Искры в твоих глазах (СИ) [Dangerous Infinity] (fb2) читать постранично, страница - 2

и самоуверенная, постоянно позволяет себе не подчиняться приказам, делать то, что сама считает нужным, и не ставить ни во что слова старших, если они противоречат её собственному мнению.

— Аккерман,— его стальной голос прозвучал ещё твёрже в звенящей тишине,— на тебя команда «отбой» не распространяется? — после его слов она с безучастным видом опустила голову, скрыв лицо за прядями сверкающих чёрных волос.

— Распространяется, сэр,— прозвучал вынужденный ответ.

Снова наигранное повиновение, которое, по наблюдениям капрала, отчего-то проявлялось больше всего именно по отношению к нему, отразилось во всём её существе. Отчасти он признавался сам себе, что уважает её именно за эту черту характера. Даже если приказы или чьи-либо слова полностью отрицали её взгляды и мнение, она не бралась затевать бурные разборки и споры по этому поводу. Напротив, молча выслушав до конца, уверенно, в своей истинной манере делала так, как этого требовал её внутренний долг, ответственность, которую эта волевая особа зачастую самовольно взваливала на свои плечи. Возможно, уважение и симпатия с его стороны были вызваны тем, что подобное он наблюдал и за собой, ведь сколько он себя помнил, девиз «меньше слов — больше дела» был его путеводной звездой по жизни.

— Думаю, что путного ответа, на вопрос, почему ты её нарушаешь, я не услышу. Да? — хмурость, осевшая в глазах капрала, постепенно сменялась живым возмущением.

— Не знаю, смотря, что вы хотите услышать,— её звонкий и чёткий голос на секунду выбил его из равновесия. За время совместной службы по многим причинам он стал к ней более лояльным, но дерзость этой девчонки сейчас явно выходила за рамки, и исправить это было его обязанностью.

— Вот как… Ну скажи мне, отродье, что я хочу услышать от тебя. Опять вся голова Эреном забита?! —колкости, несмотря на привычность, особенно в их общении, по-прежнему успешно выполняли своё предназначение. Аккерман снова посмотрела ему в глаза, прямо, дерзко и агрессивно, её тёмные, серые радужки сверкали предупреждением из-под нависающих смоляных локонов.

— Я должна быть в форме для нашей операции, я должна его спасти,— эти слова стали первой ассоциацией у капрала, когда мысли касались Аккерман. Они въелись в его головную кору почти с такой же силой, как она цеплялась за них, но причины на то были совершенно иные. Грустное холодное ощущение неожиданно окутало его мысли и сердце, но капрал старательно это скрыл. Он озадаченно смотрел на Аккерман, внутренне разгадывая её сложный, но до боли знакомый кроссворд, и ничего не говорил в ответ. А она с долей удивления продолжала выглядывать на него из-под своей чёлки, и не могла понять, что вдруг изменилось, почему он как обычно не начал свои проповеди по поводу её нездоровой реакции и привязанности, а стоит молча, весь такой странный и загадочный.

— Что же, как скажешь,— неожиданно расслабленный тон окончательно сбил её с толку, и то, что последовало за тем, вызвало на лице Микасы ярое удивление. Глаза заметно округлились и увеличились в размерах, а брови медленно поползли вверх в тот момент, когда капрал неспеша снял хлопковую рубашку и встал перед ней в стойку со сжатыми до такой степени кулаками, что она могла видеть, как жилы и мышцы напряглись на его руках.

— Что такое, Аккерман? Неужели тебе гораздо интереснее драться со стенкой, чем со мной? Или ты боишься оказаться на лопатках? — он отчётливо и громко произносил каждое слово, сверля её непоколебимым железным взглядом,— Аккерман, я долго ждать не буду,— угрожающе сниженный тон, заставил Микасу с растерянным видом оторвать насильно руку от стены и повернуться к нему лицом, однако она по-прежнему с трудом отдавала себе отчёт о происходящем,— Нападай…

Привычка повиноваться приказам, а его приказам особенно, и неподступный, гнетущий, моральный напор с его стороны не оставили Аккерман ни единого шанса поступить иначе, и она неуверенным, но сформированным и точным движением, что было её талантом, направила удар в район ребер капрала. Но лишь её уникальных способностей оказалось недостаточно, и внутренняя, эмоциональная неустойчивость на данный момент была главным препятствием, которое мешало ей одержать победу в этой схватке. Он молниеносно блокировал удар, нанеся его ей другой рукой в живот, что вызвало резкие мгновенно распространяющиеся болевые спазмы. От неожиданности она зажмурилась, тем самым позволив Леви беспрепятственно выбивать неправильные мысли из её головы, и он это сделал так, как уже заранее спланировал.

Новый удар в бедро, и Аккерман почувствовала, как её нога подкосилась, контроль над равновесием незаметно улетучился, и её спина коснулась холодной стены. Бурный поток эмоции нахлынул настолько быстро и внезапно, что в попытке хоть как-то с ним разобраться она выпала из реальности, на несколько секунд оставшись сидеть на