Бревно не рыба, но в воде плавает [Николай Григорьевич Бельков] (fb2) читать онлайн

Николай Бельков Бревно не рыба, но в воде плавает

Описанный случай произошел поздней осенью, световой день уже стал коротким, темнело рано, а ночи были длинными и темными.

Мне пришлось добираться небольшим пассажирским теплоходом до одного поселка. Не буду утомлять, как я плыл. На нем были два салона, носовой и кормовой ничем не отличающиеся друг от друга, оба продувались хорошо холодным ветром и все время, пока плыл, я пребывал в легком ознобе.

Наконец судно остановилось, спустили якорь. Я к тому времени смирился с дрожанием своего тела и даже задремал, разбуженный суетой и топаньем ног по палубе, не понимая суеты, оказалось, мы прибыли. Выйдя на палубу, кроме огней исходящих от судна, вокруг не было даже намека, что где-то находится большой поселок и там живут люди, темень стояла, хоть глаз выколи, ничего вокруг не видно. Приезжие, как могли, спускались в рядом стоящие лодки, на которых за каждым кто-то да приплыл встретить.

Громко слышны были приветствия, радостные оклики и в таких случаях обычный шум. Я пребывал с легкой нерешительностью, не понимая особо, а мне-то что делать в этом случае, но все само собой разрешилось.

Меня окликнули по имени и невнятно по отчеству, приглашая спуститься в стоящую возле борта теплохода лодку, которая весьма ощутимо качалась на волнах. Оказалось меня встречали, руководство позаботилось отправить моторную лодку за мной. Я же абсолютно не предполагал, что теплоход не сможет из-за низкого уровня воды зайти по протоке непосредственно к берегу, где расположен поселок.

Он же раскинулся чуть дальше от реки Оби, где-то на высоком месте, у впадающей в неё небольшой речки, русло и глубина которой позволяли ей быть судоходной почти до глубокой осени. Но во время моего приезда эта речка обмелела и теплоходы, прибывающие в поселок, бросали якоря, останавливаясь на рейде.

В лодку я все-таки спустился с помощью встречающего меня коренного жителя. Садись моя лодка, мчаться будем, совсем быстро будем мчаться. Лодка, как олень, совсем скоро домчим. Моя Алеша зовут, космонавта такой есть, промолвил он, а я занятый своими мыслями о том, почему меня не предупредили, что теплоход к поселку не доплывет, не мог понять, причем тут космонавты и кого зовут из них Алешей.

А васа как зовут, обратился житель явно ко мне. Я не намерен был особо разговаривать, продолжая думать все о том же, да и вопрос задорного парня, мне показался странным, ведь встречая, он назвал меня по имени и отчеству. А зовут наса, буркнул я, назвав свое имя и понимая, что Алешей зовут этого ненца, но сказал так, что едва расслышал сам, что произнес.

Алеше же явно хотелось познакомиться со мной официально, коль приехал встречать, значит, уважаемый человек, а с уважаемыми людьми приятно знакомиться. Он смотрел на меня так по-доброму и так необычно произносил свое имя, что это вызвало у меня улыбку и раздражение стало проходить. Шагать дальше нада, показывая на нос лодки, произнес Алеша, держаться нада, крепко держаться нада.

Не совсем понимая, зачем крепко держаться, я все же сел и ухватился за какой-то поручень лодки. Это была Казанка, с хорошим лодочным мотором Вихрь, других хороших в то время просто не существовало. О японских Судзуки и Хитачи тогда и не слыхивали, тем более, местные жители.

Алеша сел почему-то на корму, а рулевое управление сосредоточил в своих руках. Она была со стеклянным барьером, для защиты от брызг воды и встречного ветра и он меня как-то должен был защищать, но Алешу ни каким образом. Он вновь произнес, что поедем совсем быстро. Взмахнув рукой и рванув стартер короткой веревкой, Алеша уселся, мотор взревел так, что лодка взмыла сразу же на встречной волне.

Рассекая волны, она понеслась, то проваливаясь носом, то взлетая на их гребне. Мама дорогая, как говорят сейчас в таких случаях, мое сердце не успевало биться в такт полета этого ревущего речного судна. При каждом встряхивании мои внутренности, тоже не попадавшие в такт движению, выражали свое несогласие тем, что были готовы рвануть вверх через гортань, но все резко прекратилось, когда лодка свернула с большой воды, в русло протоки, ведущей к поселку. Здесь волнение воды было заметно меньше, но зато видимости никакой.

Я, сидевший впереди, ничего не видел, куда плывем, на что нужно ориентироваться при движении, а что мог видеть, сидящий на корме лодки Алеша, одному богу было известно, только знать бы еще какому. Но мы мчались. Мотор терял обороты на поворотах и увеличивал по прямой, значит, рулевой знал, куда нужно плыть и как плыть.

Я все же пытался всматриваться в водную стихию впереди и увидеть заветные огни расположенного где-то вот-вот поселка. Казалось, стал успокаиваться и даже чуть расслабился, но быстро пожалел об этом, так как это было напрасно. Что произошло дальше, вспоминаю с содроганием. Внезапно раздался удар впереди и наше судно, взмыв вверх, полетело какое-то расстояние в воздухе, затем со всего размаху упало снова в воду, черпанув изрядное её количество.

Что было со мной в тот момент, вспоминаю каждый раз детали полета, ко мне приходят все новые и новые подробности. Я словно не пристегнутый в кресле самолета пассажир полетел тогда в воздушное пространство во внезапно открывшийся люк, когда я смог ринуться к своей любимой звезде. Да, у меня есть она, эта любовь с детства. Эту звезду на небе я нахожу с первого взгляда, кажется, что она ждет его, смотрит только на меня.

Я с юных лет не сомневаюсь, что на этой далекой планете есть такая же жизнь, есть люди или похожие на нас существа. Долго вглядываясь в эту прелестную звезду, я обязательно нахожу что-то ответное, какой-то слабый, а иногда заметный след, мигание или сполох, идущий от нее.

Возможно, большинство скажет, ну звезда, как звезда, ими усеяно все небо. Пусть они так думают, а я то знаю, что моя звезда самая яркая, самая красивая, возможно, что самая далекая и мы, люди никогда не получим зримых доказательств жизни на ней.

Мне это и не нужно, я знаю, что там есть живые существа и возможно кто-то такой, как и я думает, вглядываясь в нашу планету, такую же далекую звезду, что на ней есть подобные как там существа. А мы есть, мы живем, совершенствуем окружающий мир, рвемся в небо, мечтаем, создаем космические корабли, которые уже бороздят межзвездное пространство. Мы подаем сигналы о нашем существовании этому пространству.

Именами в честь наших героев космонавтов называют детей по всей планете. В тот полет мне казалось, что я почти приблизился к моей любимой звезде, даже почувствовалось прикосновение ее света, не такого холодного и неживого, как от луны, когда мы смотрим на нее, совершенно другого, теплого, манящего.

Пусть это было коротким мгновением, но это было, оно живет и сегодня во мне, это стало нашей историей с моей звездой. Я могу об этом говорить с ней, вспоминая тот далекий случай. Может эта звезда и помогла в ту поездку на лодке сделать так, что ничего опасного с нами не произошло. Меня не понесло парить в небо, я не ударился и не стал тонуть в воде, а смог вернуться и упал на тоже место в лодке, намертво вцепившись в свою дорожную сумку.

При этом почему-то вспомнил, что Алексеем зовут космонавта Леонова и рулевого на лодке Алешу, назвали, наверное, в честь его. А тот казалось, на этом топляке, особых сомнений не было, взлетает, чуть ли не каждый день. То, что мы налетели на плавающее, не как рыба в воде бревно, таило какой-то знак, возможно, моя звезда, таким образом, захотела то, что я о ней больше думал или еще что-то иное.

На лице Алеши совершенно отсутствовал страх, обо мне он сразу и не подумал, а вслух произнес, что совсем мотор жалко, плохо будет. Вслед его словам, я тоже почему-то подумал про мотор, который при ударе взревел, но затем, даже не заглохнув, продолжал работать и толкал лодку вперед.

Но затем я подумал о себе и по-настоящему испугался. А если бы я сейчас оказался в ледяной воде, да еще сверху упала, перевернутая лодка, с работающим мотором, по телу пошел озноб. Алеша сбавил газ, мы поплыли медленнее и вскоре в небе показались огни, которые стали опускаться все ниже и ниже и сквозь кусты по берегам, тоже отчетливо прорезавшимся, стали видны очертания строений, мы доплыли. Ну, Алеша, удружил, спасибо, что не утопил, произнес мысленно я. На берегу меня встречали. На вопрос, как доплыли, я ответил, что все хорошо, впечатлением от полета и возможного катапультирования в воду делиться не стал.

В дальнейшем страх от езды в лодке остался надолго, затем, правда, ушел куда-то на задний план в памяти, пока я сам не напомнил себе о нем, повторив встречу с плавающим в воде неопознанным объектом, в виде топляка. Это была уже другая небольшая история.