Мангровая орхидея (СИ) [Татьяна Викторовна Тихонова] (fb2) читать постранично, страница - 2

повисать вдруг над товарищами и пугать их...

  Они смешно втягивали головы в плечи, озирались, потом хватали зазевавшийся мой хвост, и тогда мне приходилось плохо. Окунуться в мутные воды с головой и потом висеть мокрой гризли-курицей не хотелось. Ведь гризли-курица слаба умом, хоть и страшна видом, и поэтому всегда попадает в неприятности... Но уже через пару минут я примечал зазевавшегося обидчика и, опутав с ног до головы лианой, подвешивал его рядом с собой. И вот мы висели уже как две гризли-курицы. Обидчик подвывал от злости и сучил корнями-ногами. Это, конечно, была злая шутка, и мама часто порола меня за это - ведь мангры не могут долго находиться без воды.

  Издеваясь так над ними, я проводил много времени в ветвях их крон. Они даже прозвали меня паразитом.

  Но однажды человек-птица выкрал младенца у матери-мангры и выронил, когда та вцепилась в его хвост изо всех сил и закричала.

  Слышно было, как затихло всё племя на мгновение. Тишина стала густой, её можно было есть ложками. И тут же взорвалась радостными воплями, когда детёныш, который сам бы не смог поднять голову над водой, захлебнулся бы, сгнил... оказался в моих руках. Я спас его! Я - гадкий, гадкий утёнок из старой, неизвестно откуда пришедшей к нам сказки спас детёныша мангров...

  Тогда мама счастливо шептала мне, что, наверное, я вырос, и она гордится мной.

  - В этом мире никогда нельзя быть уверенным, - смеялась она, - что твой ребёнок вырос до конца и имеет тот вид, который будет иметь в старости...

  Да, таков был этот изменчивый мир. Я уже знал, что превосхожу своих собратьев-мангров хотя бы на одну точку опоры - в отличие от них я мог питаться воздухом, и мои ноги не должны были всю жизнь сосать пищу из воды всеми порами... Но всё равно я любил мангров всем сердцем, улыбался им сверху, чаще незаметно для них... и оставался одиночкой и чужаком.

  Мама видела это и плакала, понимая, что скоро мы расстанемся с ней.

  - Когда-нибудь этот день наступит, сынок, и обещай, что будешь вспоминать обо мне иногда...

  Она была права, и вскоре мангровое детство моё закончилось...

  Удаляясь всё дальше от родного дома, пробыв в пути всего лишь две луны и два солнца, я показался себе бродягой, едва почуяв ослабевший поводок привязанностей и дрожь в конечностях от этого за одну меру пути отсюда.

  Покинув ареал матери, я оказался в незнакомых местах. Здесь деревья были деревьями, лишь иногда было заметно, как какое-нибудь из них вздыхало, треща стволом и распугивая обитателей, притаившихся в его кроне.

  Люди-птицы перепархивали с ветки на ветку. Их крылья мелькали яркими бликами в полусумраке леса, наполняя его жизнью.

  Когда я понял, что кто-то скользит рядом, следуя вот уже несколько мер времени за мной?

  Не знаю. Но когда я увидел её, понял, что не видел ещё ничего прекраснее. Это гладкое тело мелькало в ветвях, незаметно, словно случайно касалось иногда меня, и странный, словно затаенный смех слышался издалека. Иногда лицо девушки мерещилось мне в бликах солнца, прыгающих по листве, я летел к нему и оказывался перед зевающей во весь рот пальмой, изо всех сил, вытаращив глаза, тормозил и неизменно расплющивался об её шершавый ствол.

  В одно мгновение я догнал было уже её. Пряди волос отвёл от смеющегося лица. Глаза цвета янтаря из мангровых заводей с крапинкой возле зрачка в правом с усмешкой взглянули на меня...

  Но шорох чужих шагов спугнул её. Спустя мгновение девушка-лиана растворилась в листве.

  И тогда я увидел в первый раз Жреца.

  Мелок, двуног, двурук, прямоходящ, короткий морщинистый хобот подрагивал в такт сиплому дыханию. Круглые глаза долго сверлили пространство, занятое мной. Вспышка света и бормотание. Неизвестный язык и снова вспышка света. Беззвучный выстрел хлопком донёс до меня незнакомое чувство ошейника и порядкового номера на ноге.

  И Жрец пошёл дальше.

  Вцепившись обеими руками в ошейник, я отчаянно пытался снять его, но лишь сбил в кровь пальцы и разодрал кожу на шее.

  - Оставь пустое, - раздался голос, и я вздрогнул, - Жрецы считают нас и заносят в Красную книгу. Ошейник поможет найти тебя, если ты совершишь проступок.

  Человек-лиана говорил и двигался мимо меня одновременно, позволив мне следовать за ним. Я же, затаив дыхание, каким-то шестым уровнем понимая, что нашёл отца, слушал. И спрашивал:

  - Почему Жрецы не похожи ни на кого из