Скажи мне, Драко...(СИ) [Larienn] (fb2) читать онлайн

========== Часть 1 ==========

Люц подходил все ближе, стремясь добиться с сыном как можно более четкого зрительного контакта. Состояние единственного отпрыска не на шутку беспокоило Главу Рода. После гибели Нарциссы - более близкого человека у Люциуса Малфоя не осталось. Все его чаяния, мечты и надежды были воплощены в этом юноше, что сейчас так упорно отводил глава и демонстрировал глупое, прямо-таки баранье упрямство…

***

С недавних пор с Драко Малфоем стало происходить неладное. А точнее – то, что повергло его отца в тихий ужас. Повинуясь приказу Главы, сын вернулся на летние каникулы в мэнор, но предпочитал бродить сам со себе, будто специально следя, чтобы его пути с Малфоем-старшим пересекались, как можно меньше. Драко стал замкнут, еще более бледен, чем обычно, и всячески избегал находиться рядом с родителем.

Скользя тенью по окрестным территориям, или просиживая часами в фамильной библиотеке, сын старался поскорее отделаться от общества Люциуса, если тому все же удавалось отловить отпрыска. Драко ссылался на свои дела, усталость, либо и вовсе – отмалчивался, уходя от прямых вопросов. Парень неважно спал, о чем свидетельствовали темные круги под глазами, и плохо питался, что Люц мог наблюдать просто воочию во время совместных приемов пищи, игнорировать которые Драко все же не решался. К тому же, однажды личный домовик наследника, не смея игнорировать прямой вопрос Ледяного Лорда, выложил Люциусу, что: «Хозяин приказал Тинки доставить ему укрепляющий бальзам, а заодно - и умиротворяющий». Это было уже не то, что подозрительно, а просто – из ряда вон. Разозлившись и запретив эльфу давать отпрыску зелья, Люц добился лишь того, что Драко стал выглядеть еще хуже, а по дому начали попадаться сгустки магических выбросов энергии, светясь и искря зависшими плазменными шариками в самых неподходящих местах.

Встревожившись не на шутку, Люциус вызвал семейного колдомедика. Дело принимало серьезный оборот. Результат обследования не обрадовал. Причина магического истощения была внутри самого Драко. Точнее, в его голове. И никакими медицинскими ухищрениями не лечилась. Случай был далеко не типичный и крайне редко встречающийся.

Мистер N смог сказать лишь, что юноша подавляет в себе некие, невероятно сильные эмоции, которые считает недостойными и неправильными. Долгое время направляя сдерживающие и запрещающие установки внутрь самого себя, Драко добился лишь того, что его магическое ядро и система энергетических каналов перегрелась настолько, что уже не сможет больше погашать душевные всплески. Магия стала прорываться наружу вместе со сгустками плазмы, составляющими ядро. В чем-то это похоже с выбросами магии у молодых магов, но у тех магическое ядро лишь формируется, и потому выплески «лишней» энергии опасны скорее для внешнего мира. Здесь же – наоборот. От УЖЕ сформировавшегося ядра потихоньку отщепляются сгустки плазмы. И дальнейшее такое положение дел будет способствовать лишь медленному угасанию жизненной и магической энергии в наследнике Малфоев. Попросту говоря, если Драко не сможет в ближайшее время разобраться со своими внутренними катаклизмами, то… исход будет самым печальным. И ничего сделать со стороны нельзя. Разве что, заставить юношу признаться в причине своих метаний и попытаться помочь. Иначе, участь сквиба – лучшее, что может ожидать парня. А скорее всего – Драко Малфой попросту сгорит, мучимый своими внутренними демонами и запретными страстями.

Это подробно и объяснил «окаменевшему» Лорду целитель, которому было очень не по себе от того, что он вынужден был оглашать такие новости самому старшему-Малфою, который три года назад потерял супругу, а теперь вот… В своей ярости Люциус был страшен, и целитель очень надеялся, что самообладание того не оставит, пока сам мистер N не покинет мэнор. Рисковать своей шкурой не хотелось никому. Тем более, что ситуация и вправду была критической. Целитель ничем не мог помочь. О таких случаях он лишь читал в древних фолиантах, но ни одного благоприятного исхода для пациента так и не отыскал…

***

Перебирая в уме все пришедшие ему в голову варианты, Люциус Малфой чуть ли не зарычал от бессилия. Критики, даже самой поверхностной, не выдерживал ни один из них. Лорд, конечно, решил проверить все, что сможет, но… интуиция говорила, что дело было в чем-то ином. В чем-то, из-за чего Драко готов быть поступиться жизнью. Лишь бы не потерять честь и достоинство. Но что, бес его задери, это могло быть такое?! Что такого самого ужасного могло произойти, что сын сам разрушал себя изнутри? С чем не мог помочь Люциус, который готов был ради своего детеныша на все и даже больше? ЧТО Драко наотрез отказывался озвучивать отцу, игнорируя даже прямые приказы Главы Рода? Какова была цена жизни наследника?..

***

В тот же вечер Люциус напился. Фамильная аристократическая холодность дала сбой, когда выяснилось еще и то, что попытка влезть в голову сына не привела ровным счетом ни к чему. Лишь к тому, что Драко вежливо-безучастно попросил отца оставить его в покое и не ковыряться у него в мозгах. Бесполезно, мол. Ментальные щиты, которым год назад обучил его крестный, не смог пробить потом даже он сам.

Драко до последней капли энергии готов был охранять свои мысли вообще ото всех.

Психанув и «обласкав» Снейпа всеми подходящими эпитетами, которые только вспомнил, Лорд обнаружил, что сын снова сбежал. Самоустранился, не дожидаясь, пока Люциус выдумает что-либо еще. Изрыгая угрозы, Люц шваркнул бокалом с остатками огневиски о пол и рявкнул, вызывая домовика и приказывая доставить сына к нему прямо сейчас. Любыми способами.

И вот, Драко стоял посреди кабинета, а взбешенный Глава Рода четко проговаривал приказ не покидать пределы комнаты, пока не окончится разговор. Специальные формулировки, делающие его слово для остальных членов семьи неоспоримым – Люциус никогда не использовал без крайней нужды. Все-таки, подавлять волю и отнимать возможность самостоятельных поступков близкими – было ниже достоинства Люциуса Малфоя. Как бы там ни было – супругу и сына он уважал и крайне ценил, а потому, пользоваться своей Силой Главы направо и налево - не стал бы.

Драко, вынужденный подчиниться прямому приказу, безучастно пялился в стену напротив, пока отец кружил рядом и в красках расписывал то, чем может закончится упрямство сына для него же самого. Ввиду сложности ситуации, Лорд специально не выбирал выражений и не смягчал оборотов, а младший и бровью не вел, будто его это никоим образом не касалось. Будто, не его жизнь висела на волоске. Будто…

- Да куда ты мог вляпаться?! – в сердцах гаркнул Люц, устав фонтанировать страшными последствиями во всех подробностях. – Что такого можно было навертеть, что все обернулось так? Ты, как я вижу, все для себя решил, да? Сдохнуть выбрал? А что делать мне? Смотреть, как ты медленно угасаешь, и радоваться?!

Драко слегка пожал плечами, никак не комментируя выпад. В противовес взбешенному Люциусу, Драко был практически безучастен. Он ощущал сильную усталость и энергии на тяжелые эмоции попросту не было. Тем более, что: «а смысл от всех этих криков и устрашений?».

- Да чтоб тебя! – прошипел Люц. – Не дождешься, понял? Я не отступлю и выясню! Любыми методами!

- Ваше право, отец, - тихо прошелестел Драко и вновь замолк.

- Ну что ж.., - разъяренный неповиновением и равнодушием отпрыска, Люциус резко затормозил и схватил сына за подбородок, вынуждая смотреть прямо на себя.

Глаза Драко не выражали ничего и были словно пустыми. Самая сложная и действенная ментальная практика защиты от считывания.

«Силен, щенок, что сказать. Блядский Снейп, научил на свою голову! Скорее, на мою…» - раздраженно думал Люц, концентрируясь и ища лазейки в ментальной защите сына. «Вот ЧТО можно так защищать?! Убил он кого-то? Изнасиловал? Украл что-то важное или увидел нечто, за что теперь корит себя?»

Потратив впустую пару минут и ничего ровным счетом не добившись, Люц решился на крайние меры и надавил на блок сына всей своей ментальной мощью. Ничего! Драко лишь скривился от головной боли и упрямо поджал губы.

«Ну, Север! Чтоб тебя с твоими умениями!»

- Ну не молчи, Драко, - попытался еще раз воззвать к сознательности наследника Люциус, поняв, что щиты сына ему не прорвать. – Ты же вгоняешь себя в могилу, ты понимаешь? Это не шутки и переходит всяческие границы разумного! Ты же всегда был рассудительным, умным и амбициозным. Ты бы стал достойным Главой Рода после меня. И станешь! Скажи только… позволь помочь… Со всем разберемся, даю слово. Никаких нотаций и выяснения подробностей. Только конструктивная беседа об устранении последствий для твоей психики… Драко…

В порыве Люц наклонился к сыну слишком близко и на выдохе опалил дыханием тому щеку. Подобное поведение не было присуще Малфоям, славящимися своей холодностью, строгостью и сдержанностью, но… Непонимание происходящего, потеря контроля над ситуацией и страх за единственного дорогого человека, плюс изрядная доза крепкого алкоголя… Да и все возрастающее желание наподдать слишком уж искусному в ментальных практиках товарищу – все это, смешавшись в гремучий клубок, добавило поведению Ледяного Лорда экспрессии и импульсивности.

Когда от его дыхания Драко дернулся, а бледные щеки покрыл едва заметный румянец, Люциус насторожился. Реакция спокойного и невозмутимого сына, мягко сказать, удивила. Конечно, скорее всего дело было в излишне грубом нарушении личного пространства юноши, что у них в семье, мягко говоря, не практиковалось. Всякие нежности и тактильные контакты не были присущи Главе Рода. Лишь Нарцисса иногда баловала сына мимолетным поглаживанием по голове, либо несколько неуклюжими объятиями, будто боясь, что излишняя сентиментальность с ее стороны повредит будущему Лорду. Да и то, чем старше становился сын – тем более официальной и отстраненной – мать. А уж все его «близкое общение» с Люциусом ограничивалось, по-большей части, сидением на коленях родителя в возрасте 2-3 лет. Ну и, крепкими рукопожатиями – после. Максимум выражения отцовских чувств – быстрый поцелуй в макушку в исключительных случаях. А это бывало крайне редко. Всегда – уважение. Всегда – дистанция. Всегда – субординация. И вот – так близко глаза сына Малфой-старший видел лишь в далеком детстве. Чему удивляться тогда? Вроде бы все было логично, но что-то все же не давало Ледяному Лорду покоя. Какое-то едва ощутимое подозрение зудело на краю сознания и не желало успокаиваться, а своей интуиции аристократ привык доверять.

Мимолетное предположение было поистине диким. Абсурдом размягченного алкоголем разума, но, учитывая тупиковость ситуации, нельзя было пренебрегать даже такой бредовостью. Во всяком случае, вдруг это поможет выйти на что-то еще. Более… внятное и реальное.

Прищурив глаза, Люц цепко впился взглядом в лицо сына, который вновь, не мигая, таращился в стену. Очевидно, испытывая терпение родителя и ожидая, когда тот поймет тщетность своих попыток и выставит его вон. Лишь еще более порозовевшие щеки указывали на то, что что-то здесь точно было не так. Люциус нахмурился этому выводу и еще на дюйм склонился ниже, внимательно отслеживая реакцию сына. Тот, не сумев удержать маску безразличия, ощутимо дернулся и рефлекторно подался назад.

- Стоять на месте. Приказ Твоего Лорда, - прошипел Люциус, параллельно мысленно переча самому себе:

«Логично, что, непривыкший в подобному, отпрыск отреагировал подсознательным желанием отстраниться на привычно-допустимое расстояние, но…».

Кадык Драко дернулся вверх-вниз, будто парень сглотнул, пытаясь вернуть контроль над собственными реакциями.

Старший блондин, внутренне замирая от того, что собирался проверить, просил сейчас прощения и пощады у всех существующих Богов, ибо его предположение было иррационально. Чудовищно. Извращенно. Но иных «ниточек» не было все-равно, а поведение сына с каждой секундой делалось все подозрительнее.

Скрипнув зубами, Ледяной Лорд медленно-медленно преодолел оставшиеся дюймы, отделявшие его губы от губ мальчишки. Не осмелясь перечить прямого приказу Главы Рода, которыми тот никогда не злоупотреблял, Драко застыл, но Люцу казалось, что еще секунда - и его отпрыск просто растворится в пространстве от перенапряжения. Рассыпится миллионами магических искр, в которые обезумевшая магия превратит его тело, взорвав изнутри. Это же происходило и весь последний месяц, но медленно. Выбросами сгустков плазмы. И неминуемо привело бы к тем же печальным последствиям. Рано или поздно. И Лорд был готов на все, чтобы отыскать причину, раз упрямый мальчишка предпочитал умереть, но не открыть, что у него на сердце.

Люциус склонялся все ниже и ниже. Ресницы Драко трепетали в испуге, а на виске быстро пульсировала синяя жилка. Отец пристально глянул в глаза сына. Зрачки юноши слегка расширились, как под действием какого-то… или же…

«Вот черт! – выругался про себя Люциус, - Как я могу? Но ведь… Так похоже…»

Боясь передумать, старший блондин склонился вплотную и легко коснулся своими губами уст сына. Так легко, будто пролетавшая мимо бабочка случайно задела своим крылом. Или морозный ветер на миг опалил своим дыханием. Коснулся и замер, будто ожидая на свою голову все кары небесные прямо сейчас.

Реальность словно застыла. Исчезли все звуки, кроме набата крови о собственную барабанную перепонку. Перестали фиксироваться десятки нюансов, которые автоматически отмечало подсознание, как то: прыгающие отсветы пламени на стене, жестковатый воротник слишком накрахмаленной рубашки, не идеально ровно висящий край гобелена, и так далее. Будто этим поступком Люций просто выключил для себя окружающее пространство, потому как подобный контакт был вне закона. Вне логики. Вне всяких устоев этого мира.

Драко казалось, что он сейчас потеряет сознание. Те губы, о которых были его ночные грезы. Те губы, что были абсолютно недосягаемы по всем морально-этическим нормам. Те губы, которых он страшился и так отчаянно желал… Они сейчас едва касались его собственных. Так невесомо, что со стороны невозможно было бы сказать наверняка, совершился поцелуй или еще нет, и небольшой разрыв все же остался. Ощущая свои горевшие уже щеки и выбивающее барабанную дробь сердце, Драко из последних сил держал оставшиеся крохи самообладания. Парень заставлял себя стоять смирно и не сорваться в истерику. Обернуть произошедшее непонятной паранойей родителя, скинув с себя все подозрения и заставив того устыдиться своего безумного поступка. Чем не план?

«Приказ Лорда? Что ж. Отлично! Замечательно! Хорошо, папенька, мы выдержим и докажем, что Ваши выводы неверны. Еще и заставим Вас после устыдиться своего фривольного предположения. И поведения. Отец… Ты никогда не узнаешь…»

***

Люциус не понимал. Будучи весьма наблюдательным и далеко не глупым, он явственно ощущал волнение Драко. Впрочем, это вполне могло быть обычным мандражом от столь неловкой ситуации, которую спровоцировал сам Люц. Шоком от того физического взаимодействия, которого по всем морально-этическим законам просто не могло быть. Едва уловимая проходящая по телу дрожь могла быть дрожью отвращения и отторжения, что было бы логичнее некуда, но… Это «но» зудело в подсознании наподобие надоедливого комара, от которого не удавалась просто так отмахнуться. Интуиция Люциуса Малфоя подводила редко. Крайне редко. Практически никогда. А уж в таких делах… учитывая опыт старшего блондина в изысканных развлечениях…

Мысленно вздохнув и попросив прощения у почившей Нарси, а заодно – душевных сил у всех богов разом, - аристократ слегка усилил нажим губ так, что теперь не оставалось никаких сомнений, что это, хоть и очень поверхностный и целомудренный, но, все же поцелуй. Поцелуй, за который оба участника запросто могли угодить в Азкабан.

***

Драко казалось, что он уже умер. Губы отца были прохладными и очень гладкими, зато дыхание, толчками вырывающееся изо рта Лорда – обжигающим и порывистым.

«Ледяной Лорд нервничал? Вы поглядите-ка».

Алкогольные пары огневиски пьянили и без того неадекватный сейчас разум. Драко поплыл. Парень плавился от прикосновения отцовских губ, не соображая уже, где он и как ему быть дальше. Как поддержать легенду о всего лишь глупом предположении Главы Рода. Каким своим поведением подтвердить, что действия Лорда абсурдны и не имеют никакого отношения к душевному состоянию отпрыска. Терпкий привкус с горчинкой, отдающий едва уловимой сладостью – вот каким был вкус губ Ледяного Лорда сейчас. Вкус самых желанных губ на свете. А умирать – так и так. Месяцем больше, месяцем меньше. Может и хорошо, что перед смертью ему позволено было ощутить этот вкус. Это состояние эйфории и абсолютного счастья. Не иначе Мать Магия сжалилась над своим заплутавшим во Тьме сыном… О таком стыдно было даже мечтать. Лишь во снах…

«Спасибо, Отец, что мне будет чем утешиться там, за гранью, а сейчас молю – отпусти. Позволь сохранить достоинство и не запятнанную извращением память о себе…»

***

Люциус Малфой терялся в догадках. Прикасаться к сыну ТАК – было очень странно. Ощущение когнитивного диссонанса вытеснило все остальные, и Лорд никак не мог внятно сориентироваться в ситуации. То ли Драко стойко терпел неприятие и не имел возможности ослушаться прямого приказа Главы, то ли… Но, хотя его поступок и был вызван крайней необходимостью, отвращения или отторжения сам Люц не ощутил. Он всей душой любил сына. Тот безусловной любовью, которую вряд ли смогло бы что-то сломить. Пусть даже столь дикое и выходящее за рамки. В конце-концов, это был его ребенок. Его плоть и кровь. Так КАК простое прикосновение будто к самому себе может вызвать отвращение? Учитывая то, что никакого интимного смысла Лорд в это прикосновение отнюдь не вкладывал, движимый лишь желанием разобраться в ситуации. Может эта мысль, а может, полное средоточие на реакциях отпрыска, но допустить вероятность ответных реакций Люциусу и в голову не пришло бы. По-крайней мере, на тот момент. Как бы то ни было, Драко был кремень и не выказывал ни однозначного «да», ни однозначного «нет».

«Хрен поймешь!» - раздасовано подумал Люц, не зная, радоваться ему такому повороту событий или же нет. С одной стороны – невероятно-пугающая догадка не подтверждалась, заставляя тугой комок в груди Лорда слегка ослабиться, с другой же – «ниточек» не оставалось вовсе, а единственный сын, его наследник, его Дракон – просто таял. День ото дня. Час от часу. К тому же, наотрез отказывался принимать помощь того, кто отдал бы за него и жизнь. Того, кто второй раз за все свое существование ощущал полнейшее бессилие что-либо изменить. Так было и в день гибели Нарциссы…

Уже отчаявшись и разуверившись в необходимости этого дикого поступка, Лорд решился на крайние меры, а уж после…

Стереть все Обливиэйтом? Заставить сына забыть столь позорный момент и уберечь того от очередной психотравмы? Уничтожить в памяти наследника позор инцеста раз и навсегда? Не взваливать на Драко еще и муки стыда… Да… Скорее всего… Так будет правильно. Так будет щадяще. Но сначала…

Блондину казалось, от напряжения от даже дышать перестал. Будто перед прыжком в воду.

«Ну, пан или пропал!»

Осторожно раздвинув языком губы Драко, аристократ слегка коснулся кончиком своего языка – сыновьего, а после – легонько пощекотал чужой язык своим.

Вспышка магии в комнате и тихий стон отпрыска не оставили сомнений. Интуиция не подвела Люца и в этот раз. Его Дракон погибал от запретной страсти, от желания интимной близости с Главой Рода. Своим Лордом. Единокровным родственником. Собственным отцом.

Ну Мордред и Моргана!!!

***

- Ступай к себе. Прикажи Тинки принести тебе молока с медом, - это услышал Драко, когда спустя мгновение Люциус ощутимо встряхнул отпрыска за плечи.

Драко расфокусировано моргнул, пытаясь подавить внутри себя зарождающуюся истерику.

Голос Лорда не был полон злости или презрения. Нет. Он просто был никаким. Вот никаким. Пустым. Будто бы ничего особенно не произошло. Будто не была насильно выведана самая постыдная тайна сына. Будто теперь все однозначно не изменится навсегда. При любом раскладе. Будто существовал путь обратно. Будто воспоминание о столь интимном и порочном жесте между отцом и сыном со временем потускнеют, забудутся, и сотрутся из памяти. Будто… Разве что – обливиэйт? Неужто Глава Рода решится на это? А в отношении самого себя? Сможет ли он заблокировать эти мгновения в собственной памяти? Пойдет на это так же холодно и спокойно, как отсылал сына в комнату?

В груди вскипала жгучая обида. И почему кажется, будто слезы собираются в носу?

- Отец, - непослушными губами прошептал молодой блондин, не зная, что сказать, но и оставить все как есть - не в силах. – Отец…

- Молока с медом, Драко. Немедленно. Сию минуту. Ты плохо питаешься. Иди спать.

Это было, как удар в спину. Хуже насмешки. Хуже откровенной неприязни и часовой нотации. Хуже всего. Безразличие.

Развернувшись на каблуках, с прямой, как палка, спиной, наследник покинул кабинет, четко печатая шаг и аккуратно прикрыв за собой дверь. Хотя, Люциус скорее ожидал бы раздраженного хлопка ею же, но… Выдержка, воспитание, манеры…

«Молодец, сын… Видимость до конца. Моя школа. Настоящий Малфой. Прости, Драко, мне нужно подумать. Это все слишком…».

Лорд зачем то подошел к двери следом, открыл ее и бездумно коснулся рукой того места на косяке, где секунду назад его же коснулась рука Драко. Прислушиваясь к отдаленным шагам последнего, Люциус Малфой прекрасно отдавал себе отчет, что внутри у него самого бушует буря, несмотря на равнодушно-безразличное поведение в присутствии Драко. Собственные эмоции требовали выхода. Собственные страхи и ошеломление не могли оставаться в узде вечно. Ледяной Лорд прекрасно отдавал себе отчет, что выпустить пар ему необходимо как можно скорее, иначе…

Пока Люциус размышлял об этом, сверху раздался звук битого стекла. Это, однозначно, был тот самый пресловутый стакан молока, что же еще.

«Вот паршивец, - даже восхитился таким ответным ходом Глава Рода. – И заглушающие чары специально снял. Бунтуешь значит? Характер показываешь? И откуда только силы? Что хочешь сказать этим?»

Люциус Малфой задумчиво и грустно покачал головой, прикрывая дверь и возвращаясь в глубину комнаты.

Потерянный и отчаянный взгляд Драко так и стоял перед глазами. Взгляд маленького ребенка, самая страшная тайна которого была раскрыта. Взгляд парня, который ненавидел себя, но не мог усмирить собственные чувства, которых быть никак не должно. Взгляд наследника, который предпочитал умереть, но не стать никем в глазах собственного отца. Взгляд юноши, который искренне считал, что не умеет любить…

***

А меж тем, в личных покоях наследного Малфоя живописно стекали со стены остатки молока, а Драко, возобновив «заглушку», глотал злые слезы и шептал во Тьму:

- Приказал, Отец. Принести. Но ты не уточнил, что пить его обязательно…»

***

Само собой, ни о каком сне Люциус даже не помышлял. Добавив «сверху» еще значительную дозу алкоголя и упившись чуть ли не вусмерть, аристократ мучительно искал выход. Искал и не находил. Окончательно изведясь, он выдернул прямо посреди ночи с постели и Снейпа, связавшись с тем по экстренной секретной связи. Само собой, риск был колоссальный, но вариантов не было от слова совсем. Оставалась надеяться на то, что с большой натяжкой можно было считать дружбой. По-крайней мере, очень хотелось на это надеяться.

Когда Снейп через камин явился в мэнор спустя пару минут всклоченный, но собранный и с палочкой наперевес – то, вместо ожидаемого, как минимум, апокалипсиса, обнаружил в кабинете едва ворочающего языком Люциуса, который с переменным успехом держался на ногах и походил больше на пьяную свинью, нежели на потомственного аристократа.

Ох и выслушал же о себе Малфой-старший, пока Снейп насильно вливал в него «вытрезвитель» и с кислой миной ждал, пока Люц вернется из очередного вояжа в туалет, где выпитое огневиски активно искало выход наружу. Благодаря себя за давнишнюю привычку таскать повсюду запас некоторых зелий в уменьшенном виде, Северус терпеливо ждал, пока желудок Ледяного Лорда очистится и можно будет воспользоваться «опохмелом», фиал с которым был уже увеличен до нормальных размеров и ждал своего часа. Спустя пятнадцать минут сунув его в руки бледного Люциуса, Зельевар коротко и недовольно буркнул:

- Ну? Глотай и отвечай затем: какого черта ты выдернул меня с постели в такое время, вынудив смотреть на твою пьяную рожу? Люц, я час как уснул! А с утра…

Залпом опрокинув в себя предложенное зелье и даже не удосужившись его проверить (как, собственно и предыдущее), аристократ скривился, что, конечно, не укрылось от цепких глаз Северуса.

- Что? – высокомерно бросил тот.

- Ничего, - вяло огрызнулся Люц, который более-менее пришел в себя. – И почему твои зелья всегда такие мерзкие? Аптечные куда-более приемлемые на вкус, знаешь ли. Не мог бы ты повкуснее что-то…

- Не мог бы! – разозлился Снейп, уязвленный этим комментарием. – Мои зато в разы эффективнее и быстрее действуют! Ах, простите, Ваше Сиятельство, что не черничный пирог Вам предложил.

- Хорош ерничать, - чуть пристыженно отозвался блондин, прикидывая, что ссориться с «великим дарованием» ему сейчас совсем не в тему. То, чем собирался поделиться с ним Малфой, и так было большим скандалом. Наоборот, задобрить бы слизеринского декана чем-то. Вон недовольно как зыркает из-под кустистых бровей, а крылья выдающегося носа так и раздуваются от едва сдерживаемого бешенства. И как, позвольте спросить, преподнести такому информацию, за которую грозил Азкабан? Как сообщить опасения, что любимый крестник Северуса предположительно имел эротические фантазии в сторону собственного родителя? А вдруг, Люц все же ошибся и поспешил, а его поступок Снейп расценит, как посягательство на невинность Драко? Вдруг, извращенцем в этой ситуации выглядит как раз Люциус, который спровоцировал столь дикую ситуацию и нанес юноше глубокую психо-травму? Вдруг, это спровоцирует еще более активный процесс выгорания юноши и скорую смерть?

На последней мысли дыхание перехватило и в глазах потемнело.

- Четко и внятно, - рявкнул меж тем декан Слизерина, не особо церемонясь и миндальничая. - Зачем звал?! Предупреждаю тебя, Люций, если это просто пьяная выходка, то я…

- Драко, - обронил Люциус и молча бросил на стол результаты обследования, которые, по его просьбе, облек в бумажный вариант целитель, снабдив их как можно более подробными схемами, диаграммами и выкладками.

***

По мере того, как хмурый Снейп знакомился с бумагами, на лицо его набегала все бОльшая тень, а складка меж бровей залегала глубже и глубже. В конце стопочки пергаментов длинные пальцы слегка подрагивали, когда Зельевар принялся судорожно листать страницы туда-обратно, выписывая своей палочкой замысловатые пассы и вензеля, дотошно сверяя, уточняя и перепроверяя данные. Как только погас последний всполох заклинания, а бледные пальцы перестали терзать бесстрастный пергамент, Северус поднял глаза на друга.

- Все верно, - проговорил он, с трудом выталкивая слова из горла. – Я надеялся найти неточность или лазейку в вычислениях мистера N, но… Люц, дело дрянь. И вариантов тут и правда нет. Остается только… либо разговорить Драко любыми путями, заставив добровольно признаться в его тайне, либо… влезть к нему в голову. И как можно скорее. Жизненный потенциал крайне низок. Советую тебе завтра же…

- Ах, что ты, - ядовито выплюнул Люциус, еще больше поникнув. Втайне от надеялся, что всезнающий изворотливый Снейп сможет предложить что-то еще. – Думаешь, я уже не пытался? И то, и другое? Но твои проклятые щиты! – на последней фразе голос Лорда сорвался, и он лишь раздраженно махнул рукой, вкладывая в этот жест все, что думал о столь неуместно-выученном сыном умении.

- Так-так, - бессознательным движением постучал себя по губам Зельевар. – Щиты… Он и правда овладел ими в совершенстве. Значит, уже год назад Драко понимал, к чему может привести ситуация. Уже тогда стремился сохранить свой секрет всеми силами. Поэтому и настоял на обучении. Хм…

- Да что «хм»?! – вскинулся Люциус, вскакивая и начиная бегать по кабинету. – Как нам обоим еще тогда в голову не пришло, что это может быть не простой тягой к знаниям и усовершенствованию собственных умений? Впрочем, это все не важно сейчас. Я и без этого, кажется, нащупал… Север, я совершил кое-что дикое. Абсолютно аморальное…

- Да о чем ты говоришь? – потерял терпение Зельевар, которому надоело наблюдать за бегающим Малфоем и слушать непонятно-экспрессивные и пугающие намеки. В таком состоянии он друга видел лишь раз. Один раз. Много лет назад. И тогда все и правда было сквернее некуда.

Люц неожиданно тормознул у кресла, где сидел Северус и опасно сузил глаза. Черты лица его заострились, сделав того похожим на хищную птицу.

- Непреложный, Север, - четко артикулируя каждое слово, отчеканил Глава Рода Малфоев. – Не пойми неправильно. За это мне грозит Азкабан. Пожизненное. А Драко… несмываемый позор. Конечно, при условии, что он вообще выживет. Я вынужден.

- Люц, ты рехнулся? Куда при всей твоей осторожности вы оба могли вляпаться?!

- Я жду.

Какое-то время мужчины буравили друг друга глазами. Агатово-черные схлестнулись с потемневшими серыми. Наконец, Снейп слегка кивнул, соглашаясь с таким условием. Происходящее с каждой минутой нравилось ему все меньше и меньше. Тучи над головой крестника не просто сгущались, а грозили поглотить того навеки. Как бы не поддерживал грозный слизеринский декан свой имидж эгоистичного и злобного мизантропа, но семья Малфоев все же нашла свое место в его израненном сердце, запертом от окружающий на все замки. Северус ни за что не признался бы в этом открыто, но именно Драко был его слабым местом. Ахиллесовой пятой. Тем существом, к которому язвительный и саркастичный Зельевар питал самые настоящие теплые чувства. И, хотя Драко и не был его собственным сыном, желание защитить этого парня любой ценой у Снейпа было не меньше Малфоевского. Но, не в характере Северуса было выставлять «сопли и нюни» напоказ. Хотя, догадывайся Люциус о всей глубине привязанности товарища к сыну, то сомнений в лояльности Снейпа к их семейству у Лорда не возникло бы вообще.

- Кто будет свидетельствовать? – прозвучало в тишине.

- Тинки, - был ответ.

- А разве домовики могут? – усомнился Северус, как-то никогда не задумывающийся о таком варианте.

Явившийся спустя секунду эльф подобострастно склонился в поклоне:

- Что прикажет Хозяин?

Слегка брезгливо глянув на скорчившееся у его ног волшебное существо, Люциус отрывисто бросил:

- Непреложный сумеешь закрепить?

- О да, - обрадовался эльф, которому при таком раскладе перепадало достаточно большое количество вкусной хозяйской магии. – Если Глава Рода прикажет мне…

- Приказываю, - оборвал его восторженную речь Малфой. – Быстро и без лишнего промедления. Засвидетельствуешь и забудешь. Все ясно?

- Да, мистер Малфой, сэр. Тинки готов.

***

Обет прошел без сучка и задоринки. Если не брать во внимание того, что окончательную формулировку составили раза с четвертого. Снейп, мягко говоря, был несколько уязвлен такой кучей перестраховок на все случаи жизни. Как один из сильнейших легиллиментов современности, он не без оснований полагал, что вполне сумеет защитить собственный разум и все тайны, что ему доверили. Малфой же был непреклонен. Уперся и все тут. Ладно, веритасерум. Это еще куда ни шло. В конце-концов, можно понять. Но остальное…

Наконец, формальности остались позади, домой эльф отправлен восвояси, а Люциус рухнул в свое кресло, будто из него разом выпустили весь воздух. Снейп молча ждал. Махнув рукой в сторону, Ледяной Лорд обратил внимание гостя на стоящий подле окна омут памяти. Очевидно, что развитие событий было продумало заранее. Дополнительных объяснений Зельевару не требовалось. Пока он устанавливал на столе древний артефакт, тонкие губы Люца уже шептали привычное заклинание, а кончик волшебной палочки тянул от виска серебристо-дымчатую нить воспоминаний.

Да, так лучше. Так проще. Говорить о том, что именно являлось тайной Драко – Лорд был не в силах. Не так вот, с наскоку и в лоб. К тому же, не лишним было удостовериться в своих выводах еще раз. А от внимания дотошного и въедливого слизеринского декана ускользало мало что. В этом Люц также за всю жизнь убеждался не раз. Как и в объективности его умозаключений.

***

Итак, эфирная субстанция по спирали утекала вглубь чаши, испещрённой рунами и замысловатыми письменами. Настраиваясь на путешествие в чужую память, Северус готовился увидеть то, что посягнуло на спокойствие Ледяного Лорда, о чьем умении «держать лицо» в любой ситуации - ходили легенды.

Сам же Люциус в это время откинулся на спинку кресла, прикрывая глаза. Он устал. Он вкрай вымотался от обилия сумбурных мыслей. Хотя бы пару минут передышки. Немного вакуума. Чистоты сознания. А после… Возможно, незамутнённый страшным выбором взгляд со стороны… Возможно, Снейп сможет помочь… Объяснить реакцию Драко как-то по-иному. Своими четкими логическими цепочками покажет все под другим углом. Найдет оправдание произошедшему, а заодно – подскажет направление дальнейших действий. Если, конечно, не решит покинуть мэнор тут же. Раз и навсегда. Дабы никоих боком не быть причастным даже к самой мысли о подобном извращении.

Инцест в магическом мире карался высшей мерой. И, даже если не брать во внимание официальное правосудие, укрепился в умах волшебников, как один из самых тягчайших морально-этических проступков. Клеймо на весь Род. Преступление против самОй природы. Наравне с Предателями Крови. Только, «предателей» хотя бы не приговаривали к пожизненному. В отличии от того, кто посмел прикоснуться к родственнику с порочными намерениями.

***

Потрескивали поленья в камине. Завывал за окном ветер. Скрюченные ветви деревьев отбрасывали на стены путанные тени.

Несмотря на теплое время года, в Англию пришел какой-то циклон и погода стремительно портилась, напоминая, скорее осеннюю, нежели летнюю. И то сказать, август ведь подходил к своему пику. Еще пара дней – и отсчет до первого сентября пойдет на убыль, приближая отъезд наследника в Хогвартс. Если, конечно, единственным выходом из ситуации не будет перевод того на домашнее обучение. Ведь теряя энергию, Драко к тому моменту может ослабнуть настолько, что длительная активность ему будет попросту не по силам. Как следствие – у окружающих возникнут вопросы. Дойдет до деканов и дирекции. И начнется: слухи, диагностика, колдомедики, Мунго… Нет, этого позволить никак нельзя. Предать огласке состояние здоровья наследного Малфоя - значило бросить тень на силу Рода, навредить репутации единственного отпрыска. При всем при том, что толку от этого ни будет на грош. Одни сплетни. Обычные колдомедики тут как мертвому припарка, если уж даже Снейп скрипя зубы подтвердил свое бессилие в этом деле, а уж он-то знает поболе обычных лекаришек. Северус не гнушался использовать темную магию в лечении, хотя в среде волшебников и витал негласный запрет на эти сомнительные методы. Азкабан за это не светил, но и желающих портить свою репутацию таким образом – находилось мало. Не говоря уже о том, что добыть такие знания, а тем более – синхронизировать со своим магическим потенциалом – смог бы далеко не каждый. Плюс, все, что имело приставку «темный», встречалось обществом в штыки и единодушно отторгалось.

Но, даже если не брать во внимание все это, вряд ли Люциус смог бы спокойно спать, зная, в каком состоянии отпустил сына из дому. Понимая, что счет идет на дни, если ничего не предпринять. А предпринять на расстоянии было практически невозможно. Если уж даже сейчас шансов и зацепок было крайне мало. Знать бы точно, ЧТО именно произошло некоторое время назад. Знать бы, как интерпретировать реакцию сына на этот самый извращенный физический контакт. Знать бы, с чем бороться…

Такие мысли витали в голове Лорда, когда сухой кашель слизеринского декана разбавил тишину. Малфой встрепенулся и распахнул глаза, подобравшись в ожидании вердикта.

- Абзац, - спустя секунду выдохнул Снейп, также откидываясь на спинку кресла и слегка ошалело моргая.

Малфой ждал. Зельевар молчал. Свистел за окном ветер. Плясали отсветы пламени на стене, рождая из светотени всяких мифических чудовищ и страшилищ.

Поскольку активных действий не последовало, а значит – сообщать «куда следует» о поцелуе отца и сына Зельевар не спешил, то у Лорда оставалась надежда, что Снейп не сделает этого и в дальнейшем. По-крайней мере, товарищ не покинул мэнор тут же. Уже кое-что, если разобраться. Конечно, все это могло быть простым отвлечением внимания. Отсрочкой, к которой решил прибегнуть хитрый Зельевар, дабы не вступать в противостояние с Люциусом. А тот, ясное дело, попытался бы остановить Снейпа, ежели бы заподозрил его в предательстве. В намерении причинить вред семейству Малфоев. Даже, если правда была на стороне других. ОСОБЕННО, если дело обстояло так. Хотя, это под каким углом взглянуть, конечно. В любом случае, Люциус Малфой рискнул открыться единственному, кого он с натяжкой мог назвать другом… рискнул поделиться своими сомнениями насчет столь пикантной ситуации. Так что – исхитрись Снейп обойти Обет и примени сейчас атакующую магию – Люциус также ответил бы в полную силу. Ибо от сохранения этой информации зависела не только его жизнь, а жизнь сына. И чем закончился бы этот бой – одному Мордреду известно.

А Снейп будто бы и не понимал всей серьезности ситуации. Не ощущал, что Ледяной Лорд на грани. Брюнет задумчиво взирая на пламя камина, где дровишки рассыпали вокруг себя снопы искр. Нарцисса обожала «живой огонь», как она называла не колдовское пламя. Точнее то, для поддержания которого не требовалось накладывать заклинание консервации древесины, дабы она не прогорала слишком быстро. Женщине нравилось наблюдать, как, еще недавно цельное и крепкое по своей структуре полешко превращалось в хрупкую истончавшуюся субстанцию, рассыпаясь в конце-концов седой золой. Аристократка любила повторять, что в живом огне есть особая энергия, что он создает неповторимую атмосферу именно своей первозданностью. Такая вот позиция. Муж лишь по-доброму усмехался, прощая своей половинке столь невинную заморочку и не переча жене в такой малости. По-сути, Люциусу было как-то все-равно, насколько часто домовики будут подкладывать в камин дрова. Лишь бы в мэноре поддерживалась комфортная температура воздуха.

И все же… Очевидно, было в этом моменте что-то, недоступное Ледяному Лорду. Нечто, чем Люциус не мог проникнуться ввиду непонимания или, как вариант, излишнего скептицизма и предвзятости. А Снейп, кажется, проникся. Ишь, как завис. Словно его просто на чашечку кофе позвали.

- Эй, - настороженно окликнул Люц, на всякий случай поудобнее перехватывая свою палочку-трость. – Никак, соображаешь, как обойти условия Обета и упрятать меня в Азкабан? Подумай о Драко…

- О нем и думаю! – тут же огрызнулся Северус, смаргивая пелену с глаз. Мужчина и вправду засмотрелся на огонь, уйдя в себя и напряженно размышляя над увиденным. – Либо я сошел с ума, либо… Люций, я хочу услышать твои выводы о произошедшем. Причины этого… инцидента, после ознакомления с результатами мед. экспертизы, я и сам озвучить могу.

- А я – твои, - буркнул Малфой. – Со стороны виднее. А то мне, право слово, кажется уже, что я не в себе. Вдруг, сын меня возненавидел после этого? Имеет право, если уж на то пошло. Ты ведь знаешь, что импульсивность – не моя черта. Но, тогда… Мне показалось… Другого объяснения и способа проверить я не нашел… И вот…

- Так, все, - хлопнул ладонью по подлокотнику Зельевар, поднимаясь. – Прекращай мямлить! Вспомни кто ты. Достаточно намеков. Если бы ты не был уверен хотя бы процентов на 80 – не настаивал бы на Обете и такой супер-секретности. Имей смелость озвучить сам, пока это не сделал я. Ну?

Аристократ отвел глаза. Люциусу Малфою неожиданно показалось, будто он разучился говорить. Горло не проталкивало ни одного звука, словно отказываясь озвучивать такую дикость. Словно, если облечь страхи в слова, то этим ты даешь им право на жизнь и подтверждаешь их небезосновательность.

Выждав для порядка секунд пять и убедившись, что платиновый блондин, очевидно, решил сыграть в молчанку, Снейп внутренне взвился такому ребячеству. Да в самом деле! Северус Люциуса прямо не узнавал. Это сбивало с толку и, даже, несколько нервировало. Гордый и опасный самец, чья хитрость лишь немногим уступала Снейповской, сейчас, похоже что, трусил. Столкнувшись с тем, что сильнее его самого, Люциус Малфой грозил сломаться. И это была не физическая боль, не ментальные пытки, не предательство. В такое состояние Малфоя вогнала безусловная любовь к сыну, и осознании собственной беспомощности в ситуации, когда тому грозила смерть. Не позавидуешь, мягко говоря. Но и жалеть Люциуса сейчас нельзя было ни в коем случае. Следовало, по возможности, мобилизовать аристократа. Хотя бы заставить того признать и принять ситуацию. Ну и, само собой, ни в какой аврорат с такими сведениями Снейп несобирался.

Постаравшись погасить свою вспышку раздражения на размякшего друга, Снейп коротко и четко проговорил, подытоживая увиденное:

- Итак, Драко нестерпимо желает прыгнуть к тебе в койку. Я так понимаю? Мучается, ненавидит себя за это и, как результат – магически разрушается изнутри. Итог – смерть. Я ничего не упустил?

- Ничего, - вздохнул хозяин мэнора и закрыл ладонью лицо, словно стремясь отгородиться от страшной правды. Сформулировано – не придерешься. Вот карты и открыты. Подтверждение правильности своих выводов получено. Так отчего на сердце еще тяжелее? Отчего такое чувство, будто зеленый луч Авады УЖЕ прошивает тело. То ли свое, то ли – сына. Отчего внутри так тоскливо и безнадежно, будто дементоры Азкабана уже готовятся попировать душой одного из Малфоев?

- Мрак, - выдал Снейп и без разрешения направился к бару, где Люциус хранил огневиски.

***

Смирившись с тем, что спать ему сегодня больше не светит, Северус щедро плеснул себе огневиски и вопросительно поднял бровь, оглянувшись на хозяина мэнора.

- Не хочу, - кисло буркнул тот.

Люц убедился, что драться друг не настроен. Радеть за «светлое и чистое» - тоже. Поэтому отложил в сторону свою трость-палочку и сложил руки на груди, уставившись на ковер.

- И что мы теперь изображаем из себя мученика и святую невинность? – грубовато высказался Снейп, сделав большой глоток из бокала. Позиция товарища, которому, очевидно, очень хотелось сейчас «спрятать голову в песок» - раздражала.

- А что ты предлагаешь? Радоваться?

У менее сильного противника от такого тона Малфоя возникло бы желание куда-нибудь спрятаться. У других, но не у Снейпа. Закаленный обществом Воландеморта – брюнет лишь усмехнулся про себя.

Да, увиденное шокировало. Мягко говоря. Но такова была правда, которую следовало принять. Как бы сложно ни было. Знание причины – уже половина успеха в сохранении жизни крестника. Понимание того, что есть реальный шанс спасти Драко – перевешивало морально-этическую сторону вопроса. Только тут нельзя было привлекать никого постороннего. Точнее – нельзя было, чтобы Драко понял, что еще кто-либо в курсе его тайны. Шансы того, что Люциусу удастся заставить упрямого Драко принять происходящее и прекратить саморазрушение – и так были не так чтобы велики. И Снейпа волновало скорее это, чем то, что другу придется иметь интимную связь с собственный сыном. Если ценой жизни крестника был секс с отцом… Что ж… Снейп, после успокоительного тепла огневиски, готов был собственноручно притащить Люциуса в постель юноши. Ибо цель оправдывает средства. В этом случае – так точно. Оставалось надавить на друга и подтолкнуть его к этому непростому шагу. Все же то, что рассуждать со стороны проще – Северус прекрасно понимал.

Решив и дальше не церемониться, чтобы «не резать по кусочку» и не ходить вокруг да около, Зельевар просто сказал:

- Не радоваться, но и не заламывать руки, аки нервная барышня. В твоем случае, знание причины – реальный шанс спасти жизнь сыну. Тем более, что причина эта – ты. Хоть и невольно.

- И что ты предлагаешь? Прочитать ему лекцию о нравственности? Или напомнить кодекс? Может, список проступков, за которые отправляют в Азкабан?

Слизеринский декан нахмурился и слегка наклонился в кресле вперед, стискивая свободной рукой подлокотник до побелевших костяшек пальцев.

- Ты будешь спать с ним, - жестко припечатал Снейп, допивая остатки огневиски. – Помолчи, - поднял он ладонь, заметив, что друг сверкнул глазами и набрал полную грудь воздуха, готовый разразиться тирадой причин о невозможности такого поворота событий. – Да, будешь, - повторил он. – И не строй из себя оскорбленную невинность. Будто бы не мы с тобой когда-то…

- Замолчи, - тут же скривился Ледяной Лорд. – Ничего я и не строю. Но, это же сын!

- Ах, прости, я не заметил.

- Хорош язвить!

- А тебе хорош препираться и вынуждать меня тебя уговаривать! Позволь отметить – Драко втрескался не в меня и жаждет он отнюдь не мое тело! Так что – уж себя успокой как-нибудь сам, идет? Здесь вопрос не в «уговорить тебя», а в «заставить Драко прекратить стыдиться своих желаний и принять тебя в качестве любовника». При полнейшей секретности, разумеется.

Люциус в своем кресле нахохлился, но смолчал. Умом он понимал правоту Снейпа. Понимал, что не должен показывать при сыне своей растерянности и сомнений. Должен утвердить в Драко уверенность, что примет его любым. Что бы не произошло. Даже в этом случае. ЗАСТАВИТЬ любым способом прекратить медленно умирать. Дать ему свою любовь даже в такой форме. Если это позволит сохранить сыну жизнь. Снейп был прав. Прав кругом. И именно этот трезво-жесткий тон и позволил аристократу частично вернуть самообладание и прекратить накручивать себя.

Малфой вздохнул.

- Вот и молодец, - расщедрился на похвалу Зельевар, решив немного подбодрить совсем скисшего друга. – Ну что ты прям исстрадался? Ну будет у тебя молодой любовник. Конец света? Уж перестроишься как-нибудь, что ж теперь поделать. Может, тебе даже понравится, - не сумел удержаться в конце от шпильки брюнет.

Люциус был, конечно, истинным аристократом, но маленькая диванная подушечка-таки полетела в эту ночь в направлении головы Северуса Снейпа…

***

С трудом подавив в себе желание напоследок дать вредному Снейпу подзатыльник, Ледяной Лорд наскоро распрощался со школьным товарищем, выпроводив того из мэнора довольно бесцеремонно.

На самом деле, Люциус вдруг ощутил, что груз, который ему предстоит взять на себя, облегчить никто не в силах. Что от этого, похоже, никуда не деться. Что, прежде чем устраивать разговор с Драко и пытаться заставить того прекратить самоуничтожаться… Что для начала следует провести не абы какую работу с самим собой, чтобы сын не почувствовал фальши. Чтобы заверения хозяина мэнора, его слегка насмешливый тон касательно ситуации (так Малфой-старший по-крайней мере планировал), чтобы все поведение старшего мужчины ни в коем случае не показывало, что любовь наследника рода к собственному отцу – конец света. Если нельзя было избежать физической стороны вопроса, следовало постараться максимально облегчить моральную. Хотя бы не нагнетать и не сгущать краски. Зерна от плевел, так сказать. И вообще, как говорится в девизе Рода: «не пойман – не вор». То нарушение, о котором не узнает Министерство, взятием под стражу не грозит. И другими неприятными последствиями тоже. Благо, отката от самой магии за инцест не случается. Это скорее, законы «человеческие», если можно так выразиться. Не сказать, чтобы глупые и не правильные, но раздутые до непомерных размеров еще века назад. Какая-то там заморочка может выйти с рожденными детьми от такой связи. Вроде, когда-то родился волшебник, чье магическое ядро стало формироваться не внутри тела, а просто поверх кожи, растекаясь по ней, как невидимая сеть. В итоге, кажется, после одного из сильнейших магических выбросов в детстве, ребенок сгорел заживо. И никто не смог помочь. Род был не особо древний и знатный. Дело не смогли замять, и в результате экспертизы вскрылась тайна рождения малыша. Разразился страшный скандал на весь магический мир. Составом Визенгамота (поскольку инцидент произошел в Англии) единодушно было принято решение отправить обоих родителей на «поцелуй» дементора, а также – срочно был принят закон о наказании за инцест, действующий по сей день.

Промучавшись оставшееся до утра время, Люциус выработал для самого себя тактику, которая заключалась в том, что он сам будет воспринимать близость с сыном, как необходимость. Только лишь. И постарается донести до Драко эту мысль, с той лишь поправкой, что нужно будет дать юноше понять, что отец его не возненавидел. Не стал презирать. Что прикосновения сына и «к» сыну - не вызывают у Главы Рода отвращения. Что…

«Ох… Кого я обманываю? Самому бы не запутаться, что плести. Еще и убедительно. Подкрепив соответствующими эмоциями. За что мне это? Как справиться? Как?!»

Не придумав ничего нового и плюнув на это дело, ибо мысли уже бегали по кругу, Люц решил действовать по обстановке. Прикорнув с полчасика, аристократ резко распахнул глаза и от души выругался. Эти несчастные тридцать две минуты дремы и то умудрился опошлить язвительный Снейп. Во сне Малфоя Зельевар саркастично выгибал бровь и нарочито-невинно интересовался, что его не устраивает в молодом симпатичном любовнике…

***

Стояло ранее утро. Горизонт только-только начал сереть. Какая-то пичужка устроилась на подоконнике поместья и активно чистила перышки, собираясь, очевидно, впоследствии разразиться звонкой трелью.

Уверенный в том, что Драко вряд ли сейчас спит, Люциус решил не откладывать разговор в долгий ящик, а направился прямиком в комнаты сына. Гулкие шаги подбитых серебряными набойками ботинок отчетливо звучали в предрассветной тиши. Главу Рода слегка потряхивало. Язык то и дело проходился по пересохшим от волнения губам. Пальцы с идеально-подпиленными ногтями крепко сжимали незабвенную трость.

Возле такой знакомой двери отец слегка притормозил, успокаивая дыхание и собираясь с силами. Сколько раз он входил в покои сына с напутствиями. Сколько раз интересовался школьными успехами. Сколько раз не испытывал ни малейшего сомнения, что имеет право посещать эти комнаты. И вот сейчас Люциус Малфой ощущал себя здесь лишним.

Холеная рука слегка неуверенно поднялась и пару раз стукнула по добротной древесине. В пустынном коридоре звук прозвучал как-то неестественно громко, отразившись от высоких потолков и затерявшись в арочных сводах. Передернув плечами и высокомерно задрав подбородок, Ледяной Лорд переступил с ноги на ногу, ожидая ответа. Он не заставил себя ждать. Точнее, с той стороны раздался едва уловимый шорох, но более никакой реакции не последовало. Дверь так и осталась заперта. Наследник на контакт идти не желал.

Стараясь подавить в себе раздражение от вынужденного ожидания и проявления бунтарского характера отпрыска, Люц громко раздраженно кашлянул.

Ноль реакции.

- Драко! – гаркнул Малфой, все же разозлившись. – Я слышу, ты не спишь! Поговорить все-равно придётся. Сейчас или потом – какая разница. Открывай немедленно. Ты меня знаешь: если понадобится, я тебя вытащу оттуда, чего бы это мне не стоило. Не доводи. Открой дверь – поговорим. Не съем же я тебя в конце-концов!

На этой фразе дверь резко распахнулась, едва не двинув Люциусу в лоб. Лишь годами отточенная реакция на опасность позволила Лорду избежать внушительного синяка.

Бледный, как смерть, со встрепанными волосами, в криво застегнутой рубашке и мятых домашних брюках… Таким предстал наследник перед своим Лордом. Перед Отцом. Перед тем, от кого желал бы скрыться сейчас больше всего на свете. Но, юноша знал: если Малфой-старший закусил удила – выцарапает из комнаты любыми путями. Не ему тягаться с родителем по силе. Пока что. Не таким способом.

Стоя в проеме и пошатываясь от истощения и недосыпа, юноша упрямо молчал.

- Драко, подними глаза, - жестко велел старший аристократ.

Начало разговора было так себе. Люциус был недоволен. Ни своим поведением, как следствием на поведение сына, ни поведением наследника – в том числе. Планировал Лорд все совсем не так. Но, как и следовало ожидать, реальность внесла свои коррективы. Малфой попытался зайти с другого боку.

- Слушай, я понимаю, какого тебе. Мне, вообще-то, тоже не то, чтобы сахар, но будь ты мужчиной. Дай пройти и давай поговорим.

Сын на это дерзко вскинул глаза, где плескались вызов пополам с обреченностью.

- О, правда? О чем же? Это не лечится, не так ли? Я тут порылся в мозгах нашего дорогого целителя, знаете ли. Он не заметил, не переживайте, папенька. Так вот, я прекрасно осведомлен, что сдыхаю. Такие дела. Не трудитесь подсластить пилюлю. Финита ля комедия.

- Да ты! - Лорд едва сдерживал негодование. (Незаконная легиллименция… Снова штучки Снейпа? Выбрал же родственничка для отпрыска.) - Я не об этом. Ты знаешь, о чем.

Изменившись в лице, Драко тут же вспылил:

- Не собираюсь я ничего обсуждать, оставь меня в покое!

- Сын!

Люциус сделал крохотный шаг по направлению к встопорщенному юноше. Тот отшатнулся.

- Ненавижу!!!

Бледные щеки Драко пошли красными пятнами. Глаза заблестели, как в лихорадке.

- Так, - грохнул кулаком по притолоке Лорд. – Отставить истерику. Да посторонись уже, дай пройти! Проблема общая… и она решаема.

Старший блондин прошествовал к окну и слегка отодвинул занавеску. Первые зарницы украсили горизонт. День обещал быть погожим. Стоя спиной, Люциус вздохнул и начал непростой разговор, ступая на тонкий лед откровения.

- Итак. Слушай и не перебивай. Приказывать не буду – надеюсь на твою сознательность.

Отец не случайно не поворачивался к отпрыску лицом. Он интуитивно чувствовал, что так тому проще будет пойти на диалог. Это должно было дать Драко большее ощущение внутренней свободы и защищенности, нежели официальный разговор за столом глаза в глаза.

- Дела наши обстоят так, - Люц прикинул, что рассказывать Драко о своей консультации со Снейпом - точно не стоит. Сообщить парню сейчас, что его постыдный секрет узнал кто-то еще - было сродни удару в спину. Даже, если этот кто-то и был не чужим. Даже, если сделано это было из благих побуждений. Факт оставался фактом. То, за что Драко готов был заплатить жизнью, его Отец ничтоже сумнящеся выдал третьей стороне. Так все будет выглядеть в глазах парня. В этом нет сомнений. Юношеский максимализм никто не отменял. – Так вот, к сожалению, полистав тут за ночь кое-какую литературу и… покрутив ситуацию так и эдак, я пришел к выводу, что выхода у нас как бы и нет, увы. Мистер N верно все разложил по полочкам.

- Браво, - буркнул Драко, не особо удивившись. – И как скоро мои похороны?

Голос Ледяного Лорда мог бы заморозить и пламя:

- Не так скоро, как ты ожидал бы.

- То есть? – наследник насторожился, неосознанно бросив взгляд на дверь, словно намереваясь дать стрекача.

- А что тебе не ясно? – с напускной ленцой протянул старший Малфой, преувеличенно-внимательно разглядывая свой идеальный маникюр. – Драко, вздумаешь вытворить глупость - не посмотрю, что взрослый – выдеру ремнем. Безо всякой магии, понятно? Так что стой, где стоишь и не планируй никаких побегов. Найду все-равно, - словно между делом бросил Люциус.

- Но, как ты… ты же спиной стоишь? – от удивления у Драко вытянулось лицо.

Ледяной Лорд фыркнул и развернулся:

- Итак, то, что тебе требуется для нормализации душевного и психологического состояния – будешь получать в необходимом объеме. Считай лекарством. Придешь к ночи в мои покои. Вопросы?

Молодой блондин напоминал выброшенную на берег рыбу. Он вытаращил глаза и хватал ртом воздух, уцепившись рукой за столешницу. Глава Рода на то и Глава Рода. С ходу взял быка за рога. Сказал, как отрезал. Словно о пустяке каком-то сообщил. Словно, выполнить требуемое так просто. Во всех смыслах.

Справившись с собой, спустя минуту юноша все же сумел выдавить из себя:

- Нет.

Холеные пальцы Ледяного Лорда сжались на верной трости. Этот жест четко указывал на ярость Главы, которому осмелились перечить в столь важном вопросе. На лице платинового блондина вздулся желвак. Делая над собой колоссальное усилие, аристократ преувеличенно ровным тоном проговорил:

- Нет? Да что ты? В 9. В моих покоях. Сынок, ты крайне плохо умеешь скрывать свои эмоции, хоть я и учил тебя этому. Так что, прекращай юлить, и имей мужество признать произошедшее. Случилось то, что случилось. Ничего не изменить. Искать виновных в том, что твоя привязанность из сыновьей трансформировалась в… иную – дело пустое и глупое. Знай, ты мой сын и я приму тебя всякого. И защищу. И если для этого моя любовь требуется теперь в… такой форме, то… хм… ты получишь ее.

После такого торжественного спича Люциус выдохнул и в упор глянул на отпрыска. Глаза сына подозрительно блестели. Он кусал губы.

- Говори, - велел Лорд. – Понял/нет?

Младший Малфой вскинул на отца абсолютно больные глаза:

- Не смогу, - прохрипел он. – Это дико…

- Не продолжай, - выставил вперед ладонь Люциус. – Все как бы и так, и не совсем так. Меньше думай об этом.

- Серьезно? – голос отпрыска дал петуха. Юноша стискивал кулаки. Его била крупная дрожь. – О, погоди, с чего же начать? Я, мало того, что педик, так еще и гребаный извращенец! Моральный урод, испытывающий сексуальное влечение к… к… И ты серьезно считаешь, что я смогу… принять это? Сделать это, зная, что тебе мерзко даже…

Ледяному Лорду было очень жаль Драко, в словах которого была такая горечь, что впору было самому… Решив немного сменить тактику ведения диалога, Малфой постарался приглушить свою фирменную жесткость и напористость.

- С чего ты взял, что мне, как ты выразился «мерзко»? – перебил Люц тираду растерянного и злого сына. – Нет, подожди, я, конечно, порядком ошарашен и ошеломлен. Не без этого. Но, отвращения физического я не испытываю, если тебе так важно это знать.

- Но, я же твой сын! – с подбородка Драко сорвалась слеза.

- Спасибо, что напомнил. Я уже сказал, в каком ключе следует воспринимать эту ситуацию. Необходимость. Лекарство, если хочешь. А там… жизнь длинная. Переключишься на кого-то…

- Но, я же тоже мужчина, - в обалдении ляпнул Драко еще один «весомый» аргумент, часто-часто моргая ресницами, слипшимися в стрелочки от соленой влаги.

В этот момент он выглядел до того комично, что напряжение отпустило Люциуса и он даже улыбнулся взлохмаченному и несчастному отпрыску уголком губ:

- Что? Серьезно?

- Отец! – слезы больше не катились из глаз Драко, настолько он был в шоке от того, что Ледяной Лорд может разговаривать таким тоном. Что он разговаривал таким тоном с ним. С сыном. Отбросив иерархию и возрастные разграничения… отбросив все…

«Наверное, так он общается с крестным, - подумал некстати молодой блондин. - Так неофициально и… легко».

- Ой, я тебя умоляю, - фыркнул на это Люций, почувствовав, что нащупал верную ниточку подхода к Драко в этой непростой для них обоих ситуации.

Следовало заставить сына взглянуть на самого Люца иными глазами. Не только, как на отца и Главу Рода, а как на того, кто может быть кем-то вроде друга. Может, вроде старшего брата или наставника? С кем можно не так жестко соблюдать все, установленные в аристократии, правила ведения диалога. В общем, Малфой-старший решил и дальше придерживаться того, слегка легкомысленного тона, которого никогда не позволял себе в разговорах с отпрыском. Простота сейчас оказалась очень на руку, поэтому…

– Не думаешь же ты, что я святой и за всю жизнь у меня не накопилось своих скелетов в шкафу? – тихий смешок волной прокатился по комнате. - Драко, угомонись.

- Что-о-о? – с вытянувшейся физиономии юноши можно было писать картины, когда подтекст произнесенного медленно, но верно, доходил до него. – Но, как? Отец, ты же не… Это же не значит, что у тебя, кроме женщин… (Поскольку Люциус выразительно молчал, последние сомнения Драко развеялись, как дым) - О, Мерлин!

Смотря на изумление сына, который плюхнулся на стоящий рядом стул, Малфой-старший не выдержал и расхохотался. Он не планировал ТАКОЙ откровенности со своей стороны, но, слово не воробей… Хотя, может и к лучшему все. Драко, по-крайней мере, прекратит изводить себя за то, что он, как выразился «педик»… Но, воспоминания следовало прикрутить. Все же то, что перед ним сидит сын, Лорд не забывал. То, что срывалось с языка, следовало дотошно фильтровать. А с отпрыска не забыть взять Непреложный и по этому поводу тоже. На всякий случай.

Завершая «сеанс откровения», Люциус слегка посуровел.

- Так. Имей совесть. У кого спрашиваешь, нахал? – не смотря на слова, тон хозяина мэнора не стал ни холодным, ни раздраженным, что указывало на то, что Глава Рода не сердит, но терпение его дальше испытывать не стоит. – Теперь спать, а то на вурдалака уже похож, ей-Богу! Хотя, сначала Непреложный… И Драко, надеюсь, о законе и наказании за… инцест тебе напоминать не нужно? Вот и хорошо. И постарайся уж до вечера как-то примириться со всем этим и понять, какая степень близости тебе нужна. Возможно, обойдемся малой кровью.

- А если нет? – тихонько прошептал опустивший голову Драко, но Лорд все-равно его услышал.

И тут Малфой-старший второй раз за разговор сделал то, чего не делал никогда. Он опустился перед сыном на одно колено. Теперь Драко смотрел на него сверху-вниз. Точнее, мог бы, если бы не отводил взгляд.

- Если нет, - как мог мягко проговорил Люциус, - значит нет. Драко, мне нужно, чтобы ты прекратил изводить себя, а меня – сторониться и избегать. В обычной жизни и на людях не поменяется ничего, ты должен понимать. И лишь ночами я смогу давать тебе то, что необходимо. Но, если ты не сможешь принять меня в качестве любовника и продолжишь грызть себя, толку от всего этого будет ноль. Так что – не усложняй. И посмотри уже на меня, черт тебя дери!

Последняя фраза сорвалась в губ абсолютно случайно. Все-таки нервы сдали и у Ледяного Лорда.

Драко моргнул и медленно поднял на отца глаза. Паника все еще плескалась в их глубине. Юноша всеми силами старался скрыть это, но выходило из рук вон плохо. А может, просто Люциус был слишком проницательным сейчас, въедливо анализируя каждый вздох и движение ресниц отпрыска.

- Смотри мне в глаза. Смотри и не отводи взгляд, Драко, - Люц каким-то шестым чувством ощущал, что должен сказать что-то еще. Что-то сделать, но не оставлять наследника в раздрае. До вечера было много времени, и какой фортель может выкинуть юноша, находясь в таком состоянии – не хотелось и думать. Нужно было как-то отвлечь его от самобичевания. Как-то попробовать установить физическую связь. Показать, что Драко в любом случае остается под защитой Главы Рода. Что им не пренебрегают после вскрывшейся правды. Что не отталкивают и не брезгуют. Именно ПОКАЗАТЬ, а не сказать.

Люциус мысленно дал себе пинка за промедление и решительно взял ладонь юноши в свои руки.

- В глаза, Драко, - напомнил Лорд. – Смотри только на меня. Лишь на меня одного.

Медленно взрослый мужчина поднес руку молодого блондина к своим губам и чувственно приник ими к запястью. Там, где билась под тонкой кожей синяя жилка. Жар чужого дыхания опалил. Тело покрылось мурашками, а в крови заплясали сотни маленьких молний. Драко дернулся, но взгляд отвести не посмел.

- Отец… не надо, - с трудом выдавил из себя парень, чей цвет лица сейчас напоминал перезревший помидор.

Малфой-старший понимающе усмехнулся и неспеша поднялся с колен, отпуская руку сына. Попутно аристократ, якобы случайно, провел большим пальцем по локтевому сгибу юноши. По внутренней его стороне, где кожа была такая же нежная и чувствительная, как на запястье.

Теперь краска заливала не только лицо, но и шею парня. Да, Ледяной Лорд был весьма искусен в вопросах соблазнения. Попасть к нему в койку мечтали многие, только Драко раньше как-то не задумывался об этой стороне репутации отца. А, меж тем, нескольких случайных фраз, подслушанных как-то в Лютном, вполне могло бы хватить, дабы сложить два и два, если бы Драко задался как-то этим вопросом. Сейчас же, способность Люциуса с легкостью «нажимать на нужные кнопки», вызывая внутри ураган эмоций, предстала перед наследником во всей красе. Волна возбуждения, прокатившаяся по телу, ошеломила и смутила юношу, чьей первоочередной задачей стало постараться скрыть заметную выпуклость в районе промежности.

Уже подходя к входной двери, аристократ обернулся и бросил в пространство, словно не замечая, как отчаянно сын ерзает в кресле, пытаясь принять позу, которая максимально скрыла бы эрекцию:

- Вот видишь. Ничего страшного. И да, Драко… Думаю, нам обоим будет проще, если в такие моменты ты станешь звать меня по-имени. Сейчас отдыхай. После – проведешь время на свое усмотрение. Никаких заданий для тебя на сегодня не будет. Придешь в мои покои ровно в 21.00. Я сказал. И попробуй только не явиться.

С этими словами дверь покоев наследника с мягким щелчком захлопнулась и Драко Малфой остался один. Тишина звенела противным комариным писком, давя на уши. Солнечный луч, пробравшийся в комнату, по-хозяйски расположился на подлокотнике кресла юноши.

Спустя пару минут парень нашел в себе силы встать и подойти к зеркалу. Оттуда на него взирало перекошенное от противоречивых эмоций лицо с растрепанной шевелюрой, красными пятнами на щеках и искусанными алыми губами. (Последнее Драко вообще не мог вспомнить, когда такое сотворил).

- Да чтоб его все, - сам себе прошептал Драко и застонал от отчаяния. – Отец, что, серьезно? Не пойду я никуда. Я сошел с ума. И ты тоже, если потворствуешь этому. Лучше сдохнуть, чем принять то, что руки, качающие меня в колыбели, теперь будут прикасаться ко мне совсем с другой целью. И то, что я сам… САМ… этого безумно хочу…

***

Весь день парень, как мог, укреплял защитные чары своих покоев, вспоминая все трюки, которым успел обучить его втихую Снейп. Ни о каком сне, понятное дело, и речи не шло. Это было не самым разумным решением, учитывая то, сколько магического потенциала грозило поглотить такое колдовство. Дабы не вызвать подозрений в неповиновении приказу, юноша все же спустился на обед в общую столовую. Чисто для проформы. Похватав еду практически не жуя и сославшись на усталость, Драко быстренько вернулся в свои покои и заперся там. Отец покачал головой, но решил дождаться установленного срока. А там уже решать, как быть дальше…

***

Время пролетело незаметно. Сумерки спускались на Малфой-мэнор, погружая территорию поместья в мир теней. Люциус заканчивал разбирать бумаги в кабинете. Наколдованный темпус указывал на то, что скоро внимания Лорда потребуют совсем иные дела. Сын. Заносчивый наследник, который, вполне мог выкинуть какой-то фортель. И, если сам Люц уже как-то с горем пополам примирился с текущим положением дел, то, Драко, судя по-всему, свои внутренние барьеры и страхи побеждать не спешил. Включил баранье упрямство, как пить дать. Вон на обеде полное отсутствие манер продемонстрировал. Не задумал бы чего…

Поставив последнюю витиеватую закорючку на дорогом пергаменте, платиновый блондин с хрустом потянулся, блаженно прикрывая веки и откидываясь на спинку кресла. Посидел так немного, давая отдых глазам и настраиваясь на предстоящую встречу.

Идея позволить сыну в такие моменты называть себя по-имени пришла тогда спонтанно, но выглядела вполне здраво, - лениво размышлял Малфой. Как-то разделить отношения «отец-сын» и «любовник-любовник» - однозначно стоило. Это могло помочь Драко не запутаться во всем этом и не проколоться перед чужими. Некоторые послабления в официозе стали бы теми самыми маячками, на которые мозг сына со временем стал бы реагировать, как на привычное положение дел и дозволение перейти грань. Может, имело смысл сделать что-то и с визуальной составляющей? Обыграть ночные встречи более доступным и расслабленным внешним видом, например? Сократить таким образом возрастную и иерархическую дистанцию. Аристократ наморщил лоб. Поднялся. Прошествовал в соседнюю комнату, являющуюся спальней.

«Да уж, Драко, ну и задачку ты мне поставил».

В следующую секунду строгий пиджак оказался небрежно наброшен на спинку стула. На край стола легли дорогие запонки с изумрудами, а рукава идеально-белой рубашки оказались закатаны практически по локоть. Мужчина задумался. Спустя мгновение несколько верхних пуговиц рубашки были расстегнуты, открывая взору шею и слегка выпирающие ключицы. Лорд критически оглядел себя в зеркало.

«Ох ты ж. Люц, ну и дела творятся, - пробормотал вслух мужчина, с долей удивления взирая на какого-то помолодевшего и шального себя. В глазах зажглись хищные искорки».

Очевидно, привычка разговаривать сам с собой передалась Драко по наследству.

Еще спустя секунду бархатная черная лента, стягивающая волосы в аккуратный хвост, легла рядом с запонками и платиновые пряди рассыпались по плечам. Мужчина вдохнул полной грудью, будто сбрасывая с себя часть груза, который обязан был нести на себе Глава Рода и отец семейства. Вновь покосился на отражающую поверхность, с сомнением осматривая свой фривольный вид.

«Не слишком ли порочно для данной ситуации?», - пробормотал аристократ.

По-правде сказать, сам себя Люц не видел таким достаточно давно. С момента гибели супруги. Даже при своих любовниках и любовницах мужчина всегда предпочитал оставаться недосягаемым. Если уж можно применить такое определение для моментов интимной близости. Аристократ сам решал «что, как и где» будет, четко отдавая указания и вынуждая подчиняться. Вопрос одежды обычно решался просто: ее полностью и разом снимали. Волосы блондин предпочитал усмирять пресловутой бархатной лентой, внося порядок и педантичность даже в такое занятие, как секс. Никаких «танцев». Никакого заигрывания. Обычная физиология и страсть. Никаких чувств и лишних эмоций со стороны Ледяного Лорда. Да и то сказать – любил этот мужчина за всю свою жизнь только лишь раз. Свою Нарциссу. Остальные были развлечением и не более. И они об этом знали. Знала о наличии у мужа таких «игрушек» и Нарси, так что жену аристократ не обманывал. То, что Люциус Малфой пускал их в свою постель – вовсе не означало, что он пускал их к себе в душу. Не ближе, чем всех остальных. Поэтому и не могло быть никакого домашнего вида. Никакого отхождения от образа властного и холодного на эмоции Лорда. Никаких растрепанных локонов в постели… никаких полурасстегнутых рубашек… никакого подрыва сложившейся репутации. Лорд желал оставаться для всех гордым, неприступным, холодным и опасным. Закрытым.

Кинув последний взгляд в зеркало, аристократ сел в кресло и приготовился ждать. Секунды утекали за секундами. Холеные длинные пальцы барабанили по деревянному подлокотнику. А думал Люциус о том, что сбросить на время неприступную маску и ношу Главы может быть не так уж и плохо. Что такого он не мог позволить себе уже давно. Что отражение в зеркале пробудило целый пласт воспоминаний. Пригрезились студенческие обезбашеные годы. Всплыли из забвения многие выходки, со свидетелей и участников которых тут же брался Непреложный. Вспомнились времена, когда Люциус мог позволить себе гораздо больше свободы от условностей. Когда холодная и язвительная маска еще не стала частью его самого, а внутреннее бунтарское пламя еще ярко горело в душе. Вот как сейчас у Драко.

Или это полумрак навевал такие мысли, или…

В глубине стальных глаз плясали лукавые бесенята, тонкие губы непроизвольно кривились в хулиганской усмешке, а платиновые пряди на оголенной шее выглядели куда как… вольно… завлекающе… соблазняюще…

Малфой фыркнул. Так и до себялюбия недалеко. Оценивать свое отражение с позиции эротической красоты. Впрочем, почему нет? Ведь целью и было заставить увидеть Драко в Люциусе мужчину… привлекательного самца… Так почему бы не приоткрыть сейчас обратную сторону своей натуры? Сократить дистанцию до минимума, чего аристократ никогда не сделал бы при привычном ходе дел. Но сейчас-то… Возможно, этот, достаточно шокирующий шанс, был дан не только Драко, но и самому Люциусу? Шанс обрести человека, перед которым можно будет расслабиться и снять щиты, закрывающие душу и сердце…

Подходило назначенное время. Кровь бурлила в венах у Малфоя. Мысли в голове носились одна заманчивее другой. Теперь Люц не сомневался, что вреднющий Снейп был прав, говоря, что в будущем сам Люциус еще может быть благодарен подвернувшейся ситуации. Что вся эта дикость может вырулиться абсолютно неожиданным благом, как бы странно это не звучало. И, если уже сейчас проклевывались какие-то тихие слабенькие ростки надежды непонятно на что… Если вынужденные внешние изменения потянули за собой внутренние… Если узлы в груди гордого аристократа стали чуть слабее, а сам он поймал себя на том, что ждет Драко не только из-за необходимости… Если потребность в душевном тепле заявила о себе громко и так неожиданно…

Люциус постарался запихнуть все эти мысли в далекий угол сознания и собраться. Сейчас следовало направить все силы на спасение сына. О себе можно будет подумать и потом. Возможно. Если не удастся подавить в себе… Если Драко сможет это принять…

Еще пару минут ожидания. Напряжение. Недовольство пренебрегшим пунктуальностью сыном. Недоумение. Понимание, что наследник впервые ослушался прямого приказа. Неверие. Принятие факта. Ярость. Резкая смена настроения. Разочарование и вернувшиеся на место «щиты».

Рывком поднявшись на ноги, Люциус решительным шагом вышел из комнаты и направился в покои Драко с намерением устроить тому знатную взбучку за самоволие. И за малодушие – заодно.

***

Как и ожидалось, на громкий требовательный стук никто не ответил. Мало того, попытка самостоятельно войти в покои наследника не привела ровным счетом ни к чему. Упругая волна откинула Лорда на несколько шагов назад, лишь только тот попытался плечом навалиться на дверь.

Пока Люциус фурией несся по коридору, растеряв по пути всю свою холодность и проклюнувшиеся надежды, он успел в голове прокрутить целую кучу вариантов развития событий, но все они сводились к одному. К тому, что «хватит миндальничать». Лирика лирикой, а угроза жизни сына стояла прямо-таки ребром. И тут было не до тонких материй и душевных порывов.

Взбешенный отец повторил стук в дверь.

Ноль реакции.

- Ах ты, паршивец, - прошипел едва слышно Лорд и закрыл глаза, настаиваясь на чары.

То, что добровольно сын не выйдет и нечего попусту сотрясать воздух – ясно было теперь и так. Следовало выковырять негодника из его норы любыми путями. А это значит – разобраться в хитросплетениях защитных чар и попросту тупо взломать защиту, установленную сыном на свои покои. Никогда за все годы Драко не перекрывал родителю доступ в собственные комнаты. Даже простейших сигналок не навешивал. Не умел или не считал нужным – дело десятое. И вот. На тебе. Переходя на магическое зрение, Люц мысленно присвистнул:

«Ну нихрена себе. А парнишка-то непрост. Когда только успел таких узлов напутать, щенок? И против кого? Против меня, своего родителя! Где только научился. Неужели, снова Снейп? Если присмотреться, то очень похоже на то марево, которым носатый параноик опутывал подступы к своей территории еще со школьных лет. Что-то, пока его наука оборачивается против меня самого».

Стиснув зубы, аристократ постарался набраться терпения и принялся методично распутывать нити магического плетения, не пускающие его в покои наследника. Работа была кропотливой и тонкой, требующей предельного внимания и сосредоточенности, но то, что Лорд сумеет обойти все ухищрения сына – не оставляло сомнений. Ведь еще до появления Драко Северус являлся самым близким другом самого Люциуса… Этого сын, очевидно, не учел… Что секреты въедливого Зельевара могут быть переданы не ему одному…

***

Истратив почти весь свой арсенал ругательств, Лорд спустя время приостановился передохнуть.

«Нет, ну каков сыночек-то, а? Навертел так навертел. Против кого другого - так я даже гордился бы. Но, пойти против Главы… Против приказа Отца…»

Злость вновь набирала обороты. Зарвавшегося юнца следовало срочно поставить на место. И Люциус даже успел придумать, как. Нет, первоначальное намерение ворваться и доступно высказать сыну все, что он сам думает о сложившейся ситуации – померкло. Все же, напугать и оттолкнуть Драко еще больше, было никак нельзя. Что ж, с подачи Главы наследника ожидало теперь нечто иное. Проверка на храбрость.

«Ну погоди, Драко… ты будешь слушаться… и ответишь за свою дерзость».

***

Сидя на подоконнике, в самой дальней точке от входной двери, Драко Малфой ждал. Просто ждал развития событий. Крохотная надежда на свое мастерство чароплета рвалась с каждой деактивированной нитью. Юноша ощущал это. С ужасом понимал, что было глупо… Крайне глупо рассчитывать на то, что он в мастерстве превзошел отца. Даже секретные приемчики крестного, похоже, не сработали. А может, Снейп когда-то давно поделился ими и с Люциусом. Ведь вряд ли, обучая Драко, Зельевар мог вообразить, что тот станет использовать эти умения против собственного родителя. Ладони взмокли. Вдоль позвоночника скатилась мерзкая холодная капля.

«Звяк-звяк…»

Хозяин мэнора настойчиво рвал нити уже более получаса. И останавливаться явно не собирался. Упорство было чертой, присущей всему роду Малфоев.

Решив, что «помирать, так с песней, а заодно - и с достоинством», Драко поднялся на ноги и твердым шагом пошел к двери. По-крайней мере, он не станет дожидаться, что его, как какую-то козявку, извлекут на Свет Божий. Если план с чарами не сработал – он выйдет сам. Выйдет с гордо поднятой головой и примет любую кару, которую придумает за ослушание его Лорд…

***

Когда Люциус порядком утомился и оставалась еще где-то 1/8 плетения, послышался тихий щелчок. Сигнальные «нити» погасли. Защита была снята изнутри.

«Да ну? – зло подумал аристократ. – И что ты решил делать теперь, Драко? Какую игру затеял на этот раз?»

Возникший на пороге юноша выглядел донельзя изможденным, но стоял гордо и прямо, сжав руки в кулаки. Портил картину слегка дергавшийся уголок левого глаза. Парня от напряжения одолел нервный тик. Наследник не смотрел Главе в глаза, сместив взгляд чуть левее. В район мочки уха отца.

- Итак, - опасно-тихо проговорил Малфой-старший, едва разлепляя губы. – Что мы имеем, драгоценный мой сын? Неповиновение Главе – раз; пренебрежение приказом родителя – два; ребяческое поведение – три… продолжать?

- Нет, - бросил Драко и, повернувшись спиной, направился в комнату.

- Не смей поворачиваться ко мне спиной, - вспылил тут же Люц, которому для того, чтобы взорваться, как раз недоставало этих пол оборота.

Коршуном нагнав наследника, аристократ схватит того за плечо и с размахну развернул к себе так, что Драко впечатался в грудь отца, больно ударившись подбородком. В том, что на месте пальцев Главы завтра расцветут синяки, Драко даже не сомневался. Лорд был в ярости.

- Целуй, - прошипел на грани слышимости Люциус, чьи ноздри раздувались от едва сдерживаемого гнева. – Сам. Сейчас же. Ты думаешь, что, чем дольше будешь бегать, тем больше вероятность, что все само собой рассосется? Ты видел сколько плазмы из твоего ядра утекло за сегодня? Черт тебя дери, Драко! Кому ты своим упрямством лучше делаешь?! Выходка твоя идиотская с чарами… Серьёзно решил, что обскакал отца в этом умении? Да я тебя из-под земли достану, если придется. Не заставляй меня прибегать к силе, учти. Толку-то, конечно, не будет, но… Выбирай, гаденыш! Что так, что так… Исход для тебя сегодня один… Контакта со мной избежать не удастся. Хочешь ты этого или нет.

Малфой-младший затравленно сглотнул. Близость Лорда будоражила кровь, но и пугала до жути. Сомневаться в угрозах взбешенного Главы не приходилось. Тем более, за плазму Драко и сам заметил. От слабости и потери магического потенциала кружилась голова и все слегка расплывалось. Трудно было сфокусироваться. Ведь еще и хитросплетение защитных узлов сожрало едва ли не 40% оставшейся энергии. Не самый умный поступок, но… Переступить свои внутренние барьеры оказалось сродни катастрофе. При всем при том, что то, что снилось Драко каждую ночь – отнюдь не было целомудренным. Руки, губы, язык отца… Фантазии мучали, дразнили, истощали… А с утра приходило опустошение, страх, жгучий стыд и неприятие самого себя.

Драко прикусил губу.

- Мне долго ждать? – прикрикнул Люциус так, что сын нервно дернулся. – Ты посмел ослушаться. Это твое наказание. Отомри уже и собери всю свою смелость. Если у тебя ее так мало, - не удержался от поддевки Люц.

Как ни странно, это сработало. Драко попался, как зеленый юнец. Бунтарский нрав тут же проявил себя во всей красе. Самолюбие просто вознегодовало.

- Нормально ее у меня! – тут же вскинулся наследник, захлебнувшись возмущением.

Никогда еще Лорд не смел уличать его в трусости. В чем угодно, но не в этом.

- Докажи, - ехидно выплюнул старший Малфой и уголок его губ слегка дернулся в намеке на усмешку.

Дезориентированный эмоциональными «качелями» и провокациями Люциуса, раздосадованный и взбешенный, Драко-таки отвлекся от своих переживаний, сомнений и желания сбежать, куда подальше. Тактика сработала на ура. «1:0» в пользу Люциуса. Опыт манипулятора не пропьешь, как говорится.

- Ну, знаешь! – парень громко прочистил горло и исподлобья глянул на отца. – Другого выхода у меня и правда нет? – переспросил обреченно.

- Нет, - покачал головой старший мужчина. – Ты знаешь, я никогда бы не стал…

- Ой, капец, - тихонько прошептал юноша и судорожно вздохнул. – Я не трус, - зачем-то сказал он вслух. Скорее для себя, нежели для отца.

Подняв руку, Драко неуверенно положил ее на затылок своего Лорда. Излишне домашний вид последнего вносил некий когнитивный диссонанс, ведь Глава Рода ВСЕГДА был чопорен, предельно собран и притязателен к своему внешнему облику. К мельчайшимдеталям. Теперь же…

Таким Драко отца не видел никогда. Будто это был и он и нет - одновременно. Словно, всегда закованный в ледяные доспехи, сейчас Люциус Малфой стал как-то ближе и роднее. Человечнее и реальнее. Словно – теперь до него можно было дотянуться. До его уровня. До его сущности. До его души… Будто Драко был дан особый допуск. Открытая шея Ледяного Лорда выглядела беззащитной и притягательной. Впадинка меж ключицами так и манила. Платиновые пряди волной рассыпались по широким плечам. Юноша засмотрелся, уплыв в свои фантазии. Отчетливое желание прижаться губами к этой коже затмило все остальные мысли.

Видя, что наследник залип, Люциус прищелкнул пальцами руки, выводя того из транса.

(Похоже, затея с таким внешнем видом оказалась верной, - отметил про себя мужчина).

- Можешь не смотреть так пристально? – тут же огрызнулся парень, принимая защитную позицию.

- Может, мне еще и выйти? – насмешливо прокомментировал последнюю реплику Люц, весьма довольный самим собой. – Целуй уже. Как к казни готовишься. А говорил – не трус…

Сердито зыркнув на отца, молодой блондин нос к носу приблизился к столь желанному лицу. Упрямо поджал губы.

Когда сильная теплая рука легла ему на талию, рефлекторной реакцией было податься назад, но такой возможности ему не дали.

- Если ты станешь шарахаться от малейшего моего прикосновения, то мы и до утра не справимся, а я еще надеюсь выспаться, - выдохнул Люциус практически в самые губы сына. – Не зажимайся и сделай, что должен. Драко, да я даже девиц так не упрашивал, знаешь ли.

Люциус Малфой уже откровенно забавлялся смущением отпрыска.

- Не сомневаюсь, - буркнул Драко и быстро клюнул мужчину в губы, надеясь, что этого на сегодня будет достаточно. Признаться, такие изменения застали юношу врасплох. Хотелось скорее вернуться к себе и поразмыслить над тем, какие чувства вызвал новый облик Лорда. Хорошо это либо нет и как на все это реагировать. Но не тут-то было.

- Нет. Не бойся…

Глава Рода притянул юношу ближе, углубляя поцелуй и языком раздвигая теплые губы младшего Малфоя. Парень сначала протестующе замычал и напрягся всем телом, а после – обмяк, сдаваясь. Сил сопротивляться не осталось, ведь вся сущность Драко отчаянно рвалась навстречу этому новому Люциусу. Лишь последние оковы разума сдерживали этот напор. Юноше казалось, что в этот момент одно из сновидений вполне может стать явью. И не важно, что завтра вновь вернуться на место все барьеры и догмы. Не важно, что сломать годами прописываемые в разуме правила одним поцелуем было нельзя. Сейчас – все же существовало. И Драко чувствовал, что может урвать у судьбы этот момент, прежде, чем морально-этические вновь сожмут в тисках его разум и сердце.

На удивление Люциуса, сам он достаточно быстро переключился с ощущения, что держит за талию сына, на то - что обнимает потенциального любовника. Имея весьма солидный опыт в соблазнении и совращении, Малфою-старшему не составило труда достаточно быстро довести неискушенного юношу до первого тихого стона.

Люц отстранился и вгляделся в лицо Драко. Тот подрагивал, выглядя смущенным и дезориентированным. Не смотря на это, глаза парня горели вполне узнаваемой жаждой.

- Нормально? – чуть хрипло спросил Ледяной Лорд, зрачки которого тоже слегка расширились, выдавая вполне определённую телесную реакцию.

- Кошмар…

Ответ Драко можно было лишь прочитать по губам, но Люциус понял и усмехнулся. Лорд притянул сына к себе и просто крепко обнял.

- И не трепыхайся. Хотя бы сейчас, - попросил мужчина.

Драко Малфой ничего не ответил и прикрыл глаза, вдыхая терпковато-мускусный запах такого желанного и родного тела.

***

Дни потянулись за днями. Захаживали в мэнор гости. В основном, с деловыми визитами. Иногда требовалось наносить и ответные визиты вежливости. Причем – присутствие наследника в некоторых ситуациях считалось правилом хорошего тона и помогало заручиться поддержкой сильных союзников.

Меж тем, с первой пикантной ситуации и разоблачения наследника прошла всего лишь неделя. Естественно, Драко ломал свои внутренние барьеры с огромным трудом. Особые встречи происходили ежедневно, как и настаивал Люциус, но этого было мало. Когда раньше, а когда позже – случался тот самый поцелуй, после которого юноша твердо просил своего Лорда завершить аудиенцию. Малфой-старший решил до поры до времени не настаивать на более продолжительном «общении», а посмотреть, насколько этот ежедневный контакт (в том виде, в котором он существует) сможет помочь Драко уменьшить выбросы плазмы и угомонить магическое ядро.

Судя по наблюдениям аристократа, внимания требовал и вопрос дневного взаимодействия. Драко никак не мог выбрать правильную линию поведения и разделить их отношения на «два фронта». Парень отводил глаза, когда Люциус отдавал ему указания касаемо общих дел. У него дрожали руки, стоило пальцам Драко случайно соприкоснуться с отцовскими, ежели тот передавал ему документ либо что-то еще. Бледное лицо могло вспыхнуть алыми пятнами от брошенного вскользь взгляда на своего Лорда. Все это Люциусу было понятно, но… Сплетни и слухи не должны были поползти ни в коем разе. Следовало как-то угомонить отпрыска, усмирить его нервозность. Ведь кое-кто из волшебников, бывающих в поместье, мог оказаться чрезмерно наблюдательным, а держать сына под замком всю оставшуюся жизнь явно не являлось наилучшим выходом. По прошествии еще одного дня стало очевидно, что тянуть дальше некуда. Во время делового обеда, на котором присутствовали оба Малфоя и чета N, произошел потенциально опасный случай. Наследник едва не выронил папку прямо на колени мистера N, стоило тому обратиться за невинным уточнением к Люциусу и попросить Драко передать отцу обратно бумаги. Благо, взор обоих волшебников машинально устремился к хозяину мэнора и ни один из них не придал значения, что дернулся младший Малфой именно тогда, когда Люциус взял слово. Вроде мелочь, но мелочь «с душком». Разговор должен был состояться этим же вечером. Любыми способами следовало преломить ситуацию.

Поскольку накладывать чары на свою дверь Драко больше не пытался, поняв всю их бесполезность, то ровно в 21.00 Люциус Малфой сам появился возле покоев наследника, предварительно предупредив того о смена локации. Мужчина коротко стукнул в дверь, оповещая о своем прибытии. Это была банальная вежливость и формальность, конечно же. Люциус Малфой хотел показать, что все же уважает право сына на личное пространство и неприкосновенную территорию. Несмотря на вынужденное давление по поводу ежедневных визитов.

Каждый вечер Драко встречал Ледяного Лорда непроизвольным вздохом, что было заметно лишь по движению грудной клетки. Каждая особая встреча начиналась с физически ощутимого напряжения. Каждый раз приветствие было максимально холодным, официальным и отстраненным. Это была словно черта, переступив которую, оба вынужденно принимали иные правила игры для них обоих. Не стал исключением и этот визит.

- Добрый вечер, Драко.

- Здравствуйте, отец, - юноша, сосредоточенно записывающий что-то в блокнот, тут же захлопнул книжицу и плечи его напряглись.

Молодой аристократ настолько уплыл в свои мысли, коими спешил поделиться с зачарованным дневником, что абсолютно упустил из виду время. Сидя на кровати, застеленной тяжелым темно-зеленым покрывалом, Драко положил одну ногу плашмя, устроив поверх нее расшитую серебряными нитями диванную подушечку. А вот поверх нее вогрузил уже блокнот, шустро строча что-то новеньким пером.

Ледяной Лорд прошел в центр комнаты и остановился.

- Драко, я, кажется, просил называть меня по имени во время наших вечерних встреч. Так тебе будет легче разграничить…

- Много ты знаешь. Нифига мне не легче, - пробурчал юноша и засунул блокнот под одну из больших подушек.

Это была маленькая тайная страсть молодого аристократа. Подушки, подушечки и мягкие пуфики. В его комнате этого добра было просто навалом.

- Вот упрямец, - нахмурился Люциус. – Дерзишь… Плебейские выражения тебя не красят, учти.

- Плевать, - пожал плечами парень. – Ты сам говорил разграничивать. Так что, вроде как могу общаться вольно. Или нет, Мой Лорд?

- Ах, вот ты как вывернул? – беззлобно бросил старший Малфой. - Изволь. Только у тебя двоякие стандарты, сынок. Не хорошо так с родителем.

Драко слегка дернул плечом, но крыть было нечем.

- Что ж, - Люциус отставил в сторону свою трость. – Не будешь ли ты так любезен отложить на время свое занятие и подойти ко мне. Конечно, если ты не считаешь, что пора переводить наши встречи в горизонтальную плоскость. Как ты знаешь, я пришел не просто так.

Малфой-младший, едва шевельнув губами, выдал нечто из обсценной лексики.

- Что-что, прости? Я не расслышал, - очень вежливо переспросил Люциус.

- Ничего, - шепнул парень и поднялся. Единственный вечерний поцелуй негласно происходил стоя. Будто, принять более удобное положение (сидя, или лежа) – значило окончательно принять происходящий в стенах мэнора инцест.

Ни для кого из них не являлось тайной, как Драко реагировал на близость своего Лорда, но все-равно. Стоя каждый вечер напротив отца… Ожидая первого прикосновения… Отчаянно и желая этого, и - нет… В такие моменты парню казалось, будто он раздваивается. Что разум оглушительно требует вспомнить, кто перед ним, а сердце изо всех сил возмущается тому, что парень упорствует почем зря. И, хотя Люц и не дотрагивался до самых интересных мест, ограничиваясь лишь обычными участками тела, но внутренняя пружина юноши, видимо, так и оставалось сжатой, не позволяя тому забыть, чьи руки и губы оставляют обжигающие отметины на его коже.

Итак, Драко поднялся с кровати и встал ровно в шаге от Отца. Неловкость усилилась, как бывало и в предыдущие дни. Ледяной Лорд кашлянул, оттягивая момент.

- Драко, мы оба знаем, что твоя реакция по время сегодняшнего делового обеда могла привести к фатальным последствиям.

- …

Черты лица наследника заострились, но он не проронил ни слова. Знал и так, что Лорд прав. Злился на себя за чрезмерную чувствительность и порывистость.

- Что я могу еще сделать, чтобы разграничить обе наши… формы взаимодействия? Слушай, я не слепой и вижу, что ты так и не можешь принять происходящее разумом, хотя вынужден принимать телом, повинуясь моему приказу. Ты также знаешь, что я никогда не позволил бы себе прикоснуться к тебе по-иному, чем отец, если бы не особые обстоятельства. Если бы не был уверен, что ты сам желаешь этого, но ввиду некоторых причин не можешь осуществить. Как мне помочь тебе, скажи? Драко, я буду говорить с дирекцией Хогвартса о твоем переводе на домашнее обучение в этот последний семестр. Это не обсуждается. Мы просто не успеем…

- Что не успеем? – горько отозвался младший, на миг прикусив губу, пытаясь обуздать накатившее бессилие перед ситуацией. – Не успеем вдоволь натр*хаться, чтоб я не сдох?

- ДРАКО!

- Делай, что хочешь. Надеюсь, ты изобретешь достаточно весомую причину для общественности. Хотя… тень на репутацию падет хоть так, хоть так.

- Все верно. Только рядом со мной у тебя есть шанс выжить.

- Ой ли…

- Верь мне.

Повисла тишина. Два блондина стояли друг напротив друга и понимали, что их мир стремительно меняется и достаточного времени на моральную перестройку, к сожалению, нет. Что выживание порой требует особой гибкости сознания и морали, заставляя пересматривать не только убеждения, но и отношение к жизни вообще.

Спустя минуту Люциус Малфой обнаружил, что задумавшись над тем, какие нюансы следует обсудить со Снейпом, машинально запустил пальцы в волосы наследника, перебирая светлые пряди и легонько массируя кожу головы подушечками пальцев. Достаточно близкий контакт, если уж на то пошло, но весьма нехитрая ласка. Такая, которая не обязательно имеет под собой эротический подтекст. Прикасаться подобным образом мог и приятель, и друг, и родитель. Любой человек, который с твоего позволения был ближе, чем остальная общая масса народа. Скорее всего, внутренний этический фильтр «пропустил» эту ласку, как предельно-допустимую, потому и не выдал сразу обратку в виде автоматически выбрасываемых юношей барьеров. Видимо, это и сыграло решающую роль, в том, что Драко забылся и разомлел. Честно говоря, у Люциуса вообще возникало ощущение, будто наследник во время их поцелуев специально старается думать о чем-то отвлеченном, дабы не вовлекаться в процесс, и как можно меньше быть «здесь и сейчас». Рефлекторные предсказуемые движения будто-бы не своих губ. Пару минут «пыток» - и на сегодня все. Свободен.

Не чувствовать. Не желать. Не позволять себе расслабиться. Не переступать черту.

Сейчас же сын стоял, вперив широко раскрытые глаза в пол. Драко даже моргал через раз и, кажется, не отдавал себе отчета, что машинально тянется вслед за ласкающей его рукой, когда Люц, в порядке эксперимента, сделал вид, будто собирается прекратить массаж. Губы младшего блондина были слегка приоткрыты и выглядели сухими, словно тот очень хотел пить. На щеках проступал едва заметный румянец. Не тот, который вызывало смущение или неловкость, а тот, который свидетельствовал о начальной стадии возбуждения.

Такой Драко был прекрасен. Открытый и беззащитный. Чувственный и притягательный. Он словно плавал в мареве своих желаний и расслабился настолько, что позволил подступиться к себе близко. Очень близко. Крайне удобный момент. Сейчас, когда реальность и фантазии юноши практически смешались… Когда мозг самого Люциуса начал затуманиваться от какого-то неясного щемящего чувства, что во все глаза заставляло его смотреть на слегка поплывшего юношу. Смотреть не так, как смотрят на сына. Ощущать собственное, все убыстряющееся, сердцебиение.

Ледяной Лорд, не прекращая массировать затылок сына, приблизил свое лицо вплотную и неспешно провел языком по нижней губе парня. Драко как-то странно захныкал и подался вперед. Рук юноша так и не поднял. Они безвольно висели вдоль тела, словно плети. Да только сама душа будто тянулась в объятия Главы Рода, наплевав на все. Какие там руки, какие там ноги? Следовало ловить момент, пока Драко не очухался и не включил упрямого барана. Наклона корпуса будет вполне достаточно. Этого хватит, чтобы урвать желаемое.

Страхуя юношу от падения, Люциус крепко обхватил того повыше талии и углубил поцелуй. Сегодняшний явно отличался от предыдущих. Здесь можно было на все 100% сказать, что думал парень как раз о своем Лорде. Настойчивость и пылкость Драко в первые секунды даже несколько ошарашила Люциуса, но он быстро взял себя в руки, отвечая вполне по-взрослому. А юноша будто слетел с катушек. Он пил дыхание Ледяного Лорда, будто дорвавшийся до источника странник. Он практически насиловал рот отца языком, даже не задумываясь, как это выглядит со стороны и что он вообще творит. Внутренние ограничения слетели под напором гормонов и жгучего желания, выпуская на свободу всех тех демонов, которых Драко Малфой так отчаянно пытался удержать в узде. Не вышло. Не теперь. Оторвавшись от припухших губ старшего блондина и глянув на того мутными глазами, юноша выдохнул в пустоту, явно не соображая, что говорит вслух:

- Этот… этот терпковато-сладкий привкус… что это… как это… я никогда такого не…

Зрачки Драко были чуть ли не на всю радужку, да и сам Люциус неожиданно распалился не на шутку. Лишь остатки здравого смысла удерживали Ледяного Лорда от вполне предсказуемого продолжения. Тело агонизировало и молило о большем. Старательно заталкивая вовнутрь самые смелые фантазии, Люциус Малфой склонился к уху парня и тихо шепнул, отвечая:

- Может, это просто я?

Драко моргнул раз, второй. Голос отца позволил зацепиться за реальность и начать себя адекватно воспринимать в пространстве и времени. Попросту говоря, Драко Малфой медленно, но верно въезжал в то, где он, с кем он и что только что вытворял. Наяву. А никак не в своих грезах. А понимая, все больше краснел и отступал назад. В паху все пекло и давило. В ушах шумело от возбуждения. А что касается осознания… так Драко вообще готов был провалиться сквозь землю. Но, вместо этого, просто неожиданно плюхнулся на кровать, лишь только ее бортик «толкнул» его под коленки.

- Ну-ну, - хрипло пожурил его Люц. – Не надо. С другими поди…

- Они не ты, - огрызнулся парень, чьи губы до сих пор ощущали сладкую патоку поцелуев Ледяного Лорда. Это здорово сбивало с толку и не позволяло трезво мыслить, настойчиво треща о том, что: «теперь-то ясно, почему столько народу мечтало оказаться в постели Люциуса Малфоя. Кто попробовал хоть раз…»

Люциус подошел ближе и остановился сбоку кровати. В уже осмысленном взгляде парня мужчина прочел, что сын вновь готов закрыться. Схлопнуть створки, как неосмотрительно высунувшаяся наружу наивная устричка. А сражаться с новыми, однозначно усиленными, барьерами попросту не было времени. Ситуацию следовало преломить сегодня. Только так.

- Тише, - шепнул, наклонившись, Лорд. Твердая рука надавила на плечо готового взвиться парня. – Драко, прекрати трепыхаться, как рыба на сковородке! Я кому говорю! Сиди, где сидишь. Ты же минуту назад сам… вышло неплохо ведь, а? Кстати, о чем ты думал?

Горячие губы коснулись юношеской шеи. Вполне узнаваемый блеск в глазах Лорда не вызывал никаких сомнений в том, что остаться спокойным тому не удалось. Зародившаяся в Люциусе страсть никуда не делась. Он откровенно дразнил бойкотировавшего собственное влечение Драко.

Парень яростно потер пылающее место на шее, а затем – лицо, будто смахивая с него всю липкую эйфорию.

– Я… вам так нравится смущать меня, Отец?

Последнее слово было произнесено с нажимом и выделено интонацией явно не случайно. Драко явно пытался ужалить в ответ. С растрепанными волосами, искусанными губами и праведным гневом во взгляде, парень в своем возмущении выглядел несколько комично. И донельзя мило.

- Честно говоря – очень! – расхохотался Лорд, обходя угол кровати и, несмотря на протест наследника, садясь рядом. – Прямо-таки доставляет огромное удовольствие, - поддел он отпрыска.

- Ну тебя, - буркнул тот, стараясь взять себя в руки и вернуть утраченное хладнокровие.

- Ну меня, - еще больше развеселился Люц. – Так о чем думал? Обо мне?

- Да отстань, - дернул плечом парень, намереваясь сбросить тяжелую отцовскую руку, что обжигала даже через ткань рубашки.

- Вот стервец, - беззлобно прокомментировал неуважительное обращение отпрыска Глава Рода. – Кусаться пытаешься? А силенок хватит?

- Врешь ты все, - внезапно выдал Драко невпопад.

- Что? О чем? – не понял Люциус.

- О том… будто это лекарство… что сможешь быть беспристрастным и бла-бла… Я же чувствовал… - не договорив, Драко Малфой отвернулся, жалея уже, что вообще поднял этот вопрос. И кто его за язык тянул? Некоторые вещи вообще лучше не озвучивать, а поскорее забыть. Будто случайно подсмотрел в замочную скважину за чем-то пикантным. Слишком стыдно. Слишком откровенно. Слишком… одуряюще-желанно.

- Ах это, - Люц хмыкнул и, схватив охнувшего сына в охапку, вместе с ним откинулся на зеленый бархат покрывала. – Туше, мой мальчик.

– Хватит, пусти, - пыхтел Драко, выворачиваясь и извиваясь всем телом. Юноша лишь хотел уличить отца в его лжи, вызвав у аристократа хоть долю того смущения, которое испытывал сам, а в итоге что? Люциус, ничтоже сумнящеся, открыто и сразу признал то, что возбудился от поцелуев с собственным сыном. И не отказался бы продолжить начатое, судя по многозначительной твердости в районе паха. Ну е-мое! Стальной хват Малфоя-старшего вполне оправдывал свое название, даром что Люц умышленно давал Драко фору, чтобы тот мог вдоволь повозиться, а сам Люциус – вдоволь повеселиться, наблюдая за потугами отпрыска. От досады и тщетности усилий парень даже не понимал, что все его попытки вырваться приводят лишь к обратному эффекту. Что Драко лишь терся о распаленного Главу Рода разными частями тела, от чего только сильнее заводил их обоих.

– Ну что ты творишь! Отпусти же, – почти жалобно выдохнул юноша, когда едва смог удержать чуть не сорвавшийся с губ стон наслаждения. – М-м-м… Блин! Отец, ты невыносим!

- А то как же, - хрипло согласился Ледяной Лорд, который сосредоточился на том, чтобы унять разбушевавшееся либидо. Мужчина на миг потерял бдительность, чем Драко тут же не погнушался воспользоваться.

– А-а-ах… Что за дела? Драко, ну не знал я, честное слово! Эй, не лягайся, как ты посмел вообще. Так по-детски. Ох… Да отключи уже свое баранье упрямство. Просто расслабься и прекрати бунтовать. Смысл уже? А-то доиграешься, смотри. Боль бывает желанной, учти… Если захочешь - я когда-нибудь покажу тебе… если доверишься…

Люциус поспешно заткнулся, едва не прикусив язык.

- Что? – глаза у Драко стали круглыми, как у совы.

- Прекращаем дискуссию, - строго сказал взрослый аристократ, дыша часто и поверхностно.

«О, Господи, - лихорадочно думал меж тем Лорд, костеря себя последними словами. – Старый ты дурак, Люц. Болтливый к тому же. О чем ты вообще… Расслабился? Забылся? Ради чего это все затевалось, помнишь еще? Сын. ЖИЗНЬ сына. Драко нужно приручить. Чтобы от доверием проникнулся к тебе, извращенец ты эдакий. А не напугать! Ну какого ты о боли? Хочешь его, змеюка ты слизеринская? Великовозрастный баран, блин! Не трогай пацана, задери тебя мантикора! И думать даже не смей! Для своих утех у тебя пол магмира. И то, лишь потому, что остальная половина тебе физически вообще не интересна. Да как ты в принципе мог настолько возжелать его, если еще недавно у тебя был самый настоящий шок, когда в глазах Драко ты увидел влечение к себе? Запамятовал поди, как расклеился перед Снейпом, когда тот жестко очертил решение проблемы. Ну и что теперь? Как же это ты сам влип, Люц? Как завелся настолько, что звездочки перед глазами мешают тебе контролировать свое тело и язык? Ты должен был помочь Драко и вырвать того из лап смерти, а вместо этого сам не на шутку увлекся им, желая теперь быть с ним и душевно, и физически. Остановись! Остановись, Люциус, пока не наломал дров. Желаешь показать наследнику всех своих внутренних демонов, чтобы тот вообще решил удрать от тебя куда подальше? Ты же видишь, что Драко совсем поплыл, что еще немного – и он подчинится тебе. Но он не готов. Не готов! Пожалеет потом, как пить дать. И все насмарку. Что еще выкинет тогда – страшно подумать. Нет, нельзя. Нельзя до тех пор, пока Снейп не проведет диагностику и не подтвердит прекращение разрушения маг. ядра и начало его восстановления. Пускай и медленного. Ведь должны быть уже первые положительные сдвиги, так ведь? Хоть малейшие. Чтобы знать, что опасность потихоньку отступает. Чтобы скорректировать либо нет выбранную тактику. Сколько времени пройдет? Сколько диагностик? Как бы устроить это по-хитрому? Но и потом… Никаких гарантий. Не напугать. Не навредить. Не сломать сыну окончательно психику, вывернув наизнанку все установленные нормы. Не допустить, чтобы тот отмежевался от реальности, потеряв бдительность и предусмотрительность. Чтобы наплевал на закон и последствия. Чтобы начал путать желаемое и существующее в обществе. Миллион раз указать на то, что дневная жизнь не должна иметь ничего общего с ночным безумием. Но, как же хочется… Как велико желание сделать пару движений бедрами и потереться о сына своим «закаменевшим» естеством. Как хочется положить ладонь на ягодицу парня и вжать того в себя так, чтобы услышать тихий протяжный стон. Сладкий как патока. Кто б мог подумать, что наследник такой чувствительный и отзывчивый на малейшие ласки. И эта белая, словно фарфоровая шея. Цвет кожи, доставшийся сыну от Нарси. Синяя венка так сильно пульсирует, что манит буквально вгрызаться в эту шею, оставлять на ней свои фиолетово-багровые метки, вынуждать Драко кричать от страсти и молить еще и еще… Тьфу ты! Да тормози ты уже, Люц! Кто б тебе мозги на место вправил? ОСТОРОЖНОСТЬ!!! Ооо-ххх. Нужно подумать о чем-то мерзком. О чем-то… Успокоиться. СЕЙЧАС ЖЕ! ГДЕ ТВОЯ СИЛА ВОЛИ, СЛИЗНЯК?!»

Притихший Драко внимательно наблюдал за Главой Рода. Не обделенный умом, парень заподозрил некоторые моменты и решил благоразумно заткнулся. Глаза отца горели огнем. Опасным огнем, который мог закончиться потерей контроля над своими гормонами. Волшебник, сжимающий его в объятиях, явно знал толк в интимных ласках. И, судя по-всему, не привык себе в них отказывать. А уж если брать во внимание вскользь брошенный сейчас намек, то не все из них были… традиционными. Драко на миг представилась кожаная плетка и покрасневший след на ягодице. Закусив губу, юноша поспешил спрятать лицо на отцовской груди. Думать о том, что вместо отторжения тело откликнулось на такую картинку сладким томлением – было выше его сил. Отец был прав. Вне всякого сомнения. Срочно возвращаться в реальность, пока опасная пучина не поглотила остатки разума совсем. Нужно было обдумать новые «данные». Обдумать и понять свое к этому отношение. Понять, как быть дальше. И как теперь вообще думать о лежащем рядом мужчине. Или НЕ думать.

***

Люциус размеренно гладил сына рукой по спине. Сверху-вниз, снизу-вверх. Мужчина уже совладал со своими страстями и взял под контроль неуместные желания. Решив завтра же наведаться в увеселительное заведение и сбросить там напряжение, Лорд раз за разом повторял себе, что перед ним сын. Что, ежели он поддастся своей похоти и этим угробит Драко… Что, после того, как со своей жизнью Люц попрощается тоже, не вынеся груза вины… Что и тогда взбешенный Снейп непременно найдет способ воскресить друга-извращенца и за крестника прибить того еще раз. Причем – самым болезненным и длительным способом. Это отрезвляло. Мстительность и нелояльность Северуса к обидчикам была известна на всю округу и еще дальше. Юноша уткнулся носом в ворот распахнутой в пылу борьбы отцовской рубашки и затих. Они оба успокаивались. И старший, и младший Малфои. Возбуждение потихоньку сходило на нет. Еще было не время. Пока не время. Только-только формирующуюся особую связь не стоило торопить и опошлять сиюминутным порывом. Она требовала бережного отношения, осторожного выстраивания допустимых границ и безоговорочного доверия. Ибо теперь на кону стояло уже две жизни и, в случае чего, каждый отвечал уже не только за себя.

- Уже поздно, - намекнул Драко спустя 15 минут, когда почувствовал, что еще немного – и он уплывет в объятия Морфея.

- Верно, - расслабленно отозвался Глава Рода, но не сделал ни единой попытки подняться.

- Ты… не собираешься уходить? – насторожившись, парень тут же проснулся и попытался отстраниться. Ледяной Лорд придержал его за плечо.

- Знаешь, похоже, что нет, - в лукавых глазах мелькнули веселые искорки. – Уютно, знаешь ли. Сегодня я сплю здесь, прости. Иди в душ первым.

- Ну офигеть, - выдал шокированный юноша, забыв, что еще недавно и помыслить не мог обратиться к отцу в таком фривольном тоне. – Не уверен, что это хорошая идея. Я вроде не звал… И… Я…

- Так в чем дело? Позови, - взъерошил Люц волосы парня, улыбнувшись. – Не бойся, не трону. То, что ты услышал… Прости за это. Я не должен был. Ну только не закрывайся снова, а то я и так не знаю уже, как к тебе подступиться… Нервы ни к черту и… так хочется тепла, а рядом с тобой я, кажется… Драко, назови по-имени?

Спустя какое-то время…

Выбросы плазмы из магического ядра Драко Малфоя постепенно уменьшались, что положительно сказывалось на его самочувствии и внешнем виде. Последний семестр своей школьной жизни парень доучивался дома под предлогом неких научных экспериментов, которые якобы проводили оба Малфоя в лаборатории мэнора. Естественно, с точки зрения закона все было – не подкопаешься. Еще и сулило в будущем значимый плюс в пользу молодости наследного Малфоя, как волшебника, достаточно рано занявшегося научной деятельностью. Во благо семейного дела, ну и всего волшебного сообщества – заодно. У Снейпа как раз завалялась одна интересная наработка, которой он великодушно поделился с Люциусом «ради крестника и его репутации». Вот эту ниточку и распутывали оба аристократа, неожиданно, не на шутку увлекшись процессом.

Люциус еще несколько раз порывался заночевать в покоях сына, предварительно в обязательном порядке интересуясь мнением Драко на сей счет. Обычно тот тяжело качал головой и отводил взгляд, пряча от отца глаза. Вечерний страстный поцелуй стал уже чем-то вроде традиции и его вполне хватало, чтобы признаки улучшения самочувствия парня были, как говорится, на лицо. Никаких контактов в положении «сидя», а тем более «лежа» - более не случалось. Провоцировать развитие событий каждый не хотел по своим причинам. Драко – потому как пока что для него это было – слишком, хотя мокрые сны все так же преследовали его каждую ночь. Люциус… Ну примерно по той же причине, но еще он хотел как можно тверже закрепить результат, а именно – укрепить духовную близость в первую очередь. Что-то живое и теплое шевельнулось в душе, закованной в ледяную броню. Что-то неуловимо менялось в самом мировосприятии, стоило Лорду переступить покои наследника поздно вечером. Та ночь, которую он провел, прижимая к себе сладко сопящего Драко… То утро, когда аристократ увидел, что даже во сне сын продолжает крепко сжимать его руку, словно боясь потерять. Вечера, которых Люциус ждал уже с самого утра. Лорд стремился все больше времени проводить рядом с наследником. Он прямо таки желал быть рядом и все тут. И не потому, что извращенные фантазии затягивали с лихвой, нет. То есть, глупо уже было отрицать, что Драко вполне волновал Лорда, как любовник, но дело было не в этом. Сильному и гордому Ледяному Лорду казалось, будто рядом с сыном, рядом с этим порывистым и импульсивным юношей… что те стены, которые выстроил вокруг себя сам Люциус… в которые заковал свою сущность, поддерживая годами выстраиваемый имидж… будто это все можно временно сбросить с себя, как тяжелую и громоздкую одежду. Хотя бы немного глотнуть свободы полной грудью. Хотя бы чуть-чуть погреться в том чистом и светлом чувстве, которое, по-всей видимости, питал к нему Драко.

И вот, когда в один из вечеров тяжело дышащий после поцелуя наследник восстанавливал самообладание, тогда Люциус и рискнул спросить еще раз. Мужчина стоял у окна и смотрел на небо, где перемигивались беспристрастные звезды. Уходить не хотелось просто до боли.

- Драко, могу я остаться сегодня?

Вопрос сорвался с губ и завис в воздухе, робко подрагивая и пульсируя.

- Ты стал часто спрашивать это, - достаточно ровно ответил парень. Возможно, переступив ту самую грань, когда возбуждение от поцелуя с отцом перестало казаться чем-то невероятно грязным, младший Малфой успокоился и прекратил дергаться. Но, ночевки… Не было ли это спусковым крючком, что грозил столкнуть все еще дальше? В самую пучину греха. Туда, возврата откуда не будет. Готов ли следовать по этому пути далее – Драко не мог ответить даже себе. Кажется, ежедневного поцелуя вполне хватало для того, чтобы угроза жизни отступала, а сам парень мог больше не переживать о своей ненормальности, разрешая себе и получив разрешение любить своего Лорда так, как случилось. Но, ведь были еще тайные желания. И тут уже не вышло бы оправдать происходящее крайней необходимостью. Да и сможет ли он сохранить себя, как личность с трезвым взглядом на реальность – тоже было вопросом не последним. Не потеряться в ипостасях. Не промахнуться случайно со стилем поведения в присутствии посторонних. Не забыться, утонув во взгляде холодных глаз, что ночью загорались пламенем желания. Все это требовало недюжинного актерского таланта и четкого разграничения ролей. А еще - доскональной перекройки своего сознания и планов на будущее. В общем, порождало кучу нюансов.

Драко колебался. Думал. Сомневался. Боялся своим промахом подписать Люциусу смертельный приговор. Но был уверен в одном: попробовав раз – отказаться от этого не сможет уже никогда. Что тот, кто вкусил страсти Ледяного Лорда, вряд ли по собственной воле откажется от нее, ибо все остальное будет казаться слишком пресным и не вкусным. Что тот, кто прокатился однажды на гребне океанской волны (Драко видел как это делают маглы), не удовлетворится более жалкой имитацией волн в бассейне.

Люциус оторвался от созерцания звезд и подошел к креслу, в которое опустился молодой блондин. Лорд, который выглядел сейчас, как и в предыдущие визиты, то есть – ни разу ни официально, сложил руки на груди и покачался с носка на пятку. Плебейский жест, как охарактеризовал бы его сам же Люц. Драко удивленно глянул на мужчину снизу вверх, но никак не прокомментировал несоответствие. А тот, кажется, раздумывал, как поточнее и покороче выразить то, почему он хотел остаться. Донести до наследника мысль, что никакой угрозы со стороны Малфоя-старшего для него нет. Что Люциусу просто нужно… НУЖНО побыть рядом. И все. Никаких подвижек к интиму.

- Знаешь, Драко, если ты опасаешься, что я хочу тебя соблазнить – дело не в этом. Я никогда не трону тебя насильно – слово Лорда. Но… есть же и другое… взаимодействие. Как считаешь, мог бы я говорить с тобой на равных? Понимаю, вопрос скользкий. В нашей среде не принято быть друзьями, находясь на разных уровнях семейного древа, так сказать. Правила, манеры, условности. Я многое впитал с родительским воспитанием. А те – от своих родителей. То же прививал и тебе. Считал единственно верной моделью семейной жизни. Другой я не знал. Но, сейчас. В этой ситуации. Могу я немного побыть… не отцом тебе?

- Да о чем ты? – насторожился Драко. – Зачем так все путать? Что ты… задумал провернуть?

- Да ничего опасного и предосудительного. Скажем, хотел бы ты узнать обо мне больше? Как о человеке?

- О-о-о, - нахмурился молодой блондин, стараясь вникнуть в сбивчивую и размазанную речь своего Лорда. – Ну, ты никогда не углублялся. Не считал нужным, - осторожно подбирая слова медленно проговорил парень. – Неожиданно…

Люциус стоял, зацепив пальцы рук за петельки для ремня и выставив вперед одно бедро. Грозового цвета глаза пристально глядели на наследника, ожидая решения юноши. Ломать стереотипы было сложно, но текущая ситуация вполне способствовала такому повороту. И кто знает, возможно ради этого душевного сближения и была запущена высшими силами сия агонизирующая цепочка событий?

Расстегнутая на груди белая рубашка; платиновая цепь с темным изумрудом, что терялся в вырезе и был сейчас не виден; слегка растрепанные после жаркого поцелуя лунные пряди…

Да, Люций был красив. Очень. Невероятно. Просто до помешательства. От него исходила прямо-таки животная сила, противиться которой не было никакого желания. Точно ли в роду нигде не потоптались вейлы? Не будь он отцом… А, собственно, что Драко знал о нем, ежели отбросить родственные связи? Что знал о прошлом этого мужчины? Хотел ли знать? Если бы встретил его среди толпы… если бы случайно столкнулся в какой-то бюрократической конторе… смог бы забыть? Смог бы выкинуть из головы статную фигуру, гордо вздернутый подбородок, надменный прищур серых глаз, что обдавал всех колючими льдинками превосходства? Или огненную искру, полыхнувшую в глубине стальных омутов, если бы повезло оказаться тем, кем Люциус Малфой заинтересовался в сексуальном плане? Можно ли было забыть все это, увидев лишь единожды? Какой он, когда не отец и не среди толпы?

Пока все эти вопросы роились и множились у него в голове, Драко в открытую рассматривал Люциуса, будто видел того впервые. И безотчетно влюблялся все сильнее. В этот прищур; в эту манеру небрежно закатывать рукава рубашки по локоть, когда то позволяли обстоятельства; в легкие лунные пряди, хаотично разбросанные по широким плечам, не скрытым неизменным пиджаком либо мантией; в ямочку на волевом подбородке и в изгиб чувственных губ. Малфою-младшему вообще казалось, словно пелена спала с глаз и он волен видеть то, что словно специально скрывали от него все эти годы. Драко в эту минуту понял абсолютно точно: человека красивее и желаннее он не встретит никогда.

Он хотел знать. Да. Конечно же, он хотел.

***

- Как с равным? – парень открыто улыбнулся, словно принимая то, что стыдливо нашептало ему мгновение назад собственное сердце. – Что ж, а знаешь, я хотел бы. Оставайся. Только, чур я сплю слева, а то на правом боку мне неудобно. И… я не запомнил, надеюсь, ты не храпишь.

- Ого, сколько условий, - фыркнул Люц, внутренне расслабляясь. - Сам-то ты сопишь, между прочим, знаешь?

Драко хмыкнул и поднялся с кресла, что можно было интерпретировать как: «моя комната – хочу и соплю. И вообще!»

После некоторого раздумья, во время которого Драко удалился в ванную комнату и совершал свой вечерний туалет, Люц решил предложить юноше выпить вина, что и было озвучено, лишь только тот вернулся в комнату. Застыв в процессе вытирания головы полотенцем, парень ехидно поинтересовался, не противоречит ли распитие алкогольных напитков с сыном какому-нибудь там кодексу Лордов, за что ему пригрозили тем, что его общение с крестным конкретно урежут, ибо снейповская язвительность, походу, заразна.

Хмыкнув, мол «один:один», Драко первый плюхнулся на покрывало и выразительно кивнул на место рядом с собой.

***

Время было за полночь. На широкой кровати с резной дубовой спинкой и тяжелым зеленым балдахином лежали двое. Люциус, откинувшись на спинку и держа в руках бокал с легким белым вином, поведал тогда многое. Начал со своего детства, где вынужден был принимать гораздо более жесткие методы воспитания от Отца, нежели сам применял в свое время к Драко. Рассказал вскользь и о школьных годах. О некоторых проказах, чему наследник внимал с особым блеском в глазах. Дошел до момента, когда ему пришлось принять на свои плечи ношу Главы и отстаивать честь Рода. (Это случилось достаточно рано, ведь дед Драко погиб во время опасного эксперимента. Юноша был слишком мал, чтобы понимать тогда, что к чему. И сейчас он слушал Отца, открыв рот).

Вино в бутылке давно кончилось, а парень боялся пошевелиться, дабы не пропустить хоть слово, когда Люциус коснулся того, о чем ему пришлось забыть, становясь тем самым Ледяным Лордом, которого и боялись, и уважали, и ненавидели за его силу и хитрость. Того, от каких черт своего характера пришлось отказаться в угоду будущей репутации и безопасности, пока еще, гипотетического семейства. Что пришлось поставить на кон молодому мужчине, который только-только встретил любимую и мечтал бросить к ее ногам весь мир и свое пытающее сердце заодно.

Аристократ говорил и говорил, будто стремясь высказать все, что накопилось в его душе за долгие годы. Потрескивали, догорая, поленья в камине, только домовикам был дан приказ не тревожить хозяев. У Драко затекла спина, но он опасался переменить положение, страшась того, что поток внезапных откровения тут же иссякнет. Эти моменты отцовской искренности были ценнее золота. Дороже самых сильнейших артефактов. Важнее всех титулов и званий в мире.

В этот вечер Драко узнал о том, с кем жил под одной крышей 21 год, больше, чем за всю свою жизнь. И это касалось не сухих фактов и событий, а чего-то гораздо более личного и глубинного, знать которое позволялось лишь тем, кому доверяют, если не свою жизнь, то свою репутацию – так точно, что в среде аристократов было чуть ли не одним и тем же.

Словно скользя по нитям воспоминаний вместе с Люциусом, Драко видел его то парнишкой лет десяти, которого за невинную шалость в виде стянутых из буфета сластей, наказывают лишением ужина и поркой. (Дед Драко считал, что воспитывает в сыне выдержку и выносливость – это Люциус объяснил сыну уже позднее). То юноша представлял студента Хогвартса, который ночью меняет неизменную мантию на черную футболку и вместе с Северусом и еще несколькими друзьями спешит на крышу Замка, где их уже ждут девчонки, сливочное пиво и метлы. (Ночные полеты над Хогом были тогда в моде, - меж делом комментировал свои воспоминания аристократ). А вот уже на плечи задорного и порывистого парня, что всегда категорически отказывался носить короткую стрижку, ложатся обязанности Главы Рода, и огонь, горящий в глубине серых глаз… жажда жизни и приключений… все это застывает, постепенно покрываясь серебристым инеем. Кипящая лава, что неслась в жилах Люциуса, сковывается корочкой льда, накрепко запечатывая импульсивные страсти. Теперь он должен. Теперь он обязан. Теперь нет времени и права на «хочу». И удлиненная прическа – единственное, что позволил себе Люциус оставить из «прошлой жизни». Чтобы помнить. Чтобы не сойти с ума. Чтобы надеяться, что когда-нибудь он вновь расправит крылья и сметет нахрен все преграды, ощущая на своем лице свист ветра, а в груди – пылающий пожар.

***

- Вот, - старший Малфой отставил бокал на прикроватную тумбочку. – Я просто хотел, чтобы ты знал. И, может быть, понял. Тогда, рядом с тобой. Мне показалось, что я вновь могу на время стать тем, кем был раньше. Сбросить накрепко приросшую маску. Снова ощутить эту жажду жизни. Ненадолго… ненадолго… еще раз… почувствовать свободу… вспомнить себя…

Голос Ледяного Лорда затихал в комнате, пока его губы повторяли одни и те же слова, а взор смотрел куда-то в былое, извлекая из памяти новые и новые подробности своей ушедшей молодости. Точнее, того времени, когда Люциус ощущал крылья за спиной и жар в груди. Когда искренне верил в то, что власть и сила – значит свобода.

А Драко хотелось плакать. Он не был уверен, что может в полном масштабе осознать,от чего в свое время отказался его Отец и как сильно пришлось тому поломать свою личность. Спрятать ее. Похоронить под толстым слоем льда. Юноша думал о том, что собственное детство, которое временами казалось ему таким несправедливым… что наказания, которые давал ему Отец за проделки… Как же все это меркло по сравнению с тем, чем в свое время пришлось поступиться Люциусу. И нет, дед Драко не был плохим. Он искренне считал, что делает все во благо сына. Что закаляет характер наследника, не видя того, что методично гасит в Люциусе живое пламя.

В горле стоял комок. Драко скосил глаза на Люца, который чуть прикрыл веки и откинулся на подушку. Ресницы его подрагивали. Нет, Глава Рода не спал. Он просто затаился. Очевидно, такая откровенность далась ему нелегко и сразу возвращаться в настоящее было слишком сложно. Но, по каким-то, своим причинам, аристократ решил, что может доверить такое сыну. Что Драко достоин наивысшего доверия, которое только мог дать ему Ледяной Лорд Люциус Малфой.

Рука юноши легла на плечо мужчины. Тот не шевельнулся. Не открыл глаз. Только тело его будто окаменело. Напряжен был каждый мускул. Мышцы бугрились под тонкой тканью рубашки, выдавая крайнюю степень напряжения.

- Я ценю, - выдавил из себя Драко. – Отец… Люциус… От меня этого не узнает никто. Никогда. Мои ментальные щиты ты знаешь. Это все просто… Это просто… Да как вообще они все посмели…

Парень захлебнулся эмоциями и умолк. Люциус Малфой приоткрыл глаза, в которых плескалась горечь. Он словно хотел сказать что-то еще, но не мог облечь это в слова и лишь молчал, плотно сжав побелевшие губы.

- Я… - Драко силился придумать, как уменьшить эту боль от раны, которую так разбередили. – Я… Хочешь, можешь положить голову мне на колени, - выдавил он наконец и смутился.

Люциус приподнялся на локте и с нечитаемым выражением лица уставился на отпрыска, который сосредоточенно выщипывал ворс из покрывала. Кучка зеленого «пуха» рядом с юношей стремительно росла. Когда напряженное молчание достигло точки кипения и зазвенело в воздухе натянутой струной, парень не выдержал и уточнил, словно извиняясь за собственную идею, что показалась вдруг такой идиотской:

- Ну, я просто подумал… если захочешь, - совсем убитым голосом пробормотал Драко, которому вдруг стало страшно неуютно от такой вольности, что он посмел предложить Главе Рода. Говоря о временном игнорировании семейной иерархии, Отец имел ввиду явно не это. Смехотворно, право слово. Ну и болван! А еще без пяти минут выпускник Хогвартса. Лучший ученик Слизерина. Выдающийся юный ум, на который ставили многие. Браво, Драко. Высший пилотаж. Просто конфетка!

Когда парень уже на полном серьезе собирался показательно зевнуть и начать устраиваться ко сну, Люциус отмер и выдохнул:

- Я бы… это достаточно странно… но я бы хотел, - с чувством произнес Ледяной Лорд, сейчас совсем не похожий на себя самого.

***

Голова Люциуса покоилась на коленях сына, а тот, как когда-то сам Лорд, перебирал волосы мужчины и смотрел в практически потухший камин. Первые несколько минут неловкости вскоре сменились расслабленностью и тихой удовлетворенностью происходящим. Словно не было в этом ничего из ряда вон выходящего.

Драко не понял еще до конца, что жгучий стыд и неприятие ситуации, разъедающие его душу, остались в прошлом. Что своей откровенностью и честностью Люциус пробил ту самую стену, что не давала юноше увидеть в нем не только отца, но и в чем-то уязвимого глубоко чувствующего мужчину, вынужденного скрывать это. Того, кто мог пылать так же, как сам Драко, если бы не сложившиеся обстоятельства. Того, чей огонь наследник теперь страстно желал увидеть воочию. Чье пламя Драко Малфой хотел освободить сильнее всего на свете. Взять за руку и увлечь в какое-то безумство, неприсущее Лорду… не полагающееся Главе Рода… но дышащее самой жизнью и волей. Чтобы засверкали блеском глаза… чтобы понеслась бурной рекой по венам лава, ломая толстую корку льда, сковывающую этот экстремальный поток. Чары невидимости в помощь или что там еще? Это уже нюансы. Вот взять хотя бы…

Замечтавшись, Драко по привычке шептал свои желания вслух. Пальцы его, заблудившись в длинных платиновых прядях, переместились на шею и плечи Лорда. Они гладили, изучали, дразнили. Вынуждали откликаться на каждое прикосновение. Смотря на камин, наследник грезил наяву, не замечая, что руки его все настойчивее и горячее ласкают Отца. Нет, Люциуса… Его самого близкого и желанного человека. Волшебника, чьей благосклонности он был удостоен. Того, с кем хотелось летать не только на метлах, но и…

А Люциус задыхался от переизбытка эмоций и всем сердцем желал до мельчайших деталей запомнить эти мгновения. Он знал, что после сбросит это воспоминание в фиал и запрет его на сто замков. Чтобы пересматривать его в омуте памяти. Чтобы слушать несвойственные Драко слова вновь и вновь. Чтобы рассмотреть юношу в этот момент еще лучше. Чтобы ощутить отголоски того счастья и эйфории, которые испытывал Ледяной Лорд прямо сейчас. Когда сильный и гордый аристократ позволил себе расслабиться и безоговорочно довериться юноше. Довериться сыну, который, судя по его речам, планировал не только пройтись со своим Лордом по небесам, но и готов был глотнуть страсти самой преисподней…

Конец.