Голос капитана Бруно [Александра Алексеевна Василевская] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (7) »
Полюбила я пилота,
А он взял и улетел…
Частушка
Но Рим, наш чудесный Рим, рай, в котором, я думаю, и ты живешь мысленно в лучшие минуты твоих мыслей, этот Рим увлёк и околдовал меня.
Н.В. Гоголь
Говорит ваш капитан
Приятный голос на грани тенора и баритона закончил фразу на самом музыкальном на свете языке: – …грацие пер ла востра коллаборацьоне!1 Помедлив пару секунд, капитан Бруно переключился на английский: – Ледис энд…джентельмени…2 Нет, он не стремился избавиться от акцента. Ему не удавалось полностью перестроиться на банальный международный язык. Никуда не девались яркие итальянские интонации, сами собой в речь встраивались родные слова и окончания… Выключив микрофон, капитан высказался ещё эмоциональнее, подчёркивая каждое слово характерным – можно даже сказать, стереотипным – жестом: – Ну и язык! Говоришь как спотыкаешься! Большинство пассажиров совершенно не обращало внимание на стандартные слова и желало только одного – поскорее заснуть. Всё-таки за бортом было холодное тёмное утро, пять часов по московскому времени. Где-то два десятка человек всё же вслушивалось в капитанскую речь. Некоторые из этих пассажиров даже знали тот самый международный язык. Едко хихикая, они думали про себя: «Эх, подучил бы язык, балда! Лет ми спик, блин, фром май харт…». Но был один пассажир, который английским владел очень даже неплохо, но мнение это не разделял. Едва разобрав пару-тройку слов итальянских, он тут же простил капитана Бруно не только за корявость международного языка, но и за все грехи. Абсолютно за все – вне зависимости от того, были ли они когда-то совершены или ещё только зарождались в самой глубине капитанской души. Настолько этого пассажира очаровал голос на грани тенора и баритона, который принадлежал носителю самого музыкального на свете языка. Хотя какие, к чёрту, грехи могли быть на совести человека с этим волшебным голосом? Прекрасного человека с волшебным голосом? Ещё в тихом утреннем Шереметьево очарованному пассажиру повезло: секунд десять он наблюдал, как к выходу на посадку вместе с остальным экипажем шёл симпатичный мужчина в форме и с фуражкой под мышкой. Высокий, статный, с непослушными тёмными волосами, которые немного не дотягивались до плеч, с профилем, достойным художников эпохи Возрождения…он был уже немолод, но и старость ещё не успела коснуться его. Даже тех десяти секунд хватило, чтобы в памяти очарованного пассажира навсегда запечатлелся тот красивый образ. Не настолько чётко, как мог бы, скажем, за полминуты – и всё же, очарованный пассажир легко смог бы узнать капитана, если бы ещё раз его увидел. Самолёт с характерным триколором на киле повиновался капитанской руке и легко взмыл ввысь. Огни удалявшейся Москвы уступили место невыразительным мутным облакам. В салоне воцарилась тишина. Пассажиры, страстно желавшие поспать, уже успели предаться объятиям Морфея. Впрочем, уже скоро им пришлось переключиться на иной режим: с завтраком экипаж тянуть не стал. – Господи, какой же гадостью мы их кормим, – сказал капитан Бруно, провожая взглядом стюардов и стюардесс. – Холоднющее ризотто да эти…булочки со дна холодильника. Да я во сне левой рукой напеку целую тарелку булочек в сто раз лучше! Или хоть прямо сейчас, пока автопилот работает! Было бы из чего – клянусь, такое бы сейчас соорудил, что вы бы все тут языки проглотили! – Ага, и отвечать будете диспетчеру: «Сейчас, сейчас, ещё пять минут, пока пропекутся!» – съязвил второй пилот. – Или так: «Ждём разрешения на добавление сыра!» – Пошёл ты в задницу, ничего не понимаешь. – Ещё как понимаю! Капитан, я Вам разве не рассказывал, что я, вообще-то, несостоявшийся пекарь? – Нет, не было такого…не помню. Такое я не мог упустить! – Вот, не послали б меня однажды в Фьюмичино тётушку встречать, пошёл бы вместо лётной академии в булочную! Честное слово, команданте! Иной капитан показал бы на второго пилота пальцем и неприлично заржал бы. Дескать, пустили в самолёт булочника! Но нет. Капитан Бруно одобрительно закивал и даже мечтательно проглотил слюну. Одна из двух главных страстей любого настоящего итальянца – это еда. – Слушай, я знаю такой шикарный рецепт бискотти… – решил было поддержать коллегу командир, но тут по радио раздался истошный вопль: – Прекратите засорять эфир, обжоры! У нас тут только остывший чай, а вы… макаронники хреновы! Дружный хохот в кабине пилотов не был слышен в салоне. Там после кратковременного завтракового оживления владычествовала полутьма и относительная тишина, если не считать умиротворяющего урчания двигателей. Очарованный пассажир, в отличие от многих других, не мог заснуть и пребывал где-то на грани сна и бодрствования. Перед полузакрытыми глазами проносились то картинки, посвящённые пункту назначения, то любимые птицы, то- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (7) »
Последние комментарии
1 день 9 часов назад
1 день 14 часов назад
1 день 22 часов назад
2 дней 48 минут назад
2 дней 56 минут назад
3 дней 12 часов назад