Встретимся на Марсе [Сергей Skolorussov] (fb2) читать онлайн

Сергей Skolorussov Встретимся на Марсе

Люди будут летать на Марс по профсоюзным путёвкам

Сергей Павлович Королёв

Каждый новый день он начинал по лекале дня вчерашнего. И это Артёму нравилось. Очень нравилось.

Раз-два-три, раз-два-три…. Утренняя пробежка. Солнце, воздух и вода. Раз-два-три… Бежишь и забываешь обо всём. Только ты и природа. Городская природа. Парк. Парк Победы. Раз-два-три… Чистый воздух. Запах бензина в прошлом. Электромобили. Они выветрили выхлопы с улиц Питера. Раз-два-три… Звенящая тишина. Только шёпот подошв. Только вскипание глади озера при взлёте сотен птиц. Раз-два-три, раз-два-три… В этом углу парка – старые ели. Запах хвойной живицы. У-у-у! Сказка. Само слово «живица» заставляет дышать полной грудью. Раз, два, три… А в этом углу – пирамидальные тополя. Кажется, они протыкают небо. Но крови нет. Исполины. Они спорят с дубами и серебристыми лохами. Кто толще, кто выше. Раз-два-три, раз-два-три… А это лиственницы. С чем их сравнить? Не с чем. Они цветут красными розочками. При этом стволы и ветки несуразно кривые и немного смешные. Сказка. Раз-два-три… Липы и берёзы – отдельная песня. Они во главе генетического списка восторгов, проникшего в наши сердца ещё в утробе. Раз-два-три… Слава богу, что я живу рядом с этим чудом. Красиво – просто «космос». Раз-два-три… А теперь домой…

Контрастный душ, чашка кофе, оделся, причесался и дуй на работу. Здорово. Классно! Такой порядок вещей менять нельзя. Не хочу. Не желаю. Нет, ни за что на свете. Студент Артём Комаров посмеялся бы над учителем истории космонавтики Артёмом Кирилловичем. И что? Всему своё время. Студенчество давно в прошлом. Три года, как двери альма-матер распахнулись и птенцы разлетелись, кто куда. Свобода? Нет. Неволя? Нет. Самостоятельная жизнь. А это то и другое в одном флаконе. Ну всё – бодр, свеж, красив, опрятен. Можно ехать на работу. Да, именно ехать. Но ехать не в привычном для многих понимании этого слова. Это здорово, что теперь в городе Петра можно ездить не на двух-трёх или четырёхколёсном друге, а по-другому. И не просто ехать, а ещё и завтракать на ходу. Вернее, не «на ходу», а во время перемещения в пространстве к рабочему месту. Артёму очень нравилась эта замечательная идея сделать в Питере обзорное чудо-кафе «Скатертью дорога». Электромобили спустились в туннели. И это нормально. Это правильно. И совсем не вредит тем, кто путешествует под землёй. Ведь они не дышат, как раньше, выхлопными газами своих же железных и углепластиковых коней. Зато любой желающий теперь может с большим удовольствием совмещать удовольствие для глаз с завтраком. Удовольствие и на самом деле запредельное. Комаров уже целый год пользовался этим новым видом транспорта. И до сих пор испытывал детский восторг от этого простого, но такого восхитительного чуда двадцать первого века. Ленточный конвейер, напоминающий американские горки, проходит по бывшей проезжей части Московского проспекта. Здесь Артём каждое утро садится. Шагнул на разгонную полосу и спокойно перешёл на основную ленту. Чудо-конвейер двигается со скоростью 10 км в час. До работы – 65 минут. Не много? В самый раз. Садишься за столик «Скатерти» и наслаждаешься едой и восхитительной панорамой Северной Пальмиры. На ленте установлены платформы с креслами и столами. Платформы могут вращаться, обеспечивая посетителям круговой обзор. Но Комаров всегда отключал эту функцию. Он любит смотреть вперёд. «Скатертью дорога» – это десять сетевых кафе, столики которых двигаются один за другим. Каждый может выбрать заведение по вкусу. Здесь есть и просто закусочные, и кафе, в которых официанты подают завтрак любой кухни мира. Сегодня Артём сел за столик «Ватрушки». Это кафе самообслуживания.

«Большой капучино со сливками», – произнёс Комаров, обратившись к аппарату, стоявшему в середине стола. Устройство загудело. Из его недр выдвинулась чашечка кофе с букетом взбитых сливок. Следом вылез поднос со стаканом холодной родниковой воды, упаковками сахара и двумя крошечными крендельками. «Да, и порцию пончиков, пожалуйста», – добавил Артём. По ходу движения по сторонам движущейся ленты стояли раздаточные колонки. Через три минуты столик, за которым сидел молодой человек, поравнялся с колонкой с символами «Ватрушки». Из устройства выдвинулся лоток, который мгновенно переставил на стол Артёма порцию горячих пончиков. Там, под землёй, на всём пути следования «Скатерти» располагаются мини-кухни кафе и ресторанов. Они моментально исполняют все заказы. Быстро и качественно. Хорошо. Просто замечательно. Комаров с медленным удовольствием надкусил хрустящий ароматный пончик. Вкусно. Но самое сладкое впереди. «Скатерть», дойдя по Московскому проспекту до набережной Фонтанки, сворачивает налево. Здесь и начинается самое интересное. То, чего Артём ждёт с вожделением каждое утро. Поравнявшись с Крюковым каналом, чудо-дорога взмывает вверх. По мановению волшебной палочки взору сразу же открываются крыши, каналы, Нева, мосты и купола. Просто дух захватывает. Вот он Исакий, а вот Адмиралтейство, Петропавловский собор и храм Спаса на Крови. В предвкушении десерта для глаз и души, Комаров не заметил, каким образом рядом с его столиком появилась девушка. «Неужели «Ватрушка» по примеру других кафешек завела андроидов-официанток?» – мелькнула первая мысль. Но девушка тут же её прогнала.

– Вы не будете против? – указала она на пустующее кресло.

Артём только пожал плечами, подтвердив гримасой, что он совсем не против. Кафе не его частная лавочка. Свободные места может занимать каждый.

– Очень люблю пончики, – призналась девушка, усаживаясь за стол. – Когда училась в Питере только ими по утрам и питалась. Здесь они особенные. Не такие, как в других местах.

– Соглашусь, – кивнул Артём. – Как видите, я полностью с вами солидарен.

Комаров с удовольствием хрустнул пончиком. На дворе звенел апрель. День космонавтики выдался тёплым. Очень тёплым. Хотя все уже привыкли, что апрель в Северной Пальмире – практически летний месяц. Искусственное солнце, запущенное в космос десять лет назад, в корне изменило мнение о традиционной сырости и промозглости города на Неве.

Девушка была привлекательной. Артёму она сразу понравилась. Привлекательной? Нет. Красивой – просто «космос». Какой-то удушающий горячий комок неожиданно возник внутри груди и непривычно волновал мысли и чувство. Он подумал: «Ей лет двадцать пять. Где-то так. Жаль. Наверняка, у неё уже есть спутник жизни. Хотя… кольца на пальце нет».

Она уловила его взгляд и улыбнулась. Но ничего не сказала. Некоторое время они ехали молча. Любительница пончиков наслаждалась панорамой города, а Артём словно заворожённый смотрел на неё. Он забыл обо всём. Наконец она произнесла:

– «Скатертью дорога» – замечательное изобретение. Новый вызов для туристов всего мира. Такого нет нигде.

– Да, – Артём немного удивился тональности своего голоса. Он звучал взволнованно, словно на экзамене. – С тех пор как «Скатерть» запустили ещё не было ни одного дня, чтобы я не прокатился на ней.

– И всегда пончики?

Улыбка её была удивительно искренней. Комарову хотелось, чтобы она улыбалась чаще. Смотреть на её улыбку оказалось гораздо более приятным занятием, чем любоваться городом. А этот блеск в её глазах! Б-р-р… Омут, да и только. Не отрывая взгляда от понравившейся ему девушки, Артём ответил:

– Нет. Я меняю кафе, как перчатки.

– Везде хорошо кормят?

– Нет, не везде. Но у каждого кафе есть свои фишки. Например, в субботу вечером я иногда сажусь за столик «Мёдовара». Там подают замечательное тёмное пиво. Всегда свежее и ядрёное.

– Любитель пивка? – девушка вновь улыбнулась. Но на этот раз улыбка была не настолько открытой.

«Что я несу? Она может подумать, что я люблю выпивать. Хотя, с другой стороны, какое ей до меня дело. Кто я для неё? Случайный собеседник, да и только, – немного грустно набросился на самого себя Артём. – Впрочем, согласись, тебе уже не безразлично, что она может подумать. М-да, надо следить за своими словами. Но, чёрт возьми, не очень-то и хочется подбирать слова и выражения. Хочется просто общаться, позабыв об условностях».

– Не могу отказать себе в удовольствии выпить раз в неделю бокал-другой хорошего пива.

– Знаете, я тоже, – сказанное прозвучало неожиданно. – Мы иногда даже специально летаем на выходные в Прагу.

– «Мы» – это кто?

Она поняла потаённый смысл его вопроса. Чего тут непонятного?

– «Мы» – это я и мои подруги. Нравится нам этот город. Но и чешское пиво играет не последнюю роль в таких спонтанных решениях проветриться и отвлечься от напряжённой работы.

– «Напряжённой»? Если не секрет, где вы работаете?

– Не секрет. Нас готовят к полётам. Кстати, это мой наставник открыл для меня вкус пива. До двадцати двух лет я его и не пробовала. Но он порекомендовал в день больших нагрузок после сауны выпивать один бокал свежего пива. Говорит, что это помогает организму восстановиться. Не знаю, так ли это, но мне понравилось.

– Интересно. Никогда не думал, что пиво – это не просто удовольствие, но ещё и лекарство.

– Почему бы нет? Как говорили древние греки – во всём должна быть гармония. Суть в качестве и в количестве.

Её грудь обтягивала тонкая бирюзовая футболка с короткими рукавами. Только сейчас Комаров обратил внимание, что у собеседницы спортивная фигура. Мышцы не особо выделялись, но они были явно развитыми.

– И где вас так нагружают, что после сауны предлагают выпить бокальчик пивка?

– В отряде космонавтов, – сказано было просто, как само собой разумеющееся.

– О! Тогда поздравляю вас с «Днём космонавтики».

Они символически чокнулись кофейными чашками.

– Спасибо. А вы работаете, учитесь?

– Меня, кстати, Артёмом зовут, – наконец, догадался назвать себя парень.

– Ярослава.

– Очень приятно. А работаю я учителем в гимназии.

– Нравится?

– Пока нравится. Но надеюсь, что и в будущем это чувство не притупится.

В это время рядом с Комаровым возникли две голографические фигуры, явно скопированные со сказочных персонажей.

– Что хозяин надо? – хором отчеканили они.

– Вы чего припёрлись? – возмутился Артём. – Вас кто звал?

– Никто.

– Мы подумали, раз хозяин волнуется, значит ему нужна помощь.

– С чего вы взяли, что я волнуюсь?

Молодцы дружно рассмеялись:

– Пульс учащённый.

– Сердцебиение.

– Голос непривычно взволнован.

– Словарный запас ниже нормы.

Артём закатил глаза и покачал головой:

– Сделайте так, чтобы я вас не видел.

– Будет исполнено.

Они мигом исчезли, но тут же наперебой активно зажужжали в уши:

– Красивая.

– Мне тоже понравилась.

– Отличный выбор, хозяин.

– Давай, поможем!

– Не отказывайся.

– Завали её прямо сейчас на столе, – излишне весело предложил один из молодцов, гадко хихикнув при этом.

Второй возразил:

– Ты дурак? Как ты это себе представляешь?

– А чего? Мы выставим голографическую ширму. Никто не увидит.

– Дубина! Дело не в этом. А цветы, а тортик к чаю, билеты в кино, прогулки при луне и проводы до дома? Как без этого?

– Ну-ка, цыц! Чтобы я вас не только не видел, но и не слышал, – прикрикнул Комаров

– Как скажешь, хозяин… – уныло пробурчали двое из ларца, одинаковы с лица.

Ярославна с интересом наблюдала за Артёмом:

– Это местные помощнички? Из «Ватрушки»?

– Нет, мне их дружок подарил. Он разрабатывает подобные фенечки. Но уж больно много отсебятины в них напихал. Иногда ребята перебарщивают со своими инициативами.

В это время «Скатерть» взобралась выше крыш и двинулась над Крюковым каналом в сторону Невы. Собеседники на время умолкли, любуясь залитыми утренним солнцем куполами храмов и церквей. Из устройства по приготовлению напитков полилась старинная песня.

Что будет – то и будет…

Пускай судьба рассудит

Пред этой красотою

Всё – суета и дым…

Бродяга и задира

Я обошёл полмира,

Но встану на колени

Пред городом моим…

– Сердце щемит, – вздохнула по-детски искренне девушка. – Не зря я приехала сюда. Не зря…

– Да, «не зря…»

– Что вы говорите?

– Странно, но мне кажется, что мы давно знакомы. А ведь ты могла и не приехать. Могла сесть за стол минутой раньше или минутой позже. И я бы тебя никогда не увидел. Случай? Или всё решается не здесь, не на Земле?

– Всё решается в Роскосмосе, – она постаралась натянуть маску серьёзного выражения лица. И это у неё почти получилось: – Там решили дать нам дополнительный выходной, вот я и приехала. А на «ты», как мне кажется, я не давала повода переходить.

Артём выдержал удар. Такого с ним никогда не было. Он сам себе удивился: не потупил взгляд, не умолк, не отвернулся. Наглость? Нет, скорее необходимость. Не отводя глаз от девушки, он вполне серьёзно заявил:

– Простите, вы правы, я поспешил. Вы не давали повода. Но я чувствую сердцем, если я сейчас не буду спешить, потом мне придётся грызть локти за промедление, за бездействие, за недосказанность. Сейчас «Скатерть» спустится вниз и у Зимнего дворца мне надо будет сойти, чтобы не опоздать на работу. Сегодня особенный день, мне ни в коем случае нельзя опаздывать. Но сегодня не просто особенный день, сегодня он для меня главный в жизни. Я это чувствую. И я готов в этот день вообще не ходить на работу. Одно твоё слово решит, – он снова перешёл на «ты», – особенный у меня день, или главный.

Она долго смотрела глаза в глаза, словно сканируя его мысли, проверяя на честность его слова и чувства. Наконец произнесла:

– Нет, Артём, ничего не получится. Сегодня у тебя не главный в жизни день.

Она тоже перешла на «ты». Но, кажется, сама не заметила. Артём грустно прикрыл веки:

– Я так и знал, такие девушки не могут страдать от одиночества. Не имеют права страдать.

– Расстроился? А что делать? Хотя, ты не прав. У меня никого нет. Но дело не в этом.

– Боюсь спросить, тогда в чём? Может, дело во мне?

– Опять мимо. Сегодня я возвращаюсь назад. А послезавтра полёт. Ближайшие три года я проведу на Марсе. Это слишком много для мимолётного знакомства. Только не надо клятв. Ты не будешь ждать так долго. Так не бывает.

Чудо-конвейер опустился вниз и двинулся по набережной Невы мимо памятника Петру Великому в сторону Эрмитажа.

– Значит, мы даже не увидимся вечером?

Артём был расстроен и разочарован. Он не находил выхода.

– Я уезжаю в пять с Московского вокзала.

– Я успею.

– А толку? Ты не слышишь, что я тебе говорю? Меня не будет на Земле три года. Три! – она вытянула вперёд свои пальчики.

– Не уезжай. Что тебе делать на Марсе?

– Смешной. Это мечта моей жизни.

– Тогда я прилечу к тебе.

– Как?

– Не знаю. Но прилечу обязательно.

Артём встал, готовясь сойти. Он уже пропустил возможность выйти у сада Зимнего Дворца и у Эрмитажной пристани. Чтобы не опоздать на работу теперь ему надо было сходить до того времени, когда столик «Ватрушки» доберётся до Троицкого моста.

– Ярослава, мне очень не хочется уходить.

– Мне тоже не хочется, – искренне призналась девушка. – Но по-другому никак.

– Дай мне свои координаты. Я отпрошусь с работы. Мы встретимся до твоего отъезда.

Она немного грустно улыбнулась:

– Нет. Это ни к чему не приведёт. Не мучь ни себя, ни меня.

«Скатерть» проследовала мимо Троицкого моста.

– Не говори так! – Артём, раздираемый отсутствием света в конце туннеля, не находил себе места. – Назови хотя бы фамилию.

– Леонова.

– Правда? А я Комаров. У нас «космические» фамилии. Я преподаю «Историю освоения космоса». Ты летишь на Марс. Неужели с такими фамилиями мы никогда не встретимся?

– Не знаю.

– Я прилечу. Не забывай меня. Я тебя обязательно найду.

Он сжал её тёплую ладонь в своих руках, нервно затряс головой и сошёл с ленты на землю. Надо было спешить на урок. Но ноги отказывались слушаться. Застыв на месте, Артём помахал рукой и крикнул вслед уезжающей девушке:

– Встретимся на Марсе! Я люблю тебя! Люблю!

Такое признание было неожиданным даже для него самого. Комаров не увидел реакцию девушки на его смелое заявление, она уже была далеко. Но случайные зрители, сидевшие за столиками проезжающей мимо чудо-дорожки, зааплодировали парню.

***

На урок он опоздал. Да, видимо, звание «Лучший учитель года» достанется кому-то другому. Лучшие учителя на уроки не опаздывают. Тем не менее, настроение у Комарова было приподнятым. Артём витал в облаках чувств.

В школьном коридоре слышался звонкий смех и невероятный шум. Он исходил из-за двери с табличкой «Кабинет истории освоения космоса». Это буйствовали его подопечные из «7Б». «Угу, думают, учитель не придёт и контрольной не будет, – ухмыльнулся в нос Комаров. – Придётся вас разочаровать, разбойнички мои».

В классе стоял невероятный гвалт. Кто-то скакал, кто-то ездил верхом на чужой спине, кто-то играл в догонялки, кто-то дрался рюкзаками и сумками со сменной обувью. Классный андроид Платон вжался в угол, опасаясь за свою дорогую начинку. Всё, как всегда. Кот из дома – мыши в пляс.

Молодой преподаватель не смог сдержать улыбку – уж больно смешно и глупо вытянулись при его появлении эти хитрые мордашки. Вмиг всё затихло и все расселись по местам. Комаров поприветствовал учеников и начал урок:

– Как вполне мог сказать герой одной архаичной картины, снятой на заре освоения околоземного пространства: возьмите в руки космические стилусы, достаньте планшеты. Ближайшие сорок минут наш классный корабль на Землю не вернётся. Сейчас, как и было обещано заранее, у нас состоится контрольная.

Артём напрягся: класс встретил это известие достаточно равнодушно. Странно, сегодня контрольная за триместр, отметка за которую может повлиять на годовую оценку. Странно. Ах, вот в чём дело! Только теперь учитель понял откуда взялось это непонятное спокойствие. Когда он вошёл в класс, планшеты уже лежали практически на всех столах. И многие ученики были увлечены явно не подготовкой к уроку. А это значит, что выход в интернет не заблокирован. Артём назвал кодовое слово и перед ним появился голографический силуэт завхоза. Комаров обратился к нему:

– Викентий Фёдорович, что у нас с внешним отключением сети?

Собеседник нервно дёрнул плечами:

– Ваши малолетние хакеры опять сменили пароль. Я вызвал мастера. Он должен вот-вот появиться.

– Плохо, – вздохнул Артём. – Контрольную сорвали.

Завхоз отключился, а учитель обратился к классу:

– Чтобы вы не делали, контрольная состоится. Вы всего лишь добились отсрочки своего будущего позора. Что ж, это ваш выбор. Жаль, жаль, жаль. В будущем вы не раз пожалеете о своём равнодушном отношении к моему предмету. История освоения космоса обязательно пригодится вам в жизни. Вся будущая ваша жизнь будет так или иначе связана с космосом. Запомните: жизнь – это космос. Просто космос.

Класс безмолвствовал, рассматривая своего препода искусственно искренними по-детски наивными глазами. Вот, прохиндеи! Не хотят учиться. Ладно: не хотите – заставим, не можете – научим.

– Хорошо, – энергично потёр руками Артём Кириллович. – Не пропадать же времени зря. Раз вы не хотите серьёзной проверки ваших знаний по моему предмету, устроим неофициальное зондирование вашего кругозора. Надеюсь, это пойдёт вам на пользу.

Школьники оживились, выдохнув остаточное напряжение от ожидания контрольной.

– И что это будет? – спросил с места сидевший за первой партой Артур Данилян.

– Проведём скрупулёзное исследование вашей базы знаний. Школьная программа – это хорошо. Но обширный кругозор ещё лучше. Да, кстати, о серьёзности этой проверки. Беру свои изначальные слова обратно. Хоть в сегодняшнем тесте присутствуют и несерьёзные задачи, правильно ответившим на большее количество вопросов я поставлю пятёрку за год экстерном. Назовём нашу игру «Кто хочет стать обладателем пятёрки». Согласны?

Ответ был нестройным и разнообразным. Но в основном все согласились с учителем.

– Ответы в виде цифр «1», «2», «3» или «4» вы будете показывать крупно на своих планшетах. Попробуем. Ренат, мне показывай, а не себе. Сюда экраны надо поворачивать. Правильно, вот такой крупности должны быть цифры, – одобрил Артём шустрого Марка Антонова, – покажи всем. Платон всё зафиксирует и выдаст нам итог. Кто обманет? Платон? Зачем это ему надо? – Артём пожурил Даниляна, взъерошив ему кудри. – Артур, не шути так больше. Наш Платоша неподкупен. Итак, начнём. Слушайте внимательно первое задание.

Комарову не надо было обращаться к всемирной паутине, энциклопедии космоса, или к учебным методичкам. Он любил импровизировать. И всегда мечтал зародить в своих учениках такой же интерес к космосу, какой не покидал его самого с детства. Поэтому у него не было сомнений, что все задания он придумает на ходу. Первым в его голову пришёл полушутливый вопрос:

– Назовите художественное произведение, в котором термин «планшет» впервые был увязан с космической тематикой. Предлагаемые ответы: «1» – в фильме 1977 года Джорджа Лукаса «Звёздные войны»; «2» – в песне 1960 года «Четырнадцать минут до старта», слова Владимира Войновича, музыка Оскара Фельцмана; «3» – в фантастическом романе о полёте на Марс «Аэлита», написанном Алексеем Толстым в 1923 году; и «4» – в спектакле по пьесе Герберта Уэллса «Война миров», прозвучавшем в 1938 году в эфире американской радиостанции «CBS».

Никто не знал ответа на этот вопрос. Все заёрзали на стульях, переговариваясь друг с другом.

– Вот валит, вот валит! – громко прошептал твёрдый троечник Валька Трескунов, обхватив при этом свои щёки ладонями.

– Артём Кириллович! – скуксилась Софи Фольмер. – У вас очень сложные вопросы. В учебной программе их нет.

– Правильно, – согласился учитель. – Но мне надо, чтобы вы выросли не просто знающими механически заученную программу. Я хочу, чтобы вы научились мыслить. А для этого необходимо расширять свой кругозор. Только тогда вы сможете стать многогранными интересными личностями.

– И кому это надо? – пробурчал Егор Буйнов.

– Всем. Мне, вам, вашим родителям, будущим жёнам, мужьям и детям.

Егор только ухмыльнулся и недоверчиво повертел головой:

– Вот прямо сейчас сидим и думаем о жёнах, мужьях и детях.

Аудиторию залил звонкий детский смех.

– Хорошо, что вам весело. Но мне не до смеха. Неужели никто не знает?

– Не-а, – ответил за всех Буйнов. – Впрочем, Платошка знает. Платон ты знаешь?

Платон стоял рядом с Комаровым, сложив руки калачиком. Естественно, он знал. Он хоть и не был моделью последнего поколения, всё же на его винчестере хранились терабайты разнообразной информации. Но учитель ему не давал разрешения отвечать. Вот он и молчал.

– Платон, расскажи им, – скомандовал Артём.

Андроид поднял правую руку вверх и с серьёзным видом выдал информацию:

– Термин «планшет» запечатлён в песне «Четырнадцать минут до старта». Песня была написана перед первым полётом человека в космос. Тогда её исполнил популярный в ту эпоху актёр и певец Владимир Трошин.

– Пропой им куплет с «планшетом», – предложил андроиду Комаров.

– Заправлены в планшеты космические карты и штурман уточняет в последний раз маршрут…, – голосом Трошина пропел Платоша.

– Вопросы есть? – обратился к классу учитель.

– «Заправлены» – это как? – привычно уныло и невнятно спросил Буйнов, подпирая щёку кулаком. – Это типа, «закачаны в компьютер космические карты»?

Артём улыбнулся:

– Нет, не так. Сегодня «День космонавтики». Кто знает, сколь лет прошло со дня полёта Юрия Гагарина.

Семь-восемь рук тут же устремились в верх.

– Скажи, Люси, – предложил преподаватель первой красавице класса.

– Сто одиннадцать.

– Правильно. Представляете, как давно была написана эта песня? В то время не было ни голофонов, ни планшетов, ни простых айфонов. Даже персональных компьютеров не было.

– А динозавры были? – смеясь спросил Трескунов.

– Динозавров уже не было, а компьютеров ещё не было.

– Допотопные времена, – продолжал резвиться Валька.

– Точно. История освоения космоса была в самом зародыше. И те, кто делал первые шаги в космическом пространстве – герои. Они писали первые строчки истории. Так вот в эти «допотопные времена» «планшетом» называлась командирская сумка, в которой носили карты местности. Лётчики тоже носили с собой планшеты. Представляли они собой кожаные сумки на длинной лямке.

– Как интересно, – аккуратно пальчиком закинула локон волос за нежное ушко Ирэн Замойская. – Пусть Платон нам покажет её.

Платон прошёлся между партами и показал выведенный на экран снимок командирской сумки, часто называемой планшетом.

– Понятно, давайте дальше, – вновь прогундосил заунывным голосом Егор Буйнов.

– Дальше, так дальше. Только отвечайте хоть что-нибудь. Показывайте мне цифры с ответами. А то странная игра получается. Ладно, сжалюсь, вопросик полегче задам. Кто знает, на каком поле приземлился Юрий Гагарин: кукурузном, картофельном, ананасовом, вспаханном?

– Ананасовом? – прыснула Люси. – Разве такие бывают?

– Конечно, бывают, – ответил за учителя Данилян. – А ты думала ананасы на дереве растут?

– Разве нет? – осеклась красавица.

– Ананас – трава, Артур прав, – объяснил преподаватель. – Он в поле растёт, а не на дереве.

Все подняли планшеты с ответами. Цифры были разнообразными. Но к удовольствию Комарова четвёрка превалировала.

– Софи ответит, – предложил учитель.

Девочка с рыжими кудряшками встала и тряхнула копной волос:

– Юрий Гагарин приземлился недалеко от Саратова. Теперь на этом месте большой Космос-парк. Меня родители туда возили. В те далёкие годы, когда он приземлялся, ещё не запустили на небо искусственные солнцы…, – девочка осеклась, понимая, что сказала неправильно.

– Во множественном числе – «солнца», – поправил учитель.

– Угу, – улыбнулась Софи. – Тогда ещё не было так много солнцев.

– Множественное число, родительный падеж. Кого? Чего? Солнц.

– Угу, – кивнула девочка, но повторить за учителем это трудное слово не решилась. – Поэтому 12 апреля поле было вспахано.

– Правильно. Добавлю, что в Космос-парке им. Гагарина находится один из крупнейших в мире музеев космической техники. В нём собраны все космические аппараты или их полноценные макеты, которые наша страна запускала в космос. И вообще там очень интересно. Советую посетить это замечательное место. Переходим к следующему вопросу. В 2049 году произошёл курьёзный случай. Американская частная компания «Марсианские штаты» подала иск в федеральный суд округа Колумбия. Американцы требовали от Роскосмоса возмещения ущерба в связи с сооружением российской межпланетной базы якобы на принадлежащей им поверхности Марса. Что сделали россияне: не пришли в суд, согласились выплатить компенсацию, подали встречный иск и выиграли дело, демонтировали станцию и вернулись на Землю.

Артём взглянул на дружно поднятые планшеты:

– Марсель Мингазов ответит.

– Подали встречный иск и выиграли дело.

– Правильно. В связи с этим иском, чтобы не допустить прецендентов, в России срочно была учреждена компания «Республика Солнце». На суде адвокаты Роскосмоса согласились выплатить компенсацию только в том случае, если США официально признают «Республику Солнце», которая за две недели своего существования умудрилась распродать частным лицам всю поверхность Солнца по 1 рублю за 100 кв километров. Судья, просматривая бесконечные списки солнцевладельцев с усмешкой спросил: «Они все там бывали?» «Нет, – вполне резонно ответил адвокат Роскосмоса. – Но «Марсианские штаты», продавая участки, тоже никогда не были на красной планете». Естественно, что Роскосмос выиграл процесс. Иначе «Республика Солнце» потребовала бы компенсацию за освещение и обогрев Северной Америки.

Все засмеялись, услышав разъяснение учителя. Комаров продолжил:

– Блиц. Что измеряется в парсеках: скорость звука, скорость света, скорость пули, расстояние в астрономии. Большинство ответило правильно – расстояние. Следующий вопрос. Какая из планет вращается вокруг своей оси по часовой стрелки: Земля, Венера, Марс, Уран? Совершенно верно ответили: Рая, Кирилл, Ренат, Артур и многие другие. Большинство планет Солнечной системы вращаются вокруг своей оси в том же направлении, в каком они обращаются вокруг Солнца – против часовой стрелки, если смотреть со стороны северного полюса Солнца. Исключение составляет Венера. Учёные до сих пор спорят почему так происходит. Одни говорят о высокой плотности атмосферы Венеры, другие винят в этом крупные астероиды, которые когда-то столкнулись с этой планетой.

Ученики незаметно для себя увлеклись и внимательно слушали своего преподавателя. Это Артёму и надо было. Он продолжил:

– Так, поехали дальше. В космосе рост человека: увеличивается, не меняется, уменьшается, не поддаётся измерению. Практически все ответили правильно: увеличивается. Происходит это из-за отсутствия атмосферного давления, которое в земных условиях сильно сжимает человеческий позвоночник.

Следующий вопрос. Какая межпланетная автоматическая станция совершила первое в мире прилунение: советская Луна-2; китайская Чанъэ-1; американская Рейнджер-4; японская Хитэн. Правильно, Луна-2. Произошло это знаменательное событие 14 сентября 1959 года. Замечательно, двигаемся дальше. Какой из космических аппаратов впервые в мире был многоместным: советский «Восход», американский «Аполлон», китайский «Шэньчжоу». Совершенно верно – «Восход».

Если кто-нибудь просто угадывал – ничего страшного. Артём рассчитывал, что дети по крайней мере запомнят его комментарии к заданиям.

– 12 октября 1964 года с космодрома Байконур в космос отправился корабль «Восход-1» на борту которого находились: Владимир Комаров, Константин Феоктистов и Борис Егоров. До этого космос посещали только корабли с одним космонавтом. Всё правильно. Молодцы! Продолжим. На какую из планет солнечной системы никогда не садился аппарат, сделанный руками человека: Меркурий, Венера, Юпитер, Плутон. Правильно ответили все: Плутон. Не дошло ещё до этого дело. Хотя автоматические межпланетные станции вблизи него пролетали не раз. Впервые в 2015 году мимо Плутона на расстоянии 12,5 тысяч км пролетела американская ракета «Атлас-5».

Учитель дал небольшую передышку, пройдя по проходу мимо парт. Как когда-то говорил своим студентам профессор Мухин: «Нельзя усердствовать, когда наполняешь голову знаниями. В неподходящий момент она может треснуть, словно кувшин. Лейте тонкой струйкой, но точно и аккуратно. И всё будет хорошо». Артём улыбнулся, вспомнив старого профессора:

– Что ж, ребята, я рад за вас. Ваш кругозор на высоком уровне. Я изучу ваши ответы вместе с Платошей. Оценки объявлю на следующем уроке. Стойте, стойте, звонка ещё не было. И вопросы я задал не все. Остался последний десятый вопрос. Он немножко грустный, поэтому я приберёг его напоследок.

Комаров вздохнул и сказал чуть в более минорной тональности:

– Вы все прекрасно знаете, что космос всегда таит в себе опасность. Это место для смелых духом. К сожалению, не все космонавты вернулись на Землю живыми. Скажите мне, по какой причине не погиб ни один из космонавтов: обрыв троса при выходе в открытый космос; отказ парашютной системы при приземлении; взрыв топливного бака; разгерметизация спускаемого аппарата. Валентин, ответь!

– Отказ парашютной системы, – выдал с серьёзным видом Трескунов. – Это же ясно, как дважды два. В космосе не нужны парашюты. Там нет воздуха.

– Садись. В космосе парашюты не нужны. Согласен. Но их долгое время использовали для приземления возвращающихся на землю космонавтов. Первым человеком, погибшим при освоении космического пространства, был Владимир Комаров. Основной парашют спускаемого аппарата не раскрылся, а стропы запасного скрутились. Из-за этого возвратный модуль корабля не смог погасить скорость до приемлемой. Поэтому ты, Валя, ответил неправильно. А правильно ответила Нина Ершова, Святослав Родимцев и все остальные, кто набрал в планшете цифру «1». Ни один космонавт не погиб из-за обрыва троса при выходе в открытый космос.

– Правда? А в кино часто показывают такие случаи.

– В кино показывают, но в жизни таких случаев не было. Вы не должны верить всему, что видите на экране. Именно поэтому необходимо развивать собственный кругозор, основанный на реальности. Кино – это кино, а космос – это реальность.

***

После окончания урока Комаров не успел дойти до учительской. В коридоре его перехватила директор гимназии, пригласив к себе в кабинет. Кира Эрнстовна Стерлинг была начальником строгой формации. Перечить ей побаивались не только ученики, но и учителя. Сухим жёстким взглядом она указала Артёму на кресло у приставного столика. Без вводных слов Стерлинг перешла к сути вопроса:

– Артём Кириллович, ты сегодня опоздал на работу. Это неприемлемо для нашей гимназии. Совершенно неприемлемо.

Комаров в ответ только развёл руками. Директор продолжила высказывать претензии:

– А между тем, весь преподавательский коллектив ждал перед уроками твоего появления в учительской. Очень все хотели искупать тебя в цветах и в овациях.

– Меня? – удивился молодой учитель.

– Да, тебя. Вчера вечером из министерства прислали депешу. Ты победил в конкурсе. И что нам теперь с тобой делать?

– Не знаю, – пожал плечами Артём.

– «Не знаю». Ответ, который я слышу в своей педагогической практике практически каждый день. А кто знает? Лучший учитель года не может опаздывать на работу. Совсем не может.

Кира Эрнстовна нацепила на нос очки и отведя подальше экран миниатюрного планшета, стала всматриваться в текст:

– Ну, вот, надо же, – она тяжело вздохнула. – Такое статусное событие. Праздник для всей гимназии. Приятно же, что у нас лучшие преподаватели страны трудятся. Но как же так можно всунуть в такой момент ложку дёгтя в эту бочку? Как, скажи на милость, дорогой мой человечек.

Она сняла очки и уставилась непроницаемым взглядом в лицо нарушителя дисциплины.

Комаров в ответ только вздохнул и потупил взгляд.

– Ведёшь себя, как отъявленный двоечник. Кошмар, какой-то. Скажи хотя бы, что случилось?

Комаров вновь вздохнул, не зная, что ответить. Ситуация и на самом деле напоминала разнос учителем нерадивого ученика.

– Чего ты вздыхаешь? Скажи хоть что-нибудь. Проспал? Заболел? Пробки? Хотя какие могут быть в наше время пробки? Что?

– Кира Эрнстовна, я влюбился, – неожиданно для себя осмелел Артём и, взглянув на директора, улыбнулся: – По уши влюбился. Капитально. Но всё уже в прошлом. Она уехала. Такого больше не повторится.

Стерлинг многозначительно хмыкнула и покачала головой. На лице появилось подобие улыбки:

– Я рада за тебя. Но бурные ночи лучше устраивать с субботы на воскресенье.

– Да какие там ночи? – Артём склонил голову на грудь и громко выдохнул воздух. – Мы познакомились сегодня утром по дороге сюда.

Директорша чуть не икнула, прижав ладонь к губам. Тут же не удержалась и слегка хихикнула:

– Хе. Клинический случай. Ромео, ты наш. Хорошенькая хоть?

– Очень, – признался Комаров. – Само совершенство.

– И она тебя тоже так же скоропостижно полюбила?

– Не знаю.

– У-у-у, как всё запущено. И что, когда свадьба?

– Вот не надо смеяться надо мной. Она улетает надолго. Поэтому, скорее всего, свадьбы не будет. Забудет про меня. Уже завтра забудет.

– Тебя? Такого не забудет. И ты так просто руки не опустишь. Я тебя уже немножко изучила. Ты у нас целеустремлённая личность. Раз говоришь, что влюбился – значит, уже не отвяжешься. Так что никуда она не денется. Ладно, всё хорошо. Но выговор ты получишь. Только я запишу его потом, через месяц. Когда все уже забудут твой триумф в конкурсе. Пользуйся моей добротой.

– Спасибо, Кира Эрнстовна.

– Спасибо-то, спасибо. Но зря ты на стороне спутницу жизни ищешь. Вокруг столько учительниц хорошеньких на выданье. Что с ними делать? Ты у нас один неженатый мужчина, а их целый взвод наберётся. Проклянут они твою пассию. И тебя проклянут. Вдобавок нашёл бы себе здесь пару и на работу никогда не опаздывал.

– Правильно говорите, Кира Эрнстовна. Всё так. Но сердцу не прикажешь.

– Не прикажешь. Эх, Комаров, Комаров. Не ожидала от тебя.

– Больше не опоздаю. Гарантирую.

– Да я не про опоздание. Ладно, иди уже герой-любовник.

Она наконец улыбнулась. Её улыбка оказалась вполне человеческой. Комаров уже добрался до двери, когда она его окликнула:

– Эй, погоди. Тут тебе награда полагается.

– Не надо, – махнул рукой молодой историк. – Не заслужил. Отдаю в пользу гимназии.

– Спасибо, конечно. Но здесь путёвки бесплатные. О, не плохо! Сейшелы на десять дней. Июль месяц. Мечта, да и только. Езжай, может там встретишь свою половинку.

– Не встречу.

– Стоп, стоп, стоп. Я, дура старая, не дочитала до конца. Здесь оказывается на выбор: Сейшелы, Париж, Новая Зеландия и Марс.

– Что? – встрепенулся Артём. – Марс? Вы не шутите?

– Какие шутки? Три дня на марсианской станции. Но надо пройти подготовку.

– Пройду, – сказал Артём и прошептал: – Встретимся на Марсе.

– Что ты сказал?

– Встретимся на Марсе.

– Что?

***

… Парень сказал: «Встретимся на Марсе…» Что тут непонятного? Прозвучало чётко и ясно. Вполне внятно сказал. Только кто этот парень? И каким образом можно встретиться на Марсе? Странные галлюцинации…

… Основной парашют не вышел. Спускаемый аппарат с остервенением крутился, болтался и мотался из стороны в сторону. Ощущения были такими, словно тебя крутили в кресле Барани, установленном на качелях, которые в свою очередь впихнули внутрь вращающейся центрифуги. Из носа ручьём потекла кровь…

… Ничего, ничего – это можно вытерпеть. Кровь из носа – лучше, чем кровоизлияние в мозг. Вытерплю, не беда. Не зря я столько лет до изнеможения вращался во всех возможных плоскостях в Центре подготовки космонавтов. Перегрузки – это не страшно. Страшно то, что и запасной парашют не сработал. Его стропы скрутились. И теперь раскалённый в плотных слоях атмосферы огненный шарик спускаемого аппарата, уподобившись метеориту, спешит оставить в теле Земли собственную маленькую отметину…

… Почему всё пошло не так? Сначала не раскрылась панель солнечной батареи. Потом не прошла команда на ориентацию корабля на Солнце. Затем автоматика выдала запрет на тормозной импульс. Пришлось всё делать в ручном режиме. Что я сделал не так? В чём ошибся? Нет. Всё так. Я не ошибся ни в чём. Здесь нет моей вины. Это космос. Просто – «космос». Проверка по высшему разряду. Всё вокруг хаотично вертелось, тряслось и прыгало. Очертания предметов двоились и троились. Перед глазами мелькали картинки прошлой жизни: детство, папа, мама, война, спецшкола ВВС, лётное училище, служба, вся в белом Валентина на витрине фотоателье в Грозном – неземная красота, не влюбиться нельзя, академия, зачисление в отряд космонавтов, знакомство с Сергеем Павловичем, первый полёт, возвращение на Землю, Юра…

… Непривычно взволнованный голос Гагарина отрывисто пробивался в гермошлеме: «Рубин, Рубин, я Земля, ответь…» Он очень хотел лететь вместо меня. Но добился только того, чтобы стать дублёром. И это правильно. Первый космонавт должен жить. Живи, Юра! Живи!

… Умирать не хотелось. Столько раз откровенно везло. В Закарпатье ведущий ушёл из облака вниз и прямо в гору. А я, ведомый, сумел проскочить на волосок от смерти. Как? Не знаю. А сколько раз садился с сухими баками! Не сосчитать. Умирать в сорок лет, в расцвете жизни, неправильно, несправедливо. Всё только начинается. Жизнь! Очень хочется узнать, что будет завтра: с Иришкой, с Женькой, со страной, с планетой, с космосом. Королёва уже нет. Он не видит, как я падаю. Хоть это хорошо…

… Я один в трёхместном корабле. Правильно, что запуск второго «Восхода» отменили. Ребята должны были перейти ко мне через открытый космос. И сейчас бы мы падали втроём…

… Вибрация и тряска всё время усиливались, распугивая любые шансы на спасение. Кровь потекла из ушей…

… Сергей Павлович однажды сказал: «Человек, который твёрдо верит в сказку, однажды в неё попадёт, потому что у него есть сердце…» У Юры оно есть. И у Сергея Павловича. И у меня. Я это знаю. Просто – знаю. Мы всё делали, чтобы сказка сбылась. Даже больше, чем всё. Мы первопроходцы. За нами пойдут другие. А значит всё не зря. Не зря, не зря, не зря…

… Веки невозможно открыть – больно. Полопались капилляры. Где-то там, с обратной стороны роговицы глаз продолжали сыпаться картинки. Их поток непрерывно возрастал, мелькая в чудовищном калейдоскопе. Среди хорошо знакомых лиц всё чаще стали попадать незнакомые. Среди привычных предметов – непонятные. И тут вдруг вынырнул этот странный паренёк. Что он сказал? Встретимся на Марсе. Он так сказал. Я чётко слышал. Кто ты? Сын? Не может быть. Женьку я бы сразу узнал. Внук? Правнук? Потомок? Бог? Нет. Он – человек. Человек будущего…

… Значит оно будет. Оно состоится. Всё не зря. И на Марсе будут яблони цвести. Валя, Валечка, Валюша! Я люблю тебя. Это счастье, что мы встретились. Но когда-нибудь влюблённые будут встречаться на Марсе. Будут! Будут!!! И там будут цвести яблони. Как тогда в сорок девятом в Грозном…

… Последний полёт космонавта. Раскалённый шарик пулей летел к Земле. К родной земле. Будут, будут, будут – словно заклинание шептали вмиг высохшие губы. Бу-у-у-уду-у-у-ут!!!

В то мгновение он точно знал, что будет с ним сейчас. В то мгновение он очень верил в нас. С надеждой, что не зря…

Встретимся на Марсе.