Повесть о керосиновой лампе [Артем Владимирович Стельмах] (fb2) читать онлайн

1

«So now the world can never get me on my level…

…Gonna need a spark to ignite…

…I’m on fire…»¹

«Теперь мой уровень недосягаем для целого мира…

…Мне нужна искра, чтобы зажечься…

…Я горю…»

Первым, кто ко мне решил обратиться в этот день, был человек, сидящий напротив. Он требовал, а вернее, проецировал требование уступить место дедку, который стоял слева от меня и что-то говорил в мою сторону. Почему тот человек решил не уступать – я не в курсе. Наверное, ему хотелось показать себя воспитанным, но мне кажется, что его попытка проявить вежливость обернулась неудачей. Что интересно: я слушал музыку, смотрел в окно и не мог даже подозревать о том, что кто-то что-то от меня хочет. Я был удивлён и напуган, когда в мое плечо прилетел толчок. Когда я повернулся к этим людям, уже тыкали каким-то китайским смартфоном в лицо, а тот, кто просил меня уступить, уже стоял и презрительно смотрел на меня сверху вниз. Они что-то жужжали, сидящие рядом тоже что-то говорили, видимо поддакивали. Потом с меня содрали наушники и принялись потихоньку выталкивать с моего места. Я бы мог устроить дебаты, достать свой телефон, чтобы заснять всё это недоразумение, но побоялся, что его выбьют из рук. В моей голове было много мыслей о том, как я мог бы с ними разобраться: покричать, обматерить, унизить, но тогда я был бы на том же уровне, что и эти животные. А я решил поступить, как человек: встал с места и отошел к дверям автобуса. После этого они все успокоились.

Вас наверняка удивит (а может и не удивит) поведение этих людей. Если вас не поразит, то в этом случае у меня есть два варианта: либо вы привыкли к такому отношению к себе и к окружающим, либо вы такое же животное, как эти три человека. У вас сейчас наверняка есть вопрос: «А почему я решил, что их поведение связано с животными? Почему я решил, что они звери?». Так ведь только животное способно пытаться решить вопросы с помощью ора, пинков и прочего. Тем более, что проявили невоспитанность они, а не я. В особенности это поведение проявилось со стороны толкающего. Он (не знаю, каким вы его уже успели представить), человек с внешностью студента. Хотя обычно принято говорить, что такому типу людей 20 лет. Но не это важно. Если бы это была девушка, то я бы, скорее всего, мог простить то, что она просит уступить. Но мужчина…

Я решил взглянуть на часы, и на моём лице появилась улыбка, которая через секунду растаяла. Время было 8:10, и это была для меня приятная новость, ведь впервые за 5 лет я приеду в школу вовремя. Но с другой стороны, что такого в том, что я приду раньше – ничего. За это никаких поощрений, никаких штрафов, хотя решать проблему подобным – глупо. Хотя если подумать, это решение не во всех случаях может быть неразумным.

Моё пришествие в столь “ранее время” запустило в классе режим «стадо бабуинов». Начались крики, оканье, аплодисменты, которые может издать только обезьяна. Я не обратил на это внимание и прошел к своему месту у окна.

Прозвенело два звонка, и начался урок. Я не знал, какой урок у нас должен был быть, поэтому я достал, первую попавшуюся, неисписанную тетрадку и пенал. Звучит очень странно, что я не знал, какой у меня урок. И выглядит так, что моё отношение к предмету – пренебрежительное. И вы будете правы, но лишь частично. Несмотря на то, что я таскаю с собой лишь тетради и пенал, мои знания в предметах были вовсе не блестящими, но на уровне “хорошо”. Осознание того, какой предмет был в этот момент, приходило тогда, когда я обращал внимания на кабинет, учебники, которые были на столе учителя или одноклассников или когда прислушивался, о чем идет разговор на уроке. Вы спросите: «Как ты тогда попал в этот кабинет, чёртов ублюдок?». Я знал, на каком этаже должен быть урок, а определить кабинет не составляло труда. Вижу, что у вас ещё один вопрос: «Так почему ты не мог запомнить, в каком кабинете ведут урок?» А вот этого я сам не знаю. Знаю, какой этаж, но понятия не имею, что за урок будет в кабинете. Нормально ли это? Нет.

В класс кто-то постучал, дёрнулась ручка двери, и на пороге кабинета оказался один из моих одноклассников. “Шишка” нашего класса, да и школы. Так он немного постоял и сделал пару пафосных шагов. Войдя, он остановился, подмигнул нескольким одноклассницам и перевёл взгляд на учительницу. Взгляд у него был каким-то презрительным. Та встала со своего места и спокойным голосом задала ему вопрос:

– Не рановато ли Вы сегодня пришли?

– Я думал, что Вы будете рады, что я вообще пришёл.

– Да, я рада, что Вы удостоили нас великой чести лицезреть Вас, а не вспоминать.

Он махнул рукой и направился на своё “королевское место”. Учительница лишь грустно вздохнула. Но не успел он и сесть на своё место, как заметил меня и очень громко, на весь класс, сказал.

– Опа, а Вы сегодня не должны бабульку через дорогу переводить? Я слышал, что у них сегодня обострение для поездок в Ашан.

– С каких пор тебя интересует твоя бабушка?

– Не понял…

– Уж, извини, – перебил его я, – но ты очень плохой внук. Старая нуждается в заботе, в уходе, а ты игнорируешь её. Деньги у неё требуешь на покупку «iPhone» и золотого чехла к нему. А ну и на шмотки. Чо на тебе? Я не шарю в моде. «Supreme»? Господи, ты за половую тряпку платишь 50 к? Не стыдно с родной бабули сдирать пенсию?

Я заметил, что он хочет мне что-то сказать и, усилил тон голоса:

– И нет бы тратил на что-то полезное, а тратишь на тряпки и на пластмассу. Но то, что ты интересуешься моим присутствием – это приятно, – я погладил себя по груди. – Ах, да, у вас видимо семейное – волноваться. Ты так похож этим на свою маму…

Он не выдержал и стукнул кулаком по парте.

– Сукин ты сын…

– Но, но, – влезла в наш разговор учительница, – немедленно прекратите этот курятник! Тоже мне. Два петуха! Сядьте оба! Немедленно! И две объяснительные за сорванный мне урок на стол.

Мы качнули головой и сели на свои места.

***

Я понимал, что вмешательство учителя в наш диалог не поставит на этом точку. Перемирие, после которого мне придётся встать лицом к лицу против этого высокого, накаченного мажора. Несомненно, драка для этой дылды была в приоритете.

Вся школа боялась того, что это недоразумение может вызвать любого участника на разборку, причем причину для этого находил именно инициатор. Доходило до того, что он мог вызвать на схватку девушку. У нас были девушки, которые выпендривались, что запросто могут начистить морду кому угодно. Конечно, после драк с ним ничего хорошего не выходило. Кровь из носа или сломанная рука, мама с папой у директора, клятва любителя подраться, что больше никого и пальцем не тронет, особенно девочку. Нет сомнений, что эти подобные обещания никогда не исполнялись. Но драка с такими девочками удовольствия, по его словам, не доставляла. Излюбленным “блюдом” были те, кто не мог за себя постоять. Если находились дамы, которые состояли в отношениях, то для их парней это было вызовом. Проверкой, которая определяла, насколько крепка их “любовь”. И тут: как пойдёт. Согласится парень или нет… Чаще всего, когда парни узнавали о том, что их дама сердца была вызвана на “арену”, то вся "любовь" куда-то пропадала. Поэтому заострять своё внимание на то, какие у нас в школе царили отношения, бессмысленно. А если не находилось защитника, то для дамы предоставлялся выбор: драка или проход в туалет, не думаю, что вам требуется объяснение, что там могло твориться. Но я не об этом.

Как только прозвенел звонок и все покинули класс, сразу собралась толпа. Явно они собрались не для того, чтобы вовремя зайти в кабинет. Им всем хотелось увидеть, как два петуха будут друг другу выдирать перья из своих боков. Только, у меня не было никакого желания решать проблему кулаками. Но пытаться оттянуть это – бессмысленно. Если не сейчас, то после уроков будут разбираться, а тут хоть камеры. Если что-то мне сломает, то можно будет подтвердить его причастность к совершенному. На улице такой возможности не будет.

Я вышел в коридор школы. Тут же на моё правое плечо опустилась, пахнущая чем-то сладким, рука. Страх я не испытывал. Я знал, на что иду, и знал последствия. Я был совершенно спокоен. Рука того человека ещё секунд пять или десять лежала на плече. Потом меня развернули лицом к тому, кто положил на меня руку. Это был один из его дружков. Церемониться не стали, сразу приступили к делу: два “леща” , потом два удара по бёдрам, в живот. Бессмысленно скрывать, что от ударов я сморщил лицо и опустился на четвереньки. Мне показалось, что отбили какой-то орган. Потом тот “мажорик”, убедившись, что я получил заслуженное, дал знак, что с этим нужно заканчивать. После этого все начали расходиться. Оставили меня одного отплёвываться. Внутри всё болело, даже показалось, что я начал задыхаться, но это лишь мне показалось. Я потихоньку приходил в чувства.

Боль отпустила, и я смог подняться на ноги. Осмотревшись и осознав, что на этаже никого не было, как обычно бывает после драки в нашей школе, я посмотрел на часы, вспомнил на каком этаже должен проходить урок и медленным шагом направился к лестничной площадке.

Я взглянул на предстоящий мне подъём на “Эверест”. Моё восхождение было трудным. Каждая преодолённая ступенька сопровождалась отдышкой. Пройдя полпути, я почувствовал какой-то толчок, меня это заставило обернуться. Мне показалось, что это мог сделать кто-то из окружения того тупого качка, но сзади никого не оказалось. Я посчитал, что это могла упасть штукатурка, и решил продолжить свой путь. Последовал ещё один толчок. Я обернулся. Никого не было. На лестнице было пусто. Сверху ничего не падало. Зачем-то мне пришла в голову мысль посмотреть вниз и… Внизу стоял человек. В тёмном плаще, со шляпой на голове и тростью, на которой что-то красовалось серебряное. Он смотрел на меня, задрав голову наверх. Но из-за того, что не было видно половины его лица, сложилось впечатление, что смотрит он мне прямо в глаза. Я врос в землю, и меня почему-то начало немного потряхивать.

Опомнился я быстро, вернее, вернул меня в чувства прозвучавший звонок. Я оглянулся по сторонам, посмотрел вниз, где должен был находиться тот человек, но как можно было догадаться, там его не было.

Оставшаяся часть дня прошла очень скучно и нудно.

2

« Gloves off, we're finished…

… I nurse your battle scars…

… Through the fire I'll keep burning on»²

«Перчатки сброшены, с нами покончено…

…Я ухаживаю за твоими боевыми шрамами…

…Сквозь огонь я продолжу полыхать»

Домой я вернулся намного раньше, чем обычно, и из домашних этого никто не ожидал. Особенно это стало понятно, когда я зашёл в квартиру. В меня ничего не прилетело, никто не набросился с криками, ну и просто никто не поздоровался. Мне даже показалось, что моя семья сошла с ума, точнее наоборот, стала нормальной. Вернулось всё на свои места, когда из комнаты донёсся пьяный голос отца.

– Малой, это ты?

– А разве дома кроме тебя никого нет?

– Есть. Ты чего так рано?

– Автобус сегодня не задерживался, – спокойным голосом ответил я, – и погода была хорошая.

– Мог бы предупредить!

– Предупредить о чем?

– Что домой едешь, дебил.

Стало немного неловко.

– Забыл, – куда-то в стену ответил я.

– Ты вечно что-то забываешь. Раздолбай! Иди отсюда!

«Иди отсюда». Что-то новенькое. Логично предположить, что меня таким способом решили прогнать в комнату. Я снял верхнюю одежду, ботинки и удалился в свою пещерку. Рюкзак я оставил на входе в комнату, он шлёпнулся и разложился на весь проход. Я взял какую-то книгу с полки и принялся читать. Потом мне это всё надоело, и я уткнулся в телефон.

Спустя полчаса моего залипания в телефоне, в комнате начало темнеть. Стало немного страшно, но встать с кровати и подойти к выключателю, было для меня ещё тем испытанием. Я решил, что если меня позовут, то по пути включу свет. Чей-то голос у меня в голове попросил осмотреться. Я повернулся. В комнате появилось несколько силуэтов. На моём столе сидели уже два каких-то лизуна с красными и желтыми глазами, у шкафа стояло что-то очень тонкое похожее на человека с вытянутым лицом, длинными пальцами (сантиметров, наверное, 15 или 20). Оно стояло, держа руки у лица, и, похоже, что это издавало звуки плача. Оно повернулось в мою сторону и похоже открыло свой рот. Могло показаться, что челюсть опустилась до солнечного сплетения. Видимо, это были глюки от того, что я долго просидел в телефоне. А может, из-за того, что четвертый день никак не мог уснуть. (Чертовы нервы!) Я решил взглянуть на часы, и, как оказалось, было ещё три часа дня и, по логике, не могло так рано темнеть. Я включил в телефоне фонарик и обнаружил, что в комнате начал меняться интерьер. Мысли о недосыпе или о “пагубном” влиянии телефона резко отпали. Это был Он. Тот человек в тёмном плаще и шляпе. Я привстал со своей кровати и повернулся ко входу. Он уже стоял на пороге.

Он был одет в привычный для меня костюм. Черный без всяких узоров пиджак, белоснежная рубашка, темно-вишневый галстук, который больше всего напоминал чёрный цвет, угольные, как пиджак, брюки, багрового цвета платочек в кармашке и, как вы уже догадались, чёрные, лакированные туфли. И конечно, его темно-серая фетровая шляпа с черным ободком.

Мне показалось, что он смотрел на меня, но из-за того, что он стоял в шляпе, которую, видимо, никогда не снимал, на его глаза и часть носа всегда падала тень. И сложно было понять, куда направлен его взгляд. Так можно играть в шоу «Интуиция».

Он вошёл в уже изменившуюся комнату. Теперь, это была не моя комнатка, обклеенная бледными обоями, с потёртым паркетом, покоцанным столом, с совковым шкафом и такой же кроватью. Пустая. Без интерьера, который мог бы наполнить её. Моя комната стала меньше, появились тёмно-зеленые обои, письменный стол, кресло и стул с обивкой. В углу комнаты стоял граммофон.

– Я иногда задумываюсь о том, – начал он, – чтобы написать о тебе книгу или снять фильм.

– Зачем?

– У тебя очень интересная история, друг мой. Может быть, я когда-нибудь это и сделаю. Конечно, это не сравнится со сценарием Тарантино или Мура, да и с Михалковым, наверное, тоже, – он усмехнулся, – но что-то хорошее из этого точно выйдет.

– Ты оптимист.

– Я смотрю в будущее и делаю выводы.

– И какое же у меня будущее?

– Зачем читателю рассказывать в начале о том, что будет в конце. Это убивает интригу.

– Тогда зачем говорить, точнее, намекать на что-то?

– Чтобы её создать. Согласись, у тебя теперь есть заинтересованность в том, что будет в конце. Следовательно, тебе будет интересно жить. Как тебе моя логика?

– Довольно интересная.

– Я не сомневался. Итак, коротко о твоем дне. Конфликт в автобусе – есть. Нарвался на одноклассника – есть. Заслуженно получил по морде – есть. Конфликт с родителями – есть. Ты сегодня в ударе!

– Заслуженно?

– А разве то, что ты оскорбил человека…

– Я считаю, что мой ответ был намного безобиднее, чем это можно было себе представить.

– То, что ты его задел уже говорит о том, что это было ничуть…

– Так и он меня задел!

– Но, в отличие от тебя, он – морально опущенный. Что ж! Ты позволил себе опуститься на тот же уровень, что и он?

– Успею подняться.

– Легкомыслие.

– Вовсе нет. Вполне здравый взгляд на обстоятельства.

– Ты только что признал, что насилием можно решить насилие.

– Так только насилием можно побе…

– Уничтожить. Ты думаешь, что Третья Мировая не начинается только из-за того, что тут есть один сильный? Нет. С точки зрения вооружения тут сильны все, но не начинают войну, лишь из-за боязни погубить всё. Всё ещё думаешь, что решение насильственным методом удачный вариант?

Я молчал.

– Люди, – он продолжал, – наконец, стали умнеть, но не так сильно, как хотелось бы видеть. Впрочем, не я виноват в этом.

– А кто же?

– Кто-то винит Бога, кто-то судьбу, кто-то обстоятельства, кто-то окружение. Я бы, на их месте, винил бы во всём себя. Некоторые люди так и делают, но это вызвано тем, что им в кайф обвинять в себя: привычка или недостаток внимания…

– Насколько это логично?

– Достаточно. Зависит всё от человека, а не от того, что происходит вокруг него.

Он, оперевшись на свою трость, встал с кресла, и его кабинет смешался с дымом сигарет. Всё вернулось на свои места.

***

Посещение врача. Пожалуй, самое скучное занятие, которое мне приходилось делать каждый месяц. Это не считая учёбу. Ежемесячно мне приходилось ходить в пропахшую спиртом и лекарственными растворами, переполненную преимущественно бабульками поликлинику и ждать минут тридцать, пока примет врач. О талончиках мне известно. Регистрируешься на сайте и приходишь в нужное время. Но даже это не работает! Ты всё равно сидишь и ждёшь, когда же из кабинета выйдет врач или пациент и скажет, что может зайти следующий.

Самое ироничное, так это то, что в основном из всех пациентов, которые ждут своей очереди, я – единственный молодой. Все остальные – это противные, ворчливые бабульки. Вы скажете, что они старые, у них всё болит и прочая чепуха. Но я уверен, что есть те болячки, которые возможно самим понять и вылечить. Моя бабушка за всю свою престарелую жизнь всего один раз была в поликлинике, и то, из-за того, что ей заломило спину, и мне пришлось её отвезти. Кажется, что самим врачам, сидящим в разваливающихся от старости кабинетах, уже надоело видеть их перед глазами. Как и меня самого.

Я сидел и смотрел на гундящих бабулек. Понять, о чем они говорили, мне было сложно, так как я был в наушниках, а читать по губам я не умел. Можно было предположить, что темой для их разговора могла быть пенсия, гречка, молодёжь или то, как они удачно закупились на сто рублей в Ашане. Я посмотрел на часы. Время: без пяти пять, а значит, я должен сидеть в кабинете уже как десять минут.

И вот открылась дверь, которую не меняли со времён Брежнева, а может даже и Хрущева, и из кабинета вышла очередная бабулька. Я встал со своего места и двинулся к кабинету врача, но меня сбила с ног одна из пожилых. Один из наушников слетел, и я смог услышать, что происходило.

Гул поднялся сразу: он был наполнен осуждением действий не той, кто в меня врезался, а "такого невоспитанного человека" – меня. Это вызвало у меня недоумение.

– Прошу прощения, – начал я, – а Вы свои глаза за свою жизнь когда-нибудь открывали?

– Да Вы оборзели, молодой человек!

Шум осуждения сменился на поддержку бабульки.

– Вовсе нет, – продолжал я, поднимаясь с пола, – влетел в Вас не я, а вы. Борзота тут, наверное, с Вашей стороны.

– У меня запись на 16:55, – чуть ли не крича сказала мне она.

– А у меня на 16:45. И кто из нас не прав?

– Ой, – вздохнула она, – ты молодой. Учись ждать и уступать старшим!

– Я уступаю старшим тогда, когда они не ведут себя так, как Вы, или когда нет препятствий типа очереди.

Возможно, дискуссия продолжилась бы и дальше, но из кабинета послышалась моя фамилия и я, показав ей в лицо средний палец, вошёл в кабинет.

В кабинете воняло так же, как и в самой поликлинике. У окна сидел врач, листая какие-то бумажки. Я попытался начать диалог:

– Добрый день!

– А, да, да. Садитесь.

Он поднял свой взгляд на меня.

– А-а-а. Это Вы? Как проходит наше лечение? Успешно всё идёт?

– Не совсем. Вернее, вообще никак. Руки трясутся. Нервный тик – на месте. Не помогают Ваши лекарства.

– Тогда мы пропишем Вам что-нибудь другое. Покажите мне свои руки.

Я протянул к нему руки. Те не приказали себя уговаривать и начали ходить в разные стороны. Он немного закинул голову и оценил их самостоятельность. Потом пододвинул себя вплотную к столу и начал что-то тыкать на компьютере, после чего вытащил из своей стопки листочек, зачем-то проговорил «Пом-пом», что-то чиркнул и протянул его мне.

– Итак-с, месье-с, “Бетагистинчик” – после еды 2 раза в день; “Глицином” – закидываетесь втихаря в течение всего дня. Дважды, – он мне качнул головой и моргнул. – Магний. Магний обязательно принимать для того, чего у вас, к сожалению, нет. Сердца. И, ммм…, это – Кальций. Так. На всякий случай, если кость сломаете. На сём, я могу вас отпустить. Придёте в конце месяца, – после этих слов он мне подмигнул.

Я поблагодарил его и вышел из кабинета. У двери сидели всё те же горгоны и сверлили меня своими взглядами, будто хотели превратить в окаменелость. Признаюсь, мои ноги вросли в пол, и двинуться с места никак не мог. Та, которая записалась на приём в 16:55 встала и попёрла к кабинету. Поравнявшись со мной, она остановилась и заглянула мне в глаза. Не знаю, что она искала в моих, но её глаза блестели и не из-за того, что она плакала после того случая. Нет. Это был не человеческий взгляд. Зрачки её заполнили всю радужку, и мне стало страшно. Потом она отвела взгляд, улыбнулась и зашла в кабинет.

***

Моим местом для отдыха был бульвар, находившийся около моего дома. Он окружён с двух сторон проезжей частью и для того, чтобы там погулять, мне приходилось перебегать через дорогу. В будние дни здесь бывало не так много народу.

Проплывет мимо пожилая пара, пробежит какой-нибудь спортсмен, пройдёт мимо собачник – и на этом все посетители. В выходные дни, конечно, людей бывает побольше, но их присутствие не нарушает тишину бульвара. Даже, когда появлялись мамаши с детьми.

Особенность этого бульвара – это то, как он преображался весной. Где-то с апреля по май. Тогда всё начинает цвести. И по всему бульвару слышен запах цветущей сирени или черёмухи с вишней. А в апреле кое-где прячется снег – от этого по всему парку разносится запах почвы. И больше всего тебя доставляет то, что с каждым днём будет становиться теплее, что с каждым днем твоя одежда будет становиться легче и ярче. И вроде, где-то снег, где-то лужи, где-то высовывающаяся из земли трава, немного прохладно, а ты сидишь в ветровке, и на тебя солнышко светит. Греет. Сидишь, расслабляешься, дышишь этим весенним воздухом. И отдыхаешь не только от учебы или работы, но ещё и от долгой, серой, холодной зимы.

Сегодня причиной для посещения бульвара был вам известный конфликт, произошедший в поликлинике. Я хотел избавиться от этих ужасных мыслей о конфликте в своём любимом месте. Это была скамейка, окруженная клумбой в форме полумесяца, на которой весной расцветали тюльпаны.

Я перебежал дорогу, перелез через декоративный забор и оказался на дорожке с ровно уложенной плиткой. Оглядевшись вокруг, я отыскал свою скамейку и поспешил сесть на неё.

Как всегда, на бульваре было тихо. Слышны были проезжающие мимо машины, но это не мешало мне расслабиться и подышать почти свежим воздухом. Вдалеке показался знакомый женский силуэт. Он двигался в мою сторону, но не дошёл до меня. Девушка села на ближайшую к ней скамейку, что было в ста метрах, поэтому разглядеть её лицо для меня было невыполнимой задачей. Я захотел взглянуть на часы.

– Пол шестого, – прозвучал слева до жути знакомый мне голос.

Я повернулся. Рядом со мной сидел тот самый человек в шляпе. Небо начало приобретать оранжевый или даже рыжий оттенок. Облака окрашивались в розовый цвет, на бульваре загорелись фонари, а деревья стали чёрными. Дома, которые окружали нас, куда-то пропали.

– Не говори, что испуган или удивлён, – продолжал он, – за долгое время ты мог привыкнуть к моим неожиданным появлениям.

– Как можно привыкнуть к неожиданному?

– Люди же как-то привыкают, – он облокотился на спинку скамьи.

– Они привыкают не к неожиданностям.

– А к чему же?

– Да ни к чему, что может быть связано с сюрпризами. Они просто знают, что их жизнь неконтролируемая и всё такое.

– Твоё мнение можно оспорить.

– Например?

– Ты хочешь заставить врасплох сам себя или что?

– Мы находимся в твоей реальности? – обратился я к нему.

– Можно сказать, что да, а можно сказать, что и нет. Как ты можешь заметить: мой мир пересекается с твоим. Отсюда эти цвета и куски бульвара. У нас совсем иной город.

– И цвет неба твоих рук дела?

– Нет, это всего лишь природное явление, – он посмотрел вдаль. – Тебе она понравилась? – я повернулся в ту сторону, куда он смотрел. Там, по идее, должна была быть та девушка, которую я недавно видел, но её не оказалось, – Кажется, что да.

– Я её толком не разглядел. Да и слышать подобное от тебя. Ты хоть сам знаешь, что говоришь?

– В отличие от тебя, я не человек и я могу понять, что у тебя творится в голове. Заметь, в голове.

– Намекаешь на свои ограниченные возможности?

– Намекаю на то, что все чувства, будь то любовь, симпатия, ненависть – это всё происходит в голове. Вот на что я намекаю, – я сощурил глаза. – Не к этому идёт моя речь. Я о том, что в твоей голове проскочила кое-какая мысль, по отношению к ней.

– Интересно, какая же? – Несомненно, я знаю, о чем он.

– Ты прекрасно понимаешь, что за мысль. Нечего мне тут играть в “плохого и доброго копа”, – Спорить с Ним, решение такое себе. – Поделишься мыслями? – продолжил он.

– У меня закралась мысль… Ааа… В общем, я захотел познакомиться.

– Ооо, – протянул он, – так в этой истории есть романтика? Замечательно, – мне показалось, что он был рад. Хотя должен был быть я рад. Стоп, а почему я должен был быть рад? Странно. – Только ты будь осторожней. Всё же чувства – это то, что может сделать счастливее, а может и убить.

На этом, он хлопнул в ладоши, растёр их, подпрыгнул с места, развернулся ко мне, подмигнул и удалился куда-то вглубь бульвара. Всё вернулось на свои места, кроме неба, которое осталось таким же.

3

«I’ll be your light, your match, your burning sun…

…And we’ll start a fire, and we’ll shut it down…

…’Til the love runs out…»³

«Я буду твоим светом, источником огня, обжигающим солнцем…

…Мы зажжём огонь, а потом его погасим…

…Пока не пройдёт любовь…»

Единственное, за что я не любил школу, так это за то, что нужно было переться в неё рано утром. Стоп, а почему единственное? Главная причина (причин-то было море)! Конечно, осознание того, что мне потом всю жизнь по утрам, ходить на одну и ту же работу не улучшало ситуацию, но любить от этого школу больше я не стану. Не знаю почему, но перспективы будущей жизни вгоняли меня в депрессию, даже закрадывалась мысль убить себя.

Ещё, что меня бесило касательно школы, так это то, что мотивации ходить на занятия у меня не было. Вы скажете, что твоя мотивация – это оценки и будущее поступление в универ. Но срать я хотел на это! Завалю аттестат, экзамены – и что с этого? Я всё равно устроюсь на работу. Да, она будет не такой, какой хотелось бы мне, но кто сказал, что я не смогу заняться одновременно какой-нибудь деятельностью – открыть, к примеру, свой бизнес? Верно, никто. А потом добиться успеха… Найдутся те, кто скажет, что моя идея утопична и реализовать её вряд ли получится. Но я, в отличие от вас, попытаюсь что-то создать в этой жизни, пока вы свой аттестат из МГУ будете использовать в качестве подставки под кружку чая. Не пытайтесь даже спорить со мной, что нельзя таким способом чего-то добиться. Можно! Так как у тебя уже будет мотивация выйти из этой зоны. Я предвижу ваши мысли: «А что мешает смотивировать себя самого?» У меня нет мотивации учиться в этой помойке. Все требуют, чтобы ты хорошо учился, говоря ученикам: «Это всё для вашего блага. Это нужно исключительно вам». Однако складывается ощущение, что это необходимо именно учителям. А учащиеся – это отвратительные люди, которых интересует выпивка, кальян, курево, наркота и то, как бы кого затащить в постель. Да еще постоянно спотыкаться о невоспитанных мелких. Я серьезно: такой наглости, столько мата, столько злости даже я в своем возрасте себе не позволял. Особенно при взрослых. Нет у меня мотивации. Нет. Поэтому, моя мотивация – это свалить поскорее из этого ада и никогда в него не возвращаться.

Сегодня я опоздал. Я открыл дверь в класс, и все сурикаты повернули головы в мою сторону. Учительница сняла свои очки и качнула головой, чтобы я зашёл в класс. За столом сидела главная стерва нашей школы – методист. Вот почему в кабинете было так тихо. Она просверлила меня своим взглядом. Я, не меняя выражения лица, сел за свободную парту и, как всегда, достал первую попавшуюся тетрадь. Что-то объясняли, показывая на доске какие-то формулы. Меня не то чтобы сильно волновало, что они обсуждали, но ради прикола я поглядывал на то, что всплывало на доске: цифры, формулы, состоящие из букв, а это означало, что я был либо на химии, либо на физике. Формула воды расставила всё на свои места: она дала понять, что я нахожусь на химии. Логично. Я почеркал для виду что-то в тетради и начал ловить ворон.

Но мою деятельность прервал голос учителя. Она просила меня выйти к доске. Но я не понимал, ни что она от меня хотела, ни какую тему разбирали на уроке. Решив, что паниковать и сидеть с открытым ртом – признак того, что ты не слушал учителя, я вышел к доске. Меня попросили написать формулу какого-то вещества. Я не знал, что мне делать. Посмотреть в класс, где мог бы встретить пустой взгляд моих одноклассников? Посмотреть на висящую таблицу Менделеева? Посмотреть на учителя? Я взял мел, приложил его к доске, но… Не написал ничего. В голове пробежала мысль: «Тебя сейчас накроют. Надо выкручиваться из ситуации. Срочно!» И единственное, что мне пришло в голову – это… делать вид, что я нервничаю. Учитель заметил мои переминания, глубокие вдохи и выдохи, небольшое дрожание руки. Чтобы “успокоить” меня, она обратилась к классу за помощью. Из глубины класса послышались подсказки типа: формула соляной кислоты, напиши стрелку туда, а сверху «t» надпиши и прочее. Но дорешать данное учителем задание мне не удалось. Звонок прервал всё веселье. Я уже хотел обрадоваться, как методичка обратилась к нам своим противным, гнусным голосом.

– Дети, – начала она, встав в центр класса, – я очень удивлена, что у вас много кто выходил в туалет из класса…

О, у нас кто-то выходил. Но её удивляет желание отлить или что?

– Такое отношение к предмету ни к чему хорошему не приведёт!

Если терпеть весь урок и не сходить в туалет – то да, хорошим это не закончится. Ни для тебя, ни для уборщицы.

– Особенно когда вы опаздываете!

Так, это уже справедливо. Хотя как посмотреть.

– Я вас прошу отнестись к этому предмету очень серьёзно

Из нашего класса химию сдают всего лишь 2 человека. Если это обращение к ним, то уверен, что они об этом знают.

– И прошу учить вас формулы, чтобы не было такого, что произошло у доски.

Это ты поняла, что я мухлевал или тебе лишь бы прикопаться?

– На этом у меня всё. А Вы, – она обратилась ко мне, – останьтесь!

«А Вас, Штирлиц, я попрошу остаться».

Все вышли, кроме меня, учителя и методиста. Она подошла ко мне и начала что-то втирать. О чем? Я и не помню. Не нужно было. Я просто ждал, пока она закончит свою демагогию, а потом, качнув головой, пошел на следующий этаж.

***

Домой, в принципе, не было смысла возвращаться, так как моим родителям уже могли позвонить и рассказать о моём поступке. Я мог предполагать, что дома будет выговор, а может даже и крики из-за моего опоздания в школу, поэтому мне хотелось провести время на бульваре. Но желание поесть и прилечь на кровать было сильнее, чем боязнь того, что меня ожидало. Перед тем как открыть дверь в квартиру, я минуты две потоптался, а потом плюнул и повернул два раза ключ.

Я вошёл. Через мгновение передо мной оказался отец с кружкой в руке. Он начал меня отчитывать за опоздание, которое, кстати, было по его вине. Дело в том, что ещё вечером из-за того, что я осмелился высказать ему в лицо его же жизненные ошибки. Несомненно, это задело эго моего отца, и он ничего не придумал лучше, чем отобрать у меня телефон. А в телефоне стоял будильник, который должен был разбудить меня в школу. Но как-то решать проблему с моим подъёмом в школу он не собирался и просто отправил меня спать. Из-за этого я проспал подъём и пришел к середине первого урока.

Он начал что-то бубнить, задрав голову вверх. Видимо считал, что это придаёт ему какой-то важности или даёт понять мне, что он что-то тут решает. В теории – это так. Он мог сделать в квартире абсолютно всё: накричать на нас, сломать что-то в пьяном состоянии и обвинить в этом меня, вмазать в стенку, швырнуть что-то в меня, если я не услышу его просьбу, оскорбить меня за мои взгляды, заставить что-то делать вместо него. Это, по его мнению, делало его сильнее, авторитетнее. Но это лишь показывало мне, какое он животное.

Сегодня он был трезв. Пока. Пока трезв. Этот человек редко бывает… никогда не бывает трезвым. Если и встречаешь его в адеквате, то это временное явление. Через какое-то время он нажирается и шатается вместе с собутыльниками. К такому я привык уже давно. Как только объявили, что в нашей стране кризис. Начались сокращения зарплаты, а затем сокращения на работе. Нашей семье повезло меньше всего.

До кризиса у нас была очень хорошая семья. Отец и мать каждый день работали, никто из них не пил, не курил, внешне были похожи на людей. В холодильнике у нас всегда была еда. Квартира была убрана, и в ней всегда было солнечно. Я даже вспомнил, как однажды мы ходили с родителями в театр. Тогда я увидел сцену, актёров в лучах света и ярких костюмах, услышал весёлую музыку. Впервые в жизни я наблюдал, как дяденьки и тётеньки ругались, кричали, веселились, танцевали и пели на сцене. А потом (когда оканчивалось представление) они, взявшись за руки, выстраивались в линию на всю сцену и кланялись всем. Меня это очень впечатлило, и с тех пор во мне зародилось желание, когда-нибудь так же выйти на сцену: побегать, попрыгать, попеть и посмеяться. Но это было очень давно. Через несколько лет всё резко изменилось.

Наша квартира из места для жилья превратилась в какой-то притон. Ободранные обои, некогда новенький портрет стал похож на деревяшки, пережившие две мировые войны, разбитое зеркало валялось в коридоре. Смог (из-за того, что накурено), валяющиеся повсюду бутылки и тараканы, бегающие по всей квартире. Свет, который терялся в смоге, этих насекомых уже давно не пугал, поэтому они ползали даже днём. Да, пугающе, но со временем можно привыкнуть. Отец отчитал мне свою лекцию и ушёл на кухню. Я сбросил все свои вещи и потащился к себе в комнату. Там я плюхнулся животом на кровать. Лежал я так, как мне показалось, часа два. Но прошло лишь 5 минут. Жутко неприятно. Я повернул голову к стене, потом к своему рабочему столу. За ним, что нисколько не удивительно, сидел мой старый знакомый. Он просто смотрел на меня (так мне казалось, ведь его лица я не видел), оперевшись на руку. Потом он вздохнул, качнулся в кресле и продолжил глядеть на меня. Эта пауза начала напрягать, и я не выдержал.

– Почему, – я начал, – п-почему ты сегодня молчишь?

– Дай мне основания для того, чтобы начать разговор, – спокойно ответил он.

– Обычно для тебя их не существует.

– Обычно они есть.

– Обычно ты высасываешь всё из пальца.

– Не я, а ты.

Я только акнул ему в ответ. Он встал и подошёл к окну.

– Как интересно, что сейчас на дворе зима.

– Чем же? – удивился я.

– Знаешь, её некоторые сравнивают с вечным сном. Кто-то говорит, что зима – это самое ужасное время: холодно и всегда темно. А некоторые говорят, что это самое прекрасное время года, так как зимой много разных праздников, много снега и вообще это начало нового года. Чего придерживаешься ты?

– Знаешь, раз ты затронул тему снега, то могу сказать, что это замороженная… Замороженное… Чёрт, – он усмехнулся.

– Будь проще.

– Окей. Зима, а конкретно, февраль – это начало всего. Весна, а точнее март – это результат начала. Апрель берёт что-то от марта и развивает это…

– Гуманитарий, – он усмехнулся.

***

Из-за того, что моя жизнь была перенасыщена событиями, я совсем забыл про проект, а точнее про его скорую защиту. До неё оставалась ровно неделя, а у меня не было текста к презентации, да и самой презентации. Всё это нужно было сделать. Единственное, что я успел за всё отведенное мне время, – это реферат на 70 страниц. Но он был сделан за неделю до выступления. Думаю, вы можете догадаться, о каком дне сейчас пойдёт речь.

Это был день, когда мне нужно было выступать. Всю ночь, я сидел за компьютером и силой вытягивал из себя текст для проекта, а потом в Power-Point делал слайды, которые хотя бы как-то подходили к моему тексту. Не секрет, что утром я был совсем не выспавшимся, даже чуть не уснул на первом уроке.

Прозвенел звонок на перемену, и я решил подняться на самый тихий этаж в школе и попытаться хоть на 10 минут вздремнуть. Я вышел на лестницу и оценил расстояние до нужного мне места, отчего меня чуть не стошнило. Шатаясь, я начал подниматься, но в какой-то момент оступился и уже приготовился ощутить всю боль от того, как я покачусь по ступенькам, но кто-то схватил меня сзади.

– Боже мой, – воскликнул этот кто-то женским голосом (чувствовалось, что ей тяжело меня держать), – что с Вами такое?

– В нашей школе на “Вы” никто не обращается, – удивился я и повернулся назад.

Я знал её. Даже скажу так, её знала вся школа. Причина этого была до жути банальна – перемутила со всеми “мажориками” в школе. Удивительно было то, что все те, с кем она мутила, были очень скандальными личностями, следовательно, о каждом расставании знала вся школа. Дошло один раз до того, что об этом узнали и родители некоторых учащихся, а, значит, об этом узнали все родители. Кто-то догадался окрестить её всеми известным словом. Я выражусь мягче. Куртизанка. По мнению тех, с кем она мутила, эта девушка встречалась с ними из-за статуса, из-за желания быть в деньгах, ну и хорошо посидеть, догадаетесь на чем. Малая часть говорила, что ей просто не нужны были серьёзные отношения. Но если быть объективным, то все её бывшие не стоили её, особенно если вспомнить, какие они скандалы разводили. Как плакались каждому, рассказывали о том, что их чувства оскорблены, что разочарованы в ней. Я не буду говорить, что сами они, когда она не видела их, подкатывали абсолютно к каждой девушке в нашей школе. Те, знали о том, что тот, кто подкатывает, мутит с той (вся школа знала) и от этого парень становился, можно сказать, особенным. Как новый iPhone в магазине. Хотя вряд ли кого-то сейчас можно впечатлить такой вещицей. Сама она знала обо всем и, боясь сказать об измене того, лишь молчала. Я не буду говорить, что один раз её хотели подставить. Человек просто не хотел с ней больше встречаться и, ничего лучше не придумав, решил разыграть сцену, якобы она ему изменила. Кто-то из учащихся должен был подойти к ней и начать её лапать, потом тот, кто затеял это, случайно появлялся откуда-то и… Результат ясен. Но план провалился: я узнал обо всем (мне предлагали кандидатуру в этом омерзительном спектакле; конечно же, я отказался, послав в известное всем место того пацана). Сам же рассказал ей о том, что затевают против неё. Впоследствии они всё равно расстались, но по другому сценарию, адекватному. После чего меня начала ненавидеть вся школа. Казалось бы, поступил по чести, а тебя за это ненавидят.

Боюсь, что я вам представил эту девушку в нехорошем свете, начав описание с её отношений. Но, на самом деле, она была доброй девушкой. Вспоминается мне случай (тоже произошел на моих глазах), когда она спасла котёнка. Было это прошлым летом: я тогда прогуливался по своему любимому бульвару. День был ясным, пели птицы, в воздухе висела тишина. И я вдруг услышал жалобное мяукание. Я принялся искать источник звука, но это было чересчур сложно. Я заглянул везде, где только можно было: все кусты, деревья, клумбы были обысканы мной. Не знаю зачем, но я решил выйти к проезжей части, как оказалось не зря. На дороге лежал черно-белый комок шерсти и беспомощно пищал. Я был бы не против кинуться на дорогу и подобрать этого милашку, но на него с огромной скоростью летел КАМАЗ, и я вряд ли мог добежать до котёнка. В моей голове проскользнула картина, как машина раздавит его, и я уже был готов увидеть это, как вдруг… Какая-то девушка выскочила на проезжую часть, быстро схватила котёнка и убежала обратно. КАМАЗ чуть не сбил их. Как только он проехал, я смог разглядеть этого героя. Как вы уже могли догадаться, это была Она.

Кстати, она всегда выглядела прекрасно. Есть ли смысл описывать её? Не думаю, так как я могу считать её красивой, а вы… Вряд ли.

– Я просто по-другому воспитана, – продолжала она. – Чёрт, да у Вас мешки под глазами. Вы вообще спите хоть иногда?

– Нет.

– Вам нужно поспать, – она улыбнулась, – Давайте я помогу Вам?

Не дожидаясь ответа, она подхватила меня под руку.

– Какой этаж?

– Я хотел сначала на пятый, но уже думаю: нет смысла. На третий.

– Хорошо. Я могу помочь Вам сегодня, раз Вы не выспались.

– Не стоит.

– Почему?

– Не хочу утруждать те…

– Боишься меня из-за моей репутации? – робко произнесла она.

– Почему она меня должна пугать?Нет у меня фобии на данный случай!

На данный случай??? Что?!?!? Что ты несёшь? Нельзя было сказать, что тебя это не пугает?

– Ну, тогда не упрямь…

– Можно на “ты”?

– Хорошо. Не упрямься и слушай меня.

Она потащила меня на третий этаж. На этаже было не так много людей и, к счастью, были свободные диваны. Мы плюхнулись на один из них.

– Можешь спать, – улыбаясь, сказала она мне, – если что, я разбужу тебя.

Так она протаскалась со мной весь день. Она встречала меня после каждого урока и водила до диванчиков, чтобы я там спал. Даже разрешила воспользоваться её плечом в качестве подушки.

Я был в эйфории. Самая красивая девушка школы ходит со мной и позволяет использовать её плечо как подушку! В животе начали летать бабочки.

После того, как кончились уроки, я встретился с ней.

– Это был последний урок?

– Да, теперь остались проекты.

– Так вот почему ты был не выспавшимся!

– Я просто всё делал в последний день.

– Все мы делаем всё в последний день.

Мы заулыбались и начали молча стоять. Стояли так до тех пор, пока я не осознал, что выгляжу как дебил и нужно попрощаться с ней.

– Ну, спасибо за то, что протаскалась со мной весь день.

– Это было несложно.

Ну же, скажи ей «пока» и иди на презентацию.

– А что за проект у тебя?

– Он очень интересный! «Литературная карта России».

– Звучит необычно, – одобрила она.

– Согласен, ведь автор – я.

Так, я не понял. Это ты решил её склеить или что?

– Вот как? – она усмехнулась.

– Если хочешь, можешь посмотреть его.

Чегооооо? Какой посмотреть? Ты свой речевой аппарат не контролируешь? Остановись!

– А ты приглашаешь? – она улыбнулась.

– Да.

Фейспалм!

– Отлично, – воскликнула она, – тогда пойдём. Просто я не знаю, куда надо идти…

Скажи, что ты передумал, и ты боишься выступать перед ней, и ей не стоит видеть этот позор. Скажи «Пока»!

– А, так всё будет в нашем актовом. Насчёт места не беспокойся, оно будет достойно тебя.

Без комментариев!

Мы взлетели по ступенькам на последний этаж. Вбежав в зал, мы начали искать ей место. К моему огорчению, все хорошие были уже заняты, и мне пришлось усадить её на последний ряд. На сцену вышла методист и попросила всех участников пройти на обозначенные красной ленточкойместа. Я подмигнул Ей и пошел на свое место.

Методист ещё минут 5 говорила о важности этих проектов, как все ученики старались, когда делали их, как помогали сотрудники школы… В общем, скучная, унылая речь, от которой уснул весь зал. Разбудил всех шум микрофона, после которого начался показ презентаций. Перейдем сразу к моему выступлению.

Оно прошло великолепно. Весь зал слушал мою речь, затаив дыхание. Мне даже начало казаться, что в голове стало слышно, как течёт кровь, а в груди – фурычит сердце. Как только я произнес своё последнее слово, зал захлестнули аплодисменты и радостные крики. Даже методичка вышла ко мне и высказала свою скучную речь. Ей, конечно, пришлось подождать, чтобы все успокоились и были готовы слушать её. Настолько всё было плохо. После этого она пожала мне руку. Но мне было плевать на неё, на зал. Мой взгляд искал только Её, а со сцены разглядеть что-либо было очень трудно. Пробежав глазами раз пять, я всё же нашёл. Её. Ту, которая сегодня проходила со мной весь день. Она смотрела на меня блестящими от счастья глазами.

После того, как я сошёл с подиума и подал знак моей новой знакомой, мы вышли из зала, оставив остальных слушать нудную речь следующего участника.

***

Я шёл с ней по бульвару. На улице было холодно, но когда она была рядом, мне становилось как-то тепло. Вернее: холод не ощущался с ней. Она как будто грела своим присутствием, и это меня пугало. Разве человек такое может? Если это так, то я стал свидетелем глобального научного открытия! Мы дошли до середины бульвара, но за это время так и не заговорили. Даже о моем выступлении! И это пугало меня ещё больше, чем мое открытие. Я боялся показаться неинтересным и скучным, особенно ей.

Вы можете подумать, что я так вёл себя с этой девушкой из-за того, что она самая красивая в школе, но это вовсе не так. Меня что-то тянуло к ней. Загадочная сила… Запах её духов? Вряд ли. Её карие глаза? Не уверен. Милый низкий рост? Может быть, но нет. А может её русые волосы? Неееет. Может не внешность манит меня к ней?

– Ты так классно выглядел на подиуме, – прервала она наше молчание.

– А?

– Не важно, – она улыбнулась, – ты уверенно держался. Для ученика это просто классно. Ты не занимался чем-то подобным?

– Где уж?

– Тогда у тебя талант! Ты должен развивать его! Вдруг однажды появится возможность стать ведущим или актёром…

– Звучит очень убедительно, – на моем лице появилась улыбка, и я попытался отвести взгляд в сторону.

– Правда, ты очень классно выступил! Аплодисменты – тому подтверждение!

– Рад, что тебя впечатлило мое выступление.

– Не только меня. Всех!

– Тебя прям, прёт от него!

– Ещё бы! Я никогда не видела, чтобы в школе происходило такое. У нас же, сам понимаешь, что творится. Талантов почти нет, а если и есть, то стесняются показать свои данные. Мол, раскритикуют и смешают с… Знаешь, с чем.

– Мне таких людей жаль.

– Мне тоже. Могли бы стать знаменитыми людьми. Ведь радовать творчеством, особенно когда у тебя всё получается, – это же так круто!

– Так это и есть, но страх, что кому-то может не понравиться, что… Ух… Страх того…

– Того, что тебя опустят на “твоё место”?

– Да.

– Так нужно пересилить это. Забить на тех, кто критикует не по делу, и вперёд! Добиваться своей цели! Ты же не создаешь то, что создают современные реперы.

– А если не получится?

– Пробовать снова, пока не получится.

– А если все будут негативно оценивать твоё творение?

– Слушай только ту критику, которая исходит не от людей, нацеленных потушить твой огонёк творчества, а от тех, кто хочет сделать его пожаром.

– Это сложно.

– Всегда, когда ты смотришь на гору, то кажется, что дорога будет трудной, но когда ты уже забрался на вершину, то преодолённый путь покажется тебе не таким и сложным.

– Ты чертовски права, – я улыбнулся.

Мы остановились и начали переминаться с ноги на ногу. Наше переминание прервалось криком вдали. Мы обернулись и начали искать источники звука. Крик прозвучал ещё раз. И в этот раз мы заметили, что какое-то движение происходит около церкви. Мы решили поспешить и узнать, что там происходит. Подойдя ко входу, мы увидели скопившуюся толпу. Людская масса что-то гудела, но нельзя было сказать, что стояли верующие. Светские люди. Мы вошли внутрь. Внутри была ещё одна кучка. Все они окружили какого-то человека, потом его вытолкнули из этого круга и начали с криками выпроваживать из помещения. Моя подруга решила направиться за ним, проследить, чтобы всё с ним хорошо было, я же остался и начал осматривать церковь: я никогда здесь не был.

– Хорошо сделано, не правда?

Я повернулся в ту сторону, откуда ко мне обратились. Это был снова Он.

– Что ты тут делаешь? – обратился к нему я.

– У меня к тебе такой же вопрос. Шапку сними!

Я снял шапку и засунул её в карман.

– Решил узнать, что произошло. А ты зачем здесь? Как ты смог сюда попасть? Для тебя же вход в подобные помещения, вроде как, запрещен.

– Да, но тут кое-что произошло.

– Что же?

– Чувак просто с телефоном ходил – ну так будут говорить люди после этого случая.

– Понятно.

– Тебе он вообще безразличен?

– Почему? Должно быть напротив? Ты же сказал, что он шастал с телефоном, за что на него рассердились те, кто находились тут. Perfect⁴!

– Ну, это не совсем так. Начнем с того, что никто не давал ему права ходить с мобильником, особенно, – он указал мне на табличку, где был перечеркнут красным крестиком телефон, – если это делать запрещено. Но, – он начал своё движение ко мне, – виноват не только он. До того, как вы сюда зашли его несколько раз толкнули и обматерили, – он остановился. -Хороший вопрос: кто из них виновен? Пацан, шаставший по церкви с телефоном, или тот, кто его ударил и оскорбил? Не отвечай на этот вопрос.

– Тогда к чему ты мне его задаешь?

– Чтобы ты поразмышлял. Здесь нет тех, кто прав и виноват. Каждый проявил себя с плохой стороны. Тот человек, возомнив, что ему все дозволено, прошелся с телефоном, зная, какая будет реакция на это всё. Но и те, кто набросился на него, проявили себя не с лучшей стороны, применив к нему силу, – он остановился рядом со мной. – Присядем? – мы сели. – Посмотри на эту стену. Знаешь же кто это? – он указал мне на человека с книгой.

– Нет, но продолжай.

– Этот человек когда-то пожертвовал собой, когда-то давно, но я не об этом. У тебя могут быть мысли, что их реакция на то, что сделал тот парень с телефоном, оправдана, но знаешь чему учил Он? «Если ударят по правой щеке, то подставь левую».

– Кого же из них больше осудят?

– Всех одинаково. Они сами принимали решения, поступать так или иначе. Теперь иди. Тебя ждет Она.

Я встал со скамейки, оставив его сидеть одного. На улице уже никого не было, кроме Неё. Она сидела наклонив голову и смотрела куда-то вдаль. Я подсел к ней.

– Всё хорошо?

– Ой, – она дернулась. – Да, всё хорошо. Они такие были…

– Какие?

– Злые. Мне показалось, что они хотели его съесть. Мне это напомнило произведение «Олеся», когда девушка пришла в церковь, а её с криками прогнали и хотели убить. Понимаю, это не в тему, и его поступок не сравним с её, но… Разве могут так поступать люди?..

Она посмотрела на меня. Её глаза покраснели, и по щекам покатились маленькие бриллианты слез. Я ничего не придумал лучше, чем обнять её и попытаться сменить диалог.

– Где ты живёшь?

– Да недалеко, вон за тем домом.

– Ого, считай мы с тобой соседи. Ну, я на другой стороне. Вон там.

– Как же мы с тобой не пересекались?

– Не знаю. В этой жизни возможно абсолютно всё.

– Ты прав, – она посмотрела на меня, как щенок, который смотрит своими преданными глазами на хозяина.

– Так, может, я провожу тебя, а то, боюсь, ты замёрзла. Боже, да мы же сидим на ступеньках на морозе!

Она засмеялась.

– Да, хорошо. Кстати, предлагаю на выходных встретиться и сходить куда-нибудь.

– Заманчиво, но куда? – поинтересовался я.

– На коньках кататься умеешь?

– Лет 10 не стоял.

– Тогда может в наш парк на каток?

– Почему бы и нет?

После этого я проводил её до подъезда, а у самого дома мы обменялись номерами.

***

Когда я вернулся домой, меня, как всегда, у порога ждал отец, на этот раз даже с матерью. Забубнили они, как только я перешагнул порог двери. Но услышать то, что они мне говорили я не смог. В ушах был какой-то свист, сами они куда-то расплывались, и нет, я не терял сознание. Я видел дым, некоторых тараканов сидящих на стене – один из них упал в кружку отца. Это было странное ощущение. Впервые за долгое время эти двое меня не бесили, и мне не хотелось с ними ничего сделать. Всё было довольно странно. Как только закончилась их беззвучная речь, я шмыгнул в свою комнату, кинул свой рюкзак куда-то в угол, плюхнулся на кровать. В эту секунду на телефон пришло СМС.

Спасибо, что проводил меня до дома. Это было мило.

Я тут же ответил.

А тебе спасибо, что позволила сопроводить. Если честно, то мне не хотелось с тобой расставаться.

Мне тоже :3

Кстати, а почему мы обменялись только номерами? Могли же и страничками «Вконтакте».

Согласен, но на холоде мы бы отморозили себе пальцы, да и вряд ли бы запомнили адрес или то, как зовут нас в сети. К тому же, телефонная переписка – это романтично.

Согласна с тобой.

Так может, ссылками обменяемся?

Ты портишь всю романтику -_-

Хорошо, пока будем общаться таким образом ;)

Я положил телефон.

– Надо же, – послышался голос сзади, – ты переписываешься с девушкой!

От испуга я слетел с кровати и повернул голову в сторону, откуда исходил звук. Передо мной был снова Он.

– Да, – испуганно ответил я, – смелости у меня хватило.

– Это хорошо. Маленький прорыв к светлому будущему.

– Время покажет.

– Не сомневаюсь, – он сел на кровать. – Знаешь, меня удивляет то, что творилось у тебя внутри, когда ты с ней общался, да и когда гулял.

– Да, это было очень странно.

– Несвойственно тебе.

– Это знаменательное открытие!

– Твоя симпатия к ней?

– Что?

– Симпатия. Ну, это то, что бывает у людей, когда им нравится человек; после неё возможна любовь, все дела…

– Чего?

– Я же сказал. Возможна.

– Да я не об этом!

– Тогда о чем? Ты не веришь в то, что это может быть так?

– А разве это так?

– Боязнь признать правду – самый плохой вариант. Даже в твоём положении.

– Но как? Это возможно?

Он встал и подошёл ко мне.

– В этой жизни возможно всё, но тебе нужно научиться признавать правду такой, какой она является.

После этих слов он исчез.

***

К её подъезду я пришёл почти вовремя. Опоздал где-то на две минуты, но на мое счастье она ещё не вышла из дома. Прошло ещё минут пять, а она так и не появилась. Я решил написать ей.

Ты где?

Я не могу найти свои коньки. Поднимись ко мне, чтобы не мёрзнуть.

Хорошо, а код от подъезда?

12 К 7103

А этаж?

Последний, квартира будет справа. Которая ближе к тебе.

Справа, ближе ко мне. Окей ;)

Я ввёл код и взлетел на последний этаж, подошёл к нужной мне квартире и хотел нажать на звонок, но мне открыли дверь.

– Приветик, – выглянула она, улыбаясь, – заходи, не бойся.

Я вошёл в коридор. В мои ноги врезалось что-то мягкое, а потом замурлыкало. Логично, предположить, что это была кошка. Я посмотрел вниз, и передо мной правда была красивая черно-белая киса. Та самая. Она тёрлась о мои ноги и мурлыкала. Я присел к ней, чтобы погладить. Она не убежала, а лишь встала на задние лапы и правой щёчкой потерлась о мою щеку.

– Ты ей нравишься. Обычно она так не делает, когда к нам приходят гости.

– Это же кошки.

– Говорят, что так они могут вести себя только с добрыми людьми.

Я улыбнулся.

– Поможешь мне найти коньки?

– Да, конечно. А ботинки где оставлять?

– Да тут оставь.

Я снял свою обувь и обнаружил, что с неё начал стекать растаявший снег.

– Чёрт, – выругался я.

– Что случилось?

– Да я наследил тут… Есть тряпка?

– Да забей, я потом сам протру.

– Косяк мой, мне и исправлять.

Она усмехнулась.

– Да не, всё хорошо. Можешь не переживать. Протру сама. Иди лучше помоги.

Я обошел, свои следы и подошёл к ней. Она стояла у шкафа и смотрела на последнюю полку.

– В чем проблема?

– Видишь ту коробку, – она ткнула пальцем.

– Так.

– Её нужно достать, а мой рост не позволяет сделать это.

– Так вот зачем ты меня позвала.

– Ну, нееет. Просто я все коробки пересмотрела. Осталась эта. А я даже со стула не достану.Это всё случайность.

– Да я шучу. Тащи табуретку, сейчас будем пробовать достать.

Она принесла с кухни табуретку и поставила рядом с шкафом.

– Будь осторожнее.

Я подмигнул ей, мол, всё окей и встал на табурет. К сожалению, моего роста не хватило, и достать можно было, если только привстать на носки. Это я и сделал. Но это была плохая идея. Как только схватился за коробку, я потерял равновесие и свалился на пол.

– Боже! Ты жив?

Она подскочила ко мне.

– Руки, ноги, голова на месте. Нахожусь у тебя дома, а значит всё хорошо.

– Не смешно, – голос её стал тише.

– Да всё нормально. Не удержался. Жив же!

– Я же говорила, что осторожнее надо.

– Виноват…

– Ладно, пошли одеваться. На каток нужно.

Я поднялся с пола и отправился вслед за ней одеваться.

Спустя час мы уже стояли около катка и переобувались в коньки. Первым обулся я, но выходить на лёд побоялся. Мысли о том, что я очень давно не стоял на льду заставляли нервничать.

– Ты чего стоишь? Пошлиии! – сказала она мне и, схватив мою руку, потащила ко льду.

Как только я вступил на каток, мои ноги начали дрожать. Не из-за того, что я не привык находиться на льду, а из-за моих нервов. Дыхание усилилось, в глазах слегка потемнело. Моя подруга сделала один круг и подъехала ко мне.

– Ты чего стоишь?

– Н-н-не… Я не знаю. Страшно.

– Ты чего? Не бойся! Давай, бери мою руку. Будем снова учиться.

Она дала мне свою руку. Я аккуратно взял её руку и… Я готов был расплавиться. Её рука была такая мягкая и приятная на ощущение. Таких рук мне никогда не давалось держать. Она аккуратно повела меня за собой, показывая, как нужно отталкиваться ногами. Я повторял за ней. Потом я отпустил её руку, чтобы посмотреть, как катается Она.

Её движения были сравнимы с полётом. Как она плавно передвигала свои ноги и двигала бёдрами, вращалась вокруг себя, да и просто. А её меняющиеся эмоции. Это было потрясающе!

Я собрал всё, что у меня было, в кулак и подъехал к ней. Всё бы прошло удачно, но когда я приблизился к ней, то неправильно поставил ногу и… Если бы она не поймала меня, возможно, я бы лишился зуба.

Она схватила меня и потащила на себя. Самое интересное, так это то, что мы случайно обнялись.

4

«It’s dark inside…

… It's where my demons hide …

… Don't get too close …»⁵

«Здесь слишком темно…

…Там прячутся мои демоны…

…Не подходи ближе…»

Когда у тебя в жизни происходят положительные моменты, то рано или поздно должны случиться и плохие. Нужно лишь время. К сожалению, я совсем забыл об этом, когда проводил время с Ней. Почему я начал с этого? Хороший вопрос, на который я сразу отвечу. Помните, как я вам рассказывал о том, как встречает наша школа отношения? Так вот, я совсем забыл о том, что нас могли увидеть и пустить слухи. Следующий день должен был быть сложным…

Веселье только начиналось.

Стоило мне войти в помещение школы, на меня все обратили внимание. Младшие классы и какая-то часть средней школы начали перешёптываться, другая часть средней и старшей школы смотрела на меня с презрением. Было ясно, о чем они думали, но меня это не сильно беспокоило.

Я вошёл в раздевалку своего класса и снял куртку. Неожиданно из-за вешалок, передо мной, вырос один из выскочек нашего класса.

– Здрасьте, здрасте, – начал он.

– Чего тебе?

– Да так, решил поздороваться.

– Что-то я не помню, чтобы ты за 11 лет учебы в одном классе, хоть раз поздоровался со мной.

– Ну, видимо, пришло время.

– Не делай из меня идиота. Говори, что тебе нужно.

– Я же говорю…

– Либо я тебе впишу сейчас, либо ты скажешь, что тебе от меня надо, либо проваливай. Выбирай!

Он замялся.

– Что выберешь?

– Как прошёл вчерашний вечер с ней?

– Замечательно. Это всё?

Он повёл бровями и ушёл. Я понимал, что он будет не первым, кто поинтересуется вчерашним днём. В моей голове проскользнула ещё одна мысль: меня могут поджидать снаружи. Но проверять это не очень было бы далеко не разумным решением, так как, если я бы решился подойти к выходу, меня быстро прижали бы к стенке. Жаль, что камеры только в раздевалке… Я принял решение оставаться до того момента, пока не прозвенит звонок.

Зазвучала шипящая музыка какой-то песенки, и всё побежали в классы, а я вышел из гардероба и поднялся в нужный мне кабинет. Когда я открыл дверь, на меня никто не обратил внимания. Я без вопросов о разрешении войти прошёл на своё место. Все в классе понимали, что самое интересное будет на перемене, поэтому ждали звонка. Я весь урок просидел как на иголках: хотел поскорее пережить то, что мне предстоит, – остальные горели желанием поглазеть на "спектакль".

Звонок прозвенел. Все вышли из класса. Мое сердце застучало сильно-сильно, руки и ноги стали дрожать. Страх покрывал меня, но выйти нужно было. Я встал и очень медленным шагом поплыл к выходу. Там уже стояла вся школа и парочка знакомых вам людей. О них вы могли узнать в самом начале. Как только я перешагнул порог класса, меня схватили за воротник и кинули на пол. Один из качков сел на меня и вписал три удара кулаком в левую и правую щеки. Видимо, хотел выбить челюсть. Проделав это, он поднялся с меня и отошёл.

– Ну что ж, – начал тот, кто стоял в стороне, – как тебе прогулка с моей девушкой?

– Ты с ней уже 2 месяца не встречаешься, – я сплюснул кровь; разбили щеку.

– Ответ я не услышал.

– Поставишь вопрос правильно, и я отвечу тебе.

– Ты не в том положении, чтобы диктовать мне условия.

– Твой друг, кстати тоже.

– Не понял.

– Мне ничего не стоит снять побои.

– А как ты сможешь доказать?

– А какое алиби у твоего друга? Разобьешь морду другому? Себе хуже сделаешь.

– Допустим.

Ага, понял, что бессмысленно со мной играть.

– Как прошёл вчерашний вечер?

– Замечательно.

За толпой послышался голос директора. Все, что есть мочи, дёрнули в разные стороны. Остался лишь я и какая-то девушка. Я пригляделся и увидел Её. Она была напугана, мне показалось, что по её милому лицу текли слёзы. Она медленно подошла ко мне и спросила дрожащим голосом:

– Всё в порядке?

– Лучше, чем могло быть.

– Не три рукой. На, – она протянула платок. – Хотя, давай я сама.

Она нежным движением руки начала вытирать кровь с моих губ. Слёзы не думали переставать течь из её глаз – они превращались в ручеек.

– Почему ты плачешь?

– Просто… Мне страшно. Стыдно. За случившееся. Так всегда. Куда я не приду. Что я не сделаю. Всё коту под хвост.

Ручеек, текший из глаз, превратился в маленький, но сильный водопад. Она подняла свой взгляд на меня.

– Ты не виновата, – попытался успокоить я. – Спокойно. Ты не виновата, что у нас в школе такие люди.

– Не только в школе, – её голос изменился. Стал похожим на тот, когда человек плачет. – Таких людей очень много.

– Я знаю, я знаю.

Чтобы хоть как-то успокоить, я приподнялся и обнял её.

***

Прошла неделя. Начался новый месяц и новый сезон. Вернее наоборот. Начался новый сезон, а за ним и месяц. Весна.

Это означало, что мне нужно было идти к врачу проверять наличие нервов, расстройств и прочего, что должно было быть у меня в голове.

На этот раз я решил избежать конфликтов со старушками, поэтому записался на ранний приём.

Мои ожидания были оправданы: у кабинета врача не было ни одной бабульки. Хотя, мои ожидания были даже переоправданы. В поликлинике не было и ни одного врача, поэтому мне пришлось минут пять сидеть в темноте. Наконец, я услышал звук шагов. Это был мой врач. Он увидел меня и что-то пробурчал. Видимо, был недоволен тем, что я пришёл так рано. Он вошел в кабинет, потом вышел, потом снова зашел… В общем, он ещё минуты две шастал мимо меня. Как только всё, как мне показалось, было готово, над кабинетом загорелась лампочка. Я постучался и зашёл в кабинет.

Было душно. Врач сидел и заполнял какой-то бланк. В “режиме ожидания” я пробыл, наверное, минут десять. После того, как он записал всё, что хотел, доктор обратил внимания на меня и сделал такое лицо, будто видел меня впервые. Начался осмотр.

– Руки вперёд, – пробурчал он, – мда, ситуация критическая. Так, а ваши анализы? А! Вижу, – он взял принесённые мной листочки. – Так, тут тоже ничего. Что ж, выпишем Вам новые лекарства.

– Как новые?

– Эти же не помогли.

– Мне кажется, что я всю аптеку перепробую такими темпами.

– Рано или поздно найдётся то лекарство, которое поможет.

– И сколько мне ждать?

– Ну, я не знаю…

– Лучше тогда не выписывайте мне лекарств!

– Но как же армия?

– К черту! Раз мне ничего не помогает! Уж лучше быть поехавшим на голову, чем идиотом!

– Простите?

– Я хожу к Вам уже целый год, а изменений ноль! Дайте мне взглянуть на анализы!

– Держите…

Я вырвал у него листок. Конечно, я не разбирался во всех медицинских терминах, но я помнил прошлые результаты.

– Тут ухудшение.

– Я знаю, – спокойно ответил врач.

– Так какого черта вы мне выписываете каждый раз таблетки, когда мне ещё при этом (нервы начинают шалить) становится ещё хуже? Пожалуйста, скажите мне, пожалуйста! (Мда, нервы сдали)

– Я пытаюсь…

– Да мне всё равно, что Вы пытаетесь! Знаете, а пошли бы Вы!

И я вышел из кабинета.

***

Обстановка дома накалялась. Мое поведение в школе, утренний инцидент у врача и то, как я вёл себя дома, только подливали масло в огонь. Родители чаще начали обращать внимание на меня (в плохом смысле слова), больше придираться, проводить со мной бессмысленные беседы обо всем. Повлияли и некоторые семейные факторы. К примеру, когда кто-то из нас хотел высказать своё мнение (пусть и в режиме выяснения отношений) никто не был готов слушать и воспринимать информацию. Если кто-то, допустим я, начинал говорить, что думаю, то в ответ обычно слышал: «Да ты ещё маленький/ребёнок. Ты ничего не понимаешь в этой жизни», «Кто ты такой, чтобы диктовать свои условия?», «А не засунуть ли тебе своё мнение куда-нибудь поглубже?», «Вот вырастешь, вот тогда и будешь учить нас жизни, а пока сиди и помалкивай». Если же кто-либо из них начинал выдвигать свою позицию, то я представлял себя каким-то политиком, обладающий ораторским мастерством, толкающим им такую речь, которая все их мысли сводит на нет. Конечно же, заканчивалось всё криками о ненависти, оскорблениями (иногда с применением физической силы, конечно, со стороны отца). Бывали случаи, когда я, в силу своей неспособности, не мог выполнить поставленные задачи. И я не забывал о них. Нет, ни в коем случае. Я другие дела, которые они просили сделать. В общем, к сути. За неисполнение меня наказывали, к примеру, выставляли зимой на балкон. В мороз. В домашней одежде. Дай бог, чтобы на мне были надеты спортивки или шорты. К сожалению, я им ничего не мог противопоставить. Всё это злило их и, конечно, меня. Но я бы не стал рассказывать об этом, если бы ничего не произошло. Интрига, да?

Вернувшись одним прекрасным мартовским вечером домой, войти в квартиру мне не удалось. Меня встретили в лифтовом холле. Что они тут делали? В голове я начал продумывать ходы свих родителей. Но запустить мыслительный процесс я не успел – схватили за волосы, сорвав шапку, затащили в квартиру. Швырнули меня к ближайшей стене. Я стукнулся макушкой головы. Внутри что-то зазвенело, видимо мозги. Не в первый раз – не привыкать. Отец начал выкрикивать не связанные между собой слова (похоже, уже выпил). В какой-то момент я перестал слышать, что он мне говорил, правое ухо начало теплеть и чем-то наполняться: видимо, пошла кровь. Левое – начало гудеть. И теперь я мог догадаться, что он обвинял меня в моих действиях. Мать была тоже нетрезвая, но вместо того, чтобы орать в унисон – начала плакать. Нет, даже реветь. Меня снова схватили и начали трясти.

И тут я не выдержал. Последняя капля упала в чашу Пифагора, и всё содержимое, согласно законам физики, вылилось. Я врезал своему отцу – тот отшатнулся, а потом грохнулся на пол. Я ударил, вроде как, не сильно и навредить ничему не мог. Но он упал. Упал, так как был пьян. Мать заверещала на всю квартиру, оттолкнула меня и кинулась к отцу. Её плач, сменился на рёв, причём он был таким отвратительным и громким, что я смог бы услышать его, даже если бы оглох. В её уродском голосе слышались проклятия в мой адрес и требования, чтобы я немедленно сваливал из квартиры.

Я, не соображая, что и как, взял первые попавшиеся вещи и ушёл из дома. Моей задачей было выбраться из этого ада и никогда в своей жизни не возвращаться в него. Пока я спускался на первый этаж, мать продолжала реветь, и на этот звук потихоньку собирались соседи.

***

Куда деваться, я не знал. Друзей у меня не было, и податься явно было не к кому. Ночевать в коробке – сами понимаете, какая это идея. В каком-нибудь метро – полицейские выгонят или в обезьянник посадят. В кафе спрятаться – то же самое, но там сразу в обезьянник. В подземном переходе – собаки загрызут. Заброшка – тоже неплохой вариант смерти, но уже от рук сатанистов. Самый оптимальный вариант – это заночевать в чьем-то подъезде, но только в чьём? Всё идёт в одно прекрасно известное всем место.

К моему сожалению, у меня не было никаких здравых мыслей. Сплошное отчаяние и грусть: хотелось заплакать, упасть на пол, закричать на всю улицу, поломать всё, что попадётся по пути, вырвать сердце из своей груди и кинуть его вниз, забраться на что-то высокое и спрыгнуть оттуда… Спрыгнуть… Спрыгнуть. Спрыгнуть! А что мне ещё делать? Семью, хоть такую, я уже потерял. Школа – считай всё похоронено. Жить мне негде. Есть мне нечего. Решение одно – умереть.

В моём районе наиболее высокими постройками были шестнадцатиэтажки (были, конечно, здания и выше, но проходы на их крышы были закрыты). Недалеко от меня был такой дом, и я без раздумья двинулся к нему.

Как я мог предполагать, дверь на крышу была открыта. Нужно было только подтолкнуть тяжелую дверь. С трудом, но она поддалась, и я оказался на крыше. Беззвездное небо должно было стать свидетелем моего поступка. Было холодно и ветрено, казалось, что этот ветер хочет помочь осуществить задуманное. Медленным шагом я двигался к краю крыши, хоть я и хотел скинуться, но страх высоты не покидал меня. Вот я стоял уже у самого конца. Теперь нужно пересилить себя и перекинуть ногу. Одна нога. Вторая. Теперь держаться за поручни. Господи, как же бьётся сердце. Мне кажется, что я умру от того, что оно лопнет, а не от того, что упаду на холодный асфальт.

– Куда собрался? – сзади послышался голос.

Я повернул голову назад и увидел Его.

– Неужели ты хочешь прервать всю эту прекрасную историю?

– Ты мне говорил, что у этой истории хороший финал. Что этой истории смогут позавидовать Мур, Торантино и даже Михалков! Почему ты меня обманул? Зачем? Что ты этим хотел добиться?

Он снял свою шляпу. И поправил свою прическу. Тень на его лице пропала и, наконец, можно было разглядеть его лицо. Я остолбенел. Часть лица сохранила человеческий облик, но другая сторона… Это было каша из ожогов, крови, мышц. У него была ехидная улыбка, а глаза были красного цвета, и как мне показалось, они не только светились, но переливались всё тем же красным оттенком.

– Согласен, пока это на шедевр не тянет. Неужели ты такой слабый? Неужели ты такой же, как эта серая масса, не имеющая ничего, даже имени? Неужели я зря надеялся на тебя?

– Да что мне твои надежды?

Его глаза засверкали. Ветер стал ещё сильнее. Что происходило вокруг, я не замечал. Я чувствовал силу ветра и то, насколько яркими становятся его глаза, а лицо потихоньку начинает терять человеческий вид. У меня начинала кружиться голова.

– Я повторю вопрос, – его голос изменился, кажется, стал грубее. – Я зря на тебя рассчитывал?

– Нет, – отвечать по-другому было бы грубой ошибкой.

– Хотя, нет. Раз ты решил избавиться от своего существования, то, пожалуйста. Мы же дипломаты. Давай! Рискни! Прыгни! Но знай, что решаются абсолютно все проблемы. Жаль, что те, кто прыгают или как-то по-иному кончают свою жизнь, осознают это в последние секунды своей жизни, когда изменить уже ничего нельзя.

Он подошёл ко мне и толкнул. Сердце начало биться со скоростью света, а крыша дома превращаться в маленькую точку. Пока я летел (а мой полёт продолжался почему-то очень долго), я смотрел на небо. Не знаю почему, но оно было прекрасно. Звёзды. Мерцающие, как лампочки, гирлянды. И я правда задумался над тем, что он сказал. Все проблемы решаемы. Можно было позвонить моей подруге и попроситься на ночевку. Или правда заночевать где-нибудь в другом месте. Жаль, что это я осознал только сейчас.

Произошел какой-то мягкий толчок.

Упал. Мне казалось, что будет больнее. Интересно, почему я до сих пор вижу это небо? Почему я ощущаю вибрацию? Не уже ли я жив?

Я достал из кармана своё устройство. На экране красовалась имя и сообщение от моей подруги.

***

Я позвонил в дверь, и мне открыла Она.

– Мне казалось, что тебе идти минут пять.

– Так и есть, но мне нужно было собрать вещи для ночёвки.

Да, она меня пригласила на ночёвку. Ума не приложу, что она задумала.

– Я этот момент тоже учитывала.

– Тогда, ты не очень хорошо рассчитываешь время, – чтобы она не обиделась я взял её за талию.

– Может быть. Но не уверена, что ты собирался сорок с чем-то минут. Что-то случилось?

– Да нет.

Она косо на меня посмотрела и сщурила глаза.

– Ты голоден?

– Есть такое.

– Тогда продолжим за столом. Салаты любишь?

– Давно их не ел (ни разу в жизни).

– Тогда разувайся, раздевайся – будешь помогать мне.

– Может, что-то сделаем кроме салата, – я начал снимать обувь.

– Жареная картошка с луком и сосисками тебя устроит?

– Более чем, – я снял куртку.

– Тогда, мой руки и топай ко мне.

Я сделал так, как она сказала. Признаться, готовил я не так часто, вернее никогда. Мои успехи в кулинарии – это несгоревшая яичница и грамотно сваренная лапша быстрого приготовления. Поэтому мне пришлось быть коренщиком. Убирайте Google, объясню проще. Я чистил картошку и снимал кожуру с сосисок. Ну и помогал резать овощи. Избегал я жарки и заправки салата не из-за того, что принадлежал к людям, которые вечно ноют, что не умеют готовить и находят в этом резкую причину не подходить к плите. Напротив. В другой какой-нибудь ситуации я бы стал к плите, но портить Ей вечер из-за моих кулинарных косяков мне не очень хотелось. Я считаю, что это было оправдано.

Как только с приготовлением салатов было закончено, мы начали, скажем, так, сервировать стол (просто достали вилки, тарелки и стаканы) и сели ужинать.

– Сок, чай, кофе?

– Кофе на ночь, говорят, нельзя. А вот какие у тебя соки есть?

– Яблочный и апельсиновый.

– Давай апельсиновый.

Дальше, по всем законам мы начали есть. Не уверен, что у вас есть желание читать о том, как мы трапезничали. Скажу лишь то, что готовила Она великолепно.

После того, как я опустошил свою порцию, случайно чуть вилку не съел. Серьёзно. Так увлёкся, что когда тарелка была уже пуста, всё равно потянул вилку ко рту – не заметил. Я положил приборы на тарелку, и моя подруга обратилась ко мне.

– Так мы не смогли договорить.

– Прости?

– О том, как ты “быстро” добрался до меня.

– Мне казалось, что я ясно дал понять, что…

– Но мне почему-то так не кажется. У тебя вещей на ночёвку собрано мало. Может, объяснишь мне, в чем дело?

Мне не хотелось говорить ей истинную причину, а моя фантазия как на зло, не работала в этот момент. Врать, только если очень непрофессионально, а это лишь навредит отношениям. Пришлось говорить правду.

– Я ушёл из дома.

– Серьёзно? – её левая бровь приподнялась.

– На полном серьёзе.

Бровь её опустилась, и лицо стало грустным.

– Зачем?

– Это долгая история…

– Расскажешь?

– Может быть.

– Тебе будет, где потом переночевать?

Я молчал.

– Может быть, я смогу тебе помочь?

– Как же? Купишь квартиру, дашь денег, построим дом, выселим кого-нибудь?

– Нет, но… Мои родители сейчас на другом конце города. Сегодня к друзьям поехали, а возвращаться оттуда долго: они заночуют там…

– К чему ты ведёшь?

– Да погоди. Короче. Там есть вторая квартира – в ней ты можешь поселиться. Они все равно туда не будут заявляться.

– А как я буду уверен в том, что они случайно не сунутся?

– Бывают они там редко, заезжают туда, чтобы показания со счетчиков снять. Главное – это держать в ней порядок.

– Это я смогу.

– Хотя погоди. Есть одна проблема.

– Какая? Соседи?

– Соседи тут не причём. Деньги. Как объяснить им то, что неожиданно начало расходоваться электричество и вода?

Мы задумались. Не знаю, сколько длилось наше молчание. Время будто остановилось в этот момент. Прервал тишину я:

– Знаешь, я вполне могу обойтись без воды и электричества.

– Это как?

– Свет мне необязателен, как и интернет, телевизор и прочее. Я могу ограничиться зарядкой телефона и использованием чайника. А вода. Её можно покупать в магазинах. Ну эти, пятилитровки.

– А греть как?

– Чайник.

– Тогда завтра сделаем копию ключей. А теперь пойдём спать.

Мы убрали со стола всю посуду, вымыли её, провели обряд принятия душа и ушли спать. Моя подруга разрешила лечь с ней, поэтому говорить вам о том, что эта ночь прошла великолепно – нет смысла. И нет, мы не занялись тем, о чем вы могли подумать. Если брать издалека, то моя радость, а вернее, счастье появилось ещё самом начале вечера, и даже не из-за того, что эту ночь я не проведу на улице. Я был счастлив быть рядом с ней, а то, что мне дали возможность уснуть с ней в одной комнате, так это из-за нашей общей боязни темноты. Чтобы ни мне, ни ей не было страшно.

***

Тёмная комната. Меня это до жути пугает. Тёмная комната!

– Страх, – донесся Его голос сзади меня, – что может сделать страх с человеком? На что способен человек, который боится?

– О чем ты?

– Это тёмная комната, – продолжал он, – В ней нет света. Нет надежды найти его. Нет того, что может вытащить тебя отсюда. Ты здесь навсегда!

– Что ты этим хочешь мне сказать?

В темноте начали прорисовываться те же силуэты, что были когда-то давно в моей комнате. Но теперь они не плакали. Они надвигались на меня, зловеще улыбаясь и протягивая ко мне свои руки с длинными пальцами. Моё сердце начало колотиться очень сильно. Я не знал, что мне делать. Одна из лап этих тварей приблизилась ко мне настолько, что могла коснуться своими когтями.

Вдруг, я увидел тусклое мерцание какого-то огонька, который потихоньку приближался ко мне. Твари, заметив приближение огня, начали копошиться и испаряться.

Как только огонёк оказался на расстоянии вытянутой руки, я смог увидеть, что в своих руках его держала Она. В этот же момент я услышал Его хохочущий голос.

Моё сердце забилось ещё сильней. Тогда Она достала откуда-то керосиновую лампу, подожгла её своим огнём, поставила рядом с собой и обняла меня.

Я вскочил с кровати. И начал осматриваться вокруг. Всё было на своих местах. Я был в её комнате.

***

Мысль о том, что мне придётся жить в её квартире, не покидала меня. Не оставляла меня и идея о трудоустройстве. Мне нужно было где-то работать, но проблема заключалась в том, что я считался несовершеннолетним, а это ограничивало круг подачи заявлений. Обнадеживал меня тот факт, что просить письменного разрешения у родителей мне не требовалось.

Работником какого-нибудь «McDonald’s» я точно не смог бы устроиться: не позволял возраст, грузчиком «Пятёрочки» – по той же причине. Так я мог рассуждать долго, но в голову пришла мысль посетить сайт для поиска работы. Покопавшись в скудном списке вакансий, я решил оставить анкету о себе: какие у меня способности, возраст и прочее, что якобы интересует работодателя. Осталось выложить объявление и ждать, пока позвонят, но на ожидание требовалось время.

Квартира, в которую меня поселили, была сравнима с моей. Две просторных комнаты, совмещённый санузел, коридор, кухня, которой я редко буду пользоваться – все это “досталось” мне совершенно бесплатно. Конечно, не нужно забывать, что всем этим мне пользоваться стоило с осторожностью.

Я договорился с подругой, что раз или два в неделю она будет меня навещать, чтобы я не скучал без неё. А она обещала меня кормить, ведь еда быстрого приготовления может быстро убить организм.

Если вы помните, то правила были простые: поддерживать порядок, тратить электричество только на чайник и зарядку телефона, ничего не трогать, не использовать воду (пользоваться туалетом, конечно, можно было). Даже при таких раскладах можно спалиться, мол, кто-то обитает в квартире, но ко мне будет приезжать подруга и, если зайдёт вопрос о счетчиках, то она отмажет меня, сказав, что сама все истратила, когда была в квартире. Ведь она не собиралась ездить ко мне втихую. Так что у нас всё было под контролем.

***

Прошёл ещё один месяц с начала моей новой жизни. На работу меня так и не взяли. Объясняли всё тем, что я не подхожу по возрасту, учусь и прочая лубудень. Этого я никак не мог предвидеть. Ситуация с финансами становилась все ужаснее. Я и так влез в долг, заняв у своей подруги кучу денег, что заставляло чувствовать себя виноватым. Она отнекивалась и говорила мне, что всё хорошо и она понимает мою ситуацию, но мысли, что я стал нахлебником, вгоняли меня в депрессию.

Чтобы не влезать в глубокие долги, я начал отказываться от её денег. Она мне их всё равно приносила, но я не тратил их. Оставлял лежать их где-нибудь на тумбочке или столе, говоря ей, что я так возвращаю долг, но вскоре она просекла, в чем дело.

– Ты не можешь целую неделю сидеть и голодать, – сказала она мне, увидев пятисотрублевую купюру на том же месте, где она её оставила неделю назад. – Так же нельзя! Ты этим убиваешь себя!

Она была чертовски права. Мое состояние было ужасным. Частые головные боли, головокружение, "звездочки" в глазах, усилившаяся тряска моих рук, незаметное истощение – всё это заслуги моих принципов.

– Ты пойми, – начал я, открывая контейнер с едой, – мне и так хреново от мыслей, что я как нахлебник.

– Ты – не нахлебник. У тебя просто проблемы в жизни, которые ты пытаешься решить.

– Вот именно, что я лишь пытаюсь, но от моих попыток лучше не становится.

– Но ты же не бездействуешь.

– Я согласен, но… И… Ар… Всё равно лучше не становится, а лишь хуже. Я не только живу в квартире твоих родителей, но и финансово завишу от тебя.

– Это вынужденные меры… Иначе…

– Что?

– Иначе, Она потеряет тебя.

Это был Он. Как вы поняли, ему свойственно понятие – неожиданность. Является когда захочет. Жаль, что в тот момент, когда приходится лицезреть его триумф, то время останавливается, и вижу его только я.

– Поверь мне, для неё это будет огромным огорчением в жизни.

– С чего ты так решил?

Он подошёл ко мне и сел рядом.

– Ты хочешь со мной поспорить? Хотя ладно, бессмысленный понт свойственный только людям.

– Объяснишь?

– Я думал, ты догадался, что ей твоя персона небезразлична. Предоставление квартиры, визиты к тебе, еда, да и то, что она даёт тебе деньги, пока ты ищешь работу. Разве человек, которому на тебя плевать, будет так поступать?

– Я не знаю…

– Понимаю, тебе пришлось жить в совершенно иной атмосфере. У тебя на радаре все люди отмечены красной точкой, но послушай меня, – его голос стал жёстче, – не все люди, знаешь ли, достойны того, чтобы на них ставили крест. И поверь мне, она точно этого не заслужила.

– Ты так говоришь, как будто это легко делать – отличать людей.

– Легко.

– Нет! Нелегко! Все люди действуют только в своих интересах, считают верными только свои взгляды. Все люди – это сборище эгоцентричных тварей, животных, которые способны загрызть каждого на своём пути.

– А разве ты сам не эгоист?

– Конечно нет.

– Неужели? Знаешь, за всё время что я существую, то скажу тебе вот что. Каждый из нас – эгоист. Мы все можем обидеться, казалось бы, на какую-то мелочь. А это разве не признак эгоизма? Пытаться в ответ "дать сдачи", ведь это задело НАС, такое нельзя допускать! Разве это не признак эгоизма? Мы можем порвать всё в пух и прах, если НАМ не тот смайлик отправят. Это не признак эгоизма? Мы все хотим, чтобы нас пожалели. Мы хотим, чтобы нас любили. Мы вечно ищем среди новых знакомых, когда старые любят нас… Или когда мы кому-то признаёмся в любви, а нам не отвечают взаимностью, то мы в ответ тому человеку шлём обвинение, что он бабник или она шлюха. И если, как я сказал, все люди эгоисты, то заслуживают ли они того, чтобы отмечать их красной точкой по той причине, что просто они таковыми являются?

– Нет…

– Так научись определять людей, и тогда ты станешь другим человеком. Прекрати обижаться на всех! Измени себя, – он встал со стула и приблизился ко мне, – стань другим и тогда к тебе потянутся миллионы.

– Но если я буду всех отмечать синими точка…

– А ты учись читать людей. Как книги.

– Но это же…

– Учись или скоро эта девушка будет приходить не в эту квартиру, а на твою могилу.

Он исчез. Моя подруга стояла рядом со мной и щёлкала пальцами у моего лица. Я отдёрнулся.

– Ты в порядке?

– Да, да, – я опустил глаза.

– Мне кажется, что из-за твоего поста тебе стало хуже.

– Я знаю.

Не знаю зачем, но я обнял её за талию. Она только усмехнулась и погладила меня по голове.

– Дорогой, – у меня по коже побежали мурашки, как только я услышал это от неё, – может ты сходишь к врачу?

– Может…

– Сходи, я запишу тебя на приём.

– Хорошо…

– Ты чего приуныл?

– Не знаю… Я просто…

Мне было хорошо. И хоть я вам где-то там, до этого, описывал свои эмоции, всё это было… Но я не считал это взаимным, а после разговора с Ним, мне стало…

– Просто хорошо с тобой.

Она опустилась на коленки, подняла меня и обняла. Через несколько минут она позвонила родителям и сообщила, что останется ночевать в этой квартире.

5

«I'm waking up to ash and dust…

… I'm breaking in and shaping up…

… I'm waking up…»⁶

«Я просыпаюсь среди пепла и пыли…

… Я разрушаюсь и формируюсь снова …

…Я пробуждаюсь…»

Прошло два дня с того момента, как я собрался духом и решил снова пойти к врачу. Все эти дни, пока я искал смелость, со мной просидела Она, просто так, за компанию. Эта пара дней для меня были "демо-версией" семьи, только из нас никто не работал, ну и без детей. Что я подразумеваю под "демо" семьи? Совместное ведение хозяйства: уборка, готовка – совместное время препровождение. Решение каких-то вопросов, в нашем случае, мой поход к врачу, вернее, уговаривание меня записаться на приём.

Вы, может, не понимаете, почему у меня не было желания идти к доктору. Вспомните хотя бы, как завершился мойпоследний диалог с ним. Криком. Наверняка, он обижен этим. Стоит, конечно, прийти и извиниться перед, но смотреть ему в глаза стыдно. Да и как начать с ним диалог? Плюс, я боялся возвращаться в эту поликлинику потому, что знал: опять столкнусь там с этими старушками, а их лица мне неприятны, да и поведение тоже.

В воскресенье вечером, перед тем как лечь спать, я обратился к своей подруге:

– Я схожу к врачу, – неуверенно начал я.

– Прекрасно, – в её голосе слышалась радость, – тогда дай мне мой телефон, пожалуйста.

Я подал ей её “Samsung”.

– Тебя на какое время записать?

– Давай утром. Ты во сколько проснёшься?

– Где-то в 5, но я думаю, что тебе нет никакой необходимости вставать со мной в такую рань.

– Я просто хочу с тобой поехать…

– Запись на 9 утра, а подниму я тебя в 6. Идёт?

– Идёт.

Я лёг в постель и начал смотреть “узоры” на потолке.

– И всё же мне страшно идти к нему.

– Почему? – этот вопрос прозвучал грустным голосом. Неужели она расстроена?

– Не знаю… Ну, последний раз я… Я просто накричал на него.

– За что?

– Я был уверен в его непрофессионализме и высказал ему все, что думал.

– Понятно. Так ты тогда извинись завтра. Скажи ему, что у тебя был плохой день и ты психанул.

– Хорошо…

– Тебя беспокоит что-то ещё?

– Да, бабульки в этой поликлинике.

– Боже, – она улыбнулась, но явно не из-за злорадства, – когда-то и мы станем такими же ворчливыми, ненужными и требовательными. Может, даже не так хорошо будем соображать, как они. Сам знаешь, что у человека мозг плохо работает в старости и в молодости.

– Знаю.

– Ты просто помни об этом и старайся быть выше их. Тем более, спорить с женщиной – это не самый удачный вариант. Если, конечно, ты не дорожишь общением с ней.

– Хорошо, постараюсь не подвести тебя завтра.

– Я в тебя верю, а теперь давай спать.

Мы пожелали друг другу приятных снов и закрыли глаза. В моей голове крутилась одна и та же сцена, где я стою перед врачом, пытаюсь извиниться перед ним и сгораю от стыда. Я верил только в лучшее.

***

Мы проснулись по будильнику. Завтракать не стали: посчитали, что опаздываем, а тратить время на завтрак в такой ситуации – глупое решение.

Пока мы собирались, подруга пыталась рассказать мне, что и где хранится в холодильнике, какое время все это нужно готовить, сколько варятся яйца, макароны и прочее. Просила без неё ничего не жарить. Я всё внимательно слушал и запоминал. Потом мы выскочили на улицу и отправились к метро. Приехав на нужную станцию, мы распрощались до пятницы и разошлись в разные стороны.

На холоде нервы не так сильно давали о себе знать. Почему они вообще должны давать о себе знать? Я слишком переживал из-за встречи с доктором. Почему-то мне казалось, что он меня пошлёт далеко и надолго, и я не смогу получить консультацию. Хотя если он так сделает, то будет чертовски прав. Я по-скотски поступил с ним, и он имеет полное право послать меня куда-нибудь подальше.

Я вошёл в поликлинику, снял вещи и поднялся на нужный мне этаж. Бабульки уже оккупировали территорию, слетелись к одному кабинету, будто стервятники собрались у трупа. При виде меня немедленно поднялся шум. Помнили мой номер. Оно и к лучшему. Они сидели и гоготали, пытались мне что-то сказать, но… Я был в наушниках и не мог слышать, что они говорили, несмотря на все их старания сорвать с меня волшебные затычки для ушей, я умудрялся уворачиваться. Когда они поняли, что дело никчёмное, то утихли, а я снял свои “бананы”.

Вот прозвучала моя фамилия. Я закрыл глаза. Потом открыл. Начал глубоко дышать. Опять моргнул. Черт! Сколько времени прошло? Минут 5? 10? 40? 80? Нужно идти! Срочно!

Я дёрнул ручку двери и вошёл в кабинет. Он сидел за столом. Как всегда. Что-то листал. Потом он обратил внимание на меня. Попросил присесть, рассказать о своей проблеме. Тут всё прошло по стандарту. Я рассказал о проблеме, он выслушал, дал рекомендации и выписал врачей, которых мне стоило посетить. Но за это время я даже не попытался извиниться. И когда мы закончили диалог о моих болячках, я остался сидеть. Не знал, как начать. Но действовать нужно было сейчас. Немедленно.

– Разрешите обратиться к Вам? – начал я.

– По поводу?

– Я бы хотел извиниться за тот случай.

– Какой?

– Зимой, в феврале. Я на Вас накричал, хотя Вы этого не заслужили. Нисколечки. Я тогда… Был не в настроении и сорвался на Вас. Но это не оправдание. Я правда осознаю свою вину. Я очень удивлён, что Вы меня не послали куда подальше. И если Вы меня…

– Я понял, – прервал он меня. – Молодой человек, я – врач. Моя обязанность: определять, что беспокоит моего клиента и искать решение, как избавиться от всего этого. При этом, меня никто не спрашивает, хочу ли я помочь ему или нет. Обидел он меня или нет, я обязан помочь ему. Такова клятва Гиппократа. Но я очень признателен тебе за то, что ты осознал свою неправоту и извинился. Зла на тебя не держу. Я такой же человек, как и ты. Извинения я твои принимаю, а теперь, до скорого. Заходи, когда пойдёшь тех врачей.

Домой я летел на крыльях счастья. День начинался очень удачно. Я хотел петь, танцевать, кричать, читать. Я был счастлив.

Придя домой, мне позвонил телефон. Это было предложение на работу в театр.

***

Я постучал в дверь с табличкой «Директор театра».

– Разрешите войти? Я на собеседование по поводу работы. Продавец билетов.

– Да, да, – радостно ответил мне директор, – входи, мой дорогой.

Меня немного насторожила его обращение ко мне. Дорогой, серьезно???

– Как добрался? – не прекращая улыбаться, спросил он, – тяжело было найти меня?

– Да нет, совсем не сложно было. Меня сопроводили.

– Это очень хорошо. Может кофе или чай?

Диссонанс в моей голове.

– Пожалуй, кофе.

– Может что-нибудь к нему?

Я точно на собеседование в театре?

– Не, спасибо, я… Я пустой буду.

– Может хотя бы печенек?

Достаточно мне и кофе.

– Хорошо, давайте печенье.

Идиот! Какой же я идиот!

– Какие предпочитаете?

– Да любые давайте. Всё съем,– директор усмехнулся и попросил по телефону принести кофе с печеньем.

– Итак, – продолжил он, – пока Вам несут кофе и Ваши печенье, поговорим о Вас. Итак, у Вас есть опыт работы?

– Нет, я за всю свою жизнь легально ни разу не работал.

– Простите?

– В школе таскал парты, шкафы, доски, стёкла.

– Стёкла?

– Было дело.

– То есть, и Трудовой книжки у Вас нету?

– Даже не знаю, как она выглядит.

– А Ваш возраст?

– 17.

– А 18 вам когда?

– Через месяц.

– Ага. Но ещё один месяц сидеть без работы я Вам не дам.

– В смысле?

– Ваша анкета на сайте уже месяц как висит. А я хотел Вас нанять как продавца, а силу того, что за кассой можно стоять с 18 лет…

– Я могу быть уборщиком.

– Нет, уборщиком – тоже не позволю. Тем более, с таким красивым лицом.

Лол.

– Может у вас есть другие предложения?

– Нет. Но… Мы можем создать новую должность для Вас!

– Это как?

– Вы будите стоять за кассой, но прямого контакта иметь с ней не будете. В час-пик будете помогать там: носить бумагу, билеты. Ну и в гардеробе помогать, если будет необходимость. А как стукнет 18, вступите в должность продавца.

– Меня, в принципе, устраивает, но сколько тогда…

– Сорок тысяч.

Не миллион, но уже хорошо. Идёт.

– Хорошо.

– Отлично, тогда приходите завтра, и мы оформим с Вами контракт. А, паспорт, приписное свидетельство, фотография 3:4 и… А, ИНН у Вас нет, так же, как и трудовой. Это всё сделаю Вам я. Ой, чуть не забыл. Вам нужно будет и мед. книжку. Моя секретарша всё Вам даст.

– Договорились, – я встал со стула и направился к выходу.

– Куда вы? А кофе? Его сейчас принесут.

Я стукнул себя по лбу и вернулся на своё место.

– Простите…

– Да ничего, бывает. Я сам сегодня несобранный. Но ничего. Сейчас нам принесут кофе, и будем как новенькие.

– Меня кое-что смущает…

– Что же?

Блин, вообще-то всё!

– Вы не узнали о моих профессиональных качествах…

– А Вы так хотите поговорить о своих качествах?

– Нет, просто, обычно, ну, мне так казалось, спрашивают об этом.

– А. Вот как? Тебя это смущает?

– Немного.

– Ты можешь назвать свои профессиональные качества. Три же нужно назвать?

Кто меня за язык тянул?

– Я вряд ли смогу назвать что-либо.

– И правильно. Лучше я их увижу, когда ты приступишь к работе. Опа, кажется, несут наш кофе (он выговорил «е», как «э»).

Я решил, что мне стоит помочь секретарше открыть дверь, что и сделал. Женщина очень удивилась такому жесту. Но директора это обрадовало. Он встал с места и захлопал в ладоши.

– Вот, – произнёс он, – первое качество – воспитанность…

***

Всё прошло удачно. Медицинское обследование я прошёл, справку получил. Трудовую мне оформил директор. Можно было смело выходить на работу, что я и сделал на следующий день, после того как были собраны все нужные документы. Мои мысли были только о новой работе. Меня привлекал новый коллектив, трудности, то, как я буду справляться с ними, какие у меня будут эмоции, когда я получу первую зарплату, как я буду общаться с людьми. Так что, на работу я пришёл с горящими от радости глазами. Я вошёл в дверь «Для персонала».

– Какой красавчик! – вдруг обратилась ко мне очень даже милая девушка. – Ты перепутал двери или зашёл сюда по делу?

– По делу.

– Ух ты! А что за дело? У тебя тут мама работает? Брат? Индивид?

– Что?

– Ха-ха, я просто, так шучу. Хи-хи. Согласись, это полная бессмыслица.

Как и моя жизнь.

– Может это признак того, – она не унималась, – что у меня в голове беспорядок?

Невыгодно мне сейчас общаться с человеком, у которого в голове беспорядок.

– Не, я так не думаю. Вру на ходу. Просто у Вас хорошее настроение. Или Вы просто чокнутая, чего бы мне не хотелось.

– Ха-ха, я тоже так думаю. Так, какова причина твоего присутствия здесь? Уж явно ты не за билетами пришёл.

– Нет, именно за билетами. Но вернее будет сказать, что я пришёл их выдавать, а не приобретать.

– Что-то сложно…

– Вам так кажется?

– Так, ты работать пришёл сюда, что ли?

Не думал, что я плохо изъясняюсь. – Да, так как думаю, что в своей одежде я буду не так убедителен.

– Тогда пошли искать тебе форму.

Мы отправились в другое помещение, которое у них называлось складом. Там нам пришлось полазать по полкам стеллажей, чтобы найти мне подходящую одежду.

– Ну как тебе?

– Мне кажется, – я начал крутиться: рубашка оказалась жутко неудобной, – что эта форма стесняет в движениях.

– Ха-ха, а ты собрался носиться по театру, как Тарзан на лианах?

– Идея неплохая. У Вас просторно, но вернёмся к одежде. Ваши костюмеры могли бы сделать её удобнее.

– Увы, перешить это не смогу. Смирись! Кстати, нужен бейджик с именем.

Круто! До этого никто не интересовался, как зовут меня, а тут… Жаль, что я не помню его.

– Простите, но я его не помню. У вашего директора должны быть сведения обо мне.

– Ты странный.

Неужели?

– Почему?

– Ты не помнишь своего имени. Это очень странно.

– Я и более странных людей встречал. Тебя. И поверьте их действия и манера строить диалог меня удивляли до глубины души. Особенно стоять рядом с таким человеком и думать: сделает он с тобой что-нибудь или нет.

– Ха-ха, вот бы мне посмотреть на такого человека.

Зеркало в помощь.

А теперь, давайте опустим весь этот негатив и посмотрим на это с другой стороны. Девушка оказалась очень общительной и доброй. Улыбчивая, вечно пытающаяся пошутить, а если она не знала, какую шутку вставить, то просто смеялась. Не думаю, что по характеру она плохой человек. Такие люди редко бывают сволочами.

Я вышел со склада. Форма была не в моем вкусе: розовая, и к тому же тесная. Хоть на её цвет я мог и забить, но на то, что она была неудобная я не мог закрыть глаза. Ни вправо повернуться, ни влево, ни согнуться – сесть даже спокойно нельзя. Приходилось приподнимать брюки, спину держать ровно, особенно когда на мне была жилетка. Без неё можно было кое-как жить.

Первый день работы длился очень долго. Мне казалось, что я отработал не 7 часов, а где-то 12. Конечно, я очень сильно устал. Даже в метро чуть не уснул, и как только я оказался дома, перешагнул порог двери, ведущую в квартиру, то грохнулся на пол и пролежал так около часа с закрытыми глазами. Дверь я, конечно, закрыл.

***

День рождения. По идее, для человека это самый главный праздник в году. Символичный день, когда он появился на этот свет. Для некоторых день, когда родилась какая-то личность, становится знаменательным. Могут даже праздник устроить в честь этого, а то и на работу не пойти, но в этом нет ничего удивительного. Сам же я никогда не праздновал свой день рождения. Как вы могли догадаться, сейчас пойдёт речь о том, как я его отметил в этом году. Предсказуемо, согласен. Наверняка, вы представили себе, что мне его решила устроить моя подруга или коллеги по работе, а может, всё вместе. Насчёт последнего вы правы: я провёл его с самыми близкими людьми. Тогда зачем мне сейчас описывать это праздник, если самое важное сказал? Не знаю. Многие так делают. Рассказывают об очевидном. Но думаю, что рассказать о нем я должен: есть в этом дне что-то особенное.

Началось всё как обычно. Прозвенел будильник, я встал с кровати, поделал бытовые дела (и вы серьезно хотите, чтобы я вам описывал, как я моюсь, ем и прочее? Если вы искали Толстого, то поздравляю: вы не по адресу…), потом оделся, проверил, все ли в порядке в квартире, и вышел на улицу. Потом мне показалось, что я не выключил утюг, и я пошёл обратно. Но вдруг вспомнил, что утюгом я не пользовался, и на этот раз окончательно вышел из квартиры. Свежий весенний ветер дунул мне прямо в лицо, локоны моих волос дёрнулись назад, и я остановился у входа в подъезд подышать. Опомнился я, когда на меня упала капля воды с подтаявшей сосульки, на мою непокрытую голову. Я надел шапку и зашагал к метро.

На работе всем было не до моего дня рождения, да оно и к лучшему. Сегодня был аншлаг! Премьера, над которой все в нашем театре трудились около двух лет, ну так мне рассказывали. Все были в бешенстве. Бегали, кричали, что-то таскали, прыгали, мне даже показалось, что кто-то умудрился взлететь. Хотя, может и правда показалось. Я понял, что стоять и наблюдать за этим кавардаком – плохая идея. Я шмыгнул мимо препятствий из людей в комнату для сотрудников и постарался быстро переодеться. К сожалению, рубашка оказалось мятой, и мне пришлось потерять немного времени на глажку. Я вышел из комнаты. Шум не унимался, а лишь усиливался, и это действовало мне на нервы, пугало. К тому же, сегодня должна была прийти моя подруга. Да, на это представление, но билет мне, к сожалению, не смогли выдать. Удалось договориться, чтобы меня с ней пустили на бывший операторский мостик. Его перекрыли и повесили табличку, что он на ремонте, но с ним ничего не делали. Встретить её я должен был за 5 минут до начала, а пока мне нужно было заняться работой, продажей билетов.

Время близилось к началу. Люди будто только сейчас поняли, что премьера состоится сегодня и, причем, через полчаса. Вроде на рекламу убили очень много денег, так, почему спрос на билеты появился именно сейчас? Делать было нечего, нужно было выполнять свою функцию продавца. Работа, да ещё и в свой день рождения – такое себе удовольствие. Да, я вам сказал, что у меня нет никакого пристрастия отмечать праздники, в особенности свои дни рождения, но всё же праздник своему организму устроить бы не помешало. Поваляться на диванчике, попить кофейку или ещё чего вкусненького покушать… Всё это было моим несбыточным желанием. Хорошо, что после концерта у меня будут два выходных дня. Но не нужно отвлекаться от дела. Ещё 27 минут до начала. Я же вам говорил, кажется, что провел минут 40, а в реальности всего лишь пару минуток.

Двадцать пять, двадцать, пятнадцать, десять. Девять, восемь, семь, шесть минут до начала. Пять минут! Я снял свой бейджик и побежал ко входу. Четыре, три. Слава богу, успела. Я помог ей раздеться. Две, одна. Третий звонок. Все двери в зал одновременно захлопнулись. Наступила полнейшая тишина, слышался только шум раций у охраны. Я взял за руку свою подругу и повёл её к нашей ложе. К моему огромному сожалению, на пути нам встретился охранник, который не знал о моем разрешении. Пришлось убить минут пятнадцать, чтобы объяснить ему все и он перепроверил, можно ли нас пускать в операторскую или нет. Наконец, он от нас отстал, и я воспользовался ключом в «ВИП-ложу». Дверь открылась, и мы оказались прямо напротив сцены, где-то на уровне балконов, где нет освещения, где огорожено стенками. Мы уселись в кресла и попытались вникнуть в упущенный нами сюжет. Я начал внимательно следить за речью и движениями актеров, но… Этому помешала Она. Тихо, нежно она взяла мою ладонь. В ответ я взял её свободную руку. Немного погодя она захватила своими ногами мою левую ногу. Потом аккуратненько положила свою голову на мое плечо. Я растаял. Мне показалось, что на меня упало что-то тяжелое, поднялась температура, стало резко жарко. Я посмотрел на неё и она, будто почувствовала, что я на неё смотрю, и повернулась ко мне лицом. Сощурилась и потерлась своим носом о мою левую щеку. Мне хотелось было что-то ей сказать, но я не смог, лишь чмокнул её в лоб и… Куда-то провалился. Я так просидел почти до конца спектакля. Опомнился, когда она решила немного пошевелиться. А ведь я… Я хотел ей признаться в своих чувствах. Да, вы не ошиблись. Я хотел признаться в любви. Меня пугало одно – мысль, что она отвергнет меня. Кстати, это вам на заметку, дамы. Есть пацаны, которые боятся признаться, что они вас любят. Можете таких осуждать, а можете и нет – это ваша правда. Но причин для такой боязни огромное множество: прошлые отношения, неудачные подкаты. Вы это можете списать на тупость, но кто говорил, что человек, испытывающий к кому-лито глубокую симпатию, становится умнее? Меня пугало то, что меня могут отшить.

Я понимал, что другого “удачного” шанса не будет и срочно нужно идти ва-банк. Я побродил взглядом по потолку, потом им спрыгнул на сцену, набрал в себя воздух, выдохнул и очень тихо и невнятно выдал из себя.

– Я тебя люлю…

– Что? – она как будто не поняла, хотя нет: она точно не поняла.

– Л-люб, – я проглотил что-то, – я л, – что-то ещё попало в рот, – я люблю тебя…

Она посмотрела на меня, потом взглянула на сцену. Там уже никого не было. Резко вскочила и убежала.

Фиаско…

Зря. Зря я это сделал! Идиот! Кто меня потянул за язык? Где мои мозги? А, ну да. В такой момент ещё и мозги. Что теперь будет? Выгонит из дома? Станет реже меня посещать, а может, вообще перестанет? Перестанет со мной гулять? Чёрт…

Сзади кто-то подошел и похлопал меня по спине. Это был охранник.

– Вас просят спуститься за сцену. Директор.

Я вздохнул и вышел из операторского мостика.

Мои ноги стали ватными, потолок начал улетать куда-то вверх, а то, что было впереди, уезжать вдаль. Голова шла кругом. Мне хотелось упасть и не вставать. Всё тело тянуло вниз. Я с трудом дошел до двери, которая вела за кулисы. Тянуть время, да ещё и директора заставлять ждать – идея очень плохая, поэтому я дёрнул ручку двери и…

Меня ждал очень приятный сюрприз. Как только в проёме показалась моя голова, сразу выстрелили хлопушки, посыпалось конфетти и, когда оно рассеялось, передо мной оказался весь театральный коллектив, где в середине был торт и… Она. Счастливая, с сияющими глазами. Они хором крикнули: «С днём ро-жде-нья!», раздались аплодисменты, кто-то начал свистеть, кто-то – улюлюкать или просто улыбаться. А Она подошла ко мне, закинула свои руки за мою голову и поцеловала меня. Она заглянула мне в глаза и сказала:

– Я тоже тебя люблю.

***

Празднование проходило довольно необычно, но весело. После того как я задул свечи на торте и мы съели эту сладкую гору, ребята: театралы и сотрудники театра – решили устроить поэтический марафон. Я не блистал умением читать стихи, да и красиво рассказывать (может, я настолько скромен). И пользуясь этой причиной, я спрятался вместе со своей возлюбленной где-то в зале, решив послушать профессионалов. Сидел я так с ней довольно долго, мы восхищались каждым прочитанным стихотворением или отрывком поэмы. Я выдал себя, когда начал аплодировать после прочитанного одной актрисой «Письма Татьяны». Все, кто был на сцене и на первых рядах, зашевелились и стали просить меня выйти и что-нибудь рассказать.

– Товарищ именинник, блесните своими познаниями в литературе!

– Да, просим на сцену!

По всему залу разнеслось «Просим».

– Прошу прощения, – начал я, – но не могу припомнить какой-нибудь стих.

– Не поверим, что у Вас нет никакого даже простенького стихотворения в памяти.

– Не стесняйтесь, выйдите. Сцена Ваша!

– Правда, – на этот раз обратилась ко мне Она, – выйди на сцену. Если не сможешь вспомнить, то сочини. Но уверена, что ты знаешь хоть какое-то стихотворение.

Все опять захлопали, и я, улыбаясь, поднялся на сцену, и зал, в котором я находился, превратился в древнегреческий амфитеатр, наполненный Мастерами. Я стоял в самом центре орхестры и наслаждался волнением, которое охватило меня. Тут я начал думать, что бы им прочесть. Да, то, что я не помнил ни одного стихотворения, было полным враньём. Память у меня относительно хорошая, так что самой сложной задачей было решить, какое стихотворение выбрать. Потом я махнул рукой и выпалил:

– Маяковский!

Зал замер.

– Били копыта.

Пели будто:

Гриб.

Грабь.

Гроб.

Груб.-

Ветром опита,

льдом обута

улица скользила…

Это было моё любимое стихотворение – «Хорошее отношение к лошадям». Помню, я вышел его рассказывать перед классом. Все, как и сейчас в зале, слушали в полной тишине. Не знаю, что их больше поражало: моё умение красиво читать, мои жесты, серьёзное лицо в этот момент или то, как я отдавался всей своей сущностью в это стихотворение, вкладывал всю душу. А может, всё, вместе взятое? Кто знает? Я произнес последние строки: «И стоило жить, и работать стоило». Зал взорвался. Они аплодировали мне бесконечно долго, пока директор не встал и не успокоил зал. Всё стихло, и он обратился ко мне:

– Хм… Интересно… Не знал, что у тебя есть актерские данные. Прочтешь нам что-нибудь ещё?

– Эдуард Асадов.

– А что из его творчества Вы прочтёте?

– «Скажите, Вы когда-нибудь любили?»

– А ну…

Не думаю, что вы нуждаетесь в комментариях. Этим стихотворением я снова взорвал зал. Свист, аплодисменты – это все приводило меня в полнейший восторг, заставляло все тело трепетать. После того как я закончил, ко мне снова обратился директор:

– Да в Вас живёт актёр!

– Не думаю, – застеснялся я.

– Почему же? Вы сейчас взорвали весь зал, который состоит из профессионалов актёрского мастерства. Думаю, что мы можем сделать кое-какие выводы…

– Он просто стесняется, – прозвучало из зала. Она. Она просто не давала забыть о себе, – возьмите его к себе. Вы не пожалеете. Вы бы видели, как он на презентации выступал.

– Я и говорю, – продолжил директор, – станьте актёром. У Вас талант. Сцена может потерять Вас. Поверьте мне, я редко ошибаюсь.

– Хорошо, – согласился я, – раз Вы считаете, что она, – я указал на сцену, – может потерять такого, как я, – тут я показал на себя, – то Вы меня уговорили.

– Замечательно! Я свяжусь с театральными студиями и порекомендую вас. А после окончания обучения вы сможете прийти к нам уже как актёр. Дадим Вам главную роль. Напишем сценарий, будет премьера. Вы взорвёте публику и станете знаменитым!

Я кивнул ему в ответ.

Вот почему я решил поделиться с вами этим днём. Он изменил всю мою жизнь.

***

Прошло 4 года с того момента, как произошел тот самый диалог между мной и директором театра. Как он велел, я поступил в Театральный вуз, конечно, не на бюджет. Контракт был подписан на моё имя, обучение оплачивал театр. Окончил учёбу я с красным дипломом, хоть и с трудом, так как по некоторым предметам педагоги не горели желанием ставить мне пять. Да и в принципе, обучение было нелегким: ну, вы знаете, что каждый преподаватель считает свой предмет приоритетным и прочее. От такого отношения у меня появилась ненависть как к предметам, так и к педагогам.

Порой у меня пропадало желание учиться, но каждый раз, когда я приходил на квартиру своей девушки, откуда-то появлялась мотивация. Странно…

Когда я заявился с красной коркой аттестата, директор встал со своего места и чуть не расцеловал меня. На его русых волосах даже появилась седина. Стареет… Эмоции захлестнули его. Опомнившись, он усадил меня за кресло, достал зелёную папку, откуда выложил две стопки макулатуры. Первая – контракт, вторая – сценарий спектакля, в котором мне обещали дать главную роль. Я всё подписал и договорился выйти на работу уже на следующий день.

***

Репетиции в театре – это первая часть спектакля, после которого следуют генеральная репетиция и премьера. Конечно, две части доступны лишь актёрам, суфлёрам, операторам света и музыки, режиссёрам – ограниченному кругу людей. Была бы моя воля, то я показывал весь спектакль, но, к сожалению, мы даём увидеть то, что принято называть готовым. А ведь остальные части по сути являются предысторией.

***

Прошёл еще год. И наконец, настал «День Х» в моей истории – первый выход на сцену. Я волновался, меня тошнило, наполненный зал вселял чувство страха. Но осознание, каково величие этого момента, трясло мой внутренний мир. За кулисы вошла моя девушка.

– Всё хорошо, Антон?

– Не сказал бы. Меня сейчас всего коробит. Столько людей в одном помещении я никогда не видел.

Она подошла ко мне, встала на цыпочки и чмокнула в щёку.

– Что бы твоя голова не придумала, что бы ты там себе не нафантазировал, знай: я верю в тебя. Я буду сидеть в первом ряду и затаив дыхание смотреть на то, как ты двигаешься, говоришь, поёшь. Ты – звезда этой премьеры!

– Ты так уверена? – нехотя произнёс я.

– Ещё спрашиваешь. У-ве-ре-на! – она прыгнула на меня и обняла.

– Спасибо, Ась.

Прозвенел первый звонок. Я попрощался с Моей Агнией и отошел, прислонился к стенке. Я закрыл глаза. Прозвенел второй звонок. Актёры начали суетиться. Третий. В зале потух свет, и заиграла музыка. Начался спектакль. Первым на сцену должен был выйти я. Набрав побольше воздуха, я медленным шагом двинулся на сцену.

И вот он – момент славы, момент истины. Лучи прожектора в глаза, огромная сцена, полный зал. Это дебют.

– Браво, – прозвучал знакомый голос сзади, – браво! Признаюсь, я никогда бы не подумал, что увижу тебя свежим, весёлым, влюблённым, добрым. Как будто встретился не с тобой, а с твоим двойником.

– Я тебя тоже рад видеть. А ты нисколько не изменился: как всегда появляешься в неожиданные моменты. Я, если честно, забыл о твоем существовании. Пять лет не появлялся…

– Неправда. Я всегда был с тобой. Когда ты учился, жил у девушки, репетировал, – даже сейчас я тут. Видишь вон то место, на балконе. Номер ты не разглядишь, но там написана цифра 65.

– Зачем ты мне это говоришь? Я же всё равно не вижу, что там происходит.

– Не знаю. Люди, которым требуется внимание, тоже зачем-то рассказывают, что они делают или делали, какой у них рост, а может быть, и вес.

– Это мне известно. Сложно общаться с такими людьми.

– Внимание нужно всем людям, мой дорогой, но не об этом я хотел с тобой поговорить.

Я сделал серьезное лицо.

– И о чем же?

– Я уйду из твоей жизни. Навсегда.

– С чем это связано?

Он взял меня за плечо и провел рукой по залу.

– Ты только посмотри, чего ты добился. Ты – звезда. Ты стоишь на сцене престижного театра. Готов рассказать историю своего персонажа, которую создал для тебя режиссёр. В зале сидят твои бывшие учителя, которым было плевать на то, что творится в школе, педагоги вуза, которых ты ненавидел и которые тебе говорили, что ты никчемное существо, что твои упрёки в их адрес ничего из себя не представляют. Твои одноклассники и школьные товарищи, кто учился в твоей школе, кто издевался над тобой, кто просто бездействовал, твой лечащий врач, пассажиры, которые тебя упрекали в автобусе. Бабульки, с которыми ты конфликтовал в больнице. Твои родители, которые давным-давно положили на тебя огромный болт, твоя красивая, умная, добрая девушка. Все они будут восхищаться тобой, тем, что ты делаешь. Кто-то будет во время твоих слов говорить, что ты общался с ними, делил хлеб, сидел за одной партой, учился с ним в одной школе. Все они будут боготворить тебя, несмотря на то, что когда-то презирали. Но теперь, ты стоишь здесь. Освещенный кучей прожекторов.

Он окинул взглядом зал и повернулся ко мне.

– Теперь. Прощай.

И он растворился в тени занавеса.

Эпилог

Ну что ж, это конец. Забавная история вышла у него. Если честно, то я, как и все, не был уверен в том, что он сможет стать актёром, да и вообще добиться чего-то в этой жизни. Почему же я ему сказал про светлое будущее? В отличие от других, я верил в его способности. Я дал ему ложную надежду, но он каким-то невероятным образом смог ей воспользоваться. Обман обернулся хорошей концовкой.

Такое может сработать и с вами. Вас ждёт светлое будущее, подобно сценариям Тарантино и Мура. Если не устроит, то сюжет как у Михалкова обеспечен точно. Вас ждёт будущее! К нему лишь нужно стремиться. Жить им. Прикладывать все усилия и тогда, возможно, как герой этой истории, вы выйдите на середину сцены престижного театра под названием "Жизнь".

Будут осуждать ваше поведение. Будут презирать ваше мнение и взгляды. Будут ненавидеть вас за поступки, которые будете совершать. Но вам не стоит отчаиваться. Вы найдёте того, кто поддержит вас. Кто сможет простить. Кто сможет дать шанс. Кто сможет быть с вами в самую трудную минуту. И кто сможет зажечь для вас керосиновую лампу…

Вы, наверное, догадались, кто я. И у вас в голове закралась мысль: "А почему я это делал? Зачем помогал этому человеку? Почему я не потребовал ничего взамен?". А зачем? Разве я, представитель темных сил, не могу помочь человеку? Разве можно оценивать человека только по внешности, даже если он, как и я, не человек? Кто-то из людей сказал, что человека красит не внешняя красота, а внутренняя. С этим я соглашусь. Человек может отличаться красотой, но быть такой мразью… А может и наоборот.

Да, это всё заезженная тема, но раз об этом мы говорим, значит, это кому-нибудь нужно.

Я сказал ему, что вынужден покинуть его. Теперь, это говорю и вам. Прощайте. Надеюсь, что вы сделаете какие-то выводы. Хоть я и дьявол, но все-таки хочется верить в добро.

Примечания

1

Песня Fall out Boy “My Songs Know What You Did In The Dark (Light Em Up)”

(обратно)

2

Песня Chase & Status feat. Tom Grennan «All Goes Wrong»

(обратно)

3

Песня OneRepublic «Love Runs Out»

(обратно)

4

Perfect – прекрасно, идеально.

(обратно)

5

Песня Imagine Dragons «Demons»

(обратно)

6

Песня Imagine Dragons «Radioactive»

(обратно)

Оглавление

1

2

3

4

5

Эпилог

*** Примечания ***