Необыкновенные приключения Фаддея Балакирева [Лазарь Иосифович Лагин] (fb2) читать постранично

Лазарь Иосифович Лагин Необыкновенные приключения Фаддея Балакирева

Произведения для детей

Необыкновенные приключения Фаддея Балакирева

(рассказы-загадки «русского Мюнхаузена»)

Несколько слов вместо вступления

Друзья мои – давнишние слушатели этих правдивых рассказов – уговорили меня изложить на бумаге наиболее удивительные из моих приключений. По совести говоря, я не привык коротать часы в обществе чернильницы и стопки бумаги. То ли дело опасные путешествия, головокружительные похождения на суше, на море, в межзвёздных безднах, в таинственных и грозных недрах нашей старушки Земли!

Но годы мои уже не те! Я уже стар. Нет, уже верно, действительно, пора приниматься за воспоминания. Мне есть о чём вспомнить. Столько приключений пришлось мне пережить, и все одно необычайней другого, и все в самых разнообразных уголках земного шара. Но мучает меня одно опасение: как бы мне ненароком не перепутать географические названия, или последовательность событий, или ещё какие-нибудь немаловажные обстоятельства, из-за чего меня могли бы заподозрить в преувеличениях или даже во лжи. А это для меня страшней всего. Надо вам сказать, что среди тех, кто знает меня близко, никогда никаких сомнений не возникает в моей правдивости. Раз Фаддей Иваныч сказал (меня зовут Фаддеем Ивановичем) – и проверять нечего. Кем рассказана эта необыкновенная история? Самим Балакиревым? (Моя фамилия Балакирев) Значит, глупо пускаться по её поводу в какие бы то ни было споры.

Итак, я обеспокоен лишь тем, что кое-где могут быть перепутаны кое-какие подробности моих похождений. Взять хотя бы Тимбукту. Готов поклясться, что история с дикими слонами случилась со мной на Тимбукту. Но река ли это, гора, вулкан или туземное название месяца, и где это Тимбукту находится, хоть тресни, не помню!

Однако опасение прослыть на старости лет лгуном так меня напугало, что я решил было вовсе отказаться от мысли выпустить книгу воспоминаний. Но друзья уговорили меня поступить иначе. Мне предложили напечатать свои воспоминания в газете «Пионерская правда», откровенно признавшись, что в них возможны ошибки и неточности. И я прошу своих юных читателей непременно написать мне (на адрес редакции), если они и в самом деле заметят в моём рассказе географические или иные погрешности. А я на основе читательских поправок переработаю свои записки заново и уже потом издам их отдельной книгой.

Мне остаётся добавить ко всему сказанному только несколько строк. Зовут меня, ках я уже говорил, Фаддей Иванович Балакирев. По семейному преданию, мы ведём свой род от Балакирева, прославленного шутника времён Петра I. Уже сын моего знаменитого пращура посвящал свои досуги путешествиям, и с тех пор все Балакиревы не только завзятые и правдивые рассказчики, но и бесстрашные пожиратели пространств.

К сожалению, в одном мне совсем не повезло. Внешностью своей я несколько напоминаю пресловутого враля барона Мюнхаузена. С юных лет мне пришлось пережить из-за этого сходства немало неприятных минут. Недруги мои – а у кого их нет! – прозвали меня Мюнхаузеном, и это имя так прочно ко мне прилипло, что я время от времени и сам на него отзывался. Но я очень прошу моих дорогих читателей забыть об этом и никогда не называть меня Мюнхаузеном. Я не Мюнхгаузен. Я Фаддей Иваныч Балакирев. Всё!

Восьмилетний капитан

НЕ БУДУ рассказывать о тех приключениях, которые мне довелось пережить до восьмилетнего возраста. Многие из них, самые ранние, совершенно исчезли из моей памяти, другие как бы покрыты густым туманом, от третьих остались лишь обрывки воспоминаний. С ними, на мой взгляд, следует пока повременить.

Начну поэтому сразу с похода на «Святом Нонсенсе».

Мне едва минуло восемь лет, когда мой отец – капитан «Святого Нонсенса» – вопреки слезам и горячим просьбам моей покойной матушки взял меня с собою в это роковое путешествие. Мы покидали гавань знаменитого города Хара-Хото – самого оживлённого и многолюдного центра великого материка Антарктида, – имея на борту свыше трёх тысяч тонн лыжной мази и стёганых шнурков для ботинок.

Близость к Южному полюсу давала о себе знать нестерпимым зноем. Этот зной несколько смягчался лишь лёгким ветерком, нёсшим нам вдогонку с далёких плантаций нежный аромат цветущих посевов пшена и манной крупы.

Было раннее июньское утро. Солнце только что поднялось из-за западных окраин Хара-Хото. День обещал быть ясным, светлым и тихим, как вдруг небо покрылось зловещими чёрными тучами, заблистали молнии, грянули оглушительные раскаты грома, и ветер неслыханной силы засвистел в снастях.

– Боже мой! – прошептал в ужасе мой отец. – Хотел бы ошибиться, но кажется мне, что это бриз! Надо принимать самые срочные меры! Эй, боцман! – крикнул он. – Свистать всех наверх!

И действительно, не успела ещё команда выбежать на верх, как на корабль с рёвом и грохотом налетел свирепый бриз и в мгновенье