Лисы взрослым не игрушка [Анна Бегун] (fb2) читать онлайн

Аннотация + Кусь

1.

Я не умею плавать.

Совсем. Страх воды сковывает меня, парализует, и не оставляет ни единого шанса научиться хотя бы держаться на воде. Из груди вырвался крик. Отпущу руки — ветер скинет меня в воду. Не отпущу — быстро поднимающаяся вода всё равно нагонит.

Но это хотя бы шанс.

Пересилив панику, я снова начала взбираться наверх. Ветер тормозил меня, глаза слезились, а волны, казалось, вот-вот коснутся ног.

Пальцы цеплялись за перекладины мёртвой хваткой, но лестница уже была скользкой от брызг, мечущихся в воздухе. Очередной порыв ветра — и руки соскользнули.

Я не успела даже крикнуть.

Вода больно ударила в спину, выбивая из меня дух. Хотела бы сказать: выбивая дыхание, но о каком дыхании может идти речь, когда ты полностью в воде? Паника охватила с головой, отключив разум. Руки сами по себе начали делать движения вверх-вниз, выбрасывая тело на поверхность, но лишь на мгновение. Если бы чуть больше, если бы не одно мгновение, а хотя бы три, чтобы крикнуть, чтобы позвать…

И снова вода давит всей тяжестью. Тут волна ушла в сторону, приподняв меня в воздух. Глоток жизни.

— Успокой её, если сможешь! — успела я услышать, прежде чем уйти в глубину стихии. В этот момент мне почему-то казалось, что она — стихия — радуется.

Радуется… свободе.

Время шло. Грудь сдавило от нехватки кислорода. Руки неистово взбивали воду, поднимая бурю пузырьков, которые уходили наверх и исчезали.

Почему я не пузырёк?

Почему опускаюсь всё глубже?

Так трудно терпеть…

Нельзя вдыхать. Надо подняться.

Руки начали уставать, и двигались всё медленнее. Говорят, в воде есть кислород. Что, если вдохнуть воды, словно рыба? Они ведь как-то дышат.

Когда терпение почти закончилось, когда инстинкт уже чуть не заставил сделать вдох, наполняя лёгкие водой, сильные руки обхватили меня за пояс. Человек прижался к моей спине, и вместе мы начали медленно всплывать.

Я подняла глаза и увидела сквозь толщу воды свет.

Странно, не знала, что можно открыть глаза в воде…

И при этом видеть.

Ещё несколько нестерпимо долгих секунд — и я жадно, с хрипом, вдохнула воздух. Полную грудь, и даже ещё немного. Поверхность была спокойна, а вместо шторма в зале стоял лёгкий бриз. С волос ручьями стекала вода, застилая лицо, но всё моё внимание было сосредоточено на том, чтобы надышаться впрок. С запасом.

— Ты что, плавать не умеешь, недоучка, — проворчал влекущий меня к «суше» Сириус.

Вода поднялась ровно до уровня ниши и остановилась. А на «берегу» стоял Ной с полуприкрытыми глазами. Его руки были сложены в печать. Редкую, очень редкую, о таких, конечно, рассказывали на уроках магии, но мало кому доводилось видеть — постоянную печать. Это не команда, отданная стихие. Это поводок, затянувший ей горло.

— Они меня не слушаются, — тихо сказал Ной.

Толль фыркнул.

— Ещё бы, они ж через меня вышли. Дорвались до свободы. Минут пять продержишь?

Ной неуверенно кивнул.

— А не, — сказал Сириус, глядя на воду, и я невольно оглянулась. Уровень начал падать. — Всё, отпускай.

Мой одногруппник прищёлкнул пальцами, сложил одну за другой ещё две печати, формы которых я даже не успела разобрать, и тут же опустился на колени рядом со мной.

— Нэт, ты в порядке?

— Уйди, — прохрипела я, со злостью глядя ему в глаза. — Кто тебя вообще просил лезть?!

— Нэт, но я же…

— Уйди!

— Дай я тебя хоть обсушу…

Мне в лицо ударил горячий ветер, так что глаза заболели и заслезились.

— Ной, УЙДИ! — рявкнула я, чувствуя, как балансируют внутри меня ярость и желание разреветься. Ветер тут же утих. — И ты, белобрысый, тоже уйди! Видеть вас не хочу! Ни одного из вас!

— Глухой, что ли? — Сириус пнул Ноя коленом под зад. Тот развернулся и уже было замахнулся, но Толль остановил его прожигающим взглядом: — Повторить хочешь? Во второй раз рыжую сам вытаскивать будешь.

Ной опустил руку, смерил Сириуса взглядом, закусил губу и вдруг спросил:

— Я чего-то не понял, ты же не потомственный, как тебе удалось столько призвать?

— Мне не надо просить, достаточно позволить… — начал что-то объяснять Толль, но я прервала их милую беседу яростным воплем:

— ПОШЛИ ВОН ОБА!!!

А то ишь, нашли место и время обсуждать свою магию.

— Оба! — вторило эхо. — Оба. Оба…

Они посмотрели на меня, словно нашкодившие псы, и по очереди скрылись на лестнице. Я же растянулась на каменном полу, произнесла: «Лава Морус Каватти Сендза», выпустила немного разволновавшейся внутри силы и принялась ждать, когда магия медленно, но верно обсушит мою одежду. Да, это не так быстро, как ультра-феном Ноя, но зато тихо и приятно. А мне сейчас не нужно было ничего, кроме тишины. Снизу, правда, доносились ещё голоса, в которых время от времени угадывались слова, а порой даже фразы. Я усмехнулась: ещё ведь, чего доброго, подружатся на почве общих интересов…

2.

Желая узнать, о чём Толль шепчется с легендарным — и, как многие думают, мифическим, — животным, я попыталась подкрасться поближе, но… Не заметив, что под ногами припорошенный снегом лёд, поскользнулась и больно упала прямо на мягкое место.

Дориэм встрепенулся, повернувшись в мою сторону, и тут же начал превращаться в голубоватый вихрь. Я встала на корточки и, зачарованно глядя на превращение животного, судорожно соображала, что теперь: бежать или…

А какое у меня, собственно, или?!

Вскочив на ноги, я бросилась прочь, то и дело скользя на обледенелой тропинке.

— Стой, рыжая! — проорал за моей спиной Толль.

Делая вид, что не слышу, я бежала без оглядки. Если насчёт дориэма слухи не врали, то может и насчёт жестокой кары — тоже?

Вдруг мои ноги оторвались от земли. То есть, оторвались они вполне предсказуемо — я почти летела, со всех ног удирая подальше от озера. А вот обратно на землю они уже не опустились. Глупо, как в мультиках, ещё несколько мгновений перебирала ногами в воздухе, явно поднимаясь всё выше над поверхностью. Наконец, конечности остановились и бессильно повисли, а из груди вырвался стон отчаяния.

Ну, всё. Мне конец. Единственное, что я могу сделать с этим магом чёртовым — это стукнуть его со спины и надеяться, что он тут же потеряет сознание. Но такого опыта у меня не было, и как надо стукнуть, чтобы человек отключился, я совершенно не представляла.

Может, швырнуть в него сумкой? Он отвлечётся, уронит меня — и в это время снова попробовать удрать?

Оглянулась: Толль был уже слишком близко. Перехватит.

Убегать зигзагом через кусты?

— Да угомонись ты уже, рыжая.

Пролог

Мы ввалились в номер, не отрываясь от губ друг друга. Подбородок уже гудел, расчёсанный его короткой бородой, но остановиться было невозможно. Краем прикрытых глаз я заметила, как он ощупью запер дверь на ключ, после чего подхватил меня на руки и бросил на большую круглую кровать, застеленную красным шёлком и освещённую крупной белой и полной луной. Я взвизгнула от неожиданности, но, приземлившись, рассмеялась. В самом конце падения он слегка придержал меня дуновением ветра, от чего короткая юбка задралась, открывая его взору кружевные стринги, а волосы взметнулись в воздух и легли в творческом беспорядке.

— М-м-м, — он оценивающе вздёрнул бровь и, рывком сняв с себя майку, прыгнул ко мне в кровать. Его бронзовый торс покрылся тонкой испариной и блестел в свете фонарей, нахально подглядывавших в окно. Он возбуждённо выдохнул и, снова прильнув к моим губам, одним движением отодвинул стринги и вставил палец внутрь до самого конца. Из моей груди вырвался громкий протяжный стон: мышцы резко сократились, обхватив его со всех сторон, и сокращая путь до оргазма как минимум вдвое. Я оторвалась от него, пытаясь перевести дыхание, которое вдруг стало глубоким и тяжёлым. Но он свободной ладонью схватил меня за подбородок и, с силой повернув к себе мою голову, снова впился в гудящие губы и вставил второй палец. Новая волна сводящих с ума ощущений окатила меня до самых кончиков волос, и я застонала вновь. Голос с трудом пробивался сквозь запечатанный поцелуем рот. Когда же он начал резкими толчками, словно биение сердца, массировать меня изнутри, я со всей силы дёрнула головой и заорала, не в силах сдерживать эмоции. Наслаждение захватило меня полностью, унесло так далеко, утянуло так глубоко, что всё на свете стало не важно в тот момент. Мышцы сжались со всей силы, удерживая его внутри, ноги и таз зажили своей жизнью, дёргаясь в ритме джаза.

Он зарычал, но я почти не слышала этого: меня оглушал собственный голос. Тут он вытащил пальцы, но сознание было так далеко, что не открывала глаз, продолжая дрожать и стонать. До тех пор, пока резкая боль не пронзила плечо. На этот раз я заорала совсем по другой причине. Распахнув веки, уставилась на монстра: человека с собачьей пастью и пушистой рыжей шерстью, покрывшей руки и спину.

Осознание пришло не сразу. Я схватилась за плечо, тщетно пытаясь остановить кровь, боль пульсировала вместе с ней. Широко раскрытые глаза судорожно метались с раны на монстра и обратно.

— Ты что?.. Чёрт, ты почему не сказал!!! — взвизгнула я, вскакивая с постели.

Он некоторое время сидел, то превращаясь сильнее, то возвращаясь к человеческому облику, пока в конце концов не пришёл в себя. Увидев мою рану, оборотень выругался и, сильно ударив кулаком стену, упёрся в неё лбом.

— Пёс, что ли? — обречённо спросила я, понимая, что всё. Это конец.

— Лис, — так же обречённо бросил он.

Глава 1. Техномаг

Они перехватили меня, выходящей из туалета на четвёртом этаже главного корпуса Академии. Двое справа, двое слева, и Кит Покс собственной персоной во главе процессии. Я сжала зубы и попыталась молча пройти мимо. Шансов уйти без последствий почти не было, поэтому к столкновению была полностью готова. Те двое, что справа (Мэл и Бесси, знакомые лица), сомкнулись, образовав живую преграду, и я едва успела остановиться, чтобы не врезаться в них. Попыталась совершить манёвр и проскочить между Мэл и стеной, но она успела сместиться, перекрыв мне дорогу рукой.

— Так-так-так, — протянула противно-слащавым голосом Кит, гламурная королева факультета. — Кто здесь у нас? Неужели маленькая злобная лисичка?

Расправив плечи для устрашения, я пошла прямо на Кит. Одна, а их пятеро… Всего лишь пятеро, шансы есть.

— Чего хотела? — я вскинула подбородок, глядя ей прямо в глаза сверху вниз. Рост у нас был примерно одинаковый, но если чуть привстать на носочки, да поднять голову… — Есть вопросы?

— О да, есть, — она тоже привстала на носочки, поравнявшись со мной взглядом. — Ходят слухи, что Дани переметнулась на твою сторону.

— Это её выбор, — ровно вставила я.

— Не смей промывать мозги моим девочкам, — прошипела Кит мне в лицо.

Воспользовавшись моментом, я присела в низкую стойку, схватила королеву за отвороты крошечного жилета, и резко ударила ногой под колени. Она не успела среагировать и принять устойчивое положение, а потому в следующее мгновение уже лежала на полу, неплохо приложившись локтями. Здесь уже среагировала свита. Она, увы, была готова к такому повороту. Кто-то ткнул меня парализатором, и я замерла на месте.

Потирая ушибленные места и постанывая от боли, Кит поднялась на ноги и подошла ко мне в упор. Чёрт возьми, вот зачем меня понесло в такое безлюдное время именно в этот закоулок?!

— Ну всё, Блик, ты встряла. Думаешь, мы тебе дадим снова кулаками размахивать? Размечталась.

Ситуация патовая. Не могу даже позвать на помощь, парализатор старенький, из той серии, которая блокирует голосовые связки. Если уйду отсюда живой, надо найти защиту от этой дряни.

Трое из свиты встали за спиной своей королевы. Бесси, Мэл и Глас. Четвёртую я не знала, новенькая. Видимо, потому ей и дали в руки парализатор — на испытательном сроке девочка.

— Сейчас я объясню тебе, — Кит протянула руку, и Мэл вложила в неё небольшой циллиндрический аппарат с утопленным наполовину металлическим шаром на конце. Снова мерзкая техномагия… Магически от неё не защитишься толком, бронежилет тоже не спасёт. — Объясню тебе, почему нельзя вмешиваться в дела Кит Покс.

Она подняла бомбер на уровень моего лица и демонстративно нажала на кнопку. Тот начал издавать ритмичные звуки. Если бы я не знала, как он работает, то решила бы, что штука в руках «королевы» бесполезная. Но я знала. И внутри всё похолодело, а руки мгновенно вспотели, несмотря на паралич.

— Ты не сможешь даже кричать, — нежно прошептала Кит мне на ухо. — Будет просто… больно.

Мурашки отчаяния бежали по позвоночнику. Я изо всех сил пыталась дёрнуть хоть одним мускулом, но тело не слушалось от слова «совсем». Осталось только закрыть глаза и принять неизбежное. Рано или поздно боль тоже закончится.

— Вы что здесь делаете? — послышался мужской голос за спиной, со стороны аудиторий. Странно, в этом крыле почти никого и никогда не бывает… — Кит, ты опять?! Слушай, ну у меня же совесть не шелохнётся заложить вас по полной.

Кит цыкнула зубом и отдала бомбер Мэл, которая поспешно спрятала его глубоко в свою сумку.

— А ты, с параликом, не слышишь, что ли? Если не слышишь, могу доходчивее объяснить.

— Не трогай моих девочек! — взвизгнула Кит и махнула рукой, говоря девчонке, прижимавшей ко мне парализатор, что можно убирать аппарат. Та послушалась и щёлкнула переключателем.

Тело снова вернулось ко мне, но его всё-таки скрутило невыносимой болью. Все мышцы словно отпустило после судороги: бесконечное количество игл кололи каждую, постепенно приходящую в себя клетку. Я взвыла и начала кататься по полу, словно в попытках сбросить с себя невидимые иглы — или хоть немного облегчить собственные страдания.

— А ты не трогай других девочек! — писклявым голосом передразнил незнакомец.

— Уходим! — коротко кинула Кит, и последнее, что я услышала — это торопливые шаги, затихающие на лестнице.

Мой спаситель присел рядом и приподнял меня, одной рукой подхватив под плечи, а другой — под колени.

— Пол холодный, не надо на нём лежать, — сказал он и нажал пальцем на какую-то точку в основании моей головы. Сразу стало легче. Я глубоко вдохнула, пытаясь успокоить остаточные ощущения, и наконец расслабилась.

— Что… — голос оказался внезапно хриплым. — Что ты со мной сделал?..

— Так, — улыбнулся он, — небольшая хитрость. Ты не одна испытала на себе эффект паралика.

Я всмотрелась в его лицо. Холодные жёлто-оранжевые глаза. Волосы рыжие, почти как у меня, только темнее, недлинные и прямые. Чёрная тонкая куртка с оранжевыми кругами и шнурками, на шее кулон в виде разделённого пополам круга и большие чёрно-оранжевые наушники. Наконец, очки. Прямоугольные очки в тонкой чёрной оправе.

— Как тебя хоть зовут? — спросила я, поднимаясь на ноги.

— Кайл, — представился он, протягивая рюкзак, который, видимо, потерялся, когда хозяйка каталась по полу. — Третий курс Техномагии.

— Лисанэтта, — представилась в ответ. — Магическая биология, первый курс.

— И чем же превокурсница успела насолить самой Кит Покс? — с любопытством поинтересовался Кайл, вместе со мной спускаясь по лестнице.

Я хмыкнула.

— Всего лишь сказала её приспешницам, что они следуют не за тем человеком.

— А что, за тобой надо следовать? — съязвил он.

Втянув носом воздух, я прислушалась к своим ощущениям. Ничем особенным не пахло. Значит, не издевается, шутит так неуклюже.

— Нет, за мной не надо, я тоже так себе персонаж. Но она хуже.

— Самокритично, — усмехнулся Кайл. — Не попадайся им больше.

Я обернулась, остановившись между первым и вторым этажом: он стоял пролётом выше и уже наполовину развернулся в сторону административного крыла.

— Мне туда, — улыбнулся он, показывая в коридор. — Приятно было познакомиться, Лисанэтта.

— Просто Нэтта, — поправила я, вежливо улыбаясь. — До встречи.

Видимо, Кит знают не только на нашем факультете, даже парни-техномаги к ней по имени обращаются. Этот парализатор… Зверь меня раздери, надо с ним что-то делать!

Уже выйдя на улицу, я застыла на месте, поражённая собственной глупостью. Техномаг, третий курс! Кто ещё, если не он, поможет мне подыскать защиту от парализатора?! Выругавшись вслух, я бросилась обратно в надежде найти Кайла.

Поиски успехом не увенчались. Впрочем, надежды особой и не было. Даже с моим полузвериным чутьём отыскать незнакомого человека в главном корпусе в разгар рабочего дня — затея почти наверняка провальная. Это вот если бы он там, на четвёртом этаже, остался — то был бы другой разговор. Я даже поднялась на место нашей встречи, пытаясь взять след, но он растаял, как только свернул в коридор второго этажа. Делать нечего — придётся идти домой и надеяться встретить его снова в самом ближайшем будущем. Или отыскать… Техномаг, третий курс… Много ли их там учится? Сотня, полторы — вряд ли больше.

Настроение сразу приподнялось.

Шёл некрупный, но пушистый снег. Он уже покрыл дорожки и кусты ватным слоем и хрустел под ногами. Глубоко вдохнув прохладную свежесть, я попыталась вспомнить лицо своего спасителя. Глаза… такие необычные, жёлтые, как у волка, но разрез узкий и вытянутый, отчего он выглядел так, словно постоянно что-то замышляет. Или подозревает…

«Собака-подозревака», — усмехнулась я.

Что ещё… Одет в чёрно-оранжевое… наушники! Крепкие, сильные руки… с какой лёгкостью он меня поднял. Интересно, а как у него…

Я помотала головой, пытаясь избавиться от возникшего перед глазами образа. Началось… Образ не отступал, и из моей груди вырвался тихий утробный рык. В нём звучало сразу два голоса: мой — злой, и Зверя — жаждущий.

В этот момент, повинуясь наполовину бессознательным импульсам, ноги сами понесли меня. Не разбирая дороги и благодаря всех богов (в которых не верила) за то, что обулась сегодня в кроссовки, я неслась мимо общежитий, прямо в лес. Дорога была неровной: местность холмистая, повсюду торчали корни, валялись ветки и шишки, и хорошо ещё, что кроны деревьев почти не пропускали снег, иначе я бы точно где-нибудь навернулась.

Пришла в себя километрах в трёх от своей общаги. Остановившись и пытаясь перевести дыхание, оценила маршрут: пошла изгибом, хорошо. Если бы бежала прямо, были бы все десять. И припустила домой в лёгком, восстановительном темпе.

Когда я, скрипнув дверью, зашла в свою комнату, поверх смартфона на меня посмотрела Салли — соседка и подруга детства по совместительству. Она лежала на диване в сумеречной темноте и даже не замечала, сто солнце уже почти село.

— Ты где была? — спросила она, снова утыкаясь в светящийся экранчик.

— Бегала, — саркастично ответила я. Схватила с кресла небольшое полотенце и вытерла пот с лица и шеи. Одета я всё-таки была совершенно неподобающим образом.

— В этом? — Салли, видимо, подумала так же. Она даже выключила телефон и окинула мой прикид полупрезрительным взглядом.

Нет, не так уж всё плохо, на самом деле. Джинсы, лёгкий короткий пуховичок и шарф… по погоде одета.

— В движении — жизнь! — я попыталась стянуть с себя джинсы, но они крепко прилипли к мокрым ногам. Пришлось их стягивать, выворачивая наизнанку, словно снимая шкурку с банана. Или с сосиски.

Салли посмотрела на мои мучения и сочувственно вздохнула:

— Что, опять припёрло?

— Не то слово…

— Полнолуние же вот только недавно было?

— А теперь уже снова, представляешь, месяц прошёл! — я невольно подняла голос, потом опомнилась и уже спокойно продолжила: — Два дня ещё до полнолуния. Но уже началось.

— Зверь просыпается… — Салли снова вздохнула, отложила телефон и села на ручку кресла, в которое я упала, стащив, наконец, с себя джинсы. Она обняла меня за плечи, пристроившись подбородком на макушке. — Ты хорошо с ним справляешься, Нэтта. Надеюсь, мне пока не нужно привязывать тебя на ночь к батарее?

— Пока не нужно, — невольно улыбнулась я. — Если только не вздумаешь со мной сексом заниматься. Вот тут уже ничего обещать не могу.

— Я предпочитаю мальчиков, — фыркнула она. — Не настолько всё плохо в моей личной жизни, чтобы идти на столь неоправданный риск.

— Смотри, — я подняла на неё кровожадный взгляд. — Припрёт сильно — изнасилую ведь!

Салли подняла брови и, резко вскочив на ноги, отошла от меня к самому окну.

— Иди бегай, — показала она пальцем на дверь. — И не уставшей не возвращайся!

Я показала ей язык и пошла в душ. Так, на чём мы там остановились? Ага, найти техномага…

Следующий день пришлось полностью прогулять. На факультете техномагии почти все пары проходят в лабораторном корпусе: у них там компьютеры, постоянные практикумы, лабораторные работы… В общем, без дела не сидят. А ещё, факультет техномагии отличается тем, что учатся они не шесть лет, как остальные, а всего три, но зато после школы, до поступления в Академию, обязательно получают техническое образование.

Сейчас я уже жалею, что не выбрала техномагию или какое-нибудь другое направление, требующее классического — немагического образования. Лечебное дело, например… Да и вообще, сдалась мне эта магия! Пошла бы в художку, работала бы аниматором и писала картины. Нет ведь, упёрлась, в магию хочу! Наверное, она просто казалось проще, чем что-либо другое. А потом эти пять лет после школы… Работала где придётся, тусовалась на вписках, путешествовала автостопом и не только. Алкоголь, случайные встречи, бурные эмоции. Так люди и получают неизлечимые заболевания…

Я оборотень. Пока ещё полностью себя контролирую, даже если вдруг перевоплотилась. Чаще всего получается сдерживать даже перевоплощение. Но это ненадолго. Ещё полгода, максимум — год, а потом Зверь затмит во мне человека и — в Питомник. Что это такое? Это тюрьма. Для таких, как я. Пожизненная.

… В лабкорпусе бывать раньше не доводилось. Длинное серое здание с бойницами окон. В отличие от главного корпуса, где окна были почти панорамными, и всё здание заливалось естественным дневным светом, здесь было ровно наоборот. Казалось, эти отверстия в стене использовали исключительно для проветривания, и то не очень часто. Со стороны выглядело жутко, словно крепостная стена. Почему-то страшно было даже заходить, будто я нарушаю правила или вторгаюсь в чужие владения. Но охранная арка милостиво съела мой пропуск, загоревшись зелёным, пропускающим светом. Магический барьер был снят, и я спокойно прошла внутрь.

Найдя стенд с расписанием, быстро отыскала группы с буквой Т. Их оказалось всего тринадцать. Самое простое — заглядывать прямо во время пар. Достав блокнот, я быстро записала, в какой группе в каком кабинете следующая пара и кто преподаватель. Сверилась со своим списком профессоров и довольно хмыкнула: этих я ещё не нюхала. Два дела сразу сделаю — неплохо.

Пока дожидалась звонка, ходила вдоль информационного стенда и от нечего делать читала все объявления подряд. В основном скукота — всякие олимпиады, конкурсы проектов, должники, праздничные мероприятия… Но одно объявление меня крайне заинтересовало. Оказывается, эти технари втихую занимаются липариксом! Трижды в неделю, в подвале спортивного корпуса. Я от досады чуть губу не прокусила. Моё любимое направление в боевых искусствах, красивое, но эффективное. Правда, довольно бесполезное, когда по улицам ходят люди с парализатором… Прозвенел звонок. Я быстро чиркнула в блокнот расписание тренировок и побежала искать первый кабинет из списка.

Третий этаж, нечётная сторона, аудитория номер триста двадцать семь. В этом крыле было особенно темно и жутко. Тихо, безлюдно, холодно. А главное, от остального этажа оно отделялось большой металлической дверью с явным ароматом магии: здесь ставился барьер, не иначе. Я перешагнула через край решётки, внутри которой оказалась открытая дверь, и поёжилась. Потянуло сквозняком. Пахло пластиком.

Постучавшись, открыла дверь триста двадцать седьмого кабинета и сразу поняла, в чём дело. В этом крыле были терминалки — специальные аудитории с компьютерами и прочей техникой. Внутри комнаты, куда я заглянула, по периметру стояли ноутбуки, за каждым сидел студент и сосредоточенно что-то печатал. Преподаватель, закинув ноги на стол, сидел перед доской с ближайшего ко мне торца кабинета и читал книгу. Царила полная тишина, наполненная, разве что, стуком клавиш.

— Простите, — я невольно перешла на шёпот, — я где-то потеряла тетрадь, найти не могу. Можно, посмотрю у вас быстренько?

Препод кивнул, и я рыбкой юркнула внутрь. Сделала вид, что проверила возле одного из столов, проходя мимо препода, остановилась, словно бы оглядываясь, поблагодарила его и выскочила обратно. В коридоре достала блокнот, вычеркнула номер группы из сегодняшнего списка и фамилию препода — из своего старого. Что же, следующий!

… Все тринадцать групп не дали мне ничего, кроме обзорной экскурсии по лабкорпусу. Преподы пахли людьми, и Кайла я тоже нигде не обнаружила. Обескураженная и расстроенная, пошла на пары. Не приблизилась к своей цели, так хоть сессию закрою нормально.

Я осторожно вошла в зал, где уже разминались двое парней в характерных серых футболках и просторных штанах с высоким поясом. У меня формы не было не то что с собой, а вообще в пределах нескольких сотен километров: она попросту осталась дома у родителей. Кто же знал, что тренировки будут прямо в Академии! Пришлось идти в обычных беговых лосинах и майке. В своём красно-чёрном прикиде я выделялась, словно тёмный маг среди светлых.

Тренировка по липариксу проходила в просторном пустом зале, который был выстлан плотным ковром, явно подпитанным магией. Из интереса разбежалась и с прыжка выполнила кувырок. Техника неидеальная, и в других условиях я бы хорошо приложилась плечом и боком, но ковёр сработал, словно батут, смягчив удар именно тогда, когда в этом была особая необходимость. Попробовала попрыгать: словно твёрдая поверхность, чуть смягчённая ковром. Набравшись смелости и зажмурив глаза, упала на пол спиной, в самый последний момент только инстинктивно подставив руки. Но копчиком всё равно приземлилась, как надо. Ковёр и теперь подключил магический модуль, мгновенно защитив меня от травмы.

— Круто… — протянула я. Там, где мне доводилось тренироваться, о таких технологиях только слышали. И то, не факт.

— О, у нас новенькая? — раздался голос со стороны входной двери. — Привет, Лиска. Какими судьбами?

Я резко обернулась. Голос принадлежал моему одногруппнику, Ною. В липариксовой форме он выглядел почти как обычно, потому что всегда носил шаровары и обтягивающие майки без рукавов. Его черные волосы были коротко стрижены, только одна густая прядь возле лица почему-то оставалась длинной, и он постоянно заправлял её за ухо.

— Но-ой, — протянула я, поморщившись. — Просила же: не называй меня так!

— Но тебе так идёт, — Ной поднял одну руку над головой, другой обхватил её за локоть и начал тянуть вниз за спиной, чтобы растянуть плечо, при этом медленно приближаясь ко мне. — Рыженькая, хитренькая — лисичка же!

Остановившись почти вплотную, он взял меня за оставшуюся распущенной возле лица прядку волос (остальные были убраны в высокий хвост), и осторожно дёрнул. Я хлопнула его по руке, словно отмахиваясь от мухи.

— Сейчас разозлюсь, — пригрозила я.

Ной рассмеялся, окружив себя завихрением ветра.

— Я буду защищаться! — ответил он и щелчком вызвал маленький огненный шар.

— Ной? У вас тут магический поединок, что ли? — услышала я знакомый голос сзади. Да что ж такое! Я вообще ожидала здесь ни одного знакомого лица не увидеть.

— Не, — Ной быстро свернул свою стихийную лавочку. — Балуюсь просто.

Я обернулась, и почувствовала, что челюсть медленно ползёт вниз. Прямо ко мне шёл Кайл. Узнать его в форме было непросто, особенно издалека, но очки и рыжие волосы помогли безошибочно определить знакомый образ.

— О, привет, — удивлённо поздоровался он. — Второй раз тебя вижу, и второй раз спасать приходится. Лизанэтти?..

— Нэтта, — снова поправила его я. — И только так, договорились?

Ной хлопнул меня по плечу.

— На самом деле ей нравится, когда её Лисой называют, — нахально заявил он, сделав ударение на И. — Скажи же, на лисичку похожа, а?

Я скинула с плеча приставучую ладонь и, воспользовавшись всеми своими актёрскими данными, постаралась прожечь Кайла самым злобным взглядом, на какой только была способна. Он замялся, оценивая результат моих стараний.

— Пожалуй, остановлюсь на Нэтте, — улыбнулся он и поправил очки.

— Построились! — это тренер зашёл в зал и хлопнул в ладоши, привлекая к себе общее внимание.

Ной дурашливо ткнул меня пальцем в бок и убежал к одной из длинных стен зала. Кайл с улыбкой зачем-то мне кивнул, последовав за ним. Я вздохнула, покачала головой и тоже пошла вслед за всеми. Началась тренировка, а значит, разговоры придётся оставить на потом.

Все два часа занятия я невольно поглядывала на Кайла. Ощущения не обманули: он действительно оказался крепко сложен, и сейчас, когда на нём не было широкой бесформенной куртки, это бросалось в глаза. Он ловко ходил на руках, много и чётко подтягивался и отжимался. Тренер тот ещё зверь: много физухи, много спарринга и минимум показухи. Под конец тренировки он, словно проследив траекторию моего взгляда, поставил мне в пару Кайла. Сначала стало страшно. Конечно, он будет аккуратен, но до того я видела его против тренера, и это было всерьёз. Чтобы выжить, пришлось на полную включить Зверя. Запах, реакция, чутьё — они стали моим вторым я. И хотя победа всё равно была за Кайлом… по крайней мере, проиграла не всухую. Он одобрительно улыбнулся и, отходя к стене, стянул с себя майку, которой тут же вытер лицо, шею, грудь и верхнюю часть спины.

Я чуть не взвыла. На долю секунды мне показалось, что во мне поселилась не лисица, а волк. Дикое, почти неуправляемое желание наполнило до краёв, в глазах потемнело, я видела только точеный торс, взмокшие волосы, усыпанные веснушками плечи, подчёркнутые свободно свисающими штанами ягодицы…

С трудом взяв себя в руки, до боли прикусила язык и начала истово качать пресс. Через минуту зал опустел.

Двести раз на пресс. Двадцать отжиманий. Что бы ещё сделать? Выпады, о-о-о да, они отлично помогают собраться.

Ной подошёл ко входу как раз в тот момент, когда я мерила зал длинными глубокими шагами.

— Лиска, ты что, недостаточно устала? — спросил он. — Надо было сказать, пустил бы тебя в спарринг вне очереди.

Я не удостоила его вниманием, продолжая делать выпады. Двадцать восемь… двадцать девять…

— Домой идти собираешься?

Тридцать один…

— О, чего это она? — Кайл вышел из раздевалки.

— Не знаю, но меня игнорирует.

Я невольно обернулась.

— Эй! — воскликнул Ной. — Это не честно! Меня, значит, игнорируешь, а как Кай пришёл — так на задние лапки?!

— А нечего обзываться, — фыркнула я. — Кайл, подождёшь меня? Надо обсудить кое-что.

— Не вопрос. Прогуляемся?

— Ага, сейчас, переоденусь только.

— О, ништяк, я с вами! — тут же вклинился Ной.

Я протиснулась в дверной проём между ними, лицом к стихийнику, и смерила его долгим взглядом.

— Нет, Ной, ты пойдёшь домой один.

— Кай, она злая, — заключил он, когда я уже скрылась в раздевалке.

Быстро переодевшись, подошла к раковине и несколько раз сполоснула лицо ледяной водой. Посмотрела в собственные глаза. Усталости не обнаружила. Чёртов Зверь… Надо бы поискать какое-нибудь заклинание или там… таблеточки, снижающие влечение, вдруг поможет. Если оно станет немного слабее, я уже смогу хотя бы держать себя в руках. Или, может, траум… только где его достать? Одно хорошо: по крайней мере, я девочка, и многие активность с моей стороны примут с радостью. Не куснуть бы только никого в порыве звериной страсти…

Последний раз смочив лицо, я стряхнула воду с рук и поспешила в коридор.

Кайл сидел один, сосредоточенно что-то листая в телефоне. Увидев меня, он быстро нажал кнопку уменьшения и засунул скукожившийся до размеров спичечного коробка аппарат в карман на рукаве уже знакомой мне куртки. Ноя поблизости видно не было.

— Ты его выгнал? — не сдержала я улыбки.

Кайл встал и пожал плечами.

— Ты вроде ясно дала понять, что разговор не для лишних ушей.

— Да, спасибо… за понимание.

— Я всего лишь снова тебя спас, — усмехнулся Кайл. — На этот раз от назойливого ухажёра.

— Чего это ухажёра-то? В каком месте он мне ухажёр?

— А это как за косички дёргать, — он рассмеялся. — Ты присмотрись потом.

Я ещё пыталась с ним спорить, но мысленно зарубочку себе оставила. Мало ли, вдруг ещё пригодится.

— Собственно, о чём разговор планировался, — начала я, когда мы отошли уже достаточно далеко от Академии. — Помнишь, в каких обстоятельствах мы с тобой познакомились?

— Конечно помню, — медленно кивнул Кайл.

Несколько секунд я задумчиво смотрела перед собой. Уже стемнело, улицы подсвечивались сутулыми фонарями, делая свежий, чистый снег блестящим и желтоватым, отчего даже небо окрасилось в охристые оттенки. Было спокойно и уютно, даже Зверь внутри меня замурлыкал и притих.

— Вот… сегодня мне повезло не пересечься с Кит, но никто не знает, когда я встречу её снова. И мне бы очень не хотелось снова быть обездвиженной. Когда руки и ноги меня слушаются, я могу хоть как-то защититься, а так… никаких шансов.

Кай медленно кивнул.

— Да, понимаю твои опасения, они мне знакомы.

— И вот я что подумала. Ты же техномаг! Тебе до выпуска, считай, полгода осталось, специалист уже. Может, подскажешь что-нибудь от этой дряни? Наверняка хорошо знаешь, как устроен парализатор и как его можно… нейтрализовать.

Техномаг глубоко вздохнул и не стал спешить с ответом. Я невольно начала дёргать край пуховика, ожидая вердикта.

— Надо подумать, — сказал, наконец, Кайл. — Есть кое-какие мысли… Посоветуюсь завтра со своим научруком, может он чего подскажет.

— О, а что у тебя за дипломная работа? — внезапно для самой себя спросила я. Это же техномагия!.. Она творит порой невероятные вещи.

Кай вдруг разулыбался. Искренне, открыто и мечтательно, словно ребёнок.

— На самом деле, это секрет. Не очень большой, но я стараюсь не распространяться лишний раз.

— Но для девушки ведь сделаешь исключение?

Он посмотрел на меня как-то по-новому, его глаза не казались сейчас холодными, как раньше. Скорее… медовыми. Наверное, так отражался свет фонарей…

— Для тебя сделаю исключение. Я разрабатываю портал.

— В другие миры? — восхищённо спросила я.

— Можно и так сказать. Портал Времени. Если всё получится, он будет переносить в прошлое и создавать новые реальности.

— Но почему же ты хранишь его в секрете? Это же потрясающе! Сенсация!

Он приложил палец к губам:

— Тс-с-с, тише. Дело в том, что это очень опасное изобретение. Я пока сам не знаю, как буду его тестировать. Во-первых, достоверно неизвестно, что станет с человеком, который пройдёт через портал. Во-вторых, мы не знаем точно, что случится с самой реальностью. Здесь ещё очень много работы.

— Вот это да… — выдохнула я, и, судя по выражению лица техномага, мои слова были бальзамом ему на душу.

— Мы, кстати, недалеко от моей общаги, — сказал он. — Хочешь зайти на чай? Покажу тебе чертежи, расскажу, как портал работает.

Я чуть было не согласилась, но вовремя закусила губу. Зверь уже снова начал беспокоиться.

— Честно, я очень хочу, но не сегодня… Дня через три — с удовольствием! Очень много по учёбе накопилось, правда…

Он кивнул.

— Понимаю. Ладно, в другой раз.

Я неуверенно подняла на него взгляд, но нос оказался быстрее, безошибочно почуяв в Кайле ответное желание.

Нет, только не это…

— Мне надо бежать, — прошептала я. — До встречи…

И в прямом смысле побежала прочь.

— Стой, — кричал он мне вслед. — Номер телефона хоть оставь!..

Но останавливаться было нельзя. В глазах темнело.

Глава 2. Парализаторы

Ночь прошла тяжело. Будоражащие сны то и дело будили меня, а заснуть после них не позволяло разбушевавшееся воображение. Попытки ни о чём не думать тоже не очень помогали. Приходилось залезать под одеяло, создавать сгусток света и читать самое скучное, что попало под руку: строение земноводных… Конечно, вряд ли бы я что-нибудь запомнила в таком состоянии, но завтра контрольная, и лишний раз повторить не помешает.

В результате наутро я была полностью разбита. Мало того, что вечером устроила себе тренировку с внеплановой пробежкой, так ещё и бессонница.

— Щас сдохну! — громогласно заявила я после звонка будильника, пытаясь отодрать голову от подушки. — Всё болит, сил нет, спать хочу невыносимо.

— Ого, — слабо протянула Салли. Она даже не пыталась пока вставать, так и лежала, свесив руку. — Неужели Зверь устал?

— И то верно, — я вздохнула и приняла вертикальное положение. — Надо этим воспользоваться и сходить на пары, пока его снова не понесло…

— Завтра станет легче, — зевнула Салли. — Иди в душ, я за тобой…

— Лентяйка! Нет уж, ты первая, а то опять опоздаем!

Салли носила длинные волосы, и каждый день их заплетала в несколько косичек, которые рогаликами подвязывала по бокам. Обычно это были четыре косички: две слева и две справа. Но даже при таком минимуме на плетение уходило полчаса, и давать ей лишние пятнадцать минут подрыхнуть с утра означало обречь нас на опоздание.

Так что, ворча и спотыкаясь, она всё-таки вытащила себя из постели и поплелась в ванную.

Нет, мы-то не опоздали. Пришли вовремя, и только успели занять парту, как в аудиторию вбежала Дани, недавно спасённая мною из лап Покс и её приспешниц.

— Нэ-э-эт! — кричала она, прорываясь ко мне через ряды парт и врезаясь в проходящих мимо студентов. — Нэт! Как хорошо, что ты здесь! Там Лия… и Кит… ох, я не знаю, что они собрались с ней делать! Быстрее, ты должна помочь!

— Тише, тише, — я вскинула ладони, останавливая девушку. Салли подняла брови и смотрела на неё непонимающим взглядом. — Что случилось с Лией?

— Кит Покс потребовала, чтобы Лия делала уроки для этих… как их… ну, новеньких там у неё в банде. А Лия отказалась! И теперь Кит ведёт её на улицу!

Боже, да почему сразу я-то…

— Ной! — рявкнула я, обращая взор в сторону доски, где тот что-то рассказывал друзьям, эмоционально при этом жестикулируя. — Пойди сюда, живо!

— Ура-а-а! — закричал он, прыгая через парту. — Лиска на меня внимание обратила! Отметьте этот день в календаре, я проставляюсь!

— Ной! — пришлось на него снова прикрикнуть. — Нужна твоя помощь, бегом.

— За тобой — хоть на край света! — радостно заявил он и побежал вместе со мной вслед за спешащей Дани.

Лия. Тихая, скромная, хрупкая отличница. Открытая, честная. Всем помогает, даёт списать, и даже на контрольных подскажет, если препод вдруг выйдет. И меня она тоже неоднократно выручала… Но, видимо, не так она проста, раз смогла сказать Кит твёрдое «нет». Одна я ничего сделать не смогу, а вот вместе с Ноем должны справиться. Вряд ли у них есть второй парализатор. Вдвоём же мы сможем не только оставаться в мобильном состоянии, но даже отнять у них эту дрянь. Отнять и уничтожить к чертям. Я снова мысленно поблагодарила каких-нибудь там богов, что мы с Ноем оказались в одной группе. Иначе не знаю даже, к кому пришлось бы обращаться…

— А куда мы, собственно, так торопимся? — спросил он, не сбавляя темпа.

— Мир спасать! — коротко ответила я.

— Ну да, это же очевидно… — он прямо на ходу сложил руки в печать, и в спину задул крепкий ветер. Скорость передвижения резко увеличилась. Нам-то с Ноем оно было не надо, мы легко поспевали за Дани, а вот сама она, бедняжка, уже задыхалась и начала сдавать. — Может, её вообще в воздух поднять, а?

— А вытянешь?

— Не вопрос!

— Нет, лучше сохрани энергию, вдруг пригодится.

— Как скажешь, капитан! — отсалютовал стихийник, и ветер подул сильнее.

Остановились мы возле одной из хозяйственных построек. Здесь Дани растерянно огляделась, и, казалось, готова была вот-вот расплакаться.

— Они шли в эту сторону, но куда именно, не знаю. Поспешила помощь искать… Что же теперь…

— Спокойно! — Ной поднял руку ладонью вперёд. — Сейчас отыщем. Кстати, кого?

— Кит Покс со своей свитой и Лия, — нетерпеливо пояснила я. — Как ты их искать собрался?

Вместо ответа он закрыл глаза, сложил два круга с помощью большого и указательного пальцев на обеих руках, прижал локти телу, а ладони направил в стороны. Вихри ветра стали подниматься, закручиваясь, вокруг него, и даже чуть-чуть приподняли над землёй, но он продолжал держать тело абсолютно ровно, словно стоит на твёрдой поверхности. Через несколько секунд прямо над нашими головами раздался птичий крик. Мы с Дани невольно пригнулись и подняли глаза к небу. Над территорией Академии кружила какая-то крупная хищная птица.

Через минуту всё прекратилось. Ной стоял, как нормальный человек, птица улетела, быстро скрывшись из виду, и ветер улёгся, словно его никогда не было.

— За мной, — бросил Ной. — Тут недалеко, за колодцем вниз по лестнице, и по задней стороне бассейна. Они там, прижали Лию к стене и вокруг неё стоят кучкой.

И снова нас понесло порывом внезапного ветра. Ной вообще стихийное чудо, надо будет к нему пристать, может научит чему полезному…

— Слушай! — вспомнила я. — Должна тебя предупредить. В прошлый раз, когда мне довелось с ними встретиться, у них был парализатор. И бомбер. Будь осторожнее.

— Так я тебе в качестве телохранителя нужен? — догадался он. Правда, по лицу не было похоже, чтобы его это расстраивало. Скорее… он был в восторге. Откуда столько оптимизма?

— В качестве напарника.

— Лисичка собралась драться? — ещё больше восторга.

— Вполне вероятно. Одна я против парализатора ничего сделать не смогу.

— Понял, — кивнул Ной и посерьёзнел. Мы приближались к зданию бассейна.

Задняя стена смотрела в лес, идеальное место преступления. Окраина территории Академии, практически тупик, тихий, тёмный уголок. Прямо как то крыло четвёртого этажа. Бр-р-р… Продуманные уголовницы.

И действительно, Ной не соврал. Они стояли кучкой вокруг вжавшейся в стену Лии. Слышались голоса, слов было не разобрать, но чётко видно, как Кит подносит к лицу бедняжки бомбер. Чуть не онемев от возмущения, я заорала не своим голосом:

— А ну отстали быстро от девчонки!

Вся банда резко устремила на меня взгляды. Кит опустила бомбер, расплылась в улыбке и вышла вперёд.

— Какие люди и без охраны!.. — воскликнула она. — А хотя нет, на этот раз, погляжу, с охраной.

— Это уже стрелка какая-то… — пробормотал слева от меня Ной. Краем глаза отметила, что он начал складывать печать. Вот только для чего именно, для меня оставалось загадкой: сама не знала тогда ни единой печати, и представляла себепринцип их работы весьма отдалённо.

— Чего тебе от Лии надо? — вскинулась я, тоже делая шаг навстречу Кит. Пусть знает, что она мне тоже не страшна.

Королева в свою очередь подбрасывала в руке бомбер.

— Мне? Ничего особенного. Она же всем с учёбой помогает. Вот, хочу, чтобы моим девочкам тоже помогла — только и всего. А Лиечка почему-то отказывается.

Когда Кит в следующий раз подбросила бомбер, Ной прицельным выстрелом водяной струи отправил аппарат в полёт. Далеко, правда, тот не улетел — тяжёлый прибор всё-таки, но на несколько метров отнесло.

— Это что, — прошипела Кит, — объявление войны?

Одна из девчонок уже доставала бомбер из высокой травы. Ной матерился. Судя по всему, он рассчитывал ударить сильнее, но расход энергии оказался выше ожидаемого. Остальные четверо девчонок уже сомкнули ряды по бокам своей королевы.

— У них там что, — пробормотал Ной, — своя строевая подготовка?

— Не удивлюсь, если так и есть, — усмехнулась я. — Их шестеро, нас двое. У них как минимум один бомбер и паралик.

— Справимся, — уверенно кивнул Ной.

— Первым делом надо избавиться от парализатора, — я старалась говорить тише. Девчонки остановились в нескольких метрах от нас и тоже тихо переговаривались. — Если получится, то разбить его нафиг.

— Понял.

— Они тупые. Главное — лишить их оружия.

И вот, девчонки снова перешли в наступление. Шли медленно, постепенно образуя полукруг, который постепенно приближался к стене бассейна. По сути, нам пытались отрезать пути отступления. Я успела заметить, что Дани обняла Лию за плечи и поспешно повела прочь. И правильно, здесь они нам только мешаться будут.

— У вас остались к нам ещё вопросы? — спросила Кит, вздёрнув нос.

— Вопросов — нет. Остались требования.

— Ух ты, как мы заговорили… — Кит напряглась и включила бомбер. Тот загудел, начав гулко стучать, словно сердце. — Что же это за требования?

— Ты перестанешь доставать девчонок. Вообще. Всех. И тогда я тебя пальцем не трону.

— А я тебя — трону, — прошипела Кит. — Не лезь в мои дела, Блик!

Та девчонка, что была ближе к Ною, бросилась на него с парализатором. Тот был готов, и успел с разворота сделать удар ногой назад прямо по её ладони, выбивая аппарат. Девчонка вскрикнула, но парализатор удержать не смогла, он полетел в снег. Ной нырнул под руку девчонки, совершил кувырок и оказался прямо возле него. Теперь стихийник был вооружён… Был бы, если бы в это время его не оглушила другим парализатором вторая.

Скорее всего, этот второй прибор предназначался мне. Они рассчитывали, что я не знаю о нём, и расслаблюсь. Что же, они были правы. Если бы Ной не привлёк к себе столько внимания, то стояли бы мы тут вдвоём, как живые статуи. Воспользовавшись мгновением сумятицы, я прыгнула вперёд и, присев на корточки, крутанулась, вытянутой ногой сбив ту, что была с первым парализатором. Она уже собиралась подобрать его, но в последний момент упала с моей подножки. Отлично, аппарат всё ещё в снегу. Три другие девчонки в это время пришли в себя и тоже рванули к парализатору. Я оказалась быстрее. Подняв с притоптанного снега, выставила его перед собой и нажала на кнопку. Все замерли, понимая, к чему это всё ведёт. Главное — не допускать, чтобы кто-то оказался за спиной. Стукнут по голове чем-нибудь магическим — и капут.

Благо, парализованный Ной и девчонка, которая держала его, были рядом с упавшим парализатором.

— Отпусти, — ровно сказала я, водя аппаратом из стороны в сторону, чтобы никто не догадался сделать лишнее движение.

Девка упёрлась. Гордо стояла, держа включенный парализатор на бедре Ноя. Я раздражённо выдохнула и резко пнула её в живот. Она издала сдавленный звук, согнулась пополам, уронив аппарат, села на колени, да так и осталась сидеть, пытаясь перевести дыхание. Ной тем временем пришёл в себя. Сначала взвыл, упав на четвереньки — о да, я его прекрасно понимала, — потом увидел прямо перед собой паралик, схватил его и с трудом поднялся на ноги.

— Два — ноль, — сказала я, приближаясь к Покс. — Боёвку вам ещё подтянуть надо бы.

Кит нервно облизнула губы.

— И не надейся, что мы это забудем, — сказала она. — Уходим. Пара началась.

Подобрав своего раненного солдата, они, то и дело оборачиваясь на нас, скрылись за углом.

— Кажется, это была угроза, — Ной тяжело дышал и изо всех сил растирал руки. Видимо, мышцы всё ещё пробивало тысячами игл. — Чёрт возьми, я даже сделать ничего не успел! Даже банальный огненный шар кинуть!

— Эй, ты границы-то знай! Ещё не хватало нам тут ожогов на полтела, тебя ж засудят.

— Да нет, я так, в стенку, для устрашения только…

Улыбнувшись, хлопнула его по плечу и, обняв за талию, положила подбородок ему на плечо.

— Спасибо тебе Ной. Вдвоём мы и правда справились.

Он вдруг засмущался и с улыбкой отвёл глаза.

— Да ты и без меня — огонь! — ответил он.

Я выпрямилась, глубоко вдохнула и, с облегчением выдохнув, заметила:

— На пару мы безбожно опоздали. Что делать будем?

Ной пожал плечами:

— Пойдем позавтракаем.

— Точно! — я подняла вверх указательный палец и направилась в сторону столовой. — После такой пробежки не помешает подкрепиться.

Мы сидели друг против друга за маленьким квадратным столиком, на котором соблазнительно ждали своей участи пирожные с белковым кремом и две чашки ароматного ягодного чая. В тряпичном мешке на поясе Ноя покоились целых два парализатора. На вопрос, зачем ему на поясе тряпичная сумка, словно из средних веков, он ответил: «Как раз для подобных случаев.» Иначе, как он резонно заметил, пришлось бы нести эту дрянь в штанах.

Парализаторы, вообще говоря, на территории Академии были строго запрещены. Вне пределов требовали разрешения на ношение оружия, не несущего заметного вреда здоровью. Действительно, сам по себе паралик был отличным средством самозащиты. Ничего страшного с жертвой не сделает, вреда здоровью не принесёт, парализует на время — и всё. А там, пока нападающий придёт в себя после паралича, можно и удрать. Плохо, когда его используют не для защиты, а для нападения.

— Ну слушай, — сказала я, когда Ной предложил оставить парализаторы себе. — Если вдруг всплывёт, что я хотя бы храню такую штуку, меня ж отчислят к чёртовой матери. А с Кит станется пойти уже сегодня да донести. Ей вообще не на руку, чтобы у меня такие игрушки были при себе.

— А почему ты на неё не донесёшь? У неё же, вон, бомбер был! — он заправил за ухо вырвавшуюся на свободу прядь.

— Не у неё, — заметила я, — а у её приспешниц. Причём, я достоверно не знаю, у кого именно. Ложную тревогу поднимать мне тоже не на руку — в другой ситуации мне будет меньше доверия. Они тупые, но хитрые, и постоянно передают друг другу запрещёнку. Так просто их не возьмёшь…

— Хм, — Ной в задумчивости приложил палец к губам. — А если пожаловаться, что они нападают на людей? Угрожают.

— И получить ответную жалобу, что я одной из них чуть руку не сломала, а сегодня вон по кишкам врезала! Надеюсь, у неё там селезёнку не разорвало.

Ной с улыбкой покачал головой:

— Так селезёнку не разорвать. Может пожаловаться Лия! Уж она-то точно им ничего не делала.

— И они ей — тоже! И не сделали бы. Просто пугали. Как говорится, нет тела — нет дела.

Устало протерев глаза, Ной взял в руку пирожное.

— Тогда давай просто разобьём их и забудем. И понадеемся, что ещё парочку они не раздобудут.

И правда, оставалось только надеяться. Надеяться, что они не достанут новые. И на то, что Кай вспомнит о моей просьбе и воспримет её всерьёз. У меня и своих проблем было по горло.

Вспомнив о своих проблемах, я достала из внутреннего кармана куртки блокнот со списком профессоров Академии. Что же, на пару я уже не попаду, а значит, есть время обнюхать оставшихся преподавателей и закрыть список. Надежды на то, что нужный человек найдётся по запаху, было всё меньше. Но проверить стоит.

— Учёные пока не сошлись во мнениях, является оборотничество болезнью или новой формой жизни. Так как обратная трансформация невозможна, они всё больше склоняются к тому, чтобы считать оборотней не людьми, а другим видом разумных живых существ.

Голос доктора Глан эхом раздавался в залитой солнечным светом аудитории с высокими потолками.

— А почему тогда их запирают в Питомнике? — Это Салли. Потянула руку, но вопрос задала ещё до того, как профессорша обратила на неё внимание.

Доктор Глан вздохнула и поправила очки на тонком лице.

— Пока что они официально считаются больными и, так скажем, заразными. До тех пор, пока мы не научимся контролировать животное начало в оборотнях, они представляют угрозу для остального населения. Даже один оборотень на воле может привести к эпидемии…

Я слушала вполуха. Обычно лекции по разумным существам мне нравились. Это же так интересно! Мыслящие животные… Конечно, полноценным разумом отличаются только человекоподобные, и то не все. Например, тролли обладают мышлением пятилетнего ребёнка: вроде и разговаривают, как люди, и даже мало-мальски какое-то хозяйство ведут, но такие при этом наивные и безответственные — жуть. Однако, мне даже больше нравились разумные животные. Наверное, только из любви к разумным животным я и поступила на магическую зоологию.

Сегодня же началась новая тема — оборотни, а о них я знаю чуть ли не больше профессорши. Да что уж там! Она не была в шкуре оборотня и не может знать больше меня. Или была?

Я медленно потянула носом, пытаясь разобрать запах доктора Глан. Духи… очень резкие. Мужчина… буквально сегодня утром. С личной жизнью у неё, видимо, всё в порядке. Я устало положила голову на сложенные на парте руки. Поспать, что ли… Так устала за последние дни, невыносимо. Чтобы заглушить звериное желание, приходилось выжимать себя до последней капли. Усталость — лучшее подспорье в борьбе со Зверем. Этого доктор Глан наверняка не знает…

— Но если мы сможем контролировать животное в оборотнях, не станут ли они аналогичны людям? В чём тогда смысл считать их отдельным видом?

Я даже не обернулась посмотреть, кто это такой умный отыскался. Мне было всё равно, болезнь это или новый вид разумных: всё равно останусь собой, только буду кусаться направо и налево, разнося заразу всё дальше, до тех пор, пока меня не упекут в Питомник.

Если только не найду этого профессора. Но, как выяснилось, по запаху отличить бывшего оборотня невозможно.

Боня, парень, сидящий в соседнем ряду, дважды ткнул меня в плечо. Я лениво подняла голову и обнаружила на парте перед собой сложенную вчетверо записку с раздражающей надписью: «Лиске». Готова спорить на что угодно, с первого раза угадаю, от кого она. Невольно вспомнила слова Кайла о том, что это — как дёргать за косички — и улыбнулась. Раздражение сразу сошло на нет.

«Слушай, Нэт, тут Кай пишет, спрашивает, не могла бы ты с ним встретиться. Предлагает зайти к нему сегодня после четвёртой пары. Не знаю, о чём он, но утверждает, что у него для тебя что-то есть. Учти: я ревную! Шутю.»

Ох уж эти его шуточки!..

— Тут Кайл через Ноя передаёт, что у него что-то есть, — шепнула я Салли. Она задумчиво нахмурилась:

— Как думаешь, речь про антипарализатор?

— Ну, было бы странно, если бы он передавал мне через Ноя, что у него коллекция бабочек, — фыркнула я.

— Ты что, не знаешь, как это бывает? — Салли пригнулась и округлила глаза. — Заинтригует, к себе домой затащит, а там…

— Что — там? — усмехнувшись, я вскинула бровь.

— Оно может и неплохо, — та пожала плечами. — Как он вообще, в твоём вкусе?

Задумалась. То, что было после тренировки — реакция скорее Зверя, чем моя, но…

— Вполне.

— Всё равно не стоит, — покачала головой Салли. — Твой лунный ПМС ведь ещё не прошёл?

Тяжёлый вздох вырвался из моей груди.

— Пока нет, луна ещё в силе. Но она слабеет.

— А если сорвёшься? — она понизила голос настолько, что мне приходилось читать по губам. Ответ мой был твёрд:

— Я себя контролирую.

Хотелось бы мне быть в этом по-настоящему уверенной…

На самом деле, Салли была права. Луна ещё в силе, и оставаться с парнем один-на-один так себе идея. До сих пор мне удавалось контролировать Зверя, но время идёт, и болезнь прогрессирует: неизвестно, в какой момент я сорвусь. Сколько ещё продержусь? Полгода? Год? Это по самым оптимистичным прогнозам — если повезёт. Скрыть Зверя от посторонних почти невозможно. Прятаться неделю вокруг полнолуния за семью замками? Некоторые так и делают. Но однажды где-то просчитываются — и в городе эпидемия. Детей не выпускают из дома, в полнолуние вообще запираются дома и носа не кажут. А что делать, в любой момент случайный прохожий может обернуться Зверем. И так — пока не отловят.

Однако, риск снова нарваться на Кит с её подружками был слишком велик. И если есть возможность избежать хотя бы паралича, я просто обязана ею воспользоваться. Поэтому, честно отсидев последнюю пару, побежала к уже знакомому общежитию, адрес которого мне подсказал Ной. Очень мило с его стороны. Видимо, они с Кайлом неплохо общаются.

Мысленно сжав кулачки, чтобы это приглашение не было уловкой (как предсказывала Салли), постучала в дверь комнаты номер семнадцать. Открылась она не сразу. Я даже постучала ещё раз, погромче. И только когда у меня почти началась паника, Кайл всё-таки показался на пороге. Голый до пояса, с мокрой головой и полотенцем на плечах.

— Прости, — улыбнулся он. — Не думал, что ты так быстро придёшь.

— Нас отпустили пораньше, — соврала я и неуверенно переступила порог.

Зверь начал подвывать от запаха мужского мыла и открывшегося вида перекатывающихся мышц спины вытирающего голову Кайла. «Заткнись», — мысленно велела Зверю. Тот недоумённо примолк и заскулил. Я украдкой бросила взгляд на уже натягивающего майку Кайла и задумалась: а Зверь ли это скулит… Между прочим, я-то с ним в одной упряжке, не ему одному нельзя.

Комната Кая оказалась типичной холостяцкой берлогой, хотя и чувствовалось, что он прибрался, как мог. На обоих столах, аккуратно сдвинутые к дальнему краю, стояли коробки с совершенно непонятными мне железками, винтиками, шпунтиками и всякой электроникой. Ещё среди прочего узнала паяльник. И клеевой пистолет. Ноутбук был открыт и проигрывал какую-то приятную музыку без слов.

Та-а-ак… принял душ, включил музыку… Если сейчас ещё вино из холодильника достанет, то ноги в руки — и бежать отсюда!

— Извини, что так, через Ноя… просто ты убежала, и даже номер телефона не оставила. Так бы я, конечно, тебе позвонил.

— Да, тут я должна извиняться, — неуверенно присела на край кресла. Точно такого же, как у нас. Да и вообще тут всё было, как у нас. — Один тут живёшь?

Как я это поняла? Да очень просто. Вторая кровать была не застелена. В смысле, на ней вообще не было постельного белья. Но на самом деле, я догадалась, что он живёт один, ещё когда переступила порог: в комнате не было чужих запахов…

— Да, — он почесал затылок, взял стул, стоявший около стола, поставил его передо мной спинкой вперёд и сел на него верхом, положив руки сверху. — Соседа отчислили как раз на прошлой сессии, так что я тут в гордом одиночестве. Во многом удобно, но иногда становится одиноко.

— Так… — немного смущённо улыбнулась я. — Что ты хотел мне показать?

Он отклонился назад, держась за спинку стула, и посмотрел куда-то в сторону. Видимо, туда, где находится это нечто.

— Да мы с научруком покумекали над параликом и придумали одну штуку. Она скорее магического, стихийного свойства, чем технического, и поэтому слабовата. Но как прототип уже можно использовать.

Я подалась вперёд, невольно облизывая губы.

— Это же здорово! Ты не представляешь, как я тебе благодарна! После прошлой встречи с Кит мне уже страшно стало ходить по улице…

— Знаю, мне Ной рассказывал. Неплохо вы их уделали, вдвоём против двух параликов и бомбера. Но! Просто так не дам.

У меня внутри всё упало. Душ, музыка и скулящий Зверь. Ну нет, только не это…

— А как дашь? — спросила я упавшим голосом.

Он встал, присел на корточки рядом со мной и, очень серьёзно посмотрев в глаза, сказал:

— Если расскажешь, почему убежала.

Я растерянно и немного нервно усмехнулась. Заранее придумать себе оправдание мне в голову не пришло, а теперь уже поздно.

— Так… д-дела срочные были… — ляпнула я и тут же поняла, что глупее отмазку придумать невозможно.

— Настолько срочные дела, что ты не попрощалась толком, и даже номер телефона не оставила? — он скептично приподнял бровь. — Что, молоко убежало?

— Рыбок покормить надо было, — внезапно севшим голосом сказала я. Теперь ведь всё равно, какое оправдание ни придумаю, не поверит. Сдала себя своей реакцией с потрохами.

— Слабенькая версия, — подтвердил он мои мысли. — Ещё варианты?

Я обречённо вздохнула:

— Пока не признаюсь, не дашь ту штуку, да?

Кайл передразнил мой вздох и покачал головой:

— Не дам, — и, поджав губы, развёл руками, дескать, ничего не могу поделать.

Глядя ему прямо в глаза, я не могла решиться ответить. О моём оборотничестве знает только Салли, но она — моя лучшая подруга уже много лет, и полностью заслуживает доверия. А Кайл… кто он вообще? Какой он? Не донесёт ли сразу в службу безопасности? Меня ведь тут же поставят на контроль! Может, даже отчислят, чтобы не подвергать опасности студентов…

Молчание затянулось. Техномаг неотрывно смотрел мне в глаза всё это время, и, наконец, глубоко вдохнув, сказал:

— Слушай, Нэтти, я прекрасно понимаю, что убежала ты не просто так. У тебя на лице был такой ужас, словно призрака увидела, своего покойного прадеда. Я даже подумал, что напугал тебя чем-то. Но вот ты здесь. Значит, не всё так плохо. Что же заставило тебя бежать без оглядки?

— Не могу тебе сказать, — прохрипела я и прокашлялась. — Честное слово, не могу.

— Ты мне не доверяешь?

Отрицательно покачала головой.

— Не могу доверять. Я совсем тебя не знаю.

Он встал, со свистом выдохнув, и, почёсывая затылок, начал мерить шагами комнату. Я молча следила за ним.

— Слушай, — он снова присел рядом со мной. — Я не просто так ведь сделал эту штуку, защиту от парализатора. Мотив простой: хочу тебя защитить. Ты смелая девушка, и со многим можешь справиться сама. Но, когда тебе нужна помощь, не стоит ею пренебрегать. Расскажи. Возможно, смогу как-то помочь.

— От самой себя не спасёшь, — прошептала я, сдерживая подкатывающие слёзы. — Это… моя личная проблема.

— Нэт, — укоризненно протянул Кай, но больше ничего не сказал. Просто продолжал смотреть мне прямо в глаза.

Видимо, выбора нет…

— Ты обещаешь, что никому не скажешь? — я наклонилась к нему ближе.

Он уверенно кивнул:

— Конечно. Я умею хранить тайны.

— Даже Ною.

— Тому в первую очередь секреты доверять нельзя! Язык без костей.

Глубоко вдохнула и… решилась. Всё равно вечно скрывать от мира эту информацию я не смогу. А тут… чем чёрт не шутит, вдруг и правда сможет чем-то помочь.

— Я оборотень, — прошептала одними губами, но он понял. И лицо его медленно вытянулось.

— Д-допустим, — запнувшись, сказал Кайл. — Но это пока ничего не объясняет.

— А ты отслеживаешь лунный цикл?

Он выглядел потрясённым, и я никак не могла понять, чего ожидать от него в следующее мгновение.

— Было полнолуние? — догадался Кай.

Я кивнула:

— Именно.

— Ты что… начала превращаться?

— Нет, ничего такого, — с трудом улыбнулась. — Тут проблема… другого характера. Что ты вообще знаешь об оборотнях?

— Ну, — он встал, сделал ещё круг по комнате, потом снова оседлал стул. Отгородился… — Я не магозоолог, в отличие от некоторых, и обладаю только общими знаниями. Передаётся через кровь, характерно непроизвольными превращениями в некое животное. Неизлечимо. Ах да, в образе животного человек себя не контролирует. Их отлавливают и отправляют в Питомник, где они проводят остаток своей жизни. Как-то так.

— На самом деле, не совсем. Контроль человек теряет только когда болезнь прогрессирует достаточно далеко, обычно года через полтора-два после заражения. До этого человек вполне справляется со своим внутренним Зверем.

— А ты? — спросил он в лоб. — Сколько тебе осталось… справляться?

— Полгода. Может, год. Не больше.

Кайл не ответил. Он подошёл к груше и начал неистово колотить её голыми руками. Я вжала голову в плечи и постаралась не привлекать к себе внимание. Судя по всему, не просто так у него груша прямо в комнате висит: эдакое лекарство от стресса. И мне же на руку, что срывать свои эмоции, какими бы они ни были, он стал именно на ней, а не на мне…

Через несколько минут, тяжело дыша, он подхватил со стола полотенце, которое так и не отнёс в ванную комнату, и вытер проступивший пот. Костяшки пальцев обеих рук были красные и чуть кровили.

— Так, — сказал он, садясь на стул, но уже развернув его ко мне «лицом». Расставив широко ноги, он упёрся локтями в колени и соединил кончики пальцев. — Продолжим. Что же заставило тебя бежать, если ты себя контролируешь?

Я покраснела. Вроде не маленькая уже девочка, всякое в жизни бывало, но всё равно смущалась.

— Дело в том, что у Зверя есть особенность, о которой мало кто знает. И в учебниках об этом почему-то не пишут. В период полнолуния Зверь… хочет.

— Чего хочет? — не понял Кайл.

Ну почему это нужно пояснять?!

— Да трахаться он хочет! — воскликнула я, всплеснув руками. Кажется, начинается истерика. — До дрожи в коленках, аж в глазах темнеет, понимаешь?! Нет, не понимаешь!..

Я отвернулась, закрыв ладонью рот, потому что слёзы отчаяния снова рвались наружу. Сколько мне ещё с этим жить? Всю жизнь?.. В Питомнике… Интересно, как оно происходит между двумя оборотнями?

— А в чём проблема-то? — внезапно разулыбался Кайл. — Я вот был бы совсем не против удовлетворить твоего Зверя.

О-о-о, сейчас я сотру с него эту улыбочку.

— Проблема в том, — ответила я, успешно проглотив слёзы, — что как раз во время секса в полнолуние есть риск потерять контроль. Не сильно большой, но с каждым месяцем всё больше. Причём, я не просто перевоплощусь. А в порыве страсти могу и укусить.

И правда, улыбочка медленно сползла с его лица. Какое-то мгновение мне даже казалось, что он сейчас снова начнёт мутузить грушу. Но вместо этого он подошёл к холодильнику и достал из него… бутылку вина.

Кажется, Салли изначально всё-таки была права.

Из-за шкафа был выужен складной столик, который Кайл поставил передо мной. На него — два бокала, уже вскрытую бутылку с вином и шоколад.

— Что ж, — вздохнул он. — Давай ещё раз и по порядку, а то у меня, кажется, в голове что-то сломалось только что. Девушка меня хочет, а я не могу к ней прикоснуться, не боясь оказаться неизлечимо больным. Такого у меня ещё не было.

Я вздохнула, взяла один бокал и протянула его Кайлу:

— Наливай.

Разговор вышел долгим, вино кончилось намного раньше, чем я закончила свой рассказ. По настоянию Кая, начинать пришлось с самого начала — подробной истории заражения. Отчаянно краснея, я поведала ему про случайно встреченного в поездке лиса. Кайл долго смеялся над тем, как совпали мои имя, внешность и Зверь.

— Учти, — заметила я, — если укушу, ты-то тоже рыжий.

— По крайней мере, никому не придёт в голову дразнить меня лисой. А-а-а-а-а… Так вот почему тебя это так бесит.

Я фыркнула.

— Вообще никогда не любила сокращения до Лисы.

— Что же это значит… — техномаг озабоченно нахмурился. — Что дальше-то? Неужели нет никаких вариантов?

— Есть один. Именно поэтому я поступила в эту Академию, а не где-нибудь поближе к дому.

Кайл медленно поднял на меня вопросительный взгляд.

— Среди оборотней ходят слухи, что здесь работает некий профессор, который смог излечиться. Имени его я, к сожалению, не знаю…

— Это где ты с оборотнями общалась?

Я закатила глаза.

— А интернет на что? Они там пусть и заперты, но интернет-то в свободном доступе.

— Так… — Кайл снова замельтешил передо мной. Что за привычка дурацкая… — Надо выяснить, кто из профессоров — бывший оборотень. Да уж, задачка. Какие мысли по этому поводу?

— Ну, первая теория у меня была, что я отличу его по запаху. Но, перенюхав всех профессоров в Академии, выяснила, что особенного запаха у него нет. Следующий план — под предлогом курсовой работы опросить всех профессоров на тему того, кто чем серьёзным в своей жизни болел.

— Но он же не сознается так просто!

— Именно поэтому опрашивать должна я и лично. Если кто-то что-то будет скрывать, я почувствую это. Хотя бы круг поиска сузится.

— Как же ты почувствуешь? — снова скепсис.

— По запаху! У меня особое чутьё, помнишь? Звериное.

— Да уж. Никак не могу привыкнуть к твоим… сверхспособностям.

— Ничего, я понимаю. Сама долго не могла привыкнуть.

— Ладно, на мой вопрос ты ответила, теперь моя часть уговора. — Кайл достал из шкафа небольшую коробочку и протянул её мне. Внутри оказался круглый камешек цвета индиго, настолько тёмный, что издалека казался чёрным. — Это нечто вроде магического амулета. Можешь надеть его на цепочку или верёвочку, можешь просто кинуть в карман. Он будет отводить от тебя электричество. Действие парализатора связано с электрическим воздействием на нервные окончания, амулет защитит тебя от него. Но так как это всё-таки магия, много он отводить не сможет. Один, может, два разряда — не больше, после этого его надо будет зарядить.

— Поняла, — быстро кивнула я. — Как он заряжается?

— Это к любому стихийнику обратись. Вон хоть к Ною.

— Кстати, напомнил. Откуда у него такие навыки? До Академии же такому не учат вроде.

Кайл пожал плечами.

— Насколько я знаю, он потомственный маг стихий. Дед учил. Он об этом не говорит особо, спроси у него. Кстати, — он глянул на часы. — У нас тренировка через полчаса, ты идёшь?

Я встала и с хрустом потянулась, разминая мышцы.

— Наверное. Надо домой за формой сходить…

Мы подошли к двери. Смущённо опустив глаза и заложив руки за спину, я повернулась к техномагу:

— Кайл…

— Да?

— Спасибо тебе, — ткнувшись носом плечо, я обняла его за талию. — Теперь хотя бы с Покс будет попроще.

— Не за что. — Он обнял меня в ответ.

Несколько секунд мы стояли неподвижно, потом я отстранилась и начала обуваться.

— До встречи на тренировке, — сказал он на прощание, и, дождавшись кивка, закрыл за мной дверь.

Кажется, ему всё-таки можно доверять, хотел бы заложить, вряд ли сидел бы со мной весь вечер. Но всё равно как-то беспокойно…

Зато теперь ещё одна голова озадачена поиском профессора-оборотня. Простите, бывшего оборотня. А это уже что-то.

Глава 3. Наказание

О, кто бы знал, чего мне стоило просто уйти от техномага! Это объятье было крошечной подачкой нервно подвывающему Зверю. Луна совсем ослабела, но я продолжала чувствовать её каждое мгновение. Она не давала сосредоточиться, мешала думать и действовать. И именно в таком состоянии меня подловила Покс. В темноте. Из-за угла. И слава мэтрам, что в кармане уже лежал амулет.

Я шла вдоль общаги, направляясь в сторону дома, когда она просто воткнула в меня парализатор и включила на полную мощность. А следом тут же активировала бомбер и приложила его к затылку. Вот это уже плохо. Очень плохо. Мозг — штука хрупкая…

Амулет сработал. Меня действительно не парализовало, но аппарат вызвал крайне неприятную волну иголочек. Куда хуже дело обстояло с бомбером, Кит не помелочилась, настроив силу воздействия куда выше безобидной. Кроме того, место удара было выбрано с особой жестокостью: мой мозг словно раскололся на много маленьких частей, а за ним начало рассыпаться и всё остальное тело.

Я мгновенно дёрнулась вперёд, дико заорав от разбившей меня боли, и, чуть не поскользнувшись на тонком льду, развернулась к Покс лицом. Она от удивления застыла на месте, снова ткнула в меня парализатором, на этот раз в грудь. Ой, милая моя, плохое ты выбрала место! Дальше сработали инстинкты и годы тренировок. Я схватила её за руку, притянула к себе и, повернувшись боком, врезала локтем в область переносицы. От неожиданности Кит выпустила из рук всё своё оружие и непроизвольно схватилась ладонью за нос.

Зверь зарычал. Я — вместе с ним. С переполнившей до краёв злостью схватила её за грудки и, выпустив гортанный рык, приложила о стену. Потом пнула коленом в живот и сделала два глубоких вдоха, сдерживая порыв резко дёрнуть вниз ухоженную головку и стукнуть со всей силы коленом. Плюнула в лицо и ушла, подобрав с асфальта парализатор и бомбер. Чёрт, сколько их там у неё?

Совершенно не думая ни о совершённом поступке, ни о его последствиях, ни о том, в каком сейчас состоянии Кит, я сломя голову побежала домой. Мыслей не было. Был только страх. Вроде бы всё закончилось, чего теперь бояться? Но меня колотило, и коленки едва не подкашивались.

Осознание пришло намного позже.

Вместе с паникой.

— Ной! — я перехватила его ещё на улице, только подходящим к спорткомплексу. Свет фонарей отражался в свежевыпавшем снеге, и хруст снега под ногами нарушал дрожащую тишину. — Привет. Мне нужна твоя помощь.

Рассказывать о произошедшем Салли не хотелось, и я постаралась как можно быстрее сбежать из дома. Пришлось помёрзнуть на улице в ожидании одногруппника. Впрочем, мысли всё равно раз за разом возвращались к короткой стычке, и не факт, что я вышла из неё победителем. Картина осевшей на землю Кит с окровавленным лицом упорно не выходила из головы. Прежде чем идти на тренировку, я вернулась на то место, но её уже не было. Стало легче. По крайней мере, если она вдруг была без сознания, то не замёрзнет на улице. Зверь меня раздери, я даже не проверила, в сознании ли она, когда собралась бежать!

— Для тебя — что угодно, Лисичка! — комично поклонился стихийник и замер. — Ну? Ожидаю ваших приказаний, госпожа!

Я устало вздохнула.

— Ной, прекрати кривляться. Мне нужно, чтобы ты зарядил эту штуку.

Он взял из моих рук камешек, который я не успела даже надеть на верёвочку, снял перчатки и внимательно осмотрел его, вертя тонкими длинными пальцами.

— М-м, — протянул он, — Лис, знаешь, мне было бы куда проще это сделать, если бы знал, что это за штука вообще.

— Магический амулет, — пояснила я.

Ной хмыкнул, разглядывая амулет на свет жёлтого фонаря.

— Тут я и сам мог догадаться. Что за амулет? Какая функция?

— Он… — я на секунду задумалась. Как-то и сама не до конца поняла, что он делает, а теперь объяснить другому… — Он отводит электричество. Например, при ударе парализатора.

— Понял, — пробормотал Ной, устраивая камень на край мусорки.

— Эй, — воскликнула я, кинувшись к нему. — Ты чего, выкинуть его вздумал?!

И остановилась: Ной уже складывал печать. Затем вторую и третью. Магия стихий работает без использования голоса: ни заклинаний, ни криков, ни напевов. Но выглядит очень эффектно. Закончив с печатями, он указал пальцем одной руки на камень, а вторую сложил трубочкой с отставленными в разные стороны большим пальцем и мизинцем, поднёс её ко рту и дунул. Изо рта вырвался клуб пара, а из пальца в камень ударила молния. Несколько секунд со звуком рвущейся материи она пронзала камень, после чего исчезла так, словно её и не было.

— Под завязку, — объявил Ной, вручая мне амулет. — Нужно ли мне уточнять, как он оказался разряженным?

Я отвела глаза. Коленки всё ещё немного тряслись.

— Кит Покс.

Ответ был коротким, но внятным.

— Она жива? — почему-то он сразу понял, к чему всё идёт.

Я пожала плечами.

— Должна быть.

— Лис, — Ной взял меня за плечи и встряхнул, призывая встретиться с ним взглядом. — Лисонька, скажи, что ты с ней сделала?

— Ничего, — я вяло отвернулась. — Приложила башкой о стену. И нос разбила. Всё.

Стихийник застонал, выпуская меня из рук и впервые обратился ко мне нормально:

— Нэтти… Это же уголовщина…

— А вот это всё… — очень тихо сказала я, открывая рюкзак и показывая ему бомбер, — не уголовщина? Она ударила меня в затылок! Ты хоть представляешь, что было бы, если бы не амулет?..

— Какая разница, пострадавшая же она!

— Она напала на меня первой! Я защищалась!

Стало как-то обидно. Он будто пытался доказать, что я была не права в этой стычке. А что мне оставалось делать?! Бежать, чтоб пятки сверкали, да не оглядываться? А если бы она прибегла к магии? До сих пор они меня хотя бы магией не трогали, а ведь на этом поприще я им вообще не соперник…

— Понимаю, — Ной говорил тихим, убаюкивающим тоном и гладил меня по плечу. — И если вдруг что… я буду свидетельствовать в твою защиту. Знаешь… наверное, лучше пойти прямо сейчас к доктору По и всё ей рассказать. И отдать ей этот конфискат. Всё лучше, чем потом быть обвинённой в хранении запрещённого оружия.

Глубоко вдохнув, я подавила истерику и попыталась выпрямиться.

— Ной… ты пойдёшь со мной?

— Обязательно.

Снова пошёл снег, крупными хлопьями ложась на плечи и волосы Ноя. Наверное, уже через полчаса небо заметёт следы моей короткой драки, и ничто не будет напоминать о ней. По крайней мере, именно об этом я молила небеса, когда мы с Ноем шли в общагу зоологов. Мольбы, впрочем, услышаны не были: теперь меня ждало не менее тяжёлое знакомство…

***

Доктор По сидела в своём рабочем кабинете. Так сказать, домашнем. Она преподавала Зоологию Низших Магических Существ, курировала несколько групп на нашем потоке и жила в нашем же общежитии. Только вместо комнаты у неё была целая небольшая квартирка: жилая комната, кабинет, кухня и санузел. Когда мы с Ноем до неё дошли, она сидела за столом в кабинете и, подперев голову рукой, проверяла какие-то работы. Такая же, как и в Академии: бордовый костюм, волосы уложены в тугую шишку на затылке, яркая тёмно-бордовая помада. О том, что она дома, напоминали только две расстегнутые пуговицы рубашки, открывающие ключицы.

— О, Блик, — она со вздохом отложила ручку и выпрямилась. — Вы-то мне и нужны.

В ней не было ни капли строгости или напряжения, только усталость. От этого было ещё более жутко. Пусть ругает, кричит, топает ногами, только не надо вызывать стражей порядка… Даже бог с ним со штрафом или даже более строгим наказанием, проблема в медицинской экспертизе, которая в таких случаях обязательна. Они же мгновенно вскроют во мне оборотня!

— Страйк, выйдите пожалуйста. — Она даже не посмотрела на Ноя, раскладывая свои бумаги в ровные стопочки по разные стороны от себя. — Мне бы хотелось поговорить с Блик приватно.

Я обернулась. Ной кивнул, показал мне победный кулак, дескать, держись тут, — и вышел за дверь. Мы с судьбой остались один на один.

— Позвольте, я начну первой, — сказала доктор По, когда за Ноем закрылась дверь, и указала на стул напротив. — Присаживайтесь, в ногах правды нет, а она нам сейчас нужнее всего.

Признаться, если бы она не взяла инициативу в свои руки, а спросила бы просто «с чем пожаловали?», я бы не нашлась, что ответить. «Простите, тут мной Покс избита, но она сама напросилась»? Хотя мы с Ноем перебирали по пути разные варианты, но все они казались какими-то… жалкими.

— Кит Покс, студентка третьего курса, вы с ней знакомы?

Неуверенно кивнула. То есть, в том, что мы знакомы, я, конечно, была уверена, а вот в том, чем мне грозит этот вопрос — нет.

— Сейчас она находится в медотсеке.

— Что с ней? — невольно спросила я, подавшись вперёд. Этот вопрос мучил меня весь последний час.

Доктор По сняла очки и потерла узкую переносицу возле глаз.

— Сотрясение, ушиб мозга… сломан нос. Ссадина на затылке, несколько растяжений в области запястья и локтя.

— С ней всё будет в порядке?

— Прогноз утешительный. Две недели в медотсеке, затем при положительных тенденциях возможно перейдёт на домашнее лечение.

Я с облегчением выдохнула.

— Значит, вы, Блик, действительно причастны к этим травмам?

— Да, доктор По, — коленки снова предательски задрожали, и я порадовалась, что сейчас сижу.

— Хорошо. — Что же тут хорошего?! — Тогда я хотела бы услышать вашу версию событий.

Мою версию, значит… Подумав, я вытащила из рюкзака парализатор с бомбером и выложила их на стол.

— Знаете, — сказала я, с вызовом подняв глаза на профессоршу, — говорят, ябедничать нехорошо. И я пыталась решить проблему сама. Но Кит перешла границы. Как вы думаете, откуда это у меня?

Перехваченная инициатива неожиданно придала мне уверенности. В конце концов, я защищалась!

— И откуда же?

— Именно с этим сегодня в шесть часов пятнадцать минут на меня напала Кит Покс. Подло, из-за угла, на тёмной улице.

— Как интересно, — профессорша наклонилась ко мне, приложив пальцы к подбородку, словно опирается на них. Каковы же были её мотивы?

— Мотивы? Да сколько угодно! — я чуть не подпрыгнула в праведном негодовании. — Я не позволила ей запугать Лию и заставить её делать домашки за подруг Покс. Прямо говорила её шестёркам, что так себе они выбрали королеву. Защищала от наказаний тех, кто решил прекратить с ней водиться. Вы что, не видите, что у вас на факультете творится? Это же ненормально! Мафия какая-то!

Доктор По задумчиво постучала пальцами по столу.

— Как же вы справились одна с этими вещицами? — резонно спросила она.

Я чуть было не показала ей амулет, но вовремя одумалась. Нечего им знать мои маленькие секреты. Не дай бог до Кит слушок дойдёт — она же меня трижды шарахнет, чтобы заряд кончился. Сейчас, по крайней мере, она считает, что парализатор на меня не работает.

— Дело в том, что я… занимаюсь боевыми искусствами. — Ух ты, даже врать не пришлось! — В частности, липариксом. У меня такие вещи, как выбить оружие из рук противника, доведены до автоматизма. Шесть лет тренировок.

На несколько секунд воцарилось напряжённое молчание. Чем дольше доктор По задумчиво смотрела на стол, постукивая пальцами, тем плотнее у меня в животе завязывался узел холодных, скользких угрей.

— Лисанэтта, — наконец сказала она, как-то вдруг обратившись по имени. Я даже не знала, радоваться этому или в гроб ложиться. — Мне известно, что из себя представляет Кит Покс. Мы проведём экспертизу относительно этого оружия и обязательно разберёмся в ситуации. Но вас не наказать я тоже не могу. Вы покалечили человека, понимаете? Нанесли серьёзный физический ущерб. И вы должны понести наказание.

Прикрыв глаза, я тихо застонала.

— И о каком наказании идёт речь?

Доктор По взяла блокнот, на развороте которого виднелась торопливая запись.

— Месяц хозяйственных работ. Ежедневно, с шести до девяти вечера.

У меня аж глаза расширились от таких условий:

— Когда же я учиться буду?!

— Придётся найти время. — Доктор По откинулась на спинку стула. — Не переживайте, вы не одна такая. У вас будет компаньон.

— Кто?.. — выдохнула я.

Кто бы это ни был, сам факт того, что он наказан столь серьёзно, внушал дурные предчувствия.

— Сириус Толль, — бесстрастно ответила профессорша.

У меня внутри что-то оборвалось. Сириус Толль, о нём слышали все… но никто не знает, чего от него ждать.

— А других вариантов нет? — сдавленным голосом спросила я. Доктор По приспустила очки на кончик носа и глянула на меня исподлобья.

— Это какие например?

— Ну… Например, отбывать наказание как-нибудь по-отдельности. Знаете, я работаю намного эффективнее в одиночестве и…

— Блик, — прервала меня профессорша, и я мысленно сжалась в комок. — Вы же умная девушка, неужели верите в то, что о нём говорят?

— Конечно нет, доктор, — промямлила я, чувствуя, как плечи опускаются под тяжестью её взгляда. — Всем известно, что Дориэма не существует, тем более в нашем озере… Но, знаете, стихии всё-таки… Думаю, когда он злится, они действительно высвобожда…

Профессорша так грозно склонилась над столом, глядя мне прямо в глаза, что я осеклась на полуслове.

— А вы попробуйте его не злить, — холодно ответила она. — Потренируйтесь сами сдерживать свои эмоции. Глядишь, может тогда и со всякими Покс меньше проблем будет.

Я только открыла рот, чтобы сказать, что проблема Покс таким образом решена не будет — она просто продолжит гнобить тех, кто слабее, но доктор резко хлопнула ладонями по столу и, выпрямившись, произнесла:

— В любом случае, у нас не так много персонала, чтобы с каждым возиться по отдельности, так что вопрос обсуждению не подлежит. Вам всё понятно? Завтра в шесть будьте в конюшне.

— Где?.. — выдохнула я, не веря своим ушам. — Это что же, мне конюшни драить, что ли?

— Может и драить, — пожала плечами доктор. — На усмотрение конюха. Да вы радуйтесь, сможете внепланово поработать с грифонами и кентаврами.

Я вылупилась на неё:

— У нас что, в конюшне кентавров держат?.. Они же разумные! Это рабство!

Профессорша закатила глаза и схватилась ладонью за голову:

— Не говорите ерунды, они там работают помощниками конюха. Так, всё. У меня работы ещё выше крыши, так что идите… куда вам там надо. С Покс я разберусь сама, постарайтесь с ней больше не вступать в конфорнтацию.

Я кивнула и, попрощавшись, пошла в коридор. Ей легко говорить: «Не вступай в конфронтацию!» Да я просто рядом окажусь, она же сразу найдёт повод подловить меня в переулке. Только на этот раз найдёт что-нибудь покруче парализатора с бомбером… Ох, мэтры! Откуда в ней столько жестокости? И почему именно я оказалась на её пути?

Обстановка была такой же зловещей, как и мои новости. Ной нервно расхаживал по коридору, опустив в пол острый нос, последние три лампочки, которые ещё не перегорели, слабо мерцали и едва давали света, чтобы не споткнуться о валяющийся на ковре ботинок. Старый, разношенный ботинок с порванным шнурком и дыркой возле носа. Единственное, что нарушало тишину — это звон посуды в дальнем конце коридора.

— Общага вымерла, что ли? — я опередила Ноя, который уже открыл было рот. Он озадаченно огляделся и пожал плечами:

— Не знаю, я на этом этаже редко бываю. Здесь вообще кто живёт? Профессоры?

— Пятый курс вроде. Видимо, к пятому курсу отчисляют вообще всех, и доучиваются две калеки.

Я пошла в сторону лестницы, и Ной тут же поравнялся со мной.

— Пока вроде почти никого отчислять не собираются. По крайней мере, из наших.

— Не переживай, Ной, всё ещё впереди, — усмехнулась я. — Впереди практика, отработки… Успеем повеселиться.

Наверное. По крайней мере, он. А я… тут уж как повезёт.

— Что тебе сказали? — спросил он тихо и серьёзно.

— Да нормально всё. Наказана.

Ной чуть обогнал меня и обернулся, внимательно всматриваясь в лицо, словно в попытках понять степень моего отчаяния. Я отвела взгляд и попыталась продолжить чуть более задорным тоном:

— Серьёзно, по крайней мере обошлось без привлечения силовых структур и уголовного кодекса! Месяц придётся поработать на хозяйстве Академии — и всего делов. Время пролетит — не заметишь!

До выхода остался всего один пролёт, ноНой вдруг перегородил мне дорогу. Даже стоя на ступеньку ниже, он всё равно смотрел на меня свысока, и я старалась отвечать на его взгляд так же твёрдо. Однако, брови не слушались: они напряжённо приподнялись и застыли.

— Нэт.

— Что?

Дверь распахнулась и две девчонки с едва знакомыми лицами забежали в общагу. Они бурно обсуждали какого-то Майло, смеялись и, не обратив на нас ровно никакого внимания, скрылись за дверью, ведущей в коридор первого этажа. Меня окатило волной свежего морозного воздуха.

Ной, опиравшийся одной рукой о перила, а другой — о стену, развернулся, словно прислушиваясь, далеко ли они ушли. Длинная прядь упала на его лицо, прикрыв левый глаз, но он словно не замечал этого.

— Нэт, — повторил он, повернувшись снова ко мне, когда голоса исчезли где-то в глубине здания. — В чём дело? Я так понимаю, у тебя не просто наказание, а какое-то особенное?

— С чего ты решил? — я с вызовом вздёрнула нос. Нет, ну правда, с чего это он взял вообще?!

— Глазки бегают, весёлость наигранная, — он водил головой из стороны в сторону, внимательно осматривая моё лицо.

— Это нервное. Я, знаешь, сегодня многое пережила.

Ноя такой ответ не устроил. Он помолчал несколько мгновений, обдумывая что-то и укоризненно заметил:

— Мне казалось, мы друзья.

— С каких пор? А мне казалось, мы одногруппники.

Кровь начала приливать к щекам. Сама понимала, что горожу чепуху, но остановиться уже не могла: он не должен видеть моей слабости. Меня не запугать каким-то… Троллем. Ой, тьфу! Толлем.

Ной тем временем опустил голову и исподлобья, сквозь прядь волос, смерил меня жутким, совсем не характерным для него взглядом.

— Тогда почему я здесь, а не на тренировке? — спросил он низким, переходящим в бас, голосом.

— Тебе виднее, почему.

— Потому что если бы всё было в порядке, ты бы уже сама скакала в зал.

Я поёжилась.

— Толль.

— Что?..

Ной внезапно выпрямился, и даже опустил руки. От суровости на его лице не осталось и следа, она сменилась каким-то растерянным выражением и наивно приподнятыми бровками.

Ну вот, так-то лучше. Теперь это Ной…

— Сириус Толль. Знакомое имя?

— Конечно! — Ной продолжил путь вниз и открыл передо мной дверь. — Кто ж его не знает. Кстати, куда мы идём?

— Не знаю. Погулять. Куда глаза глядят. У меня последний вечер свободы.

— Так, и?

— Что — и?

Внезапный порыв ветра бросил в меня целую стаю снежинок, которые тут же начали нещадно щипать щёки и открытую шею. Я застегнула куртку до самого подбородка и засунула руки в карманы. Пока мы были внутри, поднялась метель.

— Что там с Толлем?

— А, да ничего особенного. Отбывать наказание я буду с ним в паре. Месяц. Каждый день. По три часа.

Ной на секунду остановился, но тут же снова нагнал меня.

— Ничего особенного?! Ты хоть знаешь, что о нём говорят?!

Я пожала плечами.

— Что он лютый одиночка с нестабильной психикой, который не способен контролировать свои силы, а по ночам призывает в наше озеро водяного дракона. Ничего особенного. А что, ты веришь в Дориэмов?

— Ну как, — он замялся. — Не то чтобы прям верю, но… Слушай, давай я с тобой схожу, хотя бы первый раз? А то неспокойно мне, что ты там с ним будешь одна.

— Ной, — я коснулась кончиками пальцев его ладони. — Ты мне друг?

— Мы вроде это обсуждали уже.

— Тогда позволь мне самой с ним разобраться.

И дальше мы молча шли сквозь застланную снежной стеной темноту.

Глава 4. Грифоньи конюшни

Никогда не понимала, почему грифоньи конюшни назывались конюшнями. Почему не грифонюшни? Ну, или… грифонки? Хотя нет, это скорее слово для обозначение самки грифона. Ладно, согласна, «грифонья конюшня» — не худшее название.

Находились у нас эти приземистые длинные строения на территории Академии у самого леса, на вершине зелёного холма. Кони паслись на лугу между конюшнями и зданием Академии, а грифоны охотились рядом в лесу. Неподалёку стояли домики конюхов, одноэтажные избы, но увеличенные во все стороны: выше потолки, больше окна и двери, словно предназначены были для полувеликанов. Бывать на конюшнях мне пока не доводилось: практика у зоологов начинается только со второго полугодия, и если бы не подсказка доктора По, даже не подумала, что здесь обитают кентавры. Их вообще в стране мало. Не так, чтобы по пальцам пересчитать, но и встретить на улице непросто. Отец утверждает, что причиной тому как раз отсутствие жилья, соответствующего их габаритам.

— Эй, здесь есть кто-нибудь? — крикнула я в серую промозглую пустоту.

За сутки снег стаял, оставив после себя только лужи вязкой грязи, и пришлось идти по неровному настилу из деревянных досок, которые то проваливались под ногами, то подло ставили подножки, заставляя спотыкаться и всё-таки наступать высокими кожаными сапогами в коричневое месиво. Пока добралась до конюшен, десять раз пожалела, что не взяла с собой конные сапоги. Ну, или хотя бы резиновые, всё не так обидно было бы теперь.

На зов мне ответила только низко пролетающая в пасмурном небе птица, скрывшаяся в темном густом лесу. Я натянула перчатки, огляделась по сторонам и, засунув руки в карманы, пошла к конюшням: авось и найдётся кто-нибудь внутри.

Перепрыгнув через внушительную лужу на пороге, я неуверенно заглянула в первую из конюшен. В нос ударил запах соломенного навоза. Впрочем, он не был противен, скорее наоборот, вызывал ностальгию: когда-то мы всей семьёй, прихватив друзей, уезжали в конные походы по горам, и там этот запах сопровождал нас всю дорогу. Поэтому ассоциации были довольно приятными: покой, умиротворение, красивые рассветы, купание в водопадах и травяные чаи перед костром под звуки рукотворной музыки. Мама любила музыкальные инструменты, не разрешала папе сотворять музыку магически, и от этого возникало особенное ощущение нереальности происходящего.

В конюшне оказались только кони, даже не грифоны, так что я разочарованно вылезла обратно через низенькую дверь. Рядом располагались огромные ворота, наверняка через них и зверей выводили, и кентавры ими же пользовались. Но огромный замок намекал, что случайно проходящим мимо людям коня не вывести. Да и самим придётся залезать в конюшню, согнувшись в три погибели.

Интересно, если большие ворота предназначены для кентавров, то, быть может, маленькие предназначены для сатиров? Тоже копытные, тоже полулюди, только мелкие…

Прыжками и перебежками я добралась до второй конюшни. Несмотря на грязь и грядущие работы, обстановка настраивала романтически. Поэтому вторую и третью конюшню я рассматривала уже не без удовольствия. Но и там не нашла никого. Осталось ещё три, стоящие чуть поодаль, и я уже начала было прикидывать свой маршрут через кочки, в обилии виднеющиеся меж луж, как внимание моё привлекло движение за одним из зданий. Прямо по земле, поднимая целый фонтан грязных брызг, нервно бил хвостом… да, мне зрение не изменило: грифон. Перед тем как идти на конюшни, я нашла в учебнике по магической зоологии параграф про этих крылатых хищников и внимательно его изучила, так что ошибки быть не могло. Типичный длинный хвост с кисточкой, покрытый шерстью с золотистым отливом и редкими белыми перьями, случайно и хаотично вырастающими по всей задней части животного.

Я остановилась и прислушалась.

— Вот бар-ран! — раздался мужской голос, и хвост грифона, резко взметнувшись выше обычного, с такой силой хлопнул по луже, что я невольно отшатнулась, испугавшись, что сама оказалась в зоне поражения. — Хорош упираться, а ну пошёл!

Глубоко вдохнув и набравшись храбрости, я решительно запрыгала в сторону дрессировщика-недоучки.

— Кто ж так с грифонами разговаривает! Он не только тебя слушаться не будет, но и… — я сделала паузу, чтобы прыгнуть на очередную кочку, оказавшуюся довольно далеко. Выпрямившись, откинула со лба выбившиеся из хвоста и растрепавшиеся на лице волосы, подняла глаза на расшумевшихся человека с грифоном. — Но ещё и по роже лапой даст. Потом такие царапины глубокие остаются, даже магией шрамы не уберёшь. По крайней мере, с первого раза.

Недоделанный дрессировщик оказался весьма любопытным кадром. Светлые, почти белые волосы были длинными, но около трети из них, расположившихся с левой стороны, были выбриты, а оставшиеся в живых — перекинуты на левую сторону, прикрывая собой какую-то татуировку. Он был в чёрных джинсах, узких сапогах с высоким голенищем, в одном из которых сверкала рукоятка то ли кинжала, то ли ножа, сверху одет в короткую кожаную куртку, а на шею в несколько оборотов намотан белый тонкий шарф. С первого взгляда хотелось записать его в металлисты, но ни одного атрибута, кроме куртки, заметно не было. Хотя чувствовалось в нём что-то такое… словно принадлежность к какой-то субкультуре или группировке…Сколько ни присматривалась — так и не смогла разобрать, под кого же он косит.

— Тебе чего ваще? — бросил он, с усилием притягивая к себе грифона, который, упершись в землю передними лапами (что было не просто в промокшей насквозь почве), потихоньку пятился назад с явным намерением удрать. Парень одним резким движением дёрнул верёвку, и она, словно хлыст, ударила грифона по защищённой перьями, как бронежилетом, груди. — Слевитирую его — и дело с концом…

Левитация крупных объектов? Факультет общей магии, значит.

— Грифоны, вообще-то, магические животные с мощной защитой, и прекрасно блокируют чары вроде левитации.

— Надо было палку брать, — выдавил он в попытке перетянуть животное в сторону конюшни и тоже, в свою очередь, закопался ногами в грязь по самые щиколотки.

Я вздохнула, осматриваясь в поисках наиболее чистого пути к грифону.

— Отпусти его, — бросила несчастному дрессировщику.

— Ага, щас! — выдохнул он, оставив попытки утащить животное в здание. Надо сказать, сам факт того, что это он тащит грифона, а не наоборот, говорит о том, что физические способности у него развиты. Или о том, что животное воспитанное. Оно воспользовалось моментом и стало бочком сдвигаться к лесу. — Видишь, чё делает? Убежит мгновенно, только дай слабину!

Что ж, пришло время проверить, чего стоили несколько месяцев обучения на биологическом факультете магической академии имении Орфея Третьего… Добравшись до грифона, я замерла перед ним и жестом попросила парня отпустить повод. Тот не послушался. Пришлось рявкнуть:

— Отпусти, я сказала!

— Слышь, голос на меня не повышай! — прикрикнул он в ответ, но хватку ослабил.

Краем глаза я видела, что этот неуч скрестил руки на груди и демонстративно отвернулся, будто осматривает заливные луга. Заливные — в смысле, талым снегом залитые…

Ладно, боги с ним, не важно. Грифон, судя по размерам, был ещё ребёнком. Или, может, подростком, только что перешагнувшим порог в двадцать полных лет. Крупная голова, напоминающая орла, была ещё совсем белой, кое-где даже просматривались маленькие пушистые пёрышки, которые называют младенческими. У взрослого грифона должен проявиться рисунок из темных перьев, благодаря которым люди и способны отличать их друг от друга. А до того приходится помечать… Да, вот, пожалуйста: на передней лапе осматриваемого мной грифона была аккуратно повязана красно-белая в горошек тряпочка, которую теперь едва можно было разглядеть под слоем грязи.

— Здравствуй, друг, — сказала я, глядя в круглые чёрные глаза, — не знаю, как тебя зовут, но познакомиться мне с тобой приятно.

Грифон склонил голову набок и коротко кивнул. Он относится к разумным животным, и говорить не способен, но понимать и общаться — вполне. И главное в общении с ними — уважение к их интересам. Точно, как с подростком…

— Я понимаю, что ты бы лучше погулял. Погода — шик! Столько луж, весь день плескаться бы! — грифон закивал активнее, и глаза его расширились. Если верить учебнику, тут одно из двух: либо страх, либо восторг. Надеюсь, что второе. — Но увы, сейчас не время. Чуть позже ты обязательно погуляешь. Любишь в лесу на дичь охотиться? Не сомневаюсь, ты замечательный охотник!

Животное встрепенулось, вытянулось во весь рост и, прогнув спину, гордо подняло клюв. Перья распушились, и даже шерсть на туловище словно стала плотнее, делая его зрительно больше. Грифон горделиво зашагал в сторону своей конюшни, по пути смерив парня в кожанке надменным взглядом, а когда уже зашёл, полоснул того хвостом по лицу. Парень замахнулся, чтобы хлестнуть грифона его же поводом, но сдержался, позволив тому устроиться в стойле. Вернее, это скорее была комната, чем стойло: словно мелкое помещение в общежитии с лежаком, пародией на стол и даже окошком.

— Ты!.. — он обернулся ко мне с таким выражением лица, словно я ему замок в песочнице поломала. Но ничего не сказал, только скрипнул зубами и ушёл в конюшню вслед за грифончиком.

Пожав плечами, я развернулась и собралась было дальше осматривать окрестности, как сообразила, что в гробовой тишине округи этот парень был единственным человекообразным. У него хотя бы спросить можно, куда мне идти дальше, а то по этой грязище наугад прыгать… так себе затея, скажу я вам. Как бы мне ни хотелось закончить это несостоявшееся знакомство, пришлось крикнуть:

— Постой! Не знаешь, кто тут главный по конюшням?

— Ты же умная, сама поди разберёшься, — ответил он, не прекращая натирать плоской щёткой бок кайфующего грифона. Того самого, который только что был с трудом водворён в конюшню. Если парню придётся ему ещё и лапы отмывать… Сочувствую. Честно.

Я закатила глаза, в очередной раз огляделась и, обнаружив неподалёку дощатую дорожку от одной из конюшен к домам кентавров, решительно поскакала туда. А что ещё делать оставалось? По поводу поисков куратора наказания мне никаких комментариев не дали, а сообразила я слишком поздно. Искать ради этого доктора По было уже недосуг.

На двери не оказалось ни самой обыкновенной кнопки звонка, ни даже молоточка, чтобы постучать. Пришлось так, кулаками колотить.

Открыли только с пятой попытки, когда я уже отчаялась дождаться ответа. На пороге стоял мужик средних лет… вернее, кентавр средних лет. На две головы выше меня с кудрявыми волосами средней длины, беспорядочно падающими на шею, месяц не бритой бородой и… совершенно голый. Никогда не понимала, почему люди стесняются ходить без одежды, а этим — всё равно. Оденутся только если холодно. Ну, и женщины обычно всё-таки одевают рубашку. Прозрачную. Извращенцы.

Глаз невольно косился в сторону «добра» кентавра, где-то между задних… лап? копыт? ног? Но так как стоял он ко мне прямо лицом, разглядеть не выходило.

Мда, и кто из нас тут извращенец…

— Чего надо? — поприветствовал он меня, выдыхая плотный перегар и заставляя поднять глаза. Лицо его находилось на добрых полметра выше моего, пришлось задрать голову.

— Мне нужен главный по конюшням. Я от доктора По, меня наказали и…

Последний звук был непроизвольным писком, после чего я замолчала, так как кентавр сделал шаг вперёд, простучав по деревянному полу всеми четырьмя копытами, и остановился буквально в нескольких сантиметрах, продолжая смотреть мне в глаза ровно сверху вниз. Я вжала голову в плечи.

— Так иди к малому, нам-то чего? Хотишь работать — работай, не хотишь — не работай.

— К… какому…. малому? — выдавила я, не рискуя выпрямляться.

Кентавр резко развернулся внутрь дома и оглушающим рыком проорал:

— Керр! Как там малого звать?

— А я почём знаю! — раздался изнутри раскатистый хрип. — Я ему не мамка!

Курчавый полулюдь снова посмотрел на меня, чуть покачнулся и ухватился за косяк.

— Там малой, короче. Белобрысый такой металлюга. Он типа тоже того… наказан. Вали к нему. А мы тут… работаем.

Он повернулся и, одним шагом скрывшись за порогом, хлопнул огромной тяжёлой дверью.

Я разочарованно вздохнула: своё хозяйство рассмотреть он так и не дал, а кентавры вблизи мне пока ещё не попадались. Разве что в детстве, но тогда я на такие вещи внимание не обращала. Интересно ведь! Ходят слухи, что иногда они и с людьми… сношаются. Интересно, в результате получаются пони?

С тоской посмотрев на конюшню, от которой только что прыгала, я тяжело вздохнула. Возвращаться к парню в кожанке не было никакого желания. Что делать, раз сказали, надо хотя бы узнать, что тут наказанные делают…

Только я сделала первый шаг на деревянную дорожку, как замерла, вперившись взглядом в сломанную дощечку под ногами. Кентавр сказал, что тот белобрысый тоже наказан. Значит ли это, что он?..

Сириус Толль! Я только что поругалась с Сириусом Толлем! И ведь могла же сразу сообразить! В округе никого больше не видать, а По обещала мне в пару именно его. Что же, гром и молнии не мечутся, небо не разверзлось, ураган не поднялся… Может, слухи всё преувеличивают? Или вовсе врут?

Что сделано — то сделано, остаётся надеяться на лучшее и возвращаться с повинной.

Поверили? Ха! Извиняться мне нечего, это он меня благодарить должен. Сам мне нахамил, между прочим.

— Тук-тук, — сказала я, выглядывая из-за двери. — Можно?

Толль драил лапы развалившегося на спине, словно счастливый кот, грифона. В ход пошла кастрюля с горячей обильно вспененной водой, и мочалка. Самая настоящая, огромная мочалка, мягкая такая, губчатая. Человеческая. Да у грифонов тут спа, я погляжу!

— Чё ещё? — буркнул парень, не поднимая глаз.

— Я тут как бы тоже наказана…

На этот раз он удостоил меня взглядом. Надменным таким взглядом измазанного по уши в грязи графа. Даже шарф у него был уже не столько белым, сколько… скажем, цвета детской неожиданности. Что-то про себя оценил, хмыкнул и даже встал на ноги:

— Допустим. Тогда вон кастрюля, вон мочалки. На тебе задние лапы. Быстрее закончим — быстрее уйдём…

Я прошла к грифону, который так и извивался, ожидая, что теперь ещё и задние лапки помассируют. Внимательно оглядев чумазую тушку, покачала головой:

— И это — грифон? Величайшее в мире животное? Настолько великое, что его даже на гербах великих графских родов рисуют? Будь я графиней, ни за что не согласилась бы сделать грифона своим символом: такие чушки, фу! Нет-нет, только не грифон.

И демонстративно пошла дальше по конюшне, с любопытством осматривая других животных. Те, кто сейчас спали на своих лежаках, подняли заинтересованные взгляды и рассматривали меня чуть ли не внимательнее, чем я их.

— Ур-р? — послышалось сзади. Молодой грифон выглядывал из своей комнатки с совершенно чистыми лапами и причёсанными перьями на спине, которые прежде стояли торчком.

— О-о! — воскликнула я, возвращаясь к нему. — Вот это другое дело! Грифон, который способен в одно мгновение сделаться таким красавчиком, вполне заслуживает места на моём гербе!

Он подсунул под мою ладонь голову, и я с удовольствием приласкала эту детину, которая ростом уже была выше меня.

— Кхе-кхе, — деликатно сказал Толль мне в ухо. — А что, так можно было?

— Как видишь, — я дёрнула плечом.

— Козлы драные, не могли сразу сказать, я второй день их тут отмываю и расчёсываю…

— Полагаю, ты сам виноват, — фыркнула я, — прежде чем браться за работу, мог бы и теорию изучить. Это тебе не секция юных натуралистов, здесь зверушки поинтереснее обитают. Очистка собственного туловища — одна из способностей грифонов, как и многих других разумных животных. Надо его только спровоцировать… Прости, милый, но чистым ты мне и правда нравишься намного больше.

Грифон отодвинул голову и смерил меня строгим взглядом.

— Ладно, — бросил Толль, швыряя мочалку в кастрюлю с остывающей водой. — С этим, значит, закончили. Осталось только конюшни вымыть. Скажи спасибо, что я тут уже час и переделал большую часть работы!

— Это ты скажи спасибо, если бы не я, бегал бы за этим товарищем по всему лесу! А потом ещё полтора часа драил ему лапы! Полагаю, что и прошедший час ты занимался чем-то бесполезным.

Я прикусила язык, вспомнив, с кем говорю, но было уже поздно. Когда-нибудь этот острый язык меня погубит! Но Толль лишь цыкнул зубом и, сделав несколько шагов к стене, стал кидать мне в руки какие-то ремни, неизвестного назначения. Я с трудом их ловила: он даже не пытался целиться.

— Идём коней треножить. Их надо выпустить на луг в ночь, утром кентавры сами выловят. Потом ещё полы вымыть во всех шести конюшнях — и можно валить отсюда нахрен.

— А… — я подобрала с полу упавший ремень. — А точно это всё надо делать? Ну, коней выпустить — ладно… А полы вымыть? Никто не следит, работу не даёт, чего надрываться тогда? Отметились — и пошли. Эти кентавры мне сами сказали: не хочешь — не работай. Да и они там всё равно…

И я выразительно щёлкнула пальцем по шее.

— Ты дура, нет?! — внезапно рявкнул Толль, вылупив на меня бледно-серые глаза, и мне даже померещилось, что в одном из них сверкнула молния. — Мало ли что тебе сказали! Они же в стельку! А наутро у них на всё это нюх такой, что!.. Не доделаешь чего — потом лишний день пахать будешь! Да ещё и за двоих!

— Ну, — постаралась ответить я как можно миролюбивее. Если он и правда не умеет контролировать свои стихии, то подвергать себя риску не стоит. — Положим, нас теперь двое, а значит, и справляться будем быстрее.

— Ага, — буркнул он, направившись через конюшню к противоположному выходу. — Будто они не найдут тут ещё работы, бездельники, козлы драные…

Я с облегчением выдохнула. Кажется, буря миновала. Эта молния в зрачке… могло ли статься, что мне не показалось? Может, то и была стихия, рвущаяся наружу?..

Помотав головой, чтобы отогнать лишние мысли, я побежала следом за быстро шагающим Толлем. Концы белого шарфа развевались за спиной.

Глава 5. Доктор Нокс

— Значит, он не такой уж и страшный? — спросила Салли, задумчиво глядя в большое окно холла Академии. Воздух был наполнен голосами, а от плохо заделанных оконных рам тянуло прохладой. Моя соседка поёжилась: — Не могли магией заделать, что ли?

— Могли, — ответила я, высматривая в снующих туда-сюда людях кого-нибудь из профессоров. — Только магия менее стабильна, чем механика.

— А поверх механики?

Я фыркнула:

— Хочешь — сама заделай, — и быстрым шагом направилась в сторону маленького худенького мужчины в больших очках и с плешью на голове. В руках у него был плоский портфель и ещё бумаги, сложенные стопочкой. — Извините!

Мужчина резко обернулся и выронил из рук всю свою ношу.

— Простите, ради всех богов! — воскликнула я, присаживаясь рядом с ним на корточки. — Не хотела вас напугать. Давайте помогу.

— Спасибо, — растерянно улыбнулся он, принимая из моих рук бумаги. — Не знаю вашего имени, вы не на моём факультете учитесь?

Я постаралась улыбнуться как можно обаятельнее и, встав вместе с ним на ноги, покачала головой:

— Нет, из зоологов. Но мне очень нужна ваша помощь!

Препод поправил очки и удивлённо посмотрел на меня. Из-за линз его глаза выглядели очень большими, и он походил на растерянную рыбу.

— Это чем же?

— Ничего особенного, — я быстро достала из своей сумки деревянный планшет с опросником и дала профессору мельком глянуть на него. — Мы с подругой пишем курсовую по социологии, и собираем статистику. Особый интерес в том, как ответы преподавателей отличаются от ответов студентов, так что… не могли бы вы ответить на несколько вопросов?

— Да, конечно, — тот ещё раз поправил очки и, сложив руки вместе перед собой, приосанился, словно ощутил себя кем-то значимым.

— Хорошо… — я перехватила ручку удобнее и пробежалась глазами по вопросам. — Ваше имя?

— Харли Дрек. Доктор Дрек, если изволите.

— Очень приятно, доктор Дрек, — с улыбкой быстро глянула на него исподлобья и записала имя. — Год рождения?

— Двести сорок восьмой, — он вскинул брови, словно этот вопрос его удивил.

— Место рождения?

— Клавийская Пустошь.

— Группа крови?

— Жёлтая.

— Хронические заболевания были когда-нибудь?

— Бронхиональная астма, ларингит. А зрение считается за хроническое заболевание?

— Зрение опустим, — пробормотала я, делая вид, что фиксирую совершенно ненужные мне сведения. — Как насчёт неизлечимых болезней?

— Да что вы такое говорите, девушка, — рассмеялся он. — Как, вы говорите, ваше имя?

— Линда Парс, — я улыбнулась во все тридцать три зуба и засунула планшет обратно в сумку. — Благодарю, вы мне очень помогли!

— Постойте, а что у вас за исследование-то?.. — кричал он мне вслед, но ноги уже несли меня куда глаза глядят.

Глядели они на лестницу, ведущую на второй этаж. Через мгновение нас с профессором разделяли торопящиеся студенты, а через минуту я скрылась за углом. Чем меньше он будет знать — тем лучше. Если вскроется, что нет у меня никакой курсовой, могут возникнуть вопросы, для каких таких целей первокурсница собирает информацию…

— Ну что? — спросила Салли, догнав меня на втором этаже.

Мы поставили локти на перила и уставились вниз, отсюда открывался вид на весь холл. Плешивая головка доктора Дрека всё ещё щепкой металась в волнах человеческого моря.

— Есть, — кивнула я, напряжённо нахмурившись. — Что-то есть.

Салли взвизгнула и подпрыгнула на месте.

— Значит, он?

Я развернулась к ней:

— Значит — он что-то скрывает о своём здоровье. Вопрос — что. Но… — я снова нашла взглядом свою цель. — Шанс есть.

В тот момент, когда Профессор услышал вопрос о неизлечимых болезнях, мой тонкий звериный нюх ощутил специфичных запах страха и волнения. Казалось даже, я видела, как ускорилось его сердцебиение, и кровь разогналась, направляясь во все мышцы сразу. Если это новая звериная способность… значит, у меня остаётся всё меньше времени.

— Это лучше, чем ничего, — кивнула Салли.

— Но поиски будем продолжать. А этого… Дрека надо как-то проверить. Только как?

— Об этом я сейчас и…

Договорить мне не дали. Между нами вдруг возник Кайл, положивший одну руку на мои плечи, вторую — на плечи Салли.

— Привет, девчонки! — провозгласил он. — О чём шепчетесь?

Салли вывернулась из-под его руки, и Кайл скользнул в освободившееся место, опершись локтями на перила.

— Кхе-кхе! — демонстративно прокашлялась моя подруга и похлопала техномага по плечу. — Это как понимать, не объясните ли?

— Всё нормально, — вздохнула я, отворачиваясь. — Знакомься, этой Кайл. Кайл, это Салли.

Они обменялись любезностями. Салли — натянуто, Кайл — смешливо, словно немного издевался над ней.

— Прошу меня извинить, я вынужден украсть у тебя подругу, — бросил он, обхватив меня сзади за плечи и уводя куда-то в сторону. — Обещаю вернуть в целости и сохранности!

Салли хмыкнула, пробормотала что-то неразборчивое, и когда мне удалось обернуться, её уже скрыла строем шагающая компания девчонок в одинаковой спортивной форме.

— Это как понимать? — прошипела я, пытаясь освободиться. Но Кайл крепче прижал меня к себе, а драться среди Академии желания не было. — Тебе кто разрешил вообще меня руками трогать?

— Сейчас я тебе кое-что расскажу — сама меня расцелуешь ещё, — пообещал он, повернувшись ко мне, так что я чувствовала его дыхание и даже запах лимонных конфет. Кайл подтащил меня к лифту и, наконец, ослабил хватку.

— Вот ты вообще не вовремя, позже нельзя? У меня наконец появилась версия, кто из профессоров… так скажем, нужен мне, а тут ты со своими… с чем, кстати?

Он загадочно улыбнулся. В этот момент раздался негромкий звонок, створки лифта распахнулись, выпуская очкастых техномагов и таких же очкастых девчонок с магической филологии. Всегда думала, что эти факультеты созданы друг для друга, и недаром их разместили в одном крыле.

Снова обхватив со спины, Кайл завёл меня внутрь и прижал к стене, чтобы остальные желающие смогли втиснуться в лифт. Сориентироваться я не успела, и, когда пытаться что-то изменить было поздно, он стоял ко мне лицом, зажав в угол. Маленькое помещение оказалось битком набито студентами.

— Как удачно, — улыбался он, опираясь о стену локтями с обеих сторон от моей головы. — Можно шептаться о своём.

Я подавила желание врезать ему коленом промеж ног и только процедила сквозь зубы:

— Получишь ты у меня ещё… Рассказывай, что тут происходит.

— Тут? Перемена между первой и второй парой. В это время всегда народу — не протолкнуться.

Упомянутое выше желание с новой силой наполнило мою грудь, и я медленно выдохнула. Не при свидетелях же!

— Куда ты меня тащишь?

— О, тебе понравится. Это сюрприз. Амулет с собой?

— Нет, — соврала я.

Кайл стукнул кулаком по стене, и лифт опасно зашатался из стороны в сторону. Он даже отклонился назад, словно хотел отодвинуться от меня, но не было никакой возможности сменить позу. На третьем этаже часть народу вышла, но зашло, кажется, ещё больше.

— Надо было сразу спрашивать, — я невинно пожала плечами.

— А если Кит? — он гневно сверкнул глазами.

— Что, боишься за моё здоровье? Кит в больнице с сотрясением. Если бы не эта штучка, — я усмехнулась и, подцепив чёрную верёвочку на шее, вытащила из-под майки тёмный камешек, — то на её месте была бы я. И хорошо, если не в реанимации.

Кайл поднял глаза к потолку и облегчённо выдохнул.

— Значит, обошлось.

Лифт остановился на четвёртом этаже, и мы замолчали, ожидая, когда толпа перед нами немного рассосётся. Здесь Кайл уже взял меня за локоть и повёл в левое крыло.

— Что обошлось? — уточнила я, пытаясь поравняться с его широким шагом.

— Что никто никого не убил. Ни она тебя, ни…

— Ни я её, — закончила за него с иронией. — А знаешь, хотелось. Еле сдержалась.

— Верю, — коротко кивнул Кайл.

В коридоре было пусто. Вывалившая толпа народу пошла направо, и мы ещё слышали звонкие голоса вдалеке.

— А куда они все идут? — спросила я, оглядываясь назад, туда, где только что просигналил второй лифт и выпустил новую порцию студентов.

— Там транспортная, — ответил техномаг, даже не оглядываясь. — Телепорты, порталы, летающие машины, маголёты, грифоны — и всё в таком духе. На последнем курсе все там будем. И ты тоже. Наверное.

— Спасибо за поддержку, — проворчала я.

Он пожал плечами:

— А что, может, найдёшь своего профессора, вылечишься — и отчислишься? Ты же девочка столичная, что тебе ловить в нашем захолустье.

Я резко остановилась и, сощурившись, посмотрела ему в глаза:

— Ты что, копал на меня?

Он снова подхватил меня за локоть и потащил за угол.

— Очень уж ты любопытная, Нэтта. Не сдержался.

Мы повернули, и я почувствовала, как дурнота подкатывает к горлу: это был тот самый закоулок четвёртого этажа, где Покс со своей командой пыталась убедить меня, что придерживаться надо иной политики. Здесь мы познакомились с Кайлом, и теперь он чуть не насильно приволок меня сюда же…

Не собирается же он тут меня изнасиловать? — пронеслась в голове тревожная мысль.

Потянула носом. Запах желания… есть. И запах… намерения. И возбуждённой радости. О боги, неужели он и правда намерен?..

Резким движением я освободила локоть от захвата и, чуть согнув ноги, приготовилась защищаться. Всё-таки мы были почти незнакомы, и… кто знает, чего от него ожидать!

— Куда ты меня ведёшь? — с расстановкой спросила я, грозно нахмурившись.

— Почти пришли, — ответил он, кивая в дальний конец коридора. Там даже свет не горел!

— Я с тобой туда не пойду.

Вспомнились его боевые навыки: нет, я ему не соперник. Да и весовые категории разные. Единственное, что мне поможет — это действие на опережение.

— Говорю же, это сюрприз, — снова улыбнулся он, но на этот раз как-то неуверенно.

— Не нравится мне этот сюрприз, — проворчала в ответ, — наедине с тобой в этом безлюдном углу. У меня, знаешь, с ним связаны не самые приятные воспоминания.

Улыбка медленно сползла с лица Кайла, и он свёл брови.

— Не понял, ты что, мне не доверяешь? Боишься, что ли?

Я неопределённо дёрнула плечами. Техномаг тяжело вздохнул и, слегка оборачиваясь назад, прокричал:

— Доктор Нокс, мне нужна ваша помощь!

Реакции никакой не последовало. Зато прозвенел звонок, призывающий всех к началу второй пары.

— Ну, и? — спросила я. — Мне уже можно идти по своим делам или как?

— Или как, — буркнул Кайл и снова крикнул, на этот раз громче: — Доктор Нокс, вы слышите? Выйдите, пожалуйста!

На несколько секунд воцарилась тишина, а потом одна из дверей в самой глухой тени скрипнула и открылась, заливая ярким искусственным светом тупиковую ветвь крыла. Я сощурилась, присматриваясь к выходящему человеку, но тот быстро оказался в тени, и разглядеть его оказалось почти невозможно.

— Кайл? — сказал он. — Ты чего кричишь на всю Академию?

— Так вы не слышите, доктор, приходится!

Наконец, он вышел на свет, и я с удивлением обнаружила весьма симпатичного молодого профессора. Ростом с Кайла, но чуть уже в плечах. Русая густая шевелюра романтично подвивалась, на носу квадратные очки в толстой оправе, но не старческие и неуклюжие, а скорее манерные, стильные. Одет был в тёмно-коричневый брючный костюм с жилетом, но без пиджака, рукава белой рубашки подвёрнуты до локтей, а на поясе висели небольшие кожаные сумочки для инструментов.

Он поморгал, внимательно осматривая нас с Кайлом.

— А чего вы тут делаете? Заходите. Лисанэтта, полагаю?..

Я медленно выпрямилась и с сомнением кивнула.

— Проходите, ребят. Я там немного увлёкся, так что на бардак не обращайте внимание.

И мы пошли следом, точнёхонько в дальний кабинет самого забытого в Академии крыла.

— Мог бы и сразу рассказать, куда мы идём, — шепнула я, поравнявшись с техномагом. — Кто он такой?

— Это мой научрук, — прошептал тот в ответ. — Он помогал мне разрабатывать твой амулет.

Кабинет больше походил на личную мастерскую. Окна оказались забиты плотными панелями, не пропускающими свет, зато повсюду висели и стояли горшки с самыми разными растениями, над которыми обязательно висели лампы дневного света. Время от времени то там, то тут раздавался короткий шипящий звук: цветы автоматически опрыскивались откуда-то из тех же самых ламп. Запах влажной почвы перебивался другим, более резким: запахом древесины — и источник бросался в глаза. Прямо на полу посреди кабинета, валялся кусок деревяшки, здоровенная такая ветка, длиной с мою руку, которую словно кто-то основательно погрыз. Ошмётки этой самой деревяшки валялись тут же, вместе с разными незнакомыми мне инструментами. По периметру комнаты стояли двухместные парты, все заваленные самыми странными (в основном, металлическими) объектами, винтами и болтами, ящиками с неизвестным содержимым. Видимо, когда-то эта комната использовалась в качестве учебной комнаты, но с тех пор использовалась совсем по другому назначению.

— Меня зовут доктор Нокс, — представился профессор, застыв посреди комнаты. Он чесал затылок и задумчиво рассматривал хаос на полу. — Преподаю основы техномагии и ещё…

Он не договорил. Поднял обглоданную палку, не глядя вытащил из держателя на поясе долото и принялся ковырять деревяшку. По крайней мере, стало ясно, кто её пообкусал.

— Простите, — я обратилась к нему, невольно приблизившись. — А что это вы делаете?

— Это?.. — Он поднял палку над собой и осмотрел её со всех сторон. — Это произведение техномагического искусства — волшебная палочка!

Я поморгала, ещё раз присмотревшись к палке. Толщиной она была не меньше моего запястья, честное слово!

— А почему вы её просто не купите? Они же в любом магазине продаются.

Доктор Нокс усмехнулся и сел на пол, скрестив ноги.

— Рукотворная палочка — совсем не то, что фабричная. Особенно если сделанная, — он постучал указательным пальцем по голове, — с умом!

— И в чём же разница? — я присела рядом с ним, наблюдая за быстрыми движениями мужской руки.

— Например в том, что этой палочке не нужно будет вербальное заклинание. Достаточно ментального. А если получится, то даже одного намерения хватит!

— Да ну? — с сомнением потянула я и вздрогнула, потому что прямо мимо моего носа проскочила небольшая молния, и ушла в пол возле стены, оставив за собой чёрный след. Обернувшись, обнаружила ухмыляющегося Кайла с направленной в мою сторону волшебной палочкой и выдавила: — Ладно, верю.

— Профессор, бросайте вы это дело, — сказал молодой техномаг, складывая палочку на полку. — Я вам тут заказчика привёл, а вы ерундой занимаетесь.

Доктор нокс вздохнул, кивнул, положил деревяшку с долотом на пол, встал и пошёл было в сторону Кайла, но тут же наступил на собственный шнурок и полетел прямо на меня. Я вскрикнула и прикрыла голову руками, но последующего удара не произошло. Медленно открыв глаза, обнаружила профессора нависающим надо мной.

— А рефлексы ещё работают, — смущённо улыбался он, левитируя в неестественной позе. — Не могли бы вы отойти в сторону?

Я шустро отползла прямо по деревянной стружке, рискуя занозить руку. Как только мы оказались на безопасном расстоянии, профессор отменил левитацию, грузно упал на пол и тут же взвыл, потирая ушибленное колено. Кайл цокнул языком и закатил глаза, а я улыбнулась, глядя на пострадавшего. Как ребёнок, в самом деле!

— Простите, — пробормотал он, снова пытаясь принять вертикальное положение. — Кайл вам, наверное, уже сказал, что мы нашли способ значительно увеличить ёмкость вашего амулета. Признаться, он не объяснял, с какой целью вам нужен такой амулет, но аппарат получился довольно интересный: простой и элегантный. Позволите поработать с ним?

Я неуверенно сняла камешек с шеи.

— А долго вы будете работать? Мне не хотелось бы с ним расставаться…

— Нет, что вы! — воскликнул он. — У нас уже всё готово, положите его вот сюда, под луч.

На столе, у которого мы все трое собрались, рядом с громко гудящим компьютером, стоял огромный агрегат, состоящий из зеркал, линз, трубок, коробочек и несколькими маленькими пушками, которые, видимо, выпускали те самые лучи. В центре всего этого безобразия располагался постамент, куда мне и предложили установить амулет. Как только камешек оказался на месте, Кайл запустил машину, и сразу несколько лучей разного цвета, пройдя сложный путь внутри машины, оказались направлены на амулет, и концы их исчезали в камне.

— Тёмные камни поглощают лучи, — пояснил профессор, наклонившись и рассматривая, как работает машина. — Именно поэтому мы выбрали этот минерал. Как вам цвет, кстати? Довольно мрачный, не находите?

— Мне нравится, — я пожала плечами. Казалось, амулет вот-вот взорвётся от воздействия подозрительного прибора.

— О, я рад, — искренне воскликнул он. — Тогда сейчас мы его, так сказать, проапгрейдим — и можете носить в своё удовольствие.

— Доктор Нокс, — внезапно подал голос Кайл, и тот повернул к нему голову. — Я же вас спросить хотел, всё забываю. А есть такой прибор, который фазу луны определяет?

Профессор приподнял брови и почесал переносицу.

— Наверное есть, я не встречался. Но сделать его ничего не стоит, Кайл, ну ты же отличник! Приложи немного голову.

— Зачем прикладывать голову, если можно купить, — резонно заметил техномаг.

— Затем, что сейчас твоя задача — учиться! И вообще, для чего он тебе?

Кайл пронзил меня взглядом и усмехнулся:

— Да так, матушке на огороде пригодился бы. Вы же знаете, как растения чувствительны к луне.

Доктор Нокс посмурнел, и мой нос уловил еле различимый запах настороженности.

— Матушке, значит… Лучший подарок родителям — сделанный своими руками. Вот и сделай.

Агрегат пропищал несколько раз, и профессор щипцами достал амулет, но, когда я протянула к нему руку, резко отвёл в сторону:

— Не трогайте! Он сейчас раскалён. Позвольте стихие прижиться. Это займёт всего пару минут.

— Пару минут, — протянула я, внимательно глядя, как опущенный на небольшую миску камень мелко качается из стороны в сторону. — Не ответите пока на пару моих вопросов?

— Конечно, — улыбнулся препод свойственной ему рассеянной улыбкой, и я достала опросный лист, по которому мы быстро и пробежались.

— А как насчёт неизлечимых заболеваний? — задала я наконец ключевой вопрос и краем глаза отметила, как Кайл подавил смешок.

— Неизлечимые? — радостно ответил доктор Нокс. — Это как? Неизлечимые или Смертельные? Впрочем, если бы речь шла о смертельных заболеваниях, меня бы рядом с вами не было, верно? В этом мире так мало неизлечимых болезней, что все они, наверное, так или иначе смертельные… О, ваш амулет уже готов, Лисанэтта. Нет, неизлечимым я ничем не болел. Ну-ка, примерьте!

Я приняла из его рук камешек и с удивлением отметила, что он значительно потяжелел.

— Спасибо, — кивнула, надевая амулет на шею. — Я очень ценю вашу помощь, правда.

— Мне только в радость, — чуть покраснел профессор. — Если снова понадобится помощь, приходите, не стесняйтесь. Да и просто если мимо будете проходить, я-то здесь почти всегда…

Кайл уже привычным жестом ухватил меня за локоть и потянул к двери.

— Спасибо, доктор Нокс! Если вдруг буду рядом, обязательно зайду!..

«Ага, как же, — подумалось мне, когда мы с Кайлом вновь оказались в тёмном коридоре. — В это место даже нарочно попасть не просто, а вы говорите — случайно…»

— Зачем тебе прибор для определения фаз луны? — спросила я, когда мы немного отошли вдоль по коридору.

— Как зачем? — он поднял брови и одним движением прижал меня к стене, как некоторое время назад — в лифте. — Чтобы знать, когда тебя можно не опасаться.

И Кайл сделал вид, что кусает меня в шею. Я схватила его за плечи и, придерживаясь за края куртки для равновесия, пнула техномага в живот. Он охнул и отступил на шаг, позволив мне высвободиться.

— Иди ты, — я показала ему средний палец и поспешила в сторону лестницы.

Шагов за спиной слышно не было. Повернув в лестничный пролёт, я обернулась и увидела Кайла стоящим всё там же, возле стены. Он подпирал голову рукой и улыбался.

Глава 6. Полёт

К конюшням я шла со смешанными чувствами. С одной стороны — неожиданный подарок, с другой — словно я что-то должна этим техномагам. С одной стороны — приятное знакомство с интересным преподом, с другой — и зачем оно мне? С одной стороны от Кайла пахло так, словно он действительно переживал за меня, с другой — эти его шуточки про фазы луны и запах насилия… Я будто ела вкусную кашу, посыпанную свежим чесноком. Вроде и сладко, а есть невозможно.

Вытащив из кармана, внимательно осмотрела амулет, но он нисколько не изменился. Как бы проверить, что ёмкость действительно стала выше? Надо будет спросить у Ноя. Достать бы парализатор где-нибудь, да поэкспериментировать… И желательно не на себе.

Я повесила камешек обратно на шею и ускорила шаг. Земля за день подсохла и теперь пятнами чернела среди рыжей сухой травы. Хотя она всё ещё была слишком мягкой, по ней хотя бы можно было ходить, не боясь, что сапог увязнет в грязи.

Возлеконюшен было по-прежнему тихо: ни кентавров, ни Сириуса, ни практикантов. С тяжёлым вздохом я снова направилась обходить все подряд строения в поисках хоть кого-нибудь, иначе придётся стучаться к полулюдям за инструкциями. Вряд ли они будут мне рады.

Когда Сириуса не оказалось и в четвёртой конюшне, в голову пришла мысль: «Интересно, с теми, кто прогуливает наказание, что-нибудь делают? И заметит ли вообще кто-нибудь этот прогул? Или я зря тут обувь пачкаю?»

Вышла на улицу, огляделась по сторонам: вдруг Толль опаздывает? Не обнаружив ни единой живой души в поле зрения, пошла к очередной двери.

— О, снова рыжая, — раздалось изнутри, когда дверь со скрипом отворилась. Я прищурилась, пытаясь разглядеть в темноте человека. — Опаздываешь.

— Ты бы хоть указатель поставил, где тебя искать, а то все конюшни обошла, пока нашла, — фыркнула я в ответ, вешая свою сумку на крючок у входа.

Откуда-то из глубины помещения вышел Толль, отряхивая руки в больших плотных перчатках. С них во все стороны летела то ли пыль, то ли мелкий песок.

— Мы тут вроде волшебники, могла бы и колдануть что-нибудь на поиск.

Я скривилась, передразнивая его. Признаваться в том, что вообще не владею магией выше школьного и бытового уровня, не было никакого желания. Готова спорить, он бы после этого весь месяц надо мной издевался.

— Каков фронт работ? — спросила его, завязывая за спиной огромный фартук, который почти полностью закрывал одежду спереди и минимум половину — сзади. — Снова сначала делаем, потом думаем?

— Лучше делать, чем не делать, — хмуро ответил он, скидывая перчатки на низенькую скамью. Надо грифонам стойла почистить. Как думаешь, такое они тоже могут сами проворачивать?

— Вполне вероятно, — подумав, ответила я. — Хотя в учебнике ничего такого не написано.

— В таком случае…

Сириус кинул в меня шваброй, которую я едва успела поймать. Потом так же швырнул в меня тряпку. От ведра уже пришлось уворачиваться. Толль самодовольно хмыкнул, левитацией поставил ведро в его естественное положение и как ни в чём не бывало уточнил:

— Воду сама набрать сможешь?

Я огляделась:

— А где тут кран?

Тот расхохотался, но буквально через две секунды резко замолчал и мрачно ответил:

— Возле домов кентавров есть колодец.

После чего взял другое ведро, которое тут же на глазах само наполнилось водой, налил в него немного мыла из баночки, достал из кармана фартука резиновые перчатки и натянул их на руки, после чего молча удалился в дальний конец конюшни.

Мои кулаки в бешенстве сжались. Изо всех сил пнула ведро, и оно с грохотом покатилось по полу.

— А девушке помочь слабо, да?! Тоже мне, мужчина, манеры так и прут! Знала, что в глушь попала, но даже для уровня провинциального школьника твоё воспитание едва на троечку потянет! У тебя предки — егеря в глухом лесу, что ли? Среди волков рос, тебя к людям вообще подпускать нельзя! И правильно сделали, что одного в этих конюшнях оставили!

Воцарилась тишина. Он ни разу не прервал мой дурацкий монолог, и не показался. Когда молчание затянулось, мне стало страшно.

— Что ты сказала, рыжая? — раздался тихий, приглушённый голос.

— У меня имя вообще-то есть! — храбро крикнула я в ответ, хотя колени нехорошо задрожали. — Лисанэтта Блик. Можешь называть меня просто: госпожа Блик.

В одно мгновение он оказался возле меня. Мой фартук на груди был зажат в его кулаке, а глаза Толля, смотрящие сверху вниз, угрожающе приблизились к моему лицу. Чёрт возьми, телепортация?! Или скоростное перемещение? Откуда у него такие навыки?

— Кто бы говорил о манерах, — прошипел он сквозь зубы. — Припёрлась, свои порядки наводить начала, нос выше головы задрала и считает, что лучше других. Даже воды себе в ведро набрать не может, недоучка.

— Быстро отпустил меня, — мой голос вдруг стал низким. — Или узнаешь, за что меня наказали.

— Думаю, ты раньше узнаешь, за что наказали меня, — ухмыльнулся он, и внезапный приступ тошноты подкатил к горлу.

И правда, а за что его наказали? Учитывая те слухи, что ходили вокруг него по всей Академии, да если сопоставить с моим проступком… то стоит быть аккуратнее? Наверное…

— Да ты слабак просто, — слова вырывались уже против моего желания. — Настолько слаб, что не способен даже контролировать свои стихии. Любой двоечник к третьему классу способен держать их в узде, но ты, видимо…

Договорить я не успела, потому что слева прилетела знатная пощёчина, выбившая меня из колеи на несколько невыносимо длинных секунд.

— Ещё хоть слово…

— Фу, как баба, честное слово! Пощёчина! — я плюнула ему прямо в лицо и в следующее же мгновение поняла, что зря.

Всё произошло невероятно быстро. Сначала в его глазах вспыхнули молнии и тут же погасли, прямо как вчера. Потом снизу задул сильный ветер, ставя дыбом наши волосы и задирая края одежды. Я даже успела увидеть татуировку, занимавшую полголовы Сириуса. Но тут ветер завихрился, словно мы стояли в центре смерча, после чего этот смерч стал стремительно расти в ширину. Заревели и захлопали крыльями грифоны, крупные капли воды заметались в воздухе, больно ударяя по лицу. Но Толль словно не обращал на это всё внимание. Он стоял неподвижно, крепко схватив меня за фартук и неотрывно глядя в лицо. Глаза его при этом стали серыми и безжизненными, только скулы проступили от напряжения.

— Прекрати это! — я пыталась перекричать ветер. — Животные боятся!

Мне, конечно, тоже было страшно. Но если что-нибудь случится со мной, никто ничего не предъявит, а вот если что-то случится с грифонами…

Словно слыша мои мысли, один из грифонов выскочил из своего стойла. Он махал крыльями, цепляя стенки, и ревел то ли от страха, то ли от боли. Я пыталась сдержаться, но тело начало действовать само, основываясь на самых простых инстинктах: из горла вырвался пронзительный крик, руки накрыли голову, а ноги попытались согнуться в приседе, словно стремилась стать маленькой и незаметной. Рука Сириуса разжалась, позволив мне сесть на корточки и, закрыв глаза, свернуться в клубочек. Прямо над ухом раздался оглушительный рёв, но я уже не видела происходящего. Шум ветра глушил все звуки. На какое-то время мир вокруг превратился для меня в одну сплошную кашу.

Вдруг ветер стих. Со всех сторон на разные голоса ревели и фырчали грифоны. Я осторожно огляделась и обнаружила полностью разгромленную конюшню: утварь валялась везде, где только можно, в воздухе летали мелкие пёрышки, по полу разметалось сено и огрызки овощей. «Так, — пронеслось в голове, — надо проверить животных.» Но как только я встала на ноги, услышала характерные хлопки крупных и сильных крыльев.

«Боги! Грифон сбежал! Где этот Сириус, когда он так нужен?!» Вспомнилось, как прошлым вечером он грозился слевитировать вредного грифона-подростка, мог бы, наверное, и сейчас вернуть перепуганного Зверя.

— Толль! — заорала я, выскакивая на улицу и оглядываясь. — То-олль!

Напарник обнаружился в воздухе. Он руками держался за беспорядочно летающего взрослого грифона, словно обнимая его, но я точно знала: он на грани падения. Долго так не продержишься.

— Левитируй себя! — кричала я, бросаясь обратно в конюшню. — Я сейчас!

«Лишь бы он продержался. У меня всего несколько секунд.»

Конфликты — конфликтами, драки — драками, а бросать человека в ситуации, где ему грозит смерть, пусть даже он так себе человек…

Решение пришло буквально в одно мгновение. Если верховая езда на грифонах не сильно отличается от коней, то шансы помочь Сириусу ещё есть. Забежав в конюшню, я бросилась снимать с цепи другое взрослое животное. Он был на удивление спокоен, даже не мерил шагами своё стойло, как это делали другие, успокаивая пошатнувшиеся нервишки.

— Давай, дружок, их надо спасать, — проговорила я, положив руку на холку грифону. Тот медленно кивнул и я, обрадованно улыбнувшись, схватилась за ремень на его шее и прыжком залезла на спину.

Сидеть оказалось даже удобнее, чем на коне: грифон был мягким и широким. Вот только держаться за него ногами куда сложнее. Я зажала в зубах тонкий ремень, который наездники используют для дрессировки грифонов, и чуть пристукнула пятками, дав тем самым команду животному. Оно встряхнулось и иноходью бросилось на выход.

— Давай к ним! — скомандовала я. Грифон послушно раскрыл крылья за моей спиной, взял небольшой разбег и взмыл в воздух. У меня от страха чуть сердце не остановилось. Невольно представила, какого же сейчас Сириусу, он-то не сидит на послушном грифоне, а висит — на перепуганном. Неплохая такая разница.

— Толль! Держись крепче! — кричала я, будто мои слова чем-то помогли бы ему удержаться.

Когда мы почти достигли той же высоты, на которой метался испуганный грифон, я обратила внимание, что совсем рядом, на крыше Академии, широкие и свободные круглые площадки. Странно, никогда раньше их не замечала. Думала, все крыши здания — покатые и в черепице…

Но рассуждать было некогда. Слушаясь команды, животное подо мной приблизилось к сородичу. Одной рукой я встряхнула припасённый ремешок, и чуть не обмерла, чувствуя, что теряю равновесие. Однако, паника оказалась ложной: грифон двигался плавно и следил, чтобы спина оставалась максимально горизонтальной. Глубоко вздохнув, я хлёстким движением попыталась ударить взбесившегося грифона, но удара не последовало. Вместо этого ремешок обвился вокруг шеи несчастного, и движения его стали более спокойными и плавными.

— Садись туда, на крышу, — сказала я своему товарищу по спасательной операции. — Только медленно и аккуратно.

Грифон понятливо расправил крылья и начал планировать на площадку.

Как только мы опустились на твёрдую поверхность, я тут же спрыгнула со спины животного. Коленки тряслись, сердце колотилось, но внимание было полностью направлено на Толля. Он ещё висел на шее грифона, и всё так же молчал. Когда животное приземлилось и сложило крылья, Сириус не расцепил рук. Ноги его подкосились, словно ослабели, и он едва стоял. Вернее даже, висел.

Я подбежала к нему и тронула за плечо.

— Ты в порядке?

Сириус молчал. Он был белее мела, волосы растрёпаны, в глазах — полное отсутствие жизни. Я попыталась отцепить его руку от грифона, и та послушалась без проблем, тут же безвольно повиснув, как у тряпичной куклы. Не удержав равновесия, Толль упал на пол, да так и остался сидеть, глядя в одну точку.

«Что с ним? Шок? Страх? Или?..»

Я глубоко выдохнула, закрыла глаза на несколько секунд, сосредоточилась и снова взглянула на Сириуса, но уже совсем другим взглядом. Жизнь в нём едва теплилась, отдавая всю себя на восстановление магических сил. Видимо, стихийный выброс требовал слишком большого количества энергии, а потребность левитировать себя на инстинктивном уровне оказалась важнее прокачивания крови и поддержания дыхания в обычном состоянии… кислородное голодание, магическая кома…

Зарычав от злости и паники, я одним движением уложила его на землю, случайно стукнув затылком о каменную плиту, но он даже не заметил. Села рядом на колени, положила скрещенные между собой ладони на грудь бедняги и призвала магию внутри себя.

Он пил. С жадностью пил меня, и ему всё было мало. Я наблюдала, как стремительно пустеет мой собственный резервуар, а он не начинал даже розоветь. Губы — белая нить, глаза — пусты и недвижимы.

В теле начала появляться слабость. Оно отдавало себя, чтобы восстановить собственные запасы магии. Этот Толль, он что, бездонный?!

Я закричала от отчаяния, сняла ладони с его груди, почувствовала, как слёзы покатились по щекам, и закрыла лицо руками. Что же он за человек такой, что ему для восстановления недостаточно всех моих сил?!

— Расслабься уже, недоучка, — вдруг прохрипел он. — Тело не мгновенно перестраивается.

На секунду замерев, я оценила его взглядом. Сириус лежал, улыбаясь, и смотрел в небо.

И тут, словно плотину прорвало. От всего пережитого страха, от слабости и отчаяния, я уронила голову на грудь Толля и просто разревелась.

Глава 7. Фингал

— Не реви.

Сириус повторил это уже раз десятый, но я никак не могла взять себя в руки. Можно сказать, у меня тоже неконтролируемый выброс стихии. Воды, очевидно.

— Не реви.

Он сидел на каменном полу напротив меня, скрестив ноги и подперев голову ладонью. Вторая рука свободно свисала с колена, а на лице — выражение «как же достало». Грифоны валялись на спине, греясь под солнышком, и мурчали. Не знаю уж, чем, учитывая, что головы у них птичьи… По звуку это было похоже на тарахтение огромного трактора.

Вдруг слёзы кончились сами собой. В одно мгновение отлегло, на душе стало легко и светло. Сириус поднял на меня ленивый взгляд и вздохнул:

— Ну вот, резервуар наполовину полон. И стоило оно таких рыданий?

— В смысле? — нахмурилась я и шмыгнула носом.

Он закатил глаза:

— Говорю же: недоучка… Ты же, дура, всё мне отдала, до последнего. Ещё немного — и хлопнулась бы тут в магикому. Вместе бы лежали… Представляешь, какой это был стресс для организма? Вот вместо того, чтобы реветь, надо было расслабиться и пустить свои ресурсы внутрь, на восстановление. Быстрее бы в себя пришла, и без этого вот всего.

Я с трудом перевела дыхание.

— А тебе не приходило в голову, что плачу я не из-за этого? А просто потому, что до смерти за тебя испугалась! Было бы за кого пугаться…

— Говорю же: дура, — пожал он плечами.

— Давай, ещё раз десять повтори.

— Если ты так настаиваешь… Дура-дура-дура-дур…

— Достаточно! — я вскинула ладони. — Значит, благодарности не дождусь… Ладно, не больно-то и хотелось. Эй, красавчики! Хватит жариться, шашлык из вас жёсткий слишком получится. Погнали вниз.

Грифоны начали лениво переворачиваться, недовольно порыкивая себе под нос. Хорошие животные, умные, послушные. Насильно тащить не приходится.

Я чуть прикусила губу, сообразив: Сириус видел мой резервуар, и понял, что я отдалась полностью. А значит, теперь он знал соотношение наших сил. Другими словами, я в его глазах теперь не только недоучка, но и слабачка. В смысле, магически. Самой-то неприятно было это осознать, а теперь ещё и он в курсе…

— Да не дуйся ты, — Толль встал на ноги. — Я же так, просто констатирую… Как там тебя зовут, говоришь?

— Нэт, — кинула я, хватаясь за ошейник одного из грифонов. И почему у них головы не львиные? Была бы мягкая пушистая грива, за которую так удобно хвататься. Нет же — скользкие перья…

— Нэт, — его тонкие пальцы вдруг легли мне на плечо. — Ты это…

Обернувшись, я обнаружила его глядящим в сторону и резкими движениями поджимающим губы.

— Я что? Ищешь, как поэлегантнее опустить? Оскорбить?

— Ты первая начала, вообще-то, — нахмурился он, поднимая на меня глаза.

Один из грифонов ткнулся головой ему в руку, и Толль непроизвольно почесал тому шею. Потом перекинул длинные белёсые волосы на лысую сторону головы, прикрывая тем самым татуировку и, набрав в грудь побольше воздуха, выпалил:

— Прости меня за этот выброс, день не задался, так бывает иногда, я это… не нарочно.

К концу он уже почти бормотал себе под нос, и я невольно улыбнулась.

— Зато теперь мне понятно, почему тебя за километр обходят. Ты уж постарайся держать себя в руках, а то в следующий раз могу и не успеть спасти.

Он фыркнул, внимательно посмотрел, как я запрыгиваю на грифона, и вдруг бросил мне в руки сдерживающий ремень, с помощью которого мы успокоили разбушевавшееся животное.

— Спусти и второго тоже. А я так… своими силами.

— Чего это? — усмехнулась я. Накинула на шею свободному грифону ремень и скорректировала его длину, увеличив до пяти или шести метров для комфортного планирования. — Боишься, что ли, верхом сесть?

Сириус скривился, передразнивая меня.

— Не очень доверяю животным, — пробормотал он. — Предпочитаю корабли!

И, замахнувшись руками назад, резко спрыгнул с крыши.

Я аж вскрикнула от неожиданности и подалась вперёд, посмотреть, как он расшибся в лепёшку. Но Сириус, конечно, не расшибся, а лишь спокойно спускался вниз, раскинув руки широко в стороны, словно они были натянуты между двух деревьев. Грифоны тоже недоверчиво оценили его полёт, а потом нетерпеливо затоптались на месте в ожидании команды.

Усмехнувшись, я покачала головой. Странный тип… Но что-то человеческое в нём определённо есть.

— Давайте, красавчики, спускаемся вниз, — сказала я, пристукнув грифона пятками. Тот издал клокочущий звук и прыжком сорвался с места.

Наутро у меня под глазом расплылся большой красивый синяк, который тут же зацвёл всеми оттенками сине-фиолетового. Пытаться его закрасить оказалось делом гиблым: пришлось даже пропустить первую пару в попытках привести лицо хоть в относительный порядок, а когда с опозданием зашла в аудиторию, народ аж присвистнул, оценив всю бессмысленность приложенного мной труда.

— Я слышала, из-за Толля кому-то пришлось даже прекратить учёбу, — сообщила Салли, когда пара закончилась. Она уже собрала свои вещи, и теперь стояла, дожидаясь, пока я разложу листы по тетрадям и папкам. — Девчонка чуть ли не в коме оказалась после ссоры с ним.

— Физической или магической? — уточнила я, с кряхтением поднимаясь на ноги. Задубевшие мышцы с трудом растянулись. Да-а, запланированная кентаврами уборка в конюшнях оказалась куда тяжелее, чем они могли предполагать.

Салли не знала об истории с перепуганным грифоном. Мне почему-то совершенно не хотелось делиться тем, что этими вот руками спасла того, кого боится половина Академии. Да и тем, какая последовала эмоциональная реакция — тоже.

— Физической, конечно! Магическая-то что… Вкатил в пострадавшего силу — и готово.

— Ну да, — пробормотала я и невольно повернулась в сторону первого ряда: прямо на меня с самым суровым выражением лица шёл Ной. — Так, кажется, меня сейчас отчитывать будут.

— С удовольствием поприсутствую, — хмыкнула Салли, расплывшись в улыбке.

— Ты меня не любишь, — вздохнула я.

Ной остановился прямо напротив меня. Голова опущена, взгляд исподлобья, длинная прядь безвольно висит над левым глазом. Он тяжело вздохнул, поправил сумку на плече и кивнул на мой фингал:

— Это что?

Я моргнула, стараясь выглядеть максимально невинно.

— Ограниченное скопление крови, вызванное повреждением тканей и разрывом сосудов.

— Не надо мне тут учебник по медицине цитировать! — рявкнул он, и я невольно отшатнулась. — Это дело рук Толля?

Мы с Салли переглянулись.

— По правде говоря, я не знаю точно, откуда у меня этот синяк, но Толль к нему руку точно не прикладывал.

Это была правда. Сириус меня не бил, тут я была уверена. Видимо, какой-то предмет прилетел в лицо во время урагана, а я находилась в таком шоке, что не придала этому значения. В лицо всё время били мелкие камешки да капли воды, и легко было во всей этой суматохе не заметить, как какой-нибудь помидор пролетел слишком близко.

— Как можно не знать, откуда взялся фингал? — внезапно тихо прорычал Ной и стал плавно повышать голос: — Это не коленка, которой стукнулся — и забыл. Это, чёрт возьми, ГЛАЗ!

— Не твоё дело! — ответила я и, резко развернувшись, пошла прочь. Ещё он мне тут опекуна строить будет! Мои проблемы — сама разберусь! Подумаешь, фингал.

— Стой, Лиса! — крикнул он тоном, не терпящим пререканий. Я пререкаться и не стала — просто проигнорировала и пошла дальше. — Стой, говорю!

— Но она говорит правду! — О, это уже голос Салли. Оба поспешно меня догоняют. — Это в самом деле не Толль!

— А что тогда? — уже более спокойным тоном уточнил Ной.

Я попыталась скрыться в толпе стоявших в очереди перед закрытой дверью кафетерия студентов. Однако, выскользнув из неё с другой стороны, всё равно услышала за спиной голос Салли:

— Да там ураган был, мало ли чем прилетело — она и не обратила внимание.

— Какой ещё ураган?

— Ну… просто… ураган… — явно замялась Салли.

Ной издал странный звук, напоминавший рычание грифона.

— Вот знал же, надо было сначала поговорить с этим Толлем по-мужски!

— С чего ты взял, что Толль причастен? — попыталась исправить положение Салли.

— А с того! Он же стихийник без тормозов! Чёрт бы его… Ничего, я разберусь!..

Голос Ноя затих в окружающем шуме, и я оглянулась. Неподалёку стояла растерянная Салли и смотрела куда-то в сторону лестницы. Видимо, вслед нашему одногруппнику. Мне не требовалось много времени на размышления, чтобы понять, куда и зачем он собрался. Коротко выругавшись, подбежала к Салли, которая так и не пошевелилась.

— Куда он ушёл?!

Та пожала плечами и только показала на лестницу.

Вот ведь… Ной! Какая только фея его за задницу укусила?!

И я бросилась наверх, спасать Сириуса от Ноя. Или наоборот? Не уверена.

Глава 8. Утопленница

Буквально взлетев на третий этаж, я успела заметить только спину Ноя, который тут же исчез за поворотом. Его путь лежал мимо расписания. Видимо, он смотрел, какая сейчас должна быть пара у Сириуса, и только поэтому я успела его догнать. Почти догнать.

Со всех ног бросилась через коридор, с трудом лавируя среди людей, и кто-то даже крикнул мне вслед что-то вроде: «Нашла где носиться!..». Возможно, я зацепила этого человека плечом, но было не до извинений. Если Ной разозлит Толля… Нет, Ной-то может останется цел и почти невредим, а вот Академия — не факт. И кому предъявят обвинения, я тоже не уверена.

И снова только спина мелькнула возле лестницы да нога в характерных шароварах. Вот я вроде бегаю-бегаю, особенно когда надо успокоить Зверя, но Ной оказался тоже не лыком шит. Или он подгоняет себя ветром? Нет, эту стихийную магию точно надо освоить!

Через несколько минут погони я оказалась одна в старом корпусе, давно закрытом на ремонт, да так и не отремонтированном. Передо мной раскинулся широкий холл, совершенно пустой, отсюда давно вынесли всю мебель, только какие-то картины висели на стенах, но разобрать, что на них нарисовано, не давали толстенные слои пыли, сталактитами свисавшие с рам.

— Ной? — позвала я, не решаясь сильно поднять голос.

— Ной? Ной?.. Ной… — ответило эхо.

Я поёжилась, но решилась крикнуть громче:

— Ной?!

— Ной?! Ной? Ной?.. Ной… — вторили стены.

Уже собралась было заорать в отчаянии, но тут взгляд упал на пол, так же густо усеянный пылью, как и картины. А на ней, если чуть присмотреться, виднелись следы. Не одна пара — здесь явно был не только Ной, — но абсолютно все следы вели в одну сторону. Туда, где располагался старый актовый зал.

— Откуда он только знал, куда бежать, — проворчала я и поспешила по следам. — Надеюсь, они там ещё не передрались…

Большая двустворчатая дверь со скрипом открылась. Сверху доносились голоса, и я подняла глаза.

У дальней стены, высоко над сценой, на уровне третьего этажа, располагалась ниша. Она использовалась для установки декораций и света. Наверх вела деревянная лестница из перекладин, нижний край которой был установлен на боковом краю сцены. В нише виднелись две фигуры, стоящие друг напротив друга. Я прислушалась, не зная, к кому из них призвать, чтобы предотвратить возможную катастрофу.

— Ты меня понял?! — на весь зал рявкнул Ной.

— Ты кто вообще, чтобы мне указывать?! — а это уже Сириус. В трёх словах он послал Ноя в самое дальнее путешествие, и тот не выдержал. Голова Сириуса резким движением ушла влево от удара кулаком.

Я завизжала и с криком бросилась к сцене, срочно разнимать их.

— Ной! Прекрати!

Как разнимать — идей не было никаких. Видимо, собственным телом.

Не найдя с первого взгляда ступенек, ведущих на сцену, я полезла сначала на забытый пыльный рояль, с него — на подставку для рамп. Что происходило наверху, мне уже не было видно, зато слышимость там оказалась отменная. Раздался ещё один звук удара, потом неразборчивый мужской выкрик. Я в панике бросилась к лестнице и начала взбираться, как вдруг…

Случилось то, чего я боялась больше всего. Буйство стихий. Но на этот раз… вода.

Она быстро заполняла зал, поднимаясь выше и выше. К моему ужасу — гораздо быстрее, чем я лезла наверх. Ещё через мгновение поднялся ветер, который вихрями носился по помещению. Когда очередной порыв чуть не заставил мои пальцы разомкнуться, я со всей силы прижалась грудью к лестнице и обхватила её руками. Только не в воду!..

Я не умею плавать.

Совсем. Страх воды сковывает меня, парализует, и не оставляет ни единого шанса научиться хотя бы держаться на воде. Из груди вырвался крик. Отпущу руки — ветер скинет меня в воду. Не отпущу — быстро поднимающаяся вода всё равно нагонит.

Но это хотя бы шанс.

Пересилив панику, я снова начала взбираться наверх. Ветер тормозил меня, глаза слезились, а волны, казалось, вот-вот коснутся ног.

Пальцы цеплялись за перекладины мёртвой хваткой, но лестница уже была скользкой от брызг, мечущихся в воздухе. Очередной порыв ветра — и руки соскользнули.

Я не успела даже крикнуть.

Вода больно ударила в спину, выбивая из меня дух. Хотела бы сказать: выбивая дыхание, но о каком дыхании может идти речь, когда ты полностью в воде? Паника охватила с головой, отключив разум. Руки сами по себе начали делать движения вверх-вниз, выбрасывая тело на поверхность, но лишь на мгновение. Если бы чуть больше, если бы не одно мгновение, а хотя бы три, чтобы крикнуть, чтобы позвать…

И снова вода давит всей тяжестью. Тут волна ушла в сторону, приподняв меня в воздух. Глоток жизни.

— Успокой её, если сможешь! — успела я услышать, прежде чем уйти в глубину стихии. В этот момент мне почему-то казалось, что она — стихия — радуется.

Радуется… свободе.

Время шло. Грудь сдавило от нехватки кислорода. Руки неистово взбивали воду, поднимая бурю пузырьков, которые уходили наверх и исчезали.

Почему я не пузырёк?

Почему опускаюсь всё глубже?

Так трудно терпеть…

Нельзя вдыхать. Надо подняться.

Руки начали уставать, и двигались всё медленнее. Говорят, в воде есть кислород. Что, если вдохнуть воды, словно рыба? Они ведь как-то дышат.

Когда терпение почти закончилось, когда инстинкт уже чуть не заставил сделать вдох, наполняя лёгкие водой, сильные руки обхватили меня за пояс. Человек прижался к моей спине, и вместе мы начали медленно всплывать.

Я подняла глаза и увидела сквозь толщу воды свет.

Странно, не знала, что можно открыть глаза в воде…

И при этом видеть.

Ещё несколько нестерпимо долгих секунд — и я жадно, с хрипом, вдохнула воздух. Полную грудь, и даже ещё немного. Поверхность была спокойна, а вместо шторма в зале стоял лёгкий бриз. С волос ручьями стекала вода, застилая лицо, но всё моё внимание было сосредоточено на том, чтобы надышаться впрок. С запасом.

— Ты что, плавать не умеешь, недоучка, — проворчал влекущий меня к «суше» Сириус.

Вода поднялась ровно до уровня ниши и остановилась. А на «берегу» стоял Ной с полуприкрытыми глазами. Его руки были сложены в печать. Редкую, очень редкую, о таких, конечно, рассказывали на уроках магии, но мало кому доводилось видеть — постоянную печать. Это не команда, отданная стихие. Это поводок, затянувший ей горло.

— Они меня не слушаются, — тихо сказал Ной.

Толль фыркнул.

— Ещё бы, они ж через меня вышли. Дорвались до свободы. Минут пять продержишь?

Ной неуверенно кивнул.

— А не, — сказал Сириус, глядя на воду, и я невольно оглянулась. Уровень начал падать. — Всё, отпускай.

Мой одногруппник прищёлкнул пальцами, сложил одну за другой ещё две печати, формы которых я даже не успела разобрать, и тут же опустился на колени рядом со мной.

— Нэт, ты в порядке?

— Уйди, — прохрипела я, со злостью глядя ему в глаза. — Кто тебя вообще просил лезть?!

— Нэт, но я же…

— Уйди!

— Дай я тебя хоть обсушу…

Мне в лицо ударил горячий ветер, так что глаза заболели и заслезились.

— Ной, УЙДИ! — рявкнула я, чувствуя, как балансируют внутри меня ярость и желание разреветься. Ветер тут же утих. — И ты, белобрысый, тоже уйди! Видеть вас не хочу! Ни одного из вас!

— Глухой, что ли? — Сириус пнул Ноя коленом под зад. Тот развернулся и уже было замахнулся, но Толль остановил его прожигающим взглядом: — Повторить хочешь? Во второй раз рыжую сам вытаскивать будешь.

Ной опустил руку, смерил Сириуса взглядом, закусил губу и вдруг спросил:

— Я чего-то не понял, ты же не потомственный, как тебе удалось столько призвать?

— Мне не надо просить, достаточно позволить… — начал что-то объяснять Толль, но я прервала их милую беседу яростным воплем:

— ПОШЛИ ВОН ОБА!!!

А то ишь, нашли место и время обсуждать свою магию.

— Оба! — вторило эхо. — Оба. Оба…

Они посмотрели на меня, словно нашкодившие псы, и по очереди скрылись на лестнице. Я же растянулась на каменном полу, произнесла: «Лава Морус Каватти Сендза», выпустила немного разволновавшейся внутри силы и принялась ждать, когда магия медленно, но верно обсушит мою одежду. Да, это не так быстро, как ультра-феном Ноя, но зато тихо и приятно. А мне сейчас не нужно было ничего, кроме тишины. Снизу, правда, доносились ещё голоса, в которых время от времени угадывались слова, а порой даже фразы. Я усмехнулась: ещё ведь, чего доброго, подружатся на почве общих интересов…

Несмотря на пережитый стресс, я успела даже задремать, пригретая волшебной сушилкой. Если бы было из чего, сотворила бы себе подушку с одеялом, на жёстком полу всё-таки не очень удобно. Разбудил меня шорох взбирающегося на нишу Толля.

— Чего надо? — грубо спросила я, вновь закрывая глаза.

— Вещи свои забыл, — в тон мне ответил тот.

— А чего по лестнице, забыл, как левитировать?

Сириус фыркнул и ушёл куда-то вглубь ниши, где тень была слишком густой, чтобы разглядеть детали. Вернулся он с портфелем, перекинутым через плечо, и белым бархатистым шарфом на шее.

— Думаешь, пропустить через себя такой объем — это так, прогуляться выйти? Они сжирают у меня всю силу, оставляют ровно столько, сколько нужно физике.

Я с любопытством поднялась на локте и посмотрела на Толля сканирующим взглядом. Он не врал: резервуар был почти пуст, словно он тут часа три усиленно колдовал. Ещё немного — и повторилась бы вчерашняя история.

— Подойди-ка, — попросила я, а когда он послушно приблизился, встала и коснулась его груди, пуская свою силу прямо в резервуар Сириуса. Он удивлённо хлопал ресницами, глядя на мою руку.

— Значит, ты блефовал, когда угрожал Ною повторением этого вот… всего?

— Значит, блефовал.

— Придурок. Столько хватит?

Толль бросил на меня короткий взгляд.

— Смотря для чего. Обед приготовить — хватит.

— Обед можешь и без магии сварить! — рявкнула я, но продолжила отдавать силу.

— С чего вдруг такая щедрость? — спросил он, когда отняла ладонь от его груди, оставив себе около половины запаса. Магия мне редко пригождается, специально не обучалась, а школьная программа даёт слишком мало практических навыков, так что было не жаль отдать половину. Если честно, могла бы отдать и всё, но… Не хотелось выглядеть недоучкой, которая не может колдовать в быту. Это и так его любимая тема для подтруниваний.

— Благодарность. Хоть ты и виноват в том, что я чуть не захлебнулась, но не знал же, что так выйдет. Так что, спасибо за спасение жизни утопающего.

Толль вдруг стал мрачнее тучи, и у меня на душе похолодело. Что я не так сделала-то?!

— Теперь мне вроде как стыдно за вчера, — проворчал он. Затем тяжело вздохнул и, сняв с себя шарф, накинул его на мою шею. — Благодарность. Хорошая вещь: в воде не тонет, не мокнет, на ветру не улетает.

— Зачарован? — уточнила я и без того очевидное. Сириус в ответ только фыркнул.

Мы сели у края ниши, глядя вниз, в подтопленный актовый зал. Среди рядов стульев виднелся мой рюкзак. Вот знала же, что надо было не жалеть денег и брать водонепроницаемый…

— Любопытный ты… — заметила я. — Плаваешь, как рыба, летаешь, как птица. Шарф, зачарованный от ветра и воды. Бездонный резервуар, да ещё и…

Я умолкла, украдкой глянув на него. Рубашка была мокрой, и широкие рукава облепили руки, демонстрируя рельеф крупных, развитых мышц. Моё тело ещё помнило, как он схватил меня в воде и тащил на сушу, словно я совсем ничего не весила. Да, конечно, в воде вес становится меньше, но и двигаться в ней не в пример тяжелее.

Сириус молчал долго. Минут пять или шесть. А я не решалась прервать это молчание. Очнувшийся, словно спал всё это время, Зверь осторожно потянул носом и доложил, что парень рядом со мной отчаянно борется сам с собой. А в таком процессе мешать человеку не стоит.

— Я моряк, — сказал он наконец, прикрывая белёсыми волосами татуированную часть головы. — Был, до Академии. В пятнадцать выпустился, как все, и пошёл бы сразу в магию, если бы можно было. А что делать эти пять лет?..

— В каком смысле?

— В смысле, вот ты чем занималась между школой и Академией? Вряд ли же пошла за общим образованием.

Я смутилась. Общее, то есть, немагическое, образование меня действительно не интересовало. А вот то, чем я занималась те пять лет, оставили во мне страшный, неизлечимый след.

— Да как тебе сказать, — тяжело вздохнула я. — Так. Работала понемножку, где брали. Кассиром, официанткой, всё такое. Ездила по разным странам. Хотела надышаться свободой, пока есть время…

— Вот и я тоже… хотел дышать свободой. Потому и пошёл в юнги. Помощником корабельного мага. А там уже, знаешь, без левитации просто опасно. Как и без умения плавать…

На этот раз я смотрела на него уже с откровенным интересом.

— Это, — он указал на татуировку, проглядывающую сквозь пряди мокрых волос. — Карта одного моря.

И улыбнулся. Искренне, откровенно.

— А почему на голове? — вскинула я брови. — На руке же было бы удобнее смотреть.

— Потому что руку можно потерять, — совершенно серьёзно ответил он. — И ногу тоже. А голову при всём желании не потеряешь.

Толль вздохнул и встал прежде, чем я успела ответить.

— Пара скоро начнётся, — сказал он, протягивая мне руку. — Ты идёшь?

Я неуверенно подала ему свою ладонь, собираясь встать на ноги, но вновь не успела — мы вдвоём уже левитировали вниз.

Глава 9. Ретроградная магия

Приземлились уже около самой двери, и, выходя в холл, не сразу расцепили руки. Не потому, что так уж хотелось подержаться друг за дружку, а просто на каком-то автомате. Здесь нас ждал Ной.

— С каких это пор вы за ручку ходите? — хмуро спросил он.

Я вскинула брови: «Он вроде всегда был полным позитива товарищем, кто ж его так подменил?» — и выдернула свою ладонь из руки Сириуса.

— Он просто помог мне спуститься, — буркнула в ответ.

Толль же фыркнул:

— Сдалась мне твоя рыжая!

Не прощаясь, он засунул руки в карманы, нахохлился и ушёл. На какие-то мгновения я засмотрелась ему вслед: за спиной не развевались уже ставшие привычными концы воздушно-белого шарфа.

— Новый шарфик? — заметил вдруг Ной, пальцем дёргая ткань на моей груди. — Кажется, я его уже видел. И, кажется, на нём.

Я выразительно закатила глаза, оттягивая ответ. Если скажу правду — придётся рассказывать про эпизод с бурей в конюшне, и тогда они точно переубивают друг друга.

— Это… он так извинился.

— Не думал, что он умеет…

— Ты сам-то не хочешь извиниться? — вскинулась я и почувствовала, как сжались губы в подступающей злости.

Он почесал затылок, глубоко вдохнул, заправил за ухо длинную прядь и вдруг жалостливо так улыбнулся, словно котёнок из мультика.

— Да, прости, что сразу с тобой не обговорил. Но теперь ведь всё хорошо?

Я взглянула на его круглое, виноватое, курносое лицо, и злиться расхотелось.

— Ладно уж. Ты, вроде как, хотел меня защитить. Наверное.

Ной изобразил нечто похожее на кривоватый кивок.

— Как ты вообще его тут отыскал? — не удержалась я от вопроса, который мучил меня с самого начала, когда сы медленно шагали через тёмный пыльный зал.

— Ну… — замялся мой одногруппник. — Если честно я два дня собирал на него информацию. Знаешь, это оказалось не так сложно… Нашёл Одувашку, он всегда готов помочь.

— Какого Одувашку?

— Как? — искренне удивился Ной. — Ты его не знаешь, что ли? Призрак местный. Редкостный любитель слухи собирать. Всё про всех знает.

— А призраки ещё существуют?.. — спросила я и, вспомнив, что пара вот-вот начнётся, полезла в карман в поисках телефона, чтобы посмотреть время. Тут же выругалась. Карман оказался пустым. Ничего удивительного: скорее всего мобильник попросту смыло волной. — Вот тебе и возможность искупить вину. Пойдём искать мои вещи.

Поиски продолжались довольно долго. Только по прошествии получаса мы обнаружили мой телефон зажатым между спинкой и поднятым сидением одного из кресел. Зато у меня было достаточно времени, чтобы узнать у Ноя кое-что интересное…

Оказывается, в Академии давным-давно обитает призрак. Явление редкое, и, несмотря на всю экзотичность, привлекательности ВУЗу не прибавляет, ведь обычно привязывание духа к материальному миру сопровождается разнообразными катаклизмами. Потому же призраков обычно изгоняют как можно скорее, для этого есть даже специально обученные люди. Однако, Одувашке повезло, если можно так выразиться. Кто бы ни стремился приковать его дух, в процессе зачаровывания вместилища (ваза там какая-нибудь или даже просто камень), оно лопнуло, высвободив почти всю свою силу. Как итог, мало того что вместилище не стало причиной постоянных катаклизмов, так ещё и Одувашка не оказался скован крайне узкими рамками свободы. Чаще всего духи остаются внутри предмета, к которому их привязывают, в редких случаях они способны перемещаться в пределах небольшого радиуса, скажем, метра три. Одувашка же мог мало того что двигаться по всему зданию Академии, так ещё и по всей территории. И даже немного дальше.

Настоящего имени Одувашки никто не знал. Откуда он взялся и где может находиться — тоже. Потому что — везде. Где угодно. И обычно он невидимый.

Мне стало немного жутко. Это ведь получается, что призрак может и по туалетам шариться, и по личным комнатам, подслушивать любые разговоры… Надеюсь, хотя бы сексуального интереса у него за неимением физического тела давно нет, а то… фу!

— И чего мне с этим делать? — я достала из насквозь мокрой сумки разбухший учебник. — Как я это буду в библиотеку сдавать?

Мы торопливо шагали в главный корпус, до звонка оставалась буквально пара минут, а путь предстоял довольно долгий.

— Можно феном посушить, — осторожно предложил Ной. — Хочешь, дуну?

— Я тебе дуну! Толку?

— Никакого. Но, по крайней мере, они станут сухими.

— Блин. — Я заглянула в сумку, изучая степень поражения. Не пострадал только телефон: перед самой учёбой родители подарили новый, с чарами от повреждения водой, а не то осталась бы без связи. Даже не знаю, кто из парней тогда стал бы мне его компенсировать! — Тут без магии вообще никак.

— Может, кого из преподов спросить?

— Кого? — воскликнула я, озабоченно хмурясь. — Тут же расспросы начнутся, что это, откуда…

— Ну и придумай отмазку, слабо соврать что ли?

— Нет, ну серьёзно! Кого спросить? Лайма? Он не ответит, а в качестве домашнего задания отправит в библиотеку искать ответ. Мавку? Эта старая карга сразу Пошке доложит. Саму Пошку? У неё на враньё чутьё лютое…

Мы прошли мимо лифта и оказались в холле главного корпуса. Он был уже почти что пуст.

— Да, среди наших вариантов особо нет… — протянул Ной, и звонок заглушил его голос. Я невольно вжала голову в плечи.

И тут меня осенило. Одним движением затолкав учебник обратно в сумку, я развернулась и бросилась обратно к лифту.

— Нэт! — раздалось сзади, как только звонок утих. — Ты куда? Нам же в другую сторону!

— Ты иди! — на ходу развернулась я, махнув Ною рукой. — У меня идея!

Так, четвёртый этаж… Голоса и шаги раздаются справа, но мне — налево. Да, он техномаг, и скорее всего в классической магии разбирается не очень хорошо, но ведь я не знаю точно, как их обучают. Наверняка что-нибудь подскажет.

Вдоль по коридору, в самый конец, куда не дотягиваются лучи света из широких окон. Тупик, и дверь слева.

Постучалась и замерла, нервно вцепившись в сумку. Может, его здесь вообще нет, всё-таки время рабочее…

— Да-да? — раздалось изнутри, и я облегчённо выдохнула. — Заходите, у меня немного руки заняты…

Осторожно приотворив дверь, сунула внутрь нос. Профессор склонился над огромным, по пояс, тарахтящим прибором и, закусив губу, что-то с ним делал. На руках — огромные резиновые перчатки, на лице — защитная маска. Разобрать, что именно происходило под его пальцами, было невозможно, потому что поверхность прибора сверкала и искрилась, распространяя запах озона и жужжа, словно сломанный холодильник.

— К вам можно? — уточнила я, но он даже не поднял глаз.

— Конечно, сейчас, одну минуту…

Я прошла в кабинет и прислонилась к ближайшему столу, задумчиво разглядывая обстановку. Странные она вызывала ощущения: смесь домашнего уюта и жёсткости технической мастерской. Как если бы в дедовский гараж бабуля начала таскать коврики, подушечки и вышитые крестиком картины.

Минута затянулась надолго. Сначала я долго стояла на одном месте, ожидая, когда доктор Нокс закончит. Потом стало скучно. Достала телефон, полистала новости и ленту социальных сетей. Снова стало скучно — стала ходить, осматривать приборы и плакаты. И только когда смотреть уже было нечего, жужжание прекратилось и профессор поднял с лица маску.

— Прошу прощения, что заставил ждать, — он стягивал рукавицы и улыбался до ушей, осматривая свою работу. — Крайне капризная оказалась цепь. Только соберу — она размыкается. И так её, и эдак, пока нашёл слабое место…

Наконец он поднял на меня глаза, моргнул пару раз и бросил рукавицы с маской на подоконник.

— Здравствуйте, эээ… простите, не припомню имени.

— Лисанэтта Блик, — кивнула я, не в силах оторвать глаз от его лица. Было в нём что-то завораживающее. Увлечённость, счастье, профессионализм и удовлетворённость от проделанной работы… и красный овал от плотно прилегавшей маски. Это как наблюдать за музыкантом, погружённым в исходящую из-под его пальцев музыку. Или за актёром, полностью вжившимся в роль.

— Ах да, Блик, точно. Как ваш амулет? У меня тут родилась идейка, можно попробовать увеличить его мощность ещё на треть, не желаете?

— З-зачем? — с трудом выдавила я, отчаянно краснея.

Он закатал рукава, открывая жилистые запястья, и простучал каблуками туфель прямо ко мне… а хотя нет, не ко мне — к тому прибору, которым профессор увеличивал мощность амулета в предыдущий раз, он как раз стоял прямо у меня за спиной.

— Как зачем? — улыбнулся Нокс, посмотрев на меня поверх очков. — То есть, не знаю, для чего он вам, но для меня это проект, если позволите. Эксперимент. Если можно улучшить прибор,то почему бы этого не сделать?

И он стал крутить вентили на трубках, нажимать кнопочки и менять местами совершенно непонятные мне детали.

— Я вообще хотела вас о другом попросить… — сглотнув, чтобы смочить пересохшее горло, сказала я, осторожно ставя на стол перед собой сумку. — У меня тут… вот.

Он замер, оценивающе посмотрев сначала мне в глаза, потом на сумку. Потом вдруг улыбнулся чуть смущённо и быстро поставил по своим местам оставшиеся в его руках детали.

— Блик, вы меня простите, увлёкся немного, даже не спросил, могу ли чем-то помочь. Рассказывайте, я слушаю.

Коротко описав ситуацию и не вникая в детали, я разложила на свободном столе пострадавшие книги и тетради. Профессор внимательно осмотрел каждую, почесал в затылке, потом потёр висок, приложил палец к губам и сделал круг по кабинету. Наконец, остановился на прежнем месте, достал из чехла на поясе, словно шпагу, волшебную палочку, и присел на корточки.

— Не могу сказать, что я силён в ретроградной магии, — задумчиво сказал он, словно целясь палочкой в конкретную точку на торце книги. Потом что-то промычал, повернул книгу другой стороной и снова начал целиться. — Но может и получится… заодно проверим новенькую…

— Простите, какой магии? — не удержалась я.

Он поднял на меня смешливые глаза:

— Первый курс, что ли? Уж на теории магии должны были проходить! Ах, да, вот и учебник вижу, точно, угадал… — Он кивнул на синюю книжечку. — Скажем так. Я сейчас попробую для этой книги обернуть время вспять. Если всё получится, то повторим тот же финт и с остальными.

Профессор щёлкнул кнопочкой в рукоятке палочки, и из её кончика вдруг ударил тонкий едва заметный луч, который закончился красной точкой на поверхности книги.

— А это что?.. — спросила я, чувствуя себя, как говорил Толль, двоечницей и недоучкой. Боги, кажется, он был прав, я ничего в магии не понимаю!

— Небольшое усовершенствование. Чтобы легче было попасть в нужное место… Так, сейчас…

Он одними губами произнёс что-то — видимо, заклинание, — и учебник по зоологии на несколько секунд оказался окутан лёгким желтоватым свечением, похожим на плавающую в воздухе жидкость. Но она быстро «впиталась» в страницы и исчезла.

— Ну вот, — победно улыбнулся профессор, открывая книгу и демонстрируя мне страницы. — Кажется, получилось!

Я присмотрелась. Медленно, но заметно страницы выпрямлялись, расплывшиеся буквы собирались в чёткий контур, и даже заметки, которые один из бывших владельцев сделал чёрной ручкой прямо на страницах учебника, начали исчезать.

— Ещё немного — и будет, как новенькая! — объявил он.

— Ого… Спасибо вам большое! — я не могла сдержать улыбки облегчения. По крайней мере, не придётся возмещать библиотеке ущерб и срочно искать замену пострадавшим книгам. — А можно с тетрадями не так радикально? Мне ещё пригодятся записи, которые в них сделаны.

— Об этом я не подумал… — протянул профессор и принялся колдовать над остальными вещами.

— Скажите, — спросил он вдруг между делом. — Вы давно знакомы с Кайлом?

Я удивлённо похлопала ресницами.

— Да не сказать… а что?

Профессор замер, мысленно читая заклинание. Потом коротко глянул на меня и тут же отвёл глаза.

— Интересно, всё ли у него в порядке… Самого его спрашивать не очень удобно, а вы, кажется, довольно близки…

— Не так уж и близ… — пробормотала я, но доктор Нокс меня перебил:

— Вот мне и хотелось уточнить, не замечали ли вы за ним… странностей? Может, у него иногда… скажем, депрессия? Не избегал ли он вашей компании последние пару недель?..

Помотав головой, я чуть нахмурилась. Да мы с ним виделись всего несколько раз, о чём тут вообще может быть речь?

— Боюсь, вы неправильно поняли, доктор Нокс, мы с ним едва знакомы. Так что…

Закончив работу, профессор засунул палочку обратно в чехол и прошёл к окну.

— Простите, Блик, я думал, что вы… — замявшись, сказал он и открыл окно. В кабинет дунул сильный ветер. Доктор Нокс снова расплылся в широкой улыбке. — Что ж, ладно, тогда забудьте.

Он расстегнул верхнюю пуговицу и пальцем небрежно расправил края, открывая взору ямку между ключиц. Скинул жилет, и широкая рубашка затрепетала на ветру, затем оперся руками о подоконник и полной грудью вдохнул свежий воздух. На мгновение моё сердце остановилось. Было в этой картине ощущение свободы и беззаботности, словно все проблемы исчезли, и можно просто наслаждаться жизнью, быть здесь и сейчас, раствориться в моменте. Всё осталось позади: и Зверь внутри, и наказание, и Кит Покс, и вспыльчивый Сириус Толль, и незадачливый Ной…

Я тоже подошла к подоконнику и глубоко вдохнула морозный воздух. Приближался праздник смены года, и снег снова лёг на холодную землю, сверкая чистотой. Деревья подёрнулись инеем, тишина убаюкивала, и серое, но — ослепительно серое — небо казалось невероятно прекрасным. Ветер продувал одежду насквозь, но даже этот холод приносил чувство упоения.

Я скосила взгляд на профессора. Он приподнял подбородок навстречу ветру, прикрыл глаза и счастливо улыбался.

— Хороший день… — отметила я, смущённо отводя взгляд.

Стоп, что это за смущение?

Ещё раз посмотрела на доктора Нокса. Рассеянный и немного робкий, весь в своих мыслях и проектах, очки в толстой оправе… Дорогая, ты серьёзно? Он тебе что, нравится?

— Каждый день хорош, — ответил профессор, не открывая глаз, — если хотеть видеть его таким. Знаете, Блик, в этой жизни так много проблем, а порой и трагедий, что если лишний раз акцентировать на них внимание, можно ведь и с ума сойти.

Он игриво посмотрел на меня чуть искоса и подмигнул. Волнистые растрёпанные волосы шевелились на ветру, так и норовя залезть в глаза, профессор запустил в них руку, да так и замер.

— Вам бы шпагу вместо палочки и длинные кожаные перчатки, вместо тех рукавиц, — усмехнулась я, — и был бы почти что принц из сказки.

Доктор Нокс мгновение недоумённо смотрел на меня, а потом рассмеялся.

— Скажете тоже, Блик! Тоже мне принц… Нет, я в этой жизни совершил слишком много непоправимого зла, чтобы быть принцем. Но комплимент засчитан! Были бы вы моей студенткой, поставил бы зачёт автоматом.

— Это уже смахивает на взятку. И нас заподозрили бы в запретной связи!

Профессор посмотрел на меня долгим взглядом. Я думала, он рассмеётся в ответ на шутку, но губы его застыли в очень слабой улыбке, словно по инерции, и больше никакого выражения на было на его лице.

— Должен признать, это было бы не очень здорово, — сказал он, со вздохом закрывая окно. — Связи такие не зря запретны, они могут принести много неприятностей.

Он пошёл в сторону стола, на котором были аккуратно разложены мои учебники, и я невольно задержалась взглядом чуть ниже его спины. Классические брюки, подогнанные идеально под размер, удачно подчёркивали его ягодицы, так что отвести взгляд оказалось довольно трудно. Я закрыла глаза и чуть дёрнула головой, словно пытаясь избавиться от наваждения. Полнолуние ещё нескоро, Зверь спокоен, чего ж это я?.. Неужели «голод» начал донимать?.. Но не с профессором же!

— А главное, пришлось бы вам потом жене объяснять, что это просто слух, — попыталась я пошутить, приблизившись к профессору, и взяла в руки учебник по истории магии. Тот был почти как новенький.

— С этим проблем бы не возникло, — сказал он с непонятным выражением лица. — При её жизни — да, наверное, а сейчас…

Я резко вдохнула и закашлялась: какая-то соринка пошла не тем горлом.

— Простите, — сипло ответила я, виновато глядя на профессора, который уже снова смеялся глазами, облокотившись ногами о стол и скрестив руки на груди. — Не знала, честное слово.

Доктор Нокс чуть опустил голову на бок и коротко усмехнулся:

— Это было давно. Я, знаете, в браке успел побыть всего-то неполных пару лет.

— Какой она была? — я встала бок о бок с профессором, так же облокотившись о столешницу, и вцепилась в неё руками. Странно было задавать такой вопрос малознакомому преподавателю, но его дружелюбное поведение настраивало на доверие и откровенность. Да и сам Нокс явно не брезговал, словно воспринимал меня на равных.

— Она была… активной. Всё время где-то бегала, что-то придумывала. Любила свободу очень… А ещё, — он заулыбался, — всегда могла врезать тому, кто пытался подвинуть её интересы. Чем-то на вас, Блик, похожа. Скажу по секрету: тяжело быть с такой женщиной, если ты собственник. Она всё время будто ускользала из моих рук…

Профессор протянул правую руку вперёд и, глубоко выдохнув, опустил голову, сосредотачивая силу. С противоположного конца кабинета в центр перелетела небольшая, размером со среднего кота, металлическая коробочка. Раздалось несколько щелчков, и вдруг над коробочкой воздух замерцал, постепенно создавая перед нами объёмную полупрозрачную фигуру. Постепенно в ней начал просматриваться женский силуэт и, наконец, изображение стало цветным и чётким.

Её даже женщиной назвать было сложно — девушка, молодая. Ненамного старше меня. Блондинка с короткой, но объёмной стрижкой и тонким острым носом была одета в джинсовый костюм. Она беззвучно смеялась, прикрывая рот ладонью. Потом опустила голову к плечу и посмотрела на нас кокетливо, исподлобья. Одними губами произнесла что-то, потом несколько раз подпрыгнула на месте, хлопая в ладоши, раскинула руки в стороны и закружилась.

Я оторвала взгляд от завораживающей иллюзии и осторожно посмотрела на профессора. Он нежно и грустно улыбался. Вспомнились слова о том, что он якобы совершил много непоправимого зла. Это он-то? Сейчас он казался мне самым добрым из всех преподавателей, такой просто не мог совершить ничего плохого!

— А как она умерла? — спросила я, слишком поздно сообразив, что этот вопрос уже за гранью вежливости.

Доктор Нокс щёлкнул пальцами, и прибор, показывающий иллюзию, побежал на своё место, словно у него вдруг отросли лапки.

— У меня следующая пара в лабкорпусе, поэтому прошу меня извинить, — профессор подошёл к окну, не глядя в мою сторону, накинул жилет и начал застёгивать пуговицы. — Ваши вещи успешно восстановились. Надеюсь, больше с вами ничего подобного не произойдёт.

Он подхватил свой портфель и открыл дверь, выразительно намекая на то, что мне надо выметаться. Почувствовав, как отчаянно краснеют щёки, я торопливо сгребла всё своё добро в сумку и, прижав её к груди, выскользнула в коридор.

— Простите, — осторожно сказала я, наблюдая, как профессор запирает кабинет на ключ. — Я не…

— Всего хорошего, Блик, — холодно бросил он и быстрым шагом направился по тёмному коридору в сторону лестницы.

А я так и стояла, глядя ему вслед и прижимая к себе сумку, не в силах определиться, какое чувство сильнее: любопытство, стыд за бестактность или желание срочно вернуть его улыбку…

Глава 10. Дориэм

Дома я не стала даже включать свет, хотя солнце садилось по-зимнему рано, и в комнате уже стояли густые сумерки. Бросила верхнюю одежду на кресло, сапоги скинула вообще куда получилось — и просто упала на свою постель в попытках отключить поток беспорядочных мыслей.

День выдался слишком насыщенным. Слетевший с катушек Ной, потоп в старом корпусе, в котором меня благополучно чуть не убили. Толль, со своим внезапным подарком. Испорченные книги. Про профессора вообще молчу: он никак не шёл из головы.

«Интересно, — думала я, глядя в стену перед собой, — сколько ему лет? Около тридцати, наверное. Или больше? В следующий раз надо присмотреться… Может, у Кайла спросить? Ой, нет, ещё подумает чего не того…»

Как уснула — не заметила. Когда зазвенел будильник на лежащем возле подушки телефоне, я с трудом разлепила глаза и со стоном зарылась в подушку. Отработку наказания никто не отменял.

Сегодня путь лежал на кухню в общей столовой. Здесь меня встретила незнакомая тётка, настолько круглая, что, казалось, вот-вот лопнет и со свистом полетит по всей кухне, словно воздушный шарик. Но она не лопалась. Только семенила вокруг на коротеньких ножках и улыбалась, периодически хлопая себя по красным щёчкам. Тётка выдала мне резиновые перчатки, фартук и одноразовую шапочку, после чего затолкала в маленькое помещение с окошком, выходящим в само помещение столовой. Сейчас, во время ужина, оно было битком набито студентами, и я завистливо сглотнула. Вместо обеда у меня были водные процедуры, а ужин вообще проспала. Надо ж было так!

Оторвав взгляд от окошка, я обратила внимание, что в одной из раковин посуда сама плескалась и мылась губкой, словно мочалкой. Озадаченно посмотрела на свои руки, замурованные в толстую резину. И зачем, спрашивается, если посуда моется сама?

— Тебя, рыжая, стало слишком много в моей жизни.

Я аж вздрогнула от неожиданности. Закинув ногу на ногу, в углу сидел Толль и читал книгу. Он даже не поднял на меня глаз.

— Это у тебя приветствие такое?

— Мой посуду молча.

Я медленно втянула носом воздух, стараясь подавить желание врезать. Последствия были предсказуемы, и экспериментировать не хотелось. Поэтому взяла себя в руки и как могла мягко заметила:

— Слушай, нам вместе ещё целый месяц пахать, давай уже как-то подружелюбнее, что ли…

— Я сказал: молча! — рыкнул он, блеснув глазом в мою сторону.

Спокойно. Вдо-о-ох, вы-ы-ыдох…

— Чего её мыть, она вон сама моется.

— Это моя посуда, из первого окна. А вон то — твоя, — он кивнул в сторону другого окошка, которое я даже не заметила сначала за горой грязной посуды.

Я с тоской оценила масштаб работы. Уверенности в том, что справлюсь за выделенные мне три часа, не было и в помине.

— Расскажи хоть, как ты это делаешь… — попросила я, подавив свою гордость.

— В учителя не нанимался. Кто слаб умишком, работает ручками.

Вот тут я не выдержала и, схватив попавшее под руку влажное полотенце, со всей силы хлестнула им по голове Сириуса. Тот резко развернулся ко мне, гневно сверкая глазами, я даже успела испугаться, что сейчас снова произойдёт локальный апокалипсис, он вскинул руку, словно собирался расправиться со мной с помощью заклинания, но в последний момент сжал зубы и медленно опустил ладонь.

— Мой посуду. Молча, — процедил он сквозь зубы, снова погружаясь в чтение. Через лицо наискосок уже расплывалось красное пятно, напоминая об ударе полотенца.

Бросив его на ближайшую тумбу, я схватила губку, налила сверху средство для мытья посуды и принялась яростно драить тарелки.

По крайней мере, это немного успокаивало.

Больше мы не обменялись ни единым словом за этот вечер. Толль время от времени отрывал взгляд от книги и начинал раскладывать посуду по шкафам при помощи левитации. Одним глазом подсматривая, я даже начинала жалеть, что не пошла на факультет общей магии: их навыки и знания были куда полезнее в быту, чем информация о внутреннем строении какого-нибудь единорога или количестве видов мелких полевых дракончиков.

Даже ушёл мой «напарник» молча, не прощаясь. Не хлопнул дверью — и на том спасибо. Облегчённо выдохнув — надо же, обошлось без катаклизмов! — я продолжила работу. Оставалось ещё много…

Закончила поздно, дело уже шло к одиннадцати вечера, когда никого не было ни в столовой, ни на улицах. Несмотря на непривычный холод, снег порадовал: даже в такой поздний час всё вокруг было прекрасно видно вне зависимости от количества фонарей вдоль дороги. Я натянула шарф на нос и бодрым шагом направилась домой. Об учёбе этим вечером не могло идти и речи — отоспаться бы.

Вдруг моё внимание привлекло странное свечение на озере у Академии. Хотя «озеро» — это громко сказано, там скорее был небольшой пруд с рыбками, но почему-то повелось звать его озером. Наверное, из-за непропорциональной глубины: он, словно бассейн в сауне, резко уходил вниз. Рядом с прудом виднелся силуэт сидящего человека, но в сумерках трудно было разобрать даже какого он пола. Свечение над озером начало закручиваться вихрем, постепенно сужаясь, сжимаясь в ком, и любопытство оказалось сильнее желания забыться сном. Я свернула со своей дороги и тайком, стараясь прятаться среди кустов, стала приближаться к озеру.

Тем временем свечение стало плотным и обрело какую-то форму, а сидящий рядом человек просматривался всё чётче. Я уже различала длинные волосы, чёрную короткую куртку…

Два плюс два сложились в одно мгновение. Сначала мне вспомнились истории о том, что Толль на озере призывает морское чудище. Почти одновременно с этим я разглядела характерные крылья у того нечто, что плавало в воздухе над водой и длинный, раздвоенный на конце хвост. А в фигуре сидящего со скрещенными ногами человека уже очевидно угадывался Сириус.

— Вот же! Боги! Он что, в самом деле призывает Дориэма? — прошептала я, осторожно приближаясь.

В памяти всплыла история, которую мне с чьих-то слов пересказала Салли. Что, дескать, кто-то увидел, как Толль призывает Дориэма, и, разозлившись, ненормальный стихийник обрушил на него свой гнев… В каком именно виде — история умалчивает, но, говорят, жертва долго ещё лежала в больничке при академии, и работать пришлось с чем-то скорее магическим, чем физическим.

До этого момента я была уверена: слух — полная глупость, рационализация страха перед бесконтрольной агрессией Толля. Однако… Дориэм махал крыльями и двигал головой на длиннющей шее вверх-вниз, словно разминая её после долгого сна.

А ведь озеро в крайней степени глубокое, вдруг?

Послышался говор моего товарища по наказанию, но слов разобрать было невозможно. Они разносились над озером, эхом возвращаясь, и смешиваясь в кашу. И каково было моё удивление, когда дориэм приблизился к Сириусу, сел на воду у самого края и стал отвечать! Негромким шелестящим голосом. Я не понимала ничего, но то определённо звучала человеческая речь!

Желая узнать, о чём Толль шепчется с легендарным — и, как многие думают, мифическим, — животным, я попыталась подкрасться поближе, но… не заметила, что под ногами припорошенный снегом лёд, поскользнулась и больно упала прямо на мягкое место.

Дориэм встрепенулся, повернувшись в мою сторону, и тут же начал превращаться в голубоватый вихрь. Я встала на корточки и, зачарованно глядя на превращение животного, судорожно соображала, что теперь: бежать или…

А какое у меня, собственно, или?!

Вскочив на ноги, я бросилась прочь, то и дело скользя на обледенелой тропинке.

— Стой, рыжая! — проорал за моей спиной Толль.

Делая вид, что не слышу, я бежала без оглядки. Если насчёт дориэма слухи не врали, то может и насчёт жестокой кары — тоже?

Вдруг мои ноги оторвались от земли. То есть, оторвались они вполне предсказуемо — я почти летела, со всех ног удирая подальше от озера. А вот обратно на землю они уже не опустились. Глупо, как в мультиках, ещё несколько мгновений перебирала ногами в воздухе, явно поднимаясь всё выше над поверхностью. Наконец, конечности остановились и бессильно повисли, а из груди вырвался стон отчаяния.

Ну, всё. Мне конец. Единственное, что я могу сделать с этим магом чёртовым — это стукнуть его со спины и надеяться, что он тут же потеряет сознание. Но такого опыта у меня не было, и как надо стукнуть, чтобы человек отключился, я совершенно не представляла.

Может, швырнуть в него сумкой? Он отвлечётся, уронит меня — и в это время снова попробовать удрать?

Оглянулась: Толль был уже слишком близко. Перехватит.

Убегать зигзагом через кусты?

— Да угомонись ты уже, рыжая. Я же вижу, что о побеге помышляешь. Ничего я тебе не сделаю.

Я попыталась развернуться к нему всем телом, но, оказывается, если на за что зацепиться, в воздухе это сделать почти невозможно. Поэтому повернула только голову.

— И как же ты это видишь? — максимально саркастичным тоном спросила я.

— По тому, как сила в тебе плещется.

— А зачем ты вообще смотришь на мою силу?!

Он плавно опустил меня на землю, но, не ожидая нагрузки, колени всё равно подкосились, чуть не уронив драгоценную тушку прямо в снег.

— Ну, извините! Не могу не видеть — бракованный я!

Не может не видеть? Да что он за зверь такой?

— Проехали, — буркнула я, поправляя съехавший на бок шарф, и мысленно отметила, каким долгим и странным взглядом Толль смерил вещь, ещё сегодня бывшую его собственностью. — Чего тебе от меня надо?

Он резко вдохнул и, нахмурившись, кивнул в сторону озера.

— Не говори никому.

Я вскинула бровь.

— Не пойму, это вежливая просьба или угроза?

— Если никому не скажешь, то вежливая просьба. Проболтаешься — станет угрозой.

Телохранителя нанять, что ли. Да, в столичной академии таких проблем не возникло бы. Вот ведь дыра!

— Что ж, ответное условие. Если хочешь, чтобы я никому ничего не говорила, объясни, что это всё значит.

Толль крепко сжал кулаки, и на лбу проступили особенно крупные вены. Воздух вокруг нас пришёл в движение.

— Возьми себя в руки, — процедила я, лихорадочно вспоминая какое-нибудь подходящее заклинание. Кто вообще составлял школьную программу?! В ней ничего толкового нет! — Третий раз за два дня. Не перебор ли?

Кажется, в этот момент раздался скрип зубов. Сириус отвернулся, сел прямо на снег, скрестил ноги и ссутулился. Ветер постепенно стих, оставив после себя только рябь на воде. Я хотела было сесть рядом, но, оглядевшись, не обнаружила ничего подходящего на роль сиденья, и осталась стоять рядом.

— Ну, и? — спросила его, нарушив воцарившуюся тишину. — Объяснишь?

— Это мой учитель, — буркнул Толль, швыряя в воду снежок.

— Твой учитель — дориэм?

— Дура!

— Не хами!

Толль со свистом втянул воздух и кинул в озеро ещё один снежок. Тот плюхнулся, поднимая брызги, и быстро пошёл ко дну.

— Нет, конечно. Дориэм — это так, вместилище… для духа.

— Не поняла, — я мотнула головой и убрала за ухо растрепавшиеся волосы. — Он у тебя заточён в дориэме?

— Да ну дура же! — он всплеснул руками.

— Сейчас врежу! — пригрозила я, вдруг почувствовав, что перехватываю инициативу.

Он издал странный звук, похожий на сдавленное кряканье, помолчал пару секунд и пояснил:

— Дориэма я создаю из частиц воды этого пруда. В него, как в обычное вместилище, призываю дух учителя.

— То есть, его нет в живых?

— Само собой, нет! Как бы я мог призвать дух живого человека?!

Я неопределённо повела плечом: мало ли. Но Толль не смотрел на меня.

— Это примерно как призрак, — пояснил он. — Только призраки — это духи, крепко привязанные к земле и неспособные от неё оторваться. А я не привязываю — просто приглашаю в гости, когда… Ну, когда мне это нужно.

— Почему же это такая большая тайна? — я присела на корточки рядом, пытаясь рассмотреть выражение его лица.

— Потому что он очень похож на призрака. И мне совсем не нужно, чтобы кто-нибудь вызвал бригаду для зачистки… Пусть лучше все думают, что я тут чудовищ развожу, чем…

— Ну ты и чудик, — усмехнулась я.

Он злобно зыркнул на меня, потом на мгновение свёл брови и вздохнул.

— Не говори никому. Если вдруг узнает Одувашка… не видать мне больше учителя. По крайней мере, вблизи Академии…

— Ладно, — я хлопнула его по плечу. — Не скажу никому. Только ведь Одувашка прямо сейчас нас подслушивать может, ты не думал?

— Не может, — оскалился Сириус. — Я позаботился об этом. Дрянь летучая…

Я снова огляделась. Может, хоть брёвнышко какое?.. Заметив мой взгляд, Толль оттолкнул меня в сторону, заставив упасть на бок, и положил ладонь туда, где только что покоилась моя тушка. Буквально на глазах в этом месте растаял снег, обнажив сырую землю, а затем и сам клочок земли высох. Я поднялась на корточки и осторожно пощупала новенький оазис. Земля была тёплой, словно в жаркий летний день.

— Сейчас подснежники распустятся, — заметила я, усаживаясь на заботливо подготовленное место. — Спасибо.

Он только хмыкнул в ответ, дёрнув плечом.

— В море надо уметь обогреть себе место, — сказал он через некоторое время. — В море вообще много чего уметь надо. И посуду мыть, и узлы вязать, и видеть сквозь самый непроглядный шторм…

… Мы долго ещё сидели так бок о бок на тёплой земле среди сверкающего снега. Рыбки время от времени выпрыгивали из воды и поднимали брызги плоскими хвостами. Ночное небо сияло розоватым светом, отражая жёлтый свет фонарей. Он рассказывал о морях, кораблях и матросах, о корабельных магах и стихийной магии.

Вокруг — тишина.

И ни-ко-го…

Глава 11. Одувашка

— Обалдеть, — шептала Салли, подпихивая меня плечом. — Ты полночи провела с парнем, которого вся Академия боится! Да о тебе легенды слагать будут!

— Ага, а когда узнают про историю с Покс, меня запишут в местные хулиганы, и кроме Руса никто со мной общаться не будет.

Мы шли по тихим коридорам старого корпуса в поисках Одувашки. План был прост: доколупаться до призрака и выспросить о том, кто из местных преподов был оборотнем. Уж он-то должен был знать! Такое мимо ушей самого любопытного в мире призрака не должно было пройти. Дело осталось за малым — найти комнату, в которой валялась разорванная шляпа-цилиндр — тот самый предмет, к которому когда-то привязали дух несчастного.

— Да брось, в истории с Покс ты скорее герой, чем хулиган. А Рус — это?..

— Сириус, — кивнула я. — Ему почему-то полное имя не нравится, попросил называть его так.

— О-о-о-о-о! — протянула Салли, выразительно приподнимая бровь. — У вас уже настолько всё серьёзно? А тебя он как зовёт? Нэтти? Нэтточка?

Я скривилась.

— А меня он зовёт — рыжая.

— Тоже ничего себе ласковое прозвище, — прыснула Салли.

— Хорош уже издеваться. Ничего такого там и в помине не было.

Она усмехнулась, помолчала немного и заметила:

— Однако, он оказался не таким уж и отмороженным, да?

— Нормальный парень, — пожала я плечами. — Вспыльчивый просто. И ещё…

— Что?

— Не знаю, связано ли это как-то с его вспыльчивостью, — я задумчиво посмотрела на потемневшие от грязи окна. — У него бешеный запас магической силы — это раз. Он постоянно видит потоки силы, не настраивая зрение специально — это два. И три… у него какие-то необычные отношения со стихиями. Если я правильно понимаю, не он просит их об услуге, а они сами рвутся через него на волю.

Салли присвистнула.

— Может его это? К психологу? А магические психологи, кстати, бывают? У него что, отклонение какое?

— Может и отклонение… А может, новая ступень эволюции… Или просто талант? Бывают же люди, которые с детства рисуют или строят финансовую пирамиду в садиковской группе. А он вот с детства… в магии.

— С детства в магии — это Ной, не надо путать! — Салли наставительно подняла указательный палец. — А Толль больной какой-то.

— Сама ты больная, — фыркнула я.

— Вот! А говоришь — ничего такого! — Салли расхохоталась. — Если б ничего не было, ты бы его не защищала сейчас!

— И вовсе не потому защищаю. Просто его реально никто не понимает, жалко же парня. А ещё, знаешь… С ним как будто попроще стало. Скажу ему: «Не хами», — он и прикусит язык.

— Ну точно отношения, — прыснула Салли, уворачиваясь от шутливого подзатыльника. — Мы пришли, кстати.

Она сверилась с картой, которую начертил Ной, и уверенно кивнула. Хотя у меня не было оснований не доверять её выводам, но всё же выдернула из рук подруги листочек и попыталась сама убедиться, что мы пришли, куда надо.

— Чёрт ногу сломит в этих каракулях, — пробормотала я. — Точно туда пришли?

Салли указала нам под ноги.

— Думаю, это вполне достоверное подтверждение.

И правда: мы стояли словно на протоптанной в пыли тропинке.

— Я смотрю, сюда регулярные поломничества происходят.

Усмехнувшись, Салли взялась за длинную ручку и со скрипом потянула её на себя.

Как и рассказывал Ной, за дверью оказалась старая костюмерная, почему-то заброшенная вот уже лет сто как. Возможно, управление Академии не желало трогать эту комнату, так как в ней был центр призыва, и мало ли что произойдёт, если перенести вместилище. Тем более треснувшее. А может, всё было ровно наоборот: убийство и последующее заточение произошло в этих стенах потому, что костюмерную давно забросили… Как бы то ни было, атмосферка царила самая жуткая. На стенах висели жутковатые маски, вдоль стен стояли длинные вешалки с десятками разнообразных костюмов, повсюду были хаотично разбросаны и развешаны шляпы, парики, носы и порой даже башмаки. Всё это пожухло, потемнело от времени и покрылось просто невероятным слоем пыли. А в самом центре торжественно стоял на пустом столе покосившийся цилиндр с длинной трещиной.

— Та-а-ак, — протянула я, когда мы приблизились к столу и застыли, озадаченно разглядывая вместилище. — И чего с ним теперь делать? Позвать погромче?

Салли помотала головой.

— Ной рассказывал, что надо попытаться потянуть силу из шапки этой. Вместилище начнёт сопротивляться и…

— Не надо ничего делать, — раздался вдруг мужской голос. Слащавенький такой. — Я туточки. Сидел себе дома, никого не трогал, никому не мешал. И чего вам надоть?

На одной из антресолей замерцал едва заметный силуэт очень полного лысого мужичка в круглых очочках.

— Это вы Одувашка? — уточнила я на всякий случай.

— А что, я здесь не один такой? — он выразительно посмотрел на нас сквозь свою руку. — Ура, наконец! Я так давно ждал, чтобы здесь появился ещё один неприкаянный! Знакомьте же меня скорее, чего вы ждёте?

— Нет, вы неправильно нас поняли! — поспешила объясниться Салли. — Мы к вам за помощью, есть вопросик один…

Одувашка спрыгнул на пол, словно имел обычный для человека вес, и подошёл к нам с самым грустным выражением лица.

— Ну вот, — сказал он. — И вы тоже без хороших новостей. Давайте услуга за услугу? Я вам помогу с вашей проблемкой, а вы кого-нибудь тут убьёте и заточите? Только убивайте понежнее. Ядом, например, или может снотворным даже. Не хочу провести целую вечность с призраком, у которого голова всё время отваливается. Да и следы крови на одежде навевают тоску.

— К сожалению, — осторожно начала я, будучи не совсем уверенной в том, что он шутит, — претендентов на смерть у нас на данный момент не предвидится, но как только что-то изменится, мы обязательно о вас вспомним!

Одувашка просиял.

— Правда? — восторженно подпрыгнул он, хлопнув в ладоши. — Вот и приходите, когда что-нибудь изменится.

И, демонстративно отвернувшись, полез обратно на шкаф.

Салли шикнула на меня, дескать «ты что наделала». Я пожала плечами и только развела руками: что ж теперь?

— Да я шучу! — расхохотался Одувашка, внезапно материализуясь сидящем перед нами на столе и болтая ногами в воздухе. — С удовольствием помогу, чем смогу. Вас же слухи всякие интересуют, да? Конечно да, ко мне только за этим и приходят! Или… О-о-о, может, вам надо проследить за кем-то? Тебе парень изменяет?

Он ткнул пальцем Салли в грудь, и она смущённо замялась.

— Н-нет, у меня нет парня, если честно…

Одувашка отмахнулся.

— Ладно, выкладывайте.

Мы озадаченно переглянулись.

— В общем, — замялась я, не решаясь, с чего начать. — Не так давно в этой академии преподавал один человек. Поговаривают, он был оборотнем…

Одувашка не перебивал. Он качал головой в такт моим словам и смотрел куда-то в пол.

— А потом, дескать, нашёл способ излечиться, и до сих пор находится где-то в этих стенах.

— Ну, — с вызовом посмотрел на меня Одувашка сквозь несуществующие очки. — Поговаривают, ага. И что?

— Собственно, мой вопрос: кто этот препод? Как его зовут, что преподаёт?

Призрак тяжело вздохнул и покачал головой.

— Вот рад бы вам помочь, честное слово! Но никак не могу.

— Это ещё почему? — нахмурилась Салли.

— Так ведь он зачаровал меня, чтобы я никому его не выдал, — Одувашка похлопал ресницами, всем своим видом изображая полнейшую невинность. Но уже в следующее мгновение напрягся: — Там вообще история такая себе. Не рекомендую в неё лезть.

— А мы твоих рекомендаций и не спрашивали, одуван недоделанный, — прорычала я. — Мне нужна только информация.

— Ничем не могу помочь! — призрак исчез с наших глаз, и остался рядом одним только голосом. — Увы. И вам же лучше.

— Слышь, ты! — рявкнула я, теряя терпение. Вот он, ответ у меня в руках, этот чёртов призрак точно знает! Но, зараза, молчит. — Я ведь найду способы пытать призраков! Или вообще вызову бригаду по деактивации вместилища! Всё одно: если ты ничего не говоришь, какая мне разница, есть ты или нет?

На несколько секунд воцарилось молчание.

— Да ладно тебе, злая какая. Имени его я сказать и правда не могу, но знаю того, кто сможет ответить.

— Кто? — в голос спросили мы с Салли, полностью превращаясь в слух.

— Бернадет Линк.

— Это ещё кто такая?

— Тигрица. Оборотень. Та самая, которая заразила вашего препода ненаглядного. В Питомнике давно.

Мы с Салли переглянулись.

— Значит, он был тигром, — тихо сказала она, и я, кивнув, подняла голос, обращая его в воздух:

— Ладно! Не буду тебя трогать. Пока. И на том, что есть, спасибо. Но если ты мне соврал…

— Да боги с тобой, девочка! Чем могу — всегда помогу. Уж извините, что так вышло, кто ж знал…

Попрощавшись с призраком, мы вышли из старой костюмерной.

— Питомник, значит, — протянула Салли, задумчиво теребя ворот куртки.

— Значит, Питомник, — в тон ей ответила я.

А находится Питомник в противоположном конце страны. На носу сессия, да ещё наказание… Придётся отложить поездку на две недели — до начала зимних каникул.

Я скрипнула зубами. Зверь с каждым месяцем всё сильнее…

Глава 12. Траум

Снег завалил Академию настолько, что начал кучами обваливаться с покатых крыш, пугая случайных прохожих. На носу праздник смены года, сессия благополучно закрыта, а с поиском бывшего оборотня явные подвижки. Жить стало как будто немного легче. И даже тот факт, что с началом второго семестра мне отбывать наказание ещё две недели, не сильно омрачал настроение.

— И что, и что? — подалась ко мне Салли, пока я сосредоточенно насыпала в крошечную кастрюльку на маленькой жаровне пыльцу одуванчика. — А он-то чего?

— А он наорал на меня, что я дура, и могла бы подкатить стремянку вместо того, чтобы лазать по перекладинам под потолком.

— И чего потом?

— Да он так заорал, что я… — вода в кастрюльке закипела почти моментально, пришлось очень быстро уменьшать огонь. — … Упала прямо с балки. Думала всё, кранты мне.

Салли издала умилённый вздох.

— Но он снова тебя спас?

— Ну, поймал. Сам скинул — сам поймал.

— Левитацией?

— Само собой.

— Эх, а здорово было бы, если бы прям на руки…

Она мечтательно подняла взгляд к потолку. Порой я начинала думать, что надо бы её вместо себя отправить отбывать наказание, пусть сама посидит несколько часов в одном помещение с хамом по имени Сириус Толль, а я посмеюсь. И посмотрим, как тогда она запоёт о романтизме всей этой ситуации.

Рус был… непостоянным. Он то становился спокойным и искренним, как лучший друг, можно даже сказать — заботливым. Мог меня смешить и рассказывать истории из своих путешествий. А мог хамить, орать, унижать и порой даже доходило до драк. Пару раз он не сдерживался, и разнёс очередным стихийным выбросом всё, что не было прибито к полу, но обычно всё-таки держал себя в руках. Я же всё серьёзнее подумывала о том, чтобы изучить заклинание-щит, пока что-нибудь тяжёлое по голове не прилетело.

Предыдущим днём едва пронесло. Что нас остановило — я так и не поняла, но кончиться могло весьма скверно. Завхоз поставила нам задачу на вечер: навести порядок в одной из кладовок. Большая такая кладовка, размером со среднюю учебную комнату. Так вот я настаивала на том, чтобы сначала всё из неё вынести, внутри вымыть и потом постепенно заносить очищенные вещи, а Рус упёрся: зачем делать лишнюю работу, так переставим. Слово за слово, тон всё выше, ругательства — изощрённее. И вот — мы друг перед другом, нос к носу. У него уже молнии в глазах, я замахиваюсь, чтобы влепить пощёчину, он перехватывает мою руку в последний момент и…

И ничего. Встали, как вкопанные, смотрим друг другу в глаза, ругаться уже и расхотелось. Он был так близко, что я слышала его дыхание и чувствовала тонкий запах мужских духов.

«Он пользуется духами? — удивилась в тот момент. — И зубы вон какие белые…»

И одет всегда с иголочки, словно на свидание идёт. Да он оказался тем ещё чистоплюем! Правда, после отработки он иногда шёл домой в таком виде, что если бы он из-за этого распсиховался, я бы не удивилась.

— Нэт, — обратилась ко мне Салли. — Посмотри-ка в глоссарии, как там травка называется, которая в тёмно-сиреневый красит. Окислительная…

Я открыла страницу с окислительными элементами и побежала глазами по строчкам.

Калессия… Окрашивание отсутствует… Мнемонимия… Окрашивание — бледно-красный… Траум… вообще неорганика…

Стоять. Траум?!

Я застыла, лихорадочно соображая, тот ли это порошок, о котором я думаю. Ведь если да, то…

— Доктор Чиа! — воскликнула я, поднимая руку. — А что такое траум? Он же тоже окислитель, можно было бы его вместо Фейоры использовать?

Сухонький старичок улыбнулся беззубым ртом.

— Нет, конечно, Блик, это же минерал. Кроме того, он является мощным седативным и имеет сильный эффект привыкания, а потому разрешён к использованию только в очень малых дозах и по разрешению полномочного лица. Хотя окислительное действие у него в самом деле выразительное, но на травы влияет довольно скудно…

— Значит, — перебила я его, — в Академии его не используют?

— Отчего же, используют.

— Но ведь он наркотичен?

— Называть этот эффект наркотичностью будет не совсем корректно. Однако, именно из-за возможного воздействия на организм, для его получения нужно иметь разрешение научного руководителя. Медики иногда используют, техномаги. В зоологии траум применяют только при работе с крупными животными, имеющими мощную сердечно-сосудистую систему, например, с драконами…

— Ты чего? — шикнула Салли, когда мы с профессором закончили обсуждать окислительный порошок. — Зачем тебе этот траум понадобился?

— Он снимает симптоматику, — максимально тихо прошептала я. — Не полностью, но если его принимать в период около полнолуния, потерю контроля можно значительно отсрочить.

— Зачем он тебе? Мы же в двух шагах от того, чтобы отыскать профессора!

— Салли! А что, если не получится? А если он был стар, и сейчас его уже нет в живых? А если маразм? У меня столько этих «а если»!.. К тому же… ты давно смотрела лунный календарь? Зверь просыпается…

Недолго думая, я достала из кармана телефон и настрочила сообщение:

Я:

Привет. Мне снова нужна твоя

помощь. Не можешь достать траум?

Говорят, он есть в Академии,

только выдают его по разрешению

от научрука. Как думаешь,

Нокс тебе его выпишет?

Ответ пришёл уже через пару минут:

Кайл (техномаг):

Подумаю, что можно сделать.

Встретимся после обеда?

— У-у, свиданку назначаешь? — спросила Салли, глянув на экран. — А как же Рус?

— Во-первых, это не свиданка, а просто встреча. Во-вторых, а что Рус?

— Ну как что, — она состроила кокетливую рожицу. — Он же классный.

Устало вздохнув, я только отмахнулась. Надоело препираться…

Техномаг ждал меня у крыльца главного корпуса. Наушники, обычно висевшие на шее, сейчас плотно сидели на голове, одновременно работая по назначению и защищая его от холода. Я поёжилась: в такой прочный минус он продолжал ходить в майке и ветровке, как в тот день, когда мы встретились. Даже смотреть на него было холодно.

— У тебя там подогрев где-то встроен, что ли? — спросила его вместо приветствия.

Он сначала удивлённо поморгал, а потом, видимо, понял, о чём речь.

— Да не охота лишнюю одежду на себя напяливать. Если быстро ходить, то почти не холодно, особенно когда привыкнешь. Ладно, идём.

Не дожидаясь моей реакции, он быстро пошёл куда-то в сторону студенческого городка. Поспевать за его длинными ногами было не очень просто, и приходилось порой чуть ли не переходить на лёгкий бег.

— Что, неужели получилось? Ну, — я понизила голос, — с траумом?

— Может и получилось, — улыбнулся он, сощурив хитрые узкие глаза. — Посмотрим на твоё поведение.

— Чего?..

— Будешь хорошо себя вести — получишь свою наркоту! Кстати, не объяснишь, чего ради она тебе понадобилась?

Я осторожно огляделась по сторонам и, убедившись, что поблизости никого нет, тихо ответила:

— Во-первых, это не наркота, а успокоительное. Во-вторых, полграмма траума в день за неделю до полнолуния смягчает симптоматику.

Он несколько секунд внимательно смотрел на меня, потом глубоко вдохнул и покивал.

— Понимаю. А потом что? К нему, знаешь, привыкают.

— Знаю, — ответила я и почувствовала, как непроизвольно сжались кулаки. — Буду решать проблемы по мере их поступления.

Он хмыкнул и, спрятав руки в карманы, прибавил скорости ещё немного.

— Куда мы идём? — спросила я, когда мы зашли в незнакомое мне общежитие. — Не похоже, чтобы здесь была химическая лаборатория…

— Нам пока лаборатория и не нужна, — пожал он плечами. — Я же сказал: сначала посмотрим на твоё поведение.

Мы поднялись на третий этаж и остановились у двери с металлическим номерком «312». Обычное общежитие, точно такое же, как моё, что нам здесь могло понадобиться?

Постучав, Кайл сказал: «Это я, можно?» — и, не дождавшись ответа, повернул ручку.

Он зашёл внутрь первым. Я неуверенно заглянула, да так и застыла на пороге. На кровати, завернувшись в одеяло и прижимая к груди раскрытую книгу, сидела Покс. Под глазами ещё виднелись красные круги гематом, на нос наложена аккуратная повязка. Вместо привычной изящной причёски, на голове красовался небрежный хвост осветлённых волос.

— Давай-давай, заходи. — Кайл потянул меня за локоть. — Не топчись на пороге, сквозняк же.

Кит медленно отложила книгу в сторону и вопросительно посмотрела на техномага. Тот взял меня со спины за плечи и вытолкал в центр комнаты.

— Ну вот, — торжественно объявил он. — Миритесь!

— Чего?! — одновременно воскликнули мы с Покс.

— Того! Вы друг друга чуть не переубивали. Обе хороши, красавицы. Предлагаю признать ничью и объявить перемирие, а то эта вендетта грозит зайти слишком далеко.

Меня аж перекосило от такого предложения.

— Ты вообще понимаешь, что несёшь? — прошипела я, тыкая пальцем в больную. — Она помыкает девчонками, угрожает им, заставляет работать на себя за просто так! А неугодных… бомбером… в затылок!

Меня чуть передёрнуло от воспоминании о боли, которой пронзило мозг после короткого прикосновения оружия.

Покс молчала. Она сцепила руки в замок и отвела глаза.

— Я согласна на перемирие, — сказала Кит, не поднимая взгляда. — Мы… пересмотрим свою политику.

— Чего это? —сощурилась я. — Неужели сверху давить начали?

— Не твоё дело, — фыркнула Покс, бросив на меня привычный пренебрежительный взгляд. — Хочу сказать только, что мести не будет. Согласна, что всё это… — она махнула рукой, показывая на своё лицо. — Заслужено и… Надеюсь, мы больше не перейдём дорогу друг другу.

Я неуверенно кивнула, всё ещё ожидая какого-то подвоха. Словно стоит мне сейчас расслабиться и…

— Хорошо.

И ничего не произошло.

— Ну вот, девочки, — улыбнулся Кайл. — Так-то лучше. Можно же было с самого начала решить всё словами.

Покс скривилась. Я повторила за ней. Техномаг расхохотался:

— Мне кажется, вы могли бы подружиться. Ладно, Нэт, пойдём.

И он потянул меня обратно в коридор. На этот раз, впрочем, я не только не стала сопротивляться, но и сама припустила чуть ли не бегом.

— Что это было? — прошипела сквозь зубы, когда дверь за нами закрылась.

— Ничего, — легкомысленно пожал он плечами. — Просто не хочу, чтобы ты снова оказалась в подобной передряге. Мало приятного ведь, скажи?

Я сунула руки в карманы и резко выдохнула, сдерживая порыв пнуть техномага. Потом глянула на него искоса и буркнула:

— Но амулет носить не перестану. Вдруг она блефует.

— Носи на здоровье, будешь чаще вспоминать обо мне, — улыбнулся он. — Так, надо ещё ко мне домой заглянуть ненадолго…

По пути до соседней общаги он коротко рассказал, как вообще оказался знаком с нашей гламурной королевой.

Оказывается, несколько лет назад они познакомились на сайте знакомств. Кайл в ту пору был обычным ботаником технического универа, а Кит — дочка бывшего мэра, аристократка. Причём, пошла с ним на встречу не потому, что он реально ей понравился, а в качестве своеобразного протеста. В то время её уже чуть не насильно обручили с сыном какого-то крупного банкира. Жених этот, впрочем, не горел желанием связывать с ней свою жизнь, как и сама Покс не видела в нём своего избранника. В какой-то момент он не выдержал и сбежал из дома. Кит в свою очередь стала встречаться со случайными и самыми простыми парнями, лишь бы только доказать отцу, что её жизнь принадлежит ей и больше никому.

Так они и встретились. Поздним вечером в глубине спального района, да неудачно вышло: напали на них гопники с парализаторами. Результат… плачевный. Кит после этого была строго наказана и отправлена на учёбу в эту Академию, а Кайлу настоятельно рекомендовали никогда больше не приближаться к мажорке. Пролежав в больнице три недели, он пришёл к твёрдому решению научиться драться, стать сильнее и выносливее, и разобраться с оружием техномагической природы.

— Мажорка, значит, — протянула я, когда мы уже приближались к его комнате. — А здесь, среди простых людей, ей некомфортно, вот и пытается реализовать амбиции.

— Вроде того, — кивнул Кайл, открывая передо мной дверь.

Я вошла и встала на пороге, ожидая. Не разуваясь, он прошёл внутрь, скинул с себя наушники и рюкзак.

— Проходи, — бросил он, снимая куртку, — надо обсудить кое-что.

Техномаг встал, прислонившись к краю стола и, скрестив руки на груди, стал наблюдать, как я снимаю верхнюю одежду.

— О чём же? — спросила его, оглядываясь по сторонам в поисках свободного стула. Все они были завалены ворохом одежды. Однако, Кайл словно не заметил этого неудобства.

— Я тут думаю. Вот сколько мы с тобой знакомы, всё время мне приходится тебе помогать. От девчонок спасать, амулеты создавать, теперь вот ещё наркотики достать надо… Как-то это нечестно, не находишь? Хочу ответной услуги.

Я так и застыла на месте, забыв о желании присесть.

— Какой такой услуги?..

— О, ничего особенного. Тебе это совершенно ничего стоить не будет. Всего лишь… — Он подошёл так близко, что я отшатнулась на шаг и упёрлась спиной в стену. — Дай мне то, что есть только у тебя…

— Что именно? — сдавленно спросила я, настраиваясь на самое неприятное.

— Твоё тело, — улыбнулся он и, склонив голову, потянулся губами к моей шее.

— А не пошёл бы ты, — процедила я сквозь зубы, пытаясь оттолкнуть его в плечо, но Кайл перехватил мою ладонь, а потом и вторую.

Одной рукой он крепко прижал мои запястья к стене, а другой схватил за подбородок, не позволяя отодвинуться. Несколько мгновений он изучал меня жёлто-оранжевыми яблоками раскосых глаз, потом впился в губы жёстким, агрессивным поцелуем.

— Ты же знаешь, могу и врезать, — сказала я с трудом шевеля обездвиженной челюстью, когда он оторвался от меня.

— Только попробуй, — выдохнул он. Его грудь высоко вздымалась, а веки чуть опустились в томном вожделении.

Осознав, что он всерьёз, я зарычала и дёрнула ногой, стремясь коленом попасть по самому незащищённому органу, но он среагировал мгновенно, отпустив челюсть и коснувшись указательным пальцем моей щеки. Колено замерло на полпути.

— Парализатор — не единственное и, к тому же, не самое гуманное средство обездвижить противника, — тихо говорил Кайл мне на ухо. Его ладонь медленно прошлась по моей груди вниз, а на движении вверх сжала её, подмяв под себя чертовски чувствительный сосок. Ох, жаль, сегодня не полнолуние: с удовольствием сыграла бы с ним в эту игру, укусив напоследок. — Между прочим, я уже который раз спасаю твою жизнь, честь и здоровье. И до сих пор в ответ не получил ничего, кроме «спасибо».

Отвернув мою голову чуть в сторону, он провёл языком за ухом, вызвав волну обеспокоенных мурашек. Так, надо сосредоточиться. Что он мог со мной сделать? Это не техномагия, прибора никакого у него нет. Больше похоже на обычную магию, классическую. Древнюю, восходящую к магии стихий. Ни заклинания, ни волшебной палочки, ни печатей — только прикосновение и, скорее всего, мысленный посыл. Ох, великие Мэтры! Я ничего не знаю о борьбе с древней магией!

Тем временем Кайл тихо застонал, всосавшись в мою шею под ухом и запустив руку под одежду, туда, где грудь подрагивала от сердцебиения.

Я мысленно ухмыльнулась: ладно, допустим, ты можешь меня облапать. И даже обсосать. А дальше-то что? Я парализована, и стоит тебе отпустить указательный палец — как тут же получишь коленом по яйцам. Удачи, дорогой друг, надеюсь, ты достаточно изворотлив, чтобы не остаться сегодня бездетным импотентом.

А тело тем временем предательски поддавалось его грубоватой ласке, и дыхание непроизвольно становилось всё глубже. Он сжал сосок, с усилием, но не до боли, и беспокойная сладкая волна пробежалась по телу, устремляясь вниз. Ох, как же хорошо, что Зверь спит… А сама я… стерплю.

Кайл внимательно посмотрел мне в глаза. Они не поддавались параличу, и я уставилась на него в ответ, пытаясь через взгляд передать угрозу его будущей личной жизни. Однако, видимо, он расценил мой взгляд по-своему и, странно улыбнувшись, расстегнул пуговицу, а затем и молнию моих джинс. Почувствовав слегка проникающие внутрь кончики пальцев, я не смогла отреагировать даже голосом. Это было приятно, и злость на саму себя медленно закипала глубоко под рёбрами.

Был бы он кем-то другим, незнакомым, посторонним человеком… Будь он кем-то, кто не выручал меня ни разу, вряд ли тело реагировало так живо. Но, сколько бы я ни противилась ему, хищные глаза не были чужими. Глаза спасителя.

Но это не спасёт его от наказания.

— Ну что, — прошептал он, едва заметно расслабляя ладонь, которая всё ещё касалась щеки, контролируя мою обездвиженность. — Продолжим? Ты уже более чем готова…

И кончик указательного пальца оторвался от моего лица.

Я-то была готова.

А он — нет.

Глава 13. Питомник

Настроение было испорчено — и это ещё слабо сказано. Злость переполняла настолько, что я даже один раз стукнула кулаком стену (говорят, помогает), но тут же взвыла от боли и передумала срывать свои чувства на твёрдых предметах.

Ной уже ждал в моей комнате, сидя на небольшой походной сумке. Салли расположилась рядом на полу, скрестив ноги, и, качаясь взад-вперёд, над чем-то хихикала.

— Что, голубки, — мрачно сказала я, — хорошо сидите, что ли?

— О, Нэт! — заулыбался стихийный маг, глядя на меня снизу вверх. — Привет. Ты как, готова?

Выудив из кармана мобильник, посмотрела на время и застонала: совсем забыла! С этим траумом всё из головы вылетело! А ведь поезд, на который мы взяли билеты, отходит уже через полтора часа — и это единственная возможность пообщаться с Бернадет Линк — оборотницей, когда-то заразившей местного профессора.

— Я быстро.

Мысленно порадовавшись, что хотя бы вещей с собой брать не надо, бросилась собирать всякую мелочь в дорогу: документы, салфетки, зарядное устройство и прочую ерунду, которая может понадобиться в течение двух суток в дороге.

Питомник находился на самой границе, подальше от основной массы населённых пунктов, и был накрыт плотным колпаком магической защиты, который не позволял свободно проникать внутрь и выходить наружу. Зато если вдруг начнутся катаклизмы, упадёт метеорит или разразится страшная война, — оборотням будет совершенно всё равно, даже не заметят. Так что, возможно, обитать в Питомнике не так уж и плохо…

— Помнишь, о чём мы договаривались? — спросила я, когда мы с Ноем вышли на улицу и, спрятавшись под козырьком от крупного снега, остановились в ожидании такси. — Цель поездки не обсуждаем.

— Да помню я, помню, не дурак… — он заправил длинную прядь за ухо и выглянул из-под козырька, разглядывая что-то в сумеречной дали. Тяжёлые снежинки опали на его волосы, да так и остались лежать. — Зачем только я тебе понадобился с такой секретностью…

Фыркнула в ответ:

— Хочешь — оставайся, насильно не держу.

Он скорчил рожу и со вздохом поёжился.

— Да хочу я… Просто… Волнуюсь за тебя, что ли.

Улыбнувшись, я коснулась его плеча и слегка потрясла, словно пытаясь вернуть его обычную дурашливость.

— Всё в порядке. Мы только туда и обратно. А потом, когда-нибудь, обязательно всё тебе расскажу.

Он очень внимательно, без тени улыбки, посмотрел мне в глаза, и по спине пробежал неприятный холодок, словно Ной давно уже обо всём знает.

На следующий день около обеда мы вышли на конечной станции, и обнаружили, что вокзал располагается прямо на границе Питомника. Вот мы стоим на перроне в сугробе по щиколотку, а в паре десятков метров от нас — словно прозрачное желе, за которым — лето.

— Это что? — вопросительно поднял брови Ной. — Зона отчуждения?

— Вроде того, — вздохнула я, оглядываясь в поисках указателя. — Хотя, судя по травке на той стороне, зона отчуждения скорее здесь. Так, нам туда. Ной?

Тот буквально застыл на месте, уставившись на двух девушек в коротких шортах и майках, которые не прикрывали даже пупок. Две оборотницы о чём-то шушукались, прячась за деревом и время от времени воровато поглядывая куда-то за перелесок. Тут одна из них обернулась на мгновение, заметила нас, прошептала что-то на ухо подруге, та тоже посмотрела в нашу сторону, и обе засмеялись. Ной вздрогнул:

— А?

— Идём, говорю! Или предпочтёшь подождать меня здесь?

— Да-да… идём… — пробормотал он, устремляясь за мной следом, но голова его всё ещё была повёрнута к полуголым девушкам. Закатив глаза, я схватила его за рукав и потащила к длинному одноэтажному зданию, в котором среди разноцветных дверей виднелось окошко информационного центра.

— Не самое популярное туристическое направление, — отметил Ной, осматривая совершенно пустой перрон. Кроме наших, на снегу не было совершенно никаких следов.

— Так ведь праздники же, все заняты поди. — Я постучала в окошко, но внутри никого не было видно. Постучала погромче. — Эй! Есть там кто?!

— Тут звонок. — Ной нажал ускользнувшую от моего внимания кнопочку, и внутри здания раздалась мелодичная трель. — А там что, вход?

Проследив за его взглядом, я обнаружила чуть в стороне большую арку в здании, по обеим сторонам которой стояли суровые мужики в строгой, но лёгкой одежде. Видимо, у них там тоже стоит магический обогрев. А сами мужики, готова поспорить, сильнейшие маги с соответствующей экипировкой…

Окошко информационного центра вдруг открылось, и крупная тётка с грубыми чертами лица резко спросила:

— Что вам, дамочка?

«Сама ты дамочка», — чуть не вырвалось у меня, но ругаться с местными представителями власти не входило в мои планы. Проглотив хамство, я попыталась натянуть на лицо улыбку:

— Хотела бы видеть Бернадет Линк, это можно устроить?

— Родственник?

— Нет, просто знакомая. У меня к ней буквально несколько вопросов.

— Если не родственник, личный контакт обеспечить не можем, — противным голосом выдала тётка. — Только через контрольное окно.

Боюсь, моя улыбка была уже больше похожа на оскал.

— Конечно, как скажете.

Тётка взяла в руки телефонную трубку, словно от старого, проводного телефона, и с раздражённым вздохом проорала в неё:

— Карла, тут посетитель, одна штука!.. Да!.. Бернадет Линк, у нас есть такая?.. Ну!.. — она постучала пальцами по столу и замолчала на несколько секунд. — Где?! Ну так бегом её в контроль!.. Нет, не родственник. Да какая ей разница, кто пришёл, быстро в контроль!

Трубка с жалобным щелчком упала на своё место, а тётка резко оторвала кусочек бумаги, выплюнутый маленькой машинкой и сунула в окошко. Я едва успела его поймать, иначе улетел бы мой пропуск по ветру в неизвестном направлении.

— Линк прибудет в контроль через полчаса, ожидайте.

— Простите, а контроль — это где? — решилась уточнить я.

— Налево, третья синяя дверь. Ещё вопросы?

— Нет, спасибо.

Ной скорчил сочувствующую рожу и, взяв меня за локоть, потащил в сторону.

— Пойдём прогуляемся, что ли, — сказал он. — Ждать ещё долго, не мёрзнуть же. Хоть бы кофейню какую поставили, что ли…

— Ага, — саркастично ответила я, поравнявшись с ним. — Будто тут так много народу, кого они могли бы обслужить.

— Да хоть комнату ожидания могли поставить!..

Мы шли вдоль границы Питомника по заснеженной дорожке, которую явно не чистили… вообще никогда, и я порадовалась, что сапоги высокие и не пропускают снег внутрь, хотя пальцы на ногах тихонько подвывали от холода. А при взгляде на яркую зелёную листву деревьев в нескольких недоступных метрах от нас, становилось не теплее, а ровно наоборот.

— Хорошо им там, — заметил Ной. — Вечное лето. Я б не отказался так жить.

— Ну да, — хмуро буркнула я. — На всю жизнь запертым с одними и теми же людьми и без возможности покинуть периметр.

Он пожал плечами:

— Периметр-то вон какой большой. Та твоя… как там? Бернадет? Полчаса только добираться будет до вокзала. Вон по тем скоростным линиям, подозреваю.

Я проследила взглядом за его указательным пальцем и, действительно, обнаружила воздушную линию с двигающимися по ней капсулами, похожими на вагончики современных поездов. Невольно присвистнула.

— И правда, неплохо они там устроились.

— Что, может попросим Бернадет покусать нас? — подмигнул Ной.

— Не смешно… Хочешь — иди сам заражайся, а я, пожалуй, воздержусь.

— М-м-м, — мечтательно протянул он, глядя на очередную стайку раздетых девчонок. Тут какой-то квартал молодёжный, что ли?! — Только представь, какая романтика! Любовь, страсть, вы целуетесь, падаете в постель, она целует тебя в шею, и тут!.. кровь по коже, и теперь вы — одна стая…

Меня передёрнуло от воспоминаний.

— Не так уж это и романтично. Больно, наверное, и мерзко. И вообще, я не по девочкам!

Ной рассмеялся и одним движением прижал меня на мгновение к своей груди.

— Да знаю я, иначе бы не поехал с тобой сюда.

Мои ноздри раздулись в возмущении.

— Так ты!.. Я-то думала, мы друзья!..

И он снова расхохотался, после чего вдруг перевёл тему:

— Ты уже выбрала факультатив в новом семестре?

— Техномагия.

— Хм, присоединиться к тебе, что ли, у самого никаких идей нет…

— Здрасьте, а вы кто?

Бернадет была маленькой женщиной с объёмной косой, круглым худеньким личиком и огромными влажными глазами. Впрочем, назвать её женщиной можно было только с большой натяжкой: так, девушка, не сильно-то старше меня или Ноя. Держалась она отстранённо и развязно, перекрестив и руки и ноги по ту сторону стекла.

— Бернадет Линк? Здравствуйте. Меня зовут Нэт, и я хотела бы задать вам несколько вопросов.

— Не поняла. Журналюга, что ли? Или следователь? Ну так я тут уже пять лет, с меня взятки гладки.

— Ничего подобного, — улыбнулась я как можно доброжелательнее. Впрочем, не уверена, что получилось. — Меня интересует один человек, которого вы в своё время… так скажем, заразили.

Оборотница хмыкнула:

— Кого заразила — все здесь.

— Не все, — осторожно ответила я. — Одного человека здесь нет. Сможете назвать его имя?

Она внимательно посмотрела мне в глаза, и даже чуть подалась вперёд.

— Если здесь нет заражённого, значит, его нет в живых. Нет тела — нет дела. Покеда.

— А что если, — быстро сказала я, пока она не успела встать. — А что, если он излечился?

— Это невозможно.

— И всё же?

— Профессор такой же человек, как я и ты. От тебя, кстати, несёт за километр. Знакомишься со своим новым домом? Тут неплохо, рекомендую не тянуть.

Я скрипнула зубами и порадовалась, что не позволила Ною зайти в переговорную вместе со мной.

— Назовите имя профессора, и я от вас отстану.

— Ха! Бывай. — Она уже было встала, но вдруг сделала шаг вперёд и, склонившись к самому окошку, улыбнулась. — Как приедешь — заходи в гости, обсудим… профессора. Он до сих пор преподаёт, кстати?

Я не нашлась, что ответить. Откуда мне знать? Оборотница расценила моё молчание по-своему.

— Жаль, хороший был учитель… Ладно, бывай.

И она скрылась за дверью, ведущей в Питомник, а я осталась сидеть в задумчивости.

По всему выходит, она у него училась. И, видимо, в нашей академии, ведь, говорят, излечившийся профессор давно работает на одном месте. Имя девчонки я знаю. И примерный возраст. Можно вычислить факультет и год, тем самым несколько сузив круги поиска… Чёрт, не так много данных. Что же… что же…

Вспомнился Одувашка. Он не может говорить о таинственном профессоре, но как насчёт самой Бернадет? Может, он расскажет что-то о ней?

— Всё зря, — заявила я ожидавшему меня снаружи Ною. — Не получилось…

— Ну, зато сменили обстановку, — подбодрил меня он. — И на следующий поезд не опоздаем. Хочешь чаю?

Он достал из своей сумки небольшой термос, открыл его и протянул мне. Внутри оказался горячий сладкий чай, глоток которого прокатился по пищеводу нежной волной.

— Ладно, — резко выдохнула я. — Пляшем дальше.

***

— Алло?.. Алло!.. Алло, я вас слушаю! Алло!.. Вас не слышно, перезвоните ещё…

—… Привет.

— Прошу прощения? Не уверен, что узнаю…

— Я думала, ты погиб.

—… Кто вы?

— Думала, раз тебя до сих пор здесь нет, значит, нет уже нигде.

— Берни?..

— Узнал? Я ждала…

— Я… Прости, ты как? Всё в порядке?

— Ну… насколько может быть в порядке у заточенного в Питомнике человека. Нет, здесь неплохо. Всегда хорошая погода, всё необходимое нам привозят. Тебя только не хватает…

— Брось. Я бы всё равно никогда тебя не простил. Почему ты вообще вдруг вспомнила обо мне?

— Я и не забывала… Вспоминала, оплакивала ночами… Думала, ты покончил с собой… из-за меня…

— Знаешь, я был близок.

— А тут приходил твой студент. Спрашивал о тебе. Я сначала не поняла, что он несёт, а потом осознала: тебя нет со мной, потому что ты здоров!..

— Что ещё за студент? О чём спрашивал?

— Да так, не важно. Там уже тяжёлый случай, явно скоро вернётся. Спрашивал имя твоё, но я не сказала…

— Стой, погоди, зачем он про меня спрашивал?

— Вылечиться хочет, думаю. Скажи, это правда? Ты действительно здоров? Может, и меня вылечишь?..

— Нет. Тебя не смогу. Ни тебя, ни кого ещё. Забудь. Эксперимент провалился.

— Но…

Он судорожным движением нажал кнопку завершения вызова и отбросил телефон в сторону, словно тот обжигал ему руку. Однако, тут же раздался новый звонок. Профессор выключил питание телефона и, схватившись пальцами за виски, вернулся к своим чертежам.

— Да что же я не учёл… — бормотал он, скользя глазами по геометрически правильным линиям.

В верхней части листа большими буквами значилось: «ТРАНС-ПОРТАЛ»

Глава 14. Зверь

Я:

Прости меня за вчерашнее,

как я могу загладить свою

вину?

Кайл (техномаг):

Сама знаешь, как. Приходи

вечером да заглаживай, я

только за.

Я:

Ты совсем больной, что ли?

Кайл (техномаг):

Это тебе нужна наркота, не

мне.

Я:

Слушай, это правда срочно.

Может, сочтёмся как-то иначе?

Кайл (техномаг):

Не хочешь — не надо. Мне же

запар меньше.

Я отбросила в сторону телефон и растянулась на койке, мерно покачивающейся в такт стуку колёс. Кайла как подменили. Где тот благородный рыцарь, представший передо мной в момент опасности? Зверь уже очнулся ото сна и начал подвывать в поисках жертвы, недобро косясь в сторону Ноя. Пришлось цыкнуть на Зверюгу: не трожь, он мне ещё пригодится.

Стихийник в это время спокойно лежал на соседней полке и читал книгу, совершенно не замечая моих терзаний.

— Ной, — тихо окликнула я. — Ты Кайла давно знаешь?

Он поднял глаза над книгой и положил её на грудь.

— Ну… достаточно. Лет с десяти. Мы в одном дворе жили, потом к одному тренеру ходили…

— Тогда скажи. Если я хочу, чтобы он оказал мне услугу… что я могу сделать?

— Да ничего. Он обычно не отказывает. А что тебе нужно?

Я смутилась.

— Ерунда… так, мелочь кое-какая… он просто учится на последнем курсе, и по учёбе там…

— Если ерунда, то попроси прямым текстом — и всё. Тем более, ты девушка, точно не откажет.

И он снова уставился в книгу.

— А если вдруг… не совсем ерунда? Ну… для него.

Взгляд Ноя медленно показался над обложкой.

— Тогда только верить и надеяться. Кай всегда был себе на уме, и переубедить его почти невозможно.

— Совсем? А может, всё же?..

— По крайней мере, мне не известен ни один способ. Если только, так скажем… ну, натурой. Был такой случай… не важно. Если пойдёшь на подобные меры, обижусь!

Я плюхнулась головой на подушку. Как и думала… Чёрт возьми, зачем я только рассказала техномагу свою тайну! Он ведь, чуть что, может просто выдать меня минздраву — и всё, прощай Академия, здравствуй, вечное лето…

За окном давно уже стемнело, лёгкая качка убаюкивала, но сон не шёл. Я лежала, уставившись в пространство перед собой, и пыталась найти хоть какой-то способ достать траум. А Ной долго ещё внимательно смотрел на меня, прежде чем вернулся книге. Но даже тогда зрачки его оставались неподвижны.

Отдохнуть с дороги не удалось: вернулись мы к вечеру, когда я уже опаздывала на очередную отработку, на этот раз в библиотеке. Только и успела что бросить свои вещи на кровать да улететь в хранилище знаний, совершенно пустое в это время года. Почти все, включая Салли, уехали на последние выходные года домой, чтобы начать встречать год в кругу близких людей. Большая часть вернётся через пару дней — к большому празднику, совмещённому с конкурсом на лучшую пару академии, а с первым днём года начнётся второй семестр.

Но сейчас в академии было пусто, тихо. Даже профессора почти все исчезли, оставив старое здание под присмотром нематериального Одувашки. Поэтому, влетев в библиотеку, я не удивилась, обнаружив там полную тишину. Завхоз, конечно, заранее описал нам с Русом круг работ, так что отсутствие кого бы то ни было меня не смутило. Дело всё равно должно быть сделано. Несколько секунд я постояла на пороге, собираясь с мыслями, после чего отправилась к стенду под буквой А — расставлять книги в правильном, алфавитном порядке.

— А, это ты. — Я аж подпрыгнула от неожиданности, услышав голос за спиной. Это был Сириус, конечно. Он стоял у полки под литерой Д, широко расставив ноги и скрестив руки на груди. — Я уж было подумал, ты сдохла, и не стал ждать. Но, раз уж ты всё-таки живая, будь добра, займись буквой С.

— Не поняла, — фыркнула ему в ответ. — Чего это я должна лезть под потолок? У тебя это вроде лучше получается.

— А того, что ты — злостная прогульщица, и мне вчера пришлось за двоих отрабатывать!

— Ну, извините! — полным сарказма голосом воскликнула я. — Дела были, отпросилась! Единственный выходной выделила под личные нужды, и не обязана из-за этого подвергать себя опасности!

— Вот ведь бесполезная рыжая… — пробормотал он, вытаскивая библиотечную лесенку на колёсах и вставляя её в паз. — Прошу! Гениально и просто! Понимаю, для твоих мозгов это сложновато, но…

Я медленно вдохнула, пытаясь пропустить очередное хамство мимо ушей. Это всё мы уже проходили не раз: если перетерпеть, он через некоторое время успокоится и станет вполне адекватным человеком. Если же отвечу, то… через время он тоже станет вполне адекватным и даже в какой-то степени милым, но при этом уборки у нас будет в четыре раза больше.

— Совсем от тебя никакого толку нет, — ворчал он. Что ж, не орёт — и это уже хорошо. — Всё приходится самому делать. Ну! Вот, полезай!

Он схватил меня за руку и дёрнул в сторону лестницы.

— Это что, ты меня так наказать за прогул решил? — тихо спросила я, глядя ему прямо в глаза. Они были на удивление спокойны: ни раздражения, ни злости, ни усталости… Невольно сощурилась в поисках ответа. Что за внезапные тиранские замашки?

— Раз решил, значит, есть за что, — ответил он и облизнул пересохшие губы. Я задержалась на них взглядом, и почувствовала, как нервно зарычал Зверь.

— Ты не имеешь права мной помыкать, — твёрдо продолжила я, словно говорила с собственным псом. Большим, злым, но всё же знающим, кто в доме хозяин. — Мы здесь работаем на равных.

— Плевать я хотел на равенство, — процедил он, приблизившись, так что я полной грудью вдохнула аромат его парфюма. Пришлось цыкнуть на Зверя, который тихо намекал на то, что сейчас самое время укусить. Смотри, дескать, какая нежная шейка — и так близко… — Хочешь равенства?! Тогда передай своему стихийнику, что пока работаю я, ты тоже должна пахать, а не шляться с ним где-то в…

Речь прервалась резким хлопком, и вторая моя рука оказалась в его сильном захвате. Ладонь горела, а на щеке Руса быстро набирало цвет красное пятно в форме пятерни.

— Ты! — рявкнул он, перехватывая меня одной рукой за ворот, а другой — сжимая волосы на затылке так, что больно было пошевелиться. — Драки хочешь?!

Зверь взвыл в полный голос.

И я впервые потеряла контроль.

Как это всё произошло, сама поняла с трудом. Сначала из моей груди вырвался нечеловеческий рык, от которого Рус отшатнулся на шаг и в одно мгновение побледнел. Но затем я схватила его за отвороты белой рубашки, одним движением притянула к себе и прижалась к нему сильным поцелуем. Какая-то часть меня ещё пыталась кричать: «Целуй, царапай, бей — только не кусай! Только не кусай!..» — но так тих был этот голос, что едва слышался за диким рычанием Зверя.

К своему удивлению, в следующее мгновение я услышала ответный рык, с которым Толль вновь схватил меня за волосы и ответил на поцелуй так же сильно, и даже больно. Только благодаря этому я чуть пришла в себя, и попыталась задвинуть дикую часть себя глубже.

Зверь сопротивлялся. Он сходил с ума от запаха крови. Раздирал меня изнутри, пытаясь вынудить, вырваться, захватить моё сознание и обратить тело в иную форму. Оторвавшись от губ Сириуса, я заорала, пытаясь заглушить голоса внутри. Однако, Толль расценил это как-то по своему, он одним движением толкнул меня вперёд, прижав спиной к книжной полке, и схватил за шею, придушивая. Крик оборвался. На долю секунды придя в себя, я успела отметить только, как тяжело, глубоко и часто дышит Рус, и как растрепались его белые волосы…

В следующее мгновение он, придавив меня бедром, впился губами в шею. «Неужели?.. — мелькнула мысль. — Нет, ещё сильнее оборотнем я не стану…»

Но опасение оказалось столь же беспочвенным, сколь бредовым, и ещё через мгновение я застонала от неожиданного удовольствия. Чёртов Зверь, он делает всё, чтобы захватить контроль… Колени ослабели и чуть задрожали.

И снова резкий, сильный поцелуй в губы.

И ещё.

И ещё один.

А потом темнота, привкус крови на губах, оглушающий вопль…

… и нет — не мой.

На белой рубашке быстро растекались красные пятна. Ничего не соображая, я зачарованно смотрела, как капля за каплей кровь стекала по ключице и скрывалась под воротником, пропитывая его насквозь. Глаза Сириуса были широко раскрыты. Он рукой зажимал рану в основании шеи, и уже не кричал. Просто молча смотрел на меня.

Осознав произошедшее, я первым делом ощупала своё лицо, ожидая ощутить грубую короткую шерсть, — но под пальцами оказалась обычная человеческая кожа. Ладони медленно опустились ниже, ощупав губы и зубы. Всё оставалось привычным и родным.

— Уже прошло, — прохрипел Рус, едва шевеля вмиг пересохшими губами, и очертил круг в воздухе на уровне моего лица.

На удивление, всё было спокойно. Ни урагана, ни потопа, ни молний, летающих по всей библиотеке. Тишина, запах пыли и бумаги.

— Это… — с трудом выдавила я. — Надо… обработать… рану.

— Царапина.

Тик часов, висевших над дверью, казался грохотом в звенящей тишине. Наконец, я подалась вперёд, чтобы осмотреть кровавые следы клыков, но как только протянула руку к Толлю, тот с такой силой ударил по ней, что заставил меня вскрикнуть от боли и неожиданности.

— Не приближайся, животное, — процедил он, и я отвела глаза.

Зверь внутри удовлетворённо посапывал, и не осталось ни намёка на страсть или агрессию. Впервые за долгие месяцы мне стало спокойно. Вот только… Вот только обстоятельства этого спокойствия пугали.

— Знаю, это почти невозможно, но… прости меня. Это всё… я делала, что могла, чтобы… этого… не произошло…

— Ты… делала всё возможное? — в его голосе раздались те самые нотки, которые не предвещали ничего хорошего. — Всё возможное?! По-твоему, это — всё возможное?!

Я зажмурилась, ощутив первый удар ветра. Затем второй, третий. С трудом удерживаясь на ногах, я осторожно приоткрыла глаза и попыталась оглядеться в поисках укрытия, но тут же получила удар чуть ниже виска: какая-то книга ударила плашмя и упала в метре от меня. Другая острым углом ударила в ногу. Сокровища библиотеки одно за другим слетали с открытых полок шкафов и почти сразу падали под собственным весом.

После третьего удара — где-то под лопаткой — Сириус вдруг схватил меня за локоть и, крепко прижав меня к себе свободной рукой, проговорил прямо в ухо:

— Подпитай.

— Что? — я попыталась отклониться и посмотреть ему в глаза, совершенно не понимая, что ему от меня нужно.

— Силы дай, говорю! Срочно!

Спохватившись, я прижала обе ладони к его груди и сосредоточилась. Очередная книга чуть не ударила меня в плечо, но мягко отпружинила. Я озадаченно оглянулась.

— Не отвлекайся, — рыкнул Толль, и сила полилась из меня прямо в его бездонный резервуар.

В этот момент особенно сильный порыв ветра качнул стоящий рядом шкаф, и я завизжала, автоматически вжимая голову в плечи. Не успела даже подумать о том, чтобы отбежать, а когда догадалась, смогла только чуть дёрнуться: Сириус отпустил рану, и так крепко прижал меня к себе, что не давал даже вдохнуть.

Шкаф с жутким скрипом накренился и одним движением рухнул прямо нам на головы. Но вместо того, чтобы пришибить обоих, он застыл в нескольких сантиметрах, а потом медленно съехал вниз по невидимой глазу преграде. Сжимавшие мои рёбра руки чуть расслабились.

— Щит?.. — выдохнула я, осознав, что опасность миновала, и Сириус снова сжал меня чуть крепче.

— Силовое поле.

Он закрыл глаза и приподнял голову, отчего кадык стал отчётливо выделяться на длинной мужской шее. Ещё через несколько секунд он начал покачиваться вперёд-назад, не обращая ни малейшего внимания на удары пролетающих мимо предметов и порывы ветров, грозящие свалить нас с ног в любой момент. Подумалось даже, что он не меня держал, а наоборот: держался за меня..

— Ты чего? — спросила его, опасливо озираясь по сторонам и ожидая, что вот-вот защита рухнет. — Может, под стол залезем? Там хоть безопаснее будет…

В этот момент ближайший стол завалило на бок и протащило несколько шагов по полу. От неожиданности я вскрикнула и дёрнулась в сторону, но Рус удержал меня в руках и коротко шикнул:

— Не мешай.

Тон его был при этом таким твёрдым и холодным, что я не решилась спорить, только вжалась в его грудь, пряча лицо в плечо и продолжая вливать магическую силу с ещё большим рвением.

Однако, уже через несколько секунд шум вокруг заметно стих. Оторвавшись от Сириуса, я обнаружила, что книги уже не летают, шкафы не качаются, и ветер лишь перелистывает страницы распахнувшихся книг. Толль наконец ослабил хватку, медленно, глубоко вдохнул и открыл глаза так, словно только что проснулся.

— Получилось, — выдохнул он и глуповато улыбнулся.

Я отшатнулась на шаг, села на корточки и, сложив руки на коленях, спрятала в них лицо. Что теперь говорить? Что делать? Как исправить?.. От осознания непоправимости ситуации хотелось выть, как выл еще несколько минут назад Зверь внутри. Всё смешалось: паника и стыд, страх и злость — и рвалось наружу непроизвольными рыданиями.

С трудом сдержавшись, подняла глаза, чтобы обнаружить Толля, присевшего напротив.

— Если я смог справиться со своими чувствами, — сказал он, глядя на меня самым бесстрастным взглядом, — то и ты сможешь. Возьми себя в руки. Теперь мы в одной стае.

Иногда я задумывалась: что чувствовал тот тип, который укусил меня? Как же его звали… надо же, не помню! Я не стала с ним даже говорить или расспрашивать о чём-то. Оторвала кусок ткани от тонкой, чуть ли не шёлковой скатерти, которой был накрыт маленький прикроватный столик в номере и, повязав его на манер шарфа, выскочила из отеля. Всё, что тогда было у меня в голове — это надежда. Надежда на то, что никто не заметит раны. Да, оборотничество — это приговор. Но если есть возможность побыть на свободе ещё хотя бы год или полтора… лишать себя этого шанса я не собиралась.

Что он тогда чувствовал? Обиду? Досаду? Злость? Мне казалось, ему было плевать на других, раз позволил той ситуации вообще случиться. Правильно, а что? Он всё равно обречён, так почему не обречь на то же самое как можно большее количество людей? Так, в отместку за то, что у самого нет выбора.

Позже я осознала, что устоять перед Зверем очень трудно. Если только специально перед полнолунием уезжать глубоко в чащу леса и сидеть там в одиночестве, пока не отпустит. По крайней мере, это может сработать, пока болезнь не слишком запущена. А потом… в один прекрасный день просто не отпустит. Вообще. Зверь получит постоянную прописку в твоём теле и будет хулиганить при любом удобном случае. И тогда выбора уже не остаётся. Уж лучше Питомник, чем полное одиночество — навсегда.

— Я иногда думаю: зачем всё это? Специальное ведомство по борьбе с эпидемией, Питомник этот… постоянный страх и опасение. Не проще ли сделать оборотнями вообще всех? Тогда это перестанет быть болезнью и станет нормой. Эволюция! Новый, усовершенствованный вид человека! И вообще… Ты знал, что оборотни в Питомнике и семьями обзаводятся, и детей рожают? Детей! Малыши изначально больны! Они вообще не будут знать жизни вне этого гигантского купола. Да ладно, бог с ними, с этими малышами, их никто не разлучит с семьёй, и другой жизни они знать не будут. Я о другом думаю: их ведь становится всё больше. Заражённых привозят туда каждый день, да ещё и рожать разрешают! Питомник придётся расширять, пока, в конце концов, он не захватит всю страну. Так ради чего мы тогда сейчас защищаем людей от оборотней, если рано или поздно все там будем?!

Сириус слушал молча. Только челюсть время от времени напрягалась, выдавая какие-то эмоции, которые, впрочем, прочесть на его лице я не могла.

Мы сидели плечом к плечу на полу в разгромленной библиотеке, облокотившись спинами на один из шкафов. Если бы не праздничный день, сюда наверняка уже набежали люди. Завхоз бы уже орал на нас, доктор По отчитывала меня за то, что снова разозлила Толля, а случайно оказавшиеся неподалёку студенты пялились бы в дверной проём с самым откровенным любопытством.

— Интересные мысли у тебя, — протянул Сириус. Приложил руку к раненому месту, посмотрел на пальцы: кровь уже остановилась и свернулась, образовав тоненькую корочку, и не оставляла следов на пальцах. — Правда, даже если сверху решат провернуть нечто подобное, да хотя бы просто закроют глаза на распространение болезни, в мире такой бунт поднимется! И ладно у нас, тут уже десять процентов населения заражённые, но ведь и в другие страны начнёт просачиваться.

Я покивала, глядя в одну точку.

— Из-за меня академию закроют.

Толль раздражённо вздохнул и вдруг обхватил меня рукой за плечи.

— Ну, тогда уж из-за нас. Хочешь, давай сбежим. Вообще. Из этого мира.

— Чего?.. — мои глаза сами собой расширились. — Ты что, совсем что ли?! Уж лучше в Питомник, чем так!

— Серьёзно? Ты вроде так не хотела в Питомник…

— Не ценой жизни же, ну! Там, между прочим, вполне неплохо всё устроено.

— Какой ещё жизни? Я про это! — И, откинув волосы в сторону, Рус ткнул пальцем в татуировку на голове.

Надеюсь, моё озадаченно моргающее лицо в этот момент выглядело не слишком глупо. Потому что смысл слов Сириуса до меня не доходил абсолютно. Он выдохнул, сдерживая раздражение, и поднял глаза к потолку. Видимо, моля богов сбросить мне с небес немного мозгов.

— Это карта, — сказал он с расстановкой таким тоном, будто говорит с трёхлетним ребёнком. — Карта моря. Волшебного моря.

Я фыркнула, едва держа себя в руках, чтобы не расхохотаться.

— Серьёзно, — нахмурился Толль. — То, что через него можно выйти в коридоры между мирами — абсолютная правда, поверь моему опыту.

Поверить его опыту не удавалось. Собравшись с силами, я стёрла со своего лица улыбку и постаралась с совершенно серьёзным выражением уточнить:

— Чем докажешь?

Но кончики губ предательски дрожали, так и норовя разбежаться в улыбке.

Волшебное море — такой же миф, как дориэм — морское чудище, под которое Толль маскировал дух своего учителя, и верили в него только дети. Ну, и подростки, особенно сильно увлекающиеся художественной литературой. Вот только мы давно не подростки, и искать выхода в сказках — последнее дело.

Сириус в задумчивости посмотрел в окно.

— Вообще-то, доказать это сложно, — сказал он через несколько секунд. — У меня есть в запасе один трюк, так скажем, магия другого мира. Но после его исполнения я скорее всего потеряю сознание, и придётся тебе, рыжая, убирать вот это всё без меня и без моей левитации. Кстати, у тебя уже полбочонка набралось, делись давай.

Я выразительно закатила глаза, но встала перед Толлем на колени и с силой надавила сложенными друг на друга ладонями на его грудь, в тайне надеясь, что хотя бы одно ребро хрустнет. Он в свою очередь издал сдавленный звук и только взглянул на меня таким пронзительным взглядом, что стало не по себе.

— Что, эта чужеземная магия много силы требует? — спросила я с явной иронией в голосе. — Даже больше, чем твои стихийные выбросы?

— Нет, — выдавил он, и я села удобнее, сняв часть веса с его груди. — Она вообще не требует силы. По крайней мере, нашей, магической. Они пользуются обычной жизненной энергией.

— Кто — они? — усмехнулась я, готовясь к очередной сказке.

— Гладиры.

— Чего-о? Я таких книжек не читала, так что будь добр, поясни.

— Так ведь это не книжки! — всплеснул руками Толль, как только я отняла от него ладони. Потом он подтянул к себе колени и, положив на них руки, стал нервно теребить в пальцах небольшую бумажку, случайно вырванную из какой-то книги. — Мы далеко не успели зайти. Где-то в этом районе были, — он показал на татуировку чуть выше виска. — Переход уже произошёл тогда, мы случайно встретили судно, явно чужеземное. Оно пользовалось чем-то вроде техномагии, но энергию получало не от человека и не от силовой линии. Даже я не смог распознать её источник.

Я нахмурилась. Только сейчас мне пришло в голову, что стоит только принюхаться — и Зверь сам скажет мне, врёт ли Сириус или говорит от чистого сердца. И результат меня одновременно испугал и восхитил. Если сказанное им и не было правдой… то, по крайней мере, он свято верил во всё, что говорил.

— Они похожи очень на нас. В смысле, такие же люди. Ну, почти такие же. Знаешь, чем-то ящериц напоминают. Зрачки узкие такие, и повернуты вертикально. Руки-ноги будто вытянутые немного, а суставы крупнее наших. Но в целом те же люди. Вот они нас сначала то ли за пиратов приняли, то ли за представителей закона… В общем, сначала взялись удирать. Мы и не пытались догонять, плыли себе, куда капитан велел, и плыли. Только вот нам по пути оказалось, и корабль у них двигался куда медленнее нашего. Мы их и нагнали. А они давай отстреливаться от нас. Вот тогда-то я учителя и потерял… Мы с ним силовой щит держали на корабле. А я…

Толль горестно вздохнул и отвернулся.

— Не сдержал. Стихии. Ветер прорвался. А это ж на воде, поднялся шторм, я остался обесточен, старик в одиночку щит не удержал — и как раз тут по нему ударили чем-то вроде огненного шара, которым твой дружок балуется постоянно.

— Ты про Ноя?

— А про кого ещё!

Сириус перевёл дыхание.

— А дальше ничего. Капитан велел прекратить контратаку и поднял белый флаг. Благо, те поняли правильно. Переговорили. Берег недалеко оказался. Они помогли нам корабль отбуксировать и починить, не быстро правда. Два месяца мы у них там проторчали, пока подходящие материалы нашли, пока зачаровали мало-мальски. Вот пока мы там у них жили, гладиры нас и обучили своему мастерству. Вроде ничего сложного. Кому-то проще давалось, кому-то сложнее, но овладели все. А как вернулись домой — шиш. Только начинаешь использовать — словно всю жизнь из тебя высасывает…

— Так а что это за магия? — не удержалась я.

И снова пронзительный, жутковатый взгляд. Впервые Толль передо мной был настолько серьёзен.

— Скажем, я могу полностью управлять твоим сознанием. Твоими мыслями, чувствами, желаниями, побуждениями. Могу заставить тебя захотеть прислуживать мне. Классно, правда? Вернее, мог бы. Если б мы находились в том мире.

Я поёжилась, представив себе это.

— Что-то не горю желанием там оказаться. Как жить в условиях, где каждый может тобой управлять?

— Глупая, — усмехнулся Толль, уверенным движением притягивая меня к себе. — Глупая-глупая Нэт. Они там не только управлять умеют, но и защиту от таких умников ставить.

Я невольно сдвинула брови, замерев в довольно неудобном положении: пришлось наклониться к внезапно обнявшему меня Сириусу и удерживать равновесие. Мысли заметались в попытке срочно определиться, как реагировать на неожиданные обнимашки. То линачать толкаться, то ли… зачем? Наконец, я расслабилась, и просто легла на его колени. Толль положил ладонь мне на плечо, а я поймала себя на чувстве облегчения.

— Неужели, — сорвавшимся голосом прошептала я, — ты не злишься на меня?

— За что? — искренне спросил он. — За царапину? Сначала разозлился, а потом вспомнил, сколько у тебя было из-за меня царапин и…

— Да были б это просто царапины! Ты ведь теперь тоже… ну… болен.

Несколько секунд стояла гробовая тишина. А потом Сириус громко расхохотался.

Глава 15. Порочная связь

— И что смешного? — обиженно спросила я, садясь прямо. — Меня, между прочим, совесть мучит, а ты…

Он ещё несколько раз хохотнул и потёр следы укуса, которые на глазах становились тоньше и бледнее. Никак переводит мою силу на лечение… мог бы и своей дождаться, не такая уж серьёзная рана.

— Я же сказал: просто царапина, а ты выдумываешь… Максимум, что со мной случится — это пантера с лисом начнут войну за господство над моим телом. Но не думаю, что это так работает.

— Пантера… — я медленно подняла на Толля глаза. — Ты что… погоди… но как?.. Почему я не почуяла?..

— А почему ты должна была почуять? — ухмылялся он. Вместо сочувствия в его глазах читалось привычное: «Ну дура же, ну!»

— Да как почему! Оборотень оборотня чует! По запаху! Но ты… — Я потянула носом. — Ничего!

Он снова тихо засмеялся.

— Потому что мой Зверь ещё не очнулся. А твой вот вовсю воняет. Особенно когда ты начинаешь свои бешеные пробежки — несёт за километр, поверь мне!

На несколько секунд я крепко зажмурилась, отказываясь верить в происходящее.

— Хочешь сказать, ты давно меня… унюхал?

— А ты думала, почему я так не хотел с тобой работать?

— Потому что ты мудак, — выдавила из себя и поджала губы. Было неловко.

Я уже напряглась, ожидая очередного приступа гнева, который случался всякий раз во время нашего обмена любезностями, но ответом был очередной приступ хохота.

— Да, — выдохнул он, успокоившись. — Ты мне сначала тоже показалась той ещё стервой. Высокомерной, наглой и тупой сучкой.

— Эй! — прервала я его рассуждения. — Что за эпитеты пошли! Я могу тем же ответить!

Он прыснул и прикрыл рот рукой, словно продолжал мысленно перебирать все мои грехи, совершённые против него.

— Между прочим, — добавила я, надувшись, — не на ровном месте. Если бы ты был со мной чуть вежливее, я бы тоже не была такой… какой была.

— Нафиг надо, — хмыкнул Толль. — Пока все от меня держатся на расстоянии, меньше вероятность, что сорвусь, как ты только что.

Я скорчила рожу и показала ему язык.

— Хочешь сказать, ты нарочно ведёшь себя, как мудак? Но ведь ты знал, что я тоже оборотень, зачем тогда был этот цирк?

— Затем, — сказал он, склонившись ко мне ближе, — что таков человек: как только его самого лишают прелестей жизни, он делает всё, чтобы страдать не в одиночестве. Каков шанс, что когда тебя загребут, ты не сдашь меня? Тут, знаешь, каждый сам за себя. Мы ведь животные. И не только из-за Зверя внутри. Человек только прикидывается разумным существом, а по факту не далеко мы ушли от тех же собак.

— Собаки довольно умные существа, — заметила я. — Кроме того, есть виды разумных псов. Фенриры, церберы, гармы, оками…

— Стоять. Знаю, это твоя специализация, но мне не интересно. Я ж тебе лекции по левитации не читаю.

— А может стоило бы, — пробурчала я в сторону.

— Чего?

— Ничего! У меня к тебе вот какой вопрос: давно ты заражён? И почему пришёл учиться именно сюда? Диплом этой академии в столице ни в грош не ставят. И вообще, хватит прохлаждаться, давай уже убираться.

Сириус заразился всего несколько месяцев назад, во время летних каникул. История стандартная: познакомился с девчонкой, затащил в постель (или она его — учитывая специфику болезни), но не успели они приступить непосредственно к делу, как — ам! — и всё, конец едва зародившимся отношениям. Девчонка простым шоком не отделалась: Сириус всегда был вспыльчивым, а в этот раз его накрыло гневом так, что мама не горюй. Стихии не просто вырвались из-под его контроля, а целенаправленно ударили по бедной девочке. Увезли на скорой с несколькими переломами, в больнице уже выяснилось, что она оборотень, и после лечения в полностью изолированной палате её направили прямиком в Питомник.

— И что, тебя после этого не нашли и не заставили сдать анализы? — спросила я, раскладывая книги, которые прилетали со всех сторон, в стопочки по алфавиту.

— Нашли, — хмуро ответил Рус. Отправив ко мне очередную книгу, он взялся двигать мебель. — Но… помнишь про чужеземную магию? Пришлось внушить лаборанту, что анализ он сделал, и тот оказался отрицательным. Я, правда, тут же при нём в обморок грохнулся, но врач списал это на взятие крови.

— Хитрый жук, — усмехнулась я.

— Хочешь жить — умей вертеться!

— Ладно. — Закончив сортировку книг, я села на стол. — Значит, ты просто родом отсюда, и про излечившегося профессора ничего не знаешь?

Сириус чуть не уронил на себя шкаф, но, вовремя поддав силы, водрузил его на место и резко обернулся ко мне.

— Какого профессора?

Коварно улыбнувшись, я задумалась, как бы изящнее выразиться.

— Нэт! — чуть ли не крикнул он, в два шага очутившись совсем рядом. — Я правильно понимаю, это всё-таки правда? Он смог излечиться?

Кажется, он впервые назвал меня по имени?..

— Ну… — сдержанно улыбнулась я и, выдержав театральную паузу, ответила: — Да.

— Серьёзно?! Это точно не слухи?

— Точно. Я даже успела пообщаться с бабой, которая его заразила. Между прочим, из-за этого и не пришла вчера — ездила в Питомник…

Сириус вперился в меня взглядом с таким выражением лица, словно я только что открыла перед ним великую тайну. Впрочем, в каком-то смысле так и было…

— А теперь расскажи мне всё по порядку.

— Сейчас я из него все потроха вытрясу, — рычал Сириус, решительно шагая в сторону старого корпуса, так что я едва за ним поспевала, то и дело переходя на бег. — Тайны у него, понимаете ли, труп хренов!

— Насколько я знаю, он вообще нечасто грешит этим. Наверное, его и правда что-то останавливает…

— Да что его может останавливать! Хуже, чем есть, ему всё равно не станет!

— Откуда ты знаешь? Может, он умрёт окончательно, если скажет?

— Не смеши мои тапочки, рыжая! Он здесь уже пару сотен лет стены околачивает. Уверен, Одуван давно мечтает уже сдохнуть и посмотреть, что будет дальше. Хоть какое-то разнообразие.

— Ну ладно, может, там не смерть… Может, он просто не способен сказать ничего? Просто — раз! — и голос пропадает.

— Рыжая! — рявкнул он с той интонацией, с которой обычно говорил: «Дура!» — Ты башкой своей думай! Он же призрак, у него нет голосовых связок, на что воздействовать будешь?

— Значит, вариант, что он потеряет голос, тоже не пройдёт?

— Не пройдёт. С призраками вообще мало что проходит — они не относятся к нашей, так скажем, плотности. Понимаешь, о чём я?

Я зажмурилась и чуть втянула голову в плечи, ожидая очередного разноса по поводу моего образования, потому как — не очень. Не очень понимала, в смысле.

На самом деле, всё у меня с образованием было в порядке. Почти все школьные предметы сдала на «отлично», и вообще учиться мне всегда было легко, память не подводила, и даже сейчас, загруженная отбыванием наказания и поисками профессора, успешно сдавала зачёты и экзамены. Но вот почему-то как дело доходило до Толля, так оказывалось, что я ничего не знаю! Первые дни бесило страшно. Потом привыкла. Теперь даже начала получать изощрённое удовольствие от его постоянных поучений. Если относиться к ним как к уроку по общей магии, то вроде как даже полезно выходит…

Он бросил на меня изучающий взгляд и снова ускорил шаг.

— Если коротко, то магия, по своей природе, воздействует на атомы, на всё, что состоит из атомов. На животных, на минералы, газы, жидкости… в общем, почти всё, о чём можно подумать.

— А мысли?

— О, начала соображать. Хвалю. Мысли состоят из иной субстанции, поэтому на них подействовать нельзя.

— Как же тогда профессор мог зачаровать Одувашку?

Сириус вздохнул, останавливаясь возле уже знакомой мне двери старой костюмерной.

— Воздействовать на мысли мы не можем. А вот считать намерение — можно. Не тупи, по этому принципу работают охранные арки на входе!

Я скривилась у него за спиной и показала язык. Ишь, всезнайка выискался!

Рассусоливать с призраком Сириус не стал. Он так резко дёрнул силу из стоящей среди стола шляпы, что та аж вздрогнула и на мгновение вспыхнула синеватым огнём. Одувашка с визгом материализовался в то же мгновение и смотрел на нас такими круглыми глазами, словно дракона увидел.

— Вы ч-чего? — спросил он, икая, как самый живой человек. — Я ж чуть не рассыпался прям в душе…

— А что ты делал в душе? — спросила я, делая шаг вперёд.

— Имею право! — воскликнул призрак. — На меня ваши человеческие законы не распространяются, да и какое ж это непотребство, если я только и могу, что смотреть…

Мы с Толлем переглянулись.

— Он что, вуайерист? — уточнила я. Рус пожал плечами:

— А что ему остаётся?

Я застонала, ещё раз осознав, что в любой момент за мной мог подсматривать этот толстяк. А потом представила его живым — таким толстым, с жирными, лоснящимися, но редкими волосами, бегающими за стёклами круглых очков поросячьими глазками, и меня передёрнуло.

— Даже знать не хочу, в каком ты был душе и что там видел!

Призрак фыркнул.

— Простите, дамочка, вы не в моём вкусе.

Толль вдруг прыснул, с явным трудом сдерживая смех.

— Успокойся, рыжая, он вообще девочек не очень. Так что можешь его не бояться ни в душе, ни в постели.

Одувашка сложил руки на груди и демонстративно надулся.

— Ничего в этой школе не скроешь, — проворчал он. — Всё разболтают!

— Это академия, — поправила я.

— Вообще-то, раньше здесь располагалась школа общего магического назначения, — поправил меня Толль, чем заработал ещё один высунутый язык.

— Чего пришли-то? — сердито спросил призрак. — Не об основании школы же болтать.

— Верно, — сверкнул зубами Толль, и мне даже показалось, будто он пустил на волю Зверя. Принюхалась… нет, показалось. — Не так давно к тебе приходила Нэт, — он показал на меня, — и спрашивала про некоего профессора…

— Как же, помню, — перебил его Одуван. — Но ничего не изменилось, я по-прежнему не могу ничего сказать.

— И не надо, — покачал головой Сириус. — Расскажите нам о…

— Бернадет Линк, — быстро вставила я.

— Да.

Призрак на несколько мгновений задумался, потом вздохнул, сел в заваленное костюмами кресло и медленно произнёс:

— Позвольте мне рассказать вам одну историю… Может, она правдивая, а может и нет. Может, в ней выдумано только кое-что, этого я вам не скажу. Но вы всё равно послушайте…

Давным-давно училась в школе магии девочка. Звали её, скажем, Дилли. Девочка была красивая, как куколка, тихая, и голос — не голос, музыка! Характер, правда, не сахар. Себе на уме девочка была. И если уж она чего-то хотела, то добивалась любыми способами. И вот, однажды положила она глаз на учителя. Учитель был совсем молод и добр. Со всеми учениками был на ты, всем помогал, на все вопросы отвечал и даже встречался после занятий с теми, кому была нужна помощь…

Дилли положила на него глаз сразу. И сразу решила: он будет моим. Не пропускала ни одного урока, утром часами приводила себя в порядок, и предмет, который вёл этот учитель, единственный из всех, знала на отлично. Всё чаще она оставалась с ним после уроков, и, возможно, всё бы у неё получилось, если бы не два обстоятельства. Первое — это ветреный характер самой Дилли, благодаря которому не повезло ей делить одно тело с тигром. Второе — это жена учителя. Тоже молодая, красивая, умная и весёлая, да ещё и учительница в той же самой школе. Чего ещё мог пожелать молодой мужчина? Если только любовницу — прекрасную ученицу.

План у Дилли был прост: затянуть учителя в сети своего очарования, опьянить страстью и позволить тигру укусить. Ведь тогда они вместе окажутся в Питомнике. И уж тогда-то она точно сделает его своим навсегда. Дилли знала: он слишком хорош, чтобы позволить себе укусить жену…

— Ну? — подал голос Толль, когда молчание затянулось. — А потом-то что?

Одувашка вздохнул.

— А потом ничего хорошего.

— Да уж, не удивлюсь, если жена с ним развелась после этого.

— Нет, — уверенно помотал головой призрак. — Они не разводились. А Дилли…

— Ты хотел сказать, Бернадет, — уточнила я. Он обиженно выпятил нижнюю губу.

— Нет, я рассказывал про Дилли. А дальше вы, что хотите, то и думайте.

Я закатила глаза, а Толль продолжил гнуть свою линию.

— Ну, так что? Укусила она его, а потом что?

— А потом кто-то её заложил, приехали дяди на машине с мигалками и увезли её. Больше она в академии не появлялся.

— Ты же говорил, она в школе училась.

Одувашка отмахнулся.

— В общем, на этом всё. Больше я её не видел. Это всё?

— Нет, постой. А какой предмет вёл учитель? — спросила я.

Призрак ухмыльнулся и покачал головой.

— Не могу ничего сказать. Я, знаете ли, зачарован. Расскажу — и фьють! — поводок мой станет коротким. Не в моих интересах, знаете ли.

— Вот оно что… — пробормотал себе под нос Толль. — Ладно, рыжая, идём. От него толку всё равно больше нет.

Обратно он шёл так же быстро, но теперь хмуро и молчаливо. Только в переходе между корпусами он остановился и, прислонившись спиной к стене, стукнулся об неё затылком.

— Что ж, по крайней мере, мы точно знаем, что она здесь училась.

Почесав щёку, я задумчиво покачала головой:

— Вообще-то, об этом никто не говорил. Ни Одувашка, ни сама Бернадет. Какова вероятность, что эта история про другую школу?

— Нулевая, — уверенно ответил Толль. — Одуван четко сказал: «Больше я её не видел». А видеть он мог этих двоих только здесь. Что нам ещё известно?

— Что профессор женат, — припомнила я.

— Ага, и изменял со студенткой. Не густо.

— И что его жена работает здесь же.

Сириус кивнул:

— А вот это уже что-то. Значит, нам надо найти женатую пару профессоров, которые были женаты и преподавали в то время, когда здесь училась некая Бернадет… как там?

— Линк.

— Бернадет Линк.

— И они должны быть достаточно молоды.

— Рыжая, ты начала соображать! — с наигранным восхищением сказал Толль, от чего стало одновременно и приятно и противно.

— Хорошо, сузим мы круг до четырёх-пяти профессоров, а дальше что?

— А дальше дело за малым. Узнать, кто их них преподавал у этой Линк.

— И как ты это всё планируешь узнавать?

Он долго смотрел мне в глаза, потом вскинул голову, громко зарычал, пнул стену, глубоко вдохнул и, медленно выдыхая, резко дёрнул меня за руку и прижал к себе.

— Ничего, рыжая. Мы теперь одна стая. Что-нибудь придумаем.

… «Мы теперь одна стая», — крутилось в голове. Эта фраза отодвигала сон в сторону и немножко придавала сил, несмотря на то, что часы показывали уже шесть утра. Очень хотелось выплеснуть из себя всё, что произошло, освободиться и умыться, но поговорить было решительно не с кем. Салли уехала на выходные домой, а рассказывать о происходящем через телефон было как-то боязно. Ной? Ной и так не любил Толля, да и про мою «особенность» ничего не знает. Кайл? Не смешите мои тапочки, с этим уродом делиться вообще ничем не хотелось…

С тяжёлым вздохом я перевернулась на спину и взяла в руки телефон.

Я:

Я согласна. Обсудим?

И быстро положила мобильник на грудь. Сердце бешено стучало в рёбра, словно пыталось сбежать из тюремной камеры, а руки чуть потряхивало. На что я подписываюсь? Отдаться за лекарство! А если выражаться словами Кайла, то и вообще… за наркотики. Это даже звучит так, что…

Но какой у меня выбор? Укусить ещё кого-нибудь? То, что Сириус сам оказался оборотнем — невероятное везение, настолько, что даже не верилось. На какое-то мгновение даже возникла мысль, не наврал ли он мне? Ну, просто, чтобы успокоить… И тут же сообразила, что это явно не тот человек, кто будет так врать. Да и если бы он был обычным человеком, то вряд ли смог бы сдержаться и остановить ветер.

С тяжёлым вздохом я повернулась на бок и зажмурилась, решив, что теперь-то точно надо уснуть. Но ничего не вышло: телефон радостно звякнул и засветился, показывая новое сообщение. Сон, которого и так почти не было, тут же как рукой сняло.

Кайл (техномаг):

Ты в общаге?

Глава 16. Волшебный сон

— И каковы твои условия?

Уже через двадцать минут, поставив локти на колени, я сидела напротив Кайла в его комнате и с трудом сдерживалась, чтобы не начать нервно кусать губы. Зверь выл при взгляде на обнажённый торс техномага и требовал продолжения банкета.

— Ты не мог бы одеться! — не выдержав, воскликнула я.

Кайл пристально смотрел на меня и молчал. Только желваки перекатывались на скулах, да челюсть чуть шевелилась в задумчивых движениях. Наконец, он вскинул брови и наклонился ко мне.

— Условия просты: ты мне, я — тебе. Вернее, в нашем случае наоборот. — Он выпрямился и скрестил руки на груди, заставив тем самым вздуться мышцы плеч. — Я изучил действие траума на оборотней: эффект достигается почти мгновенно после принятия… дозы.

— Говоришь об этом так, словно я вкидываться собираюсь.

Кайл вскинул бровь.

— А разве нет?

Я втянула носом воздух. На человека со Зверем лекарство действует действует иначе. Они словно делят между собой препарат, и в результате человек испытывает меньшую зависимость, но зато Зверь… Зверь может и подсесть. И в этом кроется настоящая опасность. Если вовремя не дать Зверю «дозу», он будет буйствовать сильнее. Словно ребёнок, который знает, что если реветь громче, то шансов получить желаемое станет в разы больше.

— Итак? — я подняла на него тяжёлый взгляд.

Кайл достал из кармана спортивных штанов маленький пакетик.

— Здесь примерно от трёх до семи доз — в зависимости от того, как будешь делить. Одну принимаешь здесь, при мне. И расплачиваешься. Понадобится больше — приходишь и повторяешь процедуру. Вопросы?

— Только один. — Без тени улыбки я скинула с себя джинсовую рубашку. — Долго будешь тут одетым сидеть?

Кайл довольно улыбнулся, от чего узкие глаза стали ещё хитрее, и бросил мне в руки мешочек с сероватым порошком.

— Ты задолбала опаздывать.

Именно такой фразой Сириус встретил меня на одном из поросших пылью чердаков Академии. Пропустив его слова мимо ушей, я с тяжёлым вздохом оглядела фронт работ. Кажется, завхоз над нами издевается. Либо этот чердак убирать никому не нужно на самом деле, либо на нас решили свалить всю самую грязную работу. Не удивлюсь, если следующим заданием будет вымыть до блеска старый корпус. А прежде его отремонтировать.

— Мы же это месяц убирать будем, — вырвалось у меня.

— Ну конечно, если будем всё делать ручками, как рыжие недоучки, — фыркнул Толль, садясь на старый комод. Тот жалобно скрипнул под весом тела.

— Вообще-то я не обязана владеть навыками магической уборки. И завхоз должен это учитывать.

— Это — магическая академия! — с вызовом и презрением сказал Рус. — Предполагается, что сюда поступающие знакомы с азами бытовой магии.

— Слышь, ты, — не выдержала я. — Раз такой умный, то прибрался бы здесь сам по-быстрому — и дело с концом! Достал уже, честное слово.

— Так не интересно, — хмыкнул он. — Сначала посмотрю, как ты мучишься с этой пылью, а потом… может быть… если ты отдашь мне свои силы…

— Да забирай, не жалко, — хмуро ответила я, кругом обходя довольно просторное помещение. Здесь были и кровати, и мешки постельного белья, и древние доски, на которых писали не мелом, а нитью силы, и сотни скрученных в трубочку учебных плакатов — кажется, если разобрать эти завалы, можно обеспечить ещё один небольшой факультет.

— Серьёзно? — Толль поставил подножку, которую я, засмотревшись на свисающие с потолка гроздья паутины, заметила слишком поздно, и схватил за край джинсовки. С трудом удержавшись на ногах, я резко обернулась с твёрдым намерением врезать ему по зубам. Он подтянул меня к себе и свободной ладонью хлопнул по ягодице. — Знаешь, полнолуние-то приближается, и Зверь требует разрядки…

Я ударила его по руке, которой он тянул меня к себе, и отошла на шаг в сторону. Хватит мне одного Кайла.

— Терпи. Я ж терплю.

Сириус моргнул пару раз, потом, видимо, осознал — и расхохотался.

— Ну да, та самая, которая терпила! Я за всю ночь не смог следы от твоего ангельского терпения залечить!

— Сам виноват, — буркнула я в ответ.

Что опять началось-то? Вроде вот только что нормальный парень был — и снова будто подменили! Может, у него раздвоение личности? Начнётся семестр — пойду к штатному психологу, он точно должен знать, что с Толлем не так.

— Так что? — с вызовом дёрнула я головой. — Будешь убирать или так и продолжим препираться?

Некоторое время он смотрел на меня, словно решая, как именно расчленить за такую дерзость, потом клацнул зубами, и воздух вокруг зашевелился.

— Эй, — я настороженно огляделась. — Ты же не собираешься пыль выдувать отсюда ветром.

— Почему нет? — спросил он с явным раздражением и, перекрикивая резко поднявшийся ветер: — Мега-пылесо-о-о-ос!!!

Прикрыв голову руками, я села на корточки. Всё тело уже в синяках от его методов решать проблемы!

— Я пошутил. — Вместе с этими словами ветер чуть утих, но в то же время в воздухе появилась морось, мгновенно вымочившая одежду.

— В смысле, пошутил?! — Мои ладони невольно сжались в кулаки. — За такие шутки можно и по яйцам получить!

Толль отмахнулся.

— Чтобы использовать силу стихий, надо было разозлиться немного. Не до уборки сейчас, пусть само всё вымывается. У меня появилась идея, как нам отыскать профессора.

Прервав заклинание для подсушивания одежды на полуслове, я медленно подняла на него глаза.

— Излагай.

Сириус довольно улыбнулся и начал мерить шагами небольшой свободный от рухляди пятачок.

— Чтобы выяснить, кто из профессоров женат и преподает ли его жена у нас… Да ещё и выяснить насчёт возможной связи с Линк, нужно каким-то образом залезть в базы данных Академии. Вариантов всего два: либо найти легальный способ поковыряться в них, либо взломать. Ты хакерскими навыками обладаешь? Вот и я нет. Однако, если окажется, что наш профессор в академии больше не преподаёт, то по-другому его фамилии выяснить мы не сможем.

— Неужели наш всезнайка чего-то не умеет, — мрачно сыронизировала я, но Толль, на удивление, не обратил внимание. Только на пару секунд остановился, задумчиво глядя на меня, и продолжил ходить взад-вперёд.

— В общем, задача не тривиальная и может занять довольно много времени. Я, в принципе, ещё могу подождать, а вот ты… — он глубоко вдохнул, и по выражению лица было ясно: принюхивается. — А вот тебе стоит поторопиться. Поэтому предлагаю новый план.

— Внимательно тебя слушаю. — Я приподняла бровь и села на тумбочку, которую Толль успел протереть своими штанами.

— Волшебный сон, — коротко пояснил он и внимательно посмотрел на меня. — Ну? Неужели и про него ничего не знаешь?

— Знаю, конечно. Уникальное состояние, позволяющее перенестись в любое время и точку нашего мира. Не распространяется, правда, на параллельные и соседние миры. Характерно отделением астрального тела и…

— Ладно, не умничай, — прервал меня Сириус. Кажется, ощущение собственного интеллектуального превосходства приносит ему особое удовольствие. — В общем, я не то чтобы спец в этом, но кое-какой опыт имеется. Мы можем попытаться увидеть профессора. Услышать его. Подсмотреть за его излечением. Может, узнаем, как именно он вылечился — и сам мужик после этого нам не понадобится вовсе.

— Интересный вариант, — признала я. Надежда перешла на новую ступень эволюции, превратившись в предвкушение, заставляя в нетерпении потирать руки. — Значит, надо сразу настраиваться на эпизод излечения. Вот только, насколько я знаю, чтобы увидеть конкретный эпизод, необходимо знать человека лично и искать в альфа-пространстве определённые эмоции. Это даже для следователей-профессионалов бывает сложно!

— Рыжая, не тупи! — ухмыльнулся Толль, остановившись всего в нескольких сантиметрах, и ткнул меня пальцем в грудь. — Ты ведь знакома с этой Линк, верно? Вот через неё и залезем.

— Точно!.. — я отвернула голову в сторону. Сириус стоял слишком близко, и казалось даже, что на щеке чувствуется его дыхание. — Если вспомнить историю Одувашки, Бернадет была более чем неравнодушна к профессору и… да она же его укусила!

— Соображаешь, — он взял меня за подбородок и попытался повернуть к себе, силой преодолевая моё сопротивление. — Уж ты-то знаешь, какие эмоции испытывает оборотень, впервые кусая человека.

Я дёрнула головой, вырываясь из его рук, и отошла в сторону.

— С чего ты взял, что у неё это был «первый раз»?

Толль закатил глаза.

— Она к тому моменту уже много времени провела в Академии, и если бы ещё кого-то укусила, это произошло бы здесь. Рискованно. Решение укусить профессора было сознательным, значит, она себя ещё контролировала. Да и Одувашка наверняка сказал бы. В общем, я почти уверен…

— Ясно, — прервала я его размышления. — Давай приступать.

Ходить далеко не стали. Отыскав среди завалов мебели более-менее сносную кровать и постелив на неё три матраса, мы заняли свои позиции: я легла поудобнее на импровизированную постель, а Толль приволок кресло и, рухнув в него, остановил работу стихий. На чердаке стало свежо, и приятно пахло легкой сыростью, словно после летнего дождя. Пыль то ли прибило влагой, то ли её действительно куда-то выдуло, но стало ощутимо чище.

Я свернулась клубочком и поёжилась. Стало чище — но холоднее.

— Да не трясись ты, а то не выйдет ничего, — проворчал Толль и, наклонившись, положил ладонь мне на бедро, отчего по телу прокатилась волна расслабляющего тепла. — Постарайся ни о чём не думать… Слушай своё дыхание… Вдох… Выдох… Вдох… Выдох… А теперь медленно считай от десяти до одного вслух.

— Десять, — послушно пошевелила я губами, которые уже почти не слушались под действием его чар. — Девять. Восемь. Семь. Шесть. Пять. Четыре…

Как ни странно, о волшебных снах я действительно знала много. Последние три месяца школы на уроках меня не наблюдалось от слова совсем, и многие предметы пришлось сдавать своеобразными способами. Например, чтобы получить итоговую оценку по магии, пришлось сначала написать и защитить реферат, потом сдать зачёт, и только после этого — экзамен. Выбрав тему волшебных снов, я была уверена, что это просто любопытное явление, с которым никогда в жизни сталкиваться не придётся, однако… Так и задумываешься иногда то ли об интуиции, то ли о судьбе.

Бывать, впрочем, в альфа-пространстве мне не доводилось, и первое время никак не получалось вернуться к сознанию и начать здраво размышлять. Тотальное расслабление затронуло не только тело, но и мысли, потому я просто позволила себе плыть по течению, словно находилась во сне. Мимо сновали люди и животные, пейзажи сменялись образами помещений или видов на землю с высоты птичьего полёта. Но ничего не задерживалось возле меня дольше, чем на сотую долю мгновения.

«Странный сон, — лениво заползла в голову запоздалая мысль. — Ничё не понятно. Проснуться бы поскорее…»

И действительно, образы начали меркнуть, смазываться, словно я погружалась всё глубже и глубже, пока вдруг не раздался отдалённый голос.

«Рыжая, — прозвучало одновременно со всех сторон, — не время спать. Кончится твоя сила — прервётся и сон.»

Я поморгала, приходя в себя. Тело было призрачным, бесплотным и свободно парило в пространстве. Проснуться до конца не позволяла сдерживающая магия Толля. С трудом вспомнив, что происходит и в чём цель визита в альфа-пространство, я постаралась как можно более детально вспомнить Линк. Русые густые волосы, большие влажные глаза, запах… Запах цветов… ванили… Точно, она пахла выпечкой. Тонкий такой аромат, который мог почуять только Зверь.

Образ Бернадет Линк возник передо мной. Здесь она была младше, чем в Питомнике, менее красивой, более неказистой. Под глазами такие синяки, словно она две ночи плакала в подушку. Видимо, альфа-пространство уже начало переносить меня в искомый момент.

Линк сделала шаг мне навстречу, я ответила тем же. Затем наши руки стали медленно подниматься навстречу друг другу, пока пальцы не соприкоснулись, и в этот момент я еле сдержалась, чтобы не закричать.

Не могу сказать, чтобы когда-то считала себя счастливой. Детство средней паршивости, строгие родители, мечтавшие, но не сумевшие вырастить ручного вундеркинда, постоянный прессинг со стороны учителей. После школы — годы одиноких скитаний, которые почему-то называют «поиском себя», но по факту оказываются бегством от боли.

Однако, в сравнении с тем, что обрушилось на меня в момент прикосновения к альфа-версии Линк, называть пережитое мной болью уже не поворачивался язык. Это было отчаяние, страх, гнёт, безысходность, отвергнутость и унижение. Причём, не сиюминутные — они преследовали девушку долгие годы, до тех пор, пока…

Я прислушалась к своим ощущениям. Да, точно. До тех пор, пока не попала в Питомник. Мои глаза расширились в удивлении. Попав в Питомник, Линк наконец сбросила с себя неподъёмную тяжесть душевных мук!

— Кажется, начинаю понимать тебя, подруга, — пробормотала я, глядя в её раскрасневшиеся глаза.

Однако, целью моей были вовсе не мотивы Бернадет, и я сосредоточилась, погружаясь в ощущения, когда Зверь хочет. Нет, не хочет — жаждет! Когда Зверь обуян страстью, нестерпимым, обжигающим желанием вонзить клыки в мягкую и тёплую плоть. И то наслаждение, с которым ощущается брызнувшая на язык живая кровь. Да, вот оно, то, что мне надо.

Всё вокруг померкло, оставив меня наедине с чувствами. Трудно было понять, моими или нет: тело исчезло, Линк исчезла, не стало даже самой меня. Всё превратилось в единый сгусток ощущений.

«Не то, — проскочила обеспокоенная мысль. — Это не наслаждение даже, это…»

Да, чувство, обуревавшее Бернадет, точно было связано с укусом, сомнений не было. Но если я испытала просто наслаждение и облегчение, то она словно глотнула жизненной силы, словно умирающий, пригубивший живой воды. Это было больше, чем эйфория, больше, чем счастье, больше, чем сама жизнь.

«Наверное, это потому, что она его любила. И по-настоящему хотела с ним… соединиться.»

Наконец, эйфория ударила вспышкой — и исчезла, оставив после себя бездну горя.

«Нет… Нет! Нет-нет, стой, подожди! Покажи мне, покажи!»

Горе. Ревность. Злость.

Картинка проявилась. Мутная, словно сквозь грязное стекло. Я смотрела её глазами: дверь, красная, резная, такие в лабкорпусе Академии стоят. Распахивается. Линк, едва сдерживая слёзы, делает несколько шагов по коридору, но возле бюста какого-то известного мага оборачивается и последний раз смотрит на мужчину, стоящего у окна небольшого кабинета к ней спиной. На нём строгий костюм, волосы собраны пучком на затылке, но детально разглядеть не удаётся. Картинка стремительно бледнеет и исчезает в белой пелене.

— Стой! — попыталась крикнуть я в пространство. — Покажи ещё!

Но молить было бесполезно: всё равно никто не слышит, здесь только я и информация альфа-пространства. Белая пелена полностью затмила мой взгляд, и в следующее мгновение реальность обрушилась на голову со всей силой.

Очнулась от того, что Толль окатил меня ведром холодной воды. Дыхание спёрло от неожиданности и холода, я резко села на кровати и глубоко, с хрипом вдохнула.

— Ты… т-ты!..

Слова не слушались. Я руками вытерла лицо, сбрасывая с него потоки воды, и откинула вымокшие волосы назад.

— Т-ты!

Зубы невольно застучали друг об дружку.

— Ну прости, — пробубнил Толль, садясь на кровать рядом. — Ты так орала, что я решил не медлить. Ещё не хватало, чтобы ты там застряла.

Слов по-прежнему не было. Я пялилась на него, как на инопланетянина, и пыталась сообразить, что происходит. Сириус тем временем взял меня за плечи и отвернулся. Из его рук потекло тепло, которое тут же разлилось по телу и стало быстро сушить одежду. Когда меня перестало трясти от холода, он опустил руки и, поджав ноги, изучающе оглядел.

— Линии силы в порядке. Резервуар пуст, но это ты как-нибудь переживёшь, наверное. Чего орала-то?

— Я орала?..

— Ещё как. Требовала кого-то остановиться, а потом ещё. Ты там что, смотрела как они трахались?

— Фу, как некрасиво, — сморщилась я.

— А что? — усмехнулся он и изобразил тонким голосом: — Стой! Стой! Ещё! Ещё! В общем, я понял, профессора ты там разглядела со всех сторон.

Я выдохнула и откинулась было назад, на матрас, но тут же подскочила, почувствовав насквозь промокшую ледяную ткань.

— Да там почти ничего не видно было…

— Но самое-то главное увидела? — он выразительно бросил взгляд в область своего достоинства. — Если в день обрабатывать по пять профессоров, то за месяц нужного найдём.

Он со смехом увернулся от подзатыльника, а потом схватил меня за руки, да так крепко, что даже сделал больно. Попытавшись вырваться, я дёрнула руки к себе, но вместо того, чтобы освободить их, резко придвинулась корпусом к Толлю. Сириус с лёгкой полуулыбкой коснулся моего носа кончиком своего и тихо заметил:

— А ведь полнолуние всё ближе, могу и сорваться.

Я сжала зубы и слабым движением снова дёрнула руки на себя, но он продолжал держать. Что ж, ладно. Буду сопротивляться — Толлю только интереснее станет домогаться.

— Она показала мне его кабинет, — ответила я, приблизившись к его лицу так близко, что мы снова почти касались друг друга кончиками носа. — Профессора я разглядеть не смогла, а вот…

Не дав договорить, он внезапным поцелуем заставил меня замолчать. От неожиданности я даже не стала сопротивляться. На несколько мгновений он замер, а потом постепенно в поцелуях чувствовалось всё больше и больше страсти. Зверь внутри, хоть убаюканный траумом, всё же зашевелился, и я поддалась. Когда целых два Зверя уверены, что тебе срочно нужен страстный поцелуй, спорить бесполезно.

Только силы тратить.

Да и в конце концов…

Не сказать, чтобы было особенно неприятно.

Когда из моей груди вырвался приглушённый стон, Толль резко оторвался от меня и, тяжело дыша, с нервным смешком спросил:

— Как это разглядеть не смогла? Я тебя ради чего туда засунул?

Я улыбнулась, ещё не до конца придя в себя после поцелуя.

— Ничего, попробуем ещё разок. Вот только восстановлю силы. Хотя, если ты поделишься, то можем даже прямо сейчас…

Сириус с силой отшвырнул мои руки в сторону, и они не оторвались исключительно чудом. Вскочив на ноги, он надул щёки и в жесте праведного гнева вскинул перед собой ладони.

— Ты серьёзно не понимаешь? Писала реферат на тридцать страниц, а про деформацию тонких тел не в курсе?

— В курсе, но…

Он застонал, прикрыв лицо ладонью. Переждав несколько секунд, я неуверенно продолжила:

— Но ведь один раз не сильно деформирует тела. При должной тренировке человек может даже научиться входить в альфа-пространство, словно в воду, и…

— При тренировке — да! — воскликнул Сириус, садясь обратно с самым обречённым выражением лица. — Я наблюдал за тобой — тебе ближайшие несколько дней точно нельзя повторять, пока тела не стабилизируются. Не знаю, почему, но они изначально были не в резонансе. Ты, может, бухаешь по ночам?

Я сначала замотала головой, а потом вспомнила буквально несколько часов назад принятый траум и медленно подняла глаза на Толля.

— А если траум? Долго восстанавливаться?

Сириус схватился за голову и стал качаться из стороны в сторону.

— Так ты торчишь?! — крикнул он и выругался длинной, витиеватой фразой. — Я-то думаю, чего ты там плаваешь еле-еле, а ты… — снова пятиэтажный мат, за ним обречённое: — Видимо, придётся искать хакера.

Глава 17. Волчья метка

— У меня не было выбора, — шестнадцатый или семнадцатый раз повторила я, с трудом поспевая за Толлем. — Тебя бы так прижало…

Он фыркнул.

— Если бы меня так прижало, я бы давно уже на всех парусах гнал в сторону волшебного моря. В каком-нибудь мире найдётся местечко и для оборотня.

Света в лабкорпусе не было никакого: ни магического, ни электрического. Лифт тоже не работал. Поэтому мы свернули на лестницу, освещённую лишь слабым огоньком силы, который Сириус пустил вперёд. У меня же сил после путешествия в альфа-пространство почти не осталось, приходилось буквально бежать следом за длинноногим Русом, стараясь не споткнуться в тени его тела.

— У меня другой план, и куда более реалистичный.

— Ага, и ты же его продолбала, молодец. Теперь ищи этот памятник неизвестно кому…

— Я точно его где-то видела.

Толль свернул в пролёт второго этажа, и вместо ответа до меня донеслось только ворчливое бурчание.

— Между прочим, — догнав Сириуса, заметила я. — Если бы ты предупредил заранее, этого бы не произошло.

— Если бы ТЫ предупредила меня заранее о той дряни!.. Я б тебе по мозгам настучал! — Он резко остановился и, развернувшись, ткнул меня пальцем в грудь. — Слушай сюда. Если будет накрывать, просто иди ко мне и отрывайся, сколько влезет. Мне хуже уже не сделаешь при всём желании.

- Ты только рад воспользоваться, да? — с мрачной иронией спросила я. — Сам-то в отшельники заделался, никого к себе не подпускаешь.

- В отличие от некоторых, я думаю об окружающих.

Я чуть не задохнулась от возмущения, но сказать ничего не успела, Толль ткнул пальцем в сторону бюста на узком постаменте, уточнил:

— Он?

Я приблизилась к нему и внимательно рассмотрела.

— Нет. Тот с кудрями и бородкой такой квадратной. — Попыталась изобразить на собственном лице и, подумав, добавила: — У него ещё медаль на груди висела, здоровая.

И мы снова припустили по коридорам, то переходя из одного крыла в другое, то поднимаясь или спускаясь на этаж.

Бюст нашёлся только через полчаса, когда почти весь лабкорпус был осмотрен. Кудрявый мужик с бакенбардами и медалью стоял на третьем этаже в тупиковом коридоре, да ещё и прятался в нише, отчего в царящей тьме обнаружить его было ещё сложнее.

— Пока сходится! — Чуть ли не вприпрыжку я помчалась дальше, пытаясь сообразить, на каком расстоянии от бюста находился кабинет. — Красные двери, окна закруглённые… Так… так-так-так…

И обернулась, потому что огонёк отстал, и стало совсем темно.

Толль медленно шёл вдоль коридора, рассматривая таблички возле дверей, и явно не собирался делиться светом.

— Это крыло медиков, — сказал он, подойдя ближе, и направил огонёк к табличке возле выбранной мной двери. — Здесь?

— Да. Думаю, да.

— Сивилла Мэй? — Рус посмотрел на меня, как на дурочку. — А искомый тобой профессор может быть женщиной?

Я замотала головой.

— Ничего не понимаю. Да нет, не может. Бернадет ведь точно женщина. Да и Одувашка рассказывал, что у профессора того и жена, и…

— Ну, а что? — Толль усмехнулся. — Может они эти самые?

— Рус! — воскликнула я, представив, что в рассказанной Одувашкой истории профессор был женского пола. — Не городи ерунды! Может, это кабинет его жены как раз?

Он задумчиво почесал голову и поправил волосы, прикрывающие татуировку.

— А почему кабинет-то? Это же аудитория.

Я перевела взгляд на табличку и присмотрелась.

Ауд. 329

Фармакология

Магоботаника

д. Сивилла Мэй

— Нет, не может быть. Там точно был маленький такой кабинетик.

Толль молча пустил огонёк чуть вперёд, и тот осветил дверь буквально в паре метров от нас. Таблички не было, вместо неё красовался пустой держатель.

— Значит, нам сюда, — улыбнулся Сириус и толкнул дверь. К нашему общему удивлению, она оказалась не заперта. — Похоже?

Я осторожно заглянула внутрь, словно опасаясь встретить там потустороннее существо, но обнаружила только полупустую комнату, которой, видимо, давно никто не пользовался.

— Похоже, — пробормотала я, заходя внутрь. — Хорош жмотиться, дай больше света! Не видно ж ничего!

Сириус поднял огонёк под потолок, но это не спасло.

— Между прочим, я тоже неслабо потратился, таская тебя по снам. Это ведь мне приходилось удерживать твои тела от полной разбалансировки.

Я было прикусила язык, но, по счастью, в этот момент увидела на стене несколько висящих, словно выставочные образцы, волшебных палочек. Резким движением схватив одну из них, кинула Толлю в руки.

— Умеешь обращаться?

— На нашем факультете такие штуки в первый же день выдают, — пробурчал он, и огонёк разгорелся ярче. — Самокрутка какая-то, луч виляет. И здоровая. Нет бы нормальных купили…

— Чем больше длина, тем лучше фокусировка, — не сдержалась от замечания. — Тоже мне, профи.

— Тогда хоть с уменьшателем!

— Может, это старый, исторический экспонат?

Толль скорчил рожу и принялся осматриваться по сторонам.

— Вроде здесь это было. — Я подошла к двери и замерла в том месте, где стояла альфа-версия Линк. — Ничего не понимаю. Здесь было светло и явно обжито. А сейчас… Будто этим кабинетом годами не пользовались.

— Видимо, так и есть, — протянул Рус, водя пальцами по рамке, похожую на те, что стоят у входа в учебный корпус. — Портал какой-то, что ли…

— Он здесь тоже был, — вдруг вспомнила я. — Только разглядеть не могла, он был мутным пятном, а Бернадет смотрела только на мужчину.

— Ты уверена, что это был нужный нам профессор?

Я твёрдо кивнула.

— Абсолютно. После укуса они сильно поссорились.

— Ещё бы… Я б тоже обиделся…

— Он не хотел даже смотреть в её сторону. Стоял вот здесь, у окна, к ней спиной.

Толль тяжело вздохнул и поджал губы.

— Поздравляю, рыжая, от этой вылазки никакого толку!

— Ну, почему же, — осторожно заметила я. — Теперь мы знаем, что он из медиков.

— Это, конечно, хорошо, но всё равно слишком мало…

Почти всю дорогу до дома шли молча. Уставшие, раздражённые, с пустыми резервуарами магической силы и по голень в свежевыпавшем снегу. Сириус то и дело останавливался и с самым недовольным видом вытряхивал его из ботинок.

— Мне сюда, — сказала я, остановившись на перекрёстке. Дорога к общежитию факультета общей магии шла вперёд, а к моему — поворачивала вправо.

— Знаю, — буркнул Толль и пошёл в сторону моего дома.

Я удивлённо вскинула брови, но промолчала.

— Есть идея, — сказал он через минуту и остановился у входа в здание. — Можем попробовать посмотреть на события того дня не через сон, а наоборот.

— Это как?

— Вывернув пространство наизнанку.

Повисла многозначительная тишина.

— Рус… я ничего не пойму, если ты будешь молчать.

— Говорю, выдернем альфа-пространство в физическиймир.

Я нахмурилась, попытавшись себе это представить.

— А так можно?

— Можно.

— Почему ж мы это не сделали?

— А ты умеешь?

— Нет.

— И я нет.

Снова молчание.

— Так и что делать?

— Пока не знаю. Надо попасть в библиотеку.

Захотелось его стукнуть. Сдержалась.

— Ну, и в чём проблема? Как семестр начнётся — сходим.

— Проблема в том, — с нажимом ответил Толль, — что книга эта из ограниченного доступа. И чтобы её достать, нужно разрешение профессора. И то, с собой её забрать нельзя, только в библиотеке полистать.

Я схватилась за виски, пытаясь утихомирить вдруг возникшую головную боль. Первая всплывшая мысль — обратиться к Кайлу, но она тут же была отброшена. Впрочем, если всё равно платить за траум… Нет. Мало ли что он ещё выдумает.

— И как мы её будем доставать?

— Не знаю, — тяжело выдохнул Толль, прислоняясь спиной к стене. — Буду думать.

— Ладно, — я положила руку на его плечо. — Уже поздно, пойдём спать. Подумаем завтра. В то же время на чердаке?

Сириус не успел ответить. Потому что сзади раздался знакомый голос.

— Я смотрю, вы уже дружно гуляете вдвоём. — Я резко обернулась: засунув руки в карманы, к нам приближался хмурый Ной. — С каких это пор вы так близки?

Сириус сделал шаг вперёд, и я кожей ощутила, как воздух вокруг него пришёл в движение.

— Рус, не надо, — схватила его за рукав. — Хватит нам сегодня одного погрома, ещё не хватало общагу разнести.

— Знаешь, — проговорил он сквозь зубы, не отрывая глаз от моего одногруппника. — У меня сегодня на редкость паршивый день, и я не готов держать себя в руках.

Ной медленно приближался.

— У меня, может, тоже плохое настроение. А твоя рожа его испортила окончательно.

— Симметрично, — Сириус недобро улыбался. — И с радостью дам тебе на собственной шкуре ощутить, насколько твоя рожа меня бесит.

Ной фыркнул:

— Серьёзно? Ты ничего показать не можешь, твоя магия не имеет никакого отношения к воле.

Я накрепко зажмурила глаза. Вот это Ной зря.

— Брейк! — встала между ними и попыталась руками оттолкнуть их друг от друга подальше. — Заткнулись и по домам оба! Помните, чем ваша ссора закончилась в прошлый раз?!

Сириус сделал шаг в сторону, плюнул Ною под ноги и, не говоря ни слова, ушёл по направлению к своему общежитию. Я вздохнула с облегчением.

— И что вы, встречаетесь, что ли? — бросил Ной, провожая меня до комнаты.

Я аж споткнулась об ступеньку и с трудом удержалась на ногах.

— Что?! Ты с чего взял?

— С того, что он постоянно рядом трётся. С чего вдруг он тебя до дому доводит?

— Между прочим, уже поздно, темно и безлюдно. Проводить девушку в такой ситуации нормально.

— Нормально, — кивнул Ной. — Только не для него. Я знаю, наводил справки.

— Веришь слухам?

— Не все слухи — выдумки.

Остановившись у своей двери, я выдохнула и, стряхнув с воротника друга подтаявший снег, тихо спросила:

— Ной, ты мне друг?

Он посмотрел мне прямо в глаза, так что у меня по спине пробежали мурашки.

— У тебя хоть раз были сомнения?

— Тогда большая просьба: не спрашивай ни о чём. Когда придёт время, я сама тебе обо всём расскажу.

— Ни о чём не спрашивать, говоришь… — вздохнул он. — О том, о чём знает даже этот ненормальный. О том, о чём ты шепчешься с Кайлом. Про Салли у меня даже вопросов нет — она-то точно знает.

— Ной, не начинай, — я взяла его за руку выше локтя и прижалась к ней головой. — Просто сейчас не время.

— Не время спрашивать, почему ты скрываешь от меня свою болезнь? — уточнил он.

— Да, потом, когда… что?

Оторвавшись от него, посмотрела ему в глаза, силясь понять, имел ли он в виду то, о чём подумала я… Ной отвечал спокойным серьёзным взглядом.

— Какую ещё болезнь? — спросила я, до того неловко, что самой стало стыдно.

— М-м-м… как там говорила доктор Глан? Насчёт которой учёные пока не сошлись во мнениях, считать ли эту болезнь болезнью или новой формой жизни…

Ну всё, приехали. Кто ему сказал? Если знает Ной, то, скорее всего, узнает и ещё кто-нибудь. А потом слух дойдёт до ректората, если вообще кто-нибудь напрямую не пожалуется, и тогда-а-а. Тогда будет слишком поздно что-то предпринимать. Даже траум не поможет: он хоть и подавляет симптомы, но стоит только сдать кровь на анализ мутаций…

Я тяжело вздохнула и, воровато оглядевшись — не подслушивают ли? — шёпотом спросила:

— Кто?

— Что — кто? — не понял он.

— Кто меня сдал?

Ной помотал головой:

— Понятия не имею. Кому?

— Кому-кому! — невольно вскрикнула я. Потом сделала глубокий вдох и, чуть успокоившись, пояснила: — Кто тебе рассказал? Это Кайл, да? И как он после этого только мог требовать…

— Кайл ни при чём, — перебил меня Ной. — И вообще никто ни при чём. Может, лучше зайдём и обсудим это всё в комнате?

Спохватившись, я достала из кармана ключ, чуть не уронила его, с третьего раза попала в замочную скважину и очень порадовалась тому, что настояла на обычном техномагическом замке. Салли долго выпрашивала новомодную систему распознавания человека по лучу силы, но у неё как минимум два минуса. Во-первых, если приходишь домой «на нуле», придётся сидеть и ждать, когда в резервуаре накопится хоть что-то. Во-вторых, никто, кроме нас и специальной службы взлома попасть внутрь не сможет. А ситуации бывают разные…

В комнате царили тишина, темнота и холод. Кое-кто, выходя из дома, забыл закрыть окно, и теперь будет сидеть тут и мёрзнуть. Не раздеваясь, я села на кресло и, поставив локти на колени, с силой потёрла лицо.

— А теперь по порядку. Что тебе известно и откуда?

— Лис, я ж не слепой и не глухой, — начал он. Я поморщилась:

— Не называй меня так.

—… И всё прекрасно вижу. Сначала думал, что у тебя ПМС такой выраженный…

— Ной!

— А что ещё я мог подумать?! Сначала не обращал особого внимания на то, что временами ты становилась злой, раздражительной, шутки вдруг переставала понимать. Огрызалась всё время. — Он сел передо мной на пол и в задумчивости погладил подбородок. — Началось с твоего знакомства с Кайлом. То, что у вас от меня секреты, трудно было не заметить.

— Может, мы с ним любовники? — я вздёрнула подбородок. И с трудом сдержала улыбку: хочешь скрыть правду, скажи о ней прямо.

Ной внимательно посмотрел на меня.

— Допустим, — кивнул он. — Сначала я так и подумал. А потом узнал о странном опросе, с которым ты пристаёшь к профессорам. Попытался узнать у Салли, что это за цирк, и как думаешь, что она ответила?

— Что-нибудь невразумительное, — хмуро ответила я.

— Именно. Сказала: это секретная операция. Зачем тебе опрашивать людей насчёт их болезней и прикидываться студентом меда?

Я промолчала. Что здесь можно ответить? Оправдываться? Послушаю сначала, что он скажет.

С тяжёлым вздохом Ной продолжил:

— Потом, конечно, поездка в Питомник.

— У меня там родственники, — буркнула я.

— Возможно, кто ж спорит. Не знаю, зачем тебе туда понадобилось, дело не в цели. Хотя, конечно, само по себе это всё уже выглядело странно. Таинственные просьбы ни о чём не спрашивать, например. Ты бы сама после такой просьбы смогла бы забить и не пытаться разобраться?

Промолчала.

— Всё — то есть, почти всё — встало на свои места в поезде. Помнишь, ты пролила на себя чай и переодела майку?

— Ну, и?

Ной выдохнул и грустно улыбнулся:

— Как думаешь, что я увидел у тебя на спине?

Сердце глухо ударилось о рёбра и камнем упало в левую ногу. Подскочив, я бросилась в ванную, где буквально сорвала с себя куртку с водолазкой, повернулась спиной к зеркалу и попыталась рассмотреть собственные лопатки.

Под одной из них красовалось нечто вроде родимого пятна неправильной формы.

Ещё совсем недавно его там не было.

Волчья метка.

Глава 18. Аристократ

Подняв взгляд, я не узнала собственное лицо: так его перекосило отчаянием. Закрыла его руками и медленно осела на крышку унитаза. Ну что, это конец. Казалось, у меня в запасе ещё минимум полгода, а то и год, но нет, всё закончится совсем скоро. Каковы шансы найти профессора за несколько дней? Сколько ещё я смогу сдерживать зверя? Сможет ли Кайл доставать мне порошок каждые несколько дней?

— Прости, — сказал Ной, замерший на пороге в ванную комнату. — Не знал, что ты ещё не в курсе. Это будет очень нетактично, если я уточню твоего Зверя? Кошечка наверное, да? Маленькая и злая.

Он улыбнулся, видимо, рассчитывая разрядить обстановку. Я долго молчала, пытаясь придумать остроумный ответ, но в голову ничего не пришло.

— Лиса, — буркнула я, отворачиваясь.

Ной опешил, но, вопреки моим ожиданиям, не сказал ничего. И даже не улыбнулся.

Лиса с волчьей меткой… Дурацкое название. Первый обратившийся был волком — в честь него и назвали. А мне теперь с этим всю жизнь ходить. Наверное. Если срочно не отыщем профессора.

— Надеюсь, что ты пока единственный, кто заметил, — ответила я, пытаясь собраться с мыслями. Как дальше жить-то?!

Волчья метка — нечто вроде родимого пятна, которое появляется обычно в районе спины, когда болезнь полностью завладевает телом, и Зверь просыпается окончательно. Появление метки говорит о том, что отныне луна не властна надо мной. Отныне мы со Зверем равноправные хозяева тела. Отныне сдерживать его будет почти невозможно. Одна надежда — траум.

Ной прошёл, сел на край ванны и, склонившись, взял меня за руку.

— Не переживай раньше времени. Я понял, что это метка, только потому, что мы недавно экзамен сдавали по разумным существам. Да ещё в Питомнике насмотрелся.

Я фыркнула, вспомнив практически голых баб, бегающих среди тропического леса в разгар зимы. Сама-то даже внимание не обратила на их метки.

— Скажи ещё, что тебя только пятна эти интересовали.

Ной смущённо улыбнулся, но оправдываться не стал.

— Да правда, большинство людей подумает, что это просто родимое пятно, и ничего больше.

— Пусть так, — я коротко кивнула. — Всё равно слабое утешение.

Ной закусил нижнюю губу, потом встал передо мной на корточки, взял меня за обе ладони и, глядя прямо в глаза, мягко сказал:

— Хочешь, укуси меня. В Питомнике вроде не так плохо. Поедем вместе.

Я вырвалась из его рук, резко встала на ноги, вышла обратно в комнату и начала нервно мерить её шагами.

— Да иди ты со своими предложениями! Тоже мне, великая жертва. Какая мне разница, с тобой ехать в ссылку или нет. Всё равно ссылка останется ссылкой.

— А вот это уже обидно, — нахмурился Ной. — Я, между прочим, серьёзно.

Серьёзно он… От этого ещё более тошно. Своим предложением он только подтверждает: осталось совсем недолго. В любой день я могу не удержать Зверя внутри, и случайный свидетель перевоплощения доложит в специальную службу.

Застонав, я уткнулась лбом в стену.

— Ты меня выдашь? — осторожно посмотрела на друга, не поднимая головы.

Ной в ответ мягко улыбнулся. Он подошёл ко мне, прислонился плечом к стене и положил руку мне на щёку.

— Конечно не выдам. Мы же друзья.

— Спасибо, — прошептала я одними губами.

— Только объясни мне толком, что за секреты у вас там были. Опрос, поездка в Питомник — что ты задумала?

Улыбка тронула мои губы.

— С чего ты взял, что я что-то задумала?

— Просто я тебя неплохо знаю, Лис, — подмигнул он.

— Думаешь, он согласится? — переводя дыхание, спросила я. До общаги ФакОМа мы добежали за пару минут, и теперь шли по тёмным пустым коридорам. На вопрос, откуда Ной знает, где живёт Толль, он только пожал плечами и напомнил, что наводил о нём справки ещё в самом начале моих общественных работ.

— Думаешь, ему нужна та книга? — передразнил Ной и вдруг остановился, подняв вверх указательный палец. — Слышишь?

Видимо, он не до конца осознал мою звериную сущность. Звуки музыки я услышала ещё на подходе к общаге. И это была не синтезированная музыка, не запись: откуда-то из глубины коридора доносились глубокие звуки настоящего пианино. Оно напевало грустную, пронзительную и одновременно волнительную мелодию. Я на несколько мгновений прислушалась. Сердце дрогнуло. Настолько мелодия подходила этой ночи: тяжёлой, снежной, полупустой.

— Слышу.

Ной приподнял бровь, быстро прошагал вглубь коридора и, остановившись возле комнаты номер 404, с самым удивлённым выражением лица приложил ухо к двери. На мой вопросительный кивок он указал пальцем на дверь и прошептал:

— Это Толль!

Я скептически выгнула брови и, подойдя к двери, потянула носом. Действительно, пахло Русом. И кроме него в комнате не было ни души. Изо всех сил стараясь не шуметь, приоткрыла дверь и заглянула внутрь. В уютной небольшой комнате у стены стояло пианино. За ним на круглой табуреточке сидел мой белобрысый напарник, а его тонкие длинные пальцы порхали над чёрно-белыми клавишами. Я мотнула головой, всё ещё надеясь, что это морок, видение, сон. Как так может быть-то?

Волосы, перекинутые на татуировку, безвольно свисали, почти полностью скрывая от наших глаз напряжённое выражение лица. Нога мерно опускалась и поднималась, то зажимая педаль, то отпуская её, корпус качался взад-вперёд, вторя музыке. И казалось, он весь, без остатка, поглощён ею.

— Да ну… — выдохнул Ной.

Музыка резко оборвалась с придавленным бряком. Ну да, у него же тоже отменный слух.

Сириус резко крутанулся на табуретке и уставился прямо на нас. Разобрать эмоции было сложно, но подозрительная влага блестела на его глазах.

— Аристократ, блин, — не выдержав, прыснула я. Идеальная осанка, длинные пальцы, бледная кожа, чистоплотность, манера одеваться, а теперь ещё и музыкальные навыки! Одно к одному, ни дать ни взять аристократ!

Вдруг глаза Ноя расширились, и он застыл с открытым ртом в позе озарения.

— Точно! — воскликнул мой одногруппник. — Толль! Он же Толль!

— Поздравляю, гений, — мрачно отозвался Сириус. Подперев голову рукой, он смотрел на Ноя своим самым тяжёлым взглядом. Тот в свою очередь повернулся ко мне и нечленораздельно что-то мычал, тыкая пальцем в Руса. Длинная прядь выбилась из-за уха и болталась в такт его движениям.

— Ну? — не выдержала я. — Чего?

— Он же Толль! — только и смог ответить Ной.

— Я в курсе. И что?

Он махнул рукой и во все глаза уставился на хозяина комнаты, словно увидел сошедшее с небес божество.

— Всё время забываю, что ты не местная. Чёрт возьми, настоящий!

— Ты меня ещё палочкой потыкай, — Сириус отвернулся и начал как ни в чём не бывало перебирать лежащие на пианино ноты. — Вдруг манекен.

— А который? Младший? Или средний? А! Отречённый! Минутку, а отречённый — это младший? Или всё же не отречённый? Его же вроде так и не нашли…

Толль резко захлопнул крышку пианино, заставив Ноя заткнуться, и оно ещё несколько секунд жалобно звенело.

— Младший, — сказал он, пустым взглядом буравя пианино. — Отречённый.

— Стоять, — я подняла ладонь, призывая обоих к тишине. — Я вообще не понимаю, что здесь происходит.

— Ой, Нэт, там такая история! — затараторил было Ной, но Сириус его перебил:

— И нечего её вспоминать! Не мог бы ты заткнуться, а?

Несколько секунд царила тишина. Потом Ной не выдержал и, наклонившись ко мне, тихо проговорил:

— Он сын директора нашего банка.

Сириус поморщился, но комментировать не стал. Выждав ещё несколько секунд, Ной добавил:

— В общем, да, аристократ.

— Да заткнись уже! — рявкнул Сириус, резко вставая на ноги, и в воздухе запахло озоном. Глубоко вдохнув, он добавил более спокойным тоном: — По-твоему это хороший тон — говорить с отречённым о его семье?

Ной поднял брови и виновато отвёл взгляд.

— Так, ладно, — начала я не очень уверенно. — Давайте, может, к делу?

— Ага, — вставил Толль с надменными нотками в голосе. — Что за делегация ветеринаров в моём доме?

— Сам ты ветеринар, — обиделся Ной.

— Это вы ФакМаЗы, не я.

— Прекратите оба! — крикнула я уже ставшую привычной фразу. — У нас общее дело, давайте им и займёмся!

— У меня с этим чудилой общих дел нет, — заявил Сириус. Ной прищёлкнул пальцами, вызвав бодренький шарик огня.

— Настоятельно рекомендую быть повежливее, — угрожающим тоном проговорил он.

— Тихо! — пришлось снова поднять на них голос. За эти несколько минут они меня так утомили, что я рухнула на кровать Толля и принялась тереть лоб. — Уже поздно, я устала, а у нас нерешённый вопрос. Давайте его обсудим — и по домам, спать.

Парни смерили друг друга тяжёлыми взглядами, но спорить не стали, и молча уселись на стулья друг против друга.

— Ну, и? — хмуро спросил Рус.

— Есть вариант, как попасть в библиотеку ограниченного доступа.

Он поднял голову, и взгляд его чуть просветлел. Восприняв это как сигнал, Ной принялся излагать.

— Ты же знаешь про конкурс на лучшую пару Академии?

Несколько долгих мгновений Толль думал, а затем его взгляд просветлел ещё больше.

— Он что, в курсе? — уточнил Сириус.

Я кивнула.

— Предлагаешь дойти до полуфинала? — Толль повернулся к Ною. Тот победно улыбнулся.

— Именно.

— А если виды конкурсов изменят?

Ной покачал головой.

— Все этапы уже заявлены в расписании. Классика. Парашют, катакомбы, библиотека. Ну, и финал, как обычно.

Всю раздражённость Толля как рукой сняло. Он встал, вытянулся в струнку, подошёл ко мне твёрдым, красивым шагом. Затем, заложив одну руку за спину, вторую протянул в мою сторону ладонью вверх и склонился в изящном мужском поклоне:

— Будете ли вы моей леди, Лисанэтта Блик?

— Эй, алё! — Ной уверенным жестом оттолкнул Сириуса в сторону. — Играть буду я!

— Ты здесь вообще ни при чём! — рявкнул Толль в ответ.

— У вас выхода другого нет! — Ной тоже поднял голос. — Тебя вся Академия считает ублюдком, вы первое же голосование сольёте!

И они уставились друг на друга с таким напряжением, что в воздухе чуть не начали летать молнии.

— Ладно, — неожиданно легко отступил Рус. — Делайте, что хотите.

Ной в предвкушении потёр руки.

— Отлично, тогда на тебе агитация. Ты же Толль! Включишь своё семейное обаяние — и женская аудитория у нас в руках.

Тот фыркнул.

— Ну нет, на это я подписываться не буду. Вы играете — вы и агитируйте.

— Рус! — воскликнула я, тоже поднимаясь на ноги. — Без тебя у нас не так много шансов!

— Ваши проблемы. Шансы на победу в любом случае не велики, а мне ещё искать способы попасть в базу данных. Почему я вообще должен участвовать в этом цирке?!

Мои губы сжались чуть ли не до боли. Вплотную подойдя к Толлю, я потрясла указательным пальцем у него перед носом.

— Почему? Почему, спрашиваешь? Я тебе объясню, почему. Ной, оставь нас!

— Ещё чего, — вскинулся тот. — Я тебя одну с этим психом не оставлю!

— Пошёл вон! — в голос рыкнули мы с Сириусом. Мой одногруппник нахмурился, проворчал что-то невнятное, но за дверь вышел.

— Какой-то он борзый у тебя слишком, — сдавленно сказал Толль, глядя на закрывшуюся за Ноем дверь. — Плохо воспитываешь.

— Что значит — у меня?

Он снисходительно улыбнулся.

— Думаешь, я не вижу, что вы мутите? Удивительно, что ты меня укусила, а не его. Впрочем, чую, скоро и до него дело дойдет.

Я стояла перед Толлем, словно рыба, открывая и закрывая рот.

— Какое ещё "мутите"?! Ты с чего взял вообще?!

— Думаешь, я не чувствую, что от тебя мужиком каким-то несёт?!

Я чуть не задохнулась от немого возмущения.

— Но не Ноем же!

— Да мне какая разница, кем! Как ты вообще так можешь, — он нервно тряс руками рядом со мной. — Трахаться с одним, а потом вот это вот всё!..

Сириус отдернул в сторону воротник, демонстрируя не до конца затянувшиеся шрамы от клыков моего Зверя.

— А тебе какое дело, с кем и когда я сплю, — прошипела ему в лицо. — У меня перед тобой никаких обязательств нет. А это, — я схватила его за рубашку и, резко дернув на себя, жёстко поцеловала в губы. — Это Зверь. Он сходит с ума, ты знаешь, и ничего не поделаешь.

— У меня тоже Зверь, — прорычал Сириус в ответ, схватив меня за волосы. — И он, знаешь, тоже не зайка пушистый.

Не дожидаясь ответа, он с неожиданной силой подхватил меня под бедра и прижал спиной к ближайшей стене. Внезапный приступ волнения ударил мне в виски, дыхание участилось, сердце заколотилось с утроенной силой.

— И это, — Толль с силой впился в мои губы, — тоже Зверь. Ему-то плевать, с кем ты спишь. Ему лишь бы я контроль потерял. Лишь бы укусил.

Он сосущим движением вцепился в мою шею, и на какое-то мгновение я испугалась, что в самом деле укусит. Но вместо этого он поднялся по шее выше, и внезапно желание охватило моё тело, затмив собой приступ паники.

Чёртов Зверь. Сопротивляться нет сил. Даже траум не в силах сдержать его нрав!

Тупое животное желание.

Тупое животное.

— Полнолуние, — тяжело дыша, сказал Сириус, через несколько минут взяв себя в руки. — В полнолуние всегда трудно.

Осторожно опустив меня на ноги, он упёрся ладонью в стену.

— Прости, — прошептала я. Губы гудели от прилившей к ним крови.

— Нет, это ты прости меня, — покачал головой Толль. — Я должен поддержать тебя. Ведь мы с тобой — одна стая. Вместо этого взбесился, как подросток.

И он снова поцеловал меня в губы, но на этот раз — нежно.

Глава 19. Бал

Задумка Ноя была проста до безобразия. Студентов младших курсов обычно не пускают в закрытую секцию библиотеки, за исключением некоторых особенных мероприятий. Например, там происходит вручение наград за успехи в учёбе, а некоторые преподаватели спецкурсов проводят отдельные уроки. Сразу после праздника смены года — традиционный конкурс на лучшую пару, испытания которого не сильно меняются год от года. И, если повезёт, то уже через неделю мы сможем добраться до нужного заклинания. Неделя позора — и мы на шаг ближе к излечению. В случае успеха можно будет перевестись в другую академию и забыть все это, как страшный сон.

— И всё равно, не нравится мне эта идея, — ворчал Толль, стоя на низеньком табурете с расставленными в стороны руки. Салли бегала вокруг него с булавками в зубах и корректировала форму длинного тонкого камзола из лёгкой ткани благородного бордового цвета, который мы стащили в костюмерной Одувашки. — Ну какой из меня этот… как его…

— Обольфифель, — подсказала Салли, примеряясь, какой формы воротник будет смотреться на нём лучше.

Я же наблюдала за превращением вампира в принца со своей кровати и время от времени невольно касалась пальцами губ. Тот последний поцелуй прошедшим вечером — он был совсем не похож на то, что порой позволял себе обнаглевший Толль. У меня никогда не было проблем с излишней скромностью: бывало порой, что в день знакомства доходило и до постели, но почему-то в этот раз я засмущалась и, неловко попрощавшись, выбежала из комнаты своего товарища. С тех пор общение между нами было спокойным и по большей части отдавало формальностью.

Телефон в руке завибрировал. Оторвав взгляд от непривычно улыбающегося Сириуса, я открыла сообщения.

Ной:

Есть новости?

Я:

Лёд тронулся. По крайней

мере, убить тебя он уже не

хочет. Наверное.

Ной:

А как насчёт задачи?

Я:

Пока сопротивляется. Но

вяленько. Не хочет, видите

ли, татуху свою открывать.

Ничего, думаю, к вечеру

будет готовенький.

Ной:

Как думаешь, справится?

Может, напоить его для

верности?

Я:

Он и так с трудом себя

в руках держит. Если сорвётся,

голосов нам точно не видать.

Да не дрейфь, тут такой

красавчик получается, что

все в восторге будут. Если

только сам не начнёт чудить.

— Рус, ты зря в себя не веришь, — проговорила я, переводя на него взгляд. Сириус вообще одевался так, что хоть сейчас на бал, но камзол делал его особенно элегантным, торжественным и… богатым. Крупные пуговицы, зауженная талия и широкие полы до колена, а венчает образ лаконичный воротник-стойка. — О, давай на тебя ещё сапоги с высоким голенищем наденем? Ну, те, по колено, в которых ты на конюшни ходил. Вообще отпад будет!

Толль поморщился:

— В них жарко.

— И что? Ты вроде на факультете общей магии учишься. Что по магии состояний получил?

— Трояк, — хмуро ответил он. — По твоей милости, между прочим, всё свободное время на отработку уходило.

— Ты стрелки-то не переводи, недоучка, — я улыбнулась с особым удовольствием смакуя последнее слово. — Мог бы просто охлаждать себя по мере необходимости. Странный ты, волшебный сон контролировать умеешь, а ноги в сапогах охлаждать — нет.

— Не пригождалось. В своём арсенале держу только самое нужное и полезное. В отличие от некоторых.

Я показала ему язык, и в этот момент Салли взмахнула руками:

— Готово! — торжественно сообщила она, стягивая с Толля камзол. — Думаю, за час управлюсь.

— Отлично, — кивнула я и повернулась к рухнувшему рядом Сириусу: — Серьёзно, чего ты переживаешь? Что тебя бояться перестанут?

— Да девчонки пищать будут, — подала голос усевшаяся за швейную машинку Салли, — когда поймут, что за ними ухаживает гроза Академии Сириус Толль!

— Гроза Академии, сын банкира Толля, — поправила я, и Рус поморщился в ответ:

— Можно хотя бы это не упоминать?

— Не поможет, — снова вклинилась моя соседка. — Кто-нибудь точно давно тебя узнал, слух расползётся мгновенно, если ещё не.

— Да ну вас, бабы, — проворчал он, лёгким движением поднялся на ноги и направился к двери. — С вашего позволения. Встретимся на балу.

Остановившись на пороге, он с самым серьёзным выражением лица поклонился нам и, не задерживаясь более ни секунды, вышел из комнаты.

— Да нормальный парень, — хмыкнула Салли, когда шаги в коридоре затихли. — Что за ужасы ты мне про него рассказывала…

Я усмехнулась и промолчала. С того дня, как мы встретились на озере, Сириус всё лучше сдерживал свои эмоции. Конечно, научился он не сразу, постепенно. В первый день наказания, на конюшнях, чуть не угробил нас всех только лишь потому, что я его обозвала слабаком. А сейчас — вон — терпит. Ноя терпит. Меня терпит. И даже стихии перестали бить из него фонтаном чуть что.

— Что ж, будем надеяться, он нас не подведёт, — пробормотала я, открывая новое сообщение.

Ной:

Не забудь прийти пораньше.

Через час сбор и перекличка.

Я:

Поняла. Зайдёшь за мной?

В актовом зале уже бурлила жизнь. Посторонних пока не впускали, зато организационные вопросы решались буквально на лету, и люди чуть не сбивали друг друга с ног, перекрикивались, кричали в телефонные трубки и, в конце концов, устанавливали декорации.

— Какая безвкусица… — протянула я, осматриваясь. Зал было не узнать: бело-розовые шарики, изображения белых голубей, бесконечные розы и гирлянды. — А ничего, что я в зелёном?

— Что плохого в зелёном? — уточнил Ной, бросив быстрый взгляд на мой наряд.

— То, что цвет обстановке не соответствует. Кажется, нужно было в свадебном платье приходить.

Мой спутник улыбнулся и ускорил шаг, чтобы не столкнуться с несущими белую колонну парнями.

— С ума сошли, — покачала я головой, догоняя его.

— Ной! — окликнул незнакомый мне парень. Невысокий, коренастый и улыбчивый. Судя по сверкающему серебристому костюму, либо участник, либо ведущий. Новый комментарий о тотальной безвкусице я предпочла засунуть поглубже. — А ты тут какими судьбами? Участвуешь что ли? О-о-о, поздравляю! Это, никак, та самая Лисичка?

— Но-ой? — угрожающим тоном протянула я, глядя на него исподлобья.

Стихийник приложил руку ко рту, словно стараясь говорить так, чтобы мне не было слышно, и деланно приглушённым голосом сказал:

— Она бесится, когда её так называют. Так что зови её Лисой почаще.

— Ной! — я дёрнула его за рукав чёрного фрака, а он в ответ показал язык.

Незнакомец рассмеялся.

— Да вы идеальная парочка! Позвольте представиться: Валли Кирк. МедФак, третий курс. Мы с Ноем, — он хлопнул моего спутника по плечу, — старые друзья, и он много о вас говорил.

— Лисанэтта Блик. Можно на «ты». И зови меня Нэт.

После короткого ничего не значащего диалога, мы с Ноем пошли дальше, за сцену, чтобы подтвердить своё участие, а Валли отправился искать свою пару.

— Он же медик, — прошептала я, убедившись, что никто не слушает.

— Ну, и? — не понял Ной.

— Третий курс. Последний.

— И?

— Он может достать траум!

Ной замедлил шаг и несколько секунд смотрел мне в глаза, забыв следить за дорогой.

— И что? — продолжил он гнуть свою линию после того, как я дёрнула его за рукав, чтобы не столкнуться с девушкой, которая очень внимательно смотрела на потолок.

— Да как что! Он же снимает… симптомы.

— Я знаю. Как нам поможет то, что Валли медик?

— Можно попросить его достать порошок.

Ной посмотрел на меня, как на сумасшедшую.

— И как я это ему объясню? Скажу, что подсел? Или «у одного моего друга ломка, срочно надо достать»?

Я прикусила губу и замолчала. Возвращаться за дозой к Кайлу не было ни малейшего желания, особенно после бурной реакции Толля. Тогда, слава богам, всё закончилось без потерь, но я ещё помнила, как он разозлился, узнав про траум. И если сложить это с бешенством относительно моей близости к Кайлу, можно получить такую гремучую смесь, страшно подумать. А порошка у меня всего на несколько дней.

— Так-так-так, ты ж участник? — обратилась к Ною девушка в узких очках, когда мы обогнули сцену. Она лишь на мгновение подняла на нас глаза, после чего уткнулась в бумаги, которые держала в руках. — Имя напомни.

— Ной Страйк.

— Спутница?

— Лисанэтта Блик, я же всё в анкете указал!

Девушка бросила на него острый взгляд и сдержанно улыбнулась.

— Вдруг что-то изменилось. Всякое бывает, знаете ли, — и, резко обернувшись, подняла голос: — Дэн, сколько раз повторять, колонны ставь ближе к краям, а то все не влезут! У нас двадцать пар, сам подумай!

— Хорошо, — снова вернулась к нам девушка. — Значит, слушайте. Далеко не уходите, главный вход открываем уже через… полчаса. В это время вы должны быть здесь, — она ткнула ручкой вниз, указывая себе под ноги. — И нечего сверкать своими красивыми мордами перед зрителями раньше времени. Мы за честное голосование. Всё поняли? Отлично. Когда все соберутся, мы погасим свет, включим софиты, и вы выходите только когда вас позовут. Всё поняли? Отлично. Только когда позовут, не раньше. Всё поняли?

— Да поняли, поняли! — не выдержала я.

— Отлично, — кивнула девушка и, уткнувшись носом в бумаги, не прощаясь, ушла.

— Нервная какая-то, — заметила я, провожая её взглядом.

Ной мягко улыбнулся:

— Это президент студсовета. Она ответственна здесь за всё вообще.

— А почему не кто-нибудь из профессоров?

— Так это ж студенческая инициатива. Скажи спасибо, что они разрешают это всё проводить. В ограниченной секции библиотеки, например.

***

Сириус стоял у окна этажом выше актового зала. На улице уже стемнело, и снова поднялась метель, закруживая крупные хлопья снега вокруг ярких магических фонарей. Прислонившись лбом к холодному стеклу, он поднял палец, направил через него тоненькую нить силы и поймал одну из снежинок. Та зависла в воздухе, словно в невесомости, игнорируя ветер и отскакивающих от неё подруг. Толль выдохнул, оставив на стекле белое, быстро сужающееся пятно. Внизу уже было шумно: гремела музыка, слышались голоса и смех, время от времени проскакивал задорный голос ведущего, накалявшего обстановку. А здесь, в пустом коридоре было тихо и уютно, как может быть уютно только в пустом коридоре родной академии.

Щелчком отправив снежинку в полёт, Сириус со вздохом развернулся. Салли велела заходить, когда все затихнут. Одновременно с объявлением пар. И пройти через весь зал, к самой сцене, привлекая как можно больше внимания. Спорить он не стал: затея показалась ему дельной, и образ даже чем-то нравился. Девчонка была в восторге от того, что Толль некогда ходил по морю, и предложила создать не просто образ принца, но — принца-пирата. Камзол вписался идеально. Волосы она заставила его откинуть вправо, открыв взорам татуировку. Сириус сопротивлялся, он чувствовал себя голым, но Салли была непреклонна.

«Вот почему рыжая не может быть, как она? — раздражённо думал Толль, создавая из окружающего воздуха почти настоящую ручную птицу, которую в море использовали в качестве вперёдсмотрящего. — Спокойная, вежливая. Весёлая. Не огрызается чуть что. У всех бы нервы целее были.»

Закончив работу, он оглядел полупрозрачную поделку и усадил птичку на плечо. До выхода осталось всего несколько минут. Пора спускаться.

К двери Сириус подходил почти в полном одиночестве. Редкие запоздавшие буквально пробегали мимо, удивлённо оборачиваясь, и даже останавливались около двери, на секунду задерживали на нём взгляд, и только после этого спешили внутрь. Рус глянул на окно: в отражении шёл настоящий Толль. В каждом движении просматривалась порода. Он моргнул и снова устремил взгляд вперёд. Ему и так пришлось вспомнить ненавистного отца, ненавистные приёмы, ненавистные, но обязательные уроки танцев с этой… этой!..

Толль глубоко вдохнул, стараясь не реагировать на воспоминание. Учитель говорил: главное — сердце. Если спокойно сердце, спокоен и ты. Спокоен ты — спокойны стихии. Замедляй сердце, словно поспешившие часы — в этом залог спокойствия. Сосредоточившись на сердце, он коснулся его силой и представил, что придерживает секундную стрелку. Стало легче.

Подойдя к двери, он взялся за ручку и замер в ожидании. Мимо пронеслись две хихикающие девчонки. Увидев Сириуса, они замолчали, удивлённо посмотрели на него, пожали плечами и, снова захихикав, вошли внутрь.

Глубоко вдохнув, Толль снова замедлил сердцебиение, как вдруг все звуки стихли. Музыка перестала греметь, голоса смолкли, и в щели между дверьми погас свет. В следующее мгновение загорелись разноцветные гирлянды, которые теперь создавали приглушённое, романтичное освещение. Не дожидаясь, когда ведущий начнёт свою речь, Сириус распахнул обе двери резким ударом левитации и застыл на несколько секунд, ловя на себе десятки, если не сотни, взглядов. Он выждал театральную паузу (хоть раз в жизни пригодились эти дурацкие занятия!), сделал твёрдый шаг вперёд, затем второй, захлопнул двери и, наконец, склонился в самом красивом поклоне, на который только был способен.

Зал наполнился возбуждённым шёпотом.

Глава 20. Отбор

Сириус медленно обвёл взглядом присутствующих, выпрямился, посадил обратно вспорхнувшую было птичку, сотканную из плотных воздушных масс, и в этот момент загорелись софиты. Заиграла торжественная музыка, на сцену вышел ведущий — студент пятого курса факультета социальной магии. Но даже его усыпанный блёстками зелёный костюм не смог заставить публику полностью переключить внимание на сцену. Люди то и дело крутили головой, пытаясь уследить и за шествующим через зал Толлем, и за происходящим под светом софитов.

— Всем привет! — пророкотали усилители звука под аплодисменты зала, и ведущий замахал рукой. — Привет-привет-привет, здр-р-равствуйте! С вами снова я, Мило Врак, или Вило Мрак — кому как больше нравится, — с кем ещё не знакомы — привет! С кем знакомы — тоже привет! Какие вы все красивые сегодня, просто глаз радуется. Ни для кого не секрет, ради чего мы здесь собрались, а потому не буду томить! Под бу-у-у-урные аплодисменты встречаем! Под номером один: Лили Май и Гарс Тэйе!

На сцену поднялись двое: девушка в сиреневом платье с белыми бантами и парень в элегантном белом костюме с сиреневым платком на шее. Оба улыбались чуть ли не до ушей, а парень держал высоко над собой табличку с цифрой «1». Несколько секунд они удерживали внимание Толля, но ведущий тут же объявил следующих двоих, и пары выплывали уже нескончаемым потоком. Сириус навострил уши, пытаясь запомнить, на кого публика реагирует наиболее громко. Хотя бы несколько голосов фаворитов надо перетянуть на себя.

Ной с Нэт шли под номером семнадцать, и общительность стихийника явно сыграла им на руку: почти половина присутствующих биологов разразилась задорным улюлюканьем. Сириус невольно прищурился, увидев, как естественно они смотрелись вдвоём, как легко Лисанэтта держала под локоть своего друга, и если бы не крайне сдержанная улыбка на губах рыжей, Толль непременно прямо в этот момент всё бросил бы и ушёл, хлопнув дверью не тише, чем при входе.

Оценив положение, он выдохнул с явным облегчением: шансы есть. Даже если провалит свою миссию — всё равно есть.

— Вы только посмотрите, сколько у нас в этом году участников! — воскликнул Мило Врак после того, как все заняли свои места на сцене. — Сорок человек, целых двадцать пар претендуют на звание самой любящей, самой понимающей, самой нежной и самой прекрасной!

Под конец фразы он уже еле перекрикивал толпу, а потому с игривым выражением лица опустил микрофон и внимательно осмотрел присутствующих.

— Предварительный этап нашей гонки, — продолжил он, дождавшись тишины, — интервью! Посмотрите внимательно на наших чудесных конкурсантов. В этом году к первому этапу будет допущена только половина. Ровно половина — десять пар, набравших больше всего голосов смогут продолжить битву за главный приз — романтическую поездку на двоих! Однако!.. В этом году вместе с главным призом победители получат бонус, комплимент от организатора — настоящий эликсир любви!

Толпа возбуждённо загомонила, а Сириус поморщился: какая-то чушь, а не приз.

— Никогда ещё отбор не был таким жёстким. И только от вас, — ведущий указал пальцем на публику, — зависит, кто из них пройдёт! Поприветствуем участников ещё раз!

Зал захлопал. Толль моргнул и обернулся в поисках первой жертвы. Глаз упал на стайку из четырёх девушек, бурно что-то обсуждавших. Они вяло хлопали вместе со всеми, и не проявляли слишком большого интереса к речам сверкающего Врака. От лёгкого, едва заметного взмаха рукой птичка, сидевшая на плече Сириуса, вспорхнула, сделала несколько петель вокруг каждой из выбранных девушек и в конце концов приземлилась прямо на голову одной из них. Та замахала руками, не понимая, есть там ещё птичка или нет, а остальные хохотали, так как призрачному пернатому не было никакого дела до проносящихся сквозь него женских ладошек.

— Ох, простите, леди, — Сириус подошёл к девушкам и с лёгкой полуулыбкой протянул руку к пострадавшей. — Позвольте, я?

Птичка тут же взмахнула крылышками и с лёгкостью переместилась на вытянутый указательный палец хозяина, после чего тот усадил пташку обратно на плечо.

— Прошу его извинить, он без ума от красивых женщин, особенно если они чудесно пахнут, — Толль «почесал» питомцу грудку. — Он, наверное отвлёк вас? Сейчас ведь будет самое интересное.

На сцене тем временем ведущий рассказывал про каждую пару: кто где учится, сколько лет, какой вес и рост (будто это кого-то интересовало), после чего позволял конкурсантам рассказать историю своей любви.

— Да что там интересного, — хихикнула одна из незнакомок, с любопытством рассматривая птичку. — Всё равно выбирать будут своих друзей, а мы никого из них не знаем.

— А парни там все заняты, так что красавчиков выбирать толку нет, — подхватила вторая.

Сириус рассмеялся. Коротко, расслабленно, как учила мать. Представитель семьи должен смеяться над шутками своих партнёров, и делать это как можно более естественно и непринуждённо.

— И то верно. Хотя, думаю, после конкурса от этих пар и половины не останется. Будут выяснять, кто виноват в проигрыше — и разругаются.

Девчонки загомонили, бурно обсуждая такой вариант, и Толль на секунду отрешился от них, очередь Нэт должна была подойти ещё нескоро, и она шептала что-то на ухо Ною, отчего казалось, что они и в самом деле пара влюблённых.

— Вот эти, например, — он кивнул в сторону сцены. — Где девчонка рыжая в зелёном платье. Даю девять против одного, что они и до конца конкурса вместе не протянут.

Девушки заинтересованно переглянулись.

— Это почему? — спросила та, на которую садилась птичка.

— Да вы сами посмотрите, — улыбнулся Толль в ответ. — Она — невысокая, простенькая. Я, кстати, слышал про неё, она недавно побила Кит Покс. Знаете? Бедняга до сих пор восстанавливается. А вот с парнем я знаком лично. Весьма неглуп, потомственный маг стихий, семья обеспеченная, карьерные перспективы серьёзные. Не знаю даже, почему он решил с ней встречаться. Нет, я уверен, расстанутся.

— А он симпатичный, — заметила одна.

— И высокий, — вторила вторая.

— А ещё, — вкрадчивым голосом заметил Толль, — он занимается боевыми искусствами. Здесь, в академии, ходит на тренировки по липариксу, можете как-нибудь посмотреть.

Глаза у девочек так и засияли, в них появился откровенный интерес к происходящему на сцене.

— А ты за кого будешь голосовать? — спросила меченная птичкой.

— За них и буду. Любопытно, знаете, посмотреть, как разрушится их, с позволения, «любовь».

Девочки дружно хихикнули.

— Кстати, — Толль вскинул брови. — Позвольте представиться, Сириус Толль. Я с общей магии.

Он изящно склонил голову. Девушки переглянулись, выразительно вскинув брови: это имя они явно слышали, и сложно было сказать, в каком именно контексте.

— А я Кара Нил, — начала вторая, но в этот момент, повинуясь воле хозяина, птичка упорхнула, скрываясь в толпе.

— Ох, простите! — воскликнул Сириус и уже на бегу добавил: — Очень приятно было!..

В следующее мгновение его скрыла толпа, а птичка растворилась в воздухе, тут же материализовавшись на плече хозяина.

— А он классный, — донеслось до его чуткого звериного уха.

— И красивый.

— Но татуировка жуткая какая-то.

— Так он же бывший пират, ты не знала?

— Я знала только, что он из тех самых Толлей.

— Говорят, он подонок, и его бы лучше стороной обходить.

— Да сказки это всё! Поди отшил пару девчонок, а они про него слухи распускать стали.

— Нет, правда, ты же видела, какой он вежливый, внимательный.

— А почему внимательный-то?

— Потому что невнимательный не смог бы понять, что пара на грани разрыва!

— Ой, как интересно! Этот, который с рыжей, правда с ней расстанется?

— Так давайте за него проголосуем. Может, сами увидим.

— Предлагаю посмотреть на его тренировку!

— Ой, здорово! Давайте! А где и когда, вы в курсе?

— Нет…

— Сейчас посмотрю.

Сириус облегчённо выдохнул: план Салли сработал. С её слов, парень, который легко и с удовольствием говорит о чужих отношениях, почему-то вызывает у многих девушек бессознательное доверие, чем и решено было воспользоваться. Он посмотрел на часы, а затем и на сцену. Сколько девчонок он успеет обработать до конца голосования?

— Рус!

Он обернулся. Навстречу, виляя между нарядными студентами, двигалась эффектная блондинка в коротком шёлковом платье с пышной юбкой. Сириус бросил на неё всего один взгляд и, тут же отвернувшись, пошёлдальше. Он узнал бы её по походке даже если бы на голову она нацепила мешок с двумя дырками для глаз.

— Помяни дерьмо — вот и оно, — прошипел Толль себе под нос.

— Да стой же! — она уверенно догоняла его, деловито распихивая людей на своём пути. — Сто лет тебя не видела! Ты что здесь делаешь?

Сириус резко остановился и развернулся. Не успев затормозить, блондинка врезалась ему прямо в грудь и встала, как вкопанная, всего в нескольких сантиметрах.

— Хотела по привычке назвать тебя Мелким, — смешливо сказала она, глядя на него снизу вверх, — но какой-то ты не слишком Мелкий.

— Подрос немного, — процедил Толль.

— Про тебя столько слухов ходит, — она сделала, наконец, шаг назад, и оглядела его с ног до головы. — Уверена, как минимум половина из них правдива.

— Тогда тебе стоит держаться от меня подальше.

— Да брось, Рус! Первый день тебя знаю, что ли?

Она снова приблизилась к нему и внимательно осмотрела изображение карты моря на его голове.

— Море сильно изменило тебя, — протянула блондинка. — Знаешь, если бы ты был таким… тогда, то всё могло случиться иначе.

— Значит, хорошо, что я не был таким раньше.

— Не будь букой, Русь! Всё давно позади. Хотя… Я ещё подумаю. Может, если мы сойдёмся, отец примет тебя обратно в семью?

— Мне не нужна ни ты, ни семья. Я прекрасно справляюсь с собственной жизнью.

Блондинка вздохнула, но раздражаться не стала.

— Слушай, я ж тебя знаю, тебе всё это, — она обвела рукой вокруг, — совершенно неинтересно. Скажи честно, как тебя сюда занесло?

— Это не твоё дело, Кит.

— Ты прав, — легко согласилась она, с улыбкой пожимая плечами. — Будешь голосовать?

— Возможно.

— А за кого? Предлагаю вон тех, в парном костюме. По-моему, миленько, как считаешь?

Он внимательно посмотрел на старую знакомую.

— Не знаю. Мне больше нравится номер семнадцать.

— Ой, фу, — сморщилась блондинка и потёрла переносицу. — Нет, точно не за них. Мне эта рыжая не нравится.

— А мне нравится.

— Это ты её не знаешь просто! Такая мразь… Поверь, стоит слово ей поперёк сказать — не успокоится, пока со света тебя не сживёт.

— Прости, — Сириус подавил вспыхнувший было гнев и сделал шаг назад от навязчиво близко стоящей Кит. — Мне нужно идти.

— Стой, Русь! Может, встретимся? Посидим, поговорим…

Он ничего не ответил, стараясь как можно быстрее скрыться с глаз своей бывшей невесты. Наконец, Сириус достиг дальнего конца зала и, оперевшись локтем на стену, вздрогнул всем телом от накатившего отвращения. Потом подумал и усмехнулся. Уж кто-кто, а он много слов говорил рыжей поперёк. И ничего. Живой.

Толль оглянулся, блондинку рядом не обнаружил, выпрямился, поправил камзол и сотворил птичку вновь. «Не стоит с ней пересекаться, — подумал он. — А то прицепится, и снова начнёт за мной таскаться. Как вобьёт себе в голову что-то, так не отстанет.»

А Сириус, в свою очередь, не станет её терпеть. Он уже не тот маленький забитый мальчишка с белыми кудрями, каким его помнит Покс.

***

Под барабанную дробь Мило Врак в очередной раз засунул руку в коробку с цифрой семнадцать на лицевой стороне. Коробка была набита под завязку, в ней оказалось чуть ли не вдвое больше записок, чем у пары фаворитов, и меня это неслабо пугало. Откуда у людей настолько выраженный к нам интерес? Если так будет продолжаться, нас начнут рассматривать чуть ли не под микроскопом, и тогда попробуй скрой, чем занимаешься в свободное время! В толпе снова мелькнул яркий камзол Толля. Наверняка же это его рук дело, у них с Салли была целая стратегия разработана по работе с, так скажем, электоратом.

Постаравшись отрешиться от беспокойных мыслей я улыбнулась и повернулась к ведущему, который торжественно поднял над собой сложенную вчетверо бумажку.

— И, наконец! Последний вопрос, адресованный прекрасной паре Лисанэтты и Ноя! — Мило развернул бумажку и зачитал вслух, запнувшись на середине фразы: — Ной, как ты относишься к тому, что Лисанэтта спит с твоим другом?

На несколько долгих мгновений замерли в молчании все: ведущий, публика, Ной и, конечно, я сама.

Что это ещё значит? Каким ещё другом? Неужели речь про Кайла? И если да, значит, кто-то в курсе?

Только я открыла рот, чтобы возмутиться, как Мило решил первым прервать тишину:

— Вот это поворот! Страсти накаляются! Ной, как ты можешь прокомментировать этот вопрос?

Зал быстро наполнялся шумом. Я стала вглядываться в лица присутствующих, пытаясь угадать, кто задал этот вопрос, и похолодела. В дальнем конце начали раздаваться крики, а Зверь кожей чувствовал, как воздух пришёл в движение. У девушек, которые оставили волосы распущенными, локоны приподнялись наверх, некоторые с визгом придерживали юбки, которые изо всех сил задирал невесть откуда взявшийся ветер.

Толль. Надо срочно спасать ситуацию, пока…

— Мирт, — со спокойной улыбкой склонился к микрофону Ной. — Прекращай фантазировать, Нэт тебя не знает даже. — Игнорируя волнения в задних рядах, он повернулся к чуть побледневшему Мило. — Дело в том, что Лисанэтта многим нравится, и некоторые — да, Мирт, это я про тебя, — не могут смириться с тем, что она досталась мне.

— Могу их понять, — ведущему пришлось поднять голос, чтобы перекрыть женские визги, — Девушка у вас весьма и весьма заметная. Что ж, на этом мы заканчиваем интервью с парой номер семнадцать. Ной Страйк и Лисанэтта Блик! Поблагодарим их за самый необычный вопрос! А теперь переходим к паре номер восемнадцать…

— Что ещё за Мирт? — прошептала я, как только мы спустились со сцены.

— Да друг мой, ты его не знаешь, — отмахнулся Ной.

— А что это за чушь про его фантазии?

— Нравишься ты ему, вот и фантазирует, что ты с ним спишь в тайне от меня.

— В какой ещё тайне? — мой голос сорвался на тихий фальцет. — Мы с тобой не встречаемся даже! И почему он сам мне ничего не сказал о своих… фантазиях?

— Он немного стесняется.

— Чего?

— Ну… он невидимый.

Я свела брови.

— Синдром Прельса, что ли?

— Ага, — невозмутимо кивнул Ной. Потом заметил, каким взглядом я его буравила, и понизил голос: — Да нет никакого Мирта! А что я ещё должен был сказать?! Я даже не знаю, про кого речь! Про Толля, что ли?

— Да почему Толль-то? — я всплеснула руками.

— Потому что с ним ты больше всего времени проводишь, логично предположить.

— Засунь ты эту свою логику…

— Эй, голубки, — из-за декораций выскочила взволнованная Салли, — хватит отношения выяснять, там такое происходит!

Глава 21. Между

Есть у бытия оборотнем и свои плюсы. Вот, например, у псовых, к которым отношусь и я, со временем развивается такой нюх, что при желании можно идти по следу, почти как поисковая собака. Ребёнок ушёл с детской площадки? Две минуты — и нашёлся. Нужно проследить за неверным мужем? Даже зрительный контакт не обязателен, лишь бы в транспорт не сел.

Шарф ещё хранил остатки запаха Толля, и пойманный возле входа в Академию след привёл меня к тихой и неподвижной глади озера, где Сириус сидел на ветке одного из деревьев, спустив ноги в пушистый глубокий сугроб и скрестив руки на груди.

— Не зря сапоги надел, — заметила я, пристраиваясь рядом. — Вот интересно. Обувь с магическим обогревом выпускают, а с охлаждением — нет. Как выкручиваются всякие актёры?

Сириус молчал.

— Там есть специальные люди — реквезиторы, — ответил он, когда я уже начала лихорадочно соображать, какую бы ещё тему поднять, чтобы не касаться только что закончившегося отбора. — Ты, видимо, не часто бывала в театре, раз не знаешь, что у них вообще вся одежда зачарована.

— Думаю, что реже тебя, — я легонько пихнула его плечом. — Из тебя вышел отличный актёр.

Он ещё крепче сцепил руки и чуть нахохлился.

— Хороший актёр управляет своими эмоциями, а не наоборот.

Толль повернулся ко мне, не расцепляя рук, наклонился и потянул воздух возле шеи, так что я невольно отклонилась. Потом так же молча выпрямился и уставился на водную гладь.

— Что это было?

— Ничего, — буркнул он. — Проверил кое-что.

— Сушай, вот только не начинай!..

Он резко повернулся ко мне:

— Не начинай — что? Я хоть слово сказал? Я тебя трогал? Чего ты вообще припёрлась?!

Мы смотрели друг другу в глаза. Он — с едва сдерживаемой яростью, я — не зная, как реагировать. В общем-то, он был прав, меня никто не звал. Какое я имела право нарушать его уединение? Хотела вроде подбодрить, а получилось как всегда.

— Мы заняли третье место, — просто сказала через несколько секунд. Толль выдохнул. Мне показалось, что — с облегчением.

— И что, всем плевать было на тот, последний вопрос?

Я дёрнула плечом.

— Не знаю. Вообще разговоры странные ходили. Точно не уверена, но такое ощущение, будто вокруг нас какой-то тотализатор устроили.

Сириус прыснул.

— Ты что-то знаешь об этом? — осторожно уточнила я.

— Ага, — кивнул он, и в голосе послышались обнадёживающие весёлые нотки. — Ставят на то, как скоро вы расстанетесь.

— Чего?! — я аж на ноги встала, пытаясь что-то прочесть на лице своего товарища.

— Салли придумала, — сказал Толль.

Это выражение лица было совершенно новым. Расслабленное, спокойное и… счастливое, что ли. Такое лицо, как будто он не грозный Сириус Толль, а вполне нормальный человек.

— Со сменой года тебя, — усмехнулась я, посмотрев на часы.

Толль выдохнул и покивал со слабой улыбкой на губах.

Новый семестр начался со спецкурса. Салли, несмотря на то, что у неё первой парой оказалось окно, встала вместе со мной и увязалась следом — посмотреть на доктора Нокса.

— Зачем тебе это? — в очередной раз спросила я, когда мы приблизились к аудитории.

— Ну Нэтти, — выдавила Салли, в нетерпении дёргая меня за рукав. — Я просто обязана посмотреть что там за препод такой, что ты ради него выбрала такой странный факультатив.

Я закатила глаза и распахнула дверь маленького учебного кабинета на девять парт. Внутри было почти пусто: только два малознакомых мужских лица с потока да сам доктор Нокс, раскладывающий на своём столе приборы, среди которых я узнала только волшебную палочку. На этот раз не самодельную, а вполне современную, металлическую, с функцией изменения длины.

— Да, теперь я тебя понимаю, — протянула Салли, оттягивая меня в сторону. — Как думаешь, у него кто-то есть?

Я отрицательно покачала головой.

— Точно нет. Он вдовец, и женщиной от него никогда не пахло даже отдалённо.

Салли довольно потёрла руки:

— Нэтти, это твой шанс! Вы уже знакомы, есть повод сблизиться, а там, глядишь…

— Что, — ехидно заметила я, — идея с Сириусом уже не кажется тебе такой уж привлекательной?

— Нет, почему, он тоже классный. Но Нокс взрослый, образованный, и психика у него наверняка более устойчивая. Может многому научить, в конце концов.

Она выразительно подмигнула.

— Не собираюсь я ни с кем заводить отношений! Ну, куда мне? Тут с текущими бы проблемами разобраться! — я ещё раз заглянула в аудиторию и потянула носом, улавливая лёгкий знакомый запах древесной стружки и какао, который всегда стоял в кабинете профессора. — Потом, может быть… Если всё закончится хорошо…

— Когда, — с нажимом исправила Салли. — Когда всё закончится хорошо. Но удочку-то можно закинуть и сейчас, ведь так?

— Знаешь, если всё закончится хорошо, я думаю перевестись. В какой-нибудь город покрупнее, где ничто не будет напоминать мне об этом кошмаре.

— Эй! — возмущённо воскликнула Салли. Ты что, бросишь меня тут одну?!

— Переводись со мной.

Она надулась и демонстративно отвернулась.

— Меня здесь кое-что держит, — пояснила подруга в ответ на вопросительный взгляд.

— Что же?

— То, чего тебе не понять.

Я удивлённо пару раз моргнула. Что ещё за новости?

— Ну?

Салли немного подумала, потом притянула меня за рукав и зашептала на ухо:

— Я тебе не говорила раньше, потому что ты всё время занята и как-то не до того, но никак не могу отсюда уехать! Не сейчас — точно! По крайней мере, пока не попытаюсь завоевать кое-кого.

— Чего? — зажмурилась я, пытаясь осознать этот поток сознания. — Стой, ты хочешь сказать, что?..

— Это тебе легко: вообще никого вокруг себя не замечаешь, никто тебе не нужен. Да ты вообще всегда была такой. Ну, холодной, что ли.

— Салли, я сейчас обижусь.

— Да ничего плохого в этом нет! Я тебя и такой люблю. И не только я. Тебя вообще много кто любит…

— Ладно-ладно, ну так и? И кто он?

Салли зарделась, от чего её веснушки почти перестали выделяться на щеках.

— Не могу пока сказать. Если всё получится — сама узнаешь.

— Так он хоть в курсе?

— Не то, чтобы…

Я огляделась, будто кто-то мог нас подслушивать, обняла Салли за плечи и отвела её к окну.

— Слушай, ничего и не получится, если ты не будешь действовать.

— Есть версия, что он, возможно, кое в кого влюблён. Не хотела бы пробовать сейчас, пока у него не решилось с той девушкой.

— Когда решится, может быть уже поздно! Не знаю даже… Хоть письмо ему напиши, что ли!

— А если не ответит?

— Тогда можно будет попробовать напрямую. Слушай, пригласи его на день рождения. Он выпьет чуть, расслабится… А там можно и поговорить.

Она посмотрела на меня широко распахнутыми глазами, тяжело, прерывисто вздохнула и, наконец, кивнула.

— Звучит, как план. Вряд ли я что-то потеряю, ведь так?

Мы обе вздрогнули от прозвеневшего прямо над ухом звонка. Дождавшись суетливой тишины, я крепче обняла подругу и, стараясь не выдавать своего напряжения, ответила:

— Конечно. А если вдруг что, тогда и будем решать, кто уезжает, а кто остаётся.

— Вот поэтому, — с обаятельной улыбкой закончил доктор Нокс первую лекцию, — вам и нужна техномагия, пусть вы и биологи. Поверьте, вам после этого курса будет куда проще устроиться на работу, чем другим сокурсникам. Обещаю. Так. С домашкой всё понятно? Тогда шуруйте.

Нас было совсем мало. Со всего потока набралось только девять человек, и это не только зоологи, но и ботаники, и даже химики. Причём, все, кроме меня, — парни.

— Блик, останьтесь ненадолго, — окликнул профессор, когда я уже направилась к выходу, не надеясь перекинуться с ним и словом. Всю пару было стойкое ощущение, что он меня забыл напрочь, что мы с ним ни разу не виделись, и не было всех тех встреч среди творческого беспорядка в кабинете на четвёртом этаже. — У меня к вам пара вопросов.

Сердце заколотилось в страхе и радости одновременно. С одной стороны — всё же он обратил на меня внимание! С другой — что скажет после такой холодной встречи? Он ведь ни разу за все полтора часа даже не взглянул мне в глаза.

— Присаживайтесь, Лисанэтта, — кивнул он на стул у торца своего стола. Дождавшись, когда я устроюсь поудобнее, профессор сложил руки в замок перед собой и продолжил: — У меня к вам очень, очень серьёзный разговор. Будьте со мной максимально честны.

Я застыла на мгновение, прежде чем кивнуть, пытаясь выловить обрушившееся в пятки сердце. Неужели он что-то знает?

— Меня беспокоит наш общий знакомый, — продолжил Нокс, выдержав паузу. — Если точнее — его здоровье. Есть основания полагать, что Кайл испытывает с ним определённые трудности.

Я вскинула брови, теряясь в вариантах реакции. Отрицать? Увиливать? Промолчать?

— Что вы имеете в виду?

Пожалуй, лучше сначала уточнить, мало ли о чём речь.

Профессор в задумчивости закусил губу и откинулся на стуле.

— Не могу сказать точно, это просто догадки. Но если вдруг они верны, то ему стоит всерьёз заняться своим здоровьем, пока болезнь не стала заразной. — Он покрутил между пальцев ручку, словно боясь встретиться со мной взглядом. — Блик, вы хорошая девушка, именно поэтому я к вам обращаюсь. Поверьте, если всё так, как мне кажется, ему срочно нужна помощь. И это не только ради него, но и ради вас, и ради всех, кто находится в академии. Болезнь очень заразная.

Я изо всех сил старалась сохранять спокойное выражение лица. Неужели он считает Кайла оборотнем? Пусть не меня, но легче не становится. Если он заявит на него в спецслужбу, его проверят, анализ окажется отрицательным, то возникнут вопросы. И эти вопросы уже выведут на меня!

— Почему же вы так думаете? — я улыбнулась, как могла, спокойно. — Мне кажется, он совершенно здоров. Ходит на тренировки, учится вроде тоже без проблем. Нет, думаю, вам показалось.

Нокс поджал губы и постучал ручкой по столу.

— Я буду откровенен. Он попросил меня достать один редкий реактив. Сомнительно, что этот реактив даст какой-то эффект для разработанного им портала, но зато иногда его используют, чтобы, так скажем, притупить боль этой болезни.

— Он фанат своего дела, — я покачала головой. — Думаю, ему действительно нужен был реактив.

— Может, вы и правы, Лисанэтта, — он напряжённо улыбнулся. — Может, это всё были просто совпадения.

Профессор чуть подался ко мне и, доверительно наклонив голову набок, тихо проговорил:

— Надеюсь, всё так, и нам нечего бояться. Однако, прошу вас, если вдруг вы что-нибудь узнаете — хоть что-нибудь! — сообщите мне. Это очень важно. Очень.

Я нервно кивнула.

— Спасибо, — на этот раз его улыбка выглядела облегчённой. — Рассчитываю на вас, Нэтти.

Покивала, невнятно прощаясь, и уже было направилась к выходу, но у самой двери он остановил меня:

— И ещё. — Я обернулась. Профессор смотрел мне прямо в глаза, подперев подбородок пальцами. — Вы простите моё поведение при нашей прошлой встрече. Был резок. Исправлюсь.

Глава 22. Первое испытание

Чего мне стоило заставить себя прийти к Кайлу — не передать словами. Если бы не Волчья Метка, если бы зверь послушно уснул через три дня после полнолуния, ещё недели три можно было бы не думать о новой порции препарата. Но теперь риск не удержать зверя становился в разы выше. Мы можем со дня на день выйти либо на профессора либо узнать, как он излечился — и тогда всё это станет не нужным. В Питомник я всегда успею. Рисковать шансом не спасение не хотелось куда больше, чем идти к техномагу.

— Прости, что задержалась, — сказала я, заходя в его комнату без стука. Дверь оказалась открыта. — Дела были. Да ну, это ты так меня встречаешь?

Кайл полулежал на кровати в одних трусах и довольно ухмылялся. Для полноты картины не хватало носков и лепестков роз.

— Чем быстрее мы начнём, — ответил он, — тем больше у нас будет времени.

— Чем раньше начнём, — поправила я, раздеваясь, — тем быстрее закончим. Ваш товар — наш купец.

— Вообще-то я здесь устанавливаю правила. Нокс уже так подозрительно на меня смотрит, будто я сам употребляю.

— Для человека без Зверя этот препарат слишком мощный, ты бы как лунатик ходил, любой бы заметил. Так, всё, давай без лишних разговоров и прелюдий.

— Да ладно, — Техномаг дождался, пока я разденусь, и, дёрнув за руку, уронил меня к себе на постель. — Я же знаю, тебе тоже нравится. Вообще не уверен даже, что это честная сделка, удовольствие получаем мы оба, а товар — только ты.

— Серьёзно? — я встала на коленях. — Слушай, если хочешь, давай деньгами рассчитаемся и прикроем эту лавочку, я вот сплю и вижу, чтобы ты мне предложил такой вариант!

— Ну нет. — Он одним движением скинул меня в сторону и, уложив на спину, взгромоздился сверху. — Без разговоров так без разговоров.

Осторожно пощипывая сосок, он начал целовать меня в губы, и я нехотя отвечала ему: Зверь почти спал, всё ещё одурманенный лекарством, а сам по себе Кайл не вызывал у меня бурного восторга. Особенно теперь. Серьёзно, покрутился бы рядом недельку-другую и, может, я бы сама захотела, но вот так вынуждать…

Однако, прошла минута, вторая — и тело постепенно начало поддаваться. Кай оторвался от губ и постепенно опустился ниже. Зверь заворочался и тихо зарычал. Я сдержала стон, готовый вырваться из груди. Нечего, ещё подумает, что я и в самом деле хочу его…

В этот момент раздался стук. Кайл замер на мгновение, потом поднял голову и обернулся ко входу. Не дожидаясь ответа, незваный гость распахнул дверь, и все застыли в молчании.

На пороге стояла Кит.

— Что вы тут… — начала она, но тут же оборвала сама себя, подняв перед собой руку, словно пытаясь отгородить себя от неприятной картины: — Нет, не отвечай, я и так вижу, чем вы тут занимаетесь. И ведь… Не с кем-нибудь…

— Кит, — Кай начал вставать, и я резко дёрнула одеяло на себя. Он может и в состоянии позволить себе в одних трусах показываться посторонним людям, а для меня это немного чересчур экстремально. — Кит…

— Что? — усмехнулась она, и мне послышались слёзы в её голосе. — Скажешь, «это не то, что ты думаешь»? Да тут вроде всё очевидно. Или «я тебе всё объясню»? Да что бы ты ни пытался объяснить, это… это…

Она начала глубоко и часто дышать. Теперь уже даже из дальнего конца комнаты я видела, как по её щекам текли слёзы.

— Почему с ней?! — воскликнула Покс дрожащим голосом. — Не с кем-нибудь… с ней!

Она развернулась и убежала, не удосужившись даже закрыть за собой дверь.

Прижав одеяло к груди, я села на кровати и сказала:

— Так. И что это было?

Кайл почесал затылок:

— Самому интересно… Может, лучше у неё спросить?

Я замоталась в одеяло, со вздохом встала и, приблизившись, внимательно посмотрела ему в глаза.

— Ты что, дурак? У тебя с ней что-то было?

— Нет, ничего такого, — поморгал он. Запаха лжи не было. Значит, я угадала: действительно, дурак.

— Вот прям вообще ничего?

— Да не больше, чем с тобой! — воскликнул техномаг, разводя руками.

Хлопнув себя ладонью по лицу, я покачала головой:

— Вот ты вроде умный человек, а сейчас будто резко деградировал до уровня школьника. Хочешь сказать, у нас с тобой тоже ничего не было?

Он нахмурился. Видимо, почувствовал подвох.

— Ну, у нас с тобой явно больше, чем с ней, — неуверенно ответил Кайл. — Ты мне по-настоящему нравишься, а Кит так… по случаю…

Я почувствовала, как непроизвольно напряглись все мышцы лица и с усилием потёрла его ладонью.

— По какому такому случаю?.. И когда у вас были эти самые… случаи?

Он неопределённо дёрнул плечом.

— Ну?! — крикнула я, сжимая кулаки и изо всех сил сдерживаясь, чтобы не врезать ему. Давно по яйцам не получал, видимо, раз начал их катать направо и налево.

— Тебя интересует первый или последний? — спросил он, и я сделала глубокий вдох.

— Давай последний.

— Вчера…

Ещё несколько мгновений мы смотрели в глаза друг другу. Наконец, решив, что говорить с ним нет никакого смысла, я молча начала одеваться.

— Нэт? — осторожно обратился он, но я не стала даже оборачиваться. — Слушай, ну, я же могу и обидеться.

— Обижайся, сколько влезет, мне всё равно.

— Да? А вот на отборе тебе не было всё равно, — он дождался моего вопросительного взгляда и скрестил руки ну груди: — Мне, знаешь, обидно было узнать, что вы с Ноем встречаетесь, и никто ни слова мне не сказал. Вот и решил пошутить. Повезло, конечно, что из всех записок вытащили именно мою, но тут уж не моя вина.

Застегнув молнию джинс и натянув майку, я посмотрела на него очень близко, покачала головой, прошептала:

— Ну ты и подонок, — и вышла за дверь, по пути схватив свою куртку с сапогами.

— Нэт, стой! — Кай выскочил в коридор следом за мной. Прямо так, в одних трусах. — Ты ведь так не получишь своего лекарства! Помнишь уговор?

Я обернулась, не останавливаясь и не замедляя ход:

— Да пошёл ты со своим лекарством, и без твоей помощи обойдусь!

Напоследок показала ему средний палец и свернула на лестницу. Бетон под ногами морозил даже сквозь ткань носков, но останавливаться не хотелось. Уйти, уйти как можно дальше от него, от его комнаты, от его общаги — и никогда больше не подходить на расстояние пушечного выстрела.

— Нет, нет, нет, нет, нет!!! Я не смогу, оставьте меня здесь!.. — рыдала Тайя, одна из наших конкуренток, цепляясь руками за столб, к которому крепилась платформа.

Очередное чудо инженерной мысли местных техномагов — нечто вроде воздушного лифта. Садишься, тянешь рычаг на себя — платформа плавно поднимается всё выше и выше. Когда высоты достаточно, ставишь рычаг в нейтральное положение. Чтобы спуститься, отталкиваешь его в противоположную сторону. Конечно, находящиеся внутри защищены силовым барьером, так что при всём желании не упадёшь, но пощекотать нервишки, сидя на самом краю, вполне можно.

Президент студсовета покачала головой и вложила мне в руку небольшой шарик, который я тут же закрепила ремешками на тыльной стороне ладони, а затем спрятала под плотной перчаткой. Если вдруг что-то пойдёт не так, мне нужно будет только раздавить этот шарик, и на пару минут я окажусь в пузыре, который замедлит падение и защитит от удара. Несколько студентов и профессоров с факультета общей магии будут следить за движением в воздухе каждого из нас, а техномаги — за исправностью воздушного лифта. Я то и дело нервно оглядывалась, опасаясь, как бы Кайл не оказался одним из членов техподдержки, но обошлось.

Ной, сидящий на скамейке рядом, сжал мои пальцы и ободряюще улыбнулся.

— Не дрейфь, Лиска, — сказал он смешливо, — с этим мы без проблем справимся, обещаю.

Я вдохнула поглубже и без особой уверенности кивнула. Кажется, до этого момента моё относительная спокойствие сохранялось только благодаря действию траума, а теперь он почти до конца выветрился, оставив после себя только небольшую нервозность. Утешало то, что вне полнолуния Зверь всё ещё был вялым и обессиленным.

— Тебе даже делать ничего не нужно, — зачем-то повторил Ной сто раз обговоренный план. — Просто прыгни и распусти парашют. Я постараюсь сам до тебя добраться. Толль страхует. Если начнёт сносить ветром, он не даст тебе уйти в сторону.

Облизнув губы, я всмотрелась в стоящую чуть в отдалении публику.

— Точно страхует? А если кто-то решит нас подставить?

— Кто, например? — удивился мой напарник.

— Например, Покс…

Ной обнял меня, крепко сжав плечо.

— Покс дура, и может только техникой пользоваться. А из стихийников здесь со мной вряд ли кто сможет соперничать.

— А Толль?

— А Толль на нашей стороне!

Я поёжилась.

— Не очень убедительно…

— Ну, слушай, много, что ли, в истории было случаев, чтобы кого-то из игроков подставляли? Не такой уж и серьёзный приз, чтобы за него грызться. Вон, Тайя, похоже, вообще решила снять свою кандидатуру. На одного соперника меньше. Шансы растут!

— Кто вообще придумал эти дурацкие конкурсы, проворчала я.

Президент студсовета встала перед платформой и, подняв руки над собой, захлопала в ладоши:

— Участники, прошу всех пройти к лифту, мы начинаем!

Ной поднялся первым, протянул мне руку. Ухватившись за неё, я рывком встала на ноги и обернулась на крики публики.

— Готовы узнать, насколько сильное между нашими парами притяжение? — кричал Мило Врак, заводя присутствующих. Ной, всё ещё державший меня за руку, потянул в сторону платформы:

— Нэт, не тормози. Сейчас без нас уедут.

Я кивнула, с трудом оторвала взгляд от установленной неподалёку сцены и поспешила следом.

Платформа была достаточно большой, чтобы уместить сорок человек, но пришлось буквально жаться друг к другу, сидя плечом к плечу. Рядом хныкала Тайя, на которую наложили успокоительное заклятье. Видимо, его возможностей оказалось недостаточно, чтобы полностью побороть панический страх высоты, и она с такой силой сжимала руку своего избранника, что пальцы побелели. Я же старалась ни о чём не думать, как и советовал Ной. Разве только о том, как у Тайи не мёрзнут пальцы…

Лифт начал подниматься так плавно, что я даже не заметила, и, обнаружив землю далеко под собой, успела немного испугаться. Но уже через несколько секунд успокоилась и, потуже затянув капюшон специальной полётной формы, крепче прижала к себе ноги. Небо было непривычно голубым, солнце так освещало снег, что на глаза наворачивались слёзы. Но зато не задувал штормовой ветер — это немного утешало.

— Да, тёмные очки не помешали бы, — протянул Ной, словно читая мои мысли. — Каким макаром точку искать? Не видно ж ничего!

Я осторожно наклонилась вперёд, пытаясь рассмотреть, что творится внизу. Среди сверкающей снежной долины угадывались здания Академии, спортивный комплекс, трибуны стадиона, конюшни и лес, но всё это — в отдалении. А под нами разноцветные крошечные человечки, столпившиеся перед квадратной сценой и постепенно редеющие на периферии. Точки — большие вытоптанные в снегу круги с разными рисунками внутри действительно едва виднелись на общем фоне. Если очки надеть, вообще ничего видно не будет?

Сидящий рядом парень, которого я нечаянно задела при этом, проворчал что-то о безопасности и моих попытках нас всех убить. Проигнорировав его, натянула защитные очки, до того покоившиеся на лбу, поправила резинку, которая неприятно давила на кончики ушей, и снова посмотрела вниз.

— Ной, — шикнула я, дёргая его за плечо, и прошептала на ухо: — Посмотри через очки!

Тот послушался, и лицо его вытянулось. Точки засияли зеленоватым неоновым светом, в то время как остальное стало казаться темнее.

— Приготовились! — перекрикивая шум ветра, заорал сопровождающий нас парень-организатор. — Проверьте экипировку! Очки! Перчатки! Застегните все молнии! Страховочные шары! Три! Два! Один!

Я вздрогнула от внезапно разразившейся рыданиями Тайи, но находящийся за спиной член команды организаторов подтолкнул меня вперед — на подъехавшую мини-платформу, которая тут же плавно отъехала в сторону от лифта. Ной отъезжал в противоположную сторону.

Вот я и осталась один на один с высотой.

— Считаю до одного — и прыгай! — прокричал сзади держащий меня за плечи орг.

— Пять!

Я похолодела.

— Четыре!

Ноги задеревенели.

— Три!

Дыхание перехватило от взгляда вниз.

— Два!

Голова закружилась.

— Один!

Он толкнул меня в спину так, что из груди вышибло дух, а в следующее мгновение уши заложило уже от моего собственного душераздирающего крика.

***

Сириус глубоко вдохнул, настраиваясь на свою роль. Сегодня Салли разрешила ему одеться, как обычно, сказав, что обычный стиль идеально соответствует образу, если чаще улыбаться и реже огрызаться. В ответ Толль, конечно, огрызнулся с самым хмурым выражением лица, но она только рассмеялась пошутив, что тот всё схватывает на лету. Впрочем, кое-что она всё-таки перешила, сделав его ещё более таинственным.

Немного расслабившись, он попытался улыбнуться. Получилось не очень. Следуя какому-то дурному предчувствию, он весь день избегал Нэт, и теперь беспокойство только усилилось. Зверь что-то чуял, но настолько тонко, что Сириус не мог осознать, в чём именно дело. В какой-то момент даже мелькнула мысль: может, стоит написать Лисе сообщение, сказать, что всё в порядке? Она наверняка не очень верит в его помощь.

Толль скрипнул зубами, замедлил сердцебиение и усилием воли растянул уголки губ. Затем представил, как это фальшиво выглядит со стороны, выругался и решил действовать по ситуации.

Преодолев последние два шага до смотровой башни, он стряхнул с сапог снег и полез наверх по грубо сколоченной лестнице из толстых ветвей отживших своё деревьев-гигантов. Наверху стояли три девчонки, напряжённо всматривавшиеся в небо. Всего смотровых площадок вокруг места действия было восемь, но для задачи подходила только эта. Именно отсюда должны следить за полётом Нэт. И только здесь не было ни одного парня.

— Эй, сюда посторонним нельзя! — воскликнула одна из девчонок. — Место только для организаторов.

Сириус остановился, показавшись на площадке лишь наполовину. Держась одной рукой за ограду, он скинул широкий капюшон своего пальто и, запустив пальцы в волосы, осмотрелся.

Девчонки переглянулись, забыв наблюдать за происходящим в небе.

— Вот чёрт, — сказал Толль, напряжённо сведя брови. — Там внизу такой шум, что уши закладывает. А если создать звуконепроницаемый кокон, то не услышу, что говорит этот Мрак.

— Он Врак, — поправила одна из девчонок.

— Ничуть не лучше. Ладно, пойду ещё поищу место.

Он уже всерьёз собрался было спуститься вниз и попытаться найти брешь в антимагическом барьере, но вдруг услышал:

— Скажите, а вы Толль?

Сириус поднялся ещё на перекладину и одним прыжком взобрался на смотровую площадку, явив себя во всей созданной Салли красе.

— Да, Толль — это я, — он опустил голову в знак приветствия. — А с кем имею…

— Я о вас много слышала, — зарделась одна из них, рыженькая. — Всегда было интересно познакомиться лично. Думаю, ничего страшного, если вы посидите с нами и немножко поможете.

— О, я с удовольствием, — Толль постарался улыбнуться обаятельно. Что это значит, он не понимал, но Салли всё время требовала, чтобы его улыбка была обаятельнее. Самому ему казалось, что получалось больше похоже на оскал, но его мнение не интересовало никого. — Представляю, какой кошмар вы обо мне слышали, эти слухи распространяются быстрее ветра. Что же, спасибо за приглашение. Быть полезным трём прекрасным леди кому угодно принесёт удовольствие.

«Слава богам, этого не видит Нэт! — подумал он. — Все мозги бы вынесла, почему я не могу быть таким всегда. И вообще, пусть скажет спасибо моей матери, что хоть сколько-то могу…»

— А, я вспомнила! Тоже слышала про тебя, — заметила уставившаяся в небо девчонка в большой красной шапке с двумя помпонами. Она держала в руках какой-то пульт управления. — Так, приготовились! Вывожу видео на экран.

Довольно большой прямоугольник воздуха задрожал, поплыл и, наконец, изменил цвет. Магический экран. Энергозатратно, но на холоде оптимальный выбор.

— Кто там ещё? — крикнула третья девчонка, замотанная в толстый и очень длинный шерстяной шарф по самый нос.

Сириус обернулся и мысленно выругался. Вот стоило только появиться!..

— Всем приветик, — на площадку поднялась Кит с термосом в руках. — Чайку не хотите? Я вся замёрзла, пока ждала начала.

— Приветик, — взвизгнула рыженькая. — А у нас тут, смотри, кто в гости пришёл!

С хищной улыбкой Кит подошла ближе к Толлю и, хитро глядя ему в глаза, промурлыкала:

— А я знаю. Потому и решила подняться. Раз уж тут все собрались…

— Испытание начинается, — холодно сказал он и посмотрел на экран. На нём крупным планом был взят воздушный лифт, с которого люди один за другим по двое уходили на маленькие платформы.

— Номер пять, — сказала та, что в красной шапке и с пультом. Её пальцы бегали по кнопкам, а в ответ двигались мини-платформы где-то высоко в небе. — Одиннадцать. Тринадцать. Семнадцать. Восемнадцать.

Рыженькая схватила что-то наподобие рации и радостно прокричала:

— Левый фланг — готово!

— Левый фланг, принято, — ответила рация.

Кит налила чай в два из принесённых с собой стаканчика, и протянула один Сириусу.

— Давай уже за встречу, а? Ты вчера так убежал быстро, что мы не договорились даже о встрече.

Он смерил её ледяным взглядом, полностью проигнорировав стакан.

— А почему мы должны были договориться?

— А Кит говорила, вы с детства дружили, это правда? — подлезла ему под руку рыженькая. Маленькая и смешливая, с пухлыми губками и задорными веснушками. Толль представил, что Нэт вела бы себя таким же образом, и еле сдержался, чтобы не скривиться в отвращении.

— Три! — раздался вопль толпы, — Два! Один!

И восторженный визг.

— Всем внимание! — подняла голос девчонка с пультом. — Максимальный контроль!

Рыженькая тут же юркнула к экрану, и в её руках тоже появилась штучка, похожая на пульт от игрушечной машинки.

— Двенадцать парашют раскрыла! — сказала та, что в шарфе.

— Пять парашют раскрыла! — вторила красная шапка.

— Семнадцать парашют раскрыла! — закончила рыженькая.

Толль подался вперёд, вцепившись взглядом в едва узнаваемую из-за полётного костюма Нэт. Разобрать выражение её лица было невозможно. Она раскинула в стороны руки и ноги, и теперь трепыхалась в воздухе, словно флаг.

— Захватывающе, да? — спросила Кит, задрав голову. — Ты не в монитор смотри, а наверх! Такая красота…

Предложение оказалось как нельзя кстати. Он посмотрел наверх, и быстро нашёл среди парашютов два глубокого зелёного цвета — такого же, каким было выкрашено платье Лисанэтты на отборе. Орги решили, что этот цвет как никакой другой хорошо будет ассоциироваться именно с парой под номером семнадцать.

Сориентировавшись относительно точки, в которую они должны приземлиться, Сириус мгновенно определил, какой из парашютов принадлежит Нэт, и осторожно, совсем чуть-чуть, приоткрыл Врата Ветра.

Максимальная концентрация.

Максимальный контроль.

Никаких эмоций.

Только так Ветер будет подчиняться.

Лисанэтту на экране качнуло в сторону. Рыженькая девчонка с пультом резко вдохнула, но тут же успокоилась, осознав, видимо, что ничего страшного не происходит.

— Мою сдувает, — сказала она. Потом быстро посмотрела наверх, снова на экран и добавила: — Но вроде куда нужно.

— Моя приближается к партнёру, — сообщила красная шапка.

— Моя всё. Пузырь, — добавила та, что в шарфе.

— Всё равно следи, — строго сказала шапка. — Вдруг лопнет.

Сириус вцепился глазами в зелёный парашют и почти не воспринимал происходящее вокруг.

— О, это же Блик, — сказала вдруг у него под ухом блондинка. — Надо же, прошла ведь… Вот дрянь какая, только из-за своего мерзкого характера прошла!

Толль повёл ухом, но ничего не ответил. Ветер пока ещё слушался, и его нельзя было выпускать из железных рукавиц.

— Вот ты не верил мне, что она мразь, а я тебе точно говорю: мразь! Слыхали, девчонки? Я эту, под номером семнадцать, сегодня застала в постели у своего парня! Это вообще честно? Её за такое дисквалифицировать могут?

— Вдруг у них свободные отношения, — размеренно произнесла шапка, не отрывая взгляда от экрана.

Дыхание Сириуса участилось, и Врата Ветра скрипнули, открываясь шире.

«Тихо!» — мысленно рявкнул он сам на себя и попытался успокоить дыхание. Но ярость уже бурлила внутри. Как ни сопротивлялся Толль, как ни пытался сдерживать, Ветер, заражённый внезапной злостью, уверенно раскрывал врата, вырываясь из-по контроля.

— Что это? — вскрикнула рыженькая.

— Какая-то турбулентность, что ли, — напряжённо ответила шапка.

— Пузырь приземлился, — констатировала третья.

— Мэл, будь наготове. Там что-то с движением воздуха.

Лоб Толля покрылся испариной. Он видел, как парашюты начали беспорядочно метаться, то и дело меняя направление. Нэтту рывками уносило в сторону всё дальше от точки.

Когда он уже начал паниковать, рывки прекратились, словно Ветер, решивший было похулиганить, оказался посажен в клетку невидимым стражем. Дыханье спёрло, и ещё какое-то время Сириус тупо смотрел, как один зелёный парашют быстро приблизился ко второму, и уже вместе под визги и крики толпы они приземлились в отмеченный на снегу круг.

— Посадка! — сообщила рыженькая.

— Моя тоже, — облегчённо выдохнула шапка.

Все трое хлопнули друг дружку в ладоши и чуть нервно рассмеялись.

— Русь? Ты чего? — Кит провела рукой по его лбу, стирая с него крупные капли пота. — Они же все под страховкой, да и снег смягчил бы падение, если что. Поди пытались управлять ветром и вошли в конфликт…

Толль перевёл невидящий взгляд с выбирающихся из-под ткани парашюта друзей на блондинку, которая смотрела на него с искренним переживанием на лице, и глубоко вдохнул в попытке сбросить оцепенение, наложенное знакомой рукой сильного, потомственного мага стихий.

Глава 23. Ошибка

— Ты нормальный вообще?! — воскликнул Ной, в бешенстве вскидывая руки перед Толлем. — Мы из-за тебя чуть не потеряли единственный шанс добраться до библиотеки! Да если б что-то пошло не так, Нэт вообще могла упасть!

Всё это перемежалось отборным матом. Я вжимала голову в плечи, Салли забилась в дальний угол кровати и спряталась за подушкой. Сириус слушал, стоя перед Ноем ровно, и эмоции почти не читались на его лице. Только кадык нервно елозил вверх и вниз.

— Тебе нужно-то было всего лишь пару минут корректировать направление ветра! Да с твоими возможностями это всё равно что плюнуть! Я еле удержал взбесившиеся ветры! А если бы не удержал?! Представляешь, как тяжело одновременно управлять парашютом и контролировать их?!

Толль не реагировал, продолжая молча смотреть Ною в глаза.

— Ну? Чего молчишь? — тот наконец стушевался и выглядел уже скорее растерянным, чем злым. И я его могла понять: от Сириуса ждёшь оскорблений, плевков, угроз, стихийного выброса, но никак не спокойного молчания.

— А что, — самым ровным голосом сказал он в ответ, — я должен оправдываться?

— Ну… — Ной совсем растерялся. — Не знаю… Хоть что-нибудь. В начале же всё хорошо шло, потом-то что случилось?

Сириус сглотнул, смерил меня долгим немигающим взглядом и снова вернулся к Ною.

— Можешь спросить у Нэт. Думаю, она догадывается, чем могла обернуться случайная встреча с Кит Покс.

У меня внутри всё разом похолодело.

— Догадываюсь, — ответила непослушными губами.

Чёрт возьми, почему я себя чувствую так, будто изменила ему?!

— Она не просто ляпнула лишнего, — натянуто улыбнулся Толль. — Долго рассказывала. В подробностях.

В следующее мгновение улыбка исчезла с его лица, а сам Сириус развернулся на пятках и вышел из нашей с Салли комнаты. На несколько долгих секунд повисла напряжённая тишина.

— Чего? — выдавила вконец обалдевшая от происходящего Салли.

Я покачала головой:

— Хорошо, что он меня там на месте не убил. А мог бы, — и, стараясь избегать взглядов друзей, выскочила в коридор следом за Толлем.

Догнала его уже на пороге, как раз в тот момент, когда он выходил из общежития. В лицо ударила разбушевавшаяся после ясного дня метель, и все щели здания протяжно завыли, образуя нестройный хор.

— Рус, постой! — я сощурилась, и тут же налипшие на ресницы снежинки перекрыли обзор. Схватив Сириуса за пальто, с усилием вытерла глаза. — Давай поговорим уже, как взрослые люди!

Он бросил на меня короткий взгляд и, выдернув плащ из моей руки, вышел на улицу.

— Рус, мне есть что сказать! Так что выслушай, а потом обижайся, если хочешь!

— Кто сказал, что я обижаюсь? Я что, по-твоему, девчонка — обижаться? Не хочу обсуждать эту тему — и точка!

Ага, проняло, значит. Что ж, по крайней мере отреагировал, это лучше, чем молчание и игнорирование. С этим уже можно работать.

— Слушай, сегодня и правда вышла некрасивая история. Не знаю, с чего вдруг Покс стала тебе рассказывать об этом… Откуда ты её вообще знаешь?

— Стрелки не переводи.

Я откинула с лица покрывшиеся снегом прядки волос. Ветер выдувал насквозь тонкую водолазку, и по коже бежали неприятные мурашки. Интересно, а если обратиться в Зверя, всё равно будетхолодно?

— Ты прекрасно знаешь, что у меня осталось очень мало времени. Последнее полнолуние удалось пережить спокойно только благодаря трауму. И не смотри так на меня! Это была необходимая мера, иначе не обошлось бы без жертв!

— Ну, и?

Его лицо пряталось глубоко в тени широкого капюшона, куда не доставал свет одинокого фонаря, и мне не осталось ничего другого, кроме как рассказать ему о Кайле всё. О нашей встрече, о связи с Покс, об амулете и о сделке.

— Слушай, мне самой было от этого радости не больше, чем тебе! Но зато я всё ещё здесь — и никто больше не заболел из-за моей призрачной надежды на выздоровление. Ну, а Кит… ей следовало бы научиться стучаться, прежде чем заходить в чужой дом.

Несколько секунд я напряжённо смотрела на его застывшую фигуру. Рус молчал. Я — всё сказала. Что теперь?

Наконец он глубоко вздохнул — и, сняв с себя пальто, накинул его мне на плечи. Застегнул верхнюю пуговицу, накинул на голову капюшон, довольно оглядел с разных сторон:

— А тебе идёт чёрный. Сразу такая… ведьма. Чего стоишь, заходи скорее, заболеешь же!

Толль — Зверь. Такой же, как я.

Его невозможно обмануть: он чувствует запах лжи или хитрости.

А ещё, он заботливый…

… иногда.

Как настоящая парочка, мы с Ноем опоздали на двадцать первый день рождения Салли вместе. И даже не по случайности, а просто потому, что были на тренировке. С тех пор, как начался конкурс, меня освободили от хозяйственных работ, как следствие, наконец появилась возможность немного размять косточки и при этом не портить кожу пылью и жёсткой водой. И я могла бы получить от этого настоящее удовольствие, если бы в окна не подсматривали самые разнообразные девчонки, и коридор не был бы ими забит. Сильно подозреваю, что все они — поклонники конкурса пар.

Праздник отмечали в одном из гостевых домиков на самом краю территории Академии. Милое уютное местечко, сбитое из кругляка и отапливаемое мёртвым — магическим — огнём в огромном камине на полстены. И стоило нам толкнуть тяжёлую дубовую дверь, как воздух наполнился аплодисментами.

— Ура-а-а!

— Виват победителям!

— Здорово, Ноище! Вот это ты дал!

— Нэт тоже красотка, не каждый решится вообще туда подняться!

— Да оба красавчики! За Нэт и Ноя!

Раздался звон бокалов. Улыбаясь и обмениваясь шутками, мы прошли вглубь комнаты и остановились у камина. Я запустила руку в пламя, и оно стало ласково облизывать пальцы, оставляя лёгкое ощущение тепла.

— Как думаешь, все уже собрались?

Ной задумчиво оглядел просторный зал, наполненный в основном нашими сокурсниками.

— Учитывая, что здесь есть даже Рус, думаю, что все.

— Что? Рус?!

Действительно, в дальнем углу, уткнувшись в телефон, сидел Толль и не обращал на нас ровно никакого внимания. Рядом, в соседнем кресле, поджав под себя ноги, сидела Салли и что-то говорила ему на ухо. Сириус время от времени усмехался одними кончиками губ и продолжал водить пальцем по экрану смартфона.

— Точно, — прошептала я, — Толль!

Ной удивлённо взглянул на меня, но было уже не до ответа. Догадка озарила меня. Конечно же Толль! Тот самый, кто ей нравится! Они так хорошо общаются, она — единственная, на кого Сириус не рычит, слушается её и терпит всё, что она вытворяет с его внешним видом. И если раньше она всё подбивала меня сблизиться с ним, то теперь пытается обратить мой взор на доктора Нокса. Кроме того, Салли боялась ему признаться, а теперь, несмотря на всю непопулярность Сириуса, пригласила его на день рождения. Да очевидно же!..

— Привет, — широко улыбаясь, я подошла к несостоявшейся парочке. — Рус, ты не против, если я украду у тебя Салли?

Тот меланхолично пожал плечами, даже не соизволив поздороваться.

Подхватив Салли под локоть, я утащила её на лестницу под смешливыми взглядами присутствующих, которые уже накинулись на Ноя с расспросами. В стороне остались только одногруппники, которые успели достать нас обоих на утренних парах.

— Слушай, я поняла. Прости, что сразу не догадалась, кто тебе нравится. Даже не думала, что всё окажется настолько очевидно!

Она медленно открыла рот, собираясь что-то сказать, но почти сразу его захлопнула и кивнула. Бросив оценивающий взгляд на товарищей, я ещё раз оценила ситуацию. Почти у всех присутствующих парней есть девушки, за исключением троих, и если выбирать из них… конечно, Толль!

— Знаешь, у меня есть на него кое-какое влияние, так что могу подсобить. Давай я с ним тихонько поговорю, а потом уже ты? Кстати, как с письмами, вышло что-нибудь?

Салли зарделась и отвела глаза.

— Я написала один раз, — ответила она почти шёпотом, — но он ничего не ответил. Как думаешь, значит ли это, что?..

— Это ничего не значит, — отрезала я. — Может, постеснялся. Или ему надо было подумать. Может, вообще случайно не увидел. Хотя не думаю, что ему много кто пишет…

Салли с сомнением покачала головой.

— У него довольно много поклонниц на самом деле.

— Ну да, после его выхода на отборе — точно…

Моя подруга кивнула, закусила верхнюю губу и посмотрела на Сириуса долгим взглядом чуть влажных глаз. Он всем своим видом демонстрировал, насколько ему не интересно слушать рассказ оказавшегося рядом Ноя о полёте с парашютом.

— Я поговорю с ним сегодня ночью, когда все разойдутся, — сказала она уже более твёрдым голосом. — Куда уже отступать-то.

— И то верно. К тому же, у тебя есть я.

Подмигнула слабо улыбнувшейся Салли и отправилась на помощь Ною, который, впрочем, прекрасно справлялся с наплывом всё новых и новых вопросов. Тяжела жизнь популярных людей.

Подходящий момент для разговора с Сириусом выдался примерно через час, когда он заявил, что хочет подышать, и вышел на балкон второго этажа. Я юркнула за ним следом, осторожно прикрыла дверь и встала рядом с оборотнем, облокотившись руками на заснеженные перила.

— Устал?

Изо рта вместе со словами вышел небольшой клубочек пара.

— Чего это? — хмыкнул Рус.

— Люди, шум… Ты ещё и не знаешь почти никого. Зато они все знают тебя! И, знаешь, по-моему, к тебе относятся уже не так, как раньше. По крайней мере, не шугаются.

— Так себе новости, — ни разу не обрадованным голосом ответил он. — Теперь в любой момент меня кто-нибудь может выбесить, и!..

— Слушай, — перебила я его. — Может, тебе просто нужно больше положительных эмоций? Девушку завести, например.

— Смеёшься? С моими-то психованными стихиями и нервным Зверем?

— С этим скоро разберёмся. Излечишься. И всё станет проще. Может, посмотришь по сторонам? Варианты-то есть, и неплохие.

Сириус закатил глаза.

— Какие варианты? Ты про этих, которые подсматривают за мной из-за угла и хихикают?! Тьфу, мерзость какая.

— Да нет же! Нормальные варианты.

— Про Кит даже не начинай! Чтобы избежать помолвки с этой крысой, мне пришлось уйти из дома. И менять своей позиции не намерен!

— Фу, как ты мог вообще такое подумать! Чтобы я предлагала своему другу с Покс встречаться! — меня передёрнуло, а лицо скривилось в отвращении. — Ты мне вроде как уже не совсем чужой человек.

— И какие тогда варианты? До того, как мы с тобой начали операцию по поиску супер-профессора, я и не общался здесь ни с кем.

— Вот именно, — я с нажимом ткнула его кулаком в плечо. — С тех пор кое-что изменилось!

Впервые за последние несколько минут он повернулся ко мне, и теперь долго, изучающе смотрел в глаза.

— Ну?! — не выдержала я.

— Что — ну? Может быть. Подумаю об этом. А теперь отстань! Дай мне спокойно подышать уже.

Я шутливо боднула его лбом и счастливая побежала в дом — докладывать Салли об успешно провёрнутой операции.

***

Салли отбросила за спину одну из своих длинных кос и вытерла со лба проступившую влагу. Мусор был собран, и теперь три огромных мешка стояли, подбоченившись, посреди зала.

— Закончили, что ли? — улыбнулся Ной, вытирая руки влажной салфеткой. — И как только пятнадцать человек могли за вечер так нагадить?

— А то ты не знаешь, — хихикнула Салли. — Между прочим, игру с одноразовыми тарелочками ты придумал, и я не удивлюсь, если где-нибудь на шкафах ещё завалялась пара штук.

Ной отмахнулся:

— Зато было весело! А это — главное на празднике, ведь так?

— И правда, — выдохнула она и на секунду задумалась, собираясь с мыслями. — Слушай, я хотела поговорить насчёт вчерашнего сообщения…

И замолчала. Тишину нарушал только завывающий ветер и уютное потрескивание камина.

Ной вздохнул, сел в одно из кресел в центре комнаты и приглашающим жестом кивнул на соседнее. Салли осторожно опустилась на самый краешек, словно боялась, что оно сломается под её весом.

— Ты ведь его видел, да? — уточнила она внезапно севшим голосом.

Он кивнул.

— Салли. Я… понимаю. Возможно, даже слишком.

Её брови дрогнули и чуть сдвинулись друг к дружке.

— Догадываюсь, — тихо-тихо, словно от голоса осталась только тень, ответила она. — Всегда догадывалась. Но если бы всё было иначе… ты бы не был рядом. И тогда…

— И тогда не было бы этого разговора, — мягко улыбнулся Ной.

Салли втянула носом воздух и подняла глаза к потолку, словно в попытке заставить слёзы вернуться обратно в глаза.

— Может, лучше, чтобы его и не было, — она попыталась улыбнуться в ответ.

— Знаешь, — подумав, сказал Ной. — Давай немного подождём? Я ж не дурак — всю жизнь стучать в закрытую дверь.

— То есть? — ей вдруг стало страшно и радостно одновременно.

— Просто подождём. Не будем ничего загадывать. Не будем ничего решать. Подождём до конца учебного года, и если всё сложится подходящим образом…

— То что?

— То я весь твой.

Улыбка Салли чуть померкла.

— Разве это правильно? Разве можно… без любви?

Усмехнувшись, Ной подался вперёд.

— Любовь — штука такая, она приходит, если открыть для неё двери. Я, конечно, ничего не обещаю, но попробовать можно.

Салли подняла глаза на окно, за которым виднелась всё ещё круглая, но стареющая луна, и глубоко вздохнула. Возможно, в его словах есть смысл.

Глава 24. Лабиринт

«Лабиринт» — так назывался следующий этап состязания, и меня он пугал больше всех. Мало того, что он решал, попадём мы в библиотеку или нет, только здесь каждый год были сюрпризы. Каждый раз новое, ключевое испытание.

Публику мы даже не видели: для неё был организован специальный зрительский зал с восемью экранами, каждый из которых транслировал одну из оставшихся пар. Специальные наушники, которые выдавались каждому зрителю, легко переключались на любую из этих «телепрограмм», так что нас могли даже подслушивать. А значит, следовало особенно внимательно следить за своими словами.

Участников собрали у входа в катакомбы Академии. Огромный подземный город, некогда использовавшийся для подведения воды и тепла, для магических экспериментов и ещё боги знают для чего, пролегал под всей территорией, принадлежащей ВУЗу. Общая длина коридоров составляла десятки километров, и среди всего этого лабиринта необходимо найти определённый выход. Первые организаторы конкурса были настолько вдохновлены этой идеей, что провели два месяца в корректировании катакомб: заваливали некоторые проходы, кое-где наоборот пробивали так, чтобы все дороги в конечном счёте приводили в одно место. С тех пор лабиринт не трогали. Перед самим конкурсом некоторые проходы, ведущие по короткому пути, ограничивали магическими щитами, которые преодолеть можно было либо собственными знаниями и способностями в области магии, либо разгадав ребус. Впрочем, практика показывала, что на ребусы уходит несоразмерно много времени, и быстрее просто бежать в случайном направлении, пока не доберёшься до конечной точки.

— Может, хоть попробуем что-нибудь разгадать? — спросила я, разминаясь в стороне от входа в катакомбы.

— Незачем, — покачал головой Ной. Он упёрся лбом в стену, а ногами отступал от неё всё дальше, растягивая связки и сухожилия стоп. — Быстрее добежим. В спокойном марафонском темпе. Ветром подгонять нас не буду: постараюсь беречь силы, вдруг пригодится.

— Я поделюсь.

— Надеюсь, это не понадобится. Главное добраться до изолятора, там всё равно сидеть, отдохнём нормально. Километров двадцать осилишь?

Кивнула.

— Двадцать осилю. Насчёт больше — не уверена.

— После изолятора пешком пойдём. Знать бы, что они задумали, без карты будет сложно…

Всего на прохождение лабиринта выделено было восемь часов, поделенные на три основные фазы. Первая — Ребусы. Здесь каждый короткий путь преграждался обычным силовым щитом, которым управляли снаружи. Решили ребус — щит для пары снимается.

Вторая фаза — Изолятор. Говорят, этот этап позволят проверить чувства. Каждой паре выделен свой изолятор — маленькая пустая комнатка без окон и дверей. Здесь около часа не происходит вообще ничего. Можно поспать, поесть, обсудить план действий. По истечении часа — испытание любви. Прошли испытание — получили карту. Сориентировавшись по карте, можно бежать по лабиринту уже не наугад, а максимально сокращая свой путь.

Третья, последняя фаза — Магия. Всё то же самое, только теперь без ребусов. Щиты имеют самую разную природу и каждый — свою особенность. Если в первой половине лабиринта можно было положиться либо на ноги, либо на логику, то здесь — либо на ноги, либо на магический опыт.

— Утешает только то, что баллы суммируются с прошлым этапом, — я потянулась и внимательно осмотрела оставшихся игроков. Среди них были и старшекурсники с факультета общей магии. С ними будет трудно тягаться. — И то, что мы быстро бегаем.

Ной рассмеялся, встал на ноги и, приобняв меня за плечи, повёл ко входу.

— У нас все шансы, не переживай. Бег — твоя суперсила! Лишь бы здесь орги никому не подыгрывали, а с остальным справимся.

— Даже с испытанием любви? — ехидно уточнила я.

Он посмотрел на меня и чмокнул в макушку.

— А с ним тем более.

Все эти объятья, поцелуи, воркования стали неотъемлемой частью нашего поведения на глазах посторонних людей. Странно было бы, если бы вне конкурса мы продолжали сидеть в противоположных концах аудитории и в качестве приветствия просто взмахивать рукой. Надо признать, у Ноя это получалось лучше, но Салли успокаивала, дескать, образы у вас вполне соответствуют: Ной весь из себя общительный, раскованный и эмоциональный — а я холодная, спокойная… и вот эта вот вся песня, за которую хотелось придушить. Вот вроде головой понимаю, что она права, а всё равно обидно. Ной же только смеялся. Ему всегда было смешно.

— Ну что, ребята, — произнесла девушка в коротком голубом платье, поднимая над собой сигнальный пистолет. — Всем удачи и помните: мы за честную игру! Пять! Четыре! Три! Два! Один!

Раздался выстрел, и все восемь пар вошли в первый зал катакомб. Большое просторное помещение с каменными сводами, тёмное и сырое, а вдоль стен — около десятка проходов. Выбрав первый попавшийся, мы с Ноем свернули и припустили бегом, надолго оставшись один на один друг с другом в бесконечном подземном лабиринте.

Первый этап мы преодолели легко. Сначала я думала, что с ума сойду бежать столько километров с таким однообразным пейзажем. Но оказалось, что это весело: дорога виляла, а при встрече с очередной развилкой, на ходу играли в камень-ножницы-бумага, чтобы определить, кто выбирает следующий поворот. И когда мы добрались таки до изолятора, ноги уже еле держали, но зато настроение было хорошим.

Сначала мы даже не поняли, что попали в свою камеру временного заключения, просто решили, что вышли в тупик. Но стоило нам развернуться, как прямо на наших глазах опустился кусок стены, отрезая тупик от внешнего мира.

— И что это? — спросила я, оглядываясь по сторонам.

— Изолятор, — коротко ответил Ной.

— Какой же это изолятор, тут даже мебели никакой нет.

Мой спутник усмехнулся и пошёл к стене, возле которой присел на корточки и положил ладонь на гладкую поверхность пола.

— Видимо, предполагается, что все условия мы должны создать себе сами. Ну, или переругаться прямо здесь из-за отсутствия банальных бытовых удобств. Тебе, кстати, в туалет не нужно? Здесь с этим могут быть проблемы.

Я бросила взгляд на витающую неподалёку «муху» микрокамеру, при помощи которой за нами следили всю дорогу.

— Пожалуй, потерплю до выхода. У меня с этой пробежкой такое обезвоживание, что труда не составит.

— Давай хоть чайку выпьем.

Ной сел на пол, скрестив ноги, и быстро начал складывать одну за другой стихийные печати. А как только закончил, перед ним вспыхнул костерок. Тот весело плясал прямо на полу, не задевая его: никакой копоти не оставалось на холодной каменной кладке. Ной поковырялся в своём рюкзаке и спросил:

— Нэт, ты умеешь левитировать предметы?

— Если только недолго, — ответила я, присаживаясь на уже обогретый пол и уставилась на огонь. Он завораживал тем сильнее, чем лучше я осознавала, что не понадобилось даже горючего для его разжигания.

Мой спутник вздохнул и сел рядом, подставляя руки теплым язычкам.

— Ну, сосиски с хлебом жарить не обязательно, можно и так поесть.

— А как же твои стихии?

— А что стихии? Ветром поддерживать никакого толка. Чем ещё? Водой? Электричеством?

— Камнями, — предположила я, поковыряв залитую чем-то вроде цемента щель в полу. — Есть же ещё Земля.

— Земля, — Ной поморщился, — так не работает. Она вообще самая… тяжёлая из стихий. Медленная, грузная, с ней трудно общаться. Будешь бутерброд?

— Давай, — я вздохнула. — Слушай, а ты не сможешь меня обучить немного магии стихий? У тебя это так здорово получается…

Он протянул мне кусок хлеба с выложенными на нём двумя половинками разрезанной повдоль сосиски. Благодарно кивнув, я откусила пахнущий копчёностями бутерброд и принялась задумчиво жевать.

— Что, хочешь усмирить своего товарища по несчастью? — спросил Ной, набив рот.

Я мысленно порадовалась, что вокруг так темно, и в свете костерка он не заметит моё смущение. Не только перед ним самим, но и перед теми, кто мог сейчас слушать наш разговор.

Конечно, Ной угадал. Он читал меня, как раскрытую книгу, и от того становилось немного жутко. Может, он не только стихиями управлять умеет, но и мысли сканировать? Как бы то ни было, ему есть чему меня поучить: хотя бы сдерживать обезумевшие стихии, не позволяя им разрушать всё вокруг, а это уже много.

— Да мне давно хотелось научиться, как ты, — я попыталась уйти от прямого ответа, но, кажется, получилось ещё хуже. Он хмыкнул, поднял глаза к потолку и словно даже забыл про бутерброд. Помолчав с полминуты, Ной набрал полную грудь воздуха:

— Как я — не получится. Чтобы как я, надо было родиться сыном моего отца, и никак иначе. Ну, или потомком по мужской линии какого-нибудь другого древнего друида.

— А причём тут друиды? Их же нет уже лет тысячу.

— Их нет. А потомки есть.

— Так, — теперь уже и я отложила в сторону половинку недоеденного бутерброда. — Ладно, допустим. Ты — потомок одного из друидов, это понятно. И что теперь?

Он раскрыл рот пошире и запихнул в рот всё, что осталось от бутерброда, от чего острые скулы стали казаться ещё острее. С трудом жуя, он спросил:

— Ы фо-ныуть ахе уээх?

— Чего-о? Прожуй сначала, горе моё!

Он с усилием проглотил бутерброд, не дожёвывая. Я только головой покачала: кажется, он воспитанию не поддаётся.

— Я говорю, ты сама-то умеешь что-нибудь?

— Ну, как все. Что в школе учили… — Я сложила руки лодочкой и попыталась призвать воду. Не с первого раза, но она услышала меня, ладошки наполовину наполнились живительной влагой. — Если вдруг окажусь в пустыне, то от жажды не умру.

— Да, — Ной поджал губы, наблюдая, как вода просачивается между моих рук и капает на пол, оставляя круглые неровные следы. — Стихии в школах проходят так — постольку поскольку.

Потом сложил печать воды: словно перевёрнутый вверх ногами домик из пальцев обеих рук, — и небольшой водяной вихрь завертелся в воздухе.

— Ты представь, сколько было бы пожаров, наводнений и боги ещё знают чего, если бы нормально учили, — заметила я, наблюдая, как легко он играет со стихией. Ной усмехнулся и согласно покивал, а вихрь в это время постепенно превращался в маленькое, с блюдце в диаметре, кольцо.

— А теперь объясни мне, как ты призвала воду?

Я пожала плечами.

— Как обычно. Пригласила её — и она согласилась прийти.

— Правильно. Обычно так и делают. Даже хорошие маги стихий — они, конечно, в более тесной дружбе с ними, но всё равно им приходится просить у них помощи. И иногда стихии могут отказаться.

— Это неприятно.

— Не то слово, — усмехнулся Ной и подцепил пальцем водяное колечко, которое продолжало вертеться. — А вот меня стихия не ослушается никогда.

— В смысле? Они у тебя в рабстве, что ли?

Он расплылся в довольной улыбке и даже немного смущённо опустил взгляд.

— В некотором роде. Но я бы скорее сказал, что они у меня… приручены. Как собачки. Выполняют мои приказы и радуются, когда я доволен.

— Так бывает разве? — я поморгала, не до конца веря его словам. — Нам всегда говорили, что стихии обладают разумом, сопоставимым с человеческим, но…

— Но не обладают выраженной волей, — перебил меня Ной, выразительно кивая. — А про друидов вам рассказывали?

— Нет… только на истории, но совсем вскользь, в наших землях они почти не появлялись.

Он отмахнулся от меня, словно от дурочки, и я потупила взгляд. Молчала бы лучше. Вот наверняка именно сейчас Толль подслушивает и обзывается!

— Так говоришь, будто я в школе не учился, — буркнул Ной, и на его пальце начали появляться кольца других стихий. Они перескакивали друг через друга, не касаясь, и будто даже не замечая. — Вот друиды каким-то образом умудрились стихии себе подчинить. Про Войну Ветров слышала?

— Только название…

— Двоечница.

— Прости, — пискнула я и подтянула к себе ноги. Всегда смешливый и беззаботный Ной почему-то стал вдруг серьёзным и строгим. Нет, общение с Сириусом определённо на пользу ему не идёт!

— Горе моё, — хмыкнул он, вторя моим же словам, и вздохнул: — Война Ветров — это гражданская война в Наумирии сто восемьдесят четвёртого года. Известна тем, что это была война между друидами, и из неё никто не вышел победителем. Стихии, прирученные ими всеми, получали противоположные приказы, и не понимали, кому служить. Просто метались в панике и уничтожали всё на своём пути. Так-то.

Я помолчала, наблюдая за огнём. Было тепло и даже в некотором роде уютно. Ноги ныли, спина и лёгкие — тоже. Стараясь не обращать внимание на боль, я чуть откинулась вбок и облокотилась на Ноя, устроившись головой на его плече.

— А как же… мой товарищ по несчастью? — Имя называть в целях конспирации не стала. — У него как-то не так. И не прирученные, и не соглашающиеся. Знаешь, я когда тонула, всем телом ощущала, как вода была счастлива свободе. Разве так бывает? У неё ведь не должно быть воли?

Ной долго раздумывал перед ответом. Так долго, что я успела засомневаться, что вообще дождусь. Но, в конце концов, с сомнением в голосе он сказал:

— А у него всё не как у людей. Я не знаю почему. Такое ощущение, что его стихии имеют свою волю и выжидают момента, когда он потеряет контроль и не удержит их в узде. Если честно, не уверен даже, что его способ обращения со стихиями хоть отдалённо похож на мой. Поэтому всё, что я могу — это схватить их, — он резко зажал в воздухе кулак, внутри которого забился в судорогах тонкий хвостик пламени. — Схватить, придушить и держать, что есть сил. И надеяться, что смогу удерживать достаточно долго.

Говорили, что в изоляторе можно поспать. Не представляю, как это получалось у наших предшественников, если только найти где-нибудь раскладушку с мощной системой уменьшения и взять с собой. Но где можно достать такой ценный объект и сколько он будет стоить, я себе не могла даже представить. Поэтому все два часа мы так и просидели у огня, разговаривая о стихиях и о магии. Ровно до тех пор, пока в стене с жутким скрежетом не открылась ниша.

— Прошу вас приступить к испытанию любви, — раздался женский голос из мобильного динамика внутри этой ниши. — Перед вами два индивидуальных ингалятора. Они совершенно безопасны. После того, как каждый из вас наденет маску ингалятора, вы переворачиваете песочные часы и ожидаете, когда песок полностью переместится в нижнюю часть. После этого ингаляторы можно снимать. Перед вами на экране будут появляться вопросы, которые вы по очереди задаёте друг другу и отвечаете на них. После того, как все ответы будут озвучены, вам нужно будет выпить по стакану воды из шкафчика и ожидать решения судейской комиссии. Есть ли вопросы?

Мы переглянулись и отрицательно покачали головой. Дурное предчувствие начало осторожно красться по позвоночнику.

— В случае непредвиденных обстоятельств нажмите на красную кнопку. И помните, мы следим за вами неотрывно.

Я протянула руку и взяла с полки в открывшейся нише маску ингалятора, трубка которого уходила куда-то в стену, и натянула её на себя. На той же полке были большие песочные часы, два стакана с бесцветной жидкостью, а в боковую стену вмонтирована красная кнопка. Всё вполне понятно. Магический экран загорелся прямо в стене над нишей. На нём значилось: «Наденьте ингаляторы.»

Ной последовал моему примеру и тоже натянул пластиковый стакан, накрывающий нос и рот. После этого, следуя указанию на экране, перевернул часы.

Надпись сменилась на «Ожидание».

Через несколько секунд воздух, которым мне приходилось дышать, стал приторно сладким, и я застонала, убедившись в полной верности своего предчувствия.

— Газ Сайбера! Ной, ты чувствуешь?

— Чувствую, что не физраствор. Это что?

— Да как что! Сыворотка правды в газообразном состоянии. Будешь врать — начнётся гиперреакция организма. Затруднённое дыхание, усиление сердцебиения, повышенное потоотделение, начнёт бросать в жар и сохнуть во рту. Всё это мгновенно и очень неприятно.

— Дрянь какая… А ты-то откуда знаешь?

— Память хорошая. На химии мимолётом в школе проходили. Кто ещё здесь двоечник!

— Я понял. Значит, надо просто не врать?

Наступив ему на ногу, я попыталась сделать самые выразительные глаза.

— Ну да. Хорошо хоть, правда у каждого своя.

И округлила глаза ещё сильнее.

Газ Сайбера обмануть не так сложно, главное выбирать формулировки. И чтобы вопросы позволяли эти самые формулировки подбирать по ситуации.

Когда песок полностью перекочевал в нижнюю часть сосуда, раздался гудок, а на экране появился список из пяти вопросов.

— Спроси сначала ты, — быстро вставила я, когда прочитала загоревшийся текст. Как и думала, вопросы провокационные и могут запросто вскрыть наш обман.

Ной кивнул и зачитал вслух первый вопрос:

— Нэтти, что ты думаешь обо мне?

Несколько секунд я смотрела себе под ноги, собираясь с мыслями, после чего начала медленно отвечать:

— Я думаю… что ты самый крутой стихийник из всех мне известных. Ты самый лучший и внимательный друг. Немного дурной, этого не отнять, но… Я думаю, что очень благодарна тебе. За всё.

Ной никак не отреагировал. Только смотрел мне в глаза ещё какое-то время, прежде чем зачитать второй вопрос:

— Что тебе не нравится во мне?

— Иногда ты слишком несерьёзен. И называешь меня Лисой, сколько я ни просила тебя этого не делать. А ещё, эта прядь слева, зачем она тебе? Только мешается, состриг бы. Иногда мне не нравится, что ты суешь свой нос слишком глубоко в мои дела. Хотя обычно это заканчивается тем, что ты же меня и выручаешь.

Он кивнул. Допрос продолжился.

— Ты врала мне когда-нибудь?

Я задумчиво пожевала губу и, наконец, отрицательно покачала головой.

— Иногда недоговаривала, ты сам знаешь. Но не врала.

— За что ты меня любишь?

— За искренность. За заботу. За оптимизм. И за то, что ты рядом.

Ну, а что? Это ведь можно назвать любовью, ведь так? Дружба — как подвид любви.

— Любишь ли ты кого-то больше, чем меня? — добил он последним вопросом и так пронзительно посмотрел на меня, что стало не по себе, словно газ Сайбера, которым мы только что надышались, вдруг начал действовать.

Что ж… С тем, что я его люблю, мы определились. Но чтобы больше всех? Наверняка «правильным» ответом должен быть именно такой, но он не будет правдой. Как минимум Салли я явно люблю и ценю больше. Как бы это повернуть?

— Так, как тебя, — осторожно произнесла я, — не люблю больше никого. У меня никогда… не было такого человека, как ты.

И замерла, несколько секунд напряжённо вслушиваясь в свои ощущения. Но газ действовать не начал, а значит, обман удался.

Нет, всё это было правда. У меня действительно никогда не было такого близкого друга мужского пола. Особенно теперь, пообщавшись с Кайлом, я начала осознавать, что по сути положиться могу только на него да на Салли. Но Салли — девочка. Значит, он такой один.

Ной усмехнулся и как-то невесело покачал головой.

— Ладно, — сказал он. — Моя очередь.

— Скажи, Ной, что ты думаешь обо мне?

— Я думаю, что ты уникальная. И очень сильная. Как телом, так и душой.

— А что тебе не нравится во мне?

— Самонадеянность. Неумение выбирать друзей. И любовь к передрягам.

Да уж, что только не всплывает под действием такого препарата.

— Значит, в тебе я тоже ошиблась, друг мой? — ехидно спросила я и, не дожидаясь ответа, продолжила испытание: — Ты врал мне когда-нибудь?

— Я всегда с тобой честен.

— О, это хорошо. Дальше. За что ты меня любишь?

— За внутренний стержень. За то, что у тебя всегда и относительно всего есть своё мнение. И за то, что ты готова его отстаивать всеми силами.

Я удивлённо приподняла брови и поморгала. Какое интересное видение.

— Ты любишь кого-нибудь больше, чем меня?

— Я никогда и никого не любил сильнее, чем тебя, — твёрдо ответил Ной, не отводя взгляда от моих глаз.

Мы застыли на месте. То ли ожидая чего-то, то ли пытаясь осмыслить происходящее. То ли в страхе ляпнуть что-нибудь не то.

— Примите антидот, — раздался голос из динамиков. Мы вздрогнули и, с трудом сообразив о чём речь, выпили по стакану жидкости, ожидавшей нас в нише. — Согласно решению судейской комиссии, вы прошли испытание любви, и получаете карту.

Снова раздался скрежет, и уже в противоположной стене открылась точно такая же ниша со сложенным вчетверо листом бумаги. Мы с Ноем сначала переглянулись, расплываясь в улыбках, потом радостно заверещали, прыгая на месте, и бросились забирать карту. В это время изолятор уже снова превращался лишь в тупиковую ветвь одного из коридоров.

— Ты там вдохнул вообще что-нибудь? — прошептала я, когда мы спокойным шагом двинулись по выбранному пути. — Или на все пять минут дыхание задержал? Как ты так лихо соврал?

— Всё я вдыхал, — тихо ответил он, внимательно изучая карту. — И просто не врал.

Я чуть не запнулась и усилием воли заставила себя идти с тем же темпом.

— Это, значит… — на пару секунд забыла даже дышать. — Значит… признание, что ли?

— Какая уже разница, — отмахнулся Ной, складывая лист вчетверо, и на лице его не было никаких подозрительных эмоций. Потом бросил на меня смешливый взгляд и подмигнул. — Зато теперь у нас есть карта!

Гонка стала ещё веселее, и сомнений в том, что если не победим, то придём одними из первых, не было от слова «совсем». Те барьеры, которые представляли собой одну из стихий или их смешение, легко преодолевали с помощью способностей Ноя. Он то приподнимал барьер, словно шторку, то отодвигал, как ширму, то просто испарял. В более сложных случаях мы просто махали рукой на это дело и смело сворачивали в сторону, прикинув по карте оптимальный маршрут.

— Слышишь? — часа через три я остановилась, и Зверь внутри навострил уши.

— Нет, не слышу. А что именно?

Я повела головой, прислушиваясь.

— Человеческие голоса. И в них… паника?

— Это ты меня спрашиваешь?

— Да нет же, точно! Может, проверим, всё ли в порядке?

— Нэт, здесь за всеми следят, у оргов всё под контролем, а нам до выхода осталось всего несколько пролётов! Давай просто дойдём до конца и сообщим об этом?

С сомнением я постояла ещё пару секунд, пока Ной шёл дальше в направлении выхода, и всё же решила, что он прав. Победа нам сейчас очень нужна. Мы здесь не ради забавы, а значит, надо поспешить.

— Ной, у нас есть запас по времени, — не выдержала я через несколько минут. — Мы чуть ли не на рекорд идём! Может, уточним, всё ли там в порядке?

— А не пожалеешь? — спросил Ной, продолжая идти. — Это всё ради тебя, между прочим.

Я поморщилась, и мы свернули за угол. Ещё пара поворотов — и выход!

— Стой! Нет-нет, не стой, иди дальше! Звуки усиливаются, мы приближаемся!

— Это как так? Отдалялись же?

— А теперь приблизились! Обошли вокруг, видимо.

Действительно, ещё через минуту голоса услышал и Ной. Женский — истеричный, панический и мужской — тоже на грани срыва.

Хозяев голосов мы обнаружили у самого выхода. Последний коридор, на конце которого виднелась заветная дверь, был перегорожен сеткой из лучей, напоминающих лазерные, только бледно-синего цвета. Девушка одной рукой держалась за сетку, лицо было всё красное, а под глазами — черные круги поплывшей от слёз туши.

— Тупик, ребята! — крикнул парень. — Сквозь эту дрянь не пройти, ищите другой путь.

Я подняла брови и решительно подошла ближе.

— А что происходит-то? С вами всё в порядке?

— Ничего не в порядке! — проорала девушка и разразилась рыданиями, но тело её при этом не шелохнулось.

— Всё нормально, — кивнул парень, но глаз у него дёргался. Он явно держался из последних сил. — Просто парализатор. Сказали, оставаться здесь до конца испытания или искать решение возникшей проблемы. В общем, — он усмехнулся, — мы, можно считать, выбыли. С парализатором уже ничего не сделаешь.

— Почему же ничего? — задумчиво протянула я, нащупывая на шее шнурок.

— Нэт, стой! — Ной схватил меня за руку. — Не думай даже! Ещё не хватало тебе тоже застрять.

— Да отдам ей — и всё, — прошептала я, наклонившись к Ною.

— Не городи чепухи, такие амулеты изготавливаются с индивидуальными настройками. Да и ей поздно, отвод уже не сработает.

— Тогда пройду сама!

— Лиса, нет!

— Ной! — воскликнула я, чувствуя, как возмущение наполняет меня до краёв. — Кому, как не мне, знать, что это такое? Кому, как не мне, знать, что с ней будет потом? Чем дольше она будет находиться в таком состоянии, тем хуже будут отходняки.

Я набрала полную грудь воздуха и, заметив, что парень смотрит на нас во все глаза, понизила голос:

— Тебя же тоже одна из подружек Покс шарахнула, и это было не длительное воздействие. А она здесь уже сколько? И сколько ещё простоит?

Ной сжал зубы и несколько секунд буравил взглядом девчонку.

— Мы это всё делаем ради тебя. И если мы провалим это испытание…

— Не провалим. Накачай его по полной.

Наконец, я вытащила из-под одежды гладкий камешек цвета тёмного индиго и положила на пол перед Ноем. Тот сел на колени и приступил к работе. На этот раз подзарядка заняла довольно много времени.

— Какая ж у него ёмкость? — ошарашенно спросил он, протягивая мне амулет.

— Огромная, — кивнула я и протянула руку, собираясь забрать камень, но Ной не отпускал верёвочку.

— Я тебя подстрахую, — сказал он наконец. — Попробую заземлить. Может, ток будет легче уходить, и мощностей амулета хватит на большее.

Получив обратно своё сокровище, под совершенно обалдевшими взглядами конкурентов я сжала в кулаке камень, зажмурила глаза и решительно шагнула сквозь сетку.

Глава 25. Чувство

Сириус нервно расхаживал по коридору, то и дело прижимая наушники к уху и вслушиваясь в сбивчивые разговоры Нэт и Ноя. Все два часа изолятора он провёл на озере не в силах смотреть, как девушка жмётся к подставному парню. Да, это всё цирк, фарс, пыль с глаза. Но оттого не менее тошно. Наверное, ещё дня три назад он бы не выдержал. Оставил бы наушники в зале и сидел у себя до самого конца, не удосужившись даже прийти на объявление победителей. Выиграют — и слава богам. Проиграют — и к чёрту. Но после того как Нэт почти прямым текстом предложила ему встречаться, в нём словно появились силы терпеть. Было ради чего! Да, по договорённости они смогут сблизиться только после излечения, и это имело свой смысл. Действительно, зачем сейчас всё усложнять? Но, по крайней мере, теперь он чувствовал, что все усилия — не зря. А «испытание любви», которое он прослушал, сидя на берегу, только убедило его в том, что к Ною Лисанэтта и в самом деле не испытывает ничего.

Теперь они приближались к финишу, и Сириус должен был лично убедиться, что всё прошло хорошо. Лично встретить её у выхода.

Из зрительского зала вышла Покс.

— Привет, Русь, — улыбнулась она, останавливаясь у открытого окна. — Там внутри совсем дышать нечем, да? Тоже вышел подышать?

Сириус остановился, глядя на старую знакомую с презрительно приподнятой головой, но Кит не обращала на этот факт ровно никакого внимания.

— Ещё немного осталось, — она глубоко вдохнула морозный воздух и с упоением выдохнула. — Как думаешь, кто победит? Я думаю, что восемнадцатые, парочка с ФакОМа. Ты их знаешь? Нет? Любопытные ребята.

— Пойду посмотрю, — сказал Толль, уже начав шагать обратно в зал. — И узнаю.

— Я с тобой! — Покс резво бросилась за ним с самым счастливым выражением лица. — Ты где сидишь? О, смотри, вон два места рядом, пойдём туда.

Она схватила Сириуса под руку и потащила его в зал. Это был уже не первый раз за последние дни, когда она позволяла себе слишком много, но обычно он выскальзывал из-под её рук и скрывался за ближайшим поворотом. Сейчас же он был слишком на взводе, чтобы оставаться сдержанным. Собрался было рявкнуть на Покс, высказать всё, что думает, и потребовать, чтобы та никогда больше к нему не подходила, но взволнованный голос Нэт в наушниках отвлёк его. За одну руку Кит тащила Толля на выбранное ей место, а второй он прижимал к уху наушник, неотрывно глядя на экран с раскрасневшейся от очередной пробежки Лисанэттой.

— Да нет же, точно! Может, проверим, всё ли в порядке? — звучало в наушнике.

Словно под гипнозом, он послушно сел и даже не обратил внимание на то, что Кит ловко схватила его под руку, словно имела на это полное право, и почти не слышал, что она там щебечет под ухом.

— Стой! Нет-нет, не стой, иди дальше. Звуки усиливаются, мы приближаемся!

— Это как так? Отдалялись же?

— А теперь приблизились! Обошли вокруг, видимо.

Шаги, тяжёлое дыхание, короткие перекрикивания друзей.

— Вот я и подумала, — говорила Покс. — что, наверное, это судьба, да? Ну, скажи, ты мог предположить, что мы встретимся здесь? Я не знала даже, что ты настолько крут в магии, а если бы знала, то сразу бы тебя здесь искала…

—… С парализатором уже ничего не сделаешь.

— Почему же ничего?

— Нэт, стой! Не думай даже! Ещё не хватало тебе тоже застрять.

Лицо Сириуса перекосило от напряжения. Что она выдумала? Она же недоучка, двоечница, тупица! Толль так сильно сжал кулаки, что ногти до боли впились в ладони.

— В детстве я бы не подумала даже, что однажды мы с тобой станем так близки, но теперь это свершившийся факт, и если бы ты знал, как я счастлива!

— Что они делают?.. — одними губами прошептал Сириус и в напряжении подался вперёд, всматриваясь в экран, на котором Ной, стоя на коленях, связывал между собой несколько стихий. Сам Толль не умел пользоваться печатями, но знал их на зубок, и прекрасно понимал, что стихийник создаёт электрическую цепь и зачем-то сжимает её до невероятно маленьких размеров.

— Поэтому, Русь, я решила, что мы должны быть вместе. Всегда. Давай поженимся, как хотели наши папы? Правда, мы ж детьми тогда были, наворотили глупостей, подумаешь! Теперь-то мы взрослые, и можем посмотреть на ситуацию здраво. Когда родителям скажем? Можно на следующих выходных съездить в город, и собрать всех на ужин. Русь?..

Сириус так жёстко сидел, словно был вырезан из дерева, и при этом побледнел настолько, что, казалось, в нём не осталось ни капли жизни. Нэт, изображённая на поверхности экрана, просто пошла всем телом в парализующую сетку. Затем на двух экранах что-то вспыхнуло ослепительно белым светом, застелив собой всё изображение и даже вызвав помехи в микрокамерах, но через несколько мгновений изображение восстановилось. Нэт стояла в проходе спиной к камере и осторожно осматривалась. Сетка исчезла. Девчонка, застрявшая в ней ранее, выла и извивалась на полу, словно от невыносимой боли, и оба парня уже сидели над ней, колдуя, кто как может.

— Дура, — прошептал Сириус, не в силах оторвать взгляд от Нэтты.

— Что? — переспросила Покс, поднимая голову с его плеча и удивлённо поднимая брови.

Толль резко выдернул руку из назойливых объятий, вскочил на ноги и заорал на весь зал:

— Дура! С чего ты взяла, что у меня есть к тебе хоть какой-то интерес?! Да пошла ты…

Кит слушала поток брани с открытым ртом. Наверное, она не могла вставить и слова в его пылкую тираду, а может, её настолько шокировал внезапный взрыв Толля, что просто не находилась, как ответить.

А ему было уже всё равно. Пару минут спустя, прервавшись на полуслове, он побежал прочь.

Сейчас ему нужно быть не здесь.

Сейчас его место — на выходе из лабиринта.

***

— И снова с вами Вило Мр-р-ра-а-ак! — раскатисто провозгласил бессменный ведущий конкурса где-то на сцене. — Ах, простите, перепутал. С вами Мило Вр-р-ра-а-ак! Все видели, что происходило у нас последние восемь часов? О, это была напряжённая борьба!

Участники, включая нас с Ноем, толпились за кулисами, ожидая объявления результатов. Кто-то нервно грыз ногти, кто-то дёргал одежду, пружинил на ногах или раскачивал руками. На лицах каждого читалось взволнованное ожидание. Три пары из восьми сейчас выйдут из игры, и никому не известно, кто это будет. Игру покинут те, кто набрал наименьшее количество очков по итогу двух первых испытаний. А значит, всё неоднозначно.

— Прежде чем объявить результаты, давайте коротенько пробежимся по основным набранным баллам каждой пары. Итак, номер пять. Поразительный результат в ребусах!..

Я выглянула из-за кулисы и взглядом нашла Салли. Вместе с Толлем она стояла в первом ряду и прятала лицо в его плече. Несмотря на всё напряжение, скользнула таки радостная мысль: не зря Сириуса обрабатывала! Кажется, пошло у них дело!..

— Номер семнадцать, — продолжал тем временем Мило, и, вздрогнув, я подбежала к Ною. — Лисанэтта Блик и Ной Страйк, известные нам всем по скандальному отбору, а затем феерическому спуску на парашютах! Что же с ними? Увы, увы! Судейская комиссия зафиксировала грубейшее нарушение правил Лабиринта: использование техники! Несмотря на то, что они пришли к финишу вторыми, мы вынуждены засчитать им последнее место!

Что-то большое искользкое противно упало из груди в живот и стало там елозить холодным пузом. Нервно сцепив трясущиеся руки, я подняла глаза на своего спутника.

— Что? Как?.. Как последнее?

Ной пожал плечами. На лице только напряжение.

— Мы что же… выбываем? — ошарашенно спросила я, глядя сквозь Врака.

— Посмотрим, — коротко ответил Ной.

— Итак, первое место! Пара номер восемнадцать!

Под оглушительные аплодисменты, свист и улюлюканье парочка в бело-сиреневых костюмах бросилась на сцену. Они ждали этого. Они знали. Они пришли первыми.

— Это катастрофа… — я схватилась за голову и села на корточки.

— Встань, — голос Ноя был непривычно жёстким. — Потом сокрушаться будешь.

Из моей груди вырвался прерывистый вздох, и я с трудом поднялась на ноги.

—… Второе место: номер пять!..

Разве амулет считается техникой? Это же скорее магический артефакт! Мне бы даже в голову не пришло, что он может быть под запретом.

—… Третье место: пара номер одиннадцать!..

Они издеваются. Почему на входе не проверили? Почему ничего не сказали?

—… Четвёртое место: пара номер семнадцать!..

Что?..

Я застыла, не в силах осознать происходящее. Зал взорвался. В прямом смысле. Во все стороны полетели магические искры, конфетти и даже аморфные сердечки взлетели к потолку.

— Да идём же! — Ной схватил меня за локоть и буквально поволок на сцену. С трудом взяв себя в руки, я улыбнулась и начала приветственно махать рукой громыхающей публике.

— Да, вот это сюрприз! — воскликнул Мило Врак. — Как же так, спросите вы? А вот так! Несмотря на то, что они получили меньше всего баллов за прохождение лабиринта, Ной и Лисанэтта получают бонусы любви! О, я вижу, не все знают, что это? Лабиринт — настоящая проверка отношений, и далеко не каждая пара способна пройти его до конца, ни разу не поругавшись! Они показали нам пример самой крепкой, самой искренней и самой настоящей любви! Ура! По итогам двух испытаний пара номер семнадцать занимает четвёртое место и проходит в следующий тур!

С огромным трудом я продержалась со спокойной улыбкой до того момента, когда на трясущихся ногах спустилась со сцены, и только после этого завизжала от радости.

— Говорил же, — устало улыбнулся Ной. — Посмотрим ещё, кто победит.

Потом подумал немного и добавил:

— Ну что, любимая моя, может и в финале тогда победим, раз уж у нас самая настоящая и искренняя любовь?

Я пихнула его в бок и вытащила из сумочки вибрирующий телефон.

Толль:

Поздравляю тебя, дурочка.

Глава 26. Успешная операция

Как-то незаметно наша комната превратилась в штаб, и парни в лице Сириуса с Ноем стали приходить к нам мало того, что без предупреждения, но даже без стука. Поэтому никто уже не удивлялся, когда глубокой ночью (или очень ранним утром?) вся четвёрка снова была в сборе.

Сказать, что я к тому моменту устала, — ничего не сказать, но оттого, наверное, и сон не шёл. Впрочем, после такого тяжёлого дня бессонница была у каждого из нас. Салли весь день просидела в зрительском зале, и незримо присутствовала рядом с нами в течение всего испытания, а теперь усиленно тёрла покрасневшие глаза.

— Он там такое устроил, вы бы видели, — хихикнула она и подавила зевок. — На весь зал матом крыл Покс. Ему там аплодировали даже.

— Неужели у нас так не любят Кит? Не думала, что она настолько известна.

— Да нет, — отмахнулась Салли. — Думаю, их просто восхитил изысканный слог Руса. Литературный мат!

— Такое бывает разве? — не поверил Ной.

— Теперь точно бывает! — ответила Салли, и Сириус отвёл глаза. Если б я его знала недостаточно хорошо, то подумала бы, что — от смущения.

— Ладно, это всё не важно, — сказал он, наклоняясь вперёд. — Вы молодцы, до библиотеки добрались. С натяжкой, конечно, но всё же. Теперь главное — найти заклинание. Сколько у вас будет времени?

— Два часа, — ответил Ной. Среди нас четверых он разбирался в правилах конкурса лучше всех. — За два часа необходимо найти все карточки, маркированные определённым цветом, в нашем случае — зелёным.

— И всё?

— И сложить из них слово.

Сириус кивнул.

— Ладно, победа нам здесь не нужна, так что это не важно. Главное, что можно открывать и листать книги.

— Будет странно смотреться, — заметила я, — если кто-то из нас сядет за стол и начнёт читать книгу.

— Сфотографируйте нужную страницу, — пожал Толль плечами. — Что сложного-то?

— Любую аппаратуру нужно оставить при входе в библиотеку, — с сомнением покачал головой Ной. — Нэт и так уже один раз случайно протащила амулет, который по сути является техномагией, ещё и второй раз…

— Какая разница? — перебил его Сириус. — Ну, дисквалифицируют вас за повторное нарушение, и что? Главное заклинание зафиксировать!

— Почему оно вообще такое секретное? — подала голос Салли.

Сириус закатил глаза и терпеливо пояснил:

— Оно даёт возможность своими глазами смотреть, что происходило в определённом месте в определённое время. Если бы оно было общедоступным, представляешь, что началось бы? Родители постоянно подсматривали за детьми, дети — за родителями, супруги друг за другом… Можно было бы забыть о том, что такое личное пространство. Кроме того, при многократном использовании оно деформирует структуру пространства, и повышает риски создания воронок.

Салли задумчиво покивала.

— Итак, — тихо, но твёрдо сказал Толль, прервав образовавшуюся тишину, — слушайте внимательно. Мы ищем не совсем книгу — скорее дневник, записи Люто Бритого…

— Есть! — торжествующим шёпотом провозгласил Ной, подбежав к нашему столу.

Я спустилась с лестницы.

— Люто-бритый?

— Именно!

Он положил на стол передо мной тонкую потрёпанную тетрадь, которую явно периодически обрабатывали с помощью ретроградной магии. Записи в ней были сделаны от руки, разбирались с трудом: написано давно, и манера письма сильно отличалась от современной.

Я фыркнула.

— Значит, всё-таки фамилия — это Люто, что ли? А Бритый — имя.

— Не имя, а кликуха какая-то.

В следующее мгновение он выложил на стол карточку изумрудно-зелёного цвета с красиво начертанной буквой М.

— Наткнулся, пока искал Лютого. Случайно. Как думаешь, будем искать другие?

— Для виду если… — я взяла в руки карточку и, делая вид, что внимательно её осматриваю, осторожно начала листать страницы. Задачка была не из лёгких: какие искать формулировки, Сириус достоверно не знал, а с учётом почерка найти нужную заметку становилось ещё сложнее. Хорошо хоть страниц не много.

Когда я уже собралась отдать карточку Ною, чуткий нос Зверя уловил запах. Лёгкий, но весьма специфичный, кисловатый и в то же время сладкий, словно лимон со сливками.

— Есть идея, — шепнула я. — Видишь тот угол? Встанешь спиной — никто и не увидит, что ты там делаешь. Ищи в тетради нужную страницу. Время от времени бери книги с верхних полок и складывай на место, будто ищешь карточку. А я пока их соберу.

— Как? — нахмурился Ной.

Я постучала пальцем по своему носу и, потянувшись им к карточке, вдохнула столько, сколько вместили лёгкие. Кивнула и медленно пошла вдоль полок. Мой спутник ещё пару секунд стоял с самым озадаченным видом, после чего пожал плечами и пошёл в указанный мной тупик из книжных шкафов.

Запах был достаточно тонким, и опасения, что засунутая меж страниц карточка не даст о себе знать, терзали всё больше. Но только до того момента, когда одна из книг — толстый фолиант по древним магическим существам — не начала сама звать меня. Это было похоже на гипноз: я не ощущала самого запаха, меня просто начало притягивать именно туда, а рука потянулась именно к этому фолианту. Достав его, я открыла первый разворот и увидела её. Изумрудную, пахнущую лимоном.

Остальные карточки отыскались в течение получаса, как раз к тому моменту, когда Ной, зажав палец где-то в середине тетрадки подал знак, что заклинание опознано.

Теперь уже мы оба выложили на стол свои находки: я — восемь новых карточек, Ной — одну старую и тетрадь, открытую на странице с заголовком: «Альфа-пространство наизнанку.»

— Что теперь? — уточнил он.

— Собирай, — я сдвинула карточки на его сторону стола, а сама склонилась над тетрадью.

Мой товарищ быстро разложил перед собой карточки с буквами: «М», «Е», «О», «А», «П», «Н», «И», «Н», «И».

— А с заклинанием что?

— Это уже моя забота, — прошипела я. — Не отвлекай!

— Ладно, — тихо согласился Ной и начал двигать карточки по столу. — Нервная ты сегодня какая-то…

Около пяти минут у меня ушло на то, чтобы отыскать на странице сам текст заклинания, методику реализации и запомнить всё. После чего захлопнула тетрадь, случайно раскидав все карточки, которые Ной уже выстроил в нужном порядке, и побежала возвращать тетрадь на место. Надеюсь, лишних вопросов всё это не вызовет…

— Готово! — прокричала я, поднимая руку наверх, как только Люто Бритый вернулся на своё место. Рыщущие среди полок конкуренты удивлённо обернулись.

— По-ни-ма-ни-е! — прокричал Ной из противоположного конца библиотеки. — Это слово — «понимание»!

Раздалась торжественная музыка.

— Пару номер семнадцать приглашаем пройти в комнату ожидания! — провозгласил громкоговоритель где-то сверху.

Мы с Ноем поравнялись и хлопнули друг друга в ладоши, знаменуя тем самым успешное окончание операции.

— Да как ты могла всё запомнить? — всё ещё не верил Ной. — Пока эти каракули разберёшь!

Я закончила писать текст заклинания на листочке и протянула его Сириусу. Тот зашевелил губами, репетируя слова.

— Говорила же, у меня отменная память. Как, по-твоему, я сдала сессию, одновременно отбывая наказание, занимаясь поисками профессора и воюя с Русом?

Толль бросил на меня короткий взгляд, но промолчал.

— А вдруг ошиблась где-то? Как мы будем выпутываться?! — продолжал разоряться Ной, в бессилии взмахивая руками. — И что тогда, всё это — зря?!

— Я уже нашёл хакера, — вставил Сириус, — который готов попробовать залезть в базу данных по педагогическому составу Академии. Но это время. И деньги. Которые ещё тоже надо где-то достать.

— Давайте решать проблемы по мере их поступления, — прервала спор Салли. — Русь, ты готов? Можно приступать?

Мы столпились около двери внутри небольшого заброшенного кабинета, в котором и происходили памятные события пятилетней давности. Сделав шаг вперёд, Сириус поднял перед глазами бумажку с записями, сосредоточился и начал нараспев читать заклинание. Я тем временем сфокусировала зрение на второй план и с любопытством разглядывала бурление силы внутри оборотня. Она то пузырилась в резервуаре, выплёскивая крупные вязкие капли наружу, то сжималась в тугой ком, но в конце концов начала струиться через самое его сердце.

— Ты тоже это видишь? — еле слышно прошептала Салли, и только теперь я заметила, что стою с открытым ртом.

Магия струилась через сердце! Это и сложно, и опасно, ведь у него свои вибрации, и нарушать его ритм нельзя категорически! Обычно её пускают через руку, складывая её в печать, или через горло, выпуская на волю вместе со словами заклинания. Но Толль уверенным и однородным потоком заливал силой комнату, призывая её обернуться к нам иным пространством. Альфа-пространством.

Я чуть не упустила момент, засмотревшись на течение силы. Как только Сириус закончил читать первую часть, мне нужно было сосредоточиться на памяти о той девушке, о виденном мной во сне и продолжить чтение вместе с Толлем. Благо, записка не понадобилась.

—… Ингварра Софокл Дарэм, — в голос закончили мы текст на древнем, почти забытом языке, и мир вокруг нас задрожал. Линии стали размытыми, нечёткими, они быстро менялись, представляя нам все те обличия, в которых когда-либо представала эта комната. И продолжалось это ровно до тех пор, пока среди времени и вариаций на нашлось то самое место.

Обстановка была мне уже знакомой, хоть и смотрелась почти так же невнятно. Портал возле стены всё ещё стоял, большой стол сместился к окну и оказался завален огромными листами с закручивающимися краями. На полу угадывался узор ковра.

Он, тот самый профессор с коротким хвостом на затылке, сидел за столом, внимательно разглядывая нечто вроде чертежа, когда в дверь постучали.

— Войдите! — сказал он поразительно знакомым, но неузнаваемым голосом. Я напряглась и сощурилась, надеясь, что это движение поможет разогнать дымку и рассмотреть лицо. Не помогло. Дверь скрипнула, мы все дружно обернулись и увидели робко закрывающую за собой Бернадет. Маленькую девушку с пушистыми волосами и большими глазами трудно было не узнать даже под этой пеленой. — А, Линк… заходите. Я могу вам чем-то помочь?

Она молча стояла на пороге, словно не решаясь что-либо сказать или сделать.

— Лио, — наконец произнесла она дрожащим голосом. — Почему ты так ко мне обращаешься? Я что-то сделала не так?

Профессор вздохнул и почесал переносицу, словно она устала от дужки очков, хотя очков на нём не было, и отложил в сторону карандаш. И снова что-то внутри меня сжалось в ощущении крепкого дежа вю.

— Пока нет.

Она подалась вперёд на два шага.

— Ну так в чём же дело? Ты даже на уроках стал меня игнорировать!

— Берни, — мягко сказал профессор. — Я твой профессор, будь добра обращаться ко мне соответствующим образом.

— Как скажете, — ответила Линк и язвительным тоном добавила официальное обращение, но в этот момент видение начало меркнуть. Даже слово «доктор» в начале только угадывалось, а фамилию и вовсе было уже не разобрать.

— Кхм, — первой подала голос Салли, когда мы вернулись в реальность. — И что теперь?

Глава 27. Лио

— Нэт! — рявкнул Сириус. Он в один прыжок сократил между нами расстояние и схватил меня за отвороты рубашки. — Какого чёрта?! Нам не хватило доли секунды! Она почти назвала его имя!

Подчиняясь рефлексу, я выбросила вперёд кулак, словно собираюсь ударить Толля, и в момент, когда он ослабил хватку, резко дёрнулась в сторону.

Ной прыснул:

— Нашёл, с кем драться.

— Пусто, — коротко ответила я.

Сириус бросил на меня короткий взгляд в область солнечного сплетения и застонал:

— Всё ещё побочки от траума. Тебя так шатает, что сила почти не фокусируется. Был бы нормальный фокус, образ был бы намного чётче.

Я потёрла лоб и села на пыльную столешницу.

— Вам он не показался знакомым? — оглядела всех, но каждый отрицательно покачал головой. — Я его точно знаю. Понимаете? Совершенно точно! Значит, он скорее всего где-то здесь. И голос… Может, он у нас преподаёт?

Салли с Ноем переглянулись и снова покачали головами.

— Да что ж такое, — я схватилась за виски. — Крутится же, крутится, и никак…

— Мы знаем его имя, — заметила Салли. — Помните? Лио.

— Точно! — воскликнула я, хватаясь за идею. — Можно посмотреть имена и фамилии профессоров в расписании, там и найдём этого Лио!

— Ага, — саркастично протянул Ной. — Начало семестра, расписание ещё не повесили. Даже на сайте всё убрали, пока не закончат формировать.

Мы с Сириусом дружно выругались.

— Если проблема в фокусировке, — предложил мой одногруппник, — можно использовать палочку.

Толль медленно кивнул:

— Это верно. У кого-нибудь есть? Мою конфисковали на время наказания.

Все четверо обменялись растерянными взглядами.

— У меня есть, но дома у родителей, — сказала Салли.

— Моя сломалась, — добавил Ной.

— У меня и не было, — я пожала плечами и, вспомнив вдруг наш прошлый визит сюда, бросилась к противоположной стене, где была стойка со старыми палочками. Она оказалась пуста.

У меня внутри всё похолодело. Медленно огляделась в поисках других признаков постороннего пребывания здесь, но больше ничего не бросалось в глаза.

— Рус, — сказала я настороженным тоном. — Здесь кто-то был.

Нахмурившись, он подошёл к стойке и тоже её внимательно изучил.

— Профессор?

— Возможно, — кивнула я. Но вроде больше ничего не тронуто.

— Кроме портала, — добавил Толль. — С ним что-то делали.

Я внимательно осмотрела портал и действительно: он оказался вытерт от пыли, а на внутренней его стороне, где должна была располагаться панель управления, была снята верхняя плашка, будто кто-то ковырялся во внутренностях прибора.

— Новый план, — сказала я, уверенно двигаясь в сторону выхода. — Ждите меня здесь. Если повезёт, то вернусь уже минут через десять с палочкой. Салли, ты отдашь мне силу, и попробуем ещё раз. А если не выйдет… мы с Сириусом пойдём по следу.

Толль хищно улыбнулся.

— Что ж, — вздохнул Ной, когда я уже вышла за дверь, и слышала его голос только благодаря чуткому уху Зверя. — Если что, она сможет забрать ещё и мою силу…

В академии было тихо. Дело шло к вечеру, и мало у кого ещё пары не закончились, да и до перемены ещё далеко. Редко из какой аудитории раздавался звучный голос кого-то из профессоров, и коридор заполнялся в основном глухим звуком моих собственных шагов. Через несколько минут я добралась до почти заброшенного крыла четвёртого этажа, прошла по нему до самого конца и постучала в аудиторию-мастерскую доктора Нокса. Где ещё в академии можно быстро достать волшебную палочку?

— Да-да, — раздался изнутри голос профессора. — Войдите, открыто.

— Здравствуйте, — я заглянула внутрь. Нокс поднял взгляд со стопки тетрадей и ответил мне широкой приветливой улыбкой.

— О, Лисанэтта! Заходите. Приятно видеть вас в такой хмурый вечер. Видел, видел ваши выступления, аплодирую стоя! Как вы так лихо собрали все карточки в библиотеке? Поисковое заклинание?

— Маленькая хитрость, — я чуть опустила голову от внезапного смущения. — У меня, если честно совсем нет времени, и снова к вам за помощью.

— Конечно, Блик, для вас что угодно, — профессор в готовности вышел из-за стола. — Что я могу для вас сделать?

— Видите ли, мне срочно нужна палочка. Буквально на час, потом сразу верну.

Он облегчённо улыбнулся и подошёл к одному из висящих шкафчиков.

— Это всегда пожалуйста, — сказал доктор Нокс, разглядывая резные чудеса, созданные собственными руками. — У меня их куда больше, чем нужно. Так, какая бы вам подошла…

Он приподнял очки и характерным движением почесал переносицу.

Точно так же, как профессор в видении.

Кровь резко ударила в голову.

Конечно, доктор Нокс… Его голос. Мягкая манера говорить. Волшебные палочки и портал.

— Скажите, — чуть хрипло выдохнула я: в горле пересохло. — Можно узнать ваше имя?

— Имя? — обернулся он, лукаво улыбаясь. — Зачем оно вам? Меня зовут Лио.

— Значит, — я не могла оторвать от него взгляда. — Вы — доктор Лио Нокс?

— Да, именно так, — кивнул профессор и вытащил из шкафа палочку. — Вот, эта прекрасно будет работать в ваших руках.

Глаза почти не видели. Я отрицательно покачала головой и начала медленно пятиться.

— Уже… не надо…

Попытка улыбнуться обернулась натянутой усмешкой. Наверное, ему показалось, что я вмиг сошла с ума, но в тот момент было не до рассуждений. Забыв попрощаться, опрометью бросилась прочь.

Почти не видя ничего перед собой, я лихорадочно вспоминала всё, что было связано с доктором Ноксом. Молодой, обаятельный техномаг. Вдовец. А вдовец ли? Может ли быть, что его жена, допустим, в Питомнике? На вопрос, что же с ней случилось, он просто выгнал меня и ушёл сам. Почему-то эта тема оказалась для него особенно болезненной, хотя до неё всё было хорошо.

Покончила с собой?

Или он её загрыз? Ой, нет, ерунда какая, оборотни кусают, но почти никогда не наносят реального вреда.

Учитывая сложившуюся картину, я бы скорее решила, что жена ушла от него, чем погибла. Ведь, по сути, что произошло? Он ей изменил, и по этой причине заболел. Теперь, из-за его неверности, она сама оказалась в опасности.

А может, она и не успела ничего узнать?

Или здесь при делах Бернадет Линк?

Как бы то ни было, он в академии. И я должна вытрясти из него рецепт лекарства.

По возвращении в заброшенный кабинет, я обнаружила свою команду сидящей на столах и бурно обсуждающей использованное заклинание. Но как только я показалась на пороге, все дружно замолчали и обратили ко мне выжидательные взоры. Меж тем голос всё ещё не слушался, и в попытках сказать хоть что-то, я начала жестикулировать руками.

— Ну? — спросил Сириус. — Палочка-то где?

Я замотала головой:

— Не нужна палочка. Это был доктор Нокс. Доктор Лио Нокс.

— Кто? — нахмурился Толль.

— Это научрук Кайла, что ли? — вставил Ной. — Он рассказывал.

— Да, он техномаг. Ещё у меня спецкурс ведёт. Всё сходится! И волшебные палочки, и портал. Голос, это был точно его голос!

Толль недоверчиво повёл бровью.

— Если он техномаг, то почему мы находимся в крыле у медиков?

— А! — воскликнул мой одногруппник. — Я знаю! Мед расширялся пару лет назад, а техномагов перенесли в лабкорпус. Они всё равно большую часть времени там учатся.

— А кабинет с тех пор не использовался, — понимающе дополнила я. — Да, похоже на правду.

— Замечательно! — воскликнул Толль, возбуждённо расхаживая по комнате. — Личность профессора мы выяснили. Не без огромной доли счастливого случая, надо признать, но победителей не судят. Как теперь будем вымогать из него рецепт?

— Шантаж? — с ходу предложил Ной.

— Не пойдёт, — покачала головой Салли, мы с ней много раз обсуждали этот вопрос. — Если с лекарством всё непросто, то стоит признаться ему в болезни — и профессор доложит в спецслужбу.

— В том и смысл шантажа — чтобы ему угрожало нечто крайне нежелательное в случае, если доложит.

— Ага, — саркастично отозвалась я. — И что, например? Что он когда-то, много лет назад спал со студенткой? Вряд ли это кого заинтересует. Особенно с учетом того, что она — оборотень.

— Может и не спал, — задумчиво добавил Сириус. — Мне вот, например, с одной дамочкой даже не пришлось спать, чтобы быть укушенным.

И выразительно посмотрел на меня.

Все дружно сделали вид, что последней ремарки не услышали.

— Поклёп? — Ной продолжил накидывать варианты. — Пригрозить, что будем клеветать против него?

— Серьёзно? — я посмотрела на него своим самым ироничным взглядом. — Если мы смогли посмотреть, что было в этой комнате пять лет назад, думаешь, следователь не сможет провернуть подобное?

— Нет, — Салли покачала головой. Здесь надо действовать не через негатив, а через позитив.

— Это как так? — вскинул брови Толль.

— Через влюблённость. Притяжение. Желание. Ради того, с кем хочется быть рядом, человек порой готов на многое.

— Люди разные бывают, — с сомнением протянул Ной.

— Ага, — кивнула я, вспоминая Кайла. — Некоторые ради того, с кем хотят быть рядом, наоборот впадают в агрессию. Причём, по отношению к объекту желания. Но Салли права. В случае с Ноксом это может сработать.

— Почему ты так думаешь? — спросил Рус.

Я неопределённо покачала головой.

— Да так. Уже немного его знаю. К тому же, — я подняла указательный палец вверх, — есть шанс достать розовую воду.

— Эликсир любви!.. — ахнула Салли, догадавшись, к чему я клоню. — Его же дают в дополнение к призу в финале!

Сириус сплюнул.

— И ты готова воспользоваться этой дрянью?

— Почему нет? — вскинулась я.

— Это же хуже, чем насилие. Приворот! Ты вообще понимаешь, чем для него это может обернуться?!

Я подошла к Толлю и, взяв его за ворот, процедила сквозь зубы.

— А ты понимаешь, чем для меня может обернуться его отказ? А если он просто нас сдаст? Ты даже уплыть не успеешь в свои моря. Может, он никогда больше не сможет любить. Может, он станет импотентом. Зато мы будем здоровы и свободны. И, кто знает, может, именно мы после этого начнём массово лечить оборотней. Ты об этом думал?

Он смотрел на меня настолько холодным взглядом, что стало не по себе, но, чёрт возьми, так хотелось продолжить жить, как нормальный человек! Я слишком устала от всех этих тайн, постоянной борьбы со своим Зверем и бесконечными поисками призрачной надежды на здоровье.

— Впрочем, если это не понадобится, можно и обойтись. Всё будет зависеть от реакции профессора. Ной, финал через три дня. Готовься. Нам нужно первое место.

Я уже открывала дверь, когда Сириус остановил меня.

— Нэт, стой, — он хмуро смотрел исподлобья. — Есть ещё один способ. Быстро, эффективно и почти безболезненно.

Глава 28. Схватка

На пары мы с Толлем не пошли. Какая может быть учёба, когда решается вопрос жизни и смерти? Или — свободы и заточения. Салли с Ноем в свою очередь просто не были в курсе запланированной операции. Во-первых, потому что она неизвестно сколько могла занять времени и чем кончиться, а во-вторых, потому что Сириус не решился раскрыть им секрет обретённых в плавании способностей. Поэтому вечером он только пообещал мне, что завтра всё будет, а после прислал сообщение, назначив место и время встречи.

— Помнишь, я рассказывал тебе про иные миры и расы, похожие на людей? — спросил он, когда мы медленно шли по коридорам Академии, ожидая начала пары. Идти к профессору решили только со звонком: не хотелось, чтобы кто-нибудь внезапно потревожил нас в самом разгаре.

— Помню. Какие-то супер возможности влиять на чужое сознание.

— Да… — Он задумчиво посмотрел в окно, мимо которого мы проходили. На улице всё ещё было по-зимнему тёмное утро. — Так вот мне ничего не стоит так скорректировать мысли профессора, чтобы он словно бы сам для себя решил во что бы то ни стало нас вылечить. Даже если на самом деле собирается нас засадить в Питомник в эту же самую минуту.

— И ты с такими способностями все ещё не имеешь своих денег, — хмыкнула я. — Убедить какого-нибудь богача, что он должен тебе пожертвовать половину своего состояния — и вуаля!

Сириус поморщился.

— У меня отец — банкир. Поверь, я на подобные схемы насмотрелся, и не нужны никакие особенные возможности, чтобы некий богач в вакууме отдал всё, что у него есть. Но это низко.

Надо же, какой принципиальный.

— Тогда ты мог с помощью этой способности убедить хакера найти нам профессора за просто так.

— Мог, — он пожал плечами. — Но есть два небольших «но». Во-первых, после использования ментальности я потеряю сознание. Надолго. Может, часов на шесть, а может и на неделю. Так себе перспективы. Во-вторых, это риск. Риск, что в сознание я больше не приду. Наш мир не предназначен для такой магии. И следует внимательно выбирать, когда её использовать, а когда — нет.

Я задумалась. В принципе, резонно, конечно, но…

— Так почему бы не попробовать сначала с розовой водой?

Толль глубоко вдохнул, всем своим видом показывая, как тяжело ему терпеливо относиться к моей тупости.

— Во-первых, потому что это займёт время. А у тебя его слишком мало. Во-вторых, потому что это мерзко! Или у тебя совсем никаких принципов нет?

— Вот уж не думала, что тебе есть какое-то дело до посторонних людей.

Он смерил меня раздражённым взглядом, но проглотил.

— До посторонних людей — не всегда. Но ты мне не посторонний человек.

— А причём тут я?

— Да как же причём! — он возмущённо вскинул руки. — Ты серьёзно собралась с ним спать, чтобы заставить его захотеть тебя вылечить?!

— И что? — жёстко ответила я. — Может, этого и не понадобилось бы вовсе, достаточно только заставить его захотеть. Просто — захотеть.

— А я не хочу, чтобы он тебя хотел! — рявкнул Толль, и окружающие с любопытством на нас обернулись.

— А тебе-то какое дело, кто меня хочет?! — я подняла на него голос в ответ.

— Как это какое?! А кто мне вовсю намекал, что мы будем вместе, когда всё кончится?!

— Кто же?

— Ты!!! — он остановился и проорал мне это прямо в лицо.

— Я намекала?!

— Как же это вот всё: тебе надо больше позитива, тут есть с кем встречаться? — передразнил он.

— Так я же про Салли! — возмущённо воскликнула я.

— Причём тут Салли?!

Мы замолчали, свирепо глядя друг на друга и раздувая ноздри. Через несколько секунд он резко выдохнул, клацнул зубами и уже спокойно произнёс:

— Что ж, тогда разбирайся сама со своими болячками. А я умываю руки.

После чего развернулся и ушёл, оставив меня посреди оживлённого перехода академии.

Тут я почувствовала, как трясутся мои руки. И ноги. И даже дыхание начало предательски дрожать, заставляя челюсть вторить ему мелкими движениями. Глаза заволокло мокрой пеленой. Не в силах больше держать себя в руках, отошла к стене и, осев на пол, спрятала в ладонях лицо, по которому уже бежали бурные ручьи.

— Ну и вот я снова появился в самый подходящий момент, да? — раздался над ухом голос Кайла.

Я подняла глаза и не поверила им. Он сидел, как ни в чём не бывало, на полу рядом со мной и мягко улыбался. И это после всего ему ещё хватило наглости?!

Проглотив ком, зачем-то застрявший в горле, я процедила сквозь зубы:

— Пошёл вон, — но под конец голос всё-таки дрогнул.

Кайл усмехнулся:

— Да ладно тебе, я вообще-то прощения попросить хотел.

— Мне даром не сдались твои извинения.

— Тебе не сдались, а мне сдались. Я, наверное, оказался в плену каких-то фантазий. Думал, если девчонка такая… как ты, понимаешь? Сильная, дерзкая. То с ней нужно так: агрессивно, уверенно. Принудить. Сломить, если хочешь. А оказалось, что сломить можно только твёрдое. А ты гнёшься, как ивовая ветвь, не так-то просто сломать, знаешь ли.

Меня одолела какая-то злая радость. Открыла рот в широкой усмешке и откинула голову к стене.

— Ты издеваешься, да? Говоришь мне вот это, да ещё и сейчас? В такой момент?!

В момент — когда я сломлена. В момент, когда веточка готова хрустнуть и обессиленно повиснуть, позволив жизни просто свершаться вокруг неё.

— Кризисы бывают у всех. И у тебя. И у меня. И у победителей, и у проигравших. А ты гибкая, и, что бы ни произошло, снова выпрямишься. Так что наматывай сопли на кулак и пойдём выпьем чего-нибудь горячего и сладкого. Говорят, чашечка чая способствует продуктивному диалогу.

Кайл встал и протянул было мне руку, как вдруг сильный магический удар прижал его к стене.

***

Толль быстрыми шагами шёл в сторону выхода. Операция провалилась, надежда на спасение — вместе с ней, но самое неприятное заключалось в том, что враз умерла в нём только поднявшая было голову чувство, что не весь мир пока прогнил.

А нет, оказалось, весь.

Но уже спустя пару минут быстрой ходьбы он замедлил шаг и остановился, глядя в окно. Перед ним открывался вид на платформу, которая выходила с четвёртого этажа и использовалась для тренировок с левитацией, грифонами и прочили летающими приспособлениями. Прошло всего три недели с тех пор, как Нэт стащила его с грифона на этой самой платформе и отдала всю свою силу. Просто так. Несмотря ни на что.

Он замедлил сердце. Глубоко вдохнул. Подумал: «Зачем я так с ней? Какая разница, любит она меня или нет. Главное, что я хочу помочь ей.»

Рыкнув на самого себя, Толль развернулся на пятках, и пошёл обратно, рассчитывая во что бы то ни стало найти Нэт прямо сейчас. Даже если придётся идти по следу прямиком в женский туалет.

Но этого не понадобилось. Запах, который за последние дни стал для него самым значимым, ударил в ноздри на том самом месте, где они расстались. Сириус огляделся, не в силах сообразить, откуда исходил аромат. И вдруг увидел его.

Он стоял над зарёванной Нэтти, и усмешка перекосила его лицо. Его запах Толль узнал. Запах, от которого тошнило. Запах того, с кем Нэт была не по своей воле.

Рус чуть не потерял рассудок. Больше чувством, чем мыслью он ударил левитацией, и Кайла резким ударом прижало к стене.

***

Я завизжала от неожиданности. В нескольких шагах стоял Толль с таким яростным выражением лица, что мне стало по-настоящему страшно. Почуяв, что запахло жареным, я вытянула к нему руку, словно это могло остановить озверевшего Сириуса, и заорала:

— Стой! Не надо!

И снова взвизгнула, потому что на этот раз силовая волна прокатилась в сторону Толля. Окружающие студенты мгновенно разошлись в стороны, освободив большую часть коридора. Кто-то матерился. Кто-то кричал, срываясь на фальцет. Но всё это проходило моих ушей. Я поднялась на ноги и бросилась было к Сириусу, но Кайл схватил меня за руку и отшвырнул в сторону.

— Не лезь пока, я с ним разберусь, — сказал техномаг, чуть прищуривая глаз, словно от боли. И крикнул: — Тебе чего надо, упырь волосатый?!

Сириус тем временем поднялся на ноги и с самым угрожающим видом подошёл на пару шагов ближе. Однако, вместо того, чтобы ответить словами, он развёл руки в стороны, и через мгновение молния ударила Кайлу под ноги, охватывая того цепью, подозрительно похожей на парализующую сетку. Я прикрыла ладонью рот, не зная, к кому из них бросаться. Случайные свидетели, которые всё же решили досмотреть, разошлись по краям коридора, и теперь были слышны только отдельные возгласы.

Кайл не растерялся. Он сложил руки на груди, крепко сжав кулаки, и цепь ушла в землю.

Древняя магия, не иначе…

Несколько следующих ударов, которые они успешно гасили, я не смогла даже распознать. Однако, в какой-то момент Кайл таки пробил защиту Сириуса. Тот заревел, словно Зверь в нём проснулся и теперь негодовал со страшной силой.

И в этот момент его прорвало. Поднялся ураган. Зрители с визгом побежали в разные стороны, скрываясь на лестницах, я сама вжалась в стену и, вспомнив короткие уроки Сириуса, попыталась создать силовой щит. Он вышел хиленьким, но лучше так, чем ничего. Лишь бы выдержало здание.

Осторожно приоткрыв глаза, я обнаружила, что удары стихии не наносились хаотично во все стороны, а были направлены в Кайла. Попыталась крикнуть, как-то призвать Руса к тому, чтобы он взял себя в руки, но сквозь шум ветра голос пробиться не мог.

Техномаг тем временем спрятался в яйцо, которое постепенно изгибалось под ударами ветра. Казалось, вот-вот яйцо треснет, и Кайла начнёт носить по всему коридору обезумевшей стихией, но вдруг очередной поток ударился об изогнутую стенку и полетел обратно, сбив с ног самого Сириуса.

И тут всё стихло.

Глава 29. Учитель

Раздался звонок, оповещающий о начале пары. Сбросив свою хиленькую защиту, я бросилась к Сириусу. Упала возле него на колени, обхватила ладонями лицо и попыталась на вид определить, насколько всё плохо. Толль с трудом открывал глаза и непонимающим взглядом смотрел на меня сквозь узкие щёлки век.

— Рус… — говорила я, игнорируя бегущие по щекам слёзы. — Что ж ты делаешь, Рус… Рус… Давай, смотри на меня. Смотри. Сейчас мы позовём кого-нибудь, тебя быстро-быстро починят…

Голос сорвался на всхлипывания, и, замолчав, я посмотрела по сторонам.

— Кайл! Придурок! Позови медиков!

Техномаг во все глаза смотрел на нас, словно не мог понять ни что происходит, ни чего я от него хочу. Но его опередили. К нам уже подбегал коренастый парень в круглых очках.

— Я медик, — коротко сказал он. Присев рядом, он положил руку Сириусу в основании шеи, замер, кивнул. Внимательно оглядел его, прощупал в самых разных местах и принялся колдовать, быстро бормоча под нос заклинания.

— Я… могу чем-то помочь? — уточнил техномаг.

— Кайл… пошёл вон. Чтоб глаза мои тебя больше не видели. Никогда!

Он стушевался, ещё секунду стоял, словно желая что-то сказать, но в конце концов нахмурился и ушёл.

— С ним всё в порядке, — сказал медик, продолжая внимательно всматриваться в Толля, и даже мне было очевидно, что рассматривает он не физический план. — В нём есть какие-то специфические изменения, но они со здоровьем не связаны. Скорее всего угрозы жизни нет. Посидите с ним? Сбегаю за помощью, перенесём его в медотсек.

Я быстро закивала головой.

— Конечно. Конечно посижу!

Медик быстрым шагом скрылся за поворотом, а я, последний раз всхлипнув, снова посмотрела Сириусу в слабо раскрытые глаза.

И тут время остановилось. Исчезла академия. Исчез Толль. Исчезли его глаза. Я ощутила себя бесплотной точкой в бесконечном пустом пространстве. Это чем-то напоминало волшебный сон, но здесь не было образов. Только моё сознание и… чьё-то ещё.

— Здравствуй, Нэтти, — произнёс глубокий мужской голос.

— Рус? Это ты?

— Ах, нет. Сириус сейчас не совсем в сознании. Я его учитель. Мы с тобой виделись однажды, на озере.

Дела до нашей теоретической встречи мне не было, Толль казался намного важнее.

— Как не в сознании? Медик сказал, он в порядке. И глаза были открыты.

— Физически может и в порядке. Но он тебя не слышит и не видит.

— Как? Что же он видит?

— Он видит Врата. Врата Огня, если точнее.

— Боги, пустите меня к нему обратно!

— Постой, Нэтти. Сейчас ему нужна помощь, и ты должна понимать, что от тебя требуется. Я объясню.

— Так говорите скорее!

— Успокойся, девочка. Здесь нет времени, и мы вполне можем обстоятельно поговорить. Позволь мне рассказать тебе всё, как есть.

У меня не было оснований полагать, что время действительно остановилось, но никакие попытки очнуться не увенчались успехом. Поэтому пришлось поверить и подчиниться.

— Давайте быстрее. Коротко и по делу.

Голос рассмеялся.

— Я постараюсь. Ты знаешь Сириуса таким, какой он есть сейчас. Неуравновешенный, вспыльчивый, да?

— А что, бывало иначе?

— Бывало. Раньше он был мечтательным юношей. Любил читать книги о приключениях и о морях. Верил в любовь… смешной мальчик! Наивный. Чудной.

Верилось с трудом.

— Что же с ним стало?

— Видишь ли, девочка, он сильно отличается от большинства других людей. Ты ведь слышала о том, что существуют иные миры? Он знает об этом не понаслышке. Он сам — прямое доказательство тому. Когда ты используешь стихийную магию, то призываешь воду, воздух, огонь или землю, которые находятся вокруг тебя. Сириус — нет. Каким-то образом он стал проводником для стихий из другого мира. Там они иные. Своенравные. Жаждущие свободы. Возможно даже, у них есть какое-то подобие сознания. Допускаю, что они являются видом жизни в каком-то неизвестном нам пространстве.

—… А теперь к вопросу о том, что с ним стало, — продолжил голос, помолчав немного. — В нём открылись Врата. Первыми были Врата Ветра, через которые воздух иного мира приходил к нам. Он, словно Зверь внутри тебя, стремится захватить власть, стремится вырваться и обрести волю. Сириусу приходится постоянно бороться с ним. Держать в узде. И это, в некотором роде, расшатало ему нервы. Тогда ему было пятнадцать лет. Ситуация осложнялась строгими нравами в семье, сложными отношениями с отцом. Ему запрещали читать и мечтать, пытались «выбить эту дурь», порой в прямом смысле этих слов. И, в конце концов, в возрасте семнадцати лет, когда отец поставил его перед фактом, что жену ему уже выбрали, Сириус не выдержал и ушёл из дома. Я уже говорил, что он верит в любовь?

Я кивнула, хоть и не была уверена, что бесплотный учитель видит этот жест.

—… Так он попал к нам на борт. Отказаться от мечты о море, о поисках новых земель он не мог. И уже с нами, среди буйства стихий, он открыл внутри себя Врата Воды. Теперь нагрузка на него стала ещё больше, и контролировать себя стало сложнее. Спустя два года, вернувшись в родной город, он обнаружил, что отец, разозлившийся из-за побега, отрёкся от него. Да, они друг друга стоят, оба эмоциональные и несдержанные. Сириус остался совершенно один. У него не было больше никого и ничего, кроме мечты — объединить все миры, обойти их все. Так он оказался здесь. Одинокий, брошенный и обозлённый.

— Я не знала всего этого…

— Никто не знал. А те, кто знал, уже снова пустились в далёкое плавание. А теперь к делу. Сейчас в нём открылись Врата Огня. И тебе нужно ему помочь. Многого не требуется — только удержать его в нашем мире, чтобы Сириус сам не ушёл через эти врата на ту сторону. Положи его голову себе на колени, большие пальцы — на виски, указательные — туда, где ощущается биение крови под челюстью. Направив через руки свою силу в его потоки, дотянись до резервуара, словно медленно поддерживаешь в нём жизненную энергию. Этого будет достаточно. Ты — хороший донор жизни. Сила извне удержит его здесь. Всё поняла?

— Не уверена, но… это точно поможет?

— Это поможет. А теперь иди и сделай то, что должна. Кроме тебя у него нет никого.

Глава 30. Донор

Когда мир снова вернулся, я не стала медлить ни секунды, и сделала всё, как велел таинственный учитель. Опасного в этом ничего не должно быть, но если всё-таки поможет… Я должна.

Положила голову Толля себе на колени — он горел. Пальцы расположила на голове и пустила по его каналам свою силу.

Теперь уже я сама горела вместе с ним. Это был не физический жар, но казалось, что всё внутри полыхало ярким пламенем. Стиснув зубы, прикрыла глаза и склонилась над Сириусом, чтобы не терять концентрацию, как вдруг он резким движением схватил меня за спину и пальцами вцепился в ткань рубашки. Концентрироваться стало сложнее. Рус царапал мою спину, мял рубашку, собирал её складками в кулаки, задирая край всё выше, и надрывно скулил. Но отпускать было нельзя.

Всё закончилось мгновенно. Как-то вдруг он отпустил руки, обмяк и распахнул глаза, в которых читалось узнавание. Я снова не сдержала слёз, но теперь от облегчения, и, согнувшись, прикоснулась лбом к его лбу, задержавшись в такой позе на несколько секунд. Сердце стучало с бешеной силой — от страха и осознания, что только что могла так бездарно его потерять.

— Как же ты меня достала, — раздалось сзади. — Я как узнала, что Рус здесь с кем-то подрался, сразу побежала, а тут ты… Сначала Кайл, теперь он!..

Я резко подняла голову и увидела Кит, которая со злобной усмешкой демонстративно вертела в воздухе свой телефон.

— Но на этом всё, — продолжила Покс. — Больше ты мне палки в колёса вставлять не будешь, животное. Спецслужба уже в пути. Так что прощаюсь. Счастливого безвозвратного пути.

Кит развернулась и снова оставила нас с Сириусом одних. Я застонала. Задрав рубашку, он открыл миру Волчью Метку, а Покс, как назло, училась на одном со мной факультете, и, конечно же, знала об основных симптомах оборотня.

— Что происходит? — прохрипел Толль, пытаясь подняться на локте, но я надавила на плечи, вынуждая его лечь обратно.

— Сейчас сюда придут медики и отнесут тебя в палату. Нужен профессиональный осмотр.

Он посмотрел на меня округлившимися глазами и одним движением вскочил на ноги.

— Дура! — заорал Сириус, хватая меня за руку и утягивая за собой прочь из коридора. — Какой осмотр! Да нормальный врач в два счёта вычислит Зверя! Кит, крыса драная, настучала на тебя! У нас нет времени, быстро к профессору!

Я не смогла даже ответить, и просто бежала, влекомая силой его руки, и думала, глядя на татуированную часть головы: «Этот человек был нежным и мечтательным мальчиком?.. Это он-то верил в любовь? Как такое возможно?»

А ещё, казалось, что каким-тоособенным зрением я видела теперь, как в нём играют весёлые языки пламени.

Мы остановились возле заветного кабинета, изнутри раздавались какие-то звуки. Повезло. Было бы обидно, если бы пришлось ждать тут профессора до самого вечера. Кивнув в ответ на вопросительный взгляд Сириуса, я решительно постучала в дверь.

— Доктор Нокс, вы нам срочно нужны! — заявила я, безапелляционно врываясь в кабинет, и осеклась в конце.

Посреди кабинета стоял тот самый портал, который ещё прошлым вечером мы обнаружили в заброшенном кабинете медицинского факультета. Профессор стоял перед ним на коленях с отвёрткой в руках, а рядом красовался раскрытый чемодан с инструментами.

— Да, Блик, проходите. Вы вчера так резво убежали, я даже подумал, может, случилось что. Вы за палочкой? О, здравствуйте, молодой человек, мы не знакомы?

Сириус закрыл дверь, а я вышла вперёд, пытаясь проглотить подкативший страх. Не то чтобы я боялась самого профессора, дело было скорее в самой важности происходящего здесь и сейчас.

— Доктор Нокс, — сказала я строго. — Доктор Лио Нокс. Ваш Зверь — тигр?

Профессор замер, внимательно глядя на нас, потом отложил в сторону отвёртку, вытер руки тряпкой, лежавшей поверх инструментов, встал и рукой указал на стулья, стоявшие вокруг большого стола.

— Присаживайтесь, молодые люди. Вижу, нам есть, о чём поговорить.

Мы с Толлем переглянулись и с некоторой нерешительностью сели на предложенные стулья. Сам профессор пристроился напротив, через стол, словно принимал у нас зачёт, и, сложив руки на коленях, откинулся назад.

— Итак, — сказал он. — С чем же вы ко мне пожаловали?

— Как вы избавились от Зверя? — спросила я напрямую.

Доктор Нокс покивал:

— Значит, не Кайл? Ты? Да, можно было догадаться. И этот молодой человек — тоже?

Мы промолчали.

— Ребят, — сказал профессор и, приподняв очки, потёр переносицу. — Я удивлён, что вы меня отыскали, но помочь вам не могу. По крайней мере, сейчас.

— А когда сможете? — подал голос Сириус.

— Не знаю. Всё зависит от успешности нового эксперимента. Может, через неделю. Может, через пару лет.

— У нас нет этого времени! — воскликнула я и хлопнула ладонью по столу. — Расскажите, как вы вылечились?

Профессор вздохнул, и лицо его исказилось внутренней болью.

— Как я — не стоит, — покачал он головой. — Иначе вам придётся отдать в обмен на здоровье чью-то жизнь.

Я почувствовала, как напряглось моё лицо. Обернулась к Сириусу и обнаружила, что его лоб пошёл бороздами, а брови сошлись на переносице.

— Послушайте, — Нокс склонился над столом. — Я вам объясню, и вы поймёте. Знаете, что это такое?

Он указал на портал, и мы кивнули.

— Этот портал перемещает между мирами. Миры бывают разные: в некоторых магия есть, в некоторых — нет. Оказавшийся в определённом мире организм подстраивается под его реальность: волшебная палочка в мире без магии станет обычным прутом, грифон — просто животным. Оборотень сам по себе — явление магии, поэтому он тоже исчезнет из вашего тела, как только вы перенесётесь в такой мир.

Я поморгала, пытаясь осмыслить происходящее.

— Значит, всё, что нам нужно, — это пройти через портал в мир без магии и вернуться?

— В целом да, — кивнул профессор. — Вот только в мире без магии портал тоже потеряет свою силу. И станет просто железкой. Обратно вы не вернётесь.

— Но вы же здесь? — резонно заметил Рус.

— А здесь мы переходим к самому сложному. Чтобы не потерять связь с этим миром, необходимо, чтобы другой человек стоял одной ногой здесь, другой — там, сохраняя связь с магией. Как только исчезнет оборотень, вы сможете вернуться назад. По моим личным убеждениям это происходит в течение пяти секунд.

— Так и в чём проблема-то?! — не выдержала я.

— Проблема, Лисанэтта, в том, что человек, задержавшийся между мирами, почти мгновенно умирает.

Я собралась было вскочить, закричать: «Чего же мы ждём?!», — но в следующий момент осмыслила и промолчала, клацнув зубами. Повисла напряжённая тишина.

Сириус, впрочем, не выглядел шокированным. Он задумчиво кивал, глядя куда-то в пространство.

— Это из-за потери силы, я так понимаю, — сказал Толль, взял со стола карандаш и начал крутить его в пальцах, словно это помогало ему думать. — Если перемещаться между мирами через коридор Волшебного моря, это тоже происходит. Сила просто улетучивается и растворяется в воздухе. Приходится очень сильно её экономить, чтобы подпитывание происходило без перебоев и с нужной скоростью. И то… неосторожное применение силы ведёт к магической коме.

— А вы на удивление хорошо осведомлены, — удивился профессор. — Верно. Обычный, мгновенный переход через портал вы, скорее всего, не заметите. Но с каждым мгновением между мирами потеря становится всё интенсивнее, и в конце человек просто сгорает. Врачи разводят руками, говорят, смерть наступила мгновенно по неустановленной причине. Ни единого следа того, чтобы в организме что-либо шло не так.

— А ведь существуют миры, где здоровье не завязано на силу, — задумчиво протянул Рус. — Есть какие-нибудь данные, за сколько сгорает обычный человек?

— Достоверно неизвестно, но скорее всего секунды за три. Максимум — четыре. Однако, я склонен смотреть на этот вопрос пессимистично. А что в вашем понимании «обычный человек»?

Сириус кривовато усмехнулся.

— Есть основания полагать, что мой организм выдержит.

Профессор покачал головой:

— С чего это вы взяли?

— Мой резервуар, — Сириус наклонился вперёд, словно доверяя большую тайну, — намного больше среднего. Намного.

— Раза в три, — кивнула я со знанием дела.

Доктор Нокс моргнул.

— Это… впечатляет, молодой человек.

— Так, может, попробуем? Я выступлю проводником для Нэтти. Ей срочно. А сам подожду.

— Нет, — строго покачал головой профессор. — Это исключено. Я не буду рисковать людьми, пока не доработаю портал. Если мне удастся снизить утечку, портал станет безопасным способом лечения для каждого.

Сириус вздохнул, откинулся на спинку стула и на секунду опустил веки. После чего он посмотрел профессору прямо в глаза. Начавший было что-то говорить, Нокс осёкся и задумчиво ответил на этот взгляд. Ещё спустя несколько секунд он повернулся ко мне.

— Впрочем, если вы подождёте несколько часов, я приведу портал в порядок — и можно попробовать. Гарантировать безопасность я не могу, но раз уж молодой человек вызвался добровольцем…

Я резко повернулась к Толлю, слишком поздно догадавшись, что происходит, и в бессознательном порыве схватила его за руку.

— Рус! Брось эту затею! Я, конечно, хочу излечиться, но не ценой твоей жизни!

Он сидел с улыбкой на губах и стремительно пустеющими глазами. Что-то было в этой улыбке… странное. Неестественное. Безумное. А ещё через мгновение он грузно повалился прямо на меня.

Стемнело.

Я нервно мерила шагами кабинет Нокса, даже на замечая, что пора бы включить свет. Сириуса мы пристроили на полу, подложив под голову мой рюкзак и накрыв пальто профессора. Прошло уже почти двенадцать часов, но Толль не приходил в себя.

Скрипнула дверь.

— Блик, вы почему в темноте? — спросил вернувшийся с последней пары профессор и щёлкнул выключателем. Я зажмурилась от ударивших в глаза лучей. — Так и не очнулся?

Покачала головой.

— Завтра за нами приедут. Если не найдут, будут искать.

— Это быстро не делается, — заверил меня доктор Нокс, раскладывая на рабочем столе свои бумаги. — Сначала досмотр, потом нужно вызвать следователей, дознавателей. Они, может, к вечеру приедут, а то и на следующий день только.

Я постучала пяткой по полу.

— Всё равно дорога каждая минута! Нам надо уходить отсюда! Как только подтвердится моё заболевание, начнут проверять всех в Академии, и в первую очередь — тех, кто со мной общался.

— А долго он так лежать может? — уточнил профессор, присаживаясь около Сириуса. — И часто с ним такое?

— Не часто, — уклончиво ответила я. Чтобы не выдавать тайну Руса, пришлось соврать, что микро-комы — симптом одной из наследственной болезни. На удивление, Нокс проглотил эту ложь и даже не поморщился. — От шести часов до нескольких дней.

Профессор ещё раз осмотрел Толля, ничего не обнаружил и отправился в очередной раз проверять работоспособность портала.

Я вздрогнула, приходя в себя глубокой ночью. Уснула прямо в мастерской доктора Нокса, пристроившись прямо на полу и подложив под голову собственный рюкзак с лежащей в нём курткой. Освещала аудиторию только крошечная настольная лампа, направленная на боковую панель портала, в которой, забыв об отдыхе, профессор ковырялся уже почти сутки.

— Не спится? — улыбнулся он. — Понимаю. Давно надо было сюда какую-нибудь раскладушку принести.

— Успею ещё отоспаться, — невесело усмехнулась я в ответ. — Не здесь — так в Питомнике.

— Тогда хоть поешьте, Лисанэтта. Я принёс вам ужин из столовой. Он немного полежал, но можно разогреть, — и профессор указал концом проволоки на микроволновку.

Посмотрев сначала в указанном направлении, потом на накрытый крышкой поднос на столе, я ощутила, как к горлу подкатила тошнота. Это всё нервы.

Поблагодарив профессора, подсела к Сириусу и внимательно осмотрела его лицо без единого признака жизни. Только грудь чуть вздымалась в такт неглубокого дыхания. Улыбка невольно коснулась моих губ, а рука сама потянулась к лицу. Я нежно провела тыльной стороной указательного пальца по его щеке, потом по шее — там, где всё ещё виднелся шрам от моих клыков, и не могла поверить, что сейчас готова согласиться даже на Питомник, лишь бы он открыл глаза. Лишь бы чужеземная магия не забрала его силу без остатка.

И тут меня осенило. Толль говорил, что эта магия базируется на самой жизненной силе, а его учитель, рассказывая о способе удержать Сириуса в нашем мире, назвал меня донором жизни. Может ли быть, что эта магия, как Врата стихий, тянет его за собой в свой мир?

Отбрасывая в сторону пальто, которым был укрыт Толль, я дрожащим голосом крикнула:

— Профессор, помогите его развернуть! Хочу кое-что попробовать!

Удивлённый доктор Нокс поднялся на ноги, привычным жестом вытер руки засаленной тряпкой и подошёл ближе. Повинуясь моим указаниям, он помог уложить Сириуса вдоль стены, головой — мне на колени. Большие пальцы на виски, указательные — на бьющиеся жилки под подбородком.

И сила потекла. Медленно, словно вязкая субстанция, я едва могла разглядеть её, но текла. Толль не шевелился. Увеличить интенсивность потока не получалось. Чуть не плача от бессилия, я попыталась расширить канал между нами, и — о, чудо! — течение стало активнее.

— Давай же, Русь… — шептала я, закрыв для концентрации глаза. — Давай… У тебя ещё вся жизнь будет, чтобы умереть, успеешь…

Но не сегодня. Не здесь. Не со мной.

Не знаю, сколько мы так сидели, но, когда я уже чуть было не отчаялась, грудь Сириуса взметнулась вверх и замерла. Испуганно открыв глаза — неужели всё, не дышит?! — я встретила удивлённый взгляд голубых глаз.

— Хватит умирать, — облегчённо выдохнула я. — Это вредно.

Сириус зажмурил глаза, со стоном выдохнул и, одной рукой схватившись за голову, прохрипел:

— Да, я снова с вами…

— Толль, — Нокс с улыбкой присел рядом. — Слава богам, вы в порядке! Я успел немного подшаманить портал, утечка должна стать меньше.

— Русь, — я попыталась улыбнуться как можно ласковее, чтобы скрыть собственный страх. — Нам надо срочно бежать отсюда, слышишь? Скоро здесь будут спецслужбы, следователи… Отловят всех оборотней в Академии. Ты же хотел в море, да? Так пошли! Есть же другие страны, другие миры, где-нибудь местечко нам найдётся.

Сириус сел, провёл языком по пересохшим губам и едва слышно сказал:

— Нэтти. Ты же знаешь. Со мной спорить бесполезно. Я всё равно это сделаю, даже если придётся снова полежать тут без сознания. Я выживу. Слышишь? Не бойся. Во мне столько силы, что её просто так не выпьешь. Это междумирье ещё подавится.

Нахмурившись, я отошла к окну и уставилась на блестящий в свете огромной убывающей луны снег. Луна… Будешь ли ты властвовать надо мной всю жизнь?

— Доктор Нокс, — бросила я, не оборачиваясь. — Вы сможете выдернуть его из портала, когда количество силы станет критически мало?

— Увы, Лисанэтта. В последние мгновения сила выходит настолько быстро, что ни один человек не успеет среагировать.

Я скрипнула зубами. Толлю ничего не стоит убедить меня так же, как профессора. Судя по реакции, Нокс даже не понял, что изменил мнение под чужим влиянием. Я тоже передумаю — и не замечу.

Оставалось только рискнуть.

— Рус, ты готов?

Он медленно встал на ноги, замер на мгновение и кивнул.

— Резервуар под завязку.

— Тогда поехали. — Доктор Нокс нажал несколько кнопок на портале, и тот загудел, словно холодильник. — Не задерживайтесь. Делайте всё быстро. Лисанэтта, исчезновение Зверя вы заметите. Возвращайтесь сразу, не медлите. На счету каждая секунда. Каждая доля секунды.

Я кивнула. Избегая прямого взгляда, Толль взял мою руку и подвёл к металлической рамке. Страх сковал меня всю: с головы до ног, — и колени едва гнулись.

Сейчас или никогда.

— Может, лучше в Питомник? — спросила я, остановившись у самого портала.

Но Сириус не ответил.

Он просто толкнул меня вперёд.

Переход сопровождался ослепительной вспышкой, и когда я, выпрямляясь, открыла глаза, то обнаружила себя на пологом склоне горы, а вокруг — только красная, выжженная пустыня, и ни единого признака жизни. Но интересоваться пейзажем времени не было. Перехватив удобнее руку Толля, я развернулась и чуть согнула колени, готовая в любой момент рвануть обратно в металлическую арку.

Толль виднелся только наполовину. Одна рука, одна нога, часть туловища и головы, повёрнутой ко мне. Вторая половина просто исчезала в пространстве портала. Сириус стоял ровно, глаза были прикрыты, а лицо — обманчиво спокойно.

— Рус, — позвала я негромко. — Рус, ты меня слышишь?

В это мгновение мир резко стал серым. Не в прямом смысле: краски стали блёклыми, запахи притупились, звуки стихли.

Это Зверь. Просто исчез. Испарился, в одно мгновение. А вместе с ним пропали привычные уже обострённые чувства.

Пора. Оттолкнувшись пятками, я бросилась вперёд, пихая Толля обратно в кабинет профессора.

Снова вспышка. Ослепляющая до боли в глазах. Яростно потёрла лицо и попыталась сфокусировать взгляд.

Сириус, полностью обмякший, лежал на полу, а Нокс сидел рядом с ним на коленях, схватив за запястье.

Дыханье спёрло.

Поднеся ко рту дрожащие ладони, я с трудом сдержала крик.

Глава 31. Связь

— Активность мозга сильно увеличилась за прошедшие сутки, — говорил врач доктору Ноксу, стоя у двери больничной палаты. — Честно, впервые вижу настолько глубокую магическую кому. И тем больше удивляет скорость его восстановления.

— А как сила? Она восстановится? — взволнованно уточнил профессор.

— Этого я вам сказать не могу. Придётся поискать другого врача, который бы сталкивался с такими случаями. Но, скажу честно, я не слышал о подобном никогда.

— Как же его организм? Он же засчёт чего-то работает?

— Какие-то крохи силы в нём ещё остались, — кивнул доктор. — Возможно даже, что после курса реабилитации он сможет творить какие-нибудь мелочи вроде поджигания свечи. Его резервуар словно лопнул, понимаете? Всё, что в нём есть, — это постоянно циркулирующая природная сила, но скопить её просто-напросто не в чем. Пройдёмте со мной…

Мужчины вышли, оставив меня в палате одну. Сириус лежал всё с тем же умиротворённым выражением лица, которое я видела в портале. Рядом размеренно пищал аппарат, контролирующий пульс. Потеря магии во время нахождения между мирами была настолько велика, что оборотню оказалось нечем подпитываться, и, как результат, Толль тоже оказался излечен.

Но полностью лишён магических сил.

Прибывшая в академию спецслужба взяла мою кровь и подтвердила ложный вызов, за что Кит выписали крупный штраф. Отец её взбесился и забрал дочку из ВУЗа, решив сослать в далёкую деревню к прабабушке на перевоспитание.

Сириус застонал и поморщился. Я тут же придвинула к нему стул и, наклонившись к своему спасителю, взяла его за руку.

Если бы он только знал, через что мне пришлось пройти. Он умер на моих руках трижды — за сутки.

— Рус, — прошептала я. — Русь…

— Что, — слабо улыбнулся он, не открывая глаз, — надеялась, что избавилась от меня? Как бы не так, мне ещё три года учиться, придётся терпеть.

— Дурак. Дурак. Дурак. Надо было нам вместе уйти просто в другой мир — и всё. И забыть обо всём.

Он приподнял веки, и в глазах его горел огонь. Тот самый, новый и весёлый.

— Нет, жизнь без магии… Разве ж это жизнь! Разве это жизнь, если не можешь бороздить морей и находить новые миры… Чушь это, а не жизнь.

— Дурак…

Он поднял руку и смахнул слезу с моей щеки.

— И пусть дурак. Зато ты здесь.

В дверь вошёл незнакомый мне плотный мужчина средних лет с очень светлыми волосами. Он был одет в строгий костюм-тройку, а в руках держал изящную трость.

— Ну что, — в его голосе слышался напор и особенная сила. Мужчина остановился посреди палаты и, поставив трость перед собой, опёрся на неё обеими руками. — Доигрался?

— Нет, пап, пока не доигрался, — улыбнулся Рус. — Пока ещё пляшем.

Мужчина окинул меня строгим цепким взглядом, точно таким же Сириус осматривал меня в день нашей первой встречи, и точно так же у меня сейчас по спине пробежали мурашки. Казалось, эти двое знают всему свою цену, и за меня дадут не больше, чем вон за ту прикроватную тумбочку.

— Рад твоему оптимизму, — ответил Толль-старший, прошагал к сыну, больше не уделяя мне ни грамма внимания, и, склонившись, тихо произнёс: — Не знаю, что именно ты вытворил, но врачам о твоём недуге ничего не известно. Резервуар твой лопнул, так что…

Он усмехнулся, многозначительно замолчав. Лицо Сириуса стало серьёзным и непроницаемым, словно не в его глазах только что блестели озорные огоньки. Они говорили друг с другом без слов, боролись, отстаивая каждый своё мнение — одними взглядами. Пока, наконец, мужчина не покачал головой:

— Ты больше не маг, Сириус. Возвращайся домой.

Тот на мгновение опустил взгляд, чтобы с новой силой вонзиться им в отца:

— Зачем ты пришёл? — на мгновение мне показалось даже, что изо рта у него вышел пар — до того холодными оказались слова.

А в следующий момент догадалась: это стихия. В совершенно новом, непривычном проявлении. Зябко поёжившись, я потёрла плечо, и только сейчас увидела, как морозный узор медленно пополз по окну, возле которого лежал Сириус.

— Не мог же я бросить тебя одного в такой час, — ответил отец. Сын хохотнул и с широкой улыбкой закинул голову назад. Потом широко поднял брови и удивлённо покачал головой:

— А раньше, значит, мог? Это сейчас я, по-твоему, один? А тогда мне не нужна была ни помощь, ни поддержка? Спасибо, пап, но ты опоздал со своей заботой.

Мужчина выпрямился, поджал губы.

— Здесь всё оплачено из моего кармана. И лучшие специалисты. И программа реабилитации.

— Это зря, — хмыкнул Сириус. — Если магия вернётся ко мне, я точно не стану заниматься твоим делом.

— Придурок! — поднял голос отец. — Если магия вернётся к тебе, будет шанс прожить ещё хотя бы лет двадцать! На тех соплях, что сейчас тянут твоё существование, далеко не уйдёшь! Со мной ты хоть человеком станешь! Из академии тебя всё равно попрут, пойдёшь на улицы мести тротуары и убирать за бомжами!

После короткой тирады Толль-старший развернулся на пятках и, чеканя шаг, вышел из палаты.

Я чуть не задохнулась от возмущения. Повинуясь внезапному порыву, выбежала за ним следом.

— Как вы можете так говорить с собственным сыном?! — крикнула ему в спину. Тот развернулся и, поставив трость перед собой, опёрся о неё обеими руками. — Кто, как не родной отец, должен верить в него?! Вы хоть понимаете, какой он гений?!

— А вы считаете правильным кричать посреди больницы, Лисанэтта? — совершенно спокойным голосом ответил он и тростью указал мне на дверь, за которой скрывался длинный балкон. — Пройдёмте.

Сжав зубы, я хмуро поплелась следом за высокомерным блондином. Кулаки сжимались сами по себе, и стоило мне чуть ослабить контроль — полетели бы ему прямо в нос. Но сам Толль-старший вёл себя удивительно спокойно.

— Откуда вы знаете моё имя? — спросила я, когда дверь балкона закрылась за нашими спинами. — Не припомню, чтобы нас представили.

— О вас, девушка, мне известно достаточно. И желаю донести до вашего сведения, что не одобряю вашей персоны вблизи своего сына.

— Не думаю, что вы имеете хоть малейшее право одобрять или не одобрять что-либо в его жизни. Или это не вы отреклись от него?

— Мы все допускаем ошибки. Я этим не горжусь, но признать собственную оплошность могу себе позволить. Пока Сириус — мой сын, вас рядом с ним быть не должно. Вам всё ясно?

— Послушайте, Толль! У меня даже язык не проворачивается называть вас тем же именем, что Руса! Он — благородный, честный и очень талантливый человек! Нормальный отец на вашем месте поддержал бы его и сделал великим волшебником, покоряющим миры и совершающим открытия вселенского масштаба. Что же делаете вы? Ах да, отрекаетесь от него, полностью лишая поддержки семьи! Вам плевать, что у него проблемы, что он…

Я замолчала, поймав себя на том, что чуть не сболтнула про оборотней. Но, оказалось, зря…

— А теперь вы меня послушайте, юная Блик. Мне прекрасно известно о том, какая именно проблема терзала его последние месяцы. И о вашей мне тоже известно. А ещё, вы чуть не убили моего сына, причём не единыжды. Рядом с вами он не способен держать себя в руках, хладнокровно мыслить и контролировать свой дар. Ваше влияние уж точно не поможет ему стать великим человеком. Я же Сириуса вырастил, воспитал и привил все те качества, которые вы тут так усердно защищаете, и знаю, что ему в действительность нужно. Так что будьте добры, исчезните с глаз моих долой. И с его — тоже. И никогда больше не приближайтесь к моему сыну, иначе… я найду на вас управу, уж поверьте. А теперь, если позволите…

Он коротко поклонился и, развернувшись, пошёл по балкону в сторону выхода.

Несмотря на более крупное телосложение, даже со спины сходство между отцом и сыном было очевидно. Несгибаемая осанка, приподнятая голова и настолько твёрдый шаг, что не возникало сомнений: он абсолютно уверен в том, что делает и куда идёт. Дождавшись, когда он скроется из виду, я в досаде зарычала на саму себя и со всей силы пнула стену. Взвыв от боли, попрыгала на одной ноге и, наконец, направилась обратно в палату.

Однако, внутрь меня не пустили. Из палаты валил дым, а сотрудники в голубых халатах бегали туда-сюда, словно сошедшие с ума муравьи.

— Что случилось? — воскликнула я, пробираясь к двери. Один из врачей взял меня за плечи и попытался оттащить от палаты Сириуса. — Пустите, там мой друг! С ним всё в порядке?

— Девушка, туда сейчас нельзя. У нас всё под контролем, но сегодня ему нужно отдыхать. Приходите завтра.

— Но я…

— Завтра!

Врач вытолкал меня подальше в коридор, а сам скрылся в палате. Дым к тому моменту почти перестал валить, но запах гари ещё долго заполнял мои ноздри.

Дорога домой была долгой. Автобус до академии ходит два раза в день, оставалось либо ждать до вечера, либо идти пешком все пятнадцать километров, которые разделяли нашу альма-матер и город. Выбор оказался очевиден. С такой поганью на душе свежий воздух и пружинящая усталость в ногах мне были просто необходимы.

В чём-то Толль-старший был прав: действительно, на мне вина за состояние Сириуса. Не надо было позволять ему быть проводником. Я должна была толкнуть его обратно в следующую секунду, как только поняла, что произошло. До чего же слаб человек! В тот момент я не успела даже подумать. А теперь… не удивлюсь, если он сам оттолкнёт меня.

«Нет, жизнь без магии… Разве ж это жизнь! Разве ж это жизнь, если ты не можешь бороздить морей и находить новые миры… Чушь это, а не жизнь.»

Сжала зубы и подняла глаза к серому небу, готовая взвыть, словно Зверь ещё жил внутри. Тогда, в палате, Рус вёл себя непривычно: улыбался, шутил, и то прикосновение к щеке — я никак не могла его забыть. Снова и снова перед глазами всплывало его лицо, а в ушах звенело: «Зато ты здесь.»

Как бы Рус повёл себя теперь? Теперь, когда он знает о лопнувшем резервуаре.

— Да что со мной! — я похлопала себя по щекам. — Соберись, тряпка! Развела тут нюни… Мы оба излечены, и теперь нас ничто не связывает. Ничто.

Твёрдо кивнула, но уже через несколько шагов чуть не задохнулась: память услужливо подкинула момент, когда он подхватил меня под ноги и, прижав к стене…

Помотала головой. Всё уже, всё! Нет никакого оборотня! Нет больше той силы, от которой подкашивались колени, а мысль отключалась при коротком взгляде на любого, хоть немного привлекательного парня. Что же это тогда, привычка?

Ещё несколько минут я пыталась бороться с томным чувством внутри, а потом плюнула и позволила себе просто в него погрузиться. Короткие мгновения нашей с Толлем близости вспыхивали яркими красками. И хотя никогда не заходило далеко, всё тело начало ныть, словно погружаясь в горячую воду, а сердце колотилось, делая воспоминания ещё более реальными.

— Боги, — прошептала я и, как вкопанная, застыла на месте. Одна деталь, почему-то забытая ранее, пронзила сознание насквозь: — Оборотня никогда не влечёт к другому оборотню. Никогда…

Дождавшись, пока все покинут маленькую аудиторию, я подошла к профессорскому столу. Доктор Нокс бережно, как величайшую ценность, складывал в футляр поисковый аппарат.

— Да, Лисанэтта? — улыбнулся он, поднимая на меня глаза, но не отрываясь от дела. — У вас остались какие-то вопросы?

— Да… нет. То есть да, — растерялась я. — Хотела спросить, но не по теме урока.

— Вы же знаете, я всегда к вашим услугам, — профессор защёлкнул чемоданчик с двух сторон и опёрся на него обеими руками.

— Скажите, — к щекам прилила кровь, — оборотень может испытывать влечение к другому оборотню?

— Конечно может, — удивлённо ответил профессор. — Они такие же люди, как и все остальные.

— Нет, вы не поняли. Я имею в виду неконтролируемое желание.

— А, вы об этом, — выразительно протянул доктор Нокс и задумчиво посмотрел в окно. — Нет, конечно нет. Зверь чувствует Зверя, даже если вы этого не осознаёте. Неизвестно, как это работает, но нигде не упоминается, чтобы оборотень испытывал желание укусить себе подобного. По крайней мере, я не встречал. А что, вы не знали об этом?

Я потупила взгляд:

— Нет, знала, конечно. Просто… забыла, — и, не прощаясь, побежала к выходу в надежде, что моё смущение было не совсем очевидно профессору.

Руса не видела уже двое суток. На следующий день после разговора со старшим Толлем в палату меня не пустили, сказали: «Пациент хочет побыть один», — ему нужен покой и силы на восстановление. Подозрение, что это было делом рук отца, не давало покоя. Неужели он настолько серьёзно настроен против меня, что подговорил сотрудников клиники не пускать меня к сыну? Однако, и сам Сириус не отвечал ни на звонки, ни на сообщения. Оставалось только ждать.

Ждать — и надеяться, что он всё-таки согласится поговорить.

Вдруг моё внимание привлекло мельтешение за окном: на берегу озера возникали хаотичные вспышки огня, которые тут же затухали, сменяясь так же неожиданно возникающими глыбами льда. Они проваливались под воду, ломая тонкую корку на поверхности, и поднимали высокие волны.

Чтобы заметить Сириуса, пришлось приглядеться. Он стоял под самым деревом, скрестив руки, и даже не шевелился, даже не пытался управлять потоками. Дыхание перехватило от нахлынувшего волнения.

«Сейчас — или никогда!» — твёрдо решила я и бросилась к выходу из академии.

Вокруг никого не было. С тех пор, как Толль стал показываться у озера, все обходили его стороной. На всякий случай. И только последнее время изредка подсматривали за ним любопытные девчонки, да и те всё ещё побаивались подходить близко.

Я застыла в отдалении. Картина предстала и в самом деле красивая: над озером бушевали стихии, напоминая то салют, то магический поединок, озеро шло волнами, то и дело бросаясь на берег, а вокруг, покуда хватало глаз, сиял под ярким солнцем чистый снег. Полный покой академии в учебный день — и безумие посреди раскинувшихся холмов рядом.

Толль так и стоял спиной к дереву, не шевелясь. Чёрное длинное пальто, скрещённые на груди руки, и одной ногой упирается в ствол. Глубоко посаженные глаза, казалось, метают молнии. Не заметить моего появления он не мог, но не пошевелил ни единым мускулом, словно я стала для него пустым местом.

— Рада, что тебе стало лучше.

Молчание в ответ. Большой огненный шар разорвался над озером, пустив во все стороны крупную рябь. Я вздрогнула, но постаралась не показать своего отчаяния.

— Я тут разговаривала с доктором Ноксом и, знаешь, что он сказал?

— Не знаю и знать не хочу, — Толль отпрянул от дерева и мы, наконец встретились взглядами. Но радости мне это не прибавило. Уже знакомый, холодный и злой взгляд исподлобья. — Уходи.

— Я… всего лишь хотела узнать, как у тебя дела…

— Как дела?! — заорал Сириус, и меня обдало жаром. Даже снег под ногами подтаял и пошёл крупными каплями. — Как дела, говоришь?! Отлично! Прекрасно! Меня отстранили от учёбы! Выселили из общаги! Засунули в полностью огнеупорный отдельный дом, и постоянно присылают ко мне «специалистов»!

Последнее слово он выделил с особым презрением. В последний момент отвернувшись, заорал:

— Уйди! — и над озером вспыхнуло уже несколько огненных шаров, которые тут же рассыпались тысячами искр.

Я попятилась. Даже в самые худшие времена он никогда не выглядел настолько разъярённым.

— Вон отсюда!

Слёзы подкатили к горлу. Вконец растерявшись, я бросилась по тропе прочь.

— Нэт! — кто-то резко дёрнул меня за руку.

— О боги, Ной! — я схватилась за сердце, словно не позволяя ему выскочить из груди. — Ты меня так напугал!

— Прости, не хотел, — улыбнулся он, обнимая за плечи. Хотелось отстраниться. Что-то чувствовалось противоестественное в физическом контакте с любым представителем мужского пола. Но тут среди проходящих мимо студентов показался один из друзей Ноя, и ладонь сама собой поднялась в приветственном жесте. — Рассказывай, что так сильно занимает твои мысли? Не замечаешь никого вокруг! Только не говори, что тот косяк сам в тебя врезался.

Я коснулась свежего ушиба на лбу и помотала головой:

— Так, ерунда. Только что спецкурс был по техномагии, загрузилась немного.

— Говорил же, странно идти зоологу на техномагию. Помнишь, что у нас сегодня финал?

Застонав, я покосилась на одногруппника:

— Серьёзно планируешь выиграть этот приз?

— Ну а что, — он пожал плечами. — Чем чёрт не шутит! В конце концов, зря мы так старались, что ли? Я, в общем, потому и пришёл: хочу обсудить один момент до того, как мы взяли первое место. Пойдём-ка чайку выпьем, пока пара не началась.

И, взяв меня за руку на этот раз куда нежнее, он заговорщицки подмигнул.

— Ной, — я осторожно освободила ладонь и сунула её в карман куртки. — Сейчас не подходящий момент для разговоров. Может, завтра? И финал этот ещё…

Он сунул ладони в карманы своих шароваров, вторя моим движениям и, чуть склонившись, заглянул в глаза:

— А мне вот почему-то кажется, что сейчас самый подходящий момент для разговора. Расскажешь заодно, что тебя мучит.

Я вздохнула и позволила Ною увести меня в ближайший кафетерий, который располагался на первом этаже главного корпуса академии. Спорить не было сил: ни физически, ни морально. Вообще, если честно, мысли упорно не собирались в кучку, они, словно акварели, расплывались на поверхности воды.

— Желаешь начать? — спросил он, ставя передо мной небольшую фарфоровую чашку, до краёв наполненную чёрным чаем.

Вместо ответа, я отрицательно мотнула головой.

— Тогда слово за мной, — улыбнулся он, заправил прядку волос за ухо и дурашливо отхлебнул из своей чашки. — Во-первых, я хотел сказать, что мы здорово провели время. Две недели конкурса были самыми весёлыми за весь учебный год. Конечно, больше всего меня радует то, что всё кончилось хорошо, и ты теперь… и твоя проблема успешно решилась. Но, в общем, помнишь, в катакомбах я говорил, что никогда и никого не любил сильнее, чем тебя? Это действительно было правдой, и раз уж разговор зашёл, я хотел бы довести его до конца. Лисанэтта, — Ной взял меня за руку, — не хочешь ли ты ответить на мои чувства?

Я прикрыла глаза в попытках собраться с мыслями. Тот эпизод начисто вылетел из головы, словно был всего лишь игрой, не заслуживающей внимания. И меньше всего мне хотелось сейчас возвращаться к нему.

— Ной, — голос изменил мне, и надломился в конце. — Помнишь, я говорила, что ты мне друг? Это действительно так, и ты мне очень дорог. Но ответить на твои чувства я могу только так.

— Может, тебе нужно чуть больше времени, чтобы присмотреться ко мне?

Горькая улыбка коснулась моих губ.

— Прости, не думаю, что это поможет. Знаешь… трудно думать о ком-то, когда…

И замолчала. Неловко было говорить кому-то о своих чувствах, пусть даже это был Ной, который, казалось, давно уже читал мои мысли.

— О-о-о, — протянул он, откидываясь на спинку стула. Его задорный взгляд вдруг изменился, стал внимательным, изучающим. — Видать я и в самом деле невовремя. Неужели дело в каком-то парне?

И в самом деле, телепат. Я с трудом подняла глаза.

— Нэт, — Ной наклонился над столом и крепче сжал мои пальцы. — Только не говори, что тебя кто-то…

Повисла неловкая пауза.

— Да говори уже как есть.

— Отшил?

— Что, если так?

Лицо его озарилось улыбкой, и я чуть не врезала ему по белым зубам. Нашёл чему радоваться!

— Ни в жизнь не поверю, что ты так легко сдашься! — воскликнул он с неожиданным облегчением. — С каких пор одно поражение стало для тебя причиной отступить? Нет, не такую Лису я люблю, это точно.

Не выдержав, таки пнула его под столом. Целилась между ног, но попала всего лишь в бедро. Впрочем, улыбка стала чуть меньше, а значит, своей цели я добилась.

— Ты понятия не имеешь, о чём речь, — прошипела я, склонившись ему навстречу. — Даже если и есть этот теоретический парень, там всё очень сложно. Его отец мне угрожает, сам он не отвечает на звонки, да и я его…

Чуть не ляпнула, что чуть не убила этого некто, но вовремя прикусила язык. Ной и без того понимает с полуслова, о чём речь, а намекать на Сириуса не было ни малейшего желания. Почему-то мне всё ещё было стыдно за свой искренний к нему интерес. Даже осознать, что влечение к Толлю было настоящим, а не под давлением Зверя, оказалось настоящим испытанием, а признаться в этом кому-то ещё — совсем мазохизм.

— И что с того? — не унимался Ной, который понизил голос мне в тон. — Разве это повод сложить руки и ничего не предпринимать?

Несколько долгих секунд я смотрела в глаза другу, как вдруг что-то щёлкнуло внутри:

— Точно. Да-да, ты прав. Мы ведь не первый день знакомы, нашла чего пугаться… — И, резко вскочив из-за стола, уже на бегу прокричала: — Спасибо, Ной! Увидимся вечером!

Учитель Толля говорил: на самом деле он не совсем такой. На него влияют стихии, которые, проходя сквозь резервуар, оставляют отпечаток собственной воли. Только подчинив себе все стихии, Сириус станет самим собой, но даже сейчас, где-то внутри, под маской вспыльчивости, живёт тот наивный и романтичный подросток, которого с детства тянуло в море. И верил в любовь. Стоило вспомнить, как он преображался, когда пальцы его касались клавишей пианино, или идеальные манеры, которыми Рус блистал во время конкурсного бала. А внезапные вспышки гнева — они бывали и раньше, но всегда заканчивались неожиданной нежностью с его стороны.

Ах, как сейчас не хватало Зверя! Выбежав на аллею гостевых домиков, я озадаченно огляделась и, прижав к лицу белый шарф, втянула его запах. Увы, найти нужный дом, имея только тонкие остатки аромата Толля, было невозможно. Оставалось только стучаться в каждый из них и надеяться, что Сириус действительно где-то здесь.

Я уже занесла руку над дверным звонком первого в ряду дома, как услышала голос чуть в стороне. Сделала два шага вдоль стены и заглянула за угол: на крыльце маленького кирпичного жилища стоял Рус и, размахивая над головой чем-то вроде газеты неразборчиво кричал на собственного отца. Тот шёл в мою сторону. Спрятавшись за углом, я прислушалась.

— Ну и чего? Отрекись от меня снова! Я ж тебе не сын, нашёл ради чего напрягаться!

— Ты ещё пожалеешь о своём решении! — кричал в ответ отец. — Подумал бы лучше о матери! Она места себе не находит!

— Прячешься за юбкой? Очень благородно!

Осторожно выглянув, я успела увидеть, как Толль-старший потряс кулаком в ответ сыну и быстро пошёл по тропинке в сторону выхода с территории академии. Затаившись ещё на некоторое время, дождалась, когда отец скрылся из виду и, словно в шпионском фильме, перебежками добралась до заветной двери.

Внутри что-то шумело, дверь оказалась незапертой. Глубоко вдохнув, я приоткрыла её и скользнула внутрь.

Здесь творилось примерно то же самое, что и на озере: по всему дому метались огненные шары, они то сталкивались друг с другом, то растворялись в зачарованных стенах. Я бы удивлённо присвистнула: такие чары в любом доме не помешали бы, — но вместо этого с визгом села на корточки. Прямо в том месте, где только что располагалась моя голова, теперь рассыпался искрами огненный шар.

Воцарилась тишина. Медленно подняв голову и ожидая в любой момент получить огненным шаром промеж глаз, я обнаружила над собой Толля. Его ноздри широко раздувались, а глаза гневно блестели в свете горящих ламп.

— Ты что здесь делаешь? — прорычал он сквозь зубы. — Тебя кто сюда приглашал?

Знакомое чувство, словно передо мной пёс. Большой, лохматый и злой. Пёс, которому ещё нужно показать, кто здесь хозяин. Я поднялась на ноги, неотрывно глядя ему в глаза, и постаралась, чтобы голос не дрожал:

— Мне нужно с тобой поговорить.

— Говори и выметайся отсюда.

— Не смей обращаться ко мне в таком тоне.

— А в каком можно? — он кривовато улыбнулся, и постепенно речь его становилась всё громче. — Это ты припёрлась в мой дом без спроса, зашла, даже не постучав! Или я не ясно выразился в прошлый раз? Так я повторю! Пошла! Вон! Отсюда!

Последние слова Сириус буквально прокричал мне в лицо.

Что теперь?

Одно из двух. Либо отступить, либо… наорать в ответ.

— А теперь сам заткнись и слушай! Никуда я не уйду, придурок! Никуда не уйду, потому что я, чёрт побери, люблю тебя!

Молчание. Тяжёлое дыхание. Тишина.

Лоб Толля разгладился, глаза расслабились. Мои мысли лихорадочно метались в поисках подходящей фразы, но ничего не приходило на ум. Однако, слова не понадобились. Сириус одной рукой обхватил меня за плечо, резко прижал к себе, уткнулся подбородком в лоб. Затем второй рукой обнял сверху и прошептал:

— Боги, я так испугался, что попал в тебя… Ну зачем, зачем ты здесь. Мысль, что стихии могут навредить тебе, сводит меня с ума. — Он чуть отпрянул и заглянул мне в глаза. — Нет… Нет-нет-нет, только не плачь!

А следующим движением ещё крепче обнял.

Слёзы сами текли по щекам. Я не привыкла наматывать сопли на кулак, но сейчас словно плотину прорвало. В них было всё: отчаяние последних недель, смерть Толля, его восстановление и отторжение, угрозы его отца, желание быть рядом и страх потерять навсегда.

— Русь, — срывающимся голосом проговорила я. — Оборотень не испытывает влечения к другому оборотню.

— Я знаю.

— Давно?

— Давно.

— Это значит?..

Он дёрнул плечами, не ответил. Потом вздохнул, обхватил меня ладонями за щёки, и дыхание Руса коснулось моей щеки, вызывая волну самых маленьких мурашек.

— Думал, может, мы другие, — прошептал он. — Думал, уйдёт вместе со Зверем.

— Но не ушло, — закончила я общую на двоих мысль.

— Не ушло, — выдохнул он и поцеловал меня в губы.

***

— В этом году конкурс радует нас самыми неожиданными поворотами! — кричал Мило Врак со сцены актового зала. — Только подумайте, пришло сообщение, что пара номер семнадцать на самом деле парой не является! Так это или не так, но они претендуют на первое место, а потому судейской коллегией было принято решение провести проверку на любовь! Вы тоже не знали, что такое возможно? Представляем вам новое изобретение наших техномагов!

Под торжественную музыку на сцену вынесли большую металлическую арку, похожую на портал, но куда шире.

— Как известно, когда один человек любит другого, между ними появляется энергетический канал, а направление движения энергии в нём указывает, кто к кому неравнодушен. Понимаете, да? Если от Мэйли энергия течёт к Зусу, значит, Мэйли любит Зуса! Эта рамка, — ведущий хлопнул по металлу, — сделает потоки видимыми. Если мы увидим взаимный обмен энергиями в паре, значит, — он выразительно подмигнул публике, — это настоящая любовь! А для чистоты эксперимента проверим всех. Что же, прошу! Пара номер семнадцать, Лисанэтта Блик и Ной Страйк!

Улыбающиеся одногруппники, держась за руки, встали под арку. Ведущий торжественно нажал на кнопку, и постепенно в воздухе появилось несколько линий. Публика наполнилась возмущённым гулом. От Ноя энергия текла к Нэт. Ещё три потока откуда-то из зала текли к Ною, но в паре метрах от арки становились невидимыми. Так же ещё два потока из зала устремились к Нэт. А от неё энергия уходила в зал.

Стоящий у дальней стены Сириус улыбнулся. Он видел эти потоки. Как другие при определённой концентрации видели линии силы, так он — энергию жизни. Линий было много разных, они создавали в пространстве сложную сеть. Но теперь, когда прибор подсветил некоторые из них, Толль легко разглядел начало и конец.

Пульсирующая нить неоново-зелёного цвета, словно пуповина, поддерживала в нём жизнь.

Эпилог

— Рус! По правому борту! — Проорал стоящий у штурвала капитан.

Корабль качнуло, и большая волна накрыла край палубы. Я едва удержалась на ногах, мёртвой хваткой вцепившись в ограду. Толль дождался, когда судно немного выровняется и протянул ко мне руку. Я ухватилась за его ладонь и кивнула.

Сириус стал словно проводником или, скорее, трансформатором, преобразуя мою силу в настоящую магию. Ветер сменился и задул в другую сторону, относя корабль влево, прочь от рифов.

— Мало осталось! — крикнула я, оценив свои запасы.

Толль зарычал, отпустил мою руку и раскрыл Врата Ветра. Стихия ударила с новой силой, пользуясь тем, что плескалось в резервуаре её хозяина.

Я бросила короткийвзгляд в область солнечного сплетения Руса.

Стенки резервуара, всё ещё тонкие и хрупкие, уже не рвались от удара ветра.

Шторм постепенно шёл на убыль.

И снаружи, и внутри.

Оглавление

Аннотация + Кусь

Пролог

Глава 1. Техномаг

Глава 2. Парализаторы

Глава 3. Наказание

Глава 4. Грифоньи конюшни

Глава 5. Доктор Нокс

Глава 6. Полёт

Глава 7. Фингал

Глава 8. Утопленница

Глава 9. Ретроградная магия

Глава 10. Дориэм

Глава 11. Одувашка

Глава 12. Траум

Глава 13. Питомник

Глава 14. Зверь

Глава 15. Порочная связь

Глава 16. Волшебный сон

Глава 17. Волчья метка

Глава 18. Аристократ

Глава 19. Бал

Глава 20. Отбор

Глава 21. Между

Глава 22. Первое испытание

Глава 23. Ошибка

Глава 24. Лабиринт

Глава 25. Чувство

Глава 26. Успешная операция

Глава 27. Лио

Глава 28. Схватка

Глава 29. Учитель

Глава 30. Донор

Глава 31. Связь

Эпилог