Семейный ужин [Данил Дмитриевич Яров] (fb2) читать постранично

1

– Олег! Ты где? Оделся? Иди сюда! Помоги завязать бант. – кричала мама через всю квартиру.

– Какой бант? – подходя к маме говорил папа.

– Ну на букете.

– Господи! Да приклей ты его и все. Зачем эти понты? Мы к Калугиным на ужин идем или что?

– И что? Должно быть красиво. Это тебе всегда пофигу.

Бант был привязан, но какой-то помпезности не придавал.

Мне позвонил на телефон Миша.

– Алло. Что? – я поднял трубку.

– Что, ко мне сегодня придешь? У меня на хате никого. Родаки на дачу свалили.

– Не, у меня сейчас свое дело.

– А что такое?

– Предки на ужин идут к родственникам.

– А отпроситься?

– Не, не вариант. Я школу вчера пропустил.

– Ладно, но если что, приходи.

– Ок.

Я положил трубку, вышел из комнаты.

– Сережа, ты что надел? – спросила меня мама. – Надень рубашку белую, которую я тебе погладила.

– Да какая разница? Футболка то новая, тоже белая.

– Накинь хотя бы пиджак.

– А фрак не надеть? – саркастично спросил я.

– Еще один! С отца пример берешь? Надень, я сказала! Так, уже такси подъехало. Белый Вольво у445ко. Выходим! Что я всех ждать то должна?

– Это я тебя жду, стою тут, в прихожей 20 минут. – сказал отец.

– Сейчас, я только колье надену.

Я обулся и сел с отцом ждать мать.

– У мамы всегда так. Что не встреча, так сразу платье, колье, духи, сережки, украшение. – сказал отец.

– У всех женщин так?

– Ну они так выражают себя. Мать же не умеет красиво говорить, на органе играть. Вот, приходиться одеждой и бижутерией спасаться. Ну что, ты скоро там?

– Минуту! – сказала мать.

– А мы на долго у Калугиных?

– Не, на пару часиков.

– А мне потом к другу можно будет с ночевкой?

– Это лучше у матери спросить. Она любит командовать.

– А ты что, не любишь?

– Я не люблю давить на людей и приказы отдавать.

– Из мамы бы хороший генерал получился бы?

– Безусловно.

Мама вышла из ванной, от нее пахло резкими и приторными духами.

– Фу! Откуда такие вонючки у тебя?

– Ничего это не вонючки, знаешь, какие они дорогие?

– Вот видишь, сын, – сказал отец шепотом, чтобы мать не слышала. – Для мамы, если дорогое, значит хорошее.

– Выходим! – сказала мама и открыла дверь.

Мы вышли на улицу, начали искать белый Вольво. На улице было тепло. Дул легкий, приятный ветер. Мы подошли к новенькой, как с конвеера, такси.

– Сколько до Белогвардейской 65?

– 400 рублей.

– Ни хрена себе! Что так дорого? – резко сказала мать.

– Я заплачу, у меня наличка. – сказал папа.

– Ну вообще охренели эти таксисты! – сказала мама, будто бы таксист ее не слышал.

Всю дорогу мама то и говорила водителю переключить радио, повернуть на другом перекрестке и поторапливала.

– А быстрее можно? Мы и так опаздываем.

Водитель нервничал. Жал на педаль газа, чтобы быстрее нас довезти, выключил радио полностью и пару раз проехал на красный.

– Вы светофор не видите? Вы нас угробить хотите? У вас права вообще есть? Не отобрали еще? Нет, ну что за люди?

Приехав на место папа рассчитался, оставив небольшие чаевые, в качестве извинения. Белогвардейская, 65 находилась в самом центре города. Возле парка, пруда, театра и музея. Мне всегда хотелось здесь жить.

2

Мы подошли к небольшому пятиэтажному дому, очень уютному с открытыми балкончиками, где гуляли коты, сидели днем бабушки, росли цветы и лежали лыжи.

Мы позвонили в домофон, трубку подняла тетя Соня:

– Да? Кто?

– Дед Пихто! Открывай, Соня, это мы. – сказала мама.

– О, какие люди!

Дверь открылась. Мама осторожно зашла в подъезд с букетом. В подъезда приятно пахло какой-то морозностью. В нашем подъезде всегда пахло какими-то кошками или канализацией из подвала.

Мы поднимались выше и выше. Я уже слышал, как тетя Соня открывала дверь квартиры. Не успели мы подняться на 3-ий этаж, как услышали радостные голоса:

– О, а вот и они! – сказала тетя Соня.

– Ну что, по штрафной? – сказал дядя Антон.

Мы поднялись, зашли в квартиру. Папа и дядя Антон пожали друг другу руки и обнялись. Мама и тетя Соня поцеловались в щечку и обнялись.

– Ого! Костик как вырос! Ничего себе! – сказала тетя Соня.

– Да? За две недели, которые ты его не видела? – спросил папа.

– Какие две недели?

– Я же тебя отвозил в театр с Костей.

– Не помню.

– Стареешь, мать. – пошутил дядя Антон.

Мы разулись, сняли куртки и прошли в зал. За столом уже сидели Степан Андреевич, Женя и Галя. Степан Андреевич был самым старшим из присутствующих. Все его называли по имени и отчеству. Женя и Галя хоть и были весьма пожилыми людьми, но этого совсем не чувствовалось. Они просили называть всех их по именам. Они много путешествовали. Любили посещать светские мероприятия, быть в гуще событий, много говорить и рассказывать. В них по-настоящему «текла жизнь», я бы сказал, даже «бурлила». Тетю Соню они называли «дочкой», хотя она была им снохой.

– О! Вот они, мои дорогие! – воскликнула Галя и встала со стула. Подошла всех расцеловывать. – Катюш, вот ты прям цветешь на глазах, серьезно, я