Проблема с убийством [Гораций Леонард Голд] (fb2) читать постранично, страница - 2

сворачивала на запад, в район убийств. Пешеходов он не встретил. Полицейские расставили посты вдоль Конкорс, чтобы патрулировать темные переулки.

Подобравшись к восточной границе опасной зоны, Гилрой примерно смекнул, где ему следует провести ночь. Конечности находили на севере до Тремонт-Авеню, на юге до 170-й улицы, на западе до Университет-авеню, а на востоке почти до Конкорс. Географический центр района находился в нескольких кварталах к западу от станции метро на пересечении 176-й улицы и Джером-авеню, но Гилрой знал, что эта местность слишком хорошо патрулируется из-за убийств.

Он вошел в многоквартирный дом, в том месте, где Конкорс проходит примерно в сорока футах над близлежащими улицами. Спустился на лифте с пятого этажа до первого и решительно направился к Джером-Авеню. Вынул руки из карманов, чтобы не получить пулю, если полицейский окликнет его. Даже появись кто-то в штатском, его поразительно длинные, худые ноги в напряжении готовы были бежать беспорядочным курсом, чтобы увертываться от выстрелов.

Несколько раз он прятался в неглубоких дверных проемах или за оградами, когда видел полицейских, которые всегда ходили парами. Он понял, как беспомощны они были перед коварным маньяком и почему, несмотря на их бдительность, убийства совершались еженощно, за исключением воскресений, в течение последних двух недель. Он, репортер, не особенно ловкий в игре в прятки, не испытывал особых трудностей, чтобы прошмыгнуть через полицейский кордон на Джером-авеню и 174-ю улицу!

Он внимательно осмотрелся, прежде чем перейти под эстакаду; увидев, что дорога совершенно пуста, он помчался от столба к столбу, через улицу к стоянке подержанных автомобилей. Перебежав, он выбрал первую попавшуюся на глаза машину, распахнул дверцу и влез внутрь, усевшись на корточки. В таком положении, когда его глаза находились прямо над приборной доской, он мог относительно ясно видеть улицу на несколько кварталов в каждую сторону.

Он устроился поудобнее, прислонившись к панели. Время от времени осторожно курил, выдувая дым через дефлектор вентилятора. Он не был ни нетерпелив, ни тороплив. Скорее всего, ночь в машине пройдет бесполезно; только по чистой случайности убийца мог пройти мимо. Но даже так это было лучше, чем просто ждать официальных полицейских сводок, и всегда оставалась надежда, что маньяк может оказаться поблизости.

Гилрой расслабился. Его глаза то и дело стреляли туда и обратно по пустой, темной улице.

Интересно, выбрал ли убийца очередную жертву? По всему району преступлений полицейские двигались только парами. Двери домов были заперты. Магазины закрыты. Люди, чтобы не возвращаться с работы после наступления темноты, предпочитали жить в отелях, нежели идти домой со страхом, следующим по пятам. После первых убийств еще можно было подмаслить таксистов, чтобы попасть в этот район; теперь они отказывались даже от фантастических чаевых. Над головой ревели надземные поезда. В них было мало пассажиров, и никто не выходил здесь.

Даже Гилрой ощущал гнетущую атмосферу, ощущение затаившегося, поджидающего в засаде ужаса. По этим улицам, где свершались злодеяния, медленно и боязливо ходили пары полицейских, опасаясь нападения, — сотни полицейских, каждый свободный сотрудник, — бдительные, какими только могут быть смертельно напуганные люди.

Однако утром где-то в пределах опасной зоны будет найдена еще одна жертва — только конечность или часть конечности; остальную часть тела никогда не найдут и не опознают.

Это была одна из вещей, которые особенно озадачивали Гилроя. Очевидно, у преступника был какой-то суперсовременный метод избавления от тел. Но тогда почему после каждого убийства он небрежно оставляет конечность там, где ее легко найти? Была ли это бравада? Должно быть, так оно и есть, потому что от этих отдельных конечностей избавиться было бы даже легче, чем от остального тела. И, уничтожив их, убийца мог безнаказанно совершать свои преступления в течение сколь угодно долгого времени.

БЫЛО УЖЕ далеко за полночь. Гилрой выудил сигарету из открытой пачки в кармане. Только на мгновение он наклонился под приборной доской, чтобы скрыть вспышку спички. Когда он выпрямился…

По улице шел человек! Мужчина в пальто, слишком большом для него, в шляпе, закрывающей лицо, с маленьким свертком в левой руке…

Он остановился. Гилрой мог поклясться, что это выглядело нерешительностью. Человек взглянул на сверток так, будто словно только что его увидел. Затем он бросил его на обочину, возле коробки с мусором. И пошел дальше.

Гилрой вцепился в дверную ручку. Едва только открыв дверь, выругавшись, он тут же потянул ее на себя. Полицейская машина с белой крышей медленно проехала на север; Гилрой знал, что напарник водителя наверняка держит пистолет наизготовку перед опущенным стеклом.

На мгновение он прикинул свой шанс быстро пересечь улицу, подхватить сверток и последовать за убийцей, прежде чем тот скроется. Но Гилрой