Сирена [Юлия Владимировна Лихачёва] (fb2) читать постранично, страница - 3

когда понял, что будет весна.

Откинув клапан багажной сумки, прикреплённой сбоку к снегокату, Юра выложил на снег несколько «букашек», и те, выпрямив ножки, лихо разбежались в разные стороны, торопясь выполнить заложенную на сегодня программу. Он снова обвёл взглядом окрестности и замер, пристально глядя вдаль, где на северо-востоке, примерно километрах в двух поднимался лёгкий туман, едва различимый на фоне снежной белизны. Юрий раздумывал недолго. Оседлал снегокат и погнал его навстречу неизвестному. Он прекрасно отдавал себе отчёт, что действует вопреки правилам. Инструкция предписывала согласовывать любое действие с дежурным по станции и центром управления экспедицией, находящимся на орбитальной базе. Сообщить об увиденном и дождаться дальнейших распоряжений. Однако всё это было слишком долго, и нетерпеливый разум Юрия восставал против всякого рода формальностей, тормозивших, как он считал, исследования. Ничего ужасного не случится, если он, просто проезжая мимо на снегокате, обнаружит… А что он, интересно, обнаружит?

Спустя несколько минут Юрий уже стоял у края расселины во льдах. На дне, в сотне метров плескалась нефритового цвета вода инопланетного океана. Пар поднимался от неё, а потом оседал на ледяных стенах трещины причудливыми наростами. Мужчина осторожно отступил от края назад на несколько шагов, к ждущему его снегокату, но перед мысленным взором всё ещё стояли ступенями уходящие вниз ледяные стены, и океан на дне, как огромный драгоценный камень, оброненный во льдах здешней богиней. Он звал к себе, манил нераскрытыми пока тайнами. «Надо немедленно сказать ребятам, ‒ решил Юра, седлая снегокат. ‒ У нас появилась прекрасная возможность опустить ботов под воду и исследовать всё подробно без бурения толщи льда. Можно будет сделать потрясающую подводную съёмку, заглянуть глубже, взять пробы». Разгулявшееся воображение уже рисовало ему подводные города, огромных лупоглазых рыб, снующих между постройками, причудливые кораллы, растущие на городских улицах подобно деревьям.

***

Турри медленно плыла над городом, над конусовидными крышами его домов, над ступенчатыми террасами, поросшими водорослями-хорри, переливавшимися слабым зеленоватым светом, отчего город казался драгоценным камнем, мерцающем на дне океана. Путь принцессы пересекла стайка серебристых рыбок, и одна, молодая и очень любопытная, отделилась от остальных и подплыла ближе. Турри осторожно вытянула вперёд четырёхпалую ладонь и коснулась рыбьего бока. Мелочь испуганно шарахнулась в сторону, покрутилась немного рядом, будто раздумывая, не продолжить ли знакомство, но потом всё же присоединилась к сородичам. Принцесса плавно взмахнула рукой, провожая новую знакомицу, и белые мелкие раковины-кйорру в её браслете еле слышно звякнули. Затем Турри с силой махнула хвостом, устремляясь вниз, к своему дворцу, возвышающемуся над городом своими величественными башнями и просторными террасами. Заплыв на одну из них, она скрылась в огромной раковине, служившей местом уединения и медитаций. Отсюда открывался прекрасный вид на город, зато сама принцесса была полностью скрыта от посторонних глаз.

Город был окутан лёгкой лиловой вуалью мигрирующих фернов, и глядя на это великолепие, принцесса почувствовала любовь ко всему, что видела, и к тому, что было скрыто от её глаз. Ей так хотелось обнять весь мир и спеть ему песню, но она пока не знала, о чём ей следует петь. На протяжении многих циклов рождений и смертей Сладкоголосые дарили миру прекрасные песни, восхваляя величие богов, дарующих всему жизнь, воспевающих подвиги, совершённые когда-то воимя процветания всего народа. Турри тоже предстояло спеть свою собственную песню, но пока её сердце молчало, поэтому Турри пела старые, что больше всего нравились её подданным, чтобы порадовать их. Пока не пришло время спеть свою.

Сегодня принцесса выбрала ту, что восхваляла красоту лежащего перед ней города, и она уже собиралась было запеть, когда чуткого слуха коснулись слабые посторонние звуки. Кто-то ещё был на террасе. Турри замерла, чуть склонив голову, улавливая малейшие колебания воды.

‒ Здесь никого, ‒ донёсся голос Лиулли, её старшей сестры.

‒ Всё равно, нам следует говорить тише, ‒ этот вкрадчивый голос мог принадлежать разве что советнику, с которым принцесса беседовала совсем недавно. ‒ Вода слышит, потоки несут.

Турри окаменела, стараясь не выдать своего присутствия и вслушиваясь в каждый звук, что доносила тёплая вода, омывающая дворец. Однако двое на террасе были слишком осторожны и перешли на тихий язык. Принцессе пришлось напрячь все свои семь чувств, чтобы различить, о чём идёт речь, но до неё доносились лишь обрывки:

‒ Принцесса… опасные мысли… нельзя допускать… обезопасить… картину мира…

Затем всё смолкло, и Турри поняла, что снова осталась одна. Из того, что ей удалось расслышать, она поняла, что речь шла о ней и какой-то опасности. Что бы всё это значило? Если опасность угрожает ей, Турри,