Один день жизни [Анатолий Алексеевич Гусев] (fb2) читать постранично, страница - 3

плохого предчувствия.

Миша кинув в угол вещмешок с замороженной рыбой, и на крыльце смахивал веником снег с валенок. Он оглянулся на звук открываемой двери и увидел выходящего оттуда немца.

Немец приближался:

— Partisanen? — ткнул пальцем левой руки в плечо Миши, а правой сдёргивал винтовку.

Парень ответил ударом в челюсть снизу вверх, встал на лыжи и помчался в лес.

Удар опрокинул немца на спину, он пролетел пару метров, сшибая тазы и прочую хозяйственную мелочь, висевшую на стене сеней. Солдат встал, потрогал челюсть:

— Sehr gut — сказал, сдёргивая винтовку с плеча, направляясь к выходу.

На шум выскочила мать и второй немец.

— Нет! Нет! Это сын мой! Сын.

— Der Sohn? — понял немец.

— Да, да, сын! За рыбой ходил — она кинулась к вещмешку и вытащила оттуда щуку и дала её в руки немцу.

— Oh, der Fisch!

— Да, да, бери!

— Gut, matka, gut — сказал немец, взял подмышку щуку и вышел из избы.

Миша уже был далеко, возле леса.

Мать вошла в избу, села на лавку и горько заплакала, вытирая слёзы концом передника.

— Мам, ты что? — попытался успокоить мать Алёша, — Покружится Мишка по лесу и вернётся.

— Нет, сыночка, не вернётся он больше…

Немцы, меж тем, на другом, большем конце деревни, выгоняли жителей из домов.

Двое немцев с огнемётами деловито ходили и поджигали избы. Убедившись, что все дома пылают, немцы уехали в сторону Ивакино. Три дома на другой стороне оврага почему-то трогать не стали.

Деревенские смотрели, как из их пылающих домов выпрыгивали обезумевшие кошки.

— Не надеются здесь остаться — зло усмехнулся Колька Хромой. — Всё жгут.

— Слышал чего, Коля? — спросили его.

— А вы, дурёхи, канонаду не слышите? Вчера наши Можайск взяли!

— Да ты что!

— Да. Завтра послезавтра и нас освободят.

До сумерек Миша бродил по заснеженному лесу, думая к ночи вернутся домой, как вдруг раздалось грозное:

— Стой!

Миша пошёл помедленнее, вертя головой, ища источник звука.

— Стой, тебе говорят!

Миша остановился. Из-за кустов вышел мужчина в белом маскхалате.

— Кто такой?

— Миша.

— Вижу, что не Маша — усмехнулся мужчина. — Откуда такой взялся?

— Из Павловки.

— И что там?

— Немцы — ответил Миша.

Подошли ещё пятеро в маскхалатах и на лыжах.

— Что тут, Ничипоренко? — спросил один из них строгим командным голосом.

— Да вот хлопец из Павловки.

— И как там?

— Немцы — повторил Миша и коротко рассказал, что с ним произошло.

— Да, попал ты парень, но молодец. Молодец!

— А вы кто, дяденьки?

— А мы, племянничек, разведчики.

— Наши?

— А то чьи?

Разведчики заулыбались наивному вопросу.

— Можно мне с вами?

— Тебе сколько лет, парень?

— Семнадцать — соврал Миша, — скоро будет восемнадцать.

— Да ты большой парень — улыбнулся командир.

— Командир, а мабуть возьмём этого геройского хлопца? До хаты-то ему опасно.

— Взять-то можно. Но тебя, Миша, куда военкомат направит, там и служить будешь.

— Всё равно. Хочу бить их, гадов.

— Ну, тогда пошли. До Тропарёва дорогу знаешь? Бежать-то далеко. Выдержишь?

— Выдержу.

И они направились вглубь леса, на восток, к гулу орудий.

Красноармеец Гусев Михаил Андреевич, 1925 года рождения, артиллерист, подносчик снарядов, погиб, освобождая Белоруссию, в Полесской области, в Хойникском районе, в селе Туневщина 28 ноября 1943 года.

Вот и всё.

20.04.2017 г.