Небесная ошибка [СИ] [Лина Мур] (fb2) читать онлайн

Лина Мур НЕБЕСНАЯ ОШИБКА

Глава 1

— Ну что, прогульщица, закончился наш ад? — толкнула меня в бок Пегги, когда мы выходили из здания школы.

— Ад нас ещё ожидает: у нас впереди последний год, — усмехнулась я и разблокировала машину.

— Но перед ним всё лето, детка. Идём на пляжную вечеринку? — надев очки, спросила подруга.

— А то, выпивка, танцы, океан и горячий Брюс рядом, — мечтательно произнесла я.

— Нади, — засмеялась подруга, — думаешь, Глосс тебя отпустит?

— Да мне как-то всё равно. Она, скорее всего, будет снова скулить из-за разбитого сердца. Достала уже, — фыркнула я.

— Тогда до вечера, — она чмокнула меня в щеку и двинулась к своему кабриолету.

Я вздохнула от облегчения. Предпоследний год школы окончен, и что я имею?

Табель со средним баллом «С», полоумную сестру, которая вторую неделю ревёт без остановки и причитает. Первую неделю я её утешала, говорила, что всё пройдёт, забудется. А сейчас она уже дошла до истерии и идеи фикс — «выйти замуж». Ей двадцать пять, а мозгов как у двенадцатилетней. Все её мечты сейчас сводятся к пышному белому платью и пятиярусному торту. А всё из-за её бывшего бойфренда — Дрейка. Они встречались с колледжа. Большие планы, красивые слова… Но в один прекрасный день, когда Глосс потребовала кольцо в два карата, он просто развернулся и сказал: «Прощай».

Мама бы смогла ей дать понять, что не в свадьбе смысл жизни, но, к сожалению, родители погибли в автокатастрофе три года назад. Оставив двух дочерей одних. Так как Глосс старше меня на восемь лет, то по завещанию она получила всё: дом, машины, деньги, цветочный салон. Обидно? Нет. Я не готова брать на себя ответственность, я вообще не хочу ничего на себя брать. Мне комфортно и так жить в своём мире, с друзьями, которые гоняют на байках, курят травку и практикуют свободу от обязательств.

Нет, я не курю травку, но немного выпиваю, иногда, только чтобы повеселиться. И мой парень — один из таких «свободных». Богатенький мальчик, который бунтует против законов и родителей. Ему двадцать и он учится в колледже Сан-Диего, в городе, который живёт круглосуточно. Его называют «счастливым» местом, и сюда съезжаются люди, чтобы попытать счастья.

Я припарковалась у нашего цветочного салона, и, бросив взгляд на вывеску «Scent of love», печально вздохнула. Когда родители открывали салон, я была крошкой. Они встретились ещё в школе и пронесли эту любовь до гроба. Вечная любовь… Родители были всегда терпеливы ко мне, потому что я отличалась от сестры. Мы изначально противоположны друг дружке. Она голубоглазая мечта, с белокурыми длинными волосами. А я с карими глазами, даже чёрными, и сейчас я не вспомню цвет своих волос, потому что, сколько себя помню, они у меня всегда меняются. И в данный момент на моей голове радуга, которая вызывает у прохожих неодобрительные взгляды. А сестра обещает меня побрить на лысо. Но разве плохо делать то, отчего ты улыбаешься? Я считаю, что нет. Поэтому, широко улыбаясь, я иду вперёд. Хотя будущее для меня настолько туманно, что я предпочитаю о нём даже не думать.

— Привет, Нади, — крикнула мне Брук, собирая букет.

— Привет, — я огляделась и вдохнула аромат цветов, — а где Глосс?

— Ушла пить кофе с парнем, — ответила она.

— Да ладно, — засмеялась я, — видно, совсем с головой поссорилась.

— О, ты бы его видела. Высокий, голубоглазый, а какое тело, ммм… — мечтательно произнесла женщина.

— Ты не забыла, что ты замужем и беременна? — усмехнулась я.

— Господи, Нади, но глаза-то у меня есть, — возмутилась Брук.

— Ясно, значит, ещё один принц на белом коне, — я села на стойку и начала болтать ногами.

— Он был с друзьями. Они все как на подбор. Один афроамериканец с яркими синими глазами, такое зрелище просто завораживает. Другой напоминает итальянца, с кудрявыми чёрными волосами и такими же глазами, — рассказывала мне возбуждённо Брук.

— И тот, который «ммм» тут же запал на барби, — цокнула я языком.

— Да брось. Глосс пора уже забыть этого придурка и двигаться дальше, а этот парень просто бог, — пояснила она мне.

— Ладно, тогда, когда она вернётся, передай ей, что я сегодня не ночую дома: буду на вечеринке, — я спрыгнула со стойки.

— Много не пей, ты же знаешь свою сестру, — напоследок крикнула мне девушка.

— Или выпить побольше, чтобы забыть её, — буркнула я.

Я села в машину и двинулась в путь, направляясь домой, чтобы немного отдохнуть и переодеться.

Через несколько часов, я услышала рёв мотоцикла и вышла навстречу моему парню. Да, он красив: русые волосы, карие глаза, пухлые губы, красивая фигура.

Но почему я уже от него устала. Устала от его напористости, вульгарности и постоянного аромата травки? Хочется свежего воздуха, наверно, пора признать, что его «свобода» стала для меня маленькой комнатой с душным и спёртым воздухом.

— Привет, моя фурия, — поприветствовал он меня и передал шлем.

— Привет, мой байкер, — улыбнулась я ему, натянув на голову шлем.

— Поехали? — крикнул он, и я, сев сзади, покрепче взялась за его талию, ощущая под руками плоский живот.

— Да, — ответила я, и мы погнали в ночь, обгоняя машины и слыша позади возмущённые гудки.

Мы приехали уже в самый разгар вечеринки, где грохотала музыка, куча пьяных студентов и просто прохожих валялись на песчаном берегу.

— Пегги, — крикнула я подруге, и она обернулась, радостно помахав мне.

— Неужели, моя красавица, ты сегодня меня оставишь одного? — протянул Брюс.

— Не будь собственником, — я поцеловала его в губы и отскочила, прежде чем он успел меня прижать теснее.

Позже я скажу ему, что хочу сделать наши отношения ещё легче, ещё невесомей, а точнее, их вообще исключить. Но сейчас мой усталый мозг требует расслабиться, поэтому я немного позволю себе побыть барби.

— Ну что, Глосс сильно орала? — спросила меня Пегги.

— Я её вообще не видела, она познакомилась с каким-то богом, как описала его Брук, и даже не позвонила мне, — ухмыльнулась я.

— Отлично, тогда пьём, — она передала мне стакан с водкой и соком.

— За окончание года, — произнесла я тост и мы чокнулись.

На следующее утро я мучилась таким похмельем, что еле добрела до кухни, чтобы выпить воды и обезболивающего. На телефоне мигало сообщение от сестры, чтобы вечером я её не ждала дома.

— Глосс, — покачала я головой.

Первый день свободы, а я чувствую себя тараканом, которого прибили тапочком. Застонав, я вернулась к себе в спальню и рухнула на постель.

Меня разбудил звук моего мобильного, и я, не раскрывая глаз, ответила:

— Кто бы это ни был, я сплю, — пробормотала я.

— Ещё раз так ответишь мне, запру дома, — строго сказала сестра.

— А, это ты. Чего хочешь? — я перевернулась на спину и открыла один глаз.

— Так, Надели Эдвардс, сегодня вечером чтобы была в ресторане Red Door.

Оденься поприличнее и спрячь свои лохмы, — требовательно произнесла сестра.

— Да отвали, Глосс. У меня похмелье, — фыркнула я.

— Вторые сутки? Сколько ты выпила? Я когда-нибудь тебя отправлю на лечение! — она уже визжала в трубку.

— Не ори, — оборвала я её. — Зачем мне там быть? Неужели соскучилась?

— Нет, я хочу познакомить тебя кое с кем, — её голос стал таким нежным.

— С очередным мозгоделом, — усмехнулась я.

— Так, ты меня поняла? Возьми в моей комнате какое-нибудь платье и чтобы в семь была, — резко ответила она и отключилась.

Мне хотелось застучать ногами по кровати. Она ведёт себя как мама! Но мама была не больной на голову, как моя сестра. Она вечно пытается меня везде контролировать, хотя у неё это не получается. Она меня попросту бесит: меня трясёт от её скачков настроения и гордо выпяченной груди за то, что она растит семнадцатилетнюю сестрёнку одна. Удивляюсь, как ей ещё медаль не выдали?!

— Значит, поприличнее, — усмехнулась я. — Конечно, Глосс, я буду как сама принцесса Диана.

Я довольно вздохнула и поднялась с постели. М-да, проспала я сутки, и уже полдень. Желудок взбунтовался, я прошла на кухню и соорудила себе сэндвич.

В половину восьмого я медленно зашла в ресторан. Я, как она и попросила, оделась как леди. Только в моём понимании. Волосы, которые отдавали оттенками розового, светло-жёлтого и фиалкового, я уложила волнами. Надев короткую футболку, которая едва доходила до пупка, я решила, что к ней отлично подойдут голубые джинсы с завышенной талией и кеды белого цвета.

Да, я точно леди. Разве нет? Стараясь не рассмеяться от выражения лица моей сестры, когда она заметила меня, я только улыбнулась и подошла к столику.

— Прости, Брюс заезжал, и я как-то забыла о времени, — объяснила я ей своё опоздание, хотя отчаянно лгала. Я просто сидела в машине и подпевала One Republic, чтобы поиздеваться над Глосс.

— Кхм, — зло кашлянула она. — Надели, познакомься, это Таг. Ради него я тебя сюда пригласила, — только сейчас я заметила, что её рука лежит в мужской.

Я перевела взгляд на неё и поднялась выше: значит, вот какой бог. Сильные руки, мощное тело, точно высокий, одна ширина грудной клетки чего стоит. Я посмотрела на его лицо: сразу меня привлёк цвет глаз: нет, они не голубые, они тёмно-синие и похожи на небо. Чувственный рот с выразительной ямочкой над верхней губой, ровный нос и щетина, которая придавала его облику сексуальность. Темно-русые волосы были короткими, но уложены в стильный творческий беспорядок. Захотелось дотронуться до них и ещё больше взлохматить.

— Привет, — его губы зашевелились.

— Привет, — очнулась я от своего осмотра и плюхнулась напротив парочки на стул.

— Глосс, сестренка у тебя очень…, — парень говорил спокойным, мягким тембром, от которого хотелось положить подбородок на руки и слушать его не переставая.

— Экстравагантная, — подсказала сестра.

— Скорее необычная, — поправил он её с улыбкой.

— Если вы обсудили мою внешность, то я бы хотела заказать, — перебила я их.

Я покрутила головой и, засунув два пальца в рот, свистнула официанту.

— Надели! — возмутилась сестра.

— Ну а что? — пожала я плечами, и мне в руки было вложено меню.

— Надели, а ты всегда так себя ведёшь? — поинтересовался Таг.

— Неа, обычно я ещё вульгарней, — не отрывая взгляда от перечня блюд, ответила я.

— Надели, прекращай так с ним говорить, — предупредила меня Глосс, и я подняла голову, встречаясь с глазами напротив.

— Таг, я тебя обидела? — я похлопала глазами.

— Нет, — он улыбнулся и покачал головой.

И правда — он бог. Одна улыбка заставляет не отрываться от его губ, и умолять, чтобы он не переставал это делать. Он намного лучше Дрейка, даже не намного, а Дрейку до этого парня не достать.

— Пока нам несут заказ, мы хотели тебе сказать, Надели…

— Господи, да хватит уже, Глосс! — прервала я её. — Ещё раз назовёшь меня полным именем, вылью тебе на голову лимонад.

— Нади, — зло произнесла она, — мы хотели тебе сказать, что решили пожениться.

Я поперхнулась лимонадом, и он выскочил через нос. Я прижала салфетку, пытаясь отдышаться.

— Ещё раз, мне кажется, я слишком много выпила на вечеринке и не поняла тебя, — восстановив дыхание, попросила я.

— Ты все расслышала правильно, мы решили пожениться, — повторила она.

И я, не удержавшись, хихикнула, закрыв рот рукой. Они смотрели на меня удивлённо, отчего я начала хохотать как сумасшедшая, и мне пришлось просто обмахивать себя руками от жара и смеха. Так громко я не смеялась со смерти родителей, и сейчас у меня была истерика.

Глава 2

— Значит, пожениться, — ещё смеясь, уточнила я.

— А что в этом плохого? — спросил Таг.

— Сколько вы знакомы? — хрюкая, задала я вопрос.

— Три дня, — радостно ответила Глосс.

— Нет, я все понимаю, любовь с первого секса и тому подобное. Ладно, она, — я махнула рукой на сестру. — А тебе, что, жить надоело?

— Таг, прости, но Надели уходит, — процедила сестра.

— Эх, а я даже не поела на халяву, — я покачала головой и встала.

— Глосс, все хорошо. Это нормальная реакция на подобную новость, особенно, если человек сам этого страстно желает, — с милой улыбкой он поцеловал руку Глосс.

— Чего-чего? — прищурилась я. — Желаю найти такого самца, как ты и тут же выскочить замуж? Это вряд ли. Такие как ты поиграют и выбросят, — усмехнулась я. — А тебе, видно, мало было проблем с Дрейком, — я посмотрела на сестру. — Хотя, это твоя жизнь. Хорошего вечера.

Я вылетела из ресторана, вся кипя от злости.

Идиотка! Какая ты, Глосс, идиотка! Совсем помешалась на своей идее.

Я ходила взад-вперёд у своей машины, проклиная всё на свете. Ну, нет, я мешать её ошибке не буду. Просто посмотрю, чем это закончится.

— Нади, — меня окликнула сестра и подошла ко мне, — ты ведёшь себя отвратительно!

— Глосс, тебе лечиться надо! — повысила я голос. — Ты хоть знаешь, откуда это парень? Чем он живёт? Где работает? Кто его родители? Сколько ему лет?

Может быть, он маньяк или психопат, а это определённо точно, потому что не может человек решить жениться за три дня из-за твоей смазливой физиономии!

— Хватит, Надели! Достаточно! Ты, видно, и правда завидуешь, что я наконец-то нашла красивого парня, и он готов на мне жениться, а ты останешься одна, потому что ты своим внешним видом и языком отталкиваешь всех. Ты даже родителям перед катастрофой нагрубила, может быть, они злились и поэтому разбились! — она лупила меня словами, от которых я задохнулась.

— Когда он тебя продаст куда-нибудь или будет бить, не жалуйся. Потому что тебе надо в психиатрическую лечебницу! Ты помешалась на свадьбе, подумай, Глосс, подумай. Включи свой блондинистый мозг и взвесь всё! И только попробуй не составить брачный договор, я не собираюсь из-за твоей фантазии лишиться дома и салона, — я толкнула её и, распахнув дверь, села в машину.

— Надели, — она стучала по моему стеклу, — сука ты такая! Только появись дома!

Я ей показала средний палец и надавила на газ.

Да, мы образцовые сестры. Я попыталась её вразумить, но она не захотела, и пусть теперь отдувается. Потому что я чувствую, что этот парень принесёт такие проблемы, от которых мир рухнет.

Не появляться дома, да кто она такая?! Этот дом завещан нам обеим, но так как я ещё несовершеннолетняя, то владеет всем она. Я палец о палец не ударю, чтобы спасти её. Больше слова не пророню, пусть только свалит и оставит меня в покое.

Я припарковалась у входа на кладбище и вышла из машины. Пройдя по дорожкам, я нашла место, к которому сейчас стремилась, и опустилась на зелёную траву у могильных плит.

— Мамочка, папочка, вразумите её, ведь вы всё видите, — по щеке скатилась слеза, а рука погладила холодный мрамор. — Она же дура, полная дура! Знаю, что вы не любите, когда я ругаюсь, но я же права. И она ведь специально сказала, что вы на меня злились, правда? Чтобы сделать мне больно, да?

Я прижала ноги к груди и заплакала в голос. Ей удалось тронуть меня глубже, чем я бы хотела. Ей удалось вывернуть мои страхи и прошлое.

— Катись к чёрту, Глосс. Чтоб ты сгорела в аду со своим женишком, — проплакала я.

* * *

Меня разбудило пение птиц, и я открыла глаза. Я лежала там, где вчера молила родителей о прощении, где молила их о помощи. Я вздохнула и поднялась, тело неприятно ломило. Но я, приложив усилия, доплелась до автомобиля.

Сев в машину, я точно всё решила. Отпустить. Пусть сестра делает, что хочет.

Мне всё равно, а после её слов я её больше знать не хочу.

Я припарковалась у дома и заметила, что машина Глосс на месте, и стояло ещё две: серебристый порш и белая ауди.

У нас гости, наверно, её женишок и…

Я даже не могла придумать, кто ещё может быть.

Я просто переоденусь и уйду, как раз сегодня поработаю в дельфинарии. Вот кто-кто, а дельфины намного умнее этой блондинки.

Я вошла в дом и расслышала в гостиной мужские голоса и писклявый смех сестры. Я громко хлопнула дверью и повернула налево, к своей комнате.

Заперев её на ключ, я бросилась на постель лицом вниз.

— Нади, — Глосс постучалась.

— Отвали, — крикнула я ей.

— Прости за то, что я вчера тебе наговорила, — тихо произнесла она.

— Отвали, или я сказала что-то неясное? — я бросила в дверь учебник, лежащий на полу.

— Выходи, познакомишься с ребятами. Таг приехал с друзьями и рассказывает о себе, — предложила она.

Я просто промолчала. Ни с кем я знакомиться не хочу и этого Тага видеть тоже.

Красивый самовлюблённый придурок. Они нашли друг друга, два помешанных.

Я быстро переоделась в джинсовые шорты и рубашку без рукавов, натянула кеды, подхватила сумку и ключи и вышла из комнаты.

— Нади, доброе утро, — меня у входной двери поприветствовал голос.

Я повернулась и встретилась с Тагом. Я поставила плюс себе в догадливости.

Он был высоким, выше меня на голову, хотя я была не коротышка. В темно-синих джинсах, облегающих сильные ноги, и белом поло он выглядел так, как будто сейчас на нём костюм от кутюрье.

— И тебе не хворать, — сухо ответила я.

— Хм, — он нахмурился и опустил глаза, но через секунду он уже впился в меня взглядом. — Я хочу извиниться за свои слова вчера. Я просто первый раз встречаюсь с такой неприкрытой агрессией. Есть вероятность, что мы можем забыть вчерашний эпизод и подружиться?

Ох, черт, не смотри на меня. Под этим умиротворённым и полным надежды взглядом я хотела топнуть ногой, осознавая свою уязвимость.

— Слушай, Таг, — я ответила слишком резко, но продолжила уже спокойнее, — я понимаю мотивы своей сестры, она того, — я покрутила у виска пальцем. — А на твои мне наплевать. Поэтому предлагаю держать дистанцию и ограничиться только словами «привет» и «пока». Когда вы женитесь?

— Эм, — он замялся, очевидно, не ожидая моих слов и напора. Он, скорее всего, рассчитывал, что я попаду под его магнетическое обаяние и тут же смиренно буду заглядывать ему в рот. Но ему не следует знать, что я бы с удовольствием не только заглядывала, но и поцеловала его.

Нади, ты совсем рехнулась? Видно, сумасшествие — это заразно!

— …и вот поэтому послезавтра мы улетаем, — окончил он свои объяснения, а я разозлилась на себя из-за своих мыслей.

— Отлично, — бросила я, пытаясь собраться внутри, и вспомнить, о чём я говорила. — Тогда, думаю, ты не против последовать моему плану?

— Не общаться, не замечать друг друга два дня и в последующем даже не встречаться? — раздумывал он. — Идёт, спасибо, что освободила меня от этой обязанности.

— Всегда пожалуйста, — я притворно сделала реверанс. — А теперь…

— Нади, я рада, что ты всё-таки перестала капризничать и вышла, чтобы познакомиться с друзьями Тага, — меня заметила Глосс, а я закатила глаза.

— Ага, — кивнула я, чтобы не сказать лишнего, отчего мы вновь поругаемся.

— Пошли, — она показала на гостиную, и я, бросив мимолётный взгляд на Тага, который усмехался моему положению, пошла в комнату.

Что в нём может ещё привлекать кроме внешности? Ничего, буквально ничего.

Он такой же пустышка, как моя родная барби.

Зайдя в комнату, я ожидала встретить уже описанных мне Брук мужчин, но не смогла не замереть, когда увидела чернокожего парня. Я, наверно, слишком эмоциональная, ибо не умею скрывать эмоций.

— Вау, — прошептала я, оглядывая его.

Такой удивительной внешности я ещё ни разу не встречала: глаза были светло-голубыми, на контрасте с чёрной кожей это выглядело и устрашающе, и, в то же время, до мурашек красиво.

— Это Кир, — она указала на предмет моего осмотра.

— А это Раф, — Глосс махнула рукой в сторону другого парня, который тепло улыбнулся, что придало его лицу детскую нежность.

— Нади, — кивнула я им, — а можно я поближе посмотрю? — слова сами сорвались с языка, когда я глянула на Кира.

— Конечно, мне будет даже интересно вблизи рассмотреть цвет твоих волос, — засмеялся он, и я, сделав два шага, замерла.

Феноменальная внешность, за такую можно продать душу, и все тело с потрохами.

— Круто, — улыбнулась я.

— Нади, это неприлично, — отругала меня сестра.

— Да брось, Глосс, ты когда-нибудь видела что-то подобное? Я вот нет, и я, как нормальный человек, тянусь к новым познаниям, — я оглянулась на неё.

— Такого комплимента я ещё не слышал, — засмеялся Кир.

— Прости, это было и правда совсем некрасиво, — одним щелчком меня вернуло в реальность, и этот щелчок — Таг, который прищурив глаза, ухмылялся, говоря мне, что я не отличаюсь от сестры, которая падка на внешность.

— Ничего, я привык, — парень пожал плечами. — Но цвет волос у тебя очень…

— Радужный, — подсказал Раф.

— Спасибо, — улыбнулась я. — Ладно, если больше друзей нет, на которых можно посмотреть, то я говорю вам «пока». Когда-нибудь ещё увидимся.

— А ты что, дома не будешь ночевать? — удивлённо спросил Таг.

Если будешь ты тут, то буду, только продолжай говорить, — растягивало пьяно слова моё подсознание.

Что за ерунда? Я помотала головой.

— Нет, а вот и за мной, — я услышала спасительный рёв мотора. — Переночую у Брюса.

— Нади, — успела только крикнуть мне Глосс, но я уже быстрым шагом направлялась к входной двери.

Тело было как будто под слоем магии: голова была лёгкой и воздушной, хотелось говорить честно и открыто обо всём. Сейчас голова была туманная и в ней были пузырьки, которые заставляли меня чувствовать себя не самой собой, а кем-то другим. И мне захотелось это сделать, захотелось вернуться в гостиную и улыбаться… Но тогда я бы попала в такую яму, в которой молила бы меня оставить, да и доплатила, чтобы меня присыпали землёй.

Глава 3

Подъехав утром к дому, я не заметила ни одной чужой машины, да и Глосс тоже. Видно, проводит время с Тагом. Я расплатилась с таксистом и зашла в дом, прижавшись телом к двери.

Тяжело вздохнув, я уверяла себя, что все сделала правильно. Эта ночь стала для меня такой длинной, что я хотела только спать. Брюс напился до состояния отключки, а когда его тело включилось, то он пытался облизывать меня своим языком и принудить к большему. За что получил коленом между ног и прощальные слова.

Мне требовалось расслабиться, уйти от желания ощутить на себе вновь то состояние, какое было вчера днём в гостиной. Но это было глупо, это было очень глупо…

— Глосс, — позвала я сестру на всякий случай, чтобы удостовериться, что её нет дома.

Ответом была мне тишина.

Отлично. Я могу принять душ и выспаться, а завтра отправить свою сестру выходить замуж. А почему меня не пригласили на свадьбу? Нет, я не хочу на неё, но всё же. Я единственный родственник Глосс, не считая восьмидесятилетнюю двоюродную тётю, которая живёт в Нэшвилле.

Нет, мне не больно, мне немного неприятно. И не более того. Не более…

Меня разбудил настойчивый звонок в дверь, и я, потерев глаза, поднялась с постели.

Который час? — три часа дня. Глосс потеряла ключи? Или Брюс протрезвел? Но кто-то такой нетерпеливый!

— Иду, — крикнула я и уже быстрее пошла открывать.

Но раскрыв дверь, я замерла, улыбаясь, стоял на пороге Кир.

— Привет, Нади, — сказал он.

— Привет, — нахмурилась я.

— А Глосс дома? — спросил он.

— Да, принимает ванну, — соврала я, хотя не знала, почему я это сделала. Но я чувствовала, что это правильно, и кто-то шептал мне рядом с ухом подсказки.

— Хорошо, а то она вчера рано уехала из ресторана, и мы не обсудили отъезд, — объяснил он.

— Глосс такая, не спорю, ей что-то передать? — поинтересовалась я.

— Да, скажи, что Таг будет ждать её по этому адресу в двенадцать часов ночи, но предупреди, чтобы она не опаздывала, — Кир передал мне карточку с адресом.

— Окей, — я покрутила её в руках, — что-то ещё?

— Да, — он нахмурился и задумался на мгновение. — Нади, когда Глосс уедет, не волнуйся за неё, с ней всё будет в порядке. Таг хороший парень. А ты не наделай глупостей тут. Ты очень добрая девочка, и я бы не хотел, чтобы у тебя были проблемы. И оставайся всегда такой, живой и не боящейся показаться смешной. У тебя все получится.

— Эм, — я была немного озадачена его речью, — спасибо. Пока.

Я захлопнула дверь и потёрла лоб.

Надо позвонить Глосс, и сообщить ей, а потом можно обратно лечь в постель. Я дошла до комнаты и взяла телефон. Я звонила ей уже час, но номер был недоступен. Я уже начала волноваться за неё, и набрала цветочный салон, где Брук мне сообщила, что Глосс не появлялась.

Может быть, она попала в аварию? Или ещё что-то случилось.

Теперь я начала не только переживать, но и нервничать. Я рывком распахнула дверь в её комнату, и ужаснулась бардаку в спальне. Глосс чистюля, она никогда не оставила бы такое. Было ощущение, что она собирала вещи впопыхах. Я подошла к её зеркальному столику и в свете дня что-то сверкнуло на нём. Я пригляделась, это было то самое кольцо, которое ей подарил Таг на помолвку.

Сердце бешено заколотилось от догадок. Под кольцом лежал лист, свёрнутый вчетверо, и я взяла его.

«Нади, прости меня за то, что я сделала. Но я поняла, что не смогу полюбить никого кроме Дрейка, а он вчера позвонил мне и сказал, что тоже жить без меня не может. Через два часа мы вылетаем в Лас-Вегас и поженимся там.

Я знаю, что ты считаешь меня эгоисткой, но любовь не подвластна ничему на свете. И я прошу тебя, скажи это Тагу, объясни ему. И принеси мои извинения вместе с кольцом.

Глосс»

— Что? — спросила я бумагу и закрыла рот рукой.

Дура! Господи, какая дура.

— Трусиха, ты даже не могла сказать парню это в лицо! — закричала я в её комнате, как будто она слышала меня. — Я не считаю тебя эгоисткой, я знаю, что ты самовлюблённая Барби! Ты оставила меня тут отдуваться за тебя, сука!

Ненавижу тебя, Глосс! Я не желаю тебе счастья! Никогда!

Я взяла кольцо в руку и вышла из её комнаты, громко захлопнув дверью.

Мне надо просто ему позвонить и сказать, что Глосс идиотка. Но как? Если я не знаю его номер. Я не знаю о нём ничего… Хотя… У меня есть адрес, и я поеду туда вместо моей сумасшедшей сестры и мне придётся слушать его гневные речи. Но, возможно, он будет рад? Ведь он сам не знает, от чего сестра его спасла.

Мне стало жаль Тага, что из-за глупости и недалёкого ума моей сестры, он будет раздавлен и унижен. После такого вся его спесь сойдёт, может быть, это его наказание за его поведение? За его самоуверенность?

Нет, мне его не жалко. Сейчас мне смешно, от будущего выражения его лица.

Моя новость сотрёт с его губ издевательскую улыбочку, и тогда я буду улыбаться, в душе.

Но вся моя уверенность бесследно исчезла, когда часы пикнули половину двенадцатого. Я судорожно сжала руль машины и задышала.

Это же не я виновата, так почему я волнуюсь? Почему мне страшно? Может быть, просто оставить на пороге записку и кольцо и убежать?

Адрес, который дал мне Кир, был незнаком и находился за городом. Было без пяти минут двенадцать, когда я нашла тот дом, который мне был нужен. Он что, живёт в этом курятнике?

Да, по-другому нельзя было описать постройку. Это было заброшенный дом, маленький, одноэтажный, с забитыми окнами. Может, он маньяк? И позвал сюда Глосс, чтобы изнасиловать с друзьями?

Ну, держись, Таг, я тебе сейчас все выскажу. Я уверенно вышла из машины и сжала в руках лист и кольцо. Я огляделась, улица спала, спала так глубоко, что я слышала стук быстро бьющегося сердца своего. Глубоко выдохнув, я постучалась.

— Глосс, заходи, — я расслышала глухой голос Тага за дверью.

Вот ты удивишься, — усмехнулась я про себя.

Я нажала на ручку и дверь со скрипом поддалась. Я успела разглядеть только темноту, как меня втащила туда рука и зажала рот. В следующий момент моя душа вырвалась из тела, погружая сознание во мрак.

* * *

Неделю назад…

— Ваше высочество, вас призывает к себе отец, — мужчина в золотой ливрее поклонился перед молодым человеком, который вальяжно лежал на подушках, поднося ко рту трубку кальяна.

— Я занят, — бросил резко парень и обхватил за талию юную блондинку, которая прижалась к нему и захихикала.

— Его величество настаивает, — твёрдо произнёс слуга.

— Иду, — фыркнул молодой мужчина и нехотя поднялся.

Он следовал за провожатым, чертыхаясь от сексуального неудовлетворения и голода, которое он испытывал. Проходя по выложенному золотом полу, парень кивал проходящим, а они склоняли перед ним головы.

Принц остановился у трона, где восседал мужчина со светлыми волосами и золотистыми глазами, у его ног сидел верный ему орёл. Рядом с ним, добро улыбаясь, сидела женщина, с тёплыми карими глазами и тёмными волосами.

— Отец, ты вызывал? — усмехнулся парень.

— Да, где ты был? — сурово спросил его мужчина.

— Развлекался с друзьями, — раздражённо передёрнул плечами юноша.

— Подошло время окончить твои странствия. Ты женишься, — сообщил ему с кривой улыбкой отец.

— Что? — возмутился парень.

— Да, как ты знаешь, старший сын Люцифера женат, и ожидает пополнения, чаша весов нарушена между мирами. Дабы избежать катастрофы в мире живых, нам необходимо сделать встречный шаг. И, конечно, сбить спесь с довольного Люцифера, — спокойно объяснил злому юноше мужчина.

— И на ком, позволь узнать, я должен жениться? — ядовито спросил тот.

— У нас есть только две свободные кандидатуры: Анемония и Калипсо, — произнесла женщина мелодичным голосом.

— Супер, одна слишком ветреная и переспала со всем миром, другая молчит и скрывается ото всех. Это нечестно! — повысил голос парень.

— Других вариантов нет, и это твой долг, — надменно произнёс мужчина.

— Почему Ксафан выбрал себе душу из смертных, а меня лишают такой возможности? — парень начал ходить туда-сюда перед троном.

— Милый, он прав, — нежно проворковала мама юноши.

— Хорошо, я согласен на твоё условие, но поставлю своё. У тебя есть неделя, чтобы девушка сказала тебе «да», — проговорил мужчина.

— Неделя? — удивился парень.

— Ни больше, ни меньше, — отрезал отец.

— Тогда до встречи, — зло ответил молодой мужчина и вылетел из приёмного зала.

Неделя, да кого я найду за неделю? — возмущался про себя парень.

Найдя своих верных друзей, он рассказал им о своём невесёлом будущем.

— Мы отыщем такую, — уверенно произнёс темноволосый юноша.

— Где? — с сомнением спросил его принц.

— Сан-Диего считается городом «удачи», там мы и попытаем счастье, — медленно сказал темнокожий парень.

— Нам надо спускаться, чтобы успеть за неделю найти идеальную невесту, которая будет молчать и будет довольна своей жизнью тут, — цокнул языком жених.

— Поторопимся, чувствую, мы повеселимся на славу, — рассмеялся голубоглазый юноша.

Глава 4

Меня внутри сильно встряхнуло, и я вновь ощутила своё тело, ладонь, зажимающую мой рот, и руку, крепко сжавшую талию. Я начала брыкаться и пытаться кричать. Меня резко отпустили, и я увидела нападавшего, вернее, нападавших. Удивлённые, не менее чем я, напротив стояли Таг, Кир и Раф.

— Ты совсем ополоумел? — закричала я. — Идиот!

— Нади, какого чёрта ты? — повысил голос Таг. — Где Глосс? Я сказал ей прийти, но никак не тебе!

— Я за неё, — я швырнула в него лист и кольцо.

Только сейчас я заметила, что мы стоим посреди зелёного сада, солнце над головой светит ярко и даже ослепляет.

— Что за ерунда? — я огляделась. — Что ты мне вколол, что я вижу галлюцинации?

— Чёрт! — Таг дочитал бумагу и запустил руку в волосы, передав записку друзьям.

— Ничего я тебе не вкалывал, тут должна быть Глосс, — зло ответил он.

— Да какой наркотик ты мне дал? — положив руки на талию, требовательно спросила я. — Я была у забытого дома, а теперь нахожусь тут, — я обвела рукой сад.

— Ох, блин, — протянул Раф. — Ты должен был проверить, что пришла та.

— Да времени не было, она итак опоздала, — фыркнул Таг.

— Ауу, — я помахала руками перед ними. — Может быть, мне кто-то объяснит, что тут происходит? И где я, и под чем я?

— Ты в Эдемском саду, проще в Раю, — нервно ответил мне Таг.

— Так ты наркоман? — догадалась я, потому что он нёс бред сумасшедшего.

— Я не наркоман! — повысил он голос. — Ты в Раю, мне нужна была человеческая невеста, и твоя сестра идеально подходила. Глупая, любящая удобства, и она бы не возражала против всего этого.

— Так, стоп, — я остановила его, — когда мой коматоз пройдёт?

— Нади, он говорит правду, ты в Раю, — улыбнувшись, уверял меня Кир.

— Ага, а вы ангелы, — с сарказмом ответила я.

— Мы не ангелы, ангелы это низший лик. Они херувимы, — он показал на Кира и Рафа, — я серафим и сын Бога, как вы его называете, — фыркнул Таг.

Я начала нервно смеяться.

— Ладно, херу… чего-то там и сера… туда же, верни меня обратно, — ещё хихикая, попросила я.

— Это невозможно, нельзя таким как ты просто войти и выйти, — вздохнул Таг.

— И что с ней делать? — он обратился к друзьям.

— Как вариант, мы можем её представить, как твою невесту. А дальше вы можете тянуть со свадьбой, объяснив это тем, что вы недавно знакомы и хотели бы для начала пожить тут, потом уверите всех в своих чувствах, далее, например, попросить твоего отца, чтобы Нади спустилась на землю и там мы её спрячем, а тут мы скажем, что она сбежала, — медленно говорил Кир.

— Какая невеста? Вы совсем обнюхались? — возмутилась я. — Какой Рай?

— Надо показать ей, чтобы она поверила, — предложил Раф.

— Нет, не надо мне ничего показывать, я просто подожду, пока действие наркотика пройдёт, — остановила я их и попятилась.

— Дура, — покачал головой Таг. — Ладно, давай, — он кивнул парням.

И через секунду их тела засветились желтым светом, и за спиной у Тага начали проявляться серебристые крылья, а у Кира и Рафа золотые. Одежда тоже изменилась и теперь у каждого из них было одеяние, состоящее из лёгких брюк и рубашки без рукавов, только отличалось по цветам: у Тага — тёмно-синее, у Рафа — темно-коричневое, у Кира — светло-голубое. И глаза каждого изменились, они были ярче и переливались серебристым светом, а от крыльев отлетали искорки.

— Мамочки! — завизжала я и бросилась наутёк.

Я бежала, не разбирая дороги, по саду, пытаясь найти выход из этой фантазии.

— Нади, — передо мной опустился Таг, и я столкнулась с ним.

— Не… не подходи ко мне, — предупредила я его и начала отступать, но упёрлась спиной во что-то.

Я развернулась и встретилась с Киром, мне отрезали путь к спасению, с другой стороны стоял Раф. Они окружили меня кольцом, и также меня обволокла паника, затягивая в свою глубину.

— Что вам от меня нужно? — едва не плача, спросила я.

— Давай ты успокоишься, и мы поговорим, — предложил Таг, уже вернувшись в человеческий облик.

— Я не хочу с вами говорить, я домой хочу, — проскулила я. — Домой, я всего лишь хотела отдать тебе это чёртово кольцо.

— Будет сложно, — тяжело вздохнул Таг и посмотрел на друзей.

— Другого выхода нет, конечно, если не хочешь жену из предложенных отцом, — усмехнулся Раф. — А так у вас будет время, и у тебя будет возможность после окончания твоей же оплошности вернуться на землю и поискать тщательней себе невесту. И Нади будет свободна.

— Ладно, — Таг подошёл ко мне, но я отступила. — Тебе не нужно бояться нас.

Я признаю, что совершил ошибку, надо было проверить, прежде чем забирать тебя. Но я был уверен, что это Глосс, ведь если бы была не она, то мы бы просто не ступили сюда. Теперь я понимаю почему ты держала в руках кольцо, которое было ключом сюда, а дверь — это тот заброшенный дом. И я приношу свои извинения, но мне нужна твоя помощь.

— Ты умеешь извиняться и признавать ошибки, вот это сюрприз, — усмехнулась я.

— Попробуем не ругаться, ладно? — сжав губы, произнёс Таг.

— Да я вообще с тобой говорить не буду, как и со всеми вами. Быстро верните меня домой! — потребовала я.

— Это невозможно, Нади, — натянуто улыбаясь, сообщил мне Кир. — Понимаешь, мы можем свободно передвигаться, но не ты. Для нашего мира ты это первое вторжение, и вернуть тебя мы не в силах. Это может только Демиург, а он, как бы сказать…

— Говори прямо, он накажет всех нас и её, отправив в прислугу или ещё куда-нибудь, а, возможно, в Ад, — передёрнул плечами Таг. — Поэтому, бурная моя, мы в одной упряжке. Но меня простят, а тебя вряд ли.

— Но это не моя вина, а твоя. Самовлюблённый кретин, — я толкнула его в грудь. — И не смей меня называть своей.

— Но отец не станет слушать тебя, он никого не будет слушать, поэтому сначала ты помучаешься, и, возможно, лет через сто или двести, отец примет тебя. Но ты не будешь ничего желать, кроме как исчезнуть, умереть или…

— Да не пугай её, Тагас, — перебил его Кир, — она итак в шоке. А из того, как ты себя ведёшь, ничего не выйдет. Демиург почувствует страх и отчаяние, тогда тебе конец и нам.

— Подожди, как ты его назвал? — переспросила я.

— Тагас — это моё имя здесь, в смертном мире Таг, — закатив глаза, объяснил парень.

— Тагас? — переспросила я и начала хихикать.

— А что смешного в моём имени? — нахмурился он.

— Тагас-пегас, — я начала громче смеяться.

— Как ты меня назвала? — возмутился он.

— Пегас, — еле повторила сквозь смех.

— И вы хотите, чтобы я с ней нормально общался? — закричал Таг. — Ты считаешь, я счастлив, что вместо идеальной девушки, которая была в моём вкусе со всеми выпуклостями, которые я с удовольствием трогал, я притащил сюда клоуна? И мне играть роль твоего жениха, когда мне смотреть на тебя противно! Не то что целовать, а это придётся сделать, но поверь, когда я буду это делать, я представлю Глосс с её восхитительными волосами и телом!

Мою улыбку и смех как рукой сняло, подступила к горлу обида и комок слёз.

— Знаешь, я всё знаю про себя и про свою внешность. И нет нужды напоминать об этом. Но не тебе судить меня и унижать, ты никто. Самовлюблённый ангел, думающий только о том, как бы ему выкрутиться. Целовать? Да я к тебе на метр не подойду, потому что от тебя воняет, и хочется от твоего внутреннего уродства закрыть нос. Можешь представлять, кого хочешь и когда хочешь, мне плевать на твои фантазии. И мне жаль тебя, крылатый, ни одна здравомыслящая девушка не захочет быть с тобой, когда увидит тебя в реальном обличии — бесстыжего, гнусного слизняка! — я развернулась и побежала, потому что если бы я дала волю слезам прям там, то он бы узнал, что достиг того, чего хотел.

Он унизил меня и вывернул все запрятанные обиды наружу. Я всегда знала, что не красавица, не такая как сестра, которая купалась в комплиментах. А я была задвинута на второй план. И хотя никто не говорил этого вслух, но родители ожидали мальчика, а не ещё одну девочку. И были разочарованы моим появлением. Мне даже имя дали — Надели, не особо задумываясь о том, как я себя буду чувствовать в будущем. Принцессой была Глосс, а я ненужными тратами. Королева выпускного вечера, в неё влюблялись все мужчины. Когда она проходила, все сворачивали шею, только чтобы посмотреть на неё. Мне тоже требовалось внимание и поэтому я начала красить волосы, сначала в чёрный, потом красный, а потом экспериментировать с цветами. Но родители только печально качали головой и мирились со всеми моими выходками. Никто для них не сравнится с красавицей Глосс. И даже сил тратить не надо на второго ребёнка, лучше вложить всю любовь и надежду в первенца.

А что сейчас? Какой-то парень притащил меня в неизвестное место и уверял, что это Рай. Обзывает и возмущается, что я не Глосс. И давит на самое больное в груди. Какой он ангел, это дьявол во плоти! И никакая смазливая внешность не сотрёт его цинизм и самодовольство.

Глава 5

Когда я уже наревелась настолько, что сил больше не было, и я устало села на траву и, закрыв глаза, лицом легла на придвинутые к груди колени.

— Нади, — надо мной послышался голос Тага, и я сильнее зажмурилась.

— Прости, я не хотел быть грубым, — тихо произнёс он. — Просто я сам не знаю, что делать. Я подставил друзей и тебя. Чёрт…

Он опустился рядом и сел по-турецки.

— Если ты мне поможешь, я попробую вытащить тебя побыстрее отсюда и на Земле сделаю, что хочешь. Деньги, популярность — всё, — пытался купить он меня, я лишь покачала головой, не поднимая её с ног.

— Нади, я обещаю быть вежливым по отношению к тебе. И ты не похожа на клоуна, просто у тебя необычное представление красивого, и я понимаю это.

Хотя вру, не понимаю, но это твоё видение себя. И ты права, никто не имеет права судить других. Нади, подними голову и посмотри на меня, — он тронул меня за плечо, и я вздрогнула, было ощущение, что он стукнул меня разрядом.

— Хорошо, трогать я тебя не буду, — вздохнул он.

Нет, трогай, — моё подсознание отчаянно строило ему глазки, когда разум бегал вокруг меня и пытался принять то, где я нахожусь. В голове не укладывалось, что ангелы и Рай существует, как и Ад. И что я сейчас сижу с самим сыном Бога, который просит о помощи в Эдемском саду.

— Но он же должен быть милосердным, — я услышала свой глухой голос.

— Кто? — удивлённо спросил Таг.

— Твой отец, Бог, — подсказала я ему.

— Это вы его таким считаете, он милосерден к людям, чистым душам. Но в своём царстве он суров, непреклонен и не меняет своих решений, уж я то знаю, о чём говорю, — печально усмехнулся он.

— И он может наказать Кира и Рафа? — спросила я, уже повернув лицо на коленях в его сторону.

— Да, потому что мы все выбирали невесту. Глосс была третья из кандидаток, поэтому мне пришлось назначить ей встречу и силой утащить сюда, время поджимало, у меня была неделя до закрытия врат. А потом я бы объяснил ей всё. Твоя сестра принимает ложь за чистую монету, главное, чтобы она была подкреплена красивой внешностью и кольцом. А у меня есть то и то, это было просто. Я рассчитывал, что покажу её отцу, уверю в горячей любви, женюсь и оставлю тут. Здесь много увлечений, мы сейчас на окраине Эдема. И я думаю, ей бы понравилась такая жизнь: шелка, золото, постоянное восхищение мужчин, приёмы, чуть ли не каждый день. Богемная жизнь в Раю, — он посмотрел вдаль и нахмурился.

— Как-то скучно и печально это всё звучит, — усмехнулась я.

— Это для тебя, потому что ты бунтарь, если тебя попросить что-то сделать, ты выполнишь это с точностью наоборот, — он посмотрел мне в глаза, и я сглотнула от этого цвета, который сейчас напоминал морскую глубину, разрезаемую лучами солнца.

— Я помогу тебе, только я не знаю, как тут себя вести, — я отвернулась от него, упёршись взглядом на куст синих цветов, растущих неподалёку.

— Я подскажу, не волнуйся. Ведь ты войдёшь туда, как моя невеста, и никто не обидит тебя, — облегчённо расправил он плечи.

— Как долго мы будем играть? — я встала с травы и отряхнулась.

— Не знаю, месяц, два, возможно, год, — он тоже поднялся.

— Год? — воскликнула я.

— Когда ты вернёшься на землю, это будетнеощутимо, потому что ты продолжишь свою жизнь с той минуты, с которой приостановила, — объяснил он.

— Но перекрашивать волосы я не буду, — предупредила я его.

— А ты и не сможешь, — засмеялся он. — Как бы тебе объяснить, — он задумался. — Вот взгляни на небо.

Я подняла глаза, наслаждаясь оттенками синевы.

— Так, и? — спросила я его.

— Какое оно? — спросил Таг.

— Хм, красивое, яркое, идеальное, — ответила я.

— Опускай голову, — сказал он, и я посмотрела на него. — Вот, кто живёт тут, все такие. В Эдеме нет изъянов, нет шрамов, нет уродства. Тут, одним словом, Рай. А ты человек по происхождению, и ты вошла сюда такой, и нельзя в тебе ничего изменить, даже если ты захочешь. Если ты обрежешь волосы, через пять-десять секунд они снова отрастут, если ты порежешься, то это заживёт за час максимум, в зависимости от глубины раны. Но войдя сюда, ты немного изменилась…

— Как? У меня что, крылья выросли? Или рога? — ужаснулась я и начала заглядывать за спину.

— Нет, — усмехнулся он. — В Эдеме все краски становятся ярче, ты заметила это. И цвет твоих волос, как и глаз тоже.

— И что, я теперь совсем урод? — простонала я.

— Да нет, — нахмурился он. — Скажу так, ты стала тем человеком, на которого сложно не обратить внимания даже тут. Твои глаза из темно-карих превратились в горький шоколад с золотыми молниями, а губы стали сочнее, — его голос обволакивал меня, как густой туман, начинаясь от ног и поднимаясь к груди.

— То есть я теперь точно клоун, — пошутила я, чтобы снять с себя оцепенение. — А где мне жить? Или я не сплю теперь и не ем?

— Ты спишь, ты ешь, ты дышишь, тебе не чужды человеческие потребности, — усмехнулся он и показал рукой вперёд. — Пошли.

— Хорошо, — кивнула я. — Куда мы сейчас?

— Мы поедем в город, а оттуда в дом, в котором я живу, — объяснил он, пока мы шли по садам.

— А ты живёшь один? — спросила я.

— Нет, то место, где я живу, замок — это дом для Бога, тут мы его зовём Его величество Демиург, и его жены Её величества Анэйтис…

— Это твои родители? — уточнила я.

— Да, — улыбнулся он.

— То есть ты принц? — я усмехнулась тому, как я попала с первого раза в точку, ещё обсуждая его с Брук.

— В общем, да, — скривился он.

— Ладно, крылатый, рассказывай дальше, — поддела я его.

— В замке кроме нас проживают мои семь братьев и сестра. Помимо них серафимы, херувимы и престолы. А второй и третий лик живут в городе. Ты удивишься, как много постояльцев в замке, но не пугайся. Я уже подготовил для тебя комнату, точнее, для Глосс, хотя думаю, глядя на неё, ты будешь фыркать, но если захочешь, я заменю, — он пожал плечами и вывел меня к реке.

— Сейчас, — остановил он меня и, засунув два пальца в рот, звонко свистнул.

Я скривила лицо от такого острого звука, который прошёлся по ушам. Через несколько мгновений я заметила трёх белоснежных лошадей, которые скакали по воде. Отчего я просто открывала и закрывала рот от шока. Не было ни брызг, ни цокота, ничего. Они остановились рядом с нами и задорно заржали. Я рассмотрела колесницу, она была, как в Греции.

— Да, надо перестать удивляться, — восхищённо прошептала я.

— Это точно, проходи, — он запрыгнул в это средство передвижения и предложил мне руку.

— А ты не утопишь меня? — пошутила я.

— С большим удовольствием, но ты ещё нужна мне, — подмигнул он, и я рассмеялась.

Вложив руку в его раскрытую ладонь, я поставила ногу на ступеньку, одна из лошадей в нетерпении брыкнулась, и меня просто закинуло в колесницу, и я упала на грудь Тага.

И вновь я ощутила этот разряд, который теперь прошёлся сквозь ладони и ударил по сердцу, отчего оно затрепетало и сбило дыхание.

Какая грудь, у Брюса была не такая стальная, как у Тага. И пах он не так.

Аромат Тага — это не одеколон, а его личный запах — сандал, ваниль и что-то такое неуловимое, но необходимое и отчего начинает кружиться голова. Взгляд упал на его губы, которые были совсем близко, немного поддаться вперёд…

— Прости, Гамма всегда такая, — произнесли его губы, и я отскочила от него, как ошпаренная.

— Это я неуклюжая, — бросила я и облизала губы.

— Готова? — спросил он и повернулся, взяв поводья.

Я смогла только кивнуть.

Господи, надеюсь, он не слышал стука моего сердца и не умеет читать мысли.

Мы просто пытаемся выйти из создавшейся ситуации. Он сера… чего-то там, он необычный парень, он точно никогда не посмотрит на такую, как я. Даже думать об этом нельзя. Всё. Вспомни по чьей вине ты тут?!

Я вцепилась руками в позолоченные перила и, опустив голову, закрыла глаза.

— Может быть, помедленней? — Таг заметил мою нервозность.

— Нет, всё нормально, слишком много впечатлений, которые я даже не ожидала получить, — соврала я, и подняла голову, от красоты вокруг моё лицо вытянулось.

Мы скакали по реке, которая огибала сады, берег взрывался цветами и деревьями. И самое удивительное, что кроны деревьев из коричневых начали превращаться в золотистые, а зелень стала где-то розовой, где-то синей, где-то белой. И вокруг каждого дерева порхало что-то наподобие светлячков, но переливались они при свете дня и были похожи на волшебную золотую пыльцу.

— Сейчас мы въедем в город, не волнуйся, потому что на тебя будут все смотреть, — серьёзно произнёс Таг.

— Ты же рядом, — ответила я, и только через секунду до меня дошло, что я ляпнула. — Я имела в виду, ты же говорил… ну…

— Да, всё верно, я рядом, — кивнул он.

Мы подъехали к стенке из золотистых лиан и остановились, я посмотрела на воду, но её уже не было, мы стояли на земле с белоснежным песком. Я подняла голову, и перед нами растения ожили и медленно раскрывали проход, соблазняя своими движениями. В нос ударил сладкий аромат, от которого захотелось улыбаться, и я позволила себе это. Когда места было достаточно, чтобы мы проехали, то Таг щёлкнул поводьями, и лошади тронулись.

Мы въехали в Эдем. Люди, а точнее ангелы, но без крыльев расступались и с интересом разглядывали то Тага, то меня. Они все были в белых одеждах, каждый из них как в форме. На голове у женщин было что-то вроде повязки, из одежды длинные платья в пол, множество браслетов на руках, которые звенели тут и там. Мужчины были облачены в шорты до колен или брюки, в золотистых сандалиях и прозрачных шелковых рубашках без рукавов. У многих я заметила татуировки золотом на плечах, даже лицах.

Дома в этом райском городе были все одинаковые, как и ангелы. Это был инкубатор людей и недвижимости. Но, конечно, каждый домик был аккуратен, с колоннами и белыми кустами с цветами. Мы проезжали мимо одноэтажных построек, и, как я поняла, это были магазины, потому что люди выходили оттуда с корзинами. Вторая линия, как я догадалась, уже была жилой.

— А вот мы и приехали, — оторвал меня от мотания головой Таг, и я сфокусировалась перед собой.

Водопад… это был большой метров пятьдесят в высоту подарок природы, но не с голубой водой, а с расплавленным золотом. Я подняла голову вверх, и увидела замок.

— Тут определённо нездоровая любовь к золоту, — отметила я цвет сооружения.

— Да, это основной цвет Эдема, — усмехнулся Таг. — А сейчас держись, — предупредил он.

— А как… — я не успела спросить, как у трёх коней появились крылья, и они, взмахнув ими, подняли нас в воздух.

— Мамочки, — пропищала я.

— Привыкнешь, — рассмеялся Таг.

Мне было страшно смотреть вниз, поэтому я зажмурилась и сжала руками поручень.

— Нади, — позвал меня Таг, и я открыла глаза.

Мы стояли у сверкающего в лучах солнца парадного входа. Таг уже спрыгнул на землю, а я так и продолжала крепко держаться.

— Пошли, — он предложил руку, и я с опаской посмотрела на неё.

О нет, я не знаю, что тут происходит, но как только мы соприкасаемся, то меня бьёт током. А чтобы иметь холодную голову и вернуться домой, мне надо избегать его.

— Спасибо, я сама, — быстро ответила я и спустилась с другой стороны.

— Ты не забыла, что ты сказала мне «да», и я привёл невесту? — он уже оказался рядом со мной.

— Нет, я все помню, — я немного отошла от него.

— Отлично, тогда я проведу тебя в твою спальню, и ты отдохнёшь. В Сан-Диего уже утро, — он был заботлив.

— Да, это было бы самое то, — призналась я, потому что ощутила усталость, которая придавливала меня к земле.

— Сынок, — раздался сбоку мелодичный женский голос, и Таг замер, а я рядом с ним.

Глава 6

— Буду говорить я, — шепнул мне на ухо Таг и крепко взял за руку.

Мне хотелось вырвать её, потому что я вновь чуть не вздрогнула, если бы я не была готова к этому разряду, то точно бы выдала себя.

Мы повернулись в сторону спешащей к нам женщины. Открытое круглое лицо, волосы, уложенные кудрями и свободно спускающиеся до талии, добрые карие глаза и ласковая улыбка. На ней было облегающее её стройную высокую фигуру красное платье на одно плечо в пол, голову украшала золотая корона с рубинами. Да, Таг был прав: тут нет людей с изъянами.

— Мама, — Таг поцеловал её в щеку, когда она подошла.

Этой женщине можно было дать не более двадцати семи лет, и она уж точно не похожа была на «маму», а тем более девяти детей.

Она с интересом разглядывала меня. Я ожидала отвращения или ужаса в её глазах, когда она отметила мою неординарную внешность, но её губы только шире раскрылись в улыбке.

— Мама, познакомься, это Надели, а коротко Нади, — представил меня Таг, и я не знала что делают в таких случаях.

Сделать реверанс, кивнуть, пожать руку, поцеловать в щеку? Что?

— Очень приятно, Нади, меня зовут Анэйтис, но я тоже предпочитаю короткие имена, поэтому для тебя я Ана, — предложила женщина.

— Мне тоже очень приятно, — пытаясь скрыть своё замешательство за улыбкой, ответила я, — простите, но я не знаю, как себя вести сейчас.

— Мы не на официальном приёме, — засмеялась она, — а при виде меня, моего мужа и наших детей все склоняют головы, — объяснила она мне.

— Спасибо, Таг не успел мне все рассказать, — вырвалось у меня, и я сжала губы.

Вот так всегда, когда нервничаю несу все подряд и хихикаю.

— Таг? — переспросила она.

— Мама, это моё земное имя, и Нади так проще, — объяснил он.

— А, ну хорошо. Тагас, отец хотел тебя видеть и это срочно. О Нади не беспокойся, я отведу её в комнату, — серьёзно произнесла она.

— Хорошо, только я напоследок обниму свою красавицу, ведь я буду так скучать, — он произнёс это так сладко, что я чуть не фыркнула.

— Конечно, конечно, — поспешно сказала Ана и отошла к дверям замка.

— Ты — это Глосс, познакомились в салоне, потом кофе, свидания, и мы тут, — быстро прошептал он, сжимая меня в объятиях.

— Не тупая, — я разрешила себе фыркнуть.

— Отдыхай, — он разжал объятья и повернул налево.

— Пойдём, — предложила мне Ана.

— Тут очень красиво, — заметила я, проходя вовнутрь.

— С веками это приедается, — усмехнулась мама Тага. — Как тебе мой сын?

— Честно? — спросила я её.

— Конечно, — улыбнулась она, проводя меня по золотистым залам.

— Самоуверенный, грубый, несносный, но красивый и дикий, — быстро ответила я.

Она громко рассмеялась. Мы обошли большой золотой фонтан со статуей купидона и начали подниматься по лестнице.

— Верю, — наконец-то произнесла она. — И ты согласна быть его женой?

— Мы обговариваем этот пункт. Понимаете, всё случилось как-то внезапно, и нам надо привыкнуть друг другу, — честно ответила я ей.

— Мудро. Думаю, ты то, что ему нужно. Потому что я уже подготовилась к очередной блондинистой глупышке, которая только и умеет, что хлопать своими искусственными ресницами, — фыркнула Ана.

Если бы ты знала, — усмехнулась я про себя.

— У тебя интересная внешность, — сказала она, намекая на цвет моих волос.

— Да, мне нравится, — пожала я плечами.

— Ты станешь украшением нашего мира, Нади, — добро сказала она, и мы остановились у больших дверей.

Они распахнулись сами и мы вошли в спальню, отделанную в розовых тонах, и я покачала головой. Он был прав. Я повешусь тут.

— У тебя двое слуг, — она показала на мужчину и девушку. — Ло — твой охранник и будет сопровождать тебе везде, а Сия — это твоя помощница. Она будет подбирать наряды, делать причёски, массаж, готовить ванну, в общем, всё, чтобы тебе было тут комфортно.

— Но у меня нет вещей, — спохватилась я.

— Боюсь, что вещи, которые ты привыкла носить на земле, тут неприемлемы.

Женщины носят только платья, всегда украшают себя золотом: браслетами и цепями. Ты, наверно, заметила это в городе. И обязательный наш атрибут — это головной убор. У ангелов это повязки, но в замке это короны, диадемы, и драгоценные украшения на лоб. Я подберу тебе сама их, и пока ты будешь отдыхать, пришлю, как и гардероб.

— А тут всегда светит солнце? — неожиданно для самой себя спросила я.

— Нет, у нас бывает ночь, сейчас по нашим часам пять часов вечера, в девять наступают сумерки, — сообщила она мне. — Мы встретимся завтра, и я расскажу тебе о том, что ты захочешь узнать.

— Спасибо, — я выдавила из себя улыбку.

— До встречи, — она развернулась и вышла, даже не обратив внимания, как слуги упали на колени перед ней.

— Леди Надели, я приготовлю вам ванну, — произнесла Сия.

— Эм, хорошо, — медленно ответила я.

— Я буду за дверью, леди Надели, если вы захотите выйти, скажите Сие, и она вызовет меня, — произнёс мужчина и, поклонившись, вышел.

Я осталась одна, осматривая свои покои. Да, тут всё из золота, это ослепляет и уже приелось. Кровать с балдахином на пьедестале, где может поместиться вся семья из пяти человек. Я подняла голову и увидела расписанный потолок ангелами и купидонами, которые парили в небесах. Вот это зрелище меня заставило восхищённо вздохнуть, потому что эта нежная картина на потолке как будто была живой.

Я опустила голову, чтобы продолжить узнавать место моего обитания.

Небольшой обеденный столик в углу на низких ножках и диван, который был просто мягкой облицовкой пола. Скорее это напоминало восточное место для трапезы, чем европейское.

Зеркала, тут так много зеркал. Вся стена напротив кровати была сплошным моим отражением. Неужели ангелы все нарциссы? Хотя самоуверенности у них хоть отбавляй.

— Леди Надели, всё готово, я вам помогу, — вернулась откуда-то Сия, и я повернулась к ней.

— Нет, спасибо, но я сама, — открестилась я. — А где ванна?

— Пройдёмте, — улыбаясь, она показала на кровать.

Мы обошли её справа и оказались в полностью зеркальной ванной комнате с золотым небольшим бассейном, в котором вместо воды было молоко и лепестки ярко-розовых цветов.

— А… — я указала на содержимое ванны.

— Это цвет нашей воды, по цвету напоминает молоко, но имеет все самые полезные свойства и делает кожу бархатистой и нежной. А цикламен — это цветок любви, защиты от тёмных сил. Он отгоняет дурные сны и развевает беспричинные страхи, — объяснила она. — Я вам помогу.

— Нет, я сама, ты же не будешь тут стоять, пока я купаюсь? — ужаснулась я.

— Это моя обязанность, — смутилась она. — Я помогу вам выкупаться.

— А можно этого избежать? — спросила я её.

— Хм, нет, — она покачала головой. — Вы привыкните.

— Вряд ли, — фыркнула я.

Ну что ж, стриптиз на публику начался. Я стянула через голову майку, следом на пол упали джинсы, и кеды уже отсутствовали.

— А ты можешь хотя бы отвернуться? — попросила я её, — и закрыть глаза?

— Хорошо, — засмеялась она и выполнила просьбу.

Я быстро сняла белье и прошлёпала по ступенькам в бассейн. Опустившись в воду так, что торчала только голова, я крикнула:

— Можешь поворачиваться.

— Леди Надели, простите меня, можно я спрошу? — замялась девушка.

— Конечно, — улыбнулась я ей.

— А ваши волосы, это… они не смоются? — промямлила она.

— Нет, — засмеялась я, — ты привыкнешь.

Накупавшись, я задалась вопросом, а в чем мне спать? Но Сия уже все предусмотрела и когда я обернулась в полотенце, она провела меня в спальню, на кровати лежал комплект свежего белья и ночная сорочка белого цвета с тонкой вышивкой из золота.

— Это моё? — показала я на одежду.

— Да, — кивнула она.

Вздохнув, я взяла трусики и надела, повернувшись спиной к Сие, я натянула ночную сорочку, которая едва прикрывала мою попу.

Сия расправила мне постель и задёрнула шторы, пожелав приятного отдыха, она вышла.

Вот это я объяснилась с брошенным женихом…

— Нади, — меня кто-то потряс за плечо, но я просто скинула руку и повернулась на живот, обнимая подушку.

— Нади, проснись, — снова этот шёпот, я открыла глаза и осмотрелась.

Комната была погружена во мрак, и я повернулась на спину и чуть не закричала от испуга посетителя.

— Что ты тут делаешь? — пискнула я.

— Это и моя комната, — усмехнулся Таг.

— Что? — я уже села в постели.

— Такие законы, — он пожал плечами и встал, — когда приводишь в дом невесту, то ты обязан проводить ночи в общей спальне. Этим самым ты оставляешь на ней свой знак, подтверждаешь, что это навсегда.

— Но ты не можешь спать тут, — возмутилась я.

— Почему? — удивился он.

— Как почему? Тут сплю я, но никак не ты, и она розовая, — нашла я причины.

— Кровать большая, и не волнуйся, я уже говорил, ты не в моём вкусе, — он снял с себя рубашку через голову и бросил на пол.

— Прекрати раздеваться! — я встала с постели.

— Но я не могу же спать в одежде, — засмеялся он и начал расстёгивать штаны.

— А ну хватит, — я подлетела к нему и схватила за руку за момент до того, как он потянул их вниз.

Я зажмурилась от тока в руке и скривилась.

— Хочешь помочь? — ухмыльнулся он.

— Нет, хочу одеть тебя и выставить вон! Я не буду жить с тобой в одной спальне, это не… не… — я оторвала руку от него и пыталась найти новые причины.

— Вот когда сможешь окончить предложение, тогда и обсудим. И я устал, я хочу спать, — он рывком снял брюки, я отвернулась от увиденного.

— О, Господи, — выдохнула я, когда до меня дошло, что он без белья.

— Ты что, голых парней не видела? — засмеялся он.

— Спокойной ночи, Таг. Надеюсь, ты помнишь путь в свою спальню, — я прошла к кровати и забралась в постель.

— Завтра мы оба переедем в мою спальню, а сейчас мы будем тут. Сооруди спасительную стену от меня из подушек, если так тебя пугает ночь вместе, — фыркнул он подошёл к своей стороне, и лёг в кровать.

— Я не буду с тобой жить. Ни при каких обстоятельствах, — я села на постели и посмотрела на него.

Господи, даже в свете ночи Таг прекрасен, как порочный ангел. Он с лёгкой улыбкой смотрел на меня. Было ощущение, что всё вибрировало между нами, как будто в воздухе носились какие-то тёмные силы. Его сексуальный магнетизм вызывал жгучее желание дотронуться до него, острое как бритва заставляло тело напрячься. Я провела кончиком языка по пересохшим губам.

— Придётся, Нади, ради твоего спасения, — произнёс он тихо.

— Стыдись! Это ты виноват в этом, а я буду наказана, ночуя с тобой в одной постели, где ты голый! — возмущалась я.

— Послушай, — он тоже сел на постели, и его голос был резок. — Уже поздно. Я устал, ты тоже. У нас обоих был ужасный день. Поэтому ложись и спи! Вообще не надо было тебя будить, молча бы лёг и уже спал.

— Я тебя ненавижу, — прошептала я зло и легла на подушку, как и он.

— Но ты же чувствуешь при каждом прикосновении разряды, проходящие между нами.

— Бред, — фыркнула я, — не знаю, о чём ты говоришь.

— Ты вздрагиваешь…

— Это от отвращения, — перебила я его.

— Неужели? Вспомни-ка случай в колеснице, ты ожидала моего поцелуя, — ухмыльнулся он, — если бы я не перевёл тему, то ты бы с удовольствием набросилась на меня.

— Господи! — процедила я и села на постели вновь. — Ты самоуверенный нахал!

Это твоя чертова лошадь чуть меня не прибила, и если бы я набросилась на тебя только для того, чтобы придушить!

— Да, становится по-настоящему интересно, сможем ли мы прожить вместе, не набросившись друг на друга. Как ты думаешь?

— Я думаю, что ты ужасен и похотлив!

Он окинул меня взглядом и довольно улыбнулся, а я резко легла в постель и отвернулась.

— А почему же тогда твоя грудь напряжена, Нади? — спросил он мягко.

— Не выдумывай, — холодно ответила я и корила своё тело за такую отзывчивость.

— Сколько у тебя было парней? — неожиданно спросил он.

— Не твоё дело, ты хотел спать, вот и спи, — прошипела я и закрыла глаза.

— Ты понравилась маме. А точнее, она в восторге от тебя, — сменил он тему.

— Ты когда-нибудь заткнёшься? — застонала я.

— Есть один способ, — медленно произнёс он.

— Ну так используй его и замолчи, — предложила я.

— Без твоей помощи никак, — я слышала, что он перевернулся.

— Мне тебя задушить подушкой? — съязвила я.

— Лучше губами, ангел мой, — его голос снова приобрёл затягивающие в омут нотки.

— Как же ты меня бесишь, — я уткнулась лицом в подушку.

— Проверим? — я ощутила его руку на своей талии, и он развернул меня к себе.

— Не трогай меня! — я отскочила от него с такой силой, что полетела на пол.

Удар на попу отлично перебил дрожь в теле, которая уже зародилась и начинала быстро разгонять по венам ток. Нет, я не признаюсь ему, что чувствую это.

— Нади, ты в порядке? — Таг дополз до моей стороны кровати.

— Нет, я не в порядке. Я попала в какой-то кошмар, благодаря одному ублюдку и его тупой невесте, которую он выбрал, а я оказалась между двумя влюблёнными. И теперь он говорит о сексе, о поцелуях, когда он отчётливо дал понять, что я не в его вкусе и я клоун. От него тошнит и хочется прибить чем-нибудь острым. Как думаешь, я в порядке? — я встала и уже орала на него.

— Прости, Нади, — сухо сказал он, — больше я тебя не потревожу. Я думал…

Ничего, ложись спать.

— Спасибо, крылатый, за разрешение, — фыркнула я и легла.

— Я был зол, когда оскорблял тебя, я думаю совсем иначе, но тебе будет неинтересно, поэтому прошу тебя продолжить помогать мне, — тихо сказал он.

— Мы будем приходить вместе на завтрак, обед, ужин. А в остальное время ты свободна делать что хочешь без меня. Но иногда нам придётся ходить гулять, чтобы не вызвать подозрения.

— Хорошо, спасибо, — ответила я также тихо, хотя всё моё естество было против такого плана.

— Но если ты передумаешь, я всегда к твоим услугам, — добавил он, и я сильнее сжала подушку руками.

— Думаю, у тебя найдётся та, кому будет интересно твоё щедрое предложение, — зло ответила я.

— Я своей ошибкой подписал себе не только приговор терпеть тебя, но и смертный указ о воздержании. Измена своему официальному партнёру считается грехом, и за это наказывают, — процедил он и перевернулся так сильно, что я подпрыгнула.

— Мне почему-то тебя ни капельки не жаль, — хихикнула я. — И всегда у тебя есть правая рука в помощь, — я уже рассмеялась громче.

— Никто не отменял соблазнение, ангел мой. И поверь, за свои века я кое-чему научился, и теперь пришло время использовать свои умения. Хорошей ночи, Нади, — и хоть он говорил спокойно и мягко, моя улыбка сошла, и по спине прошёлся холодок.

Холодок не страха или отвращения, а предвкушения. Да, мне тут будет очень весело. Пережить неизвестно сколько времени и не попасть под чары Тага, избегать его прикосновений, потому что необъяснимое явление, которое происходит между нами, заставляет меня совсем потерять голову, и не только её.

Глава 7

Первый раз за всю свою жизнь я спала так сладко, так хорошо, что хотелось улыбаться, как будто все мои мечты разом сбылись. Моё тело пробудилось от грёз Морфея, как и разум. Что-то щекотало шею и я хихикнула, но через секунду нахмурилась.

Что за ерунда?

И теперь я почувствовала, что лежу на правом боку, и моя рука касается и покоится на чужой руке, мои пальцы переплетены с другими, а голова удобно устроилась на бицепсе. Я распахнула глаза, молясь, чтобы это была только фантазией. Но это была реальность, к моей спине прижималось мужское тело, а щекотание — это горячее дыхание на затылке, от которого побежали мурашки по коже. Сердце забилось со скоростью света, когда я почувствовала голым бедром что-то твёрдое, горячее и обнажённое.

— Не паникуй, — хрипло произнёс Таг и перевернулся на спину.

— Какого черта ты творишь? — пропищала я и вскочила с постели.

— Я не люблю спать один и привык к этому, к тому же не помню, чтобы ты возражала, — Таг сладко потянулся, что одеяло сползло и сейчас прикрывало только его возбуждённый пах.

Он был сложен превосходно: широкие плечи, прокаченная гладкая грудь…

Не смотри, — приказала я себе и подняла голову на потолок.

— У тебя это… ну там, — промямлила я и показала на то, что меня выбило из равновесия.

— Что у меня? — переспросил он.

— Господи, у тебя эрекция! — вскрикнула я и ощутила горячую волну, прилившую к щекам.

— Ангел мой, это утро, — засмеялся он, — может быть, вернёшься в постель?

— Нет, спасибо, — я отвернулась и села на кровать.

— Как хочешь, — спокойно ответил он, — я в ванну, составишь компанию?

— Отвали, — буркнула я, — я подожду, когда ты её освободишь.

— Тогда тебе придётся долго ждать, — он рассмеялся и встал.

Я повернулась и увидела его удаляющуюся голую фигуру.

Какая упругая попа, — восхитилась я, — вот бы мне такую.

— Идиотка! — отругала я себя.

— Ты что-то сказала? — крикнул Таг из ванной.

Чёрт, я что это вслух произнесла?

— Да, как мне позвать Сию? — спросила я.

— Она уже тебя услышала.

И в подтверждение его слов в комнату вошла девушка.

— Доброе утро, леди Надели, — улыбнулась она мне и поклонилась.

— Доброе, — ответила я ей. — А тут есть ещё ванная, чтобы умыться?

— Эм, — она замялась, явно не понимая, почему я не захожу в свою.

— Там Таг, он купается, — объяснила я ей.

Она продолжала смотреть на меня удивлённо.

— Ладно, забудь, — я махнула на неё рукой и подошла к комнате, где был парень. — Ты уже в воде? — спросила я его.

— Всё-таки передумала? — засмеялся он.

— Ты можешь нормально ответить на вопрос? — зло произнесла я.

— Да, не бойся, ангел мой, я же не животное, — он продолжал смеяться.

Я быстро зашла и, не смотря на него, подошла к раковине.

— Ты занимаешься спортом? — спросил он, когда я умылась.

— Хм, я плаваю, — пожала плечами я.

— Понятно, поэтому у тебя такие стройные ножки и красивая попа, — сделал он мне комплимент.

— Прекрати! — меня это разозлило ещё больше.

— Тебе не нравится, когда тебе говорят комплименты? — удивился он.

— Когда их говоришь ты, то нет, — фыркнула я и взяла полотенце.

— Тогда я буду делать это чаще, — засмеялся он.

— Ты невыносим, — я бросила полотенце и вылетела оттуда.

— Леди Надели, пройдёмте, я вас подготовлю к завтраку, — произнесла девушка.

Сия остановилась у зеркал, они немного затряслись, от сплошной стены отошла панель, она надвинулась на нас и отъехала в сторону.

Я раскрыла глаза, не веря им, хотя почему я удивляюсь. Тут ангелы, кони с крыльями, Бог, и я невеста сера… чего-то там.

— Прошу, — девушка махнула в освещённую комнату, и я осторожно зашла.

Это была большая зеркальная гардеробная, где по центру стояли золотые диваны, а по обеим стенам была развешенная одежда. Справа были платья, обувь, украшения и небольшой столик. А слева были развешены брюки, рубашки, и предметы для мужчины.

— Давайте наденем вот это, — девушка сняла с вешалки белое платье в пол на одно плечо.

— Хорошо, — медленно кивнула я. — А бюстгальтеры тут есть?

— Нет, тут этот предмет не носят, — усмехнулась она и показала рукой, чтобы я сняла свой пеньюар.

Я быстро стянула его и прикрыла голую грудь.

— У вас очень красивое тело, которого нет надобности скрывать, — произнесла девушка и подошла ко мне. — Поднимите руки, чтоб я на вас надела платье.

Вздохнув, я выполнила просьбу, и она натянула на меня шёлк, застегнув его сбоку. Достав из ящичка, который я даже не заметила, широкий золотой пояс и такого же цвета брошь, она закрепила первое на талии, а украшение на плече.

Подойдя к огромному выбору обуви, она нахмурилась и взяла сандалии, переливающиеся камнями, вместо застёжки у них были верёвочки.

— Присаживайтесь, — она указала на диван.

— Да я сама могу, — воспротивилась я.

— Прошу вас, это моя обязанность, — торопливо произнесла она, и я подчинилась.

Быстро завязав тесёмки, она указала на столик, я уже не возмущалась, потому что это было бесполезно. В этот момент зашёл Таг, обёрнутый полотенцем вокруг бёдер, с мужчиной, и с ним проделали ту же процедуру, что и со мной. Я следила за ним в зеркала, пока накладывали макияж и что-то делали с волосами.

На его лице была скука, он цокал языком и подгонял мужчину поторопиться.

Через минут десять он стоял и ждал меня в белых льняных штанах и безрукавке светло-голубого цвета, его волосы уже высохли и лежали как обычно. Сильные руки были сложены на груди, отчего он казался ещё мощнее.

— Всё, вы готовы, — довольно сообщила мне Сия, и я посмотрелась в зеркало.

Теперь я поняла слова Тага о сочности. Волосы стали на тон ярче и блестели, спускаясь мягкими волнами на грудь. Золотые тени и тушь выгодно подчеркнули мои новые глаза. Сейчас мне даже нравится мой цвет радужки, он был живым. На голове у меня был золотой ободок в форме листков. Из меня богиню сделали, реальную греческую богиню.

— Ты закончила любоваться собой? Или мне умереть от голода? — недовольно пробурчал Таг.

— Можно я выберу второе? — с издёвкой спросила я.

— Нади, пошли, — он нетерпеливо вышел из гардеробной.

Я, улыбаясь и хваля себя за то, что мне удалось вывести его из себя, медленно поднялась, ещё раз осмотрев себя, неторопливо вышла. Таг даже не смотрел на меня, когда мы шли по коридору и спустились на первый этаж. Не знаю почему, мне нравилось, когда он злится. Возможно, потому что он своими комплиментами, намёками только раздражает меня. Нет, меня раздражает то, что мне это нравится.

— Когда мы войдём, ты пойдёшь налево к женщинам, а я направо, — быстро сказал он у дверей, как я догадалась в столовую.

— Эм, не хочу, — пожала я плечами.

— Придётся, потому что мужчины завтракают отдельно, — он закатил глаза, а перед нами распахнулись двери.

Столовая? Я назвала это столовой? Это был огромный зал, разделённый прозрачной материей на два пространства: женское и мужское.

Вот это дискриминация! — про себя возмутилась я.

Столики стояли возле стены, по всему периметру, диваны, а точнее, подушки белого цвета были разбросаны по полу возле них. Сколько свободного места, а из женщин всего пять девушек, не считая меня. Я подняла голову на потолок. И снова меня поразили фрески с купидонами и ангелам, и они двигались, стреляли друг в друга из лука, подмигивали, прятались за облаками.

Я настолько залюбовалась этим зрелищем, что не заметила, как Таг покинул меня и ушёл на мужскую территорию.

Я вздохнула и подошла к самому крайнему столику, ко мне тут же подошла женщина средних лет в тунике с длинными рукавами.

— Доброе утро, леди Надели, — сухо бросила она мне.

— Доброе утро, — я старалась быть вежливой.

— Садитесь, я скоро принесу вам блюда, — она говорила со мной, как будто я убила всю её семью и смеюсь ей в лицо.

— Спасибо, — холодно ответила я и села.

Что я ей сделала, что эта женщина готова растерзать меня, если ей разрешат?

Из-за моего внешнего вида, он вызывает такую реакцию? А где Ана? С ней я чувствую себя уверенней.

Я краем глаза увидела, что девушки все блондинки шушукаются между собой и хихикают, смотря на меня.

Мне стало неприятно, что защипало глаза. Как Таг мог меня оставить, просто взять и бросить? Я не подхожу его миру, я разительно отличаюсь. Я и не хочу подходить ему, хочу просто домой. И забыть все это, как страшный кошмар.

Так, Нади, бери себя в руки. И выстраивай план мести, — уверенно произнесло моё внутреннее я.

Ну, держись, крылатый, я тебе покажу, — эти слова пронеслись в голове, и я уверенно встала с места. Широким шагом я подошла к шторе, оглянувшись на девушек, которые замерли в шоке, я улыбнулась и скользнула сквозь неё.

Сколько мужчин! — моё внутреннее я жадно оглядывало каждого.

Их было около пятидесяти, если не больше, они говорили, смеялись и в зале стоял гул. Но почему этого не слышно на нашей половине? У них столы стояли вразброс, кто-то лежал на подушках, кто-то сидел, но все, замечая меня, замолкали, и в итоге повисла тишина.

— Привет, мальчики, — я широко улыбнулась им.

По залу прошёлся шёпот, а я заметила Тага, который подняв брови в удивлении.

Он и ещё восемь парней сидели в самом центре этого пира, двух из них я узнала Кира и Рафа. Я, порхая между столиками и раздаривая мужчинам улыбки, добралась до места назначения.

— Нади, что ты тут делаешь? — требовательно спросил он, а остальные с интересом разглядывали меня. — Тут завтракают только мужчины, я же говорил тебе.

— Мальчики, вы же не против, если я присоединюсь к вам, предпочитаю мужскую компанию, — я оглядела все.

— Я не против, — засмеялся Кир.

— Я думаю, никто не будет против, Нади, — улыбнулся парень с кудрявыми белыми волосами и серыми глазами.

— Отлично, — я опустилась на подушку рядом с Киром.

— Я против, — Таг сложил руки на груди.

— Тогда предлагаю равнозначный обмен, я тут, а ты на женской половине. Там как раз пять блондинок ищут повод для сплетен, — усмехнулась я.

Столик взорвался хохотом, а Таг сжал губы.

— Что у вас на завтрак? — спросила я их и передо мной поставили блюдо.

— Каша? — скривилась я, рассмотрев, что мне подали. — Вы едите кашу на завтрак?

— Да, это прибавляет энергии и полезно, — усмехнулся парень с тёмными волосами, затянутыми в косу и зелёными глазами.

— М-да, — вздохнула я.

— Можешь попробовать что-то другое, — предложил Кир и показал на центр стола, где были сыры, варенья, джемы, пирожные и фрукты.

— Супер, — я перегнулась через стол и взяла безе.

Передо мной мужчина-слуга поставил стакан, и Кир налил мне туда молоко.

— Я не пью молоко, — произнесла я, вновь скривившись.

— Чай? Морс? Амброзии? — перечислил Кир.

— Амброзия? — удивилась я. — Это же откуда-то с Олимпа.

— Это напиток нашего мира, что-то вроде сладкого игристого вина. А в книгах он появился только потому, что у наших представительниц прекрасного пола длинный язык, — фыркнул Таг.

— Ооо, — протянула я, — морс.

Передо мной поставили новый хрустальный бокал, и там появилась малиновая жидкость.

— Спасибо, Кир, ты душка, — улыбнулась я ему.

Парень потупил глаза, а я довольно взяла бокал и отпила.

— А вы кто? — спросила я у незнакомых парней.

— Мы братья твоего жениха, — усмехнулся зеленоглазый, — я Фануэль.

— Меня зовут Амалиэль, — сказал кудрявый блондин. — Это Кассиэль, — он указал на юношу с прямыми волосами до плеч цвета пшеницы и голубыми глазами, он улыбнулся. — Это Дума, — парень с короткими вьющимися каштановыми волосами и карими глазами. — Это Ишим, — он указал на белокурого парня с длинным хвостом и серебристыми глазами. — А это младший из нас Муриэль, — парень с ровными волосами, затянутыми золотым ободком, и карими глазами.

— Очень приятно, — я улыбнулась всем.

— А ты прикольная, хоть какое-то разнообразие, — произнёс Муриэль.

— С чего ты взял, может быть, я злая, порочная и… — я постучала пальцем по подбородку.

— И врунья, — добавил Таг.

— Кто бы говорил, — съязвила я.

— А вы всегда ругаетесь? — спросил Амалиэль.

— Нет, только когда говорим, — ответила я.

— Какие планы у тебя на день? — задал вопрос Раф.

— Без понятия, чем тут можно заняться? — я посмотрела на него.

— Я могу провести тебе экскурсию по нашему саду, — предложил Фануэль.

— Было бы здорово, — я откусила безе и языковые рецепторы взорвались в экстазе, что я от наслаждения закрыла глаза.

— Если кто и покажет ей наш мир, то я, — зло произнёс Таг. — Как-никак это моя невеста.

— Братик ревнует, что-то новенькое, — усмехнулся Ишим.

— Ты поела? — спросил у меня Таг, игнорируя замечание.

— Вообще-то, нет, — улыбнулась я ему.

— Пошли, — он встал, и я удивлённо на него посмотрела, — перекусим в саду.

— Но…

— Нади, пошли, — сквозь зубы проговорил он.

— Ладно, до встречи, мальчики, — я помахала им рукой.

— Ты совсем головой перестала думать? — шикнул он мне, пока мы проходили к выходу.

— Ты обещал быть рядом, а сам бросил меня в монастыре, — фыркнула я.

— Тебе, как мне помнится, было неприятно моё общество, — усмехнулся он.

— Но кроме тебя, Кира, Рафа и твоей матери я больше никого не знаю, — обиженно ответила я.

— Ладно, моя сестра прибудет завтра или послезавтра, я тебя с ней познакомлю, — он задумался. — Прости, наверно, я не подумал, — добавил он, и я посмотрела на него.

Его слова были искренними, но это настораживало. Для чего это? Чтобы уложить меня в постель?

О чем ты думаешь? Да, он привлекает тебя как мужчина, пора это признать. Но ты не привлекаешь его, он просто умеет только создавать проблемы и не более того.

— А сейчас я покажу тебе Райский сад, — Таг вернул меня в позолоченный холл замка.

— Хорошо, — кивнула я.

Его рука потянулась к моей руке, но я вовремя отошла от него, а Таг прищурил глаза.

— Давай без этого, — я попыталась сказать это с отвращением, надеюсь, у меня получилось.

— Разряд, да? — усмехнулся он.

— Глупости, — передёрнула плечами я.

— Как хочешь, — он двинулся вперёд, а я последовала за ним.

В голове было столько вопросов без ответов. Надо составить список и спросить его об этом.

Ой, какая красивая статуя.

Я остановила у переливающейся золотом женщины с длинными волосами, классическими чертами лица, и мне даже показалось, что я вижу какого цвета её глаза — шоколадные, тёплые и любящие.

— Кто это? — шёпотом спросила я Тага, и он остановился.

— Это Ева, — ответил он, видно, по моему виду он понял, что я потеряна, и добавил. — Историю про Адама и Еву помнишь?

— Да, — кивнула я.

— Так вот это и есть Ева. Пошли, — он продолжил путь, а я вновь посмотрела на женщину.

Боже, она мне подмигнула? Мамочки!

Я торопливо дошла до Тага и больше от него не отходила.

Мы прошли сквозь замок, встречая на пути ангелов, которые кланялись. Таг не обращал внимания, зато я оглядывалась и улыбалась такому обращению.

Мы подошли к золотым воротам и Таг что-то прошептал. Через секунду замысловатые кованые узоры начали распускаться, и перед нами открылся такой вид, что от него не только захватывало дух, но и хотелось остаться тут навечно.

Глава 8

Буйство красок от белого до тёмно-фиолетового взрывалось тут и там.

Неизвестные мне цветы, плоды и ягоды завораживали и было даже страшно ступить на эту землю. Кроны деревьев закрывали небо, вокруг них летали бабочки и мотыльки, золотая пыльца переливалась в лучах солнца. Сад шептал, манил внутрь, просил дотронуться до растений и вдохнуть аромат.

— Не бойся, входи, — предложил Таг, и я, сглотнув, сделала шаг вместе с ним.

За нами тут же закрылись двери, и я опасливо посмотрела на сопровождающего.

— Это защита от вторжения, ты тут со мной, — он показал рукой вперёд.

— А что, не каждый может войти сюда? — спросила я его, пока мы шли по тропинке.

— Нет, только серафимы, — ответил он.

— Почему? — удивилась я.

— Защита от грехопадения, — объяснил Таг.

— А такие как ты не могут соблазниться? — усмехнулась я.

— Могут, но не станут, потому что знают, что после этого последует, — фыркнул он.

— А что последует?

— Изгнание и смерть.

— Смерть? — ужаснулась я.

— Да, их отправят в земной мир, они проживут там смертную жизнь и умрут, без воспоминаний о Рае.

Да, обидно было бы после столетий тут жить, как я, — поразилась внутреннее я.

Мы подошли в поляне, её огибала река прозрачная, журчащая, что были видны золотые рыбки, чешуйка которых переливалась красками.

— Это то, ради чего мы живём, — Таг указал на два дерева.

— Ради растений? — засмеялась я. — Я-то думала, чтобы людям помогать.

— Это не просто растения, — улыбнулся Таг и предложил мне руку, я подняла брови в немом вопросе. — Я помогу тебе перейти через реку, без меня ты намочишь платье.

— Ладно, — я подготовилась к новому разряду и напряглась.

Только вложив руку в его, меня пронзила вспышка, и она была сильнее, чем за пределами этого места. Но я похвалила себя за то, что не подала виду и не вздрогнула. Моё тело было натянуто, как струна, я облизала пересохшие губы.

Но выдохнув, я кивнула парню, что готова идти.

Таг крепче сжал руку и ступил на реку. Он просто стоял на воде, как на земле. Я тоже сделала шаг, и улыбнулась, потому что и я порхала над водой.

— Здорово, — прошептала я.

— Согласен, — Таг повёл меня через неё, и на берегу я вырвала руку из его, и потёрла её, потому что до сих пор ощущала покалывание в ладони.

Я осторожно подошла к двум прозрачным деревьям, на которых были плоды, наподобие яблок, но они не крепились к ветвям, они висели в воздухе. Цвета плодов были разными: алые, розовые, жёлтые, зелёные, синие, фиолетовые, золотые.

— А почему они такие? — спросила я Тага, обходя деревья.

— Это Дерево познания Добра и Зла, — он указал на правое дерево. — А это Дерево Жизни.

— То есть?

— Дерево познания Добра и Зла, оно известно по легенде об Адаме и Еве. Его плоды вкусить могут только раз в двести лет и то, если на это есть веская причина. Попробовав его, человек встаёт на правильный путь, у него открывается жажда познаний, и они в основном становятся видящими. Они читают будущее, предупреждают о нём, и стараются помочь смертным не совершить зло.

— Его выдают таким, как я? — удивилась я.

— Да, но избранным, их мало, очень мало, а в последнее время нет, вообще, — кивнул Таг.

— Так, а Дерево Жизни? — я указала на второе.

— Оно дарует вечную жизнь и превращает обычную душу в ангела, — улыбнулся парень.

— А где эти души? Я видела только ангелов, — нахмурилась я.

— Эдем не единственный город в Раю. Давай присядем? — он показал на поляну за деревьями, которая утопала в цветах.

Я кивнула, и мы двинулись к ней. Я осторожно расправила платье и села, Таг опустился напротив меня.

— Кроме Эдема, есть несколько поселений: Ткачей, Писцов, Верующих, Странствующих, Потерянных и Ожидающих.

— А можно поподробней? — возбуждённо спросила я его.

— Конечно, — улыбнулся он. — Ткачи — это избранные ангелы, которые создают судьбы людей на земле. Они выдают души, распределяют младенцам черты характеров и до восьмилетия следят за ними. Писцы — это ангелы,которые прописывают грехи, отслеживают души, которые должны попасть к нам, чистые души. И когда человек умирает, они составляют список и предоставляют отцу на рассмотрение. Верующие — это души людей попавших сюда, в основном это бывшие служители церкви. Им разрешается взять сюда одного родственника, в основном это их невозможные на земле половинки. Тут они продолжают своё дело, подсказывают потерянным, что для них важнее. Странствующие — это души, которые занимаются открытиями нового. Одним словом, химики и археологи. Они создают лекарства, которые впоследствии отправляются на землю. Очень преданы своему делу, также они могут свободно спускаться и искать в мире смертных полезные вещи для нашего мира. Потерянные — это души, которые попали сюда не по своей вине. То есть их убили, но они остались чистыми. Они не хотят принять свою судьбу и бродят по своему городу, как призраки. Ожидающие — это души, которым разрешено возродиться вновь в облике человека, и они ждут своей очереди. Также они вправе отодвинуть своё обращение и жить в поселении, помогая другим ожидающим. Они наставляют их и вводят в земной мир. Но таких, как правило, мало, один-два в столетие.

— Невероятно, — прошептала я. — А если душа попала сюда и ей всё нравится, она просто хочет жить тут?

— Они живут в мире Верующих или Странствующих, — произнёс Таг.

— А дети у них рождаются? — выпалила я вопрос и сама смутилась ему.

— Нет, — рассмеялся собеседник. — Души не могут иметь детей, но они могут усыновить тех, кто попал сюда в юности или младенчестве.

— Хм, ну ты же сын Бога, и Раф с Киром тоже чьи-то сыновья, — нахмурилась я.

— Верно, детей иметь может только первый лик. Но у нас мало женщин, в основном одни мужчины. И мы ожидаем появления на свет девочек из нашего рода, чтобы жениться, — задумался Таг.

— А те пять девушек? — вспомнила я.

— Это, как сказать, они архангелы, выше, чем ангелы, и они девушки серафимов или херувимов. Не невесты, а любовницы.

— Понятно, а Сия, она душа?

— Она полуангел. Дите смертной и ангела, и они попадают сюда.

— И вся прислуга такая? Какие ангелы любвеобильные. Разве это не грех? — усмехнулась я.

— Нет, не грех. Ангелам это позволительно. Нам же нужны слуги, они их приводят. Но не все в замке полуангелы, некоторые просто души, которые живут тут более тысячи лет, и им разрешено быть подле Бога и первого лика, — просто ответил Таг.

— А для тебя невесты тут не нашлось? — ухмыльнулась я.

— Нашлось, но я лучше съем запретный плод, чем женюсь на них, — скривился парень.

— А почему Сан-Диего? Если ты любишь блондинок, то тебе надо было в Майами или Голливуд, там полно твоего типажа, — я с интересом смотрела на него.

— Это было предложение Кира. И в таких городах возможность найти подходящую выше, чем в других, — нахмурился Таг.

— А почему Глосс? — медленно спросила я.

Он вздохнул, но ответил:

— Глосс была третья по счёту. Первые две оказались слишком любознательными, а мне это было не нужно. Плюс у Глосс не было родителей и родственников, кроме тебя. А вы с ней не особо ладили, поэтому я решил, что это самый лучший способ. Но она меня подставила, я ещё в ресторане заметил, как она поменялась, после телефонного разговора. Я решил, что вы снова поругались.

— М-да, ты неудачник, — засмеялась я.

— Ага, сказала девушка, находящая в Раю не по собственному желанию, из-за ветрености её сестры, — усмехнулся Таг.

— А может быть, мне тут нравится, — подразнила я его.

— Правда? — удивился он.

— Тут довольно мило, хотя то, что приходится ночевать с тобой портит весь кайф, — притворно печально вздохнула я.

— Почему ты такая? — тихо задал вопрос Таг.

— Какая? — пришёл мой черёд удивляться.

— Непонятная, — нахмурился парень. — Ты сама противишься своим желаниям, отказываешь себе в удовольствии.

— Ты снова про секс, — я покачала головой. — Тебе что, подумать больше не о чем?

— Ты меня, конечно, прости, но я воздерживаться не собираюсь. И ты тоже не против, тебя просто нужно подтолкнуть, — он резко надвинулся на меня и опрокинул на спину.

— Да не трогай ты меня! — завизжала я, не сумев терпеть это покалывание по всему телу.

— Почему? — Таг устроился на мне удобнее. — Не можешь держать тело под контролем? Разряды — это нормально тут. Всё чувства обостряются, а взаимное сексуальное влечение вытекает в такой эффект.

— Слезь уже с меня, — я попыталась оттолкнуть его, упёршись ладонями в его плечи.

Боже, это невозможно. Тело накалилось, а сердце предатель — затрепетало от возбуждения и желания продолжать эту пытку.

— Мне нравится твоя неординарность, — прошептал Таг, приближаясь к моим губам.

— Только попробуй по…

Я не успела договорить. Случилось то, что мужские губы коснулись моих трепещущих губ. Я почувствовала, как по телу пробежала обжигающая волна, несравнимая, пожалуй, ни с чем, если только с лавой из жерла вулкана.

Сказать по правде, поцелуи Брюса никогда не нравились мне — они были чересчур пресными и холодными. Поэтому при каждом удобном случае я старалась их избегать. Впрочем, и к себе я относилась весьма критично: непривлекательна, несексуальна, не умею по-настоящему чувствовать. И вдруг сейчас в объятьях этого парня, до которого так боялась дотронуться. Я с удивлением открыла для себя целый мир новых ощущений. Может быть, все тут обладают таким даром?

Его губы продолжали дразнить, искушать, подталкивая на отчаянный шаг сдаться. Его руки зарылись в мои волосы, он языком провёл по нижней губе. От переполнявших меня открытий, я выдохнула, и он со стоном ворвался в мой рот, жадно требуя ответа. Когда его язык встречался с моим, тело вновь и вновь пронзало стрелами. Мои ладони до сих пор лежали на его груди и сейчас пальцы сжали ткань, притягивая его ближе, глубже. Таг прикусил нижнюю губу и тут же всосал её. Эффект потряс меня, тело выгнулось под ним.

— Вот видишь, — хрипло произнёс он, оторвавшись от меня, — тебе нет нужды отрицать наше обоюдное желание и притворяться. Мы сможем прожить вместе, если ты не будешь вести себя, как оскорбленная невинность.

Смысл слов долетел до сознания, которое проснулось и отчаянно кричало:

«Нельзя, нельзя позволять ему это! Это твоё падение! Ты должна вернуться!»

— Это только доказывает, что ты перецеловал уйму девушек и не только, многовековой опыт отличная вещь, — прерывисто произнесла я, глядя в синюю глубину его глаз, которые манили плюнуть на всё и позволить ему продолжить.

— Ты тоже не девственница, это даже лучше, — с усмешкой произнёс он и провёл пальцем по моим губам. — Я считал, ты холодная мегера, а, оказывается, под оболочкой злостной фурии скрывает страстная Афродита.

— Закончил? — я вновь применила силу, чтобы сбросить его с себя.

— Я только начал, ангел мой, у нас впереди столько времени. И однажды ты сама захочешь меня так же, как и я тебя сейчас, — он рывком встал и поднял меня за руки, что голова на секунду закружилась.

— Больше не трогай меня и не целуй, и, вообще, не подходи, — я отскочила от него, когда сконцентрировала взгляд на поляне.

— Ты же сама этого не хочешь, Надели, — он начал подходить.

— Остановись, или я закричу, — предупредила я его.

— Ты считаешь, что я нападу тебя и займусь с тобой любовью прям тут на поляне? — засмеялся он. — Когда ты будешь шептать моё имя от наслаждения, ты будешь на простынях, а потом мы расширим границы.

— И не мечтай! — зло бросила я ему и пустилась к деревьям, забыв, что только с Тагом я могу пройти по воде, я упала в реку.

— Помочь? — смеясь, он присел на корточки возле берега.

— Козёл! — я яростно стукнула по воде, когда встала ногами на дно. — Ненавижу тебя! — взяв воду в ладонь, я окатила его.

— Что ты … — он встал и оглядел свою мокрую рубашку и брюки.

— Так тебе и надо, — я вновь взяла горсть воды и брызнула.

— Нади! — возмутился он.

— Не нравится, так вот почувствуй то, что я ощущала, когда твой слюнявый рот облизывал мой, — я развернулась и двинулась по дну.

— Значит так? — он уже стоял рядом, когда я вышла на берег.

— А ты рассчитывал, что ты гуру поцелуев? — усмехнулась я.

— Ты бросила мне вызов, бурная моя, я принимаю его. Теперь держись, потому что я намерен услышать от тебя правду, — он надменно окинул меня взглядом и прошёл мимо.

— Таг, — крикнула я, — прекращай! Давай оставим всё как есть!

— Испугалась? — он повернулся ко мне и ухмыльнулся.

— Нет, это глупо! — я топнула ногой.

— Глупо — это твои слова и уверения, что между нами нет ничего. Тебе будет проще, когда ты примешь всё это, смиришься, что пока нет выхода отсюда. Но не волнуйся, как только появится маломальская возможность вернуть тебя, я ей воспользуюсь. Я считал, что ты умнее, Нади. Но ты ведёшь себя, как малолетка-истеричка. Ты хоть когда-нибудь можешь подумать не только о себе? Я стараюсь, пытаюсь быть с тобой любезным, и даже признал тот факт, что ты мне начинаешь нравиться, решив, что мы сможем найти компромисс. Но нет, и не говори, что поцелуй тебя не возбудил, возбудил ещё как, и разряды между нами тоже имеют место быть. Но ты ещё глупее, чем Глосс, ты привыкла обманывать саму себя и верить в свою же ложь. И я знаю, в чём твоя проблема, ты боишься взять ответственность даже за свои чувства! — он говорил свою тираду так горячо и жарко, что я заметила, что даже затаила дыхание.

Выкрикнув последнее слово, через секунду за его спиной появились крылья.

Таг, взмахнув ими, взлетел, сбивая на своём пути листья деревьев.

Глава 9

Его слова задели меня больше, чем мне бы хотелось. Таг, вообще, трогает внутри меня больше, чем я могу себе позволить. И меня печалит, что он прав, чертовски прав. Я убегаю от ответственности, потому что нельзя привязываться к людям. Нельзя!

С детских лет я научилась держаться обособленно и никому не доверять, кроме самой себя. Потому что Глосс вечно подставляла меня, обвиняла в разбитых очках, посуде, потере денег. Хотя я этого не делала. Но родители, которых я так любила, которые для меня были примером, даже после того, как верили ей и наказывали меня. Я надеялась, я ждала, что придёт день, когда они поймут, что я не хуже сестры. Но этот день, к сожалению, так и не настал. В тот момент, когда адвокат протянул единственное письмо от матери с тёплыми любящими словами для Глосс, я дала себе зарок, что больше никогда не испытаю боль утраты и разочарования в тех, кого боготворишь. И с этого момента я держала всех на расстоянии, даже саму себя. Не разрешая себе ни одной глубокой эмоции, скорее всего, поэтому я и связалась с Брюсом, который был полной противоположностью моим детским грёзам. А сейчас это место и Таг обнажают мои похороненные страхи, заставляют встретиться лицом к лицу с ними. А я не готова, я не хочу, я боюсь…

Я всхлипнула и пошла по дорожке к воротам. Больше не замечалась красота вокруг, больше не хотелось наслаждаться ей, только одно желание было в голове — убежать, спрятаться.

Я подошла к резному золоту и дотронулась до него.

— И как мне открыть это? — задумалась я. — Сим-сим, откройся, — я взмахнула руками, как будто послала на ворота волшебную пыль.

Ничего.

— Ахалай махалай, — попробовала я ещё раз.

Ничего.

— Сезам, откройся? Нет, да? — я разговаривала с дверью. — Да что ты хочешь?!

Я вздохнула. Придётся сидеть тут и ждать, когда Таг соизволит вспомнить обо мне, если, вообще, вспомнит.

Я развернулась и пошла в сторону реки. Пришлось вновь намочить платье, чтобы перейти на другой берег. Когда я дошла до деревьев, я ощутила такую усталость, которая давила на плечи, что присела под ними.

— Вот вы созданы так давно и видели многое, подскажите, как мне справится с этим? — тихо спросила я безмолвных волшебных друзей.

— Просто быть честной самой с собой, — произнёс голос сзади, и я обернулась.

— Таг? — я вскочила на ноги. — Ты же улетел?

— Да, и я вернулся, — усмехнулся парень.

— Давай решим всё, потому что такое чувство, я потерялась, — я потёрла лоб.

— Давай, моя честность за твою честность? — предложил он.

— Идёт, — кивнула я.

— Для начала хочу принести извинения за свои слова и то, что оставил тебя одну тут, — он немного улыбнулся.

— Ничего, я тебя понимаю. Притащил сюда какую-то незнакомку и ещё тебе приходится воздерживаться от интимной близости с другими из-за неё. Для мужчин это нормально, — медленно произнесла я.

— Я за это время узнал о тебе очень много. Ты ранимая, обделена любовью, но с живой и яркой душой. Ты стараешься везде видеть плюс, даже если это минус.

Нади, ты хороший человек, и поэтому я чувствую себя очень гадко, — он нахмурился и сделал шаг ко мне.

— Нет, я не настолько хороший, я же говорю гадости и думаю о них. Так что тебе не из-за чего так чувствовать себя, — я улыбнулась ему, он был так открыт передо мной.

— Ты не поняла, я ощущаю грязь внутри из-за того, что обманываю тебя, — вздохнул он и обошёл одно дерево.

— В ка…

— Подожди, дай мне сказать, — перебил он меня. — Знаешь, как я тебе завидую?

Ты человек, и ты можешь прожить одну жизнь и наполнить её красками. Ты вольна делать, что хочешь и как хочешь, ты не зависишь от обстоятельств, у тебя нет обязанностей, от которых зависят судьбы. А я? Посмотри на меня. Я серафим, который живёт так давно, что забыл, что такое искренность, забыл, что такое отказ. Я не привык к тому, что люди, человеческие девушки смеются надо мной и не воспылают страстью. Я устал так жить, я устал постоянно быть под гнётом отца, который повелевает нами, как кукловод. Люди считают, что он добрый и великодушный, хотя это совсем не так. Он благороден только к вам, но не к своим детям, и тем более другим обитателям рая. Мне это осточертело!

И я обманул тебя, я знал с самого начала, как тебе уйти отсюда. Я просто решил наказать тебя, потому что видел, тебя не трогает богатство Эдема, не затрагивает ничего, кроме твоего страстного желания попасть домой. И я решил промолчать и поиграть с тобой, наблюдая, как ты мучаешься. За что тоже прошу прощения.

— Понятно, — глаза защипало от такой откровенности. — И как же мне вернутся?

— Вот твоё спасение, — он указал на Дерево познания Добра и Зла. — Это запретный плод, вкусив его, тебя изгонят из Рая, и ты попадёшь на землю. И я решил, что сделаю это вместе с тобой. Я хочу жить, как ты.

— Ты с ума сошёл? — воскликнула я. — Ты же погубишь себя!

— Ну и что, — он пожал плечами и сорвал один плод. — Держи, — он протянул его мне, но я сделала шаг назад.

— Таг, это не выход. Для тебя не выход. Ты же сера… ладно, когда-нибудь это запомню. Ты не знаешь сам, какой ты! Ты не должен это делать, и я тоже не буду, — я сложила руки на груди.

— Нади, ты не понимаешь, — он покачал головой. — Я хочу знать, что такое любить, я хочу знать, что такое страдать, я хочу знать, что такое боль, я хочу знать это всё!

— Ты считаешь, что это хорошие чувства? Нет, Таг, это ужасно. Боль бывает разной, физическая боль пройдёт со временем, но не душевная, она съест тебя изнутри. И тебе никто не поможет. А любовь — это миф, мои родители любили друг друга и погибли. Я тоже искала их любви, но это принесло так тобой желаемую боль. А страдания? Я могу и об этом рассказать. Это совсем неприятно. И тебе лучше быть тут и не знать этого! — меня возмущали его слабость и мысли.

— А если я уже влюблён? Если я встретил ту, с которой хочу быть. И она на земле? — спросил он.

— После того, как мы разберёмся тут и обойдёмся без жертв. Ты спустишься и приведёшь её сюда, но сначала признаешься ей во всём, — что-то внутри кольнуло от того, что Таг уже влюблён, и скорее всего, в Глосс.

Он прищурил взгляд и медленно подошёл ко мне.

— Пошли со мной, мы вернёмся и будем жить, Нади, — он обхватил ладонью мой затылок и притянул к себе.

Почему нет покалывания? Почему его рука такая холодная?

— Нет, Таг, — я положила руки на его грудь, чтобы оттолкнуть.

— Да, Нади, будь со мной, — он хищно улыбнулся и накрыл мои губы своими губами.

Этот поцелуй был как ледяной ветер, который пробудил страх. Его рот был жестокий, сухой и вызывал отвращение.

— Таг, отвали, — закричала я, он продолжал терзать меня, сжимая крепче.

В секунду его оторвало от меня, и я увидела, что передо мной два Тага, от удивления я не знала что сказать. Один закрыл меня собой и посмотрел на второго, который ухмылялся.

— Исчезни, — процедил сквозь зубы Таг, в его руке появился кинжал, и он воткнул его в сердце другому.

Я закричала от ужаса сцены. Второй Таг начал таять на глазах.

— Держись, — парень обернулся и, обняв меня за талию, расправил крылья.

Я зажмурилась и сильнее вцепилась в него. Я ощутила на лице ветер, горячий, который окутывал меня и уносил куда-то. Через пару мгновений это закончилось, и Таг опустил меня на что-то мягкое.

— Что это было? — шёпотом спросила я, когда раскрыла глаза.

— Это было искушение. Я не должен был оставлять тебя там, прости, — сжав губы, произнёс Таг. — Это был Люцифер. Адам и Ева, помнишь?

Я кивнула.

— Давно, очень давно, даже мира не существовало. Жили Адам и Ева тут, Райский сад был построен для них, как дань памяти их любви и воссоединения.

Люциферу не нравилось это, что люди, обычные люди, имеют доступ к тому, что он не может получить. И король Ада решил наказать их за это. Он появился у деревьев, когда Ева ждала своего мужа с охоты. И он пришёл, уверял её в вечной любви, соблазнял откусить плод и возвыситься над Богом. И чтобы показать ей, что он готов ради неё на всё, он изнасиловал её под этими самыми деревьями. Она знала, что это не Адам, она сопротивлялась, но мужчина был сильнее. Люцифер исчез, бросив ей плод с Дерева Жизни, сказав, что так она станет бессмертной, и только тогда он будет любить её. Она не хотела жить, женщина знала, что её изгонят из Рая за это. Но ей было всё равно. Адам не понимал, что с его супругой. И когда она узнала, что беременна, а такого не могло быть. Она съела плод, и попала в Ад. Там она родила первого сына Люцифера — Ксафана. И стала Дьяволом. А Адам стал архангелом, — закончил свой рассказ Таг.

— И сейчас… но зачем? — я была в смятении.

— Ты человек. Поэтому сад закрыт для таких, как ты. Искушение слишком велико, никто не может устоять, — печально улыбнулся Таг.

— Господи, какой ужас, — я закрыла лицо руками.

— Нади, я не прощу себе эту ошибку. Я вспылил, потому что мучаюсь. Но и ты в этом не виновата. Я предлагаю тебе стать друзьями, — Таг сел у моих ног. — Если мы будем бороться друг с другом, то это нам не поможет. А если мы объединимся, то выиграем время и твою свободу. Хорошо?

— Да, — тихо промолвила я.

— Отлично, тогда пока отдохни, — он встал.

И только сейчас я огляделась и поняла, что мы не в нашей комнате, это была другая. Огромная кровать из серебристого металла с резными пологами. Купол над ней из белого шифона, скрывал бы спящих. У подножия кровати стоял диван и по обеим сторонам кресла из серебра и светлой материи. Я сидела напротив этого великолепия на подушке.

— Где мы? — спросила я Тага.

— Мы в моей спальне, и будем жить тут, — спокойно ответил парень. — Сия тебе всё покажет, я вернусь через пару часов, отец вызывает перед турниром.

— Перед чем? — я поднялась с места.

— Чтобы решить разногласия между Адом и Раем, Люцифер и Демиург играют в шахматы, ставя на кон свои требования. Это может продлиться как неделю, так и сутки, — объяснил он.

Я хихикнула. Они играют в шахматы? Офигеть люди!

— Сия, — позвал Таг, и через пару минут девушка зашла из боковой двери. — Приготовь ванну для Нади, и пусть принесут что-то перекусить перед ужином.

И дай ей немного отдохнуть, — приказал он.

— Слушаюсь, ваше высочество, — Сия поклонилась, а Таг, не смотря на меня, вышел.

Я стояла в ступоре и смотрела на закрывшуюся дверь, меня начало знобить от осознания, что только произошло. Но я же не поверила ему, или поверила?

Люцифер был настолько убедительным, что я почувствовала жалость к Тагу, искреннее сочувствие.

Господи, да тут не Рай, тут просто бег с препятствиями, а сейчас только вторые сутки, как я тут. Я же повешусь от сюрпризов через месяц.

— Леди Надели, — меня тронула за плечо Сия, и я вздрогнула от неожиданности.

— Да, — глухо ответила я.

— Пройдёмте, я вам подготовила ванну, и уже принесли закуски, — она указала на столик около меня.

Да, я так ушла в свои мысли, что ничего не заметила.

Я последовала за девушкой, перед нами открылись зеркальные двери на стене противоположной от входа в комнату, и я зашла туда.

Ванна отличалась только тем, что тут не было золота, везде было серебро, и мне это нравилось. Она не была кричащей, как остальной замок, она, наоборот, успокаивала и обещала расслабление. По центру её стоял небольшой бассейн с уже белой водой и синими цветами.

Сейчас мои чувства находились в таком беспорядке, что я не заметила, как Сия сняла с меня платье, обувь и нижнее белье, а я уже сидела в тёплой воде.

— Что это за цветы? — услышала я свой голос.

— Это лилии. У этого растения много особенностей, в Эдеме это священный цветок, который доступен только королевской семье. Они изгоняют страхи и охраняют от зла. Это самый чистый цветок во всех мирах, — пояснила девушка мелодичным голосом.

— Да, очень красивый, — я посадила на ладонь бутон и улыбнулась ему.

— Давайте я вам помою волосы, а потом сделаю массаж, — предложила Сия, и я устало кивнула.

После расслабления в воде и умелых рук Сии, я приступила к обеду. Девушка мне сообщила, что сегодня все главные мужчины собираются у Демиурга, чтобы он распределил обязанности, пока его не будет, поэтому Таг освободится только к вечеру. Ужин тут проводится в девять часов в основном зале, и каждый день после него проходят увеселительные программы, такие как танцы, игры и спектакли.

Мой обед состоял из лёгкого куриного бульона, на второе были овощи и мясо, от гастрономического наслаждения я просто таяла. Ничего вкуснее я никогда не ела, было ощущение, что в блюда подсыпают волшебную пыльцу.

От пережитого, от мыслей и непонятных терзаний я легла в постель, которая пахла так же, как и Таг. Вдохнув аромат, я закрыла глаза, признавшись себе, что мне бы хотелось, чтобы он был рядом, чтобы его рука согревала талию, а дыхание щекотало нос. Улыбаясь своим мыслям, я заснула.

Глава 10

— Нади, — позвал меня Таг, когда Сия уже окончила одевать меня и украшать.

К вечеру тут принято носить короткий топ, к спинке которого была прикреплена разлетающаяся материя, и свободная струящаяся юбка на бёдрах. Также живот и руки разрисовывались золотыми орнаментами, а я настояла на серебристых, и Сия с обречённым вздохом поменяла краску. Ведь под моё светло фиалковое платье очень подходит именно это дополнение. Волосы мне завили в стиле гофре и на висках заплели две косички, которые скрепили сзади. Голову украшал серебристый ободок из переливающихся камней. Обувь в этот раз выбирала я сама, и это были белые тапочки, вроде балеток, только ткань была прозрачная и обсыпана мелкими камнями.

Решив для себя, что буду с Тагом милой и доброй, я улыбнулась своему отражению и вышла из гардеробной.

В спальне Тага наши комнаты для переодевания были отдельными, моя слева, его справа от кровати.

— Привет, — сказала я ему, наслаждаясь видом парня.

Он был в темно-синих брюках, которые были свободными, но в то же время идеально подчёркивали длину его ног. Серебристая рубашка без рукавов была его олицетворением. Тагу не шло золото, а только этот холодный цвет. Он был отличным дополнением к его внешности, к глубоким глазам, и предавал его облику загадочность и таинственность.

— Ты очень красивая, — медленно произнёс Таг, и я посмотрела в его глаза.

Видно, и он решил, что лучше быть вежливым.

— Спасибо, ты тоже, — улыбнулась я ему.

— Пойдём? — он нахмурился и отвёл глаза.

— Конечно, — я подошла к нему ближе.

— Нам придётся держаться за руки, — его голос выдавал то, что он не особо и рад этому.

— Думаю, мы вытерпим, — подбодрила я его, и сама вложила ладонь в его руку.

Тело пронзило дрожью и я выдохнула. Когда-нибудь этот ток пройдёт?!

— Спасибо, Нади, — он повернулся и серьёзно посмотрел на меня. — Спасибо за то, что помогаешь мне.

— Я и себе помогаю, — усмехнулась я.

— Ну да, — он отстранённо кивнул.

Молча мы вышли из комнаты, как я поняла, мы были на самом верхнем этаже, и тут была только одна спальня — Тага. Спустившись по винтовой лестнице, наш путь лежал через арку, далее коридор и две лестницы, которые привели нас в знакомый холл.

Двери распахнулись, и я восхищённо охнула. Зал был совсем иным, чем за завтраком. По центру его стоял большой круглый стол на небольшом пьедестале, где уже сидели братья Тага и Ана. Место ужина для королевской семьи было под золотой прозрачной тканью, но не скрывала присутствующим никого из них. Остальные ангелы сидели вдоль стен, расположившись на подушках, и я заметила, что практически на каждом столике помимо еды стоял кальян, который мужчины покуривали. Свет в помещении был приглушён и вокруг посетителей кружились золотые пылинки, которые освещали трапезу и собеседников. И сейчас я отметила, что женщин тут и правда очень мало, около тридцати. Зато мужчин… вот куда нужно приходить в поисках парня, а не сидеть в социальных сетях.

Таг уверенно подвёл меня к нашему столику, и все присутствующие мужчины встали, а Ана расплылась в улыбке.

— Добрый вечер, — я помнила, что надо поклониться и сделала это.

— Нади, как я рада тебя видеть, — произнесла женщина, немного кивнув нам. — Присаживайся рядом со мной, а то я от своих отпрысков уже устала.

— Спасибо, — улыбнулась я ей, Таг помог мне подняться и удобно сесть на подушку рядом с его матерью.

Таг расположился напротив, и окружил себя братьями, как бронёй.

— Амброзии? — предложила Ана.

— С удовольствием попробовала бы, я заметила, что очень многое смахивает тут на Грецию и мифы о богах, — выскочило у меня, и всё внимание за столом я перевела на себя.

— Да, есть такое. Как ты заметила, у нас мало женщин, потому что они слишком болтливы и имеют такой порок, как хвастовство. Спускаясь на землю, они позволяли себе рассказывать о нашем мире, поэтому некоторые мифы, названия и даже цвета перекликаются с Олимпом. Только историки, как вы их называете, а мы фантазёрами, придумали богов, конечно, без помощи наших ангелов тут не обошлось. И сейчас Демиург тщательно следит за женским родом, поэтому рождается только одна девочка в двести лет, — рассказала мне Ана.

— Надо же, — удивилась я.

Мама Тага уже подала мне золотой кубок, в котором было что-то прозрачное и шипучее, я поблагодарила её.

Поднеся бокал ко рту, я отпила немного, только чтобы узнать, что такое на самом деле амброзия. Золото было холодным, а сам напиток обжигал изнутри.

Было ощущение, что я выпила луч солнца и меня согрело. Сделав ещё глоток, я отметила, что всё встало на свои места, голова прояснилась и мысли стали спокойными. Сейчас меня не удивляло и не поражало, что вокруг нашего столика начались танцы, где девушки под звуки арфы эротически двигались.

Было чувство, что я тут так долго и это было обычным будничным делом.

— Нади, — меня оторвала от наслаждения напитком Ана и показала на стоящую передо мной полную тарелку.

— О, — я довольно улыбнулась и поставила бокал.

Взяв приборы, я наколола кусочек мяса и положила в рот. Господи, да что это такое? Я просто растекаюсь от сочности и полноты ощущений, мне хочется ещё и ещё…

— Нади, как тебе наш сад? — спросил меня Амалиэль.

— Очень красивый, но печальный, — улыбнувшись, произнесла я.

— Почему? — удивился Дума.

— Потому что эту красоту никто не видит, и она похоронена за стенами. И на этом месте я ощущаю отпечаток горя, — это говорил кто-то внутри меня, но точно не я.

— Ты права, — улыбнулась мне Ана, — очень печальная история, которая хранится в этом саду и несёт в себе урок каждому.

— Нади встретилась с Люцифером, — неожиданно сказал Таг, и я раскрыла глаза в ужасе.

Что ты несёшь? — кричала я ему. — Зачем?

— Как? — спросили в один голос все присутствующие, переводя взгляды то на меня, то на Тага.

— Мы немного повздорили и я улетел, а Нади осталась. И к ней пришёл Люцифер в моём обличии и соблазнял вкусить запретный плод, а она ему отказала, — мне послышалась гордость в его голосе, я, закрыв глаза, покачала головой.

— Неужели? — недоверчиво спросил Ишим.

— Наверно, да, — медленно ответила я.

— Молодец, я с самого начала была уверена, ты то, что нужно Тагасу, — захлопала в ладоши Ана.

— Мама, — парень с упрёком на неё посмотрел.

— Что мама? Я думала никогда не дождусь твоей девушки, а не архангелов, которых только и успеваю видеть вылетающими с твоего балкона! — возмутилась женщина.

А у меня в груди снова кольнуло из-за её слов, и я оторвалась от блюда и посмотрела на Тага. Он сжал губы и бросил на мать испепеляющий взгляд.

— Ой, Нади, прости. Я имела в виду… что… в общем, я рада, — пролепетала женщина.

— Ничего, меня не трогает, что Таг в своё время был, как жеребец после воздержания, — фыркнула я.

Стол начал смеяться сначала тихо, а потом громче и громче, чем привлёк внимание всего зала, и наступила тишина.

— И тебя, правда, не волнует, что он имел огромное количество любовниц? — удивлённо спросила Ана.

— А почему меня должно это волновать? — пожала я плечами и взяла бокал с амброзией, сделав спасительный глубокий глоток, я продолжила. — Прошлое остаётся в прошлом, а сейчас, как я знаю, он спит и мучается от воздержания.

— Нади! — Таг повысил голос.

— Да брось, любимый, — я пропела сладко последние слова, напиток придал сил и подсказывал слова, — что в этом такого? Ну, нет у нас интимной близости, это же не страшно, главное, какие глубокие чувства мы испытываем. А они такие сильные, как ток, правда же?

Я захлопала ресницами, а лицо Тага превратилось в маску ужаса.

— Ты сейчас сказала, что между вами пробегает ток? — подозрительно спросил Муриэль.

— Нади просто перепила, — не дал мне ответить Таг.

— А ну стой, сынок, — перебила его Ана. — Нади, расскажи нам поподробней.

— О чём? — удивилась я и допила бокал.

— О токе, — подсказал Кассиэль.

— Эм, ну это нормально. Когда мы касаемся друг друга, то…

— Нади, пошли, — Таг встал и, быстро обойдя стол, поднял меня за руку.

— Тагас, что за поведение? — повысила голос Ана, произведя эффект мурашек по коже от страха.

— Нади просто выдумывает, да? — процедил Таг.

Мне это показалось очень подозрительным, и я решила проверить, что он хочет от меня скрыть.

— Нет, — я вырвала руку. — Между нами пробегает разряд, когда мы касаемся друг друга, — быстро сказала я, и присутствующие выдохнули.

— Дура, — прошипел Таг рядом с ухом и, спрыгнув с пьедестала, где располагался наш стол, исчез.

— Вот ему всегда везёт, — обиженно сложил руки на груди Муриэль.

— Нади, присаживайся, и опиши мне точнее это чувство, — попросила Ана, — а вы разойдитесь по друзьям, — приказала она сыновьям.

Они все цокнули и поднялись, через пару минут рассыпались по залу.

— Давай сядем поудобней, ещё выпьем и поболтаем, как девочки, — предложила она.

Нам обновили бокалы с амброзией и поставили на стол готовый кальян.

— Пробовала? — спросила она, указывая на сооружение.

— Нет, — покачала я головой.

— Вдохни, — она передала мне трубку.

Я затянулась, как будто курю сигарету. Да, пробовала пару раз, но, закашлявшись, и чуть не вырвав, бросила это неблагородное дело. Но кальян — это смесь свежего, прохладного мятного воздуха с ягодным миксом. Голова сразу наполнилась дымом и не теми мыслями, которые я должна воспроизводить.

— Итак, я слушаю, — Ана забрала у меня трубку и вложила в руки бокал.

— Ток, — задумалась я и отпила из бокала. — Дома я это не ощущала, но как только мы появились тут, то любое прикосновение наших рук заставляет вздрогнуть, как будто я засунула пальцы в розетку.

Ана задумалась, вдыхая дым, и отпила напиток, смотря перед собой.

— Так вы ещё не спали вместе? — шёпотом спросила она.

— Нет, если вы о сексе, то у нас его не было, — наверно напиток и кальян дали мне ответить. Потому что я бы сама не разоткровенничалась перед незнакомой женщиной, а тем более мамой моего мнимого жениха.

— Хорошо, это даже очень хорошо, — она улыбнулась одним уголком губ. — Найди его, я чувствую, как он злится, скорее всего, он у себя.

Она махнула на меня рукой.

— О, нет, можно я тут посижу, он опять орать будет, и мы поругаемся, — скривилась я.

— Выпей до дна и иди. Тагас хороший мальчик, просто он слишком много видел и слишком многого боится, — ласково сказала она.

— Это правда обязательно? — ещё раз попыталась я остаться тут.

— Послушай, Нади, — она взяла меня за руку и немного сжала её, — думаю, даже точно знаю, что Тагас соврал отцу. Он не выбирал тебя, я не знаю, как вы оказались тут вместе, но единственное, что я знаю. Ткачи сплели ваши судьбы, и теперь от вас обоих зависит, как разовьются события. И я надеюсь, а точнее, я безумно хочу, чтобы Тагас наконец-то был счастлив и разбил свою броню. Он самый старший из моих детей, мой первенец, и мой муж очень суров с ним.

Демиург считает, что мужчина не должен выказывать слабости, а тем более подчиняться женщине. Хотя, — она хмыкнула, — сам делает всё наоборот.

Тагас не познал отцовской любви, да и моей тоже. Потому что когда ему исполнилось четыре года, Демиург его отдал в одно из наших поселений. Где растят воинов, это закрытый лагерь, на случай войны с Адом. И там были ужасные условия: жестокость, боль, унижения, наказания. Тагас был там пятьсот лет. Как я не умоляла Демиурга вернуть сына, он был непреклонен и говорил, что только сила сделает из Тага мужчину — достойного наследника трона. А все из-за Люцифера, с которым они меряются силами. Сын вернулся холодным, чужим и бесчувственным. Прошло уже более двух тысяч лет, и Тагас превратился в циничного, сладострастного мужчину, который не даёт себе даже возможность, чтобы быть счастливым. А все из-за того, что ему постоянно твердили, что любовь — это чувство, которое может испытывать только женщина, а если мужчина признается в этом, то его по праву можно обзывать и унижать. Он даже не видит, что вокруг во дворце полно пар, которые воркуют друг с другом, открыто проявляют чувства. И я очень тебя прошу, как мать, помоги моему сыну, спаси из его же клетки. Ты сможешь, и я в тебя верю, а если у вас ничего не получится, я тебе помогу вернуться домой.

Она отпустила мою руку, а я ещё была поражена её рассказом. Перед глазами стоял маленький синеглазый мальчик, которого били и наказывали в лагере, а он, сжав губы, терпел. И у меня на глазах выступили слёзы. Это была не жалость, это было другое чувство. Мне захотелось сорваться с места, найти его и обнять, погладить по голове и уверить, что есть другой мир. Также в голове не укладывалось, как Бог мог так поступить с собственным сыном. Чем он лучше Люцифера? Ничем.

Глава 11

— Таг? — зайдя в тёмную спальню, я позвала его.

— Я на балконе, — отозвался он.

Я взяла себя в руки и твердо решила поговорить с ним честно, открыто и как-то поправить положение, которое сама же устроила.

Пройдя на балкон, я остановилась. Тут не было перил, только цветы как ограда перед пространством. Вид был такой изумительный, что я не могла сделать ни шагу. Город переливался огнями: там кипела жизнь, фейерверки взрывались то справа, то слева. Небо было тёмно-фиолетовым с множеством огней, которые вспыхивали то тут, то там. Так много звёзд я ещё не видела ни разу в жизни и тем более падающих. А тут через каждые пять минут звезда перемещалась и срывалась, падая вниз.

— Как красиво, — прошептала я.

— Да, — сухо ответил Таг, — зачем ты пришла?

— Извиниться, — я осторожно подошла ближе к краю, где стоял парень, сложив руки в карманы. — Господи, тут упасть можно и сломать шею, — ужаснулась я высоте.

— Нет, — усмехнулся он, — тут защитная стена. Ты её просто не видишь.

— Таг, — я дотронулась до его плеча, и теперь он вздрогнул, разряд, который прошёлся по мне уже стал привычным, — прости, я не должна была говорить про это. Просто такое чувство, что от меня постоянно что-то скрывают. Ну, я решила…

— Ты дала матери надежду, которой нет, — он сбросил мою руку с плеча и повернулся ко мне.

— Знаешь, моя мама никогда так обо мне не заботилась. Всё её мысли были заняты Глосс: они вместе ходили по магазинам, смеялись, болтали, были подругами. А я была для них чужой, неправильной. А у тебя есть любящая мама, и даже если ты до этого не получил от неё нежности, то сейчас она рядом и готова тебе её подарить, — я с надеждой посмотрела на него.

— Ты пришла сюда, чтобы прочесть мне лекцию о чувствах? — криво улыбнулся он. — Смешно, Нади. Особенно слышать это от тебя.

— Почему? — удивилась я.

— Ты сама не подпускаешь людей, сторонишься их, и не желаешь всего того, что ты сказала, — он развернулся и вышел с балкона.

— С чего ты взял? — я пошла за ним.

Таг хлопнул в ладоши и над нами появились маленькие огоньки, которые плавали вокруг нас.

— Я ложусь спать, если ты хочешь поговорить, то спускайся вниз, там у тебя много почитателей, и они с удовольствием скрасят твой вечер, — бросил он мне и прошёл в свой гардероб.

Что за упрямый осёл? — возмутилась внутри себя я. — Невозможный!

Но почему я так хочу ему помочь? Так хочу его подойти поцеловать и к чёрту всю осторожность.

— Сия, — я позвала девушку, которая зашла через несколько мгновений. — Ты не могла бы мне помочь переодеться, и пусть принесут кальян, амброзии и каких-нибудь фруктов сюда.

— Конечно, леди Надели, — она быстро вышла и вновь зашла в спальню.

Мы прошли в мою гардеробную комнату, и она помогла мне раздеться. Я выбрала на ночь длинную темно-синюю сорочку и босиком вернулась к полуголому взвинченному ангелу, который стоял посреди нашей общей комнаты.

— Что это за ерунда? — возмутился Таг в одних брюках, показывая на пир, который уже был готов.

— Я не хочу вниз, я хочу поболтать с тобой, — улыбнулась я ему.

— Нади, ты…

— Сия, — я перебила его, — ты свободна.

— Доброй ночи, — она поклонилась и вышла.

— Присаживайся, — я указала ему на подушки вокруг стола.

— Оставлю тебя в одиночестве, — фыркнул он и прошёл в ванну.

— Таг, остановись, — твёрдо попросила я его, и он обернулся, — я хочу наладить контакт с тобой, и нам нужно поговорить, ведь ты сам говорил, что хочешь быть друзьями, а сейчас дуешься, как мальчик.

— Нади, сейчас я не желаю ничего, кроме как лечь в постель, — зло ответил он и продолжил свой путь.

Ну, хорошо, — моё «я» было в ярости.

Я тут распинаюсь перед ним, а он фыркает. Ну как знаешь, а я буду наслаждаться.

Удобно устроившись на подушке, я взяла бокал и отпила восхитительный напиток, затянувшись кальяном. Вот это Рай.

Зачем я это делаю? Чтобы соблазнить его? Бред. Нет, конечно, чтобы открыть его, помочь, как и просила его мама.

В голове вновь проносились слова о его детстве. Меня охватило незнакомое чувство, от которого внутри всё сжалось в комок. Я допила бокал, и, взяв кувшин, налила ещё.

Таг вышел из ванной и остановился, наблюдая за мной.

— Не передумал? — игриво спросила я его.

Этот напиток вкупе с кальяном меня делали кем-то другим. Девушкой, которая не знает что такое страх, не думает о последствиях, которая наслаждается происходящим.

— Что ты хочешь, Нади? — устало спросил он и подошёл к одной из подушек, и опустился.

Тебя, — ответило моё «я».

— Поговорить, — перебила я свой внутренний монолог.

— О чём? — недовольно произнёс он и взял свой бокал.

— Например, расскажи мне, что в Аду происходит? Там огонь, крики и стоны? — задала я первый вопрос, который пришёл в голову.

— Это только в нижнем Аду, а в верхнем что-то похожее на наш мир, — рассказал он.

— А почему отец заставляет тебя жениться?

— Потому что сын Люцифера, Ксафан, женат и его половинка беременна. Это нарушает численность между нашими семьями, и это может привести к тому, что зло станет на ступень выше. Всегда должно быть равновесие между нашими мирами. Для того, чтобы человек на земле имел выбор: сделать добро или нет.

Иначе люди начнут создавать ужас и сеять переполох: войны, убийства и тому подобное. Это всегда происходит, когда чаша весов склоняется в сторону Ада.

— А кто следит за этими весами?

— Весы находятся в посёлке Писцов, они отслеживают это, — Таг допил напиток и поставил бокал.

— Будешь? — я повертела в руках трубку кальяна.

— Нет, спасибо, — улыбнулся он.

— Я не курила его до прибытия сюда. Только сигареты, — призналась я.

— Так ты плохая девочка, — поддел меня он, но это было сказано не как упрёк, а как дружеский выпад.

— Пару раз курила сигареты, хотя Брюс предпочитал травку, — ответила я и отпила из бокала.

— Это твой парень, который ездит на мотоцикле и выглядит как бомж? — усмехнулся он.

— Бывший парень. В день, когда Глосс оставила записку, мы расстались. И он называет себя свободным, — засмеялась я.

— И почему он стал бывшим?

— Потому что надоел, — я цокнула языком и допила свой напиток.

— Ещё? — спросил Таг, указывая глазами на кувшин.

— Если можно, — улыбнулась я.

Он поднялся и обновил мне бокал. Его аромат ударил в нос, и я потянула им, прикрыв глаза. Удивительно, что может сделать один только запах Тага со мной. Даже не его голая гладкая грудь и великолепный плоский живот, который находился рядом, аж хотелось дотронуться до него, а всего лишь его благоухание сводили с ума.

— Брюс был твоим первым парнем? — из дурмана меня вывел его голос, и я открыла глаза.

— Да.

— А тебе никогда не хотелось найти того, кто был бы из твоего круга?

— Брюс — состоятельный парень, просто его облик — это самовыражение, как и мой, — ответила я.

— И ты его любила? — нахмурившись, спросил парень.

— Нет, — засмеялась я, — ни о какой любви не могло быть и речи, мы просто развлекались и встречались. А ты любил?

— Я? — удивился он. — Нет, любовь — проклятье, а не дар, как все считают.

— Бред, — помотала я головой, — любовь — это водяная лилия, которая священна. Она требует для себя почву и пространство, солнце и заботу. Она глубоко пускает корни, а если сорвать её, то она завянет…

— Так ты романтик, — усмехнулся Таг.

Чёрт, что я несу? О какой лилии говорю, откуда вообще это взялось?

— Это амброзия и кальян, — соврала я.

— То есть, ты ищешь свою лилию?

— Нет, я не ищу. Я наоборотбуду сопротивляться, потому что когда привязываешься к ней, то потом, когда тебя бросают, это режет больнее ножа, — вздохнула я.

— Ты кого-то так сильно любила и тебя обидели?

— Можно сказать и так, — медленно ответила я, — но с годами пройдёт, надеюсь.

— Это был парень? — Таг придвинулся ближе к столу.

— Нет, — покачала я головой.

— Так ты лесбиянка?! — воскликнул он.

— Господи, Таг, — засмеялась я, — нет. Я не лесбиянка, я предпочитаю мужчин.

— Всех, кроме меня, — уточнил он и прищурил глаза.

— Возможно, — протянула я.

— Почему? — также спросил он.

— А зачем это надо? — ухмыльнулась я. — Когда всё закончится, мы вернёмся каждый к своей жизни, а интимная сторона нам только принесёт проблем.

— Ты боишься меня?

— Нет, — покачала я головой, но поймала его недоверчивый взгляд, — я боюсь того, что происходит между нами, когда мы соприкасаемся.

— Ты права, — он резко встал, чем снял с меня очарование близости с ним, — надеюсь, ты наболталась, и теперь я могу лечь.

— Да, — разочарованно ответила я, допив бокал, — Сия, — я позвала девушку.

Она вошла, и я указала на стол, за ней последовали двое мужчин и собрали всё ненужное, что не пригодилось для моего пира.

Таг скрылся в своей гардеробной, а я забралась в постель, отвернувшись, чтобы не видеть, когда он подойдёт, не насладиться его голым телом и не позволить себе невозможные мысли. Свет от парящих искорок придавал комнате интимность, и в голове начали появляться картинки: руки Тага, проводящие по моему голому бедру; моё тело, которое прильнуло к его груди в трепете; его губы, которые покрывают мою шею и опускаются ниже. Я тряхнула головой, но тепло уже растеклось по телу.

— Спокойной ночи, — произнёс Таг, хлопнув в ладоши, и свет погас. Его голос, постоянно повторяющиеся фантазии и темнота выбили меня из равновесия.

— И тебе, — тихо ответила я, чтобы он не понял, о чём я сейчас думаю.

Но сна не было, мысли крутились только вокруг парня, лежащего рядом. Я ощущала его тело, тепло, исходившее от него, хотя мы лежали довольно далеко друг от друга. Я перевернулась на спину и вздохнула.

— Тебе не следовало так много пить. Амброзия — энергетик, который не даст теперь тебе заснуть, — Таг повернулся в мою сторону.

— Мог бы раньше предупредить, — отстранённо ответила я. Меня сейчас заботила не амброзия, а необузданное желание дотронуться до него, желание вновь испытать этот ток.

— Мог, но зачем? — усмехнулся он.

— Какой ты вредный, — засмеялась и повернулась к нему.

Мы лежали напротив друг друга и смотрели в глаза. Между нами вновь возникло особое поле, которое накалялось с каждой минутой. Надо отвести взгляд, надо остановиться, надо…

Но я не могла, это было выше моих сил. Какая-то магия околдовала мой разум.

Логика, здравый смысл и самоконтроль были подобны нерадивым сторожам, которые зазевали и позволили противнику проникнуть на охраняемую территорию. Вновь по телу прокатилась огненная лава, в которой сгорело всё, на что я опиралась до сих пор.

— Нади, — прошептал Таг.

— Да, — ответила я.

— Я хочу тебя, — его слова окатили меня ещё большим жаром, губы пересохли от его признания, и я облизала их.

— Не можешь больше без секса? — настороженно спросила я его, стараясь игнорировать своё желание.

— Я могу воздерживаться сколько угодно, — он придвинулся ближе ко мне, — но сейчас я страстно тебя желаю такой, какая ты есть, — он провёл ладонью по щеке.

Вызвав трепет где-то внизу и сбивчивое дыхание.

— Скорее всего, ты хочешь Глосс, — выдавила я из себя свой главный страх.

— Глосс? — удивился он и привстал, а я перевернулась на спину. — Не отрицаю, Глосс красивая девушка, но холодная, даже в постели. Это просто секс, но ты обещаешь мне большее, и я хочу узнать, правда ли это.

— То есть, сравнить, — нервно рассмеялась я, — выстроить коллекцию сестёр?

— Прекрати, — прервал он меня, — ты не она, и никогда ею не будешь. Это твой огромный плюс. Ты сама не понимаешь, насколько ты уникальна. Я уверен, что Глосс бы подчинилась Люциферу, но не ты. Надели, ты намного лучше своей сестры, кто бы что ни говорил. И я помню наш поцелуй, и сейчас, глядя на тебя, на твои испуганные глаза, я понимаю, что я ошибся в своём выборе.

— Таг, — я моргнула пару раз, — я…

— Ты тоже чувствуешь всё, как я, не отрицай. Твои живые глаза — это зеркало твоей души, и сейчас она борется с тобой. Не надо, ангел мой, не борись. Сейчас не то время и место, чтобы думать.

Его близость нанесла сокрушительный удар по моему самообладанию, как и его слова. Его тихий голос снова манил меня, тянул к себе. Я не могла двинуться с места, хотя должна была прекратить это. Но его волнующий запах, который возбуждал меня и вызывал страх перед возможным развитием этого инцидента, страх того, что он был прав. Я действительно хотела его. По моему телу словно разливались горячие струи. Я каждой клеточкой тела ощущала близость Тага, и эта реакция вновь потрясла меня. Моё сердце билось так громко, что я слышала его стук. Только спустя несколько секунд я обнаружила, что задержала дыхание, и мне необходим глоток воздуха.

— Нади? — Таг ожидал моего ответа.

— Поцелуй меня, — попросила я.

Как будто он был на низком старте, и я дала сигнал к решительным действиям.

Таг накрыл мои губы, лаская их языком, призывая открыться и впустить его.

Мои руки легли ему на плечи, и я заметила, что мои губы отвечают на поцелуй, жадно испивая его дыхание.

Руки, поддаваясь инстинктам, легли на его плечи, осторожно, словно боясь причинить ему боль или спугнуть этот мираж, ладони двинулись в путешествие по его мышцам спины.

Его губы оторвались от моих, и я глубоко вздохнула, ведь в следующий момент дыхание остановилось под его нежными поцелуями, покрывающими шею, плечо, ключицу. Его рука опустилась вдоль моего тела и подхватила ночную сорочку.

— Привстань, ангел мой, я хочу тебя раздеть, — хрипло попросил Таг.

Все мои чувства обострились и вышли из-под контроля. Я словно перенеслась в другой мир, где этот парень открыл во мне то, что не мог сделать никто.

Таг скинул одеяло, и, взяв меня за руку, немного приподнял.

— У тебя очень красивые ноги, — прошептал он, когда ночная сорочка дошла до талии, — упругая маленькая попа…

— Господи… — выдохнула я, когда он снял с меня одежду, и, встав на коленях сзади меня, нежно начал покрывать шею поцелуями.

Таг опустил меня на подушки, а сам, потянул вниз трусики.

— Ты такая невероятная, Надели, — он провёл рукой по ногам, поднимаясь к животу.

— Таг… — позвала я его, потому что было сложно терпеть этот ток, ведь я познала большее, что могут предложить прикосновения.

Парень улыбнулся и опустился к моему животу, покрывая быстрыми поцелуями и поднимаясь к груди. Я чувствовала, как напряжение внутри нарастает. Мне хотелось вцепиться в волосы Тага и прижать его голову к себе, чтобы он не переставал ласкать губами и кончиком языка мой сосок, даже несмотря на то, что я уже едва могла терпеть эту сладкую пытку. Из моего горла вырвался стон, когда я ощутила, что тело было окутано жидким серебром.

Я притянула его к себе и начала оставлять лёгкие поцелуи на его шее и плече, вкус его кожи был таким же, как вкус амброзии, которую можно было бы пить вечно.

— Нади, — прохрипел Таг и коснулся моих губ.

Его губы сейчас были настойчивыми, они требовали от меня большего. Голова была настолько туманна, что мне казалось, что мы просто парим над кроватью, охваченные страстью и пытающиеся утолиться друг другом.

Его рука опустилась вниз по животу и раздвинула бедра, нежно поглаживая маленький островок наслаждения, отчего моё дыхание стало глубже.

Таг опустился всем телом поверх меня, раздвинув бедра и не прерывая поцелуя.

Я ощутила приятную тяжесть его твёрдого мускулистого тела и выгнулась под ним дугой, цепляясь за его плечи, призывая прекратить это безумие.

Моё тело было готово принять его — я это чувствовала.

Таг немного приподнялся, но недалеко, так, что наши глаза были напротив, а губы согревали друг друга дыханием.

— Нади, — прошептал Таг и медленно вошёл в меня, заявив о своём желании обладать мной.

Мои внутренние мышцы расслабились, принимая его, затем сомкнулись. Он стал осторожно погружаться глубже, затем остановился, и я ощутила, что его тело напряглось, а он нахмурился.

В следующий момент он вскочил и ринулся в ванну. Я успела только выдохнуть и продолжать гореть в неистовом желании, но сейчас к нему примешался страх.

Он не смог? Я его не возбуждаю настолько? Я никогда не стану той, кто ему будет нужна…

Глава 12

Я сидела на постели, прикрыв голую грудь одеялом, и ждала, пока Таг выйдет.

Я не знала, что и думать. Вспоминая его отвердевшую плоть, которую я чувствовала между ног и на бедре, я поняла, что причина его реакции состоит вовсе не в ослаблении желания с его стороны. Моё тело всё ещё дрожало от возбуждения, вызванного его умелыми ласками и поцелуями. Помимо боли неудовлетворённого желания я испытывала ещё и душевную боль и унижение.

Конечно, он вдруг осознал, кого он целует, кому шепчет жаркие слова. И весь его запал пропал, когда он понял, что я это не Глосс или другая его любовница.

Таг вышел из ванны и прошёл к кровати, он остановился у подножья и поднял полог. Его тело блестело в свете луны, капельки воды на плечах были подобны росе. Даже в темноте я видела его, блестевшие яростью, глаза и сжатые руки в кулаки.

Я не могла сдержаться и пролепетала:

— Что произошло? Почему ты…

— Ты девственница. Вот почему, — мрачно произнёс Таг, глядя поверх меня.

Я была шокирована и смущена его причиной такого поведения.

— Ну и что с того? — тихо спросила я.

— Я не люблю ловушек. Особенно когда приманка так очевидна.

— Не понимаю, что ты имеешь в виду, — ответила я.

— Ты все прекрасно понимаешь. Ты слишком умна, чтобы не понимать, — возразил Таг. — Может быть только одна причина, по которой ты девственница.

И это причина состоит в том, что ты планировала обменять свою невинность на что-либо с выгодой для себя.

— Что? Обменять с выгодой для себя? — возмутилась я.

Я была потрясена. Моё тело всё ещё содрогалось от желания, которое я испытывала к мужчине, сказавшему эти возмутительные слова. Мы снова стали противниками.

— На земле можно по-разному использовать твою «уникальность», но тут, в моём мире, всё предельно ясно. Тебе уже рассказали, что в тот момент, когда женщина отдаёт мужчине свою невинность в Раю, между ними устанавливается особая связь. Что, приняв от женщины столь бесценный дар, мужчина начинает нести ответственность за неё! И ты смекнула, что это лучший выход для тебя!

— Ерунда, мне никто…

— Хватит, теперь я понимаю, к чему был такой пир, ты решила соблазнить меня, чтобы заставить жениться на тебе? Нет, леди Надели, не выйдет. Не стоит играть со мной в такие игры, я слишком пресыщен ими, и намного больше знаю о них. Уже проходил, и не только это. Если бы я взял тебя, лишив твоей преграды, то мне пришлось бы жениться на тебе. Ты зря потратила время, обдумывая моё приручение!

— Нет! Ты не имеешь права так говорить. Ты ошибаешься, — возразила я.

Обвинения Тага могли бы быть смешными, если бы не заставляли чувствовать себя униженной. Как он только может так плохо обо мне думать и обвинять меня во всех этих гнусных вещах! Его слова, нанося удар за ударом по моему самоуважению, причиняли мне боль.

— Я имею полное право. Согласно логике я не могу ошибаться, — сказал Таг. — Ты уверяла всех, что спишь с Брюсом, в том числе и меня…

— Я этого не говорила! Я никогда не употребляла слов: «Я», «Брюс», «Секс», — воскликнула я.

— Ты проводила ночи с ним, поэтому это было необязательно. И посмотри на себя, такая как ты не может быть девственницей, особенно на земле. Но тебе это удалось волшебным образом. И тут ты попадаешь сюда, и решаешь, что а почему бы не посадить на цепь дракона, который притащил тебя в Рай.

Отомстить ему и заставить жениться на тебе, принимая во внимание тот энтузиазм, с которым ты была готова подарить мне свою невинность. Можешь возражать сколько угодно, Нади. Но я серафим, я знаю больше тебя, и это никак не повлияет на моё мнение о таких стервах, как ты.

Я меньше всего ожидала, что причиной, по которой Таг прервал нашу близость, стала моя невинность. Как же унизительно было осознавать, что я так сильно его хотела, что забыла о том, что я девственница.

Я только покачала головой:

— Ты ошибаешься, Таг.

— Нет, не ошибаюсь, — произнёс он язвительно. — Спроси себя, что так резко в тебе поменяло отвращение на такую страсть? Что изменило активное сопротивление на добровольный призыв? Только то, что тобой движут скрытые мотивы. Повторяю, я не собираюсь на тебе жениться, заруби себе это на носу.

Связать жизнь с такой как ты это равнозначно выставить себя посмешищем перед всеми! И с этой минуты я сделаю всё, чтобы вышвырнуть тебя отсюда в твой мир! Я считал, да я поверил, что ты лучше, чем все остальные девушки. Но ты оказалась хитрее их, умнее и у тебя был козырь, который ты неудачно разыграла, ангел мой!

— Вместо того чтобы мне говорить это, тебе следовало бы спросить самого себя, что же ты за серафим и почему боишься впустить кого-то в свою жизнь. Ты своими словами, поведением только причиняешь боль, это разительно отличается от твоих прямых обязанностей — помогать. А что касается свадьбы, то лучше съесть запретный плод, чем даже в мыслях представить, что такой урод может быть мужем верным, искренним, добрым и любящим. Ты не заслужил ни намёка на нежности и ласку, а тем более любовь. Мне жаль твою жену, потому что ничего, кроме жестокого самовлюблённого эгоиста она не получит, а все из-за того, что он трус!

Я схватила в охапку свою одежду и забежала в ванну. Прислонившись спиной к закрывшейся за мной панели, я ощутила горячие слёзы на щеках. Это были слёзы праведного гнева.

Я плачу определённо не из-за того, что меня отвергли. Заверив себя в этом, я включила воду, чтобы наполнить ванную.

Наступило утро, но солнечный свет не избавил меня от унижения и отчаяния прошлой ночи.

Таг проснулся на рассвете, быстро одевшись, он ушёл, пока я притворялась спящей. А я вновь открыла глаза, внутри меня продолжала идти борьба между разумом и чувствами, в которой ни одна из них не могла взять верх. Всё мои мысли были о несправедливых обвинениях Тага и необходимости защитить себя. Они подпитывали гнев и чувство унижения. Но тело отказывалось принимать во внимание оскорблённую гордость. Всё, что его волнует, — это боль неудовлетворённого желания, которую мне благодаря усилиям воли удаётся держать в узде.

Я поняла, что для меня гораздо безопаснее злиться на Тага, чем его желать. Он ошибается, думая, что я решила своей невинностью заставить его жениться. Это была полная ерунда. Я оставалась девственницей не специально. Просто так складывалась моя жизнь. Подсознательно, я хотела найти такую же любовь, как и у родителей, и не встретила ещё своего суженого.

И сейчас, как бы ни было страшно себе это признавать, но единственный мужчина, который когда-либо меня заинтересовал в сексуальном смысле, что я готова была отдать ему все, — это Таг?

Нет! Он был им прошлым вечером, но его никогда не существовало. Он был лишь плодом моего воображения, я сама придумала то, что мне бы хотелось.

Однако это не мешало сейчас мне его продолжать хотеть. Может, всё дело в том, что я вчера перепила? Амброзия вызывает адреналин, а адреналин — очень сильный гормон. Это все знают. А любовь — очень сильное чувство.

Любовь? Я не люблю Тага. У меня достаточно здравого смысла, чтобы не совершить ошибку, равносильную самоубийству.

Неужели? — усмехнулось внутреннее я. — Где же был этот здравый смысл прошлой ночью?

Видимо, у меня произошло помутнение рассудка, вследствие чего я потеряла над собой контроль. Это не должно повториться. Даже если Таг поменяет решение, даже если он поцелует или прикоснётся ко мне.

Из моего горла вырвался тихий стон — своеобразный протест тела против решения, которое я сейчас приняла.

— Сия, — позвала я девушку и встала с постели.

— Доброе утро, леди Надели, — она уже была возле кровати.

— Помоги мне одеться, — попросила я её.

— Конечно, — она открыла дверь гардеробной и зашла.

— Его высочество просил вам передать, что его не будет целый день, — тихо произнесла она, когда завязывала тесёмки на сандалиях.

— Хорошо, — отстранённо ответила я.

Это даже к лучшему, уверяла я себя, когда спускалась вниз. Завтрак прошёл в одиночестве, никого больше не было на женской половине, а есть мне не хотелось. Я просто выпила морс.

И чем мне тут заниматься? Бродить по замку? Сидеть в комнате? Да, невесёлая перспектива. Дома у меня были друзья и работа. А тут ничего и никого. Одна, снова одна.

Весь день я просидела на балконе, смотря на город, который, в отличие от меня, жил и наслаждался этим миром. Я устала думать, искать причины, мне хотелось одного — уйти. Возможно, Таг поехал искать варианты моего освобождения?

Почему от этого я не испытываю радости? А лишь горечь, которая засела комком внутри.

За столом во время ужина, мужчины обсуждали спорт, но я не вникала в разговор, я катала по тарелке еду, к которой не притронулась. Таг не смотрел на меня, не обращался ко мне, полностью игнорировал.

Такое отношение продолжалось и на третий вечер после той ночи. Утром рано он уходил, а возвращался, когда я притворялась спящей глубокой ночью. Он был как призрак, да и я не лучше. Мне требовалось с кем-то поговорить, требовалось излить душу. И на четвёртый день после обеда я не вытерпела этого добровольного заключения.

— Сия, подскажи, как мне поговорить с Аной? — спросила я.

— Вы можете пройти в её покои, я узнаю, там ли она и спрошу её разрешения, — она удалилась, а я выстраивала в голове предстоящий разговор.

Через полчаса меня провели в другой конец замка и открыли передо мной двери полностью золотой комнаты, где на подушках на полу лежала мама Тага.

— Нади, проходи, — она улыбнулась и показала на одно из сидений.

— Простите, что отрываю вас, но у меня есть к вам разговор, — уверенно произнесла я и опустилась на пол.

— Слушаю, — она нахмурилась и села.

— В общем, ничего не выйдет. А вы обещали мне помочь уйти отсюда, — сглотнув, высказала я своё решение.

— Я заметила, что Таг и ты ведёте себя странно и холодно, а точнее, полностью не замечаете друг друга. Что произошло?

— Мы просто не подходим друг другу, — объяснила я.

— Нади, расскажи мне, я старше и опытнее, — она взяла мою руку. — Амброзии?

— Нет… да, — лучше выпить, чтобы я смогла поделиться с ней тем, что меня гложет.

Она разлила по бокалам напиток, и я жадно выпила свою порцию.

— После того, как я нашла его, у нас произошёл инцидент, после которого мы наговорили друг другу слов, которые не должны были говорить, — быстро сказала я.

— Что за инцидент? — медленно спросила Ана.

— Ну… мы… ночью я заказала в комнату амброзии и кальян, а потом… — я не могла произнести это.

— Вы занимались любовью, — подсказала она.

— Практически, — вздохнула я и встала.

Я не могла сидеть и начала ходить взад-вперед перед ней.

— Объясни, как это практически?

— Когда у нас уже все… не знаю, как это сказать, — я запустила руку в волосы и повернулась к ней, — он узнал, что я девственница и не завершил акт, а сбежал.

А потом обвинил меня, что я, таким образом, хочу заставить его жениться на мне, потому что поняла, что тут мне очень нравится.

— Девственница… — прошептала она.

— Да, — нахмурилась я, — но он ошибается, а я злюсь. И он злится, и мы ходим по кругу, ненавидя друг друга.

— О, Демиург, — засмеялась женщина и закрыла рот руками, — девственница и «pro ut de lege».

— Не понимаю вас, — помотала я головой.

— Нади, — она засмеялась и подскочила с места, — Нади! Это великолепно, это просто… я счастлива.

— Чему вы так рады? — удивилась я её поведению.

— Можешь мне рассказать правду, как ты появилась тут? Не волнуйся, это останется только между нами, — попросила она.

— Хорошо, — вздохнула я. — Моя старшая сестра была невестой Тага, они были знакомы три дня, когда Глосс меня с ним познакомила. И он выбрал, как вы и ожидали, голубоглазую блондинку, — я посмотрела на Ану, она только закатила глаза и покачала головой. — Через два дня меня попросили передать Глосс, что Таг будет её ждать в двенадцать ночи по одному адресу, но я узнала, что она сбежала со своим бывшим. И, в общем, пошла сама, а Таг утащил меня сюда по ошибке.

— Ошибка, — задумалась она и усмехнулась, — это не ошибка, Нади. Так должно было случиться, я уже говорила, что ваши судьбы переплелись…

— Нет, вот не надо мне сейчас говорить, что это судьба, и тому подобную чушь! — возмутилась я. — Мы терпеть не можем друг друга, мы не разговариваем, и он постоянно унижает меня.

— Нади, не волнуйся, тебе нужно успокоиться, — примирительно начала женщина, — ты же помнишь, что я тебе говорила про сына. Наверно, надо было предупредить. Тагас — лакомый кусок для наших женщин, сейчас свободных осталось двое. Но раньше было намного больше, и все хотели своей невинностью заставить его выбрать ту или иную девушку. Однажды он попался, и только благодаря тому, что девушка оказалась ветреной, свадьба не состоялась. Пойми, мой сын, он…

— Спасибо вам, за рассказ, но это не поменяет моего мнения и решения по поводу вашего сына. Я не собираюсь ему помогать, даже скажу больше, я хочу, чтобы он сгнил в своём эгоизме! Мне плевать на него! — я уже не сдерживала эмоций.

Было обидно, что даже после всего, что я рассказала, эта женщина пытается убедить меня, что виноваты в его поведении окружающие. Нет, только сам человек виноват в своих словах и страхах, никто другой. А сваливать вину на других, это было не достойно, таких как они и, вообще, Рая.

— Вы обещали мне помочь, — уже спокойней продолжила я.

— Хорошо, раз ты настолько ненавидишь моего сына, то я помогу. Но только это получится через неделю, нужно дождаться Демиурга. Только с помощью его силы, я смогу открыть врата. Но, к сожалению, вам придётся всю неделю проводить друг с другом время, потому что я знаю точно, что за вами будут наблюдать видящие, и когда Демиург вернётся, они все ему доложат. И лучше, чтобы это были хорошие новости, потому что иначе он разозлится. А если все пройдёт гладко, я спущусь с тобой, — голос Аны был твёрдый и сильный, он внушал доверие и желание следовать за ней.

— Не думаю, что Таг будет в восторге, как и я. Но ради своего спасения я потерплю его и попытаюсь не задушить, — бросила я, и женщина кивнула.

— Тогда встретимся за ужином, Нади, — улыбнулась она.

— Всего доброго, — произнесла я и вышла из её покоев.

Разговор с Аной принёс ещё больше вопросов, и теперь я точно потерялась в себе. Я оказалась в собственном Аду, находясь в Раю, только у меня так может быть! Она пыталась уверить меня, что мы созданы друг для друга? Бред!

Никогда, такой как он, не будет с такой как я, это плевок в мир идеальных существ, вроде Тага. И я никогда не соглашусь даже на дополнительную минуту тут! Никогда!

Глава 13

— Нади! — Таг залетел в спальню, когда мне на запястье наносили орнамент перед ужином.

— Я тут, — отозвалась я, сидя на диване в гардеробной.

— Что ты наговорила матери? — он остановился напротив меня и весь кипел от злости.

— Сия, оставь нас, — с улыбкой попросила я перепуганную девушку.

— Тагас, ты ведёшь себя грубо и напугал Сию, — с укором произнесла я, глядя в синеву, в которой бурлила лава ярости.

— Да как ты смеешь мне указывать? — взревел он и начал подходить.

— Обойдёмся без рукоприкладства, Тагас, — предупредила я его и без страха выдержала этот взгляд, который был готов убить меня.

— Ты подумала, что я собираюсь тебя бить? — с отвращением произнёс он.

— Я о тебе не думаю, поэтому твоей реакции не знаю. И, кстати, в чём дело, ведь ещё минута и из твоих ушей пар пойдёт? — с усмешкой спросила я.

— Мама, — процедил Таг, — она сказала, что завтра мы отправляемся на свидание. И ещё я узнал, что ты была у неё! Что ты ей сказала?

— Да, я была у неё, — я встала с дивана, — я попросила её мне помочь уйти отсюда, ведь ты для этого ничего не делаешь. И она обещала спуститься со мной после приезда твоего отца. А до этого за нами буду наблюдать как за влюблёнными, поэтому если твоё желание и правда настолько велико избавиться от меня, как моё, то ты будешь милым, любящим и добрым, всё ясно? — требовательно спросила я удивлённого парня.

— Да, — ухмыльнулся он, — ну и змея же ты.

— На себя посмотри, болтун. Только треплешь языком, а ничего не делаешь! — меня уже несло так громко, что глаза Тага расширились от неожиданной вспышки моего поведения. — Интересно, ты хоть что-то доводишь до конца?

Ты хоть на что-то способен? Невесту найти не можешь и ошибаешься. Помочь девушке, которая из-за твоего ограниченного мозга попала сюда, не можешь.

Даже до оргазма довести не можешь! Ты совсем ни на что не годен, Тагас!

Он раскрыл рот от моих слов. А меня трясло от адреналина, от обиды и от злости вновь на саму себя, что моё тело запело, стоило ему только приблизиться.

— Поэтому иди и одевайся! Хоть что-то сделай так, как надо, — произнесла я, пока до него доходил смысл сказанных мной оскорблений.

— Ещё раз повысишь на меня голос, ещё раз скажешь мне подобное… — он говорил спокойно и чётко, но его слова заставляли волосы на теле подняться дыбом, а сердце сжаться от страха.

Нет, я тебе не покажу ни одной эмоции наедине, кроме отвращения и ярости.

— И вновь слова, иди уже, Тагас, не вбивай себя в грязь глубже, — ехидно перебила я его.

Он сжал губы и усмехнулся, я смотрела на него враждебно и была готова к новым его выпадам. Но к тому, что он сделал, я была не готова. Он сократил расстояние между нами в один шаг, и моё тело было прижато к его, а губы уже отвечали на его яростный поцелуй. Мужская рука зарылась в мои волосы и крепко держала, а другая обнимала за талию, вжимая в тело. Я вцепилась в его плечи, и тело изогнулось, подстраиваясь под него: бедро к бедру.

Он прикусывал мои губы, тянул на себя, дразнил языком, а я смиренно принимала эту ласку. Из горла вырвался стон, когда Таг начал опускаться поцелуями к уху, а далее шее. По телу пробежала дрожь желания.

Таг вернулся по горячей дорожке обратно к губам и припал к ним вновь, это было мало, слишком мало. Мне теперь не хватало покалывания, мне не хватало жара в теле, мне необходима была доза чего-то другого.

Я ощутила, что мне уже не хватает кислорода, и я оторвалась от него, откинувшись немного назад. Таг смотрел на меня глазами не мутными от страсти, а глазами хищника, который поймал свою жертву.

— Леди Надели, ваше высочество, я прошу прощения, но мы уже опаздываем, — меня спасла Сия, которая осторожно постучала в панель.

Я выпуталась из рук Тага и отошла от него на три шага. Сердце неравномерно билось, пропуская удары.

— Я буду готов через двадцать минут, ожидай меня, — холодно бросил он и двинулся к двери, но потом резко остановился и повернулся, — белый не твой цвет, ангел мой. Он означает невинность, чистоту и благородство. А твой цвет серый, несёт в себе обман и хитрость. Не надо вводить в заблуждение обитателей замка, — Таг подарил мне свою самую ядовитую улыбку.

— У серафимов работа распространять невежество и глупость? — наигранно нахмурившись, спросила я его.

— Сия, подложи леди Надели что-нибудь в область груди, а то размеры моей возлюбленной меня огорчают, всего какая-то троечка, — посоветовал он моей служанке.

— Милый, — ласково позвала я его, — спасибо тебе за участие, мы так и сделаем. Но ведь тогда ты на моём фоне станешь незаметен, воспользуйся своим же советом по назначению, — я выразительно посмотрела его пах.

— Леди Надели, ваше высочество, — прервала наш обмен любезностями Сия, — прошу меня извинить, но я напомню вам о времени.

— До встречи, — бросила я Тагу и отвернулась, делая вид, что выбираю украшения.

Во мне всё бурлило от гнева, от бессилия, от усталости бороться с ним. Не понимаю его. Совсем не понимаю. Он то целует меня со всей страстностью, то через секунду поливает грязью. Он специально давит на больные мои точки, потому что уверен, что знает все их. Но и я знаю о нём больше, чем он думает.

И я воспользуюсь своими познаниями, и тогда берегись, Тагас. Я тебе устрою райскую жизнь.

Я поменяла платье на алое, с расшитым поясом на юбке. Волосы я попросила собрать сзади в косу, а на голове мне установили ободок из перьев. Золотые рисунки, которые украшали живот и руки переливались при каждом шаге.

Также Сия мне нанесла на лицо тонкие золотые линии и теперь было похоже что на мне маска. Мне даже показалось, что девушка помогает мне сделать так, чтобы Таг злился ещё сильнее.

Довольно выпорхнув из спальни, я улыбнулась моему мнимому жениху, который стоял и с маской на лице, ожидая меня. Сегодня он был полностью в золотом, и я отметила, что и его бицепсы были расписаны. Это было первый раз на моей памяти.

— Ты вульгарна, — скривил он лицо, оглядывая меня.

— Спасибо, крылатый, а ты такой мохнатый зайка, — я ещё шире улыбнулась и вышла из спальни.

— Нади, стой, — позвал он меня, но я уверенная в своих силах шла дальше.

— Я же сказал тебе, подожди, — он схватил меня за локоть и развернул к себе.

— Я не подчиняюсь твоим приказам, крылатый, — фыркнула я.

— Довольно! — повысил он голос, но когда проходящие мимо два парня обернулись на нас, он заговорил тише. — Веди себя нормально и не выводи меня из себя.

— Я не виновата, что ты такая истеричка, — шёпотом ответила я ему, кивая ангелам.

— Нади, я предупредил, — грозно сказал он.

— Боюсь, боюсь, что ты сделаешь? Отшлёпаешь меня? Или защекочешь до смерти? — съязвила я.

— Хорошая идея насчёт отшлёпать, я как раз обдумаю её, — он прищурил глаза.

— Только тронь меня, — пригрозила я ему.

— И ты что? Набросишься на меня с поцелуями? — издевался он.

— Это ты меня поцеловал, если забыл, а не я тебя, — защищалась я.

— Но ты так страстно ответила на него, как будто человек, испытывающий жажду в пустыне.

— А мне всё равно кого целовать, — весело ответила я.

— Что? — он снова повысил голос.

— Всё, Тагас, хватит. Мы можем пререкаться вечно, но мы итак опоздали на час из-за тебя! — я развернулась и пошла по коридору, затем спустилась на первый этаж.

— Согласен, — он догнал меня и положил руку на талию.

— Без этого, — я сбросила его руку.

— С этим, Надели, только с этим, — он снова положил свою горячую руку и теснее прижал к себе.

Я успела только бросить злой взгляд на него и перед нами открылись двери.

Сегодня зал был белоснежным, как будто мы на облаке. В воздухе летали перья, но не опускались на землю. Расположение столов было таким же, как и всегда, только сегодня все предметы были светлыми. Вокруг столиков, как всегда, кружились золотые огоньки, которые я уже полюбила.

Таг начал движение и мне пришлось делать шаги, мы остановились у стола где уже все окончили ужин и теперь разговаривали.

— Всем привет, — произнёс мой кавалер, и они замолкли.

— А мы думали, вы не появитесь, — произнесла Ана.

— Мы немного задержались, но голод взял вверх, — с улыбкой ответил Таг.

— Садитесь напротив меня, вместе, — дала указание Ана, а я сдержалась и не скривила лицо.

Я же надеялась, что хоть поем в спокойствии и далеко от Тага. Но сейчас я уверилась своим подозрениям и мыслям, которые крутились после разговора с ней, она решила свести нас, сблизить и надеется на счастливый конец. Какое же придёт разочарование, что такого финала не будет! Никогда не будет.

Я искоса посмотрела на Тага, который говорил с Ишимом о чём-то, и залюбовалась его губами, активно двигающимся. Кровь прилила к щекам, вспоминая наш поцелуй. Он был прав, голод взял вверх, но не тот голод, который можно утолить мясом и овощами.

Прекрати, — оборвала я себя и посмотрела на тарелку, которую поставили передо мной, — никогда этого не будет. Ты не должна позволять ему овладеть тобой, тогда точно дороги назад не будет у тебя. А он будет спокойно спускаться и искать новые приключения с блондинками! Нет!

Я взяла прибор, да так сильно вонзила вилку в мясо, что пальцы побелели. Я ела молча, кивая, когда меня спрашивают или односложно отвечала. Я не пила амброзию, потому что ночь ещё впереди, а теперь мы разговариваем. Точнее, мы говорим друг другу гадости, а когда силы на исходе — обмениваемся энергией для новой борьбы через страстные поцелуи.

Я должна сохранить трезвый рассудок и выстоять против них всех. Я смогу, я сильная, я… я…

Чёрт! Я не смогу.

Паника начала накатывать на меня медленно, и меня бросило в холодный пот.

— Тебе нехорошо? — прошептал Таг рядом с ухом.

— Нет, все отлично, — стараясь выровнять дыхание, ответила я.

— Если хочешь, можешь подняться, это даже будет лучше, — усмехнулся он.

— Не дождёшься, крылатый, — я бросила на него злой взгляд.

— Интересно, а этот румянец на твоих щеках от воспоминаний поцелуя или от собственных фантазий? — также тихо спросил он.

— От отвращения, что мне нужно терпеть тебя, от которого даже кусок в горло не лезет, — я показала на практически полную тарелку.

— Ты должна есть, не люблю когда женщина слишком худая. Хотя, мне-то какая разница на тебя, — он мило улыбнулся.

— Правильно, выбирай попухлее, чтобы не раздавить их своим весом, — усмехнулась я.

— Как мне помнится, ты была не против моего веса, и вроде как ты жива, — бросил он мне вызов.

— Это было опьянение, а, как известно, в этом состоянии всё не страшно, — снисходительно улыбнулась я ему.

— Но сегодня ты не была пьяна и страсть была не меньше.

— Ты когда-нибудь заткнёшься? — вспылила я.

— Ты же знаешь, каким способом закрыть мне рот, так воспользуйся, — он откровенно смеялся надо мной.

— О да, знаю, надо тебе напомнить, что я невинна, и что я жажду выйти за тебя замуж, ты же принц моих кошмаров, прям как Фредди Крюгер. Хотя от него знаешь, что ожидать, а вот ты ходячий киндер-сюрприз, — довольная его выражением лица, ответила я.

— А знаешь, я передумал, я решил жениться, — он повернулся в мою сторону и прищурил глаза.

— Поздравляю, и кто эта бедняжка? — сочувственно спросила я.

— Ты, ангел мой, — его губы растянулись в улыбке. — Я на досуге подумал, а почему нет?

— Ты обалдел? — возмутилась я.

— Какая страсть, ты же знаешь, как меня это заводит, — он начал смеяться.

— Я тебя ночью превращу в евнуха, тогда ты вообще никого не трахнешь, — пригрозила я.

— Но сначала я тебя оттрахаю так, что ты проснуться не сможешь.

— Только дотронься до меня.

— Какая тигрица.

— Крылатый урод!

— Сладкая ягодка моя.

— Ненавижу тебя!

— А я жажду уйти отсюда, чтобы показать тебе, как я хочу тебя.

— Неразборчивый кобель!

— Моя нежная лилия.

— Что-то ты сегодня слишком любвеобильный, правая рука помогла?

— Только образ твоего обнажённого тела и стонов.

— Отвали от меня!

— Мы связаны, ангел мой.

— Я сейчас тебя зарежу, — я угрожающе сжала нож.

— Отлично, — он схватил мою руку и прижал к своей груди, — начинай.

Я переводила глаза с руки, которая была представлена к его телу и на его лицо, напряжённое, злое. Глаза его сверкали как драгоценные камни.

— Отпусти, — тихо попросила я.

— Что, передумала? — усмехнулся он.

— Я не убийца, а на твою душу бед хватило, — я вырвала руку и повернулась к столу.

И только сейчас я заметила, что в зале тишина и каждый из присутствующих с интересом смотрят на нас, а стол, за которым мы ужинали, хихикал.

— Нас что, слышали? — шёпотом спросила я Тага.

— Ты же не можешь контролировать себя, — фыркнул он.

— Это ты меня завёл! — возмутилась я.

— Насколько я тебя завёл? — он эротично прошептал рядом с ухом.

— Аааа, — застонала я и закрыла лицо руками.

А наш стол взорвался хохотом, что стены начали дрожать.

— Да, между вами определённо жаркое пламя, — смеясь, прокомментировала нашу стычку Ана.

— Мама, оно огненное, да такое, что и мне захотелось спуститься на землю и поискать себе такую же, — хрюкнул Мануэль.

— Вряд ли найдёшь, братик, такая только у меня, — довольно ответил ему Таг.

— Простите, — я резко встала, — аппетит пропал.

— Нади, останься, мы ещё послушаем, — предложил мне Амалиэль.

— Прости, запал пропал, его убил один плотоядный, — я смерила Тага взглядом и обошла стол.

Ненавижу! Как я его ненавижу!

Я неслась в спальню, двигаемая яростью на него, что он втянул в меня в такой спектакль.

Я не хочу думать о нём, просто не желаю, — кричала я внутри себя, пока поднималась по винтовой лестнице.

Глава 14

— Леди Надели, — меня кто-то тряс за плечо и я распахнула глаза.

Вчерашняя ночь ворвалась яркими и горестными воспоминаниями. Вновь на глазах выступили слёзы.

* * *

После ужина я приняла ванну, и решила подождать Тага, чтобы обсудить с ним всё. Но он так и не появился. Около двух утра, я решила спуститься и прогуляться по замку. Когда мимо меня проходили ангелы и другие существа, они странно улыбались, и мне становилось не по себе. У одной из служанок, которую я поймала бегущую с подносом амброзии, я поинтересовалась, не знает ли она, где может быть Таг. Сначала она нахмурилась, а потом кивнула и сказала, что она как раз в зал «наслаждений».

Девушка зашла, а я осталась стоять у красных блестящих дверей, что-то шептало мне: «Не входи». Но я не послушала и осторожно сделала шаг вглубь.

Меня окатило пряным восточным запахом. Я очутилась в алой комнате с золотым неярким светом. Прозрачная ткань была подхваченная ветром и развевалась везде. И только немного пройдя по проходу, я поняла, что тут отдельные кабинки вроде комнат. И откуда дует ветер, то они пусты. Их было огромное количество, я оглядывалась, не понимая, что это за место. Очередной зал для трапезы, тогда почему девушка назвала его залом «наслаждения». А если это зал «наслаждения», то по логике должны быть кровати, как в мотелях.

Но тут столы, подушки, арфы.

Из дальней комнаты вышла уже мне знакомая служанка, и я быстро направилась к ней.

— Он там? — спросила я её.

Она только кивнула, но затем добавила:

— Не нужно вам туда входить, леди Надели.

Сердце забилось быстрее от глупых мыслей, лезущих в голову. Надо прекратить это и просто посмотреть.

Я выдохнула пару раз и открыла дверь. Голова взорвалась музыкой, а нос почуял терпкий аромат неизвестный мне.

Комната тут была практически погружена во мрак, стол был закрыт алой тканью, но была возможность рассмотреть все, что там происходит.

Я увидела его и резко зажмурилась. Раскрыв глаза, я вновь решила убедить себя, что это все фантазия. Но нет. Таг сидел окружённый девушками, голыми девушками, которые гладили его, целовали шею, грудь, опускаясь ниже. А он просто потягивал кальян и запивал все амброзией, его глаза были прикрыты, а на губах играла зазывная улыбка. Его голая грудь блестела от влажных поцелуев.

Это было гадко, грязно и больно. Почему это принесло мне такую резкую боль?

Почему меня тронуло, что Таг развлекается с местными проститутками, вместо того, чтобы прийти ко мне?

Было два выхода: закатить истерику и уйти. Я выбрала второй вариант. Добежав до спальни, я не смогла сдержать слёз. Почему грудь так давит? Почему мне так обидно?

Я же с самого начала знала, какой он. И мы друг другу ничего не обещали, да мы незнакомые люди, которые ночи проводят в одной постели. Но почему сейчас, когда я увидела своими глазами подтверждение того, что Таг не ограничивает себя ни в чём, будучи обручённым, хотя и мнимо, у меня было недостаточно внутренних сил, чтобы с этим справиться? Меня накрыло цунами, что от нехватки воздуха я начала хватать кислород ртом. Мне хотелось спрятаться, дабы никто не узнал, как на самом деле я отношусь ко всему этому.

Я знаю это чувство, этот тон боли внутри. Это боль означает…

Что я люблю его? Нет. Она всего лишь означает, что я слишком чувствительна, слишком привязалась и слишком… дура.

Но почему кто-то шепчет, что я хочу, чтобы он меня любил?

Нет. Я не хочу, чтобы меня кто-то любил. Тем более мужчина вроде Тага.

Изначально всё было неправильно, было ясно, что мы никогда не поладим, а он никогда не изменит свой образ жизни ради такой как я. Да, я не отрицаю, что между нами есть страсть, есть желание, есть взаимное сексуальное притяжение.

Но это не любовь… Любить кого-то означает бояться его потерять. А я в своей жизни к таким повторениям прошлого не готова. Любовь всегда идёт руку об руку с горечью, обидой, болью, разочарованием и уничтожением.

* * *

— Леди Надели, его высочество попросил разбудить вас, иначе вы опоздаете на свидание, — объяснила мне причину моего пробуждения Сия.

Свидание? И после вчерашней ночи он думает, я поеду с ним куда-то?

Внутри меня зародился гнев, подпитываемый разочарованием невозможного.

Ты забыла, что только свидания помогут тебе вернуться домой, и избавить от всего, что тебя тут окружает? А в первую очередь спасёт тебя от душевной боли из-за Тага? — наставлял меня внутренний голос.

— Спасибо, Сия, — сипло ответила я ей.

Видно, мой голос пропал после вчерашней истерики. Я лежала на кровати и выплёскивала из себя отчаяние, которое зародилось внутри. Непонятную тоску и сочувствие к себе. Эта ночь была для меня кошмарной, в отличие от Тага, который, как видно, так и не пришёл.

На меня надели топ крест-накрест спереди и завязывающийся сзади, длинную юбку. Весь наряд был нежно-розовым, а накидка из прозрачной ткани серебристая с глубоким капюшоном. На ноги я выбрала удобные балетки, а на голову тонкий ободок. Я отказалась от предложенного завтрака, потому что комок стоял в горле, от которого даже дышать было сложно.

Сия провела меня вниз, по знакомым проходам, лестницам и знакомому выходу.

Меня уже ожидал Таг, стоящий около трёх белых лошадей и колесницы. Он весь сиял, глаза лихорадочно блестели, даже одежда его сияла серебром. Да, его цвет серебро — холодное, манящее и острое.

— Доброе утро, Нади, — улыбнулся он мне.

Мне хотелось стукнуть его по самодовольной удовлетворённой роже, чтобы выбить эти идеальные белые зубы, дать ощутить хотя бы физическую боль.

— Доброе утро, ваше высочество, — с отвращением ответила я.

Он прищурился и напрягся, но через мгновение вновь принял свой развратный радостный облик.

— Позвольпомочь тебе, — он предложил руку, чтобы поднять на колесницу.

Я просто посмотрела на неё и пройдя мимо него и подняв юбку, взошла на ступень и встала там, где ехала в первый раз.

— С тобой все хорошо? — тихо спросил он, когда сам запрыгнул рядом со мной и взял поводья.

— Да, конечно, я же в раю, — улыбнулась я натянуто, смотря впереди себя.

Он промолчал и щёлкнул по лошадям. Их крылья начали расправляться, и через мгновение нас уже оторвало от земли. Сейчас я не закрыла глаза, а смотрела вниз, на золотой водопад, на ангелов в городе, на эдемские сады. Мы пролетели ещё над двумя поселениями и перелетели горы, которых я даже не замечала с балкона. Красота, которая была вокруг меня, не радовала, а ещё больше тяготила. Как могут в таком мире жить такие, как Таг? И ведь он не один. Разве такими должны быть серафимы, ангелы и архангелы?

Мы опустились перед чем-то напоминающим джунгли, слышалось жужжание, трели птиц, даже обезьяны висели на лианах.

Я поняла, что это конечная остановка и спустилась сама на землю, сложив руки на груди, чтобы у него не было возможно тронуть меня.

— Нади, что происходит? — Таг подошёл ко мне, а я отступила от него.

— Куда дальше? — проигнорировала я его вопрос.

Он нахмурился и махнул рукой вглубь растений. Он начал движение и я двигалась за ним, смотря под ноги, да так увлеклась, что врезалась в его спину и отскочила.

— Мы пришли, — он показал на поляну и на озеро с водопадом.

Было до боли красиво, вода искрилась, над ней летали бабочки. А на траве был организован пикник для двоих.

— А где видящие? — спросила я его.

— Они не телохранители, — хмыкнул он, — они сидят у себя и смотрят фильм, где мы в главных ролях.

— Ясно, — я обошла его и села на расстеленный плед.

Таг опустился рядом и достал из корзины кувшин и два кубка.

— Амброзии? Это как-никак свидание? — улыбнулся он.

— Откажусь, — бросила я ему, смотря на воду.

Водоём был большим и манил искупаться, обещал очищение души и мыслей.

Жаль только, что купальника не было. Я печально вздохнула.

— Нади, если ты переживаешь по поводу ужина, то не думай. Шоу всем понравилось, — произнёс медленно Таг.

О да, мне очень понравилось, но только не это шоу, — прошипело внутреннее я.

— Меня это не волнует, — сухо ответила ему.

— Тогда поясни мне, почему ты так себя ведёшь? — допытывался он.

— Отвали от меня, — грубо оборвала я его.

— Злишься, — констатировал он, — на что?

Я сжала зубы. Козёл, ты ещё спрашиваешь? Ведёшь себя как ангел, и не ты всю ночь развлекался с девушками!

Сердце кольнуло. Это что, ревность? Нет, это обида, никакой ревности!

— Что тебе не ясно? — я повернулась к нему. — Отвали, — по слогам произнесла я.

— Так, хватит, Надели! — повысил он голос. — Меня достало это!

— Достало? И что же тебя достало? — изумилась я. — Наверно достали поцелуи и ласки ангелов, бедный малыш. Или слишком истощён, и тебя достало это?

Сочувствую, крылатый, — издевательски пожалела я его.

Его лицо побелело, он сжал губы и отвернулся.

— Ты была в зале наслаждений? — процедил он.

— Это в том месте, где всё насыщено похотью и грязью? Где ты возлежал на подушках, наслаждаясь умелыми руками твоих шлюх? Тогда да, была, — я не смогла скрыть отвращения ко всему этому.

— А что мне надо было сделать? — он вскочил с места. — Вернуться в спальню, где находишься ты? И заняться с тобой любовью? И этим подписать тебе и мне приговор на всю жизнь? Что я должен был делать?

— Да мне плевать! — я тоже встала с места. — Только ты не осознал, что тем самым уже подписал и себе, и мне, и своим друзьям приговор на гнев своего отца! Знаешь, насколько ты противен? — скривилась я. — От тебя воняет гнилью, на тебе столько грязи, что ты никогда не отмоешься! И мне сейчас тебя ни капли не жаль. Отец твой правильно поступил, отправив тебя в лагерь, а я бы посоветовала оставить там, ибо ты не познал всю прелесть жестокости!

— Что? — тихо спросил он. — Откуда ты знаешь?

— Твоя любящая мамочка рассказала, и я наполнилась жалостью к тебе и поэтому позволила в ту ночь тебе вольности, но не более того. Я считала, что тебя можно спасти, но сейчас уверена, что спасать тебя — это самое глупое, что могло прийти мне в голову. Ты не достоин спасения, ты достоин боли и унижения, потому что ты сеешь вокруг себя только эти чувства!

Он закрыл глаза и усмехнулся, затем это перешло во что-то ужасное. Он начал смеяться, но как будто задыхался от этого веселья.

— Жалость, — продолжал он издавать эти звуки, но его глаза резали меня острее ножа. — Оставь её для себя, Нади. Это тебя нужно жалеть. Маленькая девочка попала под обаяние развратного серафима. Да я уверен, что ты приревновала. А ревность рождается только под слоем любви. Дура, ты полная идиотка, если считаешь, что я смогу полюбить тебя. Кто ты, а кто я?! Думаю, пришло время прекратить всё. По приезде отца я расскажу ему правду, и мне плевать, что будет с тобой, я даже посоветую тебя наказать. Чтобы выбить из тебя все твои чувства, чтобы ты стала пустой, неживой и желающей смерти!

Его слова разорвали внутри меня что-то, боль от этого стала такой сильной.

Глаза защипало, и я почувствовала слёзы, которые затуманили образ злого, бессердечного парня.

— Я буду только «за», — тихо ответила я. — Ты считаешь, я люблю тебя? — я смахнула слёзы. — Ты слишком высокого мнения о себе, Тагас. Ты ничтожество, ты самый ужасный человек, которого я встречала. Но я признаюсь тебе, я искала в тебе нечто большее, твою душу. Но её нет, её никогда не будет…

— Хватит! — повысил он голос. — Хватит! Я не стану слушать новые и новые оскорбления от тебя, — он подскочил ко мне, схватив за локти, и встряхнул. — Я не хочу тебя, я не люблю тебя, я ненавижу тебя, ты отвратительна, ты…

— Что я? — нервно рассмеялась я. — Скажи мне ещё гадостей, Тагас. Вперед, потому что они меня не трогают.

— Не трогают? — прошипел он мне в лицо. — Думаю, сейчас тронут. Знаешь, почему твоя мать тебя не любила? Знаешь, почему она не обращала на тебя внимания, а ты искала её любви? Потому что ты не была её дочерью! Она приняла тебя, потому что любила твоего отца даже после того, как твоя настоящая мать умерла, подарив тебе жизнь, и твоему папочке ничего не оставалось, как принести тебя в семью! Ну что, это тебя тронуло?!

— Что? — переспросила я.

— Да, поэтому ты не похожа на неё, я покопался в твоём деле, в твоей жизни. И сейчас я рад сказать тебе это в лицо, потому что раньше я тоже испытывал к тебе жалость. Но в данный момент мне тебя ни капли не жаль. Ты незаконнорождённая, подкидыш и нагулянный ребёнок!

— Врёшь! — я вырвалась из его рук. — Ты всё врёшь!

— А спроси сама у своего отца, он тут, в лагере для потерянных, — предложил он.

Мне стало плохо от осознания его слов, и я осела на землю. Губы пересохли, и дышать стало трудно, я схватилась за сердце, которое заболело так сильно, что захотелось кричать.

— Нади, — Таг сел возле меня, — дыши, прости меня, дыши.

Он подхватил меня на руки, но голова закружилась от правды. Он тронул меня, да так тронул, что вся моя жизнь рухнула, разбилась и была уничтожена.

Таг опустился со мной на землю и обнял.

— Прости, я не должен был это говорить, не так, но я сам не понимаю, что говорю, когда рядом с тобой, — шептал он.

— Неправда, ты сказал неправду, — заплакала я.

— Прости, это правда, ангел мой, правда, — он растирал мои руки. — Я не хотел тебе говорить, наоборот, я пытался скрыть это от тебя. Я не понимаю себя, я не понимаю тебя. Я пошёл вчера в этот зал, только чтобы убедить себя, что я всего лишь хочу любую девушку. Но я сам обманул себя, с каждой секундой я хочу тебя сильнее. И мне хочется причинить тебе такие же страдания, какие переживаю я. Прости меня, ангел мой, прости.

— Отпусти меня, — закричала я и отползла от него, — ты чудовище. Ты ужасен, ты думаешь только о себе! Ты понимаешь, что разрушил меня? Полностью!

Ненавижу тебя! Никогда не прощу тебя за всё это, никогда!

Меня трясло, было ощущение, что моё тело и душа разъединились.

— Нади, — тихо произнёс он.

— Не смей! — я встала и посмотрела на него. — Не смей даже произносить моё имя! Ты прав, я, видно, полюбила тебя, потому что только слова любимых людей причиняют такую боль, сравнимую со смертью.

Я развернулась от него и побежала. Убежать, убежать от правды. От всего, хотелось только убежать.

Глава 15

— Я хочу увидеть своего отца, — требовательно произнесла я, стоя над Тагом, который сидел и смотрел перед собой на пледе.

— Не надо, Нади, не делай себе больнее, — тихо ответил он.

— Не тебе решать за меня, — зло процедила я.

— Хорошо, — вздохнул он. — Но я всё равно считаю…

— Мне плевать на твоё мнение, Тагас, — перебила я его.

Он снова вздохнул и двинулся в обратный путь к колеснице.

В голове летал ветер, никаких чувств, все накалено настолько, что тело онемело от боли. Было чувство, что я, как видящие, наблюдаю за собой, за своей жизнью и не могу вмешаться, чтобы исправить трагичное положение. Сердце делало острым каждый удар, который напоминал мне насколько жестока правда.

Мы поднялись на колесницу, Таг смотрел на меня с минуту, а потом взял поводья и щёлкнул по лошадям.

Ветер в лицо сушил слёзы, которые непроизвольно текли из глаз. Я больше не смотрела вниз, мне хотелось сделать шаг в эту бездну и освободиться. Я немного ослабила руки, чтобы ощутить лёгкость, которую предлагал воздух…

— Нет, — я услышала голос Тага и ощутила, что он встал сзади меня, вновь обрубив мне возможность к побегу. — Нет, ангел мой, нет. Я с тобой, я буду с тобой.

Его слова были так далеко от меня, что я еле разбирала смысл слов. Тело не ощущало покалывания, оно отрицало его, хотя его грудь была прижата к моей спине, а одна рука обнимала за талию.

— Мы на месте, — тихо сообщил он, и я моргнула.

Мы очутились в тумане, на меня повеяло отчаянием, сожалением и горем.

— Пошли, — он помог мне выйти из транспорта, крепко держа за руку, и повёл за собой.

Вокруг нас было всё призрачное, мутное и белое. Как можно разобрать тут дорогу, если я не вижу свою вытянутую руку?

Таг остановился у двери и постучал. Через пару минут ему открыла женщина, с печальным лицом, сухим и неживым. Она была одета во всё серое, волосы были спутаны и лежали на плечах.

— Ваше высочество, — прошептала она.

— Нам нужен Лоуренс, — сказал Таг.

— Он отдыхает, но проходите, — встрепенулась она и пропустила нас в хижину.

Я огляделась. Это напоминало средневековье: деревянный стол, камин с огнём и там, на котелке варился ужин, шторы были похожи на клочья грязной ткани, верёвка, на которой сушилось белье. Всё мрачное, неживое и без надежды на лучшее.

— Проведи нас к нему, — приказал Таг.

— Конечно, ваше величество, — женщина поклонилась и, развернувшись, повернула направо.

Мы последовали за ней по обшарпанному коридору из дерева, без обоев, без краски. Женщина указала на ткань, которая служила дверью в последнюю комнату, и ушла.

— Он тут? — шёпотом спросила я.

— Да, — также ответил Таг. — Нади, послушай…

— Нет, — перебила я его, — останься тут, я сама.

Я вырвала руку из его ладони, и уверенно подняла ткань и вошла. В нос ударил запах затхлости и перегара. Комната была похожа на тюремную камеру: узкая кровать, тумбочка, шкаф, умывальник. Ничего лишнего и чистого.

Я различила на кровати силуэт, знакомый до боли силуэт мужчины.

— Папа, — прошептала я, и мужчина повернулся в мою сторону.

Это был не мой отец, это был человек с серым лицом, запавшими щеками и тёмными кругами под потухшими глазами, худой, болезненно худой, что когда он встал, одежда на нём висела лохмотьями.

— Надели? — скрипуче произнёс незнакомец.

— О Боже, — я закрыла рот рукой, и глаза наполнились слезами. — Папа…

— Крошка моя, — он, хромая, начал подходить ко мне.

По щеке скатилась слеза, и я зашагала к нему навстречу, я упала в несвежие объятья. Но меня это не волновало, мой папа тут. Мой папа.

— Крошка моя, — он гладил меня по волосам, — доченька.

— Папочка, — я ревела в его руках, цепляясь за рубашку, которая под моими руками рвалась.

— Почему ты тут? — он отстранился.

Я помотала головой и оглядывала такого родного и убитого человека.

— Почему ты тут? — хрипло спросила я.

— Я не могу перейти грань, — печально ответил он и как будто его ноги больше не держали сел на постель.

— Почему?

— Ох, Надели, я счастлив тебя видеть. Ты стала такой красивой, а волосы, тебе всегда шли яркие краски, — он улыбнулся. — Я не могу перейти в другой мир из-за тебя.

— Из-за того, что мама не моя мама? — сглотнув, произнесла я.

— Ты знаешь? — его глаза расширились от страха.

— Да, это правда?

— Правда, доченька. Прости меня, я должен был раньше рассказать, забрать тебя и уехать, — он закрыл лицо руками и заплакал.

Душа разорвалась вновь от боли и сейчас сочувствия к своему отцу, я подошла к нему и села у его ног.

— Папочка, я люблю тебя, — шептала я, гладя его по волосам. — Расскажи мне, как так получилось?

— Не могу, — тихо сказал он и вытер глаза.

— Расскажи, я имею право знать, — потребовала я.

— Хорошо, — кивнул он. — Первый ребёнок, который у нас появился, умер при родах, как и второй. Третий выжил, и им была Глосс. Луиза души не чаяла в ней, как и я. Но через четыре года я завёл разговор о новом ребёнке, мне хотелось всегда большую семью. Средств у нас хватило бы выкормить ещё восьмерых, но она не хотела и слышать об этом. Перестала быть со мной, она стала холодной и всю любовь отдавала Глосс. Так продолжалось ещё два года, пока мы не поругались так сильно, что я ушёл из семьи. Луиза плакала и просила меня, чтобы я вернулся. Я предложил ей компромисс — суррогатную мать, и пусть она родит нам. Она согласилась и мы начали поиски, которые оказались очень сложными. Год мы искали женщину, готовую отказаться от ребёнка и быть нашим спасением. Моим спасением, ведь Глосс любила настолько мать, что отец ей был не нужен. Мы сдали требующиеся анализы, и только с пятой попытки удалось закрепить беременность. Сэнди, женщина, которая носила тебя, и Луиза уехали в один пансион перед твоим рождением.

Но ты появилась раньше, в Рождество, Луиза отказалась ехать на твоё рождение и осталась праздновать его в арендованном доме с Глосс. Поехал я, роды были очень сложными, и у Сэнди началось кровотечение, она умерла. Но ты была жива, ты была моя, моя доченька. И я назвал тебя Надели. Через шесть дней мы вернулись домой, и к нам пришёл поверенный Сэнди. Он нам рассказал, что посмертным желанием его клиентки было подарить нам ребёнка, а точнее, мне.

Яйцеклетка, которую взяли у Луизы, была негодной, и Сэнди предложила свою.

Также она оставила тебе крупную сумму денег на счету, получить ты должна была их в день своего совершеннолетия. Поэтому Луиза так к тебе относилась, а я был зол, что меня обманули. Было чувство, что я изменил, что я был неверен своей жене, что я её предал, хотя так сильно любил. В день, когда мы разбились, мы спорили в машине, когда лучше рассказать тебе правду. Луиза сказала, что ты вышла из-под контроля, намекая на твою внешность, ведь ты всегда любила выделиться, оценки тоже были плохими. Когда я ей сказал, что расскажу тебе сам и развожусь с ней, потому что я любил другую женщину: добрую, отзывчивую, нежную. А она превратилась в холодную статую. Луиза не справилась с управлением, она просто отпустила руль. Я не успел его схватить, и машина вылетела на встречную полосу, и дальше я оказался тут один.

Я сидела и смотрела на своего отца, который сейчас выглядел намного хуже, чем когда я пришла сюда. И моё сердце наполнилось такой глубокой и горячей любовью к нему, таким сочувствием и такой горечью, что он не сказал мне раньше. Я бы перестала винить себя, перестала бы думать, что я не такая, что я не заслужила ответную любовь матери, которая даже не была мне ей.

Мне стало легче, душа как будто наполнилась кислородом, и я начала дышать.

— Понимаешь, Надели, почему я не хочу двигаться? Если бы не я, не мои слова, то мы бы жили. Если бы не моё желание иметь ребёнка только для себя, никогда бы наша любовь не умерла. И в то же время я не жалею об этом, потому что ты моя добрая и живая доченька, которую я буду любить всегда, — всхлипывая, произнёс отец.

— Папа, — улыбнулась я сквозь слёзы, — теперь ты должен двигаться дальше.

Ты рассказал мне всё, и я тебе очень-очень благодарна. Я тоже люблю тебя, и всегда буду любить. Ты сказал в машине то, что чувствовал, нельзя за это винить себя. А Луиза, вспомни, в последнее время очень часто впадала в истерики, какие-то непонятные вспышки. Это не твоя вина, — я взяла его за руку и сжала ледяную кожу. — Спасибо тебе, что ты настоял на моём появлении. Спасибо, что благодаря тебе я живу. Спасибо тебе за все, папочка.

— Моя крошка, — он поцеловал мою руку в его руке сухими губами, — если бы я мог вернуть все…

— Но ты не можешь вернуть. Но можешь подарить кому-то новую жизнь, ты можешь возродиться. Прожить новую судьбу и построить новую семью. И я буду улыбаться, зная, что ты живёшь, что ты дышишь, и где-то на нашей планете родится в ближайшее время ребёнок, который будет иметь твою душу.

Душу честную, стремящуюся к своим мечтам, слушающую себя, — уверяла я его.

— А почему ты тут? Ты умерла? — тихо спросил папа.

— Нет, долгая история. Но не волнуйся, я тут по своему желанию, я выхожу замуж за Тагаса, — соврала я.

— За сына Демиурга? — удивился он.

— Да, мы познакомились на земле, и я пришла сюда вместе с ним, — вздохнула я.

— И ты его любишь? — тревожно спросил он.

— Конечно, люблю, — кивнула я в подтверждение своих слов, — и он тут со мной. Тагас очень хороший, любящий и заботливый, верный и честный, — я врала так отчаянно, что самой становилось плохо, но то, что я помогу отцу перейти грань, меня подстёгивало.

— Что-то не верится, после того что я о нём слышал, — усмехнулся отец.

— Но когда встречаешь человека, который может растревожить сердце и дать познать, что такое нежность, то всё твоё прошлое перечёркивается, — произнёс голос от двери, и я повернулась.

Таг стоял около колыхающейся материи и улыбался. Он слышал всё? Наверное.

И поэтому решил мне помочь.

— Вот видишь, папа. У меня всё будет хорошо, но я не буду счастлива, если буду знать, что ты в таком месте, — я обвела глазами хижину.

— Ты правда не злишься на меня? — осторожно спросил отец.

— Нет, совсем нет, — я помотала головой, — я рада узнать всё, и мне стало легче.

Я могу больше не винить себя за то, что я не такая. Ведь дело не во мне. И я смогу отпустить прошлое, как и ты. Тогда мы оба освободимся от этой ноши, которая давит нас к плохому.

— Ты права, я рассказал, и мне стало проще дышать, — признался мужчина. — Мы можем ещё раз встретиться перед тем, как я перерожусь?

— Конечно, — улыбнулась я.

— Ваше высочество, берегите мою крошку. Она должна узнать и ощутить всем сердцем, что такое семейное счастье и любовь, — Лоуренс встал, и я поднялась с пола.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы оберегать и защищать её, — кивнул ему Таг. — А сейчас простите, но уже смеркается, и нам нужно ехать.

— Да, конечно, — отец заключил меня в объятья, я закусила внутреннюю часть щеки, чтобы не расплакаться и не сказать ему, что это ложь, — я люблю тебя, красавица моя, будь счастлива.

— Спасибо, — я поцеловала его в щеку и наигранно весело улыбнулась.

Я шла быстро по коридору и вышла в белый туман. Глаза наполнились ненужной и обличающей мои чувства влагой, и превратились в крупные капли.

Я ощутила руку Тага на талии, и он повёл меня к колеснице. Тут не нужно было слов, я поняла, что такое ложь во спасение. Я поняла, что такое тяжёлая ноша на плечах и отвращение к собственной жизни, к самой себе. Я соврала, мне стало легче всего на момент, но последующая каждая секунда вырывала из моего тела по молекуле и отпускала в туман, рассеивала моё существо, как пепел, в который я хотела бы превратиться…

Глава 16

— Спасибо, что соврал, — тихо поблагодарила я в нашей спальне Тага, после того, как мы вернулись в молчании.

— Это была моя вина, я не должен был это говорить тебе так, и это меньшее из того, что я мог сделать для тебя, — ответил он.

— Нет, спасибо, Тагас, ты поступил правильно, — я смотрела на его руки, которые были опущены вдоль тела и то сжимались в кулаки, то разжимались.

— Я…

— Прости, я бы хотела принять ванну перед ужином, — я развернулась и быстро скрылась за спасительной панелью.

Нет, мне не нужна твоя жалость! Не нужна! Нужна!

Я осела по зеркальной стене и просто всхлипывала, слёз не было в теле. Я превратилась в оболочку. Таг, как и обещал, наказал меня так сильно, что я не хотела существовать. Я хотела вернуть прошлое и прожить другую жизнь со своим папой. С отцом, который покрывал меня, когда я поздно возвращалась. С папой, который подарил мне мою первую машину. С папой, который приносил мне в комнату мороженое после очередной тирады Луизы о моём внешнем виде.

С папой, с тем человеком, который меня по-настоящему любил и желал только хорошего.

— Нади, — Таг постучался в ванну.

— Что? — шёпотом спросила я.

— Хм, тут Сия, и она не может войти, — объяснил он.

— Я сама со всем справлюсь, — бросила я. — Я хочу побыть одна.

— Нади, открой дверь, — настойчиво попросил он.

— Да я её не запирала! — возмутилась я и встала.

— Заперла, ты мысленно не даёшь никому войти, — сказал он.

Почему я не знала о такой возможности раньше?!

— Вот и отлично, — нахмурилась я.

— Нади, я прошу тебя, открой мне её, я побуду с тобой. Я виноват в этом, ангел мой, я не могу тебя оставить в таком состоянии, — тихо молил он.

— Тагас, оставь меня. Тебе не привыкать. Сходи в зал наслаждений, а меня оставь! — во мне поднялся гнев, на него, что он знал… было ещё много причин, но сейчас вена на виске пульсировала, и я хотела выплеснуть на него свою боль и ярость.

— Надели! Впусти меня, дай мне быть рядом! — уже грозно он стукнул в панель, что зеркала зазвенели.

— Да уйди ты! — закричала я. — Уйди! Ненавижу тебя! Ты виноват в этой боли, ты виноват в моём заточении тут. Ненавижу! Я хочу, чтобы ты умер вместо моего папы! Я хочу, чтобы ты исчез и превратился в ничто, кем ты и являешься!

Ублюдок!

И все стихло. А мне вновь захотелось плакать, осознав свои слова. Дура! Дура!

Дура!

Хотя, пусть тоже почувствует, что чувствую я. Ведь он наказывает меня тем же, вот пусть и испробует своего же лекарства, — уверяло меня внутреннее я.

Приняв ванну, то смеясь, вспоминая прошлое, то плача, когда на меня накатывало горе от правды, я вышла из комнаты к ожидающей меня Сие, которая нервно теребила складку своей плотной юбки.

— Леди Надели, — она подскочила, когда заметила меня.

— Сия, я хочу быть сегодня в чёрном, — произнесла я.

— В чёрном? — удивилась она. — Но у нас чёрное надевают только…

— Мне плевать, я хочу сегодня быть в чёрном, — перебила я её.

— Хорошо, леди Надели, — она кивнула и прошла в гардеробную.

Я смотрела в пустоту перед собой. Внутри всё было не на своём месте, и не из-за того, что я теперь знаю, а из-за того, что бросила сгоряча Тагу. Чтобы я не говорила, как бы себя не уговаривала и не искала причины, но сейчас без него мне было одиноко.

Я выдохнула, и стон отчаяния сорвался с моих губ, а глаза наполнились слезами.

— Леди Надели, с вами все хорошо? — осторожно спросила Сия.

— Да, — одними губами ответила я.

— Но вы плачете, — тихо заметила она.

— Прости, — промолвила я.

— Может быть, вам лучше остаться тут? Я передам его высочеству, что вам плохо, и принесу сюда ужин, — предложила она.

— Да, так было бы лучше, — согласилась я. — Но я хочу быть одетой.

— Вы готовы, только я не успевала обновлять вам макияж, потому что…

— Спасибо, я бы хотела амброзии, кальян и сэндвич, и все на балконе, я хочу поужинать там, — смотря стеклянным взглядом перед собой, высказала я пожелания.

— Конечно, не волнуйтесь, я сейчас, — она уже выпорхнула из комнаты, оставив меня в одиночестве.

Я осмотрела себя в зеркало и вздохнула. Черный топ с вышивкой по краю, юбка, украшенная серебристыми камнями и нитями. Я отстегнула от плеч накидку и аккуратно положила на диван. Вытащив из волос шпильки, они упали разноцветным каскадом на грудь. Ободок я тоже решила снять и положить на место, как и босоножки.

— Леди Надели, — забежала ко мне запыхавшаяся Сия, — я не нашла его высочество, но предупредила Её Величество. Она пожелала вам хорошего отдыха, и просила передать, что всегда готова выслушать.

— Спасибо, — натянуто улыбнулась я ей.

— Пройдёмте, всё готово, — она указала на дверь.

Я вышла из гардеробной, и вновь ощущение одиночества накрыло меня.

— Таг, — прошептала я.

— Вы что-то сказали? — переспросила Сия.

— Нет, ничего, — я мотнула головой.

Меня провели на балкон, где в углу уже лежали подушки, стол, где кроме желаемого мной сэндвича были фрукты, сладкое, и закуски, кувшин с амброзией и кальян с горячими углями.

— Спасибо, — поблагодарила я Сию, когда она налила мне напиток.

— Отдыхайте, если что, то я буду ждать за дверью, — она поклонилась и вышла.

Одна, вновь одна. Мне хотелось напиться, чтобы забыться, забыть слова Тага, свои, отца. Забыть где я нахожусь, забыть, как мне тяжело любить его.

Снова любовь? Нет. Но в таком случае почему я сейчас испытываю чувство одиночества и такой злости на саму себя за свои слова? Почему едва сдерживаюсь, чтобы не закричать его имя? Почему мне кажется, что моя дальнейшая жизнь, если я уйду отсюда, будет пустой и безразличной, если в ней не будет Тага?

Уже третий бокал амброзии, полностью выкуренный кальян и нетронутая пища.

Но не принесло мне это облегчения, наоборот, я встала и пошла в гардеробную, чтобы обуться.

Я вышла из спальни и встретилась со стоящей у дверей Сией.

— Ты что, всегда тут стоишь? — удивилась я.

— Да, — улыбнулась она, — вам что-то нужно?

— Нет, спасибо, я хочу прогуляться, — нахмурилась я.

Как у неё ноги не болят? Это же просто издевательство! Надо будет сказать об этом Ане.

Я спустилась по лестнице и по пути в столовую встречала ангелов, которые удивлённо на меня подглядывали.

Да, я в чёрном! Да, у меня траур, по моей новой мёртвой матери и обманутой жизни! — хотелось закричать им.

Я остановилась у дверей в столовую. Мне необходимо было общество, я нуждалась в нём. Передо мной раскрылись двери, и я окунулась вновь в золотую сказку, под центральным шатром сидела королевская семья, но я не могла увидеть, там ли Таг. Ведь я бросила ему ужасные слова в лицо, когда он искренне за меня волновался.

Я, только подойдя к столу, заметила, что весь зал затих. И мои шаги по мраморному полу раздавались эхом.

Я остановилась перед удивлённо смотрящими на меня несколькими парами глаз и не нашла те, которые требовались мне.

— Добрый вечер, я могу к вам присоединиться? — слегка поклонившись Ане, спросила я.

— Нади, — встрепенулась она, — да, конечно.

Она подвинулась, и для меня положили подушку, я опустилась на неё.

— Эм, Нади, разве твоя служанка не предупредила тебя о чёрном цвете? — медленно произнёс Мануэль.

— Да, знаю, что это горе, траур, одиночество и, вообще, ужасный цвет, — устало ответила я.

— Нет, это цвет страсти и желания тут, и сейчас ты всем сказала, что ты свободна и готова к подвигам, — хихикнул Амануэль.

— Что? — ужаснулась я. — Вот блин, надо было дослушать Сию!

— Нет, я вот не против, — улыбнулся мне Фануэль.

— Так, ладно, хватит, — прервала их веселье Ана. — Нади, все хорошо?

— Да, — медленно кивнула я и придвинулась ближе к женщине. — Ана, может быть, вы знаете, где Тагас?

— Знаю, — нахмурилась она, — но вряд ли тебе это понравится.

— В зале «наслаждений», — догадалась я.

— Да, и уже второй день. Нади, это вряд ли понравится Демиургу, — прошептала она.

— Честно, я уже устала, что меня все пугают им, Ана, — я резко ответила женщине. — Возможно, судьба моя такая, и если меня изгонят, я буду только рада. Поэтому прошу извинить меня, но сегодня для меня был тяжёлый день, но я по глупости решила, что тут я немного развеюсь.

Я встала и поклонилась Ане, которая пребывала в удивлении, как и весь стол.

Да, пора взять себя в руки и найти то, что не даёт мне спать, есть, дышать и думать. И исключить эту проблему, чтобы завтра вздохнуть полной грудью.

Глава 17

Я уже знала, как пройти в зал «наслаждений». И я была готова к тому, с чем я там встречусь. Пройдя мимо фонтана с купидоном, я прошла дальше по памяти: прямо, направо, вниз, прямо, налево и вуаля.

Я остановилась у красных дверей и они передо мной раскрылись. Сегодня было меньше летающей ткани, значит, многие кабинки были заняты.

Я остановилась в самой дальней и открыла её. Таг, как и вчера, лежал на подушках, только сегодня он был всего лишь в распахнутой рубашке, видно, не успел пока снять её. Девушек сегодня было больше, и они, на удивление, тоже были в одежде, хотя это было преступление назвать прозрачные туники одеждой. Так, небольшое недоразумение.

— Ооо, вы только посмотрите, кто к нам пришёл, — пьяно растягивал Таг слова.

Я усмехнулась и сложила руки на груди, подойдя к столу, и забралась под полог.

— Девочки, познакомьтесь с моей ревнивой невестой, которая жаждет не только уйти от меня и моей смерти, — Таг засмеялся, и девушки ему вторили.

— Ты ошибся, крылатый, — улыбнулась я, — разве ты не замечаешь, какой сегодня на мне цвет? — я развела руки.

Таг поднялся и нахмурился.

— Какого… ты это нацепила? — повысил он голос.

— Девочки, познакомьтесь с моим неуравновешенным бывшим женихом, который жаждет меня раздавить и вышвырнуть отсюда, — я раздаривала свои сладкие улыбки, насылая на всех присутствующих последнюю стадию диатеза.

Я опустилась на подушки и нашла свободный бокал, налив туда амброзии, я обратилась к присутствующим:

— Продолжайте, я не против. Интересно, а такое развлечение только для мужчин? А для женщин? Ведь есть свободные, есть уставшие, есть неудовлетворённые, — размышляла я.

— Все вон отсюда! — взревел Таг.

— Тагас, ай-яй-яй, ну нельзя так со своими прелестницами, — поругала я его, когда его любовницы испарились.

— И ты вон отсюда, — он прищурил глаза и придвинулся к столу, наливая себе новую порцию напитка.

— Это свободный замок, и я могу быть там, где хочу. А вообще я искала тебя, чтобы извиниться, — вздохнула я и допила свою порцию, для храбрости.

— Мне не нужны твои извинения, так что пошла вон отсюда, — фыркнул он.

— Ну и отлично, а то я даже немного всплакнула из-за своих слов, — пожала я равнодушно плечами. — Ну, так что, тут есть мужчины для меня, я тоже хочу испробовать этот зал по назначению?

— Тебе налить? — спросил он.

— А давай, — улыбнулась я.

Он щедро наполнил бокал до краёв, и я взяла его, немного пролив.

— Чёрт, — выругалась я и поднесла пальцы ко рту, облизывая их.

— Надели, по-хорошему прошу, допивай и вали отсюда, — хрипло попросил он.

— Чего так? — усмехнулась я.

— Я выгнал всех из-за тебя, и я зол, — предупредил он и одним движением влил в себя бокал.

— Я же не просила, я даже настояла на том, чтобы они остались, чтобы показать тебе, что мне плевать, — промурлыкала я.

— Тогда ты не против, если я сяду рядом с тобой, — он уже обогнул стол и плюхнулся возле меня, слишком близко, что я ощутила его дурманящий запах.

— Мне всё равно, — стараясь улыбаться и вести себя, как ни в чём не бывало, ответила я.

— Отлично, тогда тост, за твоё освобождение от моей власти, — он чокнулся со мной.

— Согласна, — я отпила и поставила бокал, — так ты не ответил на мой вопрос.

— О наслаждении? — он поднял бровь.

— О ней, — кивнула я.

— Однажды ты меня обвинила, что я не могу доставить девушке его, — он придвинулся ближе.

— Тагас, прекращай, — нервно засмеялась я, — не прокатит.

— Думаешь? — он резко подмял меня под себя и придавил своим телом.

— Знаю, поэтому слазь с меня, ты тяжёлый, — облизав пересохшие губы, произнесла я.

— Потерпишь, — усмехнулся он, — ты меня обидела, Надели. Ты меня очень обидела.

— Я извинилась, — защищалась я.

— Извинений мало, — он наклонил голову и поцеловал меня в то место, где яростно бился пульс.

— А ты меня не обижал! — сглотнув, возразила я.

— Обижал, за что извинился, — он снова поцеловал туда же, и по мне пробежался разряд.

— Извинений мало, — вернула я его фразу.

— Знаю, поэтому я продолжу, — прошептал он и начал подниматься поцелуями от шеи, по щеке и остановился у кончика губ и поднял голову. — Ты хочешь этого, Нади? Этого?

И прежде чем я смогла ответить, он впился в мои губы, терзая их и разрушая последние мои уверения, что я не желаю его.

— Нет!

Я попыталась оттолкнуть его, но он схватил мои руки и поднял над головой.

— Да! — грубо произнёс он, усилив давление на запястьях моих рук и вдохнув в меня это слово.

А потом разъединил мои губы языком, так отчаянно врываясь в мой рот, что всё тело задрожало от откровенной чувственности его действий.

Я не могла двинуться, прижатая весом его тела, и отчаянно боролась с собственными чувствами. Инстинктивно я знала, что никогда и никто не заставит испытать подобное: ощутить головокружительное желание, животное исступление, всепоглощающую страсть. Я покраснела от стыда и гнева… и других ощущений, гораздо более сильных. Ощущений, которые обнажили всю мою душу, выискали всю боль, которая копилась целый день.

Я хотела Тага.

Уже не было сопротивления с моей стороны, когда его руки опустились к груди и сжали её, когда он расстегнул юбку и отбросил в сторону. Его губы продолжали дарить поцелуи, от которых вся горечь и злость сменилась всепоглощающим желанием. Мои руки двинулись по его мускулистой груди, и обняли за шею, призывая продолжать. Я сняла с него рубашку, проведя по рукам верх.

— Таг, мне так… хорошо с тобой…

Беспомощная, вся находящаяся во власти чувств, я выдохнула эти слова в его губы.

— Боже, дай мне сил, потому что я не могу остановиться, Нади, я не хочу останавливаться, — прохрипел он.

В ответ я покрывала его рот легкими поцелуями, эротичными лёгкими касаниями, заставившими его тело ответить дрожью.

— Я так страстно хочу тебя, я нуждаюсь в тебе! Я всегда знал, что у нас всё получится идеально, но не тут, ангел мой, — он опустился к шее будоражащими поцелуями.

— Нади! — простонал Таг, прижав меня сильнее. — Не знаю, понравится ли тебе то, что я буду делать с тобой. Я буду дразнить и пытать тебя, пока ты не зарыдаешь от страсти, а затем я продолжу в нашей спальне, где уложу тебя в постель и возьму тебя… но не сейчас.

Я подняла его лицо, я должна была видеть его глаза, пусть они обманывают меня, но мне было наплевать.

— Ты хочешь этого? — хрипло требовал Таг. — Хочешь, чтобы я целовал твою грудь, твой живот? Ответь, ты хочешь этого, Нади? Хочешь отдаться мне полностью?

Я не могла произнести ни слова, да и любое движение давалось мне с трудом: всё моё тело поддалось тяжёлому, жаркому импульсу, который вызвали слова Тага, они заводили меня всё больше и больше.

— Я хочу тебя, Таг… ты мне так нужен… пожалуйста, — произнесла я прерывающимся шёпотом.

Он поднял топик, обнажая грудь, и взял в ладони оба полушария. Соски были твёрдыми и напрягались ещё больше, отвечая на прикосновение его рук.

Он припал ртом к одному соску и жадно втянул его. Дрожь, которая сотрясла меня от этой ласки, заставила забыть обо всей осторожности, кроме этих ощущений. Он начал ласкать кончиком языка мою грудь, и немного сполз с меня, проводя рукой по животу и запуская руку под трусики.

Его пальцы гладили и ласкали что-то внутри меня, заставляя выгнуть спину и подставить под его губы другую грудь.

— Раздвинь ноги, — прошептал он, не переставая ласкать сосок, покусывая его.

Я медленно подчинилась, он потянул ненужную преграду вниз, и я помогла снять её. Двигаясь рукой по ноге и возвращаясь к тайному наслаждению, он надавил на точку, и я не смогла сдержать неожиданный стон.

Его губы нашли вторую грудь, пока его пальцы массировали то, отчего я горела в жарком пламени. Таг прошёлся поцелуями ниже к животу и его язык заменил пальцы.

— Таг, — воскликнула я, когда он немного прикусил островок страсти.

— Тебе нравится, ангел мой, — прошептал он, продолжая изводить меня своими умелыми руками.

— О, да, — я выгнула спину, когда ощутила вновь прикосновение горячего языка.

По телу прокатывались неизведанные мне волны, оно жило, я ожила благодаря ему. Я продолжала тонуть в его настойчивых ласках. Он изводил меня губами, погружая в бездну блаженства.

— Таг, — выкрикнула я его имя, когда тело задрожало, растворяя где-то внутри горячее томительное окончание.

Было ощущение, что я умерла и очнулась вновь. Кожа горела от наслаждения и экстаза, заставляя, дышать глубоко и хрипло.

— Теперь ты не скажешь, что я не могу довести тебя до оргазма, — он поднялся и лёг рядом со мной.

— Если ты хочешь испортить мне это мгновение, то не получится, — ещё с закрытыми глазами улыбнулась я, продолжая ощущать лёгкость в теле.

— Нади, — он положил ладонь на мою щеку, и я открыла затуманенные глаза, — останься со мной.

— Вроде я никуда в таком виде и не уйду, — пошутила я и легла набок.

— В таком виде я тебя и не пущу, — улыбнулся он, — но я о другом. Посмотри, — он взял мой руку и приложил к своему мокрому паху. — Да я кончил, пока наслаждался тобой, потому что ты моя. Ты заводишь меня больше, чем ктолибо. Ты пробуждаешь во мне скрытые чувства, о которых я даже не знал!

— Таг, — смутилась я и оторвала руку.

— Останься со мной, будь со мной по-настоящему, без притворства, — его дыхание было неровным.

— Таг, это всего лишь желание, а что будет, когда ты пресытишься? — я резко поднялась и поправила топик.

— Ты не понимаешь, наш ток — это не просто ток, Нади, — он тоже поднялся и сел.

— А что это? — удивлённо спросила я, подхватив трусики.

— Это «pro ut de lege», — ответил он.

— Твоя мама говорила об этом, но что это означает? — я надела трусики на себя и села напротив него.

— Законным путём. Это означает, что ты создана специально для меня, а я ждал только тебя, — нервно ответил он. — Это означает любовь и брак, который уже прописан тут. Это означает, что мы это одно целое, и принадлежим друг другу.

Я обманывал себя, считая, что это глупости и выдумки. Но сегодня я понял, когда услышал твои слова, которые ты сказала отцу, что желаю, чтобы это была правда. Я хочу, чтоб ты полюбила меня.

— Что? — воскликнула я.

— Нади, да я с ума схожу. Ещё тогда в твоём доме при рукопожатии я заметил это, но не придал значения. Сейчас я уверен в своём решении, я не совершал ошибки, я привёл сюда ту, которая по линии её судьбы должна быть моей женой. Потому что мне кажется, я влюблен в тебя, я дышу твоим ароматом и боюсь тебя. Что ты мне ответишь, ангел мой, готова ли ты… хочешь ли ты… возможно ли такое, что ты тоже испытываешь ко мне взаимные чувства?

Я перестала дышать от его слов…

Глава 18

— Таг, я не знаю, что сказать, — взяла я себя в руки после долго молчания и осознания его слов. — Правда, не знаю. Что за игру ты затеял?

— С чего ты это взяла? — нахмурился он.

— Похоть — это не любовь, — напомнила я ему и встала, найдя свою юбку на полу. — Пойми меня, то ты говоришь, насколько хочешь избавиться от меня, теперь что влюблен. А моё мнение на всё это: я новая игрушка и тебе интересно, но когда у игрушки сядут батарейки, то просто заменишь на новую.

— Нади, что ты несешь?! — возмутился он.

— Прости, если обидела, но это так, — я застегнула юбку сбоку и посмотрела на него. — Да, между нами есть сексуальное влечение, но и к другим ты его испытываешь. Возможно, я допускаю, что я могу тебе нравиться. Но это не повод, чтобы говорить о браке. Тем более тут, где его не расторгнуть.

— Да я тебе ни разу не изменил тут! — повысил он голос.

— Тебе припомнить тот раз, когда ты был тут же, практически голый, — прищурилась я.

— Да ничего не было, я просто пил и отдыхал, — он тоже встал и сжал зубы.

— Давай посмотрим реально на вещи. Ты серафим, ты житель небес с непростой судьбой и непростым характером, развращён и любвеобилен, но иногда ты можешь быть нежным и тем, кого бы я полюбила. Но я не могу принять обоих людей в тебе. Ведь послушай нас сейчас, ещё и двадцати минут не прошло, как ты целовал меня, а сейчас мы ругаемся. И мы будем это делать, потому что мы не доверяем друг другу. А доверие на лжи и страхе не построить. Я хочу тебя, Таг, очень хочу. Если я и отдамся тебе, то это не будет означать брак. Никто не женится лишь потому, что девушку лишили невинности. Я с удовольствием познаю всего тебя, как любовника, это наше обоюдное желание. Да об этом можно не говорить никому, а насладиться друг другом пока мы тут и не более того. Потому что я уверена, придёт время, Таг, и всё разрушится. А мы уже свяжем друг друга, и что тогда? Что будет тогда? Мы превратимся в пару, которая будет жить вместе только для того, чтобы не обидеть и не вызвать злость твоего отца? — мой мозг просто взрывался от чувств внутри.

Грудь давило от боли, что я не могу просто согласиться, взять его за руку и пойти с ним. Потому что страх, который терзает меня, страх, который каждый раз нависает надо мной, поработил меня сейчас. И ведомая этим чувством, я убеждаю мужчину, которого больше в жизни хотела бы видеть рядом, что мы не пара. Ради него, не ради себя. Я не хочу рушить его жизнь, не хочу, чтобы он разочаровался во мне, хотя смотря в его лицо, полное непонимания и обиды, я это успешно сделала.

— Я первый раз в жизни сказал девушке, что я испытываю к ней чувства, а она сейчас несет какой-то бред о невеселом будущем, которое сама себе придумала и поверила в него. Она убедила себя в моей лжи и пытается убедить и меня в ней, — он поднял голову, и его глаза сейчас казались такими одинокими, такими ранимыми, что сердце защемило.

— Таг, — нежно сказала я, и глаза защипало, — так помоги мне, помоги мне поверить, что я обманула себя. И ты не предашь меня, не отвернешься…

— Теперь ты хочешь помощи? — усмехнулся он. — Прекрати плакать! Ты уже поняла, что моя слабость — твои слезы, потому что перед ними я бессилен, и успешно давишь на неё!

— Прости, мне лучше уйти, — смахнув слезы, я обошла подушку.

— Дело не только в сексе, Надели, — остановили меня слова. — Я не зациклен на нём, ты ошибаешься. Я зациклен на тебе, на том, чтобы ты быласчастлива.

Наверное, тебе кажется, что только тебе причиняют боль. Но ты не замечаешь, как делаешь то же самое. Ты бросила мне в лицо слова, которые я мечтал воплотить, когда был в лагере. Ты считаешь, что другие знают твои слабые стороны, но и ты точно попадаешь в цель. Ты думаешь, что я рад такому стечению обстоятельств? Ты правильно думаешь, я рад, что я ошибся. Ты обвиняла меня, что я эгоист. Да, я эгоист, потому что я хочу первый раз в жизни сделать то, что поможет мне почувствовать себя живым. Я хочу смотреть в глаза цвета «шоколад» и понимать, что они вносят в мою жизнь не горечь, а сладость. Ты изводишь меня, Нади, ты извела меня до предела мечтами о нашем будущем, которого ты не хочешь. Как нам узнать друг друга, как понять и постараться заглянуть глубже, если ты закрываешь передо мной дверь? Но как я и говорил, для меня важно, чтобы была счастлива ты, поэтому я сдаюсь, ты свободна, — он тяжело вздохнул и сел на подушку.

Противоречивые чувства разрывали меня внутри, я не знала что делать. Сердце и разум бились в агонии непонимания, крича что-то свое. И моя душа металась из угла в угол, чтобы примкнуть хоть к какому-то лагерю.

— Уходи, Нади, я прошу тебя, оставь меня одного, — глухо попросил он.

— Таг, пошли в нашу комнату, — тихо произнесла я, и его плечи напряглись, — я тоже извелась вся мечтами о тебе, я также измучена и устала от этой борьбы. Я хочу, чтобы ты меня обнял, как в нашу первую ночь, и я выспалась. Только в твоих руках мой сон спокоен, поэтому прошу тебя, Таг, давай мы просто отпустим всё и попробуем…

— Нади, — он покачал головой ещё сидя ко мне спиной, — ты не понимаешь.

Мне этого мало, я хочу всю тебя, — он резко встал и, обогнув подушку, подошел ко мне. — Я хочу быть уверенным, что твоё тело всегда будет принадлежать мне, как моё уже полностью зависит от твоего. Я хочу быть уверенным, что твоя душа однажды не передумает и не заставит тебя уйти от меня. Я хочу твоё сердце, я хочу твой разум, я хочу всю тебя, — жарко шептал он, приближаясь к моим губам.

— А что ты готов предложить взамен? — пересохшими губами спросила я.

— Всё что хочешь, ангел мой. Я готов на всё, чтобы доказать тебе, насколько ты нужна мне.

— Тогда пошли спать, — вздохнула я и положила руку на его щеку.

Как я давно мечтала о такой простой ласки, но в которой смысла было больше чем в моих словах. И я молила всех богов и богинь, чтобы его слова не были пустым звуком.

— И ты будешь рядом со мной? — с надеждой уточнил он.

— Пока наши мысли будут идти рука об руку, обещаю, — призналась я.

— Нади, — прошептал он и легко коснулся моих губ своими, приятное покалывание на коже, заставило испытать радость.

— Если ты будешь продолжать целовать меня, Таг, то, боюсь, я упаду прямо тут, — быстро сказала я, прежде чем он углубил бы поцелуй.

— Пошли, — улыбнулся он и обнял меня за талию.

— А ты не хочешь застегнуться? — я глазами указала на его голую грудь.

— Нет, хочу немножечко заставить тебя поревновать, ты превращаешься в такую тигрицу, — рассмеялся он.

— Может, и мне юбку снять? — предложила я.

— Всё, пошли, иначе сегодня мы спать будем тут, — он, продолжая обнимать меня, быстрым шагом прошёл к двери, и мы, ловя на себе заинтересованные взгляды ангелов, поднялись к себе.

Таг сразу же направился в ванну. Я с помощью Сии переоделась в короткий пеньюар алого цвета и уже была в постели, когда он вышел из ванны в набедренной повязке.

— Знаешь, на кого ты похож так? — спросила я его, когда он обогнул кровать.

— Ну?

— На Тарзана, — ответила я.

— Чего? — удивился он. — Я похож на обезьяну?

— Таг, нет, в моем представлении Тарзан это сильный, сексуальный, красивый, порой дикий мужчина, а набедренная повязка дополняет твой образ, — пояснила я.

— А сейчас я тоже похож на твоего Тарзана? — он сбросил полотенце и остался полностью голым, я отвела взгляд и юркнула в постель.

— Всё, спи, — хрипло произнесла я, потому что желание окатило меня.

Всего один вид его, вспышка фантазии захватила моё естество.

— Ты уверена, что хочешь спать? — прошептал он и придвинулся ко мне.

— Таг, я не готова сегодня… ну… — я пыталась сформулировать предложение, но не смогла.

— Нади, ангел мой, ты решила, что я сейчас наброшусь на тебя и сделаю тут же своей? Нет, я понял свою ошибку, теперь я буду дразнить тебя, как и обещал, и однажды я дождусь, что ты набросишься на меня, — мечтательно произнес он.

— Договорились, — облегченно улыбнулась я.

— Правда? — он провел указательным пальцем по щеке и опустился к шее.

— Да, — выдохнула я.

— Отлично, — Таг тут же отстранился и лёг на свою половину.

Я нахмурилась такой смене настроения и немного приподнялась на локтях.

— Тебе чего-то не хватает? — с закрытыми глазами спросил он.

— Вообще-то, да, — призналась я.

— И чего же, ангел мой? — допытывался он.

— Обними меня, — попросила ласково я, и его губы растянулись в победной улыбке.

— Конечно, — он открыл глаза и молниеносно придвинул меня к себе, устроив удобно мою голову на своём плече.

— Спи, Нади, — горячие губы коснулись моего лба, — а завтра для нас будет всё по-новому.

Я улыбнулась и закрыла глаза, вдыхая аромат Тага, наслаждаясь покалываниями на коже. Да, проще признавать свои слабости, чем бояться их, ведь бороться против прошлого намного проще, когда есть рядом человек, которому сможешь довериться. И я надеюсь, что для меня спасением станет Таг.

Он докажет мне, что людям можно верить, что в привязанности и любви нет ничего страшного, и что я достойна ласки и нежности. И покажет мне, что его слова это не просто желание переспать со мной, а нечто большее.

Любовь?

Да, любовь. Потому что я хотела, я страстно желала подарить этому мужчине свои чувства, всю себя без остатка. Только бы он не вонзил мне предательский нож в сердце, только бы…

Глава 19

— Куда мы едем? — спросила я Тага, когда мы позавтракали и уже двигались к колеснице.

— На свидание, — загадочно улыбнулся он и крепче взял меня за руку.

Я только ещё раз уверилась в своём решении, я сделала всё правильно, дав нам шанс, мне шанс. Утром, ощутив знакомое покалывание и тепло от тела и руки Тага, который во сне обнимал меня, я расслабилась и насладилась этим. Хотя недолго, потому что он услышал, как мое дыхание стало ускоряться, а сердце стучало так громко, что мне казалось, это может услышать весь замок. На это он только лениво потянулся и подмигнул мне.

— Держись, — мои воспоминания были нарушены голосом рядом, и я крепче взялась за поручни.

Оглядевшись, я узнала те же джунгли, что и вчера, лошади уже спускались ко входу в этот эдемский сад.

— Снова сюда, — нахмурилась я.

— Да, мы не дождались того, ради чего сюда все приезжают, — Таг помог мне сойти и, обнимая за талию, повел под лианами до того же самого места. Было ощущение, что со вчерашнего дня никто не трогал ничего. Плед, корзинка с провизией лежали на траве.

— Присаживайся, — Таг указал на предложенную материю, и я опустилась.

Он быстрыми и ловкими движениями достал из корзинки кувшин и разлил по кубкам, один передав мне.

— Мы пьем с утра? — удивилась я.

— Мы пьем в любое время, а сейчас самое оно, — улыбнулся он и сел рядом.

— А ты романтик, — отпив, заметила я.

— Я серафим, — пожал он плечами.

— Ты романтик, — настояла я.

— Только никому не говори об этом, — он стал серьезным, что появилась складка на лбу.

— Твоя мама, наверно, злится на меня, — печально произнесла я, вспомнив свою грубость и желая сменить тему.

— Если она и злится на кого-то, то на меня, — подбодрил меня он. — Она не перестает меня ругать, потому что я слишком эгоистичен.

— Нет, — улыбнулась я. — Ты в меру эгоистичен.

— Иди сюда, — он раскрыл руки, и я спиной прижалась к его груди, ощутив теплые объятья.

— Почему ты так боишься чувств? — задала я вопрос и в тот же момент разозлись на себя.

Вот надо было, да? Только был установлен хрустальный мостик друг к другу и вот решила его одной фразой разбить! Молодец, Надели, просто молодец, — ругала я себя внутри.

А Таг немного напрягся, но через мгновение расслабился и начал говорить:

— Потому что меня учили, что чувства только мешают исполнению долга, а точнее, сражениям. Ведь раньше не было такого мира, как сейчас. Каждый день устраивались бои между Адом и Раем, каждый день погибали наши люди. И в первую очередь погибали те, кто боялся потерять эту жизни, боялся оставить свою возлюбленную одну. Тот, у кого есть семья, самый уязвимый. А тот, кто одинок, он будет биться, как в последний раз, и выиграет. Привычка, наверно. Я всегда живу в ожидании нового залпа, где мне придётся защищать свой мир.

— А если у тебя будет семья? — тихо спросила я.

— Не знаю, сам не знаю, что будет. Возможно, меня убьют…

— А возможно, ты сможешь защитить своих любимых, — продолжила я за него, но в более приемлемом для меня варианте.

— Угроза войны сейчас самая минимальная, ангелам и демонам нравится настоящая жизнь. И они не будут сломя голову нестись в отряд из-за капризов Люцифера. Но война это не единственная причина, по которой я не желал чувствовать. Я не верю женщинам, не верю в любовь, — он замолк, а мое сердце забилось неровно.

— Продолжай, — мой шепот был еле слышен.

— Для смертных я красив, я богат, я идеальный кандидат, ни одна не хотела во мне копаться, как ты. И это меня раздражает и в то же время нравится. Для наших женщин я сын Демиурга, я принадлежу королевской семье, благодаря мне можно возвыситься, и тут также никто не хочет узнавать друг друга глубже.

Всю жизнь я не обременял себя отношениями, потому что мне было комфортно одному. А сейчас… сейчас я вот сижу тут с тобой, и мне хорошо. Я больше не бегу куда-то сломя голову, не ищу новые приключения, ничего. Моя душа и тело в гармонии, я сегодня выспался первый раз за всё время, и я счастлив, ангел мой, — Таг повернул меня к себе, и его лицо подтверждало его слова. — Я хочу быть окольцованным, я хочу быть обремененным, я хочу ответственности, я хочу, чтобы ты была только моей, я хочу показать тебе так много, я хочу защитить тебя ото всех, я хочу, чтобы ты… полюбила меня так, как я тебя. Чтобы твоё сердце при моем появлении замирало, если бы ты видела меня с кем-то, то ревность накатывала бы, как лавина, и ты бы в ней горела, как я, когда ты улыбаешься Киру. Я хочу, чтобы твоё тело пело рядом с моим, я хочу слышать твой смех и видеть твою улыбку и хочу быть причиной этого. Я хочу гладить твои волосы, потому что этот цвет отражает тебя. Ты такая же, как они, хамелеон. Ты меняешься и применяешь разные роли, но единственное в тебе неизменно: это твоя доброта и самоотверженность. Поэтому если тебе не хватает сил поверить мне, то я буду говорить тебе эти слова каждый день, а поступками показывать, что ты моя самая правильная небесная ошибка.

— О, Таг, — прошептала я и положила руку его на щеку. Я хотела всего того же с ним, я хотела сказать ему всё, признаться, но понимала где-то внутри, что пока не время.

— А вот и то, ради чего мы тут сидим, — он оторвал взгляд от меня и поднял голову.

Он указал на гладкую синеву водоёма. Я вглядывалась в неё, но ничего не видела.

— И? — я отвернулась от водоема и посмотрела удивленно на Тага.

— Смотри, Нади, — улыбнулся он и легко поцеловал кончик носа.

Я вновь вернулась к осмотру, но так ничего и не происходило. Я вздохнула и скучающе отпила из бокала, как услышала всплеск. Подняв голову, я опять ничего не увидела.

Кто тут, русалки? Или драконы? — задавалась я вопросом. Ведь в этом мире было возможно всё.

Моё лицо вспыхнуло радостью, когда я увидела блестящее тёмное тело животного, искрившегося на солнце. Оно подпрыгнуло над водой, издав гортанный звук, и скрылось в глубине.

— Дельфины, — рассмеялась я.

— Да, они самые, хочешь подойти? — предложил Таг.

— Очень, — я уже вскочила и поставила бокал.

Мы осторожно подошли к кромке берега, где сразу же начиналась глубина, этот водоем напоминал большой бассейн, только с настоящей морской водой.

Я пощелкала языком, и заметила, как один из четырех дельфинов, которые резвились по центру озера, начал подплывать.

— Какой ты красавец, — сказала я ему, — а играть ты умеешь?

— Нади, — окликнул меня удивленно Таг.

— А ну-ка, — я проигнорировала его слова, потому что была поглощена тем, что вижу. Что мое тело и разум сейчас были дома, по-настоящему дома.

Положив ладонь на траву, я один раз хлопнула и сделала в воздухе круг.

Дельфин издал довольный звук и перевернулся.

— Молодец! — я протянула руку и погладила животное по скользкой мордочке.

— Нади, откуда ты знаешь, как управлять ими? — Таг присел рядом со мной на корточки.

— Дома я работала добровольцем в дельфинарии с четырнадцати. Я кормила их, иногда плавала с ними и меня научили, как нужно обращаться с такими животными. Дельфины — это самые умные существа для меня. Когда мне грустно, я всегда прихожу в дельфинарий, только чтобы посмотреть на них и это придает сил. Когда я нервничаю, я прошусь поплавать с ними. Эти животные всегда знают, где у меня болит, и пытаются развеселить меня или поиграть со мной. Это то, чего мне так не хватало тут. Это восхитительно, Таг!

Спасибо! — с придыханием поблагодарила я его.

— Дельфины у нас священные животные, и они очень редко подходят даже к таким как я, — улыбнулся он. — Ты для них тоже особенная, Нади.

— А их тут много? — спросила я.

— Именно в этом месте четыре, но в океане намного больше, — он встал, и я последовала его примеру.

— Тут есть океан? — удивленно переспросила я.

— Да, где он оканчивается, там он впадает в Ад, — Таг подошёл ближе и положил руки на мою талию.

— А в Ад можно спуститься? — медленно произнесла я.

— Тебе нет, — он покачал головой. — Ты человек, и там для тебя не место.

— Ладно, — просто согласилась я, потому что заметила, как он напрягся. — Что не так?

— С чего ты взяла? — он отстранился и сел на плед.

— Твое настроение изменилось, когда я упомянула о другом мире, — я тоже присела рядом с ним.

— Я вспомнил, что сейчас на стороне Ада численное преимущество. Сегодня с утра родился новый демон. И это бьет по нам сильнее, чем бы мы хотели.

Каждый из нас испытывает эту тяжесть, — вздохнул он.

— Но ведь ребенок это же хорошо, — нахмурившись, сказала я.

— Да, хорошо, но сейчас этот малыш ставит под угрозу наши миры и твой. И я… не знаю… устал, Нади, я так устал думать об этом. А мне все напоминают, смеются, а некоторые смотрят осуждающе, что я не выполнил свой долг, — он зарылся руками в волосы.

— Прости меня, это я виновата, что на тебя так давят. Глосс бы давно уже выскочила за тебя, — пробормотала я.

— Но мне не нужна Глосс, мне никто не нужен, кроме тебя. Я хочу то же, что и у Ксафана. Ведь он демон, а нашёл любовь раньше меня. И его половинка так любит его, что это заставлять меня испытывать зависть. Вот так я сейчас и живу, разве такое существование можно назвать жизнью? — покачал головой он.

— Ты хочешь жениться и завести ребенка, и ты хочешь, чтобы это была я, — повторила я для себя, чтобы хоть как-то сообразить, как отвечать дальше, что думать дальше.

— Да, очень, — глухо ответил он.

Я выдохнула. Всё было для меня слишком быстро, я не знала, как решить вопрос с доверием и свадьбой, а тут уже и необходимость в ребенке острой иголкой пронзала кожу.

— Нади, я понимаю, что для тебя это сложно, — он поднял голову.

— Это не сложно, Таг, это слишком быстро, — призналась я. — Я боюсь, что когда я соглашусь, я останусь одна. Ведь тогда ты свою миссию выполнишь и будешь волен спускаться в мир и развлекаться.

— И это все твои страхи? — усмехнулся он.

— Отчасти да, — покривилась я.

— Я не буду изменять тебе, это просто невозможно, Нади, — улыбнулся он. — Потому что я в который раз говорю, что хочу именно тебя. Мой главный страх, что ты не захочешь полюбить меня.

— Тогда тебе бояться нечего, — шепотом сказала я.

— Что? — переспросил он.

— Ничего, я говорю, что я постараюсь тебе поверить, — вновь нахмурилась я.

— Я согласен ждать столько, сколько потребуется, — произнес он и выжидающе посмотрел на меня.

— А если тебе придется ждать месяц, год, пять лет? — спросила я.

— Я готов, — уверенно ответил он. — Я не имею права тебя торопить, потому что тогда из наших отношений ничего хорошего не получится. Ты будешь злиться на меня, что я не дал тебе выбора, я буду злиться на тебя, что ты не хочешь принять меня. Мы будем находить всё новые и новые причины для ненависти и в итоге когда-нибудь это выльется в скандал, в котором мы разгромим замок и, надеюсь, не поубиваем друг друга. Поэтому я готов ждать, чтобы ты сама решила всё. Ты должна принять или нет мой мир. Ты должна сама решить и обдумать то, что сделает тебя счастливой. Я сделал свой шаг, я предложил тебе руку и сердце, разум и тело. Теперь твоя очередь, или сделать его, или остаться там, где ты стоишь. Не волнуйся, я не буду обижаться, никто тебя не тронет, если ты скажешь мне «нет». Я не позволю. И если надо будет, я женюсь на любой, на кого укажет отец. Потому что мне станет безразлична моя судьба, потому что в ней больше не будет тебя, Нади. Я не тороплю тебя.

Я разрывалась от противоречивых чувств: с одной стороны, мне шептали довериться ему, ведь наши чувства взаимны; а другая сторона смеялась над моей наивностью и говорила что он серафим, что он мог найти в такой как я.

Эти стороны ругались между собой, предъявляя аргументы, а я сидела с широко раскрытыми глазами и смотрела прямо перед собой. Мое сердце уже улетело к нему, и прижалось к его груди, получая ту долю любви, которую так желала. Но разум… разум отбивал в голове чечётку и этот стук отдавался в ушах. Или это так стучит мое сердце? Или мне кажется?

Поверить или уйти? Послушать, что скажет моё сердце…

Глава 20

— Тагас, — крикнул откуда-то сверху голос, и перед нами предстал Кир.

— Привет, — удивлённо сказала я ему.

— Прости, Нади, но я должен забрать Тагаса, надо спуститься срочно, — быстро проговорил парень, смотря на Тага.

— Что случилось? — спросила я.

— Пока нет Люцифера, а Ксафан занят женой и ребёнком, слишком много демонов поднялось, — объяснил он.

— Господи, нет, Таг, не иди, — попросила я его и взяла за руку.

— Я должен, ангел мой, это мой долг, — он вырвал руку и отвёл глаза.

— Лети, я буду скоро, завезу Нади домой, — бросил он Киру, и тот взмыл ввысь.

— Таг, — я быстро пошла за ним, потому что он рванул с места и уже стоял около колесницы.

— Нади, быстрей, — бросил он и взял поводья.

— Это из-за меня, да? Это из-за того, что мы не поженились? — я часто заморгала, чтобы прогнать ненужные слёзы от осознания своей глупости.

— Нет, — коротко ответил он.

Но по сжатым зубам и то, как он резко поднял транспорт, я поняла, что из-за меня. Я виновата в этом и теперь он злится на меня, наверно, весь замок будет зол на меня.

— Таг, так давай поженимся сегодня, — крикнула я ему.

— Нет, — оборвал он меня, и мы уже опускались около главного входа во дворец.

— Но, Таг, почему нет? Ты же хотел, и это самый верный путь, — я смотрела на него, как он спрыгнул с колесницы и за его спиной появились крылья.

— Нет, Нади, я не хочу жениться на тебе только по этой причине. Я женюсь на тебе только по любви, — это были последние слова, которые я услышала перед тем, как он взлетел и исчез вдали.

— Но я люблю тебя, — прошептала я в пустоту, — люблю, Тагас, всем сердцем люблю.

Сейчас уже было поздно, я сказала не вовремя эти слова и он улетел.

— Леди Надели, — меня окликнула Сия, — пройдёмте, нам всем приказано быть в замке в своих покоях.

— Хорошо, — отстранённо кивнула я.

Мы прошли в мою комнату, и я села на подушку на полу. Закрыв лицо руками, я дала волю слезам из-за своего дебильного характера, из-за того, что давно знала, что люблю его, но боялась. Страх не подпускать к себе был сильнее, чем чувство любви. И я сама отправила своего любимого человека на верную гибель. Теперь он будет искать смерти, потому что я дура. Я идиотка, полная идиотка!

Три дня я жила в страхе и слезах, не было ни новостей, ни посетителей, город заснул, как и замок. Я не могла ни есть, ни спать, я ждала и молилась, чтобы Таг был жив и здоров.

Если он вернётся… нет, когда он вернётся, я больше не стану противиться судьбе, это не была ошибка, всё было на своих местах. Я была там, где должна была быть, я была в том месте, в котором мне было суждено полюбить.

За окном шёл дождь, как объяснила Сия, это слёзы погибших ангелов оплакивают свой уход. И сердце сдавило сильнее, я металась по комнате, а Сия пыталась меня успокоить. Но мне ничего не помогало.

— Леди Надели, вы должны поспать, когда его высочество вернётся, он будет недоволен вашим видом, — говорила она мне.

— Спать? Как я могу спать, если всё это из-за меня? — проплакала я. — Как? А если он умрёт?

— Что вы, — ужаснулась девушка, — его высочество очень силён и он отличный воин, — уверяла она меня.

Но душа была не на месте, все моё нутро было далеко отсюда. Я устало легла в постель, но сна не было, я переместилась на место Тага и обняла его подушку, сама не заметив, как уснула.

Сквозь сон я услышала шум и резко вскочила, было темно и в комнате был силуэт.

— Таг, — позвала я и вскочила с постели.

— Всё хорошо, спи, Нади, — голос его звучал глухо, очень глухо.

Я хлопнула в ладоши, чтобы включить свет и увидеть, что это не сон, что это он. Живой и здоровый, тут, в спальне, и ему больше ничего не угрожает.

Но то, что я увидела, повергло меня в шок. Это был Таг, но он был весь чёрный в грязи, обгоревший, на руках были глубокие царапины, из которых сочилась золотая кровь.

— Не смотри, — покачал он головой.

— Господи, Таг, — я подбежала к нему и осторожно обняла, вдыхая запах пепла.

— Ты жив, ты тут.

— Нади, — он погладил меня по волосам, — моя маленькая Нади, я вернулся. Ты была права, когда сказала, что любовь — это не слабость, она даёт силы.

— Таг, — заплакала я и подняла голову, гладя его лицо, вглядываясь в синеву глаз, — я люблю тебя, больше жизни люблю.

Он пошатнулся, и я помогла ему дойти до подушек на полу.

— Ты сейчас это говоришь под воздействием шока, ангел мой, — печально улыбнулся он.

— Нет, я давно поняла, что люблю тебя, просто я боялась, но осознав, что не успела сказать тебе этих слов, меня разрывало изнутри, — я осторожно приблизилась к нему. — Тебе надо перевязать раны, как остановить кровь?

— Она сама остановится, — отстранённо ответил он.

— Я сейчас приготовлю ванну и сама тебя искупаю, — быстро сказала я и уже забежала в ванную.

Быстро набрав воду, я опустила туда подготовленные лепестки синих роз.

Слёзы вновь показались на глазах, и я смахнула их.

Вернувшись в спальню, я увидела, что он так и сидит на подушке, смотря перед собой пустым взглядом.

— Пошли, — тихо сказала я и помогла ему подняться.

Мы зашли в ванну, и я осторожно снимала с него порванную одежду и бросала на пол.

— Не уходи, Нади, — шёпотом попросил он.

— Не уйду, любимый мой, не уйду, — также ответила я, и он опустился в воду.

Взяв губку, я из вазочки набрала в руку гель для душа и втёрла, образовав пену.

Зайдя в воду в платье, я села на колени рядом с ним и начала проводить губкой по его плечам, опускаясь к груди, но она была слишком жёсткой для его обгоревшего тела. Набрав в руку воды, я уже ладонью обмывала его, а душа стонала от увиденного.

— Что произошло? — тихо спросила я его, когда он вынырнул уже более ли менее с живым телом.

— Ксафан пришёл, и мы повели демонов обратно в нижний Ад, это были не те демоны, которые живут в основном их мире, а самые злые и опасные. Врата открылись для них, и они пытались завязать войну, как в твоём мире, так и с нашим, — сказал он.

— А почему у тебя ожоги?

— Огонь нижнего Ада опаляет кожу, я там пробыл довольно долго, — он снова опустился под воду, а я отползла к стенке бассейна.

— Много погибло ангелов? — задала я вопрос, когда он смыл с волос пену.

— Трое, — сквозь сжатые губы ответил он.

— Прости меня, это я виновата, — прошептала я.

— Нади, — он подплыл ко мне и поднял мою голову к себе, — ты не виновата.

Нет Демиурга и Люцифера, чтобы за этим следить, а такое случается. И я понимаю, что ты сейчас в шоке, поэтому, как я и говорил, тебе незачем уверять меня в своей любви.

— Но… — он приложил палец к моим губам и покачал головой.

— Незачем, ангел мой, это неважно, — он поднялся из воды и вылез из ванны, обмотавшись полотенцем, вышел, оставив меня одну.

Почему он не верит мне? Как доказать ему что я не в том шоке чтобы обманывать его?

Я поднялась из воды, подняв юбки, и вышла в спальню. Переодевшись в сухую ночную рубашку, я села на постели, ожидая Тага.

— Может быть, ты голоден? — спросила я его.

— Нет, я хочу спать, — он хлопнул в ладоши, и комната погрузилась во мрак.

Он лёг в постель, а я, обогнув кровать, остановилась у его края.

— Таг, — позвала его, сев на кровать.

— Нади, я устал, я очень хочу отдохнуть, — устало ответил он.

Я встала с его половины и подошла к своей, сбросив с себя пеньюар, я забралась в постель и подвинулась к нему.

— Посмотри на меня, — прошептала я, — я стала тебе противна?

— Нет, — с закрытыми глазами произнёс он.

— Тогда посмотри на меня, Тагас, — громче сказала я, и он открыл глаза.

— Что ты делаешь? — удивлённо оглядел он меня.

— Ты не веришь в мою любовь, но я в неё верю, как и в тебя. Я больше не хочу сомневаться, Таг, — я придвинулась к нему и поцеловала его в губы.

— Нет, Нади, — он отстранился.

— Да, — окончательно осмелев, я придвинулась к нему и положила руку на его плечо, проводя по груди и опускаясь ниже.

— Нади, — он перехватил мою руку, — нет.

— Да, Тагас, я хочу с тобой быть, стать твоей этой ночью, окончательно скрепить то, что у нас есть, — я вырвала руку и прижалась к нему голой грудью. — Сделай меня своей, займись со мной любовью, Таг. Это то, что я так хочу получить. Я хочу получить тебя не во временное пользование, а навсегда, потому что моё сердце, — я взяла его руку и положила себе на грудь, — ты слышишь, как оно бьётся. Это не страх, это моя любовь к тебе так быстро пульсирует.

— Нади, — прошептал он и перевернул меня на спину, — ты должна понять, что это случилось не по твоей вине…

— Не говори ничего, Таг, и поцелуй меня, — я запустила свою руку в его волосы, — поцелуй меня, Тагас.

Мы молча смотрели друг на друга. Я дрожала всем телом в ожидании. Наконец, он склонил голову и поцеловал меня крепко и страстно, заставив почувствовать всю силу его желания, которое могло посоперничать с моим. Положив руки на мою грудь, он принялся медленно тереть подушечками больших пальцев мои затвердевшие соски. В ответ я выгнула спину и теснее прижалась к нему.

Желание завладело нами обоими, и не было больше голосов, которые спрашивали, а что дальше.

Язык Тага скользнул по моим губам, я открыла рот и позволила проникнуть внутрь. В этот же момент он сбросил одеяло, которое было лишним, и опустил одну руку в трусики, найдя уже точку вожделения, немного надавив на неё.

Я выдохнула в его губы, а он со стоном углубил поцелуй, заставляя двигаться под ним, требуя большего. Таг наклонил голову и накрыл губами один сосок, начав посасывать его.

Я больше могла выносить эту сладкую пытку. Напряжение внутри меня нарастало. Все чувства в моём теле работали на полную мощность. Если он будет продолжать мучить меня в том же духе, то я разлечусь на тысячи кусочков.

— Таг, я хочу тебя, — простонала я, — сделай это.

— Я доставлю тебе оргазм, ангел мой, но не так, — тихо сказал он, покрывая поцелуями тело.

— Нет, — покачала я головой и, взявшись за трусики, стянула их, — только так, я хочу ощутить тебя всего. Покажи мне, что такое любовь, что такое любить тебя.

Я взяла в ладони его лицо и нежно поцеловала щеку, опускаясь к губам.

— Я люблю тебя, Тагас, — я раздвинула ноги и ощутила его твёрдую плоть.

— Ты моя, Нади, только моя, — прошептал он и впился в меня поцелуем, означающим, что он поверил.

Не в силах устоять перед искушением, я провела ладонями по его плечам и спине, затем погладила плоский живот. Он дарил мне глубокие и страстные поцелуи, которые говорили мне, что Таг не намерен сдавать ведущую позицию.

Тогда я опустила руку и ниже, и мои пальцы сомкнулись вокруг его мужского естества. Он оказался твёрдым и горячим, и моё тело затрепетало в восторге.

Затем Таг убрал мою руку и, раздвинув ноги шире, направил свою восставшую плоть в моё лоно, которое так жаждало этого. Я приподняла бедра и раскрылась ещё шире, и мои внутренние мышцы начали смыкаться вокруг него.

Таг снова наткнулся на преграду. Его один рывок, глубокий, но медленный, и преграда была устранена. Я услышала свой крик, Таг немного отстранился.

— Нет, не останавливайся, любимый, не сейчас, — попросила я его.

Я прижалась к нему, говоря ему, чтобы он не отказывал мне в том, чего я так хотела больше всего на свете.

— Я люблю тебя, Надели, — прошептал он в мои губы и начал медленно двигаться внутри.

Я не думала, что физическая близость может быть настолько прекрасной. Мои прежние представления, основанные на фильмах и книгах, не шли ни в какое сравнение с тем, что я испытывала с любимым человеком.

Таг прикоснулся к моим губам и жарко дышал, ускоряя темп, мои руки сомкнулись вокруг его шеи. Наши тела слились в одном порыве, подстроившись друг под друга, пока внутри меня напряжение не достигло предела, и я затряслась в экстазе освобождения, повторяя его имя. Мгновение спустя из горла Тага вырвался хриплый звук, и он, задрожав, извергся в меня.

— Я люблю тебя, очень сильно, — прошептала я, гладя его мокрую спину, наслаждаясь каждой минутой этой близости.

Глава 21

— Нади, ведь ты понимаешь, что теперь дороги назад нет? — нарушил тишину Таг.

Я удобно устроилась на его груди, отдыхая и наслаждаясь нашим единением не только тел, но и душ.

— Тагас, если ты ожидаешь, что я начну оплакивать свою девственность, то не дождёшься, — я подняла голову и улыбнулась ему.

— А своё решение, будешь ли ты оплакивать? — нахмурился он, продолжая обнимать меня двумя руками.

— Нет, я не в шоке. Хотя сейчас точно в небольшом, после всего, что было тут десять минут назад. Спасибо тебе, Таг, — я нежно поцеловала его в подбородок.

— Нади, — он улыбнулся и запечатлел на моих губах долгий поцелуй, перевернул на спину, — моя радужная небесная ошибка, — он оторвался от моих губ и намотал на палец прядь волос, — спасибо тебе, сейчас я ощущаю себя полным, когда ты рядом со мной.

— А тебе не больно было? — я вспомнила о его ранениях и крови, но как всегда с опозданием работал мозг рядом с ним.

Он начал хохотать, уткнувшись мне в плечо.

— Таг, я серьёзно, — нахмурилась я.

— Нади, это я должен спрашивать, а не ты, — сквозь хрюканья и смех сказал он, — я должен был тебя отнести в ванну и омыть, а я эгоистично наслаждаюсь тобой.

— Да я о твоих ранах, дурак, — покачала я головой.

— Их уже нет, ангел мой, на мне всё заживает быстро, а когда ты рядом, то я не ощущаю боли, — он поцеловал меня в кончик носа. — А теперь я выполню то, что должен, подразню-ка я свою будущую жену в ванне.

Он быстро вскочил и, подняв меня на руки, понёс в ванну.

Счастлива? Да, потому что наконец-то не было препятствий, и мы могли свободно говорить друг с другом, не бояться того, что кто-то из нас не испытывает взаимность. Всё было ясно, мы нашли друг друга в том мире и в этом.

— Нади, — услышала рядом с ухом я горячий шёпот, и ощутила нежное покусывание мочки уха.

— Ммм, — улыбнулась я, когда тёплая пульсация зародилась между бёдер.

— Я с удовольствием остался бы с тобой в постели, но все ожидают нас на обеде, — теперь Таг начал спускаться короткими поцелуями по шее вниз и обратно к уху.

— Что, уже все знают? — я открыла глаза и повернулась, встречаясь со смешинками в синеве его глаз.

— О том, что мы с тобой занимались любовью? — в его интонации это звучало, как: «Что мы занимались грязным развратным сексом три раза на ночь, и ты кричала под моими руками и требовала большего?»

— Да, — нахмурилась я.

— Если мы на обед не понесём нашу простынь как флаг, то вряд ли кто-то узнает, только догадается по нашим лицам, — усмехнулся он.

— Таг, — рассмеялась я.

— Знаешь, как я тебя хочу сейчас, вот такую? — жарко прошептал он и поцеловал меня в плечо. — От тебя так вкусно пахнет, и я хочу съесть тебя. Такая нежная, с бархатистой кожей, трепетная и наконец-то моя.

— Боже, — выдохнула я, когда его рука опустилась к низу живота, и палец уже дразнил точку под холмиком Венеры.

— Ты тоже уже готова, — он раздвинул ноги шире и устроился между ними.

— Да, — я запустила руки в его волосы и прижала его голову к возбуждённому соску.

— Нади, — простонал он и прикусил розовый сосок.

— Таг, возьми меня, — молила я, больше не в силах терпеть его пальцы, ведь тело жаждало большего, уже знакомого покалывания и волн было мало, ему нужен был фейерверк и вспышки, дрожь и упоение.

Неожиданно в дверь постучали, и я напряглась, зато Таг совсем этого не заметил, продолжая своё занятие, поднимаясь поцелуями к губам.

В дверь постучались ещё громче.

— Таг, стучат, — пыталась я сказать ему под градом поцелуев.

— Пусть стучат, мы заняты, — бросил он.

— Тагас, считаю до трёх и вхожу, — произнёс женский голос из-за двери.

— Мама, — застонал парень и уткнулся в моё плечо.

— А я тебе говорила, — мне сейчас было так смешно.

Мы как два скрывающихся подростка пытались заняться быстрым сексом где-то в прачечной.

— Сейчас, — крикнул Таг матери за дверью, а я начала ещё сильнее смеяться.

— Тебе смешно, да? — с укором спросил он.

— Очень, — закрыв рот ладонью, хохотала я.

— Это ты виновата, — он встал с меня и перекатился на свою половину, — вот видишь.

Он раскрыл руки, показывая все тело в полной боевой готовности, и я вздохнула, наслаждаясь тугими мышцами, и радостью, что это всё моё, только моё.

— То, что я вижу, мне очень нравится, Тагас, — хихикала я.

— Оденься, а то мама сейчас дверь выбьет, — улыбнулся он и обмотался полотенцем вокруг бёдер, которое лежало на полу с того момента, как мы вернулись из ванны.

Я поднялась с постели и нашла около своего полотенца ночную рубашку и трусики.

— Ты готова? — спросил Таг, усаживая меня на подушку на полу.

— Ага, ещё как. Полуголая и возбуждённая, я самый лучший собеседник с твоей матерью, — пробубнила я.

Куда подевалась та лёгкость, которая была всего минуту назад? Почему у меня всегда такой страх разрушения нашего взаимопонимания, если мы выходим из комнаты?

— Входи, — позвал мать Таг, сев рядом со мной.

Двери комнаты распахнулись, и к нам вплыла Ана, сначала удивлённо, а затем радостно оглядывая нас.

Вряд ли мы выглядели прилично, волосы Тага торчали во все стороны, как и мои, я чувствовала, как губы опухли от поцелуев, а на лбу как будто была высечена галочка, что я отдалась Тагу.

— Мама, что-то случилось, что ты влетаешь в нашу спальню? — спокойно спросил Тагас.

— Сынок, Нади, я очень рада видеть вас вместе, — Ана вся светилась от счастья и села напротив нас на подушки. — Я пришла убедиться, что с моим сыном всё хорошо, ведь как я слышала, то он обгорел.

— Ты же видишь, что со мной все хорошо, — быстро сказал Таг.

— Но вчера он выглядел ужасно, — выпалила я.

— Представляю, — опечалилось лицо его матери.

— Но, как правильно заметил Таг, сейчас-то все хорошо. Ни единой царапины, — я улыбнулась женщине, чтобы ободрить её.

— Когда вы назначите дату? — торжественно спросила она, оглядывая меня, а потом своего сына.

— Как вернётся Демиург, — ответила я, прежде чем Таг, и в его глазах я увидела такую любовь и радость, что мне хотелось бросить на него и целовать до потери сознания.

— Тогда ждать вам недолго, по последнему сообщению он приедет завтра, — улыбнулась Ана. — Сегодняшняя ночь была для него удачной, — она хитро улыбнулась.

— Хорошо, — кивнул Таг и встал, — мама, тогда встретимся за обедом. Хм, у нас с Нади есть пару вопросов, которые мы ещё не обсудили, — он бросил на меня, горящий страстью, взгляд, и моё тело вспыхнуло, поймав эту стрелу.

— Молодёжь, — рассмеялась женщина и поднялась, — надеюсь, вы не заболтаетесь настолько, чтобы и обед пропустите, как это было с завтраком.

Ана ещё громче засмеялась и вышла, оставляя нас наедине.

— Нади, ты серьёзно решила, что хочешь быть со мной? — нахмурившись, спросил Таг.

— Тагас, ещё раз спросишь, я тебя ударю, а потом ограничу в сексе, — пригрозила я.

— Не посмеешь, — он уже довольно улыбался и медленно, как хищник, начал подходить ко мне.

— Таг, ты решил меня умертвить наслаждением, — рассмеялась я, когда он на ходу сбросил полотенце и уже повалил меня на подушку.

— Не умертвить, а вознести к небесам, ангел мой, — прошептал он и коснулся губами моих губ.

На обед мы опоздали, но всё же решили, что надо спуститься. Смеясь и бросая друг на друга влюблённые взгляды, мы подошли к фонтану, как на Тага налетела девушка.

Я даже отскочила немного назад, чтобы рассмотреть и понять, что это было.

Тага обнимала черноволосая, кудрявая незнакомка.

— Адрианна! — воскликнул он и тоже обнял её.

— О, Тагас, я, когда узнала, места себе не находила, как мы могли не усмотреть, — причитала девушка, ощупывая моего жениха.

Да, как она смеет?! — возмущалась про себя. — Почему они ей позволяет эти интимные жесты на моих глазах?!

Девушка повернула голову ко мне, и окинула меня взглядом. Да, она была красива, но красота была какая-то другая, иная, очень отличалась от ангельской.

Вокруг неё была красная аура, она дышала чувственностью. Да даже взять её пышную грудь, которая ещё немного и выскочит наружу из туго зашнурованного корсета, а ткань. Да она прозрачная, не скрывала её загорелые стройные ноги!

Эта девушка мне не нравится, — решила я, когда её глаза цвета хамелеон зелено-синего оттенка прищурились, а губы изогнулись в улыбке. — Она мне ни капли не нравится, и она продолжает трогать моего будущего мужа. А он?

Радостно смотрит на неё, как будто она самое важное в его жизни!

Это что, и есть ревность? Когда хочется выдрать каждую кудряшку из этой кукольной головы?

— Адрианна, познакомься, это моя невеста Надели, — наконец-то сказал Таг и притянул меня к себе. — Нади, это жена Ксафана, я тебе о нём говорил.

— Жена демона? — нахмурилась я.

Если она замужем, так какого чёрта она строит моему Тагасу глазки и ощупывает его? — бубнила я внутри себя.

— Да, — улыбнулась Адрианна, — а вот как раз и Саф, — она указала на подходящего высокого парня, с тёмными волосами и золотыми прядями, в цвет им были его глаза. Он был мощным, крепким, эта пара, несмотря на всю странность, смотрелась вполне гармонично.

Ничего себе, вот это я понимаю демон, — восхищённо прошептало моё «я».

Я расплылась в улыбке, а демон удивлённо рассматривал меня.

— Ксафан, это Надели. Моя будущая жена, — ревностно произнёс Таг, и я ещё шире улыбнулась.

— Очень приятно, Надели, — низким баритоном ответил он. — У тебя очень… — он показал на волосы.

— Прикольные волосы, яркие и необычные. Ты ведь это хотел сказать, любимый? — продолжила за него Адрианна, и я немного перестала её ненавидеть.

— Ну да, ну да, — закивал Ксафан. — Тагас, как ты себя чувствуешь, мы тут уже три часа прохлаждаемся и ждём, когда вы спуститесь. Хотели сами убедиться, что ты в порядке, ведь ты не захотел остаться у нас, чтобы мы помогли.

— Конечно, зачем ему оставаться, если ему тут помогут больше, — хихикнула Адрианна.

— Надели, ты делала ему перевязки? — спросил меня Ксафан на полном серьёзе.

— Саф, ты со мной все мозги растерял, — Адрианна приподнялась на носочки и громко чмокнула недоуменного мужа в щеку, — да делала она ему перевязки, но не те.

— Оу, — выдохнул Ксафан, — ну ясно, видно, старею, или моя жёнушка из меня последние соки выпила за эту ночь.

— Не волнуйся, найду ещё сока, вот как раз думаю не пойти бы нам и не поискать его, — медленно произнесла Адрианна, и я поняла что эти двое настолько увлечены друг другом, что мы тут лишние.

— Пошли? — прошептал Таг, видно, поняв то же самое.

— Нади, спускайся к нам, я буду ждать тебя, поболтаем, — бросила мне Адрианна, хихикая, прежде чем позволила себя увести нетерпеливому мужу в зал наслаждения.

— А что, демоны и вы дружите? — удивлённо спросила я Тага, когда мы продолжили путь.

— Да, это Адрианна нас познакомила, она дочь Адама, и падший ангел, — улыбнулся он.

— А Ксафан красивый, такой большой, как воин, — притворно восхищалась я парнем, пока в глазах того, кто рядом, не появилась ревность.

— Нади, я сейчас верну тебя в спальню и буду заниматься с тобой любовью до тех пор, пока у тебя из головы не вылетит большой воин, — предостерёг меня Таг.

— Я дразню тебя, любимый мой Тагас, — промурлыкала я довольно ему на ухо.

— Надели, ещё один взгляд на мужчину, и я выполню угрозу, — стараясь быть суровым, сказал он.

— Вот такой? — я повернулась к нему и посмотрела на него со всей своей любовью и желанием.

— Да, этот взгляд принадлежит только мне, — хрипло произнёс он и в секунду прижал меня к себе, одаривая мои губы в уверении, как он сильно меня ревнует и желает с ещё большей страстью.

Я уже начала задыхаться, и схватилась за его плечи, чтобы не упасть от нехватки кислорода, когда он оторвался от меня. Сквозь пелену желания мы расслышали бурные аплодисменты, и я удивлённо повернула голову.

Я не заметила, как мы дошли до столовой и как двери перед нами открылись, и как все, кто был в это время за обедом, наблюдали наш обмен дыханием.

— Друзья мои, поздравьте нас, моя дорогая Нади сказала мне «да», — оповестил он их и зал загоготал, маленькие огоньки в воздухе начали взрываться в импровизированном фейерверке.

Меня смутила такая радость, они все так этого ждали. Надежда была написана у них на лице, надежда на спокойствие. И внутри меня зародилась всепоглощающая любовь, которую я была готова подарить каждому, помочь всем этим бессмертным больше не терять любимых, друзей, семью. Ведь я также была счастлива от этого громогласного объявления Тагаса.

Глава 22

Ужин прошёл весело и расслабленно, возможно, потому что рука Тага покоилась на моей талии, и он улыбался мне. Меня даже не трогали комментарии по поводу нашего поведения его братьеви друзей. Я пребывала в раю, в своем собственном воздушном мире с моим личным небесным принцем, который уверял меня каждую секунду в большой и безграничной любви.

Ночью, утомлённая ласками моего любимого, я забылась глубоким сном в его объятьях. Наутро я не обнаружила Тага рядом, на что Сия сказала мне, что он ушёл завершить приготовления к прибытию отца. Признаюсь, я боялась этой встречи, всё что я слышала о нём не вызывало радостного трепета, а, наоборот, нервную дрожь во всём теле.

Спустившись на завтрак, я села на обычное место к мужчинам, и смеялась вместе с ними над рассказами об их похождениях в земном мире. Но Таг так и не появился к обеду, я вышла из спальни и решила прогуляться в надежде на встречу с ним. Выйдя к Райскому саду, я обошла его и остановилась, услышав над головой знакомые голоса. Они доносились с балкона одной из спален, я хотела окликнуть Тага, но замерла, расслышав, о чём говорят мужчины.

— Ты уверен, что она беременна? — спросил Кир.

— Да, — мрачно ответил Таг.

— От тебя?

— Не знаю, она говорит, что да. Но я этого не помню. В один вечер, когда я избегал Нади и был в зале наслаждения, она пришла туда и была со мной, развлекая историями. Тогда же была там Нади. Я много выпил, слишком много, чтобы заглушить желание. И поэтому я не помню этого, совершенно не помню, что мы переспали, а чтобы узнать правду надо подать прошение к Писарям. Я подал, но нужно время, — рассказал Таг, и мое сердце сжалось от такого признания.

— Но ты переспал с Нади, лишив её невинности, — напомнил ему Кир.

— Да, теперь ты понимаешь, почему я прошу тебя спустить её в мир смертных. Я женюсь, всё войдёт в свою калию, а потом решу всё с другой, — сухо ответил ему Таг.

— Нади будет в шоке, она же… Господи, Тагас, ты придурок! — возмутился Кир.

— Знаю, ну а что мне делать сейчас? Есть та, которую я лишил её дара и та, которая от меня беременна, носит моего ребёнка. Что мне делать, только то, о чём я попросил тебя. Я попробую решить всё, а если Нади не простит меня, то я оставлю её, — его голос не выражал ничего.

— Хорошо, но у вас встреча с Демиургом сегодня, как ты это решишь?

— Не знаю, я подумаю, сейчас я видеть никого не хочу, потому что я в замешательстве, — произнёс устало Таг.

— Когда Анемония сказала тебе об этом? — спросил Кир.

— Утром, и я знаю, что она ждёт ребёнка, я это ощущаю. Слышу новую жизнь в ней, — раздражённо сказал Таг.

— Хорошо, когда ты хочешь, чтобы я открыл врата?

— После встречи с отцом. Спасибо, друг, — выдохнул Таг.

Они скрылись с балкона, обсуждая моё исчезновение, а меня обдало холодом.

Он говорил, что ничего не было, а сейчас какая-то девушка от него беременна.

Стальные тиски сжали горло и всё тело, я начала дышать, чтобы не отключиться от такой правды.

Он решил жениться на ней, а меня отправить домой, чтобы потом вернуться и предложить роль любовницы? Или сказать, что это была глупая ошибка? Не было никакой любви с его стороны, а с моей — болезненная и ненужная.

Дура, Нади, ты законченная дура, — плакала внутри меня душа.

И я рассыпалась на кусочки отчаяния и тупой боли в сердце, которая напоминала мне все слова, сказанные мной, и приносила острые уколы по глазам, что они заслезились.

Я вернулась в замок в прострации, как в тумане поднявшись и сев на постели.

Губы пересохли от пустоты внутри, от одинокого воя, который разрывал душу и сжигал её в этой правде.

— Леди Надели, пора одеваться ко встрече с Его Величеством, — я очнулась от мыслей и посмотрела на Сию, только кивнув.

Она провела меня в гардеробную, проделывая манипуляции с телом, которых я не замечала. Руки дрожали, когда она наносила рисунок и, скорее всего, Сия решила, что я нервничаю перед аудиенцией.

Ребёнок, у него будет ребёнок от другой женщины, — повторяла я внутри себя.

— С изменой я бы смирилась, потому что мы тогда не были вместе. Но дитя, невинное дитя не должно страдать из-за меня.

— Нади, ты готова? — Таг зашёл ко мне, но я не подняла голову и смотрела перед собой.

— Да, ваше высочество, леди Надели готова, — за меня ответила Сия.

— Оставь нас, — холодно приказал Таг девушке, и она вышла.

— Нади, что с тобой? — тихо спросил он у меня.

Что? Ты ещё спрашиваешь что? — крикнула ему моя израненная душа.

Я подняла голову и посмотрела в эти глаза, которые ещё недавно светились от любви, а сейчас резали хуже кинжала моё сердце.

— Всё хорошо, — ответила я ему и встала.

— Не волнуйся, я буду говорить, — он улыбнулся мне, а я готова была разрыдаться от этой лжи.

— Хорошо, — кивнула я и вышла прежде, чем он попытался взять меня за руку.

Мы спускались в тишине, я не давала ему приблизиться ко мне, ощутить этот обманчивый ток.

Ребёнок, ребёнок Тага, — билась в голове мысль, когда мы зашли в большой зал и остановились.

Я не могла поднять голову на Демиурга, потому что мне было гадко и больно от этого представления, после которого, как я думала, мой будущий влюблённый муж, отправит меня домой.

— Отец, — Таг поклонился, и я присела в реверансе, смотря в пол.

— Тагас, и, как я понимаю, Надели, — произнёс звонкий голос, который раздался эхом во мне.

— Правда, она замечательная? — радостно спросила Ана, и только тогда я посмотрела на королевскую чету.

Мужчина восседал на троне, и его лицо было суровым, глаза золотого цвета осматривали меня, ища во мне все изъяны. К таким взглядам я привыкла и приняла его вызов, не опуская глаз. Волосы его были цвета пшеницы, а голову украшал венок из золота.

Бог, вот, значит, какой он, — вздохнула я. На удивление, сейчас я не ощущала страха, а только безграничную усталость от мыслей.

— Оставьте нас, — произнёс мужчина, посмотрев на Тага и свою жену.

— Но…

— Я приказываю выйти тебе, Тагас, и тебе, душа моя. Я хочу поговорить с девушкой, — холодно сказал мужчина, глядя на меня.

Таг вздохнул и бросил на мать взгляд, она ему медленно кивнула, и они вышли, оставляя нас наедине.

— Подойди, Надели, — он поднял руку и показал на место возле своих ног, где сидел орёл. Живой настоящий орёл, который также следил за каждым моим движением.

— Не бойся, я не кусаюсь, — улыбнулся Демиург, и я медленно подошла к его трону, — присядь, — он указал на место его жены.

Я подчинилась и села.

— Итак, значит, ты любишь моего сына? — спросил он.

— Да.

— Да, — усмехнулся он, — это «да» звучит так печально, что я даже в растерянности. Ты хочешь за него замуж?

— Не знаю, — прошептала я, — не знаю.

— Вчера Тагас объявил о вашей свадьбе всем жителям нашего замка, — напомнил он.

Да, до того, как я узнала о своей судьбе.

— Верно, — послушно ответила я.

— Что сейчас изменилось? — удивился он.

— Всё, простите меня, ваше величество, но… — я всхлипнула и подняла голову наверх, чтобы прогнать слёзы, — всё ужасно. Я думала, что он тоже любит меня, — по щеке покатилась слеза.

— А сейчас ты думаешь, что нет? — спросил он.

— Уверена, что нет никакой любви, всего лишь желание обладать. И я не понимаю, что за закон, по которому из-за секса нужно жениться, — я смахнула слёзы.

— Встань, — приказал он, и я выполнила приказ.

Демиург поднялся, возвышаясь надо мной, и предложил мне руку, я вложила туда свою.

Он провёл меня в центр зала и остановился.

— Ты права, Надели. Не в моей власти заставить тебя поверить кому-то и выйти замуж за моего сына. Ты мне нравишься, девочка, — он поднял мой подбородок, чтобы посмотреть в глаза, — и я ощущаю твою боль, которая у тебя в сердце. Это боль от неразделенной любви и предательства, и это всё причинил мой сын. И единственное, что я могу сделать, чтобы облегчить её, это дать тебе свободу. Я посмотрел за развитием ваших отношений, и я был удивлён и рад одновременно, что мой сын превратился в мужчину, который готов спрятать от самого себя своё желание и ждать, невзирая на будущее. И, к сожалению, сейчас я расстроен, потому что он не смог сохранить и уберечь то ценное, что ему было даровано. Тебя, Надели, ты его судьба, но сейчас я понимаю, почему вы, люди, делаете поступки, о которых будете жалеть, но упёрто следовать им. Гордость, не у всех она есть, а у тебя она есть. Ты, наступая на саму себя, делаешь шаг в сторону честности и верности своих действий. Я даю тебе выбор: ты можешь остаться тут и объясниться с моим сыном, после чего он женится на другой, которая беременна от него. Да, я знаю, я всё знаю, что происходит в моём царстве. И об его ошибочном выборе, который привёл тебя сюда, и о планах твоего освобождения, буквально всё, Надели. Есть второй вариант — я открою тебе врата сейчас, и ты вернёшься домой, обещаю тебе, что твоя жизнь изменится, я приставлю к тебе ангела, который всю твою линию жизни буду защищать и помогать тебе. Ты достойна этого, девочка, ты самоотверженная и честная. Так что ты решишь?

Моё сердце гулко билось о грудную клетку, губы пересохли от волнения. Я закрыла глаза и послушала свою плачущую душу, открыв их, я произнесла:

— Я хочу домой.

— Значит, будет так, — он хлопнул в ладоши, а перед нами пол начал исчезать, и я увидела ночь и свою машину, припаркованную около заброшенного дома, где я её оставила.

— Я буду всегда любить его, — подняв голову, прошептала я.

— Я знаю, Надели, но я хочу дать тебе свободу, чтобы ты не была скована обещаниями и несбыточными надеждами тут. Мой сын очень непостоянен и это меня огорчает, я желаю ему счастья, но он противится и получил то, что заслужил. А ты невинно наказана из-за него, я не могу стереть твою память, потому что не в моих силах удалить любовь, она не подчиняется ни одному закону во вселенной. Но я постараюсь найти тебе того мужчину, которого ты заслуживаешь, а сейчас иди, Надели. Будь всегда такой же, не изменяй себе никогда. Ты удивительная и добрая девушка, которую наш мир всегда будет помнить и ждать, когда твоя душа придёт к нам, в ожидании прожить новую восхитительную жизнь, — он наклонился ко мне и одарил поцелуем в лоб, очищая душу, и заставляя мысли остановиться и рассыпаться на миллион кусочков.

— Спасибо вам, вы и правда Бог, — вымучено улыбнулась я ему. — Меня пугали вами, но вы не страшны, вы справедливы. Но я прошу вас, Ваше Величество, не будьте суровы к Тагасу, я думаю, ему не хватает вас, как отца и как советчика, который направит его на правильный путь. И передайте ему, что я желаю только счастья и спокойствия его душе, я не хочу, чтобы он страдал и искал то, что ему не нужно. Для счастья у Тагаса есть всё, так помогите ему понять это.

— Обещаю, Надели, — ласково улыбнулся мужчина. — Ступай, — он указал на проход в мой мир.

Я кивнула и шагнула в пропасть, которая обняла меня и вернула туда, откуда всё началось…

Глава 23

Ничего не изменилось в Сан-Диего: ни воздух, ни набежавшие в летний сезон туристы, ни моя машина, оставленная на дороге, возле портала в Рай, даже вернулась я в своей одежде, в которой меня выдернули из моей жизни. Ничего не поменялось, кроме меня.

Я превратилась в разбитую, познавшую, что такое любовь и что такое долг. И сейчас, сидя за рулем возле своего дома, я не могла поверить, что Таг действительно существовал, а не был плодом моей больной фантазии.

Выйдя из машины, я заблокировала её и зашла в тёмный дом.

Я сделала всё правильно. Демиург дал мне выбор, дал мне возможность спасти хоть немного своего достоинства, которое я напрочь растеряла вместе с Тагом.

Ведь если бы я осталась и услышала его голос, то я бы не выдержала и показала все свои чувства, обличила бы всю свою боль, и уходить было бы намного сложнее, — уверяла я себя, стоя под душем.

Вода не помогла смять налёта разочарования. Мне семнадцать, а я полностью убита. За время, проведённое там, я узнала так много. Узнала правду о своём рождении, но почему-то там принять её было легче, чем сейчас. Это признание отца давило на плечи, опуская все тело куда-то вниз, в пропасть. И я позволила ей забрать меня, уснув в своей холодной постели одна.

— Нади, — кричали где-то далеко. — Нади, — я услышала уже совсем близко и открыла глаза.

Спальня была чужой. Я не в раю, я больше не в раю, я одна, я в собственной спальне, которая стала для меня новым напоминаем о случившемся.

— Нади, — меня затрясла сестра, и я удивлённо повернулась.

— Глосс, что ты тут делаешь? — осипши, спросила я её и села.

— Скажи, ты же не успела ничего сказать Тагу, да? — допытывалась она, и я сейчас смотрела на неё и не могла узнать.

Когда её красота стала неживой? Когда её голубые глаза превратились в лихорадочные и злые? Когда её шелковистые волосы выглядели тускло?

— Что? — переспросила я.

— Нади, соображай быстрее, ты видела Тага? — она нервно вскочила с моей постели и начала ходить.

— Видела, — мрачно ответила я.

— И? Ты сказала ему, что я идиотка и сбежала? — её голос напоминал писк.

— Да.

— Дура, ты дура, Нади! Зачем? Я вернулась! — визжала она.

— Что? — возмутилась я и встала. Во мне вскипела злость на её глупость, на неё в целом. — Ты совсем охренела? Из-за тебя я пошла туда и сказала парню, который был готов забрать тебя с собой в мир лучше, чем этот, что ты ускакала со своим бывшим. Ты хоть представляешь, что я пережила?!

— А что ты пережила? — фыркнула она.

— И, вообще, зачем тебе … — мне хотелось сказать мой, но я остановила себя, — Таг? Ты же замужем!

— Нифига, — замотала она головой, — он обманул меня, он не хотел жениться.

Дрейк уже помолвлен с другой девушкой, его родители против нашего союза, и он решил, что я останусь с ним так, как любовница.

— Так тебе и надо, — рассмеялась я, вслух произнеся свои мысли.

— Что? — крикнула сестра.

— Да-да, Глосс, наконец-то ты попалась на своей же дебильной мечте, может быть, сейчас ты поймёшь, что мир вертится не вокруг тебя одной, — я продолжала смеяться.

— Ах ты, сука малолетняя, — прошипела она, — ты ничего не знаешь в этой жизни! Да посмотри на себя, клоун ходячий, для тебя годятся только наркоманы, такие как Брюс.

— Вали из моей комнаты, неудачница, — указала я на дверь. — Ах да, к твоему сведению, Таг не вернётся. Ты упустила такого парня.

— Ты что, ему рассказала про меня? — она подлетела ко мне, а я переползла на другую сторону и встала на ноги.

— Ничего, только то, что ты просила. И ещё одна правда, Глосс, такую как ты Тагас никогда не полюбит, потому что ты всего лишь глупая кукла, — радостно закончила я, смотря на её побелевшее лицо.

— Да ты вообще безродная, мать тебя не хотела, она ненавидела тебя…

— Знаю, знаю. И я рада, что мои гены не испорчены, так как твои. Поэтому сваливай из моей комнаты. И посмей мне ещё раз сказать не приходить домой, по завещанию это мой дом, такой же, как и твой. Поэтому свалила отсюда, дура, — ровно произнесла я.

— Я превращу твою жизнь в ад, Надели, запомни мои слова, — зло прошипела она и вылетела из комнаты, громко хлопнув дверью.

Я выдохнула, и улыбка слетела с моих губ. Я опустилась на постель и даже не знала, что мне делать сейчас. Как мне жить без него. Сердце продолжало биться, по венам бежала кровь, но сейчас душа так стонала и плакала без его глаз, без нашего тока, от этой глупой ошибки, которая перевернула мою жизнь.

Переодевшись в привычную одежду, я собрала волосы в пучок и вышла из дома, машины Глосс не было, наверно, поехала срывать злость на ком-то другом.

Я залезла в свой автомобиль и двинулась в сторону дельфинария. Вот, что мне было нужно, чистота дельфинов и хоть какая-то радость.

— Нади, — мне окликнул знакомый мужской голос, когда я спустя несколько часов вышла из здания моей работы.

— Брюс, привет, — улыбнулась я ему и оглядела незнакомого парня.

Это был он и в то же время не он. Парень, одетый как из модного молодёжного журнала, стоял, облокотившись не о байк, а о красный БМВ, с букетом белых роз и напряжённо улыбался мне.

— Что с тобой произошло? — удивлённо подошла я к нему.

— Я решил повзрослеть, — серьёзно ответил он, — это тебе, Нади, — он передал мне букет, и я настороженно взяла его.

— Брюс, — засмеялась я, не веря собственным глазам, — прости, но сложно поверить в это, — я показала на него.

— Да, но, знаешь, мне так намного комфортней. И я корю себя за то, что домогался тебя той ночью. Я был пьян и под травкой, а ты… прости меня, — виновато произнёс он.

— Ничего, всё в порядке, — я потёрла его плечо, как делала раньше, чтобы ободрить его.

— Тогда, если ты не против, может быть, начнём все сначала и поужинаем где-нибудь, — предложил он.

— С удовольствием я согласна на ужин, а что по поводу отношений, я пока не знаю, — нахмурившись, ответила я ему.

Я не могла дать надежду своему бывшему, потому что была уверена, что никогда не забуду небесного жителя, никогда не смогу Брюсу подарить то, что было отдано другому. Но чтобы больше не думать, немного отвлечься, я готова была развеяться.

— Я понимаю, Нади, тогда я готов ждать, — с надеждой сказал он, и это отдалось болезненным уколом, потому что Таг говорил эти же слова.

— Куда поедем? — прервала я свои печальные мысли и встряхнула головой.

— Café Chloe устроит? — довольно спросил он.

— Конечно, — кивнула я.

— Садись, а потом заберём твою машину, — предложил Брюс и я согласилась.

Мы болтали не как раньше, сейчас разговор был полон шуток и планов Брюса, и я поражалась этим изменениям. Это тот, кого обещал мне найти Демиург? Или это просто стечение обстоятельств?

— Спасибо, что простила меня, Нади, надеюсь, встретимся завтра, — Брюс помог мне выйти из моей машины, когда после ужина мы вернулись к дельфинарию и припарковались у моего дома.

— Не знаю, — пожала я плечами.

— Не хочешь уехать на несколько дней за город? Мои родители там и я бы хотел вас познакомить, — предложил он.

— Вряд ли они будут рады такому знакомству, — усмехнулась я.

— Они уже рады, поверь, — Брюс взял мою руку, но не было покалывания, и я вздохнула.

— Хорошо, потому что моя больная сестрёнка меня достала, — слабо улыбнулась я.

— Отлично, тогда в десять я за тобой заеду, — радостно он поцеловал меня в щеку и запрыгнул в свою машину.

Я помахала удаляющему автомобилю и зашла в дом, везде горел свет, значит, Глосс была тут.

Я быстро прошла в столовую и достала вазу в одном из шкафчиков.

— А вот и ты, — протянула сестра. — От кого такие цветы? Неужели подобрала с могильной плиты?

— Брюс подарил, — небрежно бросила я, наливая воду в сосуд.

— А парень знает, как окучивать малолеток, которые тупые и жаждут прекрасного рыцаря, — издевалась она.

— Завидуй дальше, Глосс, потому что мне плевать на твои слова, — улыбнулась я ей и опустила букет в воду.

— Ах, да, сестричка, ты была не права, Таг, мой замечательный жених, в городе, — рассматривая свои ногти, сообщила она мне.

— Ты бредишь, — усмехнулась я, хотя внутри меня всё похолодело.

— Нет, он никуда не уезжал, он ждал меня. И мы сегодня виделись, а завтра пойдём поужинать, — продолжала она, а моя душа покинула тело.

— Тогда он такой же идиот, как ты, — нервно ответила я и пролетела мимо неё.

Врёт, она всё врёт, он не мог вернуться! — кричала внутри себя я в своей комнате. — Она специально это сказала, чтобы дать мне понять, что она принцесса без королевства. А её принц ждал её. Врёт!

Я включила свет в комнате и достала дорожную сумку, быстро сложив туда вещи, я легла в постель.

Врёт! Врёт! Врёт! — убедила я себя и уснула беспокойным и мучительным сном, где снова и снова слышала разговор Тага и Кира.

Глава 24

Меня разбудили голоса в доме, и сквозь сон я поморщилась. Открыв глаза, я отметила, что за окном только начало светать. Тело ныло от усталости, и я закрылась одеялом с головой, пытаясь вновь уснуть. Но через минуту села на постели, вспоминая причину своего пробуждения.

Встав с кровати, я нашла на полу шорты и натянула их. Открыв дверь, я прислушалась, голоса были в гостиной, и я отчётливо слышала истерику Глосс.

Ещё сонная, не понимающая, что происходит, я вошла в комнату, и меня ударило молнией, что я на пару минут ослепла.

Сжав губы, посреди гостиной стоял Таг, а за его руку цеплялась, стоя на коленях, Глосс. Была немая сцена моего шока, я недоуменно переводила взгляды. Как будто почувствовав моё появление, голова Тага повернулась в мою сторону, и он выдохнул. Моё тело сковало, к горлу подступила тошнота, а ноги задрожали, напоминая о боли и о сильной любви. Моя душа пыталась улететь к нему, но её не пускала моя оболочка, которая остолбенела.

— Нади, — прошептал Таг и вырвал свою руку.

— Не подходи, — пискнула я.

— Надели, иди в свою комнату, тут разговор не для твоих ушей, — Глосс поднялась и вытерла заплаканное лицо.

— Что ты тут делаешь?

— Как ты могла оставить меня?

Мы одновременно задали вопрос и замолчали, впитывая образы друг друга.

Прошли всего сутки, как я не видела его, но было ощущение, что пролетели года в разлуке с ним.

— Таг, что тут происходит? — требовательно вклинилась в разговор Глосс.

— Отвали, — бросил он и, подойдя ко мне, схватил за руку, — нам надо поговорить.

— Нам не о чем говорить, Таг, — я попыталась вырвать руку, но я ощутила то покалывание слабое, едва уловимое, но оно было, оно не оставило нас.

— Нади, объясни мне, что тут происходит? — уже кричала Глосс.

— Закрой рот, ещё раз повысишь на неё голос и будешь иметь дело со мной, — оборвал её Таг, и глаза сестры шокировано раскрылись.

— Что… Таг, любимый, ты… она… почему, — лепетала девушка.

— Где мы можем поговорить? — не обращая внимания на Глосс, спросил меня Таг.

— Если ты отпустишь меня, то мы можем пройти ко мне, — предложила я и ощутила, как его пальцы раскрылись, и я обняла себя. — Пошли.

Я двигалась на ватных ногах, пока сердце билось, разрушая грудную клетку своей силой. Закрыв за ним дверь, я опустилась на кровать и посмотрела на свои руки, которые сцепила в замок, потому что они дрожали так сильно, как у наркозависимой.

— Нади, почему? — я услышала его тихий и одинокий голос.

— Ты знаешь, — ответила я.

— Даже не догадываюсь. Ведь всё было хорошо, а потом я вернулся к отцу, и он сказал, что дал тебе выбор: я или возвращение домой. И ты предала меня, выбрав эту жизнь, — рассказал Таг, и я подняла голову.

— Что? — возмутилась я, пока голова осмысливала его слова.

— Почему ты предала меня, Нади? Почему оставила, ведь ты обещала, что не покинешь меня. Ты говорила, что любишь меня, ты отдалась мне и бросила! Как ты могла?! — под конец речи он говорил на повышенных тонах.

— Предала? — переспросила я. — Я предала тебя, а что ты готовил для меня?

Когда бы ты сказал мне, что я должна уйти, а ты спокойно женишься на Ане… чего-то там, дебильное имя, — зло говорила я. — Что эта девушка от тебя беременна! Это не просто секс, это секс с последствиями, Тагас. Что ты ждал от меня? Что я буду дальше унижаться? Что я буду ожидать, когда ты вернёшься ко мне, чтобы предложить роль потаскухи?

— Что ты несёшь?! — возмутился он и поднял меня с кровати. — Всё не так!

— Я слышала твою просьбу к Киру, я была под балконом. Я не подслушивала, а нечаянно гуляла там же, — перебила я его, пытаясь не смотреть на него, подбородок уже задрожал от эмоций и обиды.

— Ты всё неправильно поняла, Нади, — он поднял моё лицо к себе. — Я хотел, чтобы Кир спустил сюда не тебя, а Анемонию. А на тебе бы я женился, а потом бы всё рассказал…

— То есть, ты хотел бросить беременную девушку тут, а сам спокойно бы женился и жил в раю. Пока из-за твоей похоти невинный ребёнок бы страдал? — ужаснулась я его жестокости.

— Примерно так, но если бы ребёнок был мой, то я бы его признал. Мы бы забрали его к себе, вот и всё, — уверял он меня.

— Ты хоть понимаешь, насколько это чудовищно? — прошептала я с отвращением.

— Что чудовищно, Нади? Попытаться быть счастливым, прекратить собственные мучения и быть наконец-то любимым? Да я даже не уверен, что спал с ней! — он отошёл от меня и запустил руку в волосы.

— Господи, Таг, ты не тот человек, которого я любила. Ты какой-то монстр, готовый бросить собственного ребёнка ради себя. Ты думаешь только о своём счастье, а как же этот ангел, а обо мне ты подумал? Как я должна была реагировать на это, как мне принять это? Я не могу поверить, — я замотала головой, — это всё какой-то страшный сон…

— Так разбуди меня, Нади, — он снова подошёл ко мне и посмотрел в глаза, — разбуди меня, потому что я устал от этого кошмара. Если бы ты могла быть со мной, как обещала, то я бы не просыпался каждую ночь в темноте и ощущении предательства. Так разбуди меня, Нади, разбуди, потому что я больше не могу терпеть тишину в сердце. Я не хочу. Смотри мне в глаза, посмотри, Нади, — он прижал меня теснее, а по моим щекам потекли слёзы. — Я просыпаюсь, и меня окутывает туманом твоего обмана, твоих лживых слов. Избавь от снов, где мы были мгновение счастливы, ангел мой, прошу тебя, избавь меня от этого. От этого холода, который сейчас во мне. Я не смогу так жить, я не смогу жить без тебя. Я прийти к тебе больше не смогу, для меня ворота закроются через час навсегда, пока ты тут не умрёшь. Ты понимаешь, что делаешь со мной?

Понимаешь, как разрываешь моё сердце и душу?

В его глазах появилась слеза, она как бриллиант засветилась и скатилась по его щеке, громко разбиваясь между нами.

— Нади, о моя Нади, не поступай так со мной, я прошу тебя, пошли со мной, люби меня, — он прижался лбом к моему. — Разбуди меня своим тёплым поцелуем, разбуди, любовь моя, моё сердце обливается кровью без тебя. Я люблю тебя, и мы справимся, только с тобой моя душа находится в покое. Твоя любовь даёт мне силы, Нади, не лишай нас этого, любимая, не лишай.

Его губы нашли мои, я знала, что это мне необходимо и, продолжая плакать от осознания собственной судьбы, отдалась этому поцелую в последний роковой раз. Схватившись в его плечи, отвечая на его жаркий и настойчивый поцелуй, я прижимала его, такого родного, такого любимого и теперь такого далёкого.

— Пошли со мной, Нади, позволь мне забрать тебя, — прошептал он, оторвавшись от меня.

— Нет, Тагас, я не могу, — тихо ответила я, и он замер.

— Ты не любишь меня? Ты и правда врала мне? — отстранившись, спросил он.

— Нет, никогда я не врала. Я люблю тебя больше, чем кого-либо и всегда буду любить. Но ты должен вернуться один и жениться на той, которая ждёт от тебя ребёнка. Это твой долг, а моя любовь она ничто по сравнению с тем, чего ты хочешь лишить собственное дитя, — я облизала пересохшие губы и подошла к Тагу, но он отшатнулся, как будто я ударила его. — Вспомни себя, ты жил без любви, без отцовской любви. Так зачем же ты обрекаешь невинную душу на своё же проклятье? Зачем ты в утробе ломаешь ему жизнь? Если ты и правда так сильно меня любишь, вернись туда и сделай все, как ты должен. Поступи так, чтобы я гордилась тобой, чтобы я знала, что тот мужчина, который будет всегда в моём сердце, порядочный, умный и заботливый. Стань для собственного ребёнка тем, кого тебе всю жизнь не хватало, Тагас. Стань любящим отцом.

Я замолкла, ощущая во рту железный привкус горечи и боли от собственных слов, от глаз Тага, которые с ужасом смотрели на меня.

— Ты меня больше никогда не увидишь, Надели, — сухо произнёс он. — Ты полностью права, но я женюсь не потому, что люблю тебя, а для того, чтобы доказать самому себе, что какой-то человек стоит ниже меня во всём. Что ты недостойна того, что я готов был тебе подарить. Что ты ничтожество, которое разрушит саму себя и сгниёт в своих ошибках. Прощай, Надели, — он развернулся и громко хлопнул дверью.

Его слова ещё сильней вонзились в моё сердце, принося физическую боль, что я осела на пол и заскулила от чувства одиночества.

— Нади, а теперь объясни мне что, чёрт побери, происходит? — ворвалась ко мне Глосс.

Я подняла голову на неё, и она замерла.

— Нади, девочка, что случилось? Что могло случиться за одну ночь, что ты сейчас сидишь белая, а Таг вылетел отсюда, проклиная меня? — тихо спросила сестра и села рядом со мной на пол.

— Жизнь, случилась жизнь, — прошептала я сквозь слёзы.

— Вы что, переспали? — допытывалась она.

— Глосс, оставь меня, — я вытерла слёзы и встала.

— Ответь, Надели, что между вами произошло? Ведь когда я уезжала, он хотел жениться на мне! А сегодня ему нужна была ты, как и вчера. Я сказала, что тебя нет, что ты уехала. А он пришёл сюда, чтобы найти тебя, не меня. Что произошло той ночью? — она уже кричала.

— Помнишь, ты однажды сказала, а точнее, написала, что любовь неподвластна ничему на свете? — прошептала я.

— Да, — медленно ответила она.

— Ты ошиблась, она подвластна обстоятельствам. И сейчас я совершила самую ужасную ошибку в своей жизни, я заставила ненавидеть себя того, кто глубоко вошёл в моё сердце и там поселился. А теперь оставь меня, оставь и не трогай, — печально вздохнула я и села на постель к ней спиной.

— Подожди, ты хочешь сказать, что между вами вспыхнула любовь за одну ночь? — шокировано произнесла она.

— Да, а теперь уйди, — в который раз попросила я её.

— М-да, я считала, что такая как ты, не умеет любить, а ты влюбилась в того, кто предназначался мне и увела его из-под моего носа, — рассмеялась она. — Да я больше знать тебя не хочу, стерва!

— Ты самовлюблённая сука, Глосс, — я поднялась и повернулась к ней, — он никогда не был твоим! Никогда, запомни это. Он всегда предназначался мне, как и я ему. А сейчас это не важно, — я наступала на неё, сжав кулаки. — Поэтому говорю последний раз, свали отсюда, иначе я тебе врежу. Врежу за все твои гнусности, за всё, что ты сделала со мной! Свалила отсюда, ведьма проклятая!

Я уже кричала, а лицо сестры вытянулось, и она вылетела из комнаты.

— Ана, что я сделала? — спросила я тишину. — Что я натворила?

— Нади, — ответил голос, и я повернулась к окну, где был призрачный силуэт мамы Тага, — ты поступила верно. Я сама в шоке и не знаю, как помочь сыну.

Но то, что ты сделала, говорит о большой любви к Тагасу, и когда-нибудь он это поймёт и простит тебя. И я буду молить Демиурга о его прощении, и твоём возвращении к нам. Но сейчас тут творится хаос. И эпицентром стали вы.

Отдохни, Нади, твой сон теперь я буду охранять. Отдохни, девочка, отдохни.

Её слова стали бальзамом на мою душу, разум затуманился, и я, сама не помня себя, легла в постель.

Глава 25

По пути до загородного дома Брюса я молчала, душа была пустой и тёмной, а мой спутник не мог понять моего состояния и пытался развлечь меня описанием того, чем мы будем заниматься.

Отпустить Тага было самым верным решением в моей жизни, но таким болезненным. Куда же делись все мои уверения, что я не должна никогда подпускать кого-то близко? Ведь терять любимых так невообразимо тяжело. Но если родители ушли в тот мир, и я знала что с ними теперь всё хорошо, то я была уверена, что сердце Тага чувствует то же самое, что и моё. Нас связывала тонкая золотая цепочка, которая не могла разорваться. Было ощущение, что мы передаём друг другу разочарование и пинаем его из угла в угол, которое разбивает нашу душу своими ударами.

— Нади, ты хорошо себя чувствуешь? — спросил меня Брюс, и я вздрогнула от возвращения в машину.

— Да, просто Глосс не давала спать, — соврала я.

— Она это умеет, — улыбнулся он, — но теперь забудь о ней, будем веселиться.

— Ага, с твоими родителями, — усмехнулась я.

— Они уже тебя любят, — заверил он меня и остановил машину перед чугунными воротами, которые открыл с помощью пульта.

— За что они успели меня полюбить? — удивилась я.

— За то, что ты стала для меня моей путеводной звездой, — ласково ответил Брюс, и я выдавила из себя улыбку.

Как я могу ехать сюда, обманывая его родителей, что между нами что-то возможно? Как я могу быть такой лицемеркой?!

— А вот и они, отец даже надел свой парадный костюм, — хохотнул парень и указал на стоящую пару у дверей.

Они улыбались и радостно помахали нам.

— Мама, папа, познакомьтесь, это Надели, — Брюс подвёл меня к людям, которые светились от счастья, от искреннего счастья, глядя на меня.

Лицо женщины было тёплым и приятным, она не смотрела на меня с отвращением из-за моего облика. И это меня обрадовало, что я тут не ничтожество, как обозвал меня Таг, не клоун, а обычная девушка, которая заслуживает такого отношения.

— Очень приятно, — я кивнула им.

— Можешь называть меня Иланой, а отца Брюса Филлипом, а твоё короткое имя, как я помню, Нади, — заговорила мама моего бывшего парня.

— Верно, — улыбнулась я ей.

— Так что мы стоим, проходите, дети, — Филлип раскрыл перед нами двери, и мы вошли в большой холл.

— Рона, покажи спальню Нади, а мы будем ждать вас на террасе, чтобы поболтать, — дала указание женщина домоправительнице.

— Спасибо, — тихо сказала я, а Брюс подхватил наши сумки и мы поднялись по широкой лестнице.

— Я же говорил, что они уже без ума от тебя, — гордо сказал парень в моей спальне.

— Это ненадолго, думаю, когда они узнают, что между нами больше ничего нет, то будут очень огорчены, — вздохнула я и села на постель.

— Нади, — Брюс присел на корточки возле меня. — Я знаю, что вёл себя, как осёл, придурок просто. Но прошу тебя, дай мне ещё один шанс, показать тебе, что я, правда, тебя люблю.

— Ты любишь меня? — прошептала в шоке я.

— Да, очень люблю. Мы с тобой столько времени вместе, а я только сейчас понял, как ты мне дорога. Что ты своей яркостью, своей искренностью и какой-то непонятной мне магией окружила меня. И когда я потерял тебя, я осознал, как был глуп. Как всё моё отрицание собственного существования чуть не погубило тебя, а заодно и меня. Я больше не хочу так жить, я хочу стать твоим принцем, хочу, чтобы ты была со мной в горе и радости, и чтобы у нас получилась красивая сказка со счастливым и долгим концом.

Он взял мою холодную руку и заглянул в глаза.

— Брюс, ты сейчас делаешь мне предложение? — медленно произнесла я.

— Да, можно сказать, и так. Но кольцо я ещё не купил, но обещаю, ты сама его выберешь, любое, какое захочешь. Будь со мной, Нади, моя яркая, светящаяся звезда в ночи. Освети мне млечный путь, по которому я пройду, держа тебя за руку, — с придыханием сказал он.

— Господи, — выдохнула я, и меня ударило током, что тело задрожало. — Я не готова выходить замуж, Брюс. Я не понимаю, что сейчас происходит в моей жизни, а ты говоришь о свадьбе.

— Я понимаю, — кивнул он. — Я не заставляю тебя выходить за меня замуж сейчас, нет, что ты. Мы просто будем вместе и помолвлены, вот и всё. А свадьбу сыграем тогда, когда ты будешь готова.

Он уверенно встал и поднял меня за руку.

— Я не требую от тебя ответа сейчас, подумай, отдохни тут со мной. И я покажу тебе себя, настоящего себя, а не бунтующего наркомана, — он поцеловал мою руку, но меня скрутило от отвращения.

— Хорошо, я подумаю, — выдавила я из себя.

— Спасибо, на большее я пока не надеюсь, — улыбнулся он, и мы спустились, а оттуда прошли на террасу к бассейну, где нас ждали его родители.

— Нади, как тебе у нас? — спросила меня Илана, обводя рукой дом.

— Очень красиво, — вежливо ответила я.

— Вы ещё учитесь в школе? Последний год, верно? — задал мне вопрос Филлип.

— Да, — кивнула я.

— И какие планы дальше, куда хотите поступать? — осведомился мужчина.

— Пока не решила, — честно призналась я. — Ведь впереди ещё год, чтобы обдумать это.

— Возможно, ты будешь учиться вместе с Брюсом? Мы можем помочь тебе с обучением, — предложила мать моего бывшего.

— Что вы, — шокировалась я её фразе. — У нас есть деньги, чтобы оплатить обучение, где я только захочу. Родители оставили нам с сестрой суммы, на которые мы живём и у нас есть собственный бизнес.

— Да? — удивился Филлип.

— Папа, у Нади свой салон цветов в центре, преуспевающее место, — ответил за меня Брюс.

— Значит, вам лучше пойти на бизнес, как Брюсу. Вы узнаете, что такое планирование, и сможете в будущем работать в нашей компании. Брюс наш единственный сын, и он встанет во главе нашего холдинга, конечно, сначала будет просто моим помощником…

— Папа, ещё рано об этом говорить, — перебил его сын. — Мы приехали, чтобы отдохнуть, и у нас лето.

— Да, дорогой, оставим эту тему и лучше поиграем в теннис, — предложила Илана, и я облегчённо вздохнула.

Нет, отец Брюса был хорошим, но слишком забегающим вперёд, хотя от него не отставала и жена. Намёки не очень тонкие были брошены, как бы невзначай, о том, что они хотят, чтобы их сын остепенился. И лучше это сделать поскорее, потому что бабушка Брюса очень хочет подержать на руках правнуков.

В итоге я сослалась на усталость и сбежала в предоставленную мне спальню.

Как только я прилегла отдохнуть, то мысли вернули в это раннее утро и к Тагу.

Почему моя судьба так несправедлива? Почему ткачи нашей любви не могли дать ей возможность на жизнь? Почему? Для чего я попала в свой рай и резко опустилась в ад?

Несправедливо, — я всхлипнула и прижала ноги к груди. — Несправедливо найти и потерять свою любовь!

— Нади, — постучался ко мне Брюс, и я вытерла мокрые щеки.

— Да, входи, — откликнулась я и села на постели.

— Прости моего отца и мою мать, но они не хотели тебя обидеть, — виновато произнёс Брюс и присел на край кровати.

— Меня никто не обидел. Просто мне захотелось тишины и спокойствия, — уверила его я.

— Они завтра с утра уезжают, а мы остаёмся тут, — радостно сообщил парень, а я раскрыла глаза от удивления. — Не волнуйся, я не буду тебя ни к чему принуждать. Никогда, Нади. Я хочу устраивать свидания для тебя, хочу образовать на несколько дней наш мир, в который никто не войдёт. И, конечно, я хочу, чтобы ты сказала мне «да».

— О, — только и смогла я выдавить из себя на его искреннюю и нежную речь.

— Ни о чём не волнуйся, отдыхай. Тебя разбудить к ужину? — Брюс встал и посмотрел на меня с надеждой, непонятным трепетом и глазами, полными любви и заботы.

— Нет, спасибо, Брюс, — я ощутила, как мои глаза помутнели.

— Нади, не плачь. Я не хотел тебя расстроить, — он подошёл ко мне и сел рядом, заключив в объятья.

— Ты ни при чём, — прошептала я, позволяя ему гладить себя по спине и утешать от страданий, которые были понятны только мне.

— Я слишком тороплюсь, да? — тихо спросил Брюс.

— Нет, всё хорошо, ты замечательный, просто я правда очень устала и хотела бы поспать, — вздохнула я и отстранилась.

— Хорошо, Нади, — он легко поцеловал меня в щеку и вышел.

Я откинулась на подушки и задремала, а потом заснула крепким беспробудным, нужным сном. Не было сновидений, хотя я так хотела увидеть его в них.

Погладить его щёку, заглянуть в глаза и обнять, ощутив наше покалывание. Но ничего, один туман в голове и в душе.

Глава 26

Пять дней мы отдыхаем вместе с Брюсом, с новым восхитительным парнем, которого я даже не предполагала найти под «свободным» образом, который он постоянно носил. Сейчас со мной был иной, добрый, галантный, осторожный и понимающий. Он развлекал меня, устраивая пикники на лужайке, заплывы наперегонки, киносеансы с романтическими фильмами. Он был идеальным, и от того, что я не могла ответить ему взаимностью, мне становилось всё тяжелее и тяжелее. Я жила в другом мире, в мире воспоминаний и не могла отпустить их.

Не было сил и желания это делать. Я чувствовала себя одинокой, и с каждым днём моё решение не идти с Тагом сдавливало грудь, что невозможно было дышать. От этого я перестала кушать, а если и ела, то совсем немного.

— Нади, — меня окликнул Брюс, и я вздрогнула, чуть не уронив бокала с водой.

— Прости, не спалось, я встала, чтобы попить, — виновато произнесла я и показала на стакан в руке.

— Я тоже не спал, — улыбнулся он, — не хочешь посидеть на улице?

— Хочу, — тихо ответила я.

Мы вышли из дома, и присели на качели, Брюс оттолкнулся ногой и раскачал их.

— Нади, что с тобой? — нарушил тишину парень и посмотрел на меня.

— Всё хорошо, — выдавила я из себя улыбку.

— Нет, не хорошо. Я же вижу, крошка, что ты грустишь и пребываешь в печали, — нахмурился он.

— Тебе кажется, — я отпила воды, но ком встал в горле.

— Поделись со мной, — предложил Брюс, и я посмотрела на него, на открытое лицо парня, которого так бессовестно обманывала.

— Я полюбила другого, — выдохнула я признание, и его лицо вытянулось.

— Когда это случилось? — шёпотом спросил он.

— Недавно, хотя, кажется, что очень давно, — печально ответила я.

— Почему ты не с ним?

— Потому что он женится на девушке, которая от него ждёт ребёнка. Я сама заставила его это сделать…

— И теперь жалеешь? — перебил он меня.

— И да, и нет. Да, потому что моё сердце разрывается от боли, что мы не сможем быть вместе. Нет, потому что у ребёнка будет полноценная семья, — объяснила я.

— Ох, Нади, это я виноват, — покачал он головой.

— Ты-то причём? — удивилась я.

— Если бы я с самого начала был нормальным, подарил бы тебе ту заботу и любовь, в которых ты нуждалась, то ты бы не встретила его, — ответил Брюс.

— Это была судьба, нет ничьей вины, что так получилось, — я положила руку на его плечо.

— Нади, дорогая моя Нади, позволь мне сделать тебя счастливой, прошу тебя, позволь мне любить тебя, — он повернулся ко мне и взял мою руку, согревая в своих ладонях.

— Ты не понимаешь, Брюс. Я никогда не смогу тебя полюбить, а ты такой хороший, а я лицемерка. Приехала сюда, отбираю у тебя время, а ты хотел на мне жениться. Да ты должен кричать и злиться на меня, — нахмурилась я.

— Злиться? На тебя? Нет, никогда я не буду на тебя злиться. Не волнуйся, моей любви хватит нам обоим, я буду защищать тебя и оберегать, холить и лелеять.

Только сама разреши мне. Но ты уверена, что тот другой не придёт? — медленно спросил Брюс.

— Уверена, он больше никогда не сможет прийти, никогда, — прошептала я и резко осознала свои слова.

Никогда, никогда я его не увижу больше, никогда до собственной смерти, — повторялось в голове, и я ощутила, что перестала дышать, и кислорода не хватает.

— Крошка, — Брюс притянул мою голову на своё плечо и гладил волосы.

— Боже, — в голос прорыдала я, — никогда я его не увижу больше. Боже.

Я продолжала плакать, вновь и вновь понимая эту правду, от которой становилось плохо и дурно.

— Поплачь, Нади, станет легче, — приговаривал Брюс, продолжая утешать меня.

И я позволила сильному, болезненному потоку подхватить меня и унести далеко отсюда. Воспоминания пробегали перед глазами, и прятались в ночи, я просматривала фильм с Тагом и собой в главных ролях до последних злых и обидных слов. И новый поток цунами захватил меня и топил в отчаянии, пока я была не выжата, не опустошена настолько, что сил не было даже всхлипывать.

Брюс подхватил меня на руки и пошёл со мной.

— Теперь тебе надо поспать, а завтра будет легче, и я буду рядом, Нади. Я всегда буду рядом, — прошептал он и опустил меня на кровать.

И вновь ночь без сновидений, вновь наступил новый день, но принимать его и правда стало легче.

— Доброе утро, — вошёл в мою спальню Брюс с подносом и горячим завтракам на нём.

— Доброе, — я оглядела глазунью с беконом, сэндвичи, фруктовый салат и свежевыжатый апельсиновый сок, и подняла голову на парня, — Брюс, это просто… нет слов.

— Завтракай, ты должна поесть, — он поставил мне на ноги столик.

— Спасибо, но выпью только это, — я взяла бокал и отпила. — Брюс, прости меня за вчера.

— Тебе не за что извиняться, дорогая, — улыбнулся он и сел рядом. — Я подумал, пока ты спала, и решил, что я хочу быть твоей опорой. Я ни на йоту не сомневаюсь в тебе и себе, и я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.

— Брюс, давай пока отложим этот разговор, но я готова дать нам шанс, — вздохнула я, пора была начинать новую жизнь, жизнь без любви, без него.

— Спасибо, тогда скажи мне, что бы ты хотела? — радостно спросил он.

— Честно?

— Да, честно, — уверенно кивнул он.

— Покататься на байке, — призналась я.

— Нади, — рассмеялся он, — хорошо, я его не продал. Я тоже люблю моего коня, и я очень рад, что ты разделяешь мою страсть. Видишь, у нас есть много общего, а ещё больше мы найдём.

— Хорошо, — улыбнулась я ему.

— Тогда одевайся, а я пока подготовлю все для поездки, — он встал и, взяв столик с нетронутой пищей, вышел из спальни.

Нет, никаких мыслей, только сегодня. А сегодня я хочу насладиться временем с Брюсом, не дать моему горю потери унести меня.

Быстро надев джинсы с кедами и майку, я спустилась, где меня ожидал уже одетый Брюс.

— Как в старые времена, — улыбнулся он.

— Ага, — радостно кивнула я и взяла у него из рук шлем.

— Только держись, хорошо? — крикнул он, когда завёл мотоцикл.

— Да, — ответила я и обняла его за талию.

Мотор заревел, и мы полетели, как раньше. Но сейчас было неприятное чувство, чувство опасности. Всё моё тело сковало от страха, и я крепче вцепилась в куртку Брюса, начав судорожно дышать. Почему-то в голове появлялись картинки, как парень не справляется с управлением, и мы разбиваемся, много крови, мёртвые тела, и я видела собственную смерть.

— Брюс, остановись, — закричала в панике я.

Он немного сбавил скорость и припарковался. Как только мотоцикл остановился, я спрыгнула с него, стянув с себя шлем. Ноги дрожали, я не могла отдышаться и облизывала постоянно пересыхающие губы, сердце билось, пребывая под властью видения.

— Нади, что случилось? — подбежал ко мне Брюс.

— Мне плохо, — выдохнула я и начала ещё быстрее хватать ртом воздух.

Меня бросило в холодный пот, и я почувствовала, что падаю, мужские руки подхватили меня, в голове был такой шум, что я не могла расслышать, что мне говорил Брюс. Я не могла его рассмотреть, перед глазами забегали чёрные точки, а затем я погрузилась во мрак…

— Нади, — сквозь какое-то пиканье я расслышала голос и медленно открыла глаза.

Горло пересохло и хотелось пить. Когда глаза привыкли к неяркому освещению, то я рассмотрела где я. Белые стены, диван, то же пиканье и Брюс, который был напуган и держал мою руку, а в другой руке была вставлена игла с капельницей.

Я была в больнице. Неужели это было не видение?

— Что случилось? — облизав губы, спросила я.

— Ты упала в обморок, и я вызвал скорую, у тебя сильное обезвоживание, — торопливо объяснил он. — Попей, — он поднёс к моим губам трубочку, и я втянула воду, которая была для меня спасением.

— Мисс Эдвардс, пришли в себя, — в палату зашла женщина и улыбнулась мне.

— Да, — ответила я ей.

— Как вы себя чувствуете? — она присела на край постели и внимательно осматривала то меня, то Брюса.

— Нормально, — уверила я её.

— Мы не смогли дозвониться до вашей сестры, и ваш парень оформил документы, пока мы брали у вас анализы, — она взяла мою историю болезни и мельком просмотрела.

— Что с ней? — тихо спросил Брюс.

— Я так понимаю, у мисс Эдвардс был приступ паники, помимо этого есть ещё одна причина, — врач встала и серьёзно посмотрела на меня.

— И? — Брюс был нетерпелив.

— Мисс Эдвардс, вы беременны, срок около двух недель, — сообщила, смотря мне в глаза, женщина, и моё сердце остановилось.

— Повторите, — попросил Брюс.

— Мисс Эдвардс беременна, — вновь произнесла она чудовищную правду, и я закрыла глаза.

Беременна. Беременна от Тага. Но это же невозможно! Это не должна быть так!

— Я оставлю вас, как я поняла, это для вас обоих сюрприз, — с этими словами женщина скрылась за дверью.

— Господи, — я услышала рядом, как выдохнул Брюс и сел на пол, схватившись за голову.

Сейчас я не могла посмотреть на него, заговорить с ним, да и с собой я не могла говорить.

Я закрыла глаза и попыталась подумать. Но как можно было думать, если паника вновь охватывала меня.

Почему я не подумала об этом раньше? Почему я позволила ему сделать это с собой? — бились у меня в голове тревожные мысли. — Почему я была такой неосторожной и наивной?

Даже сейчас я себя обманывала, меня никто не заставлял, а я о контрацепции даже не думала. Я полностью отдалась Тагу, растворилась в его руках, поцелуях и томлении, и вот что вышло.

Как бы то ни было, поздно упрекать себя. Я никогда не сделаю аборт, я окончу школу в таком состоянии, а дальше у меня есть деньги, чтобы выжить.

Справлюсь, я должна справиться.

Я ношу ребёнка Тагаса, серафима на небесах. А кто родится у меня? Я положила руку на ещё плоский живот, стараясь не позволить панике взять над собой верх.

— Нади, теперь ты, надеюсь, согласна выйти за меня замуж? — я не заметила, как Брюс встал с пола, и теперь с напряжением на бледном лице смотрел на меня.

— Ты с ума сошёл? — прошептала я. — Нет, я отказываюсь, конечно, отказываюсь.

— Нет, Нади, — он покачал головой и взял меня за руку, — нет. Я не позволю тебе разрушить свою жизнь, я приму этого ребёнка, никогда не упрекну тебя.

Послушай меня, мы поженимся, он родится в полной семье, я дам ему всё, что возможно, я помогу тебе…

— Брюс, ты не понимаешь, что ты несёшь, — возмутилась я и вырвала руку. — Ты не должен это предлагать даже! Это не твой ребёнок, ты не сможешь его любить, как своего. Я знаю это, потому что моя мама не смогла меня принять, понимаешь? Нет, Брюс, нет. Это ты сломаешь свою жизнь…

— А что ты будешь делать, Нади? Аборт? — он начал ходить.

— Нет, я воспитаю своего ребёнка сама, я справлюсь, — уверенно сказала я.

— Но тебе нужна помощь, а от Глосс ты её не дождёшься! — повысил он голос.

— Не понимаю, почему ты отказываешь мне? Я тут, я готов быть кем угодно, только бы быть счастливым с тобой. Мы вместе вырастим нашего ребёнка, Нади. Но у меня есть условие, мой ребёнок никогда не будет знать правды. У него будет один отец — я.

Брюс остановился и серьёзно посмотрел на меня, пока я пыталась справиться со всем, что свалилось на мои плечи.

— Я подумаю, ладно? — я отложила этот разговор, сейчас сил не было на это глупое предложение от шокированного бывшего парня.

— Хорошо, но ненадолго. Потому что мы должны сделать так, чтобы ты округлялась во время нашего брака, — продолжал гнуть своё Брюс.

— Отвезёшь меня домой? — спросила я его.

— Конечно, дорогая, — смягчился он и подошёл. — Нади, я люблю тебя, и поверь мне, я уже люблю нашего ребёнка, даже если он не от меня.

— Спасибо, Брюс, — я улыбнулась ему.

— А теперь собирайтесь домой, — он указал на мою одежду, лежащую на диване, и вышел.

Беременна, — повторил мой мозг.

Но почему сейчас не ощущаю паники, я ощущаю радость, что какая-то часть Тага всегда будет принадлежать мне. Она будет жить в нашем ребенке, но он никогда об этом не узнает.

Глава 27

Брюс довёз меня на такси домой и обещал приехать завтра с моими вещами. Он пребывал в шоке, крутился вокруг меня, как будто я была больной.

Но почему-то я приняла такой исход событий легко, слишком легко, значит, после я осознаю, и будут последствия.

Глосс дома не было, и я расслабилась, приняв душ, и через «не хочу» заставила себя съесть хотя бы хлопьев с молоком. Но меня передёрнуло от вида пищи, и я выпила только воду.

В постели я крутилась и не могла уснуть.

Хватит, — мысленно приказала я себе. — Я справлюсь с этим. Несмотря на все проблемы и трудности, меня охватывало умиление при мысли о том, что внутри меня растёт новая жизнь, наш с Тагом ребёнок.

И с улыбкой на лице я заснула, пока меня не разбудил настойчивый стук в дверь.

Нехотя, я встала с постели и накинула халат.

— Привет, — Брюс по-свойски зашёл в открытую дверь и поставил мою сумку и ещё несколько пакетов с едой, — теперь тебе надо хорошо питаться.

— Привет, — медленно ответила я и закрыла за ним дверь. — Брюс, я серьёзно говорила, я не выйду за тебя.

— Нади, подумай, и через час я получу разрешение на наш брак. Я рассказал родителям, что ты беременна от меня, и отец обещал посодействовать в этом, мама пищит от восторга и уже обзванивает родственников и свадебные салоны…

— Остановись, — закричала я, — хватит, Брюс. Хватит. Ты сейчас похож на полоумного!

— Но… — он выглядел таким ранимым, что мне снова стало дурно.

— Брюс, — я потёрла глаза, — давай сядем и поговорим, хорошо?

Он кивнул, и мы прошли в гостиную.

— Послушай меня, не надо это делать, не надо. Со мной всё будет хорошо, поверь мне, — попыталась я его уверить, но он упрямо замотал головой.

— Нашему ребёнку нужен отец, ему нужна семья! — возразил он.

— Это мой ребёнок, не твой, — напомнила я ему, — и как ты объяснишь то, что не будет похож на тебя?

— Да это ерунда, генов в наших семьях много, поэтому всегда можно свалить на кого-то из дальних родственников, — тут же нашёлся он.

— Боже, ты не понимаешь, — застонала я и закрыла лицо руками.

— Нади, я все понимаю. Буквально всё, но я принимаю это. Правда, принимаю, и я настаиваю на свадьбе. У тебя нет родителей, чтобы тебе помогли, у тебя нет сестры, потому что она думает только о себе. У тебя есть только я, дорогая, только я, — заверял Брюс меня.

— Я не могу так поступить с тобой, — напряжённо ответила я, — это обман. А что будет через пять лет, ты осознаешь всё и уйдёшь.

— Нет, мы родим ещё детей, у нас всё будет хорошо, я обещаю тебе, Нади.

Доверься мне, — он взял мою руку и поцеловал.

Его мобильный зазвонил, и он выпустил мою руку, ответив на звонок.

— Да… отлично, спасибо, — радостно произнёс он в трубку и посмотрел на меня горящими глазами.

— Нам дали разрешение, и мы можем пожениться через три дня, не волнуйся, мама всем займётся, — он вскочил с дивана в таком возбуждении, что я шумно выдохнула.

— Брюс… — начала я вновь останавливать его.

— Нет, ты иди переодевайся, а я пока приготовлю завтрак, — он подошёл ко мне и поднял с дивана. — Всё будет хорошо, уже всё хорошо, крошка, — нежно сказал он.

— Я не выйду за тебя, — произнесла я, глядя в его глаза.

— Хорошо, обсудим это позже, — согласился он, — но ты поешь, а потом…

Он не договорил, как в дверь позвонили.

— Ты кого-то ждёшь? — спросил он.

— Нет, может Глосс потеряла ключи, — предположила я.

— Я открою, — предложил Брюс и уже развернулся в сторону двери.

Я не успевала за ним, он как тайфун ворвался сейчас в меня и я даже сама осознать всё толком не смогла.

— Привет, мне нужна Нади, — услышала я знакомый голос, и моё сердце понеслось галопом.

— Кир? — я выглянула из-за спины Брюса.

— Нади, — нервно улыбнулся он, — надо поговорить.

— А ты кто? — ревностно спросил Брюс.

— Это мой друг, Брюс, — я немного оттащила своего бывшего парня в сторону.

— Это он? — спросил он меня.

— Нет, — покачала я головой.

— Ладно, только недолго, я буду на кухне, — бросил Брюс и скрылся.

— Проходи, — я впустила Кира и повела его в гостиную.

— Что случилось? Почему ты тут? — тихо спросила я его.

— Я пришёл сказать, что Писари подтвердили, что… в общем…

— Что ребёнок его, — закончила я за него, и сердце болезненно сжалось.

— Что он спал с ней. Нам даже показали это, — выдохнул он. — Мне очень жаль, Нади. Мне чертовски жаль.

— Мне тоже, Кир, но ничего не изменить, — печально улыбнулась я.

— Свадьба состоится в ближайшее время, — добавил он дозы яда в мою израненную душу.

— Хорошо, передай ему, что я желаю ему только счастья, — выдавила я из себя.

— Боюсь, он не станет слушать меня. Он переехал из вашей спальни, и запретил всем говорить о тебе, он только пьёт, не выходит из зала наслаждений и всё, — усмехнулся Кир.

— Спасибо, что пришёл, — я больше не знала, что ещё могу сказать.

— Но это неправильно, Нади, это не должно быть так, — возмутился Кир.

— Значит, такова воля вашего правителя, — ответила я.

— Нет, я подумаю, все мы думаем, как изменить это, как найти лазейку, — быстро говорил он.

— Кир, всё, — я остановила его, — это всё, нет больше ничего. Это бесполезно.

— Нет, Ана тоже против этого брака, да многие против! — настаивал он.

— Кир, передай ей, что я очень благодарна за то, что она делает или пытается сделать, как и все вы. Но пойми, я не вернусь туда, а Таг должен выполнить свой долг, — уверенно произнесла я, и ощутила тошноту, подкатываемую к горлу.

Ты ещё маленький, чтобы что-то решать, — мысленно сказала я жизни внутри себя.

— А как ты? — спросил озабоченно Кир. — Что ты будешь делать? Как жить без него?

— С ней всё будет хорошо, уже всё хорошо. А её жизнь — не твоя забота, парень, — ответил за меня вошедший Брюс, — и мы собираемся пожениться.

— Что? — переспросил Кир.

— Да, — подтвердила я, приняв решение, это была последняя возможность, чтобы поставить точку в нелепой небесной ошибке.

— Но… как? Нади, зачем? — нахмурился Кир.

— Как зачем? Мы уже довольно давно встречаемся, и решили, что пришло время нам быть всегда вместе. Мы столько вместе пережили, а сколько предстоит. И мы любим друг друга, сейчас даже ещё сильнее. Правда, крошка? — Брюс по-свойски обнял меня за талию, показывая, что у него имеются все права на меня.

— Да, — как робот ответила я.

— Что ж, — Кир зло сжал губы, — поздравляю. А я-то надеялся…

— На что, Кир? На что тут можно надеяться, если Таг сам подписался под всем, — перебила я его.

— Я тебя понял, — недовольно ответил он, — прощай, Нади. И я тебе желаю счастья.

— Спасибо, — кивнула я.

— Я провожу твоего гостя, дорогая, — улыбнулся мне Брюс и последняя нить, связывающая меня с тем миром, оборвалась.

Я села на диван, и слёзы, такие частые гости в последнее время покатились по щекам.

— Нади, — тихо позвал меня Брюс и сел рядом, — тебе нельзя волноваться, крошка. Ты теперь должна думать не только о себе, но и о нашем малыше.

— Брюс, — я заплакала ещё громче.

— Ну, тише, — прошептал он и обнял, — тише. И я слышал, что ты сказал мне «да»?

— Да, — проплакала я.

— Я люблю тебя, и я сделаю тебя счастливой, дорогая моя, тебя и нашего ребёнка, — он поднял мою голову и нежно коснулся моих губ.

Мне хотелось оттолкнуть его, сказать, чтобы он проваливал из моей жизни, но не смогла и смиренно принимала его объятья и поцелуй.

С этим днём я вошла в новую жизнь, одинокую и закованную цепями, которые не разрушить. Потому что душа и сердце больше не забьются быстрее, и лишь остаётся ожидание, когда я смогу отдать всю свою любовь моему нечаянному подарку с небес.

Глава 28

Последующие два дня я пребывала в тумане, где вокруг меня крутились мать Брюса, сам Брюс, его бабушка и ещё огромное количество родственников. Они предлагали мне то выбрать цветы к свадьбе, то фату, то украшения, то туфли. И я просто кивала, а в итоге просто сказала, чтобы они делали так, как сами того хотят. Глосс так и не появлялась ни дома, ни в цветочном, где я последнее время пряталась от назойливого семейства Веберов.

Я выходила из нашего салона за пару часов до закрытия, когда меня окликнул женский голос:

— Нади.

Я повернулась и заметила, как ко мне с другой стороны дороги перебегает жена Ксафана.

— Адрианна? — удивлённо произнесла я, когда девушка с пышной копной чёрных кудрявых волос подошла ко мне, сияя белозубой улыбкой.

— Привет, как здорово, что тебя встретила, — она взяла меня под руку, — пошли, перекусим, я от голода сейчас умру, ходила по магазинам, покупала приданое для моего племянника или племянницы.

— Привет, да… давай, — ответила я такому напору, и ощутила, что и я голодна, потому что токсикоз с утра меня мучил уже второй день.

Мы вошли в ближайшую закусочную и сели за столиком.

— Фри Фрайс, гамбургер, кетчуп, воду без газа и мороженое с шоколадной крошкой, — сделала я заказ.

— Я смотрю, не я одна голодаю, — довольно рассмеялась Адрианна.

— А почему ты именно тут? — напряглась я.

— Честно говоря, я надеялась встретиться с тобой, — ответила она и выпрямилась.

— Зачем? — удивилась я.

— Представь моё удивление, когда я поднялась, чтобы поздравить с датой свадьбы тебя и Тагаса, но оказалось, что невеста не та, — с сарказмом произнесла она.

— Ясно, — отрезала я и сжала зубы.

— Что произошло? Как все говорят, что ты отказалась от Тагаса. Почему? — задавала она вопросы.

— Потому что он должен жениться на той, кто ждёт от него ребёнка, — ответила я и вновь ощутила тошноту.

Не сейчас, малыш, папа должен это сделать. А я должна спрятать тебя, — уверила я своего ребёнка, и тошнота прошла.

Перед нами поставили наш заказ, и я быстро развернула гамбургер и откусила, чтобы больше не отвечать.

— Понятно, — кивнула Адрианна, и взяла свой гамбургер, — ммм, как же это вкусно. Знаешь, я тоже была официанткой.

— Правда? — удивлённо спросила я.

— Да, — улыбнулась она.

— А как так получилось, что ты и Ксафан вместе? — поинтересовалась я.

— Я была обычной девушкой и продала душу Дьяволу, а Ксафан её сын. И он пришёл с ней, чтобы соблазнить меня, но он не знал, что я уже подписала контракт. Я влюбилась в него, и думала, что он и есть Дьявол, и покончила с жизнью тоже по контракту, но, к счастью, он не был им. Он оказался сыном Люцифера, и мы вновь встретились. Я чуть было не вышла замуж за его отца, но появился Адам, который по совместительству мой отец, я падший ангел. И, в общем, мы прожили новую жизнь, так было много всего, как-нибудь подробней расскажу, но я рада, что я доверилась своему сердцу во второй раз, и сейчас я счастлива, я любима, — рассказала она, пока я пихала в рот картошку, зачарованно слушая её.

— Ничего себе, — выдохнула я и поднесла ко рту новую порцию картошки.

— Да, а мой сводный брат ангел, а его жена — дочь Люцифера, и она теперь не демон, а падший ангел, как я, и они вот-вот должны стать родителями, — поделилась Адрианна.

— Как вы быстро плодитесь, — вырвалось у меня.

— Да, — рассмеялась она, — как кролики.

— Прости, — смутилась я.

— Вкусно? — спросила она, указывая на мой полупустой поднос.

— Очень, — улыбнулась я, глядя на неё.

— И какой срок?

— Две недели, — ответила я и замерла. — Ты о чём?

— Нади, ты беременна. Первое — твоя грудь стала с последней встречи больше, второе — ты обмакиваешь картошку в мороженое и с довольным видом ешь, и третье — я чувствую это, — уверенно произнесла она.

— Я выхожу замуж за отца ребёнка, — тут же ответила я.

— Вряд ли за отца твоего ребёнка, ведь отец его Тагас, — усмехнулась она.

— Молчи, — шикнула я на неё и огляделась. — Никто не должен знать это, Адрианна, пожалуйста.

— Да, ещё могу сказать, что у тебя тройня, — усмехнулась черноволосая, а я поперхнулась водой.

— Что? — воскликнула я.

— Да, я знаю это, потому что я — ангел материнства, и я знаю всех, кто ожидает пополнений и сколько их там. У тебя два мальчика и одна девочка, — довольно произнесла Адрианна.

— Чушь, — замотала я головой.

Как тройня? Господи, что за ангельское проклятье?! Я застонала и опустила голову на стол.

— Не переживай, им комфортно, только возмущаются, почему их мама постоянно плачет, — тихо произнесла девушка рядом, и я подняла голову.

— Потому что я попала, да так попала, что хочется исчезнуть, — прошептала я.

— Но почему? — она придвинулась ближе. — Какое у вас изречение?

— Не поняла, — помотала я головой.

— У каждого ангела и демона из королевских семей есть своя печать. У Сафа, например, «Valet et me ama», — произнесла она.

— Что это?

— «Люби меня и прощай», это его печать и она на мне, — Адрианна развернулась и открыла шею, где было это изречение.

— И при чем тут я? — недоверчиво спросила я.

— У Тагаса тоже есть такое же, какое? — нетерпеливо ожидала она ответ.

— Да, он что-то говорил вроде как «законным путём», — медленно произнесла я.

— Законным путём, — задумалась она. — В каждом изречении содержится загадка. У Патрика и Элли это «Чужое и невозможное». Он ангел, она демон и между ними любовь, настоящая любовь, которая неподвластна ни одному из миров. Мы с Сафом любили друг друга и прощались. И между вами с Тагасом тоже есть эта загадка, нужно только её понять.

— Нет, — я покачала головой, — нет, Адрианна. Всё подтвердилось, он спал с ней, и это его ребёнок.

— Как и у тебя, но у тебя их трое, — тихо сказала девушка.

— Но сейчас это уже не важно, я завтра выхожу замуж за любящего и отличного парня, который знает всё обо мне и принимает меня, не оскорбляя и не заставляя проходить через унижение…

— Завтра? — перебила она меня. — И свадьба Тагаса завтра. Нет, Нади, останови свадьбу, я попробую узнать что-то у своих.

— Адрианна, — я схватила девушку за руку, которая уже поднялась, — прошу тебя, нет. Я не могу, я устала, я так устала. Я хочу жить, я больше не хочу любить его, не хочу.

— Я понимаю тебя, я переживала то же самое с Сафом, когда готовилась стать женой Люцифера, — она села ближе, — я понимаю и твою боль, и твоё отчаяние, и желание спасти того, кто так тебе дорог. Я делала то же самое, но это неправильно, это ваш путь к счастью, и ты не должна сдаваться, никогда, ни при каких условиях. Я сдалась, и мне помогли, сначала отец, дав нам второй шанс, а потом Элли, написав записку с правильными словами. И я приняла единственное решение, верное, и ни о чём не жалею, потому что я вознаграждена любимым, и нашим сыном. И ты не должна опускать руки, даже если Тагас слишком упрям и глуп. Мужчины вообще очень сильно реагируют, когда задеваешь их самолюбие, а ты, видно, задела.

— Да, он убеждал меня уйти с ним, и даже плакал, пока признавался в своих чувствах, но я отвергла его, — прошептала я, и из глаз капнула слеза.

— Не плачь, я придумаю что-нибудь, обещаю, — она улыбнулась мне. — Законным путём.

— Адрианна, я умоляю тебя, не надо, забудь и никому не говори о том, что ты узнала, молю тебя, — сквозь слёзы прошептала я.

— Хорошо, — вздохнула она. — Тогда всего хорошего тебе, Нади. И я надеюсь, что мы когда-нибудь ещё встретимся.

— Спасибо, — вымучено улыбнулась я ей. — Я тоже, Адрианна.

— Пока, — она помахала мне рукой и ушла.

Завтра я стану женой нелюбимого мужчины и проживу свою жизнь, как должна.

Я заставляла Тага выполнить его долг, а теперь сама боюсь этого же. Трое, у меня будет трое детей. Как Брюс отнесётся к этому? Разве сейчас это важно?

Завтра наступит конец всем мечтам и возможностям на любовь…

Глава 29

POV Тагас.

— Ну что, завтра, братик, на тебя наденут оковы? — печально усмехнулся Амалиэль.

— Отстань от него, Амаль, — толкнул брата Ишим.

Я только откинулся на подушки и поднёс к губам неизвестный по счёту кубок.

Нади, — пронеслось в голове, и сердце заболело. Она отвергла меня, но я был идиотом. Я с самого начала знал, что она моя, всегда была моей. И я должен был не убегать в первый раз, не поддаваться своим страхам, а любить её. Я совершил такую ошибку, которую мне нести вечно. Это мой грех, с которым мне жить. Любить другую, думать о ней и представлять только её в мечтах, пока ненавистная мне девушка, обманом забеременившая, будет радоваться жизни. Я нашёл то, чего всю жизнь боялся. Я попался, попался так глупо.

Даже варианта исправить всё не было. С каждым видением, которое мне открывали писари, я задыхался. У меня тогда ещё была надежда на то, что всё ложь, на то, что я обниму свою Нади, и заберу её с собой по законному праву.

Но всё рухнуло в один миг, моя душа разбилась вдребезги, а сердце перестало стучать. Я запретил всем произносить её имя, которое ночами шептал, как молитву, лежа в холодной постели, где мне оставались только воспоминания о времени, где я был любим, и любил сам. Я не мог зайти в нашу спальню, потому что её аромат витал везде. Эта комната была ею, была болью, моей болью.

И сейчас я надеюсь на войну, чтобы уйти туда, чтобы меня сожгли демоны, и чтобы я больше не чувствовал одиночества, когда познал другое.

— Я видел её, — тихо произнёс Кир, и оторвал меня от разговора с самим собой.

— Мне это неинтересно, — оборвал я его, но через секунду вздохнув, добавил: — Говори.

— Она выходит замуж, — друг убил меня, без ножа и яда, убил одной фразой.

Моя Нади выходит замуж за другого. Не я тот, кто будет целовать её, не я тот, кто будет видеть её улыбку и счастье на лице. Это другой, это не я, это никогда не буду я.

— Кто? — процедил я.

— Брюс, — фыркнул Кир.

— Это тот, который наркоман и ездит на байке? — удивился я, но она же говорила, что они расстались. Врала, она врала мне, или делает так, чтобы мне стало так же плохо, но мне и так гадко.

— Да, но ты бы его видел. Он так изменился. Он уверен в себе, он больше не шляется с той бандой, он вообще выглядит, как идеальный американский мачо, — с ненавистью сказал друг.

— Почему? — задумался я.

— Не знаю, но это странно. И он любит её, очень любит, этот парень души не чает в ней. И знает про тебя. Он сказал мне, когда практически вышвырнул из её дома, чтобы ноги ни моей, ни того ублюдка, который разбил её сердце, тут не было, иначе он просто закажет нас, — рассказал Кир.

— Идиот, — усмехнулся я. — Она рассказала ему о нас и он… почему… зачем так больно?

— Тагас, ты должен что-то сделать, — вклинился в разговор Ишим, и я понял, что слышали все, кто на этом мальчишнике, наше обсуждение.

— Да что я могу сделать? — зло я осмотрел каждого. — Вы сами знаете отца, знаете и видели, что я был с Анемоной, и от меня она беременна. И я не могу спуститься, для меня проход закрыт, я даже проследить за Нади не могу, мне вход к Писарям и Ткачам тоже закрыт, — простонал я и допил бокал до конца.

— Если мы все будем против этой свадьбы, даже мама готова поддержать нас, то…

— То что? — я оборвал Кассиэля. — Думаешь, отец просто завернёт церемонию и не накажет каждого из нас?

— И ты спокойно завтра скажешь «да»? — недоверчиво спросил Дума.

— Да, я скажу «да», так хотела Нади, — я покачал головой, вспоминая свои ужасные слова, и налил себе ещё.

— Она не любит его, — подлил масла в огонь Кир.

— Конечно, она не может любить этого Брюса, потому что она принадлежит Тагасу, — поддакнул Муриэль.

— Да, у Ксафана и Адрианны тоже всё было непросто, но они же вместе, и тут может быть всё хорошо, просто мы должны найти вариант, — убеждал меня Фануэль.

— Да заткнитесь вы! — повысил я голос и встал. — Нет, нет никаких вариантов, нет ничего, чтобы дать мне один шанс вернуть всё. Ничего, всё пусто, нет больше моей Нади, нет любви, хватит! Пошли все вон отсюда! Быстро!

— Брат… — попытался меня успокоить Ишим.

— Вон! — рыкнул я на них, и все ребята с угрюмыми лицами вышли из того места, которое стало для меня адом, из этой долбанной комнаты, где я совершил то, что не должен был делать, где я предал мою возлюбленную.

И находясь здесь каждый день, я проклинаю ту злополучную ночь. Я никогда не притронусь к Анемонии, никогда больше не предам Нади. Если мне и суждено стать её мужем, то только на бумаге, но никак не скрепить брачный союз постелью.

Я устало сел на подушки, и посмотрел перед собой.

— Прощай, любовь моя, моя самая невероятная, Надели, всегда я буду помнить тебя и встречу тут, когда придёт твоё время и отправлю в новую жизнь. Прости меня за то, что я сказал и говорил тебе, я был идиотом. Мне надо было схватить тебя и никогда не отпускать. Трус, я был трусом, а теперь я ничего не могу изменить, но ты забрала моё сердце, родная моя лучезарная девочка. Я знаю, что и ты мучаешься так же, как и я. А я не могу помочь тебе, не могу стереть слёзы с твоего лица и осушить их поцелуем, потому что я ошибся. — Я говорил это шёпотом, представляя, что она тут, сидит напротив меня, и нам устроили эту последнюю встречу, перед тем, как навсегда нас разлучить, и я продолжил, я хотел, чтобы она знала всё.

— Когда я увидел тебя в ресторане первый раз, я так удивился твоей смелости, твоему характеру, что забыл о том, зачем я спустился. Мне хотелось, чтобы ты улыбнулась мне ещё раз, сказала очередную едкую фразу, от которой я бы опешил, потому что ни одна девушка не бросала мне такой вызов. А ты бросила, и, мало того, что бросила, ты поставила меня на место. И я тебе благодарен за то, что ты научила меня любить. Показала мне, что искренность — это не забытое явление, не миф, а реальность. Твои тёплые карие глаза стали для меня всего дороже, и я боялся тонуть в них, боялся смотреть в эту глубину, потому что я опасался этого огня. Но ты сожгла меня, сожгла и испила досуха, придавая сил, чтоб вступить в новый день, — я улыбнулся моей воображаемой любимой.

— Знаешь, когда я понял, что потерян в тебе? Когда понял, что хочу защищать тебя и никому не позволю забрать тебя, когда ты была в райском саду с Люцифером. Я наблюдал за тобой, я появился раньше, вспомнив эту особенность деревьев. И я слушал тебя, ведь Люцифер говорил моими словами, теми фразами, которые пылали в моей душе. И я обманывал тебя, я знал, как помочь тебе уйти, это всё был блеф. А мама тоже поняла, что ты дарована мне небесами, и продолжила мою ложь. Я не хотел тебя отпускать, не мог отпустить и не узнать, каковы на вкус твои губы. Я хотел узнать, чего я был лишён всю свою жизнь. И ты подарила мне это: ласку, нежность, заботу и любовь. А я предал тебя, я причинил тебе такую боль, Нади. Я никогда не прощу себя за это, и завтра я скажу «да» Анемоне, потому что я хочу наказать себя за мой проступок, чтобы он напоминал мне, какой я урод, что поступил так с той, кому отдал всего себя. Нади, храни моё сердце, мою душу и мою любовь, когда-нибудь, я не знаю, когда и как, но я вернусь к тебе, любимая, вернусь и заберу своё с собой. Ведь твоё сердце, твоя душа и твоя любовь будут мне спутником, невидимым призраком, помогающим делать шаги в пропасть. Я люблю тебя, Надели, и я всегда буду надеяться на очередную небесную ошибку, которая приведёт тебя сюда.

Боль сковала моё тело так сильно, что я зажмурился и опустил голову на стол.

Завтра я встречу свой грех, который буду нести, и стонать под ним, моля о твоём прощении вечно…

Глава 30

— Нади, девочка, все уже ждут только нас, поторапливаемся, — радостно защебетала около меня Илиана и опустила вуаль фаты на лицо.

— Спасибо, дайте мне пару минут. Хорошо? — попросила я её и начала дышать ртом.

— Да, мы ждём тебя, — кивнула мне мама Брюса, и за шумной толпой женщин Веберов закрылась дверь.

Я выдохнула и посмотрела на себя в зеркало. Я была похожа на куклу с цветными волосами, собранными в объёмную косу на один бок, в платье белом пышном и необъятном, с диадемой, переливающейся в волосах, и фате. Можно было ставить меня на прилавок и продавать, ведь и лицо у меня было кукольное — безжизненное, бледное и пустое, даже под слоем грима и накладных ресниц.

— Я отпускаю тебя, Тагас, — прошептала я отражению в зеркале, которое на миг стало им, — я отпускаю тебя и желаю тебе счастья. Прости меня за то, что я была так глупа, за то, что я так боялась быть зависимой от тебя. А теперь… всё в прошлом. Но знай, что я всегда буду любить тебя и наших детей. Береги себя, не делай глупостей, потому что тогда мне будет сложнее жить, не зная, жив ли ты. Я люблю тебя, Тагас, ты моё прошлое, болезненное настоящее и безрадостное будущее. Прощай.

Я облизала губы и отвернулась от зеркала, чтобы не дать воли слезам. Я должна выйти туда, должна сказать Брюсу «да» и вырастить моих детей так, чтобы Таг мной гордился.

Вцепившись в букет из красных роз, я вышла из маленькой комнатки для приготовления невесты и прошла к дверям, за которыми уже сидели гости, родственники Брюса, коллеги Филлипа, некоторые мои друзья, но не было семьи. Брюс был прав, у меня нет никого, чтобы даже провести меня к алтарю.

Заиграл орган, и две племянницы Брюса, улыбаясь, пошли по проходу. Я глубоко выдохнула, и знакомая тошнота поднялась к горлу.

Тише, тише, помогите маме сделать это, — просила я свою команду.

Мне кивнул организатор, и я на секунды зажмурилась. Не успела я сделать шаг, как я услышала слева от себя шёпот:

— Нади, стой.

Я повернула голову и увидела Кира, который прятался за дверью.

— Кир, не сейчас, — шикнула я на него и зашла в зал.

— Нади, Тагаса лишат лика сегодня, он отказался жениться, — быстро произнёс он, и это заставило меня остановиться.

— Что? — прошептала я и повернулась к нему.

— Да, скорее, Нади, — Кир протянул мне руку. Я смотрела на неё и повернулась к залу.

Гости с удивлением оглядывали меня и Кира, но сейчас мне было всё равно, хотя сердце сжалось оттого, что я собираюсь сделать.

— Простите, но… но… я не могу, — прошептал я и попятилась назад.

— Нади! Нет! — крикнул Брюс.

— Пошли, — меня за руку взял Кир и уже потащил из церкви.

— Объясни мне то, что ты только что сказал, — кричала я, пока он вёл меня к машине, у которой стоял белокурый парень в тёмных очках, с татуировками, начинающимися от шеи и уходящими вниз под белую футболку.

— Нади, это Бас, — бросил Кир, указывая на этого парня.

— Привет, что с Тагом? — спросила я, едва кивнув в знак приветствия.

— Надо ехать… — быстро сказал Кир и уже открыл дверь машины.

— Нади, — Брюс добежал до нас и остановился, чтобы отдышаться.

— Прости, Брюс, но я не могу, правда, не могу. Ты замечательный, хороший, умный…

— Амон? — перебил меня белокурый парень и пошёл к быстро дышащему парню.

— Нет, это Брюс, — поправила я его и сорвала мешающую мне вуаль, оглядывая побелевшего бывшего парня и узнавая страх в глазах.

— Ах ты, черт такой! — Бас снял тёмные очки и прищурился, глядя на моего несостоявшегося мужа.

— Марбас, ты-то что тут делаешь? — спокойно спросил он.

— Это я у тебя хочу спросить, тебе мало того, что Люцифер наказал тебя, хочешь продлить наказание? — зло прошипел Марбас.

— Не твоё дело! — прошипел кто-то, но точно это был не Брюс.

— Так, подождите, — я остановила их. — Что тут происходит?

— Вот поэтому я удивился такой перемене, — радостно улыбнулся Кир. — Нади, в твоего парня вселился демон, и этот демон был с тобой. Благодаря ему эти изменения…

— Демон? — переспросила я, оглядывая того же самого Брюса, которого я знала.

Ничего не говорило о том, что он кто-то другой. Но да, такая перемена была очень странная, но я ведь поверила ему. Поверила, что он правда меня любит, и вновь разочарование защемило грудь.

— Ладно, сейчас не время, а с тобой мы разберёмся позже, — Кир взял меня за руку и усадил в машину.

— Что с Тагом? — спросила я, переваривая всё, что я узнала в последние несколько минут.

— Вчера ночью Тагас пришёл к Демиургу и отказался жениться на Анемоне. Это означает, что он бросил вызов отцу, никто это не делал. И чтобы показать всему народу, что ни один небесный житель не вправе ослушаться, Демиург принял решение, что сегодня, а точнее через несколько минут, начнётся его наказание.

У него отнимут лик, его убьют, и он родится тут на земле. Но и тогда он никогда не сможет быть с тобой, потому что ты не сможешь его найти, а нам всем, кто был причастен к этой истории, запретили спускаться сюда, — рассказал Кир, пока Бас нёсся по дорогам.

— Боже, — прошептала я, — но зачем? Зачем он сделал?!

— Потому что он любит тебя, и не нашёл больше вариантов, как этот, — печально за Кира ответил Бас.

— А ты почему тут, ты же сказал… — я пыталась сообразить, что делать, как помочь любимому.

— Меня тоже за это накажут, но это единственный способ спасти всех нас, — быстро сказал Кир, и машина остановилась.

— Так, вы идите, я спущусь и найду Адрианну, и расскажу про Амона, — торопливо произнёс Бас, и мы вышли из машины.

И вновь перед нами заброшенный дом, который служил вратами в Рай.

— Но у нас нет ключа, — прошептала я, когда мы поднялись на крыльцо.

— Есть, — улыбнулся Кир и взял мою руку, показывая на кольцо, которое подарил мне вчера Брюс.

— Это же то самое кольцо, но как, — ошеломленно сказала я, разглядывая свою руку.

— Ана подменила кольцо сегодня ночью, пока ты спала, — Кир открыл дверь, — входи, тебя там встретят, а у меня есть ещё тут дела.

— Хорошо, — выдохнула я и нервно улыбнулась.

— Главное, верь в свои чувства, верь в Тагаса, и всё будет хорошо, — напоследок сказал мне Кир и втолкнул в дом.

Уже знакомое чувство вырывания души из тела, знакомая темнота и шум в голове, и я оказалась в эдемском саду.

— Нади, — меня подхватили мужские руки, и я посмотрела в зелёные глаза Фануэля.

— Привет, — одними губами сказала я и заметила, что не было солнца, небо было тёмным и капал дождь.

— Пошли, — он подхватил меня за талию и повёл.

— А ты не можешь меня перенести, ты же летаешь? — поспевая за ним, спросила я.

— Нет, сегодня ни у кого нет силы, чтобы мы не смогли помочь брату, но ты можешь, — парень вскочил на колесницу, и я последовала за ним.

— Как? — прошептала я.

— Пока не знаю, но уверен, что так должно быть, — чётко произнёс он, и мы поскакали быстрее, чем раньше, что дождь бил в лицо, платье становилось тяжёлым, а волосы разметались по плечам.

Мы остановились у знакомых ворот, когда начал ливень.

— Быстрее, — поторопила я их, а золотые лианы как будто смеялись надо мной и неторопливо раскрывались.

В городе не было никого, всё вымерло, всё было в печали и отчаянье. Колесница поднялась ввысь, и мы уже перелетели через чёрный водопад, который тоже оплакивал Тагаса.

— Скорее, — Фануэль взял меня за руку и мы побежали, я держала тяжёлые юбки, чтобы хоть как-то ускорить движение.

Мы вошли в полный зал, где все всхлипывали, и я расслышала голос Демиурга:

— Серафим Тагас, ты обвиняешься в том, что ослушался своего правителя. Ты осмелился отказаться от своей невесты и ребёнка, и ради чего? Ради смертной девчонки, которая бросила тебя. И пусть всем это будет уроком, что я даже родного сына не прощаю за такой проступок. Принимаешь ли ты своё наказание?

— Да, принимаю. Потому что это правильно, отец. Я принял решение, которое тебе никогда не понять. Ты не жертвовал ничем за любовь, ты не знаешь что это такое, и мне тебя жаль. Эта смертная девчонка, как ты выразился, самое лучшее, что было со мной. Она подарила мне то, чего ты лишил меня — любовь. И я рад, принять твоё наказание, я даже смеюсь, потому что я счастлив, что никогда больше не предам то, ради чего я существую! — громко объявил Таг, и зал затих.

— Нет, сынок, пожалуйста, не надо, — молила его Ана.

— Хватит, Анэйтись, ты тоже будешь наказана, как и все, кто помогал ему. Кто скрывал то, что он привёл в наш мир смертную, — зло оборвал жену Демиург.

— Приготовься, — бросил он сыну.

Я разглядела что-то золотое у него в руках и услышала щелчок. Кнут прошёлся по крыльям Тага и часть осыпалась.

— Нет! — закричала Ана, а меня как будто поразило молнией.

Но кто-то внутри меня подсказал, как спасти моего любимого, и я, прорываясь сквозь толпу, добежала до Тага, который стоял с закрытыми глазами, и обняла его, оберегая собой от очередного болезненного удара…

Глава 31

Я приготовилась к удару, обнимая моего единственного за плечи. Я расслышала, как щёлкнул кнут, но я ничего не почувствовала, и Таг открыл глаза, удивлённо вглядываясь в меня.

— Нади, — прошептал он.

— Тагас, — улыбнулась я.

— Я умер, да? — медленно спросил он.

— Нет, любимый, ты не умер, ты тут и я тут, — тихо сказала я.

— Нади! — воскликнула Ана, и я повернулась.

Только сейчас поняв, почему я не почувствовала удар. Между нами и Демиургом образовалась золотая переливающаяся стена.

— Что это? Как ты тут оказалась? — нахмурившись, спросил Демиург.

Я улыбнулась и закрыла рот рукой от счастья. Я знала, кто нас защищает, это были наши дети, которые сейчас придавали нам сил.

— Я вернулась, потому что я люблю его, а это, — я махнула на стену, — это наш оберег.

— Как ты это сделала? — Демиург попытался двинуться и подойти к нам, но стена не пускала его.

— Тебя не пропустят, потому что ты хочешь навредить моему любимому, а те, кто защищает его, так же любят его, как и я. И никогда не позволят подойти к нам с плохими намерениями, — произнесла я уверенно, слова мне подсказывали жизни внутри меня.

— Нади, я не понимаю, — прошептал Таг, и я повернулась к нему.

— Тебя защищают твои дети, Тагас, — я взяла его руку и положила на свой живот, — наши дети.

— Что? — побледнел он и перевёл взгляд на свою руку на моём теле. — Ты беременна?

— Да, — тихо сказала я.

— Ты беременна и собиралась выйти замуж за другого?! — возмутился он.

— Таг, — закатила я глаза.

— Что Таг?! — повысил он голос. — Что Таг?! Почему ты не сказала мне?

Почему ты ушла и ничего мне не сказала?

— Я сама не знала об этом, только недавно в больнице мне сказали, — оправдывалась я.

— Так, значит, ты ждёшь от моего сына ребёнка? — к нам подошла Ана, и золотая стена её пропустила.

— Детей, их трое, — кивнула я женщине.

Она улыбнулась, а затем довольно рассмеялась, повернувшись к мужу.

— Демиург, у нас будут внуки, трое внуков! И после всего ты настроен продолжить своё наказание? — спросила она его.

— Но и Анемония беременна от него, — напомнил Демиург.

— Нет, — произнёс довольный женский голос, и мы обернулись на него.

Около нас стояла Адрианна и с ней Ксафан, улыбаясь.

— А вы что тут забыли? — зло произнёс Демиург.

— Куда хочу, туда и хожу, — фыркнула девушка.

— Демиург, мы пришли, чтобы рассказать тебе об очередном проступке моего отца, — уверенно сказал Ксафан.

— Да, Анемония беременна, это верно, но она беременна не от Тагаса, а от Люцифера. Он принял лик твоего сына и соблазнил её, — рассказала Адрианна, и зал охнул.

— Что? — взревел Демиург. — Люцифер, я призываю тебя!

— Таг, — испуганно я посмотрела на него, аон немного улыбнулся и встал передо мной.

— Не бойся, моя Нади, — прошептал он.

В пространстве около Демиурга воздух заискрился, и материализовалась мужская фигура в белом. Высокий мужчина с тёмными глазами и волосами, собранными в хвост, от которого веяло опасностью.

— Люцифер, объяснись, — потребовал Демиург.

— Адрианна, вот надо было тебе лезть?! — возмутился мужчина и недовольно посмотрел на девушку.

— Да ты достал уже своими выходками! — повысил голос Ксафан. — Когда ты уже успокоишься?!

— Никогда, — пожал он плечами. — Да, я решил, что это будет интересно и весело, когда первого сына исключат из небесного мира, а то у вас так все приторно красиво, — скривился мужчина.

— Люцифер! — воскликнула Ана и подошла к нему. — Какой же ты гадкий!

— Но у вас нет доказательств, — усмехнулся Люцифер, не обращая внимания на женщину, кипящую злостью.

— Люцифер, ты ошибаешься, — покачала головой Адрианна. — Марбас, заводи его.

Ангелы расступились и тот белокурый парень, которого мне представили как Баса, тащил за собой малыша лет пяти, который визжал и сопротивлялся.

— Амон, говори, — приказал Демиург.

— Какой ты идиот, — покачал головой Люцифер.

— Я же не знал, что на свадьбе будет Марбас, — пропищал малыш, и я хихикнула.

— Да почему она тоже смеётся надо мной?! — завизжал мальчик, и я закрыла рот рукой.

— Потому что ты злостная ошибка природы, — усмехнулась Адрианна.

— Ненавижу тебя, дура, — Амон сжал маленькие губки и посмотрел на девушку.

— Так, а ну говори, Амон! — повысил голос Демиург.

— Папа сказал, что если я вселюсь в того смертного, то он простит меня, и я верну свой облик. Мне надо было сделать так, чтобы эта разноцветная вышла замуж за него. И чтобы её дети никогда не достались вашему миру. Если бы она сказала «да» тому парню, то она родила бы падших ангелов, и никогда бы чаша весов не изменилась, и перевес был бы на нашей стороне, — обиженно рассказал Амон.

— И ты соблазнил Анемонию? — Демиург повернулся к Люциферу.

— Да, её не надо было соблазнять, потому что мы договорились, — безразлично произнёс тот.

— Что?! — взревел Бог. — Анемония!

Я обернулась и увидела, как ангелы отошли от одной девушки, которая была бела как её платиновые волосы.

— Ваше величество, — проплакала она, — простите.

— Это правда? — с отвращением спросил мужчина.

— Да, — проревела она.

Демиург глубоко вздохнул и прошёл к трону, упав на него без сил.

— Из-за тебя, Люцифер, я чуть не погубил собственного сына. Но ты ждёшь войны, я не подарю тебе такого счастья. Наоборот, я подарю тебе другое, её, — он указал на Анемонию, — теперь она твоя, я забираю у неё лик херувима. И отдаю её душу в твой гарем.

— Ещё одна истеричка в моём мире, замечательно, — цокнул языком Люцифер.

— Тагас, — Демиург встал и подошёл к золотой стене, — я прошу тебя простить меня. Ты прав, я не знал сам, что такое любовь. Но сейчас я понял, что это такое, я горд тобой, сын. И я горд твоей Надели.

— Его женой, Демиург, — поправил его Ксафан.

— Но мы не женаты, — напомнила я, и вышла из-за Тага, повернувшись к чете.

— Женаты, Нади, — улыбнулась Адрианна. — Ты пришла сюда чистой, и тебя полюбил Тагас. «Законным путём», помнишь? Как только ты забеременела, это оставило на тебе печать обручения. Вот ваша загадка, никто из вас не может жениться на других, это был бы грех, а Люцифер знал об этом. Потому что вас уже поженили на небесах.

— Она права, — улыбнулся Демиург. — Но почему мне никто не сказал, что между вами есть ток, его все скрывали, даже Писари. А я хотел избавиться от тебя, Надели. Ведь ты не из нашего мира, ты не ангел, ты обычный человек. И я сам дал пищу для Люцифера…

— Ты всегда её даёшь, брат, — усмехнулся тот, о ком говорили.

— Они что, братья? — шёпотом спросила я.

— Да, — ответил Таг, — но не поделили трон и разбились на два лагеря. И из-за их ненависти друг к другу они губят то, что никогда не познают.

— Меня не пускают к вам, — напомнил Демиург, дотрагиваясь до стены.

— Значит, вы врёте, — ответила я.

— Хорошо, — вздохнул Демиург, — ты не человек уже. Как только ты добровольно пожертвовала собственной любовью, чтобы сделать правильную вещь, ты приобрела лик, ты стала ангелом — хранителем. И охраняешь ты моего сына, Тагаса.

И как только он это произнёс, то золотая стена исчезла.

— Кем я стала? — переспросила я.

— Ты стала моей, — рассмеялся Таг, и я повернулась к нему.

— Мне кажется, сейчас мне будет плохо, — выдохнула я.

Таг тут же подхватил меня на руки, и я схватилась в него.

— А как же твои крылья? — я посмотрела на верхушки, которые были поломаны и перья, лежавшие на полу.

— Они вернутся, — улыбнулся он. — Теперь, надеюсь, я могу отнести мою жену и мать моих детей отдохнуть, пока вы тут разберётесь?

— Конечно, сынок, — разрешил Демиург.

Таг уверенно зашагал из зала, держа меня на руках. Голова закружилась от всего, что произошло, но тело наполнилось счастьем.

Мой любимый опустил меня в нашей спальне на ноги.

— Нади, моя дорогая Нади, — прошептал он, взяв моё лицо в ладони. — Не могу поверить, что это ты. Я попрощался с тобой, попрощался и был готов к смерти.

А ты спасла меня, ты всегда меня спасала из моего тумана.

— Я тоже отпустила тебя сегодня в церкви, — ответила я, наслаждаясь этим родным и любимым лицом.

— Прости меня за мои слова, ты стоишь намного выше, чем я, это я ничтожество, это я идиот, — продолжил он.

— Нет, — прервала я его и обняла, — нет, Тагас, ты самый лучший. Это я была дурой, ведь ты тогда говорил сердцем, а я разумом. И единственное что я поняла, когда дело касается любви, то никогда нельзя включать голову, нужно только чувствовать.

— Надели, — нежно произнёс он и притянул к себе ближе, — как я скучал по тебе. У меня такое чувство, что я не видел тебя годами, а сейчас я сплю. И когда проснусь, то тебя не будет рядом.

— Буду, и не я одна, — напомнила я ему.

— Да, кстати, — он стал серьёзным, — снимай это ужасное мокрое платье, я не хочу чтобы ты простудилась, ведь ты теперь не одна… И я стану отцом, я стану отцом наших детей.

— Получается, что так, — хихикнула я.

— Трое, у нас будет трое детей…

— Два мальчика, одна девочка, — перебила я его.

— Нади, ты моя самая лучшая небесная ошибка, самая изумительная и яркая, — он рассмеялся и поднял меня.

— Таг, у меня голова кружится, — призналась я, и он отнёс меня на постель.

— Позволь мне раздеть тебя, моя душа, позволь дотронуться до тебя и любить, — жарко прошептал Таг, расшнуровывая корсет сзади.

— Это всё, чего я хочу, — призналась я.

— Тогда постараюсь побыстрее, — он достал маленький нож из штанов, положив меня на постель, и, подняв ткань спереди, разрезал платье.

— Ты принадлежишь только мне, — жадно осматривая моё тело, сказал он.

— Тогда возьми это, — призывала я его.

— Мой собственный горячий и страстный ангел-хранитель, — рассмеялся он и лёг рядом.

— Люби меня, Тагас, люби меня, — я прижалась к нему и запустила руку в его волосы, — люби так, как будто мы не расставались.

— Мы и не расставались, ангел мой, ты всегда была рядом со мной, — прошептал он, и взял мою руку, положив на своё сердце, — вот тут. Никогда я не забывал о тебе, и для меня эта свадьба была наравне со смертью. Но достойно я умею встречать последнее, а с предательством жить не могу. Я разрушил всё, если бы я был не таким самоуверенным болваном, я бы предугадал это всё и ни за что бы тебя не отпустил.

— Забудь, Таг, прошу тебя, забудь. Ведь сейчас есть ты и я, — попросила я его, гладя по щеке и вглядываясь в печальные глаза.

— Нет, сейчас не только ты и я, теперь нас в постели будет пятеро, — усмехнулся он и положил руку на голый плоский живот. — Я не могу поверить, но я чувствую их. Ты подарила мне всё, что было даже невозможно, и я буду вечно благодарен тебе. А сейчас, надеюсь, наши дети будут не против, потому что папочка очень хочет заняться любовью с мамочкой, а затем поплавать с ней, а потом…

— Давай остановимся на первом, — закрыла я ему рот ладонью, и он под ней засмеялся.

— Как прикажет ангел моего сердца, — произнёс он, и его голова склонилась.

Губы нашли мои губы, и тело наполнилось разрядами, заполняя душу магией.

Магией нашей любви, нашего настоящего и нашего совместно будущего.

Любовь неподвластна ни стихиям, ни законам, ни братьям, которые борются за ветвь первенства. Но кроме любви, есть ещё и дружба, о которой два владыки забыли. Друзья всегда заметят то, что пропустят влюблённые. И в нужный момент появятся вовремя, чтобы ещё раз доказать Демиургу и Люциферу, что они хоть и правители, но у них нет кнута на истинные чувства. И никогда крепкие узы любви и дружбы не разорвать, ведь слияние Ада и Рая только укрепляет их и в будущем, пары, которые находят друг друга, станут теми, кто будет повелевать нашим смертным миром.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31