Удача Дьявола (ЛП) [Меган Марч] (fb2) читать постранично
Возрастное ограничение: 18+
ВНИМАНИЕ!
Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (70) »
Меган Марч Удача Дьявола Фордж. Трилогия
Переводчик: Елена Ч. Редакторы: Екатерина Г. Обложка: Wolf A. Вычитка: Настёна К.
1 Фордж Двадцать пять лет назад Моя сломанная рука обмякла, когда я прокрадывался через башни грузовых контейнеров, расставленных, словно Лего. Когда мне было шесть лет, я был так глуп, чтобы попросить Санту. Именно тогда дядя Рубен нашёл письмо, которое я написал. Он так сильно рассмеялся, что у него потекли слёзы, зачитывая мои просьбы: «Ботинки, носки, тёплое пальто и Лего. А также можешь ли ты дать дяде Рубену что-нибудь хорошее, чтобы он прекратил причинять боль тете Доре?» Смех дяди Рубена оборвался, его глаза стали злыми, когда он добрался до последней части. Этот момент отчётливо воссоздался в моей памяти, когда я забежал за угол, чтобы спрятаться от одного из работников верфи. — Ты кому-нибудь показывал это? Я один раз покачал головой. Его рука замахнулась, и тыльная сторона впечаталась в моё лицо. Я отшатнулся в сторону. Он снова напал, на этот раз ударив кулаком, который повалил меня на пол. — Никогда, блядь, не спрашивай меня об этих вещах. Миру насрать на таких детей, как ты. Ты пустое место. Грёбаное ничтожество, как твоя шлюха мать. — Он посмотрел вниз на скапливающуюся кровь под моей щекой на линолеуме тёти Доры, который она еженедельно очищала руками, стоя на коленях. — Прибери это дерьмо за собой, пока я не выбил твои грёбаные зубы. Это был первый раз, когда он ударил меня. Первый, но не последний. Я стал его любимой боксёрской грушей, пока Дора была без сознания каждую ночь. Но больше такого не будет. Тётя Дора умерла. Мы похоронили её сегодня днём. И как только вернулись домой, Рубен нашёл бутылку. Он плакал. Кричал. Проклинал Бога. Затем Рубен вышел на улицу, чтобы найти меня в сарае, где я пытался держаться от него подальше. Теперь, когда мне было четырнадцать, я стал сильнее и, чаще всего, был быстрее него. Но не тогда, когда меня загнали в угол, а он был в ужасной сверхчеловеческой стадии опьянения. Когда костяшки Рубена ударили по моей челюсти, я поклялся, что это будет в последний раз. Он никогда больше не поднимет на меня руки. Я повторял это обещание про себя, пока он бил, пинал и снова бил меня. Я лежал, истекая кровью на грязном полу, пытаясь не дышать и не двигаться, надеясь, что он, наконец, уйдёт, если я притворюсь мёртвым. Потеряв интерес к запихиванию своих ботинок в мои рёбра, Рубен вывалился из сарая и вернулся в дом. Боясь пошевелиться, я остался лежать в течение пятнадцати минут, вдыхая затхлый запах грязи и медный — крови. Потом я медленно встал, стараясь не выблевать еду, принесённую женщинами в церкви, и схватил сумку, которую спрятал две недели назад, зная, что моё время придёт точно также, как у тёти Доры, упокой господь её душу. Рак Доры съедал её изнутри. Каждый божий день, становясь слабее, она умоляла меня бежать. «Спаси себя, Джерико», — сказала бы она, но я не мог позволить ей умереть наедине с Рубеном. Никто не заслужил этого. Особенно не моя тётя. Дора пахла корицей и крепко обнимала, пока её руки не стали слишком слабыми, чтобы поднять их. Когда тётя сделала последний вздох, я держал её за руку и говорил, что она собирается в лучшее место. Именно это я имел в виду. Ничто не может быть хуже, чем ад, который она пережила. Теперь настало время сделать то, что она просила. Спасти себя. Я просунул свою измученную руку через лямку рюкзака, чуть не плача: моё плечо горело, будто кто-то засунул в него раскалённую кочергу. Больше никаких слёз. Никогда. Я не доставлю Рубену такого удовольствия. Когда я крался из сарая, то в последний раз взглянул на дом. Все лампы были включены, но тени не двигались. Рубен, должно быть, валяется в отключке к этому времени. Больше всего на свете я хотел, чтобы у меня хватило смелости взять баллон с газом из сарая и поджарить этого сученыша, чтобы Рубен мог жариться в аду. Но я не мог. Дора не хотела бы этого. Тётя была единственным хорошим, что когда-либо было в этом доме. Я не помнил свою маму, но Рубен не пропустил ни одного дня, говоря мне, каким куском дерьма она была, когда оставила меня и уехала. Может быть, у нас с ней было что-то общее, потому что я исчез в темноте и никогда не возвращался. Своим телом, кричащим от боли, я совершил четырехмильный поход в доки, где работал Рубен. Я знал, как прокрасться и где спрятаться в рядах грузов, потому что иногда он занимался хреновой контрабандой и заставлял меня помогать. Вот, где я сейчас был, ожидая, пока охранники заступят на свою смену, чтобы я мог продолжать двигаться. Луч света пересёк ряд контейнеров, и я снова спрятался в тень. — Ты что-то там видишь, Сэм? Я не знал парня, который говорил, но опять же, у Рубена было не так уж много друзей, появляющихся
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (70) »
Последние комментарии
1 день 1 час назад
1 день 2 часов назад
1 день 2 часов назад
1 день 2 часов назад
1 день 4 часов назад
1 день 4 часов назад