Высыпал один в чашку и подвинул её Индману.

Он покосился на меня:

- "Медведь"?

- Я думал, ты все мои чаи по запаху знаешь ещё с тех пор, как служил со мной в нижнем узле.

Он принюхался и расплылся в улыбке:

- "Торжество разума"?!

Следующие несколько минут мы молча пили: я свой кофе, Индман свой успокаивающий эмоции чай. Эком в уголке на диване тоже вроде расслабился, или хотя бы взял эмоции под контроль. М-да, надо ещё Палму успокоить.

Я набрал её номер:

- Всё нормально, все живы, никто не пострадал.

- Как он себя чувствует?

- Нормально.

На эти мои довольно краткие слова в трубку телефона отреагировали и Индман, и Эком. Индман залился краской и виновато уставился в стол. А Эком озабоченно забегал взглядом складывая данные. Я поторопился занять его другим:

- Ну, Индман, если ты уже достаточно успокоился, рассказывай: как так получилось, что ты решил сделать из моего штаба бордель?

Парень ещё больше вжался в кресло:

- Прости, командир, я не подумал.

- То, что не подумал, вернее подумал, но не тем местом, мне понятно и без объяснений. Кстати, с чего тебя вообще на него потянуло? Тебе Мэй не хватает? Мне всегда казалось, что неолетанки в её возрасте просто ненасытные.

Парень хлюпнул носом:

- Так она же в горах. У неё сила начала фокусироваться, и теперь она, пока не научится её контролировать, всё время в горах, чтобы никого не покалечить. Только на твой день рождения приезжала, и то всего на пару часов.

Ага, Мэй учится фокусировать силу? Ранняя она! Так быстро пробиваются способности?! Или это просто из-за возможности её быстро учить?

- Ладно, Мэй в горах и пока опасна для тебя. Что, больше никого не нашёл?

- Я пытался. Честно, командир. Я ко всем неолетанкам в городке школы Ар подходил. Они меня посылают. А если настаиваю - даже дерутся. Я даже к Ретке, ну, к мастеру Доминанте подкатить пытался. Тоже глаза выпучила на меня и выгнала.

Конечно выпучила, Анжей узнает котлету из пацана сделает.

- Ну, неолетанки - понятно почему отказываются. Они приняли Мэй как сестру и ученицу. Переспать с тобой будет то же самое, что отобрать парня у младшей сестрёнки. Чем тебя женщины не устраивают? В хайме полно женщин всех видов и мастей.

Мальчишка вдруг поднял на меня какой-то жалкий испуганный взгляд, поджал губы и замолчал. В этом движении было что-то совсем детское.

Я знал Индмана ещё со своей базы на селеновых рудниках. Прошлой зимой Роджер прислал мне его с распоряжением взять юнгой. Такое обычно не практиковалось: несовершеннолетние мальчишки должны были учиться в школе и жить во внутреннем городе под надзором стариков. Для Индмана сделали исключение. Видимо, были причины. Я не стал вмешиваться. Тем более, что мальчишка мне понравился: он был упрямый, решительный, рвался всему учиться, старался быть полезным, не отказывался ни от какой работы, терпеливо выполнял приказы.

Мужчины в моём отряде быстро взялись его опекать: и летать на наших машинах научили, и радарами управлять, и пить. Для женщин он тогда был маловат.

Заниматься с ним по школьной программе отец поручил мне, но я свалил это на Тореса. Только на клинках его тренировал сам.

Я ещё тогда удивлялся: на вид Индман взрослый здоровенный парень, а чуть копнёшь - ребёнок.

- Индо, я просто хочу понять, почему ты припёрся к Экому.

- Я ... я подумал, что ему не может быть больно, он ведь даккарец.

На этой фразе я понял, что что-то пропустил. В этой фразе была просьба о помощи, которую я не понимал.

Что я вообще знаю об отношениях Индмана с женщинами? На последнем турнире он получил ордер Цуе - довольно решительно отымел одну из тех шлюх что приходят к храму. Что с ним было потом? Мне было не до него. Сначала я крутил с Реткой, потом резко оказался женат на Морок. А через пару месяцев, уезжая уже обнаружил что у него оказывается очень серьёзные отношения с Мэй. Как-так получилось? Я не спрашивал, а он не рассказывал.

На выручку неожиданно пришёл Эком:

- Это из-за той бабы, что во время турнира убилась?

Эком:

Веникем явился в последний момент и отменил акт моего изнасилования. Это означало одно из двух: или всё это было им же и инсценировано, и поняв, что нарушать условие я не собираюсь, он поспешил защитить свои клятвы, или он банально меня спас.

- Всё нормально, успокойся, все живы, никто не пострадал.

Эта фраза, произнесённая в телефон неизвестному адресату, породила ещё один вариант: Палма. Палма всегда приходит именно в тот момент, когда мне плохо!

Тем временем Веникем выяснял мотивы мальчишки.

- Мэй в горах... остальные неолетанки меня посылают...

- Индо, я просто хочу понять, почему ты припёрся к Экому.

- Я ... я подумал, что ему не может быть больно, он ведь даккарец.

Парень почему-то не хотел объяснять. Просто сидел, опустив голову, и молчал. Веникем выставил ситуацию как нарушение работы штаба, это могло быть довольно существенным обвинением, загреметь в карцер легко. Но мальчишка молчал, фактически копая под себя.

- Это из-за той бабы, что убилась во время турнира?

На последнем турнире отец Индмана сделал глупость: подарил сыну молодую женщину. Глупость была даже не в самом подарке, а в том, что девка оказалась нервная и сиганула с высоты седьмого этажа на булыжник. Мальчишка переживал, пил несколько дней, в его возрасте любая женщина кажется важной, как последняя на свете. Я сам, помнится, после того первого похода в бордель таскался к той рыжей ещё раза три. Она казалась мне особенной, меня не пугало, что она была немолода, что матерится, и вообще во многом похожа на мою мать. А потом однажды меня осенила мысль, что от этих моих походов к ней она может родить парня, и я даже не буду знать, что это мой сын, и он так же, как я, будет проклинать своего неизвестного отца.

Я тогда проблему решил. На ближайших переговорах с работорговцами Айзза, когда Тибиран велел пойти на уступки, намекнул им, что, пожалуй, решу их вопрос, если они подарят лично мне молодую здоровую женщину. Для торговцев это был копеечный подарок, и я получил Терезу.

А к той рыжей больше не ходил, но пообещал себе, что если она родит парня, заберу. Тогда мне это казалось очень важным. Я сложно переживал своё решение не ходить к ней. Мне казалось, что я не имею право хитрить...

Мальчишка поднял глаза на Веникема:

- Командир, им всем больно почему-то. Я просто не хочу делать больно...

М-да, а Индман свою проблему не решил. Хотя, конечно, стоит учитывать, что я был на 4 года старше.

На меня сейчас парень не смотрел, но во мне проснулась ответственность. Он был сыном Об Хайя, а я много лет защищал интересы этого рода:

- Индман, но ты ведь не можешь всю жизнь избегать женщин? Ты подводишь род таким поведением, ты понимаешь это?

Теперь он повернулся ко мне. Большой ребёнок! Плечи сжаты, пальцы стиснуты в замок, нижняя губа прикушена и глаза побитой собаки.

- Парень, ты принадлежишь к сильному, многочисленному роду Даккара, и одна из твоих задач как сына этого рода - продолжать его. Ты можешь трахать всё, что угодно, если не забываешь трахать здоровых женщин, способных родить роду сыновей.

Мальчишка опять потупился в пол:

- Я знаю... но им больно...

- Индман, одна нервная девка сиганула с крыши, потому что ей не понравилось с тобой трахаться, и ты решил лишить род сыновей? Ты понимаешь, что говоришь?

Веникем прервал своё затянувшееся молчание:

- Эком, не дави на него. Сейчас во всём разберёмся.

Почему не дави? Он решительный и упрямый парень, ему только надо придать правильное направление, а препятствия он сам снесёт. Это путь Даккара. Хотя Веникем предпочитает ходить другими путями.

Венки:

Я ошибся, когда решил, что Экому в данном случае потребуется помощь. Он был молчалив, но это могло быть и результатом задумчивости. А уж когда он начал воспитывать Индмана по поводу долга перед родом, всякие посторонние эмоции вообще как рукой сняло. Он снова был генералом, жестким, сильным, расчетливым, изворотливым. Он нёс волю рода, готовый закатать в асфальт любое сопротивление. И в то же время в нём не было агрессии, он не был зол на мальчишку, действовал в его интересах. Парень полчаса назад пытался его нагнуть, а он спокойно перешагнул через это и даже не возненавидел его.

Ситуация требовала моего участия:

- Индо, давай так, я научу тебя обращаться с женщинами так, что они не то что боли не почувствуют, им будет очень нравится секс с тобой. А ты в свою очередь пообещаешь, что, во-первых, с любыми проблемами будешь сначала приходить и советоваться, а во-вторых, к Экому тоже больше не полезешь ни под каким соусом.

Мальчишка хмыкнул и расплылся в улыбке:

- Угу. В смысле, есть, генерал-командор!

- Ну, вот и молодчина. Давай, часов в пять я приду в вашу с Мэй часть дома, там у вас есть замечательное озеро, сходим туда на берег. Тогда и поговорим. А сейчас иди, уверен, у тебя ещё полно работы.

Индман вышел. Я залпом допил кофе. В этой утренней сцене было ещё кое-что, что я не понял:

- Эком, почему ты поддался ему? Только не говори, что у тебя не было способа его выставить.

Эльфик пожал плечами, хотя какой он эльфик в таком состоянии: сейчас он и без орденов, в обычной футболке и с разбитой губой умудряется выглядеть генералом:

- Ты обещал, что вышвырнешь меня, если я хоть раз откажусь исполнять обязанности шлюхи. Как только парень ясно выразил свои желания, я прекратил сопротивление.

Юбля! Он умудрился даже эту фразу произнести, не теряя генеральского облика:

- Да? Я разрешаю тебе сопротивляться, если подобный приказ исходит не от меня.

Я сделал знак, разрешая Экому покинуть кабинет. Он встал, но выходить не торопился:

- Командир, у меня тоже есть вопрос. Это ведь Палма разбудила тебя сегодня? Зачем ещё ты мог проснуться в восемь утра?! Как она узнаёт?

Юбля! Повисшую паузу Эком понял по-своему, он быстро учился. Сделав два шага в мою сторону, он уселся передо мной на ковёр:

- Я уже несколько раз замечал, что она как-то определяет момент, когда со мной что-то происходит. Как?

Я вздохнул:

- У тебя есть хаймовый коммуникатор?

Он указал на браслет.

- Скорее всего, это моё предположение, Палма навесила на тебя внешний блок. Когда тебе требуется помощь, ты, сам того не понимая, нажимаешь некоторое сочетание клавиш и тем самым отсылаешь ей сигнал. Не делай такие испуганные глаза. Внешний блок не задевает и не меняет сознание. Это как маяк, прилепленный к обшивке корабля, корабль не портит, просто следит.

Эком погасил свои эмоции, хотя генеральский взгляд к нему уже не вернулся.

- Спасибо. - Он встал и вышел из кабинета.

Глава 20

Эком:

Мы сидели на берегу озера на широких скамейках вокруг небольшого стола, уставленного бутылками пива и бутербродами. Был ранний вечер. Веникем и Индман пили пиво, я отказался. Я вообще был очень удивлён, когда Веникем потащил меня с собой, и предчувствовал какую-нибудь гадость от него. Но пока он вёл себя вполне корректно:

- Индо, первое, чему тебе нужно научиться, это отличать нервных и больных женщин, чтобы с ними не связываться.

Честно говоря, мне тоже было интересно, что же такое Веникем собирается поведать пацану. Нет, я, конечно, верил, что к нему самому бабы липнут без всяких усилий, и что им с ним трахаться очень даже нравится. Этот парень способен заставить получать физическое удовольствие и не таких. Но как он собирается научить этому пусть не тупого, но довольно угловатого сопляка, я не представлял.

Мальчишка же смотрел на Веникема как на бога, с каким-то нескрываемым восхищением и обожанием. Он кивал на каждую его фразу, да ещё и некоторые записывал. Он ждал чудесный рецепт, как говорится: "Желательно с заклинаниями и дымом".

- Это делается так. Ты видишь женщину. Внимательно проводишь по ней взглядом вниз - проверяешь комплектность, руки-ноги на месте, грудь присутствует, задница. Дальше поднимаешь глаза, смотришь ей в лицо: цвет лица здоровый, глаза не красные, и так далее. Если всё правильно, ты должен улыбнуться. Ей нужно показать, что ты признал её годной. При этом очень важно, как именно ты улыбаешься: ты должен улыбнуться так, как улыбнулся бы, скажем, новому оружию, хорошему кораблю, который тебе предлагают попробовать. В твоей улыбке должна быть радость и предвкушение. Понятно?

- Ну, не совсем...

- Потом покажу, станет понятней. После того, как ты улыбнулся, нужно к ней подойти. Самый удачный приём: ты подходишь, продолжая смотреть ей в глаза. Тебе понадобится видеть её реакцию. Аккуратно берёшь её руку и легонько целуешь тыльную сторону ладони, просто слегка касаешься губами. Здоровая женщина должна улыбнуться хотя бы чуть-чуть, может смутиться. Но она не должна вырывать у тебя свою руку, ругаться, злиться или пугаться, замирая, как кролик. Если она это делает, то она ненормальная, или в данный момент больна. Больные женщины тебе не нужны, поэтому если одна оказалась больной, просто разворачиваешься и идёшь искать здоровую. Понятно?

Парень смотрел удивлённо:

- Эээ... я как-то не очень запомнил и записать не успел.

Веникем понимающе махнул:

- Сейчас покажу. Представь на месте Экома девушку. - Я встрепенулся, но тут же сделал над собой усилие, чтобы не демонстрировать эти эмоции.

Веникем замер напротив меня, плотоядно пожирая глазами. Прошёлся по моему телу вниз, так что мне захотелось прикрыться, даже будучи полностью одетым. Потом резко поднял глаза и расплылся в улыбке. Эта улыбка однозначно предупреждала, что трахать меня сегодня будут. Причём не просто трахать, а так, что я при всей своей привычности сгорю от стыда, при всей своей разумности поддамся сам. Это было очень самоуверенное обещание, но я почему-то сразу поверил, что это не просто демонстрация для Индмана, что он действительно строит планы. А ещё я почему-то верил, что он не станет этого делать при мальчишке.

Потом он сделал ко мне шаг, легко подцепил мою ладонь и уже привычным жестом прижал костяшки моих пальцев к своим губам.

- Ну, можно сказать, что Эком реагирует как вполне здоровая женщина: краснеет и пытается улыбнуться.

Наверно, я покраснел ещё сильней. Юбля! Индман подло ржал. Веникем ухмылялся:

- Вообще, этот жест с поцелуем означает: "Ты привлекательна, сексуальна". Здоровой женщине это должно нравиться.

Он обернулся к мальчишке:

- Ты запомнил? Записал?

Мальчишка быстро строчил в тетрадке:

- А точно на всех такое действует? Вдруг она не знает?

- Малыш, ей и не нужно ничего знать, это магия Ар, она действует на всех. Не пытайся искать в ней логику. Просто запоминай, пока я добрый.

Венки:

Генеральские замашки сохранились у Экома аж до вечера. Это слегка раздражало. Я чувствовал, что теряю контроль. Он опять оклемался. Не только не впал в истерику, но и от привычного в последнее время притихшего состояния избавился. Он вообще от грубости и насилия отходит легко. Мало того, мне даже начинает казаться, что как раз грубость возвращает его в привычную колею.

Из-за такого раннего подьёма мне пришлось уже в обед будить себя травами. Не подумав, перед встречей с Индманом я вдобавок шарахнул чашку "Небесного дракона", и теперь настроение у меня было отчаянно хулиганское, я готов был гнать пургу и растыкать.

Собираясь к Индману, я навис над эльфиком, как бы невзначай обнимая за плечи:

- Заканчивай, пошли, пообщаемся с мальчишкой.

Он удивлённо обернулся на меня

- Я тоже там нужен?

Я хищно улыбнулся. Юбля, какой я сегодня гадкий:

- Конечно, - потом сделал улыбку мягче: - Не бойся. Я не собираюсь делать с тобой ничего страшного на глазах у мальчика.

Это был правильный ход. Моя, с даккарской точки зрения, нелогичность на него действовала намного эффективней любой реальной угрозы и наказания. Он не понимал меня, и это делало меня непредсказуемо опасным.

Как найти подход к женщине? Как добиться секса и в то же время избежать насилия? В моём братстве маньяков вопрос явно стоял ребром.

Меня никто никогда не учил этому искусству, но я никогда и не знал с этим проблем. Женщины никогда не боялись меня, они легко шли ко мне в руки и в постель. Разве может быть инструкция? Даккарские правила говорили, что инструкция должна быть во всём. Индману она сейчас была очень нужна. А вернее, ему нужна была уверенность, что инструкция у него есть. Вот эту уверенность я и создавал. Со всем хулиганским настроем "небесного дракона".

- ...Сейчас покажу. Представь на месте Экома девушку.

Я сделал шаг навстречу и коснулся губами руки Экома. Вся генеральская уверенность с него слетела ещё на стадии "взгляд", а теперь он ещё и абсолютно натурально покраснел. Юбля. Он умеет краснеть?! Не, я конечно понимаю, что он тупо готов от стыда сквозь землю провалиться, но в купе с попыткой скрыть от мальчишки нахлынувшие эмоции, это так похоже на смущение. Мне нравится. У меня просто талант выбивать эльфика из равновесия.

- Ну, можно сказать, что Эком реагирует как вполне здоровая женщина.

Эльфик залился краской ещё сильней. Я усмехнулся, потом мягко улыбнулся Экому. Он глянул на меня аж с некоторой злостью и покраснел ещё сильней. Куда больше?! Чёрт, сейчас он жутко напоминал Айси. Того я тоже когда-то учил общению с женщинами, только чтобы сделать процесс обучения интересным и для себя, все приёмы, поцелуи, прикосновения тут же демонстрировал прямо на нём. Мальчишка краснел и смущался:

- Венки, я ведь так и запомню всё со стороны женщины.

- Ну, меня-то ведь ты тоже видишь, значит, запомнишь, значит, сможешь повторить.

- Венки, я тебя вижу каждый раз только первые десять минут, а потом только чувствую, потому что каждый раз оказываюсь на карачках. Что я могу повторить?!

- Договорились, сегодня ты окажешься на спине...

Даже то, что сейчас я учил Индмана, а не Экома, ситуации не меняло. Всё это чем-то неуловимым напомнило мне те игры. И это при том, что Эком был совсем другим: сильным генералом Даккара с неиссякаемым упорством. Я даже начинал проникаться уважением к его упорству.

Я снова развернулся к Индману:

- Продолжим?

Мальчишка закончил писать и восторженно закивал.

- Шаг второй: Если женщина отреагировала правильно, то нужно её отвлечь: что-нибудь сказать или спросить. Например, если не знаешь, можно спросить, как её зовут. Магия лучше действует, когда женщина улыбается, смеётся и отвечает на всякие глупые вопросы. При этом не забывай почаще смотреть в глаза и улыбаться сам. Женщина должна понимать, что всё делает правильно, что тебе нравится, как она себя ведёт. А то она испугается. Испуганная женщина закрывается от магии, и её нужно кормить сладким, чтобы она открылась обратно. - Я подмигнул Индману, - Понятно?

- Ага. - Мальчишка смотрел на меня с самым серьёзным видом, как будто я рассказывал ему устройство фотонного двигателя или приёмы космического ориентирования, постоянно что-то записывал и переспрашивал, - А много сладкого?

- Зависит от степени испуга, массы женщины, и когда она последний раз ела. Но это в другой раз.

Он кивнул, опять сделав себе какие-то пометки.

- Итак, ты её отвлёк: спросил, как её зовут, куда она идёт, ещё какую-нибудь ерунду. В простом варианте хватает спросить только имя. Теперь переходим к следующему шагу: непосредственно склоняем к сексу. Сначала притягиваем её за эту самую ручку к себе, аккуратно кладём свою руку ей на талию и легко целуем в губы. Вообще еле-еле касаемся. Внимательно смотрим реакцию. Если реагирует нормально, целуем ещё раз, но уже глубже и дольше. Если немножко пугается, отвлекаем вопросами и минут через пять повторяем попытку.

Во мне бился азарт, я спорил сам с собой, через сколько Эком устанет краснеть. Не дав ему опомниться, рывком притянул к себе, скользнул ладонью по спине, приподнял за подбородок и почти невесомо коснулся губами губ. Эком смотрел на меня вытаращенными глазами, потом сморгнул и густо покраснел. Я дал ему несколько секунд отойти, а потом накрыл настоящим поцелуем. Сегодня он был очень похож на Айси, и это давалось мне легко. Вокруг клубился туман атаквы, дух и суть Арнелет, и этот дух велел излучать любовь,.. ну, или мне не стоит пить "дракона" на голодный желудок.

Ещё одна улыбка, взгляд, лёгкое поглаживание по щеке, и я, как ни в чём не бывало, в одно мгновение потеряв интерес, выпустил Экома из рук. Я же просто показал!

Индман стоял с открытым ртом и переводил взгляд то на меня, то на эльфика. Даже записывать забыл. Зато теперь он к нему точно не полезет, поймёт что меня это серьёзно разозлит.

Эком резко отвернулся, чтобы скрыть, как покраснел, сделал вид, что потянулся взять бутерброд со стола. Я ухмыльнулся:

- Правда, красивый ход, малыш? С женщиной смотрится ещё красивее. Магия!

Мальчишка очнулся и восторженно закивал:

- Ага, прямо как.... Только я так не смогу. Мне потренироваться надо...

- Будет тебе тренировка сразу после занятия. Тем более, шагов там осталось всего два. Следующим шагом приглашаешь женщину переместиться в более удобное для поцелуев место, а именно на кровать. Так и говоришь: "Давай переместимся в более комфортные условия". Запиши. Подхватываешь её на руки и несёшь. Женщины любят, когда их на руках носят. У них в такие моменты разум перестаёт соображать, куда же конкретно они двигаются. Думаю, этот этап простой. Показывать его нет необходимости. Последний тоже несложный. Тебе нужно аккуратно уложить женщину на кровать и везде-везде её потрогать. Сначала не снимая одежду, потом постепенно снимая, по одной вещи. Тебе ведь нравится трогать женщин?

Мальчишка кивнул:

- Ну вот. А женщинам нравится, когда их трогают. Гладят, целуют, где попало. Главное - аккуратно. Это последний этап магии, если ты всё проделал, и женщина тебя не испугалась, то можно приступать непосредственно к траху, и всем будет хорошо. Не забывая, конечно, про инструкцию 17/5 об использовании смазки. Ну, и ещё один важный этап - после траха. Нужно лечь, обнять женщину со спины, уткнуться ей в волосы и сказать что-нибудь типа: "Я попал в рай" или "Боги сегодня несказанно щедры ко мне". И так полежать, расслабившись, хотя бы минут десять. Это закрепит магию, и в следующий раз с этой женщиной будет меньше возни.

Из-за деревьев послышались голоса, и через минуту к озеру вынырнула Ретка с двумя женщинами. Вообще, я просил её привести одну. Одну сильную женщину, которая не против секса, неважно с кем, и сможет научить мальчишку основам.

- Привет. Ну и прелестные же здесь места, я уже начинаю завидовать дочерям учителя. Знакомьтесь, это Ариадна, - она показала на гибкую жгучую брюнетку с очень выразительным взглядом, - а это Навсекая - эта была грудастой рыжей. Яркие и по-настоящему красивые женщины, не юные и явно не девственницы. Как раз то, что надо, чтобы научить мальчика всему необходимому.

- А это наш юный разведчик Индман.

Я хлопнул мальчишку по плечу и тут же добавил на ухо

- Девочки здоровые и непугливые. Ретка ручается. Если что забудешь, они тебе сами подскажут, так что не тушуйся и не стесняйся спрашивать, если что. Это, можно сказать, тебе для практики.

Мальчишка разглядывал женщин всё же слегка испуганно:

- Точно?

Ретка, видимо, что-то угадала по мимике мальчишки и подошла к нам:

- Эти девочки не меньше воины, чем ты сам, парень. Ариадна раньше была очень эффективным киллером, а Навсекая шпионом-диверсантом. Так что, если что не так, они тебе скажут и объяснят всё, не поймёшь словами - скрутят.

- Меня? - мальчишка усмехнулся, ещё раз оценивая взглядом женщин. В нём просыпался азарт.

Я опять наклонился к уху Индмана:

- Ну, ты ещё долго тормозить будешь? Они сейчас тебя трусом сочтут.

Выбирать Индман не стал: схватил за руки обоих, прижимая к своим губам. Женщин такой шаг рассмешил, и я, захватив Экома, поспешил удалиться. Через минуту нас догнала Ретка:

- Венки, ты неподражаем: в мальчике просто читается стиль учителя.

Ну, я же должен был как-то обойти его страх. Чем неожиданней инструкция, тем больше веришь, что она поможет.

Эком:

Как только Индман двинулся к предложенным ему женщинам, Веникем схватил меня за руку и потянул прочь от озера. На несколько минут нас догнала Доминанта:

- В мальчике просто читается стиль учителя!

А она так хорошо знакома с его стилем? Я обернулся к Веникему. Как только мы отошли от озера, всё кривляние с него слетело в один миг. Сейчас он был серьёзен и задумчив:

- Эти женщины куклы?

Ретка пожала плечами:

- Да. Но вполне разумные. Вообще, они результат моего неумелого рефрейминга. Очарование, когда увидела, долго ругалась, а потом причислила их к куклам. Но проломы у них только в отношении ко мне, а с мужчинами они живые и сексуальные.

Я решил изобразить, что тоже участвую в разговоре:

- Какие у них странные имена.

- Понравились? Я всегда даю своим людям новые имена. Новая жизнь - новое имя. Это из сказок каких -то старых. У меня в детстве такая книжка была.

Как только мы добрались до лайнера, Доминанта попрощалась.

- Я тебе вечером отзвонюсь, как у них всё прошло.

Веникем только усмехнулся. Потом пару минут мы летели молча, пока он не обернулся:

- А вообще, Эком, кто должен был заметить проблемы мальчишки? Ну, я имею в виду, если бы он жил чисто в даккарской среде.

- Отец.

- Это тот самый Герард, от которого Индман всё время бегает. Как же он это заметит?

- Ну, по правилам должен быть ещё дед или прадед, которые занимаются воспитанием молодых. Сейчас в Клинках такого нет. Стариков мало на такое количество мальчишек. Да и не приезжают мальчишки, как раньше полагалось, на зиму домой: как уйдут с кораблями, так и лет по пять-десять в Клинках не появляются.

Веникем очень серьёзно задумался:

- Отец изменил правила, и в этих своих новых допустил много просчётов.

- Зато эти новые правила позволили сохранить род Об Хайя.

- Согласен. Но нам стоит учесть его ошибки, исправить и не допустить своих.

Глава 21

Эком:

В штаб я возвращаться не стал. Веникем настоял, чтобы я отправлялся домой. В комнате меня ждала Палма. Она приторно улыбнулась:

- А я как раз зашла позвать тебя на ужин. Иду мимо, думаю, дай зайду.

Я отвернулся. Теперь я точно знал, что она мне лжёт, зачем притворяться:

- Ты в курсе, что я очень не люблю, когда мне врут?

Улыбка спала с её лица:

- Почему это я вру?

- Потому что ты зашла далеко не из-за ужина. Ты в курсе, что со мной что-то случилось утром. Ты даже Веникема сегодня из-за этого разбудила на два часа раньше обычного. И пришла сейчас тоже намеренно.

Почти любую женщину или мужчину такое моё разоблачение заставило бы устыдиться. Любая другая неолетанка без тени стыда выпалила бы какую-нибудь глупость. Палма только усмехнулась:

- Тебе не нравится, когда тебя контролируют. Поэтому нет никакой лжи в том, чтобы сказать, что я пришла позвать тебя на ужин, когда в действительности я пришла убедиться, что с тобой всё хорошо, а уж потом позвать на ужин.

- Ты поставила на меня блок своей магией!

Она пожала плечами:

- И этот блок трижды спас тебя от безумия и дважды оградил тебя от лишних посягательств. Я имею право защищать своё.

Маска-улыбка с её лица спала, обнажая жёсткость и жестокость. Она защищает своё? Меня? Но не от всех.

- При посягательствах Веникема твой блок не работает?

- Не работает. А при посягательствах Анжея срабатывает с опережением. Тебя нельзя закрыть от всего Даккара, защищать от всех. Ты не сможешь совсем без Даккара. Я выбрала Веникема как самого безобидного.

- Ты знала, что он предпримет?

- Нет! Только то, что он тебя не убьёт.

Я смотрел Палме в глаза, она, не отводя взгляда, смотрела на меня. Сейчас на ней не было масок. В этом её взгляде чувствовался металл, прочный и очень холодный стержень. Но ещё в этом взгляде было что-то... так смотрят на брата или на парня, с которым бок о бок воюешь не первый день. Так смотрят на человека, к которому не опасаются поворачиваться спиной. А может, она и не врёт? Может, у неё действительно такая манера говорить правду?

- Неолетанки не умеют отличать подходящие гены.

Она опять пожала плечами:

- Неолетанки вообще ничего не знают о генах. Но никто никогда не проверял, насколько подходят нам гены тех мужчин, которые кажутся нам подходящими. Так что это не ложь. Да и тогда, очнувшись с синяками и переломами, видя во мне врага, ты бы поверил в то, что я могла увидеть родную душу в том, кто несколько минут назад приказал убить моего мужа? - Она усмехнулась. - Так что я просто перевела правду на понятный тебе язык.

Кажется, мы впервые вот так вот просто разговаривали, без лживых улыбок, без двойного смысла. Она была резка и прямолинейна. И, юбля, такая Палма мне нравилась больше.

- Ты сказала, что не шантажировала Веникема, но ты угрожала ему, что покинешь хайм?

- Жемчужина, ты ведь, задавая вопрос, хотел узнать, каким образом можешь ТЫ на Венки воздействовать, а вовсе не что я тогда ему сказала. Вот я и дала способ, подходящий для тебя.

То, что он добрый? Жалость его слабое место? Может быть. Не особо приятный, но способ.

- Ладно, ты не врёшь, ты говоришь правду другими словами. Но ты сказала, что хочешь от меня детей, а сама не разрешаешь мне трогать женщин. Где логика?

Палма вдруг опустила взгляд в пол. Я попал в точку. На этот вопрос у неё не было готовых ответов. Она пожала плечами, снова улыбаясь приторно сладкой, слегка виноватой улыбкой:

- Честно, боюсь, что ты на них отыграешься. Выплеснешь на них злость, которую пока не можешь выплеснуть на мужчин. Я думала, вы быстрее договоритесь.

Я задумался. Присутствие хотя бы одной женщины в моём распоряжении здорово облегчило бы ситуацию. У меня хотя бы будет возможность нормального секса, не под Палминой наркотой и не в задницу.

- А если я пообещаю эту женщину не обижать?

Палма некоторое время смотрела на меня, задумавшись. Мне почему-то показалось, что она подбирает слова, чтобы мне отказать. Я рыкнул:

- Я что-то удивительное прошу? По-твоему, в моей спальне женщин быть не должно? Только мужики?

Она быстро оказалась рядом, обняла меня, накрыла этим своим запахом. У неё жалость тоже была слабым местом, насколько бы ни противно было пользоваться этим способом.

- Извини. Я не подумала. Я могу найти тебе парочку красивых женщин из кукол. С ними ничего не случится, даже если ты иногда будешь зол.

- Юбля, Палма, с чего ты решила вообще, что я кого-то там обижу? Я пока ни одной женщины в твоём доме не обидел! И идиотки мне не нужны!

Она поджала губы и вздохнула:

- Хорошо, я сегодня же познакомлю тебя содной из женщин, предназначенных тебе. Просто познакомлю, секса не будет! Но, Эком, если ты её обидишь, я тут же заберу её и сотру этот вечер из её памяти. Не обижайся. Просто в тебе сейчас много злости, а мне хочется, чтобы они любили тебя. Это важно!

Женщина была лишь немного пониже меня, спортивная фигура, маленькая грудь, правильная осанка. Рыжие волосы до плеч. Молодая, не больше 25 лет. Мне такие даже больше нравились, чем пышки.

Палма вздохнула:

- А вот и мы.

И, закусив губу, отстранилась, усевшись в самое дальнее кресло в углу. Вся её мимика кричала о том, что она ожидает, что я сейчас как минимум с ножом накинусь на девчонку. Да когда я вообще женщин обижал? Не, ну, бил, конечно, Терезу, но она была сама виновата. И ту кудрявую тоже сильно тогда искалечил, так она, дура, укусила меня. А так я женщин не бью. Что их бить? Их трахать нужно.

Я взглянул снова на Палму. Юбля, что-то мне подсказывало, что мои обычные способы обхождения с женщинами ей не понравятся. Даже если я очень постараюсь. Юбля! А так хочется разбавить свою сексуальную жизнь чем-нибудь нормальным.

Оставалась одна надежда: воспользоваться способом, который Веникем показывал Индману. Я решился мгновенно. Взгляд как на новенький лайнер, вниз, потом в глаза, улыбка одобрения, шаг навстречу, и я уже прижимаю её ручку к своим губам. Маленькая такая ручка, я бы очень даже не отказался засунуть такую себе в штаны.

Женщина сморгнула удивлённо и расплылась в улыбке.

- Как тебя зовут?

- Ларь, си Эком.

Я притянул её к себе, погладил по талии, приподнял за подбородок и чуть прикоснулся губами к её пухлым губкам. Хорошие кстати губки, приятные.

Я отстранился. Магия однозначно действовала. Девчонка улыбалась и явно не имела ничего против того, чтобы продолжать. Чёрт, от такой демонстрации я сам ещё больше начну бояться Ар. Никаких наркотиков, никаких особых способностей, слова, взгляды, прикосновения - и моментальный результат. Мне почему-то сразу припомнились все непонятные жесты и взгляды Веникема. Вот кто этой магией владеет в совершенстве.

Я погладил женщину по щеке, просто копируя этот самый жест у мажора.

- Жаль, что Палма не разрешает тебе остаться.

Девчонка тут же перевела взгляд на Палму, с обидой и вопросом в глазах.

Палма деланно нахмурила брови, потом погрозила нам пальцем и вышла.

- Да ну вас!

Девчонка сама потянулась ко мне за новым поцелуем. САМА!

А я, понимая, что хочу добиться не просто секса, а секса постоянного, чтобы Палме не к чему было придраться, детально выполнял инструкцию. Поцелуй, взгляд:

- Давай-ка переместимся в более комфортные условия.

Одним движением подхватил девчонку на руки, пятнадцать шагов до спальни. Она сама скинула с себя кофточку. А я лишь гладил её тело теми самыми движениями, которыми пьяный Веникем наглаживал меня самого.

Она постоянно лезла ко мне целоваться. Ей, видно, нравилось это. Мне, в принципе, тоже нравилось её лапать.

А ещё она была первой женщиной в моей жизни, которая раздвинула ноги и, оторвавшись от моих губ, произнесла с каким-то просящим видом:

- Возьми меня, пожалуйста!

Венки:

Утром я был злой. Причём злой я был в первую очередь на себя, а в моём случае это значит на всех сразу. Я вчера целовался с Экомом?! Юбля! И этот недокормыш краснел как девственница?! Нет, краснел он, конечно, смешно. Но сами по себе воспоминания были не очень. Эльфик в моём сознании с сексуальными объектами до сих пор никак не ассоциировался. А соответственно, воспоминания о том, как я с ним целовался... Одно дело трахнуть, даже очень ласково трахнуть, а совсем другое целоваться. Это уже какое-то проявление нежности. Ёк! Нежность к Экому?! Нет, я, конечно, сам виноват. Не стоило так с "Драконом" горячиться. Да и со своим восприятием давно нужно было что-то сделать. Но и он хорош! Ромашкой прикинулся! Юбля!

Когда внезапно распахнулась дверь, и ко мне в кабинет влетел Анжей, я был готов кого-нибудь порвать.

- Веникем, какого хрена твоя шлюха выспрашивает про Капца?

Фермио Капц, всё та же история с ар-оружием. Конечно, чем ещё может интересоваться мой паук, без стука врываясь в мой кабинет.

Я откинулся на спинку кресла:

- Генерал, если вы забыли, как стоит входить в мой кабинет и излагать свои вопросы, я могу специально для вас повторить рассылку инструкций по братству.

Анжей и ухом не повёл: ему мои подначки по поводу хотя бы иллюзии субординации побоку:

- Веникем, твоя шлюха расспрашивала Индмана о планируемом вылете на базу к Капцу. Я думал, ты следишь за ним!

- А я думал, что ты приглядываешь за своим единственным помощником. Я доверил тебе мальчишку, понадеявшись, что ты за ним присмотришь. И каков результат? У парня серьёзные проблемы с женщинами, о которых, как я понимаю, ты не знаешь. А он уже на стенку лезть готов и глупости делать. Он уже попытался залезть в постель ко всем неолетанкам в хайме, и они ему отказали. В итоге он пришёл трахать Экома. Если рассуждать разумно, это был наилучший для нас выход. Он ведь мог найти другой: в ближайшем порту залезть в постель к ближайшей подвернувшейся неолетанке, под амосой выболтать ей всё, а мы бы даже не узнали!

- Индман трахал Экомияна?

- Пытался. Эком загрузил его кучей отвлекающих вопросов, на которые пацан, кстати, с недотраху думая чем угодно, кроме головы, выкладывал всё, не задумываясь. Вот тебе и ответ про Капца. А ведь вопросы могла задать и какая-нибудь другая, вражеская задница. Ты понимаешь, что твой помощник почти ребёнок? Что нужно вникать в его жизнь, помогать ему?

Анжей замолчал. Я тоже. Некоторое время мы стояли и смотрели друг другу в глаза.

- Значит, Индман пытался трахнуть Экомияна, и тот его под это дело раскрутил на информацию?

- Эком просто защищался, как мог. Я запретил ему ложиться ещё под кого-либо без моего приказа. Если бы Индман его трахнул, досталось бы обоим. Так что это просто защита. Не думаю, что он вообще ожидал, что твой парень станет на эти вопросы отвечать.

Анжей поднёс кулак к плечу в жесте прощания и резко вышел из кабинета. Вот так, он, как обычно, наорал на меня, а я впервые наорал на него. Почему я такой злой сегодня? На кого? На эльфика? А что он, собственно, мог сделать? Что он против меня мог сделать? "Небесный дракон" даёт человеку быстрый ум, энергию и полное бесстрашие. Да я бы его ногами запинал только за попытку сопротивляться! Нет, ну ногами бы не стал, конечно, у меня более тонкие методы, но ему бы от этого легче не стало.

Я прошёлся по кабинету. В чём, собственно, проблема? Ну, поцеловал я его. Эком не испугался? Ну, по крайней мере в истерику не впал. А я? А что я! Это противоречит моим убеждениям о том, кого можно целовать? Давно нужно разобраться со своими реакциями. Я решил, что буду считать его своим любовником? Так в чём дело? Соединение образов не прошло? И что? Методы, что ли, закончились?!

Я нажал кнопку на селекторе:

- Эком, зайди ко мне.

Он был взволнован. Хотя он же видел разъярённого Анжея, влетающего в мой кабинет.

- Анжей говорит, что ты расспрашивал Индмана о Капце. Что мальчишка тебе рассказал?

- Что Капца нет на его базе. Он ушел куда-то вместе со своими войсками, причём ушёл тайно.

Оппа!

- Почему ты мне не доложил об этом?

Эком усмехнулся:

- Командир, это обязанность паука.

Делая вид, что не понимаю его насмешки, я пожал плечами:

- У меня с Анжеем довольно абстрактная договорённость о том, что именно и когда он мне докладывает. Не думаю, что ты этого не знаешь. А насколько я помню, в обязанности секретаря входит информировать командира обо всех возникающих фактах.

- Помнится, я как-то пытался тебя информировать о том, что мне показалось странным в отчётах по ар-оружию. Так ты за это отодрал меня прямо на этом столе.

Чёрт! Мастак он факты переворачивать.

- Будем считать, что в тот раз мы друг друга неправильно поняли. Впредь ты должен информировать меня сразу обо всём, что мне может быть интересно, и чего я могу не знать.

Эком усмехнулся:

- Так точно, командир! Разрешите идти?

- Подожди, собственно, позвал я тебя сообщить, что сегодня в 7 вечера ты должен быть у меня дома.

Улыбка с его лица сползла:

- Это за то, что пацан мне рассказал, или за то, что не доложил?

- Это не наказание. Я ещё вчера собирался тебя позвать, но задумался и забыл.

Он кивнул:

- Ясно.

Я сделал ему знак уходить. Он уже сделал шаг в сторону двери. Потом задумавшись остановился:

- Не знаю, знаешь ли ты, командир: в ночь перед тем, как мы улетели на переговоры, ар-камень в лаборатории Карла приказал долго жить, а потом его банально выкрали. Мне об этом рассказала докторша, когда смотрела мои болячки. Она болтушка - не заткнёшь.

- Про то, что умер, знаю. А вот про кражу...

- Выкрали прямо из кабинета профессора. Вход туда имеет очень ограниченный контингент, камер в самом кабинете не было.

Я покосился. Для "разболтала докторша" данные были чересчур подробными. Но он прав, наказывать, когда он приносит информацию мне, это значит отучать его её приносить. Интересно, почему Анжей не рассказал про кражу?

- Хорошо, я приму к сведению. В семь у меня. Не опаздывай. И Палму предупреди, что не придёшь вечером.

Эком:

Анжей пронёсся мимо меня, сверкая глазами, без стука вломился в кабинет Веникема, захлопывая за собой дверь. Звукоизоляция здесь хорошая, поэтому я ничего не слышал до тех пор, пока паук не вышел, зло чеканя шаг мимо меня.

- Эком, зайди ко мне.

Надо полагать, Ан Тойра накрутил мажору хвост, и сейчас меня будут драть. Веникем был задумчив:

- Анжей поведал, что Индман что-то рассказывал тебе о Капце?

Ах вот в чём дело... Пацан прозрачен, как горный ручей, мгновенно всем всё выложил.

- Да, сопляк рассказал, что Капца нет на его базе. Он ушел куда-то вместе со своими войсками. И ушёл тайно.

- Почему не доложил мне?

Я? Я вспомнил, как последний раз пытался доложить. А потом сидеть не мог.

- Будем считать, что мы в тот раз друг друга не поняли. Впредь докладывай. И я, собственно, позвал тебя, чтобы сообщить, что сегодня в семь ты должен быть у меня дома. Это не наказание.

Да, это просто потрахаться захотелось. Ну да, собственно, чему я удивляюсь, он же вчера всем своим видом такое продолжение вечера пророчил. Забыл просто мальчик. Юбля, ему что, баб не хватает? Вот я с утра был неимоверно счастлив проснуться с одной рыжей под боком. Замечательное утро. Правильное. Нормальное. А этот... хотя для него я шлюха. Что ещё делать со шлюхой, кроме как трахать? Какой выход? Нужно, чтобы он видел во мне и другое применение.

- Не знаю, доложили ли тебе, командир, но в лаборатории Карла сдох камень из дебилятора, и этот дохлый камень выкрали.

В глазах возник интерес. Ан Тойра не потрудился доложить?! Держись меня, мальчик, хоть что-то о собственном братстве знать будешь.

Со службы я ушёл после обеда. Работать с пониманием того, что вечером меня будут драть, не получалось. Гадко как-то. Что за манера такая, предупредить за целый день: "готовь задницу"? Весь день насмарку.

Зато дома из-за раннего возвращения застал Кэро. Последние дни, когда я возвращался, он уже спал, и поговорить ни разу не удавалось.

- Привет, парень!

- Привет, пап.

Он хмуро попытался улыбнуться. Видно, со своими проблемами в школе так и не справился. На скуле были царапины, и коленка залеплена пластырем.

- Как твои проблемы?

- Я сам, па!

- Совет хочешь?

Он промолчал. Я принял это за согласие:

- Когда я был такой же маленький, как ты, а я был даже ещё меньше, мне хорошо помогал один принцип. Вычисли лидера своих врагов и вызови его на бой. Победишь ты или проиграешь, разницы нет. Важно лишь то, как яростно ты защищаешь свои убеждения. Побеждает не тот, кто сильней, а тот, кто не отступает.

- Па, их лидер меня на четыре года старше. Это клоунада будет, а не драка.

- Тогда раздели проблему. Сначала выдели группу сверстников, лидера среди них, и отлупи его. К тебе начнут относиться серьёзней, и клоуном точно считать перестанут.

- А потом вызвать на бой старшего? А другие способы есть?

- Есть, конечно. Можно поработать головой. Выделить главного врага этого старшего лидера из его возрастной группы или ещё старше и стать союзником этого врага. Но изначально всё равно нужно заработать авторитет у малышни.

- А как стать союзником?

- Найти, чем ты можешь быть ему полезен. - Я усмехнулся, - Если ты расскажешь мне конкретно ситуацию, я смогу подсказать больше.

Кэро поджал губы:

- Не, па, дальше я сам!

Венки:

В штабе я был не больше часа. Эком за последний месяц благополучно взял на себя всю работу по командованию отгрузками, так что мне делать было нечего. Да и отираться в штабе в состоянии "не подходи - убью" опасно. На Анжея уже наорал. Кто следующий?

На несколько часов я наведался в библиотеку Ар в монастыре, освежил знания о программировании сознания, нагло ощипал с грядок нужные травы. В пять я уже был дома.

- Файна, мне лёгкий ужин через час и к семи закуску к вину и ванну 40 градусов.

- Лия придёт?

Я усмехнулся. Морок мои девочки любили и побаивались. Последнее, скорее всего, из-за роста, потому что общалась она с ними крайне ласково. Мне даже порой казалось, что Файна полагает, что Морок станет её защищать от меня. Наивное создание:

- Нет, милая, ко мне придёт любовник. Дома у меня с сексом плохо, вот приходится искать на стороне. Даккарская кровь требует. Так что ты уж всё подготовь, чтобы красиво было.

Файна расширила глаза:

- Любовник? Мужчина?

- Да, золотце моё. Мужчина, причём даккарец. Только под руку ему особо не попадайтесь. В этом хайме только я один такой ненормальный, что спускаю женщинам всё, что угодно, а нормальные даккарцы мало церемонятся. Пару раз приложил о стенку, и вопрос решён.

Файна испуганно сглотнула, но ответить я ей не дал:

- Если по вечеру всё поняла, иди. Мне ещё кое-что приготовить надо.

Глава 22

Эком:

На крыльце меня встретила миниатюрная молодая женщина. Маленький нос, зелёные глазки, круглая попа, белые ноги с маленькими розовыми пятками в туфлях-шлёпках. Она старалась улыбаться, но в глазах читалось опасение:

- Мастер, я вас провожу к Венки.

Дом был спроектирован совсем по-другому, не как у Палмы, и сам бы я тут точно ничего не нашёл. Женщина же, виляя попой, живенько привела по коридорам меня в нужную гостиную.

Веникем сидел, вальяжно развалившись в кресле, в длинном шёлковом халате малинового цвета и неторопливо пил что-то из бокала. По консистенции и тому, как именно он пил, я бы назвал это вином, но вина такого ядовито-оранжевого цвета мне в жизни ещё не встречалось.

- А вот и ты. Проходи. Присаживайся, - он шлёпнул по своей коленке, указывая на место рядом на ковре.

Юбля, ну как к собаке! Хотя если подумать, статус собаки выше, чем у шлюхи. Я, ухмыльнувшись, плюхнулся на ковёр. Сейчас такое положение меня даже не оскорбляло. Юбля, до чего я дошёл, меня не оскорбляют намного более унизительные вещи, чем это!

- Я тебя не напугал вчера своими выходками?

Напугал? За кого ты меня принимаешь, мальчик? У меня вчера было навязчивое желание провалиться сквозь землю от стыда. Так ловко приравнять меня к девкам, причём будто бы не умышленно, это ещё придумать надо было. Но вот испуга там и рядом не валялось. Я демонстративно ухмыльнулся:

- Думаешь, не нужно ли запихнуть в меня пару килограмм сахара? - он же вчера учил, что испуганных женщин нужно кормить сахаром.

- Нет, думаю, что тебя в случае испуга нужно откармливать копченым мясом или рыбой. А сахар ты не ешь.

Всё это он произнёс с самым серьёзным видом. Я удивлённо поднял на него бровь. Это ему Анжей такое досье на меня составил? Зачем ему понадобились такие данные?

Веникем вдруг рассмеялся:

- Эком, у меня на кухне сахар, чай, кофе, сливки расфасованы. Кроме нас с тобой там никто не ест. Поэтому легко заметить, что ты пьёшь кофе без сахара, но с двойными сливками. А из холодильника таскаешь исключительно бутерброды с копчёной колбасой. Ладно. Я рад, что не напугал тебя. Мне просто нужно было доступно объяснить Индо не прикасаться к тебе.

Вот как? Это была демонстрация для мальчишки? Между Веникемом и Индманом явно очень хорошие отношения. Мальчишка много знает о нём, и эта демонстрация ему что-то объяснила. Интересно бы ещё узнать, что именно.

Веникем опять стал серьёзен, взял со стола второй бокал, наполнил его из маленького кувшинчика такой же ядовито оранжевой штукой, как у него, и подал мне:

- Я знаю, что ты не доверяешь напиткам из моих рук, но сегодня ты мне не отказываешь. Всё, что я делаю с тобой сегодня, прямо или косвенно относится к сексу. И этот состав в твоем бокале тоже. Да, и я - он приподнял свой бокал, - пью то же самое. Пей.

Я взял бокал из его рук. "Я сегодня не отказываю"... "Прямо или косвенно относится к сексу"... Это афродизиак? Амоса? Я усмехнулся: несмотря на то, что мотивов Веникема я не понимал, периодически он был самым предсказуемым человеком в этом хайме. Он ведь всё честно объяснил заранее: он просто собирается меня трахать! Он просто извращенец, и ему нравится иметь мужика своей расы, да ещё и иметь так, чтобы тот непременно кончил. Возможно, Палма права: здесь он самый безобидный. Особенно если, в отличие от меня, она понимает его мотивы.

Я попробовал напиток, он действительно напоминал ягодное вино. Просто трахнет?! Не больше и не меньше! Это понимание почему-то развеселило меня, позволяя полностью расслабится. Подставлять задницу было для меня всё так же отвратительно, но страха и нервозности уже точно не вызывало. Сколько можно бояться?!

Веникем терпеливо дождался, когда я почти полностью осушу бокал. Улыбнувшись, погладил меня по щеке. У меня вошло в привычку запоминать эти его непонятные жесты. Вот чего он этим хотел добиться?

- Допивай и догоняй меня в ванной.

В ванной? Что это он в ванной со мной делать собрался?

Когда я вошёл, он уже сидел в воде, укутанный пушистой белой пеной.

- Раздевайся и присоединяйся.

Чёрт, я ещё купаться с ним должен. Извращенец! Или ему в мыле потрахаться захотелось. Я усмехнулся. Кажется, это вино уже слегка ударило в голову, и в пах заодно. Да, амоса в первую очередь всегда бьёт в пах! По телу расходилась лёгкая приятная волна. Ну и хрен с ним!

Некоторое время мы просто сидели в воде. Я снова пил это самое оранжевое вино. Приятный, кстати, вкус. Потом Веникем притянул меня к себе, начал массировать плечи, шею, разминать позвоночник. Из него вполне приличный массажист.

Он ещё болтал что-то такое нейтральное. Рассказывал, что эту штуку оранжевого цвета делают из каких-то неолетанских цветов, и что первые колонисты Арнелет именно это вино окрестили амосой, уже потом разобравшись в сути термина. По сути же это не амоса, а вино с легким наркотическим эффектом. По-моему, один хрен! Меня больше занимала подоплёка его действий. Как я понимаю, это были истории из категории "отвлечь", дать магии время подействовать.

Везло меня с этого вина очень даже серьёзно. Состояние сделалось каким-то очень спокойным и тёплым. Казалось, что нет никаких проблем. Что всё просто и легко. Всё, что происходит, жутко приятно. Я впитывал каждое прикосновение Венкема, поглаживание, надавливание, дыхание у себя за ухом. Эта его оранжевая амоса заставляла меня наслаждаться каждым этим касанием, и я с ней не спорил. Пусть! Мне было всё равно, что он говорит, мне нравился сам звук его голоса. Меня завораживал его запах.

Веникем развернул меня к себе

- Я собираюсь тебя вымыть.

Я не возражал. Мой! Я вообще в этот момент согласился бы с любым его предложением, особенно сказанным таким голосом, почти касаясь губами моего уха, так что каждый волосок на виске окутало горячим дыханием. Он ведь, гад, специально это делает! Веникем опять погладил меня по щеке. Надо бы спросить, что даёт этот жест. Он ведь обещал отвечать на мои вопросы. А я на все сто уверен: это тоже эта его неолетанская магия. От него как электричеством пробивает до самой задницы.

Веникем вытащил меня из ванной и принялся усиленно мыть. Намылил мне волосы и засунул под душ. Это получалось очень приятно. Этими манипуляциями он касался меня руками везде. А он, юбля, умеет касаться! Делать из обычных прикосновений, имеющих чисто утилитарное назначение, что-то нереальное, волшебное, откликающееся во всём теле. Долбанная неолетанская магия!

Потом мы сидели в гостиной, я так же, как он, в шёлковом халате на голое тело. Он трепал меня по волосам, расчёсывал их. Я вслушивался в ощущения. Не мешая, не возражая. Я не возразил даже тогда, когда он повернул меня к себе, приподнял за подбородок и принялся кисточкой рисовать что-то вокруг глаз. Пусть! Отмою потом! Мне было приятно его внимание, я готов был тереться об его руки, ластиться, как зверёк, плавиться под его короткими прикосновениями. И это слабая амоса?! Может, на даккарцев она по-другому действует?

Венки:

Задачка была простая. Я собирался запрограммировать себя на правильную реакцию на Экома. Воспринимать его любовником, физиологически реагировать на него, иметь возможность переводить злость в секс, избавиться от необходимости заставлять себя трахать его, делать это с удовольствием, раз уж так вышло.

Программирование - замечательная штука, когда ты делаешь это сам для себя. Тем более, если разобраться, в своей жизни я имел реальный опыт программирования только одного человека - себя.

Файна смотрела на меня весь вечер волчицей, и выставлять её из своей комнаты пришлось чуть ли не пинками. Да и не уверен, что она серьёзно отнеслась к моему предупреждению не появляться в моих покоях до завтра.

Встречать эльфика я втихаря отправил Роуз, она, хоть и ярая сторонница Файны, девочка тихая и, проводив ко мне Экома, тут же испарилась.

Несколько бутылок вина из цветов Ладницы - очень приятная штука. Делает человека добрым, ласковым, покладистым. Да и амосы в ней буквально капля, так что возбуждение есть, но не накрывает, не превалирует. Это вино для долгого ласкового секса, разговоров о любви, прикосновений. Обычно оно напоминает людям о нежном детстве, о любимом доме. Он заставляет всех вокруг считать родными и близкими. Быть уступчивым и неконфликтным. Самый лучший фон для программирования.

Эльфик отреагировал неожиданно. Во-первых, он сильно расслабился, я впервые видел его настолько расслабленным, разомлевшим. Напряжение покинуло даже взгляд, он стал как будто моложе и, казалось, открытым и доверчивым. Во-вторых, он откровенно тянулся к моим прикосновениям. Не к сексу, а просто к прикосновению. Ему зачем-то нужно было касаться меня, вернее, чтобы я касался его.

Он сидел в пене, ластясь к моим рукам и жмурясь от удовольствия. Разговаривал в основном я один. Эком на вопросы отвечал неохотно, предпочитая отмалчиваться. Но если отвечал, то вполне разумно, без признаков сильного опьянения.

Для себя я такую реакцию объяснил непривычностью эльфика к травам Арнелет. Хотя, может, у него сильная восприимчивость на один из компонентов. Ёк! Потом надо будет разобраться.

На меня самого Ладница действовала как всегда: легкое возбуждение, умиротворение, желание всех любить и ни с кем не ссориться. Мне нравилось его гладить, во мне не осталось злости, и мне хотелось нежного ласкового секса. Приятное открытое состояние и только!

Очередной бокал Эком махнул залпом, преданно глядя мне в глаза. Я погладил его по щеке, в этой преданности было что-то притягательное. Он казался послушным, почти ручным. Маленький дикий зверёк, доверчиво подставивший холку под руку. Как будто подтверждая мои мысли, Эком самым наглым образом потёрся щекой о мою руку и широко улыбнулся своей фирменной крысиной улыбкой. Зверёныш!

Теория утверждала, что мне необходимо привести себя в состояние, когда Эком мне симпатичен и сексуально привлекателен. Потом, не покидая этого настроя, подобрать якорь: я решил, что это будет запах для эльфика. Ну, и закрепить результат хорошим ласковым сексом.

В прошлый раз мне удалось сделать Эльфика сексуально притягательным, просто совместив его образ с образом Айси в состоянии опьянения, добавив ему женственности, схожести с мужчинами Селены. Сегодня я собираюсь повторить это самое совмещение и закрепить. Ладница была благоприятным фоном. Я наполнил свой бокал в третий раз.

- Так, сначала нам нужно смыть с тебя все запахи. Ты пошло пахнешь клубничным шампунем.

Эльфик, не возражая, улыбался. Я распустил его хвост, намылил волосы шампунем без запаха. Молчание меня тяготило, поэтому я болтал обо всём, что приходило на ум:

- С чего ты вообще волосы отрастил? Мне казалось, что парни в Клинках всегда стригутся коротко.

Он пожал плечами:

- Тибиран, когда учил меня на командира, приказал отрастить. Говорил, что это будет мне напоминать, что командир не должен сам лезть в драку по поводу и без повода. Я тогда часто дрался. А с длинными волосами неудобно.

- Тебя таким образом отучали драться? Помогло?

- Ну, драться я стал меньше. Не скажу, что из-за волос. Скорее, до меня просто дошли в конце концов его доводы.

Мы перебрались ко мне в гостиную. Он сидел у моих ног, я сушил ему волосы, попутно возмущаясь, что их, скорее всего, вообще не стригли последние лет пять. Если забранные в хвост они ещё кое-как смотрелись аккуратными, то в распущенном по плечам состоянии было хорошо видно, что до ровности им далеко. А мне сейчас в этом мягком, ласковом опьянении хотелось красоты и гармонии, это резкое несоответствие образу раздражало и требовало исправить:

- Ты ведь не будешь против, если я их подровняю.

Эльфик абсолютно равнодушно пожал плечами. Кажется, с ним сейчас вообще можно было что угодно делать - он не против. Точно какая-то индивидуальная сильная реакция на один из компонентов.

Пользуясь таким его настроением, я не только подровнял волосы, но ещё и слегка завил их. Чуть-чуть! А потом ещё чуть-чуть подвёл ему глаза тушью. Совсем слегка. Такую причёску и макияж вполне могут носить парни на Селене, но Экома они женственней не сделали. Скорее смотрелись как маскарад.

- В твоих рассказах часто мелькает старик Тибиран. Ты был дружен с ним, или это просто из-за твоей службы в гвардии рода?

- Тибиран был мне за отца и деда. Он не особо усердствовал, но если про кого и можно было сказать, что он занимался моим воспитанием, то это Тибиран.

- И с какого возраста он тебя воспитывал?

- Когда его списали в старики, мне было 11. Он тогда создал группу для мальчишек, кому было интересно дело спецслужб. Я был самым юным участником этой группы.

- Тебя тогда интересовало дело Паука?

- Мне тогда всё было интересно. А ещё я записывался на все дополнительные занятия, чтобы поменьше времени быть дома.

- Почему он тебя взял?

- Ну, я был практически лучшим учеником в параллели. Побеждал практически во всех конкурсах, где нужны были мозги, а не кулаки. Кроме того, я был упорный, у него просто не получилось меня выгнать в первый день. А потом, думаю, понял, что я неглупый, и уже сам оставил.

Я повернул эльфика к себе лицом. Алкоголь и наркотики в моей крови работали, и сейчас я легко совмещал его образ с Айси. В чёрных глазах читалось желание и просьба о ласке, а попытка потереться о мою коленку, как ни в чём не бывало, умиляла, так же как и взгляд, который он бросал на стол с закусками, будто раздумывая, стоит ли к ним приступать. А ещё он смешно облизывал губы, и от этих движений в пах отдавало горячей волной. Как просто!

Я осушил маленький бокал более крепкого напитка: смеси трав, специально рассчитанных на программирование даккарца, моё собственное изобретение. Вытащил коробку с флакончиками, собираясь приступить к подбору запаха для Экома, как...

- Могу спорить, у вас закончилось вино!

На пороге появилась Файна с подносом какой-то еды и выпивки. Ёк! Ну что она за упрямица?! Что, сама не понимает, что она здесь некстати?!

- И закуска тоже, видимо, лишней не буде...

Файна своё "некстати" осознала на полуслове. Трудно было не осознать: Эком сидел на полу, откинувшись на мои ноги, как на спинку кресла, халат ему был великоват, поэтому постоянно спадал. А так как эльфика это ещё и не очень волновало, можно было сказать, что он скорее местами прикрыт халатом, чем одет. На мне тоже халат не особо запахнут, и видно, что одет он на голое тело. Хотя что она ожидала увидеть, я же предупредил, что придёт любовник, и ко мне не приходить до утра.

Вместо того, чтобы по-тихому удалиться, всё осознав, Файна с грохотом поставила поднос на ближайшую поверхность и принялась ругаться:

- Венки, ты что, совсем из ума выжил?! Что за бордель ты здесь устроил?!

Ёк! Не было печали! Я вздохнул, раздумывая, как бы так заткнуть эту назойливую женщину. Эком на неё не реагировал: сидел и тихо пилил себе колбаску на маленьком столике с закусками, собирая бутерброд из трёх видов мяса и одного маленького кусочка огурца. Я подумал, что будет лучше, если я просто тихонько выведу мою Файну вон, пока он занят.

На мою попытку встать Эком резко обернулся, сверкая глазами. Потом проследил за моим взглядом, видимо, впервые замечая женщину, и в следующее мгновение в комнате повисла тишина, потому что в нескольких сантиметрах от её виска воткнулся тот самый нож, которым он только что кромсал мясо.

Файна замерла в шоке, вытаращив на меня глаза. Да что там, я сам был в ужасе. Юбля, да у него сейчас в крови сплошной алкоголь с наркотой, а если бы промазал?! Хотя, может быть, это как раз и есть "промазал". Я же не знаю, хотел эльфик мою Файну этим ножом просто напугать или убить. Что-то мне подсказывает, что последнее для него тоже не составило бы труда.

Я сглотнул и постарался придать себе спокойный вид:

- Файна, покинь мои комнаты. Я тебя не звал.

Всё ещё находясь в шоке, она согласно закивала, быстро пятясь к двери и судорожно поглядывая на эльфика, который как только заметил, что женщина уходит, сразу успокоился и, потеревшись щекой о мою коленку, вернулся к уминанию своего супер мясного бутерброда.

Весь сексуальный настрой с меня как рукой сняло. Юбля! Да его к людям близко подпускать нельзя! Бред! Какая сексуальность и притягательность? Весь Даккар сплошное сборище маньяков! Отморозки, независимо от того, присутствуют ли в их головах мозги или нет! Утопическая идея пытаться совместить этих маньяков с хаймом, миром любви. Ёк!

Я постарался успокоиться, даже наркотик не очень помогал:

- Эком, не делай так больше. Мне не нравится, когда в моих женщин кидаются ножами.

Эльфик лишь пожал плечами:

- Хорошо, не буду

Как всё просто! Сидит себе на полу, халат прикрывает разве что спину, точит бутерброд и улыбается. Чуть не прибил мою Файну и улыбается?! А ещё пытается почесать свою макушку о мою руку. Я отдёрнул ладонь. Эком поднял на меня удивлённый и, даже казалось, обиженный взгляд. Потом на его лице мелькнули следы размышления, как будто разгоняя опьянение, стирая его напрочь. Он покосился на дверь, за которой исчезла Файна, и, придя к какому-то, видимо, неутешительному выводу, вздохнул. Потом нехотя отложил свой бутерброд на столик, вытер губы тыльной стороной ладони и ... одним движением раздвинув полы моего халата, взял в рот мой порядком поникший член. Сделал несколько движений и, не отрываясь, вопросительно поднял на меня глаза. Ёк! Я погладил его по макушке. Он заулыбался и принялся работать ртом с удвоенным старанием. Опьянение обратно возвращалось в его взгляд и движения.

Всё, я выпал в осадок и ушёл в кредит!

Эком:

Амоса полностью захватила моё сознание: всё вокруг было удовольствием. Я даже представить не мог, что можно получать столько кайфа просто собирая себе бутерброд. Собирая бутерброд и потираясь щекой о коленку Веникема.

Вполне естественно, что когда эту самую коленку у меня попытались отобрать, я взбунтовался и элементарной угрозой выгнал всех других претендентов на коленки. Не задумываясь! А зря. Теперь Веникем смотрел на меня сурово и презрительно, а я судорожно пытался сообразить хоть что-нибудь. Ему что-то не понравилось?

- Эком, мне не нравится, когда в моих женщин кидают ножами.

То, что я отпугнул бабёнку? Он разозлился? За бабёнку?! Да я же её, по сути, и пальцем не тронул! Ногу свернёшь в этой его дурацкой неолетанской логике! Юбля, только злой Веникем мне совсем не нужен! Когда он злой, он непредсказуемый извращенец. Лучше просто трахаться. Юбля! Я отложил бутерброд. Такой замечательный бутерброд! Чёрт! Мне известно не так уж много способов склонить мужчину к сексу. М-да и тянуться не далеко, когда на полу сидишь...

Стараясь не особо вдаваться в происходящее, я попытался сымитировать минет. Веникем сначала сидел напряжённо, но потом расслабился, снова откинулся на спинку кресла и зарылся пятернёй в мои волосы. Его, оказывается, легко утихомирить. Я снова расслабился. Амоса снова заискрилась в крови, заставляя получать удовольствие от каждого прикосновения. Даже то, что я делал ртом, не было неприятным. Мне нравилось то, как Веникем реагирует на мои движения, насколько подвластен им, в остальном, кажется, я уже начинал привыкать к тому, что под действием амосы веду себя, как последняя шлюха, и меня это даже не пугало. Сколько можно пугаться?!

Венки:

Я заставил себя расслабится, погладил эльфика по макушке. Юбля, с таким удовольствием, аж мурлыкая, мне сосали разве что неолетанки. Он настолько пьян? Может, у него вообще аллергия на какой-то компонент напитка, и он давно в принципе не понимает, где и с кем находится. Но это минутное протрезвление? Что это вообще было?

Эльфик на минуту оторвался от моего паха, усмехнувшись:

- А тебя, оказывается, легко нейтрализовать, командир.

Ёк! Это он не понимает где и с кем находится?! Это он пьян?! Юбля, да он не пьянее меня! Между тем организм мужчины в этом смысле не терпит многофункциональности: я снова возбудился, мои мысли вернулись к сексу, а злость как-то сама собой трансформировалась в другую активность. Эком мне больше не казался похожим на Айси, но что-то сексуально притягательное в нём осталось.

Я усмехнулся и потрепал его по макушке. Крысёныш! С ним не соскучишься, это однозначно! Только расслабишься, он уже приспособился и что-то новое выкинул. Мелкий и, если подумать, очень опасный. Понятия не имею, что я в результате всего этого напрограммирую, но останавливаться уже поздно.

Я притянул эльфика к себе на колени, крепко сжимая в объятьях: не как хрупкую женщину и без всей той осторожности, с которой я обходился с Айси. Он не был слабым и однозначно был парнем. С ним не нужно быть осторожным, его без страха можно было тащить не только в спальню, но и в любую авантюру. Его трудно напугать, практически невозможно обмануть, и он не тот, кто может сболтнуть то, что сболтнуть не планировал. Единственное, за чем нужно следить, так это за тем, играет ли он на твоей стороне.

Я стиснул его ягодицу, Эком рыкнул и потёрся о мою руку. Он однозначно принял правила игры. Почему? Что послужило толчком? Кто бы знал. Но это явно не было действие амосы, он добровольно разрешил себе в этом участвовать, поддаться этому. Чёрт!

Глава 23

Эком:

Я проснулся в обычное для себя время, за окнами в туманах поднималось солнце: розоватые оттенки зари, явная освещенность одной части горизонта при затенённости другой. Единственная необычность этого утра была в том, что комната была не моя, да и за окном стоял не привычный голубоватый туман, а какой-то сиреневый. Я умудрился уснуть у Веникема?

Я поднялся. Уснуть я умудрился не просто у Веникема, а ещё и в его постели. Сам он дрых тут же, раскинувшись звёздочкой по огромной кровати, абсолютно голый. Следы на простынях напоминали, чем закончился вечер. Впрочем, задница моя тоже хорошо это помнила. Как и предполагалось, меня трахнули. Трахнули, как говорится, не ущемляя себя ни в количестве этого действа, ни в качестве - всё, что душа пожелала. И, как и предполагалось, моему телу это понравилось. Под таким-то количеством наркоты!

Я прошёлся по комнате в поисках своих вещей. Пора убираться отсюда.

Одежда нашлась легко, а вот с выходом из этих лабиринтов дело обстояло хуже. На улицу я вышел, но это был совсем не тот вход, через который я пришёл, и моего лайнера здесь не наблюдалось. Юбля! Понастроили!

Поразмыслив, я набрал Палму - ну кого ещё я могу в этом месте напрячь с утра пораньше найти мне дорогу.

- Доброе утро. Я тут слегка заблудился в доме Морок, а на коммуникаторе почему-то нет карты этого места.

Голос её был бодрый:

- Здравствуй, жемчужина. Это личная территория учителя, с чего бы в твоём коммуникаторе быть карте.

- И как мне отсюда выбраться?

- Я могу тебя забрать. У меня есть возможность вычислить твоё местоположение. Только, как я понимаю, ты на территории Венки? Выйди куда-нибудь на улицу, а то я не имею права заходить в харам учителя.

- Я уже на улице.

- Лечу.

Лайнер лихо затормозил в паре метров от меня. Палма оглядела меня и поджала губы, сдерживая смех. Я глянул в зеркало заднего вида. Юбля! У меня глаза как у девки накрашены! Веникем, чёртов извращенец! Вытащив из бардачка салфетку я попытался оттереть эту мерзость. Не тут-то было! Даже не размазал!

Палма расползлась в улыбке:

- Это стойкая косметика, она отмывается только специальным составом. У меня есть дома, сейчас заедем, отмоешься.

После того разговора с Палмой отношения с ней как-то изменились. Упростились. Мне даже стало казаться, что она стала меньше притворяться передо мной кем-то другим. Выводов я пока не делал. Здесь явно необходимо было выждать, проявить терпение, чтобы увидеть картину в целом. И я его проявлял.

Приземлились мы у какого-то бокового входа. Так что, поднявшись по лестнице, сразу попали в комнаты Палмы. Раньше я здесь не был.

Подтолкнув меня к ванной и вручив необходимый состав, она удалилась:

- Если не возражаешь, я пока завтрак раздобуду, а то не успела поесть, да и ты, наверно, не ел.

Вот так вот до крайности обыденно.

К тому времени, когда я избавился от ненавистной раскраски и внимательно удостоверился, что больше на мне никаких следов извращений не осталось, Палма ещё не вернулась. Где-то в соседней комнате было слышно, что она разговаривает по телефону. Предоставленный сам себе я решил осмотреть помещение.

В своей жизни я видел немало домов. Не раз влезал в чужое жилище, чтобы получить информацию. Дом всегда может много рассказать о своём хозяине. В этом смысле комнаты Палмы молчали. Нет, они не были пустыми, тут было много предметов, мелочей, но придирчивый взгляд легко определял, что всем этим не пользуются. Так выглядят музеи или гостиница, а не дом.

Более менее жилой выглядела только спальня: широкая кровать, смятая постель, две книги на тумбочке: "Суани" авторства Морок и "Дом любви" некой Агатеи. Очень маленькое пространство, и дальше снова безжизненный музей.

Мягко ступая по коридору, я заглядывал во все двери подряд. Меня всё больше это занимало. Фальшивые улыбки, безжизненный дом... На пороге одной из комнат я замер.

То, что этой комнатой пользовались, было понятно ещё за дверью: притоптанный ковёр, ручка, за которую часто держались рукой. Меня не остановило даже то, что дверь была заперта: скрепка и один удар плечом.

Вещей здесь не было. Мягкий ковёр, и все стены, и даже потолок обклеены старыми фотографиями.

На мои плечи неслышно легли руки Палмы:

- Не говори никому про эту комнату, а то тётка меня точно в сумасшедшие спишет.

Ни злости, ни обиды в голосе не было. Скорее сожаление или даже стыд. Я вошёл в помещение, разглядывая снимки: женщины, дети, мужчины, даже собаки. Искренние улыбки, наивные открытые лица. Слегка потрёпанные любительские фотографии.

- А что не так с этими фотографиями?

Палма, вздохнув, опустилась на пол, а потом и вовсе улеглась на ковёр, разглядывая потолок. По позе и движениям было понятно, что она часто так делала, лежала вот здесь на полу, разглядывая стены и потолок.

- Они все умерли. В один день. Во второй день весны 885 года.

Я тоже растянулся рядом с ней на полу. Так действительно было удобней:

- Что их убило?

- Пьёнцы. Хаймы неолетанок лёгкая добыча. Отряд Пьёнцев, около трёх десятков мужчин, вырезал всю семью за несколько часов. А во мне от страха проснулся Ар. Это дало мне возможность убежать. Когда на следующее утро я вернулась, в доме были одни трупы, - она горько усмехнулась, - меня нашли через несколько дней. Одна из моих сестёр заехала к матери, увидела, что произошло, и нашла меня. Мне было 12.

Это семья её матери? Я рассматривал фотографии. Если вот так лежать посреди комнаты, их было видно все сразу. Сколько здесь людей? Человек 500? Тясяча? Да, хаймы самая лёгкая добыча в свободных землях, их обитатели вообще не умеют защищаться. Но посягать на них решаются лишь те, кому нечего терять. Неолетанки склонны изобретательно наказывать потом обидчиков хаймов. В основном за такими бандитами охотятся Дотси, насколько я помню, это основная функция их школы - полицейские, охранники.

- Пьёнцы? Никогда не слышал о таком народе или военном объединении.

Мне показалось, что Палма усмехнулась:

- Ещё бы, я вырезала их всех до одного, примерно года за два до твоего рождения, - она некоторое время помолчала, потом повернулась ко мне: - ты тоже считаешь меня маньячкой?

Сейчас на её лице не было ни мягкости, ни приторности. Палма была воином, я хорошо это видел во время наших боевых операций. И это была настоящая часть её натуры. Она была из тех редких неолетанок, кто не боялся крови, не паниковал под выстрелами, вообще не поддавался лишним эмоциям. Она была жёсткой, решительной и целеустремлённой. Ноль жалости, чувствительности и других глупостей.

- Маньячкой? Нет. По-моему, это нормальное поведение военного человека: мстить за павших братьев, ну, или сестёр, в твоём случае. Конечно, удивительно видеть такие качества в неолетанке, но ничего неприемлемого в них точно нет.

Она улыбнулась, потом снова откинулась, вглядываясь в потолок:

- Между тем, я слегка сумасшедшая. Тебе стоит это знать. Неолетанки долго взрослеют, и в 12 у них ещё чрезвычайно хрупкая психика. А я тогда ещё и всего четыре дня, как перешагнула порог взросления Мевы, в смысле, попробовала секс с мужчиной. Представляешь, что со мной было, когда я нашла этого дядьку застреленным в голову?!

Она рассмеялась. В этом смехе было что-то истерическое. Знаю ли я, что Палма слегка сумасшедшая? Я в этом не сомневаюсь. Только сумасшедшей могло прийти в голову предложить главному врагу стать мужем и начать всячески его защищать. Впрочем, слабой её это безумие не делало, скорее, даже наоборот. А значит, какая разница?

- И в чём выражается твоё сумасшествие?

- Порой я оставляю после себя слишком много трупов. У меня плохо выходит прощать. Я склонна мстить...

Я скосил на неё взгляд. С моего места былиотчётливо видны шрамы на шее Палмы, оставленные женщинами САП. Это должно было быть чертовски больно. И что-то мне подсказывет, что рубцы - лишь поверхность айсберга, наверняка было намного больней.

- Мне пора пугаться? Я первый, кому ты должна мстить.

Честно говоря, сейчас, после всего происшедшего, в то, что Палма может мне мстить, я уже не верил. Может, начинал проникаться неолетанской логикой, может, по каким-то другим предпосылкам. Мне даже казалось, что если я выкину что-то, что ей не понравится, она лишь слегка подожмёт губы и залезет ко мне в постель, может, втихаря навешает какие-нибудь блоки на моё сознание, но будет продолжать меня защищать.

Она обернулась:

-Не говори глупости. Ты часть меня! Я ещё не настолько сошла с ума, чтобы мстить собственным ногам и рукам, - усмешка в её голосе была очень горькая. Это я сейчас испытывал любопытство, а ей было больно. Из-за фотографий? Вряд ли, глядя на них, она начинала улыбаться. Кстати, это была искренняя улыбка. - Помнишь лет семь назад порт Реул?

Я покосился:

- Это те парни, что всем гарнизоном перерезали себе горло в честь какого-то бога?

Она пожала плечами:

- Морок велела просто закрыть порт, сделать его недоступным. Это нужно было для какого-то плана... А когда я поговорила с их предводителем... он оскорбил Арнелет. Я собрала их всех в их дурацком храме и велела перерезать себе горло. За это Очарование в очередной раз бросилась добиваться, чтобы мне подкорректировали сознание.

- Неолетанку тоже можно корректировать?

- Да, если мастер, который корректирует, превосходит в силе. А так дистанционный Ар на неолетанок действует точно так же, как и на любого другого человека.

- А почему на этой коррекции настаивала именно Очарование?

- Ну, она считает, что мне будет после этого лучше. Она моя тётка, воспитывала меня с 12 лет. Несёт за меня ответственность перед родом и старшими ами.

Чтож я могу взять себе на заметку, что Палма явно не очень доверяет Очарованию.

- Как я понимаю, подкорректировать тебя ей не удалось?

- Нет, не удалось. С полгода я от неё бегала, потом вмешалась Морок. Корректировка может убить во мне способности, а Морок мои способности нужны. А жестокость... Морок считает, что это допустимая плата.

И грудью ляжет за Морок. Она говорила тихим голосом, без капли иронии. Было ощущение, что для неё такое признание очень сложное. Что она сама эти свои особенности воспринимает болезненно. Почему?

- Ты воин. Я тоже считаю жестокость абсолютно естественным для воина качеством.

Палма усмехнулась:

- Что мне в тебе нравится, жемчужина, так это то, что тебя трудно напугать. Я неолетанка, Эком. Я живу в обществе неолетанок, подчиняюсь их традициям. Кроме того, я ами, через несколько месяцев на свет появятся мои дочери. Моя обязанность создать для них мир любви. Только в таком месте маленькие неолетанки смогут вырасти и получить способности к Ар...

Палма замолчала, и мы несколько минут лежали, просто разглядывая лица на потолке. Это заставляло задуматься. Мы действительно были с ней похожи, причём похожи в самой сути. Я был бракованным даккарцем, она - подпорченной в ранней юности неолетанкой. Я учил себя быть сильным, терпеть недоверие, презрение сверстников и учителей, учиться быть одному. А она, видимо, училась улыбаться и казаться мягкой. И страдает, что не может дать любви?! С моей стороны её проблема не стоит и выеденного яйца. М-да, с её стороны мои проблемы с Веникемом, наверное, тоже детский каприз.

- Честно говоря, я ничего не понимаю в том, как строят мир любви. Я вообще не знаю, что это такое. Но если речь идёт о детях, то я, например, люблю Кэро, и мне для этого совсем не обязательно лживо приторно улыбаться и строить из себя ещё кого-то, кем я не являюсь.

- Кэро даккарец. Вы рождаетесь сыновьями Мевы, с первого вздоха наполненными его агрессивностью, упрямством, бесстрашием. Неолетанки в детстве другие. Они не могут жить без прикосновений, даже могут умереть в младенчестве, если фати мало держала их на руках. Они мягкие, впечатлительны, открыты, наивны, послушны и верят в сказки.

- Я наблюдал дочь Архо, Мэй, с тех пор, как он привёз её в Клинки. И как-то не заметил в ней ни мягкости, ни послушания. И, насколько понимаю, с Ар у неё всё в порядке?! Ты, думая об этих своих дочерях, учитываешь, что в них будет присутствовать даккарская кровь? От кого ты тут мягких дочерей ждёшь?

Палма вдруг прижалась ко мне, выдыхая куда-то в шею:

- Спасибо... - потом рассмеялась: - Невероятно, Эком, с тобой даже в этой комнате становится тепло, а мне всегда казалось, что тут холодно.

Венки:

Я открыл глаза. Утро. Моя комната. За окном уже совсем светло. Эком, конечно же, уже сбежал. Файна, наученная вчерашней историей, не врывалась и не пыталась меня учить. Я поморщился: это она просто ещё не уверена, что эльфик ушёл, как узнает, что его здесь нет, сразу прибежит.

Что вчера было? Я пытался запрограммировать себя считать Экома сексуально привлекательным. Слегка не учёл, что эльфик маньяк, как все даккарцы. Лишь в последний момент, когда уже накачался препаратами, понял что не контролирую ни эльфика, ни ситуацию. Юбля!

Программирование сознание совсем не та штука, с которой можно шутить. Что теперь твориться в моей голове? Я презираю эльфика? Боюсь? Ненавижу? Я начну его избегать? Подчиняться? Захочу его убить? Придётся идти на поклон к Морок и просить исправить?

Я одним резким движением притянул к себе вторую подушку и втянул воздух, желая уловить легкий след созданного вчера для эльфика парфюма. Красивый запах! М-да, сильный, агрессивный ... и очень темпераментный. Ничего общего с тем, что составлял для Айси. А ведь я хотел взять за основу тот же букет. Не взял.

Запах ассоциировался с опасной игрой, риск на грани, авантюра. При этом здесь были и нотки секса. На ум сразу приходила картинка, с каким энтузиазмом Эком мне сосал. Он вопросительно поднимал глаза и улыбался, понимая, что не гоню. Скользил языком по чувствительному краю головки, а сам следил за моей реакцией. Ни страха, ни принуждения в этом не было, просто он так решил. А меня всегда подкупало чужое откровенное желание.

Я откинул подушку прочь. В паху наблюдались признаки возбуждения. Ну... не всё так плохо. Можно сказать, повезло. Ёк! Как говорит моя мама: "Боги хранят сыновей Даккара"

На коммуникаторе висело сообщение от Дэни:

"Есть важный разговор, позвони, когда проснёшься"

Вот воспитанный человек! Не стал будить.

Я набрал его по телефону и через двадцать минут уже завтракал на его половине дома. Готовили здесь замечательно, и, как полагается гостеприимному дому, помнили вкусы гостей: конкретно меня ожидал кофе с огромной вазочкой всякой сладкой выпечки:

- О чём ты хотел поговорить?

Дэни сидел напротив меня лишь с маленькой чашкой зелёного чая. Он сильно повзрослел за последний год. Сейчас его трудно было назвать трусливым или нерешительным, даккарское общество быстро избавляет от таких недостатков. Скорее, он хорошо понимал, что часто не вписывается в правила Даккара, и старался своими суждениями никого не обидеть. Он так же, как все даккарцы, носил чёрное и выбирал одежду без рюшечек и бантиков. Пара колец и какой-то кулон - вот и все украшения. Довольно бедно для селеновского мальчика. В то же время он подводил глаза, и никто из даккарцев уже давно по этому поводу не высказывался. Это приняли, как его особенность.

Из Дэни вышел хороший старший бобёр. Он был скрупулёзен, требователен и упрям. Именно его стараниями в хозяйстве хайма был порядок.

Дэни, не торопясь, сделал глоток из своей чашки, видимо, подбирая слова:

- Я хотел поговорить о детях, которые живут в даккарской школе. Венки, я понимаю, что есть традиции и правила, что мальчики должны воспитываться воинами, но ведь они ещё дети. По-моему, жестоко в таком возрасте заставлять их жить, как солдаты.

Я нахмурился:

- Честно говоря, Дэни, я не очень хорошо понимаю, о чём ты. Тебе не нравится, что мальчишек учат стрелять и драться? Ты же сам занимаешься на мечах и, как я понимаю, уже не видишь в этом ничего дурного.

Дэни поднял ладони:

- Нет, я не против занятий. Я о жизни после занятий. У десятилетнего мальчика должны быть игрушки, книжки со сказками, кто-то должен укладывать его спать, целовать и желать спокойной ночи. А эти ничейные дети...

Я встрепенулся:

- В смысле, ничейные? У нас есть ничейные дети?

Дэни посмотрел на меня удивлённо:

- В даккарской школе живут уже одиннадцать мальчиков. Никто из мужчин не признал себя их отцом, и никто из ами не назвал себя их матерью. Они "сыновья рода". По крайней мере, так мне объяснил старик Гардман. Ты этого не знал? Я думал, ты управляешь этим братством?!

- Старики не подчиняются братству, и школа тоже. А откуда у Гардмана эти дети?

- Их привозят мужчины, когда летают в порт или по делам каким-нибудь. Большую часть привёз Анжей. Ктарго говорит, это у даккарцев так принято: торговцы разных народов, если им попадаются даккарские мальчики, везут их в ближайшее братство, за это братство платит им вознаграждение: десять тысяч за каждого мальчика.

Да, эту традицию придумал Роджер. Это мой отец начал скупать мальчишек даккарской крови, это он научил мелких бандитов собирать их по отдалённым портам и колониям, отрывая от матерей. В этом хайме есть "сыновья рода"?! Юбля! У меня есть тысяча причин не поддерживать эту традицию.

- Дэни, спасибо, что открыл глаза. Я тоже против того, чтобы дети жили, как солдаты. Просто я не знал, что старик такое делает. Я разберусь.

Он кивнул. Мы с ним очень хорошо друг друга понимали. Может быть, потому, что в нём так же, как и во мне, было немного Арнелет, а может, потому, что последнее время он всё чаще напоминал повадками и принимаемыми решениями Элни, второго мужа моей матери. А я всегда очень уважал этого мужчину.

Эком:

Палма некоторое время лежала, обняв меня, потом вдруг начала принюхиваться:

- Чем ты пахнешь?

Тьфу ты, неужто он меня ещё и духами женскими облил? Сам я ничего не чувствовал, но, видимо, запах был, раз Палма спрашивает.

- Веникем духами намазал.

- Это были готовые духи?

- Нет, он их смешивал на глаз, мазал мне на запястье, что-то там вынюхивал, добавлял. Женские, да?

Палма помотала головой:

- Нет, это явно мужской запах. Тебе очень подходит. Просто это идентификационный запах... - она посмотрела на меня с какой-то особой внимательностью: - Зачем Венки его тебе подобрал?

Я пожал плечами:

- А зачем его вообще подбирают?

Палма задумалась и вместо ответа спросила:

- Ты что-то пил вчера?

- Да, оранжевое вино. Он даже говорил мне, как оно зазывается...Ладница.

- Ягодный вкус и опьянение, как будто попал в детство: проблемы отступают, хочется радоваться мелочам и слушаться маму с папой?

Да, и ещё тереться о чужие ладони и колени.

- Ну да, примерно.

- Ещё что-то пили?

- Я нет. А он пил. Хотя я ведь мог и не заметить, как мне что-то подлили

- Ты помнишь какой-нибудь из моментов вчерашнего вечера с особой чёткостью, так, что мог бы его почувствовать, описать каждую мелочь?

- Нет. Я был сильно пьян, и моё внимание было довольно рассеянно.

Палма усмехнулась:

- Получается, что Венки подобрал запах, чтобы запрограммировать на что-то себя.

Я встрепенулся:

- В смысле, запрограммировать? Зачем ему программировать себя?

Палма пожала плечами:

- В тот раз, когда Венки опоил тебя, чтобы разговорить, я заволновалась, что он может оказаться не так безобиден, как я думала. Но Морок меня успокоила, сказала, что рефреймингу Венки не обучен, и вообще вмешательства в твоё сознания считает исключительно моим правом и, кроме как считать информацию, ничего себе не позволит. Венки получил звание мастера Ар заочно, за книги Вульпиды. Эти труды произвели большой фурор, и Владыки-травницы искали способ познакомится с автором. Они внесли Вульпиду в список мастеров на присвоение имени Мевы, ничего о ней не зная, надеясь разобраться, когда она приедет на церемонию. Но приехала Морена и обломала всех, сказав, что Вульпида является ученицей Хинти и сейчас у неё период становления силы. В такое время учениц не выпускают к людям, они могут с любой случайной эмоцией ударить Ар, сами того не планируя. У нас тоже трое сейчас в горах почти постоянно живут. Естественно, о том, что Вульпида объявится после того, как пройдёт обучение, тоже речи не было, Хинти секретная школа, так же как и Суани. В результате вышло, что Венки получил мастера Ар, не проходя никакого обучения в монастырях. Он знает только то, что прочёл в книгах.

- Но вчера он программировал?

- Да. Венки не умеет программировать других, но, как оказалось, довольно опытен в программировании себя. Морок нашла на нём почти два десятка блоков, которые он поставил на себя сам.

Я ужаснулся: зачем программировать собственное сознание?! Хотя... блок Палмы заставляет меня быстро подавать сигнал о помощи, не медля, ни задумываясь. Иногда важно делать какие-то мелочи быстро, не забывая в любом состоянии. Наверное, если ты составляешь программу сам и ненужные реакции исключены... да, тогда в этом есть смысл.

- А что за программу он на себя поставил?

Палма пожала плечами:

- Ну, это я знать не могу. - она усмехнулась, - Но ты можешь узнать это сам, понаблюдав за его реакцией на эти духи.

К себе я зашёл буквально на пару минут, просто чтобы переодеться в чистое.

В столовой порхала моя рыжая женщина, что-то напевая под нос, расставляя в шкафу тарелки, какие-то дурацкие фигурки. Я остановился, наблюдая за ней. Сексуальная девка.

Скрипнула дверь на кухню, и в открывшуюся щель проскользнул Кэро со школьным ранцем за спиной и с батоном копченой колбасы в руке, который он грыз на ходу. Я усмехнулся, он тоже её любит.

- Это что такое?! Разве так можно?!

Рыжая вдруг набросилась на мальчишку, пытаясь отобрать у него завтрак. Что она себе позволяет?! Я громко рыкнул, привлекая к себе внимание:

- А ну-ка, отцепись от него!

- Но...?

- Он будет есть то, что ему требуется, и столько, сколько ему нужно. Поняла?!

Женщина испуганно захлопала глазами. Знаю, в таких ситуациях я выгляжу страшно. Не нужно меня злить. Рыжая снова глянула на моего сына. Кэро молча усмехнулся. Он знает, что за отобранный у него завтрак я и побить могу. Женщина еще раз метнула взгляд на него, на меня, потом вдруг расплакалась и убежала. Дура!

- Вообще она хорошая, па. Она мне вчера сказку читала.

Я посмотрел вслед убежавшей женщине, потом похлопал его по спине. Хорошая? Да. С какой страстью она говорила: "Возьми меня!" Как это было приятно! Хорошая. Но дура! Сейчас побежит Палме жаловаться. Юбля!

Глава 24

Эком:

Веникем сегодня задерживался больше обычного. На часах уже было 11, а он до сих пор не соизволил явиться в штаб. При том, что именно сегодня он здесь был реально нужен. Нужен именно он, и никто другой. В цеху по обработке нашей травки загнулась кукла, которая отвечала за рецептуру. Как оказалось, больше этой рецептуры никто не знает, и цех всё утро стоял, ожидая, когда его величество Генерал-командор Веникем наконец проснётся и соизволит поделиться рецептурой своей убойной наркоты с новой куклой. Нет, конечно, наш темп отгрузок из-за одного дня простоя не пострадает, но, с другой стороны, сколько можно спать?!

Запиликал коммуникатор:

- Мастер Экомион?

Незнакомый женский голос. Я ухмыльнулся: мастером меня теперь только куклы и испуганные женщины зовут.

- Да, слушаю.

- Кэро, 7 лет, ваш сын?

- Да, - я слегка заволновался - А что случилось?

- Ничего страшного. Просто он слегка нахулиганил, и профессор Карл просит Вас подойти в школу. Вы знаете, где находится младшая школа?

- Найду.

- Тогда мы хотели бы видеть вас в 12 часов в кабинете естествознания. Это на первом этаже, как зайдёте - сразу направо.

Женщина повесила трубку. Что мой сын мог такого натворить, что понадобилось тащить в школу меня? Обычно старики со всеми вопросами разбирались сами. Хотя статус у меня сейчас ниже некуда, может, этот Карл просто решил, что с меня не убудет сбегать к нему? С другой стороны, с имперцем я ещё не был знаком, а все исследования пушки шли именно через него. Именно он командует лабораторией. Нужный человек. Познакомиться будет не лишним.

До моего ухода Веникем так и не появился, поэтому я оставил ему записку на случай, если он всё-таки появится. Звонить и будить разоспавшегося мажора у меня не было никакого желания.

В школу я пришёл чуть раньше. В кабинете естествознания меня ожидали трое мальчишек, один из которых был мой сын, и очень крупный даккарец. Я без дополнительных подсказок понял, что это и есть имперец Карл. Только имперец мог напялить на себя короткие зелёные шорты и футболку какого-то болотного цвета с длинными рукавами, но глубоким вырезом по горлу.

- Здравствуйте, профессор. Меня зовут Экомион. - Карл смотрел на меня слегка удивлённо, поэтому я на всякий случай добавил: - Мне сказали, что вы просили меня прийти. Что мой сын Кэро что-то натворил.

- А! - имперец очнулся, - Простите великодушно. Я просто поручил своей помощнице позвать отцов этих мальчиков и даже не полюбопытствовал, кого именно приглашаю. Ещё раз простите. Просто я никогда не видел вас в школе, и поэтому даже не предполагал, что кто-то из мальчиков ваш сын. В любом случае, рад знакомству. Проходите, присаживайтесь.

Тон имперца был вежливый, в нём не чувствовалось ни презрения, ни злобы, с которыми в последнее время ко мне обращались почти все даккарцы. Я даже подумал, что с Карлом вполне можно попытаться найти общий язык.

Я расположился на предложенном мне стуле:

- Так что, собственно, случилось, профессор?

- Ваш Кэро бьёт других мальчиков в школе. Посмотрите, какой синяк он поставил Нэйло, а сегодня напал ещё и на Рато.

Я оглядел детей в классе. Оба предполагаемо побитых мальчика были с Кэро одного возраста. Один действительно щеголял внушительным фингалом, но в данный момент, пока профессор не видел, перебрасывался с Кэро какими-то мелкими шариками. Фингал фингалом, но дети скорее были друзьями, чем наоборот. Второй побитый косился на Кэро и мальца с фингалом с явной злостью.

- Профессор, по моему мнению, драться для даккарского мальчика - это нормально. Настолько я могу судить, эти трое примерно одинакового возраста и находятся в одной весовой категории. Что плохого в том, что они дерутся?

- Как, нормально? Они же так покалечат друг друга!

Карл смотрел на ситуацию со своей стороны. Последнее время я, кажется, начинал понимать, насколько этот "взгляд со своей стороны" может отличаться. А потому просто постарался объяснить:

- Профессор, я понимаю, что вы человек немного другой культуры. В вашей культуре главное - это интеллект. Я могу предположить, что мальчишку, зачитывающегося книгами, в империи считают нормальным ребёнком, даже если он делает это в ущерб другим областям развития. В даккарской культуре ведущей является военная специальность. Поэтому всё, что связано с развитием способностей воина у детей, поощряется, а всё, что этому развитию мешает, отсекается. Я думаю, вы понимаете, что драки со сверстниками помогают мальчикам воспитывать в себе именно те качества и навыки, которые нужны воину.

В середине моего монолога в класс вошёл старик Гардман, я не стал прерываться, а он просто уселся рядом с пацаном с фингалом, похлопав того по макушке. И, дождавшись, когда я договорю, кивнул:

- Именно так и есть. А ты, Карл, как понимаю, всполошился из-за обычной драки?

Имперец слегка смутился:

- Не обычной драки, а драки повторяющейся. Два дня назад этот мальчик, - он указал на Кэро, - побил вашего Нэйло. А сегодня он же напал на Рато.

Старик смерил Кэро взглядом, потом обратился к своему пацану:

- Он не старше тебя, как он тебя побил?

- У него хороший удар, а ещё он умеет бить с прыжка. Он мне сегодня показал, я почти научился.

- Хороший удар? Так может, его позвать с нами тренироваться? - Пацан с фингалом радостно кивнул, и старик с самым серьёзным видом обратился к Кэро: - Мы по вечерам, после ужина, устраиваем спарринги в даккарской школе. Если хочешь посмотреть и поучаствовать, приходи.

Кэро взглянул на меня с вопросом, я, улыбнувшись, кивнул, и он, радостный, бросился уверять старика, что обязательно придёт. Я смотрел и улыбался. Этой стороны великого Гардмана Од Мэдра я ещё не знал. История знала его как непобедимого мастера искусства борьбы голыми руками и самого хитрого генерал-командора в истории Второго неба. Те, кто служил с ним лет 30-40 назад, считали его очень требовательным и жестоким человеком. Воином, который на алтарь победы легко выкладывал жизни, судьбы, честь своего братства и свою собственную. Гардман Од Мэдра стал генерал-командором Второго неба, когда это братство было на грани уничтожения. Он не дал ему погибнуть, одним из первых пошёл на контакт с имперцами, прибывшими изучать Даккар, был одним из организаторов лабораторий, позволивших изучить подаренные имперцами корабли и построить свои. Второе небо получило вторую жизнь, первыми расширив территорию своего влияния на ближайший космос.

Теперь же я ясно видел, что старик ещё и умел находить подход к детям. Они тянулись к нему, слушали каждое слово. Он был с ними заботлив и ласков, насколько бы смешно это не звучало по отношению к суровому мужчине, прошедшему более сотни лет бесконечной войны.

Мои размышления прервал имперец:

- Господа, я, конечно, не спорю, что развитие навыков военного очень важно, и, возможно, я недостаточно осознаю его важность. Но мне всегда казалось, что и интеллектуальным развитием тоже пренебрегать не стоит. И дело не только в моём имперском воспитании. Сегодняшняя драка произошла прямо на уроке, как вы понимаете, прервав непосредственно этот урок.

Я повернулся у Кэро:

- Ты устроил драку на уроке?

Мой сын пожал плечами:

- Да он бесполезный был. Зачем мне знать какого цвета медведи живут на севере. Муть какая-то!

Я повернулся к имперцу:

- Что конкретно проходили на уроке?

- Природу заполярной зоны, в том числе флору и фауну. В общих чертах, конечно, учитывая возраст детей.

Я снова повернулся к сыну:

- Ты всю жизнь собираешься быть рядовым?

Кэро задрал нос:

- Нет. Я буду генералом!

- Тогда задачка такая: твой отряд 20 человек высаживается на планете с тактическим заданием проникнуть в тыл врага. Климатическая зона - заполярье. Время операции шесть суток. Необходимо преодолеть расстояние в 140 километров, считая путь до лагеря врага и обратно. Населённых пунктов на местности, которую вы будете пересекать, нет. Твои действия по подбору амуниции?

Кэро внимательно посмотрел на меня, потом на профессора, потом на картинку с белым медведем, которая была выведена на доску:

- Ну, там холодно. Нужно, наверно, тёплую одежду взять...

- Насколько тёплую? На складе тебе предложат три вида формы на температуру до минус десяти, до минус тридцати и ниже.

Сын смотрел на меня с жалким видом. Я продолжил:

- Ты идёшь пешком, любую технику засекут радары. Что тебе нужно для перемещения по этой местности? Что тебе нужно для лагеря? Насколько опасны местные животные и растения, какие медикаменты или оружие нужно взять?

Кэро сидел, опустив голову, и молчал, я решил, что хватит его мучить:

- Вечером возьмешь книжку и почитаешь всё самостоятельно. Профессор на следующем уроке проверит.

- Угу.

Старик ухмыльнулся, потом сделал строгий взгляд и посмотрел на пацана с фингалом. Мальчишка сразу ретировался:

- Я тоже книжку почитаю. Кто ж знал, что от этих "медведей" есть какой-то толк?!

Венки:

В школе Ан Тойра действительно нашлись несколько ничейных мальчишек. Женщина, прибиравшаяся здесь, легко показала мне их комнаты. Прямо в школе, в выделенном под эти цели крыле, было два помещения, обставленные по типу казармы: аккуратно застеленные койки, никаких лишних вещей. Нужно срочно поговорить с Гардманом и, скорее всего, Анжеем, раз Дэни упомянул, что мальчишек, в основном, привозит он.

Я прошёлся по даккарской школе. В паре классов шли занятия: мужчина и женщина обучали чему-то мальчишек лет 10-12. На спортивной площадке занимались старшие. Занимались самостоятельно, как я понял, по индивидуально поставленным заданиям. Гардмана нигде не было.

Я набрал старика по телефону:

- Мастер, я у вас в даккарской школе и очень хотел бы с вами поговорить.

- У меня сейчас дело в младшей школе у Карла. Если хочешь, подъезжай туда

Младшую школу Карл организовал в здании, для школы и предназначенном. Лет через шесть-семь здесь должны были начать обучение наши дочери. Изначально продуманное до мелочей это здание и территория вокруг него были насыщены всем, что могло заинтересовать детей. Дорожки огибали спортивные и игровые площадки, лавочки и столики в тени, потом детские карусели, загончики для обустройства мини-зоопарка, фруктовые деревья. Школа была рассчитана, чтобы в нужное время принять и увлечь юных дочерей Арнелет, создать им ласковую и сказочно занимательную атмосферу для познания мира. Сейчас здесь практически никого не было. Большинство входов было закрыто, и лишь вдалеке на одной из площадок я заметил стайку мальчишек на качелях. Нетрудно было догадаться, что именно это крыло освоила младшая школа.

Когда я уже подходил к зданию, по трассе для лайнеров прошмыгнула машина Адениана. Интересно, что могло заставить его появится в середине дня в таком месте?

Адениан был из тех людей, кто любил чувствовать себя всё время очень занятым. Даже несмотря на то, что на нашу базу и хайм никто не нападал, не планировал и даже косо не глядел, служба в гарнизоне была налажена, как на стратегическом объекте с повышенной опасностью нападения. Сам Адениан являлся в штаб ежедневно в шесть утра и устраивал проверку какой-нибудь части оборонительного комплекса. Кроме этого, мне говорили, что он довольно часто проверяет дежурных в ночное время, устраивает учебные тревоги и вообще не даёт своему гарнизону и себе лично спать спокойно. В этом всём был ряд несомненно положительных вещей: во-первых, Адениан был занят, во-вторых, если на нас кто-нибудь вздумает напасть, спящими нас точно не застанут. В-третьих, наёмники и куклы, которые составляли большую часть нашего гарнизона, под таким чутким надзором грозились действительно превратиться в сильную, хорошо организованную армию. Из отрицательных моментов было нытьё Паймеда, что, вырезая бандитов в джунглях Катого, он спал больше, кислые мины Очарования, чьи молодые мужья постоянно попадали в наряды за разгильдяйство и сон на посту, и мелкое недовольство остального даккарского состава. Впрочем, это недовольство ещё не разрослось настолько, чтобы стать какой-то угрозой. А если разрастётся, нужно будет просто устроить мелкое нападение на нашу базу каких-нибудь соседей-придурков. Один реальный бой, и парни ещё несколько месяцев будут помнить, зачем несут охрану.

Проходя мимо мальчишек на площадке, я невольно остановился, разглядывая их. Хайм незаметно наполнялся новыми жителями. Они, пока не участвуя в его жизни, впитывали всё, что мы создавали здесь, принимали наши правила и особенности за изначальную истину. Например, из восьми мальчишек на площадке только пятеро были, как и положено даккарцам, одеты в чёрное. Остальные трое сочетали этот цвет с другими, пусть и не особо яркими цветами. А ведь эти мальчишки - сыновья мужчин, в чьём мировоззрении даккарская культура непоколебима: Анжея, Ктарго, Зарнара, Адениана, Гардмана, Паймеда. Что будет, когда подрастут сыновья Карла, Дэни, Квали?

Из раскрытых окон школы на первом этаже послышался шум, как мне показалось, драки, и я бегом бросился туда.

Эком:

Карл, по имперской традиции улыбаясь во все 32 зуба, рассыпался в восхищении.

- Невероятно, Экомион, мастер Гардман, мне давно не хватало вот таких маленьких подсказок, как найти подход к этим мальчикам. Я ведь с такими маленькими детьми никогда не работал. Это тут Лиания настояла, чтобы я взял на себя организацию школы. Мне уже месяц кажется, что заинтересовать этих сорванцов хоть чем-то просто невозможно. А вы приходите и вот так за несколько минут поворачиваете всё совсем другой стороной.

Имперец закинул ногу на ногу, что в его коротких хортах смотрелось очень смешно.

- Пожалуй, нам с вами, Экомион нужно обязательно как-нибудь выбрать время и поговорить о даккарских мотивациях в воспитании. Мне кажется, именно в разговоре с вами я могу найти те так недостающие мне сейчас знания.

- Только наедине с ним при этом не советую оставаться. Веникем ревнует свою шлюху к каждому встречному и поперечному.

Мы разом обернулись на голос. В дверях стоял злой Адениан. Побитый моим Кэро пацанёнок, до этого момента сидевший в углу, всеми забытый, вскочил и бросился к генералу. Адениан почти не обратил внимания на мальчика. Тот поджал губы и просто прижался к нему поближе, пытаясь спрятаться от нашего взгляда.

Карл недоумённо развёл руками:

- Генерал Адениан, вы зря считаете имперцев сексуально распущенными людьми. Да, конечно, такое мнение очень распространено, но могу вас заверить, я очень уважительно отношусь к чужим чувствам и привязанностям. И ни в коем случае не стану разрушать чей-либо союз.

Адениан брезгливо поморщился. Старик просто промолчал. Карл абсолютно не понимал ситуации, и никто не собирался ему её объяснять.

- Генерал Адениан, - профессор поднялся, - Я заранее извиняюсь, что оторвал вас от службы, но я думаю, вы не хуже меня понимаете, что воспитание нового поколения - это более чем важная задача.

Генерал коротко взглянул на мальчика:

- Я предпочитаю, чтобы детьми занимались старики, как это и положено. Зачем вам понадобился я?

- Боюсь, в некоторых вопросах ваше участие необходимо...

Адениан прервал его:

- Короче. Что случилось?

- Вашего Рато побил другой мальчик. - Карл указал жестом на Кэро, - Эти драки происходят не впервые, и я вынужден бить тревогу. Поймите, мне трудно разобраться, что я могу сделать в такой ситуации. Поэтому я решил созвать вас, чтобы вы помогли мне.

Напуганный злобным взглядом генерала Кэро тут же спрятался за мою спину. Адениан смерил меня взглядом. Злость просто сочилась из него.

Я старался не попадаться ему на глаза после того минета в кабинете Веникема. Просто было банально стыдно. Не хотел увидеть ещё один плотоядный взгляд или что-то в этом роде. Теперь было видно, что он, скорее, обзавёлся брезгливостью ко мне и безмерной злостью, чем похотью.

- Что тут советовать: у отца шлюхи и сын мразь. Мелкий маленький ублюдок.

Вот мразь! На Даккаре при любом стечении обстоятельств сын не отвечает за отца. Зачем он примешивает к своей злобе мальчика?! Хочет меня разозлить? У него это великолепно получается!

Кэро, высунувшись из-за моего плеча, оскалился и практически зарычал. В отличие от меня, он не умел скрывать эмоции.

Я погладил его по макушке:

- Успокойся, малыш, это просто сотрясания воздуха. Собаки, которые громко лают, делают это только потому, что не умеют кусаться. Сильные мужчины не опускаются до ругательств в сторону мальчишки.

Я хорошо понимал, что провоцирую его. Он начал это первым! Ладно бы, меня с грязью смешивал, так он на Кэро перешёл. Такого спустить я не мог. Не показывая этого снаружи, внутри я просто закипал.

- Так, а ну-ка оба успокоились. - Старик вскочил, пытаясь призвать нас разойтись. Ни один из нас не обратил на него внимания. Адениан рычал, словно готовился к прыжку, а я только слегка отодвинулся от Кэро, чтобы в рывке не задеть его. - Ах ты мразь! Подстилка генеральская! Что, задницу залечил, говорить начал?

Я откинулся на спинку стула, всей своей позой изображая расслабленность, при этом готовый ударить в любой момент:

- Брызганье слюной, акт первый. Продолжайте, генерал, я Вас внимательно слушаю. Хотел предложить выпроводить отсюда детей, да вовремя сообразил, что Вы, наверное, именно для них стараетесь. Остальным в этом хайме, боюсь, известно, что мы с вами вот так же учились в одном классе, и я легко бил вас, когда вам было девять, в двенадцать легко бил тех, кто бил Вас, а в 16 вы вообще выпали из категории тех, с кем прилично драться. Таких слабаков даже на ринг не выпускали.

Я получил то, чего добивался: в следующую минуту в мою сторону обрушился прямой удар, от которого, правда, я легко ушёл, перейдя в нападение. Адениан был выше меня всего на полголовы, а в рукопашном бою уступал на все две. Я легко выплёскивал свою злость, покрывая его ровным слоем синяков. Методично, не обращая внимания на крики старика и Карла с требованием прекратить. Остановил меня чужой бросок в сторону с захватом запястий.

Есть толк в этих неолетанских духах. Даже не видя нападавшего, я легко узнал Веникема по запаху и тут же перестал сопротивляться:

- Командир, я уже успокоился. - Он отпустил меня.

Я поправил свою одежду и огляделся. Адениана держал Карл. С точки зрения боя профессор не был подкован, но природа дала ему ту весовую категорию, где это уже не так важно. Я развернулся к Веникему:

- Прости, командир, меня ударили, я был вынужден защищаться. Может быть, я и шлюха, но не груша для битья, это точно.

Венки:

В классе, куда я ворвался, меня ждала очень неожиданная картина. Более чем бугаистый Карл хлопал глазами, не зная, что предпринять. Гардман стоял в углу, держа за воротники троих мальчишек лет 7. А посреди помещения, уничтожая мебель и технику, лупили друг дружку Эком и Адениан. Причём Эком явно был сильней и не прерывал боя просто потому, что хотел оставить на Адениане как можно больше ссадин.

Пришлось вмешаться: оттолкнуть Экома, крикнуть Карлу держать генерала, прижать Экома к стене, блокируя попытки вырваться.

В нос тонкими нитями проник созданный вчера запах. Сейчас, перемешанный с потом, он получил какой-то особый оттенок. Эком был ... моим... ёк, сейчас это анализировать не стоит.

Прижатый к стене эльфик почти сразу же расслабился, но я дал ему ещё минуту, чтобы он окончательно успокоился. По задумке богов даккарцы созданы воинами, яростными и бесстрашными. В ситуациях, когда обычный мужчина пугался или паниковал, даккарцы чаще всего нападали. Попытки прижать или унизить вызывали у них ярость. Это, конечно, не значит, что даккарцы неразумны и поголовно взрываются от любой мелочи. Это значит, что среднестатистический даккарский солдат там, где нет запрета нападать, обычно нападает. Такова природа Даккара.

- Командир, я уже успокоился. - Я выпустил Экома из рук. Он немного отступил от меня в сторону. - Меня ударили, я был вынужден защищаться.

Вот стервец. В том, что выдержка Экома никак не вписывалась в среднестатистическую для даккарца, я был абсолютно уверен. Он вступил в драку, потому что так решил. Почему? Я осмотрелся. Один из мальчиков, которых держал Гардман, показался мне знакомым. Да! Это тот самый сын Экома. Это многое объясняет. За этого мальчишку он может не только в драку вступить.

- Мастер Гардман, выведите, пожалуйста, детей.

- Я бы предпочёл остаться.

Старик сам был зол. Он хорошо скрывал свои эмоции, но всё-таки некоторые мелкие детали и интонация говорили, что он готов взорваться.

- Хорошо. Профессор Карл, заберите детей.

Карл же, наоборот, кажется, был рад покинуть помещение. Он быстро забрал мальчишек у старика и почти бегом вылетел из класса. Я осмотрелся.

Злой Адениан сидел в одном углу. Хорошо скрывающий свою злость Гардман во втором. Эти двое явно готовились высказать всё, что накипело. Эком же казался абсолютно спокойным, и если бы не попорченная одежда, то вообще не вписывался в картинку. Он хладнокровно готовился нападать. Ёк!

- Эком, отправляйся в штаб на своё рабочее место. И дождись там моего возвращения.

Он ухмыльнулся своим фирменным крысиным оскалом:

- Есть, командир.

И спокойным шагом покинул помещение. Я выдвинул стул и спокойно уселся в третьем углу импровизированного ринга. Как я и предполагал, как только за окном стало видно, что Эком удаляется от здания, старик развернулся к Адениану:

- Сопляк! Безмозглый мальчишка! И этому оболтусу доверили армию?! Ты не соображаешь, даже с кем можно драться, а об кого нельзя пачкать руки!

На Даккаре старики имели несколько превилигированное положение. Они могли говорить всё, что думают, кому считают нужным. Их обязаны были слушать воины любого ранга. Следовать советам не обязательно, но вот выслушать придётся.

Тем более, что Гардман относился к Адениану, как к одному из сыновей своего дома. То есть, считал себя в некоторой степени ответственным за него.

Адениан молчал. Я тоже не мешал старику высказваться. Когда поток его ругательств иссяк, я спросил:

- Адениан, кто был зачинщиком драки?

- Я! Я первый ударил и я первый начал ругаться. А что, бить твою шлюху тоже нельзя? Здесь было полно свидетелей, они могут подтвердить, что больше я от этой швали ничего не требовал.

Оппа! Он явно был зол на меня, только из этих обвинений я ничего не понимал:

- О чём ты?

Ответил мне старик:

- Ретка сказала, что говорила с тобой, и ты ей объяснил, что тебе не понравилось, что этот сопляк заперся в своём кабинете с твоей шлюхой. Что ты ревнив. Именно поэтому ты опоил Адениана амосой и унизил.

Юбля! Чтоб я ещё раз поверил в Реткино "Я всё поняла"! Какая ревность?! Я его унизил? Напугал, шокировал - верю, но унижение-то в чём?

Между тем старик продолжал:

- Я, кстати, не вижу в поведении Веникема ничего выходящего за рамки. Он дал чёткий приказ не подходить к Экому, когда притащил его в штаб. Приказы командира подчинённые должны выполнять, не задумываясь. Мне за мою долгую жизнь приходилось давать и более странные приказы и оберегать более грязных типов. А по поводу уединения в кабинете... Глядя на то, как этот крысёныш в три удара без оружия уложил тебя, Адениан, на лопатки, я тоже считаю, что оставаться с ним наедине тебе противопоказано. И минет от клятвенного брата это даже не наказание, так, подзатыльник, чтобы думал впредь головой.

Юбля! Адениан воспринял тот минет как унижение? Что есть клятвенный брат? Ёк, порой я ничего не понимаю в даккарцах. Анжей был готов трахать Экома, Паймед даже приставал, Индман не видел ничего страшного в этом действе, а Адениан счёл себя униженным. Спокойно. Сейчас важна не истина, а мир и спокойствие в этом гнезде желающих подраться. Я постарался чтобы в моем тоне не было агрессии:

- Адениан, честно говоря, сегодня я расстроен больше не тем, что ты подрался с Экомом, а тем, что ты проиграл. Думаю, ты понимаешь, что твоя честь - это честь братства, а такая драка, тем более проигрыш, твою честь пачкают.

Адениан поджал губы и молча кивнул.

- А ещё мне кажется, что, посыпая Экома обвинениями, ты прошёлся не только по нему. Я ведь прав, ты и его сына приплёл? Помнишь, сын не отвечает за отца? Хочешь, как Роджер, вырастить себе врага? И ведь мальчик будет прав, возненавидев тебя, он в этой ситуации ни в чём не виноват, а ты напал на него.

Старик хмыкнул:

- Болван, одним словом! В мои времена такого несдержанного сопляка дальше генерала не пустили бы при любых талантах. Да и то, генерал-капитан держал бы на коротком поводке, пока не поумнеет.

Я решил, что этих двоих тоже пора развести, дав обоим успокоится:

- Ладно, я надеюсь, Адениан, ты понял сегодняшний промах и постараешься впредь не вступать в драки с недостойными соперниками, тем более при угрозе проигрыша. А также постараешься не демонстрировать конфликты, которые касаются взрослых, детям, и уж тем более не станешь детей в этих конфликтах упрекать. Да?

Адениан кивнул:

- Да, командир.

Старик продолжал ворчать себе под нос. Его моё желание замять дело не устраивало. Пришлось добавить:

- Думаю, ты, Адениан, так же понимаешь, что заслуживаешь наказания? - он поднял на меня недоверчивый взгляд. Генералов обычно не наказывали. Выговор, а если всё совсем плохо, снимали с ордена. Но я и наказание придумал подходящее.

- В качестве наказания тебе предписывается в течение трёх месяцев три раза в неделю по два часа заниматься рукопашным боем. Руководить твоими тренировками будет мастер Гардман. Я должен быть уверен, что мой генерал может за себя постоять.

Старик ухмыльнулся, явно одобряя моё решение. Адениан слегка покраснел.

- Я могу идти, командир?

- Да, ступай.

Мы ещё некоторое время сидели со стариком в классе. Он молчал наблюдал в окно, как на площадке носятся дети, потом усмехнулся:

- Лет тридцать назад я бы легко раскидал этих двоих по углам и заставил заткнуться. А сейчас слабею с каждым днём. Уже и с мальчишками-старшеклассниками на ринг не выхожу... - он повернулся ко мне. - Ты ведь по какому-то делу меня искал?

Я кивнул. И, старательно подбирая слова, принялся излагать свою точку зрения по поводу "сыновей рода" и необходимости запретить такой статус в хайме.

- ... даже в Клинках эта затея имела множество нехороших последствий. А здесь будет хуже. Там абсолютное большинство детей ничейные, а у нас буквально через год народятся дочери, и, хотим мы того или нет, неолетанки создадут здесь локальный детский рай. Они настроят женщин, утрясут конфликты, создадут привязанности там, где промахнулась природа. Мальчишки тоже дети, и на фоне дочерей они будут расти, чувствуя свою обделённость, ущербность, а значит, нашими врагами.

Старик некоторое время молчал:

- Знаешь, Веникем, ещё полчаса назад я бы, возможно, привёл тебе несколько аргументов в поддержку сохранения Сыновей рода. Не то, чтобы я не сомневался. Эта идея никогда не казалась мне безупречной... но...

- Что случилось за эти полчаса?

- Я увидел, как Адениан общается с детьми. Никто не ждёт от взрослого, полного сил воина, что он будет возиться, как нянька, и сюсюкать с сыновьями. Но дети слабы, им нужна опора. А Адениан, кажется, не понимает этого.

- Он не умеет быть отцом, потому что никогда этого отца не имел?

- Ну, мне приходит на ум именно это объяснение. Адениан сопляк и порой делает очень грубые ошибки, но, если честно, я бы гордился таким сыном. И дело даже не в его таланте стратега. Он честен, трудолюбив и самоотвержен. Именно такими мальчишками Даккар и побеждает. Ему бы ещё лет 10-15 посидеть генералом-стратегом за спиной прожженного генерал-капитана, он бы набрался ума. Он незамкнут, всё впитывает, учится, анализирует, делает выводы. Поэтому то, как он равнодушен к своим сыновьям, я могу списать только на то, что впитывать эту сторону жизни ему было неоткуда.

Старик замолчал, потом ухмыльнулся чему-то своему:

- Я согласен расформировать мальчишек, которые сейчас числятся как сыновья рода, раздать их мужчинам в хайме. Тем более, мы ведь не запрещаем привозить пацанов? Просто парни должны будут забирать их в свой дом?

Я кивнул. Старик снова повернулся к окну.

- Я порой бываю ворчлив, но ведь в моём возрасте положеноворчать. Не злитесь на старика. - он снова ухмыльнулся. - Когда Анжею взбрела в голову мысль отдать тебе ордена Генерал-командора, я счёл его сумасшедшим. Теперь думаю, что, возможно, в этом есть польза... - Старик встал. - А насчёт мальчишек, давай дождёмся возвращения Анжея. Всё-таки это не твой и не мой род, а его.

Анжей, как мне сообщили, вчера ночью срочно улетел по своим делам, вернуться обещал дня через два-три. Конечно, я согласен его дождаться.

Обратно до штаба я отправился пешком. Нужно было всё обдумать, взвесить. Нужно, в конце концов, придумать, что делать с Экомом. Побить генерал-капитана - это серьёзный проступок. Я обязан его наказать.

Глава 25

Эком:

Веникем появился в штабе почти на час позже меня. Что можно было так долго обсуждать?! Он привычным жестов навис надо мной, слегка обнимая за плечи. Последние несколько дней у него появилась привычка вот так вот иногда прикасаться ко мне. Не как к шлюхе, а обычно. Я бы даже сказал, что на Даккаре так прикасаются к друзьям. Это лучший друг может потрепать по макушке, приобнять за плечи... Веникем мне, конечно, другом не был, но этими своими прикосновениями меня сильно путал.

- Пойдём-ка поговорим.

В своём кабинете он, как обычно, усадил меня на пол у своих ног. Я скоро лаять начну.

- Рассказывай, какого чёрта ты там оказался и во всё это влез.

Я поморщился и кратко изложил, зачем меня позвал Карл и как на меня напал Адениан. Пока я рассказывал, он как будто неосознанно, задумавшись, лохматил мои волосы. Ещё один дружеский жест от врага. Юбля, интересно, а у неолетанок такие жесты что-то значат?

По итогу объяснений он задумался и неожиданно выдал:

- Ну, я тоже считаю, что если на тебя нападают, ты имеешь право дать отпор. Хотя, с другой стороны, я уверен, что с твоими мозгами драки можно было избежать, и ты не стал её избегать осознанно. Возможно, из-за сына. Действительно, оскорблять Кэро Адениан не имел никакого права. Короче, сделаем так: я тебя накажу формально, потому как виновным не считаю, но вряд ли со мной согласятся другие мужчины. Но, - он сделал паузу, внимательно посмотрев на меня: - если это повторится, то ты получишь уже то наказание, которое осознаешь в полной мере.

Оппа. Интересно, формальное - это как? Общественное порицание мне выскажет?

В этот момент Веникем, наконец, заметил мою записку про остановившийся цех:

- В смысле, "кукла кончилась"? Померла опять, что ли? От чего на этот раз?

- Под пресс попала. Под дурманом наркотиков они становятся неосторожными.

Он вздохнул:

- Да, а подсаживаются на эту дурь почти моментально, не уследишь. - Он отбросил записку на стол - Надеюсь, ты проследил, чтобы куклы были чем-то заняты, пока производство стоит?

- А надо было?

- Да, куклы это та категория работников, кому свободного времени давать нельзя. Они саморазрушаются, если имеют время думать. Если для них нет работы, их нужно занимать чем-нибудь. Копать, косить, ещё что-нибудь. Не всех, конечно. Но тех идиотов, что работают на производстве, нужно. Позвони сейчас, пусть займутся сорняками вокруг плантаций. А вечером я решу с новым рецептурником.

Вот так, никаких нервов: стоит производство - и ладно.

Как только я закончил давать распоряжения куклам, Веникем похлопал меня по плечу:

- Ну, пойдём разбираться с твоим наказанием.

В руках у него был чемоданчик, пару минут назад принесённый молчаливой куклой. Он махнул следовать за ним. И в чём заключается моё формальное наказание?

Мы вышли из приёмной, свернули дальше по коридору, потом спустились по лестнице и остановились перед неприметной дверью. Веникем вытащил обычный металлический ключ и открыл её.

Небольшая комната без окон, темно-малиновые стены, почти чёрный ковёр, стол, два глубоких кресла, узкий шкаф и широкий расправленный диван в углу с одной массивной деревянной спинкой в изголовье. Так и знал: всё сводится к банальному траху. Даже помещение специальное для этого приспособил. Чёртов извращенец!

- Решил перебраться в более удобные условия, командир? В кабинете некомфортно?

Он усмехнулся и ответил как-то отрешённо-спокойно:

- Мне не понравилось, что в прошлый раз в моём кабинете тебя успела обнаружить куча народа. Я, говорят, ревнив. - он ухмыльнулся: - В моём доме тоже неудобно, ты пугаешь моих женщин. Поэтому я велел притащить диван сюда. Не люблю незапланированную публичность.

Публичность? Ладно, публичность я тоже не люблю. Да, в этой комнате шанс быть кем-то обнаруженным действительно стремился к нулю. Незаметная дверь вниз по второй лестнице в той части крепости, куда и не ходит никто. Да и стены явно со звукоизоляцией, можно хоть заорать - никто не услышит. Правда, замок изнутри открывается без ключа, хоть это радует.

Он раскрыл принесённый чемоданчик, являя моему взгляду кнут и пару многохвостых плёток. Ээээ...

- Эком, в качестве формального наказания я собираюсь тебя слегка выпороть. Знаю, что к физической боли ты почти не восприимчив. Поэтому уверен, что такое наказание в твоём случае как раз сойдёт за формальное. Тем более, что особо сильно бить тебя я не собираюсь. Всё в рамках терпимого. Раздевайся.

Я поморщился. Давно меня не пороли. На Даккаре поркой наказывают только детей или совсем молодых рядовых солдат, подчёркивая, как недалеко они от этих детей ушли. Хотя для моего теперешнего статуса наказание, конечно, в самый раз. Я стянул с себя одежду и распластался на кровати.

Веникем уселся рядом, аккуратно связал мне руки, продев верёвку через резные столбики спинки дивана. Да ладно, и так бы не убежал!

Если я ожидал, что он просто привяжет меня, а потом отсыплет положенное количество ударов одним из своих девайсов, то я забыл, что передо мной Веникем, который просто ничего не делает.

Сначала он принялся массировать мне спину. Неторопливо, именно массаж, без каких-либо поползновений. Я даже расслабился. Потом он вытащил плётку, но она оказалась настолько мягкой, что я воспринял это как продолжение массажа. Потом сменил её на другую. Эта была чувствительней, но тоже не особо. И буквально с десяток раз ударил кнутом, тот ощущался более чем, но на фоне общего разогретого состояния тоже ещё втискивался в рамки "массаж". Даже мразь-Адениан больнее бил.

Веникем сел рядом со мной на кровать и склонился к самому уху.

- Ты специально оставил запах, который я тебе подобрал?

Он тяжело дышал и, если судить по тому, как тискал мою шевелюру, был возбуждён.

- Ты не сказал, можно ли мне его смыть. Я решил не торопиться и сначала спросить.

Он продолжал наглаживать меня, возбуждая, аккуратно избегая мест пострадавших от порки. Тело легко отзывалось. Подсело уже, как та кукла, на его наркотик. Интересно, как на этот раз он меня одурманил? Кнут, наверно, смазал, на спине явно кровь, впиталось напрямую.

Венки:

Как я и предполагал, порку Эком перенёс, только слегка поморщившись. У даккарцев вообще болевой порог высокий, а Эком ещё и сам по себе любитель подраться.

Я отвесил запланированные удары. Спина выглядела как после жестоких истязаний, при этом сам истязаемый лежал абсолютно расслабленный.

Я уселся рядом на кровать. Он слегка покосился на меня. Сейчас он снова был разгорячен. Идентификационные запахи усиливаются в таких ситуациях, и он снова пах как... мой. Что-то даже не родственное, просто упрощающее сближение. Мой человек, мой помощник, мой любовник...

Я запустил руку в его волосы, вторая сама ушла бродить по всему телу. Наверно, стоило бы сдержаться, я ведь обещал наказание чисто формальное, а такое продолжение он формальным может и не счесть. Но пока я раздумывал, Эком начал отзываться на прикосновения. Прогибаться в спине, прижиматься к рукам. Движения были еле заметные, но и не заметить их совсем я не мог. Ёк, а ведь я не опаивал его ничем сегодня и руками никаких точек не касался. Тогда... Зато дальше я не раздумывал. Меня дико возбудило его желание, и игнорировать его я не мог. Я забрался на кровать, рывком поставил Экома на колени, развёл ему ноги и, одной рукой освобождая себя от штанов, пристроился сзади.

Эком:

Он вломился в меня без всякой подготовки. Просто без прелюдий поставил раком и за несколько минут довёл до самого сногсшибательного оргазма в моей жизни.

Потом я просто лежал, растянувшись на этом самом диване, расслабившись. Закрытая дверь и помещение, куда вряд ли кто начнёт ломиться, давали такую возможность, а связанные руки не оставляли выбора.

Минут через пять Веникем приподнялся и развязал верёвки.

- Вообще я собирался на порке остановиться...

Он замолчал, сам себе усмехнувшись. Да, картинка, наверное, ещё та была: я исполосанный кнутом, связанный и раком. Юбля! Веникем слегка шлёпнул меня по заднице:

- Ладно, за той дверью ванна, можно привести себя в порядок. Твой ключ на столе, будешь уходить - закроешь. И если позвоню, чтобы был в течение трёх минут.

Я ничего не ответил. Мой ключ? Зачем мне ключ от этой комнаты? Веникем ушёл, закрыв дверь снаружи.

Я просто лежал и ухмылялся в подушку. Юбля! Выпорет он меня просто, как же! Да перед ним вообще штаны снимать нельзя, у него сразу все мозги вниз уходят! Кролик-извращенец! Причём косоглазый. Потому что кролик с нормальным зрением на баб смотреть должен.

Через несколько минут стало пробиваться ощущаение, что спина отнюдь не после массажа. Вся кожа как будто горела. А зеркало в ванной отражало картину, больше похожую на следы многочасовых пыток. Даже тут мастерски врёт! Вот это разукрасил!

Прервал мои разглядывания звонок коммуникатора. Веникем:

- Эком, зайди ко мне. - Юбля!

Минута, чтобы привести себя в порядок, минута, чтобы взлететь по лестнице, и несколько секунд для того, чтобы восстановить дыхание и изобразить на лице мину страшно наказанного перед тем, как войти.

Я остановился на пороге его кабинета. Как я и предположил, здесь были зрители. Торес. Конечно, народ с нормальным даккарским мышлением не может оставить избиение генерала, даже если он мразь, безнаказанным. Капитан неплохо подходил для того, чтобы разнести весть о том, что своё наказание я получил. И ведь Веникему даже врать не придётся, просто продемонстрировать и положиться на выводы этого парня. Капитан смотрел на меня зло и явно был чем-то очень взволнован. Веникем же сидел, как всегда, ленивый и расслабленный:

- Эком, сними футболку и покажи свою спину капитану Торесу.

Про себя я усмехнулся: формальное наказание - наказание в глазах других. Не в моих собственных. Я стянул футболку и продемонстрировал шедевр. Судя по мимике капитана, работа произвела должное впечатление. Юбля, да я сам больше никогда не поверю следам от кнута. Повернувшись обратно, на всякий случай, натянул на лицо ещё более оскорблённое выражение.

- Спасибо, Эком, ты свободен. И можешь отправляться домой. Завтра в 10 утра ты летишь со мной на новые переговоры, уверен, тебе нужно собраться.

Я неторопливо выруливал по дорожкам к дому Палмы. Ну и что мы имеем? Я познакомился с Карлом, даже нашёл общую тему для общения и повод наведаться к нему как-нибудь, например, вместе с Кэро. Продемонстрировал Кэро, что, может, и сильно потерял в статусе, но силу не утратил. В его возрасте и этого хватит. Отлупил Адениана. Мразь! На старика, наверно, положительное впечатление произвёл. Раньше мы с ним встречались только пару раз мельком, когда он с Тибираном дела вёл. Плодотворный день! И чем мне всё это аукнулось? Массаж и очередной трах. Жутко дёшево отделался! Да. И трахать меня Веникем типа не собирался, просто задница моя, видать, мёдом намазана. Юбля! Или это реакция на запах этот дурацкий? Да пофиг! Если это избавляет от других конфликтов, то меня вполне устраивает, я уже привык.

Интересна была реакция самого мажора. Он не посчитал меня виновным, а на устав и принятые порядки в даккарском обществе просто положил. Но в то же время он соврал, что наказал меня, чтобы избежать конфликта с другими мужчинами. Опять же, Веникем сразу сказал, что порка для меня не наказание. Признаться даже если бы он выпорол меня по-настоящему, я бы посчитал, что легко отделался. Несколько неприятных минут, но зато потом никаких душевных мук. Для остальных же мужчин порка вполне подходящее наказание. Юбля, даже фантазировать не хочу, что бы придумал Веникем, если бы посчитал меня виновным! Я становлюсь трусом? Нет, просто у этого кролика больная фантазия!

Венки:

От штаба до дома я тоже топал пешком, осмысливая происходящее. Экома наказание не обидело, он даже подыграл перед Торесом и это при том, что я зашёл дальше, чем собирался. Ёк! Я не привык отказывать себе, когда возбуждён. Почему я так возбудился? Программирование действовало? Или может действовало то, что Эком наконец перестал артачиться и продемонстрировал желание. Меня всегда возбуждало чужое желание по отношению ко мне. Хотя настолько сильное возбуждение... нет, думаю, всё-таки это у меня чересчур сильная реакция на запах.

Кроме того, меня слегка удивило поведение Экома после секса. Обычно он выглядел злым, подавленным или показательно холодным. А тут отвернулся от меня и расслабился, как будто собирался подрыхнуть пару часов.

Из всего этого можно было подвести некоторый итог вчерашнего эксперимента. С некоторыми оговорками его можно считать удачным: эльфик был в моих глазах привлекательным, и у меня на него очень даже стояло. Будем считать, что свою ложку "Любви" я в эти отношения уже вложил.

Ладно, завтра нужно было опять лететь в центральный порт сектора. Во-первых, там третий день сидит какая-то новая ученица, опознать, которую самостоятельно куклы не смогли. Во-вторых, сегодня прислал сообщение один из моих агентов-кукол в портовых барах. И с этим сообщением нужно было разобраться подробно: возможно, нам грозила опасность. Заодно на корабле разберёмся досконально со всеми тонкостями моих новых реакций на Экома.

Поднявшись к себе, я на автомате скидывал вещи, нужные для поездки, и только минут через пятнадцать остановился, понимая, что что-то не так. Было тихо, за окном, в саду стрекотали насекомые, клубился туман... а где мои женщины? Ёк, я пришёл домой, а мне ещё никто ни разу не рассказал, какой я деспот и извращенец! Юбля! Меня вдруг осенила мысль, что я не видел Файну с самого утра. Я действительно бездушный деспот! Бедная девочка, может, сидит, забившись в дальний угол, и до сих пор не может отойти от шока, а я всё утро радовался, что никто не пришёл меня пилить.

В несколько прыжков я преодолел расстояние по коридору и лестнице до комнаты Файны. И без стука ворвался.

Она была у себя. Сидела за столом перед маленьким раскладным компьютером и что-то писала. Увидев меня, тут же вскочила, закрывая собой экран. Я остановился:

- Прости. Мне нужно было постучать. Просто я заволновался, что тебя не видно.

Она смущённо улыбнулась:

- Да ладно, я ведь тоже к тебе без стука ворвалась вчера. Думаю, мне надо извиниться. Я как-то не подумала, что ты серьёзно про любовника...

Она не была напугана, скорее смущена. А ещё умудрилась сказать три предложения и ни в чём меня не обвинить.

- С тобой точно всё хорошо? Я подумал, что тот нож тебя сильно напугал...

Она поморщилась:

- Ещё как напугал! Но я сама виновата, ты ведь предупредил, что этот дядька опасен... - она поджала губы. Я всё больше волновался. Её как будто подменили. - Венки, Лия сказала, что мне ещё и перед ним извиниться придётся. Думаешь, это обязательно?

- Необязательно, он не обиделся, обойдётся и без твоих извинений... - И тут меня прошибло прозрение: - Файна, а ты когда разговаривала с Морок?

- Вчера. Я когда от тебя выскочила, побежала к ней жаловаться. А Лия меня саму отчитала.

Юбля! Я смотрел на мою маленькую Файну, так непохожую сегодня на себя, и меня грызли самые нехорошие предчувствия. Морок ведь мне уже намекала, чтобы я разобрался с конфликтами с женщинами. А я пропустил мимо ушей. Чёрт! Неужели она потеряла терпение и решила вмешаться?!

Глава 26

Эком:

Как и ожидалось, вечером пришла Палма:

- Спешишь проверить перед поездкой, не задумал ли я чего гадкого?

Она не обратила внимания на мою язвительность:

- Мне сказали, что Адениан обидел Кэро, и вы подрались, а Венки за это тебя сильно выпорол.

Я усмехнулся:

- Ты хочешь услышать официальную версию?

- Нет, я хочу твою версию. Официальную версию оставим более доверчивым

Врать Палме не хотелось. Да и зачем? Она всё равно узнает всю правду, если захочет. Причём узнает не только действия, но и чувства. И даже то, что у меня слегка болит побитая спина, но единственная ассоциация с этой болью вызывает вовсе не злость или стыд, а прилив крови в пах.

- Да, я спровоцировал Адениана на драку и слегка его разукрасил. Потому что он мразь и посмел втоптать Кэро в одну грязь со мной. А Веникем... Веникем сказал, что полностью меня поддерживает в этом, но как профессиональный лжец прикинулся, что наказал.

Палма улыбнулась. Улыбка эта была не как обычно - сахарная, а совсем другая. Так улыбается шпион, вытащивший карту прямо из кармана вражеского генерала. Так улыбается минёр, глядя, как вражеские войска двигаются на обработанный им участок дороги.

- Ты нашёл с ним общий язык?

Я задумался. Нашёл ли я подход к Веникему? Нет. Можно сказать, он до сих пор самая непонятная мне фигура. Сильная и слабая одновременно. Но иногда он играет за меня... да, в случаях, когда я играю по его правилам. Кукловод хренов!

- Скажем так, я на пути к этому.

Палма улыбнулась ещё шире.

- Я знала, что ты найдёшь способ повернуть эту ситуацию в свою сторону. Ты молодчина!

Вот чему она радуется? Она хочет, чтобы я прибрал к своим рукам власть здесь? Она настолько верит мне? Или... Нет, верит она скорее своему контролю надо мной.

- Палма, - мне очень хотелось спросить это вслух, в глаза, напрямую. Я понимал, что такой вопрос может вызвать злость или недоверие, но мне хотелось увидеть честное отношение к себе. Без всех этих масок. - А что ты сделаешь, если поймёшь, что я собираюсь предать тебя или отказаться от договора с тобой, ну, или ещё что такое?

- Что сделаю? - она оскалилась в улыбке. Это был именно оскал. И на её бабском лице смотрелся он, как оскал сумасшедшей. - Воспрепятствую. Прирежу твоих пособников, разнесу порт, куда ты задумал уйти, устрою массовое самоубийство армии, к которой ты задумал присоединиться... если не поможет, увезу. И пусть тётка грозится мне вслед, чем хочет. Потерять тебя я не могу!

Она сгребла меня в охапку, обнимая:

- Но ты не станешь этого делать. Ты слишком умный, чтобы совершать такие необдуманные поступки. Ты скорее научишься играть, не нарушая правил, не бросая меня.

Это была и угроза, и мольба одновременно. И в обе стороны я верил на все сто. Верил в то, что она легко вырежет порт или армию, не потому что враги, а потому что я предпочёл их ей. И верил, что если останусь, она будет продолжать мне по-своему помогать. И сейчас мне начинало казаться, что Палму я понимаю. Так мужчина удерживал бы женщину, способную родить ему сына. Без лишней злости к ней, но железной хваткой. Не нежничая, но и защищая от чужих мечей. Смог бы я простить женщину, однажды подставившую меня, если бы она была одной из немногих, кто мог от меня родить? Ведь пусть чисто биологически неолетанкам подходит любой мужчина, но Палме нужны не просто дочери, а дочери, способные к Ар. Возможно, она действительно говорит правду, и я тот редкий кадр, кто может ей сделать именно таких дочерей. И дело тут не в генах, а в вещах далёких от материи, в чём-то, что роднит расы розовой крови... Это бы всё объясняло.

Я тихо вздохнул:

- У меня сбежала та рыжая женщина.

- Ты её напугал. - Она сказала это без злости и без сожаления. Просто констатируя факт.

- И что теперь?

- Она живёт на моей половине. Ты всегда можешь зайти и уговорить её вернуться. Только по-доброму уговорить.

Я усмехнулся:

- Посмотрим, когда обратно прилечу.

Венки:

Я опустился на колени, прижимаясь к ногам Морок. Она, улыбнувшись, потрепала меня по волосам. Это на Даккаре люди могли быть равными по положению. И даже если положение было неравным, подчиняясь, воины никогда не опускались на колени. Арнелет не терпела и не понимала равенства. Если взять наугад двух человек из неолетанского рода, то из них один должен был хоть иногда опускаться на колени перед вторым. Даже среди Великих была чёткая иерархия, и мама иногда вставала на колени перед Перлиадой и Энастенией, а Растенья вставала на колени перед ней. Впрочем, положение ами могло меняться, падать или наоборот возвышаться, а вот положение мужчины определялось один раз и на всю жизнь в момент заключения брака. Я принадлежал Морок целиком и полностью, и сколько бы свободы она мне ни давала, всегда оставался её собственностью. Напрягало ли меня это? Само по себе нет. Я из тех людей, кто верит, что неважно, кто приклоняет колени, важно, кто контролирует ситуацию. Хотя само стояние на коленках я не люблю. Если уж и следовать букве Арнелетовской традиции, то я предпочитаю сидеть на коленях Морок, а не стоять на своих.

Я поднялся. Послушание продемонстрировали, хватит.

Морок, любуясь, гладила меня по волосам, как всегда просто купая в ауре своего желания. Она заговорила первая:

- Мне сказали, что ты вчера вмешивался в собственное сознание.

И кто это успел доложить? Палма, наверно. Экома проверила и узнала!

- Да, слегка.

- Что за блок ты поставил?

- Определённую физиологическую реакцию на определённый идентификационный запах.

- Чем фиксировал сознание?

- Беша с лёгкими добавками ещё около двух десятков трав на фоне опьянения Ладницей.

Она усмехнулась:

- А, вот кто пощипал у Зов грядки?! Почему Беша? Задача, вроде, простая, можно было что-то попроще взять.

- Что? Туманка на даккарцев не действует. На Мутту у меня рвотный рефлекс. Либера делает человека послушным, что, находясь наедине с Экомионом, непозволительная роскошь.

Морок задумалась, став серьёзной:

- У Суани принято, если мастер проводит какие-то эксперименты над собой или подозревает, что какие-то ситуации могут повлиять на её сознание без её ведома, она сообщает об этом другому мастеру, чтобы та проконтролировала ситуацию. Это обязательное правило. Даже я его соблюдаю. Давай договоримся: отныне, если ты собираешься что-то делать с собой, ты заранее будешь рассказывать об этом мне и после совершения задуманного приходить, чтобы я могла удостовериться, что всё прошло именно так, как задумывалось.

Я пожал плечами:

- Хорошо.

Морок притянула меня к себе на колени:

- А сегодня ты дашь мне проверить твой блок?

Я усмехнулся: как будто я мог отказаться!

- Конечно, аэр. Флакончик с духами у меня в кармане.

Она уткнулась носом мне в макушку:

- Не обижайся. Просто я волнуюсь за тебя. Тем более, что Файна рассказала, что ты не очень хорошо контролировал ситуацию.

- Она так сказала?

- Нет, конечно. Она просто прибежала ко мне жаловаться, что твой любовник её напугал. А выводы я сделала сама.

- А что ты сказала Файне? - Я сделал паузу, - ...или сделала.

Морок приподняла на меня бровь. Потом подхватила меня на руки, увлекая в спальню:

- Мы долго разговаривали с Файной. Просто разговаривали. Она неглупая девочка. Просто очень молоденькая. Я рассказывала ей о любви. О том, как создают гармонию в семье. О том, как правильно созданная семья наполняет души силой и уверенностью. О будущем. О детях. О счастье.

- Ты только поговорила с ней?

- Да. Но очень старалась быть убедительной. Я неплохой рассказчик, если очень надо. - Она подмигнула.

Рассказчиком Морок иногда была просто гениальным. Я слышал в её исполнении не больше десяти историй. Но то, как она рассказывала... битвы старой Арнелет, как миражи, всплывали в сознании, правители, великие мастера шествовали как будто прямо перед глазами. В Ар есть приём, который называется "Кружево". Для его освоения не нужна сила, и даже не нужна амоса. Это не магия. Просто дар убеждения, ораторское искусство, умелое использование дара видеть души для того, чтобы подбирать нужные фразы. Это очарование одними словами. Просто умелая речь, способность увлечь собеседника, убедить, заинтриговать, повернуть на новый путь. Это, несомненно, давление. Но это не изменение личности. Вернувшись домой, человек может ещё раз всё обдумать и отринуть навязанное. Это в его власти.

Морок рассмеялась:

- А ты уже решил, что я касалась этой девочки Ар? Всё настолько плохо? Она так безнадёжна?

- Нет, она, как ты правильно сказала, просто юная девочка. Это я слегка ленив. Но я уже всё осознал и обещаю исправиться.

Она ничего не ответила. Просто уронила меня на спину, целуя в самый уголок губ. Аура кружилась вихрем желания и ещё чем-то маленьким и искрящимся, как будто оставляя в воздухе вкус улыбки.

Утром, когда я собирался в порт, Морок ворчала, что если бы у меня был учитель по Ар, то его следовало бы гнать в шею. Но так как всему этому я научился сам, то ругать можно разве что Морену, которая не взяла моё обучение под своё руководство. А ещё она добавила, хмурясь и наморщив лоб, что как только я вернусь, она займётся тем бардаком, который творится в моих знаниях. Это ж надо, одновременно забраться в такие глубины и пропустить такие основы! Никакой техники безопасности, ни возвратных паролей, ни якорей активации..."

Я тихо улыбался про себя: если эти возмущения, наконец, спровоцируют её начать меня обучать, я буду только рад.

- Прости, Аэр, мне нужно бежать. Я ещё должен успеть до отлёта куклу на плантациях запрограммировать.

Эком ждал меня в порту на корабле, небрежно развалившись на диване в гостиной, и, кажется, дремал. А ведь я велел не пускать его в порт без меня. Кому на этот раз он запудрил мозги? Ну ладно, я опоздал. Я не виноват, что эта кукла оказалась тупей предыдущих. Зато я заодно вложил в неё приказ не прикасаться к дури, может, подольше проживёт.

- О, командир, - Эком открыл глаза. - Мне повезло, что по порту сегодня дежурит Торес, и он в курсе, что ты приказал мне явиться сюда. Спать у портала в крепости было бы намного жестче. Мы вылетаем?

Торес? Ладно, проехали.

- Да, пилоты как раз получают вектор на взлёт.

- Замечательно, - Эком встал, одним движением расправляя все суставы тела. Потом на пару минут скрылся на кухне, вернувшись с двумя чашками кофе, вафлями и бутербродами. - Думаю, для переговоров будет полезно, если ты расскажешь мне, куда мы отправляемся и зачем?

Я отхлебнул из предложенной мне чашки: сладкий с корицей. Подхалим!

- Мы летим не на переговоры. Вчера пришло сообщение от одного из моих агентов в порту. Он говорит, что слышал, как двое военных обсуждали нападение на даккарскую базу. Подробностей узнать не смог. Но зато узнал, где остановились эти люди, и мы летим, чтобы разобраться, что к чему.

Взгляд Экома выразил недоверие:

- А твой агент... как получилось, что эти военные разговаривали при постороннем?

- Мой агент кукла. На вид полный даун. При этом он опытный шпион и хорошо разбирается в необходимом оборудовании. Куклы часто сохраняют некоторую часть своих профессиональных навыков. Я продал его в этот бар для чёрной работы, с приказом быть внимательным и докладывать мне всё, что там происходит. Каждый вечер он пишет отчёт на некоторый адрес, о том, кто остановился в гостинице, кто пил в баре, о чём говорили. А если ему попадается что-то сверхважное, то пишет на другой ящик, уже мне лично. Думаю, ты догадываешься, что первые отчёты я не читаю. Просто кукле для ощущения важности того, что она делает для хозяина, эти отчёты нужны.

Эком:

- Я продал куклу в бар при центральной гостинице в порту, в прошлом он был опытным шпионом и некоторые навыки сохранил. Теперь ежедневно пишет мне отчёты, о том кто прибыл в порт, с кем встречался, о чём говорил. Их я, конечно, не читаю...

Юбля! А посадить более разумную куклу на обработку такой информации и иметь от неё полную картину того, что делается в порту?

- Соврать, как я понимаю, кукла не может?

- Нет, - Веникем, зевая, опустился в кресло - ни соврать, ни послать дезу под давлением, ни выдать, на кого работает.

Удобные агенты!

Корабль заурчал двигателями, готовясь к старту. Включились сигнальные лампы работы системы компенсации перегрузок. Веникем протянул мне распечатку, на которой был записан разговор. Идеальный агент! Мне бы таких в нужных портах, и мимо меня ни одна мышь не проскочила бы. Двое мужчин обсуждали готовящееся нападение на даккарскую базу. Кукла даже приложил рисунок их знаков отличия, но я не опознал эти символы. Кроме самой мысли о нападении полезной информации в разговоре не было. Эти двое явно не были офицерами и рассуждали, с каким оружием лучше нападать на даккарцев и какие приёмы будут более удачными. Кроме того, они явно не были бывалыми воинами, скорее хвастунами, а ещё приняли на грудь предварительно большую дозу алкоголя.

- Да, забыл отдать - Веникем протянул мне маленький флакончик похожий на одеколон - твои идентификационный запах. Одну каплю на шею в районе сонной артерии каждый раз после того как вымылся. Это не обсуждается.

Я посмотрел на флакончик. Играть по его правилам? Ладно. Я кивнул, засовывая флакончик в карман. По-моему, хорошая ситуация, чтобы задавать вопросы. Он явно в настроении говорить, а я только что проявил лояльность. Меня, например, очень волнует, в каком месте утопло расследование по ар-оружию.

Спросить я не успел. Веникем поднялся, зевая:

- Я иду спать иначе к прилёту буду невменяем. Разбудишь, когда подойдём к орбите.

Я кивнул, про себя отмечая: "Он стал мне больше доверять?" Его уже не интересует, где я, когда он спит?

В порту мы были как раз к вечеру. Просто ввалились в этот бар, изображая лёгкое подпитие. Веникем ткнул пальцем в сухонького уборщика:

- Бармен, я хочу трахнуть эту задницу.

- Десятка, мастер.

Веникем протянул деньги, поймал брошенный барменом ключ от комнаты и, захватив уборщика за шкирку, махнул мне следовать за ними.

Я бы тоже никогда в этом идиоте не опознал бывшего шпиона, сохранившего какие-то навыки. Мужичонка стоял посредине комнаты с абсолютно отрешённым видом, а на вопросы отвечал, растягивая слова, как будто речь ему давалась с трудом.

- Они всё там же или переехали?

- Ноомеер 21.

- Они с кем-то встречались в это время?

- неее

- Что они тут сидят вообще?

- Ждууут корааабль.

- Ясно. Мы сядем за столик. Как только они выйдут в зал, подойдёшь к нам. Просто подойдёшь, постоишь и уйдёшь. Понял?

- Даааа

Впрочем, этих двоих мы узнали без всяких дополнительных сигналов, просто опознав те самые символы-знаки на их форме. Они спустились по лестнице из жилых комнат и заняли отдельный столик в нише, слегка скрывающей их от остальных гостей. И если эти символы мне ничего не говорили, то расу я узнал сразу:

- Это Вайо, командир. Скользкие типы. Даккар даже не торгует с этой расой, они неспособны честно вести дела.

Веникем поморщился:

- Вайо? Ха, как думаешь, кто они по званию?

Я развернулся к окну, чтобы внимательно рассмотреть этих двоих в отражении стекла:

- Мелкие штабные. Видишь пальцы того, что слева, он много работает с клавиатурой. При этом они ведут себя развязно, а это даже в их дрянной армии не одобряется, значит, они обычно далеки от высшего командования. Кто-то, кто сидит в штабе в дальнем углу и колотит по клавишам.

- И что такие люди делают в этом порту?

- Командир, мне казалось, у тебя было больше времени и возможностей познакомиться с этим сектором космоса подробней.

Веникем усмехнулся, но на поддёвку не отреагировал:

- Значит, план такой: ты сейчас идёшь и ввязываешься с ними в драку. Только не бей сильно. Я поспеваю к первым поломанным стульям, предлагаю всё уладить миром, мы все вместе выпиваем, и они нам рассказывают всё, что знают.

План под названием "нахрапом"? Сначала ввяжемся, потом разберёмся, что к чему? Ладно, действительно, ждать никакого смысла нет, может, этот их корабль сегодня прилетит. А сильными противниками они не выглядят.

Я поднялся и изображая пьяного человека побрёл в сторону туалета. Веникем остался сидеть за столиком. Возвращаясь, я свернул прямо к парочке Вайо:

- Юбля! А куда мой друг делся? Вы тут откуда взялись? - и так далее, вытряхивая вайо со стульев и ругаясь, мол, кто посмел выжрать моё пиво. Драки не получилось: мужичонки оказались трусливые, на мои ругательства лишь оправдывались и кулаками махать не спешили. Веникем сориентировался и подкатил с другой стороны, объясняя, что я пьян, сам при этом выглядя не трезвей и предлагая решить всё миром, вместе выпив хорошего пива. Вайо закивали, как болванчики, один из них быстро рванул к бару и притащил несколько бутылок, видимо, стараясь как можно быстрее замять это дело. Как Веникем всыпал им дурь, я не заметил, но уверен: он нашёл способ, потому как затянул разговор из разряда "отвлечь, пока подействует наркотик"

Он плюхнулся на стул, отхлебнул пива и принялся рассказывать, как чинил корабль в каком-то захудалом порту. Потом вытащил подсигар, закурил, протянул мне, я отказался. Мог бы и заметить, что я не курю. Он пьяно усмехнулся:

- Малыш, ты уже большой, можно попробовать.

Вайо принялись убеждать меня, что курение вредно и отнимает у человека силу, а ещё вытягивает какую-то там мужскую энергию. Я вяло кивал, не особо вслушиваясь. Через сколько уже подействуют препараты, которые им подсыпали? С торговцем, казалось, быстрей было.

Веникем вдруг засобирался, объясняя Вайо, что нам пора идти. Грубо схватил меня за шкирку и выволок из бара. Со мной творилось что-то не понятное. Я как будто был пьян или обдолбан, а ведь сделал всего два глотка пива. Меня траванули? Всё тело как будто ломало, и в голове стоял туман.

Веникем молча закинул меня на плечо, потом швырнул на сиденье подъёмного модуля, сам пристегнул.

- Командир...

- Молчи!

Через несколько минут мы уже были на корабле. Он вытащил меня из стыковочного, объясняя кукла, что мы пока никуда не улетаем. Потом зачем-то подхватил на руки, отпустив на пол только в спальне, со злостью срывая с меня одежду:

- Ну вот скажи, что тебе стоило взять сигарету? Когда не надо, ты такой умный, а когда надо - тупишь. Тебя вообще не учили, что командира слушаться нужно?

Я слышал его, понимал его слова, но суть фразы целиком во мне как-то не задерживалась.

Веникем швырнул меня на живот, сам прижался носом мне в шею, втягивая воздух:

- Ладно, прости, мне следовало всё объяснить тебе заранее. Я сам виноват!

Он приставил член к моей заднице и плавно вошёл. От ощущений я выгнулся дугой, только сейчас понимая, насколько, оказывается, возбуждён. Последние мысли осознания происходящего ускользали. Я сам подавался ему на встречу, с упоением наслаждаясь грубым вторжением.

Надо было взять себя в руки.

- Расслабься, - сбившиеся дыхание Веникема прямо в ухо: - Отпусти себя, с Ар нельзя бороться. Просто доверься, и через пару часов будешь как новенький.

Через два часа я действительно пришёл в себя и соображал вполне ясно. Мы лежали на диване в гостиной и пили кофе. Задница отзывалась неслабым болезненным ощущением, как будто в этот раз трахали меня как минимум ротой, причём пихаясь по несколько сразу.

Веникем откинулся на кресле:

- Ты отошёл?

Я кивнул.

- Ну, теперь объясни мне, почему ты отказался от сигареты с антидотом, и мне пришлось за шкирку вытаскивать тебя из этого всего?

- Я не понял, что это был антидот. Ты притворялся пьяным. Вполне естественно закурил. Типа на автомате предложил мне. Ну, или для поддержки пустого разговора.

- Когда ты видел, чтобы я курил!?

- Видел несколько раз. Когда? - Я задумался. Картинка курящего Веникема болталась в подсознанке. Только что за ситуация там была? А! - Когда имел меня первый раз, ты нервничал и курил.

- Юбля! Эком, у меня просто не стоит на сжимающиеся от страха задницы, да ещё и при свидетелях. Я курил, чтобы возбудиться. Я избалован красивыми женщинами и, вопреки даккарским традициям, возбуждаюсь далеко не на всё, что движется!

Он рыкнул. Было видно, что он очень зол, но пытается держать себя в руках:

- Ладно, иди сюда. - Он подвинул меня к себе, прижимая носом к своему плечу и неторопливо поглаживая по спине. - Просто запомни, я не курю. На Арнелет мужчины не имеют права на вредные привычки. Меня бы в два счёта отучили. Мама бы собственноручно вправила мне мозги.

Он приподнял мою голову, заглядывая в глаза. Потом усмехнулся и снова прижал к себе.

- И меня в подсигаре набор скруток из разных трав. В основном антидоты, тонизирующие и, наоборот, успокаивающие. Я знаю, что ты не куришь. И если я сую тебе сигарету, значит, нас с тобой травят.

- В пиве наркотик был?

- Нет, в воздухе. Они как-то распылили его в воздух. Эта штука только на розовокровых действует. Но определить легко, во рту через некоторое время привкус такой терпкий появляется.

Я повернулся, задница отозвалась болью:

- Ты специально меня так рьяно лечил?

- Я? - он усмехнулся, - Да ты, юбля, сам напрашивался: "Сильнее"!

- В следующий раз не верь. У меня от этого задница болит.

Веникем рассмеялся, потом добавил уже серьёзно:

- Да, эльфёныш, тебе нельзя амосу на людях пить. По тебе видно, что трахаться тебя тянет отнюдь не в активной позиции.

Я застыл, вмиг абсолютно протрезвев. Юбля! Веникем заметил мой шок и похлопал меня по плечу. Опять эти "дружеские" жесты.

- Не пугайся так. Я вытащил тебя, как только ты начал пьянеть и что-то такое проявилось. Никто ничего не заметил. Просто предупреждаю на всякий случай. С алкоголем может быть такая же фигня.

Юбля!

Веникем развернул меня к себе:

- Только не вздумай начинать из-за этого акт самобичевания. Мы ещё не закончили с делом. Я страшно зол: меня пытались обхитрить моими же методами. Приедешь к Палме - там можешь хоть недельный самоанализ себе устроить. А пока я намерен выжать из этих болванчиков всё, что они знают.

Некоторое время мы лежали молча. Потом я постарался успокоиться: в конце концов, да, я шлюха. Это уже давно не новость. К чему рефлексировать?

- Что конкретно будем делать?

- Если ты отошел, то собираемся и возвращаемся в бар. Найдём этих Вайо и на месте решим, с чем их жарить.

- Ты притащил меня на корабль только для того, чтобы трахнуть?

- Да. А как я, по-твоему, должен был снимать действия наркотика? Впихивать антидот было уже поздно. Он даёт результат, только если принять его до наступления опьянения. У меня была идея найти какую-нибудь девку, чтоб она тебе отсосала, а потом всё-таки сунуть сигарету. Но все шлюхи, как назло, куда-то запропастились, и пока я выглядывал хоть одну, ты начал как кошка выгибаться. Оставалось только за шкирку и на корабль, это единственное место, в котором точно нет чужих камер. Или ты хотел позабавить мир видеозаписью двух трахающихся даккарцев?

Да, глупо совсем получилось. Попались как щенки. Ну ладно, Веникем мальчишка. А я? Знал же, что скользкие типы, что не просто так внесены в списки рас, с которыми закрыты все отношения. Юбля! Откуда у штабных такая дурь? В этом секторе даккарцев и неолетанок почти не встретишь, а тут специальная дурь на розовокровых. И Веникем вон, копытом землю бьёт, с размаху в ту же западню рвётся. Юбля!

Я поднялся. Задницу всё ещё саднило. Холодный душ и кофе, вот что мне поможет! Ещё бы добавить коньяк, но, кажется, я пару минут назад бросил пить.

- Командир, дай мне десять минут, и я буду готов.

Глава 27

Венки:

Я был зол. Юбля, я был просто чертовски зол! Даже сладкий горячий кофе не помогал прогнать это гадкое ощущение. Меня обыграли моим же оружием! Пусть на меня самого наркотик не подействовал, но я был не один, и мой отряд был буквально поставлен раком. О чём я думал?! Чёрт! Да я, честно говоря, мог бы и понять, если бы подумал заранее, что Эком не возьмёт сигарету, если что. Он же от любого состава из моих рук шугается. Но при этом я ничего ему не объяснил. Юбля! Нужно уже определиться по его поводу: свой или чужой.

Я посмотрел на эльфика. Он растянулся рядом на диване, куда мы устроились выпить кофе, и сейчас находился в глубокой задумчивости. Его спина была раскрашена следами от вчерашней порки, а заднице за последние три дня досталась повышенная доля внимания, но его это, кажется, не волновало: к физическим воздействиям у него был повышенный иммунитет. Другое дело - информация о его нестандартном поведении под амосой. Ёк, только его самокопания мне сейчас не хватало! Но не сказать про эту его реакцию на опьянение тоже было нельзя. Я сам, когда увидел, чуть язык не прикусил. Сидит себе такой, делает вид, что слушает разговор, а сам спину выгибает и втихаря трётся задницей о стул, как мартовская кошка. Если бы это кто заснял на камеру - весь Даккар обтекал бы от позора, и моё братство в первую очередь.

- Эком, только не вздумай сейчас устраивать сеанс самобичевания. Сначала нужно разобраться с этими вайо. Потом вернёшься к Палме, запрёшься у себя в комнате, и делай, что хочешь.

Я притянул его к себе. Эльфик, юбля! Рычать и сжиматься на мои прикосновения, я его, кажется, уже отучил. И игры его в последнее время всё прозрачней... или наоборот, он стал настолько осторожен, что я этой игры не вижу.

Эком некоторое время молча лежал, уткнувшись мне в плечо. Потом приподнялся, на лице отразилась решимость:

- Командир, что конкретно мы собираемся делать?

Чудесно, у него поражающие способности: во-первых, он очень быстро приспосабливается к ситуации и приходит в себя, а во-вторых, этим своим упорством стимулирует меня. Ну не хочется же на его фоне недотёпой выглядеть. И какой у меня план? На данный момент - хотя бы успокоиться. Потому что план, выдуманный в состоянии лёгкого озверения, ничем хорошим обернуться не может по определению.

- Вернёмся в бар, там разберёмся.

Такой план моему эльфику явно не понравился, но спорить он не стал, ему тоже требовалось успокоиться. Поэтому он просто поморщился и утопал в ванну. А через двадцать минут вылез оттуда холодный и решительный, каким-то образом опять обзаведшись своими генеральскими замашками и крысиной улыбкой, сквозящей хитростью:

- Командир, а у тебя не найдётся пары жучков? Обещаю использовать только за пределами хайма. Такая техника даёт большие результаты, если вовремя иметь её под рукой. Например, сегодняшняя наша встреча ...

Я перевёл на него взгляд: сидит такой вот на полу, сверкает полуголой тушкой, руки холодные на мои колени сложил, и, как ни в чём не бывало, рассуждает:

- ... ведь если подумать, командир, вайо сейчас должны быть очень обеспокоены. Они распылили наркотик, зная, какой он должен дать результат на даккарцев. Но на тебя, получается, средство не подействовало. На их месте я бы сейчас уже держал за грудки торговца, продавшего это зелье.

- Думаешь, они приезжалисюда за этой дурью?

- Не вижу другого объяснения тому, что она у них оказалась. В этом порту наверняка есть конторы крупных наркоторговцев. В этом секторе процветает такой бизнес, отсюда везут многие препараты, а ещё в отличие от других наркосекторов здесь практически нет даккарцев. Самое удобное место, чтобы торговать составами против розовокровых. Опять же, двое штабных неизвестно зачем прибыли в порт и знают, что вайо собираются нападать на какую-то даккарскую базу. Я тут вспомнил ещё одну штабную специальность - "бобёр". Он тоже работает с бумагами, и в некоторых армиях довольно плотно, и он редко появляется перед начальством. А ещё мотается, куда попало, за тем, что требуется закупить. Если этот вайо "бобёр", то всё становится логично.

Я усмехнулся. Да, вот так вот: в два счёта успокоился и разложил ситуацию по кирпичикам. И его уже вообще ничего не смущает, и сидеть, облокотившись на мои колени, тоже вполне удобно...

- Если так, то получается, эти вайо про даккарцев в этом секторе вообще ничего не знали. Они приехали к Симону или к Баймаю, это самые крупные наркоторговцы в этом порту. И тот, и другой под заказ могут достать любую наркоту. А увидев нас в баре, просто решили испробовать приобретение. Это с большой вероятностью обозначает, что нападение готовится не на нашу базу. Просто на какую-то даккарскую базу. Осталось выяснить на какую.

Эком откинулся, небрежно затягивая свои волосы в хвост:

- Мы успокоимся на этом?

- Ни в коем случае!

Я поднялся. Холодная решимость моего эльфика совпадала с моими собственными эмоциями. Вайо следовало настигнуть и отодрать.

Эком, уже явно ни на что не надеясь, напомнил:

- Командир, так как насчёт жучков? Были бы они у меня с утра, я бы этих двоих в два счёта обвешал, сейчас бы слушали трансляцию, попивая кофе.

Я посмотрел на него, задумавшись. Определиться уже, свой или чужой?! На автомате потрепал его по макушке. Он фыркнул на снова выбившиеся пряди волос и принялся переделывать хвост. Но он не видел в моих прикосновениях ничего дурного.

Меня порой забавляли эти традиции проявления дружбы на Даккаре. Дядька Архо, смеясь, мог тискать отца, лохматить ему волосы. Они могли пить одну бутылку коньяка на двоих, передавая друг другу, или сидеть пьяные на стене внутреннего города и, обнявшись, выть военные марши. На мой взгляд, так ведут себя любовники. Но на Даккаре это были проявления дружбы. И сейчас получалось, что я тискал Экома, как любовника, а он не противился, потому что не видел в этом ничего дурного, просто дружеские объятия. Но вернёмся к сути: эльфик... Опасный, конечно, но однозначно мой. Значит, свой!

Я подошёл к шкафу и вытащил чемоданчик со шпионским оборудованием. Лицо Экома напоминало лицо ребёнка, которому отдали весь мешок с новогодними подарками целиком. Потом он оглянулся на меня, расплываясь в крысиной улыбке:

- Что мне нравится в твоём братстве командир, так это то, что на снаряжении вы не экономите.

И я с непонятным пока для себя ощущением констатировал, что вызывать его восхищение мне нравится. Даже эта улыбка его в таком контексте казалась приятной.

Препарат вайо покупали у Симона. Кукла из бара запомнил их машину. А найти её в порту не составило труда, так как расположение обоих контор наркоторговцев я знал. Это были серьёзные конторы. Я сам, налаживая поставки, в первую очередь заключил договоры с ними и сейчас ежемесячно отгружал им большие партии.

Мы сидели в лайнере, ожидая, когда интересующая нас парочка покинет офис торговца. Эком завозился на сиденье:

- Командир, а в твоих бездонных карманах не найдётся препарата "на подышать" парочке вайо, как только они сядут в машину?

- В салон закинуть хочешь?

- Нет, просто в воздухозаборник.

Я расстегнул пояс, разворачивая целый патронташ ампул с препаратами. Эком присвистнул:

- Да у тебя тут хватит целый полк завалить!

Дальше всё было просто: Эком впрыснул ампулу в воздухозаборник лайнера. Вайо вырубились, даже не успев тронуться с места. А через полчаса мы уже допрашивали их в убогой комнатушке дешёвого придорожного мотеля:

- Зачем вы прибыли в порт?

- К торговцу Симону. Командование приказало имитировать нападение с помощью Ар, мы закупали нужные препараты.

- На кого будет нападение и когда?

- На даккарскую базу примерно через неделю. Точнее не знаю.

- Зачем имитировать Ар?

- Есть данные, что Фермио Капс, с которым мы делим сектор, недавно захватил ар-оружие. Нам нужно создать иллюзию, что мы тоже владеем этими технологиями.

Эком:

Я предположил верно. Вайо оказались специалист по закупкам и его помощник. Они купили у местного наркоторговца препарат для распыления на даккарской базе, это должно было создать иллюзию, что нападавшие владеют Ар. Прямо засада какая-то: находимся на самых задворках свободных земель, а вся эта история с ар-ориужием как будто специально вокруг нас крутится.

- Почему именно на даккарцах нужно доказывать?

- Вы честные, не сможете скрыть. Это удобно. Да и ар-пушку демонстрировали на даккарцах. В любом случае, это только предположение, не я принимал это решение, я не знаю, почему демонстрация планируется именно на даккарцах.

Веникем некоторое время сидел задумавшись, потом указал пальцем на старшего вайо:

- Когда ты прибудешь к своим, привезёшь препарат, теоретически у тебя будет возможность выяснить, когда и куда планируется нападение?

Вайо закряхтел, разводя руками: сейчас, накачанный наркотой, врать он не мог:

- Будет. У меня много куда есть доступ.

Я повернулся к Веникему с вопросом

- Но как ты собираешься стимулировать его?

Он откинулся на стуле и усмехнулся. Мне начинало казаться, что я уже слегка понимаю смысл его усмешек. Вот эта сейчас выражала полную уверенность, что победа абсолютно точно в его руках, и об этом никто пока не догадывается.

- Эком, а яви-ка нам кипяточка. Мы чай будем пить.

Я несколько раз видел программирование сознания в исполнении Палмы, но в исполнении Веникема это выглядело намного страшней. Хотя бы потому, что Палма была неолетанкой, Суани, редкой птицей. Такие как она даже среди неолетанок рождаются одна на сотню миллионов. А Веникем никаких особых способностей не имел, просто знания. Образование, которое теоретически можно дать кому угодно.

- Мне говорили, что ты не умеешь программировать других людей.

- Скажем так: у меня мало опыта. Поэтому я не экспериментирую на людях, чьи мозги представляют для меня хоть какую-то ценность. Могу переборщить с давлением. Это значит, что данный вайо может перенести этот эпизод своей жизни совсем не так безболезненно, как если бы на моём месте был профессионал. Хотя, что я рассказываю, ты же видел результаты неумелого вмешательства Ретки?

- Он может стать куклой?

- Правильней сказать, у него может рухнуть сознание после выполнения задачи. И он станет жителем местной психушки, идиотом или, если вмешается мастер Ар, куклой. - Он подмигнул: - Считаешь, было бы честней выкрасть его близких и угрожать им расправой?

Это просто было его специальностью. В любой армии есть минёры, диверсанты, каратели, ракетчики, пауки. У каждого свой способ достать врага. И у Веникема был свой - "Ар". Я изобразил улыбку:

- Ну, командир, зачем такие сложности?! Чай намного выгодней при любом экономическом подсчёте.

Вайо запрограммировали выяснить всё про нападение и выслать информацию нам. Но процедура Веникема явно вымотала. По дороге на корабль он купил пива и копчёного мяса и, едва взойдя на корабль, плюхнулся на диван в каюткомпании, приглашая меня присоединиться. Я, пользуясь случаем, размышлял вслух, провоцируя его присодиниться к моим размышлениям:

- Командир, похоже богам угодно, чтобы мы всё-таки решили этот вопрос с ар-оружием.

Веникем усмехнулся:

- Мне тоже уже пришла в голову эта мысль. Нам всё время попадаются детали этой истории.

- А что там насчёт кражи камня в хайме?

- Ноль! Анжей предоставил подробный отчёт о расследовании: сёстры проверили под Ар всех, кто входил в кабинет, он сам перерыл остальные варианты исчезновения камня. Такое впечатление, что он растворился в воздухе. Никто ничего не знает.

- Как-то не верю я в такие растворения. А сам профессор умыкнуть не мог?

- Морок и его проверила: не брал, не планировал, ничего не видел.

- Обмануть эту их проверку можно? Теоретически...

Я взглянул на Веникема с некоторым опасением. Любой образованный даккарец, не задумываясь, скажет, что обмануть неолетанку, когда она копается в твоих мозгах, невозможно. Но Веникем смотрел на эту крепость с другой стороны. И то, что он видел с этой самой стороны, порой было очень неожиданным.

- Чисто теоретически можно. Зависит от мастерства Ар у допрашивающего и допрашиваемого. Кукол допрашивала Очарование, она искуснейшая из мастеров такого плана. Карла допрашивала Морок, в этом плане ей тоже нет равных. Кроме того, никто из пяти не владеет Ар даже на уровне общего понимания. Так что в данной ситуации, думаю, обман невозможен абсолютно. Да и с мотивами туго. Кому и зачем понадобился этот камень? Ещё и мёртвый. Единственный, кто хоть как-то высказывался против его присутствия в хайме, это Анжей. Он утверждал, что камень выдаёт информацию о нашем расположении.

- То есть, у него был мотив?

- Ну, если очень натянуто. Не в привычках Анжея доказывать свою правоту такими методами. Карл привёл ему свои аргументы о перспективах исследовании, и генерал согласился, что риск оправдан. Если бы у него остались сомнения, он бы продолжал терзать всех своими аргументами, пока не поддержат его точку зрения. Так что Анжей вне подозрений.

- И всё же он ведёт расследование по делу, в котором сам может быть нечист.

- Расследование вела Очарование. Поверь, от неё и без Ар довольно трудно что-то скрыть. Она из тех, кто читает души и видит ложь. Так что помощь Анжея ничего, кроме пользы, тут принести не могла при любом раскладе.

Веникем откупорил для себя бутылку пива. Мне предлагать не стал, просто выставил на стол ещё несколько штук. Очень корректно. И, пожалуй, я воздержусь. Не знаю, что там за реакция у меня была, но попасться на таком... уж лучше никогда больше в жизни не пить!

Я усмехнулся. Кто я теперь? Шлюха, приближённая к генерал-командору странного братства? Воин? Пленник? Веникем вообще, казалось, прилагал все усилия, чтобы это моё положение не понимал никто. Я не пленник - мне дали технику для шпионажа, форму, не ограничивают перемещение по кораблю. Не воин - у меня нет оружия, я сплю с командиром в одной каюте, в одной постели, и он периодически меня трахает. Но и под понятие шлюхи моё положение подходит как-то плохо - со мной делятся информацией военного характера, доверяют часть операции, да и просто ведут себя без какой-либо брезгливости. Мало того, некоторые вещи, типа признания, что стоит у Веникема далеко не на всех женщин, вообще ни один нормальный парень никому, кроме, пожалуй, близких друзей, рассказывать не будет. Вряд ли на Арнелет это по-другому.

Как будто подслушав мои мысли, Веникем плюхнулся рядом со мной на диван, в шутку толкнув меня в бок. Дружеский жест?

- Командир, ты часто упоминаешь, что многое в мире видишь в неолетанских красках. Что для тебя вот эти жесты? На Даккаре так общаются с друзьями.

Он усмехнулся:

- Жесты? Да, думаю, эти жесты я воспринимаю исключительно с неолетанской позиции. На Арнелет так общаются с любовником.

Улыбка спала с моего лица.

- То есть, со шлюхой!

Он помотал головой и снова разлохматил мне волосы:

- Нет, не со шлюхой, а с любовником. У неолетанок это разные понятия: шлюха, любовник, муж. Шлюха это кто-то, кого трахают, когда больше некого, а очень хочется секса. К такому человеку относятся с презрением, пренебрежением. Его неприятно видеть возле себя после секса. А любовник - это человек приятный. И секс с ним, и общение доставляют удовольствие. Его приятно видеть, приятно касаться. И мои жесты - это как раз это самое "приятно касаться".

Я приподнял на него бровь. Ладно, то, что ему приятно меня трахать, верю. По крайне мене, на меня у него стоит ещё как. Но в остальном логики нет совсем. Видимо, моё непонимание отразилось у меня на лице, потому что он продолжил:

- Неолетанки, стараются избегать негативных эмоций: злость, ненависть, презрение. Такие эмоции разрушают человека, испытывающего их, и очень мешают мастерству Ар. Поэтому на Арнелет всегда стараются трансформировать такие вещи во что-то другое.

- Ты на это программировал себя?

- Ну... - он рассмеялся, - связанное с этим. Ты потрясающе быстро схватываешь!

Он слегка толкнул меня, роняя на диван:

- Не знаю, как тебе объяснить это. Понимаю, что с даккарской точки зрения это непонятно, но как объяснить - не знаю. Неолетанский способ мысли - это избегать конфликтов, негатива, агрессии. Жить так, чтобы мир был наполнен любовью.

- То есть закрыть глаза и не видеть, как убивают вокруг.

- Не совсем. - Он задумался, - Чем, по-твоему, характеризуется реальный мир? В трёх словах?

- В трёх? Война... ложь... борьба.

- Это те вещи, которые выделяешь ты. Ты же понимаешь, что составляющих мира больше, просто ты считаешь главными именно эти. Другие ты тоже замечаешь, но, так как возможности человеческого мозга небезграничны, ставишь их на второй план. И получается, что даже когда войны вокруг нет, мир для тебя в первую очередь война, просто в ней сейчас перерыв. Понимаешь? Постарайся не спорить сейчас, а взглянуть со стороны.

Со стороны? Временами мне кажется, что этот парень просто непостижим. Даже когда вроде абсолютно честно пытается объяснить свою точку зрения.

- А по-твоему, какими тремя словами характеризуется мир?

Он рассмеялся:

- Хороший ход! Дай подумать. Для меня мир... игра, самореализация, вдохновение.

Мажор!

- А войны в нём вообще нет?

- Есть иногда. Но она не главная.

Слов в ответ у меня не нашлось. А Веникем рассмеялся и снова потрепал меня по волосам. Я заколебался уже хвост переделывать! Юбля! В его мире нет войны. Есть игра. А я шлюха и друг одновременно, приятная такая компания на все случаи жизни. И врага отловить, и в задницу присунуть. Как к этому относиться? Лучше никак. В отличие от его мышления моё имеет логику и от таких уравнений просто свихнётся.

Веникем в это время открыл себе новую бутылку пива и, растянувшись на диване во весь рост, вдруг выдал:

- Эком, а что такое клятвенный брат?

Ух ты, что вспомнил!

Венки:

С вайо мы разобрались как-то даже до неинтересного легко. Теперь оставалось заехать в наше представительство и выяснить, что за неолетанка там сидит. Корабль бороздил пространство, обещая прибыть на место через четыре часа. Мы с Экомом валялись в каюткомпании. Я размышлял о высоких материях и пил пиво, а он грыз в сухомятку кусок мяса и всем своим видом показывал, что я говорю полную чушь.

- Эком, кстати, а что такое "клятвенный брат"?

Он пожал плечами

- У первых мальчишек, которых Роджер привёз в своё братство, была такая традиция: клясться лучшим друзьям никогда не ссориться, не выступать против друг друга, всегда держаться вместе. Потом постепенно эта традиция сошла на нет. Уже когда мне было лет 15, никто такого не делал. Но если тебе кто-то сказал такое в наше время, то это просто обозначает "лучший друг", "верные друзья". Что-то в этом роде.

Тогда я вообще ничего не понимаю:

- Вы с Аденианом когда-то были друзьями?

- Нет. - Он посмотрел на меня с удивлением, а потом вдруг рассмеялся: - Этот идиот сказал тебе, что является моим клятвенным братом? Он действительно непроходимый тупица в некоторых вещах.

- Но у него есть для этого какие-то основания?

Эком собрал подушки и уселся поудобней:

- Когда мне было 11... можно сказать, это было самое удачное моё время. Я тогда уже вырвался более менее из-под ограничений матери и ещё не заработал славы сумасшедшего монстра. У меня были друзья, была некоторая популярность, авторитет. Баратон тоже был популярен. У него была своя команда, и мне хотелось подружиться с этими мальчишками. При этом не хотелось просто идти на поклон и проситься. Хотелось, чтобы он пришёл ко мне сам. Поэтому я разработал некоторый план. Вычислил слабое место этой команды. Это был хилый ботаник, у которого Баратон и его друзья списывали кучу предметов. Как ты понимаешь, это был Адениан. Баратон защищал его постоянно. И вообще считал его своим лучшим другом. В то время у нас как раз шла подготовка к экзамену на право носить оружие. Нас часто гоняли на полевые тренировки. Баратон с его командой были в числе сильнейших. Я готовился индивидуально. А Адениан вообще сидел дома, потому что за пару недель до этого угнал лайнер, вляпался на нём в дерево и растянул связки. Всё было очень просто. Баратон был на полевой тренировке. Я возвращался во внутренний город, как всегда, не спеша, потому что домой не хотел, и услышал, как двое лупят Адениана. Вмешался и отбил. Мой расчёт был на то, что Адениан честно расскажет об этом другу, и тот в приступе благодарности захочет со мной подружиться. А Адениан... в той аварии ещё один из его друзей погиб. Может, он поэтому так разошёлся. Но тогда он бросился объясняться мне в своей вечной преданности и поклялся той самой клятвой верного брата. Можно сказать, что это всё. С Баратоном мы действительно тогда сошлись, но буквально на месяц. Потом был экзамен на право носить оружие и тот самый вечер моего кровавого крещения. А потом от меня отвернулись все. И Баратон в том числе."

Я в тревогой заглянул моему эльфику в глаза. Но волноваться было не о чем: без Ар он рассказывал всё это просто с ухмылкой, как историю чужой жизни.

- Так что врёт твой Адениан, никакой он мне не клятвенный брат. Потому что если бы он им был, то тогда бы не отвернулся вместе с Баратоном. - он рассмеялся - Я тогда даже таким другом не побрезговал бы. Но никого не осталось.

Эком стянул со стола ещё один кусок копчёного мяса и вгрызся в него. Я вспомнил Клинки, какими они казались мне, когда я был ребёнком: холодными, жестокими, наполненными несправедливостью и чужой болью. Потом я научился драться и немного сошёлся с местными ребятами, но вряд ли мог кого-то назвать другом. Даккарские мальчишки шарахались, когда видели, что я ухаживаю за своими руками и лицом, что таскаю с собой зеркальце и антисептические салфетки, что укладываю волосы. Они ходили грязные и вонючие, ничего не мыслили в стиле, не отличали алый и рубиновый, а о происходящем в мире знали только с позиции "кто с кем воюет". Тогда это казалось мне вопиющим, Но Клинки не были моим настоящим домом. Для меня это были просто каникулы. У меня были друзья на Селене, мальчишки, с кем можно было легко обсудить и стиль, и политику, и войну, которые сейчас все ушли в теневую лигу. Их не смущали даже мои занятия боевыми искусствами, они воспринимали это как своеобразные танцы, тем более навязанные мне отцом.

Для меня это были лишь каникулы. А Эком и Адениан в этом жили. И один в какой-то момент оказался изгоем, а второй, видимо, был вынужден уйти с Баратоном, предав клятву, которую всё-таки считал серьёзной. Вернее, пожертвовать одной клятвой, чтобы не разорвать другую, потому что уж кого и можно было назвать по-настоящему верными друзьями, так это Баратона и Адениана. Но унижать Экома Адениану всё равно больно, он воображает, что предаёт его во второй раз. Ёк, надо занять его уже чем-нибудь. Хоть специально войну устраивай!

Запиликал телефон. Анжей, наконец, получил моё сообщение о необходимости поговорить:

"Я часов через шесть буду в районе нашего представительства. Давай встретимся там и всё обсудим"

"Добро"

Эком:

Мы прибыли в нужный порт ближе к утру. Я даже успел два часа поспать.

Здесь только что прошёл дождь, и лайнер скользил над улицей, отражаясь в цветных масляных лужах. Веникем как обычно вводил меня в курс дела:

- Вопрос, скорее всего, пятиминутный. В наше представительство прибыла некоторая неолетанка, назвала пароль и сказала, что хочет попасть в монастырь Нитеницы, ну, то есть Очарования. Загвоздка в том, что куклы запрограммированы на внешность всех учениц Суани, и они её не опознали. Может, она как-то сильно изменила внешность или считается погибшей, поэтому куклам её образ не давали. Но скорее всего, это просто какая-то хитрая "кошка", решившая пригреться нахаляву на даккарской базе. Тогда просто нужно разобраться, откуда она узнала пароль. Так что мы сейчас приедем, поговорим с ней, всё выведаем. Если понадобится, опоим, чтоб разговорчивей была. Торопиться не будем. Часа через два сюда должен приехать Анжей, хочу обсудить с ним задачку с вайо.

- Думаешь, что-то умное посоветует?

- Скорее, думаю, что Анжей обидится, если поймёт, что я скрыл от него какую-то развединформацию, а мне очень важно сохранить мир в своём братстве.

Затормозил он резко.

- Юбля!

Я оглядел улицу впереди:

- Что-то не так?

- Вон та чёрная дверь, это наша контора на этой планете, представительство. А вот этот припаркованный лайнер, это с корабля Анжея.

- И?

- Тебе не кажется, что это не в правилах генерала: обнаружить, что приехал раньше, и не высказать этого мне по телефону? - он взглянул на часы: - Тем более, что мы действительно задержались почти на час.

Глава 28

Венки:

Уже выворачивая на маленькую улочку, где находилось наше представительство, я заметил лайнер Анжея. Очень приметная техника, если знаешь, куда смотреть. Дорогая модель, но дело даже не в этом, а в том, что генерал был привычен к старому способу управления, и на новенький лайнер по последним технологиям заказал переключатель скоростей старого типа. Вряд ли во вселенной есть вторая такая машина. Однозначно, Анжей уже здесь, но...

Я резко затормозил.

Судя по сухому дорожному полотну под лайнером, приехали они не менее получаса назад. Тогда почему не позвонили? Я взглянул на часы. Мы опаздывали. Вернее, сознательно не торопились, зная, что всё равно будем ждать Анжея, в результате чего подъехали к представительству почти на час позже. Почему Анжей не позвонил? Он не единожды намекал мне, что пунктуальность не входит в число моих добродетелей. Намекал по-даккарски: настолько прямолинейно, что на намёк это мало походило. Почему он не высказался теперь? Я ведь чётко написал ему, что буду здесь в три, а на часах без десяти четыре.

- Эком, возможно, ситуация сложней, чем мне казалось...

Эльфик поднял на меня серьёзный взгляд, который практически требовал чёткого объяснения ситуации и плана действий. Он ждёт, что я вот так же, как он с вайо, задумаюсь на минуту и всё разложу по полочкам?

- Могу предположить только, что неолетанка оказалась опасней, чем я думал.

- Думаешь, она пленила генерала?

- Нет, вряд ли она настолько глупа, чтобы покушаться на то, что принадлежит Доминанте. Анжей, скорее всего, не пострадал. А вот Индман в этом вопросе защищён куда меньше, а рассказать может очень много.

Эком спокойно кивнул:

- Что будем делать?

Да, а что мы будем делать? Предположим худшее: эта ами из матёрых Владык или Дотси. Скорее Дотси, потому что иначе Анжей бы извернулся и предупредил. Не враг, но и другом не назвать. Тогда? Что ей нужно? Поговорить с нами проще было через мать, значит, ей нужно то, что Морена бы не позволила. А значит, я тоже вряд ли обрадуюсь её желаниям. Как будем бороться? Опоить и разговорить её можно и не пытаться. Многие мастера Владыки знают, кто такая Вульпида. Лучше заранее считать, что она из таких. Она будет ожидать от меня такого шага. Тогда что? Ложный выпад и неожиданный ход.

- Эком, что ты знаешь о том, как бороться с непрошенными неолетанками?

Он ухмыльнулся:

- Боюсь, ничего, командир. Я не проходил курсы сопротивления Ар, так как никогда не состоял в братстве Острова богов. Метод, который мне известен, это снайперская винтовка с как можно большего расстояния. Но что-то мне подсказывает, что убивать её ты не будешь.

Я кивнул:

- Да, здесь ситуация совсем другая. Первое: если есть опасность воздействия Ар, ты должен удостовериться, что противница видела знак Миту на твоей груди. Закон о неприкасаемости чужих мужчин - это почти единственный закон, который неолетанки хоть как-то соблюдают. Всё это касается не только дистанционного влияния, но и любых трав и других методов. То есть, она может на тебя влиять, защищаясь, но только так, что как только ты покинешь зону её влияния, всё результаты воздействия обнулятся.

- Какова вероятность, что они соблюдают этот закон?

- Около 80 процентов. В твоём случае сильно зависит от того, знакома ли данная конкретная неолетанка с Палмой. Все, кто с ней знакомы лично, скорее всего, обойдут тебя за километр. Любое, даже самое маленькое программирование сознания оставит в тебе чужой след, который заметит Палма. И это сделает Палму кровным врагом наследившей.

- То есть, снайперка всё-таки единственный выход?

- Нет. Мне придётся войти туда, чтобы продиагностировать ситуацию. А ты останешься здесь и выполнишь всю грязную работу. Вообще, раз уж ты теперь в этой команде, тебе можно знать, что Ар, вообще-то, оружие, имеющее огромную дыру в защите. Эта дыра - интеллект самой неолетанки. Ар нельзя сопротивляться, но если приказ поставлен глупо, его можно обойти. Нападающий может иметь ложные представления, и поэтому действовать иначе. Я дам тебе экстракт, который нужно вогнать в кровь неолетанке, чтобы она на время утратила способности к дистанционному влиянию, пришлю информацию, как звучит приказ, и пару кукол в помощь. Как думаешь, ты справишься?

Я картинно усмехнулся. Но Эком, абсолютно не отреагировав на это, лишь сосредоточенно кивнул.

- Значит, кукла сможет нарушить приказ Ар, если в её понимании она его не нарушает? Если я дам ей неверную информацию о происходящем?

- Да. И, Эком, нам нужно разработать какие-то кодовые слова, что ли, чтобы не попасться как с вайо. - Я задумался. Какие сигналы нам нужны? - Давай так, мы оба хорошо знаем привычки друг друга, поэтому, предлагая выбор, автоматом предполагаем, что второй выберет что-то как обычно. Но предлагая что-то одно, считай, настаиваем. То есть, если я хочу, чтобы ты отказался от сигареты, я спрашиваю "Сигарету или кофе?", если хочу, чтобы точно взял, просто "Хочешь сигарету?". Плюс, воспользуемся неиспользуемым ассортиментом имён: Обращение "Экомо" - говорит, что дело хуже, чем предполагалось. Следует быть внимательней и осторожней. "Экоми" - наоборот лучше. Полное имя - что дело настолько дрянь, что готовимся сматываться. С твоей стороны, так как ты иногда используешь моё полное имя, это будет "Венко", "Венки" и "генерал-командор".

Эком:

Веникем, усмехнувшись, вручил мне несколько препаратов и умчался вниз по переулку так, как будто мы были лучшими друзьями, много лет работали в паре и сотни раз вытаскивали друг друга из любой задницы. Так, как будто всю жизнь мне доверял, как самому себе... у них с Палмой в этом смысле было много общего. Юбля!

Минут через пять из заветной чёрной двери вынырнули придурковатого вида амбал и костлявый шибзик. Оба поспешили ко мне. Не тратя силы на слова амбал вручил мне записку:

"Влияют ли на меня сейчас Ар? - несомненно.

Сильно? - в пределах компромисса вежливости и безопасности

Каков приказ? - Не нападать на неолетанку, оберегать её от нападений, не уходить.

Неолетанка физически сильна? - скорее да, чем нет. Спортивная такая фигурка.

Умна? - на вид дура, но это, скорее всего, ничего не значит

Внимательна? - трудно сказать"

Информация с полей. И если её приказ "не уходить", то уйти он оттуда не сможет. То есть, действовать могу только я... Почему он мне доверяет? И как, интересно знать, мой "идиот" воткнёт шприц в эту самую неолетанку, если её, согласно приказу Ар, охраняют три даккарца?

Работать с этими экземплярами псевдоразумных удобно. Никакой самодеятельности. Я воткнул в ухо шибзику наушник, под воротник повесил минрофон, камеру на пояс и отправил шпионить. Через минуту уже отчётливо слышал всё, что происходило в комнате. Веникем ругался:

- ... и зачем она тебе понадобилась?! Вас опять макнули носом в грязь, и вы вспомнили о той, кто вас из этой грязи столько раз вытаскивал? Вы уже забыли, как сами сдали её республике при первом же требовании?!

- Венки, поверь, это было недоразумение.

Неолетанка была лет 100, крепкая, спортивная, но слегка растерянная под натиском обвинений от Веникема. Ан Тойра молча сидел у входа, Индман подпирал стену у окна.

- Недоразумение, ами, это когда сильнейшая и умнейшая из мастеров тратит столетия своей жизни на то, чтобы таскаться по миру бездомной, одинокой и исполнять чужие планы. Из вас же никогда никто и не задумался, чем этот мастер живёт, есть ли у неё семья. Вы не интересовались и не знаете, что она спит на земле, ест раз в несколько суток, потому что не доверяет пище в домах, которые её принимают! Вы не задумывались, что с момента разделения Арнелет у неё не было семьи...

- Си Венки...

Они все сидят в одной комнате, причём по привычке контролируя окна и двери, а значит, и всю ситуацию. Куклу, конечно, в комнату впустят без вопросов, но шприц в руке... Как же к ней подойти?

- Так, бугайчик, слушай меня внимательно. Эта ами сильно больна, и ей нужно периодически принимать лекарство, но она, глупая, боится уколов, и всё время старается этого избежать. Поэтому ты сделаешь так...

Венки:

Гостья явно была мастером дистанционником, я определил это сразу, как вошёл в комнату: она сидела в углу, подальше от окон, на расстоянии не менее 5 метров от Анжея и Индмана.

- О! - я изобразил беззаботность на лице, - Ты обогнал меня, брат?

Анжей сидел напряжённый, Индман растрёпанный и, кажется, слегка испуганный. В расстёгнутом вороте мальчишки болтался неолетанский медальон. Присмотревшись, я разглядел символ Морок. Кто-то подумал о безопасности мальчика в мире Арнелет без меня. Значит, можно предполагать, что из него ничего не вытрясли, но сам по себе медальон доказывает, что Морок жива.

Анжей пожал плечами:

- На портале неожиданно не оказалось очереди.

Я перевёл взгляд на неолетанку и демонстративно поморщился:

- Смотрю, у нас тут гости.

Она кивнула:

- Здравствуй, си Венки. Меня зовут Арула, я мастер Дотси.

Прямолинейно. Значит, дурачить меня она не собирается. Скорее, ожидает сотрудничества. Я, всем своим видом изображая злость, плюхнулся в кресло:

- Мягких дорог тебе, мастер Арула. Зачем ты решила навестить нас?

- Великие послали меня, чтобы поговорить с великим мастером.

Человек-кукла протянул мне записку. Мою записку, это я дал ему её, когда вошёл и велел попросить меня ответить на неё через пять минут. Думал, что забуду об этом. Перестраховался - помнил. Её Ар приказывал лишь не нападать и оберегать от прямых нападений. Глупый приказ. Обойти можно тысячью способов. Она явно слишком самоуверенна. Я вернул записку кукле, добавив на словах, чтобы не возникало вопроса, что я там пишу:

- Если не будет ничего из этого, просто чего-нибудь сладкого на выбор булочника.

После этого вновь повернулся к неолетанке:

- Да? - Я изобразил удивление - У них опять что-то случилось? Деньги кончились? Власти больше хочется? Так ведь не сможешь ты, уважаемая, встретиться с великим мастером. Беда ведь у нас. Предали твои великие последнюю Суани, сдали с фотографиями и всеми картами республиканцам и САП-овцам. И прошили великого мастера плазменной очередью. Похоронили мы её на планете Матсх, среди полей маленьких броули.

- Си Венки, я знаю, что мастер Морок жива. Поверьте, то, что карты великой Суани попали к САП-овцам, это недоразумение...

Я перебил её:

- Недоразумение, ами, это когда сильнейшая и умнейшая из мастеров тратит столетия своей жизни на то, чтобы таскаться по миру бездомной, одинокой и исполнять чужие планы. Из вас же никогда никто и не задумался, чем этот мастер живёт, есть ли у неё семья. Вы не интересовались и не знаете, что она спит на земле, ест раз в несколько суток, потому что не доверяет пище в домах, которые её принимают! Вы не задумывались, что с момента разделения Арнелет у неё не было семьи...

- Си, мне действительно очень важно встретиться с ней.

- Зачем?! - я встал и прошёлся по комнате, всем видом изображая невозможность сдерживать ярость.

Она слегка занервничала, подбирая слова, чтобы меня успокоить. Правильно, это с Анжеем можно разговаривать языком силы, а я часть рода Арнелет с рождения и знаю много способов эту силу обойти.

- Си Венки, я не могу вам этого сказать. Но поверьте, вопрос очень важный, иначе мы бы ни за что не стали даже пытаться найти Морок. Мы понимаем, что на время ата для Суани очень важно затеряться и лучше всего считаться погибшими.

Даже так! Она посвящена в то, что Суани собирались в ата?! У неё настолько важный вопрос?!

- Кто конкретно из великих вас послал, мастер?

- Ваша пробабка, Си, великая ами Энастения.

При этом не предупредив нас через мать?! И не попробовав напрямую позвонить на старый аппарат Морок по линейной связи?! Я сделал вид, что принял это как аргумент, сделал ещё несколько шагов по комнате, потом крикнул местным куклам.

- Человек, сделай нам чаю и к нему что-нибудь из еды.

Как будто задумавшись, я бухнулся в кресло.

Куклы быстро собрали на стол. Я всё ещё молчал. Неолетанка тоже молчала, ожидая, что же я там надумаю. Я сам разлил всем чай, если её и напряг как-то этот момент, то она этого не показала. Я протянул блюдо, предлагая ей первой выбрать себе бутерброд. Она заколебалась, явно подозревая во мне желание её опоить.

Мораль Арнелет нечестна по своей сути. Если эта ами попытается меня опоить, она приобретёт личного врага в лице Морок и Морены. Мужчина на Арнелет неприкасаем. Зато в том, чтобы опоить неолетанку, ничего особо ужасного нет. Вполне допустимая хитрость. У этого, правда, была обратная сторона: если меня захочет опоить Морок, то в этом не будет не только преступления, но и вообще ничего плохого. Я принадлежу ей, что хочет, то и делает. А вот если я её опою, то это страшное посягательство.

Спас мастера Арулу человек-кукла, опрокинув ей на юбку вазочку с вареньем.

- Ой, простите, ами. Я могу всё почистить, никаких следов даже не останется.

Подгоняемая оправданиями куклы, неолетанка вышла в ванную комнату, тем самым избежав выбора бутерброда.

- Ай! - мы все резко вскочили со своих мест и бросились на крик в ванной.

Неолетанка стояла без юбки, а кукла сжимал в руках машинку для быстрых иньекций в мышцы. Кукла старательно оправдывался.

- Она больна... этот укол нужен ей для лечения...

При этом влияние Ар постепенно ослабевало. Я улыбнулся:

- Всё нормально. Это я приказал сделать. Этот укол глушит ваши способности к дистанционному влиянию, ами. Просто я хочу быть уверен, что принимаю решения без постороннего влияния. Приводите себя в порядок и возвращайтесь к нам.

Она вернулась в гостиную через несколько минут, слегка испуганная, но, кажется, готовая держаться до последнего. Да, дистанционники настолько привыкают к своей силе, что без неё чувствуют себя абсолютно беспомощными.

- А теперь можно поговорить о деле. Мастер Арула, меня удивляет, что Энастения послала вас к нам, не предупредив нас об этом по телефону, через мою мать.

- Видимо, Морена была занята.

- Или вас послала не Энастения.

Неолетанка замолчала. Потом подняла глаза:

- Си Венки, я уверена, что вы не враг Арнелет. Поверьте, мне очень нужно увидеть великого мастера.

Я вздохнул, выражая полное понимание и, в тоже время, невозможность что-либо изменить:

- Вы должны рассказать свой вопрос мне. Только если я сочту его действительно важным, возможно, вы увидите Морок.

Она несколько минут молчала, потом наконец начала рассказывать:

- Вы правы, о моём приезде сюда не знает ни Энастения, ни Морена. Вообще никто из Великих не знает. У Арнелет сейчас сложные времена. Великие ами заняты решением проблемы выживания нашего народа. Они ищут новые планеты, строят хаймы, расселяют беженцев. На их попечении слишком много жизней. А тем временем мы теряем последних ами, способных к дистанционному влиянию. Та лаборатория, которую Суани разрушили, вызволяя мастера Ведение, вновь функционирует и похищает наших сестёр. Кроме того, теперь они получили новый материал для исследований, заключив договор с Фермио Капцем. Вы ведь, наверно, слышали о недавно появившемся ар-оружии? Некоторая пушка, стреляющая Ар? Этот Капц взялся достать для лаборатории эту самую пушку, и есть основания полагать, что преуспел.

- Какие основания?

- Мы сделали попытку пробраться на территорию лаборатории и вызволить своих людей. Итог: лечили двенадцать сестёр от отупляющего действия пушки. Хинти передавали нам сведения о том, как она действует, это трудно с чем-то спутать.

Очень правдоподобно. Ретка не добила кого-то в лаборатории, которую разрушила. И те украли нескольких Дотси. Морок бы уже собирала рюкзак и велела готовить корабль.

- Си Венки, Арнелет и так потеряла огромное количество способных в этой войне. Если не остановить это сейчас, очень скоро у нас вообще никого не останется. Дотси не пригодны для таких дел. Это по зубам только Суани. Позвольте мне поговорить с великим мастером.

Я встал и прошёлся по комнате:

- Дело действительно важное, и вам действительно нужна помощь. Но только говорить с Морок об этом не стоит. Дело в том, что великую Суани действительно предали и действительно прошили очередью из плазменного пускателя. Да, мы вытащили её, но без посторонней помощи она пока даже из комнаты выйти не может. Раны были слишком серьёзные, восстановление займёт годы, если вообще удастся. Старший мастер теперь юная Доминанта. Суани, знаете ли, тоже потеряли очень много мастеров. Именно поэтому моё братство и взялось охранять их, пока они не повзрослеют и вновь не наберут силу.

Неолетанка опустила руки:

- То есть, нам ничего не поможет? До меня доходила информация, кто такая Доминанта. Она почти ребёнок.

- Почему же, ведь в прошлый раз именно Доминанта разрушила эту лабораторию. Просто, пока Суани не повзрослеют и не окрепнут, решения об их операциях принимают даккарцы. Доминанта сильна в Ар, но, пока она юна, её мозги в её мужьях: - Я указал на Анжея, - Убеди генерала, что это действительно важно. Дай ему всю информацию, и Суани выступят туда, куда он решит.

Неолетанка задумчиво посмотрела на Анжея, потом кивнула и принялась вытаскивать из своей сумки бумаги и карты.

Пока Анжей и наша гостья выясняли детали, я набрал Экома:

- Экоми, жди меня на корабле.

Показывать мастеру Аруле Экома было лишним, она вполне могла узнать бывшего генерала рода Об Хайя.

До порта я ехал с Анжеем и Индманом. Мальчишка управлял лайнером, а у нас с Анжеем наконец появилась возможность поговорить:

- Почему ты соврал ей насчёт Морок?

- Не хочу, чтобы Великие протоптали сюда дорожку и принялись запрягать её снова по всем своим надобностям.

- Резонно. Но как ты объяснишь это самой Морок? Она ведь узнает, что ты соврал этой Аруле. Да и если нападать на эту лабораторию, без Суани мы не справимся.

- Оставь это мне, генерал. Я всё улажу.

Он усмехнулся:

- О чём ты хотел поговорить, когда звонил?

- Мы допросили парочку "бобров" вайо, они конкурируют с Капцем в своём секторе. Их информация подтверждает то, что сказала Арула: Капц выкрал Ар оружие.

- Да, и теперь мы даже знаем, куда он его дел. Нужно обязательно разрушить это осиное гнездо. Продажа абордажных пушек неизвестного производителя и целенаправленное изучение ар в военных целях, это разные вещи. Нам не нужен такой противник в свободных землях. Он сметёт не только неолетанок, но и Даккар.

- Согласен, генерал.

Некоторое время мы молчали. Индман выруливал к порту. Анжей думал.

- Да, Веникем, старик рассказал мне твою идею про сыновей рода. - он усмехнулся - я сказал ему, что согласен. Это будет правильно.

Куклы управляли взлётом корабля согласно полученному от порта вектору. Эком возился со шпионской аппаратурой, которую я ему дал. А я сидел, развалившись на диване, продумывая, как же преподнесу всю эту ситуацию Морок. Хотя нет. Правильно будет сказать, что я должен был об этом думать. Я пытался, но все мои мысли были в другом направлении. Файна прислала мне сообщение. Всего одна строка: "Ты больше любишь филики или алыши?", и я уже минут тридцать ломал голову, что бы это значило. Она подбирает что-то к интерьеру? С каких пор ей интересно моё мнение?! Почему именно филики или алыши? Если к интерьеру, то эти цветы разного цвета: нежно-фиолетовый и алый. Она не может, подбирая какие-нибудь шторы, колебаться между такими разными оттенками.

Тогда, может, запах: у филиков лёгкий весенний запах с дурманом, у алышей сладкий, пьянящий, с присутствием амосы и дурманов. Что она задумала? Издевается? Сюрприз готовит? Я не удивился бы какому-нибудь обвинению или упрёку от неё, но вот так просто вопрос. Да ещё вопрос из разряда того, о чём она обычно не спрашивала...

Эком неожиданно подошёл ближе и уселся передо мной на пол:

- Командир, а помнишь, ты рассказывал Индману, что если женщина испугалась, её нужно накормить сахаром... Сколько сахара нужно на нетолстую такую женщину почти с меня ростом? Я слегка наорал на неё пару дней назад, и она теперь не хочет ко мне возвращаться.

Я посмотрел на него удивлённо, не совсем понимая вопрос. Он попытался объяснить:

- Я подумал, что это не такой большой секрет, раз ты делился им с Индманом при мне. Но если мне знать этой твоей магии не полагается, так и скажи, придумаю что-нибудь другое.

Магии?! Он издевается?! Или как? Челюсть отпала на ковёр. Слова закончились.

Часть 3 Глава 29

Эком:

Веникем вернулся на корабль часа через три после меня. Он был спокоен и даже весел, непринуждённо насвистывая какую-то абсолютно невоенную мелодию себе под нос.

- Я думал, ты вернёшься с Ан Тойра, командир.

- Зачем? - Он вдруг усмехнулся и подмигнул мне. - Я обсудил с ним по дороге всё, что хотел, пусть летит своим кораблём. Да и разве нам с тобой нужны здесь зрители?

Я не нашёлся, что ответить. А он, видимо, чтобы добить меня окончательно, вдруг остановился, похлопал меня по плечу и добавил:

- Ты отлично справился с заданием. Хотя, признаться, я не сомневался, что у тебя получится!

Вот так. Дружеские жесты, вполне дружеское признание достижений и .... И полное отсутствие во всём этом логики!

Пока куклы возились со взлётом, мы молчали. Я аккуратно раскладывал выданные мне приборы на место. Классная техника! Такой чёткости работы, никаких помех, ни одна из моих старых вещиц не давала. Хотя зная, сколько стоят эти вещи, неудивительно. Я видал раньше эту марку в каталогах. Дорогая техника.

Несмотря на только что полученную информацию о необходимой войне, размышлял мой командир явноне об этом. Хотя, может, он с такими плотоядными ухмылочками, насвистывая явно какую-то пошлость, размышляет, как уговорить Морок принять участие в военных действиях? Я ещё некоторое время наблюдал за ним. Нет. С таким видом можно думать только о бабах. Обычных бабах с пухлыми попами и мягкими тёплыми титьками. М-да, от него они явно не шугаются. Не очень уважают, скорее всего, но в руки даются - только позови.

Тут мне в голову пришла, как мне казалось на тот момент, гениальная мысль: раз уж у него такое настроение сейчас, может, поделится со мной ещё немного приёмами этой своей магии?

- Командир, - на всякий случай я уселся перед ним на пол, - а помнишь, ты рассказывал мальчишке, что если женщина испугалась, её нужно откармливать сахаром? Много надо на такую нетолстую, примерно с меня ростом женщину? Я слегка наорал на неё...

Веникем замер, глядя на меня как-то странно. Что ему не понравилось? Я прошу чересчур много? Меня в такое посвящать не полагается? А в прошлый раз он меня посмеяться потащил с собой, не думал, что я что-то запомню?

- Я подумал, что это не такой уж большой секрет, раз ты при мне рассказывал про это мальчишке. Но если мне знать этой твоей магии не полагается, я не настаиваю...

Веникем глянул на меня как-то подозрительно:

- Ты ведь это не серьёзно?

Ну, вот и что на это сказать? Как это понимать? Вопросом он явно недоволен. Ну, так и сказал бы просто, пошёл мол нах, ничего рассказывать не буду. Зачем эти намёки?

Веникем наклонил голову на бок, разглядывая меня как музейный экспонат:

- Ты съязвить так хотел? Периодически, Эком, я вообще не понимаю твоих поступков. Ну не мог же ты реально принять тот дешёвый спектакль за магию?

Я замер, осознавая сказанное. Это был спектакль для мальчика? Веникем просто придумал некоторый ритуал, чтобы задурить мальчишке мозги и подсунуть опытных шлюх. Я идиот! Попался, как ребёнок!

Мажор вдруг тоже замолчал, сначала глядя на меня удивлённо, потом почти ошарашено:

- Постой... Ты реально думал, что это магия?! Эком, ТЫ повёлся?

Он прыснул со смеху. Я постарался придать себе бесстрастный вид. Буркнул, что, пожалуй, пойду, медленно встал и направился к двери. Он в один прыжок догнал меня, опрокидывая на пол. Я вывернулся, снова вскочил, получил подножку, удержался, а вот от следующего броска не ушёл. Веникем, смеясь, прижал меня к полу:

- Не злись. Я даже предположить не мог, что ты примешь это за Ар. - Я дёрнулся, пытаясь вырваться, - Не брыкайся. Извини.

Он перехватился так, чтобы удерживать меня только одной рукой, а второй аккуратно убрал растрепавшиеся волосы с моего лба:

- Честно, почему ты решил, что это магия?

Тупейший вопрос.

- Потому что оно работает!

- Ну, естественно, оно работает! Если обращаться с женщинами по-хорошему, рискуешь начать им нравиться. Это логично. Я же просто рассказал Индману, как вести себя хорошо. Просто для него это неочевидно, поэтому и возникла необходимость маскировать всё это под магию. - Он вдруг замер, как будто удивлённый собственной мыслью. - Для тебя это тоже неочевидно?

Я не ответил. Он наконец слез с меня, поднял меня с пола и принялся поправлять мою рубашку.

- Эком, а возможно, я и неправ. Возможно, прав ты. То, что это так очевидно для меня, вовсе не значит, что в этом нет магии Ар. Многие молодые неолетанки, впервые выезжая из дома, уверены, что абсолютно не владеют Ар. При этом они легко способны соблазнить, разговорить, забалтать. Умеют пользоваться некоторыми травами и тем, что даёт им собственное тело. Но они не считают это магией, потому что никогда этому не учились специально. Это далось им само. Они просто подражали взрослым в хайме.

Он схватил меня за подбородок, разворачивая лицом к себе:

- Я ведь тоже учился общаться с женщинами, подражая старшим. Не Роджеру, конечно. И возможно, сам того не понимая, пользуюсь в этом Ар.

Я встал, отряхнулся, пересел на диван. Веникем некоторое время следил за моими действиями. Потом, усмехнувшись, толкнул в плечо:

- Ну, перестань кукситься! Я уже извинился. - Опять растрепал мои многострадальные волосы, - А то твоя тушка на этом диване навевает на меня некоторые мысли.

И через секунду опять уронил меня, прижимаясь бёдрами. Только если он ожидал испугать меня своим стояком, то сильно просчитался. Я изобразил скуку, преспокойно потянулся, не вырываясь из его рук :

- Ладно, извинения приняты. Так как там с сахаром для женщин?

Оставшуюся дорогу Веникем с энтузиазмом делился со мной приёмами своей немагической магии по общению с женщинами и не только. Это было смешно. Мы дружно ржали, репетируя некоторые из этих приёмов, но, что удивительно, ржали тоже скорее как друзья. Веникем пару раз намекал, что жаждет поставить меня раком, но намёки остались только намёками.

Венки:

В хайм мы прибыли утром. Морок опять оказалась в горах с ученицами, поэтому разговор с ней откладывался. Впрочем, Анжей всё равно просил время, чтобы перепроверить всю информацию, полученную от Дотси.

В штаб я даже не зашёл. Дома, как-то само собой получилось, остановился только у двери Файны. Она была у себя, увлечённо набирала что-то на компьютере. Заметив меня, улыбнулась:

- О, Венки! Ты уже вернулся?!

При этом быстро закрыв экран компьютера так, что я не смог ничего рассмотреть на экране.

Она наклонила голову, разглядывая меня, и хитро улыбнулась:

- Ты не ответил на вопрос, который я тебе послала.

Я развёл руками:

- Мне было не до этого.

Моя девочка кивнула. Кивнула?! Согласилась с тем, что я не нашёл одной минуты, чтобы отписать ей ответ на простой вопрос?!

- Я так и подумала, поэтому выбрала за тебя. Алыши. Устал с дороги? Хочешь кушать?

Вот так без требования объяснений и препирательств. Такое ощущение, что моя маленькая Файна вдруг в один миг стала старше и мудрее меня. Морок поделилась с ней опытом прожитых лет?

- Выбирала запах куда-то?

- Нет, форму. А куда, угадай сам!

Даже так?! Файна выключила компьютер и устремилась в столовую, приглашая меня с собой

- А где девчонки?

- Нась опять в клинике. Но говорят, ничего страшного, просто Займа за неё волнуется сильно. Роуз и Саль в части дома си Дэни. Там заболели пара женщин, и они вызвались помогать с детьми. А я, - она многозначительно улыбнулась, оборачиваясь, - как старшая женщина на твоей части дома, жду тебя.

И что означала эта улыбка? Соблазнить меня хочет? Раньше она по-другому это делала. Мы вошли в столовую. Сегодня здесь было даже чище, чем обычно. Не то, чтобы мои девочки обычно были неряхами, но сегодня дом сверкал какой-то просто зеркальной чистотой.

- Понятно. Да, пожалуй, не откажусь перекусить. Да и, - я подмигнул, обняв её за талию, - от секса я бы тоже не отказался.

Я ожидал, что она наконец вскипит и обругает меня. Вспомнит про свой ультиматум и начнёт говорить, что сегодня не её день, или ещё что-нибудь. Но она только, усмехнувшись, нажала мне пальчиком на нос:

- Би-би! Пойдём тебя кормить.

У меня упорно складывалось впечатление, что со мной играют. Причём играют в игру, которую я не заказывал и не объяснив правил. Что ей наговорила Морок? Не могла же она сказать: "Веди себя странно, как будто что-то задумала". Что там в компьютере, монитор которого от меня так упорно закрывают? Почему, в конце концов, она перестала на меня ругаться?

За завтраком, стоило мне отвлечься на сообщение на коммуникаторе, Файна благополучно растворилась в пространстве. А раньше крутилась всегда вокруг меня, всё время когда я дома был.

Само сообщение тоже расстроило: программирование вайо получилось весьма условно. Он действительно прислал мне некоторую информацию, и возможно там действительно указаны место и время нападения, только вот письмо пришло зашифрованное. Косяк. Ёк!

Эком:

Прибыли мы утром, и я, не заходя домой, отправился в штаб разбирать накопившиеся дела.

Новые бумаги возвышались внушительной стопкой на моём столе, куклы толпились в коридоре - штаб жил своей жизнью и требовал моего внимания.

К полудню, когда на пороге появился старик Гардман, я уже разобрал основные завалы. Оставалось только зарегистрировать отданные приказы. Всё остальное легко терпело до завтра.

Старик вошёл в приёмную, подошёл к моему столу, и опёрся о его край:

- Эком, ты слышал о приказе Веникема расформировать сыновей рода?

Веникем решил вмешаться в дела рода Ан Тойра? Глупо. Старик пришёл возмущаться? А я тут причём?

- Нет, не слышал. Я не отношусь к роду Ан Тойра, с чего бы кому-то сообщать мне о таком приказе.

Старик кивнул. Было сложно прочитать эмоции на его лице, даже старея Гардман Од Мэдра оставался Гардманом Од Мэдра - хитрым лисом, чьи намерения оставались загадкой вплоть до того момента, когда уже поздно что-нибудь менять. Странно, что он не смог прижать мажора и отменить его решение.

- К роду Ан Тойра ты не относишься, но относишься к тем парням, которые выросли в системе сыновей рода, и из-за которых, собственно, мы её и закрываем.

Мы? Веникем не отдавал приказ, он убедил старика в своей правоте? Да, такое в его духе. Он приказал расформировать сыновей рода из-за меня? Из-за моих проблем в детстве?

Видимо, скрывать эмоции я совсем разучился. А может, старик обладал каким-то особым чутьём, которое появляется только с большим опытом, потому что он вдруг приподнял бровь:

- Не нервничай так. Лично по мне, самый проблемный из вашего выводка это Адениан. Хотя вижу, что угадал, и ты тоже этих проблем не миновал. Тем лучше, - он вдруг сделал шаг назад к двери и, вытащив оттуда упирающегося ребёнка лет пяти, поставил его передо мной на стол. - Значит, ты понимаешь разумность этого расформирования и то, что этим детям нужны отцы. Конкретно, этот пацан теперь твой.

Мальчишка был совсем маленький, худенький, с большими, вылупленными от страха глазами. Он стоял на моём столе нервно теребя в руках свою маленькую кепку. Старик хочет отдать его мне?

- Что такого плохого сделал тебе этот ребёнок, что ты решил отдать его шлюхе?

Старик пожал плечами:

- У меня не такой уж большой выбор: в этом хайме всего 15 мужчин. А мальчишка с изъяном, он слаб: за два месяца три раза болел, всего боится и постоянно бит другими детьми. Ты единственный, кто сможет научить его быть сильным.

Ребёнок на столе захлюпал носом. Ему действительно было очень страшно.

- Он просто маленький очень. Ему ещё женщина нужна.

Старик развёл руками:

- Его привезли без матери.

Пацан уже совсем разревелся. Может, старик и прав, я смогу научить его быть сильным, а когда его примут в род, он сможет уйти от меня, провозгласив себя самостоятельным, чтобы не нести позор. В его возрасте я тоже постоянно болел и был бит.

Я переставил ребёнка на пол и вытер салфеткой его слёзы и сопли.

Старик кивнул:

- Его зовут Вило.

И вышел.

Я откинулся на спинку кресла, разглядывая пацанёнка. Он стоял передо мной, испуганный и заплаканный.

- Ты теперь будешь мой папа?

- Да. Пока тебе это не надоест. У тебя раньше был отец?

- Нет, только мама.

Он опять хлюпнул носом.

- Понятно. Мы, наверно, должны забрать какие-нибудь твои вещи из школы?

- Не, я всё уже забрал.

Он повернулся, показывая рюкзачок за спиной, снова начиная плакать. Юбля, что во мне такого старшного-то!

Я достал новый платок:

- Ну, реветь-то зачем? Матери твоей здесь нет, а жить без женщины ты ещё явно маловат. Так что пойдём, найдём какую-нибудь женщину, которая будет приглядывать за тобой.

Кэро был уже большим парнем, меньше, чем через месяц, ему будет восемь, и его примут в род Даккара. И он уже сейчас легко обходился без няньки. Но этот пацанёнок был ещё совсем сопливым, и ему обязательно нужна была женщина. Кому в этом хайме я могу доверить ребёнка? Поразмыслив всего минуту, я отчётливо понял, что нужно найти Терезу. Только с ней я буду спокоен, что за мальчиком приглядывают, пока меня нет. У неё, конечно, есть недостатки, но с детьми она обращаться умеет. Это я знаю точно.

Некоторое время мы с мальцом плутали по коридорам палминого дома. Я так ни разу и не навестил Терезу там, куда поселила её Палма. Только по рассказам Кэро примерно знал, где искать. Впрочем, её дочери всегда были очень шумными, и скоро я легко нашёл её комнаты по детским визгам.

Когда мы вошли, сразу повисла тишина. Тереза сидела за столом с младшей девчонкой на коленях. Она похорошела, выглядела более здоровой, чем когда жила у меня.

На полу играли остальные её дочери. Но самое интересно, что тут же сидела моя рыжая.

Тереза встала:

- Эком?

Я выдвинул мальчика перед собой:

- Я назвал этого ребёнка своим сыном. Он мелкий совсем, и у него нет матери. Хочу, чтобы ты присматривала за ним, когда я на службе.

- Я?

- Да. У тебя это хорошо получается.

Почему я так сказал? Веникем так долго пытался донести до меня логику этого его отношения с женщинами. Например, то, что их нужно почаще хвалить. Даже если все их заслуги в том, что они не забыли накормить детей и намазали антисептиком их ссадины на коленках.

Тереза улыбнулась. Ладно, мне не сложно это говорить, а она однозначно хорошо реагирует. Да и вряд ли это её сделает капризной.

Я подтолкнул мальчика вперёд:

- Иди к ней. Встретимся вечером, когда я закончу на службе.

Мальчишка оглянулся на меня испуганно, собираясь опять зареветь, но Тереза тут же подскочила к нему, сунула ему в руки игрушку, заболтала и увела в другую комнату. У неё всегда это хорошо получалось. Даже её крикливые дочери успокаивались и затихали, когда она была такая. Наверное, это тоже какая-то особая магия для общения с детьми.

Я повернулся к рыжей.

- Я хочу извиниться, что накричал на тебя, ничего не объяснив. У меня было сложное детство, когда я был в возрасте Кэро, моим единственным желанием было наесться досыта. Поэтому сейчас, когда вопросы касаются питания моего сына, я бываю несдержан. Я не хотел тебя напугать. Надеюсь, ты ещё зайдёшь ко мне как-нибудь.

Вообще, Веникем придумал к этим словам ещё и жесты и прикосновения, но сейчас, зная, что, может быть, это совсем и не магия, мне дались только слова.

Моя рыжая улыбнулась:

- Я сегодня обещала с детьми помочь, но завтра, если хочешь, приду.

Я всё-таки решился на один жест. Коснулся её щеки тыльной стороной пальцев, с лёгкой улыбкой, досчитав в уме до десяти, убрал руку:

- Тогда жду тебя завтра.

Веникем действительно не понимает, что это магия?!! Женщина смотрела мне вслед с таким восхищением, что больше списать его было не на что. Я не сказал ничего особенного, но её отношение ко мне резко потеплело. Это однозначно магия!

Я широким шагом удалялся по коридору, размышляя, что такую магию можно использовать не только для таких глупостей, как общение дома с женщинами. Вполне возможно, что она действует и на амазонок, например. Это можно было бы использовать в переговорах, когда заканчиваются другие методы.

Венки:

Компьютер Файны я обшарил весь. Нашёл сотню её фотографий с местными детьми: маленькими неолетанками и даккарцами, а ещё десяток своих фотографий в полуголом и голом виде. Когда она успела наснимать меня в таком виде? Хотя возможностей у неё было много: я часто шастаю по дому, не одеваясь. Другой вопрос, зачем ей понадобились эти фотографии? Что она собирается с ними делать? Выхода в большую сеть у неё нет, только внутри хайма. Женщинам из других домов показывала, что ли? Юбля!

Я покрутил в руках листок с письмом от вайо. Анжей, конечно, его расшифрует, только могу ли я надеяться, что получу достоверный результат? Нападение не на нашу базу, он наверняка захочет сыграть на этом. Может оказаться, что он во вражде с теми, на кого будут нападать, или ещё что, тогда он просто скажет мне, что не смог расшифровать... А у меня на расшифровку этого точно не меньше месяца уйдет. Я никогда не учился дешифрации и даже с соответствующим софтом не знаком. Хотя, если подумать, Эком ведь тоже скорее всего не раз расшифровывал перехваченные донесения. Паука рода должны были обучать такому. Какова вероятность, что я получу достоверный результат через Экома? Небольшая, у него тоже могут быть свои мотивы... но если сложить их обоих?

Эльфика я нашёл в штабе. Он как всегда возился с бумагами. Я кинул перед ним на стол шифровку:

- Как думаешь, сколько у тебя уйдёт, чтобы прочитать это?

Он пробежался глазами по строкам:

- Если найдётся нужный софт, за сутки справлюсь. А что это?

- Софт, думаю, найдётся. Если Анжей его покупал, то копии есть на складе у Дэни, я позвоню, и ты всё получишь без проблем. Это письмо от наших друзей вайо.

Он приподнял бровь:

- А почему зашифрованное? - потом посмотрел на листок и ответил на свой вопрос сам: - Ты не уточнил, в каком виде он должен отослать тебе информацию. Тонкое место Ар - это неточность приказа!

- Да! Если ещё помнишь, это был мой первый опыт программирования другого человека с нормальным сознанием.

Он кивнул. Потом задумался и снова поднял на меня вопросительный взгляд

- И ты хочешь, чтобы её расшифровал я, а не Ан Тойра?

В точку!

- Правильней сказать, эльфёныш, - он поморщился, - я хочу, чтобы её расшифровали и ты, и Анжей. Причём ему я тоже собираюсь сообщить, что ты участвуешь. Потом сравню результат.

- Не доверяешь генералу?

- Скажем так, хочу уберечься от ваших ошибок. Тем более, что твою честность в случае несовпадения результата я всегда могу проверить. И вы оба это знаете.

Эком довольно улыбнулся:

- Хорошо, командир, тебе написать, какие программы мне нужны?

Анжея моя шифровка тоже заинтересовала:

- Даккарская база, и нападение примерно через неделю? Почему ты вчера не сказал?

- Хотел дождаться точной информации.

- А если бы тут не было шифровки?

- Я бы всё равно рассказал.

Он на некоторое время смотрел мне прямо в глаза:

- Ладно. У меня уйдет на это около суток.

- Хорошо.

Я встал и направился к двери. Уже на пороге остановился:

- Да, и я дал ещё это на расшифровку Экому, как возможность проявить лояльность. Подумал, что стоит тебе сообщить. Вдруг там что-то такое... ну, чтобы ты знал, кто ещё может быть в курсе.

Я не спеша шагал по коридорам. Ну, хоть одну проблему сегодняшнего дня я решил. Осталось выяснить, зачем Файне понадобилось фотографировать мою голую задницу.

Запиликал коммуникатор. Гардман:

- Веникем, я тут пришёл к тебе в штаб. Ты уже ушёл?

Я остановился:

- Ну, за КПП ещё не вышел.

- Возвращайся, у меня тут дело к тебе.

Старик сидел в приёмной. Кроме него тут было два шпанюка подростка. Эком уже, видимо, ушёл получать у Дэни нужные программы.

Когда я вошёл, старик встал:

- Вот, пришёл доложить, что все мальчишки из сыновей рода розданы по домам.

- Хорошо.

А зачем это ему понадобилось приходить ко мне лично, и ещё и докладывать?

- Это двое твои.

- Мои?

Чёрт! Я сглотнул, мельком оглядывая хулиганов. Один лет 13, в ухе дырка под серьгу, волосы тоже явно острижены недавно. Взгляд малолетнего хама и пакостника. Второй помладше, на первого смотрит с большей опаской, чем на старика. Возраст 11-12 лет. Щурится, значит, проблемы со зрением. Читать, наверно, любит. Только на видных местах насчитал 4 свежих синяка, а руки целые. То есть, его били, а он даже ответить не пытался. У старшего, наоборот, ободран левый кулак, но на теле видимых синяков нет. Драчун и заучка - обалденный презент. И не поспоришь ведь: сам велел расформировать, раздать по домам, должен поддержать решение.

- Да. - Старик хлопнул меня по плечу. - У тебя же нет сыновей. Вот я и подумал, что с маленькими тебе будет сложно, а с подростками легко общий язык найдёшь. С Индманом, вон, как хорошо общаешься. Эти двое уже большие парни, им не отец, а старший брат нужен. Ты справишься.

Он ещё раз похлопал меня по плечу и покинул приёмную. Юбля!

Глава 30

Эком:

Было уже давно за полночь. Я сидел дома за компом, подбирая шифр к письму от вайо. Ан Тойра обязательно постарается унизить меня в этой ситуации, выставить непригодным к работе идиотом. А значит, надо решить ребус раньше его.

В коридоре послышались шаги. Я прислушался. Тихое шлёпание маленьких босых ног. Я выглянул за дверь. В коридоре стоял мой новый сын.

- Ты чего не спишь?

Мальчишка молчал.

- Я не смогу тебе помочь, если не буду знать, в чём проблема.

Он пожал плечами:

- Страшно. Пусто, и нету никого.

Кроме нас с пацанёнком сегодня в этой части дома действительно никого и не было. Когда я вернулся со службы, меня встретила Натиян, старшая из дочерей Терезы, вполне уже пригодная для мелкой работы соплячка. Она сообщила, что Кэро ушёл спать к своему другу Нэйло, а этот малыш накормлен и уложен спать.

Мальчишка снова захлюпал носом. Ну прямо напасть какая-то!

- Я бракованный, да? Мастер Гардман говорит, что я слабый.

Я выдохнул:

- Нет, ты не бракованный, просто ещё маленький. Даже самые сильные мужчины когда-то были детьми, нуждались в том, чтобы о них заботились женщины, и не отличались ни силой, ни храбростью. Это проходит. Через год-два ты окрепнешь, станешь смелей и уверенней. Так всегда бывает.

- Да? - Мальчонка вытер слёзы - А можно я пока тут посижу.

Юбля!

- Если хочешь, тащи подушку, одеяло и ложись спать вон в кресло.

Топ-топ-топ. Через несколько минут он, уже абсолютно довольный, укладывался спать в кресле:

- А ты научишь меня драться? Мастер Гардман сказал, что ты очень круто дерёшься.

Гардман говорит обо мне что-то хорошее?

- Научу. Не люблю, когда мои сыновья проигрывают в драке.

- А ты действительно будешь мне папой... ну, как по-настоящему?

И смотрит с такой бесконечной надеждой.

- Есть вероятность, что я и есть по-настоящему твой отец. Я же не помню всех женщин, которых трахал шесть лет назад. Может, среди них была и твоя мать. Тогда ты и есть мой сын.

- Да? - и смотрит как-то испуганно. Зря я это сказал. Хотел исполнить собственную детскую мечту, чтобы пришёл большой сильный дядька и сказал, что я его сын. Хотя в моих мечтах этот дядька не был шлюхой ... - А почему ...

- Вило, мне нужно работать, если хочешь остаться здесь, сиди молча.

- Угу.

На некоторое время мальчонка затих, потом снова зашуршал одеялом:

- А можно, меня будут Вилли звать, как мама называла?

- Можно, но только дома. Среди даккарцев лучше, если тебя будут звать даккарским вариантом имени. Иначе тебя будут меньше уважать.

- Да? А что ты делаешь?

Юбля! Я повернулся к мальчику:

- Малыш, вот на этом листке очень важная информация, и она зашифрована. Если я не расшифрую её к утру, очень много людей, которые, может быть, совсем ни в чем невиноваты, убьют. Расстреляют их порт, сожгут их дома, зарежут их детей и женщин. Я должен расшифровать это, чтобы им помочь. Поэтому собери всё своё терпение и постарайся уснуть, чтобы мне не мешать. Завтра я буду свободней, и мы с тобой обо всём поговорим. Хорошо?

Утром я был невыспавшийся, но довольный - шифровку я всё-таки прочитал. Кормить меня завтраком пришла сама Тереза. Вило встретил её с радостными воплями, а потом носился вокруг неё очень счастливый. Уже когда сели за стол, примчался Кэро с новым синяком и ободранными кулаками:

- Нэйло усыновил мастер Гардман. Ну, мы вчера с ним объяснили другим сыновьям старика, что не хлюпики. Чтоб уважали.

Он смерил взглядом Вило:

- Он теперь мой брат?

Я кивнул.

Венки:

Да, рано я решил, что неприятности этого дня закончились. Пара серокожих хулиганов в сыновья? Юбля, это ж надо так вляпаться! Я внимательно оглядел мальчишек:

- Ну, давайте знакомиться. Меня зовут Веникем Об Хайя. Я генерал-командор этого братства. Как зовут вас?

Драчун ухмыльнулся, вздёрнув нос:

- Меня зовут Данко.

- Сколько тебе лет, Данко?

- 14... почти.

- Значит, 13. А тебя как зовут? - я повернулся к заучке

- Самуаль... в смысле, Само. Мне 11 лет, почти 12.

Мальчик снова щурился.

- Ты плохо видишь, Само?

- Немного.

- И не носишь очки?

- Ношу... вернее, носил. Они разбились.

Ясно, ему разбили очки в драке, и старик даже не заметил. И что я с ними буду делать? Гардман, конечно, молодец, сравнил тоже - с Индманом. Индман взрослый парень и был уже взрослым в свои 16, когда приехал ко мне на базу. Он бы не стал молчать, если его кто обидел, да и обидеть его тогда уже сложно было. И не я с ним больше всех возился, а Торес и другие капитаны. Ёк! А это хулиганы малолетние. Вернее, один хулиган и один недотёпа.

- Ладно, пошли домой, что ли.

- Файна, я решил усыновить этих детей. Теперь они будут жить здесь.

Моя девочка удивлённо сморгнула, оглядев мальчишек. Заучка оказался с ней одного роста, а драчун на полголовы выше. Вот такие детки!

Впрочем, она быстро взяла себя в руки:

- Мне понадобиться 20 минут, чтобы сделать ужин на всех. Может, ты пока определишь комнаты, в которых мальчики будут жить. Тогда пока вы ужинаете, девочки смогут их прибрать.

Молодчина!

За ужином я ненавязчиво пытался выяснить, что за пацанов мне подкинули.

- Самуаль, ты хорошо учишься?

- В старой школе, да. Я был лучшим учеником в параллели. Но здесь учат совсем другое, и у меня получается плохо.

- И что лучше всего тебе давалось в старой школе?

- Да все предметы давались хорошо. Но биологию я любил больше всего.

- А что труднее всего даётся здесь?

- Боевые искусства. И с математикой совсем плохо.

- А ты на этой математике говорил, что ничего не видишь с доски? Почему ты вообще не сказал старшим, что у тебя разбили очки и без них ты не видишь?

Самуаль потупил взгляд в стол. Ответил наглец Данко:

- Он трус просто. Ему сказали, что отлупят, если расскажет, и он испугался сразу.

Я повернулся к Данко:

- А ты не пугаешься?

- Нет. Когда меня пытаются напугать, я нападаю!

- А ты как учишься?

Парень состроил гримассу:

- Хочешь изобразить из себя заботливого папочку?

- Нет, хочу выяснить, что мне подкинули. У тебя был отец в том мире, откуда ты приехал?

- Был. - парень оскалился - И не чета тебе!

- Ну, это естественно. Он же не был даккарским пиратом, имел нормальный цвет кожи, и вообще люди считали его добрым.

- Да!

Мальчишка вскочил из-за стола и бросился вон из столовой. Дурацкий из меня воспитатель. Злюсь на Гардмана, срываюсь на мальчике.

Я тоже встал:

- Самуаль, утром вместе с Файной пойдёшь в клинику и добудешь себе мягкие линзы. Заниматься боевыми искусствами в очках опасно. И объясни преподавателям, что раньше ты не видел с доски. Пусть повторят с тобой пропущенные занятия. В будущем я ожидаю, что ты станешь рассказывать о своих проблемах хотя бы мне. Потому что, промолчав, ты предаёшь себя.

Я завалился к себе в комнату. Настроение было гадкое. Ладно, с Самуалем я контакт, может, и найду, всего-то нужно научить его постоять за себя. А вот с этим Данко будет хуже. Нужно завтра же поговорить с ним, найти подход. Не хватало ещё, чтобы он начал выплёскивать тут свою агрессию, и Морок решила, что я не могу поладить с подростком.

Дверь скрипнула. На пороге появилась Файна.

- Я пришла сказать, что отвела мальчиков в их комнаты. Ты неплохо справился.

Я покосился:

- Ты ещё и льстить научилась?

- Ну почему сразу - льстить. У тебя же не было никогда детей, совсем нет опыта. Но ты не теряешься и стараешься найти подход. Заметил, что младший мальчик плохо видит, это уже хорошо

Зачем она это делает?

- Ты ведь не только о том, что все уснули, пришла рассказать?

- Нет. - Она прошлась по комнате, скользя пальчиком по кромке комода. - Я немного почитала о традициях Арнелет. Говорят, будет очень некрасиво, если старшим из твоих детей родится мальчик. Вот я подумала: время ещё есть, и решила родить тебе дочь, сегодня удачный день для зачатия.

Она обернулась, расплываясь в красивой улыбке. Для зачатия? Она напрашивается на секс со мной? Сама?

- А как же график?

- Да, точно, график! Совсем забыла про него, хорошо, что напомнил. Не помнишь, чей сегодня день?

Что на неё нашло?

- Роуз, вроде.

- А не Нась? Блин, я тоже не помню! И бумажку потеряла. Завтра же составлю новый график. Хотя нет, завтра я занята, нужно сделать мальчику линзы. Составлю график послезавтра! Хотя... послезавтра я обещала помочь с праздником одной женщине. Совсем нет свободного времени! - она подошла ближе и погладила меня по шее. - Составлю новый график сразу, как появится время.

Она со мной играет? Она со мной играет! Причём играет самым наглым образом: флиртуя, блефуя, просто наглея.

- Раньше ты была маленькой скромной девочкой, что с тобой случилось?

Вру, конечно, скромной девочкой она никогда не была. Просто раньше она была более глупой девочкой.

- Ну, мне всю жизнь говорили, что мужчинам нравятся маленькие глупые девочки. Пыталась тебе понравиться.

И так ловко выворачиваться, да ещё и флиртуя в каждом звуке, тоже не умела.

Я уже собирался достойно ответить, но она... моя маленькая Файна с самым честным взглядом положила свою маленькую ладошку на мою ширинку:

- Так как насчёт дочки?

Я пал! Эта игра меня заводила. В этой игре искрилась энергия, авантюризм, стремление. В совокупности с идеальными чертами милой девочки, детским голосом, большими распахнутыми глазами с мелкими чёртиками, ладной маленькой фигуркой. Я всегда знал, что моя Файна красавица, но это игра ещё и делала её хищницей. Маленькой дикой кошечкой с очень острыми коготками. Изящная и, возможно, опасная. Рррр, я в игре!

C утра меня разбудил Анжей:

- Если до сих пор интересуешься планами вайо, я готов обсудить содержание письма через полчаса.

Юбля! Пришлось вставать в несусветную рань и тащиться в штаб.

Анжей сидел довольный, развалившись в кресле. Он протянул мне листок с координатами и датой нападения. На столе меня ожидал ещё один точно такой от Экома.

- Что это за база?

- Это не база. Это поселение рода Ан Барда. Хилые сараюшки, сотня стариков и пара сотен мальчишек.

- Кто их защищает?

- Никто. Если помнишь, три года назад братство Ледяного потока было полностью разбито засельцами. С тех пор Ан Барда умирающий род.

- Почему нападать решили на них?

- Потому что любой нормальный гарнизон раскусил бы применение летучих наркотиков. А здесь гарнизон - мальчишки. Их обмануть легко. А так как они даккарцы, их слово всё равно будет весить немало. Пойдёт слух, этого достаточно в такой ситуации.

- Мы можем им помочь чем-то?

- Армию выслать? У тебя есть лишняя? Да и зачем? Падёт этот род, и твоему отцу будет на один голос легче договариваться с советом. Нам тоже, кстати, когда мы наконец перестанем прятаться.

В кабинет проскользнул Эком, ставя передо мной чашку горячего кофе. И не придерёшься ведь, кофе мне сейчас очень нужен.

- Эком, что мы можем сделать, чтобы помочь этим даккарцам справиться с вайо, учитывая, что лишней армии у нас нет?

- Помочь? - Эльфик приподнял бровь, - Честно говоря, командир, они не стоят усилий. Не в этом, так в следующем году, не вайо, так другие их прибьют. Старики Ан Барда на редкость тугоумны: когда пало последнее братство, в котором сражались их сыновья, им следовало примкнуть к более сильному роду, но они остались под своими флагами. Помогать им нет никакого смысла. С них даже поиметь нечего.

Эком:

Ан Тойра явился в приёмную в семь:

- Что, Экомиян, разгадал загадку?

- А сам как думаешь, генерал?

- Думаю, что ты дерьмо. - Он плюхнулся в кресло. - Как Веникем вышел на этих вайо?

Ха, притворяется, или ему действительно ничего не рассказали?

- По сигналу собственной разведсети.

Что, удивился? Считаешь мальчишку простаком?

- Он кому-то платит за информацию?

- Нет, он программирует доставлять её бесплатно.

О, бравурный настрой у генерала совсем растаял.

- И много у него таких агентов?

- Ты действительно думаешь, что он мне выложил, сколько и где у него агентов? Думаю, он бы и этого показывать не стал, если бы не желание иметь подручного на побегушках.

Веникем ввалился сонный и злой. Поэтому я нашёл вполне уместным войти в кабинет через несколько минут после начала разговора с горячей чашкой кофе. Сладкий и с корицей, как он любит.

- Эком, что мы можем сделать, чтобы помочь этим даккарцам справиться с вайо?

Помочь? Зачем? Какую пользу от такого поступка он ожидает?

- Честно говоря, командир, они не стоят усилий...

Я, наверно, впервые видел мажора по-настоящему злым. Не в азарте, как обычно, а в ярости.

- Эком, а разве я спросил тебя, стоит ли им помогать? Нет! Я, по-моему, чётко сформулировал вопрос.

- Прости, командир. Просто, чтобы ответить на него, мне нужно понять, какой результат ты желаешь получить. Ты хочешь, чтобы этот род был тебе обязан? Был обязан кто-то конкретный? Ты хочешь что-то выторговать в результате такого поступка?

- Нет, я просто хочу, чтобы эти парни остались целы. Знать о нашем вмешательстве им не нужно.

- То есть, просто сорвать план армии вайо, чтобы они были подавлены Капцем? Я думал, нам наоборот выгодней чтобы у Капца были сильные враги...

Веникем зарычал:

- Юбля, я понимаю, что вы двое родились под флагами определённого братства и остальных даккарцев считаете чужаками. А вот я родился просто даккарцем и любого серокожего парня очень долго считал троюродным братом. Даккар вымирающая раса, неужели вам двоим не жалко несколько сотен соплеменников?! Если старики Ан Барда продолжают учить мальчишек, то эти мальчишки куда-то уходят. Ещё несколько лет, и род будет защищать это братство. Им всего лишь нужно помочь пережить этот период!

В кабинете повисла пауза. То есть, Ан Тойра тоже объяснял, что защищать этот порт не стоит? А Веникем готов помогать им просто потому, что они даккарцы?

Я взглянул на Ан Тойра. Он молчал и говорить явно не собирался. Надо пользоваться:

- Командир, единственное, что осталось у Ан Барда, это несколько ацунав, давно ушедших в братство Острова богов. Именно на их деньги род продолжает существовать. Если сообщить одному из этих ацунав о нападении, они смогут купить армию и защитить род.

Ан Тойра хмыкнул:

- Только сообщить нужно так, чтобы тебе поверили. На то, чтобы купить армию, нужно время, а значит, тот, кому ты сообщишь эту новость, должен броситься спасать род Ан Барда сегодня же, не проверяя твоей информации. Это нереально.

Ух ты, какая неосведомлённость! Боги сегодня на моей стороне или просто против Ан Тойра? У меня есть шанс положить кое-кого на лопатки!

- Да. Но у нас как раз есть на этот случай козырь. - Я сделал паузу - Один из тех самых Ацунав, которые спонсируют интересующий нас род, Герард Ан Барда, самый крупный работорговец в Клинках. Он действительно недоверчив, как все торговцы, но Индман Об Хайя его любимый сын. Причём сын, перед которым он виноват и много лет пытается заслужить прощение. Если Индман просто позвонит отцу и расскажет о нападении, Герард поверит ему без всяких вопросов. Тем более, что мальчишка носит орден паука, что делает получение им такой информации вполне логичным. А так как Герарду нужно прощение от Индмана, он приложит все усилия, чтобы оправдать такое доверие сына.

Ан Тойра презрительно хмыкнул:

- Индман порвал с отцом. И порвал давно. Он даже школу не закончил в Клинках.

- Он - да. Но отец с ним не рвал. Несколько лет назад Герард спьяну чуть не прибил его мать, мальчишка оказался упорным и самостоятельным не по годам. Вытребовал отобрать женщину у отца и отдать ему, провозгласил себя сыном рода и, как последний финт, свалил из Клинков раньше срока. Угадай, почему Роджер потакает Индману.

Ответил Веникем:

- Потому что реально ему потакает Герард. Эком прав: сейчас, анализируя поведение Герарда, я понимаю, что он действительно всячески пытался вернуть сына. Просто делал это по-даккарски.

Венки:

-Индман любимый сын своего отца. И отец потакает ему, пытаясь получить прощение.

Я задумался. Эпопею отношений Индмана с его отцом я знал однобоко. Роджер не особо объяснял, в чём дело, когда прислал ко мне мальчика. Просто сказал: "Поссорился с отцом". Тогда я решил, что мальчишка нахулиганил, и Роджер задвинул его подальше, чтобы его отец не совершил сыноубийства.

Не стыковалось с этим то, что было в Клинках, когда мы приехали втроём на турнир. Герард не преследовал мальчика. Наоборот, он подарил ему женщину. Молодую дородную женщину. У даккарцев это считается очень ценным подарком. Опять же, я видел Герарда на турнире в один из дней, когда выступал Индман. Так ведут себя, если сын всё-таки дорог.

Почему я не сделал выводов сразу? Ну, во-первых, я тогда был слегка занят личными вопросами. Во-вторых, по моему, если отец хочет помириться с сыном, он приходит и извиняется, объясняет свою точку зрения... Хотя Роджер тоже сроду не извинялся сам, за него это обычно делала мама. Я ухмыльнулся:

- Эком прав.

Анжей замер на секунду, потом кивнул и направился к двери. На пороге он остановился.

- Я посвящу Индмана в ситуацию и потом устрою связь с отцом и прослежу. Уверен, он постарается помочь и спасти этот жалкий род. Да и ... информацию, что привезла Дотси, я проверил. Медлить больше нельзя. Согласие Морок на участие в операции нужно сегодня.

Юбля! Так и знал, что мне это аукнется.

Глава 31

Венки:

Анжей ушёл злой. Эком, мягко кивнув, удалился к себе в приёмную. Весёленькое утро.

Я залпом допил кофе. "Согласие Морок нужно сегодня". Ёк! Не простая задача. За последние двести лет Суани ни с кем не заключали союзов.

Естественно, моё братство имеет в этом вопросе привилегии. Мы почти принадлежим роду Суани. Мы одна большая семья, один хайм... но даже при всём при этом предсказать реакцию Морок на предложение о совместной операции я не решался. У моей легенды слишком часто встречались скелеты в шкафу и подводные камни.

Вопрос будет даже не в сотрудничестве. На сотрудничество в данном деле Морок, скорее всего, согласится. Вопрос в том, что любое сотрудничество поднимет тот вопрос, от которого мы так старательно прячемся уже почти год. Вопрос "кто кому подчиняется"! У нас есть даккарское братство и есть монастырь Суани. Кто главней? Чьё слово первично? Неолетанки не взяли на себя главенство изначально, но и не отдали главенство даккарцам. Что из этого вытекает?

Я набрал номер Морок на коммуникаторе:

- Аэр, мне обязательно нужно поговорить с тобой сегодня. Вопрос касается безопасности хайма. Ты сможешь спуститься в долину?

Она была в горах уже неделю. Можно ли было прерывать то, что она делала, я не знал.

- Хорошо. Я спущусь. Часам к шести.

- Приходи сразу ко мне в штаб.

- Даже так? Ладно.

К шести же я пригласил к себе Адениана и Анжея, отослав им сообщения. Присутствие генералов придаст моему заявлению официальность и не даст Морок свести всё в шутку.

Я плюхнулся в своё кресло ждать.

Самое ужасное занятие - ждать. Убивать время, нервничать, обдумывать слабые места плана. Когда-то мама мне говорила, что существуют два типа планов: структурные и авантюрные. Структурный план осуществляется тем лучше, чем лучше продуман. А авантюрный - чем вдохновенней было состояние авантюриста. Мои планы всегда были авантюрными. А значит, главным составляющим была моя уверенность в том, что всё получится. Нужно было отвлечься.

Чтобы хоть чем-то занять себя, я принялся проверять информацию по отношениям Индмана и его отца. Достал привезённую из дома базу документов отца и погрузился в чтение. Мой эльфик был прав: Герард любил своего сына.

Эком:

Я сидел у себя в приёмной, небрежно откинувшись на спинку кресла. Юбля! Кажется, мне удалось обыграть паука Ан Тойра! Невероятно! Теперь без охраны, наверное, лучше не ходить. Не думаю, что он мне так просто это спустит.

А Веникем, он реально хотел помочь тому жалкому роду? Других мотивов нет. Но зачем? В чём смысл такого поступка?

Я усмехнулся сам себе. Настроение было замечательное. Хотя разум и не видел никаких предпосылок, какое-то иррациональное чувство твердило, что всё будет хорошо.

Неожиданно, вспомнив про сеть шпионов-кукол Веникема, я решил дополнительно попытать судьбу и постучался к нему в кабинет.

- Командир, у меня есть вопрос. Можно?

Он был напряженный, даже можно сказать, нервный. Что-то делал на компьютере, но не так, как когда хотят получить результат, а так, как когда нужно убить время.

- Заходи.

М-да, может быть, сейчас и не лучшее время для такого вопроса. На всякий случай, я обошёл вокруг его стола и сел на пол. Он как будто машинально потрепал меня по макушке. Если он и зол, то не на меня:

- Командир, я тут вспомнил про твоих агентов-кукол и про ту информацию, которую они отсылают каждый день. Как понимаю, её вообще никто не просматривает? Может, я устрою какую-нибудь обработку этого всего? Это может дать нам хорошую картину того, что происходит ...

На секунду я скользнул взглядом по монитору его компьютера и замер на полуслове. Это была база документов братства Острова богов. В моей практике было несколько случаев, когда мне приходилось взламывать её для получения определённых данных. Я хорошо знал, как она выглядит. Но откуда она у Веникема? Он стащил у Роджера базу? Как?

- Командир, это ведь база документов братства Острова богов?

Веникем откинулся в кресле. Устало посмотрел на экран, потом на меня:

- Нет. Это копия терминала лично Роджера. Здесь есть все документы, которые он запрашивал хоть раз из базы братства. С момента строительства Клинков и до того момента, как я отбыл сюда.

Он усмехнулся. Я нервно сглотнул:

- Роджер хранил все запрашиваемые документы?

- Нет, конечно. Моя мать, Морена, с самого основания Клинков настроила перехват и копирование всего, что он получает и просматривает дома. А Роджер работает с документами чаще всего именно дома. Одна из моих сестёр лет десять назад нашла эту базу у мамы и взломала пароль. А три года назад эта самая сестра сильно мне задолжала и, чтобы я не заложил её родителям, отдала мне пароль от этой базы. Я тогда всё равно служил у отца. - он хмыкнул, - Тут довольно трудно что-то найти: документы сохранялись как фотографии экрана, и поиск есть только по дням, в которые Роджер их просматривал. Вот сижу, читаю про Индмана. Самое интересное даже не сами приказы и заявления, а пометки, которые к ним делал отец. Смотри.

Он ткнул в экран, где рядом с убористым текстом заявления Индмана о его желании пойти служить, не закончив школу, и прошения Герарда обеспечить ему такую возможность, была приписка: "Эти двое меня задолбали. Послать младшего служить на базу к Веникему, и пусть уже успокоятся."

- Герард действительно любит сына, как ты и сказал. Просто делает это по-даккарски тупо. Зато теперь я точно уверен, что со спасением этого рода всё получится.

Я пожал плечами:

- Он любит, как умеет.

Веникем устало вздохнул, потом почему-то улыбнулся и снова растрепал мои несчастные волосы:

- Я позвал Морок на совещание вечером. Тебя здесь в это время быть не должно: и без тебя жаркобудет. А насчёт ежедневных докладов кукол, давай. Перенаправлю тебе на ящик, хочешь - разбирайся. По-моему, там ничего ценного нет.

Венки:

Оба генерала появились заранее. Морок возникла на пороге ровно в шесть. Игра началась.

Я встал, приветствуя её:

- Аэр, прости, что оторвал тебя от дел, это действительно очень важно.

Мы расположились в комнате для совещаний. На столе были развёрнуты карты нужного сектора, стопкой лежали копии докладов об обстановке. Адениан, хмурясь, изучал свою папку. Анжей просто ждал, не выражая никаких эмоций, кроме сосредоточенности.

Морок скользнула взглядом по картам, подняла одну из папок и опустилась в большое, специально для неё принесённое кресло. Я остался стоять:

- Для начала я хотел бы объяснить, почему собрал вас в таком составе. Опасность, материалы по которой разложены на столе, касается как нашего хайма целиком, так и всех народов свободных земель. То есть справляться с ней придётся и неолетанкам и даккарцам. С неолетанской точки зрения, мы все в этой долине одна большая семья. А значит, выступая против опасности, должны собрать умнейших, не взирая на пол. Этот состав соответствует данному условию. Единственное, нужно было бы в уголок посадить Ретку для соблюдения приличий. - Я улыбнулся, подчёркивая шутку. - С даккарской точки зрения, мы одна армия. Никто из нас и мысли не допустит не причислить Суани к воинам. И в момент опасности я обязан собрать всех генерал-капитанов братства. Аэр, в моих неолетанско-даккарских мозгах Суани - одна из воинских частей армии этой долины, и ты их командир, а значит, генерал-капитан.

Адениан смотрел на меня с каким-то восхищением и согласием. Анджей - как и прежде, без эмоций. А моя легенда приподняла одну бровь, отрываясь от папки с материалами, на секунду задумалась, глядя мне в глаза, и кивнула "Продолжай". Мою попытку присоединить Суани в качестве подразделения в даккарскому братству, мы явно обсудит потом.

Дальше говорил больше Анжей - это ведь он проверял данные, ему было проще изложить всё в подробностях:

- Это сектор возле рудников САП. Из-за рудников там хорошая охрана. Плюс там стоит армия Капца. Лаборатория переехала туда 4 месяца назад. За это время хинти и дотси зафиксировали сильный скачок пропаж учениц.

Можно было сказать, что со вступительным словом моя роль в операции закончилась. Адениан и Морок выясняли детали:

- Они уже пробовали эту пушку на ком-то?

- Да, на отряде Дотси, пытавшемся проникнуть на базу.

- Ты уверен, что у них не одно орудие?

- У меня есть данные о том, сколько орудий украл Капц. И информация, какую сумму ему обещали за каждую пушку. Я проверил сумму у него на счетах. Он продал в эту лабораторию все девять орудий.

- Почему ты решил, что это та самая лаборатория?

- По источникам финансирования: их спонсирует тот же фонд. Ну, и область исследования и методы явно совпадают.

Я усиленно делал вид, что участвую в разговоре: изображал работу мысли, листал бумаги. Но в действительности чувствовал себя пятым колесом у этой телеги. Я не настолько разобрался и продумал полученные данные, как Анжей, у меня в голове не рождались планы, как напасть на это осиное гнездо, как у Адениана, или планы, как пройти в это самое гнездо незамеченными и всех прирезать по-тихому, как у Морок.

В конце концов Морок подвела резюме:

- Думаю, нужно переместиться ближе к месту событий. Туда со всеми порталами лететь дня три. На близкой базе мы будем маневренней. Да, и я бы взяла на местных рудниках человек десять из полиции и закинула их на эту базу. Нужно больше информации, чтобы проникнуть туда

Адениан помотал головой:

- У них там целая армия. Мастер, ваши способности, конечно, велики, но тихое проникновение на эту базу, боюсь, невозможно.

- А я и не собираюсь проникать на неё тихо, мальчик. Мне тут полчаса назад объявили, что я подразделение даккарской армии, а это значит, мне полагается прикрытие. Стрельнём вам какую-нибудь армию в том районе, создадите шум.

Анжей помотал головой:

- Привлечение чужих армий будет слишком явно указывать, что нападение организовывали Суани. Прямая аналогия с прошлым нападением на лабораторию. А нам лучше, если вас будут считать канувшими в лету.

Ему возразил Адениан:

- Можно взять на этот раз одну большую армию, кого-нибудь из врагов Капца. Это будет выглядеть естественно. Но для это, я согласен, нужно перенести штаб поближе и подробно изучить ситуацию в секторе.

Некоторое время в комнате стояла тишина. Нарушил её опять Адениан:

- Если все согласны, надо вылетать на место. Я буду готов к 6 утра.

Он договорил фразу и повернулся ко мне, ожидая ответа. Они хотят, чтобы я принял решение?

Я изобразил серьезную задумчивость на лице, после чего кивнул:

- Хорошо, значит, летим в этот сектор. Предварительный план: находим естественных врагов Капца и, используя их армию, нападаем, в то время как Суани проникают в лабораторию и выносят оттуда кристаллы пушек. Вылетаем утром. Думаю, 10 часов достаточно на сборы и подбор команды.

Анжей и Адениан покинули кабинет. Морок развернулась ко мне:

- Значит, я генерал-капитан твоего братства?

Её глаза смеялись.

- Аэр, я пытаюсь совмещать даккарское с неолетанским...

Она прервала меня, прижав палец в моим губам:

- Я не спорю! У тебя неплохо получается это совмещение. Ни у кого другого не получилось бы лучше.

Она шлёпнула ладонью по своим коленям, предлагая мне на них перебраться. А как только я сел, крепко обняла всеми четырьмя руками. В ауре кружилось что-то несвойственное ей, авантюрное и романтическое.

- Ты меня удивил. И чем мне грозит это звание генерал-капитана твоего братства?

- Из плюсов: мы наконец-то определим понятный для даккарцев статус за тобой и твоими людьми. Высокий статус. Многие из твоих людей похожи на детей. Даккарцы будут лучше относиться к ним, если ты просто дашь им соответствующие звания. Если Анжею понадобятся твои люди, он не будет иметь права обращаться к ним, минуя тебя. Только с твоего позволения. Он обязан будет сообщать тебе обо всей важной информации, что получает разведка, обо всех готовящихся операциях. Из минусов: ты тоже должна делиться с ним информацией о том, что планируешь.

- А если это очень тайная операция?

- Можешь поделиться только со мной.

Моя легенда усмехнулась.

- Какие-то ограничения на меня или моих сестёр это накладывает?

- Нет, вы отдельное специализированное подразделение. Тем более, подразделение диверсионное и не даккарское. Имеете свои правила и свою иерархию. Просто эти правила нужно будет прописать. Подчиняетесь только самому высшему звену братства, мне. И через твою голову я не могу давать никаких приказов.

Ёк, согласие уже было написано на её лице. Мне удалось! Морок усмехнулась:

- Хорошо. Я согласна на звание генерал-капитана твоего братства. - В ауре завертелся азарт и возбуждение. - И на тебя этой ночью тоже, раз уж я спустилась с гор.

Эком:

Вечер получился какой-то спокойный и приятный. Вернувшись, я застал своих сыновей на веранде. Кэро пытался научить малого драться. Тот смотрел на него испуганно-восхищёнными глазами и усиленно пытался повторять то, что ему показывали. Толку от этих его попыток не было совершенно никакого. Понимая, что ничего не получается, мелкий начал заливаться слезами, но всё равно бросался в бой.

Я предложил им начать с чего-нибудь попроще. Например, поиграть в мяч. И следующие полчаса они прыгали по веранде, уворачиваясь от брошенного мной мяча.

Скоро у нас появились зрители: мелкая Натиян и моя рыжая. Рыжая улыбалась, следя за моими движениями, и теребила свои волосы. Это будило фантазии и желания. Поэтому я довольно скоро отдал мяч Натиян и вышел в столовую.

- Ты хороший отец.

Она стояла в проёме двери. Свет пронизывал её тонкое платье, очерчивая молодое гибкое тело. Во мне кипело желание. И я невероятными усилиями сдерживал его, стараясь её не отпугнуть. Я очень хотел, чтобы вечер продолжился так же замечательно, как прошёл день. Чтобы она сама пришла ко мне в руки и, как в прошлый раз, сказала: "Возьми меня". Сказала сама, искренне.

Она шагнула в комнату:

- Ты меня ждал?

- Да. Очень.

- Ты рад мне?

- Ещё пара минут, и меня порвёт от этой радости. - Я зажмурил глаза. Нужно было сказать что-то о красоте, волшебстве и прочей чуши. Хоть немного попытаться использовать то, что объяснял мне Веникем:

- Ты очень красива в этом свете.

Она оглянулась назад, потом улыбнулась и шагнула мне навстречу.

Глава 32

Эком:

С утра пораньше я как всегда был в штабе, где и обнаружил, что Веникем и все генералы рано утром улетели, прихватив с собой пару отрядов наёмников и несколько десятков кукол, судя по выписанным со склада запасам провианта и боеприпасов. Как решился вопрос с Морок и поехал ли с ними кто-то из суани, узнать пока не получалось. Палма была дома. Об остальных матёрых суани узнать ничего не удалось. Тем более, их отсутствие могло означать как отъезд с армией Белых скал, так и то, что они опять забились в свои горы учить молодёжь.

День получился тихий. Куклам я раздал указания ещё утром, а потом спокойно наводил порядок в бумагах.

Около обеда в приёмную заглянул Ктарго. Сказал, что в отсутствие начальства он самый главный, и велел рассортировать торговые вылеты так, чтобы все они могли производиться с одной площадки. Потому что, улетая, Адениан приказал держать два крейсера готовыми к взлёту.

Приход Ктарго слегка подпортил мне настроение. Напомнил, что очень немногие в этом хайме могут разговаривать со мной, не брызжа презрением. Не считая меня ничтожеством... а кто я есть, если не ничтожество?

К вечеру, когда закончились дела, настроение испортилось окончательно. Работая, я хотя бы чувствовал себя нужным.

Появилась дурная идея узнать "почему". Почему, например, меня не приняли в братство Острова богов.

Ключ к кабинету Веникема я подобрал давно. О том, что смогу взломать базу, которую до этого взломала молодая неолетанка, не сомневался ни минуты. В результате, через час я уже листал документы, надеясь найти пометки, сделанные Роджером.

На моём заявлении о приёме в братство было только то, с чем мне и вернули его официально. Но, подумав, я пошёл дальше и стал рыскать в папке того дня, когда мне исполнилось 12, и я получил мечи. Здесь, к своему удивлению, обнаружил целую переписку.

Роджер: А где показания самого пацана?

Капитан гвардейцев: Он не стал ничего объяснять.

Роджер: Как не стал? Пошли туда стариков. Пусть разбираются.

Тибиран: Генерал-командор, я говорил с мальчиком. Он слегка напуган тем, что наделал, поэтому не может и пары слов толком связать. Но из его несвязного объяснения следует, что женщина была вздорная, не так его кормила и пыталась взять в руки его новые мечи.

Роджер: Поэтому он её убил?

Тибиран: Согласен, мальчишка слегка неуравновешен.

Роджер: Это не "неуравновешен" называется. Это называется псих.

Тибиран: Не преувеличивай, генерал-командор, да, парень излишне агрессивен. Ну, так мы воинов растим, что в этом плохого? Женщина всё равно никчёмная была. Родить больше не могла. А парень умный. Будет капитаном карателей или что-то подобное.

Я смотрел на эти строки, пытаясь понять хоть что-нибудь. Как так? Я же продиктовал старикам целых три страницы текста, я подробно описал, что тогда случилось, и всё, что было до этого. Мне так стыдно было. Мне казалось, что все учителя читали эти мои показания и теперь смеются надо мной, считают меня плаксой, недостойным имени Даккара... Почему Тибиран объяснил всё совсем по-другому? Он же был тогда там, когда я давал показания. Зачем он соврал? Кто изъял из дела мои показания? Для чего?

Я всю жизнь считал Тибирана самым близким человеком. Он фактически был мне отцом. Зачем в этих строчках он выставил меня безумцем?

Я встал, прошёлся по комнате. Нужно было взять себя в руки. Тибиран всегда говорил, что я его любимый ученик. Что он всегда мечтал, чтобы я служил роду. Что он давно мечтал создать спецслужбы рода, и я первый, кому можно было поручить командование таким делом. Юбля! Только я бы не пошёл служить роду, если бы меня взяли в братство Острова богов! Я мечтал служить в армии Клинков. Он соврал, чтобы настроить против меня Роджера? Он смог настолько просчитать его реакцию? Заставить всех отвернуться от меня ещё за 5 лет до моего совершеннолетия? Наверно, смог. Тибиран очень хитрый мужик, и он хорошо знал Роджера. А меня - так вообще как облупленного. Я был перед ним мальчишкой, доверчивым ребёнком, от которого все отвернулись. Как удобно! До меня никто не решался объявить спецслужбы рода отдельной организацией, отвоевать их независимость от спецслужб братства, заставить считаться. Старики не могли этого сделать, они были вне военной иерархии. Для этого им нужен был воин.

Когда я только начинал, я ежёдневно боролся со штабом братства. Роджер всё время пытался менять старые устои, не считаясь со стриками. Противостоять ему они не могли, Остров богов был самым крупным братством, куда шли служить Об Хайя. Город рода Об Хайя находился в их владениях. Все молодые мастера, преподававшие в школе, были воинами Острова богов. Именно на деньги Роджера жил внутренний город. Он прижал стариков к стенке, и я был единственный, кто мог ему возражать. Это действительно было нужно. Благодаря мне в Клинках хоть немного сохранились старые обычаи Даккара. Но почему всё это было сделано ценой моего одиночества?!

Я вернулся домой раньше. Мальчишки играли вместе с мелкой Натиян. С кухни неслись вкусные запахи. Тереза и рыжая что-то лепили из теста, увлечённо переговариваясь,.

Я не стал привлекать их внимания. В таком состоянии, как сейчас, я только напугать их могу, а мне в последнее время нравится, когда меня не боятся. Не боятся... В той жизни меня боялись все, не только женщины. Боялись и презирали. И всё из-за потерянных трёх страниц.

Я набрал Палму и, получив ответ, что она у себя, поднялся в её комнаты. Почему к ней? Она не станет пугаться. Наоборот, она постарается меня подбодрить. Зачем ей это? Просто она неолетанка, а они не подчиняются логике.

Венки:

Вылетели мы, как и запланировали, рано утром. Неизвестно, зачем нужно было срываться в такую рань, по-моему, это просто старая традиция. Даккарцы любят начинать дела с утра и не уважают тех, кто долго спит.

В любом случае, явившись внешне бодрый и подтянутый на корабль, я удалился в свою каюту и завалился досыпать. Проснулся уже ближе к обеду.

Морок и Зов сидели в гостиной, с энтузиазмом что-то отмечая на бумаге. Из-за того, что Адениан решил всё-таки взять с собой некоторое число наёмников, неолетанкам в общих помещениях корабля появляться не следовало. Мы старались не показывать условно своим воинам сестёр суани, а если они сталкивались с ученицами, выдавали тех за шлюх. Эти же помещения на корабле числились лично моими, и вся обслуга здесь была из кукол.

- ... Ну, Коги поорганизованней Райли, Райли я бы ни за что не доверила проникновение на заседание Великих, а в Коги ни минуты не сомневалась.

- Просто Коги сильней. Или даже не сильней, а лучше обучена.

- Результат-то один: она способна выполнять сложные операции, а Райли нет.

- Зато Райли можно поручить нескольких учениц и быть уверенной, что они будут заниматься именно тем, что ты велела, а не отправятся в бар снимать мужчин.

Тут они заметили меня:

- О Венки, скажи нам, каковы критерии присвоения звания капитана в твоей армии?

Сообразив, наконец, о чём они спорили, я развеселился. Суани раздавали звания в своём подразделении.

- Исторически, капитан - это человек, способный управлять командой из минимум 23 человек.

- Почему именно 23?

- На историческом Даккаре это была минимальная команда корабля. Тогда речь шла о морском транспорте, а не о космических судах.

Морок поморщилась:

- Райли я бы не доверила 23 человека. Даже учениц. И Коги, в принципе, тоже. Но Коги однозначно более организованный и сильный воин.

Я уселся на пол, опираясь на коленки моей легенды:

- Ну, так дай ей ордена, которые будут выделять её сильные стороны. Хороший диверсант может не быть офицером, его специальность показывают ордена специальности.

- В том то и дело, что по специализации эти двое равны.

- Чем они отличаются?

- Коги сильней от природы и лучше обучена мастерству.

- Это важно?

- Да, это, практически, основной критерий

- Тогда придумай орден, который будет показывать степень природных способностей и степень мастерства. Выдели крупные ступени и определяй, например, способности - 2 ранг, мастерство - третий.

Моя легенда задумалась, потом усмехнулась и обернулась к своей спутнице:

- Дорогая, а у тебя не сохранилось таблицы, которую мы получили, измеряя силу с помощью камня-дебилятора?

Зов хмыкнула и принялась копаться в своём компьютере. Я же решил на время оставить неолетанок и навестить даккарскую часть команды.

Уже на подходе к капитанскому мостику меня перехватил Анжей. Он знаком показал, что хочет поговорить, и мы перешли в каюткомпанию офицерского отсека корабля.

- Индман поговорил с отцом. Как мы и предполагали, объяснять источники информации ему не пришлось, он просто указал на орден паука на своём плече. Я проверил: Герард действительно тут же нанял несколько кораблей и отправил их оберегать предполагаемый пункт нападения. Это должно помочь.

Я кивнул. Эком был прав, но упоминать об этом сейчас не стоит, Анжею и так очень не приятно, что его обошёл лишённый орденов парень. А злить Анжея в мои планы не входило.

- Великолепно, генерал, я рад, что новости только хорошие.

Анжей кивнул, давая так же понять, что разговор ещё не окончен.

- Я хотел поговорить ещё кое о чём. Веникем, я знаю, что ты неглупый парень, но Экомион за свою жизнь обхитрил многих и поумней тебя. А сейчас я вижу, что он втирается тебе в доверие, и ты начинаешь полагаться на него. Ты должен помнить каждую секунду, кто он. Он предатель! Он уже однажды предал твоего отца! Из-за него тысячи твоих братьев полегли в Клинках.

- Анжей, я помню, кто он. И ты зря думаешь, что ко мне так просто втереться в доверие. Поверь, я контролирую его.

- В той ситуации с Дотси это он ведь подстраховывал тебя снаружи. Ты послал ему записку, и он выполнил твои указания. Ты доверился ему настолько, что позволил действовать самостоятельно. Доверил прикрывать себя.

- Да. Анжей, у меня другой подход, неолетанский. Я контролирую мотивы человека, а не действия.

- Мотивы? Какие у него могут быть мотивы?! Он мразь! Предавший один раз - предаст снова!

- Между прочим, в той битве за Клинки, он сражался за Даккар, а именно - за род Об Хайя. Роджер вступил в неравный бой, не жалея войска, бросился защищать неолетанок. Эком защищал свою родину, пытаясь вырвать часть войск у моего отца.

- Он тебе так сказал? И ты поверил в его благородные порывы?

- Поверил. Я вообще обычно верю тому, что люди говорят под давлением Ар. - Я поднял голову и посмотрел Анжею прямо в глаза: - Обо всём, что было важно, я лично допрашивал Экома под Ар.

Было видно, что на секунду Анжей оторопел от такого заявления, но быстро пришёл в себя:

- Роджер ввязался в неравную битву? Почему ты думаешь, что твой отец ничего не просчитал?

- Я знаю своего отца. И знаю, на что он способен, когда дело касается моей матери.

Анжей замолчал, а я через некоторое время продолжил сам:

- Но в своём бунте Эком всё равно был не прав. Он ошибся: противник не был таким уж сильным. Но мы тоже выяснили это далеко не сразу. Не бойся, я не говорил это всё Экому и говорить не собираюсь. Ошибки генерала серьёзно наказываются, и он получил то, что должен был получить. Но он не псих и не предатель, и я доверяю ему ровно настолько, насколько он надёжен. И, Анжей, я осторожен с ним, можешь быть спокоен.

В конце концов генерал кивнул:

- Я только хотел напомнить, чтобы ты был внимателен.

Потом ухмыльнулся и тут же перескочил на другую тему:

- Морок согласилась считать Суани частью нашего братства? Она сказала чёткое "Да"?

- Согласилась.

- Просто тогда в кабинете она ничего толком не ответила.

- Да, когда вы ушли, она расспросила меня подробно, как и в чём её ограничит такое присоединение, и, всё хорошенько взвесив, согласилась. Сейчас они сидят в каюте и спорят, кому из учениц какое звание присвоить.

- Звание? - Анжей расплылся в улыбке и вдруг хлопнул меня по плечу. - Это очень хорошо! Юбля, нужно было взять Ретку, сейчас бы можно было завалиться послушать.

Эком:

Мы сидели в саду прямо на влажной траве. Я положил голову Палме на коленки, и мы долго молчали и смотрели на зеленоватую воду маленького озера.

- Я сегодня узнал, что единственный человек, которого я считал своим другом, предал меня в самом начале. Соврал очень давно, обеспечив мне этим самым море глобальных неприятностей.

- И что ты будешь с этим делать?

Хороший вопрос. Я посмотрел ей в глаза:

- А что бы сделала ты?

- Убила бы его. Как-нибудь с фантазией.

Маньячка! На её лице не было ни злости, ни улыбки, одна только сдобная, как булка, бабская непосредственность. Так что было непонятно, то ли она серьёзно, то ли шутит, стараясь меня развеселить.

- Он не просто так соврал. Он защищал род. Его мотив очень благороден. У него не было выхода.

- Ну, тогда можно убить тех, кто поставил его в такую ситуацию.

- Их мотивы тоже были честны. Там нет виноватых.

- Ну, тогда... - Палма вздохнула, - можно ткнуть пальцем в карту, вычислить в этом месте первого попавшегося врага и отыграться на нём. Пусть вселенная знает, что тебя нельзя обижать.

Я рассмеялся. Мимика Палмы не изменилась, но теперь мне почему-то казалось, что она точно шутит.

- Тогда стоит совместить полезное с приятным: оторваться на людях Капца и заодно отбить ар-пушки. Нас ведь возьмут в решающую драку?

- Конечно! Морок велела вылетать через два дня, чтобы дать Зов время найти лазейку. Ещё Акму и пару сестёр из тех, что посильней, возьмём. Знатная драка будет! Давно мы так по-крупному не воевали!

Венки:

Я ещё успел пообщаться с Аденианом, помаячить в капитанской рубке и ещё всяко поизображать из себя самого главного командира. Так что к Морок вернулся уже, когда солдатам объявили отбой.

Зов и Очарование разошлись по своим комнатам, а моя легенда сидела в каюте с книгой. На столике лежали те самые листки с назначенными орденами.

Я пробежался глазами по списку. Как и предполагалось, Зов и Очарование получили генеральские звания, Ведение - командорское. Ещё напротив шести имён стояли отметки "Капитан". Всего в списке было 86 человек.

Я попытался разобраться в значках и цифрах напротив имён и сразу нашёл две колонки, которые были заполнены напротив каждого имени. У Морок в них стояло 5/5, у Ретки 3/6, у Зов 5/4... Я быстро пробежался по списку, выделяя знакомые имена. Да, они сделали так, как я им предложил: первая цифра мастерство, вторая - природные способности. У Очарования 5/3, у Палмы так же.

Я повернулся к Морок:

- У Атшолии и Палмы способности только тройка?

Она отложила книгу:

- Да, а что тебя удивляет?

- Мне просто казалось, что вы брали в ата сильнейших.

- Так и есть, а ещё учитывали возраст и готовность быть ами. А ещё отношения между собой. Хайм ведь должен быть единой семьёй. Из явно неготовых взяли только Ретку. Кроме того, если посмотришь внимательно, там было некого больше брать.

Я скользил глазами по списку. Да, со способностью "4" были считанные единицы. А учитывая, что их имена мне ничего не говорили, скорее всего, они были слишком молоды. В основном же в графе "Способности" стояли двойки, реже тройки и единицы. Но встречались и пятёрки.

- Тут есть уровень способностей, сравнимый с твоим? Я думал, Ретка одна такая.

- Ретка одна более-менее взрослая. Но есть ещё четыре совсем молоденькие эми. Я нашла их, когда проверяла Реткину теорию насчёт детей от даккарцев. Причём, что интересно, двое из них точно сильнее своих матерей. Матерей других я просто не знаю.

Я перебирал листы, выискивая имена этих четверых: Варяна, Юджа, Мэйдалин...

- У Мэй способности, сравнимые с твоими?!

- Да, примерно. У таких молоденьких очень трудно определить уровень. Да и повзрослела она совсем недавно. У неё всё скачет постоянно.

- Скачет, но тебе удалось поймать момент, когда этот уровень был пятёркой?

- Не совсем. - Морок вдруг рассмеялась, - Другие эми часто пытаются дразнить Мэй, она отвечает в даккарской манере, хватаясь за мечи. Как-то Зов пыталась отобрать у неё эти мечи на время занятия. Ну и ... Мэй её вырубила. Учитывая, что интуитивно эми чаще всего не могут использовать весь свой потенциал, мы пришли к выводу, что он у неё как минимум пятёрка.

Морок улыбалась. В её улыбке читалась гордость за Мэй. А ещё какой-то общий спокойный фон. Она вообще стала улыбчивей в последнее время. Совсем немного, но всё-таки.

Я подсел ближе. Был ещё один очень серьёзный вопрос:

- Как отреагировали твои генералы на предложение стать частью даккарского братства?

Морок пожала плечами:

- Как на неизбежное зло.

Эээ.

- В смысле, ты их заставила принять твою точку зрения?

- Нет, малыш. В смысле, что они понимают, что хоть это и может принести нам проблемы, с этим всё-таки придётся согласиться.

- Как ты их убедила?

- Сказала, что это твоя идея.

Я замер на середине попытки ответить, медленно соображая, воспринимать ли это как шутку, или...

- Они настолько мне доверяют?

Мой динозаврик наигранно приподняла бровь:

- Венки, всё это было задумано ради ата. По большому счёту, суть любой жизни - это семья и дети. Мы уже больше 8 месяцев живём в хайме, и пока ни один из пятнадцати даккарцев не пытался покончить с собой.

- Вы взяли с них клятву не убивать себя.

- Да, но, как показывает практика, обычно такая клятва не помогает. Даккарцы верят, что смерть смывает позор. И когда позор жить перевешивает позор нарушить клятвы, они убивают себя.

Я не нашёлся с ответом. Всё логично, просто я не думал об этом в таком ключе.

- Кроме того, малыш, мы ведь не брали с них клятву не уезжать отсюда. Мы специально оставили им эту возможность. У вас полно кораблей, и придумать дело в далёком космосе тоже несложно. Если бы даккарцев что-то напрягало в жизни в хайме, они могли бы большую часть времени проводить вне его. Это был бы первый показатель неприятия. Но, кроме Анжея, все мужчины добровольно большую часть времени проводят в хайме. Да и Анжей мотается по космосу скорее не из желания быть подальше от хайма, а просто от того, что очень беспокоится за нашу безопасность.

Я молчал. Просто слушал и молчал:

- Венки, нам пророчили, что даже два даккарца в одном доме не уживутся, просто убьют друг друга. Сильный сломает слабого. У нас такого нет. Да, драк за это время было много. Но все эти конфликты были кратковременными. Скинули адреналин и разошлись. Использовать операционную для даккарцев пришлось лишь четыре раза, один из них - когда зашивали Экома.

Морок усмехнулась:

- С Экомионом - это вообще отдельная песня. Это было безумием с самого начала. Вероятность того, что он сможет прижиться в хайме, изначально была нулевая. Агрессивный мальчик, да ещё и предатель. Но ты смог включить его в наше общество. Сейчас его никто не избивает, он вполне счастлив, в хороших отношениях с Палмой и с женщинами, с удовольствием занимается детьми. Ты ведь знаешь, какова статистика браков с даккарцами: они убивают себя или ломаются и сходят с ума. Удачных браков с даккарцами всего четыре. Каждый уникален.

Морок вдруг сгребла меня в охапку, прижимая к себе:

- Когда Ретка привела старика Гардмана, первый вопрос, который он задал по поводу идеи нашего ата, был: "Как мы собираемся сделать так, чтобы даккарцы в этом хайме выжили". Мы не знали ответа. Ни Очарование, ни Палма, так долго работавшие над идеей хайма, так и не нашли однозначного выхода. А ты сделал невозможное и нашёл! Под твоим командованием даккарцы остаются даккарцами, а неолетанки неолетанками, в мире и согласии. Так почему бы нам не верить тебе иногда?!

А ауре крутилось что-то, чего я раньше никогда в ней не ощущал, что-то трудно определяемое, волшебное и как будто искристое. Морок вдруг потянулась к тумбочке и вытащила из неё маленькую коробочку для ювелирных украшений:

- Вот, мы придумали, как нам носить эти ордена в хайме и в тоже время не оставлять улик на теле. - Она раскрыла футляр и извлекла оттуда золотую брошку, то ли пантеру, то ли леопарда - Это как бы барс! Я буду носить его в хайме на воротнике или ещё где-нибудь. Думаю, это приемлемый компромисс с орденами.

Я кивнул. Искорки в ауре вспыхнули ярче, и я наконец опознал их. Она просто была счастлива!

Глава 33

Венки:

Запиликал коммуникатор. Номер меня очень удивил: Файна. Она вроде воспитанная девочка и не звонит мне чёрт-те знает куда.

- Венки... - в голосе чувствовались слёзы - Я знаю, что ты далеко, но просто не могу придумать, что делать. Этот мальчик... Данко, он просто дикий какой-то. Я только попросила его не входить в чужие комнаты без спросу, а он как рассвирепел, как начал на меня ругаться, а потом вообще ударил... Я не знаю, что делать.

Юбля!

- Сильно ударил? Как ты себя чувствуешь?

- Ну, синяк будет, но не смертельно. Просто я боюсь...

- Остальные как?

- Нась в истерике, говорит, что не хочет сына даккарца. Девочки её успокаивают.

- Второй мальчишка тоже хулиганит?

- Нет, Самуаль ничего плохого не делает. Ну, не дерётся, по крайней мере.

- Не бойся. Успокой Нась. Всё будет хорошо. Это мне не следовало оставлять его там с вами. Сейчас пришлю вам кого-нибудь, чтоб приструнил мальчишку.

Я скинул звонок. Юбля! Знал же, что эти пацаны в самом бандитском возрасте! И оставил их, получается, одних со своими девчонками. И ни одного мужика нормального в доме нет!

Я набрал Экома:

- Привет. У меня к тебе просьба срочная. Хочу, чтобы ты сорвался сейчас, сию секунду, и кое-что сделал.

- Эээ, здравствуй, командир. Что нужно сделать?

- Сходи ко мне домой, там пацан, которого мне презентовал Гардман, взялся бить моих девчонок. Мальчишку зовут Данко. Девчонки тебе покажут его. Внуши ему уважение к старшим и отведи обратно к старику. Пусть до моего возвращения живёт в школе.

Эльфик хрюкнул:

- Понял, командир. Пойти к тебе домой и поработать воспитателем для твоего сына. - Он усмехнулся: - Без проблем!

Эком:

Я опять вернулся со службы раньше обычного и развлекался тем, что учил мальчишек падать без травм. Прервал меня звонок коммуникатора.

- Сходи ко мне домой и вправь мозги моему сыну Данко.

Сама ситуация меня рассмешила. Преподавать уроки сыновьям обычно просят уважаемых стариков, а если нет таких, то близких друзей. Нужно быть уверенным, что мужчина не прибьёт ребёнка. Выходит, Веникем мне настолько верит?

На пороге его дома меня опять встретила маленькая женщина. На этот раз это была та самая девка, в которую я когда-то швырнул нож. Сегодня она красовалась огромным синяком в пол-лица.

Следуя за ней по коридорам, на меня нахлынули воспоминания о том, как я был тут в прошлый раз. Ощущения, события. Я так и ношу этот запах. Логика подсказывает, что Веникема он просто возбуждает. В этом весь смысл. И этот ненормальный смысл заставляет его вести себя со мной как с другом. Ну и ладно! Кажется, я окончательно согласился играть по его правилам.

Женщина остановилась и указала на дверь в комнату. Я дёрнул. Закрыто. Постучал:

- Парень, открывай, я хочу поговорить с тобой!

В ответ послышался мат. Юбля, мой голос не похож на женский, значит, парень действительно абсолютно оборзел. Я с размаху ударил в дверь плечом, вышибая замок.

Мальчишка был уже почти и не ребёнок. Ростом с женщину, крепкий, явно не избегающий драк.

- Почему ты не открыл мне? Я же сказал, что хочу с тобой поговорить.

- Да пошёл ты!

М-да, мой Кэро ещё не дорос до такого возраста, но в школе старики всегда говорили: даккарец-подросток понимает только подзатыльники. Я скинул его с кровати, несколькими шлепками выбивая дурь.

- Чёрт! Чего тебе надо! Я тебя не трогал!

- Ты ударил бабу своего отца. Подпортил ей шкурку. А так как твой отец сейчас в отъезде, он прислал меня напомнить тебе о хороших манерах.

- Веникем? Он мне не отец. Я его видел-то один раз.

- Это не повод проявлять неуважение.

- Да пошли вы оба!

Я добавил ещё пару ударов. Мальчишка оскалился.

- Скотина. Шлюха. Ты ведь шлюха? Подстилка его? Так все говорят! Он тебя трахает. Значит, вы пидарасы оба!

На этот раз бил я его значительно дольше.

В конце концов он разревелся:

- По какому праву ты меня бьёшь?

- По главному даккарскому праву: праву сильного. А ещё по поручению твоего отца.

Я остановился и поднял пацана с пола.

- На будущее запомни. Пидарас - это ругательство, синоним даккарского "шлюха". Применять его можно только к тем, кто бывает снизу. Во всех остальных случаях сильно схлопочешь по зубам.

Парень хмыкнул, но отвечать ничего не стал.

- Собирайся. Отец не доверяет тебе больше. Пока он не вернётся, поживёшь в даккарской школе.

Парень что-то прошипел сквозь зубы, потом выдернул из-под кровати рюкзак:

- Может, лучше сразу домой меня вернёте? К настоящему отцу?

- Он даккарец?

- Нет! Но лучше вас всех!

- Дело не в том, лучше или хуже, а в том, что если ты сейчас не приживёшься в даккарском обществе, ты не приживёшься нигде, и жить тебе тогда ещё от силы лет пять-семь. Это при самом лучшем раскладе. Эта вселенная очень не любит даккарцев. Но больше, чем просто даккарцев, она не любит даккарцев-одиночек. Ты уже вон какой кабан вымахал. Ещё год, максимум два, и люди начнут видеть в тебе взрослого воина. Бандита. Маньяка. И всё, что они там сами себе про даккарцев придумали. Тебе будут отказывать с учёбой, с работой. От тебя будут стараться избавиться. Полиция будет проверять тебя в первую очередь по любому делу. Постепенно общество выкинет тебя вон, или ты сам решишь, что с твоими габаритами только в порт, в космос, в криминальный бизнес. Если тебе удастся не делать глупостей, то ещё два-три года ты проживёшь в состоянии средней паршивости, унижаясь и прогибаясь под любого, кому угодно будет тебя прогнуть и унизить. Поверь, таких будет много. Даккарцы много кому подпортили здоровье, и отыгрываться эти люди будут на тебе, потому что ты слаб. Если твой отец к этому времени не бросит тебя, он погибнет в один из таких моментов, пытаясь тебя защитить. Это неизбежно. А сдохнешь ты, когда наконец встретишь настоящих даккарцев. Это сейчас ты ребёнок, из тебя можно парой безвредных подзатыльников выбить дурь, научить драться, научить понятиям чести. А там ты будешь уже взрослый, научившийся лжи и ползанью на карачках. Ты будешь позором Даккара. Тебя положат на алтарь Мевы и просто перережут горло.

Мальчишка смотрел на меня испуганно:

- Но я ведь не виноват, что такой родился!

- Не виноват. Поэтому боги дали тебе шанс. Тебя похитил какой-то ублюдок, тем самым сохранив жизнь и тебе, и твоему отцу. Тебя привезли в даккарскую школу, где детей учит, пожалуй, самый легендарный старик: известнейший в своё время мастер борьбы голыми руками и ещё более известный генерал-командор. Мало того, тебя усыновили. Отдали молодому и очень умному парню, нынешнему генерал-командору. Что ещё должны сделать боги, чтобы ты, наконец, заметил их подарки и был благодарен?!

Мы вышли из дома молча. Женщина с синяком, провожавшая нас до дверей, ещё некоторое время стояла на крыльце и смотрела в след. Жалеет, наверно, пацана. У баб всегда так: ударил, так караул - зверёныш, а как получил в качестве воспитания - так бедный ребёнок. Но, наверно, в этом природа тоже заложила особый смысл. По-другому они не могли бы быть женщинами.

В школе было пустынно. Занятия на сегодня уже закончились, а постоянно тут с недавних пор никто не жил. Впрочем, двери жилого блока не были даже заперты. Мы вошли в комнату. Мальчишка привычным жестом плюхнулся на койку в углу и зашвырнул рюкзак в противоположный угол.

- И что, мне теперь одному тут жить?

- Да. Используй это время, чтобы подумать.

- О чём?

- О себе, о жизни, о том, как сделать так, чтобы Даккар принял тебя и зауважал, пока не поздно.

Пацан усмехнулся:

- Зауважал? Сколько ж это морд побить надо?!

- Много. Ты прав, полагая, что Даккар уважает физическую силу. Но мозги и честность он уважает тоже.

- И как тогда? У нас в старой школе говорили: или в качки, или в ботаники.

Вот детская непосредственность! Он уже улыбался во все 32 зуба и пытался язвить.

- Всё просто. Всё придумано до тебя. Даккарцы вообще любят, чтобы всё было просто и ясно. Есть обязательный школьный курс. Он включает не только книги, но и рукопашный бой. Старик легко найдёт для тебя список того, с чего лучше начать. Есть экзамен на право носить оружие и экзамен на право называться воином. Первый обычно сдают в 12 лет. Почитай. Чтобы получить право носить оружие нужно понимать критерии даккарской чести и научиться владеть мечами. Про честь воина тебе с удовольствием растолкует старик. С этим у них у всех - только спроси. А с мечами попроси помочь отца. Веникем в юности был лучшим фехтовальщиком своей параллели. Заодно познакомишься с ним получше. И покажешь себя в лучшем свете. Любой мужчина будет гордиться сыном, который старается быть настоящим воином.

Я уже направился на выход, когда он окликнул:

- Дядь, а почему ты шлюха? - Я повернулся. На лице всё та же детская непосредственность - Ну, я имею в виду, как получилось, что ты шлюха? Ты же сильный, тебя должны бы уважать.

Ребёнок! Большой с виду, а по сути такой же ребёнок как Кэро:

- Я ошибся. Очень сильно просчитался. Моя ошибка стоила моему роду тысячи жизней солдат и офицеров. Такие серьёзные ошибки в любой армии серьёзно наказываются.

Ответа от мальчишки я не ждал. Просто повернулся и пошёл на выход. Но он, как ни в чём не бывало, ещё добавил мне в след:

- Ты тока Гардману, дядя, позвони. А то он и не узнает, что я тут живу, и завтраком меня кормить никто не притащится.

Я усмехнулся:

- Не беспокойся, позвоню.

Я вышел на улицу. Уже совсем стемнело. Ночи здесь в хайме тёмные, южные. А из-за туманов света фонарей не хватает даже на 10 метров. Зато здесь очень тихо. Джунгли здесь рафинированные, тварей в них живёт немного, и большинство из них тихие и безобидные. Слышно только лёгкое стрекотание какой-то букашки и мои шаги по мокрым каменным плитам дорожки... Я шлюха просто потому, что заслужил наказание... просто потому, что просчитался... как легко!

Венки:

Уже на подходе к нужному сектору Анжей принёс уточнения о расстановке сил в этой местности. Картина становилась ясней. Было принято решение о том, какую армию брать для манёвра, а также, что трёх дней будет более чем достаточно для подготовки. Значит, пора подтягивать все необходимые силы.

Было утро. Мы валялись в постели с Морок. Вернее, она аккуратно наглаживала меня, где попало, а я делал вид, что сплю. В конце концов, терпение моё закончилось, и я открыл глаза.

- Аура, витающая вокруг тебя, говорит, что ты счастлива. Ты так радуешься этой войне?

Морок обняла меня:

- Скорее, я счастлива вопреки этой войне. - она рассмеялась. - Много ли ами нужно для счастья? У меня есть ты, Дэни, Карлуша, есть семь очаровательных малюток. Впервые за много лет есть дом, и пока он безопасен. Кроме того, дом есть не только у меня. Есть целый хайм Суани, надежда на возрождение. На данный момент в клинике наблюдаются 86 беременных женщин. Из этих детей 73 родятся энестами! И это только в этом году.

- 86? Эээ, вроде только 60 женщин привозили. И по 3 дочери на брата договаривались.

Морок рассмеялась:

- Да, считать до трёх даккарцы не умеют. С этим тоже пришлось смириться. У нас беременны 51 из 60 молодых женщин, 18 мудрых и 17 из тех, что даккарцы привезли с собой.

Вот тут смеялся уже я:

- Моя мама говорит, что если женщине не введён в кровь надёжный контрацептив, и она присутствовала в доме, когда туда наведывался Роджер, то с вероятностью 99% её можно считать беременной. Отец очень непривередлив!

Морок тоже смеялась:

- Да, опыт твоей матери нам был бы полезен. Очарование просто не ожидала такой прыти от своих юных мужей.

- Это кто-то из них обрюхатил мудрых?

- Да, 17 из 18 беременных мудрых в её доме.

Вспоминая юных мужей Очарования, я искренне смеялся. Мальчишки 18 лет и женщины, которые даже по виду порой годятся им в бабушки.

- А из тех 60 молодых, чьи женщины остались?

- Четыре женщины Экома. Палма их прятала от него некоторое время, боялась, что он на них злость сорвёт. И четыре Дэнины, у него Адет все планы перевыполнила, а считать он умеет. Ну, и твоя Файна.

- Эээ... только Файна?

Морок наигранно приподняла бровь:

- Венки, мне кажется, это неправильно, что о том, что твои женщины беременны, причём давно, ты узнаёшь от меня, а не от них. В конце концов, мог бы у Займы брать информацию.

Юбля! И молчат?! А Файна, наверно, как раз пронюхала недавно, что последняя осталась, и решила догонять.

Морок вдруг развернулась, от неё повеяло лёгким Ар с приказом "откровенничать":

- Прости, я не хочу вмешиваться в твои дела, раз ты не просишь. Но давай хотя бы просто поговорим о том, что происходит. Почему ты избегаешь этих девочек? Что в них не так? Я вижу, что они тебе нравятся, ты с удовольствием завоевывал, очаровывал их. Но потом что-то изменились. Восприми это как психологическое исследование. Что тебя отпугнуло? Ведь обычно ты женщин не избегал.

Я откинулся на подушку:

- Ты заставляешь меня говорить правду.

- Да, тем самым помогая справиться с дилеммой, что лучше: хорошо выглядеть в моих глазах или всё-таки быть откровенным и найти выход. Что с этими девочками не так? Чем они отличаются от женщин, которые были у тебя раньше?

- Наверно, тем, что обычно женщины не грозились вылиться в моё семейство.

- А что плохого может быть в семействе?

- Ничего...

Морок улеглась на подушку, прижимая меня к себе. Ар растаял:

- Ты ведь разберёшься с этим? Я понимаю, ты очень молод. И, в отличие от Дэни, хайм никогда не был твоей заветной мечтой. А вольные даккарцы, как показывает практика, созревают для воспитания детей только годам к 120. Но если ты осознаёшь, в чём проблема, я спокойна. Это означает, что ты обязательно найдёшь выход.

Эком:

Уже ближе к ночи пришла моя рыжая. Притащила всякие вкусности пожрать и уселась на край дивана, улыбаясь. Я слегка обругал себя за то, что не догадался записывать фразы и жесты, которые говорил Веникем. Сейчас в голове всего этого осталось совсем мало. А жутко не хотелось всё испортить.

Стараясь придумать хоть что-то, я похвалил жрачку и ту тряпочку, в которую она была одета, по-другому не назвать: ни одной пуговицы, висит такая, трепыхается.

Рыжая подсела ближе. Мне вообще начинает казаться, что у этого Ар есть эффект привыкания, как у забористой наркоты: в первый раз нужно много, во второй меньше, а потом похвалил тряпочку, и она уже довольная, и сама тебя хочет.

Вот сейчас она сидела рядом и улыбалась во весь рот:

- Я уже говорила, что ты очень хороший отец? Ты так хорошо всё объяснил этому мальчику Данко.

Данко? А она откуда знает? А, та девка с синяком, наверно, разболтала уже. Вот бабы, когда болтать успевают?!

- Я у Файны на сайте прочитала...

Вот тут я удивился:

- На сайте? Это в сети, что ли?

- Да, недавно она сделала тут у нас в местной сети сайт. Ну, типа журнал о нашей жизни: новости всякие, фотографии, конкурсы. Его все женщины читают. Она очень интересно всё описывает. Да и полезных статей там много: есть про особенности беременности неолетанкой, или про роль старшей женщины в доме. Это, конечно, не сама Файна пишет. Это она приглашает рассказать какого-нибудь специалиста. Про старших женщин си Дэни писал, а про беременность и детей - доктор Займа. А, ещё там есть про Даккар большая статья с фотографиями, её мастер Гардман написал. Очень красивые фотографии! А сама Файна в основном пишет свои впечатления, происшествия, обсуждает всякие темы. Вот сегодня там написано про то, как ты с Данко разговаривал. Её очень впечатлило. А я всегда знала, что ты очень умный!

Тааак! Прямой канал информирования на весь хайм! И держит его баба!

- Я хочу посмотреть.

Вот чего я не ожидал увидеть на первой странице этого сайта, так это голого, плещущегося в воде Адениана.

- А это что?

- Это лидер конкурса фотографий даккарцев. Смотри, ты там тоже есть. - Она открыла страницу конкурса, и передо мной предстала моя распластанная на кровати тушка в период утреннего сна, лишь слегка прикрытая простынкой. Красовалась эта самая тушка на 4 месте. На втором была задница Веникема, на третьем - гора мышц Паймеда.

- И по какому принципу тут даются места?

- По голосам читателей-женщин. В этом конкурсе голосовать могут только женщины. Если нажать "голосовать", оно предлагает выбрать из пары мужчин, кто красивее. И в результате подсчитывает баллы.

Красивее? И Адениан обгоняет Паймеда?! Ну ладно Веникем, у него действительно хорошая фигура. А тощий Адениан-то куда? Юбля! На шестом месте Анжей, вот кто ходячая сила. Но я, получается, его обогнал? Опять какая-то неолетанская, вернее женская логика!

Я вернулся на главную страницу и на этот раз обнаружил вместо Адениана другую фотографию: Терезу с Кэро.

- А это что?

- А это другой конкурс. Они здесь в случайном порядке показываются.

Я открыл страницу конкурса. Назывался он: "Яблоко от яблони". Тут было много всяких фотографий женщин и даккарских или неолетанских детей. Суть конкурса была показать на фотографии, что ребёнок чем-то похож на свою мать. На фотографии Терезы и Кэро было видно, что у них, оказывается, одинаковые родинки на правом плече. Ещё из знакомых лиц я нашёл здесь шпионку, которую я подкидывал Дэни в Клинках. Она была сфотографирована с двумя совсем мелкими неолетанками, у которых цвет волос и глаз был точь-в-точь как у неё. Было и несколько смешных фотографий. Какая-то женщина и даккарский пацанёнок лет трёх вместе ели мороженное и смешно перепачкались.

Вот этот конкурс мне был понятен. И фотографии тут красивые. И так как в этом конкурсе голосовать могли все, я вернулся к снимку Терезы и Кэро и нажал проголосовать за них.

Утром нас разбудила Палма. Она, счастливо улыбаясь, подкидывала связку моей брони.

- Жемчужина, мы идём на войну! Учитель осознала, что мы самый необходимый элемент операции, и велела вылетать сейчас же!

В порту, пока Палма вкручивала мозги Доминанте за попытку протащить на корабль котёнка, я улизнул к парковочной площадке корабля Веникема. Настроенный на меня как на второго пилота корабль легко впустил меня. И только на выходе я столкнулся с Паймедом. Бугай смотрел на меня озадачено:

- Жемчужина, ты чего тут?

- Вот. - Я показал чемоданчик со шпионским оборудованием, за которым, собственно, сюда забрался. - Веникем разрешил мне этим пользоваться. Хочу взять на операцию. Мало ли, что там понадобится. На этот раз, говорят, всё очень серьёзно будет.

Паймед внимательно посмотрел на чемодан, потом невнятно кивнул, выражая то ли "Верю", то ли "Мне какая разница", и мы вместе отправились на корабль к Палме.

Глава 34

Венки:

Буквально через час Файна уже отписалась на коммуникатор, что Эком к ним приходил, поговорил с мальчиком, всё ему по-мужски объяснил и спокойно увёл в даккарскую школу. Единственное, мальчик ему сразу не открыл дверь, и поэтому Эком его несколько раз ударил, но несильно, кажется, не осталось даже синяков. И вообще, по словам моей Файны оказалось, что Эком очень умный мужчина, который умеет находить подход к детям. Ёк!

- Как ты сама себя чувствуешь?

- Нормально. Сижу, прикладываю лёд к синяку. Думаю, что я, наверное, плакса и паникёрша, раз не могу сама решить проблемы с ребёнком-подростком.

- Ты просто слегка неопытна. Тебе немного практики надо, и ты всему научишься.

- А ты опытен?

- Нуу... я вообще-то дипломированный педагог!

- Ты работал в школе?

- Нет. Только два месяца на практике.

- Тогда тоже не считается.

Вот уверен даже без видео: сидит, ухмыляется там надо мной.

- Файна, ты сейчас за компьютером?

- Хи, да. Как ты понял?

Когда она так смеялась, появлялись ассоциации с маленькой феей с голосом-колокольчиком или с маленьким и очень пушистым зверьком, у которого, конечно, есть коготки, но тоже очень маленькие и милые.

- Это логично. Ты последнее время много времени с ним проводишь.

- Просто пытаюсь не хоронить свои таланты.

- Таланты? Я уже заинтригован.

- Заинтригован? Замечательно. Люблю чувствовать себя интриганкой.

Блин, словами играть научилась. Интриганка она. Мышонок она с пушистым хвостом, а не интриганка.

В своих восхищениях Экому Файна заливалась все последующие три дня. Я даже подумал что зря он в прошлый раз кинул в неё только один нож. Как-то на неё не подействовало.

Через три дня мне стало не до переписки.

В сущности, по плану в командной рубке исходного корабля я был только для галочки. Мы с Анжеем и Зов дислоцировались здесь непосредственно на всё время операции. Они пили чай, а я типа принимал рапорты о действиях разных наших групп.

Первой вышла Морок:

- Рада видеть тебя, Малыш, мы с Реткой на крейсере армии Райдона. Через 40 минут эти парни поступят в распоряжение новому командиру.

И удивлённый возглас Ретки где-то сзади:

- Ой, какие они жёлтенькие.

Потом на связи капитан наёмников:

- Командир, порт Хольтера перекрыт. Ни дозаправки, ни посадки Капц здесь не получит.

Следом за ним на связи Палма с выглядывающими из-за её плеча Паймедом и почему-то Торесом.

- Я на исходной позиции, готова выступать в любой момент.

Вообще изначально я полагал, что вообще буду тихо пить кофе в углу во время боя, потому как моя роль ограничивалась тем, чтобы собрать этих людей вместе и не дать им переругаться. Но потом Адениан решил, что управлять Райдонцами будет сподручней с их материнского корабля, и я остался принимать доклады и говорить судьбоносное "Разрешаю выполнять". Ну, или как сейчас, очевидное:

- Палма, нападающие силы ещё не оседланы. Ждите.

Через сорок минут (четыре чашки чая! Что, так долго передать управление армией?!) на связь вышел Адениан:

- Контроль захвачен. Я начинаю наступление.

Ещё 23 минуты ожидания.

Первые выстрелы, движения кораблей.

- Палма, заварушка начата, можешь выдвигаться.

На мониторах смотреть битву очень удобно, всё как на ладони.

Ктарго, который сегодня управляет обороной нашего исходного корабля:

- Неизвестный корабль в зоне досягаемости исходного корабля. Вывожу истребители.

Анжей сорвался помогать брату и нашей охране из наёмников. Я остался с Зов. Ещё пара чашек чая...

Морок:

- А мне нравится этот способ войны: пришёл, подавил сопротивление и сиди себе, излучай... Ретка, ты что с ним делаешь?!

- Мою.

- Боги туманов, это его естественный цвет, он не отмывается! ... ну если только чуть-чуть...

Палма:

- Мы на берегу. Выдвигаемся на точки.

Адениан:

- Мне не нравится их реакция, как бы они не вздумали отступить. Слегка меняю план, поверну картину боя, чтобы отрезать их от планеты.

Анжей:

- Веникем, тут какие-то типы шныряют, так что мы слегка подвинемся за планету. Для линейной связи всё равно, ты даже не заметишь.

Вот такое командование. Все умные или, по крайней мере, умнее меня. Просто докладывают, что сделали.

Торес:

- Юбля, они как-то идентифицируют неолетанок. У нас есть раненные.

Палма:

- Нас ждали! Повсюду засады. Я меняю план.

Зов даже сказать ничего не успела. Ни разрешения, ни одобрения Палма не ждала. Рассказывать свой план тоже не собиралась. Оказывается, я не один в этой рубке такой фиктивный командир.

Эком:

В этот раз на планету мы спускались вшестером: к привычной уже тройке добавились Торес и две Суани: совсем зелёная Акма, она же Торнадо, и примерно ровесница Палмы Коги, она же Лесть. Старшей была Палма:

- Мы спустимся на воду в нескольких милях от острова. Для взлома внешней охраны подойдём на скутерах под стены вот сюда. Заставим караульных поднять нас в крепость. Далее Коги берёт на себя узел охраны, Акма и Торес порт, а я проникаю непосредственно на территорию лаборатории, забор и охрана там фиктивная. Задача Коги не допустить поднятия тревоги. Задача Акмы обеспечить отход. Всё остальное я сделаю сама.

Палма была сосредоточена и безэмоциональна больше обычного. Уверен, ей это непросто даётся. Любого человека захлёстывают эмоции, когда штурмуется место твоего недавнего пленения.

О том, что операция значительно серьёзней, чем те, в которых я участвовал раньше, говорили и состав группы, и вооружение. В этот раз мы полностью отказались от активируемого оружия. Любое электромагнитное поле легко фиксирует раскинутая по этой базе сеть датчиков. Мы отказались от обычной связи, переключившись на линейные приёмники с механической приёмной частью. Из прихваченной с собой техники я тоже отобрал только экранированную или на портальной технологии.

Первым признаком того, что что-то идёт не так, был мат Тореса в эфире через несколько минут после выхода на позиции:

- Юбля! У нас легко раненный боец. Акме подпалили любопытный нос.

Через минуту лазеры ударили уже по нам. Стреляла явно автоматика. В обычном переулке просто палила из-под крыши. Мы отступили. Но никакого сигнала тревоги не последовало

- И что это такое?

Пока мы замерли, обдумывая ситуацию, из дверей в переулке вышла женщина и спокойно направилась вниз к лаборатории. На неё автоматика не реагировала.

- Эта система не подаёт тревоги, и она как-то определяет в нас чужаков. Как?

- Возможно, у местных есть какие-то чипы?

- Зов трясла местных. Нет у них ничего.

- Может они сами не знают.

- Нет. Мы уже как-то сталкивались с чипами идентификации лет пять назад, с тех пор обязательно проверяем языков сканерами.

Переулок мы обошли. Но пока искали другой выход к лаборатории, в эфире опять заматерился Торес:

- Или мне подсунули в напарники абсолютного новобранца, или этот остров напичкан ловушками, рассчитанными специально на глупых неолетанок. Коги, хоть ты не трогай предметы на высоте трёх метров, они тут специально для вас понавешаны.

Ещё один переулок, Паймед благополучно проходит его, но как только из-за угла появляемся мы с Палмой, начинается обстрел. Если бы не навороченная броня, мы бы давно были мертвы.

Паймед в эфире:

- По ходу, я сошёл за своего.

- Уверен, я бы тоже сошел. Они боялись неолетанок, и поэтому, видимо, врагами эта автоматика считает именно неолетанок. Тогда становится понятно, почему она до сих пор не разбудила охрану. Она автономна, чтобы её не мог отключить человек.

- Да, - Палма кивнула. - Кажется, нас тут ждали. Как она вычисляет меня?

- Вариантов слишком много, но начать стоит с визуального анализатора. Нужно попробовать тебя замаскировать. Самое простое отличие неолетанок, вторые руки. Но если бы эту штуку делал я, я бы основывался на как минимум десятке признаков. У них куча материала для изучения неолетанок и неолетанок-дистанционников, можно было выделить.

Торес:

- Юбля! Мы не можем подойти к порту. И Акма с ранением не бегун.

Палма прижалась к стене:

- Объединяйтесь с Коги. Начните все вместе с узла связи. - Она повернулась ко мне, вот сейчас в её глазах хорошо читалось, что спокойствие на лице лишь маска, внутри она просто полыхала эмоциями. - Жемчужина, я хочу взять этот гадюшник.

Венки:

Палма больше не выходила на связь. Зов нервничала, но добиться хоть чего-то ей удалось только от эми, посланных на задание Палме в помощь.

- Мастер, мы изменили план. Ведение приказала объединиться. Но всё хорошо. Мы уже взяли узел связи, сейчас находимся в порту. Торо придумал, как достать планы их видеонаблюдения, и теперь мы всё про них знаем. Скоро будем нападать.

Эми на экране было от силы 25 лет. На операцию она оделась в броню, но я пару раз видел её в хайме, она носит красные бантики в двух длинных тоненьких косичках и платья, которые еле прикрывают попу. Акма, одна из соискательниц на внимание Тореса. Или Торнадо, как называет её Зов.

После разговора с Акмой Зов немного расслабилась, налила чай. Теперь её тревогу было видно лишь по частому поглядыванию на часы. Через полтора часа Адениан возмёт базу войсками Райдона. До этого времени наш отряд должен её покинуть. В перестрелке между двумя армиями, в самой гуще боя очень легко погибнуть.

Время, которое отвела Зов Палме, видимо, закончилось, и она, отставив чашку, потянулась к монитору, чтобы повторить вызов. Остановил её взрыв. Крупная станция, автоматический орбитальный порт лаборатории рванул на наших экранах прямо на орбите планеты. В неё никто не стрелял, бой ещё не добрался сюда. Тогда что?

Я тут же обратил внимание на мелкие корабли погрузчиков, они как будто взбесились, беспорядочно двигались куда попало, сталкивались друг с другом, неожиданно меняя траектории и даже не пытаясь отойти от взрыва. Порт был полностью автоматическим и управлялся с планеты. Что там у них происходит?

Зов судорожно отправляла вызов за вызовом по всем коммуникаторам нашей группы на планете. Никто не отвечал. Полное молчание в эфире! Юбля!

Эком:

Анализаторы мы обошли. Палма запрягла себе носильщиков и соорудила закрытые носилки-ящик. Среди моих шпионских игрушек нашлись камера и очки приёмник, так что она из этого ящика замечательно рулила куклами и давала указания.

Торес прихватил Коги, и они всё-таки взяли узел связи без лишнего шума. С портом тоже дела продвигались.

Мы были на территории базы уже 3 часа, получили почти полную карту всех помещений и охраны. А теперь лежали на крыше, разглядывая здание тюремного корпуса. Сейчас уже не нужно было приглядываться: Палма очевидно нервничала. Даже не так, она кипела яростью. Не лучшее состояние для диверсионной операции.

- Жемчужина, как думаешь, сколько там пленных?

- Не могу даже предположить. Мужик, которого ты допрашивала, даже про объёмы поставляемого продовольствия не знает.

- Я хочу вытащить их оттуда. А ещё изловить местных умников и сделать из них полезных людей.

М-да, взятия научного состава у нас в приказе не было.

- Палма, у нас мало времени. Через три часа здесь будет бойня с Райдонцами. Боюсь, всё мы не успеем. Нам бы с камнями и пленными уложиться.

- Нужно успеть. Их нельзя отпускать. Ты же видел, у них предусмотрена эвакуация через порталы. Если мы не отловим их, через пару месяцев будем брать их снова, но в ещё более укреплённой крепости.

Мы бежали по коридорам тюремного корпуса. Попасть в тюремный блок оказалось непросто. Во ходе операции Палма была ранена в руку.

В итоге Паймед вынес пару решёток пускателем, и мы, наконец, попали в коридор камер. Даже на первый взгляд пленниц здесь было не 15, как планировала Зов, а человек 50. Все они находились в состоянии принудительного сна - видимо, для безопасности. Запрограммировав нескольких охранников открывать камеры и стаскивать пленниц в грузовик, мы двинули к корпусу с пушками. Оставалось два часа до нападения Райдонцев.

В какой момент и каким своим поступком мы активизировали сигнализацию я так и не понял. Просто внезапно заорал коммуникатор у нашего проводника: "Тревога. Нападение Суани!" Юбля, вот так прямо и однозначно! Пара минут, и все войска на базе будут на ногах, а дальше никакой Ар нам не поможет. Ар оружие диверсантов, а не штурмовиков. Нужно было уходить, но Палма упёрлась:

- Нет, их нужно добить. Они будут ожидать нашего отступления, так что давайте путать следы и прятаться.

Юбля! Переубедить её было невозможно. Мы бросились путать следы: запрограммировали пару отрядов выступить против своих, состряпали ложные следы...

Сначала нам вроде удалось уйти, а потом вдруг по нам ударил прицельный огонь. Именно прицельный! Они знали, где мы находимся! Палме больше не было смысла прятаться, и мы бежали по коридорам, стараясь выйти из сектора.

Мы укрылись в одной из лабораторий, за нами влетел Паймед. Восстанавливая дыхание, он устало произнёс:

- Юбля! Кажется, пора прощаться. - Бугай повернулся к нам и как-то извиняющее улыбнулся, протягивая экран наблюдения с оставленных нами снаружи камер. На площадь перед зданием метрах в 200 от корпуса выкатывались пушки. Вот почему они прекратили стрелять. Они боятся к нам подходить, для них проще разнести нас вместе с этим зданием.

Убежать из-под удара этого орудия мы не успеем. Ну что ж, даккарцы умеют принимать смерть. Паймед улыбался. Я, расслабившись, опёрся о стену. Только Палма нервничала. Она крепко прижала нас к себе, видимо, даже забывая, что в обычное время мягкая титька, в которую она сейчас впечатала мою голову, сейчас была покрыта бронёй и мягкостью не отличалась, потом вдруг отпряла:

- Мальчики, а сколько метров до амбара с пушками?

- Метров триста.

- Это по прямой?

- Нет, по прямой там не пройти. По-прямой они буквально за стеной, метров 50-60.

Она быстро сдёрнула рюкзак, одним движение расстегнула его и вытащила аптечку. Выхватила какую-то ампулу и вручила её Паймеду:

- Как очнёшься, вколи мне это. Сразу! Обязательно! Это сильное снотворное.

Потом снова прижала нас к себе, одновременно вызывая Акму по связи:

- Быстро усыпляй Тореса, Коги и всех кукол, которые у вас там есть!

Потом уже нам:

- Зверь, слушайся Жемчужину: пока не выйдете отсюда, он командир. - И чуть тише: - В конце концов, я никогда не верила, что из меня получится ами...

Эту последнюю фразу я слышал, уже погружаясь темноту.

Глава 35

Эком:

Я очнулся от того, что с меня снимали штаны. Как-то неумело, дергая за ремень и в то же время ласково наглаживая во всех местах. И запах, и прикосновения чётко указывали на Палму.

Я открыл глаза. Мы всё ещё были на базе врага, в какой-то лаборатории. Рядом на полу дрых Паймед. А Палма, выцеловывая каждый сантиметр открывающегося тела, стягивала с меня штаны.

- Эй, ты чего делаешь? Не рано ли расслабляться?

Она подняла на меня глаза, и я просто онемел на мгновение от этого совершенно пустого взгляда. Так смотрят куклы! В этих глазах не было ничего, кроме желания трахаться.

-Зверь!!!

Паймед вскочил, моментально приняв боевую стойку. Огляделся. Увидел Палму, снотворное у себя в руке и буквально одним движением вогнал ей лекарство в бедро. Чем хороши десантники в таких ситуациях, они следуют приказам, не обсуждая.

Палма одарила его каким-то обиженным абсолютно бабским взглядом, который, впрочем, тут же снова перетёк в похотливую улыбку. Она погладила его по колену, потёрла уколотое место на своей ноге, а потом свернулась калачиком прямо на полу, подчиняясь действию снотворного, и вырубилась.

Бугай же так и остался смотреть на неё слегка ошарашенно:

- Это что с ней такое?

Он навис надо мной растерянный, требуя ответа. Я в это время прислушался. Было тихо. Даже одиночных выстрелов не слышно. На полу нашёлся экран внешних камер. Орудия стояли на площади готовые к бою, но солдат там не было. Вернее, был один, он зачем-то карабкался по пушке.

Камеры, оставленные нами ещё раньше, тоже показывали или пускающих слюни идиотов, или беспорядочно мечущихся по территории буйных. И, судя по часам, в отключке мы были минут 20.

- Палма как-то активировала Ар-пушку... она спросила про расстояние, значит, активировала она её собственным Ар.

- Ар? А, ну да, я видел, как Морок действовала на камень магией. Он под действием Ар стреляет сразу во все стороны.

А вот и недостающий пазл.

- Замечательно, значит, если прикинуть габариты доставленных Капцем камней, на острове сейчас кроме нас одни идиоты. Непонятно только, почему Ар не подействовал на нас. Он ведь действует на спящих. Но эту загадку отложим до более спокойной ситуации.

Паймед пожал плечами. Слушал он меня сейчас явно в полуха, мысли его были в другом месте. Он с какой-то обречённостью смотрел на свернувшуюся калачиком Палму. Не сказать, что меня самого не волновало такое её состояние. Смогут ли её вылечить, не подправят ли при этом лечении что-нибудь лишнее, не останется ли неисправимых последствий... Волновало, но где-то очень глубоко, на задворках сознания, потому что само сознание было чётко вышколено: сначала бой потом раненные. Нам всем ещё нужно выбраться отсюда до того, как Райдонцы начнут бомбить остров: успеть, решить и не пострадать.

Но Паймеда явно нужно было подбодрить:

- Не переживай, Суани должны её восстановить. Хинти смогли восстановить даккарцев, а у них квалификация пониже будет. Да и неолетанки имеют к Ар иммунитет, то есть легче переносят воздействие магии.

Бугай кивнул. Мои доводы показались ему весомыми, или подействовала уверенность в голосе, но он успокоился.

Выстрел Ар-пушки фактически расчистил базу от солдат. Шатающиеся то тут, то там идиоты не были армией, даже с оружием в руках и бросающиеся на всех и каждого они не могли нас задержать более чем на пару минут. Конечно, до сих пор работала автоматика, направленная на неолетанок, но Паймед быстро сориентировался и на мой приказ раздобыть транспорт явил легкий танк. Поэтому мы легко передвигались по дорогам и центральным въездам.

Периодически с какой-нибудь стороны раздавались выстрелы, это буйные идиоты хватали в руки что попало и на что попало жали. Всё, что требовало участия человека, стало бесполезным или даже опасным. В порту, куда мы прибыли забрать вторую часть нашей группы, была настоящая иллюминация из сигналов опасности и запретов взлёта.

Торес запрыгнул в танк, усаживаясь рядом с Паймедом, моё присутствие он игнорировал:

- Не знаю, что эти солдаты умудрились там сделать, вариантов много. У них полное управление орбитальным портом отсюда. И этот порт рванул ко всем чертям. Думаю, они процент кислорода задрали. Но в любом случае улетать придётся без подъёма на орбиту, только с того, что осталось на земле. Я закрыл на 12 взлётном поле три Шмеля и Сверчок, нам хватит.

Следующей нашей остановкой был тюремный блок. Работы по погрузке неолетанок после выстрела прекратились. Ранее запрограммированные на это солдаты явно порастеряли все программы и теперь пускали слюни в углу. Но с Торесом осталась Коги, и кроме того, в отличие от нас они сохранили часть следовавших за ними кукол. А ведь нужно было ещё забрать камни, но начнём с этого конца:

- Коги, ты сможешь заставить этих идиотов снова помогать нам? Это сложно? Оно требует твоего постоянного присутствия?

- Ну, эти после Ар только на что-то простое способны. Совсем простое. Им нужен более разумный руководитель, не обязательно я.

- Переносить пленниц в грузовик они могут? Если мы оставим им одного из наших кукол пойдёт? Ты сможешь поехать с нами дальше?

- Да, пойдёт. Переносить - это несложно. Я смогу просто заставить их слушать разумную куклу и поехать дальше.

У нас оставался ещё почти час времени. Скорость передвижения возрасла практически до максимальной. И у нас остался маг, способный мобилизовать местных идиотов, пусть и на очень простые работы.

Я осмотрел кукол. Их было трое. Трое крепких, опытных в военном деле мужчин Один из них был из пилотов, что мы брали для дополнительного корабля. Я разговаривал с ним на корабле, когда готовились к операции, он показался мне вполне разумным.

- Ты, - я указал на пилота, - останешься здесь и будешь управлять солдатами. Они помогут тебе погрузить пленниц в грузовик. В порту возьми "Шмеля", тогда тебе не понадобится перегружать неолетанок, просто загонишь грузовик внутрь. Вы должны покинуть планету максимум через 40 минут. Это значит через 25 быть в порту. Следуйте за малый спутник к "Вершителю", кораблю, на котором мы прилетели. Как состыкуетесь, помести Палму и Акму в медицинские капсулы. Чем меньше времени для них пройдёт, тем лучше. Твоя задача спасти эти жизни. Повтори приказ.

Пилот чётко повторил всё сказанное мной. Но на всякий случай я велел оставшимся двум нашим куклам остаться с ним и обеспечить безопасность.

- Остальные в машину, попробуем завершить миссию и изъять с этой базы ар-оружие.

Паймед и Коги сделали шаг к машине, но Торес развернулся, преграждая нам дорогу. А я всё гадал, хватит ли у него ума не возбухать. Да, пилоты иногда плохо понимают, в каких ситуациях можно устраивать разборки, а в каких нет.

- Что-то я не понял, почему шлюха командует?

Паймед пожал плечами:

- Палма сказала, пока мы здесь, он главный.

- Юбля! И что? Ты будешь слушать шлюху?

Я вскинулся:

- А что, у тебя, пилот, есть опыт командования диверсионными операциями? Или ты хорошо разобрался в ситуации и сможешь выполнить миссию и вытащить нас отсюда за оставшиеся 45 минут? Или ты банально готов послать миссию к чертям просто потому, что командир ранен, а у того, кого он назначил за себя, нет орденов?!

Дело Тореса я смотрел ещё в Клинках в тот самый день, когда он вдруг вызвался вступить в братство Белые скалы к Веникему. Он был пилотом, асом, водил ударную группу в космических сражениях второго пилотного полка юго-заподного узла братства острова богов. В прошлом году сильно пострадал в бою, был буквально собран по кускам. Ему почти всё восстановили, кроме правой руки. Летать на скоростной технике он больше не мог, а водить торговые суда отказался. Долго лечил руку, отсиживаясь на базе у Веникема. Но при той самой битве в Клинках изуродовал руку окончательно. Вылечить такое даккарская медицина уже не могла.

Ему было 48 лет. Он был из мальчишек, которых эвакуировали с Даккара перед самым ударом Республики. Впрочем, как и многие Об Хайя, он был хорошим спортсменом, одним из учеников Отардана, дважды был в десятке лучших на турнире, за что носил чемпионские ордена и из-за чего был близко знаком с Роджером и Архо. Но не это сейчас было главное. Торес не был лидером. Есть такие капитаны, хорошие знатоки своего дела, которые могут вести за собой два десяка менее опытных солдат, но лидерами не являются.

Сейчас он стоял передо мной, превосходя меня в росте, в физической силе, в звании, в полномочиях - во всём. И при всём этом превосходстве он сомневался. Он мог скрутить меня, уложившись в одну минуту, но уже потратил две на слова. Он чувствовал, что при всех его превосходствах я всё равно сильней, и медлил. И я сделал шаг в его сторону, наступая:

- Юбля, время дорого, быстро в машину!

Он ещё раз злобно зыркнул на меня и отступил, сначала на шаг, а потом уже подчиняясь и следуя в заданном направлении.

Ангар с пушками мы вскрыли буквально за 15 минут. А вот дальше всё оказалось сложно. Местные умники и не подумали демонтировать пушки и извлечь камни. А увести орудия целиком было просто не реально, на одну его погрузку понадобится пригнать и установить самый крупный портовый погрузчик.

- Торес, с тебя указание как это демонтировать, с Коги раб сила. Приступайте.

Мне нужно было ещё время. Только время! Я как угодно не успевал.

Ар-оружие последние несколько месяцев стало точкой сосредоточения очень многих интересов. Слишком многие силы охотились за ним. Слишком многие желали получить и собирали информацию.

Именно поэтому было запланировано чтобы сразу после нашей операции Райдонцы разбомбили остров до основания. Снесли его, сровняв с океанским дном. Уничтожили следы, свидетелей и другие доказательства того, что кристаллы выкрали.

Рассказывая план, Палма специально остановилась на этом пункте, подчёркивая, что мы должны успеть. Райдонцы, как и многие банды свободных земель, не идеальны в управлении. Их вожди подчинялись своему верховному условно, периодически нарушая приказы. А Суани не могут влиять на все корабли сразу. Но... мне нужно было время.

И на ходу запрыгивая обратно в танк, я набрал Веникема. Ну, а кому в этом штабе я могу позвонить вообще?

Венки:

Зов, сжав зубы, методично вызывала на связь нашу группу на планете. Приёмники молчали. Минут через 10 она, наконец, взяла себя в руки и отступила.

- Венки, нужно тормозить Адениана. У них что-то случилось. Мы должны вытащить их оттуда!

Словно специально в этот момент включилась связь с Анжеем.

- Взрыв на орбите привлёк внимание. Боюсь, мы не одни здесь желаем поживиться на этой базе. Если мы действительно хотим замести следы, нужно бомбить базу как можно быстрее. Малси подняли эскадрильи. Через пятнадцать минут будут у нас.

- Юбля, у наземной группы проблемы. Они не выходят на связь. Нужно придержать нападение.

- Как?! Райдонцев, может быть, мы ещё и придержим, и то не факт, что ни один вождь не решит, что его просто решили задвинуть и не пойдёт на базу без приказа материнского корабля. Но этих черномазых Малси не остановить. Даже если мы выставим против них Райдонцев на бой, нет гарантии, что они не пустят пару кораблей на базу или не высадят десант. Малси анархисты, причём анархисты многочисленные. Их стратегия - туча маленьких кораблей, стрелять их - что воробьёв: обязательно хоть один в задницу забьётся. Эти умники тут всех достали, и пока у них явные проблемы, найдётся много желающих им навалять.

В это время включился второй экран связи, демонстрируя нам Коги, одну из помощниц Палмы в наземной операции. Зов бросилась к экрану:

- Слава богам! Что там у вас случилось?

- Ведение активировала дебилятор собственным Ар. Она и Акма в состоянии обнуления, но весь местный гарнизон тоже. Нас они усыпили, так что с нами всё хорошо.

Зов медленно осела на пол, переваривая услышанное, а я быстро складывал информацию, пытаясь найти решение.

- Анжей, можешь организовать попадание информации к этим Майси?

- Информации? Смотря какой.

- На планете самопроизвольно рванули Ар-пушки. То ли эксплуатировали неправильно, то ли они изначально бракованные были. Весь местный гарнизон пускает слюни, поэтому даже нельзя сказать, выстрелила пушка один раз или шарашит безостановочно до сих пор. Да и дальность её тоже непонятна, орбитальный порт вон рванул, кто знает почему.

Анжей задумался и усмехнулся:

- Я постараюсь, командир.

Следующие двадцать минут мы просто ждали. Где-то там Адениан поворачивал войска Райдона, а Анжей, не знаю уж каким путём, сливал лидерам Майси информацию о взрыве. Пилоты уводили наш корабль подальше от планеты, наёмники прикрывали отход, обстреливая какой-то неизвестный корабль, Зов срочно поднимала всю информацию о Майси, готовя запасной план. Только я просто сидел и смотрел на часы.

Запиликал хаймовый линейный коммуникатор. Эком?

- Командир, нам очень нужно дополнительное время. Эти умники даже не демонтировали пушки, тут одних болтов на час возни любым составом техников.

Я ухмыльнулся.

- Знаю. Мы работаем над этим. С минуты на минуту узнаем, получилось ли.

Снова включился экран связи. То, что Анжею удалось слить информацию Майси, было видно даже по его оскалу:

- Веникем, у наших на планете есть ещё часа полтора, пока Майси не подтянут тяжёлые орудия и не сравняют остров с океанским дном.

Всё-таки он был непревзойдённым знатоком своего дела, обеспечить попадение информации в нужные уши в столь короткий срок, да ещё так, чтобы противник поверил. Я улыбнулся:

- Эком, у вас ещё полтора часа. Удачи.

Эком:

Получив дополнительное время даже в большем объёме, чем рассчитывал, я сразу задумался над тем, чтобы попытаться выполнить и то, что задумывала Палма. Время тикало. Даже если после нашего отхода эту базу разнесут, чтобы замести все следы, нет гарантии, что из порталов в последние минуты не придёт группа спасения и не вытащит научный персонал в безопасное место лечить мозги. Или,что этот персонал не окажется бессмертными дистенерами. А тогда действительно через полгода они снова станут нашей проблемой. Наивные от природы неолетанки, даже самые способные, никогда не будут так опасны, как отряд профессиональных военных со средненьким ар-оружием. Даккару не нужен такой враг.

На поиски базы данных ушёл почти час. Техника из чемоданчика Веникема открыла очень многое, но просто мне не везло. Вскрыв наконец нужную базу, я выдохнул:

- Зверь, вот этих восьмерых ребят Палма очень хотела видеть лично. Особенно вот этих троих, рядом с кем значится "доктор". Листай регистрацию передвижений и давай поймаем этих зайчиков.

Паймед оскалился, ему нравилось задание.

Мы покинули планету в отведённый срок с полной победой. В трюме были кристаллы, в каюте пускали слюни умники лаборатории, а с прячущегося за спутником "Вершителя" доложили, что бывшие пленницы благополучно прибыли и размещены. Палма и Акма в безвременнике.

Оставалось воссоединиться и как можно незаметнее покинуть сектор. Ждать исходный корабль со всем нашим командованием планировалось в сутках полёта в сторону дома.

Я проснулся через 12 часов. Усталость в теле отступила, оставив за собой лишь лёгкую болезненность отвыкших от таких нагрузок мышц. В углу прямо на полу раскатисто похрапывал Паймед, у дверей зло поглядывал на меня Торес.

Спать мы вырубились прямо в кают-компании Вершителя. Кают у этой модели всего восемь, и сейчас они все были заняты освобождёнными пленницами. До стыковки с исходным было ещё десять часов.

Торес злобно зыркал на меня:

- Ты шлюха! Ты позор рода.

Я не особо активно отмахнулся:

- Род меня выкинул, а значит, больше я его не позорю.

- Ты... - Он замахнулся в мою сторону, но не смог даже завершить замах и выйти в удар, его руку железной хваткой перехватил Паймед.

- Не трогай его.

- Юбля, ты и сейчас будешь защищать эту шлюху? На это у тебя тоже какой-то приказ?

- Нет. Просто Палма не любит, когда он весь в синяках.

Бугай поднялся. Молча посмотрел на меня, на мечущего искры Тореса, и вдруг ухмыльнулся.

- Бить его нельзя. Но может, мы просто его трахнем и успокоимся?

Он вдруг одним рывком прыгнул в мою сторону, каким-то невообразимым образом сбивая меня с ног и прижимая к полу всей своей тушей:

- А? Жемчужина, давай трахаться?

Глава 36

Эком:

Паймед держал меня железной хваткой. Где-то в глубине сознания мелькнула мысль, что в тот первый раз, когда Веникем имел меня на публике, именно вот этой хваткой, именно Паймед меня и скрутил. Я загнал эту мысль обратно. Палма явно подправила бугаю мозги, врагом он меня давно не считал. Да и к Веникему я, кажется, нашёл подход.

- Жемчужина, реально, давай трахаться. И конфликты решим, и развлечёмся.

Торес заржал. Паймед тоже веселился.

Я постарался придать своему виду и голосу как можно больше спокойствия и уверенности:

- Зверь, отпусти меня.

Он задумался. Потом потёрся об меня бёдрами:

- Ну, что ты ломаешься? Я, между прочим, тебе сегодня три раза жизнь спас.

Паймед действительно за сегодняшнюю операцию трижды выдёргивал меня за ремень, возвращая в безопасный круг Палмы. Это вошло у него в привычку. В нашей тройке он всегда шёл первым, подмечал ловушки и стрелков, прокладывал дорогу. Он был хорошим десантником.

Вторым обычно шёл я, замыкала Палма. Обычно, потому что сегодня, из-за того что Палма была вынуждена путешествовать в ящике, мы шли слегка сбитым порядком. И поэтому Паймед выдёргивал меня больше обычного:

- Если ты рассчитывал, что я отблагодарю за помощь задницей, то лучше бы позволил мне погибнуть.

Паймед поморщился:

- Юбля, ну что ты упрямый-то такой?! Ломаешься как целка. Какая тебе разница?!

Какая разница? Если логически мыслить, то разницы действительно не было. Но она была для меня. Я сам себе не мог объяснить, в чём именно. Шлюху может взять любой, кто окажется сильней. Шлюхе уже всё равно. Но мне разрешено сопротивляться, а значит, добровольно я не дамся.

Одной рукой удерживая мои запястья, Паймед запустил вторую руку мне в штаны, сжимая задницу.

- Ну, куколка, тебе же нравится это дело. Я видел тебя после. Давай, не упрямься.

Над нами навис Торес:

- Паймед, а что мы его спрашивать будем?

У меня в голове крутился тот же вопрос. Зачем Паймеду обязательно нужно, чтобы я согласился сам? Как будто он не может меня просто скрутить и спокойно отодрать без всякого согласия? Хм... видимо, не может.

Паймед отвлёкся, задумавшись, как объяснить Торесу это стремление к добровольности и стоит ли его вообще объяснять. Воспользовавшись этим замешательством, я резко дёрнулся и, обдирая кожу о броню гиганта, кинулся прочь. Догонять меня Паймед не стал и Торесу не дал. Видимо, насиловать меня он всё-таки не собирался, а на мою добровольность сегодня уже не надеялся. Сдаётся, Палма взяла с него клятву трахать меня только с моего согласия. Хороший ход. И не запретила, и он ничего не добьется.

Но всякий случай я всё-таки дошёл до коморки, куда мы заперли похищенных идиотов-учёных с базы, и отправил к капитанам вместо себя двух баб помоложе. Пусть скинут напряжение. Паймед прав, нужно как-то компенсировать конфликт.

Следующий час я провёл в рубке корабля вместе с пилотами и Коги, которая оказалась очень полезной собеседницей:

- Нет, Палма, конечно, действовала без приказа, но ты пойми: Суани не даккарцы. Ей дали приказ взять базу, а как - это она решает сама. Достанется ей только за то, что Акма пострадала. Она должна была обеспечить такое решение, чтобы ни одна сестра не попала под удар. Она вольна распоряжаться своей жизнью и вашими, но не жизнями других сестёр.

- Почему Ар не подействовал на спящих?

- Потому что он на них не действует.

Содержательный ответ!

- Я видел случаи, когда дистанционники магией поднимали спящие посты и заставляли их работать на себя. Значит, Ар действует на спящих. Почему не подействовал в этот раз?

Коги поджала губы, задумавшись. Умом она не блистала. Я как-то сразу подумал, что мне досталась единственная неолетанка с мозгами и с сердцем воина. Осталось только вытащить её из всего этого.

- Я не совсем точно сказала. Именно этот приказ не действует на спящих. В отличие от мастера-неолетанки, камни умеют отсылать всего один приказ: "обнуление". Не думать, ничего не хотеть, не помнить, не чувствовать, бездействовать. В нём нет составляющей пробуждения. В большинстве приказов нет. Но Суани, когда нужно привлечь спящих, дополнительно посылают приказ проснуться, а уж потом содержательный приказ. Камень так не умеет. - Она улыбнулась: - Ну, по крайней мере мы думаем, что не умеет.

- Это обнуление можно вылечить?

- Не знаю. Всё зависит от силы приказа. Камни были большие, но какова была сила выброса Ар в этот раз, мы не знаем. Регулировать дистанцию камень не умеет, только силу Ар. А дистанция всегда одна. Так что ни по каким внешним признакам определить, насколько сильно он ударил, нельзя. Только когда начнём лечить. Не волнуйся, Суани лучшие специалисты в этой области, всё должно получиться.

Я случайно скользнул взглядом по экранам пилотов и обомлел. Горели сигналы завершённой стыковки с другим кораблём. При этом ни вызова на стыковку, ни беседы с пилотом чужого корабля не было.

Я вскочил:

- Что это за корабль?

Пилот посмотрел на меня удивлённо:

- Где?

Он как будто не видел на экране сигналов.

Я сдёрнул с ремня лазер. Пускателем на корабле особо не помашешь. Коги меня остановила:

- Подожди, Эком. Это, наверно, свои! Не осознавая, куклы помогают только своему мастеру. Это блок, чтобы они не могли предать.

Я так ни разу и не видел её в хайме. Я вообще не стремился там встречаться с неолетанками. Сейчас же, рассматривая её на мониторах через камеры стыковочного узла, я не понимал, как раньше, встречая её в Клинках, не распознал в ней Суани. Нитеница. Мастер тонкого рефрейминга, или проще ювелирной перековки мозгов. В её монастырь в болотном крае случалось обращаться спецслужбам всех армий. Там создавали шпионов самого высшего уровня. Там извлекали истину из чужих мозгов. Там за большие деньги искусство Ар было доступно миру.

С даккарцами монастырь тоже работал. Работал охотно. Нитеница была падка на юных воинов Даккара, и через этот шлюз Мартиону удавалось проворачивать с ней серьёзные дела.

Она была очень известной фигурой. При этом публично считалось, что её собственные способности к дистанционному Ар низкие, что она не дотягивает ни до одной дистанционной школы, что берёт мастерством мага, а не силой.

Почему мы тогда купились на это? Как мы могли не увидеть в этой властности походку мастера-Суани? В этой всегда идеально чистой, отглаженной одежде, с идеально ровно уложенными волосами даже после многодневного путешествия по джунглям, в этом абсолютно непробиваемом взгляде, собранности, в этой идеальной сахарной улыбке, которую она напяливала при встрече... Как мы могли не увидеть в этом мага-воина? Или только сейчас, так хорошо зная повадки Палмы, я могу заметить отличия?

Двери в рубку разъехались, и Нитеница-Очарование шагнула в помещение.

- Рада видеть тебя живой, мастер Лесть. Уверенна, ты сможешь подробно мне описать, как вы умудрились вляпаться в такую прескверную ситуацию. Но сначала пострадавшие.

Коги испуганно кивнула и махнула рукой в сторону медицинского блока, и Нитеница, как каравелла, плавно устремилась в том направлении. Неотвратимо. Юбля!

Мне может понадобится подмога. Я активировал коммуникатор уже на ходу, петляя между предметами, как опытный заяц, обгоняя неолетанку:

- Зверь, быстро в медицинский блок.

В тот момент, когда она остановилась перед медицинской капсулой Палмы, я материализовался между ними.

- Сожалею, ами, но я не подпущу вас к Палме.

Почему то сразу вспомнилась Палмина комната с фотографиями и эти её замашки "убъю" с улыбкой, но совершенносерьёзно. Да, она маньячка слегка, но другую мне не нужно. Я только на миг представил, что Палма станет похожа на Ретку или Коги, или Акму. Я не смогу рядом с такой неолетанкой быть ни дня. А уж тем более воспринимать её так... товарищем и командиром. Не смогу! Да и сама Палма не зря боролась за свою уникальность. Она не простит мне, если я не смогу её защитить, я сам себе не прощу...

Очарование удивлённо покосилась на меня:

- Не подпустишь? Мальчик, я примчалась сюда, выжимая из корабля максимум, только чтобы как можно быстрее приступить к лечению этой упрямой ами!

- У меня есть повод вам не доверять.

В дверях возник бугай. Не особо понимая, что к чему, он всё-таки присоединился ко мне, слегка косясь на меня с вопросом в глазах. Очарование смерила его взглядом:

- Мальчики, может, хоть это слегка просветлит ваши головы: четыре дня назад Суани объявлены подразделением Белых скал и лично мне присвоено звание генерала. Препятствуя мне сейчас, вы нарушаете приказ вышестоящего начальства.

Суани - подразделение Белых скал? Почему-то я сразу поверил. Это было в духе Веникема. Он обещал содействие Морок, и он умеет получать от людей больше, чем они хотели дать. Паймед посмотрел на меня уже с прямым вопросом:

- Жемчужина, она же того, своя вроде, Суани...

- Громила, я знаю кто она. Атшолия Ларийк, она же Нитеница, она же Очарование, она же родная тетка Палмы, растившая её с 12 лет, она же та, кто после открывшейся у Палмы тяги к излишне кровавой резне гонялась за своей воспитанницей по вселенной, желая подправить ей мозги в правильную, по её мнению, сторону. Палма находится в поле безвременника и без проблем подождёт другого мастера. А вам, ами, я не доверяю.

Бугай обдумал сказанное, потом кивнул и поднял на Очарование упрямый взгляд уже с куда большей уверенностью.

- Он меня убедил, ами. Мы подождём другого мастера.

- Демоны песков, мальчики, вы понимаете, что править мозги после такого может далеко не любая?!

Я кивнул:

- Мы подождём Морок. Если она скажет, что это сделать можете только вы, будете делать вы, но в её присутствии.

Нитеница сжала губы. Впрочем, её озабоченность Палмой тут же прошла, когда ей показали спасённых нами пленниц, на которых, в отличие от Палмы, медицинских капсул не хватило. Некоторые из них начали очухиваться, и состояние их было близко к сумасшествию, и это не считая того, что многим из них требовался доктор.

Исходный корабль операции прибыл через 9 часов. Крейсер самой распространенной в этих землях модели "Аргумент", серая громадина, ощетинившаяся рукавами автотрапов и дырами быстрого взлёта истребителей. Для этой махины требовался экипаж минимум в 50 человек. Максимальный гарнизон истребителей 200 машин. Плюс 150 могли стоять у её трапов или лететь в связке. Из Аргументов собирали целые кочующие армии. Между боями эта армия соединялась в единый корабль мегаполис. Аргумент имел хорошие данные для длительных автономных путешествий. Поэтому основная часть кораблей никогда не стыковалась с орбитальными портами планет. Простая и надёжная техника.

Морок окинула нас внимательным взглядом: меня, Тореса, Паймеда, Коги, снова возвращаясь ко мне.

- Коги, кто командовал операцией после того, как выбыла Палма?

- Эком.

Морок кивнула, как будто ученица подтвердила её мысли, и жестом пригласила меня сесть за стол.

- Хочу, чтобы ты знал, что бы ты ни рассказал мне об этой операции, Палме это не навредит. Я давно привыкла доверять ей. Уверена, у неё были причины поступать в каждой ситуации так, как она поступила. Поэтому не скрывай от меня ничего. Уверена, Палма знала о поднятой тревоге, но вы не попытались отступить. Или попытались?

Если бы я рассказывал всё кому-то другому, то, наверно, попытался бы конечно не соврать, но приукрасить. Но уверенность Морок в том, что Палма не могла поступить импульсивно, заставила меня самого усомниться, правильно ли я понял тогда её мотивы. Морок была воином, в том самом настоящем божественном значении, которое даккарцы вкладывают в это слово. Её сутью был Мева. Её действия, суждения, выводы были понятны и вызывали уважение. А когда-то она была моим главным врагом... впрочем, иметь врагов, которых уважаешь, само по себе честь.

- Мы узнали о поднятой тревоге в тот же момент, когда о ней объявили гарнизону. Палма сказала, что от нас будут ждать бегства, и приказала путать следы.

Морок умела задавать чёткие вопросы, складывать картину ситуации из деталей. Настоящий генерал. Хотя если подумать, то Генерал-капитан... Скорее всего, Веникем присоединил Суани именно в своё личное подчинение, а значит, великая Суани получила звание генерал-капитана. Юбля, тот, кто считает Веникема праздным лентяем, сильно удивится, когда его армия выйдет на просторы свободных земель в полной силе. По какому-то странному стечению обстоятельств этот парень умеет влиять на людей. Даже больше: влиять на тех людей, на кого влиять не удавалось никому и никогда. Как он влияет на меня?

Мы покинули Вершитель, рассказав Морок все подробности операции и получив её заверения, что все манипуляции с Палмой будут проходить исключительно под её чутким контролем.

На исходном нас никто не встречал. У трапов стояла охрана из кукол, неолетанки перекрыли корабль, опасаясь, что кто-то из спасённых пленниц может из-за поехавшей крыши начать кидаться Ар.

Торес сразу же выяснил, где искать Адениана, и ринулся отчитываться. Паймед поплёлся за ним. Я же сильно сомневался, что Адениан жаждет меня видеть. Можно было доложить обо всём Веникему, но вряд ли он сидит где-то в одиночестве. А значит, там будут тот же Адениан, Анжей... Я стал трусом? При чём здесь трусость? Просто в этом нет никакого смысла. Зачем раздувать конфликты, провоцировать? В конце концов, я отчитался генерал-капитану диверсионного подразделения, в чьём ведении и была операция. Остальное легко смогу рассказать и отдать Веникему в хайме. Как раз будет время всё проанализировать.

Я вернулся к куклам и выяснил, как распределены жилые сектора Аргумента. Даккарский сектор, даккарский офицерский, а вот этот жилые каюты наёмников и дальше кукол. Уверен, там найдётся свободная каюта. Самое место для моей дислокации на оставшиеся двое суток полёта.

Венки:

Наш наземный отряд покинул планету, но мы остались в секторе ещё на 15 часов.

Впрочем, остались мы не все. Как только войска, которыми мы манипулировали, вступили в бой, Очарование покинула вверенного ей в команде Морок вождя и устремилась догонять "Вершитель" Палмы.

Через два часа и сама Морок свернула своё влияние на материнском корабле Райдона, и они вместе с Реткой и Аденианом вернулись к нам на исходный корабль.

А потом ещё 3 часа я наблюдал, как Адениан уже из рубки нашего корабля строит райдонские корабли и управляет боем. Ретка тоже сидела здесь, в углу, не сводя с генерала восхищённого взгляда. В такие моменты он был совсем другой. В нём чувствовалась какая-то великая сила, мощь, дух Мевы во плоти. Настоящий Даккар! Наверно, это чувствовала и Ретка. Она прямо вся светилась от гордости. Мне даже показалось, проходя мимо неё, что это гордость клубиться в воздухе наподобие ауры. Этого, конечно, не может быть: она слишком молода. Скорее всего, задумалась и Ар отпустила слегка.

С дополнительными сложностями, но мы победили. Адениан зачистил поверхность планеты руками Райдонцев и Майси и полностью разбил армию Капца. Следов или свидетелей, кого-то, кто знал что здесь было, не осталось.

Только Анжей, перебивая сам себя, матом доложил, что подозрительный корабль покинул сектор.

- Не знаю, что он хотел. Он крутился вокруг нас с самого начала боя. Даже так: он был здесь, когда мы пришли. Прикидывался, что прогуливается на ближайших орбитах, чинит что-то. Парни не сразу раскусили его. Только когда мы ушли за планету, и он последовал за нами, стало понятно, что ему что-то от нас нужно. Подбить его не получилось, у него силовые поля, причём есть предположение, что даже не САПовские, а имперские. Да и все истребители, которые он выпустил в ответ на наш удар, на проверку оказались роботами. Не волнуйся. Я возьму на контроль это дело. Как приедем, пробью его по всем каналам. В любом случае он улетел, а значит, проследить за нами не сможет.

То есть из свидетелей остался один имперский корабль. Один корабль, знающий, что в этом деле, возможно здесь был замешан ещё кто-то.

- Хорошо, генерал, у меня нет причин не доверять тебе. Полагаюсь на тебя в этом деле. Да, и ты был великолепен в том, как оперативно слил Майси нужную информацию. Настоящее мастерство!

Анжей усмехнулся, напряжение с его лица на мгновение немного спало. После чего он вытянулся, отсалютовал прощание и вышел. Не умеет он комплименты принимать! А может, присутствие Адениана смутило.

Морок, конечно, мне ничего сама не доложила. Она появилась в рубке на пятнадцать минут. Обняла меня:

- Как дела, малыш?

- На твёрдое хорошо. Что там с наземной группой? Очарование что-то доложила тебе?

- Мало что. Больше всего должна была пострадать Палма. Но её осмотреть Очарование не смогла. Твой Эком встал грудью и сказал, что кроме меня никого к ней не подпустит. - Она мягко усмехнулась, - У Палмы были размолвки с Очарованием, всё давно решено, но похвально, что он знает об этом и старается защищать её интересы. Из других проблем, группа вытащила из застенков лаборатории почти полсотни неолетанок. Никто не ожидал, что их там будет так много. Да и состояние многих из них очень плохое. Им нужен доктор и мастер истины. Я уже отослала домой приказ, разворачивать клинику на полную и готовиться к приёму большого количества тяжелораненых. Как только догоним Вершитель, вся медицинская бригада крейсера уйдёт туда. Шоли взяла с собой только двоих кукол-медиков, и они явно не справляются.

- Ты заберёшь этих неолетанок в хайм?

Она на некоторое время задумалась:

- Я думаю об этом. С одной стороны, я не могу дать умереть этим эми, с другой, понимаю, что когда они выздоровеют, их знание о хайме может стать для нас угрозой. Многих из них я учила. Лично. Индивидуально. Кому-то даже предлагала стать Суани, но они выбрали другой путь. Я подумаю, очень серьёзно подумаю. И поверь, рисковать своими дочерьми буду в последнюю очередь.

Вершитель мы догнали через пять часов. Скорость крейсера значительно превосходит скорость маленьких судов.

Я смотрел на экранах, как стыковочные захваты и рукава трапов крейсера обхватывают изящное тело корабля, присасываясь к его шлюзовым узлам. Заходить кому-либо на этот корабль Морок запретила. Часть пришедших в себя неолетанок были не в себе и могли ударить Ар. Все технические работы проводили куклы. Всё остальное было отдано на откуп неолетанкам. Мы даже пристыковали их в самой безлюдной части крейсера.

Скоро в рубку ввалились Паймед и Торес. Бугай был задумчив, но усиленно старался улыбаться. Эта задумчивость на его лице, а особенно неуклюжая попытка её скрыть смотрелись очень комично. Торес был бодр, им явно уже удалось нормально выспаться и прийти в себя.

- Здравия желаю, генерал-командор! Разрешите обратиться к генерал-капитану Адениану.

Кроме меня и Адениана в рубке были Анжей и Ктарго. И если Ктарго вежливо поспешил удалиться, то Анжей с Аденианом явно жаждали услышать все тонкости, причём с ответами на свои вопросы, и этих вопросов у них было немало у обоих.

- И вам не хворать, парни. Присаживайтесь, мы все жаждем услышать подробности этой заварушки из первых уст.

Рассказывал в основном Торес. Паймед всегда был тем парнем, который плохо связывает слова между собой. Торес тоже не был идеалом докладчика, в первую очередь потому что не был диверсантом и не задумывался о многих вещах, пока его не спросили.

- У них не было кораблей в порту?

- Практически нет. Только шесть однопилотников.

- Значит, у них был какой-то другой план эвакуации. Не могли же они не подумать об этом, базируясь в свободных землях.

Торес пожал плечами. Из угла отозвался Паймед:

- Палма говорила, что у них там порталы есть. Мелкий, наверно, знает, он их базу охраны явно копирнул.

Все пропустили эту информацию без комментариев.

- Что там с этими камнями?

Торес оживился, видимо радуясь тому, что есть, что сказать:

- Девять крупных камней. Один такой огромный, что целиком занял один грузовой трюм Вершителя.

Анжей повернулся ко мне:

- Нехорошо, что камни летят с нами. Нужно снять их с Вершителя и отправить отдельным кораблём. Хоть как-то обезопасить себя от преследователей.

Я знал, что он поднимет этот вопрос. С этими кристаллами было не всё так просто, и скорее всего, Анжей снова будет настаивать, чтобы мы не везли их в хайм.

Меня перебил Паймед:

- А они не на Вершителе. Мы отправили их на Шмеле с куклами другой дорогой. Они прибудут к нам на базу через месяц. Пусть летят себе потихоньку. Если что, у Экома там где-то есть маршрут полёта этого Шмеля, ну, который куклам дали.

Торес явно был не в курсе, и это постепенно сбивало с него всю бодрость, с которой он явился на доклад. Он выждал некоторую паузу, а потом, видимо решив, что всё равно потребуются какие-то объяснения выдал:

- Думаю, стоит объяснить: после того, как мастер Палма выбыла из игры, командование операцией взял на себя Экомион. Капитан Паймед поддержал такое решение, и мне оставалось только согласиться с его мнением. Поэтому, возможно, ни я, ни Паймед на некоторые вопросы ответить не сможем, вся информация у Экомиона.

Взгляды генералов как-то синхронно переместились на Паймеда, но тот лишь непринуждённо пожал плечами:

- Палма так велела.

Взгляд, которым меня одарил Анжей, читался без перевода: "Два капитана подчинялись шлюхе?!". Впрочем, Адениан не обладал его сдержанностью:

- Юбля, Вы там совсем спятили что ли на этой базе?! Дыма надышались? На солнце перегрелись? Для капитана позволили шлюхе собой командовать. Да, юбля! Торес, уж от тебя точно не ожидал.

Вряд ли Адениан подумал в этот момент, что у Тореса просто не было возможности спорить с Паймедом, что Палма, учитывая ситуацию, могла вложить в свой приказ Ар. Я развёл руками:

- Генерал, честно говоря, не понимаю твоего возражения по этому поводу. Палме присвоено звание командора. Наземная часть операции была в ведомстве Суани, и твои люди лишь помогали. Командор Палма своим приказом передала управление группой своему человеку. Вас ведь не возмутило бы, если операцию вела Коги, а она рядовой воин, или кто-то из Палминых кукол; уверен, среди них найдутся такие, кто разбираются в тонкостях диверсионной операции лучше нашего пилота и десантника.

Это не говоря уже о том, что из Паймеда командир никакой. Мы дали ему ордена, потому что доверяем больше, чем наёмникам, а не потому, что он способен командовать. Я сделал паузу, давая всем осмыслить сказанное, а потом продолжил:

- Конечно, неприятно, что в качестве этого назначенного человека всплыл Эком. Хоть мы перестали считать его даккарцем, он слишком похож на даккарца на вид. Но Эком однозначно человек Палмы, и особенно теперь, когда Суани являются подразделением братства, нам придётся с этим считаться, как никогда.

Окончательно разрядил обстановку Паймед, который кивнул, хмыкнув в углу:

- И это, кукол умных, которые у нас были, их постреляли всех, пока мы пробирались на территорию лаборатории. Там это всё сложнее оказалось, чем думали. У меня у самого броня на 75 процентов разрядилась.

После случая с Морок, когда её подстрелили из автономного автоматического оружия, все Суани были обязаны надевать на вылазки имперскую броню. На даккарцев, участвующих в таких операциях, это тоже распространилось. Такая броня стоила как корабль средних размеров, и купить её можно было только в Империи, но она того явно стоила. Если броня разрядилась на 75 процентов, это значит, что в Паймеда было выпущено несколько обойм из пускателя или пара очередей из плазменной пушки среднего размера, или несколько залпов из пушки, способной прожечь небольшой корабль. И все эти выстрелы попали в цель. Это однозначно была не простая операция, и всей её сложности мы не видим лишь потому, что считаем жизни исключительно "господ". Покидая хайм, на этот корабль вошло около трёх сотен людей из категории куклы. Большинство из них не были такими непробиваемыми идиотами, каких я использую на плантациях. Это были опытные военные, хорошо знающие своё дело и готовые, не задумываясь, отдать жизнь за любую из Суани или за нас. Мы, здесь сидящие, были уже частью рода Арнелет, и Арнелет начал защищать нас.

Куклы были помощниками, массой. Они безмолвно и самоотверженно обеспечивали техническую, медицинскую, военную поддержку Суани. Сколько кукол Палма взяла с собой на операцию? Сколько из них вернулось на Вершитель?

- И это, - Паймед почесал затылок, - Жемчужина, ну в смысле Эком, хорошо справился. Мы и камни выколупали, и это... ещё пленных взяли. Учёных с этой базы самых умных. Палма их допросить хотела. Ох, хана им, как она очнётся. - он усмехнулся. - Вот... А Жемчужина ещё базы там всякие взял, фотографировал карты там, ну и другие штуки. Я бы не догадался до такого. Да и по поводу того, что камни отправил, правильно, по-моему: кому охота с таким в трюме лететь. Тем более, паук, - он кивнул на Анжея, - говорил, что они переговариваются.

Простота Паймеда умиляла. Несколько месяцев назад он готов был убить Экома за то, что по его вине погиб прошлый муж Палмы. Теперь он Экома защищал и даже был готов признать в чём-то его превосходство. Нет, я, конечно, не сомневаюсь, что Палма приложила усилия, чтобы свести конфликты между мужьями к нулю. Но ещё мне почему-то кажется, что Паймед и не особо сопротивлялся. Он нашёл в Экоме черты, которые ему нравились. Что-то, что объединяло их всех троих с Палмой. И он, как настоящий воин, ценил полезных напарников.

В конце концов, заговорил Анжей:

- Ладно, рассказывайте, что вы там ещё знаете. Со шлюхой разберёмся позже.

Через полчаса мы шли с ним по коридору в сторону жилого сектора кукол. Как оказалось, Эком поселился именно там, и Анжей предложил прогуляться и допросить эльфика на месте. Думаю, просто хотел провести этот разговор без Адениана.

- Юбля, Веникем, эта шлюха из тебя скоро верёвки вить будет, а ты будешь доказывать, что так и было. Ты только отвернулся, и он цапанул штурвал, а он не тот, кому можно давать в руки такие вещи. Ты это понимаешь? Сегодня он построил Тореса и Паймеда. Завтра он легко построит Ктарго. О сопляках даже вопросом задаваться не стоит: разведёт за нефиг делать на что угодно, как Индмана. Что толку, что с него сняли ордена?! Он оклемался и опять плетёт сети!

Почему-то я сразу подумал, как бы сам Анжей вёл себя в такой ситуации. Что-то мне подсказывает, что последнего мастера Ан Тойра не убить даже такими вещами, как отречение Даккара. Он будет продолжать бороться, пока жив. Будет продолжать следовать своим планам, убирать врагов, поднимать союзников. Именно поэтому он не верит, что Эком от своих планов отказался. Именно потому, что сам Анжей не отказался бы.

- Зря ты так, генерал. Операция была сложная. Парни делали, что могли. Палма дала приказ, скорее всего, усилив его Ар. Ни Паймед, ни Эком не могли не подчиниться. А Торес просто не смог спорить, разумно понимая, что спорить с Паймедом бесполезно.

- М-да, - Анжей рыкнул, - порой этот бугай ужасно туго соображает.

Я усмехнулся:

- Зато стреляет быстро.

Анжей хмыкнул:

- Да уж.

Мы подошли к двери нужной каюты. Я ещё раз взглянул на наладонник, позволявший мне с моими командирскими кодами видеть любое помещение изнутри. Эком действительно был здесь. На полу валялась его одежда, связка брони, рюкзак. А сам он спокойно дрых без одеяла в одних подштанниках, уткнувшись носом в подушку.

Анжей вдруг усмехнулся и развернулся ко мне:

- Говоришь, шлюха у тебя дрессированная?

Я приподнял бровь.

- Не говори ему, что нам что-то известно о том, что он снимал копии с информационных систем врага и тому подобное. И о том, что известно, что он командовал, тоже не говори. Посмотрим, доложит ли он об этом сам.

Я пожал плечами и кивнул. Но Анжей не унимался:

- И... могу спорить, что если ты схватишь его за задницу, он, не разбираясь, выдаст тебе в челюсть.

А этот приём, видимо, был нужен, чтобы позлить Экома. Чтобы разозлившись, он вышел из себя и скрыл часть информации. Я непринуждённо усмехнулся:

- И на что спорим?

- Если я выиграю, ты согласишься со мной, что эта шлюха не стоит твоего доверия.

- Хорошо. А если я выиграю, ты будешь ежедневно предоставлять мне всю вновь поступившую информацию по делу с ар-пушкам и этому имперскому кораблю.

Я открыл дверь каюты своим командирским кодом. Учитывая шум двигателей из соседнего отсека, Эком нас даже не услышал.

Глава 37

Эком:

Я проснулся от прикосновения к своей заднице. Юбля! На неё сегодня прямо повышенный спрос какой-то. Рука скользнула по пояснице, по бедру, не оставляя сомнений, кому я понадобился на этот раз. Даже не нужно было этого движения вверх по спине к шее, вискам, чтобы стал ощутим его запах. Прикосновения Веникема и без всяких подсказок можно было узнать.

Я вдруг вспомнил фразу Паймеда: "Какая тебе разница?". Разница была очень большая. И дело не в том, что он не пытается оставить на мне синяки этими своими прикосновениями. Дело в том, как он ко мне прикасался. Сейчас, с закрытыми глазами, это чувствовалось как никогда ярко. Веникем не видел во мне шлюхи. Невероятно, но он сам, трахая меня, единственный, кто не только видел моё падение, но и ощущал в том числе собственным членом, шлюхой меня не воспринимал. А кем я был ему? Любовником? Чем отличается нижний любовник от шлюхи? В чём разница? Не знаю, как для Веникема, а для меня разница была очевидна: он дружил со мной.

И это всё наводило меня на одну неутешительную мысль: кроме дистанционного влияния у неолетанок есть ещё одна магия, которой они, собственно, и завоёвывают себе место во вселенной. Магия, которой владеет каждая из них. Говорят, они умеют осуществлять мечты. Не те, о которых ты знаешь, а те, которые ты давно похоронил, самые давние, самые отчаянные, из самого недра сознания. Они осуществляют эту глубоко похороненную мечту и за неё берут всё и ещё немножко. Самая сильная магия!

И Веникем этой магией, кажется, тоже владеет. Он заставляет меня видеть в нём человека, о котором я мечтал всю свою жизнь: друга... Юбля, и я готов за это платить намного большим, чем задницей.

Рука Веникема замерла. Видимо, я сильно задумался, и он решил, что я дрыхну совсем уставший после вылазки и ничего не замечаю, а трахать бесчувственное тело не хочет. Это было нечестно, в конце концов, я не собирался его игнорировать. Это просто мысли в голове.

Я прогнулся в спине и самым наглым образом потёрся о его ладонь задницей. В этот момент это казалось хорошей идеей. Простой жест без слов, способный сразу показать, что я не сплю и не игнорирую его.

Веникем хмыкнул:

- Экомо, просыпайся. У меня есть к тебе разговор.

Разговор? А задницу какого чёрта лапал?! ЭкомО?! Предупреждение об опасности?!

Я моментально перевернулся и сел. Веникем сидел на краю моей койки, расслабленный и спокойный. А у стены стоял Анжей и нагло ржал в усы. Юбля! Вот угораздило! Надо ж было так подставиться!

Я состроил рожу как можно непринуждённей:

- Я слушаю тебя, командир.

Веникем откинулся на спинку и притянул меня к себе, укладывая мою голову к себе на грудь:

- Ты не пришёл доложиться по операции.

- Я доложился генерал-капитану Морок, операция ведь была в ведении Суани. И подумал, что если у тебя, командир, возникнут вопросы ко мне лично, ты не станешь стесняться и спросишь меня сам.

Он кивнул:

- Я хочу, чтобы ты сейчас рассказал Анжею всё, что заметил интересного на этой базе. Уверен, ты уловил много деталей. Мне бы хотелось дать паукам максимум информации для анализа этого дела.

Выложить Ан Тойра всю информацию? Подчёркнуто всю? Ясно.

- Хорошо. - Я повернулся к Ан Тойра. - Конкретно о нашем приходе они не знали, но нападения Суани ждали. Думаю, они ждали его с момента основания базы. Реально, мы единственные, кого они действительно боялись. Детектор был простой, камеры с программой анализа изображения. На камеры не действует Ар, они сканировали всю территорию базы круглосуточно, но никаких сигналов людям не подавали. Было важно, чтобы люди вообще не знали о присутствии на базе этой самой автоматики, чтобы не рассказать Суани и не иметь возможности отключить.

Ан Тойра слушал очень внимательно, делая себе пометки в блокноте и лишь иногда задавая вопросы:

- Что случилось с орбитальной станцией?

- Точно сказать не могу, не интересовался. Но, по-моему, там всё прозрачно: в момент выстрела Ар пушки за пультом управления орбитальным портом находились операторы. После выстрела получилось, что за этим пультом сидят мартышки, но у этих мартышек всё так же полные права доступа. Кажется, они установили слишком большую концентрацию кислорода в помещениях порта, это вызвало возгорание, и так как специалистов готовых блокировать пожар в пульте не было, произошёл взрыв.

- Когда вы узнали, что поднята тревога?

- Сразу же как её объявили.

- Почему не отступили?

- Очень хотели закончить это дело и уничтожить лабораторию окончательно. Я уже говорил Морок, что это был обдуманный шаг. Мы увидели лабораторию изнутри, оценили, насколько они продвинулись со времени пленения Палмы, и поняли, что должны на этот раз любым способом уничтожить её до конца. Кроме того, у Палмы была мысль, что после объявления тревоги они будут ждать нашего бегства, будут готовы к нему. А значит, там нас ждут ловушки.

Пока я докладывал всё это Ан Тойра, Веникем расслабился и, задумавшись, принялся массировать пальцами мои плечи и шею. Это отвлекало. Хуже того, я начинал возбуждаться. Юбля! Грёбанный Ар! Как можно, касаясь плечей, возбуждать член?! Только покрасоваться стояком перед Анжеем ещё не хватало.

- Командир... - нужно было подобрать слова очень аккуратно, - пожалуйста, если ты хочешь, чтобы я рассказал генералу Ан Тойра всё и ничего не забыл, не делай этого. Подожди немного. Это отвлекает и мешает сосредоточиться.

Веникем поморщился, но руки убрал.

- Ты видел какие-нибудь карты, планы?

Я протянул руку к своему рюкзаку и принялся выуживать все записанные информационные карты:

- Это снимки некоторых мест, карт, схем. Это содержимое памяти компьютеров в лаборатории. Это с системы наблюдения, не знаю уж, какой давности архив они хранили, но ушло две карты максимального объёма. Так... это ещё один компьютер, он был рядом с прибором внизу, снимки прибора есть на первой карте. Это ещё какая-то база данных, прибор выудил её в сети.

У Ан Тойра светились глаза:

- Как ты успел всё это скопировать?

Я выудил хитрый приборчик из набора Веникема.

- Всё дело в этой штуке. Копирует содержимое жёсткого диска компьютера за 4 секунды. Понятия не имею, как. Воткнул, и процесс пошёл. А вот эта штука шарит по сети, я дал ей на работу 46 минут, больше не было. Когда искал базу охраны, я заодно копировал всё, что попадалось под руку.

Последней я выудил бумажную карту с разметкой от руки:

- Это маршрут Шмеля, на котором мы отправили камни.

Ан Тойра приподнял одну бровь, не отрывая глаз от приборов:

- Чьё решение было отправить кристаллы отдельным кораблём?

Только не притворяйся, что тебе ещё ничего не доложили. Я последний человек, с которого ты бы пришёл спрашивать информацию. А значит, ты уже всё знаешь:

- Моё. Перед тем, как активировать ар-пушку, Палма приказала мне взять управление операцией на себя. Капитан Паймед и мастер Лесть без возражений подчинились её приказу. На капитана Тореса в целях военной дисциплины пришлось немного надавить, но он быстро сообразил, что мы не в том месте, чтобы спорить. Поэтому все решения после выстрела ар-орудия, это мои решения.

Ан Тойра сверлил меня глазами, Веникем молча ухмылялся. Последнее наводило на мысль, что Веникем тоже в курсе моего командования. Может, капитаны уже доложили, а может, догадался по моему звонку насчёт дополнительного времени.

- Эти карты, это всё? Что-то добавить можешь?

Я мельком оглянулся на Веникема, он заметил этот жест:

- Эком, я хочу, чтобы ты отдал Анжею всё, что у тебя есть по этому делу.

Юбля, обманывать Веникема нельзя: опоит, узнает правду и перестанет доверять. А мне очень дорого стоит его недоверие. Я подтянул свою куртку со спинки кровати:

- Когда мы вошли на эту базу, я для пробы включил ещё один прибор. Там камера с несколькими дополнительными анализаторами: тепловым, радио, элебро. Я не уверен в том, что она записала что-то дельное. Я не успел нормально разобраться с ней до операции, скорее всего она настроена кое-как, и я ещё сам не смотрел, что там получилось. Я хотел бы отдать эту запись после того, как посмотрю и, возможно, вырежу некоторые личные моменты.

Веникем помотал головой:

- Отдай, как есть. Генерал проявит вежливость и не станет разглашать твои личные секреты.

Юбля! Я бросил Анжею и эту карту.

- Всё? - Веникем смотрел на меня требовательно.

- Да. Возможно, ещё что-то смогу добавить, если позовёте смотреть запись с камеры. Может, что-то вспомню по дороге.

Ан Тойра сгрёб карты в карман и, кивнув Веникему, вышел. Мажор усмехнулся:

- С камерой хорошо вышло. Теперь, если запись удалась, он увидит твои действия на операции с начала и до конца и не сможет не признать твоей полезности. А также того, что ты действовал исключительно во благо братства.

Почему он так уверен, что в этих моих действиях на видео не будет ничего предосудительного? Он настолько доверяет мне?

- Ты хочешь, чтобы он считал меня полезным? Зачем?

Он усмехнулся:

- Я хочу мира. Чтобы все ценили друг друга и не ссорились. Такой неолетанский рай.

Он снова опустил руку мне на плечо и вдруг стал серьёзным:

- А теперь рассказывай, что у тебя случилось?

Я посмотрел на него не понимая:

- Я всё рассказал твоему пауку.

- Эльфёныш, я не об операции, я о тебе. Ты никогда не напрашивался в мои объятья, и если вдруг начал это делать, что-то тебя сильно тревожит. Учитывая, что Палма не в состоянии этого проконтролировать, это стоит сделать мне. Что случилось?

И что я должен ему сказать?

- Ну... я двенадцать часов бегал, прыгал под выстрелами. В меня столько раз стреляли, что броня разряжена больше, чем на половину. Палме обнулили мозги. Я полюбовался, как выглядит целый гарнизон до зубов вооруженных солдат после всего одного удара Ар орудия. Есть о чем подумать. ... Ещё?

Мажор усмехнулся:

- Ладно, убедил. Иди сюда.

Венки:

Ну, отчёты по делу ар-пушек я выиграл. Эком не только не попытался меня ударить, он ещё и прогнулся, показывая, что хочет меня. Анжей ржал. Вернее, прикидывался, что ржёт. Этот смех был явно прикрытием каких-то других эмоций. Слишком натянуто он звучал.

Я тоже, прикрываясь маской легкого пофигизма, откровенно нервничал. Экома явно что-то задело. В той области, где располагается хрупкая душа даккарца, у него была рана. И Палма сейчас не в состоянии вытащить его из этого. Юбля!

Он подробно ответил на все вопросы Анжея, поразив того количеством вынесенной информации. Но отвечать на мои вопросы о своём состоянии не стал. А я не стал настаивать. Нужно было дать ему слегка расслабиться, а уж тогда и спрашивать снова по-другому.

- Иди сюда.

Вообще он и так был рядом. Сидел в метре от меня на краю узкой кровати. Мне хотелось согнать с его лица эту напряжённую сосредоточенность, просто подержать его в руках... Я, оказывается, уже привык чувствовать его своим, да и поволновался слегка со всеми этими взрывами на планете.

- Иди сюда.

Я притянул его к себе и обнял. Некоторое время мы просто лежали, и я только слегка гладил его подушечками пальцев. Он легко отзывался на эти прикосновения. Он уже давно научился доверять мне, расслабляться в моих руках.

Действительно ли Эком опасен, как в этом уверен Анжей? Он способен захватить власть? Влиять на решения? Да, я не сомневался, что Эком был очень умным и напористым парнем. Его напористость многих заставляла подчиниться, уступить, отойти. Я много раз, в том числе пять минут назад, видел, насколько он самоорганизован и эффективен. Он несомненно сильная фигура на доске. Но в моих руках он был послушен. Иногда это восхищало. В такие моменты я начинал понимать ами, чьи мужья заправляли теневой лигой. Трудно и рискованно держать в руках того, кто сильнее тебя, но в то же время так щекочет нервы, когда этот сильный зверь в твоих руках становится ручным и абсолютно послушным.

Мне после утомительного напряжения операции нравилась неспешная расслабленность, но Эком рвался поговорить:

- Командир...

Эком:

Он очень мягко притянул меня к себе. Я усмехнулся и расслабился, развалившись на нём. Просто констатировал, как его руки принялись шастать по моему телу, возбуждая его любым прикосновением, казалось, к любой точке. Магия!

- Командир, ты не счёл зазорным то, что я взял чемоданчик с твоего корабля с этими приборами.

- Нет, я же разрешил тебе ими пользоваться вне хайма. Да и оказались они очень кстати, я даже не знал, что там есть такие штуки.

Разговаривать Веникем явно не хотел. Все его движения говорили о расслабленности, но мне нужно было сориентироваться и понять своё положение в связи со всеми событиями:

- А то, что я взял на себя командование на этой операции, это плохо?

- Это было не твоё решение, не думаю, что у тебя был выбор.

- Но это оскорбило Анжея Ан Тойра?

Повисла пауза, я оглянулся. Веникем приоткрыл на меня один глаз и вдруг, слегка рыкнув, опрокинул меня на спину.

- У тебя сегодня повышенная болтливость?

- Просто пытаюсь определить, что мне за всё это грозит.

- Ничего не грозит. Твоя Палма четыре дня назад получила ордена командора братства Белых скал. Ты просто выполнял её приказ.

Некоторое время я молчал, давая Веникему возможность наглаживать меня по всему телу. Сегодня он был какой-то особенно неспешный, мягкий. Я чувствовал каждое его прикосновение, и эти прикосновения постепенно захватывали меня, приводя в сильное возбуждение. Какая разница?! Эту разницу мог бы заметить даже слепой, даже полный идиот, кто угодно.

- По-моему, на тебе слишком много одежды.

Его голос был вальяжный и расслабленный. Хотя каким голосом ещё можно разговаривать, стягивая с кого-то последние штаны с намереньем вставить... В таком состоянии трудно злиться или анализировать. Я решил воспользоваться:

- Командир, я хотел бы ещё кое в чём признаться: я слегка взломал твой компьютер в кабинете, чтобы прочитать комментарии Роджера к некоторым событиям лично в моей жизни.

Веникем остановился и навис надо мной, заглядывая мне в глаза. Я лежал под ним на спине, как девка, а он просто молча смотрел мне в глаза, а потом просто спросил:

- Ты взломал мою базу?!

- Да. Прости, я был слегка не в себе в тот день. Я читал только день, когда подавал прошение принять меня в братство Острова богов, и день, когда мне дали право носить оружие и я прирезал мать. И только документы, касающиеся моего дела.

Отговорка была абсолютно детская, но Веникем не подчинялся логике. Он задумался:

- Нашёл что-то интересное? Пришёл к каким-то выводам?

- Ну, если только к выводам, что боги продумали всё это заранее, и моя судьба была пройти этим путём.

Веникем кивнул, и вдруг переместился на меня сверху, поднимая мои ноги и разводя их в стороны, ну совсем в бабское положение. Юбля!

- Ладно. Я тоже считаю, что всё, что нас не ломает, делает нас сильней. А всё, что делает нас сильней, дано нам богами.

Он подсунул под мою задницу подушку и принялся расстёгивать свои штаны:

- Единственное но... - Его голос был абсолютно спокойным. И я уже начинал понимать, что в случае мажора это практически ярость. Он вытащил из кармана тюбик, неспешно смазывая свой член, - мне постоянно твердят, что ты скользкий тип и рано или поздно попытаешься мной манипулировать. Обычно я защищаю тебя, оправдываю твоё поведение. Но в тот день, когда я пойму, что они правы и ты действительно вышел из-под контроля, я сломаю тебя одним ударом. Поверь, человека легко сломать, если этого хочешь. - Его член коснулся моей задницы. Он сильнее приподнял мои ноги, устраиваясь поудобнее. - Знаю, такой поступок скорее всего рассорит меня с Палмой. Это поссорит между собой Суани. Что бы ни говорила Морок, я уверен, что уйти Палме не дадут. Школа для Морок важна, но для любой неолетанки семья всегда на первом месте. Создавать себе недруга, который знает о местонахождении хайма?, - он глухо усмехнулся, - ...потом Морок напишет много страдальческих стихов, но в тот момент, не сомневаясь, свернёт Палме мозги. - Как будто для контраста, он входил в меня очень мягко, аккуратно, без толчков. И на его лице было только какое-то наслаждение действием и видом меня с поджатыми к ушам коленками. Но одновременно с этим, независимо от этого, он продолжал говорить. - Мне очень не нравится такое развитие событий. Морок будет страдать, Палму она всё-таки любит. Я буду считать себя виноватым. - Он вошёл до конца и на пару мгновений остановился. Потом с какой-то даже заботливостью на лице откинул прядь волос с моего лба. - Опять же, неудавшиеся воспитательные эксперименты понижают мою самооценку. Да и неолетанская идиллия будет нарушена. В этой идиллии все неолетанки должны быть ангелами, источать любовь и прощение. И никого не интересует, что все ангелы здесь на самом деле ангелы-смерти с армиями трупов за спиной. Мы хотим мира.

Я всё понимал. Это была грубая попытка. Я уже раскаялся. Я готов был просить прощения, я отдавался в его руки весь, до последней клеточки, всем телом ощущая этот спокойный голос и движения внутри меня. Нет, он не злился. Он просто предупреждал совершенно беззлобно и совершенно серьёзно, что будет и дальше дружить со мной, защищать, прикрывать, давать то, что считает нужным, но в тот момент, когда я захочу взять над ним верх - растопчет. И я верил. Я даже не слушал, я воспринимал его всем телом. Как будто голос звучал не снаружи, а внутри меня, в том самом ритме, в котором двигалось всё.

Я был на грани, на том самом краю, когда стоишь в шаге от падения или полёта. Веникем вдруг остановился, пальцами приподнял меня за подбородок.

- Не надо всё портить.

А потом вдруг вдавил меня с силой в кровать, одновременно целуя в губы. Я взорвался. От одного этого движения, от фразы, от его непредсказуемости, к которой я уже, кажется, начал было привыкать. От прощения, которое всё-таки получил. До тёмных пятен в глазах, до потери ощущения времени и пространства, до крика.

Он, наконец, слез с меня, позволяя мне разогнуться, плюхнулся рядом на кровать, прижимая меня к стене и накрывая своей рукой.

- Не порти всё, пожалуйста.

Веникем быстро вырубился в сон. Скорее всего, командование до сих пор находилось в боевом режиме, и у него не было возможности выспаться. Я же, продрыхший 12 часов на корабле и ещё пару тут, спать абсолютно не хотел и теперь тихо лежал, впечатанный в стену.

Он действительно не разозлился на меня? За базу, за попытку манипулировать? Просто предупредил? Сам не понимая почему, я расплылся в улыбке. Жить по его правилам было не так уж и плохо. В этой жизни был смысл: Веникем служил Даккару, всему Даккару, не менее преданно, чем я. В этой жизни была война, расследования, загадки и возможности. Сейчас я понимал, что не смог бы без этого существовать. В этом мире у меня был друг. Мне очень хотелось думать об этих ненормальных отношениях именно как о ненормальной дружбе. Друг, напарник, который не считает меня маньяком, уважает мои таланты и в чём-то меня превосходит. А ещё в этом мире не рубили головы провинившимся, а сначала просто предупреждали.

И он абсолютно прав насчёт ангелов смерти, решивших сыграть в неолетанский мир. Как бы ни улыбалась Очарование, что бы ни обещала Морок, какими дурами бы ни выглядели Доминанта, Акма, Коги, все они были опасными и не по-неолетански жестокими бойцами. Сильными. Сильнее некоторых армий.

Я принял договор Палмы, сильного, очень сильного врага. Я подписал с ней контракт на 32 года, так почему бы мне также не принять договор Венки. С Палмой они друг другу не противоречат. Не знаю, что во мне больше говорило в этот момент: искренняя радость от полученного прощения, остатки оглушительного оргазма или усталость, наконец - усталость бороться, не понимая логики этой войны. Но идея попробовать играть с Веникемом в одной команде, как с Палмой, в этот момент показалась мне очень привлекательной. Чертовски привлекательной! Просто как решение всех моих проблем.

Венки:

Я проснулся от того, что Эком выпутывался из моих рук. Пришлось отпустить, но спать сразу стало не так тепло и комфортно. Солдатские каюты на Аргументе и так комфортом не отличаются, да и обогреваются по республиканским нормам, то есть паршиво, а тут ещё и грелка сбежала. Минут через десять он вернулся в комнату, одеваясь на ходу.

- Эком, вернись в постельку. Разве можно так сбегать? Я чуть не замёрз.

Он покосился на меня:

- Командир, ты ещё не натрахался?

Юбля. Так не хотелось окончательно просыпаться.

- Секс замечательно снимает стресс, а я жутко перенервничал с этими вашими взрывами. Иди сюда.

Скривившись, он сел на край кровати. Вот только не надо тут ромашкой прикидываться! Если раньше у меня были только предположения по поводу того, что эльфик подсел на мои ласки, то теперь я видел явные подтверждения этим своим предположениям. Я притянул его к себе, неторопливо поглаживая.

- Кстати, спасибо тебе за Данко. Файна просто в восторге, как ты всё ему растолковал.

Он усмехнулся:

- Я в курсе, что она в восторге. Весь хайм в курсе. Она хорошо пишет, на твоём месте я бы напрягся: в её руках натуральное СМИ, и она трубит любую новость на весь хайм в своём ракурсе.

СМИ? Юбля! "Не зарывать таланты?!" Как я мог забыть, она же на журналистку училась! Сколько раз в самом начале хвасталась мне, что какой-то там журнал брал её статьи.

- Она сделала новостной сайт во внутренней сети хайма?

- Да, подкрепила своё мнение несколькими авторитетами из неолетанок и даккарцев. На первой странице у неё генерал твой висит.

- С голой задницей?!- Знал ведь, что она не просто так эти фотографии делала.

- Не только задницей. Он там весь голый. Там большая половина даккарцев хайма в голом виде вывешена. - Эком усмехнулся, - Не знаю, кто вывесил такую фотографию Адениана или Анжея, но меня в таком виде могла сфотографировать только Палма. Так что, думаю, неолетанки в этом тоже участвуют. Не знаешь, зачем им это?

Задумавшись на минуту, я вытащил планшетник и набрал коды подключения к внутренней сети хайма, а дальше протянул Экому, чтобы он показал мне сайт.

Фотографии все были очень художественные.Я когда-то немного увлекался этим делом. Та фотография Адениана, что висела на первом месте, была просто шедевр: блестящие на солнце брызги воды, напряжённые в движении мускулы, свет, тени.

- Это красиво. Я думаю, ты прав, это работа неолетанок. Они начинают строить здесь настоящий хайм.

- Эээ, и что это значит?

Я вывел список всех фотографий. У некоторых мужчин фото было одно, у некоторых почти десяток. И в количестве фотографий лидировал определённый список: мой список маньяков.

- Хайм это место с определёнными отношениями. Это место с наибольшей концентрацией любви. Здесь все должны любить всех. Кого-то больше, кого-то меньше, но всех. Неолетанский рай. Вот эту любовь они и создают. Красивым мужчинам многое прощается, и они подчёркивают усиленно красоту тех, кого без этого простить сложно.

Я переключился на страницу другого конкурса:

- А тут вообще всё просто. Женщины должны видеть в своих детях продолжение себя. Связующую нить!

Эком некоторое время сидел, обдумывая информацию. Я зевал, сознание никак не хотело окончательно переходить в состояние бодрствования. Эльфик попытался выскользнуть из моих рук, я схватил его за рубашку, но он одним плавным движением выскользнул из неё, хитро ухмыльнулся и шмыгнул за двери каюты. Вернулся через несколько минут, когда я уже начал хмурится. В руках у него была большая чашка горячего кофе:

- Я тут вспомнил, командир, что без этой штуки ты не проснёшься.

Вид у него был довольный, он улыбался. Причём даже крысиность в этой улыбке сегодня была какая-то добрая. Но мой взгляд остановился не на улыбке, а на широкой царапине на его животе. Раньше я её как-то не заметил, не до того было, а вот сейчас отчётливо видел, что царапина свежая, не больше суток. И на задание он её получить не мог, так как был в броне.

- Эком, я спрашивал тебя, что случилось. Ты решил вспомнить, что умеешь врать?

Улыбка моментально схлынула с его лица. Он проследил за моим взглядом и побледнел. Осторожно поставил кофе на столик в углу и повалился на колени на пол:

- Прости, пожалуйста, я подумал, что это не касается тебя.

- Меня касается всё, что происходит с моими людьми! Меня касается всё, что касается тебя!

Он как-то устало попытался ухмыльнуться:

- Парни пытались отыграться на мне за то, что им пришлось подчиняться мне на планете. Их можно понять. Тем более, Паймед давно пытается меня подмять. Но я бы попросил тебя не вмешиваться в это. Со мной ничего не случилось. Я переживу.

Он переживёт? И это резко родившееся желание напрашиваться на секс и бледнеть называется "переживёт"?!

- В твои отношения с Паймедом я и не могу вмешиваться. Это отношения внутри семьи, их может регулировать только Палма.

Эком усмехнулся:

- Она и регулирует. Даже из медкапсулы. Ничего, кроме синяков и царапин, мне не грозит. Только Паймед мог решить, что имеет шансы уговорить меня лечь под него добровольно. Вот теперь старается, уговаривает.

Я рассмеялся. Эком тоже улыбнулся, казалось, с каким-то облегчением. Юбля!

- Ладно, где там мой кофе?!

В хайм мы прибыли рано утром. И несмотря на это, при выходе из портала с базы я наткнулся на целую толпу женщин. Они были какие-то заплаканные все, уставшие. Ёк, а тут-то что случилось?

Глава 38

Венки:

Ко мне вдруг, вынырнув откуда-то, бросилась Роуз, а потом и Файна.

- Слава богу, ты живой!

- А что случилось?

Вокруг меня стояли полтора десятка женщин разного возраста в одинаково заплаканном состоянии. Роуз хлюпала носом:

- Нам Займа сказала, что ей велено приготовить 51 палату с реанимационным оборудованием. Мы, конечно, всегда знали, что даккарцы не на игрушечную войну ездят, но просто так вот внезапно, и так много сразу...

Я огляделся. Все эти женщины смотрели на меня с надеждой. Неолетанки действительно потихоньку строили здесь то самое никому больше непонятное общество - хайм. Эти женщины волновались за нас. И даже вот эта с почти сошедшим за неделю фингалом на лице, наверно, переживала, что подаривший ей этот фингал мог пострадать или даже погибнуть:

- Так, все успокоились. Никто из даккарцев не пострадал. Из неолетанок помощь требуется только Акме и ами Палме. Все остальные пациенты - это спасённые нами из плена молоденькие эми.

Они вздохнули с облегчением, кто-то наоборот расплакался. Женщины странные существа, они привязываются душой к тем, кто составляет их мир, привязываются настолько, что порой начинают отдавать себя, ничего не получая взамен. Хотя, говорят, боги задумали их, чтобы дарить жизнь и излучать любовь; наверное, в эти понятия как раз входит безвозмездно отдавать себя.

Девчонки крутились вокруг меня ещё пару часов. Радостные, рассказывали мне все новости за прошедшую неделю, просто щебетали обо всём на свете. Они волновались за меня, они меня ждали. Нужно было уже взрослеть и браться за свою семью всерьёз: налаживать отношения с ними, учить их жить со мной и в согласии с этим миром. Из записей с сайта Файны я узнал некоторые нюансы наших отношений её глазами. Просто сравнивая даты записей с событиями. На тот вечер, когда Эком швырнул в мою Файну нож, и она убежала к Морок, была маленькая заметка с рассуждениями о любви и одной фразой, явно позаимствованной из неолетанского писания: "Любовь это костёр, который поддерживают двое, уверена ли ты, что регулярно бросаешь в него свою долю дров?". Морок действительно просто рассказывала ей о любви. А всё остальное было результатом моих неподкиданных вовремя дров.

Ёк! Ещё нужно было налаживать отношения с мальчишками, которых мне подсунул старик. Юбля! Они тоже невиноваты, что им достался в отцы я.

Сейчас Самуаль сидел на высоком табурете и, не встревая в разговор, слушал, что я рассказывал девчонкам о походе:

- ...Там была секретная лаборатория, проводившая опыты на неолетанках, мы её разрушили и спасли от туда всех пленниц.

С девчонками он явно подружился. Периодически они пытались подсунуть ему в руки что-нибудь из еды или сладостей, и он явно наслаждался такой ситуацией. Да, преимущество Самуаля было в том, что он ещё походил на ребёнка. Высокий, но черты лица ещё абсолютно детские. А женщины запрограммированы богами любить детей без всяких условий. Данко на ребёнка уже не похож, совсем не похож.

В штабе я задержался только на полтора часа: проверил, что именно читал Эком из базы, сравнил с показаниями камер в приёмной и в кабинете. На всякий случай приляпал ещё пару следилок на стены и комп. Я хотел ему доверять. Ар твердил, что мастер должен вкладывать в отношения безусловное, безграничное доверие. Но я также был генерал-командором даккарского братства и обязан был не давать ему управлять собой.

Ближе к вечеру, когда в школе закончились занятия, я отправился забирать Данко.

Парень нашёлся на спортивной площадке, забивал мяч в кольцо. Он покосился на меня:

- Что, пришёл прикинуться добрым папашкой?

Я усмехнулся:

- Юбля, я старше тебя всего на 12 лет, даже пытаться прикидываться не буду.

- Бить будешь, что я Файке фингал поставил?

- Нет, наверно. Но ещё раз исковеркаешь её имя, выпорю. Коверкать их имена исключительно моя прерогатива. - Я перехватил брошенный им мяч и метко закинул его в корзину. - Эком сказал, что у тебя отвратительный блок левой и ты не умеешь безопасно падать. Этим придётся заняться. В моём роду все мужчины всегда были великолепными мастерами боевых искусств. Нельзя нарушать традицию.

- Хочешь поучить меня драться?

Парень скривился. Я пожал плечами:

- А ты думаешь, это бесполезно? Не знаю. Я бы хотя бы попытался.

Мальчишка поджал губы, явно сдерживая плохо скрываемую злость. С моей стороны это было неправильное поведение. Но как ещё я мог общаться с почти взрослым парнем. Изображать из себя папочку? Плохо представляю себе такое. Вообще не представляю себя отцом. А уж такого взрослого ребёнка и подавно.

- А кроме того, что я не умею падать, твоя шлюха ничего не сказала?

Вот стервец. Я пожал плечами:

- Нет. Он из тех людей, кто говорит только то, что должно быть услышано.

До дома мы добрались молча. За ужином девчонки всячески пытались задобрить Данко, подкладывая ему вкусности, как будто причиной ссоры были они, а не кулаки мальчишки. Ближе к вечеру я действительно утащил мальчишек на спортивную площадку. В конце концов, эту часть задач отца я мог выполнить.

Самуаль занимался с энтузиазмом, пытался выполнять требования, смеялся над моими шутками и злился на свои неудачи. Данко просто участвовал. Приёмы давались ему проще, но добиваться большего он не стремился. А на меня смотрел волком.

Эком:

Оставшиеся два дня пути меня никто не трогал. Куклы и наёмники обходили меня стороной, а даккарцы не показывались в этой части коробля. Я продолжал разбираться с приборами из чемоданчика Веникема, пробовать всякие режимы, дополнительные функции. Меня всё устраивало.

Невероятно, но в этот раз, возвращаясь в хайм, я ощущал себя возвращающимся домой. У меня никогда не было дома как такового. Те помещения, которые я занимал в Клинках, принадлежали роду. И это, собственно, Тибиран настоял, чтобы я жил там. До этого я неплохо размещался и в казарме.

Теперь же здесь, в хайме, я чувствовал себя именно дома. В моём распоряжении было целое крыло огромного здания. Даже не считая всех этих бесконечных садов, веранд, террас, это крыло вмещало около тысячи только спальных комнат. И это не считая кабинетов, библиотек, игровых, трёх бассейнов, пяти спортивных залов и ещё несчётного количества хозяйственных помещений и санузлов. Сейчас, поднимаясь по ступенькам к себе, я впервые задумался: а вот на кой мне здесь столько кабинетов? Причём это ведь не я придумал, эти комнаты на плане были подписаны как кабинет. По логике, это комнаты для детей. Зачем женщине кабинет?! Но и ребёнку, ну пусть даже 15-летнему, зачем? Я свои уроки делал на крыльце школы, прямо на траве. Ну ладно, это неправильно, стол у меня в комнате тоже был. Но... Все эти мои размышления были по сути неважными. Придёт время, узнаю, зачем Палма планировала эти комнаты. Какая разница? Я просто позволил себе расслабится и размышлять о бесполезном. Мне было хорошо.

Лестница вывела на террасу с раскинутым садом. Гдё-то среди деревьев слышались радостные детские крики. Потом из этих кустов выскочил мальчишка с деревянными мечами в руках, маскировочной раскраской на лице и в курточке, плотно утыканной ветками и листьями. За ним тут же понеслись ещё два таких же замаскированных куста. Преследователи налетели на убегавшего, и он развернулся, выхватывая мечи. Это были обычные мальчишеские игры, но у меня они сейчас вызывали счастливую улыбку.

Кусты опять зашуршали, и из них вывалился ещё один замаскированный куст поменьше. В нём легко угадывался Вило. Я на секунду замер, прижимаясь к деревьям, а потом резко выпрыгнул, подхватывая мелкого на руки.

Мальчонка закричал, сначала от испуга, потом от восторга. На его голос подбежали остальные собратья. Один из них тут же тоже бросился ко мне на шею, оказавшись Кэро. Один остался стоять в стороне, наблюдая за нами, а ещё один вдруг испуганно выбросил мечи и прижался к бордюру. Я шепнул на ухо сыну:

- Что это с ним?

- С кем?

Я указал на испугавшегося:

- Пап, это Натиян, она просто боится, что ты ругаться будешь, что она с нами играет, а не делом занимается.

Мальчик действительно быстро избавился от маскировки и оказался девочкой. Впрочем, спутать её с даккарцем всё равно было можно: Натиян уродилась черноглазая и черноволосая. К тому же, около года назад она умудрилась измазать свои волосы клеем, и Терезе пришлось подстричь её очень коротко. Выдавал её только недаккарский цвет кожи.

- А я за Вилли смотрю. - она быстро подобрала упавшую кепку Вило, как бы подтверждая, что всё это время занималась исключительно присмотром за ребёнком. Наверно, стоило что-нибудь сказать, отчитать её за неподобающее для девочки поведение, но у меня было хорошее настроение, и я просто пропустил эту фразу мимо ушей, сделал вид, что ничего не заметил.

Венки:

Уже когда я отправил мальчишек готовиться ко сну, в гостиной материализовалась Файна.

- Мы тебя целый день ждали, почти сутки тут плакали, а ты за целый день к нам только поесть зашёл.

Видимо, у неё была новая политика - давить на жалость. Нейтралитета хватило ненадолго.

Файна поджимала губы, такая гримаса ей нисколько не шла. Я не прав, слишком затянул с решением этого вопроса. Это моя обязанность задавать тон наших отношений. И то, что происходит, результат исключительно моей лени. В книгах, которые я читал, были алгоритмы для решения задачек и не такой сложности.

Я откинул приготовленный халат в сторону и опустился в кресло, готовясь для долгого разговора:

- Знаешь, в чём наши с тобой проблемы?

- В чём?

- Мы никак не можем решить, кто из нас командует, а кто подчиняется.

- А почему обязательно нужно командовать?

- В любой паре кто-то ведёт, доминирует, а кто-то ведом и подчиняется. Это создаёт порядок, позволяет не ругаться, не спорить.

- Не знаю, у моих родителей никто не командовал. Они были современными людьми и просто уважали мнение друг друга.

Я усмехнулся:

- И сколько тебе было, когда они разошлись?

Файна вскинула на меня взгляд:

- С чего ты взял, что они обязательно должны были разойтись? По-твоему, уважать женщину нельзя? По-твоему, такая пара должна обязательно разойтись?

- Я ничего не говорил о том, что кого-то не надо уважать. И кстати, ничего не говорил о том, что доминировать должен мужчина. Просто мне интересно, твои родители до сих пор живут единой счастливой семьёй?

Файна отвела взгляд:

- Нет, они разошлись, когда мне было семь. Но вовсе не потому, что кто-то кому-то не подчинялся. Просто папа нашёл другую женщину, она была моложе и красивее. На моей планете, знаешь ли, омоложение ещё довольно дорогое удовольствие и молодость очень ценится.

Я прошёлся по комнате, вытащил из тумбочки кулёк с припрятанными вафлями и протянул Файне:

- Что-то мне сладкого захотелось. Угощайся.

Она с удовольствием взяла кулёк, аккуратно вытащила из него пару вафель и плюхнулась в кресло. Я продолжил:

- А по поводу обязательного подчинения, это не я придумал. Просто... как тебе объяснить? У каждого народа, например, есть художники. Но у некоторых цивилизаций это искусство очень развито: есть мастера - художники, есть продуманные алгоритмы, как рисовать красиво в разных жанрах, как придать картине то или иное настроение. Эти народы очень продвинуты в искусстве рисования. При этом рядом с ними могут жить те, кто делают намного более быстрые корабли, но ничего не понимают в рисовании. Например, на Даккаре рисовали только портреты и карты, и то пока не изобрели фотографию. Даккарцы не умеют рисовать. Не знают даже основ, которые для умеющего рисовать народа просто как само собой разумеющиеся. Понимаешь меня?

- Вообще-то нет. При чём здесь рисование, мы о подчинении говорили?

- А при том, что у неолетанок есть искусство создавать гармонию в семье. Искусство, которого, пожалуй, больше нет ни у одного народа. Для них это своё особенное "рисование" со своими мастерами и алгоритмами. И вот в этих самых алгоритмах, очевидных для любой неолетанки, как раз и значится, что в паре любовников всегда один подчиняется, другой берёт на себя ответственность.

Файна пожала плечиками:

- Просто у них так принято.

- Нет, просто они это вывели в правило. А так, если задуматься, у любого народа брак предполагает подчинение одного супруга другому. У республиканцев женщина всегда подчиняется мужчине, у амазонок наоборот. У имперцев доминирует тот, кто выше по званию. Браков равных практически не существует. И только тогда, когда народы вливаются в общий суп вселенной и начинают терять свои традиции, они забывают эти свои старые правила, логику которых понимают только неолетанки.

- Чушь. Ты просто притянул за уши абсолютно несвязанные между собой вещи. Старые традиции не гарантируют счастливую семью, так же как и новые совсем не обязательно ведут к её краху.

Она была очень упорной девочкой. Иногда мне это в ней нравилось:

- Хорошо. Давай зайдём с другой стороны.

Я огляделся. Кулёк с вафлями, которыми я угощал Файну, стоял на самом краю стола. Я смахнул его на пол.

- Кто виноват в том, что вафли рассыпались?

- Ты. Ты просто смахнул их на пол.

- Или ты, ты поставила их на самый край.

- Даже если бы я их не на край поставила, ты бы их смахнул.

- Представь, что я сделал это ненарочно, просто шёл и задел пакет. Кто виноват?

- Никто. Я не специально их туда поставила, просто задумалась. И не надо на меня так смотреть.

Я улыбался. Всё-таки Файна очень хорошенькая.

- Я не обвиняю тебя. Но если никто не виноват, мы приходим в тупик. Мы не сможем предотвратить это в будущем, не сможем избежать повторения, и вафли всегда будут валяться на полу. В то же время если бы один из нас принял на себя доминирующую роль, то виноватым был бы он. Если бы доминировала ты, то взглянула бы на это так: "Не стоило ставить вафли на край", или "Стоило предупредить Венки быть осторожным и не махать так руками". Если бы доминировал я, я бы рассматривал вопрос так: "Надо смотреть, когда машешь руками", или "Стоит предупредить Файну не ставить вещи на край". У нас было бы решение, как спасти вафли. Понимаешь?

- Это не доминирование получается, а какое-то выяснение, кто самый рыжий.

- Это ответственность. Тот, кто доминирует, несёт ответственность за двоих. За совместную жизнь, за сохранение отношений, за то, чтобы быть счастливыми. Второй просто подчиняется его указаниям, он ведомый.

- Я не хочу подчиняться.

- Я и не настаиваю, чтобы подчинялась именно ты. Я бы даже сказал, что более привычен к подчинению, чем к доминированию.

Она усмехнулась:

- Ты будешь мне подчиняться?

- Если ты готова взять на себя ответственность за нас, конечно. С удовольствием свалю с себя лишние обязанности.

Файна хитро усмехнулась:

- Любым любым приказам подчиняться будешь?

Я спокойно пожал плечами:

- Конечно. Если твои приказы будут расходиться с приказами Морок, я просто тебя предупрежу. Разбирайся потом с ней сама. А так... Если мне сильно не понравится твой приказ, что ж, за сохранение наших отношений и за то, чтобы моя любовь к тебе не пала смертью храбрых, тоже ответственна ты, так что мне не о чем беспокоиться.

Файна надула губки:

- Какая тут любовь, если ты даже спать ко мне не приходишь.

Я пожал плечами:

- А почему приходить должен я?

- Ну... - она покраснела, - я всё-таки девушка.

- Эээ... Аргумент "Я девушка, поэтому не могу прийти сама" - это из патриархального уклада. То есть из того, где по умолчанию доминирует мужчина. У амазонок всё наоборот: парень прикидывается скромником, наряжается, улыбается, чтобы его заметили, но сам прийти не может, инициатива должна исходить от женщины. Это она должна прийти к нему, целовать ручки, уговаривать, а он, как бы стесняясь, принимает её предложение. Инициативу проявляет доминирующая сторона, она же делает всё необходимое, чтобы зажечь желанием вторую сторону. У амазонок, кстати, считается, что если парень возбуждается просто от вида голой женщины, то он одержимый сексом или вообще больной.

- У них там все мужчины импотенты?

- Нет, - я усмехнулся, - расскажу тебе страшную тайну: у мужчин стоит далеко не всегда. И далеко не всегда есть настроение заниматься сексом. Просто в мире, где доминирует мужчина, он предлагает секс тогда, когда этого хочет, то есть тогда, когда практически готов возбудиться от чего угодно. В матриархальном мире момент выбирает женщина, а значит, это она готова в это время возбуждаться от чего угодно, а мужчина может быть вообще и не в настроении. Ну и ещё воспитание, конечно, влияет, в САП мальчики считают... короче, много всякой чуши считают.

Файна некоторое время молчала, разглядывая меня:

- То есть, если командую я, то мне тебя даже сексом заниматься уговаривать придётся? А если я прикажу?

- Я не умею возбуждаться по приказу. Массаж сделать могу, погладить могу, но сам при этом, возможно, ничего испытывать не буду. Тебя это устроит?

Тут я, конечно, откровенно врал. Гладить эту девочку и не возбудиться у меня не получится. Ну, если только накачать себя чем-нибудь заранее. Но это не имело значения, мы же не истину выясняли в нашей беседе. Совсем не истину!

- Ты, наверно, видела, как ведёт себя Морок, когда имеет ко мне какие-то желания.

Мои девочки как-то, ещё в самом начале, были сильно шокированы, ворвавшись ко мне без стука и наткнувшись на Морок, с силой прижавшую меня к стене в гостиной и со свойственным ей мастерством вылизывающую мне пах. Видимо, сейчас Файна вспомнила именно этот момент, потому что сильно покраснела.

- Ну, сравнил тоже. Лия вон какая. Она тебя ещё и на руках приносит, когда ты у неё засыпаешь.

- А это она, кстати, тоже берёт ответственность, в данном случае за то, чтобы я проснулся в комфортных условиях. Хотя носить на руках совсем не обязательно. Можно просто спать сразу ложиться в правильном месте.

Моя девочка совсем приуныла. Не то, чтобы я думал, что она согласится быть ведущей в наших отношениях. Нет, я ни на секунду не сомневался, что, по крайней мере пока, она этого не потянет. Просто она очень забавно выглядела, когда собиралась командовать.

- По-моему, это извращение, когда женщина сама всегда должна напрашиваться, да ещё и чего-то там такое делать. А ещё это обидно. Что, я такая уродина, что ли, чтобы парня уговаривать?!

- Ну, - я пожал плечами, изображая разочарование, - значит, ты патриархальна до мозга костей.

Файна снова вскинулась:

- Неправда: я современна и самостоятельна.

Я откинулся в кресле:

- И вафли так и останутся лежать на полу?!

Она обречённо вздохнула. Я похлопал по коленкам, приглашая её к себе. Она покосилась на меня с независимым видом. Я мимикой пообещал ей мно-ого вкусного... Она сделала вид, что поверила, задумалась и, как бабочка, перепорхнула на мои колени. Я ласково коснулся губами её виска.

- Ты же понимаешь, что кто бы из нас ни командовал, я не смогу тебя обидеть. По крайней мере, нарочно не смогу. Мне просто нужно право заботиться о тебе, таскать тебя на руках, целовать, говорить комплименты, восхищаться. Право называть тебя своей. Мне будет приятно ощущать себя ответственным за то, чтобы ты улыбалась. Ощущать себя обязанным решать твои проблемы. Ощущать себя главным виновником того, что ты счастлива. А я, поверь мне, умею делать людей счастливыми, особенно таких хорошеньких девочек.

Файна хлюпнула носом:

- У меня такое ощущение, что я сейчас контракт с сатаной подписываю, причём кровью.

Я рассмеялся. Она тоже улыбалась.

- Мы же не договариваемся ни на какие особые крайности. Просто у нас с тобой будет патриархат. Множество людей живут при патриархате и счастливы. Да и от контракта с Сатаной это отличается как минимум тем, что если тебе не понравятся новые правила, то есть ты попробуешь, попытаешься свыкнуться, но тебе всё равно не понравится, мы просто снова вот так вот сядем вместе, всё ещё раз обсудим и попытаемся найти другое решение.

Файна прижалась к моему плечу:

- Венки, ты демон-искуситель! Только знаешь, ты не делай как в тот раз...

Я прижал палец к её губам:

- Шшшш. Мы договарились, что ты не будешь выставлять условий и требований. Расслабься и доверься мне. Дай мне возможность самому догадаться, что для нас хорошо.

Файна надула губки, собираясь возмутиться, но я не дал ей ответить, заткнув ротик поцелуем.

Женщина, расслабляющаяся в твоих руках, доверяющая тебе, это уже само по себе очень возбуждающе. Женщина, которая со всей искренностью смотрит на тебя в ожидании чуда, этим самым взглядом делает мужчину практически всемогущим. Женщина, которая вот так легко подчиняется, будит в мужчине какие-то древние, заложенные в генах инстинкты оберегать.

Файна несомненно подходила мне. В ней было то самое сочетание ума, внутренней силы, юности и женственности, которое пьянило само по себе. Просто чтобы пить из этого источника, нужно постараться ещё и приручить его. Нужно установить правила, потом дать послабления, потом показать, как установленные правила помогают избежать конфликтов, потом... это длинный алгоритм наведения порядка в семье, он потребует немалых усилий от меня самого, но возможно, повзрослев, я пойму наконец, что оно того стоит.

Эком:

В палату я входил как в зал суда в ожидании приговора. Здесь было тихо. У кровати Палмы сидела только Морок. И сейчас, стоя в дверях, я видел, что она действительно привязана к Палме, как командир бывает привязан к парням, которые служат с ним много лет.

- Здравствуйте, мастер.

Морок обернулась ко мне:

- Здравствуй, Эком. Заходи.

Я присел на кресло в углу комнаты. Палма спала. Морок некоторое время молчала, как будто специально натягивая мои нервы до предела.

- Память Палме мы восстановили. Я восстановила. Наверное, ты прав в том, что не подпустил к ней Шоли. Она бы не смогла выслушать всё это. Её бы удар хватил. - Морок наконец повернулась ко мне. - Я не могу поручиться, что исправила всё, но меня она вспомнила, и карты некоторых мест, в которых была, тоже легко узнала. Желания, суждения, критика тоже вроде в норме. Теперь нужно дать её разуму время провести анализ повреждений памяти, и если они есть, исправить. Это лучше всего делается во сне. Примерно месяц она будет спать. И только потом, когда проснётся, мы узнаем, насколько удачно было лечение, - она попыталась улыбнуться, но улыбка получилась не очень радостная, - но думаю, опасаться нечего. Даже если память пострадала, утеряны будут разве что мелкие, неважные воспоминания.

Последующие несколько дней из всего штаба работал я один, даккарцы праздновали успешную операцию. Впрочем, меня такой расклад особо не смущал. Мне было хорошо, какое-то внутреннее спокойствие, ощущение правильности витало в моей голове. За эти дни я не только разобрал запущенные за неделю дела, но и наладил обработку отчётов от засланных кукол. Пара программ и одна маленькая женщина-кукла средней вменяемости, и я имел ежедневный отчёт о происходящем во всех близлежащих портах.

По вечерам я ходил навещать Палму. Она всё так же спала, и целью моих визитов было, скорее, просто убедиться, что за ней хорошо ухаживают.

Я возвращался уже затемно. Под ногами хлюпало. Тут всегда хлюпает: болота, туманы, дожди. Фонари из-за туманов реально освещали лишь небольшой пятачок пространства возле себя, а дальше была непроглядная южная ночь.

Силуэт на лестнице возле входа в моё крыло дома я заметил ещё издалека, и этот силуэт явно ждал меня.

- Меня ждёшь?

Я остановился в паре шагов от лестницы. Со ступенек поднялся мальчишка-подросток. Данко.

- Тебя. Поговорить хочу.

Я махнул ему следовать за мной, и через несколько минут мы уже ужинали у меня в столовой. Мои женщины крутились вокруг. Кроме рыжей Ларь и Терезы в последнее время здесь ошивались ещё трое. Я не возражал, какой мужик будет возражать против трёх здоровых молодых женщин.

Кэро и Вило рассказывали о своих приключениях в школе:

- Ну, я пошёл и отпинал того мелкого.

- Ты не прав.

- Па, он Вилли обижал.

- Он значительно младше тебя. Бой с соперником, сильно уступающим тебе по силам, бесчестие. Лучше научи Вило давать сдачи.

Когда ужин закончился и мальчики убежали играть в сад, мой юный гость наконец заговорил:

- Мастер Эком, я хотел бы попросить тебя учить меня драться.

Я повернулся на него удивлённо:

- А чем тебе Веникем не приглянулся?

- Всем! Не хочу ничего общего иметь пе... с мужиком, который других мужиков трахает. А старик сказал, что его интерисует только, чтобы я к осени был готов сдавать экзамен для двенадцатилетних. Как буду готовится, это моё дело. Ну, я подумал, это ведь простой экзамен, ты сдавал его тоже, значит, мне не обязательно учиться именно у этого Веникема. И вообще, ты классно дерёшься.

Я вздохнул. Мальчишка был чужд нашему миру и не понимал, куда лез:

- А то, что я шлюха, тебя не смущает? Что, общаясь со мной, ты пачкаешь своё имя?

- Почему пачкаю? Ты же не сам выбрал педиком быть, тебя силой заставили. А вот он тебя трахает по собственному желанию. Так что это он пе... гей. Да ещё и насильник.

Я рассмеялся. Суждения мальчишки были наивны. Общаясь со мной, он испортит отношения с взрослыми и детьми, которые понимают, в чём дело. Но он был упрям:

- Да и по поводу пачкаю, не пачкаю я ничего, кто мне что скажет? Я почти самый старший из местных парней. А этот Мавеор, который меня на три месяца старше, слабак. Я без всяких экзаменов его проэкзаменованного одной левой кладу. А старику нужно только, чтобы я экзамен сдал. Мне вообще это всё даром не нужно, но он грозится, что если не сдам, прирежет меня на местном алтаре. Маньяки тут у вас все, ты хотя бы объясняешь нормально, что к чему, а остальные только "это делай, это не делай". Ну что, будешь меня учить?

Глава 39

Венки:

Сегодня мы изучали с Файной правильный распорядок дня в доме. По крайней мере, так я объявил ей вечером, когда она с нескрываемым самодовольством победительницы устраивалась спать на моём плече. Теперь она изображала из себя правильную и очень послушную мне старшую женщину. А я даже поднялся на заре и решил хоть раз сводить своих новых сыновей к рассвету Мевы.

Трудно сказать, был ли это обычай даккарский или неолетанский. Мама иногда вставала на заре, чтобы подняться к алтарю Мевы на холмах недалеко от имения. То же самое делал Роджер, но он не просто поднимался в горы, а делал из этого очень жёсткую тренировку. У него была особая тропа до этого алтаря: не тропа, а полоса препятствий. К алтарю он приходил выжатый, способный только упасть на колени перед чашей и смотреть восход солнца.

В Клинках тоже была такая тропа и такой алтарь. Им пользовались Архо, Отардан и ещё некоторые командиры, но большинство даккарцев этого обычая не придерживались.

Мальчишкам тренировка не понравилась. Самуаль слишком рано выдохся, а Данко просто не нравилось всё, что бы я ни делал, просто потому, что это исходило от меня. Обратно мы спускались по обычной тропинке неспешным шагом. Я болтал с Самуалем:

- А вот сейчас чувствуешь сладковатый аромат, - я раздвинул кусты, обрывая цветок: - это практически первое растение, которое неолетанки начали продавать другим народам. Это очень сильное успокаивающее средство.

- Его едят?

- Нет, его нюхают. Нужное вещество содержится в его запахе. Можно просто цветы нюхать, но в аптеках, конечно, продают экстракт в бутылочках.

В этот момент на тропинку перед нами резко выскочила Мэй. Она явно торопилась, поэтому не сразу нас заметила, а заметив, растерянно замерла на месте:

- Эээ, Венки, привет.

- Здравствуй, Мэй.

Я давно её не видел. Она заметно вытянулась и стала ещё меньше походить на мальчика. Волосы были завязаны в два хвостика резинками с цветными камушками. На вторых руках тоже были браслеты из камушков, и пряжка ремня не солдатская, а с каким-то девчачьим героем из мультфильма. В остальном она всё так же была даккарским ребёнком и, судя по траектории, бегала домой прямо через трёхметровый забор.

- Не знал, что тебя отпускают из монастыря домой.

Мэй поморщилась:

- Вообще-то я сбежала. Ну, в смысле, хрень-пень, только на ночь сбежала, потрахаться и вернуться к первому уроку. Не говори маме, ладно?

Я не нашёлся, что сказать. Не из-за самого предложения молчать, а из-за того, что Мэй назвала Морок мамой. По крайней мере, я слышал такое обращение впервые.

- Ты же понимаешь, что я не смогу скрыть, если она спросит.

Мей обречённо вздохнула и тут заметила мальчишек:

-О, привет, я Мэй, я учусь на диверсанта суани. Во: - она ткнула себе в висок, и я только сейчас заметил нарисованную там ветку с пятью цветами алышей. - это мой орден силы. Это означает, что я очень способная, но пока только ученица.

Самуаля она практически проигнорировала, пожирая глазами Данко. Мальчик был рослый и порой казался старше, чем есть, а у неё сейчас, наверно, одни гормоны в голове. И боюсь, её фантазии по этому поводу мне не понравятся. Я перехватил инициативу:

- А это мои новые сыновья Самуаль и Данко. Хочу также подсказать тебе, что если они мои сыновья, то автоматом и сыновья Морок, а значит, твои братья.

Мэй слегка стушевалась.

- А я чего? Хрень-пень, я просто спросила. Я, может, тапки тараканьи, его в пиратов играть хотела позвать, а ты сразу "хочу подсказать".

Я усмехнулся:

- Мэй, пока ты не научишься контролировать свою силу, ты ни с кем играть не будешь. Суани неспроста передвинули свою школу в горы. Ты понимаешь, что можешь навредить кому-нибудь ненароком во время этих своих побегов.

Мэй опустила голову, уткнув взгляд в ноги:

- Угу.

- И что это за знак на виске? Ордена Суани - это секретная информация, а ты тут вывеску устроила.

- Да я... Да это же тушью нарисовано. Я только в хайме так хожу, даже только в школе. Меня никто чужой не видит. А что?! Получается, в суани меня взяли, а никакого ордена нет!

Мэй волновалась, и я быстро притормозил себя. Неконтролируемые выбросы Ар как раз бывают, когда эми переживает сильные эмоции.

- Ладно. Думаю, тебе надо идти. Опоздаешь на первый урок.

Она быстро кивнула и нехотя двинулась по тропинке. Отойдя на несколько шагов развернулась и абсолютно по-хулигански подмигнула Данко, а потом бросилась бегом в сторону школы суани.

Когда Мэй скрылась за кустами, заговорил Самуаль:

- Она наша сестра? А почему ты нас раньше не познакомил?

- С ней сейчас нельзя общаться она учится в закрытой школе мастеров Ар.

Впервые за утро голос подал Данко:

- Она маг? Ну, в смысле неолетанский маг, да?

- Будет, когда выучится.

- А чего она от меня хотела? Я не играю с девчонками.

- Ну, она слегка даккаркая эми. Ты ведь заметил мечи у неё за спиной? Но играть с ней пока действительно не стоит. 15 лет у неолетанки плохой возраст. Она может быть опасна.

Дальше всю оставшуюся дорогу мы опять болтали с Самуалем:

- А ещё сёстры или братья у нас есть? А братья? Я всегда хотел, чтобы у меня были братья, много-много.

И только перед домом, когда Самуаль уже радостно рванул в сторону жилых комнат, Данко опять подал голос:

- Я хочу сообщить тебе, что буду учиться драться у Экома. Да, и твоё мнение меня не интересует!

Я пожал плечами:

- Зачем тогда сообщаешь?

- Он сказал, что будет со мной заниматься, только если всё будет честно, и ты будешь знать об этом.

- Значит, это была твоя идея? Почему он? В смысле, почему не Гардман - он с удовольствием занимался бы с тобой, если бы ты попросил, не Индман - он силён и не особо далёк от тебя по возрасту, не кто-нибудь ещё из взрослых мужчин? Почему Эком?

Мальчишка вскинулся:

- Потому что я так решил! Я не собираюсь ничего объяснять!

Сейчас следовало бы формально согласиться с ним, но в тоже время начать рассуждать о вещах, оказывающих влияние на вопрос, о вещах, важных с точки зрения мальчика: авторитет среди ребят, доверие взрослых. Рассказать пару историй, не настаивая, но заинтересовывая. В конце концов, изображая полную уверенность в своей точки зрения, отговорить. Следовало... Но для этого нужно было самому быть уверенным в своей точке зрения, а я сейчас сильно сомневался, что смогу быть ему лучшим учителем и советчиком, чем Эком. Даже не так, я сомневался, что смогу быть хотя бы сравнимым с Экомом учителем для мальчишки. Я вспомнил, как смотрел на него Индман, когда Эком ругал его насчёт проблем с женщинами. В Экоме чувствовалась взрослость, основательность. А я? Я не понимаю большей части даккарских традиций. Отец традиционно ворвался в мою жизнь, когда мне было восемь, но всё было не так просто. В отличие от нормальных даккарских мальчишек, которые ждали, когда, наконец, вырастут настолько, чтобы взрослые мужчины начали их замечать, я был обласкан вниманием кучи людей с самого рождения. И к восьми годам уже сильно нахватался повадок от мамы, Элни, фати и других жителей дома. Я так и не научился до конца быть даккарцем, как теперь я могу научить этому мальчишку, у которого и так мало времени, чтобы влиться в даккарское общество?

- Хорошо, если что-то изменится, сообщи мне.

После обеда я нашёл Морок в школе Ар:

- Я утром видел Мэй недалеко от Грейс-поны. Я волнуюсь за Индмана, она не снесёт ему мозги в порыве страсти?

- Нет, не волнуйся, она уже вполне контролирует себя.

- То есть, ты продуманно отпускаешь её домой на ночь?

Морок усмехнулась:

- Как сказать? Официально Мэй запрещено покидать школу в горах, но реально, да, ей разрешено бегать к Индману.

- Не понял?

- Венки, я учу диверсантов из неолетанок. Это очень непросто. В возрасте от 13 до 30 эми очень плохо поддаются обучению. Единственное, что их интересует в эти годы, это мужчины. Поэтому когда эми осваивается с контролем силы, я слегка ослабляю контроль воспитателей за ней, и фактически даю возможность бегать к любовнику, официально этого не разрешая, но наказывая только в тех случаях, когда её отсутствие было замечено. Постепенно усложняю условия, и через два года получаю способного диверсанта. - Она рассмеялась. - Это очень старая методика. Меня саму в своё время научили лазить по стенам, только заперев моего мужчину в башню.

Эком:

Я месяц ждал этого дня: Палма полусидела на кровати и с ярко выраженным удовольствием на лице пила из высокого бокала амосу:

- Не люблю я больницы. В них чувствуешь свою слабость. Но учитель настаивает, чтобы я ещё неделю побыла под присмотром.

На пороге палаты появилась медсестра-кукла и, увидев бокал в руке Палмы, бросилась к ней:

- Ами, вам нельзя наркотические напитки, у вас процесс восстановления сознания, это несовместимые вещи.

Палма, поморщившись, повернулась к ней:

- Ты этого не видела. Это сок, вон, видишь графин на столе, - она махнула рукой в сторону бутылки на столе. Бутылка ни формой, ни надписями графин с соком не напоминала. - Его принесли женщины. Это просто свежий сок. - потом усмехнулась мне: - Хорошо хоть, тётка не знает, что эту куклу я делала. Не бойся, это слабая амоса, и я не буду пить всю бутылку сегодня. Просто слегка поднять настроение.

Я оглядел куклу и Палму:

- А есть какая-то разница, кто делал куклу? Мне казалось, что их в любом случае программируют слушать только доктора.

- Конечно. Но представь, что ты ставишь систему защиты на компьютер некоторой организации. Сколько времени тебе понадобится в последствии, чтобы эту систему взломать, и понадобится ли вообще взлом?

Сравнение было очень понятное:

- Ты оставила себе пароли доступа?

- А разве ты бы не оставил? Вообще, я не уникальна в этом, все суани в тихую оставляют себе возможность приказывать своим куклам. Тётка это знает. Просто она не знает, что эту девочку делала я. Это было задание Акмы, но она была занята и попросила меня.

- То есть, ты можешь приказывать этой кукле? А если бы она была сделана не тобой, то пришлось бы использовать Ар, чтобы она не доложила, что ты пьёшь?

- Вообще-то, Ар бы не помог. Мы ставим специальную блокировку на всех кукол, это обязательная часть. Если их пытаются заставить что-то делать с помощью Ар, они вырубаются. Это защита от Хинти, Дотси и других любопытных носов.

- Но на мастера, который создавал куклу, это правило не распространяется?

- Конечно. Что мы, враги себе что ли?!

Палма рассмеялась и притиснула меня к своему боку:

- Не смотри на меня так заинтересованно, а то я подумаю, что ты по мне соскучился.

У неё была всё та же бабская улыбка и солдатские нотки в голосе. Она невероятно обрадовалась сообщению, что я вывез с базы научный персонал, и огорчилась, что им уже вправили мозги, сподвигнув сотрудничать. Мы разговаривали уже три часа, и пока я не видел изменений в ней. Она вела себя именно так, как раньше:

- Слушай, а там мужик такой сероглазый крепкий был? Варлод Саган. Его тоже подправили?

Я кивнул. Личные дела и направление деятельности этих восьмерых я изучил досконально. Варлод изучал непосредственно неолетанок. Это его отдел скупал способных эми, и это в его казематах их всячески истязали, заставляя проявлять силу.

- Так хотела взглянуть в его глаза, когда поднесу к его лицу скальпель... - Палма разочарованно вздохнула, но потом рассмеялась и развернула меня к себе:

- А всё-таки ты меня любишь. Учитель говорит, ты не дал тётке меня лечить.

- Неправильно сделал?

- Наоборот, очень правильно. Даже если мы сейчас с ней вроде как в перемирии, неизвестно, что будет через пару лет. А если она один раз так сильно наследит в моих мозгах, потом сможет влезать сколько угодно, и никто этого не поймёт.

- В смысле? Подробней на этом моменте.

- Ну, по человеку нельзя понять, когда в его сознание вмешивались: сегодня или год назад. Если мастер уже очень сильно наследил в голове, то его последующие слабые вмешательства вычислить практически невозможно. А тут мне Морок всю память чуть ли не по кирпичикам собирала.

Я задумался:

- Совсем невозможно?

- Воздействие этого же мастера и меньшее по силе - почти нет. Можно попытаться распознать по нелогичностям воспоминаний. Но для этого нужно точно знать кусок памяти, где искать.

Палма посмотрела на меня внимательно:

- У тебя какая-то идея по этому поводу?

- Да. - я кивнул. - Украденный из лаборатории мёртвый камень. Там ведь было три куклы, а всех кукол, как я понимаю, создаёт какой-нибудь мастер. Такая правка, это ведь серьёзное вмешательство? Значит, если этот мастер мог приказать кукле вынести камень, а потом стёр ей память, следов не осталось. Я что-то упускаю? В такой ситуации Очарование могла обнаружить улики?

Палма задумалась:

- Ну, теоретически такое могло прокатить. Только важный момент в том, что Очарование просто носом чует любую нестыковку, нужно быть хорошим мастером, чтобы она не заметила замену памяти у куклы. Я хорошо помню имена тех трёх кукол, они были сделаны мной, самой Шоли и Реткой. Я камень не брала. Шоли сама? Уверена, не стала бы, это не её методы. А Ретка просто не способна создать достоверные воспоминания. Её Ар - что кувалда, для такой тонкой работы не предназначен. Так что практически не вижу возможности.

- А если эту куклу делала на самом деле не Ретка, или не Очарование, как с этой, - я указал на медсестру, которая до сих пор возилась в углу, настраивая оборудование.- про которую все думают, что её делала Акма?

- Хм. Тогда всё может быть.

После обеда я зашёл к Карлу и просто попросил посмотреть записи с камер, что есть в клинике за тот день.

- Конечно, друг мой, я уже показывал все записи генералу Анжею, но на всякий случай они у меня до сих пор лежат отдельным архивом. Там всё аккуратно подписано, где какая камера.

- Хорошо, меня на сей раз интересуют дальниекамеры. Двор, общедоступные помещения.

- Конечно, я понимаю, что чем дольше следствие в тупике, тем шире оно начинает брать информацию. Я весь к вашим услугам.

Видео с одной из камер меня поразило. Как получилось, что такую простую загадку не разгадали двое таких сильных специалистов: Анжей Ан Тойра и Нитеница - Очарование? В отличие от меня, они должны знать об Ар всё. Как они могли упустить это?

Вечером я снова зашёл к Палме. У неё сидел Квали, поэтому я просто спросил на даккарском:

- Ретка может воздействовать своим Ар на Очарование?

Палма задумчиво подняла глаза:

- Теоретически, да. Ретка очень сильная, даже сильнее Морок, и теоретически может воздействовать Ар на любую из нас, и мы этого не заметим из-за большого превосходства силы. Так всё плохо?

- У меня нет другого оправдания, как Очарование могла пропустить столь явные улики. Я хочу ещё кое-что проверить, но, кажется, всё катится именно к такому решению.

Венки:

Ближе к вечеру позвонил Анжей, настаивая, чтобы я немедленно подъехал в штаб для разговора. Учитывая, что в последнее время он даже заходить ко мне стал реже, стараясь обходиться телефоном и куклой-секретаршей, это было странно.

- Веникем! Меня задолбало! Твоя невинная подстилка опять лезет в мои дела. Я хочу объяснения!

Направляясь к штабу, я отослал Экому на коммуникатор: "Через десять минут у меня в кабинете". Последний месяц он вёл себя почти послушно. По собственной инициативе приносил мне отчёты по тому, что вытащил из докладов кукол, и когда я отказал ему в просмотре отчётов по ар-пушкам от Анжея, сдержался и отступил. Впрочем, мне довольно скоро понадобились его комментарии и можно сказать, что большую часть этих отчётов я читал ему сам. Большую часть. Я достаточно оборудовал пространство, чтобы быть уверенным, что на остальную информацию он даже не пытался покушаться. Может, принял на веру, что я буду сканировать его сознание, пока Палма спит, может, просто решил в её отсутствие не нарываться. Но сегодня Палму должны были будить, Эком даже ради её пробуждения отпросился со службы с утра. Куда он уже успел залезть?

Анжей был зол. Нет, он был в ярости до такой степени, что забывал даже контролировать эмоции.

- На этот раз он изучал записи видеонаблюдения в клинике. Это он тоже защищался или выполнял чужой приказ?!

- Заходи, генерал, я тоже рад тебя видеть, присаживайся, сейчас во всём разберёмся.

Я совсем не был уверен, что у эльфика найдутся весомые оправдания, зачем он полез в систему видеонаблюдения, но поговорить времени не было. Придётся разбираться при Анжее.

Эком появился в дверях, мельком скользнул взглядом по Анжею:

- Командир, ты меня звал?

Я кивнул:

- Да, проходи. Тут генерал утверждает, что ты просматривал записи видеонаблюдения в клинике. Уверен, у тебя найдутся весомые объяснения такого поступка. Мы бы хотели их услышать.

Эком кивнул в ответ, прошёлся через комнату и уселся на пол у моих ног. Про себя я усмехнулся. Мы часто импровизировали с ним на публику, когда летали по торговым делам, мелкими шалостями выбивая собеседника из колеи. Сейчас он явно импровизировал, чтобы замять конфликт с Анжеем: эта уверенность, излишне показная вежливость и гордая осанка при том, что он сидел на полу. Я не мешал. Это было забавно.

От удивления генерал даже слегка забыл, как ругаться:

- Да, командир, я действительно просматривал записи видеонаблюдения с некоторых камер в клинике. Я сделал это с разрешения профессора, и потому что Палма очень заинтересована в этом камне, и её очень расстроило его бесследное исчезновение.

Красиво: свалил всё на Палму. Уверен, она всё подтвердит, даже если впервые услышит об этом в вопросе. Но всё же дырявое алиби, или это ещё не все карты?

- Почему ты не оставил расследование на спецслужбы генерала Анжея?

- У меня были подозрения, что генерал не сможет найти этот камень.

Анжей от такой наглости побагровел:

- Да ты!

- Понимаете, генерал-командор, трудно найти то, что сам стащил.

- Ну, это уже, знаешь ли... - Анжей расстреливал Экома глазами: - Надеюсь, у тебя найдутся доказательства последнего утверждения, шлюха.

Эком улыбнулся той самой своей хищной крысиной улыбкой:

- Конечно, генерал-капитан. В тот день по данным камер в кабинете профессора были только пятеро: Карл, Займа и трое кукол. Всех пятерых допрашивали под Ар, и они подтвердили, что не прикасались к камню и не видели, как он исчез. Кроме того, Карл и Займа не имели мотива. Наоборот, они оба были заинтересованы в дальнейших исследованиях камня. Куклы же запрограммированы выполнять приказы только Карла и Займы, и хотя эти трое - вполне разумные экземпляры, никаких своих мотивов у них не найдено. Вообще, в хайме нашёлся только один человек, у кого есть мотив изъять камень из лаборатории.

Анжей ухмыльнулся:

- И? Да, я хотел его изъять, но ты же сам сказал, что возможности у меня не было.

- Я ещё не закончил. На некотором этапе я действительно зашёл в тупик со способом изъятия камня. Но тут Палма рассказала мне некоторые интересные вещи: во-первых, куклы выполняют приказы не только тех, на кого они запрограммированы. Они ещё обязательно слушаются мастера, который их создавал. Эту лазейку для себя оставляют все сёстры. А ещё Суани могут подтереть память своей кукле так, что она сама потом ни под каким Ар не вспомнит, что делала, и коррекцию её памяти никто обнаружить не сможет. Знаменательно, что одна из кукол не помнит, зачем ходила в кабинет профессора. Куклу зовут Пенелопа, вполне разумная такая женщина, грудастая, белобрысая, и раньше была профессором биологии, работала над биологическим вооружением. Ничего не напоминает, генерал-командор?

Он оглянулся на меня, на губах играла всё та же крысиная улыбка. Юбля, в то, что Анжей стащил камень, я не верил ни на минуту, но вот в то, что такую глупость могла сделать Ретка, поверю легко.

- Палма подтвердила, что Пенелопу создавала мастер Доминанта. А так же на камерах наружного наблюдения клиники видно, что поздно вечером, уже после того, как было объявлено, что камень умер, мастер Доминанта зачем-то осталась в клинике, причём не в помещении, а на улице, сидела сиротливо под деревом. Потом она минут на 30 исчезает с камер. Как раз в это время Пенелопа, неизвестно зачем, идёт в кабинет профессора. А через час уже я лично видел Доминанту в крепости, направляющуюся в кабинет генерала Анжея Ан Тойра. По-моему, всё прозрачно. Мастер Доминанта не отличается способностью самостоятельно строить планы, да и своего мотива красть камень у неё не было. Но если вам, генерал-командор, моя логика кажется неверной, я готов извиниться перед генерал-капитаном за то, что посмел его подозревать.

Юбля! Камень стибрила Ретка! Пока не знаю, зачем ей это понадобилось, может, на верёвочку на шею его повесить хотела, с неё станется. А из-за этой истории Эком теперь пытается подставить Анжея.

Анжей был бледен. Обвинения Экома серьёзны, и найденных им фактов вполне хватило бы для доказательств. А сам состав обвинения уж слишком близок был к измене:

- Веникем...

Я перебил:

- Анжей, я абсолютно точно понимаю, что эта кража - личная Реткина инициатива.

Он поджал губы:

- Но я не разглядел вора у себя под боком!

- Ты и не мог её разглядеть! Ты забываешь, что при всей своей внешней глупости Ретка - Суани, и контролирует тебя. Она просто не позволила тебе прийти к такой мысли, а значит, участие Экома в расследовании было целесообразно.

Анжей опять зло глянул на эльфика:

- Я поговорю с ней.

- Нет, Анжей, будет лучше, если этим вопросом займусь я. Тем более, что эту историю нужно будет замять, а главный специалист по заминанию историй у нас я. - Я улыбнулся как можно дружелюбней - А поговорит с ней Морок. Всё-таки это её подразделение.

Анжея я отпустил. Именно отпустил, сказал: "Ты свободен, генерал", и он, кивнув, вышел. Эком остался:

- Поверь, это не Анжей. А вот Ретка легко могла на такое пойти. Я хорошо её знаю, с неё станется.

Мой секретарь пожал плечами:

- Честно говоря, я ни на минуту не сомневался, что Анжей Ан Тойра не принимал участия в этой краже. Он бы уничтожил улики.

Я на секунду ошарашено подвис, а потом медленно прокрутил в голове только что состоявшийся разговор. Эком ни разу не сказал, что Анжей виновен в пропаже камня, он намекал, вводил в заблуждение. Ложь без слов лжи. Любимое развлечение даккарских пауков.

- Прости, командир, я не удержался, чтобы не воспользоваться ситуацией.

После этого он опять сделал серьезное лицо:

- Но в этой истории есть один момент, который меня слегка напрягает. Я не знаю, каковы правила у неолетанок по поводу Ар между собой, но Палма утверждает, что Доминанта не могла стереть память кукле так аккуратно, чтобы Очарование этого не заметила. Другие мастера могли, но Доминанта просто этого не умеет. Да и её присутствие на записях камер должно было навлечь соответствующие подозрения. Но Очарование ничего не заметила. Я понимаю, почему не заметил ничего Ан Тойра, его запудрили Ар, но Очарование? - он сделал паузу, - Я спросил у Палмы. Доминанта могла запудрить мозги и Очарованию. Технически могла.

Эком:

Сообщение Веникема выдернуло меня из казарм кукол, куда я явился, чтобы проверить свои подозрения. "Через десять минут у меня в кабинете". Юбля, нехорошо получилось! Явно кто-то уже сдал, что я взялся за расследование. Теперь придётся доказывать, что я собирался доложить обо всём сам.

За этот месяц наши взаимоотношения пришли к некому стабильному знаменателю. Он с удовольствием читал отчёты, которые я получал, просеивая письма кукол, и делился со мной информацией из отчётов Ан Тойра. Он с удовольствием рассказывал мне о своей жизни, хлопал мня по плечу и спрашивал, как дела у Кэро. Но в то же время в праздник даккарского нового года, который в крепости отмечали большой попойкой, он явился слегка поддатый только для того, чтобы утащить меня в ту комнату под лестницей и отыметь до состояния полной потери сил. Я называл это дружбой. В этих отношениях было доверие, и я очень не хотел бы его сломать.

Ан Тойра был бледен. Под таким углом ситуация смотрелась в очень невыгодном для него свете. На минуту я задумался, зачем он связался с такой идиоткой-неолетанкой. У них тоже родственные души? И мозги только в одной голове.

Решил ситуацию Веникем:

- Я уверен, что это исключительно Реткина инициатива. Я слишком хорошо знаю их обоих. Анжей тут ни при чём.

Он так верит своим генералам или уже смог всё просчитать и найти нестыковки? Нет, не просчитал. Когда я сообщил, что был уверен в невиновности Ан Тойра с самого начала, он удивился. Слепое доверие? Ещё один элемент неолетанской логики?

- Командир, в этой истории есть ещё один момент. Очарование должна была заметить подправленную память куклы. Объяснение её слепоте одно: Доминанта запудрила ей мозги с помощью Ар.

Веникем поджал губы, задумавшись.

- Командир, я могу что-то упускать, я не знаю, как они разруливают проблемы между собой в вопросе магии.

- Так же, как даккарцы в вопросе физической силы: сильный солдат бьёт морды слабым, командиру тоже может набить, если тот не сможет правильно себя поставить.

Он ещё некоторое время сидел, задумавшись:

- Почему ты не рассказал мне всё сам?

- Не успел. Выяснив всё это, я решил сразу проверить ещё один вопрос: корабль с камнями, который я отправил с операции, должен был уже прийти. Конечно, для такого маленького корабля неделя задержки - это штатно, волокита в портах и на заправках, но всё же я решил проверить и спросить в казарме кукол про тех пилотов, которым я доверил этот корабль. Я ещё не успел никого найти, но, возможно, у нас очень большие неприятности... Кукла на охране сказал мне, что мой пилот прилетел два дня назад.

Глава 40

Венки:

Эком лишь немного успел посвятить меня в подробности тог что ему удалось разузнать по похищению камня, когда нас прервал звонок Морок:

- Малыш, быстро найди Гардмана и пришли его ко мне в школу Ар. Скажи, тут с Реткой проблемы.

Ёк! Вряд ли это совпадение.

На звонок старик не ответил. Пришлось прыгать в лайнер и нестись в даккарскую школу. Когда я его нашёл, он стоял по грудь в воде, поддерживая тело мальчишки, которого, видимо, хотел научить плавать.

- Мастер, Ретке срочно нужна ваша помощь.

У ворот, отделяющих сектор школы Ар, нас встретила Коги. Её предназначение стало понятно через несколько шагов, когда я сначала почувствовал касание жёсткой неолетанской магии, а потом это ощущение тут же пропало. Само по себе касание было необычным: эта магия не пряталась, я распознавал её очень легко. В ней как будто ощущалась мощь, несгибаемая воля и властность: Доминанта! Любимый приказ паникующей Ретки.

- Ретка кидается Ар?!

Коги и Гардман одновременно оглянулись в мою сторону. В глазах старика читалось беспокойство, в глазах Коги неподдельное восхищение:

- Как ты догадался?

Я скривил улыбку:

- У меня много талантов. Мы вошли в зону её воздействия через несколько шагов от ворот, приказ - подчинение. Она напугана? Что случилось?

Коги пожала плечами:

- Не знаю. Мы занимались по алгоритмам допроса с Морок и Очарованием. Я, Рейла и Сурка. Ретка не дотягивает по мастерству, но учитель всё равно таскает её на все занятия, пытаясь научить хоть чему-нибудь. И тут вошёл мастер Анжей, опустился на колени и сказал Ретке в глаза: "Это ты выкрала тот камень!" Больше я ничего не знаю. Учитель сразу отослала меня за мастером Гардманом. Сказала, что эту бурю сможет унять только он.

Увидев нас, Морок резко схватила меня за руку и прижала к своему боку:

- Я же просила просто прислать Гардмана, а не провожать его сюда.

- Я подумал, что тебе может понадобиться информация.

Анжей стоял на коленях перед Реткой и молчал. Ретка некоторое время обнимала его, стараясь успокоить, но он никак на неё не реагировал. В конце концов не выдержала Очарование:

- Да усыпи ты уже его, сломаешь ведь!

- Нет! - голос Анжея был тверд, и в нём чувствовалась ярость: - Со мной всё хорошо. И я хочу слышать всё, что она скажет.

Единственное, что мне было непонятно в этой сцене, так это зачем генерал полез разбираться сам, раз мы полчаса назад договорились, что я всё решу. А ещё, с какой стати он встал на колени. Я ни разу не видел, чтобы он исполнял эту часть традиций. Привстав на носочки, я шёпотом спросил Морок:

- Он сам встал на колени?

- Сам. - моя легенда была напряжена, - Но думаю, это был результат блока для спасения его сознания в сложных ситуациях. Он пришёл сюда как будто механически.

Чёрт, блок! Не думал, что Ретка, учитывая её некомпетентность в плане тонкого воздействия, что-то поставит на Анжея. Хотя, может, это было давно и с чужой помощью.

- Ну! - Очарование выглядела сильно разгневанной: - Твой муж сказал, что ты украла камень, который я тут с собаками ищу несколько месяцев. Насколько я знаю, даккарцы не умеют врать, и их пауки очень редко ошибаются. Я жду твоих объяснений!

В кустах возле террасы, которая служила суани учебным классом, промелькнула Палма с Экомом, а потом ещё несколько неолетанских голов. Видимо, в то, что Ретка может быть опасна, никто из них не верил, поэтому занимали места в первом ряду смотреть шоу.

Ретка подняла голову. В её глазах читалось упрямство. А ещё читалась сила, которую сейчас, прижатый к боку Морок, я не чувствовал.

Моя легенда произнесла мягким голосом:

- Дорогая, расскажи нам, это действительно ты взяла тот камушек? Зачем?

Синие глаза вскинулись на неё как молнии:

- Он был маленький! Он вам ничего плохого не сделал! А вы его мучили, пытали всякими лучами и страшными эмоциями. Вы поступили с ним ничуть не лучше тех людей из лаборатории. Вы замучили ни в чём не повинного ребёнка!

Ёк! А ведь она говорила мне о своих пацифистских мыслях. Просто я не подумал, что она пойдёт дальше слов. Я вообще очень неосмотрительно вычеркнул её из списка основных фигур.

- Ретка, но ведь когда ты пришла, он уже умер. Зачем ты его забрала?

Ретка пожала плечами:

- Я его похоронила. Мне бы не понравилось, если бы тело какой-нибудь маленькой эми кромсали ножиками какие-нибудь инопланетяне и рассматривали под микроскопом.

Повисла пауза. Ретка стояла, выпрямившись, упорная в своих убеждениях, но всё же поджав губы от страха перед старшими. На виске у неё красовалась нарисованная тушью ветка алышей: шесть цветков и три ягоды. Находка Мэй явно пошла в народ.

Я решил внести свою лепту в скандал, раз уж он всё равно состоялся:

- А с теми камнями, что прибыли два дня назад, ты что сделала?

Ретка метнула взгляд в мою сторону:

- Спрятала! Я не дам вам больше их пытать. Они ни в чём перед вами не виноваты! Мне и с тем маленьким не нужно было столько ждать, но я не думала, что вы убьёте его.

Морок задумалась, неосознанно теребя пальцами мои волосы. Она уже не была так напряжена, в ауре кружились нотки удовлетворения и даже восхищения, но лицо по-прежнему выражало только холодное недовольство.

- Как я понимаю, чтобы всё это осуществить, тебе пришлось использовать силу против сестёр. - Ретка чуть ссутулилась и кивнула, - Ты желаешь заявить о правах сильнейшей сейчас?

Ретка молчала.

- Дорогая, мне жаль, что ты сорвала исследования этих камней, но намного важнее другое. Ты выбрана богами возглавить Суани. Именно тебе они дали свою мощь и благословение. Я понимаю, что трудно взвалить на свои плечи бремя Великой в таком возрасте, трудно воспринять свою ответственность перед целым народом, школой, армией, и только поэтому до сих пор несу его сама. Я даю тебе время взрослеть. И я понятия не имею, смогу ли дать тебе возможность спокойно взрослеть ещё хотя бы лет тридцать. Боги часто не спрашивают наших желаний! Энастения подняла бремя Великой в 27 лет, научилась ощущать себя матерью рода, не будучи даже матерью малолетних дочерей. Поверь, это очень сложно. Но я верю, что боги ведут тебя за руку. Поэтому если ты ощущаешь потребность по праву силы забрать у меня эту ношу сейчас, я отдам её тебе.

Морок чуть приотпустила меня, перехватив за руку, и опустилась на колени. Этим жестом неолетанки признают силу старшего, подчёркивая, что доверяют себя этой силе. Очарование скривилась, но последовала за Морок. Палма обречённо вздохнула, но сделала то же самое. Через минуту стоять остались только мужчины, их это всё не касалось.

Взгляд Ретки испуганно заметался:

- Нет, я не хочу быть старшей! Я просто хочу, чтобы со мной считались. Хоть немножко... А мне даже ни одного ордена не дали! Я не пустое место! Я хочу, чтобы меня слышали!

Морок помотала головой, не поднимаясь:

- Дорогая, ты или повелеваешь, или подчиняешься, третьего не дано. Либо занимаешь место, выбранное для тебя богами, либо продолжаешь считаться ребёнком. Право быть услышанным несёт за собой ответственность за произнесённые слова.

Ретка испуганно заметалась по комнате, и её взгляд вдруг остановился на Гардмане, который, прислонившись к стене, молча наблюдал за всем этим.

- Гаро!

Она бросилась к старику, как будто ища у него защиты. Прижалась к нему, пытаясь спрятаться за его спиной. Старик, мягко улыбнувшись, погладил её по волосам:

- Да, стрекозуля, заварила ты кашу. - Он взглянул на Морок: - Пойдём мы пока. Для осознания нужно время. Дайте нам подумать немного.

Когда они проходили мимо нас, меня как будто обдало Ар. В приказе чувствовалось упрямство, стыд и решимость стоять на своём. Я с удивлением обернулся на Морок. Она пожала плечами:

- Это аура. Против неё не действует контр-поле.

- Аура? У Ретки?!

Моя легенда с умилением посмотрела вслед уходящей хулиганке:

- При некотором уровне силы аура просыпается очень рано. Ретка по-настоящему одарена богами, но самое удивительное, что проходя вместе с нами одной и той же дорогой войны, она умудряется сохранить душу.

- Ты простишь ей эту выходку?

- Конечно. Кто я такая, чтобы спорить с волей богов. Поругаю, конечно, но прощу. Если Ретка видит в этих камнях разумную жизнь... кто знает, может, они действительно разумны.

Эком:

Веникем вылетел из штаба бегом, на ходу разговаривая по телефону:

- С Реткой случилось что-то, или это она хулиганит? Просто это первое, что старик спросит. Ясно! А где вас там в школе Ар искать?

Мне жутко хотелось быть в курсе событий, поэтому я просто набрал Палму и всё ей доложил. Через пять минут она прямо в больничной пижаме уже запрыгивала ко мне в лайнер, и мы неслись в сторону школы Суани.

Как только мы прошмыгнули за ворота огромной территории с множеством строений, утопленных в зелени на значительном расстоянии друг от друга, Палма резко притянула меня к себе:

- Остров!

Я огляделся. До открытой веранды, где по теории развивались все события, было ещё метров 400. Она заранее предупреждает или дёргается потому, что чувствует силу Доминанты уже здесь?

Ситуация была интересной. Доминанта стояла посреди веранды, рядом с ней на коленях Ан Тойра. В одном углу Морок, похожая на грозовое облако. Рядом Веникем, со спокойной ухмылкой нашёптывающий что-то на ухо Великой Суани. В другом углу Нитеница-Очарование, откровенно злая. Даже подрастерявшая некоторый лоск своей надменности. Кроме них, ещё пара молодых Суани, с любопытством наблюдающие за происходящим.

Возле нас с Палмой материализовались ещё несколько молодых неолетанок, в том числе Акма, так же как и Палма в больничной пижаме.

- Акма, думаешь, она на него блок повесила?

- По-другому никак не объяснить, что он пришёл сюда как неживой и свалился перед ней как подкошенный. Это точно блок. Да ты на его лицо посмотри, он её придушить готов.

- Не, ну как она решилась, с её-то грубой силой лезть к нему в голову?! Она же наверняка его сломала.

- Вообще, вроде, не видно.

- Думаешь, это всегда сразу видно?

Я слушал разговоры юных суани одним ухом, всеми остальными органами чувств вникая в то, что происходило на веранде.

Доминанта была невероятно сильна и сейчас, как несогласная с решением старших, поднимала бунт. Насколько я понимал расклад, защиты от её возможностей не существовало. При этом Веникем явно не предвидел ничего фатального, и Палма тоже.

Я никогда не понимал логику неолетанок. Юная Доминанта превосходит по силе всех ныне живущих магов, и она подняла бунт. Нужно быть неолетанкой, чтобы понять, как старшим удалось погасить этот бунт, встав на колени и предложив зарвавшейся Доминанте возглавить их. Но это подействовало! Доминанта спасалась бегством.

Когда мы возвращались в клинику, Палма и Акма усиленно пытались мне объяснить:

- Ты просто не понимаешь, вставая на колени на Арнелет говорят: "Ты несомненно сильнее меня, умнее, могущественней". Обидеть признавшего твою силу - это как обидеть ребёнка, который в принципе не может тебе ничего противопоставить. Воспользовавшись правом сильного и заявив о себе, как о старшем, ты фактически берёшь на себя заботы родителя. Заботы сильного по отношению к слабому. Родитель скорее погибнет сам, чем даст пострадать ребёнку. А ребёнку стыдно, когда ему указывают, что он не ценит заботу родителя.

Неолетанское восприятие власти явно не базировалось на логике. Как и понятие стыда.

Венки:

Вечером ко мне в кабинет протиснулась Ретка:

- Можно?

Я удивлённо приподнял бровь:

- Ты решила принять командование над Суани?

- Смеёшься? - Она устало вздохнула. - Я тут, кажется, наделала много глупостей.

- Ну да украла камень, слегка подпудрила мозги старшему мастеру, увела девять гигантских камней в неизвестном направлении.

Ретка, не дожидаясь приглашения, забралась в кресло, поджимая ноги под себя:

- Не издевайся. Если бы это было всё, я бы, честно говоря, не расстраивалась. Тот камешек надо было спасти, и я его спасла. Отводить внимание Очарования я не собиралась, просто она так дотошно допрашивала Пенелопу, к мелочам цеплялась, короче, если бы я не заставила её отступить, она бы точно догадалась. И большие камешки вам тоже ничего не сделали, и их нужно было спрятать. Так что про них тоже всё правильно и я их никому не сдам.

Я ухмыльнулся, откидываясь в кресле:

- Тогда в чём твоя печаль?

- Я обидела Анжея. Понимаешь, я ведь ничего такого не хотела. Ну, он ведь не согласился бы обманывать вместе со мной. Ну и, понятно дело, я его спросила, как мне это всё сделать, я бы сама ни за что не сообразила, что там, в клинике, стоят камеры. А теперь он обижается. Скажи, что я сделала не так? Я влезла в какую-то даккарскую традицию?

Ретка как всегда была сама непосредственность. Сидит такая, поджав ноги, смотрит на меня большими наивными глазами: "Я тут чуть не захватила власть, скажи, в чём я просчиталась?". В тоже время мне льстило, что она пришла за советом именно ко мне:

- Даккарские традиции тут ни причём.

- Тогда что?! Он же понимает, что я не могла поступить по-другому. У меня не было выбора!

- Как минимум, ты могла сделать так, чтобы он тебя разоблачил. Именно он, а не Очарование, и уж точно не Эком. Тогда тебя ждала бы серьезная выволочка, про нахождение камней ты бы всё равно смолчала, но это было бы внутри твоей семьи, и сам он перенёс бы это легко.

Ретка хмыкнула, виновато повесив голову. Я продолжал рассуждать:

- А вообще, стоило изначально поставить вопрос по-другому. Существует несколько способов агрессивно проталкивать свои идеи. Самый простой, это когда ты идёшь и сам с оружием или голыми руками осуществляешь нужное. Это способ для бугая без мозгов. Второй способ - это собрать некоторое количество народа, убедить их в правоте своей идеи и, как знаменосец, пойти перед ними. Это способ даккарского капитана. Третий способ - это так же убедить людей, но при этом с ними не ходить, просто указать им, что нужно делать, и отправить. Это способ, которым действуют все генералы. Четвёртый способ - это пойти и тихонько на ушко донести свои идеи до генерала, который соберёт других людей, убедит их, и они пойдут и сделают. Именно этим способом во все века действовала Арнелет. Теперь подумай и скажи, каким способом в этой ситуации действовала ты?

Ретка подняла на меня задумчивый взгляд:

- Как капитан?

- Нет, как бугай без мозгов. Кукла - это скорее оружие, чем сторонник. Ты легко направила Анжея на то, чтобы он не раскрыл тебя, почему же тебе не пришло в голову изначально направить его, чтобы он был твоим союзником? Да, он не стал бы красть эти камни, он нашёл бы другой способ их забрать, честный.

Ретка снова опустила свои пронзительно синие глаза в пол:

- Думаешь, он обиделся, потому что я его не позвала с собой?

Позвала?

- Не совсем. Как тебе объяснить? Вот сегодня тебе объясняла Морок, что в иерархии Арнелет нельзя нападать на того, кто выше тебя. Или ты заявляешь о своей силе и по праву занимаешь место старшей, или ведёшь себя как положено младшей, то есть подчиняешься.

- Я не смогу пока быть старшей Суани.

- Вопрос не в этом! В твоих отношениях с мужьями тоже кто-то старший, а кто-то младший. Кто-то принимает решения, а кто-то лишь высказывает свои пожелания, уговаривает, иногда торгуется, чтобы на это решение повлиять. В твоих отношениях с Анжеем кто подчиняется?

- Я. Он намного умнее меня, сильнее, опытней. Я половину слов, которые он говорит, не понимаю. Какой из меня командир?

- Чувствуешь аналогию? Ты, младшая, продемонстрировала силу, уложила старшего на лопатки, но занимать место старшего ты не хочешь.

Некоторое время синие глаза смотрели на меня удивлённо. Потом Ретка виновато поджала губы:

- Кажется, я поняла.

Что-то мне подсказывает, что между тем, что я сказал, и тем, что она поняла, нет ничего общего:

- Можешь своими словами сказать, что именно ты поняла?

Она радостно кивнула:

- Да! Из-за того, что я пошла воровать камешек сама, я понизила авторитет Анжея как старшего, выставила его более слабым в глазах других людей. Значит, чтобы вернуть всё обратно, мне нужно просто доказать ему и всем вокруг что он сильный, а я слабая. Спасибо Венки! Я знала, что ты очень умный и обязательно всё мне разъяснишь!

Она радостно вскочила и, улыбаясь, выпорхнула из кабинета. У неё действительно были мозги, просто где-то очень глубоко и сильно замазаны тушью!

До того, как за Реткой закрылась дверь, я услышал голос Экома:

- Мастер Доминанта, позволите вопрос, раз уж Вы здесь?

Эком сидел за столом над своими бумагами. Ретка испуганно замерла посреди приёмной. Он не поднимался и не отрывался от бумаг, продолжая их складывать:

- Палма сказала, что то, как генерал пришёл к вам сегодня и рассказал о том, что узнал про кражу, это поставленный вами внешний блок. Внешний блок на его сознании. При этом все в хайме знают, что программирование сознания вашей силой - это настройка компьютера кувалдой. Как вы решились вообще браться программировать его?

Ретка поджала губы, потом глянула на меня:

- Так я не пользовалась своей силой. Я взяла у Зов Венкину книжку про травы для даккарцев и сделала, как там написано. Даже весы попросила у Займы, чтобы все травки правильно взвешать. У Венки очень хорошая книжка, там всё понятно написано.

Говоря это, она тихонечко пятилась к двери из приёмной, в некоторый момент оказалась совсем близко к ней и выпрыгнула, бегом скрываясь в коридоре.

Проследив взглядом исчезновение Ретки, Эком усмехнулся.

- Командир, тебе никогда не было стыдно за ту книгу? Я понимаю, что ты был молод, но всё-таки так подробно сдать собственную расу...

Я подошёл к столу эльфика и уселся на край.

- Может, ты не всё знаешь?

Он отодвинул бумаги, показывая свою готовность к разговору:

- Тогда, может, просветишь? Мне будет приятней работать с тобой, если я буду лучше тебя понимать.

Я усмехнулся. Воины Даккара никогда не вставали на колени и никогда не подчёркивали своей слабости перед старшим, но Эком, кажется, активно учился правилам Арнелет, не брезгуя при необходимости прогибаться. В его природе было действовать: искать вора, беспокоиться об Анжее, собирать информацию обо мне. Наверно, глазами Анжея это выглядит как наглость, но Эком не скрывал своих мотивов, они были чисты. Я мог проверить его честность в любой момент.

- Когда я начал заниматься травами, я обнаружил огромное количество рецептов, описаний действий, отчётов об экспериментах по действию этих самых трав на даккарцев. Розовая кровь даёт преимущество: большинство универсальных составов на даккарцев не действует. Но проблема была в том, что в этих знаниях был полный бардак. Некоторые указания противоречили друг другу, некоторые рецепты явно использовали травы, про которые я точно знал, что использовать их на даккарцах нельзя. Например, тогда был очень популярен рецепт зелья, которое должно было заставлять даккарца прыгать в постель к первой встречной, ни о чём не думая. В его составе был Топаус, я ещё лет в 14 обнаружил, что когда я просто рву эту траву голыми руками, у меня потом на несколько дней жуткие головные боли. Представляешь, что было с парнями, которые её пили? Кроме того, так как я сам даккарец, мои исследования больше были направлены на поиск антидотов и методов распознания веществ. В итоге появилась эта книга. Я включил в неё рецепты, которые точно не причиняют вреда, остальные разоблачив как яды. Неолетанки ни в коем случае не хотят никого убивать: все составы, объявленные мной ядовитыми, тут же вышли из обихода. Кроме того, я схитрил: кроме реально опасных рецептов я раскритиковал несколько безвредных просто потому, что у меня к ним не было антидотов или их было слишком трудно распознать даже опытному человеку. Ну, и как последний штрих, в тот день, когда книгу Вульпиды подписали в печать, Роджер уже получил первую партию книги, на которой моё авторство, к сожалению, никак не отметили: "Учебник по противостоянию Ар для командирской школы братства Острова Богов. Травы".

Эльфик явно подвис, переваривая информацию. Я погладил его по щеке и рассмеялся:

- Эком, ты такой умный. Неужели ты подумал, что Роджер дал бы мне издать книгу, если бы в этом не было выгоды для него?

Эльфик смотрел на меня удивлённо:

- То есть, курс обучения командиров и пауков Острова богов включает в себя антидоты и методы распознания всех составов, что описаны у Вульпиды? А как другие братства? Род?

- А других просто стали меньше травить.

- Хорошо, а почему только командиры?

- Подумай головой! Если бы все три миллиона солдат Острова богов искусно противостояли этим травам, то неолетанки ринулись бы искать другие рецепты.

Я сильно его удивил. Это было приятно. Маленькая компенсация за его проворность в расследовании кражи камней. Эком просто смотрел на меня и молчал. Я потрепал его по волосам:

- Ну, я домой! День получился интересный. Ты был молодец. Пойду теперь, выясню замыслы великой Суани.

Эком

Когда Веникем ушёл, я отложил бумаги. Как всё просто, старый как мир способ: самому дать врагу в руки то оружие, от которого у тебя есть защита. Почему мне самому не пришло в голову, что это была именно такая игра, а не банальное предательство? Почему? Наверно, потому, что тогда я считал Веникема избалованным мальчишкой с прогнившим нутром. Я составил это мнение по его манере говорить, по тому, как он всё время смотрелся в карманное зеркало, а ещё точил пилкой ногти, по тому, с какой брезгливостью он смотрел на мужчин, когда Роджер впервые привёл его 16-летнего в бар. Но всё это говорило лишь о том, как он далёк от традиций Даккара, и нисколько не говорило о том, что у него нет чести. Он испытывал рецепты на своих братьях Об Хайя, с которыми был на ножах, но это были старые проверенные рецепты, которые он только слегка доработал.

Ужинали мы сегодня на улице. Погода стояла не сильно жаркая, вечерняя прохлада была очень кстати после долгого дня в штабе и беготни. Кроме моих мальчишек на ужин с нами остался ещё и Данко. Учеником он оказался упорным, но больше нуждался не в занятиях рукопашным боем, а в ответах на вопросы.

- Я вчера заметил, что Веникем позволяет женщинам трогать свои мечи. Я спросил его об этом, он сказал, что это старый обычай, и его суть была, чтобы женщины не навредили себе, прикасаясь к оружию. И что его женщины достаточно осторожны и умны, чтобы не порезаться, поэтому необходимости в запрете нет. - Мальчишка сделал паузу, - Эком, он напрямую игнорирует большинство правил, о которых говоришь ты и старик, почему он генерал-командор?

Я усмехнулся. Парень был умён и умел задавать вопросы. Кэро смотрел на него с восторгом, а Вило с восхищением смотрел на обоих старших ребят.

- Лидер братства далеко не значит идеальный мужчина. Хотя, наверно, старикам очень бы хотелось, чтобы это было так. Лидеры подбираются под время и задачи, для каждой войны находится свой, способный привести к победе с минимальными потерями. Сейчас самый главный враг Даккара - вымирание. И Веникем лидер, который нужен для этой войны. А его недостатки - мелочи по сравнению с угрозой, которую он способен победить.

- В чём его польза?

Я задумался, как это можно объяснить мальчику подростку. Веникем действительно был далёк от Даккара, но здесь и сейчас он связывал воедино силу Суани и опыт Даккара. Сегодняшняя стычка Ан Тойра с Доминантой была ещё одним ярким свидетельством того, что без Веникема здесь была бы война. Даккару нужны были преимущества, чтобы выжить; Ан Тойра нашёл их источник в силе Суани, но только Веникем мог держать этот источник под контролем.

- Иногда армиям нужны не солдаты и пушки, а сильные союзники. Веникем умеет заключать выгодные союзы.

Торес стоял у стеклянной двери в палату Акмы. Сама эми спала, крепко обняв какую-то фиолетовую игрушку. И хотя утром Акма явно была вполне здорова, я на всякий случай поинтересовался:

- Ей хуже стало? Что-то не в порядке?

Торес глянул на меня с некоторой брезгливостью, но потом всё-таки ответил:

- Она не помнит некоторых моментов своего детства, в остальном, можно сказать, она в порядке. - Он усмехнулся: - Если вообще можно назвать порядком, когда детей посылают в бой. Мы привыкли из-за их высокого роста причислять их к взрослым, привыкли считать глупость особенностью расы, но те неолетанки, которые окружают нас, это дети. Глупость - это обычная черта ребёнка. Мы пренебрегаем банальной математикой и даже не пытаемся прикинуть, что в её 24 она даже не половозрелая, что, относительно срока жизни в 700 лет, 24 - это дитя. Сколько это на даккарский? 13? 14?

Он был сильно взволнован:

- Она заставила меня принести ей все её игрушки. Всякие большие плюшевые кошки, медведи. Без них она не может спать. С тех пор, как два года назад впервые убила человека, не может без них спать. 13-летние пацаны тоже плохо переносят реальный бой, но мы не кидаем в бой 13-летних. Мы не закидываем их диверсантами на вражеские базы, не выкидываем их из дома самих разбираться с миром, что хорошо и что плохо. А Арнелет выкидывает!

В конце концов он замолчал, снова отвернувшись от меня к стеклянной двери палаты. Арнелет бросает в бой детей. Неолетанки действительно взрослеют очень, очень долго. Почему эта несправедливость расстроила его так именно сейчас? Он раньше не знал, что почти все Хинти в отряде, охраняющем Клинки, младше 30, а значит, по сути, дети? Не знал, что все "кошки" на даккарских базах дети? Конечно, знал! Тогда почему так расстроен именно сейчас?

Увидел эми, которая засыпает, только стиснув в объятьях большого фиолетового медведя? Уверен, если в этих объятьях окажется сам Торес, она заснёт ещё лучше. Так может, в этом и дело? Может, эта эми просто нашла к нему подход? Арнелет действительно бросает своих детей разбираться в мире самостоятельно, но она до этого хорошо экипирует их оружием и знанием, как этим оружием пользоваться. Ар, который даже не называется Ар. Как рассказывал Веникем, это Ар, которому они научились в детстве, просто копируя действия старших. Ещё немного, и я научусь понимать Арнелет, ну или хотя бы иногда видеть суть.

Когда я уже повернулся уходить, Торес окликнул меня:

- Передай Веникему, что Анжей покинул хайм. Он улетел один и никому не сообщил, на какой срок покидает базу.

Глава 41

Эком:

Вечером у Палмы кончилось терпение, и она сбежала из больницы. Я специально шёл домой, чтобы проведать, как она. Нашёл её в той самой комнате с фотографиями. Она лежала на полу, раскинув руки, и смотрела в потолок:

- Как ты? Мне сказали, что ты ушла домой.

Она некоторое время молчала, потом очень тихо произнесла:

- Из-за того поражения ар-пушкой... Я больше не помню их. Вернее, помню лица, имена, но не помню, как это было, когда они были живы.

Я опустился на пол рядом с ней:

- Может, это хорошо. Мёртвые должны уходить к богам и не тревожить живых.

Она повернулась ко мне, её глаза были в слезах. Обычные бабские слёзы, но помня, что прячется под этой бабской внешностью, можно было начинать пугаться. В отличие от Доминанты Палма действительно могла быть опасной, хотя, скорее всего, не для меня.

Она всхлипнула:

- Ты не понимаешь. У неолетанок есть потребность в семье, в корнях... они были моей семьёй. Их улыбки согревали меня...

В этих всхлипах не было разума, только бабские эмоции. Эти лица были её самой глубокой раной, вот эта рана и кровоточила.

- Палма, они умерли. А у тебя скоро будут свои дочери, новая семья. - Я указал на потолок: - Отпусти их.

Мы ещё некоторое время сидели молча. Палма в голос плакала, а я просто сидел рядом. В конце концов она успокоилась, вытерла слёзы, а потом рывком опрокинула меня на себя и принялась целовать везде, где достала.

- Я очень сильно люблю тебя! Эльфик мой, ты самое дорогое в моей жизни! - Она перевернулась, и я оказался на полу, мягко прижатый к ковру. - Может, ты и прав. О чем я говорю?! Ты, несомненно, прав! Я сниму эти фотографии и начну собирать новые. Новой семьи. - Она, рыкнув, задрала мою рубашку и легонько коснулась губами живота. - Начну с твоих фотографий!

Прикладывая логику к происходящему, я понимал, что с такими последствиями дебилятора мой договор с Палмой слегка изменится, пусть даже она не скажет об этом вслух. Отношение ко мне будет другим. И я, наверное, смогу даже что-то выиграть при этом, но только вот на 30 годах этот договор не закончится. Она таскала этих людей с собой даже после их смерти, а значит уйти, будучи к тому же живым, мне явно не светит. Хотя, как будто мне есть или будет куда уходить, пусть даже через 30 лет! Юбля!

Утром Веникем появился в штабе весёлый и довольный. Он навис надо мной, обнимая за плечи и практически упираясь подбородком мне в шею:

- Как прошла ночь? Камни не нашлись?

Я скосил на него глаза, у носа витал сладкий аромат его парфюма:

- Пока нет. Но я уверен, они в хайме.

Он кивнул и выдохнул мне прямо в ухо:

- Тогда не ищи их. Это политический вопрос. Нам нужно, чтобы их нашли Очарование или Анжей. Сами! Ну, или Ретка сама осознала что-нибудь и, покаявшись, сдала их Морок.

Несмотря на улыбку, он был серьёзен. Прекратить поиски сейчас? Когда я уже почти нашёл потерянного пилота, который точно должен хоть что-то знать? В чём смысл? Дать Ан Тойра возможность оправдаться когда вернётся?

- Как скажешь, командир. Только я не понимаю причины.

- Причина в том, что нам важнее сплочённая команда, чем найти эти камни сегодня, а не через месяц. У нас не отряд одинаковых парней с пускателями, у нас костяк будущей армии, сильные и уникальные воины, и нам очень важно, чтобы этот костяк по-настоящему сплотился.

Я кивнул. Порой он поражал меня. Его мотивы были неожиданно умны и благородны. Он действительно иногда заботился об этом братстве, действительно наверное видел путь, как сделать из него настоящую сильную армию Даккара. Интересно, а как я вписывался в этот самый костяк будущей армии? Вписывался ли я туда вообще? Логика подсказывала, что мне там однозначно не место, но ладони на плечах и сладкий запах вокруг, говорили что место там для меня всё-таки есть. Что он, Веникем Об Хайя, с небрежной мажорской усмешкой на губах, ещё год назад всё продумал и просчитал, и хотим мы или не хотим, мы все придём к тому светлому будущему, которое он нам запланировал. Лично я уже кажется топаю указанным маршрутом в темпе лёгкого бега, абсолютно уверенный в правильности направления.

Венки:

Морок я нашёл на веранде. Она сидела с чашкой чая и смотрела куда-то в туман. Она была задумчива, но улыбалась. Заметив меня, притянула к себе, усаживая на свои колени:

- Знаешь, я спросила у Карлуши, он говорит, что камни тоже бывают разумными. Только это определить практически невозможно, мы слишком разные, и у нас слишком разная разумность. Он хочет опубликовать в Империи наш опыт с этим камнем и котрполями Ар для того, чтобы получить доступ ко всем материалам из областей, близким к этим кристаллам. Я дала добро.

Я кивнул. В её ауре сейчас кружилось что-то спокойное изадумчивое. Что-то, что заставляло вспоминать прошлое, звучало затёртыми отголосками старой боли и потери, а ещё смеющимися голосами нового мира. Она обняла меня, прижимаясь щекой к моей макушке:

- Кстати, хорошо, что ты пришёл. Мне нужно придумать какие-нибудь ордена для Ретки. Хоть один.

- Ты не думаешь, что только избалуешь её, давая их после такого представления?

Моя легенда улыбнулась:

- Есть различия в воспитании солдата и наследной принцессы. То, что солдату нужно давать лишь за заслуги, принцессе дают по первому требованию. Потому что её мотивы должны быть в другом: не получить власть, а суметь эту власть нести. Для принцессы власть - не достижение, её достижения - это успех и счастье тех, кто ей подвластен. Я уже точно решила, что дам ей орден капитана, но после того, как вернётся Анжей. Пусть мужчины учат её управлять людьми, пусть внушают ответственность. Но пока я хотела бы дать ей ещё какой-нибудь знак, такой который она действительно заслужила. - Морок пожала плечами. - Им всем почему-то очень понравились эти даккарские ордена.

Да, молодые суани взрослели среди даккарцев и явно видят в этих орденах что-то большее, чем просто знаки. Они носили свои нарисованные тушью ордена с большой гордостью и, как я понимаю, простив указания старших. Я задумался:

- На Даккаре у каждого ордена есть такой же, но со знаком "высший". Высшим пауком обозначают офицера, чья основная деятельность спецслужбы. Высшим бобром - офицера бобра, старшего бобра на базе. Но есть ордена, которые не стыкуются с генеральскими. Например, генерал-десантник, или генерал-пилот это абсурд. Поэтому такие ордена с приставкой "высший" дают рядовым или капитанам, которых нужно выделить в данном направлении. Например, отряд десантников, и в нём большой крепкий парень с мобильной зениткой на спине. Он не умеет управлять людьми, не понимает в тактике и карты разбирает плохо, но в бою стоит десяти, и именно он чаще всего вытаскивает отряд из самых кровавых заварушек. Это и есть "высший десантник". Ретка ведь тоже очень эффективный член твоей команды, даже при своей посредственной подготовке.

Морок посмотрела на меня заинтересованно. Я продолжил:

- Или... Ещё один способ дать Ретке заслуженный орден, это придумать новый орден. У Ретки есть способности, которых больше нет ни у кого. Ты берёшь её на захваты кораблей, но не берёшь других учениц.

Морок расплылась в улыбке:

- Зов называет эту роль Штурмовик. В отряде Пустыня один стратег, один разведчик, один программист и два штурмовика. Это очень мало, и нам часто приходилось заменять друг друга, но заменить штурмовика труднее всего. Зов приходится очень сильно изворачиваться, чтобы штурм могли осуществить Очарование или Палма. Возможно, через год мы сможем обучить ещё и Акму, но пока она боится больших потоков силы.

В ауре моей легенды закрутились серебристые нотки счастья, подхватываемые горячей волной желания. Всё-таки удобная штука аура, когда умеешь её читать.

Анжей вернулся в хайм через четыре дня. Не то чтобы я считал что легендарный паук Ан Тойра способен на долго поддаться эмоциям, но даже я думал что он позволит себе отпуск подольше.

Анжей шёл по летному полю в окружении троих мальчишек лет 7 - 12, и ещё одного совсем маленького тащил на руках. Поравнявшись со мной, он остановился:

- Вот, привёз сыновей.

Паук улыбался. Улыбка эта была спокойная и сильная. Только хитрого огонька в глазах было чуть меньше.

Обсуждать важные вопросы сейчас вот так посреди взлётного поля на глазах нескольких парней, Аденина и Ктарго, было лишним. Но нужно было что-то сказать, разрядить ситуацию. Я улыбнулся:

- А что маленького без матери привёз?

Генерал поморщился:

- Да хлыщ, который их нашёл, не додумался забрать женщин там же. Я для улучшения памяти отбил ему печень, думаю, он будет внимательней в следующий раз. А для этих, - он с улыбкой посмотрел на детей, - у меня тут где-то много добрых баб было.

Ктарго смеялся, Адениан сдержанно улыбался. Я, наконец понял, что мальчишки чужие дети, просто купленные генералом у проезжавшего торговца, а не родные сыновья от какой-то далёкой женщины и тоже рассмеялся, пытаясь как-то оправдать свою растерянность:

- Просто я подумал, мальчишки твои из какого-то дальнего захолустья.

- А они и есть мои. - Анжей присел, сравнявшись ростом с двумя старшими мальчиками: - Ты посмотри, одно лицо! - Мальчишки были похожи на него не больше, чем на любого другого даккарца - Просто природа такая даккарская, не помнить, где сыновей оставил.

Обстановка была разряжена. Никто никаких вопросов больше не задавал. Анжей спокойно и уверенно зашагал с детьми в сторону базы.

Через час он зашёл ко мне в кабинет, аккуратно прикрывая за собой дверь, улыбнувшись, плюхнулся в кресло. Он был спокоен и дружелюбен:

- Ты вернулся?

Он пожал плечами:

- А куда нам ещё ехать? К Роджеру, что ли, сдаваться? Возложить клинки перед новым лидером и похоронить Ан Тойра? Да и братство моё теперь тут. Прости, что уехал так. Это было слабостью.

Я понимающе кивнул. Даккар порой поражал меня ещё одним своим качеством: он умел честно признавать ошибки. Умел прийти вот так вот, спокойный и сильный, и открыто сказать: "Это было слабостью, я ошибся". Ведь Анжей мог ничего не объяснять. У генерала паука могли быть причины улететь так внезапно, одному. У него могли быть дела. И никто ничего бы никогда не спросил.

- Прости за побег, мне нужно было подумать. - Анжей ухмыльнулся: - И, наверное, я должен извиниться, я был не прав.- он опустил голову. - Твои методы далеки от принятых на Даккаре, но другие в нашей ситуации и не сработали бы. Ты по-свински поступил с братом, но ты хороший генерал-командор, я был не прав, сомневаясь в этом.

У меня не было слов, чтобы что-то возразить или поблагодарить. Честность Даккара порой обезоруживает. Думал ли я когда-нибудь что Анжей признает мои таланты командира? Придёт к выводам что я полезен не только способностью налаживать связи с отцом? Я достал из бара коньяк, жестом предлагая генералу. Он кивнул. Я решил ничего не говорить, я просто слушал.

- По поводу этого происшествия... Знаешь, я такого стыда не переживал уже лет 30. Даже можно сказать, что настолько стыдно мне было лишь однажды, когда я как мальчишка дал окрутить себя Вестнице, изначально собираясь вытянуть из неё нужную мне информацию. Тогда из передряги меня вытащил твой отец. Юнец как сопляка взял меня за шкирку и притащил к своим!

Он сжал кулаки:

- То, что она заставила меня стоять на коленях, я сам виноват. Я знал про этот блок. Просто почему-то решил, что держу себя в руках. Дело в самой краже. Она предала меня!

Я помотал головой:

- Она защищалась. Ты просто не заметил, что у неё была необходимость защищаться. У любого человека есть предел гибкости. Ты привык, что она подстраивается под тебя. Но здесь это было выше её сил. Она защищала свои принципы, как могла.

Анжей поднял на меня удивлённый взгляд и на некоторое время замолчал:

- Знаешь, неолетанки уникальные существа, только им в этом мире удавалось несколько раз кардинально менять мои планы, принципы, взгляды, жизнь. Три года назад я был уверен, что знаю их уже, как облупленных. Я был лично знаком с сотней авторитетных мастеров, вёл дела с Великими, устраивал переговоры между ними и даккарцами. Я был уверен, что защищён от неожиданностей с их стороны. Что чётко вписался в их систему... - он усмехнулся, - пока один из моих людей, мальчишка, не удивился вслух, почему это я не проверил прошлое и настоящее "кошки", с которой сплю уже два месяца. Я всегда был очень осторожен... а тут и сам ведь не понял, что не проверил, только когда носом ткнули, прозрел, бросился следить и сразу увидел, что вляпался по-крупному. Слишком организованны были те, с кем моя "кошка" встречалась, слишком хорошо прятали концы.

- Ты разгадал, что Ретка Суани, по организованности?

- Нет, просто понял, что она не из простых, и спросил в лоб. Она мне и выложила, что является сильным дистанционником и желает видеть меня своим мужем. Дальше логика была простой. Кто может с такой наглостью уводить мужика у Вестницы? Только Суани! В мужья... Не знаю, сможешь ли ты понять меня. Я получил генеральские ордена незадолго до гибели Даккара. На моих глазах миллионные армии благословением богов благополучно избежали гибели. У нас было всё, чтобы начать заново. Мы вывезли достаточно мужчин, а купить женщин в этом мире не проблема. Мы были сильны, космос вокруг был полон слабых и богатых врагов, пополнявших наши трюмы, мы должны были процветать. Но вместо этого я год за годом наблюдал, как Даккар истекает кровью, теряет миллион за миллионом своих солдат. Как год за годом боги не дают нам нового дома. А то, что нам удаётся завоевать, тут же отбирают, омывая нашей кровью. Когда я потерял свой род и братство, я был в отчаянье. Мир рушился, и я не видел причины. А тут... она сказала ещё одну вещь, фразу, которая, наверное, и заставила меня посмотреть на неё другими глазами: "Я хочу, чтобы ты был счастлив, чтобы у тебя снова были сыновья". Так же, как я не понимал, почему вымирают даккарцы, я никогда не понимал, почему так стремительно множатся неолетанки. Нет, в каждом отдельном случае, конечно, понятно, что произошло, но в целом... На нас как будто лежало проклятие, а на них благословение. И я сдался. Я не мог, физически не мог допустить наступления того момента, когда Даккар окончательно исчезнет, останутся лишь Об Хайя в Клинках, да и то, пока сильна Морена. Я должен был что-то предпринять... И я подумал: может, так боги дадут и нам часть дарованного им благословения.

В словах его ощущалась боль, настолько глубокая, ранящая, что пробирало до глубины сознания. Я никогда не задумывался об Анжее в этом ключе. Отец как-то пытался объяснить мне, чем был для него тот день, день гибели Даккара. Мне не с чем было сравнить. Я никогда не терял. Тем более, не терял так много. С Анжеем было сложней, он видел, как после гибели планеты много лет подряд Даккар истекал кровью и умирал, теряя сыновей. Отец смотрел на это под другим углом: его братство и род процветали.

- Я три дня шлялся по космосу неприкаянный. Прирезал десяток глупцов, пытавшихся поживиться за счёт одиночки. Завёл в астеройдный пояс идиотов, вздумавших за мной погнаться. А потом встретил этого торговца. Вряд ли он знал вообще, что Белые скалы покупают пацанов, скорее всего просто не разбирается в орденах. Он сразу так обрадовался мне и потащил показывать этих мальчиков. "Выбирай, говорит". Вот тут я и встал перед истиной, что растить их смогу только здесь. Нет для нас другого дома в этой вселенной. Эта планета далека от торговых путей, но сами мы и на ней не получили бы куска земли. Только договор с Реткой дал мне то, что я могу получить здесь. - Он усмехнулся: - И, в конце концов, она ведь не обещала мне не врать. Тоже мне наивный, искал честность в неолетанке.

Он налил себе ещё немного коньяка, аккуратно отхлебнул, наслаждаясь вкусом:

- Что там, кстати, дальше было? Чем закончилась история с камнями?

Я улыбнулся: паук страдал, но сломать его эти страдания не могли. Он был силён, в нём была настоящая сила Даккара. Он переболеет и снова будет собой.

- Да собственно, ничего. Ретка принесла извинения Очарованию за использование Ар и Морок за кражу камней, но куда их спрятала, так и молчит. Я дал Индману в напарники капитана Тореса и послал расследовать, как исчезли прилетевшие камни из порта. Обычно Ретка оставляет море улик, но здесь оказалось всё чисто. Так что воз и ныне там. Весь корпус Суани разрисовал себя орденами силы. Все секреты на лбу, но старшие молчат. Морок волнуется, что камни окажутся в месте использования Ар и выстрелят, но сделать с Реткой ничего не может. Короче, у нас обычный неолетанский порядок.

Анжей вздохнул, глядя куда-то в пространство за окном:

- Я ведь не могу ничего сделать, да?

Несмотря на опущенные глаза, это был вопрос. Вопрос с ноткой надежды.

- Можешь!

Он поднял на меня вопросительный взгляд:

- Просто тебе нужно вернуть её доверие. Она сильна как воин, но психологически, как человек, она очень зависима от вас. Добьёшься её доверия, убедишь её в том, что в случае, когда это очень важно, ты в любом раскладе на её стороне, и можешь считать, что ты контролируешь ситуацию. Это нужно вам обоим. Тебе нужно чувствовать контроль над ситуацией, а ей понимать, что не достаточно тайно спросить твоего мнения под влиянием Ар. Что её откровенное "Это очень важно для меня" может заставить тебя передумать. Что её горячее желание что-то сделать для тебя весомый аргумент, просто потому что ты заботишься о ней. Под Ар ты не можешь учесть этот аргумент потому что в этот момент у тебя изменённое восприятие. А значит она просто должна учиться честно с тобой объясняться.

Анжей на минуту задумался, потом усмехнулся и кивнул:

- Я понял тебя, командир.

Эком:

Вечером, листая мой отчёт от кукол, Веникем восторженно заулыбался:

- Эльфёныш, ты знаешь, что это за корабль?

- "Эльдорадо"? Дорогущая модель, концепт с прошлогоднего салона в Кострах, кажется.

- Единственны экземпляр которого купил Пофа Коя Нуда. Это тот самый пушистик, что владеет банком Нуда, единственным банком, можно сказать, который не боится прокручивать крупные сделки по всем свободным землям.

- И?

Я, честно говоря, не понял, к чему это всё ведёт.

- Эком, банк Нуда - это выход на крупные сделки, возможность беспрепятственно торговать по всем секторам свободных земель. - Он наклонил голову, заглядывая мне в глаза: - Короче, это очень выгодно для бизнеса. Если Пофа Коя Нуда здесь, я должен непременно с ним встретиться. Сейчас мой бизнес маловат для банка Нуда, но я способен убедить его в своей перспективности. Кроме того, я мельком знаком с Пофой, как-то помогал ему избавится от приставучей журналистки на презентации маминого автосалона. Надо пользоваться, пока меня все не забыли. Вели нашим агентам выяснить, куда направляется этот корабль или где планирует задержаться.

Через четыре часа мы уже стартовали в сторону одной из близлежавших заселённых планет. Нуда летел в порт Альбен, один из хорошо охраняемых игорных домов.

Давая разрешение на посадку, диспетчер предупредил нас, что любое плазменное, лучевое и огнестрельное оружие в Альбене запрещено, единственное, что мы можем оставить при себе, это традиционное холодное оружие. За нарушение этого правила охрана порта имеет право расстрелять нас на месте.

Веникем пожал плечами:

- Это обычная особенность таких мест. От ножа легко защищает лёгкая имперская или САП-овская броня. В то же время запрещать холодное оружие не имеет смысла, любой умелый воин с таким же успехом убьёт и столовым ножом.

В порту встречающий отряд местной охраны осмотрел нас с некоторым подозрением:

- Мы должны предупредить вас, мастер, наши правила не допускают в порт отряды даккарцев более пяти человек.

Веникем беззаботно пожал плечами:

- Я вообще не собираюсь брать охрану. Мне сказали, что у вас безопасно, - он вопросительно посмотрел в глаза старшему из охраны. - тем более, я собираюсь отдыхать. Поиграть, снять какую-нибудь экзотическую шлюху, в непринуждённой обстановке пообщаться с партнёром по бизнесу.

Речь Веникема явно успокоила охранника. Он расплылся в улыбке:

- Мастер, порт Альбен к вашим услугам.

Нуда принадлежал к расе Тагочи, одной из немногих нечеловеческих гуманоидных рас, сумевших влиться в общую экономику вселенной. Это был крупный, метра три, почти круглый меховой шарик, с мало выраженной шеей, на тонких ножках с крупными глазами. Тагочи не вели дела с даккарцами и, честно говоря, вживую я видел эту расу впервые.

Веникема банкир узнал и последующие несколько часов мажор ловко жонглировал разговорами о дорогих винах, азартных играх и перспективности своего бизнеса.

Из игорного дома мы выходили весёлые и слегка пьяные. Не знаю, на что Нуда купился больше: на радужные описания перспектив наркоторговли или на намёк, что неизвестная ему жена Веникема примерно сопоставима капиталами с Мореной, но тагочи без возражений пообещал нам сотрудничество своего банка.

Цель поездки была достигнута, и мы не спеша возвращались на свой корабль.

К оружию мы потянулись одновременно, как только глаза выделили в портовой толпе уже знакомую парочку вайо. Они ждали нас? В порту, куда нельзя проносить оружие?! Глупо! Веникем держал в руках клинки, я - хозяйственный нож, и если кому-то это оружие в моих руках кажется несерьёзным, он идиот. Вайо выхватили кривые сабли. Это оружие было традиционно для их расы, и воины вайо часто славились как непревзойдённые фехтовальщики, но я не заметил в этих двоих признаков хороших бойцов. Или весь этот манёвр нужен только для того, чтобы дать этой парочке возможность умереть с честью воина? Или они всё-таки возомнили, что смогут победить даккарца в бою на мечах?

Их старший в отчаянном крике бросился на Веникема, тот мастерски отвёл удар. Я поманил к себе второго. Тот, поняв, что нож и металлический фонарик - моё единственное оружие, хищно улыбнулся. Смейся, смейся, смертничек!

Своего противника я прирезал довольно быстро, не получив ни одной царапины. Он был глупым и неповоротливым воином, так что преимущество в длине оружия ему только мешало. Веникем тоже почти моментально приставил лезвия мечей к горлу наглеца. Впрочем, при его навыках фехтования ничего другого и не ожидалось.

Я аккуратно обтёр нож об куртку убитого врага. Юбля. Сейчас ещё придётся разбираться с местной стражей за беспорядок. Хотя, они ведь сами обещали нам безопасность. Я ухмыльнулся: не удивлюсь, если Веникем за этот инцидент с них ещё денег стряхнет.

Я поднял голову. Мажор смотрел на меня, улыбаясь. И сейчас я ни на волосок не сомневался, что эта улыбка дружеская. Нормальная такая, нахальная даккарская улыбка, которую просто кидаешь через плечо, не задумываясь. Не опасаясь, что тебя не поймут или увидят за твоими абсолютно обычными для воина действиями что-то от маньяка или сумасшедшего. Не сомневаясь, что тебе ответят такой же улыбкой.

Краем глаза я скользнул по полу, понимая, что в том месте, где должен быть труп, прирезанный Веникемом, трупа нет. Быстрый взгляд по помещению. Застывшие у стен случайные свидетели, охрана, быстрым шагом спешащая из другого конца зала, и пронзительный сиреневый взгляд вайо с нацеленной в сторону мажора карбоновой пушкой на вытянутых руках.

Веникем пожалел его? Дурак! Мальчишка! А эта мразь решила доделать задуманное. Вот ублюдок! Я мгновенно сорвался с места. Мне не нужно было думать, чтобы принять такое решение. Этого нельзя было допустить! Слишком много этот мальчишка обещал всему даккарскому миру. Слишком много обещал лично мне. Только он один делал мою сегодняшнюю жизнь честной, снимал с меня многолетнее клеймо маньяка и отщепенца. А ещё он был моим другом и командиром...

Венки.

Мне везло с самого утра. Сначала Эком притащил информацию о корабле Нуды в нашем секторе. Потом этот самый Нуда вспомнил меня и, не особо ломаясь, согласился, что я могу быть перспективным клиентом его банка. Теперь этот вайо: я давно опасался, что раз программирование прошло так криво он захочет отомстить мне. Но то, что он решился напасть здесь, на мечах, было несомненной удачей. Видимо то, что я нигде не появлялся больше месяца, сыграло свою роль, и он решил, что другого шанса может просто не быть.

Я легко отбил его удары. Он не был слабым бойцом, но по сравнению с Анжеем и даже Индманом, с которыми я обычно сходился на тренировочных рингах, он был слабаком. Через две минуты мои клинки без труда выбили из его рук саблю и заученно встали у горла. А вот дальше... На меня смотрели испуганные сиреневые глаза. Человеческая раса, человеческие глаза, человеческий страх. Ужас, боль, отчаянье в один момент вереницей внутри этих глаз. Он был молодым, не на много старше меня. Он с ужасом понимал, что вот сейчас умрёт, и метался в поисках выхода. Я представил череду тех, кто будет плакать по этому мальчишке, несвоевременно простившемуся с жизнью, по глупости...

Я НЕ МОГ ЭТОГО СДЕЛАТЬ! Не мог вот так вот просто чуть наклонить меч, надавить и скользнуть острым, как бритва, лезвием по горлу... я знал как, но я не мог прервать чужую жизнь вот так, когда она смотрит на тебя глазами испуганного мальчишки.

Как я потом буду жить убив его? Закрывать глаза и видеть этот взгляд? Ощущать его кожей каждый день каждый миг? Это не мой способ! Я не смогу просто переступить это... просто убить живого человека.

Я пинком оттолкнул противника:

- Пшёл вон!

Он, не веря своим глазам, попятился, ускоряясь. Ну и ладно, пусть идёт. Может, поумнеет, проживёт долгую жизнь.

Я глянул на Экома. Тот спокойно вытирал кровь с хозяйственного ножа. Второй вайо лежал с распоротым горлом. Да, Эком не стал церемониться. Я улыбнулся ему. Он улыбнулся мне в ответ, потом вдруг его глаза резко метнулись куда-то вслед отпущенному мной противнику, он в мгновении ока побелел и резко сорвался с места. Я успел только проследить за его взглядом и увидеть у выхода из здания своего вайо, сжимающего двумя руками пистолет. Именно пистолет: чёрный карбоновый с яркими красными буквами по корпусу и лёгким дымком, поднимающимся от ствола, какой бывает сразу после выстрела. Карбоновое оружие неэффективно, оно не пробивает даже простейшую броню, да и с многозарядностью у него проблемы, но зато его не отслеживает обычная портовая аппаратура защиты.

В следующее мгновение в меня с размаху врезалась эльфячья тушка, сбивая с ног и крепко прикладывая о каменный пол.

- Юбля!

Вайо поспешно убегал. Я принялся подниматься, аккуратно снимая с себя Экома. Ладонь нащупала мокрое. Ёк! Я быстро перевернул его. На животе расползалась пятно свежей даккарской крови. Он прикрыл меня собой?! Эком усмехнулся на мою растерянность:

- Я подумал, командир, как я тебя, такого кабана, раненного на корабль потащу. Уж лучше ты меня.

И вырубился.

Глава 42

Венки:

Он лежал передо мной как поломанная кукла. Маленький для даккарца, абсолютно серый, весь в крови, и выглядел совсем мальчишкой. А кто он ещё в свои даккарские 29?! Мы все здесь - увешанные взрослыми орденами мальчишки! Мальчишки, делающие ошибку за ошибкой!

Я быстро выудил индивидуальную аптечку, пытаясь хоть как-то остановить кровь. Путаясь в собственных конечностях, поднял его на руки. При всех своих эльфячих размерах, лёгким Эком не был, но сейчас я, казалось, не чувствовал тяжести.

- Держись! Я знаю, ты крепкий!

Время отстукивало секунды ударами сердца прямо в голове. Наложенная повязка практически моментально пропиталась кровью. Казалось, остановлюсь - и пойму, что тело на моих руках уже не дышит. Юбля! Чёртов ублюдок, чёртова жалость... или чёртова неолетанская гуманность где-то в недрах моего грёбанного сознания. Только дыши! Юбля! Только не переставай дышать! Я притащу тебя в хайм, там заштопают всё, что угодно... что угодно, кроме смерти!

Я ворвался на корабль, на ходу отдавая приказ взлетать. Юбля!

Материться перестал только, когда датчик мед капсулы уже показывал увеличивающийся изгиб временного поля. Ноль! Теперь от меня ничего не зависит. Успел ли я? Жив ли он ещё? Блядство!

Беспомощность! Грёбанная беспомощность, вязким желе стягивающая всё вокруг! Казалось, сейчас я вспорол бы горло этому сучёнку вайо, не задумываясь. Отрезал бы ему яйца и стоял бы, смотрел, как он истекает кровью. Я представил себе картину... не вспорол бы! Проклятие! Вооружённый до зубов я был беспомощен, как котёнок!

Взгляд опять перешёл на бледного Экома за электростеклом медкапсулы. Я не питал к эльфику никаких особо тёплых чувств и даже порой, чаще чем нужно, вспоминал, что он опасный человек, но он был моим напарником. Я уже привык к нему. Привык видеть в нём СВОЕГО любовника. Хотя последнее, скорее, было просто действием моей собственной программы. Чёрт! Он был МОИМ! Он принадлежал мне! И я не мог убить, даже защищая СВОЁ?

Я опустился на пол, откинувшись на холодный пластик перегородки корабля. Я мог бы убить, отдавая приказ солдатам, мог бы нажать на кнопку орудия, разносящего корабль с людьми на мелкий искрящийся в свете звёзд пепел, мог бы молча смотреть, как кто-то другой хладнокровно перерезает горло этому ублюдку, но глядя ему в глаза - не мог... Чёртовы неолетанские гены! Бесценный дар жизни?! Чувствующая мир душа?! Нить поколений?! Я легко мог представить, как, глядя в глаза, ломаю этого парня, перекраиваю его сознание с жестокостью заправского мясника, превращаю в покорную куклу, но меня скручивало при мысли умертвить его тело.

Даккарская внешность с неолетанской сущностью внутри?! Как так получилось? Не то, чтобы я когда-нибудь считал себя жестоким или жаждал убивать, но я хорошо владею мечами, я был первым на тех рингах. Детских рингах. Детских рингах с ненастоящим оружием! Я думал, что всегда могу пустить свои умения в ход, а в действительности мне честнее было бы брать в руки неолетанский Дор, а не даккарские клинки. Тряпка!

Я сидел возле медицинской капсулы, как растерянный ребёнок. Я не знал правильного решения этой задачки. Уверен, Морок на моём месте свернула бы шею этому сиреневоглазому подонку голыми руками. Потом писала бы стихи о погубленной юной жизни, но в тот самый момент не усомнилась бы. Сколько людей ей пришлось потерять, чтобы научиться этому? Она ставит траурные свечи каждый раз, когда отправляется на операцию, где собирается убивать. Она ставит свечи за души тех, кого убьет, но это не мешает ей убивать, не сомневаясь.

Эком за стеклом был совсем бледный. Даккарская почти серая кожа при такой кровопотере стала совсем серой. Он был похож на мертвеца. Почему он бросился защищать меня? Это я растоптал его гордость, вычеркнул из списков Даккара, подчинил, прогнул под себя. Я тот, кто эту подлость придумал и осуществил! Я тот, кто каждый раз искал его слабые места и доводил до истерики. Я единственный мужчина в этом хайме, кто может его контролировать. Зачем ему защищать меня? Его никто бы не осудил, если бы меня подстрелили. Он не воин, не охранник, у него даже оружия не было. Почему? Почему грёбанный Даккар в его лице бросается защищать напарника, которого по-человечески должен ненавидеть, а чёртова Арнелет в моём лице не способна защищать то, что назвала своим?!

Куклы подняли корабль. Я набрал Палму. Почему её, а не дежурного офицера? Так было надёжней. Экома в братстве стыдились, зачем давать шанс его случайно уничтожить?

- Мне нужно, чтобы ты передала Займе, чтобы она подготовила даккарскую операционную к нашему приезду. Эком ранен. Огнестрельное ранение в живот. Почти сразу потерял сознание. Я доставил его на корабль и погрузил в безвременник минут за двадцать. Надеюсь, успел.

Палма некоторое время внимательно смотрела на меня, стоя перед экраном. Её лицо постепенно приобрело какой-то окаменевший вид, во взгляде появилась обречённая холодность:

- Через сколько вы прилетите?

Я взглянул на панели управления пилотов:

- Восемь часов сорок минут.

Восемь часов моих терзаний. Восемь часов неопределённости, вины и безысходности! Осознания собственной беспомощности! Во время нападения я боялся, что меня будет преследовать сиреневый взгляд убитого вайо, но что я теперь буду делать с чёрным взглядом даккарца, который самым дурацким образом прикрыл меня собой?

В порту помимо медбригады и Палмы нас встречал Анжей. Займа сняла какие-то данные с медкапсулы:

- Жив! В операционную!

Казалось, только после этой фразы я вспомнил как дышать.

Анжей потащил меня к себе в кабинет.

- Рассказывай. Что там случилось?

- На нас напали в порту Альбен. Прямо на закрытой территории порта. Одного противника мы прирезали, второй успел пальнуть из карбонового огнестрела. Датчики порта не фиксируют такое оружие...

Тут мне стало стыдно. Что-то было в этой ситуации созвучно с тем, как совсем недавно Анжей объяснялся со мной за свой побег в моём кабинете. Теперь это был его кабинет, и объяснения давал я. Только генерал был честен со мной в тот раз, не скрывая ни своей боли, ни стыда за ошибки. Честен, как полагается даккарцу! А я? А я машинально начал юлить. Не задумываясь, недоговаривал, вводил в заблуждение, подчищая свои грехи. Чёртова неолетанская изворотливость! Мне смертельно захотелось быть если не таким же сильным как Анжей, то хотя бы достойным. Достойным, в том числе, признавая свои ошибки:

- Анжей, это моя вина, я не смог убить нападавшего. Обезоружил легко, а вот довести дело до конца не хватило решимости. Я смотрел ему прямо в глаза и не смог... Я забрал у него оружие и отпустил. А он вернулся с карбоновой пушкой. Не знаю, где он её взял. На его одежде прятать такую было негде. Он выстрелил в меня. Эком оттолкнул меня с траектории выстрела и закрыл меня собой. Но только вайо, видать, дерьмовый стрелок, пуля пришлась аккурат в живот Экому.

Анжей некоторое время молчал, потом встал, прошёлся по комнате, открыл шкаф, извлекая бутылку чего-то крепкого. Вернулся за стол, налил по полстакана. Мы выпили. Это был жутко гадкий портвейн. Генерал ещё молчал, пристально разглядывая меня, потом наконец заговорил:

- Сначала только один вопрос, ответь не выворачиваясь, как есть. То, что Экоми... Эком бросился тебя защищать, это программа, Ар, магия?

- Нет! - Портвейн был отвратительный, но казалось, что это правильно, именно этот гадкий вкус соответствовал сейчас моему гадкому состоянию. - Не думаю, что Палма ставила на него что-то такое, а я НЕ СТАВИЛ НА НЕГО НИЧЕГО. Это... Анжей, есть правила использования Ар. Ретка может подробно просветить тебя. Да ты и сам должен их знать, столько лет общаясь с Вестницей. Мужчина принадлежит только своей хозяйке. Эком принадлежит Палме. Я могу припугнуть его, заставить говорить, возбудить, но я не могу ставить какие-либо долговременные блоки на человека, который мне не принадлежит!

Анжей кивнул и разлил ещё немного портвейна:

- Ты успокойся, командир, я просто уточнил для ясности понимания. - Он протянул мне стакан: - Давай ещё раз по ситуации. Ты не смог убить нападавшего, потому что он смотрел тебе в глаза. Ты его отпустил, а у него оказалось карбоновое оружие. Он выстрелил в тебя, и Эком прикрыл тебя собой. Так?

- Да.

- Куда потом делся стрелявший?

- Убежал.

- Ты запомнил, как он выглядел, какие-то приметы, которые помогут его найти?

- Его зовут Райма Топалес, он младший интендант 124-ой, кажется, армии Вайо. Занимается закупками всякими...

- Ты был знаком с нападавшим? И не упомянул? Может, ты даже знаешь, за что в тебя стреляли? Давай-ка с самого начала, что это были за люди?

Это я сейчас был в тумане беспомощности. Анжей же, как всегда, мыслил ясно, смотрел в корень, искал решения. Это была его натура, находить решения, брать пазл и вытаскивать из него истину.

- Помнишь зашифрованное письмо?

Мне пришлось рассказать Анжею и про то, как мы вышли на этих вайо, и о том, как узнали, что они закупали дурь, рассчитанную на даккарцев, и как и зачем программировали. Мне хотелось, чтобы кто-то наконец со всем разобрался и всё уладил. Это было глупо. Это была моя жизнь, моя слабость и мой Эком, а значит, и решать это нужно было мне. Только я этого сделать не мог.

Расспросив наконец обо всех деталях, Анжей некоторое время молча пил свой портвейн, потом спросил:

- Ты ведь не проходил обряд первой крови?

Я помотал головой:

- Не проходил.

Мама была в ужасе от одной идеи, что я должен лишить жизни какого-то человека. Да и сам я тоже был счастлив пропустить это страшный обряд. Не потому, что боялся убить: тогда, в 17, мне казалось, что это легко, что мне, в принципе, ничего не может помешать это сделать. Нет, тогда я просто боялся, что об обряде узнают на Селене, и это понизит мой и без того невысокий брачный рейтинг.

- И ты никогда раньше не убивал?

Анжей смотрел мне в глаза, требуя ответа.

- Нет.

Около обеда я наконец протиснулся в клинику. Эком лежал на постели, подключенный к куче приборов, но уже не такой серый. Возле его кровати, сгорбившись, сидела Палма. Вот кто убил бы не задумываясь, и не только врага.

Доктора сказали, что опасности больше нет. Уровень этой клиники позволял заштопать и более серьёзные повреждения. С эльфиком всё будет хорошо, через пару недель снова будет язвить мне и рыскать по хайму, пытаясь насолить Анжею.

Заходить я не стал. Во-первых, кукла-медсестра ворчала, что раненному нужен покой, он только что перенёс сложную операцию. Во-вторых, сам Эком всё равно спал, а что я скажу Палме? Да она собственными руками меня придушит, если поймёт, что эльфик пострадал из-за меня, из-за моей беспомощности!

С этим нужно было что-то делать. Нужно было искать способ договариваться со своими чувствами и принципами, искать компромисс. Придумывать блоки или ещё что-то, что поможет избежать такой ситуации в будущем.

Я пытался набрать Морок, но ответила Очарование, сказав, что моя легенда проводит занятие. И она не станет её отрывать, потому как, в отличие от Экома, со мной всё хорошо. "Они закончат завтра днём, она выспится и спустится к тебе"

Да, со мной всё в порядке. Мне просто нужно успокоиться и всё обдумать.

Эком:

Очнулся я в больничной палате хайма. Большая часть тела не ощущалась, хотя визуальный осмотр говорил, что всё на месте и функционирует. Обезболивающее? Да ладно, я привыкший к ранениям, мог бы и потерпеть.

У кровати сидела Палма. Просто сидела и улыбалась самой бабской из своих улыбок:

- Я сказала учителю: пусть делает, что хочет, но без приказа по братству об обязательном ношении имперской брони в чужих портах я больше ни одного мужа из хайма не выпущу. Мне плевать, сколько это стоит и как выглядит. Я не могу тебя потерять.

Я улыбнулся. Было что-то особенное в её словах. Она волновалась обо мне. Она не была штабной крысой и умела ходить под выстрелами, она не боялась смерти, но моя жизнь была важна для неё сама по себе. Логика подсказывала, что я просто не смогу исполнить договор, если погибну, но о договоре она сейчас не говорила, она говорила обо мне. У неолетанок есть такая черта: они не умеют драться за себя, но порой готовы вцепиться в глотку за своих мужиков.

Глупо, но это было приятно. Я был слаб даже для того чтобы толком открыть глаза, но мне нравилось слушать, как Палма ругается, обещая вырезать всю армию вайо и тот несчастный порт, где меня ранили. Да уж, на её фоне я никогда не буду выглядеть маньяком! Я ощущал себя дома. Среди тех, кто принимает меня своим. Среди тех, кому я дорог. Мне было приятно слушать проклятия на головы моих врагов, да что там врагов, случайных людей, проявивших грубость к моей драгоценной персоне.

У даккарцев не принято навещать раненых. Раненый воин слаб, а мужчине неприятно, когда его видят слабым. Но здесь, в этом месте, это не имело значения. Мне было приятно, когда вокруг меня толпились Палма и мои женщины. Они не видели моей слабости. Они, отбросив всякую логику, поражались моей силе. Шептали что-то о том, что я герой и что ждут моего выздоровления, кормили меня с ложки, подносили пить. Это было смешно и глупо, но мне было приятно обнаруживать их рядом, выныривая из болезненного сна. А погружаясь в него, снова знать, что они останутся здесь.

К вечеру в палату протиснулся Данко:

- Почему ты спас его?

- Обязанность любого воина защищать своего командира. Веникем лидер братства, защищать его обязанность и честь любого, кто считает себя частью этого братства.

Венки:

За окнами занималось утро. Я стоял через коридор от палаты Экома уже больше часа. Труднее всего было бы объясняться с Палмой, но она уже ушла поспать. Сейчас возле Экома остались две женщины. Сам он по большей части спал. За этот час я лишь раз заметил, что он приоткрыл глаза.

От мыслей и самобичевания меня отвлёк звонок старика:

- У меня есть к тебе важное дело, Генерал-командор, я на базе возле храма Мевы. Приходи.

Что бы ни придумал старик, нужно было идти. Я даже не мог оценить, насколько упал или не упал в их глазах, сознавшись в произошедшем в порту. Может быть, сейчас мне объявят, что я недостоин звания генерал-командора, или вообще недостоин быть воином Даккара. Может, запретят покидать порт, генерал-командор обязан думать о своей безопасности. Потерять лидера - позор для любого братства.

Старик встретил меня перед храмом. Присутствие здесь же Анжея и Адениана говорило о том, что меня позвали для какого-то ритуала. Надеюсь, не снимать ордена.

Мы вошли в помещение. Генералы остались у дверей, а старик повлёк меня дальше по ступеням к алтарю. Здесь горел огонь во всех чашах, включая самые маленькие, а ещё... ещё на камне лежал тот самый сиреневоглазый вайо. Скрученный по рукам и ногам, он испуганно крутил головой и не кричал только из-за того, что физически не имел возможности: его рот был тщательно заклеен. Увидев меня, он замер и уставился мне в глаза тем самым взглядом испуганного мальчишки.

- Анжей связался с портом Альбен, и они поспешили выдать нам этого типа. Боги очень добры к тебе, Веникем. Они подкинули тебе глупого врага, способного лишь обнажить твои слабые места, но не навредить. Ты должен воспользоваться этим. А ещё исправить ошибку своего отца: он научил тебе держать меч, но не научил убивать. В этот раз это неумение чуть не убило тебя, чуть не оставило возрожденное братство Белые скалы без лидера. От тебя многое зависит, ты не имеешь право на такие слабости.

Старик вытащил из ножен за моей спиной мой правый меч и вложил его мне в руку:

- Убей его. Заверши незавершённое и напои Меву первой кровью из своих рук.

Глава 43

Венки:

Вся моя жизнь череда прогибов под ту или иную родину. Арнелет требовала от меня преклонять колени и подчиняться, Даккар - душить свою брезгливость, аккуратность и быть жестоким. Арнелет учила ценить любую жизнь, Даккар не ценить даже свою. Это способ мышления Даккара - клинком по горлу, это его способ говорить - крик, сдавленный кляпом, и его способ почитать богов - умывать кровью. Арнелет же оставляла тела в целости, кромсая исключительно души.

Я усилием воли оторвал взгляд от прикованного вайо и перевёл его на старика. Он кивнул: "Действуй!". И это не было предложением, это был приказ! Даккар имел свои законы, он не собирался ждать, когда я соберусь с духом, не собирался дать мне время поговорить с Морок и найти какой-то способ разрешить это убийство своей психике. Он не собирался ждать, когда я справлюсь со своей беспомощностью. Он вообще не умел ждать! Он вкладывал в мою руку меч и приказывал: "Убей!".

Этот сукин сын стрелял в меня, он ранил моего Экома, но, юбля..., я не мог вот так сразу. Теперь я точно знал, что не мог. Видимо, мои неолетанские гены противились этой крови. Только есть ли у меня выбор? Поймёт ли старик мои объяснения? Что он сделает, если я откажусь? Учитывая, что присутствие генералов на ритуале по традиции совсем не обязательно, что-то мне подсказывает, что мне не понравится то, что он сделает, узнав, что я не могу убить этого ублюдка. Что он может сделать? Ну, снимать с меня ордена он, наверное, не станет, почему-то сейчас я уверен в этом, хотя кто знает эту их даккарскую гордость. Но он может, например, привезти ещё десяток вайо, выстроить их в ряд и торжественно перерезать им глотки на моих глазах, пока я не соглашусь прирезать этого. Где-то я даже слышал о таком. Один из Ацунав в Клинках, кажется, так учил своего сына.

Я не мог этого сделать, но у меня не было выбора. Моя даккарская родина требовала крови, и она не склонна принимать компромиссы. У меня нет выбора...

Я изобразил ухмылку на лице, расправил плечи, перехватил меч в удобную руку. Одно чёткое движение стали по горлу... Красная линия расширяется в широкую красную полосу, быстро бегущую по канавкам алтаря. Вот поток достиг края и, заворачиваясь, нырнул в круглую чашечку. Их не зря делают из гладкого чёрного камня: красное на чёрном - это главное определение красоты у Даккара. Красный закручивающийся поток на холодном чёрном камне.

Чаша наполнилась наполовину. Я лёгко подцепил её пальцами и снял с креплений на алтаре. Теперь, когда чаши нет на своём месте, поток идёт по канавкам прямо на пол. Под ноги. В грязь. В землю. Это тоже способ мышления Даккара: горячее красное в холодную чёрную землю.

Я шагнул к центральной чаше алтаря Мевы. Даккарского алтаря Мевы - холодного чёрного бога, пожирающего горячее красное. Чаша в моей руке опрокинута в красный огонь алтаря Мевы. Красный огонь встретил красный поток и разразился чёрным едким дымом. Где-то сзади об пол клацнули мечи. Даккарская музыка. Признание старшего. Я изобразил на лице полуухмылку и обернулся.

Старик хлопнул меня по плечу и что-то сказал. Что-то правильное, даккарское. Я изобразил небрежное понимание на лице и кивнул. Вот и всё! Даккарские ритуалы короткие. Старик потянул меня прочь из храма. У выхода я обернулся: на чёрном холодном камне, изрезанном красными полосами, лежало неподвижное белое тело. Чёрное-красное-белое под музыку клинков...

Генералы попрощались со мной у портала в хайм. Анжей что-то говорил и звал выпить, но я изобразил занятость и отказался. Чем я собирался заниматься? Куда я шёл? Сколько времени?

Неизвестно почему ноги принесли меня в клинику. В белой комнате на белых простынях серое тело. Эком не спал. У его кровати сидела женщина и чем-то кормила его с ложки, он сразу же сказал ей выйти. Чёрные глаза метнули на меня испуганный взгляд:

- Что случилось?

Я изобразил на лице непонимание:

- Ну... кто-то тут усиленно изображал окровавленный полутруп больше суток.

Он усмехнулся, но на лице крупными буквами читалось: "Не верю"

- Да, этому вайо как-то сильно подфартило разнести мне печёнку. То ли он сам такой мазила, то ли этот его карбоновый пугач такую точность имеет, то ли он целился отстрелить тебе яйца.

Я изобразил усмешку, протянул руку и коснулся волос Экома. Чёрное... зачем я пришёл сюда? Я хотел его видеть? Я хотел увидеть того, для кого всё это сделал? Нет. Он тут ни при чём! Я сделал это для себя. Я боролся со своей беспомощностью... я в очередной раз прогнулся под Даккар. Тогда зачем я здесь? Я и так знал, что ему лучше, его выздоровление просто дело времени. Зачем я пришёл?

Я встал.

- Ну, поправляйся. Пойду я, пока Займа мне не устроила лекцию о том, что тебе нужно спать.

Эком:

Веникем пришёл ко мне только утром на второй день. Он был бледен и как-то неестественен. Я тут же прогнал рыжую:

- Что случилось?

Он усмехнулся, но усмехнулся как-то неправильно, глаз усмешка не коснулась:

-Кто-то тут изображал окровавленный полутруп почти сутки.

Это была ложь. Его нисколько не волновало моё ранение, или, по крайней мере, не волновало так. Было что-то ещё: что-то, что выбило его из колеи. Выбило по-настоящему.Как такое возможно?

На мою шутку он не рассмеялся, не выдал ответной колкости. Ничего! Вообще ничего! Веникем всегда казался мне неуязвимым. Скользкий и гибкий, как змея, он практически не имел болевых точек в своей бесчестности. За всё это время я лишь однажды видел, как удар коснулся его: он был удивлён и обескуражен, когда я сказал ему, что убил свою мать. Но от того удара он оправился очень быстро. Да и удивление не сравнить с явной потерянностью, которую сейчас я так чётко читал за его неестественными улыбками. Кто и куда его ударил? Как им это удалось?

Веникем вдруг встал:

- Ну, поправляйся. Пойду я, пока Займа мне не устроила лекцию о том, что тебе нужно спать.

Как будто он хоть раз прислушивался к запретам. Как будто его можно было ограничить этими запретами.

После того, как Веникем вышел, я некоторое время смотрел ему вслед. Какое же больное место может быть у этой змеи? Кто сумел его ранить? Зачем? Что мне с этим сейчас делать?

Так как я принял решение играть в команде мажора, мне несомненно было выгодно, чтобы этот надлом, который сейчас виден в Веникеме невооружённым глазом, больше никто не увидел. Чтобы мажор, как по щелчку пальцев, снова стал той скользкой и неуязвимой фигурой, какой был. Как такое сделать?

Я вытащил коммуникатор:

- Мастер Морок? Очарование? Это Эком, передайте, пожалуйста, мастеру Морок, что ей стоит срочно бросить все свои занятия и навестить Веникема. Да, я уверен, что это очень важно.

В отношения Веникема и Морок я особо посвящён не был. Насколько он важен для неё, не знал. Но уверен, он нужен ей здоровый и способный выполнять функции генерал-командора. Заметив надлом, она вправит ему мозги самым аккуратным образом.

Венки:

С Морок я столкнулся в парке. Или это было уже не в парке, а на аллее, ведущей к озеру за школой.

- О! А мне говорили, что ты ведёшь мастер-класс долговременного воздействия.

Вокруг неё вихрем кружила тревога, она наклонилась ко мне:

- Что случилось?

К вихрю ауры добавился Ар: "Не лгать":

- Я тот детёныш, что сосёт двух мамок, но и платить приходится тоже двоим.

Она обняла меня, внимательно заглядывая в глаза. Серые глаза - пепел погибшей Арнелет... соломенные волосы топорщатся за ушами: они ещё не отросли после того, как я обрезал косичку они ещё не отросли. В её руках чувствовалась основательность, незыблемость. Мир мог пойти трещинами, рассыпаться на куски, материки сменить очертания, планеты сойти с орбит, но эти руки продолжали бы удерживать меня. Разумом я понимал, что такие ощущения - показатель того, насколько я сам сейчас растерян, размазан тонким слоем по истинам своих родин. А Морок? Морок просто ласково удерживает меня от полного растворения.

- Чем ты платил на этот раз?

- Жизнью. Чужой, отнюдь не невинной жизнью. Мужчины Даккара платят чужими жизнями за честность, а за свободу отдают свою.

Взгляд моей легенды метнулся по моей одежде и вдруг наполнился пониманием:

- Воины любого народа платят чужими жизнями за улыбки своих детей. Не только даккарские воины. Пойдём. Я шла кое-куда, проводи меня.

Она крепко обнимала меня за плечи. Мы свернули по дорожкам в тумане, сейчас я уже совсем не понимал, где мы. Ещё несколько минут, и из тумана вынырнули каменные ступени какого-то здания.

- Пойдём. Спорим, ты ещё не был здесь!

Здание оказалось одним из корпусов клиники. Стеклянные коридоры, стены, разрисованные бабочками и цветочками. Мы поднялись на второй этаж. Длинный коридор палат для больных. Где-то рядом плачет ребёнок, пахнет молоком и какой-то едой прямо из детства.

Морок на минуту остановилась, а потом направилась к одной из палат. Светлая комната, бледные, почти прозрачные шторы на окне. На постели лежит женщина. Не молодая, из мудрых или старших даккарских. Волосы её растрепаны, лицо слегка бледное, а к груди припал младенец. Ёк, это роддом!

Моя легенда улыбнулась:

- Здравствуй, Лема, мы пришли проведать, как вы с малышкой тут?

Женщина заулыбалась:

- А что, ами Шоли ещё не вернулась?

- Нет, дорогая, она сможет спуститься с гор только завтра. Она просила меня навестить тебя.

Женщина поджала губы:

- А Онис?

- Дай юноше время. Уверена, он обязательно пришёл бы, если бы ты родила сына, он знает, как вести себя с сыновьями. Но он пока не представляет, как реагировать на рождение дочери. Шоли научит его, когда вернётся, просто подожди.

Женщина кивнула. Она была ещё немного под амосой, выплеснутой ребёнком во время родов. Это делало её спокойной и счастливой.

- Лема, разрешишь мне взять малышку на руки?

- Да, конечно, ами Лия.

Морок аккуратно взяла в руки младенца. Эни была совсем крохотная. Младенцы энесты фактически рождаются недоношенными, 7-месячными, и мельче детей других полов. Казалось, что ребёнок помещался в её ладонях.

- Венки, ну-ка, расстегни свою рубашку.

Это был неолетанский ритуал: только что родившегося младенца, обычно старшую дочь, клали на грудь мужчине, объявляя его отныне частью рода Арнелет. В этом действии были свои хитрости. Насколько бы беззащитными не выглядели только что рожденные неолетанки, их раса начинала манипулировать людьми вокруг даже раньше, чем делала первый вдох. Неолетанки до 2 месяцев имеют и определённую ауру, и амосу на ладошках вторых рук. Это защитный механизм. Это крохотное создание сейчас уже внушало ощущение счастья своей фати, а прижимая ладошки к моей груди, посвящало в это первобытное счастье и меня.

Морок присела на корточки рядом с нами:

- И как ощущения?

Аура малышки пронизывала нотками торжества, победы, случившегося чуда. Чуда новой жизни. Я пожал плечами:

- Я уже держал раньше младенцев на руках.

Морок улыбнулась:

- Знаю. Но тебе нужно было обязательно ощутить это чувство сейчас снова. Сопоставить его с тем, другим чувством. сопоставить эту жизнь с той уничтоженной, отнюдь не невинной чужой жизнью.

Сопоставить? Красное на чёрном? Горячее красное на холодном чёрном камне под музыку клинков... Аура торжества, аура ожидания счастья грядущих дней, аура, сулящая, что теперь всё будет прекрасно... Ребёнок на моей груди завозился и открыл глаза. Они были абсолютно чёрные, даккарские.

Глава 44

Венки:

Морок просто молчала. Мы сидели на низеньком диванчике на одной из многочисленных веранд аэр поны (части дома принадлежащей Морок) и пили чай. Хороший чай из листьев Радоницы и цветов Ласковы, слегка успокаивающий и поднимающий настроение. Просто сидели, обнимались и пили чай.

Первый шок от ритуала прошёл, и теперь я просто чувствовал себя сильно измазанным грязью даккарских истин. Просто измазанным грязью. В этом не было фатальности, не было решающих событий или судьбоносных выводов. Просто я в очередной раз прогнулся под одну из своих родин. Только и всего. Гадко, больно, но переживу.

Помог ли мне этот эпизод с ребёнком? Возможно, в какой-то степени. Всё-таки маленькие неолетанки - это очень сильная магия. Недаром именно после этого ритуала с младенцем на руках мужчину считают частью рода Арнелет и полностью ему доверяют, каким бы ни было его прошлое. А может, дело совсем и не в ребёнке, а в Морок, в том, как ненавязчиво и в то же время уверенно она пыталась помочь мне.

Моя легенда легко коснулась моего плеча губами. Это не было требованием секса, просто ласка. Не то, чтобы я когда-нибудь сомневался, что она в случае необходимости будет вот так внимательна и терпелива ко мне. Нет. Даже наоборот, я всегда был уверен, что она поведёт себя идеально, как и полагается настоящей ами. Просто знать и чувствовать - это совсем разные вещи. И ощущать эти лёгкие прикосновения сейчас было чем-то очень важным.

Я никогда не был одинок в этом мире. За моей спиной всегда стояли армии: армия Даккара в лице отца, армия Арнелет в лице матери. Морок просто стала ещё одной армией за моей спиной. Спокойной мощью, безусловно преданной нашему браку. Мы были полезны друг другу, но не это скрепляло наш союз. Где-то внутри я всегда знал, что когда-нибудь женюсь, однажды и на всю жизнь. И что она будет вот так обнимать меня, любуясь. Что я буду иногда спорить с ней, язвить, подшучивать, но пойду за ней в огонь и в воду. Так положено, так правильно, именно так находят счастье. Морок тоже знала эту правильность, и это знание было основой нашего союза.

Если подумать, с женой мне повезло. Агатея несомненно стоит своей славы. Какая ещё ами могла бы дать мне столько свободы и одновременно быть всегда рядом? Отдать бразды правления даккарскому братству, и в то же время несомненно быть мне хозяйкой. Так неустанно и искренне восхищаться мной и всем, что я делаю, будучи далеко не фанаткой даккарской культуры.

В чём-то я даже люблю её. Такой мудрости и такому объёму доверия трудно не восхититься. Такой солдатской твёрдости с романтическим нутром поэтессы. Хм... в ауре кружились лёгкие нотки желания и нежности. Да и такому восхитительному умению неустанно меня желать, как в первый раз, тоже очень трудно противостоять.

- Малыш, ты хочешь поговорить?

- Да, пожалуй.

- О чём-то определённом?

- О произошедшем. Думаю, это стоит обсудить.

- Как получилось, что ты не проходил этот ритуал? Мне казалось, что он обязателен для мальчиков на Даккаре?

- До 21 года я мало принадлежал Даккару. Вместо ритуалов первой крови и ордена Цуе у меня был первый бал, я был представлен некоторым влиятельным мужчинам из теневой лиги, и наконец, я собрал 17 алышей за цветочную неделю.

- 17? За 5 дней? 3-4 женщины в день? - глаза моей легенды округлились

- Да, Элни даже вроде бы слегка обиделся на меня, сказал, что я своей юношеской гиперсексуальностью, усугублённой даккарскими генами, разбиваю ему устоявшиеся отношения с женщинами. Конечно, он шутил, но переполох я тогда среди женщин ещё тот навёл.

Я улыбался, вспоминая ритуал цветочной недели, первых пяти дней, когда я объявил семье, что достиг половозрелости. Внимание всех женщин в доме вдруг приобрело совсем другой угол зрения. Моя собственная фати, не смущаясь, обсуждала прелести то одной, то другой женщины, посмеиваясь над моим смущением. На Арнелет было принято купаться в любви во всех её смыслах. И я купался. Покидая мою постель, они дарили мне по цветку, и эти цветы стояли большим букетом в широкой вазе у меня в спальне.

- Я по-настоящему стал жить как даккарец только в 21 год, когда сбежал из дома. Сначала устроился пилотом к одному работорговцу. Не то, чтобы служба была совсем безопасной, но пилотов в бой никто не кидал. Но всё-таки я умудрился распороть себе руку в мастерской, а потом, не доверяя корабельному доктору, зашёл в госпиталь в Клинках зашить рану. Маме доложили в течение часа. Она примчалась в Клинки, начисто позабыв все свои обиды за мой побег, и потребовала от отца обеспечить мою безопасность. Отец сначала направил меня в ученики к одному из своих братьев. Тот учил меня рассчитывать обеспечение гарнизона, расставлять линии обороны, организовывать патрули и вообще командовать базой не в первой линии обороны братства. Командовал он зенитчиками возле южного узла братства. За те пять месяцев, что я у него учился, они даже ни разу не выстрелили ни по кому. А потом отец просто ляпнул на меня ордена командора и отправил охранять Селеновые рудники, с которых все бандиты разбежались при одном моём появлении.

- Разве старшие мужчины на торговом корабле или твой дядька не должны были провести для тебя этот ритуал?

Я усмехнулся:

- Должны были, и обязательно бы провели, если бы знали что я его не проходил. Я скрыл это. Мама ещё продолжала искать мне жену, а 99% неолетанок мой опыт убийства безвозвратно бы отпугнул.

Я не видел лица моей легенды, но почему-то был уверен, что сейчас она улыбается. Что-то такое плескалось в её ауре.

- Венки, ты не представляешь, насколько ты уникален. Ты так небрежно сочетаешь в себе такие несочетаемые вещи, так играючи создаёшь гармонию в союзе несовместимого. Твои родители пошли на многие уступки, чтобы понять мир друг друга, но так и остались каждый в своём мире. Анжей и Ретка приложили много сил, чтобы стать ближе к миру другой стороны, но в итоге оба приходят к тебе за советом. Даже Мэй, всё детство жившая среди даккацев, от даккарской культуры сохранила разве что грубость и сквернословие, ну, может, ещё упрямство. В остальном она просто грубоватая эми. А ты, не задумываясь, соединяешь в себе эти миры, для тебя это легко и естественно.

Я оглянулся, заглядывая ей в глаза:

- Надеюсь, ты ценишь, насколько уникальный парень тебе достался?

Она рассмеялась, и этот смех без лишних слов говорил о многом. Он и аура счастья, лёгкими, еле заметными искорками кружащаяся вокруг. Скорее всего, она любит меня. Просто её любовь не несёт в себе ноток демонстративности, да что там демонстративности: моя легенда не только кричать, она и шёпотом говорить о своей любви не умеет. Скорее всего, научена этому какой-нибудь чередой потерь. Потерь тех, кого любила. Должна же она была любить, неолетанки от природы влюбчивы.

Я развернулся, заглядывая моей легенде в глаза - серый пепел погибшей Арнелет. Но сейчас они улыбались: редкое явление. Она просто смотрела на меня и восхищалась. Чему? Как я страдаю после совершённого убийства? Да, возможно, она сама своё первое убийство перенесла намного сложней. Уверен, так и было. В отличие от меня, она настоящая неолетанка. Для неё это было потерей собственной души.

Души? Искра понимания, медленно разворачиваясь, ясно предстала перед глазами. Мои переживания ничто по сравнению с тем, что перенесла она. Да что там, скорее всего, они ничто по сравнению с тем, что она переносит каждый раз, отправляясь на операцию. По крайней мере, я в себе не чувствую потребности ставить поминальные свечи по убитым врагам, а она это делает каждый раз. Она заботится обо мне, но на самом деле нуждается в заботе гораздо больше меня. Истинная магия Арнелет?! У этой магии израненная душа, а моя душа только слегка испачкалась.

Я крепко прижался к её груди. Всё будет хорошо. Просто надо отвлечься. Сейчас великолепно подойдёт хороший секс: долгий поцелуй, невесомые прикосновения, переходящие в крепкие объятья, глубокое сильное обладание. Я даже не знаю, кому из нас это больше нужно. Возможно, весь этот инцидент с ритуалом больше отразится на ней, чем на мне. Неолетанки воспринимают мужей как часть себя. И возможно, вечером она спустится в храм и зажжёт свечи по убитому мной вайо. Безгранично сильная и настолько же слабая Морок. Всё! Хватит! Секс, хороший жаркий секс, вот что нам сейчас нужно. Я легко коснулся губами её губ. Она вопросительно взглянула мне в глаза.

- Думаю, это то, что мне сейчас нужно.

Нам нужно!

Я решил просто устроить себе отдых. Всё следующее утро провёл на тренировке, бегая по лесу, а потом до вечера валялся на берегу озера с книжкой из библиотеки Морок.

Моя легенда навещала меня всего один раз, да и то по делу:

- Малыш, думаю, ты понимаешь, что я буду просить тебя объявить всем даккарцам хайма обязательным ношение брони за пределами нашей базы. Имперской брони. Мы не можем вас терять.

Я поморщился:

- Как ты себе представляешь даккарцев в имперской броне? Да все разведки мира моментально слетятся разобраться, кто мы такие и откуда у нас столько денег.

- Придумай что-нибудь.

Что? Даккарцы не носят броню в мирных портах. Они и в бой-то только основные щиты надевают. Их жизнь принадлежит богам. И даже если откинуть всё вышесказанное, это привлечение внимания.

- Я подумаю.

Подумать мне не дали. Рано утром меня разбудила Саль. Вот уж воистину женщина! Четыре месяца обижалась на меня неизвестно за что, всячески делала вид, что меня нет в этом доме, не удосужилась даже сообщить мне, что беременна. А теперь, когда начались роды, в панике прибежала не к Файне, не к Морок, а ко мне. Прибежала в слезах, чтобы вцепиться в меня и требовать: "Сделай что-нибудь!". И что я должен сделать? Родить за неё?

В итоге следующие сутки я провёл успокаивая мою упрямицу, уверяя её, что всё будет хорошо, нужно только слушаться Займу и приложить ещё немного сил. А к семи часам вечера, когда малышка, наконец, благополучно появилась на свет, вырубился вместе ними.

Морок нашла нас в самом романтическом виде, который только можно представить: Саль спит, прижавшись ко мне с одного бока, Файна, типа пришедшая помогать, свернувшись клубочком с другого бока, и на груди у меня ребёнок.

Моя легенда остановилась у двери, улыбаясь. Потом на секунду сложила руки в знаки уважения и кивнула. Я усмехнулся.

- Ты придумал ей имя?

Морок очень аккуратно погладила ребёнка по спинке одними подушечками пальцев.

- Нет ещё. Завтра девчонки проснутся, придумаем.

Ребёнок от прикосновения проснулся и завозился, явно подумывая, не начать ли возмущаться, но как-то определив, что все на месте и вроде проблемы больше нет, просто открыл глаза. Они были серые, не такие светлые, как у Морок, и с лёгкой, почти невидимой ноткой зелёного, как у Саль. Цвет дождя, доброго Арнелетовского дождя, туман и атаква делают его именно таким. Или цвет даккарского моря: говорят, у архепелагов оно было именно такого серого цвета, Даккар вообще не отличался красками. Тёплый ласковый дождь или холодное опасное море. Или всё вместе, так как это уже получилось во мне самом.

Саль оказалась паникёршей ещё той, и никакие убеждения старших женщин на неё не действовали. Ей нужно было, чтобы я "побыл немножко рядом", так понемножку и на весь день. Не то, чтобы меня это напрягало, я с удовольствием показывал ей, как ухаживать за ребёнком. Малышку назвали Ваади от полного неолетанского Ваадинелла - теплый дождь. Хотя, конечно, никто не заставляет Морок в 5 лет дать ей именно это имя. Пока имя тёплого дождика она оправдывала исправно, умудрившись уже дважды меня описать.

В штабе я появился только через неделю. Рассортировал почту и дал куклам с производства распоряжения на неделю вперёд.

В следующий раз я вспомнил о работе, только когда одна из женщин Экома попросила разрешения забрать бухгалтерские документы для него.

- Си Экома выписали домой, он принёс себе маленький компьютер и хочет заняться работой.

Да, Эком в своём репертуаре: не минуты покоя.

- Я сам ему занесу.

Экома я нашёл даже не за столом, а на диване с подушкой под спиной, в домашних штанах, майке и с ноутбуком на коленях. Выздоровел он явно ещё не до конца, скорее всего, сбежал из клиники раньше времени. Бледный, синяки под глазами:

- Что-то ты не выглядишь особо здоровым

Он обернулся на меня, отрываясь от экрана компьютера:

- Командир? Мне прописали лечиться ещё минимум три дня, я просто решил делать это дома. Баб, чтоб бегать вокруг меня, и тут хватает, а так хотя бы есть, чем заняться.

Я кивнул. Что-то волновало его, беспокоило. Он разглядывал меня как-то особо внимательно, но вопрос не озвучил. Его что-то пугает? Страх? Да не! Откуда у этого парня страх?! Он под пули кидается, такого не напугаешь! Обиделся, что ли? Ну да, нехорошо получилось, он тут за меня жизнью рисковал, а я кроме того раза после ритуала, так и ни разу не зашёл к нему в больницу.

- Извини, что не приходил, у меня тут дочка родилась. Занят был.

- Дочка?

- Да, энеста. Со старшей дочерью на Арнелет много всяких ритуалов связано: фактически, она пропуск в неолетанский род.

Эком понимающе кивнул, но напряжение не пропало. Я плюхнулся рядом с ним на диван, заглядывая в монитор компьютера:

- Ну и как там наш бизнес?

- Ты запустил производство. Нужно срочно расширять его, а то уже через два месяца не сможем обеспечить набранные заказы.

- Ну, раз надо, значит расширим

Я, не задумываясь, обнял эльфика за плечи и уткнулся носом ему за ухо:

- Сваргань мне отчёт, чего и сколько нам понадобится с расчётом на полгода.

От моего прикосновения эльфик сначала замер, а потом вдруг постепенно расслабился. Я удивленно покосился на него. А он, усиленно делая вид, что ничего не изменилось, уже торопливо открывал какой-то файл на компьютере:

- Вот, это наши прогнозы продаж на ближайший год, ну, если будем так же удачно договоры подписывать.

Напряжения больше не было, вопросов в воздухе не витало, и моя рука обнимала податливое тело. Он хотел меня? Это напряжение, которое я почувствовал, было чувствами покинутого любовника? Ээээ... А я списал тот инцидент при Анжее на обычное недоразумение, расшатанные нервы после боя и ранения Палмы. Он просто соскучился по мне? Хм.

Я потрепал Экома по волосам и усмехнулся:

- Добавь ещё процентов 20, Нуда прислал официальные документы, теперь мы работаем через них, это должно ещё увеличить продажи

Эком:

Последующие две недели моего лечения Веникем не появлялся. Сначала я сильно волновался, подумал, что зря понадеялся на Морок, у неё могли быть свои непонятные мне мотивы. Все мои планы, моё положение, моё будущее основывалось на Веникеме. Я не мог его потерять. Поэтому скоро упросил Палму проверить, как там мажор, ради чего пришлось рассказать ей ситуацию. Палма доложила, что Морок спустилась с гор буквально через полчаса после моего звонка, прервав какое-то магическое действо и тем самым практически угробив сознание подопытного. С тех пор она дома. Веникем тоже дома, и с ним, кажется, всё хорошо, правда, в штабе он не появляется.

Палме даже удалось нарыть самую вероятную причину того, что так ранило Веникема:

- Знаешь, я спросила у Анжея, где найти того человека, что в тебя стрелял. Он сказал, что этот человек уже мёртв. И самое интересное, он сказал, что его убил Веникем. Понимаешь?

- Ну, этот вайо вообще-то стрелял в Веникема, он мог счесть, что обязан сделать ответный ход. Что в этом такого?

- То, что Веникем убил его в храме Мевы.

- В храме?

- Да, и Паймед об этом ничего не слышал.

- Подожди, ритуальное убийство от руки генерал-командора, и Паймед ничего не слышал?

- Да и Торес тоже не в курсе. Я Акму спрашивала.

- Но... Все ритуальные убийства публичны, они обязаны были пригласить всех желающих. Паймед капитан, Торес тоже... их не могли обойти приглашением. Как так? Убить жертву в храме, никого не приглашая, можно только если это ритуал Первой крови...

Я ошалел от собственной мысли, но всё сходилось. Веникем не убил противника там, в бою. Мог, но не убил. Это было глупо. А он был кем угодно, но не глупцом. Тогда в чём дело? Не в том ли, что он вообще был неспособен убить? Не потому ли на него тогда так подействовало известие о моём убийстве матери?

Веникем не проходил ритуал первой крови в 17 лет. Это я знал точно. Слишком хорошо я тогда следил за ним из-за всех этих его опытов с наркотой. Тогда, в 17, он фактически и не был солдатом. Потом, в 21 он без школы командиров, без капитанских погон сразу получил командорские ордена. Это была прихоть Морены, это знали все в окружении Роджера. Даккар просто шёл на компромиссы, договариваясь с Великой. Так с чего я взял, что мальчишка, не учившийся командовать, как это положено, учился убивать, так как полагается мужчине? Он не смог убить того вайо просто потому, что не умел убивать! И теперь кто-то заставил его пройти этот ритуал. Анжей? Может быть.

Ритуал Первой крови... Именно поэтому он был такой разбитый. Мне попадались мальчишки, которые сложно переносили его. Чаще всего это были те, что начали обучение в даккарской школе не в 8 лет, как полагается, а значительно позже. Те, кого нашли поздно, и они впитали в себя чужую культуру. А Веникем насквозь пропитан этой чужой культурой - Неолетанской культурой. Он чёртова неолетанка по своей сути! А неолетанки не умеют убивать.

Веникем явился лишь, когда я вернулся домой:

- Что-то ты не особо выглядишь здоровым.

Он стоял на пороге моей гостиной как всегда со своей мажорской беспечностью и с ухмылкой на лице. Я внимательно рассматривал его, пытаясь найти отличия от знакомого мне Веникема, надеясь всё же не найти их. Я видел парней, которым трудно давался ритуал, старики много работали с ними. Эти мальчишки становились пугливы, замкнуты, апатичны.

- Я просто решил лечиться дома оставшиеся три дня. Бабы за мной и тут побегают, а работать тут удобней.

Он наклонил голову, разглядывая меня, потом вдруг сказал:

- Извини, что не заходил, у меня дочка родилась. Не до тебя было.

- Дочка?

- Да, энеста. Со старшей дочерью у неолетанок куча обрядов связана, короче - это важно.

Дочь? Он занимался ребёнком? Логики в этом не было, но и страха, вроде, тоже. Если только это было проявлением апатии.

Веникем вдруг бухнулся рядом со мной на диван и по-собственнически притиснул меня к себе. В нос ударил знакомый запах, да и ощущение ладони на плече казалось чем-то привычным.

- Ну как там мой бизнес?

Он просто обнимал меня и болтал о делах. Непринуждённо, живо и с изрядной долей язвительности. Усмехнувшись про себя, я постепенно расслабился. В этих словах, в этих жестах были ответы на все мои вопросы. В них не было страха, и не было апатии. Он был тем же беспечным мажором, что и раньше. Праздным и нелогичным. Он самодовольно ухмылялся, рассматривая график роста продаж, и хвалился поднять их ещё. И он, объятый радостными эмоциями, обнимал меня как лучшего друга, хоть и не сомневаюсь, был не прочь вставить мне в задницу. Он не собирался замыкаться, и если в тот день сразу после ритуала он показался мне сильно раненным, эта рана затянулась на нём как на собаке.

И что самое главное, он, скорее всего, действительно это время возился с ребёнком, ну, или по поводу ребёнка, и то, что я этого не понимаю, доказывает, что ничего не изменилось. Он всегда был непонятен для меня!

Выяснив для себя всё это, я вздохнул с облегчением. Веникем был картой, на которую я поставил, и было важно, чтобы эта карта продолжала игру.

Венки:

Вечером ко мне зашла Морок:

- Найдёшь для меня десять минут?

- Для тебя могу найти и больше.

Она была чем-то огорчена или даже измучена. В ауре кружились приказы не надоедать и вообще вести себя тихо. Моя легенда устало опустилась в кресло:

- Помнишь эми, которых мы спасли из лаборатории Ар? Очарование закончила с их восстановлением после пыток. Сняла, конечно, самое основное, а восстанавливаться им ещё долго. Но сейчас они постепенно уже приходят в себя. - Морок вздохнула. - Мы проверили уровень силы каждой из них. У кого-то я и так помнила. Большинство из них достаточно сильны, чтобы учиться на Суани. Звёзд с неба хватать не будут, но потянут. Но некоторым не потянуть даже самый низкий уровень. Оставлять их у нас нельзя. Но им нужна забота и лечение ещё на 2-3 месяца.

- Ты хочешь, чтобы я подключил к этому мать?

Морок устала кивнула. Выставлять этих эми из хайма для неё было болезненно:

- Если она возьмётся позаботиться о них, это было бы идеально. Мы дадим с ними все нужные лекарства и кукол, которые будут за ними ухаживать. Мы просто не можем оставить их в хайме.

Я кивнул:

- Среди них есть Хинти?

- Две ученицы. Остальные - одна матёрая дотси, трое учениц дотси, а остальные вообще не принадлежат ни одной школе. Мы подотрём им память о плене и всех последующих событиях. Такая операция ещё добавит им уязвимости, они будут дезориентированы во времени.

Я подошёл ближе, обнимая мою легенду за плечи:

- Не беспокойся. Морена примет их и позаботится. Среди них есть Хинти, остальные могут стать Хинти, этого достаточно. Ничего объяснять не понадобится.

Прервал меня писк коммуникатора, пришло сообщение от старика: "Я желаю быть услышанным. Через час в большом зале крепости"

Быть услышанным? Старики Даккара имели право говорить, что им вздумается, а ещё они имели право давать советы молодым, и генерал любого ранга не мог отказаться выслушать их. Никто не заставлял этого генерала следовать советам старика, но выслушать он был должен.

Вопрос оставался один: зачем Гардман решил воспользоваться своим правом быть услышанным и в чём собирался давать советы?

Глава 45

Венки:

Старик собрал нас в том самом помещении крепости, где когда-то я опускал Экома. О том, что Гардман собирался воспользоваться правом старика говорить, было понятно ещё по приглашению. Именно поэтому все просто сидели и ждали:

Анжей какой-то злой и задумчивый, Адениан - встревоженный последними событиями, Ктарго как всегда непробиваемо спокойный, Паймед просто невыспавшийся с ночного дежурства, Торес недовольный тем, что его сюда вытащили, в проповедях старика он явно не видел смысла, и в противоположность ему Дэни с выражением глубокого почтения к старшему поколению.

Это был весь офицерский состав моего братства. Все, чьё мнение имело хоть какой-то вес.

Гардман поднялся со своего места:

- Я стар, и по праву старика хочу быть услышанным.

Я невольно задумался о том, что старость, отношение к ней, отношение к себе в старости являются той частью традиций Даккара, которые меня восхищают. Гардману было около 150 лет, возраст, когда уже пора собираться к богам. Он был седой и морщинистый, но имел военную выправку, передвигался мягким шагом мастера боевых искусств и ум имел острый, как лезвия клинков за спиной. На Даккаре было принято держать себя в форме до последнего вздоха. Старики покидали братства, чтобы передавать свой опыт детям, чтобы вложить оставшиеся силы в то, из чего братство создаётся, а ещё чтобы вот так вот иногда выходить перед генералами всех мастей и говорить:

- Когда-то я был уверен, что мир состоит из воды и скал, из лютой зимы и короткого лета. Что города Цуе не нуждаются в охране, ни один воин не поднимет на них оружие, а с опасностью в виде диких тюленей мальчишки должны справляться сами. Я был уверен, что золото бесполезный металл, что богатство братства определяется военным производством и количеством земли, пригодной для земледелия . Я был уверен, что завоевательные войны оправданы, мир слишком мал, а нас слишком много. Я сам в юности несколько раз выходил на бой с теми, кто вырос со мной в одном доме, но, повзрослев, выбрал другое братство. Так был устроен наш мир.

Старик несколько раз прошёлся по комнате и наконец сел так, чтобы видеть нас всех:

- Потом с неба спустились люди. Странные люди, которые рассказали, что в космосе полно планет, и большинство из них - рай по сравнению с Даккаром. А ещё, что в космосе полно людей, других людей, не даккарцев. И от этих знаний наш мир перевернулся. Мы бросились продумывать оружие и корабли, чтобы вести войны уже с теми, другими людьми. Мы с удивлением узнали, что города Цуе священны лишь для наших воинов, а значит, им понадобится защита. А главное, что там, в космосе, полно места, и значит, войны с даккарцами теперь требовали куда большего оправдания, чем завоевание территорий.

Наверное, вам кажется это простым, но мне тогда было чуть больше ста лет. Для меня существовал привычный уклад мира, он был нашей стабильностью, нашими традициями, на которых всё держалось. И желание оставить это старое и ничего не менять было очень сильно. Только разум говорил, что не менять уже было нельзя. Даккар уже появился на картах. Если бы мы не вышли в космос сами и не укрепили там свои позиции, очень скоро к нам бы потянулись завоеватели. Это закон природы. Слабость и пассивность притягивают вероломную силу.

Именно тогда я встал у руля братства Второе небо. Мне самому было очень непросто всё переделывать, но мы создали новый уклад и вывели армии в космос. Там были не острова, а планеты. Не океаны, а холодная пустота. Но там наши корабли каждый раз возвращались с богатой добычей. Они везли оружие, технику, женщин. Всего за десять лет Второе небо поднялось с самых низов и вошло в десятку сильнейших армий Даккара. Мы изменили себя и выиграли.

Пока я не понял, к чему старик вёл этот длинный монолог. Но рассказывал он интересно, я никогда не задумывался, что испытывают аборигены открываемых планет, насколько меняет их жизни ворвавшийся космос. Поэтому я просто развалился в кресле и слушал.

- Второй раз перешагнуть через все своё понимание правильного и неправильного мне пришлось в 890 году. Мы получали известия со всех сторон, что Республиканские болтуны обозвали нас главными работорговцами ничейных земель и подумывали отчитаться перед избирателями нашими трупами. Договориться, как раньше, с ними не удавалось, подкуп не получился, нужно было искать сильного союзника. Именно тогда мы впервые вспомнили о том, что в этом новом космосе есть народы, почитающие наших же богов, но, в качестве издёвки от этих Богов, эти народы были женщинами.

Сейчас я думаю, что боги задумывали наше объединение с самого начала, и Даккар пошёл против их воли, проигнорировав САП.

Мне полторы сотни лет, я уже слишком стар, чтобы начинать новые авантюры. Но покидая школу Од Мэдра, отправляясь сюда, я знал, что перешагну ещё много старого и привычного. Мир меняется. Внутри Даккара есть стержень, то основное, главное, что делает нас воинами Мевы, а не обычными бандитами. Но кроме этого главного в старом и привычном есть много того, что мешает нам двигаться вперёд и приспосабливаться к этому новому морю. И это лишнее нужно с умом находить и отбрасывать. - Старик как будто на минуту задумался и продолжил: - В тот день, когда я увидел Экомиона, возвращающегося с первой операции с Паймедом и Ведением, я понял, что нам не удастся похоронить этого парня. Мало того, мы и не должны этого делать.

Опустить этого мальчишку именно таким методом было жестоким ходом, но не скажу, что неоправданным. Ваши разногласия были слишком велики. Хотя сразу скажу, что если бы не Ретка, то я сам был бы на стороне тех, кто приказывал этому мальчику. Учитывая же знак на моей груди, меня просто не позвали. - Он ухмыльнулся. - Торес, Адениан, прежде чем что-либо сказать, обратите внимание на реакцию Анжея и Веникема.

Все тут же повернулись к нам. Я взглянул на Анжея. Какая там у него реакция? Да никакой. Старик честен, если бы не связь с Реткой, он был бы на стороне тех, кто хотел отобрать у Роджера войска. Видимо, именно отсутствие реакции, удивления, Гардман и хотел подчеркнуть. Адениан тут же будто сдулся. На его лице было непонимание, но он замолчал, видимо, планируя обсудить вопрос позже. А вот Торес ждать не собирался:

- То есть, они двое знали, что изначально ты был на стороне предателей?

Гардман поморщился. Торес не был глуп, просто очень плохо информирован.

- Нет, капитан. Просто в той битве не было предательства как такового. Историю пишет победитель. И если бы Роджер проиграл, у победителя нашлись бы аргументы объявить предателем его. Это была просто война, суть которой понимали только генералы. - Он покосился на Адениана, - И то не все. Анжей и Веникем просто хорошо информированы. Но если задуматься, нужно быть наивным ребёнком, чтобы поверить, что офицеры девяти узлов из двенадцати просто так растоптали свою честь и предали командира.

Торес замолчал, отступив. В политику он предпочитал не вмешиваться, доверяя это дело командирам.

Старик продолжил:

- Как я уже сказал, я считаю наказание Экомиона абсолютно оправданным. И я надеялся, что парень самоуберётся после такого без дополнительных усилий с нашей стороны. Но мы не учли врачевательские способности суани. Он выкарабкался. И в этот момент стало понятно, что рано или поздно нам придётся дать ему даккарские ордена снова.

На этот раз взбунтовался Анжей:

- Шлюхе нельзя дать ордена! Это бесчестие и для рода и для братства, которые его примут. Это в принципе невозможно!

Гардман усмехнулся:

- Я знал, что для тебя этот момент станет краеугольным камнем.

- Ты сам сказал, что некоторые традиции - это стержень. Эта из таких!

Старик усмехнулся:

- Ты ошибаешься. Я специально залез в архив и уточнил, с какого года ты носишь генеральские ордена. И выбрал случай, факты по которому тебе должны быть известны. 893 год. Братство Каменная рука вынудило Скалистый берег вернуть им пленённых в битве воинов, хитро обманув с компенсацией. Но обещания уже были даны, и Скалистый берег вернул людей. Среди тех пленных был генерал Лерон, паук, известный своими связями и хваткой, очень популярная личность во многих кругах. Сначала было объявлено, что генерал ранен. При этом в эти дни произошло подписание очень важного договора, над которым Лерон немало потрудился. На подписании генерала не было. Потом через неделю объявили, что его застрелили враги. Задумайся, прямо в штабе Каменной руки застрелили, причём в упор в голову с правой стороны, слегка под углом вверх. Да и ран, которые заставили бы генерала пропустить столь важную встречу, как подписание договора, на теле, когда проводили обряд прощания, не было. Как думаешь, что заставило Каменную реку скрывать факт самоубийства, а ещё важней вопрос, почему генерал, если уж нашёл причины покончить с жизнью, не вспорол себе живот собственным мечом, как это полагается мужчине, а трусливо выстрелил в голову? Есть идеи? На место все части этой головоломки ставит ещё один факт: вместе с пленными братство Скалистый берег зачем-то передало Каменной реке 200 туземцев, включая женщин и детей, которых накануне срочно собрали на одной из ближайших планет. Всех этих туземцев, включая женщин, в тот же день прирезали на алтаре Mевы, а одному крупному мужику выпустили кровь по ритуалу проклятия рода.

Анжей замер, пораженный. Старик усмехнулся:

- Сложил? А теперь вспомни, что хоронили генерала в орденах. Да и вообще, если бы он сам себя не пришиб, дело бы замяли. Я привёл тебе только один случай. Специально выбранный за тот период, когда ты точно был в курсе событий. В остальном, поверь, Даккар позволял вернуться тем, кто этого стоил, и у кого хватило сил это перенести. Мы никогда не страдали отсутствием мозгов, чтобы терять сильных командиров, когда этого можно избежать. Экомион великолепно справился с восстановлением. Он сильный и умный воин, в последнее время окончательно перешедший на нашу сторону. Спасение генерал-командора - это в любом случае проявление преданности братству и заслуживает награды. Да и, - он усмехнулся, - поверь, с орденами даккарец всегда проще управляем. Сейчас же он вне правил.

Я не особо понял, о чём намекал старик про генерала Лерона. Того изнасиловал туземец? Ну, раз мы о статусе шлюхи говорим, то речь должна быть об этом. А в чём разница между застрелиться и зарезаться? Почему этот факт улика? Всё-таки множество тонкостей даккарской чести было для меня инопланетной грамотой. Анжей поджал губы и отступил:

- Что конкретно ты предлагаешь?

- Я предлагаю... я советую вам в награду за спасение жизни генерал-командора своего братства снова дать Экомиону даккарские ордена. А именно: орден рода Ан Тойра. Погоди спорить! Я говорю Ан Тойра, а не Об Хайя, во-первых, потому что возвращать Экомиону связь с Об Хайя - это значит возвращать связь с Тибираном и его целями. А мы с ним уже слегка расходимся. Во-вторых, Экомион честный мальчик, и через пару лет род получит в его лице сильного сторонника. Я сам проконтролирую, чтоб это было так.

Кроме того. Я советую дать ему орден на право носить оружие, орден на право называться воином, орден Братства Белые скалы и орден специализации - бухгалтер. Это как раз то, чем он занимается, и это заставит его уважать право пауков на владение информацией.

Старик вопросительно поднял взгляд на Анжея. Генерал промолчал, и Гардман повернулся к остальным:

- Вы обязаны как-то отметить Экомиона за спасение генерал-командора Веникема. Это был поступок воина, преданного братству, и он должен быть награждён соответствующе. Кроме того, то, что предлагаю я, наведёт порядок в братстве. Парень без орденов на генеральской должности - это ли не бесчестие? Здесь же вы наконец определите его положение. И это решение не требует от вас какого-то нового отношения к Экомиону. Презираете? Презирайте дальше. Никто не мешает вам недолюбливать парня, с которым вы служите в одном братстве. Игнорируйте, избегайте, сколько хотите. Думаю в опыте каждого из вас были сослуживцы, с которыми все избегали общаться. Это просто честность.

Гардман вдруг повернулся к Паймеду:

- Что ты думаешь, капитан, по поводу того, чтобы дать Экомиону ордена?

Бугай пожал плечами:

- Ну, он действительно за нас воюет, Палма ему всё растолковала. И ещё ты прав, что в штабе без орденов - это серъёзный непорядок. Раз уж не получилось убить, придётся, наверно, принять в братство. Думаю, ты прав, старик.

- Ктарго? Что ты скажешь?

- Я стараюсь не вмешиваться в такие вопросы, старик. Этот парень понёс суровое наказание за суровый проступок, но он и действительно проявил преданность новому братству. И ты прав, даккарец без орденов - это очень неправильно. Я не буду противиться любому решению командиров. И если понадобится, даже приму эту шлюшку в свой род.

- Торес?

- Не, ну за то, что Веникема прикрыл, даже будучи безоружным, за это, наверное, да, на ордена он заработал. Только то, что шлюха... - он брезгливо поморщился, потом глянул на Анжея: - Что, действительно было такое, что шлюхе ордена возвращали? - Анжей не ответил, и Торес пожал плечами. - Я тоже приму любое решение командиров.

- Дэнкам?

- Я полностью согласен с вами, мастер Гардман. Мы строим чёткий порядок, даже женщинам и неолетанкам дали ордена, а си Эком один единственный получается вне системы. Это неправильно и явно вредит целостности хайма. Вы можете его не любить, но хоть какое-то место в нашей иерархии ему нужно определить. Я за то, чтобы дать си Экому ордена.

- Адениан?

Генерал некоторое время молчал, потом кивнул:

- Я привык доверять паукам. Ты прав, старик, я действительно порой ничего не понимаю в таких грязных вопросах. Что я думаю по этому поводу? Что это грязь! Это была грязь с самого начала! Могла ли кровь от принятой за Веникема пули её искупить? Возможно. По теории, он должен бы ненавидеть Веникема больше всех остальных, желать ему смерти в первую очередь. И никто бы не обвинил его, безоружного, в том, что он остался в стороне. Но он не остался... - Адениан махнул рукой в сторону меня и Анжея, - Пусть они сами решают. Им видней!

Старик с победной улыбкой повернулся снова к Анжею:

- Что скажешь, паук? На сколько лет вперёд идёт твоя мысль? Какой выход ты видишь из этого дела?

Анжей развёл руками:

- Мне надо подумать. Я услышал тебя, старик. Я взвешу все приведённые тобой факты, доводы, и приму решение без спешки.

Старик повернулся ко мне:

- А ты что думаешь, генерал-командор? Стоит твоя жизнь того, чтобы вернуть этому парню право называться даккарцем?

Я усмехнулся. Мысль о том, чтобы дать Экому ордена плохо укладывалась в мою голову. В момент, когда он перестанет быть шлюхой, я, скорее всего, потеряю всякий контроль над ним. Он снова станет заносчивым генералом, пусть и с орденами бухгалтера.

- В этой ситуации много нюансов. Но твои доводы сильны, старик, я обдумаю всё.

Гардман кивнул:

- Я закончил говорить. Благодарю вас за то, что выслушали.

Черездвадцать минут он догнал нас с Анжеем в коридоре:

- Мне показалось, что ты хотел что-то обсудить, Веникем?

Вот старый лис! Но может, он прав, и стоит поделиться своими сомнениями сейчас при Анжее.

- Возможно, мастер. Меня беспокоит, что если мы вернём Экому ордена, я потеряю контроль над ним. Не станет ли он опасен?

- Разве он не доказал, что заслуживает немного доверия? Кроме того, генерал-командор, даккарская система создана так, чтобы сама контролировать своих воинов. Получив ордена, он снова станет частью этой системы, и дополнительный контроль не понадобится. Он будет подчиняться приказам братства, и плюс - я лично позабочусь, чтобы он вписался в ряды преданных сыновей Ан Тойра.

Анжей поморщился:

- Зачем ты собрал для такого обсуждения всех офицеров?

- Потому что этот вопрос нельзя было решать сверху. Вам нужна была инициатива с низов. На этих парнях держится дух Даккара, они должны понимать, что происходит.

Я усмехнулся:

- Но ты фактически уговорил всех их. Теперь если мы решим, что Эком не достоин орденов, они будут против.

Старик хитро усмехнулся:

- Не беспокойся, система присмотрит за ним, я присмотрю.

Ёк! Я кажется я только что понял почему так злится Анжей, старик фактически не оставил нам выбора.

Эком:

Вот кого я не ждал увидеть на пороге своей комнаты, так это старика Гардмана.

- Здравствуй, Эком.

- Здравствуй, старик. Что-то случилось? Кэро что-то натворил?

Он усмехнулся:

- Нет, с твоим сыном всё хорошо. Он крепок телом и духом настолько, насколько должен быть крепок мальчик в его возрасте. Я пришёл поговорить о другом.

Ясно. Нужно быть глупцом, чтобы поверить, что паук и генерал-командор, списанный по возрасту, оставит дела и не будет пытаться влиять на происходящее. Я жестом пригласил Гардмана присесть:

- Я внимательно слушаю тебе, старик.

Он усмехнулся:

- У тебя сильная воля, парень. Ты смог выкарабкаться из обстоятельств, которые сломили бы почти любого. И не только выкарабкаться, но и сохранить достаточно разума, чтобы проявлять преданность новому братству.

К чему это он? Старик прошелся по комнате и опустился в кресло:

- Я считаю, что своим последним поступком в порту Альбен ты заслужил возвращение в ряды Даккара.

Возвращение?

- Это невозможно. Честь нельзя вернуть!

- Вчера Анжей давал капитанские ордена Ретке. Думаешь, у неё больше чести? Нет!? Я тоже думаю, что с честью у неё слабовато. Но Суани будут полезны Даккару. И что-то мне подсказывает, что ты тоже можешь быть полезен своему новому братству и новому роду. Ты был бы полезен?

Я замер, внимательно вглядываясь в глаза старика и пытаясь определить, к чему он клонит. Не в его власти дать мне ордена. Да и невозможно это. Но к чему тогда весь этот разговор?

- То, что ты говоришь, старик, бред!

- Конечно! - он неспешно встал и направился к выходу. - Только моим бредом обычно пишут учебники истории.

Я не спал всю ночь. Гардман Од Мэдра никогда не был простой фигурой. Глупо думать, что, состарившись, он потерял хватку. Он действительно может вернуть меня в ряды Даккара? Зачем ему это? Что он хотел, затеяв весь этот разговор? "Ты был бы полезен своему новому братству и роду?" Какой пользы он от меня хочет? Почему подчеркнул, что род новый? Они не могут заново дать мне ордена Об Хайя? Даже при самом сказочном стечении обстоятельств не могут. Об Хайя большой род, принимать в него должен старейшина. Тогда что остаётся? В хайме есть ещё мастера Оль Тобра и Ан Тойра. Старик Од Мэдра, покинув род, потерял право давать его ордена. Оль Тобра тоже вряд ли. Пусть этот род и не такой большой, как Об Хайя, но представлять меня старикам всё равно понадобится. Остаётся Ан Тойра, полностью подконтрольный хайму род, ни одного сына за пределами. Старик намекал, что хочет дать мне орден Ан Тойра?! Анжей удавится! Юбля!

Почему вообще Гардману понадобилось юлить? Почему он просто не пришёл и честно не сказал, что хочет от меня? Логика подсказывает, потому что сразу я бы это ему не дал. Он пришёл, чтобы задать мне направление мысли, чтобы я думал всю ночь и взвешивал, чем я могу быть полезен роду Ан Тойра. Вряд ли старика интересовала польза братству. И? Чёрт! Чем я могу весомо помогать? Рад бы платить, но нечем! Я связан по рукам и ногам! Какая от меня может быть реальная польза?! Старые связи? Я всё равно не могу ими воспользоваться! Даже если случиться чудо, и меня признают воином, никто и никогда не допустит меня до работы пауков.

Утром я сам пришёл в дом старика Гардмана:

- Зачем ты приходил? Что ты хотел от меня?

Старик приподнял бровь, но ничего не ответил.

- Какая реальная польза может быть от человека, отрезанного от всех своих возможностей, отвергнутого своим миром и контролируемого при каждом шаге?! Могу подарить мою личную разведсеть, хотя уверен, что больше половины агентов за это время разбежалось. В остальном я гол и слаб, как безродный пират.

Гардман смотрел на меня слегка удивлённо, потом вдруг усмехнулся:

- Как ты умудрился сохранить разведсеть?

- Это были люди, работавшие лично на меня. Я никогда и никому не отчитывался за деньги, что тратил на них. У рода была своя большая сеть агентов, а эта моя - для особых поручений. - Я пожал плечами. - Может, там и не осталось уже никого. С тех пор, как я попал сюда, у меня не было возможности с ними связаться.

Старик хмыкнул:

- Ты полон сюрпризов. Но вообще я хотел просто получить твоё слово, что ты будешь верен новому роду.

Тут уже рассмеялся я:

- Клянусь, старик, что если найдётся даккарский род, который примет меня таким уродом, как есть, я буду верен ему, как родному, за исключением прямых столкновений с родом Об Хайя.

Старик кивнул.

- Ты очень умён!

Он ничего не обещал мне, но он был не тем человеком, который бросает слова на ветер.

На следующий день утром ко мне в штаб заглянул Данко:

- Старик просил позвать тебя. Хочет, чтобы ты прямо сейчас пришёл в даккарскую школу.

Кроме Гардмана во дворе школы нашлись Ктарго, Дэнкам и Анжей - все мастера рода Ан Тойра. Ктарго сидел на брусьях, Дэнкам рядом со стариков под навесом, и в отдалении от них Анжей Ан Тойра собственной персоной, с бутылкой пива развалившись на широкой деревянной скамье. Кроме взрослых вокруг шныряла куча мальчишек. Данко, отстав всего на несколько шагов, наблюдал за разговором, левее на перилах сидели ещё трое мальчишек лет 12-13, а за широким столом шептались над тетрадями парочка 10-летних.

- Ты хотел меня видеть, старик?

Ответил мне Ктарго:

- Тебя хотел видеть я! - Он вздохнул, как будто ему предстояла сложная и неприятная работа. - У рода Ан Тойра нет стариков, и я получаюсь самым близким к этому статусу. Поэтому я хотел бы говорить с тобой от имени рода Ан Тойра.

Ктарго Ан Тойра на вид было около сотни лет, точнее я не узнавал. Крепкий немолодой бобёр, которому до старика ещё как минимум лет 20-30 службы. Говорил он негромко. Такой тип людей вообще говорит всегда негромко и с изрядным спокойствием, это часть их натуры.

- 15 лет назад род Ан Тойра был сильнейшим из ветвей Даккара. Почти все его сыновья уходили служить в братство Белые Скалы, и это была одна из сильнейших армий, которые когда-либо были у Даккара. После того, как Белые скалы погибли, от рода тоже почти ничего не осталось. И вот, меньше года назад Веникем Об Хайя возродил братство Белые скалы. В этом возрождении надежда моего рода. Именно братство, и только оно, способно создать условия, чтобы род Ан Тойра снова процветал. Генерал-командор Веникем особая фигура, от которой, как от лидера, очень многое зависит. Поэтому род Ан Тойра не может не отблагодарить тебя за спасение его жизни две недели назад в порту Альбен. - Ктарго обернулся ко всем присутствующим. - В последней торговой поездке, враг выследил командора Веникема и выстрелил в него из огнестрельного оружия. Эком прикрыл генерал-командора собой. - Он снова повернулся ко мне. - В благодарность за спасение лидера основного братства моего рода, я хочу предложить тебе стать Ан Тойра, принять ордена нового рода и поклясться это имя не марать. Ты согласен?

Вокруг нас уже стояла полная тишина. Казалось, никто даже не дышал. Я сам забыл, как дышать, настолько нереальным казалось происходящее.

- Да.

- Хорошо. - Ктарго кивнул. - Тогда стоит развести огонь на алтаре Мевы.

Он поднялся и, не спеша, пошёл наливать масло в чаши алтаря и разводить огонь. Вокруг до сих пор все молчали. Только скрипнула лавка, когда рядом с Анжеем плюхнулся Веникем. Да ещё из кустов с визгом шмыгнула белка, когда на дорожке нарисовались Палма и Акма. Население хайма медленно и бесшумно собиралось вокруг, а Ктарго, будто не замечая нависшего напряжения, спокойно и неторопливо разводил огонь в чашах.

Наконец красное пламя взвилось над чашами:

- Иди сюда, Эком. Опустись на одно колено. Я, старейший их мастеров Ан Тойра, принимаю тебя в свой род и даю тебе право называться его сыном и сыном Даккара.

Он так же неторопливо опустил печать на мою шею. Потом убрал, осмотрел результат.

- Так же твой поступок не оставляет сомнений, что ты имеешь право носить оружие и называться воином.

Он всё делал очень неторопливо, размеренно, основательно. Раньше я не обращал внимания на это, но сейчас время как будто застыло, и только Ктарго Ан Тойра неспешно искал нужную печать в коробке, неспешно прицеливался и неспешно опускал её на моё плечо.

В конце концов он отступил и похлопал меня по плечу:

- Ну вот, теперь ты мне брат, береги честь своего рода.

Обычно при этом ритуале говорили: "Береги свою честь, теперь она принадлежит не только тебе, но и твоему роду", но у меня чести уже не было, об этом знал каждый, кто присутствовал здесь, включая мальчишек-подростков.

Неожиданно сзади послышался голос Веникема:

- Эком Ан Тойра, жаждешь ли ты до сих пор служить в братстве Белые скалы?

Короткое имя в сочетании с именем рода? Из уст генерал-командора это практически можно считать наречением. Из уст Веникема - без всяких "практически". Я повернулся. Мажор всё также сидел на краю лавки, где развалился Анжей.

- Да, генерал-командор, когда-то я просил тебя дать мне возможность служить в Белых скалах, и с тех пор моё желание не уменьшилось.

- Что ж, - Веникем поднялся, - тогда, думаю, стоит принять тебя, пока ты не сбился с пути истинного и не прибился в стан врага.

Широким шагом Веникем вышел к алтарю Мевы. Потёр руки.

- Зря ты с колена поднялся.

Его язвительность как будто подтверждала, что всё, что происходит, реально. С небрежностью, на которую способен только Веникем, он шлёпнул на мою шею орден братства Белые скалы. А потом с той же лёгкостью добавил на плечо орден бухгалтера.

Глава 46

Эком:

Веникем отправил меня праздновать домой, и теперь я сидел на террасе где-то на своей половине дома. Вокруг носились радостные женщины, накрывая столы. Данко и Кэро с визгами прыгали, играя с деревянными мечами, даром что один другого в два раза старше. Вило сидел довольный с большой конфетой на палочке. А рядом со мной развалилась абсолютно довольная Палма.

Счастье всей этой компании ещё раз подчёркивало, что всё случившееся реально. Меня снова назвали сыном Даккара! Изменили имя, род, специализацию, но это не главное, главное - я снова имел право взять в руки свои мечи. Я имел право называться воином Даккара!

Моё возвращение организовал старик? Вряд ли! Возможно, за ним был последний шаг, но вся извращённость, неправильность этой ситуации говорила о том, что к ней приложил руку Веникем. Это было его планом с самого начала? Почему бы и нет. Старый как мир принцип: отбери у недруга всё, а потом верни половину, и он станет твоим преданным слугой. Осуществлено на отлично! Всего полгода работы, и я не просто поклялся в верности новому роду и братству, я реально поклялся себе играть в одной команде с ним, Веникемом. Юбля! Чёртова неолетанка в даккарской шкуре! Но как умно!

Вечером я всё-таки заглянул в штаб немного поработать и прямо с порога столкнулся с Веникемом.

- Э, я же тебе отдыхать велел.

- Я отдыхал. Сколько можно?! Тем более, у меня отгрузки на завтра не готовы.

Он ухмыльнулся: "Трудоголик", потом машинально потрепал меня по волосам, но тут же брезгливо отдёрнул руку. Настроение его от этого, кажется, испортилось:

- Не готовы, значит, делай. Да, и раз пришёл, вот новые реквизиты наших счетов в банке Нуда, все новые отгрузки через них.

Венки:

Это было катастрофой, но насколько катастрофой - я понял, только когда лепил на эльфика ордена. Он смотрел на меня с таким восхищением, с таким плохо скрываемым восторгом... Как ребёнок, которому никогда не дарили подарков, а тут вдруг принесли целый мешок. Ёк! Хотелось ухватить его пальцами за подбородок и накрыть губы своими. Выпить это восхищение поцелуем, обладанием. Юбля! Я настолько, оказывается, привык к доступности эльфика, что это стало частью меня. А запретное притягивает сильней. Юбля!

Вечером я опять столкнулся с ним в штабе:

- У меня отгрузки не готовы на завтра.

И смотрит на меня всё с тем же восторгом. Ёк, теперь даже не пытаясь его скрыть. Рука к волосам потянулась машинально, я поймал это движение, только когда пряди волос уже скользили между пальцами. Ёк! Пришлось резко отдёрнуть руку. Я привык воспринимать его своим, доступным всегда. А он, поганец мелкий, ещё и парфюмом, который я ему подобрал, пользуется! Юбля! С этим нужно что-то делать.

Я ворвался в кабинет Морок, громко захлопнув за собой двери, и только в этот момент подумал, что можно было бы вести себя приличней.

Она опять сидела над своими бумагами.

- Можно?

Она взглянула на меня чуть обеспокоено:

- Заходи.

Я шагнул ближе и смиренно опустился, прижимаясь к её ногам

- Что-то случилось?

- Я должен просить тебя о помощи. Помнишь блок, который я ставил себе на Экома? Его нужно снять.

Морок поджала губы:

- Его невозможно вычистить. Ты не делал возвратных якорей.

- Да. Я знаю.

Знаю, знаю! Кто же мог предположить, что эта хвалёная несгибаемая даккарская честь опять прогнётся и вернёт Экома в ряды Даккара? Что Торес и Адениан придут к твёрдой убеждённости, что Экома нужно простить, и станут навязчиво убеждать в этом меня и Анжея. Ну, с Ктарго-то хотя бы всё понятно, ему старик что-то наплёл, а эти двое с чего? Вопрос, который нужно решать снизу?! Да у меня никакого шанса даже повлиять на это решение не было! Меня просто фактически поставили перед фактом, что сегодня утром я даю Экому ордена своего братства. Ёк!

Морок участливо меня обняла:

- Да и твои отношения с Экомом давно уже обросли и другими, естественными якорями.

- И это верно. Но сегодня утром я лично дал ему ордена. Испытывать желания такого рода по отношению к воину будет неуместно.

- М-да. - Она задумалась. - Конечно, я попытаюсь аккуратно снять, что смогу. Но чистого эффекта не будет. Я сниму якорь на запах и, может, ещё некоторые вещи, которые будут слишком явные. В остальном тебе придётся просто держать себя в руках. Полностью это уже не снимается.

- Я знаю.

Снять получилось только откровенную похоть, в чём я убедился на следующее утро в штабе. Теперь Эком не вызывал у меня подсознательного желания полапать, но привычка лапать никуда не делась, да и прикасаться к нему мне нравилось. Пришлось одёргивать себя и вообще стараться как можно меньше контактировать. Это получалось плохо. Эком, видимо, привыкший слегка крутить мной, периодически то вламывался в мой кабинет без стука с какими-то бумагами, то подсаживался, пытаясь вытащить из меня информацию. Не трансформирующаяся в похоть агрессия давала предсказуемый результат: я выставлял его прочь, требуя входить в кабинет начальства как положено, напоминал о рамках информированности и советовал не совать нос куда не надо. В результате он сначала отступал, а потом начинал хитрить с удвоенной силой.

К вечеру я забрал недописанное письмо одному из своих покупателей, над которым пытался работать с утра, и ушёл доделывать домой.

Эком:

Утром Веникем вдруг принялся держаться от меня на некотором расстоянии. Он не только перестал прикасаться ко мне, он, казалось, даже брезговал со мной разговаривать. Моё появление в его кабинете с обычными отчётами, вызвало на его лице явную гримасу недовольства. Он заставил меня сесть в кресло напротив. С такого места что-то объяснить в бумагах было просто невозможно.

А когда вечером я, радостный, заглянул к нему сказать, что старый должник наконец прислал деньги, он вообще наорал на меня с порога, что, видите ли, нужно стучать и ждать разрешения войти. Юбля! Как будто я его от чего-то секретного оторвал! Да он вообще сидел, дротики в стену бросал! Сам же спрашивал через день про эту оплату. Говорил, сообщить, как придут. А тут, вместо того, чтобы похвалить... да хотя бы просто порадоваться, что деньги пришли, сумма-то там не маленькая, наорал.

Я старался взять себя в руки. Твердил себе, что раз я теперь снова воин братства, то действительно должен более ответственно относится к порядку. Весь следующий день я старался быть безупречным. Обращался только по званию, стучался, ждал ответа, спрашивал: "Могу ли идти", когда разговор окончен. Но всё это, казалось, только больше злило Веникема. Отчёты просматривались без интереса, казалось, с одним только желанием выставить меня уже за дверь. Почему? Мысль в голову приходила одна: я сам перестал быть чем-то интересным для этого мажора. Что его интересовало во мне раньше? Я был подопытной крысой, меня было интересно ломать! А теперь я просто один из воинов братства, отработанный материал, и во мне нет ничего занимательного. Юбля!

Вечером Анжей снова принёс отчёт по своему расследованию по Ар-пушке. Я как обычно сделал кофе и попытался расспросить Веникема. Обругали меня и за кофе, и за вопросы.

- Эком, скажи мне: каковы рамки информированности бухгалтера?

Он и раньше, бывало, отказывался что-то рассказывать мне, но раньше он делал это спокойно, ухмыляясь. Сейчас, казалось, его злило любое моё движение.

С Веникемом всегда было непросто работать. Как можно работать с командиром, который приходит к обеду, на половину своих обязанностей забивает, а вторую половину понимает исключительно через призму своего извращённого ума. Но я уже как-то подстроился к тому Веникему. Я научился в нужный момент приносить кофе, в нужный садиться на пол. С этими умениями у Веникема как у командира появлялась масса преимуществ. Он не врал мне, он доверял мне больше, чем следовало из моих обязанностей, он тащил меня с собой в свои авантюры и расследования. Он обращался со мной как с другом! Теперь же он запретил мне приносить кофе, на мою попытку сесть на пол резко напомнил, что это поза младшего любовника. Не знаю, с точки зрения Даккара это поза отсутствия стульев в помещении, и только всего! Он запрещал спрашивать, злился, рычал, огрызался. В нём даже не осталось этой обычной для него спокойной, но очень колкой язвительности. Он просто был постоянно зол.

Вечером второго дня я подумал, что можно попробовать пойти к даккарской школе. Там поздно вечером мужчины устраивали ринги для спортивных ножей и просто отдыхали с пивом. Я, конечно, не надеялся, что меня примут с распростёртыми объятьями, но некоторую снисходительность и хотя бы вежливость ждал.

Как только я появился, сначала стихли разговоры. Потом Торес громко хмыкнул и предложил бой на ринге. И это при том, что я ему явно не соперник. Рука его зажила, и подвижность её уже полностью восстановилась, это я ещё на операции заметил. А до ранения на рингах он был мастером.

На бой я согласился, в итоге Торес не просто порезал меня, но и от души избил.

Мир вставал на старые рельсы. Всё снова было как раньше. И снова, ожидая, когда докторша в клинике заклеит мои порезы, я обещал себе, что послезавтра снова приду к школе и вызовусь драться. Когда-нибудь им надоест меня бить, и они должны будут меня принять. Хотя бы как раньше, отплёвываясь при каждом произнесении моего имени.

Ещё был Гардман, который взялся активно впрягать меня в нужные ему дела. Так же как и Тибиран, он хорошо умел аргументировать и великолепно говорил о благе Даккара. Только теперь я помнил, что в действительности Тибиран сам загнал меня в ту западню, из-за которой я пошёл служить роду. Это было для блага Даккара, но это было жутко больно для меня.

Венки:

Я несколько часов гулял по аллеям вокруг школы и клиники. Хотелось просто подумать. Дома этого не получится. Дома девчёнки, ребёнок, два неприкаянных подростка. Мои попытки заниматься с ними боевыми искуссвами провалились. Данко просто послал меня, сказав, что я дерьмовый тренер и он будет заниматься с Экомом. А Самуаль просто не имел к дракам никакого интереса. И хотя я всё-таки таскал его на тренировки два раза в неделю, кажется, это было мучением для нас обоих.

О чём я думал сейчас? Сегодня Эком явился на ринги возле даккарской школы. Торес его банально избил. И что? Эком обещал прийти снова.

Чего он добивается? Что парни начнут с ним общаться? Глупо!

Домой я явился совсем поздно. В гостиной горел свет. В углу на диванчике сидела зевающая Файна, а в серидине комнаты прямо на полу сидели Морок и два моих новых сына. Самуаль какой-то восторженный, а Данко как будто испуганный. У неё кончилось терпение, и она решила вмешаться в воспитание мальчишек? Или я опять себе лишние проблемы придумываю?

- Привет.

Морок подняла на меня взгляд. Она улыбалась.

- О, а вот и ты! Так дети, быстро спать!

Мальчишки без возражений в одну минуту покинули комнату. С ними ушла и Файна.

- Я ждала тебя. Вот заодно с мальчиками познакомилась.

Я присел рядом с ней на ковёр. В ауре вертелось беспокойство, азарт и что-то непонятное, уважение, что ли.

- Ждала?

- Да. Я наконец разгребла свой график и выделила время для занятий с тобой.

- Со мной?

- Да! Пора наводить порядок в твоих знаниях Ар.

Это хорошая новость.

- И когда у тебя есть время со мной позаниматься?

- Утром. С утра и до обеда.

- Завтра утром?

- Каждое утро! Каждое утро до обеда. Ар это не та дисциплина, которой можно заниматься время от времени. Чтобы получить результаты, нужно заниматься много и постоянно.

Я улыбнулся абсолютно искренне. Что ж, это очень хорошая новость!

Вернувшись из душа, я наткнулся в своей комнате на Данко.

- Что ты здесь делаешь? Я же просил не заходить ко мне в комнаты без приглашения.

- Да ладно, у тебя никого нет сегодня. - Он отвёл глаза в пол. - А я поговорить хотел.

Поговорить? Обалдеть, какая честь! Этот малолетний головорез возжелал со мной поговорить?!

- И о чём?

Парень вскинулся:

- Она действительно маг?

Я не сразу понял, о чём он:

- Кто?

- Ну, эта огромная... Лиания.

- А! Да, она сильнейший из неолетанских магов. Это её именем пугают республиканцев, когда рассказывают о силе магии Ар.

Парень поморщился:

- И ей 400 лет?

Странные вопросы

- Да, ей 400 лет. Для неолетанки это не много, они другая раса и живут намного дольше. На обще-человеческий это где-то около 50, на даккарский - около 100.

Парень хмыкнул, но больше ничего не сказал. Я развёл руками:

- Ты об этом хотел поговорить? Тебя впечатлил возраст моей жены?

Данко усмехнулся и помотал головой:

- Нет. Просто я удивился и решил заодно переспросить. Она меня слегка напугала... ну, даже не напугала, так, просто ошарашила... она такая... Да чёрт его знает, как это выразить!

- Ты решил спросить, нормально ли это? Это нормально! Большинство людей в свободных землях боятся одного её имени. Хотя дома её обычно любят.

Парень кивнул, опять о чём-то задумавшись. Я, так до сих пор и не понимая, что он хочет, опустился в кресло:

- Так о чём ты хотел поговорить? Не тяни, выкладывай.

Он ухмыльнулся и, наклонив голову на бок, произнёс с максимальной язвительностью:

- Она сказала, что ты тоже маг. Что ты, возможно, единственный мужчина во вселенной, который смог освоить неолетанскую магию.

Я пожал плечами:

- Да, я признанный мастер Ар. Но до мастерства Морок мне очень далеко.

- Что ты умеешь делать?

В глазах мальчишки светился неподдельный интерес.

- А что тебя интерисует? Ар это не волшебство из сказки.

- А я про сказки ничего и не говорил. Знаю я, что такое Ар. Ты можешь, например, заствить человека видеть то, чего нет, или думать, что что-то было, а этого не было?

- Могу, но в отличие от магии Суани, мне понадобится для этого кое-что подсыпать в бокал тому, на кого я воздействую.

- Галюциноген?

- Не совсем. У меня нет дистанционной силы, позволяющей ввести человека в нужное состояние. Я делаю это с помощью специальных трав. Они вводят человека в некий транс. Дальше сила не нужна, только знания о том, как и что говорить.

- То есть, ты можешь делать то же, что и неолетанки, только с травами?

- Нет, для некоторых воздействий обязательна сила. А всё остальное, да! Я делаю это медленней, чем они, и мне требуются травы, но, в принципе, результаты будут те же.

- Ты часто этим пользуешься?

Усмехнувшись, я поднял с кровати пояс только что снятой формы, разворачивая его так, чтобы мальчишке были видны ряды капсул экстрактов.

- Да, довольно часто.

Мальчишка облизнул губы. Глаза его горели восторгом.

- Ты научишь меня?

Я приподнял бровь:

- А как же "фиговый учитель, неспособный объяснить элементарного"?

Данко поморщился:

- Ну, приёмы Эком действительно лучше объясняет. Он ещё всякие истории про войну рассказывает на тренировках или про шпионские операции. А ты только вспоминаешь, как тебя отец гонял. Да ты сам эти тренировки терпеть не можешь! Я, можно сказать, тебе одолжение сделал тем, что отказался заниматься! - он снова потупил взгляд, потом дерзко ухмыльнулся: - А магия - это другое! По магии-то тебя никто не заставлял заниматься. Да и вообще. Я же говорил, что не хочу быть воином. Да, я сильный, но это от природы так! А в жизни я хочу не только кулаками пробиваться, а лучше вообще кулаками редко работать.

Я ухмыльнулся:

- Ты представляешь, сколько нужно читать, чтобы освоить эту область?

Парень пожал плечами:

- Ну и буду читать! Ты хотел поиграть в хорошего папочку и поучить меня чему-нибудь? Вот, я нашёл, чему хочу учиться! И не надо сразу думать, что если я в школе плохо учусь, то тут не потяну. В школе неинтересно. А тут я сам хочу научиться! Ты попробуй сначала, а потом говори, получится из меня что-нибудь или нет!

Я пожал плечами:

- Ну, давай попробуем. Во сколько ты заканчиваешь в школе?

- В три часа, но через день у меня тренировки. Мне ещё этот чёртов экзамен для 12-летних сдать нужно.

- Хорошо, значит, через день после трёх ты свободен. Давай попробуем. Завтра у тебя тренировка есть?

- Нет.

- Хорошо. Завтра в три у ворот школы Ар. Если буду опаздывать, без меня не входи, жди.

Мальчишка, довольный, кивнул и в припрыжку вылетел из комнаты.

Ну, по крайней мере, одну проблему я решил - времени встречаться с Экомом у меня теперь почти не будет.

Глава 47

Венки:

Жизнь перестроилась под новое расписание: каждое утро Морок старательно выжимала из меня все силы. Её любимым методом обучения было утомить физически и морально так, чтобы навык вставал напрямую на подсознательную реакцию. Кроме занятий она расспрашивала о моих методах, подкидывала мне разные книги и просто много разговаривала об Ар.

Через день после обеда у меня появлялся Данко. Как и во всём остальном, в изучении Ар он оказался на редкость упорным. У него не было даже элементарных знаний по ботанике. Как он сказал сам, учитель побоялся поставить ему неудовлетворительно. Но мне понадобилось всего пятнадцать минут? чтобы убедить его просто взять этот учебник в библиотеке и изучить его самостоятельно.

Намного труднее трав давалась психология. Пока я не пытался объяснять ничего сложного, только основы, то, что можно было бы объяснить 14-летней неолетанке: умение читать между фраз, понимать недосказанное:

- Вслушайся в его слова.

- Да я уже раз пять их прослушал. Он идиот!

- Ты готов поставить этот диагноз каждому второму. Найди слабое место в его утверждениях.

- Ну, он просто упёрся в этом своём "надо охранять". Он просто дерево!

Я выдохнул.

- Открывай тетрадку на уроке за понедельник. Ищи.

Он некоторое время рылся в записях, потом поднял голову, слегка покусывая губы:

- "Кому надо?" У него нет источника принятия решения! Я забыл про эту фигную!

Заниматься с мальчишкой мне нравилось. Это позволяло систематизировать собственные знания. Кроме того, мы, наконец, хоть в чём-то начали с ним нормально общаться. Он был, в принципе, неглупым, с собственным мнением по любому вопросу, с взрывной реакцией типа "покричать и помахать кулаками", с юношеским максимализмом и с вызывающим уважение упрямством. Короче, именно таким, каким должен быть мальчишка-даккарец в 14 лет.

В штабе я старался появляться как можно меньше. Отчёты проверял письменно, с покупателями разговаривал из дома или прямо из школы Ар, где полностью оккупировал одну из веранд-классов. Проблемы с Экомом постепенно затирались, и, даже натыкаясь на него, я реагировал уже вполне спокойно.

Эком:

Шёл второй месяц моего возвращения в ряды Даккара. Всё вернулось на старые рельсы. Я снова приходил на работу в шесть утра и до позднего вечера возился с бумагами. Ближе к ночи козвращался домой, а с рассветом снова был на службе. Три раза в неделю отвлекался на тренировки с Данко и Кэро и раз в три дня появлялся на поляне, где даккарцы устраивали ринги. Как я и предсказывал, бить меня Торесу быстро надоело. А Онисеру, пытавшемуся продолжить традицию, я оказался не по зубам. На этом и успокоились. Я просто приходил на поляну и смотрел бои. Со мной никто не разговаривал, разве что среди зрителей оказывалась Палма. Я снова был с одной стороны частью отряда, с другой - презираем и игнорируем им.

Веникем меня тоже игнорировал. В штабе он теперь практически не появлялся. Отчёты требовал высылать по почте, распоряжения отписывал ответным письмом. А если мы с ним всё-таки сталкивались, то он был предельно холоден и сдержан со мной.

Какое-то время я думал, что его отстранённость временна. Я понимал брезгливость Анжея или Тореса по отношению ко мне и даже ни в чём их не винил, но про Веникема я точно знал, что ему до всех моих грехов нет никакого дела. Если бы он хотел, он легко бы общался со мной. С точки зрения его моральных принципов, я не лжец и не маньяк... Тогда почему он не разговаривает со мной?

Я пытался найти что-то, что могло бы его заинтерисовать. Мне казалось, что стоит мне явить какую-нибудь жутко привлекательную для него информацию, и его отношение изменится. Что он просто скучает. Что это не пренебрежение, как у остальных.

Пару дней назад мне удалось раскопать в отчётах кукол как раз такие данные. В одном из портов появился корабль с конфигурацией, похожей на тот корабль, что мы упустили во время боя за Ар-пушки.

Я специально подгадал время, чтобы рассказать об этом Веникему лично. Я ожидал увидеть в нём азарт, авантюризм, что он сорвётся и бросится сам разбираться с этим кораблём или устроит расследование. Ничего не произошло! Он даже не заинтересовался, сухо отчитал меня по поводу того, что такую информацию нужно нести паукам, а также посоветовал мне передать Анжею тот канал с отчётами от кукол, из которого я всё это выловил.

Я сидел на холмике в секторе школы Ар, незаметно наблюдая за тропинкой, по которой должен был спуститься Веникем. Я хорошо знал, чем он занимается, когда не бывает в штабе. Данко мне все уши прожужжал про эти занятия Ар здесь в школе: сиреневая веранда сразу за рощей деревьев с красными листьями.

Я собирался поговорить с ним. Здесь, как можно дальше от штаба. Может, это что-нибудь изменит? Скорее всего, нет! Чего я жду? Что он будет мне другом? Возьмёт напарником в путешествие? Станет обсуждать со мной расследования? Увлёчёт какими-то другими интересными поисками? Глупость! В этом нет никакой логики! Но её и раньше не было. И раньше это отсутствие логики не мешало ему со мной общаться.

Я чувствовал себя обманутым. Мне как будто приподнесли главный приз, на деле лишив этим призом чего-то более важного. Чего? Друга? Ну, не совсем друга... но он, по крайней мере, не презирал меня, не считал маньяком, уродом. Ему было интересно со мной общаться... Ему было интересно тебя ломать, Эком!

Недалеко от меня, справа, под холмом, слышались писки и визги. Там было большое озеро, водная горка, и ученицы Суани как дети носились мимо меня по тропинке, чтобы забраться на самый верх этой горки, а потом с визгами скатиться вниз. Дети!

Вот бежит очередная, кстати, знакомая мне Акма. Её, видимо, наконец-то окончательно выписали из клиники. Улыбаясь во весь рот, она помахала мне. Ребёнок!

- Привет, Эком, а ты чего тут один сидишь?

Что я тут сижу? Жду Веникема, хочу в очередной раз понять, что ничего не понимаю.

- Хочу кое с чем разобраться.

- Это связано с неолетанками? Я могу чем-нибудь помочь. Учителя говорят, что я умею видеть души.

Это связано с неолетанками? Ну... если учитывать, что кое-кто периодически ведёт себя как неолетанка... А в этом может быть смысл! Он ведь часто ведёт себя как неолетанка! Хотя бы взглянуть на проблему с этой стороны не повредит:

- Мне нужно понять причины одной ситуации... - я усмехнулся. - Скажем так: у ами был любовник, то есть мужчина, который с ней не жил, но иногда спал. Они вместе вели дела. Это было взаимовыгодное сотрудничество. Потом обстоятельства сложились так, что трахаться друг с другом им больше нельзя.

Акма усмехнулась:

- И она перестала ему доверять!?

- Доверять? Почему? Он не был виновен в том, что случилось.

Акма пожала плечами:

- Это неважно. Неолетанки лучше всего доверяют тем, с кем спят. Мы так устроены. А если он к тому же умнее её, то, потеряв секс с ним, она тут же потеряла и возможность ему доверять.

Я смотрел на неё удивлённо. Он не доверяет мне? Причина в недоверии. Это не следствие, это причина?

- И что можно сделать?

- Ничего. Найти другую ами, с которой можно спать и сотрудничать с ней.

- А если ни с кем не трахаться?

- Неолетанки так устроены, мы по-настоящему доверяем только нашим любовникам. Мы видим их мысли, чувства, мотивы. Для этого даже Ар не нужен, секс снимает с человека щиты, мужчина как будто распахнут. Нам становятся слышны его тайные желания, причём сам он при этом может думать, что рассказывает о том, как вёл маленький отряд пилотов через астероидный пояс. Это на лице, в глазах. Мы часто не обладаем острым умом и не знаем многих вещей о войне и устройстве мира, но секс позволяет нам сливаться с другим человеком и доверять ему как себе.

Акма помахала мне рукой и умчалась к своей горке. А я остался сидеть в полной растерянности. Из этого простого, по-неолетански лишённого логики объяснения мне стали вдруг понятны две вещи. Во-первых, почему Веникем настолько мог доверять мне раньше. Как он сумел переплавить врага в друга. Во-вторых, почему этого никогда больше не будет.

При всех своих даккарских качествах он по-настоящему был чёртовой неолетанкой.

На праздник даккарцы меня, конечно, не позвали. Меня и в Клинках редко звали на попойки, а уж теперь и подавно. Я пришёл сам. Кроме Тореса: "О, Экоми, синяки зажили? Пришёл за новой партией?" - никто на меня никак не отреагировал.

Веникем был пьян. Абсолютно пьян. До такой степени, что ржал над тупыми шутками Паймеда и пытался петь вместе с Аденианом. Я просто сидел в углу с одной бутылкой пива в руках и наблюдал за ним. Он ни разу за весь вечер не посмотрел в мою сторону.

Я бесшумно шёл за ним по тропинке. Зачем я это делаю? Бред!

Веникем поскользнулся и с хрустом начал заваливаться в ближайшие кусты, я подскочил, подхватывая его:

- Командир, что-то ты совсем дороги не разбираешь. Давай-ка я тебя доведу, пока ты тут дополнительное шоссе не проложил.

Мы проходили мимо штаба. Я решительно потянул Веникема внутрь:

- Ты же не надеешься, что я тебя аж до дома потащу?

Мы поднялись на один пролёт, свернули на дополнительную лестницу, поворот, ещё один, и где-то у меня был ключ.

Я привалил Веникема к стене, он, хмыкнув, сполз на пол. Наверное, я зря волнуюсь, он пьян настолько, что способен только уснуть. Я присел, снимая с мажора испачканную одежду. Он тихо сидел, глядя на меня с какой-то задумчивой улыбкой и позволяя себя раздевать.

До кровати его тоже пришлось тащить. Юбля, тяжеленный, сволочь. Впрочем, засыпать сразу он явно не собирался. Устроившись на кровати, он снова приосанился и принялся меня рассматривать. В этом был вызов или приглашение. Я протянул руку аккуратно касаясь его груди. Он усмехнулся и перехватил моё запястье, целуя костяшки пальцев.

Я опешил. Нужно было вскакивать и бежать отсюда, пьяный мажор явно не соображал, что делает. Только что-то заставляло меня оставаться на месте.

Веникем потянулся, запуская руку под мою футболку. От его рук веяло магией. Знакомый сладковатый запах мелькал на грани ощутимого. Каждое прикосновение как будто дарило облегчение, близость, нужность. Я расслабился, позволяя этим рукам притянуть меня ближе, стянуть, наконец, эту самую футболку и уронить на кровать. Что-то во мне вопило о том, что я делаю ошибку, убиваю всё, что получил обратно с таким трудом, но что-то ещё более сильное шептало, что я больше проиграл, чем получил с этими орденами. Я просто млел от этих прикосновений, и секс тут был абсолютно ни при чём. Я просто не чувствовал себя изгоем, когда меня вот так вот касались чужие руки. Ясно-понятно, что Веникем вкладывал в эти прикосновения совсем другое. Но какая к чёрту разница! Не умеют неолетанки дружить, не трахаясь! А он - чёртова неолетанка во всём.

Губы, отдающие магией, опаляющие, как огнём, спустились до ремня, его рука легла на мой пах и замерла:

- Ну, эльфёныш, чего же ты хочешь?

Я дернулся. Насколько бы было проще, если бы он просто расстегнул этот ремень, содрал с меня штаны и вошёл. Резко, без подготовки, заглушая своей магией болезненное ощущение особой чёткости реальности. Нет ведь, он остановился и спросил. Слегка сжимает мой член через ткань штанов и ждёт.

Я молчал. Веникем, усмехнувшись, убрал руку и, слегка пошатываясь, встал. Он собирается уйти? Юбля! Я что, его ещё и упрашивать должен?!

Стиснув зубы, я поднялся с кровати. Чёрт, и как я должен просить об этом?! Лично у меня член уже стоял, магия Веникема действовала безотказно. Сам он тоже был слегка возбуждён. Слегка...

Я сделал шаг к нему и опустился на колени, торопливо расстёгивая его штаны, стягивая до колена и вбирая в рот. Это было проще, чем говорить. Это был способ вообще обойтись без слов. Терпеливо и аккуратно возбудить его, потом вдруг прерваться, подняться на ноги, рывком расстегнуть собственный ремень и скинуть штаны вместе с трусами на пол, не глядя в глаза, опуститься на кровать, уткнуться носом в подушку и замереть.

Мажор хмыкнул, рывком перевернул меня на спину, а потом вдруг впился в губы, узурпируя их своим ртом. Его руки разбежались по моему телу, касаясь всего и сразу, обладая... это было самое точное слово. Его магия владела мной. Захватывала разум, огнём растекалась по телу. Я был знаком с этой магией, я принимал её как старого друга, с уважением к её воле и силе. Я сам раздвинул ноги и потянул Веникема к себе. Мне уже было всё равно, я хотел быть ближе, хотел чувствовать его крепкие объятья, хотел кричать, растворяясь в ощущениях единства. Он вошёл в меня одним тягучим движением и остановился:

- Юбля! - Его глаза были зажмурены, и на губах играла улыбка удовольствия.

Он слегка качнулся, двигаясь во мне, одним своим движением подчиняя и принимая во владение. Набирая обороты, вбивая меня в кровать, и в то же время прижимая к себе. Я кончил от одного вида его губ, распахивающихся на пике оргазма.

А потом он ещё долго сжимал меня, обнимая.

Вот за это ощущение его объятий, единства и покоя я мог отдать всё, что угодно. За это дыхание над ухом и за фразу на выдохе:

- Юбля, эльфёныш, как же я соскучился!

Венки:

Я проснулся в штабе в той самой тайной комнате под лестницей. Голова раскалывалась. А у стенки, как всегда почти впечатанный в неё, дрых Эком.

Я поднялся:

- Что ты здесь делаешь?

Он молча открыл один глаз. Я не выдержал и сдёрнул с него одеяло. Из одежды на нём были только носки, а по следам на простынях можно было судить, что раздевали его не просто так. Юбля, какого чёрта?! Я сам его сюда притащил? Память любезно предоставила несколько фрагментов вчерашнего вечера:

- Эком, ты меня соблазнял?! Юбля! Ты сам притащил меня сюда и... Я какого хрена тебе ордена вернул?

Он встал, молча спрыгнул с дивана.

- Ордена? Это тебя спросить надо. Теоретически они должны быть мерилом чести воина, а у меня чести нет. Её вернуть нельзя. Так что ты мог с тем же успехом шлёпнуть их на женщину или собаку.

Он подобрал свою одежду и утопал в ванную. Что-то в его движениях, тоне голоса напомнило мне Айси, когда мне нужно было готовиться к последним экзаменам, а он думал только о том, чтобы в постель ко мне залезть. Знал, что через неделю я, вздохнув с облегчением, покину стены колледжа и никогда туда больше не вернусь, перетрахаю в мамином доме всех женщин, кто дастся, и забуду о нём. Только Айси был селеновским мальчиком 18 лет, никогда не знавшим женщин. Он умело красился, наряжался для меня во всякие кружавчики, короче, особо парнем и не был. И уж точно был далёк от расчётливого генерала-паука, который так легко, не задумываясь, прирезал одного и подставился под пулю второго. Хотя... Я ведь никогда не видел Айсена потом. Возможно, без меня он и не пытался так походить на девчонку...

Я не успел додумать мысль. Эком вернулся уже одетый, волосы аккуратно собраны в хвост. Он протянул мне бутылку пива, а сам принялся подбирать вещи с пола. Там был полный бедлам. Скорее всего потому, что именно там начинали трахаться.

Я быстро заглотил в себя спасительную жидкость. Потом некоторое время смотрел на Экома. Он ведь мог не прибирать здесь. Какая разница, где валяется это покрывало, куклы бы всё прибрали потом. Но он пришёл, принёс мне опохмелиться и прибирает... Чёрт! Как Айси... пришёл и молчит, чтобы я извинился. Чтобы сказать в ответ: "Да ладно, я не обиделся", а потом летать по колледжу, светясь, как лампочка.

Только как извиняться за такое я не знал. Я сам вернул ему ордена, вроде как воином признал, а потом, получается, сам же опять трахнул. Ну не заставлял же он меня. Ну, притащил сюда, даже, помнится, отсосать мне пытался, разделся сам, но не заставлял!

Я подошёл и обнял Экома сзади. Надеюсь, сойдёт за извинения. Ну, или хоть за попытку.

Он не вырвался, наоборот, опёрся на мою грудь. Некоторое время позволил себя тискать, а потомспокойно так:

- Командир, тебе, наверно, уже к Морок идти нужно в монастырь Ар. Давай потом.

Вывернулся из рук и ушёл. Покрывало, кстати, так и осталось валяться на полу, так что возвращался он точно не для уборки.

Чёрт! И что я буду с этим делать? Что это было?!

Я догнал Экома в коридоре, схватил за руку и вернул обратно в комнату.

- Что всё это значит?

Он пожал плечами. Выражение его лица было спокойным и умиротворённым. Я бы даже сказал, что он улыбался:

- Эком, надо поговорить! Я не понимаю тебя. Ты собираешься так просто уйти? И что мне со всем этим делать?

- Ничего.

Он развёл руками.

- Ничего?

- Конечно, это твоя личная жизнь, командир, с ней ничего не нужно делать.

- То есть, я просто иду заниматься к Морок, а ты в штаб? Ты собираешься скрыть это от всех? Сохранить в секрете?

- Да, если ты не против. Мне в жизни многое приходилось скрывать. Одним секретом больше.

- Эком!

Он вдруг усмехнулся:

- В конце концов, какая разница? Этот инцидент, командир, не роняет моей чести, у меня её просто нет. А значит, какая разница!

Я был вовсе не уверен в том, что, например, Анжей посчитает также. Скорее всего, он как-раз увидит в этом полный крах и позор для своего рода. Юбля! И хотя, если подумать, я здесь не инициатор...

Эком выдернул свою руку из моей и, ещё раз улыбнувшись, вышел. Зачем он это делает? Чему так рад? А зачем это делал Айси? Айси был просто влюблён в меня, там всё совсем другое. А настолько ли другое?

После обеда, когда я вернулся с занятий с Морок, Эком как обычно работал над бумагами. Пальцы шустро перебирали клавиши компьютера, глаза скользили по тексту на экране. Он заметил меня и улыбнулся.

- Налить тебе кофе, командир? Анжей там приволок целую папку отчётов, так что здесь тоже понадобятся твои силы.

Я не ответил. Просто ушёл к себе. И через пыть минут наблюдал у себя на столе кофе, сладкий с корицей. Эком вышел из кабинета, ничего не спаршивая, просто принёс кофе и ушёл, довольный, казалось, уже тем, что я принял чашку. И как это понимать? И что с этим делать?

А что я могу с этим сделать?! Ничего не могу! Да и вряд ли надо. Действительно, какая разница?! Ну, влюбился в меня даккарский генерал, готов ложиться под меня и ловить грудью направленные в меня пули. На всё в этом мире воля богов! То, что у меня мужчины особого энтузиазма не вызывают, никому не интересно. Я выработал в себе реакцию на него, хорошую реакцию, моё тело считает его своим. Все довольны: неолетанки тем, что я соединил две культуры; Палма тем, что её эльфик принят в ряды местных даккацев; даккарцы - что я вроде как наказал Экома по заслугам, и в тоже время потом простил, когда тот проявил свою преданность новому роду. А сам Эком тем, что вроде как получает то, что хочет, а именно мой член в свою задницу. Юбля, ну и сволочь же я!

Эпилог

Венки:

Был уже поздний вечер. Коммуникатор запиликал в режиме линейного вызова. Роджер. Я, позёвывая, включил аудио связь:

- Здравствуй, отец. Что, Анжей не отвечает на звонки?

Было слышно, что он усмехнулся:

- Здравствуй Веникем. У меня был разговор к тебе, а не к Анжею. Натягивай штаны и включай видеоканал, я хочу видеть, с кем разговариваю.

Про себя выругавшись, я выбрался из кресла, прошёл в гостиную и переключил звонок на экран. Разговор с отцом не сулил ничего хорошего.

На мгновение на экране появился знак устанавливаемого соединения, а потом раскрылась картинка, и я обмер от удивления. Нет, я, конечно, узнал Роджера, но не по тому, каким я помнил своего отца, а по фотографиям 35-летней давности, времён уничтожения Даккара. С экрана на меня смотрел чуть угловатый, очень крепкий мальчишка лет 20.

- Тебя кто-то убил?!

Мальчишка на экране скривился и выругался сквозь зубы:

- Нет, просто твоя мать педофилка-извращенка. Сказала, что подарок себе такой сделала на 35-летие брака. На эту сумму целую торговую флотилию купить можно было! Юбля! И мужики не ржали бы так надо мной !

Я улыбнулся. Мои родители были в своём обычном репертуаре. Кризис, видимо, пошёл на спад, раз у мамы нашлась бешенная сумма, чтобы обновить отцу тело. А может, из-за кризиса у неё была депрессия, и она предприняла этот ход, чтобы излечиться. Мамина депрессия всегда очень дорого стоит её бизнесу. А отец мальчишкой действительно был красавчиком. Даже сейчас, когда у него вся мимика и жесты взрослого авторитетного мужчины, в нём были какие-то уникальные мальчишеские черты.

- Ты действительно хотел поговорить со мной или только показаться?

Роджер усмехнулся. Он всегда так делал, но в юном обличии в этой ухмылке было что-то, за чем так гоняются фотографы всех глянцевых журналов САП.

- Ну, показаться тоже. Не хотел, чтобы ты узнал об этом из газет. Но в первую очередь поговорить.

- Я слушаю тебя.

- До меня тут некоторая информация дошла. Торговцы сталкивались с тобой в 90-х секторах.

- И?

- Мне сказали, что твоим напарником был Экомион!

Чёрт, ещё с отцом объясняться мне сегодня не хватало!

- Честно говоря, когда ты уехал, не отыскав подкинутую тебе шпионку, и в течение месяца Экомион так и не объявился, я решил, что ты всё-таки нашёл его и убил. Это подтверждало и то, что информация о Суани так и не всплыла. Когда через полгода кто-то выкрал женщину и сына Экомиона, я решил, что ты смалодушничал и продал его в рабство. Очень в неолетанском духе. Но так как информации о Суани так и не просочилась, получалось, что как минимум ты стёр ему память. Теперь всплывает, что он служит у тебя. Зачем?

- На нём было слишком много всего завязано. Неразумно было просто убить. Кроме того, он хороший солдат. Последнее время он сильно изменил свои взгляды, и теперь он преданный защитник Арнелет. А Арнелет никогда не отказывалась от лишних защитников.

- Ты свернул ему мозги?

Я промолчал.

- Да, это в твоём духе. Я просто хочу быть уверен, что этот парень не опасен для меня.

- Конечно, отец. Любой из моих людей не враг тебе, пока мы друзья.

- Он не любой. Я слишком часто в этом убеждался. Как ты вообще собираешься это объяснять тому же Тибирану, например? Он не поверит, что Экомион пошёл к тебе сам.

- Его зовут Эком. Эком Ан Тойра.

- Эком?

Роджер вопросительно приподнял бровь. Я скопировал его движение:

- Архо?

Мальчишка на экране хмыкнул:

- А почему Ан Тойра? Ты заставил его отказаться от рода?

- Мне не нравилось влияние Тибирана.

Роджер рассмеялся, и решительный настрой постепенно сменился на его лице озорной мальчишеской улыбкой.

- Ещё я хотел сообщить, что через полтора месяца снова будет турнир. Я буду рад видеть тебя и твоих парней, даже если ты привезёшь только пару мальчишек.

- Я думал, ты отказался от идеи его проведения.

- Нет. Просто в те же числа его теперь проводить нельзя. У неолетанок траур, у даккарцев тоже воспоминания не лучшие. Решил перенести его на начало зимы. На Даккаре зима всегда была самым мирным временем.

Я улыбнулся. Мне уже очень хотелось хоть на пару дней снова приехать в Клинки, увидеть мать, отца, бывших товарищей по службе. Сразу же вспомнился Индман, с месяц назад спрашивавший меня про турнир. Он стоял, слегка смущаясь, и пытался мне объяснить, что решил попробовать на турнире помириться с отцом: " Понимаешь, он ведь спас этих людей, тут же нанял войска и спас. Получается, он не такой плохой. Я тут подумал, может, я зря на него так за мать обиделся, у меня же тоже не получалось хорошо с женщинами, а его-то никто научить не мог. Так может, он не специально такой, может, он просто по-другому не умеет, ну, не научил его никто".

А ещё Торес обязательно захочет снова выйти на ринги с вылеченной рукой.

Я кивнул мальчишке на экране:

- Я приеду, отец. Я же обещал. И привезу пару хороших бойцов

Я честно спал, когда послышался стук в дверь и, не дожидаясь ответа, в комнату протиснулся Эком с чашкой кофе на подносе:

- О, я вижу, что мне даже не придётся тормошить тебя, командир.

Я нахмурился на его самоуправство, но он тут же поднял ладонь в защитном жесте:

- Я знал, что ты один, и кроме того, ты сам бы меня потом прибил, если бы я тебя не разбудил. - Он протянул мне кофе. - На базе приземлился корабль. Той самой имперской конфигурации и с роботизированной пехотой. Даже, кажется, один из отсеков помят точно так, как мы помяли нашего неизвестного противника при битве за Ар-пушки.

Я подскочил.

- И? Кто там?

Эком развёл руками:

- Кто-кто! Кто меня на базу пустит? У меня допуск до сих пор только с тобой в паре. Так что одевайся и пойдём смотреть.

Я бросился напяливать одежду:

- Ёк, но там не нападение?

- Нет, я же сказал "приземлился", а не "подбили". Там командуют Морок и Карл, так что, думаю, это званые гости. Но если ты будешь одеваться так долго, мы пропустим всё самое интересное.

Да, ради такого стоило проснуться рано. Карл шествовал по тропинке рядом с сухоньким имперцем неопределённого возраста, затянутм в камбинезон против активных сред по самую макушку. Имперец явно не особо стремился в гости и вообще поглядывал вокруг с опаской:

- Господин Хоняковски, вы должны понимать, я был чертовски напуган, когда обнаружил, что за мной следует даккарский корабль. Ваши соплеменники обычно не отличаются дружелюбием.

Я подошёл к Морок:

- Кто это?

- Эдвард Сталевич, профессор Сатон-8, открыватель и исследователь кристаллов Ар.

- Как его нашли?

- Анжей почти две недели таскался за ним по космосу, пока Сталевич, наконец, не сдался и не пошёл на переговоры.

- А как узнали его имя и то, что кристаллы открыл он?

- Карл опубликовал наш опыт с защитными полями Ар, наложенными на поле кристалла. Опыт оценили, и ему дали доступ ко всей информации в этой области. В том числе и имя исследователя. Карл пытался связаться с ним в империи, но Сталевич почему-то испугался и на контакт не пошёл. Хорошо, что Анжей его выследил и нашёл.

Мы сидели на одной из открытых веранд возле лаборатории Карла. Кроме Морок, здесь были Палма и Ретка, Анжей, юный Индман, старик Гардман, я, Эком и Карл. Говорил в основном Карл.

- Понимаю, профессор, что вам может казаться странным моё окружение, может пугать моя собственная раса, но уверяю вас, это просто выездная лаборатория Сатон-6. Мы с вами изучаем смежные процессы и должны сотрудничать.

Столевич опаслево оглыдывался на неолетанок:

- Как я понимаю, профессор Хоняковски, вы изучаете Ар. А я просто биолог. Просто изучаемый мной организм проявил некоторые способности, близкие к вашему Ар. Я не изучал их.

- Но вы спонсировали создание Ар-пушки.

Столевич поморщился.

- Вы же знаете, как сейчас обстоят дела с защитой малых видов. Ещё лет двести назад я бы просто сдал свой отчёт в нужный депортамент, и моим подопечным был бы обеспечен кусок суши для существования. Сечас этим никто не занимается. Планету, которую я изучал, заселяют колонисты, тупые варвары, ничего не знающие о её природе и не ценящие её. Эти кристаллы, я назвал их Миракла, им требуются определённые условия для жизни. Да, я спонсировал создание Ар-пушки. Глупое решение! Хотел заработать и выкупить один из материков на этой планете. Хотел сохранить для своих подопечных дом. Ещё раз скажу, что решение было не лучшим. Я не торговец и даже не бизнесмен, и мне не удалось найти честного управляющего для своего бизнеса. Короче, вы и сами всё знаете. Могу обещать, что больше не буду делать подобных попыток. Я не приспособлен для такого. Мне и так теперь всё время приходится прятаться от всяких проходимцев.

Со своего места отозвался Анжей:

- Как вы нашли нас тогда, сразу после похищения экспериментального орудия?

Столевич глянул на паука как-то особенно боязливо, но ответил:

- Мираклы плохо переносят порталы. Проходя через стабильный портал, они выбрасывают огоромное поличество энергии класса N-элебро. Её остатки можно найти настроенным на это излучение локатором ещё примерно в течение пары месяцев после пересечения портала.

- То есть, вы отследили портал, через который прошли наши корабли? Но вы не знали, где нас искать на планете?

- Нет. В отличие от портального кольца, здесь у вас, видимо, стоит портал дискретного типа, от него излучение получается более резким и более коротковременным. Я нашёл остаточные вспышки возле планеты, но определить источник не смог. Поверьте, я бы и не стал искать. Я просто тогда не подумал, что это кража, мне показалось, что мой управляющий просто сбежал, прихватив опытный образец. Я никогда не стал бы вас искать, если бы знал, кого ищу.

Он многозначительно посмотрел на неолетанок.

- Ваш опыт, профессор Хоняковски, опубликовнный в базах Сатон-6, сразу всё для меня объяснил. Я и за судьбой остальных камней тогда наблюдал просто, чтобы убедиться, что они попали к вам, а не к кому-то ещё. Простите, что выставил против вас роботизированные модули. Надеюсь, никто не пострадал.

Ко мне приблизился Эком:

- Чувствуешь Ар?

Ар? Я внимательно прислушался к ощущениям. Всё молчало.

- Нет.

Он усмехнулся:

- Тогда у меня проблемы. Мне хочется лечь то ли под Анжея, то ли под Гардмана, то ли под обоих сразу.

Я перевёл взгляд на паука. Что-то такое было. Анжей смотрелся сильней, притягательней, даже старик как будто был моложе.

- Ёк, Ретка!

Я не чувствую приказа Ар, потому что он слишком сильный, но просачивающаяся похоть к мужикам всегда выдаёт недоделанных мастеров дистанционников.

Эком усмехнулся:

- Ну, хоть какая-то польза от бесконечной болтовни твоего сына! Что будем делать?

Я незаметно сдвинулся к Морок:

- Аэр, в помещении витает Ар. Сильный. И по-моему, это Ретка.

Моя легенда, не подавая виду, перевела глаза на нашу хулиганку. Ретка, как ни в чём не бывало, сидела рядом с Анжеем. Взгляд выдавал лёгкую заинтерисованность, но в сущности волосы паука, кажется, интересовали её больше.

Морок легко поцеловала меня в висок:

- Её здесь нет, малыш. То, что мы видим, это иллюзия.

Зачем Ретке понадобилось уходить?

Чтобы как-то разрядить обстановку, Карл предложил Столевичу пообедать. На веранде засуетились куклы, накрывая стол. Сам же профессор направился по тропинке к туалету.

- Говоришь, её здесь нет? - Эком усмехнулся и бросился вслед за имперцем. Я тоже поспешил за ними.

Я нагнал Экома в кустах. Он лежал во влажной траве, с интересом разглядывая разворачивающуюся невдалеке сцену. Столевич как будто разговаривал с кем-то, только этого кого-то рядом не было.

Я отстегнул пояс с капсулами экстактов.

- Эком, одолжи платок.

Эком усмехнулся, вытащил из кармана формы индивидуальную аптечку и, ловко выхватив из-за спины меч, отсёк большой кусок перевязочной ткани:

- Пойдёт?

Всё ещё красуется тем, что снова носит клинки. Я кивнул, быстро раздавил пару капсул на ткань.

- Мне понадобится три минуты.

Как мы и думали, собеседником имперца была Ретка. Она не заметила моего приближения, так как, вычислив её положение по позе профессора, я подошёл со спины. Как и следовало ожидать, вблизи приказ не видеть её не действовал, имперец ведь должен был её видеть. Не дав хулиганке опомнится я быстро напрыгнул на неё, прижимая ткань с выжатым экстрактом к её носу. Сильной Ретка никогда не была, а эта замечательная травка чертовски хорошо блокирует способности дистанционников.

Через пару минут иллюзий Ар уже не было, накуксившаяся Ретка сидела на земле, обиженно отвернувшись, а возле нас собирался народ. Первыми прибыли Эком и Морок с Палмой.

Столевич ошарашено крутил что-то в руках:

- Это невозможно!

Он, наконец, увидел нас и показал предмет. Это был продолговатый камень сантиметров 10 длинной. Один конец у него был красный, другой грязно-зелёный.

Имперец наклонился к Ретке:

- Как вам это удалось?

Она, всё ещё кукся губы, посмотрела на камень:

- Я просто носила его на шее. Вернее, сначала в кармане, а потом на шее. Я думала, ему лучше со мной, он снова стал красненьким. А потом он заболел, и на нём вылезло это зелёное.

Она вздохнула. Профессор не унимался:

- Цвет не имеет значения! У вас другая атмосфера, вполне нормально, что его новые слои имеют другой оттенок. Как вы заставили его расти?!

Он наконец повернулся к остальным:

- Я более двадцати лет пытался заставить их расти в другом месте. Они очень привередливы. Мне именно поэтому и нужна была именно та планета. Как вам удалось заставить его расти здесь?

Все вздляды тут же перешли на Ретку:

- А я что? А я ничего не далала! Он сам. Я думала, что он заболел. Вот, хотела спросить, как его лечить.

Морок, слегка улыбнувшись, села на траву:

- Расскажи, что ты делал с ним после того, как он попал к тебе в руки.

Ретка хмыкнула носом.

- Ну, сначала я хотела его похоронить, он же умер. Но всё никак не получалось. Анжей усиленно искал похитителя, и надо было следить, чтобы он ничего не нашёл. Вот! А потом я как-то достала его из кармана и обнаружила, что он уже не серый, а вполне красненький такой. Я тогда решила, что он выздоровел. Но потом мы летали на операцию, и я его с собой не взяла. А когда прилетели, оказалось, что он опять слегка посерел. Правда, может, ему просто под матрасом душно было. Но я подумала, что ему хорошо со мной, и он со мной выздоравливает, и повесила его на шею. У него и дырочка была для верёвочки. Он сначала очень хорошо себя чувствовал, красненький такой был, красивый. А потом начал зелёными пятнами покрываться. Вот... а потом совсем зелёным стал с одного конца.

- Ты не заметила, что он вырос?

- Я подумала, что он опух.

Столевич не находил себе места:

- Как?! Я носил этот камень на шее более пятнадцати лет! И он не подавал никаких признаков роста. Почему?!

- А зачем вы носили его на шее?

Мы снова, наконец, переместились на веранду и приступили к обеду.

- Это был обычай аборигенов той самой палнеты. Они надевали такие медальоны детям, чтобы Миракла приняла их под свою защиту. Я поддерживал с аборигенами контакт, изучая кристаллы, и они подарили мне этот камень согласно своему обычаю. Удача ли это, или Миракла действительно меня приняла, но когда колонисты устроили бойню, вырезая заросли кристаллов, меня их Ар не тронул, да и в лаборатории ни разу не задел.

- И вы носили его 15 лет?

- Да. Как талисман, подарок, и ожидая что камень начнёт расти. У аборигенов они в конце концов начинали расти, и тогда камень снимали с шеи и сажали в землю.

- У вас он не рос?

- Нет. Совсем. Я был уверен, что ему не нравится климат. Они всё-таки зависимы от климата, пусть и не сильно. Хотя ваш климат тоже совсем не подходит.

Он всё продолжал крутить в руках камень. Морок повернулась к Ретке:

- Дорогая, а что с остальными камнями?

- Они тоже покрылись пятнами разного цвета. Я думала, что это маленький их заразил, когда я их навещала. Но если это не болезнь, то ладно. У одного там такой красивый синий цвет получился. Синий - это нестрашно?

Морок нахмурила брови:

- Не знаю, дорогая. Думаю, стоит показать их профессору, пока он здесь. Пусть посмотрит, убедится, что это точно не болезнь.

Ретка оглядела всех слегка недоверчиво, но, видимо, пришла к выводу, что здоровье камней дороже:

- Ну ладно, пойдёмте.

Камни нашлись недалеко от так любимой ученицами горки.

- Это Коги придумала сюда их спрятать. Я, после того, как с первым камнем так всё наперекосяк получилось, решила, что сама их украсть не смогу, и подговорила сестёр. Им тоже стало жалко камушков, и мы их спрятали.

Столевич восторженно лазил по выпирающим из болота камням.

- Невероятно! Такие большие камни пошли в рост?! А они ведь у вас всего ничего. Я в полной растеренности!

Зато вид процветающих питовцев явно растопил его страхи, и через час он общался с Карлом и с Морок уже куда охотней.

- Нет, я не думаю, что они разумны. Некоторый разум у них есть, но по шкале Пфлейтана я дал бы им не больше тройки.

Карл перевёл:

- Это уровень кошки, собаки, коровы. Высокоорганизованное животное.

- Но они способны воспринимать эмоции. Аборигены считали их окаменевшими духами земли, пели им песни, рассказывали о своей жизни. И на кристаллы это явно влияло положительно. Основные заросли Мираклы были именно возле поселений аборигенов. А её Ар проявился, когда колонисты вырезали деревни местных, и потом, когда выжигались конкретно заросли Мираклы. У меня даже одно время была теория, что Миракла подпитывается эмоциями.

Я усмехнулся:

- А вы эмоциональный человек, профессор?

Имперец пожал плечами:

- Скорее, нет. Но я тоже пытался ему петь. - Он усмехнулся, продолжая вертеть в руках маленький камень

- Тогда всё понятно. Аборигены надевали камни детям, дети обычно очень эмоциональны. Ретка тоже очень эмоциональна, и она тоже ребёнок.

Имперец помотал головой:

- Нет, такой скорости роста на родной планете у этих камней не было. И большие камни, отделённые от материнского организма, уже никогда не росли.

Ну, правильно, сколько там эмоций у обычного ребёнка? А у Ретки периодически проявляется аура, и эмоции просто носятся вокруг неё вихрем. Представляю, что будет, если повесить такой камешек на Морок с её постоянным вихрем ауры.

В конце концов, Столевич сдался:

- Хоняковски, возьмите моих подопечных к себе. На родной планете их осталось не больше тридцати крупных особей. И ещё три небольших у меня в лаборатории. Я сам устрою тайную транспортировку, закрою проект. Назову этот вид погибшим в результате колонизации планеты. Пусть они живут у вас. Они мирные. Чтобы создать кристаллы для пушек, мне потребовалось на несколько месяцев поместить эту партию возле помещения для допросов в одной из тюрем. Без такой подготовки камни не всегда отвечали даже на самый сильный раздражитель залпом Ар. Для агрессии им нужна была чужая боль. Прошу вас. Будут у вас тут расти возле горки, переливаться разными цветами и радовать ваших детей.

В результате переговоров Столевич обещал передать Карлу все свои наработки по кристаллам, включая записи легенд и сказок аборигенов, на планете которых они были открыты.

Вдвоём с Реткой им удалось убедить Морок, что камни не будут представлять опасности для хайма, и она согласилась принять родственную жизнь в долине.

Мы с Экомом неспеша топали в сторону крепости.

- Ну, так что, я молодец, что разбудил тебя в такую рань, командир, или не стоило?

Я скосил глаза на эльфика:

- Чего ты хочешь?

Он попытался изобразить удивление, но у него не особо получилось:

- Да, просто я тут вспомнил, что Анжей тогда так обрадовался, что я подкинул ему след корабля этого дядьки, что я так и не успел передать ему канал с информацией, приходящей от кукол. Может, и не надо?

Оглавление

Часть 1 Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Часть 2 Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Часть 3 Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Эпилог