Школьные времена [Антон Гапон] (fb2) читать постранично, страница - 3

знание уходящего года. Перед нами типичный пиздабол. Пиздабол бессовестный и недалекий, но очень самонадеянный и наивный.

В ту ночь, как потом выяснилось, Саня уехал пить в клуб. Никакой вписки не было. Когда наши деньги вернутся, было неизвестно. Точно не в этом году.

Мы со Славой решили, что отметить, все-таки необходимо вместе. Купили вина и распивали в моей комнате. Толкуя о том, о сем, рассуждая о всяком вздоре, а чего еще можно было ждать от школьников? Ученая беседа рассеяла негодование по разбитым надеждам. Выводы были сделаны. Саня Зверь – кидалово.

Под утро, Слава ушел домой отсыпаться. Я сидел за компьютером и листал топы лучших песен за уже прошедший год. Это был сайт про хип-хоп (в моем возрасте все начинали слушать хип-хоп) на первом месте в топе была песня «Ролинг Стонер» русского рэпера. В ней пелось, что герой никак не может удержаться на месте, его тянет путешествовать. Он словно перекати-поле. Вот и я, глядя на первое утреннее зарево нового года, размышлял о своей неустойчивости в этом мире. Правильно поет, думал я. Под лежачий камень вода не течет. Мелкие невзгоды можно пережить. Кидалово Сани мне показалось не более чем маленькой остановкой на предательски зыбкой обочине. Впереди целое шоссе. Мне вдруг захотелось укатиться – неважно куда, только бы катиться и катиться, пока не зацепишься.

Мочеиспускание

Сибирская зима в этот день была в своей самой благоприятной кондиции. Было солнечно и морозно, так, что щеки покрывал яркий румянец, а свежий воздух веселил и раззадоривал.

Мы со Славой, моим лучшим другом, отмучившись шесть уроков, неторопливо топали по домам, хрустя снегом под подошвами. Было весело. Со Славой мне всегда было весело и интересно. Он круглый отличник. Скорее хитрец и проныра, чем законопослушный ботаник, но круглый отличник. Слава действительно трудолюбив, но если бы он не пользовался своим умением втираться в доверие и подхалимствовать учителям… Кто знает? Может быть, его дневник располагал парой-другой четверок.

Я был наполовину ударник, наполовину троечник. Совсем не нянчился с учительницами, мог нагрубить и часто ленился. Мы вдвоем образовывали инь-янь. Мы чувствовали себя гармонично и в общении и в совместных шалостях. В общем, были неразлучны.

Мы были неразлучны до того момента, пока не наступала пора расходиться по домам. Дом Славы был по пути, и я провожал его вплоть до подъезда, потом мы расходились. В привычку для меня стало справлять малую нужду рядом с этим подъездом – в помещении мусоропровода. Это была малюсенькая комната. Внутри стояла кромешная темнота и мусорный бак. В этот день, мне как обычно приспичило. Мы прервали наши сплетни, я пожал Славе руку и пошел по нужде.

Мне сильно приспичило. Я зашел внутрь, встал рядом с мусорным баком, расстегнул ширинку, достал причендал и начал мочиться. Спустя пару секунд, изо рта вывалился густой пар облегчения. Эх, блаженство. Я продолжал. В этот день я долго терпел, и отходов жизнедеятельности выходило много. Меня смутила лишь одно. Струя мочи билась не о землю. Звук удара мочи об поверхность был не таким, как обычно. Я словно ссал на какую-то твердую ткань. Но я отогнал эти мысли. Чтобы там не угодило под мою струю – это уже выбросили.

– Ты че! – внезапно раздался крик негодования. Я вздрогнул и подумал, – Кто-то пришел выбрасывать мусор и увидел меня, гадящего их мусорку. – но я отбросил эту мысль, потому что вопль звучал прямиком из того места, на которое я мочился. До меня дошло. В мгновение в моей голове собрался пазл. Я испугался, резко сиганул оттуда и побежал, что есть мочи.

Пробежавши несколько метров, я тут же опомнился. Я внезапно понял, что бегу, потряхивая то влево, то вправо, торчащим из ширинки имуществом. И я машинально, чуть сбавив темп, прямо на ходу, застегнул ширинку резким движением. Хвала Господу, что я не обрезался ненарочно или, того хуже, не повредил себе свой инструмент.

Я так и бежал, без остановок, до своего дома. Подошел к подъезду, прислонился спиной к стене и начал отдыхать, размышляя над случившимся. История казалась мне таковой: Я, так уж вышло, нассал на бомжа или человека в очень трудном финансовом положении. Нассал на него, укутанного в ковер и спящего в кромешной темноте мусороприемника. Мне стало грустно. Я опи́сал человека, в жизни которого все было настолько плохо, что ему пришлось ночевать на мусорке, укрываясь ковром. Я, как и полагает, стыдился, но смеялся вдвойне больше. Потом открыл домофон и размеренными шагами стал подниматся домой.

Еще раз проигрывая все приключившееся в своей голове, я понял. Эта история, казус, происшествие, называйте, как хотите, была уморительно печальна, удивительна и несправедлива. Но мне самым несправедливым казалось другое – в это наверняка никто не поверит.

Бомж, прости меня.

Чудное воспоминание

"Узнаю коней ретивых по каким-то их таврам, юношей влюбленных узнаю по их глазам"

Лев Толстой. «Анна Каренина»

Я