Федотка [Михаил Александрович Шолохов] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (4) »
Михаил Шолохов Федотка
С грехом пополам выпроводив деда Щукаря, Давыдов решил пойти в школу и на месте определить, что ещё можно сделать, чтобы школьное помещение к воскресенью приняло праздничный вид. А кроме того, ему хотелось поговорить с заведующим и вместе с ним прикинуть, сколько и каких строительных материалов потребуется на ремонт школы и когда приступать к нему, чтобы без особой спешки и возможно добротнее отремонтировать здание к началу учебного года. По старым, скрипучим ступенькам Давыдов поднялся на просторное крыльцо школы. У дверей босая и плотная, как сбитень, девочка лет десяти посторонилась, пропуская его. — Ты ученица, милая? — ласково спросил Давыдов. — Да, — тихо ответила девочка и смело снизу вверх взглянула на Давыдова. — Где тут живёт ваш заведующий? — Его нет дома, они с женой за речкой, на огороде капусту поливают. — Экая незадача… А в школе кто-нибудь есть? — Наша учительница, Людмила Сергеевна. — Что же она тут делает? Девочка улыбнулась: — Она с отстающими ребятами занимается. Она каждый день с ними занимается после обеда. — Значит, подтягивает их? Девочка молча кивнула головой. — Порядок! — одобрительно сказал Давыдов и вошёл в полутёмные сени. Откуда-то из глубины длинного коридора доносились детские голоса. Неторопливо обходя и по-хозяйски осматривая пустые классы, Давыдов через приоткрытую дверь в последней комнате увидел с десяток ребятишек, просторно разместившихся в переднем ряду сдвинутых парт, и около них — молоденькую учительницу. Невысокого роста, худенькая и узкоплечая, с коротко подстриженными белёсыми и кудрявыми волосами, она походила скорее на девочку-подростка, нежели на учительницу. Давненько уже не переступал Давыдов порога школы, и теперь странное чувство испытывал он, стоя возле двери класса, сжимая в левой руке выгоревшую на солнце кепку. Что-то от давнего уважения к школе, некое сладостное волнение, навеянное мгновенным воспоминанием о далёких годах детства, пробудилось в его душе в эти минуты… Он несмело открыл дверь и, покашливая вовсе не оттого, что першило в горле, негромко обратился к учительнице: — Разрешите войти? — Войдите, — прозвучал в ответ тонкий девичий голос. Учительница повернулась лицом к Давыдову, удивлённо приподняла брови, но, узнав его, смущённо сказала: — Входите, пожалуйста. Давыдов неловко поклонился: — Здравствуйте. Вы извините, что помешал, но я на одну минуточку… Мне бы осмотреть вот этот последний класс, я — насчёт ремонта школы. Я могу обождать.
Девушка подошла к Давыдову: — Проходите, пожалуйста, товарищ Давыдов! Через несколько минут я закончу урок. Присядьте, пожалуйста. Может быть, позвать Ивана Николаевича? — А кто это? — Наш заведующий школой — Иван Николаевич Шпынь. Разве вы его не знаете? — Знаю. Не беспокойтесь, я обожду. Можно мне побыть здесь, пока вы занимаетесь? — Ну конечно! Садитесь, товарищ Давыдов. Девушка смотрела на Давыдова, говорила с ним, но всё ещё никак не могла оправиться от смущения; она мучительно краснела, даже ключицы у неё порозовели, а уши стали пунцовыми. Вот чего не переносил Давыдов! Не переносил уже по одному тому, что, глядя на какую-нибудь краснеющую женщину, он почему-то и сам начинал краснеть и от этого всегда испытывал ещё большее чувство смущения и неудобства. Он сел на предложенный ему стул около небольшого столика, а девушка, отойдя к окну, стала раздельно диктовать ученикам: — Ма-ма го-товит… Написали, дети? Го-то-вит нам о-бед. После слова «обед» поставьте точку. Повторяю…
Вторично написав предложение, ребятишки с любопытством уставились на Давыдова. Он с нарочитой важностью провёл пальцами по верхней губе, делая вид, будто разглаживает усы, и дружески подмигнул ребятам. Те заулыбались; добрые отношения начали будто бы налаживаться, но учительница снова стала диктовать какую-то фразу, привычно разбивая слова на слоги, и ребятишки склонились над тетрадями. Давыдов достал записную книжку, написал: «Школа. Доски, гвозди, стекло — ящик. Парижская зелень на крышу. Белила. Олифа…»
Хмурясь, дописывал он последнее слово, и в это время пущенный из трубки маленький влажный шарик разжёванной бумаги мягко щёлкнул его по лбу, прилип к коже. Давыдов вздрогнул от неожиданности, и тотчас же кто-то из ребятишек прыснул в кулак. Над партами прошелестел тихий смешок. — Что там такое? — строго спросила учительница. Сдержанное молчание было ей ответом. Отлепив шарик со лба, улыбаясь, Давыдов бегло осмотрел ребят: белёсые, русые, чёрные головки низко склонились над партами, но ни одна загорелая ручонка не выводила букв… — Закончили, дети?
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (4) »
Последние комментарии
1 час 24 минут назад
1 час 27 минут назад
1 час 34 минут назад
1 час 45 минут назад
1 час 54 минут назад
2 часов 10 секунд назад