Ангел с окраины галактики [Линда Джей] (fb2) читать онлайн

Глава 1

Валерия Макферсон бросила в камин еще одно полено.

— Черт бы меня побрал! — выругалась она, глядя на взметнувшийся столб искр и упавшие на пол угольки.

Надо же было сделать такую глупость — израсходовать весь блок в гражданском разряднике, этом незаменимом помощнике каждого колониста! И теперь она вынуждена была поддерживать огонь весь день и всю ночь. Иначе как выжить здесь, в этой лачуге, которую Валерия называла своим домом?

Еще раз бросив раздраженный взгляд на камин, она вышла на узенькое крыльцо, прилепившееся к однокомнатной хибаре. О ветерке можно было только мечтать. Было душно и жарко — не меньше двадцати пяти градусов. Она снова выругалась. В этом безрадостном 1705 году от начала экспансии с блоками для гражданских разрядников было напряженно. Впрочем, идущая уже не первый год война сделала дефицитом чуть ли не все, что нужно для жизни, и ей следовало быть экономнее.

Ферма Макферсонов, если ее вообще можно было так назвать, находилась менее чем в паре километров от реки Мерилен и в нескольких часах езды от города с таким же названием, одного из крупнейших на Аларне. Вокруг виднелись голые поля, среди которых стояла развалюха с прогнившими стенами и протекающей крышей. Когда-то давно домишко, должно быть, знавал лучшие времена, о чем свидетельствовали остатки побелки, на стенах. На крыльце были два потертых пластиковых стула и панель обшивки с списанного в утиль катера, служившая столом.

Валерия заставила себя войти в дом и начала месить тесто на кухонном столе. Жара сводила с ума — сзади горел камин, раскаленное солнце за окном светило в лицо. Плюс еще и тревога за отца. Он отправился вчера в Мерилен, чтобы продать собранное зерно. Должен был возвратиться в тот же день к вечеру, но так и не вернулся, и в четвертый раз в своей жизни Валерия провела ночь в одиночестве. И все четыре раза приходились на военное время.

Тяжело вздохнув, она выглянула в окно и посмотрела на рыжее поле. Они с отцом планировали сегодня его вспахать и приготовить под посадку гороха и фасоли. Валерия могла бы начать работу самостоятельно, если бы у них был хотя бы еще один робомул. Но второго у них не было, а старого Робби отец запряг в фургон. Черт побери, куда же он запропал?

Валерия проснулась еще до зари. Она любила заниматься уборкой по утрам, потому что летом только в эти часы в доме было достаточно прохладно. Дом у них небольшой, но никто не скажет, что она не поддерживает в нем чистоту.

Валерия вытерла с лица пот. Она попыталась отбросить тревожные мысли, но это ей не удавалось. В трех предыдущих случаях отец не вернулся к ночи, потому что хватил лишнего после продажи зерна. Она хотела надеяться, что и в этот раз он всего лишь напился, а не ввязался в какую-нибудь драку.

Валерия с детства привыкла сама о себе заботиться и сейчас боялась вовсе не за себя. Даже дома отец частенько напивался и затем отлеживался в постели. Ей это было не по душе, но она ничего не могла сделать. Уильям Макферсон был пьяницей.

В силу необходимости Валерия начала охотиться. Иначе можно было с голоду умереть, дожидаясь, когда отец выйдет из пьяного оцепенения, Одним выстрелом она могла убить бегущего мимо варана, которых к счастью в округе водилось в избытке.

Да, она могла сама о себе позаботиться, но это не уменьшало ее беспокойства об отце.

Через некоторое время звук подъезжающего фургона заставил Валерию радостно встрепенуться. Давно пора! В одно мгновение ее раздражение улетучилось. Сейчас отец расскажет все новости.

Но к высоким кустам можжевельника приближалась не старенький Робби. Два достаточно потрепанных хозяйственных робота тащили за собой запыленную, заляпанную грязью антиграв платформу, котоыре повсеместно использовались вместо повозок. А в ней находился человек, которого Валерия меньше всего хотела видеть.

Глава 2

Джон Андерсон осадил лошадей. Всю дорогу он мчался так, словно за ним гналась армия метрополии. Шанс, которого Дожн давно дожидался, неожиданно представился ему сегодня утром, когда он узнал, что Уильям Макферсон валяется пьяный на улице, а его дочь осталась дома одна. Джон хмыкнул, перебирая в уме события дня.

Утро началось как обычно. Жаркое солнце быстро прогнало прохладу ночи. Предстоял еще один душный день, который наверняка станет очередным испытанием для нервов и самолюбия. Джон лениво потянулся, потер глаза, пытаясь согнать дремоту. Прежде чем открыть отцовскую лавку, он выглянул на улицу. Торговцы зазывают покупателей, слуги из местных аборигенов спешат на рынок, дети резвятся, пока одуряющая жара не загонит их в прохладу дома.

Все как обычно, подумал Джон. Хорошо, что в Аларне в отличие от других колоний не шли бои. Союзная армия находилась за пределами планеты, поэтому для многих тут война была понятием абстрактным. Джонни презрительно фыркнул. Всем известно, что жители метрополии — трусы, каждый, у кого есть голова на плечах, это знает. Союз переселенцев, который все чаще называли «Содружеством» выиграет войну, это лишь вопрос времени. Дела снова пойдут в гору. И отец Джона вылезет из долгов.

Джон издал продолжительный вздох и потянулся, пытаясь изгнать сон из своего жилистого тела. Он подошел к большому столу, на котором был разложен товар, и ткнул пальцем в рулон бесцветной ткани местного производства ткани, лежавшей поверх более дорогих — адаптивных и даже бионастраиваемых — образцов. Он уже не мог припомнить, когда у него последний раз покупали даже самую дешевую ткань.

Сейчас были трудные времена для всех без исключения. Но долго так продолжаться не может. И в один прекрасный день эта лавка станет собственностью Джонни. Хотя сердце, у него и не лежало к торговле. Если честно, его не интересовало ничего, кроме женщин.

Джонни ухмыльнулся, неторопливо подошел к длинному прилавку, где хранился ящик с деньгами, и тяжело опустился на трехногий стул. Пригладив рыжеватые волосы, Андерсон-младший затем расположил стул таким образом, чтобы спинка его уперлась в полки, а сам юноша смог положить ноги на прилавок.

Пита Андерсона хватил бы удар, если бы он увидел сына в такой позе. Но Пит Андерсон вряд ли появится раньше чем через час, поскольку вчера допоздна засиделся со своими дружками. Отец Джона любил играть в карты, кости и другие азартные игры, и Джон научился сохранять спокойствие, когда его отец говорил:

— Всего один крупный выигрыш — и мы вылезем из долгов.

Однако фортуна была отнюдь не на стороне Пита Андерсона, как это случалось до войны. Он проигрывал и брал взаймы, снова проигрывал и влезал в еще большие долги.

Джонни насторожился, когда псевдоживые крохотные колокольчики над дверью зазвенели. Он вытаращил глаза от удивления, когда увидел двух входящих в лавку молодых женщин. На их запястьях были отделанные искусственными рубинами и изумрудами личные браслеты с множеством функций. В одной из них Джонни узнал девятнадцатилетнюю Кристал Лонсдейл — могущественную принцессу набирающей силу корпорации “Тени”, в другой — ее подругу Кендиз Тейлор. Кристал была великолепна; особенно впечатляли ее большие голубые глаза и мягкие белокурые волосы. На вкус Джона она была, возможно слишком худощава, но безусловно красива и относилась к числу самых престижных невест в регионе.

Кендиз Тейлор была несколькими годами старше Кристал. Из-под ее синей шляпки выбивались черные, цвета воронова крыла волосы, а прозрачная голубизна глаз удивительно напоминала чистое лазурное небо на утренней заре. Она была дочерью друга Джекоба Мейтленда, к которому приехала погостить из Англии. Красотой она не уступала Кристал и отличалась изысканностью манер.

Джонни обошел прилавок и приблизился к двум модницам, одетым одна в розовые, а другая в голубые тона. В этот момент он с досадой подумал об убожестве своей одежды.

— Могу я вам чем-нибудь помочь, сударыни? — спросил он как можно галантнее, изобразив при этом сладчайшую улыбку. Кристал бегло взглянула на него и тотчас же отвернулась.

— Вряд ли. Не могу понять, с чего это Кендиз решила зайти сюда.

— Никогда нелишне сделать выгодную покупку, Кристал, — чуть смутившись, ответила Кендиз.

Впрочем, ее смущение не шло ни в какое сравнение с тем смятением, которое испытал Джонни, увидев, что молодью женщины повернулись к двери, и слушая, с каким раздражением Кристал отчитывала подругу:

— Право, Кендиз! Твой отец не менее богат, чем мой. Когда мистер Мейтленд просил, чтобы я сопровождала тебя при посещении магазинов, я не могла и предположить, что тебя заинтересуют места вроде этой дыры.

Джонни рассвирепел. Чванливые, высокомерные сучки! Он готов был вышвырнуть Кристал Лонсдейл на улицу. Однако он знал, что отец сломает об него хлыст за один только дерзкий взгляд в ее сторону. Она была на короткой ноге с семьей Мейтленда. А Джекоб Мейтленд баснословно богат. И к тому же он был именно тем самым человеком, кому Пит Андерсон основательно задолжал.

Джонн вернулся за прилавок и снова опустился на стул. На его побледневшем от гнева лице проступили веснушки.

Он пошел бы на все, чтобы быть таким же богатым, как Мейтленд. Джонни всегда завидовал Мейтлендам. Он до сих пор помнил тот день, когда пятнадцать лет назад Мейтленды появились в Мерилене. Джонни тогда приехал с отцом в космопорт, чтобы принять партию товара. Большой транспортный корабль только что приземлился. Его единственными пассажирами были Джекоб с женой и двумя сыновьями. Джонни с благоговением смотрел на их богатую одежду, на ожидавшую их великолепную карету и многочисленные контейнеры с имуществом.

О Джекобе Мейтленде говорили, что деловые интересы его исключительно обширны и что он один из богатейших людей в мире. Он владел недвижимостью, рудниками, шахтами, и имел капиталовложения по всему Содружеству и даже в Метрополии. Этого Джонни не знал, но у него не было сомнений, что Мейтленд был самым богатым человеком в Аларне.

Джекоб Мейтленд относился к числу людей, которым не обязательно было находиться поближе к центру Содружества пока здесь шла война, ибо они могли жить в любом уголке освоенного космоса. Тем не менее он предпочел перелететь из Метрополии и поддерживать Содружество. Поддержка его выражалась не только в деньгах, но и в том, что он отправил своего младшего сына Закари в армию. Старший сын остался при нем, чтобы управлять семейными делами. Так что здесь находился человек, которому Джонни страшно завидовал, — Джерард Мейтленд. Он владел всеми этими деньгами, мог жить, как ему хотелось, и путешествовать по всему Содружеству, не ограничивая себя пределами одной планеты.

Хорошо быть одним из Мейтлендов! Как здорово быть сыном Джекоба Мейтленда! Джонни с детства мечтал об этом. Правда, он давно выбросил из головы эти дурацкие мысли, но зависть мучила его по-прежнему.

Он насторожился, услышав донесшиеся до него слова.

— Вон, посмотри, сюда приходит даже такая шваль, как Макферсон, — презрительно сказала Кристал.

— Ты имеешь в виду того беднягу, которого показывала мне? Который валяется в переулке?

— Да, того отвратительного пьянчужку… Это Уильям Макферсон… Кстати, он живет всего в миле от “Золотых дубов”… Не понимаю, почему Джекоб Мейтленд не прогонит этого типа со своей земли!

— Наверно, жалеет его, — проговорила Кендиз.

— Господи, Кендиз! Нашла кого жалеть! Давай побыстрее уйдем отсюда, пока нас никто не заметил.

“То-то, — ухмыльнулся Джонни. — Катитесь отсюда, принцессочки поганые, пока ваши спесивые дружки и подружки не увидели вас. Сучки паршивые!”

Кровь у него закипела, когда он услышал новость об отце Валерии Макферсон. На эту дикую, своенравную девчонку он уже давно глаз положил. Хотя ей исполнилось всего четырнадцать лет, за последнее время она как-то неожиданно налилась соками и стала самым соблазнительным кусочком из всех девчонок этого фермерского отребья.

Джонни едва узнал ее, когда несколько месяцев назад Валерия вошла к нему в лавку. Куда девался худенький подросток с нечесаными каштановыми патлами! Формы ее тела округлились, изменилось и повзрослело лицо. Валерия Макферсон стала откровенно хорошенькой! Глаза ее походили на темно-фиолетовые озера, окруженные густыми черными ресницами. Джонни никогда раньше не доводилось видеть глаз такого цвета. Они манили, звали и околдовывали.

После того дня Джонни зачастил на ферму Макферснона. Прячась за зарослями дикого кустарника, которые образовывали густую изгородь перед домиком, он наблюдал за тем, как Валерия работает в поле со своим отцом. Она обычно носила брюки в обтяжку и хлопчатобумажную рубашку с закатанными рукавами. Джонни не мог отвести глаз от округлых ягодиц, когда Валерия наклонялась к земле.

Джонни с трудом дождался прихода отца. Выскочив из лавки, он в первую очередь удостоверился в правильности слов Кристал о том, что Уильям Макферсон валяется в переулке пьяный.

Момент был исключительно удобный. При мысли о том, что Валерия сейчас одна в своей хибаре, у Джонни заныло в чреслах. Сейчас он возьмет ее! Он мысленно представил себе, как она будет извиваться под ним. Он будет первым — ведь это исключительно важно! Господи, у него нет сил терпеть!

Джонни остановил дронов и соскочил с отцовской повозки.

— Ты далековато заехал. Джонни Андерсон, — услышал он.

Джонни усмехнулся. Кажется, она собирается сопротивляться. Ну что ж, тем больше удовольствие.

— Это у тебя что — такое приветствие? — возмущенно спросил он.

Джонни посмотрел на разрядник, который был нацелен на него, затем перевел взгляд на стройные округлые бедра, обтянутые брюками, на туго натянутую рубашку. Крепкие груди, кажется, грозили прорвать грубую ткань рубашки. Лифчика на ней, по всей видимости, не было.

— Что ты здесь делаешь, Джонни?

Он поднял глаза на ее лицо, которое даже испачканное сажей и мукой оставалось красивым, встретился с ее взглядом. Увиденное поразило его. Что такое? Она смеялась над ним?

— Я пришел с визитом, — сказал Джонни, нервно проводя рукой по волосам. — А что здесь плохого?

— С какого это времени ты начал приходить с визитами? Я всегда считала тебя типом, который трусливо прячется за кустами и боится высунуть нос, — ответила Валерия.

— Выходит, ты знала об этом? — спросил он ровным голосом, хотя щеки его покрылись предательским румянцем.

— Еще бы! Десятки раз видела, как ты прятался вон там. — Она кивнула в сторону изгороди. — Зачем ты меня выслеживаешь?

— Разве ты не знаешь?

Индиговые глаза Анджелы открылись еще шире и потемнели. Теперь в них нельзя было обнаружить и следов смешинок.

— Только посмей. Джонни! Только посмей!

— Ты ведешь себя как-то не по-соседски, — осторожно сказал он, глядя на разрядник, который Валерия крепко держала в руках.

— Никакой ты не сосед, и мне совсем не нужны такие соседи.

— Я пришел просто навестить тебя… Посидеть, немного покговорить. Почему бы тебе не опустить этот чертов разрядник и…

. — Ты сам сказал, зачем сюда пожаловал. Джонни, не надо вешать мне лапшу на уши, — холодно проговорила Валерия. — Я не выпущу разрядник из рук. И мой тебе совет, побыстрее уноси свою тощую задницу туда, откуда приехал!

— Фи, какая ты грубая и недоступная сучка! — фыркнул он.

Она улыбнулась, продемонстрировав ослепительно белые зубы:

— Считаю это комплиментом.

Джонни решил испробовать другой подход:

— Ну ладно. Если ты знаешь, зачем я пришел, так почему ты такая нелюбезная? Я ведь не просто хочу позабавиться с тобой. Я стану заботиться о тебе. Ты поселишься в городском доме, уедешь с этой разваливающейся фермы, и жить тебе станет гораздо легче.

— А что я должна буду делать, чтобы получить эту легкую жизнь?

— Ты сама знаешь ответ.

— Да, верно. Знаю. И мой ответ — нет!

— А для кого, черт возьми, ты так бережешь себя? — спросил Джонни. На веснушчатом лице его проявилось раздражение, смешанное с недоумением.

— Будь уверен, не для таких, как ты.

— Ты можешь мечтать лишь о том, чтобы выйти замуж за какого-нибудь грязного фермера. И всегда будешь жить так же, как сейчас. Ты этого хочешь?

— Я не жалуюсь, — уклончиво сказала она.

— Ты врешь! — рявкнул Джонни и двинулся к ней.

— Не подходи ближе! — Голос ее зазвенел. Девушка смотрела прямо в его злые глаза. — Предупреждаю, что подстрелю тебя не моргнув глазом!

Мне осточертели парни, которые считают, что тут же поимеют меня, стоит им лишь попросить! А большинство даже не просят, а норовят сразу облапать! Я сыта этим по горло, слышишь? У меня нет сил для отпора… Но у разрядника есть! Он прошьет твою самодовольную башку! Поэтому тебе лучше уматывать отсюда, пока этого не случилось!

Джонни попятился назад, ясно осознав, что слова Анджелы отнюдь не пустая угроза. Проклятая ведьма!

— Ты еще окажешься подо мной, попомни это! — в бешенстве выкрикнул он, карабкаясь в повозку. — Сейчас ты имеешь дело с мужчиной, а не с мальчишкой.

Она засмеялась.

— Я еще ни разу не стреляла в человека, но все когда-то происходит впервые! Не возвращайся сюда, Джонни, а то как бы тебе не оказаться первым!

— Я вернусь! — пообещал он. — И я буду первым. Только не в этом смысле, а в другом. Я поимею тебя, Валерия Макферсон! Обещаю это!

Джонни Андерсон умчался прочь, увозя с собой свою ярость.

Глава 3

Валерия захлопнула дверь, задвинула засов и бессильно прислонилась к стене. Сердце бешено колотилось и норовило выпрыгнуть из груди. Её душил гнев, как всегда, когда ей случалось сталкиваться с парнями, подобными Джонни. Они что — считают ее шлюхой? Конечно, считают. Иначе почему они постоянно норовят схватить и облапить ее?

Валерия тяжело вздохнула. Она вдруг поняла, что винить может только себя. Она привыкла наказывать мальчишек, которые осмеливались дразнить ее. Тогда они лишь дразнили ее. Это была демонстрация силы с обеих сторон. Но сейчас ей становилось все труднее побеждать в таких схватках. Мальчишки, которые уходили от нее с расквашенными носами, постепенно превращались в мужчин.

Валерия росла без матери и чувствовала себя неуютно в девчоночьей компании. Она предпочитала бегать с мальчишками, но постепенно их поддразнивания и приставания становились все невыносимей. Девчонки ее возраста с ней не общались, большинство аборигенок сторонились ее, потому что она другая. Ее единственной подругой была Ханнила, добросердечная и отзывчивая местная толстушка, которая помогала ей уже не первый год.

Раздался стук в дверь. Валерия вздрогнула и схватилась за разрядник. Неужто Джонни вернулся?

— Это я, девочка. Тот парень укатил. Узнав голос Ханнилы, Валерия распахнула дверь и вышла на крыльцо.

— Эта свинья имела наглость…

— Я знаю, юная госпожа… Я знаю. — Чтобы успокоить Валерию, Ханнила говорила спокойным, ласковым тоном. — Этот мальчик проехал мимо меня по дороге, потом обратно. Я спряталась за деревьями, а потом за домом… Вдруг тебе потребуется помощь!.. Господи, хозяин Мейтленд не потерпит этого, он не потерпит, — пробормотала Ханнила себе под нос.

— Что? — Ничего, юная госпожа, ничего, — быстро проговорила Ханнила, Она обняла Валерию за плечи и усадила ее на ступеньки крыльца. — Ты растешь на глазах… Да-да, растешь и взрослеешь.

Валерия впервые встретилась с Ханнилой пять лет назад, когда немолодая абборигенка вышла из рощи между “Золотыми дубами” и маленькой фермой Макферсона и сказала, что она заблудилась и что едва не теряет сознание от жары. Валерия пригласила ее к себе в дом отдохнуть. А затем показала Ханниле обратную дорогу к “Золотым дубам”.

Валерия не могла понять, каким образом служанка из “Золотых дубов” могла заблудиться. Ей лишь нужно было все время идти вдоль реки. Плантация располагалась немного в стороне от реки Мерилен, и ее было видно с берега. Вдоль реки тянулась длинная аллея огромных раскидистых дубов, которая вела прямо к усадьбе Метлендов.

К удивлению Валерии, спустя неделю Ханнила появилась с мешком полным пищевых концентратов. Она заявила, что хочет отблагодарить Валерию за то, что та спасла ей жизнь! Как Валерия ни протестовала, Ханнила настаивала на том, что долги следует платить.

Уильям Макферсон счел все это забавным и не видел причины отказываться от продуктов. Еда есть еда, а у Макферсонов с этим обычно было негусто.

— Женщина считает, что должна отдать долг… С какой стати нам отказываться? — смеялся Уильям. — Мы же не подаяние принимаем.

После этого Ханнила стала приходить к Валерии каждый месяц и всегда что-нибудь приносила. Перво-наперво это была еда, а с началом войны прибавились еще и булавки, соль, спички, ткани. Сейчас многие вынуждены были обходиться без этих таких необходимых вещей.

Все, что Ханнила приносила, она брала из хозяйства Мейтлендов, говоря при этом, что добро никогда не должно пропадать. Каждый месяц Валерия давала себе слово не брать украденное, но Ханниле всякий раз удавалось уговорить ее.

Валерия испытывала особое расположение к Ханниле, своей единственной знакомой из числа местных женщин. Для нее не имело значения, что цвет кожи Ханнилы был скорее темно серым. Они обе были женщинами — молодая девушка и аборигенка с далекой планеты, к тому же минимум втрое старше ее, — не смотря на это, им было о чем поговорить.

Чарисса Макферсон сбежала от мужа через год после рождения Валерии. Она пыталась забрать дочь с собой, но отец настиг беглянку и вернул Валерию, возможно, надеясь тем самым вернуть и Чариссу. Однако она так и не вернулась.

Валерия иногда задумывалась, что бы с ней было, если бы отец их не настиг. И как сейчас выглядит мать. Отец растил Валерию один, что и объясняло отсутствие у нее женских привычек и наклонностей.

Валерия рассказывала Ханниле о своих девичьих проблемах, которыми могла бы поделиться с матерью, но не смела рассказать отцу. Среди прочих тайн она поведала ей и о своей влюбленности в Джерарда Мейтленда. Правда, это было еще в прошлом году, до того, как Ханнила сообщила ей ужасную правду о старшем сыне Джекоба Мейтленда.

— А к тебе только этот парень пристает? — спросила Ханнила, возвращая Валерию к событиям сегодняшнего дня.

— Джонни — единственный, кто приходит сюда, но пристает ко мне не только он. У Ханнилы округлились глаза.

— Что ты имеешь в виду, дитя мое? Обычно Валерия стеснялась рассказывать Ханниле о своих потасовках с мальчишками. Но после пережитого сегодня она решилась.

— Я давно отбиваюсь от этих сопливых скотов, которые постоянно лапают меня.

— Господи, Валерия! — воскликнула Ханнила. — Почему же ты раньше не говорила мне об этом?

— Это случается только тогда, когда я выбираюсь в город. А здесь я могу сама за себя постоять… Но я больше не собираюсь с ними драться! Я собираюсь использовать эту штуку! — возбужденно сказала Валерия, касаясь разрядника.

— Кто из ребят пристает к тебе?

— Мальчишки, которых я знаю с детства.

— А как их зовут? — настаивала Ханнила. Валерия наморщила лоб, пытаясь вспомнить имена.

— Джуд Холт и Сэмми Сампер, — проговорила она и после паузы добавила:

— Еще братья Уилкокс и Бобо Делерон… Я их несколько раз как следует поколотила.

— А тот, что сегодня прикатил к тебе? Как его зовут?

— Джонни Андерсон… А почему ты спрашиваешь обо всем этом? — вдруг заинтересовалась Валерия.

— Просто хочу знать, — уклонилась от прямого ответа Ханнила. — А где твой отец? Почему он не прогнал этого Джонни Андерсона?

— Он остался на ночь в городе и до сих пор не вернулся.

— Выходит, он оставил тебя одну?

— Да, но…

— О Боже! — воскликнула Ханнила и тут же поднялась. — Я должна идти.

— Постой, Ханнила! У ты случайно блок для разрядника не принесла? — крикнула ей вслед Валерия.

— Да, он со всем остальным на крыльце, — не оглядываясь, ответила Ханнила. Она направилась в сторону “Золотых дубов”.

Валерия покачала головой. Что это сделалось с Ханнилой? Похоже, визит Джонни расстроил ее больше, чем саму Валерию.

На обратном пути в город Джонни без конца чуть не сорвал ограничитель скорости, пытаясь в быстрой езде выплеснуть свою злость. Он не простит этого Валерии! Сделать из него посмешище! Джонни никогда еще не был в такой ярости — разве что один раз в прошлом году, когда отец запер его в комнате, чтобы он не сбежал и не записался добровольцем в армию. Тогда ему было семнадцать лет, и он так хотел воевать и стать героем.

Сейчас все было гораздо хуже. Валерия принудила его к бегству, и он выглядел как последний трус. Ему надо было вырвать этот проклятый руазрядник и задать девчонке трепку… А потом завалить ее на землю, спустить брюки с ее круглой попки и сделать то, зачем и ехал.

Страдая от пережитого унижения и мчась во весь опор. Джонни едва не врезался в едущий навстречу экипаж. Он громко выругался, но тут же прикусил язык, и щеки его вспыхнули, когда он увидел, кто находится в экипаже. Кристал Лонсдейл и Кендиз Тейлор едва посмотрели в его сторону. А Джонни снова отчетливо вспомнил их утренний приход в его лавку.

Должно быть, Валерия сейчас так же потешается над ним, как и Кристал. Но смеяться ей осталось недолго. Он возьмет Валерию. Больше ей не удастся сделать из него посмешище.

Глава 4

Добрую милю до “Золотых дубов” Ханнила не шла, а почти бежала. Она не стала входить через черный ход, а прошла через парадную дверь и сразу же направилась в кабинет хозяина. Хозяин Джекоб наверняка рассвирепеет, когда она ему все расскажет.

Ханниле было слышно, как Кендиз Тейлор и Кристал Лонсдейл играли в гостиной в трик-трак. Кендиз и ее отец уже две недели были почетными гостями в “Золотых дубах”, однако время их пребывания подходило к концу, и они собирались вскоре вернуться в свое поместье в соседней системе. Кристал Лонсдейл уже несколько лет была частым гостем в “Золотых дубах”, а для ее брата Роберта это был второй дом. Роберт присоединился к войскам Содружества вместе с Закари, младшим сыном Джекоба, едва лишь началась война. Под командованием Брэкстона Брэгга они патрулировали границы Содружества в соседнем секторе между системами Новой Надеждой и Мерилен. Роберт потом остался охранять систему Мерилен, а Закари ушел с Брэггом, когда тот принял командование вторым корпусом армии Содружества. Боже, защити и спаси их, в который раз подумала Ханнила.

Ханнила тихонько постучала в дверь кабинета и, услышав “да” Джекоба Мейтленда, вошла. Она остановилась перед письменным столом, за которым Джекоб, как обычно после полудня, изучал на планшете отчеты за месяц. Он не сразу поднял на Ханну глаза, и она терпеливо ожидала, когда хозяин оторвется от планшета.

Ханнила знала, что Джекоб страшно огорчится, и это было очень плохо. Несколько лет назад с ним случился удар, от которого он, к счастью, оправился, и сейчас ему нужно беречься. Большую часть своих дел Джекоб перепоручил сейчас другим.

Ханнила умрет, если что-то случится с Джекобом Мейтлендом. Она слишком хорошо помнила, что за жизнь была до того, как он приехал в “Золотые дубы”, и вместе с землей землю и поместье к нему перешли все слуги. До его прихода вся жизнь была заполнена страхом: страхом, что старпые хозяева продадут на сторону кого-нибудь из членов семьи, страхом перед предстоящим наказанием.

Сейчас аборигены вовсе не чувствовали себя рабами, и это было заслугой Джекоба Мейтленда. Ханнила твердо знала, что не было ничего, чего бы она не сделала для Джекоба Мейтленда. Она при нем словно родилась заново, обрела чувство собственного достоинства. И что еще важнее, он вернул ее первенца, ее сыночка, которого продали восемнадцать лет назад в четырехлетнем возрасте. Джекоб отыскал его и привез Ханниле.

Она знала о его убеждениях, о том, что он освободил бы всех своих слуг, заменив их дроидами, если бы здесь, не требовалось хотя бы внешне соблюдать общепринятые обычаи.

Конечно, Джекоб не подозревал, что Ханнила знает обо всем этом, а может, и того больше. В курсе дела были и члены ее семьи, потому что ее муж, Льюк, был слугой Джекоба и нечаянно подслушал, как хозяин говорил об этом во сне. Но в семье строго хранили его тайну. Однажды Ханнила проговорилась кое о чем Валерии. Но Валерия была славной девочкой. Она понимала, какая трагедия может разразиться, если секрет раскроется. Ханнила была уверена, что Валерия не проболтается.

Джекоб продолжал сосредоточенно смотреть в планшет, а Ханнила терпеливо ждала, с уважением глядя на хозяина. Джекоб был интересным мужчиной сорока восьми лет, с легкой сединой на висках. В целом же волосы у него были иссиня-черные. А какие глаза! Они способны были внушить ужас! Если бы когда-нибудь перед людьми предстал дьявол, то — Ханнила была убеждена — у него были бы такие глаза, как у Джекоба Мейтленда. Карие с легким золотистым отливом. Это когда он не сердился. Нужно сказать, что при всей своей доброте Джейкоб отличался крутым нравом. И когда этот нрав проявлялся, в его глазах загоралось золотисто-желтое пламя, способное испепелить каждого, на кого будет направлен его взгляд.

Из двух сыновей Мейтленда Джерард был очень похож на отца. Закари обладал таким же ростом, как его отец и брат, — шесть футов без одного дюйма, но позаимствовал у матери глаза и темперамент. И был не таким бесшабашным, как его брат.

Наконец Джекоб Мейтленд поднял глаза и слегка нахмурился.

— Что так быстро вернулась? Ведь она была дома, не правда ли.

Ханниле нравилось, как говорит Джекоб Мейтленд. Он всегда четко и ясно выражал свои мысли. Ханнила когда-то пыталась подражать ему в этом, не в семье стали смеяться над ней, и она отказалась от своих попыток.

— Да, сэр, она дома.

— И как она себя чувствует? Все еще уговаривает тебя не воровать у меня? — хмыкнул Джекоб.

— Я оставила гостинцы раньше, чем у нее появилась возможность это сказать, — ответила Ханнила, продолжая нервно сжимать ладони.

— Что-то случилось, Ханнила? — спросил, прищурив глаза, Джекоб. — Выкладывай.

— Может, лучше пройти на конюшню, хозяин, я боюсь, что вы повысите голос, и молодые люди в гостиной могут услышать.

— Выкладывай немедленно!

Ханнила вздохнула и почувствовала, как по ее телу побежала легкая дрожь при виде золотистого пламени, зажегшегося в глазах хозяина.

— Мисси Валерию чуть не изнасиловали сегодня утром, — выпалила Ханнила и, широко раскрыв глаза, стала ждать, когда разразится буря.

— Что?! Чуть не… — Джекоб Мейтленд вскочил на ноги. — А куда смотрел отец?

— Его не было дома.

— И Валерия… пострадала?

— Нет, сэр! С помощью разрядника она заставила этого молодого кобеля убраться восвояси. Но настроен он был очень решительно… Грозился, что еще добьется своего. Валерия не испугалась, а очень разозлилась.

— Кто этот подонок, который хотел изнасиловать ребенка? — спросил Джекоб, тяжело опускаясь на стул. — Это не поддается моему пониманию!

— Я пыталась вам рассказать, что она очень выросла за последнее время, — с упреком проговорила Ханнила.

— Все равно, ей только четырнадцать лет. Черт побери, она еще младенец!

Ханнила не стала напоминать хозяину, что в “младенческом” возрасте Валерии уже выходят замуж и рожают детей.

— Вы не видели ее после той стычки с ее отцом. Малышка становится красавицей. Но Джекоб, похоже, не слушал ее.

— Как зовут этого прохвоста? Будь уверена, ему не поздоровится.

— Джонни Андерсон.

— Это сын Пита Андерсона? — удивился Джекоб.

— Да, сэр.

— А еще кто-нибудь приставал к Валерии?

— Да, сэр. И это меня очень беспокоит, потому что бедняжка мисси вынуждена оставаться ночью одна.

— Почему? — сурово спросил Джекоб Мейтленд.

Ханнила опустила глаза и прошептала:

— Отец оставляет ее одну, когда ночует в Мерилене. Во всяком случае, так было в эту ночь.

— Ах сукин сын! — Джекоб снова вскочил, на сей раз опрокинув стул. Глаза его потемнели от гнева. — Скажи Зеке, чтобы он взял мою флаер и немедленно ехал в город. Пусть привезет Пита Андерсона и Уильяма Макферсона. Да пусть едет так, словно за ним гонится сам дьявол! Ты поняла, Ханнила?

— Да, сэр. — Она в первый раз за долгое время улыбнулась.

— Иди, скажи ему! А потом возвращайся и расскажи обо всем остальном.

Уже спускались сумерки, когда Уильям Макферсон без доклада ввалился в кабинет Джекоба Мейтленда. Одежда его была заляпана грязью и измята, на мешковатых брюках виднелись заплатки. От рыжеватых волос, разделенных на пробор, неприятно пахло каким-то маслом. Белки его глаз покраснели и по цвету мало чем отличались от волос.

— Какого черта вы посылаете за мной своего посыльного, — разразился бранью Уильям Макферсон. — Я еще пять лет назад предупреждал вас, чтобы…

— Заткнись, Макферсон, и прежде всего сядь, — оборвал его Джекоб. — Пять лет назад ты шантажировал меня, грозился отправиться к моим сыновьям и рассказать им обо мне и Чариссе, если я не дам тебе воспитывать Валерию так, как тебе нравится. Я по глупости уступил тебе. Правда, нужно сказать, Валерии тогда не угрожала опасность.

— Какая опасность?

Джекоб поднялся со стула со зловещим выражением лица:

— А тебе не приходило в голову, что, пока ты беспробудно пьянствуешь, оставляя ее без присмотра, с ней может что-нибудь случиться? Да за тобой надо было посылать адвоката по семейным делам, а не Зеке!

Загорелое лицо Уильяма Макферсона побледнело.

— С ней… что-то случилось?

— На сей раз, слава Богу, обошлось. Но в этом нет твоей заслуги… Валерию чуть не изнасиловал этот щенок Джонни Андерсон. Ты представляешь — мог изнасиловать! Это последняя капля!.. Раньше ты угрожал мне. Сейчас я обещаю: если ты еще когда-нибудь оставишь девочку одну, ты окажешься за решеткой. И не рассчитывай на то, что я поленюсь это устроить.

— Но послушайте…

Джекоб поднял бровь, и Уильям замолчал.

— Уж не собираешься ли ты сказать, что я не прав? Что, ты не оставлял Валерию одну, на произвол судьбы?

Уильям Макферсон в смятении смотрел себе под ноги.

— Ну, я, может быть, чуточку расслабился, но девчонка может постоять за себя.

— Господи, да ей всего четырнадцать лет! Ее нельзя предоставлять самой себе!.. Ты не в состоянии воспитывать ее и знаешь это не хуже меня!

— Вы не смеете забирать ее у меня!.. Я нуждаюсь в ней! Я хочу, чтобы она была со мной! Она единственное, что у меня осталось после того, как ее мать удрала от нас! — патетически произнес Уильям.

— Я предлагал отдать ее в пансион. Предложение остается в силе. Это было бы для нее лучше всего, — сказал Джекоб, заведомо зная, что его — предложение будет отвергнуто.

— Мы не нуждаемся в милостыне, Мейтленд! Я это говорил уже много раз. Валерии не нужны никакие пансионы!.. Там она только перестанет ценить то, что у нее есть.

— Дурак ты, братец! — раздраженно воскликнул Джекоб. — Упрямый осел!

— Может быть, но Валерия останется со мной, и я подниму страшный скандал, если ты попытаешься отобрать ее у меня.

Джекоб тяжело вздохнул.

— Я тебя предупредил, Макферсон. Если что-нибудь случится с Валерией, я спущу с тебя шкуру.

Джекоб молча смотрел, как Уильям Макферсон выходит из кабинета. Гнев вспыхнул в нем с новой силой, когда спустя несколько минут Ханнила объявила о приходе Пита Андерсона.

Глава 5

Солнце уже село, когда Валерия добралась до города. Она отправилась сразу после полудня и шла вдоль реки, чтобы ни с кем не встретиться. Она любила реку. В феврале прошлого года они с отцом ездили этой дорогой до Миррленда, чтобы посмотреть, как Джефферсон Дэвис приносит присягу в качестве первого президента системы. Валерия никогда не бывала так далеко от дома. Это было просто здорово! Но это событие стало также началом отцовских бед.

Уильям Макферсон был истинным колонистом — по рождению и воспитанию — и от всей души хотел сражаться за свою родину. Но он был слишком стар. И к тому же пьяница. И армия в нем не нуждалась.

После отказа Макферсон стал пить еще больше, с удвоенной силой проклиная Метрополию. Он и раньше не очень жаловал покинутую еще его предками родину, но сейчас стал ее прямо-таки ненавидеть. Валерии вроде бы тоже надо было ненавидеть всех жителей Метрополии, хотя она не совсем понимала, за что именно. Она не могла понять, как это люди, которые когда-то были друзьями, могут убивать друг друга. Это какая-то бессмыслица.

Валерия ненавидела войну. Ее не особенно интересовало, почему война началась и все еще продолжается, она знала лишь то, что теперь она перестала любить Джерарда Мейтленда. Сейчас она его ненавидела. Что ей еще оставалось? Ханнила однажды проговорилась: Джерард был вовсе не в турне по центру Содружества, как все считали, а сражался на границах сектора! Ужас! Ханнила страшно расстроилась из-за своей обмолвки, но Валерия тут же поклялась, что не выдаст секрета. Вообще-то это не повредит Джерарду, даже если она и скажет, потому что его не было здесь. Это может повредить Джекобу, и поэтому Валерия не проболтается. Тем не менее теперь она ненавидела Джерарда. А это ей совсем не нравилось.

Войдя в город, Валерия вдруг осознала, что отец к этому времени уже мог прийти домой. Впрочем, мог и не возвратиться. А после того, что случилось днем, ей не хотелось проводить еще одну ночь в одиночестве. Уж лучше она будет идти всю ночь по берегу реки, благо у нее теперь есть заряженный разрядник.

Небо сделалось к этому часу темно-багровым, уже зажигались фонари. Валерия хорошо знала, где можно найти отца. Было несколько кабаков, которые он предпочитал другим, и бордель, который он посещал, когда оказывался в городе.

Она направилась в портовую часть города. На ней было новое желтое хлопчатобумажное платье, поскольку Ханнила убедила ее, что молодая женщина не должна появляться на людях в брюках. Правда, платье уже стало ей маловато — плотно обтягивало груди и слишком подчеркивало бедра, но Валерию это не беспокоило.

Валерия стала прочесывать улицы в поисках фургона и робопони. Завидев пьянчуг и прочих подозрительных типов, она пряталась в переулках. Так в поисках прошел час, затем другой.

Валерия уже основательно устала, когда достигла пустынной части порта — своей последней надежды. Здесь находился бордель, в котором — она это знала — отец бывал раньше. В конце улицы она увидела нечто, напоминающее фургон, хотя и не была уверена в этом. Она ускорила шаг, в ней снова возродилась надежда. Но внезапно кто-то грубо схватил Валерию за руку, и она вынуждена была остановиться.

Девушка вскрикнула. Разрядник выпал из ее рук. Но Валерия тут же замолчала, увидев Бобо Делерона. Она не видела Бобо с зимы. Парень здорово подрос и возвышался над ней, словно башня. На квадратном подбородке его пробивались редкие волоски. Из-под бровей на Валерию насмешливо смотрели темные глаза.

— Куда так спешишь, Валери? Ты что, кого-то подстрелила из этого ружья?

Бобо был не один, и Валерия издала стон, когда плотный парень постарше Бобо нагнулся и схватил ружье.

— Из ружья не стреляли, — сказал он. — Но штука хорошая. — Он поднял глаза на Валерию и ухмыльнулся. — Как и она.

— Да, она ничего, — неохотно согласился Бобо. — Это Валери Макферсон. — При этих словах он еще крепче сжал руку Валерии, заставив ее поморщиться. — Валери из простой семьи, как ты и я, Сет, но думает, что она лучше нас… Разве я не прав, Валери?

— Я никогда так не говорила, Бобо Делерон, ты прекрасно это знаешь.

— Пусть не говорила, но ведешь ты себя именно так.

Бобо произнес это со злостью, и Валерии стало не по себе. Она уловила исходящий от парня запах спиртного и вспомнила последнюю стычку с ним. Тогда ей пришлось довольно сильно ударить его в пах, чтобы избавиться от приставаний, и он поклялся, что рассчитается с ней.

Внезапно Валерия со всей определенностью осознала, что сейчас темно и поблизости никого нет.

— Я… я встречаю своего отца, Бобо, — каким-то жалобным тоном проговорила она. — Так что отпусти меня…

— Где твой отец?

— Вон там.

Свободной рукой она показала на фургон, к которому направлялась, но сейчас вдруг увидела, что это был никакой не фургон.

— Я думаю, что твой отец в заведении Нины и некоторое время будет там занят, — хмыкнул парень постарше. — Почему бы тебе не составить нам компанию, а?

— Я хочу забрать отца и отправиться домой. — Валерия пыталась говорить как можно спокойнее, однако испугалась она не на шутку.

Бобо здорово вытянулся за эти месяцы. Ему, пожалуй; уже лет семнадцать. Бобо был зол — и к тому же не один.

Надо было как-то вырваться.

— Я могу взять свой разрядник? Ей-Богу, мне надо идти.

Она потянулась было за разрядником, но Бобо резко дернул ее.

— Что скажешь, Сет? Приятель Бобо ухмыльнулся:

— Я думаю, разрядник отличный и сгодится для дела — ведь я скоро пойду в армию и вполне смогу обменять его на выпивку. Да, я с полным правом возьму его.

Глаза Валерии испуганно расширились.

— Ты не посмеешь это сделать! Мы с папой умрем с голоду без него!

Сет фыркнул:

— А ты не преувеличиваешь, девочка? Если твой папочка может раскошелиться, чтобы посетить заведение Нины, значит, вы не умрете с голоду. Валерия повернулась и умоляющими глазами посмотрела на Бобо.

— Бобо, скажи ему, пожалуйста, что нам не выжить без разрядника! И у нас нет денег, чтобы купить новый.

Бобо был основательно пьян.

— Заткнись, Валери! Он может взять твой разрядник и тебя в придачу… Но сначала я…

Однако не все еще было потеряно. Ее держал Бобо, а Бобо был здорово пьян. Валерия дождалась, когда он двинулся вперед, резким движением вырвала руку и бросилась наутек. Но Бобо тут же догнал ее, схватил за волосы и больно дернул.

— Пусти! — отчаянно закричала она, приходя в ярость. — Пусти, жалкий трус! Да я…

Громкий смех Бобо заставил ее замолчать.

— Вот теперь ты опять похожа на ту строптивую Валери, которую я знаю! А то я просто не узнавал тебя, когда ты так жалобно скулила.

— Мерзкая свинья, отпусти волосы! — закричала Валерия, но видя, что это не помогает, замахнулась кулаком.

Бобо поймал ее руку и заломил за спину.

— Тебе больше не удастся расквасить мне нос, Валери. — Он за волосы повернул ее лицом к себе. — На этот раз у тебя ничего не получится. Сейчас мы по очереди трахнем тебя. Я собирался сделать это еще зимой, но тогда тебе удалось улизнуть, помнишь?

Валерия завизжала. Бобо отпустил ее волосы и зажал ей рот рукой. Сзади подошел Сет, задрал ей юбку до пояса и запустил потную ладонь между ног девушки.

— Мы так и будем стоять и болтать или же приступим сразу к делу? — возбужденно спросил Сет, шаря между девичьих бедер.

— Убери свои лапы. Сет, — сурово сказал Бобо. — У меня с ней своисчеты, и я буду первым. Ты возьмешь то, что останется.

Сет отступил на шаг.

— А ты уверен, Бобо, что от девчонки потом что-нибудь останется?

— Может быть, она будет немного растрепанной, но пинаться не перестанет… У Валери есть характер. — Бобо хмыкнул и крепко прижал девушку к себе. — Не жди, что она ляжет и раздвинет для тебя ляжки. Она будет драться до конца.

— Ну, не знаю, Бобо. — Сет покачал головой. — Мне не хочется драться с девчонкой, которая не сделала мне ничего плохого.

Бобо развернул Валерию лицом к Сету, продолжая одной рукой зажимать ей рот. Второй рукой он стал по очереди тискать ее небольшие грушевидные груди, и Валерия вскрикнула от боли.

— Вот, полюбуйся на нее, — сказал Бобо. — Ты ведь хочешь ее. Но ты будешь не первым, первым ее трахну я. Ты бы знал, что за сука эта девчонка! Многие парни были бы рады узнать, что она наконец проиграла схватку!

Он потащил ее в узкий переулок, и Валерия сделала еще одну отчаянную попытку освободиться. Она впилась зубами в ладонь Бобо, тот закричал от боли и отпустил ее. Валерия бросилась бежать, но тут же попала в руки Сета. Она яростно забилась, пытаясь вырваться.

— Успокойся, девочка. Я не причиню тебе вреда.

Это не был голос Сета. Сквозь слезы Валерия увидела, что мужчина, из объятий которого она пыталась освободиться, был одет совсем не так, как Сет, — на нем был модный костюм. Вот она — помощь! Валерия разразилась еще более обильными слезами и уткнулась лицом в грудь незнакомцу.

— Привет, мистер! Я благодарю вас за то, что вы поймали эту девчонку, и хочу забрать ее у вас, — проговорил Бобо.

— Почему она такая испуганная? — спокойным тоном спросил мужчина. Одной рукой он обнимал ее, как бы защищая, другой гладил по волосам, чтобы успокоить, тем более что Валерия начала дрожать всем телом, услышав голос Бобо.

— Черт ее знает! Мы тут немного пошутили с ней, а она взяла и укусила меня!

— За что?

Валерия отодвинулась и взглянула в лицо своего спасителя, собираясь все объяснить. Но слова застряли в горле, когда она увидела ясные золотисто-карие глаза, которые вопросительно смотрели на нее. Даже в темноте она узнала эти глаза..

— Ты очень напугана, девочка. Сейчас ты в безопасности. Тебя никто не обидит.

Валерия была не в силах произнести ни слова. Еще никогда в жизни она не находилась так близко к Джерарду Мейтленду.

Джерард улыбнулся:

— Что здесь произошло? Ты действительно укусила этого парня?

Наконец Валерия заговорила:

— Я вынуждена была… а как еще я могла освободиться?

— Перестань врать, — угрожающим тоном сказал Бобо.

Валерия резко повернулась и гневно сверкнула глазами на Бобо.

— Заткнись, Бобо Делерон! Затея твоя сорвалась, и я ни капельки не вру! — Она снова повернулась к Джерарду, увидела в его лице готовность помочь и снова заплакала. — Он… они хотели изнасиловать меня… Вдвоем, по очереди… И забрали мой разрядник… а мы умрем с голоду без него.

Джерард отодвинул Валерию в сторону, прикрыл ее собой и, выхватив из внутреннего кармана игольник, направил его на Сета, глаза которого округлились от страха.

— Брось разрядник, — сказал Джерард ровным, но твердым голосом. — И отойди от него.

Сет, не мешкая, выполнил требование Джерарда. Что касается Бобо, то у него злость взяла верх над страхом.

— Вам лучше не вмешиваться в это, мистер.

Эта девчонка — белая шваль и не заслуживает того, чтобы вы защищали ее. К тому же она врет. Мы не собирались обижать ее.

— Возможно… Мы предоставим начальнику полиции решить этот вопрос, — спокойно сказал Джерард.

— Ну, зачем же? Не надо полиции, — быстро отреагировал Бобо. — Ей никто не причинил никакого вреда.

— Мне кажется, девочка с тобой не согласна, — возразил Джерард. — Что скажешь, детка?

Обратимся в полицию?

Уткнувшись в грудь Джерарду, Валерия прошептала:

— Я не хочу причинять вам беспокойство. — А затем громко добавила:

— Только вы скажите Бобо, что, если он еще раз привяжется ко мне, я размозжу ему голову!

Джерард рассмеялся к большому неудовольствию Бобо и Сета.

— Вы сами все слышали, парни, — проговорил Джерард. — Предлагаю вам быстренько топать отсюда, пока она не сообразила, что разрядник снова в ее руках, и не пустила его в ход за то… что вы не сделали.

Бобо не замедлил последовать совету Джерарда, то же самое сделал и Сет.

Впрочем, Валерия не собиралась мстить. С уходом Бобо и Сета улица стала пустынной и тихой. Валерии был слышен один-единственный звук — стук собственного сердца. Или это стучало его сердце? Ей казалось, что она так и стояла бы всю ночь прижавшись к могучей груди Джерарда Мейтленда. Но она понимала, что это невозможно.

Валерия отступила на шаг, собираясь поблагодарить своего спасителя, но увидела, что Джерард смотрит на нее с удивлением и любопытством, и запнулась.

— Не в моих правилах спасать женщин, — в раздумье проговорил Джерард, — Обычно их спасают от меня… Так почему же ты не благодаришь меня за то, что я спас тебя от столь незавидной судьбы? Ты ведь девственница, не правда ли? — напрямую спросил он.

Этот вопрос вывел ее из шока.

— Да… и я всей душой благодарна вам.

— Это уже лучше. Как тебя зовут?

— Валерия, — медленно проговорила она, все еще испытывая неловкость.

— Неужто, Валерия, ты не могла придумать ничего лучше, как оказаться одной в этой части города?

— Мне нужно было найти отца.

— И что же, ты нашла его?

— Нет… Боюсь, что он уехал домой, — ответила Валерия уже более непринужденным тоном.

— Наверное, тебе нужно сделать то же самое? — сказал Джерард, подавая ей разрядниик. — Был рад и прочее, Валерия.

Ей ничего не оставалось, как повернуться и направиться к реке. Однако ее тут же догнал Джерард.

— Я провожу тебя домой, — несколько раздраженно сказал он, очевидно, повинуясь исключительно чувству долга.

— Я смогу дойти сама, мистер Мейтленд, — гордо вскинув подбородок, прошептала она.

Джерард улыбнулся.

— Я не сомневаюсь, что сможешь, Ангел, — сказал он более дружелюбно. — Но я чувствую ответственность за тебя.

— Меня зовут Валерия, — твердым и спокойным голосом проговорила она.

— Да, я знаю. Так где ты живешь, Ангел? — столь же дружелюбно спросил он.

Сердце у нее так и подпрыгнуло: он назвал ее ангелом вполне сознательно.

— Я живу рядом с “Золотыми дубами”.

— Боже милосердный! Почему же ты сразу не сказала мне об этом! Пошли! — Он взял ее за руку и повел к стоящему на улице флаеру. — Я как раз собирался в “Золотые дубы”.

Джерард Мейтленд не произнес ни слова, пока они не выехали из города и медленно двинулись вдоль реки по пустынной дороге. Луна пряталась в тучах, грозящих дождем. Было очень темно.

— Ты собиралась идти этой дорогой? — недоверчиво спросил Джерард.

— Это недалеко.

— Я знаю, как это недалеко. Когда-то я ходил туда пешком — нужно идти по крайней мере полдня. Ты не добралась бы домой и до утра.

— Добралась бы.

Он доброжелательно засмеялся, затем спросил:

— Откуда ты знаешь мою фамилию?

— Неважно, вы сами представились, — нервно ответила Валерия.

— Нет, я не представлялся. Ты знаешь меня?

— Да, — шепотом сказала она и затем вдруг бухнула:

— А вы зачем прилетели на Аларну? Чтобы шпионить в пользу Метрополии?

Она едва не слетела с сиденья, так резко Джерард остановил экипаж. Он сгреб ее обеими руками и повернул лицом к себе.

— Шпионить? Откуда ты это взяла, девчонка? В его словах звучал гнев, и Валерия испуганно замолчала. Она готова была Проглотить язык из-за того, что рассердила его.

— Отвечай! — потребовал Джерард. — Почему тебя интересует моя благонадежность?

— Мне совсем не интересна ваша благонадежность, — попыталась возразить Валерия. — Я знаю, что вы в прошлом году вступили в армию. — Почувствовав, что он напрягся, она быстро добавила:

— Когда я первый раз услыхала про это, то ужаснулась, а сейчас мне все равно.

— От кого ты услыхала?

— Мне сказала Ханнила. Она не хотела, мистер Мейтленд, у нее это просто выскочило!

— Ханнила?

— Да. Из “Золотых дубов”. Она мой самый близкий друг. Вы не будете сердиться нанес за то, что она проговорилась? Я вас очень прошу! И не сомневайтесь — я никому не скажу. Эта война — какой-то ужас. Вы воюете на одной стороне, ваш брат — на другой. Кошмар! Но вы выручили меня сегодня, и я не причиню вам зла ни за что на свете! Я никому не скажу, что вы — солдат янки, клянусь вам!

— Похоже, начав говорить, ты уже не можешь остановиться, а? — Это было сказано более доброжелательным тоном. Джерард отпустил ее.

— Я хочу, чтобы вы знали, что вашему секрету ничего не грозит! Вы мне верите? — допытывалась Валерия.

Он взялся за вожжи, и экипаж тронулся.

— Придется поверить… Ты считаешь меня предателем?

— Я, конечно, не понимаю, почему вы должны помогать этим из Метрополии, — упрямо сказала она, хотя лицо ее слегка покраснело. К счастью, в темноте это невозможно было заметить. — Но это уже ваше дело.

— Все очень просто, — ответил Джерард. — Я не из Содружества. Моя семья жила в нем лишь последние пятнадцать лет. До этого я жил в Метрополии и некоторое время на ее окраине. Даже после того, как отец преподнес нам сюрприз и купил тут “Золотые дубы”, большую часть времени я проводил в Метрополии, где учился и работал. Я отрицаю рабство, а аборигены планет в Содружестве практически рабы. Но важнее всего то, что я против раскола людей. Как помешать Содружеству выйти из Метрополии? Вместе мы сможем начать вторую экспансию. Я верен Метрополи и Союзу.

— А ваш брат вступил в армию Содружества, — напомнила Валерия.

— Закари — лицемер, — холодно ответил Джерард. — Он вступил в армию Содружества вовсе не по убеждению.

— А когда вы вернулись? Я имею в виду… Джерард хмыкнул:

— Тебе хочется знать, почему я здесь? Ну что ж, это не военная тайна. Я прилетел на корабле, который пыталось прорвать блокаду, вполне открыто, " имей это в виду. Сейчас я не в армии. Я был ранен и меня списали.

— А сейчас вы нормально себя чувствуете? — обеспокоенно спросила Валерия.

— Да. Я был ранен в грудь, и многие думали, что я не выживу. Однако я оставил всех армейских докторов в дураках. Валерия хихикнула:

— Я очень рада.

— Но, — сказал Джерард после паузы, — я снова пойду в армию, как только заменят моего командира. Мы с ним не очень дружны. А если сказать точнее, то он принес мне больше неприятностей, чем враг… Будем считать, что я сейчас в отпуске… Черт побери, я слишком разболтался! Ты сумела разговорить меня, Ангел.

Она снова была влюблена в Джерарда Мейтленда! Этот день стал счастливейшим в ее жизни.

— Я много рассказал о себе, — сказал Джерард спустя некоторое время. — А какая семья у тебя?

— Моя семья? Я и отец.

— Кто это?

— Уильям Макферсон.

В темноте Валерия не могла видеть, как нахмурился Джерард.

— Твоя мать Чарисса Стюарт?

— Ее так звали до того, как она вышла замуж за отца, — удивленно ответила Валерия. — А вы откуда знаете?

— Стало быть, ты дочь Чариссы Стюарт, — задумчиво произнес Джерард, проигнорировав се вопрос.

— Вы знали мою мать?

— Нет, к счастью, я никогда не встречал эту… женщину. — Джерард отвернулся и замолчал.

Валерия уставилась на темный силуэт сидевшего рядом мужчины. Что означает это “к счастью”? Действительно ли в его голосе прозвучало раздражение или ей так показалось? Скорее всего показалось.

Валерия закрыла глаза. Покачиваясь в такт движения флаера, она стала вспоминать свою первую встречу с Джерардом Мейтлендом. Это случилось три года назад. Ей тогда было одиннадцать лет, а Джерарду — двадцать. Он приехал из школы домой на летние каникулы. Отец поехал в город продавать зерно и взял Валерию с собой. Ей надоело слоняться по базарной площади, и она решила отправиться домой. Ночью прошел сильный дождь, и, когда Валерия шла по дороге вдоль реки, ей то и дело приходилось обходить грязные лужи.

Вот тогда Валерия и увидела Джерарда на горячем черном жеребце, которого специально для него привезли из центральных миров. Он ехал в город. Одетый в белый костюм, высокий, на огромном черном коне, он походил на ангела-мстителя. Когда он поравнялся с Валерией, жеребец ударил ногой по луже, обдав грязными брызгами ее желтое платье. Джерард придержал коня, повернулся к ней, бросил золотую монету, сказав, чтобы она купила себе новое платье, после чего продолжил свой путь.

В тот самый миг, когда Валерия впервые увидела прекрасное лицо Джерарда, она влюбилась в него. Много раз она пыталась убедить себя, что это глупо, что она ничего не знает о любви. Скорее всего она просто боготворила сто. Но как бы там ни было, она называла это любовью.

У нее и по сей день сохранилась та золотая монета. Она проделала в ней маленькое отверстие, попросила отца купить длинную цепочку и стала носить ее на шее. Эта монета, как и три года назад, покоилась сейчас между холмиками се грудей. Она продолжала носить ее даже тогда, когда решила, что ненавидит Джерарда Мейтленда за то, что он вступил в армию северян. Но сейчас с ненавистью покончено. Она навсегда избавится от этого чувства.

До дома они добрались удивительно быстро. Экипаж Джерарда поглотила темнота, а Валерия еще долго стояла на крыльце, вспоминая его слова при прощании.

— Береги себя, Ангел. Ты уже не в том возрасте, чтобы всюду бродить одной. — С этими словами он натянул вожжи и отъехал.

— Это ты, дочка?

Валерия нахмурилась, увидев появившегося в дверях Уильяма Макферсона.

— Да, пап.

— Где ты пропадала?

— Тебя разыскивала! — зло сказала она, хотя испытала огромное облегчение, обнаружив отца дома. — Если бы ты приехал вчера вечером, мне не надо было бы никуда ходить.

— Прости меня, Валери, — проговорил отец. В голосе его слышались раскаяние и испуг. — Такое больше не повторится. Тебя Джонни Андерсон подбросил домой?

— Как бы не так! — воскликнула Валерия. — Это был Джерард Мейтленд.

— Очень великодушно с его стороны!.. Валери, я обещаю, что никогда больше не оставлю тебя одну. Если поеду в город, непременно буду брать себя с собой… В последнее время я был плохим отцом, но теперь все изменится. Обещаю тебе.

Казалось, отец был близок к тому, чтобы разрыдаться, и гнев у Валерии тут же прошел.

— Ну ладно, пап. Знаешь, мне не нужен никакой другой отец, кроме тебя. — Она приблизилась к отцу и обняла его. — Пошли теперь спать. Завтра утром нам нужно заняться полем.

Глава 6

Вместо того чтобы повернуть в сторону “Золотых дубов”, Джерард поехал дальше вдоль реки в сторону участка, принадлежащему корпорации, которая носила поэтичное название “Тени”.

Кристал была в полнейшем неведении относительно того, чем он занимался последние полтора года. Во всяком случае, так он предполагал. Но после разговора с Валерией Макферсон он не удивится, если узнает, что его секрет известен многим.

Что ж, если Кристал пока не знает об этом, то скоро узнает, потому что Джерард ехал не столько для того, чтобы повидаться с отцом девушки, сколько для откровенного разговора с Кристал. И поговорить лучше сейчас, чем после войны. У Кристал будет время свыкнуться с его взглядами. И когда он вернется к ней после окончания войны, ничто не помешает им заключить брак.

Джерард свернул на покрытую гравием дорогу, ведущую к “Теням”. Время для визита не самое подходящее, но зато есть надежда, что он избежит встречи с отцом Кристал, а заодно и с Робертом. Одно дело рассказать Кристал о своих убеждениях: она женщина, любит его и не станет его предавать. А вот открываться перед остальными членами семьи равносильно самоубийству. Его вполне могут расстрелять как шпиона — именно так определила его статус дочь Макферсона.

Он не был шпионом, да и не мог им быть. Для этого он слишком честен.

В нижней части дома еще горели огни, и, когда Джерард подошел к входной двери, он услышал негромкие звуки пианино. Он досадливо нахмурился: неужели Кристал принимает гостей?

Джерард постучал. Старый Рубен, дворецкий Лонсдейлов, открыл дверь и удивленно отступил назад.

— Неужто вы, мистер Брэд? Боже, вот уж мисс Кристал обрадуется!

— Надеюсь, Рубен, — улыбнулся Джерард. — Она в гостиной?

— Да, сэр. Вы можете пройти туда. Не думаю, что вам потребуется провожатый. — Рубен улыбнулся.

— Она одна?

— Одна.

Джерард пересек зал и секунду помедлил, прежде чем открыть дверь в гостиную. Кристал сидела за синтезатором, одетая во все розовое и белое.

Она играла какую-то щемяще-грустную вещь, название которой он не мог припомнить. Вид знакомой гостиной и сама Кристал внезапно перенесли его в прошлое. Она, похоже, совсем не изменилась. И была самой красивой женщиной на свете.

Кристал, казалось, настолько погрузилась в музыку, что не заметила его появления. Закончив играть, она издала продолжительный вздох.

— Хочу надеяться, что вы вздыхаете обо мне, — тихо произнес Джерард.

Кристал вскочила. Прошло несколько секунд, прежде чем, выкрикнув его имя, она бросилась к нему в объятия.

Поцелуй Джерарда был долгим и нежным. Кристал отвечала ему, и молодому человеку хотелось, чтобы поцелуй длился вечно. Она никогда не позволяла себе задерживаться в его объятиях. И это же время он чувствовал, что девушка не отказала бы ему, захоти он большего.

До войны он вел себя как настоящий джентльмен, о чем сейчас сожалел. Если бы он взял Кристал раньше, сегодня ему было бы легче убедить ее в правильности своих взглядов.

— Ах Брэд! — Она оттолкнула его и с упреком посмотрела ему в лицо. — Почему ты не отвечал на мои сообщения? Я столько их написала, что уже и счет потеряла!

— Я не получал никаких сообщений.

— Твой отец предполагал это, говорил о блокаде и прочем, но я не теряла надежду, что ты все-таки их получишь. — Неожиданно она прищурилась, подбоченилась и строго спросила:

— А где ты был, Джерард Мейтленд, когда я летала на Аллеру? Я ждала, что ты, приедешь, но ты там так и не появился… Два года, Брэд!.. Я не видела тебя целых два года!

— Были дела, Кристал. И к тому же идет война, — мягко напомнил Джерард.

— Ты думаешь, что я не знаю об этом? Робби вступил в армию вместе с другими местными добровольцами. Он остался здесь, чтобы охранять границы системы, но я его почти не вижу. И твой брат тоже… А что же ты? Или твой бизнес для тебя важнее?

Джерард попытался что-то сказать, но Кристал продолжала:

— Я чувствовала себя неловко от того, что не могла похвастаться перед друзьями, сказать, что мой жених сражается за наше общее дело. Как и многие другие отважные мужчины.

Джерард взял ее за плечи и легонько отстранил от себя.

— Для тебя так важно, Кристал, что думают твои друзья, — спросил он.

— Конечно, важно. Мне бы не хотелось, чтобы мой муж оказался трусом.

Джерард почувствовал, что в нем закипает гнев.

— А как бы ты отнеслась к мужу, который симпатизирует Метрополии? Или это в твоих глазах еще хуже, чем оказаться трусом?

— Симпатизировать этим…! — Кристал задохнулась от ужаса. — Не говори глупостей, Брэд! Ты такой же гажданин Содружества, как и я… И эта твоя шутка ничуть не смешна.

— А если я не шучу?

— Прекрати, Джерард!.. Ты пугаешь меня. Кристал отшатнулась, и он схватил ее за руку, пытаясь удержать. Он так хорошо все продумал, решил, что скажет ей о расколотой человечестве, о том, что говорит на этот счет лидер Метрополии, но сейчас совершенно забыл об этом.

— Я не из Содружества, Кристал. Я никогда не был его гражданином, и, полагаю, ты знаешь об этом.

— Нет! — воскликнула она, закрывая ладонями уши. — Я не желаю слышать об этом! Не желаю!!!

— Ты выслушаешь меня, черт побери! — Он — оторвал ее руки от головы и крепко прижал их к бокам, так что она не могла пошевелиться. — Неужели ты в самом деле ожидаешь, что я буду сражаться за то, во что не верю? Поддерживать то, с чем решительно не согласен? Если мне придется выбирать, чью сторону принять, знай, Кристал, я никогда не встану на сторону Содружества с его фактическим рабством и мракобесием! И ты должна уважать это.

Джерард тяжело вздохнул. Сейчас не представлялось никакой возможности рассказать Кристал всю правду, признаться, что он уже воевал и снова будет воевать на стороне Метрополии. Она может поднять тревогу, и тогда он не уйдет живым из Мерилена. А ему так хотелось убедить ее.

— Кристал, если я не буду отстаивать свои убеждения, то не смогу считать себя мужчиной. Неужели ты этого не понимаешь?

— Нет! — выкрикнула она, пытаясь вырваться из его рук. — Я понимаю одно: я потратила лучшие годы своей жизни на то, что ждала человека, который симпатизирует Метрополии! Уходи сейчас же, пока я не закричала!

Джерард отпустил ее и попятился.

— Наша помолвка расторгнута!.. Я никогда — слышишь, никогда! — не выйду замуж за такого человека! Ты, возможно, не воюешь против Содружества, но ты житель Метрополии по духу! А я презираю всех этих снобов!

— Кристал, ты сейчас расстроена, но у тебя будет время подумать…

— Убирайся отсюда! — истерично взвизгнула она. — Я ненавижу тебя, Джерард! Не желаю больше тебя видеть! Никогда!!!

Он повернулся, чтобы уйти, но остановился у двери:

— Не все кончено между нами, Кристал. Я вернусь после войны, и ты еще станешь моей женой.

Он вышел, прежде чем она успела ответить. Как ни странно, в эту минуту он подумал о девчонке Макферсона. Та поняла. И не осуждала его. А женщина, которая клялась ему в любви, не пожелала его понять. Однако он не ставит крест на Кристал Лонсдейл. Когда-нибудь он вернется к ней, и она его поймет.

Глава 7

Валерия сидела на одном из двух стареньких стульев, стоящих на узком крыльце, и задумчиво смотрела на голое поле перед домом. Ей вспоминалось это поле, заросшее высокой кукурузой, — именно таким оно было лишь неделю назад. Доведется ли ей увидеть новый урожай? И вообще, как сложится теперь ее судьба?

Валерия сжимала в ладони золотую монету Джерарда Мейтленда. Это обычно приносило ей успокоение в трудные минуты жизни. А сейчас она нуждалась в нем больше, чем когда-либо.

На ней все еще было темно-коричневое хлопчатобумажное платье, в котором она была утром на похоронах. Конечно, лучше бы черное, но черным платьем она не располагала.

Эта неделя была похожа на какой-то страшный сон. Им повезло — они вырастили хороший урожай и трижды ездили в город, чтобы продать зерно. Валерия каждый раз сопровождала отца. Он держал обещание, данное три года назад, и никогда не оставлял ее одну. Три долгих года прошло… Для некоторых эти годы оказались трагическими, для Валерии они не были отмечены событиями. Мальчишки, которые раньше приставали к ней, больше ее не трогали. Бобо тоже внял ее предупреждению и не подходил к ней. Отец иногда даже позволял Валерии прогуливаться одной, чтобы она могла отдохнуть от его постоянного присутствия. Да, никаких особых событий не происходило вплоть до нынешнего 1708 года.

Год назад войска Метрополии одержали решающую победу в сражении на окраинах соседнего сектора. Война докатилась наконец и до их системы. Станция Гейнз сдалась после нескольких дней жестоких боев, а Мобил-Пойнт, располагавшаяся напротив, и Могдан сдались лишь после восемнадцатидневных не прекращающихся боев. В конце концов вражеские солдаты прочно обосновались на границах их системы. Это было началом боев на планете.

Спустя шесть месяцев были осаждены районы Блэкли и Центрального округа. В апреле этого года, через восемь месяцев после сражения в Мерилендском заливе. Армия Метрополии, возглавляемая генералом Кенди, нанесла поражение войскам местного ополчения и заняла Мериленд.

Как ни странно, маленькую ферму! Макферсонов война обошла стороной. Когда она приблизилась к ним вплотную, отец в тревожном ожидании заколотил дом. Что им грозит? Лишатся ли они урожая и средств к жизни? А может, и самой жизни? Но опасность отступила, и начался период Реконструкции.

Проигранная война не сказалась на личной судьбе Валерии. У нее никогда не было рабов аборигенов. Она не владела землей и, следовательно, не сталкивалась с непосильными налогами. Земля, на которой они работали исполу, не изымалась у них и не перепродавалась, потому что финансовое положение их землевладельца было прочным.

Валерию никогда не пугала нищета, как она пугала многих благородных леди, ибо ничего другого, кроме нищеты, ни Валерия, ни ее отец не знали.

В тот день ее отыскал Фрэнк Колмеи — старинный приятель и собутыльник отца. Она издала отца в фургоне. Валерия сразу поняла, что произошло нечто ужасное, потому что Фрэнк упорно не желал смотреть ей в лицо. Он лишь сказал, что отец ввязался в драку. Обычный спор с приехавшими из Метрополии переселенцами о результатах войны, пояснил он. Началась потасовка, в которой приняли участие многие завсегдатаи бара, се отец упал, ударился о стол и тут же скончался.

Валерия бросилась к бару и нашла отца лежащим на заплеванном полу, грязного и окровавленного. Он был мертв.

Она опустилась возле него на колени, до конца не веря в случившееся. — Ей вспомнились ссоры с отцом из-за его кутежей, резкие слова, которые она в запальчивости бросала ему. Валерия разразилась рыданиями, и мужчины смущенно отодвинулись, образовав вокруг них большой круг.

Отца похоронили сегодня утром. Теперь Валерия осталась одна, совершенно одна в целом мире. Как ей жить дальше? Уже десятки раз задавала она себе этот вопрос, на который у нее не было ответа.

Допустим, она может выйти замуж за Клинтона Прэтта. За этот год он уже несколько раз делал ей предложение, и она уверена, что сделает снова. Клинтон был приятным молодым человеком, работал на небольшой ферме по соседству. Он частенько захаживал к Валерии и вел с ней долгие беседы. Ей была приятна его компания, но выходить за него замуж она не желала. Она не любила его.

Валерия снова разрыдалась: “Папа, зачем ты оставил меня? Я не хочу быть одна, пап! Мне не нравится быть одной?"

Ей хотелось остаться на прежнем месте. Здесь был се дом. Она сможет вести хозяйство самостоятельно, в этом Валерия была уверена. Но зависело это не от нее, а от Джекоба Мейтленда. Позволит ли он ей остаться на ферме или решит, что она не справится с хозяйством.

Так или иначе, сегодня она выяснит свою судьбу. Джекоб Мейтленд был утром на похоронах, отдал дань уважения отцу и сказал Валерии, что позже навестит ее. Ей необходимо убедить его, что она сумеет вести хозяйство самостоятельно. Она должна убедить!

Джекоб Мейтленд подъехал в самом красивом мобиле, который Валерия когда-либо видела, — новеньком, выкрашенном блестящей черной краской, с роскошными бархатными сиденьями.

Джекоб Мейтленд был настолько богат, что война не нанесла большого ущерба его состоянию. Он никогда не зависел от урожаев на своей плантации. Да и вообще во время войны его земли почти не обрабатывались. Поэтому люди удивлялись, зачем он приехал сюда. И почему оставался в “Золотых дубах”, пока шла война, а не отправился в Европу, где в основном и были сосредоточены его деловые интересы.

Джекоб часто захаживал на ферму к Макферсонам, когда Валерия была ребенком, приносил ей конфеты, иногда игрушки. Валерия считала, что приходил он, чтобы проверить, насколько соблюдаются его интересы. Восемь лет назад у Джекоба вышел крупный разговор с ее отцом.

Валерия думала, что после этого их прогонят с фермы, однако все обошлось. Но с тех пор Джекоб Мейтленд больше не появлялся на их ферме. Причину той ссоры она так и не узнала, а по визитам Джекоба скучала.

Он был хорошим предпринимателем, в этом у нее не было сомнений. Даже когда урожай был невысоким, он никогда не жаловался, а во время войны стал брать меньшую долю в уплату. По этой причине Валерия чувствовала себя вдвойне виноватой, когда принимала от Ханнилы еду, которую та крала у него.

Сейчас Валерия была напугана и удручена.

— Валерия, дорогая девочка, прими мои самые искренние соболезнования, — начал Джекоб Мейтленд. — Должно быть, ты испытываешь сейчас страшную опустошенность.

— Да, это так, — шепотом ответила Валерия, не поднимая глаз.

— Я знал твоего отца почти восемнадцать лет, — тихим голосом продолжал Джекоб. — Он работал на этой ферме еще до того, как я прилетел сюда.

— Значит, вы и маму мою знали? — с любопытством спросила она, и глаза ее заблестели.

— Да, знал, — рассеянно ответил Джекоб. — Ей не следовало одной уезжать в западные районы. Она…

— На Запад? — взволнованно перебила его Валерия. — Она уехала на Запад? Папа никогда не говорил мне об этом.

— Да, она уехала туда, — грустно сказал Джекоб. — А ты знаешь, что ты — вылитая мать?

— Папа говорил, что у меня такие же глаза и волосы, — с готовностью ответила Валерия, почувствовав вдруг себя вполне непринужденно.

— Не только это, девочка. Твоя мать была очаровательнейшая женщина. У нее были и грация, и хрупкость, и изысканная красота. Ты как две капли воды похожа на нее.

— Мне смешно это слышать, мистер Мейтленд. Я не грациозная и не хрупкая.

— Ты можешь быть такой при должной тренировке, — с доброй улыбкой сказал Джекоб.

— Тренировка? Ах, это значит — учеба в школе? — спросила Валерия. — У меня не было для этого времени. Я должна была помогать отцу на ферме.

— Да, что касается фермы, Валерия… Теперь, когда твой отец… когда его нет с нами, я хочу…

— Пожалуйста, прошу вас, мистер Мейтленд, — перебила его Валерия, боясь, что услышит сейчас нечто неприятное. — Я могу одна обрабатывать эту землю… Я помогала отцу сызмальства. И я сильнее, чем кажусь, честное слово…

— О чем ты говоришь, дитя мое! Я просто не могу позволить тебе остаться тут одной! — удивленно воскликнул Джекоб и покачал головой.

— Ноя…

Джекоб предостерегающе поднял руку:

— Не хочу слышать твои возражения. И не надо смотреть на меня несчастными глазами, я собирался сказать тебе, но ты меня перебила… Я хочу, чтобы ты переехала жить в “Золотые дубы”.

Валерия недоверчиво посмотрела на Джекоба:

— Почему?

Джекоб Мейтленд рассмеялся:

— Скажем так: я чувствую ответственность за тебя. Как ни как, я знаю тебя с рождения, Валерия. Вместе с Уильямом Макферсоном я волновался, когда твоя мама давала тебе жизнь. И я хочу тебе помочь, — А как же ваша семья? Да и прислуги у вас в доме сейчас достаточно.

— Чепуха, — твердо проговорил он. — Слуги не живут в доме, дитя мое. И моя семья скажет тебе “добро пожаловать”. Так что не бойся.

— Вы самый замечательный человек на свете! — Слезы подступили к глазам Валерии.

— В таком случае все решено, дитя мое. Я оставлю тебя, чтобы ты упаковала свои пожитки, и через пару часов пришлю за тобой повозку.

Глава 8

Валерии казалось, что весь разговор с Джекобом Мейтлендом приснился ей во сне. Однако когда через два часа к крыльцу подкатил блестящий черный мобил, Валерия поверила, что все было наяву. Она будет жить в “Золотых дубах”.

Пока Валерия ехала к своему новому дому, находившемуся всего в миле, она думала о том, что теперь будет ближе к Джерарду Мейтленду. Она так и не избавилась от своей детской влюбленности. Более того, сейчас, в семнадцать лет, Валерия любила его даже больше, чем в четырнадцать.

Ханнила рассказала ей, что Джерард больше не служит в армии. Он живет в северной части Аларны и управляет предприятиями Мейтленда в Хейноре. Закари вернулся с войны в конце 1707 году после легкого ранения в ногу. По возвращении он сразу же женился на мисс Кристал Лонсдейл, и сейчас они оба живут в “Золотых дубах”.

Валерия вспомнила, как в первый раз посетила “Золотые дубы”. Это было десять лет назад, когда умерла жена Джекоба Мейтленда. Отец отправился отдать дань уважения покойной, взяв с собой Валерию. А после этого Валерия постоянно сопровождала отца, когда тот привозил долю своего урожая в амбар Мейтлендов. Но она никогда не была внутри громадного дома. А теперь ей предстоит в нем работать!

Валерия не испытывала унижения от того, что станет прислугой. Работать в этом роскошном доме значительно легче, чем на ферме. Валерия будет часто видеть Джерарда, когда он вернется в “Золотые дубы”. И хотя он никогда не ответит на ее чувство, она будет находиться рядом с ним. А это самое важное.

Повозка подъехала к парадному входу. Валерия с восхищением смотрела на восемь огромных дорических колонн, которые образовывали широкую галерею вдоль фасада. Затем она заметила чье-то лицо в верхнем окне. Но шторы тут же задернулись, и Валерия испытала чувство неловкости. Кто наблюдал за ее приездом?

— Итак, Валерия, добро пожаловать в “Золотые дубы”, — приветствовал ее вышедший из дома Джекоб Мейтленд.

— Благодарю вас, сэр, — застенчиво улыбаясь, произнесла Валерия. Темно-синие глаза се просветлели, и она почувствовала себя свободнее, когда за спиной Джекоба на галерее появилась Ханнила.

— Валерия, я так рада, что ты согласилась здесь жить! — со свойственной ей экспансивностью воскликнула Ханнила. — Я так опечалилась, когда услышала о твоем отце! Это здорово, что хозяин Мейтленд позаботился о тебе!

— Мистер Мейтленд очень добр ко мне.

— Валерия, я хочу, чтобы ты называла меня Джекоб. В конце концов мы старые друзья.

— Хорошо, сэр… то есть Джекоб.

— Вот так гораздо лучше. — Джекоб широко улыбнулся. — Ханнила покажет тебе твою комнату. И пожалуйста, Ханнила, не очень утомляй ее своей болтовней. У Валерии был тяжелый день, и ей надо хорошо отдохнуть. — Он снова повернулся к Валерии:

— Мы уже позавтракали, дорогая, но Ханнила что-нибудь принесет тебе в комнату. Затем тебя пригласят к обеду. Мой сын Закари на южный манер имеет привычку вздремнуть после обеда — по причине жары… Как и его жена. Но ты увидишь их вечером.

— Пошли, — позвала ее Ханнила, открывая дверь. — Я приготовила тебе комнату в прохладной части дома. Окна выходят на реку, оттуда постоянно тянет легкий ветерок.

Вслед за Ханнилой Валерия вошла в вестибюль. Она старалась держаться поближе к Ханниле, когда та направилась к большой полукруглой лестнице в конце зала. У Валерии не было времени рассмотреть картины в роскошных рамах, висевшие на белоснежных стенах, или хотя бы заглянуть в открытые двери, мимо которых они проходили.

Поднявшись по лестнице, они оказались в широком коридоре во всю длину здания, в торцах которого были настежь открыты огромные окна, через них лился дневной свет и тянуло ветерком. В коридор выходило восемь дверей, по четыре с каждой стороны. Ханнила повернула налево, прошла вперед и остановилась перед последней дверью.

Валерия следовала за ней, поглядывая на семейные пор греты, висевшие на стенах. Она резко остановилась, когда с портрета на нес уставилась пара пронзительных золотисто-карих глаз. Портрет имел поразительное сходство с оригиналом. Художник мастерски изобразил гордо приподнятый подбородок, высокие скулы, прямой тонкий нос, улыбающиеся губы, высокий лоб и густые, слегка изогнутые брови, которые были под стать волнистым волосам. Замечательный портрет Джерарда Мейтленда!

— Это хозяин Джекоб. Очень хороший портрет. Его надо повесить в кабинете, — сказала Хан-па, приблизившись к картине.

— А я думала, что это Джерард.

— Нет, дитя мое, это хозяин Джекоб в молодости. Портрет хозяина Джерарда в другом конце коридора. Если их поставить рядом, можно подумать, что кто-то писал портреты с одного человека. Только глаза чуть отличаются. У Джерарда больше огня в глазах, потому что он не хотел, чтобы писали его портрет. И это видно. Он хотел, чтобы его портрет висел подальше от его комнаты. Его комната на этой стороне.

— На этой стороне?

— Да, — заулыбалась Ханнила. — Я подумала, что тебе понравится жить в комнате напротив него… Если только этот мальчик когда-нибудь решит приехать сюда.

То, что она будет жить в доме, а не вместе с другими слугами, поразило Валерию; Это было выше ее понимания. Возможно, Джекоб Мейтленд проявил такую щепетильность потому, что она будет единственной белой служанкой.

Валерия испытала замешательство, когда увидела комнату, в которой ей предстояло жить. Комната была больше, чем весь дом, в котором она прожила всю свою жизнь. Стены окрашены в розовые, голубые и лавандовые тона и, казалось, даже пахли лавандой. Ничего более прекрасного Валерии видеть не приходилось! И эта комната будет теперь ее!

Пол был отполирован до такого блеска, что в нем отражалась изысканная дорогая мебель. Над массивной кроватью возвышались четыре высокие стойки, на которых был натянут отделанный оборками цветастый полог. Кровать была застелена покрывалом из тафты лавандового и голубого оттенков. Темно-синие бархатные шторы на окнах были задернуты, чтобы духота и зной не проникали в комнату. В углу располагалось удобное кресло; кроме того, в комнате стояли стол, длинный диван, комод и высокое зеркало в золоченой раме с встроенным информвизором. Сумеет ли она привыкнуть к жизни в таких условиях?

— А ты уверена, что это… моя комната? — недоверчиво спросила Валерия. Ханнила засмеялась:

— Хозяин Джекоб сказал, что я могу выбрать для тебя любую комнату, и я выбрала эту. Они все приблизительно одинаковые… Понимаю, что ты не привыкла к этому, но надо привыкать. И не надо беспокоиться… а я очень счастлива за тебя. Теперь отдыхай, как велел хозяин.

С этими словами Ханнила удалилась.

Отдыхать? В середине дня? Как это можно?

Легкий ветерок колыхал тяжелые шторы. Валерия подошла к окну и отодвинула одну из них. До реки было рукой подать, и Валерия представила себе, что она сидит у окна и наблюдает за автоматическими баржами, стилизованными под красивые пароходы прошлого, которые регулярно проходят мимо. За домом зеленел великолепный сад, из которого ветерок доносил запах жасмина и магнолий.

По эту сторону дома были разбиты пышные газоны, а дальше, ближе к реке, возвышались огромные виргинские дубы и трепетали раскидистые ивы которые Джекоб специально перевез сюда. Дома для прислуги и конюшня располагались справа от дома среди густого кедровника. И все было так красиво, что захватывало дух.

Раздался стук в дверь. С подносом, уставленным едой, вошла девушка-абборигенка примерно такого же возраста, что и Валерия, и, не говоря ни слова, поставила его на стол. Валерия ласково улыбнулась девушке. Она не знала, как вести себя с другими слугами, но ей хотелось с ними подружиться. Валерия надеялась, что они не будут на нее сердиться.

Глава 9

Все время после полудня и до самого вечера Валерия беспокойно ходила по своей большой комнате. Она пыталась прилечь на огромную кровать и отдохнуть, но девушке, которая никогда в жизни не знала праздности, это оказалось не под силу. Минуты для нее текли медленно и мучительно.

Почему ей не дали никакой работы? Она стала гадать, какие будут теперь у нее обязанности, — мистер Мейтленд забыл ей об этом сказать. Будет ли она обслуживать только одного человека? Валерия надеялась, что у нее не будет много работы. И она постарается, чтобы Джекоб Мейтленд не пожалел о том, что пригласил ее в свои дом.

А сейчас попусту уходит время, думала Валерия. Ну почему ей не поручили никакого дела?

Она открыла дверь и вышла в коридор. Тишина в доме, где находилось столько людей, членов семьи и слуг, показалась ей зловещей. Она сделала несколько шагов вперед, подошла к портрету Джекоба Мейтленда и улыбнулась. Любопытство погнало ее дальше, и наконец она отыскала портрет Джерарда. Валерия ахнула, когда взглянула на него. Это был не тот Джерард Мейтленд, которого она помнила. Смуглое от загара лицо, непокорные волосы и черные злые глаза Джерарда делали его похожим на разбойника, или пирата, или на какого-то дикаря, способного убить недрогнувшей рукой. Этот Джерард был опасным, страшным человеком.

Валерия невольно содрогнулась. Такого Джерарда она никогда не видела. Или видела? Не так ли выглядел Джерард в тот вечер, когда спас ее от Бобо? Девушка покачала головой. Этого она не знала.

Валерия повернула назад и спустилась вниз. Первая комната на ее пути оказалась столовой. Выглядела она весьма внушительно. Вокруг длинного стола располагалось десять стульев с высокими спинками и мягкими сиденьями. Из столовой было два выхода. Одна дверь оказалась открытой, и была видна огромная пустая комната, занимавшая едва ли не весь этаж. Валерия открыла вторую дверь и попала в кухню, выложенную красным кирпичом, которая была пристроена к дому позже. Крупная женщина раскатывала тесто на большом столе. Рядом с ней молодая девушка вынимала косточки из мягких плодов, а маленький мальчик стоял возле нее, выпрашивая одну из них.

— Вы, должно быть, та девушка, о которой мне говорила Ханнила, — с улыбкой проговорила женщина, увидев Валерию. — Чем я могу вам помочь?

— Где я могу найти тряпку? — спросила Валерия.

Женщина с любопытством посмотрела на нее, затем испачканным в муке пальцем показала на другую дверь:

— Там в чулане уйма всяких тряпок из старых платьев миссис Кристал.

— Спасибо, — с застенчивой улыбкой сказала Валерия и открыла дверь.

В небольшом чулане на полу стоял ящик для тряпок, но, заглянув в него, Валерия была поражена, увидев одежду из шелка, вельвета, тафты и других дорогих тканей. Почему такие вещи попали в ящик с тряпьем? Отыскав лоскут белой хлопчатобумажной ткани, она направилась в столовую. Но пыли там Валерия не обнаружила и двинулась в соседнюю комнату. Как Валерия узнала позже, в этой комнате обычно завтракали. Небольшая по площади, она была обставлена таким образом, чтобы здесь разместилась вся семья. Стены, шторы и мебель были выдержаны в светло-голубых и белых тонах.

Пол и столы выглядели безупречно чистыми, но Валерия обнаружила следы пыли на шкафу, уставленном множеством статуэток, и стала протирать поверхность шкафа и миниатюрные стеклянные фигурки, которые прямо-таки очаровали ее. Валерия аккуратно, даже как-то любовно вытирала и переставляла хрупкие вещицы и не заметила, как стала что-то тихонько напевать.

— Робби, я ведь говорила тебе, что здесь кто-то есть.

Валерия быстро повернулась и встретилась с презрительным взглядом Кристал Мейтленд. Что касается ее брата Роберта, то он рассматривал Валерию своими темно-коричневыми глазами со смешанным чувством удивления и удовольствия. Валерия знала Кристал лишь со слов Ханнилы, Роберта же ей случалось видеть в городе. Это был худощавый мужчина лет двадцати пяти, среднего роста, с белокурыми, как у сестры, волосами и тонким аристократическим лицом. Брат Кристал был близким другом Закари Мейтленда и в “Золотых дубах” бывал едва ли не чаще, чем в собственном доме.

— По крайней мере онапытается принести хоть какую-то пользу, — проговорила Кристал, словно Валерии вообще не было в комнате.

— Я уверен, что твой глубокоуважаемый свекор имеет вполне определенные планы в отношении сиротки, — кисло отреагировал Роберт.

— Робби, я уже говорила тебе, что не желаю поднимать эту тему. Отец не осмелится привести сюда свою любовницу, — не без яда возразила Кристал.

— Ты думаешь? — поднял бровь Роберт. — Взгляни на нее. Ведь ты не станешь отрицать, что она хорошенькая и что в этом доме слуг более чем достаточно. Возможно, старик выжил из ума и полагает, что мы не сможем определить истинную причину ее появления здесь.

— Прекрати! — резко сказала Кристал. — Если бы я тоже так думала, то прогнала бы ее. Но я в это не верю. И уверена, что ей придется немало потрудиться, чтобы оправдать свое пребывание здесь. Кроме того, приятно иметь в доме прислугу не из местных уродцев, особенно когда она приобретет более цивилизованный вид. Пока что она выглядит слишком дикой.

— Мне она кажется вполне ручной, — возразил Роберт, с ног до головы оглядывая Валерию.

Щеки Валерии вспыхнули. Похоже, брат и сестра не желали замечать, что она находится в комнате.

— Тебя зовут Валерия, девочка? — спросила Кристал, перенося свое раздражение с брата на Валерию.

— Да.

— Тогда, Валерия, пойди и принеси мне в гостиную стакан лимонада. Да поживей!

Валерия молча проскользнула мимо них и поспешила на кухню. Щеки ее еще продолжали гореть. Ханнила оказалась на кухне и приветливо улыбнулась при появлении Валерии.

— Тильда говорит, что ты появилась раньше, и тебе не представили людей, как положено, — сказала Ханнила. — Это Тильда, лучший повар в округе.

— Я очень рада познакомиться. Тильда, — искренне проговорила Валерия.

— Я тоже. Хорошо, что вы будете у нас жить.

Валерии хотелось остаться и поболтать, но она боялась заставлять Кристал Мейтленд ждать.

— Могу я налить стакан лимонада?

— Вы можете все, — живо откликнулась Тильда. — Вон кувшин на столе. Я только вытру руки и налью его вам.

Тильда подошла к кувшину и налила в большой стакан холодного лимонада, отчего Валерия вдруг почувствовала жажду. Она взяла стакан, поблагодарила и тут же вышла из комнаты. Кристал и Роберт продолжали беседовать, расположившись на большом зеленом диване.

Кристал взяла стакан с лимонадом, сделала глоток и скорчила гримасу.

— В нем мало сахара, девочка! Отнеси его обратно и сделай послаще!

Валерия снова взяла стакан и вышла из комнаты, но сразу за дверями услышала, как Роберт рассмеялся.

— С каких это пор ты стала сластеной? — спросил он.

— Я и не стала. Но я уже говорила тебе, что ей надо отрабатывать свое пребывание здесь, — ответила Кристал и хмыкнула:

— В конце концов будет даже забавно иметь в доме эту девочку.

— Да. Я подумываю даже продлить свое пребывание здесь, — задумчиво произнес Роберт. — Чтобы понаблюдать, как ты будешь забавляться… Между прочим, я и не подозревал, что у тебя есть некоторая склонность к жестокости, сестра. Если бы старик знал, что…

— Роберт, заткнись, ради Бога! — оборвала его Кристал, затем сказала с кислой улыбкой:

— Папаша Мейтленд не должен знать об этом.

Валерия была близка к тому, чтобы разрыдаться, когда пришла на кухню. Быть жестокой ради спортивного интереса!

— Можно сделать лимонад по слаще? — спросила она, стараясь не показать, насколько расстроена.

— Тильда кладет достаточно сахара в лимонад, — удивленно сказала Ханнила. — Если есть много сахара, можно растолстеть, мисси.

— Но это не для меня, — пояснила Валерия. — Лимонад для миссис Кристал.

— А зачем ты несешь его ей? — вскинула брови Ханнила.

— Она приказала мне.

— А потом сказала, что он недостаточно сладкий?

— Да.

— Господи, что эта женщина выдумала! Побудь здесь, мисси! И ничего не делай. Просто посмотри, как Тильда готовит пирог с персиками. Я отнесу миссис Кристал лимонад. А ты подожди здесь минут десять, а потом приходи в кабинет хозяина Джекоба. Он хочет побеседовать с тобой.

Через десять минут Ханнила открыла дверь, и Валерия с трепетом вошла в кабинет Джекоба Мейтленда. Окна просторной комнаты выходили на задний двор, и она была ярко освещена лучами заходящего солнца. Одну из стен от пола до потолка занимали стеллажи с книгами. Вдоль второй стены на деревянных подставках стояли скульптурные изображения голов животных, над ними висели охотничьи ружья и картины, изображающие диких мустангов и степные просторы. Темно-коричневые шторы доходили до пола; мебель была обита черной кожей. Поистине это был кабинет мужчины.

— Ханнила, скажи всем, чтобы подождали в столовой. Я задержусь на несколько минут, — распорядился Джекоб.

— Да, сэр, — ответила Ханнила, закрывая дверь. На ее губах блуждала понимающая улыбка.

Джекоб вышел из-за письменного стола и подвел Валерию к дивану.

— Дорогая девочка, произошло нечто, мне не вполне понятное, и я надеюсь, что ты мне поможешь во всем разобраться.

— Я буду рада помочь вам, сэр, — с готовностью откликнулась Валерия.

— Ханнила рассказала мне, что ты пришла за стаканом лимонада, а затем через несколько минут вернулась, чтобы сделать его слаще. Это верно?

— Да, сэр.

— И лимонад предназначался моей снохе?

— Да, сэр.

— Она попросила тебя принести лимонад или заставила? — продолжал допытываться Джекоб.

— Это не имеет большого значения, сэр, — ответила Валерия.

— И все же?

— Ну, насколько я помню, она приказала мне, — кротко промолвила Валерия. — В этом нет ничего страшного.

— Но почему ты сделала это?

— Почему сделала? Да, я знаю, вы велели мне отдыхать, и я пыталась выполнить ваше приказание. Но я не привыкла отдыхать, сэр. Я должна что-то делать и поэтому спустилась вниз, чтобы узнать, не требуется ли моя помощь. Я стала протирать мебель, и тогда миссис Кристал приказала мне принести лимонад. Вы мне пока не сказали о моих обязанностях, но мне подумалось, что не будет большой беды, если я начну работать. Простите меня. Мистер Мейтленд, если я рассердила вас.

— Ну что мне с тобой делать… Валерия? — рассмеялся Джекоб. — Еще один вопрос: моя сноха обращалась с тобой как с прислугой?

— Она не говорила об этом, когда беседовала с братом обо мне. Но это и так ясно. Наверно, вы сказали своей семье, зачем привезли меня сюда.

— Да, я сказал, — " — сказал он со вздохом. — Но, должно быть, я объяснил все не очень внятно… Пошли, мы сейчас будем обедать.

— Вы хотите, чтобы я накрыла стол?

— Нет, ты будешь обедать со всеми членами семьи, — терпеливо объяснил ей Джекоб.

— Но… я не могу! — встревожилась Валерия. — Им это не понравится!

— Я глава этого дома, Валерия. В моей семье могут быть упрямые и испорченные люди, но мое слово — закон! И, кажется, мы договорились, что ты будешь называть меня Джекоб, — с мягкой улыбкой сказал он.

Когда Джекоб и Валерия появились в дверях столовой, глаза всех присутствующих обратились к ним. Валерия почувствовала, как у нее вспотели ладони. Она не понимала, что происходит. Почему Джекоб настаивает, чтобы она сегодня обедала с ними? Это вызовет недовольство. Она уже чувствовала его — и именно из-за того, что Джекоб решил привести ее вместе с собой в столовую.

— У нас будет еще один гость, отец? Этот вопрос задал Закари Мейтленд. Валерия никогда раньше не видела его, но признать в нем сына Джекоба было нетрудно из-за удивительного сходства с отцом. Он напомнил ей Джерарда, правда, глаза у него были светло-зеленые.

— Почему ты спрашиваешь?

— На столе лишний прибор, — пояснила Кристал.

— Это прибор для Валерии, — ответил Джекоб и по очереди внимательно посмотрел на каждого из присутствующих, чтобы определить их реакцию.

— Вы не можете позволить ей есть вместе с нами только потому, что она такая же как мы! — возмущенно воскликнула Кристал. — Это просто нелепо!

— Да, это абсурдно, — поддержал ее Закари. — Что подумают другие слуги!

— Довольно! — оборвал его Джекоб. Это было сказано столь решительным тоном, что в комнате мгновенно воцарилась тишина.

— Я намерен все объяснить вам, — проговорил Джекоб уже более спокойно. — Но прежде, Роберт, мой мальчик, уступи Валерии свое место. Я хочу, чтобы она сидела рядом со мной.

Роберт считал Джекоба Мейтленда своим вторым отцом. Он считал так уже двенадцать лет — с того времени, когда близко сошелся с Закари. Молодой человек без единого слова выполнил просьбу Джекоба.

— Кажется, ты зашел слишком далеко, отец. Интересно, с чем еще мы должны смириться?

— Вы смиритесь со всеми моими желаниями, мой дорогой. Надеюсь, они все еще являются законом в этом доме.

Джекоб подвел Валерию к стулу и слегка подтолкнул ее, побуждая сесть, затем занял свое место во главе стола. Валерия сидела ни жива ни мертва, с опущенными глазами.

— Теперь мне остается досказать совсем немного, — продолжил Джекоб ровным, спокойным голосом. — Я уже говорил вам, что один из моих арендаторов умер, оставив дочь сиротой. Я сказал также, что чувствую себя ответственным за Валерию Макферсон, поскольку знал ее отца все эти годы, и что намерен пригласить ее жить в “Золотые дубы”. Тоже самое я сказал и Валерии. Какого дьявола все вы, в том числе и сама Валерия, пришли к заключению, что я пригласил се в качестве прислуги?

— Ты хочешь сказать, что она не будет прислугой? — недоверчиво спросил Закари.

— Определенно нет!

— О Боже! Значит, Робби был прав! — воскликнула Кристал. — И вы осмелились привести сюда любовницу и усадить ее рядом с нами?

— Ради Бога! — поднял голос Джекоб. Глаза его гневно сверкнули. — Откуда ты взяла этот бред? Если бы я имел дерзость пригласить любовницу в свой дом, у меня хватило бы мужества сказать вам об этом. И коль уж вы коснулись этого деликатного вопроса, скажу вам, что у меня есть любовница, которая живет со всем комфортом в городе. Это милая вдовушка тридцати с лишним лет, не желающая вторично выходить замуж, хотя я и делал ей предложение. И я не такой греховодник, чтобы совращать девочку в возрасте Валерии!

— Тогда зачем вы привезли ее сюда? — с вызовом спросила Кристал. Джекоб вздохнул.

— Валерия должна стать членом нашей семьи, и к ней следует относиться соответствующим образом.

— Ты это серьезно? — засмеялся Закари, — Никогда в жизни не был более серьезным. Я знаю Валерию с момента ее рождения и всегда старался проявлять заботу о ней. Я испытываю к ней отцовские чувства, и, если она позволит, хотел бы статьей отцом… Хотел бы заменить ей отца, которого она потеряла.

Валерия почувствовала, что к ее глазам подступают слезы. Все вопросы, которые ей хотелось задать, были заданы Кристал и Закари, и ответы на них получены. Неужели и в самом деле это возможно? За что судьба проявила к ней такую благосклонность?

— Валерия, прости, что не сказал тебе всего этого в кабинете, но я хотел сказать об этом только один раз, — ласково проговорил Джекоб. — И еще я сожалею, что не дал исчерпывающих объяснений, когда разговаривал с тобой после похорон. Но сейчас, когда ты их выслушала, согласна ли ты?

— Глупо отказываться от вашего любезного предложения, мистер Мейтленд… то есть Джекоб, — поправилась она на ходу.

— Великолепно! — Он оглядел сидящих за столом, словно выжидая, не появится ли у кого-нибудь из них дополнительных вопросов, затем, улыбнувшись, зычно выкрикнул:

— Тильда, распорядись, чтобы подавали на стол!

Глава 10

Ночь казалась бесконечно длинной, потому что Валерия долго не могла заснуть. Она снова и снова возвращалась в мыслях к каждому слову, сказанному в столовой.

Кристал ненавидела ее — на этот счет Валерия не питала иллюзий. Совсем иное дело Роберт. Поначалу он был удивлен, но затем Валерия почувствовала в нем расположение к себе. Он весь вечер пялил на нее глаза, словно оценивал машину или игрушку, которую собирался покупать. Впредь ей надо быть настороже с Робертом.

Затем Валерия стала думать о Джерарде. Ее беспокоило, как он отреагирует на случившееся. Ей внезапно пришло в голову, что Джерарду это может не понравиться, как не понравилось Закари.

Заснула она с мыслями об отце… Он был грубоват, да и к бутылке прикладывался слишком часто, но она любила его. У нее было нелегкое детство, но она все отдала бы за то, чтобы снова оказаться дома с Уильямом Макферсоном. Когда она засыпала, — по щекам ее катились слезы.

Ханнила вошла в комнату в отличном настроении.

— Доброе утро, дорогая! Солнце уже вовсю светит. Ты обычно не встаешь так поздно, верно?

Валерия открыла глаза и увидела, что комната залита яркими солнечными лучами.

— Который час?

— Начало девятого.

— Девятого! — Валерия соскочила с кровати и побежала в сторону небольшого чуланчика.

— Что за спешка, девочка?

Валерия остановилась, внезапно осознав, что спешить некуда и делать ей нечего. — О, я, кажется, забыла.

Ханнила весело засмеялась;

— К этой легкой жизни ты скоро привыкнешь. Тебе придется думать лишь о том, где завтракать — внизу или у себя в комнате.

— А остальные собираются завтракать внизу? — с тревогой спросила Валерия.

— Только мистер Лонсдейл. Хозяин Джекоб уже поел, а миссис Кристал ест в комнате.

— А Закари?

— Он с утра отправился в город. Отстраивает после войны адвокатский офис для себя, — Тогда я спущусь завтракать вниз, Ханнила, — решила Валерия. Поскольку ей не придется лицезреть Кристал и Закари, которые питали к ней явную неприязнь, не было причин оставаться в комнате. — Чтобы совсем не облениться.

— Умница! Тебе надо делать специальные упражнения, потому что работы у тебя будет немного. А после завтрака хозяин Джекоб хочет видеть тебя в своем кабинете.

— Я опять что-нибудь не так сделала?

— Да нет, детка, просто он хочет поговорить с тобой, — успокоила ее Ханнила. — Я сейчас пришлю Евлалию, чтобы она причесала тебя и помогла одеться. Она будет твоей личной горничной, если ты не возражаешь.

— Но я…

— Перестань! — Ханнила не желала слушать ее возражений. — Ты теперь будешь одной из хозяев, а они ничего сами не делают, так что привыкай к этому.

Через некоторое время Валерия была, одета в жесткое зеленое хлопчатобумажное платье, под которым находилась не менее жесткая рубашка. Она с гораздо большим удовольствием надела бы свои заношенные брюки и рубашку. Но Ханнила забрала их, сказав, что про старье надо забыть.

Валерия опять пыталась возражать, но безрезультатно. Еще тридцать минут она вела спор с девушкой, которая должна была стать ее горничной. Евлалия получила от Ханнилы распоряжение сделать Валерии приличную прическу. Ее волосы спускались на несколько дюймов ниже плеч, и Валерия привыкла заплетать их в тугие косички или подвязывать лентой. Она выиграла баталию, и ее каштановые волосы были аккуратно прихвачены зеленой лентой.

Когда нанервничавшаяся Валерия вошла в столовую, она обнаружила там Роберта, потягивающего черный кофе.

— Я уж было решил, что вы не спуститесь к завтраку, — встретил ее доброжелательной улыбкой Роберт. — Я рад, что дождался вас.

— К сожалению, все заняло больше времени, чем я думала. А вы уже поели? — спросила она, смущаясь от его внимательного взгляда.

— Да, притом с удовольствием. Кулинарное искусство Тильды — одна из причин, почему “Золотые дубы” столь привлекают меня. Здесь, можно сказать, мои второй дом. По сейчас, могу признаться, “Золотые дубы” приобрели для меня еще большую притягательность, — многозначительно проговорил он. Роберт непринужденно рассмеялся, затем добавил:

— В моем распоряжении нет ничего, кроме времени, и нет ничего лучше, чем провести его с вами.

Лицо Валерии вспыхнуло, она села за стол и занялась завтраком. Она понимала, что не составит особого труда сделать Роберта своим союзником, однако опасалась, как бы от нее не потребовалась слишком большая жертва.

— А разве вы не занимаетесь управлением вашей фирмой? — выразительно спросила она.

— Нет, пока жив мой отец. Ему не нравится, когда я помогаю ему, и, честно говоря, мне не нравится ему помогать. Хотя война значительно уменьшила его состояние, старик смог заплатить налоги за “Тени” и вполне управляется самостоятельно. Как будто и не было войны. Так что мне остается приятно проводить время.

Валерия почувствовала раздражение.

— Остается пить да играть в карты… Все сыновья больших бизнесменов одинаковы.

— Не все, — снова улыбнулся Роберт. — Некоторым везет меньше, чем мне.

Валерия в изумлении уставилась на него. Он принял ее слова за комплимент, не уловив скрытого сарказма. Он был поистине несносным. Она полагала, что люди, которые живут лишь ради своего удовольствия, оставляя работу другим, исчезли с окончанием войны. Очевидно, она ошибалась. Роберт Лонсдейл был именно таким человеком.

— Вы не хотели бы съездить на прогулку? — доверительным тоном спросил Роберт. — Не желаете осмотреть “Тени”? Отец восстановил усадьбу, и сейчас это опять весьма живописное место. Дом был разрушен во время войны, когда все слуги разбежались. Но они вскоре вернулись, поняв, что идеи Метрополии о свободе обернулась для них своей худшей стороной.

Валерия сдержала гнев. Роберт не мог переделать себя, а для нее было бы лучше иметь в его лице друга, чем врага. Она не отреагировала на его ядовитые слова и даже улыбнулась лучезарной улыбкой, довольная тем, что у нее есть предлог отклонить его предложение.

— Я бы с удовольствием отправилась с вами и осмотрела “Тени”, мистер Лонсдейл, но Джекоб хочет побеседовать со мной после завтрака. Возможно, в другой раз, если вы не возражаете.

Роберт нахмурился лишь на мгновение, затем снова благожелательно улыбнулся:

— Ну конечно, это можно отложить до другого раза. И прошу вас — никакого “мистера Лонсдейла”, Валерия. Зовите меня Робертом. Я настаиваю на этом.

Глава 11

Спустя некоторое время Джекоб Мейтленд взял ее с собой в Мерилен. Они ехали в комфортабельном мобиле с затененными стеклами, в который не проникали жгучие лучи солнца.

Валерия еще не до конца осознала щедрость Джекоба Мейтленда. Она не могла даже предположить, что, говоря о своем желании стать ей отцом, он хочет распространить на нее все блага, которыми пользовались остальные члены семьи.

— Валерия, — начал он разговор в то утро. — Ты говорила мне, что у тебя не было времени для учебы. Сейчас, когда тебе больше не придется работать, хотела бы ты пойти в школу?

Валерия с сожалением вздохнула:

— Я слишком стара для школы.

— Чепуха, — с улыбкой возразил Джекоб. — Учиться никогда не поздно. И потом, девочка моя, я не имею в виду обычную школу для детей. Я имею в виду частный институт для молодых женщин.

— Но я не могу даже имени своего написать.

— Я найму учителя, который будет с тобой заниматься, после чего ты сможешь учиться в институте вместе с другими девушками. Выбор всецело за тобой. Я не говорю, что ты непременно должна поступить в институт.

— Отчего же, я бы хотела учиться, — быстро ответила Валерия. — Мне всегда хотелось знать, что интересного находят люди в книгах.

— Ты сможешь выяснить это сама. А когда вернешься домой, поможешь мне разбираться с гроссбухами.

— О, мне так хочется помочь вам, мистер…

Джекоб.

— Отлично. Теперь решим вопрос относительно подготовительной школы. Выбор большой — и здесь, и в северном полушарии. Есть замечательный институт в Миррейне. Одна из тамошних учительниц, Наоми Баркли, была близкой подругой твоей матери. И к тому же твоя мать училась в этом институте, когда ей было столько лет, сколько сейчас тебе.

— Моя мать ходила в там в школу? — Да. Она жила в Миррейне, пока не приехала в эти края и не вышла замуж за твоего отца. Валерия была поражена.

— Я и не знала… Папа никогда мне об этом не рассказывал. Я всегда думала, что она родилась здесь. А вы откуда про это знаете?

Джекоб поколебался, затем осторожно сказал:

—, Я сам жил в Миррейне. У меня и до сих пор имеются там деловые интересы. Мой отец был знаком с родителями Чариссы. До экономического коллапса это была состоятельная семья. Потом родители умерли и оставили твою мать без гроша. Некоторое время Чарисса служила гувернанткой, затем приехала сюда.

— А зачем она приехала сюда?

— Ну, я не… Когда ты станешь постарше, возможно, поймешь.

Он знал причину, но не желал говорить ей. А она не смела продолжать дальнейшие расспросы, хотя ей очень хотелось.

— А теперь относительно института, — вернулся к прерванной теме Джекоб. — Я убежден, что школы в тех краях намного лучше. Но ты вправе выбирать. Я мог бы отправить тебя ближе к центру Метроплии, однако думаю, что тебе следовало бы побывать на родине, матери.

— Да, это верно! — горячо сказала Валерия. — Я выбираю институт в Миррейне.

— У тебя нет предубеждения против того, что бы учиться по правилам Метрополии?

— Нет! Джерард… я хотела сказать, ваш старший сын сражался за на той стороне. Я ничего не имею против них.

Джекоб нахмурился:

— Откуда тебе известно, что Джерард воевал там?

Валерия побледнела. И как это у нее вырвалось?

— Я… я… — Она не могла придумать никакого приемлемого объяснения.

Увидев огорчение Валерии, Джекоб поспешил улыбнуться:

. — Ладно, оставим это, Валерия. Просто я удивился, что ты знаешь. Сейчас, когда Метрополия победила, это не имеет особого значения. — Он сменил тему:

— Тебе надо будет уезжать дней через десять, а это означает, что времени у нас немного. Мы отправимся сегодня в город, чтобы подобрать тебе платья. Мне сказали, что на год потребуется семнадцать платьев на разные случаи жизни. У нас не хватит времени, чтобы сшить их здесь, к тому же на в тех краях носят более теплую одежду. Поэтому мисс Баркли, женщина, о которой я уже говорил, займется твоим гардеробом.

— Но мне не нужно столько! — потрясенно произнесла Валерия.

Джекоб предвидел ее возражения.

— Ты забыла, что я просил тебя считать себя моей дочерью, Валерия, — мягко перебил он девушку. — Я делаю не меньше для жены Закари, поэтому позволь мне делать столько же и для тебя. А если тебя это смущает, считай, что я помогаю белошвейке, которой требуются заказы.

И они Отправились в город выбирать ткани на платья, приличествующие молодой леди семнадцати лет. Затем по настоянию Джекоба они купили всевозможные принадлежности женского туалета в магазинах, на витрины которых раньше она могла лишь поглядывать с легкой завистью. Были приобретены шляпы и туфли, теплые жакеты для более холодного климата, в котором ей вскоре предстояло жить. Валерия поразилась, сколько денег перешло в другие руки. И главное — все это происходило наяву, и происходило с ней, Валерией Макферсон!

Глава 12

За три зимы, проведенные в Иствине, в северном полушарии, Валерия должна была бы привыкнуть к холодной погоде, однако этого не произошло. Более того, она не верила, что это вообще возможно. Другие девушки переносили холода спокойно, поскольку большинство из них были из этих же краев.

У Валерии не было подруг в институте, если не считать Наоми Баркли, которая относилась к ней, скорее, как к дочери, чем как к ученице. Валерия уже давно потеряла надежду обзавестись друзьями. В этом не было ее вины. Она изо всех сил старалась быть одинаково дружелюбной со всеми. Но Валерию сторонились из-за ее акцента, ибо многие из девушек потеряли на войне братьев или отцов. Поскольку они считали, что войну начало именно Содружество, Валерия в их глазах тоже была виновницей трагедии.

Эта враждебность огорчала Валерию, но тем не менее она сумела продержаться первый год, во-первых, потому, что у нее была Наоми, а во-вторых, потому, что с головой погрузилась в занятия. Являясь постоянной мишенью для насмешек, иной раз выходила из себя и шокировала соучениц употреблением крепких словечек, которые бросали незадачливых насмешниц в жар и в холод. Валерии нравилось их шокировать. Это было для нее единственным развлечением.

Благодаря Наоми Валерия узнала много нового о своей матери, и это стало отрадой ее сердца. Ей удалось выяснить даже то, о чем умолчал Джекоб Мейтленд, — о причине ее отъезда с родины

Чариссе было тринадцать лет, когда экономический кризис и ее родители разорились. Все же они сумели устроить дочь в институт, и она была в полном неведении относительно их разорения и растущих долгов. Она не знала правды до их смерти. Поскольку семья Чариссы дружила с семьей Мейтлендов, девушка стала компаньонкой матери Джекоба. Когда году мать Джекоба умерла, Чарисса поступила гувернанткой в семью банкира.

В то время Наоми была дружна с ней, и Чарисса как-то призналась, что любит женатого человека, который не может оставить жену и детей. Она не сказала, кто был этот человек, но Наоми подозревала, что это был банкир. Ситуация казалась безнадежной, и Чарисса уехала из Спрингфилда в Антик.

Валерия недоумевала, почему Джекоб не захотел рассказать ей правду. Она была уже достаточно взрослой, чтобы все понять.

В ожидании однокашниц, делающих покупки, Валерия стояла у входа в магазин. Жалко было попусту растрачивать время — ведь необходимо готовиться к занятиям, но у Валерии кончилась голубая шерсть, из которой она вязала свитер для Наоми, и девушка присоединилась к подругам, которые ехали за покупками в Спрингфилд.

Валерия затянула потуже капюшон плаща, чтобы кожей ощущать мягкую меховую подкладку. Хорошо бы девочки поторопились.

Внезапно ее внимание привлекло какое-то оживление в толпе. На противоположной стороне улицы выясняли отношения двое мальчишек. Валерия с тревогой наблюдала за тем, как один из них толкнул другого, и между ними началась потасовка. В эту минуту к ним подошел высокий мужчина и что-то сказал. Они тотчас же перестали драться и разбежались в разные стороны.

В облике мужчины было что-то знакомое, и Валерия присмотрелась к нему внимательнее.

И вдруг ахнула, чем привлекла внимание Джейн и Сибилы, которые вышли из магазина.

— Что, Валерия, ты знаешь, этого мужчину? — спросила Джейн.

Валерия повернулась к девушкам, лицо ее побледнело. Прошло больше пяти лет с тех пор, как она в последний раз видела Джерарда Мейтленда. По каким-то загадочным причинам, о которых в семье не говорили, он года так и не вернулся в “Золотые дубы”. Что он делает здесь?

Сибила захихикала и стала что-то нашептывать Джейн, которая удивленно раскрыла глаза. Но Валерия не обращала на них внимания и не отводила взгляда от коричневого здания на противоположной стороне улицы. Она вся ушла в прошлое. В течение всех этих лет в жизни Валерии не было такого дня, когда она не думала бы о Джерарде. И вот сейчас она его увидела. Джейн сжала Валерии руку:

— Почему бы тебе не зайти в этот дом и не поискать его? Ведь тебе этого хочется.

— Я… н-не могу, — заикаясь, проговорила Валерия.

— Вполне можешь, — сказала Джейн, коварно сверкнув глазами. — А мы скажем, что ты встретила знакомую леди, которая предложила подвезти тебя до института.

— Но ведь это ложь.

— Мы будем хранить твой секрет, Валерия, — поддержала подругу Сибила. — А ты всегда можешь нанять экипаж, чтобы вернуться в институт, если твой друг не подвезет тебя. Сейчас только середина дня. Ты вполне успеешь к обеду. Зайди в этот дом.

Валерия передала небольшой пакет Джейн и медленно пересекла улицу.

Однако когда она подошла к ступенькам перед входом в здание, у нее появились сомнения. Не слишком ли это неприлично — отправиться на поиски мужчины? Что подумает о ней Джерард?

Валерия резко повернулась, чтобы бежать назад, к магазину, но увидела, что девушек уже нет. Почему бы ей все-таки не войти в здание? Ведь это глупо — упустить возможность поговорить с Джерардом.

Валерия поднялась по ступенькам и громко постучала в дверь. Через несколько секунд дверь открыл высокий мужчина в рубашке с закатанными рукавами и жилете, с сигарой в зубах, и с любопытством уставился на нее. Не дождавшись от нее никаких объяснений, он схватил ее за руку, втащил внутрь и захлопнул дверь.

— Выпустишь все тепло, дорогуша, — сказал мужчина несколько ворчливо, но вполне дружелюбно.

Через несколько секунд глаза Валерии привыкли к тусклому освещению в холле. Ей хорошо была видна ярко освещенная комната, в которой за столами сидели мужчины и женщины в дорогих нарядах. Это был игорный дом! Из широко открытых дверей плыл сигарный дым, слышались восклицания, смех, стоны и проклятия. Валерия обратила внимание, что стены холла и комнаты выкрашены в темно-красный цвет и увешаны фривольными картинами.

Валерия вздохнула, когда услышала за спиной мужской голос.

— Поскольку вы без сопровождения, вы, должно быть, та новая девушка, которую обещал прислать Генри. Эй, Питер! — крикнул он. — Пойди и скажи Моди, что пришла новая девушка. А вы лучше отдайте мне не только плащ, но и жакет. Здесь тепло, и мы не хотим прятать товар. Вы, похоже, модница. Пошли, Моди ждет вас.

Валерия словно лишилась дара речи. За какую новую Девушку се принимают? Ей следует объясниться. Но мужчина буквально тащил ее за собой. Он вошел в комнату напротив той, где игроки выигрывали и проигрывали целые состояния, и оставил ее здесь, не сказав ни слова.

Просторная комната — скорее зала — была заполнена женщинами, одетыми в яркие шелковые и сатиновые платья, сидящими на плюшевых и бархатных диванах. Даже стены здесь были обиты бархатом. В дальнем конце залы виднелась причудливая лестница, и на ней Валерия увидела Джерарда со смазливой рыжеволосой девицей на руках. Он тоже заметил Валерию и внезапно остановился. Сердце у нее замерло, ладони вспотели. Узнал ли он се через столько лет?

— Эй, Моди, я передумал, — сказал Джерард. — Я беру эту новенькую.

Моди взглянула в сторону Валерии и улыбнулась Джерарду.

— Хорошо, мистер. Только она обойдется вам дороже.

— Дьявольщина! — воскликнул Джерард. — Я уже просадил кучу денег за твоими столами, поимела бы совесть!

— Сожалею, мистер, но на эту девушку будет большой спрос. Она стоит дорого."

— Ладно! Сколько?

— Двойная цена, — ответила Моди. Моди приблизилась к Валерии, в то время как рыжеволосая девица стала спускаться по лестнице с обиженным выражением на сильно накрашенном, лице. Только сейчас Валерия поняла, что все эти женщины — проститутки.

Ей будет очень непросто объяснить, как она здесь оказалась. Но, может быть, Джерард узнал ее и пытается помочь ей выкрутиться из этой щекотливой ситуации? Он найдет способ, вызволить ее отсюда, в этом она уверена. Валерия торопливо подошла к нему, и Джерард обнял ее за талию. Когда они оба стали подниматься по лестнице, Валерия почувствовала запах спиртного, исходящий от Джерарда.

— Меня зовут Джерард. А ты, дорогая, стоишь, пожалуй, и побольше того, что я заплатил за тебя, — сказал он, скользя желтовато-карими глазами по ее фигуре.

Валерия боялась даже слово сказать и позволила ему ввести себя в комнату на втором этаже. Джерард закрыл за собой, дверь. Услышав его следующую фразу, она подумала, что ослышалась.

— Ты можешь раздеться, пока я приготовлю что-нибудь выпить. Я вижу, у Моди есть шампанское.

Может быть, она что-то не поняла?

— Вы уже пьяны, Джерард. Вы не считаете, что вам достаточно?

— Снимай с себя эти шикарные тряпки! Почему я должен объяснять тебе, как ты должна выполнять свою работу?

Валерия пришла в смятение. Он не узнал ее! Он не имел понятия, кто она такая! Он принимает ее за проститутку! Что делать?

— Джерард, вы, должно быть, не поняли меня. Я…

Она пыталась собраться с мыслями, чтобы объясниться, когда он подскочил к ней и за подбородок притянул ее лицо к своему. Валерия сжалась, увидев желтые огоньки гнева в его глазах. Это был Джерард, изображенный на портрете. Ей стало страшно, когда он схватил ее за плечи.

— Что за чертовщина, девочка? Если ты разыгрываешь испуг для того, чтобы возбудить клиента, тебе лучше сразу прекратить эту игру. На меня это не действует… Снимай платье!

— Я… я н-не могу, — заикаясь, сумела выговорить Валерия.

И вдруг он засмеялся, в янтарных глазах его зажглись веселые искорки.

— Какого черта ты сразу не сказала? Джерард повернул ее спиной к себе и начал деловито распускать шнуровку. Валерии стало ясно, что он не понял ее и решил, что она не может снять платье без его помощи. Она стояла не шевелясь, пока его пальцы трудились над шнуровкой. Она боялась двинуться с места. Сейчас, когда дело зашло так далеко, в состоянии ли она остановить его? А затем — словно что-то толкнуло ее — она поняла, что не хочет его останавливать. Сотни раз Валерия мысленно проигрывала сцену, когда они окажутся одни, оба разденутся и предадутся любви.

Ведь это был человек, которого она любила многие годы и который сейчас тоже желал ее. Она жаждала ощутить прикосновения его рук, вкус его поцелуев — хотя бы один только раз.

Господи, а почему бы и нет? Этот единственный раз она запомнит навеки. Она отдаст ему свою любовь, как мечтала всегда. Она без остатка отдастся ему и на минуту представит, что он тоже ее любит.

Джерард наклонился и поцеловал ее нежную шею. Валерия затрепетала.

— Прости, голубушка, что я рычал на тебя. Но я испугался, поскольку решил, что ты не хочешь этого.

— Ты имеешь в виду, что не станешь насиловать меня, если я не захочу? — спросила Валерия, когда он повернул ее лицом к себе.

— Упаси Бог! — оскорбление воскликнул Джерард.

Он обнял Валерию и поцеловал с такой страстью, что у нее закружилась голова. Это был первый поцелуй в ее жизни, и подарил его человек, которого она любила! Девушка ощутила пьянящую, возбуждающую слабость, и трепет пробежал по ее телу.

Внезапно Джерард отпустил ее, и сердце у нее упало.

— Какое-то наваждение! Такое впечатление, что Я нахожусь совершенно в другом месте и в другом времени!

Он осторожно раздел ее. Вид стоящей перед ним обнаженной девушки с золотой монетой в ложбинке между тугими девственными грудями всколыхнул всю его душу. Джерард медленно вынул заколки из ее прически, и водопад мягких каштановых волос рассыпался по плечам. Он несколько раз нежно поцеловал ее глаза, лоб и губы, затем подхватил на руки и понес на кровать.

Валерия боялась, что не поймет, как вести себя, но Джерард во всем руководил ею. Он дал ей время привыкнуть к нежным прикосновениям его рук и губ. Она не испытала смущения, когда его рука достигла живота и деликатно коснулась покрытого нежными волосками треугольника. Более того, отдаваясь ласке, она развела бедра, затем сама стала ласкать и гладить Джерарда, и наконец пришла в полный восторг, когда, сжав мужскую плоть, в ответ услышала хриплый стон удовольствия.

Валерия была уже вполне готова пережить последнюю стадию сладострастия, когда Джерард лег на нее. Но она оказалась не готова к тому, что за этим последовало. Пронзительная боль обожгла ее лон. Валерия сцепила зубы, но не смогла сдержать стона. Джерард удивленно взглянул ей в лицо и нахмурился.

— Я сделал тебе больно?

— Нет, — поспешно сказала Валерия.

— Тогда почему твои ногти впились мне в спину? — улыбнулся он.

— Прости. Я нечаянно…

— Не извиняйся. Я не так часто встречаю страстных женщин. Если точнее — мне всегда попадались лишь холодные девушки… До этого раза…

Он снова поцеловал Валерию и возобновил движение внутри нее. Боль прошла. Это было так прекрасно чувствовать его внутри себя, при каждом толчке соприкасаться с его телом. Но вдруг после сильного толчка он остановился, и ей осталось лишь сожалеть, что все закончилось так быстро. Она ожидала, что Джерард откатится в сторону, но он с этим не спешил. Некоторое время он лежал на ней, тяжело дыша, затем снова начал медленно двигаться внутри нее.

Валерия почувствовала счастье от того, что не все еще закончено, что он еще в ней, еще любит ее. Новая волна страсти захлестнула девушку, и наконец мощный сладостный спазм ввел ее в дотоле неизвестный ей мир.

Джерард нежно поцеловал Валерию, затем зашептал:

— Если бы я не так устал сегодня, то занимался бы любовью с тобой весь день и всю ночь… До следующего раза.

Со вздохом отпустив ее, он лег на живот рядом с ней, закрыл глаза и вскоре уснул. Валерия могла без помех рассмотреть его мускулистый торс, черты его лица, смягченные сном.

Теперь все было позади, и Валерия понимала, что должна немедленно покинуть этот дом, пока Моди не подыскала ей еще одного клиента. Тихонько, чтобы не побеспокоить спящего Джерарда, она выскользнула из постели и вдруг увидела пятно крови на сатиновой простыне — свидетельство потерянной ею невинности. Она натянула верхнюю простыню, прикрыв Джерарда и пятно, подошла к тазу с водой в углу комнаты и подмылась.

Валерия подобрала сзади волосы, заколола их, оставив несколько завитков на свободе, чтобы выглядеть так же, как утром, когда уходила из института. Затем попыталась зашнуровать платье, но поняла, что ей одной не справиться. Чем-то надо бы прикрыть спину. В комнате она нашла парчовый жилет серебристого цвета, белую рубашку и куртку. Валерия надела поверх платья жилет. Внезапно она сообразила, что ей придется оставить здесь свой жакет и плащ. Она не сможет спуститься вниз и получить их обратно. Дай Бог, чтобы в здании оказался второй выход, иначе ей не избежать встречи с Моди.

Валерия подошла к кровати, чтобы бросить прощальный взгляд на спящего мужчину.

— Я люблю тебя, Джерард, и всегда буду любить, — прошептала она.

— Что? — спросонья пробормотал он, не открывая глаз.

— Ничего, Джерард, — опять-таки шепотом сказала Валерия. — Спи.,

С тяжелым вздохом она вышла из комнаты и тихонько прикрыла за собой дверь. Затем направилась в заднюю часть здания, молясь, чтобы там оказался запасной выход.

Глава 13

Валерия вернулась в институт под вечер и проскользнула в свою комнату никем не замеченной. Там она оставалась до обеда. Никто не узнал, какой это был знаменательный и счастливый день для нее.

Она понимала, что девушки ждут вечера и обеда, рассчитывая на темпераментную реакцию Валерии на шутку, которую они с ней сыграли. Однако обе были немало удивлены, когда, выйдя к обеду, Валерия со спокойной улыбкой поприветствовала их. Она знала, что соученицы сгорают, от любопытства. Очень хорошо!

Поздно ночью, когда Валерии удалось — хоть и не сразу — заснуть, Джерарда Мейтленда грубо разбудили.

— Очень мило! — бушевала Моди, ворвавшись в комнату. — Я вышла, чтобы кое-что купить и перекусить, возвращаюсь и узнаю, что он держит у себя девчонку целый день! — Она огляделась по сторонам. — А куда к черту она подевалась? Джерард пожал плечами:

— Я просил ее остаться, но, должно быть, ей надоело ждать, пока я проснусь. Она внизу?

— Стала бы я спрашивать, если бы она была там! — выкрикнула Моди. — И что такое ты выделывал с девчонкой, если она сбежала от тебя?

— Заткнись, женщина, и дай мне возможность встать! — огрызнулся Джерард.

— Я не уйду отсюда, пока не выясню все до конца! — Моди словно монумент встала у его кровати.

— Послушай, выйди и дай мне по крайней мере одеться!

— Сейчас не до церемоний! — фыркнула она. — Я видела сотни мужиков без штанов!.. Ты ничем от них не отличаешься!

Джерард вполголоса чертыхнулся. Ему никак не улыбалось бегать нагишом перед старой жирной сукой. Схватив верхнюю простыню, он обмотал ею бедра, подскочил к стулу, на котором оставил свои вещи, и укрылся за его спинкой.

— А это что такое? — вдруг взвизгнула Моди. — Ты собирался скрыть это от меня? Улизнуть, не заплатив двойную плату?

— За что — двойную? — возмутился Джерард.

— За то, что она девушка, если ты сам этого не понял! Вон доказательства, на простыне!

Джерард уставился на пятно; затем угрожающе прищурил глаза.

— Что еще ты хочешь на меня повесить, Моди? Девушка — проститутка! Она знала, что делала! Ты можешь мне объяснить, каким образом девушка может быть проституткой и девственницей одновременно?!

Моди сделала шаг назад, увидев гнев в глазах клиента. Но сдаваться она отнюдь не собиралась.

— А ты заметил кровь у нее, пока не лег с ней, — быстро спросила Моди.

— Н-нет…

— Тогда как ты объяснишь это кровавое пятно на постели, если под тобой была не девица?

Джерард снова посмотрел на пятно и в раздумье наморщил лоб. Возможно ли? Он вспомнил, как внезапно девушка напряглась, вонзив ногти ему в спину. И какой она поначалу была испуганной и нервной;

— Боже мой! — вдруг ужаснулся он. — Почему, по какой причине она отдала свою девственность таким образом? Кстати, она даже плату за это не получила!.. Только ты получила!

— Верно, мистер. Но недостаточно, совсем недостаточно за девственницу!

— Я не просил у тебя девственницу! — сердито напомнил ей Джерард. — И не собираюсь платить за то, что эта девушка ею оказалась!

— Тебе все-таки лучше сделать это, иначе тебя не станут принимать в моем клубе, — пригрозила Моди.

— Чем же у тебя занималась эта девушка, если ты даже не знала про ее девственность? — спросил Джерард.

— Я ожидала новенькую и приняла эту девушку за нее. Она пришла одна и ничего не сказала, когда я отдала ее тебе. Она хотела этого. Уж не знаю почему, но она хотела, чтобы ей взломал” замок. Поверь мне, нашлось бы множество мужчин, которые заплатили бы целое состояние, чтобы первыми трахнуть ее.

— Стало быть, она даже не относится к числу твоих девиц, однако ты хочешь содрать с меня деньги.

— Она станет одной из моих девиц, как только я найду ее. Эта красотка — настоящая золотая жила. Должно быть, она пришла ко мне, потому что хочет начать бизнес. И явилась сюда, чтобы найти себе первого мужчину. А за все, что происходит в моем заведении, я беру плату.

Джерард покачал головой, достал бумажник, вынул пять сотенных купюр и бросил их на сиденье стула.

— Этого хватит?

Моди быстро подскочила к стулу, сгребла деньги и сунула их между огромными полушариями грудей.

— Ладно уж, так и быть, — проговорила она. — Не понимаю, чего ты затеял этот тягомотный спор из-за денег.

— Ты уже нагрела меня больше чем на десять тысяч за игорным столом, — сказал Джерард, надевая белую с рюшами рубашку.

— Господи, да это капля для тебя! Я слышала, что Мейтленды могут проигрывать постольку каждый день!

— Это не имеет значения, Моди, — отреагировал Джерард. — Бог ты мой! — воскликнул он, оглядывая комнату, "чтобы окончательно удостовериться в своей правоте. — Эта девчонка украла мой жилет!

Моди засмеялась:

— Не везет тебе сегодня — сплошные потери!

— Почему она взяла мой жилет и не взяла бумажник? В нем больше пятисот долларов….

— Может, тыПокорил сердце девушки, и она взяла твой жилет как сувенир. А может, она просто глупенькая и не знает, где искать бумажник… В следующий раз, — мистер, заходи снова ко мне, когда будешь в городе. Эта девчонка наверняка пойдет нарасхват. Если ты согласишься с хорошей ценой, которую я установлю за нее, то сможешь снова ее заполучить.

— Да, Моди, она стоит того, и я заполучу ее снова, — ответил Джерард с иронической улыбкой, надевая плащ и направляясь к двери. — Но платить тебе за это не стану. Я намерен найти ее раньше тебя, Моди. Обещаю!

— Шельма! — крикнула Моди вслед Джерарду. Она услышала, как он, сбегая вниз по лестнице, рассмеялся.

Джерард тотчас же отправился к Дэвиду Уэлку — своему адвокату в Спрингфилде, вытащил беднягу из постели и подробно описал ему внешность Валерии. Было принято решение обыскать весь город. Уэлк распорядился даже организовать дежурство в заведении Моди на тот случай, если девушка все же надумает снова прийти туда. Дела требовали, чтобы Джерард немедленно возвращался в Хейноре, в противном случае он и сам бы подключился к поискам.

Джерарда раздражала таинственность происшедшего. Почему девушка сделала то, что сделала? Она вынудила его принять ее за проститутку, хотя на самом деле никогда не знала мужчины. И почему она взяла его жилет и не взяла деньги?

Он должен все выяснить. Он хотел получить ответы на свои вопросы.

Но больше всего он хотел ее. Даже мысль о ней волновала его. Эта история не завершена. Так или иначе, но он снова ощутит ее в своих объятиях.

Глава 14

Когда Джерард вернулся в Хейноре, его ожидали телеграмма от Дэвида Уэлка и письмо от невесты Кендиз Тейлор. Письмо он проигнорировал, а вот телеграмму Дэвида немедленно вскрыл.

НАШЕЛ ДЕВУШКУ. ИМЯ ВАЛЕРИЯ. ЕСТЬ ОСНОВАНИЯ СЧИТАТЬ, ОНА СКОРО ПОКИНЕТ ШТАТ. ЖДУ УКАЗАНИЙ.

— Черт побери! — выругался Джерард. Он не мог вернуться туда раньше чем через несколько дней. А вдруг девушка к тому времени уедет? Он не должен потерять ее!

Джерард тут же набросал на листке инструкции для Дэвида и приказал слуге отправить срочную телеграмму. Джерард надеялся, что Дэвид точно выполнит его указания. Когда писал, он восторженно повторял про себя:

— Валерия… Ее зовут Валерия!..

Дэвид Уэлк вышел из мобила у вокзала для поездов на магнитной подушке, и стал искать в толпе человека, который послал за ним. Вскоре Дэвид увидел его.

— Так что же? Где она? — спросил Дэвид.

— Вон она, рядом с пожилой женщиной в зеленом, сэр, — ответил человек. — Я думал, что вы не успеете. Состав отходит через десять минут.

— Здесь где-нибудь есть полицейский?

— Я видел одного у входа.

— Пойди и приведи его сюда, — со вздохом сказал Дэвид.

Когда человек, нанятый для слежки за Валерией, ушел, Дэвид вытащил из кармана телеграмму Джерарда и еще раз перечитал ее.

ДЕРЖИТЕ ДЕВУШКУ ПОД НАБЛЮДЕНИЕМ. ЕСЛИ ОНА ПОПЫТАЕТСЯ ПОКИНУТЬ РЕГИОН, ЗАДЕРЖИТЕ ЕЕ. ЕСЛИ ПОНАДОБИТСЯ, АРЕСТУЙТЕ.

Дэвид покачал головой. Весьма прискорбно. Но Джерард говорил ему об украденном жилете. Некоторые основания у него имеются. И никаких иных законных способов задержания девушки он придумать не мог.

Валерия на прощание обняла Наоми Баркли.

— Спасибо, что проводили меня.

— Не забудь прислать телеграмму, и я встречу тебя, когда ты вернешься!

— Это излишне, Наоми, — запротестовала Валерия.

— Чепуха! Для меня это удовольствие… Ты уверена, что не передумаешь и не приедешь, чтобы провести Рождество со мной? Признаюсь, я была бы рада.

Валерия улыбнулась и покачала головой.

— Ты ведь знаешь меня. Я использую малейшую возможность, чтобы вырваться из этого холода.

— Тебе надо поторопиться, дорогая. Носильщик с багажом ждет тебя.

— Валерия!

Она обернулась. Позади нее стоял незнакомый мужчина.

— Да?

— Вас зовут Валерия?

Она с любопытством посмотрела на незнакомца, за спиной которого стояли еще двое мужчин, один из них был полицейским.

— Кто вы? — настороженно спросила Валерия.

— Я адвокат, мисс.

Глаза у Валерии расширились. О Господи, неужели что-то случилось с Джекобом?

— У вас… плохие новости для меня?

— Вас зовут Валерия? — настойчиво повторил свой вопрос мужчина.

— Да, да, — обеспокоенно подтвердила она. Адвокат повернулся к полицейскому:

— Имя то же самое, да и внешность подходит. Арестуйте ее.

Валерия ошеломленно ахнула.

Наоми сделала шаг вперед и загородила девушку от полицейского.

— Не смейте ее трогать! Она учится в институте и едет домой на рождественские каникулы. Очевидно, этот джентльмен совершает серьезную ошибку.

— Боюсь, что нет, мадам, — испытывая неловкость, проговорил Дэвид. — Эта девушка украла один из предметов одежды у моего клиента. Мой клиент в настоящее время в отъезде, но по возвращении он решит, возбуждать иск или не возбуждать.

— Это нелепость! Абсурд!

— В этом я с вами согласен, мадам, и, поверьте, мне весьма неприятно. Но ошибки здесь никакой нет.

Наоми повернулась к Валерии, лицо которой было мертвенно-бледным.

— Валерия?!

Валерия испугалась, что может упасть в обморок. Джерард собирается засадить ее в тюрьму за то, что она украла его жилет!

— Я… д… действительно взяла вещь, которая н-не принадлежит мне, — заикаясь, проговорила Валерия. — Но я вернула бы ее, если бы знала, где можно найти этого джентльмена. Вы можете получить вещь обратно.

— Боюсь, что теперь поздно, мисс, — ответил Дэвид Уэлк — Преступление уже совершено.

— Но я не воровка! — выкрикнула Валерия, холодея от ужаса. — Я взяла этот несчастный жилет, потому что была вынуждена! Он был нужен мне для… для…

Валерия внезапно замолчала. Как все объяснить? Возможно, адвокат знал всю эту гадкую историю от начала и до конца. Но Наоми ничего не знала, и Валерия не могла ей рассказать.

Полицейский крепко взял Валерию за руку и повел за собой. Наоми последовала за ними, говоря:

— Валерия, я дам телеграмму Джекобу, и он все уладит.

— Нет! — всполошилась Валерия, поворачиваясь к Наоми. — Ни в коем случае! Джекоб не должен знать об этом!

— Но он может помочь…

— Нет!

— Джекоб — разумный человек и способен понять… "

— На сей раз он не поймет! Я не могу объяснить, но прошу тебя, не говори ему!

Наоми в недоумении покачала головой, — Но я обязана! Он твой опекун. Валерия набрала полные легкие воздуха. Ей придется сказать Наоми.

— Наоми, жилет, который я взяла, принадлежит Джерарду Мейтленду, сыну Джекоба.

— Так значит, это он устроил весь этот сыр-бор?

— Да! И Джекоб будет в ярости, когда узнает об этом. И более того — потребует объяснений, а их-то я и не могу ему дать.

— Но зачем Джерарду все это понадобилось? Ты член его семьи! Ты только о нем и говорила с тех пор, как я узнала тебя! У меня сложилось впечатление, что ты влюблена в него.

— Не имеет значения, какие чувства я к нему испытываю!.. Джерард не узнал меня в тот день, когда мы встретились тут. И даже если бы узнал, он не имеет понятия, что его отец — мой опекун. Он не был дома все эти годы.

— Почему ты не сказала ему, кто ты?

— Он думал… ой, Наоми, не спрашивай меня об этом! Я думала, что запомню этот день на всю жизнь, а сейчас думаю, лучше бы его вообще не было!

Лучше бы она никогда не влюблялась в Джерарда Мейтленда… Господи, ну почему она не сказала, кто она? Тогда не попала бы в эту переделку!

— Я хочу поговорить с этим адвокатом, — сказала Наоми, нарушив ход мыслей Валерии.

— Нет!

— Но он работает на Джерарда, а может, еще и на Джекоба, и ему нужно сказать, что ты воспитанница Джекоба.

— Тогда он сочтет своим долгом рассказать все Джекобу, а я скорее умру, чем расскажу о том, что сделала, — сокрушенно сказала Валерия.

— Валерия, ты, похоже, забыла, что Джекоб ожидает тебя на Рождество.

— Ты можешь сказать ему, то я не здорова, не могу приехать и осталась с тобой… Пожалуйста, Наоми, сделай это для меня! Я уверена, что выпутаюсь из этой истории еще до конца каникул, и в институте об этом не придется говорить… Как и Джекобу… У Джерарда нет никаких оснований делать то, что он делает, и я смогу его в этом убедить, когда он приедет.

Наоми вздохнула:

— Валерия, а плохо понимаю, что происходит, но так и быть — я покрою тебя. Вообще это идет вразрез с моими убеждениями, но я это сделаю.

Глава 15

Джерард вызвал перевозчика и вместе с Дэвидом Уэлком отправился в тюрьму. Джерард задержался в Хейноре дольше, чем ожидал, и девушка уже третий день томилась в заключении. Она оказалась воспитанницей привилегированного женского института. Джерард ни за что бы не поверил в это, но, по словам Дэвида, она сама созналась в краже. Да, это была та самая девушка.

— Мне не хотелось доводить до этого, — задумчиво сказал Джерард, когда они прибыли к месту назначения. — Впрочем, это может принести пользу. Она наверняка будет благодарна мне за то, что я освобожу ее… Ты нашел дом за городом?

— Да.

— Особняк?

— Да, да, — не без раздражения подтвердил Дэвид. — Но хочу сказать тебе, Джерард, что не одобряю того, что ты задумал.

— Почему? Я получу согласие девушки. Я не собираюсь нарушать закон.

— Но это безнравственно!

Джерард засмеялся.

— Ну вот, мы приехали, — сердито сказал Дэвид. — Знаешь, я не понимаю одного: почему родители девушки еще не здесь.

— Кто-нибудь уведомлен о том, что она арестована? — спросил Джерард.

— Я полагаю, что это сделала компаньонка, которая приставлена к девушке. Джерард пожал плечами:

— Может, ее родителям на все наплевать. В любом случае, если они и приедут, то здесь ее не обнаружат. И тебе не надо ждать меня, Дэвид. Теперь я могу действовать самостоятельно. — После паузы он добавил:

— Надеюсь, в доме, который ты нашел, есть все необходимое?

— Да, — ответил Дэвид. — Я даже приобрел антикварный экипаж и пару великолепных гнедых к нему в придачу. Но тебе самому придется ухаживать за ними, поскольку ты запретил нанимать слуг.

— Ты сотворил чудо, Дэвид, причем за такое короткое время. Спасибо тебе!

— Не надо меня благодарить. Для этого не нужен адвокат. Это сделала бы любая опытная сводня.

— Мисс Смит!

Валерия лежала на узкой кровати, уставившись в потолок и в сотый раз пересчитывая на нем трещины. Никогда за всю свою жизнь она не была в такой ярости. И эта ярость терзала ее уже три дня.

— Валерия Смит!

Она встрепенулась и села на кровати. Ей не следовало забывать, что она назвалась здесь именем Смит. Она отважно наврала о себе, чтобы не бросить тень на институт.

Валерия быстро поднялась, когда открылась дверь. В камеру вошел надзиратель.

— Ну, что вы стоите? — нетерпеливо сказал он. — Пошли.

— Куда! — настороженно спросила она.

— Вы свободны. Человек, которого вы обокрали, решил не возбуждать против вас иск. Он только хочет несколько минут побеседовать с вами. Он ждет вас на выходе.

— Так он здесь? — ледяным тоном произнесла Валерия.

Она подняла небольшой чемодан с несколькими сменами белья. Остальной ее багаж Наоми увезла с собой. Валерия вышла из камеры и решительным шагом направилась к выходу, не ожидая ничьего разрешения. Ее остановили, но лишь для того, чтобы отдать пальто и жакет. Она на ходу надела их и вышла из здания.

За дверями ее встретило ясное солнечное утро. Искрился и сверкал недавно выпавший снег. Валерия на мгновение остановилась, чтобы сориентироваться. Приставив ладонь к глазам, чтобы защитить их от ослепляющих солнечных лучей, она увидела в нескольких ярдах от себя Джерарда и рядом с ним — экипаж.

Валерия двинулась к Джерарду — медленно, не отрывая взгляда от его лица. А он улыбался — да, именно улыбался! Это оказалось для Валерии последней каплей. Она остановилась буквально в нескольких дюймах от него, рука ее взметнулась — и раздался звонкий звук пощечины.

Джерард выглядел искренне озадаченным:

— За что?

— И вы еще осмеливаетесь спрашивать! — в бешенстве воскликнула Валерия. — Если бы у Меня был пистолет, я бы застрелила вас на месте!

— Не так громко, черт побери, а то полицейский может снова арестовать вас.

— Ну да, бросьте меня снова за решетку! — продолжала бушевать Валерия. — Можете заявить, что я напала на вас!

Джерард прищурил глаза:

— Садитесь в экипаж.

— Я никогда в него не сяду!

Джерард схватил Валерию за руку и не очень деликатно затолкал ее вовнутрь, бросив туда же и чемодан. Быстро втиснулся в экипаж сам, и кучер погнал лошадей.

Валерия взобралась на противоположное сиденье и злобно уставилась на Джерарда.

— Немедленно остановите экипаж и дайте мне выйти! Я не желаю ехать с вами!

— Заткнитесь, мисс Смит, и перестаньте делать вид, будто я причинил вам зло. Это вы меня обокрали, вы это помните? И я мог оставить вас гнить в тюрьме.

Валерия ощутила тугой комок в горле. Нижняя губа ее задрожала, и из глаз брызнули слезы.

— Вы не должны быть таким жестоким, — тоненьким голоском проговорила она. — Я предлагала вернуть жилет, но ваш адвокат сказал, что уже поздно. Но если на то пошло, это ваша вина, что я взяла жилет!

— Моя вина? Но это смешно!

— Разве? — Валерия выпрямилась, и в ее глазах снова сверкнул гнев. — Я не смогла сама зашнуровать платье, а вы отключились. Поэтому мне понадобился ваш несчастный жилет.

— Ах вот почему вы его взяли! — засмеялся Джерард. — Дорогая моя, внизу было множество женщин, которые были бы рады вам помочь.

— Я не могла идти вниз, не рискуя столкнуться с этой кошмарной Моди! — На лице Валерии отразился ужас.

— Стало быть, вы сбежали, но, к счастью, оставили жакет и пальто.

— К счастью?!

— Благодаря им мы нашли вас. Я поставил там человека на тот случай, если вы вернетесь, и он узнал от швейцара, что вы забыли свою одежду. Вам повезло, что этот человек унес их раньше, чем до них добралась Моди.

— Не сказала бы, что мне повезло, поскольку благодаря этому до меня добрались вы! — парировала Валерия.

— А вы предпочли бы, чтобы вас нашла Моди? Она была настроена весьма решительно. — Джерард хмыкнул и замолчал. — Впрочем, не думаю… Так или иначе, мы нашли записи в кармане вашего жакета… Что-то из области математики, причем они были сделаны на бланке вашего института. Мой человек отправился в институт и узнал вас по описанию. — Поскольку Валерия никак не отреагировала на сказанное, он вздохнул:

— Валерия, я не хотел вас арестовывать, хотел лишь застать вас здесь, когда вернусь.

Валерии потребовалось все ее самообладание, чтобы снова не залепить Джерарду пощечину.

— Надо, следовательно, понимать так, что я провела трое суток в заключении не за то, что взяла ваш жилет, а для того, чтобы ублажить вас, когда вы приедете? Из всех презренных и отвратительных людей вы…

— Довольно! — оборвал ее Джерард. — Если вы хотите поговорить о том, что достойно презрения, давайте вернемся к вам. Вы воспитанница привилегированного института, по всей видимости, из хорошей семьи — и идете в бордель продавать себя!

— Я этого не делала! — задохнулась от возмущения Валерия.

— Тогда как это назвать, мисс Смит? — многозначительно спросил он. — Вы же не станете отрицать, что я заплатил за вас? Или, может быть, вы скажете, что я вас изнасиловал?

— То, что сделала я, не извиняет вас за то, что сделали вы!

— Мисс Смит, я взял у вас то, чего не ожидал и чего не просил, в результате это обошлось мне в лишних пятьсот долларов.

— О чем вы говорите?

— О вашей девственности.

Валерия почувствовала, что ей не хватает воздуха.

— Полагаю, что вы должны дать мне необходимые объяснения, — продолжал Джерард. — Что вы делали в этом заведении?

Валерия поняла, что попала в ловушку.

— Я увидела вас на улице и подумала что… что узнала вас. Я не имела понятия, что это было за заведение., Я просто хотела поговорить с вами.

— Мы определенно поговорили, — саркастически сказал Джерард. — И я, конечно, оказался не тем человеком, которого вы знали, не так ли?

— Именно так! Вы оказались совсем не тем человеком, какого я знала! — ответила Валерия, вкладывая в свои слова одной ей понятный смысл.

— В таком случае, почему вы не извинились и не покинули заведение сразу же, как только убедились в своей ошибке?

— Я… — Продолжать дальше, не говоря всей правды, было невозможно.

— В чем же дело, мисс Смит? — поддразнил ее Джерард. — Вы стесняетесь признаться, что искали острых ощущений и развлечений? Встречается немало девушек, которые хотят их испытать, но не так много столь отчаянных.

Щеки Валерии вспыхнули.

— Вы заблуждаетесь! Я не искала развлечений и острых ощущений!

— Тогда просветите меня. Если вы не хотели отделаться от девственности, чтобы затем наслаждаться беспорядочными случайными связями, то с какой целью вы отдали ее мне?

Валерия сжалась в комок.

— Я не обязана отвечать на ваши вопросы, мистер Мейтленд!

Джерард нахмурился, затем пожал плечами.

— Положим, я не стану допытываться сейчас. Но обещаю вам, что непременно получу ответ, прежде чем расстанусь с вами.

Прежде чем расстанется с ней? Что это может означать? Это прозвучало как угроза.

Внезапно Валерия подумала, что едут они уже довольно долго и, выглянув из окна экипажа, увидела, что движутся они по открытому полю.

— Куда вы меня везете? — с тревогой спросила она.

— Вы некоторое время побудете моим гостем.

— Ни за что!

— Валерия, успокойтесь! — Джерард покачал головой. — Трудно предсказать, как поведет себя женщина.

— О чем вы говорите?

— О вас, моя дорогая. Я был уверен, что вы будете благодарны мне за то, что я не возбуждаю против вас дела, что вы будете счастливы провести со мной остаток ваших каникул… Я даже позаботился о том, чтобы снять для нас дом за городом. Туда мы сейчас и направляемся.

— Вы можете ехать туда “ли куда вам заблагорассудится — типе на это наплевать. Я же отправлюсь в обратно и, надеюсь, с Божьей помощью забуду о том, что встречалась с вами, — резко сказала она.

— Что случилось с девушкой, которая так хотела доставить мне радость? — многозначительно спросил Джерард.

Валерия покраснела и отвернулась к окну, будучи не в силах взглянуть ему в лицо.

— Эта девушка провела три мучительных дня в заточении и обнаружила, что вы порядочный негодяй.

— Я сделал это из-за вас, Ангел, — тихо сказал Джерард.

Валерия устремила на него темно-фиолетовые глаза:

— Неужели вы не можете понять. Что я вас презираю? Какое право вы имеете похищать меня? И сажать в тюрьму?! Я ненавижу вас!

— Валерия, вы слишком мало меня знаете, чтобы ненавидеть.

— Знаю достаточно, — холодно сказала она. Джерард наклонился к ней и попытался взять ее за руку, но Валерия мгновенно выдернула ее.

— Послушайте, я сожалею о том, что действовал таким образом. Я не хочу воевать с вами. Я хочу вас. Поэтому я здесь. Поэтому я и влип в эту историю.

Валерия не отвечала. Джерард снова откинулся на спинку сиденья, не сводя с нее взгляда. Они не проронили ни слова до конца путешествия.

Глава 16

Валерия не проявила особого интереса к апартаментам, в которых оказалась. Просторная спальня была теплой и уютной, в камине потрескивал огонь, босые ноги утопали в толстых коврах. Объективно говоря, это была роскошная комната, но для Валерии — всего лишь новая тюрьма.

Как бы это ни казалось невероятным, тем не менее это так. Дверь была заперта с другой стороны.

— Некоторое время вы побудете у меня, нравится вам это или нет, — сказал Джерард, когда привез ее в дом и проводил на второй этаж. — В вашем распоряжении целый день, за это время успеете обдумать свое положение и убедиться, что у вас нет выхода. В ваших же интересах проявить большую сговорчивость, когда я приду вечером.

Весь день Валерия в ярости мерила шагами комнату и надорвала горло, крича и требуя освободить ее. Неужели еще несколько дней назад она исступленно мечтала о том, чтобы снова увидеться с Джерардом?

Валерия собрала все находящиеся в комнате предметы, которые можно было использовать в Качестве оружия: книги, вазы, часы, две небольшие чугунные статуэтки, — и сложила их на кровати, готовясь забросать ими Джерарда, едва лишь он откроет дверь. Если это не остановит его, она пустит в ход металлическую кочергу, стоящую у идеально сделанной реплики камина.

Джерард большую часть дня провел в комнате внизу. Он понимал, что не имеет права удерживать девушку вопреки ее воле и что за это может сам оказаться за решеткой. Тем не менее он сознательно шел на риск и готов был заплатить даже такую цену.

Приготовление обеда заняло у него довольно много времени, после чего он сам удивился тому беспорядку, который учинил на кухне. Наконец, уставив поднос едой, Джерард подошел к двери в комнату Валерии, чтобы отпереть ее. Конечно, его мучила совесть из-за того, что он держит девушку взаперти, но другого выхода он не видел. Требовалось время, чтобы Валерия могла успокоиться, рассуждал он. Ведь раньше раскрыла же она ему объятия. Возможно, он ей нравился.

"Изнутри не доносилось ни звука. Джерард повернул ключ в замке и приоткрыл дверь. Затаив дыхание, он шагнул в комнату, и в ту же секунду какой-то предмет пролетел над его головой и с грохотом упал у него за спиной. Увидев Валерию, сидящую на кровати и готовую запустить в него увесистой книгой, он быстро выскочил из комнаты и захлопнул за собой дверь.

Джерард хмуро смотрел на закрытую дверь. Дело принимало непредвиденный оборот.

— Валерия, так не пойдет, — крикнул он. — Я все-таки намерен войти к вам.

— Входите, если не боитесь получить по голове.

— Я принес еду. Вам надо поесть.

— Я обойдусь без еды. Мне ничего не надо из ваших рук.

Джерард покачал головой. Многие научились обходиться без еды во время войны. Интересно, где про вела эти трудные годы Валерия Смит? Он хотел как можно больше узнать об этой девушке и был преисполнен решимости добиться этого. Через несколько дней он наверняка будет знать подробности ее жизни.

Джерард посмотрел на поднос — и у него родилась идея. Освободив поднос от еды, он выставил его перед собой, медленно приоткрыл дверь и просунул голову. Когда какой-то предмет ударился о дверь, Джерард бросился вперед. Прежде чем он достиг кровати, о поднос разбилась ваза, а в бедро угодила книга.

Выпрямившись, Валерия поджидала его с кочергой в руках. Джерард засмеялся:

— Ты, конечно, не сдашься. Ангел?

— Не смейте меня так называть! — выкрикнула она и замахнулась кочергой.

Но Джерард был хорошо тренирован. Он уклонился от удара и схватил ее за запястье, прежде чем она успела снова поднять кочергу.

— А чем теперь будешь воевать? — спросил он, выдернув из ее рук оружие.

— "Этим! — Она замахнулась другой рукой, собираясь залепить ему пощечину, но он поймал и эту руку.

— А теперь чем?

Джерард притянул Валерию к себе и упал вместе с ней на кровать. Глаза ее метали молнии и стали темно-фиолетовыми.

— Не сходи с ума, Ангел. Перестань сопротивляться.

— Вы не имеете права держать меня здесь! — прошипела она.

— Проигнорировав ее слова, Джерард уткнулся лицом ей в шею. От прикосновения его губ по руке Валерии побежали мурашки. Его ноги крепко прижимались к ее ногам. Она сделала попытку освободить руки, но Джерард не отпускал их и продолжал скользить губами по ее нежной шее.

— Прекратите, — запротестовала она, но он почувствовал неуверенность в ее голосе. — Пожалуйста!

В ответ Джерард припал к ее губам. Она почувствовала жадность, с которой он впился в ее губы, и ее всколыхнуло ответное желание. Валерия попыталась напомнить себе, что ненавидит этого человека.” Его прикосновения мне неприятны”, — убеждала она себя. Но вместо этого она выгнулась навстречу ему, проклиная одежду, которая разделяла их тела.

— Люби меня, Ангел, — хрипло зашептал Джерард, вновь касаясь губами ее шеи. — Будь моей. Никогда и ничего я не хотел так, как хочу тебя.

— Нет! — застонала она, чувствуя, как слабеет ее решимость.

— Да! — прошептал он.

— Да! — вздохнула она.

Глава 17

После этого они провели ошеломительно прекрасную неделю в красивом загородном особняке. Он не мог насытиться ею, как, впрочем, и она.

Валерия быстро поняла, что страсти ей не занимать. Достаточно было Джерарду прикоснуться к ней — и она уже изнемогала от желания.

А вот о прошлом Валерия говорить не хотела — Джерард весьма скоро убедился в этом. Когда он однажды попытался кое-что выпытать у нее, она замкнулась и насторожилась. Сама Валерия ни слова не говорила о том, кто она, полагая, что теперь уже поздно, что он рассвирепеет, если узнает правду, и тогда она потеряет его.

Джерард не делал новых попыток расспрашивать ее о прошлом, хотя говорили они много. Он рассказывал ей о войне, о выигранных и проигранных сражениях, в которых участвовал.

— Армия Метрополии была сильнейшей, — говорил Джерард, сидя перед камином и потягивая подогретое вино. — Я вторично вступил в нее, когда армией командовал новый генерал. Воевать под началом старика Джорджа — это великая честь, Ангел. Человеческая храбрость всегда достойна уважения. Мы вступили в бой с Лином возле заштатной планеты на окраине нашего сектора и в итоге заставили войска Содружества отступить за его пределы. То был праздник! Но были и не только блестящие победы. Было и такое, от чего нормального человека воротит. Взять, например, бойню на Элиноре, где мы перебили почти всех солдат Содружества, когда они пытались захватить этот злосчастную планетку — Лицо Джерарда при этом воспоминании помрачнело.

В этот день он больше не говорил о войне и завершил свой рассказ лишь на следующий день.

— После этого я служил в десанте под командованием Малыша Фила до самого конца войны.

— Он тоже был генералом?

— Генерал-майор. Замечательный человек!.. Были и другие важные сражения, а потом мы снова встретились с армией Лина. Мы знали, что Содружество побеждено, но — черт побери! — они не желали признать это! Мы принудили Лина к сдаче только после того, как заблокировали ему отходы.

— Хорошо бы, война тогда и кончилась, — заметила Валерия, вспоминая, что именно после того, как Лин сдался, Кенди занял Мерилен, а Уилсон совершил налет на Антик.

— После почередной победы остатки армий Содружества и ополчения сдались довольно быстро… Но почему ты так сказала, Ангел? Ты ведь здесь, была в полной безопасности, разве не так?

— Да, конечно, — вынуждена была соврать Валерия.

Она должна благодарить Наоми за то, что та помогла ей избавиться от акцента. Валерия была рада, что у Брэдорда не возникло подозрений в том, что она не отсюда. Это избавляло ее от лишней лжи. Одно дело — умалчивать об истине, и совсем другое — беспардонно врать.

В тот же день Джерард рассказал ей, насколько война изменила его. Это во многом объясняло, почему он столь решительно обошелся с ней.

— Я каждый день видел убийства, гибель друзей и совсем молодых парней — все это заставило меня задуматься, насколько коротка и хрупка человеческая жизнь. Где-то к середине войны я решил для себя, что если выживу, то остаток дней буду жить в полную силу. Никакой половинчатости! Не довольствоваться ничем второсортным! И я стал следовать этому правилу. Все, что я хочу, я должен иметь. Не может быть причин для того, чтобы довольствоваться малым… И вот я имею тебя. — Джерард улыбнулся.

Да, он имеет ее, и она с радостью шла бы рядом с ним до конца своей жизни. Только он не просил ее об этом. Он знал, что она собирается; вернуться в институт, и сам отвез ее, когда каникулы закончились.

Валерия чувствовала себя совершенно несчастной в тот день, во всяком, случае до того момента, когда он сказал, что вернется к ней летом, после окончания занятий.

Когда в институт принесли; цветы для Валерии Смит, Валерия была счастлива. Она не могла признаться, что цветы предназначались ей, и их отправили назад, но теперь она знала, что Джерард не забыл о ней. Он присылал цветы еще несколько раз, однако их также отправляли назад. После этого, цветов больше не было. Но, Валерия не расстраивалась. Она ведь и не ожидала, что Джерард без конца будет посылать ей цветы. К тому же они безумно дороги зимой.

Затем наступило лето. Однако Джерард так и не появился.

Глава 18

Закари Мейтленд постучал в дверь кабинета и открыл ее, не дожидаясь ответа.

— Отец, мне нужно поговорить с тобой. Ты не мог бы уделить мне минутку?

— Минута — это все, чем я сейчас располагаю, — ответил Джекоб, не отрываясь от монитора. — Мне нужно покончить с этими отчетами до того, как я поеду встречать Валерию.

— Отец, Валерия и есть та причина, которая вынуждает меня к разговору с тобой, — сказал Закари, опускаясь в кожаное кресло перед письменным столом.

— С некоторых пор я пришел к выводу, что один из моих сыновей превратился в сноба, как, впрочем, и его жена, — раздраженно заметил Джекоб. — Я полагал, что воспитал тебя лучше, Закари.

— Мне не по душе слова, которые ты употребляешь применительно ко мне.

— Возможно. Но полагаю, что слово “сноб” здесь вполне уместно. Оно очень точно характеризует тебя и Кристал. Тебе бы брать пример со своего шурина. Впрочем, его отношение к Валерии может объясняться тем, что он влюблен в нее.

— Он влюбленный дурак, но это пройдет, — сухо заметил Закари.

— Ты так считаешь? — спросил Джекоб, закрывая программу. — Мне кажется, что дураком был ты, когда дело дошло до любви. Ты даже изменил своим убеждениям, чтобы завоевать Кристал.

— Я думаю, что живу здесь достаточно долго, чтобы начать симпатизировать Содружеству, — с негодованием возразил Закари. — Это было благим делом — воевать за него. Я вовсе не менял своих убеждений ради Кристал.

— Кого ты пытаешься убедить, Закари, — меня или себя? Кристал и Роберт были такими по убеждению, потому что не знали ничего, кроме Содружества. Ты же верил в их правоту не более Джерарда или меня. Старший мой сын имел мужество сражаться за свои убеждения, хотя это обошлось ему дорого.

— Разве моя вина в том, что Кристал расторгла помолвку и заявила, что не желает видеть Джерарда, когда узнала о его симпатиях к Метрополии? Я мог бы ей и раньше сказать об убеждениях Джерарда, но я не говорил! — выкрикнул Закари, пытаясь спрятать свой страх перед старшим братом. Ему всегда было не по себе, когда отец касался этой темы. — Это вина самого Джерарда, что он потерял ее, а вовсе не моя!

— Кристал приняла поспешное решение, но ты не дал ей время подумать. Ты стал добиваться расположения девушки сразу же, как только узнал, что Джерард воюет за Метрополию. Ты вступил в ополчение Содружества и выжидал, прекрасно зная, что может произойти, когда ей станет известно о его симпатиях… Тебе никогда не приходило в голову, что она вышла замуж за тебя просто назло Джерарду?

— Она любит меня, отец, и я ее тоже.

— Я бы мог поверить в это, если бы увидел в качестве доказательства внуков. Ты уже шесть лет женат! А вижу лишь то, что так называемая любовь между тобой и Кристал удерживает Джерарда от возвращения домой.

— Я не мешаю ему вернуться домой… Как и Кристал. Джерард остается в северном полушарии, потому что ему так хочется, — упрямо заявил Закари, не поднимая глаз на отца.

— Потому что ему так хочется… — Джекоб вздохнул. — Он боится, что если встретится с тобой лицом к лицу, то может убить тебя! Он любил Кристал достаточно долго и серьезно, чтобы сделать ее своей Женой. Они поспорили, и она расторгла помолвку. Но время могло все поставить на место. Даже После ссоры он был полон решимости жениться на ней. И ты прекрасно знал об этом. Ты полагаешь, что он когда-нибудь простит это тебе?

Нет, подумал Закари, не простит. И хвала Господу, что он предпочел не возвращаться. Закари жил в постоянном страхе, что когда-нибудь Джерард приедет. Он до смерти боялся крутого нрава старшего брата.

— Но я пришел поговорить о твоей бесценной Валерии, а не о Джерарде, — со злостью сказал Закари.

— Ну да. Ты хочешь повторить уже набившие оскомину аргументы. Или ты вооружился новыми? Закари, скажи, что ты имеешь против Валерии?

— Лично я — ничего. Она очаровательная девушка, и я желаю ей счастья. Но пусть она будет счастлива в каком-нибудь другом месте. Всякий раз, когда она приезжает домой на каникулы, поднимается волна сплетен и слухов. И это длится несколько месяцев, пока Валерия снова не уезжает в институт.

— И ты снова смеешь говорить мне об этих слухах, хотя в первую очередь сам их и распускаешь? Если бы ты не забрал свою жену и не перебрался в город в то первое лето, когда Валерия приехала домой, слухов бы не возникло! Ведь это вызов, Закари, — оставаться в городе, пока Валерия не уедет в институт. Люди поневоле начинают верить, что ты хочешь защитить свою жену от якобы творящихся в доме безобразий!

— Я поговорю с Кристал, отец, но все дело в сплетнях. Очень неприятно, когда наши друзья болтают у нас за спиной о тебе и Валерии, а когда прошлым летом она заперла себя в четырех стенах, все время оставаясь с тобой, стало еще хуже. И сейчас, Валерия еще не приехала, а сплетни уже пошли.

— Мне глубоко наплевать на то, что болтают люди! Я уже говорил это тебе, — поднял голос Джекоб, начиная терять терпение.

— Зато нам не наплевать… Каково нам, когда в городе люди пялят на нас глаза? Они даже не, утруждают себя, чтобы понизить голос до шепота… Знаешь, что они говорят? Что тебе понравилась эта шваль и ты привел ее в дом, чтобы она согревала тебя по ночам… Что ты послал учиться се в привилегированный институт, чтобы она не позорила тебя… Что ты осыпаешь ее подарками, чтобы она не ушла к мужчине помоложе… А сейчас люди жалеют Роберта, потому что бедолага влюбился в любовницу богача. — Закари ухмыльнулся. — Неужели тебя это не коробит?

— Нет! — отрезал Джекоб, решив окончательно поставить Закари на место. — Но если тебя это так волнует, я разрешу твоему шурину спросить у Валерии, не выйдет ли она за него замуж. Роберт уже говорил со мной по этому поводу.

— Ты это серьезно?! — воскликнул Закари. — Я не могу позволить моему лучшему другу жениться на девице, с которой ты спишь столько лет!

— Проклятие, Закари! — взревел Джекоб, вскакивая на ноги. — Стало быть, ты тоже веришь всем этим мерзким сплетням! Мне думалось, что несколько лет назад я объяснил всем, что я… что я…

Джекоб схватился руками за грудь, почувствовав кинжальную боль в сердце. Он упал на стул, лицо его стало мертвенно-бледным, дыхание пресеклось.

— Отец! — в ужасе закричал Закари. — Отец! Я позову доктора Скаррона! Я полично поеду за ним, отец, ты только держись!

Глава 19

Уже час, как Валерия сошла с корабля, и теперь она томилась ожиданием, сидя на одном из больших чемоданов с зимней одеждой. Джекоб должен был встретить ее. Что могло его задержать?

У Валерии урчало в животе от голода, но ей не хотелось перебивать аппетит перед обедом, которым ее угостит Джекоб. Всегда, когда она возвращалась из института, он, перед тем как ехать в “Золотые дубы”, водил ее в самые лучшие кафе.

В прошлой году она была так расстроена из-за Джерарда, что не оценила этого по достоинству, но в этот раз все будет иначе. Она вышла из длительного периода тоски и грусти.

От порыва ветра из-под шляпки выбилась прядь волос, и она стала ее заправлять. Валерия была одета во все белое, вплоть до туфель и чулок.

Она радовалась, что оделась именно так, потому что день был весьма жарки.

В порту толпилось множество людей. Валерия пыталась сконцентрировать свои мысли на том, что видит, но это ей плохо удавалось. Интересно, какой прием окажут ей в “Золотых дубах” на этот раз? В течение трех минувших лет Закари и Кристал, как правило, покидали дом, когда она приезжала на каникулы. Теперь она вернулась навсегда. Ханнила в прошлом году говорила, что Закари никогда не покинет “Золотые дубы”, стало быть, Валерии и Кристал придется терпеть друг друга. Валерии это не слишком улыбалось.

Почему Кристал не может относиться к ней так, как, например, ее брат Роберт? Валерия владела речью не хуже, чем Кристал, а образованностью даже превосходила ее, потому что Кристал в четырнадцать лет бросила учебу. Валерия умела достойно держаться на приемах и вечеринках. Она во всех отношениях была ей ровня — так почему Кристал не желает принимать ее? Или Кристал будет постоянно помнить о ее происхождении?

— Вы только полюбуйтесь! Прямо-таки аристократка! Домой из института?

Валерия вздрогнула, быстро повернулась и сразу узнала Джонни Андерсона. Он был одет в безупречно сшитый серый с голубым отливом твидовый костюм. Она не видела Джонни семь лет — с того самого дня, когда с помощью разрядника принудила его к бегству. Валерия нередко вспоминала его, и ей было интересно знать, что с ним стало. Во время поездок в город с Робертом Лонсдейлом или Джекобом ей иногда случалось видеть его отца, Пита Андерсона, но ни разу — Джонни. Как будто он напрочь исчез из Мерилена.

— Кошка проглотила твой язык, Валерия? — презрительно скривил губы Джонни.

— Нет… Просто я очень удивилась, увидев тебя, — нервно ответила она.

Он засмеялся, заметив ее испуганный взгляд, который Валерии не удалось скрыть.

— Я тебя напугал, Валерия? Я вижу, ты больше не носишь с собой разрядник. Она отодвинулась от него:

— Что тебе нужно, Джонни?

— "Ничего, кроме дружеского разговора, — саркастически произнес он. — Или мы никогда не были друзьями? — Карие глаза его внезапно потемнели. — Ты тогда ловко придумала — побежала к старику Мейтленду; Он пригрозил моему папаше, что лишит его имущества за долги, если я не оставлю тебя в покое. Отец отправил меня нподльше, к дяде, и я должен был жить рядом с проклятыми любителями Метрополии, когда еще шла война! И все из-за тебя, Валерия Макферсон!

Валерия увидела полные ненависти глаза и содрогнулась. Она с трудом перевела дыхание.

— Я не имею к этому никакого отношения, Джонни. Я никогда не говорила ему о том случае. Да и вообще я его тогда едва знала.

— Сейчас ты, конечно, его хорошо знаешь.

— Что ты под этим подразумеваешь? Он проигнорировал вопрос Валерии и стал ощупывать взглядом ее фигуру.

— Ты стала даже красивее, чем я ожидал. И намного хитрее, чем я думал. Ты сыграла по крупному и выиграла. — Он ухмыльнулся. — Не думай, что я тебя осуждаю. Жить в огромном прекрасном доме и быть почти членом семьи, конечно, намного лучше, чем в крошечном домике в городе, как предлагал тебе я. И плевать, что Джекоб Мейтленд тебе в папаши годится, если он так заботится о тебе.

— Я думаю, что наша беседа слишком затянулась! — резко сказала Валерия. Она отвернулась, пытаясь уйти от него, но он схватил ее за руку и повернул лицом к себе.

— Оставь меня в покое, Джонни!

— Мой отец выплатил все долги Джекобу Мейтленду, так что угрожать мне теперь никто не сможет, — глумливо проговорил он. Его пальцы крепко впились ей в руку. — Да сейчас это и неважно, я больше не отчитываюсь перед отцом. Я стал самостоятельным после смерти Хейнореского дяди, который в последние годы был доволен сотрудничеством со мной. Да-да, дела у меня идут отлично! — Джонни схватил Валерию за вторую руку и встряхнул ее, заставив смотреть себе в лицо. — Теперь я могу предложить тебе побольше, Валерия. Сейчас, когда ты закончила институт и стала леди, я мог бы даже жениться на тебе.

Валерия внезапно пришла в ярость. Она резким движением выдернула обе руки, глаза ее, потемнели и стали темно-фиолетовыми.

— Ты мог бы жениться на мне? У меня есть новость для тебя, Джонни Андерсон! — выкрикнула она. — Мой ответ такой же, что и раньше! И ты должен понять это раз и навсегда! Ты мне противен. И никогда — слышишь? — никогда я даже и не подумаю стать твоей любовницей! А что касается замужества, то я скорей выйду замуж за самого последнего бродягу, чем за тебя! Сейчас, на глазах у стольких свидетелей, ты ничего не посмеешь мне сделать, и я предлагаю тебе немедленно убираться отсюда! Джекоб будет здесь с минуты на минуту.

Он насмешливо смотрел на нее.

— Думаешь, я боюсь этого старикана? Ты права только в одном, Валерия. Сейчас ты в безопасности, но еще не вечер. Ты помнишь, что я сказал тебе в тот раз? Я поимею тебя! Я постоянно думал о тебе все эти годы. Поначалу я тебя ненавидел. Наверно, сейчас я ненавижу тебя еще больше. Но я думаю, это пройдет, когда ты в конце концов станешь моей. А ты станешь, Валерия! Неважно когда, но станешь. Или умрешь.

Джонни бросил на нее Последний ненавидящий взгляд, дотронулся до шляпы и зашагал прочь.

Некоторое время Валерия пребывала в оцепенении. Неужели ей снова придется жить в страхе? Нет! Теперь она не одинока в этом мире. У нее есть Мейтленды. Джекоб защитит ее.

И буквально тут же подкатила блестящая черная мобил, который она так хорошо знала. Стычка с Джонни Андерсеном моментально вылетела у нее из головы.

Но из него вышли Роберт Лонсдейл и его сестра, а не Джекоб.

По их строгим лицам Валерия поняла, что произошло нечто неприятное. И внезапно вспомнила тот день, когда узнала о смерти отца.

— Где Джекоб? — тревожным голосом спросила она.

— У него сердечный приступ, Валерия, — как можно спокойнее сказал Роберт. — Доктор говорит, что все должно обойтись, если он не будет волноваться. До выздоровления ему придется оставаться в постели.

Слезы облегчения подступили к глазам Валерии, Это все-таки не самое страшное, хотя в пятьдесят пять лет не так-то просто восстановиться после сердечного приступа. Боже милосердный, помоги ему, мысленно взмолилась она.

— Не делай из этого трагедию, — сухо сказала Кристал. — Он должен поправиться, так что не волнуйся, твое положение в “Золотых дубах” не пошатнется. По крайней мере сейчас.

Валерия задохнулась от возмущения. Роберт сердито проговорил:

— Не стоит сейчас об этом, Кристал!

— Пожалуйста, но я не могла сдержаться, — хмыкнула Кристал. — В конце концов если что-нибудь случится с папашей Мейтлендом…

Не закончив фразу, она повернулась и села в мобил, Валерия смотрела ей вслед — и слезы ярости застилали глаза.

Глава 20

Контора Дэвида Уэлка, расположенная в центре города, была обставлена с большим вкусом. Массивный письменный стол красного дерева, такие же кресла, диван с бежевой обивкой. Вдоль стен висели портреты первых колонистов. В углу располагался не бросающийся в глаза небольшой бар.

Огромное витражное окно позади письменного стола выходило в сад, весь в цвету в это время года. Сильные порывы летнего ветра за окном срывали "с деревьев лепестки цветов и листья и стремительно кружили их в воздухе.

Джерард Мейтленднервно поглядывал на небо, понимая, что приближается гроза. Хорошо бы вернуться в отель до начала ненастья. После многих месяцев бесплодных поисков один из детективов Уэлка наконец-то обнаружил Валерию. Джерард, бросив все, примчался из Хейнореа, но ему сказали, что Дэвид в отъезде и появится только вечером. Джерард должен был встретиться с Дэвидом в его конторе в шесть часов.

Когда время подошло к семи, Джерард уже нетерпеливо постукивал пальцами по колену, наливая себе третью рюмку виски с содовой. Сверкнула молния, возвещая начало грозы. Джерард буквально выпрыгнул из кресла, когда дверь наконец распахнулась, и Дэвид в дорожном костюме вошел в комнату.

— Черт бы тебя побрал, Дэвид! — раздраженно воскликнул Джерард. — Неужели ты думаешь, что мне больше нечего делать, как сидеть в твоей конторе и напиваться, дожидаясь тебя?

Дэвид Уэлк устало улыбнулся. Он выглядел сейчас гораздо старше своих сорока лет. Сняв шляпу и плащ, он тяжело опустился в кресло, стоявшее позади письменного стола.

— Я только собирался тебя отчитать, но ты, как всегда, опередил меня, — вздохнул Дэвид и покачал головой, наклоняясь вперед. — И все же я это сделаю. Какого черта, Джерард! Ты всегда будешь являться ко мне со своими делами после окончания нормального рабочего дня? Я добрался до дома как раз к обеду — и ты тут как тут! Ты вечно или отрываешь меня от семьи, или вваливаешься ко мне среди ночи!

— Я плачу тебе за то, чтобы ты всегда был под рукой, так что не жди извинении, — парировал Джерард.

Дэвид с наигранным негодованием воздел руки кверху:

— Нет, никогда мне не дождаться, чтобы Джерард Мейтленд общался со мной в нормальные рабочие часы и нормальным образом!

Джерард наконец расслабился и хмыкнул.

— Одно из моих самых знаменательных деяний было совершено после полуночи. И — добавлю к этому — в обстановке, разительно отличающейся от конторской. А теперь, когда мы обменялись любезностями, — сказал он с улыбкой, — говори мне, где она?

— Ты сразу хочешь взять быка за рога.

— Ты ведь знаешь, как долго я ждал этой информации, — проговорил Джерард, все еще продолжая улыбаться. — Выкладывай!

— Информация не совсем та, какую ты ждешь, Джерард, — сказал в некотором смущении Дэвид. — Боюсь, что я несколько преждевременно побеспокоил тебя.

Джерард резко выпрямился в кресле:

— Ты нашел девушку или нет?! И не вздумай сказать, что потерял ее!

— И да, и нет. Я имею в виду, что мы нашли девушку, которая соответствует описанию: Она за" мужем и живет сейчас в штате Мэн. Она жила здесь в то самое время, ее тоже зовут Валерия, совпадает и возраст.

— Так в чем же тогда проблема?

— Но это не та девушка. Она очень милая…

— Как и моя, черт бы тебя побрал! — зарычал Джерард. — Если она со мной…

— Ты не понял меня, Джерард! — перебил его Дэвид. — Девушка, которую мы нашли, — дочь министра. Она получила весьма строгое воспитание.

— Какое это имеет значение?! Я тебе говорил, что моя Валерия не какая-то там проститутка или воровка. Случай с жилетом — недоразумение.

— Я знаю, знаю. Но у этой девушки есть трехлетняя дочка. Мы проверили и убедились, что ребенок действительно ее. А ведь ты сам говорил, что Валерия была девственницей, когда ты встретил ее.

— Да-а, — разочарованно протянул Джерард. — Стало быть, я приехал напрасно.

— Мне очень жаль, Джерард, — извиняющимся тоном сказал Дэвид. — Я сразу отправил тебе телеграмму, когда стало ясно, что мы снова вышли на ложный след. Должно быть, она уже не застала тебя.

— К сожалению, — удрученно согласился Джерард. А ведь с какой радостью он летел сюда! — И никаких утешительных новостей?!

— Боюсь, что нет, Джерард.

— Может, какой-нибудь новый след?! — с надеждой спросил Джерард. — Ну хоть что-нибудь?

Дэвид поежился. Он с большим уважением относился к Джерарду Мейтленду, ибо в своем деле тот был гением. Но Дэвид видел, что Джерард терял самообладание, когда дело касалось неуловимой Валерии.

— Дэвид, я должен ее найти.

— Откажись от этого, Джерард. Едва ли она стоит того, чтобы тратилось столько времени, усилий и денег!

— Она стоит того, — задумчиво проговорил Джерард. Глаза его мечтательно смотрели вдаль, словно видели сейчас ее обольстительные формы, гипнотический взгляд фиолетовых глаз, ее солнечную улыбку. — Она стоит гораздо большего.

Дэвиду хотелось как-то подбодрить Джерарда:

— В частном институте была воспитанница, которая соответствует описанию, но она из другого полушария, а ведь ты сказал, что по этому следу нет смысла идти, поскольку Валерия не может быть оттуда. Кроме того; по нашим сведениям, в том году в институте не было девушки с фамилией Смит. Полагаю, надо отказаться от поисков.

— Нет!

— Ну хорошо, Джерард, — вздохнул Дэвид. — Если ты намерен и дальше платить нанятым мною сыщикам, дело твое. Я дал тебе совет, и это все, что я могу. Впрочем, еще одно, последнее предупреждение: не питай больших надежд. Прошло слишком много времени, не осталось зацепок, за которые можно ухватиться.

— Есть одна, мимо которой мы прошли. Если других следов нет, начни поиски на в южном полушарии.

— Как скажешь, — ответил Дэвид и поднялся, показывая, что разговор окончен.

Когда Джерард вернулся в отель, его комм прозвенел сигнализируя о пришедшем сообщении. Джерард, с раздражением открыл его. Но это было совсем не то, что он ожидал. Это было сообщение от семейного доктора.

У ВАШЕГО ОТЦА СЕРДЕЧНЫЙ ПРИСТУП. ПОЛОЖЕНИЕ КРИТИЧЕСКОЕ. СРОЧНО ПРИЕЗЖАЙТЕ.

Глава 21

Через три недели после того, как у Джекоба Мейтленда случился сердечный приступ, Ханнила и Валерия встретились в холле рядом с его спальней.

— Хозяин спит? — шепотом спросила Хаяна, увидев, что Валерия только что вышла от Джекоба.

— Да, но я думаю, что нам надо вновь пригласить доктора Скаррона, — озабоченно сказала Валерия.

— А что случилось? Ему стало хуже? — с тревогой спросила Ханнила.

— Я не знаю. — В фиолетовых глазах Валерии застыла озабоченность. Вечером он хорошо поел, затем заснул. Но через несколько минут начал разговаривать, будто в бреду.

— Ах, — с облегчением рассмеялась Ханнила. — Тогда нечего беспокоиться! Хозяин Джекоб часто разговаривает во сне. Всегда разговаривал!

— Ты уверена?

— Да, да! Разве ты не помнишь, как мой Льюк узнал, что хозяин Джерард воевал за Метрополию? Я и сама это слышала, когда он заснул на диване в кабинете.

По пути на кухню Валерия пыталась понять, что могло беспокоить Джекоба во сне. Он три раза упомянул имя ее матери. Ничего другого он не говорил, прозвучало лишь имя — Чарисса. Она подумала было, что он в бреду принял ее за мать, но после слов Ханнилы ей стало ясно, что это не так. Джекобу приснилась Чарисса Макферсон. Но почему?

Задумавшись, Валерия испуганно вздрогнула, когда в кухню вошла Кристал.

— Ты здесь, Валерия. Я тебя повсюду ищу. Валерия с удивлением и любопытством уставилась на Кристал, ибо та всегда избегала ее.

— Ты искала меня? — с недоумением спросила Валерия.

Кристал натянуто улыбнулась.

— Да… в общем, у меня к тебе есть небольшой разговор. — Сев напротив Валерии, она без долгих предисловий начала:

— Я считаю, что тебе не следует проводить так много времени с моим братом. Люди начинают говорить об этом — А что говорят люди? Или я не могу об этом спросить?

— Ну, это неважно, — раздраженно сказала Кристал. Фальшивая улыбка исчезла с ее лица. — Что-то вроде того, что Роберт не сможет найти себе подходящую жену, если будет тереться… то есть проводить столько времени с тобой.

— Может быть, тебе следует поговорить об этом с Робертом? — спросила Валерия, чувствуя, что может взорваться.

Кристал встала, налила себе чашку шоколада и снова села.

— Да, я обязана это сделать. Но Роберт вряд ли прислушается к разумным доводам. Ему пора остепениться и завести семью.

— Это меня не касается, Кристал.

— Нет, это тебя касается! — резко возразила Кристал. — Он хочет жениться именно на тебе! Но ведь ты должна понимать, что это невозможно!

— Ты утверждаешь, что Роберт хочет жениться на мне?

— Он заявляет, что любит тебя. И уже говорил об этом с Джекобом.

— И Давно ты узнала, что Роберт допытывает ко мне такие чувства? — спросила Валерия.

Для нее это была новость. Правда, Роберт нередко заигрывал с ней и явно оказывал ей внимание, однако она охлаждала его пыл добродушным подшучиванием. Ей никогда не приходило в голову, что его намерения столь серьезны.

— По крайней мере три года назад. Он ждал, когда ты закончишь свою четырехгодичную учебу, — ответила Кристал, — неужели ты и впрямь не знала о его чувствах?

— Нет, не знала. Тебе бы следовало поставить меня в известность раньше, чтобы я могла своевременно и со всей определенностью сказать ему “нет”. Черт побери! — забывшись, в сердцах выругалась Валерия.

Голубые глаза Кристал округлились от удивления.

— Ты не желаешь выходить за него замуж?

— Я не люблю его, Кристал, и значит, не могу выйти за него замуж. — Но как человек Роберт ей нравился, и она искренне сожалела, что может причинить ему боль.

— Так это чудесно… то есть… словом, неважно. Роберт переболеет этим. Бал — вот что сейчас нам нужно! Это поможет Роберту забыть его дурацкое увлечение. Мейтленды так давно не давали балов!

— Бал был два года назад, — напомнила ей Валерия.

— Да, но он был не таким грандиозным, каким должен быть. После бала многие гости возвращались пешком. Еще чувствовались последствия войны. И, конечно, Джекоб не хотел устраивать слишком пышный праздник, чтобы не дразнить тех, кому война нанесла большой ущерб. Сейчас положение переменилось к лучшему… А ты что думаешь?

— О бале или о других вещах? — поддразнила ее Валерия.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Подготовка к балу потребует много времени и усилий, — сказала Кристал, возбуждаясь при мысли, какой фурор она произведет на балу, появившись в ослепительно красивом новом платье.

— Полагаю, что так.

— У Роберта появится отличный шанс встретить кого-нибудь. И, разумеется, у тебя тоже. Ты мало общаешься с молодыми людьми, твоим временем монопольно завладели Роберт и Джекоб… Не беспокойся о Роберте… Бал — это то, что нужно! Только новая любовь поможет забыть старую.

— Валерия улыбнулась. Уж ей-то лучше знать. Если любишь по-настоящему, глубоко, так легко не влюбишься в другого.

На следующий день Роберт сделал ей предложение, и Валерия как можно деликатнее отказала ему. Казалось, ее “нет” молодой человек воспринял со свойственным ему добродушным юмором, однако в глазах его появилась боль. Валерия от души пожелала, чтобы он побыстрее встретил свою новую любовь.

Она с грустью подумала, что отлично понимает, насколько Роберту больно, но сказать ему об этом не могла.

Глава 22

Джерард Мейтленд уплатил по счету и покинул отель в Мерилене. С первой минуты своего приезда он то и дело ловил на себе изумленные взгляды. Что происходит с этими людьми? Или они считали, что он вообще никогда не вернется?

Возможно, с его возвращением изменится и объект для сплетен. Можно ли поверить тому, что болтают люди о его отце и молодой девушке, которая, по их предположениям, является его любовницей? Неудивительно, что у старика сердце не выдержало.

Несмотря на позднее утро, на улицах было малолюдно, и Джерарду не составило труда вызвать мобил с открытым верхом, которой должен будет доставить его в “Золотые дубы”. Джерард откинулся на спинку сиденья и расслабился, подставив лицо горячим лучам солнца. Внезапно он понял, насколько ненавидел Хейноре и ту жизнь, которую вел. Работа лишь после обеда, пьянки и игра в карты по ночам, постоянная смена занятий, некоторые из которых даже трудно припомнить. Он скучал по утреннему солнцу, вот так, как сейчас, греющему его лицо, — настоящему, жгучему южному солнцу, не сравнимому с холодным солнцем Севера. Скучал по этим широким полям, где можно пустить лошадей вскачь и проехаться с ветерком. Но больше всего он скучал по отцу.

Прошло семь лет с того дня, когда Джерард в последний раз вошел в свой дом. Это случилось поздней ночью в шестьдесят втором году, после того памятного разговора с Кристал. Семь долгих лет… В тридцать лет он доказал, что способен управлять империей Мейтлендов, хотя до войны это не входило в его планы. Тогда он хотел лишь одного — жениться на Кристал и перебраться поближе к техасской границе. Но война и брат убили его мечты. Во всяком случае, большую их часть.

Сейчас он направлялся в дом Мейтлендов. Прежде всего надо увидеть отца, и хотелось бы надеяться, что Закари и Кристал не встанут на его пути.

Приехав вчера в Мерилен, он сразу же явился к доктору Скаррону и потребовал у него полного отчета о здоровье отца. Дом доктора Джерард покидал с облегченным сердцем. Отец должен поправиться.

Джерард нахмурился. Действительно ли он ненавидит Кристал или все еще любит ее? В том, что сердце его продолжает любить, еще могли быть сомнения, а вот чувство горечи, возникшее тогда, осталось, безусловно. Обольстительная красавица откровенно заявляла о своей любви к нему и готова была отдаться ему еще до свадьбы. Какого дьявола он изображал из себя благородного рыцаря? Надо было взять ее. Возможно, и забыть ее было бы легче, проведи они вместе хоть одну ночь.

Мысли Джерарда вернулись к настоящему, когда коляска въехала под сень огромных виргинских дубов, образующих аллею. Он улыбнулся. Великолепный белый особняк оставался все таким же, являясь воплощением старого, неизменившегося мира, на который война не наложила свою печать. А вот внутренняя жизнь этого дома, видимо, основательно изменилась. Время, безусловно, оказало свое воздействие на обитателей “Золотых дубов”. Остались ли старые слуги? Все такой же постоянный гость Роберт Лонсдейл? Появились ли дети у Закари и Кристал? "И сколько их? Может быть, не стоило просить отца, чтобы тот не писал ему о домашних новостях?

Джерард расплатился с водителем, вынес свои чемоданы и оставил их на ступеньках перед галереей. Он вошел в дом без стука и остановился в холле. Единственным звуком, который он уловил, был грохот кастрюль, доносившийся из кухни.

Джерард стал подниматься по лестнице, чтобы сразу попасть в кабинет Отца. Хотелось надеяться, что отец не слишком изменился. Хотя болезнь могла оставить на нем свой след.

— Хозяин Закари, вы так рано вернулись из города? Что-то случилось?

Джерард обернулся на лестнице и застыл, увидев Ханну, которая стояла в дверях столовой. У него сжалось сердце, когда он заметил удивление и радость на лице старой служанки.

— Не надо так удивляться, Ханнила. Я постарался сделать все так, чтобы меня никто не увидел, в том числе и ты.

— Да, сэр, то есть я хочу сказать… — заикаясь, произнесла Ханнила. Глаза ее стали такими огромными, что напоминали блюдца.

— Ты не говори никому, что я здесь, Ханнила, потому что я приехал лишь для того, чтобы повидать отца. Он у себя?

Она медленно кивнула, и Джерард стал подниматься по лестнице, оставив пожилую женщину стоять в дверях. Он постучал в отцовскую дверь, дождался ответа и вошел в залитую солнцем комнату.

Они долго смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Джерард был счастлив от того, что отец выглядит так хорошо. Должно быть, та молодая девушка, которую он поселил в доме, действует на него благотворно, с удивлением подумал Джерард.

— Как много прошло времени, сын! Чертовски много! — хрипло сказал Джекоб. В подернутых дымкой глазах засветилась радость. — Похоже, только моя болезнь может заставить тебя приехать домой. Я знаю, что мне отпущено не так уж много времени, и хочу при жизни видеть мир между моими детьми. А его не может быть, если тебя здесь нет.

— Это невозможно, отец. Я пробуду здесь не более дня, — с неохотой признался Джерард, видя, как снова туманятся грустью глаза Джекоба. — Но даже это — слишком большой срок, чтобы избежать бури… Закари все еще здесь живет?

— Да.

— Тогда нет необходимости даже обсуждать этот вопрос. Я приехал повидать тебя, а не братца и его жену… А теперь скажи, что спровоцировало приступ? Доктор Скаррон ничего не сказал мне об этом.

— Во всем виноват я сам, — досадливо ответил Джекоб. — Мы с Закари вновь поспорили об Валерии, и я вспылил. Доктор много раз говорил, что мне надо держать себя в узде и не расстраиваться.

— Так ее зовут Валерия? Удивительно, как много девушек носят это имя, — пробормотал Джерард и добавил:

— А что Закари? Или он такой пуританин, что его шокирует пребывание в доме твоей любовницы?

— Да Бог с тобой, Джерард! Значит, ты тоже слышал эту сплетню? И сразу поверил в нее?

— Нет ничего страшного в том, чтобы содержать молодую девушку, если это никого не ущемляет, — возразил Джерард. — Так делалось во все времена.

— Черт бы тебя побрал, Джерард, я о тебе думал лучше! — повысил голос Джекоб.

— Ну-ну, успокойся, — встревожился сын. — Я только хотел сказать, что не собираюсь обсуждать твои поступки я, давать советы, как ты должен жить. Ты вдовец, и никто не требует от тебя обета безбрачия… Но если твои отношения с девушкой иные, то в чем тогда дело?

— Сожалею, что вышел из себя, но…

— Надо беречься! — упрекнул его Джерард. — Ты ведь сам говоришь, что следует держать себя в руках.

— Да, это так. Но я уже четыре года слышу эту сплетню! Мне наплевать, что, обо мне думают люди, но это несправедливо по отношению к Валерии. Даже Закари верит в это, да в вообще он тот самый болван, который дал сплетне ход?

— Не понимаю.

— Как тебе понять, если ты запретил мне писать обо всем, что происходит в атом доме. Джерард вздохнул:

— Извини.

— Так вот. Поначалу позволь мне сказать несколько слов об Валерии. Когда Уильям Макферсон четыре года назад умер, ей предстояло самой зарабатывать себе на пропитание. Я должен был…

— Минутку! — удивленно воскликнул Джерард. — Так ты говоришь о девчонке, отец которой был фермером на твоей земле?

— Именно. Я знал Валерию с момента ее рождения. Ее мать Чарисса и я были друзьями детства. Стюарты, родители Чариссы, дружили с моими родителями, когда мы жили в Спрингфилде. Так или иначе, в силу давних семейных связей я чувствовал ответственность за судьбу Валерии. К тому же мне была симпатична эта девочка. Ты понимаешь меня?

— Да, конечно, — соврал Джерард. Он знал о Чариссе все. И с болью вспомнил то время, когда его мать ночами плакала у него на плече из-за того, что в жизни Джекоба появилась Другая женщина. Они думали, что очень умные — его отец и Чарисса Стюарт. Они были уверены, что никто не узнает об их связи. Но Саманта Мейтленд знала, и знала с самого начала. Она не рассказывала об этом никому, кроме Джерарда. Только ему она изливала свое горе.

Джерард долгое время ненавидел своего отца и женщину, которая принесла матери столько страданий и из-за которой Джекоб Мейтленд заставил семью упаковать чемоданы и переехать в Антик, потому что он хотел быть рядом с ней. В конце концов Чарисса Стюарт вышла замуж за Уильяма Макферсона, а затем исчезла. Его мать снова была счастлива. Прошли годы, и Джерард простил отца.

Теперь, когда Саманта Мейтленд умерла, Джерарда не волновало, есть ли у отца женщина или нет — пусть их будет хоть дюжина. Но Джерард не мог поверить в то, что его отец живет с дочерью своей старой возлюбленной. Это казалось ему невероятным.

Джекоб продолжал рассказ:

— Я привел Валерию в свой дом четыре года назад не для того, чтобы подать ей милостыню, а чтобы сделать равноправным членом семьи. Я дал ей образование. А ведь она не могла даже написать свое имя. Это умная молодая женщина, в этом году она отлично закончила престижный институт. Я мог бы дать Валерии все, что ей хочется, но она ни о чем не просит меня. Большую часть своей жизни она помогала отцу на ферме. Очень добрая и деликатная, хотя иногда, пожалуй, слишком горячая. Ей двадцать один год, она очень красива. — Джекоб тепло улыбнулся. — Вообще, я знал лишь одну женщину, которая могла сравниться с ней по красоте. Это ее мать.

— О чем еще ты хотел бы рассказать? — спросил Джерард, чтобы сменить тему.

— О Закари и Кристал. Они оба с самого начала невзлюбили Валерию и всячески отравляли ей жизнь. Они негодовали из-за того, что я ввел девушку в дом и стал считать ее своей дочерью. Мне всегда хотелось иметь дочь, — мечтательно сказал Джекоб, затем продолжил:

— Твой старинный приятель Роберт влюбился в нее — во всяком случае, он так говорит — и хочет жениться на ней.

— Что ж, рад за Роберта.

— Я не слишком уверен, что это хорошая идея, — сразу возразил Джекоб. — Я пытался отговорить Роберта, потому что у этого парня не хватает чувства ответственности. Вообще, по моему мнению, этот союз никому из них не принесет, радости. Закари эта идея вообще повергла в ужас, и я думаю, что он сделает все, чтобы помешать этому браку, даже если Валерия даст согласие. Как я уже сказал, Закари в какой-то степени виноват в том, что возникли сплетни. Каждый раз, когда Валерия приезжала из института, даже на рождественские каникулы, Закари вместе с женой перебирался в город… Вроде бы для того, чтобы защитить Кристал от безнравственного поведения отца. Правда, он говорит, что всего лишь уступал просьбе жены, которая якобы не хотела находиться под одной крышей с Валерией, но я в это не верю… Особенно после того, как узнал, что он считает Валерию моей любовницей.

— Да, ситуация, — покачал головой Джерард. — А ты не можешь как-то объясниться, чтобы изменить положение вещей?

— Что бы я ни сказал, они не перестанут болтать. Ты и сам это знаешь.

— Послушай, — сказал Джерард, озорно блеснув глазами, — я завтра уезжаю и могу взять Валерию с собой в город. Один горячий поцелуй на публике — и направление слухов и сплетен изменится… Правда, это может повредить моей репутации. Я ведь помолвлен, отец. Думаю, что из Кендиз Тейлор получится жена не хуже других.

— А ты любишь ее?

— Я долго искал любовь, но безуспешно. Нельзя же искать вечно. Ну а если вдруг влюблюсь, заведу любовницу. — Он не сказал вслух:

"Каков отец, таков и сын”.

— Мне это не нравится, Джерард. Джерард поднял бровь:

— Что именно: что я обзаведусь любовницей или что женюсь на Кендиз Тейлор?

— Я надеялся, что ты женишься по любви, — с грустью проговорил Джекоб. — Я сделал это без любви и потом всю жизнь сожалел.

Джерард почувствовал, что в нем поднимается гнев, как когда-то в прошлом.

— Тогда зачем ты женился на матери? — резко спросил он.

— По настоянию отца, — хмуро сказал Джекоб. — Отец любил манипулировать чужими жизнями, в особенности моей. В тот момент у меня не было никаких увлечений и пристрастий, поэтому я уступил ему. Но ты должен знать свою мать… Брак мой оказался далеко не идеальным… По этой причине я никогда не настаивал на твоей женитьбе.

— А сейчас, когда я решился на брак и полагал, что мой выбор тебя обрадует, ты, кажется, огорчен?

— Если бы ты чувствовал себя счастливым, я тоже был бы счастлив. Но ведь ты признался, что не любишь Кендиз Тейлор.

Джерард вздохнул:

— Помимо Кристал, была лишь одна девушка, которую я любил и с которой был счастлив. Но она исчезла из моей жизни… Надежда отыскать ее тает с каждым днем, хотя я и не отказался от поисков. — Он поднялся и зашагал по комнате. — Но не могу же я ждать вечно!

— О чем ты говоришь, Джерард, тебе всего тридцать!

— Это так, но сколько времени уйдет на поиски, если шансы найти ее день ото дня становятся все призрачнее? А Кендиз — славная женщина, тихая, застенчивая. Из нас должна получиться хорошая пара. И кто знает — может, я полюблю ее.

Послышался стук в дверь. Джекоб ответил, и в комнату ворвался взволнованный Лонсдейл. Он не обратил внимания на Джерарда, который поспешно прикрыл рукой лицо. Все внимание Роберта было направлено на Джекоба.

— Полагаю, вы должны знать, сэр, что она отказала мне. — Выпалив это, Роберт заметался по комнате.

— О ком ты говоришь, мой мальчик? — спросил Джекоб, хотя прекрасно все понял.

— Об Валерии! Она отвергла меня!.. Она сказала, что не любит меня, что любит другого… Я не хочу показаться непочтительным, сэр, но, очевидно, это вы! Она любит вас, потому что вы безгранично добры к ней.

— Не будь смешным, Роберт, — ровным голосом сказал Джекоб. — Валерия мне как дочь.

— В таком случае, кто этот другой?

— Должно быть, она встретила кого-нибудь, когда училась в институте'.

— И все же, кто бы ни был тот человек, я не отступлюсь!

— Может быть, все-таки лучше отступиться, Роберт, коли она не расположена к тебе.

— Простите меня, сэр, но я не могу так легко сдаться, — горячо возразил Роберт. — Мне не нужна никакая другая женщина, кроме Валерии!

— Она знает, насколько ты огорчен ее отказом? — участливо спросил Джекоб.

— Конечно, нет! Я не мог ей сказать об этом.

— Где сейчас Валерия?

— У Сюзи Флетчер. Сюзи предложила нам остаться на ночь. Я был слишком расстроен и уехал, а Валерия приняла предложение. Она, видимо, вернется завтра после обеда… Но заявляю вам, сэр, что я собираюсь жениться на Валерии! И я больше не намерен выслушивать твои доводы, Закари. Мы можем быть близкими друзьями, однако…

Роберт осекся, когда Джерард повернулся к нему лицом. В первое мгновение лицо Роберта осветилось радостью, но затем он внезапно нахмурился и выбежал из комнаты, не произнеся больше ни слова. Джерард улыбнулся, посчитав, что его старинный друг поступил таким образом отнюдь не из неприязни, а из гордости.

— Я не думаю, что Роберт ненавидит тебя. Как и все твои прежние друзья, он не может понять, почему ты присоединился к Союзу и воевал против них. Война разрушила много связей — и личных, и в масштабе всей страны. С личными потерями очень трудно смириться… Мне кажется, что Роберт был просто-напросто смущен.

— Хочу надеяться, что ты прав, отец, — сказал Джерард с вялой улыбкой. — Но, похоже, наш план срывается. Я уезжаю утром и, стало быть, не смогу встретиться с Валерией, а тем более взять ее с собой в город.

— Может, ты побудешь подольше? — Джекоб сделал еще одну попытку уговорить сына.

— В твоем доме достаточно проблем и без меня. Не стоит усугублять ситуацию. Я направляюсь отсюда в Техас, причем еду туда с радостью. Ты знаешь, наше старое ранчо разрушено во время войны, но его несложно восстановить. Подготовлю его к приезду невесты. Я оставил Джима Маклолина заниматься делами Мейтлендов в Хейноре, но если ты с этим не согласен, я могу переиграть.

— Если ты так решил, с какой стати я буду возражать? Я заинтересован в том, чтобы ты продолжал вести дела, потому что довольно скоро все окажется твоим. Единственное мое желание, чтобы ты задержался здесь подольше… Хотя бы на несколько дней…

Джерард медленно поднялся и сжал отцовскую руку.

— Честное слово, я бы с удовольствием побыл с тобой, но будет лучше, если мы с Закари вообще не встретимся. И я решительно не желаю видеть Кристал. Кстати, где они?

— Закари повез Кристал в город транжирить деньги. Эта женщина безумно любит этим заниматься. Скорее всего они пробудут там до вечера.

— Мне повезло, что я не столкнулся с ними утром. Я пообедаю с тобой, а после мы можем еще побеседовать. Все другое время я буду находиться в своей комнате. Жаль, но ничего с этим не поделаешь.

Глава 23

Джерард простился с отцом, который снова пытался уговорить его задержаться подольше. Однако в этом случае столкновение с Закари делалось неизбежным. Откровенно говоря, Джерард сам не знал, как он будет реагировать, если встретится лицом к лицу с братом. Но лучше этого и не знать.

Стояло прелестное летнее утро, на лазурном небе не было видно ни облачка. Джерард направился к конюшням.

— Вы уже уезжаете? — спросил стоящий у кареты Зеке.

— Я решил прокатиться в город верхом, — жизнерадостным тоном сказал Джерард. — Ты можешь последовать за мной.

— Да, сэр.

Было чертовски здорово снова сесть на лошадь. Этот факт, а также сознание того, что отец идет на поправку, привели Джерарда в отличное расположение духа. Он ехал по давно знакомой дороге. Зеке следовал за ним чуть позади. Постепенно мысли о “Золотых дубах” и проблемах их обитателей отошли на второй план, и он стал думать о предстоящей поездке в Техас.

Отъехав на несколько миль от дома, Джерард увидел одинокого всадника, который быстро приближался к нему, и придержал лошадь. Всадник на серой лошади был пока далеко, и Джерард не мог различить, мальчик это или девушка в длинных брюках и белой рубашке с пышными рукавами. Но вскоре стало ясно, что это всадница: длинные волосы развевались на ветру, отливая на утреннем солнце то каштановым, то медным цветом.

Если судить по волосам, всадница была совсем юной девушкой. Однако по мере того, как расстояние между ними сокращалось, Джерард по обольстительным формам понял, что это вполне зрелая, взрослая женщина. Но какого дьявола она вырядилась в мужской костюм?

Вскоре всадница поравнялась с Джерардом. Радость и одновременно недоверие отразились на его лице. Уже проехав мимо Джерарда, девушка, оглянулась — и вдруг настолько резко осадила лошадь, что едва не вылетела из седла. Девушка взглянула на Джерарда через плечо, и по ее лицу он понял, что она ошеломлена не меньше его. Но затем — внезапно и необъяснимо! — она пришпорила лошадь и рванулась вперед.

Уже в следующее мгновение Джерард бросился в погоню, через несколько секунд догнал девушку, схватил ее лошадь за поводья и принудил остановиться.

— Это ты! — вскричал Джерард. — Почему ты не остановилась?

Не дождавшись ответа, он соскочил с лошади, стянул с серой кобылы всадницу и заключил ее в, объятия: Джерард молча прижимал Валерию к себе, вспоминая аромат и тепло ее тела и те бессонные ночи, в которые думал о ней. Он уже начал было привыкать к мысли, что ее не существует. Но она существует, она здесь, вот она, рядом с ним!

Наконец он шепотом спросил:

— Тебя привез сюда Джим Маклолин?

— К-кто? — заикаясь, проговорила девушка. Однако Джерард не почувствовал ее страха.

— Мой адвокат. Я велел ему привезти тебя сразу, как только он тебя найдет… Где бы я ни был!.. Сколько же времени потребовалось, чтобы найти тебя!

Валерия быстро сообразила, что Джерард не догадывается, почему она здесь и кто она, и почувствовала удивительное облегчение. Но почему он так рад ее видеть? Ведь он не пожелал приехать к ней в прошлое лето.

— Зачем ты утруждал себя поисками? Ты ясно дал мне понять, что у тебя появилось новое увлечение и ты не желаешь больше иметь со мной дело, — резко сказала Валерия.

— Что ты болтаешь? — ошеломленно проговорил Джерард. — Это ты исчезла!

— Ничего подобного. Я ждала целую неделю после окончания занятий в институте, но ты так и не появился.

Он снова обнял ее и крепко прижал к себе.

— Господи, Ангел, тут произошла какая-то дьявольская путаница!" Я думал, что ты сбежала. Когда цветы, которые я посылал тебе, были возвращены, я приехал, чтобы выяснить в чем дело. Я пришел в твой институт, но среди его воспитанниц не оказалось Валерии Смит.

— Я…

Боже, ну что она может сказать? Конечно, Валерия Смит не могла числиться в институте… Потому что Валерии Смит не существует вообще.

— В чем дело. Ангел? Объясни мне, что случилось, почему мы вынуждены были потерять столько времени и так долго быть врозь?

К Джерарду и Валерии подъехал Зеке и заговорил раньше, чем Валерия успела что-нибудь придумать.

— Валерия, почему вы так одеты? Что случилось с вашим красивым красным платьем, в котором вы были вчера?

Валерия на всякий случай отступила назад, пока Джерард переводил взгляд с нее на Зеке. Постепенно на его лице отразилось понимание, глаза побелели от гнева.

Валерия почувствовала, что ее охватывает паника. Она быстро повернулась к Зеке, лихорадочно думая, как погасить все растущую ярость Джерарда.

— Кто-то ножницами расстриг мое платье, когда я спала, Зеке. Должно быть, кто-нибудь из слуг.

Я решила не оставаться там, чтобы разбираться с этим делом. Платья Сюзи слишком малы мне, так что ее брат одолжил мне свою одежду. Но ты не говори об этом Джекобу, иначе он расстроится…

— Все ясно, Валерия Макферсон! — Голос Джерарда прервал многословную тираду Валерии. — Зеке, подожди здесь, а ты, — он крепко впился пальцами в ее руку, — ты иди со мной!

Джерард потащил ее в перелесок близ дороги, оставив Зеке в полном недоумении. Когда Джерард и Валерия отошли достаточно далеко, чтобы он не мог их видеть и слышать, Джерард остановился и повернул девушку к себе лицом.

— Почему?! — проревел он, глаза его метали молнии. — Какого черта ты пошла за мной в заведение Моди и сразу не сказала, кто ты?

— Ты… н-не узнал меня… Я д-думала, ч-что…

— К чертовой матери все, что ты думала! А что должен был думать я? Ты ведь с самого начала знала, кто я, разве не так?

— Да.

— Тогда почему ты заставила меня платить за тебя, заниматься с тобой любовью и лишить тебя девственности? Объясни, почему?

— Джерард, ты делаешь мне больно. — Валерия попыталась вытащить свою руку, но он сжал ее еще крепче, и девушка вскрикнула от боли.

— Я потратил тысячи долларов, чтобы найти тебя, в то время как ты продолжала благополучно учиться в институте. Ведь ты была там все время, не так ли? Неудивительно, что в списках не было Валерии Смит!.. Зачем ты лгала мне? Почему, черт побери, ты не могла сказать, кто ты?

— Не надо, Джерард! Ты бы этого не понял! — воскликнула Валерия. Слезы покатились по ее щекам.

— Так объясни толком! — потребовал он. — Ты знала, что я страстно хотел тебя! Я отдал бы тебе все, что ты пожелала бы! А теперь я вижу, что отец опередил меня. — Он с отвращением оттолкнул Валерию. — Разве не так? Забавлялась одновременно с папой и сыном?

— Этого не было!

— Черт побери, я должен знать правду! Ты отдалась мне, и я хочу знать, почему!

— Я… н-не могу сказать этого.

— Ты скажешь! Может быть, ты шлюха? Сколько мужчин у тебя было после меня?

— Ни одного! Господи, у меня вообще никого не было, кроме тебя! — произнесла она сквозь рыдания.

— Тогда почему ты отдалась мне?

— Ты… ты ненавидишь меня сейчас, Джерард, и я не могу тебе ответить… Не могу!

Валерии удалось вырваться, и она побежала, спотыкаясь о корни деревьев, к дороге. Не переставая рыдать, она взобралась на лошадь и поскакала в сторону “Золотых дубов”, повторяя про себя: “Он меня ненавидит!”

Глава 24

Остаток дня Валерия провела в своей комнате, дав волю слезам.

Бесполезно думать о том, как могло бы быть. Сейчас он ее ненавидит. Она еще больше разозлила его, отказавшись дать объяснения. Но как могла она сказать ему о своей любви, если он думал о ней самое худшее? Как могла она признаться, что именно из любви к нему она ему отдалась? Он просто не поверил бы ей, стал бы смеяться над ней.

После полудня Валерию пришел навестить Джекоб, узнавший от Ханнилы, что она не очень хорошо себя чувствует. Он рассказал ей о визите Джерарда и о том, что ему не удалось уговорить сына погостить подольше.

Может, это и к лучшему? Валерия с ужасом думала о возможности новой встречи с Джерардом. Под вечер в комнате появилась Евлалия, переполненная новостями и сплетнями.

— Господи, весь дом гудит, как улей, после вчерашнего приезда хозяина Брэда! Народ удивляется, что он был здесь, а они и не знали об этом! Пришел — и сразу ушел, и никто не знал! — оживленно рассказывала горничная, доставая зеленое платье из тафты, вырез и подол которого были отделаны золотой вышивкой.

— Мне не понадобится это платье. Я не выйду сегодня к обеду.

— Нужно, мисси. Сегодня хозяин Джекоб будет первый раз после болезни сидеть во главе стола, и поэтому вы должны там быть.

— Да, ты права. Я не подумала об этом, — вздохнула Валерия и позволила Евлалии помочь ей надеть платье.

Валерия и Евлалия отлично уживались друг с другом, несмотря на то, что споры между ними возникали по любому поводу. Евлалия была уверена, что она точно знает, что лучше для Валерии. В большинстве случаев Евлалия была права, но Валерия не могла допустить, чтобы горничная знала об этом, ибо в таком случае потерялся бы смысл этих препирательств, а ведь обе получали от них истинное удовольствие.

Чуть позже Валерия спустилась по лестнице вниз и вошла в столовую, где уже сидели Кристал и Закари. Следом за ней в столовой появился Роберт. Джекоба пока не было.

— Ты явно заставляешь себя ждать, Валерия, — сварливо заметила Кристал.

— Перестань, Кристал, — попытался урезонить ее Закари. — Отца еще нет, так что Валерия не задержала обед… И, пожалуйста, не забывай, о чем мы с тобой говорили, хорошо?

— А ты не забыл, что говорила тебе я, Закари Мейтленд? — вызывающе спросила Кристал. — Угрозы твоего отца не сделают меня лицемеркой.

— Отец никогда не угрожает попусту, Кристал, — напомнил ей Закари. — Лучше послушайся моего совета и попридержи язык, если не хочешь неприятностей.

— А ты не запугивай меня! — огрызнулась Кристал, бросив на мужа колючий взгляд. — Я буду говорить, что мне нравится и когда мне нравится, даже если это касается ее!

Роберт стукнул кулаком по столу.

— Почему бы вам обоим не заткнуться! И перестаньте говорить об Валерии так, словно ее здесь нет! — выкрикнул он.

— Пожалуйста, на полтона пониже, — сказал Закари. — Это уж никак не твое дело.

— Мне меньше всего хотелось стать причиной вашей перебранки, — вздохнула Валерия и, глядя прямо в глаза Кристал, жестко добавила:

— Мы все отлично знаем, кто, как и о чем думает, но сегодня первый день, когда Джекоб выйдет к столу после болезни, и обед должен быть дня него приятным.

— Я слышу — поминают мое имя? — проговорил с улыбкой Джекоб, входя в столовую.

— Мы только что говорили о вашем здоровье, — поспешила ответить Валерия. — Пожалуй, вам следовало побыть в постели еще денек; как рекомендовал доктор.

— Чепуха, я чувствую себя отлично, — возразил Джекоб. — И вообще, я как никогда счастлив.

— Какая связь между вашим здоровьем и счастьем? — бесцветным голосом спросила Кристал.

— Прямая, — хмыкнул Джекоб.

— Ты счастлив, что приезжал Джерард? — не без сарказма заметил Закари.

— Да, можно сказать и так.

— А он… говорил что-нибудь обо мне? — уже не так уверенно спросил Закари. — И как он себя чувствует?

— А почему бы тебе не спросить об этом его самого?

Гул прокатился по комнате, когда в дверях появился Джерард с ленивой улыбкой на губах. Глаза его были спокойными и казались золотисто-коричневыми. Он по очереди оглядел каждого из присутствующих.

Повисла гнетущая тишина. Лицо Закари стало мертвенно-бледным. Кристал кипела гневом. Роберт уставился в стол, чтобы не встречаться взглядом с Джерардом. Джекоб был единственным, кто встретил его с радостью.

Слуги начали подавать блюда, и Джерард молча сел в конце стола. Молчание продолжалось до тех пор, пока Кристал не заговорила — правда, довольно нервно — о предстоящем бале. Джекоб дал на него согласие, предоставив женщинам заниматься подготовкой. За время обеда Кристал несколько раз возвращалась к этой теме. Она была напряжена и нередко повторялась. Наконец подали десерт.

Джерард молчал в течение всего обеда. Валерия изредка украдкой бросала на него взгляды и видела, что он настойчиво смотрел на Закари и Кристал. Те не поднимали на него глаз и не сказали ему ни единого слова. Роберт был необычно тихим, и на его губах блуждала задумчивая улыбка.

— Так что же, Роберт, — наконец заговорил Джерард, обращаясь к своему старинному приятелю, — неужели тебе совсем нечего сказать? Ну хотя бы элементарно послать меня к черту?

— Джерард! — укоризненно произнес Джекоб.

— Я лишь пытаюсь как-то изменить атмосферу, отец, и вынужден хоть с чего-то начать, — пояснил Джерард. — Надеюсь, дамы простят мне некоторую вольность выражений.

— Я рад, что ты вернулся, Джерард, — сказал, расплываясь в улыбке, Роберт. — Меня долгое время мучила совесть из-за того, что я недопонимал тебя. Я прошу принять мои извинения за то, что я говорил о тебе, когда ты отсутствовал и не мог защитить себя.

Джерард хмыкнул:

— Представляю, как вы тут перемывали мне косточки. Но по крайней мере предателем меня не называли?

— Нет, — улыбнулся Роберт. — Ты просто действовал согласно своим убеждениям. Как иначе должен поступать мужчина?

— Это верно. Правда, некоторые люди так Не считают. — Джерард помолчал, глядя в стол, затем поднял глаза и улыбнулся. — Да, ты совсем не изменился, Роберт! Я вижу, этот старый дом до сих пор нравится тебе больше, чем твой собственный. Ты тут, пожалуй, уже как член семьи, не так ли?

Роберт прокашлялся:

— Надеюсь.

Уловив колебание в его голосе, Джерард засмеялся. Но тут же переключил свое внимание на Закари и оборвал смех.

— Разве тебе нечего сказать мне, брат?

— Я люблю ее, Джерард, — каким-то скрипучим голосом ответил Закари. — Что еще говорить?

— Ну да… Вел себя, как подобает мужчине, и в любви, и в бою, не так ли? — ледяным тоном проговорил Джерард. — А ты, Кристал? Даже нет желания поздороваться с человеком, за которого ты собиралась замуж?

— Ну почему же, Джерард? Здравствуй! — ответила Кристал со светски-снисходительной улыбкой, которая тут же сбежала с ее губ.

— Какое теплое приветствие! — сухо прокомментировал Джерард и перевел взгляд на Валерию. Глаза его снова обрели золотисто-карий оттенок. — А в тебе не узнать ту худенькую девочку, которую я видел семь лет назад, Ангел.

— Ее зовут Валерия! — не сдержалась Кристал.

— Да, я знаю, — спокойно отреагировал Джерард, не глядя на Кристал.

Валерии хотелось выбежать из комнаты, но Джекоб не поймет этого.

Лицо ее полыхало жарким румянцем. Она вынула из-за корсажа золотую монету и сжала ее в ладошке, надеясь, что это придаст ей мужества. Для чего Джерард это делает? Почему он здесь, вместо того чтобы ехать в Техас? И почему, о Боже! — почему ей сейчас так страшно?

— Это какое-то необычное украшение, — продолжал Джерард, наблюдая за реакцией Валерии. — Я знавал одну красивую молодую женщину, у которой был кулон вроде этого. Откуда он у тебя, Ангел?

Евлалия, которая тихонько убирала со стола, хихикнула, поняв, что Джерард нарочно по-своему произносит имя Валерии. Других, в том числе Джекоба, это явно раздражало.

— Мужчина на черном коне подарил мне монету, когда мне было одиннадцать лет, — с опаской сказала Валерия. — Он забрызгал мне платье и дал эту монету, чтобы я купила новое.

— Представляю себе картину, — бросила реплику Кристал.

Джерард проигнорировал ее слова и продолжал допытываться:

— Стало быть,вместо того чтобы купить новое платье, ты сохранила эту монету. Но почему?

— Какое это имеет значение? Просто в том возрасте меня не интересовали наряды, — вышла из положения Валерия.

— Но можно было потратить деньги на что-нибудь другое, — не унимался Джерард. — Почему ты этого не сделала.

Валерия почувствовала, что стены стали надвигаться на нее. Она вскочила из-за стола…

— Разрешите мне удалиться, Джекоб! Я действительно сегодня чувствую себя неважно.

— Конечно, дорогая. Не послать ли за доктором Скарроном?

— Н-нет! К утру все пройдет.

Валерия быстро, не попрощавшись, покинула столовую и взбежала вверх по лестнице. Бросившись на кровать, она дала волю слезам, которые пыталась сдерживать весь вечер.

Почему Джерард вернулся? Он все так усложнил и запутал.

Глава 25

Раньше Валерия недоумевала, почему Джерард не желает возвращаться домой. Теперь она поняла: он любит Кристал. Он любил ее еще до войны и продолжает любить сейчас. Он любит жену своего брата!

Валерия встала и начала ходить по комнате, ожидая, когда Евлалия покончит с кухонными делами и поможет, ей снять платье. Впрочем, спешить некуда. Ей вряд ли удастся сегодня заснуть.

Интересно, он будет спать в комнате напротив? И расскажет ли он все Джекобу?

Постепенно, ею начал овладевать гнев. Он не имеет права так жестоко обращаться с ней!

Когда Евлалия наконец появилась, Валерия продолжала мерить шагами комнату.

— Простите, что задержалась. Вы давно ждете?

— Да! — сердито ответила Валерия, на что Евлалия ничуть не обиделась.

— Я помогала Тильде убираться на кухне. Я не знала, что сегодня все очень рано разошлись по своим комнатам, — объяснила Евлалия и начала расшнуровывать Валерии платье;

— Все?

— Кроме хозяина Джекоба и хозяина Брэда. Они в кабинете пьют и разговаривают о делах.

О Боже", подумала Валерия. Он собирается все рассказать Джекобу! Она так и знала!

Надо как-то успокоить расходившиеся нервы.

— Ты можешь принести мне воды Евлалия? Сегодня было слишком жарко!

Евлалия понимающе хмыкнула.

— Не одной вам сегодня было не по себе, — сообщила она и вышла из комнаты.

Через час Валерия влезла в большую ванну, наполненную пахнущей розами водой, в надежде снять напряжение. Она старалась ни о чем не думать и вполуха слушала болтовню Евлалии, которая стелила постель. Внезапно дверь открылась, что ввело в шок обеих девушек.

— Вы попали не в ту комнату, хозяин Брэд! — отчаянно закричала Евлалия, становясь между ванной и Джерардом и стараясь прикрыть собой Валерию.

— Как тебя зовут, девушка? — спросил Джерард, остановившись в дверях.

— Евлалия.

— Так вот, Евлалия, почему бы тебе не покинуть эту комнату?

— Вам нельзя сюда входить! Хозяин Джекоб страшно рассердится!

— Он не узнает об этом, Евлалия, — лениво проговорил Джерард. — Так что не расстроится и ничего страшного не произойдет.

Евлалия повернулась к Валерии:

— Почему вы не закричите, или не скажете, чтобы он уходил отсюда?

— Ради Бога! — нетерпеливо воскликнул Джерард и шагнул в комнату. Он взял Евлалию за руку и потащил ее к двери.

— Все в порядке, Евлалия!.. Не беспокойся. Он хочет только поговорить со мной, — крикнула ей вслед Валерия, после чего Джерард захлопнул и запер дверь.

Валерия как можно глубже погрузилась в ванну. У нее ныло под ложечкой от страха. И в то же время ее душил гнев. Как смел он компрометировать ее своим приходом?

— Что тебе надо, Джерард? Он зашел ей за спину.

— Мне надо поговорить с тобой. А точнее, ты сама собираешься мне кое-что сказать.

— Я не могу. И уже говорила это тебе. А теперь убирайся из моей комнаты, пока я не закричала, как предлагала Евлалия.

— Ты не закричишь и все скажешь мне, Ангел, — мягко произнес он, проводя пальцем по ее шее. Мурашки побежали у нее, по рукам и спине.

— Прекрати, Джерард, прошу тебя! — воскликнула Валерия, мгновенно вспомнив, как действуют на нее его прикосновения. Гнев ее улетучился, остался лишь страх. А боялась она не взрыва его ярости, а той непонятной власти, которую он имел над ней и над ее телом.

— Почему? В Спрингфилде ты позволяла мне трогать себя, — напомнил Джерард.

— Это другое дело. Тогда ты не знал, кто я, — нервно ответила Валерия.

— И какое это имеет значение?

— Джерард, перестань! Дай мне одеться, а Потом мы поговорим.

— Нет! И не говори мне, пожалуйста, что стесняешься предстать передо мной в естественном виде, потому что я все равно тебе не поверю, — строго сказал он.

— Почему ты вернулся? — в отчаянии воскликнула Валерия.

— Из-за тебя, — просто ответил он, обошел ванну и стал сбоку от нее. — Ты когда-нибудь снимаешь это украшение? — спросил он и поднял цепочку над водой.

— Нет! — Валерия вырвала монету из рук Джерарда.

— Зачем ты носишь ее, Валерия?

— Это не твое дело и не имеет никакого значения, Джерард!

— Имеет значение, потому что этот золотой дал тебе я. — Он усмехнулся, увидев ее смятение. — Когда ты рассказала, откуда у тебя монета, я припомнил тот случай. А ты думала, что я не вспомню?

— Это произошло десять лет назад, — сказала она, опуская глаза. — Я решила, что ты забыл.

— А мой жилет ты тоже хранишь? — спросил Джерард, иронично подняв бровь.

— Он в нижнем ящике комода, если ты хочешь получить его обратно, — неохотно ответила Валерия.

— Мне не нужен жилет, Ангел. Мне лишь нужно, чтобы ты ответила на некоторые мои вопросы.

Джерард нагнулся, поднял ее из ванны и быстро понес к кровати. Пока Валерия спешно натягивала ночную рубашку, чтобы прикрыть свою наготу, он стал сбрасывать с себя одежду.

— Джерард, не надо! — взмолилась она, и в голосе ее не было и следа кокетства. — Не делай этого!

— Почему же? Ты всегда с готовностью шла на это, когда мы с тобой жили в загородном особняке. Я хотел тебя тогда, хочу и сейчас.

— Только не сейчас! Только не в гневе! — воскликнула Валерия.

— Когда-то я укротил твой гнев, помнишь? — грубовато проговорил он, снимая рубашку. — А теперь ты укроти мой.

Валерию раздирали противоречивые чувства: желание, с одной стороны, и безысходное отчаяние — с другой.

— Скажи мне, почему ты это сделала, Валерия? Почему ты отдалась мне в первый раз? — шепотом спросил Джерард, сжимая ладонями ее тугие груди.

— Зачем ты меня так мучаешь? — Глаза девушки были как два фиолетовых колодца, когда она взглянула на него. — Тебе недостаточно того, что ты уже ненавидишь меня?

— Это не так. Ангел, — нежно сказал он. — Признаю, что был груб сегодня утром, но это вовсе не означает, что я тебя ненавижу. Я только хочу узнать, почему ты сделала то, что сделала. Ты отдала мне девственность, и я хочу знать — почему? Я подозреваю, что ты использовала меня в своих целях, о которых не говоришь.

— Ты лжешь, Джерард! Просто я не могу сказать тебе, — жалобно проговорила она. — Не могу, потому что ты мне никогда не поверишь.

— Ну что мне с тобой делать? — прорычал он, теряя терпение. — Может, мне выбить из тебя правду.

Валерия широко раскрыла глаза.

— Ладно! — сквозь рыдания проговорила она. — Черт с тобой! Я люблю тебя! Джерард тихо засмеялся:

— Я подозревал это, но хотел, чтобы ты сама сказала эти слова.

Глава 26

Валерия проснулась словно от толчка, втайне надеясь увидеть в постели рядом с собой Джерарда. Однако она оказалась одна. Уж, не привиделось ли ей все во сне?

Все слишком хорошо, чтобы быть явью. Она отчетливо помнила, как призналась Джерарду в любви и услышала его счастливый смех. — Затем они занимались любовью, и Джерард был с ней так же нежен, как и в первый раз. Потом они долго-долго разговаривали. Валерия рассказала ему, как одиннадцатилетней девчонкой влюбилась в него и как ее любовь становилась год от года все сильней. Поведала о своих мыслях и чувствах в тот памятный день в Спрингфилде, о своем желании хотя бы один день побыть счастливой, не думая о возможной цене за содеянное. Джерард внимательно слушал Валерию, лишь изредка задавая ей вопросы.

После этого он рассказал, как долго и безуспешно разыскивал ее. Признался, что постоянно думал и мечтал о ней и о том дне, когда наконец разыщет ее и больше никогда не потеряет.

— И будь уверена, я больше не отпущу тебя! Никогда, Ангел! — заключил Джерард, и она почувствовала себя самой счастливой женщиной на всем белом свете. Они снова затеяли любовную игру, на сей раз озорную и страстную.

Они проговорили всю ночь, узнавая много нового друг о друге и сожалея о том, что так долго были в разлуке. Наконец Валерия уснула в объятиях Джерарда… А может, она спала с самого начала? Неужто все, что ей сейчас вспомнилось, происходило в действительности?

— Бог мой, я не помню, чтобы ты спала так долго! Уже почти час, и все давно позавтракали, — сказала Ханнила, входя в затемненную комнату.

— Господи! Что же это Евлалия не разбудила меня? — спросила Валерия, широко раскрыв от удивления и без того огромные фиолетовые глаза.

Ханнила весело хмыкнула:

— Хозяин Джерард прогнал ее. И меня тоже. Сказал, что он допоздна разговаривал с тобой о прошлых временах и что тебе надо выспаться. Пусть спит, говорит, пока не проснется сама.

— Он в самом деле так сказал? — взволнованно спросила Валерия.

— Да, так и сказал.

— Ой, Ханнила, я так люблю тебя! Воскликнула Валерия и обняла пожилую женщину.

— Я тоже тебя люблю, дитя мое, ты ведь знаешь. И я вижу, какая ты счастливая сегодня, как новорожденный младенец. Это хорошо, это славно! Твои мечты, похоже, сбываются…

— Да, Ханнила, да! Определенно, да! А где Джерард сейчас? Он внизу?

— Он в столовой, пьет кофе; — ответила Ханнила, раздвигая шторы. — Он ждет, когда ты спустишься и позавтракаешь с ним.

— Почему же ты сразу не сказала? — воскликнула Валерия и бросилась к большому гардеробу. Она достала кремовое хлопчатобумажное платье.

— Не спеши так, дитя мое. Этот человек никуда не убежит.

Для разнообразия Валерия выпустила золотую монету поверх платья и надела золотые висячие сережки, гармонирующие с кулоном. Но тратить время на прическу она не желала и лишь с помощью бархатной ленточки подобрала волосы сзади, позволив им рассыпаться по плечам и спине золотисто-коричневым каскадом.

Валерия торопливо сбежала по лестнице, с трудом заставив себя под конец замедлить шаг, чтобы с достойным видом войти в столовую. У Валерии перехватило дыхание, и она почувствовала слабость в ногах, когда увидела, какой радостной улыбкой встретил ее появление Джерард. Он встал, подошел к ней, обнял и поцеловал. Затем сжал ее так крепко, что ей стало трудно дышать. Наконец он оторвал губы от ее рта, но из объятий так и не выпустил.

— Проклятие, я уже успел соскучиться по тебе, Ангел! — счастливо засмеялся Джерард. Продолжая обнимать ее одной рукой, второй рукой он приподнял ее лицо и снова поцеловал — на этот раз легонько и нежно. — Мне хочется быть с тобой все время, не разлучаясь ни на минуту. Мне так не хотелось уходить от тебя утром! Но я понимал, что это будет шок, если меня застанут в твоей комнате.

— Ханнила поняла бы. Она знает о моем отношении к тебе.

Валерия вспомнила о своих попытках расспросить Ханну о Джерарде. Теперь-то она поняла, почему эта добрая женщина не хотела ей о нем рассказывать. Ханнила знала, что Валерия любит Джерарда, а он был помолвлен с Кристал… Милая Ханнила!

— А вот Евлалия, — с улыбкой прибавила Валерия, — действительно была бы в ужасе.

— Надеюсь, что, когда я объявлю о своем намерении жениться на тебе, твоя несговорчивая горничная не будет столь непреклонной.

— Жениться на мне? — ахнула Валерия.

— Ради Бога, не делай такие круглые глаза! — хмыкнул Джерард. — А это, по-твоему, я имел в виду, когда говорил, что не отпущу тебя?

— Я… я н-не думала, что ты собираешься жениться н-на мне, — заикаясь, проговорила она.

— А почему бы мне не жениться на тебе? Я не собираюсь тебя прятать. Ангел!

— Но… я думала, что ты все еще любишь Кристал. Я сделала этот вывод после твоих слов во время вчерашнего обеда.

Джерард глубоко вздохнул, продолжая любовно смотреть своими золотистыми глазами в ее глаза.

— Я действительно когда-то любил Кристал, но это было очень давно, Валерия. Она убила во мне любовь, когда вышла замуж за моего брата. Кристал была неотъемлемой пастью моей юности, и мне понадобилось время, чтобы переступить через нее. А вот ты — мое будущее, и я намерен любить тебя всю жизнь, намерен сделать тебя счастливой. Ты дашь мне такую возможность? Выйдешь ли ты за меня замуж и позволишь ли оповестить весь свет, что ты — моя?

— Да, Джерард! Да, да! — воскликнула Валерия, и слезы радости брызнули из ее глаз. Она бросилась к нему на шею и прижалась к груди;

— В таком случае я сообщу о помолвке сегодня за обедом. И продолжительность ее будет предельно краткой. Недели или двух вполне достаточно.

— Нет! — испуганно возразила Валерия.

— Хорошо, я женюсь на тебе завтра, — улыбаясь, проговорил Джерард. — Но это разочарует отца, потому что будет слишком мало времени для того, чтобы организовать грандиозную свадьбу.

— Я имею в виду другое. Просто мы пока что не можем никому сказать об этом.

— Господи, почему? — удивленно спросил он. И вдруг в глазах его мелькнул гнев, пальцы впились в талию Валерии. — Или ты все наврала мне вчера?

— Да нет же! — поспешила она успокоить Джерарда, с облегчением отметив, что гневные искры в его глазах угасли. — Поверь мне, я люблю тебя каждой своей клеточкой… Чего хочешь ты, того хочу и я.

— Тогда почему ты не желаешь, чтобы я объявил о Помолвке сегодня?

— Твоя семья не поймет нас, Джерард. В глазах твоих родных мы знакомы всего один день.

— Они знают, что мы встречались семь лет назад.

— Ты был тогда взрослым мужниной, а я — четырнадцатилетней девочкой… Хотя для меня та ветрена значила бесконечно много, никто не поверит, что ты уже тогда мог меня полюбить. Тем более что ты был влюблен в Кристал и намеревался вернуться к ней. Если мы за это время больше не, встречались, то как мы объясним эту скоропалительную помолвку.

— Но мы ведь встречались, Ангел, — промурлыкал Джерард. Игривые огоньки запрыгали в его глазах, он притянул к себе Валерию.

— Джерард!

Он коротко рассмеялся.

— Ну да, мы никому не должны говорить о той сказочной неделе… — Он перешел на шепот. — Я и сам начал было сомневаться в том, что тогда, в декабре, ты всецело была моей… До вчерашнего дня… А вчера жизнь моя началась заново.

— Как и моя, любимый, — проговорила Валерия, чувствуя себя переполненной безудержной радостью. — Стало быть, ты понимаешь, почему мы должны подождать с объявлением о помолвке?

— Нет, — решительно сказал Джерард. — Просто я сообщу своей чопорной родне, что встретил тебя в Спрингфилде, как только ты начала учиться в институте. Скажу, что мы часто виделись и я влюбился в тебя, но ты с твоей тягой к знаниям хотела окончить учебу, прежде чем вступать в брак. А сейчас, когда это произошло, я приехал, чтобы назвать тебя своей женой. Пусть это объяснение не полностью соответствует истине, но вполне правдоподобно. Согласна?

— Но твой отец обидится. Он будет удивлен тем, что я никогда не рассказывала ему о своей любви к тебе. Ему будет непонятно, почему ты никогда не писал ему о нас. А в семье вряд ли смогут понять, почему ты ни разу за эти четыре года не приехал в “Золотые дубы”, хотя я проводила здесь каждое лето… Словом, придуманная тобой история способна сильно расстроить Джекоба.

— Валерия, придуманная мной история предназначается для Закари и Кристал, а не для моего отца. Он не такой легковерный.

Валерия широко раскрыла глаза:

— Я надеюсь, ты не собираешься рассказать Джекобу всю правду? Джерард вздохнул:

— Ну зачем выискивать всевозможные изъяны в сочиненной мной истории, женщина? Лучше бы ты осталась неграмотной дочкой переселенца. Уж тогда бы ты точно вышла за меня замуж завтра.

— Тогда бы мы с тобой больше не встретились, и я так, бы и умерла старой девой, сохранив любовь к тебе до гробовой доски.

— Выкинь это из головы, Ангел, — улыбнулся он. — Ты станешь моей женой, и в этом не может быть сомнения. Будь по-твоему, мы подождем месяц, но не более того. Через месяц семья узнает, что я влюбился в тебя по уши. Хотя для этого мне понадобился всего один день — тот день, когда ты отдала мне свою невинность.

— Ты и в самом деле любишь меня? — спросила Валерия. Ее глаза были похожи на два прозрачных фиолетовых озера.

— Да, только я не знал об этом до вчерашнего дня. Я думал, что испытываю к тебе лишь чувственное влечение, но все оказалось гораздо серьезнее. Ты станешь матерью моих детей, хозяйкой моих земель, моей дамой сердца. Ты та женщина, которая вытеснила всех других женщин из моих мыслей. Я хочу состариться рядом с тобой и любить тебя всегда, Ангел.

— На свете никогда не было более счастливой женщины, — прошептала Валерия и коснулась губами его губ. Он сжал ее в крепком объятии и поцеловал столь страстно, что им обоим вспомнились безумные любовные игры минувшей ночи.

— Я объявлю о помолвке на следующий день после организуемого Кристал бала, и мы поженимся через неделю… Только откуда взять терпение, чтобы ждать так долго? Ты ведь просто обольстительна, и у меня нет сил противостоять твоим чарам, Ангел!

— Но до вчерашнего дня ты ведь терпел, — слегка поддразнила его Валерия.

— Это будет так трудно. Ангел! Ведь нам придется воздерживаться от интимных встреч. Ты можешь представить себе, что я буду переживать один в своей постели, мечтая о тебе и зная, что должен ждать?

— Честное слово, Джерард, вы, мужчины, иногда бываете просто смешными, — внезапно рассердилась Валерия. — Вы считаете, что можете спать с любой женщиной… А вот с женщиной, которой вы сделали предложение, не можете себе этого Позволить. Разве не так?

Джерард смутился:

— Что-то вроде того. — Так вот, эта женщина не намерена ждать, Джерард, — решительно сказала Валерия. — Моя постель к твоим услугам.

— Ты это серьезно?

Суровое выражение ее лица смягчилось.

— Моя любовь не признает условностей, — с хрипотцой в голосе прошептала она, прижимаясь к Джерарду. — За первые семнадцать лет жизни я научилась не стыдиться своих желаний.

Джерард с любопытством смотрел на Валерию. Его густые черные брови почти сошлись у переносицы.

— То есть., ты настолько меня любишь, что намерена избавить от страданий по ночам?

— Моя любовь не знает границ, и я сказала именно то, что хотела сказать. Я не намерена лишать тебя радости лишь потому, что так предписывают законы общества. В душе я считаю, что мы уже женаты. И готова все отдать ради того, чтобы просыпаться по утрам в твоих объятиях до конца дней своих.

— Но как быть с горничной? Может быть, лучше, если ты будешь приходить ко мне? Я пока не обзавелся слугой, да в этом сейчас и нет необходимости.

— Нет, в этом случае придется лгать Евлалии, а это мне не по душе. Лучше будет, если я ей все расскажу. — Валерия весело засмеялась:

— Ее это не шокирует, потому что она сама встречается каждую ночь с Тоддом — рабочим не подалеку. И потом она очень любит твоего отца. Она скорее вырвет себе язык, чем решится огорчить его.

— Она верна тебе?

— Надеюсь… А если нас вдруг застанут, Джекоб наверняка настоит, чтобы ты поступил так, как положено джентльмену, и мы поженимся даже раньше… Но если ты, любимый, предпочтешь терпеть и страдать, тогда я буду не в силах помочь тебе, — с лукавой улыбкой добавила Валерия.

— Ты одновременно и ведьма, и ангел во плоти, — засмеялся Джерард. — Когда я буду вынужден поступить так, как положено джентльмену, ты уж подчинись моему желанию.

— Твое желание — это и мое желание, — пробормотала она.

— Слава Богу, что не все женщины робкие и запуганные создания.

Покашливание Ханнилы вынудило Джерарда отпустить Валерию.

— Я думала, что вы уже поели. Но вы так увлеклись разговорами о прошлом… Может, сказать Тильде, чтобы она подала еду? — спросила Ханнила. По ее взгляду было ясно, что она все понимает.

— Не о прошлом, Ханнила. О будущем… А оно обещает быть таким славным, — непринужденно сказал Джерард.

Существовала одна проблема, и она была связана с Кендиз Тейлор. Джерард должен разорвать с ней помолвку. Он никогда не связывал с Кендиз больших надежд. Впустую потратил два года своей жизни и столько же времени заставил ждать Кендиз. А сейчас он должен будет сказать ей, что любит Другую женщину.

Глава 27

Жизнь в “Золотых дубах” совершенно изменилась с того времени, как там поселился Джерард. К Джекобу вернулось отличное расположение духа. Даже Кристал стала менее чопорной и занудной.

Никто не спрашивал Джерарда, почему он остался в “Золотых дубах”, а не поехал еще дальше на юг. Каждый из членов семьи имел собственные причины не задавать деликатного вопроса. День проходил за днем, и никому не было ведомо, когда Джерард намерен уехать.

Кроме Валерии. Она знала, что после свадьбы будет медовый месяц, и они отправятся морем в страны, о которых она лишь читала. Это предложение исходило от Джерарда, и оба в деталях обсуждали его, лежа в объятиях друг друга. Затем они отправятся в круиз по Метрополии с остановкой на роскошном курорте, где Джекобу принадлежала половина всего.

Они пробудут в там месяц или два, а затем вернутся в обратно на Аларну.

Для Валерии дни проходили быстро. Она жила в состоянии какой-то восторженности и блаженства. Иногда, в те редкие часы, когда Валерия оставалась одна, она вдруг начинала сомневаться в том, что все происходящее имеет к ней отношение, однако в объятиях Джерарда сомнения ее сразу же бесследно исчезали. Уже в первую неделю Джерард дал понять членам семьи, что проявляет особый интерес к Валерии. Он уделял ей много внимания, постоянно вовлекал в разговор за обедом, учил играть в покер. По утрам он приглашал ее на верховые прогулки по плантациям Мейтлендов, на которых выращивали специи идущие на экспорт. Приглашения на бал были изготовлены и разосланы, после чего как из рога изобилия посыпались письма-извещения о принятии приглашений.

На следующей неделе Джерард стал приглашать Валерию на обед в город, демонстративно не приглашая никого другого. В семье это было замечено, особенно Робертом.

За две недели до бала из Хейнореа по делам приехал Маклолин. Ему предложили задержаться в “Золотых дубах”. А еще через день Появился человек из Техаса.

Валерия остановилась в дверях столовой и с любопытством посмотрела на приехавшего. Мужчина был едва ли не на полфута выше Джерарда, и рослый Джерард казался рядом с ним почти малышом. Очевидно, незнакомец провел много часов под жарким солнцем, отчего лицо его приобрело густой бронзовый загар. Золотистые волосы, гораздо длиннее, чем у Джерарда, были разделены на прямой пробор и спускались до плеч — надо сказать, весьма широких. Он был в рубашке и лосинах.

— Джерард, Я способен узнать тебя где угодно, но ты, пожалуй, меня не вспомнишь. И я не виню тебя. Прошло почти пятнадцать лет с тех пор, как мы с тобой носились верхом по полям.

Джерард на секунду нахмурился, затем воскликнул:

— Грант Марлоу! Кажется, тебе было всего десять лет, когда я приехал в Антик.

— Точно, а тебе всего пятнадцать… Но, похоже, что изменился только я. Начал расти и, кажется, до сих пор не могу остановиться!

Джерард окинул взглядом старинного друга и от души засмеялся.

— Похоже; ты подрос на несколько футов с того времени. Что ж, такой рост может иногда сослужить хорошую службу! Бьюсь об заклад, вряд ли найдется в Техасе мужчина, который рискнет с тобой связаться.

— Это так, но есть и свои неудобства. Никак не могу найти девчонку, которая не побоится, что я не раздавлю ее в постели.

Джерард откашлялся и знаком указал на Валерию, Повернувшись, мужчина увидел в дверях девушку, и его лицо залилась такой краской, которую, не мог скрыть даже густой загар.

— Пр… простите меня, — заикаясь, произнес Грант, нервно потирая ладонями бедра. — Я так обрадовался встрече с Брэдом, что не заметил вас.

Валерия доброжелательно улыбнулась и, глядя в темно-зеленые глаза великана, сказала:

— Ничего, сэр, все в порядке.

— Валерия, это Грант Марлоу, мой добрый старинный друг, — сказал Джерард. — Валерия — подопечная моего отца, а тот джентльмен, что лениво спускается по лестнице, — давний друг семьи и родной брат моей невестки. Подойди сюда, Роберт.

Роберт приблизился и Протянул Гранту руку, однако тот едва взглянул на него. Он не сводил глаз, с Валерии, что заметили и Роберт, и Джерард.

— Что привело тебя сюда. Грант? — спросил Джерард, когда они вошли в столовую. — Я ждал приезда твоего отца, он с тобой?

— Нет, именно поэтому приехал я… Мы с отцом прошли войну без единой царапины. А затем, через неделю после возвращения его подстрелили…

— Мне прискорбно слышать об этом. Фил Марлоу относился к числу самых лучших и порядочных людей, которых я когда-либо знал. Я хотел пригласить его управляющим в свою компанию, — вздохнул Джерард.

— Я так и думал, — сказал Грант. — Я работал недалеко от границы, когда узнал, что ты разыскиваешь отца. Я решил, что старику Джекобу нужен человек, поэтому уволился и приехал узнать, не захочешь ли ты использовать в этой роли меня… Готов потрудиться на благо твоего отца.

— Я уверен, что отец будет рад этому, но он сейчас отошел от, дел. Если тебя устраивает работа, то трудиться ты будешь на меня.

— Это меня даже больше устраивает, — расплылся в улыбке Грант.

— Чудесно. Дел много, и ты будешь всем заправлять до моего прибытия туда. А произойдет это месяца через три-четыре. Как думаешь, сумеешь привести ранчо в порядок к тому времени?

— Приложу все силы, — незамедлительно ответил Грант. — Когда приступать к делу?

— Ты сможешь вернуться в Техас недели через две, — ответил Джерард. — За это время нам многое надо обговорить. К тому же ты побываешь на балу, который организует моя невестка. А может быть, даже Присмотришь здесь жену и увезешь с собой.

— Тогда есть смысл остаться, — хохотнул Грант, снова стрельнув взглядом на Валерию.

Джерард повел Гранта к отцу, оставив Валерию и Роберта вдвоем в комнате.

— Валери, ты избегаешь меня в последнее время, и я хочу поговорить с тобой.

Лишь недавно Джерард упоминал о том, что Роберт ходит молчаливый и мрачный. Они решили, что Роберт должен первым узнать о них, и Валерия настаивала, что она сама должна сообщить ему эту новость.

— Тебе не стоит этим заниматься, — возражал Джерард. — Я сам все улажу. Валерия рассердилась:

— Это на мне Роберт хочет жениться!

— А я тот, за кого ты хочешь выйти замуж! — Он так стремительно подошел к ней, что Валерия вздрогнула.

Сурово взглянув на Джерарда, она указала — пальцем на дверь:

— Вон отсюда, Джерард Мейтленд! Мы еще не женаты, и я не уверена, что это произойдет!

— Что?!

— Ты слышал, что я сказала! — воскликнула она. — Если ты собираешься всю жизнь опекать меня и оберегать от малейшего дуновения ветра, лучше забудь о браке!

— Великолепно! Просто потрясающе! — пробормотал Джерард и вышел из комнаты. Однако через несколько минут он с сокрушенным видом вернулся:

— Можем мы по крайней мере обсудить это дело?

— Я готова к обсуждению, Джерард, — строго сказала Валерия. — Но ты не обсуждаешь, а диктуешь.

— Прости, Ангел, но я был у отца, когда Роберт сообщил ему, что ты его отвергла. Он сказал, что не отступится от тебя.

— Я говорила Роберту, что я люблю другого, но не сказала, что это ты, — успокаиваясь, ответила Валерия. — Если он узнает, что я собираюсь выйти замуж за тебя, ему придется меня забыть. Но — сказать ему об этом должна я.

Джерард притянул Валерию к себе.

— Твоя взяла, — широко улыбнулся он. — Но не думаю, что Роберт сумеет забыть тебя. Ни один человек, который тебя полюбит, не в состоянии это сделать. — Он крепко обнял ее, затем задумчиво сказал:

— С таким темпераментом, как у нас с тобой, нам не избежать ссор. Но если они будут заканчиваться так, как сегодняшняя, все будет в порядке.

Он поцеловал ее, а затем еще более убедительно доказал свою любовь к ней. Она вспоминала эту ночь с таинственной, чуть смущенной улыбкой. Да, без сомнения, стычки неизбежны, но если они всегда будут заканчиваться так, как той ночью… Словом, стычек бояться не стоило.

И вот теперь она оказалась лицом к лицу с Робертом.

— В чем дело, Роберт?

— Мне не нравится, что ты проводишь все время с Джерардом, — сразу взял быка за рога Роберт. Говорил он необычно хриплым голосом. — похоть, тебе по душе, что он уделяет тебе так много внимания… Никогда не видел тебя более счастливой.

— Мне казалось, что ты желаешь мне счастья, Роберт, — мягко сказала Валерия.

— Это верно, но здесь что-то не, так! Ты говорила, что любишь другого человека и по этой причине не можешь выйти за меня замуж. И что же я вижу теперь? Неужто твое сердце так непостоянно? Неужели ты смогла так быстро влюбиться в Джерарда?

Валерия тяжело вздохнула. Как могла, она объяснила, что любила Джерарда всегда. Лицо Роберта стало мрачным и злым, и он выбежал из комнаты, едва дослушав ее. Через несколько минут Валерия увидела в окно, как Роберт галопом несся вдоль дубовой аллеи по направлению к дороге, ведущей в город.

В тот же день, но уже после полудня, в “Золотые дубы” прибыл еще один гость — Кортни Харден, мужчина лет тридцати пяти, с рыжеватой шевелюрой и шельмоватыми бегающими серыми глазами. Харден был себе на уме, и Джерард его всегда недолюбливал. А недавно он освободил его от должности управляющего одного из своих предприятии.

Джерард впервые встретил Кортни Хардена в Хейноре. Харден напросился на участие в новом деле. Джерард в то время был занят поисками Валерии и согласился взять его, не утруждая себя привычной проверкой его личности.

Харден оказался фактически во главе ресторанно-гостиничного комплекса. За несколько месяцев до приезда в Мерилен Джерарду сообщили, что некий Кортни Харден уличен в сутенерстве и распространении наркотиков. Не дожидаясь, когда этим человеком займется закон, Джерард направил уведомление об увольнении Кортни Хардена.

Сейчас Харден приехал к Джерарду, чтобы потребовать своего восстановления в должности управляющего. Джерард в лаконичных выражениях объяснил Кортни Хардену, что у него есть выбор: либо согласиться с увольнением, либо оказаться под арестом. Пригрозив Джерарду, что тот пожалеет о своем решении, Харден опрометью выскочил из дома.

Поздно вечером Джерард сердито мерил шагами комнату Валерии.

— Мне не следовало его нанимать! — бушевал он.

— Ты имеешь в виду Гранта?

— Да, черт возьми! — рявкнул Джерард, резко повернувшись к Валерии. — Я вижу, как он смотрит на тебя, и замечаю, что тебе он вовсе не безразличен! Ведь ты находишь его привлекательным, не так ли?

— Да, и это объективно, — с беглой улыбкой ответила Валерия. — На Гранта приятно смотреть, но мое сердце уже занято.

— Разве?

— Ревнивец! — засмеялась она.

— Да, черт возьми!

— Джерард, неужели ты мне не веришь? Ведь я люблю тебя целых десять лет!

— Я не могу забыть, как ты сбежала от меня. Валерия улыбнулась:

— Ты должен помнить, что сбежала я от тебя лишь один раз, да и то потому, что должна была возвращаться в институт.

Она тихо подошла к нему и обвила его шею руками.

— Больше я никогда не покину тебя, Джерард, — ласково сказала Валерия. — Я люблю только тебя — и никого другого.

— Но ты никогда не имела дела с другими мужчинами. Откуда мне знать, что твое сердце не дрогнет в объятиях другого? Вдруг другой мужчина сможет доставить тебе большее удовольствие, чем я.

— Перестань, Джерард Мейтленд! Ты говоришь о чувственности, а я говорю о любви, — строго сказала Валерия, но при этом нежно коснулась губами его губ.

Джерард почувствовал явное облегчение и засмеялся, затем поднял ее на руки и понес на кровать.

На обширной кровати Валерии не было места для гнева или ревности, здесь царила любовь.

Джерард медленно раздел ее, не отводя взгляда от ее глаз, и уже одно это приводило Валерию в возбуждение. Ей хотелось, чтобы он поторопился, она не могла дождаться, когда он покроет ее своим телом. Но Джерард не спешил. Кажется, сегодня он был намерен извлекать удовольствие из каждого мгновения и каждого нюанса их любовного свидания.

Наконец все предметы одежды оказались в углу кровати, а обнаженные любовники бросились друг другу в объятия. Валерия трепетала от каждого прикосновения, а касался он ее везде.

Нежно поглаживая ладонями девичьи груди, он продолжал любовно смотреть на нее, затем встрепенулся и стал сосать сперва одну, потом другую маковку упругих атласных полушарий.

— Джерард, ты хочешь свести меня с ума? — в изнеможении прошептала Валерия.

Он поднял голову и прикоснулся губами к ее губам.

— Почему ты так говоришь. Ангел?

Она увидела, как возбужденно блестят его глаза. Ей захотелось вскрикнуть, но вместо этого она руками обхватила его голову и притянула его тубы к своим.

Джерард едва ли не физически ощущал, как нарастает в ней желание, и это привело его в восторг. Его переполняли безграничная гордость и радость оттого, что эта изумительной красоты женщина, этот ангел во плоти до такой степени хочет его.

Он бережно опустил ее голову на подушку. Валерия нетерпеливо развела бедра. Среди кудрявых зарослей Джерарду открылся влажный теплый грот, и он погрузил возбужденную плоть в его трепещущую глубину. Джерард поклонялся этому обольстительному телу и испытывал сжигающее желание при одном взгляде на него. Валерия отдавалась страстно, неистово, бесстыдно, и оттого была ему еще более милой и желанной.

Глава 28

Джерард твердо решил держать Валерию подальше от Гранта Марлоу. Он постоянно вывозил ее в город, в театры и рестораны. Они повсюду бывали вместе, и, как Джерард и предсказывал, характер сплетен несколько изменился.

Подготовка к балу была почти завершена. Два дня в “Золотых дубах” занимались уборкой и закупкой продуктов. Завезли большое количество льда и упрятали его в подвал под домом — для изготовления мороженого и охлаждения шампанского. В последний момент с окрестных полей, девушки принесут десятки корзин цветов. От белошвеек и портных были получены заверения, что платья для дам и костюмы для мужчин будут готовы в срок. Роберта никто не видел с того момента, как он внезапно, в день приезда Гранта, ускакал из “Золотых дубов”. По словам Кристал, он наконец проявил интерес к хозяйственным делам. Она намекнула, что в ближайшее время Роберт вряд ли будет у них частым гостем.

Солнце поднялось в безоблачном небе, предвещая отличную Погоду. С утра и в течение всего дня с нижнего этажа дома доносились умопомрачительные запахи готовящихся блюд. Горы фруктов превращались в начинку для пирогов, при взгляде на которые текли слюнки. Здесь можно было увидеть воздушные пирожные, конфеты, огромные торты, выставленные для охлаждения. Было изготовлено и охлаждалось в подвалах мороженое. Дымились горшки и кастрюли с супами, соусами и подливками. Готовилась ветчина, которая должна подаваться в холодном виде. Приготовление остальных мясных блюд начнется позже, потому что их очередь настанет не раньше полуночи.

Все, в том числе и слуги, были оживлены и возбуждены. Валерию волновал не столько сам бал, сколько то, что произойдет через неделю после него, — тогда она станет женой Джерарда.

Собираясь идти наверх, Валерия задержалась в столовой, чтобы проверить наличие бокалов и стаканов. Здесь будет бар. Ликеры стояли на полках, шампанское и Другие вина будут поданы позже — вместе со льдом. Убедившись, что все бокалы и стаканы безупречно чисты, Валерия продолжила путь. Внезапно из зала до нее донесся голос Кристал. Валерия остановилась.

— Ты меня избегаешь, Брэд?

— С чего ты взяла? — с явной иронией спросил Джерард.

— Ас того, что я, кажется, впервые увидела тебя одного, без дочки этого пьянчуги колониста, которая так увивается за тобой. Ты что-то слишком много внимания уделяешь этой девчонке. Соревнуешься со своим отцом?

— У тебя за эти годы язык стал слишком злым, Кристал. Впрочем, ты и семь лет назад показала свою жестокость, — ответил Джерард.

— Всего лишь из-за того, что в запальчивости я сказала несколько несправедливых слов, ты напротив исчез. Ты считаешь это справедливым?

— Ты исчезла для меня навсегда, когда вышла замуж за моего брата! — суровым тоном напомнил ей Джерард.

— Но я всегда мечтала лишь о тебе. Закари не идет ни в какое сравнение с тобой.

— Ты сама постелила постель, вот и спи теперь в ней. — В голосе Джерарда можно было ощутить легкую горечь.

— Значит, теперь ты обратил свой взор на эту девчонку? И из-за нее не вернешься ко мне?

— Побойся Бога, Кристал! Между нами давно все кончено, — резко ответил Джерард, очевидно, начиная терять терпение. — Даже если бы я не встретил Валерию, я бы не вернулся к тебе. А я таки встретил ее и благодарен небу за это. Она для меня — словно солнце после грозы. Если ты несчастлива в браке, поищи кого-нибудь в другом месте, на меня ни в коем случае не рассчитывай.

Валерия услышала, как Кристал побежала по витой лестнице, и медленно двинулась к выходу. Она успела заметить, что Джерард скрылся в своем кабинете. Валерия с минуту выждала и никем не замеченная вышла из столовой.

Девушка светилась от счастья. Мучавшие ее сомнения окончательно рассеялись. Кристал хотела Джерарда, но он ее не хотел. В этот момент на всем белом свете не было человека счастливее Валерии.

Глава 29

— Ангел, поторопись, — нетерпеливо сказал Джерард, стоя у двери. — Первый гости могут появиться с минуты на минуту.

— Едут! — крикнула Ханнила. Затем повернулась к Евлалии:

— Ты отличную прическу сделала, Евлалия. Миссис Кристал позавидует, когда увидит нашу Валерию.

— Я говорила, что все будет хорошо. Нечего было тебе приходить и проверять меня, — обиженно сказала Евлалия.

— Я просто сама хотела полюбоваться, девочка… А сейчас спустись в кухню и узнай, не требуется ли Тильде помощь, — распорядилась Ханнила.

Она хмыкнула, когда Евлалия вышла из комнаты.

— Эта девочка похожа на наседку, Честное слово. Всегда уверена, что знает все лучше всех. Делает она много и хорошо, но не дай Бог сказать ей об этом.

— Я буду скучать по ней, когда мы уедем с Джерардом. А по тебе — и того больше, Ханнила!

— Сейчас не время думать об этом, дитя мое, — бодро сказала Ханнила. — Ты вернешься и снова увидишь старую Ханнилу. А теперь повернись и дай мне посмотреть на тебя.

Валерия повиновалась, затем подошла к большому — в полный рост — зеркалу.

— Ты и впрямь ангел во плоти, как тебя называет Брэд. Никогда не видела ни одной леди красивей тебя, дитя мое!

— Это просто платье такое. Любая женщина в таком платье покажется красавицей.

— Это ты так считаешь.

Платье было изумительное. Благодаря прозрачному темно-красному органди поверх синего шелка платье казалось фиолетовым и великолепно гармонировало с цветом ее глаз. Глубокое декольте было отделано узкой красной шелковой тесьмой. Рукава плотно облегали руки, складки сзади образовывали входивший в моду турнюр. Валерия отвергла предложение портнихи украсить лиф и юбку бантиками, розочками и кружевами. Она согласилась лишь на узенькую шелковую тесьму, обозначившую линию турнюра, да на пару бантиков у начала юбки.

В ушах ее позванивали гранатовые сережки — один из многочисленных подарков Джекоба. Темно-красные заколки, удерживающие прическу, были также подарены Джекобом. Два локона на висках и девять тугих, спадающих на шею завитков делали Валерию поистине очаровательной.

Из-за низкого декольте на Валерии было лишь одно украшение — золотая монета в отделанной гранатами оправе, подаренной Джерардом. Незадолго до бала он заказал для золотой монеты еще две оправы: одну украшенную изумрудами, вторую — бриллиантами.

Джерард встретил Валерию у подножия лестницы как раз в тот момент, когда появилась первая коляска.

— Ты выглядишь потрясающе! — восторженно проговорил Джерард. Он взял ее за руку, в глазах его светилась гордость.

— Так уж и потрясающе?

— Тебе, должно быть, надоело мое восхищение твоей красотой. Существует множество слов, чтобы выразить это чувство, и “потрясающе” — одно из них.

Валерия счастливо засмеялась:

— Если ты так считаешь, любовь моя, мне остается лишь радоваться!

— Как это мило! — раздался сзади голос Кристал. В нем слышались нотки сарказма и явное презрение. — Стало быть, “любовь моя”? А я-то думала, что ты расставила силки для моего брата. Но Джерард — добыча покрупнее, не так ли, Валерия? Ведь он наследник фирмы, которая намного превосходит “Тени”.

Валерия не ответила.

Глаза Кристал превратились в колючие льдинки, когда она произносила завершающую фразу.

— Конечно, все очень просто. Если ты окрутишь Джерарда, тебя не вышвырнут после смерти Джекоба.

— Леди с языком гадюки, — Джерард произнес это ровным голосом, но глаза его, устремленные на Кристал, стали похожи на расплавленное золото. — А скорее всего — вообще не леди.

Он обнял Валерию за талию и повел в большой танцевальный зал. С появлением первых гостей музыканты, расположившиеся на подиуме в дальнем углу, открыли вечер, заиграв вальс. Джерарду положено было стоять вместе с остальными членами семьи у входа и принимать гостей, но вместо этого он повел Валерию в танце. Они стали первой парой, закружившейся на отполированном до блеска полу.

К тому времени, когда вальс кончился, уже приехали восемь семейств и подъезжали новые. Валерия настояла, чтобы Джерард присоединился к отцу, а сама направилась поприветствовать Сюзи Флетчер, которая стояла вместе со своим братом Джоэлем возле длинного стола, уставленного закусками и сладостями и украшенного свежесрезанными розами.

— Сюзи, я так и не удосужилась поблагодарить тебя за приглашение погостить у вас в прошлом месяце, — сказала Валерия, еще не успев восстановить дыхание после танца;

— Мы не в обиде на тебя, Валерия, после всего, что тогда случилось, — ответил Джоэль.

— Вы нашли того, кто изрезал мое платье? — поинтересовалась Валерия. Вообще-то она уже забыла об этой истории и вспомнила только сейчас.

— Нет, — улыбнулась Сюзи. — А вы с Робертом, уже назначили дату свадьбы?

— Мы с Робертом не собираемся вступать в брак, — вздрогнув, ответила Валерия.

— Но ты выглядишь такой счастливой! — воскликнула Сюзи.

— Я иесть счастливая, — засмеялась Валерия. — Но Роберт здесь ни при чем. Я люблю другого человека, Сюзи.

— Но я думаю… я имела в виду… — Сюзи явно была довольна и в то же время выглядела несколько взволнованной. Она повернулась к брату:

— Ты не принесешь нам шампанского, Джоэль?

— Да, конечно, — ответил Джоэль и отправился в обеденный зал, где толпились люди.

— Валерия, я искренне сожалею! — выпалила Сюзи, едва девушки остались одни.

— Тебе не о чем сожалеть.

— Сожалею и приношу извинения. — На ее красивом личике появилось конфузливая гримаска. — Когда Роберт сказал мне, что собирается сделать тебе предложение, я решила, что ты это предложение примешь. Я… ненавидела тебя в тот момент. Это я изрезала тебе платье… Прости меня, Валерия! — Сюзи была близка к тому, чтобы расплакаться. — Такой по-детски глупый поступок…

— Ты любишь Роберта?

— Да.

Валерия улыбнулась:

— Мы, женщины, совершаем странные вещи, когда любим. Не переживай из-за платья, Сюзи. Оно все равно уже вышло из моды. И от всей души желаю тебе счастья с Робертом, хотя и не уверена, что это то, что тебе нужно. Ты здесь самая красивая девушка.

— Ты действительно так думаешь? — В карих глазах Сюзи засветилась радость.

— Я бы не стала говорить, если бы это было не так, — убежденно сказала Валерия. Но тут она увидела приближающуюся Кристал и почувствовала, как в ней поднимается раздражение.

— Я думала, Валерия, — с холодной улыбкой обратилась к ней Кристал, — что ты сегодня ни на шаг не отпустишь Брэда. Кажется, ты боишься потерять его?

Пальцы Валерии сжались в кулаки, однако губы она сложила в улыбку.

— Похоже, уже получив однажды от ворот поворот, ты все-таки хочешь сделать еще одну попытку затащить своего деверя в постель?

Лицо Кристал покрылось красными пятнами. Не дожидаясь ответа, Валерия повернулась и отошла от Кристал с чувством глубокого удовлетворения. Она встретила Джоэля, который нес шампанское.

— Почему бы тебе не поставить бокалы на стол и не пригласить меня на танец, Джоэль Флетчер? — отважно сказала Валерия, желая побыстрее оказаться подальше от Кристал, ибо знала, что эта гадюка станет мстить.

— Ты и в самом деле этого хочешь? — радостно спросил Джоэль.

— Господи, неужто ни одна леди не просила тебя об этом? — лукаво спросила она.

Джоэль быстро поставил на стол бокалы и нервно обнял Валерию за талию. Из другого конца зала за ними наблюдали горящие, словно угли, глаза Джерарда.

— Валерия выглядит очень довольной, — заметив Джекоб.

— Да… Весьма, — коротко ответил Джерард.

— Что с тобой, сынок? — с тревогой спросил Джекоб.

— Ничего страшного… Ты позволишь мне отойти, отец?

— Полагаю, что обязан позволить. Хотя я и собирался серьезно поговорить с тобой, Джерард, о твоей невесте и о других делах.

— Мы поговорим завтра, отец.

— Что ж, хорошо, — согласился Джекоб и перенес свое внимание на гостей.

Как только музыка смолкла, Джерард направился к Валерии и юному Джоэлю. Он взял Валерию за руку и потащил за собой через двустворчатые двери в сад. Джоэль смотрел им вслед с явным недоумением.

— В чем дело, Джерард?! — воскликнула Валерия. Он развернул ее лицом к себе, впишись пальцами ей в плечо. — Ты… ты делаешь мне больно. Сад был залит мягким серебристым светом луны. Джерард ослабил хватку, однако не отпустил Валерию.

— Ты танцевала с парнем… Это в его одежде ты тогда была?

— Да, это брат Сюзи.

— Ты больше не будешь танцевать с этим молодым человеком! — почти крикнул Джерард.

— А могу я узнать — по какой такой причине?

— Этот парень влюблен в тебя, это очевидно. Но ты — моя. И я не поделюсь тобой ни с кем!

— Ты опять ревнуешь, — сказала Валерия, пытаясь сдержать невольный смех. — Но это глупо, Джерард! Я пошла с ним танцевать, чтобы отделаться от Кристал.

Гневное пламя в глазах Джерарда пропало, словно по мановению волшебной палочки.

— Прости меня. Ангел. Придется мне поговорить с Кристал. Я не позволю, чтобы она трепала своим длинным языком. Никто не смеет обижать тебя.

— Но ты должен больше доверять мне, — спокойно, но твердо сказала Валерия. — Если какой-нибудь мужчина обратит на меня внимание, это не означает, что я отвечу ему тем же. Мое сердце принадлежит одному тебе.

— Мне бы уже следовало это понять, — ответил он с виноватой улыбкой.

— Но теперь-то ты понял? — спросила она, мягко касаясь его губ.

— Да, любовь моя… О Боже, да! — простонал Джерард и крепко прижал ее к себе.

В зал они вернулись едва ли не через час после ухода.

— Могу я танцевать с другими мужчинами, если меня пригласят? — рискнула спросить Валерия.

— Да, — широко улыбнулся Джерард, беря ее за руку и ведя в круг танцующих. — Но ни в коем случае не танцуй дважды с одним и тем же партнером. Надеюсь, ты это понимаешь. Иначе мне не так-то просто будет укротить свою ревность, Ангел.

Незадолго до наступления полночи с длинных столов были убраны закуски. Слуги принесли стулья и стали подавать блюда, предназначенные для праздничного ужина, — супы, салаты, рис, сладкий картофель, бисквиты; их сменили жареные утки, дичь, индейка, горячая ветчина.

После ужина Валерия танцевала с несколькими мужчинами, большинство из которых видела впервые. Но больше всего она, разумеется, танцевала с Джерардом. Шампанское ударило ей в голову, и, когда к ней подошел Грант Марлоу, Валерия вдруг сообразила, что хихикает.

— Мне даже не верится, что у вас не оказалось партнера, — улыбнулся Грант. — Я уже думал, что мне так и не удастся пригласить вас.

— Это не так. Вы могли пригласить меня в любое время. — Валерия снова захихикала. Почему ей так смешно?

— Таких, как вы, не найдешь в Техасе… Мисс Валерия, вы не выйдете за меня замуж?

— А вот сейчас вы говорите глупости, — смеясь ответила Валерия.

Ведя ее в танце, Грант постепенно смещался в сторону сада, пока они ни оказались под огромным, с замшелым стволом дубом. Внезапно Грант привлек Валерию к себе и крепко поцеловал в губы. Это мгновенно отрезвило девушку.

Она изо всей силы толкнула его в грудь, но он не отпустил ее. Когда Грант все-таки разжал руки, Валерия едва не потеряла равновесие.

— Вы… вы не должны были этого делать! — выдохнула она, — Я просто не смог удержаться, — откровенно признался Грант.

— Господи, да Джерард рассвирепеет, если увидит меня здесь!

— А что, Брэд имеет на вас какие-то права? — озадаченно спросил Грант.

— Да, имеет! Проклятие! Я пойду, пока он не обнаружил мое исчезновение.

— Слишком поздно, мадам!

— Что?!

Обернувшись, она увидела, что к ним подбегает Джерард. Раньше, чем она сумела произнести хоть слово, кулак Джерарда описал дугу, и громадный мужчина оказался на земле. И тогда у Валерии прорезался голос.

— Остановись! Перестань, Джерард! Он не знал!

Джерард повернул к ней лицо — и она отступила назад. Ей показалось, что в то мгновение он способен ее убить.

— Откуда он мог знать? Мы никому не говорили! Ты способен меня понять? Он не имел представления!

Некоторое время Джерард изучал ее испуганное лицо, и постепенно гнев в нем угас. Он повернулся к Гранту и протянул ему руку, помогая подняться с земли.

— Я приношу извинения за свою дурацкую несдержанность… Ты можешь простить меня?

— Если ты примешь мои извинения, — ответил Грант, ощупывая челюсть. — Если бы я знал, что у тебя есть права на эту леди, этого бы не случилось.

— Извинения приняты, — сконфуженно улыбнулся Джерард. — Предлагаю считать инцидент исчерпанным. А мне нужно кое-что обсудить с моей будущей женой.

— Она такая маленькая, и ей, должно быть, будет непросто выносить твой крутой нрав, Брэд, — сказал Грант, явно сочувствуя Валерии. — Надеюсь, ты не обидишь ее из-за того, что произошло?

У Гранта появились большие сомнения, когда их глаза встретились. От необузданной ярости к внезапному спокойствию — такой переход казался не-, естественным. Был ли Джерард в самом деле таким спокойным, как казался? Попрощавшись, Грант с явной неохотой удалился.

Джерард проследил, как его молодой друг вошел в танцевальный зал. В окна и через распахнутые двери он видел, что большая часть гостей уже разъехалась. Отец страшно рассердится на него за то, что он не удосужился с ними попрощаться.

— Подойди ко мне, — скомандовал Джерард, хотя тон его был довольно миролюбивый. Валерия медленно приблизилась к нему.

— Ты остыл? — шепотом спросила она.

— Да.

Она вздохнула, затем покачала головой:

— А вот я сердита. Ты должен мне верить, Джерард! Я не могу жить в постоянном страхе, что, если я взгляну на какого-нибудь мужчину, ты тут же вышибешь из него дух. Ты должен научиться держать себя в узде.

— Я знаю. Ангел, и очень сожалею о случившемся. Для меня все это внове. Никогда раньше я не испытывал такого чувства собственности. Но я никогда из-за этого не сделаю тебе больно. Клянусь в этом!

Валерия расслабилась, почувствовав, что возникшее между ними напряжение уходит. Они вдвоем победят безрассудную, мучительную ревность Джерарда. Они должны победить. Она докажет ему, что у него нет никаких оснований для ревности.

Джерард бережно вел Валерию, поглаживая ей спину. Он взглянул на небо, которое начинало розоветь в преддверии рассвета. Мелькнула мысль о предстоящем разговоре с отцом. Джерард знал, что именно беспокоит Джекоба. Он скажет отцу, что не может жениться на Кендиз. А затем, позже, официально объявит о помолвке.

— Сегодня вечером мы скажем членам семьи о нашем решении, — произнес вслух Джерард, как бы продолжая свои мысли. — А через неделю мы поженимся. И тогда ни один человек не усомнится, Что ты моя… Тебе я верю. Верю, что ты никогда не бросишь меня, как Кристал… Верю, что ты любишь только меня, мой ангел во плоти, а я люблю только тебя?

Глава 30

Было около часа, когда Валерия проснулась. Вообще-то она собиралась поспать подольше. Плотные шторы надежно защищали комнату от солнечных лучей. Джерарда в комнате не было.

Валерия умылась, оделась и была готова встретить новый день. А каким замечательным он должен стать!

Валерия бесшумно прошла по коридору, помня о том, что гостевые комнаты не пустуют. Они с Джерардом стали более осторожны после появления Гранта и адвоката Джима Маклолина. Впрочем, через неделю тайным встречам придет конец. Им не надо будет ничего скрывать.

Она спустилась по лестнице и вдруг услышала голос Джерарда. Валерия замедлила шаг. На кого Джерард мог так кричать в гостиной?

— Ты заставила мальчика Тильды разбудить меня, чтобы сообщить эту чушь? Или ты принимаешь меня за круглого идиота?

Послышался смех Кристал.

— Почему ты не хочешь в это поверить? Такие вещи случаются сплошь и рядом.

— Это ложь, Кристал, гнусная ложь! — выкрикнул Джерард. — И если ты думаешь, что подобные трюки способны удержать меня от женитьбы на Валерии, то ты просто сошла с ума!

— Так ты и в самом деле собираешься на ней жениться? — недоверчиво спросила Кристал.

— Я сказал тебе об этом вчера вечером в танцевальном зале, когда просил оставить Валерию в покое. Ты мне не поверила?

— Откровенно говоря, нет, — призналась Кристал. — Мне жаль тебя, Джерард. Никогда не будет того, чего ты хочешь.

— Я не желаю больше слушать тебя!

— Было бы лучше, если бы ты прислушался к моим словам. Неужели ты веришь неубедительным объяснениям отца? Ей Богу, Джерард! Сделать постороннюю девчонку членом семьи просто так? Только лишь потому, что он знал ее с детства? Какой ты наивный и легковерный!

— Мой отец и мать Валерии были друзьями детства.

— Именно! — воскликнула Кристал.

— Ты ничего не доказала! Проклятие, Кристал!; А если я пойду к отцу, чтобы положить конец этим сплетням?

— Ты сам подумай! — пустилась во все тяжкие Кристал. — Если бы он не был заинтересован в том, чтобы скрыть истину, зачем бы ему понадобилось нагромождать столько лжи вокруг всего этого? Тебе нечего сказать! Он страшно расстроится, если узнает, что ты раскопал его грехи. С ним может случиться еще один приступ, а доктор предупредил, что он может оказаться роковым.

— Ты очень хорошо все рассчитала, — холодно сказал Джерард. — Я не могу беспокоить отца, чтобы опровергнуть всю эту ложь. И тем не менее я не верю ни единому твоему слову.

— Обратись к здравому смыслу, Джерард. Непреложным является факт, что твой отец купил “Золотые дубы” почти двадцать два года назад. А вскоре после этого некая Чарисса Макферсон родила Валерию. Известно, что Джекоб последовал за этой женщиной в Антик. Зачем бы ему покупать землю, на которой фермерствовал ее новоиспеченный муж?

— Это одни лишь догадки, Кристал, — устало возразил Джерард. — И совершенно ничего не доказывает.

— Хорошо. Тогда выслушай кое-что еще. Мне не хотелось признаваться, что я рылась в столе твоего отца, но ты вынуждаешь меня предъявить доказательства. Это письмо написано Чариссой Макферсон. Оно все ставит на свои места. Я прочитаю его тебе. Выслушай его, ты просто обязан это сделать.

"Мои дорогой Джекоб!

Я знаю, что ты, должно быть, разыскиваешь меня. Мне тяжело, что я уехала, не попрощавшись, но я думаю, что так, будет лучше. Я всегда знала, что ты не сможешь уйти от жены, потому что в этом случае ты потеряешь сыновей, которые нуждаются в тебе. Но, даже понимая все это, я не в силах побороть любовь к тебе, Джекоб. Если бы ты полюбил меня до того, как женился!

Не надо беспокоиться обо мне и о ребенке, которого я ношу. Я знаю, что ты обещал дать ребенку все то, что имеют другие твои дети, но этого недостаточно, мой любимый. Ты не можешь стать ему отцом, а я хочу, чтобы у ребенка был отец,

Я встретила своего мужа лишь вчера. Он отремонтировал мой мобил. Похоже, он добрый человек. Я знаю, ты скажешь, что мне следовало подождать, пока встретится человек, которого я полюблю. Но я никогда больше никого не полюблю, ты моя единственная любовь.

Уильяму Макферсону требуется жена, мне срочно требуется муж. Выглядит вполне правдоподобно, что он отец, моего ребенка. Уильям обещал вырастить моего ребенка как родного.

Он работает на маленькой ферме. Именно туда я сейчас и направляюсь. Я сообщаю тебе это потому, что ты имеешь право знать, где находится твой ребенок. Я оставлю поручение адвокату в Мерилене связаться с тобой, если ребенку потребуются помощь и защита.

Прошу тебя, Джекоб, не следовать за мной, потому что ничего путного из этого не выйдет.

Прощай, мой любимый!"

— Далее стоит подпись — Чарисса Макферсон, — торжественно подытожила Кристал.

Джерард был настолько потрясен содержанием письма, что совершенно не смотрел на выражение лица Кристал. А вглядевшись в него повнимательней, он понял бы, что Кристал беспардонно врет. Она постоянно лгала, когда в этом возникала нужда, и Джерарду следовало бы об этом помнить. Но он был в шоке и не заметил характерного лихорадочного блеска в ее глазах.

— Черт бы тебя побрал, Кристал! Валерия медленно повернулась и, потрясенная, стала подниматься по лестнице. Глаза ее были широко раскрыты, но она ничего не видела. Что-то с такой силой сдавило ей грудь, что она не могла дышать.

Валерия машинально вошла в свою комнату и опустилась на кровать. Плакать она не могла — глаза ее были сухими.

“Боже милостивый, я влюблена в собственного единокровного брата! Я любила его целых десять лет — полжизни! И он был моим любовником. Прости меня, Господи, но я не в силах совладать с собой! Я и сейчас его люблю!”

Так же машинально Валерия поднялась с кровати и стала бросать одежду в два чемодана, которые обычно брала с собой в институт. С этим она управилась быстро. У нее не было причин что-либо здесь оставлять, потому что она больше никогда не вернется в этот дом.

Заперев чемоданы, она вышла из дома. Ей никто не встретился до гаража рядом с конюшней, где Зеке задавал корм лошадям. Увидев Валерию, он улыбнулся.

— Зеке, я прошу тебя пойти в мою комнату и принести два чемодана. Ты их увидишь… И пожалуйста, без шума… Все еще спят.

— Вы куда-то уезжаете? — спросил Зеке, почесывая голову. — Мне никто не говорил об этом.

— В город, Зеке. — Валерия изобразила улыбку. — Я немного поправилась, и мне надо отдать в переделку платья.

— Да, — ответил слуга и зашагал к дому.

Она не могла найти себе места в ожидании Зеке. Наконец он принес чемоданы, и они отправились в город.

Но куда лежал ее путь? Где, в какой точке Аларны и кто ожидал ее? Возможно, ей удастся найти свою мать. Эта мысль мелькнула внезапно, и Валерия ухватилась за нее. Да, она найдет мать и будет жить с ней! Кстати, она ведь знает человека, который направлялся в западную сторону. Грант Марлоу! Она заплатит ему, и он не откажется сопровождать ее.

Валерия обернулась, чтобы бросить прощальный взгляд на “Золотые дубы”. Огромное здание белело под лучами полуденного солнца. Затем Зеке свернул на дорогу вдоль реки, и Валерия поняла, что, никогда больше его не увидит.

Она запрещала себе думать о Джерарде, но чем дальше они удалялись от “Золотых дубов”, тем яснее она сознавала, что никогда больше не увидит Джекоба.

Джерард ворвался в комнату отца не в силах сдержать ярость. Правда, задушить ему хотелось не отца, а Кристал.

Внезапно он понял, что нельзя верить тому, что она говорит. Она лжет, лжет! Она сфабриковала это письмо! Ничего другого ей не оставалось!

— Отец, ты хотел поговорить со мной о Кендиз, и я пришел сказать, что не могу жениться на ней! Джекоб молча смотрел на сына, понимая, что с ним происходит что-то неладное.

— Я так и думал, — сказал наконец Джеков. — У меня сложилось впечатление, что ты любишь не ее.

— В самую точку, отец, — все так же агрессивно продолжал Джерард. — Я собираюсь на следующей неделе жениться на Валерии. Что ты скажешь об этом?

— Большей радости ты не мог мне доставить.

— Что?!

Джекоб широко, открыто улыбнулся:

— А ты думал, что я буду против? Я давно мечтал, чтобы ты и Валерия поженились, но боялся, что ты не дождешься, когда она подрастет. А возражать… Да я просто счастлив!

Джерард медленно опустился на стул и стал хохотать, как безумный. Ну конечно! Проклятая интриганка! Эта мерзавка не могла предположить, что будет разоблачена так быстро! Джекоб не позволил бы ему жениться на Валерии, будь она его дочерью. Нужно было видеть, как счастлив Джекоб. Джерард посмеется над Кристал через неделю, когда пойдет с Валерией под венец. Гнев его бесследно исчез, и он почувствовал себя самым счастливым человеком на свете.

Глава 31

Зеке остановил мобил перед магазином-ателье мадам Тардье. Когда он внес внутрь чемоданы, Валерия сказала, чтобы он ехал домой, а она вызовет перевозчика, потому что неизвестно, сколько здесь пробудет. Валерия терпеть не могла лжи, но выхода не было.

Мадам Тардье, невысокая женщина, которая шила платья женщинам семьи Мейтлендов, приветливо встретила Валерию:

— Мадемуазель Макферсон, надеюсь, бал прошел хорошо?

— Да, очень, — испытывая неловкость, ответила Валерия.

— Я рада… А что это? — спросила мадам Тардье, увидев стоящие на полу чемоданы. — Вы купили материал и хотите заказать новый туалет?

— Нет, мадам, — поспешила сказать Валерия. — Я хотела было переделать кое-какие свои платья, но передумала. Мода так быстро меняется! Пожалуй, лучше целиком обновить весь гардероб.

— О да! Возьмите этот турнюр. На него уходит так много ткани! Вы не желаете посмотреть новую партию тканей? Я только что получила новую адаптивную ткань из Метрополии.

— Не сейчас, мадам. Я хочу передать старую одежду в пансион для сирот, чьи родители погибли. И потом у меня есть некоторые поручения, — ответила Валерия.

Она так не любила лгать. Но почему-то одна ложь неизбежно влечет за собой другую.

— Вы, должно быть, обеспокоены тем, что свадьба слишком скоро после бала, — продолжала светскую беседу мадам Тардье, провожая Валерию к двери.

Валерия затаила дыхание. О свадьбе никто еще не мог знать.

— Откуда у вас такие сведения? Мадам Тардье довольно рассмеялась:

— Ну, об этом все говорят в городе. Новости такого рода быстро распространяются. Очень жаль, что его очаровательная невеста опоздала на вчерашний бал.

Валерия непонимающе уставилась на мадам Тардье.

— Вы еще не знаете об этом? Мадемуазель Тейлор приехала утром вместе со своим отцом. Месье Мейтленд, должно быть, очень рад, что его сын женится на дочери его лучшего друга. Они уже давно помолвлены.

Валерия с трудом удержалась от опрометчивого вопроса или фразы. Кеидиз Тейлор и сын Джекоба? Но у Джекоба лишь один неженатый сын. И вдруг ее осенило. Джерард говорил ей о своих чувствах и занимался с ней любовью, будучи помолвленным с дочерью лучшего друга отца.

— Вам понадобится новое платье для свадьбы, — щебетала мадам Тардье. — Может, светло-зеленое? Оно будет хорошо гармонировать с вашими волосами.

— Нет! — резко ответила Валерия, но затем взяла себя в руки:

— Голубое или, возможно, розовое… А сейчас я должна идти. " — Да, конечно! Мы решим это позже.

— Да, — поспешно ответила Валерия. — Позже. Выйдя из ателье, Валерия почувствовала, что кипит от ярости. Итак, Джерарду требовалась лишь партнерша по постели, пока он пребывал в ожидании приезда своей невесты. Что ж, он неплохо устроился, ибо она, Валерия, оказывала постельные услуги щедро и по первому требованию.

Ей удалось нанять экипаж. Она знала, что Грант Марлоу вечером отправляется по реке наЗапад. Отыскав корабль и капитана, она узнала, что Грант уже находится на борту. Найти Гранта оказалось нетрудно. Гораздо труднее было убедить его, чтобы он взял ее с собой на Запад.

Они стояли у леера, наблюдая, как загружают корабль. Грант не знал, что чемоданы Валерии уже на борту и что она заплатила за проезд.

— Вы должны понять, мисс Валерия, одно дело ехать одному, и совсем другое, если со мной будет кто-то еще. Понадобится грузовая платформа, всякий скарб и так далее. Нет, я не могу выполнить вашу просьбу.

— Я не буду вам помехой. Грант. Я не прошу у вас защиты. Мне нужен лишь сопровождающий.

— А кто защитит вас, если не я?

— Я сама могу о себе позаботиться, — ответила Валерия, гордо вздернув подбородок.

Он посмотрел на нее с удивленной, недоверчивой улыбкой:

— Вы говорите о Западных районах, мисс. Это дикая страна, кишащая дикими аборигенами и преступниками сбежавшими от правосудия. Да им убить женщину — раз плюнуть!.. Я, как уже сказал, путешествую один. Если нанимать платформу для удобства леди, я потеряю на этом не меньше месяца, а я не могу себе этого позволить.

— Мне не нужны особые. Я, как и вы, готова ехать в самом простом мобиле, — убеждала Гранта Валерия.

Он с любопытством посмотрел на нее. Вечернее солнце отражалось в ее глазах, которые были похожи на фиолетовые омуты.

— Почему вам так приспичило ехать на Запад? Она была готова к этому вопросу:

— Я хочу отыскать свою мать.

— Она в тех краях?

— У меня есть основания так считать.

— Вы хотите сказать, что не уверены в этом?

— Я знаю точно, что она поехала на Запад двадцать лет назад… Я намерена прочесать хоть всю планету, чтобы найти ее.

— Насколько я знаю Брэд собирается в Техас через несколько месяцев. Почему бы вам не дождаться его? — решился спросить Грант, — А еще лучше — попросить его нанять человека, который поищет вашу мать.

Валерия откашлялась и опустила голову.

— Я… я полагаю, что вы должны это знать… Я решила, что не выйду замуж за Джерарда. Мы… н-не подходим друг другу.

Брови Гранта поползли вверх.

— Брэд не обидел вас вчера? Я имею в виду… вы передумали из-за того эпизода в саду?

— Нет, — проговорила Валерия, избегая его взгляда. — Вовсе нет. Причина не имеет ничего общего с тем, что произошло вчера.

— Я вас не понимаю. Еще прошлой ночью вы клялись в своей любви к Брэду.

— Я не отрицаю, что люблю его, — еле слышно произнесла Валерия. Это была правда. Она всегда любила его, — Но я не могу выйти за него замуж.

— Стало быть, вы убегаете от Брэда?

— Вы можете назвать это и так.

— Он наверняка станет преследовать вас.

— Он не поедет за мной, я уверена в этом, — возразила Валерия, пытаясь сдержать слезы. — Когда Джерард обнаружит мое исчезновение, он будет знать причину и поймет, что так лучше… Так, вы возьмете меня с собой?

— При одном условии, — серьезно сказал Грант. — Только в качестве жены.

— Вы шутите! — воскликнула Валерия, но тотчас же поняла, что Грант вовсе не шутит.

— Я просил вас выйти за меня замуж вчера и прошу о том же сегодня.

— Я не могу выйти за вас замуж. Грант. Я ведь сказала, что люблю Джерарда, — печально проговорила девушка.

— Но ведь вы еще сказали, что не можете выйти за него замуж. Это какая-то бессмыслица, мисс Валерия.

— Я заплачу вам, если вы проводите меня.

— Я поставил вам условие, леди, и пойду вам навстречу, если вы примете его. Вы слишком красивы, чтобы я решился на совместное путешествие… Я ведь сделан не из стали.

— Грант, пожалуйста…

— Нет — и это мой окончательный ответ, хотя я очень сожалею.

Он приподнял шляпу и отошел, оставив Валерию одиноко стоять у леера. Но она все-таки вынудит его изменить решение. У нее просто нет иного выхода.

Глава 32

Спускались сумерки, когда двое усталых от долгой дороги путника подъехали приблизились к окраинам города.

— Здесь вы можете сесть на любой попутный транспорт, и больше я не намерен иметь с вами дела, — ворчливо проговорил Грант. Как он позволил Валерии уговорить себя впутаться в эту историю и увезти ее так далеко?

Грант припарковался перед небольшим зданием с вывеской “Отель”. Они вошли внутрь. Грант постучал по стойке, и из комнаты выбежал коротышка-старик с седыми висками.

— Я здесь, я уже пришел. Можете оставить мобил перед входом, — скрипучим голосом проговорил старик.

— Когда будет следующий рейс дальше? — нетерпеливо спросил Грант.

— Уже ушел, сынок. Сегодня в обед.

— А когда должен быть следующий?

— Через неделю… Могу проводить вас и миссис наверх, — проговорил старик, глядя восхищенными глазами на Валерию. — Есть отличная комната, окна выходят на улицу, очень недорого…

— Предоставь эту комнату леди и найди для меня другую, — приказал Грант и повернулся к Валерии:

— Похоже, вам придется проторчать здесь целую неделю. А я уеду утром.

— Но…

— Мы договорились, что я буду сопровождать вас до этого места. Я сдержал свое слово.

Валерию потрясла резкость его тона. Внезапно она осознала, что снова окажется предоставленной самой себе.

— Благодарю вас, Марлоу. Прощайте! — так же резко сказала она и двинулась по лестнице за стариком. Грант некоторое время сердито смотрел ей вслед, затем вышел из отеля и зашагал в направлении ближайшего салуна.

Было раннее утро. Валерия спала в своем номере, когда Грант забарабанил в дверь и, не дожидаясь ответа, ввалился в комнату. Она села в кровати и, настороженно глядя на Гранта, холодно спросила:

— Могу я узнать, что привело вас сюда в столь неподходящий час?

— Я сегодня уезжаю, мисс. — Его показная галантность граничила с сарказмом.

Он страстно хотел Валерию, однако она любила Брэда, и вчерашняя грубость его была наносной, своего рода оборонительным щитом.

— Насколько я помню, мы вчера попрощались. Разве не так? — насмешливо сказала Валерия.

— Вы — да. А теперь то же самое хочу сделать и я, — ответил Грант и быстрыми шагами приблизился к кровати.

Он наклонился к ней, схватил за плечи и крепко прижался губами к се губам. Внезапно вся его грубость исчезла, и он сделался удивительно нежным.

Он медленно опустился на край кровати и заключил Валерию в объятия.

Валерия не сделала попытки оттолкнуть Гранта. Она не ответила на поцелуй, но прикосновение его губ ей было приятно, и в его объятиях она чувствовала себя спокойно. Конечно, не было того трепета, который вызывали в ней прикосновения Джерарда, но, в общем, поцелуй Гранта ей не был Неприятен.

Она издала легкий стон сожаления о том, что никогда больше не повторится, однако Грант принял это за проявление желания с ее стороны.

— Валерия, обещай, что выйдешь за меня замуж, — зашептал он, целуя ее в шею. — Ты как цветок прерий — такая нежная, что тебя страшно тронуть, и такая красивая, что невозможно пройти мимо.

Валерию глубоко тронули эти поэтичные слова. Грант был очень красивым мужчиной, даже более видным, чем Джерард. Он был выше Джерарда, сильнее его и, по всей видимости, окажется очень нежным любовником.

Он мог бы стать замечательным мужем, которым можно гордиться. Но Валерия не любила его. Впрочем, он тоже не говорил о любви.

— Почему ты хочешь жениться на мне, Грант? — тихо спросила она.

— Я хочу, чтобы ты стала моей женой, — просто ответил он.

— Но почему?

Он посмотрел в ее фиолетовые, почти синие в утреннем свете глаза.

— Я хочу тебя, — шепотом ответил Грант.

— Но ты меня не любишь. И я не люблю тебя, — возразила Валерия.

— Чувство, которое я испытываю к тебе, сродни любви, — сказал он.

— Будь честен со мной, — ровным голосом проговорила она. — Ты просто хочешь взять меня.

— Да, конечно, — согласился Грант, пораженный ее откровенностью.

— А если бы я позволила тебе это, у тебя пропало бы желание жениться на мне, да?

— Дьявольщина, ты самая удивительная из всех женщин, каких я встречал! — потрясение воскликнул он, вскакивая на ноги. — Это ведь так не делается, Валерия.

— Она засмеялась, увидев выражение его лица.

— Успокойся, Грант. Я думала, что у вас плюют на всякие условности.

Выражение его лица мгновенно изменилось. Глаза сверкнули, он оценивающе посмотрел на нее. Усмешка тронула его губы, и, не говоря больше ни слова, он начал расстегивать рубашку.

Теперь наступила очередь Валерии испытать шок.

— И что, по-твоему, ты сейчас делаешь?

Улыбка Гранта стала еще шире.

— Хочу воспользоваться твоим предложением.

— Нет, Грант! — испуганно воскликнула Валерия. — Я тебе ничего не предлагала. Я просто пыталась кое-что объяснить. Ты вовсе не хочешь жениться на мне, у тебя одно желание — получить удовольствие.

— Пожалуй, что так, — согласился он, не спуская с нее глаз. — Я всегда думал, что изысканные леди стремятся обрести постоянного спутника жизни. Но ты совсем не такая.

— Убирайся Прочь, Грант Марлоу! — закричала Валерия. Ей внезапно стало страшно, и она сделала попытку выскочить из кровати с противоположной стороны.

Грант схватил ее за руку и втащил обратно. Он "прижал ее руки к подушке и наклонился над ней. Черты лица его исказились от гнева.

— Я не собираюсь насиловать тебя, — прорычал он. — Но впредь взвешивай свои слова, прежде чем сказать их мужчине. И если бы ты не была девственницей, я бы взял тебя сейчас. — Увидев испуг в ее глазах, он улыбнулся. — Прощай, мисс Валерия! — Он отпустил ее и, не оглядываясь, вышел из комнаты.

После его ухода Валерия еще долго смотрела на закрывшуюся дверь. Она плохо знала Гранта Марлоу. Настроение у него менялось, словно небо в ветреный день.

Итак, Грант ушел, и она осталась одна со своими заботами. Валерия вздохнула и стала одеваться. Ей нужно многое сделать сегодня ив последующие дни до прихода попутного рейса. Она намерена купить какое-нибудь оружие, которое можно на ночь положить под подушку, а днем прикреплять к ноге. Она не должна чувствовать себя такой беззащитной.

А затем она начнет наводить справки о своей матери. Да, ее ожидал непочатый край дел.

Глава 33

Первый стук в дверь был настолько слабым, что Валерия его не услышала. Второй прозвучал как гром, заставив ее вскочить и мгновенно сбросить остатки сна.

Широко раскрыв глаза, Валерия вглядывалась в темноту комнаты. Настойчивый стук в дверь повторился. Валерия соскочила с кровати, стянув за собой простыни, протянула руку, чтобы щелкнуть выключателем, чтобы зажечь лампу на тумбочке. Но сделать этого она не успела — дверь с грохотом распахнулась.

Валерия оцепенела от страха. Она стояла у кровати, обмотавшись простыней. Из коридора сочился слабый свет.

Кто-то шагнул в комнату и с шумом свалился на пол. Валерия успела заметить, что упавший был весьма крупным мужчиной. Он неуклюже пытался подняться. Валерия сунула руку под подушку и нащупала маленький короткоствольный пистолет, купленный ею лишь сегодня.

Ощутив в руке оружие. Валерия тут же обрела присутствие духа.

— Не с-сходи с места или буду стрелять! — скомандовала она. Правда, предупреждение ее прозвучало не столь грозно, как ей того хотелось.

— Что?

Голос показался Валерии удивительно знакомым; еще через мгновение она узнала его и в ярости разразилась руганью, как в старые добрые времена.

— Грант Марлоу! Какого черта тебя сюда принесло, дубина ты стоеросовая! Вот сейчас разнесу вдребезги твою безмозглую черепушку, чтоб ты больше никогда не пугал людей!

— А, ч-черт… Я стуч-чал… ты не отвеч-чала… Поч-чему?

— Да ты не дал мне шанса ответить! Послушай, ты ведь лыка не вяжешь, пьян как зюзя. Какого черта тебе надо от меня?

— Да, мадам… Я пьян, — проговорил он. — Потому что… есть причина.

Сейчас он был похож на гордого собой мальчишку. Почувствовав облегчение, Валерия разразилась смехом. Аккуратно положив пистолет на тумбочку, она поплотнее обмоталась простыней и зажгла свечу.

Грант закрыл рукой глаза, когда свет упал ему на лицо, и покосился на Валерию. Она прошла мимо него, прикрыла дверь и прислонилась к ней спиной.

— А теперь объясни мне, что ты здесь делаешь и зачем врываешься ко мае среда ночи?

— Я сказал, что стучал… Ты не отвечала… И я испугался за тебя.

— Со мной все в порядке. Грант, — оборвала его Валерия. — Ты все-таки объясни, что тебе здесь нужно. Я думала, что ты утром уехал к себе.

— Я уезжал.

Валерия вздохнула. Грант с трудом удерживал равновесие, и она помогла ему добраться до стула. Он с шумом плюхнулся на сиденье.

Глядя на него сверху, Валерия тоном рассерженной матери допытывалась:

— Если ты уехал утром, зачем вернулся?

— Увидеть тебя.

— Зачем?

— Я по дороге выпил… Потом стал думать…

Надо попробовать еще. — Для пущей убедительности Грант поднял вверх палец.

— Что, попробовать еще? — чувствуя раздражение, спросила она.

Он по-мальчишески улыбнулся:

— Уговорить тебя выйти за меня… Я не могу оставить… тебя здесь одну.

— Ну, честное слово. Грант, что мне с тобой делать? — сказала Валерия, качая головой.

— Выйти за меня замуж.

Валерия села на край кровати и бросила на него сочувственный взгляд.

— Грант, ответ все тот же: нет. Я ни за кого не собираюсь выходить замуж.

— Но ведь ты нуждаешься в помощи.

— Я не нуждаюсь в мужчине! — сердито возразила она. — Я сама способна о себе позаботиться! — Желая сменить тему, она спросила:

— А ты заказал себе комнату, прежде чем ворваться сюда?

— Нет, — ответил он с застенчивой улыбкой.

— Ладно. Поскольку ты не в состоянии куда-либо идти, оставайся здесь. Я спущусь вниз и спрошу себе комнату, чтобы провести остаток ночи.

Грант схватил ее за руку:

— Валерия, останься со мной! Я не буду…

— Нет, Грант, — решительно сказала она, выдергивая руку. — Давай я помогу тебе добраться до постели.

Кое-как с ее помощью Грант дотащился до кровати. Валерия помогла ему снять куртку, рубашку и ботинки. Когда она укрыла его. Грант снова схватил ее за руку и с мольбой уставился на нее.

— Один поцелуй… потом можешь уйти, — пробормотал он, прижимая ее ладонь к своей щеке.

— Но обещай, что сразу после этого заснешь. Валерия села на край кровати и наклонилась к нему. Грант обвил ее руками и притянул к себе. Она не стала отталкивать его. Поцелуй был ей приятен.

Валерия не слышала, как дверь в комнату тихонько открылась. Не заметила и появления человека в дверях, который некоторое время смотрел на нее. Но звук захлопнувшейся двери она услышала и отпрянула от Гранта.

— Что там? — спросил Грант. Валерия снова повернулась к нему и улыбнулась.

— Ничего. Мне что-то показалось, не все спокойно. — Она натянула покрывало до самого подбородка Гранта И пригладила ему волосы на лбу. — А теперь спи. Я зайду утром.

Глава 34

Вернувшись в Мерилен, Джерард Мейтленд узнал, что его отец умер. Сотрудник порта, полагавший, что Джерарду уже известно об атом, выразил ему соболезнование, едва тот сошел с судна. Переживаемые им душевные муки усугублялись тем обстоятельством, что его не было дома, когда отец умирал. Безысходная печаль и глухой гнев терзали его, когда он гнал лошадей к “Золотым дубам”.

Было уже позднее утро, но в усадьбе стояла зловещая тишина, когда Джерард въехал во двор. Он ворвался в зал и увидел, что двери всех комнат, кроме одной, раскрыты. Он тотчас бросился к кабинету отца и распахнул дверь с такой силой, что она стукнулась о стену, отчего на пол с грохотом свалилась большая картина.

Закари Мейтленд, сидевший за письменным столом, вскочил на ноги и шагнул за кресло, очевидно, полагая, что письменный стол и кресло обеспечат ему надежную защиту. На его лице отразился ужас, когда он увидел входящего в кабинет брата.

— Как это случилось? — ровным и суровым тоном спросил Джерард.

— Сердце, Брэд, — с широко раскрытыми от испуга глазами ответил Закари. — Ничего нельзя было сделать.

— Как это случилось? — повысив голос, повторил вопрос Джерард.

— Случился еще один приступ! — отчаянно выкрикнул Закари, словно решался вопрос о спасении его собственной жизни.

Впрочем, так оно и было. Ибо в этот момент Джерард испытывал непреодолимое желание убить кого-нибудь, а кто попадется ему под руку, было не так уж и важно. Он подскочил к Закари и схватил брата за лацкан пиджака.

— Приступ случился из-за тебя! — с трудом сдерживая ярость, прошипел он, видя ужас в глазах Закари. — А ну, братишка, расскажи подробно, что довело отца до смерти!

— П-просто т-так случилось! — заикаясь, пробормотал Закари. — Не было ничего т-такого…

— Ты принимаешь меня за идиота? — перебил его Джерард. — Ты расскажешь мне всю правду немедленно, иначе, видит Бог, я выбью ее из тебя!

— Хорошо, хорошо, Джерард! — поспешно согласился Закари. Лицо его было бледнее полотна. — Произошел несчастный случай, клянусь тебе! Откуда нам было знать, что отец стоял на лестничной площадке вверху и мог услышать наш спор?

— Чей спор?

— Мой и Кристал… Мы думали, что он отдыхает, как рекомендовал ему доктор Скаррон… Впрочем, ты ведь знаешь об этом, это еще при тебе было.

— Да, я помню, как расстроился отец после исчезновения своей подопечной, — заметил Джерард.

Он отпустил Закари и медленно подошел к бару.

— Итак, Закари, — сказал Джерард, наливая себе виски. — Я хочу услышать все в деталях и, черт побери, исключительно правду.

Закари словно прирос к месту. Он нервно откашлялся и сказал:

— Ну, как я уже говорил, мы с Кристал поспорили. Спор начался в гостиной, а продолжили мы его уже в зале… Я пошел за ней… гм… потому что она заявила, что ей больше нечего сказать и что она идет к себе… Я остановил ее в зале… Мы не знали, что на лестничной площадке вверху находился отец… что он мог услышать…

— Ты испытываешь мое терпение, Закари! — загремел Джерард. — Мужья и жены спорят часто! Так что же довело отца до приступа?

— То, о чем мы спорили Джерард… Или, точнее, о ком мы спорили, — еле слышно произнес Закари, не глядя на брата.

Джерард осушил стакан, словно в нем находилась ключевая вода. Похоже, это лишь добавило яростного блеска в глазах, которые сверлили Закари.

— Я так понимаю, что речь шла об Валерии? — спросил Джерард, нисколько не сомневаясь в ответе.

— Да, об Валерии… Кристал показала мне письмо, которое она нашла… Письмо Чариссы Макферсон. Она сказала, что читала его тебе и что сейчас Валерия убежала с Грантом Марлоу. Еще она сказала, что Валерия стала твоей любовницей, когда ей надоел Роберт, и что поэтому ты поехал за ней. Кристал объяснила, что именно по этой причине она не намерена зачинать детей в этом доме, который является рассадником кровосмесительства.

— Боже милостивый! — воскликнул Джерард. — И отец все это слышал?

— Да… Мы услышали, как он упал. Он…

— Он упал с лестницы? — перебил его Джерард.

— Нет… Он был мертв, когда мы подбежали к нему.

— Стало быть, ревность и ненависть Кристал убили моего отца! — Голос Джерарда понизился до шепота, который показался Закари настолько зловещим, что по его телу пробежала дрожь.

— Бога ради, Джерард! Это был несчастный случай! Или ты думаешь, что я не сожалею о случившемся? И Кристал тоже сожалеет! Я… я побил ее в тот вечер. Мне следовало сделать это давным-давно. Она с тех пор не выходит из своей комнаты. Только на похоронах появилась.

— Когда были похороны?

— Неделю назад, — ответил, опустив глаза, Закари. — Мы не могли ждать. Мы не знали, когда ты вернешься.

Повисло напряженное молчание. Джерард стоял возле бара, сжимая в руке пустой стакан. И смотрел он теперь не на брата, а на отцовский письменный стол. О чем он думал, Закари мог лишь догадываться.

Наконец Закари снова заговорил, чтобы как-то нарушить зловещую тишину:

— Отцовская воля еще не была оглашена. — Видя, что Джерард даже не пошевелился, поспешно добавил:

— Джим Маклолин — душеприказчик. Кажется, отец переписал завещание, после того как Джим приехал сюда. Твое присутствие было необязательно, но мы все согласились дождаться твоего приезда.

— Какая заботливость, — холодно заметил Джерард и направился к выходу. Не оборачиваясь, добавил:

— Пусть чтение завещания состоится во второй половине дня. Я не останусь в этом доме дольше, чем необходимо для завершения дел.

Джерард вышел. От испытанного облегчения у Закари даже закружилась голова.

Глава 35

Джим Маклолин прокашлялся и обвел взглядом собравшихся, дабы убедиться, что присутствуют все приглашенные. Лучше бы Джекоб Мейтленд не назначал его своим душеприказчиком.

Джерарда, например, вряд ли приведут в восторг некоторые пункты завещания. Джекоб демонстрировал свою власть даже после смерти.

Сегодня отсутствовали двое из тех лиц, которых касалось завещание Джекоба. Его любовница отказалась появиться среди убитых горем членов семьи. В неизвестном направлении отбыла Валерия Макферсон.

Джим вздохнул. Ему следовало бы найти мисс Макферсон. Он надеялся, что Джерарду удастся отыскать ее на Западе. Надо будет поговорить с ним об этом попозже.

— Если нет возражений, я начну, — заявил Джим. — Прежде всего должензаметить, что это последняя воля покойного, и она выражена в полном соответствии с законом.

И Джим Маклолин начал читать:

— “Я, Джекоб Мейтленд, находясь в твердой памяти и здравом уме, не испытывая давления или принуждения со стороны какого-либо лица, выражаю свою последнюю волю и тем самым отменяю распоряжения, сделанные мною ранее.

Первое: я объявляю, что все мои долговые обязательства после моей смерти не аннулируются, а переходят к моему сыну, Джерарду Мейтленду.

Второе: предприятиям, которые…"

Джерард не слишком вникал в смысл, когда Джим Маклолин читал распоряжения, касающиеся колледжей, благотворительных заведений, служащих, друзей и прочего. Джерард думал о кратком свидании с Кендиз и Робертом, об их рассказе о смерти Джекоба и его похоронах. Совершенно очевидно, что Закари не сказал ему всей правды о подлинной причине смерти отца.

Джерард уже принял решение отдать “Золотые дубы” и плантации пряностей Закари, коль скоро отец, оставляет право решения за ним. Он в упор не желает видеть “Золотые дубы”. С этим местом связано слишком много воспоминаний, которые будут постоянно питать его гнев и раздражение. Он еще не решил, что ему теперь делать. Он собирался ехать на Запад, но сейчас это было невозможно.

Десятое: моей экономке, Ханниле, которая верно и преданно служила мне долгие годы, я завещаю пять тысяч кредов и два акра земли, известной под названием “Виллоу фарм”, куда она может переехать в любое время, которое сочтет удобным, или же она вольна оставаться в “Золотых дубах столько, сколько пожелает”.

Джерард улыбнулся, увидев стоящую — иначе не скажешь — с обалделым видом Ханну. Отец всегда щедро платил тем, кто верно служил ему.

"Одиннадцатое: Закари Мейтленду я завещаю единовременно пятьсот тысяч кредов, дополнительно выплату двадцати тысяч кредов ежегодно до конца его жизни и отель “Раш” на Южном береге; законным наследникам, которые у него могут появиться, завещаю: по пять тысяч кредов ежегодно наследникам женского пола и по десять тысяч наследникам мужского пола.

Двенадцатое: Кристал Мейтленд я завещаю пять тысяч кредов ежегодного содержания с условием, что она родит законного наследника не позже чем в течение двух лет после моей смерти”.

Джерард улыбнулся, увидев, как ахнула Кристал. Он заметил также улыбку на лице Закари. Кристал отныне придется подчиняться мужу в постели, подобно оплаченной шлюхе, с мрачным юмором подумал Джерард.

Внезапно он осознал, что вовсе не ненавидит, а скорее, жалеет Закари. Джерард был даже благодарен брату за то, что тот развязал ему руки и избавил от этой стервозной бабы. Подумать только — ведь он когда-то любил ее!

Он снова улыбнулся, когда Джим зачитал о завещании десяти тысяч кредов в год вдове Каден — его содержанке и любовнице — и определенной суммы Роберту Лонсдейлу, которого считал своим третьим сыном. Джерард напрягся, когда прозвучало имя Валерии Макферсон. Он не слышал слов Джима, радостного вздоха Ханнилы в глубине комнаты и еще одного громкого всхлипа Кристал. Перед ним возник образ Валерии, обнаженное тело которой было обмотано простыней; руки Гранта обнимают ее, а она его целует… Сука! Проститутка! Интересно, к тому моменту они уже кончили заниматься любовью или только разогревались? Впрочем, это не играло роли. Надо было убить их на месте, что он и собирался сделать, когда увидел их в обнимку на кровати.

Как она когда-то говорила? “Ты должен больше доверять мне, Джерард”. И еще: “Я никогда больше не покину тебя. Я люблю только тебя и никого другого”. Лживая стерва! Джерард Мейтленд до конца дней своих не будет доверять ни одной женщине!

— Итак, Джерард, теперь это все твое. Как ты чувствуешь себя в роли миллионера?

Джерард поднял глаза. Вопрос Джима Маклолина нарушил его мысли. Он увидел, что в кабинете никого, кроме них, не осталось. Оглашение завещания было закончено.

— Чувствую так же, как всегда, — устало ответил Джерард. — Зачем так много денег?

Джим Маклолин не мог пожаловаться на то, что его собственные дела идут плохо. Он был одним из ведущих адвокатов Мейтлендов и; имел весьма существенный годовой доход. Он сам был близок к тому, чтобы стать миллионером.

— Так или иначе, — деловым тоном произнес Джим Маклолин, — у меня имеется копия завещаниям полный список собственности и авуаров. Не сомневаюсь, что ты в курсе всех дел, потому что многие годы представлял интересы отца. Но Джекоб верил также, что земля — сама по себе богатство, и приобрел немало. Между прочим, твои владения разбросаны по всему свету.

— Владения, которые я по всей вероятности, никогда не увижу, — сказал Джерард.

— Какое это имеет значение? Большая часть земель приносит весьма осязаемый доход, на них кормится множество людей. Такое скептическое отношение твой отец вряд ли бы одобрил.

— Возможно, — ответил Джерард. — Но я не испытываю потребности делать деньги, поскольку их у меня более чем достаточно… Что если я все раздам, а затем сам наживу состояние?

— Боюсь, что это невозможно, — твердо сказал Джим. — Как сказано в завещании твоего отца, все владения должны остаться в семье. Они, естественно, могут быть проданы, но никак не розданы. И если ты захочешь отказаться от наследства, оно целиком перейдет к Закари. — Джерард скрипнул зубами. Нет, оно не перейдет к Закари, по крайней мере до тех пор, пока Кристал остается его женой. Ему придется самому распоряжаться миллионами Мейтлендов, как того и хотел отец.

— Какие у тебя сейчас планы, Джерард?

— Я знаю только то, что завтра утром уезжаю в Хейноре… Надо побыстрее опять заняться делом, — неохотно добавил Джерард.

— Стало быть, ты не собираешься навестить свои активы на Западе? — решился уточнить Джим.

— Нет! — поспешно и с некоторой горячностью ответил Джерард, при этом его глаза сердито сверкнули.

Джим изучающе посмотрел на Джерарда. Определенно, что-то терзает душу наследника, он явно не был расположен отвечать на вопросы. Джим опасался, что Джерард придет в ярость от условий завещания, но тот, похоже, слушал вполуха.

— Что ж, я тоже вернусь в Хейноре, как только разыщу мисс Макферсон, — сказал Джим, поднимаясь из-за письменного стола Джекоба. — Тебе не удалось что-нибудь выяснить о ее местонахождении?

Джерард ответил не сразу. Он выдержал паузу, чтобы совладать с подступающим гневом. Когда он наконец заговорил, в голосе его явно ощущалась горечь.

— У меня есть основания предполагать, что вы найдете ее на плантации пряности возле Терника. Она наверняка будет там со своим очередным любовником — моим управляющим Грантом Марлоу.

Джим лишился дара речи. Мисс Макферсон и Джерард еще совсем недавно были так дружны. Что, кстати, в глазах Джима выглядело весьма скандально, потому что он знал о помолвке Брэдорда с Кендиз Тейлор.

— Вот бумаги, о которых я говорил раньше, — прервал наконец паузу Джим, обходя стол и передавая их Джерарду. — Есть также письмо твоего отца, которое он просил передать тебе лично после оглашения завещания. Оставляю тебя наедине с письмом. Мы еще увидимся до твоего отъезда, я уверен.

Джерард дождался, пока Джим вышел из комнаты, и лишь тогда вскрыл конверт с отцовским письмом. Он читал его медленно, слова, на каждой странице подпрыгивали, словно маленькие демоны. "Невероятно, но отец просил его сделать одну вещь, которую он никогда не сможет сделать. Это было так несвойственно отцу. Он всегда говорил, что никогда не будет заставлять детей поступать сообразно его личным желаниям.

А сейчас Джерард испытывал глубокое сожаление, ибо не был намерен и не мог выполнить последнюю отцовскую волю. Джекоб хотел слишком многого.

Комната, в которой отец проводил большую часть времени за последние двадцать два года, казалось, еще помнила хозяина. Джерард бросил пристальный взгляд на письменный стол, на пустое кресло позади стола. Пустое… Он не заметил, как крупная слеза скатилась по его щеке, как ее догнала другая…

Кабинет отца Джерард покинул нескоро.

Глава 36

Небольшой пассажирский мобил катил все дальше на Запад под палящими лучами солнца, подпрыгивая на кочках и все безжалостнее подбрасывая пассажиров. Система климат-контроля давно не работала и внутри было невыносимо душно. А путешествию, казалось, не будет конца.

Похоже, все пассажиры были не знакомы между собой, да и не пытались свести знакомство друг с другом. Исключение представляла необыкновенно жизнерадостная женщина, путешествовавшая с мужем — мрачного вида мужчиной, который крепко спал рядом с ней. Женщина была средних лет, обладала пышными формами и представилась как Агги Бауэр. Одета она была в темное плотное платье. Кажется, ее никак не беспокоили изнуряющая жара, тряска и тот факт, что никто с ней не разговаривал.

Пассажиры никак не отреагировали на ее многословное разъяснение, как вырастить сад на этих засушливых землях. Валерия слушала вполуха, одновременно пытаясь угадать, когда наконец закончится это путешествие, если ему вообще суждено когда-либо закончиться.

Распростившись с Грантом Марлоу, Валерия направилась в Кромель, затем в Мидиэн, где в общей сложности провела около двух недель. Расспросы о матери результатов не принесли. Завтра утром она приедет в еще один город, но что это даст? Есть ли у нее надежда найти мать? Двадцать лет — большой срок. Ее мать могла выйти замуж и сменить фамилию или уехать в другую часть планеты либо вообще улететь. И, конечно, не исключалась печальная возможность, что Чарисса Макферсон умерла.

Сидящий слева мужчина нервировал Валерию. Пристегнутый к его ноге игольник то и дело касался ее юбки. За последнее время она встречала много таких мужчин. Привыкнет ли она когда-нибудь к ним? Их называли боевиками, — этих грозно выглядевших мужчин, которые постоянно носили оружие и пускали его в ход во время постоянно возникающих разборок.

Валерии однажды довелось увидеть такую стычку в центре города прямо на улице. Это ничем не напоминало традиционную дуэль. Вместо того чтобы удаляться друг от друга, а затем повернуться на счет “десять”, эти двое медленно сближались до тех пор, пока один из них не выхватил игольник. Валерия не сомневалась, что ее сосед ухлопал немало людей в подобных схватках.

Молодая женщина справа от Валерии была судя по всему из соседнего сектора и прилетела достаточно недавно. Голову и плечи ее покрывала кружевная мантилья. Напротив нее, рядом с Агти Бауэр, сидела ее компаньонка, немолодая женщина с суровым выражением лица.

Валерия увидела, как побледнела женщина, выглянув в окно. Мобил вдруг остановился.

— Какого дьявола ты останавливаешься посреди чистого поля? — спросила миссис Бауэр, пытаясь из-за мужа выглянуть в окно. Внезапно она испуганно вскрикнула:

— Это налет! Нас хотят ограбить!

— Успокойся, прошу тебя, — твердо произнес ее проснувшийся муж. Он посмотрел на пассажиров и внушительно сказал:

— Вам лучше спрятать ценные вещи, если вы не хотите их лишиться.

— Нам повезет, если мы не лишимся жизни! — воскликнула его жена. Она повернулась к сидящему рядом с Валерией мужчине и добавила:

— А почему вы ничего не делаете? У вас револьвер — так пустите его в ход! Тот покачал головой:

— Я не такой дурак, мадам. Водитель решил сдаться без сопротивления, я предлагаю вам сделать то же самое.

В этот момент дверца распахнулась, и коренастый мужчина, часть лица которого была закрыта маской, просунул голову внутрь. Он по очереди ткнул десантным разрядником в каждого из пассажиров.

— Ты, с пушкой! Выбрось ее в окно! — приказал бандит, и сосед Валерии без колебаний выполнил приказание. — А теперь все выходите из салона и станьте в ряд.

— Ты тоже слезай! — крикнул второй мужчина, и мобил покачнулся, когда водитель выскочил из кабины.

Грабителей было пятеро. Четверо из них продолжали восседать на гравибайках, нацелив разрядники на пассажиров. Пятый — тот самый, кто приказал всем выйти, — выбрасывал чемоданы и баулы из верхнего и заднего багажных отделений. Затем еще один мужчина спешился и подошел поближе, убрав при этом свой разрядник.

Это был высокий, поджарый и широкоплечий молодой человек. Из-под широкополой шляпы выбивались черные блестящие волосы. Лицо у него было гладко выбрито, в серых глазах поблескивали веселые искорки.

— В ваших чемоданах наверняка много ценностей, но нужно обыскать и вас, — сказал мужчина. В его речи улавливался легкий испанский или мексиканский акцент. — Вы сэкономите время и избежите неприятностей, если поможете нам в этом.

Миссис Бауэр забилась в истерике и ухватилась за мужа. Валерия приготовилась к самому худшему, когда молодой бандит стал обыскивать кучера, шаря по всем карманам. Обнаружив всего несколько монет, он деловито положил их в мешочек, привязанный к его поясу. Затем подошел к ковбою и священнику.

Бандит повернулся к женщинам, и вокруг глаз его обозначились складки — очевидно, он улыбался. Вначале он подошел к женщине с компаньонкой и что-то энергично сказал дуэнье на ее родном языке. Та резко ответила ему и загородила свою подопечную. Бандит засмеялся, вынул из кобуры разрядник и направил его на побледневшую и окаменевшую от страха женщину. Свободной рукой он провел по ее юбке и стал ощупывать края в поисках спрятанных денег. Затем снова что-то сказал ей, отчего испанка вскрикнула. Бандит опять засмеялся, пожал плечами, разорвал лиф ее платья и запустил руку между грудей. Пошарив там некоторое время, он извлек два золотых кольца и медальон.

Миссис Бауэр упала в обморок, а дуэнья стала, колотить бандита кулаками по спине.

Валерия нервно сунула руку в кармашек юбки и нащупала маленький пистолет, привязанный к бедру. Бандит двинулся к Агги Бауэр, которая лежала без сознания возле огромного колеса дилижанса. Когда расстегнули лиф ее платья, муж отвернулся, находя утешение в том, что жена этого не почувствовала.

Валерия напряглась, когда бандит приблизился к ней. Некоторое время он смотрел на нее, и в его глазах снова появились веселые искорки. Он чем-то напоминал Джерарда — может быть, телосложением и волнистыми черными волосами.

— Вы не найдете у меня ничего ценного. — Валерия пыталась говорить спокойно, хотя ее душил гнев, в какой-то мере вытеснивший страх. — Все, что у меня есть, находится в чемоданах.

— Мы посмотрим, — сказал бандит. Он проверил карманы ее жакета, затем края жакета и юбки. Валерия не двигалась, но, когда он поднял голову и встретил ее гневный взгляд, в нем родились сомнения.

— Не делайте глупостей, сеньорита. Я уже объяснял другим дамам: то, что я делаю, необходимо.

— Но я сказала вам, что на мне нет ничего ценного! — повысила голос Валерия.

— Я должен сам убедиться в этом, — ответил бандит и стал расстегивать лиф ее платья.

— Если вы тронете меня, я вас убью, — с расстановкой, шепотом произнесла Валерия.

Он взглянул на слегка оттопырившуюся сбоку юбку и сощурил глаза.

— Верю, вы можете это сделать, сеньорита. Но в этом случае мои друзья пристрелят вас. Вы готовы умереть в столь юном возрасте из-за такой малости?

Мужество оставило Валерию, и это отразилось в ее взгляде.

— Успокойся, menina. — Он говорил так тихо, что, кроме нее, никто его не слышал. — Все будет сделано быстро и совсем не страшно. Я даже оставлю вам ваше оружие.

Валерия закрыла глаза и позволила бандиту расстегнуть лиф. А открыв глаза, она увидела в его руках золотую монету.

— Вы лгали, сеньорита.

— Я не лгала. Монета не имеет ценности. Вы видите, что в ней дырка… Прошу вас, — умоляющим тоном сказала она, — не забирайте ее.

— Она должна иметь ценность, иначе зачем бы вы ее хранили, — возразил бандит, разглядывая монету.

— Она имеет ценность лишь для меня! — воскликнула Валерия и выхватила монету.

Бандит пожал плечами, его глаза опять засмеялись.

— Ладно, посмотрим, какие другие сокровища вы здесь скрываете.

Он расстегнул еще две пуговицы и запустил руку внутрь лифа. Лицо Валерии вспыхнуло от возмущения, когда его пальцы коснулись сперва одной, затем другой груди.

Задохнувшись от гнева, забыв обо всем на свете, она ударила мужчину по щеке. Глаза бандита потемнели. Не давая ей Времени пожалеть о своем импульсивном поступке, он обнял ее одной рукой за талию и притянул к себе. В следующее мгновение он спустил с лица маску, поцеловал ее и тут же, отпустив ее, снова закрыл маской лицо.

— Я обнаружил у вас изумительные сокровища, сеньорита, — спокойным голосом прошептал он ей на ухо. — Если бы я так не торопился, то непременно продолжил бы поиск других сокровищ.

Валерия кипела от гнева:

— Вы… вы…

— Бандит? Разбойник? — усмехнулся он. — Да, это так. А поскольку работу свою я всегда выполняю добросовестно, я заберу это себе, — добавил он, сдергивая монету с ее шеи. — На память о ваших васильковых глазах.

По выражению лица бандита Валерия поняла, что просить его бесполезно. С осознанием невосполнимой потери смотрела она, как мужчина садится на лошадь.

Все безвозвратно потеряно. Одежда, драгоценности, бесценная монета, полученная от Джерарда.

И пусть это могло показаться смешным, но больше всего ей было жаль монету.

Глава 37

Сидя в кабинете начальника полиции, Валерия едва сдерживала слезы:

— Вы поймите, в багаже было все мое имущество — драгоценности, деньги!

— Мне очень прискорбно это слышать, мисс Макферсон, но мы ничем не можем помочь. Вероятно, у вас есть родственники, которым вы можете сообщить о происшедшем, — высказал предположение капитан Торнтон.

Валерия уставилась в пол.

— Разве что мать, — сказала она не столько шерифу, сколько себе.

— В таком случае, нет проблем, мадам. Мы свяжемся с вашей матерью и…

— Если бы это только было возможно, — перебила шерифа Валерия. — Дело в том, что я не знаю, где моя мать. Я и приехала в эти края затем, чтобы найти ее.

Капитан Торнтон покачал головой:

— Полагаю, вам нужно найти здесь работу. В ресторане при отеле требуется официантка. Если у вас есть образование, я могу помочь вам устроиться в банк. Когда у вас будет работа, я скажу Элле, чтобы она предоставила вам в кредит меблированную комнату со столом в институте. Может быть, вам удастся скопить денег, чтобы отправиться туда, куда вы собрались ехать.

— Я искренне благодарна вам за помощь, господин капитан, — ответила Валерия.

Валерия пересекла зал института Эллы Грейн и вошла в небольшую уютную комнату, обставленную мебелью ручной работы. Центральное место в комнате занимала большая двуспальная кровать, на которой Валерия коротала в одиночестве бессонные ночи.

Две недели в этом городке показались ей двумя годами. Другие ограбленные пассажиры смогли получить деньги в банке, в котором она работала, и продолжить свой путь. Сколько времени придется ей здесь торчать? У нее появилась мысль написать Джекобу и попросить денег. Но, поразмыслив, она решила, что ничего хорошего из этого не выйдет. Даже если Джекоб любил ее, сейчас ему наверняка было за нее стыдно.

Войдя в комнату, Валерия бесшумно прикрыла за собой дверь. Прислонившись к ней, она тяжело вздохнула. Что хорошего ждет ее? Разве что обед в просторной столовой на первом этаже. А затем снова возвращение сюда и бессонная, беспокойная ночь.

Когда что-нибудь изменится? Или ей суждено прожить в этой маленькой, наводящей тоску комнате до конца дней своих?

Легкий шум заставил ее осмотреться. Она едва сдержала крик, когда увидела лежащего на кровати мужчину.

— Кто вы? — спросила Валерия. Ее рука скользнула в карман и нащупала пистолет. — Что вы делаете в моей комнате?

Незнакомец приподнялся на локте и с широкой улыбкой взглянул на нее.

— Вы не станете стрелять в меня, сеньорита, потому что я пришел оказать вам услугу.

— Откуда вы знаете, что у меня есть оружие? И потом… — Валерия оборвала себя, глаза ее округлились. — Вы?! Это вы! Как мы смеете!

— Очень даже смею, сеньорита. Я же сказал, что пришел оказать вам услугу, — безмятежным тоном повторил мужчина и сел, спустив ноги с кровати. Черные глаза его изучающе смотрели на нее.

Валерия продолжала стоять, держась одной рукой за ручку двери, а второй сжимая пистолет.

— О какой услуге вы толкуете?

— Вы не боитесь меня? — с некоторым удивлением спросил мужчина.

— С какой стати? — отважно ответила она, вздернув подбородок. — Здесь рядом с вами нет друзей, которые стали бы вас защищать, — говоря это, Валерия бросила взгляд по сторонам, чтобы удостовериться в правильности своих слов. Затем снова взглянула на него и теперь уже вполне уверенно добавила:

— Прежде чем вы вытащите из кобуры свой револьвер, я вас пристрелю, не сомневайтесь.

— Я и не сомневаюсь, — буднично проговорил мужчина. — Но вы расслабьтесь, я не причиню вам вреда.

— Я могу пристрелить вас уже за то, что вы вторглись в мою комнату. И поверьте, искушение весьма велико после того, что вы со мной сделали. И я буду оправдана, — предупредила Валерия. — Везде расклеены объявления о том, что вас разыскивает полиция.

— Да, я видел, — сказал мужчина, пожав широкими плечами, и встал, чтобы зажечь стоящую на столике свечу. — Вы очень хорошо меня описали.

— С чего вы взяли… почему вы считаете, что это я дала описание вашей внешности? — удивленно спросила она.

Он стоял возле тумбочки и с улыбкой смотрел на нее.

— Потому что у других не было возможности настолько хорошо меня рассмотреть.

— Не знаю, о чем вы говорите. Мужчина снова засмеялся:

— Конечно, о вас, menina. Для вас я был не просто бандит, но и мужчина. Для меня вы тоже были не просто очередной жертвой, но и женщиной, к тому же весьма обольстительной.

Лицо Валерии вспыхнуло, когда она вспомнила, как он трогал ее груди.

— Убирайтесь отсюда, иначе я позову на помощь, и вас арестуют. О, лучше я пристрелю вас! Он сделал пару шагов в ее сторону.

— И вы сделаете это после того, как я, рискуя жизнью, добрался сюда, чтобы вернуть вам ваши драгоценности?

— Мои драгоценности? — Валерия с недоумением уставилась на мужчину.

— Почему бы вам не убрать эту маленькую пушку и не отойти от двери, сеньорита? Обещаю, что не прибегну ни к каким трюкам. — Видя, что Валерия не двигается с места, он хмыкнул:

— Вы все еще мне не доверяете'? Взгляните на комод, menina. Вы найдете на нем шкатулку с драгоценностями.

Валерия оторвала взгляд от мужчины и увидела на комоде знакомую обшитую черным бархатом шкатулку. Мгновенно обо всем позабыв, она бросилась к ней. Положив рядом пистолет, Валерия осторожно приподняла крышку. Все драгоценности были на месте — и камни, и бриллианты, и три подаренные Джерардом оправы. Не хватало лишь золотой монеты.

— Очень интересная игрушка, сеньорита.

Валерия резко обернулась и увидела, что грабитель стоит рядом с ней и, рассматривая, вертит в руках ее пистолет. Она замерла, сообразив, насколько безрассудно поступила. Сейчас она была беззащитна. Взглядом широко раскрытых глаз Валерия проводила пистолет, исчезнувший в кармане брюк мужчины. Она вдруг закричала, но мужчина обхватил ее и зажал ей рот рукой.

— Вы должны доверять мне, menina, у вас все равно нет выбора. Если вы станете кричать, помощь, конечно, придет. Но вряд ли вам будет по душе то, что произойдет затем. Здесь ваши драгоценности. Никто не поверит, что бандит возвратил их вам исключительно по доброте своей. Они наверняка примут вас за сообщницу, каковой я вас и представлю.

Он отнял руку от ее рта. Валерия не стала кричать, но глаза ее метали молнии.

— Так почему вы все-таки вернули драгоценности, — ледяным тоном спросила она.

— А почему бы и не вернуть?

— Вы могли бы заложить их и получить немалые деньги.

Он пожал плечами, все еще продолжая обнимать ее одной рукой.

— Слишком рискованно обращать драгоценности в деньги — можно попасться. Нет, мы обычно дарим бриллианты и прочее такое нашим подругам… В благодарность за их услуги.

Валерия вырвалась из объятий мужчины и отошла на пару шагов.

— И вы хотите получить услуги от меня?

— Если бы я попросил вас об этом, вы бы отказали?

Валерия резко повернулась и, уперев руки в бедра, яростно сверкнула глазами.

— Да! — выкрикнула она. — И потом, где моя золотая монета? Ее нет в шкатулке.

Мужчина, казалось, искренне удивился:

— Но я положил ее в карман зеленого жакета. Разве вы еще не обнаружили ее?

— Нет, я не…

Оборвав себя на полуслове, Валерия бросилась к гардеробу. Без труда найдя монету, она крепко сжала ее в кулаке. Гнев ее напрочь улетучился. Она обернулась, чтобы рассыпаться в благодарностях, но обнаружила, что ей некуда двинуться: мужчина уперся ладонями в гардероб, и она оказалась в кольце его рук.

— Со счастливым выражением лица вы становитесь еще более очаровательной, menina, — тихо сказал он, наклонившись к ней.

— Перестаньте меня так называть! — рассердилась она. — Я даже не знаю, что это значит!

Он добродушно рассмеялся, и Валерия заметила, как он красив. Кожа выбритого лица была гладкой и чистой. Веселые искорки плясали в его глазах. И хотя он был грабителем, он не выглядел жестоким.

— Откуда вы знали, что это именно мои драгоценности и куда положить монету? — спросила Валерия, — Кольца и другие драгоценности находились вместе с оправами для золотой монеты, которой вы так дорожите, — спокойно объяснил он. И, не отводя от нее глаз, добавил:

— Я пришел к выводу, что одной встречи для нас с вами слишком мало.

— Что ж, а сейчас, когда вы меня повидали и вернули мне драгоценности, не следует ли вам удалиться? Должна сказать, что было сумасшествием с вашей стороны приходить сюда.

Его брови разочарованно поднялись, как у какого-нибудь мальчишки.

— И это вся благодарность?

— Я благодарю вас за то, что вы вернули мне драгоценности… Но ведь из-за вас я вынуждена была искать работу и прервать свое путешествие. За это я тоже должна вас благодарить?

— Ах, сколько горечи на этом очаровательном личике! — Он дотронулся пальцем до ее щеки. — Но ведь вам, так или иначе, придется в конце концов искать работу, когда иссякнут деньги и уйдут драгоценности. Ведь я прав?

— Почему вы так считаете? — спросила Валерия, не в силах скрыть удивления.

— Если бы был человек, от которого вы надеялись получить помощь, menina, вы бы не торчали здесь, — ответил мужчина. — Поэтому я заключаю, что у вас никого нет.

— Вы заблуждаетесь, сеньор. У меня имеются весьма влиятельные друзья, — возразила она. — Но я не желаю их обременять.

— Возможно, вы говорите правду, возможно, нет. — Рассуждая, он вплотную приблизил к ней лицо. — Но разве это меняет дело? Теперь вы сможете продолжить путешествие;.. Только скажите, menina, куда вы едете, чтобы я снова смог вас отыскать…

Валерия не успела ответить, потому что его губы прижались к ее губам. Несмотря на владевший ею гнев, она тем не менее почувствовала, что на нее накатывает волна страсти. Его руки впились ей в плечи, а поцелуй буквально обжег ее, Валерия больше не думала. Она отдавалась.

Валерия не помнила, как он донес ее до кровати. Просто затем она обнаружила, что лежит рядом с черноволосым незнакомцем. Не было ничего другого, кроме его сладостных прикосновений. Когда его руки расстегнули лиф ее платья, а губы коснулись ее грудей, она не смогла сдержать восклицания.

— Джерард! Я люблю тебя… люблю, Джерард!

Открыв глаза, она встретила холодный гневный взгляд.

— Прости, — выдохнула Валерия, и это было единственное, что она смогла произнести.

— За что? — резко спросил мужчина. — За то, что ты ввела меня в заблуждение? Или за то, что я не Джерард?

— Ты не понимаешь…

— Я все понимаю, — оборвал он ее. Его пальцы крепко сжали ей плечи. — Я могу и сейчас взять тебя, menina. Даже если ты мечтаешь о ком-то другом, я смогу заставить тебя позабыть о нем.

— Не надо! — взмолилась Валерия. Слезы брызнули из ее глаз. — Прошу, не надо!

— Почему? — строго спросил он. — Почему? Ты показала, что хочешь меня… Как и я тебя.

Валерия рыдала, не понимая сама, что было причиной ее слез — страх или сожаление.

— Но я люблю другого!.. Или любила! Он был моим единственным!.. Даже если больше ничего не будет, он навсегда останется единственным!

Мужчина энергично выругался по-испански и слез с кровати. Стоя над Валерией и глядя на ее залитое слезами лицо, он хрипло сказал.

— Ты права, сеньорита. Я кое-чего не понимаю. — Вынув из кармана пистолет, он бросил его на кровать. — Когда я люблю женщину, она должна быть со мной, а не с человеком из своего прошлого. Оставляю тебя с твоими воспоминаниями и желаю получить от этого удовольствие… Если, конечно, сможешь… Adios.

Глава 38

Валерии не потребовалось много времени на сборы. Вскоре в голубом дорожном платье и такого же цвета парчовом жакете она сидела на станции и ждала прибытия. Вместе с ней томились ожиданием трое мужчин в темных костюмах и котелках, выглядевших в подобном наряде довольно комично в этой полуцивилизованной стране.

Когда к Валерии подошел и сел рядом высокий темноволосый мужчина, она тут же встала. Однако мужчина поднялся одновременно с ней и, придерживая ее за локоть, сказал:

— Если бы я знал, что вы привыкнете к новому образу жизни, я взял бы вас с собой в Месван. Это город, куда я непременно вернусь, город, который украли у моей семьи.

— Я не намерена ехать с вами! — твердо сказала Валерия.

— Я вовсе не спрашиваю вашего разрешения, menina, — ответил мужчина не менее твердо.

Она не успела ответить. Его руки обвились вокруг ее талии. Валерия попыталась вырваться, но незнакомец держал ее слишком крепко. В этот момент над ее ухом раздался чей-то голос:

— Ты теперь легко оказываешь услуги, Валерия?

— Грант! — Повернув лицо, она встретила сердитый взгляд зеленых глаз. — Что ты… здесь делаешь?

— Я только что приехал. Но, кажется, лучше бы я этого не делал, — ответил Грант, в упор глядя на бандита.

— Перестань строить из себя Бог знает что! — резко сказала Валерия. — Это… мой друг. Мы прощаемся.

Бандит негромко засмеялся.

— Да, — согласно кивнул он, поднося руку Валерии к своим губам. — Надеюсь, мы еще когда-нибудь встретимся. До встречи! Adios!

Он зашагал прочь. Валерия повернулась к Гранту, готовясь выслушать проповедь. Совершенно неожиданно для себя она услышала:

— Я скучал по тебе. Что она могла ответить?

— Ты за этим и приехал?

— Нет, — ответил Грант, понизив голос, — Джим Маклолин приехал на ранчо. Он ищет тебя и просил помочь ему в этом.

— Что ему от меня надо? Опустив глаза, Грант глухо сказал.

— Он должен обсудить с тобой кое-какие дела. Валерия, Джекоб Мейтленд умер.

Грант помог потрясенной Валерии выйти из здания станции. Поглощенные печальными мыслями, они не заметили мужчину, который сидел в углу, спрятав лицо за раскрытой газетой. Он только что приехал, и Валерия не могла увидеть его раньше. Глаза Джонни Андерсона светились радостью. Ему повезло! Он следовал за Маклолином от самого Мерилена, зная, что адвокат имеет дело к Валерии и, следовательно, выведет его на ее след. Джонни умел быть терпеливым. Он ждал много лет, и можно подождать еще немного.

Часом позже Валерия и Джим Маклолин сидели в небольшом офисе банка, где адвокат зачитал ей выдержки из пространного документа. Она пыталась слушать, но смысл слов не доходил до нее. Девушка сидела в кресле с высокой спинкой, отсутствующим взглядом глядя на бумаги в руках Джима. А перед глазами ее был Джекоб, сидящий в своем кабинете, радостно улыбающийся, когда она приходила, чтобы помочь ему. Или в столовой. Вот он наклоняет голову, чтобы что-то ей шепнуть… Джекоб… Джекоб умер? Этого не может быть! Он еще появится в “Золотых дубах”, станет отдавать распоряжения. Она так явственно видела Джекоба. Он не мог умереть!.. Но почему Джим Маклолин читает его завещание?

— Ты понимаешь, что я читаю; Валерия? — участливо спросил Джим.

— Что? Она подняла на него отсутствующий взгляд.

— Я понимаю, что это огромное потрясение для тебя, Валерия. Позволь мне теперь подытожить то, что касается тебя. Ты будешь иметь двадцать тысяч кредов в год, которые можешь брать в любом банке. Тебе полностью принадлежат две резиденции: уютный городской дом в — Миррейне и небольшое имение в Антарии. Кроме того, ты можешь пользоваться по своему выбору другими резиденциями. Если кто-нибудь попытается тебе воспрепятствовать — это может относиться в первую очередь к Джерарду, — он будет лишен наследства. Это очень жесткий пункт, но Джекоб настоял на нем. Кроме того, ты имеешь половину дохода от плантаций в Тернике, вторая половина принадлежит Джерарду. Они обширные, несколько тысяч акров. Я полагаю, усадьба сейчас восстанавливается. Когда они начнет приносить доход, ты станешь весьма состоятельной женщиной, гораздо более состоятельной, чем сейчас.

Валерия была не в силах скрыть удивления. Джекоб был баснословно щедр. Отныне ей не придется думать, где бы раздобыть денег На жизнь.

— Позволь дать тебе совет, Валерия, — сказал Джим. — Было бы неплохо, если бы ты побыла некоторое время там. Туда едет Грант Марлоу, и он проводит тебя. Это поможет тебе справиться с потрясением, вызванным смертью Джекоба, собраться с мыслями и решить, что делать дальше. Перед тобой открываются широкие возможности. Например, ты можешь отправится в путешествие по всей Метрополии. Причем тебе не придется даже останавливаться в отелях, потому что Мейтленды имеют недвижимость во всех уголках света.

— Да, пожалуй, я на некоторое время уеду туда, — согласилась Валерия.

Она больше не станет ездить по этой дикой стране в поисках матери. Она может кого-нибудь нанять для этой цели.

— Ты все поняла? — на всякий случай спросил Джим Маклолин.

— Да.

— В таком случае мне остается лишь вручить тебе копию завещания и вот это письмо Джекоба, — сказал Джим, передавая ей бумаги.

Валерия взяла письмо без всякого удивления — чего-то вроде этого она и ожидала. Она даже догадывалась, что в нем написано: Джекоб скажет, что она его дочь, и объяснит, как все произошло. Держа в, руке письмо, она словно ощутила присутствие Джекоба. Девушка попыталась стряхнуть это наваждение. Джим Маклолин тихонько вышел из комнаты. Валерия вскрыла конверт и стала читать:

"Дорогая Валерия!

Меня уже не будет в живых, когда ты прочитаешь это письмо, и я хочу, чтобы ты не убивалась по этому поводу. Ты была светлым лучом для меня в последние годы, моей дочерью, о которой я всегда мечтал, и мне будет горько, если я причиню тебе боль.

Это одна из причин, почему я не смог заставить себя рассказать о твоей матери. У меня не было сил сказать тебе, что она умерла и похоронена на ранчо в Тернике”.

Валерия застыла с письмом в руке и просидела так довольно долго.

Итак, ее мать умерла, и Джекоб все время знал об этом. Из глаз Валерии покатились слезы. Она оплакивала мать, а затем и Джекоба.

Но вот она снова обратилась к письму:

"В ее смерти я виню себя. Это настоящая трагедия — она была так молода. Ты должна знать, что я любил твою мать всем сердцем. И она любила меня. Но мы осознали свою любовь слишком поздно, лишь после того, как я женился и у меня появились дети, о которых я должен был заботиться.

Я готов был оставить свою жену, но Чарисса не разрешила этого делать. Она могла бы стать моей возлюбленной, но я слишком уважал ее и не мог себе, этого позволить. Сейчас я сожалею и своем решении; тогда мы много спорили, и Чарисса поклялась, что выйдет замуж за первого, кто сделает ей предложение.

Твоя мать была упрямой женщиной, и все сделала так, как сказала. Я долго пытался отыскать ее, когда она уехала, но мне удалось это сделать лишь через год. Она к тому времени была замужем за твоим отцом и ожидала тебя. Я купил “Золотые дубы”, потому что (пусть у нас обоих были свои семьи) я не мог быть едали от нее.

Когда тебе исполнился год, я поехал на ранчо в Техас. Там находился Джерард, а я хотел забрать его к себе. Твоя мать упросила меня взять ее с собой. У нее не было сил продолжать жить с мужчиной, которого она едва знала, к тому же жизнь на ферме значительно отличалась от той, к которой она привыкла.

Самой большой ошибкой в моей жизни был мой отказ взять Чариссу в Терник. Но дело в том, что Запад в те годы был мало пригоден для женщины, получившей столь деликатное воспитание, как твоя мать.

Поверь мне, Валерия, я не мог даже предположить, что она последует за мной. Она отправилась на Запад без сопровождения. Транспорт, в котором она ехала, был атакован аборигенами. Ее ранили, и она умерла сразу по прибытии на ранчо.

Перед смертью она попросила, чтобы я позаботился о тебе, хотя я сделал бы это и без ее просьбы.

Прости меня, Валерия, за то, что не рассказал тебе обо всем раньше. Я не мог заставить себя сделать это. Я боялся, что ты станешь винить меня за смерть матери, как виню себя я сам.

Я всегда мечтал о том, чтобы ты вышла замуж за моего старшего сына. Я видел, что ты любишь его и что он любит тебя. Вы вдвоем сможете получить то, чего были лишены Чарисса и я.

Ты очень похожа на мать, Валерия. Она живет в тебе. Будь счастлива, дорогая, и не печалься о нас. Если действительно существует жизнь на небесах, то я сейчас с твоей мамой.

Горячо любящий тебя

Джекоб”.

Валерия снова и снова перечитывала письмо. Она вовсе не была дочерью Джекоба! Она не была единокровной сестрой Джерарда!

Но что за письмо использовала Кристал, чтобы напакостить Джерарду? Или она сфабриковала его? Ну конечно же? Кристал способна пойти на все, чтобы вернуть Джерарда и насолить Валерии.

Однако Джерард был помолвлен с Кендиз, когда говорил ей о своей любви. Какой же он все-таки подонок!

В этот момент раздался стук в дверь, и показалась голова Джима Маклолина. — Ты готова ехать, Валерия? Валерия и Джим вышли из здания и направились в отель, где встретили Гранта Марлоу. Они вместе поужинали, а наутро отправились в путь. Джим доехал с ними до Далласа, где они распрощались, и Джим отправился в Хейноре.

Валерия не задавала вопросов о Джерарде и Кендиз. Она не желала слышать о том, что они поженились.

Она с облегчением узнала, что Джерард вернулся в Хейноре, где с головой ушел в дела. Значит, он не собирается в Терник, и Валерия может спокойно пожить там.

Плантации находились всего в двенадцати милях от Далирна. Валерия и Грант в небольшом экипаже ехали по голой равнине, однообразие которой изредка нарушали невысокие холмы и редкие одинокие деревья. Усадьба была такой, как ее описывал Джерард, и выглядела изрядно запущенной. Кроме длинного одноэтажного здания, здесь были загоны для скота и большое хранилище, а также несколько других небольших построек. Возле дома росли раскидистые старые деревья, а справа просматривался участок, где когда-то был огород.

Грант извинился за непрезентабельность того, что открылось их глазам, и сказал, что времени для того, чтобы навести здесь порядок, у него было слишком мало, и он успел лишь нанять нескольких рабочих. Они увидели двоих рабочих, занятых ремонтом загонов.

Дом нуждался в основательном ремонте. Окна были разбиты, краска облезла, перила крыльца развалились и лежали на земле. Все это Валерия увидела снаружи и со страхом подумала, что же будет внутри дома. Впрочем, у нее впереди много времени. Она займется полезным делом, и это отвлечет ее от печальных мыслей и переживаний.

Джонни Андерсон, укрывшийся за ближайшим холмом, повернул свою лошадь назад. Он видел, как Валерия вошла в дом вместе с мужчиной громадного роста. Теперь Джонни знал, где ее найти. Он направился в город, думая о том, что ему осталось ждать недолго. Надо лишь выбрать время, когда девушка останется одна.

Глава 39

Валерия вымыла посуду после завтрака и села за кухонный стол, чтобы выпить чашку крепкого черного кофе. Она выглянула в окно. Над горной цепью вдали поднималось солнце. Неожиданно она вспомнила, как наблюдала за восходом солнца на маленькой ферме несколько лет назад Ее жизнь здесь чем-то похожа на ту, прежнюю. Правда, здесь ей не нужно работать и беспокоиться об урожае. Но разве что заботиться о небольшом огороде возле дома.

Грант предупреждал, что заниматься посадками уже поздно. Тем не менее Валерия решила попробовать. Ей хотелось свежих овощей, надоело питаться консервами, которые она вынуждена была покупать в лавке мистера Бенсона.

Большой дом приобрел жилой вид. Кладовая ломилась от запасов, которых хватит по крайней мере месяца на три. Валерия занялась изготовлением стеганых одеял для кроватей. На прошлой неделе она распорядилась, чтобы рабочие привели в полный порядок флигель, в котором они жили. Рабочие сделали это без особого энтузиазма. И наотрез отказались заменить шторами висевшие на окнах мешки.

Большинство нанятых рабочих занимались выпасом скота на взгорье. Грант сказал, что вернутся они сюда не раньше чем через месяц. Скот подвергнут клеймению и поставят чипы, а затем он будет пастись поблизости вплоть до того времени, когда его погрузят на платформы и повезут дальше на восток.

Компанию Валерии составлял один Грант, да и то лишь за обедом и к тому же не каждый день. После обеда он уходил, и она одна отправлялась спать. Грант сделался мягче с тех пор, как Валерия стала “босс-леди”, как он шутливо называл ее. У них больше не было столкновений. И предложение он ей тоже больше не делал. Валерии были по душе эти перемены, ибо теперь она обрела в нем друга, с которым было приятно общаться.

Валерия встала и направилась к двери, когда услышала цокот копыт. Выйдя на крыльцо, она увидела молодую женщину на черном мустанге. На женщине были брюки в обтяжку, белая рубашка с глубоким вырезом на груди и короткий коричневый жилет. Светло-каштановые волосы были собраны в хвост, а голубые глаза напоминали безоблачное небо.

Валерия раскрыла от удивления глаза:

— Мэрилу?

— Валерия, неужто ты? — В голосе женщины прозвучали одновременно и радость, и удивление. — Вот это сюрприз! Женщины бросились обниматься. Валерия была счастлива видеть свою бывшую подругу по институту, кстати, единственную, с кем она была дружна. Такие же чувства испытывала и Мэри Лу. Валерия пригласила Мэри Лу войти, и за чашкой кофе они обрушили друг на друга град вопросов.

— Я слышала в городе, что на ранчо живет женщина, — рассказывала Мэри Лу, сидя на диване с обивкой цвета осенних кленовых листьев. — Я не сразу поверила. Здесь испокон веков не было женщин. Вот и приехала, чтобы самой удостовериться. И надо же — встретила тебя! Что ты здесь делаешь? Ты вышла замуж за Джерарда Мейтленда?

Валерия сжалась, испытывая унижение от мысли о том, какой дурочкой онабыла все эти годы.

— Нет, отец Джерарда умер и оставил половину ранчо мне.

— Так ты владелица? Чудесно! Я имею в виду ранчо, а не кончину мистера Мейтленда.

— Знаешь, я была занята приведением дома в порядок и совсем забыла, что ты живешь здесь поблизости.

— Всего лишь в десяти милях… А отцовские земли в пятнадцати милях к югу. Но наши ранчо даже вместе уступят этому! — проговорила Мэри Лу, оглядывая постройки и пейзаж. — Я приехала сюда, когда была девчонкой, но ничего подобного здесь не было. Конечно, тогда здесь жили мистер Мейтленд и Джерард, а ты должна знать мужчин. Они не очень пекутся о комфорте.

— Да, я это поняла, — засмеялась Валерия и рассказала, как она пыталась благоустроить флигель для рабочих. — Но расскажи о себе. Ты ведь, помнится, вышла замуж пару лет назад. Детей пока нет?

— Детей нет. — Щеки Мэри Ду слегка порозовели. — Но мой муж Чарльз умер этой зимой.

— О, я сожалею… прости…

— Не стоит, Валерия. Между нами не было любви. Чарльз намного старше меня. Это мой отец устроил наш брак. Отец хотел объединить два ранчо.

— Ужасно! — воскликнула Валерия. — И ради этого выходить замуж!

— Теперь это не имеет значения, — улыбнулась Мэри Лу. — Два ранчо объединены, но отец ими не командует, потому что я веду хозяйство Чарльза самостоятельно.

— Молодец, — засмеялась Валерия. — Ты из тех, кто способен с этим управляться.

— Хотелось бы надеяться, — лукаво улыбнулась Мэри Лу. — А ты сама здесь хозяйничаешь? Я слышала, что у тебя скот на выпасе в горах.

— Это не мое дело, — ответила Валерия. — Джерард нанял управляющим Гранта Марлоу, он всем этим занимается.

— Гм… Это так на них похоже, особенно на Джерарда. Они всегда были всезнайками и упрямцами, даже в детстве. Я помню, они не позволяли мне ездить с ними, говорили, что я слишком мала. Но я все равно увязывалась за ними, чтобы доказать, на что способна. Я вижу, что и сейчас они не изменили свое мнение о женщинах.

Валерия засмеялась. Она заметила, как сверкнули глаза Мэри Лу, когда прозвучало имя Гранта.

Они проговорили целое утро. Когда Мэри Лу собралась уходить, Валерия проводила подругу до крыльца и взяла с нее слово, что в субботу они с отцом приедут на обед.

Когда Мэри Лу скрылась из виду, Валерия посмотрела на раскидистое дерево у дороги, под которым находилась могила. Она нашла могилу сразу же, как приехала, и часто навещала ее, когда никого не было поблизости.

Повернувшись, Валерия увидела Гранта и направилась к нему. Он приветливо улыбнулся Валерии. Голова ее была покрыта красным платком, одета она была в желтую блузку, заправленную в светло-коричневую юбку. На уровне колен юбка была испачкана землей — явное свидетельство того, что Валерия занималась огородными работами. Но в целом выглядит она, как всегда, красивой и свежей, с легкой грустью подумал Грант.

— Вы испортите все ваши замечательные платья, босс-леди, если не перестанете ползать по своему огороду, — пошутил Грант.

Валерия посмотрела на свою юбку и улыбнулась.

— Наверно, мне надо опять начать носить брюки, как на отцовской ферме.

— Это не самая лучшая идея, — сказал Грант. — Нужно, чтобы рабочие не пялились на вас, а выполняли ваши распоряжения.

— А что если я стану ходить в широких юбках?

— Вы все равно сделаете по-своему, зачем же меня спрашивать?

— Ну, это ваша земля, — пожал плечами Грант. — Здесь была Мэри Лу Маркхэм? Валерия кивнула.

— Вы ее знали до войны? В то время, когда управляющим здесь был ваш отец?

— Да. Она здорово выросла и похорошела с того времени. Хотя в другом плане мало изменилась — осталась таким же сорванцом.

— Она сама ведет хозяйство. Это, должно быть, не так просто.

— Ей надо было вернуться к отцу после смерти Чарльза Маркхэма, а не взваливать на себя заботу о ранчо, — ворчливо проговорил Грант.

— Вы всегда знаете, кто и как должен поступать. Вы несносны. Грант! Он засмеялся:

— Да, на меня тут разные ярлыки наклеивали. Валерия покачала головой, глядя на удаляющегося Гранта. Он действительно был несносным. Но в то же время он становился ей все более симпатичен. Когда Грант удалился, Валерия повернулась и пошла к могиле матери. Здесь она опустилась на колени и с минуту помолчала.

— Что вы здесь делаете, Валерия? — Услышав за спиной голос Гранта, она вскочила на ноги. — Я уже второй раз вижу вас у этой могилы.

— Вы были здесь, когда она умерла. Грант? — вопросом на вопрос ответила Валерия. Грант посмотрел на деревянный крест:

— Да. Я был ребенком, кажется, мне было лет пять, когда Мейтленд-старший похоронил здесь женщину. Когда я подрос, мой отец рассказал мне, что Джекоб очень тяжело переживал ее смерть.

— А Джерарда не было здесь, когда это произошло?

— Дело в том, что Джекоб появился здесь несколькими днями раньше. Он отправил Брэда в город по делам. Старик приучал сына к делу с юных лет.

— Но когда Джерард вернулся, он узнал об этом?

— Нет. По какой-то причине Джекоб не хотел, чтобы Брэд знал. Они на следующий же день уехали в Антик… Но чем вызваны эти вопросы, Валерия? Вы не могли знать эту женщину, вы были тогда младенцем.

Валерия почувствовала, как по ее щекам катятся слезы.

— Я знала ее, — тихо сказала она, — но очень недолго.

— Это… ваша мать?

— Да.

Глаза у Гранта потемнели.

— Простите, Валерия.

— Ничего, Грант, — слабым голосом сказала она. — Я тосковала по матери в детстве, когда ее уже не было со мной. Все эти годы я думала, что она жива… И только недавно узнала, что она умерла много лет назад… Мне очень жаль, что не довелось увидеть ее.

Несколько минут они молчали, затем Валерия направилась к дому. В комнате она дала волю слезам, оплакивая несчастную любовь Джекоба и Чариссы и свою мать, которую она никогда не сможет увидеть.

Глава 40

За окном свирепо выл ветер. Небо казалось черным, словно звезды и луна были задернуты непроницаемым занавесом. Ветер принес холод, который проникал сквозь плохо пригнанные доски.

— Похоже, дело идет к дождю, — предположила Валерия, налила Гранту вторую чашку кофе и вышла в кухню.

— Скорее, к грозе, — уточнил Грант, взял гитару и заиграл какую-то минорную мелодию. — Надеюсь, ваш огород выдержит ливень.

Грант продолжал бренчать на гитаре, когда Валерия спросила:

— Вы придете на обед завтра?

— Вы уже дважды спрашиваете об этом… Должно произойти что-то важное?

— Просто по субботам вы, как правило, уезжаете с рабочими в город. А мне хочется, чтобы вы были здесь. У меня будут гости.

Он приподнял бровь:

— Вот как?

— Я пригласила Мэри Лу с отцом, — поспешила пояснить Валерия. — Надеюсь, вы ничего не имеете против?

Грант засмеялся:

— С какой стати я стал бы возражать? Кроме того, я не видел Вальтера Ховарда много лет. Вечер может получиться очень даже интересным.

— Почему вы так считаете?

— Вы не встречались с Вальтером Ховардом?

— Нет.

— Если он с тех пор не изменился, вы можете найти его несколько… гм… утомительным. Должно быть, он выскажет свой взгляд на женщин, с которым вы скорее всего не согласитесь.

— Еще один Грант Марлоу, только постарше — вы это хотите сказать? — не без лукавства спросила Валерия.

Грант добродушно рассмеялся:

— Разве я когда-либо предписывал вам, что следует и чего не следует делать?

— Да, именно это вы обычно и делаете, — засмеялась она. — Например, помните, когда вы…

Порыв ветра распахнул дверь, и Валерия увидела возбужденное, злое лицо.

В дверях стоял не дьявол, не какое-нибудь исчадие ада, а сам Джерард Мейтленд, держа в одной руке седло, а в другой седельные сумки и спальный мешок.

Одежда его была покрыта пылью и заляпана грязью, лицо обросло густой многодневной щетиной. Какого черта он здесь делает? И почему смотрит на нее так, словно собирается убить? Она нередко воображала себе их будущую встречу, но не могла представить ничего подобного. Чего стоили одни лишь искры бешенства в его глазах. Это не ему” а ей есть от чего прийти в негодование!

Наконец Джерард оторвал от Валерии взгляд и швырнул седло на пол, от грохота Валерия вскочила на ноги. Она смотрела, как от седла взлетело облако пыли, которую ворвавшийся в дверь ветер тут же разнес по комнате. Пинком ноги Джерард захлопнул дверь. И когда бесчинство ветра было пресечено, ей внезапно показалось, что в комнате душно.

Героическим усилием воли Валерия заставила себя оторвать взгляд от Джерарда и посмотрела на Гранта. Он стоял в нескольких шагах от дивана. Мужчины были друзьями. Но почему в таком случае Грант выглядит таким настороженным? И почему Джерард ничего не говорит?

Напряженное молчание не было нарушено и тогда, когда Джерард пересек комнату, вошел в кухню и вывалил остатки своей экипировки на стол, отчего опять поднялись клубы дорожной пыли. Валерия наблюдала за ним, и ей вспомнились бессонные ночи, когда она проклинала этого человека. Сейчас ей хотелось в ярости наброситься на него, но она чувствовала, что у нее нет сил ни говорить, ни даже сдвинуться с места.

Первым молчание нарушил Джерард. Глядя на Гранта, он напряженным, суровым голосом произнес:

— Я вижу, что меня здесь не ждали, но я появился! Очень прискорбно, что вынужден нарушить вашу идиллию. Я хочу, чтобы ты забрал свои вещи, Грант, и убирался.

— Ты меня увольняешь, Брэд?

— Нет, конечно. У нас с тобой заключен договор, — хрипло проговорил Джерард. — И я меньше всего хочу, чтобы он был нарушен из-за женщины. Забирай свои вещи и отправляйся во флигель.

— Все мои вещи всегда именно там и находились! — с негодованием ответил Грант. — Если ты хочешь свести счеты, Брэд, давай, выкладывай.

— Ничего подобного… Ты демонстрируешь такую выдержку и рассудительность перед дамой, — с ядовитой усмешкой сказал Джерард. — Это весьма похвально. Но я очень устал. Так что уматывай отсюда и забирай ее с собой.

Грант бросил быстрый взгляд на Валерию, фиолетовые глаза которой с каждой секундой становились все темнее. У Брада не было никакого права таким образом обращаться с Валерией.

— Ты что-то не так понял, Брэд, — начал было Грант, чувствуя, что закипает. — У нас ничего такого…

— Оставь это при себе! — грубо оборвал его Брэд. — Мне вышвырнуть тебя или ты сам сделаешь то, что тебе сказано?

— Я ухожу, черт с тобой! — рявкнул Грант, затем, повернувшись к Валерии, понизил голос:

— Может быть, вам лучше пойти со мной? — Сказано это было почти спокойно, но Валерия видела, что он с трудом сдерживает себя.

— Нет! — решительно воскликнула она, скрестив руки на груди. — Этот дом в такой же степени мой, как и его, и будь я проклята, если уйду из него!

— Что за чушь ты городишь? — возмущенно спросил Джерард. Он сделал шаг вперед и стал между открытыми полками, которые громоздились от пола до потолка и служили своего рода стеной, отделявшей кухню от жилой комнаты.

Валерия не дрогнула и, глядя ему в лицо, отчеканила:

— Джекоб половину ранчо оставил мне. Ты должен знать это!

— Если бы я знал, то не появился бы здесь! — выкрикнул Джерард.

В сердцах он молча выругал себя за то, что не обратил внимания на этот пункт, когда Джим Маклолин читал завещание, и не просмотрел документ, когда у него была такая возможность. У Джерарда мелькнула мысль, что Валерия может здесь оказаться, но он полагал, что легко отделается от нее. А как ему выкручиваться из нынешней ситуации?

— У меня есть копия завещания, если ты мне не веришь.

Их глаза встретились, и Валерия выдержала его взгляд. Она боялась Джерарда раньше, но теперь он ее не запугает.

После некоторой паузы Джерард сказал:

— Я тоже располагаю копией завещания и перечитаю его. Если то, что ты говоришь, правда, я намерен выкупить твою долю.

— Благодарю тебя, но меня это не устраивает, — ледяным тоном проговорила Валерия. — Мне здесь нравится.

Джерард побагровел от злости:

— Ты в самом деле собираешься оставаться в одном доме со мной?

— А почему бы и нет?

— Потому, что ты пожалеешь об этом, мисс Макферсон! Обещаю тебе!

Джерард повернулся и вышел из комнаты. Вскоре Валерия и Грант услышали, как распахнулась и снова захлопнулась одна из дверей спальни.

— Сейчас вам лучше уйти. Грант… Я поговорю с ним утром.

— Не похоже, чтобы у вас двоих получилась мирная беседа… Может, лучше мне с ним поговорить” — предложил Грант. — Кажется, у него сложилось ошибочное представление обо; всем.

— Нет, я все улажу. Только не забудьте прийти завтра вечером на обед.

Грант улыбнулся не слишком веселой улыбкой:

— Вы уверены, что Джерард впустит меня в дом?

— Мне жаль, что, все так случилось. Вы были у меня и по моему приглашению, и я заступлюсь за вас… Я думала, что Джерард знает о том, что я владею половиной, но он, оказывается, этого не знал. Я могу приглашать в этот дом, кого захочу.

— Ну что же, буду у вас завтра вечером… Но советую держаться подальше от Брэда в эту ночь. Пусть он немного поостынет, прежде чем вы предпримете попытку что-нибудь ему объяснить.

Валерия ошеломленно посмотрела на него.

— Мне нечего объяснять! — отрезала она. — Давать объяснения должен Джерард Мейтленд, если он в состоянии это сделать, — с горечью добавила Валерия.

Грант покачал головой:

— У меня есть предположения, почему Джерард взбесился, но почему вы так злы на него?

— Это неважно. Грант. Теперь ступайте, а мне надо кое о чем поразмыслить, — сказала Валерия.

Грант ушел. Валерия погасила все керосиновые лампы в комнате, кроме одной. Вряд ли ей удастся хорошо выспаться в эту ночь.

Глава 41

Утро было ясным и солнечным, на небе не осталось и следа от вчерашних тяжелых свинцовых туч. В доме там и сям виднелись лужи — результат протечек прохудившейся крыши.

Валерия страшно рассердилась, когда обнаружила промокшие ковры в основной комнате и лужу воды в кухне. Вода проникла и в кладовую, залив продукты которые она неосторожно оставила на столе.

Целых два часа она занималась уборкой, затем вытащила тяжелые ковры на крыльцо, чтобы подсушить их. Она здорово устала, тем более что спала в эту ночь плохо. Была суббота, и вечером ей предстояло принимать Мэри Лу и ее отца, Валерию ужасала перспектива снова увидеть Джерарда. Но она неизбежно должна была с ним встретиться. И что будет?

Валерия разогрела кофе, который Джерард сварил до нее, и приготовила легкий завтрак. Она сидела за столом, когда Джерард появился в дверях кухни. Увидев ее, он резко остановился.

— Что-нибудь от этого осталось? — резко спросил он, показывая на бисквит, который она держала в руках.

Валерия вздохнула. Он не счел нужным даже поздороваться с ней. Остановившись на середине кухни, Джерард с воинственным видом смотрел на нее. Сейчас он был выбрит, влажные после купания волосы причесаны. Но, судя по всему, ванна едва ли улучшила его расположение духа.

— Осталась лишь пара бисквитов, но я могу сделать тебе яичницу и оладьи, если хочешь.

— Не стоит беспокоиться, — ответил Джерард и раздраженно добавил:

— Тут не место для этих чертовых цыплят, которых я видел.

— Так уж случилось, что я люблю яйца и жареных цыплят, — ответила она, изо всех сил стараясь говорить как можно спокойнее.

— Для этой цели цыплят разводит Эд Кокс, — возразил он.

— Я знаю, — улыбнулась она. — Именно у него я купила этих цыплят. И еще хочу напомнить тебе, что не нуждаюсь в твоем разрешении держать их, Джерард застонал и подошел к кухонному столу.

— Что это? — спросил он, приподнимая полотенце, которым был накрыт большой аппетитный каравай.

— Я приготовила это для сегодняшнего обеда, — объяснила Валерия.

— Ты сможешь испечь еще один такой же, ведь так? — нетерпеливо проговорил он.

— Да, но…

Джерард взял нож и разрезал каравай пополам. Валерия вздохнула и отошла от стола за сыром и маслом. Не говоря ни слова, она поставила на стол еду и чашку дымящегося крепкого черного кофе.

Джерард молча сел за обеденный стол, повернувшись к ней спиной. В Валерии закипала злость. Он обращался с ней как со служанкой. Да ни за что на свете не будет она больше интересоваться, что он станет есть! Он может есть то, что она приготовит, или может готовить для себя сам.

Валерия отошла к столу и занялась тестом для нового каравая.

Продолжая месить тесто, она сказала:

— Джерард, я пригласила вечером на обед гостей. Будут Мэри Лу Маркхэм и ее отец. И еще Грант. Тебя ожидать?

— Эдакая маленькая хозяйка, — зло процедил Джерард. — Сбежавшая птичка нашла свое гнездышко… Хотелось бы узнать, у тебя такие вечеринки каждый день?

Валерия резко выпрямилась и повернулась, чтобы взглянуть на него. Он держал в руках чашку с кофе и с презрительным видом смотрел на нее.

— К твоему сведению, я пригласила гостей на обед впервые.

— Если не считать Гранта, — произнес Джерард каким-то внезапно охрипшим голосом.

Валерию осенило. Так вот в чем дело! Джерард вел себя столь агрессивно из-за Гранта! Но ведь это смешно! У него нет никакого права ревновать, ведь он помолвлен!

— Джерард, я пригласила Гранта на обед исключительно потому, что мы друзья. Между Грантом и мной ничего не было.

— Я не круглый идиот, Валерия, — сухо ответил Джерард и подошел к двери. — И вообще мне глубоко наплевать, с кем ты водишь дружбу… А что касается сегодняшнего обеда… Нет, я не буду на нем. Я собираюсь в город во второй половине дня и, если почувствую нужду в проститутке, возможно, не приеду ночевать. — Он открыл дверь, затем, обернувшись, добавил:

— Если, конечно, ты мне не окажешь аналогичную услугу. Я щедро плачу хорошей проститутке, а насколько помню, ты действовала умело. — И довольно хмыкнул, увидев ошеломленное лицо Валерии.

Джерард покачивался, опершись о длинную черную стойку бара и задумчиво глядя на стоящий перед ним стакан виски. Весь вечер он много пил и играл в карты. Лишь недавно он почувствовал, что изрядно пьян, и прекратил играть, облегчив карманы на двести кредов. Но черт с ними, с деньгами!

Джерард осушил стакан, купил у бармена непочатую бутылку виски и огляделся по сторонам. Комната была полна табачного дыма.

Ему бросились в глаза две кричаще одетые девицы, но сейчас он не чувствовал расположения к занятию любовью. Нельзя сказать, что он вообще не чувствовал потребности в женщинах. В Хейноре он настолько погрузился в дела, что на женщин у него не оставалось времени. А сейчас он был намерен найти сладостное забвение в спиртном. Утопить в нем всплывшие в мозге картины, которые будоражили и терзали его.

Неуверенным шагом Джерард прошел по салуну и вышел на улицу, сжимая в руке бутылку виски. После дыма, духоты и запаха пота в битком набитом помещении свежий воздух подействовал на него как ушат холодной воды. Он без особого труда сориентировался и двинулся в сторону отеля, Длинная улица выглядела пустынной, шум и гам салуна затихали, по мере того как Джерард удалялся от него.

Внезапно на другой стороне улицы раздался звук выстрела, и рядом с Джерардом просвистела игла. Ему хватило мгновения, чтобы понять, что происходит. Он бросился в ближайшую подворотню и прижался к земле. Он видел вспышку и услышал еще один выстрел с прежнего места, а затем и с другого, отстоящего от первого на несколько ярдов. Джерард понял, что стреляли в него;

Он сразу же вспомнил о двух других недавних нападениях. После покушения в Хейноре у него остался шрам. А некоторое время спустя ему пришлось отбиваться от грабителей в Спрингфилде. Тогда ему с трудом удалось спастись. Похоже, подумал Джерард, эти подонки хотят не ограбить, а просто-напросто убить его.

Связано ли это нападение с двумя предыдущими?

Размышлять об этом было некогда. Игла ударилась в дверь в нескольких дюймах от его головы. Джерард попытался открыть дверь, но она не поддалась. Ближайшим убежищем могла оказаться деревянная лестница за домом. Джерард бросился к ней, слыша, как прозвучали еще три выстрела.

Он спрятался за лестницу, проклиная себя за то, что не взял с собой оружия. Как можно было отправляться в город без него! Удивительно, что бандиты не рисковали приблизиться к нему. Возможно, они не подозревали, что он был без оружия.

Из салуна на улицу выскочили люди, чтобы выяснить причину стрельбы. Но на помощь Джерарду никто не пришел. Где, черт бы её побрали, полиция? Бандиты продолжали стрелять, не давая ему возможности подняться и скрыться. Сколько времени им понадобится, чтобы понять, что он не в состоянии ответить им тем же?

И тут же один из нападающих пересек улицу. В темноте Джерард не мог рассмотреть его. Мужчина спрятался за другим крылом дома, и теперь лестница никак не могла спасти Джерарда. Мужчина на мгновение выглянул из-за укрытия, выстрелил и снова исчез. Джерард почувствовал, как что-то горячее обожгло ему предплечье. Разорванная рубашка окрасилась кровью, но игла, очевидно, лишь скользнула по руке.

Джерарда обуяла ярость. Как мог он оказаться таким беспомощным? Единственный его шанс — бежать что есть сил к отелю, где в комнате у него имелся разрядник. И надо при этом умудриться не получить вдогонку иглу.

Джерард принял решение, мышцы его напряглись. Он дождался паузы между выстрелами, рассчитывая, что бандиты занялись перезарядкой, и пустился бежать.

Глава 42

Валерия попрощалась с гостями и, стоя на крыльце, подождала, пока Мэри Лу и ее не терпящий возражений отец не отъехали. Девушка улыбнулась и с удовольствием вдохнула свежий ночной воздух. Целый вечер ей пришлось вдыхать дым от сигарет — Вальтер Ховард курил не переставая.

Вальтер Ховард оказался в точности таким, как его описал Грант, — самоуверенный, громогласный. Глядя на его бронзовый загар, крупный крючковатый нос и выпирающий вперед подбородок, Валерия весь вечер удивлялась, у кого Мэри Лу позаимствовала тонкие, изящные черты лица.

Похоже, Мэри Лу знала, как управляться с отцом, который был поистине несносным. Он был убежден, что лишь его идеи достойны внимания. Поначалу Валерия почувствовала, что в ней растет раздражение, когда разговор зашел о том, чем должна и чем не должна заниматься женщина на ранчо. Именно тогда Грант шепнул Валерии, что он предупреждал ее, чего следует ожидать от Вальтера Ховарда.

В конце концов Валерия прекратила бесплодный спор и последовала совету Мэри Лу:

"Ты просто улыбайся и не обращай внимания на то, что он говорит. Не принимай всерьез его рассуждения, дорогая, только и всего, иначе он никогда не остановится”.

После жареного цыпленка с гарниром и соусом, после салатов из картофеля, горошка и яблочного, пирога все сели у камина, и Грант развлекал их исполнением песен, подыгрывая себе на гитаре. Все, было очень мило, но Грант вынужден был вскоре откланяться, объяснив всем, что утром должен встать до зари. Мэри Лу и ее отец оставались еще около двух часов. Потягивая кофе и виски, Вальтер все оставшееся время рассказывал Мэри Лу о добродетелях и достоинствах Гранта.

Это очень забавляло Валерию. Она знала, что для Мэри Лу подобные похвалы в адрес Гранта излишни. Они образовали бы отличную пару, тем более что у Мэри Лу большой опыт обращения с людьми, у которых темперамент такой же, как у Гранта. Валерия рассчитывала, что их отношения могут перерасти в нечто более серьезное.

Валерия вошла в дом, с легкой завистью думая об отношениях Мэри Лу и Гранта и о романе, который скорее всего у них завязывается. Это привело се к мыслям о Джерарде… и Кендиз Тейлор. Спала в ту ночь Валерия очень беспокойно.

Джерард ехал верхом, пытаясь выветрить остатки похмелья. Ночной воздух действовал исцеляюще. Ну и денек, сокрушенно подумал он. Весь день он провел в постели, страдая от мучительных, тошнотворных спазмов в желудке и пульсирующей головной боли. Не так-то легко привыкнуть к неразбавленному виски, которое подают в городе.

Джерард молча взглянул на своего компаньона, черты лица которого были с трудом различимы при неярком лунном свете. Нужно отдать должное его новому приятелю — его не свалило это адское зелье. Он казался таким же бодрым и жизнерадостным, как и накануне вечером, когда судьба впервые свела их вместе.

Этот человек спас Джерарду жизнь. Джерард вспомнил, как выскочил из убежища, чтобы бежать, и увидел вспышку выстрела, который не дал выстрелить револьверу, нацеленному в него. Затем последовал еще один выстрел, и Джерард с изумлением увидел, как один из бандитов бросился наутек и скрылся в переулке. За ним последовал и его напарник.

И тогда Джерард увидел мексиканца, восседавшего на лошади прямо по середине улицы. Он не собирался прятаться и продолжал стрелять.

Затем незнакомец подъехал к Джерарду и с участием спросил:

— Вас зацепило, amigo?

Кажется, это был подарок судьбы. Джерард остался жив.

— Все обошлось благодаря вам, — каким-то чужим Голосом ответил Джерард, поднимаясь на ноги. — Отделался царапиной на руке.

— Ваша царапина сильно кровоточит, — ответил незнакомец, обнажая в улыбке ослепительно белые зубы под щеточкой черных усов.

— Это пустяки.

— Не следует ходить невооруженным, amigo, — наставительно сказал мужчина. — Вы знаете этих людей?

— Надеюсь, что нет.

— Они пытались вас ограбить?

— Не думаю, — с сомнением произнес Джерард. — Я только что проиграл всю наличность в покер… Правда, они могли и не знать об этом.

— Это плохо… Если вам нужно где-то переночевать, я собирался ехать в отель, чтобы снять там номер. Приглашаю к себе.

Джерард коротко рассмеялся:

— Вы уже оказали мне, мой друг, наибольшую из возможных услуг — спасли мне жизнь. Позвольте хоть частично расплатиться с вами. Ваш номер в отеле оплачу я. Меня зовут Джерард Мейтленд. А вас?

— Хэнк Чавес.

Остаток ночи они провели в отеле в номере Джерарда, где изрядно выпили. Джерард чувствовал себя в долгу перед незнакомцем и предлагал ему все, что тот пожелает. Хэнк Чавес отказывался. Но поскольку в этой округе у него были дела, он принял предложение Джерарда остановиться у него в поместье.

До поместья они добрались совсем поздно, застав его погруженным в безмятежный сон. Поставив лошадей в конюшню, они подошли к освещенному луной дому, в котором не светилось ни одно окно.

— Мой… гм… мой партнер, должно быть, уже спит, — тихо проговорил Джерард. Он попытался открыть дверь, но та была заперта. — Не станем поднимать шум. Что если нам влезть в окно?

— Я нередко уходил через окно, но до сих пор через него не входил. Надо для разнообразия попробовать и такое, — засмеялся Хэнк Чавес.

Проникнуть внутрь дома оказалось для обоих делом нескольких секунд. Двигаясь во тьме, словно кошки, они добрались до цели. Джерард подвел Хэнка к спальне, которая была напротив его собственной, пожелал ему спокойной ночи и отправился к себе. Однако, поскольку до этого он проспал большую часть дня, сон к нему не приходил.

Последнее нападение не на шутку встревожило Джерарда. Чем больше он думал об этом, тем больше крепла его уверенность в том, что кто-то затеял на него охоту. Но кто именно? И почему?

Джерард беспокойно ворочался в постели. Три попытки свести с ним счеты — и все три совершены за последнее время. Наверняка будет предпринята новая попытка, а затем, возможно, и еще одна. Когда-нибудь удача может изменить ему… Необходимо выяснить, кто хочет его убить.

Конечно, от его смерти больше всего выигрывает Зайари. Но Закари вместе с Кристал уехал в Лондон. Правда, он мог кого-нибудь нанять…

Затем Валерия. Он ограничил ей свободу действий своим приездом. Первые два нападения произошли до его приезда сюда, но уже после того, как он встретил Валерию.

Господи, уж не решила ли она отомстить ему за то, что произошло в Спрингфилде? Неужели это возможно? Джерарду не хотелось верить в это.

Но в таком случае — кто? Он всегда старался быть честным с деловыми партнерами. И всегда придерживался правила — не играть на деньги с тем, кто не может позволить себе проиграть.

Его мысли вновь вернулись к женщине в соседней комнате. Неужели она и в самом деле могла оказаться столь вероломной?

Джерард встал и набросил халат. За считанные секунды он достиг комнаты Валерии, бесшумно вошел и молча остановился у кровати. Валерия мирно спала, ее светло-каштановые волосы разметались по подушке. На ней была голубая ночная рубашка с кружевными жабо и манжетами, она была укрыта легкой простыней. Красивая женщина, с затаенной грустью подумал Джерард.

И вдруг он почувствовал прилив ярости. Ему остро захотелось унизить Валерию, причинить ей боль, как это сделала она, разрушив его любовь и убив в нем веру.

Джерард сдернул с нее простыню и сбросил халат. Он сел на кровать и начал развязывать тесемки ночной рубашки Валерии. Его пальцы коснулись тела девушки, и она проснулась.

Первая реакция Валерии повергла его в изумление. Похоже, она была рада видеть его здесь. Но затем, очевидно, вспомнила, что он наговорил ей при расставании.

— Значит, ты был в городе.;. Видно, никак не мог оторваться от… от…

— От городских проституток? — помог ей Джерард закончить фразу, и на лице его появилась сардоническая улыбка. — Я решил, что они мне не нужны, поскольку имеется проститутка в моем собственном доме.

Валерия задохнулась от гнева и обиды. Второй раз он называет ее проституткой. За что?! И почему он оказался в ее комнате среди ночи?

— Джерард, что ты делаешь в моей комнате? Если ты пришел, чтобы оскорблять меня, немедленно уходи.

— Я не оскорбил тебя, — грубо ответил он. — Я сказал правду. И уйду, когда закончу с тобой.

Она попыталась сесть, но он толкнул ее и снова уложил в постель.

— Нет, Джерард! — крикнула Валерия, заходясь в страхе.

Он зажал ей рот ладонью и, преодолев сопротивление, лег на нее. Пытаясь предотвратить насилие, Валерия в отчаянии укусила его за руку.

Боль отрезвила Джерарда. Взглянув ей в лицо, он увидел ужас в ее глазах, слезы, блестевшие на щеках, и застонал. Внезапно Джерард сам ужаснулся тому, что собирался совершить. Однако он должен был на кого-то излить свой гнев и потому обрушился на Валерию.

— Какого дьявола ты рыдаешь? — скрипучим голосом сказал он. — Неужели ты не раскаиваешься в том, что бросила и обманула меня?

— Что ты мелешь? — возмутилась Валерия. — Я ни в чем тебя не обманывала и никогда тебя не бросала!

— Проклятие! Как же тогда все это, по-твоему, называть? — повысил он голос. — Разве ты не сбежала с Грантом Марлоу? Я испытал настоящий шок!.. Перед этим моя вероломная невестка пыталась убедить меня, что ты моя единокровная сестра! Я собирался сообщить отцу о нашем предстоящем браке. И я сказал ему, чтобы узнать его реакцию. Старик ничему и никогда не радовался так, как радовался этой новости! Так что грязные выдумки Кристал рассыпались как карточный домик!.. И тут, когда мир снова посветлел для меня, ты убежала к Гранту!

Валерия потеряла дар речи. Она испытывала облегчение, сожаление и отчаянную радость? Ведь Джерард сказал Джекобу, что хочет жениться на ней, а не на Кендиз!

— Джерард, я…

— Молчи! — оборвал он ее.

— Но я никогда тебя не обманывала, Джерард, — сказала Валерия, чувствуя, что глаза ее наполняются слезами.

— Ты хочешь к своей прежней лжи добавить еще одну? — жестко спросил Джерард.

— Но я не лгу!

— Видно, ты держишь меня за круглого дурака! — рявкнул он.

— Джерард, я люблю тебя! — простонала она. Эти слова наконец были произнесены ею, и вдруг она поняла, что это правда, чистейшая правда. — Я никогда не переставала тебя любить!

Господи, как бы он хотел ей верить! Но он не позволит Валерии снова запутать его в паутине лжи. Он вновь увидел ее в объятиях Гранта, картина была удивительно яркой и явственной. Стальным голосом, изо всех сил вцепившись пальцами ей в плечи, он отчеканил:

— Когда-то я поверил тебе, но впредь такой ошибки не сделаю!

Первым побуждением Валерии было оправдаться, все объяснить ему. Но затем в ней проснулись гордость и гнев.

— А как насчет Кендиз Тейлор, Джерард? — яростным шепотом спросила она. — Как насчет женщины, с которой ты был помолвлен, когда клялся мне в любви?

Некоторое время он молча смотрел на нее. Валерия почувствовала удовлетворение, уловив его смущение. Но внезапно он злорадно улыбнулся:

— Ты имеешь в виду мою жену? Мы поженились вскоре после того, как ты сбежала.

У Валерии перехватило дыхание. Джерард молча набросил халат и шагнул к двери. Не глядя на нее, он холодно проговорил:

— Тебе лучше съехать отсюда, если не хочешь, чтобы все опять повторилось.

Джерард ушел. А вместе с ним ушла надежда… Сверкнула на мгновение — и ушла навсегда.

Глава 43

— Как спалось, amigo?

Джерард искоса взглянул на Хэнка, который сидел за кухонным столом, обхватив ладонями чашку с дымящимся кофе. Уж не известно ли его другу о событиях сегодняшней ночи? Не слышал ли он чего?

— Спалось отлично. А вам? — Джерард налил себе кофе.

Хэнк засмеялся. Джерард уже почти привык к его своеобразному смеху.

— Спал как младенец. Заснул, едва коснулся подушки… Вообще-то я не привык к таким тихим ночам… Я привык спать в шумных отелях.

Валерия еще не встала, но Джерард убедил себя, что беспокоиться об этом не станет. Ему наплевать! Если бы ее вообще вычеркнуть из своей жизни.

— Похоже, ваши мысли сегодня где-то очень далеко, — нарушил молчание Хэнк.

— Не так уж и далеко, — ухмыльнувшись буркнул Джерард. — Объясните, почему человек вашего круга носит такое имя — Хэнк?

Хэнк добродушно рассмеялся:

— Моя мать. Она дала мне это имя перед смертью, у отца не было возможности возразить. Из уважения к ней он сохранил мне это имя.

— Кажется, смерть матери вы не считаете трагедией… Что-нибудь вообще причиняет вам боль? Хэнк пожал плечами:

— Что толку переживать потерю того, чего вы никогда не видели.

— Пожалуй, вы правы, — улыбнулся Джерард. — Но я заметил, что вы буквально ко всему относитесь с улыбкой.

— Почему бы и нет, amigo? Мой дед говаривал, что улыбнуться легче, чем нахмуриться.

— Очень милая философия, но не всем подходит, — задумчиво проговорил Джерард.

В этот момент скрипнула дверь, а через мгновение в кухню вошла Валерия. Ее одежда повергла мужчин в легкий шок. На ней были брюки, плотно обтягивающие бедра и ягодицы, и ослепительно белая блузка, столь же скульптурно обозначавшая тугие, округлые груди.

Джерард резко выпрямился на стуле. Он собрался было обрушить громы и молнии на Валерию за то, что она так оделась, но вовремя одернул себя. Какого черта он должен беспокоиться по этому поводу? Но вот Хэнк Чавес не мог оторвать от нее взгляда. Более того, Джерард заметил, что и Валерия впилась глазами в лицо Хэнка.

— А что делаете здесь вы? — резко спросила она, при этом глаза ее потемнели. Он выглядел, насколько ей запомнилось, так же, как и прежде, правда, сейчас у него были еще и черные усы.

— Я могу задать вам тот же вопрос, menina, — ответил с улыбкой Хэнк.

Джерард вскочил, глядя поочередно то на Валерию, то на Хэнка.

— Откуда ты знаешь Хэнка?

— Мы встречались в Мерилене, — быстро ответила она, отметив про себя, что слышит имя бандита впервые.

Валерия проказливо улыбнулась Джерарду:

— Если хочешь знать, я первый раз увидела этого человека, когда он участвовал в налете на транспорт, в котором я ехала.

— И ты полагаешь, что я поверю тебе? — сердито спросил Джерард.

Валерии удалось сохранить улыбку.

— Между прочим, Джерард, мне наплевать — веришь ты или нет, — ледяным тоном ответила она.

Валерия прошла мимо мужчин к плите и налила в чашку черный кофе, намеренно стоя к ним спиной. Хэнк молча улыбался, довольный тем, что Джерард не поверил словам о нападении.

Раннее утро радовало приятной прохладой. Солнце светило ярко, но по-настоящему почувствовать его тепло можно будет лишь ближе к полудню. Дело шло в зиме.

Хэнк поравнялся с Валерией, когда она подходила к конюшне, и предложил оседлать для нее лошадь. Поскольку никого из рабочих поблизости не было, она согласилась. На языке у нее вертелись вопросы, но она сдерживала себя. Не стоило затевать разговор здесь, поскольку его мог подслушать Джерард.

Когда была оседлана бурая кобыла, Валерия с помощью Хэнка села в седло и стала ждать, когда он оседлает свою лошадь. Неожиданно у конюшни появился Джерард.

— И куда это ты собралась в таком наряде? — грозно спросил он, беря ее лошадь под уздцы.

— Прокатиться! — резко ответила она.

— В таком виде ты не поедешь! Валерия напряглась, крепко сжала в правой руке хлыст.

— Ты мой партнер, Джерард, мой равноправный партнер! И у тебя нет никакой власти надо мной! Я самостоятельная женщина и ни перед кем не обязана отчитываться! — выкрикнула она, гневно блеснув глазами. — Я сделаю так, как хочу я! Это тебе ясно?

— Ты собираешься свалиться с этой лошади? — рявкнул Джерард.

В ярости Валерия окончательно потеряла над собой контроль.

— Пошел ты к чертовой матери, Джерард Мейтленд! — крикнула она и стегнула кобылу хлыстом.

Лошадь встала на дыбы и галопом вынеслась из конюшни. Валерия изо всех сил ухватилась за ее шею. Шляпа слетела у нее с головы и держалась лишь на тонком шнурке, который впился ей в горло. Когда лошадь слегка сбавила скорость, Валерия получила возможность оглянуться.

В полумиле от нее из конюшни появился всадник. Валерия расслабилась и перевела лошадь на еще более медленный аллюр, давая Хэнку возможность догнать ее. Она поднялась на небольшой холм и спустилась вниз, направляясь к открывшейся купе деревьев. Здесь Валерию не было видно со стороны дома и конюшни, и в ожидании Хэнка она остановилась.

У нее было что сказать ему, и это место вполне подходило для этой цели. Валерия спешилась и привязала лошадь к дереву. Она еще продолжала кипеть, возмущенная нахальством Брэдорда. Он не имеет никакого права командовать ею, размышляла она, нервно вышагивая взад-вперед.

Услышав топот приближающейся лошади, она радостно повернулась, надеясь хоть на какое-то время избавиться от разъедающих мыслей о Джерарде. Но мужчина, спрыгнувший с лошади и направляющийся в ее сторону, был вовсе не Хэнк — Я должен тебя выпороть этим хлыстом! — прорычал Джерард. Схватив девушку за плечи, он основательно встряхнул ее.

Валерия оттолкнула Джерарда и попятилась. Здесь, в поле, наедине с ним, у нее поубавилось безрассудства и дерзости. Ей внезапно захотелось отползти в сторону и спрятаться от его гнева, но она не должна показать ему, что боится.

— Как ты можешь выезжать в таком виде? Ты только посмотри на себя! — продолжал бушевать Джерард, оглядывая ее с ног до головы. — Да такой наряд ничего не оставляет воображению! Ты тут можешь на кого угодно наскочить!

— К сожалению, я наскочила на тебя! — отрезала Валерия. — Где Хэнк? Джерард сощурил глаза:

— Так это его ты собиралась соблазнить? Для него так вырядилась?

— Перестань молоть чушь! Я понятия не имела, что в доме находится мужчина, когда собиралась на прогулку! Просто я не могу ездить верхом в юбке, она задирается до самых ляжек! Тебе это больше нравится? — Не дождавшись ответа, она продолжила свой монолог несколько спокойнее:

— Я пока не успела сшить себе костюм для верховой езды. И я не виновата, что эти брюки так сели после многочисленных стирок… А других у меня нет.

Джерард медленно приближался к ней, но Валерия не дрогнула. Она продолжала гордо стоять, глядя ему в глаза, хотя он находился всего в нескольких дюймах от нее.

Валерия ожидала, что Джерард ударит ее. Поняв, что он этого не сделает, она вдруг затрепетала, а затем разрыдалась.

— Я уже сказала однажды, что люблю тебя. Как можешь ты причинять мне столько боли после всего того, что было между нами?

Он резко отвернулся.

— Как ты смеешь говорить мне о прошлом, если именно ты убила нашу любовь?

Глаза Валерии округлились от удивления.

— Господи, что я такого сделала?

— Да поразит гром эту шлюху! — прорычал Джерард, снова поворачиваясь к Валерии лицом. — Или ты думала, что я никогда не узнаю, что было между тобой и Грантом? А сколько еще мужчин у тебя было, Валерия? Хэнк тоже один их твоих любовников?

Валерия в полном смысле остолбенела.

— Ах, так вот как ты думаешь обо мне? — прошептала она, когда обрела наконец дар речи. — Ты за это меня ненавидишь? — Она умоляюще протянула к нему руки. — У меня никого — слышишь, никого! — не было, кроме тебя! Единственный мужчина, который входил в меня, — это ты. Проклятие, Джерард, что ты этого не понимаешь!

Он не мог позволить себе поверить ее словам.

— Не разыгрывай передо мной невинность, Валерия! Я сказал, что все узнал о твоих отношениях с Грантом. Или ты думаешь, что я стал бы это говорить, если бы не был в том уверен?

Валерия не стала больше слушать его. Он был настроен враждебно, и она не могла заставить его выслушать ее объяснения. Она бросилась к лошади и в мгновение ока взлетела в седло. Обернувшись к Джерарду, зло выкрикнула:

— Кажется, я очень скоро пойму, как легко любовь переходит в ненависть.

И поскакала прочь.

Ни Джерард, ни Валерия не знали, что неподалеку, на краю оврага, лежал человек с биноклем. Место, на котором он расположился, было изрядно вытоптано, поскольку приходил он сюда частенько. Он ждал, ждал своего шанса, о котором молился каждый день. Валерия не может быть всегда под защитой. Когда-нибудь на ранчо не окажется ни Мейтленда, ни наемных рабочих, и он застанет ее одну.

Когда-нибудь…

Глава 44

Валерия стояла на крыльце, опершись о стойку, и смотрела на усеянное звездами небо. Она поплотнее закуталась в шаль, почувствовав, что начинает зябнуть. Снаружи было прохладно, но этот холод она предпочитала холоду внутри дома из-за их отношений с Джерардом.

Сейчас Валерия понимала, почему Джерард был так жесток, так ненавидел ее. Он считал, что она предала его, и не верил ей, когда она пыталась разубедить его.

Осужденная, но невиновная. Но его обвинения когда-нибудь могут стать справедливыми, это зависит от нее… Но нет, она не желает делить ложе с человеком, которого не любит.

Валерия вздохнула. Возможно, ей следует покинуть ранчо.

— Вы выглядите несчастной, menina.

Она вздрогнула — Вы всегда так подкрадываетесь к людям?

— Хэнк стоял совсем рядом, на его губах играла неизменная улыбка.

— Если бы вы не были так погружены в свои печальные мысли, вы бы услышали мое приближение. — Он непринужденно потянулся. — Такая чудная ночь, и наконец-то я застал вас одну.

— Где Джерард?

— Ваш партнер отправился на покой, — с готовностью ответил Хэнк. — Должно быть, он считает безопасным оставлять меня с вами наедине, ибопредупредил, что вы — это табу.

— Неужели он так сказал? — недоверчиво спросила Валерия. Хэнк засмеялся:

— Слова его были несколько иными, но он дал недвусмысленно понять… Думаю, если бы Джерард не считал, что обязан мне, он бы вышвырнул меня с ранчо. Уверен, сейчас он жалеет о том, что пригласил меня сюда.

— Из ваших слов можно заключить, что он ревнует. Но уверяю вас — это не так.

Хэнк усмехнулся:

— Что же еще могло вызвать у него такой гнев, в котором он пребывает весь день? Никогда не видел, чтобы мужчина так бесился из-за женщины.

— Дело не в ревности, — с грустью сказала Валерия, потому что ей очень хотелось, чтобы Хэнк оказался прав. — Джерарда раздражает мое присутствие, а не ваше. Он не выносит меня и все делает для того, чтобы я уехала.

— Почему же вы не уезжаете? — спросил Хэнк, легко коснувшись ее волос. — Я уже говорил, что могу взять вас с собой. В моей жизни кое-что изменилось, и я собираюсь домой, чтобы заявить о своих правах. Мексика не намного отличается от Терника. Поедемте со мной.

— Припоминаю, вы говорили, что увезете меня независимо от моего желания. Следует ли мне опасаться похищения?

— Нет, — улыбнулся он. — Но такая мысль приходила мне в голову. Валерия улыбнулась:

— Вы делаете все для того, чтобы я испытывала к вам неприязнь, Хэнк… Боюсь, что ваши края не для меня. Если я куда-нибудь и поеду, то только в Метрополию… Кстати, что вы здесь делаете? Я никак не ожидала вас здесь увидеть.

— Я следовал за вами, чтобы вернуть вам все похищенное, но теперь убедился, что вы в атом не нуждаетесь. Это поместье — крупнейшее в округе, как сообщил мне Джерард. Вы вполне состоятельная женщина.

Богатство… Валерия задумчиво смотрела вдаль. Она предпочла бы большую любовь всем деньгам мира.

— Поскольку у меня больше нет финансовых затруднений, вы можете оставить все себе, — сказала Валерия. — В конце концов вы рисковали жизнью.

— Вы щедры, menina, но, конечно же, вы можете позволить себе это, — просто сказал Хэнк, и глаза его блеснули при свете луны. — А мне дополнительные деньги будут сейчас весьма кстати. Понадобятся значительные усилия и время, прежде чем мои земли начнут приносить доход.

Валерия некоторое время изучающе смотрела на него.

— Вы объяснили, зачем вы здесь, но не рассказали, как встретили Джерарда. И почему он считает себя в долгу перед вами.

— Он считает, что я спас ему жизнь, — пожал Плечами Хэнк. И вкратце рассказал, как было дело. После затянувшейся паузы он взял руку Валерии и поднес к губам. — Такая женщина, как вы, должна быть счастливой. Поехали со мной. Я предлагаю вам свою любовь.

Она улыбнулась:

— Спасибо, Хэнк, но я говорю “нет”. Я не могу ответить вам любовью.

— Вы не испытываете никаких чувств ко мне?

— Я едва знаю вас.

— Вы уклоняетесь от ответа. Валерия не сдержала улыбки:

— А вы слишком настойчивы.

— Потому что не могу смириться с вашим отказом. Буду до конца честен с вами и скажу, что возврат вещей — лишь предлог для того, чтобы найти вас. Меня охватила страсть, когда я поцеловал вас, menina. Я буду глупцом, если оставлю свои попытки завоевать вас.

Он положил руку ей на шею и попытался притянуть девушку к себе, но Валерия уперлась руками ему в грудь.

— Хэнк, прошу, не надо.

Какое-то мгновение он колебался, затем неохотно отпустил ее.

— Я уезжаю утром, поскольку мое присутствие нежелательно, если Джерард — тот человек, к которому вы стремитесь. Но некоторое время я пробуду в соседнем городе. Если вы не найдете здесь своего счастья, menina, приезжайте ко мне. Клянусь, что заставлю вас забыть его.

Сказав это, Хэнк сразу же зашагал прочь, не дав ей возможности еще раз сказать “нет”.

Валерия сидела в кресле-качалке в своей комнате, задумчиво глядя на огонь в камине и рассеянно играя золотой монетой на груди. Жизнь предлагала ей удивительные повороты. Кажется, все вертелось вокруг Джекоба Мейтленда. Он взял ее к себе, когда она осиротела. Он дал ей образование. А она любила его сына.

Валерия подошла к комоду и достала конверт. Стоя спиной к огню, она медленно перечитала письмо Джекоба. Джекоб хотел, чтобы она и Джерард поженились. Они и поженились бы, если бы не Кристал с ее интригами. А может, этого и не произошло бы. Случилось бы что-нибудь другое, что опять помешало бы. Просто этому не суждено быть.

А теперь слишком поздно. Сидя перед камином, она долго, очень долго плакала.

Глава 45

Прислонясь к ограждению загона, Валерия наблюдала за тем, как клеймят скот. Это длилось уже несколько недель и должно закончиться сегодня, как сказал Грант.

Грант стоял рядом, отдавая распоряжения рабочим в загоне. В последнее время она редко видела Гранта. Чаще всего он находился вместе с рабочими на выпасе. Валерия полагала, что Грант предпочитал держаться подальше от Джерарда с его крутым нравом.

Очередную корову подтащили за рога к тому месту, где ее ожидал работник с устройством для чипирования. Валерия отвернулась и посмотрела на дом. Джерард сидел на перилах крыльца и наблюдал за ней. Кажется, он постоянно наблюдал за ней, причем глаза у него всегда были печальными.

Как только она узнала, что Грант и Джерард вместе будут заниматься перегоном скота к месту погрузки, недобрые предчувствия не оставляли девушку. Она почему-то была уверена, что должно произойти нечто ужасное. Потребуется не меньше двух месяцев, чтобы добраться до процветающего города, откуда скот отправят дальше на Восток. Мужчины отправлялись в дорогу завтра утром. Валерия содрогнулась, подумав о том, что Джерард и Грант будут вынуждены постоянно общаться между собой.

Джерард и Валерия почти не разговаривали друг с другом. После отъезда Хэнка Джерард практически прекратил всякое общение с ней. Реплики, которыми они обменивались, были исключительно деловыми. Иногда Валерия задавала себе вопрос, почему она не уезжает, но ответить на него не могла.

Как-то ее навестила Мэри Лу, и Валерия поделилась своими опасениями, связанными с предстоящим перегоном скота.

— Понимаешь, после того как сюда приехал Джерард, отношения между ним и Грантом обострились. Джерард вбил себе в голову, что между мной и Грантом что-то есть.

— Ты хочешь сказать, что Джерард ревнует тебя к Гранту?

— Дело даже не в ревности, — с грустью призналась Валерия. — Джерард считает, что я изменила ему с Грантом, и не может нас за это простить.

— Может быть, их отношения улучшатся, если Джерард узнает, что мы с Грантом собираемся пожениться?.. — с улыбкой сказала Мэри Лу.

— Что?!

— Ну уж не тебе удивляться, — засмеялась Мэри Лу. — Грант регулярно навещает меня после того памятного субботнего обеда у тебя. А ты не знаешь, что он ожидал меня на моем ранчо в ту ночь? Мы проговорили с ним до зари.

Валерия откинулась назад в кресле и счастливо вздохнула.

— Тогда нет ничего удивительного, что в последнее время его здесь почти не бывает.

— Надеюсь, ты не в обиде? — спросила Мэри Лу. — Я хочу сказать, что ты потеряешь хорошего управляющего.

— Но ведь это чудесно! Я в душе надеялась, что вы найдете друг друга.

— Так что перестань тревожиться, Валерия. Дела складываются славно.

Нет, славным нынешнее положение дел не назовешь. Ничего хорошего в будущем ждать не приходится, с горечью подумала Валерия.

Яркая луна касалась кромки горного кряжа. Сидя у костра, молодой ковбой перебирал струны гитары, и до Джерарда, который находился в сотне ярдов от него, доносилась грустная песня. Присев на валун, он коротал часы первой ночной стражи.

Мало-помалу лагерь затих, и ночь вступила в свои права. Потянул прохладный ветерок, и Джерард набросил на плечи одеяло. Ветер, казалось, всюду преследовал его… Как и эти фиолетовые глаза… И днем, и ночью.

Прошла всего неделя, а он уже успел отчаянно соскучиться по Валерии. Он безмерно злился, проклиная и себя, и ее. Она стала частью его, вошла в его плоть и кровь. Он не в состоянии избавиться от этого чувства.

— Ты собираешься дежурить всю ночь? — спросил Грант, подходя к Джерарду сзади.

— Что?

— Перкин пришел сменить меня. Может, тебе тоже поспать?

Джерард что-то буркнул себе под нос, но не пошевелился.

— Я вот принес кофе, — предложил Грант и сел рядом.

Джерард молча взял кружку.

— Думаю, сейчас самое время сказать, что после завершения перегона я собираюсь уйти от тебя. Джерард внимательно посмотрел на него.

— Ясно, — сказал он холодным тоном.

— Что же ты не поинтересуешься, почему я ухожу? — спросил Грант.

— Какая разница…

— Я все-таки скажу. Мэри Лу очень хочет видеть тебя на нашей свадьбе.

— Свадьбе? — недоверчиво спросил Джерард. — Твоей и Мэри Лу?

— Да, — расплылся в улыбке Грант. — Пришла маленькая девчонка и украла мое сердце.

— А как же… Валерия?

— Что ты имеешь в виду?

Мышцы у Джерарда напряглись, в глазах засверкали искры, которые, казалось, способны были растопить камень.

— Да тебя надо разорвать на части! — загремел Джерард, вскакивая на ноги.

— Что за бес в тебя вселился?

— Ты сначала крадешь у меня девушку, а затем бросаешь ее?

Грант выглядел весьма озадаченным.

— Послушай, Брэд, тебе надо успокоиться. Джерард побагровел, руки его сжались в кулаки.

— Встань или я пришибу тебя на том самом месте, на котором ты сидишь!

Джерард схватил Гранта за грудки и поднял на ноги. С молниеносной быстротой кулак Джерарда врезался в скулу Гранта, и тот опрокинулся на землю.

Грант осторожно ощупал свою скулу, не делая попыток подняться.

— Знаешь, Брэд, если бы я не знал тебя достаточно хорошо, я мог бы обидеться. Но дело в том, что ты просто-напросто ослепленный любовью дурак.

— Встань! — скомандовал Джерард. — Мне надо было сделать это давно, еще тогда, когда я обнаружил, что ты увез Валерию в Терник.

— Это вовсе не так, — начал Грант, не спеша поднимаясь с земли. — Она сама попросила меня проводить ее, но я отказался. Однако эта маленькая леди упряма до ужаса. Она все-таки увязалась за мной, о чем я узнал не сразу.

— Она увязалась за тобой? — с подозрением спросил Джерард.

— Ей нужен был сопровождающий, Брэд, — поспешил пояснить Грант. — Она хотела разыскать свою мать. Между Валерией и мной никогда ничего не было.

Глаза Джерарда снова недобро блеснули.

Но Грант не стал дожидаться, когда Джерард опять набросится на него. Он вскочил и обхватил Джерарда руками. Они покатились по земле. Гранту удалось оказаться сверху, и его кулак дважды прошелся по лицу Джерарда.

— Теперь-то ты, дубина, способен выслушать меня?! — спросил Грант, сидя верхом на Джерарде. — Я просил Валерию стать моей женой, но она отклонила мое предложение. Она никогда не говорила мне, почему ушла от тебя, а я не спрашивал. Валерия сказала только одно: она не может выйти за тебя замуж, хотя и любит тебя. И за меня она не выйдет, потому что любит тебя. Все это мне не очень понятно, но это — правда.

Джерард вытер кровь с лица.

— Ты мог бы придумать и более умную историю, Грант. Меня на нее не купишь, — сказал Джерард и нанес Гранту удар в подбородок.

Исход схватки был предопределен. Грант был сильнее, к тому же терпение у него лопнуло. Когда все закончилось, у Джерарда не было сил даже подняться. Грант стоял над ним с изрядно побитым лицом, хотя оно не шло ни в какое сравнение с кровоточащей физиономией Джерарда.

— Я не считаю, что ты имеешь что-то лично против меня, поскольку знаю: в тебе говорит твоя дурацкая ревность. Но нет никакого повода для ревности. Да, я просил Валерию выйти за меня замуж. А почему бы и нет? Она чертовски красивая девчонка!

Джерард слегка повернулся и, опершись на локоть, со стоном поднялся. Выплюнув кровь изо рта, он уставился на Гранта заплывшим глазом.

— Значит, ты таким образом заманил ее в постель? Обещал жениться на ней — и поволок?

— Что за несусветную чушь ты несешь, болван упрямый! — заорал Грант, начиная опять терять терпение. — Я никогда не спал с Валерией! Она леди и заслуживает того, чтобы о ней думали лучше! А ты обвиняешь ее черт знает в чем! — Грант сделал шаг в сторону, затем остановился. — Мы долгое время были друзьями, Брэд… Попробуй рассуждать здраво, и мы останемся друзьями. Если ты хочешь уволить меня сейчас — чудесно! Если нет, я доведу скот, как мы договорились. Что скажешь?

— Я уже говорил тебе, что не буду увольнять тебя из-за женщины.

— Решено. — Грант улыбнулся и подал Джерарду руку. — Давай я провожу тебя до лагеря. Нужно осмотреть твои синяки.

Глава 46

День был холодный, с севера надвигались свинцовые тучи. Валерия посмотрела в окно спальни и нахмурилась.

— К вечеру будет дождь. Надо уехать в город до дождя.

— Так ты все-таки остаешься при своем мнении? Валерия отошла от окна, бросила взгляд на сидящую в кресле-качалке подругу и со вздохом сказала:

— Да… Но я рада, что ты навестила меня.

— Но, может, тебе стоит дождаться, когда они вернутся? — Мэри Лу предприняла еще одну попытку уговорить Валерию.

— Я надеюсь, что буду далеко отсюда к тому времени, когда Джерард вернется.

— Все-таки тебе следует еще раз подумать… Ты ведь любишь его. Дай ему шанс.

Валерия раскрыла чемодан и стала укладывать вещи.

— Он не изменится, Мэри Лу. И не станет слушать моих объяснений… Ты не можешь себе представить, как мне трудно жить рядом с ним, зная, что он меня ненавидит.

— Ты принимаешь ревность за ненависть, — энергично возразила Мэри Лу.

— Очень тяжело здесь находиться.

— Но он не будет вечно таким бешеным.

— Будет, — не согласилась Валерия.

— Все же я считаю, что ты слишком спешишь, — гнула свое Мэри Лу. — Дай ему время.

— У меня нет больше сил, — сказала Валерия, чувствуя, как к глазам подступают слезы. — Он уже столько раз обижал меня… И цель у него одна — обижать и дальше. Кроме того, есть нечто такое, о чем я тебе не говорила. Он женат.

— Женат?! — воскликнула Мэри Лу. — Не верю!

Валерия вздохнула:

— Он сам однажды признался… Правда, больше разговора об этом не было.

— Валерия, — каким-то особенным, доверительным тоном проговорила Мэри Лу, — ведь ты не хочешь уезжать, правда?

— Не хочу, — улыбнулась Валерия. — Я полюбила это место, эту страну и людей. Я буду тосковать по Тернику. Но я должна уехать.

Внезапно до них донесся топот копыт.

— Кто-нибудь должен приехать за тобой? — спросила Валерия.

— Нет.

— Тогда кто это может быть? — удивилась Валерия и подошла к окну.

— Это Декер, рассыльный из города, — сказала Мэри Лу, также выглянув в окно. — Интересно, что ему надо?

Раздался стук в дверь. Валерия вышла на крыльцо. Перед ней стоял худощавый подросток и протягивал конверт.

— Телеграмма для мистера Мейтленда, мадам, — сказал Декер.

— Мистер Мейтленд в отъезде, Декер, — ответила Валерия.

Рассыльный улыбнулся:

— Начальник знает об этом, мадам. Но он не знает, что делать с телеграммой и оправил меня сюда.

Мэри Лу появилась в дверях и протянула Декеру монету.

— Возьми, Декер. Мисс Макферсон позаботится, чтобы мистер Мейтленд получил телеграмму. — Мэри Лу взяла конверт и ушла в дом.

— Зачем ты это сделала? — спросила Валерия. Мэри Лу повертела в руках конверт.

—, Неужели ты такая нелюбопытная?

— А зачем?

— Ты ведь вскроешь конверт?

— Конечно, нет. Это ведь адресовано Джерарду, а не мне.

— Дорогая, ты партнер Джерарда и в его отсутствие должна блюсти его интересы. Открой это сейчас же! Я умираю от любопытства. Это из Хейнореа.

— Из Хейнореа? — Глаза Валерии удивленно округлились. — Ну ладно, давай конверт.

Она вскрыла его а про себя прочитала телеграмму. Затем, ошеломленная, зачитала ее вслух:

ДЖЕРАРД ПОСЛЕДОВАЛА ТВОЕМУ СОВЕТУ И ВЫШЛА ЗАМУЖ ЗА СВОЕГО ЛЮБИМОГО БЕЗ РАЗРЕШЕНИЯ ОТЦА. ОТЕЦ БУШЕВАЛ, НО МЕНЬШЕ, ЧЕМ ОЖИДАЛА. ВСЕ ХОРОШО. БЕСКОНЕЧНО БЛАГОДАРНА ТЕБЕ. ИСКРЕННЕ КЕНДИЗ.

Валерия уронила на пол телеграмму и уставилась на Мэри Лу. Глаза ее потемнели, в них читались и гнев, и сомнения.

— Я считала, что она жена Джерада!

— Не понимаю.

— Что тут неясного? Джерард сказал мне, что женат, чтобы сделать больно… Мне надо было сообразить, что он лжет.

— Стало быть, он не женат?

— Нет!

— Так ты должна радоваться, а не гневаться! Уж теперь-то тебе надо остаться и разобраться со всем этим.

— Ни за что на свете! — воскликнула Валерия. — Если я останусь, то непременно убью этого негодяя!

Мэри Лу вздохнула:

— Ты мне напишешь?

— Конечно, — уверенно ответила Валерия. — Вначале я немного попутешествую, чтобы отвлечься, а потом будет видно. Но я постоянно буду держать с тобой связь. Хочу знать все подробности о твоей свадьбе.

— Тогда я пойду. — Мэри Лу обняла подругу. — Я буду скучать по тебе, дорогая, но у меня такое чувство, что мы все-таки скоро увидимся.

Валерия слышала, как Мэри Лу отъехала. Вздохнув, она вновь занялась укладкой вещей. Спустя час единственный оставшийся наемный рабочий погрузил ее багаж в мобил и отвез Валерию в город. Когда она осталась одна в снятом номере отеля, гнев ее несколько поутих, и девушка стала испытывать нечто вроде раскаяния. Ей и в самом деле не хотелось ехать, но другого выхода она не видела. Рассеянным взором Валерия долго смотрела в окно…

Глава 47

Стояла зловещая тишина, предвещавшая грозу, в небе угрожающе клубились свинцовые тучи. Джерард пришпорил коня, переводя его на галоп. Один из четырех всадников, едущих впереди Джерарда, придержал лошадь, а затем и вовсе остановил ее. С морды животного падали клочья пены.

— Вы с ума сошли? — закричал Джерард, пытаясь вырвать у всадника поводья.

— Спокойнее, мистер Мейтленд, — сказал полицейский, спрыгивая с лошади. — Вы обратились ко мне за помощью, так выслушайте мой совет независимо от того, нравится он вам или нет.

— Но я и без того потерял уже столько времени! — В голосе Джерарда слышалось отчаяние.

— Вы можете ехать и дальше, если хотите, чтобы убили и вас, и леди!

— Что вы предлагаете? — более спокойным тоном спросил Джерард.

— Расскажите мне еще раз об этом старом пьянчуге… Вы говорили, что он подошел к вам в баре и назвал вас по имени?

— Да. Он сказал, что ему заплатили доллар за то, чтобы он предупредил меня. По его словам, я должен немедленно вернуться на ранчо, если хочу застать своего партнера живым.

— Это его точные слова?

— Да.

— А кто просил его передать вам все это?

— Двое неизвестных, которых он раньше никогда не видел.

Шериф снял шляпу и промокнул лоб тыльной стороной ладони. Он посмотрел на тяжелые серые облака и снова повернулся к Джерарду.

— Эти грозовые облака — наше счастье. Скоро начнет темнеть, а из-за облаков станет еще темнее, особенно если разразится гроза.

— Объясните подробнее, капитан, — раздраженно сказал Джерард, слезая с лошади.

Они вдвоем отошли от трех других всадников.

— Так вот, слушайте. Кто бы ни находился на вашем ранчо, следует исходить из того, что они охотятся за вами, а не за девушкой.

— Я это не оспариваю.

— Мы должны также учитывать, что они находятся в доме вместе с мисс Макферсон, — продолжал шериф. — Если мы подъедем к ранчо верхом, преимущество будет на их стороне. Они смогут предъявить любые требования, поскольку удерживают леди.

— А мы все и не поедем туда, поеду я один! — твердо сказал Джерард. — В сообщении было оговорено, что я должен быть один.

— Согласен с вами. Я не склонен подвергать опасности жизнь леди. Но если вы хотите спасти и свою собственную жизнь, дождитесь темноты.

— Черт побери! Ведь они сказали, чтобы я прибыл немедленно! — рассердился Джерард.

— Послушайте, мистер Мейтленд. Вы говорили, что сообщение вам передал старый пьянчуга и что вы поначалу даже не могли его понять.

— Это так.

— Значит, они должны были взять в расчет возможность задержки, коль выбрали такого ненадежного посредника. Они подождут… А если вы взглянете на небо, то убедитесь, что стемнеет очень скоро.

— Я знаю только то, что Валерия в опасности, — сверкнув глазами, ответил Джерард. — Да она там сейчас, наверно, с ума сходит от страха!

— Но она останется живой… Чтобы не рисковать собственной жизнью, вы должны пробраться туда под покровом темноты. Мы сейчас в полумиле от вашего ранчо. И подтянемся еще ближе, когда вы будете готовы отправиться туда. Как только начнется стрельба, я со своими ребятами начну действовать.

— Пусть будет так, — согласился Джерард, и они вернулись к остальным всадникам.

Джерард лежал в огороде Валерии, радуясь тому, что зелень хоть в какой-то степени укрывала его. Начали падать крупные капли дождя, затем дождь прекратился. Джерард всматривался в темноту, но ничего подозрительного не было видно. Окна в доме также были темны.

Набрав в легкие побольше воздуха, Джерард бросился к дому. Прижимаясь спиной к стене, он стал медленно продвигаться к окну спальни.

Не тратя попусту времени, он влез в окно, моля Бога о том, чтобы его там никто не поджидал. Но комната была пуста, а дверь заперта.

В кромешной тьме нельзя было ничего рассмотреть даже на расстоянии фута. Он крался к двери, проявляя максимум осторожности, чтобы не наткнуться на что-нибудь. В доме стояла мертвая тишина.

Джерард сжимал в руке разрядник, который вручил ему шериф. Он приоткрыл дверь и выглянул из-за нее. Темно и тихо.

— Советую вам бросить оружие, мистер Мейтленд, и выйти вперед с поднятыми руками. В противном случае девушка умрет.

Джерард не видел говорящего, он понял лишь, что мужчина находился в гостиной. Джерард бросил кольт на пол и вышел вперед, подняв руки вверх.

Несмотря на темноту, Джерард различил тень человека у камина. Быстро оглядевшись, он заметил еще одну тень в кухне.

— Ладно, теперь можно немного посветить, Логан, — сказал человек у камина. — И неси сюда веревку.

Когда в гостиную внесли лампу, Джерард тотчас же узнал, кто перед ним. Человек с яркими рыжими волосами был одет в теплую куртку, синие брюки и такого же цвета рубашку. На бедре болталась кобура. Оружие находилось в руке мужчины и было нацелено Джерарду в грудь.

— Кортни Харден, — сказал Джерард, опуская руки.

— Похоже, я не единственный твой враг, — засмеялся Харден, разглядывая синяки на лице Джерарда. — Кто это тебя так разукрасил? Мне хотелось бы от души поздравить этого приятеля.

— Чего ты хочешь, Харден?

— Ты, должно быть, считал, что больше никогда со мной не встретишься?

— Если честно, я вообще об этом не думал.

— Ну да, конечно. На уме у тебя только одно — добавить к своим баснословным капиталам новые. А маленькие люди пусть убираются с твоего пути.

— Так чего же ты все-таки хочешь, Харден? — нетерпеливо повторил свой вопрос Джерард.

— Я знаю, что таким, как ты, это бывает трудно понять, но некоторым людям не нравится, когда им переходят дорогу. По этой причине, я собираюсь тебя убить.

— За то, что уволил тебя? — рассмеялся Джерард.

Кортни сделал шаг вперед.

— Отель-ресторан был моей идеей, не твоей! Я разрабатывал ее несколько лет, прежде чем пришел к тебе. Там были мои люди, мои девочки. Ты оставил меня ни с чем!

— Я допускаю, Харден, что ты в той или иной степени можешь быть мной недоволен… Но убийство — не кажется ли тебе, что это перебор?

— Таково твое мнение, — ответил Кортни с холодной улыбкой. — Мне нечего терять.

— Другие покушения на мою жизнь твоих рук дело?

— Да. Когда ты вышел сухим из воды в Хейноре, я решил дать тебе шанс исправиться. Поэтому я приехал навестить тебя в Мерилене. Но ты проявил несговорчивость. Тогда я снова нанял людей, но тут тебе на помощь пришел чертов бандит. Поэтому, чтобы раз и навсегда покончить с этим делом, я взялся за него сам. И будь уверен — никто не сможет обвинить меня в твоей смерти.

Джерард спросил:

— А где девушка? Ее ты тоже собираешься убить?

Кортни Харден от души расхохотался:

— Я знал, что девушка сыграет свою роль. Я как-то видел леди в городе, о чем тебе и сообщаю, Джерард. Она самая красивая женщина, которых я когда-либо встречал. Ты хорошо здесь устроился.

— Отвечай на мой вопрос, Харден! — взревел Джерард и двинулся на Кортни. — Если ты ее тронул, я…

Кортни поднял оружие, нацелив его Джерарду в голову.

— Ты сейчас мало что можешь сделать, приятель. — Он махнул рукой, и к нему приблизился Логан. — Принеси стул и давай с этим кончать.

Логан принес из кухни стул и поставил его рядом с Джерардом. Логан был невысокий мужчина с седеющими каштановыми волосами и настороженным взглядом. Для Джерарда он не был серьезным противником, как, впрочем, и Кортни. Когда Логан протянул к Джерарду руки, тот коротким ударом в челюсть отправил его на пол.

— Вот это неумно, Джерард, — спокойно сказал Кортни, чувствуя свою неуязвимость благодаря револьверу. — Если ты хочешь, чтобы твоя очаровательная леди осталась жить, рекомендую позволить Логану выполнить его работу.

— Но если она видела тебя… — начал Джерард.

— Она не видела, уверяю тебя. Так что у меня нет причин убивать молодую женщину, если ты не доставишь нам хлопот.

Сдаваться было не в натуре Джерарда, но он беспокоился о безопасности Валерии. Поэтому он позволил Логану приблизиться и привязать себя веревкой к стулу.

— Я надеялся, что ты дашь мне повод всадить в тебя несколько пуль, Джерард, но оказалось, что леди очень много для тебя значит!

— Где Валерия?

— Вот в этом-то и вся прелесть, Брэд, — ухмыльнулся Кортни. — Дело в том, что ее здесь нет. И я не имею представления, где она сейчас. Я рассчитывал найти ее здесь, но дом оказался пуст. Не осталось и одежды, которая принадлежит леди. К счастью для меня, ты об этом не знал. Иначе не пришел бы сюда.

— Какой ты подонок!

— Да, есть немного! — заржал Кортни. — И к тому же сукин сын… Но я буду счастлив до конца дней своих, зная, что пережил тебя. А сейчас пора закруглять нашу беседу, хоть я и получил от нее огромное удовольствие. Надо поспешить с этим делом, пока не разразилась гроза, а то она может залить пожар.

Кровь застыла в жилах Джерарда.

— Пожар?

— А разве я не сказал тебе? — притворно удивился Кортни. — Ты умрешь во время пожара.

Логан взял лампу и передал ее Кортни, после чего они направились в двери. Кортни в последний раз медленно оглядел комнату, затем остановил ликующий взгляд на Джерарде.

— Это было славное место… Когда-то… С этими словами он бросил лампу на середину комнаты.

— Когда-нибудь мы с тобой встретимся в аду! — добавил он.

Пламя быстро распространилось по полу. Через несколько секунд занялась запертая дверь, затем заполыхали шторы. Вскоре дом должен был превратиться в пылающий ад. Джерард потрясение наблюдал, как языки пламени все ближе и ближе подбираются к его ногам.

Глава 48

Рано пообедав, Валерия вернулась в свой номер. Комната была роскошной, но это и неудивительно — Даллас славился своим лоском.

Доминировала в комнате большая латунная кровать. Было здесь и обитое золотистым бархатом причудливое кресло. Небольшой стул гармонировал с ним по тону обивки. Дополнял обстановку письменный стол орехового дерева. В отделанном мрамором камине горел огонь. На зелено-золотистых обоях были изображены портреты членов королевских семей восемнадцатого века.

Валерия села за стол и взяла ручку и бумагу. Но едва она начала свое письмо Джиму Маклолину, как раздался стук в дверь.

— Кто там?

Не услышав ответа, Валерия встала и подошла к двери. На пороге она увидела ухмыляющегося молодого человека и побледнела.

— Привет, Валерия.

— Джонни Андерсон. — Ее голос упал до хриплого шепота.

— Ты не собираешься пригласить меня войти? — развязно спросил Джонни. Валерия взяла себя в руки.

— Конечно, нет! Что тебе надо. Джонни?

— Поговорить.

— Нам не о чем разговаривать.

Она попыталась закрыть дверь, но Джонни втолкнул Валерию внутрь комнаты, закрыл за собой дверь и придавил ее спиной.

— Как ты смеешь? — возмутилась она. — Убирайся отсюда, иначе я позову управляющего?

— Я не думаю, что ты кого-нибудь позовешь, Валерия, — проговорил Джонни и вынул из кармана бежевого пальто пистолет.

Валерию сковал страх. Она в ужасе смотрела на пистолет, весьма похожий на ее собственный, который сейчас находился в чемодане. Она бросила взгляд на чемодан. Надежды никакой — чемодан заперт.

Джонни гаденько улыбнулся:

— Я говорил тебе, что этот день придет, разве нет, Валерия? Ждать пришлось долго, но награда стоит ожиданий.

Валерия попыталась стряхнуть оцепенение, — Чего ты хочешь, Джонни?

— Я пока что не решил. Долгое время я хотел тебя просто убить. Тебя это удивляет?

"Господи, неужели это со мной происходит? Какой-то кошмар”, — подумала Валерия.

— Ты не собираешься спросить, почему я хотел тебя убить? — Валерия нашла в себе силы молча кивнуть головой. — Я всегда хотел тебя, Валерия, но даже тогда, когда ты была жалкой белой швалью, я в твоих глазах был слишком плох для тебя. Когда я кое-чего добился, ты опять не захотела меня. Ты завладела моими мыслями, Валерия, стала моим наваждением. Но сейчас я снова встретился с тобой и заставлю тебя стать моей… И только моей.

Валерия наконец обрела дар речи, хотя ее хватило лишь на шепот:

— Ты… ты шутишь.

— Конечно, тебе придется стать моей женой, — продолжал он, словно не услышав ее слов. — Но это только чтобы соблюсти приличия. А на самом деле я заставлю тебя страдать и отомщу за все те годы, которые ты заставила страдать меня. Ты станешь моей рабыней, но об этом будем знать только мы с тобой. О, у меня грандиозные планы относительно тебя, Валерия!

Она в ужасе смотрела на него широко раскрытыми глазами. Господи, да ведь он сумасшедший, по-настоящему сумасшедший!

— Это невозможно, — как можно спокойнее сказала Валерия. — Я никогда не дам согласие на брак с тобой.

— Серьезно? — с ухмылкой спросил Джонни, подняв бровь.

Он двинулся вперед, размахивая пистолетом. Приблизившись к ней, Джонни приставил дуло к ложбинке между грудей, второй рукой схватил девушку за волосы и изо всех сил рванул к себе. В лицо Валерии ударил тошнотворный запах виски и табака.

Отпустив ее волосы, он сильно заломил ей руку назад. Валерия задохнулась от боли. Свободной рукой он стал мять и тискать ей груди. Она закричала. Джонни засмеялся.

— "Это доставляет даже большее удовольствие, чем я думал, — прохрипел он. — Я заставлю тебя ползать у моих ног.

Джонни отпустил ее, и она отпрянула от него. Валерия прижила к себе вывернутую руку, чувствуя, что сейчас заплачет от боли. Но переборола себя. Будь она проклята, если Джонни Андерсон увидит ее слезы.

Она настороженно наблюдала за Джонни, когда тот стал осматривать комнату.

— Ну, ты живешь на широкую ногу. Я к такому не смогу привыкнуть. И я вижу, ты собралась в дорогу.

— Да.

— Похоже, я вовремя явился к тебе, — заметил Джонни и снова приблизился к Валерии. — Но даже если бы ты и уехала, я бы нашел тебя, как нашел сейчас.

— А как ты меня нашел? — спросила она, пытаясь выиграть время. Он засмеялся.

— Узнал о наследстве, которое оставил тебе Мейтленд, и приехал сюда вслед за адвокатом. Я был здесь все это время, выжидал подходящий момент. А когда увидел сегодня, что ты приехала в город и заказала здесь номер, понял, что час пробил… А теперь сбрось этот чемодан с кровати, — скомандовал он, вновь хватая ее за волосы. — Кровать нам сейчас понадобится.

Внезапно Валерия поняла, что у нее есть шанс на спасение.

— Вначале я должна кое-что распаковать, — поспешно сказала она.

— Для этого еще будет время, — возразил Джонни. — Просто убери чемодан.

У Валерии упало сердце, последняя ее надежда рухнула.

— Сам убирай! — огрызнулась она. — А я не стану!

Джонни наотмашь ударил Валерию по лицу, и она упала на пол. Схватив ее за руку, он швырнул девушку на кровать.

— Тебе надо раз и навсегда запомнить, что ты обязана делать то, что я скажу! Я буду наказывать тебя, если ты ослушаешься! А это мне доставит такое же удовольствие, как и трахнуть тебя. Она отбросила мысль о том, чтобы поднять крик и позвать на помощь, поскольку была уверена, что он сразу же пристрелит ее. Девушка не представляла себе, каким образом может спастись. Разве что ей удастся достать пистолет…

Валерия стащила тяжелый чемодан с кровати и стала ждать дальнейших команд Джонни. Вдали прогремел гром, и в тот же момент раздался стук в дверь.

Валерия бросилась к двери, но Джонни дернул ее за руку с такой силой, что у нее потемнело в глазах.

— Кто бы там ни был, отделайся от него, — зловеще прошипел он, касаясь дулом пистолета ее подбородка. — Ты меня понимаешь?

Проглотив ком в горле, девушка кивнула.

— Кто там? — дрожащим голосом спросила она. В ответ постучали снова, на сей раз гораздо громче. Дверная ручка повернулась, но Джонни предусмотрительно запер дверь.

— Что вам надо? — спросила Валерия.

— Я не намерен разговаривать через дверь, Валерия, — услышала она знакомый голос.

— Это Джерард! — ахнула она. Джонни развернул ее лицом к себе.

— Этого не может быть! Я сам видел, как он уезжал!

— Ты видел его?

— Да!.. Я хотел убедиться, что он уехал, и приходил за ним! У него здесь нет никаких дел, чтобы вернуться так быстро.

— Валерия, ты откроешь дверь или я вышибу ее? — выкрикнул Джерард.

— Отделайся от него или это сделаю я! — многозначительно проговорил Джонни.

Когда Джонни отпустил Валерию, она наспех пригладила волосы и медленно двинулась к двери. Открыв ее настолько, чтобы можно было просунуть голову, девушка посмотрела в щель. То, что она увидела, заставило ее побледнеть.

— Что с тобой? — с тревогой спросила Валерия, сразу позабыв о Джонни. С головы до пят Джерард был перепачкан черной сажей.

— Почему ты так долго не открывала? — вопросом на вопрос ответил Джерард.

— Я занята, Джерард, — ответила она, снова вспомнив о присутствии Джонни.

— А что ты тут делаешь?

— Это тебя не касается, — с нарочитой резкостью сказала Валерия, рассчитывая, что Джерард рассердится и уйдет.

— Все, что ты делаешь, касается и меня.

— С некоторых пор нет. Уходи, пожалуйста. Не тратя времени на ответ, Джерард оттолкнул Валерию, влетел в комнату и оказался прямо перед Джонни.

Увидев крупного разгневанного мужчину, Джонни отступил в сторону и спрятал пистолет в рукав.

Валерия нервно откашлялась:

— Я говорила тебе, что занята, Джерард.

— Кто это? — прорычал он.

— Мой друг, — ответила Валерия, чувствуя, что холодеет от ужаса. Надо заставить Джерарда уйти! — Такой же, как Грант. А теперь ты уйдешь?

Джерард резко повернулся на пятках и пулей вылетел из комнаты, с шумом хлопнув дверью. Валерия облегченно вздохнула. По крайней мере сейчас Джерард в безопасности.

— Ты действовала очень ловко. — Джонни ухмыльнулся и расслабился. — А кто такой Грант? Один из твоих хахалей?

— Ты хотел, чтобы я отделалась от него! — прошипела Валерия. — Какая разница, как мне это удалось! Он ушел — и ладно!

— Да, — ответил Джонни с издевательской улыбкой. — А теперь я хочу получить от тебя награду, которую ждал так долго.

Джерард остановился на лестничной площадке, глядя перед собой невидящими глазами. Слова Валерии не могли быть правдой, после того что он узнал от Гранта. Кому из них он должен верить?

…Валерия расстегнула юбку, и та упала к ее ногам. Она была не в силах отвести глаз от пистолета, направленного на нее.

— Ты учишься быстро и хорошо исполняешь приказы, Валерия, — сказал Джонни, глядя масляными глазками на обнаженные бедра девушки… — А теперь ложись на кровать и раздвинь ляжки пошире, как делают все шлюшки! И помни, что, если ты закричишь, я учиню такое, что смерть покажется тебе благом! Так что не вздумай кричать!

В этот момент дверь с грохотом распахнулась.

— Джерард, у него пистолет! — закричала Валерия. Но не успела она закончить фразу, как Джонни выстрелил в Джерарда.

Валерия в ужасе смотрела на Джерарда, ожидая, что он сейчас упадет. Но он несся вперед, словно разъяренный бык. Похоже, это привело Джонни в шок. В последний момент он попытался уклониться в сторону, но было слишком поздно.

Оба упали на пол. У Валерии не было сил наблюдать за этой отчаянной схваткой, от стонов и хруста костей она едва не потеряла сознание. Повернувшись к мужчинам спиной, Валерия схватила простыню и обмоталась ею, прикрыв свою наготу. Когда она снова повернулась, Джонни уже перестал сопротивляться. Он был без сознания, но Джерард продолжал наносить ему удары.

— Джерард, хватит! Он уже не способен ничего понимать и чувствовать!

Джерард молчал, не переставая озверело молотить явно бесчувственное тело.

— Ты убьешь его! — закричала Валерия. Внезапно Джерард прекратил избиение и посмотрел на Валерию. Не говоря ни слова, он схватил Джонни за пиджак и выволок его из комнаты. Она услышала, как тело Джонни покатилось по лестнице.

Если Джонни был еще жив, то после такого падения утверждать это с уверенностью было трудно.

— Надеюсь, ты не убил его? — шепотом спросила Валерия, когда Джерард снова появился в комнате.

— Нет, но ему понадобится много времени, чтобы очухаться, — ответил Джерард. — И, кроме того, я позабочусь, чтобы его отправили на другой конец континента.

— Откуда ты узнал, что я нуждаюсь в твоей помощи? — Внезапно Валерия испытала смущение и стала еще туже обматывать простыню вокруг бедер.

— Ты сама мне сказала, — негромко ответил Джерард, держась на некотором расстоянии от нее. — Я сделал вывод из твоих слов.

— Не понимаю.

— Это может подождать. Тебе нужно отдохнуть, мне тоже… Поговорим завтра… Она озадаченно посмотрела на него. Неужели он жалеет ее сейчас? Жалость — это то, чего она меньше всего хотела от Мейтленда.

Завтра она, как и планировала, уедет.

— Amigo, это вы так разделали парня, который лежит под лестницей?

Джерард обернулся и увидел появившегося в коридоре Хэнка.

— Какого черта вы здесь околачиваетесь?

Хэнк хмыкнул:

— Это ведь свободная страна, верно? Или вы скупили уже весь Даллас?

— Вы должны были находиться где-то на полпути к Месвану, — сухо напомнил Джерард.

— А я и находился, — пожал плечами Хэнк. — Но немножко везения — и дальше я поеду не один. Сейчас я жду, когда ко мне присоединится некая обаятельная леди.

— Я ее знаю? — спросил Джерард.

— Полагаю, что знаете, и даже очень хорошо, amigo, — засмеялся Хэнк. — Это совладелица вашего ранчо.

Джерард напрягся.

— Так она по этой причине здесь?

— Как, она здесь? — удивился Хэнк. — А где именно?

— Минутку! Валерия здесь для того, чтобы встретиться с вами? Да или нет?

— Нет, — ответил Хэнк. — Я не видел ее с того времени, как покинул ваше ранчо.

— Я предупреждал, чтобы вы держались подальше от нее, — медленно проговорил Джерард.

— По какому праву? — не моргнув глазом спросил Хэнк. — Она всего лишь совладелица вашего ранчо… Это что — дает вам право говорить за нее? Нет, amigo! Она женщина без мужчины, и я был бы круглым дураком, если бы не предпринял попытки сделать ее своей.

Джерард схватил Хэнка за грудки и толкнул к стене.

— Предупреждаю, что…

Он замолчал, почувствовав упершийся ему в живот ствол револьвера. Джерард отпустил Хэнка, трясясь от бешенства при виде его насмешливой улыбки.

— Вы всегда так действуете, amigo? Избили человека до бесчувствия… И ссадины на вашем лице еще не зажили. Это тоже была драка из-за женщины? А теперь вы, кажется, хотите разнести в клочья меня? — Хэнк покачал головой. — Вы никому не позволяете дотронуться до нее, но и сами не делаете ей предложения. На что это похоже, посудите сами?

У Джерарда не было сил притворяться.

— Я не знаю, пожелает ли она видеть меня. Хэнк отвел в сторону револьвер.

— Если она узнает, что вы ее любите, то пожелает… Она вас любит. Конечно, для меня было бы лучше, чтобы вы никогда не образумились… В этом случае у меня оставалась бы надежда… А теперь… ничего не остается… Adios.

Кляня собственное великодушие, Хэнк зашагал по коридору и скрылся из виду. Больше он к ней не вернется. В этом он был уверен.

Глава 49

Два последующих дня Валерия провела в постели. За окнами бушевала гроза.

Несмотря на ее протесты, Джерард послал за доктором, который прописал ей строгий постельный режим. Валерия вынуждена была подчиниться, понимая, что требуется какое-то время, чтобы привести в порядок свои нервы и мысли.

Она еще не видела Джерарда, и разговора между ними не было. Валерия узнала о пожаре и радовалась, что Джерард спасся. Бешенство и ужас придали ему сил, он разорвал веревки и успел выскочить из горящего дома.

На второй день после полудня Валерию посетила Мэри Лу. Она говорила о разных приятных вещах, но развеселить подругу ей так и не удалось.

После ухода Мэри Лу Валерия подошла к окну и долго смотрела в темноту, слушая шум дождя. В комнате было тепло и уютно, в камине тихо потрескивали поленья. Она сняла платье и положила его на стул. Валерия не слышала, как в комнату вошел Джерард, и вздрогнула, услышав его слова:

— Куда ты собираешься, Валерия? Обернувшись, на увидела, что он смотрит на раскрытые, чемоданы возле кровати.

Она подошла к чемоданам и закрыла крышки.

— Собираюсь в путеществие… Думаю отправиться завтра.

— У меня сложилось впечатление, что тебе здесь понравилось, — почти шепотом произнес Джерард. Что ж, по крайней мере она не сказала, что едет в Месван.

В глазах Валерии застыла тоска, которую она не пыталась скрыть.

— Это верно, но я пробыла здесь слишком долго. Мне хотелось бы попутешествовать, посмотреть новые места, — ответила она и подошла к камину. На фоне пламени ее ночная рубашка казалась прозрачной. — Кстати, ты так и не сказал мне, зачем приехал сюда. И почему твое лицо было в синяках.

Джерард смущенно потрогал подбородок.

— Мы с Грантом выясняли отношения, — пробормотал он.

— У него такой же вид, как и у тебя? Джерард прислонился к кровати, на его губах мелькнуло подобие улыбки.

— Нет, на сей раз он взял надо мной верх. Да я и заслужил это.

— Это верно, заслужил, — согласилась Валерия.

— Грант рассказал мне то, что я с ослиным упрямством не желал слушать.

— Что ты… имеешь в виду? — чувствуя внезапную слабость, спросила она.

— То, что ты сбежала вовсе не с ним и что вы никогда не были любовниками.

— Почему же ты не верил мне, когда я говорила то же самое?

— Потому что я видел вас в постели, Валерия. Ты целовала Гранта, а тело твое было обмотало простыней. Я приехал за тобой, чтобы вернуть в “Золотыедубы”, но, когда открыл дверь в твою комнату и увидел вас вместе, я подумал самое худшее. А что еще я мог думать? Я и до сих пор не могу понять, как вы могли оказаться в постели, если не были любовниками.

Валерия выслушала его спокойно и так же спокойно объяснила:

— Грант ввалился в мою комнату пьяный. Я вскочила с постели, не успев одеться. Поскольку он не держался на ногах, я подтащила его к кровати. Он еще раньше просил меня выйти за него замуж, но я ответила отказом. А в этот раз он умолял поцеловать его, прежде чем я уйду. Я не увидела в этом ничего крамольного. Остаток ночи я провела в другой комнате. Вот и вся история.

Джерард пересек комнату и остановился перед Валерией.

— Я понимаю, насколько гадко вел себя, Валерия. Но все же, почему ты уехала из “Золотых дубов”, никому не сказав ни слова? Ты способна представить, что я пережил? Поэтому я и решил, что ты убежала с Грантом. Это едва не сгубило меня… Почему ты это сделала?

— Я случайно оказалась в коридоре в то утро, когда Кристал читала тебе письмо. Я слышала его от начала до конца, Джерард. И я всему поверила. Поверила, что ты мой единокровный брат. Я решила, что должна бежать, потому что видеть тебя было выше моих сил. Я верила этой лжи до тех пор, пока меня не разыскал Джим Маклолин и не вручил письмо Джекоба.

— Но почему ты никогда об этом не говорила?

— Да потому, что ты не давал мне такой возможности!

Теперь все становилось на свои места, все было ясно. Кроме одного. Не убил ли он любовь этой женщины своей необузданной ревностью и жестокостью?

— Я понимаю, что ты чувствовала. Когда Кристал заявила, что ты моя единокровная сестра, мир для меня внезапно стал черным и пустынным… Ты испытала то же самое? — тихо и печально спросил Джерард. Сейчас он думал не о себе, а о ней.

— Да… Даже когда я узнала о приезде твоей невесты… это почти не имело значения, ведь я считала, что ты никогда не будешь моим.

Джерард застонал. Он напрочь забыл о том, что сказал ей не правду. Смиряя свою гордость, он смущенно произнес:

— Я не женат, Валерия.

— Я знаю, — усмехнулась она. — Кендиз прислала телеграмму, когда ты был в отъезде. Она по твоему совету вышла замуж.

— Я непременно сказал бы ей о тебе! — горячо заверил Валерию Джерард. — Я просил ее стать моей женой, потому что хотел сделать приятное своему отцу, а она дала согласие, чтобы порадовать своего старика… Хотя любила совсем другого… Но потом я встретил тебя и понял, что такое счастье. Она приехала в “Золотые дубы”, и я разорвал помолвку до того, как бросился вдогонку за тобой. Она не меньше моего радовалась нашему разрыву.

— Значит, ты сказал, что женат, лишь для того, чтобы причинить мне боль?

— Я… понимаешь, я хотел показать, что ты мне безразлична… Но ведь я не думал, что причиню Тебе боль и заставлю страдать, как страдал сам, потому что считал, что ты меня не любишь. — Он заглянул ей в глаза. — Почему ты собралась уезжать из Терника, Ангел?

— Потому что не могу больше смотреть, как ты исходишь ненавистью ко мне. Он обхватил руками ее лицо.

— Я люблю тебя, Валерия! К ее глазам подступили слезы.

— Не надо говорить такие слова, Джерард… Если в душе ты так не считаешь…

Он улыбнулся:

— Я не виню тебя за то, что ты не веришь мне. Раз я сумел убедить самого себя в том, что ненавижу тебя, то, должно быть, сумел убедить и тебя… Но это объясняется лишь одним — я слишком люблю тебя! Моя любовь так велика, что одна только мысль о том, что я потерял тебя, чуть не свела меня с ума.

. — Я никогда не переставала любить тебя, Джерард.

Нежно и ласково он привлек Валерию к себе.

— Такому упрямому ослу очень непросто просить прощения. Я знаю, что вел себя отвратительно. Многие слова и поступки были нацелены на одно — сделать тебе больно, доказать, что ты для меня ничто. Я тысячу раз клял себя за эту жестокость! Мы оба страдали из-за моей дурацкой ревности… Ты можешь простить меня, Ангел? Я знаю, что не имею права даже просить об этом.

— Я уже простила, — тихо ответила Валерия. Джерард поднял ее на руки и осыпал поцелуями.

— Никогда впредь я не обижу тебя недоверием! — прошептал он. — Клянусь тебе! Я знаю свои недостатки… Знаю, что стоит мне увидеть возле тебя мужчину, как я прихожу в ярость. Ничего не могу с этим поделать. Но отныне я не дам выхода своему гневу… Ангел мой, это объясняется только моей сумасшедшей любовью к тебе!

В глазах его горело золотое сияние, когда он нес Валерию к кровати. Он с гордостью повторял про себя: “Эта женщина — моя!"

Гроза продолжалась всю ночь, но ни Валерия, ни Джерард ее не слышали. Эпилог Вскоре после описанных событий в одно прекрасное утро Валерия и Джерард обвенчались в центре Метрополии.

В этот день Валерия думала о Джекобе. Его заветная мечта была и ее мечтой, и сейчас она воплотилась в жизнь.

"Я не потеряла его, Джекоб. Отныне и навеки он мой”. И это была правда.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Глава 48

Глава 49