Андрейка [Павел Никифорович Ковалев] (fb2) читать постранично, страница - 2

в образовавшийся просвет и бежит, бежит от наседающего на него огня.

Что-то сильно колет глаза...

Начинают дрожать ноги...

Становится тяжело дышать.

Андрейка закрывает глаза, на мгновение задерживает дыхание и снова бежит вперед...

Темнота, кажется, немного отступила, огненный клуб остался позади, и жара спала.

Андрейка уверенно рассекает темноту своими плечами, порывисто летит вперед и уже ощущает легкое дыхание свежего воздуха. Еще одно усилие — и Андрейке становится совсем легко! Он открывает глаза, и кажется ему, что с плеч свалилась огромная тяжесть, а руки вырвались из мощных объятий. Посмотрел Андрейка вперед и увидел поля, перелески, холм, поросший редким кустарником, небольшую речку среди пышной зелени лугов.

Захотелось присесть и отдохнуть. Но не успел Андрейка подумать об этом, как почувствовал во всем теле необыкновенную легкость. Он не стал присаживаться, а быстро взбежал на холм.

Смотрит сверху и глазам своим не верит. Все как-то сразу изменилось, стало другим: перед ним развертывалась, как нарисованная, картина боя.

Вот уже видны вспышки орудийных залпов, снаряды, разрываясь, взметают в воздухе столбы черного дыма. Видно, как кавалеристы ожесточенно рубят клинками все на своем пути, как падают бегущие во весь опор лошади без всадников.

Андрейка стоит на пригорке и не знает, что ему делать, куда податься дальше. Он поворачивает назад, откуда пришел, и не узнает прежнего места. Теперь там длинная траншея, а в ней много-много солдат в серых шинелях и новых зеленых касках.

Андрейкины уши ловят посвист пуль. Перед ним у самых ног вздыбились небольшие фонтанчики земли. Один, второй... В него стреляют. Андрейка упал на землю и на животе пополз к траншее. Кто-то вдруг захохотал над ним громким, диким, ненатуральным голосом, и тут же послышался вой падающих бомб, земля загудела, вздрогнула от взрывов.

Скатившись в небольшую яму, Андрейка пришел в себя, огляделся вокруг. Из траншеи, находившейся неподалеку, бойцы поднимались в атаку. Как на картине, они выставляли перед собой штыки и, чуть пригнувшись, шли вперед, на шеренгу фашистов, которые поднялись им навстречу. В самых первых рядах атакующих Андрейка увидел одного бойца, который показался ему и выше всех ростом, и шире остальных в плечах, яркие, какие-то огненные глаза его зорко следили за продвижением врага.

«Папа! Папа!..»

Андрейка рванулся вслед за бойцом, но поздно: цепи столкнулись в штыковой атаке, все смешалось, а поле боя закрыла густая дымовая завеса...

II

Андрейка не сразу заметил тревогу и озабоченность на лице матери. А между тем ее сильно обеспокоила встреча, которая произошла пять минут назад, когда она вышла во двор.

И надо же было случиться, чтобы именно к ним заглянули гитлеровцы, свернувшие с дороги! Впрочем, нет ничего удивительного: дом стоит на самом краю села, вот и заметили его немцы и подошли. Им нужно было срочно попасть в ближнее местечко. Зинаида Антоновна сама согласилась проводить их, будто и ей надо было идти в ту сторону.

На скорую руку готовя сыну завтрак, она в то же время обдумывала рискованный план. Ей, конечно, жалко было сына. Ведь прошлую ночь он почти не спал. Правда, справился с делом хорошо, как и следовало. А сегодня, выходит, надо опять включать его в работу, иначе задуманного не выполнить. «Ничего не поделаешь... Не останавливаться же на пол-пути,— думала Зинаида Антоновна.— Если действовать осторожно, может, все и обойдется...»

Зинаида Антоновна, кажется, постарела за эти несколько минут. На лбу ее еще глубже залегли три широкие морщины, глаза потемнели больше обычного, стали настороженными, тревожными.

В первую минуту Андрейка не заметил этого, но стоило еще один раз внимательно поглядеть в лицо матери, как сердце его болезненно сжалось от предчувствия чего-то недоброго. Спрыгнув с кровати и подняв руки, чтобы потянуться после тревожного сна, он вдруг увидел во дворе, под окном избы, фашистов. Так близко мальчик не видел их еще ни разу! Недавний страшный сон, встревоженное лицо матери, фашисты под окном — все это настолько неожиданно свалилось на Андрейку, что не могло не испугать его. Мальчик даже застыл на месте, на какое-то время забыв все, что было вчера, когда он по поручению матери отвел к командиру партизанского отряда группу советских бойцов, бежавших из гитлеровского плена.

Он не сразу поборол страх, охвативший его. Ноги дрожали, в глазах потемнело, множество мыслей, сменяя одна другую, мгновенно пронеслись в голове.

И тут он услышал совсем спокойный, ласковый голос Зинаиды Антоновны:

— Умывайся, сынок, и садись завтракать.

Андрейка знал и понимал, что, если нужно будет, мать сама расскажет ему все, и, ни о чем не расспрашивая, пошел умываться. Набрал полный рот воды из кружки, осторожно выплеснул ее на дрожащие руки, обмыл лицо раз, и второй, и третий.

Гитлеровец, ближе всех стоявший к окну и следивший