Слова (СИ) [La donna] (fb2) читать постранично, страница - 3

годится, тут дело не только в форме, но и в весе. Они покупают мяч тоже. Нил расцветает улыбкой, и отсветы мальчишеского счастья падают и на Румпрехта. В вагоне они стоят увешанные рюкзаками и пакетами, и Нил болтает всю дорогу. На них шикают — говорите тише, и Нил снижает громкость настолько, что Румпрехт перестаёт разбирать большую часть слов. Когда поезд останавливается на станции «Ипподром», Румпрехт бросает короткий взгляд в окно.

Почти всё воскресенье Нил пропадает с друзьями, а Румпрехт полдня лежит перед телевизором, гоняя его с канала на канал с выключенным звуком. Потом берёт себя в руки, загружает стиральную машинку, стрижёт газон, сметает пыль с мебели, подметает пол, решив, что с влажной уборкой можно подождать ещё немного. Развешивая бельё, обнаруживает, что у Нила закончились недырявые парные носки, размышляет о том, что неплохо бы засадить сына вечером за них с иголкой, но когда Нил возвращается в сумерках и падает на диван со стоном «английский и естествознание», сердце у Румпрехта не выдерживает, и он делится своим неприкосновенным запасом.

В понедельник идёт дождь, на работу он едет во втором вагоне, и как всегда в этот день, народу в электричке чуть больше, чем обычно: многие подвыпили вчера и с утра не рискуют садиться за руль.

Во вторник дождя нет. По земле стелется туман. Это даже красиво, когда смотришь из окон на его молочную белизну. Она заходит в вагон на следующей остановке и выбирает то же самое сиденье. На ней зелёное вязанное платье до колена. А глаза у неё тёмно-синие, а не голубые, как показалось Румпрехту вначале.

В среду и четверг она не появляется.

В пятницу Румпрехт обнаруживает в её появлениях закономерность: незнакомка садится на «Двадцать четвёртом километре» и выходит на «Ипподроме», и пока это происходило только по вторникам и пятницам. Но почему она подсаживается к нему? Или ей тоже нравится сидеть вдали от розеток, а он тут не при чём?

В субботу они с Нилом совершают очередную вылазку за продуктами и носками серого немаркого цвета.

В воскресенье Румпрехт достаёт из-под лестницы коробку с одеждой, которую он носил ещё тогда, когда Мила жила с ними. Джемпера и галстуки пахнут пылью, но моль их не съела, и на нитки они не развалились.

В понедельник моросит совсем слегка, и он не видит смысла открывать зонтик на пути к вагону.

Утром вторника, побрившись, Румпрехт повязывает галстук: он не носил их уже лет восемь, но пальцы помнят, как это делается лучше его самого. Когда «она» заходит в вагон, Румпрехт делает вид, что очень увлечён видом за окном. Но «она» подсаживается. На ней снова зелёное платье.

Вечером четверга Румпрехт решает, что должен заговорить с незнакомой красавицей. Может быть, она сама этого хочет. Он разглядывает себя в зеркало, с сожалением отмечая седые пряди и резкие морщины у рта. Снимает с сушилки белую рубашку, расчерченную тонкими тёмными полосками и гладит её на завтра.

В пятницу Румпрехт надевает под пиджак отглаженную рубашку и галстук. Красавица входит в вагон и, усаживаясь напротив, одаряет его мимолётной улыбкой. Всё время пути она дышит в стекло и рисует на нём туманные узоры. Румпрехт, как завороженный, смотрит на движения её пальца и молчит.

В воскресенье выясняется, что Нил не успевает подготовиться к проекту по естествознанию, и они проводят весь день в написании доклада и вылепливании из пластилина среза земной коры по образцу из интернета.

В понедельник землю снова застилает туман, и к вечеру нога неприятно ноет от этой проклятой сырости. Закинув в рот пару таблеток анальгетика, Румпрехт в очередной раз разглядывает своё отражение и подбирает слова. «Мы постоянно вместе ездим, давайте познакомимся». Нет, не то… Лучше без предисловий. «Привет! Меня зовут мистер Голд…» Или сразу по имени, без формальностей? С тех пор, как ушла Мила, по имени его не звал никто — на фабрике он был для всех просто Голдом, дома — папой, а на школьных собраниях его уважительно величали мистер. От мысли, что такое прекрасное существо произнесёт его имя вслух, Румпрехта кидает в жар.

Во вторник синий узел галстука выглядывает из-под бежевого джемпера, а подбородок выбрит тщательней обычного. Румпрехт аккуратно перешагивает лужи по дороге к станции и сжимает рукоять трости так, что пальцы белеют. Красавица входит на «Двадцать четвёртом километре», улыбается, достаёт из рюкзака очередную книгу. Румпрехт подыскивает слова, но к моменту, как он решается поднять взгляд на незнакомку, она уже слишком поглощена напечатанными строчками. «Я заговорю с ней, когда она будет смотреть в окно», - обещает себе Румпрехт.

В среду он мечтает, чтобы пятница поскорее наступила.

В четверг не может заснуть и тяжело дышит уткнувшись лицом в спинку дивана.

В пятницу незнакомка садится напротив него