Мосты не горят [Тата Ефремова] (fb2) читать постранично, страница - 5

Сеня, с непонятным выражением глядя на кулон, лежащий на его огромной, гладкой ладони. — Лекарства иногда действуют… непредсказуемо.

Я кивала, как китайский болванчик. Сеня попросил меня подождать у двери, а сам вернулся в комнату. Слышно было, как Киприянов хриплым голосом отдает ему распоряжения.

— Следуйте за мной, — сказал Скат, выходя из комнаты.

Я успела разглядеть зад Эллы Ивановны, склонившейся над столиком с лекарствами и суховатую руку Киприянова на его вздувающемся и опадающем от тяжелого дыхания животе.

ГЛАВА 2

Я плохо представляла себе планировку дома, но могла с точностью сказать, что меня ведут не к входной двери. Мы поднялись на третий этаж по узкой боковой лестнице. В пролете стояла подставка с китайской вазой. В вазах я не разбираюсь, по мне, что мин, что цин – все одно. Полукруглая площадка с высокими сводчатыми окнами и дверьми была заставлена экзотическими растениями в огромных кадках. Воздух пах ботаническим садом. Мы повернули налево. Я старалась запомнить путь. Но в голову лезли строки из электронной версии книги Фергюсона, забитой в мой смартфон.

Фергюсон описывает повадки единорогов, живущих в Стране Фей. Рог единорога необыкновенно прочен и остер. Крупные самцы могут наносить друг другу страшные раны в борьбе за самку. Поэтому природа распорядилась мудрым образом: в конце зимы старый рог отпадает. Весной у самцов лбу остается лишь «ножка». От этого их битвы не становятся менее яростными— единороги бьются друг с другом копытами и кусаются, но не наносят такой урон поголовью. Осенью самцы…

— Сюда, пожалуйста, — сказал Сеня, шагая в сторону.

Небольшая уютная комнатка с мансардным окном. Бюро с патиной, кровать с витыми столбиками, сервант девятнадцатого века, бумажные обои с розочками, не удивлюсь, если подлинные, эпохи Регенства. Все, как ты хотела, дорогая. Довольна? Я стояла посреди комнаты, осматриваясь.

— Вот, Жанна Викторовна, — сказал Скат. — Наша гостевая, одна из лучших.

Он толкнул незаметную дверцу справа.

— Санузел. С другой стороны кровати – вход в гардеробную. Ваши вещи сейчас привезут.

— Мои вещи?

— Да, разумеется, — Сеня изобразил легкое удивление. — Вам же понадобится… одежда и все такое. Я послал к вам Веру, одну из наших горничных, очень хорошая девушка, можете обращаться к ней, если что-то будет нужно.

— Хорошо, — промямлила я. — Но разве я здесь надолго? У меня…работа…

Они даже не попросили у меня ключи от квартиры, будто бы так и надо.

— Может быть, вам нужны какие-либо книги, справочники? Я распоряжусь, вы только скажите.

— Не-е-ет, не знаю…я…честно говоря… еще не совсем представляю себе свой… круг обязанностей. Что я должна буду делать…какие… консультации?

Скат сокрушенно покачал головой:

— Увы, я не в курсе. Борис Петрович вас проинструктирует, как только ему станет легче.

— Да-да, конечно…

— Добавлю, что весь дом и библиотека, а также сад в полном вашем распоряжении. Борис Петрович особо это подчеркнул. Завтрак у нас в девять, обед в четыре, ужин в восемь. Так удобно Борису Петровичу. Если проголодаетесь или возникнут какие-либо вопросы — вот кнопка вызова прислуги, у двери. В город вам, к сожалению, нельзя, Жанна Викторовна. На этот счет особые распоряжения шефа. Он хочет полной концентрации, без отвлекающих моментов. Еще раз повторюсь: за всем, что нужно – к Вере. Она каждый день выезжает за покупками с поваром и экономкой. И еще одно, — Скат протянул руку, — ваш мобильник, пожалуйста. Особое распоряжение Бориса Петровича. Концентрация. Полная концентрация.

Я послушно сунула руку в карман своей дешевенькой лаковой сумочки, достала старенький «филипс», отдала его охраннику и жалобно протянула:

— Но как же…? У меня друзья… на работу опять же надо позвонить, предупредить…

— Не волнуйтесь, — утешил меня Сеня, — на работе предупреждены, вам оформлен отпуск за свой счет… Борис Петрович оплачивает каждый день вашего здесь пребывания. Двести евро в сутки вас устроят? Вне зависимости от объема работы.

— Устроят…да…разумеется…вы сказали двести? Господи…это же…много… что же мне нужно будет делать?

— Консультировать Бориса Петровича по интересующим его моментам, конечно, вы же слышали.

— Да, но…

— Ни о чем не беспокойтесь. Обед вы, к сожалению, пропустили. Ужин в восемь. Если голодны, я распоряжусь насчет легкого полдника.

Сеня стоял, наклонив голову, ждал моего ответа. Я посмотрела вглубь него. Не люблю это делать, словно заглядываю в чью-то спальню, пока хозяева спят доверчивым сном. Но сейчас другой случай. Однако глубоко в эмоции Сени проникнуть я не смогла. Глубоко в эмоциях Скат был таким же ледяным, как его взгляд. Странно.

Глаза у Сени были неестественно голубые. В них страшно было смотреть из-за этой небесной синевы вокруг крошечного зрачка. Парню отлично давалась роль невозмутимого, вышколенного мажордома, учитывая то, что его хозяин начал сходить с ума: толковать о