Мой Вампир (СИ) [Larienn] (fb2) читать онлайн

========== Часть 1 ==========

От автора: Саре и Альфреду удалось покинуть замок фон Кролоков живыми (во всех смыслах) и передать в деревню послание. По умолчанию установлено шаткое перемирие между людьми и вампирами. На какой срок и насколько оно простирается территориально – не известно. Деревня Сары и односельчан попадает в зону «Х» однозначно, а большего простому люду и не требуется. Свою бы шкуру спасти. Меж тем – все прекрасно понимают, что верить до конца слову вампиров не стоит, но и лезть на рожон, идя в замок с войной – желания ни у кого нет. Слишком уж иллюзорна окончательная победа, а вот вероятность быть уничтоженным разгневанными кровососами – более, чем велика. Поэтому – худой мир лучше доброй ссоры. Чем (или кем) питаются «дети ночи» - не известно. Селянам достаточно того, что – не ими. Жизнь в деревне налаживается, хотя некая настороженность все же остается. Сара и Альфред поженились, но крепкой семьи не вышло. Есть кое-что, что мучает Альфреда уже не одну ночь…

П.С. Имя Сарита, как ласкательно-уменьшительное от Сара – нигде в каноне не упоминается и является чисто фантазией автора.

Пролог

«Бал состоится в эту ночь, музыка, свечи и вино… Как романтично… Я лично тебя приглашаю всю ночь развлекаться со мной…»

Хм… Товарищ Вампир, а вы, часом, не охренели?

Глава 1.

Фраза про Бал преследовала Альфреда не один год. Вопреки радужным надеждам, семейная жизнь с Сарой не заладилась. Парень старался и так, и эдак, но точек соприкосновения становилось все меньше, а претензий с обоих сторон накапливалось все больше. Был ли в этом кто-то виноват – вопрос риторический. Скорее всего – оба. Так бывает, так случается, что два, неплохих в общем-то, человека, просто не подходят друг другу в качестве супругов, хотя, друзьями бы вышли замечательными. Поэтому, большим облегчением стало то, что девушка спустя год сама настояла на разрыве брака. Благо, детей появиться в союзе не успело. Родители Сары вкупе с односельчанами пошумели, поохали, да и привыкли. Куда деваться-то. Тем более, что Сара, к ее чести, весьма резко пресекала попытки окружавших выставить ее в этой ситуации жертвой и обиженной стороной, а бывшего мужа, наоборот – втоптать в грязь. Так что, дело ограничилось лишь преувеличенно-печальными вздохами местных кумушек при встречах на улицах, да их же злорадными сплетнями - за спиной. Так и жили. А меж тем, спустя незабвенной встречи у фон Кролоков прошло пять лет. Пять лет, как вампиры и люди не пересекались…

Альфред вытянулся в росте, повзрослел и был уже не помощником профессора, а вполне себе отдельным элементом общества. Он увлекся артефакторикой и делал в этом направлении первые шаги, собственноручно производя хоть и простенькие, но вполне действенные защитные амулеты от вампиров и тому подобной… хм… нечисти? Только вот… Кошмары с фразой про Бал просто выжимали из парня все соки. Впрочем, кошмары ли? Высокая и гибкая фигура графского сыночка через ночь мелькала перед внутренним взором, точно личное наваждение. Этот манерный и несколько женоподобный кровосос въелся в подкорку и не желал быть забытым. Наглый аристократишка вполне вольготно расположился в сновидениях молодого артефактора, пробуждая неведомые доселе ощущения и постыдную тягу к чему-то завуалированному обществом. Ангелоподобный демон во плоти. Воплощение порока. Идеальная и смертоносно прекрасная машина для убийств…

Альфред дернулся и нож прошелся точно по подушечке указательного пальца. Алая капля выступила на коже, заставив парня некстати вспомнить, как много лет назад нагло клеящийся к нему вампирюга посмел эти самые пальцы поцеловать.

«Тьфу, блин, гадость», - вздрогнул артефактор, неосознанно потянув раненный палец в рот.

Очередной амулет от вампиров в недоделанном виде лежал на столешнице грубо сколоченного стола, где вперемешку были насыпаны травы, серебряная стружка и порошок сушеного чеснока. Потрепанная книга с древними рунами, открытая на странице «защита», будто насмехалась над запутавшимся юношей. Ее пожелтевшие ветхие страницы казались еще более хрупкими в отсветах свечного пламени, словно намекая, что неосторожным движением можно испортить и сломать что-то очень-очень важное… Что-то, что никогда больше не удастся вернуть…

***

Маленькая деревянная избушка на краю поселения, граничащего с лесной чащей, служила домом Альфреду вот уже который год, лишь только он расстался с Сарой и почувствовал желание уединиться от большей части односельчан. Став чуть ли не отшельником, парень абстрагировался от мелочной суеты и скрупулезно изучал различные растения и их свойства, надолго уходя в лес и экспериментируя с собранным материалом – после. Помогал подаренный когда-то профессором старинный фолиант. Вернувшись недавно из своего собственного путешествия, длившегося ровно год, Альфред приобрел уникальный опыт по части некоторых магических нюансов. Ему посчастливилось спасти из трясины одного древнего старца, оказавшегося местным колдуном. Тот в благодарность предложил сообразительному юноше подучиться «кое чему». Вот у него парнишка и обосновался на некоторое время, впитывая в себя знания, как губка, а вернувшись домой – и стал артефактором, сделав свой первый амулет от вампиров. Почему от вампиров? На это Ал отвечал скупо и ворчливо. Мол, почему нет? Вспоминая историю пятилетней давности… Не факт, что фон Кролоки или другие, подобные им, больше не активизируются. Не объявятся однажды ночью, как призрачные тени, и не опутают своей магией… Тут голос парня дал петуха, когда он объяснял это Саре. Разозлившись на самое себя, Альфред постарался побыстрее закруглиться и отправить бывшую невесту домой, а сам, налив себе большую кружку травяного чая, упал за стол и обхватил голову руками.

Это было невыносимо. Длинные блондинистые волосы и расшитый серебром костюм стали личным наваждением. Альфред ненавидел этого графского сыночка, что не желал покидать его мысли ни на один день. Герберт вызывал в нем панику до дрожи, снясь через ночь и завлекающе поигрывая бровями. Этот мерзавец настойчиво приглашал на Бал. И не только на Бал. Он приглашал поразвлечься с ним. Альфред просыпался в холодном поту и с колотящимся сердцем, но с неизменным разочарованием в первые секунды после пробуждения. И, когда месяц назад он обнаружил, что еще и протягивает руку в пустоту, будто стремясь удержать этого… этого блондинчика - то разозлился до такой степени, что отправился в местный кабак и надрался там до поросячьего визга. Доползя домой чуть ли не на карачках, юноша позорно разрыдался, зло утирая соленые капли и с ненавистью к самому себе признавая, что втайне он надеется… очень надеется, что мерзкие кровососы остались жить в Замке, пусть даже страшный Куколь больше и не появлялся за свечами, а манящие звуки пения в завываниях ночного ветра и вовсе прекратились.

***

С тех пор Альфред стал выпивать. Бутылка стала частым гостем на его столе. Герберт грезился уже не только во снах, но и наяву, мешая заниматься повседневными делами и завлекая грацией опасного хищника перед прыжком. Каждое движение призрачного графского сыночка вызывало дрожь и непонятный трепет. Каждый поворот головы и гордо вздернутый подбородок. Пристальный взгляд темных глаз… Альфред мучился, злился, даже бил посуду пару раз. Остатки мелких глиняных черепков так и устилали дощатый пол, не будучи тщательно подметенными. Сара подмечала многое, но до времени молчала. Она одна была вхожа в этот дом, чем беззастенчиво и пользовалась на правах старой подруги. Выгнать ее окончательно и запретить приходить Ал так и не смог. Слишком многое связывало в прошлом. Застав однажды вечером бывшего мужа наедине с бутылем самогона, девушка решительно отобрала у того стакан, встряхивая Ала за шиворот и шипя ему в лицо.

- Что ты творишь, бес тебя дери?!

- Сара, - пьяно расхохотался Альфред, удивленно вытаращивая глаза. – Ты ж дочь священника, как ты можешь говорить такое? Ай-ай-ай…

- Вот я тебе сейчас дам «ай-ай-ай», - раздраженно рявкнула девушка. – Какого ты так бухаешь?!

- А какого ты выражаешься как прачка, а не девушка из приличной семьи? – кисло пробурчал бывший муженек. – Где только набралась словечек? Слышали бы тебя папенька с маменькой. Хочу и бухаю. Пош… пшл… иди домой, Сарита. Не мешай мне, ик, жизнь жить.

- Ах, жить я тебе мешаю? – грохнула кулаком по столу Сара, тут же потирая ушибленную руку. – Да ты сдохнешь так скоро! И, кстати, не стоит беспокоиться, я знаю, что и где можно говорить. С тобой по-другому сейчас бесполезно. Ты ж щас примитивнее обезьяны. Ну до чего довел себя!

- Знач, сдохну, ик. Не твое дело. Раскричалась тут. Голова, и так, понимаешь… И убери уже эти свои волосы, чем ты их вытравила? И когда… А еще – зачем? Короче, не мотыляй тут перед глазами своими блонд… болонд… Тьфу ты, уйди, Сара!

- Вытравила волосы? – ошеломленным тоном переспросила девушка, покосившись на каштановые прядки, струящиеся по плечам. – Что ты несешь, пьянь? Чтоб я вредила своим локонам какой-то дрянью? Вот тебя б по темечку двинуть, чтоб в зенках прояснилось!

- Сара, я не могу, - вдруг уронил голову на столешницу парень и быстро-быстро зашептал, словно в горячке. – Сны эти… Не сплю, а будто в мрак падаю. Эти волосы… белые… длинные… серебро расшитых нитей… и взгляд прямо в душу… пальцы на моем предплечье… манит… зовет… тянет к себе… я пропадаю, Сара! Помоги…

Девушка прикрыла ладошкой рот, опускаясь на узкий топчан, стоящий неподалеку и кое-как прикрытый простеньким стеганым пледом. (Стул в избе имелся лишь один). Вычислить обладателя «вытравленных» локонов труда не составило, ведь Сара была отнюдь не глупой. Даром что – несколько легкомысленной. Светловолосых в деревне было раз-два и обчелся, а уж длинных волос и подавно не носил ни один парень. Не девчонка, чай. Так что вариант сам-собой напрашивался лишь один. И он был за гранью фантастики. Сара долго молча смотрела на Альфреда, а тот вновь налил себе до краев граненый стакан, залпом опрокинув в себя мутную остро пахнущую жижу и тихо заплакал. Без звука, без всхлипов, без надрыва. Так плачут абсолютно измученные чем-то люди, будто из глаз у них вытекают не слезы, а частички души.

========== Глава 2. ==========

В тот вечер Сарита сказала бывшему мужу лишь одно:

- Твой секрет от меня не узнает никто. Мне жаль тебя, милый Альфред, ведь ты любишь его не так ли? Молчи, не прекословь мне. Это убивает тебя, я вижу. Ты все понимаешь. Все моральные аспекты, все догмы и нормы, весь риск своей жизнью, а только не нужна она тебе больше такая, какая есть. Врагу не пожелаю такого и воспитывать тебя тоже больше не буду. Бедный ты, мой друг, бедный. Был бы это человек – все-равно вас стали бы изводить местные мужики и, скорее всего, забили бы камнями за святотатство. Но, вампир! Ал, это настолько противоестественно, что я даже не знаю. Не говори ничего, не красней и не прячь глаза! Кому, если не мне? Я ведь тоже пять лет назад попрала все правила и привычный ход вещей, сбежав на Бал. Правда, не с представителем своего же пола, но… Из всех твоих знакомых я хоть чуть-чуть отошла в сторону от привычного поведения и хода вещей. Мне ли не узнать те чувства и состояние души? Ту особую тягу и потерянный покой? Ах, Ал, думаю не выдержишь ты скоро и уйдешь однажды ночью. Уйдешь в лес искать его… Герберта… Не знаю уж, свое счастье или свою… смерть…

Сказав это, Сара тихо выскользнула за дверь, предварительно легонько проведя ладонью по волосам бывшего мужа и оставив на его щеке невесомый поцелуй. Что еще она могла сделать, как поддержать? Скрипнула закрывающаяся створка, а Альфред еще долго сидел, уставившись в стену немигающим взглядом покрасневших глаз. Пьяный дурман в голове не позволял окончательно скатиться в истерику после услышанного. Любовь… Могло ли это дикое предположение, высказанное девушкой вслух, быть правдой?

***

Прогнозы Сары сбылись достаточно скоро. В один прекрасный вечер, по привычке заглядывая в знакомую избушку, девушка обнаружила внутри лишь оплывший огарок свечи и полусгнивший яблочный огрызок на столе. Потухшие угли в печи и дикий холод указывали на то, что, как минимум, пару дней помещение точно не отапливалось. Да и в местном пабе мужики сказали, что давненько не заглядывал к ним, ставший нелюдимым, артефактор. Успокоив всех и наплетя с три короба, дабы не начались поиски, Сарита в голове быстро сложила два и два. Проку от «спасательной операции» не вышло бы все-равно. Не разобравшись со своими внутренними демонами, Ал в этой ситуации так и так был не жилец. Спился бы или сошел с ума. А так, хоть шанс был. Шанс на не совсем нормальную, но все-таки жизнь. И, чем черт не шутит, вдруг блондинистый вампир и в самом деле мог бы принять Альфреда таким, как тот есть. Не как еду или источник забавы, а как нечто большее. Вдруг и «детям ночи» позволено было по-настоящему полюбить?

***

Темный Лес не спал. Тут и там раздавались невнятные шорохи, а смутные тени мелькали в запутанных кронах деревьев, теряясь в клочьях седой паутины. Будь Альфред в нормальном состоянии сознания – он, ожидаемо, более нервно реагировал бы на все это, оставаясь настороже, но… Юноша не отдыхал уже достаточно давно. Он брел и брел, ведомый иррациональной тягой и чистым упорством. Парень устал, вымотался, он спотыкался и едва волочил ноги. Голос позади заставил Альфреда подпрыгнуть и резко крутануться, запутавшись в собственных конечностях.

- Мышоночек!

Парень упал на подстилку из прелых листьев и мха. Голова кружилась. Кругом стояла тьма, хоть глаз выколи. Сказать по правде, Альфред последние сутки уже вообще мало что соображал, бредя по лесу даже ночью, цепляясь за выступавшие из земли корни деревьев и веточки какого-то колючего кустарника. Юноша временами проваливался в короткий беспокойный сон, граничащий с бредом, но упрямо продвигался вперед, лишь только вновь включался в реальность. Куда и в какую сторону он шел – сказать не смог бы, а только все-равно душевная тоска была столь сильна, что оставалось надеяться лишь на какое-то провидение или еще что-то столь же эфемерное. Чудом ему не попались на пути ни волки, ни другие крупные хищники. Лишь рыжая лисица раз выскочила стрелой из-за валежника, чем напугала Альфреда чуть ли не до полусмерти.

Вышла из-за туч блеклая луна, заливая все вокруг призрачным светом и делая зловещие силуэты вполне узнаваемыми и понятными. Сразу стало как-то спокойнее, когда разглядел, что вон тот жуткий паучара, готовящийся к прыжку, на самом деле - замысловатой формы трухлявый пень, а скрюченные лапы коварного лешего – лишь узловатые ветви разросшегося ивняка. И если бы не голос, от которого Ала чуть инфаркт не хватил… Этого просто не могло быть. Дурные шутки агонизирующего из-за недостатка отдыха подсознания. Мало ему визуальных глюков, так теперь еще и слуховые добавились. И насколько качественные, надо сказать. Парень сделал вдох-выдох, зажмурился в надежде прогнать морок, резко распахнул глаза и… прямо напротив своего лица увидел лукавые поблескивающие глаза и прядку светлых волос. Довершали картину два ослепительно-белых клыка, что «дружелюбно» выступали из-под верхней губы такого знакомого и, вместе с тем, раздражающего субъекта. Герберт фон Кролок оказался реальней реального и был очень рад встрече.

***

«Я схожу с ума. Точнее – уже сошел», - с ужасом подумал юноша, не вполне уже соображающий, где сон, а где - явь.

Чужие длинные пальцы легко прошлись по пульсирующей артерии на шее Альфреда, а глаза напротив сверкнули как-то особенно сильно, правда, уже через секунду притушив свой голодный блеск.

- Бред чистой воды, - пробормотал вслух парень и попробовал сам себе влепить пощечину, чтобы встряхнуться и вернуться в реальность.

Рука была тут же перехвачена и голос из далекого прошлого укоризненно протянул:

- Ой, мышоночек, ну зачем так? Не веришь в свое счастье? Давай по-другому.

Спустя миг рот Альфреда накрыли чужие губы, что были одновременно и ледяными, и горячими. Тело сковало от ужаса и шока. Внятных мыслей не осталось ни одной. Панический визг застрял где-то в недрах тела, так и не вырвавшись наружу. Тем временем, чужой язык властно проник в рот юноши, задавая темп и лишая последних крох адекватной оценки действительности. Теряясь в этом непонятном бреду и плавая в тягучей патоке зарождающегося желания, парень пришел в себя лишь тогда, когда нижнюю губу царапнуло что-то острое и рот наполнился привкусом крови. Не замечавшаяся ранее хватка поперек туловища стала стальной и практически удушающей. Мозг, наконец, среагировал на опасность, включая инстинкты выживания и готовясь дать стрекача.

Вмиг сбрасывая с себя паутину непонятного морока и как никогда ясно понимая, что глюками тут и не пахнет, Ал попытался вскочить, квадратными глазами взирая прямо перед собой. И было – на кого. В полушаге от него сидел тот, кого там сидеть никак не могло. Та напасть, что являлась ему во сне все последние годы - сейчас материализовалась, будто из воздуха. Герберт фон Кролок ничуть не изменился, разве что, выглядел чуточку обиженным и слегка принюхивался к чему-то…

- ТЫ! – рявкнул на весь лес Альфред, подняв своим окриком с ближайшего дерева стайку летучих мышей, что закружили вокруг них на манер назойливых мух.

- Брысь, брысь, - возмущенно замахал на них руками вполне себе настоящий вампир, а никак не плод воображения Ала. – Ну не надо так кричать, мышоночек, смотри, что наделал.

- Ты-ы-ы, - зашипел громким свистящим шепотом на него юноша, все еще не до конца осознав весь масштаб трагедии. – Ты укусил меня за губу!

Блондин слегка пожал плечами, явно ничуть не раскаиваясь и не понимая, в чем его обвиняют:

- Ну я ж немножечко совсем. Так вкуснее ведь. Тебе не понравилось? Ой, Альфред, давай тогда еще попробуем? Я больше кусаться не буду, честно. Ну, почти честно. А ты чего так долго шел? Я уж заждался. Думал, папенькин дар внушения по наследству не передался…

Тут громко ухнул филин, заставив Альфреда дернуться и больно наколоть ладонь о какую-то валяющуюся на лесном ковре ерунду. Это еще более убедило юношу в реальности происходящего. Сердце пропустило удар и заколотилось о ребра, как сумасшедшее. Глаза вампира напротив блеснули и он даже чуть было не облизнулся, как показалось юноше. Этого быть не могло. Никак не могло. Но, очевидно, что было. Получалось, что выйдя однажды из дома в состоянии алкогольного опьянения и намереваясь собрать немного нужных травок там и сям… Получалось, что Альфреду каким-то чудом удалось преодолеть достаточно большое расстояние и не быть съеденным лесными хищниками. Получалось, что вспышки в сознании, когда он ел какие-то коренья и съедобные листочки - вовсе не были сном, и прогнозы Сары оправдались. Получалось – все это время ноги сами вели Альфреда в сторону одного очень знакомого замка. Вели, чтобы прекратить эти мучения…

========== Глава 3. ==========

Вкус собственной крови на языке привел парня в чувство, четко разграничивая реальность и странные возмутительные видения. И вот, пожалуйста…

Пять лет непонятной тоски и нездоровой тяги к прошлому. Пять лет раздражающих и неуместных фантазий. Пять лет упорного избегания в принятии единственно-возможного решения… Пять лет - и Герберт фон Кролок собственной персоной сидит напротив и смущенно теребит воротник своей туники, будто это не он только что набросился с поцелуями и прокусил Альфреду губу. Мнется так, будто вообще не имеет к этому никакого отношения. Играет же, как пить дать. Настойчивость и прилипчивость данного субъекта забыть сложно. Пять лет сопротивления, а итог один. Встреча, которая в любом случае состоялась бы. Рано или поздно. Хотя бы ради того, чтобы расставить все точки над «і». Или погибнуть, будучи укушенным вампиром.

Продолжая скорую логическую цепочку, мозг юноши наконец-то добрался до «основного», что инстинкт самосохранения, находясь в тихом шоке, пытался скрыть и затолкать вглубь сознания. Поцелуй.

Нервно задергался глаз и разом окатило запоздалым холодным потом. И тут включилось «позднее зажигание», заголосив внутри черепной коробки на манер истеричной кликуши:

«О нет… о нет… о нет… о нет!!! Меня только что поцеловал МУЖИК! Вампир, мать его так! Можно сказать, едва не сожрал. О, Мерлин! Но, почему не было страха? Ни капли страха совсем. Лишь какое-то садистское удовлетворение и насмешка над самим собой. Ебанько ты, товарищ двинутый артефактор! Ну что, Ал? Быть отлюбленным монстром перед собственной кончиной? Что может быть шикарнее? Изврат в чистом виде».

Поднимаясь на трясущиеся ноги и дезориентированный происходящим, Альфред зло выплюнул в пространство, намереваясь за грубостью скрыть ощущение собственной беспомощности:

- Живой значит?

Герберт на это оскорбился сильно. Искренняя обида в полной мере расцвела на утонченном породистом лице:

- Фи, как некультурно, мышонок. Откровенно говоря – нет. И тебе это прекрасно известно. А вот напоминать о таком - верх бестактности с твоей стороны. Лучше бы сказал, как скучал и мечтал обо мне, и все такое, а? Ну, как тебе идея? Давай поговорим о нас…

- Каких, к черту, нас? - рявкнул, забывшись, Ал.

В кустах что-то подозрительно зашуршало. Нервно оглянувшись, парень снизил тон.

– Каких еще нас?! Как ты тут оказался и нашел меня? И с чего ты взял… Погоди-ка…

Альфред вдруг подозрительно прищурился, силясь поймать за хвост какую-то подсказку, что вертелась в голове:

- Что за «дар» ты говорил? Какой еще «дар»? Отвечай!

Стресс от произошедшего привел к тому, что Альфред даже не думал, на кого кричит и чего это ему может стоить. Состояние аффекта было налицо.

Блондин надулся, как мышь на крупу, но, все же, нехотя протянул:

- Ну как же… Я звал тебя… Звал и звал. Сначала во снах, а потом - и так. А ты не шел. Я скучал. А ты меня забыл. А я хороший. Бываю иногда. Ну раз в сто лет, может. Но ведь все-равно обаятельный, правда? А ты не шел все-равно. А сам я не мог, отец запретил. Договор и все такое. У нас есть честь аристократов, между прочим. Ну, а усиливать ментальный контакт я учился… и вот… ты тут…

- Так значит это ты! – Альфред, по мере бормотания вампира, наконец, разобрался в чем дело, и от возмущения позабыл о всякой там осторожности и шумах. Он даже будто стал выше ростом, рассвирепев и надвигаясь на все еще сидящего блондина. – Значит, это ТЫ пудрил мне мозги и развалил брак! Значит, это из-за ТЕБЯ я стал бухать и чуть не свихнулся! Значит, ТВОЕЙ волей я превращаюсь в мерзкого извращенца и параноика?!

Дело оборачивалось как-то не так, как планировал Герберт, когда радостно скакал вслед за знакомой ментальной нитью, натяжение и вибрацию которой почувствовал по мере удаления Альфреда от своего села.

- Ай, веточка колючая под руку попалась. Не совсем, мышонок. Ой, какой страшный. Даже львенок, я бы сказал. Ну все-все. Я просто чуть-чуть помог. А так – ты сам. Забыл бы меня - и не получилось бы ничего. А так – ты думал. Думал же обо мне и поцелуйчиках, правда? Поэтому сработало…

- ТЬФУ НА ТЕБЯ! – заорал во всю глотку парень, забив на то, что существо напротив него много крат сильнее и может свернуть ему шею буквально двумя пальцами. – ТЫ…!!!

- Ой, не кричи. Ну, не кричи. Не надо тревожить ночной лес, пошли лучше в замок. Папеньки дома нет, так что ты сможешь покричать и по другому поводу. Ну, если захочешь. Я хороший любовник, ты не думай…

Альфред вытаращил глаза и стал хватать ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.

Меж тем, лес полнился шорохами все больше. Лунный диск вновь скрылся за тучами и мрак завладел всем вокруг. Вот, позади хрустнула ветка, слева еще одна, а дальше - Ал не успел опомниться, как в его направлении метнулась блондинистая тень и, вот уже Герберт сжимает за горло какую-то странную тварь, которая издает последние предсмертные хрипы. Секунда – и это существо вцепилось бы в Ала и начало бы рвать его своими желтыми кривыми когтями. Страшно подумать, какие длиннющие кровавые борозды оставляли бы эти когти, какие ошметки плоти отрывали бы от человеческого тела сильные жилистые лапы.

Выдержка Ала, издав придушенный писк, хлопнулась в обморок, оставив своего хозяина на волю инстинктов. Парень рванулся, наплевав на все и, намереваясь бежать как можно дальше, в поисках куда более безопасного места.

***

Укоризненно покачивая головой, личное наваждение юноши брезгливо отряхивало от ржавых жестких волосков собственный манжет, расшитый серебристыми нитями. Меж делом, Герберт умудрялся вполголоса комментировать недальновидный поступок Ала:

- Ну вот… я же просил тебя не кричать, мышонок. Лучше бы нам убраться отсюда, их там идет много теперь. Я чую. Побью всех за тебя, конечно, но, так не хочется время тратить. И наряд портить. Он выгодно подчеркивает мои формы, как считаешь? Пойдем в замок, а? Там правда, прохладненько немножко, но я тебя согрею, даю слово. Одеялко тоже есть, конечно, но, - я ведь лучше? Пошли скорей, я прям весь в нетерпении!

- Ага, чтоб ты сам меня сожрал. Офигеть альтернативка. Прям бегу, спешу и падаю. Топать за тобой, - прохрипел Альфред, не в силах издавать более внятные звуки, ибо сжатое от стресса горло все еще не желало нормально функционировать. К тому же, как запоздалая реакция, начали выбивать дробь зубы, что также не добавляло речи внятности. Только, обладавший идеальным слухом, вампир расслышал его все-равно и, кажется, весьма оскорбился такой трактовке своего искреннего предложения.

- Какой ты! Я ж не комментирую, что ты кушаешь. А ты все хочешь меня обидеть. Гадости говоришь. Подозреваешь. А я к тебе со всей душой… то есть, со всем сердцем… Ну, в общем и целом. Ал, ну не будь таким грубым со мной. Я не буду тебя кушать, обещаю. Я скучал…

Вампир отвел в сторону глаза и Альфреду стало как-то не по себе от собственной грубости, хоть и понимал он, что хитрый блондин просто опутывает его своими чарами. Заманивает и «ловит на крючок», играя на чувстве жалости. Меж тем, длинные волосы фон Кролока красиво переливались в свете вновь показавшейся луны, а серебристые нити аристократического костюма сверкали, как и много лет назад. Сейчас Герберт казался чуть ли не агнцем. Причем, безусловно, несправедливо обиженным гадким черствым артефактором. А то, что это «милое» существо пару минут назад одним захватом руки оторвало голову какой-то лесной твари – так то наглый поклеп и игра теней, не иначе. Разве может такое совершенно-прекрасное создание, строящее глазки и призывно облизывающее губы – быть плохим? Конечно же, нет. Враки-враки у собаки…

Внезапно, со стороны озера раздался леденящий душу вой и звуки ломающегося кустарника. Дело принимало нежелательный оборот и счет шел на мгновения. Вмиг преобразившийся вампир перестал изображать из себя пушистого хомячка, и рывком взвился на ноги, успев подхватить слабо охнущего Альфреда за талию, взмывая с ним на верхушку ближайшей сосны. Ал глянул вниз и обомлел. Не говоря уже о том, что закружившаяся голова вынудила его со всей силы ухватиться за блондина. За то, за что получилось. Лишь бы исключить любую, даже мало-мальскую, вероятность брякнуться на землю. Ведь там, где они были секунду назад, уже толпились какие-то непонятные жуткие твари, словно порождения самых страшных кошмаров. Они кучковались под сосной, толкаясь, злобно порыкивая и роняя на землю капли отвратительной зеленоватой слизи. И что-то подсказывало парню, что отнюдь не запах вампира вызывал у этих исчадий ада такой голодный блеск в желтых безумных глазах. Альберт хлопнулся бы в обморок, если бы не жаркое дыхание, раздавшееся вдруг у самого уха:

- Вот. А ты меня обижаешь. И не доверяешь. А я тебя спас. Ты по-прежнему изумительно пахнешь, дорогой Альфред. Прямо искушение! Не знаю, чем для вот них, а для меня - конфеткой, малинкой и ванилькой. Так бы и скушал! Не в том смысле, конечно, а просто облизал бы всего. Ну почему ты меня не любишь???

Не то, чтобы место подходило для таких странных разговоров. Так не без оснований считал одуревший от всего Альфред. Ночь. Дремучий лес. Верхушка древней сосны. Чудные «соседи» у ее подножия, готовые пустить парню кишки. И он сам, прижатый к мужскому торсу крепкой властной рукой. Влипший в вампирское тело, будто муха в паутину. Кошмар, да и только. Дикая фантазия кого-то, не вполне дружащего с собственной головой.

«И что это за разговоры про какую-то «малинку»? «Ванильку»? На торт похоже прям. Еще мукичкой меня притрусить и ок, сойду и без чая, - скакали в голове Ала какие-то придурковатые мысли».

Как и чем пахнут люди для вампиров, - Альфред как-то не задумывался. Вот просто в голову не приходило заинтересоваться подобным. А уж, какие запахи для них приятные, а какие нет – тем более. Впрочем, далеко не тема номер один это была и сейчас. Даже при всем, внезапно проснувшемся, исследовательском интересе. Парень чувствовал себя совсем хреново. Хотелось вниз. Хотелось домой. Хотелось оказаться в безопасности. Меж тем – на земле сейчас творилось страшное. Твари рвали на мелкие кусочки оставленную в спешке котомку Ала. Дом был далеко, а существо, так властно прижимающее его к себе – есть его пока что не собиралось. Хоть что-то, да положительное. Если так уж можно было это назвать.

Глянув еще раз вниз и встретившись взглядом с желтыми злобными глазами – юноша неосознанно прижался еще ближе к вампиру. Очевидно, тело посчитало, что из двух зол надо выбирать меньшее. Мол, если нас сожрут и тут, то, хоть не сразу и не сейчас.

Обрадованный такой реакцией, Герберт тут же впечатался в парня еще сильнее, чуть не свалившись от избытка чувств с дерева и едва не доконав этим бедного полуживого Ала. Балансируя на краю, блондин, чуть ли не урча от предвкушения, сладенько поинтересовался. Чисто для проформы. Чтоб соблюсти какие-то приличия и показать воспитание:

- В замок, мышоночек? Тут не то, чтобы удобно заниматься таким, сам понимаешь…

- Ой, заткнись, - стуча зубами от страха, выдавил из себя Ал, косясь на полянку у подножия. – Давай уже хоть в замок, хоть куда. Эти твари внизу нервируют меня все больше. Я прям будто ощущаю на своем лице их зловонное дыхание и слышу хруст собственных костей в их пасти. Бр-р-р…

- Вот оно что! - с патетикой воскликнул вампир, легкомысленно отмахиваясь от страхов Альфреда. - А я-то думал, что нервирую тебя Я. В другом смысле. Ты так прижался. Ах, сладенько так… и я подумал…

- Герберт!

- Да иду я! То есть, лечу. Никакого уважения к тонкой душевной организации других. Ты разбил мое бедное сердечко и это будет на твоей совести…

- Нет у тебя ни того, ни другого, - не удержался от шпильки мандражирующий юноша. Язык от страха нес все подряд, забывая пропускать слова через фильтры мозга и выбалтывая фразы прежде, чем Альфред успевал тормознуться и не «потерять берега» окончательно.

- А вот это жестоко, - вполне серьезно ответил вампир и резко взмыл в небо так, что Алу показалось, будто все его внутренности рухнули вниз, прямо на ужин лесным тварям.

========== Глава 4. ==========

Причитая и страдая на разные лады, блондин все же перенёс их обоих в замок. «Путешествие» было коротким, но стремительным и захватывающим дух. Все же, скорость вампир развил на пределе своих возможностей. Не то, чтобы отомстил, но слегка обиделся на комментарий об отсутствии у себя сердца. О совести, конечно, можно было поспорить… Ощутив под ногами опору, Ал попытался тут же вырваться из вынужденных объятий, но, лишь только подошвы его ботинок коснулись каменного пола, ноги юноши подогнулись и, если бы вампир все еще не придерживал его – Альфред рухнул бы прямо на колени. Нижние конечности, неожиданно, отказались выполнять возложенные на них природой функции. Нервное перенапряжение вылилось в такой вот конфуз. Парень повис в кольце сильных рук и никак не мог твердо опереться на ступни. Аристократ недоуменно выгнул бровь, пару раз моргнув. Он явно не понял, что это за возня, но никак не возражал против «игр». Смущенно порозовев, юноша сделал еще одну попытку, но, увы. Не особо удачно. Очевидно, для возвращение двигательных функций требовалось какое-то время. Ну и что тут прикажете делать? То одно, то другое. Кто ж такое выдержит!

Вымотавшись от самих переживаний, как таковых, парень махнул на все рукой и просто закрыл глаза, прислоняясь лбом к серебристому камзолу. Юношу потряхивало, а от Герберта сейчас исходили волны силы вовсе не враждебной. Скорее – мощи хищника, защищающего свое. В каком смысле это «свое», конечно, - было вопросом, но… вконце-концов, если Герберт не убил его сразу – оставалась надежда, что не убьет и в ближайшее время, так ведь? Ноги постепенно приходили в норму, сердце прекращало колотиться о ребра сумасшедшей птицей, а горло уже не сдавливали судорожные спазмы. Слегка приободрившись тому, что передвигаться он все же сможет самостоятельно, Ал забылся и машинально пропустил меж пальцев светлую прядь, ниспадающую прямо напротив его лица. Чужие волосы мягким шелком скользнули сквозь подушечки пальцев, рассыпавшись по серебристой вышивке отдельными тонкими волосками. Завороженный Альфред немигающим взглядом проследил за этим нехитрым действом.

Сверху послышался счастливый полувздох.

- Мышонок…

Юноша моргнул, сбрасывая с себя наваждение. Волшебство рассеялось, открыв суровую правду. Ал, мало того, что расклеился в объятиях смертельного хищника, так еще и заигрывал с ним, как могло выглядеть со стороны. Докатился! Парень дернулся в сторону, благополучно сумев совладать с ногами и наскоро приглаживая собственную встрепанную шевелюру. Застегивая три верхние пуговки рубашки, которые невесть как расстегнулись, юноша костерил себя за то, что нашел, мол, время для медитаций. И место. Загляделся на блестящее, как сорока, ей-Богу! Этак его кто угодно мог брать «тепленьким». Ам и нету. Пока он пялился бы на блондинистые вихры. Тьфу! Ну идиот, как есть! А еще – артефактор…

- Ну во-о-от, - разочарованно протянул меж тем вампир и поджал губы. – Хорошо же все было. Чего ты такая колючая бука? Тебе ведь понравились мои волосы? Хочешь помочь расчесать их?

Герберт переступал с ноги на ногу, слегка покусывая губы и недоумевая на поведение человека. Ведь аристократ явно чуял интерес к себе, так почему же? Деятельная и страстная вампирская натура вовсю бунтовала против такого положения вещей, требуя схватить данного конкретного индивида и отлюбить его во всех позах, которые только пришли бы на изобретательный до постельных утех ум блондина.

- Не хочу, – буркнул Ал, судорожно сражаясь с мелкими пуговками, которые издевательски выскальзывали из влажных пальцев, раз за разом заставляя начинать все сначала.

- А я думаю хочешь, но стесняешься, - не согласился младший фон Кролок. – Там я комнатку приготовил, как у людей. Тебя все ждал. Кроватка и все такое есть. Пошли отдохнем, полежим? Ты мне расскажешь, почему обижаешь меня и не хочешь поцеловать. Ты же сам прийти хотел, знаешь? Иначе мое ментальное вмешательство не сработало бы. Если бы ты забыл меня и не хотел увидеть. Я только чуть помог. Чтоб быстрее. Но ты все-равно так долго… Ах, Ал… Я так страдал. Так страдал! А ты отталкиваешь меня даже теперь! Хотя хочешь же…

- Да замолчи ты, болтун! - не выдержал Альфред, уже прекратив дрожать и одолев последнюю пуговицу. Странным образом, сознание его стало куда светлее. Видимо, злость на самого себя за неуместные манипуляции «запустила мозг» заново, возвращая адекватную оценку реальности. Только, человеческое тело все же имело весьма ограниченные запасы прочности и выносливости, поэтому про «отдохнуть» - было бы очень в тему. Скосив глаза, юноша осторожно поинтересовался:

– Так, где там присесть можно? Ты сказал.

- Прилечь, - радостно поправил его аристократ и мигом засеменил куда-то, оглядываясь и маня рукой.

Фыркнув на это полуребяческое поведение, Альфред пошел следом, размышляя, в какую идиотскую ситуацию он все же попал и, как ему обезопасить себя от любвеобильного «товарища». Страх и паника отошли на второй план, уступая место некоей обреченности. В том плане, что до утра все-равно никуда не деться, так что… Один выход – не провоцировать и не злить блондина. А еще – надеяться, что сам граф фон Кролок не нагрянет домой именно в эти оставшиеся часы. Хотя, в случае с везением Альфреда можно было ожидать всякого. Договориться с сыночком еще можно было попытаться, а вот папаню, буде тот голоден – не стоило и пытаться уболтать. С таким матерым хищником шансы были меньше, чем близки к нулю…

***

«Главное, чтоб не изнасиловал, - твердил про себя парень, шагая по коридорам темного мрачного замка за виднеющимся впереди серебристым камзолом. – Главное, дождаться утра, свалить отсюда подальше, и попытаться вновь отыскать колдуна, у которого я учился основам магии. Может, он сварганит какую-нибудь отраву, чтоб спалось без снов и всякая фигня в голову не лезла? Может и удастся выбраться мне из этой передряги. Что ж я, дурак, дотянул? Надо было еще раньше… Очевидно, я болен. Точно болен, раз мозги с сердцем не в ладах. Как можно одновременно желать придушить кого-то и в то же время…»

Вспомнив неожиданный поцелуй в лесу, Альфред ощутил, как к щекам приливает кровь и порадовался, что вокруг темно. Реакция собственного тела только разозлила. Вместо того, чтобы попытаться хоть как-то отомстить вампирюке-извращенцу, он тут алеет щеками аки стыдливая барышня. Дожил! Жаль, самому себе отвесить пинка вряд ли удастся. Поджав губы, Ал постарался вернуть себе хотя бы видимость самообладания и еще больше выпрямил спину, чуть ли не чеканя шаг.

***

Наконец, вампир притормозил у одной из дверей и торжественно распахнул ее, застыв в проеме и довольно оскалившись. Выглядело это скорее жутковато, нежели радушно, как, очевидно, думал фон Кролок. Стараясь не смотреть на клыки своего невольного… спутника, Ал застыл, не дойдя пару шагов. Вопросительно приподнял бровь.

- Ах, ну что ж ты, входи, - вежливо предложил Герберт и чуть склонил голову на бок. – Тебе понравится, мышонок.

- Да хватит меня так называть! - возмутился юноша, зрительно соизмеряя расстояние между торсом вампира и проемом двери. Выходило не слишком много. Просочиться в комнату, минуя графского сыночка не представлялось возможным. Возникло отчетливое желание по-детски отпихнуть «препятствие» с дороги, да только, учитывая разницу в силе – вряд ли сработало бы. Все-равно, что скалу двигать, человек понимал это. – Может, будешь так любезен пройти уже первым? – не выдержав, буркнул Альфред, недружелюбно косясь на ослепительную улыбку.

- Ой, нет-нет, что ты! - замахал руками блондин. – Только после вас, только после гостей.

При этом, с места блондин не двинулся, переступив с ножки на ножку и приняв самый невинный вид, на который только был способен. Сообразив, что с ним попросту играют, Альфред от возмущения даже все эпитеты забыл, которыми мог бы наградить вампира. Сообразив, что либо он либо его, парень сжал руки в кулаки и решительно направился вперед, смотря не на манерного мужчину, а прямо на виднеющееся в комнате застеленное ложе. Вижу цель, не вижу препятствий, так сказать. Просачиваясь мимо Герберта бочком, Альфред даже вспотел от напряжения. Еще и живот втянул, чтобы точно не коснуться блондина. Почти удалось. Почти. Тот, вопреки ожиданиям, стоял спокойно и никак не саботировал ситуацию. Разве что уголки губ подрагивали в намеке на скрытое веселье. Ругаясь сквозь стиснутые зубы и прекрасно понимая, что блондин все слышит, Ал-таки пролез в комнату и шумно выдохнул. Лишним весом парень не страдал и был довольно стройным, но оставленное коварным аристократишкой расстояние не дало возможности бы нормально пройти и скелету, не то что обычному среднестатическому сельскому юноше.

Прилечь хотелось нестерпимо. Впрочем, лучше все же присесть, да. Учитывая ситуацию…

Ноги гудели, поясницу ломило. Каждый мускул ныл от напряжения, а Ал ведь и не заметил, как умудрился превратиться в сплошной комок нервов. Наступали отходняки, мышцы потихоньку расслаблялись до обычного состояния и каждая клеточка тела молила о передышке.

А Герберт был сама предупредительность. Вплыв в комнату танцующей походной вслед за Альфредом, он тут же развил бурную деятельность, откинув тяжелое одеяло и взбивая подушки. Блондин даже не забыл поправить аккуратно складочки на простыне и скромненько присел на край, лукаво похлопав ладошкой по месту рядом с собой.

- Еще чего! – фыркнул Ал и завертел головой, но, увы, ни кресла, ни ковра в комнате не было. Кроме кровати, присесть было не на что. А она так и манила мягкими перинами и взбитыми подушками. Вот только довесок в виде амурно-настроенного блондинистого вампира не радовал никак. Скорее – нервировал и смущал.

Альберт вздохнул и тоскливо подумал, что сейчас бы бокальчик какого-нибудь алкоголя. Сосудики расширить. И нервы успокоить.

- Ну, иди же сюда, мышоночек, - Герберт нетерпеливо заерзал. - Полежим, поговорим, по… О, может, ты вина хочешь? У нас хорошее есть, года не помню какого, правда, потому что старое очень. Но, точно вкусное. Нести? Мне для тебя ничего не жалко! И вино лучшее, и себя отдам! Только бери!

Альфред на последнее заявление ощутимо вздрогнул. И как этот Герберт умудрился в одном предложении соединить столь несоединимые понятия? Так двусмысленно построить словесную конструкцию нужно было еще суметь, а вампир, похоже, выпалил все не задумываясь. Чисто – на одной экспрессии. Но главное, похоже, представлялся реальный шанс несколько отодвинуть… кхм… активные меры. Даи глотнуть алкоголя не помешает, раз предлагают. Просто голова кругом от всего. Положение-то – без сто грамм не разрулить. Да и кровать на время становилась безопасной зоной. Пока вампир бегал бы за вином. На этой формулировке Ал чуть не фыркнул. Ну в самое деле… «вампир бегал за вином…» Смешно же? Или нет? Идиотизм. Впрочем, какая ситуация - такие и мысли.

- Тащи, - обреченно кивнул парень, решив, что помирать - так с музыкой. Точнее – не помирать, а быть отлюбленным кровососом. Тьфу, а не альтернативка на самом-то деле! Хотя, вдруг пронесет еще? Ну, допустим, блондинчик передумает? Может же такое случится? Чисто теоретически. Настроение пропадет, к примеру? Пока в подвал смотается, или где у них там запасы алкоголя припасены?

«Ага, щаз! Держи карман шире! И вообще, Альфред, - иронично ответил сам себе юноша, - сам в лес потащился, сам и идиот. Сны, видения… Да мать его так! Надо было не бухать, а отправиться в еще одно путешествие, и искать не рунические письмена, а магов да колдунов, что сознание очистить и защитить помогут».

Только, чем дальше, тем яснее понимал Ал, что не смог бы сделать этого. Даже, если бы попытался. Оборвать эту мучительную последнюю нить, ведущую в никуда. В тьму. Во мрак.

***

Что странно, страха так и не было. Осталась усталость. На вымотанный организм накатывало обманчивое чувство того, что теперь можно выдохнуть. Будто, все беды уже позади. А может, и вовсе приснились в весьма реалистичном кошмаре. Так бывает, когда после длительного перенапряжения ресурсы просто истощаются. Раз – и нету. Финита. Словно твое тело говорит тебе: «слушай, ну я все». И инстинкт самосохранения ощутимо притупляется. В какой-то момент ты просто перестаешь эмоционально вкладываться в происходящее.

Обрадованный тем, что столь желанный им человек согласился хоть на что-то, вампир резво подорвался с места и метнулся к двери, но там внезапно притормозил, подозрительно покосившись на сговорчивого брюнета.

- А вдруг, ты сбежать решил? – с нотками сомнения в голосе проговорил аристократ, на мгновение превращаясь в самого себя, каким был в лесу при атаке нечисти. А именно – в жесткого и опасного хищника. Длинные изящные пальцы задержались на дверной ручке, будто раздумывая, браться за нее либо нет.

- Да куда мне бежать-то ночью? - махнул рукой Альфред, тут же прикусив язык.

«Разболтался! Считай, на блюдечке все выложил. Ну дурааак…»

Надеясь, что оговорку вампир не заметит, человек кашлянул.

Только, рассчитывать на такое было определенно глупо. Прокол так прокол. Уж что-что, а опыта в хитросплетении словесных кружев Герберт явно имел поболе обычного деревенского парня. Не даром стольких своих жертв заманил именно сладкими речами, а отнюдь не силой. Проницательность, опять же. Обостренное внимание к деталям.

- Значит, утром? – в голосе блондина проскользнула грусть. – Я все же принесу вино, - практически не манерничая сказал он и выскользнул за дверь. Хотя, молодой артефактор скорее ожидал бы вспышки агрессии в ответ на свою планируемую хитрость. Но – не этого. Ушел. Просто ушел за вином.

«Черт знает что такое!»

Ал, почему-то, почувствовал себя виноватым непонятно в каких прегрешениях и сердито опустился на кровать. Хуже всего было то, что юноша был абсолютно не уверен, что, даже вернувшись домой – видения и непонятная тоска покинут его. Блондин что-то болтал о том, что просто так его ментальная магия не сработала бы. А вдруг и правда? Не факт, конечно, что кровосос не обманет и прекратит магичить, но, даже если так… Что, если мысли все-равно будут крутиться вокруг всего этого снова и снова? Что, если Альфред действительно сам подсознательно подпитывал эту ненормальную связь? Что, если он САМ хотел быть сейчас здесь? Несмотря на всякие там морально-этические и все прочее?

Юноша подпер ладонью подбородок и стал нервно постукивать носком сапога по полу. Он не был совсем уж дремучим и в своем путешествии наслушался от людей всякого. В том числе и о ТАКИХ связях. Они было редки и об этом не принято было говорить. Это презиралось и порицалось. Этого не хотел бы ни один родитель для своего ребенка. Это трактовалось, как преступление против самого Бога, ведь от такой связи не могло быть детей. Но ведь, по сути… Разве Господь не говорил что-то вроде: «я есть любовь?». А вдруг, у таких… у однополых… тоже любовь? Ну такая вот. Другая, но тоже она? Что, если остальные как раз ошибались и, считая, что творят благое дело, изгоняя диавола… что, если как раз они брали грех на душу, убивая самое чистое чувство? Вместе с его носителями? Что, если большее преступление совершали именно они, а не те, которые…

Тут, прерывая моральные терзания юноши, и явился Герберт с бутылкой вина в паутине и пыли. Также он прихватил два бокала. С кошачьей грацией скользнув к кровати и садясь вплотную к Алу, так, чтобы касаться бедром бедра, вампир шустро наполнил бокалы и с надеждой вопросил:

- На брудершафт?

- Еще чего, - проворчал человек, опрокидывая в себя полбокала рубиновой жидкости. Ухнув в желудок, та отозвалась внутри теплом и потекла по венам сладким дурманом. Напряжение отпускало. Злость на самого себя за допущенные мысли тоже сходила на нет.

- Ну и жадный же ты, Ал! – воскликнул блондин. Даже слез в голос подпустил. - С утра уйдешь ведь! А я пять лет ждал! А ты мне ничего! Совсем ничего! Я мог бы и без согласия, но не хорошо ведь! Вдруг ты все-таки передумаешь? Вот, чем я тебе не мил?! Я же ласковый, нет? Внимательный. И привлекательный еще…

А у Альфреда в крови плясали пузырьки жидкой эйфории. Вино это было сделано когда-то дроу – темными эльфами, с кем вампиры издавна водили нечто, похожее на дружбу. Сам по себе – ни для дроу, ни для вампиров, ни для иных рас, имеющих хоть какое-то отношение к магии жизни – напиток не обладал какими-либо дополнительными особыми свойствами. Для людей же… Случаи, когда за всю историю существования мира человеку доводилось пробовать этот нектар – можно было пересчитать по пальцам. Слишком уж велика была разница в скорости развития и понимания вселенских законов. Вероятность такого совпадения была крайне мизерной. Герберт же и вовсе предложил объекту своей привязанности вино по чистой случайности. Без всякой задней мысли. А меж тем, эффект от темноэльфийского вина вышел крайне интересный. И кратковременная решительность была лишь его частью. Садясь вполоборота к вампиру и сгибая одну ногу в колене, Ал прямо спросил:

- Допустим, с утра я уйду. Точнее, если не сожрешь меня за ночь, твое сиятельство. И что потом? Ты и дальше будешь меня своим ментальным даром бомбардировать?

- Может и буду, - кисло отозвался блондин. – Точнее, скорее всего буду. А только ты сам виноват: почему сопротивляешься?

- То есть, как почему? – опешил на такой вопрос Альфред. – Тебе причин мало? Во-первых, ты вампир и можешь меня сожрать. Во-вторых, ты мужик…

- И в-третьих – ты все-равно обо мне думал, - закончил, сверкнув глазами, Герберт. – А то бы не сработало. И волосы мои трогать тебе понравилось, не смей сейчас врать!

Махнув рукой, Альфред опорожнил вторую половину бокала. Не хотелось ни думать, ни спорить, ни сопротивляться. Ну понравилось и понравилось, подумаешь. Экая невидаль.

Такая мысль повергла в ступор.

- Что ты подлил в вино? – подскочил юноша, не ведая, что особая магия эльфов лишь помогала отделять свои собственные мысли от навязанных обществом.

- Я ничего, - оскорбился Герберт, складывая руки на груди. – Такое и есть. Хорошее вино, говорю же. А что, вкусненькое? Хорошо же стало? Легко? Ну вот. В кроватку теперь?

- Да ну тебя, - в противовес своим словам парень широко зевнул.

Сильные руки обвились вокруг его талии, в мгновении ока втаскивая юношу на ложе и аккуратно устраивая спиной к чужой груди.

- Эй! – возмутился Альфред, ощущая предательский румянец, что стал заливать уже не только щеки, но, и шею.

В расслабленном вином сознании промелькнуло, что прикосновения вампира вовсе не такие уж противные. Что, будь он человеком, возможно бы… возможно бы… Что «возможно» - юноша додумывать не стал, боясь того, что его мозг сейчас плохо фильтровал мысли, радостно пропуская все самые фривольные и постыдные из них. Плюнув на все и решив, если что, драться за свою честь до последней капли крови – Альфред позволил усадить себя в кровати и прижать спиной к широкой груди. Завтра все это будет строго-настрого забыто. Запрещено к воспоминаниям. Спрятано от самого себя под сотней замков. Никто не узнает… Ал вернется домой и тут же выдвинется на поиски старика-колдуна. Падать в ноги и молить о зелье сна без сновидений. И еще о том, что притупляет тоску. Не важно, какую…

Фон Кролок завозился, устраиваясь поудобнее и укрывая их обоих одеялом. (Это скорее для Альфреда. Сам он холода не ощущал). Ал вздохнул и постарался хоть немного расслабиться. Следовало набраться сил перед тяжелой дорогой. В конце-концов, тесные объятия – малая цена по сравнению с… полноценным интимом. За узким стрельчатым окном мелькали в свете луны какие-то темные тени. Издали донесся приглушенный волчий вой, от которого кожа юноши пошла мурашками.

- Тебе страшно? – шепотом спросил излишне наблюдательный кровосос. – Ты так не переживай, я тебя и от них защищу.

- А от себя? – устало выдохнул Альфред, которому эти все песни/пляски/намеки надоели просто до жути.

За спиной вздохнули.

- Я не могу, - раздалось тихое, и спустя секунду шею Ала опалил легкий поцелуй. Страшно хотелось дать наглому вампиру в нос, но скорее всего, это вряд ли удалось бы. Реакции у того были явно не вровень человеческой скорости. К тому же, волна жара прошлась по телу и Альфред наконец-таки согрелся. Хоть какой, а плюс. Кончики белокурых волос мазнули по щеке. В горле встал какой-то непонятный комок.

- Так хочешь прогнать меня сейчас, мышонок? – тихонечко шепнул Герберт. – Ты не бойся. Я же сказал, что не обижу. Просто приласкаю немножко…

Альфред дернулся, когда ощутил, что чужая рука весьма уверенно ползет по вполне понятному направлению. Собираясь все же съездить блондину по физиономии (или, хотя бы попытаться), юноша наполовину развернулся к обидчику, и в этот момент случилось то, чего никто не ожидал.

========== Глава 5. ==========

Со страшной силой распахнулась дверь, едва не слетев с петель. Двое на кровати застыли в весьма двусмысленной позе и с очень красноречивыми выражениями на лицах. Хоть картину пиши. «Не ждали» - называется. Возникший в проеме граф фон Кролок был и страшен, и великолепен -одновременно. Главный вампир в упор смотрел на обоих и взгляд его не предвещал ничего хорошего.

Герберт тут же взвился на ноги, заискивающе улыбаясь:

- Отец, а у нас гости. Помнишь Ала? Альфреда, то есть? Вот, в лесу гулял, переночевать зашел…

- Замолчи, балабол, - велел граф, и жестом приказал окаменевшему от страха Алу подойти ближе.

Тот судорожно стал выпутываться из одеяла, зацепился ногой и едва не упал. Граф фон Кролок закатил глаза. Нетерпеливо прицокнув, он сам в доли секунды оказался рядом, выдернув юношу из кровати, как морковку с грядки.

- Так-так, какая встреча… Мистер, молодой артефактор? Наслышан-наслышан. Думаю, не ошибусь, если предположу, что вашему присутствию здесь поспособствовал мой сынок? Косвенным образом, естественно? Ментальное внушение, верно полагаю? Ну-ну…

Повернувшись к Герберту, фон Кролок неожиданно усмехнулся. Тот стоял, смиренно потупив глазки и застенчиво ковырял носком сапога дырку в полу.

Переведя взгляд на гостя, главный вампир с сарказмом поинтересовался:

- И что же вы думаете по этому поводу, милейший?

- Домой хочу, - пискнул Ал, голос которого «дал петуха». - К себе. И, чтобы он больше не магичил…

- Ну… он свое получит, конечно, но это не ваша забота, дорогой Альфред. Я спрашиваю, что ВЫ собираетесь делать со своей тягой к моему сыну дальше?

- Что? Да как вы смеете?! – от такого вопроса у Альфреда даже голос прорезался и страх перед главой вампиров отступил. – Как вы сметете говорить… говорить… такое?

- А какое? – развел руками старший фон Кролок. – Иначе никакая менталка не сработала бы, Герт не говорил разве? Ну и? Я жду! И не смейте мне врать, юноша. Вы не в том положении. Скоро вернуться в замок остальные члены нашей семьи. И, хотя они подкрепились кровью целого загона свиней сейчас, думаю, от человечьей они не откажутся. Просто не смогут устоять перед искушением. Как и вы не смогли, придя сюда.

Альфред побледнел, а Герберт возмущённо воскликнул: «Ну папа!».

- Цыц! – фон Кролок углядел полупустую бутылку и щелчком пальцев дал отпрыску знак. Тот, не медля, наполнил отцу бокал и почтительно протянул.

- В общем так, - сказал вампир, пригубив рубиновую жидкость. – Я не зверь. Сегодня прикажу тебя не трогать, но, только сегодня. Если ты еще раз вернешься в замок – умрешь. А я скажу тебе, что вернешься, ежели хватит сил уйти в этот раз. Герберт завидный жених и я вижу, как ты на него смотришь, мил человек. Болван правда, но это поправимо. (Герберт фыркнул, но промолчал, опасаясь перечить отцу в такой ситуации). Вы, Альфред, мыслите надуманными и поверхностями категориями, простите уж за откровенность. Люди в отношении некоторых вещей поразительно слепы. И не могут распознать истинную ценность тех даров, что им перепадают по чистой случайности…

Граф отставил бокал и сложил руки на груди. Холодно оглядел обоих.

- У вас час на разборки, - озвучил вердикт. – Потом ко мне с ответом. Либо Альфред уходит с утра навсегда и топит всю жизнь свое притяжение в алкоголе, окончательно спиваясь, либо он остаётся здесь и со временем становится одним из нас и парой тебе, Герберт. Иных вариантов нет. Все ясно? Время пошло.

Взметнув полой черного плаща, главный вампир миновал дверной проем и растворился в ночи. Герберт и Альфред молча смотрели ему вслед.

***

- Вот и папенька, - почему-то шепотом озвучил очевидное блондин, спустя пару секунд. – Мышоночек, ты сильно испугался? Я - нет. Только помешал он нам, жалко. Я их ждал только послезавтра и так надеялся успеть насладиться тобой. Этими розовыми губками, и пухлыми щечками, и… Ах, Ал, ну сегодня тебя точно никто не скушает. Приказ же, так что выдыхай. Папеньку в гневе боятся все. Ну, а я уважаю просто…

Тут Альфред не выдержал и громко хмыкнул. То, что Герберт отца побаивался - видно было невооруженным глазом. По-крайней мере, прямой приказ Главы проигнорировать не осмелился бы. А раз так, и собственная кончина отодвигалась на неопределенное время, нервное перенапряжение последних часов вылилось в глупое хихиканье, перешедшее довольно быстро в громкий захлебывающийся смех.

Сотрясаясь от иррационального хохота, парень согнулся чуть ли не пополам. Из глаз его потекли слезы. Герберт недоуменно покосился на брюнета и вопросительно протянул тому бокал с остатками отцовского вина, что тот оставил тут же, на столике.

- А я… а я не подхвачу чего от слюны графа? – всхлипнул Ал, утирая соленую влагу с глаз. - Вирус ва… ик… мпирства, например?

Выговорив это, Альфред вновь зашелся в хохоте, не умея быстро справиться с накатившей на него истерикой.

- Ой-ой, - блондин умильно сложил ручки на животике. – Мышонок шутит. Осмелел. Хорошенький такой, дай поцелую…

Глотнувший в этот момент вина, Альфред закашлялся и вынужденно оборвал смех, тем самым прекращая истерить.

Пока вампир преувеличенно заботливо стучал его по спине, не забывая при этом, будто невзначай, проходиться второй рукой по ягодицам Ала, тот окончательно пришел в себя и ловко вывернулся, строго поправляя ворот своей рубахи. Его уже не так страшили прикосновения этого манерного аристократа. Скорее, юношу волновало предупреждение графа о том, что либо Ал остается в замке, либо скоро сопьется. Почему-то Альфред поверил фон Кролоку в тот же миг. Если и было для главного вампира что-то дорого еще в подлунном мире, так это – единственный сын. Шутить здесь граф не стал бы.

***

- Прекрати! - строго одернул блондина Альфред, будто это не он сам тут пару минут назад веселился вовсю. – Если ты внимательно слушал, в чем я лично сомневаюсь, твой… кхм… граф дал мне дозволение покинуть с утра это место. Живым, осмелюсь уточнить. Так что…

- Ага. И еще он дал нам целый час вместе, - беззаботно отмахнулся Герберт. – Никто больше нас не потревожит. Ты ведь не уйдешь все-равно, нет ведь? Это же только формальности перед папенькой? Чтобы выгадать нам сейчас время, так?

- С чего..? - Ал от изумления даже рассердиться забыл. - С чего ты решил, что я не уйду? Мне как раз по горло хватило всего этого, если ты не заметил. Темноты, чудищ-страшилищ и всей прочей хрени. Теперь, когда я разобрался, что вся эта белибердень подпитывалась магически тобой…

- И что?! – перебил его блондин экспрессивно. – А сам ты? Люди не всегда понимают, что им нужно на самом деле. Особенно такие упертые, как ты. Я лишь ускорил процесс. А ты теперь обвиняешь, будто я крайний. Плохо поступаешь. И не мышоночек ты, каким был раньше, не-е-е-т. Ты лисенок! Так хитренько врешь. Себе, что самое главное. Я-то тебя давно раскусил, ха-ха. Удачно я пошутил, правда? Не укусил, а раскусил, понял, да? А, как я тебе снился, кстати? Ты не рассказал, не поделился. На мне там было что-то надето? А на тебе?

(Тут бедовую голову молодого вампира посетила еще одна идея и он воспрял духом. Герберт сложил руки на груди, поведя плечами. Он склонил голову на бок и томно мурлыкнул, из-под ресниц стреляя глазками в направлении застывшего столбом брюнета):

– Может, хоть попробуешь, от чего отказываешься? Перед уходом. За час всяко что-то успеем. Обещаю, сегодня будет все только для тебя. Маселко самое лучшее возьмем. Розовое. И позу первую сам выберешь. Хочешь? А уж после…

- НЕ ХОЧУ! – рявкнул покрасневший Альфред, мозг которого так некстати начал анализировать, в каких позах могут делать «это» двое мужчин. Молодой парень поскорее увеличил разделявшее его с блондином расстояние, торопливо высчитывая, сколько уже времени из отведенного им часа удалось потратить на препирательства и, тем самым, отстрочить возможность активных действий со стороны Герберта. Ведь граф своим приказом лишь помог Алу избежать преждевременной кончины от клыков любого из находящихся в Замке. Насчет интимных поползновений и запрета на них не сказано было ничего. «Спасибо, хоть не отдал приказа прямо противоположного» - язвительно пронеслось в голове человека, будто в насмешку над его непростыми мыслями.

- «То» - прекрати, «это» - нельзя, - тем временем плаксиво пожаловался аристократ, с видом оскорбленной невинности плюхаясь обратно на кровать. Он закинул ногу на ногу и обиженно поджал губы. – Что, так и будем час сидеть? Скучный ты, прям не могу!

- Зачем сидеть? - не понял Ал, незаметно выдыхая. К стенке его прижимать вроде бы не собирались, или, как там это должно происходить, а значит, оборону можно было ослабить. Немного. Быть в постоянном напряжении уже стало невмоготу. Нервы, натянутые как струны, грозили вот-вот началась лопаться. Одна за одной. Одна за одной… – Пошли графу сразу решение озвучим. Чего тянуть-то?

- Шустрый какой! – всплеснул руками молодой вампир. - Не положено, как ты не понимаешь? Сказал папенька «через час», значит - занят сейчас будет. Экий ты неориентирующийся в тонкостях. Без назначенной аудиенции никак нельзя, это грубо и может грозить непредвиденными последствиями…

- Ух ты, - деланно изумился Альфред от окошка, в которому он благоразумно мигрировал. Из щелей неимоверно дуло, но это была малая цена за дистанцию с опасно-притягательным хищником. – А ты, оказывается, не только в… (тут парень замялся, не сумев сходу подобрать нужное определение) не только в… (попробовал он снова, некстати порозовев). Короче, еще в чем-то разбираешься, кроме…

- Кроме жаркого умопомрачительного секса? – в лоб высказался проницательный блондин. – А то как же! Не думаешь же ты, что я глупец? Иногда, просто, очень удобно выбирать такую линию поведения. Больше выгадаешь. Ну и больше простят тебе, если что. К тому же, я ведь такой трепетный, и милый, и…

- … хвастливый, - подсказал Ал на автомате, против воли заинтересовавшись «исповедью» Герберта.

- Ах так! – обиделся тот. – Что ж я тебе тогда понравился?

- Не понравился! – возмутился Альфред, все же отлипая от ледяного окна. Этот словесный бег по кругу его уже порядком достал. Да и, чем дальше, тем больше Герберт воспринимался, ну не то, чтобы как человек, но… Как просто еще один парень. Не машина для убийств. Манерный, напыщенный, слишком утонченный, но все же… Вот поведение Ала и трансформировалось, отодвигая страх куда-то в закутки сознания.

- Понравился!!! – сжал кулаки подскочивший с кровати возмущенный вампир, который от обиды стал еще больше походить на ребенка, у которого отобрали конфетку. Да еще и нагло утверждали, что, мол, невкусная.

- НЕТ!

- ДА!!!

Оба юноши уставились друг на друга, пылая праведным гневом. Каждый был уверен в своей правоте, или, по-крайней мере, усиленно хотел верить в то, на чем стоял. Сейчас, когда Герберт «не пользовался» своими супер-способностями, различие в, так называемых, видовых принадлежностях, не особо и ощущалось. Если не смотреть на клыки блондина, конечно. Но, в общем-то…

- Ты! – обвинительно ткнул пальцем в Ала Герберт, позабыв о своих аристократических манерах. – Ты просто трусишь! Вредничаешь, отказываясь принять сам факт своей любви ко мне, вот! Ломаешь нам судьбы! А я все вижу! И чувствую тоже! Тебе приятно было целовать меня! И волосы мои трогать, да! А ты все-равно сбежать решил? Ну и ЗАЧЕМ?!

- Зачем?! – передразнил аристократа брюнет, не замечая, что в запале пикировки наступает на оппонента, подходя все ближе. – А ничего, что я не хочу пить ничью кровь?! Ничего, что я ночью сплю, а днем бодрствую?! Ничего, что я не желаю почивать в гробу, вместо нормальной постели?! Ничего, что…

От переизбытка претензий, вызванных твердолобостью манерного аристократишки, Альфред аж подавился собственным негодованием, вынужденно прервав свою обличительную тираду и тяжело дыша.

Брюнет уже позабыл, что перед ним, собственно, опасный хищник. Он позабыл и о том, как боялся вампира в самом начале. А также, что граф графом, а «несчастных случаев» никто не отменял. Терять самоконтроль никак не стоило. Как и злить до такой степени «дитя ночи». Дело усугублялось еще и тем, что речи подлого искусителя все же оставляли в душе простого юноши некий отпечаток. Все то, о чем так старательно нудел блондин, тут же слишком ярко представлялось неискушенному деревенскому парню, продолжая подлое дело колдовских манящих снов. Так, как стружками каленого железа попадали в сердце юноши фразы о любви, о поцелуях, о приятном шелке светлых волос и ощущении собственной нужности.

Вампир задумался на миг, что-то прикидывая в уме.

- Ага, то есть то, что мы оба мужчины тебя в принципе УЖЕ не смущает? – деловито осведомился младший фон Кролок спустя секунд пять напряженных размышлений. – Вопрос лишь в бытовых мелочах?

- Бытовых мелочах?, - поразился Альфред, от изумления забыв даже разозлиться. – Ой, да иди ты, - махнул он рукой, посчитав этот спор неконструктивным. – В самом деле, о чем и с кем я дискутирую. Бред какой-то.

Помолчали.

Завывал за окном поднявшийся ветер. Трепетало пламя единственного зажженного факела, который вампир выудил откуда-то и принес вместе с бутылкой вина. Заботился о комфорте гостя, так сказать. Как мог. Самое интересное, что подсознательно Альфред подмечал все это, и крохи благодарности сами-собой проростали в душе. Типичный «стокгольмский синдром», как сказали бы современные психологи.

- Ал, - позвал спустя пару минут блондин, ковыряя острым ногтем пыльную обивку кровати.

- Уже не «мышоночек»? – съязвил Альфред, не глядя на аристократа. Парень все сильнее дрожал от холода, а в голове малодушно проносились воспоминания о тепле чужого тела. О сильных руках, обвивающихся вокруг талии.

- Я пытаюсь быть серьезным, - чопорно донеслось сбоку. – Присядь рядом. Мне хоть будет, что вспомнить потом. И подними на меня свои чудесные глазки, если тебе не так сложно выполнить эту маленькую просьбу. Реснички, кажется, еще гуще стали, - вновь сорвался на свою любимую манеру общения сын графа. – Ты же, так-то, должен понимать, что я могу силой тебя заставить, правда? Но я не стану. Я все еще надеюсь…

На что надеется вампир – утончать нужды не было. Альфред же стоял в нескольких шагах от блондинистого вампира и находился в неком смятении. Такое чувство, будто слова этого существа каким-то образом пробили брешь в морально-этических щитах Ала. Будто «черное» и «белое» внезапно перестали быть такими уж однозначными, как втолковывалось ему окружающими селянами с детства. «Нужно только так, а не иначе» и «честные богобоязненные люди живут по писанию» - трещали по швам. Сказать по правде, Альфред уже несколько раз за последние пять минут ловил себя на мысли, что сожалеет о том, что Герберт не человек. Вот именно об этом, а не о том, что тот «машина для убийств» и, к тому же, мужчина. Третий раз отловив у себя в сознании эту мысль, юноша раздосованно подошел к кровати и с размаху плюхнулся на ее край. Правда, максимально далеко от аристократа. Тот, конечно, тут же переместился вплотную, ощутимо прижимаясь своим бедром к бедру Ала. Юноша, занятый своими думами, заметил это не сразу. К тому же, его тело отметило долгожданное тепло и также решило «затормозить» хозяину мыслительный процесс, дабы подольше понежиться. Мысли человека скакали встревоженными зайцами.

А думал брюнет обо всем сразу. О доме, где привычно и безопасно, но пусто и холодно. О тоскливой тишине собственной избушки. О долгих ночах и изматывающих видениях, причина которых восседала сейчас рядом. О темном и непригодным для человеческой жизни Замке и сотне кровососов в качестве собеседников. О…

Блондин же тем временем внимательно смотрел сбоку на смятение, отражающееся на лице Альфреда. Тот, будучи абсолютно бесхитростным, свои эмоции скрывать впринципе не умел. Даже, если бы постарался. Ал внезапно ощутил, как он устал. Натянутая тетивой спина дрогнула, а плечи на дюйм опустились вниз, будто бы под тяжестью решения, которое предстояло принять их хозяину. Герберт, что бы не казалось по его манере поведения, был отличным психологом. За долгие годы бессмертной жизни можно было неплохо научиться разбираться в подобных нюансах поведения, чем в свое время и увлекся младший аристократ, заигравшись в игры с собственными жертвами. Блондин манипулировал человеческими жизнями, пока однажды граф фон Кролок, не отчитал его строго, дав понять, что играть с едой недостойно аристократии. Герт подчинился, но наблюдать со стороны не прекратил, что, собственно, и проявилось сейчас. Наблюдать и анализировать.

Альфред сидел, уставившись на свои руки и, кажется, был где-то не тут. Меж бровей парня залегла глубокая морщинка. Тогда вампир решил попробовать предпринять хоть что-то. Он завел свою руку за спину юноши таким образом, чтобы не прикасаться, но иметь возможность удержать того, если Ал надумает вскочить на ноги. Подстраховавшись таким образом, блондин осторожно склонил свою голову на плечо Ала и замер в ожидании реакции второго.

Своеобразный транс, в котором плавал потерявшийся в реальности Альфред, развеялся в тот

миг, как щеки коснулась прядь чужих волос, а обоняние буквально прошибло запахом сладкой патоки и меда. Сердце пропустило удар и заколотилось о грудную клетку, норовя скорее вырваться на свободу, раз уж его обладатель оказался таким нерасторопным. А еще – доверчивым идиотом. На осмысление ситуации ушло меньше секунды и парень попытался возмущенно вскочить, но на талии сомкнулись стальным хватом длинные пальцы, вынуждая остаться на месте.

- Ал, я прошу, - раздалось тихое. – Никого никогда не просил. Я не буду насильно брать тебя, но и ты пойди мне на небольшие уступки хотя бы. А то совсем нечестно. Ну дай, я хоть просто посижу так, жалко тебе что ли? Все-равно пятнадцать минут лишь осталось, - последние слова затерялись в горестном вздохе.

И Альфред сдался. Сдался то ли Герберту, то ли самому себе. Ведь эта, и в самом деле маленькая, поблажка не значила ничего. Ничего определенного. Разве что, еще несколько мгновений ожившего вдруг сновидения.

- Сиди уж, - буркнул парень и неосознанно потянулся рукой к белоснежной пряди, касавшейся его щеки.

Вампир рядом замер, как камешек. Кажется, даже дышать перестал. Боялся спугнуть момент. В каком-то дюйме от светлой пряди пальцы Ала дрогнули и прекратили свое движение. Кисть сжалась в кулак. Юноша с недоумением воззрился на собственную конечность, которая так предательски его скомпрометировала. Растерявшись и не зная, как выйти из положения с достоинством, парень замешкался, держа руку на весу. Как оправдать свое движение – в голову не приходило никак.

- Это ничего, - тем временем тихонечко шепнул сбоку Герт. – Ты можешь потрогать, правда. От этого ничего плохого и непоправимого для тебя не случится. Я дал слово аристократа. Чуть-чуть дотронься хотя бы. Не надо так бояться…

- Да заткнись, - беззлобно пробормотал непослушными губами брюнет, покосившись на такие близкие светлые волоски. – Это не то, что ты подумал. Я просто…

В противовес своим словам, юноша и вставать не спешил. Им овладело какое-то иррациональное ощущение правильности происходящего. Будто, сидеть так бок о бок в мрачной комнате холодного готического замка было чем-то нормальным. Чем-то необходимым и очень нужным. Чем-то в порядке вещей. Минуты утекали одна за одной. Близилось утро. Бок, где бедро вампира прикасалось к его собственному, давно согрелся, а шею и вовсе обжигало огненными мурашками от дыхания уткнувшегося в нее вампирского сыночка.

Герберт снова замер и, кажется, смирился со своим поражением. А может, просто ловил те немногие крохи тепла и близости, которые ему перепали добровольно. Все же, в этот раз все было не так, как раньше. Простая похоть, которую он удовлетворял со своими случайными жертвами, убивая их после – меркла в сравнении с чем-то новым, что непонятной болезненной сладостью разливалось по венам. Чем-то, что дарили ему по-собственной воле. Чем-то хорошим и оттого, еще более ценным. Конечно, ведь «машину для убийств» никто никогда не любил. Откуда ему было знать, как ощущаются настоящие ответные чувства. Даже, если их обладатель упрямо утверждал обратное.

- Но ты ведь хочешь потрогать их! – все же не выдержал блондин, когда до времени отправления на аудиенцию оставалось минут пять. – Хочешь же! Сильно! Я прям чувствую!

- Не ори мне на ухо, - безучастно прокомментировал уставший сопротивляться своим желаниям Альфред. – И убери свои волосы. Прямо в глаз мне…

- Тебе мешают, ты и убери, - нахально буркнул Герберт, у которого внутри происходил прямо-таки какой-то когнитивный диссонанс. Вампир никак не мог до конца понять: почему нельзя, если хочется и никто не возражает?

- Ну и вредный же ты, - голос Ала прозвучал настолько малоэмоционально, насколько это было вообще возможно в данной ситуации. На самом деле, вся его выдержка уходила на то, чтобы бороться с самим собой. И можно было сколько угодно убеждать себя, что необходимость убрать пахнущую патокой белую прядку от собственных ресниц – была именно необходимостью. А вот насмешливый голосок внутри черепной коробки язвительно утверждал, что – возможностью. Уважительной причиной, на законных основаниях позволяющей прикоснуться к столь желанным светлым волосам. Невзирая на неправильность. Плюя на установленные обществом нормы приличий. Попирая собственные, вбитые с детства, якобы аксиомы… Такая малость - прикоснуться к чужим волосам. Такая пропасть – чтобы сделать это, даже несмотря на то, что обладатель шевелюры не против. Такие яркие и манящие сны, которые оживали прямо сейчас… Как разрешить себе? Чем оправдать себя в собственных глазах? Как позволить единственный раз поддаться наваждению, прежде чем внять доводам разума и уйти в рассветное утро к тем, кто был с тобой одной видовой принадлежности? Уйти к своим…

Когда Герберт чуть шевельнулся, очевидно, пытаясь незаметно размять затекшую шею, то парочка особо коварных волосков из пряди вампира впилась Альфреду прямо в глаз, заставив дернуться и рефлекторным движением руки смахнуть чужие волосы со своего лица. Тыльная сторона ладони «наткнулась» на блондинистую шевелюру. Ал нервно дернул пальцами и они слегка запутались в волосах Герта, утопая в их мягкости.

Вампир задрожал и прокусил собственную губу, из последних сил сдерживаясь и заставляя себя выполнить слово. Не тронуть человека без его на то позволения. Чудовищным усилием воли усмиряя рвавшуюся наружу похоть, которая являлась самой его сущностью, ибо, как известно, плотская услада наравне с жаждой крови – были извечными спутниками и личным проклятием «детей ночи», Герберт мучительно цеплялся за то новое, что тихой лаской легло сегодня на самое сердце. Цеплялся за свою первую и единственную любовь…

Не известно, как развивались бы события дальше, если бы Герберт фон Кролок не услышал в своей голове зов. Граф приказывал явиться и держать ответ…

========== Часть 6 ==========

Стоять у кованых ворот и ощущать себя на жизненном перекрестке было не очень приятно. Хотя переплетённые ветви деревьев и скрывали большей частью горизонт, но в окружающем пространстве уже отчетливо витал дух наступающего рассвета. Скорее всего – денек обещал быть ясным. Впервые за долгое время. А может, с замковой крыши удалось бы полюбоваться первыми зарницами?

Альфред тряхнул головой. Какими еще зарницами? Нашел, о чем думать. В ближайшие минут пять его «любезные друзья» отправятся к своим милым «постелькам» и погрузятся в таинственный сон. А он сам, зевая и спотыкаясь с недосыпу, поплетется в направлении своей собственной деревушки. Дай Бог, на главной дороге попадутся люди и, может даже, подвезут его немного на какой-нибудь телеге, где Альфред чуточку вздремнет, прислонившись к пахучему сену. А потом, спустя пару суток, он войдет в свой маленький темный домишко, растопит печь и упадет на низенький деревянный табурет, предварительно налив себе стопку самогону. Ал залпом опрокинет в себя горькую жижу, а остальное выльет без сожаления, будто ставя на всей этой дикой истории точку. Ну и хорошо. Ну и правильно. Или нет?

Перед утром лес еще более затаился. Все замерло впредверии нового дня. Близились холода, и воздух был сухой и прозрачный, как слеза. Казалось – он даже звенел. Или это звенело в голове у парня, который, сам того не замечая, уже полминуты смотрел прямо в глаза молодого вампира? Тот стоял от юноши достаточно далеко и, повинуясь приказу отца, не делал более каких-либо попыток склонить чашу весов Альфреда на свою сторону. Герберт лишь смотрел. Смотрел без привычной улыбочки и зазывного блеска в глазах цвета горького шоколада. Смотрел, до дрожи боясь решения, которое вот-вот примет человек. Лишь слегка прикушенная нижняя губа заставляла держать контроль и выполнять приказ своего Лорда. Приказ не вмешиваться и дать второму существу добровольный выбор.

Граф фон Кролок многозначительно кашлянул и в предрассветной тиши этот звук прозвучал, как выстрел. Ал нервно дернулся и отвел взгляд.

- Итак, многоуважаемый гость, - тихо, но отчетливо, проговорил Глава Вампиров. – Солнце встает. Нам с сыном пора на покой. Мы благодарим Вас за визит и потраченное время. Пришла пора Вам выбрать свою судьбу. У вас будет ровно полминуты, лишь только за нами закроются двери Замка. Ровно через 30 секунд будут закрыты и главные ворота, и тогда, ежели Вы выберете покинуть это место, а после вернуться – Вас будет ждать здесь лишь смерть. Помните об этом. Моя милость о даровании Вам возможности выбора, вопреки желаниям единственного сына – отнюдь не признак большого расположения к Вам, не стоит опрометчиво полагаться на это. Герберт слишком молод по меркам вампиров. Он не до конца понимает некие скрытые законы. Не может знать, какими нюансами все может обернуться при их нарушении. Он впервые по-настоящему влюблен и его тяга туманит разум. Такое средь нашего брата случается крайне редко, но, я существовал в подлунном мире достаточно, чтобы видеть всякое. И уметь отличить истинное от фальши. Лишь поэтому я дал своему ребенку этот призрачный шанс на счастье. К личным симпатиям либо антипатиям в отношении Вас это не имеет никакого отношения. Итак, чтобы не мешать Вам, мы оставим Вас в момент принятия решения в одиночестве. Помните, Альфред, ровно тридцать секунд. За сим – прощайте.

Граф взметнул полой плаща, развернувшись и медленно двинувшись в сторону ступеней. Фон Кролок даже не потрудился удостовериться – точно знал, что сын последует за ним и не осмелится перечить. Приказы Главы нерушимы. Для всех.

Блондин сжал кулаки, оставляя на внутренней стороне ладоней глубокие кровоточащие отметины. Он в отчаянии попытался было еще раз воспользоваться своим ментальным даром, но едва слышное и злое: «Герт…», раздавшееся от входа в замок, заставило аристократа тут же отказаться от этой попытки. Он судорожно вздохнул и стрелой влетел в замок перед отцом, даже не удосужившись соблюсти приличия и манеры. Граф лишь покачал головой и, так и не взглянув более на растерянного Альфреда, скрылся в тени каменного замка, растаяв, будто и не было. Тяжелая дверь захлопнулась. Отсчет пошел.

***

Альфред стоял на границе «миров», между двумя коваными створками ворот, и тупо считал секунды.

Одна… две… три…

Несмело чирикнула в чаще какая-то пичужка.

Четыре…

Треснула, задетая мелким зверьком, веточка…

Пять…

Время неумолимо утекало, а в голове было пусто. Будто бы это не Ал стоял здесь, где ему грозило быть раздавленным с двух сторон коваными прутьями, и словно не его касалось все то, что будет с его жизнью далее. Предсказуемое и одинокое существование в своем домишке, подслащенное все большими дозами алкоголя. И, если граф не соврал, то вполне возможно, что Альфред либо замерзнет в лесу спьяну через какое-то время, либо… потеряет способность внятно соображать и снова попытается вернуться в замок. Итог один: смерть. Хоть так, хоть так. Надежды на помощь колдуна были скорее отговоркой самому себе. Жалкой попыткой найти выход и сбежать от того, что давно уже жило в самом сердце. Хотя и отрицалось изо всех сил сознанием.

Юноша мучительно поднял глаза на махину Замка.

Герберт… Герт.

Это манерное вертлявое недоразумение, являющееся по совместительству самым страшным хищником в мире. Назойливый блондин, что своими выходками доводил Альфреда просто до белого каления. Томный слащавый аристократишка, который так открыто демонстрировал свою симпатию и вожделение.

Сюрреализм на грани фантастики. Бред пациента с помутившимся рассудком. Да, все верно. Ал, возьми же себя в руки! Сны снами, а реальность реальностью. Ты, по своей глупости сам забравшийся в логово к хищнику, счастливой случайностью избежал трагической кончины. Радоваться бы…

Юноша некстати вспомнил кокон из объятий, в который вампир заключил его, сидя на кровати и крепко прижимая к своей груди. Вместо ожидаемой брезгливости и возмущения после подобной «картинки», пришло чувство защищенности и какой-то тихой тоски. Будто бы, допущенный один раз к чему-то столь сокровенному и настоящему, Ал вынужден был вновь возвращаться в серый безликий мир, где все заранее предопределено, предначертано и предсказуемо. Где до хрипоты одиноко. Где не ясно вообще, существуешь ли ты или тебе это только кажется. Где потихоньку сходишь с ума, ожидая неминуемой кончины. А то и сам желаешь ускорить ее. Ибо все теряет краски. Вкус. Цвет. Запах. Смысл. И лишь телесная оболочка зачем-то передвигает руки-ноги в пространстве, выполняя что-то, что от нее ожидают. День за днем. Потому, что так было всегда. Потому, что так правильно. Потому, что безопасно. Потому что, будь добр довольствовать тем, что есть и не высовываться. Приноси пользу обществу и живи по заветам отцов.

«Бог терпел и нам велел…»

Иногда Альфреду казалось, что эти слова писания имели совсем другой смысл. Что Господь отнюдь не желал своим детям душевных и сердечных мук, вынуждая их слепо подчиняться тому, что отживало свое. Запрещая и порицая искренние привязанности, если они не приносили вреда другим людям. «Градируя» любовь на «правильную» и «неправильную». «Достойную существования» и «недостойную».

Конечно, все это деревенский юноша никогда не озвучивал вслух, не без оснований опасаясь мести со стороны особо фанатичных селян. А то и обвинений в служении темным силам. Только, когда человек начинает думать своим умом, а не слепо верить всему подряд, процесс развития остановить уже невозможно. Если ты начал ставить под сомнение аксиомы и задаваться вопросами – простое «верь» и «потому что» - тебя не удовлетворит более.

А секунды, меж тем, продолжали неумолимо утекать в прошлое. Время было на исходе. Решение следовало принимать незамедлительно. Осталось лишь одиннадцать секунд из отведенных ему тридцати…

Альфред в отчаянии гнал от себя воспоминания, которые накатили приливной волной, стоило вампирам скрыться с глаз.

Пухлые прохладные губы. Мягкие светлые волосы, которые хотелось перебирать пальцами. Ощущение скрытой мощи в гибком и статном теле,что нагло прижималось все ближе и ближе. Отблеск смутных ответных желаний. Пьянящие пузырьки эйфории в крови и, не свойственная Алу, смелость. Легкость, будто какие-то сдерживающие кандалы, наконец, спали и можно было расправить крылья. Можно взлететь… Убраться от селян, которых он, попросту, «перерос». Устремиться душой туда, где поймут… Где примут…

Двадцать четыре…

Хроносу не было дела до метаний простого деревенского парня, который, благодаря темно эльфийскому вину, сам того не зная, опередил развитие людского сообщества на долгие годы вперед. Вырос сознанием, отбросив шелуху и научившись слышать тихий голос своей души.

Двадцать пять…

Принять столь резкий скачок изменений в самом себе было непросто. Мозг все еще продолжал мыслить старыми категориями, не умея перестроиться на новый лад в экстренно-короткие сроки.

Двадцать шесть…

А, если на секундочку представить… Просто представить… Само устройство… Сам процесс протекания будней… Жить человеку с вампирами… Не бывает. Не нормально. Исключено. Никак не возможно. Привыкать спать днем, а бодрствовать ночами? Делать свои артефакты при свете луны и свечей? Чем питаться, позвольте узнать?

Двадцать семь…

Вкус другого юноши на своих губах… Глаза, глядящие, кажется, в самую душу. Отчаяние и мольба, что мелькнули в последнем взгляде Герберта, что тот метнул на Ала, прежде, чем скрыться в замке, подчиняясь воле Отца. Взгляд вампира, который так и не применил к простому человеку свою силу. Не захотел остаться в памяти Альфреда бездушной машиной для удовлетворения собственной похоти. Впервые выбрал не себя, проявляя таким образом всю глубину своей (пускай и специфической) привязанности. Не сумев по-иному доказать свою любовь…

Двадцать восемь…

Альфред с мУкой развернулся вполоборота в сторону своей деревни. Показался первый луч солнца. Начинался новый день, который, в любом случае, делил жизнь юноши на «до» и «после». И только от выбора Ала зависело будущее двоих представителей абсолютно разных разумных рас. Счастье двух существ, по воле насмешницы-Судьбы связанных столь крепким чувством. Чувством, до которого остальная «планета» просто еще не доросла.

Двадцать девять…

…

КОНЕЦ.