Леди Молли из Скотланд-Ярда [Эмма Орци] (doc) читать постранично, страница - 2

находилась на небольшой насыпи, покрытой травой, а голова, руки и плечи утонули в слизи стоячей воды.
Зловещую находку совершил Тимоти Коулман, один из младших садовников в Эшкорте. Он пересёк деревенский мост и целиком обошёл маленький остров, и тут заметил что-то голубое, наполовину погружённое в воду. Тимоти – флегматичный, бесчувственный тип деревенского парня. Убедившись, что это – женское тело в голубом платье с белой отделкой, он спокойно наклонился и попытался вытащить его из грязи.
Но здесь даже его глупость спасовала перед открывшимся зрелищем, внушавшим незаурядный ужас. То, что женщину – кем бы она ни являлась – зверски убили, было вполне очевидно: кровь заливала весь перёд платья. Однако самое страшное, что потрясло даже старого Тимоти – голова, руки и плечи, некоторое время находившиеся в слизи, подверглись глубокому разложению.
Естественно, немедленно предприняли все необходимые меры. Коулман бросился за помощью в сторожку, и прибывшая вскоре полиция увезла останки несчастной жертвы в небольшой местный полицейский участок.
Найнскор – сонная, отдалённая деревня, расположенная приблизительно в семи милях от Кентербери и четырёх – от Сэндвича. Вскоре все вокруг узнали, что в деревне совершено ужасное убийство, и детали подробно обсуждались в «Зелёном Человеке».
Во-первых, все говорили: хотя само тело опознать практически невозможно, ярко-синее платье из саржи с белой отделкой, кольцо с жемчугом и рубином, а также красный кожаный кошелёк, найденный инспектором Мейзурсом рядом с рукой убитой женщины, были известны всем.
В течение двух часов после страшной находки Тимоти Коулмана личность несчастной жертвы была твёрдо установлена ​​– Мэри Николс, проживавшая со своей сестрой Сьюзен в Элм-Коттедже, Найнскор-Лэйн, 2, почти напротив Эшкорта. Также было известно, что, когда полиция заявилась по этому адресу, то обнаружила, что дом заперт и, по-видимому, необитаем.
Миссис Хукер, которая жила в доме № 1 по соседству, объяснила инспектору Мейзурсу, что Сьюзен и Мэри Николс покинули дом около двух недель назад, и с тех пор она их не видела.
– Завтра уже две недели минует, – объяснила она. – Стою у своей двери и зову кота вернуться. Уже семь пробило, и темно, как за пазухой. В двух шагах никого не увидишь, а с неба пеленой противный дождь. Сьюзен и Мэри выходят из своего коттеджа; я, ясно, не вижу Сьюзен, но Мэри-то слышу хорошо. Вот она и говорит: «Нам поторопиться надо», – вот так и говорит. Я-то думаю, что они в лавку деревенскую идут, купить чего-нибудь, и кричу им: мол, церковные часы только что семь пробили, и в четверг все лавки в Найнскоре рано закрываются. А они и внимания не обращают и в деревню идут, и больше я их и не видала ни разу.
Дальнейшие расспросы среди обитателей деревни выявили много любопытных деталей. Оказалось, что Мэри Николс была довольно ветреной молодой женщиной, вокруг которой постоянно витала тень скандала, и Сьюзен – весьма трезвомыслящую и добропорядочную особу – крайне раздражала сомнительная репутация младшей сестры. По словам миссис Хукер, девушки постоянно и ожесточённо ссорились. И ссоры эти заметно усилились в течение последнего года, когда в колледже появился мистер Лайонел Лидгейт. Он был лондонским джентльменом – известный молодой человек, как потом выяснилось – но часто заезжал в Кентербери к своим друзьям, и тогда приезжал в Найнскор на элегантной двуколке1 и забирал Мэри на прогулку.
Мистер Лидгейт – брат лорда Эдбрука, мультимиллионера, в прошлом году удостоенного титула в честь дня рождения. Его светлость проживал в замке Эдбрук, но и он, и его брат Лайонел один-два раза арендовали Эшкорт, так как оба были заядлыми игроками в гольф, а Сэндвич Линкс находится очень близко2. Добавлю, что лорд Эдбрук женат. Мистер Лайонел Лидгейт, с другой стороны, только что отпраздновал помолвку с мисс Марбери, дочерью одного из кентерберийских каноников.
Так что не стоит удивляться категорическим возражениям Сьюзен Николс против того, чтобы имя её сестры по-прежнему связывали с именем молодого человека, находившегося гораздо выше её на общественной лестнице, который, кроме того, собирался жениться на молодой женщине своего круга.
Но Мэри, казалось, было всё равно. Эта молодая женщина интересовалась лишь весельем и удовольствиями и полностью пренебрегала общественным мнением, несмотря на неприятные слухи о происхождении маленькой девочки, которую сама Мэри отдала под опеку миссис Уильямс, вдовы, проживавшей в уединённом коттедже на кентерберийской дороге. Мэри сказала миссис Уильямс, что отец ребёнка – её брат, который неожиданно скончался, оставив малышку на руках у Сьюзен; и, поскольку они не могут надлежащим образом ухаживать за ней, то желают, чтобы ответственность взяла на себя миссис Уильямс. Последняя с готовностью согласилась.
Была определена сумма содержания ребёнка, и после этого Мэри Николс приходила каждую неделю, чтобы повидаться с малюткой, и всегда приносила с