Землю спасти [Роберт Иванович Рождественский] (fb2) читать постранично, страница - 3


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

погладит тебя по голове. И окажется, что все время, пока ты был с закрытыми глазами, пока ты играл в свою «личную свободу», — жизнь продолжалась и тебя вели. Вели, не думая о тебе. Вели, презирая тебя. Вели, посмеиваясь над твоей глупостью и наивностью.

Ты оторвешь ладони от глаз, оглядишься вокруг и… дай бог, чтобы у тебя хватило времени отшатнуться от края пропасти!..

Вот так-то, милый ревнитель «свободы, которая — вне политики».

Пора называть вещи своими именами. Пора понять, что в «театре», именуемом жизнью, зрительного зала не существует. Есть борьба. Есть схватка. Мест «над схваткой» или «около схватки» архитектор не предусмотрел. Нет таких мест. И никогда не будет!

А значит, каждому человеку надо еще и еще раз продумать свое отношение к тому, что происходит в нынешнем тревожном мире. Каждому человеку надо сделать выбор. Правильный выбор. И — действовать.

Понятие «мы» состоит из миллионов «я». Разных «я». Абсолютно не похожих друг на друга. Добрых и злых. Старых и молодых. Спокойных и темпераментных. Отягощенных семьей и одиноких. Ворочающих целыми отраслями промышленности и отвечающих, скажем, всего лишь за чистоту на лестничной клетке.

«Если я гореть не буду, если ты гореть не будешь, если мы гореть не будем, — кто ж тогда развеет тьму?» Назым Хикмет спрашивал об этом не зря.

И совсем не зря поставил он личное местоимение «я» впереди личных местоимений «ты» и «мы».

Такое «яканье» в данном случае вовсе не признак нескромности. И не выпячивание собственной персоны. Речь-то ведь идет о горении! Горении во имя свободы. Во имя будущего. Во имя того, чтобы тьма безумных рассуждений о допустимости ядерной войны была развеяна навсегда!

Так что «я», стоящее в самом начале, здесь удивительно на месте. Потому что сегодня только так и можно жить на этой древней, на этой прекрасной, на этой кровоточащей планете!

И если ты хочешь, чтобы человечество стало мудрее, чем оно есть, начинай с себя.

И если ты хочешь, чтобы новой войны не было, чтобы все люди на земле стали сторонниками мира, начинай с себя!

И не спрашивай: «А что я могу?..»

Ты можешь. Ты все можешь!

«Что же такое «мы»?..»

Что же такое
                   «мы»?
Мы —
из лесов безбрежных.
Мы —
из блокадной тьмы.
Мы —
из стихов сгоревших.
Из невысоких изб.
Песенного всесилья.
Мы —
из бессмертья.
                        Из
плоти твоей,
Россия!
Мы от свинцовых розг
падали в снег с разбега.
Но —
         поднимались в рост,
звонкие, как победа!
Как продолженье дня,
шли
тяжело и мощно…
Можно
          убить
                     меня.
Нас
убить невозможно!..
Что же такое
                    «мы»?
Веруя в пробужденье,
взяв у земли взаймы
силу
в момент рожденья,
мы ей вернем сполна
всё,
что она давала.
Только б
            была
                     она!
Лишь бы существовала!
Мы проросли из нее,
будто трава степная…
Гибнет в ночи смолье,
солнце напоминая…
Глядя в лицо огня,
я говорю тревожно:
можно
          убить
                   меня.
Нас
убить невозможно!

БАЛЛАДА О МОЛЧАНИИ

Был ноябрь
                 по-январски угрюм и зловещ.
Над горами метель завывала.
Егерей
          из дивизии «Эдельвейс»
наши
         сдвинули с перевала…
Командир поредевшую роту собрал
и сказал тяжело и спокойно:
«Час назад
               меня вызвал к себе генерал.
Вот, товарищи,
                      дело какое:
Там — фашисты.
Позиция немцев ясна.
Укрепились надежно и мощно.
С трех сторон — пулеметы,
                                        с четвертой — стена.
Влезть на стену почти невозможно.
Остается надежда
                              на это «почти».
Мы должны, — понимаете, братцы? —
нынче ночью
                     на чертову гору
                                              вползти.
На зубах —
но до верха добраться!..»
А солдаты глядели на дальний карниз,
и один, словно
                    — так, между прочим,—
вдруг спросил:
— Командир,
                    может,
                             вы — альпинист?..
Тот плечами пожал:
— Да не очень…
Я родился и вырос в Рязани,