Монстр [СИ] [Moroving] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Moroving МОНСТР
Глава 43
— Девочка, я имею куда как больше вашего опыта в обращении с огнём, — отсмеявшись, всё же произнёс я. — Быть этого не может! — воскликнула девочка. — Ты получил силу Феникса только недавно! — И? — растеряв всё веселье, я серьёзно посмотрел на девочку. — Ты серьёзно считаешь, что мне стоит проходить… обучение в клане, где я уничтожил самого перспективного птенца и забрал его силу? — Но Лорд… — Лорд может хотеть, чего угодно! — резко я оборвал девочку. — Мы оба понимаем, что меня либо возьмут в клан, либо уничтожат — по крайней мере, попытаются… не так ли? — Да, — вымолвила девочка, смотря мне прямо в глаза. — Мы оба понимаем, что это конец для одной из сторон, — с этими словами я показал ей свои крылья, которые состояли из плотного серебряного огня. — Посмотри внимательно, девочка… что ты видишь? Её взгляд, в котором были удивление, переходящее в потрясение, некая толика страха и… восхищение?.. и отвисшая челюсть были красноречивее любых слов. — Я не подчинюсь Лорду Фениксу и не собираюсь входить в его клан, — предвосхитил я её попытку высказаться, а затем, увидев отчаяние в глазах девочки, внезапно добавил: — А ты хочешь… стать свободной? — О чём ты? — заторможено спросила она. — Свобода от клана, — пояснил я своё предложение. — Это невозможно, — невесело покачала головой девочка, сжав на пару секунд кулачки и смотря в пол. — Возможно, — зажёг я перед ней огонёк серебряного огня. — Перерождение через мой огонь даст тебе свободу. Ты станешь совершенно другим существом. — Но… это не свобода, — сказала она, не поднимая взгляда. — Ты станешь частью стаи, только и всего, — ответил я. — Ты в любом случае не сможешь выполнить задание Лорда — не сможешь затащить меня в клан и не сможешь меня соблазнить. — Откуда?.. — потрясённо вскинула она взгляд на меня. — Не важно, — рубанул я. — Выбирай: либо возвращаешься в клан ни с чем, либо входишь в стаю, — жестоко закончил я. — Я… так долго добивалась расположения отца, выполняла все его задания… чтобы он в конечном итоге приказал мне лечь под… — она прервалась, затем, бросив быстрый взгляд на Акэно, добавила: — Риас Гремори тоже входит в стаю? — Риас, — кивнул я. — Она теперь просто Риас… и — да, она часть стаи. — Именно поэтому вы тогда устроили ту ужасную казнь? — дошло наконец-то до девушки. — Да, — я снова кивнул. — Она часть стаи, и её проблемы — это наши проблемы. Мы не бросаем друг друга ради эфемерного блага. Хех, прямо как в одной книге — «Один за всех — и все за одного», — слегка улыбнулся я уголками рта. — Ясно… — сказала Равель, после чего, поколебавшись секунду, решительно протянула руку и коснулась огня. — Ещё одна-ня? — спросила Ку, материализуясь уже у меня на коленях. — Да уж, ещё одна, — насмешливо фыркнул я. — Последние время они как с ума посходили и пошли стройной очередью на перерождение. Хоть конвейер открывай. — Да-ня… забавно, — промурлыкала девушка. — Забавно?.. — покачал я головой. — Скорее, очень занятно или, скорее, странно. — Тебя что-то беспокоит-ня? — обеспокоенно на меня посмотрели. — Да, скоро придётся уходить из этого мира. Слишком многих мы стали интересовать, и не все присоединятся к стае. Грейфия и Равель, они… — я покрутил кистью руки перед лицом, подбирая нужные слова. — Повезло-ня, — закончила за меня кошка. — Да, — кивнул я и прижал к себе свою кошечку. — Именно повезло. — Неизвестно, сколько продолжит везти-ня? — спросила она, ласкаясь и потираясь своим затылком о моё плечо. — Да, неизвестно, — подтвердил я. — Но ничего, уже скоро… скоро все ключевые разумные соберутся. — Для чего-ня? — спросила Ку и потёрлась своей щекой о мою. — Секрет, — хитро сказал я. — Ня?! Нечестно-ня! — воскликнула кошка, когда я стал почёсывать ей за ушком. — Конечно, нечестно… моя большая и ласковая кошка, — прошептал я и заглушил её стоны поцелуем. Вялое сопротивление с её стороны. — Скоро… совсем скоро мы уйдём отсюда. Вот так наша стая пополнилась ещё одной сестрой. Не сказать, что я так уж рад такому повороту событий, хотя подобное было ожидаемо — как я не раз говорил, меня постараются или заинтересовать, или уничтожить. Фениксы — это сильный клан, и они могли пойти мстить мне… Только Лорд не дурак. Хотя пока это и не важно… Дни снова стали неспешно течь, пока не произошло неожиданное событие. Мы, как обычно, сидели всем составом кружка по интересам и придавались сладкому ничегонеделанию. Кроме Риас и её фигур (бывших, если сказать точнее) тут присутствовала и Равель, да и Грейфия, и Цубаки с Момо — то есть все вступившие в мою стаю в этом мире. Глядя на собравшихся и на то, что в оккультном клубе стало уже не так просторно, я на секунду подумал, что народу добавилось предостаточно. В общем, мы сидим, пьём чай, отдыхаем, общаемся — т. е. делаем кучу нужных и важных дел… и внезапно к нам в оккультный клуб заявляются две фигуры, закутанные в балахоны. — Добрый день, дамы, — поприветствовал я этих девушек, а это были именно девушки. — Чем можем быть полезны? — Откуда ты?.. — донёсся звонкий голосок из-под одного из балахонов. — Элементарно! — козырнул я. — Подобную красоту невозможно скрыть столь вульгарным методом! — Атрум… — протянула Риас. — Простите его, он у нас несколько эксцентричная личность и последние время его слегка заносит. — Но госпожа?! — воскликнул я обиженно… послышались смешки. — Я просто не могу спокойно смотреть, как две красивые девушки укутываются в это… — обвёл рукой балахоны. — Атрум… — более строго сказала Риас. — Прекращай паясничать, — «устыдили» меня. — Ладно… — буркнул я обиженно. — Итак, дамы, чем обязаны? — спросила у девушек Риас. — Меня зовут Зеновия, — представилась одна из девушек, откидывая капюшон и являя нашему взору синие короткие волосы с одной зелёной прядкой на лбу и жёлтые медового цвета глаза. — Мы с Ириной, — кивок в сторону второй девушки, блондинки с длинными волосами, что заплетены в два хвостика, и фиолетовыми глазами, — прибыли в этот город, поскольку именно сюда нас привели следы воров. У церкви были украдены три Экскалибура. — Воры… — задумчиво сказала Риас. — Мы уже успели уничтожить один из рассадников падших, но возможно, не все они были убиты и сейчас готовятся к мести. Рэйналь, такое возможно? — спросила она у ворона. — Да, — кивнула Рэйналь, что сидела за журнальным столиком и поедала печеньки. — В любом случае, я удивлена, что реакция такая замедленная. — Да… я тоже, признаться честно, ждала более быструю реакцию на уничтожение целого отделения, — задумчиво произнесла Риас. — Мы с Ириной направлены для того, чтобы вернуть святые мечи церкви, — закончила мысль Зеновия. — Ясно… то есть, вас всего двое? — спросила Риас. — И вы пришли попросить поддержки? — Нет, мы решили поставить вас об этом в известность и попросить, чтобы вы не вмешивались в наши действия, дабы не было недоразумений в дальнейшем, — ответила Зеновия. — Смело, — хмыкнула Калаварнер. — Да… смело… — поддержала сестру Рэйналь. — Идти на отделение падших. — Смело?! Нам лично выделили святое оружие для борьбы с нечестивцами, так что мы и сами справимся! — гордо воскликнула Ирина. — Ну-ну… — фыркнула Рэйналь. — Девочки, вы ещё пороха не нюхали, а уже считаете себя сверхсильными? — У меня Экскалибур мимикрии, — покрасовалась мечом, что превратился из крестика в катану, Ирина. — А у меня — разрушения. — Зеновия последовала примеру и, слегка оттянув бинты, продемонстрировала огромный двуручник. — Кто именно похититель? — поинтересовался я. — По последним данным, один из лидеров падших, Кокабиэль, — сказала Зеновия. — И вы собрались идти на него, обладая всего лишь двумя Экскалибурами? — негодующе поинтересовалась Калаварнер. — Серьёзно?! — Да ты вообще кто такая?! — не выдержала Ирина. — Оу, где мои манеры, — встала она из-за столика и поклонилась. — Моё имя Калаварнер, а это моя сестра, — пас рукой в сторону Рэйналь. — Мы бывшие падшие, что и были подчинёнными Кокабиэля. — Вы?! — воскликнули монашки и попытались сделать шаг вперёд, занося свои мечи, чтобы тут же упасть на колени, придавленные к полу давлением силы. — Осторожно, монашки, атакуете нас — и вы умрёте, — сказав это, прекратила давить на них силой Калаварнер. — Мы поняли… — синхронно сказали монашки, что с трудом отходили от удара давлением. — Богомерзкие демоны, — послышалось от них. — В любом случае, этого мало, чтобы тягаться с Кокабиэлем, — закончила свою мысль Калаварнер. — Мы ещё это посмотрим, — злобно бросили девушки и направились на выход. — Та-ак, интересно… И что будем делать, Атрум? — спросила меня Риас. — Ничего, — пожал я плечами. — Кому ещё печенек? Вот так и состоялось наше знакомство с представителями церкви. А тем же вечером Киба отправился в самоволку. Мы не стали его останавливать — нам, по сути, было всё равно. Единственное что, мы пошли за ним… вернее, не за ним, а за монашками и в конечном итоге стали свидетелями бесплатного стриптиза пары монашек и избиения одного блондина. — Видишь, Риас, он предал тебя и радостно поскакал вершить свою месть, — повернувшись посмотрел я на печальное лицо девушки. — Да… предал, — печально подтвердила она, с грустью смотря на своего бывшего коня. — Пойдём, покажем им всю нашу горечь от этого поступка. — Пойдём, — согласно кивнул я. Мы распахнули крылья и ринулись на ставший полем боя парк, в котором находились как падшие, так и еретики, чтобы тут же прервать жизни тех нескольких падших, что в этот момент наседали на монашек. Вороны принялись азартно превращать в фарш своих бывших соратников, лишь виднелись немногочисленные вспышки света — и раздавался очередной вскрик, а то и хрип, умирающего. Штыри из света, словно выстрелы дробовиков, превращали разумных в дырявые куски мяса, а благодаря их скорости они в считанные секунды преодолевали большие расстояния. Присцилла даже не выходила из невидимости и спокойно отрубала незадачливым еретикам головы. Она превратилась в свой натуральный рост и была очень высокой — больше трёх метров, и диаметр ударов её косы тоже был просто огромен. Широкими и размашистыми ударами она уничтожала противников вместе с деревьями, что иногда попадались под её удары. Конечно, если приглядеться, то можно было увидеть алый след, что на какую-то секунду оставался в воздухе после очередного удара, что скашивал голову очередному врагу, каждый удар рисовал в пространстве причудливые алые круги из крови, что следовала за косой. Кровавый след, что окроплял траву и попадал на окружающих противников. Конвейер смерти открыл свои врата, и да начнётся жатва… и даже ваши души не смогут сбежать от нашего гнева. Прошло буквально несколько секунд с того момента, как мы врезались в толпу противников, и тут стали появляться печати телепортации и количество противников стало резко увеличиваться, и каждые несколько секунд их становилось где-то в два раза больше. Не прошло и двух минут, как парк почти заполнился противниками. Их было очень много. Над парком взметнулся какой-то барьер, который должен не дать нам уйти, барьер, который не должен дать позвать на помощь. Ловушка захлопнулась? Усмехнувшись я поставил сферу отрицания, которая была чуть меньше их барьера. В пространстве запахло жареным — это подключилась к веселью Равель. После перерождения она изменилась как внешне, так и характером. Она подросла и теперь гордо возвышается над Конэко. Также девушка стала более хорошо понимать свой огонь. Раньше она была словно свеча — одинока, горит до момента, пока не закончится воск, чтобы умереть, потратив последние свои силы. Разумеется, мы не позволяем ей гореть в одиночестве, мы незримо помогаем ей, даже ничего не говоря, мы находимся рядом… рядом с ней. Ведь порой нужно просто находиться рядом для поддержки. Поэтому девушка спокойна, она понимает, что мы поможем и не предадим… хоть она и не открылась нам. Сейчас же она была похожа на огненного элементаля, что парит над полом и оставляет за собой дорожку из огня. Огненные шары прошивали противников насквозь, прошивали, чтобы взорваться, соприкоснувшись со следующим противником. Конэко тоже не стояла на месте и своей силой закидывает многочисленных противников камнями и деревьями, после которых оставались лишь изломанные куски мяса и кровавый фарш. Она бегала от дерева к дереву и, вырывая его с корнем, сразу же отправляла его в полёт, чтобы уничтожить сразу нескольких противников. Те неудачники, что встречались с ней на дистанции рукопашки, попросту расставались со своими внутренностями. Что случится, если приложить огромную силу для удара и ударить в грудь противника? Быть может, он отлетит и отделается только трещинами рёбер? Нет, такой удар просто разрывает, ведь девушка пользуется не только физической силой. Ударяя, она посылает следом волну энергии, которая разрывает противников изнутри. Так что это было довольно кроваво. Девочка вся вымазалась в крови, её белые волосы стали окрашиваться в красный, лицо тоже было покрыто разводами крови, одежда вся заляпана… и постепенно впитывает кровь. И в довершение этой сюрреалистической картины — её светившиеся в полумраке глаза. Жуткое зрелище. Ёко вспоминает старые деньки и стреляет по тарелочкам… пардон, по падшим. В воздухе уже парит, медленно оседая, целая туча чёрных перьев, что летают отдельно от хозяев. Каждый выстрел винтовки освещает пространство, каждый выстрел винтовки лишает противника жизни, и вниз падают уже обезображенные трупы, в которых хоть и можно попытаться разобрать, кем был этот труп ранее, но зачем? Возможно, вон тот труп был девушкой, возможно, этот принадлежал мужчине… Я с интересом наблюдал за боем. Именно сейчас я так сказать увидел, как именно изменились девушки. Они стали совершенно другими, они не боятся запачкаться в крови и убить. Вот только мы не убиваем ради удовольствия. Акэно, взлетев, стала этакой богиней гроз, она покрылась саваном из молнии, и все, кто был слишком смелый и подлетал, получали такой жуткий удар электричеством, что поджаривались и падали, горя, словно факелы, но даже на земле не было безопасней, так как молнии били с небес, проходя и сквозь наземные силы. Деревья вспыхивали яркими факелами, прекрасно показывая расположение врагов, то тут то там расцветали ветвистые, словно деревья, молнии, эта так причудливо видится место, в которое попадало как минимум десяток молний, что бьют с разных сторон и под разным углом. Противники, которые попадали под эти заряды, в прямом смысле испарялись. На земле Адинэ, орудуя двуручным мечом будто зубочисткой, с широченной улыбкой прерывала бренное существование как падших, так и людей. Монашки на эту вакханалию смерти смотрят, в ужасе разинув рты. Ведь именно она сражается очень близко к ним и защищает от посягательства врагов. Её хвост скорпиона метался из стороны в сторону и иногда даже прикрывал ей спину, атакуя незадачливых врагов. Грейфия, Шинра и Момо неспешно выносили противников, они довольно неплохо сработались. К сожалению, они именно больше силовики-рукопашники. Если, к примеру, Грейфия предпочитает копьё, то Шинра предпочитает нагитану — холодное оружие с длинным древком и расходящимся к острию длинным лезвием, имеет рукоять длиной около 2 метров и лезвие около 30 см. Момо же предпочитает одноручный меч. Так что для девушек пришлось озаботиться созданием подходящего им оружия. Шинра вдобавок иногда пользовалась своим механизмом и создавала щиты из зеркал. Довольно-таки оригинальное оружие, весь смак в том, что оно отражает удары противников. Зеркала, кстати, появляются прямо из воздуха, и она иногда ими наносит куда больший урон противникам, нежели своим оружием. Например, появляющийся прямо из воздуха кол, который мало того, что защищает девушку, так ещё и прошивает противников насквозь. Или создаёт леску из зеркала, разрезая всех, кто находится рядом — её навыки обращения с этими интересными зеркалами очень неплохи. Кто сказал, что её механизмом нужно пользоваться так… чопорно? Защищаться зеркалами и отражать урон? Зачем? Куда проще эти зеркала расщепить на маленькие кусочки и уже потом работать с этим, создавая оружие и защиту. Составные щиты, которые даже если примут удар огромной силы, не разобьются полностью, а передадут импульс другому зеркалу… которое, разбившись, передаст весь урон нападающему. Мне так на одной из тренировок чуть руку не оторвало. Когда она поставила такой щиток перед моим ударом, в итоге мой удар отразился, да ещё и десятикратно усилился… это был очень жуткий результат. Вот таким нехитрым способом три зеркала, что могла поставить девушка, превратилось практически в бесконечное число опасных предметов на средней дистанции. И даже огнестрельное оружие врагам не помогало, ведь в пространстве летало расщеплённое зеркало, которое могло вмиг соединиться и отправить пули назад, отражая выстрелы. Так что тут было всё в порядке… Грейфия орудовала своим копьём, как настоящая валькирия, противники даже не успевали отреагировать, как обзаводились многочисленными дырками в телах. Тут главное не возгордится, а то выйдет, как в анекдоте: сила есть — ума не надо. Девушкам это, надеюсь, не грозит… Просто в магии они достаточно посредственны и кое-как владели минимумом. Грейфия на протяжении столетия выезжала за счёт своей скорости, силы и опыта, и именно поэтому она считалась очень сильной. Вот только её никто не допускал до знаний клана и, соответственно, она в магии знает лишь самый минимум, и этот минимум базируется на вдарить посильнее да побыстрее… базукой по мухам. Вообще удивительная фигня, Риас тоже не получила достойного образования, а, ну да, кукле оно незачем. Угу, вон эта кукла раздаёт подарки направо и налево… После её заклинаний остаются голые скелеты, плоть просто испаряется, оставляя после себя кратеры и чистую кость. Целые куски территории испаряются под действием огня Риас, её алые волосы взметаются ввысь и подсвечиваются внутренней силой, крылья раскрыты и показывают всем, что она уже далеко не обычный демон. По крыльям пляшет алое пламя, по её телу тоже бегают пламенные всполохи, и волосы, что светятся во мраке, что окружает её. Огонь, что не освещает территорию, огонь, что поглощает свет. Даже святое оружие, которым пользуются эти разумные, гаснет перед её огнём. И копья света, и пули, что летят в неё, просто испаряются в дымке, исходящей от её крыльев. Алая дымка, что по жесту её рук превращается в геенны огненные, уничтожающие разумных, что так неосторожно бросили ей вызов. Почему мы убиваем? А зачем они напали? Когда идёшь кого-то убивать, будь готов умереть сам, именно это должен был понять Киба. Он пошёл по пути мести… Что ж, это его выбор. Барьер отрицания мигнул несколько раз, и количество противников снова увеличилось… это я так специально сделал, время идёт только внутри сферы и так мигнув я позволил новым противникам появится в этом месте их последнего боя. Пока мои девушки резвились, шестикрылый падший, который до этого азартно пинал Кибу, при виде нас особо сильным ударом ноги отправил парня полетать и отвлёкся, смотря на неожиданных противников. — Наконец-то вы здесь, проклятые предатели! — с предвкушением воскликнул шестикрылый падший и понёсся на воронов… чтобы в следующую секунду быть атакованным Курокой из его же тени. Всё проходило в сумерках, и в это время власть Куроки запредельна, ведь тени — её стезя. Кокабиэль, а это был он, был пойман тенью за ноги и отправлен познакомиться с полом. В следующую же секунду он встретился с теневым клинком, что выскочил прямо из его тени. Кокабиэль совершенно забыл о воронах и стал сражаться с Курокой… ну как сражается даже его хвалёный чудо меч не способен её задеть, да и девушка не горит желанием проверять его силу на себе. Бой уже длился несколько минут, и поголовье противников сокращалось… пространство звенело от силы что обитает здесь, то тут, то там валяются расчленённые трупы противников. Даже на деревьях весят кишки противников, свисают, словно оригинальные украшения… Кокабиэль же был достаточно силён, чтобы не попадать под смертельные ранения. Он сражался и на земле, и в воздухе, летал от одной девушки к другой и абсолютно ничего не может поделать… Барьер снова мигнул, и я ясно понял, что это последняя волна. Кокабиэль стал кидаться огромными копьями света, которые просто исчезали в порталах… в порталах в никуда. Что? Я похож на дурака, который будет так подставляться и отбивать эти страшные на вид, хоть и не для меня, световые копья? Да надо мне оно, вот я и открываю порталы за пределы мира, отправляя туда эти недоразумения. И что? Между прочим, я успешно поглотил суть феникса и теперь, как и мой фамильяр, могу свободно перемещаться из мира в мир, не пользуясь костылями, хотя энергии это кушает много и если не знать куда телепортироваться, то можно попасть в переплёт. Так что это тоже не панацея. Вдобавок, я приобрёл возможность открывать вот такие врата. Это довольно удобная способность — огромные копья просто исчезали во вратах. Хех, если большой, так, значит, мощный? Идиот… Он только и делает что тратит силы в никуда… Девушки продолжали свою песню уничтожения и смерти… Стая продолжала свою охоту…* * *
=== Старшая школа демонов. // Спокойствие, только спокойствие… ===* * *
Кокабиэль, здоровый и высокий шестикрылый мужик с красными белками глаз, чёрными волосами и заострёнными ушами, выглядывающими из-под волос, обвёл пространство взглядом и, печально покачав головой, попробовал свалить… И от шока и осознания того, что не может этого сделать, его глаза сделались квадратными, а я в это время атаковал. Не было пафосного перебрасывания словами, я просто в мгновение ока преодолел огромное расстояние и обрушил на него удар своими клинками, который хоть и не смог уничтожить меч, что держал он в руках, но достаточно сильно его отбросил. Он попытался снова что-то сказать… Да вот кто ему даст то? Снова мгновенное перемещение к противнику, и мой удар обрушился на него. Он встал в защитную стойку, и послышался хруст земли, что приняла на себя всю ярость моего удара. Его пинок в живот уходит в молоко, я смещаюсь в левую сторону прямо в воздухе и наношу колющий удар. Он снова увернулся и взмыл в воздух. Вслед ему понеслись сферы белого пламени… и в этот момент он совершил ошибку. Он принял всего лишь одну-единственную сферу на свои крылья, чтобы защититься ими. Ну, от моей пламенной сферы они его тушку-то защитили, вот только половина крыльев перестала существовать, мгновенно спалённые белым пламенем, так что теперь он стал трёхкрылым. Правда, ему повезло, что крылья не были спалены с одной стороны, так что он смог, хоть и не так резво, как раньше, продолжить летать, уворачиваясь от пуль, что в него посылает Ёко. До этого мы его не трогали по одной простой причине: мы избавлялись от всякой шелупони, ибо пришедшие с ним миньоны-слабаки хоть и не представляли для нас абсолютно никакой угрозы, однако могли не вовремя вмешаться и помешать нам. Мы сражались в воздухе, мои два меча против его Экскалибура — двуручника, который может стрелять сгустками света, только для этого нужно накопить заряд. В воздухе закручивался смерч, который мешал падшему нормально уклонятся, и я постепенно его доставал. Когда мне надоело гоняться за ним по воздуху, я воспользовался векторами и оторвал ему последние крылья. В пространстве раздался яростный крик боли, его туша грохнулась на землю, чтобы тут же встретиться с клинком Тьмы от Куроки. Тем не менее падший смог увернутся и, поменяв в пространстве своё положение, попытался обрушить удар на девушку… которой уже не было на том месте. Он откатился в сторону и вскочил, снова принимая мой удар на жёсткий блок. Я попытался воспользоваться своими клинками как ножницами, чтобы отчекрыжить ему голову, но он смог заблокировать их. Не заморачиваясь, снова воспользовался вектором и ранил его ногу. Сзади его ударила Присцила и сразу же исчезла с места, удар задел его по касательной и, по сути, лишь слега зацепил его, оставив глубокую царапину. Снова он увернулся на пределе своих сил и скорости и попытался опять создать свои дурацкие гигантские копья… Не, у него определённо есть какая-то помешанность на этих гигантских копьях. Снова молниеносно переношусь к нему и атакую, и снова мой сдвоенный удар был принят на жёсткий блок. Тут же ухожу в сторону, а на моём месте расцветает древо из молний — это Акэно решила присоединиться к нам и повеселиться. Падшего задевает, и на руках появляются ожоги, его мышцы начинают непроизвольно дёргаться и сокращаться. Однако он оказался упёртым малым и решил забрать с собой хотя бы кого-то, рванув в сторону Рэйналь. Весьма мудрое решение, именно она самая слабая среди нас. Отвлекаю падшего выстрелами из пистолета, падший старается огрызаться и атаковать своим мечом, что швыряет в нас сгустки света… только это всё тщетно. Несколько раз попав по нему из пистолетов, я снова обрушиваю на него удар своих мечей. На этот раз удар прошёл успешно и раны, что были нанесены, стали пропитываться кровью. Со стороны прилетает огромный булыжник, который просто сносит падшего в сторону. Тут же Присцила, решив, видимо, закончить мучения падшего и добить его, материализуется позади него и широким размашистым ударом практически его перерубает. Я протягиваю к уже почти мёртвому падшему векторы и помогаю ей, буквально разрываю его на куски. Всё, кончился Кокабиэль. Передо мной валялся труп этого падшего с раскрытой грудной клеткой, все его внутренности были превращены в фарш. Кровавый дождь ознаменовал нашу победу. Я хмыкнул — буду я ещё играться с ним, больно чести много. Я достал ловушку душ и, подкинув её в воздух, активировал, и сразу не упокоенные души стали неспешно втягиваться в ловушку. Вот я и получил свою плату за влезание в дела церкви.Глава 44
— Вот и закончился Кокабиэль, — констатировал я и, подойдя, взял двуручный меч, что использовал Кокабиэль. — Отдай! — истерично воскликнул Киба. — Я обязан отомстить! — он, опираясь на созданный им меч, поковылял ко мне. — Риас, — коротко позвал я девушку. Она практически сразу оказалась около меня, паря на своих крыльях. — Тебе решать, — сказав это, я отдал ей Экскалибур. Сам же я пошёл к монашкам, чтобы оценить их состояние. — Юто Киба, — холодно начала она. — Ты в угоду собственным желаниям предал меня. — Я… — Молчать! — резким окриком оборвала его девушка, не давая сказать. — Такие как ты мне не нужны, мы не ставим собственные желания и мотивы превыше стаи. — Ара… Киба, ты меня разочаровал. Я до последнего не верила, что ты пойдёшь на этот шаг, — прокомментировала Акэно, печально на него посмотрев. Она неспешно опускалась на землю и её саван из молний постепенно затухал. — Да, Юто, ты разочаровал меня, — спокойно добавила Адинэ. — Ты поступил не как воин… ты поступил как трус. — Но я обязан отомстить за своих друзей!.. — воскликнул блондин. — Молчать! — вновь не дала договорить ему Риас. — Ты пошёл на поводу у собственных желаний, поставив их превыше нас… — Предавший один раз предаст снова… — продолжила за подругу Акэно. — Даже я попросила отпустить меня, а не делала всё за спиной Риас. — Ты больше не часть клана Гремори, — произнесла Риас ледяным голосом, смотря на блондина. — Уже несколько месяцев как ты полностью свободен. Однако ты этого даже не заметил! — Мы специально не рассказывали тебе об этом, — с печалью в голосе сказала Акэно. — Но ты сделал свой выбор. — Забирай этот меч, и чтобы я больше никогда тебя не видела! — меч, что держала в руке девушка, вонзился около ноги Кибы. — В конце концов, ты мог всё рассказать стае, и она бы помогла, мог всё рассказать мне или Атруму, но нет! Ты решил идти мстить в одиночку, подставив под угрозу и себя, и нас, — она прервалась и посмотрела на девушек, что приводили себя в порядок после битвы у неё за спиной. — Есть что добавить? — спросила она девушек. — Такие как ты не нужны стае, — взяла слово Адинэ. — Такие как ты слишком часто предают. И будь ты хоть трижды великим мечником, но… — … ты уже показал своё отношение к стае, — продолжила за ней Ёко. — Мы его приняли и не осуждаем, но… — … и ты должен принять решение стаи, — закончила Акэно. — Стая не примет тебя назад… — … мы не примем тебя назад, — вновь подхватила Адинэ. — Ты поступил как трус в угоду своим желаниям и эмоциям и ни перед кем не отчитывался. Ты принял решение, которое могло подвергнуть всех опасности, поэтому мы… — … тоже приняли решение, — продолжила Акэно. — Ты мог рассказать и мог поделиться своей ношей, но ты этого не сделал… Что ж, таков твой выбор. — Решение окончательное! — жестоко сказала Риас. — Юто Киба, я больше не желаю видеть тебя. Имей храбрость принять последствия того, что сам и породил. — Но ведь я… — он потеряно смотрел на свою госпожу. — Риас-сама, я… — Как они? — проигнорировала его Риас, интересуясь у меня о самочувствии монашек. — Нормально, лишь куча царапин, ссадин и лёгких ран и шок. Хотя выглядят они в этих порезанных одеждах очень сексуально, — окинул взглядом картину лёгкого стриптиза. — Правда синяки и порезы портят впечатление. — Кто о чём, а ты всё о женщинах, — ехидно сказала Акэно со смешком. — А то! — гордо кивнул я и принялся заживлять монашкам порезы и синяки. — Удивительно, что вы, девушки, отделались такими мелкими ранами. И ведь я не врал — такое чувство, будто с ними всего лишь игрались, почти все раны неопасные и неглубокие и только выглядят опасно. Даже синяки на их телах как будто наносились очень аккуратно. Возможно, они и должны были предать церковь? Ведь для чего тогда вся эта фигня затевалась? Уже сейчас по лицам девушек понятно, что их вера дала огромную трещину, и это неудивительно. Возможно, на это и был расчёт? Всё же Экскалибуры — это оружие, довольно прихотливое к пользователю. Возможно, конечно, я и не прав, хотя… кто знает? Пока я осматривал раны девушек, они постепенно приходили в себя, и их отсутствующий и пустой взгляд, которым они невидяще смотрели на творившееся до этого вокруг них, становился всё более осмысленным. Да уж, ведь не каждый день увидишь такую… бойню. Закончив с лечением, я снял сферу отрицания и забрал ловушку душ. — Бог… — прошептала Ирина, всё ещё сидя на земле и не отходя от потрясения, что явственно читалось на её лице. — М? — не понял я. — Бог мёртв… — произнесла потерянным голосом Зеновия, выражение лица которой мало чем отличалось от выражения другой монашки. — А-а, вы об этом… Да, библейский Бог мёртв, — кивнул я. — Да как ты смеешь, демоническое отродье?! — со внезапно вспыхнувшей яростью воскликнула Ирина, вскочив на ноги и сжав кулаки. Весь её вид так и пылал праведным гневом. — Ну, я-то могу… Элизаэль, — коротко позвал я богиню. — Да? — появилась она в небольшой вспышке, и сразу вокруг стало намного светлее — свет как будто исходил из самого воздуха, освещая всё пространство. — Дорогой, я смотрю, ты тут знатно повеселился… — А, да, точно, чуть не забыл! — воскликнул я и стал неспешно стягивать всю кровь к себе, попутно уничтожая следы бойни. — Ты пока поговори с девушками, они только что узнали, что Бог мёртв, — попросил я богиню, показав в сторону монашек, и занялся своим делом. — Ясно, поэтому ты позвал меня, — кивнула своим мыслям богиня. Ко мне стали неспешно стягиваться жгуты крови, в которых растворялись и плоть, и кровь противников, оставляя после себя лишь прах и немногочисленные сломанные игрушки этих фанатиков. Нам эти игрушки незачем, но и оставлять всё так тоже не есть гуд. Поэтому я, собрав заклинанием всё оставшееся оружие вокруг, уничтожил его, после чего стал неспешно плести заклинания, что приведут всю территорию в нормальный вид. Постепенно все следы битвы исчезали под действием магии, и оставался лишь прах, который либо хоронился под землёй, либо подхватывался ветром. Последним на этот клочок земли легло заклинание, которое стёрло всё присутствие на ней разумных. Братская могила была скрыта от глаз людских, души были пойманы в ловушку душ, и даже эманации смерти были впитаны нами. Единственное что осталось — это мешанина энергии, что разлита в этом мире. Пока я магичил, одежда продолжала впитывать в себя огромное количество крови как людей, так и падших. Думаю, уже скоро я обзаведусь полноценным симбионтом. Тем временем богиня подошла к монашкам: — Здравствуйте, девушки, я Элизаэль, богиня солнца, а также хранитель его семьи, — на последних словах она указала на меня рукой. — Но ведь… — начала было Ирина как самая религиозная. — Да, в этом мире Бог мёртв, но это не значит, что в других мирах боги тоже мертвы… Когда я закончил убирать все следы нашего боя, мы ушли из парка, оставив после себя лишь воспоминания и потерянного блондина, который так и не сдвинулся с места. Довольно большой профит был с этой авантюры, моя ловушка душ уже скоро переполнится, нужно будет создать новую. Пока мы шли, монашки просвещались, внимая премудростям богини, и кажется, что у неё снова появятся новые жрицы, ведь девушки чувствуют, что это именно светлая богиня, да и энергию такого порядка подделать невозможно. Лишь одно они встретили скептически — то, что я являюсь её мужем: «Как это так, демон и вдруг муж богини?!» После они, правда, с удивлением узнали, что никто из нас не является демоном. Они даже для проверки прочитали пару… десятков молитв и отрывков текста из священных писаний. Всё было тщетно: мы не испытывали боли, когда кто-то в нашем присутствие произносил слово «Бог», и даже сами его произносили совершенно спокойно, да и когда прикасаемся к кресту, не было видно абсолютно никаких негативных последствий, свойственных демонам. В общем, у монашек вся картина мироздания нехило так стала трещать по швам. После последовал наш рассказ, почему мы такие неправильные демоны и что с нами не так. И в итоге я, к своему большому удивлению, снова стал наблюдать за перерождением девушек через огонь. Как-то это вышло даже слишком быстро, миновав стадию обдумывания: вот так вот — хоп! — и всё… э-эх. — Похоже, не судьба мне спихнуть девочек на тебя, моя богиня, — раздосадовано поделился я мыслями. — Нет, не судьба, — покивала богиня, и по комнате клуба оккультных наук, в которую мы завалились всей гурьбой, прокатился звонкий смех. — Ну, одной меньше, двумя больше… — отозвался я философски. — Их тоже пригласишь в гарем-ня? — поинтересовалась кошка, как всегда заняв своё ставшее уже законным место у меня на коленках. — Да, — кивнул я, — почему бы и нет. — А не многовато? — с сомнением задала вопрос Грейфия. В комнате послышались нервные смешки. — Поверь, он нас всех может перет… — прервалась на полуслове Адинэ и тут же поправилась: — в постели с ним всё в порядке. — Да, Грейфия, в этом плане нареканий нет, — невозмутимо сказала Риас. — Госпожа?! — воскликнула горничная, вытаращив глаза и вскинув изумлённо брови. — Чего? — не поняла Риас. — Я уже давно не девочка. Мы дождались перерождения девушек и отправились домой. И вот мы сидим за столом и ужинаем, раздумывая над произошедшим сегодня. То, что мы так поступили с Кибой, конечно, оправданно… Вот только девушки несколько опечалились из-за этого. Конечно, они были готовы к такому повороту событий — всё-таки последнее время Киба несколько раздражал своими эмоциями, своей обидой и желанием отомстить, этакий непризнанный гений. И хоть он прекрасно понимал, что с нами не может сравниться, только это нисколько не охлаждало его эмоций. Он прекрасно понимал, что с ним никто сюсюкаться не будет, но всё равно поступил по-своему и пошёл один… Что ж, он сделал свой выбор и мы его приняли, хотя и несколько печально это. Да, можно было его отговорить от нападения или же буквально заставить его попросить нас помочь… только он сам не захотел нам довериться, так что и неудивительно, что и мы не захотели довериться ему. В конце концов, кто мы такие, чтобы его останавливать? Да и вообще, месть — это блюдо, которое нужно вкушать только холодным. Он же, как только появилась возможность, радостно поскакал мстить, не задумываясь вообще ни о чём, и не удивлюсь, если бы он и на Ирину и Зеновию напал бы после сражения, ведь он хотел уничтожить все Экскалибуры. Ну да неважно это, решение принято и обжалованию не подлежит. Когда идёшь кого-то убивать, будь готов умереть сам. Он поставил свою жизнь на кон, разорвав при этом своим уходом все связи. Тут же присутствуют и бывшие монашки, они чувствуют некую печаль, что разливалась в воздухе, и Ирина как самая непосредственная не выдерживает и восклицает: — Почему печальные такие? — её звонкий голос разнёсся по комнате. — Киба ушёл в свободное плавание… Это хоть и не критично, но неприятно, — спокойно сказал я. — Киба? — озадачилась Ирина, она мило нахмурилась, пытаясь понять, о ком я. Через некоторое время её лицо просветлело, и она солнечно улыбнулась: — А! Я вспомнила, это тот блондин! Кстати да, я так и не поняла, почему вы его оставили на той полянке. — Он выбрал месть, — коротко отозвалась Адинэ. — Хоть это и было ожидаемо, но всё равно неприятно, — добавила Риас. Она сидела с задумчивым видом и лениво ковырялась в своей тарелке. — И всё же я не понимаю одного: почему? — Да всё просто, — пожала плечами Адинэ. — Он решил, что это ему по силам и что это только его месть. — Месть? — спросила Зеновия, которая до этого момента о чём-то сосредоточенно думала. — Да, месть, — начал объяснять я. — Там произошла очень нехорошая история… Если коротко, то он единственный выживший в экспериментах с Экскалибуром, и он поклялся их уничтожить. — Ясно, — кивнула Зеновия. — Да, он о чём-то таком кричал во время битвы. — Кричал? — усмехнулась Адинэ. — Н-да, он так и не выучил наш самый важный урок… — она печально покачала головой. — Никому не интересно, почему ты сражаешься, так что это всего лишь сотрясение воздуха почём зря. — Ну, не совсем… — отозвался я. — Можно, к примеру, таким образом время потянуть. Главное во время самого боя лишний раз не сбивать дыхание. — Нет, он кричал именно во время сражения, — пояснила Зеновия. — Кричал о своих друзьях и об их смерти. — Ясно, ну тогда он сам сделал свой выбор, — отозвалась Адинэ. — Если будешь кричать и толкать пафосные речи, то ты либо можешь себе это позволить, либо ты дурак. — И всё-таки, а почему вы его там оставили? — продолжала докапываться Ирина. — Он поставил свои интересы превыше наших общих, — пояснил я. — Да, он, возможно, был прав и это был его единственный шанс на месть, вот только… Он не доверился нам. — Да… — отозвалась печально Риас, она оторвала взгляд от тарелки и посмотрела на Ирину. — Он не доверился даже мне, хотя мы и провели столько времени в одной команде. — Не доверился и решил идти один… так что мы его отпустили, — отозвалась Акэно. — Да, я до последнего не верила. — Ладно, это уже не важно, он сделал свой выбор и мы будем уважать его за это, — поставил точку я. — А у вас, девушки, завтра начинаются тренировки, — обрадовал я бывших монашек. Девушки даже на некоторое время забыли про свою печаль и улыбнулись. Вот только чего это новички так побледнели? Разумеется, так просто бывшие монашки не пожелали расстаться со своей верой. Это, конечно, не критично, но иногда напрягает. На следующий день они решили пойти и отчитаться в церковь. Вернулись мрачные и явно расстроенные. Оказалось, что их выслушали, покивали головами и объявили еретичками, после чего выгнали. Так, ничего удивительного, обычные будни обычных людей. Даже весёлая и непосредственная Ирина на некоторое время впала в меланхолию, из которой её выводили кошкотерапией. Конэко была не против и побыла, так сказать, милой кошечкой и стоически терпела тисканья девушки, которая, как оказалось, очень любит всё миленькое. Ку же отказалась от сомнительного предложения присоединиться к сестре и подвергнуться затискиванию. Она достаточно красноречиво всё своё мнение выразила одним лишь взглядом, от которого даже Зеновия поёжилась. Зеновия, кстати, своё изгнание и отлучение от церкви восприняла достаточно спокойно и потом призналась, что нечто такое она и ожидала, так что для неё это не стало сюрпризом. Весь смак был в том, что их оружие не забрали! Церковники так стремились сохранить в тайне смерть Бога и побыстрее избавиться от «ненавистных еретичек», что выкинули девушек, даже не подумав, что у них есть Экскалибуры, которые сами же и выдали им для миссии. Между прочим, довольно неплохие для этого мира мечи. Дюрандаль, меч Зеновии — это двуручник, который наносит огромные повреждения по демонам. Правда, против нас он будет практически бесполезен, ведь мы не демоны. У Ирины же меч по форме напоминает катану, при этом превращается в форму меча из маленького крестика, этакий меч скрытого ношения. И снова моя интуиция начала прямо вопить о том, что тут что-то нечисто: ну не могут быть в церкви такие идиоты, которые будут выкидывают на улицу столь ценные ресурсы, просто не может быть такого. Даже не знаю, но я уже второй раз ощущаю чьи-то длинные руки, которые дёргают церковь за ниточки, в результате чего те спокойно отпускают в свободное плавание подобные ресурсы. Это явно неспроста, не верю я в такое. Тем более тут ещё и нежелательные свидетели, которые знают истину про смерть Бога. И церковь вот так просто их отпускает? Ну-ну… ладно, сделаем вид, что поверили. Спустя пару дней мы занялись их обучением. В принципе, они и сами были довольно неплохи как мечницы, да вот только, как показала практика, их сил оказалось недостаточно, вот мы и занялись повышением их квалификации. В следующие несколько дней жизнь потекла довольно размеренно, и все немного отошли от расставания с другом. Постепенно все почувствовали себя лучше, и в этом была большая заслуга Ирины, которая своим весёлым и заводным характером стала буквально заражать нас своей энергией. За это мы все были ей благодарны — всё-таки привыкли мы к блондину, так что Ирина стала нашим энерджайзером в весьма красивойупаковке. Зеновия довольно быстро сдружилась с Адинэ, они стали понимать друг друга буквально с полуслова и взгляда. Слаженная работа, а уж как они смотрятся вместе — просто закачаешься. Монашки, кстати, тоже используют облегающую одежду, что эффектно подчёркивает их фигуры. Постепенно мы все отвлеклись от нерадостных мыслей, вскоре и я подключился как к обучению, так и к релаксации, массажам и свиданиям. Хочешь сделать приятное девушке — своди её в ресторан и в магазин одежды. И хоть моим девушкам обычная одежда не нужна, но девушки запоминали понравившиеся им наряды, а потом их имитировали. Шинра стала моим заместителем и теперь ходит рядом и посверкивает очками, и выглядит это забавно, особенно в сочетании с её лицом. Девушка она довольно высокая, и одев в строгий костюм, создаёт впечатление бизнес-леди, в общем, очень классно выглядит. Она неплохо влилась в наш коллектив и теперь выполняет функции, к которым привыкла. Не сказать, что мне прям так уж нужен заместитель или секретарша, но коль уж предлагают, то грех жаловаться. Есть всё же в секретаршах что-то… этакое. Как-то к нам заглянула Момо и потребовала свою часть пирога. Шинра неодобрительно стала посверкивать очками в её сторону, а сама подруга невинно хлопала глазами и с детской непосредственностью сообщила, что она не против, если Шинра присоединится. Посверкали очки, посверкали, и вдруг смутились… да уж, только Шинра могла научиться такому интересному скиллу. Кто бы мог подумать, что сверканием очками можно добиться такого интересного эффекта. Так что в тот день обе девушки стали женщинами — ну не мог я остаться спокойным после такой реакции: как она мило покраснела, при этом пытаясь сохранить свою холодную маску на лице и скрыться за своими сверкающими очками. У меня от такой картины аж ручка сломалась, которой я набрасывал примерную рунную цепочку. А, да, я таки добрался до знаний этого мира, но об этом чуть позже… Равель же не очень влилась в наш коллектив. Если так разобраться, то именно она тут никого не знает и заводить друзей пока не собирается. Мы это понимаем и не принуждаем девочку ни к чему, так сказать, оставили её в покое. Со временем она привыкнет ко всем, сдружится и вольётся в коллектив, так что нам незачем слишком сильно к ней приставать. Единственная, с кем Равель более-менее близко общается — это Конэко, у них иногда бывают споры по поводу кулинарных предпочтений. Просто девушки оказались в некотором роде похожими по характеру и привычкам, и они это видят и пытаются переспорить друг друга. При этом сама Равель может сколько угодно ворчать на бесчувственную кошку, но мы-то видим, что она постепенно раскрывается. Мало-помалу её броня приоткрывается, броня, что она построила в собственном сознании, чтобы не привязаться к кому-то и не ощутить новую порцию боли. Я уже раньше сравнивал её со свечкой, которая горит одна, которая, выполняя свою работу, постепенно тает, умирает. Мы же убрали от неё раздражители и не лезем в её пространство, и сейчас она получает то, чего ей не хватало — спокойствие, уверенность, безопасность. Всё-таки у девушки было сложное детство, да и положение в семье было тоже не из лёгких, пускай она отдохнёт и подумает над тем, как жить дальше. Вороны сдружились с Акэно, и теперь у меня уже три девушки, которые любят пикантную боль… Не скажу, что я против, просто… ну не нравится мне их бить, и пускай это по их же просьбам, но вот не нравится и всё тут. Куда больше мне нравятся связывания, а уж связываю я с помощью теней очень профессионально: чуть натягиваю жгуты тени — и уже слышатся томные звуки. Кулинарные шедевры же у них выходят — просто закачаешься. Девушки просто богини на кухне, и самое интересное, чему я даже не сразу поверил, что лучшей в готовке оказалась… Акэно, которая как-то, чтобы меня отблагодарить, приготовила борщ. Каюсь, это у меня ностальгия пробилась, всё-таки я давно его не ел… И это стало сначала началом соревнования, кто готовит лучше, а после они объединились и стали готовить вместе. Это и стало причиной их дружбы, а после они стали вместе ещё и заглядывать за сладким. Сам же я занялся своими исследованиями магии этого мира. Да, я таки получил доступ к библиотеке Сатаны, только тс-с, это секрет. Пришлось как вору пробираться по резиденции Сатаны и обманывать многочисленные ловушки и печати. Только это всё вознаградилось сполна: то, что я в итоге получил, как порадовало, так и опечалило. Вообще-то у меня изначально были сомнения по поводу того, что если я заключу договор, то допустят ли меня к самим знаниям? То есть к нормальным книгам, а не ошмёткам с царского стола. Именно поэтому я и не заключал договор с Соной, смысла нет. Я ведь как не член клана просто не получил бы нормальных знаний. Но теперь, когда я побывал в Аду, пардон, в Преисподней… хотя какая, блин, разница?! Так, о чём это я… ах, да, знания. Ну, так вот книг, что я натырил, было много. Ну, как натырил… просто скопировал их, получилось довольно много, и они оказались довольно занятными. Старые выкладки древних магов и древних демонов. Печати, как оказалось, были созданы для уменьшения потребления энергии. А есть ещё и рунные круги… То, что я увидел, меня не особо порадовало, но и не всё так плохо, как я думал раньше. Магия здесь — это причудливая смесь самой магии и — тарам-пам-пам — алхимии! Да, я тоже был в шоке, но тут прослеживались именно законы алхимии: хочешь получить какой-то результат — будь добр заплати соответствующею цену своей энергией. Те же печати перехода, то есть телепортации, построены по принципу энергетической трубы. Отличается она от нашего метода куда лучшим в плане удобства переходом, однако скорость у него меньше: наш способ намного быстрее, но и платим мы за это неприятными ощущениями. Кстати, должен признать, я ошибся, когда посчитал сначала, что печати и рунные круги — это одно и то же или же очень близкие между собой понятия. Действительно, внешне разницы нет, да вот только на самом деле она есть, и довольно большая. Как оказалось, рунные круги преобразовывали энергию в тот или иной тип атаки, и это работало. Правда, разработка чего-то нового не велась уже очень давно. Печати же ничего не преобразовывали, а только направляли уже имеющуюся энергию, на выходе получая нужный результат. Всё, так сказать, заскриптовано, в самой печати находится плетение, задающее порядок и эффективность действий. Если в мире ГП порядок был «жест-слово-энергия», то тут — «печать-энергия». То есть можно сказать, что они пошли несколько другим путём, зато у них нет этих ненужных костылей в виде палочек, лишних слов и жестов, и если резерв нормальный, то ты можешь успешно пользоваться магией. Однако и тут тоже не всё так хорошо. Не знаю, что именно произошло, но в какой-то момент все словно забыли, как вплетать и изменять плетения в печати, в итоге магия стала постепенно деградировать. Возможно умельцы погибли в войне, ведь именно примерно в то время стала распространятся гниль, время, когда библейский Бог умер. Когда Бог умер, стали появляться падшие, которые стремились в мир людей, из Ада тоже стали сбегать некоторые демоны — фигуры, что пошли против своих королей, проще говоря, дезертиры. Но и здесь всё было «не в шоколаде»: в мире людей магия стала уходить, перетягиваясь в Ад и Рай, так что как падшие, так и демоны стали испытывать энергетический голод. Не все и не сразу… вот только эффект этого очень хорошо прослеживается на сбежавших демонах: они, лишившись поддержки своего короля, стремительно деградируют и превращаются в аморфное и раздутое нечто, которое стремится заполнить пустоту в своей душе. Так почему же они так стремительно деградируют? Всё дело в фигуре зла, что расположена в душе демона. Тут ещё важно уточнить: именно в душе перерождённого демона. Как же происходит перерождение? По сути, фигура зла становится неким источником демонической энергии, который напрямую связан с королём и зависит от него. А после ухода от короля тот его просто перекрывает, в итоге этот источник перестаёт работать и всё. После они понимают, что, питаясь страхом и отчаянием жертв, им становится лучше — это и есть действие гнили, этакий обмен «эмоции-мана». Падшим в этом плане легче — они имеют собственный источник манны и не претерпевают телесных изменений, но становятся… м-м-м… психами, помешанными. К примеру, тот же Кокабиэль… Вот зачем он мутил воду и хотел начать новую войну? Просто его душа была поражена гнилью и питалась она именно эмоциями, которые он испытывал во время сражения, то есть ему банально становилось лучше от битв и он прекращал испытывать постоянный энергетический голод. Не все падшие так себя чувствуют, в основном это прерогатива именно тех, кто стремится к силе. К примеру, после тяжёлых тренировок с магическим истощением резерв раскачивается, но мощь источника не меняется, на выходе же получается, что он испытывает более длительный энергетический голод… вот тут и приходит гниль. И главное, что эту свистопляску с гнилью абсолютно никто в этом мире не замечает.Глава 45
Ну да хватит об этом. Я, кажется, о магии размышлял… ну так вот. Довольно сложно создать что-то новое там, где непонятно, как к этому подступиться, так что печати стали передаваться по наследству. А вот алхимия — это весьма специфическая штука. Мне даже стало интересно, а в мире «Железного Алхимика» это примерно так же работает? Именно из-за принципа равноценного обмена «энергия-результат» алхимия тут встречается крайне редко, т. к. требует она много энергии, и в прямом смысле слова позволить себе такое могут немногие. Этакая вундервафля и ядерный батон в одном флаконе, который могут позволить себе только сильнейшие демоны. При этом алхимией, по сути, могут пользоваться абсолютно все: ей плевать, какую энергию в неё подают, главное, чтобы этой энергии было много, ключевое слово именно «МНОГО» энергии. И самое интересное и странное, что довольно много энергии при использовании без начертания идёт на поддержание самой формулы, и только где-то четверть — на сам результат, и причины этого мне тоже пока непонятны. При начертании же формулы на ровной поверхности и запитывании начертанной формулы расход сокращается, но всё равно где-то одна четверть уходит в никуда… Возможно, это затраты на преобразование, а может быть и нет. Вот такие интересные пироги с щенятами в этой ихней магии… Да, кстати, кидание сгустками сырой и несформированной энергии среди демонов в порядке вещей, это именно оригинальный способ замены рунных кругов, очень оригинальный способ. Шинра, пока я занимался своими исследованиями, выполняла роль этакого надзирателя, чтобы я не ушёл в них с головой. Но я уже сейчас вижу целую кучу способов приспособить это всё. К примеру, переход корабля благодаря рунным кругам можно будет проделать куда лучше и безопаснее и с куда меньшими затратами. Раньше мы как хотели сделать: растянуть сферу отрицания по корпусу корабля и вывернуть её, чтобы хаос не уничтожил корабль. Правда тут возникала целая пачка проблем, только их решение упиралось во время, которого у нас много. Теперь же мы сможем создать с помощью рунных кругов некий коридор и по нему перейти в мой мир. Это, конечно, довольно сложные расчёты и потребуется много энергии, но уже сейчас это идея куда лучше той, в некотором роде этот вариант является даже более изящным решением. Забавно, но здешние разумные даже не понимают, что пользуются ядерным реактором в качестве микроволновки. Хотя, может, именно поэтому к знаниям не допустили Риас, ведь тогда она смогла бы доказать своё право на независимость: у неё от природы достаточно большой резерв, и если ей дать нормальное магическое образование, то… в общем, мне непонятно это.* * *
Наше спокойствие как всегда закончилось не то чтобы неожиданно, просто в какой-то момент Риас вернулась уставшая и немного злая. Ненадолго нас проблемы отпустили, всего месяц спокойной жизни дали нам, ну и чем же они меня теперь порадуют? В данный момент в кабинете оккультных наук и исследований, или нашем кружке по интересам и т. д. и т. п., так вот, сейчас все были заняты своими делами и в кабинете находились лишь я, Риас и Грейфия. Обе они были в Преисподней и разговаривали с Сазексом и вернулись они от него несколько поникшие. Так что я, недолго думая, пригласил Риас на диванчик и, развернув её к себе спиной, стал неспешно массировать ей спинку. — Ну и чего вы такие расстроенные? — мурлыкающе спросил я, неспешно двигая пальцами по спине девушки. — Сазекс хочет провести переговоры с лидерами других фракций, — отозвалась девушка, прикрыв глаза и полностью отдавшись во власть приятным ощущениям, что доставляли ей мои руки. — Ясно, не хочет новой войны… Всё же Кокабиэль напал не на кого-то, а на сестру Сатаны, — сказал я, и мои пальцы прошлись по позвоночнику девушки. — Да… — выдохнула она. — В целом верно. Только… — Только? — мои руки неспешно прошлись по каждому позвонку, что вызвало у девушки лёгкий стон. — Он хочет провести переговоры здесь… — вымолвила она. — Здесь? Маразм крепчает… — произнёс я, и руки переместились на плечи девушки. — Именно-о-о… — застонала она, когда я стал массировать ей плечи. — В месте, где полно людей, полно детей, он собрался проводить собрание трёх фракций, — с неким разочарованием произнёс я. — Я точно так же сказала, — отозвалась аловласка. — Только тебя никто не слушал, да? — спросил я и прижался к её спине, транслируя поддержку. — Да, он даже не задумался о возможной опасности, — отозвалась она, прижавшись ко мне и положив свою руку на мою, которая лежала на её пояснице. — Но ведь это не всё? — я покрепче обнял девушку. — Да, лидеры хотят познакомиться с тобой, — ответила девушка с печалью в голосе. — Не печалься, моя дорогая, ничего не случится сверх ожидаемого, — уверенно сказал я. — Ожидаемого? — спросила до этого момента спокойно стоявшая Грейфия. — Во время собрания будет атака… на нас нападёт некая «бригада Хаоса», — невозмутимо ответил я. — Нужно немедленно доложить Сазекс-саме! — воскликнула горничная и попыталась уйти. — Стой, — коротко бросила Риас. — Никуда ты не пойдёшь, уже забыла, кому ты теперь служишь? — Но… — начала было горничная. — Никаких «но»! — прервала её Риас. — Это наши дела, да и к тому же тебе не поверят. Это всего лишь слова, а там заседают умудрённые опытом разумные и им виднее. — Умудрённые опытом, — усмехнулся я. — Вот уж точно… Собрать всех вместе и подвергнутся атаке со стороны фракции, о которой почти ничего не известно… Это очень туманное будущее, не находишь, Грейфия? — Но… — снова попыталась сказать горничная. — Тебя не послушают так же, как не послушали и меня, моя дорогая Грейфия, — с лёгкой улыбкой сказала Риас, затем лукаво прищурилась. — И я смотрю, у тебя старые привычки ещё не выветрились. — А может, мы её накажем? — игриво сказал я, переместив руку на грудь девушки и слегка её сжимая. — Думаешь? — так же игриво спросила девушка и расстегнула несколько пуговиц, предоставляя мне больший доступ к телу. — Думаю, — сказал я, и моя рука скользнула ей под одежду, чтобы сразу найти её сосок и несильно его сжать. По комнате пронёсся сладостный стон. — Риас-сама! — негодующие воскликнула горничная. — Ку! — позвал я кошку. — Ня? — сразу отозвалась она, вылезая из моего капюшона. — Не хочешь присоединиться? — весело спросил я, при этом одна моя рука была на груди Риас, а вторая неспешно следовала к трусикам девушки. — Конечно-ня! — отозвалась девушка в образе кошки, чтобы, выпрыгнув из капюшона, стать этой самой девушкой. — В таком случае пока поиграй с Грейфией, — попросил я её, тем временем начав потирать сокровенное место прямо через трусики Риас. — Курока?! — воскликнула горничная и в тот же момент оказалась связанной тенями. — Ничего личного-ня, это пожелание любимого-ня! — сказала кошка и начала играться с девушкой. — Но ведь… — снова попыталась что-то сказать Грейфия. — Ты должна это почувствовать, Грейфия, это… словами не передать, — сквозь стоны отозвалась Риас. Дальше началось уже основное действие, Риас надоело ждать и она отозвала одежду, оставшись абсолютно голой в моих руках. Не разочаровываю девушку и тоже отзываю одежду, та сразу развернулась и с нетерпением потянулась в поцелуй, что вышел очень нежным. И девушка, чуть отстранившись, привстала и опустилась на моего ждущего дружка. По комнате пронёсся сладкий стон и наши души нетерпеливо стали переплетаться. Ку отбуксировала горничную на тот же диван и положила её, связанную, прямо рядом с нами. На таком близком расстоянии можно почувствовать далёкие отголоски песни, что поют наши души, и даже слушатели, что находятся рядом, начинают с замиранием сердца слушать эту музыку. Грейфия взвизгнула, когда Ку сняла с неё трусики… Да, вот такая у нас интересная живая одежда: она великолепно имитирует всё, что угодно, фактически становясь этим. При этом если носитель не хочет, чтобы данный атрибут был снят с него, то его и не снимут никогда. И сейчас уже было понятно, что наша бравая горничная хочет, чтобы с ней произошло то же, что происходит и с её госпожой, тогда как госпожа её, закрыв глаза, размеренно двигается. По комнате разносятся несильные стоны, я играюсь с грудью девушки, то слегка щипая соски, то оттягивая их. Сладкая лёгкая боль лишь добавляет пикантности, и девушка с удвоенной силой двигается. Ку, полностью раздетая, демонстрирует мне, что она тоже не против. Одной рукой дотягиваюсь до попки девушки. Она это почувствовала и отвлеклась от сокровенного места горничной. Озорно сверкнули её глаза и она, окинув эту композицию, ещё ближе подвинула горничную к нам. Риас отвлеклась на миг и, увидев, что Грейфия рядом, потянулась в поцелуй к ней. Сама горничная уже пребывала в крайней степени возбуждения и ответила на поцелуй, не задумываясь, и уже потом у неё от шока от осознания, с кем она целуется, расширились глаза. Ку же снова озорно сверкнула глазами и, поместив пальцы в горничную, сразу же заглушила её стоны поцелуем. Так как они находились рядом, их омывало отголосками нашей энергии, и она доставляла им удовольствие, не телесное — душевное. Постепенно мы с Риас ускорились и, наконец, финишировали, наша энергия бурным потоком стала сливаться, циркулируя между нами, и отголоски нашего единения распространялись в комнате. Последовал сдвоенный вздох, Ку отвлеклась от горничной и обмякла, сама же горничная не отстала от девушки, обе они сейчас испытали небольшой оргазм. Помогаю Ку устроится на мне поудобней и проделываю повторный акт уже с ней. Наша с Ку песня отличается, и все присутствующие это прекрасно чувствуют. Грейфия же от этого начала завидовать, и это мы тоже почувствовали. И ведь она не была девственницей, и при этом даже отголоски наших энергий заставляют её завидовать. Даже её душа слегка дрогнула, ведь она долгое время страдала от неразделённой любви. Она долго прикрывалась статусом, нормами, положением её любимого… Даже то, что она несколько раз спала с ним, хоть и дало ей маленький осколок счастья… Только она, как и любая девушка, хотела быть именно любимой, и постепенно любовь, что она испытывала к Сазексу, стала болезненной. Она не одна такая, нет… подобных примеров много и в человеческом обществе. Можно яростно бить пяткой в грудь и говорить, что внимания, пускай и самого минимального, хватит, но так ли это? Что можно чувствовать, когда любимый тебя не ценит? Боль, что долгие годы копилась в сердце девушки… боль, что была заперта в этом сердце. Ты знаешь об этом, но покорно принимаешь это… ради него. Терпишь боль и лишения… боль, что разрывает твоё сердце. Любовь… где та грань, за которой она превращается в боль? Грейфия чувствовала отголоски, и подобного она никогда раньше не ощущала. Песня, что мы пели друг для друга, уникальна и с каждой девушкой эта песня совершенно другая. Грейфия же сейчас видит и чувствует нечто большее, чем просто секс, и мы видели, что девушка не потерялась в похоти — о нет, похоть испытывать рядом с нами невозможно, она хотела ощутить именно то единство, что видит и чувствует… спеть. Риас пришла в себя и стала полностью раздевать горничную… вернее, она прикоснулась к браслету и просто отозвала одежду горничной. Сама Грейфия на это никак не отреагировала, при этом её теперь даже тени не удерживали. Она просто смотрела на нас с Ку и… плакала. Именно сейчас боль, что копилась в её сердце, прорвала плотину. То, что она увидела без действия фигуры зла, то, что она стала чувствовать — всё это она не хотела принимать… Ничем не приукрашенная картина не хотела складываться в её сознании, сердце всё цеплялось за надежду, надежду, которая сменялась отчаянием. Девушка плакала, смотря на нас с Ку, она плакала безмолвно, даже не моргая и не пытаясь скрыть свои слёзы. Сейчас, именно в этот момент, она кристально чисто увидела то, до чего хотела добраться сама. Мы показали ей это, показали, не приукрашивая ничем, без слов… в тишине комнаты раздавались только негромкие стоны Ку и песня, наша песня. Риас ещё не смогла полностью достичь этого результата, но очень активно идёт к этому. Девушка понимает, что нужно время и не спешит. Риас нежно прикоснулась к лицу горничной, заставляя её отвлечься и взглянуть в глаза Риас… После чего Грейфия стала плакать уже в голос — надрывисто и со всхлипами она обняла свою госпожу и стала транслировать боль по нашей связи. Риас принимала её боль и делилась своими ощущениями, делилась теплом и поддержкой, стала той опорой, что была так необходима девушке. Находясь рядом со своим любимым, она не получала даже такой малости, её просто не рассматривали в качестве партии. Горничная и фигура… да, сильна, да, преданна, но… всего лишь фигура. Ку сильнее прижалась ко мне, усиливаю нашу песню, по комнате стали разноситься всё более энергичные стоны, но если прислушаться, то можно было различить не полностью заглушаемые стонами тихие всхлипы. Можно сколько угодно корчить из себя цельнометаллическую личность и железную леди, только свою суть не обмануть, и только когда иллюзии, что закрывают глаза, падут — только тогда разумный станет честен сам с собой. Ку ускорилась и потянула меня в поцелуй… наши языки нежно переплетаются и играют, и поцелуй постепенно из нежного превращается в страстный, что ознаменовал финиш. Энергии на этот раз было намного больше, и она намного более насыщенная. Даже Грейфия, почувствовав лишь отголосок, отвлекается от своих переживаний и в неверии смотрит на нас. Именно так, с Риас это было намного более слабо видно. Вот как выглядит идеал, к которому я стремлюсь. Грейфия посмотрела на свою госпожу что сейчас сидит и, обхватив её, прижимает к своей груди. Грейфия несколько заторможено понимает, кто делился с ней поддержкой, и вспыхивает словно свечка. Она и предположить не могла, что её госпожа настолько повзрослеет, что будет успокаивать уже её. Ту, которая поклялась защищать госпожу даже ценной своей жизни, ту, кто поставил крест на своём собственном счастье, ту, что пошла за ней, понимая, что назад дороги уже не будет. Сейчас она голая лежала в объятиях своей госпожи, которая улыбается и смотрит на неё с пониманием и одобрением во взгляде. Риас посмотрела на счастливую Ку, что теперь несколько вяло лежит с другой от меня стороны, и потянула горничную ко мне. Во взгляде горничной появилась немая просьба, она хочет, чтобы это случилось, но также боится, боится до дрожи в коленах, боится отказа. Не разочаровываю девушку и принимаюсь ласкать её тело. Тело, что так сильно хочет получить именно ласку, а не быть в чьих-то руках всего лишь игрушкой, что создана лишь для одной цели — принести удовольствие своему господину. Её суть это понимала, но душа её отказывалась принимать это: её сознание находило тысячу и одну причину, почему это так происходит, миллионы причин, почему она, будучи рядом с ним, не чувствует ответного тепла. Вот только там, где сознание ищет рациональность и причины, суть просто знает ответ на все вопросы… только не у всех есть мужество прислушаться к себе. Огромное количество причин — эмоции, слова, ложь и правда, с которой эффективно играют разумные: ложь, что опутывает своими нитями, и правда, что приносит огромную боль. Боль, что порой страшнее телесных ран. Всем этим эффективно играют разумные… вот только суть не обмануть. И сейчас девушка отчаянно тянется ко мне, она хочет ощутить создание именно той связи, что никак не могла создаться с другим, а ведь она каждый раз пыталась и натыкалась на стену отчуждения. Ведь невозможно создать связь лишь с одной стороны. Наша с Ку связь была двухсторонней, я её принимал и оберегал. Её тело реагирует на мои ласки дрожью, что распространяется по телу горничной, каждое моё прикосновение вызывает у неё по телу мурашки и лёгкую дрожь. Она дрожит от страха. Сейчас она готова открыться, готова нырнуть в этот омут с головой… вот только это страшно. Я это всё прекрасно понимаю и принимаю то, что она меня не любит. Только сейчас это для меня совершенно не важно. Девушка так устала быть лишь фигурой, устала приносить счастье другим, и я понимаю это, понимаю и принимаю. И вместо нетерпеливого акта я прижимаю её к себе, делясь своим теплом, прижимаю и прикосновениями расслабляю напряжённые мышцы девушки. Куда нам спешить? У нас впереди вечность… Так мы и пролежали какое-то время, пока до девушки не дошло, что именно её решение станет ключевым. Её тело уже готово, её сознание тоже, только душа до сих пор цепляется за ложную надежду. Но с каждой минутой она расслаблялась, с каждой минутой страх уходил, становясь всё меньше и незначительнее. Риас смотрит на это с понимающей полуулыбкой и, прикоснувшись к ней, гладит её по голове как ребёнка, гладит успокаивающе и понимающее. Грейфия посмотрела в мои глаза и несмело кивнула. Ещё несколько мгновений — и мы становимся едиными. Сразу же в меня хлынула её боль, её неразделённое чувство любви, её отчаяние. Я принимаю всё это и шаг за шагом переживаю её боль как собственную. Переживаю и делюсь теплом. Но постепенно поток прекращается и остаётся лишь пустота… Девушка, выплеснув самые сильные переживания, осталась ни с чем. Делюсь с ней своим прошлым, своими отчаянием и болью, что я пережил, своим желанием защитить и беречь доверившихся мне. Постепенно струны её души, робко и несмело, пытаются петь в такт моим струнам. Неумело и боязливо девушка пытается петь. Связь устанавливается, она хрупкая и слабая, только это всё равно уже путь навстречу. Путь к своему собственному счастью. Невозможно создать даже такую маленькую и хрупкую связь с разумным, который не испытывает к тебе ничего. Песня наша маленькая и короткая, только и этого достаточно, чтобы Грейфия преодолела свои страхи и отдалась вся в мои руки. Этого достаточно для того, чтобы получить то, о чём она мечтала так долго. Пускай она и не понимала своего желания, но стремилась создать связь, пускай маленькую, но связь… и сейчас она смогла её создать, пусть не с тем, с кем хотелось, только вот важно ли это? Важен лишь итог, а как жить дальше мы решим. В какой-то момент Грейфия просто не выдержала, и её энергия бурным потоком устремилась в меня. Не разочаровываю девушку и принимаю всё, принимаю, преобразовываю и отпускаю назад. Именно сейчас я доказал, что для меня важна она сама, именно сейчас я доказал её сути, что способен разделить её боль, способен принести покой туда, где до этого была лишь разруха и отчаяние. Мы лежим и отдыхаем на этом большом диване. Три красивых девушки отдыхают… ну или пытаются отдыхать. На левой стороне лежит Ку, на правой — Риас, а на мне — Грейфия. Я чувствую, что они не спят, но никто из нас не говорит… пока это не важно, пока слова не важны. — Почему? — робко спросила Грейфия через некоторое время. — «Почему»? — переспросил я. — Почему ты… вы приняли меня? — также робко спросила девушка. — Ты можешь прятать свою боль от себя, — я, освободив руки от Риас и Ку, слегка приподнял её за плечи и посмотрел ей в глаза, — только спрятать её от нас не получится, мы видим друг друга и слышим друг друга, — на этих словах я отпустил её плечи и слегка приобнял левой рукой. — Мы видели твою боль. — Но… — Ничего не говори, просто я ведь действительно стремлюсь принести каждой девушке счастье, — прервал я девушку. — И если честно, мы долго думали, как тебе помочь преодолеть ту боль, что ты прячешь в своём сердце. — Боль… — повторила с горечью девушка. — Почему? — Ты часть стаи, а стая не бросает своих, — я провёл левой рукой по её, правой же стал нежно поглаживать горничную. — Твоя боль — это наша боль. — Я… недостойна, — еле слышно выдохнула она, пряча глаза. — Недостойна?! — воскликнула Риас, привставая на одной руке и с толикой негодования глядя на горничную. — Это мой брат тебя не достоин! — твёрдо сказала девушка. — Но… — Грейфия… — угрожающе произнесла Риас. — Ещё одно слово — и ты будешь наказана… ремнём! — весело закончила девушка. — Ремнём? — со смешком повторила горничная. — Зря смеёшься, Калаварнер очень ремень любит, — с небольшим придыханием сказал я. — Моя извращенка… Хоть мне и не в прикол бить девушек, но коль уж просят… — Эм… — послышалось со стороны Грейфии. — В таком случае не мог бы ты… — М? — обратил свой взор на горничную. — Ну, у меня… молоко… — смущённо сказала она и покраснела, отведя взгляд. — Молоко-ня? — тут же проснулась Ку. — Нда… кошка и молоко… — со смешком сказал я. — Вы нашли друг друга. — Хм… Грейфия, быстро же ты адаптировалась, — прокомментировала Риас. — Я отпустила прошлое, моя госпожа, — она твёрдо посмотрела на аловолосую. — И готова идти в будущее. — Хорошо, — кивнула Риас. — Давно пора, даже мне было больно смотреть на тебя, ту, кто помог мне, ту, кто поддерживал меня. Мы сделали меньшее из того, что могли. — Поделились своим мужчиной? — иронично спросила горничная. — Но я рада была испытать то, до чего не получалось дотянуться, — она невесело рассмеялась. — Ведь каждый раз, проведя с ним ночь, я соприкасалась с… пустотой. — Это печально, моя дорогая Грейфия… ну да не будем о грустном, — весело закончил я. — Ну, так я не понял, что там было про молоко. — Ну, я выделяю молочко, которое… Девушка не успела даже закончить предложение, как её атаковала кошка и присосалась к её объёмной груди. По комнате разнёсся стон горничной, и Ку добилась выделения молочка. Я тоже, приподняв девушку, присосался к другой её груди, и мы вместе с кошкой сейчас лакали молочко девушки. Должен признать, очень вкусное молочко. Я отвлёкся и посмотрел на Риас и, кивнул на грудь горничной, приглашающе подвинулся. Девушка намёк поняла и пододвинулась, дабы попробовать её молочка. Грейфия как-то совершенно по-особенному улыбнулась и стала поглаживать две макушки, что пили её молочко. В её взгляде, которым она смотрела на макушку Риас, было столько всего смешано, что я даже не старался разобрать его. — Добро пожаловать домой, — негромко прошептал я ей на ушко. — Вот я и дома, — сказала она и, посмотрев на меня, улыбнулась совершенно чистой детской улыбкой. Я же с удивлением заметил, как наша связь стала скачкообразно расти: раньше довольно маленький канал стал вдруг крепнуть с каждой секундой… Эх, как же мало порой нужно для счастья. Честно говоря, мне вдруг захотелось дать Сазексу в табло. И похоже, что что-то этакое промелькнуло у меня на лице, так как Грейфия вдруг заволновалась. Ну и ладно, не важно. Если сам полезет, то в табло и получит. — Да не собираюсь я ничего делать, и не смотри на меня так! — воскликнул я и заставил горничную смутится. — Кстати да… Забыла сказать, Сазекс попросил распечатать Гаспера, его механизм заморозки времени может помочь провести встречу трёх фракций, — сказала Риас, напившись молочка. — Гаспер? — сначала я не понял, о ком она, но вот когда до меня дошло… — А это он или она? — выпалил я. — М? — не поняла девушка и посмотрела на меня. — Эм… — она нахмурилась и перевела взгляд чуть выше, правой рукой прикоснулась к подбородку и крепко задумалась. — А я и не знаю… — наконец произнесла она. — Зашибись… — констатировал я. — А какая разница? — спросила горничная, что теперь тискала обнявшую её большую кошку, которая тёрлась о неё своей головой. — Знаешь, я вот вспомнил одно аниме… там был персонаж, который хоть и одевался как парень и считал себя парнем, но выглядел так ми-ми-ми-мило, — меня передёрнуло на последнем слове, — что все вокруг постоянно видели в нём девочку, и даже когда он переодевался, все парни выбегали из кабинета, — вспомнил я одно очень идиотское аниме. — Ну так вот, там даже был такой момент: они компанией пошли в купальни, и девушки пошли направо, мальчики налево, и только он один пошёл прямо, на территорию, отведённую специально для него, — рассказал я одну из серий. — По-моему, в той же серии был и такой момент — один из тех парней-школьников рассказывает: «Это» показывает он на левую дверь, «раздевалка для мальчиков, это», и показывает на правую дверь, «для девочек, а это», и показывает на среднюю дверь, «раздевалка Хидеёши». Весь прикол был в том, что на протяжении всего аниме было непонятно, то ли это девочка, то ли парень… — Это ты к чему? — несколько не поняла Риас. — Это я к тому, что Гаспер напоминает именно этого персонажа и… впрочем, распечатаешь, а там посмотрим, — решил я. — Окей… — отозвалась девушка, немного не поняв моих рассуждений. В комнате воцарилась молчание, и в тишине комнаты раздавалось лишь довольное мурлыканье кошки. Я же, окинув эту картину взглядом, остановил его на фигурках девушек и решил продолжить… На следующий день мы всей компанией завалились посмотреть на этого Гаспера Влади. Это оказалась миниатюрная на вид девочка с причёской под горшок и чуть розоватыми волосами. Глаза у неё были красноватого оттенка. Вот тут у всех случился разрыв шаблона. Глаза говорят одно, чутьё другое, запах третье, а аура четвёртое. — Ну, Риас, теперь понятно, почему я вспомнил того персонажа? — иронично поинтересовался я. — Ара… я прям не знаю, что сказать, — несколько раздосадовано сказала Акэно. — Гаспер-кун? Или всё-таки Гаспер-тян? — Не знаю, подруга, — отозвалась Рэйналь. — Вижу одно, но чувства орут другое. — И как на это реагировать-ня? — спросила Ку, наклонив голову набок и начав рассматривать это чудо в перьях. — А может мы его… это… того?.. — многозначительно предложила Зеновия, проведя пальцем по горлу. — И не будем гадать, он это или она? — А не слишком ли жестоко? — поинтересовалась Ёко. — А зачем мы вообще распечатали ЭТО? — отвлеклась от созерцания ЭТОГО Адинэ. — Сам не знаю… — неуверенно отозвался я.Глава 46 Стая…
По комнате прошлась волна, замораживающая время… Ну, не то, чтобы мы не могли перебороть действие этого механизма, на самом деле мы даже не обратили на это вынимание, продолжая обсуждать ЭТО. Правда, продолжилось это недолго, пока мы не заметили, что объекта обсуждения в комнате нет. — Ладно, я разберусь, — пробормотал я и направился по следу ЭТОГО. Нашёл я ЭТО в объятиях кого вы думаете? Верно, Иссэя. Не везёт парню на противоположный пол, ой не везёт. Он только недавно вышел с больницы и уже наткнулся вот на это чудо в перьях. Почему же ему не везёт? А как отреагирует женская публика, когда увидит главного извращенца, в объятиях которого находится испуганная девочка? И ведь всем абсолютно всё равно что это не «она», а «он», всем всё равно, что «оно» влетело в объятия Хёдо само. И теперь на территории школы происходит стихийный забег с препятствиями, где парень несёт на руках девочку, а за ним гонятся разъярённые и пышущие жаждой его смерти другие девушки. И все девушки, которые бегут за ним, чувствуют своим долгом наказать извращенца, который посмел-таки напасть на девочку. Погоня длилась уже довольно долго, а у парня дыхалка всё не заканчивалась. Я даже как-то восхитился… пока не присмотрелся к его лицу. Такая концентрация похоти на лице, вот точно изврат, который тащит свою добычу в пещеру. Именно в пещеру, потому как интеллекта ни в глазах, ни на лице не проступало. Я вот даже и не знаю, что думать. С одной стороны, мне его жалко, но вот с другой его лицо буквально просит кирпича, и желательно поувесистее. Вот он бежит и спотыкается на какой-то коряге — вся эта хрень проходила на заднем дворе, и тут росли деревья и, соответственно, тут были корни. Ну так вот, он запнулся и пару секунд реально кубарем прокатился, и прямо из положения полулёжа так рванул с низкого старта… Да, у парня талант. Смог бы стать очень неплохим спортсменом, только его похоть и извращённость всё это портит. Весь смак был в том, что парень умудрялся это проделать с грузом на руках. Не спорю, ЭТО весит немного, только так побежит не каждый… да уж, круто выглядит. Вот на очередном повороте какая-то девочка таки умудряется ему дать леща под зад, и это его сбивает с шага, а затем он получает прямо в морду кулаком с требованием отпустить девочку. Пронаблюдал я за этим цирком несколько минут и, видимо, не только я пребывал в созерцательном настроении, так как снова прокатилась волна остановки времени и всё замерло. — Ну и далеко ты собрался? — спросил я ЭТО. — Кья!.. — воскликнуло ЭТО и шмякнулось на пятую точку. — Я… я… — Мне вот интересно, а кем всё-таки ты хочешь быть: девочкой или мальчиком? — осведомился я. — Ведь он, — я тыкнул пальцем в Хёдо который таки получил по своей морде прекрасной женской ручкой, — навряд ли обрадуется, когда узнает, что он всё это вытерпел из-за мальчика. — Я… — продолжало отползать от меня ЭТО. — Я… де… де… — Ты не беспокойся, я тебя не трону… — махнул я рукой. — А вы… кто? — запинаясь, спросило ЭТО. — Я? — я призадумался, рассказывать ли правду или… — Я Атрум, лидер стаи. Да, все те девушки, что были в комнате, часть моей стаи. — Стая? — уже более уверенно спросило ЭТО. — Да, стая, — кивнул я и, подойдя к ЭТОМУ, помог встать. — Пойдём, поговорим. — Куда? — снова попыталось вырваться ЭТО и применить свой механизм. — Да недалеко, возможно, я смогу помочь тебе с твоей проблемой, — отбуксировал я ЭТО в сторонку. — Тут понимаешь, в чём проблема, мы несколько… — немного замялся я, пытаясь подобрать слова. — Мы просто чувствуем, что с тобой что-то не так. — Что-то не так? — явно не понимая, как реагировать на мои слова, переспросило ЭТО. — Дело в твоём запахе и ауре, да что уж греха таить, мы все просто не знаем, как к тебе относиться. Видим одно, а чувствует другое. Ты не обижайся на них, просто это естественная реакция — уничтожить аномалию, которую не можешь постичь. — Уничтожить? — очень испуганно сказало ЭТО. — Именно. К сожалению или к счастью, твоё стремление носить милое, — оглядел я форму ДЕВОЧКИ, — на нас работает как красная тряпка на быка: мы совершенно не находим это милым. — Но ведь… — снова промямлило ЭТО. — Послушай! — несколько повысил я голос и заставил ЭТО испуганно вжать голову в шею. На меня накатила волна раздражения. Ничего поделать с собой не могу, это реально раздражает, даже пришлось закрыть глаза и попытаться успокоиться… вот только помогало это крайне плохо. Даже с закрытыми глазами я ощущал всю неправильность этого существа, что стояло передо мной. К этому моменту мы уже зашли в один из пустующих сейчас кабинетов, и сейчас я сидел на одной из парт, а перед мной мялось это. На меня снова накатила волна раздражения, постепенно переходящие в желание уничтожить аномалию. Моя звериная часть вопила благим матом, что это нонсенс и этого не должно быть! И желание уничтожить эту неправильность тоже присутствовало. Это как, к примеру, видеть розового слоника, который не слоник, а вообще бегемот: видишь слоника, а чувствуешь бегемота, и пойди, разберись, какая тут правда. И всё это осложняется тем, что я не могу это игнорировать. Если человек видит милое, то и относится он к милому нормально. И у человека будет шок от осознания того, ЧТО перед ним, но мы-то не люди! Для нас это как насмешка над нашими чувствами, два в одном, что не может существовать в природе, то, что неправильно, аномалия. Естественно, что мои чувства просто вопят, желая стереть эту аномалию с лица Земли и больше никогда не вспоминать об этом. Да, я в курсе его прошлого… ну и что? Просто выкинуть на улицу? Это будет неправильно. Но и возиться с ЭТИМ у меня никакого желания нет. Видимо, что-то этакое проступило у меня на лице, так как ОНО попятилось, и по кабинету снова прошлась волна, замораживающая время. От этого я в раздражении рыкнул, заставив его упасть на пятую точку. Надоело! Раз просто стереть эту аномалию нельзя, в таком случае… Я поставил сферу отрицания и рывком преодолел расстояние между нами. Схватил ЭТО за горло и поднял на уровень глаз, чтобы встретится с его глазами взглядом. — В таком случае решать не мне! — прорычал я и, создав над левой рукой шар серебряного огня, прикоснулся к нему. Пускай огонь моей сути решает судьбу этого… разумного. Будет кун — хорошо, буду отучать одеваться в женское. Будет тян — тоже неплохо, хотя бы переучивать и ломать предпочтения в одежде не придётся. А там и девушки подтянутся.* * *
15летний Гаспер Влади был ребёнком Лорда Вампиров и смертной женщины, поэтому он обладает особенностями как вампиров, так и людей. Однако, будучи дампиром, Гаспер, в отличие от других вампиров, не боится солнечного света и спокойно переносит его. Насколько я помню, его ненавидели из-за его происхождения. Я точно не знаю, почему он вдруг стал переодеваться в женское, возможно, это был его некий защитный механизм, который должен был уменьшить ненависть других вампиров. Неизвестно, правда, помогло ли ему это или нет, но то, что из-за того, что он наполовину человек, вампиры презирали его. В то же время и люди считали его монстром, особенно те, что случайно попадали под действие его святого механизма. В итоге Гаспер был убит охотником на вампиров и воскрешён Риас. Так как он не был способен контролировать свои силы, первое время вампир жил в закрытой магической печатью комнате. То есть мы открыли ящик Пандоры. Механизм, которым он обладает — «Злой глаз Валора» — позволяет мгновенно остановить время в пределах поля зренияпользователя. И именно в пределах видимости, а это накладывает ограничение на его использование… Хотя, у меня уже сейчас есть пара мыслей как усилить эту способность. В целом, это довольно неплохое приобретение как для бывшего клана Риас, так и для нашей стаи. Но проблема в том, что в душе это девочка, пребывающая в мальчишеском теле, которая и стремится быть девочкой — она выглядит как девочка, ведёт себя как девочка, даже пахнет как девочка, НО! ЭТО МАЛЬЧИК!!! И сейчас я даже не знаю, как буду это нечто перевоспитывать… Если после перерождения это будет девочка, тогда всё в порядке, а вот если ЭТО окажется парнем… Что ж, его ждёт адская боль — я на правах отца выбью из него всю девчоночью дурь. Девочка обвела взглядом кабинет, затем перевела взгляд на своё тело и, улыбнувшись, стала исследовать его пальчиками. Тут я ей негромко кашлянул и привлёк ей внимание, она снова обвела взглядом кабинет и зацепилась взглядом за меня. Секунду она вспоминала… а затем вдруг крикнула… вернее, пискнула, причём от её «писка» аж стёкла задрожали и стали покрываться сетью трещин. Воу… акустическая атака прям. У меня даже заложило в ушах, а девочка стала отползать. — Успокойся, — я передал по связям нежность и заботу. — Спокойно, ты в безопасности. — Я… девочка? — несмело спросила она. — Я и правда девочка? — уже более утвердительно спросила она, продолжив исследовать своё тело пальцами. — Да, да… — покивал я. — Правда. — А кто вы? — спросила она. — Я? Я уже представлялся… — несколько нахмурился я. — Хотя, как я вижу, тебя больше интересует твоё тело, нежели разговор. В таком случае… Миг — и я, подхватив пискнувшую девушку, телепортировался в свою комнату. Там я посадил её к себе на колени и развернул её к себе спиной. — Плохая девочка, — прошептал я ей на ушко. — Исследовать своё тело на глазах у парня… Тебя нужно наказать… — слегка прикусил я её заострённое ушко. От этого по всему её телу пробежали мурашки. В то же время я кладу левую руку на её миниатюрную грудь и несильно сжимаю сосок. Девочка реагирует стоном и начинает намокать. Второй рукой я проследовал к её сокровенному и начал его неспешно поглаживать. Я чувствовал её возбуждение, сейчас она вся была моя, уже немного подрагивает от нетерпения. Оттягиваю ей пальцами одной руки сосок и одновременно с этим проникаю другой рукой ей внутрь, отчего она, не выдержав, тут же кончает. По комнате разносится очень громкий звук, и я опять на некоторое время глохну. Какая громкая она, однако… Но это ничуть не мешает мне исследовать её пещерку пальцами, вызывая очередные стоны. Вытаскиваю пальцы и слышу разочарованный вздох девочки. Не останавливаясь на этом, я начинаю не спеша вести мокрыми пальцами по её телу вверх, по лобку до пупка, затем неспешно рисую на её теле круги, поднимаясь до груди и обводя и её, после чего поднимаю руку на уровень её ротика, и девочка начинает жадно облизывать мои пальцы. Левой рукой отпускаю её грудь и уже ею проникаю внутрь неё. Она же от этого начала лизать мои пальцы у неё во рту ещё более настойчиво, а сама тем временем своими руками потянулась к промежности, чтобы попытаться ускорить темп. Вытаскиваю пальцы из неё и хватаю её за её тонкие и хрупкие ручки, что так настойчиво хотели помочь ей достичь финала, ручка настолько маленькие, что я мог без проблем поймать их обе и удерживать одной рукой что я и проделываю. Спустя секунду раздаётся возмущённый стон, который переходит в стон удовольствия, потому как я пропустил через её тело слабый электрический заряд, что прошёлся через всё её тело, и она… кончила. Отпускаю её руки и вынимаю пальцы из её рта, после чего обе свои руки кладу на её миниатюрную грудь, чтобы в следующий же момент сжать её соски и чуть их оттянуть. Девочка реагирует на сладкую боль более энергично и кончает во второй раз. У меня же в голове зреет интересный план. По связям нахожу Акэно и зову её к себе в комнату, и тут же ощущаю в ответ её игривое настроение. Девушка поняла всё правильно и теперь не спеша направилась сюда. Я же, не дожидаясь девушку, играюсь с податливым телом в моих руках. Постепенно девочка приходит в себя и я, используя слабые электрические заряды, стимулирую её тело. Дверь открывается и пропускает внутрь Акэно, которая, не останавливаясь, заходит в комнату, закрывая за собой дверь на замок. Зайдя в комнату, она встаёт перед нами, демонстрируя потрясающую фигуру и тёмный водопад волос, что ниспадают, будучи не собранными в хвост. Одета она была в ночнушку, которая при этом совершенно ничего не скрывала. — Атрум, и что это ты тут делаешь? — ехидно спросила она, переводя взгляд своих фиалковых глаз, в которых прыгали бесенята, с меня на бывшего полувампира. — Да вот… — ответил я и пальцами вызвал новый стон удовольствия от девочки, — показываю на примерах все различия мальчиков и девочек… вашей новой сестрёнке. — Это та, о ком я думаю? — заинтересованно прикоснулась она к моей руке, что лежала на сокровенном месте девочки. Я же убрал руку, позволяя Акэно поиграться с ней. — Да, это теперь наша Гаст-тян, — ответил я. — Гаст? — несколько отвлеклась девушка от сокровенного места Гасты. — Да, я подумал, что ей нужно дать новое имя, — ответил я и снова прикусил ушко лежащей передо мной девочке. — Слышишь? Теперь твоё имя Гаст, — прошептал я, когда удостоверился, что получил её внимание. — Ара-ара, а я, видимо, здесь затем, чтобы наглядно продемонстрировать этому ребёнку суть взрослых отношений? — ехидно поинтересовалась Акэно. И стала расстёгивать мне ширинку. — Я знал, что ты поймёшь меня. Она освободила мой напряжённый инструмент, и девочка, прижавшись к нему, сразу начала об него тереться. Вот только я прижал её к себе и не давал двинуться, и она только и могла, что едва-едва двигать тазом в попытках достичь большего соприкосновения. Акэно начала водить руками, а после и вовсе стала лизать его. Девочке тоже перепадало, она, постанывая, хотела большего, только я не давал ей этого. Затем Акэно запустила в неё свои пальчики и стала играться с клитором, добившись от Гасты более сладких и громких стонов. Бывшая ферзь Риас даже отвлеклась от меня, усиленно доводя девочку до финала. Не переставая играть с ней, она в какой-то момент решила добавить немного электричества, на её лице проступила садистская улыбка и она пропустила сквозь пальцы лёгкий заряд тока. В ту же секунду девочка издала громкий писк на грани с ультразвуком и финишировала. — Да, — кивнула Акэно. — Теперь я понимаю, почему Гаст. — Ага, именно поэтому, — согласился я. — Продолжим? — спросил я, откладывая в сторону девочку. — Конечно! — ехидно сказала она, запрыгивая на меня. Не терпя ни секунды, она направляет меня в себя и со сладким стоном опускается. Одновременно с этим она начала покрываться словно саваном из молний, который лишь добавлял острых ощущений и пикантности ситуации. Мы не спешили и двигались размеренно, страстно целуясь, и ждали, пока девочка придёт в себя и увидит эту картину. Я при этом игрался с её объёмной грудью и добивался большего сжатия. Вот любит она пикантную боль… Левой рукой помогаю ей двигаться, а правой играюсь с её соском, то неторопливо его покручивая, то оттягивая, а то и вовсе начиная тянуть её грудь к себе. Не вытерпев, начинаю играть с её грудью своим языком. В этот момент девочка наконец-то пришла в себя и стала наблюдать за нами, играя с собой. В комнате стояла лёгкая полутьма, так как за окном уже был вечер и освещение было соответственным, однако в комнате плясали маленькие золотые молнии, освещающие всё вокруг небольшими вспышками бело-золотистого света, при этом иногда они перескакивали на девочку и доставляли ей удовольствие. А мы тем временем всё продолжали играть друг с другом, и девушка тоже игралась с моим телом. Я же в какой-то момент стал терять терпение, наши движения стали нарастать… чтобы в один миг прекратится. И нет, это был не конец, я просто решил сменить позу. Акэно ещё не успела понять, что произошло, а я уже поставил её в позу собаки и стал нетерпеливо в ней двигаться, при этом я стал оттягивать её к себе за руки, в отчасти даже заламывая их. Девушка отреагировала так, как я и думал — она вмиг стала более чувствительной и громкой. Да, ей нравится такое, ей нравится, когда над ней доминируют. Что поделать, ведь она, даже будучи садисткой, при этом отчасти является мазохисткой. Движения всё нарастают, её саван молний тоже становится сильнее, а молнии — больше и ярче, хотя и не настолько, чтобы стать проблемой. Гаст смотрит на это и не прекращает играть с собой. Мы же с Акэно продолжаем получать удовольствие, я отпускаю её руки и вместо этого хватаюсь за её объёмную грудь и сжимаю, Акэно не выдерживает этой смеси сладкой боли и наслаждения и кончает, я же не разочаровываю девушку и через пару секунд тоже финиширую. По комнате разносится наша песня, которая заставляет Гасту отвлечься от своего занятия и прислушаться к ней. — Ара, кто-то была плохой девочкой и игралась с собой, пока мы показывали тебе, чем занимаются взрослые, — прокомментировала это Акэно. — Атрум, что скажешь, её нужно наказать? — Определённо нужно, — согласился я. — В таком случае… — многозначительно сказала она. — О да… — понял я. Миг — и мы держим девочку за руки и за ноги. Акэно раздвинула ей ноги и стала лизать, а я начал играться с её телом, попутно не давая ей перевернутся и уползти… и спустя несколько секунд замечаю, что она и не пыталась этого сделать. Видя это, я снова пристраиваюсь сзади к Акэно. И снова повторяется процесс, но теперь Акэно бьёт электричеством и меня, и Гасту, что вызывает у девочки стоны удовольствия. Похоже, они нашли друг друга… В процессе они обнялись, и Гаст, чувствуя меня внутри Акэно, при этом пыталась слегка туда-сюда ёрзать. Но всё когда-нибудь заканчивается, и закончили и мы, и девочке, что находилась в обнимку с нами, тоже перепало немного той энергии, что циркулировала между мной и Акэно. Однако мы не давали ей ощутить удовольствие полностью, хоть она и хотела. Пока она ещё не готова к этому, и пусть ей уже 15, но всё же ей необходимо переосмыслить всё произошедшее и решить, нужно ли ей это. Акэно, кстати говоря, потом долго игралась с ней и держала её на грани, не давая кончить. Теперь даже если она и задумается о своём положении, то воспоминания о том времени, когда она была Гаспером, будут вызывать у неё дискомфорт и некую неприязнь, словно страшный сон или фильм о событиях, что произошли словно бы и не с ней. Думаю, что после такого она крайне неохотно станет вспоминать свою прошлую жизнь полувампира. Ведь именно став полноценной девочкой, она получила доступ к удовольствию, причём уже тогда, когда сознание ещё только осознавало всё то, что произошло с ней. Всё-таки сознание — это штука довольно прихотливая, и даже если думаешь, что всё в порядке, а нет-нет да обнаруживаются некоторые отклонения. К примеру, его мания, будучи ещё Гаспером, одеваться в женское — это именно отклонение. Так что теперь у меня в стае хотя бы нормальная девочка была, а не непонятное нечто, которое и само-то определится не может, кто оно. На следующей день я презентовал компании Гасту, и вот теперь их реакция была правильной: девочку облепили со всех сторон и даже стали тискать. Она сразу поняла, что тут не нужно стеснятся, да и довольно сложно стеснятся, когда на тебя со всех сторон изливают тепло. Риас потом долго хмыкала и качала головой… Ну, а я что? Я ничего… Ну, подумаешь, у тебя вместо непонятного нечто появилась вполне себе нормальная девочка с нормальной адекватной реакцией. Кстати, насчёт Гаст — она, скажем так, похоже, всё-таки мазохистка. Потому как я заметил странные взгляды, что она бросала на Акено… и на меня. Ну, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не вешалосьплакало. Впоследствии она полностью подтвердила имя, что я ей дал, научившись атаковать голосом, который довольно сильно бьёт по мозгам, и одновременно с этим запускает волну заморозки времени, которая теперь действует сферой и не зависит от того, куда направлен её взгляд. С одной стороны, это очень поможет в бою, но с другой, теперь можно поставить крест на скрытом убийстве, так что в пару с Присцилой её уже не поставить, т. к. любая её атака зацепит и напарницу, сбивая ей невидимость, хотя это всё дело тренировок. Кстати говоря, Гаст довольно быстро сдружилась с Присцилой, так сказать, рыбак рыбака. Как по мне, так вышло очень символично: Гаспер (Каспер), дружелюбное привидение, превратился в Гасту, совершенно недружелюбное порождение Ада, которое так и норовит скинуть незадачливого противника в лаву. Его прототип, Гаст — это монстр одного из миров, в котором я побывал. В Аду того мира эти существа были весьма противными — они постоянно ныли и издавали очень противные крики, именно поэтому им дали такое название. Да ещё и вдобавок к их противным стонам и крикам они плевались сгустками взрывающегося огня. Мало того, что в Аду и так всё красно и однообразно, так ещё и эти летающие и плачущие и стонущие Гасты… Да, было дело, искал я тогда инфернальных сущностей. Это произошло в те далёкие времена, когда я под присмотром драконов постигал магию призыва. Смысл был в том, чтобы найти в том пространстве ифритов и заключить с ними договор, по которому они бы отзывались на призыв… Увы, сейчас, если вдруг захочу их призвать, мне нужно будет заключать договор заново. Да и вообще, тем Адом оказался местный план огня того мира, а эти Гасты там обитали, и пусть и встречались не так уж и часто, но приятного во встречах с ними было мало. Именно из-за них и из-за мыслей о том, что подобные им существа, а то и хуже, могут обитать и на остальных планах, я тогда не прошвырнулся по всем планам и не понабирал разных договоров. В общем, неприятные малые, скажем прямо. Ну да хватит о прошлом… И теперь Гаспер, который не мог нормально общаться и постоянно стеснялся, хоть и был ну очень добрым (это я сейчас вспоминаю именно дружелюбное приведение), который, кстати, тоже был непонятного пола… ну, то есть, у сгустков эктоплазмы как бы и нет пола, но не в этом суть. Так вот, это «доброе привидение» превратилось в куда более опасное существо, которое не страдает проблемой самоидентификации по половому признаку, и должен признать, что это к лучшему: уж лучше пусть будет немного извращённая девочка, чем психически неполноценный мальчик, которому нужно ломать всё его сознание и выбивать из него замашки девочки. Гаст, к примеру, хоть и была немного скромной, но это ей совершенно не мешало вмазать по обидчику своим звуковым ударом, были уже прецеденты. Эх, бедный Хёдо… он снова оказался не в том месте и не в то время. Девочка хоть и была теперь более уверенной в себе, но, увидев перед собой похотливое лицо этого парня, не смогла сдержаться. Его друзьям, кстати, тоже перепало от той звуковой атаки. И ведь не произошло тогда ничего такого, девочка просто задумалась и врезалась ему в спину и, уже извиняясь, увидела его лицо и… не сдержалась. Что поделать, она выглядит уж очень миленькой, а вот реакция этих извратов вызывает только фейспалм. Время шло, день сменялся за днём. Наша новенькая Гаст-тян постепенно вливалась в наш коллектив. Грейфия периодически уходила на доклады к своему «начальству», пихала ему дезу… и возвращалась в расстроенных чувствах. Приходилось всячески поднимать девушке настроение, за что она была благодарна. Ведь со мной она не чувствовала себя вещью, и это выгодно подчёркивало, где ей действительно рады, ну а Сазекс… Сазекс рано или поздно получит-таки от меня в табло за то, что воспринимает её как какую-то полезную, но всего лишь вещь. Или от кого-то из моих девушек. Кстати говоря, как оказалось, Дюрандаль, которым орудует Зеновия — это тот самый Дюрандаль, один из четырёх священных мечей, выкованные Библейским Богом, упоминаемый в мифах из моей первой жизни, да и здесь они бытовали среди обычных людей. Выглядит он как одноручный палаш, который, по преданию, в прошлом принадлежал Роланду, великому рыцарю, который сражался с армией из 100 000 мусульман, и его сила столь велика, что его приходится держать в отдельном измерении. Являясь одним из священных мечей, он наносит демонам очень сильный урон и может убить даже очень сильного демона с одного удачного удара. Вдобавок, у Дюрандаля есть собственная святая аура, которой можно также благословлять другое оружие. У её оружия были и другие весьма вкусные плюшки, но важно тут не это. У меня же с каждым днём всё больше растёт подозрение в том, что её выгнали из рядов церкви не просто так, а эта справка об оружии, полученная из библиотеки Сатаны, только подтверждает мои мысли: кто-то очень хорошо баламутит воду в церкви и при этом умудряется выковыривать из неё подобные артефакты, и сие не есть хорошо, ибо размах сего действа просто поражает. Сначала Асия, способная лечить всех, абсолютно ВСЕХ! И то, что она вылечила демона, совершенно не важно, это можно было даже использовать церкви на пользу, но вместо этого просто-напросто выкинуть её на улицу прямо в руки падших… Церковь с каждым днём всё сильнее падает в моих глазах, ибо это идиотизм! Я как минимум ожидал разбирательства и попытки вернуть артефакты, но нет! Не было этого, и прошло уже достаточно времени, чтобы церковники могли понять, что произошло на самом деле. Но вопреки всякому здравому смыслу никаких попыток хоть что-то сделать не предпринималось.Глава 47
Сама же девушка держит свой меч в подпространстве, при этом может пользоваться его плюшками, даже не доставая его оттуда. Этакий паладин с аурой света, которая очень хорошо действует против демонов. Вот только и мы-то не классические демоны, мы — это просто мы, причудливая смесь из магии, чакры и Силы, как у ситхов. Проще говоря, те ещё неведомы зверушки, уникальные по своей энергетике. Хорошо ещё, что мы способны всё это прятать, иначе нас бы давно на сувениры разобрали бы — или, по крайней мере, попытались бы. К примеру, в некоторых рецептах присутствуют печень демона или крыло падшего, и неизвестно, какими свойствами обладают наши внутренности, да и, если честно, даже знать этого не хочу, а кто попытается на них покуситься — что ж, станет ингредиентом сам. Ирина тоже обладает своим Экскалибуром, что способен принимать практически любую форму и размер. Так уж вышло что мы тогда появились очень вовремя и Кокабиэль просто не успел, как он, насколько я понял, планировал, создать более крутой меч из нескольких Экскалибуров-осколков, отняв у девушки её меч. В итоге он у неё так и остался. Называется он «Святой меч мимикрии» — меч, что способен принять любую форму из любого материала, которую только пожелает владелец меча, будь то катана, топор, двуручник, шестопёр, глефа или даже такая экзотика, как метательные нож, игла, сюрикен или кунай и т. д. Однако если не уметь его изменять мгновенно во время боя, подбирая самую подходящую форму, нужную именно в эту секунду, то толку от него не так много. К тому же, не настолько уж он крут, как может показаться на первый взгляд. Да, он может принять практически ЛЮБУЮ форму, и при желании ему можно придать форму пистолета, автомата, гранатомёта или же каких-нибудь футуристических рельсотрона или бластера… вот только работать оно не будет. Точнее, тот же пистолет или автомат, если детально представить его внутреннее устройство вплоть до материалов, из которых сделана та или иная деталь, возможно, и будет работать при наличии соответствующих патронов. А вот футуристическое оружие, принципы работы и устройство которых ты не знаешь и не можешь знать, работать не будут 100 %. К тому же, на детальное представление хотя бы пистолета или даже такого простого автомата, как АК-47, может уйти и час, а то и больше, что для боя неприемлемо абсолютно, ибо враг ждать не будет, пока ты себе детально представишь устройство того же пистолета. Да, возможно, что долгими тренировками на концентрацию, объёмное мышление и память, в первую очередь — способность быстро вспомнить и представить устройство оружия, и можно добиться того, что это будет занимать лишь несколько секунд. Однако, во-первых, это потребует огромной, чуть ли не нечеловеческой концентрации, чего в бою вряд ли возможно добиться. Можно, конечно, для этого использовать что-то вроде микрокомпьютера с голосовым или же прямым мысленным управлением с загруженными в него полноценными трёхмерными матрицами того или иного оружия, но неизвестно, как и чем сделать слепок этой матрицы. Сколько одна такая матрица будет занимать памяти и хватит ли технологического и/или магического уровня моей команды на создание необходимого по параметрам компьютера, и главное — будет ли оно работать вообще, т. е. будет ли меч принимать под действием команды микрокомпьютера нужную форму. Во-вторых, понадобится уйма спрятанных по всей одежде обойм с патронами, потому как я не уверен, что можно стрелять кусочками самого меча, а даже если и так, то все пули придётся собирать после боя, что не всегда возможно. Да, я допускаю, что, возможно, части меча, что были превращены в пули, могут и сами по команде владельца меча возвращаться к основной своей части и их не придётся собирать, но какой радиус у этой возможной способности меча? Как далеко кусочек меча, т. е. пуля, может находиться от основной части? И не будут ли осколки при удалении терять связь с основой и становиться обычными кусками металла, ослабляя тем самым меч? Как и сможет ли меч в таком случае восстанавливаться за счёт поглощения обычного металла? И таких вопросов было достаточно много, но то, что мешало найти ответы на эти вопросы, было «в-третьих». Время. Именно его и не хватало на то, чтобы проверить все эти идеи. Казалось бы, что времени у нас было много и мы почти ничем не занимались, лишь тренируясь и отдыхая. Однако несколько первых попыток Ирины по моей просьбе по найденным техническим документам и разобранному «Глоку», что мы смогли достать, представить его у себя в голове и заставить меч повторить его форму и содержание оказались неудачными. А на компьютеры — ни на обычные компы по типу полноценных стационарных моделей, ноутбуков или наладонников, ни на компьютерные системы экзоскелетов — такие, как, например, у меня или Адинэ, ни даже на системы нашего корабля меч не отреагировал абсолютно никак. Выяснять, какая или какие из возможных причин не позволили сделать последнее — несовместимость ли меча с компьютерными системами, или же неприятие или невозможность расшифровки мечом сигнала, поступающего от компьютера. Соответственно, подбор подходящего для этого набора образов и сигналов, а может, неприятие мечом каких либо сигналов, кроме команд оператора (владельца меча), либо ещё какая возможная причина, ни у меня, ни у моей команды ни времени, ни желания не было. Как и времени ждать, когда Ирина и сама сможет мысленно представить себе тот же «Глок», ведь для развития этого навыка могут понадобиться месяцы, если не годы, а его ценность в бою с любыми противниками, которые будут, к примеру, более быстрыми, живучими или защищёнными, чем обычные люди, или же обладать магией или её аналогом, крайне сомнительна и стремится к нулю. В итоге, посовещавшись в узком кругу стаи, мы решили пока отложить исследование возможностей её меча по созданию огнестрельного оружия. Одной из наших проблем стало то, что Ирина очень сильно верила в Бога, и моя богиня на её веру ответила, поделившись с ней частичкой своей силы… И в результате у девушки действительно появилась пара светлых крыльев, с которыми она стала похожей на настоящего ангела. Они с Ку стали по источникам силы полными противоположностями: если Ку — это тень, то Ирина — это свет. М-да, вот такие пироги с демонятами… В какой-то момент после перерождения Гаст-тян и наших небольших исследований силы меча Ирины меня посетила гениальная идея — съездить на пляж! Однако тащить с собой толпу мне не хотелось, так что мы свалили на один из тропических островов чисто своей компанией. Остров оказался абсолютно необитаемым, что я сразу заметил по совершенно чистому пляжу и отсутствию следов человека — видимо, из-за своей удалённости как от суши, так и от основных морских путей он не привлекал к себе энтузиастов, так что признаков наличия разумной жизни в этих неприметных краях я не обнаружил. Это было просто идеальным шансом для нас отдохнуть от наших ставших уже довольно однообразными тренировок. Не то чтобы они были нам в тягость, но отдыхать иногда всё же тоже нужно. Прямо возле берега в тени пальм мы довольно быстро построили не очень большой домик и, перенеся туда объёмный холодильник, загрузили его разного рода вкусностями, дабы иметь возможность и спрятаться от солнца, и перекусить. Ну и заодно несколько построили комнат для отдыха. Девушки, надев купальники, стали играть в разные игры — кто-то играл в пляжный волейбол, футбол, бадминтон, кто-то, почувствовав в себе великого архитектора, строил замок из песка, кое-кто устроили гонки и небольшую тренировку на песке, а кто просто валялся на жарком песочке и отдыхал. Пока они развлекались, я наслаждался зрелищем, во все глаза разглядывая фигурки своих девушек, облачённые в купальники всех форм и расцветок на любой вкус. Риас надела ярко-красного цвета бикини, почти такое же было и у Ёко, только та предпочла бикини с рисунком пламени, таким же, как и на бикини, что она носила в своём мире до того, как стала частью нашей стаи. Адинэ же решила выделиться, надев весьма откровенный купальник фиолетового цвета, который прикрывает лишь ровно то, что нужно, но не более. Остальные же девушки были поскромнее и зачастую выбирали то обычное бикини, то обычные купальники с нормальной степенью открытости. Самыми скромными оказались Гаст, Конеко и — внезапно! — Присцила. Выбранные ими закрытые купальники выгодно подчёркивали их фигурки, особенно хорошо они смотрелись на хрупких на вид Конеко и Гасте. Конечно же, не обошлось и без казусов. Например, учудила Зеновия, когда попыталась разбить арбуз палкой. Кто не в курсе, это когда человеку завязывают глаза, дают в руки палку/биту/меч/ваш вариант, и ставят перед ним арбуз, и задача человека этот арбуз найти и расколоть. Ну, она-то этот арбуз нашла, ну и вдарила… вот только с силой удара явно перемудрила, так что арбуза нам не досталось, хотя кое на кого кусочки этого арбуза попали. Вперемешку с песком. После мы, совершенно не стесняясь, стали загорать, меня же, как единственного парня, тут же припахали натирать им спинку кремом, ну а я был совсем не против и даже за! Постепенно девочки стали разбредаться, кто куда: кто загорать, кто купаться, кто возобновил прерванные игры, я же в этот момент стал свидетелем выхода на мой суд Зеновии, которая вырядилась в… я даже не знаю, как это назвать… ленточки? Те ленточки были тёмных цветов, но главное — то, как они держались, было для меня тайной за семью печатями. Магия? Проблемы мироздания? Хех, всё это фигня! Вот как держится на ней это чудо — этого мой разум постигнуть не мог. Сама девушка явно наслаждалась произведённым на меня эффектом, после чего внезапно прыгнула на меня, вцепившись богатырской хваткой в мою бренную тушку. Нет, я, конечно, могу её отцепить, даже при том, что девушка довольно сильна, но… В этот момент я заметил, как вслед за Зиновией из домика выходит Адинэ, игриво помахивая своим хвостом с жалом и довольно улыбаясь. Тут же мне стало ясно, кто ей посоветовал подобный купальник — знает ведь, чертовка, что мне нравится. Хотя мне и было не понятно, чего они добиваются… Зиновия, не отцепляясь от меня, внезапно обрадовала заявлением, что хочет детей. Я же на это лишь уныло вздохнул и стал объяснять, что это довольно сложный вопрос. И эта девушка была монашкой? Наблюдая за тем, как она, выпалив подобное, куда-то меня тянет, словно буксир, я бы ни за что в это не поверил. Адинэ же с улыбкой плелась за нами хвостиком. Мне сразу стало ясно, чего она хотела добиться этим… Как я заметил, эти две девушки очень неплохо поладили между собой, и между ними возникло что-то вроде союза рыцарского духа. Его особенность заключается в том, что в отличие от большинства из нашей стаи, кто являются больше убийцами, уничтожающими всех и вся на пути стаи и в сражениях просто выполняют поставленную задачу, эти двое наоборот очень любят сами сражения. В целом, это совсем не плохо и даже замечательно! Я, к сожалению, не настолько люблю сражения, чтобы ими наслаждаться, у меня есть куча других более важных и нужных занятий, нежели махание железяками. А вот девушки воистину нашли друг друга, устраивая сражения чуть ли не на каждой тренировке и повышая тем самым своё мастерство, и неплохо на почве своей страсти сработались, и теперь, видимо, Адинэ решила поднять их отношения на новый уровень. Нет, я, конечно, не против и даже за, только… Хотя, а что я, собственно, теряю? Как только эта мысль оформилась в моём мозгу, то девушки тут же были подхвачены и отбуксированы в неприметную бухточку, которая сразу же была накрыта барьером. Ведь мы не хотим, чтобы нам помешали? Не хотим. А то знаю я эти гаремные миры: чуть дошёл до дела — сразу находят и… облом. Стоит, кстати, отметить, что её «я хочу от тебя детей» — это своеобразный способ выказать привязанность и показать, что девушка хочет… большего. И это совершенно не означает, что всё закончится, едва она получит желаемое. Тут дело даже не в том, что секса без последствий не будет, а в самой девушке: она просто не может по-другому озвучить свою привязанность, слишком уж она прямолинейна, поэтому и озвучивает свою конечную цель — ребёнка. Так что так она очень хорошая девушка, но может прямо в лоб ляпнуть такое, что хоть стой, хоть падай… Как говорится, что в голове, то и на языке — она всего лишь напрямую озвучивает свои мысли. В бухточке мы провели довольно много времени, по-всякому и в разных позах. Попутно подтвердилась моя теория о том, что Адинэ хотела большего именно с Зеновией. То, что она вытворяла с ней, нужно было видеть, а ещё лучше — участвовать. Сам я, естественно, не был против подобного, скорее даже за. Главное, чтобы про меня не забывали, а там разберёмся. В целом это даже хорошо, что девушки друг к другу тоже испытывают некие положительные чувства, это лишь укрепляет нашу связь. Во время акта я стал чем-то вроде буфера, что пропускал энергию от Адинэ к Зеновии, и это вызвало резонанс у всех нас троих, так что остались довольны все. Заодно и мои связи с девушками усилились. Так что девушки вернулись на пляж довольные-предовольные и взглядов других девушек ничуть не стеснялись, а наоборот от них заулыбались ещё сильнее. Я же почувствовал себя под взглядом моих хищниц, что захотели того же, весьма неуютно. Так что отдых решили продолжить, и он стал очень плодотворным. Нет, Равель, Ирина, Гаст и Конэко тоже получили свою порцию удовольствия, но несколько другого характера. Ирина оставалась слишком правильной и при первых признаках сцен 18+ первой же и убежала, Гаст и Конэко как самые маленькие были депортированы принудительно, нечего им ещё среди остальных делать. А Равель всё ещё чувствовала себя очень неуютно в нашей шумной компании и держалась от нас несколько поодаль. Уже после я заглянул к младшей троице девочек и сделал каждой из них массаж. Ирина тоже получила массаж и забыла о нашем «греховном» поведении. Так что к новым тренировкам мы вернулись с новыми силами. После нашего отдыха на пляже спокойные деньки продолжились, нас никто особо не беспокоил, и мы вернулись к своим тренировкам. Но вскоре наше спокойствие снова закончилось. На этот раз его нарушила приехавшая в школу некая Серафол Левиафан… Собственно, в тот день на территории школы мы всей компанией наблюдали настоящий цирк, звездой которого стала некая девочка-волшебница, что всем подряд раздавала автографы. Мы в этот момент находились на втором этаже и наблюдали этот цирк из окон. — Это Серафол Левиафан, старшая сестра Соны, — просветила меня Шинра. Но вот в какой-то момент на площадке быстрым шагом появляется Сона со смесью злости и смущения на лице и на буксире оттаскивает свою сестру в свой кабинет. Всё, кина больше не будет, электричество кончилось. Когда Сона и тащимая ею за шкварник Серафол удалились со двора школы, мы направились в клуб оккультных наук, так как вообще не видели смысла вмешиваться в семейные разборки. Правда пробыли мы одни недолго: примерно через полчаса в наш кабинет влетела, именно влетела, Серафол. Глядя на неё, я не мог взять в толк, как только она так быстро передвигается на своих платформах, которые добавляют ей минимум тридцать сантиментов роста? Видимо, это загадка из того же разряда не доступных ни простым, ни непростым смертным или бессмертным тайн, что и тайна купальника Зеновии… Пока я «постигал дзынь» и решал мировые проблемы, Риас решила взять всё в свои руки. Ну да, она, пока мы в этом мире, вроде как главная. — Госпожа Серафол, давно не виделись, — произнесла Риас и приветливо улыбнулась. — Риас-тян, приветики! А как твои дела? — жизнерадостно отозвалась девушка с радостным лицом, улыбаясь и приветственно махая руками. — А вы что тут делаете, а, Шинра, Момо? — спросила она с интересом, заметив бывших подчинённых своей сестры. — Сона отправила нас проходить тренировки у Атрума, — отчиталась как главная из них двоих Шинра. — Тренировки? — нахмурилась Серафол. — Да, я обучаю их, а они взамен выполняют мелкие поручения, — отозвался я. — Оу, где мои манеры?.. Я Атрум, простая пешка Риас, — поклонился я. — Пешка, да? — иронично хмыкнула девушка, прищурившись и изучающе смерив меня хитрым взглядом. — Угу, пешка, — кивнул я. — Я Серафол Левиафан, одна из четырёх владык, — представилась девушка и иронично улыбнулась. — Будем знакомы, пешка-кун. — Взаимно, Серафол-сан, — отзеркалил я её улыбку. Затем разговор ушёл в никуда… Единственное, что я понял, так это то, что девушка явилась на встречу фракций. После непродолжительного разговора нас всех попросили выйти, и эта девочка-волшебница осталась с Риас наедине. Выходила же Серафол от неё очень и очень задумчивой. На следующий день Серафол оказалась у нас дома…* * *
Серафол Левиафан, могущественный демон и одна из Владык Ада… ощущала себя сейчас не в своей тарелке. И дело было даже не в том, что её кто-то гнал, к ней негативно относились либо же игнорировали, вовсе нет. Просто в этом месте она ощущала свою… ненужность. Именно ненужность: в этом доме царила атмосфера умиротворения, и создавалось впечатление, что это единый организм — он и его девушки… И эта мысль была довольно нелепа. Он один на всех девушек? Тем не менее, всё в этом доме было на своих местах. И сейчас, сидя за большим круглым столом, она видела перед собой огромную кучу всяких вкусностей, и чего тут только не было: и мясо, и диетическое мясо, и рыба, и выпечка, и разные салаты, и гарниры… в общем, много чего. Но больше всего её поразило то, что, как она заметила, переводя поочерёдно взгляд с одного сидящего за столом разумного на другого, они умудрялись общаться одним лишь взглядом! Хватало небрежного кивка — и, к примеру, Конэко тут же получала новую порцию рыбки. В свои 200 с лишним лет Серафол повидала многое. Она доказывала свою силу, она сражалась со старейшинами её клана, буквально вбивая в них определённые решения, она же сражалась и с другими высшими демонами, чтобы стать одной из четырёх Владык Ада, ей пришлось пережить очень многое. И сейчас она сама напросилась прийти в это место, этакое общежитие для этого наёмника из другого мира. Её интересовало прошлое этого Атрума, однако выбить ответы в их клубной комнате было проблематично, так что она захотела взглянуть на их жизнь изнутри своими глазами. И такое поразительное общение полужестами-полувзглядами её просто поразило. Атрум… он может говорить всё, что угодно, но она видела правду, именно он лидер, именно он сидит во главе стола. После того, что он устроил на дуэли, конфликтовать с ним вообще стало очень проблематично и небезопасно. Ведь Риас выросла, и сейчас, смотря на девушку, Серафол уже видела уверенную в своих силах женщину, что готова идти до конца, и к её словам и мнению прислушаются… но решать будет он. Хотя Серафол признала самой себе, что в жестах и движениях аловолосой стала прослеживаться хищная грация. И теперь её гложет червячок сомнения: она не могла поверить, что подобное существо является всего лишь пешкой. Её приказ убить Райзера потряс многих, но то, как это было сделано, вызвало ужас. Потенциальные женихи испарились, словно их и не было… или это и было его целью? И был ли это её приказ? И приказ ли? Адинэ… женщина, что заставила грозную Левиафан покрыться холодным потом, она буквально печенью чувствовала, что одно неверное движение и на неё нападут, словно скорпион, поджидающий свою жертву. Адинэ смотрела на неё именно как на жертву, на ту, что в случае малейшей опасности будет разорвана. И подсознание Серафол буквально орало, предостерегая от опрометчивых поступков. Она не раз ловила на себе взгляд удивительных и необычных красноватых глаз Адинэ, зрачок у которых был крестообразным. Ёко хоть и была похожа на Риас по цвету волос, но производила впечатление несколько другое. Как заметила Серафол, Ёко была открытой и весёлой девушкой — что, впрочем, не помешает ей сразу кинутся в бой, ведь в её движениях прослеживалось то же, что было и у Адинэ: грация хищника. Присцила же была той, кто заставил усомниться в своих способностях в оценке. Подсознание вовсю кричало, что девушка опасна, однако сознание просто не верило в это. Девушка краснела под пристальным взглядом и старалась привлекать меньше внимания… что с её габаритами было несколько… проблематично. Риас, Акэно и Конэко хоть и выглядели так же, на первый взгляд практически не изменившись, однако в них прибавилось именно хищности. А какой она испытала шок, когда узнала, кто такая на самом деле Ку — девушка, что без зазрения совести забралась на колени парню и давай мурлыкать, словно сытая кошка, нализавшаяся сметаны. Не сразу Серафол признала в ней ту самую жестокую и опасную демоническую кошку, ой как не сразу. И при этом она не заметила во взглядах остальных девушек и намёка на ревность, они смотрят на это… привычно. А вот она себя ощущала немного не в своей тарелке, атмосфера как будто вытесняла её, атмосфера господства хищников. Грозной Серафол Левиафан, одной из Четырёх Владык Ада, подобная мысль стала откровением, и, присмотревшись, она с удивлением поняла, что это действительно так. Все здесь присутствующие были именно хищниками, что лишь одели шкуры овец. Именно поэтому ей здесь было неуютно, ибо подсознательно она ощущала себя слабой. И это действительно так — она поняла это, поприсутствовав на их «тренировке». То, что она увидела, было просто ужасно. Да, она сама являясь одна из Четырёх Владык, но то что выдавали они… Сона очень умно поступила, отдав несколько фигур на усиление и на тренировки. А действительно ли это так? Эта мысль, словно снег на голову, свалилась на девушку. С ужасом, холодея внутри, она стала наблюдать за Шинрой и Момо. Они были своими… именно так, своими. Они двигались так же, реагировали так же, движения их на тренировках были чёткими, они не боялись. Они здесь свои. Девушка с ужасом осознала, что Сона абсолютно не представляет, что происходит с её собственными фигурами. Сейчас она наблюдала за тренировкой Момо. За тем, как она двигается и сражается против Конэко, как они обмениваются очень и очень неслабыми ударами. От каждого их удара земля ощутимо вздрагивала, и ведь не боятся — доверяют. А ведь каждый такой удар — это смерть: чуть больше силы вложить — и всё, труп. — Поразительно, не правда ли, госпожа Левиафан? — подошла Шинра к журнальному столику, за которым сидела Серафол и пила чай, стараясь успокоиться и прикрыть кружкой шок у себя на лице. — Да, не то слово, — отозвалась девушка, не отрывая взгляда от обменивающихся ударами Момо и Конэко. — Что он с вами сделал? — Он дал нам… — Шинра посмотрела ей в глаза и твёрдо сказала: — свободу. — Свободу? — Вытаращила на ней глаза старшая сестра Соны. — Но ведь Сона никогда не злоупотребляла вами, она никогда вами не жертвовала и не шла против вашего мнения, — нахмурилась Серафол. — Я не понимаю… — Он дал нам свободу выбора, и мы выбрали его, — пояснила Шинра, при этом её глаза опасно блеснули, и на миг Серафол уловила её силу. — Сона Ситри в первую очередь глава клана, а уже затем она наша… впрочем, она никогда и не стала бы нам подругой. — Почему? — непонимающе спросила Серафол, и в этот момент осознала, что перед ней уже не та Шинра. Перед ней стояло совершенно незнакомое существо, очень похожее на Шинру, только это была не она. — Да, — чуть улыбнулась девушка, правильно истолковав внезапно расширившиеся у собеседницы глаза и проскользнувший в них шок пополам с ужасом, — мы изменились. Мы больше не пешки в чужих руках, — констатировала она. — Но ничего не изменилось! — выпалила Серафол, невольно повысив голос. — Посмотрите внимательнее, — сказала Цубаки, улыбнувшись немного снисходительно и обводя рукой пространство полигона. В одной из сторон тренировались Адинэ и Зиновия, в их руках огромные двуручные мечи буквально порхали, будто хворостинки, что ничего не весят. От их ударов во все стороны расходятся ударные волны и разлетаются искры. Даже до них докатываются тяжёлые удары и лязг, порождённые в результате столкновения этих мечей. Чуть в стороне словно танцевали, обмениваясь ударами, Конэко и Момо. В воздухе над ними то и дело проносились Рэйналь и Калаварнер, оставляя после себя светлые, исчезающие только спустя десяток-другой секунд полосы. Выпускаемые ими штыри света вонзались в землю, чтобы через миг взорваться. Они порхали над ареной, словно ангелы смерти, готовые в любой миг обрушиться на головы врагам. Равель перебрасывалась огненными заклинаниями с Риас, которая тоже в ответ кидалась заклинаниями разрушения. Акэно явно развлекалась, играясь с Гастой, девочкой, что способна левитировать и издаёт звуки, словно постоянно плачет, вдобавок своим криком, приближающимся по высоте к ультразвуку, очень сильно била акустически. Ирина, закутавшись в саван из света, пыталась задеть Куроку, закутанную в саван из тени, своими заклинаниями света. Ведь Курока — это тень, тогда как Ирина — свет, и вместе они могут очень многое, однако сейчас, тренируясь, онипытаются достать своей силой друг друга. Свет и тьма, они, будучи полными противоположностями, сейчас, непрерывно двигаясь и обмениваясь ударами, словно крутились в одном им ведомом танце. Вечном танце света и тени. Сам же Атрум тренировался с Грейфией, они обменивались тяжёлыми ударами, которые нередко заставляли проседать землю то под Грейфией, то под Атрумом. Он использовал два клинка, а Грейфия копьё. Но это было не сражение, не тренировка, а танец, безумный, ужасающий и смертельно опасный, но в то же время удивительный, стремительный и захватывающий танец. Осознание этого вызвало у Серафол ужас. Широко раскрыв глаза, она попыталась увидеть и осознать всю картину происходящего вокруг целиком. Вот Конэко чуть смещается, и спустя секунду в то место, где она только что стояла, попадает штырь света. Вот Гаст, уклоняясь от атаки Акэно, немного сдвигается и пропускает мимо себя золотую молнию, и молния пролетает прямо перед носом Грейфии, которая даже не сбилась с шага и с той же скоростью продолжает их тренировку.Глава 48
— Мы сражаемся вместе, — прервала думы Серафол Шинра. — Мы чувствуем друг друга, мы видим друг друга. — Стая… — потрясённо прошептала Серафол. — Так вот что имела в виду Риас. — Именно, — кивнула Шинра. — Мы вышли из кланов. Риас Гремори больше не существует, осталась только Риас. — Грейфия? — спросила Серафол, что была в курсе её чувств к Сазексу. — Тоже, — кивнула Шинра. — Она пошла за своей госпожой, но получила большее. — Ясно, — Серафол опустила взгляд и уставилась в чашку чая. — Почему? — Почему я рассказываю это? — уточнила Шинра и получила утвердительный кивок. — Вы очень умны, Серафол Левиафан, но достаточно мечтательны, чтобы понять нас. — Я бы могла поделиться своими соображениями с Соной, — догадалась девушка. — Именно поэтому ты рассказываешь это мне. — Мы. Мы рассказываем вам, — твёрдо поправила её Шинра. — Это было решение всей стаи. — Что случилось с Кибой? — немного помолчав, спросила девушка. — Он ушёл в свободное плавание, он решил, что его сил достаточно для мести… — девушка прервалась и печально посмотрела на Серафол. — Мы его отпустили. — Отпустили? — иронично хмыкнула девушка. — Его след исчезает где-то в Киото. — Нам об этом ничего не известно. Теперь это его жизнь, и как он ей распорядится, решать именно ему, — пожала плечами Шинра. — В конце концов, он не захотел нам доверится, ну а мы… мы не захотели его останавливать. — А Гаспер где? — поинтересовалась девушка. — Гаспер и есть Гаст, — ответила бывшая фигура Соны. Серафол, не веря ушам, уставилась на летающую беловолосую девочку. Это и есть Гаспер? Но эта же девочка, и она совсем на него не похожа, ведь Гаспер — это мальчик, что одевался как девочка, со скромным и пугливым характером. А тут? Она тренируется со всеми наравне и не старается куда-то сбежать. Повинуясь догадке, Серафол посмотрела на её ауру и уловила в ней некоторые знакомые черты, присущие Гасперу. Вот только она видела перед собой совершенно иное существо, и вся остальная аура об этом просто кричала… Собираясь с мыслями, Серафол оглядела всех присутствующих и внезапно поняла: все они тоже были другими. Да, у каждой из них остались знакомые ей участки в аурах, только теперь все они были совсем другими существами. Но как такое возможно? Она ведь проверяла там, в школе, в их клубной комнате-штабе, и ауры были такие, какие она помнила, а сейчас они будто скинули иллюзию и показали реальность. Но ведь это невозможно. Ведь так изменить ауру можно только в одном случае… Внезапная догадка кольнула Серафол, однако она попыталась отбросить её как слишком уж маловероятную. — Но как такое возможно? — Четвёртая Владыка Ада снова посмотрела на Шинру. — Перерождение через огонь Атрума, — слова Цубаки стали громом среди ясного неба, внезапно подтвердив отброшенную ею догадку. — Мы изменились, мы все изменились… Серафол Левиафан, вы вольны делать с этой информацией всё что угодно, — Шинра развернулась, собираясь уйти. Слова Шинры подтвердили именно ту самую догадку, которую она посчитала самой невероятной. Да, только перерождение способно настолько сильно изменить ауру, однако этим владеют только демоны, ангелы и падшие. Также по слухам перерождать могли и драконы древности, но подобное уже не происходило очень давно — по крайней мере, об этом никто не слышал. Однако ауры всех здесь присутствующих не были похожи ни на ауру демонов, ни на падших, ни на ангелов, ни, тем более, на драконов. То есть получается, что Атрум… — Чем он вас так зацепил? — спросила Серафол внезапно хриплым голосом. Шинра остановилась и обернулась посмотреть на лицо одной из Владык Ада. Посмотрев ей в глаза, она краешком губ улыбнулась… улыбнулась, вкладывая в эту улыбку все свои чувства. И Серафол увидела многое в этой улыбке, очень многое. У девушки больно укололо сердце, и она внезапно поняла, что не сможет рассказать никому о том, что видела, не сможет предать доверившуюся ей Шинру. Достаточно мечтательна, чтобы понять, да? Она продолжала смотреть на Шинру, но не видела её из-за нахлынувших на неё мыслей и чувств. Девушка вновь перевела взгляд на то, что происходит на этой своеобразной арене, и вновь окинула всю картину целиком. И снова ей болезненно укололо сердце… Нет, она не сможет рассказать всё это Соне. Серафол и сама захотела всё бросить и перестать быть Левиафаном, а стать обычной девушкой, что тоже хочет свою толику счастья. Шинра ушла, оставив её со своими мыслями. Серафол продолжала смотреть на этих разумных… таких разных и таких похожих. Они действительно видели друг друга, они действительно слышали друг друга. Где же та грань, которая становится стеной в семье, не позволяя видеть друг друга? Девушка очень сильно задумалась о своей жизни и о том, почему она стала такой… Сама Шинра отправилась в дом. Она шла по заднему двору и думала о своём, погружаясь в воспоминания. Произошло многое как хорошее, так и плохое, только все проблемы как-то померкли, когда она соприкоснулась с его сутью.* * *
В тот день Момо пришла в кабинет к ним и потребовала свой «кусочек пирога», мол, «Что это такое? Практически все уже получили, а я нет!». Разумеется, Шинра это не смогла проигнорировать, хоть и попыталась сделать вид, что её тут нет и её это не касается, но… предательский румянец залил её лицо. А буйная фантазия довершила картину и вконец вогнала девушку в смущение. Вывел её из этого состояние хруст… ручки. Той самой ручки, что он кристаллизировал в кабинете Соны, превратив в алмаз высочайшей пробы, ведь Шинра вернула ту ручку. И сейчас он, отреагировав на её внезапные слова, умудрился её сломать, как-то странно посмотрев на них обеих. В следующую секунду и она, и Момо оказались в спальне. Догадка, что посетила её, заставила Шинру смутиться ещё сильнее. Правда, девушка и сама была не против, иначе использовала бы свою силу. Вот только смущение от этого не пропадало от слова «совершенно»! И если Момо была более раскованной и пробивной в этом плане, так что не прошло и минуты, как она оказалась голой, демонстрируя им прекрасную фигуру, то Шинра схватила уголок одеяла и стала его теребить перед лицом, при этом как-то умудрившись в него закутаться. Она закуталась и наблюдала за ними. Да, она тоже хотела, но вот смущения было больше. Атрум заметил её затруднение и, остановив не в меру напористую Момо, посмотрел на Шинру и стал приближаться. Сама девушка уже лежала на кровати, закутавшись в одеяло. Атрум нежно прикоснулся к рукам и стал неспешно распаковывать её, чтобы обнаружить совершенно голое тело под одеялом. Да, она тоже отозвала одежду, но сделать это так же раскованно и соблазняюще, как Момо, не могла. Нежный поцелуй — и её укладывают на кровать. Рядом плюхается Момо и с нетерпением смотрит на обнимающихся. Парень отвлёкся и тянет уже Момо в поцелуй. После поцелуя с Момо он снова возвращается к Шинре, начав делать ей массаж, разминая мышцы и нежно прикасаясь к коже. Пару минут спустя девушка разомлела под прикосновениями и расслабилась. Её грудь мерно вздымалась в такт её неспешному дыханию. Однако Момо надоело ждать Шинру, и она тоже присоединилась, начав мять груди Шинре. Для последней это стало неожиданностью: она лежала расслабленно с закрытыми глазами, наслаждаясь массажем, и тут вдруг кто-то ещё её трогает! Она уже и забыть успела о Момо, которая сейчас азартно играет с её грудью. Грудь Шинры меньше груди Момо, вот только для них это было не важно — ни сейчас, ни потом. Хоть девушка и испытала на секунду укол ревности — всё-таки грудь у Момо, наверное, лишь чуть-чуть меньше, чем у Риас. Однако сейчас девушка ни о чём этом не думала, она была во власти их рук, расслабилась и получала удовольствие. Так что парень совершенно спокойно опустил руку на её сокровенное место, и несколько пальцев вошли в неё, вызвав дрожь по всему телу. Девушка выгнулась дугой, но её тут же опустила Момо, навалившись сверху, теперь они обе смотрели друг на друга, и их груди тёрлись друг о друга. Тем временем парень запустил пальцы и в Момо, и уже обе девушки стали получать удовольствие. Однако Момо быстро это не то чтобы надоело, но она потребовала большего, что Атрум с удовольствием исполнил. Небольшое сопротивление, маленькая вспышка боли, и у девушки в уголках глаз набухают маленькие слезинки. Шинра, заметив это, и нежно целует подругу, и, к её удивлению, та отвечает на поцелуй с энтузиазмом, впрочем, и сама Шинра была не против. Она чувствовала, как Момо получает удовольствие, как она трётся о неё затвердевшими сосками, как стискивает в очень сильных объятиях. Момо очень сильна физически, и сейчас это чувствовалось особо сильно — в её объятиях Шинра почувствовала себя очень слабой. Движения нарастают, чтобы в какой-то миг прекратится, и Шинра внезапно слышит отголосок песни. Она прислушивается и с удивлением понимает, что эта песня идёт от Момо, от её души. Она пела… Сама песня была неразборчива и еле слышна, но девушка поняла её смыл. Устав, Момо просто отрубилась, и они остались вдвоём. Шинра несмело кивнула и разрешила продолжить. Миг боли — и они едины. Она сразу же почувствовала, что её суть стала переплетаться с его сутью. Не спеша они делились своим прошлым и настоящим. Она запела сама. Струны её души стали создавать симфонию, что слышат только они двое. В такт движениям они то ускоряли песню, то замедляли, и всё лишь ради одного итога. Бурным потоком их силы соприкоснулись, чтобы стать единым целым и вернуться к ним, дополняя друг друга. Связь между ними была создана, маленькая и неокрепшая, она чувствовалась где-то на границе сознания, связь, что была создана только что. Подобная связь была и с другими девушками и Шинра поняла, что теперь нет смысла в ревности… Зачем? Они единый организм, они есть стая. После они ещё несколько раз повторили эти песни. Они повторили их и спели уже не только друг для друга, но и для других девушек, что были рядом. Симфония страсти, что при этом не возбуждает. Симфония единения, что показывает, что новые сёстры теперь с ними, что они не одни и некогда одни не останутся.* * *
Всё это вспомнила Шинра по пути в дом, оставив позади очень задумчивую Серафол. Сама Серафол уже поняла, что здесь происходит, и теперь её задумчивый взгляд перекочевал на Присцилу. Интересно почему же она не тренируется? Вечер в этом доме повторял утро — спокойное течение жизни, общение полувзглядами-полужестами… Правда теперь девушка поняла, что именно происходит здесь, и теперь царящая здесь атмосфера ей стала понятна. Семья… Девушка была сильной и не за просто так получила своё звание «Левиафан». Тогда она сконцентрировалась на родовых способностях и магии, но… оглянуться не успела, как время, когда девочки влюбляются в мальчиков, прошло. Именно поэтому она стала вести себя не как взрослая, а как девочка. Это эгоистичное желание забыться и хотя бы частично вернуть те времена, когда она могла себе позволить быть беззаботной, времена, когда она забылась в попытке стать сильной, времена, когда она и не рассматривала возможность с кем-то встречаться. К сожалению их клановая «холодность» у сестрёнки проявляется ещё сильнее. Сона очень целеустремлённая девочка, и даже эмоции и привязанности, что она может испытывать, все они погребены под слоем рациональности. Хотя, подумала Серафол и криво усмехнулась про себя, и она сама была в те времена той ещё ледышкой, ведь это именно особенность их клановой крови. Таковы уж они, Ситри — гениальные тактики и бизнесмены, ведь в современном обществе как людей, так и демонов нужна очень хорошая предпринимательская жилка, которая в их семье передаётся генным путём. В итоге Серафол оглянуться не успела, как стала старейшиной, а из-за её «холодности» поклонников у неё не было, и в какой-то момент ей это просто надоело и она стала чудить. Девочка-волшебница… Сестра ведь даже не понимает, почему Серафол так себя ведёт, и ей постоянно стыдно за действия своей старшей сестры… Серафол покачала головой. Как же Сона напоминает её саму в молодости. Такая же целеустремлённая, знает, чего хочет и идёт к своей цели, и только достигнув её, она оглянется и внезапно с тоской осознает, что… осталась одна. Именно это уже сейчас происходит с её фигурами, и Серафол их не обвиняла — в конце концов, Сона отправила их для сбора данных, но она и подумать не могла, что девушки сказали именно то, что имели в виду. Самую последнюю истину в самой последней инстанции: «Мы хотим быть с ним». И не важно, как перефразировала Сона эту просьбу. Они сказали это прямо, без утайки — поразительное по своей простоте решение проблемы. Серафол даже стала слегка завидовать девушкам, ведь они смогли всё бросить и уйти своей дорогой. А она? Сначала родовые способности, потом магия, а потом ей уже 200+ лет, и только тогда она поняла, что у неё не осталось никого. Она осталась одна со своими проблемами, а клан… Клан этого даже не заметил. Семья… Как в этом слове много смысла! Вот только её семья её не ценит — сестра считает, что она впала в детство, старейшины лютуют… Она не может быть собой в своём клане, не может снять свою ледяную маску, что прилипла к её лицу, маску, что была на ней с самого рождения. И пускай Сона практически никогда не видела на ней эту маску, но именно своей сестрёнке она не хотела открываться такой, какой она стала. Левиафан — это не просто титул, это звание, и оно не передаётся по наследству, а получается за победу над сильнейшими противниками. Скольких же претендентов она победила? А сколько осталось? Как ей это всё опротивело, как её всё достало… И только здесь она поняла тот комок что образовался в её сердце несколько лет назад. Комок, что появился после очередного собрания старейшин, комок, что толкал её в сторону и вызывал у неё огромное желание поубивать их, но… нельзя. Её хобби стало отдушиной, где она может вести себя так, как хочет, и не таскать на себе опротивевшую ей маску вечной холодности. Сначала она увлекалась магией, и после собраний клана, когда ей всё осточертевало, она надевала наряд девочки волшебницы, устраивая весёлые ситуации и сражение с монстрами, которые, увы, действительно существуют в мире людей и они не миф. Однако настоящих девочек-волшебниц нет, и это печально, как признавала Серафол, поэтому она и становилась этой девочкой-волшебницей. Только сестра не признавала это. Она считала, что не так должна вести себя Левиафан, что обладателю звания Левиафан недостойно заниматься подобным. Возможно даже, подумала Серафол, она сама своими действиями подтолкнула Сону к её текущему поведению и мировоззрению, а теперь пожинает плоды своих действий. А что ей оставалось? Она сильна и имеет высокое положение, она попросту недостижима. Как, например, та же Риас — сестра Сатаны, видная девушка… Но! Она приз, и не более. Ведь возможность породнится с действующем Сатаной и его семьёй — это куш… куш, который в тот роковой день внезапно стал слишком кусач. Многие просто поняли, что то же самое произойдёт с ними, если они вздумают к ней лезть. Именно в тот день все прекратили разыгрывать её в свои карты. И Фениксы были лишь одними из первых в довольно большом списке потенциальных женихов. И демоны живут очень долго, и подождать столетие, пока суженая наиграется, можно. Вот только Серафол подобного не надо — никаких договоров, никаких браков по расчёту, всё это она просто не переваривала. Впрочем, своей силой она сама вырвала свою возможность на личное счастье. Счастье, что уплыло в неведомые дали. Как же: Левиафан, довольно видная партия, да вот только больно она оказалась сильна. И девочка-волшебница появляется только внутри стен клана и в серединном мире, в остальное время она именно Левиафан, непобедимый и неприступный. И сейчас она наблюдает, как девушки спокойно относятся друг к другу и делят одного мужчину. И ведь здесь просто обязано быть соревнование, соперничество, попытки перетянуть его внимание на себя одну, доказать своё превосходство перед противницами — однако этого не происходит: они просто не видят в этом проблемы. Всё это наводило Серафол на мысль, что внутри женского коллектива есть некое соглашение, которого они все придерживаются. Она видела это, она чувствовала это. То напряжение, что она почувствовала на себе ранее, прошло и оставило после себя ощущение огромного катка, который был готов обрушится на неё, каток, который в этот раз прошёл мимо и не тронул, каток, который не пощадил бы. Стая… те слова, что прозвучали после дуэли… Как она была наивна и не поняла этого. Это действительно стая. Все девушки готовы прикрыть друг друга, они чувствуют друг друга, и на тренировке действовали как единый организм, пропуская мимо себя даже те снаряды и удары, которые не должны были видеть, так, словно они видели всё поле в целом и не боялись, что они зацепят друг друга. Полное доверие друг к другу и поддержка. Даже Равель… Девочка, рождённая от мятежной фигуры в семье Феникс, что состояла из Лорда, трёх его сыновей и одной дочери. Весьма многочисленная семья, если учесть проблемы с популяцией самих высших демонов. Рождённая от связи Лорда и его фигуры, что впоследствии предала их и попыталась убить Лорда, но неудачно, девочка не была своей среди демонов, но и среди слуг она не нашла поддержки. Нет, её не били, над ней не издевались… её просто не замечали и не ставили её мнение ни во что. Но девочка, что находилась здесь, хоть и выглядела замкнутой, но уже более живая, нежели тогда, когда её последней раз видела Серафол. А Гаст, девочка, которая в прошлом была Гаспером, теперь намного более живая и смелая, она не боится выражать свои эмоции, но в тоже время стесняется внимания незнакомцев. Увы, но незнакомец здесь был только один, и это была она. Кто бы мог подумать, что желание посмотреть на существо, что пришло из другого мира, станет причиной, из-за которой она задумается о своей жизни. Права ли она была, когда пошла по пути силы? Права ли была она, став Левиафаном? Что бы изменилось, если бы она уделяла больше внимания окружению? Как бы сложилась её жизнь? Все эти вопросы не имели ответов, хотя это было и не важно. Так и прошли эти несколько дней её пребывания в этом хоть и гостеприимном, но таком… чужом доме Все её страхи и комплексы стали вылезать наружу, и даже напускная весёлость не помогала ей, а они как будто чувствуют это и стараются просто быть рядом. За это время девушка поговорила с несколькими девушками и в некотором роде стала завидовать. К примеру, на лице у Риас при разговоре с ней играла очень взрослая улыбка, а в глубине её глаз сквозило… понимание. Как это ни странно, но в этой компании девушка могла побыть просто собой. Не могущественным демоном-Левиафаном, а просто обычной девушкой, у которой свои интересы и пороки. Она несколько раз присоединялась к Ёко которая ездила по городу и дегустировала сладости, попутно они разговорились, и Серафол узнала о прошлом девушки. Подумать только, она в прошлом была человеком. Эта новость очень сильно удивила Серафол, ведь она чувствовала силу Ёко. Сюрпризы в этой семейке не заканчивались, и как только она раскрывала один секрет, следующий выскакивал, как чёртик из табакерки: хоп! — и новая загадка перед носом, и попробуй меня раскрыть. Самой загадочной оказалась Присцила — с ней было попросту проблематично поговорить, она смущалась и глотала слова. Однако это было так мило, что Серафол не выдержала и попыталась её затискать… Зря, ой, зря она полезла к ней с обнимашками. Присцила отреагировала на это крайне нервно и буквально растворилась в воздухе, а долей секунды позже Серафол почувствовала лезвие косы на своём горле… В тот момент Четвёртая Владыка почувствовала настоящий ужас. После того случая она всячески пыталась извинится и краснея кланялась, старалась снова казаться как можно меньше… но крайне неприятный осадок от того разговора у Серафол остался. Потом её просветили, что Присцила убийца, и только после этого Серафол поняла, почему иногда она побаивалась того, что исходило от этой высокой девушки. А Риас и вовсе потом со смехом поведала, что и она как-то чуть не лишилась головы. А ведь это не смешно. В тихом омуте черти водятся — кажется, так говорят люди. Вот и здесь самая стеснительная оказалась самой опасной… воспоминания о том разговоре до сих пор вызывают у Серафол ужас, и она непроизвольно вздрагивает. А Ку, или Курока — она тоже заставила девушку понервничать, и всё дело было в привычке Ку — заберётся на колени парня и отдыхает так, и в тишине комнаты раздаётся её умиротворённое успокаивающие мурлыканье. Достаточно умиротворённая картина и настраивает на расслабление, вот и Серафол, расслабившись, решила погладить Куроку и в итоге, случайно разбудив её, столкнулась уже с «демонической кошкой». Вмиг удлинившиеся когти и сияющие тёмным пламенем глаза, мурлыканье тут же прекратилось, а Серафол почувствовала, словно оказалась под прицелом. И не сказать, что она испугалась, нет — она была попросту чуть ли не раздавлена тем неудовольствием, что читалось в глазах Ку. Вот ведь ирония, она, одна из Владык, словно мышка стоит перед кошкой и не знает, что делать — то ли бежать, то ли принять бой. Благо Атрум тогда тоже отвлёкся от своих мыслей и успокоил кошку, которую потревожили. Сама кошка очень быстро забыла обо всём и под ошарашенным взглядом Серафол снова стала мурлыкать, прижавшись к парню. Девушка всё-таки добилась аудиенции с парнем и, поговорив с ним наедине, снова задумалась: новость, что у него в жёнах богиня, она восприняла скептически, пока эта самая богиня не предстала перед ней. И это был не какой-нибудь захудалый только что родившейся бог, а богиня мира, пусть и уже уничтоженного мира, и тот, кто его уничтожил, сидит прямо перед ней, сложив руки домиком и сверкая синими глазами. — Как долго вы планируете быть в нашем мире? — наконец спросила она. — Не так долго, — ответил парень после нескольких секунд раздумий. — Мы уйдём сразу после собрания трёх фракций. — Уйдёте? — изогнула бровь девушка. — Разве мир, из которого вы пришли, не уничтожен? — О нет, не уничтожен… — сказал парень со смешком. — Мой мир здравствует. — Ваш мир? — уточнила она. — Нет, — резко сказал он, посмотрев на неё в упор. — Именно МОЙ мир, именно я создатель и отец моего мира, и именно мой мир является колыбелью для стаи. — Как-то необычно это всё звучит, — несколько растерялась она от того неожиданного напора, с которым он её поправил. — Не очень-то это и необычно, — ответил парень и пояснил: — Просто раньше у меня был домен, который со временем развился в полноценный мир. — Это сколько же энергии нужно для такого действия? — удивилась девушка. — Много, — ответил парень. — Очень много. — А Элизаэль кто тогда? — поинтересовалась девушка и вся подобралась, ожидая ответа. — Элизаэль — моя жена и богиня-хранитель нашей семьи, — ответил он, откидываясь в кресле. — В это слишком сложно поверить, — слегка растерянно отозвалась Серафол, ибо она не почувствовала в его словах лжи. — Ну… — он пожал плечами. — Всё относительно. И зачем верить во что-то? Не проще ли это просто принять? — Легко сказать… — невесело отозвалась девушка. — Не каждый день узнаёшь такие новости. — Да, не каждый, — кивнул он. — Ара, вы всё ещё здесь? Долго же вы здесь пропадаете… — зашла внезапно в комнату Акэно. — Чайку? — спросила она, наливая чай в чашку. — Да, — кивнул парень, — налей и мне. — Хорошо… — отозвалась Акэно. — А вам, Серафол-сан, налить чайку? — спросила она задумавшуюся девушку. — А? — она растеряно посмотрела на Акэно. — Чай? Да, налей, будь добра. Дальше разговор продолжился уже с участием трёх разумных, а после стали подтягиваться и другие девушки, что захотели поделиться с гостьей своим мнением. Вечер неспешно сменился ночью, и этот долгий день закончится.* * *
— Песня охоты… —* * *
День, когда наконец-то произойдёт это дурацкое собрание трёх фракций, постепенно приближался, и ознаменовал эту финишную прямую никто иной как Вали Люцифер, довольно высокий парень с синими глазами и светлыми волосами, носитель Белого Дракона, «Сильнейший Белый Император Драконов». Пафосно звучит, не так ли? Как оказалось, Вали — бастард Люцифера, полудемон-получеловек. Родители его то ли бросили, то ли ещё что, но в итоге его подобрал лидер падших и воспитал. По силе этот парень превосходит Хёдо неимоверно, и если бы не пинал болт, а сразу бы шарахнул со всей силы, то сразу бы победил, но нет, ему обязательно нужно было повыпендриваться, ведь он сильный и может себе это позволить. Являясь потомком истинного Люцифера, Вали наделён огромным запасом демонической энергии, настолько огромным, что он способен с её помощью контролировать Джаггернаут Драйв и использовать её в качестве альтернативного источника сил для его поддержания вместо жизненной силы. Собственно, режим Джаггернаута — это другое название его Крушителя Баланса. Он увеличивает все его характеристики многократно, а также освобождает от ограничений, накладываемых на его священный механизм. К примеру, теперь временной промежуток и физический контакт более не ограничивают Вали, но если не использовать физический контакт при атаке, на это уходит больше выносливости. Уже это делает его той ещё имбой, вдобавок его механизм — та ещё бяка: он позволяет каждые 10 секунд делить силу противника надвое при физическом контакте с ним, при этом вторая половина энергии отходит самому Вали. Крайне неприятная способность — впрочем, как и его характер.Глава 49
Так вот, эта крайне неприятная для меня (и не только) личность припёрлась в школу и теперь с интересом рассматривала меня. — Так значит, это ты тот знаменитый… пешка-кун? — насмешливо поинтересовался он. — А кто спрашивает, неизвестный-кун? — также насмешливо поинтересовался я. — Вали, носитель «Белого Дракона», — важно представился он. — Атрум, обычная пешка, — представился я. — Не выглядишь ты таким сильным, как говорят, — задумчиво оглядел он меня с плохо скрываемым превосходством во взгляде. Разговор наш проходил в том самом многострадальном парке, что уже давно стал могилой для многих, но, похоже, судьба такая у этого парка — притягивать к себе неприятности. Я в ответ тоже оглядел этого парня и несколько разочаровался от его вида. Правда, в его глазах тоже стояло разочарование, пока он смотрел на меня свысока. Ну и что мне с ним делать? Поставить его на место или прибить? Хотя… да ну нафиг, последнее мне делать лень! — Да? — насмешливо поинтересовался я и приоткрыл частичку своей силы. — А так? — Уже лучше, но недостаточно, — хмыкнув, произнёс он и тоже приоткрыл свою силу. — А так? — насмешливо поинтересовалась Драйг, которая была со мной и приоткрыла уже свою силу. Драйг напросилась к нам в компанию, когда узнала, что скоро сюда придёт носитель белого дракона. И попёрлись мы сюда вместе только потому, что ей захотелось перекинуться парой слов со своим родственником и врагом. Понятия не имею, чего они там не поделили в прошлом, хотя мне это и не важно, это их личное дело и не мне в него лезть. Реакция была незамедлительная: на руке парня появилась белая перчатка с синим камнем, а сам парень выпучил глаза и уставился на девушку. Ну да, он её вообще не заметил в человеческом облике. Девушка была одета в бордовый пиджак, который довольно хорошо подчёркивал её достоинства, галстук тёмно-зелёного цвета и юбку, довольно коротенькую, что доходила ей примерно до колен. В общем, девушка выбрала этакий стиль учительницы… хотя это и было недалеко от истины — она действительно стала учителем и уже вбила некоторые истины в моих драконов. Так что девушка нашла в лице девочек очень благодарную публику, которая слушает её наставления и следует им. Сами драконы были рады появлению старшей сестрёнки, которая объясняет им непонятные моменты. Вообще личность драконов формируется очень и очень медленно, а у меня в стае присутствуют несколько драконов, которые созрели телом, но не сознанием. И это накладывает свои ограничения… да хотя бы и на общение, да и к детям их подпускать тоже нельзя — они могут во время игр попросту не рассчитать силу. Поэтому Драйг оказалась очень востребована. Драгг и Каламит внемлют словам старшей сестрёнки, которая ЗНАЕТ, что им нужно, так что девушка обзавелась своим выводком — что, кстати, у драконов в порядке вещей: потомством они обзаводятся крайне редко, и дети, когда вылупляются, становятся достоянием всех взрослых драконов. Они могут огромное количество времени возиться с детьми и горе тому, кто обидит ребёнка — смерть его будет очень мучительной. Для них дети — это величайшая ценность, и они готовы на многое ради них. Что поделать, для размножения им требуются магически насыщенные миры, в которых очень много магии для формирования плода. У меня же несколько иного рода проблема: энергия берётся от отца и от матери, в то время как драконьи яйца впитывают разлитую энергию, и, разумеется, мамы-драконы не отходят от кладки и высиживают её, согревая как теплом, так и своей магией. Да, девочки хоть и слушаются меня, однако я дракон только отчасти, и они хоть и прислушиваются к моим словам, но всё равно всё делают по-своему и почти всегда забывают о том, что я им говорю. Для них я хоть и глава семьи, но далеко не авторитет. К тому же, выражая свою привязанность, они нередко переходят границы, а я повторюсь, тела у них взрослые, и такое поведение очень сильно вводит в ступор. Я понимаю, что они ничего такого не имеют в виду, но… тело-то реагирует. Так вот, Драйг немного отвлеклась от девочек и решила навестить старого знакомого, а я не стал её останавливать, да и, фактически, и сам был даже за. И мой расчёт себя оправдал: было довольно смешно смотреть на лицо этого парня, ведь он тут же понял, кто стоит перед ним, и осознание того, что Драйг — это ОНА, очень сильно бьёт по мировоззрению. Я даже слышал, как во внутреннем мире Вали кто-то очень энергично и задорно стучится головой обо всё. — Драйг?! Это действительно ты? — прорычала перчатка — это Альбион решил поучаствовать в разговоре. — Да, — кивнула девушка, — я. — Но… — Ой, давай оставим эту фигню, — слегка раздражённо сказала она. — Мне ещё тысячелетие назад надоела эта глупая вражда. — Да я не про это, ты же… — перчатка прервалась. — Я всегда думал, что ты — это он, и… — Да-да, противник, который влез на твою территорию и его нужно прогнать, но вот облом: ты не смог меня прогнать и не доказал свою силу и превосходство, — прервала его девушка. — Как ты думаешь, узнай ты, что я девушка, как бы отреагировал? — лукаво спросила она. — Я бы не поверил, — отозвался Альбион. — Я не могу быть слабее девчонки! — прокричал он. — Вот и я о том же, — печально сказала она. — Ты не изменился, как был идиотом, так и остался. — Я не идиот! — взорвался Альбион. — И вообще, как ты выбрался? Выбралась?.. Дьявол, не могу ещё принять эту новость. — Меня вытащил Механик, — коротко отозвалась она. — Тот ни на что не годный паук?! — негодующе прокричал Альбион. — Да, — подтвердила она. — Именно тот «паук», и не смей отзываться о нём плохо, иначе я за себя не отвечаю, — вдруг буквально прорычала Драйг. — Да? И где же он? — насмешливо поинтересовался Альбион. — Вообще-то перед тобой, — взял слово я. — Привет Альбион, вижу ты не изменился… всё такой же… недалёкий. — ТЫ?! — вновь взбесился Альбион. — Я, — кивнул я. — Ладно, мальчики, мы можем наговориться и потом. Сейчас нужно сконцентрироваться на собрании трёх фракций, — объявила бизнес-план Драйг. Перепалка продолжалась ещё какое-то время. Альбион всё никак не хотел принимать той новости, что свалилась на него, и, похоже, кипел от возмущения. Вали шёл задумчивый и поглядывал то на меня, то на девушку. На этом и закончилась встреча двух родственников. К сожалению, похоже, это будет их последней встречей — уж больно Драйг кровожадно улыбалась. Разумеется, она не собиралась вытаскивать его из механизма. На протяжении многих лет они были противниками и так просто зарыть топор войны не получится, да и девушка, похоже, и не собирается зарывать этот топор. Я её понимаю и не осуждаю. Да, хоть Альбион и был бы неплохим дополнением к стае, но эти индивидуумы не смогут ужиться. Мне даже стало интересно, отчего же у них такая пламенная нелюбовь друг к другу. Хотя это, на самом деле, не так уж и важно. Меня больше заботит другой вопрос. Куда ни плюнь, везде попадаются разные носители с разными механизмами, которые по сути хоть и дают силу, но за неё разумные, что ими пользуются, должны расплачиваться тем или иным способом. Например, усиливший механизм Хёдо, в котором сидела Драйг: он мог пожертвовать частью своего тела для усиления, но что произойдёт после? Куда девается эта сила после смерти носителя? Ничего не получается бесплатно! Нет, это-то понятно, что она следует дальше к новому носителю, но есть подозрения, что тут что-то не так, слишком уж много в этом мире разных механизмов. И сидят в этих механизмах очень много разных запечатанных сущностей, что опять-таки наводит на подозрения. Божественные Артефакты, что были дарованы людям Библейским Богом. Каждый Священный Механизм даёт своему пользователю определённую силу, и при извлечении его из носителя тот просто умрёт. И я всё в толк не могу понять, зачем это сделано, да ещё и в таких промышленных масштабах. Можно, конечно, предположить, что это сделано специально и механизмы дарованы людям для баланса, но вы сами в это верите? Вот, например, Вали. Полудемон, причём уже рождённый таким, да ещё и имеет механизм. В итоге стал очень сильным и высокомерным малым, который идёт по пути силы, невзирая на последствия и жертвы. А ведь за ним следуют, и следуют многие, что придут в конечном итоге к своей смерти. Вообще Вали и Альбион стоят друг друга. Но это не убирает главный вопрос: почему? Взять хотя бы священный механизм Иссея. Основная фишка этого механизма — это увеличения силы пользователя в 2 раза каждые 10 секунд. «Крушитель Баланса» увеличивает все его характеристики многократно и даёт Иссею мощную магическую защиту. Вдобавок, «Крушитель Баланса» позволяет Иссею повышать свою силу без временного лимита. Да и у Вали тоже целая гора с тележкой возможностей… И вот мне интересно, нафига всё это?! Этот мир неправильный. Механизмы витают в этом мире, как какие-то горячие пирожки, которые одаривают своих носителей силой. Вот только с силой приходят и проблемы, ведь это только в сказках ты вдруг из ботаника превращаешься в суперкрутого героя. И даже человек-паук в этом смысле более логичен, ведь это генетика, и он, мутировав, стал генетически улучшенным и приобрёл свои силы, и то он заплатил за них кучей возникших проблем и мог умереть. Только это была его сила и его ответственность. Здесь же эти механизмы прилетают не пойми почему и не пойми зачем. В конечном итоге, почему эти механизмы так… сильны? Механизм, способный убить Бога? Окей, нет проблем… Но главное, зачем? Кто будет давать гранату обезьяне? А люди зачастую именно обезьяны, которые просто не понимают, чем это грозит им и окружающим. И ведь не у всех механизмы разумны, то есть имеют какую-то душу в своей основе. Вот и выходит, что люди, которые получили в свои руки механизм, банально не знают, что с этим делать и в итоге попадаются либо падшим, либо демонам и всё, отбегались. Либо рабство, либо смерть. Так что я не понимаю, почему в этом мире идёт такая свистопляска с этими механизмами. И ведь все принимают это как должное — вроде как это моё. Вот только это не твоё, это заёмная сила и она может тебя подвести. Ну не может не быть у этих механизмом экстренной кнопки выключения. Например, Азазель, лидер падших ангелов. Абсолютно не интересуется возобновлением войны. Занимается коллекционированием и изучением святых механизмов. В своих исследованиях он продвинулся настолько далеко, что способен создавать собственные святые механизмы, хоть и уступающие по качеству созданным Богом. И тут возникает вопрос: что именно он встраивает в свои механизмы и нет ли в них функции самоуничтожения. Не, это будет вообще не смешно: пользуешься силой, пользуешься и вдруг — хоп! — кончилась твоя сила. А ведь где один исследователь, там и второй, и так до бесконечности, пока эти механизмы не заполонят весь мир, и тогда… сколько тогда будет стоить человеческая жизнь? Скольких людей он убил в своих исследованиях? А ведь именно падшие первыми научились извлекать механизмы из носителей. Наводит на весьма грустные мысли, не так ли? Не, нафиг, из этого мира мы сваливаем сразу после этого грёбаного собрания. Чем дольше мы тут остаёмся, тем сильнее вязнем в этой трясине. С этими мыслями, что крутились у меня в голове, мы и дошли до школы. И всё равно не пойму я, зачем устраивать это собрание в этом месте? Хорошо хоть они догадались поставить барьеры, которые отпугивают обычных людей. Собрание проходит в конференц-зале и, судя по энергетике, там уже собрались эти высшие разумные. По связям я ощущал, что девочки беспокоятся и ждут меня. Похоже, дожидались только нас с Вали и Драйк. Захожу в комнату и… — Христос воскрес! — воскликнул Азазель. — Воистину воскрес, — кивнул я. — Тц… — отозвался Вали, который был на службе у Азазеля. В центре комнаты стоял большой стол, за которым восседали лидеры трёх фракций. Я и паренёк стали расходится по углам, он встал за Азазелем, а я поближе к своим девушкам, которые, кстати, тоже сидели за столом, но другим. — Итак, похоже, все наконец-то собрались, — объявил Сазекс. Сказав это, он посмотрел на нас хмурым взглядом. Мало того, что большинство из собравшихся здесь разумных принадлежало стае, так теперь ещё и пришла неизвестная девушка, которая спокойно тут расхаживает. Однако при всём своём интересе выяснять её личность они не спешили… а, нет, Вали, подойдя к своему боссу, шепнул ему что-то на ушко. Азазель на его слова хоть и постарался не выказать своего удивления, но всё равно отреагировал. Коротко опишу находящихся здесь лидеров. Сазекс Люцифер, как я уже его раньше описывал — это высокий парень с красными волосами, одет он был очень пышно и пафосно. Азазель, лидер падших, обладает довольно оригинальной расцветкой волос: чёлка была пшеничного цвета, а остальные волосы чёрные, глаза, в которых горел азарт учёного, который наконец-то дорвался до нового вида и именно ему предстоит понять и открыть, что это за вид такой и как к нему относиться, были красноватыми. Этот зубр сразу понял, что мы не демоны, ведь имитировать укол боли от упоминания Бога у нас не получается, да мы и не старались, так что он определённо понял, что девушки не являются демонами. И похоже, что это поняли все присутствующие, но виду не подавали. Оно и ясно, сейчас не время устраивать разборки. Следующий лидер — это Михаил. Он является единственным архангелом и первым творением Божьим, кто принял Его место в качестве лидера после того как Он умер на войне. Блондин с весьма одухотворённым лицом, которое увидишь — и захочешь непременно рассказать все свои грехи, с пронзительными зелёными глазами, которые светятся добротой и пониманием. Над головой светится нимб, который показывает, что перед нами творение Божье. В отличие от ангелов, у падших нимбов нет и не будет. Это атрибут Ангелов и Серафимов, и пускай Рэйналь и Калаварнер могут заковываться в броню света, но их свет, он… холодный. Свет, который не может лечить, он безразличен ко всему. Они именно орудия, которые уничтожают врагов. Ближе всех по силе к ангельскому свету Ирина, но и то её свет отличается от света Михаила. И я затрудняюсь сказать, в какую именно сторону, в худшую или в лучшую… да и не важно это. Также в комнате была Серафол Левиафан, которая находилась в некоей прострации… Н-да, после нашего разговора она всё время ходит задумчивая. И мне видно, как она хочет всё бросить и уйти, хлопнув дверью… вот только в этом мире её удерживает сестра. Сона Ситри тоже здесь присутствует и неодобрительно посматривает то на Шинру, то на Момо. Она не понимает, почему её фигуры предпочитает общество Риас и Ко. Серафол это видит и от этого ей становится ещё печальней. Ведь дело в том, что Сона то ли не хочет видеть очевидное, то ли видит это, но старается не замечать, но девушки уже изменились и сами выбрали сторону… они выбрали стаю. Сона этого пока не понимает или понимает, но не хочет верить… Хотя, это её дело, однако что бы на теперь ни делала, но она уже лишилась двух фигур. Шинра и Момо лишь имитируют принадлежность к её фигурам, но сразу видно, что в глазах девушек нет того почтения, что было раньше. Для них она просто бывшая госпожа, не больше. Драйг устроилась в том же углу, старается быть поближе к Грейфии — видимо, девушка ей очень понравилась, вон как старается к ней прижаться на диванчике. Да, ничего не проходит без последствий. — Итак, если никто не против, то начну я, — взял слово Азазель. — Сейчас противостояние наших сил может негативно сказаться на прогрессе наших рас. Мы и так сильно отстали во многих аспектах жизни от тех же людей, а при новом столкновении мы и вовсе рискуем остаться за бортом жизни и собирать объедки за теми, кто раньше был для нас разменной монетой. Тех, кто начал прошлую великую войну, Сатаны и Бога, нет больше с нами, —закончил Азазель свою речь несколько печально. Было видно, что ему, в общем-то, неинтересна война и что он, по большей части, изобретатель и исследователь, а во время войны не поисследуешь. И да, он действительно прав: даже с учётом носителей механизмов у людей огромное подспорье — их численность. Если случится война, то люди будут воевать все против всех. Кто-то за падших, кто-то за ангелов или демонов. То есть вспыхнет война всех со всеми, где простые люди будут умирать огромными толпами. Вот только потом подтянутся военные машины, ведь армии разных государств не станут стоять в стороне. Вспыхнут ядерные грибы, начнутся бомбёжки и свинцовые дожди, и планета подвергнется огромному стрессу. Ангелы, демоны и падшие слишком сильно ушли от простых людей, о них забыли, и люди не знают, что подобное существует действительно и всего лишь скрыто от их глаз. Так что у людей возникнет очень много вопросов, и люди не отступят. Люди — существа очень живучие, они могут приспособиться там, где другие вымрут. Они развиваются технически и уже сейчас могут дать прикурить трём фракциям, что когда-то решали их судьбы. Бывшие монашки слегка отреагировали на известие о гибели Бога, только реакция была крайне слаба, и Михаил подозрительно их оглядел. Вообще я надеялся на более сильную реакцию со стороны церкви в лице Михаила, однако он всего лишь просто оглядел девушек, и в его глазах было понимание. Возможно, он знает больше, а мы чего-то не понимаем? Вообще я уже отмечал, что вся эти история с их изгнанием была… как минимум странной. И сейчас он смотрит на девушек, и в его взгляде только понимание. Девушки же вообще не выказывали почтения наместнику Бога. Странно всё это… — Азазель несомненно прав, мы слишком сильно отдалились от людей и скоро мы вообще исчезнем, оставив только упоминания в их сказках, — отозвался Сазекс. — Если ангелы получают духовную энергию от веры, то мы, демоны, вынуждены выполнять договора. И не всегда их можно выполнить. — Но и у ангелов тоже не всё хорошо, слишком большая нагрузка идёт на механизм Бога, — вставил свои пять копеек Михаил. — Вдобавок, наша численность только уменьшается в этом вялом противостоянии. — Тогда я собираюсь спросить мнение тех, кто непосредственно связан с тремя фракциями и своей силой способен повлиять на хрупкий баланс в мире — Красного дракона, Белого дракона и Атрума, пришедшего из другого мира. Что вы думаете об этом? — задал вопрос Азазель, посмотрев поочерёдно на Драйга, Вали и меня. — Не имею ничего против, если мне будет с кем сразиться, — сказал Вали, стоя в расслабленной позе возле стены. — Сначала меня победи, — хмыкнула Драйг, она самодовольно посмотрела на парня. Остальные слегка удивились, что эта девушка и есть Драйг. Разумеется, они знали, что Красный дракон — это «она». Но одно дело знать, а другое — видеть своими глазами. И сейчас все, кто был не в курсе личности девушки, пристально её рассматривают. Все знают, что я её извлёк из механизма, и теперь, получив подтверждение, будут осторожны со мной, ведь кто знает, кого я захочу извлечь следующим. Одно только моё присутствие нарушает баланс сил, привнося в него неизвестную переменную, и это понимают все собравшихся, так что по факту здесь собрание не трёх фракций, а четырёх. — Даже не сомневайся, — буквально прошипел парень на слова девушки. — Мне лично плевать на ваши разборки, хоть поубивайте друг друга, — произнесла Драйг, приобняв Грейфию. — Я в любом случае не останусь в этом мире. — Я тоже придерживаюсь нейтралитета и мне по сути всё равно, что будет после нашего ухода, — сказал я. — Стая уйдёт после этого собрания. — Ну и куда вы пойдёте? — хмыкнул насмешливо-недоверчиво Сазекс. — Вернёмся в мой мир, — пояснил я. — В конечном итоге, мы здесь гости и пора нам возвращаться. — Да-да, конечно, — с сарказмом покивал Сазекс. После этих слов некоторые из присутствующих стали бросать на меня подозрительные взгляды. Ну, их понять можно: вроде как придерживаются нейтралитета, но, по сути, являются четвёртой силой, которая только номинально подконтрольна другой фракции. Сейчас я вроде как хожу под сестрой Сатаны… вот только так ли это? Ну, его скептицизм можно понять, так как Грейфия довольно много ему рассказала, вот только всё было хоть и правдой, но относилось не к этому миру. Грейфия рассказала ему, что один из прошлых миров был уничтожен, но не уточняла, какой именно и почему мы путешествуем. В конечном итоге разумные находят куда более логичные объяснения всяких поступков. Главное им не мешать, и они обманут сами себя: несколько оговорок, несколько брошенных мимоходом фактов — и картинка складывается в умах разумных, и только некоторые чуют, что в картинке, представшей перед ними, не хватает нескольких мелких деталей, которые меняют картину кардинально. Любая мелочь может всё перевернуть с ног на голову и сделать картинку, что пестрела всеми цветами радуги и была им понятна, в картину, что полностью рушит всякое представление. Он считает, что мы хотим пустить корни в этом мире и именно поэтому я нахожусь возле его сестры, которая нас и прикрывает силой своего клана. Да и остальные присутствующие здесь разумные думают, что я заинтересован в этом мире и не хотят, чтобы я встал на одну из сторон. Ну а то, что девушка уже давно не является его сестрой — так это детали, не заслуживающие внимания. — Если не полезут к нам, то и мы не полезем никуда, — всё же произнёс я. После моих слов они несколько расслабились и приняли мою точку зрения. Они вообще, похоже, не обманываются в том, что Риас моя госпожа. Серафал понимающе на меня посмотрела, она единственная из демонов, которая знает, что этот мир для нас ступенька, и мы уйдём, и уйдём скоро. Наши беседы были продолжительны, и я заметил, что девушка каждый раз уходит после беседы всё более и более задумчивой. К тому же я заметил, что у неё со временем стали меняться взгляды на стаю. Поначалу она опасалась, затем боялась, ведь по силе мы её превосходим многократно, и это при том, что она не последний по силе демон и тут собрались такие разумные, что сильнее её. Осознание этого больно бьёт по самолюбию, только она не дура и не стала сразу бежать и разбираться что за фигня. Она спокойно наблюдала за нами и в итоге заслужила наше пусть и небольшое, но доверие, да и я с самого начала не видел смысла скрывать наши силы от неё — в конечном итоге, кота в мешке не спрятать. Жалко, что она не входит в стаю, она стала бы отличным пополнением. Однако девушка не может бросить свой клан и семью, и я понимал это, поэтому и не предлагаю ей. В конечном итоге, это её жизнь. Главное, чтобы она не становилась у нас на пути, а там мы прекрасно сработаемся. — Атрум… — взял слово глава ангелов, Михаил. — От себя, архангела Михаила, хочу вынести тебе благодарность за уничтожение воров, которые нанесли много ущерба церкви. Нашу благодарность ты уже получил вместе с девушками, которые вошли в твою «стаю», — выделил он слово в кавычки, всё-таки они не понимают этого. — Мы не стали преследовать их и атаковать тебя после инцидента. Также мы остановили расследование, что было направлено на девушек, и отпустили их с миром. Теперь мне многое становится ясным. Я-то думал на нечистых на руку церковников, а это оказалась своеобразная благодарность, но всё равно это странно. Такое ощущение, что я ещё чего-то не знаю. И хотя девушки просто не могут меня предать, но видимо ангел что-то знает. Вполне, кстати, возможно, что Ирина что-то ему рассказала, ведь он в каком-то роде её кумир. Хоть я и не запрещал, да и какая мне разница? Мы в этом мире последние деньки. А они этого не знают и не ведают. Что поделать — мы не особо собираемся с кем-то прощаться в этом мире. — Хм… ясно. Что же, это многое объясняет, но всё же почему девушек изгнали? — спросил я. — После того, как Бога не стало, осталась лишь система, придуманная им. Иначе говоря, его божественная защита, благословение и чудеса. На данный момент я не могу заменить его полностью, как глава, и никто из нас не может. Всё, что нам остаётся, это поддерживать функциональность системы, даже если для этого нужно изолировать от неё опасные элементы, — ответил Михаил и добродушно улыбнулся. — Другими словами, вы убрали возможные помехи из церкви, дабы они не подрывали веру и не доламывали механизм, построенный Богом, — сделал выводы я и благодарно кивнул. — Ясно, спасибо за честный ответ. — Источник нашей силы — это вера тех, кто верит в нас. Если то, что мешает работе системы, незамедлительно не удалить, то система не сможет функционировать, — сказал Михаил. — Так значит, вы изгнали нас потому, что мы узнали правду о том, что Бога не существует? — спросила Зеновия. — Это была не основная причина, — ответил Михаил. — А что же было основной? — поинтересовалась Ирина. — Дело в том, что их молитвы каждую твою утреннюю и обеденную службу уходили к другому божеству, вызывая разлад системы. Вдобавок, система без божества на другом конце могла просто рухнуть, зацепившись за подобную сущность, — произнёс архангел. Получается, что девушки уж слишком сильно уверовали в Элизаэль, чем создали в божественном механизме некое напряжение. Ну, это логично… — Ясно, — отозвались девушки. Им это было интересно просто как факт, из-за которого всё это произошло и не более. — Я прошу прощения за то, как поступили мы с вами, — произнёс архангел. — Ничего страшного, мы просто нашли своё место, где хотим быть, — отозвались девушки.Глава 50
Собрание продолжилось, они обсуждали некоторые проблемы и их решение — в целом, обычные рабочие моменты. Однако в какой-то момент я стал чувствовать, как пространство над школой стало постепенно закрываться и отсекать его от остального мира. Спустя несколько секунд в кабинете повисло молчание: все начали подозревать друг друга и не горели желанием делать первых ход. На лицах девушек стали проступать улыбки, которые постепенно стали превращаться в оскал. С одной из комнат послышался визг, который заставил затихнуть вообще все звуки. Я тут же узнал крик Гасты, которая вместе с Равель была в другой комнате, и похоже, что их атаковали. Затем раздался новый визг, от которого стали трескаться стёкла, а после — крики и звуки борьбы, снова визг и предсмертные стоны. — Стая! — сказал я с улыбкой. В тишине кабинета мои слова разнеслись эхом. — Пришло время охоты! Меня поддержали дружными кивками, а некоторые из девушек вовсе стали исчезать из комнаты — например, Ку просто провалилась в свою тень, Присцила, став своего нормального роста, достала свою косу и попросту растворилась в пространстве. А на месте Атрума только закружилось небольшое серебряное пламя. — Да начнётся охота… — прошептал ветер.* * *
Лидеры не стали пороть горячку и принялись окутываться в многочисленные щиты и пытаться эвакуироваться, а также связаться со своей охраной. Однако спустя пару мгновений они выяснили, что охрана не отвечает и скорее всего уже мертва. Вали, стоявший позади лидеров, решал очень серьёзный вопрос: кого атаковать. Тут его взгляд перекочевал на Драйгу, которая тоже смотрела на него. — Ну что… начнём? — спросила она. — О чём ты? — он заинтересованно посмотрел на неё. — Наше сражение, разумеется, — она фыркнула. — И не придуривайся, я чувствую, как ты хочешь этого. — Пойдём, — усмехнувшись, кивнул он и направился на выход. — Вали? Ты что удумал? — отреагировал Азазель. — Мы наконец решим, кто сильнейший, — услышал в ответ падший. — Не мешайте, — кинула Драйг. Они вышли из кабинета… и сразу же атаковали друг друга. Драйг, не мудрствуя, начала атаковать кулаками, а Вали, призвав свою перчатку, атаковал уже ей, попутно защищаясь. Недолгое противостояние — и они вываливаются на улицу через окно. Лететь до земли им было недалеко, но всё же это был второй этаж, так что они успели нанести несколько ударов друг другу. Драйг сверкала улыбкой, лицо Вали тоже исказилось хищной улыбкой — он наконец нашёл достойного противника. И сразу после того, как драконы покинули здание, последовали взрывы, которые окончательно поставили вопрос ребром на счёт охранников — всё было спланировано довольно хорошо и защитники просто не успели даже ни чего сделать. В пространстве стали зажигаться тысячи магических кругов, из которых стали выпрыгивать люди, что оставались стоять прямо на воздухе и поливать пространство магическими заклинаниями. — Волшебники, — немного отстранённо сказала Риас, с интересом смотря на всё это действо. — Боже мой! Как им не стыдно подражать мне, девочке-волшебнице? — тут же возмутилась Серафол, которая наконец-то нашла тех, на ком может выместить всё своё недовольство… во всяком случае, она так подумала. Сразу же в окна полетели тысячи магических стрел, что колдовали эти волшебники, одетые в странного покроя балахоны. Они летели отовсюду и… столкнулись с огромной печатью что поставила Серафол. Однако печатью Серафол была остановлена только часть зарядов, потому как большая их часть просто сгинула, встретившись с огнём Инферно Риас. — Что? — обернулась девушка и встретилась с офигевающими взглядами. Ведь она только что поглотила огромное количество сырой энергии, да ещё и при помощи адского огня, которым чрезвычайно сложно управлять. — Нет… ничего, — отозвался Сазекс, до которого только теперь дошло, что его сестрёнка выросла. — Телохранители и сопровождающие… Кажется, основную их массу не уничтожают, а куда-то телепортируют, — задумчиво произнёс разглядывающий происходящее за окном Михаил. — Тут есть кто-то, кто контролирует врата по обе стороны барьера, отсылая часть войск фракций подальше, дабы не тратить на них время, — спокойно добавил он. Да, Михаил уже давно знал, что в рядах церкви есть предатели, но такой вопиющей наглости он не ожидал … — Магия перемещения заблокирована, — отозвался Азазель. Пока высшие чины решали, кто прав, а кто виноват, в другой комнате разразилась драма. Гаст, находясь в комнате, атаковала врагов своим голосом. То тут, то там валялись волшебники, подвывавшие от боли и старавшиеся заткнуть уши и не слышать этот вой, издаваемый девушкой. Всё пошло у них не по плану с самого начала. Например, они не обнаружили Гаспера, а вместо него была какая-то беловолосая девочка, которая отреагировала на их появление таким воем, что защитные и блокирующие печати просто сорвало. У многих полопались барабанные перепонки, и они по идее должны были оглохнуть, однако они продолжали слышать вой девушки, который вырывал из их душ всё плохое, что они совершили, и они, фактически, выли не от звука, а от грехов что разрывали их души изнутри. Из их ушей, глаз и носа лилась кровь, у некоторых лопались глаза и они открывали свои рты в беззвучном крике, кровь заливала пол… Они падали на колени, стараясь закрыть уши, чтобы не слышать этого крика. Пространство дрогнуло в такт крику, и большинство стёкол и даже стен стало покрываться сетью мелких трещин. Не выдерживая, стекло попросту лопалось от этого звука… и это всё тонуло в крике Гаста. Равель поморщилась и окуталась саваном из огня. Небрежное движение руки — и комнату затопил огонь, не встречавший сопротивления со стороны волшебников, что пришли по их жизни. Огонь заполонил комнату и словно вода растёкся по ней, чтобы жадно пожрать плоть незадачливых врагов. Огонь не тронул своих, ибо они — часть одной стаи и не могут повредить друг другу, сама их сила отказывается причинять вред своей стае… Хотя это совсем не значит, что им приятно слушать визг Гасты или плавать в огне Равель. Волна огня сошла на нет, оставив после себя только кости незадачливых людей и подпалины на почти чистых стенах и поле, на котором всё было уничтожено этим огнём. Снова вспыхнули печати перехода, и на комнату опустилась магическая печать, которая не давала девушкам пошевелится. Да они их недооценили и расплатились за это, но вторая группа волшебников уже была подготовлена к неожиданностям… как они считали, потому как секундой позже они внезапно стали лишатся голов. Присцила появлялась за спиной очередного врага лишь на миг, чтобы сделать ровно один удар — и в воздух взлетала очередная отрубленная голова незадачливого врага. Одним ударом она отправляла на тот свет сразу несколько противников. Стены, покрытые ранее дорогими обоями, что были сожжены огнём, оголив их истинный вид — теперь каждый взмах косы заливал их кровью, что следовала за отрубленными головами, выражение лиц которых было словно застывшие маски, на которых навсегда отразились эмоции от решимости до удивления. Враги даже не успевали осознать, что происходит, как лишались голов которые после недолгого полёта встречались со стенами и полом, заливая комнату кровью и окрашивая её в алый цвет. Тела, ещё не понявшие своей смерти, стояли ещё несколько секунд, подёргиваясь, и только после падали на пол, чтобы окончательно залить его кровью… кровью, которая стягивалась к девушкам, что стояли в центре, и втягивалась в их одежду. Всё это было бы даже красиво, если бы тут был ценитель прекрасного… Присцила, высокая девушка без единой эмоции на лице, которая на долю секунды появлялась за спиной у врага… она была одновременно прекрасна и ужасающа. Расправившись с нападающими, появившимися в комнате, Присцила возникла перед девушками и, сказав пару слов, растворилась снова. Сами девушки переглянулись и, уничтожив одну из стен, вышли на улицу. Их охота началась… Выйдя на улицу, девушки разошлись по сторонам… они не волновались, ибо знали, что врагов хватит на всех. Гаст неспешно плыла по воздуху и лениво бросалась фаерболами в противников, которые взрывались, соприкоснувшись с препятствием. Она бомбардировала противников, не считаясь с территорией и попутно уничтожая и стены, и укрытия. Стёкла трещали и лопались от её воя. Люди, что попали под вой, падали на колени и прижимали руки к ушам, из которых текла кровь… и спустя пару секунд в них летел очередной огненный подарок. Иногда она останавливала время, пользуясь своим механизмов и избегая ответных подарков. Она не торопилась, убивая их. Равель же, покрывшись своим огнём и взлетев на своих пламенных крыльях, обрушила на территорию школы свою силу, буквально затапливая её жидким пламенем. Люди сгорали как свечки, деревья вспыхивали, и даже металл плавился. Маги не были готовы к такому, да и кто был бы готов? Бывшая Феникс развлекалась, поливая огнём противников, теперь она ясно видела, как изменилась её сила. Она даже не удосуживалась хоть как-то уходить от ответных заклинаний… а смысл? Они все просто сгорали, приближаясь к ней, и поглощались ею. Саван огня делал её очень похожей на ифрита: горящее огнём тело и одежда, что пылала огнём, отличающимся по цвету от основного огня. Не двигаясь с места, она была похожа на пылающее пламя свечи. Одинокое пламя свечи, что горит во мраке комнаты… одинокое, но столь сильное, что даже ветер не может задуть её. Внезапно в неё полетели фаерболы, наполненные знакомой силой, и секундой позже она узнала подчерк… — Старший брат… — прошептала девушка. — Ну здравствуй, сестрёнка, — высокомерно произнёс Рувал. Рувал Феникс, старший брат Равель, тот, кто никогда не помогал своей сестре. Она помнила его взгляд, она помнила каждое его действие по отношению к ней. Только теперь ей было плевать на это — она уже нашла место, где хочет быть. Она даже не стала разговаривать с ним, а обрушила на него свою силу. Пламя столкнулось с пламенем, превращая всё вокруг в Геенну огненную. Бывшие родственники стали меряться силами. Рувал был очень похож на Райзера, такой же блондин с синими глазами, только был старше и на его лице были несколько шрамов. Сейчас он в недоумении смотрел на свою сестру, которая по всем его представлениям должна была помочь ему, но вместо этого атакует его. Он усмехнулся. Глупая сестра, она никогда не сможет сравниться с силой истинного Феникса… Его самоуверенность и стала его концом. Гордость затуманила ему взор, и он недооценил Равель, которая не разменивалась по пустякам и вмазала со всей силы по своему бывшему брату. Волна за волной они схлёстывались, дабы разойтись и встретиться вновь. Подобно волнам, их огонь заливал пространство и сжигал незадачливых людей, подошедших слишком близко. Деревья горели словно спички, за секунды выгорая и оставляя силуэты пепла, который рассыпался от маленького дуновения. Волна огня девушки становилась всё более насыщенной, и свет его буквально ослеплял разумных, что видели эту волну, однако Рувал не придал этому значения, и зря. Налетевшая очередная волна огня несколько секунд соприкасалась со своим оппонентом и в какой-то миг внезапно захлестнула высокомерного Феникса. Эта волна его попросту смела — глаза лопнули, кожа запузырилась, кровь закипела, а в рот, раскрывшийся в крике, стал затекать огонь, сжигавший слишком гордую птицу как снаружи, так и внутри. Оригинальное получилось блюдо — феникс, запечённый в собственном пламени. При этом он всё ещё держался, однако от той боли, что пронизывала каждую частичку его тела, он уже в первые секунды сошёл с ума. Родовой источник стал выделять просто огромное количество энергии. Источник просто не мог понять, почему носитель частички пламени от него же сейчас погибает и старался поддержать своего носителя. Дар Феникса стал раскрываться во всей своей красе, а канал связи с источником скачком увеличился, признавая наследника. Наследник умирал и воскресал, умирал и воскресал… Цикл, который в какой-то момент надоел девушке, прекрасно всё это видевшей, и после очередного его воскрешения особо сильной атакой она просто разорвала Рувала. Феникс, который сгорел в пламени — что может быть смешнее? Увы, шутку, произошедшую здесь, оценили немногие. Остался лишь небольшой дождь из ошмётков и горящих потрохов, которые тем не менее всё ещё старались восстановиться, и девушка, лишь меланхолично провожала их взглядом. Пламя, что составляло её саван, размерено и лениво ластилось к её коже, и это пламя освещало территории вокруг неё, что была покрыты пеплом и застывшими лужицами остывающего металла. Те, кто видел, как погиб высший демон, бросились наутёк, а им в спину полетели сгустки огня наследницы Феникс, единственной, кто осталась в живых в этом мире из наследников этого клана. Только её этот титул абсолютно не интересовал. В своём кабинете Лорд Феникс внезапно упал на колени и почувствовал, как рвётся связь с его наследником, и сразу после этого разорвалась та тонкая и слабая связь, что соединяла его с Равель. Её связь была слабой и едва заметной, однако только сейчас. Лорд в полной мере ощутил, что такое потерять всех своих детей. Он судорожно вздохнул и попытался встать. Магия переполняла его и не давала нормально двигаться, но и выплеснуть всю её не было возможности. Их огненный источник, первое пламя, из которого они вышли, поддерживал всех Фениксов и делился тоже на всех. Оно питал их и наполнял магией. Что произойдёт, если резко обрубить каналы, по которым течёт энергия? Она потечёт по оставшимся, перераспределяясь. И сейчас произошло ровно то же самое. Лорд почувствовал, что его тело перенасытилось энергией от источника их жизни. А это в свою очередь перегружало его организм. Не всегда много энергии — это хорошо. Сейчас он не мог её даже выплеснуть, иначе просто порвал бы свои энергетические каналы. Остаётся только ждать, и неизвестно, сколько времени займёт адаптация. Равель окончательно решила, по какому пути пойдёт, и это обрубило даже тот хлипкий канал, что ранее соединял её и клан. Отныне она свободна. Свободна от клана, в котором была никем. К сожалению, никто не знал, что её потенциал был даже сильнее, чем у Лорда, и после обрыва связи огненный источник отреагировал нестандартно: всю энергию, которая шла Равель, он стал перенаправлять действующему Лорду, что сейчас судорожно пытался хотя бы вздохнуть. Энергии в нём становилось всё больше и больше, по его телу стали распространяться трещины, из которых вырывался огонь. Одежда давно уже испарилась, а кабинет начал гореть, и в центре его на коленях сидел Лорд, судорожно цеплявшийся за жизнь. Ведь он — Феникс, он бессмертен… Увы, никто не отменял смерть от собственной силы, своего же огня, которого было слишком много, а Лорд оказался слишком слаб, чтобы справится с такой силой. Он закричал — и его крик был слышен во всём замке. Его последний выдох выходил из его лёгких, и воздух, который был вложен в этот оглушительный крик полный боли, стал превращаться в высокотемпературный концентрированный огонь, что проникал везде — в желудок, лёгкие, вены… Вся его кровь стала жидким огнём, обладавшим огромной силой. Крик стих так же неожиданно, как и начался — и прогремел взрыв огромной силы, взрыв, который уничтожил практически все земли Фениксов вместе с их наследием. Ад сотрясло от этого взрыва, а ударная волна очень сильно потрепала ближайшие земли. На землях Фениксов остался только одинокий шарик концентрированной плазмы, что образовался на месте Лорда, и от этого шарика распространялась такая неудержимая мощь, что к нему очень долгое время даже подойти не смогут, не говоря уж о том, чтобы понять, что это такое. В центре школьного двора находилась Ку. Покрывшись тенями, она предстала перед взором волшебников во всей своей красе. Её огромная тень извивалась щупальцами и атаковала ближайших врагов, её жёлтые глаза светились во мраке, что спустился на эту территорию, ужасая своим видом врагов. Глаза её хищно блеснули, и тень стала распространятся по всей территории, перемалывая врагов, что попадались в её сети. Волшебники пытались её атаковать… но все заклинания просто проходили сквозь неё. В какой-то момент ей надоело стоять, и в её руках стали формироваться тёмные изогнутые клинки, от которых исходила тёмная дымка. Глаза снова сверкнули, и она размылась в пространстве… Последнее, что видели враги — это жёлтые глаза с вертикальным зрачком, что горели во мраке. Их тела разделялись на неровные части, которые с хлюпающими звуками плавно и как будто лениво падали на землю в небольшие лужицы крови, что впитывалась в почву, и рисовали причудливые фигуры на бетоне. Стены окрашивались в алый цвет, который отражал немногочисленные лучики заходившего солнца. Само солнце словно спряталось и застыло за тучами, что были перед ним, и лишь немногие лучики достигали разумных. Вдобавок эта странная плёнка, что появилась недавно, и вовсе погрузила это место в полутьму, в которой и происходило всё действо. Магические вспышки используемых заклинаний окрашивали и освещали пространство, вспышки и блики оружия и взрывы, иногда вслед за ними раздавался полный боли крик. Этот цикл повторялся и повторялся. Быстрая тень перемещалась с такой скоростью, что оставался шлейф тьмы, следовавший за своей госпожой от врага к врагу, она молниеносно бегала, и в её покрове можно было увидеть лишь её горящие глаза, в которых застыла меланхолия, как будто она занимается рутиной. Внезапно недалеко от неё вспыхнуло маленькое солнце, что ослепило разумных. Это была Ирина, её белоснежные крылья раскрылись у неё за спиной, и она в несколько взмахов приподнялась над полом. Снова вспышка света — и девушка уже стоит в сияющих белоснежных доспехах. В её руке находилась белоснежная катана, которая буквально состояла из сплошного белоснежного света. Свет и Тень стали сплетаться воедино, дабы уничтожать. Материальные тени, что становились тонкими, словно леска, подхватывались ярким светом, который освещал пространство и направлял эти тени во врагов для их уничтожения. И если раньше с линии атаки тени можно было успеть уйти, то теперь это стало невозможным: яркий свет ослеплял, а оставшиеся небольшие и малозаметные тени были смертельными подарками, которые разрубали разумных, что так неудачно попались им на пути. Сама девушка, окутавшись в доспех словно серафим, стала летать над местом боя, освещая его и уничтожая всех, посмевших бросить ей вызов. Клинки врагов трескались и ломались, соприкоснувшись с её доспехом, их щиты не выдерживали ударов и плавились под действием концентрированного света, что был её клинком. Магическая защита врагов рассыпалась, соприкоснувшись с её энергией… они были обречены. Вместе эти две девушки создали по-настоящему страшное оружие. Без света не бывает тени, и чем сильнее освещена комната, тем более насыщенной будет тень, что в итоге появляется в этой комнате. То же самое было и здесь. Они прекрасно дополняли друг друга. Впрочем, разумные не оценили красоты, что была здесь, не оценили иронии, что прослеживалась в девушках. Ку — демон, что атакует из тени. Ирина — серафим, что несёт свет. Девушки противоположны друг другу по своей силе и, по идее, должны ненавидеть друг друга и стараться уничтожить… однако в стае и не такое возможно. В этом и заключается ирония всего действа, но никто эту иронию так и не понял — или понял, но слишком поздно, дабы задуматься о ней. Хоровод яркого света и чёрной, словно Бездна, тени было последним, что запечатлели их глаза, последним, что они увидели. Последнее, что они почувствовали — это как сама жизнь уходит из их тел. Однако количество врагов лишь увеличивалось. Враги хоть и гибли десятками и сотнями, но не теряли надежду, их становилось всё больше, а странная плёнка стала уплотняться. Новый виток охоты начался. Над головами засверкали странные золотистые молнии, и постепенно их становилось всё больше и больше. Это Акэно, покрывшись молниями, стала парить над головами разумных, собравшихся в этом месте. С высоты она прекрасно всё видела, как и то, сколько врагов стало появляться в этом пространстве. Враги буквально заполонили всё пространство, они были везде: они были в зданиях, они были на земле и в воздухе, и с каждой секундой их становилось всё больше и больше. Атрум появился с ней рядом и всего лишь кивнул. Тут же вниз устремились сотни молний, которые поражали незадачливых врагов. Но тут стало ясно, что не всё так просто… В воздухе стали появляться печати перехода, из которых стали вылетать падшие… Азазель нервно сглотнул: это были остатки армии Кокабиэля. Здесь, похоже, собралось всё недовольное перемирием общество. Похоже, Бригада Хаоса сделала свой ход. В неё входило много как людей, так и падших с демонами, и даже несколько ангелов, что были против мира. В общем, их было много, ведь недовольные есть всегда и везде. И сейчас они атаковали, бросив почти все свои силы на эту атаку. Всё-таки это существо знатно им попортило планы: всё должно было произойти немного по-другому. Но ничего, для них главное хотя бы потрепать лидеров, а в идеале — убить их, и тогда мира не будет. На земле и в воздухе стало не протолкнутся от разумных. Они были разными, они ненавидели друг друга, но объединились ради одной цели: не допустить мира. Именно эта цель временно примирила их, подведя их к мысли о сражении плеча к плечу, они объединились, дабы сокрушить инородную заразу, пришедшую в этот мир. Атрум слишком многих разозлил, и они не побоялись выйти против него, не побоялись даже открыто поддержать Бригаду Хаоса. На самом деле война интересует многих, и людей в том числе. Свобода… Бригада Хаоса хочет обрести свободу, удалить препятствия для людей, очистить пространство от «угнетателей». Красивая сказка, да только правда как всегда куда ужаснее. Деньги и власть… Война просто очень выгодна многим. Многие в этой войне погибнут, облегчая задачу тем, кто будут после них. Жизненное пространство освободится, а территории, которые занимали, к примеру, высокопоставленные демоны, сгинувшие в горниле войны, будут поделены между другими. Ведь никого не будет интересовать, остался ли наследник у этого демона или нет. За примером ходить далеко и не нужно. Вали Люцифер, пусть он даже и получеловек, но всё же наследник по крови, а Сазекс присвоил принадлежащее ему по праву рождения. Его выкинули, словно ненужную шелуху, словно ненужного щенка или сломанную вещь. И это только один пример, а подобное здесь сплошь и рядом. У демонов есть проблема с размножением… поправка, с рождением «чистокровных» демонов, т. е. тех, в ком течёт кровь без примесей, а полулюдей-полудемонов/ ангелов/ падших полно. И они тоже хотят жить. Преданные роднёй, выкинутые на улицу, они развивались и копили ненависть в своих сердцах, постепенно становясь сильнее, но и платили за эту силу безумием, что поражало их сознания. А дальше было и до гнили недалеко. Затем они следовали примеру падших, что находили спасение в пытках и убийствах. Они запоем пили отчаяние и боль жертвы, постепенно становясь сильнее. Но какой ценой? При Боге подобного не было, да и Сатана тоже поддерживал стабильность. Когда они умерли, сдерживающие оковы были скинуты и у многих появились нежелательные дети. Вот только никто не горел желанием это признавать. А зачем? Зачем признавать итог «игры»? Но ничто не вечно. Порядок постепенно навели, однако дети, они никуда не делись. А они тоже хотят жить. Преданные всеми, они находили свой путь. Бригада Хаоса, Герои… названий много, объединений тоже очень много. Они старались держаться вместе, помогая друг другу мстить, а тут такой подарок — в их мир пришло что-то чуждое. Деньги и разумные потекли рекой в их ряды, совершенно не подозревая о том, что сам виновник торжества лишь радостно потирает руки и приценивается к их душам… Ведь столько материала! Столько гнили! Столько грехов! Атрум был вне себя от счастья, наблюдая с высоты птичьего полёта за этими разумными. Благодаря им он сможет надолго отсрочить энергетический голод его собственного мира. За это он воздал хвалу этим разумным: они собрались все вместе, специально подставляясь для его жатвы. Пора было ставить сферу отрицания, и он её поставил, сделав снова лишь на чуть меньше, чем созданный противниками барьер. Лидеры неожиданно поняли, что мир по ту сторону барьера остановился и время идёт только внутри барьера… В пространстве начало витать просто огромное количество энергии, что уходило на поддержание барьера. Атрум на своих пламенных крыльях завис в воздухе. Увы, даже со всей своей силой он мог поддерживать этот барьер не очень долго, поэтому он оставил жатву на стаю, а сам, удерживая врагов внутри барьера и не давая им уходить, стал собирать главную ценность, что может предложить это место — души. Несколько ловушек для душ стали неспешно летать вокруг него, начиная собирать первых жертв. Послышались первые выстрелы, совершаемые винтовкой Ёко, что стреляла прямо с крыши их дома, ведь вся территория школы была отцеплена от остального мира. Выстрелы освещали мрак вечера, и после каждого выстрела падал очередной падший.Глава 51
С небольшими вспышками рядом с Атрумом появились его вороны, что тут же покрылись своими световыми доспехами и стали защищать вожака, который удерживал барьер. Они летали вокруг него, оставляя после себя световые полосы, что причудливо извивались и растворялись спустя пару секунд, их оружие рисовало в пространстве разводы, создавая причудливый танец света в полумраке. То тут, то там пролетали золотые молнии, которые были наполнены как энергией падших, так и демонов. Акэно не разменивалась по пустякам и атаковала всей своей мощью, и по противникам били молнии, что прожигали их до костей, испаряя плоть и кровь. К сожалению, по летающим целям было не так просто попасть, но кого это интересует? И вместо врагов молнии Акэно стали попадать по воронам Рэйналь и Калаварнер, что метались в воздухе, защищая лидера. Вот только вместо прожаренных девушек в результате молнии стали покрывать их доспехи, и теперь они тоже искрились электрическими разрядами, как и сама Акэно. И это дало своеобразный результат: теперь все, кто оказывался близко, получали свой «заряд бодрости». Внизу же расцветали деревья из молний, что накрывали собой сразу по десятку противников, начисто их выжигая, и даже их многочисленные щиты и амулеты слабо помогали против стихии. Охота продолжалась. В другом конце этой обширной территории развлекались Адинэ и Зеновия. Каждый их удар отнимал жизнь, каждое движение несло смерть. Они не пользовались магией, они просто танцевали, идеально дополняя друг друга и образуя свою «Симфонию смерти»… этот танец завораживал и восхищал своей красотой. Если присмотреться, то можно было увидеть дорожки крови, что следовала за их оружием — огромными двуручными мечами, порхавшими в их руках, будто зубочистки, зависая на несколько секунд в воздухе. На лицах девушек играли лёгкие полуулыбки. Не сражения их интересовали, и не сильные враги. Лишь их танец — то, где можно показать всю себя и пройтись по лезвию бритвы. Им просто нравилось танцевать с оружием, нравилось чувствовать его вес, нравилась та гамма ощущений, когда каждое движение может привести к смерти. Сладкая опасность, что так манила и привлекала девушек, раскрылась в полной мере. Ведь они доверяли друг другу, они знали каждое движение партнёра и подстраивались под него. А сражения и враги — это тлен, не заслуживающий их внимания. Всё окружение для них было всего лишь помехой, которая не стоит даже внимания. Для них во всём мире существовали лишь они сами, их танец и их оружие, песня, создаваемая его свистом, песня, что заставляла их двигаться дальше и петь её, Симфонию разрушения. Эта сюрреалистичная картина повергла в шок и трепет тех немногих, кто мог различить лица девушек. То, что происходило на этой территории, не поддавалось никакому осмыслению. Полуулыбки, которые в обычное время были бы прекрасными и завораживающими своей красотой у этих девушек — всё это приковывало взгляд разумных. Только симфония смерти не останавливала свой ход, и очередной засмотревшийся враг разрывался на кусочки сдвоенным ударом девушек — и даже так он не сразу понимал, что уже умер. Однако капельки крови, летающие вокруг них, попадая на лица людей, выводили их из плена иллюзии и сталкивали с суровой действительностью. Мечи проносились в опасной близости от их тел, рисуя на их броне узоры из крови, которая впитывалась в живую одежду. Наклон головы Адинэ — и меч Зеновии проносится в опасной близости от её шеи, чтобы разрезать очередного врага. Едва уловимое смещение Зеновии в сторону — и меч Адинэ проносится со свистом прямо перед её носом, слегка окрашивая её волосы в красный и разрубая врага от паха до головы. На заднем плане мелькали световые вспышки, золотые молнии и огненные шары, что, взрываясь, добавляют новые звуки в Симфонию смерти, звучавшую здесь. Свист мечей, раскаты грома, взрывы, предсмертные крики и стоны — всё это сливалось в одну песню, что поют девушки. Остальные звуки как будто заглушались, и в этой песне вокалистом выступала Гаст, своими криками добавляя новых красок в песню, что звучала вокруг. И, не выдержав этого ужасающего, но прекрасного зрелища, ряды противников дрогнули — слишком это всё для них было… чуждо. В отдалении и по краям барьера стали пытаться его пробить многочисленные дезертиры, которые старались убежать от этой вакханалии чистого разрушения. Они не были готовы умереть такой смертью. Но это им не помогло, и они неожиданно стали лишаться голов. От одного к другому следовала струйка крови, что оставалась на косе, не стеснявшейся бить их в спину, ведь они были всего лишь дезертиры и предатели. Да, понятно, что своя жизнь дороже, но тогда зачем они сюда полезли? Однако Присцила не спрашивала их, ей их мысли и мотивы были совершенно безразличны. Они атаковали их, и за это они падут перед ними. Кто пришёл убивать и разрушать, сам нарвётся на их гнев. Она не чувствовала абсолютно ничего по отношению к врагам, она просто убивала их. Один удар, исчезнуть, появиться за спиной другого, снова удар, снова исчезнуть… Она не воин — она убийца. И сама девушка это прекрасно понимает, только её никто не заставляет убивать. Она просто делала то, что должна, не больше и не меньше. Но даже звуки, издаваемые её косой во время удара, вплетались в эту причудливую песню. Удары косы рассекали воздух и тела противников, не встречая сопротивления, и те со слабым чавкающим звуком распадались на неровные лоскуты. Даже Присцила стала частью танца, что танцевала вся стая, и война была их музыкой. Звуки битвы, предсмертные стоны, влажный звук расходящейся плоти — всё это вплеталось в песню охоты. Многие, видевшие этот танец, лишились рассудка, предпочитая безумие открывшейся им реальности, и смерть стала для них избавлением. Ведь видеть столько одновременных смертей вокруг в столь малый промежуток времени и видеть алую дорожку, что следует от одного человека к другому, очень и очень страшно. Никто просто не понимал, что забирает их жизни, а непонятное пугает. В другом же конце этой территории проходила битва красного дракона и белого. Они перебрасывались ударами и не могли нанести друг другу много урона. — Крушитель Баланса: Небесная броня! Белый дракон! — прокричал Вали, которму надоела эта рукопашная, и сразу покрылся белой бронёй с прозрачными крыльями. Белый дракон, или, как его называют, Исчезающий, способен делить силу вражеского удара надвое, передавая отнятую силу своему носителю Очень и очень противная способность… И именно это больше всего и раздражало Драйгу. — Тц! Слабак, — кинула Драйг. Сама девушка применила живую одежду и покрылась облегающей одеждой, которая не мешала ни её крыльям, ни её хвосту. По её броне плясали искры пламени, и то тут, то там виднелись чешуйки. Не мешкая, она сразу атаковала Вали, но… послышался выкрик белой перчатки «РАЗДЕЛЯЮ», и сила её удара уменьшилась в два раза. Драйг раздражённо цыкнула. Ей надоел этот фарс, и в её руке появился огромный топор, который создал для неё Атрум. Этот топор мог проводить её огонь через себя, а также усиливаться в два раза. Режущее кромка под действием огня превращалась в плазму, которая разрезала вообще всё. Она хорошенько размахнулась и отправила в сторону противника раскалённую волну огня и плазмы, что сорвалась с её топора… которая, встретившись с руками в перчатках Вали, передала половину силы удара своему хозяину. Драйг зарычала от бешенства. Как же её бесит эта его сила — это не передать словами. Ты стараешься, становишься сильнее, растёшь над собой, а эта… тварь прибавляет себе силы, просто поглощая твои атаки, и это так бесит. Теперь девушка окончательно решила судьбу парня и дракона, что находится в нём. Онаслишком многое пережила, чтобы не измениться. Именно из-за него она вообще попала в механизм, из-за его дебильной силы, что просто сводит на нет её достижения! Это слишком большой урон гордости дракона. Драконы всегда славились своей силой и свирепостью, но также они славились и своим словом, которое было крепче стали, а она поклялась стать сильной. Альбион же всегда делал её на порядок слабее, и это бесило, бесило до такой степени, что её взор затуманивался кровавой дымкой бешенства. Не для этого она столько столетий росла над собой и преодолевала огромное количество сложностей, чтобы становиться теперь в два раза слабее каждые несколько секунд. А как вы сами отреагируете на силу, что делает вас в два раза слабее? Сила, что не зависит от носителя, что сильнее действует на более сильных, и чем более грозный враг, тем сильнее эффект от разделения. Эта очень противная способность, и при этом Альбион ею гордится, абсолютно не понимая, что гордиться тут нечем, ведь он сам не становится сильнее, он просто впитывает в себя силу противника. И Драйг обрушила на этого… скота всё своё негодование. В удар она вложила огромное количество энергии, и он буквально сбил Вали на землю, разрезав его броню. Но этого было недостаточно: броня хоть и была уничтожена, но всё же защитила своего носителя от самого удара. А носитель белого дракона понял, что шутки кончились и пора сражаться серьёзно. И словно подтверждая его выводы, Драйг выдохнула огонь, который, словно недоумевая, соприкоснулся с бронёй, абсолютно не повредив ей. Только этим она всего лишь отвлекала внимание: с боку на перчатку с кристаллом пришёлся удар топором чудовищной силы. Перчатка защитила своего хозяина, но сама треснула. Однако Альбион снова воспользовался своей силой разделения и стал в два раза сильнее, поглотив силу противника. Драйг вновь зарычала, и её стал покрывать огонь, который вырывался с чешуи, которая в свою очередь торчала из живой одежды. Огромные драконьи крылья взметнулись вверх, по ним плясали язычки пламени, словно вены. Огонь покрывал её крылья и плясал, подчиняясь своей хозяйке. Драйг вся покрылась пламенем и в мгновение ока оказалась около своего оппонента, чтобы обрушить на него свой удар. Она воспользовалась своей силой и увеличила свою силу в два раза, а Вали разделил её силу в два раза. Но даже так удар был такой силы, что испарил часть школы, находившуюся за Вали. Но, к сожалению, сам он был в порядке. За его спиной виднелись механические синие крылья, словно состоящие из кристалла. Начался новый виток их противостояния. Песнь охоты продолжалась.* * *
— Прощальная песня… для этого мира. —* * *
В небе вспыхнуло серебряное пламя, которое жадно поглотило всех незадачливых летунов, что посмели к нему подлететь. Вслед за пламенем небо разразилось грозовой сетью, что словно паутина, трепещущая на ветру, двигалась и извивалась. Сеть молний била по земле, уничтожая укрытия разумных и стирая их с лица земли. Немногие выживали в этой атаке, но и они встречались с огненными созданиями, что стали, словно змеи, ползать по земле. Молния ударила и уничтожила часть здания, где разумные спрятались от этого безумия, а следом в дыру вполз огонь, который словно живой и жаждущий крови зверёк резво набросился на противников, полностью их проглатывая. Подобно змеям пламя плясало по полу, влезая в небольшие бреши в защите и накидывалось на противников. Волшебники развеивали одну напасть, чтобы тут же столкнуться с другой, защита помогала крайне слабо. Защита от демонов — кресты и святая вода — не помогали против врагов, даже не замедляли их движения. Девушки, словно нож, режущий масло, проходили по рядам врагов в смертельном танце, что создавал причудливые звуки. Танец продолжался и оставлял только трупы врагов, расчленённые огромными двуручниками, порхавшими в руках девушек словно зубочистки. Адинэ и Зеновия наслаждались танцем и песней. Они даже не обращали внимание на врагов, направление, движения — их вела сама песня… Они танцевали, их тела были продолжением чего-то большего. Каждый удар отправлял очередную душу в ловушку, и танец продолжался… в какой-то момент к ним присоединилась и Присцила, добавившая в танец новые краски своей косой. Синхронный прыжок — и под ногами проходит коса самой высокой девушки в этой компании. Коса, которая разрезает ближайших врагов. Адинэ обрушивается прямо на голову врагу, спрятавшемуся за препятствием, чтобы следующим движением отправить его в полёт ударом ноги. Слышится треск разламываемого укрытия, и парень летит прямо на Зеновию, которая, подпрыгнув слишком высоко, приземляется на этого парня. Следующем движением она делает шаг прямо по воздуху, а парень разрезается надвое. Девушки вновь неспешно группируются, их оружие проходит в опасной близости от их тел. Коса проходит прямо над их головами, капельки крови падают на их волосы, чтобы в следующую секунду вновь отправиться в полёт, так и не успев окрасить их волосы в алый цвет. Их движения столь быстры, что в воздухе рисуется кровавая сфера. Кровь попадает на их одежду и тут же впитывается, не оставляя и следа. Они чисты от крови… чисты и непорочны. Они не получают удовольствия от сражения, им просто нравится танцевать и слушать песню, что поёт их оружие. Тени оживали и словно паутина обвивали множество разумных, а затем — вспышка! — и луч концентрированного света разрезает их вместе со стенами. Когда света становилось слишком много, тени насыщались и как раскалённая леска разрывали своих жертв. В разрываемом вспышками молний воздухе кипело сражение. Две золотые сферы летали по воздуху, оставляя за собой световой след, что отпечатывался в глазах всех, кто смотрел на него. На этот след было больно смотреть, он слепил и доставлял неудобство. Всё это видели Лидеры фракций — они остолбенели от этой картины. Слишком сражение стаи было для них… чуждым. — Пора и нам присоединиться, — сказала Риас. — Риас! — воскликнул Сазекс. — Мы должны немедленно это остановить! Ведь это не лезет ни в какие ворота! — Остановить? — иронично спросила она и посмотрела на своего брата. — Не лезь в дела стаи, брат… — Как это понимать?! — повысил голос Сазекс. — Это всего лишь наша песня, — пришёл ему ответ. — Прощальная песня… для этого мира. — Песня… — прошептала Серафал. Она невидящим взглядом посмотрела на всю эту картину и поняла… — Девочки… пора нам выйти на сцену, — произнесла Риас и расправила свои крылья. Огромные демонические крылья раскрылись за её спиной — не та пародия, что у здешних демонов, а настоящие крылья, которые просто подавляли своей мощью и красотой. Девушки, что были в комнате, тоже раскрыли свои крылья, и одна была краше другой… И теперь всем присутствующим стало ясно, что они отнюдь не демоны, а что-то совершенно другое. Сона, не веря своим глазам, смотрела на своих бывших слуг и не могла вымолвить и слова. Шинра и Момо расправили свои крылья и исчезли в небольшой вспышке. Один-единственных хлопок — и они уже на поле боя, сразу врываясь во вражеское построение, чтобы рвать его плоть. Появились они возле Адинэ, Зеновии и Присцилы, которые, словно единый организм, танцевали, используя минимум движений, их оружие почти задевало их тела, и в этой сфере не было свободного пространства. Всё было настолько гармонично и дополняло друг друга, что противники просто не имели шанса их задеть. Даже если они умудрятся прорваться через защиту, то просто не смогут увернуться от всего… те миллиметры, что отделяют девушек от их собственного оружия, выверенные и подогнанные друг под друга движения не давали даже призрачного шанса на победу. Шинра сразу призвала свою силу и стала атаковать противников на средней дистанции, широкими и размашистыми движениями своего оружия присоединяясь к этому сражению. Момо была рядом и защищала подругу на ближних дистанциях. Постепенно эти две сферы соединились и стали ножом, который уничтожал всё, до чего дотянется. Только и для новоприбывших девушек это не было сражением, для них это был лишь танец, который сам подсказывал, как двигаться для улучшения песни, что здесь звучит. Вот раздаётся новый вой Гасты — и девушки из слаженной команды рассыпаются кто куда: пришло время индивидуального танца. Они распределились кто куда и стали пользоваться заклинаниями. Песня заиграла новыми красками, звон рассыпаемых магических щитов и выкрики заклинаний наполнили воздух над этой территорией. Волшебники быстро поняли, что пытаться отразить эти заклинания не стоит — слишком велика цена ошибки. Грейфия с тоской посмотрела на свою первую любовь и, раскрыв свои крылья, подошла к нему и прикоснулась изящной ручкой к его щеке… По кабинету стал распространятся запах гари. Сазекс отдёрнул голову и уставился на свою горничную. Он не мог поверить, что вот эта девушка когда-то была его слугой — слишком была велика разница. Она грустно улыбнулась и исчезла. Навсегда исчезла из его жизни. — Брат… ты меня разочаровал, — прошептала Риас, но её голос разнёсся эхом в тишине кабинета. — Это последний раз, когда мы разговариваем, — добавила она. — Но куда вы уйдёте?! — совершенно потерянно спросил он. — Ведь прошлый мир уничтожен! — О нет… — усмехнулась она. — Его мир живее всех живых. Стая обеспечит вам безопасность, но и вы не атакуйте нас. Это были последние слова, которые он услышал от своей сестры, которая разорвала все связи с семьёй. Сазекс прикоснулся к щеке… «Останется шрам», понял он и провёл пальцами по обугленной коже. Прощальный подарок Грейфии останется с ним навсегда. Михаил прислушался к своим чувствам и узрел хоровод душ, что не уходят на перерождение. Души, что были повреждены и изранены, а ещё поражены какой-то болезнью, но это были души. Его сущность воспротивилась этому кощунственному делу… но его разум задавил этот порыв. Ему было интересно, что будет дальше. Да и к тому же, эти души и так не ушли бы на перерождение. Азазель с интересом наблюдал за всем этим, он и не думал вмешиваться… а зачем? Сколько новых данных! Столько интересного и даже невероятного происходило сейчас перед его глазами, заставляя его мозг учёного-экспериментатора спешно запоминать и обрабатывать тонны информации. Он жадно смотрел на то, как сражаются эти существа, столь похожие на падших, но ими не являющимиеся. Его глаза жгло их светом, но он упрямо продолжал за ними смотреть, впитывая в себя манеру их сражения. Риас появилась около Атрума и Акено, покрываясь огнём Инферно. Бардовое пламя по жесту её руки стало собираться в смерч, что закрутился и обрушился на немногочисленные укрытия противников, которые они поставили, используя печати и барьеры. Огненный смерч врезался в их щит, а после его стали долбить молнии. Во тьме этого места стали расцветать золотые деревья, покрытые бардовым пламенем. И эти деревья уничтожали укрытия, вскрывая их огромными вспышками энергии. Грейфия появилась чуть позади своей госпожи, в её руке было окровавленное копьё, уже вкусившее крови врагов, её взгляд подмечал малейшую опасность для госпожи. Теперь она была одета, как и другие девушки, в обтягивающий костюм, что буквально светился в полумраке, костюм, что был самой лучшей защитой. Ведь сражаться в костюме горничной — что может быть смешнее? Вот и она так считала и не хотела выглядеть смешной в глазах госпожи и господина. Да, она приняла Атрума в качестве господина и… в качестве своего мужа. Девушка не знала, что она испытывает к нему, но она была благодарна за то, что он сделал, она наконец-то отпустила ту несбыточную надежду, которая так долго была в её сердце. Отпустив эту надежду, она шагнула в своё будущее. Лишь один маленький шажок — и многочисленные руки поддержали её, и она опомниться не успела, как стала своей в этой эксцентричной и, чего уж греха таить, ни на кого и ни на что не похожей компании. Она изменилась, как изменилась и её госпожа. Атрум изменил их всех. Постепенно, шаг за шагом он показал новую дорогу в её жизни, и она ответила взаимностью. Сейчас же она чувствовала, что участвует не в сражении, а в танце… То, что происходило здесь, невозможно назвать сражением — слишком уж разнятся силы сторон, находящихся здесь. И сейчас девушка, находясь за спиной своей госпожи, понимала, что госпоже уже не нужна её защита… вот только Грейфия просто любовалась лицом Риас. Та полуулыбка, что была на её лице, завораживала… Грейфия и сама не поняла, что у неё появилась такая же полуулыбка. То, как Риас закутывалась в бордовое пламя, то, как это пламя ластилось к девушке и словно просило только указать, что и кого атаковать, просило разрешения и благословения своей госпожи присоединиться к песне, что звучит здесь. И девушка дала своё разрешение. С огромным свистом радостное пламя чистого разрушения стало обрушиваться на этих разумных, что посмели напасть на их госпожу. Впрочем, это пламя было радо просто выполнять пожелания своей госпожи, оно радостно журчало, словно вода, и перетекало из одной формы в другую, чтобы всем своим гневом обрушиться на врагов.* * *
Немногие смогли спастись от гнева… Диодора Астарот, потомок Вельзевула, а также член «Бригады Хаоса», сильный демон, поведавший на своём веку многое… Но происходящее вокруг него просто не поддавалось осмыслению. Обычно он постоянно щурится, но сейчас его глаза были широко распахнуты и он впитывал в себя всё, что происходит в этом месте, с жадностью губки. Его фигуры, бывшие монашки, были около господина и банально не знали, что делать. Как им сражается с этим? Убежать они тоже не могли: тот барьер, что появился, не давал им уйти. Конэко, как дикая кошка расправила свои ушки и хвост, что уже начал разделятся. Она постепенно становится двухвостой, как и её сестра. Девочка уже повзрослела и смотрела на своих врагов, как на мышей, с которыми не ведут светских бесед. Молниеносным движением она за один прыжок преодолевает расстояние до первой фигуры Диодоры, которая, не успев даже пискнуть, оказывается разорванной на две неравные половинки. Тут же за этим следует удар золотого пламени, горящего в руках Конэко. Молниеносный бросок — и вторая фигура вспыхивают этим пламенем, сгорая. В пространстве слышится крик агонии, но даже этот крик вплетаются в песню, что звучит в этом месте. Новый крик ознаменовал кончину ещё одной бывшей монашки — её разбитая голова встретилась с камнем. Пространство осветила вспышка света, а затем раздался звук выстрела — и тело следующей девушки было разорвано на кусочки. Конэко бросила взгляд на парня, который взглядом загнанной мыши смотрел на её окровавленные руки. Она облизала свои когти и сплюнула — кровь имела мерзкий вкус, и она даже не хотела её дальше пробовать. Увидев эту картину, парень стал истерично приказывать своим фигурам, что остались живы. Девушки были парализованы от страха, но стали направлять своё оружие на Конэко. Сама же кошка только фыркнула и исчезла с небольшим хлопком, чтобы появиться сзади парня и оторвать ему голову. К сожалению, подобное не прошло и парень успел отреагировать на молниеносный выпад… что ж, он сам захотел с ней поиграть. Золотистая сфера огня вспыхнула в пространстве, и парень, недостаточно быстро отпрыгнув, получил свою порцию урона, а его одежда вспыхнула, загоревшись. Конэко не ему дала даже шанса отвлечься от неё. Снова молниеносный выпад — и новая монашка падает замертво с распоротой грудью. «Не повезло девушке, попалась на пути», отстранённо отметила кошка краем сознания. Основное же сознание просчитывало все дальнейшие действия даже на не шаг, а на как минимум десятка два шагов вперёд. Девушка изогнулась и правой рукой выпустила волну золотого пламени, а левой отправила в полёт небольшой камень, что насквозь прошил руку, которой прикрылся парень. Он вскрикнул от боли и попытался призвать свою силу… К сожалению, он потерял на доли секунды, Конэко, которая появилась сзади него с небольшим хлопком. Поначалу она просто хотела ему свернуть шею, но перестаралась. Его голова с широко распахнутыми глазами и торчащим из неё позвоночником — это стало последним, что увидели девушки перед своей смертью. Нет, Конэко их не убивала — их убила потеря своего господина. Они были осквернены, отлучены от церкви и кинуты на самое дно. Они всё видели и знали, находясь на затворках собственного тела и разума. Они бились в цепях, что были созданы фигурами зла, они падали вместе со своими телами. Чистые души, которые извратили… чистые девы, которых изнасиловали. Изнасилованные и грязные, они просто не захотели больше жить. Сознание каждой из них, лишившись оков, просто отказалось жить, и их сердца просто отказались дальше биться. Остатки сил, что были в их телах после разрывания оков, отреагировали на истинное желание, убив их. Смерть была для них избавлением, и их души, единственные непорочные в этом месте, были подхвачены общим хороводом душ, кружил внутри барьера, только, будучи невинными, они попали в другой кристалл Атрума.* * *
Глава 52
Танец продолжался. Песня сражения звучала всё громче и всё яростнее. Драйг, потерявшая себя в своём бешенстве, недоумённо остановилась. Они уже долго сражаются, оба измотаны, но не сломлены. Оба не раз встречались с полом, оба уже не раз получали раны. Но они были равны. Сама эта мысль выводила девушку из себя, но сейчас, слушая эту песню, она просто не могла злиться. Им обоим требовалась передышка. Поэтому они на какое-то время остановились, не атакуя друг друга. Драйг обвела пространство взглядом. Здесь был драконий залп, что выжег землю словно лазер. Чуть поодаль виднелись обугленные остатки нескольких деревьев и какой-то постройки, уничтоженные шальным огненным шаром. Там они, упав, катались по земле, оставив отпечатки своих тел на бетоне. Их сражение сопровождалось всеми этими разрушениями, сражение, в котором из них не выиграет никто. Девушка это поняла, но принимать не хотела. Сзади доносилась музыка сражения и песня, что пела стая. Гаст выступала вокалистом, а остальная стая были кто ударными, а кто гитарой. Вот там, в лесочке, можно услышать свист, а здесь, около клуба оккультных наук, слышался грохот ударных. Она обернулась и посмотрела на то место, где была стая. В небе виднелась причудливая паутина из золотых молний, а также летали две яркие золотистые точки, что оставляли за собой следы в пространстве, словно короткие инверсионные следы из огня и искр. Бордовое пламя плясало и соприкасалось с землёй, а в его центе расположился маленький кокон серебристого пламени, от которого шла такая мощь, что даже с этого расстояния по её спине бежали мурашки, а хвост нервно подрагивал. Она прислушалась к песне и посмотрела на своего противника. Теперь всё стало таким понятным и простым… Она с недоумением взмахнула своим топором и отправила волну огня навстречу противнику, которая снова не принесла результата. Но тут её тело отреагировало, и она вновь нанесла удар… удар, что царапнул броню Вали. На её лице появилась мимолётная улыбка. Она услышала и признала более сильного. И подчинилась ему. Эта песня… Драйг стала двигаться в такт песне, и Вали перестал поспевать за девушкой. А она перестала испытывать удовольствие от сражения. Все её чувства стали приходить в гармонию. Она откинула бешенство, что толкало её сокрушить ненавистного врага, вбить его в землю и растоптать. Движения с каждой секундой становились всё короче и экономнее. Ленивое движение топором — и Вали отлетает от неё. Вслед ему несётся волна плазмы, которая вгрызается в его броню очень и очень бодро. Разделение — и он с недоумением моргает. Как такое возможно? Судя по силе, что он поглотил, удар был очень и очень слабенький… Но тогда почему его броня стала трескаться? Драйг закрыла глаза, и её тело подчинилось песне, что звучала в этом месте. Всё вплеталось в песню. Поворот корпусом… волна огненного дыхания… даже её неумелые движения постепенно становились частью звучащей вокруг симфонии, дополняя её. Драйг неумело и старательно пыталась начать петь, её песнь была ещё груба, но с каждой секундой движения выправлялись, и её песня постепенно становилась всё более гармоничной, вливаясь в общую мелодию, звучащую здесь. Прошло лишь немного время, а Вали со всё большим недоумением смотрел на своего противника. Её движения изменились, откуда-то взялась хищная грация… Теперь он не находил дыр в её защите, однако это нисколько его не останавливало. Битва всё нарастала, девушка просто отмахивалась от противника, что был не в состоянии услышать ритм и песню битвы, подхватившие её тело и вплетающие её в цельную картину сражения, что проходила здесь. Каждое её движение было грациозным и экономным, она двигалась всё быстрее и быстрее, и её топор мелькал всё быстрее и быстрее. И рядовые противники, что попадались ей на пути, быстро лишались жизни и отправлялись в кристалл душ. Широкими размашистыми движениями её топор проходил по дуге сквозь все препятствия, как раскалённый нож, за которым следовала огненная стихия, словно верная собачка, бегающая за косточкой. Даже очертания топора стали размываться и со временем исчезать, настолько быстрыми были движения девушки, а огненная сфера стала распространяться, выжигая землю и в такт движениям танцевать со своей госпожой. Драйг же стала чувствовать раздражение — что-то портило её песню и её танец. Топор создавал не те звуки, что она хотела, словно какая-то помеха старалась испортить её танец. И этой помехой был Вали. Альбион же внутри парня потрясённо молчал. И не успел предупредить носителя — слишком поздно он очнулся. Вали старался хоть как-то поспевать за движениями девушки, но не мог за ней успеть. Такая привычная ему несокрушимая броня стала сковывать движения, а его сила — уходить в никуда. Девушка от него отмахивалась словно от назойливой мухи, а Альбион не мог докричатся до носителя: тот слишком привык к своей хитрой способности с поглощением энергии от атак противников и сейчас вдруг столкнулся с проблемой колоссального энергетического голодания. Ему просто не хватало сил, чтобы поддерживать доспех Альбиона. В первый и последний раз в жизни Вали Люцифер столкнулся с такой проблемой. Ведь на заёмной силе далеко не уедешь… Особенно сильным ударом девушка отправила полетать парня, и его броня стала трескаться и разваливаться на части, потратив прорву не восполняющейся энергии. Вот только гордость его затмевала небеса, и он ну никак не мог понять намёков. Он атаковал напролом и… Всего несколько движений топором — и Вали Люцифер распадается на несколько частей. Он с недоумением смотрит в лицо своей противнице, которая взглядом из-под полуприкрытых век смотрит прямо на него. В её взгляде не было ни триумфа, ни ярости, в них не было вообще ничего — лишь пустота. Так смотрят на таракана — немного брезгливо, но в целом ничего не выражающим взглядом. И Вали Люцифер был именно этим тараканом. Драйг посмотрела на помеху, что влезла в её танец и песню. Посмотрев на него, она даже и не сразу вспомнила, что, собственно, здесь происходит. Осознание же происходящего вокруг было для неё шоком… хотя она очень быстро отбросила все свои переживания и просто продолжила танец. Она никогда не танцевала танец битвы. Сражения, сила… лишь сейчас она поняла, почему стая не любит сражаться, почему у них нет противников, а есть только враги, которых нужно уничтожать. Она лишь сделала несколько движений в танце, что её захватил, и победила: враг оказался недостаточно сильным и не смог постичь всю красоту той песни и танца, что она танцевала и пела, не смог подстроится и не услышал. Что ж, это его проблемы… были. А девушка просто продолжила свой танец. Сфера отрицания мигнула несколько раз, и противников стало больше. Девушка на это никак не отреагировала, лишь её огонь стал в такт движениям стирать эти досадные и шумные помехи, которые мешали ей наслаждаться музыкой, играющей здесь. Огромная огненная роза стала неспешно распускать свои лепестки, чтобы поприветствовать этот мир в первый и последний раз — её дань уважения этому миру и благодарность за столь долгое время, что она провела в нём. Она очень долгое время была зла на своё заточение и судьбу усиливать других без возможности выбраться на волю. Хотя некоторые носители становились ценными собеседниками, а некоторые даже друзьями. Так что даже будучи запечатанной, она в некотором роде получала удовольствие… правда последний её носитель, мягко говоря, был явно не лучшим представителем рода человеческого. Новые противники вывалились прямо в бушевавший огонь. Снова стали расцветать золотые деревья, снова с небес посыпались разрубленные тела падших и ангелов, что были против мира. В пространстве летали тысячи чёрных и белых тлеющих перьев, они, словно звёзды, освещали эту территорию. Вспышки света и световые лучи освещали территорию, дабы погаснув уступить место теневым клинкам, вгрызающимся в плоть разумных. А песня находила всё новые звуки, а девушки, словно опытные музыканты под руководством дирижёра, умелыми движениями вплетали эти звуки в гармоничную песню, становившуюся всё более и более насыщенной. Крик Гасты становится ещё более энергичным, и её голос разносится по большей территории. Те, кто до сих пор живы, чувствуют боль, их барабанные перепонки почти лопаются, но хуже всего не это: от её громкого их тела разрываются изнутри. Что-то тёмное и тягучее стремится вырваться из их тел и последовать на зов Гасты. Немногие слышат только её голос — очень немногие здесь чисты, чисты от гнили, что давно пустила корни в этом мире… Но даже здесь есть разумные, действительно сражающиеся за идею и за лучшее будущие. Наивные разумные, что словно мотыльки полетели на огонь, дабы сгореть в горниле этого пламени, в горниле пламени чужой воины. К сожалению, это действительно так. Эта война нужна многим, она многим выгодна. Падшие хотят территорию в Аду, а демоны не хотят тесниться и отдавать свои земли врагу. Ангелы вообще всех считают тёмными тварями и готовы сражаться с проявлением всего нечистого. Война выгодна многим, и многие стали винтиками в этом механизме. Это создаёт огромную нагрузку на «механизм Бога», который поддерживает хрупкое равновесие таких противоположных друг другу миров. Равновесие не вечно, и рано или поздно всё обрушит в бездну пошатнувшийся механизм, и так работающий на последнем издыхании. И в этом месте собрались многие, кто рушат равновесие своими взглядами и действиями. Но ещё не все они поражены гнилью. Есть и простые фанатики, просто не принимающие тьму или свет… увы, это действительно так. Только даже эти фанатики имеют право на свою жизнь. Сейчас в этом месте они объединились, даже не зная этого. Среди врагов есть даже ёкаи*, желающие просто отвоевать себе место под солнцем, те, кто повелись на обещания или были обмануты. Но они здесь, и они сражаются, откидывая свою маскировку. В пространстве стал разноситься вой оборотней, перекидывающихся в животных и начавших атаковать всех встречных и друг друга. Безумие спустилось в это место. Они просто хотели лучшей доли. Есть ли в желании создать для себя дом что-то плохое? Так что не все тут были сплошь плохими и злодеями — были и простые разумные, которые просто оказались не в том месте и не в то время. Такие противники, умирая, отправляются в другой кристалл у парня, что находится в небесах под защитой своих пламенных крыльев, окутавших его словно щиты. Песня продолжалась и набирала новые обороты. Лидеры трёх фракций смотрели на это действо, но не могли выйти, дабы посмотреть поближе — стая предусмотрела это и поставила печати, которые было так просто не снять.* * *
Азазель, наблюдая за происходящим вокруг, только и мог, что облизываться на те знания, что хранились в головах стаи. К сожалению, он понимал, что не доберётся до этих знаний, поэтому жадным взглядом впитывал в себя всё, что здесь происходит. Возможно это и есть тот ответ на вопрос, который он так долго искал. Михаил же обнаружил очень неприятную для себя вещь: души этих людей имели очень неприятный, даже тошнотворный запах, и только это его останавливало. Его сущность ангела требовала вмешаться и остановить это действо, это безумие, что творил Атрум с душами, но, к его удивлению, его связь с Механизмом Бога говорила об облегчении, что стал испытывать сам механизм и мир в целом. Последнее время нагрузка на Механизм Бога была просто колоссальной, и именно поэтому те девушки были изгнаны. Сейчас любая, даже самая незначительная деталь могла попросту обрушить всю систему, именно поэтому ему приходилось принимать столь жёсткие решения. Что поделать — такова доля правителя и наместника Бога. Именно на его плечи легла ответственность, именно на его плечи лёг мир. И он его держал. И сейчас он чувствовал, как мир стонет и просит этих пришельцев, просит не останавливаться, а продолжать. Гной… Теперь Михаил понял, о чём говорил Атрум, ведь до этого было сложно проверить достоверность его слов. Эта субстанция была настолько глубоко внутри душ, что её попросту не замечали. И только те, кто слишком долго были с ней, те, в ком она копилась слишком долго, только в них и замечали изменения. Правда, ангелы думали, что это инфекция и старались лечить… Увы, уже было слишком поздно, и ангелы становились падшими, а после и вовсе уходили в срединный мир. Теперь же, ощутив эту гниль, Михаил в некотором роде был благодарен стае, сделавшей за него почти всю работу. Сазекс с расширившимися глазами и полным сумбуром в эмоциях смотрел на свою сестру, что летала в небесах. С этого ракурса он видел только бордовый огонь, что ревел и словно пел в такт движениям молний. Вся эта картина повергала не просто в шок, а в священный трепет перед его сестрой. И горечь от осознания истинного потенциала его сестры и его служанки стала огромным молотом, что обрушился на его голову, слишком уж болезненным было оно. Возможно, его сестра даже смогла бы стать Сатаной, если бы её образованию уделили должное внимание. Но это уже неизвестно и никогда не станет известно. Печати, что стоят на этом помещении, так просто не разбить и не сломать, они построены по совершенно чуждому принципу, и он не знал, как к ним подступится — да и, что греха таить, страшно это было. Слишком уж огромными были силы… стаи. Богиня Грозы и Богиня Бордового Пламени, две подруги, что высоко в небесах раскрыли свои силы и обрушивали на врагов свою силу. Вспыхивают магические заклинания, которые, только приблизившись к девушкам, сгорают в их силах, и даже освещённое оружие и копья света рассыпаются, соприкоснувшись с их силой. Но почему у него создаётся стойкое ощущение, что для них это всего лишь игра?* * *
Это было одновременно и страшно, и завораживающе… Серафол Левиафан прикоснулась к стеклу. Она с тоской смотрела на происходящее за ним. Грейфия… её старая противница за звание «Левиафан»… Та единственная, что представляла реальную опасность в сражении за это звание, сейчас была для неё вне досягаемости. Девочки, что раньше были слабыми, выросли… она сама видела, как они тренируются. Но лишь сейчас всё выстроилось в цельную картину, создаваемую их движениями, словно… единым организмом. Глава семьи держит это место и не даёт уйти противникам. А его стая резвится… они просто танцуют и, похоже, их даже не заботят противники — о нет, противники лишь добавляют новых красок в эту песню. Песню столь прекрасную, что она заставляет мурашки бегать по спине. Силы, что обитают там, ужасают и завораживают. Даже в этой комнате, превращённой в крепость, ощущаются отголоски буйствующих на воле сил, которыми оперируют девушки. Грейфия лишь изредка вступает в бой с особо настырными, она была подобна валькирии, преданно прикрывающей спину своей госпоже. Риас же волну за волной посылала своё пламя навстречу врагам. Далёкие выстрелы и взрывы всего лишь исполняли роль ударных инструментов в песне, что пела сама стихия в руках этих девушек.* * *
Огромная тёмная сфера над этим местом снова мигнула, и количество врагов вновь увеличилось. Слишком страшная по силе эта магия или способность, эта сфера была самым удивительным среди всего увиденного. Сфера, в которой только течёт время, а весь остальной мир будто замер. И количество энергии на поддержание такой магии должно быть просто астрономическим, и лидеры признавались сами себе, что подобное они долго бы не удержали, а Атрум держит эту сферу уже очень давно. Она была чуждой для их понимания, но она была не просто действенной, а убийственно действенной. У противников не было и шанса, слишком уж в разных они были весовых категориях. Хоровод душ же продолжал набирать силу, и теперь даже обычные разумные, что находились здесь, смогли их видеть — искорёженные у душ лица, отсутствие конечностей, нарывы и гниль, что была на них. Внезапно на это место спустилась тяжёлое осознание того, что здесь происходит. То, что даже после смерти им не обрести покой. Неспешно плавая в окружающем пространстве, души кричали, многие из них начинали чесаться и пытались содрать с себя гниль, разрывали свою призрачную плоть с гнилью и откидывали её в сторону, пытаясь избавиться от этой мерзости… чтобы обнаружить что гниль находится и под кожей. Они пытались избавиться от неё, отрывая всё большие и большие куски своей призрачной плоти, проникая своими же пальцами всё глубже и глубже. Запах гнили стал распространяться в этом месте, он был настолько невыносим, что некоторые умирали, лишь вдохнув его. Они не могли этого вынести, понимая, что подобная участь ждёт и их. Они уже чувствовали, как черви ползают под их кожей, и с каждым вдохом их количество лишь увеличивалось. Оружие стало выпадать из их рук, и они, не веря своим ощущениям, стали подносить свои руки к глазам, чтобы узреть, как кожа двигается… нет, как под кожей двигаются многочисленные паразиты. В немом крике раскрывались их рты, и из их ртов вырывались рои мух, что плодились в их лёгких. Ужасная картина, которую рисовало их собственное сознание, дабы защитить хрупкого хозяина от того ужаса, что они переживают, от действительности, в которой они лишь разменная монета и они не стоят ничего. В этом месте собрались многие разумные, и, сбившись в кучу, они даже не представляли, что сражаются за эфемерное благо, сражаются с неизвестным противником, который отвечает так, как привык и не смотрит на противника как на равных. Ведь для этих девушек эти разумные не были противниками — нет, они всего лишь помехи в их прощальной песне этому миру, дань которому отдаёт стая, вскрывая гноившуюся рану на его энергетике. Прощальная песня, которая сначала вскрывает гноящееся место и с корнем вырывает гной, что там скопился, и запах тины и смрада это подтверждал. И мир пока только осознавал, что именно происходит. Такое количество собравшихся в одном месте носителей гнили было стрессом для мира, и в этом месте стала истончаться сама реальность. Однако сфера отрицания не просто удерживала этот мир от реакции, но и лечила его.* * *
Песня продолжала своё звучание, но стала постепенно затихать, звуки сражения и крики умирающих стали замолкать, а выстрелы и взрывы прекратились уже давным-давно. Разумные умирали пачками, попадая под перекрёстный огонь и под небрежные движения девушек, относившихся к ним не более чем к назойливым мухам. Уже давно заглохли стоны умиравших, лишь кое-где ещё слышалось надрывистое дыхание немногочисленных выживших, которые словно крысы попрятались по норам и молили всех богов, чтобы их не заметили — уж слишком сильно всё это отличалось от того, что видели они. Всё это было для них чуждым и непонятным, просто не понимая, где находятся. Особо сильный крик Гасты отозвался эхом в этом месте, и этот крик стал концом для многих крыс, что прятались в норах: на кого-то обваливался потолок, кто-то сами убивали себя… неважно. Этот крик прошёл по месту боя и отразился эхом. Звуки битвы стали стихать, как и сама песня. Огонь, молнии, звуки — всё это затихало, оставляя после себя тяжёлый воздух, горы трупов и мешанину в энергетическом плане. Мешанина была настолько сильной, что разобраться, где и что, сейчас было невозможно. В границы сферы что-то сильно ударилось, затем ещё и ещё раз. То, чего так ждал Атрум, наконец-то произошло: долгожданный гость наконец-то пришёл. Да начнётся второй акт, который окончательно поставит точку в этом представлении! Сфера отрицания приветливо мигнула, впуская так желаемого гостя. Начинался второй акт, убранство сцены и актёры обновились, позволяя следующим танцорам показать высший пилотаж. Вновь вспыхнули печати перехода, и новая пачка врагов вывалилась на поле боя прямо под лапы огромному дракону*. К сожалению, врагам, что успели также проскочить в этот промежуток времени, отвадилась всего лишь роль массовки.* * *
Офит*, Дракон Уроборос, «Драконий Бог Бесконечности», «Сильнейшее Существо», «Конечный Дракон». Офит является «Драконьим Божеством», одним из высших в драконьей иерархии. А также Офит является одним из сильнейших драконов в истории и просто одним из сильнейших существ в мире. Драконы обладают рядом сверхчеловеческих способностей, таких как полёт, сверхчеловеческие физические характеристики, контроль разных элементов и умение выдыхать «пламя» в виде конкретного элемента. Уроборос-Офит появилась из пустоты. Как многократно упоминалось, она обладает силой бесконечности, она сама по себе бесконечна, так как является олицетворением самой Бесконечности. Ей невозможно как-либо навредить, из-за этого любые ранения просто не наносят ей урона. Офит имеет полный контроль над змеями, которые является своеобразным воплощением её сил. Ей, к примеру, не составляет труда создать змей, которые многократно увеличат силу союзника и многое другое. Миниатюрная девочка, которая стояла на крыше и наблюдала за территорией школы, довольно быстро почувствовала, что что-то не так. Эта странная сфера полностью отсекала её от других пользователей её силы. Да, она была «богиней» и могла «усилить», правда за всё нужно платить, вот и усиленные пользовались её силой, взамен сокращая свою жизнь. Как по ней, размен был довольно неплохим. Разумеется, они не знали об особенностях её змеек. А вот змейки были с большим количеством сюрпризов… да и вообще, что вы хотите от Уробороса? Уроборос это великий змей, который пожирает сам себя, и у него они берут силу? Кругом идиоты, которые не видят дальше собственного носа. За счёт чего ещё она должна, по-ихнему, их усиливать? На самом деле змейки просто убирали некоторые барьеры и раскрывали истинный потенциал разумного. Вот только это работа на износ: только почувствовав силу, разумный ни за что не откажется от неё. Они платят своими жизнями и телами, и она воспользуется ими, так или иначе. Она устала от этого мира — слишком он был шебутной и непостоянный. Существо, возраст которого исчисляется тысячелетиями, было крайне неприспособленно к жизни в этом постоянно меняющемся обществе, а ей нужен покой. Как она жалела, что пришла в этот мир, а её дом занял Великий Красный. К сожалению, у неё не хватит сил сражаться в Хаосе. Её мир располагался довольно близко к этому, так что между теми мирами было очень маленькое расстояние. Однако даже так это Хаос, и он меняет всё, к чему прикасается. Великий Красный поплатился своим сознанием — его тело оказалось достаточно сильным, чтобы выдержать ту энергию, что есть в междумирье, однако сознание… Офит не знала, почему именно дракон столько времени провёл в этой прослойке между двумя мирами. Она не знала, что Великая Красная, Дракон Сейра, как и любая мать, очень болезненно отреагировала, когда вдруг перестала ощущать свою дочь. В итоге она то ли* случайно, то ли намеренно, чтобы забыться, не удержала энергию междумирья, и хоть её тело и не изменилось, но её сознание затуманилось, а на передний план вышли повадки хищника. Хищника, который ждал свою дочь и охранял этот мир. Своеобразным охранником она застыла на границе миров, охраняя его от всего, хоть и давно уже не помнила, зачем именно она это делает. И только сейчас она почувствовала, как ткань мира стала истончаться… но что-то держало расползающуюся ткань мироздания. И там она почувствовала отголосок, такой родной и такой знакомый. Движимая инстинктом она полетела в ту сторону и недоуменно натолкнулась на что-то, не свойственное этому миру. Она взревела как раненный зверь и стала долбиться в это непонятное образование, которое преспокойно расступилось после нескольких ударов, чтобы вновь сомкнуться за Великой Красной. Офит снова почувствовала, как пропадает очередная пачка усиленных в этом странном барьере, который не даёт ей туда попасть, и в какой-то момент барьер, мигнув, показал огромного красного дракона. Лишь секунду она видело это, но сквозь восковой маской застывшее лицо девочки вдруг пробивается изумление.* * *
Сама Великая Красная провалилась в это место словно её ждали и это бы озадачило… вот только её сознание было затуманено и на передний план вышли животные инстинкты. Так что как только она попала в это место… миг и дезориентации проходит, и она тяжело падает на поверхность сминая такие хлипкие постройки людей которые и не предполагали, что на них обрушится сверху многотонная туша. И практически сразу она стала приветствовать всех букашек, что здесь собрались… приветливый вой пронёсся в этом месте. От акустической атаки ближайшие разумные оглохли. Только и это было всё ожидаемо стаей и они, просто применив свои порт ключи ушли в заранее оговорённое место. Здесь остался только парень который удерживали сферу отрицания и Драйг которая с изумлением узнала свою мать. Сфера мигнула позволяя в эту секунду покинуть мир практически всем из стаи. Они ушли из этого мира после того как отдали последние почести уничтожив нарыв гнили, что здесь был. В эту же секунду на это поле боя обрушилась многотонная туша огромного дракона. Приветливой рык вырвался из её горла и Великая Красная, Дракон Сейра, даже сквозь свои инстинкты узнала своё дитя. Сама Драйг перекинулась в своё драконье тело и сейчас выглядела маленькой копией своей мамы. Такое же могучие тело, которое даже на вид несокрушимо… только она была по силе намного слабее своей мамы. Если Великая Красная развивалась как физически, так и магический, то Драйг развиваласьпо большей части только физически… поэтому сопоставить их силу было невозможно. Драйг была по меркам драконов тем ещё ребёнком поэтому Сейра искренне считала, что у неё всё впереди… да и на потасовки с Альбионом смотрела сквозь крылья… чем бы дети не тешились, главное, чтобы не плакали. Поэтому вдруг исчезновение дочки стало сюрпризом… не меньшим сюрпризом стало её появление… только огромная рептилия несколько растерялась и не знала, что делать. Её сознание спало, а звериное не знало, что делать… поэтому она сделала самое, по её мнению, уместное. Стала искать опасность для своего дитя… и как не странно нашла… серебрённая сфера что висела в небе выглядела и ощущалась опасностью… смутной, но опасностью.Глава 53
Огромная струя огня устремилась в эту сферу чтобы жадно её поглотить… Драйг подобной заботы не оценила и стала летать около огромной головы своей мамы и пытается её отвлечь. В подобном положении даже инстинкты отвлекутся на своё дитятко… так что она отвлеклась от этой непонятной сферы и перевела свой пристальный взгляд на свою дочь. Чтобы в следующей момент получить огромный ментальный удар по своему спящему сознанию… только спящее сознание недоуменно поворочалось и перевернулось на другой бок. Да… это будет не легко… поняла Драйг. По началу она восприняла довольно скептически план Атрума, вот только реальность снова оказалось куда серьёзней чем думала девушка. Тяжёлый вздох и выдох в исполнение дракона это довольно опасно для всех кто рядом… только хорошо, что рядом была только сфера с Атрумом и она сама. Про лидеров фракции девушка уже давно забыла и не учитывала, а они же с открытыми ртами смотрели на нежности огромных драконов… что же это довольно много для бедных разумных. Весь этот план был авантюрой чистой воды и сейчас сам Атрум с огромным удивлением смотрел на нежности драконов и не особо понимал, как именно пробудить сознание его учительницы. Можно было переродить, но он откровенно говоря не знал сможет ли потянуть такое перерождение… да что тут говорить он бы не стал даже предлагать перерождение Драйгу, а тут её мама, которая стала за это время ещё сильнее. Всё это не приносило ответов и откровенно говоря не становилось простым и понятным… и сейчас он искренне надеялся, что Драйг сможет пробудить сознание Сейры… иначе этому миру придёт огромный северный песец в лице… хм… скорее в морде этой огромной бронированной тушки, которая наконец-то нашла свою дочку и никуда больше идти не собирается. Как не сложно догадаться место, в котором происходит много смертей… в этом месте плёнка мира несколько истощается и в этом месте легче проводить всякие манипуляции к примеру, со смертью и поднимать высококачественных зомби. Сейчас в этом месте умерло куда больше сотни разумных… естественно их никто не считал, но вот такое количество умерших истощила ткань мира, и она под действием гнили которая стала активно пожирать своих носителей стала рваться. Это был большой стресс для мира и поэтому сфера отрицания стала этаким сдерживающим фактором, который не давал окончательно разойтись, впрочем, сам мир бы на это отреагировал стандартно… ну случился бы прорыв Хаоса, который бы уничтожил всё живое в ближайших территориях. В общем всё было бы стандартно если бы эти души с гнилью так и продолжали висеть тут, а они бы продолжили висеть тут, ибо уйти на перерождение они не могут. Тут нужно куда-то в другое место забирать эти души пока вокруг них не появились бы прорывы Хаоса, которые бы и забрали путём уничтожения всего живого и неживого в ближайших территориях. Со временем бы прорыв Хаоса закрылся бы, когда энергетика мира восстановилась бы от потрясения, но Хаос — это непостоянство и кто знает, что бы он принёс с собой. Так что пришествие огромного дракона было пожалуй, меньшей проблемой из всех которые могли бы ожидать этот мир. Не сказать, что Атрум поступил правильно… о нет он мог всё проделать куда как лучше просто к примеру, охотясь за носителями гнили и убивать их по одному. Вот только он не спасатель, который спасает всех подряд и не герой… он просто выполнил все обязательства перед этим миром и забрал свою награду. Сам парень не считал это зазорным и его не особо волновали проблемы лидеров, которые уже понимают всю ту глубину ямы, в которой они оказались… ведь среди нападавших отметились все расы этого мира. Мир… вроде легко вот так взять и подписать мирный договор… только почему-то все то ли забывают то ли не хотят учитывать, что все стороны конфликта успели знатно попортить кровь друг другу и взаимных претензий очень много. Да и то они объединились против неизвестного врага и после победы над ним принялись бы рвать друг другу глотки… и все довольны. Так что все расы довольно сильно просели по численности… хотя количество волшебников было намного большим. Тут присутствовали и обычные люди, и фанатики которые ненавидели всё потусторонние и ангелы что хотели выжечь всю скверну с лица земли… ведь они первые создания бога, и они его орудия. Так что разумных в одном месте собралось очень много и сейчас они весело поджаривались до хрустящей корочки во взаимных нежностях больших крылатых ящериц, которые забыть забыли обо всём окружение. Самые старые воины, которые видели сражение Бога и Сатаны помнят, как на поле боя вывалились два дракона которые стали, совершенно не замечая ничего драться друг с другом… в то время даже противники предпочли объединится против таких врагов. И они победили, заточив этих ящеров в механизмы… увы это было последние действие как Бога, так и Сатаны, раны что они получили в этом бою были ну очень страшными… в тот день были побеждены не только драконы. И вот сейчас лидеры фракций, которые помнят тот день смотрели на эти драконьи нежности, которые выглядели как битва и окутавшись в разного рода шиты надеялись, что их не заметят.-
Сама же Драйг пыталась пробудить сознание своей мамы, которая стала волочится уже более уверенно только вот силы то, не бесконечны и когда оставалось уже чуть-чуть у неё они просто закончились, и она уставшая села прямо перед мордой Сейры. Девочка устала и огромный дракон, потакая своим инстинктам стала окутывать свою дочку своей энергией даря покой и ласку. Драйг стала засыпать… только вот камень, что прилетел её прямо в лоб не дал сомкнуть веки. Она уже хотела было возмутится как поняла, что её силы восстановились и она может продолжать пробуждение сознания Сейры. Оригинальный способ разбудить использовал Атрум… запульнул в неё кристалл с манной. Разумеется, большинство энергии растворилось в пространстве только тут такая каша с энергетикой, что возможно даже образование магического источника, комбинированного типа, а не какого-то одного. В этом месте использовалось столько сил и энергий что создание магического источника началось… в мире где магия постепенно уходила вместе с различными магическими животными получила пинок в этом месте. В обычных условиях эта энергия бы использовалась для поддержания плёнки мироздания, но не сейчас… отражённая энергия которая не может уйти за приделы сферы стала концентрироваться в месте наибольшего концентрата этих сил. Как бы смешно это не было, но концентратом стала Драйг которая благодаря кристаллу манны, что разбился о её лоб стала прям светится силой. Страшные ментальные удары стали раз за разом обрушиваться на дремлющей разум большой мамочки. В глазах большой мамочки стала появляться осмысленность. Некоторое время всё зависло в хрупком балансе сил чтобы в следующей миг понестись с удвоенной силой. Атрум стал концентрировать всё своё внимания на сфере, что удерживал и не давал бушующей энергии вырваться наружу… всё уж слишком круто обернулось. Хорошо, что девушки уже свалили в дом, а оттуда порталом на корабль в мир Гурен, а то тут не известно, чтобы произошло попытайся они уйти через эту мешанину. В этом месте стали образовываться магические шторма, которые добивали тех не многочисленных противников что остались здесь. Молнии из чистой энергии стали ударять в землю чтобы, разбившись о неё оставлять после себя кристальную поверхность… то тут, то там стали образовываться магические кристаллы, которые жадно впитывали в себя ничейную энергию. Кристаллы жадно светились всеми цветами радуги и впитывали в себя молнии, что стали тут мелькать… по полу стали распространятся огромные трещины, которые обнажали огромные кристальные конструкции что поросли в этом месте. Постройки, что с честью выдержали всю эти вакханалию переживали последние удары судьбы чтобы, либо разрушится, либо на вечно застыть в постоянно растущих кристаллах. Кристаллы стали покрывать то немногое что осталось в этом месте. Трупы и скелеты, что были здесь стали тоже покрываться кристаллами чтобы неуклюже подниматься на свои ноги и покрывшись кристальной коркой стать стражами этого места силы. Трупы падших и ангелов тоже стали поддаваться бушующей энергии которое скачками вливалась в тела, которые были не до конца разрушены. Они теряли всякую индивидуальность… чёрные и белые крылья стали становится синими и обрастать кристаллами которые повторяли перья что были на крыльях. Они стали подниматься сначала на ноги, которые превратились в лапы и неуклюже взмахивать своими кристальными крыльями подниматься в воздух, а в воздухе их атаковали новые молнии, но признав свои создания они напитывали их энергией и устремлялась вниз или к другому такому летающему громоотводу. Внизу стали подниматься изменённые и деформированные оборотни которые стали покрываться кристаллами синего цвета их плоть стала спадать и обнажать довольно симметричные конструкции, что заменяли им плоть. Кристальные гончие получались из этих существ… они обладали своей собственной красотой и их глаза что вытекли, но заменились на синий огонёк в глазницах успешно заменял такую слабую конструкцию как глаза. Волшебники, которых здесь было больше всего получили самое важное за чем в тайне даже от себя стремились, а именно сила. Их кости стали кристаллизироваться и становится огромными накопителями манны. Они тоже стали подниматься неуклюже на свои ноги и двигаясь как зомби они неспешно брели по этой территории и добивали тех немногочисленных что были здесь… на этом острове. В небесах расцветали синие молнии, которые словно живые извивались и перетекали от одного летающего стража до другого чтобы в конечном этого ударить в бывших волшебников и закончить создание своего магического источника в их костях. Плоть давно отвалилась со всех… кто-то предстал в виде скелета… у кого-то стали формироваться кристаллические мышцы, которые отдалённо можно принять за человеческие. Были даже те, у кого вырастали кристаллические волосы, которые светились синим светом. Все они были детьми нового источника, который образуется в этом месте. Им не нужна такая слабая субстанция как кровь и плоть… всё это заменялось кристаллами и кровью, что могла замораживать. Они дети стихии… дети льда который переступив определённый порог становится кристаллом. В этом месте намного больше было именно энергии Атрума, а ему ближе именно лёд… и энергия приняла во внимание этот нюанс и стала покрывать это место именно льдом, который кристаллизировался… то тут, то там в небеса стали расти огромные кристаллы, которые вырывались из поверхности земли. Всё действие только набирало обороты…-
И ушли они, громко хлопнув дверью…Кристаллы росли в тех немногих технических помещениях и трубах, что были под землёй… они в определённый момент вырывались на свободу чтобы прорасти и прикоснутся к энергии, что бушует здесь. То тут то там стали расцветать словно цветы кристаллические конструкции, что росли и росли в высь… они прикасались своими верхушками к небесам чтобы собирать те молнии, что бушуют в небесах. Только они не могли дотянутся… молнии били и били в эти кристаллы и в какой-то момент они перестали расти в высь… казалось всё… достаточно, но нет… кристаллы стали расти уже там, в глубине. Они соединялись и становились одним единственным огромным кристаллом, который соединяет довольно обширную территорию. Снова били молнии в кристаллы, и они светились… в такт попаданиям молний… раскаты грома заполонили это место, а синие молнии перепрыгивали от кристалла к кристаллу создавая своеобразные катушки тесла, которые искрили и трещали от напряжения, что было в них. Сетка молний пробегала по кристаллу которые здесь была и по стражам рисуя в пространстве причудливые узоры, которые звенели от того напряжения, что обитает в этом месте, создавались целые стены из молний, что перескакивали туда-сюда, это была так красиво и так опасно, на это невозможно было практически смотреть, слишком сильно начинали болеть глаза. Это было и прекрасно, и ужасно, любой увидевший это как минимум бы поседел настолько было это зрелище мощным и величественным. Молнии били всё сильнее и яростней жадно заполоняя пространство… били по стражам и кристаллам, что смотрят своими вершинами в небо. Всё это повторялось из раза в раз и не думало утихать. Слишком много силы в этом месте нашли свой выход слишком многое собралось в одном месте и слабый мир который давно отвык от такой энергии, что была в нём очень сильно отреагировал на подобное напоминание своего прошлого. С молниями изливалось всё негодование мира подобной ситуацией, да мир менялся магия уходила, а разумные сменяли друг друга вот только сама энергетика мира и планеты застаивалась и умирала, а умирать неприятно. Подобная встряска послужила дефибриллятором, который ударил в самое сердце мира запуская процессы, которые давно спали и уже практически умерли. Нет мир бы не умер так просто, в конечном итоге чтобы уничтожить мир нужно убить всё живое. Но вот к примеру планета, стала бы умирать, а это не очень приятно. Сейчас сама планета переживает огромный стресс от такого количества энергии в одном месте и это выливается в молнии чистой силы, что обрушиваются на аномалию. В некотором роде мир и его энергетика стали оживать, что не могло не радовать и если у мира было своё сознание, то оно бы улыбнулось вот только у мира нет своего сознания хотя радоваться ему это не мешает… и не многие способны пережить эту радость. А вот лидерам фракций было ой как не весело… окна выходили на площадку где проводились занятия физкультурой и именно центр этой территории и стал центром этой гигантской аномалии, которая происходит в этом месте. Магические возмущения, молнии, что изредка прилетали в их убежище стены и окна, усиленные неизвестной магией довольно, неплохо держались… вот именно, что не плохо и разумные уже стали чувствовать, как чистая нейтральная магия постепенно проникает в этот кабинет. Ветер смерча жадно откалывал куски стен и вырывал те немногие деревья с клочками земли… всё это теперь летает в смертельном танце кружась в смерче, который укрыл от взгляда разумных центр. Всё, что они видели это многочисленные молнии, что создавали причудливые фигуры перескакивая и меняя по многу раз своё направление в воздухе как будто в кого-то попадая, но продолжая своё движение. Сетка молний складывалась практически в сплошную стену перескакивая от мишени к мишени и их яркость была настолько сильной, что позволяла увидеть причудливые шпили, что смотрели в небо и многочисленные точки над шпилями, которые соединялись молниями и создавали причудливый купол. Кабинет протестовал и трещал… по стенам распространялись многочисленные трещины, а с потолка падали куски штукатурки вмести с кусками бетона. Вся постройка мягко сказать была не рассчитана на подобное. Редкие молнии попадали в стены и окна, пробуя на прочность защиту этого места… оставляя после себя на некоторое время ощущение огромной концентрации энергии, что была в молнии. Защита была серьёзной, но не абсолютной и печати протестующее мигали вместе с рунами, что тут то там были в этом месте… руны то вспыхивали, то гасли и постепенно разрушались… Оставляя после себя выжженные участки на стенах. Постепенно гул стихии нарастал и грозился стереть все помехи на своём пути… разумные, что были в этом месте поняли, что пора валить и после очередного удара о стену молнии, защита мигнула и стала рассыпаться… вместе со стеной, которую просто испарило во вспышки синего света. Серафал взяла в охапку свою сестру и приказав её фракции следовать за ней… она вылетела на улицу на которой было очень сложно не попасть под летающий мусор, который тут заполонили практически всё пространство. Куски стен с торчавшими из него кусками стали и бетона, который по мере своего движения распадался, превращаясь в шрапнель, которая прошивала всё, что попадается на её пути. Деревья, вырванные с корнем, и галька что, летала подхваченная ветром. Всё это очень осложняло продвижение разумных к свободе… магические возмущения не давали воспользоваться магией… они просто отказывались формироваться в этой мешанине. Поэтому они использовали только в качестве зашиты не оформившиеся сгустки силы… для них подобный способ был варварским только это единственный способ уничтожения слишком близко подлетевших кусков мусора, что здесь летали. За ней следовали фигуры её сестры и иногда попадали под этот мусор, но благо никто сильно не пострадал. Лидеры фракций как ни странно тоже следовали за ними в определённый промежуток времени они даже обогнали её. Воздушный коридор как будто формировался на их пути позволяя проскочить с минимальными усилиями в этой мешанине бетона деревьев и кусков земли, что здесь летали, мимолётное внимание к Серафал и нагревание той странной штуки, что дал Атрум показало, что это всё не случайно, что их действительно ведут и дадут уйти с минимальными проблемами. Атрум либо гений, либо дурак… столько всего произошло в такой короткий промежуток времени и это толи его план, толи случайность, но в любом случае сейчас не время думать об этом… поправила себя девушка. В прочем мысли девушки были в правильном направлении сам парень предполагал, что мама прилетит, почуяв знакомую энергию, но вот, что придётся использовать столько энергии и не предполагал, а в этом месте сама грань реальность стала слабой из-за душ, в которых такое количество гнили. Всё это не было бы опасным по отдельности, но вот вместе… хотя ему не привыкать встречаться с незапланированными результатами своих действий. 'Медведей бояться — в лес не ходить'… именно так говорилось на его родине… именно так он думал и уже давно привык встречаться с результатами своих действий, ведь он хочет или не хочет того, но меняет мир только одним своим присутствием. Поэтому боятся последствий крайне глупо… хотя и об этом парень сейчас не думал он вообще сейчас почти не о чём не думал, а сконцентрировался на задаче, хотя то что стало формироваться внизу вызывало у него улыбку. Он раскрыл глаза и свои крылья руки взметнулись вверх, раскрываясь как будто в приветствии этого мира, а лицо озарила безумная улыбка, которая бы напугала любого, кто её увидит. Глаза сверкнули и пространство сотрясло в хохоте, который потонул в ответном приветствии мира… гром был настолько сильный, что оглушил разумных которые стремились к границе сферы. Он хохотал, и его безумная натура экспериментатора просилась показываясь из недр его сознания, чтобы добавить ещё больше хаоса в это место. Количество магии стало расти в геометрической прогрессии и изливаться из кристаллов маны, что были в его теле. Но даже так он не забыл о группе разумных чья смерть несколько подпортит его настроение. Сфера отрицания снова мигнула, позволяя разумным уйти из этого места, которое стало очень негостеприимным. Они вывалились за пределы и упали кто как… Кто-то упал лицом в землю кто-то просто шмякнулся на колени, а кто-то и вовсе своим лицом сделал вмятину в бетоне. Серафал отделалась самым минимальным уроном, а вот её сестра нет… раскрытые в шоке глаза и полный сумбур в эмоциях. Холодная маска Соны слетела с лица, а её взгляд просто застыл прикованный к этому магическому действию… другие стали подниматься и тоже оборачиваться чтобы узреть смерч, в котором было настолько много мусора, что он был чуть ли не сплошняком разукрашен в серый цвет, перемолотого мусора, который летал с такой скоростью, что даже они не успевали различать движения. Всё это летало с такой скоростью и силой, что оставляло вопросы как они вообще смогли выбраться из этого места… целыми. Но даже это было не настолько шокирующем… глаз бури был виден из-за огромного количество вспышек, что создавались молниями и этот глаз бури потрясал.
Последние комментарии
1 час 47 минут назад
7 часов 53 минут назад
8 часов 4 минут назад
8 часов 6 минут назад
8 часов 13 минут назад
8 часов 13 минут назад