Scrappy fragments (СИ) [may4090] (fb2) читать онлайн

========== Когда меняется реальность ==========

Есть воспоминания, которые он рад бы был с корнем вырвать из собственной памяти.

Стива преследует холодный ветер. Он мчится вместе с поездом, гнет деревья одно за другим. В его завывании – ничего мелодичного, оно сливается с ревом поезда в страшную, почти оглушающую какофонию. Он протягивает руку, но это не имеет никакого смысла. Он уже знает, что не успеет. Ведь он никогда не успевает.

В синих глазах Баки мечется страх. Страх, какого он никогда раньше в них не видел. Потому что Баки тоже знает, что Стив не успеет. Что у него осталось не больше мгновения перед тем, как он сорвется вниз.

Стиву кажется, что черты Баки заостряются, он бледнеет, и на мгновение он становится очень испуганным и очень красивым.

Стиву очень холодно. И ветер вокруг него завывает голосами тех, кого он успел забрать, и крик его лучшего друга разносится над горами предсмертным проклятьем.

Стив открывает глаза и резко садится в кровати.

Ему не так уж часто снятся кошмары, но именно этот он ненавидит больше всего.

Вечный укор, вечное напоминание. Кошмар, похожий на опиумный сон – Баки падает с поезда, и Стив просыпается, пытается восстановить дыхание и успокоиться, но ощущения из сна не торопятся уходить. Еще несколько мгновений он физически ощущает, как его окружает вой ветра и холод сковывает движения.

В такие ночи Стив просыпается в холодном поту, кровать затягивает словно трясина. Этот сон парализует его и он долго борется с собой, прежде чем приходит в себя. Обычно он идет на кухню, наливает себе стакан воды и долго смотрит в окно, стараясь успокоиться и справиться с нахлынувшим чувством вины и одиночества, которые услужливо подкидывает подсознание.

Обычно. Но не в этот раз.

Стив чувствует движение рядом с собой, Баки просыпается всего лишь мгновением позже, приподнимается на локте и встревоженно смотрит на Стива. Его невозможно не разбудить – он ощущает перемены в ритме дыхания и улавливает даже малейшее движение.

– Ты чего? – такой простой вопрос, с такой легкостью способный вернуть его из кошмара в реальность.

Баки недовольно хмурится, а Стив смотрит в синие глаза – не испуганные, а просто встревоженные и немного сонные, смотрит на спутанные волосы – и образ из сна постепенно исчезает, истирается из памяти.

– Просто страшный сон.

Баки понимающе кивает. Стив знает, что кошмары часто преследуют его после всего, что произошло, и ему так не хотелось тревожить его в одну из спокойных ночей. Но в глубине души он рад, что Баки проснулся. Это послужит ярким напоминанием о том, что его реальность наконец-то изменилась.

Баки придвигается ближе и обнимает Стива, словно пытаясь защитить, и тот снова ложится в кровать. Баки прижимается к нему, зарывается в волосы, дышит куда-то в затылок. Совершенно спокойно. Его близость согревает.

Реальность наконец-то изменилась и Стив снова может спать спокойно. До рассвета еще далеко.

========== Разговор ==========

Стив изучает футболку со всем спокойствием человека, который не привык бежать от трудностей, но где-то очень глубоко в душе надеется, что если подождать еще буквально чуть-чуть, проблема все-таки разрешится сама собой.

В любом случае его разговоры с Баки в основном делятся на угрожающие, просто опасные и неожиданно-нелепые. Предугадать, какой вопрос Баки воспримет как нечто само собой разумеющееся, а на какой прореагирует агрессивно – задача трудная. Чем-то смахивает на минное поле.

Но Стив – человек в достаточной степени смелый, ответственный и по меткому определению некоторых дорогих ему друзей (Наташа) – «докопучий». Поэтому в ситуации с футболками он разобраться просто обязан. К тому же Стив хороший стратег и умеет просчитывать наперед несколько вариантов развития событий, включая самые идиотские.

У Баки правда тоже есть непрошибаемая способность довольно простые беседы поворачивать в самое неприятное русло и делать странные выводы. Например, он-де Капитан жил своей спокойной и размеренной жизнью и собирался так и перекантоваться где-нибудь до старости, пока в нее не ворвался мерзавец Зимний Солдат, перевернул все с ног на голову, установил свои собственные вандальные порядки, порвал ему аж целую футболку, и нет ему (Солдату) за это прощения.

Стив еще раз взвешивает все «за» и «против», тихо вздыхает и устремляется навстречу неизвестности.

Баки сидит на кухне и медитирует над чаем. Со стороны – достаточно миролюбиво. И даже когда Стив появился в дверном проеме, неся с собой злополучную футболку – то ли вещественное доказательство, то ли белый флаг для срочной капитуляции – не подает виду о своем подозрении, что Стив замышляет недоброе.

Просто смотрит на него знакомыми и незнакомыми невозможными синими глазами и ждет, пока смелый Капитан наконец-то наберется решимости начать разговор.

– Бак, – произносит он их вечное слово-заклинание, пробуждающее призраков прошлого и намекающее на близость серьезной беседы. Глаза Баки тут же становятся холоднее, в них загорается готовность на любой вопрос ответить злой и ядовитой ересью. – Твоя одежда…

– Что с ней? – Баки произносит это лишь чуть-чуть более резко, чем хотелось бы. Начало разговора слегка сбивает его с толку, он смотрит на Стива выжидающе, а затем переводит взгляд на футболку, намекая тем самым, что сама она свою скорбную повесть не расскажет.

– У тебя хотел спросить. Понимаешь, на ней как бы дырки, – Стив не может похвалить себя за идеальное использование своего легендарного красноречия. Ситуация не располагает. С одной стороны надо изображать ненавязчивую светскую беседу, с другой – следить за близостью бионической руки к кухонным ножам. Они в последнее время как-то подозрительно блестят. – На многих предметах одежды. Не от пуль и не ножевые, – старательно продолжает он, – Я ничего такого не хочу сказать, просто странно, что ты носишь порванную одежду.

Баки вопрос как будто бы даже и не удивляет. Он спокойно отпивает чай и только после этого снисходит до ответа.

– Бирки, – доходчиво разъясняет он.

Наверное, на лице Стива в этот момент отражается такая печальная работа мысли, что он все-таки продолжает.

– Раньше не было никакого такого дерьма. Никаких бирок. А сейчас их на одежде целая куча, и они мешаются. – Он делает еще один глоток чая. – Иногда просто не удается рассчитать силу и они отрываются вместе с куском одежды. Никакого криминала, Стив.

========== Воспоминания ==========

Баки его не помнит.

Смотрит почти без тени узнавания, глаза – пустые, взгляд жесткий. Только где-то в глубине плещется какое-то тайное и запретное знание, злое колдовство, которое все никак Стива не отпускает, заставляет вглядываться пристальнее.

У самого Стива воспоминаний как будто на двоих – невесомые, счастливые, легкие, путаются под ногами, прячутся в складках одежды, цепляются за его тень и пробираются вместе с ним в комнату, где он неизменно встречает Баки.

Стив никак не может этого понять, потому что сначала Баки вспоминал.

Фрагменты, детали, осколки, жившие на страницах старых газет, на черно-белых пленках – бережно собирал хрупкие имена, встречи, жесты, эмоции, делился ими со Стивом. А потом – как отрезало.

– Мы не знаем, кто он, – говорит Сэм, хоть и понимает, что это ничего не изменит.

– Дай ему время, – говорит Наташа, и Стив знает, что готов отдать Баки хоть все время этого мира. Но от этого не легче выносить безразличие во взгляде и вечные льды в голосе.

***

Хуже всего то, что Баки приходит во сне.

Конечно же, он другой – не веселый парень из Бруклина – но он смотрит на Стива, беспокойно хмурится, протягивает руку и боится коснуться.

– Что мне сделать, скажи? Как помочь?

– Просто будь со мной.

– Но я же здесь, Стив, – он все же решается и хватает руку Стива – быстрым, нервным движением. Как будто знает, что это все нереально.

Стив просыпается и еще долго чувствует на коже прикосновение теплых пальцев.

***

На миссиях Баки – идеальный механизм, исправный, ко всему готовый. Стив знает, что он всегда может рассчитывать на прикрытие, снайперская пуля не знает промаха. Как будто Баки таким и был задуман с самого начала – механика переплетается с плотью, бионическая рука вмешивается в линию плеча, создает какие-то новые законы, которым подчиняется этот человек.

Стив всегда может рассчитывать на прикрытие, в равной степени со всеми в команде. И это совсем чуть-чуть обидно.

Когда они встречаются, чтобы обсудить миссию, Баки садится как можно дальше от Стива. Или тому так только кажется, потому что он слишком много внимания уделяет деталям.

Рядом с Баки все в нем приобретает какое-то… излишество. Он слишком старается показать, как Баки дорог ему, что бы ни происходило. Слишком торопится, слишком усердствует на тренировках, слишком жизнерадостно общается с окружающими.

Однажды Баки целенаправленно подходит к нему, смотрит – жестко, неприветливо. Губы поджаты, поза – одни натянутые нервы.

– Ты должен прекратить все это.

– Бак, что?..

– Я не он. И не стану им, – его тон смягчается, но лишь едва-едва уловимо. – Я благодарен тебе за все. Но ты должен все это прекратить. Или мы оба окажемся в тупике, Роджерс.

Стив не понимает. Смысл слов доходит до него – легко, он ведь уже начал смиряться. Он не понимает, почему все это произносит голос Баки. Голос, раньше приносивший желанное успокоение, в котором для Стива смешались обрывки длинных разговоров, бруклинские городские легенды, пылкие любовные признания. Только вот его красиво-поставленные интонации давно превратились в хрип сорванных связок.

Стив коротко кивает.

– Хорошо, Бак, – и за этим обращением скрывается то, о чем они оба думают уже давно. Он почти хочет сказать «Зимний».

***

Баки снится ему этой же ночью.

На нем черная футболка с какой-то вульгарной надписью, выполненной авторским шрифтом, в руках – книга. Он весь какой-то непривычно домашний и очень-очень усталый.

– Разве супер-солдаты могут так паршиво выглядеть? – Стив улыбается, потому что знает, Баки из сна он может сказать гораздо больше, чем Баки реальному.

– На себя бы посмотрел, придурок, – он откладывает книгу и снова берет Стива за руку. – Ты даже меня довести умудряешься.

– Это у нас общее. И почему ты можешь быть таким здесь, но не можешь в реальности?

Баки хмурится, морщинка на его лбу становится глубже.

– Стив, ты о чем? Я не понимаю тебя.

– Конечно не понимаешь, – Стив мягко улыбается, чувствуя, как белесая дымка начинает отнимать у него черты Баки. Он ведь так и не прочел надпись на его футболке.

Баки сжимает его руку крепче, металлические пальцы больно впиваются в кожу, наверное, останутся следы. Механический Баки со всеми его точными и выверенными движениями никогда так бы не сделал. А этот – как будто чувствует, что они снова должны расстаться, что не могут быть рядом, тянет Стива за руку, пытаясь не отпустить.

– Баки, ты должен сказать мне кое-что. Это очень важно.

– Что, Стив?

– Почему ты не хочешь вспоминать?

Даже сквозь белесую дымку Стив видит, как заостряются его черты. Он так расстроен и раздосадован, что Стив моментально жалеет о своем вопросе.

– С чего ты взял?

– Я же вижу. Ты не хочешь говорить со мной, находиться рядом. Я все понимаю, Бак, тебе очень тяжело, но и мне нелегко.

– Но я же здесь, Стив. Сижу, говорю… Ты разве не чувствуешь?

– Нет. Как я должен дальше без тебя, Бак? Когда ты так близко, это совсем… трудно.

Несколько секунд Баки просто смотрит на него, открыв рот, как будто пытается что-то ответить, но никак не может решиться.

Потом его черты смягчаются, и он улыбается. Бесконечно-грустно.

– Я понял тебя, Стив. Я здесь, рядом. Все время. Не бойся и не волнуйся ни о чем. Давай я тебе почитаю? Как раньше? – он отпускает руку Стива и снова берет книгу.

Стив просыпается, все еще слыша отголоски таких родных и мягких интонаций.

У Баки из его снов вовсе не сорванный голос. Просто слегка хриплый.

•••

Стив помнит, когда все изменилось – бушевала гроза.

Практически рядовая миссия. Вражеские агенты, новая технология, похищенная то ли у хороших ребят, то ли самими хорошими ребятами. В этом всегда нужно разбираться.

И гроза. Яркая, красивая. Молнии полыхают в небе, рубят здания до самых костей.

Может быть, все дело в том, что Баки боится грозы. Может быть, она будит воспоминания, которые гораздо сильнее, чем те, что связывают их со Стивом.

Именно после этой миссии его отношение к Стиву резко меняется. Превращается в гамму эмоций от безразличия до неподдельной враждебности.

Он больше не собирает воспоминания, не пытается сохранить хрупкие осколки, которые когда-то смог обрести с таким трудом. Это почти всегда было болезненно, всегда трудно. Но неизменно приносило ему облегчение. И он неизменно делился своими воспоминаниями со Стивом. Как будто проверял их подлинность. Как будто думал, что если рассказать кому-то еще – будет надежнее. Это роднило их, сближало.

Сегодня снова бушует гроза. Быть может, теперь она их преследует?

Баки тренируется в зале. Один, потому что вообще не любит общество.

Стив не может позволить себе полностью отрешиться от мыслей о нем, и пытается просто наблюдать со стороны.

Не как за лучшим другом, который не хочет его вспоминать. А как за красивым произведением искусства. Красивым – словно сумасшедший мастер создал его когда-то в порыве пьяного вдохновения.

Баки чувствует его присутствие, замечает практически сразу же. Прекращает тренировку и устремляется к Стиву.

– Ты должен уйти. Сейчас же, – говорит он резко, слова врываются в зал порывами холода и злости, скрипят, как несмазанные механизмы.

– Тебе станет от этого легче, Бак? Просто объясни мне – почему, и я сразу же уйду. Обещаю.

– Тебе станет от этого легче, Роджерс.

– Нет, не станет. Я многое могу понять, и могу дать тебе время… и… мне просто нужна хоть какая-то ниточка, хоть что-то, Баки.

Баки смотрит на него, и в его взгляде мелькает что-то, отдаленно смахивающее на эмоцию. То ли досада, то ли отчаяние, кто его разберет.

– Ты сам приходишь. Приковываешь себя ко мне. Ведь я пытаюсь тебе помочь.

– Чем помочь? Разве тебе самому уже больше не нужна помощь?

– Ты потом не выкарабкаешься из всего этого, Роджерс. Будет намного хуже и намного сложнее. Я уже говорил тебе, что я – не Баки. И не друг тебе на самом деле. И нет у меня никаких воспоминаний о тебе.

Самое странное, что Стив не может уловить в его интонации и малейшего колебания. Он говорит подчеркнуто сухо, спокойно и немного иронично – что делает его реплики совсем отстраненными. До невозможности. Прямо-таки до зубного скрежета.

– Что мне сказать тебе, Роджерс? Как убедить? – он делает шаг к Стиву и оказывается в опасной близости. Нарушает зону комфорта, в которую уже очень давно не вторгался. – Ты как будто смакуешь всю эту мелодраму.

– Скажи честно: тебе совсем плевать? Ничего не чувствуешь? – Сейчас, когда Баки так близко, Стив до боли всматривается в знакомые синие глаза. Надеется разглядеть хоть что-то – искру, проблеск, узнавание.

– Как к другу – ничего. Хочешь проверить все остальное?

Сверкает молния, и Баки хватает Стива за руку – резко, собственнически, раскат грома становится продолжением этого движения, как будто соединяет их, как будто пропускает через них электрический ток.

Стив все еще смотрит в глаза Баки, надеется понять его желания, раствориться в эмоциях и очень боится потерять зрительный контакт, тонюсенькую ниточку, наконец их соединившую.

Баки наклоняется к нему, и Стив чувствует его губы – эти чертовы вечно изливающие яд и сводящие с ума губы – на своих.

Баки целуется сладко и горько одновременно, жадно, как будто знает, как давно Стиву этого хочется. Все сливается для Стива в этом жадном поцелуе – гроза, стремительная неприязнь, которой Баки к нему проникся, разочарование и тихие встречи во сне.

Баки целует его хищно, кусает до боли, даже как-то гротескно, под аккомпанемент вечерней грозы. Он целует его и слегка дрожит – из-за бури, бушующей за окном, или из-за желания, которое сбивает ему дыхание, заставляет вздрагивать, толкает на странные поступки.

Баки отстраняется от Стива также резко, как и начинает все это.

– Что?..

– Ничего, Роджерс. Я правда ни черта к тебе не испытываю. Совсем. Ни как к другу, ни как к любовнику. И если тебе не хватает слов, я тебе это докажу поступками.

***

Во сне Баки выглядит еще более измученным, чем раньше. Движения – нервные и дерганные, глаза – усталые, одежда – помятая.

– …Тогда я попытался напиться, Стиви. Так, чтобы по-настоящему. Это очень трудно, знаешь ли, потому что дело-то не в объеме, а в том, насколько быстро…

– Прости, я, похоже, пропустил начало истории.

Баки улыбается – криво, почти совсем как раньше – и качает головой.

– Да ты уже столько всего пропустил, что рискуешь вообще не наверстать. Я, конечно, постараюсь помочь, но ничего не обещаю.

– Так чем закончилась история с выпивкой?

– Тем, что теперь мне приходится носить футболку «Alcoholic friends», подаренную Романофф.

Стив тихо смеется и смотрит на Баки. Почему он видит его таким во сне? Не военным товарищем, не другом из Бруклина. А вот таким – уставшим, с все еще непривычно-длинными волосами, возможно даже капельку пьяным. С металлической рукой и тонкой сеточкой морщин у глаз.

– Что такое, Стив? Ты ведь еще со мной, правда?

– Конечно, Бак. Я всегда с тобой, ты же знаешь. Даже если ты будешь меня отталкивать. И ничего ко мне не испытываешь – ни как к другу, ни как к любовнику.

Баки почему-то вдруг заливается краской и смотрит на Стива чуть ли не с паникой.

– Стив, только не сейчас. С чего ты вообще…

– Ты не сможешь меня вечно затыкать, Бак. Потому что я люблю тебя. Это важнее всего.

Стиву сразу становится легко-легко и очень весело. Он может сказать это хотя бы сейчас. Пусть Баки и выглядит так, как будто готов сорваться с места и убежать, куда подальше.

***

Стив старается не встречаться с Баки без особой необходимости. Не “смаковать мелодраму” и дальше.

Теперь уже он садится подчеркнуто-далеко, не ходит тренироваться в часы, которые предпочитает Баки, не ищет контакта, хоть это и дается ему очень тяжело.

В глубине души он надеется, что это все временное, и в какой-то момент Баки сломается – что-то поймет, что-то вспомнит и передумает. Вот только этого не происходит. Ему действительно проще без Стива, тот слишком хорошо знает его мимику, жесты – во всем считывается облегчение. И это все-таки ранит. Совсем чуть-чуть.

И Стиву остается надеяться, что он хотя бы не вспомнит обещание продемонстрировать свое отношение не только на словах, но и в деле.

***

Миссия чертовски простая – на первый взгляд.

Стычка на мосту, Стив чувствует на себе прицел вражеского оружия. Чувствует, считывает, все замечает периферийным зрением. Но пуля не волнует его, потому что он знает – его стрелок сделает выстрел первым. Он всегда под прикрытием, как и все остальные в команде.

Но Баки не стреляет.

Пуля прожигает грудь, вышибает воздух в одно мгновение. Стив успевает обернуться и ловит взгляд Баки. Тот коротко кивает. Верно, так все и должно быть. Не только слова.

Стив падает, и вода смыкается над ним.

Она повсюду – тяжелая, противная – нужно сделать усилие и вынырнуть. Он знает, как, и знает, что это очень легко. Раз плюнуть. Но не может. Не хватает сил. Еще пара мгновений – просто взмахнуть руками и вынырнуть. Он должен попытаться, потому что, потому…

Кислорода не хватает. Он делает вдох, и воздух вокруг вдруг становится совершенно сухим, наполняет легкие. Он перестает падать и наконец открывает глаза.

***

Первое, что он чувствует – подушку под головой, совершенно сухую. Мир наконец обретает привычные краски, никакой белесой дымки и водного марева.

Он слегка поворачивает голову и сразу же видит Баки – тот сидит рядом, со своей неизменной книгой, в очередной дурацкой футболке. За окном сумерки – мягкие, теплые, настоящие.

– Ты что, читаешь “Гарри Поттера”? – говорить трудно, во рту сухо, голос неприятно скрипит.

– Стив! – на лице Баки читается такое неподдельное облегчение и радость, что Стив не может сдержать улыбку.

– Дай воды, ужасно хочется пить. Это что – больница?

– Ну, а что же еще? – Баки отходит за стаканом и тут же возвращается к Стиву. – Ясный-красный, домой тебя в таком состоянии никто не пустит.

– И давно?

Баки кривится.

– Знаешь, не так уж. Но ты даже за это недолгое время успел откаблучить столько идиотских вещей, что теперь непонятно, как выкручиваться.

Стив быстро осушает стакан и возвращает Баки.

– Например?

– Даже не знаю, с чего начать. Могу только однозначно сказать, что с тобой я точно скоропостижно поседею и начну курить.

– Бак, не издевайся…

– Давай тогда с самого фееричного. Ты признался мне в любви.

На этот раз Стив чувствует, как стремительно краснеет, и с трудом подавляет в себе желание панически ретироваться. Бегает он, конечно, быстро, но Баки же догонит. Сейчас он, наверное, не в том состоянии.

– Нет-нет, это не самый шик. Это так, дело взаимное и поправимое. Просто чистосердечное признание ты сделал в присутствии Романофф.

– Неправда! Не было ее там…

– Стив, не знаю, что за фантастический мир ты себе придумал, пока был в отключке. Но Наташа сидела вот прямо здесь рядом со мной и все слышала. И хорошо, если не записала на один из своих гаджетов.

Баки произносит это все с ехидством, которое Зимнему и не снились. Как будто заранее речь репетировал.

– И знаешь, даже из этого можно было кое-как выкрутиться. Ну, братская любовь, вечная дружба. Так тебе же надо было гнуть свою линию про “ни как к другу, ни как к любовнику”.

Стив не выдерживает и начинает смеяться. Получается скорее истерично, чем весело.

– Это какой-то ужас.

– Нет, Стиви, ужас – это сидеть рядом с тобой и не понимать, что происходит. Ну-ка двигайся.

Баки втискивается рядом с ним на больничную кровать, обнимает металлической рукой, живой зарывается в волосы. Утыкается ему куда-то в шею, не просто вторгается в личное пространство, сминает его, рвет в клочья, искажает и тут же объединяет со своим. Превращает в свое.

Стив замирает, чувствуя, что на мгновение потерял способность дышать.

– Баки, ты же раньше не… с тех пор, как…

– Стив, у меня с тобой просто нет времени долго приходить в себя, бороться со своими страхами к прикосновениям. Вечно же влипаешь в истории, всегда одно и то же. Рассказывай, что тебе там снилось?

Стив прижимает Баки к себе, наслаждаясь возможностью не только говорить, но и прикасаться, чувствовать…

– Наверное, мои самые отвратительные страхи, Бак.

– Расскажи?

– Нет, ни за что. Лучше… как-нибудь потом, – он аккуратно гладит Баки по спине. – Я просто не совсем улавливаю, как так вышло? Мы же были на миссии… Меня в схватке вырубило? Еще гроза…

– Да, нехилая гроза. И тебе очень хорошо досталось. Неужели не помнишь?

– Нет, только фрагментами.

– Ну, так я напомню. Ты полез на рожон и в результате оказался здесь в бессознательном состоянии. Заставлял меня мучиться от чувства вины и нес много бессвязного бреда. Что самое ужасное – при свидетелях. И бред этот был настолько откровенным, что теперь ты, как приличный человек, просто обязан на мне жениться, – губы Баки оказываются настолько близко к шее Стива, что горячее дыхание щекочет кожу. – А потом поможешь мне избавиться от Романофф. Ну, или хотя бы не будешь мешать.

Стив улыбается и крепче прижимает Баки к себе.

– Спасибо тебе, Бак.

– За что?

– За то, что всегда вытаскиваешь меня. Что бы ни происходило, ты всегда умудряешься помочь.

========== Под одной крышей ==========

Стив смотрит на Зимнего и не может не замечать, как тот красив.

Это болезненная красота, подчеркивающая тончайшие черты лица, заостряющая их. Он горит пламенем свечи – бледный, с яркими синими глазами, в блеске которых уже слишком много лихорадки.

Зимний очень старается.

Слушает музыку – старую, современную, ищет в ней ответы на самые сложные свои вопросы, надеется, что ритм напомнит ему, как поменять траекторию движения, поломать или сделать плавнее. Как выжечь из себя смертоносную резкость, как снова научиться танцевать.

Стив иногда наблюдает за ним – когда он сидит на полу гостиной, разложив вокруг себя книги, и пытается вспомнить, знакомы ли ему какие-нибудь названия. Когда он долго выбирает себе фильм, а затем садится на диван и смотрит, стараясь не отвлекаться.

Когда он заваривает чай и предлагает Стиву – тихо, практически вкрадчиво, с какой-то чуть ли не надеждой.

Над всем, что делает Зимний, царит какая-то обреченность.

Он все чаще приходит и пытается поговорить. О незначительных вещах, о недавних наблюдениях, и боится спросить то, что тревожит его больше всего.

Почему ничего не выходит? Почему он не может жить, как нормальный человек?

Зимний чувствует эту обреченность и не знает, куда от нее деться.

Все чаще не заканчивает начатые дела. Все чаще сидит в одиночестве и бездумно смотрит в пустоту.

Потому что понимает.

Больше всего Стиву хотелось бы помочь. Подойти, обнять, успокоить и пообещать, что все будет хорошо.

Но они оба знают, что не будет.

Мертвец живет с ним под одной крышей.

Он умер когда-то, уже очень-очень давно. Сорвался с проклятого поезда – по вине Стива или по своей собственной, или по вине тех, кто потом пытался его воскресить, кто теперь уже разберет.

Его пересобрали, заставили двигаться, придали грацию, изящество, силу. Влезли в голову, изменили сознание. Но только не оживили.

И теперь он понимает: как бы он ни старался, что бы ни делал – он мертв, и у его истории не будет счастливого конца.

========== Песня ==========

Стив просыпается немного позже обычного и несколько мгновений пытается понять, что же изменилось – что-то очень легкое, зыбкое и практически неуловимое вплелось в канву окружающего его мира.

Квартира залита солнцем, ее наполняют привычные звуки – один за другим – за окном шумит улица, где-то за стенкой натужно скрипит механизм лифта, тихо гудит включенный ноутбук.

Баки на кухне – стряпает что-то к завтраку и… тихо напевает.

Стив поднимается с кровати и идет к двери, босиком, ступает очень-очень аккуратно, обходя предательские скрипучие половицы, практически не дыша. Звук ведет его как путеводная нить – один-единственный, самый важный среди тысячи обыденных и бессмысленных, он держится за него как за паутинку, готовую вот-вот порваться.

Стив приоткрывает дверь на кухню и замирает невесомой тенью, наблюдая за Баки, стоящим у плиты.

Впервые в этом новом веке он слышит, как Баки поет. Не улыбается Стиву через силу, пытаясь продраться сквозь пелену окруживших его кошмаров, не наполняет интонации голоса фальшивым весельем, когда говорит с кем-то из знакомых, не пытается изобразить спокойствие, чтобы хоть чуть порадовать Стива.

Просто тихо и немного фальшиво напевает песню, название которой никто из них никогда не вспомнит – старую песню этого мира, песню своей молодости, которую у него отняли, которую он никогда уже не сможет вернуть.

Баки напевает искренне и только для себя.

Стив закрывает глаза и мысленно просит его не прекращать еще хотя бы пару мгновений. Пару мгновений, за которые он успеет представить себе, что раз Баки поет – значит, он стал хотя бы чуть-чуть счастливее.

========== Про алкоголь ==========

– Так…

– Стив, ничего сложного. Мы не можем напиться не из-за сыворотки, а потому что у нас совершенно неверный подход.

– Так… – красноречиво повторяет Стив и замолкает, отчаявшись выиграть в игру «Угадай, что у Баки на уме».

Тот выдерживает драматическую паузу и так заговорщицки улыбается, что Стив чувствует практически непреодолимое желание ретироваться куда подальше.

– Суть не в количестве. Нужно просто делать это очень-очень быстро! И тогда точно можно будет почувствовать эффект.

– Мы же сейчас все еще говорим о выпивке?

Пожалуй, если бы Баки в этот самый момент не сидел, а шел – он бы скорее всего споткнулся, навсегда развенчав миф о своей безграничной ловкости. Стив мысленно хвалит себя за драгоценные выигранные секунды на размышление. С одной стороны, идея сама по себе дурацкая, с другой – ну, что-то в ней есть.

– Это ты… сам придумал? Или кто-нибудь из гениев насоветовал?

Баки на провокацию не ведется, качает головой и продолжает гнуть свою линию:

– Стив, не занудствуй. Возьмем бутылку… две бутылки виски, вот этот …м… алкогольный сет «На двоих» – и вперед!

Стив с некоторой неловкостью смотрит на стоящую у барной стойки официантку, которой, видимо, в ближайшее время придется стать свидетелем, как двое сумасшедших пытаются на скорость выпить бутылку виски. Душераздирающее зрелище. Наверное, он все-таки немного переусердствовал с попытками выводить Баки «в свет».

***

Где-то в районе шестой стопки мир вокруг приобретает какие-то новые очертания, на седьмой – план Баки уже не кажется таким уж дурацким, на восьмой появляется приятное головокружение, но насладиться им не получается, потому что тут же наступает очередь девятой и десятой.

Стив смотрит на Баки очень внимательно, в очередной раз оценивает его неподражаемую красоту и то, как стремительно тот сидит.

– Знаешь, если тебе станет плохо, я готов подержать твои волосы…

Баки на секунду задумывается, стоит ли расценить это, как проявление заботы или подкол по отношению к нему и выпивает очередную стопку.

***

Действия бутылок виски, а также сета «На двоих» им хватает минуты на три. Вот Стив уже практически чувствует, как находится в состоянии сильнейшего алкогольного опьянения, а вот уже Баки смотрит на него до обидного трезво.

– Как-то это досадно. Наверное, нужно было брать больше, – тоскливо тянет Баки.

– Наверное, придется просить Тора привезти что-нибудь из его запасов. Обязательно сработает, – улыбается Стив.

========== Кулинария ==========

Сначала с кухни раздался страшный грохот, а затем послышалась приглушенная ругань.

Баки удивленно вскинул бровь (все-таки неуклюжесть и стремление сквернословить не были отличительными чертами Стива), отложил на диван книгу и отправился проверять, с чего ему вдруг взбрело в голову выяснять отношения с посудой и кто победил.

Судя по состоянию кухни, победителем вышла практически пустая бутылка подсолнечного масла, сейчас гордо возвышавшаяся посреди обеденного стола. Поверженный Капитан, облитый с головы до ног приснопамятным маслом, с самым скорбным видом изучал последствия катастрофы и представлял собой настолько пикантное зрелище, что Баки пришлось сделать над собой усилие, чтобы проявить хоть сколько-то участия.

– У тебя все в порядке?

– Нет, – Стив со злостью оглядел залитую маслом кухню. – Слишком сильно дернул колечко под пробкой, чтобы открыть бутылку. И вот результат. А если не прекратишь так ухмыляться, я в тебя мукой кину.

– Только не мука, – Баки быстро осмотрел свой черный свитер и черные же штаны и покачал головой. – Моя единственная слабость.

– Ты мне помогать собираешься?

– Неа.

– Это еще почему?

Баки подошел к Стиву вплотную и впился в его нижнюю губу.

– Тут такая… ммм… картина маслом, – он аккуратно провел рукой по груди Стива и начал торопливо стаскивать с него футболку, посреди которой расплылось огромное жирное пятно. – А ты хочешь, чтобы я ползал по полу с тряпкой и помогал тебе убираться?

– Давай я тебе сейчас помогу освободиться от свитера, а ты мне потом – с уборкой?

– Идет! – Баки почувствовал горячие, покрытые подсолнечным маслом руки Стива на собственном животе, и по телу тут же пробежала теплая волна.

– А как же ужин?

– Да ну, черт с ним!

========== О важном ==========

- Стив. Стив, проснись, это очень важно!

- Что такое, Бак? Вспомнил что-то?

- Да… возможно. Наверное.

- Гидра? Расположение баз? Какие-то люди?

- Нет, не Гидра. И это не воспоминание. Скорее всего – нет, а может, и да. Не знаю.

- Кошмар? Или просто сон?

- Нет, не сон.

- Бак, я ничего не понимаю… что случилось?

- …

- Баки?

- Нет, ничего, Стив. Забудь.

- Но ты сказал, что это важно.

- Да, важно! Очень важно.

- Баки?

- Я, кажется, люблю тебя.

========== Обнуления ==========

Баки не в духе, и Стиву от этого тревожно.

Плечи напряжены, губы упрямо поджаты, и говорит он – с неохотой цедит слова сквозь зубы.

Стив знает, что Баки иногда накрывает – тяжелыми, тягучими воспоминаниями, образами, от которых он и рад бы отрешиться, да не получится. И раскрывается в такие моменты он далеко не всегда.

Стив подходит к Баки, обнимает со спины и просто стоит рядом с ним некоторое время, пытаясь добиться от мироздания какой-то внутренней гармонии, чтобы передать ему.

– Что-то не так?

Баки молчит, долго, как будто уже и вовсе не собирается отвечать, а затем тихо вздыхает.

– Обнуления, будь они неладны.

Стив заставляет себя сохранить спокойствие, не расцепляет рук, не двигается с места, хотя где-то в груди тугим клубком скручивается гнев, как случается всегда, стоит Баки упомянуть нечто подобное.

– Все, позади, Бак. Ты со мной, все будет в порядке… – обычно его слова немного успокаивают. Он не всегда уверен, что дело в самих словах, может быть, магию творят мягкие интонации и спокойная уверенность, с которой он говорит. Но в этот раз Баки размыкает объятия, отходит на шаг и смотрит на Стива вопросительно.

– Ты сейчас о чем?

Стив чувствует некоторое замешательство и кидает на Баки ответный вопросительный взгляд, с некоторым удивлением замечая, что тот держит в руках какие-то карточки.

– А ты о чем?

– Обнуления, Стив. Скидочные карты обнуляются в начале года. Я не учел это, не так просто подстроиться под современный темп жизни… – Баки осекается, видимо, заметив выражение лица Стива, явно намекающее, что своим ответом он привел разговор к абсолютно тупиковой ветви. Еще мгновение он пытается осознать, когда именно сказал что-то не то. – Стой, ну, ты же не подумал, что я…

– Идиот, – цедит Стив сквозь зубы, не замечая, как почти в точности копирует интонации Баки пару минут назад.

Баки открывает рот, готовясь перейти в контратаку, хотя заранее знает, что миссия провалена. Настроение улучшилось, запал прошел.

– Если бы ты хоть иногда пытался рассчитывать бюджет, то понял бы, почему это важно! – сообщает он уже удаляющейся спине Стива. Так, для проформы. И чтобы оставить за собой последнее слово.

========== Методы лечения -1 ==========

Стив довольно быстро приходит к выводу, что хуже Старка-на-тропе-войны может быть только тот же Старк, но простуженный.

Все, кому не счастливится столкнуться с ним на жизненном пути, получают причитающуюся им порцию едкого сарказма и стараются как можно быстрее ретироваться из Башни от греха подальше. Сам Стив пытается перейти в режим стелс (модное словечко подкинула Наташа) и проскочить, пока Тони, отчаянно жестикулируя, по телефону ругается с кем-то, кажется, из медицинской компании.

– Если дело не сдвинется с мертвой точки в самое ближайшее время, встретимся в суде! – его начинает душить кашель, и голос приобретает совсем пугающие интонации. – А если я не доживу до этого момента из-за чертовой простуды, то на Страшном Суде! А ну, стой!

Стив замирает на месте, понимая, что избежать порции комментариев в свой адрес он уже не сумеет. Впрочем, жертва его не будет напрасной – принесет хоть кому-то желанную свободу. Главное, придумать достаточно важные имперские дела, ради которых ему придется Тони стремительно покинуть. В самые кратчайшие сроки.

– Скажи мне, пожалуйста, каким северным богам я должен помолиться и сколько льда растопить на жертвенном костре, чтобы ты наконец-то поговорил со мной о текущем положении дел? – спрашивает Тони подчеркнуто спокойно, всем своим видом совершенно не злясь.

Стив открывает рот, но практически тут же утрачивает интерес Тони к своей персоне, когда тот резко разворачивается на каблуках и указывает пальцем в сторону лифта:

– А этому подарите уже колокольчик, чтобы перестал подкрадываться!

Вышеупомянутый “этот” в лице Баки замирает, успев преодолеть добрых две трети пути к спасительным дверям.

Стив мысленно аплодирует Старку за способность даже Баки отловить в процессе попытки проскользнуть мимо и готовится купировать скандал. В текущей ситуации задача эта трудная, если не сказать – невыполнимая.

Баки не упустит возможности высказать Тони все, что думает о нем в целом и о его стремлении командовать окружающими в частности. Старк, явно выкрутивший уровень сарказма до максимума, готов стоять до конца. Впрочем, уже в следующую секунду он оглушительно чихает и некоторое время сотрясается от кашля, после чего устремляет на Баки полный вызова взгляд, прикрытый дизайнерскими солнцезащитными очками. Дорогущими, наверное.

Поза Баки, однако, теряет всю свою стремительную агрессивность, а в глазах вдруг загорается столько сочувствия, что Стиву становится даже слегка не по себе.

– И давно это с тобой? – спрашивает он вкрадчиво, чуть ли не с заботой, чем слегка сбивает Тони с толку.

– Это совершенно не твое дело.

– И почему ты не лечишься?

Тони хмурится, явно чувствуя, что разговор в котором вопросы должен задавать он, повернулся в какое-то совершенно неправильное русло, и переходит в наступление.

– Уж поверь, я вполне могу позаботиться о состоянии своего здоровья. Медицина, если ты не заметил, шагнула далеко вперед с тех пор, как в распоряжении у нас был один только пенициллин. Так что уже к вечеру все со мной будет в порядке.

Баки качает головой с видом человека, повидавшего в жизни не желающих правильно лечиться идиотов, и раздраженно указывает на телефон в руках Тони.

– Покой и постельный режим. Тогда все будет в порядке. А серьезный бизнес может подождать.

Словно в доказательство его слов – Тони душит новый приступ кашля.

– Алкоголь есть?

Тони на мгновение теряет дар речи. То ли его смущает поехавший с катушек суперсолдат, вдруг ни с того ни с сего решивший, что время предпринять очередную провальную попытку напиться, то ли от возмущения, что кто-то смеет сомневаться в факте наличия у него алкоголя.

– Естественно!

– Хорошо. Стив, езжай. Я присоединюсь вечером.

Стив некоторое время старательно подбирает с пола упавшую челюсть и ловит на себе полный ужаса взгляд Тони.

– Ты что… вы все с ума посходили? Хочешь бросить меня с ним? Вовсе не собираюсь узнавать, до какой степени могут дойти его надругательства.

– Надругательства?

Стив задумывается, насколько вообще безопасно оставлять этих двоих наедине. Дело вполне может обернуться катастрофой. С другой стороны, во взгляде Баки с каждой секундой читается столько того-самого-забытого-заботливого-бруклинского, что игра, наверное, стоит свеч.

– Хорошо, встретимся вечером, – он тепло улыбается Баки и устремляется к лифту, не дав Тони начать протестовать и перечислять возможные варианты надругательств. И одна мысль не дает ему покоя – если уж Баки так хочется поиграть в заботливого доктора, по этому поводу явно нужно что-то предпринять.

========== Методы лечения - 2 ==========

Проходит не так уж много времени, когда Стив решает скоропостижно закончить дела и вернуться в Башню.

Он не может с уверенностью сказать, чтоименно им движет – страх перед непоправимыми разрушениями, искреннее любопытство или некстати проклюнувшаяся ревность. Скорее всего – опасения, все-таки Баки в отношении Старка больше склонен полагаться на грубую силу, и очень сомнительно, что его желания искать толерантный подход хватит надолго.

В Башне Стив понимает, что ошибся.

К самой странной, с его точки зрения, компании в какой-то момент присоединился Сэм (видимо, решил смело взять на себя роль человека, который сможет в случае чего предотвратить смертоубийство), и теперь все трое заседают вокруг чудовищной круглой конструкции, призванной служить столиком в стиле хай-тек, в компании коньяка, наверное, постарше Стива с Баки вместе взятых.

– …И она мне говорит, что мы не можем тронуть этого дизайнера, потому что он делает красивые визитки, а я ей «Такие красивые, что прям отдавать жалко», – горячечный румянец Тони сменяется на хмельной, незамолкающий телефон, видимо, забыт где-то в соседей комнате. Он кладет руку на плечо Баки тем изящным дружеско-отеческим жестом, на который способны только пьяные. Со своего наблюдательного поста у входа в комнату Стив видит, как выражение лица Баки едва-уловимо меняется, но руку он не скидывает и даже, сделав над собой усилие, не смотрит в ее сторону.

– Я тебе вот что скажу, – Тони наклоняется к Баки и переходит на заговорщицкий шепот, – парень ты, конечно, хороший, но вот…

– Но что? – ухмыляется Баки, кажется, даже с искренним интересом, готовый выслушать чистосердечную исповедь Тони по поводу самых страшных своих недостатков. Коих, наверное, наберется немало.

– Но вот эта штука, – Тони отпускает его плечо и стучит куда-то в предплечье бионической руки, сокрушенно качая головой, – это уже такой прошлый век, подумать страшно! – его лицо приобретает выражение, по которому должно быть совершенно ясно, что в Башне он терпит уже достаточное количество реликтов прошлого века. – Я тебе ее переделаю. Полностью. Будет такая, что закачаешься!

– И мне! – захмелевший Сэм машет руками в попытке то ли привлечь к себе внимание, то ли изобразить отсутствующие крылья.

– Отличная идея! У нас наконец-то будет нормальная команда современных и продвинутых людей. Давайте начнем прямо вот сейчас, у меня как раз есть подходящие наброски, – на волне нахлынувшего энтузиазма Тони делает попытку подняться из кресла, но Баки твердой рукой удерживает его и качает головой.

– Нет, сейчас тебе нужно будет проспаться, – он подмигивает Стиву, и Тони прослеживает его взгляд, только сейчас замечая застывшего в дверях Капитана.

– О, Баки, и скажи ему вот, – Тони кивает в сторону Стива и тянется за новой порцией коньяка, – что у тебя будет такая рука, что закачаешься. А у тебя крылья!

***

К вечеру на Башню опускается долгожданная тишина и даже некоторый призрак спокойствия.

Баки со Стивом сидят на балконе, смотрят на огни никогда не спящего города. Голова Баки у Стива на плече, они дышат одним воздухом, Баки выдыхает пары алкоголя, и Стив тут же вдыхает. Можно закрыть глаза и представить себе на минутку, что в жизни их ничего не изменилось с самого-самого Бруклина.

– Ты ведь совсем не пьян? – спрашивает тихо, боясь разрушить очарование момента.

– Неа, – лениво тянет Баки. – Но это была хорошая выпивка. Расслабляет, – он сильнее прижимается к Стиву. На улице зябко, ветер становится все холоднее.

Стив мысленно благодарит хорошую выпивку за расслабленного Баки, уже практически лежащего на нем, за наконец-то отрубившегося Тони (а если он еще и выспится, после чего чудесно исцелится, будет совсем замечательно), когда Баки вдруг напрягается, поднимает голову и вопросительно смотрит на Стива.

– А тебе тоже не нравится? – он с раздражением кивает на металлическую руку, пластины которой захватывают блики городских огней.

Стив возвращает голову Баки на свое плечо и переплетает их пальцы аккуратным и успокаивающим жестом, стараясь без слов дать понять, что все в Баки его вполне устраивает.

– Зачем ты это делаешь? – спрашивает он через некоторое время, наполненное умиротворенным молчанием. Ответ он уже знает, но любопытство заставляет его уточнить у самого Баки.

– Ну, нам же надо как-то уживаться. Да и навевает воспоминания о временах, когда приходилось заботиться о ком-то другом. Ничего не могу с собой поделать. Это уже просто на генетическом уровне.

– Придурок, ну ты же понимаешь, что вовсе не обязан ничего такого делать? Ты всегда будешь мне нужен…

Баки прижимается к нему еще сильнее, обнимает Стива, защищая, стараясь сохранить хрупкое тепло, которое они дарят друг другу в ясный летний вечер, когда начинает стремительно холодать, а ветер ерошит волосы Стива.

– Знаю, конечно. Но это сильнее меня. Слишком… дорогие воспоминания.

========== Рисунки и мечты ==========

Ночами он долго не может уснуть.

Уставшими, воспаленными глазами смотрит в растрескавшийся потолок, пытается дотянуть до промозглого утра. Боится снов со жгучими кошмарами, ждет их, потому что в них – ключи, подсказки, иногда практически готовые ответы.

Засыпает в тягучем страхе. В самый-самый темный час, в полночь сознания. Замирает в секунде покоя на границе между реальностью и грезами. Когда появляется поезд.

У поезда плохая память, он заставляет все оставить в прошлом – пьянящие летние ночи, смех и тихие разговоры, стирает образ Стива, которой и так вечно раздваивается и ускользает. Он спит и слышит стук его колес на самом краю сна, одинокий и далекий голос. Поезд зовет, уходит, пропадает под пологом ночи, грустно выдыхает дым из труб – этот вздох ужасен… как множество вздохов множества людей, умирающих, не желающих умирать и уже ушедших.

Он просыпается, хватает пожелтевшую бумагу и карандаш. Рисует, рисует долго, бездумно, исступленно и механически. Рисует поезд, потому что в его снах с поезда все начинается, хоть он и появляется, чтобы забрать воспоминания.

Пытается зарисовать человека-на-мосту – Стива – и каждый раз не может. Он помнит его, руки – сила и мощь, белая кость, оплетенная тугими мышцами под загорелой кожей. У Стива из его воспоминаний совершенно другие руки – тонкие, хрупкие, руки художника и музыканта, в них нет силы, только плавное изящество.

Рисовать его очень трудно. Ухватиться, не потерять – как будто его образ только на бумаге и обретает смысл. Выстроить скользкие воспоминания в памяти так сложно, их обрывки приходят во сне, а после – исчезают следами ног на песке, волны смывают их, ветер разглаживает. И он рисует, чтобы не забыть.

Рисует двух мальчишек, лежащих на зеленой траве, совсем не похожих друг на друга – ни ростом, ни характером. Они лежат, голова к голове, болтают обо всем на свете, почти счастливые, вполне довольные собой.

Что это за сны? Мечты человека по имени Баки. Его собственные мечты. Его воспоминания ваяло безумие, а теперь верно брало свое.

Он рисует кресло.

Он видит людей вокруг себя, они говорят, но боль настолько оглушительна, что остается только читать по губам. Воля этих людей, пропускающих через него багровые волны агонии, выталкивает воспоминания, стирает их, переделывает его самого, пересоздает заново.

Он пытается кричать, но никто не слышит, как ни надрывайся, как ни перекрикивай грохот в ушах, пока наживую отдирают сознание. Свет вокруг него становится ослепительно красным.

«Я умру! Умру!» – думает он.

Но кресло не убивает, только вопит электричество, принося боль, вновь и вновь терзая тело.

Сквозь красное марево он видит Стива – тот подходит к нему, протягивает сильную руку, как будто хочет коснуться. Он должен остановиться, разве Стив не видит его агонию? Разве он не видит, как кресло прожигает его, а на кафельный пол с ногтей стекает боль?

Стиву плевать, боли он не боится и не видит перед собой человека, с которого живьем отодрали личность. Его настойчивое прикосновение глушит ощущения, успокаивает, остужает, дарит прохладу.

– Тише, тише, – шепчут теплые губы, утыкаются в висок, задевая соленые капли пота, отгоняют обступивших кресло людей. Стив проводит ладонью меж его судорожно сведенных лопаток, тело расслабляется, он тянется к этим рукам, трется о них горящей кожей, шершавой от пронизывающих всполохов электричества.

Когда Стив целует его, вдруг накатывает ощущение жутковатого восторга, хочется смеяться и плакать одновременно.

Он просыпается со сладостью на губах, кровь словно подернулась ржавчиной, во рту – горячее дыхание Стива и привкус ночной сырости. Внизу живота тугим клубком затягивается возбуждение. Он не может понять, чьи яркие сны видит, чьи жаркие фантазии освобождают его от кошмаров.

Он снова рисует. Сильные руки и требовательные губы.

Во сне он прижимает Стива к кровати. Она натужно скрипит под тяжестью двух мужских тел, Стив тихо стонет, и стон этот сулит все и сразу, вырывает его из вязкого настоящего, возвращает в прошлое, больше ему не принадлежащее. Ладонь замирает на ключицах Стива – металл на тонкой коже – мешает дышать, чуть сдвинь руку, призрак дыхания останется на ней. Он чувствует, как стучит сердце Стива, четко и ритмично. Как часы. Единственные во всем мире, которые в унисон с сердцем Баки, отсчитывают время далекого прошлого. Их прошлого.

Он любит такие сны, шальные и дразнящие, в которых нет боли. Которые дадут о себе знать под утро. Ему все равно, он мечтает вспомнить вкус Стива, но даже не знает, возможно ли это.

Во сне он ложится рядом со Стивом, и тот обнимает. Чтобы согреть и успокоить, и самому почувствовать – Баки рядом с ним и нуждается в нем.

Он рисует то, что принимает за память, хотя и не может почувствовать грань между воспоминаниями и мечтами. Мечтами человека по имени Баки. Его собственными мечтами.

Он рисует исступленно и механически, потому что не хочет потерять эти образы, не хочет снова забыть.

И он надеется. Тихо, в самой глубине души, не признаваясь в этом себе самому, он надеется, что однажды эти рисунки приведут Стива к нему.

========== Причины бессонницы ==========

— Если хочешь начать новую жизнь, оставь уже прошлое в прошлом, — слова Тони эхом прокатываются по комнате, пульсируют сгустком боли в виске, и на краткое мгновение Стиву становится совершенно плевать на все на свете.

Мир сужается до одного тихого и натужного скрипа обшарпанной деревянной двери.

Баки оставляет его посреди придорожного отеля, наедине с собственными невеселыми мыслями, изучать растрескавшуюся штукатурку на потолке. Собирается тихо-тихо, практически неслышно, как и умеет во всем мире, наверное, только он один. Ничего не берет с собой, невесомой тенью минует все скрипучие доски грязного пола. И уходит, ничего не сказав, только тихо-тихо скрипнув дверью.

Стив пустыми глазами изучает футуристические рисунки трещин на потолке. Еще совсем чуть-чуть — и он сможет собраться с силами, отправиться за Баки, догнать, произнести много бессильных, но красивых слов. Просто нужно время. Наверное, у Баки есть тысячи причин оставить Стива и принять решение, что продолжать их бегство от всего мира он должен один.

Стив мог бы остановить его еще несколько минут назад. Спросить, в чем дело. Просто сейчас ему нужно до конца и полностью осознать: на самом деле Баки теперь одиночка, и ни в ком особо не нуждается.

Просто пара минут, чтобы принять и смириться, перестать мечтать о том, как исчезнет однажды отчуждение между ними. Как рухнет ледяная стена длиною в семьдесят лет, как самые страшные кошмары будут озвучены и побеждены.

Просто пара мгновений, чтобы понять, что у Баки есть все причины, чтобы выбрать одиночество. И уйти, оставив Стива позади.

Стив практически вздрагивает, когда снова натужно скрипит дверь, и незримая тень застывает на пороге.

Баки в два шага пересекает разделяющее их расстояние и неожиданно ложится рядом со Стивом, накрывает одеялом, прижимается, дышит куда-то в шею. Так близко и тепло, что Стив не может прийти в себя.

— Разбудил тебя? Пытался не шуметь…

— Где ты был? — голос Стива звучит хрипло, потому что он говорит спросонья. А вовсе не из-за того, что мир только что перестал рушиться прямо у него на глазах.

— Тут жутко холодно, хотел выпросить еще одеяло. Вернулся, вижу, ты прям дрожишь, — Баки прижимается ближе, опаляет кожу горячим дыханием. — Спи, еще очень рано.

— Бак, ты же не уйдешь? — шепчет Стив.

— Куда? — недоумение в голосе Баки звучит настолько искренне, что может запросто развеять все сомнения Стива разом. — Говорю же, за одеялом ходил. Спи ты уже, придурок.

========== Уровень наблюдательности ==========

Некоторое время Баки внимательно наблюдает за походкой Стива и приходит к неприятному выводу: идет он неправильно.

Приходится прокрутить в голове все детали операции: быструю и, конечно же, победоносную для них перестрелку, еще более стремительную рукопашную. Где и когда его могли зацепить? И почему этот остолоп сразу не сказал? До базы-то еще идти и идти.

Баки вновь оглядывает ноги Стива и признает, что ничего не понимает. Тот очевидно прихрамывает, идет как будто через силу, но если бы его действительно задели (что Баки бы точно заметил!), хромал бы он заметно сильнее. Да и не такой уж Стив конченый придурок, чтобы никому не сказать. И крови нигде не видно. А на новой форме она была бы очень заметна.

Стив неожиданно оборачивается и ловит прожигающий взгляд Баки на своих ногах. Вопросительно приподнимает брови. Баки ускоряет шаг и, поравнявшись с ним, решает все-таки дать шанс сознаться самому.

— Ничего не хочешь мне рассказать?

— Например? — отвечает Стив вопросом на вопрос.

Баки вздыхает и призывает себя к спокойствию.

— У тебя странная походка. Что-то с правой ногой. Зацепило?

— Нормальная у меня походка! — если бы не серьезность ситуации, и будь у них возможность вызвать джет в любую минуту, это обиженное восклицание прозвучало бы даже забавно.

— Не держи меня за дурака, Стив, я же вижу, что тебе больно, так может…

— Слушай, не придумывай себе несуществующие проблемы. Видишь же, со мной все в порядке, — говорит Стив излишне бодро. И уходит от Баки он тоже подозрительно бодро. И даже некоторое время практически не хромает.

Пару минут Баки размышляет, не призвать ли себе в помощь Сэма, но приходит к выводу, что толку от этого не будет никакого. Капитан незыблем, если с ним все в порядке — значит, так и есть. И если он будет страдать от кровопотери — это его личный выбор. Который нужно уважать. Поэтому приходится еще раз ускориться и зайти с другого конца.

— Стив, ну ты же мне-то можешь рассказать. Просто если тебя задели, с раной надо что-то делать. Намного разумнее потерять немного времени на этом, чем потом расхлебывать…

— Со мной все в порядке, я же сказал. Так что давай уже закроем тему.

— Ты не хромал до этого!

— Я и сейчас не особо хромаю.

Баки скрипит зубами и приходит к выводу, что если уж два первых подхода никаких результатов не дали, нужно пускать в ход сарказм. Едкий и злой. Он уже практически открывает рот, чтобы начать комментировать новую капитанскую форму, которая отлично сидит, но вот ни капельки не скрывает очевидную хромоту, когда его поражает внезапная и совершенно очевидная догадка…

— Стив, меня тут осенило!

— Только не это.

— Давай я сейчас попытаюсь сформулировать свое предположение тактично. У тебя что… обувь неудобная?

На этот раз Стив прожигает его взглядом и некоторое время хромает молча. В результате все-таки не выдерживает:

— Да, я дико стер себе пятку! Доволен, гений? Видишь, никаких проблем, просто легкое неудобство.

— Ну, — Баки пару мгновений смакует торжество собственной прозорливости. — Ты уверен, что все хорошо?

— Абсолютно.

— Может, тебя понести? — спрашивает так походя, словно таскает Стива на руках практически каждый день, и для них это совершенно обычная практика. Стив от всей души спотыкается, шипит от боли и одаривает Баки взглядом, полным негодования.

— Это ты сейчас серьезно или шутишь?

— Серьезно, конечно же. Нам нужно быть готовыми. Что если на нас нападут, а ты…

— Бак, — в десятый раз перебивает его Стив. — Давай без странных предложений. Я всего лишь натер пятку. Ты и сам должен прекрасно понимать, что это полная ерунда.

— Тебе больно. И чем официальнее ты пытаешься со мной разговаривать, тем мне это очевиднее. К тому же ты и сам должен прекрасно понимать, что я легко донесу тебя до нужной точки.

— Я дойду сам.

— Стив, это неразумно.

— Я пройду через чертов лес. Сам.

— Ладно, как скажешь, — Баки решает, что пора отступить и подойти чуть позже. К тому же спорить сейчас — явно не лучшее решение, просто потому что нужно сосредоточиться и по глупости не угодить в западню. Спину им, конечно, прикрывает Сэм, и это обнадеживает, но скидывать всю работу на него — не особо красивое и мудрое решение.

Их окутывает напряженное молчание.

Баки пытается не обращать внимание на более и более явное страдание Стива, Стив изо всех сил делает вид, что у него все под контролем. Ветер шелестит листьями в кронах деревьев. До базы им еще далеко, и в какой-то момент Баки ловит себя на том, что ему уже жалко Стива по-настоящему. Совершенно искренне.

Он ускоряет шаг, чтобы выдвинуть новое предложение — немного отдохнуть или хотя бы попытаться воспользоваться пластырем.

— Стив…

— Я согласен, — вдруг произносит тот очень тихо.

На этот раз от души спотыкается Баки.

— На что? — уточняет он на всякий случай и тут же мысленно отвешивает себе подзатыльник, понимая, что Стив может в любую секунду передумать. И уговаривай его потом заново.

— Сам же знаешь, — отвечает Стив еще тише.

***

Баки прижимает Стива к себе и самодовольно улыбается.

Стив застывает у Баки на руках ледяным истуканом, но постепенно оттаивает, обвивает руками шею, вцепляется в ткань куртки, носом утыкается куда-то в плечо. Судя по всему, его новое тело все-таки прекрасно помнит старые привычки и знает, как расположиться с максимальным комфортом.

— И почему нам нужно попасть в самую идиотскую на свете ситуацию, чтобы я снова мог немного поносить тебя на руках?

Стив бурчит в ответ что-то неразборчивое, еще крепче обнимая Баки.

— Я сам дойду, я сам дойду. Вот знаешь, имя тебе — упрямство.

Стив тихо вздыхает и смеется Баки в плечо, щекочет шею теплым дыханием.

***

С точки зрения Сэма, большую часть времени Барнс и Роджерс очень мало смахивают на двух лучших и дорогих друг другу друзей, встретившихся после долгой разлуки. Иногда ему кажется, что больше всего на свете им хочется друг друга как следует поколотить.

И наблюдать за ними со стороны — очень странно.

Пока их небольшой отряд движется к ближайшей базе, откуда они все вместе смогут улететь подобру-поздорову, Барнс подходит к Кэпу неоднократно. Что-то спрашивает, выслушивает ответ и уходит разозленный. Злятся, впрочем, они оба.

Со временем напряжение нарастает, и в какой-то момент Сэм всерьез задумывается о том, каковы его шансы остановить потасовку двух окончательно разозленных друг другом суперсолдат до того, как они привлекут к себе ненужное внимание.

Барнс в очередной раз подходит к Кэпу, спрашивает что-то, получает от ворот поворот и уходит. Сэм внутренне напрягается и готовится к худшему. Еще один подход, и Кэп круто разворачивается, говорит что-то, и на несколько мгновений они оба как будто подвисают. Неужели что-то роковое все-таки прозвучало?

Еще один быстрый обмен репликами, и уже в следующее мгновение Барнс задорно подхватывает Кэпа под коленями и поднимает на руки, заботливо прижимая к себе.

Сэм пытается подобрать с земли упавшую челюсть и осмыслить происходящее. Все-таки это очень странные отношения.

========== Холод ==========

Баки чувствует, как у него отнимают тепло.

Властно, целеустремленно, все — без остатка. Вырывают из рук, высасывают из-под ногтей, забирают из кожи. Холод сковывает моментально, пробирается под одежду, превращает дыхание в морозные облака пара, остужает кровь. Воздух вокруг звенит инеем.

Он никак не может понять, почему с ним снова это происходит.

Борется, сопротивляется. До отчаяния, до исступления пытается сохранить, не дать отнять все. Он знает, что больше уже не сможет без этого тепла, не справится, не выдержит.

Дергается в последнем отчаянном движении. Проигрывает. И открывает глаза.

Стив просыпается и тут же понимает: что-то не в порядке. Смотрит на часы — цифры едва перевалили за три. Плохое время. Тяжелое. Полночь сознания. Он сам слишком часто именно в эти часы оставался наедине с собственными мыслями. Пока не вернулся Баки.

Баки тушит эти мысли, развеивает их, отгоняет. Вот только сейчас его нет рядом, и Стива это тревожит.

Он быстро встает, босыми ногами проходит по холодному полу. Тихо заглядывает на кухню, внутренне пытаясь подготовиться к непростому разговору.

Баки курит — вечно откуда-то достает сигареты — затягивается глубоко, выпускает в воздух облака сизого дыма. Недоволен чем-то, иначе бы не курил.

— Ты чего? Кошмары? — Стив старается говорить как можно мягче, но и сам слышит, как его голос резко скребет по ночному воздуху. Неприятная тема, они оба не любят ее поднимать.

— Нет, — Баки говорит резко, и на Стива не смотрит — как всегда, когда пытается что-то скрыть.

— Тогда почему не спишь? — Стив облокачивается на дверной косяк. Гонит от себя мысли о том, как силуэт Баки изящно рисуется на фоне окна, как он небрежно держит сигарету, а затем быстро подносит к губам, затягивается — глубоко, со вкусом, с наслаждением. — Почему ушел?

— Сейчас пойду спать, и тебе советую.

— Бак, — Стив старается говорить как можно мягче, хотя в глубине души очень опасается таких вот ночных разговоров. Но недомолвок между ними не будет. Только не между ними. — Если тебя что-то тревожит, скажи мне. Знаешь же, что кошмары — не только твоя проблема…

— Стив, не надо, — Баки качает головой, как будто прогоняет какое-то наваждение. — Никаких кошмаров. Иди спать, пожалуйста. Я сейчас тоже приду.

Стива непросто провести таким вот напускным спокойствием, но и давить на Баки, когда тот так закрывается, сужая весь свой мир до одной тлеющей сигареты, он не хочет. Он научится преодолевать эту стену, иногда вырастающую между ними. Найдет способы, поймет эту часть Баки заново или снова откроет ее для себя.

Стив грустно улыбается, кивает и уходит в комнату. Возвращается ровно через минуту.

— Я тут заметил, на моей стороне два одеяла.

Баки тушит сигарету со злостью. Даже в темноте видно, что на Стива он смотрит недобро. И молчит.

— Так я отнял у тебя одеяло?

— Ладно, если ты так хочешь выяснить все сейчас, то я бы сказал, ты гнусно стащил у меня одеяло и тут же в него завернулся. Я опомниться не успел.

— Ну, ты мог бы…

— Но хуже того — ты еще и откатился на другую сторону кровати. Очень далеко.

Пару секунд Стив размышляет, есть ли еще способ повернуть их разговор в конструктивное русло. В глубине души догадывается, что способа нет, но почему-то все равно пытается.

— Ну, ты мог забрать его у меня.

— Нет. Не мог, — припечатывает Баки. — Я пытался. Но капитанское упрямство и во сне никуда не девается.

— И ты ушел?

— Нет, Стив, никуда я не ушел, — Баки достает новую сигарету, переламывает и тихо ругается. — Я решил, что это абсолютная ерунда, уснуть смогу и так. Полежал минут двадцать и понял, что не смогу. Черт! Да скажи мне раньше кто-нибудь, что я не смогу уснуть без одеяла, потому что холодно, и без тебя под боком, потому что неуютно… да я бы этому человеку от души врезал.

Стив стоит на холодном полу и никак не может решить: смеяться ему, ругаться или правда просто пойти спать. И оставить все до утра.

— А разбудить меня ты не мог?

— Ну, ты спал, мне было жалко тебя будить. Теперь я понимаю, что это чушь, надо было расталкивать.

Стив вздыхает про себя. Мгновение размышляет о том, могут ли в их квартире быть жучки. Мысленно передает пламенный привет всем, кто может их сейчас прослушивать.

Подходит к Баки вплотную, обнимает, стараясь передать как можно больше тепла, согреть.

— Ну, вот во что ты меня превращаешь, а?

— Все, пойдем уже спать? Обещаю держать себя в руках и вернуть тебе одеяло.

Баки прижимается к Стиву — крепко-крепко, как будто хочет на краткое мгновение стать с ним единым целым. Стив простоял бы так хоть всю ночь напролет, и глазом не моргнув.

— Ладно, пошли.

========== О фантастических тварях и Мстителях ==========

— Стив, почему всем на меня плевать?

Стив давится кофе, отрывается от мрачного созерцания входной двери и с удивлением смотрит на Баки.

— В каком смысле?

— Я совсем не против, не люблю быть в центре внимания, но как-то это странно. Обычно на меня косятся, как на психа, который вот-вот сорвется. Практически все. — Баки понижает голос. — А сегодня я даже камеры слежения ничем не могу заинтриговать. Кого вы ждете?

— Локи, — чеканит Стив сквозь зубы, — Тор уверяет, что он сюда не просто так притащился, и все под контролем, и Стрэндж за всем следит… Только я вот не верю ни на грош.

— Понятно, — тянет Баки. — Локи — это вот та история с Нью-Йорком, про которую я даже читать не буду, потому что мне точно захочется тебя убить?

— Нет, как раз про эту можешь почитать. Никаких безбашенных поступков и идиотизма, — улыбается Стив.

— Смотри у меня, — Баки достает телефон.

***

Когда Асгардская братия прибывает в Башню, первым делом с ними идет ругаться Тони. Иронично и довольно громко.

Следом за ним приходит Стив, и между ними до сих пор нет никакой сплоченности, но Тор интересуется, правильно ли они сами все делают в последнее время. И пару мгновений они растерянно молчат, переглядываются, а потом вектор недовольства неторопливо перемещается в сторону Тора. Стив с Тони становятся плечом к плечу, Локи нагло улыбается, доктор Беннер маячит неподалеку просто на всякий случай, Наташа болтает с Клинтом, Сэм держится поближе к Баки.

— И почему вы все постоянно сюда притаскиваетесь? — недовольно восклицает Тони, когда длительные переговоры заканчиваются, и все сходятся на том, что братья могут остаться, но ни в коем случае не будут злоупотреблять земным гостеприимством и уберутся подобру-поздорову, как только все порешают.

Каким образом они доходят до совместного просмотра кино, Стив и сам потом не может объяснить. Очень сложные переговоры.

***

Фильм довольно приятный, в духе картин, снятых в двадцать первом веке, пытающихся красиво воспроизвести двадцатый. Атмосфера всеобщего напряжения царит в помещении, в воздухе недоверие разлито так густо, что его практически можно потрогать.

Волшебник на экране забегает в переулок в погоне за очередной чудной зверюшкой, и Баки шепчет Стиву — так громко, чтобы точно слышали абсолютно все присутствующие:

— Стив, да тебя же били буквально в этой подворотне.

Смеются все, включая пакостного предателя Сэма, и Баки решает свою мысль развить:

— Сколько тебе было тогда? Лет десять? Точно же били, до потери пульса! И в соседней тоже. Узнаю ее.

Стив закатывает глаза.

***

— Я ничего не понимаю, — громко сообщает ему Баки, когда картина заканчивается. Обстановка все еще накаленная, но уже не такая, как по первости, за что Стив ему в некотором роде благодарен. Кто бы мог подумать что так получится.

— Что у них там творится с этими заклинаниями?

— Надо читать франшизу…

— Я читал, Стив, — Баки одаривает его взглядом «ну, я же не какое-нибудь ископаемое», и на этот раз Тони давится виски, смотрит на Баки, как будто впервые его видит. — Все равно система заклятий странная. Почему тварей можно призывать заклятием «акцио», а таракана нет? Типа, «акцио, таракан»? Или «акцио, чайник»?

— Бак…

— И почему нельзя сделать направленное заклинание призыва, типа «акцио — таракан в чайник»? Можно ли призывать людей, если можно живых существ? Почему тогда нельзя сделать, кто у них там был… «Акцио, Волдеморт»? Это как-то объясняют?

— Ни черта не объясняют! — неожиданно вклинивается Тони, и Стив решает, что на сегодня с него хватит.

— Да какая разница…

— Как какая, Кэп?

— Действительно, Стив. Должны же быть какие-то законы. У них раньше были заклятия, которые мгновенно убивают. Где они? Их еще не изобрели? Почему самый могущественный из них пытается убивать молнией? — Баки ощутимо ежится.

— Я позвоню Стрэнджу, — предлагает Тони.

— Я поищу в интернете, — кивает Баки.

Стив пытается убрать руку от лица.

***

— Так, Капитан, у вас наконец-то появились друзья? — не то чтобы Стив хоть на секунду верил, что Локи постоянно будет при Торе и не попытается пустить в ход свои штучки. Но разговаривать с ним он не хочет. Видимо, что-то такое читается на его лице или в скованности позы, отчего Баки вырастает за спиной буквально в следующее мгновение. Сразу становится спокойнее.

— О чем речь? — он смотрит только на Стива, пока Локи оценивающе смотрит на него, пытаясь что-то понять.

— Я просто удивлен тому, что все-таки Капитан обрел друзей. Думаю, общаться с ним нелегкое бремя. С его-то моральным кодексом, стремлением все делать правильно, следовать традициям. И консерватизмом, я полагаю, — Локи улыбается, и Баки поворачивается к нему. Существует ноль процентов вероятности, что он проигнорирует намек на агрессию в сторону Стива.

— Да, это очень тяжело, поэтому мы и не дружим, — Баки приближается к Стиву еще на шаг, протягивает руку, привлекая к себе, целует — долго и с чувством, как умеет только Баки, отстраняется с явной неохотой. — Ну, то есть, не только дружим.

Стив позволяет Баки отстраниться только потому, что выражение лица Локи стоит того, и он обязан им полюбоваться.

========== Точка коммуникации ==========

Больше всего Стива возмущает, что в какой-то момент никто уже даже не пытается скрыть свои вторжения в его квартиру.

— Это для твоего же блага, — сообщает ему Наташа тоном, не терпящим возражений. — Я забочусь о твоей безопасности.

Стив отвечает, что сам прекрасно справится с вопросами собственной безопасности, и придя домой, аккуратно избавляется от всех жучков, оставшихся после ее визита. От всех, которые ему удается найти.

— А если с тобой что-то случится? И никто даже не будет в курсе! — она выгибает бровь, и Стив без особой надежды просит ее больше не вламываться. У его друзей специфические способы проявлять заботу.

***

— Мне просто нужно где-то перекантоваться некоторое время! — сообщает Тони, когда Стив однажды застает его посреди собственной гостиной. Вид у него встревоженный. Он с равной степенью вероятности может скрываться и от международных террористов, и от Пеппер. И если в первом случае Стив еще в силах помочь, то во втором толку от него никакого.

— И ты решил перекантоваться у меня? — аккуратно уточняет он, потому что выбор Тони кажется ему странноватым.

— Здесь меня не будут искать!

Стив пожимает плечами, хотя ситуация все еще из ряда вон.

И когда Тони приходит к выводу, что ему нужно двигаться дальше, Стив решает не убирать из квартиры следы его присутствия. На некоторое время в ней так и повисает шлейф дорогого алкоголя и еще более дорогой электроники, который Наташа просто не может не заметить. Следующие несколько дней она странно смотрит на Стива, а он старательно выкидывает из кухни ее жучки.

***

Странную традицию начинает Клинт.

Однажды Стив возвращается домой под вечер и обнаруживает на холодильнике записку.

Кэп, привет!

Наташа занята и просила за тобой приглядеть. Ты все равно догадаешься, что я тут был, так что лучше признаюсь сам. Немного подправил картину в гостиной, она висела криво.

С любовью, Клинт.

PS: нашел у тебя отличный виски, думал, ты не пьешь.

Стив оставляет записку, как немой укор тем, кто к нему притаскивается.

***

И тем, кто, видимо, не притаскивается.

Следы присутствия Баки Стив для себя придумывает. Книга лежала не так. Коврик для мышки сдвинут на 3 миллиметра правее. Покрывало помято совсем чуть-чуть.

Стив знает, что все это жуткая чушь. Присутствие Баки никак не отражается на состоянии вещей Стива. Не создает и малейшей энтропии. Нет никакой необходимости мысленно фотографировать помещения перед уходом.

Баки все равно не приходит.

И это обидно.

***

— Может, тебе переехать куда-нибудь повыше? — Сэм протягивает ему стаканчик с кофе. — Вдруг поможет.

— Это никак не избавит меня от Тони… это вообще ни от кого меня не избавит! — смеется Стив. — Разве что забираться будет сложнее и опаснее.

— Ты еще и об их безопасности заботишься? — Сэма этот факт явно очень забавляет.

— Я иногда даже приоткрываю окно, чтобы им было проще, — с тоской отвечает Стив. Баки и так слишком часто куда-то падает в его снах.

— Ты за Барнса боишься? — Сэм предельно серьезен. — Он у тебя бывает?

— Нет. — Стив качает головой. — Мне иногда кажется, что бывает… Но это не так. Ни разу ни на чем его не ловил.

— А меня пугает, что ты из-за этого расстраиваешься.

***

Снова замещаю Наташу. Мне кажется, тебе нужны новые шторы, нынешние не подходят по оттенку.

Допил виски.

Если встретишь Старка раньше меня, передай ему мой пламенный привет и благодарность.

Клинт.

Стив изучает записку несколько секунд и крепит к ней ответную.

Да вы все страх потеряли!

***

— Стивен, мальчику своему передай, — миссиc Джонс вылавливает Стива у входа в здание и протягивает ему яркий сверток. — А то одет он у тебя… нарочно не придумаешь! Сейчас же холодно, ты бы хоть позаботился как-то.

Стив прикладывает максимум усилий, чтобы не закатить глаза. Клинт не старается до такой степени, что его заметила старушка-соседка? Здорово.

— Он уже давно не мальчик, и сам прекрасно может о себе позаботиться. Но спасибо, что…

— Стивен! Никогда бы не подумала, что ты такой черствый человек. Передай ему этот шарф и накорми уже чем-нибудь.

— Вы сейчас про кого? — очень тихо спрашивает Стив, пытаясь в зародыше задушить надежду.

— Ну, про твоего ночного Ромео. Ты не подумай, что я слежу, просто замечала пару раз…

Стив забирает сверток у миссис Джонс излишне поспешно. И мысленно благодарит мироздание за существование любознательных старушек, работающих более эффективно, чем супер-солдаты, шпионки и самое современное оборудование для прослушки.

Он оставляет шарф на столе и прикрепляет записку: «Подарок от миссис Джонс, она тебя все равно видела».

***

Шарф, конечно же, остается нетронутым.

***

По поводу штор — предлагаю какие-нибудь спокойные тона. Может быть, бежевый?

Н.

***

Закажу пару вариантов на следующей неделе.

Кэп, не возникай, нужно было надежное место. Но я так понял, тут это все практикуют?

Т.С.

***

Тони, какого хрена?

С.

Стив лепит записку и решает, что последней каплей станет Сэм. Если он тоже когда-нибудь вломится, нужно будет переезжать. Очень далеко. Не спасет, конечно, но попытаться стоит.

Решение свое он меняет, когда однажды сдается Баки.

Записка Наташи гласит:

Стив, я горжусь тобой! Ты впервые убрал все жучки, все-все-все до одного. Наконец-то чувствую, что хорошо обучила тебя. Продолжай в том же духе.

Маленькая приписка в самом низу желтого стикера всем своим видом выражает максимум сомнений в способностях Стива и состоит всего лишь из двух слов. «Если бы». Почерк очень знакомый.

Ночью Стив представляет себе, как Наташа проникает к нему в квартиру и старательно прячет жучки. А когда она уходит, приходит Баки и также старательно их убирает. И за всем этим следит миссис Джонс. Когда вообще время находят?

С этого дня присутствие Баки в его жизни становится намного более явным. Чуть-чуть сдвинутых вещей. Немного исчезнувшей одежды. Незакрытые вкладки в браузере.

***

Перестаньте пить виски, который я оставляю у Кэпа! Здесь вообще ни у кого нет представлений о границах дозволенного? Я-то думал, тут самое надежное место, а тут какой-то притон.

Очень злой Тони.

***

Стив, я разбил чашку, понятия не имею, как так получилось. Надеюсь, не твою любимую.

В качестве компенсации оставляю пирог.

Клинт.

И он был неплох.

Б.

***

— Когда-нибудь вы все там встретитесь, и будет очень неловко.

Наташа смотрит на него с абсолютно искренним непониманием.

— Стив, ты о чем вообще? Мы же не какие-нибудь дилетанты.

***

Шарф от миссис Джонс исчезает из шкафа, зато на его месте появляется записка. Достаточно длинная, учитывая стремление Баки отделываться тремя-четырьмя словами.

Я абсолютно уверен, что ты это выдумал, чтобы меня спровоцировать. Не могла она меня заметить. Но если это все-таки правда, передай ей мое восхищение.

***

Оставил в шкафу нормальные бокалы. Пить — так уж качественно.

Ваше здоровье!

Т.

***

Кто сожрал всех креветок?! У Стива точно были, я помню.

Тони, раз ты тут все равно ошиваешься, закупи уже продуктов, будь другом.

К.

И зеркало в прихожую, а то обзора никакого.

И молока.

***

— Мальчику-то твоему шарф понравился, я смотрю. — Миссис Джонс заговорщицки подмигивает Стиву. — Видела его на днях, но окликать не стала. Какой-то он дерганый.

Стив скрипит зубами. Сталкерские навыки его соседей начинают подбешивать.

***

Бывают миссии, после которых сил нет даже у него. Редко, но бывают.

Задачу он видит перед собой четко: добраться до кровати и отрубиться на несколько часов. Все остальное — частности, с которыми он разберется, как только придет в норму.

Сознание возвращается к полудню, и Стив некоторое время с удивлением изучает телефон, не до конца веря цифрам на дисплее. И тем не менее.

Баки стоит у плиты на кухне и готовит что-то с таким видом, как будто это совершенно стандартная ситуация, и удивляться решительно нечему. Некоторое время Стив размышляет, не стоит ли ему выйти из помещения и зайти чуть позже. Чтобы точно убедиться, что все по-настоящему.

— Ну, и… давно ты тут? — спрашивает, потому что разговор с чего-то начать все равно придется.

Баки поворачивается к нему и смотрит с осуждением.

— Со вчерашнего вечера.

— Не может быть, — Стив качает головой. — Я вчера уже вернулся.

— Вот именно. — Кивает Баки. — Представь, как я удивился, когда ты… не обратил внимание.

Стив некоторое время обдумывает ситуацию и пытается подобрать аргументы.

— Ну, я устал.

По выражению лица Баки видно, что ответ его не удовлетворяет категорически.

— Я подумал, у тебя что-то не в порядке, — он тянется в шкаф за тарелками, а Стив садится за стол и улыбается.

— Ну, вот прямо сегодня утром все стало намного лучше.

На губах Баки тоже мелькает призрак улыбки.

— То, что ты писал про свою соседку — это же неправда?

Стив качает головой.

— Даже не надейся. Чистая правда. И видела она тебя несколько раз. Я вас познакомлю

========== Точка зрения ==========

Комментарий к Точка зрения

Альтернативный взгляд на события предыдущей части

Больше всего Баки выбешивает, что в какой-то момент Роджерс даже не считает нужным закрыть окно. Нет, не так. Он оставляет окно открытым, и это смотрится одновременно и как приглашение, и как снисходительная забота. Забирайся, только аккуратней, пожалуйста. Это и умиляет, и дико раздражает.

И при этом Баки почти уверен, что только Роджерс персонально может вызывать у него такую смесь противоречивых эмоций. Совершенно не похожих на все те чувства, что вели вкапитанскую квартиру изначально. Странные механические ощущения на грани сна и реальности. Поиск безопасности, дома, и очень глубокое, очень запутанное желание защищать.

Сейчас все по-другому. Сейчас Роджерс его именно выбешивает. И Баки некоторое время практически смакует это чувство. Наслаждается им.

И не может понять, как Роджерс догадывается о его присутствии. Он ведь прекрасно умеет быть совершенно незаметным.

***

Нет, не догадывается. И окна не закрывает для целого ряда других сомнительных личностей. И это открытие внезапно приводит Баки к приступу необъяснимого собственничества. Какое право они имеют таскаться к Роджерсу в его отсутствие? И почему их так много?

***

Коммуникация через аккуратные прикосновения к вещам, возлежание на чужой кровати и совсем уж невидимые намеки становится невыносимой пыткой. Потому что этого чертовски мало. И ему очень нужно донести до Стива свое присутствие, желание поговорить и даже — возможно — побыть рядом. Но только все это плохо закончится. Да и сам он ни к чему такому пока не готов.

Так что ему нужен союзник.

***

И он находится быстро. У дома на рассвете регулярно дежурит почтенная старушка, курящая такие крепкие сигареты, что даже у Баки от них отчаянно слезятся глаза.

— Знаете Стива Роджерса? — он изо всех старается не напугать её своим видом, но в ответ получает такой долгий и оценивающий взгляд, что становится не совсем понятно, кто тут кого еще пугает.

— Кто ж не знает. — Снисходительно кивает она после многозначительного молчания. — Что нужно?

Ее тон ясно дает понять, что либо у Баки есть к ней серьезное дело, либо он может проваливать восвояси. Никаких пустопорожних разговоров.

— Можете передать ему, что я у него был? Но только не говорите, что я…

— Голубчик, — прерывает его старушка, хитро прищуриваясь. — Ясное дело, что не говорить. Иначе ты бы и сам справился?

Она глубоко затягивается, выпускает облако дыма в предрассветный воздух и снова смотрит на Баки.

— И что мне за это будет?

Баки приподнимает бровь. Стремление окружающих с ним торговаться его немало удивляет.

— А что нужно? — аккуратно уточняет он. Потому что не может быть до конца уверен, удастся ли ему с ней расплатиться. Услуги киллера ей не нужны, с таким взглядом сама избавится от кого угодно.

— Сигареты. Ванильные.

Ну, еще бы.

И марку она называет настолько древнюю, что такое уже не курили даже во времена его бурной молодости.

— Не сразу, — предупреждает он, и она кивает. — И как вы планируете ему сообщить?

— Придумаю что-нибудь, — она снова оценивающе смотрит на Баки и кивает каким-то своим мыслям. — У меня есть методы.

***

Он открывает ноутбук — убедиться, что заказ с ванильными сигаретами та еще подстава. Слышит, как ключ поворачивается в замке, и тихо чертыхается про себя. Слишком рано. Ретироваться приходится очень быстро. Закрыть вкладку он не успевает.

***

Через некоторое время в квартире Стива его ждет яркий теплый шарф и записка, сообщающая, что он раскрыт. Подарок он, конечно, не забирает, в первую очередь нужно разобраться с оплатой, прощупать почву и только потом сигнализировать миссис Джонс, что все успешно.

Зато Стив долго не возвращается (специально, что ли?), и Баки успевает наконец-то избавиться от всех жучков Романов. Та все-таки мастер своего дела, а Стив — бестолочь такая — убирает процентов пятьдесят от силы. А кому может быть комфортно в помещении, нашпигованном приборами для прослушки? Да и какое право она имеет лезть в частную жизнь Стива так навязчиво?

***

Романова строит из себя мастера провокации и пишет, что все жучки убраны. Баки прекрасно осознает, что записка адресована ему и означает, что она тоже обо всем догадалась, а жучков стало больше и спрятаны они хитрее. Приходится завуалированно сообщить, что вызов принят.

Посреди кухонного стола лежат ключи. Совершенно очевидно, что Стив их просто забыл, потому что кто угодно может забыть ключи настолько демонстративно.

***

Кэп, нужно было немного налички, забрал у тебя. Ты же не против?

ТС

Миллиардер Тони Старк грабит Капитана Америка. Во всех газетах страны…

А если серьезно, будьте приличными людьми и закрывайте перед уходом окно поплотнее. Здесь холодно вечерами.

С.

***

Клинт снова выпивает весь виски Старка. И еще жалуется, что у Стива нет никаких приличных продуктов. Баки с ним категорически не согласен, его все продукты вполне устраивают.

Список заказов от окружающих к сердобольному Тони становится все обширнее и наглее. Баки колеблется некоторое время и приписывает снизу те-самые-сигареты.

Вопрос нужно решать срочно, а то миссис Джонс в последнее время на него нехорошо смотрит. А она дама влиятельная, только не совсем понятно, в каких кругах.

***

Завтра вернусь позже обычного.

Если это вдруг кого-то волнует.

Полейте, пожалуйста, фикус.

С.

Оставляю вам Фрэнка. И да, это аквариумная рыбка. Нас многое связывает. При случае — прошу покормить.

ТС

Баки исправно поливает фикус и кормит рыбку. Забирает со стола запрошенные сигареты, удивляясь расторопности Старка. Когда успел? Шарф уже тоже можно прихватить.

А Стив не в первый раз возвращается позже обычного. И где черти носят?

***

Он снимает котенка с дерева и практически гордится уровнем собственной созидательности. Но не совсем понятно, что с ним делать дальше. Подкидывать Стиву — глупо, тот с фикусом-то еле справляется.

Приходится всучить котенка миссис Джонс и клятвенно пообещать забрать, как только они с Роджерсом разберутся в своих запутанных отношениях.

Ноутбук Стива как будто только для Баки и приобретался, он некоторое время ищет подходящую информацию о котятах, чтобы хотя бы оставить Роджерсу инструкцию, если миссис Джонс вдруг передумает. И снова не закрывает браузер перед уходом.

***

Тони, твоей аквариумной рыбке тоже нужно было где-то перекантоваться?

Останови это безумие!

С.

Ну согласитесь, новые шторы отлично смотрятся? Разве нет? Говорил же — вся суть в интерьере.

Клинт.

Стив, ты же в курсе, что здесь был Уилсон? Просто хочу, чтобы ты знал и не считал нас отвратительными людьми, а его — замечательным другом.

Н.

Баки срывает записку с холодильника и прячет в карман куртки. Издали Уилсон кажется достаточно приличным человеком и, наверняка, признается во вторжении самостоятельно. Наверное, у него были серьезные причины. А Стиву пока хватит жизненных потрясений и неприятных открытий.

И да, это будет тот жест благородства, о котором Уилсон никогда не узнает. Что досадно.

Баки протягивает руку, чтобы убрать со стола хлебные крошки, оставшиеся от бутерброда с сыром, но в процессе передумывает. Пишет записку, сваливает ситуацию с крошками на Клинта. И уходит.

***

Вам не кажется, что здесь жутко не хватает барной стойки? Раз уж речь зашла об интерьере.

ТС

Не хватает.

Б.

Баки садится к ноутбуку — нужно быстро поискать варианты. И уже убираться поскорее.

Он тянется к мышке и на мгновение замирает.

Коврик, как и сама мышка, лежит слева, куда их не положил бы ни один правша в здравом уме. Осознание надвигается медленно и неотвратимо. Как лавина.

Это сделано специально для него. Для его удобства, чтобы ему сподручнее было держать чертову мышку.

Его устраивают продукты Стива, потому что они тоже покупаются персонально для него.

И даже пресловутые сигареты ему добыл Роджерс. Сразу. Поэтому и вернулся позже обычного. Черт знает откуда.

Баки прикрывает глаза, делает глубокий вдох и успокаивается. Снимает куртку и кидает на диван. Какой вообще смысл теперь уходить?

***

Их ждет Серьезный разговор, и Баки давно о нем думает и искренне опасается. Есть вещи, говорить о которых он не готов, и, возможно, никогда готов не будет. Да и к вечеру многие дневные наблюдения кажутся размытыми и невнятными. Его могут тут и не ждать, а признаки благосклонности Стива он вполне мог просто придумать. Потому что так хотелось.

Когда ключ поворачивается в замке, приходится отойти в самый темный угол кухни. Скорее рефлекторно. Нет никаких шансов, что Стив не заметит чужую одежду в собственной квартире. Или не услышит его движения.

Баки с большим трудом подавляет в себе желание сбежать через окно. Зря он, что ли, так долго готовился к разговору?

Он глубоко вдыхает и ждет появления Стива. Тот минует кухню и отправляется прямиком в спальню.

***

Ровно полторы минуты Баки пытается справиться с нахлынувшим возмущением. Все не так страшно, Стив все-таки жаворонок да и спит чутко. Скоро проснется, и тогда можно будет поговорить.

***

Роджерс дрыхнет до полудня. Баки успевает нервно походить по квартире, посверлить взглядом дверь в спальню, принять душ, найти себе почти подходящую домашнюю одежду, покурить у входа в дом с миссис Джонс, посетовать на судьбу и начать готовить завтрак. Когда степень капитанской наглости зашкаливает за все допустимые пределы, он громко хлопает кухонной дверью. Почти случайно.

И к моменту, когда совершенно заспанный и всклокоченный Стив появляется в дверях кухни и пытается изобразить неподдельное удивление, Баки уже совершенно спокоен. На самом деле они давно уже живут вместе.

========== Компромисс ==========

Сэм задумчиво изучает стоящего на пороге Барнса и пытается понять, в какой именно момент и чем так прогневил мироздание. А еще — что и в какой последовательности нужно делать: набирать Стива, спасать свою жизнь в сражении или пытаться выстраивать конструктивную беседу.

Немая сцена длится уже секунд пять, так что, возможно, на этот раз и существует шанс обойтись без драки. Ну, или Барнс просто дает ему фору.

— Я подумал, что ты меня не выгонишь, — наконец произносит он, и это звучит настолько же нелепо, насколько, наверное, вообще может быть нелепой попытка выставить из своей квартиры Зимнего Солдата.

Вон пошел.

Сэм складывает руки на груди и загораживает проход, всем своим видом демонстрируя, что только он в данной ситуации может решить, насколько далеко Барнсу вообще удастся зайти. И что кредит доверия у него в данный момент крайне низкий.

— Только не говори, что тебе негде переночевать и ты пришел ко мне.

Он ведет себя очень спокойно, но прекрасно понимает, насколько абсурдно спасать ситуацию попытками не говорить громко и не делать резких движений. Если сегодня его черед познакомиться с холодной сталью, так тут уж никуда не денешься.

— Мне нужно безопасное место. На некоторое время. Недолгое.

— Хорошо, — Сэм поднимает руки. — Я могу сформулировать вопрос по-другому. Почему ты пошел ко мне? Раз уж решил выйти в люди, почему не обратился к Стиву?

В глазах Барнса на секунду мелькает загнанное и почти злое выражение.

Как будто он и сам точно не знает.

— Это как раз небезопасно.

Сэм тихо вздыхает про себя. Барнс стоит на пороге его квартиры, смотрит на него из-под козырька бейсболки огромными синими глазами, и всем своим видом выражает вселенскую скорбь и неверие в окружающий мир. Перед зеркалом тренировался, не иначе.

— Ты нормальный вообще человек? Вот так просто заявляешься…

Сэм замолкает. Некорректный вопрос. Конечно, не нормальный он человек. Совершенно долбанутый. И еще более долбанутым нужно быть, чтобы всерьез рассматривать возможность пустить его к себе переночевать. Типа, хорошо, я не в восторге от всего этого, но так уж и быть…

— Нам придется установить некоторые правила, — произносит он наконец, мысленно прощаясь с жизнью.

Барнс выглядит удивленным. Похоже, решение Сэма ставит в затруднительное положение их обоих. Но Барнс первый начал.

— Допустимое количество ножей?

— Вообще никаких ножей! И агрессивного поведения.

— Я постараюсь…

— И не приближайся к технике, если не знаешь, как ей пользоваться.

Барнс приподнимает бровь, как будто это предупреждение вообще может относиться к нему в самую последнюю очередь.

— А если что-нибудь разобьешь…

— Счет мне выставишь?

— Сообщу Кэпу, — безжалостно припечатывает Сэм. И Барнс улыбается впервые с… Вообще впервые на памяти Сэма.

У него опасная улыбка, потому что при общем его потрепанном виде, она придает ему чуть ли не человечность и явно притупляет бдительность.

Сэм делает шаг в сторону, пропуская Барнса к себе, и произносит, чтобы понять, до какой степени непоправимую глупость только что сделал:

— Джеймс?

Тот пару мгновений удивленно смотрит на Сэма, как будто пытаясь понять, к кому он вообще обращается.

— Баки, — говорит наконец, и Сэм чувствует, как дышать становится чуточку легче.

— Хорошо, Баки… кота не нервируй. Он тут временно и вообще не мой.

— Хорошо. Я как раз принес молока.

Сэм спотыкается на пороге собственного дома.

========== О крыльях ==========

— У тебя не работает механизм, который их складывает!

— А тебя-то кто просил лезть?

Стив закрывает глаза буквально на три секунды и мысленно призывает себя к спокойствию. Есть определенный тип ситуаций, в которых он просто не готов оказываться. Но в интонации Сэма сквозит столько искреннего «Я же так и знал, что ты придурок», а Баки в ответ смотрит на него с таким независимым выражением, что сделать вид, будто ничего не происходит, уже точно не получится.

— У тебя механизм сломан — ты понятия не имеешь, как вообще держать что-то в рабочем состоянии.

— Это мне говорит человек, чья рука только что в этом самом механизме и застряла! — спор идет на повышенных тонах, и Сэм явно очень хорошего мнения о собственных физических возможностях, учитывая, что правая рука Баки вполне свободна и ей он может совершать любые агрессивные действия в сторону людей, которые его раздражают.

Стив тихо вздыхает. Со стороны кажется, что Баки дружески похлопывает Сэма по спине. Если бы.

— Я могу руку вытащить в любой момент, просто последствия тебя не порадуют, — Баки дергает головой, и Стив всерьез начинает опасаться, как бы у него в этом механизме еще и волосы за что-нибудь не зацепились.

— Ничего ты не можешь, — Сэм закатывает глаза. — Там все на совесть сделано. Застрял, так уж и признай, что застрял.

— Так на совесть, что они бы у тебя не раскрылись в самый ответственный момент. Хотя меня это не особо беспокоит, — Баки аккуратно тянет руку на себя, и Сэму приходится сделать шаг в его сторону.

— Так что же ты лез, если не беспокоит!

— Помощь нужна? — Стив прерывает перепалку и тут же чувствует, как его прожигают преисполненным недовольства взглядом.

— С чем? С этим? — Сэм смотрит на него, будто он сморозил какую-то жуткую глупость. А еще пару мгновений назад Стиву казалось, что он спасает его от неминуемой гибели или увечий. Баки, наверное, тоже так думал, когда лез что-то поправлять в крыльях.

— Стив, ну мы же не идиоты — сами разберемся, — говорит Баки, как будто никакого конфликта и в природе не существовало.

Пару мгновений Стив сверлит обоих взглядом. Разворачивается и уходит.

— Он на что-то обиделся? — спрашивает Сэм ему вслед с таким искренним недоумением, что становится практически смешно.

— Понятия не имею, — отвечает Баки. Совершенно спокойно.

========== О СМИ ==========

Комментарий к О СМИ

На заявку с кинк-феста: Пресс-служба ЩИТа настаивает на тесной работой со СМИ для улучшения имиджа организации. Никто из Мстителей не хочет пожертвовать собой и пойти на интервью в глянцевый журнал. Поэтому решают, что лучшим выходом будет послать обросшего и угрюмого Баки. Чтобы отвязались раз и навсегда. Но он идет и выдает флаффа.

Отправить на интервью Баки, до поры до времени, кажется всем гениальной идеей. Журналисты будут счастливы пообщаться с легендарным убийцей, которого на сторону созидания то ли переманил хитростью, то ли перетащил насильно не менее легендарный Капитан Америка. Барнс им выдаст лучшие грани своей угрюмой натуры и навсегда отобьет у пресс-службы ЩИТа желание отправлять кого-то из Мстителей общаться с масс-медиа. Ну, по крайней мере, надолго. Если не справится — пообещают в следующий раз предоставить журналистам доктора Беннера не в самом добром расположении духа.

Только вот соглашается Баки подозрительно легко. Да и Стив почему-то просто пожимает плечами и кивает, как будто вообще не видит никаких подводных камней. Ни одного.

— Они в сговоре! — Тони сверлит взглядом спину уходящего Баки, пока за ним не захлопываются двери лифта.

— Да брось, — Роудс дружески хлопает его по плечу. — Ну, не будет же он прямо там никого убивать.

Тони задумчиво молчит.

Недоброе начинается, когда Баки заявляется на интервью не в привычной неброской одежде, призванной ограждать от окружающих его тело, личность и душевное спокойствие, а в вещах, которые скрывают намного меньше, чем подчеркивают.

— Я же говорил! — Тони тычет пальцем в экран, на котором Барнс устраивается в мягкое кресло — гладко-выбритый, подстриженный в вызывающе-белых брюках. — Я вам говорил!

— Это интервью, — с некоторым сомнением тянет Клинт. — Все стараются выглядеть поприличнее. Иногда неосознанно.

— Утешай себя этой мыслью, пока можешь.

Девушка-журналист не сразу начинает задавать вопросы, некоторое время пожирает его глазами, как будто тоже ждет подвоха.

— Итак, Джеймс, насколько я знаю, ваш путь в команду Мстителей был крайне непростым. Это мягко говоря. Поделитесь впечатлениями?

— Баки, — поправляет он ее и улыбается. — Там вообще мало у кого простая судьба, если честно. Ребятам многое довелось пережить, от многого отказаться, в чем-то переломить себя, осознать заново. Я там далеко не один такой — с непростым путем.

— Ребятам? — тихо повторяет Наташа.

— Почему он так улыбается? — нервно спрашивает Клинт. — Как будто по-настоящему?

— Да это его обычная улыбка, — Стив пожимает плечами. — Просто… чаще она не для всех.

— Ваши впечатление от встречи со Стивом Роджерсом? — продолжает журналистка. — Вы ведь осознанно встретились в Бухаресте, опять же в очень непростых обстоятельствах. Расскажете?

— Впечатления? Очень противоречивые, — Баки вздыхает и опускает взгляд. — Да и встреча эта была уже не первая.

На мгновение он замолкает.

— Вот и все, — Клинт пожимает плечами. — Не думаю, что будут какие-то подробности, это не просто…

— Ощущения были в основном тактильные, — вдруг вскидывается Баки. — Мы очень хорошо чувствуем друг друга на физическом уровне.

Стив ощутимо напрягается. Тони хмыкает.

— Понимаете, можно думать и говорить, что угодно, только тело-то не обманешь. Стив, да… после инцидента с допросом казался таким суровым. Очень серьезным, почти злым. — Баки говорит все более глухо, как будто воспоминания даются ему крайне болезненно. А затем он улыбается, и во взгляде его вспыхивает шальной огонек. — Но он нес меня на руках до того чертового завода. Как сейчас помню — думал, что я без сознания — прижимал к себе. Знаете, у него такие сильные и теплые руки. Вот это ощущение, такое родное… оно до сих пор со мной.

Журналистка хищно улыбается. Стив пытается убрать руку от лица. Тони от всей души наслаждается происходящим.

— Стив потрясающий, — Баки упорно гнет свою линию. — Рядом с ним даже мне спокойно. Я прямо сейчас в его футболке, потому что это придает уверенности…

— Это очень мило, — почти шепчет журналистка.

— Что ты несешь? — стонет Стив.

— Кэп? Вы так не договаривались? — Тони ухмыляется. — Вот видишь, как получается? Пусть весь мир знает, какие у тебя сильные и теплые руки, и что твои вещи придают уверенности…

— Вот Старк, он просто милаха, — тем временем произносит Баки, отвечая на какой-то вопрос журналистки, и улыбка Тони тут же гаснет.

— Еще одно слово, и из этой студии ему лучше не возвращаться.

— Он с виду такой сильный и независимый. Самодостаточный. А при этом парень ведь терпеть не может одиночество, — Баки делает глоток воды из стакана, облизывает губы и продолжает. — Кто по своей воле будет терпеть такую сомнительную кодлу прямо у себя дома?

— Тебя я у себя терпеть точно больше не буду, — почти шипит Тони.

— Только действительно добрые и щедрые люди, — Баки разваливается в кресле, откровенно наслаждаясь собой. — Может, он меня и выставит за раскрытие его страшных тайн. Но это все временно. Во-первых, он слишком добрый, во-вторых, ну кто выставит из дома профессионального снайпера?

Тони скрипит зубами. Стив улыбается. Скотт размышляет, как бы ретироваться из комнаты от греха подальше.

— Как насчет Черной Вдовы? Уверена, многие хотели бы знать хоть какие-то подробности о ее жизни.

— Я не могу, — Баки качает головой. — Вот уж раскрывать ее тайны — точно не ценить собственную жизнь.

— Правильный выбор, — хмыкает Наташа.

— Но одно могу сказать точно, — Баки встает с дивана, наклоняется к журналистке и шепчет что-то ей на ухо. Та стремительно краснеет.

— Что. Он. Ей. Говорит. — Цедит Наташа сквозь зубы.

— Я даже не уверен, что он про тебя, — смеется Клинт, за что получает крайне недовольный взгляд.

— С него станется прямо там пригласить ее на танцы, — ухмыляется Стив.

— А если по-честному, — Баки возвращается в кресло — предельно серьезный. — Я очень виноват перед ней. Я стрелял в нее… и не раз. Но так и не смог извиниться.

— Помнит все-таки, — Наташа качает головой. — Нет, так не получится. Жду личной встречи.

— Сэм Уилсон, — продолжает журналистка. — Вы не ревнуете Стива Роджерса к нему? Они неплохо ладят, думаю, Сокол получает немалую долю дружеского внимания от Капитана. Не чувствуете, что вам просто нашли замену?

— Знаешь, Кэп, я ненавижу и обожаю это интервью одновременно.

— Тони…

— Я постоянно ревную Стива к кому-нибудь, и это ужасно, — голос Баки полон трагизма. Он сжимает правую руку в кулак, литые мышцы тут же приковывают внимание камер. — Не знаю, как он меня терпит, но он потрясающий, я же говорил.

— Бак, ну хватит, — стонет Стив.

— А по поводу Сокола. Знаете, я разбил его машину. В хлам. Стрелял в него. Неоднократно. Сломал ему крыло и попытался скинуть с нехилой высоты. Он без ума от меня. Иначе просто не вижу ни одной причины, по которой он со мной общается.

Журналистка смеется.

— Хорошо, что Сэма тут нет, — вздыхает Роудс. — И есть шанс, что он это не посмотрит.

— Нет никаких шансов, — Тони качает головой. — Не сейчас, так чуть позже…

— Значит, общая атмосфера в Башне Мстителей вам нравится?

— Более чем! — Баки кивает. — Со стороны может показаться, что мы друг друга на дух не переносим. Но это совершенно не так. Там крайне дружеская атмосфера. Вот, например, Старк и Роудс…

— Почему он вообще про меня вспомнил?

— …такие друзья, что можно позавидовать. Честное слово, хотел бы я знать такую дружбу…

— Погодите! — журналистка машет руками. — Вы разве не лучшие друзья со Стивом Роджерсом?

— Не совсем. — Баки качает головой. — Понимаете, у нас иной уровень отношений. Мы со Стивом любим друг друга.

Журналистка ахает. На мгновение в помещении воцаряется звенящая тишина, которую разрывает очень спокойный голос Стива:

— Я тебя убью. Честное слово. Оттрахаю, а потом убью.

========== Точка невозврата ==========

Больше всего Сэма пугает, что фраза Барнса «Ты даже не заметишь моего присутствия» оказывается буквальной. Все равно что жить бок о бок с настоящим призраком — тот обещает не показываться на глаза и старательно свое обещание выполняет.

Всякий раз успевает куда-то убраться еще до прихода Сэма, и почему-то это до невозможности жутко. Даже более жутко, чем единственная произнесенная им угроза «Расскажешь Стиву — и еще нескоро от меня избавишься».

***

Появление Барнса вообще вызывает у Сэма целую гамму противоречивых эмоций. Что делать, если в твою жизнь врывается Зимний Солдат и сообщает, что ему нужно временно у тебя перекантоваться? Выставить вон физически вряд ли получится.

Почему-то Сэму кажется, что откажи он — Барнс бы действительно убрался восвояси, и это было бы страшной ошибкой.

Но оставлять его рядом с собой — решение еще более идиотское. Как будто двадцать четыре на семь делишь жизненное пространство с сумасшедшим убийцей, который вдобавок от тебя еще и прячется.

***

Подловить его, чтобы нормально поговорить, оказывается практически невыполнимой задачей. Даже думать не хочется, откуда ему вообще известно, когда Сэм планирует вернуться домой.

Но выстраивать отношения все-таки как-то нужно, поэтому в один из вечеров Сэм решает начать общение через записки, чтобы как-то убавить уровень жути. Берет яркий желтый стикер, некоторое время размышляет, с чего начать, и наконец пишет «Дай знать, если что-то необходимо. Я закуплю». Предложение кажется ему вполне дружеским и ясно намекающим, что он не против хоть какой-то коммуникации.

***

Барнс, как гость вежливый и самодостаточный, в ответ пишет, что ему ничего не нужно.

***

— Я абсолютно уверен, что у меня дома бывают вообще все, кроме Баки, — произносит Стив. И ему явно кажется, что он говорит с иронией, но слова его звучат до отвращения тоскливо.

— И тебя это расстраивает? — Сэм очень опасается, что в его голосе как раз больше иронии, чем беспокойства.

Стив пожимает плечами. Уровень неловкости ситуации начинает зашкаливать. Наверное, они все сумасшедшие. Наверное, однажды ночью его зарежут.

***

Спать с оружием кажется плохой идеей — Барнс эту тенденцию явно заметит, и кто его знает — как на нее прореагирует. Поэтому Сэм убирает пистолет из прикроватной тумбочки — от греха подальше. Но тот таинственно возвращается туда уже на следующий день. Барнс явно любит порядок в вещах.

***

Чувствую, что должен как-то компенсировать тебе хоть что-то.

Посреди стола стоит бутылка отличного виски, легко можно предположить, что из старковской коллекции. Сэм изучает ее некоторое время, вертит в руках, рассматривает записку. Приходит к выводу, что человек, пытающийся налаживать отношения хорошим алкоголем, просто обязан обладать какими-то социальными навыками.

Давай ты как-то уже будешь жить тут по-человечески? Или проваливай. А то нынешний вариант слишком жуткий.

Сэм крепит записку на холодильник и некоторое время размышляет, не слишком ли быстро решил перевести их отношения на новый уровень. Впрочем, далеко не факт, что Барнс вообще на что-то согласится.

***

Сэм застает его посреди собственной гостиной уже на следующий день. Барнс раскладывает на столе какие-то жучки. С другой стороны, а чем еще ему заниматься?

— Не ожидал, что ты так быстро примешь мое приглашение, — произносит Сэм. Уровень адекватности собеседника все еще вызывает у него искренние сомнения.

Барнс пожимает плечами.

— Ты предложил, я согласился. Поздно что-то менять. Если хочешь, могу мыть посуду.

— Еще ты можешь все-таки пойти к Кэпу.

Сэм произносит эту фразу, потому что оба они знают, к какому исходу стремится вся эта ситуация. И он должен до конца понять, что же мешает.

— Нет, пока не могу, — Барнс качает головой, и в его взгляде сквозит что-то очень тоскливое.

— Тогда посуда, — кивает Сэм, потому что из вынужденного совместного существования с Зимним Солдатом нужно хотя бы попытаться извлечь максимум выгоды.

***

— Действительно умеешь быть незаметным. Боялся нарушить мое личное пространство? — Сэм вспоминает обстоятельства пары первых встреч с Барнсом и внутренне вздрагивает.

— Ну, вдруг ты бы решил пригласить сюда девушку. Вышло бы неловко. — Барнс говорит с таким невинным видом, как будто этот вопрос действительно мог его волновать. И Сэм не имеет ни малейшего желания спускать ему подобную дерзость.

— Или, например, Стива.

— Туше.

***

А нарежь овощей на вечер? Если, конечно, у тебя огурцы между пластин не застревают.

С.

Не застревают. Но спасибо, что беспокоишься.

***

— Ты знаешь, что Стив иногда приоткрывает окно, чтобы тебе было удобнее вламываться? — аккуратно спрашивает Сэм, когда чувствует наступление удачного времени для опасных разговоров.

— Там у него далеко не только я, — Барнс криво улыбается. — Вообще никакого личного пространства.

***

— Я забрал у Стива еще кое-какой виски Старка. Можем выпить. Я сделаю вид, что алкоголь подействовал.

— Мне страшно это признавать, но ты не самый плохой сожитель.

— У меня есть практика… А все ведь подумают на Бартона. Даже как-то неудобно перед ним.

— Видишь? Ты уже портишь отношения с друзьями Стива? А вы еще даже не знакомы.

— Совсем на меня не похоже.

***

Сэм возвращается домой и застает Барнса, нервно курящим у окна.

— Мне нужно добыть очень редкостные сигареты и куда-то деть котенка, — произносит тот.

Сэм молча выходит из кухни. Он не готов разбираться с проблемами такого уровня.

***

— Знать бы только, где он, — задумчиво произносит Стив, и в ту же секунду Сэм почему-то представляет себе неумолимые капитанские пальцы, смыкающиеся на его шее.

***

— А потом что делать?

— С чем именно? — Барнс на мгновение прекращает нарезать помидоры. Делает он это завораживающе ловко.

— Ну, ты же однажды притащишься к Кэпу?

— Да.

— И он однажды спросит, где же ты был? А врать ему очень трудно.

— Нас убьют, — очень спокойно произносит Барнс. — Но я попытаюсь задержать его, чтобы у тебя была фора. А ты лети.

***

— Это кошмар, — в интонациях Барнса сквозят нотки, намекающие, что ситуация ему действительно не по нраву. — Я начинаю беспокоиться, когда ты поздно возвращаешься.

— Говорит человек, у которого даже мобильного нет. Никаких шансов позвонить и уточнить, жив ли ты вообще. Нам срочно нужно разъехаться. Пока мы не… ну знаешь…

— Привязались.

***

Через пару дней Барнс действительно не возвращается. Может, так совпало. Может, наступил тот самый удачный момент.

Сэм колеблется пару секунд и набирает номер Стива.

— Да? — когда нужно, Стив действительно умеет скрывать эмоции, но сейчас по одному короткому слову совершенно ясно, что жизнь у него удалась. — Сэм?

— Хотел, уточнить, все ли в порядке. Миссия была та еще…

— Да, все замечательно. Лучше, чем я думал.

— Ну, хорошо, — пару мгновений Сэм колеблется, готовый повесить трубку, но все-таки не удерживается. — Барнсу привет.

Комментарий к Точка невозврата

Приквел к:

Точке коммуникации https://ficbook.net/home/myfics/4040482/parts/13002601

и Точке зрения https://ficbook.net/home/myfics/4040482/parts/13077579

========== О компенсации ==========

— Не поймите меня неправильно, но это совершенно никуда не годится, — произносит Тони, и окружающие вздыхают про себя. — Вы же должны осознавать, что мои ресурсы не безграничны.

— Терпение? — уточняет Стив.

— Стремление созидать? — Наташа приподнимает бровь.

— Здоровье, — ехидствует Баки, демонстративно наливая в свой стакан апельсиновый сок.

— Деньги, — припечатывает Тони, и на мгновение в зале повисает напряженная тишина.

— А вот это действительно поворот, — произносит Клинт, прерывая общее замешательство.

— Нет, — Тони разводит руками. — Тут дело даже не в этом. Просто вы все такие молодцы. Спасать граждан. Рисковать собственными жизнями. Произносить красивые слова. И при этом мне начинает казаться, что у всех у вас ноль процентов уважения к частной собственности. А вы имеете хоть малейшее представление, какие за все ваши выкрутасы приходят счета?

— Но они же не все приходят тебе, — уточняет Клинт, и Тони закатывает глаза.

Стив задумчиво барабанит пальцами по столу.

Доктор Беннер с тоской изучает пейзаж за окном, явно пытаясь просчитать среднюю стоимость ущерба.

— Я работаю чисто, — Наташа выразительно смотрит на Тони. — Во-первых, с минимумом разрушений, во-вторых — максимально незаметно.

— Меня тоже тренировали… — начинает Баки, и Тони тут же яростно машет руками.

— Ну уж нет, Барнс! Я в курсе, что у тебя статус супер-шпиона и все такое, но незаметность и минимум разрушений — это вообще не про тебя. Если не веришь мне, могу предоставить целый список компаний по страхованию автомобилей, у которых Зимний Солдат — враг номер один. Дорожно-транспортные службы тоже от тебя не в восторге, если честно. Без обид.

— Тони…

— Кэп, тебя это касается тоже. Теперь по поводу чистой работы и незаметности. Ну, вы же все не дураки и прекрасно понимаете, что сейчас у камер такое разрешение… да и зачем я это все рассказываю? Нет никакой незаметности! Если миссия удаленная — вообще никаких претензий. Но стоит нам показаться в городе — это полная беда.

— К тебе это тоже относится, — Клинт кивает на Тони.

— Не спорю. Но я-то как раз отрабатываю.

— Все не может иметь такие масштабы, — Наташа качает головой.

— Давай проверим, — Тони достает гаджет. — Это же очень просто. Открываем твиттер. Хэштег «Мстители». И первое, что мы видим: «У Черной Вдовы потрясающая задница, грация и пластика. А тачка, за которой она пряталась, была дорога мне, как память».

— Это писал человек, которому не особо дорога жизнь, — Баки отпивает сока и вопросительно смотрит на Тони. — Что еще?

— Какой смысл в стрелах, если они все равно взрываются? — зачитывает Тони, выразительно глядя на Клинта, а затем поворачивается к Стиву. — Рейс отменили из-за разборок Мстителей. На грани расставания с девушкой и виной тому — Капитан Америка. Хэштег: неудачник по жизни.

На пару мгновений вновь повисает молчание.

— Я могу принести его девушке личные извинения, — вздыхает Стив. — Если уж все так плохо.

— Он же неудачник, Кэп. Она в результате влюбится в тебя. Или в меня. Все станет еще хуже. Продолжаем: «Думал, новый вид квадрокоптера, оказалось — Сокол патрулирует. Или заглядывает в окна приличным людям, кто его знает». О, вот это! «Видела Зимнего Солдата в кафе на 7ой. Держался за руки с каким-то парнем. Вот это милота!».

— С каким-то парнем? — Баки смеется и смотрит на Стива. — Тебя действительно начинают не узнавать без костюма. Надо что-то с этим делать. Старк, обрати внимание, там ни слова про разрушения.

— Это легко исправить! «Видел, как парень с железной рукой выскочил на проезжую часть, скинул мотоциклиста с мотоцикла и уехал в закат. Это вообще нормально? Съемки ГТА?».

— Так было нужно!

— Из той же серии: «Наш национальный герой — профессиональный автоугонщик. А чем похвастаетесь вы?» и «Под колеса прыгнул Капитан долбанный Америка. Кофе по всему салону», хэштег: Спасибо, Кэп!

— Железный Человек — редкостное бревно. — зачитывает Наташа. — Кто знает, на какой адрес отправлять жалобы Тони Старку? А еще вчера у меня была отличная плавучая закусочная.

— Ты пропустила ту часть, в которой пишут, как я хорош. Ладно, я предлагаю пропустить рубрику про Халка, чтобы никого тут не травмировать.

— Благодарю, — доктор Беннер сдержанно улыбается.

— И что дальше? — Стив вопросительно смотрит на Тони. — Ты же не просто так нас тут собрал? Есть какие-то превентивные меры?

— Да, в чем изюм этой встречи? Не просто же твитты собрались почитать? — вторит Клинт.

— Нет, конечно. Будем отрабатывать, — Тони улыбается, и его улыбка не сулит ничего хорошего. — Денег на вас мне не жалко, но нужно как-то держать себя в руках. Вы же знаете, какой нынче двигатель прогресса?

— Реклама? — предполагает Наташа.

— Именно!

— Ты хочешь, чтобы мы рекламировали Старк Индастриз? — с недоверием уточняет Клинт.

— Боже упаси! У Старк Индастриз есть замечательный пиар в виде меня, и больше ничего не нужно. Рекламируем все подряд. Кто разнесет больше всего — становится жертвой. В качестве назидания. А вырученные деньги — пускает во благо.

— Сомневаюсь, что кто-то согласится взять меня в качестве продажного лица, — задумчиво тянет Баки, и Тони вновь закатывает глаза.

— Всего-то и нужно часто мелькать в сетях и нормально выглядеть. Не веришь — открываем инстаграм, набираем нужный тэг и радуемся ракурсам.

— Нет, спасибо.

— То есть, — Наташа улыбается. — Во время боя, например, Стив так рвет на себе костюм, чтобы просвечивало белье Кельвин Кляйн?

— Я предполагал, что он просто бегает с логотипом Колы вместо звезды, но твой вариант даже интереснее.

— Ты тогда тоже участвуешь, — припечатывает Наташа.

— Естественно.

— Я не думаю, что это все нужно, — Стив качает головой. — Мы же все обсудили, сделали выводы. Теперь будем действовать аккуратнее.

— Сомневаюсь, что нам поможет обычное обсуждение, — произносит Тони. — Предлагаю выбрать первую жертву.

— Не нужно никаких жертв. Это какой-то бред, Тони, будем разумными людьми. Мы же…

— Приветствую! — Тор появляется в дверном проеме зала под аккомпанемент громового раската. — Должен вас потревожить. Мы тут кое-что задели с братом на пути в Мидгард. Но никто не пострадал, разрушения не так значительны…

В третий раз повисает драматическая пауза, которую прерывает Тони:

— Тор, выбирай: укладка для волос или спортивное питание?

========== О фотографии ==========

События разворачиваются слишком стремительно, и Баки не до конца понимает, как так вышло.

Его откидывает взрывной волной, несколько мгновений он пытается прийти в себя и сориентироваться в пространстве. В какой-то момент рядом с ним возникает взволнованная миловидная девушка и начинает настойчиво тараторить, что ему срочно нужна медицинская помощь. Он с трудом кивает, потому что в тот момент ему кажется, что на нем действительно живого места не осталось и медицинская помощь бы не помешала.

Медики действуют похвально оперативно, в рекордные сроки его доставляют в клинику, где сыворотка наконец-то начинает работать на полную катушку, возвращая способность связно мыслить и адекватно оценивать ситуацию.

И вот все та же миловидная девушка уже смотрит на него со смесью расстройства и раскаяния. Совершенно искреннего.

— Мне очень жаль, — произносит она, опуская голову. — Мы перепутали вас с обычным гражданином и привезли сюда. Такая неразбериха.

— Да уж, — тянет Баки, плохо представляя себе, как будет строить разговор, когда его хватятся. Так получилось, что он решил никого не дожидаться и поехал подлечиться в местную клинику. Потому что любит действовать импульсивно. Ситуация — нарочно не придумаешь. — Я уже почти в норме. Посижу тут минут десять и пойду. Надо было вам сказать, что вы ошибаетесь.

Девушка задумчиво кивает.

— Да, но вы выглядели так пришибленно. У вас, наверное, предусмотрены свои методики лечения. Да и за вами уже пришел сумасшедший.

— За мной? Сумасшедший?

— Ну да, мы его пока не пустили. Не родственник даже. Наверное, стоило пустить, — она грустно вздыхает и смотрит на Баки совсем устало. — Теперь-то понятно, что он не сумасшедший, а скорее очень навязчивый.

Баки пытается представить себе ситуацию, в которой Стив мог бы сойти за сумасшедшего. Посреди стремительного темпа нынешнего века он зачастую выглядит даже слишком спокойным.

— Он на вас кричал?

— Нет, что вы! Просто вел, такую… знаете, въедливую, изматывающую душу беседу. А что, правда Стив Роджерс?

— Правда, — кивает Баки.

Девушка вздыхает.

— Вот и фамилии у вас разные.

Баки вздыхает и собирается направиться прямиком к сумасшедшему, чтобы объяснить,как он тут вообще оказался, когда дверь в палату распахивается и на пороге возникает взлохмаченный медик с телефоном в руках.

— Там же Кэп в коридоре!.. — при виде Баки он прерывается, и в глазах его загорается нездоровый азарт человека, только что выигравшего в лотерею. Он переводит взгляд с того, что осталось от куртки Баки на бионическую руку, с которой окончательно слетает голографическое изображение живой плоти, старательно подогнанное Старком. — Так… а вы теперь у нас?

— Нет! — девушка, на бейдже которой значится «Элис», протестующе поднимает руки. — И не смей устраивать тут балаган. С мистером Барнсом все в порядке, он уже уходит.

— В порядке? — мужчина воодушевленно вооружается телефоном. — Тогда вы же не откажетесь сделать пару фотографий?

— А вы меня не боитесь? — на всякий случай уточняет Баки. В последнее время ему все чаще кажется, что репутация постепенно перестает на него работать.

Мужчина одаривает его взглядом, достойным людей из поколения «смартфон».

— Какая разница, если с вами можно сфотографироваться? И к тому же — а Кэп в коридоре на что? Давайте, не отказывайтесь! Вам это ничего не стоит, а у меня социальные сети!

— А вам работать не надо?

— Если бы мне нужно было работать, меня бы тут с вами не было.

Баки пожимает плечами. В плане социальных сетей ему уже давно нечего терять.

Он подходит к мужчине, и тот протестующе машет руками и хмурится, давая понять, что явно ожидал от Баки большего.

— Нет, ну я же не просто так с вами тут фотографироваться собираюсь, как какой-то недалекий фанат. Нужен креатив, чтобы фото получилось запоминающееся. Давайте я буду делать сэлфи с Элис, а вы — фотобомбить. Ну, типа случайно влезать в кадр.

Баки закатывает глаза и становится за спину навязчивого фотографа. Надо отдать тому должное, фотографии действительно получаются забавные.

— А вы профессионал. Со Стивом вы тоже фотографировались?

— Нет, он был занят. Ругался. Сюда хотел попасть. Кстати, я Майк, — мужчина протягивает Баки руку. — Так, теперь давайте фоллоуми. У вас просто идеальная рука для этого. Элис, вставай на позицию. Вечером дочке покажу, она будет в восторге.

— У вас еще и дочка есть…

Баки замечает в дверях Стива, стоя посреди палаты, драматически вытянув руку вперед. Майк в этот момент подпрыгивает, держась за горло. Как в «Звездных Войнах». Элис фотографирует.

На лице Стива застывает такое выражение, как будто он не может решить: смеяться ему или вызывать медиков, которые уже и так тут.

— Я все объясню, — произносит Баки фразу, с которой ни в коем случае нельзя начинать разрешать подобные ситуации.

— Замечательно! — Майк просто излучает восторг. — Вы прорвались через регистратуру.

— Да, и это было нелегко, — Стив выразительно смотрит на Баки.

— Тогда вы же не откажетесь сфотографироваться?

— Нет. — Твердо произносит Стив. — Я, конечно, уважаю решения сержанта Барнса. И подозреваю, что у него были причины приехать сюда на фотосессию. Но сам я в этом не участвую.

— Майк, отстань от людей, пожалуйста.

— Жаль, — Майк печально качает головой. — У меня была парочка классных идей. Типа вы тут такой весь усталый и израненный после миссии, сидите в палате. А вы, — он кивает на Баки. — пробираетесь через окно. Навестить.

— Что? — Баки изумленно приподнимает бровь. — Это же какой-то бред. И почему через окно?

— Ну, для таинственности, — Майк тоскливо убирает телефон в карман. — Но я все понимаю.

— Хорошо, — вдруг вмешивается Стив. — Думаю, одну фотографию сделать можно.

И взгляд у него при этом странный. Мыслями он явно в другом месте и в другой ситуации.

— Отлично! — Майк воодушевленно достает телефон. — Давайте фотографироваться. А там, глядишь, за вами еще кто-нибудь придет.

========== О житейском ==========

Комментарий к О житейском

Исполнение с однострочников феста на заявку ” Мирная жизнь между миссиями. Совместные походы в супермаркет. Совместная готовка и пробы новых рецептов. Совместные пробежки и поездки. Просто мирная жизнь, которой оба наслаждаются и где чувствую себя совсем обычными людьми”.

Впервые Наташа замечает это после миссии, на пути домой. Стив сосредоточен, как и всегда. Что-то анализирует, быстро переговаривается с кем-то по коммуникатору, проверяет, все ли в норме. Потом садится рядом с Барнсом — и в этом нет совершенно ничего удивительного, нужно же ему где-то сидеть — и засыпает. И в этом тоже нет совершенно ничего удивительного — заварушка выдалась та еще, досталось всем, так почему бы и не вздремнуть минут десять-пятнадцать, пока есть возможность?

Удивительно то, каким привычным движением Барнс удобнее устраивает голову Стива на своем плече, даже не отрываясь от изучения какой-то ерунды на планшете. Как будто занимается этим постоянно. Например, вечерами перед телевизором.

Наташа улыбается и делает мысленную пометку: все-таки у этих двоих есть то, что окружающие пока почти не замечают — реальная жизнь.

Достает телефон, даже особо не скрываясь. Барнс, конечно, замечает, как она их фотографирует. Но голова Роджерса на его плече мешает ему перейти к активным контр-действиям. А будить Стива он так и не решается.

***

Джон всегда крайне ответственно подходит к исполнению своих обязанностей и решительно не понимает, за что жизнь зачастую подкидывает ему такие неприятные ситуации. Есть же люди, которых спасают всякие супергерои. А есть люди, которым приходится иметь дело с этими самыми супергероями в реальной жизни. Например, выписывать штрафы.

— Сами понимаете, — говорит он Стиву Роджерсу — а перед ним стоит именно Стив Роджерс, у Джона очень хорошая зрительная память, — время парковки истекло, я вынужден вас оштрафовать.

— Конечно, понимаю, — отвечает тот уж слишком спокойно, отчего Джон тут же чувствует, что должен как-то прокомментировать ситуацию.

— Не думайте, что я вас не уважаю или что-то в этом роде…

— Ему бы такое и в голову не пришло, — подает голос стоящий рядом мужчина, и Джону даже думать страшно, кто это может быть. — Если бы вы его не уважали, кто-то из нас уже лежал бы посреди подворотни.

— Бак! — Стив Роджерс смотрит на своего спутника с таким негодованием, что становится совсем не по себе.

— Вы, конечно, Капитан Америка, и заслуживаете особого отношения…

— Заслуживает, — очень серьезно кивает мужчина, и Стив Роджерс закатывает глаза.

— Но если даже такие люди будут нарушать правила, а мы — стражи правопорядка — просто закрывать на это глаза — разве тогда можно будет требовать чего-то от обычных граждан?

— Давайте мне уже свой штраф и разойдемся на этом!

— Вы же пример для окружающих…

— Такой пример, что повторять страшно!

Джон вздыхает.

— Вы находите эту ситуацию очень забавной? — напрямую спрашивает он у мужчины, и тот кивает совершенно искренне.

— Да. Люблю, когда со Стивом происходит что-то такое… знаете, жизненное. А то он иногда начинает мнить себя чуть ли не символом нации и жутко при этом занудствует. И очень собой гордится.

Стив Роджерс закатывает глаза.

— Пожалуйста, просто не обращайте внимания. Это сержант Барнс. Он сумасшедший.

***

Скотт не совсем уверен, преследуют его или нет, но точно знает, что на некоторое время нужно затаиться. Ни в коем случае нельзя соваться к друзьям или знакомым — опасно. Да и в отель тоже не стоит, вокруг полно людей — мало ли, чем дело обернется.

Вариант остается один — податься куда-то, где ему будут хотя бы относительно рады и куда он не привлечет серьезную угрозу. Дом Стива кажется ему вполне неплохим вариантом, хотя он совершенно не уверен, что располагает верным адресом.

— Привет? — застывший на пороге Баки в первые мгновения даже делает вежливую попытку замаскировать свое удивление.

— Отлично!

— Не так уж часто меня настолько рады видеть…

— Слушай, скажу сразу: за мной хвост, может быть — нет, я точно не знаю. Но мне нужно где-то затаиться!

Баки, напряженно вглядывающийся куда-то за спину Скотта, пожимает плечами и делает приглашающий жест.

— Не очень похоже, что за тобой сле…

— Я подумал, что плохие парни не рискнут сунуться домой к Капитану, — Скотт замолкает на мгновение, пытаясь проанализировать собственные знания о сложной истории воссоединения Баки со Стивом. — Ну, то есть, самые плохие вполне могут. Я хочу сказать, что самые плохие — в смысле самые крутые. А у меня такие… скорее средние.

— Понятно, — тянет Баки и практически заталкивает Скотта в помещение.

— Как удачно, что ты здесь. Ты же снайпер? Это то, что нужно! Я рассчитывал на Стива, но так даже лучше. А вы вместе живете?

— Давно уже, — Баки пожимает плечами.

— Давно — в смысле еще с тогда или уже с сейчас?

Скотт торопливо подходит к окну, отодвигает жалюзи и всматривается в суетливую улицу, но тут же бросает это занятие. В обществе профессионального снайпера все его действия кажутся ему самому жутко дилетантскими.

— Эм, — Баки задумывается над вопросом. — Еще с тогда.

— И у вас тут совместный быт? — комнату заполняет дразнящий запах чего-то вкусного, и Скотт с досадой вспоминает, что в последний раз ел когда-то очень давно. — Не казарма?

— Нет, — Баки криво улыбается и качает головой. Создается впечатление, что плохие парни его совершенно не беспокоят. Или он в них не особо верит. — У нас даже есть плазма.

— А где Стив? Я думал, вы на заданиях вместе. Или есть особые? Очень секретные?

— У нас сломалась соковыжималка. Я считаю, что ее можно починить, а Стив сразу пошел за новой.

— Можно же обменять? — Скотт некоторое время пытается сформировать для себя образ Стива с соковыжималкой. Получается не очень эпически.

— Да, но по мнению Стива, после моего ремонта уже нельзя будет.

Новый этап плана формулируется мгновенно.

— Давай я тебе все починю? Как профессиональный инженер. А ты меня за это накормишь?

Баки улыбается чуть шире.

— Если успеешь до возвращения Стива, я тебе даже диван собственноручно разложу. В отдельной комнате.

— По рукам!

***

Дело не в том, что Стив вдруг начинает вести себя, как неуклюжая бестолочь. Дело не в том, что ругается он при этом, как последний сапожник, хотя все окружающие почему-то свято уверены, что это совершенно против его правил, и Баки до сих пор недоумевает — откуда это заблуждение вообще взялось.

Дело не в том, что он легким движением руки роняет на пол добрых четыре десятка яиц разом. И даже не в том, что у чертовых яиц нет центра тяжести, поэтому убирать их с пола жутко неудобно.

Дело в том, что он все это делает нарочно.

— Просто признайся честно, что не хочешь готовить, — произносит Баки, раздраженно рассматривая прилипший к бионике желток.

— Честно признаюсь, что хочу, чтобы этим занимался ты, — у Стива очень честные синие-синие глаза и бесстыжие-бесстыжие руки, которые уже лезут Баки под футболку. И сопротивляться им очень тяжело.

========== О суровой романтике ==========

После миссии в Вашингтоне Стив сообщает Баки, что должен «кое-куда его сводить» с таким заговорщицким видом, что это предприятие имеет ноль процентов шансов закончиться хорошо.

— Стив, ты и креативные идеи — так себе сочетание. Мы точно не можем улететь вместе со всеми? — спрашивает Баки без особой надежды. В глазах Роджерса уже горит огонь энтузиазма, который не затушить никакими силами. Вызвать пожар гораздо проще.

— Потом, — Стив качает головой, садится на реквизированный из джета мотоцикл и протягивает руку. — Ну, поехали?

Баки вздыхает.

Стив гонит с уверенностью человека, который прекрасно знает дорогу и куда ему нужно попасть. Поэтому и нет ничего удивительного в том, что в какой-то момент они останавливаются в смутно знакомом районе.

— Ты здесь жил? — Баки вопросительно смотрит на Стива, тот как-то дергано кивает и с завидным упорством тащит его к пожарной лестнице. — Ты со мной поделишься грандиозными планами?

— Мы почти на месте.

Они забираются на крышу, где Баки зябко ежится под порывами холодного ветра. В позвоночник стальным жгутом впивается напряжение, что не так часто случается рядом со Стивом. И еще реже из-за Стива.

— Зачем ты меня сюда притащил? — голос звучит хрипло и недовольно, он и сам это слышит и не пытается скрыть. Ну, крыша. И довольно неприятные ассоциации.

— Ты не чувствуешь?

— Чувствую, что хочу отсюда убраться. И как можно скорее, — Баки разворачивается в сторону пожарной лестницы.

— Мы же здесь встретились, — Стив говорит чертовски спокойно и при этом настолько многозначительно, что Баки приходится сделать над собой усилие и остаться на месте. Чтобы не упустить нечто очень важное.

— Но не при самых приятных обстоятельствах. Мягко говоря.

— Я тут тебя впервые увидел.

— А я увидел тебя раньше через прицел винтовки! — Баки делает жест руками, изображая в воздухе эту самую винтовку. И замирает на мгновение. — Только не говори, что это романтично!

— Вполне. Ты сам говорил, что телячьи нежности — это не для нас. Вот, пожалуйста, крыша, с которой ты в меня целился.

— Роджерс, ты совсем долбанулся? — Баки устало трет пальцами переносицу. — И не в тебя я целился. О чем начинаю жалеть.

Он снова вздыхает. Стив все еще смотрит на него до невозможности многозначительно, как будто ждет, что до Баки вот-вот дойдет. Он отворачивается, снова натыкается взглядом на пожарную лестницу. На край крыши, с которого когда-то прыгал. Не знает, куда деть взгляд, смотрит вверх, где в небе над городом уже загораются первые звезды. Вспышка воспоминаний подсказывает, что с места, на котором они стоят, Стив когда-то кидал в него щит.

— Это самая долбанутая романтика, которую вообще можно придумать. Иногда мне кажется, что ты так легко смиряешься с моими… трудностями, потому что у тебя тоже с головой не все в порядке.

— Бак, пойми. Мы здесь встретились. Новые мы. Это крыша с видом на город, на будущее…

— Да-да, и еще на звезды. Это же все-таки крыша. — Баки качает головой. — Хорошо, если это такое свидание — где вся атрибутика? Плед, вино? Хотя бы завалящая корзинка для пикника?

— Телячьи нежности, — улыбается Стив, а затем снимает с себя куртку и кутает в нее плечи Баки. — Так сойдет?

— Сойдет. — Взгляд у Стива кошмарный — он настолько дорожит этим несчастным, перевернутым с ног на голову моментом, что легко можно потерять бдительность и тоже проникнуться. Суровой капитанской романтикой.

— Мы тогда не узнавали друг друга, а теперь можно целоваться, — у Стива теплые и нежные губы, настойчивые и собственнические движения, которыми он тянет Баки к себе.

— Просто я дорожу…

— Да понял я, чем ты дорожишь. — Баки наконец ухмыляется и качает головой. — Наверное, ты прав, нам только так и подходит. И романтичных мест прямо целая куча. Только если в следующий раз захочешь пригласить меня куда-нибудь на кладбище, все-таки предупреди, я хоть оденусь поприличней.

========== О ночной тревоге ==========

Баки тревожно.

Назвать точную причину своей тревоги он не может — наверное, дело во всем подряд. С ним такое часто бывает.

И Стив рядом, на соседней кровати, руку протяни — дотянешься. Но только вот непонятно, можно или нельзя. Не станет ли хуже.

Лежит спокойно, дышит ровно. Наверное, спит. А Баки не спится, хотя казалось бы — место идеальное.

Клинт предложил им перекантоваться — лучше слова и не подберешь — у себя дома, и это чертовски щедрый жест с его стороны. Такой, что непонятно, как его за все это отблагодарить. Но об этом можно подумать попозже.

Он поднимается на ноги — очень тихо, проскальзывает за дверь и спускается со второго этажа, стараясь не перебудить весь дом. Лестница такая скрипучая, что тут понадобится высокий уровень мастерства. Ну, или придется утром выслушать подобающее количество комментариев Уилсона, адресованных его легендарной грации.

Баки ухмыляется, преодолевает последние ступеньки и замирает.

Не только ему не спится этой ночью, не только его тянет на улицу. Дочка Бартона — Лила — стоит у двери с таким решительным выражением лица, что тут же становится ясно: она вполне готова открыть дверь и нырнуть в ночную темноту.

— Ты чего? — тихо спрашивает Баки, потому что видит: дело серьезное, и в отличии от него, девчонка свою проблему сформулировать явно сможет.

Она поворачивается к нему и смотрит практически сердито, потом вздыхает, очень печально — как только дети и умеют, когда начинает рушиться их мир.

— Я забыла кое-что у колодца. Мама меня убьет.

Баки кивает. Он прекрасно понимает, что у девочки есть причины топтаться тут посреди ночи, но уточняет, просто на всякий случай:

— А утром забрать нельзя?

— Нет. — Лила качает головой и снова смотрит на него сердито. — Там же роса и дикие животные. Испортится.

В наличии диких животных Баки очень сильно сомневается, а вот роса — пожалуй, аргумент.

— Ну, тогда пошли к колодцу. Одевайся.

— Ты что! Это же колодец! — сообщает ему Лила громким шепотом и округляет глаза. Но все-таки тянется за курткой. — Там очень опасно. Потому что страшно.

— Ну, мы быстро. — Баки пожимает плечами. — Никто и не заметит.

— Я думала, ты умнее, — сообщает ему девочка, и в ее голосе слышно глубокое разочарование. — Возьми нож. — Она кивает на кухонный стол, на котором лежит тесак для разделки мяса.

Баки качает головой.

— У меня есть нож.

— Возьми еще. Мы же идем к колодцу. — Девочка смотрит на него так серьезно, что приходится все-таки прихватить с собой кухонное убожество. Местность-то она знает лучше, и, может, про диких животных не выдумывает. Кролики там, мало ли.

Ночь встречает их прохладой и безветрием. Лила сразу устанавливает необходимые правила предосторожности.

— За руку можешь меня не держать. Но иди рядом. Не потеряйся.

— Хорошо. — Баки кивает. Он очень надеется, что все-таки не разбудил Стива, когда уходил из комнаты. Объяснить ему, что он делает посреди какого-то перелеска с тесаком в компании дочки Клинта, будет не так легко. Хотя есть шанс, что Стив терпеливо выслушает.

— Мы сейчас пойдем мимо дров, — шепотом сообщает его спутница. — Папа там днем оставил топор. Если кто-то будет нас там ждать с топором…

— Постой! — Баки не собирается просто так отметать детские тезисы. У Клинта неглупая дочка, и с ней вполне можно строить конструктивный разговор. — Никто нас не ждет у поленницы. Ну зачем? А если бы мы вообще не пошли к колодцу? Смысл там всю ночь стоять и ждать непонятно чего?

— Наверное. — Лила нерешительно кивает. — Но все равно страшновато.

Поленницу они, однако, минуют без приключений, что вселяет в нее некоторый оптимизм и делает более разговорчивой.

— А ты почему не спал? Мама сказала, что ты до этого спал очень долго. Выспался, что ли?

Баки пожимает плечами. Хочется поскорее дойти до несчастного колодца и не водить ребенка холодной ночью черт знает куда. Надо было вообще выяснить у нее, куда идти, и быстренько сбегать туда в одиночку.

— А ты слышал про Тонкого человека?

— Нет.

— Он прячется между деревьями. Иногда деревья в темноте похожи на него, а иногда это он на самом деле.

— И что он делает? — уточняет Баки, потому что этот персонаж явно составляет один из культурных пробелов его образования. Которых, к сожалению, крайне много.

— Крадет детей, — тут же отвечает Лила. — Про взрослых я не знаю.

— Не бойся. Если кто-то окажется рядом, я услышу. Мы будем готовы.

— Я и не боюсь, — произносит Лила, но все-таки берет его за руку. — На всякий случай. Если ты потеряешься, папа рассердится.

— И не только папа, — улыбается Баки.

Ночь выдается красивая. Полная луна выглядывает из-за облаков. Все-таки поднимается ветер и слегка колышет вершины деревьев. Детская болтовня про всякую чертовщину отвлекает.

— А волков ты не боишься?

— Нет, волков не боюсь. У меня же нож.

Лила задумывается.

— А мертвых волков? С горящими глазами?

— Таких не бывает. — Баки смотрит на нее очень серьезно.

Когда они наконец доходят до колодца, важной забытой вещью оказывается кукла, что даже не особо удивляет. Но Лила сообщает ему, что куклу привез Клинт из одного очень секретного места, а потому она действительно ценная.

Баки кивает, берет девочку за руку и разворачивается.

Дорога назад оказывается чертовски темной. Даже для него. Хоть глаз выколи.

Тропинка петляет, уводит куда-то за высокие деревья. Да и ветер завывает намного громче.

— Как думаешь, там точно нет Тонкого человека? — тихо спрашивает Лила и слегка сжимает его руку.

— Да даже если он там и есть… я Зимний Солдат, — произносит Баки, скорее чтобы сообщить этот немаловажный факт окружающей чертовщине. Она, впрочем, скорее всего не будет впечатлена.

В крови закипают древние инстинкты, очень-очень древние, принадлежащие вовсе не современным людям и даже не людям из его поколения. И с ними, тем не менее, очень сложно бороться. Темнота вокруг давит, за спиной нечто мерзкое и очень черное неторопливо вылезает из колодца. Среди деревьев затаился Тонкий человек, и черт-знает-кто ждет их у поленницы. С топором.

— Так, — Баки поворачивается к Лиле. — Держи-ка свою куклу покрепче.

Он берет ее на руки, делает глубокий вдох и устремляется назад к дому настолько быстро, насколько хватает сил.

***

— Круто! Это круто! — радостно сообщает ему Лила, когда они наконец-то оказываются на кухне дома Бартонов. В относительной безопасности. — Ты бегаешь быстрее папы!

Баки опускает девочку на пол и мысленно вздыхает. В ее глазах горит такое радостное возбуждение, что нет никаких шансов, что она не расскажет о ночном приключении всем вокруг.

— Я никому не скажу! — тут же обещает она ему и для подтверждения своих слов прикладывает палец к губам.

— Тебе пора спать, — улыбается Баки и садится на корточки, чтобы помочь ей снять куртку. — А то нас тут застукают, и мне придется всем все рассказывать.

Она кивает, быстро чмокает его в щеку и убегает куда-то вглубь дома.

Баки поднимается на второй этаж, уже ни капли не заботясь о тишине и спокойствии окружающих.

Стив, конечно, не спит — включает ночник, как только он переступает порог комнаты, пару мгновений щурится, привыкая к яркому свету.

— Бак, все в порядке? Что случилось?

Баки быстро подходит к его кровати.

— Подвинься.

Стив широко улыбается и послушно освобождает место рядом с собой.

— Я уж думал, ты там до утра проторчишь. — У него теплые и сильные руки, а движения — такие же собственнические, как в воспоминаниях Баки. Может быть, даже чуть-чуть более собственнические. И рядом с ним очень хорошо.

— Утро нескоро еще, — бормочет он, устраивая голову на плече Стива.

— Ну да. Замерз? — тут же спрашивает Стив. Явно ищет повод прижаться крепче.

Баки поспешно кивает. О более глубоких своих мотивах он, пожалуй, расскажет утром. Не раньше.

========== Пастораль ==========

Для себя Стив решает, что ситуация начала принимать статус неконтролируемой, не когда чертовы инопланетные технологии вырубили им всю электронику. И даже не когда им пришлось искать временное укрытие у почтенных старичков, выглядящих настолько зловеще, насколько зловеще могут выглядеть почтенные старички, живущие практически в лесу.

Ситуация начинает выходить из-под контроля, когда Тони обводит окружающих задумчивым взглядом и излишне спокойно интересуется, есть ли у кого-нибудь деньги.

– В каком смысле? – Стив хмурится и озвучивает вопрос, который так и повисает в воздухе после высказывания Старка. – А у тебя разве нет?

– А ты думаешь, в этом захолустье кто-то знаком с системой электронных платежей? Или, может быть, мне чек выписать? – Тони качает головой. – У кого-нибудь из присутствующих есть наличные? Понимаю, это финансовый атавизм, но я не смогу починить джет без нужных деталей.

Кухня дома почтенных старичков погружается в неловкое молчание.

– Ну, в конце концов, нужные детали же можно просто… украсть? – подает голос Скотт, обращая на себя всеобщее внимание. Замечает это и тут же машет руками. – Только я этим заниматься не буду, сразу предупреждаю! С воровством покончено, я обещал близким людям.

– Пусть идет Стив, – озорно улыбается Ванда. – Он никому ничего не обещал и его репутации уже все равно ничто не поможет.

– Только не Стив! – подает голос Баки. – Стив и кражи – ужасное сочетание. Все гарантированно выйдет из-под контроля. Пусть идет Старк. Он точно украдет нужные детали, а у местных появится настоящая сенсация.

– Во-первых, местные меня гарантировано не знают. А во-вторых, если ты здесь самый умный – пойдешь со мной.

– Да запросто! – Баки спрыгивает с продавленного подлокотника и встает рядом со Старком, всем своим видом демонстрируя полную готовность воровать что угодно. Проходит несколько секунд, в течение которых кто-нибудь из них еще может осознать, насколько это ужасная идея, и от нее отказаться.

– Возьмите ружье. – Произносит хозяин дома, почтенный старичок, которого вся ситуация, похоже, забавляет до неприличия. – Через лес надо идти. Лучше подстраховаться.

– Со мной и так уже тащится Зимний Солдат! На кой черт мне сдалось еще и ружье? – Тони решительно шагает к выходу.

– Если что – успеешь застрелиться, – улыбается Баки ему вслед.

Стив устало трет виски.

***

– Еще раз, почему ты отпустил этих двоих? – спрашивает Наташа, выходя вместе с ним на крыльцо.

– Им нужно уметь работать в команде, – отвечает он и сам слышит в своем голосе намного меньше уверенности, чем хотелось бы.

– Ага. И их тимбилдинг начнется с совместного грабежа сельского магазина. Или мастерской. Блестящая идея, Стив.

– Во-первых, тут все взрослые люди и сами решают, что будут делать. Во-вторых, не с грабежа, а с преодоления леса.

***

– Я на самом деле ничего не знаю про сельскую жизнь, – произносит Скотт, с некоторым трепетом глядя на бензопилу. – Но хозяева сказали, что ночлег надо будет отработать.

– Просто постарайся ничего себе не отрезать, – в голосе Ванды так и сквозит сомнение.

***

Стив сразу понимает, что козлу он решительно не нравится.

В чем причина ненависти – ему не ясно. Впрочем, его этот вопрос не беспокоит совершенно. Главное – не нанести животному ненароком никаких увечий, чтобы не расстраивать хозяев, которым и без того на голову свалилась добрая половина команды «Мстители».

***

– Ладно, Щелкунчик, где мы? – в какой-то момент Тони понимает, что лес вокруг становится все гуще, тропинка, которую им показали сердобольные местные, давно сгинула в высокой траве, а впереди – бурелом, совершенно ничего общего не имеющий с намеками на близость цивилизации. Небо затянуто тучами. Тут уж придется признать, что слегка заплутал. Самую малость.

– В лесу, – философски отвечает Барнс и пожимает плечами. – Я тоже понятия не имею, куда идти.

Тони скрипит зубами. Где-то над их головами дятел начинает долбить несчастное дерево.

– Но ты умеешь ориентироваться на местности, я надеюсь? Север находить, все такое. По мху. Ты же, я не побоюсь этого слова, солдат.

Барнс молчит несколько мгновений.

– Я надеялся, что ориентироваться на местности умеешь ты. Ты же, я не побоюсь этого слова, гений. У меня после… всего, что было, чувство направления сбилось. Полностью. Я уже даже не совсем представляю, откуда мы пришли.

Они молчат некоторое время, и Тони впервые задумывается, что, возможно, не зря хозяин всучил ему ружье.

– Ну, в самом крайнем случае, если правда заблудимся, заночуем в лесу. – Оптимистично произносит Барнс. – Главное, не провалиться в болото. И не наступить на змею. Ну, мне-то не очень страшно, а ты внимательнее смотри под ноги.

– Что-нибудь еще крайне важное, что я и без тебя знаю?

***

– Как вас так угораздило-то, сынок? – хозяйка дома смотрит на Стива ласково и до невозможности неискренне. – И телефоны не работают? И со своими не связаться?

– Мы скоро все починим. – Стив гонит от себя мысли о том, чем заканчиваются истории, начавшиеся с ночевки в лесу у милых незнакомцев. Кино делает с людьми страшные вещи. – И больше вас не будем беспокоить.

– Что ты такое говоришь? Нам от вас столько пользы! – старушка протягивает ему объемную лейку. – Цветы польешь? Тебе же не трудно?

Стив забирает лейку, кивает и пытается вспомнить основные правила предосторожности в таких ситуациях. Кажется, первое и самое основное – не разделяться, и как раз его они нарушили практически сразу же.

***

– Как думаешь, тут есть дикие животные?

Барнс смотрит на Тони, как на человека, который не знает о жизни решительно ничего.

– А зачем, по-твоему, нам дали ружье? Не от маньяка же местного отбиваться. Я правда не очень уверен, что оно вообще стреляет.

Тони сжимает ружье чуть крепче.

Ночь в лесу кажется все менее притягательной перспективой.

– Если что, по поводу воды не волнуйся. У меня с собой зажигалка – накипятим. По поводу еды… добудем что-нибудь. Мясо без соли, конечно, та еще дрянь, но лучше, чем ничего.

Тони вздыхает. Спать в лесу, по которому бродят маньяки и дикие животные, питаться пресным мясом, пытаться не утонуть в болоте и не помереть от укуса змеи. Жизнь свернула не туда.

– А воду где брать? На болоте? – в кустах впереди него что-то шуршит и он резко останавливается. – Это еще что? Животные?

– Дикие, – с самым серьезным видом кивает Барнс. – Готовься бежать. Я задержу их. Это может быть кто угодно. Даже ежи.

***

Стив в очередной раз смотрит на безвременно почивший телефон.

Баки и Тони ушли уже так давно, что, судя по всему, действительно поубивали друг друга в пути. И из-за умершей электроники нет никаких шансов с ними связаться.

Скотт доломал хозяйскую бензопилу, клятвенно пообещал все починить и в процессе похода за инструментами в подвал упал с лестницы.

Наташа пошла проверять периметр и не вернулась, как и Тони с Баки.

Ванда вместе с хозяйкой отправилась пить какую-то чудодейственную настойку на травах, и Стив не взялся бы утверждать, что ее не пытаются попросту перетянуть в какой-нибудь местный шабаш.

Его самого покусали особо зверские комары, которые о замечательной сыворотке доктора Эрскина попросту не слышали…

– А в остальном… – договорить Стив не успевает, потому что как раз в момент подведения промежуточных итогов дня козел каким-то образом избавляется от удерживающей его веревки.

***

Когда им наконец-то удается добраться до цивилизации, и с горизонта исчезает перспектива ночевать в лесу среди диких животных, змей, насекомых и маньяков, а также пить болотную воду, Тони чувствует, что жизнь все-таки прекрасная штука. Пусть в ботинках полно воды, а в волосах застряли какие-то ветки.

– Я потрачу последние наличные на выпивку, и ты не имеешь права меня за это осуждать.

– Так уж и быть, – Барнс ухмыляется, но как-то невесело. – Буду молча завидовать.

И в этот момент Тони его практически жалко.

Местный магазин выглядит на удивление прилично, и миловидная девушка у кассы приветливо им улыбается и, конечно, охотно рассказывает, где находится мастерская.

– Вы, кстати, вылитый Тони Старк, вы в курсе? – интересуется она, протягивая ему пакет с бутылкой виски.

– Понятия не имею, кто это.

– Тот спятивший миллионер, который полмира натравил на бедного Капитана Америку. Как вы вообще можете не знать эту историю? Оплачиваете наличными или картой?

Уже на улице Тони кидает на Барнса предупреждающий взгляд.

– Расскажешь об этом кому-нибудь…

– Ну да, не поделиться такой потрясающей историей…

– … и заниматься новой алкогольной формулой я не буду.

Барнс кивает с самым серьезным видом.

– Я тебя понял. Молчу. Ладно, с другой стороны, мы выяснили, что у них можно картой расплачиваться, значит, есть шанс, что не придется заниматься грабежом. И это хорошо, потому что грабить нужно ночью, а до этого времени Стив с ума сойдет. Несмотря на показное спокойствие.

Наступает очередь Тони ухмыляться.

– То есть, Роджерс даже по-твоему не такой уж потрясающе идеальный?

– По-моему? Не такой уж потрясающе идеальный? – в голосе Барнса сквозит искреннее возмущение. – Насколько сумасшедшим ты меня считаешь? Стив – это катастрофа, мы оба это знаем.

В этот момент Тони практически готов дружески хлопнуть Барнса по плечу, но у них уже и без того нарисовалась маленькая совместная тайна и алкогольный план на будущее. А это кривая дорожка нормальных отношений, которые ни в коем случае не должны развиваться так стремительно.

***

– Ну, есть история о приключениях, которой вы готовы поделиться? – Скотт аккуратно накрывает пледом Ванду, уснувшую в большом кресле в дальней части кухни, и поворачивается к Старку и Барнсу.

– Неа. – Старк качает головой. – К счастью, мы нашли все, что нужно, и это маленькое чудо. Как и вообще весь этот городок. История есть, но это не история, а сплошная фальсификация. Я в курсе, что ты с самого начала прекрасно ориентировался в чертовом лесу! – в подтверждение своих слов он кидает в Барнса шишку. – Но я готов засчитать очко в твою пользу – догадался не сразу. Но надеюсь, ты понимаешь, что я буду мстить?

– Понимаю, – кивает Барнс. – Но оно того стоило.

Дверь, ведущая на улицу, распахивается со зловещим скрипом. На пороге появляется Стив с большой ссадиной на щеке.

– Я подрался с козлом. И не буду вдаваться в подробности.

– Он задел твои чувства? Или оскорбил кого-то из нас? – Барнс изображает искренее беспокойство. Стив демонстрирует ему средний палец и уходит за аптечкой.

***

– Спальных мест-то всем не хватит, – сокрушается хозяйка дома и обводит всех присутствующих печальным взглядом. – Но у нас еще есть сарай и сеновал, вам только нужно будет разделиться…

– Ни в коем случае! – вскидывается Стив, и все удивленно смотрят на него. – То есть, мы можем спать по очереди. И вообще не хотим вас стеснять.

– Я готова дежурить, – вызывается Наташа.

– Я все равно ночью хотел заняться ремонтом, – Тони пожимает плечами.

– Могу вообще не спать, – сообщает Баки. И Стив искренне готов вообще не спать вместе с ним. Например, на сеновале.

***

Они встречаются у сарая, и от Баки чертовски приятно пахнет лесом.

– Ну, что? Чувствуешь, что тебе в жизни не хватает всей это… пасторали? Или городской житель – навсегда городской житель?

– Не знаю. – Стив тянет Баки к себе и аккуратно целует в уголок губ. – Я сегодня столько… поливал, сажал, колол, пилил и таскал… что у меня, кажется, болит поясница. Но я не уверен.

Баки тихо смеется и качает головой.

– Это старость, я тебе уже говорил. Так как – будут сегодня проявления капитанской романтики? Или хватит с меня?

Стив задумывается на мгновение.

– Пойдем купаться при луне?

– Какой луне, Стив? Тучи, холодно…

– Ну, вот и как с тобой вообще проявлять романтику?

– Ладно-ладно, я готов.

***

Они знают, что в местах, далеких от цивилизации, свои правила времяпровождения, а потому купаться идут без всего. И первое время это кажется прекрасной идеей.

Вода намного теплее, чем могла бы быть, Баки в его руках – живой, настоящий, в чем-то даже вполне счастливый. И Стив не может не думать, что до сих пор иногда просыпается посреди ночи, пытаясь разграничить сон и реальность, понять, приснилось ему все или нет.

Они целуются с упоением, наслаждаются друг другом бесконечно долгое мгновение, тем не менее прерывающееся в одночасье.

– Ты это слышал? – шепчет Баки в ночной темноте. – Сюда кто-то идет.

Он тут же напрягается, на лице – ни следа былой расслабленности. Тело – натянутая струна. Очень красивый, опасный, смертоносный. Голый и безоружный, потому что вещи остались на берегу.

– Может, местные?

– Или мы не добили космических поганцев…

– Или это Ванда, – вздыхает Стив.

Их юная ведьма доходит до берега озера, замирает на мгновение, машет им рукой.

Стив машет в ответ.

– Это все… настолько неловко, насколько может быть. – Баки прикрывает глаза. – Стоило предположить, что кто-то еще захочет… насладиться. Черт.

Стив чувствует, как краснеет, и внутренне радуется, что они успели отплыть довольно далеко от берега.

– Ничего. Мы тут просто… независимо плаваем. Вот и все. Пока она не пойдет спать.

***

Утро застает Стива в совершенно непривычном для него состоянии: он понятия не имеет, сколько времени, но точно чувствует, что проснулся необычайно поздно.

Вообще в таких местах вставать нужно с петухами, но здешний петух бессистемно орал весь предыдущий день и в плане побудки ему доверять явно не было никакого смысла.

На кухне Наташа беседует с Вандой, Скотт, вооружившись паяльником, чинит радио.

На улице он обнаруживает картину, которая заставляет его в лучших традициях современного общества схватиться за телефон, но тот все также безнадежно неисправен. Пару мгновений Стив размышляет, что делать, возвращается в дом, хватает карандаш и лист бумаги, снова идет на крыльцо и делает набросок, который впоследствии решает назвать «Баки Барнс и Тони Старк. Тонкости освоения рогатки».

Набросок он оставляет себе, ненавязчивым напоминанием о том, что жизнь течет и меняется. Иногда даже в лучшую сторону.

***

– Я все починил, – сообщает Тони, привлекая всеобщее внимание.

– Хозяева так и не попытались нас прикончить, – произносит Стив и ловит на себе недоуменные взгляды.

– Кэп, ты бы со страшными киношками завязывал. – Тони ухмыляется. – Ну все. По коням, дела не ждут. Захолустье захолустьем, но пора как-то о себе заявить тем, кто волнуется.

– А я бы сюда еще вернулась, – задумчиво произносит Ванда.

========== Мне с тобой трудно ==========

Пару мгновений Баки задумчиво изучает дисплей телефона. В данном конкретном случае отвечать не хочется категорически, но ведь всегда есть небольшая доля вероятности, что случилось нечто серьезное.

— Ну, как? Насколько все плохо? — бодрый голос Сэма не оставляет никаких надежд на конструктивный разговор.

— Да пошел ты! — неловкость момента заключается в том, что Стив наконец-то уснул, а потому кричать на Сэма приходится шепотом. Получается скорее гневное шипение. Не особо впечатляющее.

И перезванивает тот уже через 6 секунд.

— Что-то со связью… Ну, или ты сам отключился? Нет, Баки, я же на самом деле за тебя беспокоюсь. Как ты там, держишься?

— Пошел. Ты.

— Послушай… Может быть, тебе чем-то помочь? Не физически, конечно, а то я очень далеко, — говорит Сэм так, что в голове тут же мелькает образ утыканных пальмами пляжей с белым песком, откуда сердобольный Уилсон и звонит узнать, как у Баки дела. И очень переживает. — Но могу поддержать морально. Все-таки я достаточно долго консультировал ребят вроде тебя… Хочешь выговориться? Что-нибудь рассказать?

Баки вздыхает. Его добровольный терапевт явно зарвался и забыл, с кем имеет дело.

***

— Баки — лучший парень, которого я знаю, — говорил Стив Сэму еще перед самым апогеем заварушки в Вашингтоне. — И я все сделаю, чтобы его вытащить. Как он бы сделал что угодно для меня.

***

— Не пойми меня неправильно, — продолжает Сэм. — Я бы тебе с радостью помог удерживать Стива в горизонтальном положении. Вот только в прошлый раз, когда он оказался в больнице, его лучший, не побоюсь этого слова, друг — свалил в закат. И палец о палец не ударил, чтобы остановить капитанские попытки свалить вслед за ним.

— И чего ты сейчас отменя хочешь? — Баки надеется, что в его голосе звучит достаточная степень угрозы, чтобы Сэм свернул свою лавочку. И перестал уже ему названивать.

— Да ничего я не хочу, ты что? Просто рассказываю, как нелегко это было. Стив упрямый, надо ему палату срочно покинуть — его не остановишь. А все мелкие неурядицы… ну там, знаешь, сотрясение мозга… по дороге заживут.

Баки мрачно смотрит в направлении спальни. Что правда, то правда. Просто раньше удерживать его было легче.

— Отстань, пожалуйста.

— Нет уж! Я в те дни так жаждал торжества справедливости! Прям себе обещание дал, что тебя разыщу, приволоку и…

Баки завершает вызов и заносит номер Сэма в черный список. На некоторое время. Пока его не отпустит приступ мстительности.

— Приволочет он меня… Я бы на это посмотрел.

***

Когда с ним пытается связаться лично Ник Фьюри, Баки чувствует подступающую панику. Вот уж кто совсем не склонен с ним общаться, так это бывший директор ЩИТа. Оно и понятно.

— Слушаю? — говорит он максимально спокойно, чтобы сразу задать беседе нейтрально-доброжелательный тон. В рамках разумного.

— Сержант Барнс? — Баки не сразу удается уловить, что там за интонации сквозят в голосе его собеседника. Злорадство? — Как ваши дела? Как поживает Капитан?

— Лучше, — аккуратно отвечает Баки.

— Ну, вот и замечательно. А то вам, наверное, непросто сейчас приходится? С ним трудно в такие моменты. Вечно его на что-то нужно уговаривать, потом он, так уж и быть, соглашается, потом все начинает строить под себя. — Баки не до конца понимает, к чему идут общие размышления Фьюри о трудностях взаимодействия со Стивом, но догадывается, что за этим стоит некая интересная история. — У него там что? Травмы?

— Это ненадолго. Быстро придет в норму. Уже скоро снова будет интересоваться современными террористическими тенденциями и подбирать новый костюм.

— Но вы успеете натерпеться…

Баки несколько мгновений гипнотизирует телефон.

— Ник, вы же не позвонили мне, чтобы поиздеваться? Я очень надеюсь.

— А почему нет? Прости старика. — Фьюри включает панибратский тон с легким оттенком наставничества. Йода-мастер их области. — У меня не так уж много развлечений. Не могу упустить шанс, когда точно знаю, что Роджерса ты не бросишь, а значит, снайперская пуля в ближайшее время мне не грозит. Ну, если бы ты еще умел нормально стрелять.

— Справедливо, — снова вздыхает Баки. Он не может не отдать дань уважения человеку, который может шутить над такими вещами.

***

Если Стив в чем-то и добился настоящего профессионализма — так это в искусстве идти против правил. Ну, еще из него получился бы неплохой карикатурист, но эти моменты были друг с другом связаны незримой, но прочной нитью аспектов его характера.

Поэтому, в силу своих особенностей, из предписаний «стараться как можно меньше вставать и ходить, читать, рисовать, смотреть телевизор и ни в коем случае не бросаться, сломя голову, навстречу приключениям, чуть только они забрезжат на горизонте», он воспринял только часть про «бросаться, сломя голову, навстречу приключениям». Все остальное, видимо, упустил, как ненужный фоновый шум.

Баки знал, как с этим бороться. Уговорами, убеждениями, грубой физической силой. Опыт-то у него был, а навыки — восстанавливались быстро.

***

— Привет! — Наташа застывает на пороге, — красивая и злорадная, в лучших лазаретных традициях протягивает букет цветов и бумажный пакет. — Я решила проявить участие. Вот фрукты и еще там открытка от Клинта. Заходить не буду, сам понимаешь, дела государственной важности.

Баки пожимает плечами.

— Да он все равно спит.

— Не хочу рисковать. Тебе сил и терпения. Звони, если понадобится политическое убежище. Ладно, я побежала.

***

Баки садится на кухне, задумчиво смотрит на телефон и на цветы. Уровень ехидства окружающих, кажется, переходит обычные границы. И ему не совсем понятно, почему.

Стив, конечно, нарушает все предписания (они же только для этого и существуют) в тысяча сто первый раз, притаскивается на кухню вслед за ним, обнимает за плечи и просто стоит так некоторое время. Рядом с ним спокойно, как ни крути.

— Что у тебя такое? О чем задумался?

— Ты мне расскажи. — Баки пытается хотя бы усадить Стива на диван, раз уж с постельным режимом у него одни провалы. — Со мной сегодня только ленивый не связался — поинтересоваться, насколько с тобой сейчас тяжело. Ты, конечно, не подарок, тут я согласен. Но… что они все вообще о жизни знают? Ничего! Они ж с тобой в 30ые дела не имели. Стив?

Стив утыкается ему в плечо. Не протестует, не оспаривает и некоторое время остается непривычно молчаливым. Наконец вздыхает.

— Ну, может быть… есть небольшая — очень небольшая — доля вероятности, что в прошлый раз я всех немного подзадолбал.

— Немного подзадолбал?

— Сильно подзадолбал.

Баки замирает на мгновение.

— Такое признание с твоей стороны — настоящий прорыв. Я хочу подробностей. Чем подзадолбал? Насколько сильно?

— Бак, ну не мог я валяться в больнице! У меня были важные поисковые дела. А все мне мешали.

— А сейчас мне просто повезло, и дел у тебя нет?

Стив обнимает его чуть крепче.

— Ну, это взаимосвязанные вопросы.

Баки тихо смеется, давая им обоим пару минут спокойствия перед тем, как он в очередной раз погонит Стива выполнять предписания. Такая привычная рутина.

— Что смешного?

— Что все вокруг свято уверены, что мне с тобой трудно.

========== Дополнительные функции ==========

– Стив, у меня рука вибрирует, – произносит Баки в темноте. Очень спокойно, но почему-то шёпотом.

– Да, чувствую, – отвечает Стив – тоже шёпотом. Тихо вздыхает, приподнимается на локте и включает ночник.

Баки смотрит на него очень выразительно, и в его взгляде читается требование срочно как-то повлиять на ситуацию.

– Сильно вибрирует? – спрашивает Стив тоном профессионального медика, ни капли не разбирающегося в вопросе.

Баки задумывается и протягивает ему руку.

– Ну, сам видишь. Не очень сильно. Пульсирует слегка. Только кисть.

– Хорошо, – произносит Стив, аккуратно касаясь металла. Ему нужно сразу отмести самые маловероятные варианты. – Она же могла сломаться.

Баки опускает руку на простынь, вибрация распространяется по кровати. Создаётся впечатление, что она все-таки усиливается со временем.

– Стив, Старк – чёртов гений. Он так не прокалывается, просто не может себе позволить. И вообще, он летающие костюмы собирает, но облажался с какой-то рукой? Нет, не верю. Мы легли в кровать. Выключили свет. И она завибрировала. Специально.

Стив снова вздыхает. Они знали, что с рукой что-то не так, с самого начала. Троянский конь их примирения, который первое время упорно не поддавался на провокации и выглядел даже слишком презентабельно. Самая обычная бионическая рука и пара сотен дополнительных функций, без которых просто невозможно жить в современном мире. Пожалуй, если бы рука в результате так и оказалась простым девайсом, это оставило бы напряжённое разочарование на новом этапе их отношений.

Хотя поначалу так и было. Да, лёгкая. Баланс отличный. Нет, нигде не болит. Встроенный коммуникатор – полезная вещь. Маскировочная система – ещё лучше, хотя вариаций маскировки даже с перебором. Самосознанием пока не обладает. Режим моментального убийства не нашёл, спасибо.

– Мы можем позвонить Старку, – задумчиво предлагает Стив.

– И спросить, какого чёрта? Но он же только этого и ждёт, – философски отвечает Баки. – Привет, Тони. Рука Баки начала совершать развратные действия в мою сторону, как только мы легли спать. Да, ведёт себя, как долбаный вибратор. Отвечает на скрытые желания обладателя? А как отключить? Ах, только использовав по назначению? О, как неловко.

Стив утыкается в плечо Баки и беззвучно смеётся. Рука вибрирует на простыни, издавая негромкое жужжание. Вполне однозначное.

– Ты же можешь отказаться, на самом деле.

Баки задумчиво сжимает и разжимает металлические пальцы.

– Да нет, она мне нравится – с душой сделана. Только вибрирует, и мне кажется, что Тони лезет совсем не в своё дело. Мы же не можем это так оставить?

– Грязные намеки? – Стив берёт с тумбочки телефон. – Хорошо, тогда будем бороться со Старком его же оружием.

– Электроникой? – усмехается Баки. – Рискуем с размаху усесться в лужу.

– Наивной непосредственностью. – Стив подносит телефон к уху и ждёт максимум секунды четыре. – Тони, не отвлекаю? Да, хотел поблагодарить ещё раз за руку. И, знаешь, за вот эту функцию… вибрации. Отдельно поблагодарить.

Баки вопросительно приподнимает бровь.

– И пара вопросов, чтобы, ну, знаешь, не упускать все доступные возможности… а сильнее можно? Не предусмотрено? Жаль. Просто, сам понимаешь, у всех разные предпочтения. Но всё равно спасибо. А скорость пульсации меняется?.. Отлично! И последнее – как отключить? Чтобы на миссии не проколоться. А то мы иногда любим… Да, понял. Спокойной ночи!

Стив откладывает телефон. Наступает очередь Баки сотрясаться от беззвучного смеха.

– Он… он был готов к этому разговору?

– Тони вообще ко многому готов. Говорил спокойно, может быть, даже слишком. Вибрация отключается в настройках. И она сама скоро прекратит.

– И всё? – Баки вопросительно смотрит на Стива, когда тот тянется к ночнику. – Ты спать?

– Мы решили этическую сторону вопроса. Тебя ещё что-то беспокоит?

Баки качает головой.

– Стив, мы начали с того, что у меня рука вибрирует. И ты тут же побежал названивать Старку. Повторяю для тех, кто туго соображает. У меня рука вибрирует. И скоро отключится.

Стив довольно улыбается.

– Я тебя понял. Иди ко мне.

========== В чем-то я вам завидую ==========

Баки с раздражением смотрит на дисплей телефона – уже, наверное, в третий раз за последние десять минут. Когда-то он прекрасно обходился без гаджетов вообще, но привычки, которые навязывает современный мир, прилипают к нему с отвратительной скоростью.

Стив не обещал выходить на связь. Молчание не означает, что с ним обязательно что-то случилось. Вот только воображение услужливо подкидывает десятки вариантов того, как в процессе миссии все идет наперекосяк. При активном участии Стива.

– Только не сходи с ума. – Уилсон ухмыляется, глядя на его попытки убрать телефон с глаз долой. И продолжает в своей обычной манере: – Хотя, казалось бы, куда уж больше.

– Мне нужно быть там с ним, – огрызается Баки. Руки чешутся проверить телефон еще раз. Но только не сейчас, когда Сэм заострил на этом внимание. Чуть позже.

– Нет. Миссия ерундовая. Не стоит того, сам знаешь. – Сэм качает головой, как будто не понимает, что и самую ерундовую миссию Стив может превратить в форменное самоубийство. И ему непременно нужен рядом человек, который сможет все исправить. Он очень надеется, что Наташе эта задача по силам. Опытная уже. – А вот у меня сегодня важный день. Я надеялся, что Кэп будет здесь… Но и ты сойдешь.

– Для чего? – Баки все-таки смотрит на телефон в последний раз и кладет его на стол дисплеем вниз. В голосе Сэма сквозит загадочная торжественность, совершенно ему несвойственная. Вот только этого не хватало.

– Хочу тебя кое с кем познакомить. Давай, собирайся и поехали.

– Куда? – Баки пытается проявить некоторую заинтересованность в собственной судьбе и не думать о Роджерсе хотя бы минут пять. Получается из рук вон плохо. И загадочный настрой Сэма ситуацию не улучшает. Почему Уилсон сам не настоял на том, что должен отправиться вместе со Стивом? И то было бы спокойнее.

– Скоро увидишь. Давай, Барнс, я торжественно обещаю, что не буду тебя похищать или проворачивать что-то в этом роде. Я пока еще в своем уме.

Баки пожимает плечами. Даже сомнительное мероприятие Уилсона, пожалуй, приятнее, чем перспектива сидеть на одном месте и маяться от неизвестности.

***

Автомобильные поездки традиционно стали для них отдельной гранью отношений. И в данном конкретном случае Баки раздражает практически все.

Сиденье неудобное, музыка непривычная, манера вождения Уилсона не выдерживает никакой критики – как вообще можно так комфортно чувствовать себя, выписывая невероятные виражи в небе, и при этом так тормозить за рулем? И проклятый телефон глух, как будто телекоммуникационные компании только для того постоянно совершенствуют связь, чтобы молчание выглядело как можно более зловещим.

– Отвлекись, ничего там у них не случилось. Тебе опасно столько нервничать.

– Я не нервничаю, – вяло отзывается Баки.

– Оно и видно, – хмыкает Сэм, как будто нарочно сбавляя скорость. – Убери телефон и не доставай минут двадцать. Или я у тебя его сам заберу.

– Попробуй. Рискуешь потерять управление.

– Да рядом с тобой постоянно есть опасность потерять управление. Приспособился уже.

Они переглядываются.

Баки вздыхает про себя. Почему-то болтовня с Сэмом действительно немного отвлекает. И он начинает смутно догадываться, к чему все идет. Настроение неуловимо меняется.

– Ты бы сказал, – произносит он, почему-то даже не решаясь смотреть на Уилсона. – Может, нужны хотя бы цветы? Или…

– Нет. – Сэм качает головой. – Ерунда это все.

***

Баки не может понять, действительно ли над кладбищем витает дух спокойствия, присущий таким местам, или ему только кажется. Сэм молчит, смотрит на надпись, выбитые даты – и явно ничего не видит. Мысленно он уже очень далеко.

– Значит, сегодня?.. – тихо произносит Баки, и Сэм кивает, отвечая на невысказанный вопрос. Моргает, словно отпуская поток воспоминаний.

– Райли был бы в восторге от всей этой истории. Мы с ним обсуждали миссии Кэпа. Хотя тогда это были всего лишь буквы на страницах учебников и черно-белые кинохроники. Но все же. Всегда хотел притащить к нему Стива. Но тебя привести – даже интереснее. Знаешь, это такой редкий шанс…

Баки закусывает губу. Наверное, ему впервые удается разглядеть это в Сэме. Глубокую, незаживающую рану, которую тот носит у сердца, и если упоминает о ней – то очень вскользь, ненавязчиво, быстро переключается на что-то другое. Наверное, он впервые понимает, что со Стивом они сошлись не просто так. У них не было общего прошлого. Но очень многое объединяло.

– Он всегда был твоим напарником?

– Да, на всех чертовых вылетах. Просто иногда так получается, что кто-то не возвращается, а ты ничего не можешь сделать.

Баки кивает, кладет руку Сэму на плечо и слегка сжимает. Чувствует, как ком встает в горле.

– Ладно. – Сэм качает головой, будто отгоняя наваждение. – Вам же нужно познакомиться. Райли – Баки Барнс, собственной персоной.

– Рад знакомству. – Баки салютует. Улыбается, вдруг чувствуя щемящую тоску по человеку, которого никогда не знал.

– И, если честно, они с Кэпом – отвратительные собутыльники, – вздыхает Сэм.

– Не могу спорить.

Они молчат некоторое время. Дуновение ветра проносится над мемориальными плитами.

– Знаешь, зависть – отвратительное чувство, – в конце концов произносит Сэм. – И про белую зависть – это все полнейший бред. Нельзя завидовать по-хорошему. И я понимаю, что судьба у тебя – врагу не пожелаешь, но иногда… да, пожалуй, я вам со Стивом в чем-то завидую.

Баки чувствует, как в кармане вибрирует телефон.

«Вылетаем. Жди через три часа», – гласит сообщение от Стива. В его любимой манере, которую Старк называет пережитками телеграфирования и попытками в двадцать первом веке сэкономить буквы. Баки ничего против не имеет. К чему лишние слова, если и без них все понятно?

– Стив возвращается, – тихо говорит он Сэму.

– Да, – кивает тот. – Побудем тут еще немного и тоже поедем. Но я сейчас все-таки планирую напиться, так что давай ты за рулем.

========== Тоска и кот ==========

– Тоскуешь? – сердито спрашивает Тор, когда они со Стивом встречаются ночью посреди холла Башни. И если, с точки зрения Стива, и есть по-настоящему опасные занятия – так это погружаться в откровенные ночные разговоры с представителями совсем других культур. Тор, к тому же, не любит долгие прелюдии и в пучину откровенного разговора бросается с головой, не дожидаясь ответа. – Если дело в твоем друге, я могу помочь его найти.

– Ни в коем случае! – Стив, от Тора ожидавший неприятностей в последнюю очередь, машет руками. – Все под контролем. Я сам его найду. Когда придет время.

– Не сочти попыткой обидеть, но пока ты справляешься очень посредственно, – Тор качает головой. – А у меня есть нужные связи.

Стив практически вздрагивает. Какое вообще Тору может быть дело до всего этого, и с чего это он тут посреди ночи ошивается?

– Я благодарен за твое предложение. Правда. Но не стоит. Я не уверен, что сам не сделаю хуже, если сейчас кинусь его искать. А где твои связи – там же и твой брат, я знаю…

– Я пригляжу за Локи, он все сделает правильно. Хотя методы у него, конечно, специфические. – Настойчиво обещает Тор, и Стив мысленно чертыхается. – Это не дело. Или ты так и собираешься всю оставшуюся жизнь вздыхать над древней фотографией и ждать подходящего момента? Смешные вы, мидгардцы…

– Тор, пожалуйста, не надо.

Стив видит в глазах Тора искреннюю уверенность в собственной правоте. А это страшная сила, кому знать – как не Стиву.

Так в его жизни появляется кот.

***

Появляется не сразу.

До этого момента в его распоряжении все-таки остаются несколько спокойных дней, когда он почти верит, что Тор прислушался к его просьбе и решил оставить благие дела, которыми выложена дорога в Хельхейм, до лучших времен.

Спокойные дни длятся ровно до того момента, пока он не обнаруживает кота посреди собственной комнаты в Башне. А еще записку. Написанную самым невыносимо-изящным и претенциозным почерком, который вообще можно вообразить. И очень странно, что не изумрудными чернилами.

Дорогой Капитан,

Мой брат выразил искреннее желание помочь вам разобраться в ваших дружеских делах. А если я также выражу желание вам помочь – возможно, смогу получить некоторые блага, несмотря на свое нынешнее опальное положение. И таким образом мой дорогой брат сможет сделать аж два добрых дела одновременно.

Не волнуйтесь, вы обязательно получите своего друга целым и практически невредимым в его изначальной форме. Просто проявите терпение.

Хорошего дня и всего наилучшего.

Локи.

Бог коварства и хитрости.

Кот – с тремя лапами, черный, какой может в жизнь приносить только самые искренние и отчаянные неприятности – смотрит на Стива и испуганно, и вызывающе одновременно.

Стив комкает в руках записку.

– Подожди минуту, я сейчас вернусь.

***

– Где Тор?

– Постой-ка, – Тони отрывается от изучения какой-то жизненно важной информации на планшете. – Я не могу сейчас об этом говорить. Сначала мы обязаны обсудить кота в твоей комнате.

– Это взаимосвязанные вещи! – Стив вздыхает и призывает себя к спокойствию. – Ко мне притаскивался его братец. Твои системы видеонаблюдения за всем на свете должны были как-то это зафиксировать.

– В вашем секторе были только вы, Капитан Роджерс, – тут же послушно рапортует ДЖАРВИС. – С котом.

– Мои системы видеонаблюдения сбоев не дают, – Тони усмехается. – Так что можно не придумывать фантастические истории, просто чтобы оправдать свои естественные желания.

– Ты же знаешь, что Локи может обернуться кем угодно.

– Кэп, завязывай, это на тебя совсем не похоже.

Стив разве что не скрипит зубами.

– Тор. Где он? – спрашивает просто на всякий случай, ответ ему уже давно известен.

– По моим сведениям, улетел по важным божественным делам. Он же парень занятой, с нами работает по совместительству. Так давай вернемся к коту…

***

Сказать, что вид у кота был потрепанный – это еще очень сильно ему польстить.

Тощий, со свалявшейся шерстью и совершенно отчаянным взглядом. Если бы Стив лично отправился искать по городским подворотням более колоритного кота – скорее всего потерпел бы неудачу.

– Так, давай договоримся, – произносит он, после того, как первая попытка коснуться нового обитателя его комнаты заканчивается ощутимыми следами когтей на его правой руке, и кот явно приходит к выводу, что сумел продемонстрировать: в случае чего – силы равны. – Я пока не буду называть тебя Баки. Это будет секретный позывной. Только между нами двумя. Чтобы меня не сочли совсем уж спятившим. А пока давай посмотрим, что там нужно тебе закупить…

***

– Хочешь чем-нибудь со мной поделиться? – Наташа ловит его в лифте и выразительно выгибает бровь. – Какие-нибудь интересные новости?

– Если ты про кота – то это исключительно мое дело.

– Конечно, твое. – Она согласно кивает. – Стив, просто будь благоразумен. И не впадай в крайности.

По глубочайшему убеждению Стива, единственный, кто во всей этой ситуации впадает в крайности – это Тор. И когда тот вернется, их ждет очень серьезный разговор. Возможно, на повышенных тонах.

***

Стив задумчиво изучает расцарапанные костяшки и вздыхает.

Кот смотрит на него практически виновато – наверное, в глубине души чувствует, что на этот раз перегнул палку. Впервые дает себя погладить без особого сопротивления. Стив опускает руку на мягкую шерсть, проводит раз-другой. И во всем этом есть что-то чертовски успокаивающее.

– Как думаешь, может, существует способ как-то с Тором связаться? Во всяких древних верованиях – божеств же можно призывать. А вдруг и он призываемый?

Кот смотрит на него крайне осуждающим взглядом.

– Да, согласен. Это какой-то бред.

***

Расположение к Стиву кот начинает проявлять, только когда с очередной миссии тот возвращается, с трудом переставляя ноги.

– Ненавижу больницы, – сообщает ему Стив, практически оправдываясь. – Не вижу смысла туда отправляться. Утром буду в норме.

Он, конечно, не жалеет о своем решении, совсем нет. Несмотря на то, что в какой-то момент действие обезболивающего заканчивается и кажется – на нем просто живого места не осталось.

Кот приходит и ложится к нему под бок. Даже не сопротивляется, когда Стив запускает пальцы в мягкую шерсть.

Утром Стиву уже намного лучше, тело за ночь справляется с большинством повреждений. Остаются синяки да ссадины.

Кот смотрит на него взглядом, полным осуждения. Мог же ведь себя угробить.

– Так ты правда Баки? – тихо спрашивает Стив, аккуратно сажая его к себе на колени. – И что же нам теперь с тобой делать?

***

Иногда он явственно ощущает, что за ним наблюдают. Настырный, любопытный взгляд, от которого не укроешься.

– Знаешь, если ты проверяешь, насколько шалость удалась, – однажды произносит он, останавливаясь посреди пустынного переулка. – Так могу тебя заверить, удалась на славу. А теперь покажись и поговорим, как разумные… люди и не только.

Ответом ему остается тишина.

***

– До меня дошли сенсационные новости о том, что ты завел кота, – сообщает ему Клинт по телефону. Его периодически вызывают на собственные миссии, и он не то чтобы имеет обыкновение звонить с них именно Стиву. – Я надеюсь, это обдуманное решение? Ты хорошо за ним приглядываешь?

– Нет, решение спонтанное. Да и не совсем мое. – Искренне отвечает Стив. Пару мгновений изучает довольную кошачью морду, устроившуюся на его коленях. – Приглядываю по мере сил.

– Смотри там. Это правда, что у него три лапы? Капитан Америка просто не смог пройти мимо такого яркого экземпляра? – усмешка отчетливо слышится в голосе Клинта.

– Я все еще считаю, что это исключительно мое дело.

– Как знаешь.

***

С какого-то момента кот приходит к нему в кровать уже каждую ночь. Ложится, греет, отгоняет кошмары. Не всегда справляется, но заглушает их по мере сил.

***

– А не стоит ему протез сделать? – участливо спрашивает Тони, когда Стив приходит с котом в мастерскую.

Днем он крайне редко покидает комнату Стива, а если и решается на такой шаг – в основном у него на руках. И Стив беспокоится, что такой образ жизни скажется на его кругозоре.

– Нет, не думаю, что это хорошая идея.

– Зря, – Тони вытирает руки о полотенце и качает головой. – Был бы у тебя кот-киборг. Добавил бы изюминку твоему нынешнему образу.

– А так мне изюма не хватает, – усмехается Стив и поспешно уходит, пока в голову Тони не нагрянули новые прорывные идеи. Обычно у него их в избытке.

***

– Тор прав, на самом деле. Я очень скучаю. И ты мне очень нужен, – однажды сообщает он коту, и тот, конечно, все понимает. Просто в данный момент не может ничем помочь. – Может быть, он скоро вернется, и мы со всем разберемся, как думаешь?

Кот молчит в ответ. Он вообще не очень разговорчивый.

***

Когда кот исчезает из его комнаты, Стив даже практически не удивляется.

– Камеры ничего не зафиксировали, сэр, – сообщает ДЖАРВИС, и складывается впечатление, что в интонации искуственного интеллекта сквозят печальные нотки.

Стив, конечно, обыскивает всю округу. Благо – сил у него на это в избытке, да и время есть, пока над городом не нависла очередная невообразимая угроза.

Кота нигде нет, и это не удивительно. Он сам по себе. Будь это действительно Баки – у него есть право идти, куда вздумается. Да и у обычного кота, пожалуй, тоже.

В комнату Стив возвращается совершенно измотанный. Впервые она кажется ему такой же чертовски пустой, как в ту ночь, когда он встретил в холле Тора.

И да, опустошение – именно то слово, которое описывает его состояние после исчезновения кота.

***

Когда после изнурительных поисков Стив возвращается к себе на следующий день и обнаруживает в комнате обоих – и Баки, и кота – на некоторое время он теряет дар речи и проваливает все отрепетированные варианты начала разговора с Баки, которые у него были припасены.

Выглядят оба так, словно побывали в отчаянной драке посреди узкой подворотни, из которой никто так и не вышел победителем. Благородная ничья стала временной вынужденной мерой.

У Баки на щеке внушительная царапина, костяшки в крови, да и прическа оставляет желать лучшего.

– Я так понял, что вот он, – произносит Баки, видимо решив, что пауза уже излишне затягивается, и кивает на кота, – по какой-то необъяснимой причине тебе крайне дорог. И эта паскуда еще и умудрилась от тебя сбежать. Так что вот – притащил его тебе в качестве хорошего повода начать разговор.

Стив отодвигает себе стул и садится. У Баки нет необходимости вообще искать какой-то повод начинать с ним разговор. Но повод правда хороший, этого не отнимешь.

Кот смотрит на Баки взглядом, в котором ясно читается, что это еще большой вопрос – кто из них кого и куда притащил.

– Он… правда мне очень дорог. Но если я расскажу тебе – почему, ты скорее всего уйдешь и уже больше не вернешься. Как ты сюда прошел, кстати?

– Это было непросто, тут, конечно, хорошие охранные протоколы. – Баки замолкает на мгновение, как будто готовится к чему-то, делает аккуратный шаг в сторону Стива. – А что касается моего ухода. Стив, я не хочу никуда уходить. Мне очень нужно было увидеть тебя.

Когда Стив заключает Баки в объятия, ему кажется, что не так уж и зазорно поставить в комнате небольшой скандинавский алтарь. Не очень заметный. Раз уж сам Тор к ним давно не наведывается и поблагодарить его лично – довольно затруднительная задача.

– Ладно, я так понял, вы тут вдвоем живете. И как зовут мохнатое чудовище?

– Баки…

– Стив, ты сейчас ко мне обратился или?.. Ой, нет, ну только не это!

========== Каприз ==========

У Баки есть тьма причин, по которым им со Стивом нужно держаться друг от друга подальше. Точнее, это Стиву нужно держаться подальше от Баки. Но если преподнести ему эту мысль в таком виде, он точно перейдет в режим непробиваемого упрямства, и никакие доводы работать не будут. Баки ли не знать.

– Если выйдут на одного из нас…

– Вдвоем проще защититься.

– Если я потеряю контроль…

– Я легко смогу тебя остановить.

– Я практически убил тебя в прошлый раз…

– Я тебе поддавался. Как ты мог не заметить?

Разговоры по кругу, долгие и бессмысленные. До очередного привала, до нового укрытия.

Проще всего сбежать от Стива в какой-то момент. Исчезнуть в толпе. Но Баки прекрасно знает, что поступить так ни за что не сможет. Не со Стивом. Не после того, как признался, что помнит его.

– Это все, знаешь, похоже на каприз. Твой каприз. Мне было бы намного проще скрываться в одиночку.

Стив в ответ смотрит на Баки с легкой улыбкой. Качает головой.

– Да, капризов у меня много, надо признать. Но, видишь, они все почему-то выливаются во что-то довольно неплохое.

– Я ведь не говорю, что это навсегда. Пройдет время, все немного уляжется…

– Не хочу больше ждать. Я слишком долго ждал.

– У тебя какая-то очень сложная форма стокгольмского синдрома, Стив.

Стив в ответ только пожимает плечами. Он почему-то считает, что у него все замечательно.

*

Баки совсем не стыдно однажды залезть в его телефон. Может быть, только самую чуточку.

Стив сам обещал ему показать и рассказать что угодно. И Баки скучно его ждать. И хочется еще немножко посмотреть на его жизнь перед тем, как все закончится.

Баки не хочет видеть или читать ничего лишнего. Просто посмотрит фотографии.

Ведь Стив фотографирует жизнь – как ее видит.

Например, у него есть фотография с Наташей Романовой, которой Стив доверяет, и Баки этого вполне достаточно. Есть фотография с Сэмом Уилсоном, которого Стив считает крайне надежным парнем, и Баки остается только соглашаться. По крайней мере, вокруг него будут хорошие люди.

Он задумывается на мгновение, как и когда эти фотографии были сделаны. Они попросили случайного прохожего? Мы тут с Черной Вдовой хотим сфотографироваться на фоне вот этой скамейки, не могли бы вы нам помочь?

У Стива есть аж две очень яркие фотографии заката, точно сделанные собственноручно.

У него вообще чертовски лаконичная галерея для человека, который на своем веку повидал инопланетное вторжение и восстание искусственного интеллекта.

Маленькая девочка бесстрашно обнимает Брюса Беннера посреди коридора, очень напоминающего больничный. Есть еще пара фотографий с миссий. Баки практически уверен, что их делал не Стив, скорее, их ему просто переслали.

Аж три городских пейзажа.

Еще одна фотография с Черной Вдовой.

И две фотографии самого Баки.

Первую он изучает с искренним удивлением. Он на ней – само воплощение недовольства. Сердитый, сосредоточенный, смотрит куда-то в сторону.

Он понятия не имеет, когда она была сделана. Слегка смазанная, без малейшего намека на художественность, даже если прищуриться и смотреть с расстояния вытянутой руки. Этот, сделанный втихую, снимок действительно заслуживает свое почетное место среди остальных десяти избранных фотографий?

На второй фотографии он спит.

Почему-то в этот момент становится за Стива чертовски обидно (и еще совсем чуть-чуть за то, что в гонке популярности победили городские пейзажи). Получается, если Баки уйдет, это все, что Стиву останется? Куча проблем, несколько еле заметных шрамов и две фотографии сомнительной ценности? Сделанные так, чтобы Баки не заметил. Где на одной он недоволен, а на второй спит.

На секунду становится не совсем понятно, кто из них все-таки капризный. Стив, который настаивает на том, что они обязательно должны держаться вместе вопреки здравому смыслу, или Баки, который хочет от Стива уйти, оставив его с этими несчастными фотографиями.

– Разведка докладывает, что хвоста за нами пока нет, – сообщает Стив, появляясь в дверном проеме. – Можно немного расслабиться.

Он видит свой телефон в руках Баки, но никак это не комментирует. Он, конечно, не виноват в том, что умудрился поколебать уверенность Баки в собственной правоте, ничего для этого не сделав.

– Ты забыл свой телефон.

– Я его тебе специально оставил, чтобы не было скучно меня ждать.

Баки очень хочется ответить, что он легко сможет развлечь себя сам. Но вместо этого только качает головой.

– У тебя суперскучная галерея. И там чуть больше десяти фотографий.

– Они просто очень тщательно отобраны. Ты мог поиграть в какую-нибудь игру.

– Я хотел посмотреть, как ты живешь.

Стив пожимает плечами.

– Да, я вот так и живу. – Он обводит широким жестом их временное пристанище. Чердак, на котором куча пыли, поломанных досок, следы голубиного помета и очень удобные стратегические точки для обзора.

– Отвратительно.

– Зато с тобой.

Баки вздыхает, поднимается со своего наблюдательного пункта, подходит к Стиву и крепко обнимает его. По большей части – из жалости. Невозможно не жалеть человека, у которого настолько невысокие требования к нормальной жизни. И совсем чуть-чуть – потому что очень хочется. Такой вот каприз.

– У тебя же работает фронтальная камера?

– Конечно. – Стив широко улыбается. – Ты хочешь сфотографироваться?

– Можно мне в этом веке хоть одну фотографию не из личного дела, новостных хроник или пока я сплю? – ворчит Баки. – Желательно – с тобой.

========== Суккулент ==========

Стив знает, что не может позволить себе заводить домашних животных. Только не с его образом жизни.

Но он практически уверен, что справится с крохотным растением.

В конце концов, сколько нужно усилий, чтобы не загубить цветок? Полить его два раза в неделю, в нужный момент подобрать горшок побольше и купить удобрение.

– Вам нравится? – спрашивает у него девушка за прилавком. – Забирайте, они очень милые.

Стив мог бы расценить цветок как награду за подвиг. Вот только подвиг у него получился сомнительный. В целом, он просто зашел в цветочный магазин, в котором заметил нескольких подозрительных парней, и те практически тут же поспешно удалились, решив не нарываться на неприятности.

– Возможно, вы только что не позволили им совершить крайне опрометчивый поступок, – улыбается девушка за прилавком. – Пусть знают, стоит им замыслить даже небольшое преступление, тут же появится Капитан Америка.

– Может, они и не собирались, – Стив пожимает плечами и расплачивается за цветок, несмотря на все заверения в том, что в этом нет никакой необходимости.

***

Цветок отправляется на подоконник.

Стив практически уверен, что это какая-то сложная разновидность кактуса, а потому он просто обязан любить солнечный свет.

Выглядит цветок самодостаточно. Маленький, сгрупированный, колючий со всех сторон. Искренне готов сам себя защитить, несмотря на непосредственную близость Капитана Америки. Почему-то он этим Стиву очень импонирует.

***

Он рассказывает Наташе о своем новом обретении перед началом очередной миссии. Эта новость не может ее не позабавить.

Наташа почему-то относится к ней с одобрением.

– Правильно, надо с чего-то начинать осваивать заботу. Поймешь, как не загубить цветок, может, и с собой как-то разберешься.

– Я ведь сумел не загубить себя до сих пор.

В ответном взгляде Наташи сквозит слишком много скепсиса. Очевидно, она не считает, что это такое уж достижение.

– С парашютами наконец справился или тебе показать?

Стив качает головой.

– Нет-нет, все эти высокие технологии не для меня! Я лучше так, без всего.

***

– Наташа сказала, что ты завел цветок, так что я принес тебе горшок, – сообщает Стиву Клинт несколько дней спустя. – А то ты же точно забудешь его пересадить.

– Я не уверен, что его вообще нужно пересаживать, – Стив слегка хмурится, но горшок забирает.

***

Горшок – черный, без нелепых рисунков – цветку вполне подходит. И Стив старательно занимается пересадкой, которая приходится цветку по вкусу. Уже через несколько дней он слегка подрастает и ощетинивается еще сильнее, как будто готовый защищать уже не только себя, но еще и Стива за компанию.

Стив решает подождать три недели и приобрести ему товарища, если не произойдет ничего непоправимого.

***

До конца третьей недели его цветок не доживает буквально пару дней.

Стив уже давно смирился с тем, что в его квартиру могут вломиться. Что он не учитывает – то, что не стоит оставлять цветок на подоконнике. Ведь к нему обязательно будут ломиться через окно.

С нападающими он разбирается минуты за три.

Его цветок лежит на полу в куче рассыпанной земли, среди осколков разбитого горшка. Это далеко не самое страшное, что случается с его квартирой, но смотреть на осколки почему-то особенно неприятно.

***

– Мы выясняем, кто были эти ребята…

– Они скинули мой цветок с подоконника и хорошенько по нему потоптались. Это так нечестно.

Наташа смотрит на Стива с удивлением. Заявление о несправедливости жизни с его стороны – это уже на уровне истерики для обычного человека.

***

– Итак, Кэпа нам все-таки поломали? – Клинт хмурится и вопросительно смотрит на Наташу.

– Скорее – доломали окончательно.

– Но он же сможет собраться назад?

– Конечно сможет. Это же Стив.

***

Когда Баки обнаруживает в квартире Стива следы погрома, он только сильнее убеждается в том, что им нужно поговорить. Пусть Баки – самая худшая кандидатура на эту роль, но все-таки кто-то должен прикрывать Стиву спину. Пусть очень издалека и максимально ненавязчиво, но все-таки должен. А там, со временем, и расстояние можно будет слегка сократить.

Найти Стива оказывается чертовски нетрудно (неудивительно, что вражеские боевики постоянно притаскиваются прямо к нему домой). Он обнаруживается на скамейке в небольшом сквере. С блокнотом в руках и нулевым прогрессом в плане рисования.

Вид у него настолько подавленный, что моментально становится очень тревожно.

Баки подозревал, что им предстоит крайне нелегкий разговор, и в первую очередь придется поговорить о самом Баки. Но, судя по всему, поговорить им в первую очередь нужно будет о Стиве и его подавленности. А о Баки – уже попозже, если время останется и к месту придется.

– Что у тебя случилось?

При виде Баки Стив практически роняет свой несчастный блокнот. Его взгляд меняется так быстро, что тут же становится и спокойнее, и даже немного лестно.

– Бак…

Он поднимается на ноги и встает на расстоянии трех шагов от Баки.

– Я хотел поговорить. Видел, что к тебе вламывались.

– Это ерунда.

Стив делает в сторону Баки аккуратный, но настойчивый шаг.

– Не ерунда. Ты из-за чего-то очень расстроился. Я видел, Стив, не притворяйся.

Стив делает еще один шаг в его сторону и слегка напрягается. Со стороны это похоже на то, что он собирается схватить Баки в охапку, но опасается наткнуться на пару десятков ножей. При этом с ножами он уже, в целом, смирился, просто пытается понять, под каким углом напорется на меньшее количество. У Баки с собой всего один нож, и спрятан он очень надежно, но Стив об этом не в курсе.

– Стив…

– Если это действительно имеет хоть какое-то значение, они разбили горшок с цветком, который я, между прочим, выращивал. Это стало последней каплей. Ко всему остальному.

Баки готов поклясться, что слышит в голосе Стива нотку обиды. Не к мирозданию в целом, а к нему – Баки – лично. Он все эти нотки научился различать очень давно и, как видно, навык не растерял.

– Можно же купить новый цветок.

Стив качает головой. И делает к Баки еще полшага. Настолько незаметные, что комар носа не подточит. Не стояли бы они только ровно напротив друг друга посреди пустого сквера…

– Разве ты не понимаешь, что это не то? Я привязался к тому цветку. Зачем мне новый?

– Новый – не растоптанный.

class="book">Пару мгновений они молчат. Стив делает еще одно движение в сторону Баки и оказывается на неприлично близком расстоянии. Движение, настолько неуловимое, что лучшим агентам разведки остается молча завидовать.

– Давай я тебе украду такой же цветок? Будет не то, но краденое – всегда и вкуснее, и ценнее.

Баки не понимает, как получается, что Стив обнимает его в какой-то момент. Просто вдруг его руки оказываются у Баки на поясе, и Стив прижимает его к себе – аккуратно, но очень настойчиво.

– Хорошо, – сообщает Стив куда-то в его плечо. – Если украдешь, тогда я согласен.

– Что это был за цветок?

– Не знаю.

– Как назывался?

– Не знаю, Бак. Колючий. Как ты.

– Это еще почему? – Баки понятия не имеет, как получается, что он почему-то обнимает Стива в ответ. И почему Стив так быстро разводит его на выполнение каких-то странных задач – это вообще уму непостижимо. Просто очень трудно выносить Стива, когда он расстроен.

– Пойдем домой, я тебе покажу, какой он был.

Баки молчит пару мгновений. Он знает, что в ответ должен сказать, что никуда со Стивом пока пойти не может, и что цветок уже давно убрали, так что смотреть им не на что. Но вместо этого почему-то отвечает:

– Ладно, пошли.

========== Кафе на углу ==========

Дженни прекрасно знает, что у нее не очень хорошая зрительная память. Иначе она намного быстрее вспомнила бы посетителя их кафе. Актер? Или певец? Она точно видела его в какой-то передаче.

Вот только для актера он ведет себя слишком скромно, а для певца ему не хватает пары десятков татуировок. Разве что он из оперы.

– Кэп. – Безапелляционно сообщает ей хозяйка кафе, миссис Хиггинс, когда он наконец уходит, оставив Дженни щедрые чаевые. – Капитан Америка. – Прибавляет она, как будто нужны какие-то уточнения.

– Вы уверены?

– Абсолютно. У меня был учебник с ним еще в школе. За год я на него насмотрелась. Совсем не изменился, паршивец.

– Такой же ретроград, – кивает мистер Хиггинс с неодобрением глядя на закрытую дверь. – Главное, чтобы он не решил сюда повадиться. Только этого не хватало.

***

К огромному неудовольствию мистера Хиггинса, Капитан Америка все-таки решает повадиться в их кафе.

Дженни практически уверена, что это благодаря чудесной выпечке миссис Хиггинс. И благодаря тому, что все они стараются делать вид, будто ничего особенного не происходит.

– Это могло бы стать неплохой рекламой, – замечает Дженни, когда Капитан Америка приходит к ним в третий раз.

– Ни в коем случае! – мистер Хиггинс хмурится. – Ты видела, что происходит с заведениями, в которые наведываются такие вот ребята? От них камня на камне не остается. Кино не смотришь, я так понимаю?

– Мы должны уважать его право на частную жизнь. – Миссис Хиггинс качает головой. – Каждому человеку нужно место, где он может спокойно попить кофе. Без навязчивого внимания и расспросов.

***

Наверное, в какой-то момент попытки Дженни не лезть в частную жизнь Капитана Америки становятся уж слишком выразительными. Поэтому он решает заговорить с ней первым.

– А вы тут давно работаете?

От неожиданности Дженни практически роняет поднос с посудой.

– Второй год. Мистер и миссис Хиггинс – друзья моих родителей. Это их кафе. Точнее – миссис Хиггинс тут хозяйка.

– Мне, похоже, повезло, – Капитан Америка улыбается. – Если бы хозяином был мистер Хиггинс, наверное, меня бы сюда не пускали.

– Он просто ворчливый, не обращайте внимания. Я, кстати, Дженни.

– Я знаю. – Капитан Америка снова улыбается. – У вас на бейдже написано. А я Стив.

– Я тоже знаю, – Дженни решает не оставаться в долгу. – Это вообще везде написано.

***

– Вы заметили, как он грустно улыбается?

– Ты его лицо вообще видела? – Мистер Хиггинс кривится. – Такую кислую мину еще поискать! Очевидно, что ему все вокруг не нравится. Он же сам Капитан Америка!

– Он просто еще не привык к новой жизни. Дайте ему время, и он адаптируется. – Миссис Хиггинс смотрит на мужа с неодобрением. – Он хороший мальчик, зря ты так.

***

– Вы варите очень вкусный кофе, – произносит Стив, когда заходит в их кафе в следующий раз. Как будто назло мистеру Хиггинсу.

– Это не мы варим, это кофе-машинки. Главное – правильно все настроить. – Дженни молчит пару мгновений. Однажды они должны затронуть тему того, чем сам Стив занимается. – А вам приходилось иметь дело с восстанием машин?

Он практически давится кофе.

– Нет. Пока нет. Надеюсь, что и не придется.

***

Четвертого числа Стив заглядывает в их кафе с таким видом, как будто ничего особенного не происходит. Дженни несет ему капкейк, украшенный свечкой, и чувствует, что может с размаху усесться в огромную лужу.

– А у вас правда сегодня день рождения или это просто такая красивая легенда?

Стив в ответ пожимает плечами.

– Да, так и есть. Веселое совпадение?

– Не знаю. Вы будете задувать свечку?

Стив смотрит на нее пару мгновений, затем качает головой.

– Посмотрите на меня, большинство моих желаний уже сбылись. Пожалуй, нужно загадывать только когда точно знаешь, чего хочешь. Как вы думаете?

Наверное, во взгляде Дженни сквозит что-то такое, из-за чего он поспешно задувает свечку.

Она уходит от его столика, впервые осознав, до какой степени ему должно быть одиноко. По крайней мере – сегодня. Ни одного человека, с которым он отмечал праздники раньше, попросту не осталось.

– Если он тебя обидел, я с ним разберусь! – мистер Хиггинс выглядит так, как будто готов в любую секунду голыми руками вышвырнуть Капитана Америку из заведения.

– Он ее расстроил, а не обидел, – говорит Миссис Хиггинс. – Прекрати угрожать моим клиентам. Я ему сама все принесу, не волнуйся, Дженни.

***

Однажды Стив приходит в их кафе с подругой, в которой миссис Хиггинс молниеносно узнает Черную Вдову. Они садятся за самый дальний столик и яростно о чем-то спорят.

– Хотела бы я послушать все эти шпионские штучки, – мечтательно произносит Дженни.

– Никакие это не шпионские штучки, я тут такое не допущу, – сердито отвечает мистер Хиггинс. – Она пытается найти ему подружку, не иначе.

– Разве ему нужно искать подружку? – с сомнением спрашивает Дженни.

– Конечно, нужно! Посмотри на него! Очевидно, что хоть кто-то должен бороться с этим недовольным выражением лица. К тому же, тот факт, что у Капитана Америки нет подружки – это уже какой-то провал национального уровня. Что же делать остальным, если мы не можем устроить личную жизнь нашему символу?..

– Ты не сравнивай его жизнь с жизнью обычных людей! – миссис Хиггинс прерывает мужа. – Он постоянно в опасности, ему сложнее что-то устраивать, чем нам.

– Ну конечно.

***

– Я надеюсь, вы не будете ходить сюда всей толпой? – спрашивает мистер Хиггинс у Черной Вдовы, когда Стив отходит поговорить с кем-то по телефону.

– Притащить сюда всю толпу будет проблематично.

– Личный вопрос, мэм. Для удовлетворения собственного любопытства. А то у нас тут с женой небольшой спор. Ведь со Стивеном Роджерсом невозможно иметь дело?

– Приблизительно – как и с вами.

Мистер Хиггинс кивает. Ответом Черной Вдовы он остается удовлетворен.

***

Однажды Стив приходит к ним с синяками на лице.

В этом нет ничего удивительного, и нельзя сказать, что такого не случалось раньше. Просто именно в этот раз он выглядит так, как будто его били и физически, и морально.

– Кофе, – просит он, глядя на Дженни.

Она отодвигает себе стул.

– О вас много говорили в новостях. Кто вас так? Враги?

Стив смотрит на нее, понимая, что свой кофе в ближайшее время не получит.

– Друг, – сообщает он круглому столику, за которым сидит, а затем решительно поднимает взгляд на Дженни. Становится очевидно, что особое внимание его друг уделил скулам. – Что у вас тут самое сладкое?

– Хороший у вас друг. Искренний. Значит, кофе и самое сладкое, что есть на кухне?

– Да.

Когда Дженни выходит в зал несколько минут спустя, она обнаруживает, что Стив сбежал. Видимо, к разговору о друзьях он пока не был готов.

– Нет у него никаких друзей, – со знанием дела сообщает ей мистер Хиггинс.

***

Долгое время Стив вообще не показывается в кафе, и Дженни всерьез опасается, что больше его не увидит.

Однако однажды утром на двери звякает колокольчик, и он заходит в зал. Мокрый – только с дождя.

– Мне жаль, я не хотел тогда так убегать. Просто возникли срочные дела.

Дженни улыбается. В ее голове голос мистера Хиггинса произносит: «Ага, как же, срочные дела».

Они немного болтают со Стивом. Постепенно даже складывается ощущение, что жизнь налаживается.

***

Стив возвращается уже на следующий день, и выглядит он взволнованным.

Дженни не совсем понимает, как такое вообще может быть. Вероятно, он в курсе каких-то страшных вещей, которые угрожают им всем. Но она абсолютно уверена, что в таком случае он бы точно не стал тратить время на рассиживания в кафе.

К концу второй чашки кофе он практически успокаивается. А заодно с ним и Дженни.

И только на выходе он застает ее врасплох.

– А как я выгляжу? – спрашивает и тут же краснеет.

Дженни вопрос выбивает из колеи. Разве он не в курсе, как он выглядит всегда? Капитан Америка – всегда Капитан Америка. И сегодня – ничем не хуже, чем обычно.

– Не хуже, чем обычно! – отвечает она ему и тут же мысленно отвешивает себе подзатыльник. – Я это к тому…

– Не хуже, чем обычно? Да, это хорошо. Мне именно так и надо, – доверительно сообщает ей Стив. Он так искренне улыбается, что за него вдруг становится радостно.

– Вот все и наладилось, – удовлетворенно произносит миссис Хиггинс, когда за ним закрывается дверь.

– Что там наладилось? – ворчит мистер Хиггинс. – Ему пообещали, что не будут брать его под арест?

***

На следующий день он приходит к ним не один, и мистер Хиггинс этим ожидаемо недоволен.

– Только никаких мстительных толп, – сурово произносит он, глядя на Стива и его спутника.

Дженни отводит их к столику, за который Стив садится чаще всего.

Она протягивает им меню и начинает нахваливать их новому гостю потрясающую выпечку миссис Хиггинс. Почему-то она совершенно уверена, что его приход в их кафе – это что-то очень-очень значительное. А откуда такая значительность, она понимает не до конца.

– Надеюсь, это не из-за вас Стив приходил сюда весь в синяках? – спрашивает она в шутку, и тут же мечтает как можно скорее провалиться сквозь землю. По ответным взглядам становится понятно, что ее догадка оказалась верной.

Сначала они удивленно смотрят на нее, затем переглядываются и начинают смеяться.

– Из-за меня, – произносит их новый гость. – И это было незаслуженно.

– Мистер Хиггинс с этим вряд ли согласится, – Стив с улыбкой смотрит на Дженни. Во второй раз он улыбается при ней без малейшей тени грусти.

Она берет у них заказ и отправляется на кухню. Ей очень хочется поделиться с Хиггинсами своим чувством значительности происходящего.

– Ты должен мне десятку, – требовательно произносит миссис Хиггинс, в упор глядя на мужа. Тот с неохотой лезет за бумажником.

– Хорошо, твоя правда. Но зато с ним теперь можно будет хоть как-то иметь дело. По крайней мере, он не смотрит на окружающий мир так, как будто осуждает все на свете. Он теперь просто ни на что не смотрит.

– О чем вы спорили? – спрашивает Дженни, и Хиггинсы синхронно поворачиваются к ней.

– Ни о чем таком, – миссис Хиггинс улыбается. – Просто всем нужны настоящие друзья, Дженни, вот и все.

Она замечает это, только когда возвращается в зал.

Стив тихо беседует со своим другом. Рассказывает ему о чем-то, тот в ответ улыбается. Они смотрятся как близкие знакомые, как старые друзья, увлеченные разговором, которым интересно послушать о жизни друг друга.

Под столом они аккуратно соприкасаются руками – самыми кончиками пальцев.

========== Словив Звезду ==========

– Кэп, я принес тебе один из самых крутых подарков в твоей жизни. Только я его тебе все равно не отдам, потому что он для детей от трех до девяносто девяти. А тебе, я не побоюсь этого слова, сто.

– Посмотрим, как ты эту коробку отсюда унесешь.

– Барнс уже стоит у меня за спиной, да?

– Да.

– Зараза.

***

– Тони подарил мне Звезду Смерти. Из «Лего». Он намекает на что-то?

– Он прямым текстом сообщает, что у него отличный вкус на подарки. Давай, распаковывай. Подожди, я включу подходящий саундтрек.

***

– Стив, это кошмар.

– Почему?

– Тут три с половиной тысячи деталей.

– Три восемьсот двадцать шесть.

– Да, и они почти все серые. Серые, Стив! Как среди почти четырех тысяч серых деталей найти нужные?

– Тут есть инструкция. Звезду можно собрать всего лишь в двести этапов. Правда… они там потом разбиваются на подэтапы… Но тут не все детали серые, есть пара сотен черных.

– Тебе ее Старк подарил, помнишь? А если он оттуда несколько вытащил? Чтобы мы их потом искали до бесконечности.

– Бак, ты сам говорил, что это один из самых лучших подарков…

– Стив, я нестабилен. Мало ли, что я там говорил… А ты слушаешь каждый раз.

***

– Так, без паники! Ты просто забыл, что имеешь дело со мной, а я непревзойденный гений структурирования и систематизации.

– То-то у тебя не жизнь, а сплошной хаос…

– Бак, не перебивай. Во-первых, распределим все пакетики с деталями. Я заберу себе все плоские, а ты забирай объемные.

– Браво.

***

– Стив. Стив, посмотри. Это крошечный черный автомат. Он размером с мой ноготь. Стив, тут таких пять штук! Это же целая оружейная!

– Ты очень легко отвлекаешься.

***

– Мы за три часа собрали только первый этаж. Мы. Вдвоем. Это действительно не рассчитано на людей категории «кому за сто».

– Нужно сделать перерыв. Если ты сейчас откинешься на спину…

– То в нее вопьется пара сотен деталей. Нет уж, у нас сейчас не пол, а минное поле. Хочешь тактильных ощущений – аккуратно ползи в моем направлении.

***

– Что видят твои снайперские глаза?

– Ничего не видят. Судя по инструкции, нужная деталь всего одна на весь набор. Где-то в одном из этих бесконечных пакетиков. Так что мы в заднице.

***

– Помнишь, я тебе говорил, что я с тобой до конца?

– Трудно забыть.

– Так вот, я передумал. Все, Бак, дальше давай сам.

– Иди, иди. Тебе будет плохо без меня минут через пять. Я пока дособеру свою оружейную.

***

– Стив, все кончено.

– Только не говори мне…

– Мы пропустили несколько деталей на восемнадцатом этапе.

– Думаю, еще можно все исправить… Не разбирая весь этаж.

– Так, все! Я звоню Скотту.

– Думаешь, нам нужен его инженерный талант?

– Нам нужна его дочка!

***

– Я звоню Тони. Пусть тоже поковыряется в этом сером безумии. К тому же у него точно не должно быть проблем с мелкой моторикой.

– Стив, мы только что отмечали твой день рождения. Сейчас очень трудно найти кого-то без проблем с мелкой моторикой. Даже у меня рука слегка дрожит. Левая.

***

– Стив, а давай еще Беннера позовем? Веселья ради.

***

– Все расступитесь! Дайте дорогу непревзойденному гению механики! Я, кстати, так и думал, что вы не справитесь.

– Как же много непревзойденных гениев развелось.

***

– А что это вы не продолжаете отмечать день рождения Стива во всех доступных позах?

– Клинт, во-первых, садись на пол, начни собирать Звезду и вскоре ты обнаружишь, что доступных поз не так уж и много. Во-вторых, что за скабрезные шутки? В-третьих, почему ты пришел без детей? Хотя бы одного?

***

– Это у вас тут продолжение вечеринки в стиле детского утренника?

– У нас продолжение вечеринки в стиле «все оттенки серого». А вообще, Наташа, садись и начинай собирать. Желательно – рядом с Брюсом. А то мало ли.

***

– Ааааа!

– Что, Кэп, наступил?

– Почему-то даже сыворотка не глушит эту боль.

***

– Смотри, Барнс, я нашел фигурку Чуббаки. Согласись, если ты так и продолжишь зарастать, то ваше неоспоримое сходство…

– Это шутка перестала быть смешной, еще когда мы фильмы досмотрели.

***

– Я нашла пакет с маленькими черными автоматиками. Они прекрасны.

– А я о чем говорю! Если хочешь, можешь доставить их в оружейную.

***

– Итак, за три часа нам удалось собрать второй этаж. При условии, что пятьдесят этапов назад мы не совершили какую-нибудь критическую ошибку.

– Кэп, я иду за выпивкой. Так и думал, что это все надолго.

- Думаю, ночь уже все равно пошла коту под хвост, поэтому можно и тут остаться. С вами.

- Учтите, Стив встанет в пять утра и будет всех раздражать.

- Я раньше шести не ложусь, так что мы еще посмотрим, кто кого будет раздражать сильнее.

***

- Мистер Старк,

- Паучок, что ты вообще тут делаешь? Разве подростки такое любят?

- …знаете есть еще очень эксклюзивные наборы. Как вы думаете, вы могли бы купить…

- Компанию «Лего»?

- …один из них?

- А.

***

- Так. Давайте признаем, что нам, судя по всему, не хватает вот этой серой детали. Ее просто нет в наборе. Уверен, их можно заказывать, что я и сделаю. Нет, пожалуй, я сделаю ее сам… Наверное, прямо сейчас. Паяльник есть? Да у меня у самого есть паяльник.

- Старк. Старк! Тони! Не сходи с ума. Мы можем заменить ее на такую же черную, ничего страшного.

- Я буду знать, что в центре нашей Звезды есть такой очевидный косяк. Так что нет. Я заменю ее на эксклюзивную деталь от себя.

- А мы продадим ее на «Ebay».

- Барнс!

***

- Я скрепил две детали неправильно. И они больше не разъединяются. Стив, на помощь…

- Баки, не до тебя сейчас…

- Вот как теперь заговорил.

***

- Я уронил кусок второго этажа…

- Скотт, твоя жизнь еще никогда не была в большей опасности.

***

- А представляете, сейчас кто-нибудь на нас нападет?

- У нас третий этаж не доделан! Я им нападу!

***

- Почему они заставили меня найти четыре маленькие серые детали и скрепить в одну деталь побольше? Неужели нельзя было сделать сразу большую деталь нужной формы?

- Чтобы жизнь сказкой не казалась.

***

- Стив, мне нужны две синие мигалки, одна обратная нога, серое колесико и серая двойная шестерка.

- Я в легком ужасе от того, что понимаю, о чем ты.

- Ну, мы всегда легко друг друга понимали.

***

- Кэп, я просил у тебя красную шестерку, а это – оранжевая!

- Я посмотрел в инструкции, там красная!

- Кто тут гений инженерии?

- А кто тут художник?

- О, теперь ты, значит, следуешь инструкции… Кто тебе вообще рассказал, что это слово значит?

***

- Мистер Старк, я наконец-то нашел нужную детальку…

- Это не то!

- Жизнь – боль.

***

- Погодите, я же просил вас найти совершенно другую деталь. Надеюсь, мы не совершили эту же ошибку этапов восемь назад. Потому что…

- Мелкий, иди… нанеси кому-нибудь добро в подворотне.

- Барнс, вот только сейчас я понял, как же нам тебя не хватало.

- А я еще стреляю без промаха.

***

- Вы не шутите? Есть Лего-Кэп?

- Кэп, а когда ты контракт на это дело подписывал, тебя ничего не смутило?

- Мне Баки сказал, что там все нормально…

- Так он тот еще фетишист. Видно же, что хочет себе Лего-Кэпа. И не только Лего.

***

- Скинешь потом фотографии?

- Барнс, решил погрузиться в пучину социальных сетей?

- Наташа, я должен донести до общественности истинную сущность Стива. Жалко, что уже не получится показать времена, когда он еще был маленький и свирепый. Хорошие были времена…

***

- С одной стороны, мне сегодня точно не снились кошмары, и это хорошо. С другой стороны, во сне я никак не мог подобрать правильные серые детали, и… Стив, ты слушаешь любовь всей своей жизни или беззастенчиво дрыхнешь? Эх, а я ведь рекламировал тебя Старку, как отпетого жаворонка…

- А почему вы персонажей не собрали?

- Мы этот этап пропустили, сразу перешли к Звезде.

- Но у вас не собрана даже мусорная кракозябра! Я хочу собрать мусорную кракозябру.

- Брюс, если ты думаешь, что это так легко…

- Вызов принят!

***

- Бак?

- Стив, я никак не могу найти нужный штырек.

- Думаю, он скорее всего не в этом пакете.

- И скорее всего не в этой вселенной.

***

- Питер! Ты только что собственноручно прикрутил голову Палпатина к телу Дарта Вейдера. Это, по-твоему, нормально?

- Но мистер Старк, они же маленькие и похожи…

- Никогда не думал, что мне будет за тебя так стыдно.

***

- Барнс, как дела?

- Наташа, мне нужен такой штырек, понимаешь… ну такой, во все стороны штырек.

- Этот только что был прямо готовый твит.

***

- Блять! Мы опять чуть не забыли присоединить к ебучему третьему этажу злоебучий низ!

- Стив… иди отдохни немного.

- Когда-нибудь нам это аукнется, я вам гарантирую!

***

- Мне вообще скоро уже пора домой. А то может влететь.

- Но Тони… без тебя будет уже не то.

- Ладно, подождите, попробую отпроситься. Всем молчать!

***

- А когда он вообще занимается делами «Старк Индастриз», напомните мне еще раз? Тебе не нужно там бумаги какие-нибудь подписывать? Отдавать распоряжения? Для таких вещей есть супер-высокие технологии?

- Для таких вещей есть Пеппер.

***

- Давай! Давай, переворачивай!

- Итак, страница восемь…

- Прозвучало очень непафосно.

***

- Тут нарисована такая деталька, и мне кажется, мы ее никогда раньше не видели.

- И еще вот такая.

- И вот эта вот, серенькая…

- Что-то мне покурить захотелось. Впервые с… 34го, кажется.

- Стив, а что ты на меня смотришь? Всю заначку я докурил еще часа два назад.

- Ты обо мне вообще не думаешь.

***

- Бак, у тебя там что-то выпало.

- Это мозг мой выпал. Где штырек, я вас спрашиваю?

***

- Все опять рассыпается к хуям.

- Стив, крепи…сь!

***

- Наташа, ты взяла мою подушку. Добудь себе свою, пожалуйста.

- Клинт, я смотрю ближе к ночи ты стал очень черствым.

- Нет, просто доступных поз для сборки действительно не так уж много. А колени у меня одни.

***

- Я не могу найти волосы Леи…

- Скотт, баранки надо найти!

***

- Смотрите, какую штуку мы собрали.

- Ага, мы со Стивом собирали ее вдвоем сорок минут! Она очень невпечатляющая.

***

- Погодите-погодите-погодите! Всем оставаться на местах! Что-то не так вот в этой плоскости. Не сходится…

- Тони, что?

- Мы все-таки что-то пропустили?

- Прикрутили не туда?

- А, нет, все в порядке. Отставить панику.

- Ты так не пугай…

- Не волнуйтесь, Стрендж у меня все еще на быстром наборе.

***

- Я НАШЕЕЕЕЕЕЕЕЕЛ!

***

- Нет, мне все-таки определенно нужен алкоголь. Где вы храните выпивку?

- Тони, нигде. Зачем нам, по-твоему, вообще может понадобиться…

- Верхний правый ящик над раковиной на кухне. Только надо очень хорошо разбавлять.

- Бак, откуда у тебя?..

- Я дружу… знаком… состою в деловых отношениях с говорящим космическим енотом. В силу обстоятельств. Нужны еще объяснения?

- Значит, алкоголь для Тони у тебя есть, а сигарет для меня не найдется? Понятно.

***

- Стив?

- Смотри, если взять тело человечка, одетого в черное…

- Стив.

- И прикрепить к нему руку под металл…

- Стив!

- И дать ножик. Получишься вылитый ты. Ну, при нашей первой встрече. Интересно, есть же, наверняка, человечки в масках? Ниндзя какие-нибудь.

- Ты определенно не в порядке.

- Я куплю ему лего-мотоцикл, буду везде ходить с ним и говорить «бррррнь-бррррррынь».

- Много серых деталей на тебя странно влияют.

========== Равноценный обмен ==========

Стив начинает экспансию в одежду Баки в совершенно несвойственной ему манере: очень незаметно.

– Бак, – как-то кричит он из гостиной. – Я в магазин! Куда-то дел свою кепку. Возьму твою, ты не против?

– Бери, конечно, – отвечает Баки. Он вообще не придает значения этому вопросу, потому что читает «Тени в раю» и полностью погружен в книгу.

Только когда за Стивом закрывается входная дверь, он на мгновение отрывается от чтения. «Куда-то дел» – значит, потерял. Стив, да умудрился что-то потерять… Впрочем, с кем не бывает.

***

– Знаешь, я подумал, что не хочу со всем этим разбираться. Наверное, нам нужно вызвать клининговую фирму. Но перед этим все-таки придется немного убрать. А то стыдно.

Стив смотрит на Баки с совершенно непонимающим видом, а затем оглядывает комнату так, будто видит ее впервые. Миссия была кошмарно утомительная. И несколько совершенно умопомрачительных дней и ночей после нее, конечно, кого угодно выбьют из колеи.

– А разве все так плохо?

Баки выразительно вздыхает.

Его автомат закинут на стол среди прочего хлама, нож они используют, чтобы подпереть ножку кровати; куда делся щит Стива, он и подумать боится. Они наливают воду в вазу, потому что графин разбили во время активной фазы отдыха, и если бы кто-то сейчас позвонил им по видеосвязи, пришлось бы расчищать определенную часть пространства, чтобы ответить. А он не собирается превращать жизнь Стива – их жизнь – в полный хаос.

– Нам нужно вызвать клининговую компанию.

– Да, хорошо. – Стив согласно кивает, видимо, оценив масштаб работ. – Действительно, стоит сначала убрать вещи.

Он быстро целует Баки, поправляет воротник рубашки, и в этот момент Баки замечает у него на запястье свою резинку для волос.

– Это разве не моя резинка? Зачем она тебе?

– Я нашел ее на полу и хотел тебе отдать, – отвечает Стив и не делает ни малейшей попытки снять резинку с руки. Перехотел, видимо.

***

– Бак, я возьму твою куртку, ты не против?

Баки совершенно не против.

Он увлечен тестом «Какой вы Мститель» и очень надеется на выходе не получить Сэма. К тому же он никогда не против что-то отдать Стиву.

Тест сообщает ему, что он, судя по всему, Черная Вдова – обворожительная и неуловимая шпионка с загадочным советским прошлым. Мастер рукопашного боя, идеально владеет стрелковым оружием. Умна и смертоносна.

Баки хмыкает и решает, что автор теста довольно хорош. А затем все-таки проявляет бдительность.

– Стив, а что случилось с твоей курткой?

– Она в стирке.

– А со второй?

– Она мне не нравится! – За Стивом закрывается дверь.

***

Баки не может найти ни одной своей футболки и приходит к выводу, что это уже просто ни в какие ворота не лезет.

Он проводит тщательное расследование и выясняет, что четыре его футболки перекочевали на полку к Стиву, одна – на его половину кровати, и еще одна – на самого Стива. Вместе с его же спортивными штанами. А также второй – и последней! – резинкой для волос, которая снова обнаруживается у Стива на запястье.

– Чем тебя собственная одежда не устраивает?

– Всем устраивает. Просто твоя удобнее.

Баки конфисковывает у Стива три свои футболки и одну рубашку. Ему тоже нужно в чем-то ходить.

***

Вообще все это смахивает на глупость, но Стив же не дурак, значит, какой-то смысл в его действиях должен быть. В конце концов, Баки ничто не мешает протестировать.

Он надевает куртку Стива перед небольшой прогулкой. Ему нужно купить батарейки в ближайшем магазине – дело минут на двадцать, не больше.

Куртка Стива – удобная, мягкая, теплая и хранит его запах. Баки не может не признать, что прогулка получается приятная. Как будто Стив неподалеку, как будто вот-вот обнимет. Нужно было еще и шарф его прихватить, но об этом Баки позаботится в следующий раз. Кажется, однажды начав, трудно будет остановиться.

Баки выбирает батарейки, расплачивается, улыбается даме, стоящей за соседней кассой. Она очень пристально на него смотрит. Вряд ли шпионка. Скорее пытается вспомнить, откуда ей может быть знакомо его лицо.

В куртке Стива он чувствует себя стильным. И совсем чуть-чуть – наглым. Странный эффект.

***

– Знаешь, мне нравится эта твоя идея с обменом одеждой, – сообщает Баки, вернувшись в квартиру. – Надо почаще так делать. Странно, что я раньше не начал…

Стив стоит посреди комнаты в одном только его свитере. И носках – шерстяных – которые появились в жизни Баки до того, как он узнал о полах с подогревом.

– Ты тут что-то затеваешь, Стив?

– Я тебя дожидаюсь. Мне очень трудно что-то затевать в одиночку.

– Мы… поменяемся одеждой, а потом будем ее снимать?

– Заметь, не я это предложил. – Стив мечтательно улыбается. – Потом можем поменяться еще какой-нибудь одеждой. Можно даже более специфической.

Баки поспешно кивает.

========== Отчет для небесной канцелярии ==========

Когда это случается в первый раз, Стив уверен, что Вселенная попросту дала сбой. По-другому и быть не может.

Он уже привык, что иногда (не так уж и часто) его узнают на улице. Смотрят, фотографируют, когда думают, что он не видит, порою даже просят автограф.

Но сегодня ему кажется, что на него откровенно пялится буквально каждый встречный, как будто у него на лбу написано: «Капитан Америка».

Разгадку он обнаруживает, только когда приходит домой и видит собственное отражение в зеркале лифта.

Он понятия не имеет, как долго ходил с черной краской вокруг глаз, но, судя по реакции окружающих, – прилично. Он ужасно зол на Вселенную, ведь если она полагает, что можно забрать у него Баки и попытаться всучить вместо него какого-то другого человека, то она не на того напала. Краска вокруг глаз на самом деле бьет по самому больному, вместо радости и предвкушения вызывает только горечь. Ему жаль человека – скорее всего, военного, – с которым его вдруг попытались связать. Но поделать он ничего не может.

Он покупает себе стандартный набор: карманное зеркало, мицеллярная вода и ацетон. Они должны помочь избежать подобных эксцессов в будущем.

Когда это происходит во второй раз, ему кажется, что Вселенная решила жестоко на ним подшутить.

Ему просто нужно несколько секунд, чтобы прийти в себя. Неизвестный снайпер скрывается за кромкой крыши со скоростью, недоступной обычному человеку, Николас Фьюри истекает кровью посреди его гостиной, соседка – Агент 13 – переговаривается с кем-то по телефону.

Стив идет в ванную умыться. Привести мысли в порядок. В зеркале у него точно такая же краска вокруг глаз, как и у снайпера, стрелявшего во Фьюри.

***

– Мне нужно научиться писать левой рукой, – говорит Стив, когда Сэм навещает его в больнице. Тот в ответ согласно кивает (не потому, что понимает, а скорее потому, что с сумасшедшими лучше не спорить).

Стив осознает, что совсем не обязательно писать на руке, можно и на других частях тела, только вот все упирается в то, сколько пройдет времени, прежде чем Баки заметит его послание.

Вообще в последующие дни Стив чувствует себя неплохой карикатурой на очень навязчивого рекламного агента. Который готов из-под земли достать, лишь бы только предложить свои услуги.

В первый раз Баки к их встрече оказывается совершенно не готов. У него загнанный взгляд и дерганые движения. Его пугает и Стив, и тот факт, что кому-то вообще удалось его разыскать. Он боится, что вслед за Стивом придут другие, и не знает, что никто не будет идти по его следу с таким же упорством. А если кто-то попробует, Стив лично с ним разберется.

– Сейчас не время, – произносит Баки, не глядя Стиву в глаза. На нем невероятно изношенная куртка. Ветхая, как и все на чердаке, на котором Стиву наконец удается его перехватить. – Встретимся позже. Пожалуйста, уходи.

Встретимся позже. Завтра или послезавтра. Может быть, через полгода. Лучше никогда. Ну точно как в ситуации с рекламными агентами.

Баки даже достает пистолет. Хочет показать серьезность своих намерений. Стиву приходится приложить усилие, чтобы не улыбнуться. Разве его остановит пуля? Разве его остановит хоть что-то, когда речь идет о Баки?

Но он не хочет, да и не имеет права загонять Баки в тупик. Поэтому Стив кивает.

Наверное, Баки действительно многого не помнит. Например, что Стива невозможно переубедить. Стив знает, когда сделать шаг назад. Когда кивнуть, поджать губы и временно уступить. А потом предпринять еще одну попытку.

Он совершенно уверен, что Баки ни в коем случае ничего от него не примет.

Но он может хотя бы попытаться.

Стив снимает куртку и кладет ее у лестницы, ведущей с крыши. По крайней мере, она теплая и неброская. Нет ничего плохого в том, чтобы ее забрать.

***

Он пишет Баки каждый день. Не просто так Вселенная дала близким людям особый способ общаться.

Он начинает с разумных доводов.

«Мы просто все обсудим».

«Я могу помочь».

«Тебе не нужно разбираться со всем в одиночку».

Заканчивает нытьем.

«Бак, пожалуйста».

«Я скучаю».

«Просто ответь».

Нытье, конечно, срабатывает, потому что ноет Стив структурированно и последовательно, и в какой-то момент надпись на его руке гласит: «Надоел, сил нет». Еще у него на запястье есть адрес и время, а больше ничего и не нужно.

***

– Вообще не понимаю, как так получилось, – говорит Баки.

Их новая встреча начинается по обыкновению настороженно, но заканчивается тем, что Баки лежит в объятьях Стива на пыльном чердаке и очень негодует по поводу такого развития событий. Стив же считает, что ему не на что жаловаться.

– У меня есть теория, – говорит он и замолкает.

– Какая? – нетерпеливо спрашивает Баки и даже приподнимается на локте. – По поводу чего?

– По поводу тебя и меня. Мне кажется, когда в небесной канцелярии нужно отчитаться, например, о настоящей дружбе, тут же тыкают в нас. Вот, посмотрите, есть Баки и Стив из Бруклина – чем у них не настоящая дружба? А потом проходит почти сто лет, и нужно снова отчитаться, и опять начинается: так вот же, Капитан Америка и Джеймс Барнс! Чем не образец настоящих чувств? И так далее.

Баки тяжело вздыхает, как будто в жизни большей глупости не слышал.

***

Когда это происходит в очередной раз, Стив уверен, что его Вселенная в лице Баки обнаглела до невозможности.

Люди в лифте улыбаются и тактично стараются на него не смотреть.

– У тебя на щеке нарисована улиточка, – доверительно сообщает ему Наташа.

Стив практически уверен, что сегодня вечером кое у кого кое-где будет нарисовано кое-что другое.

Ему ужасно хочется домой, пусть и с улиточкой на лице.

У него на правой ладони написано: «Я тебя люблю», а чуть ниже: «Захвати по дороге молока».

А это кое-что да значит.

========== Стринги на пижамной вечеринке ==========

Во всем происходящем Баки не нравятся три вещи.

Во-первых, на них бессовестно нападают. Но это можно пережить – в конце концов, у них база Мстителей, а не бунгало посреди жилого квартала.

Во-вторых, его смелая идея привнести в их со Стивом совместный досуг разнообразие в виде стрингов заканчивается тем, что он слышит многообещающее «Ого!», а потом на них нападают.

И третий повод для недовольства плавно вытекает из первых двух: теперь он стоит посреди улицы в одних только стрингах и футболке и пытается применить все свои шпионские навыки, чтобы слиться с ближайшей стеной и не привлекать к себе внимания. Хотя где-то в глубине души он понимает, что с задачей стать максимально незаметным не справился бы и Зимний Солдат, если бы его в одних только стрингах поместили в толпу Мстителей. Да что там говорить, Зимний Солдат вообще был натурой, любившей громко заявить о себе.

– Фьюри пообещал забрать всех плохих парней через пять минут, – сообщает Старк. – Так что у нас с вами есть время, чтобы обсудить вопросы, которые меня теперь крайне беспокоят.

– Клинт спит в пижаме с барашками, – говорит Наташа, которая сама, похоже, успела не только прилично одеться, но и нанести легкий ночной макияж. Либо просто еще не раздевалась.

Баки начинает стратегическое отступление к стене.

Брюс тактично кашляет в кулак.

Стив пытается прикрыть щитом собственные пижамные штаны с бананами, чем привлекает к ним еще больше внимания. Зря. Сверкал бы и дальше голым торсом, никто бы, может, и не обратил внимания на бананы. Впрочем, Баки предупреждал, что ему эти бананы однажды аукнутся.

– Ну и что? – Клинт взрослый человек, Баки уверен, что у него хватит ума не вестись на пижамные провокации. – Кто виноват, что не каждый из нас может щелкнуть пальцами и за секунды прикрыться роботизированным костюмом? Или вызвать себе магические доспехи?

– Я как раз и хотел поговорить про тех, кто вызывает себе магические доспехи! – восклицает Тони.

– Не переводи стрелки, – усмехается Тор, явно блефуя. – Уверен, если снять этот костюм, мы обнаружим, что под ним прячется…

– В твоей комнате прячется Локи! Теперь мы все это знаем!

– Я просто ищу временное укрытие. И прошу обратить внимание: я помог вам разобраться с угрозой.

– Если только это не ты ее сюда и притащил, – почти рычит Тони.

Баки чувствует, как легкий ветерок холодит ту часть тела, которую стринги совсем не прикрывают. Может быть, ему прикрыться Стивом?

Как будто прочитав его мысли, Стив оборачивается и смотрит прямо на Баки. У него такой взгляд, будто он готов отобрать у Тора молот, вырубить Локи, а потом и всех окружающих, если Баки попросит. А Баки всего лишь хотелось весело провести ночь.

– Так что, Тони? В конкурсе на пижамной вечеринке не участвуешь? – улыбается Наташа. Она вообще выглядит удивительно спокойно, словно с самого начала была в курсе небольшого асгардского секрета.

– Я работал и еще не ложился. Ничего интересного. – В голосе Старка как будто сквозит сожаление. Баки бы с удовольствием поменялся с ним местами.

– У Уилсона просто футболка. И обсудить нечего. Тогда Стив!

– Итак, бананы… – одобрительно кивает Тор. – Довольно милые.

– Только не это…

– У вас в Асгарде как спят? Кольчужное белье?

Наташа и Сэм смотрят на Баки так, будто от него подобный вопрос ожидали в последнюю очередь. А ведь он всего лишь пытается отвести внимание от Стива. Ценой привлечения внимания к себе, между прочим!

Тора его вопрос почему-то забавляет.

– Конечно! Кольчужное белье, и не забудь про пояс верности.

Баки очень надеется, что это шутка.

– Нет, а все-таки, – прищуривается Старк. – В чем вы там спите? Может быть, рубахи?..

Воздух наполняется шумом вертолетов: Фьюри прилетел забрать очередную партию космических ребят, которые решили напасть на «Мстителей». Интересно, кто им вообще наводку дал? Неужели по космосу до сих пор бродят слухи, что тут есть чем поживиться.

Бакивыдыхает. Кажется, забрезжил шанс ускользнуть незамеченным и продолжить начатое. Судя по тому, как Стив стратегически прикрывает щитом пижамные штаны с бананами, – у него тоже запал еще не прошел.

Баки галантно пропускает всех вперед себя. Ловит на себе взгляд Романовой, но та ничего не говорит, а значит, он в безопасности.

– Очень милые стринги, – доверительным шепотом сообщает ему Локи, конвоируемый Тором и парой десятков дронов Старка.

Баки чувствует, как краснеет. Он пытается взглядом донести до Локи, что у него есть близкий друг – мистер Винтовка, который бьет без промаха. И Баки вполне может им воспользоваться.

Последним мимо него проходит Стив, взглядом обещая все земные удовольствия. И Баки приходит к выводу, что ночное приключение того стоило.

========== Sweet dreams are made of this ==========

– Хреново выглядишь, – сообщает Сэм, протягивая Стиву стаканчик с кофе.

Стив пожимает плечами. Он видел свое отражение в стекле, когда открывал дверцу автомобиля, буквально только что. Ничего необычного.

– И это я сужу по твоей личной шкале, а не по общепринятой. – Пару мгновений Сэм барабанит пальцами по рулю. – Так куда?

– На самом деле, я хотел с тобой посоветоваться. Мне нужны… хорошие впечатления. Действительно хорошие.

Сэм напрягается, тянется к телефону, но затем возвращает руку на руль.

– А что, по-твоему, хорошие впечатления? Хочешь, переквалифицируемся в супергероев районного масштаба и будем спасать почтенных старушек от грабителей? Именем закона. Нет? Неудачная шутка?

Стив качает головой.

– С законом у меня самого есть некоторые… разногласия. Возникают иногда. – Он отпивает кофе. – Нужно что-то спокойное. Может быть, даже умиротворяющее. Есть идеи?

– Спокойное и умиротворяющее?

*

Сэму становится совершенно очевидно, что чайная церемония была отвратительной идеей, где-то в первые же десять минут, когда у него постепенно начинают затекать ноги.

Стив выглядит совершенно невозмутимым. Вздыхает только один раз, когда девушка, которая каким-то непостижимым образом умудряется рассказывать им о восточной культуре увлеченно и невероятно монотонно одновременно, ненадолго уходит.

Стив вздыхает только один раз, но по этому вздоху становится совершенно ясно, что все эти поглаживания кисточками, перевороты чашечек, обливание жабы горячей водой и медитативная музыка – совершенно, определенно не его.

И взгляд у него – как будто он в этом чае с удовольствием бы утопился.

– Думаю, медитации – неплохое и гораздо более надежное решение. – Когда они наконец выходят из центра, где проходила церемония, Сэм чувствует, что у него слегка кружится голова. – Я не собирался устраивать тебе такую скуку смертную.

– Нет, это как раз то что надо. Неторопливо, медитативно и спокойно. – У Стива очень странный взгляд. Он старательно разглядывает улицу, как будто старается запомнить все в мельчайших подробностях. – Надо повторить через некоторое время. Есть еще что-нибудь подобное? В таком же духе?

Сэм чувствует, как выпитый чай становится поперек горла, но берет себя в руки. Стива нужно развлекать и быть с ним рядом. Совершенно очевидно, что после истории в Вашингтоне у него не все в порядке.

– Музей?

– Нет, в музей идти уже поздновато.

Сэм усмехается.

– Тогда куда тебя сводить? Кино или зоопарк?

*

– Что самое крутое ты мне можешь показать?

Тони с удивлением приподнимает бровь.

– Это какой-то вызов?

Стив складывает руки на груди, замолкает на пару мгновений, как будто ищет правильные слова.

– Понимаешь, мне нужны хорошие впечатления. Желательно – яркие и запоминающиеся.

Тони прищуривается и разводит руками.

– Ты в депрессии?

– Я Капитан Америка, я не могу быть в депрессии.

– Не обессудь, ты пришел ко мне без костюма. А без него тебя очень легко перепутать с обычным парнем, просто неплохо накачанным. Еще раз: не обижайся. В принципе, без всей этой богической мишуры и Тор-то не всегда…

– Слушай, у тебя же наверняка есть какие-то крутые штуки. Только без военного контекста. Ну, ты же эксцентричный миллионер, сам мне говорил.

– Я не совсем это…

– У тебя есть какой-нибудь гигантский подземный аквариум или что-то в этом роде?

– Подземный аквариум? Ты точно в депрессии. Значит, тебя надо поразвлекать? – Тони замолкает. – Нет, ты только ничего такого не подумай. У меня огромный запас охрененных штук в рукаве, просто когда тебя просят показать что-то потрясающее вот так вот с порога – кто ж не растеряется… – Тони щелкает пальцами. – Акустическая система! Какой больше ни у кого…

– Нет. – Стив качает головой. – Аудиальные впечатления – это хорошо, но я хочу визуальных.

– Выставка?

– Последнее предложение, которого я от тебя ожидал…

– Нет, ты не понял! – Тони машет руками, прерывая Стива. – Критик нашелся. Выставка. Демонстрация безграничных возможностей современной науки. Недавно отстроили невероятный экспо-центр, даже меня впечатлило.

– Это было бы отлично, наверное.

– Я, правда, уже пригласил Брюса. – Тони садится на подлокотник кресла. – Но, думаю, смогу как-нибудь и тебе выбить приглашение. Съездим вместе, будет забавно.

– Либо организаторы решат, что на выставке может произойти нечто ужасное.

Тони кивает.

– Видишь? Интересно и не маргинально. Я молодец.

– Спасибо. Правда.

*

– Рад, что ты захотел полететь с нами. Не так часто получается пообщаться… ну… не только по делам. – Стив внимательно рассматривает стенд, демонстрирующий возможности современной голографии, когда к нему подходит Брюс. – Ты как будто пытаешься все запомнить.

– Так и есть, – кивает Стив. – Хочу запомнить в деталях, к счастью, память у меня довольно неплохая.

– Не хочу лезть не в свое дело, но… Тони сказал, что ты ищешь новых впечатлений. Думаю, у каждого из нас и без того насыщенная жизнь.

Стив снова кивает. Они направляются к следующему стенду. Возможности робототехники. Выполнение обычной работы по дому, ничего более.

– Да, новых позитивных впечатлений. Позитивных – ключевое слово. – Стив с интересом наблюдает за тем, как небольшой сканер считывает выражение его лица и сообщает кофеварке, что ему не помешала бы чашечка кофе. – Знаешь, хорошо иметь рядом специалистов по любым вопросам. Ты же отлично разбираешься в том, как бороться с непростыми состояниями?

– Ты так пытаешься деликатно назвать возможность в любую секунду превратиться в зеленого монстра, крушащего все на своем пути? – Брюс невесело усмехается.

– Вроде того.

– Так в чем именно проблема? – Брюс поправляет очки.

– Что, если я плохо сплю?

– О, тут целый спектр возможностей.

– А если к этому добавить, что у меня, возможно, болит рука?

Во взгляде Брюса сквозит удивление.

– Возможно, болит рука? – Он дожидается ответного кивка, но больше ни о чем не спрашивает. Он умеет быть тактичным. В конце концов, что-то должно компенсировать периодическое желание крушить все вокруг. – Могу предложить начать с отличного массажиста. Он знает, как… не перегибать палку.

– Массаж? – Стив задумывается. – Не совсем то, что мне нужно, но попробовать стоит. Хуже точно не станет.

– Давай найдем Тони и выясним, где у них будет вечерний прием. Тоже неплохие впечатления, кстати.

*

– Выглядишь напряженно. – Клинт подходит к Стиву после завершения небольшой совместной миссии. – Вроде задача была ерундовая. На пять стрел, не больше.

– Я бы вообще временно воздержался от всех этих задач.

Клинт изумленно присвистывает.

– Необычно такое от тебя слышать.

Стив пожимает плечами.

– Обстоятельства бывают разные. Послушай… – Он замолкает в нерешительности, как будто не знает, стоит ли продолжать. – Если бы ты хотел поделиться каким-то впечатлением с близким человеком, то что бы это было? Что бы ты показал?

Клинт улыбается и кивает с пониманием.

– Видимо, спросить у человека, что ему самому хотелось бы увидеть, не получится?

– Нет. – Стив мотает головой. – Пока точно нет.

– Ну в таком случае я бы показал то, что нравится лично мне. Чем бы сам хотел поделиться. В моем случае это были бы сельские пейзажи. Скучновато, но что поделаешь.

– А если речь о нудном рисовании городских пейзажей? Любимых.

– Ну, если человек действительно близкий, то должно понравиться.

Стив согласно кивает.

*

Дело не в том, что в какой-то момент Стив решает податься в бессрочный отпуск и исчезает в неизвестном направлении, никого заранее не предупредив. Это вполне в его духе.

И не в том, что такое положение дел всех решительно не устраивает. С этим со временем можно будет справиться.

Дело в том, что его оказывается очень трудно найти.

– Роджерс не смог бы сам так хорошо спрятаться от меня, – цедит Наташа сквозь зубы, когда автомобиль в очередной раз подпрыгивает на проселочной дороге. – Как будто ему кто-то помогает. Судя по окружающей глуши, я бы сказала, что это Клинт, но он бы тоже от меня не скрылся.

– Что, если ему помогает Барнс? – Сэм спрашивает как бы между прочим. Как будто в этом нет ничего особенного.

– Это может быть проблемой. Мы не знаем, какой он сейчас. Выбраться из того состояния, в которое загоняет Гидра, – это пройти долгий и извилистый путь. Чертовски непростой.

– Думаешь, он может держать Стива в заложниках?

Наташа усмехается.

– Кому-нибудь в истории удавалось держать Стива в заложниках? Уверена, он рассматривал ситуацию с той точки зрения, что это окружающие попались в его западню.

Они останавливаются у небольшого домика в такой глуши, что и подумать страшно.

– Я уверен, что тут нет электричества. Как думаешь, каковы шансы схлопотать снайперскую пулю, как только выйдем из машины?

– Я надеюсь на предупредительный выстрел.

В этот самый момент дверь дома со скрипом открывается, и Стив показывается на пороге.

Наташа устремляется к нему с решительностью человека, которому есть что сказать.

– Вот стоит вас ненадолго оставить, тут же вытворяете непонятно что.

Стив улыбается ей, и весь ее запал как-то сразу улетучивается. Она успела услышать не один рассказ о том, что в последние месяцы он начал смахивать на сумасшедшего, которого преследуют навязчивые идеи. От очевидцев.

Либо с тех пор что-то кардинально изменилось, либо они просто никогда не видели Стива счастливым.

– Я знал, что вы меня найдете. И очень рад, что это именно вы.

– Мы просто хотели удостовериться, что все в порядке. – Сэм нагоняет Наташу. – И если не считать того, что ты вдруг решил избрать отшельнический образ жизни, все вроде нормально.

– Все хорошо. – Стив кивает и становится перед ними, загораживая дверь. Наташа не раз замечала в нем это: он опасный, если речь касается некоторых вопросов. Например, безопасности определенных людей.

– Я правда рад вас видеть. Просто… у меня есть дела, с которыми нужно разобраться.

– Здесь? – усмехается Сэм. – В этой глуши?

– Именно.

– Ну, если все в порядке, и ты пообещаешь вернуться в наши ряды, когда там решишь свои дела… – Наташа кивает. Ей ведь тоже нужно будет вернуться и представить все так, чтобы Стива оставили в покое. Задачка не из легких, за такое она имеет право хотя бы удовлетворить собственное любопытство. – Так ты рад нас видеть, но в гости не пригласишь?

Стив заметно напрягается. Видно, что он ждал этого вопроса. Наташа уверена, что он откажет, когда дверь вдруг отворяется с тихим скрипом.

– Конечно, заходите.

Джеймс Барнс ждет их внутри. У него гораздо более печальная улыбка, чем у Стива. Но Наташе кажется чудом, что он вообще способен улыбаться.

– Поверьте, если бы Стив вас не пригласил, это сделал бы я. Сюда слишком долго и сложно добираться.

– Бак! – Стив смотрит на него с таким возмущением, с каким точно не будешь обращаться к Зимнему Солдату. И это успокаивает.

– Уютно у вас тут. И тепло. Хорошо, сможем наконец нормально познакомиться. Наташа. – Она протягивает Барнсу руку. Это должно выглядеть как достаточно открытый жест. У него твердое рукопожатие и открытый взгляд. Печальный, но открытый. И это тоже успокаивает.

Он представляется Джеймсом – но лучше Баки – и протягивает руку Сэму, и за эти несколько мгновений Сэм успевает вспомнить немало возмутительных вещей, которые эта самая рука успела проделать с ним и его имуществом.

А потом Джеймс-но-лучше-Баки как будто невзначай касается плеча Стива – только на одну секунду, – но в этом жесте есть что-то такое, из-за чего Наташа расслабляется окончательно и падает в ближайшее глубокое кресло. Хочется даже прикрыть глаза. Дорога была действительно крайне утомительной.

*

– Я вам принесу одежду поудобнее. Хотя бы свитера, – предлагает Стив.

Сэм согласно кивает.

– Ну, если в этом доме так принято…

Барнс провожает Стива взглядом и поворачивается к нему.

– Так что… будешь чай?

Несколько секунд Сэм никак не может понять, почему ему кажется, что в таком невинном вопросе сквозит усмешка.

Осознание накрывает стремительно. Наверное, с такой же силой, с которой он не понимал совершенно очевидных вещей до этого.

Он ловит себя на том, что уже несколько секунд в упор смотрит на Барнса. Широко раскрытыми глазами.

– Так вы, значит?.. – Он прокашливается. – И как тебе чайная церемония?

– Я больше охренел от сада бабочек, честно говоря.

– Стив не звал меня в сад бабочек.

– Он тебя пожалел.

– Так он все это тебе показывал? – Сэм не очень уверен, что ему стоит спрашивать настолько личные вещи. Чужие сны – не его дело. Но Барнс первый заговорил. И он сам видел, до какой степени, находясь рядом друг с другом, они ничего не боятся. Может быть, это дает Барнсу силы делиться.

– Мои сны сначала были крайне неприятной штукой. Стив чертовски хорошо их скрасил.

– Вот зачем он улицы запоминал. Чтобы ты мог его найти.

– На это… нужно было время. И такие детали все равно не помнишь, когда просыпаешься. Только общее впечатление. – Барнс внимательно смотрит на него. – Извини за всю эту ситуацию с рулем, я добуду тебе новый.

– Просто больше никогда не приближайся к моей тачке! – Сэм понимает, что разговор о личном на этом окончен. Впрочем, он и так получил даже больше ответов, чем рассчитывал.

Стив возвращается со свитерами, сетует, что спальных мест мало, но обещает обязательно что-нибудь придумать. Наташа сообщает, что она была бы совсем не прочь отдохнуть в глуши день-другой. Она и недельку бы отдохнула, но тогда за ними точно отправят несколько спасательных отрядов, и отдыху конец.

Сэм с интересом смотрит на Стива и Барнса. И ничего в них такого нет. Просто стоят близко. Просто Стив улыбается, как никогда раньше не улыбался. Просто рядом друг с другом они выглядят счастливыми.

Комментарий к Sweet dreams are made of this

Просто Стив начинает активно искать ярких и положительных впечатлений. Со стороны это смотрится немного странно.

Соулмейт-AU, в котором человек видит сны о событиях, которые пережил его соулмейт. Таймлайн: пост ЗС.

========== Об очевидном ==========

- Доделаю кое-что и присоединюсь к вам, - сообщает Стив и выходит из лифта, оставляя Баки наедине с Наташей.

Баки нажимает на кнопку первого этажа.

- Первый раз слышала, как Стив что-то напевает, - сообщает ему Наташа. - И вполне недурно.

- Стив? - Баки смотрит на нее с удивлением. - Да он же постоянно напевает. Не замечала?

- Не замечала. - Она пожимает плечами. В этом жесте без труда можно прочесть намек на то, что она крайне редко что-то не замечает.

- Постоянно напевает, часто делает наброски… Я думал, это все знают.

- Ну, видимо, при мне он стесняется. - Наташа улыбается.

Баки выходит из лифта вслед за ней, мысленно перебирая ситуации, в которых Стив напевает.

Когда пытается готовить, когда принимает душ и просматривает сводку новостей, когда занимается стиркой. Вообще, чаще всего - утром. Или когда они куда-нибудь едут, или… Да, все это скорее занятия на двоих. Может, окружающие действительно не в курсе.

***

Баки кидает взгляд на дисплей телефона.

“Ты нам нужен!”, - гласит сообщение от Старка.

И почти тут же приходит следующее. “Срочно приходи, если удобно. Если неудобно - все равно приходи.”

Баки убирает телефон в карман и делает мысленную заметку о том, что им обязательно нужно будет поговорить о неуместном использовании цитат. И о том, что совершенно невозможно сохранить в тайне свой совершенно секретный запасной телефон. Все пишут на него сообщения как ни в чем не бывало.

Помимо Тони в гостиной он обнаруживает Клинта, Наташу и Роуди. Все они с видом истинных ценителей искусства смотрят видео, на котором Стив дерется с группой наемников.

Баки прочищает горло.

- Вот! - произносит Тони и театрально указывает рукой на Баки, а затем на экран. - Ты-то нас и рассудишь. Как знаток.

Приходится начинать продумывать пути к отступлению. Вот чем он точно не хочет заниматься - так это рассуживать этих четверых. Тем более по вопросу, который явно касается Стива.

- Можно не смотреть видео, - разрешает Клинт.

- Да, - Наташа кивает. - Просто скажи, ты в последнее время не замечал, что Стив выделывается?

Баки снова прочищает горло. Вот за это он любит двадцать первый век, пусть иногда и слишком агрессивный в своей непосредственности. Зато можно встретиться с людьми, воплощающими Надежду Человечества, и тратящими время на то, чтобы обсудить, выделывается ли Стив.

- Выделывается когда? - Баки решает, что уточняющий вопрос не повредит. Пусть видят его заинтересованность в дискуссии. Так-то ответ совершенно очевиден.

- Эти двое, - Роуди указывает на Тони с Наташей. - Считают, что он выделывается во время драк. Мы с Клинтом считаем, что это жуткая чушь, потому что Кэп всегда дрался с изяществом.

Баки пожимает плечами.

- Стив всегда выделывается, это просто часть его натуры. Не во время драк, а постоянно.

- Просто сейчас - как-то особенно сильно. - Тони ставит ролик на паузу. - Я не спорю, что Кэп всегда дрался изящно. Но в последнее время это уже какой-то боевой балет.

- Да всегда он так дрался!

Наташа тяжело вздыхает.

- Просто вы все ничего не понимаете.

Они снова с видом знатоков смотрят ролик со Стивом. После второго просмотра тело Баки начинает навязчиво намекать ему, что нужно в срочном порядке встретиться с самим Стивом и все обсудить. Как можно более детально.

***

- Вы не замечали, что Капитан Роджерс в последнее время какой-то… ну, не могу сказать, что рассеянный… Но вроде как витает в облаках.

Баки становится слушателем разговора нескольких сотрудниц Щ.И.Та совершенно случайно. Виной тому усиленный слух - и, да, Стив уже много раз говорил ему, что он слишком тихо ходит, - и то, что его присутствие явно не успели заметить. Можно, конечно, обогнать девушек и быстро заскочить в лифт, но не будет ли это выглядеть пугающе?

- Ну, я не специалист, но что-то такое есть, да.

- Взгляд у него такой, мечтательный, что ли?

- Интересно, о чем может мечтать Стив Роджерс?

Баки ускоряет шаг. Миссис Барнс не воспитывала его грубияном, подслушивать чужой разговор он не намерен. А о чем там Стив мечтает, он как-нибудь сам выяснит.

***

- У тебя все в порядке?

В этот самый момент Стив очень увлечен попыткой заплести Баки две косички, и вопрос слегка выбивает его из колеи.

- Да. Конечно, в порядке. - Он замолкает и на некоторое время оставляет волосы Баки в покое, чтобы заглянуть в глаза. - А у тебя?

- Да. - Баки пожимает плечами.

- А почему ты спрашиваешь?

- Да просто. Окружающим кажется, что ты как-то изменился. Такое может быть?

- Да вроде нет. - Стив возвращается к своему занятию. - А тебе самому как кажется?

- Я, честно говоря, ничего такого не замечал.

- Значит, окружающим просто показалось.

- Так и есть.

========== О причинах забывчивости ==========

- Что случилось?

- Ничего, все в порядке.

Стив качает головой. Сколько лет уже знакомы, а Баки все еще притворяется, что у него получается притворяться. Хитрый двойной блеф. Только не работает.

- Расскажи мне, пожалуйста.

- Правда, Стив, ничего такого.

Они стоят на улице, на небольшом расстоянии. Со стороны могут, наверное, сойти за знакомых, которые просто случайно встретились. Случайно встретились - а потом навсегда.

Стив умеет останавливать себя и не донимать Баки, когда этого делать не нужно. Но что-то случилось прямо посреди разговора, и он чувствует, что сейчас точно надо все прояснить.

У Баки растерянный взгляд, руки он прячет в карманы. И сам прячется - за воротником куртки, только слова облачками пара вырываются в морозный воздух.

Как будто не знает, что от Стива просто так не спрячешься.

- Это правда может быть ерунда.

- Тогда тем более поделись.

- Когда все начали обсуждать кино, я… - Баки прерывается и пристально смотрит на Стива. - У меня странное ощущение. Как будто я понимаю, о чем речь, но сами эти фильмы никогда не видел. Но вроде что-то из них помню. Совсем чуть-чуть. Я наделся, что все эти шутки памяти уже закончились.

Стив выдыхает. Делает шаг к Баки, обнимает и прижимает к себе.

- Еще тогда, в самом начале, когда ты вернулся, я пытался тебя развлекать. - Стив слышит, как Баки усмехается ему в плечо.

- Да разве с тобой можно соскучиться?

Стив прижимает Баки к себе чуть крепче.

- У меня был целый список фильмов на посмотреть. Я включал их вечерами, только ты почти сразу засыпал.

- Засыпал?

- Да, каждый раз. Так что названия тебе знакомы. И скорее всего - самое начало большинства. А дальше ты помнить и не можешь.

Баки смотрит ему в глаза. Он безумно красивый, когда радуется. Если сказать ему об этом прямо сейчас - еще и мило засмущается.

- Почему ты меня не будил?

Стив улыбается и пожимает плечами.

- Рука не поднималась.

Баки вздыхает с облегчением и улыбается ему в ответ.

- Как же хорошо, что я тебе рассказал. И это же получается отличный повод все пересмотреть. Или тебе будет скучно по второму разу?

Стив качает головой.

- Ни капли!

Ему и по сотому разу скучно не будет.

========== О сплетнях ==========

Баки понимает, что угодил в какую-то очень неприятную историю, только когда замечает, что на него смотрят буквально все присутствующие.

- Ну, так вот, - произносит Клинт и широко улыбается. - Очень хорошо, что ты теперь с нами.

Он сообщает это Баки тоном закадычного друга, и это не может не настораживать.

- Правда?

- Конечно. Стиву вот с твоим появлением стало просто в разы легче. И лучше.

Баки кивает. Об этом он и сам в курсе. Нет смысла собирать целый мстительный консилиум, чтобы ему сообщить. Неужели они решили с ним поговорить о Том Самом? Но почему только с ним? Без Стива. И как узнали вообще?

- И что самое важное, - подхватывает Тони, видимо решив, что из Клинта переговорщик никудышный. - Он теперь может выйти из своей стагнации и двигаться вперед.

- Стив? - Баки хмурится. - Из стагнации? Вся его жизнь - стремительное движение к неприятностям. Стагнация - это не про него.

- Это в физическом плане. А вот в психологическом… Короче, до твоего возвращения он явно там где-то застрял.

- А когда человек движется вперед, он развивается, - произносит Брюс.

Баки начинает казаться, что его постепенно окружают со всех сторон. Видимо, Разговора не избежать.

Он складывает руки на груди и тут же их расцепляет, потому что они со Стивом вечно неосознанно копируют движения друг друга, и с этим надо бороться.

- К чему вы ведете?

Баки прекрасно знает, к чему они ведут, но пусть скажут первыми. Он им такого удовольствия не доставит.

- Да, не будем ходить вокруг да около. Все дело в том, что у нашего Капитана явно… - Тони замолкает на мгновение. - Появилась возлюбленная.

Баки приходится приложить неимоверное усилие, чтобы сохранить нейтральное выражение лица.

- Кто?

- Возлюбленная. Дама сердца. Пассия. Объект любовного интереса.

Баки несколько раз изумленно моргает.

- А почему вы так решили?

- По человеку, у которого, как выразился Тони, появился объект любовного интереса, это обычно очень видно. - Произносит Клинт. - Есть ряд косвенных признаков. Ну, человек по-другому общается, распределяет время…

- Засосы на шее.

- Да нет. - Баки качает головой. - У Стива не может быть никаких засосов на шее. Они же должны моментально проходить.

- Или нет! - усмехается Тони.

- Так, хорошо. - Баки смотрит прямиком на Брюса. Он ведь здравомыслящий человек и должен понимать, что к чему. - От меня-то вы чего хотите?

- Все дело в том, что мы понимаем, вы со Стивом довольно близкие люди и привыкли много времени проводить вместе. И заботитесь друг о друге, особенно сейчас. - Брюс смотрит Баки в глаза очень проникновенно. - Но Стив - натура увлекающаяся. Скорее всего, сейчас он будет занят. Но все благодаря тебе…

- Мне?

- Да. Твое возвращение подтолкнуло его к тому, чтобы начать двигаться дальше.

- Подождите! - Баки поднимает руки в защитном жесте. - Вы серьезно решили, что у Стива есть любовница?

- Но это совершенно не страшно, потому что у тебя есть мы!

- Тони, я это очень ценю…

- И нужно понимать, что на Стиве свет клином не сошелся! - подхватывает Клинт. - Да и он всегда будет рядом, просто чуть меньше будет тебе надоедать.

Баки не совсем уверен, смеяться ему или плакать.

- А Наташа почему не пришла меня поддержать в трудную минуту?

- Она считает, что про подружку Стива - это чушь. Но это как раз тот случай, когда она не права. - Тони смотрит на Баки крайне многозначительно. - Очевидно, что у него кто-то есть.

- Кто же это может быть? Я с ним поговорю.

***

- Мне тут птичка на хвосте принесла, что ты, оказывается, завел любовницу, Стивен.

Стив в этот момент как раз увлеченно роется в шкафу и при появлении Баки практически ударяется о полку.

- Птичка? - он озадаченно хмурится. - Сэм?

- Нет, Стив, это образное выражение. Птичка в железном костюме. И еще Клинт. И Брюс.

Стив изумленно присвистывает.

- Похоже, давно у нас ничего не происходило…

- Так где ты ее прячешь? В шкафу? И почему я про все события твоей жизни узнаю последним.

- Да я и сам был не в курсе! Так бы сразу тебе рассказал.

Баки подходит к нему вплотную. Конечно, не видно у него на шее никаких следов. Старк все выдумывает.

- Точно?

- Конечно. - Стив тянет его к себе и целует со всей увлеченностью увлекающийся натуры. - Любые новости - в первую очередь тебе!

========== О почтенной старости ==========

– Место-то уступишь? – Пол с удивлением чувствует, как его ощутимо бьют по ноге, и открывает глаза. Он чуть не заснул прямо посреди миссии, и это очень плохой знак.

Перед ним стоит древний дед, взгляд у него свирепый, в руках – клюка, которую он явно не побрезгует еще раз пустить в ход.

Пол поспешно кивает и поднимается со своего места. Его коленные чашечки ему точно пригодятся. Дед одаривает его еще одним недовольным взглядом и усаживается на сидение, что-то бормоча себе под нос. Что-то про молодежь, ужасные времена и ужасные нравы. Пол не считает себя таким уж молодым, но, пожалуй, в глазах деда плюс-минус лет пятнадцать уже никакой роли не играют.

***

Он приезжает на конспиративную квартиру, когда на город опускаются сумерки. Здесь ему придется провести ближайшие пару дней, ожидая связного и надеясь, что никто не попытается прикончить его раньше. Контора обещала ему прикрытие, но никаких следов Полу пока заметить не удалось. Наверное, это хороший знак.

Со стороны дом выглядит совершенно безопасным.

Недалеко от входа стоит лавочка, на которой сидит очередной старик и, подслеповато щурясь, несмотря на очки, читает газету. Он тоже одаривает Пола очень многозначительным взглядом. Остается только мысленно удивиться обилию недовольных стариков в его жизни. Старик ничего не произносит, да вот только все его мысли у него на лице написаны.

***

Пол долго не может уснуть, даже накопившаяся усталость не помогает. Большую часть ночи он наблюдает из окна за безлюдной улицей.

Просыпается засветло и отправляется в супермаркет. Если не получается нормально выспаться, то надо пытаться хотя бы нормально питаться.

Неприятной новостью становится то, что посреди пустынного магазина он снова наталкивается на вчерашнего старичка из автобуса. Он практически чертов первый покупатель, помимо Пола, и не столкнуться с ним взглядом среди полок с хлопьями решительно невозможно.

– О, мистер Грубиян.

– И вам доброго утра. – Пол не собирается оправдываться за то, что случайно уснул в автобусе на глазах у самого ворчливого деда в мире. В конце концов, это не преступление.

Старик тяжело опирается на свою клюку, которая не вызывает у Пола ни малейшего доверия.

– Смотри у меня. – Он одаривает Пола очередным сердитым взглядом, а затем такого же сердитого взгляда удостаивается и полка с продуктами.

Пол качает головой и торжественно обещает себе ни в коем случае не становиться таким в старости. О том, что с его-то работенкой до старости можно просто не дожить, он старается не думать.

***

Еще полдня никто не выходит с ним на связь.

Потом из штаба сообщают, что все в порядке, все под контролем и нужно просто набраться терпения.

Когда сидеть в четырех стенах становится совсем невыносимо, он отправляется на улицу, подышать воздухом и немного проверить голову.

На скамейке у крыльца он обнаруживает обоих старичков и уже практически этому не удивляется. Может, это они и есть его прикрытие? Довольно неплохое, если задуматься. Они играют в шахматы, щурясь на ярком солнце. Пол был абсолютно уверен, что таким уже сто лет никто не занимается, все старики давно играют в шахматы в Сети, не выходя из дома.

– А, снова мистер Грубиян, – скрипит старик с клюкой, заметив Пола в дверях. Удивительная наблюдательность для такого почтенного возраста. – Это я тебе про него рассказывал. Мало того, что не хотел мне место уступать, так еще и делал вид, что спит.

– Стив, прекрати, все утро скрипишь. – Второй старик кидает на Пола быстрый взгляд и снова подслеповато щурится, изучая шахматную доску. – Зачем тебе вообще место уступать? Постоишь уж как-нибудь, не надорвешься.

– Постою, конечно. Но! – Старик поднимает вверх указательный палец. – Тут ведь дело в вопросах воспитания. Это принципиально.

– А сам-то.

– Мне правда жаль. – Пол старается улыбаться как можно более искренне. Раз уж у него такие дотошные соседи, стоит наладить с ними отношения, может быть, они даже помогут ему в его нелегком деле.

– Ага, конечно, жаль ему.

Второй старик удивительно проворно выхватывает у первого клюку и слегка ударяет его по ноге.

– Хватит ворчать! – Он снимает очки и смотрит на Пола. Что-то есть в его взгляде, что Пол не совсем может уловить. – Не обращай на него внимания. Это вот с утра началось.

Старик, которого он назвал Стивом, обиженно потирает ногу, и все еще что-то ворчит, но уже себе под нос.

Пол поспешно прощается с ними и отправляется на прогулку. Ему точно стоит слегка проветрить голову.

***

Когда он возвращается, его новые знакомые уже как раз сворачивают очередную шахматную партию.

На улице жара и солнце светит вовсю, но тот, который не Стив, кутается в куртку, как будто ужасно мерзнет.

Стив трогает его за рукав.

– Пойдем. Пора.

Он проворно поднимается со скамейки и протягивает сухую руку старику в очках. Пол стоит в тени высокого дерева и смотрит, как они ковыляют к крыльцу. И пусть подъем занимает у них достаточно долгое время, за тем, как Стив помогает другу преодолеть последние ступеньки и открывает перед ним дверь, он наблюдает даже с каким-то умилением. В этом всем есть что-то удивительно правильное и горькое одновременно. Что с ними случилось? Все родные покинули их? И они только и остались друг у друга – старинные друзья из молодости?

Хотя не похоже, что они так уж сильно по кому-то скорбят. Возможно, уже давно остались вдвоем.

Пол абсолютно уверен, что ему в старости тоже понадобится друг, с которым можно будет играть в шахматы в погожие летние деньки.

***

Спит он очень тревожно.

Ему снятся выстрелы и драка. Кажется, что все ближе, что буквально за соседней дверью. Он просыпается в холодном поту и долго не может понять, что происходит. Но опасность осталась там – во сне – а значит, можно вздохнуть спокойно.

Он выходит на улицу в прохладу ночи. На крыльце сидит старик в очках, и практически вздрагивает, когда Пол появляется за его спиной. У него в руках тлеет сигарета, которую он пытается спрятать за спину с таким вороватым видом, что остается только усмехнуться.

– Стиву не говори.

– Будет скрипеть?

Пол садится на крыльцо.

– Скрипеть и расстраиваться. Это просто ужасная комбинация. Что у тебя? Неспокойная ночь?

Пол молча кивает.

– Я Пол, кстати.

Старик только молча кивает, а затем тянется куда-то в карман куртки, достает помятую пачку сигарет и протягивает Полу. В темноте вспыхивает огонек зажигалки. Пол затягивается, и это действительно помогает.

На секунду становится очень тоскливо. Каждому человеку нужен такой, от которого будешь ночью прятаться, чтобы он не знал о твоих вредных привычках. В старости – так уж точно. Может, и стоит все-таки пригласить Мэнди на свидание. Несмотря на все тысячи препятствий на его пути.

– А почему… почему вы тут прячетесь? Вы вместе живете?

Повисает пауза. Наверное, это один из тех вопросов, которые точно не стоит задавать незнакомому человеку.

– Нет. У нас просто соседние балконы, и Стив может почувствовать.

– Тонкое у него обоняние.

– Очень.

***

Из штаба сообщают, что все под контролем.

Сегодня с ним обязательно выйдут на связь, передадут посылку, и он сможет спокойно возвращаться. Никто до сих пор не попытался его убить, и это удивительно.

На улице его новые знакомые сидят в окружении кучки местных детей, и Стив с упоением рассказывает им какую-то крайне занимательную историю. Его друг, кажется, дремлет, облокотившись о спину Стива.

– Привет, мистер Грубиян!

– Добрый день. Сегодня у вас настроение получше?

– Возможно. Но все равно смотри у меня.

Когда Пол отходит от дома, ему в спину летит хор детских голосов. Пока, мистер Грубиян. По крайней мере, это все немного скрашивает его тревожные дни.

***

– В следующий раз пойдешь в магазин сам и выбирать продукты будешь сам!

– Уж я-то ни за что не выберу такое ужасное жесткое мясо. Стив, как его вообще жевать?

– А я тебя предупреждал. И про зубы сто раз говорил. Но только кто меня вообще будет слушать! А ты что тут опять?

– Я просто иду домой. – Пол снова пытается улыбнуться, чтобы это смотрелось искренне.

– Подслушиваешь?

Стив вооружается клюкой, и Пол на всякий случай делает шаг назад. Союзника в лице старика в очках он в этот раз не находит. Того, похоже, вся ситуация даже веселит.

– Ничего я не подслушиваю. – Пол решает не добавлять, что в последнюю очередь хотел слушать, как им трудно жевать мясо и представлять себе всякие ужасы, типа вставных челюстей. – Если что, я ведь от вашей этой палки и убежать могу.

– Я бы не посоветовал. Стив умеет ее очень ловко метать. Лучше к нему вообще спиной не поворачиваться, можешь мне поверить.

– Я учту.

***

Пол наливает себе кофе и подходит к окну.

Его старички сидят на скамейке и о чем-то беседуют. Стив наклоняется к своему другу очень близко, и Пол впервые задумывается, что тот, возможно, не очень хорошо слышит.

Еще через пару мгновений Стив быстро оглядывается по сторонам, и Полу с трудом удается не выронить чашку с кофе. Они целуются, его глаза его не обманывают.

Он быстро отходит от окна. Есть вещи, которые видеть просто нельзя. Он вот точно не хотел. В голову снова начинают навязчиво лезть мысли о вставных челюстях. Нет, если задуматься, это все ужасно мило, и почтенная старость тоже заслуживает своих проявлений любви, и Стив очень трогательно придерживает друга за лицо сухой старческой рукой. Но он обязательно пригласит Мэнди на свидание, когда вернется с задания. Ему нужно чем-то перебить образ двух целующихся дедов. Он правда не был готов к этому.

***

Встреча со связным проходит на удивление спокойно. По крайней мере, никто так и не пытается его убить, и это просто замечательно. Если у него действительно есть прикрытие, то работает оно на удивление хорошо.

Он забирает флешку и свои немногочисленные вещи. Пожалуй, он будет даже немного скучать по этому дому.

И он совсем не удивляется, когда на улице обнаруживает, что Стив обнимает друга и сообщает ему, что тот молодец. По крайней мере, он уедет в момент, когда они не спорят и не ворчат. А объятия… ну, он уже видел вещи и похуже.

– Уезжаешь?

– К вашей радости, надо полагать?

– Нет, – Стив качает головой. – Мы начали к тебе привыкать.

– А я к вам – нет. – Пол смеется, на этот раз по-настоящему. – Но, может, просто нужно больше времени.

– Да! – Старик в очках кивает. – Так что еще увидимся.

– Надеюсь, что нет.

***

Ему удается успокоиться окончательно, только когда он наконец передает флешку. В конторе с ней разберутся. Или нет. В современном мире уже давно не совсем понятно, что с какими данными делать. Но хотя бы можно ненадолго выдохнуть. Когда-нибудь он ко всему этому привыкнет.

В просторном холле никого, только он да автомат с кофе. И его искреннее желание собраться с духом и подойти наконец к Мэнди.

В коридоре слышатся шаги, и Пол мысленно чертыхается. Неудачное место, чтобы побыть наедине с собой и своими мыслями.

Когда в холл заходит Стив Роджерс в сопровождении своего друга, вокруг которого в свое время было отчаянно много шумихи (Джеймс Барнс, точно!), Пол быстро вскакивает с дивана и с трудом удерживается от того, чтобы не отдать им честь. Почему-то в глубине души он уверен, что им это не понравится.

– Привет! – Стив Роджерс улыбается ему как старому знакомому. – Это опять мы. Узнали, что ты здесь, и пришли извиниться.

– Да. – Его друг кивает. – Но в свое оправдание можем сказать, что мы к тебе никого не подпустили. На пушечный выстрел. Я, кстати, Баки.

Пол пожимает протянутую руку и смотрит на них во все глаза. Он слишком мало спал в последние дни, и это явно сказалось на его умственных способностях.

– И извини за палку. Я иногда очень плохо рассчитываю силу. Просто мне казалось, что с палкой все будет выглядеть достовернее.

Пол садится на диван. Эти двое пусть стоят, не надорвутся. Когда кусочки головоломки встают на свои места, ему самому начинает крайне не хватать палки, чтобы ей кого-нибудь побить.

– Так вы, получается… – произносит он, и сам слышит, что голос его звучит обиженно. А эти двое наслаждаются ситуацией, по ним сразу видно. – Это вы мое прикрытие?

– Да. – Стив Роджерс кивает с самым серьезным видом.

– И, получается, что вы вовсе не образец любви, пронесенный сквозь года? А просто два агента под какими-то сложными голограммами.

– Да, это были голографические…

– Почему это? – Стив Роджерс смотрит нанего удивленно. – Как это мы не образец любви, пронесенный сквозь года?

– И еще образец скромности, – хмыкает Джеймс Барнс.

– И актерского таланта, – вздыхает Пол.

– Мы еще какой образец! Ты знаешь, сколько нам лет на двоих? Сколько, Бак?

– Я тебе потом скажу.

– Ладно, я все понял. Спасибо вам за прикрытие и незабываемую миссию. – Пол поднимается с дивана. – Я эту историю буду внукам рассказывать. А сейчас мне срочно нужно кое-что сделать.

– Конечно! – Стив Роджерс кивает с таким видом, как будто прекрасно знает, о чем идет речь. – Иди и делай.

Пол оглядывается только один раз, когда доходит до коридора. Эти двое уже перешептываются о чем-то, склонив головы максимально близко. Ему с трудом удается не закатить глаза.