Гильдия Чёрных Кинжалов [Мария Костылева] (fb2) читать постранично, страница - 3

прислонившуюся к каменной стене. Светлое платье в грязи и капли крови на нём — как рубины, нашитые на парчу…

— И опередила тебя, активировав кинжал возле тела, — понимающе протянул Тантар. — Что ж, всё может быть. По нашим правилам, на дело даётся два месяца, потом его нужно закрывать… Два месяца изображать бурную деятельность — раз плюнуть.

— Не фантазируй, — оборвала я его. — Когда начинаешь фантазировать, дело можно считать проваленным. Сам должен знать… Нет, Тантар. Мне плевать, что в Библиотечном Дворце меня не ждут — я всё равно поеду туда. История с Аргеллинным дипломом не даёт мне покоя… Но сначала поговорю с призраками.

— Всё-таки поговоришь? — Тантар снова занервничал. — Ты уверена, что…

— Я уверена.

— Мне пойти с тобой?

Я невольно фыркнула. Не предложить он не мог, конечно, потому что слишком правильный. Только я-то отлично знала, что Тантар очень не хочет переступать ту черту, которая разделяет мир людей и мир иных существ. Черту, которой для меня практически не существует — потому что я всегда чувствую, всегда помню той безымянной частью своей души, которая, как у нас считается, является частицей неба, видевшего и знающего всё…

А многие забыли. Или просто стараются не думать. Им удобно делать вид, будто наш остров всегда был просто островом, где сначала никто не жил, а потом появились люди и создали государство Гроус. Но я так не могу. В этом, наверное, и заключается мой дар — те его крохи, что не зависят от кинжала. Прошлое развеяно по улицам моего города, по другим городам, по горам и долам. Оно прячется и в лесу, под корнями деревьев, и в сточных канавах, и под самым древним булыжником мостовой. Особенно тяжело мне бывает пройти по полному легальных магических лавок Проспекту Свободных, почти страшно. Но иногда по-другому не получается, особенно если нужно дойти до тупика, где обретаются самые отчаявшиеся — но и самые памятливые — призраки. Они тоже, конечно, чуют дуновение ветра с той стороны. И слышат голоса древних существ — исчезнувших, но не ушедших. Сейчас их больше всего за Границей, за рекой Свен, которая трещиной расползлась по Острову, словно отрезав от него кусочек. То, что за этой рекой, называется Пустынным Берегом, хотя, на самом деле, берег вовсе не пуст; я это точно знаю, хоть и не подходила никогда к реке Свен. Ощущая изнанку нашего города, я иногда ощущаю запах перепрелой листвы, или иглицы, или сладковато-смолистого дурмана, который бывает в сосняках, высушенных солнцем. Я всегда помню, что эти сущности, изгнанные триста лет назад королём Костермусом, до сих пор рядом, что они часто слетаются к нашим огням, а однажды вернутся все и навсегда. Это страшно, но лучше признать опасность, чем делать вид, что её нет. По сравнению с ними призраки — ничто. Но некоторые всё же боятся призраков и ставят ловушки, или просто стараются держаться подальше, как от прокажённых — взять того же Тантара…

— Не нужно со мной идти. Я сама.

— Хорошо, — облегчённо вздохнул Тантар, — я тогда тебя тут подожду.

Ждать он тоже не очень хочет. Возможно, бежит к Эризе, с которой танцевал вчера дольше всех. У Эризы живые зелёные глаза, волосы чёрные, как и у меня, только длиннее, ниже плеч, и не торчат во все стороны.

— Не жди, я, может, пойду другой дорогой.

— Но темно, поздно. Вдруг с тобой что-то случится?

— Со мной ничего не случится. Город всегда на моей стороне. Иди.

Я знала, что он не будет настаивать. Так и случилось: Тантар пожал плечами и ушёл. Я же углубилась в проулок, к заброшенным одноэтажным домам, из которых сделали склады. Света здесь не было, и мои глаза с трудом различили очертания крыш, заколоченных окон и трёх мусорных баков.

— Гелптом, — позвала я осторожно, и вязкие, как чернила, сумерки, тут же впитали мой голос, почти не оставив эха.

Но Гелптому и этого было достаточно. Подозреваю, он услышал бы, даже если бы я произнесла его имя шёпотом.

Мой призрачный друг просочился сквозь щёлочку в заколоченном окне, на миг замер в воздухе холодным белым облаком и, наконец, явил мне своё лицо. У него имелись глаза — большие и чёрные, без зрачков, — аристократически тонкий нос, очертания губ. Нельзя сказать, что Гелптом весь был облаком, дымкой. Что-то было скрыто под этой завесой — тёмное и живое вещество, придававшее призраку форму.

Как и прочие призраки, Гелптом почти ничего о своей прошлой жизни в памяти не сохранил. Смутные инстинкты, отголоски чувств и ощущений — всё, что ему осталось. Например, он приходил в волнение, когда где-то поблизости звенел металл; Гелптом прилетал на этот звук и слушал, хмуря дымный лоб, словно силился вспомнить что-то. Ещё я знаю, что его порой неодолимо тянуло на реку Свен, хоть он и не говорил об этом. А однажды, стоило мне обмолвится об истории Стержня, его всего затрясло. Спросив, в чём дело, я получила, туманный ответ: «Страшно… Дрожит, дрожит мир… и будто вот-вот в пропасть упадёт… и никуда не денешься…». Помню, это тогда очень удивило меня. Ведь