Король Ночи (СИ) [Valimka] (fb2) читать онлайн

========== Oidhche na Samhna ==========

Жила-была своевольная девочка, которая не слушалась маму. Бог разгневался на нее за своенравие и послал болезнь, да такую, что никто из врачей не сумел вылечить, и вскоре девочка умерла.

Её опустили в могилку и засыпали землёй, как вдруг из-под земли высунулась детская ручка и помахала. Могилку снова и снова засыпали свежей землёй, да только всё было напрасно. Рука каждый раз высовывалась наружу.

Пришлось матери прийти на могилку девочки и ударить по руке розгой. Как только она это сделала, рука убралась под землю, и непослушное дитя обрело, наконец, покой…

— Что за бред, — фыркнул Александр, захлопывая книгу. Тёмно-зелёный цвет старинного переплёта привлекал внимание среди таких же потрёпанных, но блёклых собратьев на книжной полке. Но на деле фолиант оказался сборником старинных сказок. Только не тех, что печатают в ярких обложках и продают в детском отделе книжных магазинов. Цензура хорошо потрудилась над созданием безгрешного имиджа у вечернего чтива для невинных душ. Настоящие же сказки испокон веков были наполнены мраком, болью и жестокостью.

И, похоже, один такой экземпляр сейчас был в руках Нильсена. Убрав книгу обратно в шкаф, мужчина перевёл взгляд на каминную полку по правую руку от себя. Скользнув глазами по череде рамок с фотографиями, он ненадолго засмотрелся на портрет молодой девушки с копной непослушных рыжих кудряшек, а затем вернулся к антикварному креслу, обитому тёмно-бордовым бархатом, с которого недавно поднялся. Ожидание начинало утомлять. Сколько можно обсуждать продление чёртова контракта? Это всего лишь аренда верфи, а не продажа баллистического оружия на Ближний Восток.

Он вообще плохо понимал, зачем Фредерик взял его с собой в эту командировку. Обычно такие простые вопросы Ларсен решал сам. Но в этот раз настоял, чтобы младший партнёр фирмы тоже присутствовал при переговорах, которые длились от силы полчаса. Затем его вежливо попросили покинуть кабинет.

Александр усмехнулся себе под нос. Их клиент — Аннет Сильвер-Харрис — властная женщина в возрасте, явно знала Фредерика ближе, чем Нильсен мог себе представить. Все эти красноречивые взгляды, что та кидала в сторону Ларсена, намекали на то, что за массивной звуконепроницаемой дверью из красного дерева могло происходить нечто более личное, чем простое обсуждение условий дополнительного соглашения.

Мужчина в который раз окинул скучающим взглядом гостиную. Тяжёлые портьеры погружали комнату в гнетущий полумрак, не давая и малой толике света пробиться сквозь окна, не говоря уже о том, что погода за стенами сильно отличалась от солнечной. Не то густой туман, не то противная мелкая изморось изрядно потрепали их нервы на пути к поместью. Александр и раньше знал, что острова Соединенного Королевства и Ирландии не радуют безоблачным небом над собой даже летом. Поэтому идею отправиться в эту командировку в последнюю неделю октября воспринял с неохотой.

Атмосфера старинного поместья напрягала, принося за собой странное будоражащее чувство. Казалось, что время за холодными каменными стенами остановилось, навечно запечатав прошлое внутри комнат. Массивная мебель эпохи рококо, цельное дерево, преимущественно тёмные оттенки, бархат и парча навевали тяжёлые мысли о том, какие исторические события мог переживать этот дом и его обитатели.

Отмахнувшись от собственных размышлений, Нильсен поднялся с кресла и, приблизившись к одному из оконных проёмов, резко отдёрнул плотную ткань, в попытке впустить хоть немного света в помещение. На удивление, его не окатило облаком пыли, хотя мужчина был уверен в этом и даже инстинктивно зажмурился. Но открыв глаза, опешил еще больше. Портьеры скрывали за собой стеклянные двери во внутренний дворик.

Взгляду Александра открылся небольшой ухоженный сад, расчерченный ровными дорожками из декоративной плитки, ведущими к центру всей композиции — осушенному каменному фонтану. Большинство фруктовых деревьев, обрамлявших пространство, уже сменили зелёную сочность листвы на мягкие желтовато-бурые краски. Кое-где еще висели крупные плоды, притворявшиеся сочными яблоками, но на деле скрывавшие за аппетитной кожурой гнилую сердцевину.

Внезапно Нильсен уловил движение в глубине сада. Приглядевшись, он увидел ту самую девушку с фотографии, осторожно ступавшую между яблонь. Казалось, она была увлечена поисками, то и дело осматривая подножия стволов. Что больше всего удивило мужчину, для такой промозглой погоды незнакомка была одета в на вид лёгкое светлое платье с длинным рукавом. Повинуясь какому-то внутреннему порыву, Александр открыл двери и вышел навстречу рыжей, что уже приблизилась к фонтану.

Казалось, она не замечает его. Но стоило им поравняться, как девушка подняла на мужчину глаза и улыбнулась словно старому знакомому.

— Привет, — Нильсен и сам опешил от того, с какой лёгкостью это слово сорвалось с губ. — Тебе не холодно?

Незнакомка не спешила отвечать. Лишь довольно прикрыла тонкие веки, обрамлённые густыми длинными ресницами.

— Мне с детства привычна такая погода, — наконец сказала она и вновь посмотрела на Александра, теперь уже с интересом. — Кто ты и что здесь делаешь?

Тот недоверчиво прищурился, но добродушная улыбка девушки убивала весь сарказм, что мужчина мог вложить в любую из своих реплик. Ему не хотелось дерзить, отпускать пошлые шуточки или сально заигрывать, потому что ореол невинности и чистоты так плотно висел над незнакомкой, что был почти осязаем.

— Кхм, — ком в горле появился слишком неожиданно, так что пришлось откашляться. — Александр, — он неуверенно протянул руку, продолжая удивляться своему поведению в присутствии девушки. — Мы с моим бизнес-партнером приехали к хозяйке поместья. А ты?

Рыжеволосая опустила глаза, продолжая улыбаться, и от проступившего на её щеках лёгкого румянца у Нильсена почему-то перехватило дыхание. Если бы он верил в Бога, то вполне мог решить, что перед ним самый настоящий ангел.

— Агата, — еле слышно проговорила она, вкладывая свою небольшую ладонь в его. Мужчина осторожно поднёс ее к своим губам и оставил лёгкий поцелуй на тыльной стороне. Этот жест привёл обоих в подобие ступора, но первой пришла в себя девушка. — Тётушка не говорила, что у нас будут гости.

— Так миссис Сильвер-Харрис твоя тётя? — вырвалось у Александра. Агата кивнула и, аккуратно вызволив свою руку, прошла к ближайшему дереву, продолжая осматривать землю перед ним.

Мужчина проследовал за ней, с интересом наблюдая за тем, как осторожно рыжая касается ствола, пробегаясь пальцами по хитросплетениям борозд коры. Внезапно на ум пришла мысль о героях ирландского фольклора — лесном народце — феях, эльфах, лепреконах и прочей нечисти. Нильсен усмехнулся себе под нос, решив, что новая знакомая в своем наряде и с рассыпавшимися по плечам рыжими кудрями напоминает ему одно из мифических созданий.

— Ты что-то потеряла? — спросил он, подходя ближе к девушке.

— О нет, — ответила она с беспокойством в голосе. — Я всего лишь осматриваю прикорневую гниль. В этом году мы потеряем много плодоносных экземпляров из-за нее. А садовник подслеповат и не знает, сколько деревьев уже поражены.

— Ты помогаешь садовнику? — удивился Александр, даже не скрывая своих эмоций. Бишоп-Мэнсон внешне не походил на одно из пришедших в упадок и запустение родовых гнёзд, а Аннет Сильвер-Харрис не производила впечатление нуждавшейся в деньгах. — Вам не хватает персонала?

Агата строго посмотрела на собеседника. Но спокойно и беззлобно ответила:

— Мы не из тех, кто боится замарать руки работой. Помощников у нас, может, и немного, но каждый из них как член семьи.

— Прости, — стушевался Нильсен, чувствуя себя школьником, неверно ответившим у доски. — Я не хотел тебя обидеть.

— О нет, — девушка ласково улыбнулась. — Всё в порядке. Пойдем в дом. Кажется, ты замёрз.

И только теперь он понял, что с каждым выдохом выпускает в воздух облачко пара, но холод совсем не чувствовался, даже несмотря на отсутствие верхней одежды. «Чудеса», — пронеслось в голове: «рядом с ней мне как будто теплее».

Они вошли в гостиную, и мужчина плотно прикрыл дверь в сад.

— Было приятно познакомиться с тобой, Александр, — Агата кивнула ему, проходя к двери, ведущей в служебные помещения. — К сожалению, мне пора. Надеюсь, что тебе понравится в Ирландии. В это время года она особенно прекрасна.

— Это взаимно, — успел произнести Нильсен, прежде чем девушка вышла из комнаты. Запустив пальцы в волосы, он почувствовал, какими они были холодными и влажными. И только теперь понял, что продрог. Мелкая дрожь била всё тело, поэтому Александр поспешил вернуться ближе к камину.

— Прости, что заставили тебя ждать, — голос Фредерика вывел из размышлений и заставил поднять взгляд на открывшуюся дверь кабинета.

— Я надеюсь, вы не скучали, мистер Нильсен? — Аннет зашла в гостиную вслед за Ларсеном с улыбкой радушной хозяйки.

— О нет, — Александр поднялся с кресла, ощущая, что наконец перестал дрожать. — Я успел ознакомиться с парой занимательных книг, и, — он вдруг сделал паузу. — Ваша племянница очень милая девушка.

Лицо женщины на мгновение посерело, но она сдержанно дернула губами и удовлетворённо кивнула.

***

— Александр, не будь рёбенком, — Фредерик начинал кипятиться. — Я взял тебя с собой, чтобы ты набрался опыта и вникнул в мелкие детали бизнеса.

Мужчины ужинали в небольшой таверне на окраине города. Пара-тройка пинт местного стаута, неплохое жаркое и пастуший пирог хорошо утолили голод, а интерьер, стилизованный под старину, создавал уютную атмосферу, вызывая желание наконец выдохнуть, ослабить ремень и вытянуть ноги. Но разговоры о делах не давали этого сделать.

— Ну конечно, — усмехнулся Нильсен, окидывая собеседника лукавым и слегка хмельным взглядом. — Интересный опыт получается. Мне тоже придётся трахать старуху ради продления контракта в будущем?

— Попридержи-ка свой поганый язык, — резко оборвал его Ларсен. — Порой ты бываешь невыносим. Скажи спасибо отцу, что я до сих пор тебя не вышвырнул на улицу.

Александр дёрнул щекой и сжал кулаки от обиды, но промолчал. Отвернувшись, уставился в окно, чтобы не провоцировать босса еще сильнее.

Сумерки опускались на небольшой городок в Ирландской глуши, зажигая огни и праздничные фонарики на каждой улице. Это место всё больше напоминало сказочную поляну, где в пряничных домиках живут волшебные человечки. Тем более большинство горожан, снующих туда-сюда, были одеты в карнавальные костюмы в честь праздника. Повсюду висели причудливые украшения в виде ярко-рыжих тыкв со смешными или страшными рожицами, гирлянды из осенних листьев или красных яблок. Провинция готовилась к Хэллоуину изо всех сил, стараясь показать редким туристам, что они умеют веселиться не хуже крупных мегаполисов.

— Сегодня 31 октября, — осенило Нильсена, когда мимо окна с громким смехом пробежали двое детей в белых простынях с прорезями для глаз.

— Да, — задумчиво отозвался Фредерик. — Ирландцы празднуют Самайн.

— А разве не Хэллоуин? — недоверчиво изогнул бровь Александр.

— И да, и нет, — усмехнулся Ларсен. — Самайн, как кельтский праздник урожая, стал прародителем христианского Хэллоуина, дня всех святых. Но на этой земле до сих пор гораздо больше язычников, чем ты думаешь.

— Но здесь повсюду католические церкви.

— И всё же, древние верования им ближе.

— Откуда ты это знаешь? — Нильсена понемногу начинал раздражать спокойный и поучительный тон босса.

— А ты приглядись получше, — в глазах Фредерика загорелся лукавый огонёк. — Среди украшений нет современной атрибутики. Никаких ведьм, пауков и скелетов. Только овощи, фрукты, да разноцветная листва. А в костюмах только дети и молодёжь.

Александр проследил за взглядом Ларсена и понял, что тот прав. Город был празднично украшен, вот только символы праздника были несколько иными.

— То есть, этот праздник никак не связан с мертвецами, вампирами и прочей нечистью? — усмехнулся молодой швед.

— Напротив, древние кельты так же верили, что в эту ночь открываются врата мира мёртвых. Только вот они придавали этому более сакральное значение, нежели то, как сейчас это преподносят Голливудские блокбастеры.

— Что ты имеешь в виду?

Фредерик сделал большой глоток пива и повертел пузатый бокал в руках, не спеша отвечать на вопрос, а Нильсен снова перевёл взгляд за окно. Ночь стремительно надвигалась на город, но уличное освещение только разгоралось. Погода наконец прояснилась: мелкая изморось прекратилась, а тучи разошлись, открывая огромную луну, что сияла на небе даже ярче фонарей.

«Еще и полнолуние», — пронеслось в голове Александра, чувствуя, как поднимаются волоски на руках от внезапных мурашек. Его не пугала темнота, дурацкие страшилки и предрассудки, но странное предчувствие не отпускало с тех пор, как они покинули поместье.

— Кельты верили, что ночь Самайна соединяет мир мёртвых и живых, — внезапно заговорил Ларсен, заставив Нильсена непроизвольно дёрнуться. — Позволяет нечисти спокойно разгуливать среди людей и забирать с собой избранных. Но они воспринимали это даже за счастье, поскольку благоговели перед смертью, считая её «вечным возвращением», возможностью слиться с праматерью-природой.

— То есть, могли хорошенько обдолбаться какими-нибудь поганками и совершить суицид? — злорадно рассмеялся Александр, но его собеседник недовольно поморщился, покачав головой.

— Нет, древние люди слишком любили жизнь, чтобы добровольно лишать себя её. Тем более у них и без того было огромное количество способов встретить свою кончину. Войны, болезни, несчастные случаи, стихийные бедствия, — Фредерик сделал многозначительную паузу, выразительно взглянув на молодого шведа. — Но кельты не боялись смерти, а относились к ней, как к очередному этапу, к переходу на новый уровень.

Он сделал рукой знак официантке, и та мгновенно принесла счёт к их столику. Рассчитавшись, мужчины неторопливо оделись и вышли из таверны на шумную улицу. Повсюду сновали переодетые в красочные костюмы дети и подростки, выпрашивая сладости у соседей. Со стороны главной площади доносилась веселая национальная музыка. Ирландская скрипка терялась в радостных возгласах празднующих, а свист и хлопки шутих время от времени заглушали все звуки. Невозможно было не поддаться всеобщему настроению, тем более ритмичная мелодия заставляла сердце рваться из груди, а ноги пускаться в пляс.

— Похоже они собираются отмечать Самайн всю ночь, — хмыкнул Александр, когда они почти дошли до небольшого семейного отеля, где остановились на время командировки.

— Надеюсь, что нет, — задумчиво проговорил Ларсен, хмуря брови. — Завтра у нас самолет, нужно выспаться.

Он двинулся в сторону входа в гостиницу, но, обернувшись, понял, что его спутник так и остался стоять на месте, заворожённо вглядываясь вдаль.

— Но ты, если хочешь, можешь прогуляться перед сном, — Нильсен обернулся на босса, а тот добродушно кивнул и рассмеялся. — Только не покидай городские стены.

— Почему? — удивился Александр

— Это поверье появилось уже с приходом христианства, — проговорил Фредерик, сквозь смех. — Будто бы нечисть буйствует только за пределами крепостных стен, и тот, кто окажется вне города в ночь Самайна, не сможет вернуться в мир живых, — он махнул рукой. — Одним словом, предрассудки.

— Забавно, — швед сдержанно улыбнулся и, пожелав Ларсену спокойной ночи, двинулся в сторону центра города.

Смешавшись с толпой на главной площади, Нильсен какое-то время с интересом разглядывал танцующих и веселящихся людей, но вскоре городской праздник наскучил ему. Он был похож на любую рождественскую ярмарку в Стокгольме, отличаясь лишь тематикой и декорациями. А так — всё тот же пьяный и довольный народ, громкая национальная музыка, стилизованная под современность, яркие огни, вспышки фейерверков. Невозможно долго переносить подобные мероприятия без появления головной боли и разноцветных пятен в глазах.

Едва избежав вовлечения в общий хоровод, Александр скользнул в один из переулков. Он оказался не таким освещённым и украшенным, как прочие. Мужчина решил, что проулок для этого слишком узкий и неприметный. Интуитивно он пытался определить, в какой стороне находится их отель, поэтому свернул на первом перекрёстке. Поплутав еще немного по тёмным улочкам, швед понял, что окончательно заблудился.

Еще через поворот, Нильсен заметил, что не слышит музыку даже отдалённо. Но не мог же праздник закончиться так быстро. Видимо, мужчина достаточно далеко ушёл от центра. Тёмные окна домов вокруг выглядели неприветливо, лишь подтверждая догадку о том, что Александр вышел к окраине города. Достав из кармана телефон, он грязно выругался на шведском, безуспешно пытаясь включить некстати разрядившийся мобильный.

Первый позыв страха легко пробежал по позвоночнику, заставляя усиленно вспоминать, с какой стороны он пришёл. Глаза искали хоть какой-то указатель или табличку с названием улицы. Но, как назло, всё, что попадалось, содержало в себе гэльский алфавит и непонятные слова. Встав посреди проезжей части, мужчина снова осмотрелся. Волнение нарастало, вызывая раздражение на самого себя, на дома и припаркованные машины вокруг, на слабое освещение похожих друг на друга улиц.

Внезапно он увидел впереди чей-то силуэт. Обрадовавшись, что сможет узнать дорогу, Нильсен рванул навстречу, но тут же осадил себя, понимая, что иностранец, заблудившийся в незнакомом городе, тем более в тёмной подворотне, может быть хорошей добычей для преступных элементов. Поэтому сбавил шаг и напряг зрение, стараясь разглядеть приближающегося человека и заблаговременно понять его намерения.

Когда между ними осталось несколько метров, Александр застыл не в силах поверить в происходящее.

— Агата? — выдохнул от неожиданности, наблюдая за тем, как девушка приближается.

Она была одета в длинное тёмное пальто, но огненно-рыжие кудри горели на плечах, выбиваясь из-под капюшона. Теперь её легко можно было назвать ведьмой, и Нильсен поразился, насколько сильно его влекло к новой знакомой, точно тут действительно была замешана магия.

Поравнявшись с мужчиной, рыжая удивлённо вскинула брови.

— Александр? Что ты здесь делаешь?

— Я гулял по городу, — невесело усмехнулся тот. — Но, похоже, заблудился. Ты поможешь мне?

Девушка ласково улыбнулась, и демонический облик тут же развеялся.

— Конечно, — проговорила она и подхватила шведа под руку. — Здесь на самом деле легко заплутать, если гуляешь в одиночку.

Пока они шли, улицы становились всё освещённее и живее, но Александру казалось, что свет исходит именно от его спутницы. Всю дорогу девушка расспрашивала его о том, есть ли похожий праздник в Швеции и как они его отмечают. Нильсен рассказал, что у них есть день поминовения святых, но он больше религиозный, чем народный. Семьи собираются на церковные службы, а затем проведывают могилы предков, зажигая там свечи. Агата слушала внимательно, с интересом поглядывая на мужчину, а тот просто тонул в глубине её зелёных глаз.

Когда за поворотом мелькнул указатель на главную площадь, Александр понял, что не готов просто так отпустить новую знакомую. Он судорожно пытался придумать, как растянуть их прогулку, но они уже вышли на улочку, где находился отель. Внезапно мужчина остановился.

— Не думал, что скажу это, — затараторил он. — Но мне совсем не хочется с тобой расставаться. Может, прогуляемся еще немного? Вдруг какой-нибудь паб еще работает, мы могли бы выпить кофе?

Агата погрустнела и отвела глаза, прикрывая их пушистыми ресницами.

— К сожалению, я не могу, — сдавленно проговорила она. — Мне нужно идти.

— Как ты вернёшься в поместье? — внезапно осенило Нильсена. Он вдруг по-доброму усмехнулся. — Разве ты не в курсе, что за городскими стенами уже собралась всякая нечисть, и в ночь Самайна туда нельзя выходить?

Девушка кинула на него странный затравленный взгляд, но тут же весело рассмеялась.

— Нет, это всё сказки, — она подмигнула мужчине. — На самом деле я спешу на вечеринку. Мы с друзьями собирались отмечать ровно в полночь, и мне нужно спешить.

— Ровно в полночь? — протянул Александр, прищурившись. — Уж не на шабаш ли вы собираетесь?

— А даже если так? — бросила Агата с вызовом, и они оба захохотали.

Отсмеявшись, девушка вдруг воскликнула:

— Ты мог бы пойти со мной, если хочешь.

— Даже не знаю, — неуверенно произнес он, оглядываясь на отель. — У нас завтра ранний обратный рейс… — Нильсен осёкся, заметив мольбу в глазах рыжей. — А была не была, отосплюсь в самолёте.

— Значит идём? — Агата радостно захлопала в ладоши и бросилась в объятия опешившего шведа. — Уверяю, тебе понравится. Мы с друзьями возрождаем древние традиции празднования Самайна.

— И жертвоприношения будут? — усмехнулся Александр, когда она отстранилась и повела его в противоположную от гостиницы сторону.

Девушка загадочно повела бровями и еле слышно, так что мужчине это лишь показалось, проговорила:

— Возможно.

========== Rìgh na h-oidhche ==========

Комментарий к Rìgh na h-oidhche

Rìgh na h-oidhche - Король ночи (гэл.)

Эстетика и музыкальное сопровождение по ссылке:

https://vk.com/wall-197454716_269

Полная луна медленно выплыла из-за туч, ярко освещая небольшой перелесок, по которому шли Агата и Александр. Он старался не отставать от девушки, торопливо семенящей по едва заметной тропинке. Пушистые еловые ветви периодически преграждали путь, а затем шумно схлопывались за спиной. Засыпающий после праздника городок давно остался позади, позволяя ночным звукам дикой природы полностью завладеть слухом.

Под ногами мягко шуршали опавшие листья, трещали сухие ветки, где-то в чаще гулко ухала сова, напуганная криками воронья. Нильсен заворожённо оглядывался по сторонам, едва поспевая за своей спутницей. Несмотря на лунный свет, девичий силуэт был слабо различим в полумраке густеющего лесного массива. Ветер играл её рыжими кудрями, а они, мерцая в темноте, словно искры костра, служили своеобразным маяком.

Сама девушка молча шла вперед и даже не оборачивалась, так что Александр начал сомневаться, знает ли она, что он идёт следом.

— Агата, — мужчина наконец решился заговорить, неуверенно хватаясь за ветку, что чуть было не хлестнула его по лицу. — Напомни, пожалуйста, куда мы идём?

— Тут недалеко, — тут же отозвалась рыжая, проворно ныряя под очередную еловую лапу. Швед попытался было пойти напролом, но дерево оказалось слишком неподатливым, и Нильсену пришлось, согнувшись в три погибели, проследовать за ней.

— Честно говоря, когда ты сказала о вечеринке, я был уверен, что мы не покинем черту города, — нервно усмехнулся мужчина, выпрямляясь.

— Ты все-таки веришь в старое поверье? — бросила через плечо Агата, и Александр уловил ехидные нотки в ее голосе. — Боишься не вернуться обратно?

Чуть не задохнувшись от возмущения, он догнал девушку и ответил, стараясь звучать холодно и безэмоционально:

— Мне нет дела до странных предрассудков.

Рыжая так резко остановилась, что Нильсен едва успел затормозить, чтобы не врезаться в неё.

— Хорошо, — тихо сказала она и, обернувшись, тревожно заглянула в его глаза. — Хорошо, что ты согласился пойти со мной.

Почувствовав, как тонкие пальцы скользнули в его ладонь, мужчина на мгновение опешил. Странное чувство зародилось где-то внутри. Хотелось бежать хоть на край света, только бы этот зеленоглазый ангел продолжал держать его за руку. В темноте он слабо различал эмоции на лице девушки, поэтому скорее догадался, чем увидел, что она улыбнулась. Чувствуя, что пауза между ними затянулась, Нильсен неловко кашлянул и спросил:

— Ты говорила, что вы с друзьями возрождаете древние традиции…

— Да! — воскликнула Агата и тут же устремилась вперед, не отпуская Александра. — Самайн — это один из важнейших праздников нашей культуры. Самый настоящий новый год, зарождение новой жизни, — на этих словах её голос едва заметно дрогнул.

— А разве это не день всех святых? — уточнил мужчина.

— Нет, — отрезала рыжая, а затем продолжила, не скрывая презрения. — Хэллоуин не имеет никакого отношения к Ирландии. Его принесли с собой напыщенные англичане, когда пытались покорить наши земли.

— Ну хорошо, — примирительно проговорил швед, ловко отводя рукой вставший у них на пути куст. — Как же отмечают Самайн?

Девушка усмехнулась. Грациозно прошла по открывшейся тропинке, утягивая Нильсена за собой. Затем заговорила, и её мелодичный голос мгновенно наполнился теплотой:

— Эта ночь одна из самых энергетически сильных в году. Можно возносить хвалу богам за богатый урожай и здоровое поголовье скота и точно быть уверенным, что молитвы будут услышаны. Поэтому мы танцуем, поём обрядовые песни и обязательно выбираем Короля Ночи.

— Короля Ночи? — переспросил Александр.

— Да, он становится как бы представителем богов на земле, — рассмеялась вдруг Агата. — Поэтому получает все дары и почести.

— Ммм. Важное звание, — усмехнулся мужчина. — А как же друиды?

Его вопрос так и остался без ответа, потому что, обойдя очередной необъятный куст, швед заметил отблески огней между деревьев. Издав восторженный писк, рыжая побежала на свет, а Нильсену ничего не оставалось, как последовать за ней. Наконец они вышли на небольшую поляну. Повсюду горели факелы, бросая зловещие тени на непонятные каменные развалины, затерянные посреди леса.

— Что это? — еле слышно проговорил мужчина, озираясь по сторонам.

— Когда-то на этом месте было святилище наших предков, — в полголоса ответила его спутница и распахнула руки навстречу приближавшимся к ним людям. Двое девушек первыми кинулись ей в объятия.

Александр с интересом рассматривал незнакомцев. Их было не так много, всего человек десять. Молодые мужчины и девушки были одеты в тёмные одежды, но выглядели дорого и ухоженно, так что Нильсен даже хмыкнул про себя: «местная золотая молодёжь любит поиграть в язычников».

— Ты привела чужака, — грубый низкий голос заставил его вздрогнуть и обернуться. Высокий темнокожий мужчина с длинными дредами, собранными за спиной, стоял у самых развалин. Его внешний вид ярко контрастировал с остальными собравшимися. Во-первых, он был явно старше всех присутствовавших, а во вторых — светлые глаза слишком выделялись на фоне его облика. Пронзительный взгляд незнакомца одновременно притягивал и пугал до чёртиков. «А вот и городской сумасшедший, которого принимают за мессию,» — пронеслось в голове шведа, но он тут же поёжился, понимая, что мужчина смотрит прямо на него так, словно умеет читать мысли.

— Эллиа! — Агата неуверенно подошла к темнокожему, опуская глаза в пол. — Это Александр, мой друг. Он хочет поучаствовать в ритуале.

Нильсен ошарашенно уставился на девушку. Он не ослышался? Поучаствовать? Что это значит? Нет, она просто звала его с собой. Ни о каком участии речи не было. Да и чем они вообще здесь занимаются? Этот с дредами вообще похож на бездомного.

— Что ж, — усмехнулся Эллиа, хотя его глаза продолжали гореть недобрым огнём. — Раз он твой друг, то может остаться.

***

Душераздирающие звуки волынки вперемешку с ирландской скрипкой, флейтой и беспорядочным ритмом барабанов разносились на весь лес с помощью портативной колонки. Они сопровождались визгом и криками молодых людей, чьи дёрганые танцы заставляли языки пламени многочисленных факелов неистово дрожать. Александр стоял поодаль, хмуро наблюдая за странными хороводами. Его взгляд то и дело цеплялся за пышную копну рыжих волос, мелькающую среди танцующих. Движения Агаты были более плавными и выверенными, она постоянно улыбалась, запрокидывая голову и блаженно прикрывая глаза.

— Любуешься? — раздалось сбоку, но Нильсен даже не повернулся к подошедшему. Этот мужчина не внушал доверия с самого начала, особенно потому что продолжал всё время следить за шведом. С другой стороны, его неприязнь можно было понять. Александр был новичком в этой компании, к тому же иностранцем. А судя по тому, как почтительно общались с Эллиа остальные, тот был кем-то вроде духовного лидера. Но Нильсену было откровенно плевать на статус здоровяка.

— Даже если и так, — развязно протянул он. — Я надеюсь, это не запрещено вашим культом.

— Ты забавный парень, Алекс, — усмехнулся Эллиа, а Нильсен поморщился. Он терпеть не мог, когда незнакомые люди начинали коверкать его имя. — Агата не прогадала с выбором.

— Что? — швед все же обернулся на собеседника, удивленно разглядывая его профиль.

— Она умная девочка, — спокойно проговорил темнокожий мужчина, наблюдая за танцующими, но лукаво приподнятые уголки губ выдавали веселье. — Знает, чего хочет, и сможет этого добиться.

— Слушай, я не знаю, чем вы тут закидываетесь, — Нильсена уже начинало раздражать поведение Эллиа. — Да и не хочу знать, если честно. Это ваше дело, меня оно не касается. Я честно буду молчать о том, где был и что видел. Но вот только не надо лезть ко мне со своими странными загадками, поверьями и ритуалами.

— А разве ты здесь не за этим? — интонация темнокожего была далека от вопросительной.

— Я согласился прийти, но не участвовать, — едко отрезал швед.

— Агата выбрала тебя, — Эллиа словно и не слышал его. — Значит, увидела в тебе что-то, — затем понизил голос и пробурчал себе под нос. — Ритуал должен состояться.

— А? — Александр вглядывался в движения губ собеседника, но никак не мог понять, что тот говорил. Казалось, что лидер язычников погрузился в подобие транса, прикрыв глаза и бормоча что-то еле слышно. На всякий случай Нильсен сделал шаг в сторону, но Эллиа внезапно очнулся, и, повернувшись с улыбкой к иностранцу, сказал:

— Ты наш гость, Александр, — его выражение лица пугало не меньше неожиданной перемены настроения. — А мы ведем себя совсем негостеприимно. Ева! — он обернулся на танцующих и гаркнул так, что некоторые из них тут же остановились.

Из круга выбежала худенькая девушка с аккуратной стрижкой каре на черных как смоль волосах и скрылась за деревьями. Её друзья при этом продолжили двигаться как ни в чём не бывало, словно её уход был изначально запланирован. Наблюдая за происходящим, Нильсен вдруг понял, что люди на поляне танцуют не хаотично, едва ли попадая в ритм. Напротив, их перемещения образовывали какие-то фигуры, движения повторялись, и выглядели пугающе синхронно. Завороженный танцем, швед не сразу заметил подошедшую к ним брюнетку. В её руках был поднос, на котором стояли две неглубокие на вид чаши с напитком. Взяв обе в руки, Эллиа кивнул Еве, и та тут же исчезла.

— Мы неверно начали наше знакомство, — сказал он, повернувшись к иностранцу, и протянул ему один кубок. Светлые глаза завораживали, заглядывая прямо в душу.

— Вы серьёзно рассчитываете так просто меня опоить? — насмешливо спросил Александр, но сухой как наждачная бумага язык неприятно дёрнул горло, заставляя закашляться.

— Не вежливо отказываться, — улыбнулся Эллиа. — Ева прекрасно готовит тыквенный сок. Ей будет неприятно, если ты не сможешь по достоинству оценить этот напиток.

— Это тыквенный сок? — переспросил Нильсен, чувствуя, как жажда стягивает гортань. Фантомное ощущение чуть сладковатого привкуса на языке с трудом вызвало скудное слюноотделение, и мужчина смог только облизать губы, вглядываясь в свой бокал.

— Всего лишь тыквенный сок, — эхом повторил темнокожий, с интересом наблюдая за собеседником, а затем приподнял свою чашу и слегка кивнул. — Твоё здоровье.

Он жадно пил из сосуда, не замечая, как капли струятся по подбородку. Александр тяжело сглотнул, уже не обращая внимания на неприятные ощущения в горле. Жажда туманом заволакивала разум, приглушая доводы здравого смысла, что всё происходящее слишком подозрительно. Швед поднёс кубок к лицу и, принюхавшись, сделал небольшой глоток. Затем, не контролируя себя, одним махом осушил чашу. Приятная прохлада скользнула по пищеводу, вознося на вершину блаженства. Тёплая волна удовлетворения и неестественной радости поднялась откуда-то из глубины, и Нильсен усмехнулся.

— Действительно, тыквенный сок, — пробормотал он, ощущая, как глупая улыбка растягивает губы.

— Да, — кивнул Эллиа. — Тыквенный сок, специи и настойка из мухоморов. Ева чудесно маскирует её неприятный вкус.

— Ага, — поддакнул Александр, но отголоски разума всё же пронзили сознание. — Мухо… что?

— Отдыхай, приятель, — темнокожий с улыбкой похлопал его по плечу. — Ты был слишком напряжён. Иногда нужно и расслабляться.

Он прошёл чуть вперед, громко хлопая в ладоши. Музыка и танцы внезапно прервались, и люди на поляне обратили всё свое внимание на двух мужчин.

— Братья и сёстры, — заговорил Эллиа, и его голос эхом разнёсся над собранием, заглушая испуганные крики ворон. — Ночь Самайна вступает в свои права. Луна прибыла в зенит. А это значит, что мы должны выбрать короля Ночи.

Швед блаженно наблюдал за говорящим, чей голос так приятно ласкал слух. Ему хотелось обнять этого высокого мужчину в благодарность за то, что тот помог сбросить тяжёлые оковы тревог и ненужных мыслей. Голова, да и всё тело стали вдруг необычайно лёгкими, как будто Нильсен в любой момент мог нарушить законы физики и, наплевав на гравитацию, воспарить над землёй. Все собравшиеся на поляне восторженно улыбались ему, махали руками, приветствуя. Он махал им в ответ, и скулы сводило от того, как широко были растянуты губы, но никакого дискомфорта это не приносило.

Наконец звуки начали прорываться до слуха. Люди радостно скандировали его имя, но Александр никак не мог понять, что от него хотят.

— Приветствуем тебя, Король! — Эллиа оказался прямо перед ним, заставляя дёрнуться от неожиданности. — Раздели с нами праздник, да будет на то твоя воля.

Он почтительно склонился перед шведом, но тот лишь замахал руками и засмеялся.

— Постойте, ребята! Ну какой я король? — язык слушался его с трудом, но слова, на удивление, прозвучали довольно чётко.

— Король Ночи, — прозвучал из-за спины мелодичный голос, и, обернувшись, Нильсен увидел Агату. Она была уже без пальто, в одном лишь лёгком полупрозрачном платье белого цвета. Рыжие кудри разметались по плечам, а на щеках играл едва заметный румянец. Девушка присела в реверансе, опустив голову. А затем неспешно приблизилась к мужчине и взяла его под руку.

— Потанцуй с нами, — вкрадчиво сказала она. — Позволь благодарить тебя за всю твою милость.

— Но я… — идеи для отказа никак не шли на ум. Ноги сами вели Александра в центр круга, а когда заиграла скрипка, он поддался мелодии, обнимая рыжую в танце.

Круговорот лиц вокруг, яркие огни, её улыбка, рваный ритм барабанов и надрывный вой волынки сливались воедино. Душа рвалась наружу от невыносимой радости. Он кричал и смеялся вместе со всеми, подпрыгивая и притопывая ногами в такт. Кто-то помог снять тяжелое пальто и развязать душивший шею галстук. Оставшись в одной рубашке, мужчина всё еще чувствовал, что недостаточно свободен. Ему нужен был простор для движений. Обе руки оказались в крепкой хватке, а ноги понесли по направлению общего хоровода. Прикрыв глаза от наслаждения, Нильсен полностью отдавался необычным ощущениям. Ветер ласково ерошил волосы на голове, а от горящих факелов исходило приятное тепло.

Одна из девушек, чье лицо смазалось в сознании, преподнесла пышный венок из осенних листьев и ягод, аккуратно надев ему на голову. Каждый из присутствующих стремился дотронуться до Короля, а тот расслабленно принимал эти знаки внимания, расставляя руки в стороны. Он не различал никого вокруг, не слышал, что именно они говорят, но лишь один человек притягивал к себе шведа, заставляя судорожно оглядываться в поисках. Только её образ каждый раз ускользал из поля зрения, а весёлый смех слышался отовсюду.

— Мой король, — вдруг раздалось над ухом, и Александр улыбнулся. Она стояла за спиной. Зелёные глаза горели ярче самых дорогих изумрудов, затягивая в свой омут.

— Агата, — прошептал мужчина, протягивая к ней руки.

Она потянула его за собой в сторону развалин святилища, и Нильсен послушно пошёл за девушкой. Они обошли строения с другой стороны, тут же оказываясь в одиночестве. Шум веселья и вакханалии, творящейся на поляне, отошёл на задний план. Подойдя к каменному уступу, похожему на длинный обеденный стол, рыжая легко толкнула на него шведа. Он успел уловить демонический блеск в её глазах, прежде чем ощутил вкус губ своей спутницы. Тягучий, словно патока, поцелуй, утянул в медленно закручивающийся водоворот желания.

Её пальцы скользили по плечам мужчины, мягко перебирая складки рубашки. Александр чувствовал, что начинает задыхаться, не в силах втянуть в себя кислород, но никак не мог оторваться от рыжеволосой искусительницы. Мгновение, и ладони девушки уже поползли по его бёдрам, отправляя электрические импульсы по всему телу.

Агата отстранилась, лукаво улыбаясь. Ночная прохлада скользнула по груди и, опустив взгляд, швед заметил, что его рубашка уже расстёгнута.

— Что ты… — пробормотал Нильсен, но челюсть по-прежнему отказывалась его слушаться.

— Прими мою ласку, — прошептала девушка, ловко ослабляя ремень на брюках мужчины. Заворожённо наблюдая за её движениями, Александр не решался произнести ни слова. Волна желания накрыла с головой, а когда горячий язык провёл мокрую дорожку по нетерпеливо подрагивающей плоти, Нильсен с шумом втянул воздух, откидываясь назад на локтях.

Умело лаская мужчину, рыжая периодически поглядывала на него, с удовлетворением отмечая, как он кусает губы, прикрыв глаза и сдерживая стоны. Почувствовав, как швед зарывается рукой в её волосы, слегка сжимая их, Агата вобрала в себя его член на всю длину. Александр довольно зарычал, и девушка ускорила движения.

Внезапно он остановил ее, потянув на себя. С готовностью поднявшись, рыжая взобралась следом за ним на уступ, устраиваясь на бёдрах мужчины. Он провёл языком по тонкой шее девушки, рассыпая за собой волну мурашек. А затем принялся покрывать поцелуями её ключицы, плечи и грудь, нежно проводя руками по спине и бокам. Агата блаженно жмурилась, еле слышно постанывая от удовольствия.

Не в силах больше сдерживаться, Александр приподнял её за бёдра и с силой насадил на себя, вызывая плаксивый всхлип. Вцепившись в его плечи, рыжая неровно задвигалась, запрокинув голову. Взметнувшиеся в воздух кудри казались Нильсену языками пламени, ярко горящими в полутьме. Протянув руку, он почти физически ощущал их жар, но все же сжал пряди между пальцев, надавливая на затылок девушки, чтобы та подалась вперед. Жадно сминая её губы, мужчина никак не мог насытиться их вкусом.

Не переставая двигаться, Агата мягко упёрлась ему в грудь ладонями, вынуждая опуститься на лопатки. Она завела руки Александра за голову и, поменяв угол проникновения, прибавила темп. Их стоны слились в унисон, но оба совершенно не заботились о громкости.

Рыжая продолжала ускоряться, откинувшись назад, и прогибаясь в пояснице. Заметив, что ритм становится более неровным, Нильсен дёрнул руками, в попытке схватить её за ягодицы и притормозить ту волну, что уже завязывала тугой узел внизу живота. Острая боль пронзила запястья и повернув голову, мужчина понял, что его руки связаны лианами дикого плюща.

— Я знаю, как ты любишь, — прозвучало над самым ухом, и, обернувшись, он встретился с демоническим блеском зелёных глаз перед самым лицом. Агата впилась в его губы жадным поцелуем, и Александр совсем потерял голову.

Её всхлипывающие стоны сводили с ума, а туман наваждения застилал разум, предвещая скорый взрыв. Внезапный крик на мгновение оглушил его. Задрожав, девушка повалилась на Нильсена, что продолжал в исступлении вбиваться в расслабленное тело, пока яркая вспышка не разлила приятное тепло, унося шведа за собой в сладостный круговорот эйфории.

***

Туман перед глазами постепенно рассеивался. Агаты не было рядом и Александр нервно дернул руками. Они все так же были зафиксированы за головой. Краем глаза Нильсен уловил движение и, обернувшись, замер. Он лежал, привязанный за запястья, на каменном уступе, а вокруг него стояли люди в белых одеяниях. Это были всё те же молодые мужчины и девушки, с кем он познакомился на поляне. Теперь же что-то было не так. Они все смотрели на него, но лица были непроницаемы, словно маски, и никто не произносил ни слова.

Страх сковал горло, не позволяя выдавить и звука. Взгляд затравленно метался по сторонам, в попытке найти хоть какое-то объяснение происходящему. Но чем дольше длилось это безмолвное ожидание, тем сильнее Александру хотелосьзакричать.

Внезапно грянули барабаны. Размеренный ритм магически совпадал с дрожью пламени факелов в руках у некоторых присутствующих. Танец теней на лицах рисовал жуткие видения.

— Что происходит? — наконец совладав с голосом, прохрипел Нильсен. Он не верил в происходящее. Казалось, всё это кошмарный сон, и стоит лишь проснуться, чтобы ужасное наваждение исчезло.

Из темноты к нему вышел Эллиа, одетый в грязно-серую мантию. Черные дреды свисали из-под капюшона, а прозрачные, почти белые глаза светились неестественным блеском.

— Приветствуем тебя, великий Самайн! — пронеслось стройное многоголосие над поляной, отчего волоски на теле шведа стали дыбом.

— Братья и Сестры, — прогремел голос друида в ответ. — Раз в пятьдесят лет полная луна освящает мою ночь, позволяя исполнить любое ваше желание. Да прибудет в наш мир новая жизнь, взамен отобранной. Агата, дитя, подойди ко мне!

Нильсен дёрнулся, заметив, как из-за спин язычников вышла рыжая девушка и встала напротив Эллиа. Запястья, перетянутые лианами, тут же отозвались режущей болью. Она смотрела на него не так, как остальные. В глазах девушки плескалось что-то похожее на безумие. В нетерпении рыжая кусала губы и нервно теребила рукава платья.

— Ночь завершится, забирая с собой Короля, что подарил нам свою милость и благословение, — продолжал друид, поднимая руки к небу. Серебряный серп сверкнул в темноте, притягивая к себе всеобщее внимание. — Семя своё преподнёс он нашей дорогой сестре, великодушно передав ей в пользование жизнь свою, взамен утраченной. Сей договор, скреплённый жертвенной кровью, да нерушим будет! По велению Короля!

— По велению Короля! — повторил хор голосов.

Александр в ужасе наблюдал, как друид подошёл к нему. Дернув руками, мужчина чуть не вскрикнул от боли, но треск пут подарил надежду. Грохот барабанов становился всё громче и ритмичнее, вторя бешеным ударам сердца, что загнанной птицей рвалось из плена грудной клетки.

Рука с серпом взметнулась вверх, ослепляя блеском металла, чтобы со свистом опуститься. Но Нильсен вдруг дернулся, разрывая лианы и откатываясь к краю каменного выступа. Острая боль пронзила левый бок чуть пониже сердца, но швед её почти не чувствовал. Вскочив на ноги, он тут же бросился бежать, расталкивая опешивших людей со своего пути.

— За ним! — прогремело где-то рядом, но мужчина уже нёсся вперед, не разбирая дороги.

Он летел в черноту леса, стараясь оторваться от шума за спиной. Вороны кружили над головой и каркали как сумасшедшие, что-то липкое стекало по животу, но Нильсену не было до этого никакого дела. Ужас мешал вздохнуть полной грудью, а швед продолжал движение. Адреналин, стучащий под горлом, придавал сил, подгоняя не хуже криков и визгов нечисти позади.

Сквозь деревья уже забрезжила розоватая полоска, предвещающая новый день, и Александр снова сморгнул застилающие глаза слёзы, опасаясь, что спасительный рассвет — это всего лишь мираж.

Перемахнув через пару кустов, и ловко увернувшись от низкой ветки какого-то дерева, он внезапно зацепился ногой за корягу и, не удержав равновесие, полетел навзничь. Тупой удар пришёлся в висок, и тьма наконец поглотила всё вокруг.

========== Deireadh na h-oidhche ==========

Комментарий к Deireadh na h-oidhche

Deireadh na h-oidhche - Конец ночи (гэл.)

Предлагаю вашему вниманию финал этой мистической истории. Расскажите о впечатлениях в комментариях?

Огромное спасибо моей прекрасной бете за помощь, поддержку и тонну вдохновения!❤

А эстетика и музыкальное сопровождение по ссылке:

https://vk.com/wall-197454716_279

Противный писк прорывался в сознание уже несколько минут. Александр поморщился. Он ненавидел ранние подъемы, но как говорил отец: «ранняя пташка первой поймает червяка». Эту фразу он тоже ненавидел.

По мере пробуждения, Нильсен чувствовал, как всё тело отзывается непривычной ноющей болью, что накатывала волнами, но никак не хотела отпускать. Больше всего страдала голова и левый бок. С трудом разлепив сонные веки, мужчина удивленно уставился на девственно-белые стены вокруг. Это был явно не его гостиничный номер. Матрас на кровати был чуть приподнят, позволяя рассмотреть убранство палаты. К левой руке тянулась трубочка капельницы, а мониторы жизнеобеспечения с правой стороны у изголовья издавали тот самый мерзкий звук, разбудивший шведа. Он очнулся в больнице. Но как оказался здесь — не мог вспомнить.

Перед внутренним взором проплывали обрывки воспоминаний, как он попрощался с Фредериком, как гулял по праздничной и шумной главной площади, как потом чуть не заблудился по дороге в отель, но встретил…

Черт! Агата!

Озарение едва успело промелькнуть в голове шведа, как дверь в палату открылась и вошел Ларсен. Пару минут мужчины удивлённо рассматривали друг друга, но норвежец первым пришёл в себя.

— Александр! — воскликнул он, бросаясь к постели подчинённого. — Ты пришёл в себя! Что? Как ты? Где ты был?

Нильсен поморщился от внезапно накатившей головной боли, спровоцированной количеством вопросов, и откинулся на подушку.

— Я… я не особо помню, Фредерик, — проговорил он, ощущая, как язык с трудом перекатывается во рту, словно отходя от заморозки. — Как я здесь оказался?

Ларсен взволнованно оглядывал лицо молодого мужчины, не решаясь что-либо сказать. Затем глубоко вздохнул и осторожно пробормотал:

— Тебя нашли пару дней назад на въезде в город полуголого, в грязи, с колотой раной на левом боку и без сознания, — норвежец пожевал губами, прежде чем продолжить. — Уже позже врачи диагностировали сотрясение мозга, ты потерял много крови, долго не приходил в сознание. Что с тобой случилось, Алекс? Ты же хотел посмотреть праздник и вернуться в отель! Если бы я знал, что не стоит тебя отпускать…

Швед прикрыл веки, стараясь расслабиться и восстановить в памяти события той ночи.

— Я действительно ходил на праздник, но потом встретил девушку. Ту самую, что видел в поместье Бишоп-Мэнсон.

— Что? — нахмурился Фредерик. — Ты встретил Марту?

— Кого? — Нильсен распахнул глаза и непонимающе уставился на босса. — Нет, ее звали не так. Рыженькая, пышные кудрявые волосы, зелёные… — тут лицо его прояснилось. — Она сказала, что племянница Аннет! Ну точно!

— Как? — едва слышно прохрипел Ларсен, но Александр его даже не услышал, продолжая вспоминать вслух:

— Агата, кажется так её зовут. Она помогла мне выйти к отелю, а потом… — он на мгновение задумался. — Потом позвала меня с собой в лес, за пределы города. Там собирались её друзья, очень странный народ, все в чёрном, изображали из себя невесть кого. Пляски эти дикие…

Невидящим взглядом Нильсен смотрел прямо перед собой, не обращая внимания на побледневшего собеседника, что с нескрываемым ужасом слушал его рассказ.

— Там был еще такой высокий негр в лохмотьях… с дредами. Глаза еще у него странные были, как будто прозрачные, белые. Ну натуральный псих, — тут он усмехнулся, но затем снова нахмурился. — Они опоили меня чем-то. Не помню, что это была за дрянь, не помню, что творил дальше…

Вздохнув, Александр провел рукой по лицу, задерживая пальцы на переносице.

— А потом я очнулся и… — швед тяжело сглотнул, подбирая слова. — Они хотели убить меня! Фредерик, это какая-то грёбаная секта! Племянница Аннет — ёбаная психичка, затащила меня на какой-то шабаш, они привязали меня и хотели убить ради своего чёртова культа!

— Александр, — хрипло проговорил Ларсен, прикрывая глаза.

— Нужно идти в полицию, — воскликнул Нильсен, начиная волноваться. — Эта Агата опасна! Её нужно арестовать вместе со всей шайкой!

— Александр! — рявкнул норвежец, и тот, опешив, поднял на него взгляд. — Ты не в себе.

— Что? — молодой мужчина чуть не задохнулся от неожиданных слов начальника.

— Несёшь какой-то бред, — продолжил возмущаться Фредерик. — Если ты напился до чёртиков, то говори об этом прямо, не выдумывай сказок.

— Но я не вру! — Александр повысил голос. — Ты что, выгораживаешь преступницу из-за её тётки?

— Замолчи! — взревел Ларсен. — Ты говоришь ерунду! Племянница Аннет два года как мертва!

***

Лес постепенно готовился к зиме, стряхивая с деревьев последние листья. К ноябрю ни на одном из них уже не оставалось былой пышной кроны. Лишь голые ветви тревожно дрожали на ветру. Тишину, царившую на поляне вокруг старого кельтского святилища, изредка нарушали крики воронов. Утренний туман уже почти рассеялся, задерживаясь лишь в более низменных местах. Оглядев безжизненный пейзаж вокруг, высокий темнокожий мужчина в грязно-серой мантии, из-под капюшона которой свисали длинные черные дреды, подошёл к одному из огромных валунов, стоящих в отдалении от основной массы развалин, и присел на него. Устремив задумчивый взгляд белёсых глаз вглубь леса напротив, он нахмурился, наблюдая за приближающейся фигурой.

Из-за огромной ели на поляну вышла болезненно-худая девушка, и, пошатываясь на ходу, направилась к друиду. От её былой красоты почти ничего не осталось. Рыжие волосы спутались и потускнели, иссиня-серая кожа так сильно натягивалась на костлявом теле, что казалось, была готова вот-вот лопнуть. Непонятного цвета лохмотья, бывшие некогда белоснежным саваном, едва ли могли что-то прикрыть. С трудом подойдя к мужчине, Агата осторожно опустилась перед ним на колени и подняла голову. Она дрожала от каждого порыва ветра, едва удерживая равновесие, но даже не пыталась обхватить себя руками, чтобы как-то согреться.

— Великий Самайн, — проговорила девушка, едва ворочая потрескавшимися губами, но из горла вырывался лишь сиплый шелест. — Дайте мне время, я найду…

— Мне жаль, дитя, — мужчина грубо прервал её, вновь устремляя взгляд вдаль. — Твой договор с Королём был нарушен, и я не могу вернуть тебе жизнь.

— Я найду его, — прошептала девушка, с надеждой глядя на друида, но тот лишь усмехнулся. Он осторожно провел рукой по её щеке, и рыжая прикрыла глаза, наслаждаясь внезапной лаской.

— Ты не понимаешь, дитя, — ответил мужчина. — Я могу исполнять желания таких, как ты, неприкаянных душ, лишь раз в пятьдесят лет, когда полная луна освящает мою ночь. Найдя Короля, ты ничем не сможешь помочь. Твоё время ушло, Агата.

— Но я не… — прохрипела девушка и закашлялась.

— Ты не отправилась в мир живых, — друид с интересом разглядывал, как она выхаркивает из себя чёрные сгустки. — Но и в мир мёртвых ты уйти не можешь, потому что твоя душа навечно принадлежит мне. Ты останешься на перепутье миров, как и все хранители. И ты знаешь свое предназначение, дриада.

Агата подняла глаза на мужчину, всматриваясь в суровое лицо. Тот кивнул ей и вновь отвернулся. Рыжая с усилием поднялась на ноги и, развернувшись, пошла прочь, все так же пошатываясь. Казалось, каждый шаг давался ей с невероятной болью.

Тело девушки на глазах начало чернеть, покрываясь коркой и наростами. Походка становилась медленнее. Она всё чаще раскидывала руки в стороны в попытке удержать равновесие, но продолжала брести вперед, уходя дальше от святилища. Остатки слёз оставляли грязные борозды на темнеющих щеках, а из горла вырывались лишь хрипы и свист. Рыжая задыхалась. Её движения становились угловатей, девушка дергала ногами так, словно они каждый раз прирастали к земле.

Наконец, она не смогла сделать следующий шаг, по инерции взмахнув руками, чтобы предотвратить падение, но так и застыла на месте, пока ветер продолжал безжалостно трепать её рыжие кудри.

***

— Что мы здесь делаем? Скоро стемнеет, пора бы возвращаться в город. — темноволосый мужчина в форме ирландской полиции недовольно обратился к своему напарнику. Тот задумчиво наблюдал за странным молодым человеком, что обходил заброшенные развалины в глубине леса.

— По протоколу, мы должны зафиксировать показания этого чудика, — рыжий мужчина с густыми усами наконец обернулся к коллеге.

— Думаешь, его реально пытались кокнуть какие-то сектанты? — взволнованно проговорил брюнет.

— Не знаю, — пожал плечами рыжий. — Говорят, он просто перепил и словил знатные глюки. Иностранец, что с него взять, — он усмехнулся. — Дорвался до настоящего Гиннесса и пустился во все тяжкие.

— Странно всё это, — почесал затылок его собеседник. — А рана в боку откуда? Сотрясение?

— Да упал скорее всего неудачно, — усатый полицейский нервно взглянул на часы и поморщился. — Наткнулся на корягу, приложился головой. Ты же знаешь, как оно бывает по пьяни.

Оба тихонько прыснули, но заметив, что молодой человек обернулся, снова приняли серьезный вид. Наконец, рыжий не выдержал.

— Черт, мне еще отчёты заполнять, а мы тут по лесу гуляем. Мириам мне голову оторвёт, что снова допоздна работаю, давай сворачиваться.

Его напарник кивнул и пошёл в сторону потерпевшего.

— Мистер Нильсен, — сказал он, осторожно хлопая мужчину по плечу, отчего тот вздрогнул. — Пора возвращаться в город. Мы записали ваши показания, сфотографировали место предполагаемого преступления и сделаем всё возможное, чтобы найти подозреваемых.

Александр с трудом заставил себя отвернуться от вида жертвенного алтаря, наполовину разрушенного и покрытого сухими лианами плюща. Всё на этой поляне одновременно было знакомым, и в то же время, он словно видел её впервые. Швед знал, что за его спиной полицейские крутят пальцами у виска и тихонько посмеиваются, но упорно продолжал настаивать на своём.

Тяжело вздохнув, он кивнул и, оглядев поляну в последний раз, последовал за стражем правопорядка. Внезапно что-то слегка дернуло его за рукав, заставив остановиться. Резко обернувшись, Нильсен увидел, что прошёл совсем рядом с молодой осинкой, чьи веточки, покрытые ярко-рыжими листьями, дрожа на ветру, зацепились за пальто.

Осторожно освободившись, мужчина прошел в сторону полицейских, но вдруг остановился и вновь взглянул на деревце. Шелест осенней листвы мелодично отзывался где-то в глубине души. Это шуршание заползало в уши, несмотря на то, что на поляне стояла оглушающая тишина. На мгновение Александру показалось, что он может разобрать отдельные слова в этом странном шепоте. Тряхнув головой, чтобы отогнать наваждение, мужчина засунул руки в карманы и приблизился к сопровождающим его офицерам полиции.

— Так странно, — задумчиво проговорил один из них. — Весь лес голый, а эта осина — нет.

— Только не говори, что ты тоже вспомнил то дурацкое старое поверье, — внезапно хохотнул его рыжий напарник.

— Какое поверье? — швед взволнованно переводил взгляд от одного мужчины к другому.

— Говорят, — начал брюнет, продолжая завороженно рассматривать дерево. — Что невинно убиенные девушки после смерти становятся дриадами и охраняют ирландские леса. Они превращаются в растения, что никогда не теряют свою листву.

Слушая рассказ полицейского, Александр всё смотрел на тоненькую осинку, что под рваными порывами ветра продолжала протягивать к нему свои ветви.