Каттер (ЛП) [Стейси Борел] (fb2) читать онлайн

Переводчик: Afortoff

Редактор: Дарья Богданова

Сверка: Ольга Мацкевич (с 6 гл.), Алина Семенова (пролог, 1–5 гл.)

Вычитка: Алина Семенова

Обложка: Alena Tsurkan

* Каттер — медленная «режущая» подача в бейсболе, направленная по отличной от прямой линии траектории.

Пролог

(Ночь, когда я напилась и залетела)

Я громко засмеялась, когда моя нога что-то задела и скинула это с грохотом на пол. Громкое резкое бряканье раздалось в моих ушах, и рука накрыла мой рот:

— Ш-ш-ш…

— Это была лампа?

— Я не знаю.

Единственным источником света — было уличное освещение, попадающее из патио, от празднования снаружи, так что я едва могла различить лицо Доджера, не говоря уже о чём-то другом в этой комнате.

— Моя мама надерёт мне задницу за это.

Я села на диван и подарила ему игривую улыбку. Хватая за галстук, потянула вниз, пока губы Доджера практически не прикоснулись к моим:

— Я куплю ей новую.

— Ты невыносима.

Я так быстро высунула свой язык и провела им по его губам, что он даже не успел возразить.

— Как бы то ни было, я невыносима, только когда трезвая.

Он облизнул свою нижнюю губу, словно пробуя мой вкус, и я сжала бёдра. Это завело меня.

— Это похоже на вызов.

— Я тебе не вызов!

Он ухмыльнулся.

— Как скажешь.

Доджер попытался подвинуть меня, положив руку на диван. Мы играли в небольшую игру: вперед-назад. Я давала ему пространство, а затем отталкивала его. Я всегда поступала так с тех пор, как мы встретились.

— Именно это я и сказала.

Он еще больше навис надо мной и начал наклоняться, вынуждая меня двигаться. Упасть навзничь — было единственным, что я могла сделать. Откидываясь, я раздвинула ноги, чтобы он мог устроиться между ними. Мягкие губы Доджера сокрушили меня разъяренным поцелуем, который показывал, насколько он по мне изголодался. Хорошо, именно такой он мне и нравился. Мои поддразнивания все равно сломили бы его сопротивление, но я решила сдаться, как всегда. Он знал это. В действительности, мне было интересно: кто кого больше дразнил? В любом случае, этим вечером мы оба получали то, что хотели. Фактически, я получала то в чем нуждалась.

— Тебе так будет не очень удобно, — произнесла я с юмором в голосе.

— Почему это? — его губы прошлись вниз по моей шее.

— Потому что твои ноги всё ещё свисают.

Он остановился и слегка приподнялся, чтобы посмотреть на меня.

— Ладно, тогда думаю нам лучше переместиться в спальню.

Я нахмурила брови:

— Жутко уверенный в себе, мистер Брукс. Кто сказал, что все зайдет так далеко?

Рычание вырвалось из глубины его груди.

— Мейси, тебе лучше поверить, что все зайдет далеко. Это было чертовски давно, и я сыт по горло твоим дерьмом.

Теперь я была озадачена. Быстро отодвигаясь назад, чтобы ощутить немного контроля и убедиться в том, что не нахожусь в его власти, я спросила:

— Подожди, каким это дерьмом?

— Мейс, все твои поступки и вся твоя поддразнивающая болтовня — только для того, чтобы разозлить меня. Ты надеваешь одежду с глубоким вырезом, разговариваешь с другими парнями, пытаясь вызвать мою ревность или, бл*дь, споришь со мной. Это — дерьмо, о котором я говорю. С меня достаточно твоих игр. Мы сделаем это так или иначе.

Хорошо, когда он обозначил это таким способом.

— Ты серьезно ставишь мне сейчас ультиматум? Ничто не отрезвит меня быстрее, Доджер. Ты знаешь, что я не подчиняюсь ни чьим приказам, особенно твоим.

Он сорвался. И не так, как я ожидала. Полностью умещаясь на диване, Доджер накрыл меня своим телом, в результате чего я оказалась зажата между ним и подушками, не в силах сопротивляться.

— Ты будешь! На этот раз ты абсолютно точно будешь подчиняться. И хочешь знать почему? Потому что, ты — моя Мейс. А с тем, что принадлежит мне, я буду делать то, что захочу. Так что, если я говорю, что мы перемещаемся в спальню, то мы перемещаемся в чёртову спальню. Мы оба знаем, что ты хочешь этого так же сильно, как и я. Думаешь, я не знаю, как ты возбуждена прямо сейчас? Думаешь, я не могу буквально почувствовать насколько ты влажная для меня?

Я прикусила язык, чтобы предотвратить стон или не позволить себе отпустить комментарий, который возможно разрушит момент.

— Правильно, детка. Я знаю. Знаю всё, что ты делаешь со мной в своих мыслях. Ты можешь отрицать, но я знаю, что ты лжешь. Так что хватит. Ты позволишь этому случиться, и ты опустишь эту гребаную стену, которую возвела несколько месяцев назад. Если захочешь, можешь возвести ее завтра снова.

Его голубые глаза пристально посмотрели на меня, словно пытаясь заглянуть внутрь. Доджер поднялся, предоставляя мне пространство.

— Сейчас я собираюсь пойти в спальню. И ты встанешь и направишь свою прекрасную задницу туда же, раздеваясь по пути. А я буду наблюдать за тобой. Прошло, бл*дь, так много времени с тех пор как ты позволяла мне смотреть, Мейси.

Я с трудом прохрипела:

— Почему я должна сама снимать свою одежду? Разве ты этого не сделаешь?

— Ты заставила меня понервничать, поэтому если я сейчас притронусь к твоей одежде, то завтра утром тебе нечего будет надеть.

Боженьки мои, я едва могла дышать. Неизбежное удовлетворение — вот, что я точно получу от него, и это будет больше чем я смогу вынести. Я задрожала. Алкоголь пульсировал в моих венах, заставляя меня придумать более чем одно предложение против того что он заявил. Это действительно было так давно. И Доджер был прав: я дразнила его. Если бы я знала, что он будет рядом, я бы сделала всё что в моих силах, чтобы выглядеть лучше всех. Я бы разговаривала с парнями только для того, чтобы позлить его, посмей он сказать мне что-нибудь об этом. В основном я играла в любую умственную игру, которую знала, чтобы свести его с ума. Он только что подтвердил, что знал о моих намерениях. Должно быть это сработало, потому что ни разу за всё время наших отношений он не требовал ничего от меня, так как он делал это прямо сейчас. Настал его черед, отплатить мне. Мысленно я потирала руки и смеялась, как злая колдунья из мультфильма Дисней. Игра началась.

Как хищник поступает со своей добычей, так и Доджер начал осторожно меня отпускать. Он просчитывал каждое свое движение, отступая от меня и наблюдая, словно ястреб. Он ожидал, что я буду сопротивляться, возможно, он хотел этого. Однако с меня хватит: впервые в жизни я думала о том, чтобы полностью и бесповоротно отдаться другому человеку. И под этим я подразумевала: эмоционально, физически и даже духовно. Сегодня ночью Доджер получит от меня все. Я всегда скрывала от него часть своих эмоций, пытаясь защитить себя. Но его слова, алкоголь, романтическая атмосфера из-за свадьбы Киган, и то, как мое тело реагировало на него, заставило меня проиграть эту битву.

Я села, не спуская с него глаз. Он сделал несколько шагов назад, освобождая для меня пространство. Я последовала его примеру и поднялась с дивана. Мои ноги дрожали. Я не могла обвинить в этом алкоголь. Это было из-за мужчины, стоящего передо мной. Он был такой красивый: в белой рубашке, черных брюках и галстуке, который свободно свисал с его шеи. Его темные волосы теперь были в беспорядке после моих пальцев. Его губы были слегка испачканы моей губной помадой. С головы до ног — он был моим, и это меня еще сильнее заводило. Он был чертовски сексуален, и я его хотела.

Мы были в домике у бассейна рядом с домом его родителей. Им редко пользовались, кроме тех случаев, когда приезжали гости. Я сделала пару шагов, обходя кофейный столик. Лампа лежала на полу, точнее осколки разбитого стекла. Донна — мама Доджера, всегда выбирала простые предметы интерьера, но все они были изысканными. Домик у бассейна состоял из гостиной комнаты, ванной, маленькой кухни и спальни, которую в основном использовали для переодевания перед плаваньем. Я была здесь только однажды, но точно знала, какую дверь мне следует открыть.

Я повернулась и направилась в сторону спальни. На мне было платье подружки невесты без бретелек и с легко доступной застежкой-молнией на боку. Мои туфли уже пропали, поскольку я скинула их под одним из столиков возле бассейна во время танцев. Я поднесла свою левую руку к молнии и медленно начала тянуть ее вниз, устраивая шоу. С каждым шагом, который я делала, Доджер следовал за мной по пятам. Платье долго не удержалось и соскользнуло с моего тела, выставляя каждую часть меня, кроме той, что оставалась скрытой под чёрными кружевными трусиками. Моя грудь оказалась на свободе, а мои соски затвердели от прохладного воздуха. Затем прямо у двери в спальню я остановилась.

Теплое дыхание обдавало мою шею. Доджер стоял прямо позади меня, ожидая, следующего хода. Он был так близко, что я ощущала его тепло. Это вызвало во мне трепет и дрожь. Боже, когда он ко мне наконец-то прикоснётся, это будет потрясающе.

— Открой дверь, Мейси.

Я испытала небольшое удовлетворение, от того что он звучал так, будто был готов вышибить эту дверь, если я не послушаюсь. И я сделала так как он приказал. В правом углу комнаты стояла кровать, застеленная покрывалом в пляжном стиле, а морские ракушки украшали прикроватные тумбочки. Несколько фотографий в рамках висели на стенах с их семейных каникул на Багамах. Здесь было сделано все, чтобы комната ощущалась как дом.

Делая глубокий вдох, я вошла и направилась к изножью кровати. Решив позволить себе маленькую шалость, развернулась, предоставляя Доджеру отличный вид. Незамедлительно его взгляд заскользил от моей головы до кончиков пальцев ног и обратно, задерживаясь на мгновение на моей груди. Мурашки охватили моё тело, и я едва сдерживала желание растереть свои руки. Но мне не было холодно, ни капельки. Его взгляд иссушал мою кожу и мои уже полностью влажные трусики становились бассейном желания. Я не была уверена в том, кто кого сейчас больше дразнил.

Он сделал шаг в мою сторону, оказавшись достаточно близко, чтобы я смогла почувствовать его одежду, слегка задевающую мою разгоряченную кожу. Ни разу не прервала зрительный контакт. Если бы я отвернулась, то показалась бы покорной. А я такой не была и никогда не буду. Я любила контроль в спальне так же сильно, как и Доджер. Я любила это в нем. В прошлом, парни с готовностью уступали моему доминированию в сексе и позволяли мне вести. С Доджером — это всегда была борьба за власть. Он отказывался отдавать мне контроль независимо от того, как сильно я старалась его забрать. Благодаря этому наша сексуальная жизнь была взрывоопасна.

— На кровать и раздвинь ноги.

Господи, он был очень нетерпелив. Его требование было откровенно пугающим. И мне это нравилось.

Я приподняла свою бровь, задавая немой вопрос. Он посмотрел на меня с негодованием. Я была готова сделать то, что он просил, но только потому что знала, если не сделаю, он подхватит меня и сам закинет на кровать. Контроль… Я хотела контроля. За одно преимущество над ним, я была готова сделать всё что он просит, однако, я хотела поднять ставки. Подцепив большими пальцами свои чёрные кружевные трусики, очень медленно начала стягивать их вниз по бёдрам. Я наблюдала, как в глазах Доджера вспыхивает желание, когда он следил за движением кружевного материала. Достигнув моих колен, трусики упали на пол. Прохладный воздух обдувал мои выставленные груди, превращая соски в пики. Грудь Доджера быстро поднималась и опускалась, а глаза жаждали свою цель.

Меня.

Прежде чем мы успели обменяться какими-либо словами, я забралась на кровать и сделала точно так, как он просил — слово в слово. Моя голова откинулась на мягкую подушку, гладкое покрывало приятно ощущалось под моей обнаженной кожей. Я широко развела свои ноги, открывая вид для его удовольствия. Каждый небольшой дюйм моей киски был отчетливо виден: без сомнения, блестя от влажности и умоляя о прикосновении. Глубокое гортанное рычание вырвалось из мужчины, стоящего передо мной. Взгляд его голубых глаз говорил о том, что я его сделала. Сжатые кулаки говорили, что он едва сдерживался. А выпуклость в его брюках утверждала, что он был в секунде от того, чтобы расстегнуть свою ширинку и трахать меня до тех пор, пока мы оба не сможем дышать. Я не могла дождаться.

— Черт возьми, Мейси.

Я улыбнулась и пожала плечами:

— Что? Невинность… Я разыграла карту невинности.

Он поднес один из своих кулаков к лицу, в попытке восстановить самообладание. Сдавайся, Доджер. Ты у меня под каблуком.

— Видишь, что я подразумеваю под невозможной?

Я воспользовалась акцентом хороший девочки из Джорджии.

— Что ты имеешь ввиду?

Грубые руки схватили мои лодыжки и стащили меня с подушки. Доджер тянул меня до тех пор, пока я не поравнялась с ширинкой его брюк. Он переместил руки к моим бедрам, следуя к киске, но удержался от прикосновения к тому месту, где я хотела больше всего. Я слегка задрожала, неспособная избежать его взгляда. Уголок его рта слегка приподнялся, когда он это заметил. Теперь мяч был на его поле. Из неторопливого прикосновения своей ладони к низу моего живота он сделал целое шоу, но так и не переместился ниже — туда, где мой клитор умирал без внимания. Затем он снова вернулся к поглаживанию моего бедра, заставляя мои пальцы вцепиться в покрывало. Я сжала челюсть.

— Доджер, клянусь гребаным Богом, если ты не прекратишь свои игры прямо сейчас…

Я даже не успела закончить свою мысль. Его большой палец направился прямо к моему набухшему центру. Быстрый щелчок, затем медленные устойчивые круги. Он наклонился надо мной, облокотившись на руку рядом с моим плечом, и прошептал:

— Если я не прекращу свои игры прямо сейчас… То, что? Что произойдет, Мейс?

Ублюдок сделал меня. Я была пленницей его пальцев, делающих волшебные вещи со мной, и я не собиралась разрушать это своим ответом.

— Я так и думал.

Доджер накрыл своим ртом мои губы — поцелуй, оставлял синяки, но был прекрасным. Его язык скользил внутри, сражаясь с моим за первенство. В этот момент он мог с легкостью поглотить меня, и я бы охотно ему уступила. Это было удивительно. Я хотела быть ближе. Хотела, чтобы мы превратились в одно целое. Я желала, чтобы он придвинулся дальше и прижался ко мне так близко, как только это было возможно.

Я начала задыхаться.

— Доджер.

Его губы оставляли огненный след на моей шее.

— Хммм?

Я сглотнула и ответила:

— Довольно игр.

Я почувствовала, как его зубы слегка прикусили мою ключицу.

— Каких игр?

Моя голова кружилась от желания. Я покрутила ею в разные стороны, пытаясь восстановить самообладание, но это было бесполезно. Схватив его за волосы, я потянула Доджера на себя, чтобы посмотреть ему в глаза. Они были затуманенными и жаждали меня.

— Мне нужно, чтобы ты трахнул меня. Сейчас же. — Я видела, как в уголках его губ формировалось возражение. Отпуская его волосы, провела пальцем по его лицу и остановилась на губах, призывая молчать. — Нет, Доджер, я имею в виду именно это. Ты нужен мне внутри. Прямо сейчас.

Мое отчаяние ощущалось почти физически. В комнате было душно, капелька пота стекла вниз по моей шее. Чертов юг и его невыносимая жара. Доджер кивнул, и я услышала, как расстегивается молния на его брюках. Я даже не смогла опустить взгляд, чтобы понаблюдать за его движениями. Мой мозг был настроен исключительно на похоть и физические ощущения. Я почувствовала, как он прижал головку к моему входу, затем одним быстрым движением ворвался внутрь. Он остановился, чтобы поймать мой взгляд. В этом был весь Доджер. Он нуждался в зрительном контакте, чтобы закрепить нашу связь. Вот чем он держал меня, вот в чём была его власть — в этих голубых глазах.

— Мейс, ты всё ещё на таблетках?

— Что? — я действительно пыталась расслышать вопрос, но честно говоря, для моего затуманенного разума это было слишком.

— Таблетки. Ты всё ещё их принимаешь?

Он прижал головку своего члена к моему клитору и погладил его. Клянусь, он только что задал мне какой-то вопрос.

— Ммм, да, — простонала я от удовольствия.

— Хорошо, — что бы он ни спросил, видимо мой ответ его удовлетворил.

Как только он вошел в меня, я почувствовала одновременно и боль, и удовольствие. Я ни с кем не была с тех пор, как мы расстались. Воздержание в течение года, конечно же, сказалось на моей несчастной вагине. Очевидно люди не шутили, когда говорили, что ты снова почувствуешь себя девственницей. Не удивлюсь, если завтра не смогу нормально ходить.

Из меня вырвался стон. Доджер схватил мою руку. Его тело возвышалось над моим, когда он совершал толчки своими бедрами, вколачиваясь в меня. Мои груди подпрыгивали от каждого движения, и я испытывала еще большую потребность. Я жаждала его. Я хотела ощутить его вкус. Наклонившись вперед, я провела зубами по его плечу. Возможно, я укусила его слишком сильно, но он, кажется, не возражал. На самом деле, думаю, это возбудило его еще сильнее, и теперь он двигался жестче, от чего моё тело заскользило на покрывале. Доджер зарычал.

Первый мой оргазм был быстрым и мощным. Он накрыл всё мое тело, заставляя каждое нервное окончание взорваться. Должно быть я сильно закричала, поскольку грубая, мозолистая рука накрыла мой рот, приглушая звук. Меня это не заботило. Мои глаза закатились, и меня охватила дрожь, которую я никогда прежде не ощущала. Пальцы ног поджались, а бедра сильно стиснули его тело. Я попыталась сделать все возможное, чтобы он остановился, пока во мне растекались невероятные ощущения. К сожалению, Доджер был тяжелее меня фунтов на восемьдесят. Поэтому остановить его было сравнимо с тем, как если бы товарный поезд останавливали голыми руками.

— Ох, дерьмо, остановись.

— Нет.

— Слишком, — выдавила я, — Доджер, это слишком.

Он хрипло засмеялся.

— Это хорошо.

Он был неумолим. Доджер закручивал свои бёдра, затрагивая чувствительную точку внутри меня. Я закинула свои ноги на его спину, пытаясь принять все это. Толчок, второй, третий… и вот оно. Мать всех оргазмов накрыла меня. Я только отдаленно понимала, что он был на пике своего собственного оргазма, когда из него вырвался стон прямо мне в ухо. Но это меня не заботило. Я дрожала всем телом. Стиснув зубы, я почувствовала, как хлынул поток жидкости, в то время, когда моя киска сжалась вокруг его члена. Я потеряла весь контроль. Никогда в своей жизни я не чувствовала такого удовольствия, поскольку парила на девятом грёбаном облаке.

После того, как волны оргазма прошлись сквозь меня, так что зазвенело в ушах, я откинулась на кровать, задыхаясь от нехватки воздуха. Я была истощена и оставила свои усталые глаза закрытым. Все мое тело медленно возвращалось к жизни. Боже, никому не удастся такое превзойти.

— Ты там в порядке? Можешь двигаться?

Я простонала.

Доджер засмеялся.

— Ты лежишь неподвижно уже в течение добрых пяти минут. Я уже собирался проверять, дышишь ли ты.

Я не могла двигаться. Думаю, если бы прямо сейчас подняла свой средний палец, то кончила бы снова. Моё бедное измученное тело не смогло бы справиться с этим. Интересно, возможно ли упасть в обморок во время оргазма?

— Ладно, тогда предположу, что ты просто очень сильно по мне соскучилась.

Я резко открыла глаза и взглянула на него.

Он улыбался от уха до уха.

— Я не прав?

Закрывая свои глаза, я вздохнула. Мне потребовались все силы, чтобы начать двигаться и попытаться одеться, вместо того, чтобы растечься на пол, как лужица.

— Я так и думал.

Самодовольный тип.

— Возьми себя в руки, прекрасный принц.

— Это просто констатация факта. Я действительно начал беспокоиться о том, что пора вызывать врача…

— Доджер, — сказала я в предупреждении. — Остановись, пока ты на коне. Мне бы не хотелось стать свидетелем того, как твоё эго будет раздавлено.

Мне не нужно было смотреть не него, чтобы знать — он улыбался.

— Ох, это не эго, Мейси. Это — уверенность. То, как твое тело отреагировало на меня, ясно дало понять, что ты тосковала по мне также, как и я по тебе.

— Опять же, мне не хочется все портить из-за твоего распушенного хвоста и самодовольной ухмылки, но, видимо, придётся. Это был проработанный план.

Я не нуждалась в нежном и заботливом парне, ползающем вокруг меня, только из-за того, что у нас только что был потрясающий секс. Хорошо, не просто потрясающий секс. Вероятно, лучший секс в моей жизни. Но для меня это не являлось веской причиной, чтобы объявить о том, что Доджер и я отныне будем жить долго и счастливо. Этому дерьму просто не было места в моем мире. Не потому, что мои прошлые отношения оказались неудачными, или из-за того, что мои родители развелись, и у меня появился комплекс. Не-а, мои родители по-прежнему любили друг друга и жили вместе, а что касалось серьезных отношений, то у меня их никогда не было, поэтому я не была разочарована и никогда не зареклась больше не иметь дел с парнями. Просто я — это я. Слишком многим моим хорошим подругам причинили боль, я видела слишком много плохого кино, и слишком много парней просрали свою жизнь, считая, что на соседском дворе трава была зеленее.

Если я была зеленой травой, то, как по мне, вся другая трава была коричневая. Я ни за что не собиралась позволить кому-то воспользоваться моими чувствами и изорвать их в клочья. Я думала, что возможно однажды поменяю эту точку зрения и остепенюсь. Но пока, я была далека от этого.

— Ты же не серьезно?

Ну всё хватит. Я открыла глаза и посмотрела прямо на него.

— Я вполне серьёзно.

Он вскочил с кровати во всем своей обнажённом великолепии. Иисус, у него была невероятная задница. Он наклонился, схватил свои брюки и начал их натягивать. Что бл*дь, только что произошло?

— Ты знаешь, Мейси, этот суровый вид, который ты напускаешь… С меня хватит. Ты носишь его как вторую кожу. Это, черт возьми, уже просто смешно. Но основная проблема состоит в том, что ты так часто делала это дерьмо, что сама начала в это верить.

— Какого черта все это значит, Доджер?

Я приняла сидячее положение и прикрыла свою грудь руками. Он небрежно схватил свою рубашку и отвел от меня взгляд.

— Это значит, я умываю руки. Ты отталкивала меня гребаное количество раз, а затем бросала косточку, чтобы вернуть обратно. Это происходило так часто, что я даже не могу вспомнить насколько. Но я не настаивал и не сопротивлялся. Всегда наслаждался этой легкой игрой «сложно заполучить», но теперь это слишком. У меня есть к тебе чувства, и я сделал всё возможное, чтобы доказать тебе то, что это, — он провел рукой между нами, — Значит все для меня. Ты — моя, Мейс. И то, что сейчас произошло, не было, бл*дь, по пьяни. Это произошло, потому что мы оба этого хотели.

Я открыла рот, чтобы возразить, но он заткнул меня своим решительным взглядом.

— Нет. Я уже взрослый мужчина, и я покончил с играми, — Доджер был полностью одет, за исключением галстука, который, как я думаю, снял ещё в гостиной. Он сделал шаг в сторону двери. — Я люблю тебя и все что в тебе есть. Но я ненавижу то, через что ты заставляешь меня проходить. — Его плечи заметно поникли. — Когда перестанешь отрицать то, что уже всем известно, и будешь готова прекратить эти чёртовы игры, ты знаешь, где меня найти. До тех пор, я покончил с этим.

Он схватился за дверную ручку, открыл дверь и вышел из комнаты, громко ею хлопнув. Что за хрень только что произошла? Как мы перешли от невероятного секса к тому, что меня сначала отчитали, а затем бросили? Я моргала, уставившись на дверь. Доджер повел себя как обиженная девчонка. Ладно, конечно, я скучала по нему. И да, я ощущала безумную страсть, которая каждый раз обрушивалась на нас. Но ничего из этого не означало то, что Доджер останется моим навсегда.

Навсегда…

Я снова и снова прокручивала это слово у себя в голове. Это было не для меня, по крайней мере, не прямо сейчас. Если Доджера это не устраивало, отлично, так тому и быть. Несомненно, я считала, что мы еще не раз могли провести время вместе. Но в мои планы на ближайшее будущее серьезные отношения не входили. Я жила для себя. Я хотела быть свободной от обязательств перед ним или кем-либо еще.

На ватных ногах я слезла с кровати. Моё нижнее белье лежало рядом, а платье валялось лужицей на полу по пути в гостиную. Я быстро оделась и решила вернуться на вечеринку. Моя лучшая подруга только что вышла замуж, и я должна была присутствовать в момент, когда Киган и Камден отправятся в свой медовый месяц. Меня звали обязанности подружки невесты.

Прежде чем покинуть домик, я вернулась в спальню, чтобы заправить постель. Оглянув комнату еще раз, я произнесла:

— Прости меня, Доджер. Но я не готова остепениться. Не сейчас.

И ушла.

Глава 1

Просто супер. Я не только не могла найти свою обувь, но еще и ударилась пальцем ноги об угол кровати. Прыгая на одной ноге, как идиотка, и проклиная все на свете, я села на кровать и практически разрыдалась. Меня уволят, потому что я опаздывала на работу. Вчера вечером я забыла постирать свой белый халат, и сейчас была практически уверена в том, что мой мизинец нуждался в ампутации. Сегодня точно был не мой день — я могла с уверенностью это сказать. В действительности, весь последний месяц был не особо удачным. Я выяснила кое-что, что практически поставило меня на колени. Ладно, технически так и было. На карачки лицом в унитаз. Утренняя тошнота была отвратительна.

Я узнала, что беременна. Жизнь с тех пор стала адом. Для меня это была поистине разрушительная новость. Я — Мейси Роузвуд, дочь Мейсона Роузвуд. Моя мать была членом городского муниципалитета, уважаемая в высших инстанциях власти. Мой отец был вышедшим на пенсию глав врачом, который заседал в Медицинской комиссии и занимал престижную должность. Они были очень известными личностями в нашем городе. Каждый ожидал, что я последую по стопам своего отца и тоже стану доктором. Но быть лечащим врачом и принимать решения относительно чьей-то жизни было не тем, за что я хотела брать ответственность. Это никогда не интересовало меня. Я была властной в повседневной жизни, но никогда не хотела стать чьим-то начальником. Меня вполне устраивало работать на кого-то.

Буду первой кто скажет вам, что я была слегка эгоистична и тщеславна. Ладно, возможно больше чем слегка, но я знала в чём заключается моя страсть. Недавно я получила сертификат медсестры родильного отделения, и от того, что могла помогать другим людям, ощущала наивысшее удовольствие. Кто бы мог подумать, что вытирать задницы и слушать крики женщин, пока они выталкивают из себя человечков, мне так понравится. И будь я проклята, но в этом я была хороша. Возможно, я унаследовала свою страсть помогать людям от отца. Предполагаю, все могло быть и хуже. Я могла стать дизайнером интерьеров, несущим полнейшую чушь про несметное количество оттенков красного. И, конечно же, я не собиралась бездельничать и жить за счет своего папочки всю оставшуюся жизнь. Может я по-прежнему и жила под его крышей, но определенно точно стояла на своих ногах. Большую часть своих средств я откладывала на первоначальный взнос за свой собственный дом. Ладно, так было до этих «жду ребеночка» новостей. Теперь я должна была пересмотреть свои приоритеты, и оставить сбережения на маленького спиногрыза с десятью пальчиками на руках и на ногах.

Да, я была беременна. И не так давно — девять недель. И пока что я не сказала об этом ни единой душе. Почему? Потому что не знала, как сообщить об этом своим близким. А если совсем на чистоту, то я не имела ни малейшего понятия, что мне делать дальше. И, если бы смогла удержать своё лицо подальше от унитаза, хотя бы в течении тридцати минут, то возможно я бы смогла разработать план дальнейших действий.

— Мейс, ты не видела мою сумку от Кэйт Спейд? — спросила мама, стоя у основания лестницы и выдергивая меня из моих мыслей.

Я вздохнула:

— Поищи в шкафу в своей комнате.

— Спасибо.

Я крепко зажмурилась, пробуя отвлечься. Мне необходимо было закончить собираться на работу, прежде чем я опоздала бы еще сильнее. Поднимаясь с кровати, я наконец проскользнула в свои туфли и расчесала пальцами длинные тёмные волосы. Беспокоиться о расческе не было смысла. Эта копна сваляется в грязный колтун к тому времени, когда рано или поздно я приступлю к работе. Схватив ключи и сумку, в которой лежали пара сменных вещей и перекус, чтобы успокоить желудок, я помчалась вниз по лестнице к входной двери, прежде чем любой из моих родителей смог бы меня заметить. Им не обязательно было видеть, что я так раскраснелась.

Я завела свой бумер и откинулась назад на сиденье, позволяя реву двигателя успокоить мой ноющий живот. Итак, пора было уже начать эту двенадцатичасовую смену.

***

УГА «Медикал» была одной из самых загруженных больниц в сотнях миль в любом направлении. У нас была вертолетная площадка для экстренных случаев, знаменитое ожоговое отделение, и родильный этаж, который принимал от десяти до двадцати пациенток в день. Боже, со всеми этими родами и криками вы уже могли подумать, что это должно было заставить меня набраться ума, но как бы не так. Я всегда была той, кто познавал всё на собственной шкуре. Мне не повезло, быть одной из таких людей. Это напомнило, что мне было необходимо выяснить кое-какую информацию, пока я убирала вещи в свой шкафчик и избегала любых разговоров с другими медсестрами, что встречались мне на пути к комнате отдыха.

— Женщина, тебе вожжа под хвост попала? — спросила Киган, заставляя меня подпрыгнуть.

Я не видела, как она подошла ко мне сзади. Развернувшись, я ответила:

— Нет, почему ты спрашиваешь?

Яркие голубые глаза закатились от преувеличения.

— Ты пролетела мимо меня, как ребенок преследующий фургон с мороженым. Всё в порядке?

— Просто опаздываю и не нуждаюсь в том, чтобы Коннор снова читал мне лекции о профессиональной этике.

Доктор Коннор был заведующим отделения и одним из самых строгих лечащих врачей, с которыми я имела дело. Единственная причина, по которой, как я думала, он терпел мои опоздания, заключалась в том, что на протяжении двадцати лет он являлся партнером моего отца по гольфу. Хотя он, конечно, никогда не сдерживался: получить от него выговор ощущалось так же плохо, как сидеть перед родителями, когда вы получили «неуд», и ждать от них решения о том, каково же будет ваше наказание. Я съеживалась всякий раз.

— Ага, попалась! Сегодня он особенно злобный. Мишель случайно вызвала анестезиолога не в ту палату. Вроде ничего страшного, но это обернулось кошмаром. Он угрожал отослать её снова учиться, если она еще хоть раз ошибется. — Иисус. — Вот же мудак.

Я закатила глаза.

— Мы обе знаем, что она не сделает так снова. Не тогда, когда он дышит ей в затылок.

— Так больше никто не сделает.

Маленькая волна тошноты накатила на меня, как гром среди ясного неба, вынуждая проглотить отрыжку. Я дотянулась до дверцы шкафчика и, держась за неё, быстро закрыла глаза и откинула голову.

— Эй, — Киган прикоснулась к моему плечу. — Ты в порядке? Ты выглядишь слегка зелёной.

Рукой я прикрыла рот и кашлянула, прочищая горло и игнорируя жуткое желание блевать.

— Все в порядке. Думаю, я просто не выспалась. Это будет убийственная неделя с двенадцатичасовыми сменами.

Я наблюдала, как на ее лице появилось заинтересованное выражение. Для всех Киган была как мамочка. Если бы я смогла утаить от нее свои новости, это можно было бы посчитать удачей. Она всегда читала меня как раскрытую книгу. И сейчас, она внимательно рассматривала меня, склонив голову на бок.

— Я не уверена, — её рука прикоснулась к моей щеке. — Похоже на что-то другое. Как твоя голова? Чувствуешь жар?

Я покачала головой и немного отстранилась:

— Не-а, я в порядке, — её рука упала, опустившись на бедро. — Просто сегодня ночью я смотрела «Милых обманщиц», поедая конфеты. Думаю, что закончила где-то около пяти, когда мои глаза закрылись, — я так быстро придумала эту ложь, что сама в нее поверила.

— Этот сериал станет причиной твоей смерти. Когда начнется следующий сезон? У меня такое чувство, что я жду вечность.

Я улыбнулась. Моя подруга была небольшой королевой драмы. Я любила Киган и знала, что должна рассказать ей о том, что со мной происходит, но не хотела пугать её этими новостями. Она была добрым и заботливым человеком. Думаю, именно поэтому, она, в конце концов, связалась с кем-то типа Камдена Брукса. Она уравновешивала его сильный темперамент. И в связи с их недавним бракосочетанием, я хотела, чтобы она сосредоточилась на своей новой жизни, которую создавала с мужем. А еще потому, что она могла подсчитать, что всё это произошло во время её свадьбы. И только один подозреваемый мог бы затащить меня в койку той ночью, и она знала, что я чувствовала к Доджеру. Испортить день её свадьбы — не стал бы моим лучшим поступком: пьяная вдрызг и фактически вешающаяся на его шею в домике у бассейна. Адские воспоминания.

Я выпустила слишком громкий вздох, отказываясь позволять себе думать о том, каким образом оказалась в этой ситуации.

— Да, действительно уже вечность прошла!

Облокачиваясь на стол в комнате отдыха, она скрестила свои ноги в лодыжках.

— Знаешь, мы можем устроить марафон сериалов только для девочек, возможно даже посмотреть «Игру престолов»? Слышала, что это чертовски горячий сериал. Я могла бы принести мороженое и пиццу, и мы могли бы весь день валяться перед телеком, поедая все это.

Пока она не задавала вопросы о моём внешнем виде или не подвергала сомнению моё самочувствие, я могла с этим справиться.

— Звучит весело. Можем сделать это, когда у нас обеих будет выходной.

Голубые глаза Киган засверкали.

— Хорошо. Я соскучилась по своей лучшей подруге.

Я одарила ее улыбкой.

— Мне тебя тоже не хватает.

Развернувшись, я порылась в своей сумке и вытащила типичную обувь медсестры — свои кроксы, скользнула в них и посмотрела на часы на запястье. Моя смена технически началась, но старшая медсестра не видела, что я опоздала. Не было никакой необходимости спешить, чтобы начать этот длинный день пораньше.

— Как семейная жизнь? Всё так, как ты мечтала и надеялась?

Мне не нужно было смотреть на неё, чтобы понять, как улыбка осветила её лицо. Я могла услышать это.

— Замечательно. Вообще, это не так уж и отличается от того, что было раньше. Мы всё ещё живем вместе, оплачиваем счета вместе, всё ещё ходим на свидания, только теперь при любом удобном случае я называю его мужем. Это чертовски круто.

Я засмеялась и произнесла с сарказмом:

— Это так мило.

— Молчи. Иначе Камден прибьет меня.

— Этот сварливый альфа-самец может, — засмеялась я снова.

Киган последовала моему примеру.

— Это точно. На днях в спортзале ко мне подошел один из членов клуба и начал расспрашивать о тренировках, Камден чуть не разорвал его на куски. Он взорвался от злости и обещал надрать ему задницу, если он хоть моргнет в моём направлении. Боже, этот мужчина не справляется ни с кем у кого превышен тестостерон, если только они не разделяют общую ДНК. И даже тогда ему приходится не просто.

Я сжала губы. Бормоча на выдохе:

— Очень похоже на одного моего знакомого…

Доджер был сделан из того же теста.

— Что? — спросила она, не расслышав мои слова.

— Ничего.

Она выпрямилась, и распустила свои длинные светлые волосы из конского хвоста. Пряди упали, красиво обрамляя ее лицо.

— Ладно, солнышко, мне пора домой. Я должна немного поспать перед сегодняшним ужином. Думаю, мы навестим родителей Камдена. Мы не были у них со дня свадьбы.

При упоминании Донны и Пола мне стало немного грустно. Я тоже их не видела со свадьбы Киган.

— Это прекрасно, — я закрыла свой шкафчик и подошла к ней, притягивая в объятия.

— Позвони мне, когда узнаешь новый рабочий график, хорошо? Я скучаю по своей лучшей подруге.

— Обещаю.

Как только Киган вышла, оставив меня в одиночестве, я опустила голову на руки. Это будет зверски тяжелый день. Утреннее недомогание, Доджер, Киган и всё остальное, о чём я даже не хотела думать, потихоньку ложились на мои плечи тяжким грузом.

***

Мне казалось, что эта адская смена никогда не закончится. Я ассистировала при шести потугах и четырех родах — это самые значительные события, произошедшие в течение дня. Моя работа была тяжелой, но другой я не хотела. По крайней мере, я была очень занята и у меня не было времени, обдумывать свою ситуацию и какие дальнейшие действия я должна была предпринять.

Поднимаясь на лифте на четвертый этаж, после характерного сигнала, сообщающего, что прибыла на нужный, я вышла и оказалась в пустом длинном коридоре. На этом этаже находились кабинеты врачей. Чуть ранее я нашла доктора Кэрри и, оттащив его в сторонку, поинтересовалась сможет ли он со мной поговорить. Он согласился и предложил зайти к нему после окончания моей смены. Что я сейчас и делала. За окном уже стемнело, пациентов больше не было, оставались только врачи, подводящие итоги рабочего дня. Я подошла к третьему кабинету и тихонько постучала.

— Войдите.

Я открыла дверь, доктор Кэрри сидел напротив входа, уткнувшись в кипу бумаг. Неудивительно, что время от времени мы не могли разобрать его почерк. Если бы мне пришлось столько работать, то разборчивое и аккуратное написание было бы последней вещью, о чем я беспокоилась. Прежде чем войти, я огляделась. Кабинет был пустым. Доктор явно не был фанатом проявления эмоций: на его столе не было никаких фотографии, его стены не украшали памятные награды или дипломы. Как будто этот кабинет ожидал, что вот-вот войдет какой-нибудь врач и заполнит пустое пространство.

— Мейси, рад что нашла время. Присаживайся, — поприветствовал меня доктор Кэрри.

— Спасибо.

Я не думала, что наш разговор будет проходить в формальной обстановке, но как бы то ни было, присела на чёрный кожаный диван, стоявший в углу.

Откладывая свою ручку и приспуская очки на своем длинном носу, доктор сосредоточил на мне все свое внимание.

— О чём ты хотела поговорить?

Я сглотнула. Пора было уже все рассказать, а не ходить вокруг да около.

— Думаю, что скажу всё как есть, — я сделала паузу на мгновение. — Я беременна.

Легкая улыбка осветила его лицо. Теперь понимаете, почему я обратилась именно к этому особенному врачу? Доктор Кэрри был добрым, терпеливым, и всегда готовым помочь. Большинство врачей, долго работающих в больнице, утратили такую особенность. Они не понимали, что нахальным отношением и короткими фразами портили впечатление перед другими сотрудниками. Они применяли мягкую манеру общения только с пациентами. По крайней мере, большинство из них. Доктор Кэрри начал работать у нас в прошлом году, когда доктор Милз вышел на пенсию, и быстро стал моим фаворитом, сделав мою работу приятной. Он был моложе остальных врачей, ему было слегка за тридцать. Еще он был одинок и совершено точно не местный. Долгие часы работы немного состарили его черты лица: под глазами залегли темные круги, а вокруг глаз собирались морщинки, и уж точно не от смеха. Но у него была эта подкупающая мягкость. Он любил свою работу и был любезен с медсестрами.

— Основываясь на твоем поведении, предполагаю, это незапланированная беременность?

Я поерзала на диванных подушках, немного стыдясь.

— Нет, точно нет.

— Ясно. И так, почему ты захотела поговорить со мной?

— Я должна знать все варианты развития событий.

Немного поразмыслив над моими словами, он ответил:

— Мейси, ты получила диплом медсестры, и знаешь обо всех возможных вариантах также, как и я.

Я все понимала, но казалось, что мне необходимо было услышать об этом от какого-нибудь другого человека. Дело в том, что положительный тест на беременность отправил в трубу все мои разумные мозговые клетки, и я чувствовала себя глупой. Возможно, мне просто нужно было, чтобы кто-нибудь обсудил со мной дальнейшие действия. Я знала о беременности уже больше недели, и эта тайна начинала все больше меня волновать.

— Знаю, — я наклонила голову. — Просто… Вы не могли рассказать обо всем сами? Мне нужно это услышать.

— Конечно.

— Спасибо.

— Знаешь на каком ты сроке?

Я затрясла головой.

— Думаю, около девяти недель.

— Хорошо, предполагаю, ты знаешь, кто отец?

Я слегкакивнула.

— На девятой неделе, в организме происходит много различных процессов: кровообращение ускоряется, появляется сердцебиение, которое может уловить ультразвук, и плод начинает достаточно стремительно расти. Ты принимаешь витамины для беременных?

— Нет.

— Почему?

— Пока нет, — я знала, это не ответ, но больше не смогла ничего сказать.

— Витамины нужно начать принимать как можно скорее. Первый триместр — самый рискованный период. Если у тебя действительно девятая неделя, необходимо провести первый осмотр у врача, сдать все необходимые анализы, чтобы оценить состояние твоего здоровья и развития беременности, — он наклонился, открыл один из ящиков стола и вытащил оттуда листок бумаги. — Я не принимаю новых пациентов, но для тебя сделаю исключение.

Я знала обо всем, что он мне только что рассказал. Но кое-что доктор упустил. Он поведал только о том, как сохранить ребенка, но я хотела услышать другой вариант, который мог бы освободить меня, и я смогла бы двигаться дальше и забыть обо всем, что произошло.

Кого я обманывала? Я никогда не смогла бы забыть об этом.

— А если я выберу другой вариант?

Он поднял голову и слегка нахмурившись посмотрел на меня.

— Ты имеешь в виду прерывание беременности?

— Да.

Доктор Кэрри выдохнул.

— Это приемлемый вариант. У тебя есть немного времени, чтобы успеть принять таблетки до десятой недели. После приема, могут возникнуть небольшие спазмы, сопровождаемые кровотечением. Если ты пропустишь срок в десять недель, то потребуется хирургическое вмешательство. Тебе сделают наркоз и с помощью инструментов позаботятся о плоде.

Я задрожала и почувствовала тошноту, мне захотелось побежать в ванну и блевануть.

— Значит у меня есть неделя, чтобы все обдумать, пока с медицинской точки зрения, все станет более сложным?

— Да. Но, Мейси, я должен спросить. Отец в курсе? Он хочет ребенка? Не забывай, что есть и другие варианты, такие как усыновление.

Усыновление, аборт, операция, таблетки, кровотечение, успокоительное, младенцы, плач, бутылочки, пеленки. Всё это вертелось в моей голове как иллюстрированная книга, страницы которой перелистывались очень быстро — снова и снова. Это было слишком. Мне нужно было больше времени. Но, время было единственным, чего у меня не было.

— Он в курсе и предоставил выбор мне, — я встретила пристальный взгляд доктора Кэрри. Я солгала, потому что больше не хотела ничего объяснять.

Складывая руки перед собой, он придвинулся ближе, выглядя более серьезным.

— Послушай, могу представить, какой это был для тебя удар. Понимаю. Я слышал подобное от многих пациенток. Они, как и ты, желали знать о всех вариантах, и надеялись, что я смогу им помочь. И это исключительно только твой выбор. Но я хочу удостовериться, что ты примешь правильное решение. Подумай еще несколько дней. Подробно все обсуди с отцом ребенка и со своими родными. Уверен, тебя многие поддержат. Твой отец…

— Мой отец не должен ничего об этом знать! — почти закричала я.

Он поднял свои руки.

— Конечно, нет. Я ничего не собираюсь ему рассказывать. Клятва Гиппократа, помнишь? Я только хотел сказать, что вероятно он будет очень взволнован этой новостью.

Нет, не будет. Скорей всего он разозлиться и отречётся от шлюхи-дочери. Он точно не скажет мне спасибо. У моего отца было на меня много планов и надежд. Я итак уже пошла против них, став медсестрой. Возможно когда-нибудь он смирится с этим выбором, поскольку эта профессия все еще относится к медицинской сфере. Но он никогда не обрадуется тому, что его единственная дочь, залетела по пьяни на свадьбе лучшей подруги.

— Возможно, — снова солгала я. Моя семейная драма не подлежала обсуждению.

— Ты уже была на осмотре?

— Нет.

— Я могу записать тебя на ультразвук, чтобы точнее определить срок беременности.

— Нет. Не хочу, чтобы кто-нибудь увидел меня в списке и начал задавать вопросы. Врачебная тайна может и существует, но медсестры болтают.

Он нахмурился:

— Да, это должно быть неприятно.

И не говорите.

— Я узнала срок, посчитав с даты моей последней менструации.

— Мейси, ты ведь понимаешь, что, если решишься на аборт, мы не сможем сделать это здесь?

К сожалению, мне было об этом известно.

— Ага, — пробормотала я.

— Центр планирования семьи — довольно безопасное место, и я мог бы направить тебя к одному из моих хороших друзей, который там работает, если решишься?

Я вытащила из сумки записную книжку и ручку.

— Конечно, как его зовут?

Он рассказал мне всю подробную информацию, а затем стал еще более серьезным. Его тёмные глаза выглядели уставшими.

— Если тебе что-то понадобится, не стесняйся, говори.

Я кивнула

— Благодарю, — ответила я, поднимаясь с дивана и направляясь к двери.

Я была к нему спиной и в шаге от того, чтобы уйти, когда добавила:

— И, пожалуйста, я бы попросила вас забыть о нашем разговоре. Хорошо?

В комнате воцарилась тишина, прежде чем он ответил:

— Хорошо.

Я вышла в коридор и закрыла за собой дверь. Пять дней. У меня было ещё пять дней, чтобы выяснить, что я, черт подери, собиралась делать с этой беременностью: либо сохранить ребенка и рассказать всем, что происходит, либо покончить с этим и двигаться дальше.

Я никогда не считала, что способна даже задуматься о втором варианте. Меня не так воспитывали. Однако, в моём текущем затруднительном положении, я должна была рассмотреть все варианты. Ребенок полностью изменит мою жизнь. А также полностью изменит жизнь Доджера. Правда, это только если я расскажу ему. Я чуть было не разразилась смехом. Мне придётся переехать в другой штат и скрываться ото всех знакомых, чтобы сохранить секрет такого масштаба. Я не хотела этого делать. Но также я не хотела видеть Доджера Брукса в своей жизни в течение следующих восемнадцати лет.

Господи Иисусе, я была в адской ловушке.

Глава 2

Прошло всего два дня, а я так и не стала ближе к улучшению того положения, в котором оказалась после разговора с доктором Кэрри. Мои мысли постоянно крутились вокруг одного человека: Доджер, Доджер, Доджер. Только о нем я и могла думать. Плюхаясь на пластиковый стул возле магазина замороженных йогуртов, мой мозг продолжал бешено работать. Мне рассказать ему? Или не рассказывать? Дать ли ему шанс высказать своё мнение о нашей ситуации? Или я просто сделаю выбор, а потом справлюсь с последствиями? Я зачерпнула большую ложку клубничного йогурта и засунула себе в рот. Холодная масса таяла на моём языке, стекая по задней стенке горла. Любая твердая пища надолго во мне не задерживалась. Фруктовый лёд и мороженое являлись основными средствами сдерживания утренней тошноты. Это убьет мои бедра, но сейчас меня это не волновало. Я была готова на что угодно, лишь бы удержать свое лицо подальше от гребаного унитаза. Добавлю кардио упражнения позже. Хотя кого я обманывала — я не бегаю. Я подняла руку, чтобы прикрыть глаза. Иисус, какого хрена так ярко светило солнце?

Окей, если на чистоту, я думала только о себе. Вот в чём было дело — я за право выбора. Я всегда считала, что женщина могла сама решать, что для нее будет лучше. Однако, я также понимала, что мужчина в зависимости от ситуации имел право знать и тем самым помочь с принятием решения. Что если он захочет ребёнка? Думаю, справедливо, чтобы у отца была возможность высказаться, даже если окончательное решение останется за женщиной. Но сейчас, когда данный конкретный случай касался меня и огромного шестифутового парня, которого я никак не могла выкинуть из головы — всё это не имело значения.

Сценарии того, что могло произойти, варьировалось от «Доджер и я орём друг на друга с последующей грандиозной ссорой», — и я имела в виду Третью Мировую, где никто не смог бы выжить, — до того, что он полностью отрекается от ребёнка. Он может обвинить меня в том, что я спала с кем-то ещё, и залетев, решила повесить роль папочки на него. Что также привело бы к его смерти. Или в лучшем случае, вариант, который я не могла себе представить — Доджер обрадуется этой новости. Он будет в восторге от перспективы стать отцом, и мы сможем утрясти все детали воспитания ребёнка в процессе беременности.

Однако, несмотря ни на что, все эти варианты приводили меня к одному самому тяжелому решению. Хотела ли я все утаить и избавиться от ребенка? В то время как мой разум с самого начала отбросил эту идею, я все еще не знала, как растить ребёнка. Я всё ещё жила со своими родителями. Доджер и я даже не были в отношениях. И я едва ли могла позаботиться о себе. Зачерпнув ещё одну огромную ложку, я запихнула мороженное в рот и проглотила, не позволяя ему даже подтаять.

Я сделала глубокий вдох и накрыла лоб рукой.

— Как холодно! Дерьмо, дерьмо, дерьмо.

Я чуть не получила обморожение мозга. Притормози, Мейси.

В этот момент мимо меня прошла группа девочек подростков, которые смеялись над чем-то в своих телефонах. Вероятно, это была глупая игра Pokémon Go. Господи, раньше жизнь была намного проще. Я ощутила печаль. Замороженный йогурт был единственной вещью, которая давала мне некоторое облегчение. Я расслаблялась, а вероятность расстройства желудка улетучивалась. Затем я опустила взгляд, как если бы увидела нечто многообещающее. Внутри себя я ничего не ощущала, ни движений, ни ударов. Засунув ложку в мягкий десерт, и опустила руку. Растопыривая пальцы, я нежно расположила ладонь на животе. Он по-прежнему был таким же плоским, как и три месяца назад. Кто бы ни рос внутри меня — он не торопился показываться.

Я выдохнула и закрыла глаза. Если бы я жила не с родителями и имела постоянные отношения, это была бы самая счастливая новость. Но я вела другую жизнь. И, конечно же, не была скромницей, когда перешла к физической стороне свиданий, но я всегда была осторожна. Всегда. На первом месте стояли презервативы, противозачаточные — на втором. Тогда что же пошло не так? Как я могла забыть об этом в ту ночь? Почему у меня был самый невероятный секс, и я так облажалась?

Просто… это был Доджер.

Конечно, с ним я ощущала себя в безопасности. Когда мы только начали встречаться почти два года назад, то пользовались презервативами, но по мере развития наших отношений мы отказались от них и стали полагаться на мои противозачаточные. Мы спали исключительно только друг с другом. Мы оба были чисты. У нас не было никаких причин полагать, что что-то может пойти не так. Я доверяла ему… пока мы не расстались.

Расставание не было взаимным. Ни в малейшей степени. Я хотела этого, а Доджер нет. Он постоянно спрашивал меня, какие причины послужили этому решению. И, честно говоря, я ни разу не назвала ему ни одной. Потому что, у меня не было ни одной причины, имеющей смысл. Наши отношения просто стали слишком серьезными. Что-то изменилось, и появилось ощущение вечности. А мне не подходила вечность. Я знала, если останусь с Доджером, он заведет разговор о помолвке. Именно таким было естественное развитие событий, верно? Я не была готова. Мысль о вечности ужасала меня. Мысль о замужестве пугала меня. Как и покупка совместного дома, и дети. Каждая девушка мечтала о таком будущем. Я же просто хотела быть собой. Не иметь никаких привязанностей. Чёрт возьми, я даже никогда не задумывалась о том, чтобы завести собаку, кошку, или рыбку. Вероятно, я бы их угробила.

Это было глупо. Испытывая разочарование, я поднялась со стула, чтобы стряхнуть с себя плохое настроение. Единственным способом избавиться от него — было принять решение. Время, которого казалось и так мало, уносилось с такой скоростью, что я едва поспевала, поэтому должна была сделать это. И я точно понимала, что именно мне нужно было предпринять в первую очередь. И это будет не совсем приятная сцена.

Я должна была найти Доджера и поговорить с ним. В конце концов, он имел право знать о том, что происходило внутри моего тела, и мне было плевать на последствия. Я могла справиться с любыми. Этот маленький человечек только наполовину был моим. Поэтому и выбор был не только за мной.

Смирившись, я поспешно задвинула стул под стол, и выбросила пустой стаканчик из-под йогурта. Мурашки побежали по моему позвоночнику. Они были не от холода. Наконец-то я предприняла первые шаги к решению проблемы впервые за эти недели. Я собиралась увидеться с мужчиной, который забрался мне под кожу. Я собиралась посмотреть в его голубые глаза и произнести: «Мы облажались, и что теперь нам с этим делать?»

Я знала, что скорей всего найду его в спортзале, где он работал физиотерапевтом. Садясь в свою машину, я завела двигатель и сдала задним ходом. Зал был в нескольких милях отсюда. Это было не так далеко от меня, чтобы я могла передумать и уехать из города. Я планировала доехать до туда, войти к нему в кабинет и поговорить с ним наедине. У меня все получится. И возможно тогда я снова смогу нормально дышать. По крайней мере, это то, что я себе говорила.

Добралась я быстро. Автомобиль Доджера был припаркован на его обычном месте, и я остановилась рядом. Тогда я и заметила его в панорамном окне зала. Мое сердце затрепетало, когда я увидела его красивое лицо. Доджер был высоким мужчиной, у него были каштановые волосы и голубые глаза. Телосложение — атлетическое с не перекаченными мускулами. Он следил за своим здоровьем и внешностью. У него был насыщенный глубокий голос с небольшим акцентом Джорджии. Все эти вещи заставили толпы девушек бегать за ним. Но что действительно заставляло слетать их трусики — это его фирменная улыбка. Улыбка была такой огромной, что ее можно было заметить на расстоянии. А его ухмылка каждый раз давала ему преимущество надо мной. И ублюдок знал об этом.

Так же быстро, как моё сердце начало биться, оно резко остановилось, когда я увидела суку, стоящую рядом с ним. Её звали Дана. Она была администратором спортзала. Её работа заключалась в приветствии посетителей, выдаче полотенец и ответах на телефонные звонки. Но если вы спросите меня, она была никчёмным пустым местом. Наша первая встреча произошла два года назад, когда Доджер привез Киган и меня на тренировку. К разочарованию Киган Доджер пытался доказать ей, что она была лучше, чем та считала. Тем вечером, Дана сидела за стойкой регистрации, подпиливая свои ногти, и выглядела так, будто ей засунули три ветки в задницу. Я никогда не забуду выражение её лица, когда она увидела меня рядом с Доджером. Чистая ревность. Тем вечером она следила за мной как ястреб.

С момента нашего знакомства я узнала несколько вещей о Дане. Прежде всего, она была по уши влюблена в Доджера Брукса. Она была готова на что угодно, лишь бы вцепиться в него своими когтями. Я спрашивала его несколько раз, пока мы встречались, спал ли он с ней. И он каждый раз отвечал, что нет. Она была не в его вкусе. Я понимала почему: Дана была среднего роста, с блондинистыми волосами, которые были коротко подстрижены, а с одной стороны и вовсе сбриты, выставляя в выгодном свете татуировку на шее. На самом деле, татуировки у нее были по всему телу. От красочного рукава, заполненного морской тематикой и знаками, до черепа с конфетами в верхней части её бедра. Дана была олицетворением авангарда. Доджер совсем не выглядел, как мужчина, который мог бы увлечься такой девушкой. Несомненно, я была взбалмошной и требовала, чтобы его глаза смотрели только на меня, но она делала все возможное чтобы обратить на себя внимание другим образом.

Сейчас, по-видимому, было всё наоборот. Сидя в своей машине на парковке перед залом, как преследователь, я наблюдала за тем, как они разговаривали. Я тщательно анализировала каждое её движение. То как она наклонилась ближе к нему. Или как она взмахнула своими наращенными ресницами. Как она смеялась над чем-то, что он сказал, положив свою руку на его предплечье. Я сжала челюсть, подавляя естественный инстинкт: ворваться туда и ударить её лицом об стол. Она не должна была прикасаться к нему. Фактически, никто не должен был этого делать. Гребаная ревность. Возможно, во всем были виноваты мои разбушевавшиеся гормоны из-за беременности. Я чувствовала себя ненормальной, наблюдая за ними. К счастью, на парковке было довольно темно и, если бы кто-нибудь выглянул в окно, то меня бы не заметил.

Он больше не твой, Мейси. Иисус, если бы кто-нибудь знал, какие эмоции я сейчас испытывала. Я ощущала себя человеком с расстройством личности. Ни чего из этого не имело для меня смысла. Я не должна была хотеть его. Я позволила ему уйти той ночью. Он говорил, что любит меня, а я не остановила его, когда он молча выходил через дверь домика у бассейна его родителей. И все же, я сидела здесь и не хотела, чтобы кто-то другой им обладал. Особенно Дана «пустое место».

Тяжело вздохнув, я смирилась с тем фактом, что мой план поговорить с Доджером вылетел в трубу. Я была готова рассказать ему все, независимо от последствий, но я даже и близко не была готова иметь дело с Даной в довершение ко всему. Даже если бы она не сказала мне и слова, одного её грёбаного присутствия было бы достаточно, чтобы заставить меня в одно мгновение потерять самообладание. Мои плечи поникли. Этот разговор вообще когда-нибудь произойдёт? Я не могла утверждать с уверенностью, что снова найду в себе силы решиться все рассказать.

— Пора домой, — проворчала я себе под нос.

Помедлив ещё пару секунд, в последний раз взглянула в окно, и отвернувшись, нажала на педаль газа. Ну, и замечательно, это решение будет моим и только моим.

***

Пришло время решиться на любой из вариантов. Я больше не могла откладывать. Каждую минуту своего бодрствования, я обдумывала свой следующий шаг и потихоньку сходила с ума. Я чувствовала всю тяжесть мира на своих плечах. Ангел и демон, кричащие о том, чтобы я сделала выбор в пользу одного из них.

Вся ситуация начала меня раздражать, и я понимала, что сама поставила себя в такое затруднительное положение. Да, я была в курсе, что нужны двое, чтобы танцевать танго. Но все же, я сама была виновата в том, что наплевала на свои же правила, решив именно тогда жить моментом. Мне необходимо было повзрослеть и определиться с тем, какой жизнью я хотела жить. Мне потребовались пара дней, несколько пинт мороженого, три сезона «Анатомии Страсти», и я, наконец-то, приняла решение.

Я решила оставить ребенка. Дело свелось к одному: внутри меня росло живое существо, у которого было сердцебиение и маленькие пальчики на руках и ногах. Эта крошечная жизнь была моей частью, и, в любом случае, хотела я признавать это или нет, она была и частью Доджера тоже. И вот так, незаметно для себя, я полюбила её. Этот ребенок собирался перевернуть мою жизнь вверх тормашками, и я абсолютно не была к этому готова. Но деваться было некуда. Поэтому, материнство — жди меня. Я была уверенна, что совершу кучу ошибок, но мне было плевать. Я должна была сделать это.

В тот момент, когда я приняла окончательное решение, я поняла, что должна поделиться с кем-то своим секретом. Сохранять беременность в тайне оказалось тяжело. Не говорить ни одной живой душе, я больше не могла. Самый понимающий человек на свете, которого я знала, — была моя лучшая подруга, и я была уверена, что она будет счастлива все узнать. Она встанет на мою сторону и не осудит меня. Поэтому я решила отправить ей смс.

Я: Привет, занята сегодня вечером?

Киг: Собираюсь в магазин. Что-то случилось?

Я: Сможешь потом заехать ко мне? Нужно кое-что, тебе рассказать.

Киг: Все в порядке?

Я: Да. Объясню, при встрече.

Киг: Хорошо.

Я положила телефон на кровать рядом с собой и выдохнула. Хорошо, дело было сделано. Отступать было некуда. Тогда я испугалась и не стала все рассказывать Доджеру. Сегодня вечером я не собиралась совершать ту же ошибку. Я знала, что почувствую себя в тысячу раз лучше, если доверюсь кому-нибудь, поэтому должна была сделать это.

Я стояла на кухне своих родителей и в течение следующего часа обдумывала то, что скажу Киган. За это время мне удалось съесть несколько кусочков ананаса, чей запах по непонятным причинам не могла выносить всю прошлую неделю.

Смотреть телевизор я была не в настроении, мне захотелось немного вздремнуть, и это было не из-за ребёнка. Я всегда любила поспать. Направившись в гостиную, я прилегла на гигантский диван, который, могу поклясться, был лучшим диваном для дремоты на свете, и сон сморил меня.

Я проснулась в полнейшем замешательстве, от звонка дверь. Где я, чёрт возьми? Ох, дерьмо, это должно быть Киган. Потирая свои уставшие глаза, я опустила ноги на пол и встала. Направляясь к двери, пыталась прийти в себя и подготовиться к предстоящей беседе. Пожалуйста, Боже, пусть все пройдёт хорошо.

Когда я открыла дверь, то меня встретили яркие глаза, улыбающейся Киган, которая держала в руках два стаканчика кофе из Старбакса. Она выглядела идеально, в то время как мои волосы были в диком беспорядке, на мне не было макияжа, и я была уверена, что под моими глазами залегли тёмные круги.

— Эй, привет, солнышко. Ты что, только что проснулась?

Я фыркнула и забрала стакан из её руки. Поднеся его к своим губам, позволила горячему напитку опалить мой язык, и теплота окутала моё пересохшее горло.

— Как же хорошо.

Киган вошла в дом, и наклонившись, подцепила пальцами локон моих тёмно-каштановых волос. На ее лице отразилась смесь замешательства и отвращения.

— Дорогая, когда ты в последний раз принимала душ?

— Утром, — я замолчала, задумавшись. Нет, сегодня утром я не принимала душ, я делала это вчера, прежде чем поехать на работу. Хотя, подождите. Это было позавчера, поскольку я просила маму, принести мне полотенце, которое забыла в шкафу. Я нахмурилась, глядя в стакан. — Два дня назад.

Она засмеялась.

— Я это вижу. И с каких пор ты стала такой безразличной? Сколько лет тебя знаю, не припомню, чтобы ты ставила гигиену на последнее место.

Она была права. Моя внешность была для меня всем, но в последнее время я очень сильно уставала. Единственное, что я мола выдержать — была моя работа. Я ездила в больницу, возвращалась домой и отрубалась, просыпаясь лишь для того, чтобы пройти через все снова. Если у меня выпадал выходной, то проводила его в постели, только это предотвращало мою утреннюю тошноту.

Нуждаясь в смене темы, я развернулась и направилась в гостиную, ожидая, что Киган последует за мной.

— Ой, заткнись. Припоминаю, что несколько недель у тебя у самой был тот еще видок.

— Это было лишь потому, что я пыталась вылечить свои волосы, используя сухой шампунь, вместо каждодневного мытья головы. А у тебя чёрные круги под глазами и гнездо в волосах, — она плюхнулась на диван, обеспокоенно оглядывая меня. — Что-то происходит, давай рассказывай!

— Почему ты решила, что что-то происходит?

— Мейси, я знаю тебя, как свои пять пальцев. Мы дружим уже много лет, ты не должна сомневаться во мне или хранить от меня секреты.

Она была права. Я даже не понимала, почему начала пререкаться с ней, когда сама попросила ее приехать. Мне хотелось, чтобы она все узнала. Сделав глубокий вдох, я произнесла:

— Окей, хорошо, что ты сидишь.

Я последовала её примеру и села рядом.

Она скрестила ноги и наклонилась немного вперёд.

— То, что я сейчас расскажу, очень грандиозно, и я не хочу, чтобы ты начала беспокоиться за меня и сходить с ума, — пробормотала я, затаив дыхание. — Я уже и так достаточно сделала, чтобы самой беспокоится всю оставшуюся жизнь.

— Мейс, что бы ни случилось, я рядом.

Искренность в её голосе пробудила во мне желание просто извергнуть это. Выпустить на свет слова как рвоту, пока каждая последняя грязная деталь не оставит моё тело. Я не могла больше этого выносить. Сделав глубокий вдох, поставила стакан на кофейный столик, посмотрела Киган в глаза и сделала это.

— Я беременна, — в этом предложении, как оказалось, было не так много слов.

Так, я сказала это. Эти два слова, как предполагалось должны были прорвать плотину эмоций. Но у меня не было ни одной. Я в полной мере предполагала, что волна умиротворения прокатиться по мне из-за того, что я, наконец, рассказала кому-то о своей беременности, но ощущалось все так, словно комната превратилась в вакуум. Я нахмурила брови и наблюдала за лучшей подругой, в то время как она позволяла извергнутым мною словам впитаться. Она явно прокручивала их в своей голове, пытаясь сопоставить две не сопоставляемые вещи: Мейси и беременность. Пока она не произнесла ни звука.

— Киган, ты слышала меня?

Она кивнула.

— Я слышала тебя.

— Скажешь что-нибудь?

— Ш-ш-ш, я думаю, — она взмахнула своей рукой перед моим лицом.

Какого черта? Она думала? Что тут можно было обдумывать? Где жалость? Жизнь, которую я знала, закончилась, а ей понадобилось все осмыслить? Нет. С каждой проходящей миллисекундой, я начинала сходить с ума.

— Ладно, Киган, я должна сказать: это абсолютно не та реакция, на которую я надеялась.

Она вскинула голову, светлые локоны разлетелись по обе стороны от ее лица.

— А какую реакцию ты ожидала?

Вообще-то, точно я не знала. Я опустила взгляд на свои руки и начала рассматривать ногти, заметив, что они были в ужасном состоянии.

— Не знаю. Что угодно, кроме молчания было бы не плохо…

— Мейси, — произнесла она мягко моё имя, но всё же строгим голосом. Я посмотрела на нее. — Прости. Я не хотела все усложнять, просто погрузилась в свои мысли.

— Всё в порядке. Знаю, это сложно принять.

— Да… это нелегко, — она улыбнулась. — Немного шокирующие вообще-то. Как это произошло?

Я уставилась на неё.

— Серьезно, Киг? Когда мужчина и женщина используют свой член и влагалище…

Она прервала мой рассказ о том, что такое секс.

— Послушай меня, умная задница, я всё это знаю. Я имею в виду, что именно случилось? Презерватив порвался?

Я тяжело сглотнула:

— Да, кстати об этом.

Её глаза округлились.

— Мейси! Ради всего святого, пожалуйста, скажи, что ты предохранялась.

— Прежде чем ты начнёшь меня осуждать, просто знай, что одно привело к другому. Я была очень пьяна, и он тоже. Мы оба вроде как решили обойтись без презерватива.

— Обойтись. Что это вообще значит «обойтись»?

Мне требовалось больше кофеина. Я схватила свой стакан и сделала большой глоток. Боже, мне сейчас не помешало бы выпить.

— Я имею в виду, что в том момент это было неважно.

— Господи Боже, Мейс! Я не должна сидеть здесь и читать лекцию о всех мерзких болезнях, которые ты могла подцепить. От ЗППП не всегда легко избавиться, не говоря уже о том, чтобы сделать это во время беременности. Ты проверялась? Когда это произошло?

Итак, пришло время для самой сложной части, которую она не за что не пропустит и точно поймет, кто именно являлся отцом ребенка.

Я откашлялась.

— Видишь ли, всё произошло пару месяцев назад. И я уверена, если бы у меня было о чём волноваться помимо того, что я залетела, то уже знала бы об этом.

Она покачала головой.

— Не важно. Ты должна провериться. Если ты не хочешь делать это в больнице, поскольку волнуешься о том, что люди начнут распускать слухи, в центре города есть парочка хороших частных клиник.

— Не в этом дело.

— Ладно, тогда в чём?

Я пожала плечами, всё ещё не в силах рассказать, кто именно был отцом ребенка, и что от него я уж точно не могла ничего подцепить. Я все еще надеялась, что она сама все поймет. Мне не хотелось произносить имя Доджера вслух.

— Дело в том, что я совершенно уверена, что нет даже мизерной вероятности, что этот человек меня чем-то заразил.

— Всегда есть вероятность, Мейси.

— Не в этот раз.

На её лице отразилось замешательство.

— Не понимаю, что это значит.

— Это значит, что я довольно-таки уверена, что он чист.

Киган закатила глаза.

— Да? Ты его об этом спрашивала?

— Нет.

— Тогда ты не можешь быть уверенна.

— Нет, могу.

Она вскинула руки вверх от разочарования.

— Мейси, я пытаюсь понять тебя, но ты говоришь какую-то ерунду. Если ты никогда не спрашивала, то как можешь утверждать, что знаешь? Почему ты хочешь так рисковать? Особенно теперь, когда в тебе растёт ребёнок?

Я почувствовала негодование.

— Я знаю его. Он чист. Мы можем оставить эту тему, пожалуйста?

Киган опустила взгляд в пол, не уверенная в том, как дальше продолжать этот разговор.

— Я просто хочу удостовериться, что ты в безопасности и предприняла все возможные меры предосторожности. Я люблю тебя и, если что-то произойдет с тобой, я всегда буду винить себя за то, что не сделала всё возможное, чтобы помочь тебе.

Мое сердце растаяло. Именно поэтому я обожала её.

— Я тоже тебя люблю. И обещаю, что со мной всё в порядке, — я сделала паузу. — Ладно, в порядке пока я не блюю без остановки, пытаясь выяснить какую еду не будет отвергать этот ребенок.

Ее лицо смягчилось.

— У тебя токсикоз?

— Угу, — жалобно ответила я.

— Ты была у врача? Уверена, он тебе в этом поможет.

— У меня пока не было первого официального приёма, — я опустила глаза, сгорая от стыда. Не желая признаваться, но нуждаясь в том, чтобы Киган полностью поняла, через что мне пришлось пройти, я решила выложить все на чистоту. — Вплоть до вчерашнего вечера я не была уверена в том, что собираюсь сохранить ребенка.

Киган попыталась скрыть от меня свою естественную реакцию, но так как я очень хорошо её знала, то заметила, как от моего признания у неё перехватило дыхание.

Она прочистила горло.

— Что заставило тебя решить оставить его?

— Я просто знала, что не смогу сделать что-то подобное… ты же понимаешь? Я уже и так приняла неправильное решение, занимаясь сексом без проклятого презерватива. Поэтому настало время нести ответственность за свои поступки.

Киган одарила меня нежной улыбкой, как будто я была пугливым котёнком и могла в любую минуту сбежать, если ко мне притронуться.

— Я горжусь тобой. Но ты ведь понимаешь, что это будет непросто? Ты подумала о том, сколько потребуется сил, свободного времени и средств на то чтобы вырастить ребенка? И что на этом все не закончится? Ты понимаешь, что это навсегда, Мейс?

— Мне не нужна подобная лекция, Киган. Я прекрасно осознаю, что ребенок — это большая ответственность, — я ощутила, как в уголках моих глаз собрались слёзы. — И это будет адский для меня опыт.

Киган подскочила со своего места и оказалась рядом, обернув вокруг меня свои руки, как будто бы пытаясь не дать мне развалиться на кусочки. Она поцеловала меня в макушку, и я услышала улыбку в ее голосе.

— Да. Чёрт возьми, у тебя будет ребёнок.

— У меня будет ребёнок, — повторила я.

— Что теперь? — она практически смеялась по-прежнему, обнимая меня. Я пожала плечами. — Ты же знаешь, что всегда можешь воспользоваться чужой помощью?

Кивая, я произнесла:

— Знаю. Я уже поговорила с доктором Кэрри. Уверенна это лучший вариант. Он велел мне позвонить в его офис и договориться о встрече.

Она не стала акцентировать свое внимание на том, что не стала первой, кто узнал о ребенке. Но её следующий вопрос оказался тем, на который я совсем не хотела отвечать.

— Ты рассказала отцу?

Смахивая слезы и вытирая нос, я потрясла головой.

— Нет.

Она окинула меня скептическим взглядом.

— Ты вообще собираешься ему рассказать?

Я точно не была уверена, как ответить на этот вопрос. Технически я уже пыталась, но он был сильно занят, замечательно проводя время с другой девушкой.

Я нахмурилась.

— Уверена, что в определенный момент все вскроется.

— Когда? Когда твой живот станет огромным, а ты будешь ходить, переваливаясь с ноги на ногу?

— Я не собираюсь так ходить.

— Ты знаешь, что я имела в виду.

Вздохнув, я ответила:

— Да, я все понимаю. И да, я расскажу ему. Только не сейчас.

— И кто же это? — С подлинным любопытством спросила она.

Из меня вырвался смешок.

— Вопрос часа.

— Мейси.

То, как она произнесла моё имя, дало понять, что она была не в настроении дурачиться по этому поводу.

— Мы действительно должны говорить об этом?

— Ты пытаешься увильнуть от разговора, что само по себе уже является веской причиной для беспокойства.

Она даже не представляла, насколько была права.

— Нет, просто пока я не хочу говорить об этом.

Она покачала головой. Упрямая Киган. С ней было тяжело иметь дело, так же, как и со мной, когда я превращалась в злобную сучку. Она не собиралась отступать.

— Кто?

Ну, вот все.

— Доджер, — произнесла я шепотом.

— Что прости? Я не расслышала тебя.

Я уставилась на неё.

— Ты меня прекрасно расслышала.

— Вообще-то, нет.

— Я сказала, что гребаный отец — Доджер! На этот раз ты услышала меня? — я вскочила с дивана и заметалась по комнате. Мне казалось, что нарастающие эмоции разорвут меня на куски, и мне требовалось выплеснуть их.

— Ох, дерьмо, — мягко сказала она.

И, правда — дерьмо.

Глава 3

— Хорошо, нам нужно продумать план действий. Особенно, как аккуратно сообщить ему новости.

Я уставилась на свою лучшую подругу, расхаживающую по кругу, давая ей некоторое время обдумать то, что я только что рассказала. Её шурин был отцом моего ребенка и, если в человеческих силах было обкакаться кирпичами, то весьма уверена, что посередине моей гостиной уже валялся бы такой кирпич.

Она пропустила волосы между пальцами и провела ладонью вниз по лицу.

— Я имею в виду, Доджеру. Он самый разумный из братьев. Все будет в порядке. Скорее всего, он даже будет счастлив, — она сделала паузу. — Да, он определенно точно будет счастлив и всё будет хорошо.

Кого она пыталась убедить меня или себя?

— Разумный брат? — уточнила я. — Ты действительно только что это сказала?

Она перестала расхаживать и посмотрела на меня.

— Ну, да.

Из меня вырвался саркастический смех.

— Киг, я понимаю, что ты живёшь с самым большим в мире бесчувственным грубияном, но ты же видела нас с Доджером вместе?

— Конечно, я видела вас вместе.

— Ладно, тогда ты должна была заметить, что когда он рядом со мной, то ведет себя, как самый настоящий шовинист и пещерный человек.

— Когда это?

Из меня вырвался еще один смешок.

— Ты шутишь? Всегда.

На ее лице отразилось замешательство.

— Я не понимаю.

Закатив глаза, я ответила:

— Как же.

— Он всегда казался таким джентльменом рядом с тобой.

Окей, теперь я была сбита с толку.

— Мы говорим об одном и том же парне? Несомненно, Доджер был милым и всегда открывал передо мной двери. Но если со мной заговаривал какой-нибудь парень, он абсолютно менялся. Перед сном, он мог отшлепать меня в наказание, даже если понимал, что мне это понравится.

— Ты, наверняка, специально находила способ заговорить с другим мужчиной только для того, чтобы он это сделал, — саркастически заявила Киган.

Я подмигнула, и она рассмеялась.

— Но, если серьёзно, — я покачала головой, пытаясь вернуться к теме. — Доджер может быть точно такой же задницей, как и Камден. И если честно, я не имею ни малейшего представления, как он отреагирует на новости. Что он предположительно сделает? Улыбнётся, подхватит меня на руки и закружит, пока я буду визжать от радости, и скажет, что это лучший день в его жизни? — я оттолкнулась от стены, на которую опиралась и шлепнулась обратно на диван. — Нееет!

— Эй, — смягчила свой тон Киган, и начала разговаривать со мной в более спокойной манере. — Я поняла, что будет нелегко ему все рассказать, но он должен узнать. И чем скорее, тем лучше.

В этом она была права, но я не понимала, как набраться мужества и произнести эти два коротких слова. Мы с Доджером уже давно были не вместе. За все время мы встретились всего один раз на свадьбе моей лучшей подруги. Поэтому заявиться к нему и сказать: «Я беременна», вероятно, вошло бы в первую десятку самых трудных фраз, которые мне когда-либо придется произнести.

— Ты уверена, что он как можно скорее должен узнать об этом? Я имею в виду, мы обе знаем, что первый триместр самый коварный. Все еще может закончиться выкидышем.

Она одарила меня многозначительным взглядом.

— Ты — здоровая, молодая, слегка за двадцать, женщина. Да, выкидыш может произойти, но это не повод не говорить ему. Он имеет право знать.

— Прекрасно, — я скрестила руки на груди, как раздраженный ребёнок. — И когда ты предлагаешь мне выложить карты на стол?

Она пожала плечами.

— Сейчас.

— Нет.

Я была непреклонна. Без вариантов, я была не в том настроении, чтобы разговаривать с ним прямо сейчас. Разговор с Киган о беременности и так уже отнял у меня много сил. Всё, чего мне сейчас хотелось — это съесть шарик мороженого и немного вздремнуть.

— Ты когда-нибудь слышала высказывание: «Нет лучшего времени, чем настоящее»?

— А ты когда-нибудь слышала выражение: «Катись к чёрту»?

Она откинулась на спинку дивана, будто я только что ее ударила.

— Иисус, Мейси, нет необходимости так злиться на меня. Я просто предложила.

Я вздохнула, чувствуя себя полностью побежденной и желая побыть в одиночестве.

— Знаю, — мои плечи поникли. — Прости, это было неуместно. Я просто плохо себя чувствую, и видеться с кем-то еще сегодня, — не самая лучшая идея. Особенно с Доджером, вдруг он воспримет эти новости не так, как мне хотелось бы.

— Понятно.

Я задумалась. Возможно, просто взять и все ему рассказать, действительно, лучший выход? Сначала я хотела дождаться второго триместра, когда утренняя тошнота вполне возможно исчезла бы, я бы встретилась с доктором и удостоверилась бы, что беременность протекает нормально и без патологий. Но возможно, чтобы принять Доджеру эту новость, было бы целесообразнее предоставить ему все девять месяцев беременности? Зная его, я могла предположить, что ему потребуется всё время, какое он только может получить, чтобы приспособиться к мысли об отцовстве.

— Окей, возможно позже вечером я отправлю ему смс, чтобы узнать, будет ли он свободен завтра для встречи со мной.

Киган немного улыбнулась.

— Хорошо. Хочешь, чтобы я была рядом, когда будешь все ему рассказывать?

Я покачала головой.

— Нет. Думаю, всё будет в порядке. Мы со всем справимся, и, скорее всего, лучше сделать это без свидетелей. И если он начнёт орать, пусть лучше я останусь единственной, кто будет это выслушивать.

— Он не станет орать.

— Ты этого не знаешь. Думаю, это прозвучит дерьмово, но если мне было трудно принять беременность, то ему будет не легче.

Взглянув на Киган, я убедилась в том, что она меня поняла.

— Хорошо, тогда я поехала домой. Пора покормить щенка и большого зверя, наверное, тоже, — она встала и направилась к двери. Прямо перед тем как открыть ее, она остановилась. — Послушай, Мейси, уверенна, это будет нелегко, и я хочу, чтобы ты знала, я с тобой. Я всегда буду рядом. Когда бы ты не нуждалась во мне, в любое время: днём или ночью. Ты для меня, как сестра. Я тебя очень сильно люблю.

Я превращалась в плаксу.

— Пожалуйста, поверь мне, я знаю, что рассказать Доджеру будет трудно, но я искренне чувствую сердцем, что он хорошо воспримет эти новости. Он умный мужчина. И он всё ещё любит тебя, ты же знаешь это, правда? Он никогда не переставал любить тебя. Независимо от того, что произойдет после вашего разговора, дай ему время все обдумать, а затем поговори с ним снова. Вместе вы сможете решить, что будет лучше для вас и вашего ребенка, — она дарила меня нежной улыбкой. — Надеюсь, ты понимаешь, как сильно я уже люблю этого малыша? — она слегка всхлипнула. — Я собираюсь баловать его всю оставшуюся жизнь.

Я вытерла слезы и посмотрела на свою лучшую подругу. Она была права. И то, как она восприняла новости, оказалось невероятным. Как я могла ожидать от неё меньшего?

— Я люблю тебя.

— Тоже тебя люблю.

Пока она открывала дверь, я произнесла:

— Дам тебе знать, каквсё пройдёт.

— Я стану тётей, — прощебетала она, прямо перед тем как захлопнуть за собой дверь.

Я покачала головой. Ох, уж, эта Киган.

Улыбаясь, я направилась в свою комнату. Мои родители уехали на собрание в гольф-клуб, после которого намечался ужин. Так что их не будет дома допоздна.

Приняв решение понежиться в ванне, чтобы успокоить свои ранее расшатанные нервы, я предположила, что это будет подходящим моментом, отправить Доджеру сообщение. Добавив пену для ванны и расставив ароматические свечи, я разделась и погрузилась в тёплую воду. Затем проверила время на своём телефоне, поразмыслив о том, где вероятнее всего он мог сейчас быть. Скорее всего он собирался с работы домой. Я потратила ещё пару минут на размышление о том, что написать, потянув время, чтобы, когда он получит мое сообщение, гарантированно находился один в своей машине, а не рядом с тупыми сучками.

Я вздохнула и закрыла глаза, задаваясь вопросом: было ли что-то между Доджером и Даной? Я была достаточно уверена в том, что они никогда не занимались сексом, но могла предположить, что они дурачились. На самом деля, я не думала, что хотела бы знать правду. Меня скорее всего стошнило бы, и это произошло бы не из-за токсикоза.

Я дала себе еще немного времени, прежде чем снова взяла телефон и выбрала имя Доджера в контактах. Лежа в ванной с открытым экраном для сообщений, я пыталась придумать, что же мне написать.

Я: Привет. Ты завтра вечером свободен?

Отправив смс, я села в исчезающих вокруг меня пузырьках. Экран телефона зажегся, когда пришел его ответ.

Доджер: Да. Освобожусь после пяти.

Я выдохнула, даже не осознавая, что задерживала дыхание.

Я: Ок. Ты не возражаешь, если я заскочу ненадолго?

Доджер: Нет. Всё в порядке?

Я: В некотором роде, да. Нам надо поговорить.

Доджер: Звучит угрожающе.

Я: Ага. Вот завтра и поболтаем.

Бедный парень, мне вообще-то было его жаль.

Доджер: Мейс, точно всё в порядке? Я могу приехать к тебе прямо сейчас, если тебе надо поговорить.

Я: НЕТ!!!

Напечатав ответ заглавными буквами, я вдруг поняла, что можно было подумать, будто я накричала на него. Однако, если бы он показался на пороге моего дома, я бы не открыла ему дверь. Я еще не была готова все ему рассказать.

Я: Прости. Не хотела орать. Я в порядке, и это может подождать до завтра.

Доджер: Ты заставляешь меня волноваться.

Я: Не стоит.

Не была уверенна, было ли это ложью, но я могла позволить ему провести в неведении ещё одну ночь.

Доджер: Ладно, если ты передумаешь, то я приеду в любое время.

Его последние слова вызвали у меня улыбку и небольшой трепет внизу живота. Это была милая сторона Доджера, которую я знала и любила.

Я: Спасибо;)

Больше мне нечего было сказать. Вдруг пришло ещё одно смс.

Доджер: Было приятно получить от тебя сообщение.

Я не имела ни малейшего понятия, что ответить, поэтому решила промолчать. Вместо этого, вытащила пробку из ванны и отправила воду в слив. Возможно, с моей стороны это было эгоистично — промолчать, но я знала, что становиться слишком эмоциональной не лучшая идея. Я должна была оставаться беспристрастной. Я была уверена, что Доджер станет хорошим отцом, если возьмёт на себя ответственность и примет участие в жизни ребенка. А что касалось наших с ним отношений, ничего серьезного не было в моих планах. Я ушла от него, хотя и знала глубоко в душе, если появится шанс, он примет меня обратно. Но на данный момент, я не была уверена, что, если решу к нему вернуться, это будет только из-за ребенка или потому что, действительно была готова к отношениям.

Глава 4

Никогда в жизни время не тянулось так медленно. Я была вся на нервах из-за того, что не могла уснуть этой ночью, беспокоясь о назначенной встрече с Доджером. Я осушила залпом бутылку воды и половину стакана кофе с пониженным содержанием кофеина, словно завтра настанет конец света. Я была раздражена, металась и ворочалась на своей чрезвычайно удобной кровати, обдумывая все варианты развития сегодняшнего вечера. Хоть я и была уверена в том, что ни один из тех сценариев, что я предположила, не осуществится. Доджер не был похож ни на кого из моих знакомых. Он был моей константой, но вместе с тем весьма непредсказуемым, когда дело доходило до серьезных вещей.

Все утро я потратила на сборы и примерку того, в чем появлюсь на встрече с Доджером. Моя бедная спальня выглядела так, словно на неё обрушился торнадо. Что бы я ни примеряла — выглядело совершенно неподходящим. У меня ещё не было заметно округлившегося животика, но всё же, некоторые вещи мне оказались малы. Ну почему большая часть моей одежды была в обтяжку? К счастью, на задворках своего шкафа я нашла симпатичную блузку с цветочным принтом свободного кроя. На ней по-прежнему висел ценник, и я вспомнила, что это была импульсивная покупка. По крайней мере, цветочки сейчас были в моде, так что можете меня поздравить. Я надела плотные леггинсы, замшевые сапоги до колен, и собрала волосы в небрежный пучок, который завершил мой образ. Я не имела понятия, почему так сильно хотела хорошо выглядеть перед Доджером, возможно, потому что собиралась рассказать ему важные новости. Это как надеть подходящий лифчик к трусикам, сразу чувствуешь себя увереннее.

— Чёрт! Это безумие, — зарычала я, в очередной раз посмотрев на часы.

Уже около часа я сидела на кухне, пытаясь придумать правильные слова, которые как я надеялась, не поставят бедного парня на колени. Но ничто из того, что я собиралась сказать, не казалось правильным. Оставалось еще пол часа до выхода, но я больше не могла здесь находиться, поэтому решила не тянуть время и поехать в тренажерный зал. Взглянув перед выходом в зеркало, поправила блузку, смахнув несуществующие пылинки, и нанесла немного блеска на свои губы.

Поездка в зал не заняла много времени. Думаю, что впервые в жизни я приехала на встречу раньше. Еще оставалось пятнадцать минут в запасе. Я была абсолютно уверена, если пойду в зал прямо сейчас, то Доджер сразу же поймёт, что что-то случилось. Я быстро просканировала автомобили, стоявшие на парковке также, как и в прошлый раз. Почти ничего не изменилось. Но от меня не ускользнул тот факт, что машина Даны отсутствовала. Хм, наверное, она сегодня не работала.

Слава Богу.

Припарковавшись, я немного выждала время и направилась в зал. Когда вошла, то сразу заметила Камдена, который занимался с пожилым мужчиной. Увидев меня, он улыбнулся и слегка кивнул. По его взгляду я поняла, что он был в курсе причины моего визита. Должно быть Киган ему все рассказала. Конечно, я не ожидала от неё ничего другого. По крайней мере, я точно знала, что Камден не стал бы рассказывать такие новости своему брату, предоставив мне самой такую возможность. Я не стала подходить к нему и выяснять, что ему было известно, вместо этого, продолжила свой путь к кабинету физиотерапии.

Я прошла мимо нескольких посетителей зала, которые тягали железо или разминались. В этом месте всегда был специфический запах: смесь спортивного инвентаря, пота и чего-то ещё, что я никак не могла разобрать. Он не был противным или неприятным, наоборот он был знакомым и дарил комфорт. Этот зал существовал уже долгое время, хотя Камден и заменил практически всё оборудование, которое было здесь со времен, когда залом владел его отец. Я была здесь столько раз, что не могла сосчитать. Этот зал стал для меня вторым домом, но, когда мы с Доджером рассталась, я прекратила сюда ходить и начала пользоваться залом в загородном клубе моих родителей или на работе. Здесь почти ничего не поменялось с тех пор, кроме парочки новых лиц.

Кабинет физиотерапии располагался в дальней части зала. Парни соорудили его после того, как Доджер окончил колледж и получил диплом. Подойдя ближе, я заметила, что дверь в кабинет была закрыта, но я знала, что в это время за ней не было никого, кроме Доджера. Я подняла руку, чтобы постучать. Ну, вот и все. Сделав глубокий вдох, я выдохнула и три раза постучала.

Дверь открылась. Видеть Доджера стоящим прямо передо мной ощущалось, как глоток свежего воздуха, и в то же время, как нож для колки льда, пронзающий моё сердце. Он стоял, возвышаясь надо мной. На его голове был самый настоящий беспорядок из каштановых волос. Интересно, он отращивал их, решив поэкспериментировать? В любом случае — смотрелось круто. Когда его голубые глаза поймали мои, а на губах растянулась красивая улыбка, моё сердце, странным образом, стало ощущаться цельным и забилось быстрее. Доджер влиял на меня так всякий раз. В течение нескольких лет, что мы были знакомы, я изо всех сил старалась скрывать то, что он делал со мной, но это было бесполезно. Он всегда видел меня насквозь. Так что избегать его стало ключевым решением.

— Привет, Мейси.

То, как он произнёс моё имя, заставило меня захотеть броситься к нему в объятья. Я расправила плечи и сделала то, что всегда — сдержалась.

— Доджер, — хладнокровно поприветствовала я. — Ты подрабатываешь кэдди (прим. пер.: мальчик, подносящий сумку с клюшками игрокам в гольф) или это новая униформа, которую тебя вынудили носить?

Этим я заработала его улыбку от уха до уха. Он отступил в сторону и махнул рукой, приглашая меня войти.

— Как всегда, остроумна. Но мы оба знаем, что ты здесь не для обмена колкостями.

Я прошла мимо него и зашла в кабинет. В углу стояла чёрная кожаная кушетка, которую можно было в случае необходимости собрать и перенести, чтобы оказать медицинскую помощь в зале. По центру комнаты стоял письменный стол, с обеих сторон которого возвышались комнатные растения. На стене висели две фотографии Доджера, на одной он стоял рядом с Аароном Роджерсом — квотербеком «Грин Бея», на другой с Дереком Джетером — отставным «Янки», и диплом об окончании колледжа. Больше никаких предметов декора я не заметила.

Подойдя к одному из двух кресел, стоящих перед письменным столом, села на него на столько изящно на сколько смогла. Доджер всё ещё стоял позади меня, я не слышала, чтобы он сдвинулся с места.

— Нет, я здесь не для этого, — ответила я.

Послышался звук закрывающейся двери.

— Итак, очевидно, произошло что-то серьёзное раз ты здесь. После твоего вчерашнего сообщения, мне было сложно уснуть. Так что, пожалуйста, избавь меня от мучений и скажи мне, о чём ты хотела со мной поговорить.

Я сделала глубокий вдох. Мне нужно было все рассказать, обратного пути не было. Это ведь было так просто — произнести два слова. Но я продолжала просто молча сидеть.

Я слышала, как он приближается. Появившись в поле моего зрения, он слегка присел на свой стол прямо перед креслом, на котором я сидела. В том, как он вел себя было действительно что-то особенное. Именно так я представляла себе многомиллионного магната. Он обладал уверенностью и харизмой.

— Давай, Мейс. Это же я. Чтобы там ни было, я готов тебя выслушать.

В этом я не была уверенна.

Я сглотнула.

— Это нелегко.

— Эй, — он поймал мой взгляд, и я увидела на его лице беспокойство. — Уверен, что бы не произошло, мы сможем с этим справиться и во всем разобраться. Я помогу тебе. Хорошо? Но ты должна мне все рассказать. Потому что, то как ты смотришь на меня прямо сейчас — немного сбивает с толку.

Выражение на этом великолепном лице вот-вот должно было измениться, и я думала, что ничего подобного раньше не видела: ненависть, отвращение и гнев. Слова начали формулироваться на моих губах. Я напряглась, сидя в кресле, будто увидела несущийся прямо на меня автомобиль.

— Кое-что произошло.

Он по-прежнему молчал.

Я чуть сильнее вцепилась руками в подлокотники кресла так, что мои ногти вонзились в нижнюю часть деревянного основания:

— Для меня было не просто прийти сюда и решиться на этот разговор, но будет честно, если ты всё узнаешь.

На самом деле, это был самый большой намёк, который я могла ему предложить вместо того, чтобы просто вручить детские ползунки и подождать, пока он сложит два плюс два. Если бы это было радостным и долгожданным для нас событием, то такой способ был бы идеальным. Господи, в этом кабинете было так жарко. Я почувствовала, как на лбу скапливаются испарины. После моего маленького вступления он по-прежнему выглядел уверенным в себе, но так ничего и не понял.

— Узнаю, что, Мейси? В игре в шарады я возможно и хорошо, однако сейчас я тебя совершенно не понимаю.

— Примерно месяц назад я начала чувствовать… ну не знаю, как будто что-то не так.

— В каком смысле?

— Ну, я была постоянно уставшей, всё моё тело болело, а еда надолго во мне не задерживалась.

— Ты была у врача? — Он придвинулся немного ближе.

— Я собираюсь на днях.

— Если ты по-прежнему себя плохо чувствуешь, тогда возможно тебе необходимо записаться пораньше?

Я покачала головой.

— Нет, ты не понимаешь…

— Чего не понимаю? Конечно, я знаю, что ты боишься уколов и всё такое, и я уверен, что у тебя скорее всего возьмут кровь на анализ, но я могу пойти с тобой и держать тебя за руку, если это необходимо.

Я подняла свою руку, останавливая этот словесный поток, и произнесла:

— Доджер, прекрати. Ладно? Просто остановись. Я не схожу с ума из-за маленькой проклятой иголки. И тем более мне никто не нужен, чтобы держать меня за руку.

Он нахмурил брови:

— Тогда какое отношение всё это имеет ко мне, Мейси? Раз ты пришла сюда, то скажи то, что хотела, потому что я явно не умею читать между строк, и абсолютно точно не в настроении для твоих игр.

— Игр?

— Да, игр. Я думал, ты хотела поговорить. Но всё, что ты пока делаешь — это ходишь вокруг да около. Ты не разговаривала со мной со свадьбы, ты больше не приезжала в дом моих родителей, и вдруг, как гром среди ясного неба, я получаю от тебя сообщение, в котором говорится, что я нужен тебе. И вот я здесь, а ты сама не своя. Поэтому, чтобы там ни было, просто скажи. Иначе, я бы хотел вернуться домой, принять душ и отдохнуть. У меня был очень тяжелый день.

И этот день вот-вот станет еще тяжелее.

— Я беременна.

В тот момент, когда слова слетели с моих губ, мне казалось, что я поступила правильно. Но время шло, и я видела, как меняется выражение его лица: сначала замешательство и шок, затем задумчивость, а потом и во все эмоция, которую я не смогла определить. Теперь я не была уверена, что импульсивность была правильным решением. Хотя, не думаю, что существовал другой способ смягчить удар. Доджер не был скрытным человеком, но я не всегда могла распознать его эмоции. Однако, прямо сейчас, я могла фактически читать мысли, крутящиеся в его голове, будто она была проектором, показывающим мне картинки.

Нарушая молчание, я произнесла его имя:

— Доджер… пожалуйста, скажи что-нибудь.

Он слегка наклонил голову, всё ещё раздумывая.

— Кто?

Я в замешательстве спросила:

— Что значит «кто»?

Выставив перед собой руку, он начал размахивать ладонью из стороны в сторону.

— Кто сделал это с тобой?

У меня отвисла челюсть. Я слишком устала, и мне по-настоящему стало плевать, что больше не смогу сохранить видимость спокойствия, чтобы ему легче было принять эти новости. Истерический смех начал зарождаться в моём горле, несмотря на то, что ничего смешного не было в данной ситуации.

— Охренеть, Доджер. Ты действительно такой тупой?

— Тупой?

Я начала загибать свои пальцы.

— Давай посмотрим. Я сказала, что примерно месяц назад почувствовала себя паршиво. Я выяснила, что залетела. Поскольку обычно требуется около шести недель, чтобы почувствовать себя так, словно в тебя врезался бронированный грузовик, я прикинула, когда именно произошёл этот небольшой инцидент, и поняла, что это произошло во время свадьбы.

Его глаза округлились.

— Во время свадьбы?

— Да.

Он оттолкнулся от стола и сел в кресло рядом со мной. Наклонился вперёд, облокотившись локтями об колени.

— Но мы… мы использовали защиту.

— Нет, не использовали.

Он взглянул на меня.

— Ты уверена?

— Уверена на столько, что теперь оказалась в затруднительном положении и ношу половину твоей ДНК.

Он одарил меня убийственным взглядом.

— Не смешно, Мейси. Сейчас не время для шуток.

Я поднялась на ноги.

— Ты видишь, чтобы я смеялась?

Он закрыл глаза.

— Прости. Не хотел быть грубым. Я просто… просто пока не уверен, что делать с этой информацией. Дай мне минуту все переварить.

Я оставила его сидеть наедине со своими мыслями, ожидая его следующих слов. Побродив кругами по пространству его небольшого кабинета, я полила цветы и поправила висевшие на стене рамки. Доджер был в замешательстве. Когда он вновь заговорил со мной, его голос заставил меня подпрыгнуть.

— Так ребёнок от меня?

Как бы этот вопрос не раздражал меня, но Доджер имел право об этом спросить. Мы уже довольно долго не были вместе, и единственная ночь за это время привела к серьёзным последствиям. Он больше ничего не знал обо мне и моей жизни, если только Киган не держала его в курсе. Хотя, мне было трудно представить Доджера, задающего подобные вопросы.

— Да. У меня никого не было после тебя. И до свадьбы я спала только с тобой.

Он резко выпрямился, подняв голову.

— Никого?

— Нет.

— Мейси, мы уже больше года не вместе. И ты говоришь, что за это время ни с кем не спала?

Я закатила свои глаза.

— Чёрт возьми, Доджер. Так трудно поверить, что я способна на целибат?

— Ну… вообще-то да, — признал он.

— Да пошел ты, Доджер! — Я подошла к нему и наклонилась за сумкой, которую положила на пол перед креслом.

Он наклонился и схватил мою руку.

— Стой. Я не это имел в виду. Просто до того, как мы начали встречаться, ты была не особа разборчива в связях. Я сожалею, что так выразился, но это предположение имеет место быть.

Он был прав. Но я не собиралась признаваться в том, что после нашего расставания, никто так по-настоящему и не смог разжечь во мне интерес. Как будто теперь мне было необходимо не только физическое влечение к мужчине, но и духовное. Мужчина должен был интриговать меня, быть веселым и бросать мне вызов. Никто из тех, кого я встретила, таким не был. Они были не такие, как Доджер.

Я бросила свою сумку обратно и скрестила руки на груди, не желая дать ему сорваться с крючка.

— Просто я была сосредоточена на своей карьере, ясно? Секс — это ещё не всё.

— Да, я согласен. Но также я знаю, как много времени прошло со свадьбы и тем, чем мы занимались, — он отвел взгляд на свои руки. — Но не могу отрицать, что не рад это слышать.

— Не обольщайся, Доджер.

Он пристально посмотрел на меня своими голубыми глазами.

— Это не самодовольство, а правда.

— Ладно, но думаю, что на данный момент не это предмет наших обсуждений. Давай вернемся к главному.

— Да, определенно, — его взгляд опустился к моему животу.

Я инстинктивно накрыла его рукой, оберегая.

— Там ничего еще не видно. Не смотри на меня так.

— Я никак на тебя не смотрю. Так значит, ты реально беременна, и ребенок мой. Сколько тестов ты сделала?

— Больше, чем хотелось бы.

Он вздохнул.

— Хорошо. И ты пока не была у врача? Ты назначила приём?

Я кивнула.

— Я же уже сказала тебе, что нет. Собираюсь на этой неделе.

Казалось, он успокоился. Но я все еще не могла понять, была ли эта новость для него хорошая или плохая, или же ему просто было всё равно.

— Дай мне знать, когда и где. Я пойду с тобой.

Этим он поставил меня в тупик.

— Ты пойдешь со мной к врачу? Не припоминаю, чтобы просила об этом.

Глаза Доджера вспыхнули, когда он уставился на меня.

— Ты не просила? Мейси, это мой ребенок, — он жестом указал на мой живот. — Когда у тебя будет прием у врача, УЗИ или что-то еще, связанное с ребенком, я буду обязательно там присутствовать.

— Так ты хочешь оставить его?

У него, конечно, не было право выбора в этом вопросе. Пару дней назад я уже приняла решение за нас обоих.

— Какого черта, Мейс?! Ты это серьёзно?

Ого, ладно. А вот и реакция.

— Да, совершенно серьёзно.

— С чего ты вообще решила, что я не захочу его?

Я огляделась вокруг, как будто для всех несуществующих людей в этой комнате, это было также очевидно, как для меня.

— Эм, поскольку ты парень. А парни не всегда хотят детей. Особенно те, на которых сбросила новости, как бомбу на Хиросиму, девушка, с которой они даже не встречаются.

Доджер посмотрел на меня так, будто у меня выросла вторая голова.

— Только потому, что мы не вместе — не означает, что это всё ни хрена не значит для меня. Ты же с самого начала знала, что дети всегда были в моих планах. Станет ли это идеальным способом развития наших отношений? Нет. Хотел бы я, чтобы мы по-прежнему были вместе и обстоятельства были другими? Да. Я никогда не был таким парнем, Мейси. Не вешай на меня это дерьмо. Я не такое ничтожество, с которым ты встречалась в прошлом, кто бы обрюхатил девушку, а затем дал бы ей денег, чтобы «проблема» исчезла!

Ничего себе… эм, хорошо.

— Я не это имела ввиду, Доджер. Но если на чистоту… — я опустила взгляд и заправила несколько выбившихся прядей за ухо. Это нервная привычка ещё с детства. — Я не была уверена, чего ожидать, когда пришла сюда. Мы едва разговариваем друг с другом.

— Не из-за меня.

Я сделала длинную паузу, чтобы посмотреть на него. Его лицо отражало боль.

— Нет, это было моим решением. Ты абсолютно прав, — я почувствовала, как слёзы начали собираться в уголках глаз. Я быстро заморгала, пытаясь сдержать их. В горле начал образовываться ком, и я знала, что, если проглочу его, то плотину прорвет. Я ощутила потребность, рассказать ему все, что происходило в моей голове, чтобы он смог понять, что я чувствую. Тогда, возможно, он скажет что-то еще, помимо фразы о том, что будет со мной во время приёмов у врача. — Когда примерно месяц назад я начала подозревать, что возможно беременна, сделала первый тест. Эти две полоски… — я покачала головой. — Я была в шоке, хоть и понимала, что это могло произойти. Я не так наивна, Доджер, как это может показаться. Я неделями мучилась с токсикозом, не в силах покинуть постель, и пыталась решить: смогу я с этим справиться или нет.

Я пристально наблюдала за ним. Он прищурил свои глаза.

— Ты знала уже месяц, и только сейчас решила мне все рассказать?

— Доджер, я даже не была уверена, собираюсь ли его сохранить.

Если слова могли нанести физический удар, то мои только что сделали это.

— Ты не была уверена, оставлять ли его? А в какой-нибудь момент своей тошноты в одиночестве, ты не подумала, что возможно в этом решении я должен был принять участие?

Я не собиралась отвечать ему. Он и так уже всё понял.

Он потёр руками лицо и поднялся на ноги. Он стоял ко мне спиной, когда произнёс:

— Невероятно. Ты серьезно собиралась сделать это, не узнав, что я думаю по этому поводу?

— Это — моё тело, — тихонько прошептала я, но он меня услышал.

Доджер резко развернулся. Огонь разгорелся в его голубых глазах, и он был готов разорвать меня на куски.

— Это, может быть, и твоё грёбаное тело, Мейси, но это — мой ребенок. Боже! Когда ты успела вступить в ряды движения за равноправие женщин, что выкидываешь подобное дерьмо? Это, — он показал на мой живот, — мы сделали вместе. Не только ты одна принимала в этом участие. И к какому выводу ты пришла после всех своих размышлений? Потому что я понял одну вещь, и она слишком очевидна. Ты пришла сюда не предложить мне выбор. Так что, прошу, не делай мне никаких одолжений, позволяя думать, что он у меня был.

Я почувствовала небольшое облегчение, увидев хоть какие-то эмоции. Именно это я себе и представляла. Крики. Я могла реагировать на крики. Меня сейчас мало заботило то, насколько в данный момент он был прав.

— Да, я взвесила все за и против. Я много думала, изучала и решила, оставить ребенка. — Его плечи опустились. Мне стало интересно: слышат ли посетители зала наши вопли. — Это не самое лучшее событие в моей жизни, и я, конечно же, не думала, что все так обернётся. Но теперь, полагаю, пришло время перемен.

Он сделал шаг в мою сторону и саркастически рассмеялся.

— Ребёнок — это не новая прическа или новенькая пара сапог, модная в этом сезоне. И, если он тебе не понравится, или если не впишется в твой повседневный образ жизни — ты не сможешь избавиться от него.

Я подошла прямо к нему, держа свою голову высоко поднятой. Он вывел меня из себя.

— В какой момент нашего разговора, ты решил, что у меня на лбу написано «идиотка»? В отличие от тебя, у меня было время обо всём подумать. Знаю, что я сама еще как ребенок, живущий со своими родителями. Знаю, что меня ждет смена подгузников и бессонные ночи. И то, что мои отпадные сиськи обвиснут, когда я перестану кормить грудью. Знаю, что буду просто челноком для маленького человечка, доставляя его на уроки балета или бейсбол. Я понимаю, что больше не смогу думать только о себе, и что мои желания, больше не на первом месте, — ну вот, теперь я определённо плакала. — Еще я прекрасно понимаю, что ввязываюсь в это абсолютно одна, и что в процессе я должна буду всему научиться. Моя жизнь изменится, но я самостоятельно делаю этот выбор. Если ты хоть на секунду подумал, что я не вижу полную картину, и что рассматриваю ребёнка как одноразовую безделушку, просто потому что он не вписывается в общий уклад моей жизни — то можешь пойти куда подальше.

Так же быстро, как я прекратила говорить, Доджер притянул меня к себе. Он обернул свои длинные руки вокруг меня и крепко обнял. Мои влажные щёки потерлись об материал его футболки, оставляя влажный след. Его запах успокаивал, и я уткнулась носом в изгиб его шеи. Я хотела остаться здесь. Прямо здесь, где мой мир не ощущался так, словно разрушился на глазах. Доджер смог собрать все кусочки воедино. Когда я вдохнула его запах, то вспомнила о доме. Не потому, что он напоминал мне о детстве, а потому что являлся моим утешением. Забудем о просмотре «Нетфликс» и сексе. А я хотела этого, и тёплое шоколадное печенье с молоком в кресле-качалке на веранде.

— Тише, Мейс. Всё хорошо, — нашептывал он мне на ухо. — Ты не одна. Я с тобой, и мы сделаем это вместе.

Я неохотно подняла свою голову.

— Но я одна, Доджер.

Его руки переместились от моей талии к щекам. Он обхватил моё лицо и большими пальцами начал вытирать слёзы.

— Нет. Я позволил тебе пойти своим путём, когда ты сказала, что хочешь расстаться. Но я всегда оставался твоим, Мейси. Не существует ни одной грёбанной вещи, которую ты можешь произнести, чтобы прогнать меня. Ни тогда, и, естественно, ни сейчас. Я просто ждал, когда ты поймёшь то, что мне всегда было известно.

И что же ему всегда было известно?

— Я не рад тому, что ты решила так долго хранить в тайне от меня беременность. Я понимаю, ты была напугана. Но с этого момента, я хочу, чтобы ты знала — все решения больше не только твои. Теперь это непосредственно касается и меня тоже. Мы всё делаем вместе, и ты — не одна.

— Это не означает, что мы вместе, Доджер.

Он выдавил улыбку.

— Нет, конечно же, нет.

— Я серьёзно.

Целуя меня в макушку, он произнёс:

— Меньшего я и не ожидал.

— Ты имел ввиду — большего.

— Семантика.

Ублюдок.

— Хм, посмотрим. Я знаю, каким настойчивый ты можешь быть, — я выскользнула из его объятий и предоставила себе такое необходимое пространство. — Так что мы теперь будем делать?

— Думаю, тебе надо записаться к врачу. Еще мы должны поговорить с моими родителями.

Я уставилась на него.

— Мы?

— Да, мы.

Я потёрла ладонью лоб.

— Боже, Доджер, разве ты не можешь просто сообщить им новости посередине разговора во время обеда или что-то типа того? Почему я должна быть там?

Он выглядел озадаченным.

— Почему ты не хочешь быть рядом?

— Доджер, это не было предложением руки и сердца, чёрт возьми! Ты обрюхатил меня во время свадьбы своего брата. Мы даже не вместе. Как я вообще смогу поддержать разговор? Простите мистер и миссис Брукс, но я воспользовалась вашим маленьким мальчиком. Поздравляю, ваш первый внук будет незаконнорожденным. Ох, нет. Это даже отдаленно не кажется мне привлекательным. На самом деле, твоя мать — возненавидит меня.

Он засмеялся.

— Ты драматизируешь. Конечно они были бы счастливы, если бы мы были женаты и ждали ребенка. Но, такова жизнь. Ну и что, что всё произошло именно так?

— Ну и что?

— Мейси, я никак не пойму из-за чего столько шума. Тебе не кажется, что самое важное заключается в том, что сейчас внутри тебя растёт ребенок? Что они ещё могут сказать, кроме того, что они безумно этому рады? Я знаю маму. Она затюкала моего брата, чтобы он подарил ей внука. Я, правда, не думаю, что имеет значение то, как это произошло. В любом случае, она любит тебя.

— Вскоре у неё появится причина, чтобы меня возненавидеть, — проворчала я.

Он снова начал приближаться. Я одарила его убийственным взглядом. Он остановился, очевидно, расстроенный. Мне не было жаль. Мы не были парой. Я только что явно дала это понять.

— По крайней мере, ты можешь об этом подумать? Я безусловно сообщу им, несмотря ни на что, но было бы лучше, если бы ты была рядом.

— Ты хоть понимаешь, что делаешь щенячьи глазки? — конечно, он это знал. — Хорошо, я подумаю.

Я сдалась. Не думаю, что в данный момент жизнь могла стать еще более беспощадной.

Он усмехнулся своей красивой улыбкой, уничтожающей всю мою решимость. Доджер такой… хитрец. Это был один из тех моментов, когда я не хотела, чтобы он понял, что именно делало меня слабой.

Я опустила взгляд.

— Ладно, Доджер, очко в твою пользу. На этот раз ты победил, но говорить с ними будешь ты. У меня есть свои родители, которых тоже нужно ввести в курс дела. И прежде, чем ты спросишь, нет — они ничего не знают. Я боюсь реакции своего отца.

— Я могу пойти…

— Нет! — отрывисто произнесла я. — Я бы предпочла сообщить, когда буду готова и по-своему. Не хочу планировать. Это заставляет меня нервничать. В любом случае, вернёмся к тому, о чём я спрашивала? И что теперь?

Он задумался.

— Ладно, если на чистоту, то я не знаю. Это были точно не те новости, которые я ожидал услышать. После работы я планировал зайти в новый мексиканский ресторан около моего дома и заказать энчиладас, чтобы поужинать за просмотром «Декстера».

Я вздохнула, разворачиваясь, чтобы подхватить свою сумку и проскулила:

— Энчиладас, фууу.

— Твои вкусовые пристрастия изменились?

— Не совсем. С запахом тяжело справляться. Фактически, в моем желудке теперь не многое может удержаться.

Он посмотрел на меня с любопытством.

— Ладно, я собирался предложить тебе присоединиться ко мне, но если ты этого не хочешь, то мы могли бы придумать что-нибудь другое? Это не обязательно должна быть мексиканская кухня.

— Нет, всё в порядке. Я все равно устала, думаю мне лучше поехать домой.

И тут, как по сигналу раздался стук в дверь. Я стояла совсем рядом, поэтому распахнула ее, желая узнать, кто стоял с той стороны. К сожалению, я не смогла скрыть шок, отразившийся на моем лице. Это была Дана. Было ощущение, что жизнь специально дала ей возможность поиздеваться надо мной. У нее были блестящие гладкие волосы и впечатляющий макияж. Она была одета в чёрную обтягивающую майку, коричневую кожаную куртку и чёрные джинсы. Наряд восхитительно выделял все ее изгибы, но я бы предпочла выколоть себе ножницами глаза, чем признаться ей в этом. Но, по крайней мере, плюс был в том, что она выглядела, такой же потрясенной, как и я.

Позади меня послышался мужской стон.

— Ох! Привет, Мейси. Не ожидала тебя здесь увидеть, — прощебетала она своим раздражающе фальшивым веселым голоском.

В духе истинной сучки, я сердито посмотрела на неё.

— Держу пари, не ожидала.

Она повернулась к Доджеру, игнорируя мой комментарий.

— Я зашла спросить, не хочешь ли ты перекусить.

Это было настоящее представление: она целенаправленно делала вид, что меня здесь не существует, разговаривая только с ним.

— Спасибо, но я собирался домой, чтобы пораньше лечь спать, — ответил Доджер.

Мне он говорил совершенно другое.

Она улыбнулась.

— Да ладно, Додж. Уверена, ты еще не ужинал, и я хочу рассказать тебе о том новом баре, который недавно открылся.

Додж? Она внезапно забыла, как произносить окончание слов? От этого маленького прозвища мне захотелось блевануть.

Я заметила краем глаза, что ему стало неловко.

— Спасибо за предложение, но я пас.

Скрывая разочарование, она произнесла.

— Хорошо, без проблем. Тогда в другой раз.

— Вообще-то, вы двое можете пойти и перекусить. Я все равно уже собиралась уходить. Не позволяйте моему присутствию нарушить любые ваши планы, — я повернулась и взглянула на Доджера. Он знал о моём отношении к ней.

— Мейси, ты не должна уходить.

Я закинула сумку на плечо.

— Не-а, вы ребята идите и повеселитесь. Ещё увидимся.

Обычно я бы сделала всё, чтобы она ушла, испытывая унижение. Но в этот раз у меня было подтверждение того, что скорей всего Доджер уже встречался с ней пару раз. Если она могла заехать без предупреждения в свое нерабочее время, чтобы пригласить его на ужин, тогда существовала большая вероятность того, что я всё сделала правильно. Ведь если я сейчас не уйду, то вывалю на него все дерьмо.

— Мейси, почему бы тебе к нам не присоединиться? — спросила Дана, зная, что я не соглашусь.

А сучка была хороша.

— Вы же частенько встречаетесь, верно? Уверена, что присоединюсь к вам в следующий раз.

Я обошла её, не дожидаясь ответа. Быстро прошла через зал, не замечая никого вокруг. Я не имела ни малейшего понятия, как долго мы разговаривали, но заметила, что снаружи уже стемнело. Я практически дошла до входной двери, когда услышала Доджера. Он догонял меня.

— Мейси.

Я продолжала идти.

— Мейси, чёрт возьми. Ты можешь остановиться?

Нет, спасибо.

— Мейси! — его голос был яростным и ревущим.

На этот раз я замедлила шаг. Зная, что если остановлюсь, когда он находиться так близко, то буду схвачена. Я не могла больше это выносить. Не прямо сейчас. Я пыталась удержать себя от вспышки негативных эмоций. Разворачиваясь, я прищурила глаза.

— Что? — прокричала я.

— Ты можешь, бл*дь, остановиться?

Я вытянула свои руки.

— Ты видишь, чтобы я двигалась?

Он подошел и встал в дюйме от меня. Я могла учуять в его дыхании запах мятной жевательной резинки.

— Хватит. В чем бы ты не убеждала себя прямо сейчас, перестань.

— Я ничего подобного не делаю.

— Чушь!

Я ехидно улыбнулась ему. Гнев начинал закипать во мне. Не так я хотела закончить этот день. Доджер был более восприимчив к новостям, чем я ожидала. Он принял мою беременность и хотел показать мне, что был рядом.

Но встреча с Даной в считанные секунды заставила полностью рассеяться всему ощущению счастья. Теперь же, я хотела уйти подальше и начать разбираться с моей новой жизнью самостоятельно. Всё это — мне было не нужно.

— Нет, не чушь! Мне не в чём и не нужно себя убеждать, потому что все очевидно, как день!

— Ты не имеешь понятия, о чём говоришь. Я не просил её приезжать.

— Я знаю, что не просил.

— Тогда почему ты так бесишься?

— Я не бешусь.

— Как же, — спорил он.

— Нет, Доджер. Мне это безразлично. Меня меньше всего заботит, что она здесь.

Он положил свои руки на бёдра и посмотрел в потолок.

— Боже, ты невыносима.

Я получила небольшое удовольствие зная, что усложняю ему жизнь.

— Это вовсе не так. И позволь мне объяснить: с кем ты встречаешься, не моего ума дело. Однако, если ты планируешь стать частью жизни моего ребенка, то, с кем будет встречаться он, уже будет не только твоим решением, ясно? С самого начала она… — я махнула рукой, указывая в сторону его кабинета, — точила на меня зуб. Она хотела тебя и без колебаний предпринимала попытки привлечь твоё внимание, когда мы были вместе. Если ты по-прежнему отрицаешь это, то ты чертовски слеп!

— Ты решила, что я не знаю о привязанности Даны? Я все вижу. Но не стоит убегать от меня, будто это место объято огнем. Я сказал ей «нет», а тебя позвал поужинать.

Я осмотрелась. Камдена нигде не было видно, и зал практически опустел, за исключением подростка тягающего гири перед зеркалом. Ладно, по крайней мере, у нас не было зрителей.

— И, я отказалась. Я поеду домой, надену удобные пижамные штаны, которые нигде мне не давят и заползу в свою постель.

— Набрала вес? — произнесла Дана, выглядывая из-за плеча Доджера.

Я не видела, как она подошла.

Сделав шаг вперед, я прижалась к Доджеру, давая понять о своих намереньях. Я собиралась разорвать эту цыпочку на куски.

— Дана, тебе лучше уйти, — произнёс он, пытаясь удержать контроль.

Он был смешон до колик. Никто не мог контролировать меня, кроме меня самой.

— Вообще-то, да. Просто сегодня я сообщила Доджеру о том, что в моей духовке появилась булочка, и что он скоро станет папочкой. Правда замечательные новости? — сарказм так и сочился из моего голоса. Я положила свою руку на живот, делая из этого шоу. Её глаза проследовали за моим движением. — Оказывается, свадьба лучшей подруги — идеальное место для невероятного секса и зачатия ребенка, — другую ладонь я положила на его щеку, подливая масла в огонь. — Он будет самым лучшим папочкой на свете.

Её рот широко раскрылся. Мои глаза прищурились, позволяя ей усвоить новости. Богом клянусь, если она хоть что-нибудь произнесёт — я не сдержусь.

Я опустила руки и посмотрела на Доджера. Мой голос стал безразличным.

— Я поехала домой. Напишу тебе, если что-то понадобится.

Развернувшись на каблуках, я ушла, не задумываясь ни на секунду. Я сделала то, зачем приходила. Бомба-ребёнок была сброшена. Я задумалась о том, что еще можно было сделать, но с каждым следующим шагом к моей машине казалось, что хорошее начало положено. Ох, получить возможность рассказать Дане мои замечательные новости… Чёрт возьми — это было восхитительно. Я улыбнулась, села в свою машину и отправилась домой.

Глава 5

Я проверила пульс на своем запястье. Ага, это определенно была паника. В последнее время я была в ударе, посвящая всех в свою тайну. Еще более сложным, если честно, было смириться с тем, что реакция на рассказанную правду о моем положении, окажется совсем не такой, как та, что я проигрывала у себя в голове. Киган поняла и уже полюбила моего малыша. И Доджер отпустил все плохое из нашего прошлого и с головой нырнул прямо в организацию нашего будущего. Не то, чтобы я удивилась этому. В какой-то момент бедный парень осознает, какой груз он взвалил на себя, и у него поедет крыша. Я знала его. Это было затишье перед бурей. Но сейчас у меня не было времени размышлять о том, как всё пойдёт ко дну. Так как пришло время сообщить родителям. Лучший способ сделать это — на скорую руку. Также как содрать пластырь, надеясь, что боль будет не такой адской. Я боялась этого гораздо больше, чем разговора с Доджером, ведь я была папиной дочкой. Я выросла, осознавая то, какие надежды и мечты он возлагал на меня.

Спускаясь вниз по лестнице, я думала о том, что мой папа заканчивает сборы на работу. Он передвигался по дому, как часовой механизм: бег на тренажере, несложная гимнастика, душ, а затем — чашка кофе с любимой английской выпечкой и газета. Так что, сейчас я была более чем признательна за его режим, сделавший мою жизнь чуть менее хаотичной. Я завернула за угол, где всегда сидел отец за завтраком, с газетой, открытой на разделе, который он читал в первую очередь.

Он взглянул поверх газеты на меня.

— Доброе утро, тыковка.

— Доброеутро, папочка.

Проходя мимо него, я поцеловала его в щёку, захватив кофейную чашку из буфета. Кофейник был полным, Слава Богу. Я приготовила кофе, так как мне нравилось, сев на один из барных стульев. Я держала свои глаза на чашке, вместо того чтобы смотреть что он делает. Так или иначе, я знала все его действия наизусть.

Прочистив горло, я нервно покрутила чашку в руках и произнесла:

— У тебя найдется сегодня свободное время? Я бы хотела встретиться с тобой и мамой для позднего ланча или кофе. Есть несколько вещей, которые я хочу обсудить с вами обоими.

— Я проверю своё расписание, но уверен, проблем не возникнет. Всё в порядке?

— Всё замечательно. Я просто хочу сесть в спокойной обстановке и рассказать вам кое-что.

— Ты уже спросила маму?

— Нет. Я напишу ей смс-ку, когда поднимусь наверх.

Он вытащил свой Blackberry. Я всегда находила забавным, что моему папе было неинтересно обновлять рабочие гаджеты до современных. Он любил постоянство. Если глупая вещь не упала на пол и не сломалась зачем ее менять?

— Вот. Мой график свободен во второй половине дня.

Я подняла глаза и улыбнулась:

— Спасибо.

Он подарил мне великолепную белоснежную улыбку:

— Без проблем. Дай мне знать, когда и где ты договоришься встретиться с мамой.

Хоть и большинство из вас, послушав наши разговоры, подумает, что они очень формальны, но для меня они не были такими. Мы все работали и занимались огромным количеством дел порознь. Даже мои родители каждый раз планировали свои свидания в зависимости от их занятости. Вполне возможно, так работала бо́льшая часть состоятельного общества. А может быть, потому что они оба были из богатых семей. Карьера для них всегда была на первом месте. Я не возражала и не судила их.

— Идеально, так и сделаю

Я встала, оставив свой кофе нетронутым, и пошла наверх. Я собиралась спросить у мамы в какое время она сможет встретиться с нами в «Снуунед». Это было кафе, которое только открылось и за их сэндвич «Монте Кристо» можно было умереть. И пока я думала о нём, у меня проснулся аппетит. Я также вспомнила, что мне надо позвонить в офис доктора и записаться на приём.

Присев на угол кровати, я взяла телефон и написала маме. Затем погуглила офис доктора Кэрри и позвонила.

— Доброе утро, офис доктора Кэрри, — ответила администратор.

— Привет, мне необходимо назначить прием.

— Хорошо, с какой целью?

— Это будет моё первое перинатальное посещение, — слова ощущались такими чуждыми на моих губах.

— Вы раньше были у доктора Керри?

— Не как пациент, но я одна из его медсестер из дородового отделения в больнице. Он в курсе, что я планирую прийти.

— О, хорошо, — голос девушки на другом конце звучал таким бодрым и весёлым. — Так, я могу записать вас на четверг, через два дня, если вас устроит. Кто-то позвонил и отменил приём сегодня утром.

Не было никакой причины откладывать.

— Отлично, я приду.

Послышался звук клавиш клавиатуры. Она спросила моё имя, номер телефона и номер страховки. Администратор попросила меня принести документ, удостоверяющий личность, а также подъехать за пятнадцать минут до начала приёма, чтобы заполнить документы. Я знала эти песни и пляски. Как только повесила трубку, то почувствовала себя странно гордой от того, что становлюсь взрослой и наконец-то предпринимаю первые шаги относительно своей беременности.

Я взглянула на экран и увидела, что мама ответила мне, пока я записывалась на прием. Она написала, что сможет с нами встретиться. Я глубоко вздохнула. Всему своё время. Я понимала, что должна написать Доджеру и рассказать ему о приеме, но не хотела делать это прямо сейчас. Возможно, вечером, когда буду наслаждаться ванной. Это был мой выходной, так что я решила побаловать себя педикюром, прежде чем я столкнусь с расстрельной командой.

Утро пролетело словно в один миг: пальчики ног были свеженькими, и я гуляла по торговому центру, но только один прилавок привлек моё внимание. Единственной вещью, которой я решила себя побаловать — был крендель с корицей и сахаром. По пути в кафе, я поняла — что бы я не сказала родителям, будет нелегко. По крайней мере, я дам им закончить обед, прежде чем все расскажу.

Припарковавшись, я подошла к хостесс и попросила столик на троих. Она быстро проводила меня к нужному месту, где я сидела, оглядываясь вокруг. Я уже бывала здесь несколько раз. Именно поэтому знала, что сэндвичи тут просто восхитительные. Здесь сложилась великолепная атмосфера, имитирующая рестораны Нового Орлеана. В их десертном меню был даже бенье (прим. пер.: пончик, квадратной формы без отверстия в середине, посыпанный сверху сахарной пудрой), который на вкус был почти точно таким же, как и у бенье в «Кафе дю Монд». Здесь было очень жизнерадостно: живая джазовая музыка, круглые столы и черными кованые стулья. Фиолетовые, золотые и зеленые маски украшали стены вместе с фотографиями с парадов Марди Грас из прошлого века. Вместо глухой парадной стены у заведения была красивая витрина из цветного стекла. Здесь пахло сладко, как свежеиспеченное печенье, и от этого мой живот заурчал. Несмотря на волнения, ничто не могло остановить меня от наполнения моего желудка едой. Мой аппетит медленно возвращался, несмотря на редкие приступы рвоты от запаха, выворачивающего мои внутренности.

Мама пришла первой, а папа — через минуту после неё. Они уселись за наш стол, после того как наклонились и с любовью поцеловали меня в щёку.

— Как прошёл твой день? — спросила мама, открывая меню.

— Однообразно. Просто прошлась по торговому центру.

— Тебе не нужно на работу? — вмешался папа.

— У меня выходной. Подумала, почему бы мне не угостить вас обедом и не провести свой законный выходной настолько беззаботно насколько смогу.

Моя мама сказала:

— Хотела бы я, чтобы у меня был выходной. Мне пришлось посетить церемонию основания нового логистического центра в южной части города. Клянусь, я провожу больше времени, в качестве публичной персоны, улыбающейся для газет, нежели занимаюсь выполнением любых других реальных задач.

— Тебе же это нравится, — заметил папа.

Она улыбнулась ему так, словно у них был общий секрет, а я была не в курсе. Мои родители были людьми, которыми я восхищалась и на которых равнялась. Они были женаты в течение тридцати двух лет и были влюблены друг в друга со средней школы. Папа сказал, что, когда он увидел, как моя мама зашла в класс по углублённой алгебре, то влюбился без памяти. История мамы, конечно немного отличалась. Она рассказывала, что папа был раздражающим математическим ботаном, который делал всё, что только можно, чтобы привлечь её внимание. Предполагаю, что после того как он убедил её встретиться, чтобы позаниматься, она решила дать ему шанс. Остальное — история. Я появилась примерно через семь лет после их свадьбы. Мама боролась с бесплодием, и когда они зачали меня, то решили, что это было слишком сложно для них обоих и больше не пытались завести других детей. Иногда я хотела, чтобы у меня были брат или сестра, но также я понимала, что, если бы у меня кто-то был, то меня и близко бы так не баловали.

Наша официантка принесла три стакана с водой. Она поприветствовала нас и спросила, чего бы мы хотели. Я была до смешного возбуждена, в ожидании своего сэндвича. Родители заказали одно и тоже — чашку супа из моллюсков и салат Цезарь с цыпленком. Еду принесли довольно быстро, но мы успели немного поболтать о пустяках. Папа разговаривал с мамой о грядущей командировке в Бостон, в которую он собирался. А мама упомянула о ещё одном званом обеде, на котором должна будет присутствовать. Я клянусь эти двое редко давали себе передышку. Пока они разговаривали друг с другом, я время от времени вставляла замечание только для того чтобы убедить их, что я внимательно слушала. В действительности, я сходила с ума от того, что я собиралась сделать. Чем дольше я сидела и сдерживалась, тем более беспокойной я становилась. Я начала постукивать пяткой по полу и жевать губу. Мама первой заметила мое состояние.

— Мейси, всё в порядке?

— Хммм?

Она взглянула на папу.

— Я спросила все ли с тобой в порядке? Ты не разговариваешь, хотя сама попросила нас вместе пообедать. Что тебя беспокоит?

Я выдохнула, даже не осознавая, что задержала дыхание. Чёрт возьми, была не была.

— Мама, папа, есть кое-что, что мне надо рассказать вам… — мой голос затих.

Я сидела лицом к окну. А прямо через улицу стоял Доджер и махал мне рукой. Я закрыла рот и встретилась с ним глазами. С нахмуренным лицом я наблюдала как он пересек дорогу и зашел в кафе. Какого хрена он здесь делает? Пока он шел сюда, то заметил с кем я сидела. Когда его глаза вернулись к моим, я точно знала, что он собирается сделать. Тряся своей головой, я молчаливо кричала ему: «Даже не смей!».

Слишком поздно. Я перевела взгляд на родителей и подарила им быструю улыбку, сжав зубы. Они выглядели такими озадаченными, как будто я сошла с ума.

— Мейс, что происходит? — спросил папа.

Не прошло и секунды, как к нашему столику подошла официантка с Доджером. Мои родители взглянули сначала на него, а затем на меня. Я отказывалась смотреть на нарушителя моей скромной вечеринки. Если бы я могла, то надавала бы ему по заднице.

— Ладно, разве это не приятный сюрприз? Мейси, ты не говорила нам, что Доджер тоже придёт на обед. Мы могли бы подождать с заказом еды, — сладкий южный голос мамы просто сочился вежливостью.

Я не смогла сдержать презрение. Поставив локти на стол и опираясь головой на руки, я выпалила:

— Ты мудак, конечно же, должен был показаться.

Мама цокнула языком.

— Мейси Рей, что с тобой такое. Не будь грубой.

О, черт, я ненавидела, когда меня отчитывали. Это заставляло меня чувствовать себя снова ребёнком, которому говорят, что делать.

Я драматично опустила руки на стол.

— Я не приглашала его, мам, — взглянула на него с таким огромным возмущением, каким только смогла и сказала. — Я понятия не имею, что ты пытаешься здесь провернуть, но тебя не приглашали.

Он улыбнулся, будто я разгадала его секретный план.

— Понимаю, но я увидел всех вас здесь, и подумал, что подойду и поздороваюсь. Я не видел твоих родителей уже очень давно.

Будучи джентльменом, Доджер обошел стол и наклонился, чтобы поцеловать мою маму в щеку, затем развернулся, чтобы пожать руку моему отцу. Я могла бы сказать, что папа был немного более смущен тем как нас прервали, чем моя мама.

— Определенно очень давно. Почему бы тебе не присесть и не присоединиться к нам, сынок. Мы просто заканчиваем наш обед, но возможно официантка сможет принести тебе кофе.

— Папа, нет. Доджер не останется, — почти прорыдала я. — Он просто поздоровался. И теперь Доджер уходит.

Схватив стул, который стоял за пустым столом около меня, отец моего ребенка развернул его и шлепнулся на него прямо рядом со мной.

— Вообще-то кофе звучит великолепно. Спасибо, сэр.

О, мой Бог. Это действительно происходит? Я посмотрела вокруг, затем ущипнула себя за бедро. Не-а, не сплю. Была ли я в какого-то рода сумеречной зоне? Я как раз собиралась сделать объявление года моим родителям, и из всех моментов и мест, именно этот тип должен был оказаться именно здесь? И он очевидно считал, что было в порядке вещей усадить свою задницу и сорвать мой обед. Он точно знал, что делал. О, чувак, когда мы окажемся наедине, я заставлю тебя пожалеть о своем рождении.

— Как поживаешь?

— Хорошо. Работаю и принимаю новых пациентов.

Мой папа кивнул.

— Продолжай в том же духе. Ты же физиотерапевт, не так ли?

— Да, сэр.

— У тебя много пациентов?

Доджер прошелся пальцами по своим волнистым каштановым волосам.

— Да, вообще-то. Больше, чем я предполагал.

— Это же великолепно, — сказал папа.

— Так и есть. Я подумываю арендовать служебное помещение рядом со спортзалом и, возможно, расшириться.

Я не имела и малейшего понятия, что у него всё так хорошо складывается. Откуда я могла знать? Я старалась разговаривать с ним только по необходимости.

Поглядывая на мою маму, папа произнёс:

— Возможно, я должен договориться с ним о приёме. У меня защемление нерва в шее, которое меня постоянно беспокоит, — он потер шею, словно защемление причиняло ему беспокойство прямо сейчас. — Я сменил подушки и делаю кое-какую растяжку, но, кажется, ничего не помогает.

На что Доджер ответил:

— Я на работе с понедельника по пятницу. Просто позвоните на стойку регистрации в спортзал и Дана вас запишет.

Я прорычала:

— Держу пари.

Под столом я почувствовала, как его рука нашла моё бедро и слегка сжала. Инстинктивно я скинула её прочь. Он снова сделал попытку, но в этот раз я схватилась за крошечный кусочек кожи и ущипнула её. Доджер дернулся. Уголок моего рта пополз вверх. «Пробуй сделать это снова, и увидим, останется ли твоя рука целой», подумала я про себя.

Родители не были в курсе того, что происходило между мной и Доджером. Мама гладила отца по шее, пытаясь успокоить его.

— Ты должен уйти, — проворчала я Доджеру еле слышно.

— Я подумаю об этом. Но только после чашки кофе.

— Доджер, — предупредила я.

Он заговорил:

— Должен заметить — так приятно увидеть вас обоих.

Мама посмотрела на него.

— Нам тоже, дорогой. Но я должна спросить, что тебя сегодня сюда привело? Мейси не говорила, что вы снова вместе.

Я усмехнулась:

— Потому что мы не вместе.

— Пока, — прошептал мне Доджер.

— В твоих мечтах, — огрызнулась я в ответ.

Я увидела, что он улыбнулся. Ага, я собиралась убить его, когда мы выйдем отсюда.

— В действительности, Мейси и я только недавно начали снова общаться. Я был также удивлён, когда она пришла поговорить со мной пару дней назад.

Я стрельнула в него взглядом. Он, что, бл*дь серьёзно? Он практически толкнул меня под поезд.

— У меня была веская причина.

— Да? И что это была за причина? — полюбопытствовал мой папа.

Я закрыла глаза и взглянула опять на своих родителей. Время пришло. Я не хотела ничего большего, чем покончить с этим дерьмом, чтобы я смогла пойти домой, если он у меня всё ещё будет, и принять горячую ванну. Жаль, что я не могла выпить бокал вина в придачу.

— Именно поэтому я попросила вас ребята встретиться со мной.

Видимый интерес на их лицах практически разбил мне сердце.

— Мама, папа… — я прикусила свою губу. — Я беременна.

Я практически пропищала это, словно все еще была подростком в средней школе и сообщала им, что сделала ошибку века — мне шестнадцать и я беременна или что-то типа того. Где были камеры MTV? Лицо моей бедной мамы стало таким бледным. Папино выражение лица я не смогла прочитать. Оно походило на белое пятно.

Словно от стыда, я опустила свои глаза вниз.

— Простите.

— Т-т-т-ы-ы-ы беременна? — заикалась мама.

— Да.

— Пожалуйста, Мейси, объяснись.

Я подняла свои глаза и заметила, что она плачет.

— Я сделала ошибку. Этого не должно было произойти.

— Ошибку? — голос Доджера, прорвался через поглотивший меня туман.

Я подавила свой гнев, держа себя в руках.

— Не сейчас.

— Я не думаю, что понимаю. Как ты могла допустить это? — спросила она.

Я вздохнула, теребя свои волосы.

— Просто так получилось. Не знаю, что ещё сказать. Кроме того, что я беременна. Я знаю об этом уже больше месяца. Хотя, не хочу, чтобы вы оба волновались об этом. Я планирую съехать и прибрести собственное жильё. Это, в любом случае, займёт какое-то время.

— Она переедет ко мне.

Видимо, этот выскочка снова заговорил, когда его никто не просил об этом. Он на самом деле искал смерти.

— Нет, не перееду.

Он посмотрел на меня, и я поняла, что он был серьезен, а не бросал мне вызов. Ха! Ты сукин сын, забыл с кем имеешь дело? Я не Дана, я просто развернулась спиной и произнесла, — О да, пожалуйста, трахни меня ещё раз, Доджер. Вот так просто, ты же знаешь, как мне нравится. — Сейчас он гавкал не на то дерево.

— Мейси, — предупредил он.

— Доджер, — я подняла руку и показала ему средний палец.

Он посмотрел на меня в изумлении, а затем прищурил свои удивительные голубые глаза.

— Он его, не так ли?

Мы оба повернули головы, чтобы посмотреть на моего отца. Я инстинктивно поняла, что Доджер сглотнул. Папа, такой милый и кроткий — я думала, что именно таким он был, но также я знала, что, если это было необходимо он мог быть очень пугающим. У меня был здоровый страх перед ним, когда я была помладше, но я не ощущала этот страх уже много лет. Теперь, скорее, это был не страх, а чувство, что я разочаровала его. Краем глаза я увидела, что Доджер кивнул. Всё о чём я могла думать: именно поэтому я хотела сделать это одна. Папочка не разозлился бы и возможно я смогла бы объясниться до того, как полетели бы палки.

— Прежде чем вы скажите что-либо, я хочу, чтобы вы оба знали, что я буду заботиться о Мейси и ребёнке. Может мы не будем вместе, но это не означает, что я не стану участвовать в воспитании. Я беру на себя полную ответственность за это.

Я закатила свои глаза.

— Господи Боже, Доджер. Не играй мученика. Я вполне уверена, что не поскользнулась и не упала на твой член, что мы оказались в этой ситуации.

Глаза Мамы стали огромными.

— Мейси!

— Что? Это правда. Простите, что была такой грубой, но я никогда не просила его приходить сюда. Я собиралась сказать вам обоим сама.

Мой папа выпрямился на стуле.

— Мне всё равно как это произошло, или кто сделал это. Вы планируете пожениться?

— Нет! — я практически закричала.

Плечи Доджера опустились.

— Я бы предложил ей руку и сердце, если бы она позволила мне это.

— О мой Бог, ты серьёзно?

Рот моего папы сжался в линию.

— Как я понимаю, вы двое уже не вместе некоторое время. Возможно пришло время, когда вы должны заставить себя подумать об этом ради ребенка.

— Боже, папа. Сейчас не пятидесятые. Я не собираюсь выходить замуж, только из-за того, что залетела.

Он одарил меня строгим взглядом.

— Нет, сейчас не пятидесятые, но мы живем на юге. Твоя мать и я — важные люди в этом городе.

— Ох, так история вдруг стала о вас?

— Я этого не говорил. Но мне кажется, что, если ты беременна, выйти замуж — правильное решение. Что ты собираешься делать, растить этого ребёнка самостоятельно?

— Чёрт подери, да.

— Нет, — прорычал Доджер.

Я проигнорировала его. В данный момент мне хватало спора с отцом.

— Что ты планируешь делать, Мейси? — вмешалась моя мама.

Я уселась поудобнее.

— Я расскажу вам точно, что я планирую. Я уже сделала запрос в «Реджина банк» и мне был одобрен жилищный займ. Я встречаюсь с агентом по продаже недвижимости в понедельник, чтобы посмотреть несколько домов, — я облизала губы. — Послушайте, мне не нужно чьё-то одобрение. Я жила под вашей крышей слишком долго. У меня есть действительно хорошо оплачиваемая работа и приличный сберегательный счет. Всё, может быть, пошло не по плану, но получилось так как получилось. И знаете, что? Это именно тот пинок под зад, который должен заставить меня стать ответственной за что-то и повзрослеть. Мне очень жаль, что это не лучший вариант для вас, он не был также лучшим и для меня. Но я сделаю это. У меня будет ребёнок, а вы станете бабушкой и дедушкой. Я знаю — вы оба предпочли бы, чтобы я была замужем, но вам придётся смириться с положением вещей.

Я кивнула после моей небольшой бравады. Я имею ввиду: да ладно, у кого здесь в действительности есть выбор кроме меня? И я его сделала. Я вообще-то не звонила в банк, но теперь, когда я произнесла это — мне, вероятно, придётся. В любом случае, я планировала переехать. Просто я не была уверена: когда и куда. Мой рот просто положил начало моим планам. Не плохой способ осуществить задуманное, Мейси.

— Ты не будешь жить одна, также, как и не будешь растить в одиночку ребёнка, — Доджер выглядел так, будто был готов перевернуть стол. Его глаза гневно сверкали, и я поняла, что толкнула его слишком далеко.

Я вздохнула, полностью истощенная.

— Доджер, мы можем обсудить это в другое время?

— Нет.

Я моргнула:

— Ладно, принцесса, я сейчас не в настроении воевать. Я устала, мой глупый восхитительный сэндвич не очень хорошо усвоился, и мне нужно вздремнуть. Так что, если ты не хочешь продолжить ссору перед моими и так перевозбужденными родителями, тогда сделай мне одолжение.

Он закрыл рот. Когда бы этот разговор не произошел, я знала, что он не будет милым. В аду нет столько ярости, сколько у рассерженного Доджера. Боже, найдется ли во всём этом хоть что-то хорошее? Я вполне уверена, что не пройдет и двадцати четырех часов, прежде чем получу от него выговор при следующей встрече.

Вставая со своего стула, он поклонился моим родителям.

— Мистер и миссис Роузвуд, надеюсь, вы оба хорошо проведете время. Я прошу прощение за неожиданные новости. И обещаю вам, что сделаю всё что в моих силах, чтобы поступить правильно. Мейси не будет растить ребёнка одна.

Он смотрел на меня, пока говорил это. Наклонившись вниз он был так близко к моему уху, что дыхание от его слов щекотало меня. И трахните меня, если низкий звук его голоса, немного не завел меня.

— Я буду на связи. Тебе действительно нужно отдохнуть. Это важно для ребенка.

Прежде чем я смогла ответить, он поцеловал меня в макушку и направился к выходу. Этот мужчина знал, как досадить мне. Я могла бы дать ему отпор, и я хотела этого, но Доджер определенно имел некую власть надо мной. И я прекрасно отдавала себе в этом отчет. Если бы это было не так, он бы ничем не отличался от других мужчин, которые предпринимали непродолжительные попытки ухаживать за мной и все это заканчивалось тем, что я уходила. Этот же, однако, доводил меня до невозможного состояния, но теперь его частичка росла внутри меня. Часть меня знала — в конце концов, он добьётся своего. С ним я была слаба. Но будь я проклята, если я не заставлю его для начала попотеть.

Возвращая внимание обратно к родителям, они, казалось, всё ещё, имели вид: «Мейси только что сбила нас бронированным грузовиком», я поняла, что больше ничего не могу с этим поделать. Я рассказала им, чтобы они начинали потихоньку привыкать. И они привыкнут. Я верила, что они оба смирятся, ведь я их единственный ребенок. Что им еще остается, отречься от меня? Ещё чего.

— Ну что ж, хороший обед, — произнесла я с сарказмом. — И только посмотрите на это — он даже не выпил свой кофе, — я взяла кружку Доджера и выпила залпом. Теплота успокоила мои взвинченные нервы. — Мам, пап, увидимся дома, — я встала из-за стола и развернулась, чтобы уйти. Мне нечего было добавить. — Ох, за ланч плачу я.

Глава 6

— Ну, и как все прошло? — спросила Киган.

— Ох, ты имеешь в виду обед, который испортил твой засранец-шурин?

На том конце телефона повисла пауза.

— Дай угадаю, кто же это был. Подожди, Доджер объявился?

— Ага, именно. Притащил свою задницу как раз тогда, когда я собиралась сообщить родителям большую новость.

— Ты шутишь? — заявила она.

Я бросила своё пальто и спустилась вниз по лестнице.

— Разве похоже, что я шучу?

— Во имя всего святого. Откуда он узнал, где ты будешь?

— Он утверждал, что шёл мимо и увидел меня. Но знаешь… ублюдок, вероятно, следил за мной.

Киган засмеялась. — Он мог.

Я покачала головой, удостоверившись, что мой кошелёк в сумке. Схватив ключи, я направилась к двери. Сегодня я должна была пойти на прием к своему доктору. Прошлая ночь была безумно долгой из-за работы, однако весь вечер я продолжала получать смс от Доджера, в которых он писал, что нам надо поговорить и о том, что никогда в жизни не позволит купить мне дом самой. Ха! Этот истеричка думает, что может мне указывать, что я могу, а что не могу делать.

— Он — абсолютный психопат, Киган. Я не удивлюсь, если этот ублюдок засунул устройство слежения в мой автомобиль. Я, конечно, слышала про отсутствие мозгов у мужчин. Но, Боже, он перешел все границы. Я сказала ему, что мы вместе расскажем его родителям, но не моим.

— Я уверена, что он хотел, как лучше.

Я топнула ногой, пока шла к своему автомобилю.

— Ты серьезно защищаешь его?

Она попыталась успокоить меня:

— Мейси, я считаю, что для него все это тоже в новинку. И это, вероятно, огромный шок. Особенно, если учесть тот факт, что он еще и Брукс.

Я повернула ключ зажигания.

— А это тут вообще при чём?

Она засмеялась.

— При всём!

— Я не понимаю.

— Мейси, подумай об этом. Ты носишь ДНК серьёзного альфа-самца. Не хочу показаться банальной, но Доджер — сильный мужчина. Он думает, как сильный мужчина и действует соответственно. Сама идея, что женщина, в которую он влюблен, теперь ждет его ребёнка, для него ещё тяжелее чем то, что ты оттолкнула его.

Всё что она говорила было весьма логичным.

— Окей. Но почему я должна все это принимать? Мне нужно было рассказать моим родителям так, как хотела я, и в то время, которое выбрала я. Он точно знал, что делает, когда решил вмешаться сегодня. Боже, ты должна была видеть лицо моего папы, когда он понял, что отец Доджер.

Я услышала какой-то шорох из трубки и лай. Собака Камдена и Киган была громкой хаски, которая требовала внимания Киган также сильно, как и Камден.

— Упс. Он угрожал кастрировать его?

Я усмехнулась.

— Поразительно, но нет. Даже, если мой папа никогда и не говорил прямо, но ему всегда нравился Доджер. Честно говоря, мои родители, скорее всего, думали, что отцом мог быть кто-то и похуже. Они знают о моей репутации.

— Ох, чёрт возьми, — сказала она саркастически.

— Ладно, я практически у клиники. Напишу тебе позже.

— Договорились, милая. И сделай мне одолжение.

— Какое?

— Постарайся дать ему поблажку. Доджеру нужно немного места для манёвра. Для него всё это в новинку также, как и для тебя.

Я вздохнула, Киган была права.

— Ладно.

— Люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя.

Я выключила свой Bluetooth, и оставшаяся часть дороги прошла в тишине. Когда я заехала на парковку, то увидела знакомый Charger. Конечно, Доджер уже был здесь. Мне было интересно: давно ли он ждет меня. Место рядом с ним пустовало, и я припарковалась там. Посмотрев в зеркало заднего вида, я сделала глубокий вдох. Пришло время узнать больше об этой маленькой фасолинке, растущей внутри меня. И, Боже, пожалуйста, пусть Доджер будет вести себя хорошо.

Прежде чем я смогла дотронуться до ручки двери, она уже распахнулась. Там стоял Доджер с очень доминирующим видом, ожидая, когда я вылезу.

— Привет, — кротко сказал он.

Господи, он практически источал нервозность, смотря на меня.

— Привет, — ответила я, пока выбиралась из машины.

Закрывая за мной дверь, он поднял свою руку, чтобы положить её на мою спину, затем, однако передумал и опустил ее.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Да, а что?

— Ты кажешься нервной.

— Поверь мне, я в порядке.

Вранье. Я взглянула на него краем глаза. Он был слишком напряжен. Тем не менее, оставаясь всё ещё невероятно притягательным, что было непреложным фактом. Додж был одет в пару потёртых джинсов, черную хенли (прим. пер.: рубашка-футболка с длинным рукавом без воротника), одежда прекрасно демонстрировала его тело. Его голубые глаза выделялись, сильно контрастируя с цветом кожи. Даже не хотелось говорить о его аромате. Само присутствие Доджера кричало о сексуальной привлекательности. Боже, я должна была взять под контроль эти беременные гормоны.

Мы зашли в здание. Здесь было несколько этажей, и я сказала ему, что нам нужно подняться на лифте на второй этаж, а оттуда пройти по нескольким коридорам. Я знала, где принимал доктор Кэрри, потому что была здесь пару раз, доставляя срочные результаты из лаборатории. В приёмной было очень спокойно. Здесь стояли стулья в два ряда и одна черная кожаная кушетка у стойки регистрации, прямо напротив стены. У смежной стены имелась стойка с кофеваркой и кофейными капсулами на любой вкус. Под стойкой был даже мини холодильник, в котором хранились небольшие бутылочки с водой. Доктор Кэрри действительно хотел, чтобы его пациентам было максимально комфортно.

После приветствия, девушка за стойкой вручила мне несколько бланков для заполнения и сняла ксерокопию с паспорта и страховки. У меня не ушло много времени, чтобы заполнить всё это, прежде чем меня позвали обратно. Медсестра вручила мне контейнер для анализов, рассказав, куда нужно будет его отнести. После этого она меня взвесила. Я скинула несколько фунтов из-за тошноты. Доджер, казалось, не был удовлетворён моим весом. Чертов придурок, как будто мне все это доставляло удовольствие. Просто подождите, и я буду огромной как дом. Нас провели в палату, и медсестра сделала несколько стандартных замеров.

— Кровяное давление в норме, температура девяносто восемь целых семь десятых, — она записала информацию в карточку. После этого встала и вытащила из ящика два набора бумажной одежды. — Наденьте это — запа́х спереди. А этим прикройте ваши ноги. Доктор Кэрри возьмёт мазок из шейки матки, а также анализы и соберёт всю вашу семейную историю болезней.

После этого она ушла, а я взглянула на Доджера. Он сидел очень прямо. И выглядел таким напряженным.

— Расслабься. Они не в твоём влагалище собираются ковыряться.

Он пронзил меня резким взглядом. — Не смешно.

Я выдавила улыбку. — Да ладно, это довольно весело.

Он покачал головой. Я нервно перебирала руками своё бумажное одеяние, ненавидя эти вещи. По крайней мере, сейчас они сказали мне какой стороной надевать. В последний раз, когда мне приходилось надевать это, никто мне и слова не сказал. Поэтому, когда они вошли, мои сиськи предстали во всей красе. Вспоминать об этом было стыдно.

— Пожалуйста, ты не мог бы закрыть глаза, отвернуться или что-то в этом роде?

Он нахмурил брови.

— Я видел тебя голой, Мейси.

— Ладно, и это было, когда мы встречались или собирались трахаться. Прошу, удиви меня и закрой глаза.

Его голубой цвет глаз исчез за закрытыми веками. Он не был доволен тем, что я закрылась от него, но раздеваться в ситуации подобной этой не походило на скидывание одежды страстной заведённой женщины. Назовите меня сумасшедшей, но бумажная одежда и иглы меня не возбуждали никогда.

— Окей, тебе ничего не грозит, — я сидела на смотровом столе, свесив ноги.

Доджер посмотрел на меня в полном замешательстве. Он выглядел так, как будто собирался мне что-то сказать, но раздался стук в дверь, и доктор Кэрри вошел внутрь. Я села прямее и соединила вместе полы халата.

— Добрый день, Мейси, — просиял он.

— Здравствуйте.

Он посмотрел на Доджера и направился к нему с протянутой для рукопожатия рукой.

— Привет, я — доктор Кэрри. Полагаю, что я буду тем, кто будет наблюдать Мейси в течение следующих шести месяцев. А вы?

— Доджер, — ответил он, пожимая его руку.

— А, папочка малыша, — пошутил он.

Похоже, что он попытался развеять тяжелую атмосферу в комнате.

— Это я.

Я засмеялась, даже если и это не было забавным. Я нервничала, несмотря на знание всего того, что произойдёт сегодня.

— Так, — сказал он, просматривая пару документов. — Я хочу получить от вас двоих некоторую информацию. Семейный анамнез, информацию, когда у тебя в последний раз были месячные и всё в таком духе. Затем я позову медсестру, и она возьмет несколько пробирок с кровью. После того как мы разберёмся со всем этим и с осмотром, вы оба сможете уйти, — он улыбнулся.

— Звучит здорово.

Доктор задавал обычные вопросы такие как: история раковых заболеваний, курим ли мы или употребляем алкоголь. Он хотел узнать был ли у меня своего рода план родов, о котором, в свою очередь, я даже не подумала. Ради всего святого, я еще не так давно решила оставить младенца. Мысль о потугах пока даже не проскакивала у меня в голове. По мере того, как мы сидели здесь, пробегаясь по всему, я медленно начала расслабляться. Доджер же наоборот был таким неподвижным, будто ему засунули толстую палку в задницу.

— Так, у кого-нибудь из вас остались ещё вопросы?

Доджер поднял руку, словно сидел на уроке в средней школе.

Я рассмеялась.

— Тебе что двенадцать? Опусти руку.

Он впился в меня взглядом.

— Всё в порядке, — сказал доктор Кэрри. — Спрашивайте.

— Ребёнок в порядке?

Доктор по-доброму посмотрел на него.

— Пока я всё же не уверен, но после того как просмотрю результаты анализов, смогу рассказать вам больше.

Доджер посмотрел на нас обоих с надеждой. Что ещё происходило в его мужском мозге? Боже, можно подумать, что никто раньше не беременел и не рожал детей.

— Доджер, ты узнал бы все мгновенно, если бы у доброго дока был волшебный хрустальный шар, который мог сообщить ему всё, что он должен знать. Пройдёт пара дней, прежде чем у него будут результаты.

Доктор Кэрри кивнул, соглашаясь:

— Всё правильно, однако, Мейси, немного погодя, мы сможем послушать сердцебиение ребёнка, воспользовавшись этим маленьким ручным Допплером.

Он потянулся и открыл ящик, вытаскивая маленький ручной прибор.

Испуганный папашка моего ребёнка судорожно сглотнул.

— Вы сможете услышать его сердце с помощью этого?

— Да. Мы послушаем, когда я разберусь со всем остальным. Прямо сейчас мне нужно закончить бумажную работу.

Доджер кивнул. Предложение его устроило.

Доктор Кэрри посмотрел на нас обоих.

— Итак, если я больше вам не нужен, Эрин — моя медсестра вернётся и возьмёт анализ крови. Я выйду, чтобы проверить одну из моих пациенток, которую привезли сегодня утром, но вернусь для осмотра.

Когда он встал и ушёл, Доджер перевел дыхание.

— Иисус, это было напряженно.

Я наклонила голову на бок.

— Напряженно?

— Как думаешь, может, я должен был рассказать ему, что однажды пробовал травку в средней школе? В смысле, я знаю, что это не самое мудрое решение, которое я принимал, но клянусь, что это была всего лишь одна затяжка. Это может повлиять на что-нибудь?

Он не обидится, если я рассмеюсь ему в лицо? Скорее всего, обидится.

— Нет, я уверена, что наш ребенок родится с десятью пальчиками на руках и десятью пальчиками на ногах.

Он дёрнулся назад.

— Ребёнок, может родиться с другим количеством пальцев?

Я подняла руку и потёрла глаза.

— Вообще-то, да. У моего деда было по одному дополнительному мизинцу на обеих ногах.

Его глаза стали огромными. — Серьезно?

Я не смогла сдержать свой смех:

— Нет. Боже, ты можешь расслабиться? Всё, что они делают — это стандартная процедура. Я клянусь — всё хорошо.

Мурашки побежали по моей коже, и я задрожала. Единственную вещь, которую я ненавидела в медицинских кабинетах — проклятый холод, который в них поддерживали. Я посмотрела вниз и увидела, что мои соски затвердели под бумажным халатом. Ох, черт. Я скрестила руки.

— Слишком поздно, я уже заметил.

Я закатила свои глаза и произнесла:

— Конечно, ты заметил.

— Для протокола, твоя беременность не служит мне преградой. По крайней мере, это делает тебя ещё более желанной.

— Ничего не будет, Доджер.

— Увидим, Мейси.

Ублюдок. Он собирается испытывать мою решительность. Сколько времени у меня в запасе, прежде чем он начнёт бросать вызов моим ограничениям? Пришла медсестра, взяла мою кровь и подготовила палату для того, чтобы доктор смог меня осмотреть. Когда она ушла, я поправила легкий верх бумажного одеяла и подвернула его под бёдрами. Хотя у меня не было причин быть скромной. Доджер и доктор вот-вот увидят всё полностью.

— Что это чёрт возьми? — съёжился Доджер, когда потянул руку к зеркалу.

Он приподнял его, схватив за ручку. Волнуясь из-за металлического объекта, он выглядел еще более расстроенным.

— Это, — я сделала паузу, чтобы добавить драматизма. — Отправится внутрь моего влагалища.

Его глаза вылезли из орбит. Он чуть не выронил его обратно на стол.

— Его и так уже придется дезинфицировать, — проворчала я.

Доджер плюхнулся обратно на стул и уставился на меня.

— Что?

— Тяжело осмыслить всё это.

— Угу, это так.

— Я могу кое-что у тебя спросить?

Мне показалось, что он был неуверенным в себе.

— Давай.

— Ты нервничаешь?

Я взглянула на него, пока он смотрел на свои руки, прежде чем поднял на меня глаза, в ожидании ответа. Когда эти голубые глазки установили со мной связь — я честно ответила:

— До чёртиков.

Доджер кивнул. В этот самый момент я почти ощутила, что мы поняли друг друга. Мы, возможно, были напуганы по разным причинам, однако, определенно, у нас имелся общий страх.

Когда доктор Кэрри, наконец-то, вернулся в кабинет, я была более чем готова закончить этот приём. Давайте признаем, иметь засунутый в вагину металлический инструмент — было неприятно. Даже отбросив тот факт, что ваша женская часть демонстрируется для осмотра, всё это можно было считать вторжением в личную жизнь. Кто нуждается в уважении от дружественного влагалищного доктора?

Отклонившись назад, я закинула свои ноги на держатели. Доктор Кэрри стоял с другой стороны, надевая перчатки.

— Итак, сейчас ты почувствуешь мои руки. Прошу прощения, но они могут быть немного холодными.

Я попыталась не подскочить, когда почувствовала прохладу. Тем временем я старалась игнорировать Доджера, чье внимание было полностью поглощено происходящим. Ничего из того что происходило не было вне нормы обычного ежегодного приема у гинеколога, но не то чтобы он знал или имел представление хотя бы на одном. Мне следует дать ему поблажку. Пока я лежала, всё задавалась вопросом — все ли получится? Я говорила, что собираюсь искать дом, и это я и имела в виду. Однако, может ли это означать, что Доджер будет жить со мной, так чтобы он мог воспитывать своего ребенка? Будет ли он оставаться на ночь то тут, то там? Я знала, что он не будет рад, находясь вдали от меня или ребёнка. Каждый аспект его доминирующей личности вышел наружу от осознания того, что он станет отцом. Честно говоря, этого следовало ожидать.

Доктор Кэрри проводил осмотр, поддерживая светскую беседу. После того как он сделал всё что нужно там, внизу, он взял допплер и поместил его на мой живот. В комнате раздался громкий свистящий звук.

— Это нарастающее биение твоего сердца, — он перемещал зонд по кругу. Ближе к моей лобковой кости из динамика стал раздаваться более мягкий свистящий звук. — А вот и мы, — он остановился и в течение нескольких минут слушал.

Я перевела взгляд на Доджера. Он уставился на мой живот в полном изумлении. Это выглядело практически… очаровательно. Я не могла поверить, что это сердцебиение моего ребёнка. Я слышала подобные звуки каждый день, работая в родильном отделении, но это осознавалось совершенно по-другому, когда сердцебиение было твоего собственного ребенка. Безусловно у меня появилось внезапное чувство гордости и эмоциональной связи. Как если бы это был самый первый звук, который я услышала, и он синхронизировался с моим сердцем, и мы бы стали одним целым. Начиная с того момента, как я узнала о маленьком человечке, я впервые по-настоящему улыбнулась. Слёзы наполнили мои глаза, и я была полна благоговения. Доджер посмотрел на меня и заморгал. Он знал — в словах не было необходимости.

Доктор позволил послушать нам добрую минуту, прежде чем отключил допплер, а затем ненадолго вышел, чтобы я смогла одеться. Комната оставалась безмолвной, пока я надевала свою одежду. Наверное, мы оба были не уверены в том, что нужно сказать, или мы всё ещё грелись в том красивом звуке, который, по-прежнему, отдавалсяэхом в наших головах. Несколькими минутами позже вернулся доктор, чтобы дать нам всю информацию, которую он собрал и несколько брошюр.

— Хорошо, основываясь на твоём последнем цикле, я ставлю дату родов на начало апреля следующего года.

Из меня вырвалось фырканье, и я быстро прикрыла свой рот.

— Ты в порядке? — спросил Доджер.

Я засмеялась, больше не в состоянии сдерживаться, переводя взгляд с доктора на отца своего ребенка.

— Ох да ладно, серьёзно? Вы не замечаете в этом иронии? — они оба одарили меня непонимающими взглядами. — Дата родов — первое апреля, ничего себе. Ну, же! Первое апреля — день дурака. Из всех дней мне выпал долбанный, мать его, День Дурака.

Доктор улыбнулся, но Доджер впился в меня взглядом.

— Ты права, но я не уловил последнюю часть. Жизнь — это не шутка, и ты смогла бы это изменить, если бы хотела.

По крайней мере, у мужчины, который будет принимать у меня роды, было чувство юмора

— Вот несколько телефонов, по которым можно получить информацию о занятиях по грудному вскармливанию, или по подготовке к родам, если это заинтересует вас. Пока что я буду встречаться с тобой раз в месяц. Когда ты доберешься до тридцать второй недели, то наши приёмы станут каждые две недели. И с тридцать шестой недели ты будешь встречаться со мной каждую неделю. Также будет два намеченных ультразвука, оба для проверки роста и развития ребёнка. А также для того, чтобы удостовериться, что там только один плод.

Доджер очень громко закашлялся, и постучал по своей груди.

— Не шутите об этом, док. Некоторые вещи не смешны.

— Ох, я не шутил. Многоплодная беременность всегда возможна.

Лицо Доджера стало призрачно белым. Хотя, если бы я узнала, что вынашиваю больше одного ребенка то, вероятнее всего, у меня было бы такое же лицо.

— Когда мы узнаем мальчик это или девочка? — спросил он.

— Только после двадцатой недели.

Доджер кивнул. Доктор пожал ему руку и улыбнулся мне. Он поздравил нас обоих и сказал, что будет рад пуститься с нами в это путешествие. Уверена, он также был рад тому, что я решила сохранить беременность. Думаю, он знал с самого начала, что аборт, в действительности, никогда не рассматривался мною как подходящий вариант. После того как он ушел, я подхватила свою сумку и пальто, Доджер придержал открытую дверь передо мной, пока мы выходили на улицу.

— Хочешь что-нибудь перекусить?

Я как раз открывала свой автомобиль, остановившись, и посмотрела на него.

— Спасибо, но думаю мне лучше поехать домой, чтобы вздремнуть.

— Мейс, — произнес он бесстрастно.

— Хм?

— Я этого так не оставлю. Мы должны поговорить. И после всего, что там было… — он жестом указал на здание клиники, — Нам нужно многое обсудить.

Я не смогла сдержать небольшую улыбку, растянувшую мои губы.

— Доджер, поверь, я знаю.

Он старался поддерживать некий имидж того, что он — жёсткая задница и посмотрел на меня в удивлении.

— Не могу поверить, что там — маленький человечек.

Я встряхнула головой.

— Странно, правда?

— Немного.

Стало тихо. И так неловко, но чем больше мы смотрели друг друга, тем больше становились не уверенны в том, что нам делать дальше. Я знала, что мне необходимо вернуться домой и получить дозу полезного дневного сна. Но оставить его сейчас, когда мы впервые услышали сердцебиение нашего ребёнка, я посчитала преступлением. Сказать, что мне нужно вздремнуть — было просто предлогом.

— Как насчет этого. Почему бы в понедельник тебе не пойти со мной на просмотр домов, и позже мы смогли бы обсудить все за ланчем или обедом. Как тебе такая идея?

Уверена, он хотел бы все это сделать пораньше, настолько красноречивым был его взгляд, но я была искренней и не противилась этому, поэтому он вздохнул:

— Хорошо.

Мы посмотрели друг другу в глаза и искренне улыбнулись.

— Хорошо.

Доджер шагнул вперед и немного поднял свои руки, но затем передумал и опустил их. Он собирался обнять меня и, честно говоря, думаю, что часть меня хотела того же. Я была в восторге от всего того, что сейчас происходило. Его любовь была тем, чего я жаждала, и не понимала до этого момента. Но как только я это осознала и собиралась сделать шаг навстречу ему, он отступил назад к автомобилю.

Мальчишеская ухмылка пересекла его лицо.

— Это случилось, Мейси.

Я была в замешательстве. — Что?

— Это. Мы.

— Доджер… ты бредишь.

Он улыбнулся.

— Не-а, я вижу это. Ты хочешь меня.

— Уверена у доктора Кэрри найдется номер психиатрического отделения.

Он открыл водительскую дверь своей машины.

— Ты такая милая, когда врёшь сама себе.

Я вздохнула:

— Ага, и рассказываю себе сказки, собираясь сорвать с себя одежду и забраться на тебя.

Он остановился.

— А кто говорит об этом?

— Разве не ты? — задала я вопрос.

— Нет, мэм. Я говорю не об этом.

Я резко распахнула дверь собственной машины.

— В таком случае, о чем же ты говоришь, Доджер?

Он облокотился на крышу своего автомобиля и уставился на меня. У меня не оставалось никакого выбора, кроме как посмотреть на него. Он заманивал меня как чёртова волна, затягивающая обратно на глубоководье.

— Я говорю о вечности, Мейс. Ты, я и ребёнок. Вы — мои. Ты всегда была моей. Ничего из этого не изменилось. Ты хочешь секса — я дам тебе секс. Ты хочешь объятий, поцелуев и безраздельного внимания — они твои. Ты хочешь заняться декором дома и создать из него семейное гнездышко — считай сделано. И мы… мы существуем. И единственный человек, который не видит здесь полную картину — это ты. Я дам тебе время, Мейси Роузвуд. Однако смирись с тем, — он сделал паузу. — Что я буду рядом, указывая тебе нужное направление. Я свяжу твою задницу и засуну в шкаф нашего нового дома, если это потребуется для того, чтобы ты посмотрела на все моими глазами.

— Ух, я довольно-таки уверена, что это незаконно, — прервала его я.

— Вероятно, но мне всё равно. — он дважды постучал по крыше. — Подбери для нас дома с тремя спальнями, чтобы мы смогли их посмотреть. Ох… и с гаражом на две машины. Мне понадобиться место, чтобы поставить беговую дорожку.

Он забрался в свой автомобиль, хлопнул дверью и завёл двигатель. Отъезжая, он подмигнул мне, а я всё ещё оставалась стоять с широко открытым ртом.

Что это было…?

Я моргнула и покачала головой. Прохладный ветерок обдувал моё лицо, и несколько прядей волос выбились из прически. Три спальни, беговая дорожка и гараж. Он хотел, чтобы я нашла для нас дом, поскольку собрался жить вместе со мной. Даже хуже — он считал, что дом будет записан и на его имя тоже.

Настоящий ад — я разбудила зверя.

Глава 7

Все выходные я была занята работой и ответами на непрекращающеюся череду вопросов от моей матери относительно моих планов на будущее. Всё, что я ей говорила, по-видимому, не подходило ей, и мне было чертовски не по себе. Я стала неудачницей, разрушившей её планы. Она не говорила об этом вслух, но по выражению её лица, я всегда точно знала, когда не соответствовала ее требованиям. С другой стороны, как оказалось, мой папа не был слишком уж обеспокоен моим новым положением. Допустим, я была абсолютно уверена, что Доджер теперь был в его чёрном списке. Что тут сказать? Маленькая папина девочка и все такое. Мне, вероятно, придется убить кого-нибудь и побрить голову, чтобы заставить его отвернуться от меня.

Настал понедельник. День просмотра домов. Лично я была взволнована, несмотря на навязанную мне компанию в виде Доджера. В настоящий момент, мы направлялись к первому дому из моего списка. К его великому разочарованию, он скоро узнает, что в этом доме всего лишь две спальни и одноместный гараж, и мало того — там не было заднего двора. Конечно же, вчера вечером я попросила риелтора составить отдельный список с оставшимися домами, в соответствии с требованиями Доджера, но, так или иначе, мне нужно было спустить этого парня с небес на землю. Напомнить, что это был не его выбор, а мой. Кроме того… может, я и хотела три спальни, но не хотела озвучивать, что собиралась покупать такой дом. Мне было очень смешно от самой себя.

Когда мы подъехали к первому дому, даже меня он заставил вытаращить глаза. Это был единственный дом в истории с лишайником, кусками падающим с крыши. Хм, этого не упоминалось в описании. Доджер смотрел на меня взглядом типа «ты серьёзно»?

— Что? — спросила я, ведя себя, так, словно этот дом вовсе не был ветхим.

— О, ничего. Давай пойдем и посмотрим на красоту, что ты подыскала для нас.

Я ухмыльнулась. Кто-нибудь может указать мне дорогу к ближайшему обрыву, чтобы я могла спихнуть его?

Мы вышли из машины и направились к Джеймсу — моему риелтору. Он стоял на переднем крыльце и приветствовал нас с милой улыбкой на лице. Он выглядел как дружелюбный человек. Это был первый раз, когда мы встретились лично, после множества электронных писем и большого количества телефонных звонков. Он вовсе не был похож на человека, каким я его себе представляла. Если хотите знать, его голос звучал моложе. И я думала, что ему было двадцать с небольшим, и что, возможно, продажа недвижимости — это его хобби, я не думала, что он выбрал её в качестве своей настоящей карьеры. Но он был хорошо знаком с требованиями покупателей, и у него был ответ на любой мой вопрос. Я ожидала увидеть невысокого, слегка грузного, брюнета. Возможно одного из тех, что живут в подвалах своих матерей, заливая в себя пиво, поедая тако и играя часами в видеоигры. Этот же мужчина был высоким и стройным, его глаза были еще светлее, чем искрящиеся голубые глаза Доджера. Волосы Джеймса слегка тронула седина, которая делала его невероятно красивым. Хм… интересно, сойдет ли мне с рук флирт с ним, или же Доджер прибьет меня на месте?

Джеймс протянул нам руку для приветствия. Доджер пожал первым. Затем я, его рукопожатие было уверенным и твёрдым. Я любила хорошее рукопожатие. Слабое всегда заставляло меня списывать человека со счетов, прежде чем он смог бы оставить другое впечатление.

— Приятно наконец-то встретиться с вами лично.

— И мне, — я томно взглянула на него, хлопая ресницами.

— Простите, а вы давно знакомы? — вставил своё замечание Доджер, удостоив меня убийственным взглядом.

— Ох, только пару дней, — ответил Джеймс.

— Кажется, Джеймс много знает о районе, который мне понравился, — я пожала плечами, так, словно это не имело значения.

Боже, почему так приятно было наблюдать за ревностью Доджера?! Давненько я этого не видела. Это его мрачное эго самца действительно манило к себе, даже если я никогда и не скажу ему об этом, наблюдение за ним заводило меня. Он всегда прикладывал много усилий, чтобы выпячивать свою грудь перед всеми, кто имел член. И, возможно, даже перед женщинами-лесбиянками или женщинами слишком мужественного вида. Вам точно никогда не было бы скучно с этим парнем.

Джеймс ввел короткий код, на панели безопасности, вмонтированной в переднюю дверь:

— Ну что ж, здесь у нас две спальни, одна ванная — это дом в ремесленном стиле (прим. пер.: американский архитектурный стиль начала ХХ в). Он был построен в 1944 году. Здесь приблизительно девятьсот восемь квадратных футов. — Он вытащил ключ из коробочки и вставил его в замочную скважину.

Как только он толкнул дверь, нас атаковал запах шариков от моли и определенно чего-то умершего. Я не часто встречала запах мертвечины в своей жизни, но была уверена, что где-то в доме, или между стенами, находилась мышь, которая безвременно скончалась, и теперь её труп гнил, разнося запах по всему дому.

Доджер закрыл свой нос рукой.

— Боже, что это?

Джеймс пытался не подражать ему, слегка покашливая, но было невозможно не замечать этот жуткий запах.

— Прошу прощения. Прошли годы, когда в последний раз кто-то был в этом доме. Им владеет финансовая организация, а они обычно не обходят свою собственность перед демонстрацией, чтобы удостовериться, что всё в полном порядке.

— Возможно, кто-то должен сообщить им, что так делать было бы не лишним.

Оба мужчины сделали несколько шагов внутрь дома, но остановились, когда заметили, что я не иду за ними.

— Мейси, ты в порядке? — обеспокоенно спросил Доджер.

Я по-прежнему стояла на переднем крыльце, согнувшись пополам, пытаясь удержать непроизвольный рвотный позыв над кустами, росшими неподалёку от ступенек.

— Мейс? — спросил он снова.

Я подняла палец вверх, указывая дать мне секунду. Я пыталась прийти в себя. Господи, не было ни малейшего шанса, чтобы я смогла сделать и шаг в это место без того, чтобы меня не стошнило. И будь я проклята, если это было беременное дерьмо, которое усилило обоняние. От этого места просто разило.

— Ага… ух, — я попробовала выпрямиться и вытерла слезу от рвотного рефлекса. — Ложная тревога. Проехали, парни.

Джеймс был слегка в замешательстве.

Доджер взял это на себя, с гордостью заявляя:

— Она беременна. Эти сумасшедшие симптомы и всё такое, никогда не знаешь, что выйдет следующим из её рта.

Мои губы сжались.

— Нет у меня никаких «симптомов»! Ты ничего не знаешь о моем состоянии, Доджер, так что заткнись, — ещё одна волна тошноты поразила меня.

— Но знал бы, расскажи ты все раньше.

— Ух, я сказала тебе, когда решила, что настал идеальный момент. Смирись с этим.

— И ты подумала, что «идеальный момент» настал месяц спустя, — он указал в воздух.

Я перекинула волосы через плечо.

— Эй, по крайней мере, ты вообще узнал. Я могла быть одной из тех девчонок, которые ни хрена не рассказывают отцам, а затем через два года оказываются на шоу Мори Повича, добиваясь тупого теста ДНК, захлебываясь слезами и крича: «Ты отец!».

— Никто больше не смотрит Мори.

Я с трудом дышала.

— Я смотрю Мори каждый день. А если не могу, то записываю это дерьмо.

Покашливание прервало наш мелочный спор.

— Эм, не хотел вас прерывать, но, если мы не собираемся осматривать этот дом, то можем следовать дальше и поехать к следующему. У нас запланировано ещё несколько на сегодня.

Я опустила свой взгляд.

— Простите за это.

— О, всё в порядке. Я слышу подобное постоянно.

Он лгал. Никто не угрожал отцу своего ребенка, что тот, мог стать героем одного из дрянных ток-шоу на телевидение.

— Нет, серьезно, нам жаль. Это всё личное и сейчас для этого не время и не место, — Доджер был настоящим джентльменом. Хотя лично я хотела ударить говнюка из-за его попытки принести извинения за меня.

— Действительно, всё в порядке, — успокоил нас Джеймс. — Как насчет того, чтобы вы отправились к следующему дому, а я последую за вами?

Кивнув, мы направились к автомобилю Доджера.

— Ты никогда бы не пошла на Мори.

— Если бы я захотела известности, то стала бы утверждать, что все твои братья могут являться потенциальным отцом этого ребенка.

Он бросил на меня самый сердитый взгляд.

— Ох, так теперь ты вмешиваешь в это моих братьев?

Я повернулась на своем сиденье.

— Нет. Но, я пытаюсь донести до тебя, что рассказала тебе про ребенка тогда, когда посчитала нужным. Я ведь сама только недавно приняла свою беременность. Так что, пожалуйста, будь снисходителен и прости, если почувствовал себя обделенным из-за этого. А еще поблагодари Господа, что я не прибежала в спортзал, с новостью о своей беременности в тот же момент, когда пописала на тест-полоску.

Его рот превратился в линию.

— Хорошо.

— Спасибо, — отрывисто произнесла я.

Следующие несколько миль было тихо, пока Доджер не прервал наше молчание:

— Тот дом был куском дерьма, Мейс.

Я усмехнулась.

— Неужели?

Он засмеялся. Наша размолвка осталась в прошлом.

— Думаю, прошлые владельцы были серийными убийцами и прятали тела под плинтусом.

— Как изобретательно, Доджер, — произнесла я, развлекая его. — Давай не будем говорить об этом. Думаю, этот запах навечно выжжен в моих носовых пазухах, и мне действительно не хотелось бы блевать в твоём драгоценном Charger.

— Сильвии это не понравится.

Он был одним из тех парней, которые так гордились своими машинами, что давали им имена. Разумеется, оно также было женским. Он мог бы быть умнее и назвать его Молнией МакКуин или Мэтром. Ну да, возможно, я через чур сильно любила мультик «Тачки». Но Сильвия? Он просто назвал его так, поскольку Charger был серебристым (прим. пер.: на языке оригинала Silver — произноситься как [сильвер]). Думаю, я сама выберу имя нашему ребёнку. Нехватка воображения у Доджера не оставляет мне никакой надежды на нормальное имя для этого младенца, которого он заслуживает, просто потому что этот ребенок — мой.

— Твоя Сильвия может поцеловать меня в задницу.

Мы подъехали ко второму дому прямо перед Джеймсом, который припарковался позади нас. Я скрестила свои пальцы — этот дом выглядел лучше, чем предыдущий. Пока всё было хорошо. Это был белый двухэтажный дом с тёмно-синими ставнями. Спереди была небольшая терраса, на которую можно было поместить кресло-качалку или даже качели. А также на передней двери висела остроумная деревенская табличка, которая гласила: «Счастливой всем осени» (прим. пер.: игра слов, которую можно также перевести как «Счастливой всем влюблённости»). В углу террасы стоял небольшой горшок с только что распустившимися ярко-желтыми хризантемами. Даже на заходя внутрь я почувствовала тепло и гостеприимность. У меня складывалось хорошее предчувствие относительно этого дома.

Джеймс открыл дверь, отступая в сторону и пропуская нас вперед.

Он начал свою ознакомительную речь со вступления:

— Это собственность «под ключ», дом 1983 года. В нём три спальни, с небольшим отдельным кабинетом, который может использоваться как офис либо как игровая комната, — узнав о моей беременности, Джеймс теперь использовал эту информацию с максимальной выгодой, что было не лишним. — Вы можете заметить, что всё совершенно новое, за исключением деревянных полов. Они представляют собой смешение старой амбарной древесины, которую заново отполировали, — он прошел вперед, входя в комнату, которая, как я понимаю, была гостиной. — Предлагаю вам осмотреться вокруг. А я подожду вас здесь. Если у вас появятся вопросы, я постараюсь на них ответить.

Мои глаза пытались охватить всё пространство. Я старалась игнорировать обстановку нынешних владельцев и обращать внимание только на сам дом. Тем не менее, это было нелегко, учитывая, что всё было в деревенских безделушках. Он очень напоминал дом семьи Доджера. Донна обожала такие украшения. Заставляя любого, кто заходил внутрь захотеть собраться на кухне и съесть кусок пирога, или свернуться на одном из диванов и, укутавшись пледом, читать хорошую книгу. У меня было чувство, что я украшу дом в очень похожем стиле, когда найду такой, который смогу назвать своим.

Доджер держался в паре шагов позади меня, в то время как я впитывала каждый дюйм дома. Он оставался молчаливым, по всей видимости, ожидая, скажу я «да» или «нет». Гостиная комната была довольной большой и изолированной от задней части дома. Уютный камин, в котором недавно горел огонь стоял слева. Догорающие угольки переливались то красным, то оранжевым цветом. Арочный дверной проём вел на кухню. Ее нельзя было назвать ни маленькой, ни большой. Нижние шкафчики были несколько темнее, чем верхние, медового цвета, охватывающие Г-образную стену, а небольшой островок добавлял дополнительную рабочую площадь. Здесь не было гранитных столешниц, но я и не представляла их на своей кухне, к тому же я не была уверена, что гранит подходил для этой кухни. Также рядом со столешницей стоял обеденный стол, на котором находилась зажжённая свеча с ароматом печенья, и именно она освещала пространство. Боже, здесь было очень уютно.

Я взглянула на Доджера через плечо.

— О чём ты думаешь сейчас?

— Я думаю, — он посмотрел вокруг, а затем опять на меня. — Что здесь красиво. Но важно, что ты думаешь.

Я облизнула свои губы.

— Я всё ещё прицениваюсь.

Он засмеялся.

— Конечно, ты это делаешь.

Остальная часть дома была довольно обычной. Здесь было три спальни, в точности, как и сказал Джеймс. Одна была больше другой. Была хозяйская ванная и гардеробная, ковер был совершенно новым, и ещё одна ванная для двух других комнат, а также прачечная на первом этаже. Краска на каждой стене была нейтрального бежевого оттенка, за исключением кухни, которая вся была выкрашена в красивый светло-зелёный цвет. Каждая комната, в которую я заходила была теплой и уютной. Я не ожидала этого. Уверена, это был не самый пафосный дом, или даже место, которое ожидали увидеть мои родители, но я могла представить себя, живущей здесь. От создания детской до выбора идеальной мебели, чтобы обставить гостиную. На самом деле я была взволнована. Я всегда жила вместе с родителями, не стремясь оставить легкую жизнь, но этот дом показался мне идеальным.

Жизнь для меня и моего ребёнка. И это местом было тем, где я хотела бы её построить.

Доджер и я спустились обратно к Джеймсу, который разговаривал по телефону, но он быстро повесил трубку, как только нас заметил.

— Я бы хотела его купить, — с энтузиазмом заявила я.

Доджер казался сбитым с толку:

— Мейси, это только второй дом, который мы посмотрели. И технически, мы ещё даже не видели последнее место.

Я развернулась, чтобы посмотреть на него.

— К чему ты клонишь? Что ты хочешь этим сказать?

— Ну… Разве ты не хочешь продолжить просмотры? Что если попадется вариант получше?

— Нет, не попадется. Я хочу этот дом.

Он наклонился ко мне и заговорил тише:

— Это какие-то странные закидоны беременных, где ты переусердствуешь в разных вещах?

— Нет.

— Я действительно думаю, что мы должны посмотреть все оставшиеся дома, прежде чем ты примешь решение.

Джеймс поддержал его:

— Не спорю — это хорошая идея. Я с удовольствием продолжу показывать вам дома. Я освободил весь день для вас.

Я улыбнулась и покачала головой.

— В этом нет необходимости. Этот дом — тот самый.

— Это не примерка свадебного платья, когда ты видишь первое понравившееся и просто выдаешь — «оно то самое»! Никто так не делает.

— Пусть так, и это будет сумасшествием. Никто не примеряет только одно платье. И мы не говорим здесь о свадьбе.

— Я использую эвфемизм, Мейси. Это может быть не в точности то же самое, но похоже. — произнёс Доджер, как будто собирался заставить взглянуть на вещи по-другому.

— Доджер, — повторила я за ним. — Разве ты не чувствуешь этого? Этот дом ощущается… Ну, не знаю? Будто одомашненным.

— Это даже не слово.

Я махнула рукой в воздухе.

— Не в этом дело. Я хочу сказать, что с того момента как мы вошли, что-то в этом доме заставило меня почувствовать себя хорошо. Это чувство теплоты и уюта. Это — всё, что я искала. Здесь то место, где я вижу своего ребенка, в первый раз делающего шаги по гостиной. И где он будет расти. Этот дом ощущается счастливым местом.

Доджер оценивал меня и всё, что я только что сказала. Он позволил моим словам проникнуть в него. Я не думаю, что, когда он вошел сюда, его разум был таким же открытым, как и у меня. Он думал о другом, например, обо мне, вместо того, чтобы увидеть полную картину. Он отвел глаза и повернулся ко мне спиной. Я смотрела как он упер свои руки в бока и оглядел дом так, как я только что его описала. Когда он развернулся обратно, и его голубые глаза нашли мои, я поняла, что он увидел то же что и я.

Но в типичной Мейси-манере я произнесла:

— Ты же понимаешь, что то, что ты скажешь, не имеет значения, верно?

Он закатил свои глаза и посмотрел в потолок.

— О Боже, не начинай снова.

— Даже и не думала.

— Любой дом, в котором находишься ты и мой ребёнок, будет домом, в котором у меня будет право голоса.

Упрямая задница. Время покажет.

— Ладно, я ценю твоё мнение и чувства по этому вопросу, но это — мои деньги, моя покупка, мой дом. Точка.

Доджер приблизился ко мне. Его позиция была твердой. Я вывела его из себя. Он был так близко, что ему пришлось наклониться, чтобы быть со мной на одном уровне. В противном случае, я бы сломала шею, наблюдая за ним.

— Испытай меня.

— Я полагаю, что только что это сделала.

Он стоял так близко, дыша мне в лицо, что я могла разглядеть маленькие крупинки тёмно-синего цвета в его глазах — это было опьяняющим опытом. Раздражать его было удовольствием для меня. И моё тело реагировало на это. Я наклонилась ближе, будто он был притягивающим магнитом. Мои соски затвердели, и я знала, что мои зрачки расширились. И я не сомневалась, что ему хватило одной секунды, чтобы понять, как я была возбуждена.

— Вы уверены, что не женаты? — я полностью забыла о том, что Джеймс был в комнате вместе с нами.

Я произнесла:

— Абсолютно.

В то время, как Доджер сказал:

— Пока ещё нет.

Этот мужчина… он был так в себе уверен. Одна сторона его рта приподнялась в усмешке. Ага, он все знал. Я вышла из себя, отстранившись от него. Нет никакой необходимости спорить о том, что я не могла контролировать.

Пока я поддерживала зрительный контакт с Доджером, я произнесла:

— Джеймс, по вашему мнению это хорошая сделка?

Я слышала, как он печатал в своём телефоне.

— Хорошая, учитывая, что дом фактически не был представлен на рынке больше тридцати дней, я бы посоветовал приступить к выяснению стоимости.

— Договорились, — сказала я, ощущая, как мое сердце пропустило удар. — Убедитесь, что я получу этот дом.

— Вы уверены? У меня есть еще парочка мест в списке, если вы захотите посмотреть, это тоже хорошие варианты.

— Нет, спасибо.

— Хорошо, я внесу предложение, как только доберусь до офиса, — стало неловко тихо. — Эмм, так, ладно, если вы двое хотите ещё минутку побыть здесь, чтобы оглядеться, я выйду на улицу сделать звонок.

— Да, пожалуйста, — ответил Доджер.

Как только я услышала, что закрылась входная дверь, Доджер сделал шаг ко мне. Он практически вжался в моё тело. Я могла чувствовать его так, будто он фактически прикасался ко мне. Энергия в комнате изменилась с дружелюбной и уютной на горячую и волнующую.

— Сейчас, — произнёс он. — Испытай меня снова.

Я была озадачена:

— Как ты себе это предст…

Меня прервали. Доджер приблизился так быстро, что, когда его рот захватил мой, наши зубы с лязгом столкнулись. Это был сметающий, страстный, такой необходимый поцелуй. Его руки нырнули в мои волосы, притягивая к себе невероятно близко. Он захватил меня всем своим существом, и я была сокрушена в считанные секунды. Он требовал моего ответа, в то время как, его рот двигался напротив моего. Он руководил этим поцелуем от начала и до конца. Его губы двигались в дьявольском танце, который не был ни изящным, ни управляемым. Мягкие губы ощущались так горячо, а язык касался рта, как будто он был ребёнком, который не мог долго ждать куска шоколадного торта на день рождения. Я пробовала его и его губы с каждым касанием его языка, желая большего. Каждая капля кислорода была высосана из моих легких, и я не хотела, чтобы это когда-нибудь заканчивалось. Если я умру от этого, с ним, целующим и обнимающим меня так крепко, то умру самой счастливой женщиной на свете.

Так же быстро, как поцелуй начался, он закончился. Я была настолько захвачена моментом, поэтому, когда он отстранился, я даже не поняла, что он отошел от меня. Мои глаза всё ещё были закрыты, и я тянулась вперед — мой рот искал его. Я изголодалась по нему.

— Мейси, открой глаза, — его голос был на октаву ниже, чем обычно.

Я не отвечала. Где, чёрт подери, был его рот, и почему он говорил?

Додж провел рукой по моему лицу. Мои веки затрепетали, открываясь, и я смотрела в насмешливые ярко голубые глаза.

— Попалась, — он был доволен собой. — По крайней мере, у нас по-прежнему это получается очень хорошо.

Он имел ввиду поцелуй. Мои брови сошлись вместе.

— Почему ты остановился?

— Потому что нас ждет Джеймс.

Джеймс? Ах да, риелтор. Ну и что? Я уже собиралась поднять свои руки и притянуть его лицо обратно, когда он сделал шаг назад. Внезапно я ощутила холод. Я не должна была скулить, но мой мозг пытался соединить заново синапсы, которые дали осечку в момент этого безумного поцелуя. Доджер выглядел самодовольным. Он прижал большой палец к нижней губе, привлекая моё внимание обратно к его рту.

— Гордишься собой? — спросила я, вытирая свои руки об одежду.

— Мхм.

Я зыркнула на него.

— Сделай над собой усилие, и никогда больше не делай этого снова, если не готов потерять ценную часть своего тела.

— Не беспокойся, Мейси, — он был очень доволен собой. — Если это и произойдёт снова, то это будет только потому, что ты будешь просить меня.

Я ошеломлённо взглянула на него.

— Ты без сомнения самый высокомерный, дерзкий сукин сын, кого я когда-либо встречала, — я покачала головой, которая больше не кружилась. — Давай, пойдём.

Он последовал за мной к двери. Джеймс и я обговорили еще пару деталей, и мы расстались. Когда я села в автомобиль Доджера, то больше не смогла отрицать напряжение, которое всё ещё гудело между нами.

— Итак, ты покупаешь дом.

— Ты такой проницательный.

Он выдал ухмылку, которую я так любила.

— Твой дерзкий рот втянет тебя в неприятности.

— Да? Как это?

— Ты действительно любишь доводить меня, не так ли? Тебе нравиться видеть мою реакцию.

Не было никакой причины, чтобы отрицать это.

— Не буду этого отрицать.

— Почему?

— Потому что это весело.

— Почему?

— Я не знаю, просто весело.

Машина тронулась вниз по улице, в сторону моего дома.

— У тебя есть причина для этого, но ты не говоришь мне её.

— Я не понимаю, почему должна быть ещё какая-то причина, кроме той, что я пытаюсь довести тебя, а затем наблюдать как ты взрываешься — иногда на это стоит посмотреть. Ты всегда пытаешься удержать этот спокойный внешний вид, и я уверена, ты делаешь это, потому что твоя мама внушила, что так должны вести себя южные джентльмены. Однако, я знаю тебя, Доджер Брукс. Ты какой угодно, но не спокойный.

Он быстро отвёл свои глаза от дороги, чтобы взглянуть на меня.

— Только с тобой, Мейси, только с тобой.

Его сотовый начал звонить, и он ответил по Bluetooth автомобиля. Он нажал кнопку на приборной доске и голос, звучавший как скрежет ногтей по школьной доске, раздался из динамиков

— Привет?

— Доджер, это — Дана. Надеюсь, я не отвлекаю?

Держу пари — она специально это сделала. Я стиснула свои зубы. Мои руки, сжались в кулаки на коленях. Весёлая возбужденная атмосфера быстро изменилась. Я заметила, что он даже сел немного прямее. Интересно, почему?

— Я ведь говорил тебе, что сегодня буду занят поисками дома, и чтобы ты писала мне сообщения.

Я почти увидела улыбку этой бессердечной суки на другом конце телефона.

— Ох, я знаю и прошу прощения. Но звонил доктор. Он хочет отправить к тебе одного из своих клиентов, который как-то забавно потянулся в душе, и теперь боли в его шее снова обострились. Это — мистер Рэйсен. Ты мог бы принять его сегодня?

Доджер громко вздохнул. Он был расстроен. Я задавалась вопросом: это потому что он знал, что не может задвинуть своего пациента, или потому что Дана звонила, когда я сидела рядом с ним?

— Скажи ему, если его устроит, то я через полтора часа буду на месте.

— Хорошо, сделаю. Еще раз, прости, что помешала тебе. Я бы не стала, если бы это не было так важно.

О Боже, если бы она сейчас стояла прямо передо мной, я, скорее всего, ударила бы её одним из тех тупых колокольчиков, висящих на двери спортзала.

Доджер не чувствовал необходимости продолжать беседу и сбросил вызов. Краем глаза я могла видеть, как ходит его челюсть. Я была слегка потрясена, увидев, что он тоже был рассержен, если еще не злее меня.

— Прости за это.

— Не стоит. Есть люди, которые зависят от тебя, всё в порядке.

Мы повернули за угол, недалеко от дома моих родителей.

— Если бы всё было в порядке, ты бы не вонзила свои ногти в ладони.

Что? Я посмотрела вниз. Ой. Небольшие отпечатки в форме полумесяцев проявлялись на моей коже.

— Ну, это непроизвольная реакция.

— Как скажешь, — ответил он коротко.

Остановившись прямо перед моим домом, он поставил автомобиль на ручник. Мы оба сидели молча в течение минуты. Мой мозг лихорадочно работал. Я не хотела думать о вавилонской шлюхе, работающей с ним, и насколько глубоко она уже вонзила свои когти в Доджера. Но теперь у меня было много других причин для волнения. Намного больше. Ребёнок и дом. Есть ли у меня время, чтобы играть в неуловимую никудышную подругу братца Брукса?

— Мейси, прекрати.

Его голос, проник сквозь мои мысли.

— Прекратить что?

— Когда-нибудь ты поймёшь, — он покачал головой. — Твоё лицо — практически телевизионный суфлер. Я говорил тебе это раньше — между нами ничего нет.

— Возможно не для тебя.

— В последней раз, когда я был в курсе этики свиданий, это была улица с двухсторонним движением. Я не знаю, что Дана там себе напридумывала, но я не проявляю абсолютно никакой инициативы, — он развернулся ко мне лицом. Его рука накрыла мою и крепко сжала. — Я хочу быть именно здесь.

Я взглянула вниз на наши соединенные руки. Я не могла отрицать, что что-то происходило. Но я не была уверена, что хотела этого. Возможно, будет не так ужасно — попытаться сделать так, чтобы у нас всё получилось. Но нам не стоило торопить события. И этот поцелуй, ну… мне было просто необходимо, чтобы он повторился снова.

— Хорошо.

— Что хорошо? — уточнил он, неуверенный в том, на что я соглашаюсь. Не каждый день Мейси Роузвуд уступает.

— Я имею в виду, что мы можем попытаться снова, — его лицо засияло как рождественская ёлка. — Но у меня есть некоторые условия, которые должны выполняться, и я думаю, что они тебе не понравятся.

— Я слушаю, — его большой палец потер кожу на моей ладони. Это послало дрожь вниз по моему позвоночнику.

— Первое — мы будем двигаться очень медленно. В последний раз мы просто окунулись во все это с головой, и мне кажется, никто из нас не знал, во что мы ввязываемся. Второе — дом, который я покупаю, так и останется моим. Мне необходимо иметь некую форму независимости, если ничего не получится. Кто знает, возможно, это приведёт к твоему переезду, или же — к расставанию. И третье — никакого секса.

Странный шум вырвался из его рта.

— Никакого секса?

Я практически рассмеялась.

— Да. Секс — причина всего этого бардака. Я не пытаюсь вновь вернуться к целибату, но я должна думать о том, что будет лучше для меня и ребёнка.

Он скривился.

— Справедливо.

Я точно понимала, что он будет испытывать мою решимость, также, как и его пальцы поглаживающие мою кожу. Даже если он и не попытается проткнуть иглой мой пузырь «без секса», именно я могу быть той, кто его лопнет.

— И последнее — Дана должна уйти.

Доджер покачал головой.

— Мейси, я не могу увольнять людей, только потому, что они тебе не нравятся. Кроме того, она работает не только на меня. Она также — одна из сотрудников Камдена.

— Я понимаю это. Но тебе она не нужна. Кого-то другого можно нанять на её место в твоей части бизнеса.

— Не знаю, о чем ты думаешь. Я вряд ли смогу найти нового сотрудника за такой короткий срок. Мне нужно искать кого-то, кому восемьдесят, и кто носит юбки ниже колен?

Я закатила свои глаза.

— Доджер, я не прошу тебя нанимать святошу. Я хочу, чтобы ты понял — я знаю девушек. И намерения Даны никуда не годятся. Эта девочка сделает всё что угодно, чтобы привлечь твое внимание вне зависимости от последствий. Посмотри, что произошло сегодня. Она знала, что ты со мной.

— Там был пациент, который нуждался во мне.

— Нет. Этот пациент мог бы легко записаться к любому другому физиотерапевту в любой больнице. Тебя даже не было в офисе. Разве ты этого не понимаешь?

— Нет. Но я подумаю об этом, хорошо?

Мой рот сжался в линию.

— Деваться некуда, Доджер. Я сказала тебе, чего я хочу. Если ты хочешь того же, тогда ты должен постараться.

Я достала пальто с заднего сиденья, распахнула дверь и вышла.

— А если я не смогу?

Я наклонилась и посмотрела на него:

— Тогда мы должны будем выяснить, как будут работать все эти штуки с ребёнком, но без «нас».

— Мне постоянно приходиться бороться с тобой.

— Ага, просто я знаю, чего хочу.

Я закрыла дверь и направилась к своему крыльцу. Вместо того, чтобы одарить его последним взглядом, я не обернулась и зашла в дом, хлопнув дверью, закрываясь от него и от этой беседы.

Глава 8

Боже помоги мне, это скорее всего, худшая идея из всех, что появлялась у меня за последнее время. И, учитывая мою беременность, возникшую из-за незащищённого секса, это о чём-то говорило. Моя рука только поднялась, чтобы постучать в дверь дома, в котором я не была уже пару месяцев, как эта самая дверь распахнулась, а меня притянули к себе руки одной очень эмоциональной южной женщины.

— Я так рада тебя видеть! — воскликнула Донна в моё ухо.

Неуверенно я подняла свою свободную руку и обняла её в ответ.

— Я тоже рада вас видеть, миссис Брукс.

Она отклонилась назад, всё ещё обнимая меня.

— О Боже, сколько раз я говорила, чтобы ты звала меня Донной? Миссис Брукс — моя свекровь.

Её веселое настроение было заразным. Я улыбнулась ей.

— Донна. Спасибо, что пригласили меня. Я принесла фаршированные яйца на обед.

Она посмотрела на блюдо, что я держала в руках.

— Ох, да! Проходи-проходи, давай отнесем это на кухню.

Также быстро, как она оказалась рядом со мной, она исчезла в комнате за столовой, а мне осталось только последовать за ней. Это место всегда мне нравилось. Похоже на тот дом, по которому я внесла предложение, он тоже был устроен в стиле кантри шик. Запахи, цвета и люди, что наполняли его, придавали ему уют. Я услышала голоса, исходящие из кухни. Я прошла дальше, и меня поприветствовали: Киган, Пол, Доджер, Камден и молодая девушка, с которой я раньше не встречалась. Они все прекратили разговаривать и улыбнулись мне, когда увидели, что я пришла.

— Ура, ты сделала это! — завизжала Киган.

— Неужели! Посмотрите, кто к нам пожаловал, — фыркнул Камден.

Я никогда не понимала это глупое высказывание. Я бы показала ему средний палец, но вместо этого по-детски высунула язык. Он усмехнулся.

— Мейси, я так рад, что ты смогла прийти, — Пол приблизился ко мне и притянул в более мягкие объятия, нежели Донна. — Как поживаешь, дорогая?

— Все хорошо, спасибо, — вежливо ответила я.

— Хватит, папа, — произнёс Доджер, взяв меня за руку и притянув к себе. Все взгляды устремились на наши переплетённые пальцы. Киган вероятно закричала бы от восторга, если бы могла, и я была абсолютно уверена, что она сдерживалась из последних сил. — Привет.

Я чувствовала себя неловко, показывая свою привязанность. Особенно из-за того, что произошло, когда его семья видела нас вместе в последний раз, мы были готовы вцепиться друг другу в глотки. Не говоря уже о том, что они, вероятно, не имели ни малейшего представления о том, что мы опять были вместе. Хотя, технически, нас нельзя было назвать парой. По крайней мере, до тех пор, пока он не согласится на мои условия. Возможно, я и вела себя как сука, заставляя его уволить их сотрудницу, только из-за того, что хотела чувствовать себя более комфортно. Но не было ни единого шанса, что я позволю этой женщине крутиться рядом с моим парнем каждый божий день, соблазняя его паскудной накаченной задницей и суши-свиданиями. Я лучше убью её,рискуя сесть в тюрьму до конца своих дней. Я вытащила свою руку из его захвата. Ого, эти гормоны беременных вызывали обострение безумия.

Я прочистила горло:

— Мне жаль, но мы незнакомы.

Тихая девочка посмотрела на меня.

— Со мной? Я — Хэдли. Живу вниз по улице.

— Мейси Роузвуд, приятно с тобой познакомиться.

Она подарила мне робкую улыбку.

— Где же мои манеры? — вставила замечание Донна. — Хэдли — подруга Ригли. Она ненадолго приехала домой и скоро уедет обратно в колледж. Она учиться в университете Луизианы. Хэдли заскочила, чтобы принести одно из знаменитых домашних желе её мамы. А я убедила её остаться и пообедать вместе с нами.

— О да? Я обожаю там бывать. Ты была в местном кафе? Они готовят отличный соус.

— Нет. Но будь уверена, я обязательно там побываю.

— Хэдли получает степень в сфере бизнеса. Верно?

Она стала переминаться с ноги на ногу.

— Угу.

— А Ригли дома? — с любопытством спросила я.

— Нет. Он готовиться к экзаменам. Должен приехать домой за две недели до Рождества, — ответила Донна. — Дом слишком пуст, когда нет хотя бы одного из моих мальчиков.

Я могла с этим поспорить. Дом полный мужчин, звучало намного громче. Интересно, чем она теперь занималась, когда они все разъехались? Фактически, я задавалась вопросом, будут ли она и Пол и дальше здесь жить, так как теперь им было необходимо пространство только для двоих. Я сглотнула. Ну, ладно, только если внуки снова не наполнят дом. Именно поэтому я и пришла сегодня. Доджер собирался все рассказать своим родителям.

Хлопнув в ладоши, Донна произнесла:

— Хорошо, настало время ужина. Я разложила столовые приборы и бумажные тарелки здесь, если вы хотите начать с этого края, — она стояла в конце кухонного островка.

Мой живот заурчал. Взглянув на всю эту еду, я не смогла поверить, что ко мне вернулся нормальный аппетит, и даже больше. Мой первый триместр закончился несколько дней назад, и вся утренняя тошнота исчезла. Видя салат, запеканку, фаршированные яйца и банановый пудинг, я была уверена, что собираюсь сегодня объесться. Киган с удовольствием активизировалась и начала заполнять первую тарелку. Каждый последовал её примеру. Я пыталась воздержаться от того, чтобы быть одной из первых получивших свою еду. Стоило сказать, что моя толстая задница планировала нагрузить тарелку до отвала.

Мы все направились в столовую, чтобы занять свои места. На моей памяти, здесь все сидели на своем определённом месте. Бруксов можно было причислить к тем немногим семьям, в которых, как мне было известно, все по-прежнему собирались за круглым семейным столом, наслаждаясь компанией друг друга. Помимо своих бейсбольных игр, в другое время они тоже предпочитали быть вместе, и это было моей самой любимой чертой этой семьи.

— Итак, Камден как там ваш малыш? — спросил Пол.

Я громко закашлялась. Доджер потянулся ко мне и похлопал по спине.

— Извините… не в то горло, — смущенно пробормотала я.

Киган стрельнула в меня взглядом. Я постаралась незаметно кивнуть ей.

— Этот маленький говнюк жуёт всё на свете, — вернул к себе внимание Камден. — Я даже не понимаю, зачем мы возимся с собачьими игрушками. Он в той же степени с удовольствием играет с грязным носком или парой нижнего белья Киган.

Иисус, они разговаривали о собаке. У меня же в мозгу были только дети. Остынь, Мейси.

— Все это мелочи жизни. Не знаю, как кто-то может долго сердиться на него. Эта его симпатичная маленькая мордочка, так бы его и съела, — восторгалась Киган.

— Это были хорошие носки, — проворчал Камден.

— Я же сказала, что куплю тебе новые.

— Не в этом дело, Киг.

— Вы двое, спорьте в другое время, — заявил Пол. — Что насчет тебя, Мейси? Мы долго тебя не видели. Как твои дела? Твои родители в порядке?

Я улыбнулась ему:

— Они в порядке, спасибо. По-прежнему работают. Больница же занимает всё мое время.

— Вы и Киган всё ещё работайте в одной смене?

— Нет, на самом деле, мы пересекаемся не так часто, как хотелось бы. Заведующий отделением хочет, чтобы мы все поняли, какого это — «работать в разных бригадах, чтобы удостовериться, что мы сможем работать в разных условиях», — процитировала я. — Честно, не вижу в этом смысла. Уверена, что у каждого из нас есть индивидуальная специализация, но ни что из этого не важно, когда женщина рожает ребёнка, а доктор отдаёт приказы. Единственные люди, которые важны — только эти двое.

— Это легко понять, — заявил он, соглашаясь со мной. — Вы все делаете очень важную работу. Врачи не смогут функционировать без медсестёр.

— Это правда, — встрял Доджер.

Я толкнула его локтем в рёбра. Ему стоило заткнуться.

— Как обед?

— Как всегда здорово, мам, — ответил Камден.

Её глаза заискрились от любви к сыну. Мы все продолжали есть, ведя светскую беседу о разных мелочах. Я предпочитала оставаться молчаливой. Я мало что смогла бы добавить к беседе, а еда была так хороша, что я едва переводила дух, между наполнением своей тарелки. Никто не заметил, что я набирала больше чем все они, а также и то, что я закончила раньше, чем они. Или, возможно, они заметили, и были просто вежливыми, чтобы не поднимать эту тему.

— Доджер, что-нибудь слышно от владельца того места рядом с залом? — спросил Пол.

— Да, — он опустил свою вилку и потер заднюю часть шеи. — Вряд ли я соберусь его купить.

— Почему, сын? Твоим пациентам не придется привыкать к новому месторасположению твоего кабинета, и ты сможешь расширить место для того, чтобы вместить все нужное оборудование, а также сможешь взять на помощь ещё одного физиотерапевта, чтобы разделить загруженность. Я не вижу здесь проблемы. Владелец просит слишком много?

— Нет, стоимость не проблема. — Доджер взглянул на меня. Мои глаза стали огромными. Он же не собирался рассказать им все прямо сейчас? Я даже и близко не была психологически готова. Тогда он опять посмотрел на своего отца и продолжил, — Я просто думаю, подождать ещё год, чтобы увеличить клиентскую базу — так будет лучше.

Пол обдумывал его слова.

— Может быть ты и прав. Хотя, ты уверен? Это место, скорее всего, не будет ждать, когда ты снова решишь расширяться.

— Знаю, и да, я уверен. Если вдруг это станет необходимостью, я решу вопрос до конца года.

Его родители улыбнулись.

Когда обед был закончен, мы все поднялись из-за стола и понесли наши тарелки на кухню. Я помогала с уборкой в столовой, когда зазвонил мой телефон. Вытащив его из заднего кармана, я увидела, что это был Джеймс. По мне пробежалась волна возбуждения, и я заволновалась, потому что сейчас был тот самый момент.

— Привет Джеймс, как поживаете?

Он был приятно удивлен, услышав моё приветствие.

— Хорошо, а вы?

— С нетерпением жду от вас новостей, если честно, — я нервно улыбнулась.

Киган подошла ко мне и взяла меня за руку. Доджер вошёл в комнату и остановился с другой стороны стола. Киган прошептала ему, кто звонил. Я заметила, что он напрягся и тихо произнёс:

— Ох, дерьмо.

Он, должно быть, тоже нервничал, и это было очень мило.

— Хорошо, простите, что заставил вас ждать, были некоторые передвижки между мной и представителем продавцов.

Я начала покачиваться на пальчиках ног.

— Просто скажите мне уже.

— Сожалею, вы не получили дом.

Из меня как будто выбили весь воздух.

— Я не получила его?

— Нет, простите.

— Что, она не получила? — спросила Донна, подходя к Доджеру.

Он проигнорировал свою маму.

— Но, почему, Джеймс? Я думала, что предложила солидный залог. Как я могла упустить его?

Мне показалось, что он что-то утаивал.

— Эм, ладно, тут такое дело. Появился ещё один покупатель с более выгодным предложением.

— Что? Подождите, вы же говорили, что нет других предложений. Извините, но у меня всё это не укладывается в голове.

— Их и не было. Однако, по-видимому, сразу после того как мы подготовили все документы, появился другой покупатель, и его предложение было принято.

Я была на грани слёз. Это был мой дом. Я так сильно его хотела, что не могла думать о чем-то другом. Я уже рисовала в своём воображении, как мой малыш будет бегать по дому и играть во дворе. Я уже присмотрела и выбрала всё, что необходимо было купить в мебельном магазине, чтобы обставить его. Черт! Как же сильно я не хотела всё начинать сначала. Я была уверена, что вряд ли найду ещё хотя бы один дом, который мне также сильно понравится.

Я вздохнула и заморгала, сдерживая слёзы.

— Ладно, чёрт возьми. Я ненавижу человека, который получил этот дом, но возможно через пару дней мы сможем составить новый список, чтобы начать просмотры.

— Мейси, есть кое-что ещё.

Мои брови поползли вверх.

— Что ещё?

Он закашлялся, и что бы это ни было, это было не легко.

— Да, мэм. Это относительно покупателя.

— Покупателя? Я не понимаю.

Доджер отошёл от стола. Я с любопытством посмотрела не него. Его лицо стало призрачно белым, и я увидела, как заходил его кадык. С ним что-то происходило. Киган сжала мою руку.

— Ты найдёшь другой, Мейс, — нежно сказала она.

Я подняла палец в воздух. Пытаясь услышать, что же говорил Джеймс.

— Вы знаете покупателя. Я не должен был узнать, но его имя случайно всплыло и привлекло моё внимание. Когда прошлые домовладельцы вернули ваш чек с залогом и контракт, то упомянули имя человека, от которого в итоге приняли предложение.

Я была полностью сбита с толку.

— Доджер купил дом, Мейси. Он обошел нас, и они приняли его предложение.

Мой рот приоткрылся, и я с трудом начала глотать воздух. Мои глаза метнулись к мужчине, стоящему с другой стороны стола, я взглянула ему прямо в глаза, и он понял, что я все узнала. Он стал размахивать руками перед собой.

— Я могу всё объяснить, Мейси, если ты дашь мне шанс.

Я вручила телефон Киган, которая и понятия не имела, что происходит. Она приняла его и сказала Джеймсу, что я перезвоню.

— Ты грязная… чертова… псина.

— Мейси, просто выслушай меня.

Я шагнула в его сторону.

— Выслушать что? Что ты лгал мне? Что ты действовал за моей спиной, и забрал его у меня?

— Давай сейчас не будем переворачивать факты, и я ничего не забирал у тебя.

— Что происходит? — спросил Пол. Заинтересовавшись, он приблизился ко мне.

— Серьезно, Доджер? — мой голос стал на октаву выше. — Ты должно быть самый тупой мужчина на Земле. Этот дом был МОИМ. Ты ходил смотреть его со мной. Ты знал, что я подготовила все документы и залог.

— Да, я знал.

— Мейси, ты внесла предложение за дом? Ох, милая, я и не знала, что ты покупаешь себе дом. Поздравляю!

Я едва замечала ликующий голос Донны. Я также не обращала внимание на то, что Киган сжимала моё предплечье, чтобы помешать мне накинуться на Доджера.

— Как ты мог?

Он попытался улыбнуться, но его попытка провалилась.

— Я сделал это для тебя, для нас.

Я громко рассмеялась.

— Ты сделал это для себя!

— Мейс, нет, — заявил он твёрдо. — Давай мы поговорим наедине, и я тебе объясню, почему чувствовал необходимость купить этот дом. Почему не сказал тебе. Обо всём.

— Подождите-ка, — произнёс Пол. — Доджер, ты купил дом? Это поэтому ты не можешь купить служебную площадь?

— Папа не сейчас, — умолял Доджер.

— Мой дом, Пол. Ваш сын купил мой дом. Тот самый, на просмотр которого он ходил вместе со мной. Тот, в который я влюбилась. Тот, который как он знал, я хочу больше всего на свете.

Донна была полностью озадачена и явно не понимала, что происходит:

— Вы вместе ходили на просмотр дома? У вас что, всё так серьёзно?

— Блин, мама. Ты должна научить Киган, делать эти шоколадные батончики. Они восхитительны, — Камден с самодовольным видом вошел на кухню, не осознавая масштабов происходившей здесь битвы. Он замолчал и осмотрелся вокруг. — Что, бл*дь, я пропустил?

И именно в этот момент во мне что-то щелкнуло. Я закричала и бросилась на Доджера через стол. На моём пути была неубранная посуда, и я услышала, как она разбивалась, падая на пол. Доджер отступал и по-прежнему продолжал умолять меня, чтобы я позволила поговорить нам наедине, и тогда все обрело бы смысл. Его мольба осталась без ответа. Я не хотела ничего слышать. То как он поступил — было ударом ниже пояса. По моему мнению, это было слишком низко.

Также быстро, как я ползла по столу, меня подняли в воздух и сильно прижали к твёрдой груди.

— Полегче, — голос Камдена пытался меня успокоить.

— Когда твой брат меня отпустит, я убью тебя!

Доджер имел смелость закатить свои глаза.

— Знаешь, что Мейси? Прекрасно. Мы поговорим перед всеми, — он обошел вокруг стола и встал прямо передо мной. — Захочешь меня ударить после того как я закончу, валяй. Я приму это, — он слегка наклонился и посмотрел мне в глаза. — Я хотел этот дом так же сильно, как и ты. С того самого момента, как ты велела мне развернуться и по-настоящему, объективно взглянуть на дом, что я и сделал. Я увидел наше будущее там. Я увидел тебя. Я увидел себя приходящего каждый вечер домой, или как ты возвращаешься домой и поднимаешь свои ноги на мои колени, чтобы я мог бы их размять. Я увидел тебя своей женой, и нас, готовящих вместе ужин. Я увидел наши вещи, которые ты разместишь по стратегическому плану, поскольку ты — скрытый перфекционист, и ты будешь передвигать их до тех пор, пока они не будут стоять на правильном месте. Я увидел нас, воспитывающих этого ребёнка, в счастливой атмосфере. Я увидел день, когда мы принесём его или её домой из больницы, и все последующие долгие ночи. Я увидел всё это, и я хочу всё это. Каждую маленькую унцию безумия, веселья и борьбы. Я захотел этого, и я захотел этого в том доме.

Я покачала головой и вытерла свои глаза.

— Но ты купил его, хотя знал, что я уже внесла залог. Почему?

Он опустил голову, не желая показывать мне свою боль.

— Потому что, если бы ты купила этот дом — всё в нём было бы твоим. Только твоим. Ты всё ещё не подпускала бы меня близко, Мейс. И если бы ты сама купила дом для вас с ребёнком, ты бы сбежала вместе с этой независимостью, а я бы остался позади, всё ещё выпрашивая у тебя крошки. Поэтому я купил его, чтобы он стал особенным для нас троих.

Твою мать. Когда он разложил всё по полочкам, я его поняла. И он был прав. Я навязывала ему свою независимость. Я бы постоянно бросала ему в лицо, что это мой дом, и у него нет никаких прав. Я могла бы какое-то время повредничать и выбрать, когда позволить ему остаться. Я бы по-прежнему жила, держа одну ногу Доджера за дверью.

Я немного пошевелилась. Камден напрягся. Я бросила на него дружелюбный взгляд. Я не собиралась бить его брата. Он ослабил свою хватку отпустил меня прямо в объятья Доджера. Я ненавидела то, что он выглядел таким сломленным.

Положив свои пальцы под его подбородок, я с надеждой просила:

— Так что, он наш? У нас теперь есть дом? — делая акцент на «нас».

Доджер наклонился вперед и прижал свой лоб к моему.

— Да, у нас теперь есть дом.

Я тихонько засмеялась и почувствовала, как ещё несколько слезинок скатилось по моим щекам.

— Ох, парень, я планирую купить в этот дом тонну мебели.

Его красивая ухмылка впервые появилась с начала нашей ссоры, и я ощутила облегчение при виде ее.

— По одной комнате за раз, Мейс.

Он поцеловал меня в лоб, и я вздохнула с удовлетворением. Мы были в мире Мейси и Доджера, и я полностью игнорировала тот факт, что вокруг нас всё это время были люди. Так было до того, пока кто-то не прочистил своё горло. Мы отошли друг от друга и осмотрелись, увидев, что Донна рыдала счастливыми слезами, и держала за руку Пола.

— Ребёнок? — спросила она, почти испуганно, будто слова заставят его исчезнуть.

Доджер робко пожал плечами.

— Да, — его рука потёрла заднюю часть шеи. — Простите, что вы узнали об этом таким образом. Мы собирались рассказать вам сегодня, но не так.

Громкий ликующий крик вырвался изо рта Донны, а меня притянули сильные объятья Пола. Донна обнимала Доджера и плакала как дитя, что-то бессмысленно лопоча. Я не могла сдержать смех, вырывающийся из моего горла. Иисус, эта семья была сумасшедшей. Было бы неплохо получить такую же реакцию от моей семьи, хотя если подумать, то все было идеально. Они — тоже моя семья. Бруксы открыли свои сердца и дом для меня, и уже в течение пары лет я была их частью.

Донна шлепнула Пола, чтобы он отодвинулся, и тепло меня обняла.

— Я спланирую вечеринку для ребёнка, — твёрдо заявила она.

— Без проблем.

— Простите меня! — Прервала Киган. — Я буду планировать с вами.

Донна кивнула:

— Безусловно! Это будет всем детским вечеринкам — вечеринка!

Я сделала шаг назад.

— Не переусердствуйте, дамы. Это не такое большое дело.

Пол усмехнулся.

— Ты хоть понимаешь, кому это говоришь? Для этой женщины — всё большое дело.

— А ты помолчи, — отругала его будущая бабушка.

Она снова обняла меня, а затем посмотрела, так, будто увидела новыми глазами. Это меня немного смутило, но я все понимала. Не знаю, почему ожидала чего-то меньшего от Донны и Пола. Они были взволнованы, что станут бабушкой и дедушкой независимо от того, как это произошло. Они любили детей.

— Ты хорошо себя чувствуешь? Утренняя тошнота и все остальное под контролем? Ты была у врача? Какой уже срок…?

— Мам, притормози с вопросами, — усмехнулся Доджер.

— Не думаю, что спрашивала у тебя разрешения, мистер.

Он закатил свои глаза.

— Просто угоди чокнутой дамочке, — обратился он ко мне.

— Утренняя тошнота была реальной болью в моей заднице. Я не могла удержать внутри ничего кроме замороженного йогурта. Сейчас примерно двенадцатая неделя, и мы только что были у врача. Пока всё хорошо.

Она хлопала руками, так будто не могла сдержать себя.

— Не хочу показаться бесчувственным, но мы можем поговорить о чём-то другом, что одновременно является и крутым, и весёлым? — сказал Камден, скорчив рожицу.

— И что это? — спросил Доджер.

— Бейсбол, говнюк. Я, конечно, поздравляю и всё такое, но я действительно не хочу слышать о рвотном графике Мейси.

— Ты действительно иногда такая задница, — проворчала Киган.

— Ага. И, если ты будешь хорошей девочкой, я позволю тебе прикоснуться к моей заднице позже, — он хлопнул её по попке, когда она проходила мимо него. Она завизжала.

Донна цокнула по поводу дурачества её сына. Подшучивание всегда заставляло меня улыбаться.

— Мы можем сыграть, но никакого бейсбола для тебя, Мейси, — Пол указал на меня.

— О Боже, я же не калека. Я просто беременная.

— Я поддерживаю папу. Никаких мячей.

О Господи, это был заговор: чтобы сделать меня или полностью сумасшедшей, или полностью неспособной. Я знала, что они действовали только из лучших побуждений, так что не жаловалась. Однако, если они продолжат это дерьмо на протяжении всей моей беременности, я поставлю на место некоторых мужчин семейства Брукс. Сейчас же я просто радовалась, греясь в лучах счастья от того, как каждый хорошо воспринял новости о малыше, и от того, что мы получили наш дом, и все казалось, шло не так уж и плохо. Уверенна то, что Доджер и я будем жить вместе, напоминало резкий скачок, учитывая, что еще месяц назад мы не встречались. Однако, у нас была своя история, а теперь создавалась и наша семья. Я собиралась дать всему этому реальный шанс. Я хотела, чтобы все получилось. И, если я останусь на позитиве, то будут происходить только позитивные вещи. Ведь верно?

Глава 9

На протяжении последних двух месяцев в Мейсилэнде всё было в порядке. Начал появляться небольшой животик, мы переехали в наш дом, и утренняя тошнота определенно осталась в прошлом, что не могло не радовать. У меня было еще два приёма у врача, которые прошли абсолютно нормально. Я была так поражена, когда слушала сердцебиение своего еще нерождённого ребенка. Еще начала готовить себя к тому, что через какое-то время буду выглядеть так, как будто съела китайский буфет или что-то в этом роде. Но, однажды утром, я проснулась и вуаля — палатка-живот. Я слишком долго глазела на себя в зеркало, решая нравится мне это или нет. Моя привычная стройная и всегда в хорошей форме сущность, хотела восстать против этих новых пышных изгибов. Вырос не только мой живот, а также мои грудь и зад. Никто не говорил мне, что увеличится всё. Но стоило только мне набрать еще несколько дополнительных фунтов и освоить новый размер одежды, и я действительно приняла ту жизнь, что росла внутри меня. Просто безумие, что женское тело способно вынашивать человека. Это как печь долбанный пирог. Заняться немного любовью, заделать младенца, короче немного стонов и охов, и — вуаля! У вас получился человечек. Ну хорошо, возможно, всё не так уж и просто, но как бы там ни было, это объяснение подходило к моей ситуации, что очень веселило меня.

Прошёл месяц после того, как мы узнали, что получим дом, и сразу, как только все документы были подписаны, Доджер и я, не теряя времени, переехали. Это был самый сумасшедше-странный процесс, с которым мне пришлось сталкиваться, и если честно, то я по-прежнему не знаю, как Доджер смог все это пережить. Мужчина не позволял мне носить вещи тяжелее пяти футов. Короче говоря, я отвечала за обувь. Хотя он и справился со всем с помощью его папы и Камдена. Тёрнер хотел вернуться домой, чтобы помочь, но мы решили, что в состоянии справиться сами. Тёрнер и Аннабель работали в Южной Америке, как путешествующие врач и медсестра. Он хотел показать ей мир, а ей, кроме этого, нравилось помогать людям.

Итак, жить в доме — это означало обрести набор различных трудностей. Их было не так много, чтобы Доджер и я часто ругались. Вообще-то, как раз наоборот. Пока он чётко придерживался моих самопровозглашенных правил как чёртов чемпион, я старалась «не выпрыгивать из своих штанов». Я знала, что гормоны беременности сделают меня более озабоченной, чем обычно, но я не имела ни малейшего представления, что все будет ощущаться горазд сильнее. Доджер придерживался своих слов и не прикасался ко мне, в то время как я была похожа на собачонку в период течки. Если у меня не получится его изнасиловать, то я с удовольствием оседлаю ближайшую подушку просто для того, чтобы почувствовать себя лучше. Мне нужен был член, незамедлительно. Я просто не была уверена в том, что точно смогу совратить Доджера. Я как раз собиралась начать вести с ним переговоры о том, могли ли мы просто заняться сексом хотя бы раз, а затем никогда не вспоминать об этом. Независимо от того, насколько сильной я хотела оставаться, я понимала, что это должно произойти, вопрос заключался только в одном — когда?

Сейчас же я наносила последние штрихи к макияжу, добавляя немного блеска своему беременному сиянию, и собиралась выходить. Сегодня был очень важный день. День второго УЗИ. День, когда мы выясним, кто у нас будет: мальчик или девочка. У меня было моё собственное предчувствие относительно того, кто это был, но я держала его при себе. После изучение всех дурацких китайских календарей и различных женских примет, я была довольно-таки уверена, что это девочка, но так или иначе, заранее точно ни о чем нельзя было утверждать. Пол и Киган ставили ставки, и это заставляло меня смеяться. А ещё я была потрясена, когда выяснила, что и мой папа был в этом замешан. Мои родители наконец-то пришли в себя. Им потребовался целый месяц, после того как на них были сброшены новости о ребёнке и покупке дома, прежде чем они осознали это. Теперь даже моя мама присылала мне фотки детских нарядов во время шоппинга.

Я как раз заходила в спортзал за Доджером, чтобы мы смогли поехать вместе, когда, к моему великому разочарованию, увидела, что Дана была по-прежнему здесь. Он уже сказал мне, что не мог уволить её просто из-за того, что она мне не нравится, и я это приняла. Но я всё ещё ненавидела, когда она звонила ему, чтобы напомнить о приёме, о котором я уверена ему и так самому было прекрасно известно. Или то, что каждый раз, когда я приезжала сюда, она была слишком развратно одета. И то, что, по мнению Камдена, её одежда была вполне уместна для работы, было выше моего понимания. Я накрутила Киган по этому поводу, и ей это тоже не нравилось. Но никто из мужчин не сказал, что она делала что-то против правил. Камден считал, что она была вежлива с постоянными клиентами спортзала, вела запись и делала работу лучше, чем кто-либо ранее работавший у него. Одно время я пыталась убедить парня, что она плоха для спортзала, он же закидал меня всеми её «положительными» качествами.

Дана сидела за стойкой так, будто владела этим местом. А ее чёрная рубашка с глубоким V-образным вырезом демонстрировала ложбинку с обилием татуировок. Её попытка приветливо мне улыбнуться была больше похожа на оскал акулы-убийцы. В свою очередь, я скривила губы.

― Привет, Мейси.

Я хмыкнула, поворачиваясь к ней спиной и облокотилась на стойку. Затем отправила Доджеру смс, не желая прерывать его текущий приём и давая знать, что я здесь. Я могла бы поторопить его задницу, но не стала этого делать.

― Как поживаешь? ― спросила она.

Я развернулась и впилась в неё взглядом.

― Почему ты разговариваешь со мной?

Она пожала плечами:

― Я вежливая.

― Ты перестанешь такой быть, когда я укушу тебя за задницу.

― Ага, ну, в общем, я должна быть вежливой со всеми, кто сюда приходит.

Я притворно рассмеялась

― Потому что тебе за это платят. Хватит вешать лапшу на уши, хотя бы пока я здесь, ладно? Ты мне не нравишься, а я не нравлюсь тебе. Нет никакой необходимости в любезностях. Почему бы тебе не вернуться к работе, и не оставить меня в покое?

Вдруг все стихло, стали слышны только удары металлических снарядов. Гири звякали друг об друга, и по всему спортзалу звучала музыка. Я нетерпеливо притоптывала ногой, проверяя время на своем телефоне. Моему мужчине лучше поторопиться.

― Доджер сказал, что есть неплохое местечко недалеко от города, где подают жареного сома.

― К чему ты клонишь? ― Боже, её голос был похож на визжащего кота.

― Не знаю, возможно, мне стоит попросить его пообедать со мной там как-нибудь, чтобы проверить, действительно ли это место такое хорошее.

Я уже была готова ее прибить.

― Ты пытаешься вывести меня из себя?

― Нет. Просто развлекаюсь из-за твоей реакции. Ты такая ревнивая, ― она улыбнулась.

― Послушай, ты, мелкая вертихвостка. Этот мужчина занят. И если ты, хотя бы, заговоришь с ним, я порву тебя на кусочки.

― Он — мой босс. А когда я в последний раз проверяла, в мои обязанности входили и наши с ним разговоры.

Я собиралась сорваться к чертям. Она не имела ни малейшего понятия, как была близка к своей смерти прямо сейчас. Я увидела Доджера, выходящего из своего кабинета следом за другим мужчиной. Он улыбался мне, но улыбка быстро сошла на нет, когда он увидел выражение моего лица.

― Лишь бы твоя работа не помахала тебе ручкой, ― усмехнулась я.

― И что это должно означать? ― спросил её гнусавый голос.

Я наклонилась через стойку и произнесла:

― Давай посмотрим, как ты быстро вылетишь отсюда.

Она дернулась назад.

― Что?

Это прозвучало довольно угрожающе. Доджер был уже близко. Я понизила голос, чтобы только она смогла меня услышать:

― Это означает — будь на чеку! Одна маленькая ошибка и ты уволена.

― Детка, всё в порядке? ― спросил Доджер, переводя взгляд с меня на Дану.

Я взглянула на него, хлопая ресницами.

― Все замечательно.

Он понял, что что-то произошло.

― Ладно, ― он взглянул на Дану. ― Ты в порядке? Меня не будет всю оставшуюся часть дня.

Я стояла чуть позади него и беззвучно двигала губами, пока «прицеливалась», используя свой палец. Её глаза округлились. Доджер повернулся, чтобы посмотреть на меня. Я опустила руку и сладко улыбнулась. Все в порядке, милый, ничего не происходит.

― На сегодня больше никто не записан, ― с опаской произнесла она.

Да, её заднице стоило быть осторожнее. Она может думать, что она хозяйка своих игр, но она еще не имела дело со мной, когда я чего-то ужасно хотела. Я была силой, с которой приходилось считаться. Я огляделась, убедившись, что больше никто не видел. Она не имела никакого понятия, как сильно я хотела, чтобы она исчезла.

Когда мы развернулись, чтобы уйти, я перебросила свои длинные каштановые волосы через плечо и ещё раз встретилась с ней взглядом, пока Доджер придерживал для меня открытую дверь. Я ей подмигнула. И по её прищуренным глазам — я поняла…

Игра началась.

***

― Мейси Роузвуд? ― лаборантка, обслуживающая аппарат УЗИ назвала моё имя.

Доджер и я, встав, направились к ней. Она улыбнулась нам обоим и отвела в палату.

― Привет, я — Эми. Сегодня я буду делать ваш ультразвук.

― Приятно с вами познакомиться, ― поприветствовал её Доджер.

Когда мы вошли в палату, она попросила меня лечь на кушетку и расстегнуть штаны. Лаборантка постелила белое полотенце поверх моего слегка увеличившегося живота и подвернула его под верх моих штанов. Просмотрев какие-то документы, она защёлкала по кнопкам своей высокотехнологичной машины, вводя информацию обо мне. Я знала немного о том, в чем заключалась её работа. Я также знала, что именно буду искать, когда экран включится.

― Хорошо. Итак, сегодня по плану доктора Кэрри, мы проверим рост ребенка, удостоверимся, что у него все десять пальчиков на руках и ногах, и, возможно, узнаем пол. Вы ребята, хотите узнать?

― Да, ― произнесла я слишком быстро.

Доджер улыбнулся моему рвению.

― Такое чувство, что мы прождали целую вечность.

Эми улыбнулась.

― Понимаю. Время ожидания перед вторым приемом довольно сложное для родителей. Большинство не ждут и идут в частные клиники, чтобы узнать пораньше пол ребенка. Я знаю об этом, потому что, когда была беременна младшим, то решила сделать тоже самое. Была всего лишь пятнадцатая неделя.

― И вы так рано узнали? ― спросил Доджер.

― Хм. Допустим, что не со стопроцентной вероятностью. Есть шанс, что вас просто могут обмануть.

― Какого чёрта, мы ждали так долго? ― он устремил свой взор на меня.

Я закатила глаза.

― У нас были другие заботы. Нас ведь не убило ожидание. Кроме того, мы сейчас здесь, и вскоре все узнаем.

Эми согласилась:

― Конечно.

Она выдавила немного тёплого геля мне на живот. Приложила датчик и стала перемещать его вокруг, равномерно распределяя гель по моему животу.

― Итак, сначала я собираюсь сделать несколько измерений: головы, почек и плаценты, ― она защелкала по клавиатуре, выполняя свою работу.

Доджер наблюдал за всем с пристальным вниманием. Я знала, что он не имел ни малейшего понятия, на что он смотрел, но выражение его лица я буду помнить до конца своих дней. Оно было таким благоговейным и изумлённым. Он впервые видел своего ребенка, и не отводил глаз от экрана. Эми объяснила нам, что мы должны увидеть. Мне следовало бы больше смотреть на экран, как Доджер, но я сосредоточилась на нём, и на том как он все воспринимал в этот момент. Всё что я видела в его глазах было чистой любовью. Эмоции волной нахлынули на меня, и я тяжело сглотнула.

― Ребята, вы видите это красное мерцание? Сейчас, я проверяю поток крови через пуповину.

― Ничего себе.

― И как? ― спросила я.

― Я предполагаю, что, технически, это ни о чём вам не скажет, но так как вы — медсестра, то знаете медицинские термины. Все измерения идеальны. Клапаны сердца выглядят замечательно, плацента правильно расположена. Младенец лежит головой вниз, хотя я уверена, и вы знаете об этом, что он ещё может перевернуться, так что всё может поменяться.

― Постойте! ― воскликнул Доджер. ― Ты почувствовала это?

Наш малыш сделал какое-то сумасшедшее движение ногой. Я только недавно стала ощущать какие-то трепещущие движения. Большинство из них я списывала на газы.

― Немного, но сейчас я больше чувствую датчик на своём животе.

Эми собрала немного больше геля и передвинулась к другой стороне моего живота.

― Ах, какой чудесный маленький профиль. Вы хотите, чтобы я напечатала вам снимок?

― Да, ― ответил Доджер.

Мгновение, и принтер начал работать. Она не отдала нам фотографию сразу, вероятно, потому что собиралась напечатать нам ещё несколько. Эми указала на крошечные ручки и ножки. Мы оба с обожанием уставились на экран. Это была самая милая вещь, которую я когда-либо видела, помимо настоящих детей.

― Ладно, вы готовы узнать пол? Ребёнок отлично идёт на контакт, его ножки широко расставлены.

Доджер с силой вцепился в мою руку. И я ощутила лёгкую дрожь, как будто его трясло от волнения.

― Есть предположения? ― спросила она.

― Думаю, это девочка, ― заявила я.

Он посмотрел на меня.

― Ты действительно, думаешь, что это девочка?

― Хм, да.

― А что насчет вас? ― спросила Эми.

― Ух… ― Доджер пытался спрятать улыбку. ― Думаю у нас будет мальчик. Таким образом, все наши базы будут прикрыты.

Эми засмеялась. Я покачала головой и ухмыльнулась.

― Мастерски сработано, сэр, ― поддразнила я.

― Итак, момент истины, ― она переместила датчик в нужное место, и всё стало ясно. Я поняла сразу же как только взглянула.

― О Боже, ― я не смогла сдержать своих слёз.

Радостный и ожидающий Доджер забеспокоился:

― Что? В чём дело?

Я покачала головой и заулыбалась.

― Ничего, всё в порядке.

― Поздравляю, Доджер. Это мальчик, ― объявила Эми.

Он слишком быстро повернул голову в её сторону, и я удивилась как это он не свернул себе шею. Его рука мёртвой хваткой вцепилась в мою, и мне было необходимо пошевелить пальцами, чтобы восстановить в ней кровообращение.

― Мальчик? Вы уверены?

― Угу. Видите, прямо здесь? ― на экране задвигался курсор. ― Это определенно пенис.

― Это не гамбургер, а хот-дог, Доджер. Ты же учился в школе, ― я рассмеялась ещё сильнее.

― Что? ― спросил он.

Я пребывала на седьмом небе, и прыснув от смеха, объяснила:

― Разве в начальной школе тебя не учили, что нижняя часть тела у девочек походит на гамбургер, а у мальчиков — на хот-дог? ― Он подарил мне такой взгляд, будто я сошла с ума. ― Нет? Только я запомнила это? Тогда, ладно.

Доджер продолжал смотреть на экран так, будто все могло исчезнуть, если он моргнёт.

― Твою мать, мальчик, ― он закашлялся. ― Дерьмо, простите. Я выругался… И вот опять.

Эми засмеялась.

― Поверьте мне, я видела разную реакцию. Это самая весёлая часть моей работы.

Ох, держу пари, так оно и было. Я подумала, что выбрала не ту профессию. Ладно, я тоже видела разную реакцию у родителей, когда рождался ребёнок. Так что мы были квиты.

― Хорошо, я продолжу и распечатаю вам парочку снимков, чтобы вы могли их сохранить или вставить в рамочку. Как только я закончу бумажную работу, отправлю вас к доктору Кэрри, и он обсудит всё с вами во время следующего приёма. Оставлю чистое полотенце здесь на краю кровати, и, если я вам больше не нужна, то я пойду и не буду вам мешать.

Мы оба кивнули.

― Было приятно с вами познакомиться. И снова, примите мои поздравления, хорошего вам дня.

― Спасибо вам, ― вежливо ответил Доджер.

Когда она ушла, он собрал чёрно-белые снимки и подал мне полотенце. Я вытиралась и наблюдала за ним, пока он разглядывал фотографии.

― Иисус, детка, там маленький человечек внутри тебя.

Я засмеялась.

― Я знаю.

― Прямо сейчас он там растёт.

― Ага.

Я всё ещё сидела на кушетке, когда он протянул свои руки и положил их на мой живот. Это был момент, наполненный любовью и нежностью, что почти застало меня врасплох. Он растопырил свои пальцы, потирая большим вперёд-назад. Никогда за всё время, что мы были вместе, он не показывал подобных эмоций. Одну из таких, где он фактически сидел со своим сердцем в руках, и выражал всю любовь, что была у него для его сына. Наблюдая эту картину, все те разы, когда я жалела себя и боялась, просто вылетели у меня из головы. Мне никогда не придётся думать об этом снова. Мне не придётся задаваться вопросом: будет ли этот ребенок окружен заботой, будет ли он безоговорочно любим обоими родителями. Я знала, что именно так и будет.

Додж убрал руку, и я увидела, как он вытер одинокую слезу, надеясь, что я не замечу. Я не буду напоминать ему об этом. Не то чтобы это смутило бы его, он был очень заботливым мужчиной. Просто эти вещи не должны обсуждаться. Помогая мне слезть с кушетки, он потянул мою рубашку вниз и усмехнулся.

― И так, ты рад, что будет мальчик?

― Я очень взволнован. А ты? Ты говорила, что будет девочка.

― Ну, это было только предположение. Так показали китайские календари, составленные недалёкими идиотами.

Его взгляд говорил сам за себя: он абсолютно не понимал, о чем я.

Я покачала головой.

― Неважно. Теперь мой мир будет наполнен голубым, коричневым и зелёным цветом. Ох чёрт, подожди пока мы не расскажем твоей маме.

Он улыбнулся.

― У неё будет слишком бурная реакция. Вообще-то я потрясен, что она ещё не взорвала мой телефон.

― Ох, просто подожди. Уверена, это скоро произойдет.

Именно тогда зазвонил мой телефон.

― Что и требовалось доказать, ― я ожидала увидеть имя Донны на экране, но это была Киган. ― Интересуется другая половина любопытной толпы.

― Не отвечай.

― Что? Ты имеешь ввиду оставить их в неведенье?

― Ага. Пойдём пообедаем и отпразднуем. Все остальные могут подождать. Вообще-то мы можем попросить их собраться у родителей сегодня вечером, и рассказать всем сразу.

Я вздохнула.

― Ничего себе, а ты храбрый малый. Ты же понимаешь, что, вынуждая свою маму подождать, ты рискуешь тем, что она выследит твою задницу и убьет за слишком долгое ожидание.

Он дьявольски усмехнулся.

― Знаю. Это плохо, ― он открыл дверь кабинета и вывел меня в коридор. ― Я попридержу язык, как большой мальчик. Прямо сейчас я просто хочу отвезти мою девочку и сына на свидание.

Это не должно было меня трогать. Вот только эти слова были музыкой для моих ушей. Кто-нибудь ущипните меня. В этот момент все перестало меня волновать… Кого заботят шаблоны и ожидания? Иногда лучшие вещи происходят неожиданно. Я это знаю, потому что никогда в своей жизни не чувствовала себя лучше.

Глава 10

Прошла неделя после того, как мы выяснили пол нашего будущего ребёнка. Тем же вечером мы рассказали Бруксам, а также пригласили моих маму и папу. В английском словаре даже нет слова, чтобы описать их радость, когда мы сказали им, что будет мальчик. Вообще, это было очевидно, когда Доджер отозвал Камдена в сторонку и рассказал ему раньше всех. Я думаю, что братьям необходимо демонстрировать своего рода конкуренцию и доминирование. Он рассказал все своему брату.

— У нас есть яйца.

Камден дал пять и засмеялся. Доджер пожал плечами, гордо усмехнувшись. Донна не могла остановить поток слёз из-за того, что её первый внук будет мальчиком. Мои родители обнимали меня, заверяя, что они рады новостям. Киган восторгалась, что станет тетушкой и у её маленького племянника будет всё на свете. Затем она начала говорить Камдену, что её биологические часы тикают, и она не становиться моложе. За всем этим было очень забавно наблюдать.

Сегодня вечером у меня был выходной после долгой трехдневной рабочей недели на полную ставку. Я ненавидела, когда начальство так поступало со мной. Оставляя мне время лишь на то, чтобы прийти домой, принять душ, поесть и поспать, прежде чем снова отправиться обратно на следующую двенадцатичасовую смену. Я только что засунула лазанью в духовку. Я жаждала её в течение нескольких недель, и даже её запах заставлял мой рот истекать слюной. Вообще-то, именно так я себя и чувствовала все эти дни, и я не уверена: было ли вседело в еде.

Пришел Доджер, положил ключи на тумбочку и снял куртку. Я стояла в дверном проёме кухни, наблюдая за ним с пристальным вниманием. Каждое его движение было восхитительным. Возможно, я сходила с ума. Или, возможно, я стала жаждущей секса беременной женщиной, которая не хотела ничего больше чем быть сексуально удовлетворенной и хорошо оприходованной. В последний раз, когда у меня были какие-либо телодвижения, они были с Доджером, и тогда он поместил булочку в мою духовку. И могу сказать точно — прошедшее время давало о себе знать.

Он должно быть увидел, что я стою и пялюсь на него. Я не имела ни малейшего понятия, был ли соус марина на моём лице, или брызги от еды на моей футболке. На самом деле, я просто наблюдала за ним, неуверенная в том, что у меня не текла слюна из уголка рта. Его аромат доносился в моём направлении, и я как Пепи Ле Пю (прим. пер.: любвеобильный скунс, персонаж мультиков Tiny Toons), подпрыгивая на пальчиках своих ног неслась к нему. Его каштановые волосы оставались все еще длинными и неподстриженными. Когда он заметил меня, его голубые глаза заискрились, а изогнутая улыбка заставила моё сердце трепетать. Я не сдержала порыв, когда остановилась прямо перед ним, собираясь сказать «привет, как прошёл твой день», но мой рот захлопнулся прямо перед ним, оборвав слова.

Доджер наткнулся спиной о стену, но опомнился, подхватывая меня, чтобы я не упала. Он резко выдохнул, когда ударился спиной, а затем выдох быстро превратился в стон. Между нами вообще не осталось пространства и в этот момент я атаковала его рот. Мои губы перемещались и двигались по его рту, в то время как я боролась за контроль над поцелуем. Мой язык выскользнул и коснулся его нижней губы. Он провел своим языком по моему, а затем всосал мою нижнюю губу между зубами, позволяя им вцепиться в нежную плоть.

Мы проделывали такое уже несколько раз. У нас были жаркие сессии поцелуев, где я царапала и жадно обнимала его, делая всё, что только могла чтобы получить его голого и внутри меня. Но каждый раз он хватал меня за запястья и останавливал от дальнейшего тяжелого петтинга, а затем велел мне идти принять горячую ванну, чтобы она угомонила меня. Я знала, почему он так делал. Он пытался напомнить мне, что он был тем, кто контролировал нас, и именно он диктовал, когда произойдут следующие сексуальные действия. После того, как я поставила ему ультиматум, он не уступит. Он сказал мне, что не будет ничего делать со мной, пока я не буду умолять его. Ладно, вот она я. Умоляю.

Его губы слегка потерлись о мои, когда я старалась самым жестким способом соблазнить его природную тупость.

— Доджер.

— Хм?

Я потянулась вниз, чтобы ощутить его твердокаменный жесткий член между нами. Если я упаду на колени и расстегну молнию на его штанах, то смогу увидеть, как он выпрыгнет на свободу.

— Давай сыграем в игру.

Он засмеялся, хватая меня за пряди и нежно отодвигая от себя, чтобы я посмотрела на него.

— В какую игру?

Я улыбнулась:

— В игру под названием… «на пол шишечки». Я обещаю — это будет очень весело. Тебе даже не придётся ничего делать. Ты просто ляжешь и расслабишься, а я сделаю всё сама.

Он усмехнулся:

— Мейси.

— Доджер, давай. Ты по-прежнему собираешься сопротивляться мне?

Я сильно схватила его член через штаны, так что он зашипел и ненадолго замер, пока мои пальцы поднимались вверх к месту между его футболкой и поясом: этого небольшого кусочка кожи, к которому я прикасалась, было достаточно для меня, чтобы подтолкнуть его к дальнейшим действиям. Поглаживая рукой, я проникла сначала ладонью в его штаны, а потом и в трусы. Мягкая кожа была тугой и теплой. Я хотела почувствовать его в своём рте. Почувствовать головку его члена, пока мой язык будет кружить по ней. Я хотела ощутить, как он извивается подо мной, пока моя рука нежно держит его яйца и прикасается к точке прямо за ними. Одна только мысль об этом послала поток влажности в мои трусики.

— Я не сопротивляюсь тебе, Мейси. Ты же чувствуешь, как ужасно я хочу тебя.

Я двигала рукой вверх-вниз. Он застонал и закрыл свои глаза.

— Тогда в чем проблема?

— Хочу, чтобы ты осознала, что принадлежишь мне.

— Я знаю это, Доджер. Правда.

— Нет никаких сомнений, чья ты. Я хочу, чтобы ты умоляла меня.

— Я умоляю.

Он поднял руку, что не была запутана в моих волосах, и потер мой затвердевший сосок. Мои колени начали подкашиваться.

— Нет, не так.

Я наклонилась вперёд, пытаясь прикусить его кожу на шее.

— Но я предлагаю компромисс.

Я не смогла сдержать хныканье. Чёрт побери, ублюдок не собирался сдаваться. Как, во имя всего святого, он ещё не умер от посинения яиц? Я знала, это было тяжелое испытание для него. Может, я и была беременной и становилась похожей на большой шар, но не была уродливой. Равно как и мой живот не был настолько огромным, чтобы встать у нас на пути.

— Какой компромисс?

Он наклонился и зашептал в моё ухо:

— Я с удовольствием позабочусь о тебе и твоих потребностях.

Музыка для моих ушей. Мои глаза распахнулись, и клянусь, если бы у меня был хвост, он бы завилял, как будто у моего хозяина была самая большая и лучшая палка в мире.

— А я могу позаботиться о тебе, в свою очередь?

— Со мной все в порядке

Я вытянула нижнюю губу и надулась.

— Это вряд ли справедливо. Я получаю такое же сильное удовольствие ублажая тебя, равно, как и ты доставляешь мне удовольствие.

— Не то, чтобы мне не нравилось это слышать, но думаю, пока мы будем придерживаться моего варианта.

Это мы ещё посмотрим. У меня всё ещё оставалась сексуальная привлекательность. Может мне устроить небольшой стриптиз? Черт, я буду полностью обнажённая: как он сможет сказать нет? Он не сможет, особенно, если я начну прикасаться к себе у него на глазах. Прекрати пытаться быть хозяином положения, Доджер. Этого не произойдёт. Между тем, моя внутренняя маленькая «Сьюзи домохозяйка» сделала мысленную пометку, что лазанье потребуется ещё сорок пять минут в духовке, прежде чем её нужно будет вытащить и посыпать сыром.

Я схватила его за футболку и потянула.

— Пойдём, большой мальчик.

Направляясь обратно в спальню, я сбросила верх, под который ранее надела белую комисоль (прим. ред.: предмет женского нижнего белья — короткий топ на бретельках свободного покроя или в обтяжку). С утра у меня не было настроения надевать лифчик, и я дала себе «пять» за то, что сейчас не нужно проделывать дополнительную работу. Глаза Доджера пробежались по моей груди, и я знала, что он смог рассмотреть легкий коричневый цвет моих сосков, пока они твердели для него. Я намерено схватила их и ущипнула. Стон вырвался из моих губ. Его зрачки быстро расширились, перекрывая голубой цвет радужки. Напряжение его члена в штанах, должно быть, стало невообразимым. Он всё ещё оставался в дверном проеме, наслаждаясь моим представлением, пока я стояла перед кроватью.

— Ты закончила? — спросил он.

— Закончила с чем?

К сожалению, моя нижняя часть не была такой же сексуальной, как верхняя. Я больше не влезала в свои обтягивающие штаны, как и в свой любимый ремень, который поддерживал мои обычные штаны без необходимости расстёгивать их. Выскользнуть из них в привлекательной манере не получиться. Вместо этого, я предпочла быстроту и сняла их так быстро, как только смогла. К счастью, я догадалась надеть кое-какие красные кружева — шаловливое нижнее бельё. Хоть убейте, но я буду носить симпатичное нижнее бельё всю беременность.

— Ты знаешь, я был не против помочь тебе снять одежду? Хотя, должен заметить, было весьма занимательно наблюдать, как ты это делаешь. Это заняло довольно много времени.

Его усмешка заставила меня покраснеть. Он медленно направился ко мне. Моё страстное желание перешло на новый уровень и, если судить по его испепеляющему взгляду, он был полностью готов сделать последний шаг. Я не была уверена, что готова к этому. Когда он подобрался ко мне и потребовал внимания, его доминирующая позиция надо мной, утонченное облизывание губ — он был ходячим сексом.

Он поднял свою руку и отбросил назад выбившуюся прядь моих волос.

— Ты такая красивая.

— Да?

— Мхм. Знание того, что ты вынашиваешь часть меня, делает со мной невообразимое.

— Ну, это в тебе говорит ужасно пещерный человек, — я улыбнулась, указывая на очевидное.

Он прикоснулся к моему животу. Инстинктивно, я хотела втянуть его в защитном жесте, но это уже не имело смысла.

— Пещерный человек или нет, но ты просто светишься. Как будто ты была создана для этого. Изгибы и всё это, — он плавно заскользил по моему телу. — Обожаю эти формы.

— Ты имеешь в виду этот шарик.

Он засмеялся.

— Я не говорил «шарик».

Он наклонился, целуя меня легко и не спеша. Вероятно, все это было намеренно и спланированно. Доджер пытался контролировать все, чтобы сдерживать себя. Я не хотела этого. Я хотела страсти и дикости. Я хотела стихийности и спонтанности. Он был более чем способен дать мне это, но я должна была по-настоящему проверить его решимость и сломать её. Он это и имел в виду, когда говорил, что хочет, чтобы я умоляла его.

Скользя своим языком наружу, я облизнула его губу. Считаясь с моими желаниями, он стал больше напирать. Приоткрывая свои губы и позволяя мне управлять этим моментом. Когда я почувствовала, что его рука поднялась вверх и обхватила мою грудь, а пальцы сжали сосок, то практически дошла до ручки.

— Я знаю, что ты любишь, Мейси. Не говори мне, что делать.

Умная задница знал, что я задумала. Он пытался быть на шаг впереди меня. Я потянула лямочку своего топика вниз и оголила правую грудь. Жар вспыхнул в его глазах, когда он смотрел на то, что я демонстрировала ему. Мой сосок был твёрд и требовал внимания. Того внимания, что он начал мне оказывать. Доджер взял его в рот и пососал, вращая языком, а затем легонечко потянул. Я запустила свои руки в его волосы, запрокидывая голову. Он придерживал меня за поясницу, пока я пыталась выгнуться перед ним. Низкий стон вырвался из моего горла, когда я попыталась словесно выразить ему свою признательность. Это было всё на что я была способна.

Пока его жадный рот атаковал меня, другой рукой он освободил другую грудь от материала. Его пальцы щёлкнули по моему затвердевшему соску, и мои колени почти подогнулись. Он взглянул на меня, отпуская меня настолько, чтобы я смогла сесть. Стоя передо мной, Доджер схватил край моих трусиков и стянул их, отбросив назад. Боже, я хотела, чтобы он был голым. Мы встретились глазами, и он понял это. Он покачал головой говоря мне «нет», и я зарычала.

— Сегодня я забочусь о тебе.

— Да? — Я потянулась вперед и обхватила ладонью выпуклость в его штанах. — Я бы хотела сделать тоже самое. Так что хватит быть таким упрямым.

— Нет, — твёрдо заявил он.

— Я собираюсь получить желаемое.

— Разведи свои ноги.

И я сделала это без вопросов. Моё тело послушалось команды, отвечая ему так, будто он его контролировал.

— Скажи насколько ты влажная.

Испорченный говнюк собирался дразнить меня.

— Я очень влажная, Доджер.

— Покажи мне. Прикоснись к себе.

Указательным пальцем правой руки, я прикоснулась к губкам, за которыми прятался мой клитор. Я толкнулась ниже, доставляя себе удовольствие. Я отчаянно хотела продолжить и дать ему возможность понаблюдать. Но вместо этого, я подняла палец и помахала им в воздухе.

— Пососи.

Я поднесла влажность ко рту, и мой язык прикоснулся к кончику пальца.

— Нет.

Я улыбнулась.

— Что нет?

Он схватил моё запястье, останавливая его движение.

— Не ты та, кто попробует. Если кто это и делает, то только я. Хочу, чтобы каждая капля принадлежала мне. Они мои?

— Ты хочешь, чтобы они принадлежали тебе?

В комнате было темно, попадал только приглушенный свет из коридора, так что я могла видеть, как блестит моя влажность. Его глаза были невероятно тёмными. Его челюсть сжималась, пока он подавлял собственную нужду. Я понимала, если он снимет свои штаны, то у него не займет много времени, чтобы трахнуть меня. Я хотела этого. Хотела, чтобы он встал с боку кровати и наклонился ко мне. Хотела почувствовать, как он будет хватать мои бёдра, погружаясь в меня. Я хотела быть распростертой на матрасе из-за его толчков. Мне необходимо было повернуть голову и увидеть его в зеркале, пока он будет смотреть на то, что делает со мной. Вместо этого его контроль всё ещё удерживался на волоске.

— Ответь на грёбаный вопрос, Мейси.

— Да, — прошептала я.

Он коснулся моей киски, не трогая пульсирующий клитор, а затем приблизил свои губы к моему уху. — Что «да»?

Я стала дрожать от нетерпения. Слова пытались обрести форму, но мой голос предал меня. Я прикусила внутреннюю сторону щеки и подтолкнула свои бёдра вперёд. Я требовала, чтобы он скользнул пальцами между моими складочками и доставил мне удовольствие.

Он слегка отодвинулся назад.

— Дай мне то, что я хочу, или я прямо сейчас выйду из этой комнаты.

Мои крепко зажмуренные глаза распахнулись, и я впилась в него взглядом.

— Да, они — твои. Каждая гребаная капля твоя. Ты делаешь это со мной. Ты делаешь меня влажной. Я хочу каждую часть тебя. Хочу всего, что ты дашь мне. И клянусь Богом, если ты не дашь мне того о чём заставил умолять, ты будешь сожалеть об этом до конца своей жалкой жизни, Доджер Брукс.

Он усмехнулся.

— Музыка для моих ушей, красавица.

С этой фразой, его длинный палец скользнул внутрь меня, отчего я вскрикнула. Он водил им внутрь и наружу, покрывая моими соками. Останавливаясь в безжалостной манере, и рисуя круги кончиком пальца вокруг моего клитора. Меня трясло от такой неукротимости, что я не смогла сдержать оргазм, резко меня накрывший. Мои ногти вцепились в его руки, и я задержалась на волне экстаза, порхающего во мне. Он двигал пальцем вперёд-назад, снова и снова, продлевая моё удовольствие. Я трясла своей головой туда-сюда.

— Доджер.

На этот раз используя два пальца, он толкнул их внутрь меня. Вытаскивая их, он проворачивал ими, потирая ту сладкую точку внутри. О Боже, он хочет, чтобы это снова произошло. Вместо того, чтобы трахать меня пальцами, он засунул их глубоко в мою киску и позволил им сделать всю работу.

— Я хочу ощутить пульсацию твоей киски.

Я кивнула. — Черт, тогда не останавливайся.

Он пошевелил пальцами, заставляя ту область пульсировать. Я чувствовала, как будто очень сильно хочу писать, но я знала: он накапливал мой оргазм, прежде чем вытянуть его из меня. Он нажмёт на мою точку G, а затем остановится, затем снова сделает это так, как будто это зверское нападение. Внутри меня уже все поднималось как волна, начинающая свой путь к берегу. Она росла, и моё тело парило высоко. И когда его рот вцепился в мой сосок — я полностью потеряла контроль. Тьма разверзлась перед моими глазами, и я едва осознавала происходящее вокруг. Как только оргазм достиг апогея, я задрожала. Никогда, за всё время, что я раньше была с ним, он настолько не контролировал меня. Он подвёл меня к краю чистого наслаждения, и медленно доставил меня обратно, пока моё тело сотрясала дрожь.

Нежно, поцеловав мои губы, он прошептал:

— Ты в порядке?

Я выдохнула.

— Не можешь говорить?

— Дыхание перехватило.

Он завис надо мной.

— Что?

Размахивая вялыми руками, я пыталась повторить то что сказала.

— Я не могу ни дышать, ни думать.

— Ох, — он гордо усмехнулся.

Я задавалась вопросом: как я оказалась на спине? Я не помнила, как откинулась назад. Должно быть это сделал он, когда я была в агонии страсти. Я распахнула глаза и посмотрела на него. Его грудная клетка быстро вздымалась и опадала, но также я заметила, что его член всё ещё натягивал штаны. Если честно, как после всего того, что он проделал со мной, он мог отвергать мою взаимность? Нет шансов, что он сможет. Пошевелив пальчиками моей ноги, я проверила возможность двигать ногами. Не-а, не онемели. Я была почти уверенна в том, что смогу перекатиться и встать на колени. Если я просто оседлаю его, то он не станет скидывать беременную девушку со своих колен. Да, это был план, и он должен был сработать.

— Ты что-то планируешь? — спросил он.

Я села и перекинула свою ногу через него.

— Нет. Вовсе нет.

Его руки обхватили мои бедра, удерживая на месте, в то время, когда я намеренно терлась о его длину. Возможно, я не должна была этого делать, так как всё ещё была чувствительна.

— Ты настойчивая.

Моя бровь изогнулась.

— Ты ожидал чего-то меньшего?

— С тобой? Нет.

Я подарила ему кивок и начала расстёгивать молнию на его штанах. Поразительно, но он не сопротивлялся мне. Я практически вытащила член из трусов, когда зазвонил его телефон. Я сделала паузу, а затем попробовала продолжить.

— Подожди, подожди. Не самый лучший момент, но я должен посмотреть кто это.

— Они могут оставить сообщение.

— Нет, если это тот пациент, который был у меня, перед тем как я ушел. Я сказал ему, что он может мне позвонить, если что-то случится.

Я вздохнула. Разве врачи существуют не ради этого? Что может сделать физиотерапевт в чрезвычайной ситуации? Помочь при судороге бедра? Я встала с него, наблюдая за тем, как он выуживает телефон из кармана. Он скорчил рожу из-за того, что увидел на кране. Я была занята натягиванием обратно своих трусиков и топика, когда он ответил:

— Привет?

Я не могла расслышать, кто был на другом конце, но, голос был женский. Я продолжила одеваться, пока он слушал.

— Почему ты до сих пор не ушла? Я же говорил тебе, что это произойдёт снова, — он сжал свои губы, пока другой человек говорил. — Хорошо, ясно, но я не понимаю, почему ты сделала это, после всего того, что рассказала мне сегодня.

Эта беседа разжигала моё любопытство, несмотря на таймер, просигналивший на кухне. Черт, лазанья. Я хотела знать с кем, черт возьми, разговаривал Доджер.

— Ладно, сегодня вечером уже ничего не произойдёт. Лучшее, что ты можешь сделать, это уйти из дома и позволить ему остыть. Возможно, вы оба сможете быть рассудительнее завтра утром.

Доджер посмотрел на меня, в то время как я оперлась своим бедром о шкаф. Я слегка наклонила голову, давая ему понять, что мне любопытно узнать, что происходит. Он покачал своей головой, говоря «нет», но казалось: он сомневается. С кем бы он не разговаривал, он не хотел иметь с ним дело, а также не хотел разговаривать об этом со мной.

— Послушай, я поговорю с тобой позже. Сейчас не лучшее время. Да что-то типа этого. Мхм, пока.

Когда он закончил разговор, то понял, что я жду его, чтобы поговорить. Почему же он тогда не смотрел на меня?

— Кто это был?

Он так и не поднял свои глаза.

— Дана.

Каждый человек на этой Земле сможет назвать хотя бы одну вещь, которая выводит его из себя. Вещь, что могла действительно очень быстро разогнать вас от нуля до сотни. У всех у нас есть красная кнопка, что заставляет видеть всё в багровых тонах. Дана, разговаривающая с мои парнем, опять же вне работы, была для меня той самой кнопкой. Если бы горел свет, Доджер обратил бы внимание, что моё лицо, скорее всего, пошло красными пятнами.

— Что? Прости, я видимо неправильно расслышала тебя?

Доджер встал с кровати и направился ко мне. Я подняла свою руку, говоря ему не приближаться.

— Мейс, да ладно. Я не знал, что она позвонит.

— Тогда почему она сделала это? — я скрестила руки на груди, почувствовав внезапный холод.

Он вздохнул и пропустил пальцы через свои волосы.

— Она рассказала мне, что сильно поругалась со своим парнем.

Я моргнула.

— Ладно… Две вещи: первая — я понятия не имела, что у этой дешевки есть парень. Не уверенна что, она кому-то смогла понадобиться, ну да ладно. Вторая — почему она звонит моему парню, будто это в порядке вещей? Когда у неё есть свой?

— Думаю, у них проблемы. Сегодня она мне об этом рассказала, и я дал ей кое-какой совет. Видимо, она поступила наоборот и сделала, как посчитала нужным, что, похоже, привело к не очень приятным последствиям.

Наверное, я отупела. Потому что, все это по-прежнему не имело смысла. Или, возможно, смысл все-таки был, а я не могла его уловить из-за собственного гнева.

— Опять же, почему она звонит тебе так поздно? И почему она думает, что тебе не всё равно?

Доджер попытался подойти ближе и обнять меня. Прости парень, но второе имя Даны — возмутитель спокойствия. Похоже, сегодня ему придётся самоудовлетворяться, потому что я уж точно не стану помогать ему в этом. Он выглядел расстроенным.

— Мейси, я не знаю, почему она делает и половину из всех этих вещей. Но я напомню ей завтра, что она не должна звонить мне на сотовый, если это не рабочее время или я не на выезде.

— Этого недостаточно.

— Что ты имеешь в виду, чего недостаточно? Что ещё ты хочешь, чтобы я сделал?

— Я уже говорила, я хочу, чтобы ты уволил ее!

Он взмахнул руками, и они с хлопком стукнулись о его ноги, когда опустились вниз.

— Мейс, мы уже обсуждали это. Её звонки не являются причиной для увольнения. Все время какое я тебя знаю — ты хочешь, чтобы она ушла, но это не так просто. Я сделаю ей выговор завтра, и со всей определённостью подчеркну, когда стоит мне звонить. И, если она сделает это снова, я поговорю с Камденом о поиске замены.

— Я просто не могу поверить, что у нас этот аргумент на первом месте. Ты понимаешь, что она придумала эту небольшую размолвку с её воображаемым другом только для того, чтобы привлечь твоё внимание и попытаться вытащить из дома, чтобы ты побежал к ней? Помяни моё слово. Нет никакого парня, Доджер. Ты действительно не можешь быть таким непробиваемым.

Он фальшиво рассмеялся.

— Ты не думаешь, что перебарщиваешь с ревностью? Я имею ввиду, что я же здесь, Мейси. Живу с тобой. Я выбрал тебя давным-бл*дь-давно. Я никуда не уйду. И прямо сейчас передо мной может встать обнаженная Кристи-ё*аная-Бринкли (прим. ред.: американская актриса, модель) — и мне будет все равно. Когда это дойдет до тебя?

Я знала, что он прав, но женщины есть женщины. Дана сделала сильный ход, и она наметила свою цель. И этой целью был Доджер. Даже, если это будет стоить ей работы, она хотела забрать его у меня. Я понятия не имела, было ли это её окончательной целью, или она не хотела, чтобы мы были вместе, или же потому, что она действительно заботилась о нём. А он вообще не обращал на это внимания.

— Я всё это знаю, и, да, это имеет для меня значение. Но ты не догоняешь, в какие игры могут играть женщины, чтобы получить то, что они хотят.

— С твоими играми я знаком.

Я закашлялась, выдавив из себя смех.

— Ты не имеешь и малейшего представления, на что я способна.

— Ты пытаешь меня запугать?

— Нет, я пытаюсь разбудить тебя!

Он рассердился.

— Ладно, парень издевался над ней. Она пыталась оставить его и спросила у меня совета. Я дал ей его. Она испугалась.

Это я ее, бл*дь, теперь испугаю. Кому нужен фальшивый издевающийся парень, когда я с удовольствием сделаю это. Ей даже не надо будет сначала угощать меня вином или ужином.

— У неё был хотя бы один синяк под глазом или где-нибудь еще?

— Дана сказала, что он бьёт ее туда, где люди не смогут увидеть, и она сможет прикрыть это.

— Тааак. Или мужчина гений или она.

— Ладно, хватит, Мейси. Я понял. Ты не веришь ей. Я позволил ей довериться мне, возможно, это было чересчур. Я поговорю с ней завтра. Больше не будет никаких телефонных звонков.

Я даже не могла это больше обсуждать. Он был как Стиви Уандер (прим. ред.: американский певец, в том числе незрячий), направляющийся прямо в западню, а я могла только сидеть, наблюдать и надеяться, что его блядские инстинкты пнут его и заставят эту сучку уйти. Когда он подошёл ко мне в третий раз, у меня просто не было энергии просить его этого не делать.

Он провел своими руками вверх-вниз по моим плечам.

— Я слышал, как выключилась духовка?

— Да, — я уставилась в пол.

— Детка, пойдём ужинать. Я положу тебе еды, и мы сможем посмотреть фильм или что-нибудь еще по телевизору.

Я отступила в сторону и передвинулась к двери.

— Думаю, я лучше приму ванну.

Его обнадеживающее выражение лица поникло.

— Мейси… я знаю, что ты голодна.

Я покачала головой, нуждаясь в уединении.

— Вообще-то, Доджер, ты ничего не знаешь.

Я развернулась и направилась в ванную, закрывая дверь, и также закрываясь от него. Невероятно. Не так я себе представляла сегодняшнюю ночь. Я не знала, что собиралась делать, если Дана выкинет что-то подобное снова. Если она была способна солгать о чём-то вроде этого, она могла зайти и дальше. Доджер хотел, чтобы я поверила в нас и наши отношения, но я не думаю, что смогу, если он каждый раз будет пытаться спасти девочку из горящего здания, которое она же и подожгла.

Глава 11

Прошло несколько недель. Мы с Доджером ещё пару раз поругались из-за Даны и его «желания» помочь ей. Если она на самом деле подвергалась насилию, в чём я сильно сомневалась, то он просто не мог вынести саму мысль о том, что с женщиной могут так обращаться. У Доджера было несколько «красных кнопок», из-за которых он быстро заводился, и это была одна из них. Пока мы не сходились во мнениях. Я едва могла заставить себя зайти в спортзал из-за Даны, потому что не могла пообещать Доджеру, что, увидев эту стерву, не накинусь на нее в ту же секунду. А я действительно не хотела так давить на него: он и так уже был весь на нервах из-за многих других вещей. Вместо этого я приняла осознанное решение абстрагироваться и довериться ему в том, что он сможет разрешить эту проблему по-своему, не нарушая границ моей зоны комфорта.

Я отдыхала на одной из новых кушеток в нашем недавно отремонтированном логове. Я создавала комнату за комнатой: рисовала, оформляла и украшала, пытаясь добиться именно того, что представляла у себя в голове. Я хотела, чтобы эта комната пела об абсолютном спокойствии. Она должна быть такой комнатой, в которой мы с Доджером сможем валяться на уютном диване и смотреть телевизор, комнатой, в которой каждый вечер будет собираться вся семья. И я хотела, чтобы она была, по крайней мере, приватной. Конечно, гостиная комната могла бы быть более открытой и подходить для приема гостей. Я выбрала теплый серый цвет для стен, бледного цвета кушетку, и свечи для каждой горизонтальной поверхности. Доджер уже купил шестидесятидюймовый телевизор, который повесил на стену и убедился, что подписался на каждый спортивный канал, известный человечеству. Мне так сильно нравилось находиться здесь, что я постоянно обнаруживала себя, дремлющей на этом удобном диване.

Было начало выходных, и Доджер пришел домой позже, чем обычно. Когда он плюхнулся около меня, с удобством растянувшись рядом под тёплым пушистым одеялом, посмотрев на него, я спросила:

― Тяжелый день?

― Очень.

― Пациенты или сука за стойкой?

Он стрельнул в меня взглядом типа «не начинай»:

― Пациенты. Я взял сегодня нового, хотя и пошел наперекор своим принципам. Это был ещё один ветеран, у которого частично ампутирована левая нога. Как бы сильно я не хотел им помочь, но у меня для этого просто нет нужного оборудования. И потом, не все из них получают психологическую помощь в придачу к физиотерапии, а это разочаровывает, потому что они не привыкли использовать свои протезы.

Мне стало неловко перед ним.

― Хорошо… Тогда, возможно, это то на что ты должен срочно обратить внимание. То место, рядом со спортзалом, всё ещё доступно для аренды. Мы могли бы взять кредит в банке для приобретения необходимого тебе оборудования, пока страховка не покроет расходы, чтобы ты смог зарабатывать больше. Это был бы беспроигрышный вариант для всех.

Он откинул свою голову назад и закрыл глаза.

― Если бы всё было так просто.

― Но это и не сложно, ― я взяла его за руку и переплела наши пальцы, сжимая их. ― Не переживай. Я помогу тебе разобраться с этим.

Он сжал пальцы в ответ.

― У нас нет на это денег. Ребенок родится через пару месяцев, и, когда я в последний раз разговаривал с риэлтором, арендная плата была выше, чем я рассчитывал.

― Тогда предоставь это мне.

Он открыл один глаз.

― Да? И как ты сможешь убедить его отдать мне это место по более выгодной цене?

― Доджер Брукс, ты вообще знаешь меня? Я собаку на этом съела. Мне известно, как добиться более выгодной сделки. Кроме того, если они не захотят скинуть цену, всегда можно показать свои сиськи, обычно это срабатывает.

Он хмыкнул:

― Боже, хотел бы и я иметь сиськи.

Я засмеялась.

― Это, действительно, большое преимущество.

Мы сидели и переключали канал за каналом. С каких-то домохозяек из Беверли Хиллс на другое бессмысленное дерьмо, которое я поставила в качестве фонового шума, чтобы подремать. На кофейном столике горело две свечи, и в доме витал тыквенно-пряный аромат. Пицца заказана, и, надеюсь, была уже на пути к нам. Я задавалась вопросом: стоит ли мне заказать вторую пиццу, поскольку была уверена, что одолею одну целиком, и бедный Доджер останется ни с чем, или ему придётся найти другую для себя.

― Ох!

Глаза Доджера метнулись к моим, а я быстро расцепила наши пальцы и положила его ладонь себе на живот. Малыш много шевелился в последнее время, но папочке до сих пор не представился шанс испытать это чувство. Мы оба сидели абсолютно неподвижно. Я даже забыла, что нужно дышать. Когда я сделала глубокий вдох, наш сын проделал какие-то безумные акробатические трюки, которые заставили меня закряхтеть, а Доджера — практически разрыдаться.

― Ни хрена себе, ты чувствуешь это?

― Ты ведь шутишь, да?

― Ой, точно прости.

― Ага, я думаю его целью была моя почка.

― Боже, это ощущается удивительно. Насколько это круто?

Казалось, он просто не услышал о том, что я получила хук справа в один из своих главных органов.

― Ну, конечно, это как солнечный свет, розы и чертовы леденцы на палочке. Фактически, он дает мне волшебного пенделя, чтобы я приняла более удобную позу для его развлечений.

Он закатил глаза.

― Ладно, ладно. Я тебя услышал. ― его рука двигалась по кругу, отчаянно пытаясь почувствовать нашего мальчика.

― Здесь, ― я схватила его пальцы и чуть надавила. ― Иногда, когда похлопываешь вокруг него, он пинается.

Он разинул рот:

― Это немного жестоко, тебе не кажется?

Я искренне рассмеялась.

― Доджер, он находится в безопасном небольшом пузыре внутри моего живота. Даже, если бы я попала в автомобильную аварию, он, вероятнее всего, по-прежнему был бы в безопасности, плавая так, как будто ничего не произошло.

Сначала он попытался немного надавить, сперва неуверенно, а потом чуть сильнее. Наш маленький мужичок пнул справа, где были его пальцы. Лицо Доджера засияло.

― Он сделал это. Чтоб меня…, я имею в виду, дерьмо, он сделал это. О мой Бог, он, вероятно, может слышать меня, да? Возможно, нам не следует так много ругаться. Это может плохо повлиять на него, ― я покачала головой, он был невозможен. ― Еху, дай пять маленький парень, ― он использовал кончики своего указательного и среднего пальцев, чтобы поприветствовать своего сына.

Мне так нравилось наблюдать за их связью. Будь у меня под рукой телефон, я бы засняла это, но вместо этого, откинувшись назад, впитывала в себя каждую секунду. Это случилось снова. Ощущение запредельного счастья. Я была в нашем доме, разделяя особый момент с человеком, которого я бы никогда не смогла представить рядом с собой, и с маленьким мужчиной, который активно рос и заставлял своего папу улыбаться. Все было таким идеальным, что страх почти сковал мою грудь, будто этот пузырь счастья должен был вот-вот лопнуть.

Раздался дверной звонок, прибавляя этой беременности новый уровень счастья.

― Это пицца, малыш, ― он наклонился и поцеловал меня, а затем мой живот. ― Мы поиграем опять, после того как поедим, маленький человечек.

Он пошел открывать дверь, пока я сидела и лелеяла любовь, что витала в моём доме.

***

― Боже, я не могу поверить, что ты уже практически на тридцатой неделе! ― Произнесла Киган, подцепляя вилкой кусочек с тарелки.

― Время действительно летит, ― вставила своё замечание Донна.

― Вы просто сумасшедшие. Если вы спросите у меня, то я скажу, что оно еле-еле тащится, ― проворчала я.

Они обе улыбнулись. Я встретилась с дамами в «Афинах», чтобы перекусить и обсудить вечеринку в честь дня рождения малыша. Вообще-то я пришла сюда не ради беседы, а ради еды. Здесь готовили удивительные блюда. И я действительно ничего не желала на десерт так, как их печенье с ванильным мороженым, которое подавалось прямо на сковородке. Мы пришли примерно двадцать минут назад, и нам только что принесли наш заказ. У меня текли слюнки, а еда помогала удерживать мое хорошее настроение, пока они болтали о вещах, которые меня совершенно не интересовали.

― Что? Я знаю, что вы были беременны примерно двенадцать раз, Донна, ― я специально преувеличивала. ― Вы что, действительно отходили все ваши беременности, не чувствуя истощения и желания со всем этим покончить?

Она усмехнулась:

― Ох, дорогая, так оно и было. Не пойми меня неправильно, мне нравилось вынашивать всех моих мальчиков. Но это — большой стресс для организма. И ты ещё даже не на финишной прямой.

― Ладно, звучит обнадеживающе.

Она улыбнулась.

― Я расскажу одну небольшую историю.

Киган и я оживились, наклонившись вперёд, чтобы внимательно послушать.

― Когда я была беременна Камденом, то не могла поверить насколько большой я стала. Хотя, была даже меньше чем сейчас. Я не могла поверить, насколько меня разнесло, и как я изменилась, чтобы выносить этого младенца. Итак, однажды, Пол пришел домой и нашел меня сидящей посреди комнаты, плачущей из-за того, что я больше не чувствовала себя миниатюрной и способной делать что-нибудь, кроме как ходить вперевалку как мини кит.

Я кивнула соглашаясь. Из-за моего нового положения я также была способна только ковылять как утка.

― Он осторожно приблизился ко мне, поскольку я была весьма эмоциональна и нестабильна. Когда он заговорил, я клянусь, это было похоже на скрип мела по школьной доске. Я проклинала его на чём свет стоит за то, что он сделал это со мной. И даже того, что он дышал одним воздухом со мной было достаточно, чтобы я захотела свернуть его симпатичную шею. Так или иначе, могу сказать — во всем было виновато курение. Когда наши родители приезжали в город, они курили как паровозы, ― её южный акцент, растягивающий слова, заставлял меня прикусить язык, чтобы не прервать её рассказ своим смехом. ― Когда я увидела Пола в тот день, то не смогла со всем этим смириться. Пепельница находилась от меня на расстоянии вытянутой руки, и давайте скажем так: я воспользовалась своим шансом попрактиковаться в подаче. Пока он говорил, я швырнула в него пепельницу. У меня даже мысли не было о том, что это может причинить ему боль, или что она может разбиться на миллион осколков. Я просто хотела сидеть и упиваться своим собственным горем, обливаясь слезами до тех пор, пока Камден не решит появиться на свет.

― О Боже, это слишком забавно, ― произнесла Киган. ― Пол, должно быть, подумал, что вы сошли с ума.

― Нет, дорогая, я сошла с ума задолго до этого.

Я засмеялась.

― Почему-то я в этом сомневаюсь.

― Почему?

― Вы — абсолютный образец вежливости, самообладания и выдержки.

― Только то, что я демонстрирую внешнее спокойствие не означает, что я всегда такая же внутри.

Я сидела, задумавшись над этим. Появился официант, снова наполняя наши стаканы водой и уточняя нужно ли нам что-то ещё. Я попросила еще несколько долек лимона.

― С Полом все было в порядке?

― Разве ты не слышала историю о том, как родился Камден?

Киган разразилась смехом.

― Я видела фотографии, но не знала, что именно из-за этого у него были швы.

Должно быть, я выглядела сбитой с толку.

― Пепельница попала ему прямо в голову и рассекла лоб. Кровь была повсюду. Я всё ещё понятия не имею, было ли это из-за волнения, или просто Камден был готов появиться на свет, но пока мы были в больнице, накладывая Полу швы, у меня отошли воды.

― О мой Бог, это настоящее безумие, как и рассказ о своевременности появления.

― В любом случае, достаточно обо мне. Давайте поговорим о тебе и о том, что ты ждешь от своей вечеринки по поводу рождения ребёнка.

Тьфу. Если честно, я даже не хотела вечеринку. Мои дни, как оказалось, состояли из работы, поедания всего, что попадало в поле моего зрения, и сна. Не то, чтобы я не хотела праздновать рождение малыша, однако, это было бы весьма невежливо — не присутствовать на собственной вечеринке. Только подумайте: разве люди не могут просто принести подарок, сыграть в эти младенческие игры и уйти. В действительности никто не будет скучать по мне.

― Я действительно не знаю, чего хочу, ― ответила я.

― Вся детская комната уже обустроена, но возможно я смогу составить список вещей, которых еще не хватает, ― добавила Киган.

― Не забудь включить в него крупные подарки. Вы будете удивлены, когда узнайте, что некоторые люди готовы купить.

― Я могу позаботиться о крупных вещах. У меня уже есть колыбелька, кресло-качалка. Нет только качелей и той болтающейся туда-сюда штуки.

Донна приподняла бровь.

― А как насчёт автомобильного кресла, коляски, стульчика для кормления, ванночки? Есть куча вещей, о которых ты действительно не вспомнишь, пока не пойдёшь в магазин и не запишешь.

― Всё это похоже на выпрашивание, ― я просто высказала свои мысли, потому что в этом была вся я. И обеспечить своего ребёнка я могла сама.

― Сходите вместе с Доджером в детский магазин, чтобы составить список. Я обещаю, всё будет хорошо. А теперь, как насчет торта?

― Сейчас обсудим.

Киган улыбнулась.

― Я собираюсь заказать торт у той леди, что готовила наш с Камденом свадебный торт. Я посмотрела некоторые из её образцов в сети, и кое-что выбрала.

― Могу я хотя бы высказать свои вкусовые предпочтения?

― Конечно, ― произнесла она.

― Хорошо, потому что я действительно думаю, что мраморный торт решит все проблемы. Я хочу всё шоколадное, но он также подойдёт для тех, кто захочет что-то ванильное.

― Ты против моркови? ― задала вопрос Донна.

― Нисколько.

Она заговорила с Киган.

― Попроси их сделать верхний слой морковным. Он привлечёт внимание более пожелых леди, которые могут прийти, ― она опять посмотрела на меня. ― Также, я знаю, что ты предпочла бы что-нибудь скромное — пригласить только близких. Но мы бы хотели позвать немного больше людей. У нас есть несколько друзей из церкви, которые умирают, как хотят сделать подарок будущему члену семьи Брукс. Ты же не будешь против?

Я разглядывала их наполненные тарелки. Киган отложила свой прибор, но у неё всё ещё оставалась половина салата. Донна едва прикоснулась к фаршированному цыплёнку. Моя же тарелка с пиккатой была пуста.

― Эм, вы будете это доедать?

Они обе посмотрели на свои тарелки, а затем на мою опустевшую. Киган прыснула со смеху.

― Держи.

Донна последовала её примеру.

― Этот малыш должен расти словно хорошо удобренная трава, ― она погладила мой живот.

Меня покоряла ее старомодность. Моя собственная мать, конечно же, хотела прийти сегодня сюда, чтобы помочь с планированием, но у неё была назначена встреча, которую она не могла пропустить. Донна заверила ее, что перезвонит позже и введёт в курс дела. Мои близкие действительно сплотились.

― Итак, у Доджера вообще появились мысли о браке? ― Спросила Киган, сбрасывая на середину стола бомбу, о которой я вообще не хотела разговаривать.

― Нет.

― Держу пари, это назревает, ― она захлопала от счастья в ладоши.

― Надеюсь, что нет.

― Почему, дорогая? ― спросила Донна.

Я вздохнула:

― Потому что. Просто, я не хочуполучить предложение из-за ребенка. Кольцевание, пока я беременна, не вписывается в мою мечту о романтике или в представление о лучшем моменте. Сейчас, я бы предпочла, чтобы этого не происходило. И Киган, серьезно, ты говоришь, так будто не знаешь меня. Я тебе уже об этом говорила. Знаю, ты хочешь, чтобы я вышла за замуж, но мы уже это обсуждали.

Киган поникла и посмотрела на меня грустными глазами.

― Прости. Да, я знаю о твоих чувствах. Я просто предположила, что может быть, что-то слегка изменилось или, возможно, ты подумываешь об этом, теперь, когда вы двое живёте в одном доме. Всё так хорошо складывается.

― Да, всё складывается просто потрясающе, но я позволю себе подумать об этом, когда под моей рубашкой прекратят играть в баскетбол. Не так много беременных невест, которые хорошо выглядят в свадебном платье.

― Ты будешь прекрасна, даже в бумажном мешке, ― сделала мне комплимент Донна.

Она была такой милой, даже если я и понимала, что она хочет, чтобы я была с её сыном. Киган всхлипнула. Мы обе развернулись и посмотрели на нее.

― Что случилось? ― спросила я.

― Камден.

Лицо Донны стало взволнованным.

― Что не так с Камденом?

― Мы разговаривали вчера вечером. Я сказала ему, что нам пора задуматься о том, чтобы тоже завести ребёнка. Знаю, мы только поженились, но, я же не говорю: давай сделаем это завтра. Я просто хочу иногда планировать, понимаете?

― В этом нет ничего неправильного, милая. Почему ты плачешь?

― Он не хочет планировать. Ему нравиться жить так. Он доволен жизнью со мной и собакой. Он думает, что я просто давлю на него, потому что Мейси беременна, но это вообще не так, ― она несколько раз свернула свою салфетку. ― В смысле, возможно, и из-за этого тоже. Просто для меня естественно думать о том, каким будет наш следующий шаг, это же правильно? Мне не нравится, что он, как оказалось, не хочет обсуждать это. Я не хочу, чтобы он думал, что так будет всегда, и я смирюсь с этим.

Донна встала и передвинулась поближе к Киган, взяв её за руку.

― Послушай меня. Камден не отвергает эту идею совсем. Хочешь знать, почему я так в этом уверена?

Киган кивнула.

Донна наклонила голову, чтобы посмотреть в её глаза.

― Потому что этот мальчик по уши влюблён в тебя. Нам с его отцом сразу стало понятно, что ты значишь для него уже тогда, когда познакомились с тобой, а он всё ещё сопротивлялся этому. Ты должна помнить, мы всегда думали, что Кам будет вечным холостяком. Посмотри, сколько времени тебе потребовалось, чтобы уговорить его завести щенка.

Она рассмеялась, вытирая глаза.

― Он так и не разрешил завести его. Мне просто пришлось взять его и привезти домой.

― Разрешение, ― фыркнула я. ― Ад замёрзнет в тот день, когда Доджер решит, что он может давать мне разрешение на что-либо.

Обе женщины со знанием улыбнулись.

― Я обещаю, когда он взглянет на своего новорождённого племянника, он растает. Я знаю своего сына, ― Дона погладила её руку и продолжила. ― И тогда тебе не потребуется долго убеждать его.

Киган кивнула. Откинувшись назад, я наблюдала за моей лучшей подругой. Это было, как проглотить горькую пилюлю: видеть её грустной, просто из-за того, что она хотела двигаться вперёд. Она всё делала правильно. Она следовала плану книги жизни. Она встретила кого-то особенного, обручилась, вышла замуж, завела домашнее животное, и это естественно, что ее следующим шагом было — завести ребёнка. И вот она — я, сопротивляющаяся естественному порядку вещей, а она была просто счастлива за меня. Я почувствовала себя стервой.

Официантка принесла нам счёт. Я схватила его, прежде чем это успели сделать остальные. Они заворчали, что для них было бы приятно оплатить самим и бла, бла, бла.

― Возможно, в следующий раз. Вы готовите для меня вечеринку в честь рождения ребёнка, так что сейчас, давайте просто не будем об этом.

― Вечеринку века, ― ужасающе усмехнулась мне Киган, зная, что я даже не подозревала о ее истинных размерах.

― Да-да, просто убедитесь, что там будет торт, и я приду.

Донна фыркнула.

― Будет торт, печенье, сладости, и кто знает, что ещё.

― А парни придут? ― спросила Киган.

― Нет, не думаю, что им будет весело, ― ответила Донна, одновременно со мной, когда я произнесла:

― Еще как!

Мы посмотрели друг на друга. Я могла отправить по эротическому маршруту то дерьмо о традициях и о том, что, обычно, мужчины не ходят на вечеринки по поводу рождения детей. Но время не стоит на месте, и я просто чувствовала необходимость, чтобы Доджер был рядом со мной. Во-первых, это он поставил меня в такое затруднительное положение. Ну, хорошо, главным образом из-за этого.

Донна встала из-за стола, накинув на себя лёгкий жакет. Зима уже практически закончилась, погода в Джорджии была теплой, но почти каждый день шли дожди, из-за чего становилось более прохладно, чем хотелось бы.

Киган переводила взгляд между нами.

― Хорошо, я приведу Камдена, если ты хочешь притащить Доджера. Мы можем включить в приглашение, что мужчины тоже приглашены и, возможно, я смогу придумать несколько смешных игр только для них. Я видела кое-какие на Pinterest, ― она остановилась и подумала об этом. ― Да, вообще-то, я могу поработать над этим. Будет море веселья, плюс Доджер сможет помочь тебе с подарками, если захочет.

Я скривила гримассу.

― Не включай меня ни в какие игры. Это не моя тема.

― Ой, да ладно, ― уговаривала Донна.

― Эй, еще засуньте мой нос в подгузник, в котором растаял шоколадный батончик для того, чтобы я попыталась угадать чем пахнет дерьмо, после чего, меня стошнит.

― Ты невозможна.

― Торт, Киган. Я приду только из-за торта.

Мы направились к двери, и после взаимных обнимашек, меня уверили, что о любых изменениях будут сообщать мне и советоваться со мной. Впрочем, когда мы ушли из ресторана, в моём мозгу ничего не осталось, кроме торта и сладостей.

Глава 12

Настал день вечеринки в честь рождения малыша, и я задавалась вопросом: как же так быстро пролетело время? Зайдя в банкетный зал, где проходило торжество, я остановилась, как вкопанная. О Господи, это место напоминало вечеринку 90-х. Донна украсила комнату голубыми, мягко коричневыми и золотыми оттенками. Круглые столы, вокруг которых прогуливались гости, занимали почти все пространство. Я попыталась узнать каждого, кто пришел, но не смогла. Вдоль стены, в линию, стояли длинные прямоугольные столы, застеленные белоснежными скатертями. Ещё один стол с именными карточками и планом рассадки стоял у входа. На против двери стояли два высоких потрепанных, но весьма уютных кресла. Они были размещены прямо в центре. Очевидно, именно здесь Доджер и я должны будем сидеть. Еще недавно, я во многом была против проведения этой вечеринки, но сейчас, когда всё было организовано… вечеринка перестала походить на детский праздник. Здесь было классно, и больше напоминало обычную вечеринку для друзей. Только детское оформление позволяло предположить, что здесь отмечают будущее рождение ребёнка. Торт, который стоял в самом дальнем углу, слева, был нежно голубого цвета. Он был трёхъярусным, и украшен глазурными подтеками, будто задрапирован тканью вокруг каждого слоя. Рядом стояли вазочки с конфетами, чтобы гости могли угоститься, прежде чем разрежут торт, затем эти сладости они уберут в небольшие мешочки и унесут домой. Соседний стол и стулья, надо отдать гостям должное, уже были заполнены подарками. И поток подарков, складывающихся на стол, не иссякал. Чего там только не было. Киган и Донна действительно выложились по полной.

Я не смогла рассмотреть их в толпе. Честно, я ожидала, что задохнусь от всего этого изобилия гостей и сбегу. Доджеру пришлось практически вытаскивать меня из дома. Но стоя здесь и наблюдая за людьми, кто-то гулял по залу, кто-то болтал друг с другом, я начала убеждаться, что, возможно, всё закончится тем, что я прекрасно проведу время. Стоит только потерпеть, пока мой живот не перегладит вся эта череда незнакомцев, и я получу советы от всех присутствующих пожилых дам.

Доджер был рядом со мной, держа за руку и улыбаясь от уха до уха. Он казался довольным количеством гостей, пришедших поздравить нас и нашего сына.

— Ничего себе, твоя мама не шутила, когда говорила, что она знает свое дело? — я наклонилась к нему.

Он обнял меня за талию и поцеловал в макушку.

— Ага.

— Счастливой вечеринки в честь рождения ребёнка, бро, — Камден подошёл сзади к Доджеру, похлопывая его по спине.

Доджер обернулся, чтобы посмотреть на брата.

— Спасибо.

— Там огромное количество подарков, — он двинулся к столу с подарками.

Глаза Доджера стали огромными.

— Черт. Чтобы увезти всё это домой нам потребуется две, а то и три машины.

— Я помогу. Киган заставила меня пригнать грузовик.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он у меня, усмехаясь от уха до уха.

Я дважды моргнула из-за вопроса Камдена, как будто он мог прочитать мои мысли.

— Мой живот размером с маленький земной шар, и я больше не могу видеть свои ноги, и каждый раз, когда я встаю, моё влагалище ощущается так, будто собирается порваться надвое, добавь к этому всему недосыпание за последнюю неделю, потому что я постоянно хочу в туалет.

Непонимание, забота и что-то совсем странное ощущалось от людей в зоне слышимости моей небольшой пылкой речи, и я услышала хихиканье вокруг. Камден, наоборот, оставался безмолвным. Я могла бы сказать, что потрясла его, лишив дара речи. Он перевёл взгляд от меня к Доджеру.

— Ты сам спросил, — пробормотал Доджер своему брату.

— Ну… в общем, удачи тебе с твоими влагалищными причудами. Я почти уверен, мама говорила, что где-то там были печеньки, — Камден направился прочь, а я посмотрела на него с жалостью, пока он уходил.

Упс. Кажется, я переборщила.

Я посмотрела на Доджера и улыбнулась.

— Он будет в шоке, когда Киган залетит.

Он закатил глаза, но ухмыльнулся.

— Проклятье, Мейси, ты бы не могла быть полегче с ним? Он и так потрясён тем, что парней пригласили на вечеринку в честь рождения ребёнка.

— Если уж я должна иметь с этим дело, то и ты тоже.

Он притянул меня к себе, обернув вокруг меня свои длинные руки. Боже, он пах потрясающе. Я бы закатала пару банок с его ароматом, если бы знала, что не застряну с этим огромным животом. Эта беременность меня доконает. Хотя ещё больше меня доконает нехватка секса. Невинный поцелуя Доджера, его аромат — все это очень быстро может отправить меня прямо в Неврастениквилль, если я не отойду от него и не отвлекусь.

— Когда будет торт? И где твоя мама, я не могу ее найти?

Он отстранился и повертел своей головой.

— Я могу найти её. Иди в переднюю часть комнаты, а я пока займусь поиском.

— Спасибо, — я выдавила улыбку.

Мои гормоны зашкаливали. Я уже не могла дождаться, когда этот гормональный кошмар закончится. Всё, что я сказала Камдену, к сожалению, было правдой. И эти мелочи выводили меня из себя. Застанете меня в плохом настроении, когда я буду находиться на «темной стороне», и я не смогу пообещать, что вы останетесь невредимыми.

— Боже мой, ну что за милая картина.

Я услышала нежный южный голос рядом со мной, который тут же узнала. Это была моя бабушка. Она была воплощением Юга. Будучи воспитанной нежным персиком из Джорджии, именно бабуля научила меня пользоваться столовым серебром, и она же научила меня, как поставить на место абсолютно любого. Эта леди использовала слова и остроумие, словно гадюка с острым языком, даже в преклонном возрасте. Я любила её, она была для меня самым дорогим человеком.

Я обернулась, чтобы посмотреть на неё, растягивая улыбку.

— Бабушка, так рада тебя видеть.

— Ты выглядишь ошеломляюще, — её глаза пробежались по мне с головы до ног. И я жаждала её одобрения.

— Спасибо. И чувствую себя потрясающе.

Она приблизилась ко мне и нежно обняла. Аромат её духов, который не менялся на протяжении всей моей жизни, окутал меня.

— Прекрати это дерьмо, Мейси Рей. Я не так глупа, и не вчера родилась на свет.

Когда она отстранилась, знакомая понимающая усмешка плавно скользнула по ее лицу. В этот раз я искренне улыбнулась ей:

— Ох, ты имеешь ввиду, что я должна сказать, что быть беременной во сто раз хуже, чем застрять в лифте без вентиляции в жаркий день с грудой потных мужиков?

— Ну же, Мейси.

Я откинула волосы от лица.

— Да-да. Знаю.

Она цокнула языком.

— Ты можешь так думать за закрытыми дверьми, моя дорогая, но пока ты здесь, ты будешь любезна и добра за то, что получаешь.

Я понимала, к чему она клонит. Однажды, она сказала мне, когда я была еще девчонкой, что мне не стоит выставлять своё грязное бельё на показ. Надо держать свои эмоции при себе, и не позволять другим прочитать тебя. Твоё положение в жизни — это всё.

— Дай мне немного передохнуть, ба. Ты тоже чувствовала всю эту жуть, когда носила папу?

У нее в руках был полный стакан холодного чая. Она поднесла его к губам и слегка пригубила, прежде чем ответить:

— Наверное ещё хуже. Твой папа весил больше десяти фунтов, когда родился, и я думала, что он прикончит меня.

Мои глаза округлились.

— Прости, ты сказала десять фунтов? Как твой доктор допустил это?

— Он сказал, что твой папа был самым большим младенцем, которого он когда-либо видел. Но, честно говоря, я посчитала его выжившим из ума, когда он сказал мне, что я прекрасно продержусь еще неделю. Хотя, тогда не было такого оборудования. В любом случае, твой папа родился на следующий день, Хвала небесам.

Я закашлялась.

— Как твое влагалище уцелело после такого?

Она дернулась назад.

— Мейси Роузвуд — это была самая дурная вещь, которую ты когда-либо мне говорила.

Правда. Черт.

— Прости, бабушка, я просто не знала, что папа был таким большим. Кому-то придётся выбить его из меня, если этот маленький мужчинка так сильно наберет в весе перед родами. Я не переживу этого, — мои руки легли на живот.

— Будем надеяться, что нет, — произнёс Доджер, когда подошел ко мне.

Я знала, что мои слова не оскорбили её. Она всегда баловала меня, ведь я была её единственной внучкой.

— Ты нашел свою маму? — спросила я его.

— Да. Она пошла к столу с подарками, так что мы можем присоединиться к ней.

— Идеально.

— Миссис Роузвуд, могу ли я помочь проводить вас к вашему стулу? — Доджер был всегда таким джентльменом.

— Спасибо за предложение, но я могу справиться сама.

Он кивнул и поцеловал её в щеку.

— Дайте мне знать, если вам что-нибудь понадобиться.

— Хорошо, дорогой, — когда она проходила мимо нас, то шлёпнула Доджера по заднице.

Его глаза округлились, и я не смогла сдержать смех, который вырвался из моего горла.

— Божечки, некоторые вещи никогда не меняются.

— Ага, теперь я понял в кого ты такая, — саркастически произнёс он.

Я пожала плечами.

— Она хорошо меня воспитала. И я не виновата, что пожилая вздорная женщина подкрадывается, чтобы кое-что потрогать.

Вдвоём мы направились в переднюю часть банкетного зала. Люди, мимо которых мы проходили здоровались с нами, быстро поглаживая мой живот, как будто я — Будда, и конечно же давали советы о воспитании. Разве я не говорила, что точно не хочу, чтобы это происходило?

Я наконец-то заметила Донну, неустанно перебирающую подарки в соответствии с очерёдностью их открытия. Она была красиво одета в пару тёмных джинсов и черный пиджак с белой блузой под ним. Её каштановые волосы были заколоты наверх. Когда она подняла руку и увидела меня, то улыбнулась ослепительной улыбкой и подошла ко мне. В руке она держала что-то вроде большой брошки, украшенной лентами. На Юге есть такая традиция, которая берет корни из школьного выпускного. По всем особым случаям, таким как вечеринки в честь рождения детей или свадьбы, гости с гордостью носят брошь, называемую «мамой». И не путайте её с цветком.

— Боже мой, ты просто светишься сегодня.

Донна просто сияла. Я не знаю, что ещё могло бы сделать эту женщину счастливее, чем знание того, что её первый внук родится через два месяца.

Я попробовала соответствовать её настроению, но потерпела неудачу.

— Большое спасибо. Могу сказать, что я хорошо справилась, выполнив свою часть сделки и не сбежав с этой вечеринки.

Она засмеялась.

— Мейси, я знаю, что быть беременной не самое очаровательное чувство в мире. Если помнишь, я выносила четырёх мальчиков. Но я заверяю тебя, ты выглядишь очень симпатично. Так что прекращай об этом думать, садись и наслаждайся своей вечеринкой, — она занялась прикреплением броши к моей одежде, став идеальной устроительницей вечеринок. Я любила её как свою собственную мать. Я задалась вопросом, где сидела моя мама? Вероятно, там же где и моя бабушка. — Я буду здесь с тобой пока длится вся эта процессия, так что скажи мне, если что-то понадобиться. Хорошо?

Я кивнула.

— Ладно. И пока я не забыла… — я потянулась и обхватила её руки, — Спасибо. Место, оформление, всё… о таком я даже не могла мечтать.

Я заметила небольшие морщинки в уголках её глаз, когда она улыбнулась. Донна была ошеломляющей женщиной и выглядела намного моложе своего возраста. Но морщинки радости и счастья в уголках рта и около глаз выдавали ее настоящий возраст.

— В любое время, милая. А теперь, давай начинать, — она оглядела толпу. — Нужно позвать Киган, она позаботиться о подарках, после того, как ты их откроешь.

Я села в своё слишком королевское кресло. Вообще-то любой стул, на котором сидел каждый из гостей был бы идеальным для меня. Доджер подошел и сел рядом со мной на такое же. Я захихикала. Он вопросительно посмотрел на меня.

— Прости, но разве ты не ощущаешь себя по-королевски? Мне интересно: чувствовала ли себя королева Елизавета I также, сидя на чем-то подобном.

Он слегка отклонил голову назад, чтобы посмотреть на то, что я имела в виду.

— Ладно, это в мамином стиле. Она хочет, чтобы все смотрели на нас. И, кстати, королева Елизавета была известна как «Королева-девственница», так что ни ты, ни я не подходим на эту роль.

Я расхохоталась.

— Я не могу поверить, что этот день наконец-то наступил. Клянусь, это было таким же безумием, как и планирование моей свадьбы, — практически пропела Киган, когда подошла ко мне. Она нагнулась и поцеловала меня в щёку. — Что думаешь?

— Думаю, ты занимаешься не тем делом. Вечеринки в честь рождения детей должны стать твоим хобби. Ты и Донна должны открыть собственное дело по организации праздников.

Она закатила свои глаза. — Замолчи.

Я погладила её руку.

— Всё идеально, Киган. Спасибо, честно, это всё слишком…

Она встала прямо передо мной.

— Ничто не может быть слишком для моей лучшей подруги. Я хотела, чтобы этот день стал особенным. Это твой первый ребенок, и это — первый внук Донны. И, если кто и хотел всего этого, так это она. Позволь нам тебя побаловать.

Она посмотрела на меня своими голубыми глазками, строя щенячий взгляд, заставивший меня растаять.

— Сучка. Тебе повезло, что я люблю тебя, и мои гормоны превращают меня в плаксу и всякое подобное дерьмо. Тебе бы никогда не удалось провернуть это со мной, если бы я была нормальной.

Киган моргнула и дьявольски усмехнулась.

— Знаю.

Я засмеялась.

Хлопая в ладоши, она выкрикнула:

— Время пришло!

Я открыла первую пару коробок, которые были заполнены одеждой, кусачками для ногтей, и «грушами» для прочистки носа. Обилие голубого и зеленого, наполняющее каждый подарок, согревало моё сердце. Великодушие некоторых удивило меня, особенно с учетом того, что я не знала и большинства людей, присутствующих здесь. Одними из моих любимых подарков стали одеяла ручной работы, которые сделали незнакомые мне леди из церкви, куда ходила Донна. Распаковав примерно половину подарков, я открыла коробку, которая заставила меня засмеяться. Я держала коробку со вкладышами для груди и кремом для сосков.

— Здесь есть несколько бывалых мамаш, — произнесла я.

— Что, во имя всего святого, это такое? — спросил Доджер, нахмурив брови.

— Эм… Когда я начну кормить грудью, мои соски станут чувствительными, раздутыми и потрескавшимся, они будут кровоточить, и кто знает, что ещё. Крем поможет их заживлять. А вкладыши нужны для того, чтобы молоко не просачивалось в лифчик в период лактации.

— Это отвратительно, — вмешался Камден с переднего ряда. Его лицо было полно отвращения.

— Молчи там, на галерке, — отругала его Киган.

Доджер наклонился.

— Ты серьёзно?

Я улыбнулась.

— Серьезней не бывает. А, что?

Он побледнел.

— Ладно, я не знал, что, ух, хорошо… Я, эм, не знал, что эти вещи могут… ох… Иисус, не бери в голову.

Донна хлопнула его по груди.

— Иметь детей не означает одну сплошную радость, солнечный свет и розы, как показывают по телевизору. Просто подожди и увидишь, как ваш малыш будет срыгивать и писать на вас, в то время, пока вы его будете переодевать.

Доджер покачал головой.

— Да, я знаю это, мама. Но эта гадость… — он указал на крем, как будто тот нападал на него, — Это то, о чём я определенно не знал.

— Может тебе стоит его втереть немного в соски Доджера, чтобы у него началась лактация, — выкрикнул Камден, давясь от настолько громкого смеха, что несколько пожилых леди вздрогнули.

Киган подошла к нему.

— Не мог бы ты помолчать. Ни у кого не начинается лактация от того, что им втирали крем или что-то другое в соски, а теперь завязывай.

Он притянул ее к себе для быстрого поцелуя, от которого могу сказать вам, у неё подогнулись колени. Она прикусила свою губу, пытаясь не улыбаться.

— Трусишка, — прошептала она, прежде чем отвернуться, чтобы встать рядом со мной.

— Теперь мы можем вернуться к подаркам? — спросила Донна у Камдена.

Он махнул рукой, будто говоря «продолжайте». Он был доволен собой. Из-за этого меня начало распирать от смеха, и, скажу я вам, пока что, это было самой интересной частью вечеринки. Видите, приглашение парней было не такой уж и плохой идеей.

Остальную часть подарков я открыла с помощью Доджера. Несколько вещей повторились, и их нужно будет обменять в магазине, но в целом, я ощущала себя слишком удачливой. Возможно, даже мне не придется докупать много вещей для малыша, когда он родится, возможно, только подгузники, когда он подрастёт. Люди безусловно любили малышей.

— Окей, большое спасибо вам всем за такие потрясающие и красивые вещи для моего внука. Знаю, Мейси и Доджер взволнованы и счастливы как никогда. Думаю, нам стоит уже разрезать торт, а затем мы поиграем в игры. Это касается и мужчин, — объявила Донна.

Когда торт был разрезан, я получила первый кусок. Торт был именно таким, какой я и просила — просто пальчики оближешь. Но на столе у стены, все еще оставались горы различной вкуснятины.

— Хорошо, а теперь пусть Доджер, Пол, Камден и все остальные мужчины, выйдут сюда, а я объясню правила, — Киган немного подождала, пока Бруксы и ещё один мужчина не вышли из-за стола. — Итак, вам предстоит приготовить вашу собственную версию детской еды. Здесь лежат ингредиенты, вы можете смешивать все, что хотите, чтобы получить что-нибудь вкусное. Когда вы закончите, Мейси будет судить и выберет победителя. У вас есть две минуты, чтобы приготовить что-нибудь аппетитное для малыша.

Киган выдала четыре передника, и парни зашарили по столешнице в поисках нужных им продуктов. Они разговорили между собой, дразнясь и обсуждая как именно они собираются победить. Донна встала перед ними и засекла две минуты.

— Начали! — крикнула она.

Доджер схватил пакет с доритос, фасолью, сальсой и халапеньо. Руками он размял чипсы, прежде чем засунуть всё в блендер. Камден нарезал кубиками говяжью отбивную, BBQ соус, хрустящий жаренный картофель и горчицу, а затем соединил все вместе. Я пропустила, что накидал Пол в свой блендер, но, что бы это ни было — оно было ярко зелёного цвета. Другой джентльмен использовал ванильное мороженное, чашку кофе, шоколадный сироп, мармеладных мишек и карамельную крошку. Женщины, которые увидели, что они смешивали, разразились смехом, громко вопя:

— Кто же будет кормить этим младенца?

Я вынуждена была согласиться. Но, справедливости ради, на столе и не было продуктов для маленького ребенка. Ведь все это было больше для забавы. Блендеры взревели, приходя в движение. Когда мужчины закончили, то разлили смеси по кружкам и поставили их на стол. Время вышло, и мне был представлен каждый шедевр.

— Кружка номер один, — произнесла Киган и протянула мне напиток Доджера.

Тьфу, могу ли я заткнуть свой нос? Не то, чтобы это отвратительно пахло, но цвет был просто мерзкий. Я слегка откинула голову назад, чтобы сделать самый крошечный глоток, на который только была способна. Хм, мексиканское. Иисус Христос, мой рот опалило огнём.

— Сколько халапеньо ты положил? — спросила я Джоджера, выпивая стакан воды.

— Не знаю, — пожал он плечами.

Я опустила кружку вниз и двинулась дальше, взяв кружку Камдена. Я даже не захотела это пробовать. Хрустящий картофель, смешанный со стейком — это больше чем я могла вынести. Я приложила кружку ко рту и притворилась, что сделала глоток. Скорчив гримасу, произнесла свой вердикт:

— Это ужасно.

Камден выпятил грудь.

— Эй, здесь всё для стальных яиц. Я пытаюсь сделать своего племянника здоровяком.

Я закатила глаза.

— Ага, не забывай, что твоя жена — моя лучшая подруга. Ты плакал на живом концерте Селин Дион, ЗДОРОВЯК.

Он внезапно умолк и посмотрел на Киган. Она улыбнулась ему, будто это помогло бы ей спастись. Я двинулась дальше, взяв кружку Пола. Она пахла как свежескошенная трава и апельсины. Он использовал капусту, кусочки апельсина, дольки яблока, ванильное мороженое и шпинат. Честно говоря, его напиток не был так ужасен, но по ощущениям напоминал протеиновый коктейль, а не детскую еду. Когда я добралась до последнего мужчины, то была более чем счастлива, выпить его смесь. По вкусу она напоминала конфету или что-то очень похожее, теперь я буду смешивать всё это в кафе-мороженном.

— У нас ест победитель! Вполне съедобно… — засмеялась я, хватая парня за руку.

Мужчины семьи Брукс, надувшись, усмехнулись.

— Дай мне знать, когда тебе понадобится настоящий победитель, — заявил Камден.

— Детка, ты же любишь мексиканскую еду. Почему ты не выбрала меня? — заскулил Доджер.

— Мой, по крайней мере, был полезным, — проворчал Пол.

Их неумение проигрывать заставило меня рассмеяться ещё сильнее.

— Доджер, скажи: ты видел, чтобы я съела хоть кусочек чего-нибудь мексиканского с тех пор как забеременела? Не-а! А сейчас, мы можем начинать собирать подарки и загружать их в машины. Я готова отдохнуть.

Вечеринка заканчивалась, и понадобилось не так много времени, чтобы парни отбросили свой статус проигравших и начали убираться. Я стояла около двери, пока гости уходили с мешочками леденцов в руках, все они улыбались и желали мне удачи. Когда последний человек уехал, а машины были под завязку заполнены, Камден и Киган сказали, что встретят нас у дома и начнут разгружаться. Я подарила Донне самое крепкое объятие, и сказала, что отправлю ей очень скоро благодарственный подарок. Когда Доджер и я залезли в автомобиль, я посмотрела на него:

— Все прошло очень хорошо.

Он сжал мою руку.

— Так и было.

— Кто сказал, что мужчины не должны присутствовать на вечеринках по случаю рождения детей, и не стоит даже пытаться играть с ними в игры. Это же классика.

Он засмеялся.

— Я по-прежнему считаю, что тебе следовало выбрать меня.

— Ужас, — я выпустила его руку и почесала кожу под его волосами на затылке. — Как на счет компенсации.

— Мейс, я веду машину, прекрати это.

Я взглянула вниз. Определённо он становился твёрдым. Мне нравилось то, что я могла сделать с ним.

— Лучше смотрите на дорогу, мистер Брукс, — усмехнулась я.

Его рот сжался в линию.

— Когда мы приедем домой, ты заплатишь за это.

— С нетерпением жду, — он посмотрел на меня, и я подмигнула. — После того, как вздремну.

— Конечно. — Он взял мою руку и поцеловал костяшки пальцев.

Остальную часть пути мы провели молча. И я почти уверена, что проспала все это время.

Глава 13

Я проснулась ни свет, ни заря. Полный мочевой пузырь служил мне постоянным напоминанием, что скоро у меня появится малыш. Этой ночью мне пришлось вставать, по крайней мере, три раза просто чтобы усесться и выпустить крошечную струйку. Это что за движуха? К счастью, каждый раз, когда я вставала ночью, Доджер едва шевелился. Я могла бы донимать его, что ему следовало бы просыпаться столько же раз, сколько и мне, но, если честно, я чувствовала себя засранкой, если он просыпался из-за меня. Мы оба нуждались в отдыхе.

Солнце уже ярко сияло, когда я завтракала, сидя за маленьким столом, в укромном уголке, и потягивала кофе без кофеина. Мне не нравился отказ от кофеина. Но я знала, что так лучше для ребенка, и поступала так по советам Донны и моей матери. Они думали, что он может навредить ребёнку. Честно говоря, та единственная кружка, которую я обычно выпивала каждое утро никак не смогла бы ему навредить. Но так они были спокойны за нас, и не доставали меня. Поскольку моя голова и так была занята составлением в уме контрольного списка дел, которые необходимо было сделать до рождения ребенка.

Вроде этого постоянного назойливого желания чистоты…

На прошлой неделе я отмыла каждый чертов дюйм этого дома, как будто он был самым отвратительным местом, в котором я когда-либо находилась. Доджер и я не в коем случае не были грязнулями. Обычно мы старались делить обязанности по уборке. Но чем дальше — тем было хуже, честное слово, мой орлиный глаз видел каждую частичку пыли, каждое пятнышко грязи, и каждую переставленную вещь. Ковыляв в развалочку, я отчистила и отмыла каждое замеченное пятнышко в доме сверху донизу. Доджер думал, что это — сумасшествие, но я думаю, что это — типично материнские заморочки. Я просто хотела, чтобы дом стал идеальным для малыша. Я бы хотела, приходя домой, сидеть и расслабляться, наслаждаясь нашим малышом внутри меня. Но привет «фаза витья гнезда»!

Итак, пока я сидела и потягивала кофе, то продолжала осматривать стену, идущую через всю кухню. Я пялилась на эту странную стену каждое утро в течение последних двух недель. Я не имела ни малейшего понятия почему, а затем меня осенило. Ощущая разлившееся по телу тепло от кофе, я встала и направилась к стене. Изучив её сверху донизу, я решила, что именно нужно сделать. Вернувшись в свою комнату, я быстро переоделась в изношенную старую рубашку Доджера и леггинсы для йоги, которые удобно сидели на моем животе. Я заперла двери, и, прыгнув в машину, отправилась за покупками.

Когда я зашла в хозяйственный магазин, меня охватили запахи свежей древесины и пластмассы. Лишь несколько раз я была в подобных магазинах. Один раз, когда мой папа должен был получить запасной ключ от дома, и я поехала с ним, но это было очень давно, когда я была еще ребёнком. И второй — когда училась в средней школе и перепутала хозяйственный магазин с продуктовым. И, вот она я, словно выброшенная на берег рыба. Прочесав взглядом вывески и полки магазина, я увидела указатели с названием рядов: садоводство, краска, ящики, инструменты и т. д.

Бинго.

Я не очень понимала, что собиралась делать, но это были мелочи. Я знала, как все это происходило, потому что видела несколько шоу на HGTV. Я направилась в проход с надписью «Инструменты» и начала свои поиски. Сделав всего несколько шагов вдоль полок, я увидела то, что искала — кувалду. Я была абсолютно уверена в том, что это именно тот инструмент, который поможет снести стену, сводящую меня с ума.

— Могу я вам помочь, мэм?

Я крутанулась на месте, оказавшись лицом к лицу с человеком, который напомнил мне моего деда. Он был ниже меня с абсолютными белыми седыми волосами, в очках с толстыми линзами и в подтяжках. Единственное, что говорило о нем как о работнике этого магазина — бейдж с его именем. Его звали Эд. И выглядел он, скажу я вам, как абсолютный Эд.

— Да, сэр. Я собираюсь купить эту кувалду, чтобы снести стену в своем доме.

Он посмотрел на меня и увидел, что я была очень серьёзно настроена, затем он посмотрел на мой выдающийся живот.

— Кувалда — это всего лишь начало. Вы собираетесь построить новую стену, или это будет открытое пространство?

Я подумала об этом.

— Определенно, открытое пространство… Я думаю.

— Убрать целиком всю стену — довольно трудоемкая работа. У вас есть кто-нибудь, кто сможет вам с этим помочь? Я очень сомневаюсь, что беременной леди стоит размахивать таким тяжёлым молотком.

Я не хотела прибегать к помощи Доджера с этим стратегически важным делом, поэтому настало время лжи.

— О, да. Мой парень будет моим надёжным помощником.

Но моя жалкая попытка сладко улыбнуться пожилому мужчине не удалась.

— Это хорошо. У вас уже есть кусачки, защитные очки, гипсокартон, чтобы подкорректировать разрушенные части?

— Тааак. Ладно. Пока я просто решила, что нужно начать с самой стены. И не заглядывала так далеко, чтобы выяснить, что мне понадобится что-то ещё, кроме как снести её.

На лице Эда отразилось замешательство.

— Да, мэм. Хорошо, как насчёт того, что мы возьмём эти защитные очки, и несколько листов, чтобы накрыть пол от повреждений.

Я активно закивала, как будто это была лучшая идея в мире.

— Отличная мысль. Определенно не хотелось бы повредить мой красивый деревянный пол. Я абсолютно уверена, что мой парень убьёт меня, если я пробью дыру и в нём тоже.

По-прежнему ничего. Возможно, сейчас мой юмор был забавен только для меня. Эмм, ладно, настало время уходить. Я потянулась, обхватила ручку кувалды и подняла её.

Вот дерьмо, эта чертова фигня тяжелее, чем я ожидала. Мне следовало взять тележку. Было интересно, вызовет ли у окружающих недоумение, если я потащу её по проходу, словно пещерный человек. Лучше не пробовать. Используя обе руки, я подняла инструмент и направилась к кассе. Эд встретил меня там, вручив две пары защитных очков.

— Спасибо.

— Не стоит! Я могу посоветовать вам человека, кто сможет помочь с этой кувалдой. Уверен, вы будете корить себя, если поранитесь…

Я отдала честь.

— Я учту это, сэр.

Он слегка покачал головой, прежде чем вернуться в торговый зал. У этого мистера, конечно, были хорошие намеренья, но я не собиралась позволить его наставлениям снизить мой боевой дух. Я была возбуждена. Снос стены полностью откроет пространство, и комната будет казаться больше. Малыш нуждался в бо́льшем. Мне необходимо было бо́льшее. Я понятия не имела, нуждался ли в этом Доджер, но конечно же, он ничего не решал. Интересно, насколько он будет взбешен, когда вернется сегодня домой и увидит беспорядок.

Оплатив покупки, я поехала обратно домой, раздумывая о кусачках и гипсокартоне. Ведь и правда, я совсем не подумала о том, что в стене могут быть электрические провода, которые я могу повредить. Хотя Доджер ведь сможет их починить? Я была почти уверена, что мне удастся снести бо́льшую часть стены, прежде чем он вернётся домой.

Разгрузив багажник, я разложила в гостиной всё, что купила, затем передвинула своё любимое кресло к противоположной стене, рядом со входной дверью и перенесла большой торшер на кухню. Костяшками постучала по стене, пытаясь понять разницу между пустотами, заполненными местами в стене и местами, где есть арматура. Бог знает, что произойдёт, если я ошибусь и ударю не там, где надо.

Потребовался целый час, чтобы приготовить место: я закрыла полы простынями, отметила точку куда лучше ударить, а затем отошла и оценивающе присмотрелась. Нацепив очки, я врубила музыку. «Медленная поездка» Fight заревела из динамиков.

Я закинула кувалду на плечо, качнув бёдрами в ритм. Я ощущала себя женской версией Тора. Беременный живот и всё такое. Я буду крутой, я скоро стану мамочкой, и я собираюсь сделать это дерьмо. Итак, давайте приступим. Я обхватила кувалду обеими руками, опуская ее параллельно талии, замахнулась и начала по инерции двигать ею вперёд, когда услышала хлопок входной двери позади себя.

— Какого хрена! — заорал Доджер, перекрикивая музыку.

Я повернулась, опустив кувалду, которая ударилась о стену с громким треском. Я вздрогнула.

— Ты совсем потеряла разум? Ты что делаешь?

Ох дерьмо, он взбесился. Я подняла защитные очки на макушку, мягко опустила тяжелый инструмент на пол, прислоняя его к стене, в которой уже появилась трещина, а кусочки гипсокартона валялись на расстеленных простынях.

— Привет, малыш, ты сегодня рано, — я наблюдала за ним, пока он выключал музыку. — Но я не ждала тебя дома ещё как минимум несколько часов.

Я подарила Доджеру тревожную улыбку. Это будет болезненно. Я почти уверена, что слышала, как заскрипели его зубы. Он бросил свою сумку, не отводя своих проникновенных голубых глаза от меня. Его пальцы шевелились у бедер, как в вестерне, словно он собирался вытащить револьвер и выстрелить.

— Я спрошу тебя снова. Что ты, по-твоему, делаешь?

Закатывая глаза и пытаясь сказать, что это не такое уж и большое дело, я произнесла:

— Ладно… Сегодня утром я не могла перестать думать о том, что это место станет гораздо лучше, если сделать его более открытым. Тогда гостиная будет плавно переходить в кухню, вместо того, чтобы быть отделенной от нее. И я решила отправиться в хозяйственный магазин, чтобы купить некоторые инструменты. Я собиралась всё закончить до того, как ты вернешься домой, — я попробовала улыбнуться, но уверена, что это выглядело неуклюже. — Почему ты дома? Всё в порядке?

Отвлекай его до посинения, Мейси.

— Мой последний пациент сегодня утром отменил прием, и я решил освободить своё расписание на вечер, чтобы провести его с тобой. Очевидно, это было правильным решением.

— О Боже, ты хотел провести время со мной?

Продолжай его отвлекать.

— Мейси, я знаю, что ты хочешь сделать — это не сработает. Так что, пожалуйста, объясни мне, что моя беременная, на девятом месяце девушка делает? Почему она пытается продолбить дыру в нашей стене совершенно одна? Я должен знать о таких вещах, детка.

— Значит, если я беременна, то ничего не могу делать?

Он зарычал.

— Хватит! Ты размахиваешь тяжелой грёбанной кувалдой, которая скорей всего доведёт тебя до родов.

— Не-а, — я отмахнулась от него.

Он сделал несколько шагов ко мне, я отступила.

— Ты специально сделала это, пока меня не было дома. Ты знала, что я скажу «нет», не так ли?

— Ох, Доджер, не обманывай себя. Мне не нужно твоё разрешение, чтобы снести стену, и я не нуждаюсь в твоей помощи. Я сделаю это, независимо от того, будешь ты дома или на работе, — ладно, возможно, нет. И, формально, он был прав. Но когда ты — «женщина на задании», ты дерешься до конца.

— Я очень сильно в этом сомневаюсь.

— Хорошо. Я, так или иначе, собираюсь родить этого ребенка. Так какая разница, начнётся это сейчас, с кувалдой в руках, или позднее?

— Это просто ненормально.

Я сузила глаза. Пока рос мой живот, я начала страдать бессонницей и чрезмерным чувством голода, а также желанием все время пи́сать, мой рассудок просто шагнул в окно, отправившись в полет без меня. Это уже слишком: когда тебе говорят, что ты не можешь что-то делать, только потому, что ты беременная — это дико раздражает. Если бы я не чувствовала себя ходячим инкубатором, то вся эта ситуация не вызвала бы во мне такую бурю эмоций. Я понимала Доджера, так как сама изо дня в день нянчилась с такими же сумасшедшими беременными, как я сейчас, и понимала, что мой поступок был глупым. И, вероятно, я бы могла пропустить мимо ушей его осуждение, если бы сейчас мы не были одни. К тому же, я достигла той стадии, когда чувствовать себя худенькой девочкой, запертой в этом чужеродном теле стало простоневыносимо.

— Ты называл меня сумасшедшей?

Он наклонил свою голову:

— Это не то, что я сказал.

— Но имел в виду.

— Серьезно, Мейси, если ты хотела снести стену, всё что тебе требовалось сделать — просто попросить.

Я почти заревела на него:

— Попросить сделать что-то в моём собственном доме? Не-а!

Он подошел ко мне и взял за руку, останавливая меня.

— Нет, я говорю о том, что я буду тем, кто выполняет всю тяжелую работу. Я не говорил, что ты должна спрашивать можешь ли ты это делать или нет.

Достаточно. Я положила руки на ручку кувалды.

— Мейси, даже не думай об этом, — предупредил он.

Я посмотрела на него и приподняла бровь.

— Смотрите, мистер Брукс.

Насколько быстро мне удалось оторвать от пола эту тяжелую бандуру, настолько же быстро ее вырвали из моих рук, затем подняли меня вверх и понесли в нашу ванную. Доджер включил воду, чтобы наполнить ванну и посадил меня на столешницу.

— Что ты делаешь?

— Мы принимаем ванну, — сухо ответил он.

Я уставилась на него. И кто сейчас безумен?

— Я не буду сейчас принимать ванну.

— Нет, мы будем.

Я с вызовом скрестила руки на груди.

— Доджер, ты не можешь хватать меня и нести туда, куда тебе заблагорассудится в этом Богом покинутом доме, когда я нахожусь в процессе демонтажа стены. И я не буду принимать эту проклятую ванну.

Он снял свою рубашку и бросил в корзину. Рот наполнился слюной. Мои жалкие попытки упрямства затухали: я не была слепой. Его рельефный пресс, дорожка волос, что вела от пупка к паху — этого хватило, чтобы заткнуть меня. Он ухмыльнулся. Я продолжила глазеть. Расстегивая кнопки своих джинсов, он наблюдал за мной очень внимательно. Мой мужчина действительно был красив, и он использовал это в своих интересах. Доджер подошел ко мне и схватил за запястья. Поднимая их вверх, он ухватился за подол моей футболки, стянув её через мою голову, и бросил к своей. Я была одета в повидавший многое лифчик. Но я не собиралась тратить деньги на новое белье, соответствующее шарам, которые появились вместо моей обычной груди. Вырос не только мой живот.

— С пеной или без? — спросил он.

Я закрыла рот и покачала головой. Он ухмыльнулся:

— Всегда такая упрямая.

— Я просто не люблю, когда мне говорят «нет».

— Залезай в ванну, Мейс.

— А также я не люблю, когда мне указывают, что делать, — дерзко ответила я ему.

Он громко выдохнул через нос. Я расстраивала его.

— Мейси, Богом клянусь, если ты не залезешь в эту грёбаную ванну, я брошу твою беременную задницу прямо туда.

— Это прозвучало несколько агрессивно, ты так не думаешь? И вот это точно может вызвать роды, — я пыталась передразнить его.

Он оперся кулаками о столешницу с обеих сторон от меня, припечатывая меня своим взглядом к месту.

— Женщина, послушай меня. Я вернулся домой, где обнаружил свою беременную девушку, размахивающую охренительно тяжелым молотом. А ещё прибавь к этому старика, пердящего мне в лицо, пока я пытался вправить ему бедро. Камден выпил все сливки, которые я люблю добавлять в кофе, и не сказал мне об этом, так что, я не выпил ни одной кружки за сегодня. А теперь мне приходится иметь дело с большой занозой в заднице, которую я пытаюсь затащить в ванну. Можно с уверенностью сказать, что у меня был не самый классный день. Так что, пожалуйста, сделай мне одолжение и полезай в ванну, чтобы я мог немного расслабиться.

Я прикусила губу.

— Кто-то пёрнул тебе в лицо?

— Ты собираешь смеяться?

— Нет.

Он выдавил улыбку:

— Я знаю, что собираешься.

Я фыркнула:

— Он, хотя бы, извинился?

Доджер немного расслабился и поцеловал меня в нос.

— Он стар. Думаю, он даже не понял, что произошло.

— Это ужасно. Но кто же знал, что такая опасность будет подстерегать тебя в твоей профессии.

Он взял меня за руку и повел к ванне, где снял свои джинсы. Когда я позволила упасть на пол своим штанам, то опустила в воду пальчик ноги. Он сделал её горячей. Пока я залезала в нашу огромную джакузи, то слегка разозлилась из-за того, что мой выросший живот больше полностью не помещался под воду. Я нахмурилась. Доджер сел напротив меня и положил свою руку на мой голый живот.

— Так будет не всегда.

— Ты… ты, что, читаешь мои мысли?

Уголок его рта слегка приподнялся.

— Нет, просто слышал, как на днях ты разговаривала об этом с Киган. Для справки — живот быстро превратился в одно из моих любимых мест на твоем теле.

— Неправда. Это наглая ложь, но я позволю тебе и дальше говорить мне такие вещи.

— Иди сюда.

Я переместилась на его сторону, вода булькала вокруг. Я, уже не могла двигаться также легко, как раньше. Он помог мне, расставив ноги, чтобы я села между ними, и дал мне свою руку, чтобы помочь подтянуться в нужном направлении. Я откинулась на его грудь, оборачивая руки вокруг его бедер под водой, и большими пальцами потирала его кожу.

— Удобно? — спросил Доджер.

— Ммм, — я вздохнула и закрыла глаза, позволяя телу расслабиться.

Он поцеловал моё плечо и положил руки на мой живот.

— Кажется, мне нужно будет починить то недоразумение в стене.

— Я не хочу больше видеть эту стену.

— Я не это имел ввиду. Завтра попрошу папу приехать и помочь мне убрать остальную её часть. Просто нужно убедиться, что внутри нет проводов под напряжением, перед тем как снести её.

— Мхм, хорошо, — я начала засыпать.

Какое-то время мы наслаждались тишиной. Вода стала прохладней, и он отвернул пробку, чтобы спустить остывшую воду. По телу пробежали мурашки от прохлады, но мне было всё равно. Сейчас мне было удобно как никогда, больше чем за все последние недели. Так было, пока он не перекинул мои волосы на одно плечо, открывая шею, а его губы не начали проводить дорожку поцелуев до моей мочки.

— Что ты делаешь? — спокойно спросила я.

Он не ответил. Зубы царапнули чувствительную кожу и, несмотря на новую тёплую воду, я вновь вся покрылась мурашками. Почему он дразнит меня, если не собирается дальше продолжать? Или, возможно, собирается?

— Время пришло, Мейс, — прошептал он.

— Для чего? — я наклонила голову, открывая ему лучший доступ.

— Больше никаких хождений по дому в крошечном нижнем белье, которым ты дразнишь меня. Больше никаких засыпаний с твоей рукой на моей заднице в надежде, что я сдамся. Больше никаких раздеваний и переодеваний передо мной, пока ты прикусываешь губу, надеясь, что я сломаюсь. Я знаю, что ты — моя. Ты умоляешь без слов. И, если ты думаешь, что непривлекательно выглядишь сейчас, то я, напротив, считаю, что никогда не видел никого более красивого.

Его слова поразили меня прямо туда, где я в них нуждалась. Руки Доджера оставляли огненный след на мне, когда достигли низа моего живота, а его палец описывал круги вокруг моего клитора. Он прикоснулся к каждой части, кроме чувствительных нервных окончаний, которые отчаянно хотели вcпыхнуть от его прикосновения. Даже несмотря на воду, я могла почувствовать насколько влажной он сделал меня.

Когда его указательный палец слегка ударил по маленькому кусочку плоти, моё тело затряслось. Я застонала, и пальчики ног подогнулись. Он сделал так ещё дважды. И опять. Я не имела понятия, как он планировал заниматься сексом со мной в этой ванной, но нам лучше это выяснить, или я повернусь и возьму дело в свои руки.

Свободная рука Доджера поднялась вверх и обхватила мою грудь — сжала и отпустила. Он ущипнул мой сосок, заставляя его затвердеть. Закручивающаяся пружина желания прокатилась через моё тело. Я толкнулась слегка назад, чувствуя его твердый член между нами. Он почувствовал, что я сделала и быстро остановился.

— Ты мне нужен, — произнесла я.

— Хорошо, — он пробежался своим языком вверх по моей шее. — Давай я расскажу, чего жду от тебя. Я хочу, чтобы ты встала, и наклонилась над ванной, опершись о стену, и поставила одну ногу на край ванны. Думаешь, тебе будет удобно сделать это?

— Мммм, — он щёлкнул по моему клитору ещё несколько раз. Я похолодела. Мне было необходимо, чтобы он продолжал это делать. Если я кончу так от его прикосновений, то чувствительность моего тела от его дальнейших действий только усилится. Он знал, чего я хотела и решил дать мне это. Он так нежно двигал пальцами вперёд-назад по нервным окончаниям, подводя меня к той точке, к которой в конечном итоге я хотела прийти. Я была на грани первого оргазма, когда он сжал так сильно мой сосок, что я вскрикнула, и оргазм настиг меня. Доджер не переставал потирать мой клитор. Он вынуждал меня почувствовать повторные мучительно приятные спазмы. Мои ноги задрожали, дыхание участилось, и мне было необходимо время, чтобы прийти в себя.

— Нужна помощь, чтобы подняться? — спросил он.

— Возможно небольшой толчок, — подразнила я.

Он положил руки на мою спину, и я использовала края ванны, чтобы поднять своё тело на все еще трясущихся ногах. Я обернулась, чтобы посмотреть на него, когда он вставал сзади меня. Вода стекала вниз по его обнаженному телу, его член стоял твердый и великолепный. Я желала его: хотела развернуться и целовать каждый дюйм его тела, но у меня не было сил или нужной свободы движений, чтобы сделать это прямо сейчас. Я решила отложить свой план до тех пор, пока не рожу.

Вставая в позицию, которую он потребовал от меня, я знала, что моя киска была полностью открыта для его взгляда, когда я нагнулась вперёд, придерживаясь за стену.

— Ты такая красивая, — простонал он, когда погладил себя.

— Я могу сделать это для тебя.

Я пошевелила своими бедрами и толкнула попку дальше, зная, что он увидел блестящую влажность от того моего оргазма.

— Нет. Прикасаться к себе, видя, как ты ждёшь меня, как сейчас… Это в точности, как я мечтал.

Его большая рука скользнула вверх-вниз по члену. Доджер потёр свою длину, его рука слегка сжалась, когда он коснулся головки. Я хотела сделать это чем-то бо́льшим для него, так что я опустила руку между бедрами и прикоснулась к себе. Я стала двигать пальчиком между складочками. Я была скользкой и горячей, толкая палец внутрь себя так, что мои ноги дрожали.

— Мейси, — предупредил он. — Прекрати прикасаться к себе, или я не сдержусь.

— Не могу, — я закрыла глаза и подвигала бёдрами, чтобы помочь себе найти точку, к которой мне необходимо было прикоснуться.

Он потирал себя сильнее и быстрее, его веки трепетали, и я знала, что он близко.

— Я хочу тебя внутри сейчас, Доджер.

Он даже не колебался: крепко схватил меня за бока, и я откинулась назад в его объятьях. Когда головка члена проскользнула внутрь, он зашипел.

— Боже, как туго, — его голова опустилась мне на плечо.

Сначала он пытался двигаться медленно, давая мне время привыкнуть к его размеру. Прошло так много времени с тех пор, как внутри меня был член. Решимость Доджера сломалась приблизительно на половине пути внутрь меня. Он так сильно ворвался в меня, что это было восхитительно болезненно. Мне пришлось резко опереться руками о стену, чтобы я смогла удержаться на месте. Он вошел глубоко в меня, и я почувствовала, что он пытается себя сдерживать.

— Ты в порядке? Не слишком грубо?

Он, что шутит?

— Я беременная, а не калека. Трахни меня, Доджер, — зарычала я на него.

Мне не пришлось повторять дважды. Я оглянулась и посмотрела в зеркало, видя свою влажность на его члене, каждый раз, когда он выходил. Доджер выходил, оставляя во мне лишь головку, а потом толкался обратно. Он делал это снова и снова. Я привыкла к его размеру, и могла ощущать, как он увеличивался внутри меня. Когда он отпустил мои бёдра и схватил меня за грудь, сжимая соски, я перешла за грань. Оргазм обрушился на меня внезапно, и я закричала. Доджер обнял меня, поддерживая и постанывая. Он кончил так сильно, что я почувствовала, как его ноги задрожали. Его тело было липким от воды и пота, и он задыхался, прижавшись лбом к моей спине. Его член подергивался от лёгких мини оргазмов, пока он кончал. Сперма стекала вниз по внутренней стороне моего бедра, что превращало это в самый великолепный момент.

— Черт, Мейси. Мне нужно было это.

Я засмеялась, сжимая киской его член. Он застонал.

— Хорошо, но не тяни так долго в следующий раз.

Он слегка шлепнул меня по заднице.

— Давай поменяем воду и помоемся, а затем отправимся в кровать.

— Ммм, звучит идеально.

Он вышел из меня и помог сесть обратно. Как только вода снова набралась, Доджер с любовью омыл мочалкой каждый дюйм моего тела. Я чувствовала себя очень счастливой. Даже несмотря на то, что Доджер не позволил мне поработать кувалдой. Возможно, когда малыш родится, я смогу найти другую стену, чтобы снести ее. Это оказалось намного веселее, чем я предполагала.

Глава 14

Выходные заканчивались. Я проснулась одна, в пустой кровати, не имея ни малейшего понятия, где Доджер. Несмотря на то, что я только проснулась, мой живот уже заурчал от голода, почувствовав запах бекона, исходящий из кухни. Ммм… должно быть, мой мужчина встал пораньше и готовит мне завтрак. Поднявшись с кровати, я натянула халат, тапочки и поплелась на кухню, где увидела контейнер с едой, рядом с ним лежала записка, а рядом с кофеваркой уже стояла кружка горячего кофе.

Записка гласила:

«Привет, Красавица!

Я отлучился на пробежку, перед этим заехал в твое любимое кафе и взял тебе блинчики и бекон. Твои любимые. Выпей чашечку кофе и отдохни. Позже мы сможем поехать в магазин за детскими покупками.

Люблю тебя.

Самый красивый мужчина в мире».

Его подпись заставила меня усмехнуться. Самовлюбленный засранец. Я облокотилась на столешницу и глубоко вздохнула. Я не чувствовала запаха блинчиков, но аромат бекона заставил мой рот истекать слюнками. После того, как налила кофе и добавила сливки, я схватила вилку и сироп, сев на свое обычное место за столом. Первый же кусочек хрустящего соленого бекона заставил меня прикрыть глаза и застонать от удовольствия. Боже, это было, то что надо. Расправляясь с завтраком, я смотрела на созданную мной дыру в стене, и это заставило меня улыбаться. Я была рада, что эта стена скоро исчезнет, и дома станет больше места. Скорее всего, все в этой ситуации с кувалдой и стеной выглядело нелепо, в основном, из-за того, как я решила добиться своего, но в конце концов, я находилась в абсолютной уверенности, что результат того стоил.

Дом действительно преображался. После вечеринки в честь рождения малыша, я собрала все вещи в детской. Это было единственное место, которое еще не было закончено. Я не могла дождаться, когда принесу нашего маленького мальчика, и он станет частью нашей семьи. Доджер сказал, что мы сегодня поедем в магазин, чтобы закончить с последними приготовлениями и докупить то, чего не хватало: всякие мелочи, такие как соска, несколько бутылочек, система дополнительного вскармливания. И ещё я хотела простую, но хорошую аптечку. Никогда не знаешь, что тебе понадобится.

Я услышала, как хлопнула входная дверь. Вошел, задыхающийся и вспотевший Доджер, направившись прямо к раковине. Он схватил стакан из шкафчика, наполнив его до краёв, и громко выдохнул.

— Ух, это был зверский забег.

Я улыбнулась ему.

— Как прошло?

— Утром все также холодно, дует колючий ветер.

— Поняла.

Он подмигнул мне и подошел, чтобы поцеловать в лоб.

— Прости, я бы обнял тебя, но я потный, и мне нужно в душ. Как завтрак?

— Он был прекрасен. Спасибо.

Он вновь наполнил стакан водой, и сварил для себя чашечку кофе.

— Ты оставила для меня бекон?

— Ты издеваешься? Бекон уже переваривается, я поделилась им с твоим сыном.

Он знал, что я съем всё.

— Ладно, моему сыну бекон нужнее, чем моей заднице.

— Эй, — возразила я, когда он оказался около стола, чтобы убрать мои тарелки в раковину. При этом я погладила его по заднице. — Не говори плохо об этой заднице. Так уж случилось, что я люблю её.

Он засмеялся.

— Я сейчас вернусь. Мне надо в душ.

Когда он вышел, я вытерла стол и закончила готовить ему кофе. Я обожала нашу утреннюю домашнюю рутину. Мы двигались вокруг друг друга, словно в хорошо отрепетированном танце. Когда я уже собиралась выйти из кухни и оправиться в спальню, чтобы расчесать волосы, почистить зубы и одеться, зазвонил сотовый Доджера — он оставил его на столешнице.

Я никогда не была той девушкой, которая роется в вещах парня или отслеживает его телефон. Я просто предполагала, что парни всегда честны со мной, а если не были, то все знают, что правда рано или поздно вылезет наружу. Доджер не давал мне никаких причин не доверять ему. Но что-то дёрнуло меня подойти к столу, на котором лежал издающий звуки аппарат. Телефон перестал звонить, и я замерла на полпути, внутренне сражаясь сама с собой: стоит проявить любопытство или отпустить эту ситуацию. Но уже через пару секунд телефон вновь начал звонить. Это заставило меня забеспокоиться: вдруг что-то случилось с его матерью или отцом. Я подошла, подняла телефон и уставилась на экран. Однако, звонившим оказались вовсе не родители Доджера. Мой живот сделал кульбит.

Это была Дана.

Я стояла в полном шоке и впервые в жизни не знала, что мне делать. Телефон был в моей руке, но звонок снова прекратился. Должна ли я оставить телефон на столе и вести себя так, будто ничего не видела? Или я должна ворваться в спальню и вести себя как взбешенная ревнивая девушка, требуя ответов? У меня даже не было времени на выбор, когда телефон начал звонить в третий раз, выдергивая меня из мыслей. И я сделала ровно то, чтобы сделала бы Мейси Роузвуд.

— Почему, бл*дь, ты названиваешь моему парню? — зарычала я.

На другом конце провода раздалось сопение.

— Где Доджер?

— Я не куплюсь на твое дерьмо и спрошу тебя ещё раз: почему ты ему названиваешь, когда он велел тебе этого не делать?

— Он сказал, что поможет мне. Мне просто нужно поговорить с ним.

— Я так не думаю. Найди кого-нибудь другого, чтобы рассказывать свою плаксивую историю.

Я повесила трубку. Адреналин зашкаливал, мои руки тряслись. Вот сука, она серьезно думала, что я куплюсь на это? Ей ещё повезло, что я не села в свою машину и не отправилась к ней, чтобы встретиться лицом к лицу. Я поразилась, когда телефон в моей руке снова начал звонить. Я нажала «ответить».

— Ты, бл*дь, что совсем свихнулась? — зашипела я.

— Мейси, мне плевать, что твоя сумасшедшая беременная задница пытается сделать, просто дай мне поговорить с Доджером.

— Ты ведь шутишь, да? Ты хоть осознаёшь, что будешь уволена после этого? Ты понимаешь меня?

— Мейси, кто это? — с обеспокоенным взглядом спросил Доджер. И Дана принялась кричать его имя в трубку. Его брови нахмурились, когда он подошёл ко мне и попытался забрать телефон.

— Нет, — я повесила трубку. — Скажи мне, почему Дана названивает тебе, когда ты уверял меня, что она проинформирована о правилах.

— Я не знаю. Она больше не звонила мне с того дня.

— Почему мне с трудом в это вериться?

Он протянул руку, чтобы я отдала ему телефон.

— Я никогда не давал тебе повода не доверять мне. Не стоит начинать сейчас.

Телефон снова зазвонил. Я закричала и подняла свою руку, чтобы швырнуть его через всю комнату. Доджер подлетел ко мне и выхватил телефон так быстро, что я не успела отдернуть руку назад.

— Клянусь Богом, Доджер, если ты ответишь на этот звонок, то я уйду прямо сейчас, — моя грудь поднималась и опускалась, и я, черт возьми, имела в виду каждое произнесённое мною слово.

Он покачал головой.

— Ты серьезно?

— Посмотри на меня. Разве похоже, что я шучу?

— Мейси, да ладно. Позволь мне просто узнать, что она хочет.

— Нет.

— Не перегибаешь ли ты палку, милая?

— Нет, — твёрдо повторила я.

Он вздохнул. Телефон продолжал надрываться.

— Это смешно. Я хочу, чтобы она прекратила преследовать тебя. Ты понимаешь меня? Я не буду ждать, когда до тебя это наконец дойдет.

Он сузил свои глаза, скорее всего, считая, что я блефую, поскольку прислонил свой телефон к уху и произнёс:

— Привет?

Невероятно. Ладно, я не собиралась больше здесь оставаться. И мне уже было плевать, чего она хотела. Ей говорили, чтобы она никогда не звонила на его телефон в нерабочее время. Эти звонки мне не нравились, и я провела черту, устанавливая границы, о которых Доджер знал. Но он словно взял и ударил меня ножом прямо в спину. Я прикусила язык, чтобы не завопить. Вместо того, чтобы кричать на него, я оставила его разговаривать с Даной. Я отгородилась от него, поскольку не собиралась больше слушать этого мужчину. Я слышала, как он повысил голос, но мне было уже все равно. Он предпочёл её мне.

Я вышла из нашей спальни, натянув какие-то штаны и рубашку, стянула волосы на макушке в хвост и вышла, захватив свои ключи. Я собиралась уехать, твердо решив, куда именно. Доджер появился в дверном проеме, когда я отъезжала от подъездной дорожки, но он мог пойти на хер. Я не остановилась.

Подъехав к дому Киган и Камдена, я вышла из машины и направилась к двери. Стоило мне нажать на звонок, как тут же послышался лай собаки. Камден открыл дверь и сразу нахмурился, ему хватило одного взгляда, чтобы понять, что что-то произошло.

— Что случилось?

Боже, как же до смешного он был похож на своего брата. Слезы лились по моим щекам, пока я стояла там. Камден взглянул за мою спину, как будто искал своего брата. Выражение его лица смягчилось, когда он увидел, что я одна.

Он взял меня за руки и завёл внутрь.

— Входи.

Когда мы оба вошли в дом, я услышала, как Киган закричала сверху:

— Кто это, малыш?

— Киган, спустись вниз, пожалуйста.

Я засопела и вытерла глаза.

— Доджер знает, что ты здесь? — спросил он.

— Нет. И я буду очень благодарна, если ты не скажешь ему, — щенок взволнованно вилял хвостом, пытаясь привлечь моё внимание. Я погладила его по голове.

— Мейси, — будто умоляя, произнес он.

Я услышала звук шагов на лестнице.

— Ой, привет, Мейси. Что ты здесь делаешь?

Когда Киган подошла ближе и увидела моё лицо, то крепко обняла меня и отвела в гостиную, где мы сели на диван.

— Милая, что случилось? Где Доджер? Ты в порядке?

— Он дома. Вероятно, всё ещё разговаривает с этой сукой, — я пыталась не кричать.

Камден скрылся на кухне, давая нам побыть вдвоем.

— О ком ты? — спросила Киган.

— О Дане. О ком же ещё?

— Ясно, что случилось?

Я услышала, как заработала кофеварка, и Камден начал мыть посуду.

— Доджер только пришёл домой с пробежки и был в душе. Его телефон постоянно звонил, так что, в конце концов, я подошла проверить, кто это. Я заволновалась вдруг это его родители пытаются связаться с ним или кто-то ещё. Но звонила Дана. И она звонила не один раз, она звонила снова и снова.

Киган выпрямилась.

— Ты шутишь? Она же знает, что ты против ее звонков в нерабочее время.

— Вот именно, — произнесла я невозмутимым голосом.

— Что сказал Доджер?

— Все закончилось тем, что я взяла трубку, но она потребовала, чтобы я позвала Доджера. Она говорила так, словно плачет или, по крайней мере, имитировала плачь. Я сказала ей позвонить кому-нибудь другому, а не издеваться над нами. Но она не отступала.

Камден закончил свои дела и обошел кухонный островок, чтобы присесть рядом с Киган, и стал внимательно меня слушать.

— Она сказала, что ей было нужно? — спросил он.

— Нет. Она просто продолжала требовать, что хочет поговорить с Доджером. Он вышел из душа и увидел, как я разговариваю по его телефону, — моё тело начало дрожать, нервы были натянуты до предела, а я старалась утихомирить внутренний гнев. — Камден, я клянусь Богом, если ты не уволишь её…

Он даже не дал мне закончить предложение:

— Она уволена. Ты не должна больше волноваться об этом. Ладно?

— Так просто? — спросила Киган, удивлённая тем, насколько быстро он согласился.

— Посмотри на неё, Киган. Никто не должен так волноваться. Тем более я был рядом, когда Доджер говорил ей о неуместности личных звонков во внерабочее время. Дана получила выговор и подписала соглашение, поэтому она знала, что ждёт её в противном случае. Так что да… так просто.

Киган улыбнулась.

— Ох, видишь, дорогая, тебе больше не о чём волноваться.

Я пыталась не сорваться на неё, но ничего не смогла поделать со своим разочарованием.

— Киган, ты, бл*дь, издеваешься? У меня есть все основания, чтобы волноваться. Может она и подписала какую-то глупую бумагу, но именно Доджер сейчас противоречит своим же собственным правилам и позволяет ей звонить!

— Что ты имеешь ввиду? — наклонился вперёд Камден.

— Он забрал у меня телефон, и она позвонила снова. Я сказала ему, что уеду, если он ответит.

— И?

— Сидела бы я на вашем грёбанном диване? — я положила руки на свой живот.

Стресс настиг меня, передаваясь ребенку: он постоянно шевелился и бил меня ногой, реагируя на мой остаточный адреналин. Бедный мальчик. Это полностью была вина Даны. Как моё утро из совершенного превратилось в полное дерьмо?

— Понял, — сказал Камден. — Ладно, ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь, но, если Доджер позвонит, я не буду скрывать, где ты.

— Кам, — умоляюще произнесла Киган.

— Нет. Я понимаю, что это касается нас всех, в той или иной степени, но это — мой брат, и она носит его ребенка. Он имеет право знать, где она. И я уверен, что он уже везде разыскивает Мейси.

— Я сомневаюсь в этом, — я вытерла опухшие глаза. — Он, наверное, с Даной, выручает ее из беды.

Камден достал свой телефон из кармана спортивных шорт.

— Кому ты звонишь? — спросила моя лучшая подруга.

— Дане.

Киган с отвращением фыркнула, пока я впилась в него взглядом. Он покачал головой и погрозил ей пальцем. Я откинулась на спинку, а пес уместился рядом и свернулся в клубок. Вероятно, он ощущал моё напряжение и пытался меня успокоить. Когда Камден убрал свой телефон, я посмотрела на него с надеждой.

— Она не ответила. Но не волнуйся, я дам ей знать, как только дозвонюсь, что она отработала свой последний день в зале.

Я сжала губы. Камден думал, что увольнение Даны позволит мне почувствовать облегчение, но это было не так. Я беспокоилась, зная, что оставила Доджера, а он, вероятнее всего, пошел к ней на помощь. Сама эта идея вызвала во мне желание убежать в туалет и блевануть. Я хотела, чтобы он не был таким — не ощущал вечно себя чьим-то спасителем. Конечно, он всегда был рядом со мной, и всегда был готов помочь, но делать исключение для кого-то кто мне так не нравится… Я не хотела с этим мириться.

Камден встал и спросил меня, хочу ли я чего-нибудь выпить.

— Нет, спасибо.

— Тебе нужно что-нибудь попить и немного успокоиться. Стресс плохо сказывается на тебе и ребёнке.

— Я знаю. Просто хочу знать, где он.

И тут, словно Божественное вмешательство, зазвонил дверной звонок.

Камден пошел открывать дверь, и я услышала Доджера:

— Где она? Я знаю, что она здесь.

Камден заблокировал вход:

— Ага, она здесь, но она не хочет тебя видеть.

Вообще-то я не говорила ему, что не хочу видеть Доджера, но он точно выразил мою мысль.

— Ладно, это чертовски плохо.

— Додж, ты реально облажался, мужик. Какого чёрта происходит?

Я пыталась все разглядеть, сидя на диване. Странно, что пес не встал поприветствовать Доджера, когда тот появился. Он остался рядом со мной, его голова лежала на моих коленях. У животных всегда хорошо была развита интуиция. Так-то!

— Дана звонила. Я сказал ей, чтобы она больше никогда не смела говорить со мной снова.

— Почему она позвонила в первый раз?

— Камден, дай мне войти, чтобы я поговорил с Мейси.

— Не могу, бро.

Судя по твёрдой позиции Камдена, Доджер сделал то, что тому очень не понравилось.

— Бро, если ты не уберёшься с моего грёбаного пути, я, не раздумывая, буду пинать твою задницу, пока ты не сдвинешься. В любом случае, я здесь ради моей девочки. Теперь двигайся.

Я видела, как Камден кивнул. Дерьмо, его таки пропустили. Когда Доджер появился в поле моего зрения, слёзы опять хлынули из моих глаз. Киган сжала мою руки, и встала с дивана, направляясь в сторону Камдена. Доджер встретился со мной взглядом, и я услышала, как он тяжело вздохнул. Я, должно быть, выглядела измотанной, впрочем, как и он. Его волосы торчали, будто он миллион раз проводил по ним руками.

— Мы будем в другой комнате, если тебе что-то понадобиться, — Камден посмотрел на Доджера. — Если ты расстроишь её, я выкину твою задницу отсюда. Понял?

Доджер не собирался отвечать ему. Он был занят тем, что смотрел на меня, как будто пытаясь понять все ли со мной в порядке, и с чего ему лучше начать.

— Ты в порядке?

— Нет, — просто заявила я.

Он выдохнул, его плечи опустились.

— Прости меня.

— За что? За то, что другая женщина звонила на твой телефон, а я ответила? Или за то, что после того, как я попросила тебя не отвечать, ты сделал это прямо у меня на глазах?

Я реально давила на него, и у меня не было желания поступать по-другому. Он не заслужил иного обращения. Доджер подошел и сел на место Камдена.

— За последнее.

— Да? Ты не выглядел виноватым, когда отвечал на звонок.

— Мейси, я знаю. Сейчас я понимаю, что не должен был этого делать.

— Это того стоило?

— Нет, — он посмотрел вниз, на свои ноги. — Она сказала, что её бывший снова избил её, что она истекает кровью, и у неё фингал под глазом. Когда я сказал ей, что она должна была вызвать полицию, а не звонить мне, Дана отказалась это делать, сказав, что хочет поговорить со мной. Когда я сам предложил вызвать ей полицию, она снова отказалась. После того, как она стала путаться в своей истории, я наконец-то понял, что она обо всём мне лгала.

Я закатила глаза.

— Да не уже ли, Доджер? Я почти уверена, что говорила тебе об этом, — я наклонилась вперед, хотя из-за моего живота это было не очень удобно. Собака встала и передвинулась. — Почему, когда я говорила тебе, что она — лгунья, ты не захотел меня слушать?

— Не знаю. Я хотел помочь, понимаешь? Всё казалось таким реальным. Она показывала мне фотографии синяков. Я видел то, о чём она рассказывала. Мне не хотелось верить, но она была очень убедительной.

— Неужели ее отказ вызвать полицию наконец-то открыл тебе глаза?

Он поднял взгляд, печаль отражалась на его лице. Он был полностью сокрушен.

— Нет. Я все понял, когда она приехала.

Я практически спихнула его на пол, когда слишком быстро встала. Мой живот ударил его по лицу.

— Ты издеваешься надо мной? Дана приехала к моему грёбаному дому, чтобы увидеться с моим чертовым парнем. Ох… — я заходила взад-вперед. Гнев, ненависть и отрицательная энергия струились по мне. — Как, бл*дь, ей повезло, что меня там не было. Ей определённо пришлось бы вызывать полицию. Я бы разложила её задницу на передней лужайке.

— Я знаю, — он попытался схватить мою руку и усадить меня обратно, но я выдернула ее. — Как я и говорил, всё это было ложью. Она рассказала, что у неё есть ко мне чувства. Синяки, что я видел… она ставила сама себе. Никогда в жизни я не встречал кого-то настолько сумасшедшего.

Моя нижняя губа начала дрожать. Все мои нервы, беспокойство, гнев, разбитое сердце — всё это обрушились на меня. Я хотела причинить ему такую же сильную боль, как и он мне, спросив почему же он просто не мог поверить мне. Но я также хотела, чтобы он успокоил меня, хотела, чтобы он обнял меня и сказал, что ничего подобного больше никогда не произойдёт снова.

— Мейси, пожалуйста, не плачь. Боже, пожалуйста. Это убивает меня.

— Отлично, возможно, тебе необходимо почувствовать хоть унцию того, что произошло со мной за последние несколько часов.

Он встал и подошел ко мне, зная, что я буду сопротивляться. Я толкнула его в грудь, когда он придвинулся, а он слегка отклонился, но вновь попытался обнять меня. В этот раз я использовала руки и толкнула его сильней, он напрягся, но устоял. Слёзы уже вовсю текли по моему лицу. Когда я в третий раз попытался оттолкнуть его в сторону, Доджер схватил меня за запястья и притянул к себе. Конечно же, у меня был живот, который определенно встал между нами, но Доджеру было всё равно. Он положил руку мне на затылок и уткнулся лицом в мою шею, глубоко дыша, словно пытаясь убедить себя в том, что я рядом и со мной всё в порядке.

— Я люблю тебя. Ничего подобного больше не произойдёт. Я обещаю.

— Откуда мне знать, что так и будет?

— Я буду прислушиваться к твоей интуиции в следующий раз. Мне следовало понять, что ты знаешь женщин точно так же, как я знаю мужчин. И я получу судебный запрет для Даны. Не хочу, чтобы она находилась рядом с моей семьей. Если она только объявиться около нашего дома или зала, её арестуют. Вообще-то, если она хоть что-то понимает, ей лучше уехать из города.

— Ты действительно думаешь, что судебный запрет остановит её? — пробормотала я в его рубашку.

— Думаю, да. Я пригрозил ей судебным запретом, она испугалась и сразу уехала. Возможно, что-то подобное уже происходило в её прошлом. У меня такое чувство, что это с ней не впервые.

— Кто бы сомневался.

Мы стояли, обнявшись друг с другом, пытаясь уложить всё случившееся в голове. Я знала, что смогу быстро и легко простить его. Также, я знала, что он все понял и выучил этот урок. Обеспокоенного выражения его лица было достаточно, чтобы я поняла, что он не поступит так снова. Я никогда не подвергала сомнению любовь Доджера ко мне. Но он должен был понять, что очень много поставлено на кон. По существу, он проверил силу наших отношений и моего решения. Если он когда-нибудь попробует еще раз выкинуть подобное, я уйду, и он так легко не сможет меня найти. Я просто не дам ему и шанса.

— Мы можем пойти домой?

Я покачала головой. — Нет.

— Нет?

— Нет, детские покупки, помнишь.

Он отклонился назад и обхватил руками моё лицо.

— Да, — он нежно поцеловал меня в губы, а затем — в нос. Он наклонился и поцеловал мой живот, и положил руку на него. — Прости, маленький парень. Я не хотел расстраивать твою мамочку.

Я пропустила пальцы через его волосы.

— Мы прощаем тебя. Но ты должен нас накормить.

— Конечно.

— Суши?

Он улыбнулся.

— Если это то, что ты хочешь.

— Это то, чего хочет твой сын.

— Верно… мой сын, — он подарил мне свою улыбку, и я растаяла. — Пойдём. Мы можем оставить твою машину здесь, и забрать её позже.

Мы уехали, после того, как я крикнула Киган, что мы уходим. Она обняла нас напоследок, угрожая Доджеру смертью, если он когда-нибудь ещё раз обидит меня. Камден, прощаясь, хлопнул своего брата по руке немного сильнее, чем простой дружественный жест.

Ага… Сегодня мы все получили довольно хороший урок.

Глава 15

Мы с Доджером ехали домой после очередного приема врача, когда я попросила его свернуть к магазину йогуртов. Я была готова убить за шоколадный йогурт с мармеладными мишками. Конечно, он был вынужден сделать это, хотя и знал, что скорее всего, я наемся после пары ложечек. Прошла неделя после инцидента с Даной, но он все ещё подлизывался ко мне. На самом деле, в этом не было необходимости, но кто я такая, чтобы запрещать ему это делать, ведь это наполняло его таким счастьем. Он мог бы целовать мою задницу до конца своей жизни, и меня бы абсолютно все устраивало.

В прошлый понедельник, после того как Дана, видимо, окончательно съехала с катушек, мы сходили в суд, чтобы получить судебный запрет. Когда мы пришли туда, то выяснили у судьи, что, действительно, против неё уже выдавался другой запретительный ордер. Нам обещали выдать ордер до конца недели, после чего она должна будет обходить нас за сто шагов. Она также не сможет посещать места нашей работы. Если она так сделает, то её арестуют на месте. Отчасти я хотела, чтобы она нарушила какое-нибудь из предписаний суда, и я смогла бы тогда сделать этот звонок. Но больше всего, я хотела столкнуться с ней где-нибудь для того, чтобы отплатить ей сполна за то, через что она заставила меня пройти.

Стресс той недели обрушился на меня. Я подала официальное уведомление на работе, что готова уйти в декретный отпуск. Я не хотела ничего делать, кроме как спать, гулять по окрестностям рядом с домом, чтобы начались роды, и сидеть на диване, смотря телевизор. Доджер звонил и интересовался моим состоянием дюжину раз за день, если его не было рядом. Сегодня во время приёма доктор Кэрри наконец-то проверил мою шейку матки. Она раскрылась на один сантиметр, но живот всё ещё находился высоко. И мы не нашли ничего лучше, чем объяснить Доджеру на наглядном примере, что происходит с моим телом. У доктора Кэрри был макет шейки матки, и он показал Доджеру, как она открывается, да так подробно и в деталях, что моё тело само подготовилось к родам. Выражение лица моего мужчины говорило о том, что его мозг разнесло в клочки от новой информации.

— Вот, детка, — он запрыгнул в автомобиль со стаканчиком, наполненным моим любимым мороженым.

— Спасибо, — я взяла ложку и запихнула ее в рот. Боже, как хорошо.

— Хочешь чем-нибудь заняться?

— Не-а, я, очень устала: думаю отправиться домой, звучит, как очень хорошая идея. Мне надо подремать после поедания этого восхитительного шарика совершенства.

Он засмеялся:

— Хорошо, детка.

Когда мы добрались домой, то оба уселись на диван и включили фильм. На этот раз я позволила Доджеру выбирать, после того как он пропускал свою очередь три раза. Он открыл фильмы Marvel, от которых я не фыркала. Я имею в виду, да ладно, Хью Джекман в обтягивающих штанах и кожаном пальто? Здесь не на что было жаловаться. Когда фильм закончился, Доджер переключил на шоу Мори Повича, что заставило меня рассмеяться и бросить в него подушкой.

— Я собираюсь пойти покосить лужайку. Тебе нужно принести что-нибудь?

Я посмотрела на свой стакан с водой, который всё ещё был полон, и покачала головой. Он кивнул и пошёл в гараж. Проверяя свой сотовый, я увидела пропущенный звонок от Донны. Я перезвонила ей, и она ответила сразу же после первого гудка.

— Ты уже стала мамой? — это было её приветствие.

Боже мой, почему люди произносили эту херню? Я имею ввиду, они думали, что я буду скрывать от них начало родов, не говоря уже про появление малыша? Некоторые вещи, например, такие как эти, заставляли меня лезть на стенку. Моя самая излюбленная фраза: «Боже, ты сейчас выглядишь так, как будто разродишься в любой момент». Чаще всего мне хотелось ответить фразой: «Также, как и вы». Но уверена, это было бы очень грубо, поэтому я, мысленно закатив глаза, пропела. — Пока нет. Но сегодня мы были на приёме у доктора. Всё очень хорошо. Раскрытие всего только сантиметр.

— Почему тогда мой сын не отвел тебя на прогулку по району, которая поможет ускорить процесс?

— Мы ходили гулять сегодня утром, но, возможно, я встану и сделаю ещё кружок.

— Как ты вообще себя чувствуешь?

Как мне нужно ответить на этот вопрос: честно или вежливо?

— Я в порядке. Чувствую небольшие боли в районе бедер и не могу долго спать по ночам, но этого следовало ожидать.

— Да, это нормально.

— А у вас всё хорошо? — спросила я, пытаясь сменить тему.

— Ох, конечно. Пол приставал ко мне, чтобы я позвонила тебе и выяснила как дела, так что я всё выяснила и успокою старого простофилю.

Конечно же… Пол хотел узнать.

— Хорошо, можете передать ему, что я в порядке.

— Ты знаешь, я разговаривала с леди из церкви в прошлое воскресенье, и они сказали, что по прогнозу сегодня вечером будет сильная гроза. Возможно, и малыш появится на свет сегодня. Знаешь, как говорят о младенцах, рожденных в шторм? — она разразилась почти писклявым смехом, откоторого мне захотелось повесить трубку.

— Хм, знаю. Есть ли доля правды во всём этом, или это просто россказни пожилых леди?

— Конечно же, это правда. Меняется атмосферное давление и всё такое. Это может спровоцировать роды у женщины. Но обычно такого не происходит, если женщина еще реально не готова к родам, — я осмотрела дом, чтобы найти что-нибудь, с помощью чего я бы могла создать помехи. Мне нужно было положить трубку под любым предлогом, чтобы немножко вздремнуть.

— Ох, ясно. Ладно, тебе так или иначе никогда не угадать, — ее протяжный южный говор был очень сильным. — Сегодня вечером, может быть, ночью.

— Возможно.

— Ладно, милая, отпускаю тебя. Но ты дашь мне знать, когда вы вдвоём направитесь с больницу, чтобы я смогла поддержать тебя.

— Обязательно.

— Ладно, пока-пока.

— До свидания.

Я повесила трубку и опустила телефон, мне казалось, что прошел уже целый день. Я слышала звук работающей косилки на лужайке, пока разговаривала по телефону с Донной. С тех пор как примерно месяц назад установилась более холодная погода, у Доджера появился шанс несколько раз выполнять работу во дворе. Он проведёт два или три часа снаружи, совершенствуя газон, чтобы быть уверенным, что у дома хороший вид с крыльца и прилегающих территорий. Мне нравилось, что он гордился нашим домом.

Зевая, я решила, что определенно настало время для отдыха. Кондиционер работал, и в доме было весьма прохладно. Я схватила плед со спинки дивана и прикрыла им ноги. Шоу Мори шумел на заднем фоне, так что я закрыла глаза и постаралась удобно устроиться. Не знаю, как долго я спала, но сон был беспокойным: ноги во сне подергивались, как у собаки, и я скинула с себя одеяло, вода в стакане закончилась, и меня начали мучить боли в спине. Да что же это, бл*дь, такое?

Именно в этот момент, когда я перевернулась, сынок зашевелился и ударил в мой мочевой пузырь. Я ненавидела, когда он так делал. Это заставляло меня чувствовать, что пора писать. Встав, я поковыляла в туалет. Я была на полпути, когда вниз по ногам хлынул поток.

Эм… я что, только что описалась?

Я посмотрела вниз, на пол, он был мокрым вокруг моих голых ног. Никогда в моей взрослой жизни я не писалась, но думаю, пришло время для моего первого раза. Я хотела убрать это, прежде чем Доджер вернётся домой. Мне не хотелось объяснять, что, скорее всего, это новый признак развития беременности. Парень, вероятно, заставит меня спать на пеленке. Схватив несколько полотенец из шкафа в прихожей, я бросила их на пол, и использовала ногу, чтобы вытереть беспорядок. Не было ни единого шанса, что я наклонюсь и разогнусь обратно.

По пути в спальню я заметила, что поток жидкости по моей ноге не прекратился. Хм, ладно, это уже интереснее. А может у меня отходят воды? Я стояла посередине комнаты, наполовину голая, пока обдумывала эту мысль. Я сняла штаны, чтобы попытаться разглядеть, продолжает ли вытекать жидкость. Прошло еще несколько минут, и каждый раз стоило мне пошевелиться из меня вытекало ещё больше воды. И тут я поняла, что не было никакого запаха мочи.

— Ох, твою мать, думаю пришло время, — сказала я.

Сохраняй спокойствие, Мейси. Мысленно я продолжала подбадривать себя. Нет ничего хорошего в панике. Начались небольшие схватки, когда я попыталась самостоятельно одеться и воспользоваться кое-какими женскими штучками, чтобы добраться до больницы и не оставить в машине мокрые следы. Я должна сказать Доджеру. О Боже… это будет интересно.

Двигаясь словно пингвин на пробежке, я добралась до входной двери, где услышала работающую косилку. Доджер ходил по лужайке с обнаженным торсом, в солнцезащитных очках и в наушниках. Он немного пританцовывал с каждым шагом, как будто двигался под музыку. Я бы так и стояла, восхищаясь им, но сейчас было не самое лучшее время. Почему я казалась такой спокойной?

Когда Доджер заметил меня, он отпустил ручки косилки и заглушил её.

— Эй, красотка, тебе что-то нужно?

— Думаю, да.

Он, должно быть, подумал, что я подразниваю его или практикуюсь в остроумии, поскольку он облизнул свой палец и провёл им вниз по его потному грязному прессу. Я, действительно, пыталась улыбнуться, так чтобы не оскорбить его эго или заставить его подумать, что что-то не так, но у меня начался спазм в животе, от которого перехватило дыхание. Вот блин, как же больно.

— Мейс? — забеспокоился Доджер, направляясь ко мне.

Я выдохнула.

— Эм, думаю, у меня отошли воды.

Его глаза стали огромными.

— Дерьмо, ты уверена?

— Ладно, или так, или я описалась на кухне, — я попыталась улыбнуться.

Доджер стал натягивать на себя футболку, будто забыл, как это делается. Он заворчал, когда его голова запуталась где-то внутри.

— Окей, детка, не паникуй. Мы только должны взять твою сумку, подушку, и отправиться… твою же мать, где дырка? — закричал он.

Кто-то паниковал. Когда он, наконец, оделся, то выглядел очень запыхавшимся.

— Ты порядке? — спросила я, глядя на него, как будто он был идиотом.

— Ага! Пошли, — он схватил меня за руку, и направился в дом.

Я хотела сказать ему, чтобы он не торопился. Я знала, что роды могут длиться часами, в особенности первые. Мыслительный процесс моего мозга был прерван: Доджер вытащил чемодан из шкафа в прихожей и начал швырять в него всё, что попадалось под руки. Я увидела носки из корзины для стирки, которую я ещё не разложила, мое нижнее белье, и я уверена, что только что видела галстук. Какого хера? Наклонив голову, я попыталась понять, планировал ли парень остаться со мной на ночь в больнице или же он собирался организовать ночь «Волшебного Майка» в местном стрипклубе (прим.: отсылка к фильму «Супер Майк»).

— Доджер, ты пихаешь в сумку все подряд.

— А? — он высунул голову из ванной. — Нам может понадобиться запасная одежда.

— Ты планируешь сходить в церковь, пока мы будем там? — я приподняла на пальце шёлковый галстук.

— Нет с чего ты решила? — затем он увидел, что висит в моей руке. — Какого хрена, как он здесь оказался?

В этот раз я сумела ему улыбнуться.

— Малыш, — я положила свои руки на его плечи. — Дыши. Нам не надо сразу же гнать в больницу, окей? Иногда роды длятся двадцать четыре часа. Я лучше немного побуду дома, чем пролежу с капельницей на неудобной кровати. И кстати… вспомни, моя сумка упакована. Красная спортивная сумка в шкафу.

— Но разве доктор не должен проверить тебя? — на его лице было запечатлено дикое беспокойство.

— Несомненно, когда я приеду в больницу. Помнишь, я — медсестра. Я знаю за чем мне нужно следить.

— Верно, — он все еще не казался убежденным. — Я могу что-нибудь сделать или принести тебе?

— Думаю, что хочу тарелку хлопьев и возможно бекона, — я начала двигаться в сторону кухни.

Он попытался протиснуться мимо меня.

— Понял, Мейс. Только ты можешь думать о еде в такой момент.

— Заткнись. Бекон и «Lucky Charms» хороши в любое время.

Он приготовил мне то, что я просила, и поставил еду на стол. Пока он делал всё это, у меня снова начались схватки. Пока что они были терпимыми. Я нормально справлялась с болью, но знала, что станет только хуже, когда подойду к грани своего терпения, то есть, когда мне действительно надо будет правильно дышать во время схваток или, когда они будут идти через каждые две-три минуты, я скажу, что нам пора ехать.

Съев примерно половину бутерброда с беконом, я всего несколько раз зачерпнула хлопья. Доджер сидел напротив меня, его пальцы были сцеплены под подбородком, а нога подпрыгивала под столом.

— Что я говорила? — спросила я его, слизывая каплю майонеза с пальца.

— Что?

— Дыши.

— Я дышу, Мейси.

Я улыбнулась.

— Я люблю тебя, но ложь тебе не идёт.

— Женщина, ты доведёшь меня до нервного срыва. Я буду дышать, когда моё тело позволит.

Я вздохнула.

— Ладно, бери мои сумки. Мы можем отправляться, чтобы меня проверили.

Он отодвинул стул, так быстро, что тот заскрежетал по деревянному полу. С той же скоростью, что он ушел, он вернулся обратно со спортивной сумкой, переброшенной через плечо, подушкой, пакетом с пеленками на другом плече, и со своим наполовину застёгнутым чемоданом.

— Готов.

Господь всемогущий, дай мне сил не убить этого мужчину, которого я люблю так сильно, и не дай мне добраться до его симпатичного личика в самый разгар моей боли. Аминь.

Я беззвучно произнесла молитву. Отрывая себя от стула, я остановилась ненадолго, так как началась ещё одна схватка. Я дышала через нос, а выдыхала через рот. Я знала все эти песни и пляски. Я говорила об этом женщинам каждый день, когда работала. Перед тем как я вышла из дома, и Доджер запер за мной дверь, у меня появилось отчетливое желание выругаться. Ведь одно дело говорить о том, как правильно дышать, и совершенно другое — пытаться это сделать.

По пути к больнице, мои схватки стали интенсивней и длинней. Я чувствовала исходящие от Доджера флюиды «я же тебе говорил», но он держал свой рот закрытым. Что было лучше для него же. Он спросил, не буду ли я против, если он позвонит своей маме, и я кивнула. Ее энтузиазм так и полился из телефона. Доджер попросил свою маму воздержаться от приезда пару часов, хотя бы для того чтобы мы смогли устроиться. Она согласилась. Я попросила его позвонить Киган, поскольку поняла, что хочу её там видеть. Оказалось, что она на смене, и я почувствовала невероятное облегчение. Я хочу, чтобы она была моей акушеркой. Прежде чем мы доехали до больницы, Додж позвонил еще моим родителям, они согласились приехать тогда, когда будет нужно. Мой бедный папа, скорее всего сходил с ума от беспокойства.

Доджер припарковался и помог мне вылезти. Я велела ему оставить всё, кроме подушки — он сможет принести остальное позже. Мы зашли внутрь, оформили бумаги и направились в родильное отделение. Встретившиеся по пути знакомые улыбались мне, желая удачи. Я не могла поверить, что время настало. Я думала, что у меня в запасе ещё пара недель. Очевидно, у маленького парня были другие планы.

Как только мы поднялись наверх, Карен, одна из дежурных медсестер, проводила меня в мою палату, где Киган уже подготавливала оборудование. Она подняла взгляд и улыбнулась мне, слезы лились из ее глаз, пока она обнимала меня.

— Ты в порядке? — спросила она.

— Становится слегка некомфортно, — призналась я. — Ты уверена, что для тебя нормально быть моей акушеркой?

— Я бы не хотела никакой другой роли для себя кроме этой, — она просмотрела на Доджера, чьи глаза осматривали всю палату. — Ты в порядке, папаша?

— Хм? О да, я прекрасно, — ответил он.

Мы подарили друг другу знающий взгляд.

— Он паникует, — сказала я ей.

— Я не паникую.

— Доджер, ты хорош во многих вещах, но ложь — не одна из них.

— Всё в порядке, она в надёжных руках. И я, и доктор Кэрри объясним тебе всё, что будет происходить, — попыталась успокоить его Киган. — Ладно, давай подготовим тебя.

Она вручила мне халат и проводила в ванную, чтобы переодеться. Нахмурившись я вышла оттуда.

— Кто-нибудь просто обязан придумать что-то более красивое, чем это, — я взялась за угол ткани и потянула вниз. — Я похожа на кита, прячущегося под простынёй.

Доджер засмеялся.

— Нет, ты заставляешь эту простынь выглядеть просто невероятно.

— Что я говорила о лжи? — проворчала я.

Киган помогла мне залезть на кушетку и откинуться назад, так чтобы ремни от аппарата КТГ и Допплера находились в точности там, где и должны были быть.

Она объясняла Доджеру, что делает, когда выдавливала гель на мой живот в двух местах.

— Вот эта малютка покажет нам, силу схваток у Мейси: так мы сможем решить, понадобятся ли нам какие-нибудь лекарства, чтобы помочь ей пройти через них. А это, — она указала на Допплер, — Позволит нам слушать сердцебиение младенца во время родов.

Он кивнул, смотря с повышенным вниманием. Находясь по другую сторону родов, я практически ощущала себя новичком. Это всё было довольно пугающе, когда происходило с тобой. Но, если я пройду через всё это, то, скорее всего, это поможет мне быть немного более чуткой с моими пациентками, когда они будут приходить сюда со взглядом, полным ужаса.

Я сидела на кушетке, откинувшись назад, пока Киган двигалась вокруг, вбивая информацию обо мне в компьютер, которая будет доступна на сестринском посту снаружи, чтобы они смогли следить за нами оттуда без необходимости находиться всё время в палате. Когда Киган схватила тележку, я поняла, что настало время для капельницы. Она хорошо их ставила. Мы тренировались друг на друге, когда учились. Я закрыла глаза и отвернулась, чтобы не видеть, как игла входит в мою вену. Я не боялась игл, но и не чувствовала себя хорошо рядом с ними.

— Окей, я пойду позвоню доктору Кэрри, чтобы дать ему последнюю информацию, а там — посмотрим, что он скажет. Тебе нужно, что-нибудь?

Я покачала головой, отказываясь. Она посмотрела на Доджера, молча сидящего на стуле.

— Я в порядке, — ответил он.

Когда она вышла, он встал и подошел ко мне. Схватив меня за руку, он поднёс её ко рту и поцеловал ладонь. Он посмотрел на мониторы и увидел, что у меня начинается схватка.

— Больно?

Я задышала.

— Немного. Но я всё ещё могу разговаривать, так что всё не так уж и плохо. Хотя, вероятно, скоро мне поставят эпидуральную анестезию. Я предпочла бы ничего не чувствовать, если не смогу справляться с этим.

Любимый звук, по которому я буду скучать, нарастал на заднем фоне, пока мы с ним разговаривали. Знакомое буханье сердцебиения моего малыша заверило меня, что он в порядке и терпимо относится к предродовым схваткам. Прежде чем Киган вернулась, у меня прошло ещё несколько схваток.

— Доктор Кэрри хочет, чтобы я проверила тебя и посмотрела насколько ты раскрыта. Ты не против, или тебе будет удобнее, чтобы это сделала Карен?

— Киган, когда я начну тужиться, ничто из этого не будет иметь значения. Ты раньше видела меня голой, так что давай.

Она уложила меня на спину и подогнула мои ноги, раздвигая их сильнее, чем я сама бы это сделала. Она разговаривала с Доджером.

— Доктор Керри объяснил тебе весь процесс раскрытия? — когда он кивнул, она продолжила. — Хорошо. Сколько было сегодня утром, когда вы приходили?

— Один сантиметр, — ответил за меня Доджер.

— Теперь уже три, и головка опустилась.

— Ты можешь почувствовать его голову? — спросил он полностью пораженный.

— Мхм, — она улыбнулась ему.

— Твою мать.

Я рассмеялась и покачала головой. Киган только что закончила осмотр и села.

— Думаю, когда начну тужиться, ему понадобится стул.

Киган засмеялась.

— Не дразни бедного парня. Для того, кто не знает, чего ожидать, он делает всё правильно.

— Я — грёбаный чемпион.

Мы покачали головами.

— Эй, ты можешь попросить доктора Росс спуститься и поставить эпидуралку, если доктор Кэрри не против?

— Уже готова к этому?

Я изогнула брови.

— Женщина, всё становится слегка некомфортным. По меньшей мере, я хочу почувствовать себя лучше.

Она кивнула.

— Хорошо. Сейчас вернусь.

Когда она вышла, Доджер пододвинул свой стул ближе ко мне и сел. Мы продолжали молчать и слушать сердцебиение нашего сына. Я сжимала его руку во время следующей схватки. Эта была особенно сильной, нежели остальные. Меня скрутило, и я мёртвой хваткой вцепилась в Доджера.

— Боже, как больно.

— На что это похоже? — с любопытством спросил он.

Как я могу объяснить это?

— Хм, ладно. Вообрази кого-нибудь берущего твои яйца и закручивающего их, как на качелях — шина на верёвке. Затем делает петлю из них, как будто связывает в узел и сильно тянет. А после этого, жестко оттягивает член, — он посмотрел на меня как будто я обезумела. — По-моему это наиболее близкое описание к тому, что происходит.

— Иисус, Мейс.

Я пожала плечами.

— Что? Это не похоже на отдых на пляже в Мексике с бокалом Маргариты.

Открылась дверь, и вошла Донна. Она уже была вся в слезах. Мне стало интересно, заплакала ли она еще до того, как приехала в больницу.

— Привет, милая, — она поспешила ко мне.

— Привет, мам, спасибо, что подождала пару часов, — поприветствовал её Доджер, но она не обратила на него внимания.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо насколько это возможно.

— Тебе что-нибудь нужно? Еда из кафе? Кофе? Кубики льда? Вода?

— Мама, она в порядке, — улыбнулся он ей.

Я усмехнулась, но усмешку смыло, когда началась следующая схватка. Доджер приблизился с боку и схватил меня за руку в знак поддержки. Эта была еще более болезненная. Когда я отходила от неё, вошёл доктор Росс — анестезиолог, чтобы вколоть мне эпидуралку. Следом за ним шла Киган.

— Ну привет, Мейси. Я слышал, ты сегодня рожаешь, — попытался пошутить он.

— Вы все верно услышали.

— Я собираюсь отойти на нескольких минут, чтобы сделать пару звонков, — сказала Донна, обеспечивая нам уединение.

— Итак, ты готова к легкой анестезии?

— Я была готова, еще вылезая из машины. Фактически, вам следовало встретить меня еще в приёмной, — пошутила я. Он засмеялся.

Киган во всем ему помогала. Доктор Росс сказал Доджеру, что он должен присесть, поскольку он видел слишком много отцов, считающих, что они справятся с видом иглы, входящей глубоко в позвоночник. Когда он уколол меня, я почувствовала удар тока, проходящий прямо вниз по ногам, о котором он всегда предупреждал наших пациентов. Я попыталась не дергаться. Лицо Доджера стало белее белого. Я уверена, что сейчас он был благодарен за стул. Когда всё закончилось, они помогли мне лечь обратно на кровать, и Киган приподняла вверх мои ноги. Я начала чувствовать оцепенение от верха моего живота и ниже. Я чувствовала начало, каждой схватки, а затем всё проходило, как будто ничего и не было. Потребовалось примерно двадцать минут, чтобы эффект закрепился, а затем я уже ничего не чувствовала. Это были небеса. Чистые небеса.

Прошло несколько часов, и я дремала, пока люди заходили и выходили из моей палаты: проверяя капельницу, навещая Доджера и узнавая, продолжает ли укол свое действие. Когда пришел доктор Кэрри, прошло примерно шесть часов, с того момента как мы приехали сюда.

— Похоже сегодня день новорождённого, — счастливо произнёс он.

— Мхм. — Зевнула я.

— Вижу, что обезболивающее хорошо работает. Ты чувствуешь что-нибудь?

— Не-а. Вы можете воткнуть в меня вилку, и я ничего не почувствую.

Он засмеялся.

— Хорошо. Давай взглянем, как там обстоят дела. — Он сделал тоже самое, что и Киган. Осмотр был быстрым, и безболезненным. — Итак, ты почти готова. Девять сантиметров, головка младенца совсем рядом.

— Что вы имеете в виду, говоря «рядом»? — спросил Доджер.

— Это означает, что как только мы опустим ниже кушетку и подготовим всё для появления на свет ребёнка, Мейси, может начинать тужиться.

— Мне нужно присесть. — Доджер упал на стул.

— Ему могут понадобиться кубики льда, когда всё закончится, — подразнила его я.

Вообще, я была чертовски напугана. Я делала всё возможное, чтобы не показывать это всем вокруг, но я была до смерти испугана всем, что сейчас происходило. Вся моя жизнь менялась, и я не знала, что думать об этом. Все ощущалось, будто я находилась вне своего тела, будучи зрителем. Конечно я не ничего чувствовала, но тужиться до тех пор, пока малыш не появится, было единственной наиболее ужасающей вещью, которую я когда-либо испытывала. То огромное количество родов, что я видела или тренировки, не смогли подготовить меня к этому. Я собиралась встретиться с моим сыном. Пока Киган и доктор Кэрри делали всё то, что обычно делала бы я, если бы была в халате, я лежала и наблюдала, пытаясь управлять своим дыханием из-за волнения. Карен присоединилась к нам, зашла Донна, чтобы поцеловать нас Доджером и пожелать нам удачи. Приехали мои родители, чтобы поддержать нас, но они сидели в комнате ожидания. Я была уверена, что и Камден был где-то здесь, но предпочитал держаться подальше от палаты.

— Ладно, Мейси, если ты сможешь закинуть ноги в стремена, попробуй тужиться, чтобы мы смогли увидеть, как у тебя дела и надо ли сделать еще укол.

— Ага, хм, мы как никогда открыты для всех предложений. — Я попыталась рассмеяться как будто пошутила, но на самом деле это было так. Они развели стремена так широко, будто я собиралась сбежать.

Доджер стоял справа, его рука бессмысленно потирала моё колено, а Киган была с другой стороны, готовая мне помочь. Доктор Кэрри посмотрел мне в глаза и приказал тужиться. Я глубоко вздохнула, напряглась и начала тужиться изо всех сил.

— Стоп, хорошо. Больше не тужимся. Ты молодец, Мейси. Я вижу макушку малыша, он волосатый.

— У него есть волосы? — спросил Доджер.

— Ага. Тёмные волосы, — ответил доктор.

Доджер был шокирован. Губа Киган задрожала, но она старалась держать себя в руках. Я хотела бы что-то почувствовать, но не могла. Я старалась сконцентрироваться на том, что требовалось от меня.

— Думаю, нужно ещё пару раз потужиться, и он появиться.

— Вау, хорошо, — выдохнула я.

Киган и доктор следили за схватками по монитору и ждали, когда у меня начнётся следующая. Увидев, что одна на подходе, они сказали мне сделать глубокий вздох и тужиться так сильно насколько я могу. Мои глаза были плотно закрыты. Когда я услышала, что у Доджера перехватило дыхание, я поняла, что голова малыша вышла наружу.

— Ещё один маленький толчок, Мейси. Маленький, маленький, маленький… — повторяла Киган.

И всё закончилось. Сама я немного что чувствовала во время всего процесса. Я не могла ощущать боль из-за рождения моего сына. Я не могла ощутить жжение, которое чувствуют женщины, когда голова ребёнка пытается выйти. Однако, я почувствовала, когда малыш вышел из меня, и всё моё тело стало легким и свободным. Мои глаза распахнулись и посмотрели прямо на него. Доктор Кэрри очищал его носик, и вытирал животик тканью. Я взглянула на Доджера, слёзы текли из уголков его ярких голубых глаз. Я думала, что видела любовь в них, когда он смотрел на меня, но это было до того, как он посмотрел на своего сына в первый раз. Он полностью попал. Со всеми потрохами Доджера сделал этот маленький человечек. Он ещё даже не закричал, но уже с легкостью окрутил его.

Я снова взглянула на своего сына, как только его положили на мою грудь. Я не знаю, чего ожидала, но его маленькое тело было тяжелым и тёплым. Булькающие звуки вылетели из его горла, когда он пытался сделать свой первый вздох. От восхищения я не осознавала, что доктор ещё делал со мной «там», пока я со страхом и удивлением глазела на своего сына. Он был здесь.

— Ох, чёрт возьми, он идеален, Мейси, — прорыдала Киган.

— Хорошая работа, детка. — Доджер поцеловал меня в лоб и подарил нежный поцелуй младенцу.

Я растаяла. Каждый момент моей жизни вел к этому. Каждая слеза, страдание, унция любви — всё вело меня к этому. Как будто катушка киноленты проигрывалась в моей голове. Падения и расцарапанные ноги, поедания именинного пирога, ссоры с моими родителями из-за того, что я задержалась на прогулке, моя первая поездка за рулём автомобиля, вечеринки в старшей школе, мой первый алкогольный напиток, Доджер… всё вело меня сюда. Мой сын вскрикнул. У него были сильные здоровые лёгкие. Я неуверенно подняла руку и положила её ему на затылок.

— Привет, Фостер. Я так рада, что ты здесь. — тихо заговорила я с ним.

Свет был слишком ярким для его глазок. Он попытался открыть их. Моргнув пару раз, он высунул свой язык наружу, и зачмокал им. Как только он смог держать глаза открытыми, он посмотрел на меня. Я знаю, что он видел еще очень расплывчато, но он смотрел прямо на меня. Между нами возникла невидимая связь.

— Я уже так сильно люблю тебя.

— Можно я сфотографирую вас всех вместе? — спросила Киган.

— Да, конечно. — Доджер передал ей свой телефон и наклонился к нам.

— Я люблю вас обоих, — прошептал он, так чтобы только я могла услышать.

Я закрыла глаза и улыбнулась, уткнувшись лбом в его щёку. Киган воспользовалась моментом и сделала снимок, навсегда запечатлев это счастливое событие.

— Хорошо, теперь мы должны взвесить младенца. Какие предположения? — объявила Карен.

Она забрала его и положила на грелку. Затем она его обмыла, еще раз осмотрела и взвесила.

— Думаю все десять, — произнесла я.

Доджер засмеялся.

— Ну конечно. Я предполагаю восемь.

Подошла Киган и взглянула на него.

— А я думаю, что восемь с половиной.

— Доктор Кэрри?

Он всё ещё что-то делал со мной, но поднял взгляд.

— Мм, давайте семь.

Карен произнесла:

— Он весит восемь фунтов.

Доджер улыбнулся.

— Я угадал.

— И так как вы его назовете? — спросила Киган.

Доджер и я давно решили, даже прежде чем выяснили пол, что имя мы сохраним в секрете. Было не слишком трудно придерживаться этого, пока мы не договорились об имени примерно месяц назад.

— Его имя — Фостер Эван Брукс, — гордо заявил Доджер.

— Абсолютно идеальное, — воскликнула она.

Доктор Кэрри закончил, поздравляя нас обоих. Я чувствовала усталость, но знала, что еще придут родственники, чтобы встретиться с малышом. Первым человеком была — Донна. Я не ожидала кого-то другого.

— О Боже, вы только посмотрите на него! — закричала она.

Сзади неё стоял Пол, и широко улыбался.

— Эй, вы двое, красивый мальчик!

— Спасибо, пап.

Камден вошёл следом за отцом, стараясь разглядеть своего племянника из-за плеча Донны.

— Эй, мне кажется у него мой нос.

— Пффф, мечтай, — сказал Доджер. — Этот пацан слишком симпатичный, чтобы у него было что-нибудь от тебя.

Камден ударил кулаком по руке Доджера.

— Правда. Но, если кто-нибудь из наших детей будет похож на Киган, я буду говорить, что нам повезло.

Киган засияла, а я подмигнула ей. Ребёнок может появиться в её будущем намного быстрее, чем она думала.

— Я умираю, как хочу узнать… как вы его назвали?

Доджер сказал им, и Донна завизжала от счастья.

— Женщина, успокойся, пока держишь ребёнка на руках. Он бесценный груз. Вообще-то, почему бы ему не встретиться со своим дедом, и я расскажу несколько интересных вещей о женщинах, — проворковал Пол Фостеру.

Донна отвернулась, чтобы не дать ему забрать младенца, но уступила.

Моя мама и папа выглядели полностью изумлёнными. Я была вне себя от радости видеть только улыбки на их лицах. Подошла моя мама и поцеловала меня в щёку, нежно прошептав, что гордится мной. Это был ещё один момент для меня, который стоило задокументировать и запомнить до конца моей жизни.

Каждый член семьи подержал на руках нашего сына и сказал ему, насколько уже влюблен в него. Улыбка все не могла сойти с моего лица. Доджер же с гордостью держал его на руках, и все выглядели абсолютно счастливыми. Прошло время и меня перевели в послеоперационную палату, где я должна была провести оставшееся время в больнице. У меня была новая медсестра, и она объяснила мне всё, чего следует ожидать.

Когда стемнело, все стали разъезжаться, чтобы дать мне отдохнуть, а Доджеру — подержать сына, столько сколько он пожелает. Когда все ушли, вздохнув, я посмотрела на Доджера. Он сидел на стуле около моей кровати, и смотрел на своего сына. Тот слушал, как он с ним нежно говорит, прикасаясь своей маленькой ручкой к кончикам его пальцев. Я делала всё, что могла, чтобы запомнить это. Я не хотела фотографировать, я хотела прочувствовать это. Я хотела запомнить его лицо, его изогнутую улыбку, полную чувств. Будто ею Доджер безмолвно говорил миллион вещей.

Вот что называлось быть семьей. Мы выросли, переехали, и завели свою собственную семью. К тому же, нас стало больше. Ничто не могло быть более идеальным.

— Эй, — тихо сказала я.

— Хм? — спросил Доджер, едва оторвавшись взглядом от Фостера.

— Я люблю тебя.

Он радостно засиял мне в ответ.

— Я тоже люблю тебя, Мейси.

Тем не менее, со всем этим совершенством мне все-равно требовался отдых. Я была истощена. Я закрыла глаза, вид Доджера, влюбленного в нашего сына заверил меня, что мы оба были так счастливы и здоровы, насколько могли бы быть, и это было тем о чём я только могла мечтать.

Эпилог

Где-то недалеко раздался слабый крик. Тело рядом со мной застонало. Я попыталась пошевелить головой, но было слишком тяжело. И, о Господи, чем это пахнет? О… это были мои волосы. Бывалые мамашки не шутили, когда говорили, что первые два месяца будут самыми жёсткими.

— Моя очередь, — сонно пробормотал Доджер, пока вылезал из кровати.

— Если бы его надо было только переодеть, но у тебя нет сисек, — я села и потёрла лицо рукой. — А он голоден.

— Я принесу его тебе, — он встал и направился в комнату Фостера.

Я откинулась обратно на подушку и закрыла глаза.

— Детка, — сказал Доджер.

Черт, он уже вернулся? Я открыла один глаз, а он уже стоял надо мной удерживая младенца. Я была готова поклясться, что он только что вышел из комнаты. Секундного сна было явно недостаточно. Я села, взяв сына на руки. К счастью, он ел недолго и быстро засыпал. У Фостера была одна хорошая особенность — он никогда не путал день с ночью. И, если честно, для нас это было удачей, так как, кормление, а соответственно, и его бодрствование происходили через каждые три часа. Мы только недавно переместили его в детскую. Когда мы приехали домой из больницы, я хотела, чтобы ребёнок был рядом со мной. Хотя позже я выяснила, что просыпаюсь от каждого ворчания или шума, что он издавал, даже, если и не просыпался. Недостаток сна превращал меня в сумасшедшую. К моему ужасу Доджер принял решение перенести Фостера в его собственную комнату, чтобы теперь мы могли хоть немного поспать. Он сделал правильный выбор. В первую же ночь, вместо того чтобы просыпаться каждый час, мы перешли к отрезкам по три-четыре часа. И это были райские небеса.

На следующее утро, когда я вошла на кухню с сыном на руках, то была счастлива увидеть Доджера с взъерошенными ото сна волосами, стоящего рядом со столешницей и чашкой кофе в руках. Он передал её мне, и забрал Фостера.

— Иисус, это была длинная ночь.

— Угу, — согласилась я.

— Ты не знаешь, когда дети начинают спать всю ночь?

Я почти рассмеялась.

— Нет. Ты же в курсе что, я в этом тоже новичок.

— Дерьмо, — он посмотрел на Фостера и улыбнулся. — Доброе утро, чувак. Как спалось, чемпион?

— Думаю, что скоро я проштудирую законы штата Джорджии, чтобы понять законно ли подмешивать лекарства детям, чтобы они спали двадцать четыре часа.

— Мейси, — возмутился Доджер.

— Шучу, шучу, — я села на своё обычное место. — Ты хоть немного поспал?

— Немного. Я могу забрать Фостера на пару часиков, если ты хочешь вернуться в постель.

— Нет, всё нормально. Мне нужно сбегать в бакалейную лавку. Твоя мама спрашивала, смогу ли я снова сделать те фаршированные яйца, которые так всем понравились.

Он налил другую чашку кофе, пока Фостер что-то лепетал.

— Надеюсь обед не превратится в такое же дерьмо-шоу как в прошлый раз. По крайней мере Ригли вернулся в колледж и не будет подливать масла в огонь.

Я закинула ногу на стул.

— Не будь так строг к нему. Даже, если ты думаешь, что это забавно. Если он достанет свою голову из задницы и увидит, что эта девушка, Хэдли, по уши влюблена в него, ему станет намного легче.

— Он не вытащит свою голову из задницы без хирургического вмешательства.

Две недели назад Донна настояла, чтобы мы приехали на семейный обед. А мне хотелось выбраться куда-нибудь с Фостером. Я не имела понятия, какой был день недели и, если я просто принимала душ, переодевала нижнее белье, чистила зубы — то это уже было праздником…

***

И вот, две недели назад, на семейном обеде, Ригли приехал на каникулы и захотел встретиться со своим племянником. А я была просто рада выйти куда-нибудь и глотнуть немного свежего воздуха.

Стоило нам войти, как Донна сразу же выбежала из кухни. Забрав автолюльку с Фостером, она обратилась к нему:

— Вот и он. Я должна взять на ручки своего внука.

— Чёрт, да ладно, мама. Раньше нас, хотя бы, обнимали, когда мы приходили, — крикнул её в след Доджер.

Она отмахнулась от него, пока шла назад на кухню.

— Мы сможем обняться позже.

Я всё ещё стояла в дверном проёме, наблюдая за этим обменом любезностями и умирая со смеху.

— Смирись. Ты просто не вышел личиком.

Доджер нахмурился.

— Я не единственный, кого это коснется. Подожди, пока Камден не придет сюда. Он ведь был «золотым мальчиком».

Ох, уж, эти парни… И они утверждали, что не были маменькиными сыночками?

Мы вошли на кухню, где Донна уже вытащила Фостера из автомобильной люльки, и взяв его одной рукой, проверяла жаркое. Я должна понаблюдать за ней и взять у нее пару уроков по многофункциональности. У Донны был большой опыт. Когда мои родители приехали к нам после выписки из больницы, и мама взяла Фостера покачать, то это было немного неуклюже. Она сказала, что я была её единственным ребенком, и прошли годы, с тех пор как она держала младенца. Так что ей придётся заново к этому привыкать. Мои родители были так счастливы появлению Фостера, что уже говорили о семейных каникулах и новом поколении, продолжающем традиции. Меня так умиляло то, что они настолько полюбили его.

— Как ты себя чувствуешь, Мейси? — спросил Пол, когда вышел из гаража.

— Довольно неплохо. Я только прошла послеродовой осмотр, и всё настолько хорошо, насколько это возможно. Даже лучше: я уже сейчас вернулась к своему весу до беременности.

— Я никогда и не сомневалась, что ты вернёшься к своему старому размеру, — перебила Донна.

— Я заметил. Эта задница выглядит просто фантастически, — с важным видом на кухню зашел Ригли.

— Аккуратнее, — предупредил его Доджер.

Я засмеялась.

— О Господи, вы, парни, всегда ругаете друг друга за флирт и тут же продолжаете это делать.

Ригли пожал плечами и подошёл, чтобы обнять меня. Я заметила, что он стал практически как Камден. Выглядя немного по-мальчишески: что-то среднее между старшеклассником и настоящим мужчиной. Его челюсть стала гораздо более угловатой, и его каштановые волосы были коротко подстрижены. У него были голубые глаза точно такие же как у Доджера, но во всём остальном он был похож на Камдена.

— Ты видишь это, мама? — Доджер указал на меня и Ригли. — Они делают эту штуку, которая называется объятия.

Она посмотрела на Фостера и вздохнула.

— Ради Бога, не мог бы ты подойти сюда, обнять меня и прекратить жаловаться.

Он подошёл и обернул свои руки вокруг её талии.

— Разве не идеальный маленький человечек, как думаешь, мам?

— Вы сделали хорошего парня.

— Позвольте мне взглянуть на нового члена семьи, — произнёс Ригли.

Донна повернулась, так чтобы ему стало видно. Ригли улыбнулся, и сунул свой палец в сжатый кулачок Фостера. Сынок спал, но дети хватаются за всё даже, когда дремлют.

— Симпатичный малый, — беспечно сказал он. — Вылитый Мейси.

Доджер ударил его кулаком по руке.

— Это дитя Бруксов. Подожди пока он не проснётся, и ты не увидишь его глаза.

— Эй, — я посмотрела на Доджера. — Некоторые из этих генов тоже мои.

Он притормозил, когда понял, что возможно, обидел меня. Хотя на самом деле — нет. Он был прав. Фостер выглядел, как Доджер в детстве, и я нормально к этому относилась.

Ригли наклонился и сказал:

— Похоже, Доджер сегодня будет тем, кто испытает на себе данки панч (прим.: половой акт, вовремя которого мужчина бьёт женщину по затылку. Любое действие, приводящее к резкому прерыванию совокупления, когда партнёр находится на грани оргазма), так ведь, Мейс? — он истерично рассмеялся собственной шутке.

Донна нахмурила брови и спросила:

— Что такое «данки панч»?

— Я собираюсь убить тебя, — зарычал Доджер на младшего брата.

— Поищи это в словаре сленга, ма.

Я вставила свои пять копеек.

— Нет! — качая головой. — Поверьте мне, Вы не захотите этого знать. Ригли, клянусь Богом!

— Похоже, это не для публичного обсуждения, — она впилась взглядом в своего сына.

Он поднял руки в поражении.

— Это шутка.

— Какая шутка? — спросил Камден.

Киган вошла на кухню и помахала всем, приветствуя, затем направилась прямо к Фостеру. Мне пора было привыкать к этому. Теперь Фостер — был центром внимания.

— Что-то о данки панч, — сказала Донна, совсем не обращая внимания на своих мальчиков.

Камден начал смеяться.

— Реально здесь происходит кое-какое забавное дерьмо.

— Ага. Только для вас мужиков, — я закатила свои глаза. — Ригли, возможно, если ты будешь меньше времени проводить, выискивая грубые вещи в словаре сленга, ты сможешь найти настоящую девушку.

Он покачал головой.

— Кто сказал, что я хочу найти девушку?

— Что насчет Хэдли? Она милая, — я попыталась посеять зерно интереса, если он всё ещё не заметил ее.

— Хэдли? Живущая ниже по улице? Она просто друг.

— Хм, возможно тебе следует пересмотреть дружеский статус. Она милашка.

Он странно посмотрел на меня. Что-то подсказывало мне, что он уже задумывался о статусе их отношений. Я подниму этот вопрос опять, когда увижу его на летних каникулах. И, возможно, скоро мы будем видеть их вместе гораздо чаще.

***

Независимо от того, как прошел обед в тот день, я уже ждала другого выхода в свет. Это быстро стало одной из моих любимых вещей, находиться в доме его семьи или моих родителей с сыном. Любви и обожания, которые они дарили, оказалось намного больше чем я предполагала.

— Я собираюсь пойти сменить подгузник Фостеру и переодеть его. Не торопись с кофе, и мы выйдем, когда ты будешь готова.

— Хорошо.

Когда он вышел, я подвернула под себя ноги, обхватив двумя руками кружку. Я смотрела на то, что когда-то было стеной, а теперь представляло из себя одну большую открытую комнату. Улыбаясь, я думала о том дне. Я была такой сумасшедшей. Приезжал Пол, чтобы помочь Доджеру залатать дыры, и он перенес провода.

— Эй, детка, ты можешь подойти сюда на минутку? Я думаю у Фостера сыпь от подгузников?

Я встала из-за стола и пошла в детскую.

— Снова? Серьезно, последняя ведь только прошла, — простонала я.

Доджер стоял над пеленальным столиком, на котором лежал Фостер. Я как раз подошла к ним, когда он отступил в сторону, пропуская меня. Какого чёрта? У ребёнка даже не был снят подгузник. Вместо этого, я увидела вышитую надпись на белом комбинезончике:

«Мамочка, ты выйдешь замуж за моего папочку?»

Моему мозгу было трудно догнать, что происходило. Как будто мои глаза видели это, и я могла прочитать слова, но всё ещё не улавливала их смысл. Рука рядом со мной обхватила мою. Я повернулась к Доджеру лицом. Он стоял на одном колене с ошеломляющим бриллиантовым кольцом и ослепляющей улыбкой.

— Мейси Роузвуд, — он сделал паузу и глотнул. — С того момента как ты постучалась в дверь квартиры моего брата, я был абсолютно сражен тобой. Ты боролась со мной на каждом шагу, ты бросала мне вызов самыми разными способами. Мы не всегда сходились во взглядах, но без сомнения, я всегда знал, что ты моя. Даже когда мы были не вместе, твоё сердце принадлежало мне. Я же отдал тебе своё, в тот момент, когда ты улыбнулась мне своей потрясающей улыбкой. Бог создал тебя для меня. Я никогда не найду кого-то более подходящего чем ты. Ты — любовь всей моей жизни, мать моего ребенка, и женщина, с которой я хочу провести остаток жизни. Не окажешь ли ты мне честь стать моей женой?

Мои щёки стали влажными от слёз. Я была полностью сражена, даже отдаленно не ожидая этого. Все произошло именнотак, как я и хотела. Я хотела быть уверенной, что мы сможем пройти через трудные времена. Должна была знать, что он — моя родственная душа, и я останусь с ним навсегда. Я всегда это знала, иначе, почему больше ни с кем не встречалась, когда мы расстались? Но теперь мы жили в нашем доме, с нашим сыном, наполняющим нашу жизнь безграничным счастьем, о котором я только могла мечтать. Те вещи, что называют жизненным опытом всегда изменчивы. Я управляла своей судьбой, даже когда она была полна больших сюрпризов.

Сильно кивая, я закричала:

— Да! Да, конечно я выйду за тебя замуж!

Доджер одарил меня свой сексуальной улыбочкой и поднялся на ноги, подхватывая меня на руки и приподнимая. Мои ноги оторвались от пола, и я рассмеялась.

— Ты — моя Мейси. Всегда была и навечно останешься.

— Мне и не нужно ничего другого.

Он страстно целовал меня, пока мы не начали задыхаться, затем опустил вниз, я оглянулась на нашего сына. Да, именно так, всё и должно было быть.

Конец