Тирания Федерального Резерва [Брайан О'Брайен] (fb2) читать онлайн

 

 

Тирания Федерального Резерва

 

 

 

 

 

 

Брайан О'Брайен

 

2015

 

 

 

 

THE TYRANNY OF THE FEDERAL RESERVE

Published 2015

thetyrannyofthefederalreserve@yahoo.com

ISBN: 978-1514845080

 

Обложка представляет собой переделку рисунка Альфреда Оуэна Крозье, который появился в его книге «Американские деньги против корпоративной валюты» в 1912 году.

 

 

 

 

Введение

 

Бог благословил Америку. Мы, американцы, – благословенный народ. Нам действительно повезло, что мы живем в этой стране.

Из всех стран Соединенные Штаты Америки занимают наиболее благоприятную часть планеты. Мы называем лучшую часть североамериканского континента нашим домом.

Ни одна другая страна не расположена на такой большой и разнообразной территории, которая изобилует такими богатыми ресурсами. Ни одна другая страна не обладает таким разнообразием и красотой: это и осенняя листва лесов Новой Англии; сосны, испанский мох, болота и теплые прибрежные воды Юга; плодородные центральные регионы; прерии и янтарные волны злаков Великих равнин; цветастые пустыни юго-запада; пурпурное величие Скалистых гор; золотое калифорнийское побережье; туманные горы Тихоокеанского Северо-Запада; протяженная и дикая граница Аляски; и, конечно же, тропический рай на Гавайях. От моря и до моря Бог действительно излил на нас свою благодать.

Эта земля наша. Больше, чем любой другой народ в мире, мы благословлены тем, что такая большая и щедрая земля – это наш дом.

Наши основатели давно признали, что Соединенные Штаты находятся в очень выгодном географическом положении на земном шаре.

В первые дни существования республики контроль над континентом оспаривался американскими индейцами и великими империями Европы. Спор был решен в нашу пользу. Континент был завоеван, и сегодня наше выгодное положение не могло бы быть более благоприятным.

Ни одна другая страна не защищена так хорошо. На севере мы граничим с Канадой, а на юге с Мексикой, которые несравнимы с нами ни в экономическом, ни в военном отношении, ни в населении. Мы уже более века поддерживаем дружеские отношения с обоими народами.

К востоку от нас находится Атлантический океан, а к западу – Тихий океан, отделяющие нас на огромные расстояния от любого потенциального врага.

Когда наше положение сравнивают с другими великими странами – Китаем, Россией и Индией, – наши преимущества очевидны. Эти страны имеют длинные границы между собой, расположение которых часто является спорным.

А если посмотреть на Европу, на континент, который видел так много кровопролития и разрушений на протяжении веков, то она также граничит на востоке, юго-востоке и юге с соперниками, которые могут когда-нибудь захватить ее.

Со стратегической точки зрения Соединенные Штаты могут быть легко защищены за небольшую долю той цены, которую другие великие державы должны платить за свою собственную безопасность.

Мы благословлены не только географией, но и нашей историей и богатыми традициями, которые были переданы нам. В колониальную эпоху первые американские колонисты не полагались ни на кого, кроме самих себя. Они прокладывали себе путь через дикую местность, строили свои дома и фермы своими собственными руками и защищали себя во враждебной стране. Необъятность и изобилие земли давали первопроходцам и искателям приключений возможность самосовершенствоваться благодаря личной инициативе и собственному трудолюбию. В них ярко горел огонь уверенности в себе. Из-за этого наследия мы, американцы, долго ценили нашу свободу и нашу независимость, как страны, так и отдельных людей.

Обстоятельства того времени заставили их ценить самоуправление, свободу и независимость. Когда тирания английского короля посягнула на их свободу и стала слишком тяжким бременем, они объединились и восстали против него.

Они провозгласили свою независимость. Они объявили миру о своих неотъемлемых правах на жизнь, свободу и стремление к счастью. Они сражались не на жизнь, а на смерть, чтобы обеспечить себе эти права. Они упорно воевали против превосходящих сил тиранического короля, и в конечном счете их восстание увенчалось успехом. Восставшие колонисты завоевали свою независимость и создали новую форму правления, которая должна была получать свою власть с согласия управляемых. Это правительство было организовано в соответствии с принципом разделения властей с системой сдержек и противовесов, призванной защищать права и свободы американского народа. Эта система была узаконена в 1789 году, когда была принята Конституция США. Ее результаты были поразительными и далеко идущими. Америка начала быстро превращаться в самую процветающую и могущественную страну за всю историю человечества.

В течение двух столетий после основания американская республика распространилась через весь континент и стала одной из величайших и самых замечательных цивилизаций, когда-либо существовавших на земле.

Мы, американцы, поистине благословенный народ. Нам повезло, что мы живем сейчас в самом расцвете нашей американской цивилизации. Мы получили великое наследие.

Но к настоящему времени появилось ощущение, что что-то идет не так, что наша страна меняется, и не в лучшую сторону. Есть ощущение, что в Соединенных Штатах не все благополучно. Когда мы смотрим вокруг себя, многие чувствуют беспокойство, как будто что-то теряется – мы чувствуем, что появилась гниль. Мы видим вокруг себя разложение, мы чувствуем упадок и чуем запах гниения, который надвигается на нас и влияет на нашу повседневную жизнь. Наши старые ценности и образ жизни, кажется, уходят по мере того, как захватывают власть новые чуждые ценности и новый деградирующий образ жизни. Похоже, что таинственные и неподвластные нашему контролю силы определяют ход событий и изменяют нашу страну до такой степени, что она становится совершенно непохожа на старую Америку, которую мы знали и любили.

Да, мы, американцы, все еще благословенный народ, и нам повезло жить в процветающей стране, основанной на замечательных принципах. Но, к сожалению, нашим проклятием стала денежная система, которая была специально разработана, чтобы выкачивать богатство нашей нации и сосредоточить его в хватких руках небольшого числа ростовщиков и спекулянтов. Эта денежная система была введена в действие столетие назад под ложным предлогом. Ее архитекторы давали грандиозные обещания, что их система положит конец циклу бумов и спадов, которые преследовали американские семьи, фермы и предприятия. Они разработали систему, которая, казалось бы, соответствовала американским ценностям, но это был обман. Закон о Федеральной резервной системе 1913 года был отказом от американских ценностей. Он создал систему, которая неподотчетна народу, систему без сдержек и противовесов, которая сконцентрировала власть в руках небольшой группы, которой позволено принимать тайные решения, влияющие на жизнь всех нас. Эта система была специально разработана, чтобы функционировать без контроля со стороны народа.

Наша нынешняя денежная система была создана якобы для того, чтобы защитить американский народ от банковских паник, которые периодически охватывали страну и вызывали повсеместный хаос и нищету.

Однако в течение ста лет, прошедших после принятия закона о Федеральной резервной системе, по любым объективным меркам, Федеральная резервная система не смогла защитить нас от того, для чего она, по словам ее создателей, была создана. Всего через пять лет после принятия закона, когда Первая Мировая война подошла к концу, Соединенные Штаты были поражены тяжелой депрессией. Через шестнадцать лет после принятия этого закона наша страна пережила самую разрушительную и катастрофическую депрессию в нашей истории – Великую депрессию. С момента основания Федеральной резервной системы мы регулярно переходили от экономического подъема к спаду. Эти подъемы и спады были такими же хаотичными и причинили столько же страданий американскому народу, как и до основания Федеральной резервной системы. Один экономический кризис сменял другой. Последние 20 лет мы наблюдали, как мы качаемся от спада к буму, чтобы снова и снова падать. После краха 2007 года мы видели, как работающие американцы теряют почву под ногами, в то время как горстка богатых людей становится все богаче. Никогда еще богатые не были столь богаты. Разрыв в богатстве между богатыми и бедными в 2015 году стал больше, чем когда-либо в нашей истории, больше, чем во времена «позолоченного века» или бурных двадцатых годов. Небольшая группа богатых людей монополизировала богатство нашего народа как никогда в истории страны.

С момента основания Федеральной резервной системы мы видели, как наши отрасли промышленности, которые создавались на протяжении многих поколений, покидают наши берега. Мы наблюдали, как разрушается величайший в мире средний класс по мере того как все большее и большее число из нас вынуждены бороться за поддержание того же уровня жизни, который имели предыдущие поколения. Мы видим, как процветание американской нации все больше и больше сосредоточивается в цепких, жадных до ренты, собирающих проценты руках транснациональной элиты, с которой у нас мало общего ни в мировоззрении, ни в образе жизни.

С момента основания Федеральной резервной системы наша страна была втянута в заморские войны, одну за другой, снова и снова, которые унесли жизни сотен тысяч американских граждан, чья кровь была пролита на чужой земле. После всех этих войн мы все еще не живем в мире. Наши средства массовой информации день за днем тревожат нас о врагах на другой стороне планеты, которые стремятся причинить нам вред.

С момента основания Федеральной резервной системы мы превратились из страны-кредитора в крупнейшую страну-должника в истории человечества. Наша страна погребена под национальным долгом, который растет экспоненциально из года в год и который никогда не может быть возвращен. До основания Федеральной резервной системы у нас не было подоходного налога. Теперь наше налоговое бремя становится все тяжелее и тяжелее по мере того, как растет наше долговое бремя. Наше правительство облагает налогом нашу зарплату, чтобы погасить огромные долги перед банками и иностранными государствами.

И вот теперь, спустя 239 лет после того, как основатели нашей страны взяли в руки оружие и провозгласили свою независимость от тиранического короля, наше правительство, которое было призвано служить нам, шпионит за каждым нашим шагом, собирает и хранит информацию о нас, пытаясь сделать то самое, против чего восстали американские колонисты.

Как американские граждане, вы, конечно, должны чувствовать, что что-то не так, что мы сбились с пути как страна и как народ. Но в чем же причина наших несчастий? Вы не найдете ответов от наших политических лидеров, наших СМИ или наших ученых. Они все коррумпированы и являются слугами той самой системы, которая была установлена столетие назад.

В 1912 году, в разгар дебатов о денежно-кредитной политике в Соединенных Штатах перед принятием закона о Федеральной резервной системе, адвокат со Среднего Запада Альфред Оуэн Крозье опубликовал книгу под названием «Американские деньги против корпоративной валюты». В своей книге Крозье предположил, что паника 1907 года, вызвавшая такой страх и страдания, была спровоцирована банкирами с Уолл-стрит, чтобы запугать правительство и народ и заставить их согласиться на финансовые реформы, которых так жаждали банкиры. У банкиров был план, названный планом Олдрича по имени его покровителя сенатора Нельсона Олдрича, чтобы создать центральный банк, который, по их словам, положит конец кризисам, подобным панике 1907 года. Но Крозье назвал план Олдрича «денежным трестом», который даст Уолл-стрит контроль над банковскими резервами американского народа. Он предупредил нас, что банкиры с Уолл-стрит пытаются захватить контроль над американской денежной массой ради личной выгоды и власти, и если они добьются успеха, то это не принесет ничего хорошего американским рабочим, фермерам и мелким бизнесменам.

Крозье предупреждал, что если банкиры добьются успеха, правительство Соединенных Штатов будет коррумпировано, и наша экономика попадет под контроль корпораций, которые возникнут вокруг центрального банка Уолл-стрит. Крозье предупреждал нас, что наше правительство станет подчиняться банкам Уолл-стрит и их корпорациям.

Крозье писал, что если Уолл-стрит добьется своего, «то у нас будет корпоративная валюта и правительство корпораций, назначаемое корпорациями и служащее корпорациям – "бездушная" корпоративная республика».

Крозье выступал за создание «валютного совета США» на основе поправки к конституции. Предлагавшийся им совет состоял бы из 75 членов. В него входили бы председатель Верховного суда, вице-президент, спикер Палаты представителей, министр финансов, министр торговли и труда (министр торговли и труда в 1912 году был одним человеком). Двадцать два члена назначались бы по рекомендации и с согласия Сената. По одному депутату от каждого штата назначались бы губернаторами или избирались бы народным голосованием (во времена Крозье было 48 штатов). Затем эти кандидатуры утверждались бы президентом. Каждый член исполнял бы свои обязанности в течение четырех лет, причем половина из тех, кто выдвигается штатами, и половина из тех, кто утверждается Сенатом, покидали бы свои посты каждые два года, а президент таким же образом утверждал бы их преемников и заполнял вакансии. Каждый член совета мог бы быть отстранен от должности по веской причине. Большинством голосов население любого штата могло бы отозвать и заменить своего представителя в совете. Этот валютный совет отвечал бы за регулирование американской денежной массы.

Крозье хотел, чтобы каждый доллар, выпускаемый правительством, мог быть обменян на золото, обеспечен достаточным золотым запасом и всегда сохранялся равным по стоимости золоту, и таким образом доллары «были бы абсолютно надежной валютой».

Его финансовый совет должен был стать государственным учреждением, а не частной корпорацией. Сорок восемь его членов представляли бы 48 штатов того времени, а остальные представляли бы федеральное правительство. Он хотел, чтобы его совет имел полномочия регулировать банковскую систему, устанавливать общую учетную ставку, а также выпускать и определять объем государственной валюты в соответствии со строгими правилами и юридическими гарантиями. Его видение состояло в том, чтобы создать совет, который установил бы и поддерживал «честные отношения» между банками и общественностью.

Он надеялся, что его план застрахует от политики или партийности в денежно-кредитной политике, потому что у обеих партий были бы члены, которые могли бы публично блокировать любую попытку ненадлежащего использования полномочий совета. Он полагал, что его совет будет защищать от влияния Уолл-стрит и вместо этого создаст денежно-кредитную политику, которая будет служить интересам общества, торговли и страны в целом.

В плане Крозье каждый штат имел бы представительство, и поэтому Крозье полагал, что его совет создаст прочную, стабильную, постоянную и эластичную банковскую и валютную систему, адаптированную к меняющимся потребностям страны. Совет защищал бы страну и торговлю от банковских паник и бедствий инфляции и дефляции.

Хотя, возможно, план денежной реформы Крозье не был совершенным, но он представлял правительственный орган, созданный в соответствии с американскими принципами – разделения властей, сдержек и противовесов и подотчетности народу.

К сожалению, денежная реформа, которую мы получили в 1913 году в соответствии с законом о Федеральной резервной системе, никоим образом не была разработана с использованием американских принципов. Совсем наоборот. Система, которую мы получили, не подчиняется разделению властей или сдержкам и противовесам, и она никоим образом не подотчетна народу. Система, которую мы получили, была разработана так, чтобы действовать независимо от воли народа и наших представителей в Конгрессе. Финансовая политика стала проводиться не открыто, а тайно, за закрытыми дверями. Эта политика стала подотчетна не американскому народу, а банкам Уолл-стрит.

Система, которую мы имеем сегодня, как раз та самая, против которой предостерегал нас Крозье – это корпоративная денежная система, контролируемая частными банкирами, предназначенная не для обслуживания американских граждан, а для обмана нас.

Происхождение Федеральной резервной системы до недавнего времени не было известно никому, кроме нескольких американцев. И только совсем недавно писатели, журналисты и члены ФРС начали открыто обсуждать секретное создание этого учреждения. После паники 1907 года конгресс сформировал национальную валютную комиссию для поиска решений, которые позволили бы избежать очередного банковского коллапса. Одним из основателей этого совета был сенатор Нельсон Олдрич, который совершил поездку в Европу, чтобы изучить центральные банки там.

Олдрич был тесно связан с Нью-Йоркской банковской кликой. Он был личным другом Дж. П. Моргана, а дочь Олдрича была замужем за Джоном Д. Рокфеллером-младшим.

По возвращении из Европы Олдрич организовал встречу в эксклюзивном клубе на острове Джекилл недалеко от побережья Джорджии. В ноябре 1910 года группа людей, имевших связи с банками Уолл-стрит, прибыла на остров Джекилл, замаскировавшись, чтобы пресса не узнала, кто они такие.

Люди, которых Олдрич собрал на острове Джекилл, были Абрам Пайетт Эндрю, помощник министра финансов; Генри П. Дэвисон, старший партнер J. P. Morgan; Чарльз Д. Нортон, президент Первого национального банка J. P. Morgan в Нью-Йорке; Бенджамин Стронг, близкий друг Моргана и вице-президент Bankers Trust Co.; Фрэнк А. Вандерлип, президент National City Bank; и гражданин Германии Пол Мориц Варбург, партнер банка Kuhn, Loeb & Co.

В статье от 12 февраля 2012 года в Bloomberg News Грегори Д. Л. Моррис описал эту встречу. «Конечно, конференция на острове Джекилл, собравшаяся в том месяце, была сомнительной даже по меркам «позолоченного века»: горстка плутократов тайно собралась на частном курортном острове, чтобы разработать новую структуру национальной банковской системы, – писал Моррис. – Сообщники с острова Джекилл знали, что публичные сообщения об их встрече сорвут их планы. Информация о том, что высокопоставленные чиновники из Казначейства, Конгресса, крупных банков и брокерских контор (наряду с одним иностранным гражданином) тайно встречаются, чтобы разработать новый мировой порядок, поражала поколения американцев как неприятная в лучшем случае и недемократическая в худшем – и была бы точно так же принята и в наше время. Итак, встреча умов была спланирована под предлогом джентльменской охоты на уток».

Эти люди знали, что в воздухе витает популистский дух реформ. Американцы хотели перемен. Они хотели что-то сделать с бумами, крахами и банкротствами банков, которые преследовали страну.

Люди на острове Джекилл хотели создать центральный банк по образцу Банка Англии и других центральных банков Европы. Но американцы уже давно не доверяли центральным банкам. Ранее в Соединенных Штатах три раза создавали центральные банки, и три раза их закрывали. Выдвигались обвинения в том, что эти центральные банки занимались мошенничеством и коррупцией, что они концентрировали богатство и власть в руках своих акционеров, что они были слугами плутократов и иностранных финансистов. Банк Северной Америки, Первый банк Соединенных Штатов и Второй банк Соединенных Штатов были созданы, а затем закрыты.

Президент Эндрю Джексон лихо схлестнулся со вторым банком Соединенных Штатов в так называемой банковской войне. «Банк, мистер ван Бюрен, пытается убить меня, но я убью его», – писал Джексон своему бывшему госсекретарю.

Джексон выиграл банковскую войну и в 1836 году лишил Второй банк Соединенных Штатов лицензии. Он убил банк.

Семьдесят четыре года спустя банкиры вновь предприняли попытку захватить контроль над эмиссией американской денежной массы.

Они разработали план Олдрича, который поставил денежную массу под контроль крупнейших банков Уолл-стрит, но они должны были успокоить популистские настроения, поэтому они сделали свою денежную реформу децентрализованной и под контролем правительства.

Их система разместила 12 федеральных резервных банков в регионах, распределенных по всей стране – в Сан-Франциско, Атланте, Ричмонде, Чикаго, Далласе, Филадельфии, Кливленде, Бостоне, Канзас-Сити, Сент-Луисе, Миннеаполисе и Нью-Йорке. Эти 12 банков были организованы как частные корпорации с членами правления, отобранными частными банками, владеющими акциями региональных федеральных резервных банков. Акционеры федеральных резервных банков получают гарантированный 6-процентный дивиденд по своим акциям. Даже филиалы иностранных банков в регионах могут быть акционерами.

Эти 12 федеральных резервных банков контролируют денежную массу в своих регионах. Они увеличивают или сокращают объем денежных средств, имеющихся в распоряжении их банков-акционеров для кредитования предприятий, правительств и общественности. Федеральные резервные банки полностью принадлежат частным банкирам и управляются ими. И, поскольку Нью-Йорк является домом для Уолл-стрит и крупнейших банков мира, Федеральный резервный банк Нью-Йорка является самым могущественным из региональных банков Федеральной резервной системы. Объем активов, которые он контролирует, превосходит объем активов других региональных банков. Федеральный резервный банк Нью-Йорка является ядром власти над американской денежной массой.

Нет более яркого примера того, что 12 региональных банков являются частными корпорациями, чем тот факт, что банкир Джейми Даймон был членом правления Федерального резервного банка Нью-Йорка во время финансового кризиса 2007 года, а также занимал пост президента, председателя и главного исполнительного директора JPMorgan Chase, крупнейшего банка Уолл-стрит. Пока Даймон работал в Совете директоров Федерального резервного банка Нью-Йорка, JPMorgan Chase получил от ФРС более 390 миллионов долларов в виде срочных займов.

Как конгресс принял закон о Федеральной резервной системе, который давал частным банкирам контроль над нашей денежной массой? Чтобы добиться его принятия, люди на острове Джекилл должны были придать своей системе видимость государственного контроля.

Они поставили региональные банки под контроль Совета управляющих Федеральной резервной системы в Вашингтоне. Совет управляющих устанавливает денежно-кредитную политику и контролирует региональные банки.

Члены Совета управляющих назначаются президентом Соединенных Штатов и утверждаются Сенатом. Таким образом люди с острова Джекилл создали видимость того, что Федеральная резервная система является государственным учреждением, контролируемым избранными представителями американского народа.

Но цель банкиров состояла в том, чтобы Федеральная резервная система действовала независимо от воли народа и от избранных политиков, которые могли бы находиться под влиянием общественного давления. Архитекторы Федеральной резервной системы разработали систему таким образом, чтобы решения по денежно-кредитной политике не утверждались президентом или кем-либо еще в исполнительной или законодательной ветвях власти. Федеральная резервная система не получает финансирования, выделяемого Конгрессом, а срок полномочий членов Совета управляющих охватывает несколько сроков президентов и конгрессменов.

Единственная власть, которую выборные должностные лица имеют над Федеральной резервной системой, – это право выбирать семь членов Совета управляющих каждые 14 лет в шахматном порядке.

Председателя правления могут вызвать в комитеты Конгресса, ему или ей могут задать вопрос, на который он или она может ответить или нет; но в остальном члены правления имеют полную свободу действий, и без чьего-либо надзора могут принимать решения, которые влияют на жизнь сотен миллионов людей.

В 2007 году в программе PBS News Hour Алан Гринспен, занимавший пост председателя ФРС с 1987 по 2006 год, прояснил отношения между правительством и ФРС. «Ну, во-первых, Федеральная резервная система – это независимое учреждение, а это означает, что, по сути, нет никакого другого правительственного учреждения, которое могло бы отменить наши действия».

То есть, ФРС может действовать свободно, без прозрачности и подотчетности. Никто не может отменить ее действия.

Как президент выбирает, кого назначить в Совет управляющих? Как показывает недавняя история, банкиры дают президенту на выбор несколько своих собственных списков. Эти люди всегда являются инсайдерами, людьми, которые всю свою жизнь были связаны с высокими финансами как инвестиционные банкиры Уолл-стрит или как экономисты, которые посвятили свою карьеру продвижению интересов высоких финансов.

Аргумент, приведенный в 1913 году и который вы все еще можете прочитать на страницах газет сейчас, заключается в том, что ФРС должна оставаться независимой от влияния Конгресса, чтобы ее финансовые решения не зависели от партийной политики. Банкиры не хотят, чтобы Конгресс вмешивался в их дела. Их аргумент состоял в том, что денежные решения должны приниматься на основе здравой экономики и не должны подчиняться членам Конгресса, которые избираются каждые два года. Банкиры настаивают на том, что денежно-кредитная политика должна быть свободна от интересов и забот представителей, избранных американским народом.

Банкиры хотят, чтобы мы поверили, что банкиры, которые сидят в советах Федеральных резервных банков, почему то являются доброжелательными экономистами, которые ставят денежную политику выше личных интересов, и что если их решения не будут приниматься в частном порядке, а вместо этого будут прозрачными и открытыми, это будет препятствовать их способности принимать разумные финансовые решения. Эти аргументы в пользу секретности и отсутствия демократического контроля идут вразрез со всеми принципами, на которых была основана наша страна.

Статья I, раздел 8, пункт 5 Конституции США, названный пунктом о чеканке монет, гласит: «Конгресс правомочен... чеканить монету, регулировать ценность оной и ценность иностранной монеты...».

Конституция делает именно Конгресс, а не частных банкиров или исполнительную власть, органом, регулирующим денежную массу. Приняв закон о Федеральной резервной системе, Конгресс делегировал свои конституционные полномочия частным банкирам, предоставив исполнительной власти полномочия назначать членов Совета Федеральной резервной системы. Конгресс отменил свою конституционную обязанность регулировать наши деньги.

Многие люди сегодня считают, что денежно-кредитная политика является слишком важным вопросом, чтобы оставлять его в руках избранных конгрессменов. Но если денежные решения слишком важны, чтобы оставлять их на усмотрение наших избранных представителей, то как быть с другими важными решениями, такими как решение начинать войну? Разве война не так же важна, как решение о том, какими должны быть процентные ставки? По логике банкиров, мы должны создать специальную структуру, которая будет решать, когда мы начнем войну, а не оставлять это важное решение нашим избранным представителям. По примеру ФРС можно было бы создать военный совет, состоящий из членов, назначенных ведущими компаниями военно-промышленного комплекса. Этот военный совет имел бы право принимать решение о том, чтобы втянуть страну в войну тайно, без надзора и без вмешательства людей, озабоченных избирательными циклами. Конечно, следуя примеру ФРС, его бы никогда не назвали военным советом. Его назвали бы Национальным советом мира, или Федеральным советом обороны, или еще каким-нибудь оруэлловским эвфемизмом.

По логике ФРС, почему вообще какое-то важное решение должно быть оставлено Конгрессу?

Разве весь смысл избирательного цикла не в том, чтобы сделать наших представителей подотчетными обществу – чтобы мы могли вышвырнуть их с поста и заменить их, если они принимают решения, которые негативно влияют на нашу жизнь?

Конгресс был создан отцами-основателями для того, чтобы представлять интересы штатов и американского народа в целом. До того, как в 1913 году была ратифицирована 17-я поправка, сенаторы назначались законодательными органами штатов, чтобы представлять в федеральном правительстве интересов штатов. Члены Палаты представителей Конгресса и тогда, и сейчас избираются непосредственно народом в своих округах, чтобы дать нашему народу самое прямое влияние на федеральное правительство.

Конгресс представляет нас, хорошо это или плохо. Это голос народа и штатов в федеральном правительстве, однако он часто оклеветан в наших средствах массовой информации, в то время как исполнительная власть накапливает все больше и больше власти. Отцы-основатели знали, что тирания милитаристского или монархического толка, скорее всего, проявятся в исполнительной власти, поэтому они дали Конгрессу право объявлять войну, писать законы, контролировать денежную систему и бюджет, а также служить сдерживающим и уравновешивающим фактором в действиях президента.

При нынешней финансовой системе, когда монетарная политика, проводимая ФРС, приводит к экономическим трудностям для американского народа, мы используем силу урны для голосования, чтобы выбросить бездельников из Конгресса и выбросить бездельников из Белого дома; но бездельники, которые устанавливают монетарную политику, укоренились в ФРС и они недоступны для электората; они свободны от обвинений и свободны от угрозы потерять работу. Они не несут никакой ответственности за свои действия.

Именно Конгресс создал ФРС, и именно в Конгрессе самые большие критики ФРС сегодня выступают против нее. Конгресс, движимый волей народа, имеет власть покончить с ФРС. Банкиры и владельцы средств массовой информации знают об этом. Мощная пропаганда против Конгресса направлена на то, чтобы настроить людей против любых действий Конгресса, которые ослабили бы власть ФРС. В статье от 3 февраля 2015 года в USA Today деловой обозреватель Даррелл Деламайд написал, что аудит ФРС Конгрессом приведет к тому, что законодатели будут манипулировать политикой в целях политической целесообразности, что, по его словам, нанесет ущерб экономике.

«Мы действительно не хотим, чтобы позерские хвастуны, чья деятельность приводила к приостановкам работы правительства США, к бессмысленному сокращению государственных услуг и к шестилетнему законодательному тупику, отвечали за управление нашими деньгами», – писал Деламайд. Деламайд не хочет, чтобы избранные представители народа заглядывали в бухгалтерские книги ФРС. Он предпочитает, чтобы неизбранные банкиры продолжали принимать решения за закрытыми дверями, манипулируя политикой без демократического контроля.

Но очевидно, что действия ФРС явно нанесли ущерб экономике и благосостоянию большинства американского народа. ФРС была подана общественности и Конгрессу в соответствии с логикой, что она остановит экономические кризисы, такие как паника 1907 года, но сегодня у нас все равно происходят экономические кризисы, которые так же разрушительны, как и паника 1907 года.

Разработчики ФРС были умны. Они понимали, что деньги – это власть. Они понимали, что тот, кто контролирует создание и объем денег в стране, будет захватывать бразды правления. Но они также понимали характер американского народа и понимали, что они должны создавать систему, которая будет служить нашим интересам и находиться под нашим контролем. Поэтому они замаскировали свою систему ровно настолько, чтобы убедить общественность в том, что Федеральная резервная система – это не центральный банк, созданный по европейскому образцу.

Наши отцы-основатели понимали, что власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно. Они создали наше правительство с системой сдержек и противовесов и сделали его децентрализованным, так что власть разделена между нашими муниципалитетами, штатами и федеральным правительством, которые имеют свои собственные области ответственности. Они не хотели, чтобы власть концентрировалась в какой-то одной отрасли или регионе.

Деньги – это власть. Федеральная резервная система имеет возможность создавать деньги из воздуха за закрытыми дверями без надзора и без сдержек и противовесов. Представьте, что вы обладаете этой силой. Представьте себе, что вы сидите за компьютером за закрытыми дверями и тайно создаете столько денег, сколько вы хотите, скажем, триллион долларов, а затем переводите их в любую точку мира, и никто ничего не узнает.

4 ноября 2010 года на острове Джекилл собралась группа чиновников Федеральной резервной системы, банкиров и экономистов, чтобы отметить 100-летнюю годовщину секретной встречи, которая привела к созданию Федеральной резервной системы. Согласно статье Скотта Ланмана от 8 ноября 2010 года в Bloomberg News, регистрация участников проводилась в зале ФРС отеля Jekyll Island Club. Зал украшен портретами «шести человек из элиты банковского и финансового мира», которые 100 лет назад, избегая репортеров, удалились на уединенный курорт и разработали план создания американского центрального банка.

Празднование, включавшее четырехдневную конференцию о прошлом, настоящем и будущем кредитно-денежной политики, проходило на крытом теннисном корте, превращенном в банкетный зал имени Дж. П. Моргана. Среди участников были председатель ФРС Бен Бернанке, бывший председатель ФРС Алан Гринспен и несколько управляющих из различных федеральных резервных банков. Бывший председатель ФРС Пол Волкер не присутствовал, но обратился к собравшимся светилам с видеообращением.

Большая часть дискуссий на конференции на острове Джекилл в 2010 году была посвящена экономическим кризисам, таким как Великая депрессия, стремительная инфляция 1970-х годов, рецессия 1990-1991 годов и глубокая рецессия 2007 года, с которой ФРС все еще боролась, когда проводилась конференция.

А теперь задумайтесь об этом на минутку. Предлогом для создания Федеральной резервной системы было прекращение экономических кризисов, таких как паника 1907 года. Через сто лет после того, как на острове Джекилл был разработан план создания ФРС, чиновники Федеральной резервной системы проводили на острове дискуссии об экономических кризисах, произошедших со времени основания ФРС, которые были намного хуже паники 1907 года. Эти люди отмечали основание института, который абсолютно не смог достичь заявленной цели – обеспечить нам более безопасную и стабильную кредитно-денежную и финансовую систему.

Депрессии, рецессии, подъемы и спады. Такова была экономическая история нашей страны с момента основания ФРС. Мы наблюдали, как богатые стали намного богаче, чем когда-либо в нашей истории, в то время как средний класс с трудом поддерживает свой уровень жизни, а ряды бедных продолжают расти.

Еще в 1912 году Крозье предупреждал нас, что ничего хорошего из создания нового центрального банка в Соединенных Штатах не выйдет. Со времени предупреждений Крозье в отношении ФРС постоянно высказывалась критика. Но защитники ФРС в средствах массовой информации заглушили и высмеяли эти голоса. Однако сегодня, как никогда раньше, благодаря интернету и легкой доступности информации, все больше и больше людей понимают, что есть люди за кулисами, которые держат рычаги кредитования, направленного не для блага американского народа, а для обогащения и расширения возможностей небольшой клики ростовщиков и спекулянтов.

Альфред Крозье предупреждал нас в 1912 году, что если мы передадим контроль над денежной массой частным банкирам, это развратит наше правительство и поставит под угрозу наш суверенитет и наше процветание.

Разве его предостережения не сбылись? Разве наше правительство не коррумпировано? Разве не подрывается наш суверенитет и наша Конституция? Разве наше процветание не отнимается у нас и не концентрируется в руках маленькой клики инсайдеров? Разве не теряются все те вещи, за которые боролись американские революционеры – свобода, справедливость, независимость?

Мы, американцы, все еще счастливый народ. Мы все еще живем в процветающей стране. У нас все еще есть возможность высказываться и организовываться. Мы граждане великой страны, где люди следуют гордой традиции противостоять тирании и бороться за справедливость, свободу и независимость. Дух 1776 года все еще живет в нас.

Но сегодня наша великая страна находится в плачевном состоянии. Мы ведем необъявленные войны в разных странах по всему миру. Десятки миллионов наших граждан остались без работы. Происходит деиндустриализация нашей великой и современной экономики, которая становится зависимой от производства иностранных государств. Благополучие американского народа пришло в упадок. Вокруг нас создается полицейское государство. Мы погребены под огромным долгом, который выплачивают банкирам и иностранным правительствам за счет налогов из заработной платы работающих американцев. Наша культура деградирует и становится морально несостоятельной. Наши права на неприкосновенность частной жизни в соответствии с четвертой поправкой теперь утрачены, поскольку спецслужбы и корпорации получили свободу действий, чтобы шпионить за нами и следить за каждым нашим шагом. Наши границы широко открыты, и наш суверенитет подрывается с каждым торговым договором, который принимает наше правительство. Продолжаются безжалостные атаки на нашу Конституцию и на наши традиции со стороны корпоративных СМИ, академических кругов и наших политиков.

Рассказывают, что в 1834 году президент Эндрю Джексон стоял перед группой филадельфийских банкиров и высказывал свое мнение о ФРС своего времени, о Втором банке Соединенных Штатов.

«Джентльмены! – говорил Джексон. – Я внимательно наблюдал за деятельностью банка Соединенных Штатов. У меня были люди, которые следили за вами в течение долгого времени, и я убежден, что вы использовали средства банка для спекуляций. Когда вы выигрывали, вы делили прибыль между собой, а когда проигрывали, вы выставляли убыток банку. Вы говорите мне, что если я заберу вклады из банка и аннулирую его устав, то разорю десять тысяч семей. Может быть, это и так, господа, но это ваш грех! А если я отпущу вас с миром, вы погубите пятьдесят тысяч семей, и это будет моим грехом! Вы – логово гадюк и воров. Я решил разгромить вас, и клянусь вечным богом, я разгромлю вас!»

Джексон разгромил их, убил банк и погасил государственный долг. Однако он не зашел достаточно далеко. Банковская система частичного резервирования, которая обогатила и наделила банкиров властью, осталась нетронутой.

Банкиры были терпеливы. Они выжидали и строили планы, пока не пришло время. Семьдесят семь лет спустя на острове Джекилл был создан новый центральный банк – ФРС, более сильный, более всепроникающий и лучше замаскированный от общественности.

С любой объективной точки зрения ФРС совершенно не выполнила целей, для которых была основана. Она стала катастрофой для американского народа. Но она принесла колоссальный успех для небольшой группы людей, которым она служит. Крупные банкиры, которые являются ее бенефициарами, стали богаче и могущественнее, чем когда-либо.

В своем монументальном историческом труде «Трагедия и надежда» историк Джорджтаунского университета Кэрролл Куигли утверждал, что великие цивилизации проходят через процесс эволюции, который начинается с медленного старта, за которым следует эпоха экспансии, затем эпоха кризиса, а затем эпоха глобальной империи. Именно в эпоху глобальной империи цивилизации развращаются.

«Измученная внутренней борьбой социального и конституционного характера, ослабленная потерей веры в свои старые идеологии и вызовом новых идей, несовместимых с ее прошлой природой, цивилизация неуклонно слабеет, пока не будет поглощена внешними врагами и в конечном итоге не исчезнет», – писал Куигли.

Однако Куигли также писал, что западная цивилизация смогла реформировать и реорганизовать себя, позволив экспансии начаться заново. Куигли писал, что западная цивилизация находится в эпоху глобальной империи, где Соединенные Штаты являются центром власти. Куигли видел две возможности для будущего западной цивилизации: реорганизация или упадок, за которым последует вторжение извне и конец нашей цивилизации.

Соединенные Штаты превратились в великую державу благодаря нашему благоприятному географическому положению, нашему правительству, которое обеспечивало наши свободы и раскрывало огромный потенциал человеческого духа, и нашей системе свободного предпринимательства, которая сделала нас процветающими.

Нам повезло, что такое блестящее собрание людей собралось вместе и написало Конституцию США, которая организовала наше правительство таким исключительным образом – в сочетании прагматизма, реализма и принципов, которые позволили нашей стране становиться свободнее и богаче с каждым новым поколением.

Республиканская система правления и наша система свободного предпринимательства превратили нас в великую страну – страну, которая гарантировала своим гражданам свободу и возможность осуществлять свои мечты так, как они считали нужным.

Но, к сожалению, отцы-основатели не были столь успешны в организации нашей денежной системы, которая попала в руки частных банкиров. Эти банкиры сформировали нашу денежную систему в пользу ростовщиков и спекулянтов, а не людей, которые выполняют производительную работу по созданию товаров и услуг для американского народа. Денежная система, которую мы имеем сегодня, предназначена для обогащения ростовщиков и спекулянтов за счет работающих американцев. Эта система была специально разработана для того, чтобы вогнать американский народ и всю страну в долги частным банкирам, которые разбогатели за счет сбора процентов, которые умножаются и растут год за годом, десятилетие за десятилетием. Эта денежная система коррумпировала наше правительство и систему свободного предпринимательства, и вот сейчас, более чем через два столетия после провозглашения независимости, мы столкнулись с экономическим упадком, и, возможно, концом нашей американской цивилизации навсегда.

Наша страна родилась в результате восстания, когда американцы решили, что с них хватит, и провозгласили свою независимость от тиранического короля. В 1776 году Томас Пейн запечатлел дух того времени,выпустив зажигательную брошюру под названием «Здравый смысл», в которой указывалось на нелепость системы наследственной монархии.

«Люди, которые считают себя рожденными для царствования, а других – для повиновения, скоро становятся наглыми; отдаленные от остального человечества, их умы рано отравляются важностью; мир, в котором они существуют, так сильно отличается от мира в целом, что они имеют лишь очень малое о нем представление, и когда они берут в руки бразды правления, то часто оказываются самыми невежественными и непригодными», – писал Пейн.

Если бы Пейн был жив сегодня, он, несомненно, повернул бы свое перо против наших нынешних правителей, которые стали такими же коррумпированными и такими же непригодными для правления, как и любой монарх XVIII века. Сегодня нами правят банкиры с Уолл-стрит – ростовщики и спекулянты, которые укрепили свои позиции и обогатились благодаря контролю над нашей денежной системой. Эта система позволила им создавать деньги из ничего и взимать за них проценты. Они стали наглыми, и их умы отравлены важностью, поскольку они выкачивают благосостояние у американского народа и ведут нас по дороге к разорению.

Америка – великая страна с великим наследием и великими традициями. Америка – это страна, которую нужно спасти. Чтобы спасти ее, мы должны реорганизовать и реформировать нашу денежную систему так, чтобы она не контролировалась частными банкирами в угоду их интересам, а была поставлена под демократический контроль и подчинялась американским принципам, так чтобы система служила нашим интересам.

Власть в Соединенных Штатах сегодня сосредоточена в Федеральном резервном банке. Настало время принять меры против банка – провести его полную ревизию, арестовать всех, кто причастен к преступлениям, закрыть его и ввести в действие новую денежную систему, которая не контролируется небольшой кликой международных финансистов и акционеров транснациональных корпораций.

Но прежде чем предпринимать какие-либо действия, необходимо понять причины наших нынешних неприятностей. Чтобы понять наши несчастья, сначала мы должны заставить пелену упасть с наших глаз, оглянуться назад и понять, как мы сюда попали.

 

 

Деньги Бенджамина Франклина

 

Американская колониальная эра началась 14 мая 1607 года, когда английские колонисты основали Джеймстаун в Вирджинии. После основания Джеймстауна все больше английских поселенцев расселялось по восточному побережью североамериканского континента, где они строили форты, фермы, основывали плантации и города. Эти английские поселенцы прибыли сюда в поисках приключений, богатства, религиозной свободы или просто шанса избежать сокрушительной нищеты метрополии. Несмотря на крайние трудности, в Новом Свете утвердилась их цивилизация. Английские поселения быстро росли, образовав 13 американских колоний под властью далекого английского короля и парламента.

Колониальная эпоха началась с невзгод и лишений. Повсюду подстерегала смерть – от голода, болезней, насилия и войн. Регулярно происходили многочисленные войны против индейских племен и соперничающих европейских колониальных держав. Набеги на поселения и пиратство также происходили регулярно. Рабство было широко распространенным и обычным явлением жизни, как в форме европейского договорного сервитута, так и в форме расового африканского рабства. Умами многих правили невежество и суеверия.

Но колониальная эпоха была также временем больших надежд. Земля была в изобилии, и ресурсы были в изобилии. Для тех, кто был честолюбив, достаточно бесстрашен, чтобы отправиться на неосвоенные земли перед лицом опасностей, и готов был работать, Америка была страной больших возможностей. В Америке не было угнетающей классовой структуры Англии. Бедняк из Англии мог эмигрировать в колонии, начать самостоятельную жизнь и стать землевладельцем, как европейские дворяне.

К тому времени, когда 17 января 1706 года в Бостоне родился Бен Франклин, американские колонии процветали. В больших количествах производились табак, пшеница, лес, корабли, лошади, говядина и свинина. Росли города и поселки, росло население. Бостон с населением около 9000 человек в то время был самым большим городом в колониях. Население всех американских колоний составляло около 330 000 человек. Большинство из этих людей, как и Франклин, родились уже в колониях. Многие могли бы проследить свои корни в Америке на два поколения назад.

В колониальную эпоху в качестве денег использовались золотые и серебряные монеты. Но поскольку колонии не производили ни золота, ни серебра, монеты были редки и их было трудно достать. Американские колонисты торговали с испанскими и португальскими колониями за их золотые и серебряные монеты, которые они затем использовали в качестве денег на родине. Американцы также использовали монеты и для покупки импортных промышленных товаров из Англии и Европы. Поскольку колонисты сами не производили промышленных товаров, колонии постоянно испытывали дефицит торгового баланса с Англией. Золотые и серебряные монеты попадали в руки английских купцов и отправлялись обратно в Англию. Это вызывало нехватку золотых и серебряных монет для торговли в колониях.

Поскольку монеты были в дефиците, колонисты часто использовали в качестве денег другие предметы, такие как вампум, табачные листья и бобровые шкуры. В 1690 году впервые были использованы бумажные деньги.

В статье под названием «Создание экономики бумажных денег штата Мэриленд» профессор экономики Университета штата Делавэр Фарли Грабб проанализировал историю бумажных денег в колониях. Первой колонией, выпустившей бумажные деньги, был Массачусетс. Эта колония впервые выпустила бумажные деньги в 1690 году в качестве чрезвычайной военной меры во время войны короля Вильгельма 1688-1697 годов.

Этот вид бумажных денег, выпускаемых колониальными ассамблеями, стал известен как колониальные расписки.

Южная Каролина начала выпускать колониальные расписки в 1703 году. Нью-Йорк и Нью-Джерси выпустили расписки в 1709 году, Род-Айленд в 1710 году, Северная Каролина в 1712 году, Пенсильвания в 1723 году, Мэриленд в 1733 году, Виргиния и Джорджия в 1755 году.

Бумажные деньги выпускались обычно в качестве чрезвычайных мер военного времени для содержания войск и военного имущества. Только Пенсильвания и Мэриленд выпустили свои расписки в мирное время, при отсутствии войны в качестве основного мотиватора. Колониальные правительства выпускали бумажные деньги для уплаты долгов. Затем колонисты использовали эти деньги для уплаты налогов колониальным правительствам.

Колониальный период был замечательным временем денежных экспериментов. Различные формы денег, находившиеся в обращении в то время, использовались с разной степенью успеха. Некоторые бумажные деньги, выпущенные колониями, способствовали торговле и экономическому росту, в то время как другие приводили к катастрофическим последствиям. Массачусетс и Пенсильвания получили экономические выгоды, в то время как Каролина и некоторые из колоний Новой Англии получили инфляцию и обесценивание своих валют.

В 1723 году Бенджамин Франклин, будучи молодым человеком, переехал в Филадельфию, чтобы научиться ремеслу печатника. По прибытии в Филадельфию он заметил, что город переживает экономический застой и упадок из-за нехватки денег. Валютой тогда были золотые и серебряные монеты, полученные в результате торговли с испанцами и португальцами, но колонисты обменяли все свое золото и серебро на европейские товары. Отсутствие валюты означало, что колонисты вынуждены были прибегать к бартеру, который был дорогостоящим, неэффективным и препятствовал экономической деятельности.

В том же году, когда Франклин переехал в Филадельфию, Законодательное собрание Пенсильвании выпустило свои первые бумажные деньги. Колонисты занимали бумажные деньги у правительства, используя свою землю в качестве залога по кредитам. Тот факт, что ссуды были обеспечены землей, а для погашения ссуд правительству использовались колониальные расписки, придавал бумажным деньгам реальную ценность. Колонисты занимали деньги и тратили их на обустройство своих владений. Как только эти деньги вошли в обращение, они стали использоваться в качестве средства обмена для внутренней торговли, заменяя золотые и серебряные монеты. Франклин заметил, что с печатанием этих денег экономический кризис закончился, и Филадельфия вступила в период экономического роста и процветания.

Франклин очень хорошо разбирался в бумажных деньгах. Ведь он был печатником, который напечатал большую часть этих денег. За свою жизнь он написал несколько брошюр, эссе и писем, в которых превозносил преимущества бумажных денег и анализировал их влияние.

В 1729 году он написал эссе «Скромное исследование о природе и необходимости бумажных денег». Эссе было написано в поддержку выпуска бумажных денег Пенсильванией и призывало к дополнительной эмиссии.

В своем эссе Франклин утверждал, что когда денег не хватает, это повышает стоимость заимствований и угнетает экономическую активность. Поскольку денег мало, богатые могут получить большую прибыль от своих денег с помощью ростовщичества и взимания высоких процентных ставок. Когда денег много, вместо ростовщичества богатые люди получают большую прибыль, вкладывая свои деньги в торговлю и в повышение производительности своих земель, что приводит к экономическому росту и к увеличению занятости. Хитрость заключается в том, чтобы найти правильный баланс между выпуском слишком большого количества денег, что приводит к инфляции цен, девальвации валюты и экономическому краху; и выпуском слишком малого количества, что приводит к ростовщическим процентным ставкам, дефляции и депрессии.

«Существует определенное количество денег, необходимое для того, чтобы вести торговлю страны свободно и непрерывно; большее количество не принесет пользы торговле, а меньшее, особенно гораздо меньшее, чрезвычайно вредно для нее», – писал Франклин.

Во второй половине XVIII века англичане начали принимать меры по ограничению использования в колониях бумажных денег. Британские купцы хотели получать золото из колоний, а британское правительство – налоги, чтобы покрыть расходы, связанные с защитой колоний во время Семилетней войны. Британский парламент принял законы о денежном обращении 1751, 1764 и 1773 годов, которые регулировали и ограничивали использование колониальных бумажных денег. Эти законы привели к тому, что колонии погрязли в долгах лондонским банкам. Некоторые историки считают, что именно эти законы, которые сократили денежную массу и привели к экономической депрессии в колониях, были основной причиной недовольства, которое привело к восстанию против короны.

В своем эссе «Схема снабжения колоний бумажными деньгами», написанном в 1765 году, Франклин попытался разработать план, который обеспечил бы британское правительство доходами от колоний, не вызвав восстания. Британский парламент собирался принять ненавистный Акт о гербовом сборе, и Франклин надеялся, что его план обеспечит альтернативу этому акту, который успокоит как британцев, так и их американских подданных. Его план был основан на успешном эксперименте Пенсильвании с бумажными деньгами. План Франклина состоял в том, чтобы открыть кредитные бюро во всех колониях. Кредитными бюро должны были управлять выборные должностные лица. Эти бюро печатали бы бумажные деньги, которые колонисты могли бы брать взаймы, используя землю и имущество в качестве залога. Кредитные бюро брали бы проценты по кредитам в размере 5 процентов годовых, что заменило бы налоги. Бумажные деньги обеспечивали бы короне доход от колоний, а колонистам – достаточные средства обмена для целей внутренней торговли. Это высвободило бы золото и серебро, которые использовались для внутренней торговли, и тогда их можно было бы использовать для оплаты британских купцам за импортные товары.

«Это будет действовать как общий налог на колонии, – писал Франклин, – но он не будет настолько неприятным. Налог такого рода, если его можно так назвать, будет распространяться более равномерно на все имущество, возможно, более равномерно, чем любой другой налог, который можно придумать; поэтому богатые, владеющие большей частью денег, платили бы большую часть налога».

Однако схема Франклина с бумажными деньгами не была принята.

В 1766 году обмен мнениями между Франклином и членами Палаты общин был опубликован в Лондоне и переиздан в колониях. В ходе обмена британские парламентарии расспросили Франклина о причинах растущего недовольства в колониях.

Франклин рассказал членам Палаты представителей, что до 1763 года американские колонисты относились к Великобритании с уважением и любовью и были верноподданными короны. Но колонисты испытали большие трудности во время Семилетней войны, которая, по его словам, велась не во благо американцев, а во имя имперских амбиций короны.

Франклина спросили, что привело к тому, что с 1763 года привязанность и уважение к Британии и парламенту значительно уменьшились. Франклин ответил, что «недавно наложенные на их торговлю ограничения препятствовали ввозу в колонии иностранного золота и серебра; им запретили выпускать бумажные деньги, а после всего этого потребовали уплаты нового и тяжелого налога – гербового сбора; в то же время были ликвидированы суды присяжных, и у колонистов отказывались принимать и выслушивать их смиренные прошения».

Во время Семилетней войны Британия занимала крупные суммы у банкиров, чтобы покрыть свои расходы. Парламент попытался погасить военные долги Британии, обложив колонии внутренними налогами. Франклин сказал, что колонисты согласны с тем, что внешние налоги, такие как пошлины на импорт, являются законными; но внутренние налоги должны одобрены колониальными ассамблеями. Взимание внутренних налогов в колониях британским парламентом было равносильно налогообложению без представительства. Франклина спросили о гербовом акте, который облагал налогом почти все печатные материалы в колониях – от игральных карт до закладных и газет. Этот закон привел к тому, что почти вся экономическая деятельность в колониях, требующая документации, облагалась налогом. Франклин заявил парламенту, что колонисты никогда не подчинятся закону о гербовом сборе.

Предупреждения Франклина парламенту были проигнорированы, особенно по поводу ненавистного гербового налога. Налог вступил в силу, заставив американскую общественность отвернуться от метрополии. Налог заставил колонистов начать объединяться против короны. Вскоре колонии подняли открытое восстание.

В апреле 1775 года британские красные мундиры двинулись на Лексингтон и Конкорд с намерением разоружить там американское ополчение. Американские колонисты отказались подчиниться. «Выстрел, услышанный во всем мире», был сделан, и началась долгая и трудная война за независимость Америки.

 

Первый выстрел за свободу. Битва при Лексингтоне, апрель 1775 года. Копия гравюры А. Х. Ричи

 

Через сто шестьдесят девять лет после основания Джеймстауна колониальная эпоха подошла к концу, когда 4 июля 1776 года Континентальный конгресс провозгласил независимость от метрополии.

После восьми лет войны, несмотря на огромные трудности, американские колонисты вышли из войны за независимость победителями и свободными от уз, которые связывали их с Британской империей.

Во время войны Континентальный конгресс выпустил свои собственные деньги, континентальные доллары, чтобы оплачивать расходы правительства. Однако континентальные доллары оказались ненадежными деньгами. Они падали в цене и вскоре стоили стоить меньше бумаги, на которой были напечатаны.

В 1784 году Франклин проанализировал падение континентальных долларов в своем эссе «О бумажных деньгах Америки».

Франклин писал, что когда Великобритания и колонии начали войну, у колоний не было ни оружия, ни боеприпасов, ни денег, чтобы купить их или заплатить солдатам. «Новое правительство не было достаточно сильным, чтобы собрать достаточное количество налогов. Налоги, которые могут быть собраны за год в мирное время, не достаточны для годового расхода во время войны. Поэтому они напечатали определенное количество бумажных банкнот, каждая из которых выражалась в стоимости определенного количества испанских долларов, от одного до тридцати. С их помощью они платили за одежду и питание своей армии, снаряжали корабли и поддерживали войну в течение пяти лет против одного из самых могущественных государств Европы».

Франклин объяснил, что континентальные доллары использовались для внутренней торговли вместо серебра и золота, которые отправлялись из колоний на закупку оружия. Из-за военных расходов континентальные деньги были выпущены в гораздо большем объеме, чем это было необходимо для целей торговли, которая к тому же уменьшилась из-за войны.

«Давно и часто замечали, что когда количество денег страны увеличиваются выше необходимого в качестве средства торговли, их ценность как денег уменьшается, их прибыльность уменьшается, и основной капитал также уменьшается, если не будут найдены какие-либо средства, чтобы изъять избыточное количество», – писал Франклин.

Он объяснил, что это верно независимо от того, являются ли деньги серебряными или бумажными.

По мере того как шла война, стоимость континентального доллара стремительно падала. В довершение всего в ходе экономической войны британцы наводнили колонии фальшивыми континентальными долларами с целью уничтожить их покупательную способность.

Выпуск континентальной валюты Континентальным конгрессом позволил финансировать войну, но из-за чрезмерной количества напечатанных долларов и их подделки англичанами они сильно обесценились и рухнули, а впоследствии были скомпрометированы как средство платежа.

Вследствие краха Континентального банка в 1781 году Континентальный конгресс учредил Банк Северной Америки. Этот банк был первым центральным банком Америки. Им управлял богатый человек по имени Роберт Моррис, который помогал финансировать войну своими собственными деньгами и который в то время служил суперинтендантом финансов для колоний.

Банк Северной Америки провел публичное размещение акций и занял золотые и серебряные монеты у Франции и Нидерландов. Золото и серебро, полученные от выпуска акций и внешних заимствований, использовались в качестве резервов для обеспечения бумажных денег, напечатанных банком. Банк финансировал последние годы революционной войны.

19 октября 1781 года в битве при Йорктауне американские и французские войска одержали победу. В этой битве сдались более 7000 британских солдат, что положило конец британскому желанию продолжать войну. 3 сентября 1783 года американские и английские представители подписали парижский договор, официально положивший конец войне. Договор также сделал Соединенные Штаты официальной независимой страной.

Новая независимая страна вышла из войны с большими долгами. Континентальный конгресс имел задолженность перед Францией, Нидерландами и частными лицами на сумму около 40 миллионов долларов. Штаты задолжали еще 115 миллионов долларов.

После войны Банк Северной Америки продолжил осуществлять эмиссию национальной валюты. Однако штаты все еще печатали свои собственные деньги. Национальная валюта конкурировала с деньгами штатов. В Пенсильвании свои бумажные деньги предпочитали банкнотам Банка Северной Америки.

Годы после окончания войны были трудными. Национальным правительством по-прежнему оставался Конгресс, имевший ограниченные полномочия. Конгресс попытался погасить свои военные долги пошлиной на импорт, но для этого нужно было одобрение всех 13 штатов. Род-Айленд, Нью-Джерси и Нью-Йорк не одобрили этот план. Конгресс мог собирать доходы только за счет добровольных платежей штатов, которых не хватало для выплаты государственного долга.

Для решения проблем конфедерации в 1787 году был созван Филадельфийский конвент по разработке новой конституции. После конвента Конституция США была ратифицирована законодательными собраниями штатов в 1788 и 1789 годах.

Преамбула Конституции определила ее цель: «Мы, народ Соединенных Штатов, в целях образования более совершенного Союза, утверждения правосудия, обеспечения внутреннего спокойствия, организации совместной обороны, содействия общему благосостоянию и обеспечения нам и нашему потомству благ свободы, учреждаем и принимаем эту Конституцию для Соединенных Штатов Америки».

Конституция объединила штаты в вечный союз под управлением федерального правительства с исполнительной, законодательной и судебной ветвями власти, каждая из которых имела свои полномочия.

В Конституции денежной эмиссии посвящен пункт о чеканке монет (статья I, раздел 8, пункт 5), который предоставил Конгрессу право чеканить деньги и регулировать их стоимость. Статья I, раздел 10 предоставляет Конгрессу исключительную власть в этом вопросе, запрещая штатам чеканить деньги, выпускать векселя или делать что-либо, кроме золотых и серебряных монет, платежным средством для уплаты долгов.

С ратификацией Конституции штаты отказались от своей власти печатать расписки, как они делали это почти столетие.

В статье 44 «Федералиста» Джеймс Мэдисон объяснил цель запрета штатам чеканить деньги, выпускать кредитные векселя или делать что-либо, кроме золота и серебра, законным платежным средством для уплаты долгов.

Мэдисон утверждал, что если оставить чеканку денег штатам, то это увеличит количество дорогих монетных дворов и создаст множество разнообразных видов и весов циркулирующих монет, что создаст неудобства для торговли. Что касается штатов, печатающих свои собственные бумажные деньги, он сказал, что бумажные деньги привели к «пагубным последствиям в отношении доверия между людьми».

«Если бы каждый штат имел право регулировать стоимость своих монет, то существовало бы столько же различных валют, сколько штатов, и таким образом сношения между ними были бы затруднены; также могли бы быть сделаны ретроспективные изменения в стоимости денег, и между штатами могла бы разгореться вражда. Подданные иностранных держав могут пострадать от этой же причины, и, следовательно, союз будет дискредитирован и втянут в раздоры из-за неосмотрительности одного члена. Право штатов выпускать свои бумажные деньги было бы таким же бедствием, как и право чеканить свои золотые и серебряные монеты. Поэтому по тому же принципу, что и эмиссия бумажных денег, у штатов отозвано право делать что-либо, кроме золота и серебра, платежным средством в уплату долгов».

С ратификацией Конституции штаты отказались от своего права чеканить монеты и печатать бумажные деньги. Была создана новая единая валюта и создан Национальный валютный союз. Это облегчило торговлю между штатами, привело к ее росту, и объединило штаты экономически в единую страну.

Однако новая денежная система, которая была введена в действие, передала создание денег частным банкам. Эта система была отказом от 100-летнего денежного эксперимента с бумажными деньгами в колониальную эпоху. Успех бумажных денег Пенсильвании был забыт, в то время как неудачи континентального доллара и других бумажных денег были приведены в качестве причин необходимости валюты, обеспеченной золотыми и серебряными монетами.

Фарли Грабб в книге «Создание долларового валютного союза США» рассказывает, что многие из отцов-основателей во время Филадельфийского конституционного конвента яростно выступали против колониальных расписок. По словам Грабба, в то время банкноты Банка Северной Америки конкурировали с пенсильванскими фунтами. Публика предпочитала бумажные деньги Пенсильвании банкнотам, выпущенным банком Северной Америки. Во время конвента законодательное собрание Пенсильвании рассматривало вопрос о новой эмиссии пенсильванских фунтов, призванной смягчить дефляцию, вызванную быстрым списанием кредитных векселей военного времени. Против этой эмиссии выступил Банк Северной Америки. Предпочтение пенсильванских фунтов на рынке вызвало обвал акций Банка Северной Америки.

Грабб рассказывает нам, что могло послужить мотивом для нападения на конгрессе на колониальные расписки. Из восьми делегатов Пенсильвании семь были акционерами Банка Северной Америки: Джордж Клаймер, Томас Фицсаймонс, Бенджамин Франклин, Томас Миффлин, Гувернер Моррис, Роберт Моррис и Джеймс Уилсон – а Роберт Моррис, Фицсаймонс и Уилсон были также членами правления банка.

Бенджамин Франклин, который большую часть своей жизни был одним из поборников колониальных расписок, во время конгресса по большей части молчал о денежном вопросе.

Грабб сказал, что аргументы против бумажных денег, высказанные в ходе съезда, были в основном поверхностными. Например, Джордж Рид из Делавэра заявил, что предложение разрешить правительству выпускать кредитные векселя было «столь же тревожным, как знак зверя Апокалипсиса».

«Абсолютная, бескомпромиссная и аргументированно-поверхностная позиция антигосударственной валютной фракции говорит о том, что их целью было нечто иное, чем конституционное установление принципов рационального денежно-кредитного регулирования, – писал Грабб. – Предположение здесь состоит в том, что эти делегаты стремились к абсолютной ликвидации государственных бумажных денег, чтобы увеличить способность акционерных банков федерального правительства, Банка Северной Америки и впоследствии Первого банка Соединенных Штатов, обеспечивать и контролировать национальные средства обращения и таким образом наделять себя властью и обогащать себя как акционеров этих банков».

Цепь событий, развернувшихся в ранней истории Соединенных Штатов, привела к тому, что в нашей нынешней денежной системе доминируют частные банки с частичным резервированием. Когда страна была основана, вместо того, чтобы иметь валюту, выпущенную штатами или центральным правительством, выпуск валюты был передан частным банкирам. С тех пор он находится в их руках.

В соответствии с системой частной эмиссии валюты, которая была введена в действие в 1791 году, деньги развивались не как средство обмена для облегчения торговли, а как долговой инструмент, используемый банкирами для получения прибыли через ростовщичество.

Со времени Филадельфийского конституционного конгресса в стране появились и исчезли три центральных банка, а затем появился четвертый – ФРС, которая сегодня господствует в нашей экономике.

Аргументы против государственной валюты привели к созданию Первого банка Соединенных Штатов. В марте 1791 года Конгресс учредил Первый банк Соединенных Штатов, который стал преемником Банка Северной Америки. Банк Северной Америки был в значительной степени творением Александра Гамильтона. Это был частный центральный банк, который получил лицензию на 20 лет, 20 процентов акций которого принадлежало правительству, а остальные 80 процентов – частным лицам, как американским гражданам, так и иностранцам. Банк выпускал национальную валюту в виде бумажных банкнот, частично обеспеченных запасами серебряных и золотых монет. Первый банк Соединенных Штатов взял на себя военные долги штатов, которые он оплатил путем введения федерального акцизного налога.

Когда Гамильтон планировал банк, он скопировал устав Банка Англии. Цель Первого банка Соединенных Штатов состояла в том, чтобы выпускать национальную валюту, предоставлять место для хранения государственных средств, предлагать банковские услуги для коммерческих операций и выступать в качестве финансового агента правительства, включая сбор налоговых поступлений правительства.

Непосредственными последствиями деятельности банка стали создание огромного финансового пузыря, паника 1792 года и первые государственные меры по спасению страны.

Когда банк выпустил свои первые акции летом 1791 года, люди занимали деньги и выстраивались в очередь, чтобы купить их, и вследствие высокого спроса цены акций росли. Первоначальная цена акций быстро удвоилась. Пузырь также образовался и в государственных долговых ценных бумагах, которые были выпущены, чтобы оплатить три четверти цены за акции Первого банка Соединенных Штатов. После того, как первоначальный ажиотаж утих, цена акций банка и государственных ценных бумаг рухнула, вызвав ужесточение кредитования по всей экономике и дефляцию. Гамильтон, который был министром финансов, вмешался, используя резервный фонд казначейства для покупки государственных ценных бумаг, чтобы поддержать их цену. После интервенции спекулянты снова стали занимать деньги и снова подняли цены на акции и ценные бумаги. Эти спекулянты были настолько обременены долгами, что когда они начали продавать свои акции и объявлять дефолты по своим кредитам, это вызвало финансовый кризис, известный как паника 1792 года. Кредит иссяк, и экономика зашла в тупик. Гамильтон снова вмешался, используя резервный фонд казначейства, чтобы поддержать стоимость ценных бумаг.

Несмотря на финансовые потрясения, Первый банк Соединенных Штатов стал крупнейшей корпорацией в новой стране, поддерживаемой миллионами инвесторов. Он контролировал значительные резервы, сформированные из депозитов денег нового федерального правительства. Банк использовал эти резервы для выдачи коммерческих кредитов частным лицам и компаниям с целью получения прибыли путем ростовщичества. Его банкноты входили в обращение, когда он выдавал коммерческие займы. Государственные депозиты позволяли банку выдавать больше кредитов, чем выдавали банки штатов. Банкноты Первого банка Соединенных Штатов также требовались для уплаты федеральных налогов, что создавало спрос на эти банкноты. Эти факторы давали Первому банку Соединенных Штатов огромное преимущество перед другими банками, которые только начинали создаваться в новой стране.

По мере того как американский народ продвигался в глубь континента, Первый банк Соединенных Штатов быстро открывал свои филиалы по всему восточному побережью и на западе страны. Вскоре Первый банк Соединенных Штатов стал доминирующей силой в национальной экономике.

В 1793 году монетный двор США начал чеканить серебряные доллары с фиксированным весом и чистотой, что стандартизировало национальную валюту. Банкноты, выпущенные Первым банком Соединенных Штатов, частными банками штатов и частными федеральными банками, можно было обменять на серебряные доллары, которые хранились в качестве обеспечения частичного резервирования. Эти банкноты, обеспеченные серебряными долларами, стали для страны средством обмена.

Первый банк Соединенных Штатов мог влиять на денежную массу на национальном уровне, держа банкноты банков штатов в своих хранилищах. Когда он хотел увеличить денежную массу, то выпускал банкноты в обращение. Когда он хотел сократить денежную массу, то выкупал банкноты у банков штатов за золотые и серебряные монеты.

Первый банк Соединенных Штатов существовал в течение 20 лет, и был закрыт Конгрессом в 1811 году из-за обвинений в том, что он сдерживает экономическое развитие, а его собственность находится во власти британских акционеров. В 1816 году, из-за долгов, возникших во время войны 1812 года, Конгресс учредил Второй банк Соединенных Штатов. Это была почти точная копия Первого банка, только большего размера. Его лицензия была отозвана в 1836 году, а федеральные фонды были изъяты из его хранилищ Джексоном.

Нынешний центральный банк Америки, Федеральный резервный банк, был учрежден Конгрессом в 1913 году. В то время как Первый банк Соединенных Штатов и Второй банк Соединенных Штатов действовали всего по 20 лет, ФРС действует уже более 100 лет. Ее мощь и масштабы операций увеличивались на протяжении десятилетий, и она стала доминировать в американской экономике и экономике мира.

ФРС стоит над нами, как колосс, контролируя наши деньги и нашу экономику. С 1913 года долг, которым она кормится, вырос до гигантских размеров. Этот долг выкачивает богатство из народа и концентрирует его в руках небольшого числа богатейших банкиров.

 

 

Тирания долга

 

У нас долговая денежная система. Большинство американцев сегодня не понимают этой концепции. Но это понимают люди, которые управляют Федеральным резервным банком.

Нет долгов – ни денег.

Каждый существующий доллар – это долг, который в конечном счете должен быть возвращен банку с процентами.

На первый взгляд это может показаться абсурдным. В конце концов, мы используем деньги, чтобы расплатиться с долгами. Как могут сами по себе деньги быть долгом? Мы зарабатываем деньги на работе и тратим их на оплату счетов. С помощью денег мы исполняем наши потребности и желания. Кажется, что это простой процесс.

Но не заблуждайтесь. Наши деньги – это долговые деньги. Долларовые купюры в вашем кошельке и цифры на вашем банковском счете фактически представляют собой долги, которые должны быть погашены с процентами, представляющими собой прибыль, получаемую банками.

Каждый доллар в вашем кошельке и каждая цифра на вашем сберегательном счете представляют собой долг, который набирает проценты и должен быть возвращен банкам. Эти банки, в свою очередь, должны выплатить свои долги Федеральной резервной системе за вычетом прибыли, которую они получают от ростовщичества.

Большинство из нас считает деньги мерой стоимости и средством обмена. Именно так большинство из нас использует деньги. Наши работодатели платят нам деньги за работу, которую мы выполняем для них, а мы, в свою очередь, обмениваем эти деньги на товары и услуги, необходимые нам для жизни.

Но что касается банков, то они создают деньги как долговые инструменты, которые используется для сбора процентов с целью получения прибыли. Деньги создаются банками, когда они выдают кредиты людям или учреждениям.

Деньги поступают в экономику, когда банк выдает кредит. Как только кредит выдается, деньги идут в экономику, где для большинства из нас они затем служат мерой стоимости и средством обмена. Однако все деньги, которые были выданы в качестве кредитов, должны быть возвращены банку – и они должны быть возвращены с процентами. Это означает, что банкам должно быть возвращено больше денег, чем поступило в экономику, когда кредит был выдан и использован для совершения покупки.

Объем денег в экономике определяется готовностью банков выдавать кредиты. Если банки чувствуют уверенность, они выдают много кредитов, и денежная масса увеличивается. Если они проявляют осторожность, то выдают меньше кредитов, и денежная масса сокращается.

До создания Федеральной резервной системы банки по всей стране конкурировали друг с другом. Банки повышали или понижали процентные ставки в зависимости от спроса на деньги в экономике. Они конкурировали друг с другом, пытаясь предложить более высокие ставки по сберегательным счетам для привлечения вкладчиков и более низкие ставки по кредитам для привлечения заемщиков.

С созданием Федеральной резервной системы процесс установления процентных ставок стал централизованным.

Каждые пять – восемь недель Федеральный комитет по открытым рынкам Федеральной резервной системы проводит заседания для определения процентных ставок и уровня резервов национальных банков.

Федеральный комитет по открытым рынкам состоит из семи членов Совета управляющих ФРС, а также 12 президентов региональных федеральных резервных банков. Совет управляющих и пять президентов региональных банков имеют право голоса в комитете. Региональные президенты чередуют свои права голоса, за исключением президента Федерального резервного банка Нью-Йорка, который имеет постоянное право голоса.

Этот комитет определяет учетную ставку и ставку по фондам ФРС. Учетная ставка – это процентная ставка, которую ФРС взимает со своих банков-акционеров. Ставка по фондам ФРС – это ставка, которую банки-акционеры взимают друг с друга, в основном за депозиты овернайт в ФРС. Устанавливая эти ставки, ФРС влияет на то, сколько процентов правительства, банки, бизнес и общественность должны платить, чтобы занять деньги.

Помните, что проценты – это плата за пользование деньгами. Поскольку деньги поступают в экономику через кредиты, выданные банками, к деньгам прилагаются проценты, а проценты, собираемые банками, являются прибылью банков. Кроме того, проценты увеличиваются и увеличиваются каждый раз, когда они собираются и возвращаются в экономику в виде новых займов.

ФРС также устанавливает резервные требования, то есть соотношение количества денег, которые банк должен держать в резерве, и того, сколько он может выдать в виде кредитов. ФРС обязывает банки хранить резервы в виде наличных денег в хранилищах или депозитов в региональных федеральных резервных банках. В настоящее время большинство банков обязаны поддерживать 10-процентное соотношение резервов и кредитов. Таким образом, когда вы вносите деньги в свой банк, банк может ссудить 90 процентов из них и держать 10 процентов из них в качестве резерва.

Изменяя требования к резервам, ФРС может увеличивать или сокращать денежную массу. Если требования к резервам снизятся, банки смогут давать больше денег в экономику. Если требования к резервам растут, банки выдают меньше кредитов, а денежная масса сокращается.

ФРС также покупает и продает казначейские ценные бумаги США. Когда она покупает ценные бумаги, она увеличивает денежную массу, обменивая наличные деньги на эти ценные бумаги. Когда она продает ценные бумаги, она собирает наличные деньги за ценные бумаги, и это сокращает денежную массу.

Таким образом, денежная масса по существу определяется суммой долга в стране в целом. ФРС контролирует объем выпущенного долга, определяя размер процентов, взимаемых банками, уровень резервов, которые банки должны держать в региональных федеральных резервных банках, а также покупая и продавая государственные ценные бумаги.

Тот факт, что наша денежная система основана на долгах, является самым важным вопросом нашего времени, однако большинство американцев никогда не задумывались об этом или полностью игнорируют этот факт. Когда в 1913 году Конгресс принял закон о Федеральной резервной системе, частные долговые деньги были юридически подкреплены богатством, доходами и налогами американского народа. Именно с этой целью люди с острова Джекилл создали нашу нынешнюю денежную систему – чтобы мы и вся страна оказались в вечном долгу перед банкирами, собирающими проценты.

Деньги управляют нашей жизнью. Мы тратим свои дни, пытаясь накопить достаточно денег, чтобы обеспечить себя пищей и кровом. Мы тратим свою жизнь на то, чтобы заработать достаточно денег, чтобы оплатить наши обязательства. Когда у нас достаточно денег, мы живем хорошо. Когда у нас их слишком мало, мы испытываем трудности. Те, у кого их нет, живут в нужде и отчаянии. В то же время другие накопили огромные излишки денег и живут как современные фараоны. Весь мир – их игровая площадка.

Ради денег люди трудятся под палящим солнцем. Ради денег рискуют жизнью и здоровьем. За деньги торгуют своим телом. Ради денег унижаются. Ради денег убивают и умирают – и все это за клочки цветной бумаги, изготовленные на печатном станке, или за цифры на экране компьютера, создаваемые легким движением пальца людьми, которые работают в тайне за закрытыми дверями и которые никому не подотчетны.

При нашей нынешней денежной системе все деньги, которые существуют в экономике, будь то в карманах бедных или на банковских счетах богатых, являются долгами, которые мы должны выплачивать банкам. Этот факт может показаться противоречащим интуиции, но это важная концепция, которую следует иметь в виду из-за ее невероятно негативных последствий для подавляющего большинства из нас, в то время как некоторые инсайдеры фантастически богаты и могущественны и способны влиять на нашу жизнь в невероятной степени.

Каждый доллар, который мы зарабатываем, должен быть возвращен банкирам с процентами, которые растут в геометрической прогрессии квартал за кварталом, год за годом.

Если вы спросите обычного американца, понимает ли он, что у нас долговая денежная система, вы увидите пустой взгляд. Попробуйте. Посмотрим, смогут ли ваши друзья объяснить нашу денежную систему. Спросите даже хорошо образованных американцев – людей, которые регулярно занимаются интеллектуальным трудом в своей повседневной жизни – врачей, юристов, инженеров, даже банкиров – и попросите их объяснить нашу денежную систему, основанную на долгах. Большинство из них не имеют ни малейшего представления о самых базовых вещах.

Наша кредитно-денежная система, основанная на долгах, является источником многих серьезных проблем, с которыми сегодня сталкивается наша страна: это и экономические потрясения, которые лишили миллионы американцев работы и жилья, и упадок нашего среднего класса, и концентрация богатства во все меньшем количестве карманов, и войны, в которые мы постоянно втягиваемся, и огромное долговое бремя, которое наше правительство возлагает на наши плечи, на плечи наших детей и внуков, а также и их детей и внуков.

Это долговое бремя делает нас и наших потомков более бедными и менее свободными, чем поколения американцев, которые жили до нас.

Наша долговая денежная система подрывает независимость, за которую боролись американские революционеры, когда более двух столетий назад была основана наша страна. Наше процветание, наши свободы и наше будущее отнимаются у нас и раздавливаются растущей горой долгов, которая растет день за днем, год за годом, десятилетие за десятилетием.

 

На крючке

Итак, что значит иметь денежную систему, основанную на долге?

Концепция проста. В нашей нынешней системе деньги поступают в экономику как кредиты, которые должны быть погашены в будущем. Все доллары в обращении возникли как кредиты, которые должны быть возвращены банкам, и, в конечном счете, Федеральному резервному банку.

Представьте, что каждая долларовая купюра – это приманка на крючке, прикрепленном к леске. Банкир держит удочку. Он вбрасывает долларовую купюру в экономику. Проценты привлекают на эту приманку другие долларовые купюры. Банкир сматывает леску, получая исходный доллар со всеми дополнительными долларами, прикрепленными к нему крючком процентов.

Каждый доллар в экономике привязан к банку и, в свою очередь, к Федеральной резервной системе.

ФРС имеет право создавать деньги либо в виде долларов, напечатанных министерством финансов, либо в виде цифр, введенных в компьютер. Затем она может направить эти деньги вэкономику в виде займов своим банкам-акционерам – таким, как Citibank, JPMorgan Chase, Bank of America, Wells Fargo, Goldman Sachs и другим. ФРС также ссужает деньги иностранным банкам, таким как Deutsche Bank, Sumitomo Corporation и Barclays. И она предоставляет кредиты иностранным центральным банкам, таким как Банк Англии, Банк Японии и Европейский центральный банк. Банки занимают деньги у ФРС под низкие проценты и на хороших условиях, а затем ссужают эти деньги под более высокие проценты населению, малому бизнесу, корпорациям и правительствам. Разница между процентной ставкой, взимаемой ФРС, и процентной ставкой, взимаемой банками, является прибылью банков.

Это рэкет.

Представьте себе, что вам разрешено занять деньги в огромных количествах у ФРС, скажем, миллиард долларов под процентную ставку 0,25 процента, а затем разрешено купить на эти самые деньги государственные ценные бумаги под 3 процента. Через год вы получите прибыль в размере 27,5 миллионов долларов за счет процентов по этим ценным бумагам. По сути, вы не сделали ничего полезного для кого-либо, но все равно заработали 27,5 миллионов долларов прибыли. Эта прибыль была выплачена вам из подоходного налога, который платит население. Это именно то, что мы позволяем делать крупным банкам в течение последних лет. Хорошая работа, если бы только на нее устроиться.

Когда заемщик берет кредит в банке, чтобы купить, скажем, автомобиль или холодильник, заемщик делает покупку, и его заемные деньги затем просачиваются в экономику. Они могут также оказаться на вашем банковском счете, если вы получаете зарплату в автосалоне или магазине бытовой техники. Именно так все деньги циркулируют в экономике – начиная с кредитов, выдаваемых банками. Эти кредиты должны быть возвращены с процентами.

В 2014 году ФРС ссужала деньги своим банкам-акционерам по ставке 0,25 процента. Банки, такие как Citibank и JPMorgan Chase, берут кредиты у ФРС и выдают их в виде долгов по кредитным картам по ставкам от 15% и выше. Вычтите 0,25 процента от ставки, которую вы платите по своей кредитной карте, и это будет прибыль, которую ваш банк получает от вас. Банки берут кредиты под низкие проценты у ФРС и дают вам под высокие проценты.

Банк Goldman Sachs занял огромные суммы денег у ФРС под 0,25 процента, чтобы купить облигации федерального правительства, по которые выплачивается 3 процента. Федеральное правительство выплачивает основную сумму долга и проценты по кредитам банку Goldman Sachs за счет наших федеральных подоходных налогов. Разница между процентами, которые ФРС взимает с Goldman Sachs, и процентами, которые Goldman Sachs получает от федерального правительства, – это прибыль Goldman Sachs, выплачиваемая из карманов американских налогоплательщиков. Это прибыль практически без риска. Налоговое управление США гарантирует, что налогоплательщики оплатят проценты по купленным банком Goldman Sachs облигациям. Если вы не заплатите налоги, ваши активы будут конфискованы, и вы можете быть заключены в тюрьму.

В нашей кредитно-денежной системе, основанной на долге, все деньги, которые ФРС создает и ссужает банкам, должны быть возвращены ФРС с процентами. Но ФРС, когда ссужает деньги своим банкам-акционерам, создает только основную сумму долга, и эта сумма является основой денежной массы. ФРС не создает дополнительных денег, необходимых для покрытия процентов по основной сумме долга.

Если ФРС ссужает банку 1 миллион долларов под 0,25 процента, а банк затем кредитует этими деньгами экономику, то денежная масса увеличивается на 1 миллион долларов. Но банк должен выплатить ФРС этот 1 миллион долларов плюс проценты. В течение одного года проценты составляют 2500 долларов. А люди, которые заняли у банка 1 миллион долларов, платят более высокую ставку, которую они должны выплатить банку, прежде чем банк вернет деньги ФРС.

Был создан только 1 миллион долларов. Так откуда же берутся деньги на выплату процентов?

Ответ таков: деньги для покрытия процентов никогда не создаются. Их не существует.

Чтобы вернуть проценты по долгам, ФРС расширяет денежную массу, создавая деньги из воздуха и выдавая новые кредиты банкам. Новые долги создаются таким образом, чтобы в экономике было достаточно денег, чтобы погасить старые долги. К новым долгам, как и к старым, прилагаются проценты, но деньги для выплаты процентов никогда не создаются.

В рамках этой системы долг должен постоянно расти, так чтобы в этой постоянно растущей пирамиде долгов мог быть погашен старый долг. В нашей долговой денежной системе сумма долга в экономике всегда должна превышать денежную массу. Это постоянно растущий долговой пузырь, который должен расширяться до тех пор, пока кредиты не прекратятся и пузырь не лопнет. Когда это происходит, а это происходит неизбежно, денежная масса быстро сокращается, экономика замедляется, и мы впадаем в рецессию или депрессию.

 

Цикл задолженности

Долговая денежная система создает предсказуемый долговой цикл. Этот цикл начинается, когда банки выдают кредиты экономике. Каждый выданный кредит вызывает рост денежной массы. Это происходит потому, что когда банк выдает кредит, он не вычитает деньги за этот кредит со счетов своих вкладчиков.

Когда банк выдает ссуду под залог дома в размере 200 000 долларов, он просто создает обязательство в своих книгах, не вычитая эту сумму со счетов своих вкладчиков. Это называется двойной бухгалтерией.

Если у банка нет 200 000 долларов в резервах, он занимает наличные деньги у других банков или у ФРС. Затем 200 000 долларов используются для оплаты дома, после чего они, скорее всего, депонируются в другой банк, и сумма денег в экономике увеличивается на 200 000 долларов. Это происходит каждый раз, когда выдается кредит.

Когда объем заимствований увеличивается, появляется больше денег для покупки товаров. Все больше людей имеют деньги на своих банковских счетах. Все больше людей зарабатывают деньги и все больше людей заняты производством товаров и услуг. В воздухе витает оптимизм. Поскольку заимствование ускоряется, денежная масса начинает увеличиваться быстрее, чем предложение товаров, доступных для покупки. По мере того, как больше денег гонится за меньшим количеством товаров, растут цены. По мере роста цен растут и кредиты. Люди начинают занимать деньги, чтобы купить активы, в надежде, что цены продолжат расти, и активы можно будет продать с прибылью.

Именно тогда в экономике возникают классические долговые пузыри активов – земли, жилья, акций, облигаций, студенческих займов, тюльпанов или любых других активов, на которые указывает денежный кран.

Тем временем сумма процентов по существующим долгам продолжают расти. Долговой пузырь раздувается.

ФРС и ее банки-акционеры строят долговую пирамиду, которая должна расти так, чтобы в экономике было достаточно денег для оплаты существующего долга. И, как все финансовые пирамиды, пирамида неизбежно должна рухнуть.

В конечном счете, высокий уровень долга становится повсеместным. Цены вырастают слишком высоко, и денежный поток, генерируемый долговыми активами, больше не покрывает платежи по долгам, которые были созданы для покупки этих активов. Когда общая долговая нагрузка достигает критической массы, потребители, компании и правительства не могут получать достаточный доход для погашения своих кредитов. Их активы, купленные в долг, больше не могут быть проданы по таким ценам, которые могут погасить их долги. Долги настолько распространяются, что становится все меньше заемщиков, которые могут взять новые кредиты в банках. Все меньше денег начинает поступать в экономику. Когда никто не хочет или не может взять на себя достаточно долгов, чтобы купить раздутые активы, перегруженные заемщики объявляют дефолт.

Короче говоря, цикл начинается, когда банки следуют простой кредитной политике и выдают много кредитов, что приводит к тому, что в экономику поступает много денег, что стимулирует экономическую активность. Денежная масса растет быстрее, чем производство, что приводит к росту цен. Люди занимают большие суммы для покупки раздувающихся активов до тех пор, пока долговая нагрузка не становится слишком большой, чтобы окупить ее. Потом начинается перебор. Банки перестают выдавать кредиты. Все больше людей объявляют дефолты. Деньги вымываются из экономики с каждым дефолтом. Между тем заемщики, которые все еще имеют доход, продолжают выплачивать свои кредиты банкам под проценты, в то время как новые деньги не поступают в экономику. Деньги текут в банки и становятся дефицитными в экономике.

При меньшем количестве денег, доступных для покупки активов, цены снижаются. Долг, который ранее использовался для покупки активов, становится больше, чем цена активов. Дефолты ускоряются.

Когда заемщик объявляет дефолт, кредитор может законно наложить арест на его активы. Во время банкротства коллекторские агентства, работающие на банки, конфискуют автомобили, дома, землю, предприятия, корпорации и даже активы правительств. Владельцами всего этого становятся кредиторы.

Существует три стадии долгового цикла: инфляция, дефляция и конфискация. Этот цикл долгов повторяется десятилетие за десятилетием, столетие за столетием, и со временем банкиры будут владеть всей Землей.

Необходимо провести важное различие между ссудой денег под проценты и инвестированием денег. Когда вы вкладываете деньги в человека или организацию, вы отдаете свои деньги, чтобы они могли быть использованы в каком-то предприятии, которое предоставляет товары и услуги. Вы надеетесь, что ваши деньги будут разумно использованы для увеличения количества товаров и услуг в экономике. Если ваши инвестиции терпят неудачу, вы теряете свои деньги, и это все. Если ваши инвестиции будут успешными, вы получите долю прибыли, и общество выиграет от увеличения чего-то, на что есть спрос. Благодаря вашим инвестициям возросло не только ваше собственное богатство, но и богатство всего общества. Чем больше вложено денег, тем больше возможностей для увеличения производства и увеличения прибыли. Однако, когда вы ссужаете деньги под проценты, вы ожидаете, что вам вернут ваш основной капитал плюс проценты, независимо от того, будет ли рост производства или нет. Ваш заемщик согласился передать вам часть своего дохода на определенный срок. Чем больше денег вы ссужаете, тем больше процентов вы надеетесь получить для себя из дохода заемщика. Если доход заемщика падает, и он не в состоянии произвести платежи по кредиту, он столкнется с коллектором долгов. Вы можете наложить арест на его активы, которые он выставил в качестве залога по кредиту.

В нашей денежной системе, основанной на долгах, банкиры ссужали огромные суммы людям, частным предприятиям и правительствам, и они накопили огромную власть. С помощью этой власти по созданию кредитов и последующих циклов инфляции, дефляции и конфискации банкиры взяли под свой контроль наши средства массовой информации, наши корпорации, нашу землю, наше правительство и наши национальные ресурсы. Американская публика катается на американских горках долгового цикла, не обращая внимания на то, что взлеты и падения заложены в систему.

Экономисты и СМИ называют это деловым циклом. Они говорят об этом так, словно это нечто естественное и неизбежное, как приливы, времена года или зимние штормы. Современные экономисты говорят нам, что деловой цикл достигает своего пика, когда мы достигаем периода полной занятости и максимальных производственных мощностей. Рост заработной платы происходит потому, что предприятия вынуждены конкурировать за дефицитную рабочую силу. Между тем, рост заработной платы означает, что больше денег гонится за тем же количеством товаров, вызывая инфляцию. Затем мы наблюдаем период сокращения, когда объем производства, уровень занятости и доходы начинают падать. Объем производства, занятость и торговля достигли дна. Затем бизнес вырывается из ямы, и экономика снова растет. Согласно традиционному экономическому взгляду на бизнес-цикл, проблема заключается не в росте уровня долга, а в росте заработной платы.

Этот традиционный взгляд на деловой цикл полностью игнорирует роль банковского кредитования в стимулировании периодов роста, которые приводят к бумам, и роль банков в ужесточении кредитования, которое приводит к периодам спадов. Видите ли, всему виной рост заработной платы.

Но именно банки вызывают этот цикл, а не предприятия и рабочие. И именно банки создали Федеральную резервную систему, исходя из того, что ФРС сгладит этот так называемый деловой цикл, чтобы уменьшить страдания, дезорганизацию и разруху, которые происходят в нижней части цикла.

Круговорот долгов, вызванный долговой денежной системой, – именно это вызывает разруху и страдания. Подъемы и спады возникают тогда, когда деньги создаются как кредиты, выдаваемые банкирами и богатыми финансистами.

Большинство людей в этом мире должны работать за деньги, чтобы заработать себе на хлеб насущный. Банки создают эти деньги из воздуха, используя наши активы в качестве залога. Банкиры используют народные деньги, чтобы получать себе прибыль за счет народа.

Джон Адамс писал: «Все затруднения, путаница и бедствия в Америке происходят не от недостатков нашей Конституции или Конфедерации, не от недостатка чести или добродетели, а от полного незнания природы денег, кредита и денежного обращения».

Говорят, что Генри Форд сказал: «Как хорошо, что наш народ не понимает нашу банковскую и денежную систему, потому что если бы он ее понял, я думаю, что уже до завтрашнего утра произошла бы революция».

Нашу денежную систему нетрудно понять. Это система, основанная на долге, которая была разработана, чтобы принести пользу немногим за счет многих. Американцам давно пора попытаться понять нашу денежную систему.

Нынешняя система нуждается в реформировании и реорганизации. Это вполне возможно, создать новую систему, в которой деньги не будут долгами банкирам, обогащающимся за счет ростовщичества и сбора процентов, которые накапливаются год за годом, десятилетие за десятилетием, поколение за поколением.

Можно создать новую систему, в которой деньги не являются долговым инструментом, а являются лишь мерой стоимости и средством обмена. Вполне возможно создать новую денежную систему, которая не предназначена для обслуживания пассивных искателей дохода, а вместо этого вознаграждала бы тех, кто выполняет производительную работу, которая обогащает общество в целом. Можно создать новую систему, которая не будет служить интересам плутократических финансистов, а вместо этого будет использовать беспроцентные и неинфляционные деньги для обслуживания интересов американского народа. Мы можем разработать новую систему, которая бы ставила интересы владельцев малого бизнеса и рабочих выше интересов крупных банков, транснациональных корпораций, ростовщиков, спекулянтов и искателей ренты. Мы можем создать систему, которая будет служить интересам свободного предпринимательства, торговли и труда – систему, которая создаст экономику высокой производительности, полной занятости и высокой заработной платы, а не нашу нынешнюю экономику стагнации заработной платы, высокой безработицы и корпоративных картелей. Мы можем создать новую систему, основанную на американских принципах разделения властей, сдержек и противовесов и подотчетности перед народом.

Целью нашей экономики должно быть удовлетворение нужд и потребностей американского народа. К сожалению, нынешняя цель нашей экономики – обслуживать акционеров – искателей пассивного дохода. Эти искатели пассивного дохода в основном представляют самый богатый сегмент общества – Один Процент, и среди них иностранцев, безразличных к нашей стране и к нашему народу, не меньше, чем американских граждан.

Так не должно быть. Наша страна произвела на свет величайших ученых, изобретателей и мыслителей во всех областях деятельности. Денежная система не так уж сложна. Мы, как народ, вполне способны разработать лучшую систему, которая приведет к росту благосостояния и свободы американского народа и положит конец тирании ростовщиков, которые сейчас контролируют ситуацию.

 

 

Тирания ростовщичества

 

Люди древних цивилизаций рано поняли, что всякое зло возникает из практики ростовщичества.

Аристотель называл ростовщичество неестественным способом делать деньги. Он писал в IV веке до н. э. в своей книге «Политика»: «Самый ненавистный вид добычи денег и по весьма весомой причине – это ростовщичество, которое извлекает выгоду из самих денег, а не из их естественного объекта. Ведь деньги предназначаются для обмена, а не для их увеличения за счет процентов».

Ростовщичество было признано древними греками разрушительным. Впоследствии оно было осуждено Римским правом, а также во многих других странах и цивилизациях. Иудаизм, христианство и ислам предупреждали о неравенстве, возникающем в результате предоставления денег под проценты.

Шекспир писал: «Не будь ни заемщиком, ни заимодавцем».

Бенджамин Франклин писал: «Подумайте, что вы делаете, когда влезаете в долги; вы даете другому власть над своей свободой».

Что получается, когда деньги выдают под проценты, а затем кредитуют полученные с процентами деньги, так что прибыль умножается – это простая математическая задача.

Старая легенда о происхождении шахмат лаконично иллюстрирует, как происходит такое приумножение. Легенда гласит, что изобретатель шахмат показал свою новую игру богатому индийскому королю. Король был настолько впечатлен игрой, что захотел исполнить желание изобретателя. Изобретатель попросил дать ему одно зернышко риса для первой клетки своей шахматной доски, два зернышка для следующей клетки, четыре для следующей и так далее для каждой из 64 клеток, чтобы в каждой следующей клетке было вдвое больше зерен риса, чем в предыдущей.

Король был поражен тем, что этот человек попросил такую маленькую награду, и приказал принести мешок риса, чтобы его можно было распределить на каждую клетку. На первую клетку доски положили одно зернышко, на вторую – два, на третью – четыре, на четвертую – восемь, на пятую – 16, на шестую – 32 , на седьмую – 64, на восьмую – 128, на девятую – 256, на десятую – 512, на одиннадцатую – 1024. Но на 21-ю клетку нужно было положить уже больше миллиона зерен риса, на 22-ю больше 2 миллионов, на 23-ю больше 4 миллионов, на 24-ю больше 8 миллионов, а ведь еще было использовано менее половины клеток. Когда куча риса стала вываливаться из окон дворца, король понял, что награда составляет астрономическую сумму, намного большую, чем весь рис, который можно было собрать за тысячу лет. Король был обманут из-за своего незнания экспоненциального роста. Затем он казнил изобретателя шахмат.

Математически сложные проценты растут по кривой, которая сначала поднимается скромно, а затем становится все круче, а потом становится все более вертикальной и выстреливает в бесконечность. Когда выдают деньги под проценты, то пытаются подняться по этой кривой. Чем больше состояние, с которого начинают, тем быстрее будет расти кривая сложных процентов.

Однако кривая роста реального экономического производства следует другой кривой. Тот, кто зарабатывает на жизнь фермерством, владеет бизнесом или производит товары, которые пользуются спросом, также увидит вначале скромный рост, а затем зачастую сильный рост кривой прибыли, которую он получает. Но в отличие от сложных процентов, как только будет достигнуто насыщение рынка, кривая сгладится и даже, возможно, будет снижаться, поскольку на рынок выходят новые конкуренты, а существующее оборудование устаревает и нуждается в замене.

Кредитор денег имеет мало капитальных затрат, чтобы о них беспокоиться. Он не производит товаров, которые требуют фабрик и рабочих. Он не выполняет производительного труда. Все, что он делает, – это ссужает деньги одному человеку, взимает за них проценты, а затем ссужает свою прибыль следующему человеку. Если он консервативен и дает взаймы только тем людям, которые, как он уверен, могут ему деньги вернуть, его прибыль будет расти, а затем опережать прибыль тех, кто производит товары и услуги в экономике – людей, которые действительно работают и позволяют обществу функционировать. Ростовщик увидит, что его состояние растет без необходимости фактически выполнять работу или тратить свои деньги на машины, заводы, склады, грузовики и зарплаты для большого числа рабочих. Ростовщик питается производственным сектором экономики; он берет от него деньги, не внося в него никакого вклада.

Подобно индийскому королю в легенде о шахматной доске, американское общество было обмануто, позволив нашему правительству занимать под проценты, которые затем выплачиваются банкирам через налоги на наши доходы. Нас, налогоплательщиков, обязали платить за рис, который продолжает скапливаться на шахматной доске во все больших и больших количествах из-за природы экспоненциального роста.

Древние признавали, что когда речь заходит о ростовщичестве, богатые имеют преимущество. Поскольку у богатых больше денег, чтобы ссудить, они могут взимать более низкие процентные ставки, чем мелкие кредиторы, и все же делать деньги быстрее. Они также могут переносить дефолты лучше, чем небольшой кредитор, у которого меньше денег, чтобы вернуться в бизнес. Крупный кредитор может быстро вытеснить мелкого кредитора.

Богатые по определению имеют избыток денег, поэтому они часто одалживают свои избыточные деньги другим, чтобы получить прибыль. Поскольку бедные имеют наибольший спрос на деньги, они по необходимости будут занимать их у богатых. Когда бедные занимают деньги, они должны вернуть основную сумму плюс проценты, что означает, что им придется вернуть большую сумму, чем они занимали. Чем больше времени они тратят на выплату кредита, тем больше денег они перетасовывают из заработков своего труда в карманы богатых. Начисление процентов на деньги – это просто перетасовка денег из карманов бедных в карманы богатых. Чем выше процентная ставка, тем быстрее богатые наполняют свои карманы доходами бедных.

В обществе, где ростовщичество становится обычным делом, деньги будут концентрироваться в карманах богатых и становиться все более скудными в карманах бедных. Люди будут становиться все более и более обязанными плутократии, которая в конечном итоге будет владеть всем. Народ станет рабом у богатых.

Что древние поняли из горькой пилюли опыта, так это то, что общество, в котором практикуется ростовщичество, станет нестабильным, а несправедливость – невыносимой. Большинство людей в конечном итоге будут трудиться под тяжким бременем долгов, чтобы удовлетворить жадность небольшого числа праздных богачей. Бедственное положение бедных в конечном счете выразится в насилии и революции.

Для того чтобы ростовщичество было прибыльным, оно по необходимости должно подкрепляться насилием. Большая опасность ссуды денег заключается в возможности того, что заемщик не вернет ссуду, поэтому должны быть серьезные последствия дефолта, иначе ростовщик быстро потеряет свою основную сумму.

Мы слышали истории о закулисных ростовщиках, которые ломали ноги неплательщикам, не возвращавшим свои кредиты. В средние века в глухих закоулках Европы средневековые ростовщики требовали свой «фунт мяса» у тех, кто не справлялся с долгами. На протяжении веков и в наше время было необходимо применение силы, чтобы побудить ненадежного заемщика вернуть то, что он должен.

Ростовщичество было запрещено в Европе вплоть до позднего средневековья, когда на ростовщичество были сняты ограничения. Заемщики заключали юридические договоры с ростовщиками, исполнение которых контролировалось государством. Заемщики, допустившие дефолт, по закону могли быть арестованы или брошены в долговые тюрьмы.

Ограничения на ростовщичество были сняты с той целью, чтобы короли могли занимать золото у богатых ростовщиков для пополнения своих вооруженных сил. Европейские короли расплачивались с ростовщиками налогами со своих подданных.

Ростовщики – великие знатоки человеческой природы. Давая в долг деньги людям, ростовщики быстро учатся оценивать характер человека. Ростовщики усвоили, что богатый человек может быть неплательщиком, а бедняк не будет пропускать платеж, что бы ему это не стоило; человек с безупречным характером может впасть в невезение и не выполнить обязательства, хотя всю жизнь он был абсолютно надежным; нуждающийся заемщик поклянется на могиле своей матери, что он вернет свой кредит, но через год или два жизни под бременем платежей по кредиту он поймет, что ему выгодно уклониться от ростовщика. Ростовщик знает, что слова и обещания эфемерны, и без угрозы силой даже самый честный заемщик может стать ненадежным. Без реальной угрозы силой ростовщик скоро останется без рубашки. Ростовщик знает, что он должен быть готов закручивать гайки на своем заемщике, если это необходимо.

На протяжении тысячелетий ростовщики обогащались, пользуясь недостатками человеческого характера. У людей есть потребности и желания, которые они хотят исполнить лучше раньше, чем позже. Люди не желают откладывать удовлетворение своих потребностей.

Король предпочитает брать взаймы у ростовщика, потому что это легче, чем столкнуться с гневом своих подданных сегодня, если он поднимет налоги, даже если он знает, что для того, чтобы вернуть долг ростовщику, ему все равно придется поднять налоги не только на первоначальную сумму, в которой он нуждался, но и на проценты, которые растут.

Вместо того чтобы откладывать деньги месяцами или даже годами на покупку телевизора с плоским экраном, автомобиля или на оплату семейного отдыха, люди будут занимать деньги, чтобы иметь то, что они хотят прямо сейчас, даже если это означает выплату ростовщических процентов и выплату гораздо большего количества денег с течением времени, чем первоначально требовалось. Тот, кто тратит 5000 долларов на семейный отдых, используя кредитную карту со ставкой 15 процентов, а затем делает только минимальные платежи, заплатит банку дополнительно 2100 долларов сверх того, что было первоначально потрачено на отпуск. Таким образом, банк получает 2100 долларов прибыли за то, что позволяет транжире избежать экономии своих денег.

Заемщик получает мгновенное удовлетворение по высокой цене, в то время как ростовщик откладывает свое собственное удовлетворение и со временем становится богаче. Бедняки больше всего нуждаются в деньгах, и их потребности часто бывают отчаянными и неотложными. Ростовщики всегда охотились на бедных, принуждая их к высоким процентным ставкам, заставляя их впадать в круговорот долгов, что только еще больше увеличивает их бедность и нужду. На протяжении большей части истории самым верным путем к рабству было влезание в долги.

В древние времена в обществах, где было разрешено ростовщичество, разрыв между богатыми и бедными часто становился невыносимым. Бедняки попадали в паутину долгов, и плоды их труда сосредотачивались в руках все более деспотической плутократии. Бремя, испытываемое бедными, возрастало до невыносимых уровней из-за эффекта сложных процентов.

В обществе, где ростовщичество впервые начинает практиковаться, вначале ростовщики часто считаются полезными. Когда процентные ставки низки, а долговое бремя невелико, считается, что ростовщики предлагают полезную для экономики услугу, поставляя деньги для облегчения производства и торговли. Но по мере того, как кривая долга растет все быстрее, начинают ощущаться негативные последствия, и ростовщик предстает в ином свете. Он не работает и не производит товаров. Для оплаты ростовщикам требуется все больше и больше товаров, произведенных теми, кто трудится. На тех, кто в долгу перед ростовщиками, давит угроза применения силы.

Джон Турмел, инженер и постоянный кандидат на выборах в Канаде, кратко проиллюстрировал отношение ростовщика к рабочему человеку в своей поэме «Мысли богача о ростовщичестве»:

Так что я встану на колени и благословлю рабочего человека,

Кто предлагает мне легкую жизнь на протяжении всего моего смертного срока;

Чье тело тощее, чтобы сделать меня толстым; кто раб, чтобы сделать меня свободным;

Который умирает раньше своего расцвета, чтобы дать мне прожить столетие.

Чьи жены и дети трудятся по очереди, пока их силы не иссякнут,

Чтобы я мог жить в праздности на свои десять процентов.

И если иногда они проклинают меня, почему я должен чувствовать себя виноватым?

Ибо я знаю, что на моем месте они поступили бы точно так же.

На протяжении веков ростовщиков часто сравнивали с паразитами – с теми, кто питается трудом своего хозяина, народа, который работает, чтобы зарабатывать себе на жизнь. Он набухает, как наполненная кровью пиявка, на деньги народа и становится все более толстым и богатым, в то время как народ вынужден трудиться под тяжким бременем долга. Из-за отрицательных последствий ссуды денег под проценты, снова и снова, там и сям, практика ростовщичества была презираема и объявлялась незаконной.

На протяжении тысячелетий ростовщичество в Европе было запрещено. Но ограничения были отменены, поскольку вырос спрос на золото из-за потребностей торговли и правительств. В период позднего средневековья, с появлением банков с частичным резервированием, ростовщичество сильно распространилось. Благодаря частичному резервированию банкиры начали практиковать ростовщичество не на свои собственные деньги, а на большие суммы денег, хранящиеся в их хранилищах – сбережения их вкладчиков. Из-за практики двойной бухгалтерии и из-за эффекта мультипликатора банкиры начали выдавать в кредит большие суммы денег, которых на самом деле не существовало.

Банкиры с частичным резервированием быстро сколотили огромные состояния на процентах, которые накапливались от кратных сумм денег, которые они создавали и выдавали в виде займов. Они стали настолько богаты, что могли давать взаймы королям и правительствам.

Банкиры предлагали королям, королевам и императорам Европы ссуды золотом, которые могли быть использованы для оплаты армий, кораблей, замков и общественных работ. Правители Европы считали эти займы выгодными для себя. Эти правители, владевшие своими землями, всеми своими людьми и ресурсами, стоявшие во главе армий и флотов, попали в ту же паутину долгов, что и занимающие у ростовщиков бедняки. В своей недальновидности европейские лидеры влезли в долги перед богатыми банкирами. Монархи Европы занимали то, что им было нужно сейчас, не думая о том, что все деньги, которые они занимали, плюс проценты должны быть возвращены путем обложения народа налогами.

Взяв взаймы под 5 процентов, король через 20 лет выплатит сумму, равную взятой ссуде; через 40 лет он заплатит вдвое, а через 60 – втрое; в то время как основной долг все еще остается неоплаченным. Ради своей краткосрочной выгоды король обременяет народ большим количеством налогов, чем если бы он никогда не брал взаймы и просто облагал народ налогом на необходимую сумму.

Только задумайтесь об этом. Король, нуждающийся в деньгах для какой-нибудь общественной работы на благо своего народа, такой как строительство моста или плотины, занимал эту сумму у частных банкиров и сразу получал всю сумму. Затем строился мост. Но вся стоимость моста должна быть возвращена банкирам плюс дополнительная сумма в виде процентов. Деньги, чтобы заплатить за мост и за проценты по кредиту, выплачиваются через налогообложение людей. Банкиры получают обратно все, что они одолжили, плюс хорошую прибыль за то, что они не делают ничего, кроме передачи денег своих вкладчиков королю, в то время как народ должен вернуть всю стоимость моста, плюс прибыль для банкиров.

Если бы король не занял денег у банкиров, он мог бы заплатить за строительство моста народными налогами, не платя банкирам и не выплачивая дополнительных процентов. Вместо того чтобы изъять деньги за мост у народа и переложить их в карманы банкиров, он просто заплатил бы за работу и сэкономил бы на процентах. Люди получили бы выгоду от моста без дополнительных затрат.

Почему бы просто не установить временный налог на людей сейчас на необходимую сумму, вместо того, чтобы постоянно повышать налоги позже, чтобы выплачивать еще большие суммы богатым банкирам? Гениальность банкиров состояла в том, чтобы представить заимствование денег как выгодное для королей, хотя на самом деле это было выгодно для них самих и невыгодно в долгосрочной перспективе как для королей, так и для их подданных.

Эта человеческая слабость, эта близорукость, которая позволяет как простому человеку, так и королю влезать в долги, была неожиданной удачей для кредиторов. Давать деньги в долг правительствам – это невероятно прибыльное занятие. Когда банкир дает взаймы частному лицу или бизнесу, вопрос взыскания долга является его собственной заботой. Сбор денег у неплательщиков – дело грязное и дорогое. Но когда банкир дает ссуду правительству, долги погашаются за счет налогов. Государство со своей армией, полицией и судебной системой будет выплачивать долги, взимая налог с доходов населения страны. Дайте взаймы правительству, и эти долги будут собраны с помощью власти и влияния государства.

Но что, если король решит объявить дефолт? В конце концов, у короля в его распоряжении есть армия. Что помешает ему обмануть своих кредиторов? Это беспокоит любого, кто дает взаймы правительству.

Чтобы государство не отказалось от своих долгов, необходимо обеспечить, чтобы у власти были правильные люди. Банкиры должны тратить огромные суммы, чтобы поставить людей, которым они могут доверять, на руководящие посты. Если королю нельзя доверить выполнение своих обязательств перед кредиторами, он должен быть заменен. Тогда должны быть профинансированы враги короля и революционеры, чтобы свергнуть короля с трона. Необходимо финансировать другие государства, которые представляют угрозу, большими суммами денег для создания своих армий и флотов, чтобы король никогда не мог чувствовать себя в безопасности без денег от своих богатых кредиторов.

Из всех видов деятельности, которые предпринимает государство, ни одна не является более выгодной для банкиров, чем война. Война – великий союзник ростовщиков. Консервативный король, бережливый в своих финансах и тщательно избегающий долгов, придет к банкирам с протянутой рукой во время войны. Срочность военных расходов заставит его отбросить осторожность на ветер, и он будет занимать огромные суммы, чтобы покрыть высокие расходы, которые нужны для создания и содержания армии. Из страха за национальное выживание люди будут подчиняться тяжелому налоговому бремени, чтобы заплатить за свою оборону.

В 1690 году, в том же году, когда Массачусетс выпустил свои первые колониальные расписки, Англия потерпела поражение от Франции в битве при Бичи-Хед. Король Вильгельм III нуждался в восстановлении английского флота, но у него не было денег. В 1694 году был основан Банк Англии, чтобы собрать средства для короля Вильгельма на восстановление его флота.

Банк Англии стал первым современным центральным банком. Он был создан для того, чтобы одалживать деньги правительству, оставаясь при этом частным банком и независимым в принятии решений.

Король Вильгельм занял деньги в Банке Англии и построил мощный флот. Его флот, построенный на долгах, позволил Англии расширить свои владения и вырасти в могущественную Британскую империю. Империя расширялась по всему миру, она строилась на постоянно растущем национальном долге перед банкирами, который выплачивался через работорговлю и рабовладельческую экономику Нового света, через завоевание иностранных земель, где разрабатывались золотые и алмазные рудники, через продажу опиума и через расширение торговли, поскольку после начала промышленной революции британская экономика производила все виды товаров. Промышленная революция позволила Соединенному Королевству вырваться вперед перед странами мира в технологической, экономической и военной мощи.

Успех центрального Банка Англии вскоре привел к тому, что ему стали подражать, и по всей Европе распространилась система частных центральных банков, находящихся в независимой от государства собственности и управляемых независимо от правительства.

По мере укрепления частной центральной банковской системы долговое бремя населения, частных предпринимателей и правительств росло в геометрической прогрессии. Европа металась от одного экономического кризиса к другому, от войны к войне, а банкиры становились все богаче и влиятельнее. Сегодня едва ли найдется правительство или человек в мире, который не задолжал бы банкам, являющимся акционерами центральных банков.

В то время, когда в качестве денег использовалось золото, короли по глупости погружали свои народы в долги, занимая золото у банкиров, а затем облагая налогами свои народы, чтобы выплатить сумму займа плюс проценты. Но подумайте о нелепости нашей нынешней ситуации, когда золото не используется в качестве денег. Сегодня центральные банки печатают деньги на правительственных печатных станках или просто создают деньги в виде цифр на экранах компьютеров. Деньги сегодня обеспечиваются не золотом, а властью правительств облагать народ налогами. Современные правительства во всем мире передали право печатать деньги частным независимым центральным банкам. Поэтому, когда современное правительство не имеет достаточно денег от налогообложения, чтобы покрыть свои расходы, оно занимает деньги под проценты у частных банков, выпуская облигации. Затем центральный банк приказывает правительственным печатным станкам печатать деньги для покупки облигаций, затем он одалживает эти деньги под низкие проценты частным банкам, которые затем одалживают деньги под более высокие проценты правительству! Затем правительство выплачивает банкам основную сумму плюс проценты, облагая налогами народ. Эта система обогащает банки, одновременно вызывая инфляцию денежной массы. Правительства занимают деньги, напечатанные из воздуха, а затем выплачивают основную сумму плюс проценты банкам из карманов людей! Не кажется ли вам, что было бы проще, если бы правительство печатало деньги для оплаты материалов и рабочей силы, в которых оно нуждается, а затем облагало налогом людей, вместо того чтобы печатать деньги, в которых оно нуждается, отдавать их бесплатно банкирам, потом брать их в долг у банкиров под залог своих облигаций, а затем облагать налогом людей, чтобы выплачивать основной долг плюс дополнительные проценты для получения прибыли банкиров?

В статье в «Нью-Йорк Таймс» от 6 декабря 1921 года был процитирован Томас Эдисон, поддержавший предложение Генри Форда правительству завершить строительство плотины в Масл-Шоулз в штате Алабама, финансируя его не процентными облигациями, а деньгами, напечатанными правительством для оплаты труда и материалов. Эдисон указал на нелепость того, что банкиры покупают государственные облигации для финансирования государственных проектов. «Люди, которые не поднимут лопату земли и не принесут ни фунта материала, получат от Соединенных Штатов больше денег, чем те, кто поставляет материал и выполняет работу. Вот что самое ужасное в процентах. Во всех наших крупных выпусках облигаций проценты всегда больше, чем основной капитал. По этой причине все крупные общественные работы стоили более чем вдвое больше фактической стоимости. При нынешней системе ведения бизнеса мы просто добавляем 120-150 процентов к заявленной стоимости».

«Возникает вопрос: если наше правительство может выпустить долларовые облигации, оно может выпустить долларовые купюры. То, что делает облигации хорошими, делает также и купюры хорошими. Разница между облигацией и купюрой заключается в том, что облигации позволяют финансовым магнатам собирать вдвое больше стоимости облигаций плюс дополнительные 20 процентов, в то время как денежные знаки выплачиваются только тем, кто непосредственно вносит свой вклад в Масл-Шоулз каким-то полезным способом».

«...Абсурдно говорить, что наша страна может выпустить 30 000 000 долларов в облигациях, но не может выпустить 30 000 000 долларов в купюрах. И то и другое – это обещание платить; но одно обещание откармливает ростовщика, а другое помогает народу. Если деньги, выпущенные правительством, никуда не годятся, то и выпущенные облигации тоже никуда не годятся. Это ужасная ситуация, когда правительство, чтобы увеличить национальное богатство, должно залезть в долги и подчиниться разорительным процентным сборам от рук людей, контролирующих фиктивные количества золота».

«...Если правительство Соединенных Штатов примет эту политику увеличения своего национального богатства, не внося вклад сборщикам процентов – ибо весь государственный долг состоит из процентных платежей – то вы увидите в нашей стране эру прогресса и процветания, которая в противном случае никогда не наступит».

«Статья 1, раздел 8, пункт 5 Конституции, известный как пункт о чеканке монет, дает Конгрессу право "чеканить монету, регулировать ценность оной и ценность иностранной монеты"...».

По поводу этого пункта было много споров. Как уже говорилось ранее, многие из основателей опасались бумажных денег из-за их опыта работы с колониальными расписками до обретения независимости и с континентальными долларами во время войны за независимость.

После ратификации Конституции деньги выпускались частными банками и были обеспечены золотыми и серебряными монетами, хранящимися в их резервах.

Вплоть до Гражданской войны денежную массу обеспечивали золото и серебро. Но с началом Гражданской войны Конгресс при поддержке президента Линкольна принял закон 1862 года о законном платежном средстве, который разрешил печатать американские банкноты, названные гринбэками, которые не подлежали обмену на золото. Гринбэк был объявлен законным платежным средством для всех долгов, государственных или частных. В то время это рассматривалось как чрезвычайная военная мера. Из-за войны банки приостановили погашение своих банкнот золотом, и стоимость заимствований взлетела до небес. Конгресс разрешил печатать гринбэки для оплаты военной техники и жалованья солдатам в то время, когда денег не хватало и золото было недоступно. Многие опасались, что, печатая гринбэки и делая их законным платежным средством, Конгресс будет продолжать печатать их до тех пор, пока они не потеряют ценность из-за инфляции – точно так же, как это произошло с континентальным долларом. Девальвация гринбэков на самом деле произошла. Конгресс напечатал несколько выпусков гринбэков, что привело к инфляции цен. Тем не менее, гринбэк позволил северу заплатить за войну без чрезмерных заимствований у банковили резкого увеличения налогов на население для ведения войны, которая становилась все более непопулярной по мере того, как тянулись военные годы. В последние годы войны, с каждой выигранной северянами битвой, гринбэки росли в цене. В результате некоторые стали рассматривать гринбэк как жизнеспособную альтернативу золоту, как валюту, не основанную на долгах, свободную от цепких рук банкиров, собирающих проценты.

 

Гринбэк номиналом в 20 долларов США 1862-1863 годов выпуска. На нем изображен образ Леди Свободы.

 

После войны банкиры и те, кто поддерживал золото, настаивали на возвращении банкнот, погашаемых золотом, и на отказе от гринбэков. Правительство начало выводить гринбэки из обращения, но из-за плохого состояния экономики после войны и сокращения денежной массы началась дефляция. Сторонники гринбэков смогли остановить его выход на пенсию, позволив более чем 300 миллионам гринбэков, банкнот, свободных от долгов, оставаться в обращении наряду с банкнотами, обеспеченными золотом.

После войны споры о том, разрешает ли Конституция Конгрессу печатать бумажные деньги, привели к ряду судебных разбирательств. Этот вопрос был окончательно решен Верховным судом в 1884 году по делу Джульярд против Гринмана. Верховный суд подтвердил действительность законов о платежных средствах в мирное время, постановив, что денежная власть федерального правительства является неотъемлемой частью его суверенитета и не нуждается в упоминании в Конституции.

Гринбэки оставались в обращении наряду с банкнотами с золотым покрытием до конца 19-го века и на протяжении большей части 20-го века. В 1913 году с созданием Федерального резервного банка вошли в обращение банкноты Федеральной резервной системы. Банкноты Федеральной резервной системы можно было обменять на золото до 1933 года, когда в самые мрачные и дефляционные дни Великой депрессии владение золотом было объявлено незаконным. Однако, хотя американцы и не имели права владеть золотом, на международных рынках банкноты Федеральной резервной системы можно было обменивать на золото вплоть до 1971 года, когда президент Ричард Никсон положил конец последней связи долларов с золотом. Тогда банкноты Федеральной резервной системы стали фиатной валютой, как и банкноты США. Обе банкноты оставались в обращении бок о бок с той разницей, что банкнота США была свободна от процентов, тогда как каждая банкнота Федеральной резервной системы была обременена долгом, созданным Федеральным Резервным банком, чтобы приносить проценты для ФРС.

В 1993 году казначейство тихо уничтожило последние банкноты США. С тех пор все банкноты, находящиеся в обращении, являются долговыми банкнотами ФРС. Сегодня государственный долг экспоненциально выше, чем в 1913 году, а стоимость банкноты Федеральной резервной системы составляет лишь малую часть тогдашней стоимости. И с банкнотами Федеральной резервной системы в качестве своего долгового инструмента банки Уолл-стрит стали больше и мощнее, чем когда-либо.

Существующая сегодня денежная система была специально разработана для того, чтобы поставить наше правительство в вечный долг перед банкирами. Но этого могло бы и не быть. Американский народ, из-за нашего непонимания денежной системы, природы денег, долга, эмиссии валюты и кредита, позволил этому случиться. А ведь существовали и альтернативы обремененной долгом валюте, контролируемой независимым центральным банком, которые могли бы быть введены в действие и привели бы к иным результатам, чем те, которые мы наблюдаем сегодня. Наша нынешняя система приносит пользу определенной группе людей в ущерб большинству. Эта клика ростовщиков теперь доминирует в нашей стране и в нашей жизни, контролируя выпуск и объем денег и получая прибыль от сбора процентов.

Федеральный резервный банк является центром этой долговой системы. Его сила проистекает из контроля над деньгами и готовности народа и правительства залезать в долги.

В своей книге «Эпоха турбулентности» бывший председатель ФРС Алан Гринспен объяснил важность долга перед Федеральным резервным банком. В книге Гринспен показал, что в начале 2001 года Совет Федеральной резервной системы был дезориентирован и боялся, что он вот-вот потеряет контроль над экономикой. Гринспен подробно рассказал о серьезных затруднениях, связанных с профицитом бюджета федерального правительства.

В январе 2001 года, за несколько недель до инаугурации Джорджа У. Буша, пузырь доткомов уже лопнул, и экономика находилась в рецессии. Федеральный комитет по открытым рынкам (FOMC) обсуждал снижение процентных ставок. 3 января FOMC снизил ставку по фондам ФРС на полпроцента до 6 процентов. Гринспен сказал тогда, что это будет первое из нескольких снижений, поскольку экономическая картина, похоже, ухудшается. FOMC снизил ставку в январе еще на полпроцента, затем снижал ее в марте, апреле, мае и июне, в итоге снизив ее до 3,75 процента.

Однако в то же время бюджетное управление Конгресса предсказывало огромные профициты бюджета, и ФРС была обеспокоена этой перспективой. Перед FOMC встала серьезная проблема – исчезновение государственного долга. Бюджетное управление предсказывало профицит на обозримое будущее. Даже принимая во внимание начавшуюся рецессию, бюджетное управление готовилось повысить свой прогноз профицита до ошеломляющих 5,6 трлн. долларов в течение 10 лет.

Представьте себе – был предсказан профицит федерального правительства в размере 5,6 триллиона долларов! В сегодняшнем финансовом климате это кажется возмутительной фантазией.

А в то время экономисты и статистики единодушно считали, что профицит будет продолжать расти из-за резкого роста производительности, вызванного новыми технологиями эпохи интернета.

Федеральный долг в январе 2001 года составлял 3,4 триллиона долларов. Считалось, что можно легко выкупить более 2,5 трлн. долларов этого долга. Остальной долг был неснижаемым и был представлен сберегательными облигациями и другими ценными бумагами, которые инвесторы отказались бы продавать.

Прогнозируемый профицит был настолько велик, что ожидалось, что погашение долга будет завершено в течение нескольких лет, а профицит сохранится и после этого. Статистики бюджетного управления Конгресса предполагали, что профицит составит 281 миллиард долларов в 2001 году, 313 миллиардов долларов в 2002 году, 359 миллиардов долларов в 2003 году и так далее. Бюджетное управление ожидало, что выкупаемый долг будет полностью погашен к 2006 году. Любые остатки после этого должны были бы храниться не в федеральном долге, а в той или иной форме нефедеральных активов. В 2006 году профицит прогнозировался на уровне 500 миллиардов долларов. После этого в казну Дяди Сэма ежегодно будет поступать более полумиллиарда лишних долларов!

Деньги будут накапливаться год за годом. Гринспен спросил в своей книге: «Что будет делать казначейство с такой суммой денег? Куда оно вложит деньги? Наше правительство станет крупнейшим инвестором в мире, вкладывая деньги в фондовый рынок, недвижимость, корпоративные облигации и т. д.». Это Гринспен считал «действительно пугающей» перспективой.

«По мере того, как доказательства этого продолжающегося избытка росли, я чувствовал странное чувство потери», – писал Гринспен. Он объяснил, что у него есть теория, что человеческая природа, будучи такой, какая она есть, всегда будет приводить правительства к дефициту бюджета. «Неужели человеческая природа изменилась?» – спрашивал он.

«На нашей встрече в конце января мы часами пытались представить себе, как ФРС будет действовать в дивном новом мире минимального федерального долга, – писал Гринспен. – Конечно, избавление от долгового бремени было бы счастливым событием для нашей страны, но это поставило бы перед ФРС большую дилемму».

«Нашим основным рычагом денежно-кредитной политики была покупка и продажа казначейских ценных бумаг – долговых расписок дяди Сэма. Но по мере погашения долга эти ценные бумаги будут становиться все более дефицитными, в результате чего ФРС будет нуждаться в новом наборе активов, влияющих на денежно-кредитную политику».

«В течение почти года старшие экономисты и трейдеры ФРС изучали вопрос о том, какие еще активы мы могли бы покупать и продавать. Результатом стало насыщенное 380-страничное исследование, которое плюхнулось на наши столы в январе».

«Хорошая новость заключалась в том, что мы не разоримся. Плохая новость заключалась в том, что ничто не могло сравниться с рынком казначейства по размеру, ликвидности и свободе от риска. Для проведения денежно-кредитной политики, заключалось в докладе, ФРС придется научиться управлять сложным портфелем муниципальных облигаций, облигаций, выпущенных иностранными правительствами, ипотечных ценных бумаг, выставленных на аукцион дисконтных кредитов и других долговых инструментов. Это была пугающая перспектива».

Гринспен сказал, что пришел к выводу, что хронический профицит почти так же дестабилизирует ситуацию, как и хронический дефицит. Он разработал план постепенного сокращения излишков путем снижения налогов и финансирования социального обеспечения, чтобы «уменьшить излишки, прежде чем они станут опасными», с условием, что нужно будет остановить снижение налогов, если дефицит вернется.

К ужасу демократов, Гринспен выступил в поддержку снижения налогов президентом Джорджем У. Бушем в 2001 году. 7 июня 2001 года Буш подписал распоряжение о снижении налогов на 1,35 триллионов долларов без каких-либо условий, которых хотел Гринспен. В то время излишки все еще были сильными.

Но за несколько недель до того, как снижение налогов вступило в силу, стало очевидно, что прогнозы бюджетного управления были ошибочными. Внезапно федеральные доходы резко упали. Поток платежей по налогу на доходы физических лиц в казну упал на миллиарды долларов. Излишки были фактически уничтожены в одночасье, и начиная с июля того же года убытки вернулись, чтобы остаться.

Прогнозы бюджетного управления о профиците бюджета на обозримое будущее на самом деле оказались вопиющей фантазией.

Дефицит доходов был отражением сильного падения фондового рынка, объяснил Гринспен в своей книге. Резко упали налоги на прирост капитала и на реализацию опционов на акции. Излишки породил интернет-пузырь, а не рост производительности, и медвежий рынок эти излишки забрал. Бурно развивающаяся экономика была не чем иным, как подпитываемым долгами пузырем активов, раздуваемым иррациональными инвестициями в такие компании, как Pets.com и Webvan и подпитываемым деньгами от ФРС и от банков Уолл-стрит.

В январе 2001 года бюджетное управление оценило общий объем государственных поступлений в 2002 году в 2,236 триллиона долларов. К августу 2002 года этот показатель сократился до 1,86 трлн. долл., то есть на 376 млрд. долларов меньше оценки, сделанной 18 месяцев назад. Гринспен сказал, что 75 миллиардов долларов дефицита были связаны с сокращением налогов, произведенным Бушем, 125 миллиардов долларов – с ослаблением экономической активности, а остальные 176 миллиардов долларов не были объяснены.

Конечно, всего через несколько месяцев после подписания распоряжения Буша о снижении налогов наступило 11 сентября, за которым последовали две дорогостоящие войны и огромные бюджетные дефициты. Хронический профицит канул в лету, как и страхи ФРС по поводу управления сложным портфелем и уменьшения влияния на нашу жизнь. Низкие ставки, введенные ФРС в 2001 году, привели к возникновению пузыря на рынке жилья, который лопнул в 2007 году, а затем к массовым государственным расходам во время самого серьезного экономического кризиса в стране со времен Великой депрессии. Государственный долг начал стремительно расти, поскольку дефицит бюджета превышал 1 триллион долларов год за годом. Всего через несколько лет после того, как Гринспен посетовал на возможность потери влияния ФРС на экономику из-за профицита бюджета, администрация Обамы предоставила ФРС новые широкие полномочия для борьбы с рецессией, сделав ФРС более могущественной, чем когда-либо.

И перспектива того, что ФРС когда-либо снова столкнется с хроническим профицитом, кажется все менее и менее вероятной, почти математически невозможной.

Мы, как народ, погрязли в долгах. Эти долги будут погашаться за счет подоходного налога не только ныне живущих людей, но и будущих поколений. Нерожденные должны будут расплачиваться с долгами тех, кто живет сейчас.

В 1864 году президент Авраам Линкольн в своей геттисбергской речи вновь подтвердил принципы Декларации независимости. Он вопрошал о новом рождении свободы в стране, чтобы «власть народа, волей народа, для народа, не исчезла с лица земли».

Теперь, через 150 лет после того, как он произнес свою речь, когда мы смотрим на нашу сегодняшнюю страну, есть ли у нас власть народа, волей народа, для народа?

Библия говорит нам: «Богатый господствует над бедным, и должник делается рабом заимодавца».

Долг часто называют деньгами рабов. Когда мы влезаем в долги, мы обещаем выплатить кредитору больше из наших будущих доходов, чем занимаем сегодня. Кредитор дает нам сиюминутное финансовое облегчение в обмен на нашу будущую финансовую несвободу.

Для наглядного примера того, как наше правительство не заботится об интересах американского народа, достаточно взглянуть на быстрый рост задолженности по студенческим кредитам в нашей стране. В 2014 году общий долг по студенческим кредитам достиг 1,1 трлн. долларов – почти столько же, сколько в то время составлял валовой внутренний продукт Южной Кореи. Вся эта задолженность по студенческим кредитам выплачивается банкам за счет будущих доходов выпускников наших колледжей.

Американским студентам всю жизнь рассказывают о важности получения высшего образования. Они узнают, что те, кто не имеет высшего образования, имеют худшие возможности зарабатывать в течение своей трудовой жизни и с большей вероятностью остаются безработными. Ведь наши фабрики были переведены за границу, и те старые рабочие места синих воротничков, которые когда-то обеспечивали уровень жизни среднего класса, в основном исчезли. И из-за большого уровня иммиграции высока конкуренция за оставшиеся рабочие места для рабочего класса, и заработки уже не те, что были раньше. Молодым людям сегодня говорят, что ответом на это является получение более высокого образования. Однако в школе их не учат, как вести семейный бюджет, не говорят о важности сбережений для выхода на пенсию или об опасности залезть в долги.

Когда молодые студенты покидают дом и приходят в колледж, они обнаруживают, что банки предлагают им деньги, чтобы оплатить их обучение и другие расходы, связанные с получением диплома. Компании, выпускающие кредитные карты, часто устанавливают в университетских центрах стойки, предлагающие кредитные карты 18-летним студентам, которые еще даже не начали посещать занятия.

Для молодого студента студенческие ссуды звучат очень заманчиво. Студентам предлагают деньги авансом с отсрочкой до окончания учебы. Студент может оплатить кредиты, как только он получит диплом и получит хорошую работу, которую должно принести образование в колледже. Для впечатлительного молодого человека, впервые оказавшегося вдали от дома, с небольшим жизненным опытом, это звучит разумно, даже выгодно. Студент может взять студенческий кредит сейчас, оплатить свое обучение, оплатить расходы на автомобиль, заплатить за аренду квартиры, совершать путешествия и наслаждаться жизнью в колледже, не скупясь и не работая на низкооплачиваемых работах, чтобы свести концы с концами. У студента создается впечатление, что ему предлагают студенческие кредиты, потому что он получает образование для высокооплачиваемой карьеры.

Расходы на обучение в колледжах стремительно росли в течение последнего десятилетия, опережая темпы инфляции. Поскольку вокруг меньше хорошо оплачиваемых рабочих мест, все больше молодых людей идут в университеты, что повышает спрос на университетское образование, а также увеличивает предложение людей с высшим образованием. Поскольку банки и правительство облегчили получение студенческих кредитов, молодые люди могут платить за обучение, залезая в долги. А цены всегда растут, когда появляется больше денег, чтобы заплатить за определенный товар или услугу, например, за высшее образование в этом случае. Обучение в колледже демонстрирует все признаки классического пузыря активов, подпитываемого долгами, – пузыря, который раздулся с 550 миллионов долларов в 2007 году до более чем 1 триллиона долларов в 2011 году.

Когда студент заканчивает колледж, неся на себе бремя долгов, он выходит на рынок труда, и должен производить выплаты по студенческим кредитам. Одна из первых вещей, которую он видит, заключается в том, что те высокооплачиваемые рабочие места, которые должны получить выпускники университетов, найти нелегко. Ему платят не так хорошо, как он думал, и есть миллионы людей, таких же, как он, конкурирующих за имеющиеся вакансии. Есть не только миллионы американцев с высшим образованием, с которыми нужно конкурировать, но и миллионы высокообразованных иммигрантов, претендующих на ту же самую работу. Когда выпускник американского колледжа устраивается на работу в своем родном городе, он конкурирует с людьми из Китая, Индии, России, Латинской Америки, Европы и других стран. В наши дни иммигранты заполняют не только рабочие места «синих воротничков», но и рабочие места, требующие высшего образования – от руководящих должностей до работы в разных областях науки, техники, инженерии и математики. И эти иммигранты часто из стран, где зарплаты намного ниже, чем в США, поэтому они готовы работать за меньшую плату, потому что это больше, чем они привыкли получать дома. Выпускник американского колледжа должен не только конкурировать за работу с миллионом новых иммигрантов, прибывающих ежегодно, он должен конкурировать с ними в покупке таких вещей, как жилье, автомобиль, еда и все остальное, что стоит денег. Когда выпускник колледжа решает взять ипотеку и начинает торговаться, чтобы купить дом в своем родном городе, то за этот дом с такой же вероятностью будет торговаться кто-нибудь не только из Далласа или Кливленда, но и из Гуанчжоу или Мумбаи.

В Америке недавним выпускникам колледжей приходится нелегко, особенно если над ними висят большие студенческие кредиты. Должники, имеющие слишком много долгов, имеют возможность объявить себя банкротами, что позволяет облегчить их долг путем списания или реструктуризации. Но банкротство – это не вариант для тех, кто имеет задолженность по студенческому кредиту. Если они не могут найти работу, за которую платят достаточно, чтобы погасить свои долги, а их счета накапливаются, и они сталкиваются с существенными трудностями, их задолженность по студенческому кредиту, будь то задолженность перед федеральным правительством или частными банками, остается. Задолженность по студенческому кредиту не погашается при банкротстве. Эти кредиты обычно имеют 10-летний срок, поэтому молодой человек, взявший долг по студенческому кредиту по неопытности и недальновидности, присущей молодежи, выходит на становящийся все более конкурентным рынок труда, обремененный в среднем долгом в 20 000 долларов.

Долговая нагрузка по студенческим кредитам в настоящее время превышает 1 триллион долларов, большая часть которых приходится на частные банки. Только представьте себе. Собираются проценты более чем с триллиона долларов у людей, которые пошли в университеты, чтобы повысить свою квалификацию, и в большинстве случаев эти университеты являются государственными. Таким образом, те же самые студенты, которые занимали деньги под проценты, чтобы оплатить свои расходы на колледж, еще платят и налоги, чтобы оплатить расходы государственных университетов.

Таким образом, правительство проводит политику, поощряющую молодых людей залезать в долги, чтобы получить образование в государственных учебных заведениях. В то же время оно проводит иммиграционную и торговую политику, которая ведет к снижению заработной платы и сокращению числа доступных рабочих мест. А когда у банков возникают проблемы из-за рискованного кредитования, правительство спасает банки на сотни миллиардов долларов. Однако согласно закону в случае банкротства задолженность по студенческому кредиту не может быть погашена. Когда человек погрязает по уши в долги по студенческим кредитам, правительство гарантирует банкам, что долг будет погашен путем взыскания из заработной платы и ареста активов. Разве это похоже на народное правительство, созданное народом и для народа?

Пример студенческих займов должен заставить вас задаться вопросом, является ли наша власть властью народа, волей народа, и для народа, или этого система предназначена для того, чтобы выкачивать благосостояние народа через процентные платежи и налогообложение.

Должник делается рабом заимодавца. Если у вас есть долги, вы раб своего кредитора.

Сегодня в мире нет более крупного должника, чем правительство США. Оно накопило самый большой долг в истории человечества. Если вы задаетесь вопросом, почему наше правительство, похоже, не заботится об интересах американского народа, достаточно только взглянуть на наш национальный долг. Сразу станет ясно, что наше правительство – раб своих кредиторов, и его самый крупный кредитор – Федеральная резервная система.

Томас Джефферсон писал: «У торговцев нет страны. Само место, на котором они стоят, не составляет такой сильной привязанности, как то, из которого они извлекают свои выгоды».

Ростовщик хуже купца. Как и у торговца, у него нет своей страны, но в отличие от торговца он не предоставляет товары и услуги, которые нужны людям, а только деньги, которые он накопил с помощью математического феномена, которым он воспользовался, чтобы охотиться на человеческую слабость и применять насилие, если это необходимо.

Ростовщики не принадлежат ни одной стране и активно подрывают нашу страну с момента ее основания.

 

 

Тирания частичного банковского резервирования

 

Большинство банков в мире сегодня занимаются банковскими операциями с частичным резервированием. Эта практика оказала глубокое воздействие на мир. Это мощный агрегатор богатства.

Эта практика создает денежный вихрь, который засасывает деньги в постоянно растущих количествах. Современная система частичного резервирования – это денежная машина, которая обогащает и наделяет полномочиями банкиров, периодически оставляя тысячи и даже миллионы людей без работы. Это долговая система, которая по своей сути нестабильна и которая регулярно, как часы, вызывает чрезвычайные экономические потрясения.

Если у вас есть чековый или сберегательный счет, вы участвуете в банковской системе частичного резервирования. Большинство американцев пребывают в неведении, когда речь заходит о том, как работает эта система и каковы ее последствия.

Почти все мы держим свои деньги в банках. Удобство хранения там наших денег при их легкой доступности неоспоримо.

В наше время прямых депозитов, кредитных карт, дебетовых карт и электронной коммерции просто нет смысла держать при себе значительные суммы наличных денег. Современная банковская система, бесспорно, удобна.

Большинство из нас держит деньги в банках, потому что это безопаснее и удобнее, чем носить с собой много наличных денег, или держать наличные деньги под матрасами или запертыми в сейфах в наших домах.

Но есть важные и деструктивные последствия хранения наших денег в банках с частичным резервированием.

Концепция частичного банковского резервирования проста для понимания. Банки держат только часть своих депозитов у себя, а остальное выдают в кредит. Вы кладете свои деньги в банк, банк ссужает большую часть ваших денег другим людям, но позволяет вам по требованию взять все, что вы внесли. Банк может сделать это, потому что все обычно не забирают все свои деньги одновременно.

В соответствии с нашей нынешней системой Федеральная резервная система определяет долю вашего депозита, которую ваш банк должен держать у себя. Эта доля называется требованием частичного резерва. ФРС может раздувать или сокращать денежную массу, изменяя долю, которую банки обязаны держать в резерве в своих региональных федеральных резервных банках. На момент написания этой статьи эта доля была установлена на уровне 10 процентов. Это означает, что банки обязаны держать в резерве 10 процентов депозитов, а 90 процентов они могут выдавать в виде кредитов.

Банковское дело заключается в кредитовании. С момента появления банковского дела с частичным резервированием в средние века клиентам был обещан свободный доступ к деньгам, которые они вносили в банк. Но когда клиент вносил на свой банковский счет, скажем, золотые монеты на сумму 1000 долларов, эти монеты не хранились в банковском хранилище, а выдавались другим клиентам в виде ссуд под проценты. Эти 1000 долларов в золотых монетах только увеличивали сумму денег, которую банк мог ссудить. При 10-процентном коэффициенте резервирования банк будет держать в резерве золотые монеты на сумму 100 долларов США, одновременно выдавая в виде займов 900 долларов золотых монет.

В результате банк располагал только 100 долларами в золотых монетах от первоначального депозита, но он позволял клиенту снять все свои 1000 долларов в золотых монетах по требованию, даже если 900 долларов из них были даны кому-то другому в качестве кредита. До тех пор, пока вкладчики не снимали более 10 процентов от общего объема депозитов в банке, система работала нормально как для банкиров, так и для вкладчиков. Банкиры могли извлекать выгоду из использования чужих денег – по существу, практикуя ростовщичество не на свои собственные деньги, а на деньги своих вкладчиков, – в то время как вкладчикам обычно предлагали часть процентов.

Однако в рамках этой системы время от времени происходили банковские паники, когда вкладчики требовали больше того, что банки имели в своих хранилищах. Вкладчики узнавали, что они не могут получить свои деньги обратно, потому что их деньги находились не в банке. Банковская паника или волна дефолтов по кредитам могут легко привести к банкротству банка. Банковские паники были катастрофическими как для банкиров, так и для вкладчиков, и были довольно распространенным явлением в истории банковского дела с частичным резервированием.

Именно общенациональная банковская паника 1907 года, которая разрушала семьи, банки и предприятия, послужила толчком к созданию Федеральной резервной системы.

Если вкладчикам случается требовать более 10 процентов от того, что находится в их банке, банкиры могут покрыть сумму, не находящуюся в их хранилищах, заимствованием у других банков. И сегодня у них есть кое-что еще, чтобы защитить их от банковских паник, их кредитор последней инстанции – ФРС. ФРС может создавать деньги из воздуха и кредитовать их банку, у которого нет достаточно денег на руках, чтобы покрыть свои обязательства.

Банковское дело с частичным резервированием имеет свойства, которые оказывают глубокое влияние на экономику. Постоянная угроза банкротства банков – одно из таких свойств. Другое – это увеличение денежной массы каждый раз, когда кредит выдается вследствие практики двойной бухгалтерии, в которой банк не вычитает сумму кредита со счетов своих вкладчиков, а вместо этого просто добавляет сумму кредита на счет заемщика. Еще одним свойством является мультипликативный эффект, который позволяет банкам собирать и накапливать проценты на деньги, которых на самом деле не существует. Эти свойства создают системную нестабильность, которая вызывает экономические кризисы и потрясения с тех пор, как началась практика частичного банковского резервирования.

 

Сложные проценты

Большинство американцев узнают о магии сложных процентов, когда начинают откладывать деньги на пенсию. Мы инвестируем свои сбережения, чтобы получить прибыль. Если мы зарабатываем деньги и реинвестируем их, наши сбережения растут, сначала медленно, но с течением времени быстрее за счет сложных процентов. Квартал за кварталом, год за годом наши первоначальные инвестиции могут значительно вырасти – точно так же, как рис, высыпанный на шахматную доску в легенде о шахматах и индийском короле.

Первоначальные инвестиции в размере 10 000 долларов, приносящие доход в размере 5 процентов годовых, которые ежегодно реинвестируются и накапливаются, за 20 лет более чем удваиваются до 26 500 долларов. За 40 лет они вырастут до более чем 70 000 долларов. Через 60 лет это будет более 186 000 долларов. Этот рост происходит только от реинвестирования процентов, а не от увеличения основного вклада.

Чем больше вы добавляете к своей основной сумме, тем больше вы можете заработать на процентах и тем быстрее ваши инвестиции будут расти. Если вы достаточно дисциплинированы, чтобы делать надежные инвестиции, которые не несут слишком большого риска дефолта, магия сложных процентов может позволить вам зарабатывать деньги, не занимаясь реальной работой. Ваши деньги будут работать на вас.

Истинные богачи живут за счет прибыли от своих денег. Они не получают заработную плату, работая на других, а инвестируют, чтобы получить доход от уже имеющихся у них денег. Но большинство американцев всю жизнь работают за зарплату и пытаются накопить достаточно, чтобы безбедно прожить на свои сбережения после выхода на пенсию.

Чтобы заработать деньги, большинство из нас должно производить товары и услуги, за которые другие люди готовы платить. Но банки – другое дело. Они не производят товаров. Но они предоставляют услугу – держат ваши деньги для вас и дают вам доступ к ним. Но предоставление вам этой услуги не является их главным источником дохода. Для банка его жизненной силой являются сложные проценты. Банки получают прибыль от сложных процентов, используя деньги своих вкладчиков для выдачи кредитов. Они получают прибыль, одалживая ваши деньги и собирая с них проценты.

 

Мультипликативный эффект

Для большинства людей мультипликативный эффект является еще более неясным понятием. Тем не менее, его эффект еще более сильный, чем эффект сложных процентов.

Мультипликативный эффект – это мощный феномен, которое может привести к росту фантастических состояний и быстрому экономическому росту, или же, в мгновение ока, вызвать экономический кризис и череду банкротств.

Как уже упоминалось ранее, в банковской системе с частичным резервированием концепция заключается в том, что когда вы вносите 1000 долларов в банк, этот банк хранит 100 долларов в своих резервах, а 900 долларов ваших денег одалживает кому-то другому. Но он не вычитает 900 долларов из вашего счета, когда он одалживает эту сумму. На вашем банковском счете по-прежнему значится 1000 долларов, и вам по-прежнему говорят, что у вас есть доступ к полной сумме. Банк использует двойную бухгалтерию, в которой на вашем счету все еще находится 1000 долларов, в то время как 900 долларов записываются в качестве кредита в бухгалтерских книгах банка.

Скажем, 900 долларов были одолжены заемщику, который хочет купить трактор у своего соседа. Заемщик использует кредитные деньги для покупки трактора, а затем он начинает возвращать банку 900 долларов, выплачивая основную сумму плюс проценты ежемесячными платежами.

Но что случилось с первоначальными 900 долларами наличными, использованными для покупки трактора?

Продавец трактора положил 900 долларов на свой банковский счет. Затем его банк оставил 10 процентов от 900 долларов в резерве, а остальное, то есть 810 долларов, ссудил.

810 долларов были одолжены кому-то еще, возможно, в качестве ссуды на покупку лошади. Эти деньги используются для совершения покупки и в конечном итоге возвращаются в банк и становятся основой для получения еще одного кредита. Десять процентов от 810 долларов хранятся в резерве, а 729 долларов возвращаются в экономику, чтобы совершить еще одну покупку.

Эти 729 долларов тратятся и возвращаются в другой банк, где они становятся основой для получения еще одного кредита в размере 656 долларов.

Кредит выдан, затем одолженные деньги возвращаются на банковский счет и становятся основой для нового кредита, который также возвращается в банк, и затем становится еще одним кредитом. И так далее, и так далее.

Количество выданных денег продолжает увеличиваться: те же самые деньги используются снова и снова для новых кредитов.

Для простоты предположим, что самый маленький кредит, который выдадут банки, составляет около 100 долларов. В этом примере мультипликативный эффект превращает депозит в размере 1000 долларов США примерно в 8000 долларов в виде займов.

Депозит Резерв

$1000 $100

$900 $90

$810 $81

$729 $72.9

$656.1 $65.61

$590.49 $59.05

$531.44 $53.14

$478.30 $47.83

$430.47 $43.05

$387.42 $38.74

$348.68 $34.87

$313.81 $31.38

$282.43 $28.24

$254.19 $25.42

$228.78 $22.88

$205.89 $20.59

$185.30 $18.53

$166.71 $16.67

$150.09 $15.01

$135.09 $13.51

$121.58 $12.16

$109.42 $10.94

$98.48 $9.85

--------- ---------

$8113.67 $911.37

Первоначальный депозит наличными в размере 1000 долларов выдавался снова и снова, создав 8000 долларов в виде кредитов, по которым банки собирают проценты.

Между тем, первоначальный вкладчик считает, что его 1000 долларов надежно спрятаны в сейфе. На самом деле это не так. От его первоначального депозита в банке осталось только 100 долларов.

Из первоначального депозита в 1000 долларов было получено 8000 долларов кредитов, которые затем были снова положены в банки. Те, кто получили эти наличные деньги и положили их в банк, считают, что их деньги находятся в банке безопасности. Однако на самом деле в общей сложности есть только 1000 долларов наличными при депозитах в размере 8000 долларов! Деньги прокручивались в экономике каждый раз, когда их одалживали и возвращали в банк.

В результате банки собирают проценты на 8000 долларов по кредитам, тогда как изначально было только 1000 долларов в реальных деньгах. Перевернутая пирамида из 8000 долларов долгов была построена на базе 1000 долларов наличными. Банки собирают проценты на деньги, которых на самом деле не существует, просто обещая первоначальному вкладчику, что его деньги находятся в целости и сохранности в хранилище. Это волшебная денежная машина частичного банковского резервирования. Банки собирают проценты на кратные суммы денег, которых на самом деле не существует.

Таким образом, 8000 долларов кредита только что были потрачены на покупку реальных товаров и услуг. Однако только 1000 долларов из этих 8000 фактически существуют как деньги. Таким образом, фактическая покупка и продажа товаров и услуг на сумму 8000 долларов произошла всего за 1000 долларов наличными.

В то время как существует только 1000 долларов наличными, заемщики должны вернуть 8000 долларов наличными банкам, плюс проценты. Банки собирают проценты с долгов, которые были порождены магией мультипликативного эффекта. Проценты складываются, растут и становятся растущей прибылью для банков. Эта прибыль может затем стать основой для новых займов.

Банкиры с частичным резервированием строят перевернутую пирамиду долга на основе вкладов, которые отдает в их руки народ.

Приведенный выше пример является чрезмерным упрощением. Сегодня это работает так: каждый депозит, внесенный в банковскую систему, и каждый кредит, выданный банками, становятся частью резервов, которые банки-акционеры держат на своих счетах в региональных федеральных резервных банках. Каждый вывод средств и каждый платеж по кредиту вычитаются из резервов. Экономисты в целом согласны с тем, что мультипликативный эффект увеличивает объем долга в экономике в 10 раз по сравнению с тем, что депонируется в банках.

 

Банковские паники

Магия мультипликативного эффекта и сложных процентов быстро создает фантастические состояния для банкиров с частичным резервированием. Эти банкиры не создают богатство работой своих рук или ума. Вместо этого они используют деньги других людей для строительства долговых пирамид, которые позволяют им прибирать богатство, созданное руками и умами людей.

Когда эта система укоренилась в Европе в позднем средневековье, ее практика привела к возникновению великих банковских династий, таких как Дом Медичи, который стал чрезвычайно могущественным и влиятельным. Джованни ди Биччи де Медичи основал банк Медичи в 1397 году. Медичи ссужали деньгами королей и королевские семьи Европы и становились фантастически богатыми. Медичи становились главами государств, папами католической церкви и членами королевских семей.

Хотя банки с частичным резервированием могут создавать огромные состояния, у них есть фатальная слабость. Система быстро накапливает богатство, но так же быстро может и рухнуть. Вкладчики кладут свои деньги в банки, потому что они считают, что там безопасно, и у них будет доступ к ним по требованию. Однако их деньги не лежат в банке. Если просрочено достаточное количество кредитов, или если более 10 процентов вкладчиков требуют свои деньги одновременно, то игра окончена, и банк терпит крах. У банка нет денег, чтобы покрыть свои обязательства.

Когда люди считают, что их банк не в порядке, они склонны паниковать и бежать в банк, чтобы вытащить то, что они могут, так чтобы не стать последним человеком, стоящим в очереди с пустыми руками. Эти панические настроения были характерной чертой банковского дела на протяжении всей американской истории. Банки периодически рушились, вкладчики теряли свои сбережения, а банкиры сбегали.

Паника 1907 года была особенно катастрофической. Один банкир пытался захватить рынок меди, используя заемные деньги банка Knickerbocker Trust Company. Однако затея провалилась, вкладчики усомнились в платежеспособности Knickerbocker Trust Company и потребовали свои деньги обратно, что привело к бегству вкладов из банка. Паника распространилась и на другие банки. По мере того как все больше людей снимали деньги со своих счетов, банки в Нью-Йорке перестали выдавать кредиты. Ликвидность иссякла, что привело к банкротству других банков и предприятий. Нехватка наличности и доверия к экономике привели к тому, что фондовый рынок рухнул на 50 процентов. По мере распространения новостей о том, что происходит в Нью-Йорке, люди по всей стране начали снимать свои деньги со своих банковских счетов, что привело к общенациональной панике. Когда банки и предприятия рухнули из-за нехватки ликвидности, страна погрузилась в тяжелую рецессию.

Паника 1907 года не была чем-то новым для страны. До 1907 года США переживали паники в 1792, 1819, 1837, 1857, 1873, 1884 и 1893 годах. Конечно, паники были не только в Америке. Они происходили по всему миру, где бы ни практиковалось банковское дело с частичным резервированием.

По мере того как паника 1907 года углублялась и люди становились все более отчаявшимися, вмешался Дж. П. Морган, в то время один из самых богатых банкиров в мире. Вместе с другими банкирами, в том числе Джоном Д. Рокфеллером, он одалживал деньги, чтобы поддержать банки, переживавшие кризис. Моргану удалось восстановить доверие к банковской системе.

Многие считали, что Морган предотвратил углубление кризиса. Пресса приписывала ему спасение положения.

Но не все верили, что Морган поступил героически. В 1908 году Аптон Синклер издал роман под названием «Менялы», в котором злодеем был богатый нью-йоркский банкир, который целенаправленно вызвал разрушительный экономический кризис только для того, чтобы получить кредит для спасения экономики. Мерзкий банкир в романе Синклера поразительно походил на Дж. П. Моргана. В романе Синклера банкир также был сексуальным хищником.

 

Международный банкир Дж. П. Морган был ведущей фигурой в создании Федеральной резервной системы.

 

Банкиры предлагают решение

В годы, предшествовавшие 1907 году, банкиры призывали к созданию в США центрального банка европейского типа. Экономический крах 1907 года предоставил им такую возможность. Банкиры были полны решимости не допустить, чтобы кризис прошел впустую. Они потребовали реформ и привели в действие свой план по созданию нового американского центрального банка.

В конце декабря 1913 года Палата представителей и Сенат приняли закон о Федеральной резервной системе. 23 декабря 1913 года президент Вудро Вильсон подписал этот закон, и в Соединенных Штатах вновь появился центральный банк.

Заявленная цель закона о Федеральной резервной системе состояла в том, чтобы обеспечить нам более безопасную, более гибкую и более стабильную кредитно-денежную и финансовую систему. На первый взгляд казалось, что закон создал децентрализованную денежную систему, подчиненную американским принципам и находящуюся под общественным контролем, но на самом деле международные банкиры захватили контроль над финансами и централизовали эмиссию американской денежной массы. Они захватили бразды правления и теперь контролировали ситуацию.

Оглядываясь назад с нашей нынешней точки зрения, обеспечило ли принятие закона нам более безопасную, более гибкую и более стабильную кредитно-денежную и финансовую систему? Были ли устранены или смягчены финансовые катастрофы, подобные панике 1907 года?

Или вместо этого мы превратились в бездушную корпоративную республику, о которой предупреждал нас Альфред Оуэн Крозье, – управляемую правительством корпораций, от имени корпораций и для корпораций?

Оглядываясь назад, нет никаких сомнений в том, что с точки зрения банкиров финансовая система теперь стала более гибкой. У банкиров есть вся гибкость, которая им нужна, чтобы штамповать доллары для себя целыми кораблями. ФРС может печатать триллионы долларов и рассылать их по всему миру, куда ей заблагорассудится, без надзора и так, что никто из нас об этом не узнает. Но более безопасной и стабильной она точно не является. Для всех должно быть очевидно, что ФРС не обеспечила нам стабильную и безопасную кредитно-денежную и финансовую систему. Каждый год стоимость доллара падает, а цены на все остальное растут. Согласно калькулятору инфляции индекса потребительских цен Федерального бюро статистики труда, в 2013 году на покупку того же количества товаров и услуг, которое стоило 1 доллар в 1913 году, ушло 23 доллара 53 центов. Вот почему ваш дедушка помнит, что платил пять центов за кока-колу, а вы сегодня платите за нее 1,50 доллара. Вот почему дом, который продавался в Калифорнии в 1970 году за 30 000 долларов, сегодня продается за 400 000 долларов или дороже. Именно поэтому фондовый рынок растет год за годом. Вот почему людям, получающим зарплату, с каждым годом все труднее оплачивать счета, и почему тем, кто имеет фиксированный доход, приходится несладко.

ФРС сегодня имеет заявленную цель – инфляцию в 2процента в год. Это означает, что год за годом цена почти всего, за что вы должны платить, растет примерно на 2 процента, если верить этому низкому показателю инфляции. Если ваша зарплата не повышается в какой-либо год, то у вас фактически происходит 2-процентное сокращение зарплаты. Это отличный способ для корпораций снизить затраты на рабочую силу. Не допуская повышения зарплаты в течение года или двух, и при этом повышая цены, они фактически сокращают зарплату, а большинство их сотрудников об этом не догадываются.

Цены будут расти год за годом, а долги перед банками будут расти в геометрической прогрессии до тех пор, пока ситуацию будет контролировать Федеральная резервная система. Чтобы поддерживать свою долговую денежную систему, банки должны постоянно создавать все больше и больше долгов и продолжать раздувать денежную массу.

А как же проблема бумов и спадов?

Закон о Федеральной резервной системе был принят для обеспечения стабильности денежно-кредитной и финансовой системы после катастрофического краха 1907 года. Удалось ли это осуществить?

Ответ нам дает история. Это абсолютно и без сомнения не удалось. Последние 100 лет мы живем в эпоху финансовых потрясений. Бывший председатель ФРС Алан Гринспен даже признал этот факт в названии своих мемуаров «Эпоха турбулентности».

С 1913 года мы переходим от одного экономического кризиса к другому. С момента принятия закона о Федеральной резервной системе произошло 18 рецессий различной степени тяжести.

Банкиры обещали нам, что закон о Федеральной резервной системе смягчит эти экономические кризисы, однако всего через четыре года после принятия закона, в конце Первой мировой войны, страна впала в тяжелую рецессию 1918 года. В 1920 году эта рецессия переросла в болезненную и разрушительную депрессию. После депрессии 1920-1921 годов восемь лет продолжался экономический бум. Затем, всего через 16 лет после основания ФРС, страна пережила величайшую панику, крупнейший финансовый крах, самую длительную и тяжелую депрессию в американской истории – Великую депрессию. Миллионы американцев потеряли свои сбережения, работу, фермы, бизнес, свои дома. По всей стране люди лишились своих состояний, распространились банкротства банков, уничтожив сбережения миллионов. Сокращение кредита сделало деньги труднодоступными. Чтобы не умереть с голоду, люди выстраивались в очереди в благотворительные столовые.

Закон о Федеральной резервной системе был принят в 1913 году в ответ на панику 1907 года, однако всего 16 лет спустя страна пережила такой экономический кризис, по сравнению с которым паника 1907 года стала незначительным экономическим эпизодом. Великая депрессия длилась 12 лет и закончилась катастрофической мировой войной, в которой по всему миру погибло почти 100 миллионов человек.

И в чем же была причина Великой депрессии? На дне рождения Милтона Фридмана 8 ноября 2002 года Бен Бернанке, изучавший Великую депрессию и вскоре ставший председателем Федеральной резервной системы, дал нам ключ к разгадке. «Я хотел бы сказать Милтону и Анне о том, что касается Великой депрессии. Вы правы, это сделали мы. Мы очень сожалеем. Но благодаря вам мы больше этого не сделаем».

Сегодня, восемь лет спустя, наша страна все еще борется с последствиями жилищного краха 2007 года и последовавшей за ним разрушительной рецессии. Через сто лет после принятия закона о Федеральной резервной системе мы можем оглянуться назад и без сомнения сказать, что Федеральная резервная система совершенно и полностью провалила свои заявленные цели. Это не дало нам более безопасной и стабильной кредитно-денежной и финансовой системы. Тем не менее Федеральный резервный банк продолжает функционировать. Он стал средоточием власти не только в Соединенных Штатах, но и во всем мире.

Каково наследие 100-летнего правления ФРС?

Наша некогда мощная промышленная база была экспортирована за границу. Наша страна, которая когда-то была крупнейшим кредитором в мире, теперь погребена под самым большим долговым бременем в истории. Все меньший и меньший процент американского населения работает, и все больше американцев стали полагаться на продовольственные талоны и правительственные подачки. Крупные банки, владеющие Федеральной резервной системой, стали больше, влиятельнее и могущественнее, чем когда-либо. Они стали слишком большими, чтобы можно было допустить их банкротства. Наш некогда могущественный средний класс уже висит на волоске. Все больше и больше богатств американской нации сосредоточивается во все меньшем количестве рук, в то время как ряды бедных растут. Некогда процветающий американский народ попал под власть захватнической международной плутократии. Наши военные втягиваются в войны в далеких странах, где гибнет наша молодежь, а наша страна все больше увязает в долгах. В нашей стране теперь доминирует горстка непристойно богатых людей, в то время как массы опускаются в нищету и зависимость от правительства. Наши бесстыдные политики пресмыкаются перед несколькими миллиардерами и обещают им новые войны в обмен на финансирование предвыборной кампании. Для все большего числа американцев некогда осуществимая американская мечта теперь кажется горькой шуткой. Таковы плоды закона о Федеральной резервной системе.

В 1907 году решением проблем бумов и спадов, вызванных частичным банковским резервированием, могло бы быть не создание нового центрального банка. Очевидным решением было заняться проблемой банковского дела с частичным резервированием.

В банковской системе с частичным резервированием сумма долга всегда будет расти, чтобы превысить денежную массу, пока долговое бремя не станет настолько большим, что его никогда нельзя будет выплатить. Тогда произойдут неизбежные дефолты, и банки конфискуют активы. Это естественный результат банковского дела с частичным резервированием – естественный результат обещания людям, что они могут по требованию получить деньги, которые они положили в банк, в то время как на самом деле деньги были одолжены другим.

Решение, предложенное банкирами, чтобы обойти слабые стороны частичного банковского резервирования, – это система центральных банков. Это решение является признанием банкирами того, что их система по своей сути нестабильна и нуждается в поддержке спонсируемого правительством банка-монополиста, чтобы уменьшить присущий ей риск кредитования кратных сумм денег, которых на самом деле не существует. Центральный банк является кредитором банкиров с частичным резервированием в последней инстанции, чтобы обеспечить ликвидность, создавая деньги из ничего, когда происходит неизбежный крах. Когда начинается банковская паника и происходит массовое изъятие денег, центральный банк просто печатает достаточно денег, чтобы удовлетворить вкладчиков, чтобы проблемный банк мог остаться на плаву. Банкиры используют центральный банк для создания денег из ничего, чтобы поддерживать свои нестабильные машины делания денег.

Однако даже с центральными банками, выступающими в качестве кредиторов последней инстанции, по самой своей природе банковское дело с частичным резервированием остается нестабильным, независимо от того, поддерживает ли центральный банк эту систему или нет. Центральная банковская система ничего не сделала для повышения стабильности банковской системы с частичным резервированием. Банки продолжают создавать долги за долгами, пока пузырь не лопнет и не произойдет неизбежный кризис. Система всегда и неизбежно создает подъемы и кризисы, подобные панике 1907 года. Центральные банки спасали банкиров только тем, что удерживали их на плаву во время кризисов, создавая деньги из воздуха, когда происходит банковская паника. ФРС не остановила бумы, спады и паники, она просто заботилась о том, чтобы крупные банки, контролирующие ФРС, не разорялись, когда происходят спады.

Очевидным решением еще в 1907 году было бы полное запрещение банков с частичным резервированием. Если бы люди того времени осознали присущую частичному резервированию нестабильность банковской системы и то, что эта практика полностью основана на мошенничестве – на том, что банкиры дают обещания, которые они при определенных условиях не смогут выполнить, – тогда, возможно, сегодня мы имели бы более безопасную и стабильную финансовую и монетарную систему. Но этого не случилось.

Реформаторы того времени могли бы потребовать от банков держать под рукой все деньги своих вкладчиков, которые они обещали выдать по первому требованию. Они должны были запретить банку ссужать 90 процентов ваших денег и говорить вам, что 100 процентов из них доступны вам. Это устранило бы необходимость в кредиторе последней инстанции, когда наступал бы неизбежный крах, потому что банки не выдавали бы больше, чем их вкладчики могли бы снять.

Насколько это просто?

Если вы хотите, чтобы банки ссужали ваши деньги другим и чтобы банк получал с них проценты, то ваши деньги должны быть ссужены на определенный срок, как депозитный сертификат, где вы не можете вытащить свои деньги из банка по требованию, пока они используются кем-то другим. Затем вы получаете их обратно фиксированными частями с добавлением процентов. Если заемщик не выполняет свои обязательства, вы теряете свои деньги. Если вы не хотите рисковать своими деньгами, то вы кладете их на счет, где они не выдаются банком другим людям.

Это называется банковским делом с полным резервированием. Хотя это не решило бы проблемы неравенства, вызванного ростовщичеством, банковские паники не могут происходить при полном банковском резервировании, и поэтому нет необходимости в центральном банке.

Однако банкиры стали богатыми и влиятельными благодаря частичному резервированию, и они не хотели, чтобы народ проводил реформы, которые положили бы конец хлебному поезду, несмотря на то, что этот поезд всегда находится на грани катастрофы. Ведь именно подъемы и спады были источником огромного богатства банкиров. Когда наступали бумы, они могли оседлать восходящий тренд. А когда случались неизбежные крахи, это были времена больших возможностей для тех, кто имел доступ к кредитам. Те, у кого были деньги, могли скупать предприятия, фермы, дома и другие банки за гроши. Крупные банки, имевшие доступ к деньгам и кредитам, скупали реальные активы по дешевке, когда после краха все остальные были банкротами. Банкротства были возможностью захватить и контролировать реальное богатство нации. Последнее, чего на самом деле хотели банкиры, – это положить конец циклу бумов и спадов. Вот почему этот разрушительный цикл продолжается уже 100 лет после создания ФРС. ФРС облегчила крупным банкам получение денег, необходимых для скупки активов, когда наступали кризисы, и именно это они и делали.

Деньги существуют для обращения. Деньги – это смазка, которая позволяет вращаться колесам экономики. Экономические кризисы всегда происходили именно вследствие изъятия денег из обращения. Когда количество денег уменьшается, колеса экономики скрежещут, останавливаясь, и происходит стагнация экономики. Когда денег становится мало, правительства, предприятия и люди вынуждены брать кредиты под любые проценты, которые требуют ростовщики. Займы затем обременяют финансы страны выплатой процентов. Нации становятся рабами банков.

До появления Федеральной резервной системы количество денег, которые циркулировали в экономике, определялось банками. После создания Федеральной резервной системы возможность изъятия денег из обращения стала централизованной. ФРС стала единственным институтом, который определял, много или мало смазки получат колеса экономики.

Просто повышая процентные ставки или увеличивая требования к банковским резервам, ФРС может вывести деньги из обращения и создать экономический кризис. Бизнес перестанет нанимать персонал и начнет увольнять. Люди будут выброшены с работы. В этом обвинят выборных должностных лиц и отстранят их от должности. На их место будут избраны новые политики.

При снижении процентных ставок, сокращении требуемых резервов или покупке государственных ценных бумаг, деньги хлынут в экономику, и может быть спровоцирован экономический бум. Фондовый рынок будет расти. Активы будут расти в цене. Бизнес будет нанимать людей. Заработная плата будет расти. Политики, находящиеся у власти, будут популярны и будут переизбраны.

Центральный банк централизует процесс создания бумов и спадов и ставит экономическое благополучие страны под контроль горстки людей.

ФРС была создана не для того, чтобы положить конец бумам и спадам, подобным панике 1907 года. Она была создана для поддержания нестабильной банковской системы с частичным резервированием и консолидации власти в руках крупнейших банкиров страны.

В 1913 году банкиры получили центральный банк, который мог предоставить им все необходимые кредиты. Вместо того чтобы во время неизбежных крахов заставить Дж. П. Моргана использовать свои собственные деньги для спасения банковской системы с частичным резервированием, банкиры стали использовать все ресурсы и доходы правительства Соединенных Штатов, чтобы выручать себя во время кризисов, которые они сами и создают. Весь народ Соединенных Штатов стал ответственен за спасение банков. Банки получают свою прибыль, когда наступают хорошие времена, а люди несут убытки, когда наступают плохие времена.

С момента принятия закона о Федеральной резервной системе ФРС превратилась в самый мощный институт в стране. У нее есть власть создавать или устранять президентов, обогащать тех, кому она благоволит, и уничтожать тех, кого она не любит.

Конгресс делегировал эту огромную власть ФРС, и, когда он дал президенту право назначать Совет управляющих, он дал исполнительной власти определенную степень влияния на денежно-кредитную политику, которая в соответствии с Конституцией является ответственностью Конгресса.

Конгресс может в любой момент лишить ФРС этой власти, отменив закон о Федеральной резервной системе. Но, к сожалению, влияние ФРС на наших избранных политиков и наши средства массовой информации является серьезным препятствием для любой денежной реформы.

В 2012 году Палата представителей приняла закон 2009 года о прозрачности Федеральной резервной системы. Этот закон должен был предоставить Счетной палате США полномочия по полному аудиту деятельности ФРС, включая ее дисконтное окно, ее механизмы финансирования, ее операции на открытом рынке и ее соглашения с иностранными банкирами. Законопроект получил поддержку как демократов, так и республиканцев в Палате представителей и был принят 327 голосами против 98.

Однако лидер сенатского большинства Гарри Рид отказался допустить сенатскую версию законопроекта к голосованию.

Одним из аргументов в пользу существования ФРС является то, что Конгресс является политическим органом и находится под влиянием избирательных циклов и общественного мнения, в то время как ФРС независима от партийной политики. Однако дело обстоит иначе.

Бен Бернанке, тогдашний председатель ФРС, открыто выступал против законопроекта об аудите и политически препятствовал Конгрессу в голосовании по этому законопроекту. ФРС ранее сопротивлялась частичному аудиту в 2011 году, который показал, что в период с 2008 по 2009 год во время спада, вызванного жилищным кризисом, ФРС предоставила 16 триллионов долларов секретных низкопроцентных кредитов американским и иностранным банкам и предприятиям. Эти 16 триллионов долларов были в дополнение к программе помощи проблемным активам (TARP) на 700 миллиардов долларов, санкционированной Конгрессом в 2008 году.

Частичный аудит 2011 года показал, что ФРС раздала банкам больше денег, чем годовой ВВП Соединенных Штатов – сумму, почти в пять раз превышающую годовой бюджет правительства США. Эти деньги шли не только в крупнейшие банки Америки, но и в иностранные банки Европы и Азии, и Конгресс ничего об этом не знал. Основные средства массовой информации в значительной степени проигнорировали результаты проверки.

Частичный аудит также показал, что Уильям С. Дадли, который в то время был высокопоставленным чиновником в Федеральном резервном банке Нью-Йорка, владел акциями страховой компании American International Group (AIG), когда ФРС оказала ей поддержку.

Бен Бернанке выступал против закона о прозрачности Федеральной резервной системы, даже писал благодарственные письма членам Конгресса, которые выступали против этого законопроекта.

«Хотя исход голосования не вызывал сомнений, мы высоко ценим вашу готовность отстаивать независимость Федеральной резервной системы, – писал Бернанке в своих письмах. – Независимость в операциях денежно-кредитной политики теперь является нормой для центральных банков во всем мире, и было бы серьезной ошибкой, если бы Конгресс отменил защиту, которую он предоставил Федеральной резервной системе более 30 лет назад».

Очевидно, что ФРС – это политический орган, который вовлечен в политические процессы. Для банкиров ФРС важно общественное мнение, и они постоянно манипулируют им. Сейчас мы живем в перевернутом мире, где не наши избранные представители в Конгрессе вмешиваются в деятельность ФРС, а наоборот, неизбранные члены ФРС вмешиваются в деятельность нашего Конгресса. А ведь именно ФРС контролирует денежные потоки. Без сомнения, ФРС сочтет серьезной ошибкой, если Конгресс и общественность узнают, что ФРС делает за закрытыми дверями.

Куда уходят все эти деньги? Неужели ФРС тайно переводит деньги в привилегированные банки и корпорации? Какие бизнесмены и политики пользуются благосклонностью ФРС? Почему ФРС принимает те решения, которые она принимает?

Вы действительно думаете, что ФРС принимает свои решения на благо американского народа? Может быть, именно поэтому некоторые из самых богатых банкиров в мире, Пол Варбург, Дж. П. Морган и Джон Д. Рокфеллер, по доброте душевной создали ФРС?

Деньги – это власть. У ФРС есть власть создать 16 триллионов долларов из воздуха, больше денег, чем весь годовой экономический продукт любой страны на Земле, и намного больше, чем годовой бюджет любого правительства. Она имеет право тайно переводить огромные суммы денег в банки и корпорации по своему выбору.

Власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно.

Считает ли кто-нибудь, что любому учреждению должна быть предоставлена абсолютная власть над деньгами без сдержек, противовесов и надзора? Если частичный аудит показал, что ФРС создала 16 триллионов долларов и направила их банкам и корпорациям по всему миру, то что бы показал полный аудит?

Федеральная резервная система и ее бенефициары не хотят, чтобы вы знали.

 

 

Тирания золота

 

24 сентября 1572 года Тупак Амару, последний император инков, взошел на эшафот на главной площади Куско. В книге «Последние дни Инков» Ким Маккуорри живо описал эту сцену. Тупак Амару, окруженный испанским священником и индейским палачом, смотрел на толпу индейцев, африканских рабов и испанцев, собравшихся на площади, чтобы увидеть его.

Толпа плотно заполнила площадь, заполнила балконы и окна, выстроилась вдоль крыш и стояла на вершинах холмов в отдалении, все напряглись, чтобы увидеть человека, известного как Королевский змей. Когда индейцы увидели своего императора на эшафоте, они оглушили небо своими рыданиями и стонами.

Тупак Амару медленно поднял руку, затем опустил ее, и толпа погрузилась в гробовое молчание. Затем император обратился к ним.

«Да будет известно, что я христианин, и они крестили меня, и я хочу умереть по Закону Божьему – и я должен умереть. И что все, что я и мои предки инки говорили вам до сих пор – что вы должны поклоняться богу солнца Пунчао, а также святыням, идолам, камням, рекам, горам и священным вещам – это ложь и абсолютная ложь».

Тупак Амару сказал людям, что когда он входил в храм, чтобы поговорить с богом солнца, это был просто обман. Бог солнца был золотым идолом и всего лишь неодушевленным предметом. Тупак Амару сказал им, что слова, которые он приписал богу солнца, были его собственными, потому что золото не может говорить. Он сказал им, что он научился от своего брата, что когда он хочет сказать индейцам, что нужно делать, он должен войти в Храм Солнца один, а затем выйти и сказать им, что бог солнца говорил с ним. Тогда он сможет сказать людям все, что захочет, потому что они почитают бога солнца, и они будут повиноваться. Затем Тупак Амару попросил у людей прощения за то, что обманывал их.

Император положил голову на плаху, как ягненок. Затем его голова была отсечена одним ударом ножа палача. Палач держал голову высоко за волосы, чтобы все видели. Так закончилась жизнь последнего императора инков.

У инков не было денежной системы, которая использовала бы деньги в качестве средства обмена. Вся собственность в империи инков принадлежала императору. Народ платил государству налоги своим трудом. В течение двух-трех месяцев в году мужчины империи отдавали свой труд императору или служили солдатами. Это означало, что в любой момент времени на императора работало до двух миллионов индейцев. Они предоставляли рабочую силу для строительства оросительных каналов, храмов и дворцов. Их излишки продовольствия и товаров поддерживали аристократию инков. Индейцам-крестьянам разрешалось иметь собственные участки земли, на которых они работали до конца года. В обмен на их труд император гарантировал им пищу, одежду, кров и защиту от вторжения.

По словам Маккуорри, доходы империи инков были огромны. Излишки, созданные крестьянами инков, хранились на складах, расположенных по всей империи. Эти склады были полны одеял, шерсти, одежды, сандалий, ножей, щитов, доспехов и различных металлических предметов. Испанцы были поражены количеством товаров, когда они сталкивались с этими хранилищами. Валовой внутренний продукт империи был настолько велик, что периодически склады приходилось опустошать, а их содержимое раздавать народу, чтобы освободить место для новых товаров.

Эта империя из 10 миллионов человек существовала без денег. У инков не было ни магазинов, ни рынков, и они не занимались торговлей между собой. Предметы первой необходимости выдавались людям из государственных хранилищ. Товары не покупались, и поэтому не было необходимости в денежной системе.

Хотя у инков не было денег, они ценили золото и серебро. Для инков золото было символом солнца, а серебро – символом Луны. Из этих металлов делали декоративные и религиозные предметы, но их не использовали в качестве какой-либо формы денег или средств обмена.

У инков было так много золота и серебра, что когда в 1532 году Франсиско Писарро и его конкистадоры захватили императора инков Атауальпу, император предложил Писарро в качестве выкупа за свою свободу комнату, полную золота, и две комнаты, полные серебра. Писарро взял золото и серебро, но все равно убил Атауальпу.

Старая экономика и образ жизни инков рухнули после испанского завоевания. Испанцы забрали все золотые и серебряные изделия инков, переплавили их и отчеканили монеты. Купцы из Новой Англии торговали с испанцами за эти монеты, которые стали средством обмена для североамериканских колонистов.

Золото и серебро издавна завораживали человеческий взор. В этих драгоценных металлах есть что-то такое, что возбуждает уголки нашего обезьяньего мозга. Хотя золото и серебро имеют меньшую полезность, чем другие металлы, их блеск и сияние делают их ценными для нас.

Золото прочное, но пластичное. Его дефицит по сравнению с другими металлами способствовал его высокой стоимости. Золото издавна было символом богатства и состояния королей. Женщинам льстит иметь золото, и они любят им себя украшать. Люди путешествуют в дальние концы Земли, упорно трудятся и даже убивают, чтобы добыть золото. Однако, в отличие от меди или железа, золото имеет мало практической пользы, за исключением использования в качестве монет и ювелирных изделий. В отличие от меди и железа, спрос на золото обусловлен человеческим тщеславием и представлением о том, что золото эквивалентно богатству.

Золотые монеты использовались в качестве денег на протяжении тысячелетий. На золотых монетах, которые использовались в качестве средства обмена, чеканились лица богов и императоров. Золотые слитки использовались государствами в качестве резервов для пополнения своих денежных запасов. Золото было валютой международной торговли и рассматривалось как мера национального богатства.

В современную эпоху фиатных денег, которые не подкреплены ничем, кроме доверия и уважения к правительствам, многие люди держат золото как средство сохранения сбережений, даже если золото не приносит дохода, в отличие от таких активов, как недвижимость или коммерческие предприятия, которые могут приносить ренту или прибыль. Прибыль от золота можно получить, только продавая его по более высокой цене, чем вы за него заплатили, – короче говоря, спекулируя. Люди, которые покупают золото сегодня, делают ставку на то, что его стоимость будет расти по отношению к бумажным деньгам. Они покупают золото, чтобы защитить свои сбережения от инфляции и девальвации валюты, вызванной увеличением денежной массы центральными банками. Покупка ими золота в качестве защиты от обесценивания денег имеет смысл, если судить по прошлой истории. Бумажные деньги приходят и уходят – они обесцениваются, разлагаются и превращаются в пыль. А золото продолжает существовать, проходя через пожары, кораблекрушения, войны и революции. По мере того как правительства влезают в долги и печатается все больше и больше денег, вместе с увеличением денежной массы растет и стоимость золота. Десятилетие за десятилетием, столетие за столетием, по мере увеличения численности населения и роста экономики, возрастает ценность золота. Запасы золота остаются относительно стабильными, в результате чего все больше людей хотят покупать его за все большее количество бумажных денег. Люди охотно платят все больше обесценивающихся денег, чтобы купить золото. Сегодня люди, которые не верят в свои правительства или в центральную банковскую систему, видят в золоте спасение от своих страхов перед инфляцией.

В конце 1800-х годов золотой стандарт стал обычным явлением в западном мире. Правительства привязывали стоимость своих валют к золоту, что облегчало международную торговлю и давало людям уверенность в деньгах, которые они использовали для торговли. В Соединенных Штатах в течение десятилетий после Гражданской войны двумя ведущими защитниками золотого стандарта были Дж. П. Морган и Джон Д. Рокфеллер, два самых богатых человека в мире.

При золотом стандарте бумажные деньги можно было обменять на определенное количество золота. Валюта, обеспеченная золотом, называлась твердыми деньгами или надежными деньгами и отличалась от бумажных денег, которые мы используем сегодня, которые поддерживаются только привычкой и необходимостью использовать их для уплаты налогов.

Когда в начале 20-го века появилась Федеральная резервная система, сторонники твердых денег были обычным явлением, особенно в банковских, финансовых и деловых кругах. Даже Альфред Крозье, суровый критик финансистов и банкиров, хотел, чтобы государственные деньги были обеспечены золотыми резервами, так чтобы каждый доллар можно было бы обменять на золото, что, по его словам, удовлетворит требования сторонников твердых денег и придаст народу уверенность в новой государственной валюте. Сегодня призыв к возвращению к золотому стандарту часто звучит как способ решения наших текущих денежных проблем инфляции и государственного дефицита.

Деньги, обеспеченные золотом, считаются надежными деньгами. Но было ли так когда-нибудь на самом деле?

Когда деньги были обеспечены золотом, у нас все также были подъемы и спады. У нас так же были инфляция, дефляция, ужасные депрессии, банковские паники и крахи, а также огромные государственные займы и долги. У нас так же были войны. В действительности некоторые из самых больших войн в мировой истории начались, когда страны следовали золотому стандарту.

Еще в 1921 году, когда в Соединенных Штатах был золотой стандарт, Томас Эдисон критиковал золото в статье в New York Times от 6 декабря 1921 года, заявив, что золото является инструментом ростовщиков и способом обогащения банкиров за счет народа всякий раз, когда правительство выпускает облигации для оплаты общественных работ. «Я выступаю против финансового брокера, спекулянта деньгами, частного банкира, – сказал Эдисон в статье. – Они получают свою власть через фиктивную и ложную ценность, придаваемую золоту. ... Золото – это реликвия Юлия Цезаря, а проценты – изобретение Сатаны. ... Золото по своей сути менее полезно, чем большинство металлов. Вероятная причина, по которой оно сохраняется в качестве основы денег, заключается в том, что его легко контролировать. И именно контроль над деньгами составляет денежный вопрос. Именно стремление контролировать деньги является корнем всех зол. Золото и деньги – это разные вещи. Золото – это хитрый механизм, с помощью которого можно управлять деньгами».

Многие считают, что золотой стандарт сдерживает инфляцию, повышает ценность сбережений и стабилизирует экономику, поддерживая стабильные цены. Его сторонники утверждают, что золотой стандарт выгоден и создает процветание – что он лучше, чем фиатная система, которую мы имеем сегодня. Однако сейчас ни одна страна не использует золотой стандарт. От золотого стандарта отказались все страны, когда-либо его принимавшие. Сегодня все страны используют фиатные валюты. Никто не пользуется золотым стандартом. Если золотой стандарт выгоден, то почему ни одна страна в мире не использует его? Почему золотой стандарт потерпел такой полный и повсеместный крах, что сегодня ни одна страна в мире не использует золото в качестве денег?

Дело в том, что золотой стандарт приводил к гибели любой страны, которая принимала его. Золото просто не может удовлетворить спрос на деньги, когда экономика или население растут. Поскольку золото является дефицитным и существует в относительно фиксированном количестве, когда экономика растет или население страны увеличивается, спрос на золото увеличивается, что приводит к росту его стоимости и вызывает дефляцию цен на товары и услуги, которые обращаются в экономике. Когда цены падают, а стоимость золота растет, люди склонны копить золото, особенно богатые люди, которые владеют большей его частью, а это означает, что средство обмена, служащее смазкой, которая поддерживает экономику в рабочем состоянии, иссякает, и экономическая активность останавливается. Нехватка денег приводит к увеличению заимствований под высокие проценты. Это приводит к тому, что задолженность населения растет вместе с безработицей и нищетой.

В своей брошюре «Скромное исследование о природе и необходимости бумажных денег» Бенджамин Франклин указывал, что при дефиците денег процентные ставки будут высокими и держатели денег найдут больше прибыли в ростовщичестве, чем в коммерции. Деньги не будут вкладываться в улучшение земель и в коммерцию, потому что они будут выдаваться под высокие проценты. В результате число занятых сокращается, а экономическая активность падает. Франклин сказал, что богатые выступают против выпуска колониальных денег, потому что они предпочитают одалживать деньги под залог под непомерные проценты, а не торговать, что более рискованно. Когда денег не хватало, богатые становились еще богаче, собирая проценты, в то время как простые люди впадали в нищету из-за отсутствия торговли и работы. Это привело к снижению стоимости земли, которую богатые могли скупить за дорожающую валюту. В своей брошюре, которая была аргументом в пользу выпуска бумажных денег Пенсильвании, Франклин сказал, что оппозиция выпуску бумажных денег в Пенсильвании будет исходить от богатых, от юристов, которые зарабатывают на жизнь тем, что люди влезают в долги и судятся друг с другом, а также от должностных лиц, арендаторов и должников, которые зависят от богатых.

В современную эпоху Кэрролл Куигли дал нам хорошее представление о богатых и могущественных и о том значении, которое они долгое время придавали золоту. Куигли, интеллектуал, близкий к истеблишменту, изучал документы властной элиты, много писал об этих людях и даже преподавал им в качестве профессора в Джорджтаунском университете.

Куигли имел связи с властной элитой нашей страны и был лично знаком с этими людьми. Он читал лекции в Брукингском институте и в промышленном колледже вооруженных сил. Он выступал с докладами в Госдепартаменте, писал для «Вашингтон пост», «Вашингтон стар» и журнала «Современная история», где состоял в редколлегии. Он был консультантом комитета Палаты представителей по астронавтике и исследованию космического пространства и сыграл некоторую роль в создании НАСА. Куигли был учителем истории Билла Клинтона, когда тот учился в Джорджтауне в 1960-х годах. Клинтон иногда упоминал Куигли в своих выступлениях, в том числе в своей первой инаугурационной речи в качестве губернатора Арканзаса, затем в 1991 году в Джорджтауне, когда он выдвинул свою кандидатуру на пост президента, затем, когда он был выдвинут кандидатом в президенты на национальном съезде Демократической партии в 1992 году.

Кроме того, в декабрьском номере журнала George Magazine за 1996 год Скотт Маклеми написал о Клинтоне и Куигли в статье под названием «Культ Куигли». Маклеми рассказывает нам, что в осеннем семестре 1964 года Клинтон получил четверку на курсе западной цивилизации Куигли, в то время как почти половина класса получила двойку. «Билл Клинтон, похоже, быстро освоил основы мировоззрения Куигли», – писал Маклеми. «Друзья вспоминают, что он оставался после занятий с группой студентов, которые забрасывали профессора вопросами».

В 1966 году, всего за десять лет до своей смерти, Куигли выпустил свой эпический исторический труд «Трагедия и надежда», в котором исследовал историю западной цивилизации, технологические, интеллектуальные и экономические достижения, которые привели нас туда, где мы находимся сегодня, и людей, которые повлияли на направление и курс, который приняла наша история. Что сделало интерпретацию истории Куигли выдающейся, так это его признание, глубокое понимание и откровенность в отношении важности финансов и банковского дела для истории Запада.

В книге «Трагедия и надежда» Куигли писал, что в XIX веке защитниками и сторонниками золотого стандарта были самые богатые международные банкирские семьи. По словам Куигли, эти семьи «были, соответственно, фанатичными приверженцами дефляции (которую они называли "надежными" деньгами из-за ее тесной связи с высокими процентными ставками и высокой стоимостью денег) и золотого стандарта, который, в их глазах, символизировал и обеспечивал эти ценности...».

Куигли продолжал: «Влияние финансового капитализма и международных банкиров, которые его создали, оказывалось как на бизнес, так и на правительства, но не могло бы оказать ни того, ни другого, если бы оно не смогло убедить их принять две "аксиомы" своей собственной идеологии. Обе они были основаны на предположении, что политики слишком слабы и слишком подвержены временному народному давлению, чтобы доверять им контроль над денежной системой; соответственно, неприкосновенность всех ценностей и надежность денег должны быть защищены двумя способами: базированием ценности денег на золоте и предоставлением банкирам возможности контролировать предложение денег. Для этого необходимо было скрыть или даже ввести в заблуждение как правительства, так и людей относительно природы денег и методов их обращения».

Куигли описал золотой стандарт как перевернутую пирамиду, балансирующую на своей вершине. По словам Куигли, «в вершине был запас золота и эквивалентных ему сертификатов; на промежуточных уровнях был гораздо больший запас банкнот; а на вершине, с открытой и расширяемой верхней поверхностью, был еще больший запас депозитов. Каждый уровень использовал нижние уровни в качестве своих резервов, и, поскольку эти нижние уровни имели меньшее количество денег, они были "более надежными"».

«Во всех странах, – писал Куигли, – спрос на такие кредиты и их объем были больше во время бума и меньше во время депрессии. Это в значительной степени объясняет инфляционный аспект депрессии, который способствует формированию так называемого "делового цикла"».

В экономике, основанной на золотом стандарте, где практикуется банковское дело с частичным резервированием, золото накапливается в банках, где оно затем ссужается под проценты в экономику. Мультипликативный эффект и математика сложных процентов применимы к золоту точно так же, как и к фиатным деньгам, которые мы используем сегодня. В экономике, где золото – это деньги, а люди хранят свое золото в банках, банки сохраняют часть золота в своих хранилищах, выдавая кредиты, которые превышают предложение золота по крайней мере в 10 раз.

Банк ссужает некоторое количество золота под проценты заемщику, и заемщик направляет золото в экономику. Затем золото возвращается обратно в банк, который затем снова ссужает золото, и цикл кредитования и мультипликативный эффект идут своим чередом. Из-за эффекта мультипликатора сумма долга, выпущенного банками, в конечном счете превысит количество реального золота, которое существует в экономике. Банки будут собирать проценты, которые составят сумму, кратно превышающую количество золота, которое они хранят в своих хранилищах. Поскольку бумажные банкноты более удобны, чем золотые монеты или слитки, банки будут выпускать банкноты, которые циркулируют в экономике, причем каждая банкнота обеспечена золотом, на которое ее можно обменять. Но по мере того как проценты, причитающиеся банкам, растут и растут, в обращении будет находиться гораздо больше бумажных денег, обеспеченных золотом, чем золота в экономике. На самом деле все эти бумажные банкноты не обеспечены золотом вообще, потому что не будет достаточного количества золота, хранящегося в резервах в банках, если вдруг все захотят обменять свои банкноты на золото.

В экономике, где практикуется банковское дело с частичным резервированием, твердые деньги, обеспеченные золотом, являются иллюзией. Бумажные банкноты с золотым покрытием обеспечиваются не золотом, а только уверенностью держателей банкнот в том, что они могут обменять банкноты за золото. Однако, если бы достаточное количество из них стало бы обменивать свои банкноты сразу, они обнаружили бы, что их уверенность была неуместна. Как только эта уверенность в обществе теряется и начинается банковская паника, люди на горьком опыте узнают, что, оказывается, золота в банковских хранилищах нет. Золота оказывается недостаточно, чтобы обменять на него бумажные деньги.

Деньги, обеспеченные золотом, вовсе не являются надежными деньгами, а просто бумажными, как и фиатные деньги сегодня. Банкиры обманывали держателей своих банкнот иллюзией, блеском золота. При золотом стандарте банки собирают проценты на золото, которого на самом деле не существует.

Основное различие между фиатными деньгами и деньгами, обеспеченными золотом, заключается в том, что создание обеспеченных золотом денег сдерживается предложением золота, и поэтому с течением времени имеется тенденция к дефляции; фиатные деньги не обеспечены золотом и не имеют такого ограничения, поэтому с течением времени происходит инфляция.

Как объяснила Эллен Браун в своей книге «Паутина долгов», математика сложных процентов означает, что в экономике, где деньгами является золото, если бы банки ссужали только 10 процентов денежной массы под 6 процентов годовых, то через 40 лет все золото в экономике было бы аккумулировано банками. Там, где деньгами является золото, банкирам требуется всего одно поколение, чтобы завладеть всем золотом!

Именно это и происходило. В Европе банкиры с частичным резервированием выкачали все золото и стали хозяевами континента. У банкиров было так много золота, что правительства брали его взаймы и возвращали, облагая население налогами. Только представьте себе. Правительство, обладающее властью над миллионами людей, способное облагать налогом землю, предприятия, предметы роскоши и торговлю любого рода, обращалось к частным банкам, принадлежащим частным банкирам, чтобы себя финансировать. Правительства Европы пришли к банкирам с протянутой рукой и добровольно отказались от своей финансовой свободы за неимением блестящего инертного металла. Поскольку банки контролировали золото мира, а золото являлось деньгами, банкиры использовали его для покупки мира, включая мировые правительства.

Золото было необходимо для ведения торговли, особенно международной. Поэтому для ведения коммерческой деятельности производители и торговцы брали золото в долг у банков. На самом деле они занимали банкноты, напечатанные в количестве, превышающем количество золота, которое существовало на самом деле. Банкиры также контролировали экономику, повышая или понижая процентные ставки. Когда они снижали процентные ставки, торговля росла; когда они повышали процентные ставки, торговля сокращалась. Поскольку правительства нуждались в золоте для своих операций, они тоже брали кредиты в банках. Банки контролировали правительства таким же образом, повышая или понижая процентные ставки. Для финансирования своей деятельности правительства стали зависеть от банков, покупающих государственные облигации.

Источник богатства и власти банкиров просто происходит от не требующего усилий умножения денег и сложения этих денег с процентами. Но для большинства людей в мире богатство происходит от способности работать – производить материальные товары и полезные услуги, востребованные другими.

Богатство нации определяется не количеством золота в казне, а способностью ее народа работать, производить товары и оказывать услуги.

Если одна страна имеет изобилие золота, а другая – такое же изобилие железа, то какая страна богаче? Золото можно превратить в монеты и украшения. Из железа можно выплавить сталь и превратить его в оружие, плуги, двигатели, корабли, танки, самолеты, железные дороги, поезда, автомобили, мосты, небоскребы и всевозможные машины, в военную технику и полезные устройства.

Страна, имеющая железо, могла производить доспехи, щиты и мечи и быстро побеждать другую страну и захватывать золото своих украшенных драгоценностями соседей. Но если люди, имеющие железо, поверят, что богатство – это золото, они продадут свое железо за золотые монеты, и в конечном итоге мечи и плуги сделают их соседи.

Источником богатства является не золото, а способность производить товары посредством труда.Ракушки и вампум можно было бы так же легко использовать для покупки железа, если бы это позволило человеческое восприятие. И если человеческое восприятие позволило бы рассматривать ракушки как деньги, то люди с наибольшим количеством ракушек могли скупить все богатство людей, которые работают для производства материальных благ, просто потому, что люди поверили, что ракушки – это деньги.

В разгар Великой депрессии, когда в Соединенных Штатах был золотой стандарт, президент Франклин Делано Рузвельт сделал частную собственность на золото незаконной. В 1933 году по указу президента в нашей якобы свободной стране американцам было запрещено владеть золотом. Американцам было приказано сдать свое золото, либо получить штраф в размере 10 000 долларов или 10 лет тюрьмы.

Людям платили по 20 долларов за унцию золота, которое перевозилось в федеральные резервные банки и их филиалы по всей стране. Как только федеральные резервные банки получили все золото, правительство произвольно изменило его стоимость с 20 до 35 долларов за унцию. Согласно закону, американцам больше не разрешалось обменивать свои доллары на золото, а золото больше не могло экспортироваться. Соединенные Штаты были отключены от золотого стандарта, или, скорее, американский народ был отключен от золотого стандарта.

В то время как американцы не могли владеть золотом или менять на него доллары, металл можно было продавать на международных рынках за иностранную валюту. Золото использовалось для поддержки доллара на международном уровне, но сами американцы не могли владеть им. Правительство начало арестовывать в стране всех, кто имел золотые монеты или слитки или продавал их другим.

Обоснование конфискации золота заключалось в том, что накопление золота частными лицами привело к тому, что во время Великой депрессии деньги перестали циркулировать. Предполагалось, что если конфисковать золото у скупщиков, деньги снова потекут рекой, и экономика восстановится. Конфискованное золото затем поддержит доллар и укрепит его.

Правительство не позволило кризисной атмосфере Великой депрессии пропасть даром и воспользовалось моментом, чтобы конфисковать золото у людей и передать его Федеральной резервной системе. Конфискация золота действительно укрепила доллар, но это не было утешением для среднего американца с Мэйн-стрит (американской глубинки). После конфискации Великая депрессия продолжала углубляться. Американцы пережили еще восемь лет нищеты, очередей за хлебом и самого длительного периода высокой безработицы в нашей истории. Затем началась Вторая мировая война.

Когда Вторая мировая война подошла к концу, обменный курс был установлен на уровне 35 долларов за унцию золота. По условиям Бреттон-Вудского соглашения 1944 года, каждый доллар США, принадлежащий иностранным правительствам, можно было обменять на золото. Американский доллар стал мировой резервной валютой.

После войны американская экономика переживала бум. Но к концу 1960-х годов Япония, Германия и Западная Европа восстановились после разрушений Второй мировой войны, и Соединенные Штаты начали испытывать дефицит торгового баланса. Так как пошлины были отменены, иностранные товары потекли рекой. Все больше долларов стало накапливаться за границей, поскольку все больше долларов использовалось для оплаты все большего количества товаров иностранного производства. По мере того, как правительство увеличивало дефицит бюджета для оплаты вьетнамской войны и увеличивало расходы на программы социального обеспечения инициатив «Великого общества» президента Линдона Джонсона, Федеральная резервная система также стала печатать больше долларов. Иностранные государства начали терять доверие к доллару и стали менять свои доллары на золото. Золото начало стремительно утекать из Соединенных Штатов. 15 августа 1971 года президент Ричард Никсон издал исполнительный указ № 11615. Чтобы остановить утечку золота, он положил конец конвертируемости долларов в золото. Это фактически убило золотой стандарт в Соединенных Штатах и во всем остальном мире.

С окончанием Бреттон-Вудской системы последняя связь доллара с золотом была разорвана, и мы вступили в новую денежную эру. Золото больше не было ограничителем для создания денег. Каждая банкнота в мире, напечатанная национальным монетным двором, не подлежала обмену на определенное количество золота. Теперь деньги можно было создавать без ограничений.

Золото больше не является деньгами, но оно все еще хранится теми, кто хочет защитить себя от инфляции. И оно по-прежнему принадлежит правительствам, которые являются крупнейшими держателями золота в мире. Если верить Международному валютному фонду, то по состоянию на 2015 год Казначейство США владеет самым большим количеством золота. Второе место по величине золотых активов занимает Германия, а Международный валютный фонд – третье. Банк международных расчетов в Базеле, Швейцария, занимает 32-е место по величине активов.

Золото – это не деньги, но правительства и центральные банки придерживают его на всякий случай.

История золота – это бесконечная история жадности, войн, разрушения окружающей среды и экономических крахов. Ему поклонялись, как золотому тельцу из Библии; оно становилось причиной падения царей, которые жаждали его, как это воплощено в легенде о царе Мидасе. Подобно американским индейцам, которые продали остров Манхэттен за горсть бус и безделушек, люди Земли обменяли истинное богатство своих народов на блестящий инертный металл. Хуже того, сегодня они продают банкам свое богатство всего лишь за бумажки и цифры на компьютерных экранах.

 

 

Тирания центральных банков

 

В наше время подавляющее большинство денег в экономике состоит не из печатных банкнот. Большая часть денежной массы – это всего лишь цифры на экранах банковских компьютеров.

В ежеквартальном бюллетене Банка Англии за первый квартал 2014 года Майкл Макли, Амар Радиа и Райланд Томас из директората денежно-кредитного анализа банка объясняют, как создаются и контролируются деньги в современном мире.

В своей статье, озаглавленной «Создание денег в современной экономике», авторы объясняют, как сегодня большая часть денег создается коммерческими банками, предоставляющими кредиты. Деньги, которые мы получаем, когда получаем зарплату, и деньги, которые мы тратим на то, чтобы жить своей повседневной жизнью, на самом деле не печатаются на государственном монетном дворе или центральным банком, а являются просто банковскими кредитами – числами, созданными на компьютерах и зачисленными на банковские счета или списанными с них. Банки создают деньги, то есть числа, всякий раз, когда они выдают новые кредиты. Когда кредиты погашаются, погашаются и деньги.

Согласно авторам, всякий раз, когда банк выдает кредит, он одновременно создает соответствующий депозит на банковском счете заемщика, тем самым создавая новые деньги. Каждый новый кредит создает новый депозит в банке, тем самым увеличивая денежную массу. Затем заемщик может потратить депозит и вложить его в экономику, когда он делает покупку с помощью своей дебетовой карты, чековой книжки или наличными. Затем новые деньги циркулируют в экономике, большую часть времени не обмениваясь на наличность. Деньги просто списываются с банковских счетов и зачисляются на них.

Согласно статье, «когда банк дает кредит, например, тому, кто берет ипотеку, чтобы купить дом, он обычно не выдает им тысячи фунтов стерлингов банкнотами. Вместо этого он зачисляет на банковский счет банковский депозит величиной с ипотеку. В этот момент создаются новые деньги. По этой причине некоторые экономисты называют банковские депозиты "деньгами перьевой ручки", созданными одним росчерком пера банкиров, когда они одобряют кредиты».

Если владелец недвижимости не имеет счета в том же банке, что и заемщик, приобретающий дом, банк использует деньги своих вкладчиков, чтобы заемщик мог использовать эти деньги для совершения покупки. Если у банка нет достаточного количества денег на депозитах, он занимает эту сумму у другого банка или просто занимает деньги у центрального банка, который создает деньги из ничего. Депозиты, находящиеся в банке, не ограничивают сумму кредитов, которые может выдать банк. Банк сначала выдаст кредит, а затем найдет деньги, чтобы покрыть этот кредит, ведь кредитные чиновники банка считают, что они могут получить прибыль от процентов, полученных от заемщика.

Когда кредиты погашаются, банки списывают их со счетов заемщиков и деньги гасятся.

Создание новых денег, таким образом, ограничено количеством заемщиков, которым банки могут давать кредиты и при этом оставаться прибыльными. Пока банки верят, что им вернут деньги, они будут продолжать выдавать кредиты. При каждом выданном кредите учитываются риск и маржа прибыли. Размер прибыли, которую банки получают от взимания процентов по своим кредитам, определяется процентной ставкой, установленной центральным банком.

Когда центральный банк повышает процентные ставки, заимствования становятся дорогими, и все меньше людей берут кредиты, тем самым денежная масса уменьшается. Когда центральный банк снижает ставки, деньги дешевеют, все больше людей берут кредиты, а денежная масса увеличивается.

Согласно статье, «конечным ограничением на создание денег является денежно-кредитная политика. Определяя уровень процентных ставок в экономике, денежно-кредитная политика Банка Англии влияет на то, сколько домохозяйств и компаний захотят занимать. Это происходит как непосредственно, через влияние на кредитные ставки, взимаемые банками, так и косвенно через общее влияние денежно-кредитной политики на экономическую активность в экономике. В результате Банк Англии гарантирует, что рост денежной массы соответствует его цели – низкой и стабильной инфляции».

Этот процесс работает одинаково в Соединенных Штатах и во всем мире. Коммерческие банки вливают деньги в экономику, когда они предоставляют кредиты, а центральные банки контролируют предложение денег посредством денежно-кредитной политики.

Ключевым инструментом в проведении денежно-кредитной политики являются покупка и продажа государственных облигаций. Когда федеральное правительство США испытывает дефицит бюджета, оно занимает деньги у банков, выпуская казначейские облигации США. Дефицит бюджета – это сумма денег, которую правительство тратит сверх той суммы, которую оно получает от налогообложения. Каждая казначейская облигация – это долг, который правительство обещает выплатить через налогообложение.

Процентная ставка, которую правительство и, в конечном счете, американский народ должны платить по облигациям, определяется федеральным Комитетом по открытым рынкам ФРС, состоящим из 12 членов. Правительство продает облигации в так называемых операциях на открытом рынке, когда банки покупают казначейские облигации у правительства. Покупать облигации разрешается банкам, назначенным ФРС в качестве первичных дилеров. Деньги от продажи облигаций используются правительством для оплаты своих дефицитных расходов.

В 2014 году первичными дилерами были:

 

Bank of Nova Scotia, New York Agency

BMO Capital Markets Corp.

BNP Paribas Securities Corp.

Barclays Capital Inc.

Cantor Fitzgerald & Co.

Citigroup Global Markets Inc.

Credit Suisse Securities (USA) LLC

Daiwa Capital Markets America Inc.

Deutsche Bank Securities Inc.

Goldman, Sachs & Co.

HSBC Securities (USA) Inc.

Jefferies LLC

J.P. Morgan Securities LLC

Merrill Lynch, Pierce, Fenner & Smith Incorporated

Mizuho Securities USA Inc.

Morgan Stanley & Co. LLC

Nomura Securities International, Inc.

RBC Capital Markets, LLC

RBS Securities Inc.

SG Americas Securities, LLC

TD Securities (USA) LLC

UBS Securities LLC.

 

Как видите, многие из этих банков иностранные. Наш долг принадлежит международным банкам.

Таким образом, эти банки владеют государственными облигациями. ФРС контролирует денежную массу, покупая и продавая эти облигации в обязательных сделках. Когда ФРС хочет увеличить денежную массу, она покупает облигации у банков в обмен на доллары, которые она создает на экране компьютера. Банки передают облигации в ФРС за доллары, что увеличивает количество денег, которые банки имеют на руках для выдачи кредитов. Когда ФРС хочет уменьшить денежную массу, она продает облигации банкам за доллары, выводя эти доллары из обращения.

Таким образом, изменяя процентные ставки и покупая и продавая государственный долг, ФРС контролирует количество денег в экономике. Фактически вся денежная масса – это долги, как государственные, так и частные, за которые выплачивают проценты и которые должны быть возвращены банкам либо непосредственно по мере погашения банковских кредитов, либо косвенно через налогообложение, посредством которого оплачиваются облигации, выпущенные правительством и купленные банками.

Эта система была придумана в первом десятилетии 21-го века. Не сдерживаемые необходимостью держать золотые резервы, коммерческие и инвестиционные банки выдавали все больше кредитов и создавали все больше долгов. Потребители, компании и правительства взяли на себя так много кредитов, что были погребены под ними. Долги стали настолько большими, что их невозможно было когда-либо погасить, особенно в жилищном секторе. Примерно в 2007 году дефолты по кредитам стали происходить все чаще, и деньги быстро уходили из экономики. Из-за высокой уже существовавшей долговой нагрузки мало кто из заемщиков брал новые кредиты. Поэтому денежная масса не пополнялась, и деньги перестали циркулировать. Американская и мировая экономика в целом обрушились. Миллионы людей потеряли свои дома, работу и сбережения.

В ответ на это центральные банки снизили процентные ставки до исторического минимума. В Соединенных Штатах ФРС снизила ставку по федеральным фондам до уровней от нуля до 0,25 процента. Банки могли брать кредиты у ФРС практически бесплатно. Но это практически не повлияло на стимулирование экономики, по крайней мере для Мэйн-стрит. Заработная плата оставалась на прежнем уровне, а доля экономически активного населения достигла исторического минимума.

Коммерческие банки стали выдавать меньше кредитов, в результате чего в экономику стало поступать меньше денег, что привело к снижению экономической активности. Центральные банки должны были вливать больше денег в экономику, но их традиционный инструмент снижения процентных ставок больше не работал. Они снизили ставки, насколько это было возможно, но заемщиков просто не было. Банки сидели на грудах наличных денег от правительственных спасательных мер, но не ссужали их в экономику, потому что долговой рынок был насыщен.

По мнению авторов из Банка Англии, как только краткосрочные процентные ставки достигли эффективной нижней границы, центральные банки не могли обеспечить дальнейшее стимулирование экономики путем снижения ставки, по которой выплачиваются резервы. Решение состояло в том, чтобы обеспечить дальнейшее денежное стимулирование экономики через программу покупки активов, называемую количественным смягчением, или сокращенно QE.

По мнению авторов из Банка Англии, «количественное смягчение предполагает смещение фокуса денежно-кредитной политики на количество денег: центральный банк покупает определенное количество активов, финансируемых за счет создания широкой денежной массы и соответствующего увеличения объема резервов центрального банка. Продавцы активов получат вновь созданные депозиты вместо государственных облигаций. Скорее всего, у них появится больше денег, чем им нужно, по отношению к другим активам, которые они хотели бы иметь. Поэтому они захотят сбалансировать свои портфели, например, используя новые депозиты для покупки высокодоходных активов, таких как облигации и акции, выпущенные компаниями, что приведет к эффекту "горячего картофеля", о котором говорилось ранее. Это повысит стоимость этих активов и снизит затраты компаний на привлечение средств на этих рынках. Это, в свою очередь, должно привести к росту расходов в экономике».

По сути, центральные банки создали из воздуха триллионы новых денег, которые были использованы для покупки ценных бумаг у банков с избыточным кредитным плечом, пенсионных фондов и страховых компаний в предположении, что эти новые деньги затем будут использованы этими банками, пенсионными фондами и страховыми компаниями для покупки активов. Покупка активов приведет к тому, что новые деньги войдут в экономику и будут стимулировать экономическую активность.

Конечно, эти учреждения, которые списали свои безнадежные долги в обмен за наличные деньги в рамках количественного смягчения, вливали все эти новые деньги в спекуляцию на фондовом рынке (в акции, выпущенные компаниями), заставляя акции взлетать. Фондовый рынок США достиг рекордных максимумов в период низких зарплат, высокой безработицы и экономической стагнации для населения в целом. Мэйн-стрит страдала, в то время как Уолл-стрит обогатилась, как никогда раньше, деньгами, напечатанными из воздуха, которые использовались для покупки акций по постоянно раздувающейся стоимости.

Поскольку самое богатое меньшинство нашей страны владеет большей частью акций, при количественном смягчении богатые стали неприлично богатыми не по какой-либо другой причине, а вследствие политики Федеральной резервной системы – того самого института, политика которого обрушила экономику в 2007 году и выбросила миллионы американцев с их рабочих мест и из их домов. Американцы, которые работают за зарплату и у которых нет значительного капитала, вложенного в акции, выкручивались как могли, чтобы заработать на жизнь в экономике, где человек человеку волк. Между тем самый богатый процент среди нас жиреет и жиреет, поскольку ФРС наполняет их кормушку все больше и больше.

Просто задумайтесь на секунду о безумии этой системы. Это система, в которой мизерное количество людей становится непомерно богатым за счет получения пассивных доходов – процентов, дивидендов, ренты и прироста капитала. Подавляющее большинство людей, которые зарабатывают себе на жизнь производством товаров и услуг, работают для того, чтобы сделать сборщиков пассивного дохода все богаче и богаче.

В 2014 году федеральное правительство выплатило 430,8 миллиарда долларов процентов по федеральному долгу. Это происходит в то время, когда процентные ставки находятся на исторических минимумах. Правительство обязало население выплатить эту сумму держателям долга всего за один год. К держателям этого долга относятся Федеральная резервная система, иностранные правительства, банки, фонды взаимных инвестиций, страховые компании и правительственные учреждения, такие как администрация социального обеспечения.

Американские налогоплательщики сейчас тратят более 430 миллиарда долларов в год на выплату процентов держателям облигаций. Люди, которые имеют облигации, как правило, самые богатые среди нас. И большой процент из них – иностранцы.

Задумайтесь на мгновение о безумии администрации социального обеспечения, владеющей государственными облигациями. Вы платите налог на социальное обеспечение в размере 6,2 процента, если вы работаете по найму, и 12,4 процента, если вы самозанятый. Администрация социального обеспечения использовала избыточные доходы от этого налога для покупки государственных облигаций. Проценты по этим облигациям выплачиваются за счет ваших подоходных налогов. Итак, сначала вы платите налог на социальное обеспечение из своей зарплаты, а затем вы платите подоходный налог, чтобы заплатить проценты по облигациям, которыми владеет администрация социального обеспечения. Первый налог покупает долг, а второй налог выплачивает проценты по этому долгу! Вы платите налоги, чтобы платить проценты, которые начисляются на долг, купленный за ваши налоги. А чтобы выплатить основную сумму по этому долгу, нужно будет платить еще больше налогов. И после уплаты всех этих налогов за всю свою трудовую жизнь, когда вы, наконец, будете достаточно стары, чтобы получать социальное обеспечение, они снова облагают вас налогом на ваш доход социального обеспечения!

Из-за большого числа пенсионеров по сравнению с числом людей, работающих и платящих налог на социальное обеспечение, правительство говорит, что доходы для выплаты пособий по социальному обеспечению будут исчерпаны к 2033 году. Таким образом, молодые люди, работающие сегодня и платящие налог на социальное обеспечение и свои подоходные налоги, могут рассчитывать на получение меньших денег, чем те, кто начал получать их до 2033 года.

Подумайте о безумии нашего правительства. Конгресс делегировал полномочия по созданию денег частным банкирам, которые используют эту власть для обогащения через ростовщичество и спекуляцию. Правительство печатает деньги, а затем передает их ФРС, которая, в свою очередь, передает их частным банкам. Затем правительство берет взаймы у частных банков те же самые деньги, которые оно само напечатало, чтобы оплатить государственные расходы. Затем правительство выплачивает банкам проценты, обложив вас налогом. Это безумие.

Вообще-то, это рэкет.

Почему бы просто не заставить правительство напечатать деньги самому и исключить банкиров из игры? Это позволило бы сэкономить 430 миллиардов долларов в год на выплате процентов по долгу. Многие люди говорят, что это будет инфляция, потому что правительство просто напечатает столько денег, сколько оно хочет.

Но правительство уже печатает столько денег, сколько ему нужно. Нынешняя система нисколько не сдерживает правительство. Правительство ежегодно испытывает огромный дефицит бюджета, не покрываемый налоговыми поступлениями, а затем просто выпускает облигации, чтобы покрыть дефицит. ФРС гарантирует, что, как бы ни был высок дефицит, денег всегда будет столько, сколько хочет тратить правительство. В рамках этой системы нет никаких ограничений на создание денег вообще.

В 2014 году правительство получило рекордные доходы от всех налогов в размере 3,02 триллиона долларов. Но оно потратило 3,5 триллиона долларов при дефиците бюджета в 483 миллиарда долларов.

У правительства нет недостатка в деньгах. Оно собирает налоги и тратит их, а если тратит слишком много, банки просто создают больше денег и одалживают их правительству, в полной уверенности, что налогоплательщики вернут их обратно.

При нынешней системе мы получаем инфляцию плюс долг без каких-либо ограничений на создание денег. Если бы правительство просто печатало деньги, чтобы покрыть дефицит, то главное отличие было бы в том, что нам не пришлось бы платить 430 миллиардов долларов в год в виде процентных платежей банкам, иностранным правительствам и богатым людям через налоги.

Нынешняя система – это безумие. Это система, которая создала горы долгов перед банкирами и иностранцами – горы долгов настолько высокие, что все они никогда не могут быть возвращены. В 2014 году федеральный долг вырос более чем до 17,8 триллионов долларов. Это более 100 процентов нашего валового национального продукта и больше, чем вся американская денежная масса. Всех денег в Америке не хватит, чтобы этот долг вернуть.

По данным сайта ФРС, в 2014 году денежная база США, представляющая собой объем банковских резервов, находящихся в распоряжении ФРС, плюс общий объем денег, находящихся в обращении у населения, составила около 3 триллионов долларов. Общая сумма наличных денег и монет за пределами частной банковской системы плюс сумма депозитов до востребования, дорожных чеков и других чековых депозитов плюс большинство сберегательных счетов, счетов денежного рынка, взаимных фондов розничного денежного рынка и срочных депозитов малого номинала составила около 11,5 триллиона долларов.

Таким образом, количество денег, которое существует в экономике, меньше, чем федеральный долг. Чтобы выплатить долг, нужно создать больше денег. А деньги создаются, когда выпускается больше долгов.

И здесь мы говорим только о федеральном долге, не включая муниципальный долг, долг штатов, корпоративный долг, ипотечный долг, потребительский долг, долг по студенческим кредитам и так далее.

Это безумие. Конечно, бенефициары этой системы вполне довольны ею. Они вложили много времени, усилий и денег в создание и поддержание этой системы. А почему бы и нет? Мы позволили им это сделать, и это сделало их чрезвычайно богатыми и могущественными. Помните, что заемщик – это раб кредитора. Ситуацию контролируют кредиторы. Сейчас они контролируют ситуацию сильнее, чем когда-либо прежде.

Эта система поставила кредиторов на вершину глобальной структуры власти. Как только вы разберетесь в системе, то причины происходящих в мире событий перестанут казаться случайными и загадочными и начнут обретать смысл.

Деймон Врабель объяснил глобальную структуру власти в своем документальном фильме «Ренессанс 2.0 – финансовая империя».

Согласно Врабелю, это сооружение является пирамидой, а мы, люди внизу, – фундаментом этой пирамиды. Мы производим товары и услуги, которые поддерживают экономику. Мы берем кредиты и платим проценты, чтобы иметь дома, в которых мы живем, автомобили, в которых мы ездим, и другие товары, которые производятся в экономике. Мы платим налоги правительству. Как и в фильме «Матрица», мы являемся батарейками, которые поддерживают систему за счет нашей работы и уплаты долгов и налогов. Мы – человеческая энергия, которая питает богачей через сбор процентов.

Следующий уровень в структуре власти составляют малые предприятия – предприятия Мэйн-стрит в наших местных сообществах. Эти предприятия обеспечивают нас работой, товарами и услугами. Они также платят налоги и проценты банкам по своим кредитам. Именно здесь изобретаются инновации. Более высокие уровни находятся в постоянном страхе, что появится какой-нибудь предприниматель с инновацией, которая будет угрожать корпоративной прибыли. Корпорации используют деньги для того, чтобы контролировать, выкупать или переигрывать любую конкуренцию с этого уровня.

Следующий уровень включает в себя наши федеральные, государственные и местные органы власти, которые действуют в интересах более высоких уровней. Политики и бюрократы делают вид, что служат нам, народу, но их назначают высшие звенья властной структуры, которые обеспечивают финансирование кампаний, освещение в СМИ и покупают облигации, которые удерживают правительство от краха из-за перерасхода и нехватки средств.

Над правительством стоят транснациональные корпорации. Эти гигантские корпорации действуют на международном уровне. Они выделяют деньги, необходимые политикам для избрания, и рекламные деньги, которые поддерживают работу ведущих средств массовой информации. В финансировании своих операций эти гигантские корпорации полностью зависят от крупных банков.

Высшую ступень власти занимают крупные международные банки. Эти банки создают деньги в виде долга, который они используют для финансирования транснациональных корпораций и правительства. Деньги, которые банки создают в виде долгов, стекают к нам на самые низкие ступени в виде заработной платы и займов. Мы должны трудиться, крутиться и бороться, чтобы заработать каждый пенни из того, что банки создают из воздуха как долг. Большая часть того, что мы зарабатываем на работе, возвращается в систему через налоги, платежи по долгам и наше потребление. Банки создают деньги, а мы, люди, работаем, чтобы их заработать. Результат нашей работы направляется вверх по пирамиде.

Крупнейшими коммерческими банками США являются JPMorgan Chase, Bank of America, Citigroup, Wells Fargo и Bank of New York Mellon. Крупнейшими инвестиционными банками США являются Goldman Sachs, Morgan Stanley, JPMorgan Chase, Bank of America Merrill Lynch и Citigroup.

В 1999 году с принятием закона Грэмма-Лича-Блайли, который отменил закон Гласса-Стигалла 1933 года, границы между коммерческими и инвестиционными банками были размыты, и коммерческим банкам было разрешено заниматься инвестиционными банковскими операциями – выпуском ценных бумаг, торговлей деривативами, выпуском акций и т. д. Закон позволил банкам, таким как Citigroup, использовать деньги вкладчиков для спекуляций на Уолл-стрит. Закон также позволил коммерческим банкам, инвестиционным банкам и страховым компаниям консолидироваться и стать гораздо более крупными и мощными.

В совокупности эти банки имеют больше активов, чем годовой бюджет федерального правительства США. Федеральная резервная система служит для поддержки банков, предоставляя им всю ликвидность, которая им когда-либо может понадобиться для выпуска новых долгов и спекуляций. Правительство полностью зависит от этих банков, как иностранных, так и внутренних, которые покупают облигации и позволяют ему работать.

Банкиры создали ФРС, чтобы укрепить свою власть над правительством, экономикой и народом. ФРС гарантирует, что у банков никогда не кончатся деньги. Она гарантирует, что все банки находятся в одинаковых условиях. Она контролирует процентные ставки, так что ни один своенравный банк не может подорвать другие.

Федеральная резервная система полностью принадлежит банкам. Крупнейшие банки владеют акциями каждого из 12 региональных федеральных резервных банков. Банки выбирают руководителей этих региональных федеральных резервных банков, самым могущественным из которых является Федеральный резервный банк Нью-Йорка.

Отношения между центральными банками и частными банками описал Кэрролл Куигли в книге «Трагедия и надежда». «Не следует думать, что руководители мировых центральных банков были существенной силой в мировых финансах, – писал Куигли. – Это не так. Скорее, они были техниками и агентами доминирующих инвестиционных банкиров своих собственных стран, которые подняли их и были вполне способны сбросить их вниз. Основная мировая финансовая власть находились в руках этих инвестиционных банкиров (также называемых "международными" или "торговыми" банкирами), которые оставались в основном за кулисами в своих собственных частных банках. Они сформировали систему международного сотрудничества и национального господства, которая была более частной, более могущественной и более секретной, чем система их агентов в центральных банках. Это доминирование инвестиционных банкиров было основано на их контроле над потоками кредитных и инвестиционных фондов в их собственных странах и во всем мире. Они могли доминировать в финансовых и промышленных системах своих стран и во всем мире. Они могли доминировать над финансовыми и промышленными системами своих собственных стран, оказывая влияние на поток текущих средств через банковские кредиты, учетную ставку и повторный учет коммерческих долгов; они могли доминировать над правительствами, контролируя текущие государственные займы и международные обмены. Почти вся эта власть осуществлялась за счет личного влияния и престижа людей, которые в прошлом демонстрировали свою способность совершать успешные финансовые перевороты, держать свое слово, сохранять хладнокровие в кризис и делиться своими выигрышными возможностями со своими партнерами».

На вершине пирамиды власти находятся международные банкиры, которые являются владельцами акций федеральных резервных банков.

Кто же эти владельцы? Веб-сайт Федеральной резервной системы дает нам расплывчатый ответ.

Согласно веб-сайту ФРС: «12 региональных федеральных резервных банков, которые были созданы Конгрессом в качестве операционных рычагов национальной центральной банковской системы, организованы аналогично частным корпорациям – возможно, что приводит к некоторой путанице в отношении "собственности". Например, резервные банки выпускают свои акции для банков-акционеров. Однако владение акциями резервного банка существенно отличается от владения акциями частной компании. Резервные банки работают не ради прибыли, и владение определенным количеством акций является, по закону, условием членства в системе. Акции не могут быть проданы или заложены в качестве обеспечения кредита; дивиденды по закону составляют 6 процентов в год».

Это что-то проясняет?

По-видимому, это написано для того, чтобы создать впечатление, что федеральные резервные банки не принадлежат людям. Акциями владеют банки-акционеры. Они получают дивиденды. Это не говорит ни о чем.

Но не заблуждайтесь. Эти акции принадлежат реальным людям. Они принадлежат людям, владеющим акциями крупнейших банков мира, которые контролируют триллионы долларов активов. Имена этих владельцев скрыты за сложным массивом финансовых ООО, венчурных фирм, акционерных товариществ и так далее.

В «Трагедии и надежде» Куигли рассказывает нам, как эти владельцы пришли к власти. «В 1810-1850 годах лондонские банкиры уже имели под рукой фондовую биржу, Банк Англии и лондонский денежный рынок, когда потребности развивающейся индустриализации привели все это в мир промышленности, который банкиры до сих пор игнорировали. Со временем они включили в свою финансовую сеть провинциальные банковские центры, организованные как коммерческие банки и сберегательные кассы, а также страховые компании, чтобы сформировать все это в единую финансовую систему международного масштаба, которая манипулировала количеством и потоком денег так, чтобы они могли влиять, если не контролировать, правительства с одной стороны и промышленность с другой. Люди, которые делали это, оглядывались назад на период династической монархии, в которой они имели свои собственные корни, стремились установить династии международных банкиров, и были по крайней мере столь же успешны в этом, как и многие династические политические правители. Величайшей из этих династий, конечно, были потомки Майера Амшеля Ротшильда (1743-1812) из Франкфурта, чьи потомки мужского пола, по крайней мере в течение двух поколений, обычно женились на двоюродных сестрах или даже племянницах. Пять сыновей Ротшильда, имевшие филиалы в Вене, Лондоне, Неаполе и Париже, а также во Франкфурте, сотрудничали друг с другом способами, которые другие международные банковские династии копировали, но редко превосходили».

Куигли рассказывает нам о финансовой деятельности и характеристиках этих банкиров. «Концентрируясь на финансовой или экономической деятельности международных банкиров, мы не должны полностью игнорировать их другие атрибуты. Они были, особенно в более поздних поколениях, скорее космополитами, чем националистами... Обычно это были высоко цивилизованные, культурные джентльмены, покровители образования и искусства, так что сегодня колледжи, профессорские должности, оперные труппы, симфонии, библиотеки и музейные коллекции все еще отражают их щедрость. Для этих целей они создали сеть благотворительных фондов, которые до сих пор окружают нас».

Куигли назвал семьи, создавшие систему, которая управляет нами сегодня. «Имена некоторых из этих банкирских семей знакомы всем нам. К ним относятся Баринги, Лазары, Эрлангеры, Варбурги, Шредеры, Селигманы, Шпейеры, Мирабо, Маллеты, Фульды, но прежде всего это Ротшильды и Морганы. Даже после того, как с появлением финансового капитализма эти банкирские семьи стали полностью вовлечены в отечественную промышленность, они отличались от обычных банкиров в следующих чертах: (1) они были космополитичными и интернациональными; (2) они были близки к правительствам и особенно интересовались вопросами государственных долгов, включая иностранные государственные долги, даже в таких регионах, которые на первый взгляд казались сильно рискованными, как Египет, Персия, Османская Турция, имперский Китай и Латинская Америка; (3) их интересы лежали почти полностью в облигациях и очень редко в товарах, поскольку они восхищались "ликвидностью" и рассматривали обязательства в отношении товаров или даже недвижимости как первый шаг к банкротству; (4) они были, соответственно, фанатичными приверженцами дефляции (которую они называли "здоровыми" деньгами из-за ее тесной связи с высокими процентными ставками и высокой стоимостью денег) и золотого стандарта, который, в их глазах, символизировал и обеспечивал эти ценности; и (5) они были почти в равной степени преданы секретности и тайному использованию финансового влияния в политической жизни. Эти банкиры стали называться "международными банкирами" и, в частности, были известны как "торговые банкиры" в Англии, "частные банкиры" во Франции и "инвестиционные банкиры" в Соединенных Штатах. Во всех странах они занимались различными видами банковской и валютной деятельности, но везде они резко отличались от других, более понятных видов банков, таких как сберегательные банки или коммерческие банки».

Международные банкиры, которых описал Куигли, создали денежную систему, которую мы имеем сегодня, не только в Соединенных Штатах, но и во всем мире. Они использовали власть, чтобы создавать деньги и долги, чтобы скупать промышленность, средства массовой информации и наших политиков. Они повлияли на направление научных исследований и создали институты, которые управляют нашей жизнью сегодня.

Правящая элита в современном мире является прямым наследником системы, созданной международными банкирами XIX века. Эта элита является транснациональной и трансгенерационной. Они идут по пути, который был проложен для них два столетия назад.

Эта система дала этой элите огромное богатство и власть. По словам Куигли, эти международные банкиры имели конечную цель и использовали свое богатство и власть для ее достижения. Так какова же была их цель?

Куигли пишет: «Силы финансового капитализма имели еще одну далеко идущую цель, не что иное, как создание мировой системы финансового контроля в частных руках, способной доминировать над политической системой каждой страны и экономикой мира в целом. Эта система должна была управляться в феодальной манере центральными банками мира, действующими согласованно, на основе тайных соглашений, заключаемых на частых совещаниях и конференциях. Вершиной этой системы должен был стать Банк международных расчетов в Базеле, Швейцария, частный банк, принадлежащий центральным банкам мира и контролируемый этими банками, которые сами были частными корпорациями. Каждый центральный банк... стремился доминировать над своим правительством своей способностью контролировать казначейские кредиты, манипулировать иностранной валютой, влиять на уровень экономической активности в стране и влиять на отзывчивых политиков путем их последующего вознаграждения в деловом мире».

Кратко говоря, это основная суть этой системы.

Международные банкиры получили известность во всем мире благодаря банковским операциям с частичным резервированием. Они использовали свое влияние для создания независимых центральных банков, которые доминируют в экономике и правительстве каждой страны. Банк международных расчетов в Базеле, Швейцария, является центральным банком для всех центральных банков мира. Этот банк является частной корпорацией, не находящейся под юрисдикцией какой-либо страны. Его функционирование стоит выше законов любого государства. Его должностные лица не избираются и не подотчетны правительствам. В Базеле центральные банки мира действуют согласованно, согласно секретным соглашениям, достигнутым на совещаниях и конференциях. На своих встречах банкиры выстраивали свою глобальную систему управления, основанную на долге, используя американский доллар как инструмент для достижения мирового господства. Через эту систему контроля все богатство мира направляется в цепкие руки международных банкиров.

Кстати, если вы когда-нибудь задавались вопросом, где был председатель ФРС Алан Гринспен 11 сентября, то, согласно его мемуарам, он был в самолете над Атлантикой, возвращаясь в Соединенные Штаты после встречи в Банке международных расчетов. Его самолет развернулся в середине полета и вернулся в Швейцарию после того, как самолеты врезались во Всемирный торговый центр и Пентагон. Председатели ФРС часто бывают в БМР, но то, что происходит на заседаниях, не сообщается общественности и не подпадает под требования закона о свободе информации.

Центральная банковская система все еще развивается и консолидируется по мере того, как ее наследники продолжают идти по пути, который был проложен для них много поколений назад. Этот путь ведет нас к концу американской нации, к концу нашего суверенитета и нашей независимости, к уничтожению нашего наследия и культуры, к разрушению нашей Конституции, к потере наших прав и свобод как американских граждан и к краже нашего процветания. Денежная система, которая управляет нами сегодня, ведет нас по пути, который заканчивается глобальной тиранией – мировой системой финансового контроля в частных руках, способной доминировать над политической системой каждой страны и экономикой мира в целом, контролируемой в феодальной манере центральными банками мира, действующими согласованно, на основе секретных соглашений, достигнутых на частых встречах и конференциях.

Так не должно быть.

Деньги, создаваемые в качестве долгового инструмента для обогащения банкиров через ростовщичество, – это мерзость. Эта система не американская, а антиамериканская. Нам нужно покончить с этим и создать новую денежную систему, которая не будет служить интересам ростовщиков и спекулянтов, а вместо этого избавит нас от них и всех зол, которые они приносят.

Мы можем реформировать и реорганизовать денежную систему так, чтобы она соответствовала нашим американским ценностям и принципам. Мы можем создать новую денежную систему, которая будет служить Мэйн-стрит, а не Уолл-стрит, которая будет служить нуждам американского народа и облегчит торговлю в системе свободного предпринимательства. Мы можем создать новую систему, которая гарантирует всем американцам право на жизнь, свободу и стремление к счастью.

Как будет выглядеть такая система?

Идеи и труды Альфреда Оуэна Крозье и Бенджамина Франклина проливают свет на путь, ведущий к светлому будущему.

 

 

(Не столь скромное) предложение о новой американской денежной системе

 

Альфред Крозье и Бенджамин Франклин писали об альтернативных денежных системах, которые они предложили, чтобы они могли служить интересам американского народа, а не интересам богатых. Используя их идеи и применяя их к сегодняшнему дню, можно спроектировать новую систему, которая находится не под властью и не на службе банков Уолл-стрит.

Далее предлагается новая денежная система, просто заимствованная из их трудов. Эта система разработана на основе их идей с целью обслуживания Мэйн-стрит, а не Уолл-стрит. Эта новая денежная система стремится обеспечить наши неотъемлемые права на жизнь, свободу и стремление к счастью – права, которые были завещаны нам отцами-основателями и являются частью наших прав по рождению как американских граждан.

Во-первых, необходимо рассмотретьфинансовую практику, которая привела к возникновению нашей нынешней денежной системы.

Признавая, что ростовщичество приводит к концентрации денег в руках небольшого числа ничего не производящих богатых людей, и в то же время приводит к обнищанию страны и к сокрушение бедных под тяжестью нищеты, практика сбора процентов для получения частной прибыли должна быть признана незаконной. Как отмечал на протяжении тысячелетий ряд величайших мыслителей и моралистов человечества, ростовщичество – это противоестественный и развращающий метод извлечения прибыли из самих денег, практика которого должна быть признана преступлением против современной цивилизации в том же духе, что рабство и пиратство.

Признавая, что банковское дело с частичным резервированием является особенно пагубной формой ростовщичества, которое приводит к разрушительному и дестабилизирующему циклу бумов и спадов, его необходимо сделать незаконным. Банковское дело с частичным резервированием следует рассматривать как мошенничество, совершаемое против американского народа, – мошенничество, с помощью которого банки обещают вкладчикам доступ к деньгам, которых реально нет в банковских хранилищах, но которые собирают проценты в виде кредитов и умножают во много раз сумму денег, которая существует в реальности. Эта мошенническая практика вызывает нестабильность в экономике и требует поддержки правительств и налогоплательщиков для поддержания всей финансовой пирамиды. Эта практика одалживать больше денег, чем хранится в банках – больше денег, чем реально существует в экономике, – исказила экономическое производство, разрушила занятость, обесценила деньги и сконцентрировала экономическую и политическую власть в руках нескольких ростовщиков и спекулянтов, которые развратили наше правительство, нашу экономику и нашу культуру. Через процессы инфляции, дефляции и конфискации международные банкиры захватили богатство американского народа и теперь угрожают самой нашей свободе и независимости. Эта система, которая создает пирамиды долгов, позволила банкирам создавать деньги из ничего и подняться до глобальной власти. Банковское дело с частичным резервированием было разрушительным для процветания и свободы американского народа, и его следует рассматривать как мошенничество. В Соединенных Штатах следует запретить частным банкам ссужать деньги под проценты.

Признавая, что Федеральная резервная система является созданием международных банкиров для их собственного обогащения в ущерб американскому народу, закон о Федеральной резервной системе должен быть отменен Конгрессом. Необходимо провести аудит ФРС, любое мошенничество и коррупция должны преследоваться по закону, а затем ФРС должна быть навсегда упразднена.

Банкноты ФРС должны быть изъяты из обращения и сожжены. Банкноты ФРС должны быть заменены банкнотами США, не обремененными долгом, эмиссия которых не осуществляется частными банками.

Без ростовщичества, частичного банковского резервирования и ФРС банкнота США не будет долговым инструментом, но вместо этого будет служить мерой стоимости и средством обмена для использования американским народом в торговле и в системе свободного предпринимательства. С объявлением ростовщичества вне закона инвесторы больше не смогут покупать государственные облигации и собирать проценты, выплачиваемые через подоходный налог, взимаемый с американского народа, или покупать корпоративные облигации, которые вызывают рост цен и приводят к финансовой зависимости от кредиторов; но вместо этого инвесторы будут направлять свои сбережения на производительные инвестиции, которые увеличивают богатство нации, заработную плату и приводят к экономическому росту страны, а не извлекают прибыль из американского народа. Ростовщики должны быть полностью удалены из системы.

Но как показал континентальный доллар во время войны за независимость, есть опасность в том, чтобы позволить выпускать деньги непосредственно правительству. Эта опасность – инфляция, вызванная чрезмерной денежной эмиссией. Если правительство выпустит слишком много денег, они будут обесцениваться и терять свою стоимость.

Правительствам, как правило, не хватает дисциплины, и они тратят больше, чем должны тратить. Если у частных банкиров отнимут власть создавать деньги и вернут ее конгрессу, что помешает правительству довести нас до катастрофы, как это произошло с континентальным долларом?

Крах денежных систем происходит тогда, когда деньги выпускаются в экономику сверх того количества, которое необходимо для удовлетворения потребностей торговли и населения. Как сказал нам Бенджамин Франклин, эмиссия слишком большого количества денег приносит ущерб тем, кто контролирует эмиссию, и приводит к лишениям для всех остальных. Верно и обратное. Эмиссия слишком малого количества денег ведет к депрессии и бедности. Трудность заключается в том, чтобы найти золотую середину, когда имеется достаточно денег, чтобы облегчить торговлю и удовлетворить потребности людей, не причиняя вреда и трудностей и не приводя к депрессии.

Для того чтобы правительства не попадали в беду и не причиняли людям лишений, необходимо ввести ограничения на эмиссию денег. Эти ограничения должны основываться на американских принципах сдержек и противовесов, представительного правительства, прозрачности и подотчетности. Если вы верите в американские принципы самоуправления, то, значит, вы верите в то, что такая система может работать. Нынешний правящий класс не верит в американские принципы и предпочитает, чтобы за денежную массу отвечали неподотчетные частные банкиры, а не Конгресс, как это предусмотрено Конституцией.

Поскольку правление международных банкиров стало катастрофой глобальных масштабов, стоит попытаться дать американским принципам самоуправления и Конституции, по крайней мере, еще один шанс. Если мы и дальше будем придерживаться нынешней системы, то потеряем нашу страну, нашу независимость, наше процветание и нашу свободу. Если мы собираемся спасти страну, то ответом должна быть новая денежная система.

Как при новой системе будет определяться денежная эмиссия и объем американской денежной массы, и как деньги будут вводиться в обращение?

 

Валютный совет Соединенных Штатов Америки

Вместо Федеральной резервной системы Конгресс должен создать валютный совет Соединенных Штатов, уполномоченный регулировать эмиссию и объем американской денежной массы.

Мы понимаем, что ценность валюты определяется не законами о платежном средстве и не фиксированными обменными курсами между золотом и серебром, а количеством денег по отношению к объему внутренней торговли и численности населения. Поэтому совету следует поручить регулировать количество денег таким образом, чтобы валюта обеспечивала стабильную меру стоимости, облегчала торговлю и существовала в достаточном количестве для удовлетворения потребностей американского народа. Создание слишком большого количества денег по отношению к населению и объему внутренней торговли вызовет инфляцию; создание слишком малого количества приведет к дефляции. Понимая этот принцип, совет должен определять надлежащий объем денег, исходя из численности населения страны и производительности экономики, чтобы стоимость валюты оставалась стабильной в течение долгого времени.

Совет должен быть организован в соответствии с Конституцией США и в соответствии с американскими принципами прозрачности и подотчетности американскому народу. Совет должен состоять из 103 членов, большинство из которых будет составлять кворум. Председатель Верховного Суда, вице-президент и спикер палаты должны быть членами Совета ex officio, каждый из которых имеет право назначить заместителя, который будет действовать вместо него на любом заседании. Пятьдесят членов валютного совета должны назначаться губернаторами штатов и утверждаться законодательными собраниями штатов. Тридцать пять членов должны быть назначены Палатой представителей и 15 членов – Сенатом. Срок полномочий каждого члена валютного совета должен составлять четыре года, при этом ротация должна происходить таким образом, чтобы половина членов, назначаемых штатами, и половина членов, назначаемых Конгрессом, покидали свои посты каждые два года. В отношении любого члена совета по решению совета может быть осуществлено отрешение от должности. Любой штат может отозвать своего представителя в любое время и заменить его другим.

Совет должен назначить из своего состава исполнительный комитет в составе 13 членов. На исполнительный комитет должна быть возложена задача управления и надзора за текущими делами валютного совета, надзора за его комитетами и обеспечения соблюдения его правил, положений и подзаконных актов. В число 13 членов исполнительного комитета в качестве членов ex officio должны входить председатель Верховного суда, вице-президент и спикер Палаты представителей. Пять членов исполнительного комитета выбираются из тех членов валютного совета, которые были назначены конгрессом – трое представляют Палату представителей и двое Сенат. Пять членов выбираются из тех членов валютного совета, которые были назначены штатами.

Здесь важно то, что валютный совет представляет интересы как всего народа, так и штатов. Он не должен представлять интересы банков или находиться под чрезмерным влиянием исполнительной власти, как это происходит сегодня из-за того, что управляющие федеральными резервными банками назначаются частными банками, а Совет управляющих ФРС назначается президентом. Ликвидация ФРС и создание валютного совета с членами, назначаемыми Конгрессом и штатами, приведут процедуру эмиссии денег в соответствие с пунктом о чеканке монет (Статья 1, раздел 8 Конституции).

При нашей нынешней системе деньги выпускаются в обращение посредством банковского кредитования и государственных расходов.

В соответствии с новой системой валютный совет будет отвечать за денежную эмиссию двумя способами: через федеральные государственные расходы и через 435 государственных кредитных бюро, причем государственные кредитные бюро будут распределены по всей стране и находиться в каждом избирательном округе конгресса.

В настоящее время наши выборные должностные лица подчинены банкам и корпорациям, которые финансируют их кампании. Если наделить Конгресс и штаты полномочиями назначать членов валютного совета, то представители Конгресса и законодатели штатов будут весьма заинтересованы в объеме денег, поступающих в обращение через государственные расходы и через государственные кредитные бюро. То, как это отразится на экономическом благополучии избирателей, которые выдвинут их на этот пост, будет крайне важно для наших избранных должностных лиц.

 

Налогообложение и расходы

В настоящее время федеральное правительство собирает налоги для оплаты своих счетов, а затем занимает у банков и иностранных правительств для оплаты избыточных расходов, не покрываемых налоговыми поступлениями. Согласно новой системе, федеральное правительство будет финансировать свои операции не за счет налогообложения и выпуска облигаций, продаваемых банкам и иностранным правительствам, а за счет выпуска свободных от долгов американских облигаций. Ликвидация банкнот Федеральной резервной системы и выпуск банкнот США немедленно положат конец раболепию правительства перед рынком облигаций, банками и иностранными правительствами и устранят необходимость собирать федеральные подоходные налоги, чтобы выплачивать более 400 миллиардов долларов в год в виде процентов держателям облигаций, не говоря уже о 17 триллионах долларов постоянно растущего основного долга страны.

Налогообложение в рамках этой системы не будет направлено на финансирование государственных операций и выплату долга держателям облигаций. Вместо этого целью налогообложения будет изъятие из обращения избыточных денег, чтобы предотвратить инфляцию.

С ликвидацией рынка облигаций и необходимости платить проценты держателям облигаций налоги могут быть намного ниже, чем сейчас. Федеральный подоходный налог и Налоговая служба могут быть полностью упразднены, а федеральные налоги могут быть ограничены пошлинами, сборами и акцизами в соответствии со статьей Конституции о налогообложении и расходах.

Поскольку налоги больше не будут нужны для финансирования правительства, а вместо этого будут использоваться для регулирования инфляции, избирательный процесс будет служить сдерживающим и уравновешивающим фактором, регулирующим инфляцию, налогообложение и государственные расходы.

Большинство представителей среднего класса наиболее чувствительно к инфляции и налогам. Инфляция служит для снижения заработной платы среднего класса по мере роста цен. Налоги ощущаются тяжелее всего людьми, получающими доходы на уровне среднего класса. В отличие от среднего класса, большинство активов богатых находятся в недвижимости, акциях и других активах, которые растут в цене с инфляцией. У богатых достаточно денег, чтобы платить налоги, не скупясь и не экономя на мелочах.

При нашей нынешней системе, когда ускоряется инфляция или происходят экономические кризисы, а люди лишаются работы и страдают, мы идем на выборы, чтобы выгнать бездельников из Конгресса и выгнать бездельников из Белого дома. Но члены Совета Федеральной резервной системы, которые чаще всего являются причиной экономических трудностей, остаются в безопасности на своих постах.

В соответствии с новой системой члены валютного совета будут работать четыре года и будут подотчетны нашим избранным представителям, которые подотчетны нам. Сегодня мы выгоняем наших избранных представителей, как только инфляция становится слишком высокой или экономика становится слишком вялой, хотя наши представители не контролируют денежно-кредитную политику. Сейчас главным фокусом почти всех выборов является наше экономическое благополучие. Однако при нашей нынешней системе, когда речь заходит о нашем экономическом благополучии, наибольшее влияние имеют неизбранные и неподотчетные частные банкиры.

При новой системе наши избранные представители фактически будут иметь право влиять на денежно-кредитную политику, так что их увольнение, когда их политика наносит ущерб нашему благосостоянию, действительно будет иметь эффект. Тогда у нас будет возможность заменить наших представителей людьми, которые назначат новых членов в валютный совет, которые, по мнению избирателей, будут наилучшим образом служить их интересам. В этом весь смысл выборов, к которому банкиры нашли хитрый обходной путь в соответствии с законом о Федеральной резервной системе.

Когда средний класс чувствует себя комфортно и имеет достаточный доход, большинство избирателей с большей вероятностью отдадут предпочтение небольшому правительству, меньшим расходам и более низким налогам. Большое правительство нужно бедным, которые хотят подачек, и богатым, которые хотят контроля. Средний класс склонен голосовать за правительства, которые менее навязчивы к жизни граждан. Поскольку средний класс имеет наибольшее влияние на выборы, обеспечение подотчетности денежно-кредитной политики избирателям должно помогать регулированию государственных расходов и инфляции.

 

Государственные кредитные бюро

Бенджамин Франклин описал нам, как в колониальной Пенсильвании фермеры брали ссуды в государственных кредитных бюро под залог своих земель. Эти ссуды, выдаваемые в колониальных расписках, использовалась для оплаты улучшений на их землях, которые увеличивали производительность в экономике. Таким образом, колониальные расписки циркулировали в экономике как средство обмена, облегчающее торговлю. Фермеры возвращали свои ссуды колониальными расписками с процентами. Проценты заменили налогообложение и были использованы правительством Пенсильвании для общественных работ, таких как строительство дорог и улучшение портов, что еще больше развивало экономику. Выпуск колониальных расписок, обеспеченных землей, вызвал рост благосостояния в Пенсильвании.

При нашей нынешней денежной системе деньги поступают в экономику в виде долга, созданного банками. Деньги просачиваются от банков к правительству, корпорациям, бизнесу и, наконец, к людям. Сначала получает деньги Уолл-стрит, а затем фильтрует их на Мэйн-стрит. Стоимость кредитов растет по мере того, как движется вниз по экономике. Банки для своей прибыли собирают проценты. Для уплаты процентов банкам по кредитам, предоставленным федеральным, государственным и местным органам власти, собираются налоги.

Нынешняя денежная система должна быть изменена таким образом, чтобы, как и в колониальной Пенсильвании, деньги служили интересам народа, а не банков. При предложенной новой денежной системе деньги будут поступать в обращение через государственные кредитные бюро, которые будут выдавать ипотечные кредиты на жилье и кредиты для малого бизнеса на местном уровне. Сначала доступ к деньгам получат люди и малые предприятия, затем деньги будут циркулировать локально и перетекать во все стороны с Мэйн-стрит, а не наоборот.

В соответствии с этой предлагаемой системой, каждый избирательный округ конгресса должен иметь государственное кредитное бюро. Государственные кредитные бюро будут осуществлять надзор за денежным обращением в каждом соответствующем избирательном округе конгресса. Эти бюро должны управляться советом из пяти попечителей, избираемых избирателями каждого округа. Каждое государственное кредитное бюро должно осуществлять надзор за филиалами, которые распределены по всему округу в зависимости от численности населения, причем избиратели избирают попечительские советы для филиалов в своих соответствующих общинах точно так же, как они избирают свои городские советы и школьные советы. В каждом округе конгресса проживает примерно 700 000 человек. Каждый округ может иметь 14 филиалов, обслуживающих около 50 000 человек в каждом филиале.

Районные и отраслевые кредитные бюро будут некоммерческими государственными учреждениями, сотрудники которых будут получать фиксированную государственную зарплату, являющуюся публичной информацией.

Филиалы будут распространять деньги в своих соответствующих общинах через ипотечные кредиты на жилье и кредиты на развитие бизнеса. Эти кредиты должны быть обеспечены недвижимостью.

Покупатели жилья смогут взять ипотеку на жилье в своем филиале в своем сообществе, где находится недвижимость. Имущество обеспечивает кредит таким образом, что в случае дефолта заемщика дом и земля становятся собственностью филиала для перепродажи населению.

Предприниматели смогут брать в своем филиале кредиты на развитие бизнеса или кредитные линии, которые должны быть обеспечены надежным бизнес-планом, имуществом, другим обеспечением и производственным потенциалом бизнеса.

Процентные ставки должны устанавливаться кредитным бюро округа под надзором монетарного совета. Проценты, взимаемые с займов, должны выплачиваться в тот филиал, где выдавались займы. Собранные проценты не являются прибылью, они должны использоваться для оплаты работы кредитных бюро, а излишки должны использоваться для замены налогов в местном сообществе.

В настоящее время проценты извлекаются из сообществ в виде прибыли для банкиров, которые используют ее для оплаты небоскребов банковских штаб-квартир, для выплаты бонусов, огромных зарплат, покупки особняков, яхт, личных самолетов и тому подобного.

Вместо того, чтобы забираться из сообществ банками, которые, скорее всего, находятся где-нибудь в Нью-Йорке, а не в местном сообществе, проценты должны оставаться в сообществе, где они собираются, и должны расходоваться в общественных интересах. Вместо того чтобы обогащать банкиров и держателей облигаций, проценты должны оставаться в сообществе и использоваться для оплаты школ, полицейских и пожарных служб, дорог, парков, для уменьшения масштабов эпидемий, улучшения инфраструктуры, способствующей развитию торговли, и для любых других целей, которые избиратели этой общины сочтут важными.

Поскольку государственные кредитные бюро выдают ссуды, а затем повторно расходуют проценты в тех же сообществах, где они собираются, деньги будут циркулировать на местном уровне. Тот факт, что заемщики должны возвращать свои ссуды с процентами, предотвращает застой денег и поддерживает их циркуляцию в экономике, поскольку деньги выпускаются, погашаются и снова выпускаются, а проценты возвращаются в экономику, когда они расходуются на общественные улучшения.

При нынешней денежной системе такие люди, как миллиардер Дональд Стерлинг, владеющий недвижимостью, могут занимать деньги на покупку арендуемой недвижимости, например многоквартирных домов. Затем они взимают арендную плату за эти объекты недвижимости, которая превышает их платежи по кредитам. Арендная плата должна быть выше, чем платежи по кредиту, чтобы погасить кредиты и обеспечить прибыль заемщику. Таким образом, Стерлинг стал миллиардером-землевладельцем в Лос-Анджелесе, просто имея доступ к большим кредитам, которые он использовал для покупки недвижимости, чтобы собирать арендную плату. Его доходы позволяли ему вести роскошный образ жизни. Стерлинг использовал свои доходы, чтобы купить особняки в Беверли-Хиллз, Малибу и других местах, купить команду НБА и завлекать молодых любовниц в несколько раз моложе его. В соответствии с нашей нынешней системой бедным предоставляется помощь по разделу 8 на аренду жилья для уплаты арендной платы частным домовладельцам, выплачиваемая из наших налогов. Из наших налогов оплачивают арендную плату для бедных, чтобы обогащать домовладельцев.

При нашей новой системе взимание процентов с целью прибыли будет незаконным. Вместо того чтобы платить арендную плату домовладельцам, бедняки будут брать ипотечные кредиты в местном государственном кредитном бюро для покупки квартир, кондоминиумов или домов на одну семью в своих сообществах. Кредиты будут обеспечены недвижимостью. Вместо того чтобы платить арендную плату таким людям, как Дональд Стерлинг, заемщики будут выплачивать свои ипотечные кредиты местному государственному кредитному бюро. По мере погашения ипотечных кредитов заемщики будут приобретать собственный капитал в своих домах, что даст им чувство собственности в своих общинах. Цель состоит в том, чтобы к тому времени, когда они станут пожилыми, их ипотечные кредиты были бы погашены, и они смогли бы выйти на пенсию свободными от уплаты ипотечного платежа и от необходимости платить арендную плату. В случае дефолта государственное кредитное бюро вступает во владение домом и возвращает его на рынок. Дефолты – это признак того, что цены в этом сообществе слишком высоки и должны снизиться до приемлемого уровня. Поскольку домовладельцы выплачивают свои ипотечные кредиты, проценты по кредитам не пойдут на прибыль домовладельцам, а вместо этого будут финансировать общественные улучшения, такие как ремонт школ, сокращение заболеваемости, борьба с граффити, благоустройство окрестностей, строительство парков, повышение общественной безопасности, улучшение общего состояния общества для повышения качества жизни, улучшение инфраструктуры для расширения торговли. Проценты, потраченные на общественные улучшения, увеличат занятость в сообществе.

Кроме того, государственные кредитные бюро будут предоставлять кредиты предприятиям в сообществах, чтобы местные предприниматели могли открывать, например, продуктовые и промтоварные магазины, рестораны и любые другие предприятия, при условии, что у предпринимателей есть надежный бизнес-план и залог для обеспечения своих бизнес-кредитов.

В рамках этой системы деньги обеспечены недвижимостью и требованием о погашении кредитов, взятых в филиалах. Деньги также подкрепляются необходимостью использовать их для уплаты налогов. Это придает деньгам реальную ценность.

В рамках этой системы частным банкам больше не будет позволено получать прибыль от ростовщичества и создания денег путем выпуска долговых обязательств. Общество больше не будет вынуждено поддерживать прибыль банков через Федеральную резервную систему. Вместо этого банки будут служить просто хранилищами для денег, а также чековыми клиринговыми домами. Банки будут получать прибыль от взимания платы за свои услуги, а не от взимания процентов. Банки станут обычным бизнесом, а не руководящей и направляющей силой нашей экономики и правительства.

Инвестирование больше не будет включать покупку и продажу ценных бумаг, а вместо этого будет состоять из инвестирования денег в производственные предприятия с доходом, включающим выплаты дивидендов из прибыли и увеличение собственного капитала.

Население сможет хранить свои деньги на счетах в филиалах государственных кредитных бюро, которые не будут взимать плату за операции, потому что соответствующие расходы будут оплачиваться за счет сбора процентов по выданным кредитам.

Цифровые валюты, такие как биткоин, показали, что деньги в цифровой форме не хранятся в банках, а вместо этого могут храниться на персональных компьютерах в зашифрованных цифровых кошельках. Новые цифровые валюты показали, что покупка товаров не обязательно должна сопровождаться комиссиями банков и кредитных карт, но может осуществляться и без комиссий. Доллары США, выпущенные в цифровом виде государственными кредитными бюро, будут обладать этими же качествами цифровых валют, что полностью устранит необходимость в частных банках и сократит расходы для продавцов и потребителей, исключив посредников, собирающих комиссионные.

В рамках этой системы экономика должна перейти от доминирования банков Уолл-стрит и транснациональных корпораций к динамичной и многогранной системе свободного предпринимательства, состоящей из малого бизнеса Мэйн-стрит. Эта система предоставит капитал нашим местным общинам и высвободит американский предпринимательский дух, который в последние годы подавлялся дорогостоящим финансированием, корпоративным хищничеством и тяжелым налоговым и регулирующим бременем.

При такой системе власть будет перенесена с Уолл-стрит на Мэйн-стрит. Деньги станут слугой народа, а не его господином.

 

Денежно-кредитная политика

В рамках этой новой системы денежно-кредитная политика не будет проводиться тайно за закрытыми дверями Федеральной резервной системы. Вместо этого она будет прозрачно приниматься валютным советом США.

Совет должен нести ответственность за определение объема денежной массы на основе валового внутреннего продукта и численности населения. Он будет обязан отчитываться перед Конгрессом и народом о балансе между федеральными расходами, налогообложением и выдачей займов в государственных кредитных бюро. Совет будет уполномочен определять оптимальный уровень федеральных расходов, налогообложения и кредитования в государственных кредитных бюро для поддержания стабильности валюты, которая должна будет сохранять свою ценность, способствовать развитию торговли и удовлетворять потребности американского народа.

Совет должен также отвечать за проведение регулярных ревизий каждого государственного кредитного бюро.

Сегодня в малом бизнесе занята большая часть рабочей силы. Малый бизнес является движущей силой экономики и инноваций, а также работодателем большинства американцев. Однако капитал монополизирован крупными корпорациями, которые превратили нашу экономику в картель и подорвали наш предпринимательский дух. Наши города и поселки заполнены одними и теми же крупными магазинами, франчайзинговыми компаниями и сетевыми ресторанами, организованными для извлечения прибыли из наших сообществ и направления ее вверх по корпоративной структуре к самому богатому и самому маленькому сегменту населения.

Мы превратились в нацию наемных работников, зависящих от корпораций, которые обеспечивают нас средствами к существованию, исполняют наши желания и потребности. Мы конкурируем друг с другом не как владельцы бизнеса, изобретатели, квалифицированные торговцы, профессионалы и предприниматели, а как сотрудники, борющиеся за редкие вакансии в корпорациях. Эти корпорации периодически проводят чистку своей рабочей силы при помощи увольнений, в результате чего зависимый работник дрейфует в экономике с рабочими навыками, которые могут быстро устаревать. Нынешняя система, созданная в 1913 году, превратила нашу страну в бездушную корпоративную республику под властью и контролем алчных международных банкиров.

Отказавшись от старой системы и заменив ее новой, которая служит народу, а не банкам и корпорациям, наша республика сможет возродиться при системе свободного предпринимательства. Можно будет возродить старый американский дух предпринимательства. В рамках нашей новой системы капитал в первую очередь будет предоставляться предпринимателям на местном уровне, а не банкам и транснациональным корпорациям.

Транснациональные корпорации переводят свое производство в оффшоры и заменяют нас иностранцами с более низкой зарплатой. Эти корпорации вовлекают нас в дела иностранных государств и стремятся вовлечь нас в заморские войны. Они развратили наше правительство и унизили нашу культуру. У них нет никакой преданности нашей стране и нашему народу. Мы должны перестать рассматривать эти транснациональные корпорации как экономические единицы и видеть их такими, какие они есть: предателями, которые систематически подрывают наш суверенитет, крадут наши средства к существованию и выкачивают наше благосостояние в интересах международных банкиров.

При нашей новой системе, которая даст приоритетный доступ к капиталу малым предприятиям и домовладельцам, может быть достигнута полная занятость. Если капитал будет доступным для малых предприятий, то эти предприятия будут иметь деньги, чтобы конкурировать за наших местных работников, что приведет к повышению заработной платы. Мы будем иметь динамичную и диверсифицированную экономику, основанную на системе свободного предпринимательства, которую ценили наши основатели. Будут возрождены наши города и пригороды, наш уровень жизни снова поднимется до самого высокого в мире, и возродится обещание американской мечты.

Цель экономики должна состоять не в том, чтобы обеспечить пассивные доходы акционеров, а в том, чтобы обеспечить высокую заработную плату работникам, производящим товары и услуги для народа. Наша новая система сможет достичь этого.

За последние несколько десятилетий было проведено много дискуссий относительно системы социального обеспечения. Эта система была разработана для того, чтобы облагать налогом нынешних работников для выплаты пособий пенсионерам в их преклонном возрасте. Эта система зависит от того, что молодые работники платят налоги в соответствии с Федеральным законом о страховых взносах (FICA), чтобы обеспечить пенсии для пожилых людей. Но изменение демографической ситуации подорвало стабильность этой системы. Бэби-бум, закончившийся к 1970-м годам, привел к демографическому пузырю, так что теперь у нас много пенсионеров, которые живут дольше, и меньше работников, которые поддерживают их. Эти пенсионеры платили в систему всю свою жизнь и рассчитывают получить то, что им обещали. Решение, за которое ухватилось правительство для решения этой дилеммы, состоит в том, чтобы заставить молодых работников платить больше, но в будущем получать меньшие пенсии, чем нынешнее поколение пенсионеров. Кроме того, для снижения реальных величин пенсий используется инфляция. Это по своей сути несправедливо и порождает недоброжелательность и неприязнь между молодыми и старыми.

При нашей новой системе работающим людям не нужно будет платить налоги FICA, из которых выплачиваются пенсии. Пособия, выплачиваемые пенсионерам, будут просто учитываться валютным советом по мере поступления в обращение денег, которые должны быть сбалансированы с федеральными расходами, налогообложением и займами, выдаваемыми государственными кредитными бюро. Правильный баланс денежной массы обеспечит стабильную стоимость валюты.

Система социального обеспечения может быть полностью отменена и заменена государственной пенсией. Все американские граждане смогут получать пенсию, выплачиваемую федеральным правительством, когда они достигнут пенсионного возраста, скажем, 67 лет. Размер пенсии может быть установлен на уровне средней заработной платы по стране, причем всем американцам, независимо от того, богаты они или бедны, будет выплачиваться одинаковая сумма. Поскольку пенсия не будет зависеть от налогов FICA, не будет обиды со стороны тех, кто считает, что они платят в систему больше, чем другие. Все получат одинаковые выплаты. Цель пенсии будет состоять в том, чтобы обеспечить достаточный доход американцам на пенсии, чтобы они могли достойно наслаждаться своими золотыми годами, независимо от того, насколько экономически успешными они были в течение своих рабочих лет. Это сняло бы бремя стариков с молодых и позволило бы бабушкам и дедушкам наслаждаться своей старостью и своими внуками без финансовых забот, а также позволило бы им оказывать поддержку своим работающим детям, если они того пожелают.

Государственная пенсия не будет подвержена инфляции, если валютный совет будет уравновешивать сумму, ежегодно выплачиваемую пенсионерам, с уровнем денежной массы, соответствующим численности населения и производительности экономики.

Конечно, внедрение любой новой денежной системы, которая смещает власть от крупных банков и корпораций в сторону Мэйн-стрит, встретит яростное противодействие со стороны тех, кто извлекает выгоду из сбора процентов, налогов и частного контроля над денежной массой. Банкиры и их лакеи в правительстве, средствах массовой информации, научных кругах и корпоративном мире будут стенать и скрежетать зубами при одной только мысли о новой системе, которая урежет их прибыль от ростовщичества. Этого следует ожидать. Но мы, американский народ, обладаем достаточной численностью и властью, чтобы оторвать пиявок, которые питаются нашим трудом. Мы – спящий гигант, которого они боятся. Вот почему они тратят так много денег и энергии на неустанное производство пропаганды, пытаясь заставить нас спать и сбить с толку.

В 1921 году Эдисон сказал в «Нью-Йорк Таймс» по поводу финансирования общественных работ с помощью государственных денег, а не процентных облигаций: «Есть полный набор вводящих в заблуждение лозунгов, которые хранятся под рукой для таких вспышек здравого смысла среди людей. Люди настолько невежественны в том, что они считают тонкостями денежной системы, что их легко впечатлить громкими словами. Будут раздаваться новые вопли о "фиатных деньгах", "бумажных деньгах", "гринбэках" и обо всем прочем – те же самые старые вопли, которые раздавались издавна. ... Что же касается так называемых бумажных денег, то все знают, что бумажные деньги – это деньги цивилизованных людей. Чем выше вы поднимаетесь в цивилизации, тем меньше реальных денег вы видите. Современные деньги – это счета и чеки. Что такое счета и чеки? Только обещания и распряжения. На чем они основаны? Главным образом на двух источниках – на человеческой энергии и на продуктивной земле. Человечество и земля – вот единственная реальная основа денег. ... Не позволяйте им сбить вас с толку криком "бумажные деньги". Опасность бумажных денег точно такая же, как и опасность золота – если вы получаете их слишком много, это нехорошо. Говорят, что теперь у нас есть все золото мира. Ну и что нам от этого толку? Когда Америка получает все фишки в игре, игра останавливается. Нам было бы лучше, если бы у нас было меньше золота. Действительно, мы пытаемся избавиться от нашего золота, чтобы начать что-то делать. Но торговый автомат в настоящее время заклинило. Если будет слишком много бумажных денег, то это приведет к тому же эффекту. Есть только одно правило для денег, и это то, чтобы иметь их достаточно, чтобы вести всю законную торговлю, которая ждет этих денег, чтобы функционировать. Слишком мало или слишком много – и то и другое плохо. Правильное соотношение – их должно быть достаточно, чтобы двигать торговлю, чтобы предотвратить застой, с одной стороны, но должно быть недостаточно, чтобы поощрять спекуляцию, с другой стороны».

Американцы тогда не послушали Эдисона. В результате сегодня мы несем тяжелое бремя процентных облигаций, которые перекачивают богатство американского народа в руки держателей облигаций, многие из которых иностранцы. Но так не должно быть.

Эдисон сказал: «Если правительство Соединенных Штатов примет эту политику увеличения своего национального богатства без выплаты дани сборщикам процентов – ибо весь национальный долг создан, чтобы выплачивать проценты – тогда вы увидите эру такого прогресса и процветания в нашей стране, которых никогда еще не было».

Нам нужна новая денежная система, из которой будут исключены сборщики процентов. Внедрение новой системы потребует организации, лидерства, целеустремленности и массового движения американского народа, которые должны достигнуть критической массы. Короче говоря, создание новой системы потребует революции.

Мы прошли долгий и извилистый путь, чтобы прийти к этому моменту в истории нашей страны. И интерпретация нашей истории была искажена теми, кто сейчас контролирует ситуацию. Они используют полный набор вводящих в заблуждение лозунгов, которые держат под рукой, чтобы предотвратить вспышки здравого смысла среди людей.

В своем романе «1984» Джордж Оруэлл писал: «Тот, кто контролирует прошлое, контролирует будущее; тот, кто контролирует настоящее, контролирует прошлое».

Те, кто сегодня у власти, захватили контроль над прошлым. Они контролируют настоящее. И у них есть определенные планы на наше будущее.

Чтобы понять, что они уготовили нам, необходимо пересмотреть прошлое, чтобы понять, как мы пришли к нашему нынешнему плачевному положению дел.

 

 

Дорога к Великой депрессии

 

Великая депрессия стала трагическим событием в истории нашей страны. Она оставила шрамы на поколении и определила то, как это поколение думает о деньгах, долгах, работе, банках, правительстве и почти обо всем остальном.

Великая депрессия в Соединенных Штатах продолжалась с 1929 по 1941 год – это самый длительный период экономических трудностей в истории нашей страны. Она началась с экономического спада, а затем внезапного краха Уолл-стрит в 1929 году.

В результате краха разорились тысячи банков, обанкротились предприятия, уровень безработицы взлетел до 25 процентов, семьи потеряли свои сбережения и стали нищими, были конфискованы тысячи домов и ферм, а валовой внутренний продукт страны резко сократился. В одночасье Соединенные Штаты превратились из богатой и процветающей страны с 3-процентным уровнем безработицы в страну голодных людей, стоящих в очередях за хлебом, без средств к существованию для себя и своих семей.

По сравнению с великой депрессией паника 1907 года выглядит незначительной. Тем не менее, Федеральная резервная система была создана после паники 1907 года, чтобы гарантировать, что именно такого рода крах и все экономические последствия, которые пришли с ним, не повторятся снова. Но именно после создания ФРС наша страна пережила самый тяжелый и болезненный экономический кризис в американской истории.

Как это случилось?

Если вы учились в американских школах, то вы думаете, что это было вызвано тарифом Смута-Хоули. Или произошло из-за излишеств и неравенства доходов ревущих двадцатых. Или, возможно, обусловлено неограниченным капитализмом и экономической политикой невмешательства президентов Калвина Кулиджа и Герберта Гувера.

Но вина за Великую депрессию целиком и полностью лежит на плечах Федеральной резервной системы. И это признал не кто иной, как исследователь Великой депрессии и бывший председатель ФРС Бен Бернанке. Как уже говорилось ранее, экономист Милтон Фридман и его жена написали книгу, в которой утверждалось, что ФРС вызвала депрессию, когда сократила денежную массу и остановила экономическую активность. В речи, произнесенной в день 90-летия Фридмана, Бернанке сказал: «Что касается Великой депрессии. Вы правы, это сделали мы. Мы очень сожалеем. Но благодаря вам мы больше этого не сделаем».

Это сделала ФРС. Но чтобы понять, как это произошло, мы должны вернуться к 1912 году и выборам президента Вудро Вильсона.

Вильсон был своего рода аномалией в качестве президента. Он никогда не был бы избран, если бы бывший президент Теодор Рузвельт не выступил против своего бывшего вице-президента и друга, президента Говарда Тафта, который баллотировался на переизбрание. Рузвельт на выборах 1912 года баллотировался как независимый кандидат и разделил голоса республиканцев, позволив Вильсону победить и войти в Белый дом.

Избрание Вильсона принесло глубокие перемены в Соединенные Штаты, которые до сих пор влияют на нас. Во время правления Вильсона многие давно установившиеся американские политические традиции были сведены на нет.

Вильсон был интеллектуалом и был президентом Принстонского университета. Он был человеком прогрессивной эпохи, и сегодня он высоко ценится учеными и средствами массовой информации как один из наших величайших президентов, как социальный реформатор и дальновидный интернационалист. В 1919 году он был удостоен Нобелевской премии мира за свои четырнадцать пунктов, которые призывали к новой дипломатии, свободной торговле в Европе и за его пропаганду Лиги наций.

Сегодня многие учебные заведения по всей стране носят его имя, как, например, школа общественных и международных отношений имени Вудро Вильсона в Принстоне.

Перед своим избранием Вильсон написал небольшую книгу под названием «Правление Конгресса», которая являлась критикой Конституции США. В книге он писал, что он не является поклонником нашей конституционной формы правления и ее сдержек и противовесов, но вместо этого отдает предпочтение британской парламентской системе.

Вильсон был президентом, который предпочел бы быть премьер-министром. Он был социальным реформатором, но в то же время и сторонником сегрегации, который писал расистские заявления о чернокожих и симпатизировал Ку-клукс-клану. Он был человеком, который обещал помочь американскому рабочему, но окружил себя банкирами-миллионерами. Он был человеком, который возвышенно говорил о демократии исвободе, но ограничил свободу печати и свободу слова в стране, закрывая газеты и сажая в тюрьму критиков своей администрации и военных диссидентов, критиковавших вступление Америки в Первую мировую войну. Он был лауреатом Нобелевской премии мира, который обещал уберечь нас от войны, но также и военным интервентом, который вторгся в Мексику и Гаити, призвал более двух миллионов американцев в армию и отправил их в Европу, где более 100 000 человек были убиты на чужой земле, сражаясь на чужой войне.

Одним из наиболее значительных изменений во время президентства Вильсона, которое до сих пор затрагивает нас, было принятие 13 февраля 1913 года 16-й поправки Конституции. До принятия поправки в Соединенных Штатах не было подоходного налога, за исключением временного, который финансировал гражданскую войну, но после войны был отменен, и еще одного недолговечного подоходного налога во время администрации Кливленда, который был объявлен Верховным судом неконституционным и также был отменен.

Основным источником государственных доходов до 1913 года были пошлины. Иностранные товары, ввозимые в Соединенные Штаты, облагались высокими пошлинами и несли бремя финансирования государственных расходов. Во время президентства Вильсона пошлины были урезаны, а потерянные государственные доходы были заменены налогами на заработную плату американских граждан.

Позже, в том же году, 23 декабря 1913 года, Вильсон подписал закон о Федеральной резервной системе. С принятием этого закона Конгресс делегировал свои полномочия по чеканке и регулированию денежного обращения независимому центральному банку, принадлежащему частным акционерам, с советом управляющих, назначаемым исполнительной властью.

Всего через год после принятия закона о Федеральной резервной системе мир погрузился в самую страшную войну в истории на тот момент – великую войну, ныне называемую Первой мировой войной. В войне столкнулись имперские державы Европы, и в катастрофических сражениях, которые бушевали по всему европейскому континенту, были убиты миллионы людей. Сверхдержавой того времени была Великобритания. Британская внешняя политика состояла в том, чтобы поддерживать одну страну против другой в стратегии баланса сил, которая пыталась помешать любой стране доминировать в Европе и превратиться в соперника Британии. По мере того как в конце XIX века экономическую и военную мощь набирала Германия, Великобритания вступила в союз с Францией, которая на протяжении веков была ее злейшим соперником. Британия также вступила в союз с Россией, которая также была ее соперницей. Эти три страны образовали тройственную Антанту против Германии, которая объединилась с Австро-Венгрией, которые вместе назывались Центральными державами. Европа в годы, предшествовавшие 1914 году, была разделена на несколько межгосударственных союзов, в которых каждая держава пыталась уравновесить союзы других. Убийство австрийского эрцгерцога Франца Фердинанда сербским националистом вынудило Австро-Венгрию объявить войну Сербии, а поскольку разные страны были вовлечены в разные союзы, то это вызвало серию заявлений о войне, конечным результатом которых стал один из самых смертоносных катаклизмов в истории человечества.

Первые три года Соединенные Штаты держались на расстоянии от этой войны. Американский народ не хотел в ней участвовать. Внешнеполитическая традиция, сформулированная еще президентом Джорджем Вашингтоном, – избегать внешних конфликтов и оставаться в стороне от ссор и войн в Европе – глубоко укоренилась в американской психике. Но американские банки и промышленники жирели, одалживая деньги и продавая оружие Антанте. А агенты британской разведки активно проводили пропагандистскую кампанию в Соединенных Штатах, чтобы убедить американцев в том, что центральные державы, и в частности немцы, совершают зверства в Европе и представляют угрозу для американского народа. Газеты начали заполняться жуткими историями о том, как немцы закалывали штыками младенцев и калечили женщин. Потопление британского океанского лайнера «Лузитания» 7 мая 1915 года было использовано британскими пропагандистами и их союзниками в американской газетной индустрии, чтобы настроить американскую общественность против Германии.

В «Трагедии и надежде» Кэрролл Куигли рассказывает нам о масштабах пропагандистской кампании и о том, как потопление «Лузитании» было использовано для втягивания Америки в войну. Пропагандистские агентства держав Антанты в полной мере воспользовались случаем. Лондонская «Таймс» объявила, что «четыре пятых ее пассажиров были гражданами Соединенных Штатов» (на самом деле эта доля составляла 15,6 процента). Англичане изготовили и распространили медаль, которая, как они утверждали, была вручена германским правительством экипажу подводной лодки, потопившей «Лузитанию». Французская газета опубликовала фотографию толпы в Берлине в начале войны в 1914 году как изображение немцев, якобы «радующихся» известию о потоплении «Лузитании».

Куигли продолжает: «Было сделано очень много, особенно англичанами, в области пропаганды "зверств" немцев; истории о том, как немцы калечили тела, насиловали женщин, отрезали руки детям, оскверняли церкви и святыни, а также распинали бельгийцев, широко распространились на Западе к 1916 году. Лорд Брайс возглавлял комитет, который в 1915 году выпустил целый том таких историй, и совершенно очевидно, что этот хорошо образованный человек, "величайший английский авторитет в Соединенных Штатах", был полностью захвачен своими собственными историями. Откровенное производство лжи было нечастым, но, например, генерал Генри Чартерис в 1917 году придумал историю о том, что немцы варили человеческие тела, чтобы извлекать глицерин, и подделал фотографии, чтобы доказать это. Или, например, фотографии изуродованных тел во время антисемитских погромов в России в 1905 году распространялись как фотографии убитых в 1915 году бельгийцев».

В 1916 году под лозунгом избирательной кампании «он удержал нас от войны», как президент мира, был переизбран Вудро Вильсон.

В следующем году офицер британской военно-морской разведки вручил правительству США листок бумаги, известный сегодня как телеграмма Циммермана. Телеграмма была либо величайшей дипломатической ошибкой в истории Германии, либо величайшей победой британской пропаганды. Содержание телеграммы состояло из короткого послания Германии мексиканскому правительству, в котором говорилось, что Германия поможет Мексике отвоевать Техас, Нью-Мексико и Аризону и объединит свои силы с Японией против Соединенных Штатов, если неограниченная подводная война Германии заставит Соединенные Штаты вступить в войну на стороне Антанты.

Антивоенные настроения все еще были сильны в Соединенных Штатах, но телеграмма Циммермана вызвала у американцев бурю эмоций. Ведь Панчо Вилья не так давно совершал набеги на южную границу, а развивающаяся Япония рассматривалась как соперник на Тихом океане. Телеграмма давила на все нужные кнопки, когда дело доходило до убеждения американцев в том, что Германия на самом деле является врагом Соединенных Штатов.

Вильсон попросил Конгресс объявить войну, ссылаясь в качестве причины на неограниченную подводную войну Германии, и на телеграмму в качестве свидетельства враждебных намерений немецкого правительства по отношению к Соединенным Штатам. 6 апреля 1917 года конгресс объявил войну центральным державам.

Телеграмма пришла как раз в самое отчаянное для Антанты время. К концу 1917 года Германия голодала под британской морской блокадой, но она победила Италию на юге и Россию на востоке. На Западе французская армия была охвачена бунтами, а британская армия была истощена и деморализована. Немецкие войска с восточного фронта хлынули на западный фронт и сосредоточились для наступления на Париж и для последней отчаянной попытки выиграть войну.

Но вступление Соединенных Штатов в войну дало Антанте новую надежду. Миллионы свежих американских солдат прибыли в Европу и были брошены в мясорубку.

В 1918 году немецкая армия прорвала западный фронт и стремительно продвигалась к Парижу. К маю 1918 года немецкая армия находилась в пределах досягаемости Парижа артиллерией. Но в июне свежие американские войска остановили немецкое наступление у Шато-Тьерри. Державы Антанты, дополненные девятью американскими дивизиями, смогли контратаковать и отразить натиск немцев.

Немецкое наступление застопорилось, когда Париж уже был в их поле зрения. Тем временем в Германии последствия британской морской блокады и коммунистического восстания заставили немецкий народ повернуться против войны. Провал германского наступления и возобновление контрнаступления Антанты привели к краху германской армии и германскому предложению о капитуляции.

Поражение принесло Германии еще больше голода и национального унижения. По условиям Версальского договора Германия была лишена больших территорий и была вынуждена выплачивать обременительные репарации.

Вильсон настаивал на создании Лиги наций – предшественницы Организации Объединенных Наций – и в 1919 году эта международная организация была создана. Заявленная цель Лиги заключалась в поддержании мира во всем мире посредством международного сотрудничества. Однако Сенат США проголосовал против присоединения к Лиге. Американцы устали от интернационализма и идеализма администрации Вильсона и не хотели иметь ничего общего с Лигой и с интригами и лицемерием Европы.

Всего за один год войны США потеряли 116 000 человек. Страна и ее принципы были перевернуты с ног на голову. Впервые со времен Гражданской войны и только во второй раз за всю нашу историю американцев призывали в армию против их воли. Их бросали в тюрьму за то, что они высказывали свое мнение, и даже линчевали разъяренные толпы. За критику войны закрывались газеты. Цены на товары взлетели до небес, поскольку сельскохозяйственное и промышленное производство было переведено в условия экономики военного времени. Американская экономика стала централизованной, поскольку федеральное правительство взяло под свой контроль промышленность и перевело ее на производство боеприпасов. Недавно введенный подоходный налог подскочил с максимума 7 процентов на самые высокие доходы в 1913 году до 67 процентов с принятием в 1917 году закона о военных доходах.

Глядя на Европу и ее империи, американцы сомневались в причинах, приведших их к войне. Они задавались вопросом, какие американские интересы были поставлены на карту, чтобы оправдать так много погибших американцев за границей и так много трудностей дома. Идеализм Вильсона все больше и больше походил на ложь. Люди начали понимать, что истории о зверствах, которые использовались, чтобы втянуть их в войну, были ложными.

Куигли писал: «В целом, относительная невинность и доверчивость среднего человека, который в 1914 году еще не был иммунизирован к пропагандистским атакам через средства массовой коммуникации, сделали использование таких историй относительно эффективным. Но открытие, сделанное в период после 1919 года, что они были сфальсифицированы, породило скептицизм по отношению ко всем правительственным сообщениям, что было особенно заметно во время Второй мировой войны».

В 1930-х годах комитет Ная под председательством сенатора Джеральда Ная начал слушания о причинах вступления Америки в Первую мировую войну. Комитет установил, что на вступление США в войну повлияли банки и военная промышленность. Военная промышленность получила огромные военные прибыли, продавая оружие Антанте. Комитет установил, что американские банки сделали ставку на Антанту и ссудили державам Антанты более 2 миллиардов долларов, в то время как Германии они выдали ссуд только на 27 миллионов долларов. Комитет пришел к выводу, что банкиры оказали давление на Вильсона, чтобы США вступили в войну и обеспечили погашение их кредитов.

В период после Первой мировой войны мнение американцев изменилось. Возникло общее убеждение, что война велась не за свободу и демократию, а за интересы «торговцев смертью».

Первая мировая война закончилась 11 ноября 1918 года. Американские войска начали возвращаться домой, и экономика начала переходить от производства военного времени к производству мирного времени. Молодая Федеральная резервная система по мере роста цен начала повышать процентные ставки. В 1920 году Соединенные Штаты вступили в тяжелую депрессию, которая длилась 18 месяцев. Дефляция, снижение валового внутреннего продукта и высокий уровень безработицы только усилили разочарование общественности в администрации Вильсона.

В 1921 году вступил в должность президент Уоррен Гардинг, которого сейчас сильно порочат, избранный с самым большим в американской истории перевесом голосов. Гардинг, бывший редактор газеты из Огайо, обещал «вернуться к нормальной жизни» после радикальных перемен и потрясений вильсоновских лет. Избрание Гардинга было воспринято американским народом как отказ от прогрессивизма.

При Гардинге были сведены на нет многие преобразования, осуществленные прогрессистами. Были уменьшены подоходные налоги, повышены пошлины, была ограничена иммиграция, а интервенционистская внешняя политика Вильсона была отвергнута в пользу традиционной внешней политики, направленной на то, чтобы избегать внешних осложнений. Численность правительства, которая значительно увеличилась из-за войны, была сокращена, а государственные расходы урезаны. Гардинг освободил политических заключенных, которые были заключены в тюрьмы в годы войны за выступления против призыва, против вступления в войну и против администрации Вильсона. Наиболее примечательно, что в 1921 году Гардинг освободил социалистического антивоенного активиста Юджина Дебса, который в 1918 году был приговорен к 10 годам за агитацию к сопротивлению призыву.

В 1921 году закончилась депрессия, и Соединенные Штаты вступили в один из своих самых продолжительных и значительных периодов роста. Начались ревущие двадцатые. 1920-е годы были эпохой растущего процветания и прогрессирующей современности. Это была эпоха расцвета джазовой музыки, флэпперов, автомобилей, небоскребов, авиации, радио и голливудских фильмов.

Однако в наши дни в памяти часто возникают именно эксцессы десятилетия. В конце вильсоновских лет была принята 18-я поправка, и в 1920 году было запрещено употребление алкоголя. Из-за сухого закона в 1920-е годы наблюдался рост преступности, коррупции и бесчинств правоохранительных органов. В 1920-е годы также наблюдалась волна террористических актов со стороны радикальных анархистов. Расизм и фанатизм были обычным явлением и проявлялись совершенно открыто. Все еще в силе были законы Джима Кроу и сегрегация. В течение 1920-х годов Америка продолжала империалистическую политику, которая являлась результатом победы в испано-американской войне 1898 года. Подобно европейским империям, мы стали колониальной державой, включавшей Пуэрто-Рико и Филиппины. Американские войска вторглись в Латинскую Америку и продолжили оккупацию Гаити и Никарагуа.

Вероятно, то, что приходит на ум большинству американцев, когда они думают о 1920-х годах, это безудержные спекуляции и манипулирование фондовым рынком на Уолл-стрит. На фондовом рынке делались огромные состояния, и между богатыми и остальным населением расширялась огромная пропасть неравенства.

Но из-за того, что Европа была разрушена войной и были введены пошлины на импорт, американская промышленность практически не имела конкуренции за рубежом и переживала период высоких темпов роста и технологических инноваций. В течение десятилетия Соединенные Штаты имели значительный профицит торгового баланса и успешно выплачивали свой долг. А поскольку европейские державы в годы войны брали крупные займы в американских банках, европейское золото текло в Америку через Атлантику в качестве платежей по кредитам. В результате американский доллар укрепился, и молодые американцы хлынули через Атлантику в бары и кафе Парижа, где они разбрасывали доллары, пользуясь их высокой покупательной способностью.

В черной общине великое переселение с юга на север породило черные кварталы в северных городах, заполненные негритянскими предприятиями, театрами и школами. 1920-е годы были временем гарлемского ренессанса, когда черные музыканты и художники оставили неизгладимый след в американской культуре.

С 1890 по 1914 год США пережили огромную волну иммиграции из восточной и южной Европы: ежегодно около 1 миллиона бедных иммигрантов прибывали на американские берега. Многие американцы в то время считали, что приток иммигрантов приводит к снижению заработной платы американских рабочих, и воспринимали иммигрантов как угрозу американской идентичности, поскольку число «американцев с дефисом» росло. Иммиграция сократилась в годы войны, и в 1924 году Конгресс ограничил иммиграцию до минимума.

С растущей экономикой и остановленным потоком иммиграции американские рабочие обнаружили, что у них есть возможность торговаться. Заработная плата начала расти, и страна вступила в период полной занятости. Уровень безработицы в 1920-е годы составлял в среднем 3%.

В своей книге о 1920-х годах, озаглавленной «Одно лето: 1927 год», Билл Брайсон описал экономический оптимизм десятилетия и растущее процветание: «Для иностранного гостя, впервые прибывшего в Америку в 1927 году, самым поразительным было то, насколько ошеломляюще богатой она была. Американцы имели самые комфортабельные в мире условия жизни. Американские дома блистали изящными приборами и потребительскими товарами длительного пользования – холодильниками, радиоприемниками, телефонами, электрическими вентиляторами, электрическими бритвами, – которые не станут привычными в других странах в течение поколения или дольше. Из 26,8 миллиона семей в стране 11 миллионов имели фонографы, 10 миллионов – автомобили, 17,5 миллионов – телефоны. Каждый год в Америке устанавливалось больше новых телефонов (781 000 в 1926 году), чем Британия имела в целом».

«Сорок два процента всего, что производилось в мире, было произведено в Соединенных Штатах. Америка делала 80 процентов фильмов и 85 процентов автомобилей в мире. Только в Канзасе автомобилей было больше, чем во Франции. В то время основным показателем национального богатства был золотой запас, и Америка имела половину мировых запасов золота, или столько же, сколько весь остальной мир вместе взятый. Ни одна другая страна в истории не была так богата, и с каждым днем она с головокружительной скоростью становилась все богаче и богаче. Бурно развивающийся фондовый рынок в 1927 году вырос на треть в результате того, что Герберт Гувер позже назовет "оргией безумных спекуляций", но весной 1927 года ни он, ни кто-либо другой еще не волновались».

В 1920-е годы Америка была страной, которая делала вещи. У нас был самый высокий уровень жизни в мире, и мы становились богаче день ото дня.

Для Соединенных Штатов 1920-е годы были эпохой высоких пошлин и протекционизма, торгового профицита, низкой иммиграции, роста заработной платы, полной занятости, низких налогов, низких военных расходов и отсутствия войн. Мы были страной-кредитором с низким государственным долгом, который быстро выплачивался. Сравните это с нашей нынешней эпохой. В 2014 году пошлины были низкими или вообще отсутствовали. У нас есть соглашения о свободной торговле со странами по всему миру, огромный торговый дефицит, высокая иммиграция, стагнация заработной платы, а официальный уровень безработицы в 2014 году был 6,7 процента. Этот показатель возрастет до 12,6%, если учесть тех, кто не состоит на учете на бирже труда, а также всех работников, занятых неполный рабочий день. В нашу нынешнюю эпоху налоги намного выше и их количество больше, чем в 1920-е годы; военные расходы больше, чем в 10 странах с наибольшими военными расходами, вместе взятых; мы участвуем в войнах на Ближнем Востоке, действуем в качестве всемирной полиции и вмешиваемся в дела стран по всему миру.

А как же неравенство в богатстве 1920-х годов? В 2013 году 1% самых богатых американцев контролировали больше национального богатства, чем в 1920-е годы, когда в 1928 году неравенство богатства достигло наивысшей точки, когда фондовый рынок достиг своего пика. Как и тогда, сегодняшние богачи извлекают выгоду из стремительного роста фондового рынка. Но 2014 году безработица была более чем в два раза выше, чем в любом году из 1920-х. В 1920-е годы заработная плата росла, в то время как сейчас уже более 30 лет она находится в стагнации.

Как и Британская империя на рубеже 20-го века, Соединенные Штаты в наши дни – это страна, погребенная под обременительным и растущим государственным долгом. Как и британцы столетие назад, мы втянуты в военные конфликты по всему миру – в таких местах, как Ирак и Афганистан, где британские кости были оставлены в песке более века назад. Мы наблюдаем, как наши отрасли покидают нашу территорию и переводятся в другие страны, которые имеют торговый профицит с нами из-за нашей политики свободной торговли. Мы – страна с мощной армией, финансируемой за счет долгов, в то время как наши граждане все больше и больше затрудняются сводить концы с концами.

В 1920-е годы мы вышли из суматохи военных лет, чтобы стать самой богатой страной в мире с самым высоким уровнем жизни. Это было сделано в рамках правительственной политики протекционизма, ограничения иммиграции, внешней политики нейтралитета и уклонения от международных осложнений.

Сразу же после того, как в 1921 году президент Гардинг вступил в должность, он начал отменять многие изменения, сделанные в беспорядочные годы администрации Вильсона, и создал условия для десятилетия мира и процветания. Он поддерживал избирательные права женщин, восьмичасовой рабочий день, он подписал первую федеральную программу защиты детей, он вел переговоры по международным договорам о разоружении, он боролся за закон против линчевания, который, к сожалению, был отклонен конгрессом, и выступал за гражданские права для чернокожих. Интересно, что сейчас Гардинг часто высмеивается или игнорируется американскими академическими кругами, историками и средствами массовой информации, в то время как Вильсон часто считается одним из наших величайших президентов. Если средний американец и знает что-нибудь о Гардинге, то скорее всего о скандале с чайным домиком или о его романе с молодой любовницей, а не об экономических и социальных достижениях, достигнутых американским народом во время его президентства.

Такие газеты, как «Нью-Йорк Таймс», до сих пор публикуют негативные статьи о Гардинге. 7 июля 2014 года «Таймс» опубликовала непристойную статью о письмах Гардинга к своей любовнице, дополненную фотографией Гардинга, на которой были видны следы губной помады на лице. В статье говорилось, что Гардинг обычно считается худшим президентом в американской истории, прелюбодеем и даже предателем с симпатиями к Германии в Первой мировой войне. Неудивительно, что владельцы «Таймс» презирают Гардинга, поскольку газета долгое время была ведущим голосом страны в пользу интернационалистской и интервенционистской внешней политики, свободной торговли, массовой иммиграции в Соединенные Штаты, и в то же время она постоянно призывала к тому, чтобы правительство США взяло на себя больше долгов.

Проработав всего два с половиной года, Гардинг скончался в Калифорнии во время турне по западу страны. Он умер от сердечного приступа, но тут же поползли слухи, что его отравили. Много загадок об обстоятельствах его смерти остается и по сей день.

Как бы то ни было, Гардинг заложил основу для замечательного десятилетия экономического роста и всеобщего процветания, которое не ослабевало и во время президентства Калвина Кулиджа.

Международные банкиры, которые сделали так много успехов при Вильсоне, неуютно чувствовали себя в годы Гардинга. Крупные финансисты того времени настойчиво требовали увеличения иммиграции, свободной торговли и расширения международных связей. Но американский народ смотрел на них с подозрением, как на деятелей, которые стояли за вступлением Америки в Первую мировую войну.

В 1919 году Сенат отверг вступление в Лигу наций – это был язвительный упрек Вильсону, который вследствие этого во время национальных дебатов о вступлении в Лигу был сражен инсультом. Вильсон закончил свое президентство как инвалид.

В противовес политике Вильсона с введением чрезвычайного тарифа 1921 года и системы тарифов Фордни-МакКамбера 1922 года были повышены пошлины на импортные товары. Затем конгресс резко ограничил иммиграцию законом об иммиграции 1924 года.

Крупный международный банкир Пол Варбург был особенно озабочен этими переменами. Варбург был одним из главных вдохновителей создания Федеральной резервной системы на острове Джекилл и обычно считается отцом Федеральной резервной системы. Он был ее главным архитектором, он также был ведущим агитатором в Вашингтоне и в прессе в пользу принятия закона о ФРС.

Варбург родился в Германии в финансовой династии, которая была кровно связана с крупными банковскими семьями Европы. В 1895 году он женился на Нине Леб, дочери Соломона Леба, основателя влиятельной на Уолл-стрит инвестиционной фирмы Kuhn, Loeb & Co. В 1902 году он навсегда переехал из Германии в Нью-Йорк, получив американское гражданство в 1911 году.

Варбург занимал пост заместителя председателя первого Совета Федеральной резервной системы с 1914 по 1918 год и был членом Консультативного совета Федеральной резервной системы с 1921 по 1926 год. Интересно, что брат Варбурга, Макс, был влиятельным банкиром в Германии со связями в немецком правительстве во время Первой мировой войны, когда Пол работал в Совете Федеральной резервной системы в Соединенных Штатах.

В ответ на перемены, которые произошли с окончанием президентства Вильсона, Пол Варбург вместе с лидерами американского бизнеса, правительства и прессы в 1921 году основал Совет по международным отношениям. Варбург был первым директором Совета. Миссией Совета по международным отношениям было и сейчас остается содействие глобализации, свободной торговле, создание торговых блоков, таких как НАФТА, ЕС и Транстихоокеанское партнерство, финансовое регулирование, иммиграция, интересы банков Уолл-стрит и транснациональных корпораций и агрессивное продвижение американского интервенционизма за рубежом. Его основатели выступали против протекционизма и против тенденции избегать обременяющих союзов во внешней политике и держаться подальше от европейских войн – тенденции, которую они называли «изоляционизмом». Они взяли на себя задачу изменить укоренившееся американское отношение к торговле, иммиграции и интервенционизму посредством интенсивной пропагандистской кампании, которая неустанно работала над дискредитацией изоляционизма, протекционизма и ограничения иммиграции в пользу интервенционизма и интернационализма, массовой иммиграции в Соединенные Штаты и свободной торговли.

Совет финансировался очень крупными денежными мешками в финансовом и корпоративном мире, включая Фонд Форда, Фонд Рокфеллера и Фонд Карнеги. Он стал одним из первых американских «мозговых центров».

«Мозговой центр» (или аналитический центр) – это любопытное учреждение, в котором корпорации и мультимиллионеры платят зарплату интеллектуалам, которые полный рабочий день продвигают интересы этих корпораций и мультимиллионеров в прессе и научных кругах. Мозговые центры получили широкое распространение в XX веке и стали очень влиятельными учреждениями в политической жизни нашей страны. Наши лучшие и умнейшие люди привлекаются из элитных университетов в мозговые центры и готовятся к лидерству в средствах массовой информации, корпоративном мире и правительстве.

Совет по международным отношениям был и остается самым влиятельным мозговым центром в Соединенных Штатах. Он был настолько эффективным, что с 1920-х годов были полностью изменены прежние традиционные американские отношения к иммиграции, внешней политике и торговле. Теперь прежние отношения стали табу и не могут даже обсуждаться в приличном обществе. Даже упоминание о том, что массовая иммиграция может иметь негативные последствия для заработной платы и уровня жизни работающих американцев, может привести к обвинениям в мракобесии. Скажите, что Америка должна играть менее активную роль в защите Европы или Азии, и вас заклеймят изоляционистом. Сомневайтесь в преимуществах Североамериканского соглашения о свободной торговле, и вы являетесь протекционистом и экономическим невеждой. Совет был настолько эффективным, что сегодня руководство как республиканской, так и демократической партий приняло его отношение к иммиграции, торговле и внешней политике. Эти взгляды являются господствующими в средствах массовой информации и в академических кругах, а инакомыслящих не воспринимают всерьез. Несогласных агрессивно исключают из публичных дискуссий и грубо высмеивают.

Но в бурные двадцатые годы внешняя политика невмешательства и протекционистская торговая политика снова стали политикой Америки. Пошлины были повышены, налоги снижены, а иммиграция строго ограничена. Американская экономика процветала, и будущее выглядело блестящим как для богатых, так и для среднего и рабочего классов. Однако одно событие вильсоновских лет осталось нетронутым. За кулисами укрепляла свою власть и приближалась к совершеннолетию ФРС. Все больше банков по всей стране втягивались в Федеральную резервную систему.

В 1920-е годы ФРС проводила политику легких денег с низкими процентными ставками, что делало займы дешевыми. ФРС в течение десятилетия увеличивала денежную массу. Во Флориде легкие деньги привели к пузырю недвижимости. Люди брали взаймы деньги, чтобы купить во Флориде землю, и перепродавали недвижимость для быстрой прибыли. Бум обрушился в 1925 году, оставив после себя недостроенные девелоперские проекты и разорив тысячи людей. Но легкие деньги продолжали приходить. Спекулянты брали кредиты, чтобы на Уолл-стрит покупать акции с маржей, что привело к резкому росту фондового рынка. В одночасье, когда акции стремительно росли, становились миллионерами. За десятилетие акции выросли на 400 процентов. В воздухе витал дух иррационального изобилия.

К 1927 году федеральное правительство имело рекордный профицит бюджета в размере 630 миллионов долларов и выплатило 1 миллиард долларов государственного долга. Экономика продолжала расти, безработица была низкой, а заработная плата росла. Но в Европе дела обстояли не так хорошо. Германия только недавно оправилась от своего катастрофического опыта с гиперинфляцией. Франция и Англия все еще приходили в себя после войны. Страны Европы оставались в глубоком долгу перед Соединенными Штатами и изо всех сил старались погасить свои военные займы. Половина мирового золота теперь находилась в Соединенных Штатах, что представляло существенную проблему, потому что в то время в большинстве стран был золотой стандарт. Все больше и больше мирового золота накапливалось в Соединенных Штатах, а это означало, что оно становилось дефицитным повсюду.

Летом 1927 года Бенджамин Стронг, управляющий Федеральным резервным банком Нью-Йорка, Монтегю Норман, управляющий Банком Англии, Ялмар Шахт, глава Рейхсбанка Германии, и Чарльз Рист, заместитель управляющего Банком Франции, провели секретную встречу на Лонг-Айленде в поместье богатого бизнесмена. Они решили понизить учетную ставку ФРС, чтобы держатели золота в Соединенных Штатах могли переместить его в Европу для лучшей доходности. Стронг снизил учетную ставку с 4% до 3,5%, что вызвало резкий рост заимствований в США. Все эти заемные деньги хлынули прямо на фондовый рынок, что привело к его удвоению в течение следующего года.

Согласно статье Тимоти Когли на веб-сайте Федерального резервного банка Сан-Франциско, начиная с 1928 года ФРС перешла к более жесткой денежно-кредитной политике, мотивированной в значительной степени опасением спекуляций на фондовом рынке. Руководствуясь этим беспокойством, ФРС отреагировала агрессивно. В период с января по июль 1928 года ФРС повысила учетную ставку с 3,5% до 5%. Когли пишет, что жесткая денежно-кредитная политика, вероятно, способствовала падению цен на акции в 1929 году. Он продолжил, что глубина сокращения экономической активности, вероятно, имела меньшее отношение к масштабам краха фондового рынка и больше к тому факту, что ФРС продолжала жесткую денежную политику после краха. Кроме того, денежно-кредитная политика была жесткой не только в США, но и во многих других странах мира.

Центральные банки мира, действуя согласованно, сократили мировую денежную массу.

 

 

Великая конфискация

 

29 октября 1929 года, известный как Черный вторник, фондовый рынок рухнул, потеряв в цене 14 миллиардов долларов за один день. Ревущие двадцатые годы внезапно закончились, и Соединенные Штаты погрузились в самую глубокую, самую мрачную депрессию, которая длилась 12 лет.

Деньги, которые были в изобилии в течение десятилетия, внезапно стали дефицитными. В 1929 году уровень безработицы составлял 3%. Он вырос до 8% в 1930 году, 16% в 1931 году и 24% в 1932 году. В 1933 году он достиг максимума в 25%. Уровень безработицы начал медленно снижаться после своего пика в 1933 году, но оставался на исторически высоком уровне в течение следующих семи лет, снизившись до 14 процентов в 1940 году. Это был самый длительный период устойчивой высокой безработицы в американской истории. Безработица упала ниже 10 процентов только в 1941 году, когда миллионы американских мужчин были выведены из трудового резерва и призваны в армию в преддверии вступления Америки во Вторую мировую войну.

Во время Великой депрессии валовой внутренний продукт США упал на 30 процентов. Тринадцать миллионов американцев были безработными в то время, когда американское население составляло около 122 миллионов человек. В рекордных количествах были конфискованы дома и фермы. На 20 процентов упала рождаемость. Возросло число самоубийств. Резко возрос уровень преступности. Американцы впервые начали массово эмигрировать.

Еще в 1920-е годы государственный долг выплачивался быстрыми темпами. Но после 1929 года государственные расходы резко возросли, как и государственный долг. Тем временем налоги были подняты до самого высокого уровня со времен Первой мировой войны.

В ответ на ужасную безработицу, охватившую страну, президент Герберт Гувер начал масштабные проекты общественных работ, такие как строительство плотины Гувера и моста через залив Сан-Франциско-Окленд. В 1933 году президент Франклин Рузвельт начал свою программу Нового курса, которая повлекла за собой значительное усиление роли правительства. Были увеличены государственные расходы, и правительство приняло более интервенционистский подход в экономике. Обещание 1920-х годов, что государственный долг будет погашен за счет роста производительности и процветания, исчезло вместе с депрессией, когда правительство громоздило долги на долги.

В отличие от депрессии 1920-21 годов, которая началась так же тяжело, как и Великая депрессия, но вскоре закончилась без значительного увеличения государственных расходов, Великая депрессия продолжалась даже тогда, когда Новый курс вырос в масштабе и в расходах. В 1937 году, через восемь лет после краха 1929 года, уровень безработицы упал до 14 процентов. Хотя это было улучшение по сравнению с почти 25-процентным показателем 1933 года, оно все еще было намного выше, чем в среднем 3 процента в 1920-х годах. В 1937 году Федеральная резервная система еще больше сократила денежную массу, что привело к рецессии 1937 года. В 1938 году, через девять лет после «черного вторника», уровень безработицы вновь поднялся почти до 19%!

Что касается сокращения безработицы, то в этом отношении Новый курс оказался провальным. Безработица в 1930-е годы оставалась намного выше, чем в любое другое время в 1920-е годы или в любое другое время в нашей истории, несмотря на то, что государственные расходы взлетели до невиданных ранее уровней.

В 1920-х годах государственный долг сократился с 24 до 17 миллиардов долларов, так как профицит правительства погасил огромные долги, возникшие во время Первой мировой войны. Долг более чем удвоился в течение 1930-х годов и к концу десятилетия достиг 49 миллиардов долларов. Все эти заемные деньги возвращались кредиторам с процентами, извлекаемыми из карманов наемных работников, которые платили подоходный налог.

Интересно, что в то время как в Америке продолжался Новый курс, Германия под руководством гитлеровской Национал-социалистической немецкой рабочей партии (нацистов) осуществляла аналогичную программу государственных расходов и масштабных общественных работ. В середине 1930-х годов Германия превратилась из одной из самых обездоленных и разоренных долгами стран Европы в индустриальную державу, в которой была полная занятость и которая в одночасье создала одну из самых страшных военных машин, которые когда-либо видел мир. Германские деньги не были обеспечены золотом, и все ее расходы не осуществлялись за счет заимствований. Вместо этого немцы печатали так называемые векселя MEFO, служившие переводными векселями, которые можно было конвертировать в рейхсмарки. Векселя MEFO не выпускали под проценты, а просто печатали и выплачивали за производительный труд. Людей заставляли работать, не обременяя долгами, которые должны были выплачиваться под проценты кредиторам. В середине 1930-х годов немецкая экономика перешла от хаоса, обнищания и гиперинфляции к полной занятости и промышленному могуществу. Вновь обретенное процветание Германии привело к тому, что Гитлер завоевал популярность у немецкого народа, который позже с обожанием последовал за ним к военной катастрофе и национальной гибели.

Почему новый курс не смог вернуть Америку к полной занятости 1920-х годов? Большая часть проблемы заключалась в том, что федеральное правительство, в отличие от Германии, финансировало свои программы за счет долга в то время, когда банки не ссужали деньги в экономику. Правительство занимало огромные суммы денег для оплаты рабочих и материалов для строительства мостов, дорог, плотин и других проектов. В то же время банки не кредитовали ни бизнес, ни население. Правительство увеличило налоги на наемных работников, чтобы возвращать заемные деньги, причитающиеся кредиторам. Поскольку деньги одалживаются под проценты, то кредиторам, которые в основном состоят из банков и самых богатых членов нашего общества, должны быть возвращены основная сумма плюс проценты. Эти деньги выплачиваются из подоходного налога на заработную плату работников. Таким образом, чтобы заплатить за плотину, построенную по программам Нового курса, богатые люди предоставляли основную сумму кредита, из которого правительство платило за материалы и рабочую силу, а затем облагало налогом наемных работников страны, чтобы вернуть богатым кредиторам их основную сумму плюс прибыль в виде процентов. Новый курс перетасовывал деньги из карманов наемных работников в карманы богатых кредиторов, одновременно направляя небольшую часть рабочей силы на работу в широко разрекламированные проекты общественных работ. Чем больше правительство занимало и глубже влезало в долги, тем больше денег приходилось извлекать из карманов наемных работников, чтобы выплачивать основную сумму долга и проценты ростовщикам.

Почему правительство просто не обложило людей налогом, чтобы они платили за рабочую силу и материалы, не влезая в долги? Тогда потраченные деньги оказались бы в экономике без дополнительных налогов на людей, чтобы платить проценты богатым. Что может быть проще этого? Но наша денежная система работает не так. Наша денежная система была разработана в соответствии с убеждением, что правительство должно занимать под проценты те самые деньги, которые оно печатает в Бюро гравировки и печати. Оно печатает деньги, передает их ФРС, которая передает их банкам, которые затем одалживают их правительству под проценты, которое затем возвращает их банкам с процентами, облагая налогом доходы наемных работников. В наше время многие даже считают, что заимствования полезны для экономики и что налогообложение наемных работников лучше, чем они сами, принесет им какую-то пользу, но история показывает, что во время Великой депрессии в течение целого десятилетия эта политика никогда не снижала уровень безработицы ниже 14 процентов.

Напомним, что закон о Федеральной резервной системе был принят в 1913 году в ответ на панику 1907 года под тем предлогом, что для предотвращения повторения подобных паник необходим центральный банк. Однако всего через 16 лет после создания ФРС началась паника, гораздо более разрушительная и продолжительная, чем паника 1907 года.

Если оценивать успех закона о ФРС по его заявленной цели обеспечения нашей стране более безопасной, гибкой и стабильной денежно-кредитной и финансовой системы, то Великая депрессия доказала, что этот закон был провалом эпических масштабов. ФРС не только не обеспечила нам более безопасную, гибкую и стабильную денежно-кредитную и финансовую систему, но и самая большая паника и самая длительная депрессия в нашей истории произошли под наблюдением ФРС, и в значительной степени из-за действий самой ФРС. По любым объективным меркам ФРС – это провал, и он остается провалом и в наши дни, поскольку повторяющиеся финансовые кризисы и нестабильность нашей денежной системы без сомнения доказывают это.

Но считают ли это провалом ее бенефициары?

Американский народ сильно пострадал во время депрессии, и тысячи предприятий и небольших общественных банков обанкротились, но крупные банки Уолл-стрит выжили и стали еще больше и сильнее. Эти банки и сейчас с нами. И в наши дни, после болезненного экономического кризиса 2007 года, они стали еще больше, чем когда-либо. Банкиры и средства массовой информации говорят нам, что они слишком велики, чтобы допустить их банкротство.

Очевидно, что ФРС потерпела неудачу как институт, если сравнить ее функционирование в 20-м и 21-м веках с ее заявленными при основании целями. Но что, если посмотреть на это с другой точки зрения? Что, если заявленные цели ФРС являлись дымовой завесой для истинной цели учреждения? Если, на самом деле, банкиры создали Федеральную резервную систему не для блага американского народа, а чтобы защитить себя во время неизбежных крахов, вызванных банковской системой частичного резервирования, и увеличить свое собственное богатство и власть; чтобы выкачать богатство американского народа и захватить контроль над нашим правительством и производственными активами нашей страны? Тогда Федеральная резервная системаимела сокрушительный успех.

Во время Великой депрессии старый цикл инфляции, дефляции и конфискации, обусловленный принципом частичного резервирования, был усилен сверх всего, что происходило раньше. С принятием закона о Федеральной резервной системе власть по выпуску денег и контролю за их объемом была монополизирована и сосредоточена в руках нескольких управляющих ФРС, обслуживавших крупнейшие банки мира. Закон эффективно централизовал денежную систему.

На протяжении большей части 1920-х годов ФРС проводила политику легких денег. Занимать деньги было дешево, что привело к буму спекуляций землей во Флориде, за которым последовал огромный пузырь на фондовом рынке. Люди брали кредиты в банках под низкие проценты, чтобы спекулировать землей и акциями. Стоимость акций и земли резко возросла. В 1928 году ФРС перешла к жесткой денежной политике и начала повышать учетную ставку. Кредитование замедлилось, заемные деньги перестали вливаться в фондовый рынок, и пузырь впечатляюще лопнул. По всей стране прокатились банковские паники. Рухнули тысячи банков, и были уничтожены сбережения миллионов американских семей. Банки больше не ссужали деньги на покупку автомобилей и домов. Они не давали кредитов предприятиям и фермам. Денег не стало хватать. Предприятия в рекордных количествах закрывали свои двери, а работников увольняли миллионами. Началась сильная дефляция. Затем началась конфискационная стадия цикла частичного резервирования.

Во время Великой депрессии активы американской нации перешли из рук в руки. Миллионы семей, владевших бизнесом, недвижимостью и акциями компаний, обанкротились. Затем налетела новая порода собственников и скупила активы за гроши. Эта новая порода имела новый набор ценностей, который сильно отличался от ценностей тех, кто владел значительной частью национального имущества со времен Гражданской войны. Эта новая порода состояла из инсайдеров, связанных с Федеральной резервной системой, которая была основана всего два десятилетия назад. Эта новая порода имела свободный доступ к деньгам в то время, когда денег было мало, а цены на активы были низкими.

Очевидным примером этой новой породы был человек по имени Юджин Мейер. Мейер был инвестором и спекулянтом, который работал в администрации Вудро Вильсона во время Первой мировой войны в качестве главы корпорации военного финансирования. Позже президент Герберт Гувер назначил Мейера в Совет федеральной резервной системы, где он с 1930 по 1933 год занимал пост председателя. В 1933 году, в самый мрачный год депрессии, Мейер покинул ФРС и купил газету «Вашингтон пост» у ее владельца Неда Маклина, который обанкротился.

Будучи владельцем и издателем газеты «Вашингтон пост», Мейер превратил ее в одну из самых влиятельных газет в мире. Она стала газетой, которую читали конгрессмены, сенаторы, президенты и политики в столице нашей страны. Газета стала настолько заметной, что могла влиять на события, управлять политикой и даже свергать президентов. Газета оставалась в семье Мейеров в течение 80 лет. Сегодня она продолжает пропагандировать политику и убеждения новой породы людей, которые стали заметными в годы депрессии. Эта политика и убеждения включают в себя: поддержку интервенционистской американской внешней политики за рубежом, массовую иммиграцию и непоколебимую, горячую поддержку свободной торговли. Эта новая порода состояла из таких людей, как Мейер, которые были горячими глобалистами, которые хотели, чтобы Америка привела мир в новую эру интернационализма – эру глобальных институтов, которые регулировали бы мировую экономику и международные дела.

Когда Мейеру исполнилось 70 лет, президент Гарри Трумэн назначил его первым главой Всемирного банка. После работы во Всемирном банке он вернулся в «Вашингтон пост», где занимал должность председателя до своей смерти в 1959 году.

Эта новая порода элиты плавно переместилась с Уолл-стрит на позиции в ФРС, на позиции в правительстве, особенно в спецслужбах, на позиции в новых международных институтах, которые были основаны после Второй мировой войны, таких как Всемирный банк и Международный валютный фонд.

Во время Великой депрессии, когда эта новая порода поднималась к власти, старая американская политика и ценности, которые восходили к американской революции, все еще оставались сильными в умах и настроениях американского народа. Подавляющее большинство американской общественности все еще верило во внешнеполитическую традицию Джорджа Вашингтона – избегать обязывающих международных союзов. Американцы не хотели участвовать в европейских войнах. Опыт Первой мировой войны только укрепил мудрость такого отношения. Кроме того, этнические трения и снижение заработной платы, вызванные большой волной иммиграции, которая произошла с 1880 по 1920 год, настроили американцев против иммиграции. Закон об иммиграции 1924 года резко сократил поток иммигрантов до минимума.

С началом Великой депрессии новая порода начала скупать газеты, книжные издательства, банки, железные дороги и судоходные компании. Они покупали корпорации, которые доминировали над американскими ресурсами и производством в каждом секторе. Они использовали свой привилегированный доступ к деньгам для создания новых компаний, таких как национальные радиостанции, которые начали оказывать глубокое влияние на американское мышление и культуру.

Эта новая порода стала неустанно настаивать на свободной торговле, массовой иммиграции и интервенционистской внешней политике за рубежом.

 

 

Тирания Второй мировой войны

 

Великая депрессия в Соединенных Штатах закончилась, когда мы вступили во Вторую мировую войну. Миллионы американских мужчин были призваны в армию и отправлены за границу воевать с Германией, Италией и Японией. Производство на родине выросло, чтобы построить американскую военную машину. Эти военные усилия финансировались за счет все более высоких уровней долга.

Большинство из нас выросли, слыша определенные вещи о Второй мировой войне. Это была война добра со злом, и мы были хорошими парнями. Это была война за демократию против диктатуры, за свободу против рабства, за свет против тьмы. Это была не война по нашему выбору, а война, которую навязали нам маньяки-убийцы, стремящиеся к мировому господству. Если бы не США, мы бы все говорили по-немецки.

Вторая мировая война была хорошей войной.

Задумайтесь на минуту об этом эвфемизме. Это была война, которая убила 400 000 американцев и миллионы граждан других стран. Это была бойня беспрецедентного масштаба. Она разрушала тела, разрушала умы и причиняла невыразимые страдания всему миру. И некоторые люди называют это хорошей войной.

Велась ли эта война за американские интересы? Или мы были втянуты в эту войну ради других интересов, которые не были нашими собственными?

Часто говорят, что историю пишут победители. Именно победители этой войны назвали ее хорошей войной. Сегодня они используют созданные ими мифы о Второй мировой войне, чтобы сплотить нас для ведения войн по всему миру – чтобы посылать наших молодых мужчин и женщин сражаться со всеми гитлерами, прячущимися под каждым камнем и за каждым деревом от Москвы до Багдада и Сайгона. Новые гитлеры, кажется, появляются каждые несколько лет, и мы снова находимся в состоянии войны.

Нет никаких сомнений в том, что американские солдаты, моряки, летчики и морские пехотинцы принесли большие жертвы во время Второй мировой войны. Сотни тысяч их были убиты, и их победы над двумя самыми грозными военными державами в мировой истории – это подвиг, который никогда не будет забыт.

Но была ли это хорошая война? Кажется почти ересью думать иначе, но мифы о войне – это всего лишь мифы и лозунги, призванные затуманить наши умы и воззвать к нашим эмоциям, чтобы еще больше войн можно было вести за счет наших денег и крови наших детей.

Вторая мировая война началась в Европе 1 сентября 1939 года, когда немцы вторглись в Польшу. Затем Франция и Великобритания объявили войну Германии. Немцы, конечно, чувствовали себя вправе отвоевать у Германии территорию, отнятую у них и переданную Польше по Версальскому договору. Немцы считали, что немецкий народ подвергается насилию на немецкой территории, которая была конфискована у них после того, как они капитулировали в Первой мировой войне. Немецкий город Данциг был отделен от Германии Версальским договором, и Гитлер был полон решимости разрешить споры о дороге в город через польский коридор либо дипломатией, либо силой.

Когда произошло нападение, французы и англичане были обязаны защищать Польшу в соответствии с договорами, подписанными с этой страной. Миф гласит, что война началась с вторжения Гитлера в Польшу и что англичане и французы были полны решимости провести черту и защитить эту страну от нацистской агрессии.

Однако не только немцы напали на Польшу в сентябре 1939 года. В то время немцы были союзниками Советского Союза. 17 сентября 1939 года Советский Союз вторгся в Польшу с востока. Адольф Гитлер и Иосиф Сталин договорились вместе напасть на Польшу и поделить ее между собой, что они и сделали.

В то время как немцы опустошали Польшу с запада, Советы жестоко обращались с поляками с востока, убивая их офицеров и сержантов и убивая гражданское население.

После советского вторжения в Польшу Красная Армия Сталина атаковала и захватила прибалтийские государства – Эстонию, Латвию и Литву. В ноябре, через два месяца после нападения на Польшу, Советский Союз напал на Финляндию в так называемой Зимней войне – жестокой войне агрессии и территориальных приобретений, начатой Советским Союзом против финнов.

И вот Франция и Англия объявили войну Германии за нападение на Польшу. Однако, обе страны не объявили войну Советскому Союзу, когда он также напал на Польшу, а также Эстонию, Латвию, Литву и Финляндию.

Подумайте об этом на мгновение. Самая разрушительная война в истории человечества началась под предлогом защиты Польши от немецкой агрессии. Но когда Германия потерпела поражение в 1945 году, Польша не была освобождена и не получила независимость. Союзники передали Польшу Советскому Союзу, который правил ею железной рукой в течение следующих 44 лет. Союзники передали Польшу диктатору, который вступил в сговор с Гитлером, чтобы напасть на нее в 1939 году.

Очевидно, союзники сражались не для того, чтобы защитить Польшу. Это было просто притворство. На самом деле, когда до Запада дошли новости о резне в Катынском лесу – массовом убийстве 22 000 поляков в 1940 году, которое было официально санкционировано Иосифом Сталиным, – эта информация была подавлена средствами массовой информации и британским и американским правительствами, несмотря на просьбы польских эмигрантов.

Таким образом, Польша была лишь предлогом войны для Запада, и один из нападавших на Польшу позже объединился с Западом после систематического массового убийства поляков. Итак, каковы же были истинные причины войны?

Истинные причины заключались в более чем вековой стратегии баланса сил и, конечно же, в желании западных банкиров разгромить Германию и Японию, которые обе вышли из международной финансовой системы.

Британия, мастер игры баланса сил, на протяжении веков была смертельным врагом Франции, когда Франция была доминирующей державой на европейском континенте. Когда в 19 веке российская держава выросла и стала угрожать британским интересам в Центральной Азии и Средиземноморье, англичане объединились с французами и турками, чтобы воевать с русскими, и даже вторглись в Россию и вели жестокую войну в Крыму. Когда во второй половине XIX века произошло объединение Германии и она стала доминирующей державой в Европе, англичане объединились с французами и русскими против немцев.

В наполеоновских войнах против Франции, или в крымской войне против России, или в первой и Второй мировых войнах британское правительство и британская пресса рассказывали одну и ту же историю – что Британия была на стороне справедливости и защищала свободу и независимость от агрессии, варварства и зла. В наполеоновских войнах англичане защищали страны, на которые напал Наполеон. В крымской войне они защищали турок от российской агрессии; в Первой мировой войне они защищали бельгийцев от немецких насильников; во время Второй мировой войны они защищали невинных поляков от тех же самых немцев (но не русских). Тем временем британцы управляли самой большой и самой эксплуататорской империей, которую когда-либо видел мир.

В 19-м веке в Соединенных Штатах были сильны антибританские настроения. После войны за независимость многие американцы видели в Британской империи врага и главную угрозу американскому суверенитету. В течение 1800-х годов британские и американские интересы часто конфликтовали. Но когда 19-й век подошел к концу, британские дипломаты начали улучшать отношения с американцами. Британская политика изменилась в сторону рассмотрения Соединенных Штатов как ценного союзника в их глобальной шахматной игре баланса сил.

В начале Первой мировой войны британское правительство провело массированную пропагандистскую кампанию в Соединенных Штатах в нашей прессе и правительстве, чтобы привлечь на свою сторону американский народ, который долгое время с подозрением относился к британским намерениям. Эти пропагандистские усилия увенчались успехом в демонизации немецкого народа и представлении британцев на стороне добра. Но после войны американцы поняли, что никакие американские интересы не были поставлены на карту, кроме интересов «торговцев смертью», и что американские жизни были растрачены впустую, чтобы спасти Британскую и Французскую империи от их соперника. Американцы были обмануты и поплатились своими жизнями и экономическим благополучием.

В 1920-е и 1930-е годы американцы все еще помнили слова президента Джорджа Вашингтона, который в своем прощальном обращении 1796 года призвал нас соблюдать добрую волю и справедливость по отношению ко всем народам и культивировать мир и гармонию со всеми. Вашингтон предупреждал нас, что республиканское правительство подвержено иностранному влиянию и что мы должны сохранять бдительность в защите американских интересов от козней иностранных агентов.

Вашингтон предупреждал нас: «Точно так же страстная привязанность одной нации к другой порождает множество зол. Симпатия к любимому народу, способствующая иллюзии воображаемого общего интереса в случаях, когда никакого реального общего интереса не существует, и вселяющая в одного вражду к другому, предает первого участию в ссорах и войнах последнего без адекватного побуждения или оправдания. Это ведет также к предоставлению любимому народу привилегий, в которых отказано другим, что вдвойне вредит нации, делающей уступки, излишне расставаясь с тем, что должно было быть сохранено, и возбуждая зависть, недоброжелательность и склонность к мести в партиях, у которых равные привилегии отняты. И это дает честолюбивым, коррумпированным или обманутым гражданам (которые посвящают себя любимому народу) возможность предавать или жертвовать интересами своей собственной страны без осуждения, а иногда даже с популярностью, с видимостью добродетельного чувства долга, похвального уважения к общественному мнению или похвального рвения к общественному благу».

«Как неисчислимые возможности для иностранного влияния, такие привязанности вызывают особую тревогу у действительно просвещенного и независимого патриота. Сколько возможностей они предоставляют, чтобы вмешиваться во внутренние группировки, практиковать искусство соблазнения, вводить в заблуждение общественное мнение, влиять на общественные советы или внушать им благоговейный страх! Такая привязанность малого или слабого к великому и могущественному народу обрекает первого быть сателлитом последнего. Против коварных козней иностранного влияния (я заклинаю вас поверить мне, сограждане) ревность свободного народа должна быть постоянно пробуждена, так как история и опыт доказывают, что иностранное влияние является одним из самых пагубных врагов республиканского правительства. Но эта ревность, чтобы быть полезной, должна быть беспристрастной; в противном случае она становится инструментом того самого влияния, которого следует избегать, а не защитой от него. Чрезмерное пристрастие к одной чужой нации и чрезмерная неприязнь к другой заставляют тех, кого они возбуждают, видеть опасность только с одной стороны, и служат для того, чтобы скрыть и даже подкрепить искусство влияния с другой. Настоящие патриоты, которые могут противостоять интригам фаворита, могут стать подозрительными и одиозными, в то время как его орудия и обманщики узурпируют аплодисменты и доверие народа, чтобы ему отказаться от своих интересов».

«Главное правило поведения по отношению к иностранным государствам – это расширение наших торговых отношений, чтобы иметь с ними как можно меньше политических связей. Поскольку мы уже имеем обязательства, пусть они будут исполнены с полной добросовестностью. Здесь давайте остановимся».

В преддверии Первой мировой войны уловки иностранного влияния сработали, чтобы заставить нас отказаться от собственных интересов и выступить против патриотов, которые были верны словам Вашингтона. Но после войны многие американцы поняли, какое предательство привело нас к этой ужасной войне.

Когда президент Франклин Рузвельт вступил в должность в 1933 году, одной из его первоочередных задач было установление связей с Советским Союзом. К концу первого года своего пребывания на этом посту Рузвельт установил дипломатические отношения с Советским Союзом, и были открыты каналы связи между Сталиным и Рузвельтом.

Советский Союз в то время был одним из самых тоталитарных и кровожадных государств в мире. В 1933 году на Украине начался вызванный правительством голод, названный голодомором, в результате которого погибло около 7,5 миллионов человек.

Тем не менее, это злодеяние в западной прессе было в основном проигнорировано. Многие на Западе сочувствовали целям коммунизма и видели в Советском Союзе рай для трудящихся.

В 1930-х годах советские и британские агенты работали в американском правительстве, в наших газетах и на радио, а также в Голливуде, пытаясь вызвать симпатию к своим народам и антипатию к своим врагам. Их американские сторонники и агенты нападали на настоящих патриотов, которые сопротивлялись и выступали против их интриг.

В 1930-е годы Гитлер создал германскую армию. Затем он приступил к аннексии районов с немецким населением, граничащих с Германией. В 1938 году он аннексировал Австрию, а в марте 1939 года – Судетскую область, которая была отделена от Германии согласно Версальскому договору.

Когда немцы и Советы вторглись в Польшу в 1939 году, а Франция и Великобритания объявили войну Германии, Рузвельт, как и Вильсон ранее, сделал публичные заявления, обещая держать Соединенные Штаты подальше от войн за рубежом.

После нападения на Польшу на западном фронте почти год прошел спокойно, без каких-либо значительных военных действий со стороны Франции и Великобритании, чтобы помочь Польше. Этот период известен как «Странная война». Затем, в мае 1940 года, начался германский блицкриг во Франции. Стремительное немецкое наступление загнало британскую армию в ловушку в городе Дюнкерк на французском побережье. Немцы имели возможность уничтожить британские войска, но остановили их продвижение и позволили 300 000 британских, французских и бельгийских солдат бежать через Ла-Манш в Англию.

Почему немцы не уничтожили британскую армию, когда у них была такая возможность?

Ответ на этот вопрос содержится в книге Адольфа Гитлера «Майн Кампф». Гитлер открыто заявил в своей книге, каковы его цели.

Если вы прочтете «Майн Кампф», то обнаружите, что Гитлер очень мало говорил о Соединенных Штатах, главным образом сравнивая организацию американских штатов с германской. Он опасался, что без экономических возможностей в Германии лучшие и умнейшие немцы эмигрируют в Америку. Однако он очень много говорил о Великобритании. Гитлер писал, что величайшей ошибкой Германии перед Первой мировой войной было бросить вызов гегемонии Британской империи. Из-за германской коммерческой конкуренции, строительства германского флота и расширения германской колониальной империи британские лидеры начали видеть Германию своим врагом и вступили в союз со своим многовековым врагом, Францией, чтобы нивелировать рост немецкой мощи. Гитлер писал, что во время Первой мировой войны Германия недооценила как упорство и мастерство британских солдат, так и эффективность британской пропаганды. Он сказал, что германской политикой должно было быть стремление к союзу с Великобританией, а не оспаривание его. «Никакие жертвы не должны были считаться слишком большими, если это было необходимым средством завоевания дружбы Англии», – писал Гитлер. «Колониальные и морские амбиции должны были быть оставлены, и не должны были предприниматься попытки конкурировать с британской промышленностью».

Германия расположена в центре Европы, на западе она граничит с Францией, а на востоке с обширной Россией. Большой слабостью Германии было то, что она была густонаселенной страной среднего размера, окруженной соперниками. Она не располагала достаточным количеством сельскохозяйственных угодий, чтобы прокормить свой народ, что делало ее зависимой от импорта продовольствия из-за границы. Узкая и ограниченная береговая линия Германии делала ее уязвимой для блокады. Гитлер указывал, что британская блокада Германии во время Первой мировой войны привела к голоду, который привел к потере поддержки войны немецким народом. В то время как немецкие армии наступали на Западном фронте, коммунисты использовали недовольство, вызванное лишениями войны, для разжигания в Германии восстаний и забастовок рабочих, которые Гитлер с горечью считал одним из основных факторов поражения Германии.

Гитлер считал, что сила Германии в том, чтобы быть сухопутной державой. Он считал врагами Германии Францию и Советский Союз, в то время как ее естественными союзниками были Италия и Великобритания. Гитлер считал, что Франция рассматривала Германию как своего главного соперника на европейском континенте. Гитлер заявил, что после Первой мировой войны Франция проводила подрывную внешнюю политику в попытке разбить Германию на мелкие государства, которые могли бы враждовать друг против друга. Между тем, Советский Союз преследовал цели международного коммунизма и поддерживал в Германии коммунистов, которые разжигали насильственную революцию в попытке захватить контроль над германским государством.

В «Майн Кампф» Гитлер заявил, что его стратегия в следующей войне будет состоять в том, чтобы сначала победить Францию на Западе, а затем обратить свое внимание на восток и напасть на Советский Союз с целью получения контроля над обширными сельскохозяйственными землями на восточно-европейских равнинах. Гитлер полагал, что, получив контроль над этими сельскохозяйственными землями, Германия будет самодостаточна в продовольствии и устойчива к блокадам. Таким образом, Германия была бы в состоянии находиться на равных с другими мировыми державами, а не быть в ослабленном, подчиненном и униженном положении, в котором она находилась во время написания книги Гитлера.

В 1940 году, когда Франция потерпела поражение, Гитлер попытался договориться о мире с Англией. Однако премьер-министр Уинстон Черчилль отверг мирный договор и призвал британский народ продолжать борьбу.

Летом 1940 года началась битва за Британию. Люфтваффе и Королевские ВВС столкнулись в небе над Англией в одном из величайших воздушных сражений в истории. В результате бомбардировок, известных как «Блиц», Лондон был превращен в руины.

Многим американцам нравится думать, что если бы США не вступили в войну, англичане сегодня говорили бы по-немецки. Однако битва за Британию была выиграна англичанами за полтора года до Перл-Харбора, который привел Америку к войне. В то время как летом и осенью 1940 года бушевала битва за Британию, американская общественность решительно выступала против вступления в войну, несмотря на желание Рузвельта помочь англичанам.

В октябре 1940 года битва за Британию завершилась решающей победой англичан. Не имея превосходства в воздухе и не имея никаких шансов победить Королевский флот, Гитлер отказался от всех планов вторжения в Великобританию. Угроза немецкого вторжения миновала. У немцев не было возможности вторгнуться в Великобританию, и фактически это никогда не было намерением Гитлера, как он ясно дал понять еще в своей книге. Его взгляд был устремлен на восток.

В наши дни люди часто говорят о Второй мировой войне, что Германия была угрозой для Соединенных Штатов. Просто задумайтесь на мгновение об этом утверждении. Германия не имела возможности вторгнуться в Британию, так как же она могла пересечь Атлантику, чтобы напасть на Америку? Германия – маленькая страна по сравнению с США, размером с Монтану, и ее население составляло примерно половину нашего. Во время войны у нее практически не было флота, кроме подводных лодок. Каким образом Германия вообще сможет создать какую-либо угрозу Соединенным Штатам, тем более что Гитлер никогда не высказывал такого намерения? На самом деле его национальный интерес состоял в том, чтобы сохранить нейтралитет и избежать войны с Соединенными Штатами.

В сентябре 1940 года, когда еще бушевала битва за Британию, Рузвельт подписал закон о выборочном обучении и службе, и начался призыв. Призыв и наращивание американской военной мощи начались за год и три месяца до Перл-Харбора. Призыв был подан американскому народу не как подготовка к вступлению в войну за океаном, а как оборонительная мера – чтобы нарастить наши силы для сдерживания и отражения любого нападения на Соединенные Штаты.

В октябре 1940 года, в ходе предвыборной кампании, когда исход битвы за Британию все еще был под вопросом, Рузвельт выступил с речью в Бостоне. Речь шла о продолжающемся наращивании американской военной мощи. «Я уже говорил это раньше, но я буду повторять это снова и снова, – сказал Рузвельт. – Ваши мальчики не будут отправлены ни на какие войны за рубежом».

В 1940 году в Соединенных Штатах начало организовываться и становиться все более слышимым антивоенное движение, поскольку военная пропаганда по радио, в газетах и в голливудских фильмах осыпала американский народ пробританскими и антигерманскими темами.

В том же месяце, когда начался призыв, был создан комитет «Америка прежде всего», чтобы противостоять провоенным пропагандистам, которые пытались убедить американский народ присоединиться к войне. Коммунистическая партия США (КП США) сначала была настроена очень сильно антифашистски и антигермански, но после того, как Советский Союз вместе с Германией вторгся в Польшу, она изменила свой мотив и стала ведущим антивоенным голосом наряду с комитетом «Америка прежде всего».

Большинство американского народа не желало участвовать в войне в Европе, однако Рузвельт и англичане вели закулисную деятельность, чтобы втянуть США в войну. Конгресс заблокировал желание Рузвельта вовлечь США в войны в Европе и Азии, приняв законы о нейтралитете, на которые сильно повлиял доклад Комитета Ная о «торговцах смертью». Эти законы ограничили возможность Рузвельта оказывать военную помощь странам, находящимся в состоянии войны с Германией, Италией и Японией.

Чтобы противостоять американским антивоенным настроениям, британский премьер-министр Уинстон Черчилль организовал операцию британской разведки в Соединенных Штатах под названием British Security Coordination (BSC, Британская служба координации безопасности). Этой организацией управлял канадец по имени Уильям Стивенсон, позже известный как «человек по имени бесстрашный». Миссия Стивенсона состояла в том, чтобы тайно бороться с американскими противниками войны и втянуть США в войну любыми средствами. Стивенсон руководил своей пропагандистской операцией из Рокфеллеровского центра в Нью-Йорке.

Согласно статье, опубликованной в августе 2006 года в британской газете The Guardian, «BSC стала огромным секретным агентством по манипулированию общенациональными новостями и черной пропаганде».

В статье говорилось, что BSC представляла собой одну из крупнейших тайных операций в истории британского шпионажа и что до 3000 британских агентов «распространяли пропаганду и хаос в стойко антивоенной Америке».

Би-би-си распространяла в американских газетах и радиопередачах пробританские и антигерманские истории, многие из которых были откровенно лживыми. Были проведены фальсифицированные опросы, которые ложно показали более высокий процент американцев, поддерживающих участие в войне. Эти опросы были использованы для давления на антивоенно настроенных конгрессменов, чтобы они не выступали против оказания помощи британским военным усилиям. Антивоенно настроенные конгрессмены подвергались запугиваниям и клевете со стороны британских агентов. Комитет «Америка прежде всего» подвергался запугиваниям, и его митинги срывались британскими агентами-провокаторами. Происходило внедрение агентов в профсоюзы. Чтобы победить антивоенных политиков, на выборах в Конгресс использовались британские деньги. BSC сделала все возможное, чтобы использовать черное искусство шпионажа для подавления демократического инакомыслия и разжигания настроений в пользу войны против Германии.

В своей книге о BSC под названием «Отчаянный обман» Томас Мал цитирует Эрнеста Кунео, американца, который работал с BSC: «Учитывая время, ситуацию и настроение, неудивительно, что BSC также вышла за правовые, этические и общепринятые рамки. По всей нейтральной Америке, и особенно в США, она управляла агентами-шпионами, подделывала почту, прослушивала телефоны, контрабандой ввозила в страну пропагандистские материалы, срывала общественные собрания, тайно субсидировала газеты, радио и организации, совершала подделки – даже подсунула одну из них президенту Соединенных Штатов, – нарушала закон о регистрации иностранцев, много раз похищала моряков и, возможно, убила одного или нескольких человек в нашей стране».

В марте 1941 года был принят Закон о ленд-лизе, позволяющий Соединенным Штатам поставлять Великобритании и Советскому Союзу военную технику. К апрелю Рузвельт увеличил участие США в битве за Атлантику в нарушение законов о нейтралитете.

Эти действия вызвали подозрения антивоенных активистов, которые были убеждены, что Рузвельт намеренно пытается создать условия, которые втянули бы США в войну. Все больше людей начали высказываться о военных амбициях Рузвельта и его администрации.

В июне 1941 года Германия вторглась в Советский Союз. КП США, которая была ведущим антивоенным голосом, внезапно изменила свое лицо и стала одним из самых громких защитников вступления страны в войну. Однако в то же самое время Комитет «Америка прежде всего» достиг своей наивысшей точки влияния. В комитет вошли некоторые из самых видных американцев как из республиканской, так и из демократической партий, которые высказывались против того, чтобы Америка ввязывалась в войну.

После вторжения Германии в Советский Союз коммунисты присоединились к британцам в тайной кампании по втягиванию Америки в войну.

Но в то время американцы все еще помнили пропаганду, которая втянула их в Первую мировую войну, и они сопротивлялись призывам к войне.

К осени 1941 года Советскому Союзу угрожала опасность быть захваченным и полностью исчезнуть в результате немецкого блицкрига. Тем временем британцы были на грани поражения в Северной Африке.

27 октября 1941 года, в день военно-морского флота, Рузвельт выступил в Вашингтоне с речью, напоминающей негодование президента Вильсона по поводу телеграммы Циммермана. Речь началась с возмущения по поводу потопления нацистами американского эсминца в Северной Атлантике.

«Мы хотели избежать выстрелов», – сказал Рузвельт. «Но выстрелы уже сделаны. И история зафиксировала, кто выстрелил первым. Однако в долгосрочной перспективе все, что будет иметь значение, – это то, кто сделает последний выстрел. Америка подверглась нападению».

Рузвельт поднял карту, на которой был изображен план захвата нацистами Западного полушария. «У меня в распоряжении секретная карта, составленная в Германии правительством Гитлера – разработчиками нового мирового порядка. Это карта Южной Америки и части Центральной Америки, как предлагает их реорганизовать Гитлер. Сейчас в этой области насчитывается четырнадцать отдельных стран. Но берлинские географические эксперты безжалостно стерли все существующие пограничные линии; они разделили Южную Америку на пять вассальных государств, подчинив себе весь континент. И здесь также показано, что территория одного из этих новых марионеточных государств включает Республику Панама и нашу великую артерию – Панамский канал. Таков его план. Но этого никогда не будет. Эта карта ясно показывает нацистский замысел не только против Южной Америки, но и против самих Соединенных Штатов».

Рузвельт продолжил: «Наше правительство располагает еще одним документом, составленным в Германии правительством Гитлера. Это подробный план, который, по понятным причинам, нацисты пока не хотели и не хотят обнародовать, но который они готовы навязать чуть позже покоренному миру – если Гитлер победит. Это план ликвидации всех существующих религий – протестантской, католической, мусульманской, индуистской, буддийской и еврейской. Собственность всех церквей будет захвачена Рейхом и его марионетками. Крест и все другие религиозные символы должны быть запрещены. Духовенство должно навсегда замолчать под страхом наказания в концентрационных лагерях, где даже сейчас так много бесстрашных людей подвергаются пыткам, потому что они поставили Бога выше Гитлера. На месте церквей нашей цивилизации должна быть создана Международная нацистская церковь – церковь, которой будут служить ораторы, назначенные нацистским правительством. Вместо Библии в качестве Священного писания будут использоваться слова из "Майн Кампф". А на месте креста Христова будут помещены два символа – свастика и обнаженный меч. Бог Крови и Железа займет место Бога Любви и Милосердия. Давайте хорошенько обдумаем то заявление, которое я сделал сегодня».

Это были тревожные заявления. Карта Рузвельта свидетельствовала о том, что Гитлер намеревался вторгнуться в Южную и Центральную Америку и захватить Панамский канал. Рузвельт утверждал, что Гитлер планировал отменить все религии и заменить их международной нацистской церковью. На самом деле, конечно, нацисты никогда не планировали уничтожить все существующие религии. Речь Рузвельта была не более чем выдуманной пропагандой, которая была попыткой напугать и разозлить американский народ. И теперь мы знаем, что карта, которую держал Рузвельт, была сделана BSC в качестве пропагандистского инструмента, предназначенного для того, чтобы заставить американцев поверить, что у Гитлера были планы нападения на Западное полушарие. Карта была пропагандистским трюком, предоставленным агентами британской разведки Рузвельту, чтобы втянуть нас в войну, точно так же, как телеграмма Циммермана была предлогом для войны 24 года назад.

Вы только представьте себе. Американский президент приводит доводы в пользу войны, используя фальшивый документ, предоставленный агентством иностранной разведки, в попытке вызвать страх и гнев у американского народа.

Но трюк не сработал. Американское общественное мнение по-прежнему решительно выступало против вступления в войну, несмотря на пропаганду. Требовалось нечто большее, чтобы убедить американский народ в необходимости войны – такое событие, которое изменит общественное мнение, и которое будет черным ходом в войну с Германией.

Главным соперником Америки в Тихом океане была Япония. Япония была втянута в изнурительную войну с 1937 года, когда она напала на Китай и вторглась в него.

За год до своей речи в День военно-морского флота, когда битва за Британию подходила к концу и Рузвельт давал предвыборные обещания не допускать американских мальчиков к зарубежным войнам, капитан-лейтенант ВМС США Артур Макколлум, офицер разведки в Пентагоне, который руководил перехватом японских военных и дипломатических сообщений, подготовил документ под названием «Меморандум о восьми действиях», известный сегодня как меморандум Макколлума.

В меморандуме говорилось, что Британия не способна победить Германию и Италию в одиночку. Согласно меморандуму, Британская империя служила буфером против любого нападения Германии и Италии на Соединенные Штаты; однако выживание Британской империи было под вопросом. Макколлум продолжал, что в интересах Германии и Италии, чтобы Америка оставалась незаинтересованным наблюдателем войны в Европе. Хотя Макколлум отметил, что Германия и Италия не располагали средствами для оказания какой-либо материальной помощи Японии, они заключили союз с Японией, чтобы привлечь внимание Америки к угрозе в Тихом океане.

В записке говорилось, что Япония имела некоторые преимущества в войне с Соединенными Штатами, такие как сильная армия, квалифицированный военно-морской флот и географическое положение японских островов. Однако Макколлум также указал на значительные неудобства, которые могут возникнуть у японцев в таком конфликте. Япония уже была вовлечена в изнурительную войну с Китаем, ее внутренняя экономика и снабжение продовольствием были серьезно подорваны, у нее была серьезная нехватка источников сырья для войны, она была полностью отрезана от поставок из Европы, зависела от дальних заморских маршрутов поставок предметов первой необходимости, не могла наращивать производство и поставки военных материалов без свободного доступа на рынки США или Европы, а ее крупные города и промышленные центры были чрезвычайно уязвимы для воздушного нападения.

«Не верится, что при нынешнем состоянии политических взглядов правительство Соединенных Штатов способно без лишних слов объявить войну Японии; и едва ли возможно, что энергичные действия с нашей стороны могут заставить японцев изменить свое отношение», – писал Макколлум. Затем он перечислил восемь шагов по втягиванию Америки в войну, которые включали перебазирование американских войск по всей Азии, увеличение помощи китайцам, сохранение основной силы Тихоокеанского флота США на Гавайях и введение эмбарго против Японии.

«Если с помощью этих средств можно будет подтолкнуть Японию к совершению открытого акта войны, это будет замечательно», – заявил Макколлум.

Макколлум разработал план, как спровоцировать японцев на первый выстрел.

В то время как Рузвельт давал предвыборные обещания не допускать американских мальчиков к войне, его администрация претворяла в жизнь план Макколлума.

Летом 1941 года, перед бомбардировкой Перл-Харбора, Рузвельт тайно посылал американцев воевать с японцами, не сообщая об этом Конгрессу и американскому народу. Тем летом американская группа добровольцев, известная в народе как «Летающие тигры», была отправлена в Бирму. «Летающие тигры» были группой наемников, находящихся на службе у Китая, состоявшая из высокооплачиваемых американских летчиков-истребителей, летавших на американских военных самолетах и возглавляемых американским командиром. Пилоты были отправлены воевать с японцами в то время, когда американские официальные лица вели переговоры с Японией, чтобы разрядить напряженность. Прибытие американских военных самолетов и летчиков-истребителей в Индокитай дало японцам четкий сигнал о том, что администрация Рузвельта вела переговоры недобросовестно.

1 августа 1941 года Соединенные Штаты ввели нефтяное эмбарго в отношении Японии. В то время Япония зависела от нефти Соединенных Штатов. Когда 1941 год подходил к концу, Японию загнали в угол. Она вела дорогостоящую войну в Китае, но ей не хватало ресурсов для ее продолжения.

Осенью 1941 года Япония сделала Соединенным Штатам два предложения, которые включали частичный вывод войск из Китая и вывод войск из южного Индокитая, если Соединенные Штаты возобновят поставки нефти и прекратят помощь китайцам. 26 ноября государственный секретарь Корделл Халл представил японскому послу ноту, теперь известную как нота Халла, в которой требовалось, чтобы японцы ушли как из Китая, так и из французского Индокитая. Это предложение было неприемлемо для японцев, и переговоры закончились. Япония не собиралась уходить из своей империи, униженная требованиями Соединенных Штатов. Но для поддержания своей империи ей требовалась нефть, которую Соединенные Штаты больше не поставляли. Нефть была в голландской Ост-Индии, но военно-морской флот США на Филиппинах и Гавайях и британский военно-морской флот в Сингапуре были препятствиями для ее захвата.

За три дня до бомбардировки Перл-Харбора «Чикаго Трибюн» напечатала статью на первой полосе с заголовком «ВОЕННЫЕ ПЛАНЫ Ф.Д.Р.!». В статье сообщалось об утечке отчета под названием «План "Радуга 5"», в котором излагался план американского вторжения в Европу в 1943 году.

«Это план тотальной войны беспрецедентного масштаба, по крайней мере, в двух океанах и на трех континентах, в Европе, Африке и Азии», – написал репортер Чесли Мэнли. Мэнли раскрыл скрытый план Рузвельта по «полному разгрому Германии». План предусматривал поэтапный процесс окружения Германии, ее удушения и деморализации немецкого народа «подрывной деятельностью, пропагандой, лишениями и разрушениями». План предусматривал крупномасштабное вторжение на европейский континент в 1943 году с огромной американской армией численностью в пять миллионов человек, с общей численностью армий до 10 миллионов человек.

Мэнли процитировал план: «Мы обязательно должны как можно скорее оценить нашу колоссальную задачу и заручиться безоговорочной поддержкой всей страны в производстве обученных людей, кораблей, боеприпасов и значительных резервов».

В то время «Чикаго Трибюн» принадлежала Роберту Маккормику, который был противником и критиком администрации Рузвельта. Маккормик был членом Комитета «Америка прежде всего» и был категорически против вступления Соединенных Штатов в войну в Европе или Азии.

План «Радуга 5» подтвердил то, во что верили многие в Комитете «Америка прежде всего», – что, несмотря на предвыборные обещания годом ранее не допускать американских мальчиков к любым зарубежным войнам, Рузвельт активно планировал еще одну войну в Европе. Утечка плана «Радуга 5» доказала, что план крупномасштабной войны уже существовал.

План«Радуга 5» вызвал резонанс в антивоенной песне под названием «Plow Under», которая была спета ранее в том же году группой «Almanac Singers». Фолк-группа пела о политике Нового курса, в рамках которой правительство убивало миллион свиней в день, закапывая каждую четвертую свинью, в попытке удержать цены на свинину от падения. Текст песни гласил, что точно так же, как правительство закапывало каждую четвертую свинью, оно также планировало закопать каждого четвертого американского мальчика в войнах за рубежом.

С выходом плана «Радуга 5» противники войны обвинили Рузвельта в заговоре с целью закопать каждого четвертого американского мальчика во время войны в Европе, причем, к негодованию Рузвельта, они даже использовали в Конгрессе слова из этой песни.

Кстати, вскоре после того, как вышла песня «Plow Under», Германия напала на Советский Союз. После этого «Almanac Singers» сменили тему и перестали писать антивоенные песни. Группа, имевшая связи с КП США, очевидно, считала, что закопать каждого четвертого американского мальчика было нормально, если это делалось в интересах Советского Союза и международного коммунизма. А после Перл-Харбора группа начала писать песни в поддержку войны.

Утечка плана «Радуга 5» вызвала фурор как в Соединенных Штатах, так и в Германии. В Вашингтоне немедленно началась охота за источником утечки. Несколько человек были допрошены правительством, но источник утечки информации так и не был установлен.

Через три дня после того, как статья была напечатана, а последствия утечки все еще ощущались, японцы разбомбили Перл-Харбор, напали на Филиппины и начали наступление в Юго-Восточной Азии.

В Перл-Харборе были убиты более 2400 американцев, и это вывело американский народ из его антивоенных настроений и ввергло страну с головой в войну. Старая внешняя политика воздержания от зарубежных войн, которая восходит к президенту Джорджу Вашингтону, была названа изоляционизмом, и эту политику обвинили в том, что именно она и привела к Перл-Харбору. Было решено, что старые принципы избегать обременяющих союзов и держаться подальше от заморских войн дискредитированы, и такое отношение сохраняется и по сей день.

8 декабря Рузвельт произнес свою речь «О дне позора». Рузвельт сообщил Конгрессу, что Америка вела мирные переговоры с японцами, но была предательски, коварно атакована.

«Независимо от того, сколько времени нам может потребоваться, чтобы преодолеть это преднамеренное вторжение, американский народ в своей праведной силе одержит абсолютную победу», – сказал он под одобрительные возгласы Конгресса.

Он сказал, что между Соединенными Штатами и Японской империей уже существует состояние войны, и попросил Конгресс объявить войну из-за «неспровоцированного и подлого нападения Японии».

Менее чем через час после выступления Конгресс объявил войну Японии со всего одним голосом против, который принадлежал члену палаты представителей Дженнет Рэнкин, пацифисткой и первой женщиной, избранной в Конгресс.

9 декабря Рузвельт провел по радио одну из своих бесед у камина. В выступлении он дал понять, что врагом Соединенных Штатов являются не только Япония, но и Германия и Италия. Он сказал, что нападение на Перл-Харбор было совершено «в нацистской манере» и что именно Германия призвала Японию напасть на Соединенные Штаты. Он объяснил, что нападение было частью совместного плана держав Оси по передаче Японии всех островов Тихого океана и западного побережья Северной и Южной Америки. Речь перешла от предательства Японии к предательству Германии и Италии. Рузвельт утверждал, что война против немцев укрепит позиции Америки.

«Всегда помните, что Германия и Италия, независимо от любого официального объявления войны, находятся в данный момент в состоянии войны с Соединенными Штатами точно так же, как они находятся в состоянии войны с Великобританией или Россией», – сказал он.

«Мы рассчитываем устранить опасность со стороны Японии, но нам всем будет плохо, если мы добьемся этого и обнаружим, что в остальном мире господствуют Гитлер и Муссолини», – сказал он.

Утечка информации о плане «Радуга 5» и беседа Рузвельта у камина 9 декабря дали понять немцам и итальянцам, что Соединенные Штаты теперь вступили в войну против них.

11 декабря Германия объявила войну Соединенным Штатам, сославшись на нападения американцев на немецкие военно-морские корабли и торговые суда. Италия в тот же день также объявила войну. Несколько часов спустя Конгресс США объявил войну Германии и Италии.

Бомбардировка Перл-Харбора была воспринята по всей Америке как презренный акт – подлое нападение злодейского врага. За несколько часов погибло более 2400 американских молодых людей. Пресса раздула в американском народе пламя страха и гнева, и страна вошла в состояние военной истерии. Всякое сопротивление войне немедленно прекратилось, и молодые люди выстроились в очередь, чтобы сражаться с японцами.

Но было ли нападение действительно неожиданностью? Некоторое представление дает статья в Wall Street Journal от 7 августа 2013 года.

В статье цитировались недавно опубликованные документы о том, как администрация Рузвельта предприняла незаконную атаку на журналистов, подозреваемых в утечке военных секретов. Через шесть месяцев после бомбардировки Перл-Харбора репортер «Чикаго Трибюн» написал статью о битве при Мидуэе и рассказал, что США взламывали японские коды и заранее знали японские военные планы, боевые возможности и точное местоположение японских кораблей.

Битва при Мидуэе стала сокрушительной потерей для Японии. Предвидение ВМС США каждого японского шага было главным фактором в уничтожении японского флота и привело к тому, что, понеся ряд потерь в начале года, США перешли в наступление.

В ответ на статью о битве при Мидуэе правительство назначило специального прокурора, который требовал предъявления обвинений репортеру и главному редактору «Чикаго Трибюн» перед федеральным большим жюри в Чикаго. Признание виновным в пособничестве врагу могло повлечь за собой смертную казнь, но большое жюри отклонило все обвинения.

В 2013 году газета Wall Street Journal попыталась сравнить дело «Чикаго Трибюн» о Второй мировой войне с делом военного специалиста Брэдли Мэннинга, который был осужден за разглашение секретной информации о войне в Ираке в Wikileaks.

Но Wall Street Journal не подняла важного вопроса, который, казалось, был упущен или проигнорирован репортером и онлайн-комментаторами под статьей, но, несомненно, был в голове у издателя «Чикаго Трибюн» Роберта Маккормика, когда в 1942 году была напечатана статья о битве при Мидуэе. Если правительство знало точное местоположение японского флота и прослушивало сообщения японских военачальников перед битвой при Мидуэе, то что оно знало о планах и местоположении японского флота шесть месяцев назад, перед нападением на Перл-Харбор?

Теперь мы знаем, что японские коды были взломаны еще до Перл-Харбора и что агенты американской разведки следили за японскими сообщениями о мирных переговорах. Мы также знаем, что у британцев была гораздо более изощренная разведка, которая следила за Японией.

Мы знаем, что незадолго до нападения американские самолеты выстроились на взлетно-посадочной полосе в Перл-Харборе, как утки в ряд. Мы знаем, что авианосцы американского Тихоокеанского флота были выведены из Перл-Харбора незадолго до прибытия японского флота, в то время как старые линкоры остались там. Мы знаем, что 7 декабря операторы радаров на Гавайях заметили большое количество приближающихся самолетов, но их предупреждения были проигнорированы. Мы знаем, что Рузвельт хотел вступить в войну, но американский народ и Конгресс были для него препятствием, потому что общественное мнение было решительно антивоенным. Сегодня мы также знаем, что администрация Рузвельта была переполнена британскими и советскими агентами, которые неустанно работали над тем, чтобы втянуть Америку в войну. Мы знаем, что годом ранее был разработан план, чтобы заставить японцев сделать первый выстрел.

Мы знаем, что Перл-Харбор стал катализатором, который позволил Рузвельту вступить в войну, и это было поддержано американским народом.

Нападение на Перл-Харбор стало самой большой ошибкой в истории Японии, из-за которой миллионы японцев погибли в результате ужасной кампании бомбардировок, нацеленной на гражданские населенные пункты. Конечным результатом нападения на Перл-Харбор стало полное поражение Японии, национальное унижение и оккупация японских островов американскими войсками, которая продолжается и по сей день.

Но сразу же после бомбардировки Перл-Харбора Рузвельт позволил военным действиям против Японии подождать и обратил внимание американских военных на Атлантику, на немцев и итальянцев. Американские солдаты, моряки, летчики и морские пехотинцы на Тихом океане в первые годы войны были брошены на произвол судьбы. Американские войска на острове Уэйк и Гуаме мужественно противостояли японскому натиску, но не получили поддержки от американского правительства. На Филиппинах сотни американцев и тысячи филиппинцев были отправлены на смерть в Батаане. Тем временем разрабатывались планы американского вторжения в Северную Африку.

Перл-Харбор дал Рузвельту и Черчиллю то, чего они хотели, – черный ход для вступления Америки в войну против Германии.

В Северной Африке с 1940 года за господство боролись англичане, итальянцы и немцы. Французская и Британская империи уже давно имели имперские интересы в Северной Африке, а в 1940 году решили вступить в игру итальянцы. Когда итальянцы были разбиты англичанами, немцы послали подкрепление.

Главной целью британцев было сохранение контроля над Египтом и Суэцким каналом. Канал был линией жизни Британии, дорогой в Индию – жемчужину Британской империи. Эксплуатация Индии и других колоний в Азии и Восточной Африке была важной частью британской экономики. Потеря Суэцкого канала затруднила бы эту эксплуатацию.

Британцы нуждались в американской поддержке в Северной Африке, чтобы предотвратить поражение и потерю канала. Иосиф Сталин также оказывал давление на Рузвельта, чтобы тот открыл второй фронт против Германии, чтобы снять напряжение с Красной Армии на Восточном фронте.

Чтобы помочь англичанам и успокоить Сталина, американские солдаты высадились во французской Северной Африке в ноябре 1942 года, где встретили сопротивление армии Вишистской Франции. В то время как американцев убивали в Тихом океане без поддержки их правительства, американские солдаты начали войну в Атлантике, убивая французов и погибая от рук французов.

Немцы и итальянцы вскоре были изгнаны из Северной Африки. Сталин продолжал давить на Рузвельта, чтобы тот сделал больше для победы над немцами, поэтому Рузвельт обратил внимание Америки не на Тихий океан и не на страну, которая напала на нас, а на Италию – страну, которая всего несколько лет назад едва смогла победить Эфиопию. Конечно, ни один здравомыслящий человек не мог поверить, что Италия представляет угрозу для Соединенных Штатов. Единственной причиной нападения на Италию было желание помешать немцам бросить всю свою мощь на Советский Союз на Восточном фронте.

Чтобы успокоить Сталина, человека, который ненавидел Соединенные Штаты, и помочь Сталину в его борьбе против немцев, почти 20 000 американцев погибли в кровавой схватке в Италии. Поражение Японии – страны, которая напала на нас, – могло подождать, пока потерпит поражение Италия. Для Рузвельта британские и советские интересы были важнее, чем жизни американских войск на Тихом океане.

Черчилль хотел продолжить победы союзников в Италии, продолжив борьбу в Южной Европе, которую он назвал «мягким подбрюшьем Европы».

Но Сталин и Рузвельт думали иначе. В конце ноября 1943 года Сталин, Черчилль и Рузвельт провели Тегеранскую конференцию в Иране. На конференции они решили, что Великобритания и США в 1944 году вторгнутся во Францию.

Вторжение Германии в Польшу положило начало Второй мировой войне. Франция и Великобритания были в союзе с поляками и объявили войну Германии под предлогом союза с Польшей. Но Советский Союз также вторгся в Польшу вместе с Германией. В Тегеране Рузвельт и Черчилль согласились на аннексию Советским Союзом польской территории, что было расценено поляками как предательство. Причиной войны была оборона Польши, но на Тегеранской конференции Польша была передана одному из нападавших.

До Тегеранской конференции англичане и американцы разошлись во мнениях о том, какую стратегию проводить после вторжения в Италию. Британцы предпочитали средиземноморскую стратегию продвижения в Восточную Европу через Грецию и Балканы. Американцы во главе с генералом с генералом Джорджем Маршаллом и Рузвельтом выступали за гораздо более рискованное и дорогостоящее вторжение в западную Францию. По настоянию Сталина в Тегеране была выбрана французская стратегия.

Вместо того чтобы атаковать «мягкое подбрюшье Европы», мы атаковали твердую оболочку.

В «День Д», 6 июня 1944 года, союзники вторглись в Нормандию на западном побережье Франции. Сегодня принято считать, что «День Д» стал поворотным моментом в войне против фашизма и привел к освобождению Франции и поражению нацистов. Этот рассказ был закреплен за последние 70 лет в голливудских фильмах, книгах и в наших школах.

Точная цифра не известна из-за царившего хаоса, но в этот день погибло порядка 2500 американцев, еще тысячи получили ранения. За один день на пляжах Нормандии погибло больше людей, чем за 13 лет войны в Афганистане.

Представьте, что вы американский солдат в «День Д». Вы стоите на палубе своего десантного корабля, который бьется о волны. Пандус опускается, и вам приказывают, чтобы вы шли вброд на пляж, в то время как пулеметы стреляют по вам из укрепленных бункеров на вершинах скал. Ваши лидеры решили высадить вас на хорошо защищенном пляже под скалой, усеянной пулеметами. Это решение привело к гибели до 2500 американцев за один день. В течение следующего года во Франции и Германии были убиты более 135 000 американцев.

В книгах и фильмах немецкие солдаты, защищающие пляжи Нормандии, изображаются как грозные солдаты. Но на самом деле это были мальчики, старики и инвалиды. Это были войска, не имевшие подготовки, опыта или способности служить на Восточном фронте. Лучшие обученные и оснащенные войска Германии сражались с Красной Армией на равнинах Восточной Европы. И к 1944 году Красная Армия уничтожила или захватила в плен значительную часть немецкой армии. К тому времени, когда союзники высадились в Нормандии, немецкая армия уже была разбита на востоке и отступала.

Всю жизнь нам говорили, что «День Д» и все последовавшие за этим смерти американцев были необходимы для победы над Германией. Но так ли это было на самом деле?

Подполковник ВВС США Уильям Мур написал исследовательский отчет Военно-воздушного колледжа, в котором пришел к выводу, что высадка в Нормандии была ненужной для поражения Германии и была произведена по указанию Сталина, который хотел улучшить советскую стратегическую ситуацию в конце войны. Мур также пришел к выводу, что другие лучшие и менее дорогостоящие варианты были отвергнуты, потому что американские командиры, особенно генерал Джордж Маршалл и генерал Дуайт Эйзенхауэр уже давно были привержены вторжению во Францию.

Планы вторжения во Францию были разработаны еще до бомбардировки Перл-Харбора.

Когда Черчилль, Рузвельт и Сталин встретились в Тегеране в конце 1943 года, Сталин знал, что с немцами уже покончено. В январе 1942 года Советы выиграли битву за Москву. Немцам не удалось захватить российскую столицу – конечную цель операции «Барбаросса». В начале 1943 года Советы выиграли Сталинградскую битву, ставшую поворотным пунктом в войне. Затем летом 1943 года Советы выиграли Курскую битву, фактически уже разбив и без того истощенную немецкую армию. В этот момент немецкие войска были уничтожены как наступательная сила, и всем, кто интересовался событиями, было ясно, что германское вторжение в Советский Союз провалилось.

Сражения между немцами и Советами на Восточном фронте были колоссальными, с ужасающими потерями с обеих сторон. Пехота, артиллерия, бронетехника и авиация столкнулись в масштабах, невиданных ранее в истории. Только в Курской битве участвовало почти 3 миллиона человек, 8000 танков и 5000 самолетов. По сравнению с этим сражения на Западном фронте были второстепенными и побочными. К тому времени, когда в 1944 году союзники высадились во Франции, основные сражения войны уже завершились, и немцы понесли миллионные потери.

Гитлер повторил ошибку Наполеона 1812 года. Результаты были те же – крах и уничтожение великой армии вторжения и оккупация столицы захватчиков русскими войсками.

На Тегеранской конференции Сталин знал, что с немцами покончено. Советы штамповали танки, артиллерию и военные самолеты, и у них были миллионы обученных солдат, в то время как немцы уже полностью истощились как в живой силе, так и в технике. Советы имели численное превосходство по всем позициям. В 1943 году Советский Союз перехватил инициативу и начал марш на Берлин. Но Сталин знал, что это будет долгий, кровавый путь.

По словам подполковника Уильяма Мура, вторжение в Нормандию было согласовано в Тегеране не потому, что это был лучший способ действий для Соединенных Штатов или Великобритании, а потому, что это было лучше для Сталина. Сталин знал, что если бы союзники последовали менее рискованному плану Черчилля по нападению на «мягкое подбрюшье Европы» в Средиземном море и на Балканах, Восточная Европа была бы освобождена Соединенными Штатами и Великобританией, а не Советским Союзом.

Сталин знал, что вторжение союзников во Францию дорого обойдется как Соединенным Штатам и Англии, так и Германии, и ограничит наступление Соединенных Штатов и Великобритании Западной Европой. Вторжение во Францию уменьшит количество потерь, которые понесет Красная Армия на Восточном фронте, поскольку Германия в ответ перебросит войска на Запад. Сталин знал, что вторжение в Нормандию, хотя и не было необходимым для разгрома Германии, поставит Советский Союз в конце войны в более сильное положение.

Аргумент Черчилля состоял в том, что вторжение во Францию было ненужным для поражения Германии, было рискованным и приведет к большим потерям. Вместо этого вторжение на Балканы было бы менее рискованным и привело бы к тому, что Соединенные Штаты и Великобритания в конце войны оккупировали бы Восточную Европу, освободив эти страны и оставив Запад в более сильном положении по отношению к Советскому Союзу.

Рузвельт встал на сторону Сталина и согласился на вторжение во Францию, выступив против британской позиции и подготовив почву для «Дня Д».

Как и предсказывали англичане, «День Д» был кровавой баней. Союзные войска высаживались на пляжах под утесами, на которых были расставлены пулеметные точки. Их тысячами косили немецкие мальчишки и инвалиды. Решение о вторжении во Францию привело к гибели 135 000 американцев менее чем за год, но мало способствовало поражению Германии, кроме обмена советских смертей на американские и британские.

Одним из аргументов в пользу высадки в Нормандии было то, что она помешала нашему союзнику, Советскому Союзу, захватить западную Европу. Мур развенчивает эту макиавеллистскую линию мышления. Если бы Соединенные Штаты не вторглись во Францию в 1944 году, Германия перебросила бы свои войска из Франции на Восточный фронт, когда Красная армия наступала на Германию. Немецкие войска, которые воевали против союзников на западе, вместо этого воевали бы против Советов на востоке. Соединенные Штаты и Великобритания могли бы подождать, пока основная часть германских сил не будет израсходована на Востоке, а затем высадиться во Франции позже, не встретив сопротивления. Соединенные Штаты и Великобритания могли бы тогда отнять Западную Европу у разваливающейся Германии, позволив Красной Армии нести более высокие потери и оставив Советский Союз в конце войны в более слабом состоянии. На самом деле существовал план именно на этот случай, названный операцией «Рэнкин», которая была разработана для того, чтобы как можно быстрее ввести союзные армии в Германию в случае краха Германии, чтобы советское наступление было остановлено до достижения Западной Европы. Мур утверждал, что если бы союзники не вторглись во Францию в «День Д», а продолжили наступление в Средиземном море и осуществили операцию «Рэнкин», то это, скорее всего, не только предотвратило бы советскую оккупацию Западной Европы, но и не допустило бы советскую оккупацию большей части Центральной и Восточной Европы и привело бы к гораздо меньшему количеству убитых американцев.

Мур пришел к выводу, что Германия потерпела бы поражение, а западные союзники не понесли бы больших потерь в результате высадки в Нормандии, если бы союзники продолжали бомбардировки и наступление в Средиземном море, позволив немцам и Советам воевать на востоке. Когда германская армия потерпела бы крах на востоке, то потом могла бы быть осуществлена операция «Рэнкин», которая не позволила бы Советам захватить Западную Европу и не привела бы к гибели 135 000 американцев на Западном фронте.

По словам Мура, решение о высадке в Нормандии прервало успехи бомбардировочной кампании союзников, которая с 1943 года начала подрывать военное производство Германии. Бомбардировочная кампания была замедлена, чтобы подготовиться к «Дню Д», что позволило немцам продолжить военное производство. Огромное количество ресурсов, необходимых для высадки десанта, также отвлекало людей и технику с Тихого океана, которому был отдан второстепенный приоритет. Это японцы напали на нас, но Рузвельта больше беспокоили немцы, которые не нападали на нас. Япония могла бы потерпеть поражение гораздо раньше, если бы не вторжение в Нормандию.

Однако «День Д» наступил не потому, что это был наш лучший способ действий, а потому, что этого хотел Сталин, а Маршалл с Рузвельтом согласились. Они были готовы обменять советских убитых на американских, чтобы угодить дяде Джо.

«День Д» был ничем иным, как кровавой жертвой Сталину, и именно так его должны рассматривать честные историки. Ко времени высадки десанта многим в германском верховном командовании стало очевидно, что война проиграна и Гитлер ведет Германию к гибели. Немецкие офицеры начали обращаться к Западу, предлагая условия капитуляции; однако Рузвельт отклонял любые германские предложения о капитуляции из-за своей политики стремления к безоговорочной капитуляции. У немцев, выступавших против Гитлера, не было иного выбора, кроме как сражаться насмерть. Политика безоговорочной капитуляции привела к тому, что число погибших с обеих сторон было намного больше, чем было бы в противном случае.

В 1945 году Германия уничтожалась бомбардировками союзников. Мишенью преднамеренно избиралось гражданское население. Особенно показательной в этом отношении была печально известная бомбардировка Дрездена в феврале 1945 года. Британские и американские бомбардировщики совершили преднамеренное убийство сотен тысяч мирных жителей и разрушение исторических городов без какой-либо стратегической необходимости. Бомбардировка Дрездена произошла после битвы на Арденнах, когда Красная армия входила в Германию, и уже было очевидно, что Германия потерпела поражение.

Администрации Рузвельта и Трумэна допускали преднамеренное уничтожение гражданского населения в воздушной войне, как в Германии, так и в Японии. Одной этой политики достаточно, чтобы опровергнуть любые утверждения о том, что Вторая мировая война была «хорошей войной» или что Запад имел моральное превосходство в этой войне. В большинстве войн женщины, дети и старики погибают как «сопутствующий ущерб». Но Рузвельт и Трумэн следовали политике преднамеренного истребления женщин, детей и стариков, которых убивали сотнями тысяч как в Германии, так и в Японии. Эта политика была обдуманной, сознательной, расчетливой и совершенно ненужной. Это было военное преступление, которое должно навсегда запятнать имена этих двух президентов. Хорошие парни в «хорошей войне» не убивают преднамеренно гражданских лиц, даже если это может принести какое-то стратегическое преимущество, чего не было во Второй мировой войне. Давайте посмотрим правде в глаза: ковровые бомбардировки гражданских населенных пунктов и приговор сотен тысяч невинных людей к смерти в адских огненных штормах не могут быть оправданы, если кто-то собирается утверждать, что эта война велась в моральных целях.

Короткое 12-летнее правление Третьего Рейха закончилось полным разрушением Германии. Были уничтожены немецкие вооруженные силы, разбомблены дотла немецкие города, убиты миллионы немецких гражданских лиц, а немецкие женщины были изнасилованы в массовом масштабе неистовой Красной Армией. Восточная Европа была освобождена от нацистского тоталитаризма только для того, чтобы попасть под железную пяту советского тоталитаризма. Война началась с вторжения Германии и СССР в Польшу и закончилась установлением в Польше власти Советов – тех же Советов, которые уничтожили весь польский офицерский и сержантский корпус, когда Красная Армия вторглась в эту страну в 1939 году.

Вторая мировая война закончилась после того, когда атомные бомбы уничтожили Хиросиму и Нагасаки. Общепринятая мифология сегодня состоит в том, что атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки были необходимы, чтобы быстро закончить войну и избежать миллиона американских жертв при вторжении в Японию.

Однако это лишь оправдывает массовые убийства женщин, детей, стариков и других гражданских лиц. Уже к началу 1945 года Япония была побежденной и разгромленной страной. Ее лидеры были готовы вести переговоры об условиях капитуляции. Когда Советский Союз 9 августа 1945 года начал свое наступление на японскую армию в Маньчжурии, японцы знали, что они проиграли, и любая задержка с капитуляцией могла привести к потере их островов и оккупации их Советами. Единственным камнем преткновения в условиях капитуляции было то, что японцы хотели сохранить императора Хирохито. Но вместо того, чтобы обсуждать этот вопрос, президент Трумэн решил убить сотни тысяч гражданских лиц в ходе первого и единственного в истории массового атомного убийства.

Генерал Дуайт Эйзенхауэр и генерал Дуглас Макартур считали, что применение бомб было ненужным для достижения победы над Японией.

«... японцы были готовы сдаться, и не было необходимости поражать их этой ужасной вещью», – сказал Эйзенхауэр в 1963 году в интервью Newsweek.

В книге «Патология власти» Норман Казинс писал: «Когда я спросил генерала Макартура о решении сбросить бомбу, я был удивлен, узнав, что с ним даже не посоветовались. Каков был бы его совет, спросил я. Он ответил, что не видит военного оправдания для сбрасывания бомбы. Война могла бы закончиться неделями раньше, сказал он, если бы Соединенные Штаты согласились, как это и случилось позже, на сохранение института императора».

В «Трагедии и надежде» Кэрролл Куигли цитировал директора военной разведки Тихоокеанского театра военных действий Альфреда Маккормака, который, по мнению Куигли, был достаточно хорошо информирован для оценки ситуации. Маккормак полагал, что капитуляция Японии могла быть достигнута только путем блокады. «У японцев больше не было достаточного запаса продовольствия, и их запасы топлива были практически исчерпаны, – сказал Маккормак. – Мы начали секретный процесс минирования всех их портов, который постепенно изолировал их от остального мира».

«Если бы мы довели эту операцию до логического завершения, то уничтожение японских городов зажигательными и другими бомбами было бы совершенно ненужным. Но генерал Норстад заявил в Вашингтоне, что эта блокада была трусливой акцией, недостойной военно-воздушных сил. Поэтому она была прекращена».

Куигли писал, что в 1945 году было ясно, что поражение Японии не требовало атомных бомбардировок, так же как не требовало вступления России в войну или американского вторжения на японские острова. Куигли даже заявил, что если бы бомба не была сброшена на Японию, то значение этого ужасного оружия не стало бы известно Советам, которые не понимали, что такое бомба, и считали, что ее производство было слишком дорогостоящим и обременительным для советской системы. «Без знания реальной бомбы, которое советские лидеры получили от наших демонстраций ее силы, они почти наверняка не предприняли бы усилий, чтобы получить бомбу, если бы мы не применили ее в Японии», – писал Куигли.

Но тогда Куигли оправдывал ее использование, потому что она сдерживала советскую агрессию после войны. Задумайтесь об этом на секунду. Соединенные Штаты помогли Советскому Союзу победить Германию миллиардами долларов американских налогоплательщиков и сотнями тысяч американских жизней только для того, чтобы после войны столкнуться с ядерной угрозой со стороны Советов. Почему мы в первую очередь помогали им и обеспечивали выживание кровожадной тоталитарной диктатуры?

29 июля 1945 года президент Гарри Трумэн принял решение сжечь десятки тысяч человеческих существ в Хиросиме в результате сознательного, преднамеренного, расчетливого и совершенно ненужного акта массового убийства. Он приговорил еще многие тысячи людей к медленной мучительной смерти от радиационного облучения.

Если вы различаете правильное и неправильное, тогда не может быть никаких сомнений в том, что сбрасывание этих бомб на Хиросиму и Нагасаки было неправильным. Эти действия не были совершены по военным соображениям. Они были сделаны не для того, чтобы спасти жизни американцев.

Если вы считаете, что не следует целенаправленно и преднамеренно убивать десятками тысяч женщин, детей, стариков и других гражданских лиц, независимо от того, есть ли военные соображения или нет, то очевидно, что атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, огненные бомбардировки Токио и Дрездена, как и вся кампания бомбардировок, нацеленная на населенные пункты противника, были военными преступлениями высшего порядка.

Странно, что сегодня люди все еще смотрят на Трумэна как на хорошего президента. Это был человек, который в свои 40 лет был членом Ку-клукс-клана, платившим взносы этой организации. Это был человек, который на Потсдамской конференции в 1945 году отдал Восточную Европу Сталину, что было отказом от принципов демократии и свободы и умиротворением диктатуры, и было еще хуже, чем Мюнхенское соглашение Невилла Чемберлена, которое передало Судеты Гитлеру. В Корее Трумэн создал прецедент начала войны под эгидой ООН без объявления войны Конгрессом. Он был человеком, который в 1952 году угрожал призвать металлургов – членов профсоюза в армию, если они не прекратят забастовку. Под его руководством было создано Центральное разведывательное управление, а военно-промышленный комплекс стал постоянно действующим.

Какими бы хорошими качествами ни обладал Гарри Трумэн, его решение совершить массовое убийство мирных жителей в Хиросиме и Нагасаки, безусловно, перевешивает любое из них.

Если вы религиозный человек и верите в рай и ад; если вы верите, что это злой поступок – принимать решение преднамеренно убивать невинных людей, когда есть другие доступные варианты; если вы верите, что нас будут судить в тот день, когда мы встретимся с нашим Создателем, тогда им придется отвечать за содеянное. Гарри Трумэн горит в аду вместе с Рузвельтом, Черчиллем, Сталиным и Гитлером.

Многие утверждают, что Вторая мировая война велась для того, чтобы остановить агрессию жестокого диктатора – что она велась в защиту свободы, демократии и западной цивилизации. Но война закончилась тем, что жестокий диктатор взял под свой контроль всю Восточную Европу. Война закончилась с большим количеством стран под властью тоталитарного диктатора, чем было, когда она началась. Сталин, палач, число жертв которого превышало число жертв Гитлера, вышел из войны победителем. Сталин победил Германию с помощью американских денег, техники и жизней.

Когда Германия была уничтожена, Сталин обратил центр своей агрессии на Соединенные Штаты. Американцы вскоре умирали десятками тысяч в Корее и Вьетнаме, сражаясь против коммунистов, финансируемых и поддерживаемых Советами и вооруженных оружием советского производства.

Нет, Вторая мировая война не была «хорошей войной» и не была даже необходимой войной. Она велась не по моральным соображениям, не за свободу или демократию, не для того, чтобы остановить геноцид. Она велась по другим причинам, о которых победители этой войны не любят говорить.

Историю пишут победители. Многим нравится думать, что Америка была победителем в этой войне. Но что выиграл американский народ?

Представьте себе на мгновение, что мы перенеслись в 1942 год на машине времени. Мы высадились на пляжах Гуадалканала. Повсюду запах гнили, смерти и разрушения. Мы хватаем американского морпеха, затаскиваем его в нашу машину времени и отправляемся в будущее. Мы высаживаем нашего морского пехотинца в центре Детройта в 2015 году.

В далеком 1942 году Детройт был процветающим городом, где средний американец мог найти работу с зарплатой достойной среднего класса, купить дом, машину и растить детей. Но в 2015 году этот морской пехотинец увидит обанкротившийся город. Он увидит полуразрушенные здания и здания в различных степенях аварийного состояния. Все кругом покрыто граффити. Улицы кишат преступниками, и ходить по ним в одиночку даже днем небезопасно. Люди на улицах не выглядят здоровыми или преуспевающими. Попрошайки и бездомные – обычные достопримечательности. Значительная часть из немногих работающих предприятий принадлежит иностранцам. Иностранцы составляют значительную часть населения страны. Многие вывески написаны на других языках, а не на английском. Большой процент автомобилей на улицах сделан в Германии и Японии.

Теперь перенесем того же самого морского пехотинца в Хиросиму того же 2015 года. Он увидит один из самых современных городов в мире с безопасными улицами, свободными от преступности и вандализма. Почти все хорошо одеты, здоровы, образованны и благополучны. Не видно ни бедных, ни бездомных. Все автомобили на улицах – это чудеса техники, и почти все они сделаны в Японии. Наш морской пехотинец узнает, что Хиросима – не исключение. Все города на Японских островах одинаково современны, безопасны и процветают. Нигде в Японии наш морской пехотинец не сможет найти того уровня упадка, бедности и социальной разрухи, который он видел в Детройте. Вернувшись домой, в наших городах по всей Америке он обнаружил бы массу бездомных людей, увидел бы бедность, безработицу, неполную занятость, преступность, вандализм и упадок. В то же время все меньшее число людей, отделенных классовой принадлежностью, деньгами, образом жизни и мировоззрением от своих собратьев-американцев, живет обеспеченной жизнью.

К какому выводу пришел бы этот морской пехотинец из нашего маленького путешествия? Скорее всего, он пришел бы к выводу, что Америка проиграла войну.

Америка помогла Советскому Союзу выжить в войне с Германией, поставив ему на миллиарды долларов военной техники, продовольствия, одежды, грузовиков и самолетов. Америка строила свои военные планы не ради того, что было лучше для Соединенных Штатов или для жизни американских солдат, морских пехотинцев, моряков и летчиков, а ради того, что было лучше для Советского Союза.

Америка помогла Китаю в его борьбе с Японией и полностью разгромила Японию только для того, чтобы через несколько лет воевать с китайскими войсками в Корее.

Вторая мировая война спасла коммунизм в Советском Союзе и проложила путь к победе коммунистов в Китае. Через пять лет после окончания Второй мировой войны десятки тысяч американцев были убиты в Корее китайскими войсками, вооруженными советским оружием. В этой жестокой войне погибло более 30 000 американцев. В 1960-х годах еще больше американцев было убито во Вьетнаме от рук солдат, поддерживаемых китайцами и вооруженных оружием советского производства. Во время войны во Вьетнаме погибли около 60 000 американцев.

Советский Союз и Китай были нашими союзниками против немцев и японцев, но через пять лет после окончания войны Советский Союз и Китай стали врагами, а немцы и японцы – нашими союзниками.

Какой смысл побеждать одну страну, чтобы помочь другой, если страна, которой вы помогаете, затем развернется и будет воевать против вас?

Эта смена союзников и врагов после Второй мировой войны напоминает сцену из книги Джорджа Оруэлла «1984», когда было объявлено, что Океания вовсе не воюет с Евразией. «Океания воюет с Остазией: Океания всегда воевала с Остазией».

За что боролась Америка во Вьетнаме и Корее? Почему мы стали бороться за то, чтобы остановить коммунизм, хотя потеряли так много жизней, сражаясь за его спасение во Второй мировой войне?

Мы не остановили коммунизм во Вьетнаме. Коммунисты победили, и каков был результат? Сегодня Вьетнам остается бедной страной, жаждущей американских инвестиционных долларов и пытающейся заманить американских туристов в гости на отдых. В 2015 году Вьетнам – это страна, которой угрожает Китай, который помог Вьетнаму в его борьбе против нас. Китай и Вьетнам все еще находятся в состоянии конфликта из-за территориальных споров, которые существовали еще до того, как появились Соединенные Штаты. И все же, мы потеряли 60 000 американских жизней во Вьетнаме.

И стоили ли того все эти американские смерти в корейской войне? Корейская война велась почти по тем же причинам, что и война во Вьетнаме, хотя эти конфликты привели к разным результатам. Если бы Америка не вмешивалась в корейские дела, скорее всего, победила бы Северная Корея, и сегодня Корея была бы единой страной. Как и Вьетнам сегодня, она, вероятно, была бы беднее, чем Южная Корея сегодня, но богаче, чем Северная Корея, была бы менее милитаризована, не оккупирована американскими войсками и, вероятно, не управлялась бы опереточной диктатурой. Как и Вьетнам, она, вероятно, отказалась бы от своей коммунистической идеологии, рьяно пытаясь развивать свою экономику путем привлечения американского инвестиционного капитала.

Если бы Америка не участвовала в корейской и вьетнамской войнах, 90 000 американцев, погибших в этих странах, прожили бы свою жизнь здесь, в Америке, работая и воспитывая детей, и сегодня они были бы бабушками и дедушками, наслаждающимися своей пенсией. Они бы прожили долгую жизнь здесь, в Соединенных Штатах, а не умирали насильственной смертью на замерзших корейских склонах или в жарких джунглях и на рисовых полях Вьетнама.

Без Второй мировой войны не было бы ни корейской, ни Вьетнамской войн – по крайней мере, с американским участием. Вместо этого корейцы и вьетнамцы вели бы антиколониальные войны против японцев, и в мешках для трупов десятками тысяч отправлялись бы домой японские молодые люди.

Давайте посмотрим правде в глаза. Вторая Мировая война не была борьбой между добром и злом. Это была борьба между фашистами, коммунистами и империалистами. Это был союз международных финансовых капиталистов и международных коммунистов для уничтожения националистических правительств, которые появились как реакция и как оппозиция к обоим.

Мы вступили в войну на стороне коммунистов и империалистов для достижения целей международных финансовых капиталистов и международных коммунистов. Мы помогли коммунистам победить фашистов только для того, чтобы провести следующие 40 лет теряя жизни, тратя огромные суммы денег и боясь ядерного уничтожения со стороны коммунистов.

Германия и Япония были двумя маленькими государствами, испытывавшими недостаток в природных ресурсах. Вместе взятые, они были географически лишь частью территории Соединенных Штатов и имели меньшее население. Обе страны руководствовались национальными интересами и имели региональные амбиции. У них не было ни возможности, ни желания вторгаться в Соединенные Штаты. К тому времени, когда Соединенные Штаты вступили в войну против них, обе страны уже были вовлечены в изнурительные войны с гораздо более крупными государствами, чем они сами.

Мы вступили в войну на стороне Англии, Советского Союза и Китая. В то время как Япония и Германия имели региональные амбиции, Британия и Советы имели глобальные. Англичане пытались спасти свою глобальную империю, которой угрожало возвышение Германии и Японии. Советы следовали идеологии, которая имела конечной целью глобальную диктатуру пролетариата. Соединенные Штаты помогли разгромить Германию и Японию, спасая Сталина от поражения и способствуя возвышению Мао Цзэдуна. Сталин и Мао были худшими мясниками 20-го века.

В 1930-1940-е годы пропагандистские усилия японцев и немцев в Соединенных Штатах были минимальными и неэффективными. Однако англичане и Советы вели широкомасштабные пропагандистские операции в Соединенных Штатах и занимались широкомасштабной подрывной деятельностью в интересах своих собственных элит. Агенты из обеих стран проникли в наши СМИ и наше правительство с целью, которая привела к гибели более 400 000 американцев.

Подумайте об иронии британской стратегии вовлечения Америки в войну в Европе. Обычный британский солдат верил, что он сражается за корону и страну, за защиту своей родины от вторжения и за выживание Британской империи. Вступление Америки в войну дало ему шанс противостоять германской военной машине. Но, объединившись с Соединенными Штатами и Советским Союзом, Британия воевала вместе с двумя странами, которые всегда были в лучшем случае равнодушны, а в худшем – враждебны к самой концепции Британской империи. А враг Британии, Германия, была единственной страной, которая выступала за сохранение этой империи.

Гитлер писал в «Майн Кампф», что видит в Британии естественного союзника Германии. В своей книге он утверждал, что было глупо со стороны Германии бросать вызов Британской империи, создавая колониальную Германскую империю перед Первой мировой войной, и что было ошибкой воевать против англичан в этой войне. В дальнейшем он хотел укрепить союз между Англией и Германией. «У нас, немцев, было достаточно опыта, чтобы знать, как трудно противостоять Англии, – писал он. – И, кроме всего этого, я, как немец, предпочел бы видеть Индию под британским господством, чем под властью какой-либо другой страны».

Если бы англичане приняли предложение Германии о мире после Дюнкерка, Гитлер оставил бы Британскую империю в покое, и Британия не потеряла бы еще одно поколение людей, сражавшихся с немцами. Вместо этого была бы война между Германией и Советским Союзом – двумя диктатурами, которые вместе вторглись в Польшу в 1939 году.

Британия была одной из победительниц Второй мировой войны, но она все равнопотеряла свою империю. Она погрузилась в войну как великая мировая держава и вышла из нее обанкротившейся, второсортной нацией. Сегодня Германия и Япония являются экономическими державами с экономикой гораздо большей, чем у Британии, которая стала тенью своего прежнего «я» – с американскими войсками, размещенными на ее родном острове, ее внешней политикой, подчиненной Америке, и ее содружеством на грани распада.

Британские солдаты, как и американские солдаты, приносили большие жертвы и погибали на войне в больших количествах. С военной точки зрения поражение Германии и Японии было великой победой.

Но в чем была победа? Мы воевали, чтобы остановить геноцид?

Если так, то почему мы встали на сторону Советского Союза? Наше правительство и средства массовой информации игнорировали и даже пытались скрыть геноцид голодомора, унесший жизни до 7,5 миллионов украинцев в 1932 и 1933 годах. Этот геноцид был преднамеренно совершен нашим союзником Сталиным. Ленин и Сталин принесли миллионы смертей России и ее сателлитам еще до того, как Германия вторглась в нее.

В 1943 году, когда японцы захватили Бирму, в Бенгалии, тогда индийской провинции, произошел голод, который можно было бы предотвратить, в результате которого погибло от 1,3 до 3 миллионов человек. Когда импорт риса из Бирмы был остановлен японцами, британское правительство приняло решение не поставлять рис в Бенгалию, что привело к массовому голоду. Некоторые индийские националисты обвиняют в голоде непосредственно Черчилля. Корабли с зерном из Австралии проходили мимо Индии, и им не разрешалось заходить в проблемную провинцию, а миллионы бенгальцев были приговорены к голодной смерти. Американские гуманисты и другие деятели умоляли Черчилля разрешить помощь голодающим бенгальцам, но им было отказано.

Во время британского правления в Индии голод, вызвавший миллионы смертей, был обычным явлением и был гораздо более суровым, чем до британского правления. С конца британского правления в Индии не было ни одного голода.

Рядовой англичанин может оглядываться на Британскую империю с ностальгией – некоторые в Британии думают, что целью империи было распространение английского права, свободной торговли, водопровода и канализации по всему миру. Некоторые до сих пор рассматривают империю как некий альтруистический проект, нацеленный на то, чтобы поезда ходили по расписанию. Но Гитлер справедливо заметил, что англичане завоевали мир не потому, что они были приветливыми джентльменами. Они сделали это с помощью жестокости, предательства, жадности и убийств миллионов людей. Британская империя была одной из самых эксплуататорских и хищнических империй в истории человечества. В течение более чем 200 лет она распространяла рабство, голод, войны и угнетение по всему миру. Прогуляйтесь по Британскому музею в Лондоне, и станет очевидно, что целью империи было, по сути, ограбление планеты. Хотя средний англичанин может испытывать положительные чувства к этому периоду своей истории, он не получал выгоды от господства своей страны. Империя служила плутократии, которая посылала рядовых англичан, шотландцев, валлийцев и ирландцев по всему миру грабить его. Британские солдаты и моряки участвовали в опиумных войнах в Китае, алмазных войнах в Африке и нефтяных войнах на Ближнем Востоке. Британские солдаты оставили свои кости по всему миру, чтобы обогатить плутократов в Лондоне, в то время как средний британский человек жил в ужасающей нищете. Такие писатели, как Джек Лондон в своей книге «Люди бездны» и Джордж Оруэлл в книге «Дорога на Уиган-Пирс», описали депрессивное состояние среднего британца в то время, когда Британская империя была самой доминирующей державой на планете. Многие из самых ужасных конфликтов в современном мире – это наследие Британской империи. И именно эта империя была главной угрозой американскому суверенитету и свободе на протяжении большей части нашей истории.

К тому времени, когда Оруэлл писал «Дорогу на Уиган-Пирс», Британская империя была истощена. Поколение за поколением британцы погибали за границей, сражаясь за расширение ее влияния. Плутократы знали, что Британия слишком мала, чтобы нести вес их глобального проекта. Транснациональная элита, которая контролировала банк Англии и центральные банки Европы, в 1913 году создала центральный банк в Соединенных Штатах, захватила контроль над нашей денежной массой и начала работать над изменением курса американской истории.

Вторая мировая война принесла победу Великобритании и Соединенным Штатам над державами Оси. Это также принесло победу Соединенным Штатам над старой гвардией американского руководства, которая в течение полутора столетий стремилась следовать совету Джорджа Вашингтона избегать вовлечения в иностранные дела и в европейские интриги. С окончанием Второй мировой войны Америка унаследовала роль Британской империи. Сегодня вместо Королевского военно-морского флота доминирующей силой на морях является ВМС США. Вместо британских мужчин, погибающих в джунглях Юго-Восточной Азии, пустынях Ближнего Востока и в горах Центральной Азии, погибают американские мужчины и женщины. Американская плутократия стала богаче, чем могла представить себе британская плутократия, в то время как американские улицы заполнены бездомными, как Лондон начала века.

Нет. Во Второй мировой войне победил не американский народ. За исключением короткого периода процветания среднего класса в конце 1950-х и начале 1960-х годов, когда в США была только американская экономика, послевоенное время принесло только еще больше погибших американцев в Корее и Вьетнаме, стагнацию заработной платы и безработицу. Война принесла нам не мир, а 40-летнюю холодную войну против наших коммунистических союзников, за которых мы сражались и погибали во Второй мировой войне. Война привела к подъему военно-промышленного комплекса и спецслужб, которые сегодня подрывают и свергают правительства по всему миру и следят за каждым нашим шагом у нас в стране. Война не принесла длительного процветания, но принесла стагнацию заработной платы и потерю рабочих мест из-за свободной торговли и самого большого притока иммигрантов в нашей истории. Мы вышли из войны не более процветающими, свободными и живущими в мире, а более обремененными налогами, с правительством, наделенным большими полномочиями, которое стремилось вмешиваться в конфликты по всему миру и подвергать риску жизни наших граждан.

Не заблуждайтесь. Если вникнуть в суть вопроса, все жертвы и гибель британских и американских солдат были совершены не во имя национальных интересов наших стран, не в интересах большинства британского и американского народов, а в интересах транснациональной элиты, которая контролировала как британское, так и американское правительства.

Куигли пишет в «Трагедии и надежде», что любая война оказывает две противоположные услуги социальной обстановке, в которой она происходит. «С одной стороны, – писал он, – это меняет представления людей, особенно побежденных, о фактическом соотношении сил между воюющими сторонами. А с другой стороны, она изменяет саму фактическую ситуацию, так что изменения, которые могли бы произойти в течение десятилетий, происходят в течение нескольких лет».

Чтобы понять, кто выиграл войну, достаточно посмотреть на изменения, которые победители осуществили в конце войны. Победители Второй мировой войны немедленно приступили к достижению целей, к которым они давно стремились и которых не смогли достичь в конце Первой мировой войны. В отличие от Первой мировой войны, когда в Женеве была создана обреченная на провал Лига наций, после Второй мировой войны победители создали Организацию Объединенных Наций на американской земле, чтобы гарантировать американское участие в ней. Они создали Бреттон-Вудскую денежную систему, которая установила доллар США в качестве мировой резервной валюты, поддерживаемой американскими налогоплательщиками. Они реализовали Генеральное соглашение по тарифам и торговле (ГАТТ), которое отменило американские пошлины на импортные товары. Они создали Всемирный банк, чтобы ссужать доллары странам третьего мира и втягивать их в круговорот долгов и бедности, одновременно перекачивая их богатство в международные банки и транснациональные корпорации. И они создали Международный валютный фонд для регулирования международного кредитования и принудительного взыскания международных долгов.

Это было то, чего они хотели и чего они не могли достичь без войны – не что иное, как мировая система финансового контроля в частных руках, способная доминировать над политической системой каждой страны и экономикой мира в целом, контролируемая в феодальной манере центральными банками мира, действующими согласованно, на основе секретных соглашений, заключаемых на частых встречах и конференциях.

Международные банкиры извлекли свои уроки из неудач в достижении своих целей после Первой мировой войны. Через Федеральную резервную систему они добились господства над американской экономикой, средствами массовой информации и политической системой. К концу Второй мировой войны их пропагандистская машина стала более изощренной. Они смогли заставить замолчать и подвергнуть остракизму «изоляционистов», «протекционистов» и «нативистов». Они смогли использовать свою власть и влияние, чтобы изменить ход американской истории и превратить нашу республику в глобального исполнителя своей долговой империи. Они превратили нас в бездушную корпоративную республику, которая не управлялась народом, от имени народа и для народа, а была всего лишь средством удовлетворения амбиций международных банкиров.

Америка вышла из войны менее суверенной страной, имевшей задолженность перед международными банками и обремененная различными международными союзами. Америка превратилась в вооруженного блюстителя и гаранта нового международного порядка, установленного победителями войны.

В течение последних 70 лет в наших школах, в наших средствах массовой информации, в книгах и голливудских фильмах победители пропагандировали свое толкование Второй мировой войны. В этом толковании в 1930-х годах в Германии возникло великое зло во главе с фанатичным расистским диктатором, который хотел завоевать мир для господства немецкой расы. Благодаря умиротворению англичан и изоляционизму американцев этому злу было позволено наращивать свою силу, пока оно не вылилось в ненависть и не разожгло мировую войну. Когда фашистская буря геноцида и убийств захлестнула мир, американцы все еще пребывали в заблуждении, полагая, что они за океаном находятся в безопасности. Изоляционисты были либо наивными, либо тайными нацистами, которые препятствовали попыткам президента помочь тем, кто боролся с растущей волной зла за рубежом. 7 декабря 1941 года внезапное нападение на Перл-Харбор потрясло американцев и раз и навсегда показало кровавые последствия изоляционизма. Потрясенные реальностью, американцы героически объединились, чтобы бороться и победить силы зла, угрожавшие нашей свободе и независимости. Благодаря жертвам американского народа добро победило зло. Никогда больше Америка не должна попасть в смертельную ловушку изоляционизма, который позволил злу беспрепятственно подняться и создать столько разрушений и смертей в мире. Вторая мировая война научила нас тому, что мы хорошие ребята и всегда должны быть готовы защищать мир во имя свободы, демократии и капиталистической системы свободной торговли. Вторая мировая война была хорошей войной.

Но есть и другое представление о Второй мировой войне, которое не преподается в школах и не транслируется на весь мир через мегафон средств массовой информации. Это другая версия начинается с ужасного катаклизма Первой мировой войны. Американцы следовали совету наших основателей держаться подальше от европейских войн, которые не были нашим делом и не принесли бы нам ничего хорошего, если бы мы были втянуты в них. Однако агенты британской разведки вели отчаянную тайную пропагандистскую кампанию, чтобы втянуть Америку в войну на стороне Антанты. Поскольку немецкая победа казалась неминуемой, международные банкиры, которые ссужали огромные суммы денег державам Антанты, беспокоились, что их кредиты не будут погашены, если победят немцы. Банкиры начали сотрудничать с британской разведкой и использовали свое влияние на СМИ и президента, чтобы втянуть Америку в войну на стороне Антанты. Американское вступление в войну склонило чашу весов и привело к краху Германии. Антанта тогда навязала мстительный мир немецкому народу. Банкиры также использовали окончание войны для создания международных институтов, таких как Лига Наций, о чем они давно мечтали. Американский народ наблюдал, как империалистические державы в конце войны эгоистично разделывают мир, бесстыдно извергая идеалистическую чепуху о благородных целях войны. В Америке произошла обратная реакция против интернационализма администрации Вудро Вильсона. Президентом был избран Уоррен Хардинг, который обещал «возвращение к нормальной жизни» после экономических потрясений и стольких смертей американцев за границей в годы Вильсона. Приобретения, достигнутые интернационалистами при Вильсоне, были затем сведены на нет по мере повышения пошлин, ограничения иммиграции и выхода Америки из обременительных международных союзов. Это привело к десятилетию мира и роста процветания в Америке. Однако самое важное действие интернационалистов в годы Вильсона не было пересмотрено: это принятие закона о Федеральной резервной системе и основание Федеральной резервной системы. Политика легкого кредитования ФРС в 1920-х годах привела к появлению огромного пузыря спекуляций, который внезапно лопнул, когда ФРС ужесточила денежную эмиссию, что вызвало Великую депрессию. В 1930-е годы американский средний класс, процветавший в 1920-е годы, был уничтожен и скатился в нищету. Правящий класс Америки обанкротился. Интернационалисты использовали банкротства депрессивных лет для скупки американских активов – наши ведущие компании и газеты попали в руки нового класса людей, класса, который был обязан своим появлением привилегированному доступу к кредитам, поступавшим из Федеральных резервных банков. Президент Франклин Делано Рузвельт, наследственный мультимиллионер, пришел к власти благодаря краху американской экономики и колоссальной поддержке газет и новой индустрии радио. Рузвельт говорил как популист, но его связи с банками Уолл-стрит уходили корнями в глубь времен. Его прапрадед Исаак Рузвельт в 1784 году вместе с Александром Гамильтоном основал Bank of New York. Bank of New York был первой корпорацией, зарегистрированной на Нью-Йоркской фондовой бирже (NYSE). (В 2007 году Bank of New York слился с Mellon Financial Corporation и стал Bank of New York Mellon, который по состоянию на 2015 год является пятым по величине банком Америки.) Дедом Франклина Рузвельта по материнской линии был Уоррен Делано, сколотивший состояние на торговле китайским опиумом. Франклин Рузвельт работал в частном секторе в качестве юриста с Уолл-стрит, работая в фирме, защищавшей корпоративные интересы. Под руководством Рузвельта американцы страдали по мере того, как Великая депрессия продолжалась, а страна все глубже и глубже увязала в долгах перед банками Уолл-стрит. Тем временем Германия и Япония вышли из международной банковской системы и агрессивно бросили вызов империалистическим странам Западной Европы, что привело к началу еще одной большой войны. Американцы усвоили уроки Первой мировой войны и не хотели участвовать во Второй мировой войне. Будучи президентом, Рузвельт хотел вступить в войну на стороне империалистов и коммунистов, но знал, что потеряет популярность среди американского народа, если открыто заявит об этом желании. Рузвельт и Британская служба координации безопасности тайно работали, чтобы вовлечь Америку в войну вопреки американским антивоенным настроениям. Они знали, что общественность помнит о том, как Америка была втянута в Первую мировую войну, и понимали, что непосредственное вступление в войну против Германии приведет к общественному возмущению. Им нужен был черный ход для вступления в войну. Был разработан план, чтобы спровоцировать Японию на первый выстрел. Когда Германия напала на Советский Союз, Рузвельт и американские левые стали отчаянно пытаться втянуть Америку в войну, опасаясь крушения СССР. Японцев загнали в угол с помощью эмбарго и во время переговоров поставили ультиматум, с которым они не могли согласиться, не потеряв лица. В качестве приманки для японского флота Перл-Харбор и Филиппины были оставлены без защиты. Японцы клюнули на наживку в надежде нанести ущерб американскому флоту, чтобы беспрепятственно захватить нефть голландской Ост-Индии. Американские авианосцы были выведены из Перл-Харбора еще до нападения, но наши самолеты были оставлены незащищенными, а наши моряки не были предупреждены о приближении японских самолетов. Нападение было жестоким и кровопролитным и послужило поводом для возмущения американского народа, по мере того как пресса раздувала пламя войны. После Перл-Харбора был осуществлен план нападения на Германию, разработанный более года назад. Менее чем за четыре года Германия и Япония были уничтожены, оккупированы и возвращены в международную банковскую систему. Победа обогатила банкиров с частичным резервированием за счет огромного количества долгов, взятых на себя всеми странами мира. Конец Второй мировой войны привел банкиров к вершине мирового могущества. После войны у них появился второй шанс установить тот международный порядок, к которому они стремились и в котором мир пребывает по сей день.

До Второй мировой войны старый американский истеблишмент прослеживал свое происхождение вплоть до Мэйфлауэра и Джеймстауна и первоначальных тринадцати колоний. Они считали себя потомками колонистов с Британских островов, которые заселили Америку, а затем откололись от метрополии, чтобы обеспечить себе право на жизнь, свободу и стремление к счастью, к которым они привыкли в Новом Свете. Они видели в американцах единый народ с общей культурой, общим языком и общей религией. Они верили, что у них есть предначертание судьбы завоевать континент и заселить его от моря и до моря. Они почитали Конституцию США и видели в ней защитника наших свобод от тирании бесконтрольной власти. Они опасались постоянных армий. Они управляли страной, руководствуясь принципом избегания заграничных конфликтов и войн. Они ценили американский суверенитет и независимость – как политическую, так и экономическую. Они ценили экономическую независимость Америки и защищали ее от иностранной конкуренции с помощью пошлин. Их богатство и влияние проистекали из владения собственностью, землей, производственными предприятиями и торговлей.

В конце Второй мировой войны старый американский истеблишмент был отстранен от власти. Его члены во время Великой депрессии потеряли контроль над газетами, в то время как радио с самого начала было под контролем нового класса. Старые состояния американского истеблишмента были в основном уничтожены во время экономического коллапса 1930-х годов. Во время войны пресса шельмовала старую тенденцию избегать вмешательств в иностранные дела, которая теперь была обозначена эпитетом изоляционизма, а экономическая независимость теперь стала называться протекционизмом. К власти пришел новый истеблишмент. Он вел свое происхождение не от «Мейфлауэра» и тринадцати колоний, а от волн иммигрантов, которые прошли через остров Эллис в конце 1800-х годов. Этот новый правящий класс рассматривал американцев не как единый народ с общим языком, общей культурой и общей религией, а как мультикультурную нацию – нацию иммигрантов. Эта новая элита настаивала на иммиграционной политике, направленной на подавление доминирующего американского большинства и, таким образом, на интернационализацию американского народа посредством массовой иммиграции со всех уголков Земли. Этот новый истеблишмент не ценил независимость, а вместо этого стремился усилить взаимозависимость с иностранными правительствами и иностранными экономиками. Он стремился к расширению международной торговли путем отмены пошлин и подписания международных торговых соглашений. Вместо того чтобы избегать вмешательств в иностранные дела, этот новый правящий класс активно поддерживал их. Этот новый класс хотел, чтобы военная мощь США была мускулами нового международного мирового порядка, основанного на международных институтах, которые должны быть выше власти национальных государств. Вместо неприятия постоянных армий новый истеблишмент создал огромный военно-промышленный комплекс и огромные постоянные вооруженные силы, которые сегодня оккупируют множество стран по всему миру. Наш новый правящий класс не ценит сдержек и противовесов Конституции США как защитника американской свободы, а вместо этого рассматривает Конституцию как препятствие, которое необходимо преодолеть. Он рассматривает Конституцию как «живой документ», который можно интерпретировать таким образом, чтобы это соответствовало международным целям. Этот новый истеблишмент не заботится о конституционных ограничениях власти, но вместо этого стремится к усилению полномочий правительства, к созданию таких полномочий, которые глубоко проникают во все стороны нашей жизни. Богатство и влияние этого нового истеблишмента напрямую вытекают из финансового сектора – от банков Уолл-стрит с частичным резервированием и от Федеральной резервной системы. Эта новая элита контролирует денежную массу и использует ее для контроля над нашими СМИ, нашей политикой, нашей наукой и образованием.

Вторая мировая война для международных банкиров является центральным событием истории. Для всего остального мира война была величайшей катастрофой, которая принесла неисчислимые страдания и гибель огромного числа людей. Но для банкиров это была хорошая война, необходимая война. Это была их величайшая победа. Они вышли победителями и стали контролировать правительства, средства массовой информации, образование и экономику мира. В отличие от Первой мировой войны, на этот раз они использовали деньги американских налогоплательщиков для финансирования своих международных институтов. Вооруженные силы Соединенных Штатов стали их мускулами, которые дали им власть и авторитет на международной арене.

С конца войны ведется неустанная пропагандистская кампания, которая постоянно напоминает нам в кино, книгах, вечерних новостях и в наших школах о нашей славной победе над величайшим злом в мире. Год за годом, десятилетие за десятилетием Голливуд выпускает фильмы, прославляющие эту войну. Актеры, большинство из которых никогда не были в армии, изображают солдат на большом экране. Они притворяются, что страдают и жертвуют собой. Они играют героев в нереалистичных, но хорошо финансируемых блокбастерах, которые пытаются убедить следующее поколение американской молодежи пожертвовать собой в новых войнах за океаном против всех гитлеров там. В результате большинство американцев сегодня имеют карикатурное представление о Второй мировой войне. Это была война добра со злом. Нам постоянно, даже 70 лет спустя, напоминают, что нашими врагами были одетые в черную кожу, исповедующие расизм, злобные, кровавые, садомазохистские нацисты. Нацисты стали величайшими злодеями в истории. Сегодня назвать кого-то нацистом – значит обвинить его в том, что он подлый расист с наклонностями убийцы. Большинство людей сегодня даже не понимают, что само слово «нацист» не использовалось немцами, а было пропагандистским термином союзников. Величайшие злодеи для Америки – это люди, которые никогда не нападали на нас. Мы напали на них и помогли их уничтожению ценой огромных человеческих жизней, что привело к тому, что Сталин железной рукой правил Восточной Европой и угрожал нам ядерным уничтожением.

Реальность войны заключалась в том, что она не касалось Америки. Нам следовало прислушаться к совету Джорджа Вашингтона и не вмешиваться в это дело. Германия не имела ни возможности, ни намерения пересечь Ла-Манш, не говоря уже об Атлантическом океане. Если бы Германия выиграла войну, Гитлер восстановил бы Австро-Венгерскую империю в Центральной и Восточной Европе и провел бы вторую половину 20-го века, пытаясь подавить восстания против немецкого господства. Вместо этого именно коммунисты стали теми, кто подавлял восстания. Скорее всего, Германия была бы разгромлена Советским Союзом без нашего участия, а Франция освободилась бы во время краха Германии без американской или британской помощи. Без британского или американского вмешательства Советский Союз, скорее всего, выиграл бы войну, но исчерпал бы себя в этом процессе и оказался бы в более слабом положении и неспособным угрожать нам.

Все эти американские мальчишки, которые туда попали, прожили бы свою жизнь здесь, дома, а не умирали молодыми за границей.

Если бы мы вели переговоры с японцами с намерением избежать войны, Япония провела бы вторую половину 20-го века, пытаясь сохранить свой контроль над Китаем. Китайцы, будучи гордым народом с древней культурой, никогда бы не подчинились японскому правлению и организовали бы эффективное сопротивление. Если бы Соединенные Штаты остались в стороне от войны, то не американцы бы сражались и умирали в войнах в Корее и Вьетнаме, а японцы бы погибали в этих местах.

Но это легко сказать задним числом. Легко оглянуться назад и сказать, что мы должны были остаться в стороне от войны или что мы должны были вести ее по-другому. Но мы вступили в войну. Все, что мы можем сейчас сделать, – это критически взглянуть на историю, чтобы понять, почему все произошло именно так. Сейчас самое время взглянуть на войну честно, а не сквозь дым и искажающую призму пропаганды. Мы должны рассеять этот дым, оглянуться назад и извлечь оттуда уроки, чтобы не оказаться втянутыми в очередную подобную катастрофу.

Вторая мировая война слишком долго была объединяющим лозунгом, который наш нынешний правящий класс использовал, чтобы ввергать нас в новые разрушительные войны за рубежом, которые убивают нашу молодежь, разоряют нас как страну и лишают нас свобод, завещанных нам отцами-основателями.

Мы вступили в войну, и Америка вышла из нее не лучшей страной, а империей под контролем класса людей, которые пытаются систематически разрушать нашу нацию изнутри для достижения целей, противоречащих интересам американского народа.

Нет, эта война не была хорошей войной. Любой человек, который считает Вторую мировую войну хорошей войной, наивно усваивает пропаганду победителя, не имея полного понимания войны. Либо так, либо этот человек – социопат.

Нас обманом втянули во Вторую мировую войну. Настало время нам как народу принять этот факт. И нас обманывали об этой ужасной войне в течение последних 70 лет.

 

 

Чего хотят банкиры?

 

Резюмируя, можно сказать, что банкиры с частичным резервированием стали сказочно богатыми в Европе в течение 19-го века. Их богатство не было получено от труда, производства, изобретений или чего-либо еще полезного для общества, в котором они жили. Их богатство было получено через особую форму ростовщичества, называемую банковским делом с частичным резервированием, которое позволяло им собирать проценты со сбережений других людей и с помощью кредитов приумножать эту сумму во много раз по сравнению с количеством денег, которые реально существовали в их хранилищах. В основе этой системы частичного банковского резервирования лежит паразитизм на людях, которые зарабатывают себе на жизнь, на людях, которые делают производительную работу в экономике. Система частичного резервирования по своей сути нестабильна и приводит к бумам и спадам, которые приносят чрезвычайные трудности людям, выполняющим работу для общества и для экономики. Банкиры с частичным резервированием использовали эту системную нестабильность для конфискации собственности и стали классом собственников. Они владеют средствами массовой информации, корпорациями, многоквартирными домами и особняками, профессиональными спортивными командами, политиками и почти всем остальным.

Банкиры использовали свое огромное богатство, чтобы влиять на правительства. Они консолидировали и централизовали свою власть путем создания центральных банков, которые дали им контроль над национальными валютами и над правительствами. Первым современным центральным банком был Банк Англии, созданный в 1694 году. Банкиры использовали модель Банка Англии для распространения центральных банков по всей Европе. Трижды они создавали центральные банки в Соединенных Штатах, но им мешали, и их банки закрывались. Но в 1913 году им удалось создать Федеральный резервный банк, который стал самым мощным центральным банком в мире. В начале 20-го века сеть взаимосвязанных центральных банков уже охватывала большую часть планеты.

Первая мировая война стала временем невероятного обогащения для банкиров с частичным резервированием. Центральные банки печатали деньги и выдавали их банкам, которые ссужали деньги главным образом Антанте. Когда Германия была на грани победы в войне, что привело бы Францию и Англию к дефолту по своим военным кредитам, банкиры привлекли Соединенные Штаты, чтобы склонить чашу весов против Германии.

В 1929 году ФРС вызвала Великую депрессию, которая положила конец процветанию ревущих двадцатых годов. Следующие 12 лет беспрецедентных экономических трудностей привели к ликвидации старого порядка в Соединенных Штатах, в результате чего старый американский истеблишмент обанкротился и потерял свои активы в пользу нового истеблишмента, который скупал американские активы за гроши с помощью кредитов, поступавших от банков Уолл-стрит и, в конечном счете, от Федеральной резервной системы. Новый истеблишмент скупал американские газеты и вкладывал значительные средства в радиосети и производство голливудских фильмов.

Новый истеблишмент использовал свое влияние в средствах массовой информации и правительстве, чтобы втянуть сопротивляющуюся Америку в другую мировую войну – Вторую мировую войну, самую разрушительную и смертоносную войну в истории человечества.

Вторая мировая война была союзом международного финансового капитализма с международным коммунизмом против националистических правительств Германии, Италии и Японии. Международные финансовые капиталисты и международные коммунисты вышли из войны победителями и поделили мир между собой.

В результате Второй мировой войны международные банкиры приобрели абсолютную власть над мировой денежной массой и беспрецедентный контроль над средствами массовой информации и научными кругами. Старый американский истеблишмент был бессильным, а его ценности безжалостно дискредитировались контролируемыми СМИ и академическими кругами. Война превратила Америку из республики в глобальную империю, которая заменила Британскую империю в качестве доминирующей военной и финансовой державы на земном шаре. Америка стала тем, против чего она восстала полтора столетия назад. Банкиры использовали окончание Второй мировой войны, чтобы изменить экономику и правительства мира в попытке достичь своей конечной цели.

Какова эта конечная цель?

Как утверждал ранее Кэрролл Куигли, «силы финансового капитализма имели далеко идущую цель, не что иное, как создание мировой системы финансового контроля в частных руках, способной доминировать над политической системой каждой страны и экономикой мира в целом. Эта система должна была управляться в феодальной манере центральными банками мира, действующими согласованно, на основе тайных соглашений, заключенных на частых совещаниях и конференциях. Вершиной этой системы должен был стать Банк международных расчетов в Базеле, Швейцария; частный банк, принадлежащий центральным банкам мира и контролируемый этими банками, которые сами были частными корпорациями».

Международные банкиры доминируют над правительствами благодаря своей способности контролировать казначейские кредиты, манипулировать иностранной валютой, влиять на уровень экономической активности в разных странах и влиять на отзывчивых политиков путем последующего экономического вознаграждения в деловом мире.

В конце Второй мировой войны, когда половина мира еще была дымящейся грудой развалин, банкиры начали собирать мир воедино под руководством международных институтов, которые они создали в конце войны – Организации Объединенных Наций, Международного валютного фонда и Всемирного банка. Центральное место в этой новой международной системе занимает Банк международных расчетов – центральный банк центральных банков, основанный в 1930 году для сбора репараций, наложенных на Германию после Первой мировой войны. Банк международных расчетов (БМР) был ключевым учреждением в создании Европейского союза.

В послевоенные годы, шаг за шагом, договор за договором, планировалось и осуществлялось создание ЕС с помощью соглашений, достигнутых на частых встречах и конференциях за закрытыми дверями БМР.

В июле 1944 года, когда конец Германии был уже близок, на Бреттон-Вудской конференции в Бреттон-Вудсе, штат Нью-Гэмпшир, был установлен новый финансовый порядок. Ведущим переговорщиком от Соединенных Штатов на конференции был Гарри Декстер Уайт, который умело открыл новую интернационалистскую эру, в которой доллар США стал доминирующей международной валютой в мире. Федеральная резервная система поставляла доллары, которые затем распределялись по всему миру посредством предоставления займов. Для контроля над новым экономическим порядком и международной торговлей были созданы МВФ и Международный банк реконструкции и развития, который сегодня является частью Всемирного банка. Они были созданы с целью положить конец национализму и суверенитету национальных государств во всем мире.

Благодаря Бреттон-Вудской системе американский доллар стал международной валютой, используемой международными банками для транснациональных целей. Доллар, обеспеченный трудом и налогами американского народа, который платит за американскую военную машину, заменил золото и стал кредитно-инвестиционным инструментом международных банков, используемым не на благо американского народа, а чаще всего во вред нам. Доллар использовался для инвестиций за рубежом в страны и экономики, которые находились в прямой конкуренции с американскими предприятиями и рабочими.

Главным архитектором международного порядка, существовавшего со времен Бреттон-Вудса, был Гарри Декстер Уайт. На веб-сайте МВФ Уайт описывается в героических терминах как отец-основатель МВФ и Всемирного банка, которые стали столпами международной финансовой системы.

Интересно, что в течение своей карьеры Гарри Декстера Уайта несколько раз обвиняли в том, что он коммунист и советский агент. Наиболее известное обвинение сделал Джозеф Маккарти в 1953 году. В ходе контрразведывательной операции под названием «Проект Венона», которая проводилась при администрации Гарри Трумэна, АНБ и ФБР идентифицировали Уайта как двойного агента, поставлявшего национальные секреты Советскому Союзу, но никаких мер против него не было предпринято. После распада Советского Союза архивариус КГБ сообщил, что Уайт действительно был советским агентом.

Уайт был одним из ключевых игроков в победе коммунистов над националистами в Китае. Уайт заблокировал кредит в 200 миллионов долларов Китаю, который помог бы разгромить силы Мао.

Но как можно обвинять основателя международного банка, который был на службе у других международных банков, таких как Goldman Sachs и JPMorgan Chase, которые являются ядром западного капитализма, в том, что он коммунист?

Дело в том, что международный коммунизм и международный финансовый капитализм уже давно были союзниками в стремлении возвестить наступление эпохи глобализма и отмирания государств, которые должны быть заменены международными институтами.

В лице Гарри Декстера Уайта мы видим воплощение международного финансового капиталиста и международного коммуниста в одном лице.

Гарри Декстер Уайт, хотя и носил фамилию, характерную для белых англосаксонских протестантов и подходящую для представителя исконного американского истеблишмента, был сыном иммигранта по фамилии Вейт, который, подобно коммунистическим лидерам Ленину, Сталину и Троцкому, изменил свою фамилию, чтобы понравиться коренному населению. Гарри Декстер Уайт работал не на американский народ, а на глобалистов, которые рассматривали народы мира не как членов национальных государств с национальными интересами, а как глобальный пролетариат.

Уайт, международный банкир, был агентом коммунистов, потому что он разделял их конечную цель, и учреждения, которые он основал, были предназначены для достижения этой цели.

Куигли назвал коммунистическую теорию чепухой. По существу, коммунизм – это утопическая философия для тиранов и дураков. Везде, где коммунистические лидеры приходили к власти, результаты были предсказуемы и последовательны: деспотическая диктатура и бедность народа. В «Коммунистическом манифесте», опубликованном в 1848 году, Маркс и Энгельс ясно сформулировали цели коммунизма:

«Коммунисты отличаются от других рабочих партий только следующим: (1) В национальной борьбе пролетариев разных стран они указывают и выдвигают на первый план общие интересы всего пролетариата, независимо от гражданства. (2) На различных стадиях развития, через которые должна пройти борьба рабочего класса против буржуазии, они всегда и везде представляют интересы движения в целом».

По существу, они говорили, что коммунизм – это международное политическое движение, которое стремится организовать рабочий класс в силу, способную свергнуть существующую структуру власти в каждой стране, направляя эту силу главным образом против буржуазии или среднего класса.

«Ближайшая цель коммунистов та же, что и у всех других пролетарских партий: формирование пролетариата в класс, свержение господства буржуазии, завоевание политической власти пролетариатом».

И конечно, везде, где это завоевание было успешным, старый порядок был свергнут, часто кровавым путем, и новая клика лидеров захватила власть и установила деспотическую диктатуру. В своей книге «Скотный двор» Джордж Оруэлл блестяще проиллюстрировал аллегорически, как Сталин использовал идеологию и насилие для организации рабочего класса и свержения буржуазии, но не для улучшения жизни рабочего класса, а для того, чтобы изгнать буржуазию и установить себя диктатором со всеми царскими привилегиями.

Маркс и Энгельс кратко описали свои цели в манифесте: «В этом смысле теория коммунистов может быть сведена к одной фразе: отмена частной собственности».

Коммунисты очень мало говорили о банковском деле с частичным резервированием, ростовщичестве, взимании процентов и негативных последствиях этой практики для трудящихся. Их целью был захват собственности класса собственников каждой нации – по существу, монополизация всего производства и собственности для себя. Вожди коммунистов стремились разжечь зависть и недовольство рабочего класса и организовать его в политическую силу, способную вырвать частную собственность у буржуазии и централизовать все орудия производства и кредита в руках государства. Если захват собственности не мог быть осуществлен насильственными средствами, то Коммунистический манифест излагал политический план захвата собственности с помощью ряда мер – различных мер в разных странах, но в целом применимых во всех. Эти меры таковы:

1. Экспроприация земельной собственности и обращение земельной ренты на покрытие государственных расходов. (В США эта мера достигается за счет налога на имущество.)

2. Высокий прогрессивный подоходный налог. (Это было достигнуто в 1913 году с ратификацией шестнадцатой поправки.)

3. Отмена права наследования. (Налог на наследство.)

4. Конфискация имущества всех эмигрантов и мятежников.

5. Централизация кредита в руках государства посредством национального банка с государственным капиталом и с исключительной монополией. (Это было осуществлено в 1913 году с принятием закона о Федеральной резервной системе и созданием Федеральной резервной системы.)

6. Централизация средств связи и транспорта в руках государства. (В Соединенных Штатах несколько средств массовой информации и телекоммуникационных компаний, казалось бы, конкурируют друг с другом; на самом деле произошла их централизация с объединением в несколько крупных, высоко капитализированных коммуникационных компаний, зависящих от кредитов банков Уолл-стрит. В последнее время телекоммуникационные компании сотрудничают со спецслужбами для наблюдения за людьми с помощью технологий скрытого наблюдения. В сфере транспорта контроль над нашими железными дорогами, авиалиниями и даже над многими автострадами перешел в руки хорошо финансируемых транснациональных корпораций.)

7. Увеличение числа государственных фабрик, орудий производства, расчистка под пашню и улучшение земель по общему плану. (Акционирование производства промышленных товаров и продовольствия с помощью высоко капитализированных транснациональных корпораций, заменяющих частные малые предприятия почти во всех отраслях экономики.)

8. Одинаковая обязательность труда для всех, учреждение промышленных армий, в особенности для земледелия. (Это достигается в Соединенных Штатах посредством массовой иммиграции и политики свободной торговли, направленной на то, чтобы наводнить Соединенные Штаты дешевой рабочей силой и товарами, произведенными за рубежом в бедных странах. Цели иммиграционной политики и политики свободной торговли состоят в том, чтобы подавить американский средний класс и погрузить американский народ в мировой пролетариат.)

9. Соединение сельского хозяйства с промышленностью; постепенное устранение различия между городом и деревней за счет более равномерного распределения населения по стране. (Строительство многоквартирных домов с высокой плотностью застройки, сгруппированных вокруг узлов общественного транспорта. Высокие налоги на недвижимость вынуждают семейных фермеров продавать сельскохозяйственные угодья высоко капитализированным корпоративным фермерам и девелоперам.)

10. Общественное и бесплатное воспитание всех детей. Устранение фабричного труда детей в современной его форме. Соединение воспитания с материальным производством и т.д. (Федерализация американской системы образования и сокращениеместного контроля. Согласно Манифесту, семья – это буржуазный институт, который исчезнет с отменой частной собственности. Контроль образования позволяет государству заменить родительское влияние на ребенка социальным воспитанием со стороны государства.)

Целью международного коммунизма было уничтожение стран, национальностей, религии и семьи. Международные коммунисты хотели видеть, как увядает государство. Конечная цель состояла в том, чтобы заменить правительства национальных государств международными институтами, регулирующими экономическое производство в мире без границ, национальностей и даже этнических групп.

Гарри Декстер Уайт разделял эти же цели с коммунистами. Вот почему он был агентом Советского Союза. Он был международным банкиром и международным коммунистом, который создал международные институты, призванные служить международными ростовщиками для развивающихся стран.

Почти все коммунистические лидеры были не из рабочего класса, а из буржуазии. Многие из них были детьми богатых родителей. Отец Карла Маркса был богатым адвокатом и владел несколькими виноградниками. Маркс никогда в жизни не занимался физическим трудом. Вторую половину своей жизни он провел на содержании у богатых благотворителей, живя в Лондоне – эпицентре международной банковской деятельности.

Философия Маркса была успешно использована для свержения господствующих классов в менее развитых странах, таких как Россия, Китай и Куба. Восточная Европа была взята под коммунистический контроль в результате завоеваний после Второй мировой войны с одобрения администраций Рузвельта и Трумэна.

В конце Второй мировой войны в умах мировых лидеров родилась новая диалектика – международный капитализм против международного коммунизма.

17 февраля 1950 года Джеймс Варбург, который был финансовым советником Франклина Рузвельта и был сыном основателя Федерального резервного банка, выступил в подкомитете Сената США по пересмотру устава Организации Объединенных Наций. «У нас будет мировое правительство, нравится нам это или нет, – сказал Варбург подкомитету. – Вопрос только в том, будет ли мировое правительство создано путем согласия или путем завоевания».

Варбург изложил программу создания всемирной федерации, ведущую роль в осуществлении которой должны играть Соединенные Штаты. Варбург настоятельно призвал Соединенные Штаты принять активное участие в создании механизмов обеспечения соблюдения международного права во всем мире. Он сказал, что Соединенные Штаты должны играть активную роль в создании всемирной федерации в качестве противовеса Советскому Союзу, который также пытается создать коммунистическое мировое правительство. Варбург сказал, что Соединенные Штаты должны стремиться к созданию всемирной федерации в интересах мира во всем мире.

Совет Варбурга был принят, и Соединенные Штаты превратили свои вооруженные силы во всемирную полицию. Варбург говорил о мире во всем мире, но со времени его выступления в Сенате наша активная роль в международных делах втягивала нас в войны по всему миру. Всего через четыре месяца после того, как он выступил в Сенате, тысячи американцев были убиты, пытаясь сдержать коммунистов в Корее, возглавляя международные силы под знаменем Организации Объединенных Наций. Организация Объединенных Наций не принесла мира во всем мире, но почти сразу же втянула нас в жестокую войну. Наши военные отдают свои жизни по всему миру не ради защиты американской республики, а ради негласного утопического идеала мирового правительства. Американские вооруженные силы стали той силой и мускулами, которые глобалисты используют, чтобы принуждать несговорчивые страны подчиняться международной финансовой системе.

Ирония заключается в том, что Джеймс Варбург использовал угрозу коммунизма в качестве причины, по которой Соединенные Штаты должны играть активную роль в создании мирового правительства. Дядя Джеймса Варбурга, Макс Варбург, помогал финансировать большевистскую революцию в России. Макс был влиятельным банкиром в Германии, который служил советником кайзера во время Первой мировой войны и сидел в совете центрального банка Германии, рейхсбанка, в начале 1930-х годов.

Международные банкиры помогли финансировать коммунистов в России. Они давно стремились свергнуть царя. Американский международный банкир немецкого происхождения Джейкоб Шифф финансировал милитаризацию Японии и финансировал японцев в русско-японской войне 1904-1905 годов.

Один из лидеров большевиков, Лев Троцкий, был частым гостем Шиффа в Нью-Йорке.

Международные банкиры предоставили деньги, которые позволили коммунистам захватить власть в России. Так почему же Джеймс Варбург, чей дядя платил за то, чтобы коммунисты пришли к власти в России, призвал Сенат США противостоять коммунистической угрозе и создать всемирную федерацию, противостоящую коммунизму?

Угроза войны между Востоком и Западом была той организующей силой, которую интернационалисты использовали для навязывания международных соглашений как в капиталистическом, так и в коммунистическом мире. Противостояние одного против другого позволяло им подавлять националистические импульсы в своих сферах влияния.

Без холодной войны Соединенные Штаты после Второй мировой войны демилитаризовались бы и вернулись к своей традиционной внешней политике нейтралитета в конфликтах за пределами Западного полушария. Холодная война способствовала централизации и чрезмерному усилению федерального правительства, росту влияния спецслужб и росту военно-промышленного комплекса. Холодная война и угроза коммунистической экспансии использовались для того, чтобы подавить изоляционистов и оправдать агрессивную американскую внешнюю политику вмешательства в дела почти каждой страны на Земле.

Капиталистический Запад столкнулся с коммунистическим Востоком точно так же, как Океания противостояла Евразии, а затем Остазии в романе Оруэлла «1984».

В книге «1984» Океания, Евразия и Остазия находились в состоянии непрекращающейся войны за спорные участки земли. Вечная война служила целям правящих партий в этих крупных державах, создавая в народе состояние страха и ненависти, которое направлялось не на власть правящей партии, а на внешнего врага. Состояние войны объединяет народ против врага и оправдывает чрезвычайные меры правительства. Правящая партия использует военное положение для оправдания снижения уровня жизни, государственного гнета и постоянного надзора. Для правящей партии «война – это мир».

Для международных банкиров холодная война служила своей цели в течение 45 лет. Но к концу 1980-х годов стало очевидно, что коммунизм не может экономически конкурировать с капиталистическими системами Запада. Коммунистический мир все больше отставал в экономическом развитии и в уровне жизни среднего человека.

Как отмечал Куигли в книге «Трагедия и надежда», коммунизм, как и любая авторитарная система, не способен производить инновации, давать гибкость и свободу. Коммунизм не смог удовлетворить растущий спрос населения на Востоке на повышение уровня жизни, которое было достигнуто на Западе.

В одночасье коммунизм был отброшен, и холодная война подошла к концу. Советский Союз распался, и Россия и Китай приняли капиталистические экономические системы. Американские доллары текли в Китай и финансировали его невероятный экономический подъем. Китай отказался от марксизма как экономической теории, сохранив при этом авторитарное правительство, которое все еще цепляется за коммунистические символы и партийную структуру.

Когда холодная война закончилась, больше не было глобальной угрозы, которую можно было бы использовать для удержания Америки в реализации интернационалистской повестки дня и продолжения военного интервенционизма за рубежом. К концу 1990-х годов изоляционистские настроения в американском обществе вновь усилились, и все громче звучали призывы к «мирным дивидендам» после окончания холодной войны.

Коммунистический фасад рухнул, но 10 принципов коммунизма все еще неуклонно внедрялись по всему миру. Когда Соединенные Штаты одержали победу, а Россия оказалась в состоянии дезорганизации и слабости, интернационалисты начали агрессивно продвигать неолиберальную экономическую политику в бывшем советском блоке и в развивающихся странах. Приватизация, свободная торговля, открытые рынки и дерегулирование были экономической политикой, которую интернационалисты проталкивали как в России и в Китае, так и в Соединенных Штатах.

В 1994 году вступило в силу Североамериканское соглашение о свободной торговле (НАФТА), которое систематизировало нормативное и экономическое слияние Соединенных Штатов с Канадой и Мексикой. Соглашение встретило резкую оппозицию в Соединенных Штатах, в результате чего потребовался объединенный фронт демократов, республиканцев и корпоративных СМИ, чтобы протолкнуть договор. В 1995 году была создана Всемирная торговая организация для регулирования торговли и управления ей во всем мире. В 1999 году протесты против ВТО достигли апогея в битве за Сиэтл, где 40 000 человек собрались на антиглобалистский митинг, который перерос в беспорядки. В Европе в 1998 году был создан Европейский центральный банк, а в 1999 году евро был официально принят в качестве учетной валюты, войдя в широкое обращение в 2002 году.

С падением Советского Союза международные банкиры начали собирать мир во все более крупные экономические блоки. Однако не все было хорошо. Нарастала популистская реакция против глобализации и экономической либерализации. В Соединенных Штатах невозможно было игнорировать требования американцев о дивидендах мира, о прекращении крупномасштабных военных расходов времен холодной войны и о прекращении оккупации стран по всему миру. В довершение всего, в конце 1990-х годов Соединенные Штаты переживали экономический бум, который привел к избытку налоговых поступлений, которые использовались для погашения государственного долга. Окончание холодной войны привело к росту чувства в стране, что интервенционизм за рубежом больше не отвечает американским интересам. Профицит государственного бюджета, рост доходов и низкий уровень безработицы привели к требованиям более низких налогов и меньшего вмешательства государства в жизнь американцев. В 2001 году президентом был избран Джордж У. Буш, который обещал сократить налоги и вести «умеренную внешнюю политику», сместив акцент с Европы и Азии на улучшение отношений с Латинской Америкой.

После интернационализма клинтоновских лет безразличие Буша к интернационализму было встречено недовольством со стороны политиков истеблишмента и ведущих средств массовой информации.

К сожалению, призывы к мирным дивидендам оказались недолговечными. Террористические атаки 11 сентября 2001 года стали катализатором событий, которые вернули Соединенные Штаты на путь агрессивного интервенционизма за рубежом. Теракты 11 сентября вызвали немедленную смену «умеренной» внешней политики администрации Буша на воинственную. Администрация немедленно стала одной из самых агрессивных интервенционистских администраций в американской истории.

До 11 сентября неоконсерваторы хотели использовать американское военное господство, чтобы создать Pax Americana, подобный Pax Britannica, который существовал на пике Британской империи. Они хотели использовать американское военное лидерство для содействия экономической либерализации, свободной торговле и демократизации во всем мире. Своенравные режимы должны были быть поставлены на место американской военной силой – если потребуется, то и упреждающей войной.

Неоконсерваторы хотели увеличить военные расходы. Они были обеспокоены недостаточным вниманием к международной стратегии и растущим безразличием американской общественности к их интересам за рубежом. Они хотели расширить военные исследования и разработки по беспилотным летательным аппаратам, самолетам-невидимкам, ракетам, технологиям наблюдения и космическим войнам, чтобы осуществить революцию в военном деле и обеспечить американское военное господство над планетой.

Однако с уходом советского соперника американские расходы на оборону пошли на спад. Исчез глобальный вызов, который оправдывал бы увеличение военных расходов. Расходы на оборону сокращались за счет увеличения расходов на пособия, такие как социальное обеспечение, в то время как все больше американцев требовали дивидендов мира, которые будут получены от сокращения расходов на оборону из-за отсутствия какой-либо глобальной угрозы.

В 2000 году неоконсервативный мозговой центр «Проект нового американского века» сформулировал цели и проблемы неоконсерваторов в документе, озаглавленном «Восстановление обороны Америки: стратегии, силы и ресурсы для нового века». В документе говорилось, что политический климат в то время не был благоприятен для увеличения расходов Соединенных Штатов на военные нужды и принятия более интервенционистской и агрессивной роли за рубежом. В печально известной фразе в документе авторы заявили: «Процесс трансформации, даже если он принесет революционные изменения, скорее всего, будет долгим, если не произойдет какого-то катастрофического и катализирующего события – такого, как новый Перл-Харбор».

Через год после опубликования документа произошло катастрофическое и катализирующее событие – теракты 11 сентября. Как и в случае с нападением на Перл-Харбор, 11 сентября сразу же вывело американский народ из изоляционизма.

После 11 сентября неоконсерваторы получили власть и влияние в американском правительстве и в средствах массовой информации. Неоконсерваторы воспользовались моментом и стали в администрации Буша ведущими сторонниками двух зарубежных войн и агрессивного американского интервенционизма по всему миру.

Неоконсерваторы использовали свое влияние в правительстве и средствах массовой информации, чтобы решительно выступать за вторжение в Ирак. Были увеличены военные расходы, развязаны руки американским спецслужбам, им было разрешено действовать практически без ограничений со стороны Конституции и закона.

Неоконсерваторы стали движущей силой американской внешней политики и военного дела, и, как и во Второй мировой войне, объединяющими лозунгами стали патриотизм и защита американских интересов.

Неоконсерватизм уходит корнями в Совет по международным отношениям, который был основан Полом Варбургом, отцом Федеральной резервной системы. Неоконсерваторы – это глобалисты, которые отвергают и стремятся дискредитировать американскую внешнеполитическую традицию Джорджа Вашингтона.

По иронии судьбы, в XX веке республиканская партия выступала против вступления в Первую и Вторую мировые войны и была партией невмешательства на протяжении большей части своего существования. Республиканцы также были сильными противниками международного коммунизма. Однако, без ведома большинства республиканцев, неоконсерватизм начался с левых и бывших коммунистов, которые разочаровались в демократической партии и поэтому проникли в республиканскую партию, стремясь использовать рефлексивный патриотизм партии и поддержку военных, и перенаправить партию к глобалистским целям – по существу, продолжить работу Вудро Вильсона и Франклина Рузвельта, но под республиканскими знаменами.

Теракты 11 сентября стали новым Перл-Харбором, который неоконсерваторы использовали, чтобы вызвать трансформацию в американской политике, которую было бы очень трудно, если не невозможно достичь иначе.

Короче говоря, неоконсерваторы преследуют те же самые интернационалистские цели, которые коммунисты и международные финансовые капиталисты преследовали на протяжении более чем столетия. Эти цели состоят в том, чтобы уменьшить суверенитет национальных государств, вызвать их отмирание и заменить их международными институтами, господствующими над национальными правительствами в мире без границ.

Неоконсерватор Пол Вулфовиц, когда он служил заместителем министра обороны в администрации Буша, был ярым сторонником войны в Ираке. Когда его работа в качестве заместителя министра обороны закончилась, он был назначен президентом Всемирного банка. Помните, что международные институты, такие как Всемирный банк, были созданы после Второй мировой войны для того, чтобы интегрировать страны и создавать более мирный мир. Однако Вулфовиц сыграл важную роль в том, чтобы втянуть нас в ненужную и разрушительную войну, и его назначили главой Всемирного банка.

Политические и экономические теории приходят и уходят вместе с меняющимися временами, но цели международных банкиров, которые финансируют создателей и пропагандистов этих теорий, остаются теми же самыми. Эти цели – единое мировое правительство и единая мировая валюта, контролируемая наднациональным центральным банком – центральным банком центральных банков, каковым сейчас является Банк международных расчетов (БМР) в Базеле, Швейцария.

Чтобы понять, что банкиры и их агенты имеют в виду для Соединенных Штатов, достаточно взглянуть на Европу, которая продвинулась дальше по графику банкиров, чем мы. Европа уже более 200 лет страдает от войн, экономических кризисов и революций. После Второй мировой войны континент лежал в руинах и был оккупирован двумя сверхдержавами. После войны международная элита на частых совещаниях и конференциях начала собирать воедино новую Европу. Новая Европа началась с договоров, которые сформировали безобидно звучащие институты, такие как европейское объединение угля и стали (ЕОУС), образованное в 1951 году. ЕОУС сформировал в Европе общий рынок угля и стали, но его подписанты имели в виду более широкие цели, такие как мирное сосуществование, которое сделает невозможной войну между его членами, оживление европейской экономики и улучшение экономики Африки и мира в целом, как заявил о ЕОУС министр иностранных дел Франции Роберт Шуман. ЕОУС было наднациональным учреждением, которое регулировало торговлю между государствами-членами.

Согласно книге Адама Лебора «Базельская башня», определенную роль в создании ЕОУС играло ЦРУ, которое активно и тайно участвовало в движении к объединению Европы. Билл Донован, американский разведчик и глава Управления стратегических служб, которое было предшественником ЦРУ, был председателем американского Комитета по объединенной Европе (ACUE). ACUE был сформирован после Второй мировой войны, чтобы использовать методы психологической войны для продвижения единой Европы. Американский директор Центральной разведки Аллен Даллес и директор ЦРУ Уолтер Беделл также входили в совет директоров ACUE. По словам Лебора, комитет использовал пропаганду и деньги, чтобы способствовать созданию ЕОУС.

Лебор цитирует банкира с Уолл-стрит, президента Всемирного банка, председателя Совета по международным отношениям и советника комиссии Уоррена Джона Макклоя, который в 1950 году заявил в своей речи в Лондоне: «Дело в том, что мы не можем решить германскую проблему, не вписав ее в более широкий контекст объединенной Европы. ... Эти экономические факторы ведут непосредственно к политическим. Для обеспечения более свободной торговли и развития европейских рынков потребуется эффективный политический механизм. … Я утверждаю, что никакое окончательное решение германской проблемы не представляется возможным без эффективного Европейского союза».

Цель американских разведчиков и международных банкиров вроде Макклоя была ясна: создать единый европейский экономический рынок, который в конечном итоге приведет к политическому объединению Европы.

«В 1980-х годах в БМР размещалась Комиссия Делора, в докладе которого в 1988 году был изложен путь к Европейскому валютному союзу и принятию единой валюты», – пишет Лебор в «Базельской башне».

Секретными соглашениями, достигнутыми на частых встречах и конференциях, принимались договор за договором, создавались одни наднациональные учреждения за другими, кульминацией чего стало создание в 1998 году Европейского центрального банка (ЕЦБ).

В 2002 году ЕЦБ в Европе начал выпускать в обращение банкноты евро, заменив национальные валюты, которые веками существовали в некоторых из самых богатых стран мира. ЕЦБ был первым наднациональным центральным банком, который не регулировал валюту какой-либо одной страны, а вместо этого контролировал единую валюту, используемую сегодня 18 европейскими странами.

Сегодня еврозона является крупнейшим и самым богатым экономическим блоком в мире. Страны еврозоны отказались от своего экономического суверенитета и права регулировать свои собственные национальные валюты в пользу ЕЦБ, который обещал дальнейшее процветание и мир. ЕЦБ – это частная корпорация, как и Федеральная резервная система, которая выплачивает дивиденды своим акционерам, то есть международным банкам. ЕЦБ не находится под юрисдикцией какого-либо правительства и организован таким образом, чтобы действовать независимо от вмешательства правительств.

Отказавшись от своего экономического суверенитета перед наднациональным центральным банком, отказавшись от своих национальных валют и открыв свои границы для свободного движения товаров и людей, народы Европы, как им было сказано, вступили в новую эру повышения уровня жизни, мира и стабильности.

Но каков же был результат? Уровень безработицы в Испании в 2014 году, всего через 12 лет после введения евро, составил 25 процентов, то есть стал таким же высоким, как во время Великой депрессии. 15 ноября 2013 года газета «Нью-Йорк таймс» сообщила, что безработица среди молодежи в Испании составила 57 процентов, что соответствовало европейскому уровню времен Великой депрессии. По всей Европе уровень безработицы оставался стабильно высоким – 10%. Высокообразованные молодые люди со степенью магистра покидали свои страны, чтобы работать на низкооплачиваемой работе в качестве складских работников или в бутербродных магазинах. Европа испытывает нехватку рабочих мест для молодых людей, сообщает «Таймс».

С открытием границ низкооплачиваемые рабочие из Восточной и Южной Европы хлынули в Северную Европу. Они покинули свои дома и семьи, чтобы работать сантехниками, строителями и неквалифицированными рабочими в Германии, Франции, Нидерландах и Великобритании, оказывая давление в сторону снижения на заработную плату рабочего класса в этих более богатых странах.

Английский сантехник, выплачивающий ипотеку на дом и воспитывающий семью, теперь стал конкурировать с польскими сантехниками, которые живут в квартирах группами и готовы работать за меньшую плату, отправляя деньги в свои семьи в Польше, где стоимость жизни ниже.

В довершение всего, в течение последних 60 лет Европа переживает огромную волну массовой иммиграции из Африки, Азии и Ближнего Востока. Когда-то однородные страны, такие как Швеция, Нидерланды и Франция, теперь имеют большие гетто, полные неассимилированных иммигрантов. Миллионы иммигрантов и их потомков живут в каждой стране Европы и теперь свободно путешествуют по всему Европейскому союзу. Беспорядки иммигрантов, такие как беспорядки 2013 года в Стокгольме, когда молодые иммигранты сжигают машины и вступают в столкновения с полицией, периодически вспыхивают по всей Европе,

Создатели евро обещали стабильность, но эра евро началась со спекулятивных пузырей на рынке жилья в Испании и Ирландии и с резкого роста государственного долга. В 2009 году, менее чем через десять лет после того, как начал циркулировать евро, пузыри лопнули, что привело к массовой финансовой помощи банкам по всему континенту и к росту безработицы. Эпоха евро стала не стабильностью, а постоянным экономическим кризисом.

Создатели Европейского Союза обещали мир. Но по мере расширения еврозоны на восток ее приветствовали в странах, которые традиционно находились в российской сфере влияния. На протяжении всей своей истории Россия часто подвергалась угрозам и нападениям со стороны великих держав Европы. Страны на российской границе, которые когда-то были частью Российской империи и Советского Союза, были поглощены Европейским союзом. Европейский союз и Соединенные Штаты обещают защищать эти страны от российской угрозы. Россия видит, что на нее посягают и загоняют в угол Европа и Соединенные Штаты. Вместо того чтобы обеспечить мир, Европейский союз сейчас находится в конфликте с Россией – конфликте, который легко может перерасти в разрушительную войну.

После введения евро снижаются зарплаты, стала высокой безработица, назревает конфликт с Россией, и все это время богатые международные банкиры становятся все богаче и могущественнее. Европейский союз не выполнил обещаний, которые были даны европейским народам.

Итак, каково же решение экономических потрясений и кризисов, вызванных евро? Интернационалисты никогда не позволят хорошему кризису пропасть даром. Для международных банкиров, которые являются бенефициарами этой системы, решение очевидно: дальнейшее сокращение суверенитета европейских государств и создание политического союза с большей политической властью и контролем, переданными Европейскому парламенту, Совету Европейского союза и Европейской комиссии. Короче говоря, интернационалисты хотят покончить с независимыми национальными государствами в Европе и создать федеральное европейское правительство, что и было целью ЦРУ после Второй мировой войны.

Формирование Европейского Союза не было сделано демократическим путем и не отражало волю европейцев. Это был элитарный проект – тщательно разработанный план международных банкиров, осуществлявшийся шаг за шагом на протяжении жизни целого поколения.

У нас в Соединенных Штатах действуют те же самые повестка дня и процессы, хотя и в другой временной шкале. Благодаря секретным соглашениям, достигнутым на частых встречах и конференциях, американская экономика была подорвана и стала взаимозависимой с мировой экономикой. Переломным моментом для глобалистов стало вступление в силу в 1994 году соглашения НАФТА.

Создатели НАФТА обещали, что, после объединения экономик Мексики, Канады и Соединенных Штатов американская экономика станет расти, а заработная плата и экономические возможности американских рабочих увеличатся. В средствах массовой информации высмеивали критиков, которые говорили, что рабочие места будут перемещаться на юг в Мексику, где зарплаты были ниже.

С тех пор как была создана НАФТА, заработная плата в Соединенных Штатах не росла, более 50 000 фабрик в Америке были закрыты и переведены за границу, и никакие новые рабочие места не заменили рабочие места, которые были потеряны. В 2014 году доля экономически активного населения в США упала до 63 процентов, по сравнению с 67 процентами, когда была подписана НАФТА, даже несмотря на то, что в нашу страну с тех пор приехали десятки миллионов человек в результате иммиграции.

Согласно статье в «Нью-Йорк таймс» от 25 января 2014 года, Соединенные Штаты с 2000 по 2009 год потеряли в обрабатывающей промышленности почти шесть миллионов рабочих мест.

В США в 2012 году общая сумма вознаграждения работника автомобильной промышленности составляла 45,34 доллара в час. Однако в Мексике работник автомобильной промышленности зарабатывал 7,80 долларов в час. Стоит ли удивляться, что американское производство покидает нашу страну и перемещается в страны с низкими зарплатами? Платя мексиканцу 7,80 долларов в час вместо 45,34 долларов американцу, акционеры производственных компаний сокращают затраты на рабочую силу и прикарманивают разницу. Стоимость новых автомобилей не уменьшилась, но затраты на рабочую силу резко упали. Конечным результатом НАФТА стала массовая передача богатства от рабочих к получателям пассивного дохода, владеющим акциями и облигациями. Перемещая производство в страны с низким уровнем заработной платы, класс получателей пассивных доходов увеличил разрыв в богатстве между собой и рабочим и средним классами. В 2015 году этот разрыв вырос до самой высокой степени за всю американскую историю, став больше, чем когда-либо в течение «позолоченного века» или ревущих двадцатых годов. Нам обещали, что НАФТА сделает нас всех богаче, но на самом деле она увеличила бедность, в то время как небольшая часть общества сказочно обогатилась.

Среднестатистический мексиканский работник автомобильной промышленности зарабатывает 7,80 долларов в час, что меньше, чем стартовая зарплата для неквалифицированного подростка-повара линии жарки в Макдональдсе. Стоит ли удивляться, что наши рабочие места в обрабатывающей промышленности уходят в Мексику, а их избыток рабочей силы перетекает через нашу границу, чтобы конкурировать за рабочие места, которые раньше принадлежали неквалифицированным американским подросткам?

НАФТА была катастрофой для среднего американца и отличной неожиданной удачей для небольшого числа богатых людей. Эти богатые люди используют свои деньги, чтобы оказывать огромное влияние на наши СМИ, на наше правительство и на наши научные учреждения. Вот почему вы слышите очень мало критики НАФТА в средствах массовой информации или от ученых. Кроме того, начиная с 2015 года, в соответствии с секретными соглашениями, достигнутыми на частых встречах и конференциях, наше правительство разрабатывает планы гораздо более крупной торговой сделки, называемой Транстихоокеанским партнерством (ТТП), которое представляет собой соглашение о свободной торговле с участием 12 стран тихоокеанского региона. Это торговое соглашение, в случае его принятия, поставит американских рабочих в условия дальнейшей конкуренции по заработной плате с рабочими Малайзии, Перу и Вьетнама и создаст независимые корпоративные суды, которые позволят инвесторам подавать в суд на правительства, обвиняемые в нарушении правил договора. Договор в меньшей степени касается торговли, поскольку у нас уже есть торговый дефицит с этими странами, а наши границы широко открыты для их товаров. ТТП – это скорее создание международных институтов, которые будут регулировать наши интегрированные экономики. ТТП создает новый глобальный орган под названием Комиссия по Транстихоокеанскому партнерству, которая имеет правоприменительные полномочия выше полномочий национальных правительств. Эта комиссия будет иметь полномочия принимать новых членов, таких как Китай. Эти международные институты задумываются как наднациональные и должны превалировать над нашей Конституцией и способностью наших избранных представителей принимать законы, влияющие на нашу экономику. Вместо этого наша экономика будет регулироваться мировой системой финансового контроля в частных руках, которая будет доминировать над нашей политической системой.

ТТП – это не что иное, как прямая атака на американского наемного работника, владельца малого бизнеса и на суверенитет нашей страны. Это договор, призванный установить наднациональную регулирующую систему над властью избранных правительств – систему международного корпоративного феодализма.

Что еще хуже, наш торговый представитель также тайно ведет переговоры и планирует Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство (ТТИП), которое создаст международные комиссии, которые будут регулировать и объединять экономику Соединенных Штатов с ЕС. Также тайно обсуждается соглашение о торговле услугами (TiSA), соглашение 51 страны о регулировании и либерализации глобальной торговли услугами, такими как электронная коммерция, здравоохранение, образование и многое другое.

Европейские страны отказывались от своего суверенитета по частям, подписывая одно торговое соглашение за другим в течение 50-летнего периода времени, начиная с европейского сообщества угля и стали в 1951 году. Каждое торговое соглашение приближало интернационалистов к их цели ликвидации суверенитета европейских стран.

Тот же самый процесс происходит в Соединенных Штатах, и наш некогда процветающий средний класс низводится до уровня паритета заработной платы с низкооплачиваемыми развивающимися странами, такими как Мексика и Малайзия, в то время как транснациональная элита присваивает себе разницу.

Европа явно продвинулась дальше всех в этом процессе. В Европе национальные валюты были ликвидированы и заменены на евро, контролируемым наднациональным частным ЕЦБ.

В Америке цель та же – объединить Соединенные Штаты, Канаду и Мексику в Североамериканский экономический союз под единой валютой, контролируемой североамериканским наднациональным центральным банком. Глобалисты пока не чувствуют себя уверенно, чтобы раскрыть этот план, из-за ожесточенной реакции американских патриотов, которая наверняка возникнет.

Цель состоит в том, чтобы подавить экономическое благополучие когда-то процветающего американского среднего класса посредством конкуренции за заработную плату с иностранной рабочей силой. Устраняя экономическую безопасность, элиты стремятся поощрять зависимость от правительства, чтобы выжать соки из когда-то чрезвычайно независимого американского народа.

Дальнейший экономический спад и финансовые кризисы используются для того, чтобы убедить американцев в необходимости большей экономической интеграции и передачи большего суверенитета международным институтам. Видите ли, это для нашего же блага.

Банковское дело с частичным резервированием сделало международных банкиров сказочно богатыми благодаря паразитизму на доходах от труда людей. Банкиры использовали свое богатство для создания центральных банков в каждой стране мира. Это дало им огромную власть над правительствами и экономикой. Действуя согласованно, они неустанно, год за годом, десятилетие за десятилетием, подрывают суверенитет наций, преследуя конечную цель – уничтожить страны мира и заменить их мировым правительством. Страна за страной, кусок за куском, силы международного финансового капитализма старательно занимаются этим.

Перспектива создания мирового правительства может показаться приемлемой для многих людей в современном мире. Элиты проталкивают мечту о мире во всем мире – что путем создания мирового правительства будут устранены конфликты между странами, а войны и хаос будут заменены новым международным порядком.

Это утопическая несбыточная мечта. Реальность такова, что наша демократическая республика будет заменена глобальной тиранией, контролируемой в феодальной манере неизбранными элитами, действующими согласованно и тайно. Американский народ потеряет ту малую возможность принимать решения, которая еще осталась у нас после того как мы отдали остальное недосягаемой элите, которая принимает решения за нас – которая недосягаема так, как британское правительство, против которого боролись наши предки, чтобы установить самоуправление. Мы потеряем нашу Конституцию и наш Билль о правах, которые постепенно заменяются международными договорами и международном правом. Мировое правительство означает потерю нашего суверенитета как независимого государства и потерю наших свобод и прав как свободного народа.

Мировое правительство не положит конец войнам в мире. Войны будут просто переименованы и названы восстаниями или мятежами. Люди будут восставать и бороться за самоопределение против тирании, как и раньше это было во всем мире. Мировое правительство означает мировую тиранию и вечную войну.

Чего международные банкиры не понимают, так это того, что провал их плана неизбежен. Слишком большое богатство и власть развращают человеческий дух, вызывают высокомерие и затуманивают человеческий разум иллюзиями величия. Власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно.

Транснациональные элиты малочисленны, а нас много. Эти элиты – сборище ростовщиков и спекулянтов, разбогатевших на чужом труде. Они не годятся для того, чтобы править. Их власть зависит ото лжи, пропаганды и безжалостного подавления правды. Но человеческая природа состоит в том, чтобы искать истину, сопротивляться тирании и восставать против нее. Каждый день глобалисты напоминают нам о своей слабости, боясь быть разоблаченными. Они прячутся в тени за спинами служащих им политиков, которым они обеспечивают последующее экономическое вознаграждение в деловом мире. Банкиры боятся брать на себя ответственность за боль и страдания, которые они приносят миллионам людей по всему миру, поэтому они вешают ответственность на своих лакеев, оставаясь в тени.

Транснациональные элиты полагаются на ложь и пропаганду, потому что они боятся, что люди поймут цель их действий и окажут им сопротивление. Мы живем во времена великого обмана, но это также и время Великого откровения. Никогда в истории не было такого количества информации, доступной обычному человеку.

Как американцы, мы должны жить в соответствии с ценностями, заложенными в основу нашей нации, и противостоять врагам нашей свободы и суверенитета. Мы были обмануты. Нас сбила с толку коррупция, которая пронизывает наши средства массовой информации, нашу систему образования, наше правительство и корпоративную экономику. Нас убаюкивают, а тем временем план покончить с Америкой продвигается вперед год за годом, десятилетие за десятилетием. Но в нашей природе противостоять тирании. Хотя с запозданием, но еще не все потеряно. Мы, американцы, никогда не должны забывать, что в наших жилах течет дух 1776 года. Это наша неотделимая сущность.

У них есть своя цель – мировое правительство, которую они ясно видят и к которой сознательно стремятся десятилетие за десятилетием, используя все свое богатство и ресурсы, нажитые нечестным путем. У нас, людей, нет единой цели, и мы легко поддаемся пропаганде и забываем о наших принципах, потому что мы лишены руководства и достойных лидеров. Но мы должны помнить, что как американцы, мы разделяем общие цели. Как народ, мы считаем эти истины самоочевидными, мы помним, что все люди созданы равными, что Создатель наделил их определенными неотъемлемыми правами, в том числе правом на жизнь, свободу и стремлению к счастью.

Томас Эдисон сказал, что у людей есть инстинкт, который говорит им, что что-то не так, что-то замешано на деньгах. «У них также есть инстинкт, который говорит им, что делается в их интересах или против них», – сказал он.

Эдисон подсчитал, что только около 2 процентов людей думают. Он сказал, что на эти 2 процента постоянно нападают власть имущие, когда дело доходит до денежного вопроса, и он надеется на тот день, когда на мыслителей больше нельзя будет нападать.

«Единственный динамит, который работает в нашей стране, – это динамит здравой идеи», – сказал Эдисон.

Население Соединенных Штатов составляет около 320 миллионов человек. Два процента от 320 миллионов – это 6,4 миллиона. Если Эдисон прав, это означает, что в Соединенных Штатах более 6 миллионов человек не спят и мыслят. Это число больше, чем численность любой армии на земле. У нас в стране 6 миллионов человек, которые могут обратиться к людям со здравой идеей, сформированной в их интересах. У нас есть 6 миллионов человек, которые могут возглавить реформу нашей денежной системы. Это будет однажды пробудившаяся сила, которую не сможет подавить ни один международный банкир.

Все, что нам нужно сделать, чтобы победить банкиров, – это заложить динамит здравой идеи.

Наши отцы-основатели провозгласили независимость от тиранического правительства, которое создало глобальную империю. Отцы-основатели поклялись не жалеть свои жизни и состояния, чтобы освободиться от этой тирании. Они добились успеха и создали самую процветающую, самую свободную и самую могущественную страну, которую когда-либо знал мир.

Но сегодня тирания, стремящаяся к созданию глобальной империи, проникла в правительство, созданное нашими отцами-основателями, и развратила республику, которую создали наши отцы-основатели.

Чтобы остановить передачу Америки в подчинение транснациональной элите, которая стремится покончить с нашим суверенитетом и независимостью, первым шагом должно стать понимание методов, которые они используют против нас.

У международных банкиров есть три основных направления государственной политики, которые они используют в Соединенных Штатах для достижения своих целей. Эти направления политики имеют решающее значение для их целей ликвидации нашей независимости как свободной нации и низведения нас до подчинения мировому правительству. Эти направления политики осуществлялись в течение долгого времени с помощью неустанных усилий и всепроникающей пропаганды. Эта пропаганда была настолько успешной, что многие американцы убеждены в том, что эти направления политики являются необходимыми для нас как для нации, даже несмотря на то, что их осуществление перевернуло ход нашей истории, привело нас к бедности, зависимости и привело к гибели сотен тысяч наших граждан в зарубежных войнах, которые противоречат американским интересам.

Эти три направления политики, которые имеют решающее значение для целей международных банкиров, – свободная торговля, массовая иммиграция и американский интервенционизм за рубежом.

 

 

Тирания свободной торговли

 

Подоходный налог. Налог на недвижимость. Налог с продаж. Коммунальный налог. Налог на бензин. Налог на прирост капитала. Налог на наследство. Налог на авиаперевозки. Налог на роскошь. Телефонный налог. Налог на дарение. Налог на лицензии на собак. Налог на рыболовные лицензии. Этот список можно продолжать и продолжать, и он растет из года в год.

В 1913 году федеральный налоговый кодекс США насчитывал 400 страниц. К 2013 году он вырос до 73 954 страниц.

Из страны, которая была основана в основном из-за недовольства налогами, мы превратились в один из самых облагаемых налогами народов на земле.

Налоги стали настолько обременительными, что на момент написания этой книги произошел значительный рост числа людей, отказывающихся от американского гражданства из-за американского налогового бремени. Американские компании уходят от нас в другие страны, чтобы не платить здесь налоги.

Налоговик обожает облагать нас налогами. Водишь машину – плати за дорогу. Хочешь сесть – плати за место. Мерзнешь – плати за тепло. Гуляешь – плати за свои ноги. Так пели «Битлз».

Но есть один налог, который наши нынешние лидеры действительно ненавидят. Они отшатываются от него. Если его начать обсуждать, они будут реагировать с оскорблениями. Они приходят в негодование при одном упоминании о нем. Какой же налог они так ненавидят? Отцы-основатели недвусмысленно предоставили федеральному правительству право собирать этот налог для оплаты долгов правительства и обеспечения общей обороны и общего благосостоянияСоединенных Штатов.

Статья I, раздел 8, пункт 1 Конституции гласит: Конгресс имеет право устанавливать и собирать налоги, пошлины, сборы и акцизы, выплачивать долги и обеспечивать общую оборону и общее благосостояние Соединенных Штатов; но все пошлины, сборы и акцизы должны быть одинаковыми на всей территории Соединенных Штатов...

Конституция не включает подоходный налог в число налогов, которые имеет право собирать федеральное правительство. Согласно Конституции, для получения государственных доходов должны использоваться пошлины.

После обретения Америкой независимости основным источником государственных доходов стали пошлины. Большую часть первой половины XIX века в Конгрессе по поводу пошлин бушевали ожесточенные и противоречивые дебаты. Север с развивающейся промышленностью в основном поддерживал пошлины, в то время как Юг с его рабовладельческой плантационной экономикой был в значительной степени настроен против пошлин. С избранием президента Авраама Линкольна доминирующими стали силы, выступающие в поддержку пошлин, и Соединенные Штаты во второй половине XIX века проводили протекционистскую торговую политику. В течение полувека американская промышленность и заработная плата американских рабочих были защищены от иностранной конкуренции высокими тарифными ставками.

Заявленные цели пошлин состояли в том, чтобы стимулировать американскую промышленность, защитить высокие заработные платы американцев от конкуренции низких заработных плат Европы и обеспечивать государственные доходы.

В 1741 году Бенджамин Франклин написал эссе под названием «Наблюдения, касающиеся роста человечества, заселения стран и т. д.». Эссе было о том, что заставляет население страны увеличиваться или уменьшаться. Франклин писал, что наличие земли, производство продовольствия и экспорт промышленных товаров увеличивали население страны. В странах, где вся земля занята, промышленные товары импортируются и распространено рабство, население будет сокращаться. Завоевание чужеземцами, потеря территории, ухудшение торговли, потеря способности производить продовольствие и подчинение плохому правительству уменьшают численность населения страны. Франклин писал, что одной из причин сокращения населения стран являются высокие налоги, потому что у людей, облагаемых высокими налогами, не будет доступных им ресурсов для создания семей.

Франклин писал, что Америка, в отличие от Европы, имела в изобилии доступную для простого человека землю. Это привело к тому, что американцы стали более зажиточными и имели более высокий уровень рождаемости, чем в Англии и Европе в целом. По словам Франклина, возможность владеть землей и зарабатывать на ней деньги побуждала американцев вступать в брак и заводить детей, в то время как в Европе вся земля уже была занята. Рабочие работали на землевладельцев за низкую зарплату и поэтому женились позже и имели меньше детей. Франклин также отметил, что страны, экспортирующие промышленные товары, могут содержать больше семей, чем страны, импортирующие товары. «Если страна будет лишена какой-либо отрасли и не будет найдено новой работы для людей, занятых в этой отрасли, население страны также уменьшится на такое же число людей», – писал он.

Согласно Франклину, «иностранные предметы роскоши и ненужные мануфактуры, ввозимые в страну и используемые в ней, по тем же самым соображениям увеличивают население страны, которая их поставляет, и уменьшают население страны, которая их закупает. Поэтому законы, препятствующие такому ввозу и, напротив, способствующие вывозу мануфактур для потребления в других странах, могут быть названы (по отношению к людям, которые их производят) законами, способствующими рождаемости, так как, увеличивая средства к существованию, они поощряют брак. Такие законы также укрепляют страну вдвойне, увеличивая ее собственный народ и уменьшая население ее соседей».

«Некоторые европейские страны благоразумно отказываются потреблять продукцию Ост-Индии. Они также должны запретить ее в своих колониях; ибо прибыль купца не должна быть сравнима с потерями, которые несет из-за этого народ страны».

«Домашняя роскошь в большом количестве увеличивает количество занятых ее производством национальных производителей, которых много, но уменьшает число людей в семьях, которые ее потребляют, каковых мало. Чем выше модные расходы людей любого сословия, тем осторожнее они относятся к браку. Поэтому роскошь никогда не должна становиться обыденной».

По сути, в 1741 году Франклин написал, что экспорт промышленных товаров позволяет людям страны иметь работу, которая позволяет им создавать семьи. Но, импортируя товары из Азии, страны уменьшали способность своего народа зарабатывать на жизнь и содержать семьи. По мнению Франклина, трудолюбие и бережливость должны рассматриваться как религиозные обязанности и воспитываться в умах американских детей.

Спустя тридцать шесть лет после того, как Франклин написал это эссе, началась война американских колоний с матушкой Англией. Американские колонисты выиграли войну и получили право самостоятельно определять свою налоговую и торговую политику.

После победы Америки в войне за независимость Александр Гамильтон, Джордж Вашингтон и многие из отцов-основателей пришли к выводу, что их с трудом завоеванная политическая независимость не может существовать без экономической независимости. Не было никакого смысла отрываться от метрополии, если новые независимые Соединенные Штаты останутся экономически зависимыми от нее. В то время экономика Европы была более развитой, чем небольшие аграрные, только что получившие независимость 13 колоний в Новом Свете. Хотя новые американские штаты уже были сильной сельскохозяйственной страной, там было мало промышленности.

Гамильтон заметил, что Британия достигла процветания, защищая своих отечественных производителей от иностранной конкуренции. Он пришел к выводу, что американская промышленность никогда не будет развиваться, если ей придется конкурировать с импортом от более передовых производителей, уже существующих в Европе. Его предложение состояло в том, чтобы защитить зарождающиеся американские отрасли за счет пошлин и вознаградить их субсидиями, которые позволили бы им развиваться и догонять своих европейских конкурентов.

В 1791 году Гамильтон изложил на бумаге свои соображения по экономической и торговой политике в своем «Отчете о производствах».

Он предложил использовать пошлины как средство обеспечения доходов правительства и защиты американских производителей от иностранной конкуренции, чтобы позволить им расти и развиваться внутри страны. Доходы от пошлин должны использоваться для поддержки роста промышленности за счет субсидий и оплаты «внутренних улучшений» или инфраструктуры, таких как каналы, дороги и порты, которые будут способствовать дальнейшему развитию экономики.

Его план был неоднозначным из-за того, что многие считали субсидии формой коррупции, и из-за разногласий по поводу того, в каких частях страны следует провести внутренние улучшения. Он также предложил центральный банк, который, к сожалению, был частным и предназначался для получения прибыли своими владельцами за счет ростовщичества. Несмотря на разногласия, Конгресс принял пошлины, предложенные Гамильтоном.

Идеи Гамильтона получили дальнейшее развитие в экономической школе, названной сенатором Генри Клеем «Американской системой».

Американская система имела три основных принципа:

1. Защищать американскую промышленность пошлинами и поддерживать ее субсидиями.

2. Тратить средства на внутренние улучшения или инфраструктуру, чтобы стимулировать производство.

3. Создать национальный банк для предоставления кредитов промышленности.

Хотя эта система действительно способствовала экономической независимости и развитию, она, к сожалению, привела к созданию двух частных центральных банков: Первого банка Соединенных Штатов и Второго банка Соединенных Штатов. Эти могущественные институты были предшественниками ФРС, и, хотя они предоставляли кредиты для промышленности, они также создавали долговые деньги. Это были частные банки с частичным резервированием, которые получали прибыль для своих акционеров через ростовщичество. Оба банка вызвали противодействие по всей стране с обвинениями в коррупции и фаворитизме по отношению к богатым инвесторам. Оба банка были ликвидированы, но пошлины остались, и экономика развивалась и росла семимильными шагами.

Экономика Севера базировалась на промышленности и небольших семейных фермах. Такая экономика поддерживало введение пошлин. Пошлины защищали американских производителей от более дешевого иностранного импорта со стороны более развитых европейских производителей, а рабочих – от конкуренции с низкооплачиваемой «бедной» рабочей силой за рубежом.

Экономика Юга была основана на рабстве и производстве хлопка, табака и других сельскохозяйственных товаров. На юге было мало промышленности и меньше семейных ферм. Юг выступал за свободную торговлю. Южные рабовладельцы могли продавать свои товары на английском рынке по более высокой цене. Южане также предпочитали покупать более дешевый импорт из Европы, а не товары, произведенные на Севере. А конкуренция с низкооплачиваемыми европейскими работниками не была проблемой на Юге, потому что рабам не платили зарплату.

Пошлины яростно обсуждались в Конгрессе и часто были центральным вопросом на выборах, причем северяне поддерживали пошлины, а южане требовали свободной торговли. Этот вопрос достиг своего апогея, когда был принят тариф 1828 года, известный как «тариф мерзостей».

Тариф 1828 года повысил пошлины на импорт в среднем на 25 процентов. Рабовладельцы были возмущены, особенно в Южной Каролине, где владельцы плантаций разбогатели, экспортируя продукцию своей рабской рабочей силы на английский рынок. Английский импорт в Соединенных Штатах стал более дорогим, что привело к росту производственной базы Севера. Англичане сократили импорт американского хлопка, что нанесло ущерб экономике Юга. Тариф вызвал серьезный раскол между Севером и Югом, который предвещал гражданскую войну. Южная Каролина объявила тариф недействительным и неконституционным, что вызвало таможенный кризис 1832 года. В Южной Каролине началась подготовка к войне. Конгресс санкционировал применение силы для обеспечения соблюдения этого тарифа. Кризис был разрешен сочетанием угроз со стороны президента Джексона и снижением пошлин Конгрессом.

В период, когда действовал «тариф мерзостей», рабовладельческая экономика Юга страдала, но американская экономика в целом росла, особенно на Севере, где расширялась производственная база. Тариф наносил ущерб системе рабства, принося пользу свободному труду и производству.

Проблема рабства в Соединенных Штатах была решена в результате самой страшной войны нашей страны – национального кровопролития, в результате которого погибли 600 000 американцев и большая часть юга страны оказалась в руинах.

Когда рабовладельцы потерпели поражение, в Конгрессе стали доминировать протекционисты. Послевоенное правительство придерживалось той версии американской экономической системы, которая привела к тому, что Соединенные Штаты стали одной из самых протекционистских стран в мире.

Пошлины стали высокими. Правительство стало активно участвовать в инфраструктурных проектах, особенно в строительстве железных дорог.

Послевоенная экономика характеризовалась огромными успехами в сельскохозяйственном и промышленном производстве. В этот период высоких пошлин подоходный налог не взимался, за исключением двух коротких перерывов. Подоходный налог был введен в 1861 году, чтобы покрыть расходы на гражданскую войну, и в 1872 году срок действия этого налога истек. Государственные доходы в то время обеспечивались главным образом пошлинами и акцизами, как это предусмотрено в Конституции. В 1894 году был принят тариф Вильсона-Гормана, который снизил высокие пошлины того времени и ввел первый подоходный налог мирного времени в истории Соединенных Штатов. Налог составлял 2 процента на доходы свыше 4000 долларов, что соответствует доходам около 88 000 долларов в наши дни. Однако в 1895 году Верховный суд признал подоходный налог неконституционным и отменил его.

В годы протекционизма Соединенные Штаты пережили величайший экономический подъем в нашей истории, и Америка и ее народ стали самыми богатыми в мире. К 1880-м годам американское экономическое производство и уровень жизни среднего американца превзошли уровень Великобритании, главной мировой державы того времени.

Новые технологии, такие как железные дороги, пароходы и телеграф, вызвали в стране экономические преобразования. Во второй половине XIX века пошлины оставались высокими, и американское правительство имело огромный профицит доходов. Профицит государственного бюджета стал спорным вопросом того времени. Конгресс разделился в вопросе о том, что делать с излишками, должны ли избыточные деньги быть потрачены правительством или возвращены народу.

Зарплаты американских рабочих росли, но главными проблемами были падение цен и дефляция. Был введен золотой стандарт, и денежную массу контролировали банкиры с частичным резервированием. Однако открытия месторождений золота в 1800-х годах в Калифорнии, Канаде, Австралии и Южной Африке увеличили предложение золота и, следовательно, денежную массу, несколько смягчив дефляционные последствия золотого стандарта.

Новые технологии привели к значительному росту производительности труда как в сельском хозяйстве, так и в промышленности. Экономика производила излишки продовольствия и расширяла предложение потребительских товаров, при этом требовалось меньше рабочих, что приводило к падению цен. Это, в сочетании с золотым стандартом того времени, привело к дефляции, которая происходила по всей экономике, что затрудняло фермерам выплату кредитов, поскольку цены на их урожай падали, а стоимость доллара росла.

Растущая экономика и растущее население в сочетании с денежной системой золотого стандарта означали, что цены падали из-за нехватки денег.

В нашу нынешнюю эпоху инфляции, стагнации заработной платы, высоких налогов, бюджетного дефицита и огромного государственного долга может показаться невероятным, что когда-то в американской истории было время, когда огромный государственный профицит считался проблемой, а людей беспокоило падение цен на продовольствие. Многим может показаться невероятным, что было время, когда не было ни Налогового управления, ни подоходного налога, ни центрального банка, безраздельно властвующего над кредитно-денежной политикой, в то время как экономика росла невероятными темпами.

В течение протекционистской эры не был возрожден один принцип национального экономического плана Гамильтона – создание национального банка. В 1836 году президент Эндрю Джексон ликвидировал Второй банк Соединенных Штатов, и для его замены не был создан новый центральный банк.

Деньги в американской экономике создавались банками с частичным резервированием. Банки кредитовали экономике банкноты, которые можно было обменять на монеты. Бумажные деньги можно было обменять на золото и серебро, но, конечно, при системе частичного резервирования бумажных денег выдавалось больше, чем было золота и серебра в хранилищах.

Когда разразилась гражданская война, банки приостановили обмен банкнот на золото. Правительство Соединенных Штатов последовало их примеру и приостановило выплаты золотом по своим облигациям. Правительство нуждалось в деньгах, чтобы оплатить военные расходы, но президент Линкольн не хотел повышать налоги или чрезмерно занимать в банках или у иностранных правительств. В 1862 году конгресс принял закон «О законном платежном средстве», который разрешил выпуск гринбэков – банкнот Соединенных Штатов, которые были окрашены в зеленый цвет на обратной стороне и не были обеспечены золотом или серебром. Правительство использовало эти деньги, чтобы платить солдатам Союзной армии и покрывать расходы на войну.

Конфедерация выпустила грейбэки – доллары Конфедерации, которые также не были обеспечены твердыми активами.

Как и континентальные доллары, выпущенные во время войны за независимость, гринбэки и грейбэки за годы войны упали в цене. По отношению к обеим валютам цены на золото выросли, как и цены на товары.

На Севере покупательная способность гринбэков колебалась с каждой выигранной и проигранной битвой. Деньги падали в цене с каждой проигранной битвой и росли, когда битва была выиграна.

Для Юга грейбэки оставались стабильным средством обмена, пока не стало ясно, что Юг проиграет войну. К 1864 году доллары Конфедерации уже ничего не стоили.

На Севере печатание денег для оплаты военных расходов рассматривалось многими как чрезвычайная мера военного времени. Стремление вернуться к валюте, обеспеченной твердыми активами, началось еще до окончания войны.

Законы о национальных банках 1863 и 1864 годов создали систему национальных банков и способствовали развитию национальной валюты, обеспеченной банковскими запасами ценных бумаг Казначейства США.

В то время как гринбэки не были обеспечены ничем, банковские билеты были обеспечены государственным долгом и, в конечном счете, возможностью собирать налоги для выплаты основной суммы и процентов по этому долгу.

С окончанием войны стоимость гринбэков начала расти и стабилизировалась в цене, когда их выпуск был установлен на стабильном уровне. Благодаря успеху гринбэков как средств обмена они оставались в обращении наряду с банкнотами, обеспеченными серебром и золотом.

В 1873 году закон «О чеканке монет» фактически ввел в Соединенных Штатах золотой стандарт. В течение десятилетий, предшествовавших 20-му веку, золото, серебро и гринбэки оставались в обращении вместе, и в то же время разгорелись дебаты о золоте, серебре и гринбэках. Американская экономика и население росли, но предложение золота было относительно постоянным. Это усугубило дефляцию и вызвало падение цен, что увеличило стоимость золота и увеличило покупательную способность держателей золота, но нанесло ущерб фермерам и производителям. Становились дороже заимствования.

Фермеры и рабочие, которые часто были должниками, хотели, чтобы в качестве денег использовались серебро, которого было больше, чем золота, и гринбэки. Они хотели, чтобы инфляция остановила падение цен на сельскохозяйственные товары, что позволило бы им выплачивать свои кредиты более дешевой и обильной валютой. Сторонники твердых денег, среди которых было много богачей и кредиторов – хотели иметь «здоровую» валюту, обеспеченную золотом.

На протяжении всего 19-го века экономику страны сотрясали сильные подъемы и спады. Независимо от того, использовались ли в качестве денег серебро, золото или гринбэки, тогда, как и сегодня, банкиры с частичным резервированием играли в игру с инфляцией, дефляцией и конфискацией. Подъемы, за которыми следовали тяжелые депрессии, случались регулярно примерно каждые 20 лет, в 1819, 1837, 1857, 1873 и 1893 годах.

Но американская промышленность и технологическое развитие росли с головокружительной скоростью, и иммигранты со всего мира во множестве тянулись к нашим берегам, привлеченные возможностями и свободой, которые предлагала наша страна. В этот период экономического роста экономика была защищена тарифной стеной, которая позволяла американскому бизнесу развиваться и процветать, принося федеральному правительству достаточно доходов для создания профицита бюджета. Но в этот период, как и сейчас, американцы испытали впечатляющие пузыри спекуляций на земле и акциях, за которыми следовали неизбежные и внезапные крахи, которые приводили к банкротству чрезмерно зарвавшихся инвесторов и сокращению денежной массы, а затем к замедлению деловой активности и к массовой безработице.

Подъемы и спады привели к призывам к денежной реформе. Что выбрать – серебро, золото или необеспеченные деньги?

Золото выиграло. Во второй половине XIX века европейские страны, поощряемые международными банкирами, начали переходить на золотой стандарт, и Соединенные Штаты последовали их примеру.

Что касается золотого стандарта, то подъемы и спады продолжались в США и во всех странах мира, потому что ни золото, ни серебро, ни бумажные деньги не могли остановить этот цикл. Цикл бумов и спадов – инфляция, дефляция и конфискация – был вызван банковскими операциями с частичным резервированием. Банки с частичным резервированием всегда дают взаймы больше денег, чем они реально имеют, пока долговая пирамида, которую они строят над экономикой, не станет слишком массивной, чтобы ее можно было поддерживать, и не рухнет.

В 1800-х годах велись интенсивные дебаты о денежной реформе. В то же время дебаты о пошлинах были разрешены гражданской войной. Пошлины победили. Пошлины защищали американскую промышленность и заработную плату от иностранной конкуренции. Пошлины позволили американскому бизнесу расшириться и стать одним из крупнейших в мире. Структура заработной платы в Соединенных Штатах отличалась от европейской, причем американская заработная плата была выше. Сторонники тарифной политики в XIX веке любили подчеркивать, что пошлины защищают американских рабочих от «обнищания», как это происходит с европейскими наемными работниками.

В Соединенных Штатах доминирующим стал вариант американской системы, впервые описанный Александром Гамильтоном, и правительство США проводило политику протекционизма, направленную на стимулирование промышленного развития и торгового профицита.

Но в Британии утвердилась иная экономическая философия. Доктрина свободной торговли Адама Смита, Давида Рикардо и Фредерика Бастиа была прямо противоположна тарифам, протекционизму и меркантилизму.

Смит рассказал нам о «невидимой руке», богоподобной или сверхъестественной силе, которой поклоняются экономисты свободной торговли, и которая, если позволить ей действовать без вмешательства, приведет экономику к максимальному процветанию.

Рикардо писал о теории сравнительного преимущества, которая утверждала, что если две страны специализируются на производстве того, что у них лучше всего получается, то будет доступно больше товаров с более высоким качеством и по более низким ценам, что увеличит процветание обеих стран. Пусть Англия производит обувь, а Португалия – вино, и у всех нас будет лучшее вино и лучшая обувь по самым низким ценам, что всем сделает лучше.

Бастиа эффектно насмехался над протекционизмом притчами, такими как «Петиция производителей свечей». Бастиа спросил, почему бы правительству не запретить солнечный свет, чтобы увеличить производство свечей? Если бы правительство закрыло солнце, спрос на свечи увеличился бы, что привело бы к производству большего количества свечей, и это обогатило бы производителей свечей и создало бы для них больше рабочих мест.

Авторы книг о свободной торговле изящно описывали, как отмена тарифов и введение свободной торговли увеличит благосостояние всех стран и процветание всех людей и откроет новую утопическую эру мира во всем мире. По мнению идеологов свободной торговли, страны, торгующие друг с другом, не воюют между собой.

Во второй половине XIX века Великобритания активно продвигала доктрину свободной торговли по всему миру.

В 1780-х годах в Англии разразилась промышленная революция. В то время Великобритания проводила протекционистскую политику. Новые технологии развивались с поразительной скоростью, и с британских фабрик хлынули новые промышленные товары. Страна вырвалась вперед остального мира в технологическом и экономическом развитии. Великобритания внезапно превратилась в мировую мастерскую. Обувь, ткани, корабли, поезда, оружие, все виды машин и потребительских товаров производились в Британии в количествах, с которыми не могла соперничать никакая другая страна.

В начале промышленной революции в Великобритании были установлены высокие пошлины, которые защищали ее промышленность от иностранной конкуренции, особенно ее растущую текстильную промышленность, которая была защищена высокой тарифной стеной от конкуренции со стороны превосходящих индийских текстильных изделий. К 1820-м годам, когда Британия была самой доминирующей экономикой в мире, она стала проводить политику свободной торговли. Ее промышленность была настолько производительной и технологически развитой, что практически не имела конкуренции со стороны остального мира. В 1846 году британский парламент отменил хлебные законы. Тогда в страну хлынуло дешевое импортное зерно из США и России. Британские фермеры и сельскохозяйственные рабочие не могли конкурировать и перебирались из сельской местности в города, в больших количествах поставляя британским фабрикам дешевую рабочую силу. К 1850-м годам Великобритания снизила большую часть пошлин на импортные товары и проводила экономическую политику свободной торговли, основанную на трудах Смита и Рикардо. Британские экономисты и журналисты неустанно пропагандировали своим соотечественникам, что свободная торговля принесет процветание и мир во всем мире.

Соединенные Штаты со времен президента Вашингтона проводили протекционистскую торговую политику, которая позволяла молодой американской промышленности развиваться за счет пошлин. Отцы-основатели принесли большие жертвы, чтобы добиться политической независимости от Великобритании. Опыт предшествовавших революции лет научил их тому, что без экономической независимости не может быть независимости политической. Пошлины позволили Америке развить внутреннюю промышленность и получить экономическую независимость от более развитых европейских отраслей промышленности, которые стремились превзойти американцев и захватить американский рынок.

Промышленная политика протекционизма Гамильтона влияла на торговую политику Америки в течение 100 лет, получив наибольшее развитие при президенте Линкольне. Аналогичная экономическая политика действовала в Германии. На немцев оказал влияние экономист Фридрих Лист.

Лист эмигрировал в Соединенные Штаты из Германии в 1820-х годах, где он стал преуспевающим фермером и редактором газеты на немецком языке. Он подружился с влиятельными американцами того времени, в том числе с Генри Клеем – сторонником системы, основанной на идеях Гамильтона. Лист начал писать об американской системе экономики, прямо противоположной доктрине свободной торговли, которая начала соблазнять экономистов в Америке и других странах. Лист назвал свободную торговлю доктриной космополитизма – по сути, глобализма. Лист вернулся в Германию и опубликовал книгу под названием «Национальная система политической экономии», в которой утверждалось, что если страна хочет развиваться, она должна защищать свои зарождающиеся отрасли промышленности, чтобы позволить им расти. Лист написал, что когда страна, например, Великобритания, развивает свою экономику до такой степени, что она может превзойти другие экономики, она начинает продвигать космополитизм свободной торговли в протекционистские страны в попытке заставить их открыть свои рынки. Лист убеждал Германию не следовать теориям Адама Смита, а вместо этого следовать реальной практике, которая сделала Англию богатой. Англия разбогатела в период протекционизма и стала проводить политику свободной торговли только после того, как стала самой доминирующей и производительной экономикой в мире. Труды Листа оказали влияние на ход развития Германии в XIX и XX веках.

Но все это время сторонники свободной торговли требовали, чтобы Америка, Германия и все другие страны открыли свой внутренний рынок для импорта, обещая, что это принесет процветание всем. В Америке рабовладельцы, пробританские агенты и сторонники утопических идей свободной торговли вели постоянную борьбу с пошлинами.

Но в отличие от сегодняшнего дня, средства массовой информации, научные круги, политики и политические деятели не были едины в убеждении, что свободная торговля полезна для страны.

Протекционисты, такие как Генри Чарльз Кэри, указывали на заблуждения догмы свободной торговли, которые были в то время для них очевидны.

В то же время, когда Британия проводила политику свободной торговли, она стала одной из самых воинственных стран в истории человечества. Свободная торговля не принесла британцам мира. Вместо этого кости британских мужчин усеивали планету, поскольку Британия участвовала в войнах, сражаясь за алмазные и золотые рудники в Африке, за право продавать опиум в Китае и за нефть на Ближнем Востоке. Между тем Соединенные Штаты и Германия, проводившие протекционистскую торговую политику, к 1880-м годам превзошли Великобританию по объему своей экономики и уровню жизни своих народов.

К концу XIX века Британия находилась на пике своей военной мощи. Но она накопила огромный государственный долг, принадлежащий главным образом американским банкирам. У Британии был большой торговый дефицит. Полки британских магазинов начали заполняться товарами, которые производились уже не в Англии, а в США и Германии. В Британии разрыв между богатыми и бедными превратился в зияющую пропасть. Улицы Лондона были заполнены бездомными, о чем ярко рассказывали Чарльз Диккенс, Джек Лондон, а позднее Джордж Оруэлл, чья книга «Дорога к Уиган-Пирсу» описывала мрачную жизнь английского рабочего класса. В самой богатой и могущественной империи мира жизнь простого человека была совсем не хороша.

В начале 20-го века Британия, основанная на принципах свободной торговли, стала доминирующей военной державой в мире. Ее флот надежно охранял морские пути. Ее солдаты были расквартированы по всему миру в империи, над которой никогда не заходило солнце. Однако в метрополии ее улицы были заполнены бедняками, в то время как горстка плутократов становилась все богаче и приобретала все большее влияние в правительстве. Британия постоянно участвовала в далеких войнах, и ее правительство было погребено под огромным бременем внешнего долга.

Генри Чарльз Кэри, американский экономист 19 века, был сторонником американской системы и резким критиком британской (или английской) системы свободной торговли и империализма.

В 1851 году Кэри написал книгу «Гармония интересов: сельское хозяйство, производство и торговля», в которой сравнивал эти две системы.

Кэри писал, что американская система повышает ценность труда и повышает заработную плату, в то время как британская система пытается низвести рабочих до уровня бедности, характерной для Индии – в то время британской колонии, известной крайней нищетой и периодическим голодом. Кэри писал, что британская система увеличивает число людей, занятых в торговле и в транспорте, в то время как американская система увеличивает число людей, занятых производством. При британской системе все больше людей пытаются заработать деньги на спинах рабочих, в то время как при американской системе все больше людей заняты в реальном производстве, что приводит к производству большего количества товаров и делает всех богаче.

Кэри так сравнивал эти две системы: «Одна стремится к пауперизму, невежеству, депопуляции и варварству; другая – к увеличению богатства, комфорта, интеллекта, к цивилизации и к разнообразной деятельности».

«Одна стремится к всеобщей войне, другая – к всеобщему миру».

«Одна из них – английская система; другую мы можем с гордостью назвать американской системой, ибо это единственная когда-либо изобретенная система, направленная на возвышение и выравнивание положения людей во всем мире».

«Такова истинная миссия народа Соединенных Штатов... Чтобы поднять стоимость труда во всем мире, нам нужно только поднять стоимость нашего собственного труда... Чтобы улучшить политическое положение людей во всем мире, мы сами должны быть миролюбивыми, избегать налогов на содержание флотов и армий и стать богатыми и процветающими. ... Чтобы распространять разум и содействовать делу нравственности во всем мире, от нас требуется только следовать по пути, который распространит образование по всей нашей собственной стране и позволит каждому человеку с большей готовностью приобретать собственность, а вместе с ней и уважение к правам собственности».

Кэри заявил, что причиной гражданской войны был вопрос о свободной торговле. Юг не был индустриализован, потому что он торговал хлопком и другими товарами, произведенными рабским трудом, в обмен на британские промышленные товары. Кэри был сторонником протекционизма и выступал за продолжение выпуска бездолговых гринбэков. Кэри рассматривал гринбэк как средство освободиться от британских капиталистов, которые использовали золото для управления мировым богатством.

Британия обогнала весь мир как в экономическом, так и в военном отношении в рамках системы протекционизма. Как только она стала доминировать, она попыталась отбросить лестницу, по которой она поднималась к богатству. Ее лидеры начали пропагандировать свободную торговлю и принуждать другие страны присоединиться к этой системе, используя элегантные и простые для понимания теории Смита и Рикардо.

Рикардо утверждал, что если Португалия будет лучше производить вино, а Англия – сукно, то, если обе страны будут придерживаться политики свободной торговли, Португалия прекратит производство сукна и сосредоточится на производстве вина, а Англия прекратит производство вина и сосредоточится на производстве сукна, и обе страны будут жить лучше. И в самом деле, в соответствии с этим аргументом, Португалия приняла политику свободной торговли и открыла свои границы для британских товаров.

В своей книге «Аспекты развития и отсталости» Джоан Робинсон писала: «В действительности введение свободной торговли в Португалии убило перспективную текстильную промышленность и оставило ее с медленно растущим экспортным рынком вина, в то время как для Англии экспорт хлопчатобумажной ткани привел к накоплению, механизации и к всеобщей стремительной промышленной революции».

Таким образом, теория сравнительного преимущества Рикардо, будучи элегантной и убедительной, на практике не работала. В реальности, если одна страна имеет преимущество перед другой – благодаря более высокому уровню экономического развития, лучшей технологии, более дешевой рабочей силе или ряду других вещей – и обе следуют политике свободной торговли, страна, находящаяся в выигрыше, обогащается, в то время как другая беднеет и становится зависимой от первой. Преуспевающая страна будет иметь профицит торгового баланса со своим торговым партнером и накапливать капитал, который затем может быть использован ее классом инвесторов по своему усмотрению. При золотом стандарте обездоленная страна, испытывающая дефицит торгового баланса, быстро исчерпает свои деньги и впадет в депрессию. Она будет занимать деньги у стран, имеющих торговый профицит, и будет приведена к зависимости от иностранцев за право иметь любые деньги вообще.

Робинсон отметила, что свободная торговля выгодна другим, протекционистским странам, которые отказываются следовать политике свободной торговли. Робинсон писала: «Свободная торговля между другими странами, очевидно, является преимуществом для экспортирующей страны. Доктрина Рикардо в свое время была очень удобна для Англии, но вскоре начали развивать промышленность Германия, Соединенные Штаты и Япония (сначала за тарифными стенами), что продемонстрировало, что первоначальное преимущество является очень плохим руководством к возможностям промышленного развития».

Соединенные Штаты, Германия и Япония сохраняли высокие пошлины на импортные товары, в то же время пользуясь преимуществами британской политики свободной торговли. Это привело к тому, что полки британских магазинов заполнились импортными товарами из США и Германии. К 1880-м годам экономическое господство Великобритании пошло на убыль, поскольку протекционистские страны превзошли ее в экономическом развитии, национальном богатстве и уровне жизни своих народов.

В 1940-е годы Германия бомбила Лондон, японские авианосцы топили британские линкоры, а британцы умоляли Соединенные Штаты о деньгах, оборудовании и людях, чтобы спасти свою империю от разрушения.

В то время как Смит, Рикардо и Бастиа утверждали, что свободная торговля принесет процветание и мир, на самом деле она приносила процветание международным финансистам, которые хотят разместить свой капитал там, где затраты на рабочую силу самые низкие, а прибыль самая высокая. Финансисты стремились производить товары там, где издержки были наименьшими, а затем импортировать эти товары туда, где они могли получить лучшую цену. В Англии это привело к обогащению небольшой плутократии при одновременном обеднении рабочего класса.

Карл Маркс поддерживал свободную торговлю из-за ее негативного воздействия на рабочий и средний классы.

В речи 1848 года о свободной торговле Маркс заявил: «Дешевый хлеб, высокая заработная плата — cheap food, high wages — вот единственная цель, ради которой английские фритредеры затратили миллионы; своим энтузиазмом они уже заразили своих собратьев на континенте. И вообще, если требуют свободы торговли, то это делается лишь для улучшения положения трудящихся классов».

На самом деле он ясно видел, кто же действительно выигрывает от свободной торговли. «Подведем итоги, – сказал он, – что же такое свобода торговли при современных общественных условиях? Это свобода капитала».

Свободная торговля в действительности была свободой для международных финансистов размещать свои капиталы там, где заработная плата самая низкая. «Самонадеянность приверженцев свободы торговли, воображающих, что более выгодное применение капитала уничтожит антагонизм между промышленными капиталистами и наемными рабочими, поистине с трудом поддается пониманию, – говорил Маркс. – Как раз наоборот, это может привести только к еще более четкому выявлению противоположности между этими двумя классами».

В то время как Маркс отмечал ошибки свободной торговли в своей речи, он высказывался в ее пользу. Он утверждал, что протекционистская система приводит к развитию производства в национальной экономике, что вызывает рост буржуазии, или среднего класса.

«В общем случае, – заключил Маркс, – протекционистская система в наши дни консервативна, в то время как система свободной торговли действует разрушительно. Она устраняет прежние национальные границы и доводит до крайности антагонизм между пролетариатом и буржуазией. Одним словом, система свободной торговли ускоряет социальную революцию. И вот, господа, только в этом революционном смысле я и подаю свой голос за свободу торговли».

В основном Маркс поддерживал свободную торговлю, потому что видел в ней причину ликвидации национальных государств. Она обратила рабочий класс против среднего класса, что, по его мнению, было полезно для разжигания мировой коммунистической революции и установления так называемой диктатуры пролетариата. Она была разрушительна для национальных государств, поэтому он был за нее.

По существу, свободная торговля была привилегированной экономической политикой империалистов, рабовладельцев, международных финансистов и тех, кто хотел видеть конец национальных государств и создание мирового правительства.

Ситуация в Великобритании в конце 19-го века была удивительно похожа на положение в США в наши дни. Как и Британия в то время, Соединенные Штаты сегодня являются главной страной, поддерживающей свободную торговлю в мире, и доминирующей военной державой. Наши военные расходы больше, чем 10 следующих по величине военных расходов в мире, вместе взятых. Наш флот охраняет морские пути. Кости американцев усеивают джунгли и пустыни далеких стран, потому что мы ведем войны за так называемые демократию и свободу. Вместо профицита торгового баланса и профицита бюджета, которые были у нас в конце 19-го века, сегодня мы имеем огромный торговый и бюджетный дефицит, как это было в Британии на пике ее империи. Наша страна несет тяжелую долговую нагрузку перед Китаем, Японией и другими государствами. Американские магазины заполнены товарами, произведенными протекционистскими экономиками Китая, Японии и Кореи. Наши богачи стали сказочно богаче, в то время как средний класс сокращается, а улицы заполняются бедными и бездомными.

Если посмотреть на политику свободной торговли, проводившуюся Британской империей, и на войны, в которых участвовали ее вооруженные силы в конце 19-го века, а затем взглянуть на сегодняшнее положение Америки, параллели становятся очевидными: войны в Афганистане и Ираке, экономическая одержимость Индией и Китаем, соперничество с Россией в Центральной Азии и постоянное вмешательство в дела каждой страны на планете.

Это выглядит так, как будто империалистические деятели, принимавшие решения в Британии в 1900 году, перенесены во времени в современный Вашингтон.

В каком-то смысле так оно и было. К 1900 году Британия была истощенной страной. Ее империя простиралась по всему земному шару, но это была маленькая страна, несущая тяжелую долговую нагрузку. США и Германия становились больше и богаче. Империалисты видели в Америке людей и ресурсы, необходимые им для продолжения существования Британской империи под американским флагом. В Германии они увидели растущую угрозу своей гегемонии.

В 1902 году была учреждена стипендия Родса, финансируемая наследством Сесила Родса, который умер в том же году. После смерти Родса его стипендиями управлял Натан Ротшильд из международной банковской семьи Ротшильдов.

При жизни Сесил Родс был главным проводником империалистической и колониальной политики Британской империи. Он был основателем горнодобывающей компании De Beers, которая финансировалась компанией N M Rothschild & Sons Limited. Родс разбогател на африканских алмазах и нефти. Он вложил свое богатство в политическую власть и сосредоточил свои усилия на расширении как Британской империи, так и своих деловых интересов в Африке.

Родсом двигала вера в то, что Британия должна править миром. Цель стипендии Родса состояла в том, чтобы отобрать лучших и талантливых молодых студентов из Америки и других стран и отправить их в Англию для обучения в Оксфордском университете, где их можно было бы побудить к поддержке целей глобальной империи. Родс хотел создать американскую элиту, которая вернет Соединенные Штаты под управление Британской империи. Яркие и амбициозные американские студенты были отправлены в Англию на условиях полной стипендии, а затемвернулись домой, чтобы выступать за свободную торговлю, массовую иммиграцию, создание центрального банка, установление федерального подоходного налога и интервенционизм за рубежом в поддержку британских интересов. Короче говоря, они вернулись домой как ярые защитники британской системы и откровенные враги системы американской.

Короче говоря, стипендия Родса была основана для того, чтобы создать яркую и амбициозную транснациональную элиту, которая служила интересам международных финансов, базирующихся в лондонском Сити.

В 1913 году была создана Федеральная резервная система и введен прогрессивный подоходный налог. ФРС должна была вытеснить Банк Англии в качестве крупнейшего в мире эмитента валюты. С вступлением Америки в Первую мировую войну военный союз с Великобританией был официально оформлен кровавой жертвой в 115 000 американских жизней.

Избрание Уоррена Хардинга на пост президента стало неудачей для глобалистов, но Пол Варбург принял решение создать Совет по международным отношениям, который занялся отбором и обучением представителей элитарных классов, которым было поручено сделать британскую систему доминирующей в Америке.

Бум бурных двадцатых годов закончился Великой депрессией, в которой пропагандисты британской системы обвиняли тариф Смута-Хоули. Глобалистская пропаганда была настолько эффективной, что даже сегодня многие американцы считают, что тариф Смута-Хоули сыграл определенную роль в возникновении депрессии, несмотря на то, что тариф был введен уже после краха 1929 года, международная торговля в то время составляла незначительный процент американской экономики, пошлины уже действовали в 1920-х годах, а в прошлом у нас были высокие пошлины во времена экономического роста.

Тариф Смута-Хоули был введен в действие после того, как депрессия уже началась, и был фактически отменен в 1934 году, однако депрессия продолжалась еще семь лет. Винить в Великой депрессии тариф, который вступил в силу после начала депрессии и который был отменен за семь лет до окончания депрессии, нелепо и противоречит логике и здравому смыслу. Тариф действовал с 1930 по 1934 год, но депрессия длилась с 1929 по 1941 год. Очевидно, что тариф не был причиной депрессии.

Причина депрессии лежит непосредственно на плечах Федеральной резервной системы, которая своей политикой легких денег в конце 1920-х годов создала спекулятивный пузырь на рынке недвижимости и акций, в 1928 году поднимала ставки, а затем стала следовать жесткой монетарной политике, в результате чего лопнул пузырь фондового рынка и вызвал депрессию.

Депрессия была периодом массовой конфискации американских активов транснациональной элитой. К концу 1930-х годов эта новая элита установила контроль над американскими корпорациями и средствами массовой информации.

Затем нападение на Перл-Харбор толкнуло Америку в другую мировую войну и мы принесли еще одну кровавую жертву в 400 000 американских жизней.

В конце войны американская система потерпела поражение, и британская система прочно утвердилась в Соединенных Штатах. Любые призывы к невмешательству встречались криками: «Это изоляционизм!». Любые призывы к введению пошлин для защиты американской промышленности и рабочих мест от иностранной конкуренции встречались криками: «Это Смут-Хоули!»

Глобалисты захватили власть в правительстве и средствах массовой информации Соединенных Штатов и открыли эру интенсивной политики свободной торговли в стиле Британской империи и насильственного интервенционизма за рубежом. Через пять лет после окончания Второй мировой войны десятки тысяч человек еще одного поколения американцев погибли в Корее. Десять лет спустя десятки тысяч человек следующего поколения погибли во Вьетнаме. 21-й век начался с войн на Ближнем Востоке, которые продолжались более десяти лет, и еще тысячи американцев погибли за границей. Эти войны все еще продолжаются.

Оглядываясь назад на период сразу после Второй мировой войны, можно увидеть, что ведущие индустриальные страны мира – Великобритания, Германия и Япония – превратились в дымящиеся руины. Но Америка вышла из войны относительно невредимой, наша экономика доминировала в мире. Наши лидеры распахнули двери американской экономики перед нашими бывшими врагами и ввели в действие политику свободной торговли. Наша экономика была широко раскрыта и оставлена незащищенной от более дешевых, субсидируемых иностранных товаров, производимых рабочими с более низкой заработной платой. К нам начали поступать японские и немецкие товары.

Японцы знают историю. Японское правительство ввело в действие ориентированную на экспорт политику экономического развития, которая защищала их внутреннюю экономику от иностранной конкуренции, в то же время агрессивно стремясь расширить экспорт, особенно в теперь незащищенную американскую экономику. Они следовали не учениям Адама Смита и Давида Рикардо, а учениям Александра Гамильтона и Фридриха Листа. Японское правительство в значительной степени субсидировало свои внутренние отрасли промышленности и корпорации, такие как «Тойота», защищая внутренний рынок пошлинами, нетарифными барьерами и валютными манипуляциями.

Японцы следовали варианту американской системы Гамильтона и национальной системы Листа. Последствия для Японии были аналогичны тому, что произошло в XIX веке, когда протекционистские экономики Соединенных Штатов и Германии пережили быструю индустриализацию и расширение экспорта в экономику свободной торговли Великобритании, правительство которой занимало значительные средства для финансирования своих империалистических войн.

К 1960-м годам японцы добились положительного сальдо торгового баланса с Соединенными Штатами. К 1980-м годам японский импорт в Соединенные Штаты превратился в поток, и американцев увольняли тысячами, поскольку японские компании захватывали в Америке отрасль за отраслью. Японское правительство субсидировало японские корпорации, давая им возможность продавать на американском рынке с убытком, чтобы получить долю рынка по мере того как американские компании разорялись. Отрасли промышленности, которые были основаны в Соединенных Штатах, такие как телевизионная промышленность, исчезли из нашей страны. Сталелитейная, судостроительная, автомобильная, электронная, текстильная и почти все другие важные отрасли промышленности подверглись давлению со стороны японских производителей.

К 1980-м годам Япония стала второй богатейшей страной в мире и имела большой и процветающий средний класс, при этом проводя яростную протекционистскую торговую политику.

К концу 1980-х годов Тайвань и Южная Корея начали активно копировать успехи Японии. Южная Корея и Тайвань следовали японской модели экономического развития, предусматривающей защиту и субсидирование отечественной промышленности при одновременном агрессивном экспорте в Соединенные Штаты. В конце 1990-х годов китайцы начали игру в гораздо большем масштабе – они защищали внутренний рынок, субсидировали отрасли, нацеленные на развитие, и активно продвигали экспорт в США.

Американские элиты называют это свободной торговлей, но это не так. Япония, Корея, Тайвань и Китай не придерживаются политики свободной торговли. Это протекционистские страны, которые проводят националистическую политику экономического развития в попытке создать положительное сальдо торгового баланса с другими странами, чтобы максимизировать занятость и доходы в своих собственных странах за счет своих внешнеторговых «партнеров». Азиатские страны используют систему пошлин, нетарифных торговых барьеров и валютных манипуляций для защиты своих внутренних рынков от импорта, одновременно активно экспортируя товары в страны с открытой экономикой.

Если вы посетите Японию, то увидите на дорогах очень мало американских автомобилей. И даже корейских автомобилей на дорогах тоже немного, несмотря на то, что Корея находится всего в нескольких часах пути на пароме. Подавляющее большинство автомобилей на дорогах сделаны в Японии. Если вы посетите Корею, вы увидите мало американских и ни одного японского автомобиля. Корейский рынок, как и японский рынок, защищен для отечественных производителей.

Эти страны не конкурируют друг с другом на своих внутренних рынках. Они резервируют свои внутренние рынки для отечественных производителей и предприятий. Но они энергично конкурируют друг с другом на американском рынке. Цель состоит в том, чтобы вытеснить американских производителей и иностранных конкурентов через ценовую конкуренцию, используя государственные субсидии и валютные манипуляции, чтобы захватить сегменты американского рынка. Как только рынок будет захвачен, они смогут поднять цены.

Японцы и корейцы справедливо гордятся своей автомобильной промышленностью, которая принесла им огромное богатство и высокооплачиваемую работу для их населения. В Соединенных Штатах вы с такой же вероятностью увидите на дорогах японские, корейские или немецкие автомобили, как и американские. Каждая иномарка олицетворяет рабочие места и процветание для японцев, корейцев и немцев, а также потерю благосостояния для американских рабочих. Об этом свидетельствует состояние некогда прекрасного города Детройта. Каждая иностранная машина, проданная в Соединенных Штатах, представляет собой потерю рабочих мест в Соединенных Штатах и потерю капитала, который отправляется за границу, а затем используется для покупки американских казначейских облигаций, проценты по которым выплачиваются иностранцам путем обложения налогом заработной платы американского народа. Китайцы создает свою собственную автомобильную промышленность, и благодаря размерам своей экономики, трудолюбию своего народа и быстро растущим способностям своих инженеров Китай, скорее всего, уже при нашей жизни превзойдет Японию, Корею и Германию по производству автомобилей.

Сторонники свободной торговли утверждали, что иностранные производители обеспечат американского потребителя более дешевыми автомобилями. Поскольку мы сможем купить более дешевые автомобили, мы сэкономим деньги и, таким образом, будем богаче. Однако теперь мы наводнены иностранными автомобилями, и эти автомобили так же дороги, как и раньше. Сегодня молодые американцы реже владеют собственной машиной, чем их родители, бабушки и дедушки в те времена, когда можно было купить только американские автомобили. Наша торговая политика принесла нам упадок, безработицу и потерю рабочих мест в автомобилестроении вместо низких цен, которые нам обещали. Корейцы и японцы с такой же вероятностью владеют автомобилями, как и американцы, но они ездят на машинах, сделанных их собственными соотечественниками, и их средний класс имеет высокооплачиваемую работу в автомобильной промышленности, которая покинула нашу страну.

Апологеты свободной торговли говорят нам, что если другие страны защищают свои внутренние рынки, субсидируют свои компании и продают нам продукцию ниже себестоимости, чтобы обанкротить американских производителей, то это хорошо для нас. Иностранные государства снабжают нас дешевыми товарами, которые приносят пользу американскому потребителю. Неужели теперь кто-нибудь в это верит? Мы временно получаем дешевые товары, но теряем наш средний класс. И как так получается, что дома японцев и корейцев заполнены высококачественными потребительскими товарами отечественного производства, в то время как их страны являются протекционистскими? Эти страны пережили взрывной экономический рост в условиях протекционистской торговой политики. Всего за несколько десятилетий протекционистской экспортно-ориентированной торговой политики Китай превзошел Японию по валовому внутреннему продукту, став второй по величине экономикой на Земле, и находится на пути к тому, чтобы обогнать Соединенные Штаты. Китай вырос из страны с ВВП, меньше чем у Мексики, до второго по величине ВВП в мире всего за несколько десятилетий, отвергнув догму Адама Смита о свободной торговле и практикуя ту же самую протекционистскую политику, которую отстаивали Фридрих Лист и Александр Гамильтон.

Любой, кто рассуждает о торговой политике объективно, скоро поймет, что свободная торговля не служит интересам народов. На самом деле она служит интересам международных банкиров, которые стремятся максимизировать отдачу от своих денег, сокращая затраты на рабочую силу. Зачем платить американскому рабочему 45 долларов в час, если вы можете заплатить мексиканскому рабочему 7 долларов? В результате 38 долларов в час идут из карманов американского рабочего в карманы банкира. Те же самые международные финансисты стремятся разрушить национальные государства и заменить их международными институтами. Свободная торговля является для них беспроигрышным вариантом во многих отношениях. Она обедняет некогда великий американский средний класс, обогащает транснациональную элиту и подрывает суверенитет наций, делая их подчиненными международным институтам. Свободная торговля приносит пользу финансистам и посредникам, нанося ущерб отечественной промышленности и отечественной рабочей силе. Бенефициары свободной торговли убеждают американцев согласиться с этой чепухой, предлагая краткосрочный пряник дешевых импортных товаров. Тем временем они планируют увольнять американских рабочих и переносить производство за границу, где стоимость рабочей силы дешевле.

Этим международным банкирам удалось заставить американцев и европейцев принять политику, которая обедняет нас и приводит к потере нашего суверенитета. Но азиаты не настолько слепы. Азиатские страны не были наводнены массовой иммиграцией, которая разбавила и разделила их народы под шквалом корпоративной мультикультурной пропаганды. Азиатские народы имеют сильную этническую идентичность, которая позволяет им четко определять свои национальные интересы.

Китай, в частности, выходит из 200-летнего национального унижения, нанесенного ему странами, которые составляют лишь малую его часть. Китай был державой мирового значения в течение почти 2000 лет, прежде чем он был разделен и стал эксплуатироваться имперскими державами. Китайские лидеры и народ полны решимости исправить историческую аномалию своей недавней истории, восстановив позиции Китая как самой могущественной и влиятельной страны в Азии. Они знают, что для этого они должны построить свою промышленность и экономику, что приведет и к военному доминированию в их регионе.

Азиатские страны действуют в своих национальных интересах. Наращивая производство в своих странах, они наращивают национальное богатство и повышают уровень жизни своих народов.

Однако они действуют в мировой экономической системе, которая была создана в 1945 году и с тех пор находится во власти западных глобалистских элит. Эти элиты захватили американское правительство и использовали американское экономическое и военное господство для создания международной валютной системы, основанной на долларе США, который печатается и контролируется Федеральной резервной системой.

Эта система была официально оформлена в июле 1944 года на Бреттон-Вудской конференции, которая сделала доллар США мировой резервной валютой. Другие валюты были привязаны к доллару по фиксированным обменным курсам. Иностранные государства и центральные банки могли обменять 35 долларов на унцию золота. Поскольку Соединенные Штаты были ведущей промышленной страной в мире и имели большой торговый профицит, мы были страной-кредитором, и основная часть мировых запасов золота находилась в руках американцев. В рамках Бреттон-Вудской системы доллар был ничем не хуже золота, он поддерживался крупнейшей экономикой мира и ее самой мощной армией. Американский доллар использовался для облегчения международной торговли. Доллар стал легитимным благодаря возможности обменять его на золото.

Но в 1960-е годы с Бреттон-Вудской системой уже не все было в порядке. Соединенные Штаты снизили свои протекционистские тарифы и стали страной свободной торговли, участвуя в дорогостоящих программах социального обеспечения внутри страны и дорогостоящих войнах за рубежом. В отличие от протекционистских лет, когда Соединенные Штаты имели профицит торгового баланса и государственного бюджета, Соединенные Штаты, как и Британия до них, начали испытывать дефицит торгового баланса и дефицит бюджета и все глубже и глубже погружались в долги. Федеральная резервная система печатала доллары, чтобы финансировать государственные расходы на Вьетнамскую войну и программы Великого общества, такие как Медикэр, Медикейд и закон о пожилых американцах, которые подавались общественности как средство покончить с бедностью в Соединенных Штатах.

Иностранные государства, у которых накопились долларовые резервы из-за положительного сальдо торгового баланса с Соединенными Штатами, начали обменивать свои доллары на золото. Однако было напечатано гораздо больше долларов, чем было золота в американских хранилищах. Бреттон-Вудская система стала фарсом. Доллары уже стало невозможно обменять на золото.

15 августа 1971 года президент Ричард Никсон объявил, что иностранные государства больше не смогут обменять доллар на золото. Это была просто констатация факта, поскольку золота для выкупа уже не хватало. Доллар поддерживался не золотом, а американской военной силой, которая, однако, в то время уже была под сомнением из-за войны во Вьетнаме и социальных потрясений внутри страны.

 

Тирания нефтедоллара

В 1970-х годах администрация Никсона заключила сделку с Саудовской Аравией, согласно которой торговля нефтью осуществлялась в долларах, предложив в обмен американское военное оружие и защиту. Торговля нефтью уже была номинирована в долларах из соображений удобства, но сделка, заключенная администрацией Никсона, официально закрепила нефтедоллар. Доллар США стал единственной валютой, используемой ОПЕК для совершения сделок по продаже нефти.

После краха Бреттон-Вудской системы доллар больше не был обеспечен золотом. Но он был подкреплена нефтью, а нефть на международной арене имеет гораздо большую ценность, чем золото. В современном мире нефть нужна всем странам. Чтобы покупать нефть, все страны должны иметь доллары. Чтобы получить доллары, страны должны либо занимать их в банках, либо иметь положительное сальдо торгового баланса с Соединенными Штатами. Но они должны иметь доллары, иначе их экономика рухнет из-за нехватки средств на покупку нефти.

Когда страна имеет торговый дефицит с Соединенными Штатами, она попадает на опасную территорию. Доллары уходят из этой страны, и она не может покупать нефть. Цена на нефть в такой стране взлетит до небес, и ее правительству придется занимать доллары, иначе ее экономика остановится.

Азиатским странам не хватает природных ресурсов, особенно нефти. Для того чтобы эти, а также другие страны, имели экономику, они должны получить доллары. К 1960-м годам Япония усовершенствовала экспортно-ориентированную экономическую модель. Она импортировала сырье из-за рубежа, такое как железная руда, древесина и нефть, и производила из них товары более высокой стоимости для экспорта. Для поддержания положительного сальдо торгового баланса использовались пошлины, нетарифные барьеры, валютные манипуляции и субсидии, так что в Японию поступало больше нефтедолларов, чем уходило из нее.

Поток дорогостоящих промышленных товаров из Японии и приток нефтедолларов обеспечил этой стране растущую экономику и один из самых высоких в мире стандартов жизни. Когда японские производители начали поставлять американским потребителям товары, которые раньше производились американскими производителями, наши заводы закрывались, а американских рабочих увольняли. В 1970-х годах в Соединенных Штатах началась деиндустриализация, при которой производство начало уходить в оффшоры. Наши зарплаты стали замораживаться, а уровень безработицы начал расти. Тем временем Япония достигла полной занятости. Даже в 2014 году, спустя несколько лет после замедления японской экономики, уровень безработицы в Японии составлял 3,6 процента, что ниже официального американского уровня в 6,2 процента.

Япония является протекционистской страной с нулевой иммиграцией и неинтервенционистской внешней политикой. Здесь уровень безработицы ниже, чем в Соединенных Штатах, которые являются страной свободной торговли, страной высокой иммиграции и интервенционистской страной.

Любой, кто побывал в Японии и ходил по ее улицам, может засвидетельствовать, что это одна из самых современных и развитых стран в мире. Ее народ процветает и образован. Бедность и преступность практически отсутствуют. Пройдитесь по улицам любого американского города, и нехватка жилья, бедность и вандализм сразу бросаются в глаза. Серьезной проблемой является преступность. Сверните не в тот район, и ваша жизнь окажется в опасности. В Соединенных Штатах есть миллионы людей, которые в отчаянии готовы напасть на вас из-за нескольких долларов в вашем кошельке. Однако в Японии это не так. Ее улицы безопасны и чисты. Япония – это место, где люди могут оставлять свои двери незапертыми на ночь. А ведь и Америка когда-то была таким местом.

Но процветание Японии имеет свою цену. Ее процветание зависит от экспорта в Соединенные Штаты. Корея, Китай и некоторые другие страны копируют ее успех, и американский рынок стал насыщен импортными товарами, а поскольку страны со всего мира конкурируют за нефтедоллары, Японии становится все труднее поддерживать высокое положительное сальдо торгового баланса с Соединенными Штатами, которое она раньше имела.

Зависимость Японии от Соединенных Штатов также привела к сокращению ее суверенитета. Эта страна оккупирована американскими военными уже в течение 70 лет.

Почему мы оккупируем Японию? Разве Япония не демократическая страна и не союзник? Япония – технологически развитая страна с населением почти 130 миллионов человек. Соединенные Штаты ни от кого не защищают японцев. Японцы вполне способны защитить себя сами. Однако Япония остается оккупированной страной. Почему?

Японское правительство позволяет военную оккупацию своей страны в обмен на положительное сальдо торгового баланса с Соединенными Штатами. Американское правительство использует положительное сальдо торгового баланса Японии как инструмент принуждения ее правительства следовать геополитическим целям наших транснациональных элит. Если японский политик угрожает прогнать американских военных из Японии, то американское правительство, например, пригрозит отзывом автомобилей Тойота или использует какую-либо другую торговую угрозу, которая положит конец японскому профициту. Поскольку любая потеря профицита Японии немедленно оставит без работы тысячи японцев, японских политиков-ренегатов быстро заставляют замолчать или убирают.

Американское правительство позволило иностранным государствам иметь с нами огромное положительное сальдо торгового баланса, которое оно использует для принуждения этих стран следовать определенной политике, выгодной для наших элит. Ради этой цели наше правительство променяло американские рабочие места и наше процветание.

Китай начал имитировать японскую экономическую экспортную модель в 1978 году. В то время Китай был одной из самых бедных стран на земле, но он начал заметный экономический подъем и менее чем за 30 лет стал ведущей индустриальной страной мира. В 2009 году Китай обогнал Японию и теперь имеет второй по величине ВВП на планете.

Соединенные Штаты имеют самый большой ВВП в мире с 1871 года. Но в соответствии с политикой свободной торговли наше внутреннее экономическое производство было быстро демонтировано и переведено в протекционистские страны Азии.

Апологеты свободной торговли говорят нам, что мы можем разбогатеть, торгуя с Китаем. Однако, в отличие от наших лидеров-глобалистов, китайские лидеры – националисты. Китайское руководство считает экономическое могущество и производство жизненно важными для национальной прочности. Они понимают, что Китай позволил экономически превзойти себя в 18-м и 19-м веках странам, намного меньшим, чем он сам. Китай страдал от более чем 200-летнего национального унижения, поскольку его богатство было разграблено, и огромное число китайцев было убито иностранцами. Китайские лидеры смотрят на мир через эту историческую призму. Они никогда не будут следовать утопической политике свободной торговли, потому что они знают историю и видят, куда ведет эта политика. Вместо этого они будут продолжать настойчиво добиваться положительного сальдо торгового баланса с нами и пытаться захватить как можно большую часть мирового экономического производства. А это экономическое производство уже превращается в военную силу Китая.

В 2015 году китайцы начали создавать свою собственную международную финансовую систему, основав Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, призванный составить конкуренцию МВФ. В конечном счете китайцы попытаются вырваться из международной финансовой системы, созданной международными банкирами после Второй мировой войны. Эти международные банкиры использовали нас в своих целях и, вероятно, попытаются втянуть нас в войну с Китаем, если китайцы бросят серьезный вызов их планируемой системе глобального контроля, как это сделали немцы и японцы в середине 20-го века.

 

Тирания Трехсторонней комиссии

Как Америка превратилась из ведущей протекционистской страны мира в ведущую страну свободной торговли? Почему свободная торговля является такой доминирующей идеологией в нашей стране, хотя она оказывает такое разрушительное воздействие на нас как народ и страну? Почему мы отказываемся от нашего национального производственного потенциала и отказываемся от нашего среднего класса после того, как поколения до нас приложили столько усилий для его создания? Почему мы все еще следуем такой разрушительной торговой политике, если ее негативные последствия повсюду вокруг нас в виде высокой безработицы, стагнации заработной платы, экономически опустошенных городов и регионов, распада семей и огромных долгов?

Чтобы понять, как свободная торговля стала настолько доминирующей политикой в Соединенных Штатах, нужно вернуться в 1972 год. В этом году на заседании Бильдербергского клуба в Бельгии международный банкир Дэвид Рокфеллер и профессор Колумбийского университета Збигнев Бжезинский выдвинули идею создания международной комиссии.

Бжезинский был сыном польского дипломата. Он вырос в Канаде, затем получил докторскую степень в Гарварде, специализируясь на Советском Союзе.

Дэвид Рокфеллер – последний оставшийся в живых внук знаменитого барона-разбойника, плутократа Джона Д. Рокфеллера, который в 19 веке сколотил одно из величайших состояний в мире в области нефтяной индустрии и банковского дела и был одним из главных сторонников закона о Федеральной резервной системе. Мать Дэвида Рокфеллера, Абигейл, была дочерью сенатора Нельсона Олдрича, человека, который собрал плутократов на острове Джекилл для разработки Федеральной резервной системы.

Дэвид Рокфеллер был председателем и главным исполнительным директором Chase Manhattan Bank, одного из крупнейших банков мира. Он начал работать в банке в 1946 году, с 1969 по 1980 год он занимал пост главного исполнительного директора и одновременно до 1981 года занимал пост председателя.

Каждый год ведущие мировые банкиры, промышленники, политики, владельцы СМИ, представители СМИ, высокопоставленные военные и представители спецслужб, а также ученые собираются на закрытую встречу, известную как Бильдербергская конференция. На этой встрече, которая не освещается в средствах массовой информации, некоторые из самых богатых и влиятельных людей мира обсуждают международные проблемы. Дэвид Рокфеллер принимает участие в этих конференциях с самого их начала.

На Бильдербергской конференции 1972 года Рокфеллер и Бжезинский выдвинули план создания новой международной комиссии, названной Трехсторонней комиссией, в состав которой должны войти лидеры из Европы, Северной Америки и Азии. Цель предлагаемой комиссии состояла в том, чтобы содействовать установлению нового международного экономического порядка, укреплению глобальной экономической взаимозависимости и развитию свободной торговли путем отмены таможенных пошлин. Комиссия должна состоять из 289 тщательно отобранных представителей банков, корпораций, университетов, правительств, средств массовой информации, юридических фирм и неправительственных организаций, расположенных в Северной Америке, Европе и Японии. Девяносто семь членов должны быть из США, как от Демократической, так и от Республиканской партий.

Участникам Бильдербергской конференции эта идея понравилась, и поэтому в 1973 году родилась Трехсторонняя комиссия. С момента избрания президента Джимми Картера в 1977 году в исполнительной власти доминировали члены Трехсторонней комиссии. И Картер, и вице-президент Уолтер Мондейл были членами Трехсторонней комиссии.

Хотя президент Рейган не был членом Трехсторонней комиссии, его вице-президент Джордж Буш-старший был ее членом, а позже он сам стал президентом. Президент Билл Клинтон и вице-президент Эл Гор были членами Трехсторонней комиссии. Президент Джордж У. Буш не был ее членом, но его вице-президент Дик Чейни был. Президент Барак Обама и вице-президент Джон Байден не являются членами Трехсторонней комиссии, но они окружили себя ее членами.

Советник по национальной безопасности контролирует информацию, которая доходит до президента, и, возможно, является самым важным лицом в аппарате президента. Десять из 17 последних советников по национальной безопасности были членами Трехсторонней комиссии, включая Генри Киссинджера, который был советником по национальной безопасности с 1969 по 1975 год. Киссинджер в течение целого поколения был постоянной фигурой на Бильдербергских конференциях. Бжезинский, который вместе с Дэвидом Рокфеллером основал Трехстороннюю комиссию, был советником Картера по национальной безопасности. Все три советника по национальной безопасности, назначенные президентом Обамой, были членами Трехсторонней комиссии: генерал Джеймс Джонс, занимавший эту должность с 2009 по 2010 год; Том Донилон, с 2010 по 2013 год; и Сьюзан Райс, назначенная в 2013 году. Отец Райс, Эммет Райс, в 1979 году был назначен Картером в Совет Федеральной резервной системы. Он работал управляющим Федеральной резервной системы в течение семи лет под руководством председателя ФРС Пола Волкера.

Волкер с 2015 года является активным членом Трехсторонней комиссии. Бывший председатель Федеральной резервной системы Алан Гринспен был одним из основателей комиссии. Вице-председатель Федеральной резервной системы Стэнли Фишер также был членом Трехсторонней комиссии.

Стэнли Фишер – интересный персонаж и символ транснациональной элиты, которая сегодня правит нашей страной. Фишер родился в Северной Родезии, ныне Замбии. Детство он провел в Африке и Израиле, а затем получил степень по экономике в Лондонской школе экономики. Затем он получил степень доктора экономических наук в Массачусетском технологическом институте. За свою карьеру он занимал высокие посты во Всемирном банке, МВФ и Citigroup. В 2005 году он был назначен председателем Банка Израиля – центрального банка Израиля. В 2014 году президент Обама назначил Фишера заместителем председателя Федеральной резервной системы, что является второй по значимости должностью в ФРС, уступающей только председателю ФРС. Благодаря полномочиям, авторитету, обширному опыту и международным контактам Фишера, он, вероятно, является истинной фигурой, стоящей за членами Совета управляющих ФРС и влияющей на гораздо менее опытную председательницу Джанет Йеллен. Таким образом, Фишер, международный банкир, имеющий иностранное гражданство и занимавший пост председателя иностранного центрального банка, был назначен на одну из самых важных и влиятельных должностей в Соединенных Штатах. И он был одним из ведущих членов Трехсторонней комиссии.

Президент США назначает также президентов Всемирного банка. Шесть из восьми последних президентов Всемирного банка были членами Трехсторонней комиссии, начиная с Роберта Макнамары, который занимал пост президента Всемирного банка с 1968 по 1981 год. Другими известными членами комиссии являются Пол Вулфовиц, занимавший пост президента Всемирного банка с 2005 по 2007 год, и Роберт Зеллик, который был президентом банка с 2007 по 2012 год.

Девять из 12 последних торговых представителей США были членами Трехсторонней комиссии, включая Роберта Зеллика, который был торговым представителем с 2001 по 2005 год, Шарлин Баршефски, которая была торговым представителем с 1997 по 2001 год, а также нынешнего торгового представителя США Майкла Фромана.

Торговые представители США играли решающую роль в переговорах, продвижении и реализации соглашения НАФТА, что оказало глубокое влияние на экономику США. За последние два десятилетия НАФТА и другие наши торговые соглашения снизили торговые барьеры на рынке Соединенных Штатов и привели к оффшоризации американского производства и к стагнации американской заработной платы. Эти торговые договоры в основном были работой членов Трехсторонней комиссии. Соглашение НАФТА было подписано президентом Биллом Клинтоном после того, как его агрессивно продвигал в прессе вице-президент Эл Гор, который выступал с нападками на профсоюзы, выступавшие против НАФТА.

Поучительно вернуться назад и понаблюдать за дебатами в преддверии принятия торговой сделки НАФТА. 9 ноября 1993 года на шоу Ларри Кинга на канале CNN Гор обсуждал вопрос о НАФТА с кандидатом в президенты Россом Перо. Гор был изысканным и молодым, он восторженно отзывался о договоре и патриотически говорил о способности американских рабочих соревноваться в открытой экономике. Он сказал, что НАФТА увеличит трансграничную торговлю, что приведет к увеличению производства в Соединенных Штатах, к увеличению занятости и повышению заработной платы. Он даже сказал, что НАФТА сократит нелегальную иммиграцию в Соединенные Штаты, потому что рост торговли будет означать больше хороших рабочих мест в Мексике. Перо, с другой стороны, сказал, что из-за большой разницы в заработной плате между Соединенными Штатами и Мексикой и из-за того, что Мексика имеет меньше экологических норм, американские производители покинут Соединенные Штаты, чтобы воспользоваться более низкой заработной платой Мексики и более легким регулирующим бременем. Перо сказал, что это даже заставит американских производителей, которые хотели бы остаться в Соединенных Штатах, уехать, чтобы выжить, когда их мексиканские конкуренты подорвут американский бизнес более низкими ценами. Перо сказал, что НАФТА приведет к падению заработной платы в Соединенных Штатах и росту безработицы. Во время дебатов Гор использовал личные нападки, стараясь разозлить Перо, в какой-то момент даже показав Перо фотографию сенатора Рида Смута и конгрессмена Уиллиса Хоули.

Гор подсчитал, что США создадут 200 000 новых рабочих мест в течение нескольких лет после принятия НАФТА, как только пошлины будут снижены. Он сказал, что профсоюзы неправы, выступая против НАФТА. «Итоговые изменения будут положительными с НАФТА, – сказал он. – Когда вы продаете больше товаров, вы производите больше товаров. Когда вы производите больше товаров, вы нанимаете больше людей. … Если я ошибаюсь, а он прав, то вы дадите мне шестимесячное уведомление, и я выйду из игры».

После дебатов ведущие средства массовой информации, такие как журнал «Тайм», похвалили Гора за победу, но не за силу его аргументов, а за его способность разозлить Перо и заставить его потерять самообладание.

Теперь, оглядываясь назад, мы видим, что все, что Гор сказал в дебатах, было неправильно, а все, что сказал Перо, было правильным. Положительное сальдо торгового баланса США с Мексикой сразу же превратилось в растущий торговый дефицит, который вырос до 60 миллиардов долларов в год. Производители закрыли свои американские фабрики и бежали в Мексику вместе с нашими хорошо оплачиваемыми рабочими местами. К 2013 году из-за НАФТА в США было потеряно более миллиона рабочих мест, а торговый дефицит с Канадой и Мексикой достиг 181 миллиарда долларов. Дешевая американская кукуруза хлынула в Мексику, разорив мексиканских мелких фермеров, которые затем миллионами нелегально пересекали границу в поисках работы в Соединенных Штатах, превратив кризис нелегальной иммиграции в полномасштабную национальную катастрофу, которая меняет Америку так, что она становится почти неузнаваемой по сравнению с Америкой до НАФТА. Зарплата не растет, а хорошо оплачиваемая работа, которую обещал Гор, так и не появилась. Неравенство в доходах усугубилось, а средний и рабочий классы увидели, что их заработная плата заморожена, а рабочие места исчезают. Тем временем фондовый рынок стремительно рос, и искатели пассивных доходов получали прибыль от корпораций, которые могли воспользоваться слабыми мексиканскими экологическими нормами и сократить затраты на рабочую силу, заменив высокооплачиваемых американских рабочих низкооплачиваемыми мексиканскими.

НАФТА была навязана нашей стране членами Трехсторонней комиссии, такими как Джордж Буш-старший, Билл Клинтон и Эл Гор. Они обещали нам золотые горы, но вместо этого дали торговый дефицит и мексиканскую структуру заработной платы здесь, в Соединенных Штатах.

Трехсторонняя комиссия неустанно работала над интеграцией и слиянием экономики Соединенных Штатов и нашего правительства с экономикой и правительствами Мексики и Канады, во многом таким же образом, как страны Европы были объединены в Европейский союз. Члены комиссии работали над разрушением американского суверенитета и экономической независимости, чтобы создать новый международный экономический порядок и способствовать глобальной экономической взаимозависимости. Свободная торговля – это средство, которое они используют для достижения своего нового экономического порядка, такого, при котором американские рабочие погружаются в глобальный пролетариат и их заработная плата во все в большей степени приближается к уровню мексиканских, китайских, вьетнамских и перуанских рабочих.

В 2013 году президент Обама назначил торговым представителем США Майкла Фромана, который был членом Трехсторонней комиссии. Фроман – ведущий американский переговорщик по Транстихоокеанскому партнерству. Этот торговый договор, который часто называют НАФТА на стероидах, создаст международную регулирующую структуру, охватывающую Тихоокеанский регион, которая заменит власть национальных государств. Под знаменем свободной торговли члены Трехсторонней комиссии создают наднациональную систему международного корпоративного феодализма в частных руках.

Частичка за частичкой, договор за договором, суверенитет и процветание американского народа крадутся специально подобранными агентами международных банкиров, такими как Фроман.

Эти агенты, работающие в таких организациях, как Трехсторонняя комиссия, работают над достижением далеко идущей цели, а именно над созданием мировой системы финансового контроля в частных руках, способной доминировать над политической системой каждой страны и экономикой мира в целом. Эта система контролируется в феодальной манере центральными банками мира, действующими согласованно, на основе секретных соглашений, достигнутых на частых совещаниях и конференциях.

Сегодня Трехсторонняя комиссия является ключевой организацией, которая интегрирует американскую экономику и рабочую силу в развивающийся мир, снижая заработную плату, выплачиваемую американским трудящимся, до статуса третьего мира.

В 2015 году в состав Трехсторонней комиссии входили такие известные личности, как бывший президент Европейского центрального банка Жан-Клод Трише, бывший госсекретарь США Мадлен Олбрайт, обозреватель New York Times Дэвид Брукс, бывший министр внутренней безопасности Майкл Чертофф, бывший директор ЦРУ Джон Дойч, исполнительный редактор журнала «Тайм» Майкл Даффи, президент и генеральный директор Федерального резервного банка Далласа и бывший заместитель торгового представителя США Ричард Фишер, старший политический аналитик CNN Дэвид Герген, член комиссии по терактам 11 сентября и главный юрисконсульт British Petroleum во время разлива нефти в Персидском заливе в 2010 году Джейми Горелик, бывшая конгрессмен Джейн Харман, которая также была женой владельца Newsweek, бывшего губернатора Юты и кандидата в президенты Джона Хантсмана, обозреватель «Вашингтон пост» Дэвид Ингатиус, главный операционный директор «Инстаграм» Марн Левин, бывший председатель Объединенного комитета начальников штабов адмирал Майкл Маллен, исполнительный председатель Google Эрик Шмидт, бывший министр финансов США Ларри Саммерс, председатель и главный редактор US News and World Report Мортимер Цукерман, а также многие другие известные люди.

Эти люди получили последующее экономическое вознаграждение в деловом мире за продвижение повестки дня международных банкиров и за продажу своих соотечественников, американских граждан, для продвижения этой повестки дня.

Чтобы понять мышление наших глобалистских лидеров, достаточно взглянуть на земной шар. Когда глобалисты смотрят на земной шар, они не видят мира, состоящего из национальных государств с четко выраженными национальными интересами. То, что они видят, – это природные ресурсы и рабочая сила. Когда они смотрят на Азию, они видят избыток рабочей силы, которая используется недостаточно. Когда они смотрят на Соединенные Штаты, они видят богатые сельскохозяйственные земли и природные ресурсы, но также и регион, где стоимость рабочей силы слишком высока по сравнению с другими частями мира. Почему они должны платить американскому фабричному рабочему 45 долларов в час плюс льготы, когда они могут платить китайскому рабочему 2,50 доллара в час? С точки зрения глобалиста, вы инвестируете свои доллары в промышленное производство за пределами Соединенных Штатов, чтобы максимизировать свою прибыль. И вы настаиваете на увеличении иммиграции в Соединенные Штаты из бедных стран, чтобы снизить американскую заработную плату, которая не синхронизирована с остальным миром, где заработная плата низкая, бедность является нормой и существует избыток недоиспользуемой рабочей силы.

Однако, если вы не глобалист, а американский патриот, вы смотрите на мир и видите Соединенные Штаты как суверенную нацию, состоящую из отдельных людей, которые разделяют общий язык и общуюкультуру. Вы не рассматриваете мир как составленный из природных ресурсов и трудовых резервов, которые будут эксплуатироваться по самой низкой возможной цене для получения максимальной прибыли. Вы видите его как собрание наций с уникальными культурами, наследиями и интересами.

Что касается американского гражданина, мы унаследовали определенные политические права и экономическое процветание, которые достались нам в наследство благодаря жертвам, принесенным нашими соотечественниками, жившими до нас. Как американские граждане, мы наделены определенными правами и обязанностями, которые позволяют нам обеспечивать благополучие самих себя, наших семей, наших общин и нашей страны. Нам не были даны права и обязанности в Китае, Японии, Мексике, Европе или любой другой стране или регионе. Мы не можем голосовать в этих местах, и у нас нет таких же прав собственности, какие имеют граждане в этих странах. Но американское военное господство и господство доллара дали глобалистам возможность заставить другие страны подчиниться глобалистской повестке дня. Глобалисты делают это от нашего имени.

Для нас, как американцев, наши общие национальные интересы состоят в том, чтобы защищать нашу страну от врагов, как внешних, так и внутренних; защищать суверенитет и независимость, за которые боролись и умирали наши предки; и повышать благосостояние американского народа. Не в наших национальных интересах снижать американскую заработную плату посредством соглашений о свободной торговле и массовой иммиграции или участвовать в зарубежных войнах, в которых убивают нашу молодежь и за которые нас ненавидят за рубежом. Мы не заинтересованы в оффшорном экономическом производстве, которое снижает нашу экономическую независимость, снижает наше национальное благосостояние, обогащая транснациональную элиту, которая пытается создать мировое правительство, узурпирующее нашу конституцию и права нашего народа.

Глобалисты стремятся лишить нас нашего процветания и прав, поскольку они вводят в действие свою мировую систему финансового контроля. Остановить их проект очень просто, нужно всего-навсего следовать Конституции. Мы должны выйти из всех соглашений о свободной торговле и вернуться к торговой политике американского протекционизма. Чтобы защитить американскую промышленность, рабочие места и высокие зарплаты, должны быть повышены пошлины.

В эпоху тарифов между Гражданской войной и Великой депрессией Соединенные Штаты все еще оставались великой торговой державой. Разница с сегодняшним днем заключалась в том, что налоговое бремя, за счет которого финансировалось наше правительство, падало не на американских наемных работников и бизнесменов, а на иностранцев, пытающихся заработать здесь деньги. Основную часть налогов, которые финансировали правительство, платили иностранцы. Они делали это за право получать прибыль в нашей стране.

В эпоху тарифов у нашей страны было положительное сальдо торгового баланса и профицит федерального бюджета. Пошлины использовались в качестве переговорного инструмента для открытия внешних рынков для американских товаров, что позволяло снизить пошлины на иностранные товары, которые не производились в достаточном количестве в нашей стране. Эпоха тарифов была временем дефляции цен, а не инфляции, как сегодня. Заработная плата росла, и наша экономика переживала самый быстрый рост в нашей истории.

Повышение пошлин как для иностранных компаний, импортирующих продукцию в Соединенные Штаты, так и для американских компаний, перенесших производство в оффшоры, будет способствовать возвращению производства в Соединенные Штаты. Это вызвало бы спрос на американских рабочих. Чтобы привлечь работников, компаниям придется платить более высокую зарплату. Более высокая заработная плата будет означать большую покупательную способность для работающих людей, но меньшую прибыль для тех, кто получает пассивный доход, кто полагается на понижение заработной платы, чтобы увеличивать свои пассивные потоки дохода. Пошлины приведут к изменению структуры заработной платы в Соединенных Штатах: больше денег будет поступать людям, которые зарабатывают себе на жизнь, и меньше – современным баронам-разбойникам с Уолл-стрит и международным финансистам. Уменьшится бедность, средний класс увеличится и станет более процветающим, а людям с пассивным доходом будет труднее зарабатывать доллары на импорте, произведенном в потогонных мастерских в Китае, Гватемале или Бангладеш, и вместо этого они будут проводить свое время в средствах массовой информации, причитая и скрежеща зубами о чрезмерно оплачиваемых американских рабочих и нехватке американцев, готовых работать за 7 долларов в час, подстригая их живые изгороди и нянча их детей.

Дефицит торгового баланса США в 2013 году составил 471,5 млрд. долларов. Решением проблемы этого дефицита является простое изменение политики: повышение налогов на импорт. Тогда вместо дефицита появятся дополнительные государственные доходы. Это будет стимулировать внутренние инвестиции в производство, что вызовет спрос на американских рабочих, приведет к росту заработной платы и снижению безработицы.

США должны отказаться от свободной торговли, повысить пошлины и вернуться к политике заключения двусторонних торговых соглашений. Вместо того чтобы открывать наши границы Китаю, Индии, Бангладеш, Мексике, Японии, Германии и всем остальным, мы должны повысить пошлины, используя приманку прибыли на американском рынке, чтобы побудить протекционистские страны, такие как Китай, Япония и Германия, снять торговые барьеры и открыть свои рынки для американского экспорта. Мы должны вести переговоры о взаимовыгодных торговых соглашениях, которые защищают американскую промышленность и рабочие места, обеспечивая нас иностранным импортом, в котором мы действительно нуждаемся, но не импортом, который замещает американское производство, снижает заработную плату и занятость.

Главным препятствием на этом пути является транснациональная элита, такая как вышеупомянутые члены Трехсторонней комиссии, которые доминируют в наших средствах массовой информации, правительстве и научных кругах. Любое повышение пошлин вызовет вопли и скрежет зубовный у бенефициаров свободной торговли – глобалистов, корпоратоктратии, купленных и оплаченных политиков, пропагандистов аналитических центров, иностранных лоббистов и их лакеев в средствах массовой информации и научных кругах, которые будут бомбардировать нас всеми возможными аргументами, что упадет небо и наступит конец света, если США вернутся к торговой политике, которая сделала нас процветающими. Точно так же, как рабовладельцы вопили и скрежетали зубами, когда «тариф мерзостей» урезал прибыль, которую они получали от своей паразитической эксплуатации рабов, наши современные работорговцы будут использовать все аргументы и угрозы, чтобы объяснить, почему повышение заработной платы и полная занятость в Соединенных Штатах вредны для нас. На самом деле потому, что это плохо для них. Они будут непрерывно болтать о законе Смута-Хоули, о Великой депрессии, о производителях свечей, закрывающих солнце, и использовать всевозможную софистику, экономическую чепуху, псевдоинтеллектуализм, подмену тезиса и доведение до абсурда, чтобы бороться за систему, которая паразитирует на нашем труде.

Когда хозяин пытается оторвать паразита, тот начинает сопротивляться, впивается в него и становится испуганным и злым. Но хозяин не должен заботиться о благополучии паразита, а вместо этого должен получать удовлетворение от своего собственного улучшения здоровья, как только паразит исчезнет.

Когда средства массовой информации и ученые мужи вопят и скрежещут зубами о протекционизме, это признак того, что пошлины являются правильной политикой, которая принесет пользу американскому народу и стране в целом.

Когда ученые мужи начинают нагнетать страх по поводу перспектив торговой войны, мы должны ответить, что мы уже находимся в торговой войне и сильно проигрываем. Настало время бороться за права американских рабочих и владельцев малого бизнеса. Сегодня наши торговые партнеры используют пошлины и торговые барьеры, чтобы создавать огромное положительное сальдо торгового баланса, которое лишило нашу экономику промышленности и рабочих мест и снизило заработную плату американцев. Худший аспект этой торговой войны заключается в том, что американские корпорации и наше собственное правительство объединились с иностранными правительствами против американского народа.

Если будут введены тарифы, и японцы разозлятся, что их огромное положительное сальдо торгового баланса с нами находится под угрозой, мы должны ответить, что им не следует жаловаться на американский протекционизм, поскольку они сами используют протекционизм против нас. Если они разыграют единственную карту, которая у них есть против нас, и потребуют, чтобы все американские войска, корабли и самолеты были выведены из Японии, мы должны ответить: «Хорошо. Настало время положить конец американской оккупации Японии. Мы вернем наши войска домой». Если они начнут беспокоиться о том, что больше не смогут покупать нефть за излишки нефтедолларов, заработанных на их торговом профиците, мы должны ответить, что нефтедоллары были огромным бременем для американского народа и людей всего мира. Они втянули нас в разрушительные ближневосточные войны и обогатили международную финансовую элиту за счет работающих американцев. Пришло время покончить с тиранией нефтедоллара и позволить каждой стране покупать нефть, которая ей нужна, по-своему, без необходимости зависеть от спекулятивных международных банкиров в качестве посредников.

Если японцы и китайцы в ответ на пошлины будут угрожать отказаться от покупки американских облигаций, мы должны ответить: «Зачем нам продавать облигации за американские доллары, которые были напечатаны нашим собственным Казначейством?»

Как получилось, что мы стали должниками, занимая доллары у иностранных государств – доллары, которые мы напечатали сами? Почему мы облагаем налогом наш собственный народ, чтобы платить проценты иностранцам? Это безумие, и оно должно прекратиться.

Мы должны сказать иностранным государствам, что нынешний основанный на долге доллар, который используется в качестве международной валюты, был навязан нам международными банкирами, которые используют доллар для уничтожения суверенитета и независимости всех наций, и что это плохо и для нас, и для них.

В 19 веке свободная торговля была политикой империалистов и рабовладельцев. Сегодня их потомки – современные американские империалисты, глобалисты, стремящиеся к созданию мирового правительства, и корпоративные эксплуататоры дешевой рабочей силы – хотят, чтобы мы верили, что свободная торговля приносит мир и процветание всем. Но мы уже более полувека являемся ведущей страной свободной торговли, и за это время мы не видели мира. Наше благосостояние было украдено у нас и передано небольшому проценту богачей в ущерб среднему и рабочему классам.

Настало время нам, американцам, отказаться от философии свободной торговли, которая сама по себе была импортирована извне, и вместо этого вернуться к нашим американским корням. Мы должны вернуться к американской системе, и вновь отказаться от британской системы, которую мы имеем сейчас. Генри Кэри писал много лет назад, что американская система приносит процветание и экономическую независимость, в то время как британская система приносит войны, зависимость от иностранных государств и бедность. Наши нынешние обстоятельства доказывают, что Кэри был прав. Мы должны восстановить нашу экономику и процветание нашего великого среднего класса, вернувшись к американской системе, которая ставит интересы американского народа выше интересов ростовщиков, искателей ренты и спекулянтов, а также глобалистов, которые стремятся к нашему краху. Но мы можем улучшить американскую систему, пересмотрев ее так, чтобы отказаться от центрального банка, обслуживающего банковскую систему с частичным резервированием. Вместо этого кредиты можно предоставлять через свободные от долгов американские банкноты, выпущенные американским валютным советом под демократическим контролем. Кредиты могут предоставляться предприятиям Мэйн-стрит и американским домовладельцам через государственные кредитные бюро, а не через деструктивные и нестабильные банки с частичным резервированием, которые выкачивают богатство людей через ростовщичество.

 

Тирания Уолл-стрит

Уолл-стрит против Мэйн-стрит. Мы слышим это выражение снова и снова. Но что это значит?

Это выражение фактически признает очень важный конфликт в нашей экономике. Оно констатирует, что существует разница между экономикой Уолл-стрит и экономикой обычных людей на Мэйн-стрит.

Корпорация Starbucks предоставляет нам окно, через которое мы можем наблюдать эти две экономики. В 1971 году два учителя и писатель наскребли свои личные сбережения, объединили их вместе и открыли первый кофейный магазин Starbucks в Сиэтле. Это было не кафе, а магазин по розничной продаже кофе. В течение следующего десятилетия магазин управлялся тремя друзьями в основном как хобби. В те далекие дни Starbucks был бизнесом Мэйн-стрит. Он был небольшим, но успешным, и приносил своим владельцам неплохую прибыль.

Starbucks начинался как тип бизнеса Мэйн-стрит, который был основой системы свободного предпринимательства – двигателя нашей экономики в первые дни республики. Система свободного предпринимательства, задуманная отцами-основателями, состояла из индивидуальных предприятий, которые свободно конкурировали между собой. Граждане владели и управляли своими собственными предприятиями и фермами и конкурировали за клиентов, что поддерживало низкие цены, увеличивало производство и стимулировало инновации.

Система свободного предпринимательства позволяла простому человеку владеть собственностью, зарабатывать на жизнь трудом своих рук, быть свободным и финансово независимым гражданином, который мог достойно стоять среди своих лучших товарищей, не испытывая потребности в лизоблюдстве. Простые люди, такие как Томас Пейн, изготовитель корсетов, не чувствовали необходимости подлизываться к королю, а вместо этого имели смелость сказать ему, что мы больше не собираемся терпеть его долгую череду злоупотреблений.

В своей автобиографии Бенджамин Франклин описал свой опыт управления типографией в Филадельфии в годы, предшествовавшие войне за независимость. Он начинал как подмастерье, прежде чем обзавестись собственным магазином. Благодаря высокой трудовой этике его магазин расширился и стал успешным. После издания «Альманаха Бедного Ричарда» Франклин стал процветать. Он приводил в свою мастерскую подмастерьев, обучал их и снабжал капиталом для открытия типографий в других городах в обмен на определенный процент от их прибыли в течение определенного числа лет. Благодаря собственным усилиям, трудолюбию и бережливости Франклин стал богатым человеком. Благодаря своей тяжелой работе в молодости теперь у него появилось свободное время, чтобы экспериментировать с электричеством, изобрести печь Франклина и также заниматься общественной деятельностью, помимо многих других достижений в его замечательной жизни.

Система свободного предпринимательства всегда была частью очарования Америки. Америка рассматривалась как страна возможностей, где трудолюбивый человек мог стать процветающим благодаря труду и усилиям, осваивая профессии, владея участком земли и улучшая его, или открывая бизнес, который предоставляет товары и услуги обществу.

Но в Америке всегда существовала темная сторона стремления к богатству. В первые дни наряду с системой свободного предпринимательства действовала совершенно иная экономическая система. Эта система включала банки и финансистов, предоставлявших большие суммы капитала путем кредитования людей, которые использовали капитал для покупки больших участков земли и армий рабов. Рабский труд использовался для выращивания на экспорт таких товаров, как хлопок и табак. Прибыль от экспорта товаров использовалась для выплаты процентов и основной суммы долга банкам и финансистам.

В одной системе мелкий фермер обрабатывал землю сам со своей семьей и, возможно, с несколькими наемными работниками. Его трудолюбие и бережливость приносили ему процветание. В другой системе владелец плантации использовал рабов для обработки огромных участков земли, купленных на деньги, взятые под проценты в банках, часто в Лондоне. Процветание владельца плантации было результатом эксплуатации, спекуляций, жадности и жестокости.

Одна система была мотивирована желанием стать процветающим и финансово независимым, в то время как другая обещала богатство через готовность войти в долговую кабалу и эксплуатировать людей.

Во второй половине XIX века, после Гражданской войны, в Америке сформировалась новая форма экономической организации. Американская экономика начала трансформироваться из экономики, состоящей из индивидуальных предприятий, в экономику, в которой доминируют корпорации, принадлежащие акционерам.

Корпорации – это юридические образования, отделенные от акционеров, имеющие определенные права и обязанности. Инвесторы покупают акции корпораций, объединяя свои деньги для создания крупных капиталов. Капитал использовался корпорациями для оплаты труда работников, для покупки кораблей и товаров для торговли с целью получения прибыли и пассивного дохода для инвесторов. В случае получения прибыли она распределяется между акционерами. Если корпорация теряет деньги, акционеры несут ответственность только за свои собственные акции – этот принцип называется ограниченной ответственностью. Крупнейшие акционеры контролируют совет директоров, который управляет корпорацией.

В отличие от индивидуального бизнеса или партнерства, в котором владельцы несут ответственность за все долги и убытки, акционеры корпораций защищены от действий корпорации, которые приводят к убыткам, чрезмерной задолженности или даже уголовным преступлениям. Акционер несет ответственность только за принадлежащие ему акции.

Корпорации достигли совершеннолетия в колониальную эпоху. Такие корпорации, как Голландская Ост-Индская компания, Компания Гудзонова залива и Британская Ост-Индская компания, получили от своих правительств монополии на ведение торговли в различных частях мира. Эти корпорации приносили огромные прибыли своим акционерам и даже выступали в качестве квазигосударств на своих территориях, управляя армиями, крупными флотами и крепостями. Они были движущей силой колониальной экспансии Европы. Британская Ост-Индская компания была главной движущей силой британского завоевания Индии.

По существу, Индия была порабощена британской военной силой в интересах богатых корпоративных акционеров Британской Ост-Индской компании.

В первые дни существования Соединенных Штатов к корпорациям относились с подозрением и рассматривали их как орудие империализма, против которого боролись американские колонисты. Ранние американские корпорации создавались для конкретных целей, таких как строительство дорог или мостов, у них был ограниченный срок действия лицензий, и они действовали только в определенных местах.

Корпорации развивались в течение 19-го века через серию судебных решений, которые позволили им стать больше и мощнее. Самый разгар эпохи баронов-разбойников пришелся на вторую половину XIX века, когда международные банкиры, такие как Джон Д. Рокфеллер, Джейсон Гулд и Дж. П. Морган, предоставляли капитал таким людям, как Эндрю Карнеги, Корнелиус Вандербильт и Эдвард Генри Гарриман, для создания и консолидации отраслей промышленности. В экономике начали доминировать огромные промышленные концерны, от железных дорог до нефтяной промышленности и судоходства.

Финансисты предоставляли огромные суммы денег людям, отобранным за их организаторские способности и безжалостную конкурентоспособность. Огромные капиталы были использованы для создания крупных промышленных концернов, которые использовали новые технологии в производстве, связи и транспорте. В эту эпоху захватывающей дух экономической экспансии были накоплены огромные американские состояния и созданы семейные династии.

Бароны-разбойники жаждали ресурсов, дешевой рабочей силы и прибыли. Американские граждане были слишком дороги для них, поэтому они обратились к иммигрантам. Бароны-разбойники были двигателем массовой иммиграции в Америку во второй половине XIX века. Они миллионами привозили иммигрантов – голодающих ирландцев, китайских кули, нищих итальянцев и поляков. Они перевозили их на кораблях и заставляли работать на железных дорогах, в шахтах, на фабриках, металлургических комбинатах, мясокомбинатах и потогонных заводах. Иммигранты получали низкую зарплату и подолгу работали в опасных условиях, в то время как бароны-разбойники и их финансисты сколачивали состояния. Бароны-разбойники жаждали привозить к нашим берегам еще больше усталого, бедного, забитого люда, жалких отбросов из-за границы, чтобы снизить заработную плату, увеличить прибыль и обогатиться за счет чужого труда.

К концу XIX века штаты Делавэр и Нью-Джерси ослабили ограничения на деятельность корпораций, и стали формироваться современные американские корпорации. Были отброшены ограничения на слияния и поглощения, и начали формироваться крупные корпорации, поглощая более мелкие. Огромные корпоративные концерны стали подавлять семейные предприятия, которые были и остаются сегодня работодателями большей части страны.

К концу XIX века крупные корпорации стали доминировать не только в нашей экономике, но и в нашем правительстве. Их доходы финансировали политические кампании и обращали законодательство в свою пользу. Но в то время популизм был еще одной силой, которая беспокоила международных банкиров. Чтобы стать абсолютно доминирующей силой в стране, им нужно было захватить контроль над самой денежной системой – централизовать ее и создать денежный трест, как это было сделано с металлургией, железными дорогами и нефтяной промышленностью.

Беспокойство в Конгрессе по поводу того, в каком направлении движется страна, стало настолько сильным, что в 1912 году для расследования деятельности денежного треста был создан Комитет Пуджо, возглавляемый конгрессменом от Луизианы Арсеном Пуджо. Комитет установил, что горстка финансистов организовала заговор с целью получения контроля над основными производственными, транспортными, горнодобывающими, телекоммуникационными и финансовыми рынками по меньшей мере через 18 различных крупных финансовых корпораций под контролем картеля, возглавляемого Дж. П. Морганом, Джорджем Ф. Бейкером и Джеймсом Стиллманом. Эти люди манипулировали Нью-Йоркской фондовой биржей. Международные банкиры Пол Варбург, Джейкоб Х. Шифф, Феликс М. Варбург, Фрэнк Э. Пибоди, Уильям Рокфеллер и Бенджамин Стронг-младший были выделены в докладе комитета как часть денежного треста, который доминировал в экономике через 341 директорский пост в 112 корпорациях.

Этот доклад стал стимулом для проведения реформ. По иронии судьбы, в результате были введены в действие Закон о Федеральной резервной системе, который создал ФРС, и принятие Шестнадцатой поправки, которая ввела прогрессивный подоходный налог для наемных работников.

Как раз те самые люди, деятельность которых расследовал Комитет Пуджо, и ввели Закон о Федеральной резервной системе и подоходный налог!

Федеральная резервная система позволила крупным банкам Нью-Йорка захватить контроль над американской денежной массой, централизовать ее выпуск и контролировать ее объем. Процентные ставки больше не могли определяться спросом и предложением денег на свободном рынке. Вместо этого ставки стали определяться комитетом, действующим в тайне под контролем банкиров. Централизовав контроль над процентными ставками, стало возможным за закрытыми дверями планировать экономические подъемы и спады. Экономическая судьба страны стала определяться горсткой людей. Ужесточая предложение денежной массы, стало возможным по своему желанию свергать правительства. Уступчивых политиков теперь можно было вознаграждать, а независимых – лишать финансирования. Бремя налогообложения было переложено с импортеров на плечи американских наемных работников, а пассивные доходы облагались налогом по более низким ставкам. Подоходный налог стал главным источником государственных доходов, из которых выплачивались проценты держателям облигаций, которыми были такие люди, как Дж. П. Морган, Пол Варбург и Джейкоб Шифф.

Деньги текли от ФРС к инвестиционным банкам и корпорациям, которые затем использовали их для формирования экономической, политической и культурной жизни страны и мира.

В 20-м веке суды постановили, что у корпораций есть единственная цель: получать прибыль для своих акционеров. Корпорации больше не получали лицензий для определенной цели в определенном месте на определенный период времени. Корпорация 20-го века стала целеустремленной денежной машиной. Люди покупали акции в надежде получить часть денег, для захвата которых была организована корпорация.

Торговля акциями корпораций всегда была спекулятивным предприятием. С самого начала цены на акции надувались пузырями и обваливались при спадах. В течение 19-го века Уолл-стрит развивалась и стала местом, где люди делали состояния не только от владения акциями компаний, получая от этого прибыль, но и от торговли акциями. Огромное количество людей пытались разбогатеть не за счет инвестиций в компании, предоставляющие товары и услуги, а за счет практики покупки бумаг по дешевке и продажи их по высокой цене. Можно было сколотить целое состояние, если кто-то, владеющий акциями какой-нибудь корпорации, умел убедить общественность в том, что эта корпорация скоро станет новой суперзвездой, даже если она ничего не производит. Если публика кинется покупать акции, цена вырастет, и те, кто вначале покупал акции по дешевке, смогут продать дорого и пожинать плоды. Затем, когда все понимали, что эта корпорация вовсе никакая не суперзвезда, все бросались избавляться от акций, и те, кто их покупал последними, оставались без рубашек.

Многие люди считают, что, покупая акции, они инвестируют. Действительно, когда они покупают акции во время первичного публичного размещения, они на самом деле инвестируют в компанию. После первичного выпуска акций компания использует собранные деньги для покупки оборудования, строительства объектов и найма сотрудников – по сути, для развития бизнеса. Но впоследствии, когда вы покупаете акции, ваши деньги идут не в компанию в качестве инвестиций, а к владельцу акций. Вы покупаете их в надежде, что компания выплатит дивиденды из своей прибыли или что стоимость акций вырастет, и вы сможете продать их следующему парню за бóльшую сумму, чем вы за них заплатили. Вы купили акции со спекулятивными целями в надежде, что появится какой-нибудь еще больший дурак и купит их у вас по более высокой цене.

Акции также покупаются, чтобы получить власть в компании и контроль над управлением компании. Акционеры голосуют на выборах в совет директоров корпорации. Крупнейшие акционеры имеют больше всего голосов. Покупка акций для контроля над компанией – это игра богачей, и именно они и их институты контролируют корпорации. Они скупают акции в огромных объемах, часто используя заемные деньги, чтобы захватить корпорации, заменить генеральных директоров, которые работают не по их вкусу, решить, следует ли компанию разбить и продать по частям для получения прибыли, следует ли увольнять ее сотрудников, передавать их на аутсорсинг и перемещать операции за границу, чтобы увеличить прибыль и цены акций за счет сокращения расходов, выплачиваемых в виде заработной платы. Средний американец, покупающий акции, не имеет права голоса в корпоративном управлении. Система благоволит богатым и обещает остальным несколько крох во время бумов, а затем при спадах все наши акции обесцениваются. Мы пытаемся оседлать волну и гадаем на кофейной гуще, надеясь заработать немного денег и не потерять свои сбережения, но в конечном счете все происходит так, как решают богачи.

Starbucks превратилась из небольшого предприятия в многонациональную корпорацию, когда в 1989 году житель Нью-Йорка Говард Шульц купил ее за 3,8 миллиона долларов. Затем Starbucks начала быстро расширяться. Ее магазины начали открываться с невероятной скоростью по всей стране и по всему миру. Казалось, что за одну ночь в каждом городе и поселке появился Starbucks. Сегодня в некоторых городах есть несколько кафе Starbucks в пяти минутах ходьбы друг от друга.

Шульц не извлекал прибыль из своих существующих магазинов и не реинвестировал ее на строительство новых. Вначале были деньги. Ему была предоставлена бездонная денежная яма, которую он использовал для быстрого расширения кофейной империи, которая теперь является глобальной по масштабам. Кафе Starbucks появились в городах, где уже существовали кафе Мэйн-стрит, и вытеснили их из бизнеса. Имея бесконечный запас денег, Starbucks использовала мощный маркетинг, благоприятное освещение в СМИ, узнаваемость бренда и шумиху, чтобы заменить бизнес Мэйн-стрит на бизнес Уолл-стрит.

Шульц приобрел успешный бизнес на Мэйн-стрит и использовал неограниченный доступ к деньгам, чтобы превратить его в корпорацию Уолл-стрит. Шульцу дали доступ к деньгам Уолл-стрит, потому что он талантливый лидер и организатор, у которого было свое представление, которое он смог реализовать и воплотить в жизнь. Сегодня он миллиардер – один из богатейших людей в мире. Но он – детище Уолл-стрит. Он не достиг всего своими руками, а был выбран денежными людьми Уолл-стрит за его способности и связи, а не потому, что он начал успешный бизнес с нуля. Он приобрел успешный бизнес и глобализировал его, вложив огромные суммы денег, предоставленные ему Уолл-стрит.

Шульц просто следовал плану, который другие агенты Уолл-стрит реализовали до него, такие как Рэй Крок, который купил ресторан «Макдональдс» у братьев Макдональдов и превратил его в глобальную корпорацию.

Конечно, нельзя отрицать, что люди любят Starbucks. Когда вы входите в кафе Starbucks, независимо от того, находитесь ли вы в Сан-Франциско или Нью-Йорке, Лондоне или Нью-Дели, вы знаете, что найдете чистые туалеты, удобное место, где можно почитать «Нью-Йорк таймс», побродить по интернету, пользуясь бесплатным Wi-Fi, и выпить приличную чашку кофе. Удобство и привычность Starbucks имеет свою привлекательность. И все же, когда Starbucks приходит в город, что-то теряется. Семейные кофейни, укоренившиеся в общине, часто становятся банкротами и заменяются корпоративными франшизами, которые извлекают прибыль из общины и отправляют ее на Уолл-стрит и инвесторам, ищущим пассивный доход, которые с такой же вероятностью могут быть как американцами, так и иностранцами. Когда в город приходит Walmart, люди выстраиваются в очередь за дешевыми товарами иностранного производства, в то время как наши местные магазины вытесняются из наших общин. Приходит Home Depot, и семейные хозяйственные магазины заколачивают окна досками. Во всех наших общинах одни и те же рестораны, одни и те же магазины, в которых продаются одни и те же продукты. Эта корпоративная экономика контролируется горсткой чрезвычайно богатых людей на самом верху, которые связаны с крупными банками Уолл-стрит, снабжающих их деньгами, которые используются для доминирования в их отраслях. Эти деньги создаются из ничего при поддержке ФРС и передаются от Уолл-стрит таким людям, как Рэй Крок и Говард Шульц.

На смену небольшому семейному бизнесу приходит корпорация с Уолл-стрит. Индивидуальность сообщества заменяется стандартизированными корпоративными франшизами, которые делают мир однородным. Вместо сообществ, заполненных владельцами малого бизнеса, работающими на себя, мы получаем владельцев франшиз и менеджеров магазинов, работающих в отдаленных корпоративных штаб-квартирах. Мы стали страной служащих, корпоративных роботов, взбирающихся по корпоративным лестницам. Все деньги в наших сообществах направляются на Уолл-стрит, в то время как мы упорно работаем, чтобы сохранить наши рабочие места, пытаясь максимизировать прибыль для корпораций, которые неустанно стремятся увеличивать свою акционерную стоимость, сдерживая стоимость рабочей силы.

Каким же образом можно стать Говардом Шульцем или Рэем Кроком?

Это не нам решать. Говарды Шульцы отбираются влиятельными людьми с Уолл-стрит. Финансисты отбирают людей, подходящих для размещения инвестиционного капитала, используемого для освоения новых отраслей или захвата существующих и их глобализации. Чтобы стать Говардом Шульцем, у вас должна быть какая-то связь с влиятельными игроками Уолл-стрит – семейные узы, друзья, правильные учебные заведения, общая политическая повестка дня. Прежде всего вы должны разделять глобалистское мировоззрение. Вы должны активно поддерживать массовую иммиграцию, свободную торговлю и американский интервенционизм за рубежом.

Многие люди считают, что Уолл-стрит практикует капитализм свободного рынка. Но это не тот случай. Если вы создадите какое-то новое чудо-изобретение или придумаете новый способ более эффективного ведения бизнеса, или напишете великий роман, или песню, или будете работать усерднее и умнее своих конкурентов, это не гарантирует вам успеха в нашей современной экономике. Вы можете иметь самый эффективный бизнес в мире, но если у вашего конкурента есть доступ к капиталу, а у вас нет, даже если его продукция хуже вашей и он ведет свой бизнес менее эффективно, чем вы, он сможет вывести вас из бизнеса. Если он знает нужных людей, он может спокойно конкурировать с вами, даже отказавшись от прибыли, пока вы не обанкротитесь.

В своей книге «Одно лето: Америка, 1927 год» Билл Брайсон рассказывает печальную историю Фило Т. Фарнсворта, изобретателя телевизора. Многие люди работали над созданием того, что сегодня мы называем телевизором, но именно Фарнсворт создал полностью функциональную конструкцию. Фарнсворт был блестящим изобретателем, но ему не хватало финансирования.

Тем временем президент RCA Дэвид Сарнов выделял миллионы изобретателю Владимиру Зворыкину на изобретение телевизора. Однако они узнали, что Фарнсворт уже придумал, как создать рабочую модель, и что он подал заявки на патенты. Зворыкин нанес Фарнсворту визит. Фарнсворт показал Зворыкину, как работает его телевизор, полагая, что RCA хочет купить лицензию на его патенты.

Затем RCA занялась производством телевизоров по технологии Фарнсворта. Фарнсворт подал иск против RCA за нарушение патентных прав, который Фарнсворт выиграл. Несмотря на юридическую победу Фарнсворта, RCA использовала свои глубокие карманы, чтобы доминировать в телевизионной индустрии, продвигая Зворыкина как «изобретателя телевидения». По словам Брайсона, Фарнсворт умер спившимся, подавленным и забытым в возрасте 64 лет, в то время как Сарнов и Зворыкин прожили долгую и благополучную жизнь.

Конечно, на этом история не заканчивается. Хотя телевидение было изобретено и введено в обиход в Америке, в 1970-е годы японцы начали производить телевизоры и экспортировать их в Соединенные Штаты. Японское правительство решило, что его компании будут доминировать в отрасли, которая родилась в Соединенных Штатах. Благодаря протекционизму и субсидиям японцы начали сбывать телевизоры на американский рынок по цене ниже себестоимости.

Министерство международной торговли и промышленности Японии (MITI) разработало план захвата американского рынка у американских производителей телевизоров путем защиты и субсидирования своих собственных производителей, используя преимущества американской политики свободной торговли.

Американское правительство стояло в стороне, пока японские фирмы сбывали дешевые телевизоры в Соединенные Штаты, что обанкротило американских производителей. К этим действиям присоединились и другие страны, пока все американское телевизионное производство не ушло за границу.

Уолл-стрит и наша политика свободной торговли – это не та система свободного предпринимательства, которую представляли себе наши отцы-основатели. На самом деле они противоположны свободному предпринимательству. Уолл-стрит и свободная торговля разрушают систему свободного предпринимательства и заменяют ее глобализованной и централизованной системой, управляемой своими людьми, которые контролируют и направляют денежные потоки.

ФРС является сердцем этой системы. ФРС предоставляет деньги инвестиционным банкам Уолл-стрит, которые, в свою очередь, предоставляют кредиты корпорациям, которые приходят в наши сообщества и вытесняют компании Мэйн-стрит, заменяя их франшизами, торговыми сетями или корпорациями с глубокими карманами, которые извлекают прибыль и отправляют ее обратно на Уолл-стрит.

Капиталистическая система, которую мы имеем сегодня, не имеет ничего общего с системой свободного предпринимательства, задуманной нашими отцами-основателями. Система, которую мы имеем сегодня, предназначена, чтобы воровать идеи и разорять Фило Фарнсвортов всего мира, и вместо них она вознаграждает небольшую клику инсайдеров, связанных с Уолл-стрит и ФРС.

Вот как это работает. Когда разрабатывается новая технология, обычно для ее использования создается несколько небольших компаний. Инсайдеры Уолл-стрит выберут своего вундеркинда, который получит бездонную яму денег. Этот вундеркинд будет нанимать сотрудников, покупать оборудование и скупать другие компании. Пресса тогда наполнится историями о новой технологии и вундеркинде-предпринимателе, который меняет мир. Вундеркинд и его компания будут появляться в каждой газете, в телевизионных новостях, будут написаны книги и сняты фильмы, пока все не узнают о нем и его компании. Истинные изобретатели и пионеры новой технологии и промышленности испытывают недостаток в капитале и игнорируются или списываются со счетов средствами массовой информации. Вундеркинд и его адвокаты связывают их дорогими судебными исками. Инвесторы с Уолл-стрит продолжают снабжать вундеркинда деньгами – даже если его компания не получает ни копейки прибыли – до тех пор, пока все его конкуренты не обанкротятся и он не станет доминировать в своей отрасли. Затем идет IPO, сопровождаемое бесконечной шумихой в СМИ. Вундеркинд и инвесторы с Уолл-стрит становятся богатыми, когда публика покупается на эту шумиху и покупает акции. Вот как они играют в эту игру. Деньги текут из ФРС в инвестиционные банки Уолл-стрит к инсайдерам, выбранным для управления корпорациями.

Более ста лет назад Альфред Оуэн Крозье предостерегал нас, чтобы мы не позволяли центральному банку захватить контроль над денежной массой. «Тогда у нас будут только корпоративные деньги и правительство корпораций, управляемое корпорациями и работающее для корпораций – "бездушная" корпоративная республика».

Разве мы не стали такими? Страной, управляемой корпорациями с правительством корпораций, которое управляется корпорациями и работает для корпораций? «Старбакс» и «Макдональдс» на каждом углу. «Уолмарты» в каждом городе заполнены иностранными товарами, произведенными иностранной низкооплачиваемой рабочей силой. Люди, превратившиеся из торговцев, квалифицированных ремесленников, мастеров, людей свободных профессий, предпринимателей, владельцев бизнеса и семейных фермеров в корпоративных служащих, которые отсиживают часы на работе каждый будний день и отпихивают друг друга, пытаясь подняться по корпоративной лестнице, всегда оставаясь в одном шаге от того, чтобы стать безработным.

Наше правительство подкуплено лоббистами из транснациональных корпораций, чьи акционеры и работники с такой же вероятностью являются иностранцами, как и американцами. Эти корпорации не проявляют преданности к Соединенным Штатам и американскому народу, а верны только прибыли и глобалистским идеям свободной торговли, массовой иммиграции и интервенционизма за рубежом. Эти корпорации подстрекают наше правительство к участию в зарубежных войнах, чтобы защищать свои интересы за рубежом. Они лоббируют наше правительство для увеличения иммиграции, чтобы обеспечить их более дешевой рабочей силой у нас в стране. Эти многонациональные корпорации стали прямой угрозой нашему суверенитету, нашей свободе и нашей Конституции. Эти корпорации финансируются за счет денег, поступающих от ФРС.

Но есть другой путь. Корпорации обязаны своим существованием своим лицензиям, выдаваемым штатами. Эти лицензии могут быть изменены и реформированы, чтобы целью корпораций была не только безумная погоня за прибылью любой ценой, но и общественное благо. Корпорации могут быть зарегистрированы для конкретных целей в определенных областях на фиксированные периоды времени. Корпоративные советы могут быть реорганизованы таким образом, чтобы представлять не только интересы крупнейших акционеров, но и чтобы представлять интересы трудящихся, клиентов и сообществ, в которых они ведут бизнес.

Наша нынешняя денежная система предназначена для обслуживания банков и корпораций, которые выросли вокруг них. Однако денежную систему можно реформировать так, чтобы она служила не только банкам и корпорациям, но и чтобы она служила Мэйн-стрит – служила нашим общинам и системе свободного предпринимательства.

Деньги можно забрать у искателей пассивного дохода с Уолл-стрит и направить на инвестиции в компании Мэйн-стрит. Поток кредитов может быть перенаправлен с Уолл-стрит на покупателей жилья и малый бизнес. Следует ввести пошлины для защиты производства здесь, у нас в стране, от хищнической практики иностранных правительств и их государственных корпораций, а также от эксплуатации бедных слоев населения других стран для получения дешевой рабочей силы, используемой для замены среднего класса американских рабочих. Налоговая система может быть изменена в пользу малого бизнеса по отношению к корпорациям, она должна поощрять свободную деятельность и самозанятость вместо того, чтобы вынуждать людей быть наемными работниками. Владельцы малого бизнеса, которые предоставляют товары и услуги своему сообществу и нанимают людей, не должны облагаться налогом вообще и должны сохранять всю прибыль, которую они зарабатывают. Налоговое бремя должно быть снято с наших продуктивных граждан и возложено на плечи импортеров иностранных товаров и на искателей пассивного дохода, которые зарабатывают свои деньги засчет ренты, дивидендов и спекуляций. Мы можем воссоздать экономику, основанную на труде и производстве, а не на манипуляциях Уолл-стрит.

Мы должны упразднить Федеральную резервную систему и заменить ее Валютным советом США, который будет действовать прозрачно, с соблюдением сдержек и противовесов, будет подотчетен народу и находится под контролем Конгресса. Мы должны отозвать банкноты Федеральной резервной системы и заменить их банкнотами США, которые создаются не в виде долга, а выпускаются и контролируются Валютным советом. Мы должны создать государственные кредитные бюро в каждом округе Конгресса, которые будут кредитовать банкноты США непосредственно покупателям жилья и малым предприятиям. Проценты от этих займов должны быть затем возвращены в общины, с которых они собираются, и использоваться для работы на благо общества.

Мы можем воссоздать экономику семейных предприятий и партнерств, которые конкурируют не с глобализованными корпорациями Уолл-стрит, а друг с другом за клиентов в их собственных сообществах. Мы могли бы воссоздать систему свободного предпринимательства, которая сегодня подвергается атакам со стороны ФРС, Уолл-стрит, иностранных корпораций и нашего собственного правительства.

Уже существуют новые технологии, которые могли бы обеспечить Мэйн-стрит инвестиционными деньгами и вылечить нас от экономической стагнации и безработицы, которые нас преследуют. Благодаря интернету и краудфандингу у мелких инвесторов есть возможность объединить свои деньги для инвестирования в бизнес на Мэйн-стрит. Интернет может позволить сообществам создавать свои собственные местные фондовые биржи, где люди смогут инвестировать в бизнес в своих сообществах, покупая акции предприятий, которые они хотели бы видеть на Мэйн-стрит. Существует технология, которая может позволить людям в городах объединить свои сбережения и приобрести акции в местных предприятиях – таких как новые рестораны, магазины или местные стартапы.

Однако из-за Комиссии по ценным бумагам и биржам (SEC) только аккредитованные инвесторы могут инвестировать в местный бизнес. Согласно SEC, аккредитованный инвестор должен получать доход, превышающий 200 000 долларов (или 300 000 долларов вместе с супругом) в течение каждого из предыдущих двух лет, и разумно ожидать того же в текущем году, или иметь собственность с чистой стоимостью более 1 миллиона долларов, либо самостоятельно, либо вместе с супругом (исключая стоимость своего основного места жительства).

В Соединенных Штатах насчитывается около 9 миллионов аккредитованных инвесторов. Поэтому SEC ограничивает инвестиции в малый бизнес горсткой состоятельных людей и делает их незаконными для всех остальных. SEC считает, что мы, не аккредитованные инвесторы, недостаточно искушены, чтобы инвестировать в наши сообщества; однако нам разрешено вкладывать столько наших сбережений, сколько мы хотим, в фондовый рынок, мелкие акции, лотерейные билеты и казино.

В 2006 году в Соединенных Штатах начали работать пиринговые кредитные сайты. Люди начали объединять свои деньги для финансирования личных займов через интернет. Заемщики могли брать кредиты на пиринговых сайтах, чтобы консолидировать свои долги. Заемщик мог взять кредит на пиринговом сайте по более низкой процентной ставке, чем он платил по своей кредитной карте. Пиринговый кредит затем может быть использован для погашения задолженности по кредитным картам по более низкой фиксированной ставке с фиксированным сроком. Вместо того чтобы платить проценты банку, заемщик мог платить более низкую ставку равным кредиторам, которые часто ссужали деньги в небольших количествах, минимальная сумма могла составлять 25 долларов. Заемщик платил более низкую ставку по своему долгу, в то время как кредитор получал более высокую ставку от своих сбережений, чем он получал от банка.

Пиринговое кредитование получило большой размах. Такая бизнес-модель угрожала банкам точно так же, как файлообменные сети угрожали музыкальной индустрии. В 2008 году SEC остановила пиринговое кредитование и потребовала от пиринговых кредитных компаний соблюдать закон о ценных бумагах 1933 года.

В некоторых штатах мелким пиринговым кредиторам было запрещено инвестировать более 2500 долларов США в пиринговые кредиты, в то время как аккредитованным инвесторам разрешалось выдавать больше. Некоторые штаты вообще запретили пиринговое кредитование. До введения правил SEC заемщики устанавливали свои собственные процентные ставки, а кредиторы конкурировали за них на аукционах, что позволяло устанавливать очень низкие ставки для заемщиков с хорошей кредитной историей. После того, как вмешалась SEC, ставки стали устанавливаться централизованно пиринговыми компаниями.

В настоящее время в пиринговом кредитовании доминируют крупные организации, в то время как мелкие кредиторы сдерживаются правительственными постановлениями.

SEC утверждает, что эти правила предназначены для защиты населения. Однако правила были ужесточены, чтобы ограничить мелких кредиторов, в то время как заемщикам разрешено брать столько долгов, сколько они захотят. И если эти заемщики пропускают платеж, то они получают неприятности от коллекторов долгов.

Складывается впечатление, что правила SEC созданы именно для того, чтобы ограничить мелких инвесторов от перемещения их наличных средств из банков и фондового рынка в пиринговые инвестиции.

Это все та же самая старая афера, которую банкиры проворачивают над нами уже более века. Правительственные регуляторы устанавливают правила, которые, как они утверждают, предназначены для защиты населения, но на самом деле они созданы в пользу крупных банков и корпораций и защищают их прибыль. Как они добились принятия закона о Федеральной резервной системе, так же они держат под контролем революционные технологии, которые могут вывести их из бизнеса. Если кто-то думает, что мы живем в стране, которая допускает свободное предпринимательство, просто взгляните на то, как SEC регулировала краудфандинг и пиринговое кредитование, чтобы защитить банки, Уолл-стрит и поддержать богатых аккредитованных инвесторов в ущерб среднему классу.

Сегодня существуют технологии и ноу-хау, позволяющие децентрализовать кредитование и позволить мелким инвесторам выводить свои деньги с Уолл-стрит и получать прибыль, инвестируя на Мэйн-стрит. Однако главным препятствием является государственное регулирование, которое идет навстречу пожеланиям Уолл-стрит.

Если кто-то думает, что SEC их защищает, все, что им нужно сделать, это вспомнить скандал с Берни Мэдоффом. Мэдофф создал крупнейшую в истории пирамиду Понци, и по сравнению с ним Чарльз Понци похож на игрока низшей лиги. Жертвы Понци потеряли 225 миллионов долларов, а жертвы Мэдоффа – 18 миллиардов. Мэдофф был инсайдером с Уолл-стрит и бывшим председателем NASDAQ. Комиссия по ценным бумагам и биржам проигнорировала информаторов, сообщивших им о мошенничестве Мэдоффа. История состояла в том, что племянница Мэдоффа, Шана, работавшая в фирме Мэдоффа, вышла замуж за Эрика Свенсона, бывшего помощника директора Управления инспекций и экспертиз SEC по соблюдению требований, с которым она познакомилась, когда он проводил экспертизу фирмы Мэдоффа. Эрик Свенсон начал расследование дела Берни Мэдоффа в 2003 году. В 2006 году расследование было закрыто. В 2007 году Эрик женился на Шане. Скандал с Мэдоффом разразился только в 2008 году, когда Берни Мэдофф сказал своим сыновьям, что он неплатежеспособен, и они сообщили об этом властям.

А вот кто оказал более длительное негативное влияние на страну, так это бывший министр финансов Роберт Рубин. Рубин проработал 26 лет инвестиционным банкиром в Goldman Sachs. Затем с 1995 по 1999 год он занимал пост министра финансов США. В то время он был активным сторонником, наряду с председателем ФРС Аланом Гринспеном и заместителем министра финансов Лоуренсом Саммерсом, масштабной отмены регулирования финансового сектора. В частности, Рубин выступал за отмену закона Гласса-Стигалла 1933 года, который разделял коммерческую и инвестиционную банковскую деятельность. До отмены закона Гласса-Стигалла коммерческий банк, такой как Citicorp, который хранил депозиты населения, не мог торговать ценными бумагами, как это делают инвестиционные банки, такие как Goldman Sachs, которые не хранят депозиты от населения.

Цель закона Гласса-Стигалла состояла в том, чтобы гарантировать, что коммерческие банки не используют депозиты населения для спекуляций, таких как торговля акциями, ипотечными ценными бумагами, корпоративными облигациями или облигациями развивающихся стран.

С принятием закона Грэмма-Лича-Блили в 1999 году закон Гласса-Стигалла был отменен, и стены рухнули. Коммерческие и инвестиционные банки начали сливаться, а сбережения населения стали перетекать в ценные бумаги. Отмена регулирования позволило Citicorp слиться со страховым гигантом Travelers Group и стать Citigroup.

После отмены регулирования Рубин покинул казначейство и присоединился к Citigroup – третьему по величине банку в США – где он заработал десятки миллионов долларов, занимая пост председателя исполнительного комитета и председателя совета директоров. Только задумайтесь об этом. Человек, чьи действия в правительстве привели к слиянию двух гигантских фирм, затем уходит из правительства и получает огромную зарплату в этой фирме.

После отмены закона Гласса-Стигалла Citigroup активно спекулировала ипотечными ценными бумагами (MBS) и обеспеченными долговыми обязательствами (CDO). В 2007 году разразился кризис низкокачественных ипотечных кредитов, и к ноябрю 2008 года Citigroup оказалась неплатежеспособной.

Но Citigroup была слишком большой, чтобы допустить ее банкротства. Согласно статье в Bloomberg Business в 2012 году, пока Рубин был в Citigroup, федеральное правительство вложило в банк 45 миллиардов долларов денег налогоплательщиков и гарантировало около 300 миллиардов долларов неликвидных активов.

Рубин ушел из Citigroup в 2009 году. По данным Bloomberg, за время своего пребывания в банке Рубину было выплачено около 126 миллионов долларов. После ухода из Citigroup он стал сопредседателем Совета по международным отношениям. Он также часто посещал Бильдербергскую конференцию и был в списке участников Бильдербергской конференции 2015 года на роскошном альпийском курорте в Австрии. Этот человек сыграл центральную роль в создании пузыря на рынке жилья, который привел к краху 2007 года и к одной из самых продолжительных рецессий в нашей истории. Он сыграл центральную роль в банкротстве одного из крупнейших банков мира, который затем был спасен налогоплательщиками за миллиарды долларов. И, несмотря на весь принесенный вред, он сумел лично обогатиться на 126 миллионов долларов.

Международные банкиры вроде Рубина – это наша элита. Они являются правящим классом, который стал доминирующим в нашей стране после основания Федеральной резервной системы, когда они захватили контроль над нашей денежной массой. Затем они начали скупать наши СМИ, захватывать нашу экономику и захватывать наше правительство. Агентов этих международных банкиров легко обнаружить. Просто поищите людей, которые легко переходят из банков Уолл-стрит, таких как Goldman Sachs и JPMorgan Chase, на руководящие должности в нашем правительстве, в международные институты, такие как Всемирный банк и МВФ, в их глобалистские аналитические центры, такие как Совет по международным отношениям и Трехсторонняя комиссия, и даже в наши спецслужбы, такие как ЦРУ и АНБ. Это люди, которые превращают нашу страну из процветающей и независимой республики в корпоративный экономический блок, населенный мировым пролетариатом, которым в феодальной манере правит клика международных банкиров, действующих согласованно и тайно.

 

Изменение климата и глобальное управление

Американские СМИ уже много лет твердят нам, что Земля становится все жарче из-за человеческой деятельности и что надо что-то делать. Сообщения средств массовой информации об изменении климата обычно говорят нам, что есть очевидные доказательства того, что причиной глобального потепления является сжигание ископаемого топлива, и что существует научный консенсус по этому поводу. Средства массовой информации говорят нам, что если нынешние тенденции сохранятся, глобальное потепление окажет ужасное воздействие на человечество и на Землю. Наши побережья будут затоплены, и миллиарды людей будут вынуждены покинуть свои дома; урожаи будут падать, а голод убьет миллионы людей; тропические болезни будут распространяться на север; будут расширяться пустыни; будут усиливаться ураганы, торнадо и другие экстремальные погодные явления; из-за борьбы за ресурсы и стрессов, вызванных изменением климата, будут бушевать войны; а также будут многие другие негативные последствия.

Короче говоря, глобальное потепление вызовет для человечества катастрофу библейских масштабов, если мы не соберемся вместе и не предпримем что-то по этому поводу.

И что же нужно делать? Предлагаемые решения должны вызвать у нас скептицизм, поскольку они мало что сделают для того, чтобы остановить изменение климата, и в то же время многое сделают для обеспечения глобального управления.

Очевидно, что если бы кто-то серьезно относился к сокращению выбросов углекислого газа в атмосферу, то в центре внимания была бы наша нынешняя экономическая система. Наша нынешняя система поощряет добычу сырья со всего мира, погрузку его на гигантские, выбрасывающие углекислый газ грузовые суда, а затем отправку в Китай, где экологические нормы весьма слабы. Заводы в Китае, выбрасывающие углекислый газ, превращают это сырье в готовую продукцию, которая затем загружается обратно на грузовые суда, выбрасывающие углекислый газ, и развозится по всей планете. Это расточительное и разрушительное положение дел, особенно если причиной для беспокойства являются выбросы углекислого газа.

Если серьезно относиться к сокращению выбросов углекислого газа, то первой целью для перемен должна стать торговля с Китаем. Следует поощрять местное производство, а международная торговля должна регулироваться углеродным тарифом. Вместо расточительного процесса доставки сырья в Китай и другие страны с низкой заработной платой, где экологические нормы очень слабые, мы должны ввести климатические пошлины на товары китайского производства, чтобы стимулировать местное производство здесь, в Соединенных Штатах, где экологические нормы строги. Это позволило бы сократить расточительную практику доставки сырья в Китай, а затем отгрузки готовой продукции по всему миру на грузовых судах, которые извергают загрязнение в воздух.

Если бы налоговые льготы стимулировали местное производство в Соединенных Штатах по сравнению с международной торговлей, мы могли бы значительно уменьшить количество загрязняющих веществ, выбрасываемых в воздух при транспортировке материалов и товаров на большие расстояния. Вместо того чтобы перевозить товары из Азии и развивающихся стран, где экологические нормы низки по сравнению с Соединенными Штатами, мы должны производить товары здесь, в Соединенных Штатах, и перевозить их по железной дороге и грузовикам из одного штата в другой, что значительно сократит выбросы углекислого газа.

Какой смысл ужесточать экологические нормы в Соединенных Штатах, если в результате американские производители вынуждены переезжать в другие страны, где экологические нормы являются слабыми, и где они могут загрязнять атмосферу сильнее, чем если бы они оставались здесь, в Америке? Конечным результатом всех наших экологических норм является увеличение загрязнения окружающей среды, поскольку происходит поощрение производителей к переводу производства из стран с более жесткими нормами в страны с менее жесткими нормами.

Какие решения проблемы изменения климата нам предлагаются? Решения, которые мы получаем, – это налоги на выбросы углерода и схемы торговли квотами, которые продвигаются финансовым сектором. Эти налоги ухудшают условия для производства у нас в стране и увеличивают издержки для среднего класса.

В 2012 году в Калифорнии была введена в действие система ограничения выбросов и торговли квотами. Штат Калифорния ввел ограничения на выбросы углекислого газа для предприятий, но позволяет предприятиям приобретать разрешения, если они превышают эти пределы. Таким образом, предприятия могут покупать и продавать разрешения. Лимиты на выбросы снижаются каждый год, а это означает, что стоимость производства в штате растет, и это либо заставит бизнес внедрять инновации для сокращения выбросов, повышая стоимость для потребителей, либо вынудит бизнес покидать штат.

В Калифорнии цены на бензин одни из самых высоких в стране. Стоимость жилья настолько высока, что люди среднего и рабочего класса часто вынуждены подолгу ездить из отдаленных пригородов, где жилье дешевле, в городские районы, где есть работа. Схема торговли квотами нанесет прямой ущерб среднему и рабочему классам, повысив стоимость бензина и стоимость жизни, одновременно вытесняя более производительные отрасли, которые обеспечивают высокооплачиваемые рабочие места. Калифорния уже имеет чрезвычайно экономически расслоенное население с небольшим количеством очень богатых людей, сокращающимся средним классом и с одним из самых высоких уровней бедности в стране. Средний класс в Калифорнии сокращается и заменяется иммигрантами, которые часто работают за низкую зарплату, живя в субсидируемом жилье и получая различные государственные пособия.

Торговля квотами в Калифорнии не остановит глобального потепления, но ускорит уничтожение калифорнийского среднего класса, которому когда-то завидовал весь мир. Торговля квотами, скорее всего, в итоге увеличит выбросы углекислого газа, вытеснив больше промышленности из Калифорнии, где экологические нормы высоки, в такие места, как Мексика и Азия, где нормативные требования низкие. В Азии и Мексике допускается большее загрязнение окружающей среды, в то время как транспортировка готовой продукции обратно в Калифорнию увеличивает выбросы углерода, которых не было бы, если бы производство оставалось на месте.

То, чего уже достигла схема торговли квотами, – это увеличение государственных доходов на миллиарды долларов. С 2012 по 2014 год торговля квотами дала правительству штата около 2,2 миллиарда долларов. Эти деньги направляются на разные цели: от многомиллиардного проекта скоростного поезда до доступного жилья для иммигрантов и различных схем по снижению загрязнения окружающей среды, которые обычно сопровождаются ростом бюрократии или кланового капитализма, когда налоговые деньги перераспределяются «зеленым» компаниям.

Эти типы схем торговли квотами реализуются во всем развитом мире и преподносятся населению с тревожными заявлениями о надвигающихся бедствиях, если что-то не будет сделано прямо сейчас с глобальным потеплением. Во многих случаях паникеры требуют передать национальный суверенитет международным институтам, чтобы спасти планету от глобальной катастрофы.

В 2009 году, вступая в должность Председателя Европейского совета, премьер-министр Бельгии Херман Ван Ромпей в своем выступлении перед Европейским парламентом заявил: «Мы переживаем исключительно трудные времена. Это финансовый кризис и его драматическое воздействие на занятость и бюджеты, климатический кризис, который угрожает самому нашему выживанию, это период беспокойства, неопределенности и отсутствия уверенности. Однако эти проблемы могут быть преодолены совместными усилиями внутри наших стран и между ними. 2009 год также стал первым годом глобального управления, когда в разгар финансового кризиса создана группа G20. Конференция по климату в Копенгагене – это еще один шаг к глобальному управлению нашей планетой».

Ван Ромпей так многословно изложил суть всей шумихи, связанной с глобальным потеплением – это создание системы глобального управления и планетой такими людьми, как он сам. Поэтому, будьте уверены, если люди начнут принимать значимые меры, чтобы остановить выбросы углерода, устанавливая углеродные тарифы на импортные товары из Азии, и начнут стимулировать местное производство в местной экономике, истерия глобального потепления закончится в мгновение ока. Если люди начнут указывать на то, что свободная торговля и массовая иммиграция вредны для окружающей среды и ускоряют изменение климата, интернационалисты и их средства массовой информации немедленно положат конец панике глобального потепления, которую они распространяли в течение последних двух десятилетий.

И что же является первичным источником всех тревог по поводу изменения климата? Это международная группа экспертов Организации Объединенных Наций по изменению климата (МГЭИК).

МГЭИК выпускает исследование за исследованием и доклад за докладом, сообщая нам, что глобальное потепление будет катастрофой эпических масштабов, если что-то не будет сделано глобально. Миллионы тратятся этой организацией на то, чтобы доказать, что глобальное потепление действительно происходит.

Не кажется ли вам, что организация, созданная глобалистами для создания мирового правительства, будет выпускать отчеты, побуждающие нас увеличить масштабы и мощь этой организации?

Каковы решения проблемы глобального потепления? Ну конечно же, глобальное управление!

Но давайте посмотрим правде в глаза. Даже если Соединенные Штаты прекратят все выбросы углекислого газа, это никак не остановит глобальное потепление. Это только усложнит жизнь американскому среднему и рабочему классу, но не сделает ничего, чтобы остановить изменение климата. Китайцы, индийцы и их миллиарды населения не собираются отказываться от стремления повысить свой уровень жизни. Их экономика будет продолжать расти, и их выбросы углерода не прекратятся, независимо от того, что будем делать мы как страна. Это невозможно остановить. Выбросы углекислого газа будут увеличиваться по мере того, как их экономика будет расти, а население – избавляться от бедности и переходить к образу жизни среднего класса. Наша нынешняя торговая и финансовая структура была разработана для того, чтобы помочь им в их экономическом росте. И то время как паникеры по поводу глобального потепления говорят нам, что мы должны изменить наш образ жизни, финансовая элита вливает инвестиционные доллары в Китай и Индию, чтобы помочь им развиваться. Если бы эти международные элиты были действительно серьезно настроены остановить глобальное потепление, они бы прекратили вливать американские доллары в Индию и Китай и вместо этого ввели бы углеродный тариф, чтобы предотвратить экспорт из этих стран в нашу собственную страну, так как производство потребительских товаров на одной стороне планеты для людей, которые живут на другой стороне, экологически весьма расточительно.

По сути, аргумент глобального потепления заключается в том, что уровень углекислого газа в атмосфере начал расти в начале промышленной революции в 1800-х годах. Аргумент состоит в том, что углекислый газ – это парниковый газ, который сохраняет тепло. При увеличении уровня углекислого газа в атмосфере температура Земли будет повышаться, вызывая всевозможные бедствия.

Доказательство того, что повышенный уровень углекислого газа вызовет изменение климата, предлагается нам с помощью компьютерных моделей атмосферы. Эти модели предсказывают в будущем повышение температуры, наводнения, увеличение частоты сильных погодных явлений, засухи, голод и т. д. Но эти компьютерные модели были заведомо неверны в предсказании температуры в течение последних 20 лет. Эти модели не могут даже предсказать прошлое. Если вы введете в эти компьютерные модели фактический состав атмосферы с какой-то прошлой даты, они даже не смогут рассчитать, что уже на самом деле произошло в действительности. Задумайтесь об этом. Какой настоящий ученый верит, что компьютерная модель может предсказать будущее? Какой ученый считает, что он может точно предсказать, что произойдет через 30, 50 или 100 лет? И мы должны увеличивать наши налоги и ввести глобальное управление, основанное на утверждениях, что компьютеры могут предсказать будущее климата Земли? Мы были бы глупцами, если бы попались на это. Действительно ли кто-нибудь верит, что правительства могут остановить изменение климата?

Наука не предсказывает будущее. Это дело жрецов, пророков и гадалок. Ученые, используя научный метод, делают наблюдения и формируют гипотезы, которые могут быть проверены. Когда гипотезы оказываются неверными, они отбрасываются и формируются новые гипотезы.

А теперь обратите внимание на дискуссию об изменении климата. Здесь, если модели ошибочны, они не отбрасываются, а защищаются средствами массовой информации. Все наблюдения о климате, будь то исключительно жаркое лето или исключительно холодная зима, используются для подкрепления аргументов в пользу изменения климата. Данные, которые поддерживают глобальное потепление, пропагандируются в средствах массовой информации, в то время как любые наблюдения и данные, которые ставят под сомнение потепление, подвергаются нападкам. Скептиков называют «отрицателями», и с ними обращаются как с еретиками. Приверженцы глобального потепления обсуждают между собой, как заставить сомневающихся поверить им. Их мышление – это в меньшей степени наука, а больше религия. Это происходит потому, что сторонники глобального потепления не являются настоящими учеными, а вместо этого используются людьми с глубокими карманами, которые продвигают глобальную повестку дня для глобального управления. Разжигание страха перед глобальным потеплением – это всего лишь инструмент, который они используют в попытке достичь своей цели.

Одна вещь, которую не часто говорят в этой дискуссии, заключается в том, что вся история жизни на этой планете – это история изменения климата. Климат Земли меняется постоянно. Примерно от миллиарда до 50 миллионов лет тому назад на Земле не было регулярных ледниковых периодов. На протяжении большей части своей истории Земля была намного теплее, чем сейчас, и не имела ледяных шапок. Снежные зимы в северном полушарии и постоянные ледники являются относительно новым явлением, начавшимся 40 миллионов лет назад – более чем через 25 миллионов лет после вымирания динозавров.

Антарктический ледяной покров начал формироваться около 45 миллионов лет назад. Вследствие тектоники плит и дрейфа континентов Антарктида стала располагаться над Южным полюсом, а арктический океан стал ограничен североамериканскими и сибирскими массивами суши. Такое расположение континентов способствует сохранению льда на полюсах.

Нынешний ледниковый период, называемый плиоценово-четвертичным оледенением, начался около 2,58 миллиона лет назад. С тех пор мир наблюдал циклы оледенения, когда ледяные щиты наступали, за которыми следовали более теплые межледниковые периоды, когда ледяные щиты отступали. Наступление ледников продолжалось от 40 000 до 100 000 лет. Межледниковые периоды длятся где-то от 8000 до 20 000 лет.

В настоящее время мы находимся в межледниковом периоде, называемом голоценом, который начался около 11 700 лет назад, когда Земля снова начала нагреваться и массивные ледники, покрывавшие значительную часть Северной Америки, Европы и Сибири, начали отступать. Во время ледникового периода до начала голоцена люди жили небольшими группами охотников-собирателей на гораздо более холодной и сухой планете. Цивилизации начали возникать, когда начался голоцен, когда Земля согрелась и люди начали заниматься сельским хозяйством.

Ледниковый период, предшествовавший голоцену, длился 120 000 лет. Что мало обсуждается в ходе климатических дебатов, так это межледниковый период, предшествовавший нашему. Этот межледниковый период называется эемским. Эемское межледниковье началось около 130 000 лет назад и закончилось около 115 000 лет назад.

Около 130 000 лет назад, когда началось эемское межледниковье, лед отступил, и земля стала теплее и влажнее, чем во время нашего нынешнего межледниковья. Леса простирались значительно выше существующей сегодня линии тундры. В Европе в Темзе и Рейне жили гиппопотамы. Скандинавия была островом из-за того, что уровень моря был на 4-6 метров выше, чем в наши дни.

Представьте себе Европу как теплое место с гиппопотамами, львами, гиенами, бабуинами и газелями. Такова была Европа во времена эемского межледниковья.

Этот более теплый мир был более влажным, гумидным, и имел большее количество растительности. Во время ледниковых периодов, когда Земля была холоднее, она была суше, на ней было больше пыли и существовали большие пустыни.

На Земле были периоды, когда было намного холоднее, чем сейчас, и были периоды намного теплее, чем наше нынешнее межледниковье. Несомненно, что климат будет снова меняться, станет теплее или холоднее, и никто ничего не сможет с этим поделать. Если судить по истории планеты, то можно быть уверенным лишь в том, что климат изменится, причем кардинально. Он будет быстро меняться и будет меняться снова, и снова, и снова. Когда-нибудь Земля остынет, и ледники опять начнут наступать. Или Земля снова нагреется, ледяные щиты в Гренландии и Антарктиде растают, а уровень моря поднимется. Континенты продолжат дрейфовать и влиять на климат и эволюцию жизни на земле. Орбита Земли, циклы движения Солнца и состав атмосферы – все это будет меняться, независимо от деятельности человека.

Люди не отделены от природы. Те же самые непреклонные естественные законы, которые управляют нашей Вселенной, управляют нами точно так же, как и всеми другими видами жизни. Люди являются частью природы, а не отделены от нее. Мы, люди, влияем на окружающую среду так же, как бобры, слоны, термиты и планктон.

Мы все хотим иметь чистую окружающую среду. Мы все хотим меньше загрязнений. Но любой, кто думает, что глобальное управление, капитализация и торговля, зеленые компании или любая другая схема, придуманная борцами с глобальным потеплением, каким-то образом остановит изменение климата, серьезно заблуждается или лжет, преследуя глобалистскую повестку дня.

Как можно заключить из анализа прошлого, наша нынешняя цивилизация не исчезнет, если Земля будет нагреваться. Она исчезнет, если планета остынет и станет намного холоднее и суше. Она исчезнет, если снег будет заваливать северное полушарие, пока не похоронит его. Когда-нибудь снежный покров будет увеличиваться по площади и по толщине, пока Европа, Северная Америка и Сибирь снова не окажутся погребенными под массивными пластами льда. Это случалось и раньше, и будет происходить снова. Выживут те, кто наиболее приспособлен и лучше всего справляется с меняющимся климатом. Но не заблуждайтесь, никто не сможет ничего сделать, чтобы остановить изменение климата, которое является естественной характеристикой планеты Земля и которое было главным двигателем эволюционных изменений, приведших к появлению вида гомо сапиенс.

 

 

Тирания массовой иммиграции

 

Мы – страна иммигрантов. Сколько раз за свою жизнь вы слышали, что Соединенные Штаты – это страна иммигрантов? Эта идея постоянно вбивается в наши головы нашими школами, средствами массовой информации и нашим правительством.

Но это пропагандистский термин, используемый для поддержки конкретной государственной политики, одобренной богатыми людьми с определенной повесткой дня.

В 1787 году в «Записках федералиста» Джон Джей писал: «С равным удовольствием я столь же часто замечал, что провидению было угодно отдать эту единую страну одному объединенному народу – народу, происходящему от одних предков, говорящему на одном языке, исповедующему одну религию, придерживающемуся одних и тех же принципов правления, очень однородному по своим нравам и обычаям, и который со своими общими лидерами, оружием и усилиями, сражаясь бок о бок в течение долгой и кровопролитной войны, благородно установил всеобщую свободу и независимость».

Отцы-основатели этой страны не считали себя иммигрантами и не считали Соединенные Штаты страной иммигрантов. Они не считали чернокожего, индейца или испанца, а часто и католика, американскими гражданами, имеющими те же самые права в нашей стране, что и они сами. Они создали Соединенные Штаты Америки для таких людей, как они сами и их потомки. Точно так же, как Франция была французской, Китай – китайским, а Англия – английской, они рассматривали Соединенные Штаты как страну, населенную отдельным народом с общей культурой и общим наследием.

Но в Америке всегда существовал спрос на рабочую силу со стороны класса инвесторов. Класс инвесторов рассматривает людей не как граждан или свободных людей с их собственными правами, мечтами и стремлениями, а как труд, как затраты, как товар, который нужно купить как можно дешевле. Для богатых классов в Америке проблема состояла в том, что рабочая сила была малочисленной и дорогой, а заработная плата – слишком высокой. Из-за обилия земли и возможностей простой рабочий человек скорее будет работать для себя, чем трудиться за заработную плату для работодателя. Эта проблема дорогостоящей рабочей силы в Америке решалась сначала с помощью договорного рабства, затем с помощью рабов из Африки, а затем с помощью массовой иммиграции.

Пропагандисты термина «страна иммигрантов» хотят заставить нас поверить, что Америка была заселена иммигрантами и что иммиграция в Америку является необходимостью, и что иммиграция всегда была постоянной и должна продолжаться вечно. Мы – земля для всех обездоленных людей мира, жаждущих быть свободными. Они хотят, чтобы мы верили, что мы всегда были и всегда будем страной, где приветствуется постоянный приток иммигрантов год за годом, более миллиона человек в год, на протяжении всей нашей истории.

Но история Америки – это вовсе не история иммиграции. Истинная история заключается в том, что Америка была заселена определенной группой людей, которые пришли сюда и захватили континент силой оружия, а затем боролись, чтобы освободиться от угнетающей империи, которая правила ими. Они обрели свободу и создали для себя новую страну, свободную и процветающую. Однако с самого начала богатые инвесторы хотели использовать ресурсы Америки для получения пассивного дохода за счет труда других людей. Для этого им нужна была дешевая рабочая сила. После отмены рабства источником дешевой рабочей силы стала иммиграция.

На протяжении всей нашей истории плутократы всегда работали над увеличением иммиграции в Соединенные Штаты. Они волнами привозили иммигрантов для работы за низкую заработную плату на полях, в потогонных цехах, шахтах и на фабриках. Результатом этих волн иммиграции стало снижение заработной платы американцев, рост бедности, рост цен на предметы первой необходимости, рост преступности и разобщенность людей, родившихся здесь.

Коренные жители Америки всегда были терпимы к приезжим, но по мере того, как волны иностранцев, прибывающих на наши берега, начали снижать качество жизни американцев, возникло сопротивление иммиграции, и количество иностранцев, которым разрешено въезжать, стало ограничиваться. Такова история иммиграции в Америку – инвесторы наводняли наши берега дешевой рабочей силой так долго, как только могли, пока не были достигнуты пределы терпимости коренных жителей и наводнение не было ограничено. Как только иммиграция была ограничена и поток иностранцев в страну замедлился, иммигранты ассимилировались с большинством американского населения. Связи иммигрантов со своей родиной ослабевали, и иммигранты пустили здесь корни, как социальные, так и экономические. Они выучили наш язык, впитали нашу культуру и унаследовали наши ценности и образ жизни. У них рождались дети, и через одно-два поколения их потомки стали такими же американцами, как и те, кто мог проследить свои корни до «Мэйфлауэра». Этническая солидарность, шовинизм и этноцентрические интересы иммигрантов уступили место американским интересам и ценностям. Ограничительный подход к иммиграции, возникший в результате негативной реакции коренных жителей на растущую волну иностранцев в нашей стране, позволил этим иностранцам ассимилироваться и закрепиться в экономике Соединенных Штатов.

С 1921 по 1965 год иммиграция в Соединенные Штаты была строго ограничена. Но с 1965 года мы переживаем самую большую, самую длинную и самую разноликую волну иммиграции в истории нашей страны. Последствия оказались весьма серьезными. Из-за этой последней волны наша страна меняется на наших глазах. Наш уровень жизни падает, а поскольку страну наводняет дешевая рабочая сила, все больше богатства концентрируется у меньшего количества людей. Нельзя иметь дешевую рабочую силу без бедности. Бедность завозится в нашу страну по миллиону человек в год. Наша культура, наши традиции и наши свободы исчезают на наших глазах. Интересы этнических групп лоббируют наше правительство для участия в зарубежных войнах, которые идут вразрез с американскими интересами, разрушают нашу экономику и в которых погибает наша молодежь. Они лоббируют специфические этнические льготы и привилегии для своих родных стран. Процесс ассимиляции прервался, поскольку прирост населения за счет иммиграции превышает прирост населения за счет рождаемости наших коренных жителей. Вместо того чтобы иммигранты ассимилировались в американскую жизнь, американский народ ассимилируется с иммигрантами. Подобно американским индейцам, мы, американцы, демографически перегружены новыми людьми, прибывающими в нашу страну, которые меняют облик континента своей численностью.

Это национальное разрушение является результатом преднамеренной государственной политики, проводимой транснациональной элитой, которая захватила наше правительство и средства массовой информации в своих собственных целях. Массовая иммиграция – это политика международных банкиров, как и рабство ранее.

Их пропаганда увеличения иммиграции неустанна, целенаправленна и финансируется неограниченными суммами денег. Они хотят, чтобы мы поверили, что вся эта иммиграция приносит нам пользу. Они хотят, чтобы мы поверили, что на самом деле мы не американцы, а сами иммигранты – независимо от того, на сколько поколений назад мы можем проследить нашу родословную в нашей стране. Они хотят, чтобы мы поверили, что американцы – это не народ, а просто идея, и что все люди со всего мира становятся американцами, как только они ступают сюда.

Американцы, которые воевали в войне за независимость, и отцы-основатели, которые написали нашу Конституцию, не считали себя иммигрантами. По большей части они были потомками английских колонистов, которые пересекли Атлантику, чтобы построить новую жизнь в новом мире. Они были христианами, говорили по-английски, одевались определенным образом и имели очень специфические обычаи и ценности. Они не были группой разнообразных людей со всех уголков земного шара. Ко времени войны за независимость большинство людей, воевавших на американской стороне, могли проследить свою родословную в тринадцати колониях более чем на 100 лет назад.

Английские колонисты начали прибывать на территорию современной Новой Англии в начале 1600-х годов. Эти колонисты были авантюристами, исследователями, первопроходцами и религиозными паломниками, спасавшимися от преследований. Они нашли малонаселенную землю, богатую природными ресурсами.

Первые английские колонисты прибыли не в качестве иммигрантов в страну с существующим правительством. Они пришли как поселенцы, которые пытались установить свою цивилизацию в дикой местности. Американские индейцы, населявшие эти земли, погибали от болезней, завезенных из Старого Света, некоторые племена потеряли половину своего населения. Большая часть земель, которые индейцы занимали в качестве фермеров и охотников-собирателей, обезлюдела по мере распространения эпидемий по их общинам.

Индейцы технологически отставали от вновь прибывших людей из Старого Света. Они были малочисленны, разделены языками и культурой и часто воевали друг с другом.

Английские колонисты нашли Новую Англию идеальной для своей формы цивилизации. Они начали заниматься сельским хозяйством и эксплуатировать природные ресурсы. Новый Свет был настолько благоприятен для них, что они начали размножаться в больших количествах.

Бедный безземельный англичанин мог пересечь Атлантику, добраться до колоний, забраться в дикую глушь и заявить права на свою землю. Он удерживал эти права с помощью кинжала и мушкета. Своими руками он мог построить собственный дом, возделывать землю и стать гораздо более процветающим, чем когда-либо в Англии. Имея землю, имея работу, которую нужно было выполнять, и большое количество свободных земель на Западе, колонисты женились намного раньше, чем их соотечественники в Англии, и имели больше детей.

Небольшие английские поселения быстро превращались в городки, а затем вырастали в города.

Американские индейцы наблюдали, как земля, которую они любили и называли своей, быстро становилась собственностью других. Индейцы рассматривали этих пришельцев не как иммигрантов, а как захватчиков. Между индейцами и англичанами начались вооруженные конфликты. Особенно значительным конфликтом была пекотская война 1634-1638 годов. Пекоты сражались за свою землю, но проиграли. Их убивали и продавали в рабство, а их земли отбирали у них.

Это борьба американских индейцев продолжалась в течение следующих 250 лет.

Великие индейские народы – ирокезы, чероки, сиу, апачи, команчи, навахо, чамаши, чинуки и бесчисленное множество других – сопротивлялись великому человеческому приливу, захлестнувшему их. Они яростно сражались за свою землю, за сохранение своей культуры и своего образа жизни. Но они были разделены языком и культурой и часто находились в состоянии войны между собой, а выступавшие против них европейцы были политически объединены языком и культурой и имели превосходящую технологию, оружие и тактику. Индейцы значительно уступали по численности и оказались неспособными сдержать экспансию Соединенных Штатов, когда американский народ двигался по континенту на запад.

Бенджамин Франклин в своем эссе «Наблюдения, касающиеся роста человечества, заселения стран и т. д.» писал, что, поскольку земля в Северной Америке была обильной и дешевой, американский колонист мог легко содержать большую семью. Франклин подсчитал, что каждая американская семья воспитывала по меньшей мере восемь детей, в то время как в Европе четверых. В 1751 году Франклин писал, что в Северной Америке живет свыше 1 миллиона английских душ, но только около 80 000 из них прибыли из-за океана. Американское население удваивалоськаждые 25 лет, и ему было суждено обогнать население метрополии и заселить континент.

Подавляющее большинство жителей тринадцати колоний в то время, когда он писал свое эссе, родились в Северной Америке, и их родители тоже родились здесь. Они не были иммигрантами, а родились на этой земле.

В 1885 году, более чем через 130 лет после того, как Франклин написал свое эссе, американский генерал и президент Улисс С. Грант написал в своей автобиографии, что его семья была американской во всех ее ветвях на протяжении нескольких поколений. Грант проследил своих предков в Америке на протяжении восьми поколений до 1630 года, когда первый Грант в его семье прибыл в Массачусетс из Дорчестера в Англии.

Сегодня мы говорим по-английски, потому что эта земля была завоевана и заселена английскими колонистами. Мы унаследовали наше правительство и нашу культуру от них и их потомков. Они прибыли сюда в небольшом количестве и сильно размножались благодаря щедрости и возможностям, которые предоставляла им эта земля.

Их опыт пребывания здесь и выживания в новом мире вдали от родной страны сформировал нашу культуру и то, кем мы являемся сегодня. Эти первые колонисты выжили в Новом Свете благодаря своей самостоятельности, трудовой этике и способности организовываться и управлять собой вдали от центральной власти в Англии. Они прибыли из страны со строгой классовой структурой и правительством, которое считало их подданными, подлежащими эксплуатации. Поскольку метрополия находилась далеко, принадлежность к классу стала менее важной, чем значение, которое каждый человек принес в свою общину благодаря таланту и трудолюбию. Колонисты привыкли к свободе, которую они нашли в Новом Свете, в противовес угнетению со стороны деспотичного правительства, которое они знали в Англии. Они привыкли сохранять плоды своего труда, они привыкли к благосостоянию, которое приносили им их собственные усилия. Они привыкли к надеждам и возможностям, которые давал им новый мир. Их жизненный опыт изменил их и сделал непохожими на своих собратьев-англичан, оставшихся в метрополии. Они стали разными по культуре, диалекту, мировоззрению, уровню жизни и социальной организации. Они стали новым народом, американским народом. К 1775 году разногласия между ними и их родственниками в Англии стали огромными, а разногласия с британским правительством стали настолько невыносимыми, что привели к войне.

Американцы выиграли войну и основали новую страну, независимую от английского владычества и организованную по американским принципам. Это была страна, где все люди считались равными перед законом и где очень ценились права на жизнь, свободу и стремление к счастью.

Отцы-основатели жили в маленькой однородной стране, которая была окружена врагами. Они не считали себя мультикультурной нацией, открытой для всех народов. Они считали себя особым народом, окруженным врагами. Именно поэтому они написали Конституцию и объединились в единую республику, чтобы как единое целое защищать себя от чужеземцев. Это был народ, который почти всегда воевал с индейцами, голландцами, французами, испанцами и англичанами. Они отделились от Англии и основали Соединенные Штаты Америки, чтобы освободиться от иностранного господства и объединить колонии, чтобы они как народ стали достаточно сильными, чтобы защитить себя от чужаков.

Бенджамин Франклин считал американцев особой ветвью английского народа – потомками английских поселенцев, прибывших в Новый Свет в поисках свободы и возможностей. В своем эссе «Наблюдения, касающиеся роста человечества, заселения стран и т. д.» Франклин писал, что он не считает немецких иммигрантов в Пенсильвании американцами, как он сам, называя их палатинскими хамами в честь провинции, из которой они прибыли в Германию. Франклин даже не считал немцев белыми, как он сам.

Франклин писал: «Поскольку отряды англичан из Британии, прибывшие в Америку, уже прочно осели здесь; разве можно допустить, чтобы палатинские хамы ворвались в наши поселения и, собравшись вместе, установили свой язык и нравы, исключив наш? Почему Пенсильвания, основанная англичанами, должна стать колонией чужеземцев, которые вскоре будут настолько многочисленны, что германизируют нас вместо того, чтобы мы их англифицировали, и никогда не примут наш язык или обычаи, так же как не смогут приобрести наш цвет лица?»

Короче говоря, основатели этой страны считали себя отдельным народом – потомками английских поселенцев, говоривших на общем языке, имевших общую религию и общую культуру.

Они сформировали правительство, чтобы исправить ошибки, совершенные английским правлением, и защитить свободу, которую они нашли и ценили в Новом Свете.

Когда Томас Джефферсон писал в Декларации независимости, что все люди созданы равными, он не имел в виду чернокожих людей, которых такие же люди, как он, содержали в рабстве. Он не имел в виду американских индейцев, которых завоевывали и изгоняли с их земель люди, подобные ему. Он говорил только о людях, похожих на него самого.

В то время как американцы воевали и погибали за свою свободу и независимость, они также содержали других людей в рабстве. Это противоречие было большим пятном на нашей истории. Многие из тех, кто так красноречиво говорил о свободе, были рабовладельцами и отказывали в свободе другим.

Наши первые лидеры и президенты очень гордились своим скромным происхождением и тем, что они сделали себя сами. Для молодых американцев Соединенные Штаты были страной безграничных возможностей. Это была страна, где любой человек, независимо от его происхождения, мог начать свое собственное дело и своими собственными усилиями сколотить состояние и даже стать президентом. За исключением чернокожих и американских индейцев.

Для чернокожего человека Америка была страной рабства без возможностей и даже без свободы.

Как возникло это великое противоречие?

Бенджамин Франклин дает нам понимание: «...Территория Северной Америки настолько обширна, что потребуется много веков, чтобы полностью ее заселить; и пока она не будет полностью заселена, труд здесь никогда не будет дешевым. Ни один человек не будет долго работать на других, но получит собственную плантацию, ни один человек не будет долго работать подмастерьем, но присоединится к новым поселенцам и устроится сам, и т.д.».

В ранней Америке рабочей силы было мало, а земли – в изобилии. Это привело к тому, что заработная плата стала выше, чем в Европе. Если рабочий был недоволен своей зарплатой или работой на кого-то, он всегда мог уйти и работать на себя.

Это создало дилемму для богатых людей в Лондоне. Они рассматривали Америку как страну огромных богатств, где можно получить огромные прибыли. Но рабочая сила была малочисленна и дорога. Как вы заставите людей трудиться под палящим солнцем, выращивая табак и хлопок, когда у них есть возможность получить и возделывать землю, которой они владеют сами?

Наследственное рабство в Англии было отменено в 13 веке. Большинство иммигрантов в американские колонии в 1600-х годах составляли наемные слуги, которые оплачивали свой проезд через Атлантику, подписывая контракты на работу для работодателей в течение определенного количества лет. Система наемного подневольного состояния поставляла рабочую силу на плантации; однако наемные слуги освобождались после истечения срока их службы. Такая система не отвечала потребностям в рабочей силе.

Спрос был удовлетворен за счет африканской работорговли. К концу 1600-х годов африканские рабы начали быстро заменять европейских наемных слуг на юге британских колоний. В отличие от своих европейских собратьев, африканские рабы порабощались на всю жизнь. Из-за их физических различий с большинством населения им было трудно убежать и ассимилироваться, не будучи замеченными охотниками за головами.

Чтобы купить рабов, владельцы плантаций занимали деньги у лондонских банкиров. Затем они расплачивались со своими долгами, продавая сельскохозяйственную продукцию, такую как табак и хлопок, в Англию. Это называлось трансатлантической треугольной работорговлей.

Спрос на рабочую силу в Америке был настолько высок, что миллионы африканцев были захвачены в плен, порабощены и отправлены в Новый Свет, где они всю жизнь страдали от тяжелого труда и жизни в рабстве.

О варварстве и порочности этой практики было известно с самого начала. Франклин указывал, что африканские рабы слишком много работали, плохо питались, их телосложение было нарушено, а уровень смертности высок. Он утверждал, что африканское рабство снижает заработную плату белых рабочих, развращая белых рабовладельцев, вызывая у них отвращение к труду, праздность, гордость и неспособность зарабатывать на жизнь с помощью промышленного производства.

Томас Джефферсон, наш самый красноречивый и революционный поборник свободы, писавший, что все люди созданы равными, признавал собственное лицемерие в том, что он был рабовладельцем. Он называл рабство «грязным пятном», но позволил себе оставаться частью экономической системы, при которой одна группа людей угнетала другую группу, получая от этого прибыль. Джефферсон так хорошо и страстно писал о свободе, потому что он понимал, что такое рабство, ростовщичество и долги. Он был обязан своим состоянием и имуществом ростовщикам и рабству и умер под тяжелым бременем долгов. Его репутация всегда будет подвергаться сомнению из-за темного пятна, связанного с его владением рабами.

Споры о рабстве бушевали в Соединенных Штатах более полувека. Аболиционисты неуклонно боролись за справедливость, в то время как рабовладельцы этим возмущались и становились все более агрессивными. Экономика и образ жизни южан зависели от этой порочной системы расового рабства. Владельцы плантаций верили, что их мир погибнет без этой системы эксплуатации. В конце концов, кто будет собирать хлопок, если рабство будет отменено?

Наш великий национальный грех рабства достиг апогея в 1861 году, когда президентом был избран Авраам Линкольн. Наказанием за этот грех стало самое страшное кровопролитие в нашей истории, когда более полумиллиона американцев были убиты в междоусобной войне, разорвавшей нашу страну на части.

Но с победой Севера рабство было отменено. В 1868 году была ратифицирована Четырнадцатая поправка, дающая чернокожим американцам то, в чем им ранее было отказано – гражданство Соединенных Штатов и право голоса. Поправка сделала незаконным для любого штата лишать их или любого другого гражданина права на жизнь, свободу или собственность без надлежащей правовой процедуры.

Четырнадцатая поправка была национальным признанием того, что черные люди жили здесь с самого начала, строили эту страну и по праву имели привилегию гражданства точно так же, как и их белые соотечественники. Это признание стало законным и официальным, но, конечно, старые укоренившиеся расовые и исторические предрассудки остались, и их нам еще предстоит преодолеть.

Рабство было отменено, но потребность в дешевой рабочей силе осталась. Однако с момента основания страны ее экономика радикально изменилась. Богатым людям больше не нужны были армии рабов для сбора хлопка и табака. Они нуждались в рабочих для потогонных заводов и фабрик на Севере, поскольку индустриальная эпоха обещала большие прибыли, чем ранее могла принести трансатлантическая треугольная работорговля.

Но как заставить свободного американского гражданина добровольно трудиться часами напролет в потогонной мастерской за мизерную зарплату? Это трудный вопрос в стране, где земля изобильна, а возможности велики.

Джордж Оруэлл в эссе «Во чреве кита», посвященном американскому писателю Генри Миллеру, объяснил перемены, произошедшие в Америке в связи с требованиями индустриальной эпохи. Оруэлл описал, как Уолт Уитмен и ранние американские писатели находились под влиянием свободы и процветания, которые они испытали в Соединенных Штатах в молодости нашей страны до наступления индустриальной эпохи. Оруэлл писал: «Уитмен творил во времена невиданного процветания и, что еще важнее, в стране, где свобода была не просто словом. Демократия, равенство, товарищество, о которых он без устали толкует, – не отдаленный идеал, все это было у него перед глазами. В Америке середины XIX века люди ощущали себя свободными и равными, они и были таковыми – насколько это возможно в обществе, где не восторжествовал чистый коммунизм. Существовала бедность, существовали даже классовые различия, но постоянно угнетаемого класса не было, исключая негров. В каждом человеке жило и составляло ядро его личности убеждение, что он в силах добиться достойной жизни и для этого ему не придется вылизывать чьи-то сапоги. Когда вы читаете о плотогонах и лоцманах с Миссисипи у Марка Твена, о золотоискателях с Дикого Запада у Брета Гарта, они кажутся более далекими, чем каннибалы каменного века. Причина проста: они свободные люди. То же ощущение пронизывает и мирную, обустроенную жизнь восточных штатов Америки, изображенную в таких книгах, как «Маленькие женщины», «Дети Элен», «По дороге из Бангора». До того кипучая, беззаботная жизнь, что, читая эти книги, ловишь себя на чувстве, будто физически ее ощутил. Вот ее и воспевает Уитмен, хотя делает он это очень плохо, потому что он из числа писателей, сообщающих нам, что мы должны чувствовать, вместо того чтобы такие чувства в нас пробудить. Думая о его убеждениях, приходишь к мысли: может быть, хорошо, что он умер, не увидев, как ухудшилась жизнь в Америке вместе с ростом крупной промышленности и эксплуатации дешевого труда иммигрантов».

В Америке до дешевой иммигрантской рабочей силы жизнь была веселой и беззаботной. Мы были свободным народом, где демократия, равенство и товарищество были реальностью дня – реальностью, данной нам теми, кто боролся за революцию и сформировал новое правительство, основанное на американских принципах. И те американцы, которые не были рабами, могли зарабатывать на приличную жизнь без подхалимства.

Конечно, для класса состоятельных инвесторов такое положение вещей не могло быть приемлемым. Члены класса инвесторов хотят получать доход от своих инвестиций. Именно этот класс дал нам рабство. С окончанием рабства класс инвесторов по-прежнему нуждался в дешевой рабочей силе.

Этому классу не нравится общество свободных людей, которые уверены в том, что они могут зарабатывать на достойную жизнь без подхалимства. Класс инвесторов стремится к пассивному доходу. Ему не нужны свободные люди. Чтобы получать пассивный доход, ему нужна рабочая сила, и она должна быть дешевой. А рабочая сила без бедности не обходится дешево.

Когда богатые плутократы в Лондоне смотрели на Америку, они не видели страну людей с мечтами, потребностями и собственной культурой. Они видели землю, богатую природными ресурсами, но в которой не хватало рабочей силы. Труд в Америке был слишком дорогим. Это была дилемма, проблема, которую нужно было решать. Если бы они вкладывали свое золото в разработку американских ресурсов, слишком большая его часть была бы потрачена впустую на оплату труда. После отмены рабства плутократы нуждались в новом источнике дешевой рабочей силы, которая не требовала бы высокой заработной платы, которую платили американским гражданам.

Америка была страной процветающих, свободных людей. Американцы были народом, у которого были другие варианты, кроме работы в качестве наемных рабочих в потогонных цехах, фабриках и шахтах, принадлежащих богатым людям, ищущим пассивные источники дохода. Если американцы хотят золота, как шахтеры в рассказах Брета Харта, они скорее отправятся в дикую местность и сами его выкопают, чем будут трудиться в шахте за зарплату, которую платит какой-нибудь далекий инвестор.

Но в отличие от Америки, остальной мир кишел несчастными, жаждущими дышать свободно. Остальная часть мира имела избыток усталых, бедных, забитых людей, жаждущих работать за прожиточный минимум. Богатые инвесторы хотели переправлять бездомных со всего мира через бурное море в Америку, чтобы они работали в потогонных цехах, шахтах, лесах и на фабриках, потому что бедняки из других стран согласны работать за меньшую плату, чем американцы.

Когда плутократы смотрели на Европу – особенно на Восточную и Южную Европу – они видели страну нищих, где рабочая сила была дешевой и изобильной. В отличие от американцев, эти бедняки были достаточно отчаявшимися и нуждающимися, чтобы с готовностью трудиться целыми днями ради шанса заработать достаточно, чтобы прокормить себя. Хитрость заключалась в том, чтобы переправить дешевую рабочую силу через океан, чтобы инвестиции в Америке могли быть более прибыльными, не требующими слишком много средств на выплату заработной платы.

Решение было простым. Нужно привести корабль в Южную или Восточную Европу, сказать тамошним беднякам, что им могут дать взаймы денег, чтобы оплатить проезд в страну, где улицы вымощены золотом. Бедняки могли занимать деньги на проезд и возвращать их, работая в потогонных цехах или шахтах, пока их долги не были погашены. Таким образом, необходимая дешевая рабочая сила становилась доступной, и бедняки даже сами оплачивали свой проезд с процентами за возможность трудиться на низкооплачиваемых работах за океаном.

Для класса инвесторов это было элегантное решение. Рабство было варварским и дорогостоящим институтом, но эта новая система наемного рабства была добровольной. Рабочих не похищали и не принуждали к неволе, но он сам соглашался работать ради шанса заработать достаточно, чтобы выжить. В отличие от раба, наемный работник часто был благодарен за возможность работать, чтобы заработать себе на хлеб насущный. И в отличие от раба, наемный рабочий платил за свою пищу, кров и за свое собственное пропитание в старости.

Работодатели отдавали предпочтение иммигрантам по многим причинам. Они работали больше времени и за меньшую плату, чем американские рабочие. Они не говорили на нашем языке, поэтому были здесь чужаками и с трудом организовывались, чтобы защищать свои интересы или выступать против злоупотреблений. Они не понимали нашей культуры и наших гражданских прав, их можно было эксплуатировать, они не могли противостоять этому. Короче говоря, в отличие от американских граждан, они были готовы трудиться, живя в бедности, чтобы обогатить класс инвесторов.

Чтобы понять цель массовой иммиграции в нашу страну и то, как богатые используют иммигрантов для своих собственных целей, взглянем на историю шахтерского городка Ладлоу в Колорадо.

На рубеже 20-го века добыча угля в Колорадо была прибыльным бизнесом. Но это была смертельно опасная работа. Шахтеры того времени имели высокий уровень смертности. Чтобы иметь достаточно шахтеров для работы за низкую зарплату, корпорация Colorado Fuel and Iron, принадлежавшая Джону Д. Рокфеллеру и наследникам финансиста Джея Гулда, обратилась к труду иммигрантов.

Владельцы компании Colorado Fuel and Iron больше всего боялись, что шахтеры начнут организовываться и требовать повышения заработной платы и более безопасных условий труда, что сократит прибыль корпораций. В ответ на забастовку рабочих, в основном американских шахтеров, компания привлекла для работы на шахтах иммигрантов из Мексики, Италии, Греции, Польши, России и других европейских стран. Шахтеры-иммигранты работали менее чем за 2 доллара в день и часто получали зарплату в виде корпоративных расписок – листков бумаги, напечатанных компанией, которые можно было использовать только для покупки товаров в магазинах компании.

Компания смешивала в рабочих бригадах иммигрантов разных национальностей, что препятствовало их общению из-за языковых барьеров и культурных различий. Это мешало шахтерам-иммигрантам объединяться для улучшения условий их труда. Компания также поощряла конкуренцию между различными этническими группами, чтобы подтолкнуть их к большей производительности.

Однако к концу 1913 года шахтеры-иммигранты были доведены до крайности и объявили забастовку. Когда напряженность между шахтерами и руководством шахт достигла точки кипения, была вызвана национальная гвардия Колорадо. Рокфеллер платил жалованье гвардейцам, которые были привлечены для восстановления порядка. Гвардейцы были американцами, которые смотрели на шахтеров, как на подрывающих устои инородцев.

20 апреля 1914 года ряд инцидентов перерос в перестрелку между гвардейцами и шахтерами-иммигрантами. Гвардейцы напали на палаточный лагерь, где прятались семьи шахтеров. Это нападение и последовавший за ним пожар привели к гибели двух женщин и 11 детей. Еще больше было убито, когда они пытались бежать. Лидер забастовки Луис Тикас, греческий иммигрант, был найден убитым выстрелом в спину.

Последовавшие за этим беспорядки и насилие привели к гибели по меньшей мере 66 мужчин, женщин и детей. Это стало известно как бойня в Ладлоу.

Бойня в Ладлоу – это экстремальный пример, но он показывает истинную природу иммиграции и отношения между богатой элитой нашей страны и иммигрантами.

Пропагандисты массовой иммиграции рассказывают нам историю о том, что Америка – страна иммигрантов, что наша страна является маяком свободы и возможностей для людей во всем мире.

Но истинная природа иммиграции связана с желанием корпоративных баронов-разбойников наводнить рынок труда иммигрантами, чтобы снизить заработную плату и ослабить организующую силу американского народа. Работодатели иммигрантов могут говорить о том, как прекрасна иммиграция и о том, что их иммигранты – хорошие, трудолюбивые люди, выполняющие работу, которую американцы не будут делать, но когда иммигранты становятся слишком нахальными и предъявляют требования к своим работодателям, то тут уж извольте. Эти работодатели используют их из-за их уязвимости в качестве аутсайдеров и из-за их готовности терпеть больше злоупотреблений за меньшую плату, а не из-за какой-то особой любви к иммигрантам. Этим работодателям нужны бесправные работники, а не граждане с правами и лучшими возможностями.

Конечно, большинство иммигрантов – это хорошие, трудолюбивые люди, которые стремятся к лучшей жизни. Они приезжают сюда за возможностями и за свободой. Но они служат цели, которая наносит ущерб американскому народу. Они используются с определенной целью и противопоставляются коренным жителям по экономическим и политическим причинам, которые наносят ущерб стране в целом. Привлечение иностранцев со всех уголков земного шара создает языковые и культурные барьеры, отчуждение людей, разрушает солидарность и национальное единство. Это снижает уровень жизни среднего человека, концентрируя богатство в руках немногих. Это отягощает наши школы, больницы и инфраструктуру. Массовая иммиграция увеличивает расходы на такие вещи, как арендная плата, жилье и предметы первой необходимости, одновременно оказывая давление на заработную плату в сторону снижения.

Если их цель – снизить заработную плату, разрушить национальную идентичность и растворить наш народ в глобальном пролетариате, у которого нет национальной идентичности и верности стране, в которой он проживает, то массовая иммиграция является полезным инструментом. Если их цель – создать Северо-Американский союз, то они хотят демографически подавить коренное население, которое идентифицирует себя с Соединенными Штатами, ценит нашу Конституцию и наше наследие и сопротивляется сдаче своего суверенитета наднациональным институтам. Им хочется заполонить наши юго-западные пограничные штаты испаноязычными иммигрантами, чтобы, когда открытые границы станут официальными, их население не сопротивлялось, а приветствовало это.

Массовая иммиграция – это не политика американского большинства, а политика богатых плутократов. На эту политику они тратят сотни миллионов долларов.

Эту политику навязывают нам некоторые из самых богатых людей в мире. Билл Гейтс, Джордж Сорос, Марк Цукерберг, Шелдон Адельсон, братья Кох, Майкл Блумберг, Ларри Эллисон, Руперт Мердок и Карлос Слим, все они миллиардеры, и все они выступают за более массовую иммиграцию в Соединенные Штаты. Они финансируют этнических активистов и используют средства массовой информации, чтобы постоянно продвигать политику, которая приведет больше иммигрантов в Соединенные Штаты. Это не 1 процент, а крошечная часть 1 процента, самой богатой части человечества. Как вы думаете, эти чрезвычайно богатые люди выступают за увеличение иммиграции в Соединенные Штаты в наших интересах? Нет. Они используют бедняков иностранного происхождения, чтобы в своих собственных целях уничтожить американский средний класс.

В статье в журнале Salon от 1 марта 2015 года под названием «Иммиграционная афера 1 процента: как крупный бизнес увеличивает неравенство доходов, натравливая рабочих друг на друга» Филип Кафаро объяснил, что прогрессистов обманом заставляют поддерживать иммиграционную политику, которая вредит трудящимся и приносит пользу самому богатому сектору общества.

«Учтите, что с 1965 года изменение политики привело к увеличению числа иммигрантов в США с 250 000 до примерно 1,3 миллиона человек в год (легальных и нелегальных). Это в четыре раза больше, чем в любой другой стране на земле», – пишет Кафаро.

«Результатом стало наводнение рынка труда в Соединенных Штатах менее квалифицированными рабочими, с предсказуемыми результатами. Заработная плата снизилась. Были урезаны льготы. Работодателям удавалось сломить профсоюзы, чему часто помогали рабочие-иммигранты. Долгосрочная безработица среди бедных американцев значительно возросла. Массовая иммиграция – не единственная причина этих тенденций, но многие экономисты считают, что она сыграла важную роль в их развитии», – пишет Кафаро.

«В последние десятилетия массовая иммиграция, возможно, нанесла ущерб более бедным работникам и увеличила экономическое неравенство в Соединенных Штатах. Но это не должно нас удивлять. Импортируя миллионы бедных людей в Соединенные Штаты и заставляя их конкурировать с другими бедными людьми за дефицитные рабочие места, мы снижаем заработную плату и увеличиваем безработицу среди тех, кто меньше всего может себе это позволить. Наша нынешняя эпоха грубого экономического неравенства, низких зарплат и стабильно высокой безработицы кажется совсем неподходящим временем для увеличения иммиграции».

«Пожалуй, сегодня прогрессисты, беспокоящиеся об американских рабочих, должны выступать за сокращение легальной иммиграции. В конце концов, иммиграция может как увеличиваться, так и уменьшаться. Точно так же, как Конгресс увеличил уровень иммиграции в 1960-х, 1980-х и 1990-х годах, он может снизить уровень иммиграции сегодня, поскольку сейчас десятки миллионов американцев являются безработными, а большинство страдает от стагнации заработной платы. Возможно, мораторий на не являющуюся необходимой иммиграцию необходим до тех пор, пока официальный уровень безработицы не опустится ниже 5 процентов и не останется на этом уровне в течение нескольких лет подряд, или пока реальная заработная плата для половины наименее оплачиваемых американских рабочих не увеличится на 25 процентов или более», – пишет он.

Короче говоря, массовая иммиграция приносит пользу богатой корпоратократии, одновременно ослабляя средний и рабочий классы. Массовая иммиграция – это инструмент глобалистов, которые хотят покончить с американской независимостью, покончить с американским народом как нацией и заменить нас континентальным экономическим торговым блоком, управляемым наднациональными институтами, которые не обязаны подчиняться Конституции или американскому электорату. Если их далеко идущая цель состоит в том, чтобы создать мировую систему финансового контроля в частных руках, способную доминировать над политической системой каждой страны и экономикой мира в целом, контролируемую в феодальной манере центральными банками мира, действующими согласованно, на основе секретных соглашений, достигнутых на частых встречах и конференциях, то массовая иммиграционная политика является средством достижения этой цели.

Богатые постоянно лоббируют увеличение иммиграции. Лоббирование, проводимое такими организациями, как «Партнерство за новую американскую экономику», созданное Майклом Блумбергом, Рупертом Мердоком, Бобом Айгером, Стивом Балмером и горсткой других плутократов-глобалистов, настойчиво подталкивает к увеличению иммиграции в Соединенные Штаты. Миллиардеры используют свои миллиарды, чтобы добиться амнистии для нелегальных иммигрантов, упростить процесс заполнения рабочих мест иммигрантами и расширить возможности для иммигрантов войти в рабочую силу Соединенных Штатов, «чтобы мы могли привлекать и удерживать лучших, самых умных и трудолюбивых, которые укрепят нашу экономику», согласно веб-сайту «Партнерства за новую американскую экономику.

Средства массовой информации неустанно рассказывают нам обо всех преимуществах иммиграции и о том, что наше разнообразие – это наша сила. «Нью-Йорк таймс» изо дня в день рассказывает нам о трудностях, с которыми сталкиваются иммигранты, об их надеждах, мечтах и любви к нашей стране. Нам рассказывают о почетных выпускниках, которые боятся депортации, и о семьях, разделенных нашей иммиграционной политикой. В то же время «Уолл-стрит джорнэл» рассказывает нам о предпринимателях-иммигрантах, которые создают здесь рабочие места и материальные ценности, об экономическом росте, вызванном иммиграцией, и о нехватке рабочей силы в Америке, которая может быть заполнена только более чем миллионом иммигрантов, приезжающих в нашу страну каждый год.

Любой, кто сомневается в рассуждениях СМИ, объявляется реакционером или расистом.

Но когда СМИ говорят нам о стагнации заработной платы, вызванной иммиграцией? Когда они говорят об экономических и социальных потрясениях, вызванных ввозом более миллиона человек из-за границы каждый год? Когда они рассказывают нам о преступности и бандах в наших районах, о снижении качества наших школ, о закрытии наших больниц и о снижении качества нашей жизни?

Когда они говорят нам, что иммиграция оказывает негативное воздействие не только на Америку, но и на страны происхождения этих иммигрантов? Если мы должны конкурировать, чтобы привлечь лучших, самых умных и самых трудолюбивых из-за рубежа, разве их родные страны не пострадали от того, что так много талантов покинуло их земли? Разве их лучшие и умнейшие люди не служили бы своим собственным странам, оставаясь дома? Или они все должны приехать сюда, чтобы увеличить прибыль для наших миллиардеров?

В 2014 году население США достигло 316 миллионов человек. Большая часть прироста нашего населения с 1965 года приходится на иммигрантов и их детей. Мы – третья по численности населения страна в мире, уступающая только Китаю и Индии. Поскольку в нашей стране проживает 316 миллионов человек, дефицита рабочей силы быть не может. Мы имеем столько рабочей силы, что не знаем, что с ней делать. У нас избыток рабочей силы, что приводит к стагнации заработной платы и снижению уровня жизни.

С ростом производительности труда за счет технологического развития и по мере того, как автоматизация становится все более распространенной, избыток рабочей силы в нашей стране будет только расти. Действительно ли нам нужен такой высокий уровень иммиграции?

В какой момент мы, наконец, скажем, что Америка полна? Когда нас будет 350 миллионов? Или 400 миллионов? Или, может быть, миллиард человек, как в Китае и Индии?

Является ли это целью нашей нынешней иммиграционной политики? Чтобы достичь 1 миллиарда человек здесь, в Соединенных Штатах?

Нам никогда не говорят, на каком уровне иммиграция населения должна прекратиться.

«Нью-Йорк таймс», «Уолл-стрит джорнэл» и все ведущие корпоративные СМИ говорят нам, что иммиграция приносит экономический рост. Больше иммигрантов означает больше предприятий, больше рабочих, больше индивидуальных домов, больше многоквартирных домов, больше торговых центров, больше автострад, больше развития вокруг, поскольку все больше людей нуждаются в еде, жилье, транспорте, потребительских товарах, развлечениях и услугах.

Короче говоря, увеличение иммиграции означает заполнение и закатывание в асфальт наших оставшихся открытых пространств по мере того, как прибывает все больше людей. Этот тип экономического развития является человеческой пирамидой Понци, которая приносит пользу ее разработчикам и тем, кто получает прибыль от дешевой рабочей силы, но повышает ли она уровень жизни для остальных из нас?

Как и все пирамиды Понци, она не закончится хорошо.

Возможно, кто-то может подумать, что сегодня мы живем лучше, имея население 316 миллионов человек, чем когда у нас было 195 миллионов в 1965 году, прежде чем началась нынешняя волна массовой иммиграции. Но стоил ли экономический рост, вызванный массовой иммиграцией, тесноты и разрушения окружающей среды, которых не было бы, если бы мы сохранили низкий уровень иммиграции, который мы имели между 1924 и 1965 годами?

Будет ли нам лучше в 2050 году, когда наше население достигнет 440 миллионов человек, если нынешний уровень иммиграции сохранится?

Давайте посмотрим правде в глаза. Сторонники массовой иммиграции никогда не скажут о том, когда должен закончиться наш нынешний уровень иммиграции, потому что у них есть конечная цель, и массовая иммиграция является ключевым компонентом для достижения этой цели. Они не хотят сеять в нашей голове семена того, что иммиграционная политика может вернуться к рестрикционизму. Они хотят, чтобы высокий уровень иммиграции продолжался до тех пор, пока Соединенные Штаты не будут ликвидированы как независимая страна и поглощены Северо-Американским союзом, который управляется международными институтами, находящимися в частных руках. Это ключ к их программе массовой иммиграции.

Их программа состоит в том, чтобы превратить Соединенные Штаты из того, чем они были раньше, в то, что они хотят: чтобы они были не страной американцев с общим языком, общей культурой и общей национальной идентичностью; но нацией иммигрантов со всех уголков земного шара. Повестка дня состоит в том, чтобы интернационализировать наше население до тех пор, пока у нас не останется национальной идентичности – превратить нас в нацию многих народов, говорящих на разных языках, с разными национальными идентичностями – мультикультурную нацию без границ, в которой больше не будет американского народа.

Это явление наблюдается не только в Соединенных Штатах. Это происходит по всему западному миру. Это произошло бы и в Японии, если бы глобалисты добились своего. Однако японская национальная идентичность слишком сильна, а аргументы в средствах массовой информации в пользу увеличения иммиграции там отвергаются как общественностью, так и японским руководством.

Повестка дня ясна – массовая иммиграция в западные страны. За этой политикой стоят международные банкиры. Именно их деньги продвигают эту повестку дня в средствах массовой информации, аналитических центрах, организациях иммигрантов-активистов и правительстве. Цели этой политики двоякие: разрушение национальной идентичности национальных государств и снижение заработной платы в богатых странах путем создания избытка обедневших рабочих. Они хотят паритета в оплате труда между богатыми западными странами и бедными странами развивающегося мира. Они хотят единого мирового пролетариата, а не мира разных стран с независимыми народами.

Западные страны были наводнены иммигрантами в годы после Второй мировой войны из-за изменений в государственной иммиграционной политике, которые были тщательно спланированы, продвигались и проталкивались. Страны, которые когда-то были довольно однородными, такие как Франция, Великобритания, Германия, Швеция и Австралия, теперь имеют большое количество иммигрантов, и средства массовой информации пытаются убедить население в каждой из этих стран, что они также являются «нациями иммигрантов».

Французские СМИ называют Францию страной иммигрантов. То же самое происходит и в Швеции, если вы можете в это поверить.

Периодически иммигранты в Европе поднимают волнения и бунтуют против своих хозяев. В 2014 году волнения иммигрантов пережили Швеция и Франция. В 2005 году Франция, где проживает очень большое число иммигрантов, пострадала от массовых беспорядков иммигрантов, в результате которых правительство объявило чрезвычайное положение, длившееся три месяца.

Ключевым фактором продолжения массовой иммиграционной политики являются средства массовой информации. И наши политики едины в своем убеждении, что массовая иммиграция – это хорошо и выгодно для нашей страны; а все это потому, что если они будут выступать против иммиграции, их финансовые покровители и средства массовой информации отвернутся от них. В наших средствах массовой информации, будь то «Нью-Йорк Таймс» или «Уолл-стрит джорнэл», MSNBC или Fox News, мы слышим о пользе иммиграции и о борьбе иммигрантов; мы слышим о том, что трудности иммигрантов обусловлены нашими собственными недостатками как народа, который недостаточно приветлив к ним. Будь то левые или правые, политика, которую они проводят, одна и та же – больше иммиграции.

Иммиграция всегда изображается как позитивная, и любое сомнение в иммиграционной политике или упоминание о том, что существуют как негативные, так и позитивные последствия, встречают руганью и оскорблениями. Сторонники массовой иммиграции всегда стоят на страже против роста «рестрикционизма» и «нативизма». Любой, кто выступает против того, чтобы каждый год впускать в нашу страну более миллиона человек, воспринимается настороженно и встречает насмешки, ругань, иногда даже насилие.

Когда политика массовой иммиграции ставится под сомнение, СМИ, политики и научные круги занимают круговую оборону и с яростью атакуют. Их позиция заключается в том, что массовая иммиграция должна продолжаться любой ценой, а противников массовой иммиграции нужно заставить замолчать. Увеличение иммиграции и крах американского суверенитета наши средства массовой информации постоянно рассматривают как нечто, что окажет положительное влияние на нашу жизнь как американских граждан.

Например, 4 февраля 2015 года CNN опубликовала в интернете редакционную статью Андреса Мартинеса и Дэниела Курц-Фелана под названием «Зачем нам нужен североамериканский паспорт», в которой утверждалось, что американцы, мексиканцы и канадцы должны получить североамериканские паспорта и границы между тремя странами должны быть открыты. Они утверждали, что решение проблемы нелегальной иммиграции в Америке заключается в том, чтобы позволить всем мексиканцам свободно въезжать в США и работать здесь. Они утверждали, что создание НАФТА привело к повышению уровня жизни американского народа, в то время как на самом деле наши зарплаты оставались неизменными с момента принятия НАФТА, и сегодня меньший процент американцев имеет работу, чем когда НАФТА вступила в силу.

«В Северной Америке, как и в Европейском союзе, – писали авторы, – наши экономики и общества гораздо более интегрированы, чем признает наша иммиграционная система, и североамериканский паспорт, такой же, как паспорт ЕС, привел бы наши законы в соответствие с реальностью».

«Более того, – продолжали авторы, – американцы по эту сторону Рио-Гранде должны признать мексиканцев, живущих в Соединенных Штатах, и относиться к ним с достоинством и уважением, которых они заслуживают».

Вы видите, к чему они клонят? К мексиканцам, незаконно пересекшим наши границы, нужно относиться с достоинством и уважением, которых они заслуживают, предоставив им паспорта и право работать здесь. Мы должны признать наших мексиканцев и открыть наши границы, отказаться от нашего суверенитета и слиться с Мексикой и Канадой. Это сделает нас богаче и счастливее, как в ЕС, где иммигранты бунтуют и жгут автомобили, где в Испании 25-процентный уровень безработицы и где Греция сталкивается с национальной неплатежеспособностью. Неужели кто-то действительно верит, что переселение в нашу страну еще миллионов мексиканских рабочих принесет пользу американскому среднему классу, а не только акционерам транснациональных корпораций?

Андрес Мартинес – профессор Школы журналистики имени Кронкайта при Университете штата Аризона. Дэниел Курц-Фелан был советником госсекретаря Хиллари Клинтон по планированию политики. И Мартинес, и Курц-Фелан работают в аналитическом центре под названием «Новая Америка», который, очевидно, работает против старой Америки, которую мы знали и любили, но в пользу новой Америки, которую полюбили бы международные банкиры.

В наших городах и школах очевидно, что мы превращаемся в мультикультурную нацию, которая имеет мало общего с нашим наследием. Пойди в любую начальную школу в большинстве районов Соединенных Штатов, и дети недавних иммигрантов, вероятно, превосходят числом детей родителей, которые могут проследить свое наследие здесь более чем на одно или два поколения.

Сторонники массовой иммиграции хотели бы убедить нас в том, что наш нынешний высокий уровень иммиграции, последующий рост населения и наша демографическая трансформация неизбежны. Но это совсем не так.

Иммиграция – это политика, которую можно изменить. Она неоднократно менялась на протяжении всей нашей истории, особенно с принятием закона об иммиграции 1924 года, который на 41 год резко сократил иммиграцию в Соединенные Штаты, позволил иммигрантам проложить себе путь вверх по экономической лестнице и позволил их детям и внукам полностью ассимилироваться в нашей американской культуре и экономике. Это то, что должно произойти снова. Мы должны остановить всю иммиграцию, чтобы самое большое иммигрантское население в нашей истории успело получить здесь экономическую основу без постоянного экономического давления снизу со стороны новых иммигрантов. Мы должны дать работающим людям некоторую передышку без постоянного давления со стороны иммигрантов, приезжающих и конкурирующих за работу с людьми, уже находящимися здесь. Мы должны остановить легальную иммиграцию и отправить нелегалов домой.

В 2010 году Аризона приняла закон о борьбе с нелегальной иммиграцией, а Алабама последовала ее примеру в 2011 году. Оба штата приняли законы не для ограничения легальной иммиграции, а для борьбы с нелегальной иммиграцией, то есть с нарушением действующих иммиграционных законов нашей страны. Нелегальные иммигранты в обоих штатах начали уезжать, опасаясь последствий. Законы оказались эффективными еще до того, как они были введены в действие. Но средства массовой информации и федеральное правительство ополчились на эти штаты за попытку обеспечить соблюдениефедерального закона. Это должно сказать вам, каковы на самом деле цели нашего правительства – что наше правительство и средства массовой информации не работают на благо нашей страны и будут спускать собак на американцев, которые пытаются обеспечить соблюдение уже существующих законов.

Средства массовой информации и наши политики говорят нам, что невозможно депортировать миллионы нелегальных иммигрантов, которые находятся здесь. Это неправда. Аризона и Алабама доказали, что если просто принять законы на уровне штатов, нелегальные иммигранты уедут сами.

Средства массовой информации и федеральное правительство яростно ополчились, чтобы обеспечить продолжение нелегальной иммиграции в эти штаты. Простые изменения законов штатов могут резко сократить нелегальную иммиграцию, но наши средства массовой информации, наши суды и наше федеральное правительство являются огромными препятствиями. И они будут очень агрессивны, если тенденции повернутся в сторону сокращения иммиграции. Это происходит потому, что деньги в нашей стране контролируются теми, кто хочет, чтобы массовая иммиграция в нашу страну продолжалась для достижения их целей.

Наше правительство тратит миллиарды долларов на защиту границ Косово, Южной Кореи и Афганистана. Мы тратим миллиарды, вторгаясь в страны на другом конце света, и в то же время оставляем наши собственные границы широко открытыми.

Защита наших собственных границ и прекращение нелегальной иммиграции – это простое дело, особенно для такой богатой страны, как наша. Простой штраф для работодателей, нанимающих нелегальных иммигрантов, положил бы конец их притоку в нашу страну. Оштрафовать каждого работодателя на 5000 долларов в день за каждого нелегального иммигранта. Отдайте половину штрафа тому, кто сообщит работодателю, а другую половину потратьте на принуждение к исполнению и депортацию. Через несколько месяцев все нелегалы исчезнут.

Прекращение нынешнего потока легальных иммигрантов в нашу страну потребует не более чем изменения политики. Но препятствием являются наши СМИ, суды и коррумпированные политики, которые полны решимости наводнять нас иммигрантами до тех пор, пока наша нация не исчезнет.

Противодействие закону об иммиграции 1924 года было ожесточенным. Конгрессменов, поддержавших этот закон, объявляли мракобесами, и использовались всевозможные уловки, чтобы помешать его принятию. Но Федеральная резервная система тогда еще находилась в зачаточном состоянии, и наши газеты в то время не были полностью куплены, поэтому американцы все еще могли слышать обе стороны дебатов. Законопроект был принят, и иммиграция была остановлена на целое поколение.

Сторонников этого закона поддерживал американский народ. Закон был принят для того, чтобы защитить заработную плату американцев от большого притока бедных иммигрантов и сохранить нашу национальную идентичность и национальные ценности. Это происходило в то время, когда иммигрантские группы были организованы в политические блоки, которые преследовали свои этнические цели, часто противоречащие американским национальным интересам – например, участие в иностранных войнах, которые были вне нашей сферы интересов.

Конгрессмен Эммануэль Целлер откровенно выступал против закона об иммиграции 1924 года. Целлер был терпелив. Он ждал подходящего момента, чтобы сделать свой ход. Через сорок один год после принятия закона об иммиграции 1924 года он все еще был в Конгрессе, и при поддержке финансистов и средств массовой информации ему удалось добиться принятия закона об иммиграции 1965 года. Этот закон стал одним из тех законов в истории нашей страны, которые больше всего трансформировали наше общество, который меняет сам характер нашей нации на наших глазах, превращая нас из нации среднего класса в нацию бедных иммигрантов, как этого давно хотели международные банкиры.

Выход из сложившейся ситуации прост. Американский народ больше не должен ничего этому потоку человечества, который из года в год обрушивается на наши берега. Америка переполнена. Вся иммиграция в нашу страну должна прекратиться, если мы хотим сохранить нашу окружающую среду, нашу культуру, наши свободы, нашу безопасность, наш уровень жизни, надежды и мечты наших детей.

Все, что потребуется, – это простое голосование Конгресса, чтобы отменить нынешнюю иммиграционную квоту и заменить ее с этого момента нулевой иммиграцией.

Конечно, будет много воя и скрежета зубовного.

Когда Конгресс пригрозил прекратить практику рабства, рабовладельцы кричали: «Если вы отмените рабство, кто будет собирать хлопок?» Если мы решим положить конец иммиграции, сторонники дешевой рабочей силы будут кричать: «Кто будет делать работу, которую не хотят делать американцы?»

Ответ таков: никто не будет делать ту работу, которую не делают американцы. Это потому, что американцы не будут трудиться часами напролет за нищенскую зарплату. Но американцы будут работать за справедливую плату. Свободный человек, американский гражданин с правами и обязанностями, не должен унижаться из-за необходимости зарабатывать, чтобы только прокормиться. Американскому гражданину должны хорошо платить за его работу, даже если это означает, что богатый человек будет немного менее богатым, чем если бы он эксплуатировал бедного иммигранта. Американцы вполне готовы трудиться в тяжелых и опасных условиях, как это изо дня в день доказывали наши молодые солдаты за границей в течение последнего десятилетия. Американцы просто не хотят работать за прожиточный минимум и не хотят из-за этого унижаться.

Если массовая иммиграция прекратится, рестораны быстрого питания больше не смогут нанимать иммигрантов среднего возраста с детьми, чтобы они работали на печах и кассовых аппаратах за минимальную зарплату. Вместо этого на этих работах снова будут работать американские подростки, как это было 30 лет назад.

Корпоративные фермы, которые полагаются на армию нищих нелегальных иммигрантов, разорятся, их земли будут проданы мелким семейным фермерам, что увеличит конкуренцию и разнообразие в производстве продуктов питания, одновременно снимая бремя с наших социальных служб, связанное с тем, что в наших сельскохозяйственных районах так много нищих иностранцев.

Наши сегодняшние корпоративные фермы, использующие труд нелегальных иммигрантов, имеют больше общего с рабовладельческими плантациями Юга или с колхозами Советского Союза, чем с семейными фермами ранней республики. В крупные корпоративные хозяйства, финансируемые банками, привозят обедневших работников крестьянских хозяйств и платят им нищенскую зарплату.

В «Трагедии и надежде» Куигли писал, что коллективизация крестьянских хозяйств в Советском Союзе привела к падению сельскохозяйственного производства. В то время как производство в крупных коллективных хозяйствах падало, советские сельскохозяйственные рабочие при этом еще выращивали продукты питания на своих личных участках. «Производство продуктов питания с небольших частных участков советских крестьян, которые, по-видимому, работали там только в свое свободное время, давало в четыре-пять раз больше продукции с акра, чем совхозы и колхозы, – писал Куигли. – Это было, конечно, показателем успеха частного предпринимательства как стимула в производственном процессе, и этот факт был особо отмечен Хрущевым в ряде выступлений в начале 1964 года».

Сталин облагал налогом продукты, которые крестьянство выращивало на своих приусадебных участках. Вот как сильно он заботился о людях.

Когда сегодня спрашивают, кто будет собирать урожай, если нелегальные иммигранты будут отправлены домой, ответ заключается в том, что это будут делать американцы в системе свободного предпринимательства небольших семейных ферм. При такой системе, при которой небольшие семейные фермы получают кредит через государственные кредитные бюро, семейные фермы могли бы снова процветать, а наша система свободного предпринимательства могла бы обеспечить нас изобилием продуктов с земли, обрабатываемой семейными фермерами и хорошо оплачиваемыми фермерскими работниками. Механизация, несомненно, будет продолжаться, а это значит, что будет снижаться потребность в ручном сельскохозяйственном труде. Мы должны признать, что импорт бедных иммигрантов в качестве рабочей силы для корпоративных ферм не приносит пользы нам как народу, а вместо этого вредит нам и нашим общинам, обогащая корпорации, которые централизуют наше продовольственное снабжение, ставя его под контроль горстки людей – точно так же, как Сталин коллективизировал и централизовал сельское хозяйство в Советском Союзе.

Без постоянного притока более миллиона иммигрантов в год рабочие места вновь откроются для американских рабочих, а заработная плата повысится. Изменится структура заработной платы, и мы снова станем страной, где заработная плата будет высокой. Конечно, этнические лоббисты будут в ярости, а миллиардеры будут нанимать толпы иммигрантов, которые будут маршировать, протестовать и разбивать окна, но если законы будут приниматься и соблюдаться, зарплаты прекратят свое долгое падение и снова начнут расти. Разве это не то, чего мы хотим? Страну, где заработная плата выше, чем в странах третьего мира?

Очевидно, Уолл-стрит этого не хочет. Они хотят низких зарплат. Корпоратократия будет скрежетать зубами, корпоративные СМИ будут вопить, а ФРС будет угрожать повысить процентные ставки при намеке на рост зарплат. Они будут публиковать разные слезливые истории от бедных нелегальных иммигрантов, чтобы вызвать наше сочувствие. Так мы узнаем, что находимся на правильном пути.

Средства массовой информации редко говорят о том, что массовая иммиграция не только оказывает негативное воздействие на Соединенные Штаты, но и наносит ущерб родным странам иммигрантов. Когда инженеры, ученые, программисты и предприниматели эмигрируют сюда, их родные страны испытывают утечку мозгов. Те самые люди, которые лучше всего помогли бы развивать свои собственные страны, вместо этого приезжают сюда, снижают наши зарплаты и заполняют наши школы и больницы своими детьми, в то время как они могут вернуться домой и поднимать свою экономику. Из-за притяжения американских долларов, которые ФРС печатает из воздуха, миллионы людей покидают свои родные страны, движимые мечтой о лучшей жизни, и приезжают сюда, когда им следовало бы вернуться домой, обустраивать свои собственные страны и воспитывать свои семьи в своей собственной культуре, вместо того чтобы создавать столько трудностей и потрясений в нашей.

Это не их вина. Они только хотят жить лучше. Вина лежит на международных банкирах, которые несут ответственность за причинение такого ущерба нашей жизни.

Обращаясь к иммигрантам, живущим сейчас здесь, в Америке: вы хотите, чтобы эта страна постоянно наводнялась более чем 1 миллионом иммигрантов в год? Вы хотите, чтобы ваши дети жили в перенаселенной стране с понижающимся уровнем жизни? Вы хотите, чтобы у нас была такая же высокая плотность населения, как в Китае и Индии? Или вы хотите, чтобы Америка была страной возможностей и свободы, где родители могут растить своих детей, чтобы они жили лучше, чем они сами?

Иммигранты приезжают сюда, потому что они хотят иметь американский уровень жизни. Но наша иммиграционная политика позволяет иммигрантам приезжать сюда, потому что наши лидеры хотят снизить американский уровень жизни до стандартов третьего мира. Чтобы сохранить американский уровень жизни, мы должны положить конец иммиграции в нашу страну, прежде чем наш уровень жизни упадет еще сильнее.

Если мы продолжим наш нынешний курс, наша страна свободы и возможностей будет потеряна под потоком людских масс. Человеческая пирамида Понци неизбежно рухнет и принесет хаос, нищету и банкротство. Человеческая пирамида Понци должна закончиться, если мы хотим сохранить Америку.

Нынешняя волна иммиграции была столь велика, продолжалась так долго и была столь разнообразна, что потребуются поколения, чтобы ассимилировать последних прибывших в американском плавильном котле. Если мы хотим сохранить нашу культуру и наши ценности, мы должны дать время для того, чтобы ассимиляция произошла. В отличие от прошлых волн итальянцев, ирландцев или немцев, которые были этнически и культурно похожи на большинство населения, нынешняя волна потребует столетий, чтобы ассимилироваться. Если нынешние тенденции сохранятся, наши новые иммигранты никогда не ассимилируются и будут голосовать против интересов нашего народа, поскольку их становится все больше. Точно так же, как Техас был заселен американцами и отделился от Мексики, а американские индейцы были побеждены вновь прибывшими и потеряли свои земли, наши нынешние иммигранты сокрушат нас, и мы потеряем страну, за которую боролись и которую основали наши предки. По мере того, как иммигранты будут доминировать в численности над коренными американцами, глобалисты будут использовать потерю нашей национальной идентичности, чтобы покончить с нашим суверенитетом раз и навсегда. Это главная цель нашей нынешней иммиграционной политики.

Сейчас наша иммиграционная политика ведет пауперизации структуры заработной платы, против чего в прошлом боролись сторонники ограничения иммиграции и протекционисты. Массовая иммиграция ведет к падению заработной платы, в то время как все больше прибылей поступает в руки праздных богачей – класса с пассивным доходом – тех, кто не работает, а живет за счет процентов, дивидендов и прироста капитала. Подавляя заработную плату дешевой рабочей силой, привозимой из-за границы, они обогащаются за счет работающих американцев.

Положив конец иммиграции, мы сможем изменить американскую структуру заработной платы. Богатые станут менее богатыми, поскольку большая часть их прибылей окажется в руках людей, которые фактически выполняют производительную работу в стране. Мы можем вернуть нашу структуру заработной платы к более ранним временам в Америке, когда каждый имел внутри себя, как своего рода стержень, понимание того, что он может зарабатывать на достойную жизнь, и зарабатывать без холуйства. Мы можем вернуть Америку в то время, когда мы были по-настоящему свободными людьми, когда жизнь была наполнена радостью и бодростью, во времена, предшествовавшие ухудшению американской жизни, которое наступило в результате эксплуатации дешевой рабочая силы иммигрантов.

Когда вы слышите, как сторонники массовой иммиграции пускают нам пыль в глаза о том, как выгодна для нас иммиграция, что мы – нация иммигрантов, или что единственные люди, которые заслуживают называть себя американцами, – это американские индейцы, или что вы мракобес, если вы подвергаете сомнению массовую иммиграцию, помните, что вы слушаете кого-то, кто заблуждается и дает вам только одну сторону сложной истории, или же вами манипулирует кто-то, кто стремится покончить с Америкой как суверенной, независимой и богатой страной, где люди свободны и процветают и могут зарабатывать на жизнь без холуйства. Они будут нападать на вас, они будут теребить ваши сердца слезливыми историями об иммигрантах, они будут взывать к вашей американской терпимости, призывать «живи и дай жить другим», они будут рассказывать экономическую чушь, чтобы объяснить вам, что увеличение числа иммигрантов принесет вам финансовую выгоду. Они будут нападать на вас со всех сторон. Но помните, знают они об этом или нет, что защитники массовой иммиграции – это агенты международных банкиров, которые стремятся уничтожить вас как свободного и процветающего американского гражданина. Помните об этом всякий раз, когда сторонники массовый иммиграции открывают рот.

Дешевая рабочая сила не может существовать без бедности. Наше правительство импортирует бедность в нашу страну. Результатом массовой иммиграции в США является рост бедности в Америке. Именно к этому стремятся архитекторы нашей иммиграционной политики.

 

Тирания бедности

Многие люди ошибочно полагают, что богатые – враги бедных. Но это не так. Богатые нуждаются в бедных. Богатым нужны слуги. Бедные, по большому счету, будут кланяться богатым за брошенные им объедки.

Бедные быстро променяют жизнь, полную нужды и страданий, на служение богатым. Бедняками легко манипулируют политики, обещающие подачки, и радикалы, проповедующие классовую ненависть и затуманивающие умы бедняков недостижимыми международными утопиями. Как правило, у этих радикальных коммунистов, анархистов и социалистов есть богатые спонсоры, которые направляют эти движения не против богатых, а против среднего класса и суверенитета наций.

Бедные находятся в состоянии нужды. Они нуждаются по определению. Они склонны подлизываться к тем, кто предлагает им объедки, и легко впадают в состояние зависимости.

Истинным врагом богатых являются не бедные, а средний класс – ненавистная буржуазия, которую так презирают и международные финансовые капиталисты, и международные коммунисты. Если вы владеете собственным домом, имеете сильную поддержку семьи, имеете сбережения, возможно, управляете собственным бизнесом или имеете какой-то источник дохода, отличный от заработной платы, выплачиваемой работодателем, или вы работаете в области, где имеется высокий спрос на ваш труд и поэтому получаете высокую заработную плату, тогда вы – независимая личность. Вы можете зарабатывать на приличную жизнь без подхалимства.

Если вы американский гражданин и принадлежите к среднему классу, то вы – мощная сила, с которой приходится считаться. Хотя вы не богаты, у вас есть права и собственность, и вам есть что терять. У вас есть численность, возможность организовываться и собирать средства для реализации своих интересов.

У богатых больше средств, чем у вас, но им не хватает вашей численности. Вы можете организоваться против богатых, чтобы преследовать свои собственные интересы и использовать свои значительные коллективные активы, чтобы победить богатых, которых меньше по численности. У вас есть право голоса.

В настоящее время наши богатейшие американцы имеют глобальные интересы, которые находятся в прямом противоречии с интересами американского среднего класса и американской нации в целом. Хотя их число невелико, богатые достигают своих целей, а средний класс проигрывает. Богатые организованы, и они имеют в своих умах ясную цель – по крайней мере, эту цель имеют немногие самые богатые, которые дергают за ниточки. Эти немногие жестко контролируют средства массовой информации, правительство, банки и денежную систему.

Наш нынешний правящий класс состоит из чрезвычайно богатых людей, которые обязаны своим богатством банковской системе с частичным резервированием и нашей нынешней финансовой системе. Их богатство и власть зависят от притока денег из Федеральной резервной системы в банки Уолл-стрит и транснациональные корпорации. Банки и корпорации используют долговые деньги, создаваемые ФРС, чтобы выкачивать из людей богатство.

Конфликт между нашей нынешней правящей элитой и американским средним классом – это конфликт между людьми, которые хотят глобального правительства, в котором элита в феодальной манере правит мировым пролетариатом, и теми, кто верит, что Америка – это страна, которую стоит спасти, что наша Конституция, наша культура, наше наследие, наши ценности и наш образ жизни среднего класса – это вещи, которые нужно сохранить.

В романе Оруэлла «1984» имеется интересный взгляд на конфликт между экономическими классами.

«На протяжении всей зафиксированной истории – писал Оруэлл, – и, по-видимому, с конца неолита в мире были люди трех сортов: высшие, средние и низшие. Группы подразделялись самыми разными способами, носили всевозможные наименования, их численные пропорций, а также взаимные отношения от века к веку менялись; но неизменной оставалась фундаментальная структура общества. Даже после колоссальных потрясений и необратимых, казалось бы, перемен структура эта восстанавливалась, подобно тому как восстанавливает свое положение гироскоп, куда бы его ни толкнули»…

«Цели этих трех групп совершенно несовместимы. Цель высших – остаться там, где они есть. Цель средних – поменяться местами с высшими; цель низших – когда у них есть цель, ибо для низших то и характерно, что они задавлены тяжким трудом и лишь от случая к случаю направляют взгляд за пределы повседневной жизни, – отменить все различия и создать общество, где все люди должны быть равны. Таким образом, на протяжении всей истории вновь и вновь вспыхивает борьба, в общих чертах всегда одинаковая. Долгое время высшие как будто бы прочно удерживают власть, но рано или поздно наступает момент, когда они теряют либо веру в себя, либо способность управлять эффективно, либо и то и другое. Тогда их свергают средние, которые привлекли низших на свою сторону тем, что разыгрывали роль борцов за свободу и справедливость. Достигнув своей цели, они сталкивают низших в прежнее рабское положение и сами становятся высшими. Тем временем новые средние отслаиваются от одной из двух других групп или от обеих, и борьба начинается сызнова. Из трех групп только низшим никогда не удается достичь своих целей, даже на время. Было бы преувеличением сказать, что история не сопровождалась материальным прогрессом. Даже сегодня, в период упадка, обыкновенный человек материально живет лучше, чем несколько веков назад. Но никакой рост благосостояния, никакое смягчение нравов, никакие революции и реформы не приблизили человеческое равенство ни на миллиметр. С точки зрения низших, все исторические перемены значили немногим больше, чем смена хозяев».

В книге Оруэлла правящий класс понял, что для консолидации его богатства и власти может быть использована идеология коллективизма. «Уже давно стало ясно: единственной надежной основой олигархии может быть только коллективизм, – писал Оруэлл. – Богатство и привилегии легче всего защитить, когда ими владеют сообща. Так называемая «ликвидация частной собственности», имевшая место в середине века, на самом деле означала концентрацию собственности в руках более узкого круга лиц. Разница состояла в том, что новые собственники были теперь сплоченной группой, а не отдельными индивидуумами».

В «Скотном дворе» Оруэлл аллегорически проиллюстрировал, как этот процесс происходил в Советском Союзе. Там свинья по имени Наполеон, карикатура на Иосифа Сталина, использовала коллективистскую идеологию, в которой все животные были равны, чтобы организовать животных для свержения фермера. Как только фермер был изгнан, Наполеон прибегнул к террору и угнетению, чтобы укрепить свою власть, и животным стало хуже, чем раньше.

В России не рабочий класс сверг царя. Это была революционная группа интеллектуалов среднего и высшего класса, финансируемая международными банкирами, которые использовали рабочий класс для свержения царя и небольшого среднего класса России, члены которого затем в большом количестве были уничтожены.

Ленин, который не принадлежал к рабочему классу, писал, что рабочий класс сам по себе способен организовываться только самым примитивным образом. В работе «Что делать?» Ленин писал: «История всех стран свидетельствует, что исключительно своими собственными силами рабочий класс в состоянии выработать лишь сознание тред-юнионистское, т. е. убеждение в необходимости объединяться в союзы, вести борьбу с хозяевами, добиваться от правительства издания тех или иных необходимых для рабочих законов и т. п. Учение же социализма выросло из тех философских, исторических, экономических теорий, которые разрабатывались образованными представителями имущих классов, интеллигенцией. Маркс и Энгельс, принадлежали и сами, по своему социальному положению, к буржуазной интеллигенции».

Ленин продолжал объяснять, что революцией должна руководить маленькая, тайная и закрытая революционная элита, которая направляет рабочий класс к целям элиты. «Основной наш грех в организационном отношении – что мы своим кустарничеством уронили престиж революционера на Руси. Дряблый и шаткий в вопросах теоретических, с узким кругозором, ссылающийся на стихийность массы в оправдание своей вялости, более похожий на секретаря тред-юниона, чем на народного трибуна, не умеющий выдвинуть широкого и смелого плана, который бы внушил уважение и противникам, неопытный и неловкий в своем профессиональном искусстве, – борьбе с политической полицией, – помилуйте! это – не революционер, а какой-то жалкий кустарь».

По мнению Ленина, грубые рабочие, неуклюжие в своей речи и неспособные схватывать или высказывать сложные теории, должны возглавляться не членами своего класса, а своим интеллектуальным и классовым начальством – революционной элитой из имущего класса.

Революция в России была разыграна так, как это описано в «Скотном дворе». Революционная элита использовала рабочий класс для свержения правящего класса России. После этого революционная элита утвердилась в качестве нового господствующего класса, а рабочий класс остался так же беден и угнетен, как и при царе, даже еще сильнее.

В Америке этот процесс был более тонким. Революционная элита работала за кулисами, чтобы развратить наших политиков деньгами, захватить контроль над нашей денежной системой, нашими средствами массовой информации и нашим экономическим производством и медленно преобразовала нашу страну не путем свержения правительства, а путем проникновения в него и его коррумпирования. Американским рабочим и американскому среднему классу даются обещания, в то время как элита неустанно продвигает свою глобалистскую повестку дня, подписывая деструктивные торговые договоры, наводняя нас все большим количеством иммигрантов и убивая нашу молодежь в зарубежных войнах.

Финансист 19-го века Джей Гулд якобы сказал: «Я могу нанять одну половину рабочего класса, чтобы убить другую половину».

Людей из рабочего класса и бедноту легко использовать из-за их желаний и потребностей, а также из-за отсутствия у них образования и искушенности. Финансовые круги используют революционную интеллигенцию, чтобы манипулировать беднотой и рабочим классом, натравливая их на средний класс.

Нынешний класс самых богатых людей в Соединенных Штатах проводит политику, направленную на то, чтобы сокрушить американский средний класс и покончить с ним как с экономической и политической силой и погрузить нас всех в ряды бедноты – сделать нас всех нуждающимися, зависимыми, лишенными собственности.

Свободная торговля разрушает способность среднего класса зарабатывать на достойную жизнь, позволяя богатым перемещать капитал из Соединенных Штатов по всему миру туда, где рабочая сила наиболее угнетена. Вследствие массовой иммиграции в Соединенные Штаты прибывает огромное количество бедных иностранных работников, что снижает заработную плату и способность американцев зарабатывать достойную жизнь и откладывать деньги на будущее, не залезая в долги. Большое количество иммигрантов из разных стран разрушает социальную сплоченность среднего класса, уменьшая способность людей среднего класса организовываться для защиты своих интересов.

Богатые манипулируют нашей культурой и экономикой, чтобы сломить нас и разделить.

Особый интерес для нашей элиты представляет американская семья. Посредством культурных и экономических манипуляций американский народ уводят от формирования нуклеарных и расширенных семей. Любой, кто изучал элиты и власть на протяжении истории, может выделить один факт: семья и власть взаимосвязаны. Нельзя отрицать важность семьи для наследственных монархий, наследственных состояний и политических династий.

Семья является основополагающей ячейкой человеческого общества. Бедные, как правило, не образуют крепких семей. Средний класс часто образует крепкие семьи. Богатые имеют глубокие семейные корни, некоторые из них передавали состояния на протяжении веков.

Семья – это хрупкая единица, которая легко разрушается, особенно из-за экономических трудностей. Наше нынешнее общество изобилует соблазнами, в нем происходят экономические потрясения, принимаются различные законы, публикуются сообщения средств массовой информации, которые как никогда ранее затрудняют формирование и сохранение традиционной семьи.

Ребенок, родившийся в крепкой семье, имеет преимущество перед ребенком из неблагополучной семьи. У него есть социальная, образовательная и материальная поддержка, которой так не хватает детям из неблагополучных семей. Одинокий родитель идет по трудной дороге, и он часто зависит от подачек государства. Это создает зависимость от государства, которая ведет к подчинению и лояльности к тем, кто предоставляет подачки. Бедность передается из поколения в поколение, она наследуется ребенком от взрослых в цикле разрушенных семей и детей, оставшихся без родителей, который может продолжаться сотни лет.

Ребенку, не имеющему семьи, вдвойне трудно вырваться из нищеты и зависимости. Редкий ребенок может преодолеть такие трудности, разорвать цепи бедности и зависимости и подняться по экономической лестнице к самодостаточности и процветанию. Эти редкие дети, у которых есть стремление, талант или удача, чтобы вырваться из нищеты, часто основывают свои собственные семейные династии и передают свою собственность и ценности следующему поколению.

Праздность – один из самых разрушительных пороков человеческого духа. И бедные, и богатые склонны к вырождению в праздности. Как безработные и зависимые бедняки, так и наследственные богачи могут впасть в состояние безделья, в котором работа больше не является организующей силой в их жизни. Без работы они теряют способность и навыки, необходимые для того, чтобы внести свой вклад в человеческое общество. Как говорится, праздные руки – мастерская дьявола. Праздные богачи и праздные бедняки вырождаются и легко становятся жертвами злоупотребления психоактивными веществами, преступности и порочного образа жизни.

В статье в U. S. News and World Report от 17 июня 2014 года Том Сайтингс написал, что богатые люди беспокоятся о своих детях. «Состоятельные люди знают, что многие состояния были растрачены впустую сыновьями-плейбоями или ветреными дочерьми. Они также знают, что перспектива большого наследства может лишить баловней судьбы амбиций и стремлений. Зачем ввязываться в неприятные реалии учебы и работы, когда у вас есть доступ к богатому наследству? Состоятельные люди, особенно те, кто сами нажили собственное состояние, знают ответ, даже если их дети не знают: в работе есть уверенность в себе, самоуважение и чувство выполненного долга, которые не могут обеспечить никакие деньги сами по себе».

В своем документальном фильме «Один процент» Джейми Джонсон, наследник состояния Johnson and Johnson, раскрыл практику и мышление некоторых из самых богатых людей Америки. В одной из сцен фильма Джонсон присутствовал на семинаре по планированию благосостояния в Южной Калифорнии, на котором семьи мультимиллионеров – люди с активами от 300 до 400 миллионов долларов – планировали, как распределить свое богатство. Руководитель семинара объяснил этим людям, что их цель должна состоять в том, чтобы передать свое богатство следующим пяти поколениям наследников.

Эти богатые люди планировали передать деньги членам семьи, которые будут рождаться в течение следующих 100 лет. Через сто лет дети в этих семьях будут рождаться, обладая богатством и привилегиями, благодаря деньгам их прапрадедов, живущих сегодня. Эти наследники, которые родятся более чем через 100 лет, уже будут иметь материальное преимущество перед своими сверстниками благодаря богатству своих предков.

Сколько бедняков и представителей среднего класса думают о благополучии своих праправнуков, которые родятся через 100 лет?

Успешная семья может передавать богатство и власть на протяжении сотен лет. Однако большая часть состояний богатых семей в течение пяти поколений будет распределена среди многочисленных наследников, разбавлена и растрачена. Семейные распри, некомпетентные и расточительные наследники, невезение, бесплодие и множество других причин будут означать, что большинство современных состояний не продержится в течение пяти поколений. Те, кому не удастся сохранить семью и привить своим наследникам ценность труда, не передадут по наследству богатство и власть.

Состояние богатого человека, который не женат и бездетен или много раз разводился и имеет детей от разных матерей, исчезнет и рассеется после его смерти, захваченное адвокатами, налоговыми инспекторами и людьми, не связанными с ним.

«Манифест Коммунистической партии» утверждает, что буржуазная семья основана на частной собственности, на капитале и частной наживе. «Буржуазная семья естественно отпадает вместе с отпадением этого ее дополнения, и обе вместе исчезнут с исчезновением капитала», – говорится в книге.

В манифесте говорится, что коммунисты стремятся прекратить эксплуатацию детей их родителями. Цель коммунистов – уничтожить домашнее образование и заменить его социальным воспитанием.

«Буржуазные разглагольствования о семье и воспитании, о нежных отношениях между родителями и детьми внушают тем более отвращения, чем более разрушаются все семейные связи в среде пролетариата благодаря развитию крупной промышленности, чем более дети превращаются в простые предметы торговли и рабочие инструменты».

Коммунисты стремились к уничтожению стран, наций и религий. Коммунисты работали над уничтожением буржуазии, работая над уничтожением семьи. Они стремились превратить всех нас в глобальный пролетариат без семей и стран, воспитанный в государственных школах, чтобы научить нас коммунистическим ценностям и коммунистической историографии. Наша семья и наш Бог должны быть заменены государством.

В то время как коммунизм вышел из моды с экономическим провалом и крахом коммунистического блока в 1990-х годах, его повестка дня продолжается под разными названиями и тактиками. Американская семья, некогда являвшаяся краеугольным камнем социальной жизни американских богатых, бедных и, прежде всего, великого американского среднего класса, подвергается безжалостным нападкам. Мощные экономические и культурные силы манипулируют нами, чтобы мы не создавали крепких семей. Из-за инфляции, конкуренции за заработную плату с иммигрантами и экономической конкуренции с зарубежными странами, задолженности в детородные годы, например, из-за студенческих займов, людям среднего класса становится все труднее зарабатывать достаточно денег, чтобы содержать нуклеарные семьи и накопить достаточно денег, чтобы обеспечить своим детям образование и наследство. Государство становится все более важным поставщиком наших потребностей. Наша культура, в основном через средства массовой информации, пропагандирует беспорядочные половые связи и альтернативный образ жизни, разрушительные для создания семей. А наше правительство продвигает семьи с одним родителем через семейное право, субсидии и систему образования.

Железный закон правительства состоит в том, что оно получает больше пользы от субсидирования, чем от обложения налогами. Наше правительство субсидирует одиноких родителей и бедных. Оно также субсидирует крупнейшие банки и транснациональные корпорации. Наше правительство облагает налогами заработную плату. Оно облагает налогами малый бизнес. Оно облагает налогами наши дома.

Цель государственных субсидий состоит не в том, чтобы поднять бедных и помочь им подняться в средний класс, а в том, чтобы сделать их бедность немного более терпимой, чтобы им было легче быть одинокими родителями, чтобы бедные не голодали, чтобы они зависели от других в своем праве на существование и чтобы бедные твердо стояли на своем месте и в своем положении. Цель государственной помощи бедным не в том, чтобы покончить с бедностью, а в том, чтобы увековечить ее и приумножить.

Оруэлл говорил, что цель высших – остаться там, где они есть, цель средних – поменяться местами с высшими, а цель низших – создать общество, где все люди должны быть равны. Правящий класс, по словам Оруэлла, осознал, что единственной надежной основой для увековечения их олигархии является использование коллективизма для консолидации богатства и власти. Угроза для богатых исходит от среднего класса – организованного среднего класса, который устанавливает контроль над правительством и использует его для достижения своих собственных интересов. Лучший для олигархии способ нейтрализовать эту угрозу – настроить бедняков против среднего класса, лишить его собственности, подорвать его семьи и таким образом навсегда закрепить за собой место. Когда у среднего класса нет собственности и нет семей, которым можно было бы передать активы и ценности, тогда из масс не может возникнуть никакая новая семейная династия, которая возглавит народ и будет угрожать власти устоявшихся правящих семей, которыми сегодня являются семейные династии международных банкиров.

Уничтожить семью среднего класса. Это цель. Свободная торговля, иммиграция и войны – вот оружие. Долги – это излюбленное средство порабощения народа.

Чем была американская революция? Это был бунт против монархии, против наследственной системы, в которой члены богатых семей властвовали над остальными. В то время в Англии бедняки находились в плачевном состоянии. Но когда бедняки переправлялись через океан в Америку, часто находясь в договорном рабстве, они обнаруживали, что земля дешева и изобильна, а возможностей много. Бедный человек благодаря труду своих рук мог владеть собственностью и стать зажиточным. Бедняки становились зажиточными и образовывали большие и крепкие семьи. Они женились молодыми и имели большое количество детей. Когда английский король попытался поставить колонистов на место, они взбунтовались и прогнали королевские войска обратно за океан. Затем они создали новую систему, которая позволяла народу выбирать своих представителей в правительстве. Это была система, созданная для того, чтобы лидеры избирались из народа, народом и для народа, чтобы руководящие должности не передавались по наследству немногочисленным представителям богатых элит. Это была революционная система, которая должна была перевернуть старый конфликт между высшими, средними и низшими. Высшие должны были выбираться избирателями, чтобы гарантировать невозможность формирования постоянной элиты.

Эта система была создана для того, чтобы правительство служило среднему, а не высшему классу. Эта система развивалась с течением времени и породила самую богатую, свободную и могущественную страну в истории человечества, с самым большим в мире и самым процветающим средним классом. Однако эта система была коррумпирована деньгами, позволив высшим подчинить систему своей воле.

Богатые сегодня понимают силу среднего класса и тратят много усилий на пропаганду и на то, чтобы затуманить наши умы, чтобы мы следовали их разрушительным планам и не вырывали у них бразды правления. Они пользуются нашей апатией и непониманием их методов.

Наша нынешняя классовая структура эволюционировала в сторону крошечной популяции чрезвычайно богатых и влиятельных людей, сокращающегося числа людей среднего класса, которых все больше подавляют и грабят, и растущего населения частично занятых бедняков, которые все больше и больше становятся зависимыми от правительства.

Но эта тенденция не является неизбежной. Есть другой путь. Лучшая классовая структура состояла бы в том, чтобы было небольшое число богатых людей, небольшое число бедных людей, а подавляющее большинство населения составлял бы процветающий средний класс.

Богатство должно происходить от изобретений, от высокой продуктивности или организационных навыков в бизнесе, или от исключительных способностей в производственных областях, где есть высокий спрос со стороны населения. Объектом прогрессивного подоходного налога должны быть лица, получающие пассивный доход от ренты, дивидендов, спекуляций и выплаты процентов, а не наемные и самозанятые работники, чья деятельность связана с производством товаров и услуг. Бремя прогрессивного подоходного налога должны нести лица из высшего класса, имеющие пассивный доход, а не наемные работники или владельцы малого бизнеса.

Наши СМИ и политики сегодня постоянно говорят нам, что нужно облагать налогом богатых. Но когда они говорят о богатых, они говорят о налогообложении людей с высокой зарплатой, а не о налогообложении пассивных потоков дохода. Они хотят, чтобы были увеличены налоги на врача из соседнего дома, или на преуспевающих мелких бизнесменов в нашем городе, а не на жирных котов с Уолл-стрит, имеющих армии адвокатов, которые могут защитить их богатство, используя налоговые лазейки. Они хотят подавлять наших успешных соседей. Но какая нам от этого польза? Если повышать налоги на заработную плату, будет ли это помогать бедным? Или это просто позволит бедным чувствовать себя немного лучше, приближая более успешных соседей к их уровню?

Средний класс может быть увеличен не за счет повышения подоходного налога, а за счет прекращения иммиграции и введения пошлин на импортные товары и услуги. Налоговую систему следует изменить так, чтобы отменить налоги на работников и владельцев бизнеса и вместо этого возложить налоговое бремя на лиц, получающих пассивный доход, и на импорт. Это будет стимулировать внутреннее производство и занятость.

К сожалению, бедные всегда будут с нами. Но если мы создадим экономику, в которой труд щедро вознаграждается и пользуется спросом и где американские рабочие защищены от конкуренции со стороны низкооплачиваемых рабочих из бедных стран, наш уровень бедности, естественно, снизится. Здесь, в Соединенных Штатах, вырастет спрос на труд бедных, и им будет доступно больше возможностей. Их будут ценить за ту работу, которую они делают. Мы можем создать экономику свободного предпринимательства, где бедность носит временный характер, а вхождение в средний класс легко достигается благодаря труду и небольшим амбициям.

Реформирование американской структуры заработной платы в пользу среднего класса – это простая задача, которую можно решить всего лишь несколькими политическими изменениями, которые уже доказали свою эффективность в нашей истории. Трудность исходит от богатых классов, доходы которых обусловлены нашей текущей политикой, которая приводит к разрушению среднего класса. Богатые будут бороться всеми доступными им средствами, чтобы сохранить эту политику.

 

 

Тирания войны

 

Война – это рэкет.

Такописал войну генерал-майор морской пехоты Смедли Батлер. А уж он то знал это. Он участвовал во многих войнах.

В своей книге «Война – это рэкет» Батлер писал, что войны преподносятся публике под идеалистическими и патриотическими лозунгами, но только узкая группа инсайдеров знает, что представляют войны на самом деле. Батлер писал, что войны ведутся в интересах очень немногих за счет очень многих, и на войнах эти немногие делают огромные состояния.

Пропаганда в средствах массовой информации всегда имела большое значение, когда Америка собиралась воевать. В дни, предшествовавшие вступлению Америки в Первую мировую войну, газеты были полны жутких историй о том, какими злыми, нечеловеческими монстрами были немцы. Неоднократно писали о том, как немцы закалывали штыками бельгийских младенцев и отрезали груди монахиням. И конечно, немцы топили корабли торпедами и убивали невинных женщин и детей. Когда Америка вступила в Первую мировую войну, то это было подано американскому народу так, что это «война, чтобы положить конец всем войнам» и «война, чтобы сделать мир безопасным для демократии».

Богачи, владеющие средствами массовой информации, всегда использовали страх, чтобы вызвать в обществе ненависть к любой стране, на которую они нацелились для нападения. Патриотизм, идеализм и призывы к героизму готовят молодых людей к тому, чтобы убивать и быть убитыми.

Поджигатели войны не выходят и не говорят: «Эй, нам нужно воевать, потому что мы купили у Англии и Франции облигаций на миллиарды, и если они проиграют, они объявят дефолт, а мы потеряем наши деньги». Они не говорят: «Война заставит правительство тратить миллиарды на корабли, самолеты, пушки, ботинки, Хаммеры, бронежилеты и т. д. И мы хотим, чтобы правительство продавало государственные облигации, чтобы заплатить за это, и мы хотим получать прибыль от наших акций в компаниях, которые все это производят». Они не говорят: «Мы должны воевать, чтобы защитить интересы другой страны, потому что люди из этой страны имеют влияние в нашем Конгрессе и средствах массовой информации и помогли избрать президента».

Нет, они говорят, что на Америку напали. Они говорят: «Если вы любите свою семью, свой родной город, свою страну и наш образ жизни, вы должны бороться, чтобы защитить все это и защитить демократию и свободу. Вы – герой, если отправитесь сражаться за свободу и освобождение угнетенных».

Батлер объяснил, что война – это исключительно прибыльный бизнес, в котором огромные суммы денег зарабатывают производители оружия, химические компании, судостроители, сталелитейная промышленность, производители обуви, сахара и даже производители противомоскитных сеток. Все они невероятно разбогатели во время Первой мировой войны. Но больше всего денег загребали банкиры, поскольку военные долги росли и устремлялись к небесам.

В своей книге Батлер писал, что во время Первой мировой войны горстка людей получила огромные прибыли. Он писал, что за время войны появилось по меньшей мере 21 000 новых миллионеров и миллиардеров. «Правда, это только те, кто признал свои громадные кровавые доходы в своих налоговых декларациях», – писал он.

«Как много этих военных миллионеров держали винтовку? – спрашивает Батлер. – Сколько из них рыли окопы? Кто из них знал, что это такое – идти голодным в укрытие, наполненное крысами? Сколько из них провели бессонные, страшные ночи, с промокшей одеждой под шрапнелью и пулеметными очередями? Сколько из них отбивались от штыковых атак врага? Сколько из них было ранено или убито в бою?»

Батлер пишет, что за эти огромные прибыли, полученные военными спекулянтами, по счету платят обычные люди.

«Этот счет ужасен, – писал он. – Множество новых могил. Покалеченные тела. Разрушенные души. Разбитые сердца и дома. Экономическая нестабильность. Депрессия и сопровождающие ее страдания. Непосильные налоги для многих поколений».

Война – ужасная вещь. Большинство из нас уже знают это. Но многие американцы до сих пор верят пропагандистам о хороших войнах, о защите демократии и защите Америки от иностранных агрессоров, которые стремятся убить нас и наших детей.

Наш флот патрулирует океаны и моря на другой стороне планеты. Наши солдаты и морские пехотинцы дислоцируются в разных странах мира – от Японии до Германии и Казахстана. Наши самолеты и беспилотники бомбят людей в отдаленных пустынях и горных хребтах, которые большинство американцев не смогли бы найти на карте, или даже сказать вам, кого мы бомбим и почему.

Более 1,3 миллиона американцев служат на действительной службе в качестве солдат, летчиков, моряков и морских пехотинцев. Еще 850 000 находятся в резерве. У наших военных достаточно ядерного оружия, чтобы уничтожить любую страну на Земле, убить миллиарды людей и отравить обширные территории планеты на столетия.

Соединенные Штаты обладают самой мощной, вездесущей и разрушительной военной машиной, когда-либо существовавшей в истории человечества. Наш военный бюджет на 2013 год составил более 600 миллиардов долларов – больше, чем у 10 стран с самыми высокими военными расходами в мире, вместе взятых.

Тем не менее, не смотря на все эти военные расходы и все войны, которые мы вели со времен Второй мировой войны, средства массовой информации день за днем говорят нам, что мы находимся под постоянной угрозой. Даже с этой великой и могущественной армией мы не в безопасности. Наши средства массовой информации говорят нам, что маленькие нищие страны на другом конце света представляют угрозу самому нашему существованию. Нам говорят, что разношерстные группы из нескольких тысяч головорезов на другой стороне планеты представляют прямую угрозу для нашей жизни и наших семей. Пограничные конфликты на российских границах или разногласия по поводу необитаемых островов в азиатских морях стали прямой военной заботой американского народа. Некоторые из этих пограничных конфликтов и разногласий существовали еще до того, как появились Соединенные Штаты, но сегодня наши лидеры готовы послать нас воевать из-за них.

И при этих военных расходах, после всех этих войн, чувствуем ли мы себя сегодня в большей безопасности, чем наши предки, когда мы следовали внешней политике Джорджа Вашингтона, избегая иностранных союзов? Прибавили ли все эти союзы, в которые мы влезали, нам безопасности здесь, дома?

В отличие от России, Индии и Китая, у нас нет соперников на наших границах, которые оспаривают нашу территорию. Наша страна занимает одну из самых стратегически защищенных позиций на земле. Тем не менее, наши военные ведут войны на другой стороне планеты и защищают отдаленные границы других стран, в то время как наши собственные границы остаются широко открытыми.

Как получилось, что мы находимся под постоянной угрозой нападения, а наше правительство и средства массовой информации позволяют нашей собственной границе оставаться настолько открытой и прозрачной, что миллионы иностранцев пересекают ее незамеченными? Что это за страна, которая имеет самую мощную армию в истории, но отказывается патрулировать собственную границу?

В преамбуле к Конституции США говорится: «Мы, народ Соединенных Штатов, с целью образовать более совершенный Союз, установить правосудие, гарантировать внутреннее спокойствие, обеспечить совместную оборону, содействовать всеобщему благоденствию и закрепить блага свободы за нами и потомством нашим провозглашаем и устанавливаем настоящую Конституцию для Соединенных Штатов Америки».

Когда основатели писали «обеспечить совместную оборону», они имели в виду совместную оборону Соединенных Штатов, а не совместную оборону Европы, Юго-Восточной Азии, Украины и всего остального мира. Они не хотели, чтобы американские вооруженные силы использовались в качестве глобальной полиции.

Не заблуждайтесь. Наши военные не обеспечивают совместной обороны американского народа. Совсем наоборот. Со времен Второй мировой войны наши вооруженные силы использовались в качестве мировой полиции, которая защищает интересы не американского народа, а транснациональной элиты, захватившей наше правительство.

До Второй мировой войны британская армия и флот были глобальной силой, которая контролировала морские пути и иностранные порты, вторгалась в чужие страны за нефтью, алмазами и опиумом и посылала военные корабли всякий раз, когда какая-нибудь страна угрожала дефолтом по кредитам, причитающимся лондонскому Сити.

Но эта задача была слишком велика для Британии, которая была истощена двумя столетиями войн в интересах транснациональной плутократии. После Второй мировой войны Америка стала той силой, которая сейчас укрепляет мировой экономический порядок. Сейчас наши молодые мужчины и женщины погибают по всему миру за интересы этой плутократии.

Наша армия защищает глобальную систему центральных банков, которая возникла еще при Британской империи и значительно расширилась после окончания Второй мировой войны.

В отличие от Британии, которая часто вступала в войну без заметного обсуждения с общественностью, кроме английских газет, жаждущих крови, Америка имеет очень четкий и систематический способ ведения войны. В Британии нет таких сдержек и противовесов и разделения властей в правительстве, как у нас. Там за премьер-министром стоит партия большинства в парламенте. Когда он хочет войны, эту войну объявляют, и все тут. Но чтобы Соединенные Штаты начали войну, требуется нечто большее.

Когда элиты определяют своей мишенью страну, на которую они хотят напасть, во-первых, для подготовки американской общественности к предстоящему конфликту используются средства массовой информации. Средства массовой информации начинают публиковать рассказ за рассказом о нарушениях прав человека правительством страны-мишени. Эти рассказы могут начаться за много лет до нападения. В средствах массовой информации публикуются статья за статьей, рассказывая общественности о зле, происходящем в этой стране. Статья за статьей говорят нам, что упомянутая страна представляет угрозу для нас и для всего мира.

В отличие от Великобритании, демонизации данной страны в средствах массовой информации недостаточно, чтобы заставить общественность согласиться с войной. Нужно что-то большее, некое катализирующее событие – внезапное нападение, зверство или какой-то подлый поступок, который оскорбляет американскую общественность и наполняет нас страхом и гневом.

В своей автобиографии Улисс С. Грант писал о том, как катализирующее событие было использовано для начала Мексиканской войны – войны, в которой он участвовал в молодости, но в частном порядке выступал против.

Когда возросла напряженность из-за американской аннексии Техаса, газеты наполнились историями о грядущей мексиканской агрессии. В Техасе были развернуты американские войска, а затем они провокационно выдвинулись на позиции, чтобы начать войну.

«Тайный замысел с самого начала состоял в том, чтобы осуществить оккупацию, отделение и аннексию с целью приобретения территорий, на которых могли бы быть созданы рабовладельческие штаты Американского Союза», – писал Грант.

«Присутствие американских войск на границе спорной территории, наиболее удаленной от мексиканских поселений, было недостаточным для того, чтобы спровоцировать военные действия, – писал Грант. – Мы были посланы, чтобы спровоцировать войну, но было необходимо, чтобы ее начала Мексика».

Цель, писал Грант, состояла в том, чтобы спровоцировать Мексику на первый выстрел, который позволил бы президенту прийти в Конгресс и потребовать войны. Поскольку Мексика была бы агрессором, у противников войны в Конгрессе не хватило бы мужества отстаивать свою позицию, и войну можно было бы вести энергично.

«Мексика не проявляла никакого желания прийти к Нуэсесу, чтобы изгнать захватчиков со своей земли. Поэтому "захватчикам" пришлось приблизиться на удобное расстояние, чтобы по ним можно было нанести удар», – писал Грант.

Ну а остальное известно. Мексиканцы сделали первый выстрел и потеряли больше половины своей страны.

Грант писал, что исход войны был выгоден Соединенным Штатам, что американские солдаты героически сражались и приносили большие жертвы, но он также сказал, что можно было бы обойтись без войны, а приобретенная территория могла быть получена другими средствами. Он выступал против аннексии Техаса, которая, по его мнению, была осуществлена для расширения института рабства. Эта аннексия направила нас на путь, который привел как к мексиканской войне, так и к гражданской войне, обе из которых он назвал «нечестивыми» войнами.

«Лично я, – писал Грант, – был категорически против этой аннексии, и по сей день считаю произошедшую из-за нее войну одной из самых несправедливых войн, когда-либо развязанных более сильной страной против более слабой страны. В этом случае республика последовала дурному примеру европейских монархий, не считаясь со справедливостью в своем желании приобрести дополнительную территорию».

Конечно, независимо от того, как началась война, ее исход считался грандиозным успехом. Метод начала Мексиканской войны стал образцом того, как Америка вступает в войну. Прежде всего, средства массовой информации закладывают фундамент. Во-вторых, происходит катализирующее событие. В-третьих, наша страна мобилизует и сокрушает своего противника подавляющей силой.

Этот метод был использован, чтобы начать испано-американскую войну и с тех пор почти каждую большую войну с участием Америки. Перед началом испано-американской войны в 1898 году газета New York World, принадлежащая Джозефу Пулитцеру, и New York Journal, принадлежащая Уильяму Рэндольфу Херсту, были полны историй о зверствах испанцев на Кубе. День за днем, неделя за неделей эти газеты сообщали об одном зверстве за другим, но Конгресс, президент и общественность решительно выступали против военного вмешательства на Кубе. А поскольку газетная индустрия тогда была гораздо разнообразнее по своим владельцам и взглядам, чем сейчас, газеты по всей стране выступали против вмешательства, в отличие от Пулитцера и Херста, чья желтая журналистика апеллировала к эмоциям.

В начале 1898 года американскому кораблю «Мэн» было приказано войти в гаванскую бухту. 15 февраля 1898 года он взорвался, при этом погиб 261 американский моряк. Причина взрыва так и не была установлена, но это не помешало газетам обвинить в нем Испанию.

Пресса заложила фундамент, затем произошло катализирующее событие, и результатом стала война. Испано-американская война превратила Соединенные Штаты в глобальную империю с завоеванными для управления заморскими землями.

Путь к войне, по которому Америка шла в наших прошлых конфликтах, хорошо отлажен. Это путь, хорошо знакомый сторонникам войн, которые в этот самый момент толкают к новым войнам.

В сентябре 2012 года Патрик Клоусон, директор по исследованиям в аналитическом центре Вашингтонского института ближневосточной политики (WINEP), предоставил нам редкий и откровенный момент истины во время политического форума, когда он высказывал некоторые идеи о том, как наши государственные деятели могут начать войну с Ираном.

«Я откровенно полагаю, что инициировать кризис действительно сложно, и мне очень трудно понять, как президент Соединенных Штатов может заставить нас воевать с Ираном, – сказал Клоусон собравшимся. – Это приводит меня к выводу, что если компромисс не будет найден, то в интересах США наилучшим будет традиционный способ, которым Америка вступает в войну».

Клоусон продолжал: «Некоторые из вас, возможно, помнят, что мистер Рузвельт хотел втянуть нас во Вторую мировую войну ... для этого нам пришлось ждать Перл-Харбор. Некоторые из вас, возможно, помнят, что мистер Вильсон хотел втянуть нас в Первую мировую войну, для этого ему пришлось ждать случая с Лузитанией. Некоторые из вас, возможно, помнят, что мистер Джонсон хотел отправить войска во Вьетнам, для этого ему пришлось ждать событий в Тонкинским заливе. Мы не воевали с Испанией, пока не взорвался линкор "Мэн". И позвольте мне заметить, что мистер Линкольн понимал, что не сможет начать войну, пока не будет атакован форт Самтер, поэтому он приказал командующему фортом Самтер сделать именно то, что вызовет нападение со стороны вооруженных сил Южной Каролины».

Клоусон ясно понимает американский путь к войне.

«Так что, если иранцы и в самом деле не пойдут на компромисс, будет лучше, если войну начнет кто-то другой».

Он хочет войны, но знает, что общественность и Конгресс не пойдут на это, если мы будет выглядеть агрессорами.

«Мы можем усиливать давление. Я имею в виду, что иранские подводные лодки периодически погружаются, и однажды одна из них может не всплыть. Кто знает, почему? Мы можем делать самые разные вещи, если хотим усилить давление».

Клоусон говорит нам, что хитрость заключается в том, чтобы тайно спровоцировать иранцев на первый выстрел, чтобы можно было начать войну против них.

«Мы ведем тайную игру против иранцев, – заключил Клоусон. – Нам следует вести ее более агрессивно».

Клоусон оказал нам большую услугу, откровенно и открыто раскрыв тип макиавеллианского мышления и планирования, который исходит из хорошо финансируемых аналитических центров в Вашингтоне, укомплектованных высокооплачиваемыми академическими наемниками.

В оруэлловской манере начинать войну с убийства людей и лгать об этом, это называется «инициацией кризиса». Американские СМИ уже много лет демонизируют Иран. Наемники аналитических центров наверняка придумали несколько омерзительных сценариев, с помощью которых можно начать войну с Ираном, чего хотят их благодетели. К счастью, в это время катализирующее событие еще не произошло.

В 1532 году Никколо Макиавелли опубликовал свою книгу «Государь». В книге он описал тактику, которую должны использовать государственные деятели, чтобы получить и сохранить власть. Макиавелли говорил нам, что люди, стоящие у власти, должны использовать ложь, обман, убийство, пытки, террор, войну и даже ложное использование религиозного благочестия, чтобы выжить и достичь славы.

Во времена Макиавелли государственных деятелей регулярно убивали соперники, а хорошие парни оставались внизу. Чтобы быть на вершине, были необходимы жестокость и готовность действовать безнравственно. Согласно Макиавелли, успешный государственный деятель должен изображать себя перед людьми добродетельным и честным, будучи беспощадным параноиком на практике.

Конституция США была прямой реакцией на тип руководства, описанный Макиавелли. Тяжелая рука короля Георга привела к восстанию. Король Георг вел себя по-макиавеллиански, но был побежден американскими повстанцами. Победившие американские колонисты написали Конституцию, чтобы защитить себя от макиавеллианского стиля руководства. В Конституции были прописаны система сдержек и противовесов и разделение властей, чтобы гарантировать, что ни один человек не сможет консолидировать власть и действовать бесконтрольно. Для того, чтобы защитить гражданина от произвола макиавеллианских жестокостей, совершаемых государством, был написан Билль о правах. Чтобы дать народу право голоса в войнах, в которые его посылают вожди, право объявлять войну было предоставлено Конгрессу. Чтобы предотвратить макиавеллианский тип махинаций, которые были так распространены во всех правительствах, отцы-основатели стремились создать прозрачное правительство, которое было бы подотчетно народу.

Почти 500 лет прошло с тех пор, как был опубликован «Государь», но человеческая природа с тех пор не изменилась. Макиавеллианское мышление сохраняется. Хотя революция и Конституция освободили нас от наследственных тиранов и четко определили наши права как американцев, макиавеллианские тенденции все еще существуют в сердцах и умах людей в залах нашего правительства. Хороших людей уничтожают, а плохие выдают себя за хороших. Войны начинаются со лжи. Такова человеческая природа. Единственная защита – это осознание этого факта и готовность требовать от наших лидеров придерживаться слов и духа Конституции США.

В нашей Конституции прямо говорится, что право объявлять войну закреплено за Конгрессом. Тем не менее, точно так же, как конгресс делегировал ФРС свои полномочия чеканить деньги и регулировать их стоимость, он также делегировал свои полномочия объявлять войну.

Отцы-основатели дали право объявлять войну Конгрессу, потому что это наиболее ответственная перед народом ветвь власти. Дебаты в Конгрессе публично транслируются. Отцы-основатели не хотели, чтобы войны начинались тайно за закрытыми дверями. Они хотели, чтобы право принятия решения было за народом.

Но мы стояли в стороне и позволили Конгрессу быть нейтрализованным, в то время как исполнительная власть стала правителем американской империи, а наши военные превратились в глобальную силу принуждения и оккупации.

Хотя отцы-основатели видели необходимость в постоянном флоте, они с опаской относились к постоянной армии – многие из них считали, что поддержание постоянной армии в мирное время представляет опасность для свободы.

В 1783 году Джордж Вашингтон писал: «Хотя большая постоянная армия в мирное время всегда считалась опасной для свобод страны, все же небольшие вооруженные силы при определенных обстоятельствах не только безопасны, но и необходимы».

Вашингтон заявил, что страну можно защитить сильным флотом, небольшой армией с профессиональным офицерским корпусом и хорошо организованным ополчением.

Сегодня это более верно, чем во времена Вашингтона, когда Соединенные Штаты были маленькими и окруженными враждебными империями и индейскими племенами. Сегодня мы являемся самой богатой страной в мире с третьим по величине населением в мире. У нас есть одно из самых стратегически защищенных мест на земном шаре.

Наши военно-морские и военно-воздушные силы – самые мощные в мире. Но они не используются для обороны Родины. Они используются в качестве глобальных полицейских. Наша армия не защищает наши границы от вторжения, а вместо этого оккупирует чужие страны и ведет войны за рубежом.

Наша нынешняя армия – это не оборонительная сила, а наступательная.

Если бы мы вернулись к внешней политике Джорджа Вашингтона, которая заключается в том, чтобы избегать внешних конфликтов и сохранять нейтралитет во время иностранных войн, мы могли бы легко защитить североамериканский континент за небольшую часть той цены, которую мы платим сегодня.

Рациональная американская внешняя политика состояла бы в том, чтобы отвести наш могучий флот к нашим собственным берегам вместо того, чтобы позволять ему патрулировать побережье Китая, Персидского залива, Балтийского и Черного морей, где он провоцирует другие страны и ставит себя в положение, чтобы подвергнуться нападению. Наши авиабазы за границей должны быть закрыты, а наши военные самолеты возвращены домой и переданы Военно-воздушным силам Национальной гвардии, которая защищает от нападения наше собственное небо. Корпус морской пехоты должен быть сохранен в качестве сил быстрого развертывания для защиты американцев за рубежом. И наша великая армия должна быть возвращена домой и постепенно сокращена, чтобы она состояла из небольшого количества профессионально подготовленных офицеров и сержантов, которые сохранят свою специализацию в военном искусстве.

Оборона Соединенных Штатов сегодня ложится на Национальную гвардию, которая вполне способна защитить Родину от нападения или вторжения без необходимости в большой постоянной армии.

Солдаты и летчики Национальной гвардии служат по совместительству. Они проходят боевую подготовку один раз в месяц и один раз в год направляются в двухнедельные лагеря, сохраняя постоянную работу в гражданском секторе. Это учителя, полицейские, владельцы бизнеса, водители грузовиков и студенты. Они не дислоцируются на военных базах, а являются нашими соседями. Они не проводят всю свою карьеру в военной среде, перемещаясь с места на место по всему миру. Они – часть нашего общества. И расходы на их содержание в несколько раз меньше, чем расходы на содержание военных, несущих постоянную действительную военную службу.

Они также следуют традициям минитменов и ополченцев, которые боролись за нашу независимость во время революции. И именно они – защитники нашей страны, как это представляли себе наши отцы-основатели, а не огромный военно-промышленный комплекс и гигантская глобальная армия, которые мы имеем сегодня.

И с нашим ядерным арсеналом в качестве сдерживающего фактора ни одна страна или группа стран никогда не осмелятся напасть на нас.

Сократив численность вооруженных сил и реорганизовав их для защиты Родины, вместо того чтобы использовать их в качестве глобальной полиции и оккупационных сил, наша страна смогла бы сэкономить огромные суммы денег, а также снизить опасность втягивания в разрушительные и дорогостоящие войны за рубежом. Мы действительно могли бы обеспечить общую оборону республики вместо того чтобы использовать наших молодых мужчин и женщин в качестве глобальной полиции для защиты интересов международных банкиров.

Наш годовой военный бюджет, составляющий более 600 миллиардов долларов в год, можно было бы сократить примерно до 200 миллиардов долларов, и наша страна была бы в большей безопасности, чем сегодня, обеспечивая себе мирное существование.

Представьте себе, какой была бы наша страна, если бы мы реорганизовали нашу экономику, сократив огромные военные расходы на вооружения, войны и оккупацию зарубежных стран. Можно было бы снизить налоги. Наше правительство можно было бы заставить работать не на военную промышленность и войны, а на установление справедливости, обеспечение внутреннего спокойствия, содействие общему благосостоянию и обеспечение благ свободы для нас самих и наших потомков.

Представьте себе, если бы наша страна отказалась от своей роли гегемона и глобальной полиции, которую мы взяли на себя после Второй мировой войны. Представьте себе, что все эти деньги, потраченные на армию и войны, были бы использованы для других целей.

Вместо того чтобы тратить миллиарды долларов каждый год на размещение войск в Японии, Германии и Корее и патрулирование Персидского залива нашим флотом, могла бы быть модернизирована и улучшена наша инфраструктура.

Вместо того чтобы тратить миллиарды на производство ядерных бомбардировщиков дальнего радиуса действия, мы могли бы финансировать радикальное улучшение медицинских исследований, медицинского образования, медицинских учебных заведений; финансировать строительство больниц и поликлиник; мы могли бы тратить эти миллиарды на обеспечение самых передовых медицинских услуг в мире для наших граждан.

Вместо того чтобы тратить деньги на войны на Ближнем Востоке, мы могли бы финансировать радикальное повышение наших образовательных стандартов и сделать доступным для всех образование, эквивалентное профессиональной степени.

Вместо того чтобы платить зарплату, оплачивать жилье, медицинское обслуживание и пенсии более чем миллиону военных, служащих на постоянной основе, эти ресурсы можно было бы направить на создание условий для обеспечения всех чистым, комфортабельным, безопасным и просторным жильем.

Вместо того чтобы оплачивать содержание огромных военных объектов по всей стране и по всему миру, наше правительство могло бы работать над созданием системы общественного транспорта, позволяющей всем быстро, комфортно и удобно добираться до мест работы и отдыха и обратно.

Если бы большая часть наших ресурсов не расходовалась на поддержание глобальной империи, наше правительство могло бы вместо этого тратить их на улучшение окружающей среды, на охрану и развитие водных ресурсов, лесов, парков и других природных ресурсов, а также на ликвидацию химических и бактериальных загрязнений воздуха, воды и почвы.

Их можно было бы потратить на подлинную ликвидацию бедности в Америке.

Их можно было бы тратить больше на космические программы, на исследование и колонизацию Солнечной системы, на научные исследования или на любые другие приоритеты, на которые имеющая право голоса общественность хотела бы сосредоточить ресурсы страны.

Их можно было бы тратить на все эти вещи и все равно тратить меньше, чем сейчас, на войны и содержание такой огромной армии.

Или можно было бы не тратить ни ничего из этого, а вместо этого возвращать эти 600 миллиардов долларов в год в карманы американских налогоплательщиков.

До Второй мировой войны американские военные расходы составляли небольшую часть федерального бюджета, за исключением военных периодов. После Второй мировой войны глобалисты захватили контроль над нашим правительством и средствами массовой информации и с тех пор удерживают нас на военном положении. Они использовали страх перед Советским Союзом, чтобы заставить американский народ тратить огромные суммы на нашу армию и на войны за рубежом. С падением Советского Союза американский народ потребовал дивидендов мира, которые, как опасались глобалисты, заставят Соединенные Штаты отказаться от своей роли глобальной полицейской силы. Но война с террором заменила холодную войну как оправдание для еще более масштабных военных расходов и постоянного вмешательства за рубежом.

Вторая мировая война сплотила глобалистов для разжигания новых войн. Для глобалистов кровопролитие той ужасной войны стало поворотным пунктом в истории, позволившим им выполнить свои главные задачи. Для них это была «хорошая война» и «необходимая война».

Они одурманивали нас пропагандой в своих фильмах и книгах, речами своих купленных и оплаченных интеллектуалов и политиков о том, что наш долг – сражаться и умереть за границей в этой ужасной войне. Америке промыли мозги, заставив поверить, что мы спасли мир ради свободы и демократии, хотя на самом деле мы спасли его для международного капитализма и международного коммунизма. Мы спасли его для глобалистов, которые использовали этот великий кризис, чтобы создать основы своего мирового правительства в институтах Организации Объединенных Наций, Всемирного банка и МВФ, с Федеральной резервной системой, предоставляющей доллары, которые их обогащают, в то же время ввергая наш народ в долги и заморские войны.

Наша победа во Второй мировой войне не принесла нам мира. Она приносила нам войну за войной и ведет нас к национальному банкротству.

Сегодня их система, основанная на американском милитаризме и пирамиде Понци банкнот Федеральной резервной системы, подходит к концу. Глобалисты за кулисами проталкивают еще одну великую войну, которой мы должны избежать любой ценой, если хотим выжить как нация.

 

Тирания воинского призыва

Время от времени в наших средствах массовой информации, от наших государственных чиновников, в дискуссиях в интернете возникают аргументы о необходимости возрождения воинского призыва.

Эти аргументы выглядят примерно так: профессиональная армия возлагает бремя на этнические меньшинства и на бедных, которые добровольно идут на военную службу из-за экономической необходимости. Поскольку они контрактники, правительство с большей вероятностью будет участвовать в войнах, потому что контрактник дал свое согласие служить и знает, что участие в войнах является частью контракта. Поскольку служат контрактники, большая часть страны не рискует своей шкурой и не будет протестовать на улицах, чтобы предотвратить войны или остановить их, как только они начнутся.

Приводятся и другие аргументы, например, что призыв способствует воспитанию и трудоустройству нашей молодежи, а также то, что через службу на благо своей стране молодежи прививаются дисциплина и патриотизм. Призыв также обеспечивает справедливость, заставляя детей богатых служить вместе с бедными, заставляя богатых разделить бремя и риск защиты страны.

Один из аргументов появился во время войны в Ираке и заключался в том, что призыв мог бы остановить войну, потому что молодые люди чувствовали бы себя лично под угрозой отправки туда и протестовали бы. Рассуждения сводились к тому, что поскольку призыва не было, молодые люди не боялись быть посланными туда и не поднимались в знак протеста, чтобы прекратить войну, как это было во время войны во Вьетнаме, когда массовые антивоенные протесты проходили по всей стране.

Однако задумайтесь на мгновение об этом последнем аргументе – что призыв положил бы конец войне в Ираке, как это было с войной во Вьетнаме. Во Вьетнаме мы потеряли 60 000 американских жизней. В Ираке мы потеряли около 4500 американских жизней. Вьетнамская война длилась 19 лет, и число жертв среди американцев было более чем в 10 раз больше, чем в войне в Ираке, которая длилась восемь лет.

К 2005 году иракская война сломила американскую армию из-за потерь, которые были незначительными по сравнению с потерями во Вьетнаме. Молодые люди перестали записываться в армию. Капитаны и младшие сержанты, командиры, наиболее необходимые в наземной войне, чаще увольнялись, чем завербовывались. Наши государственные деятели видели, что каждая новая жертва – это ответственность, и что тактику нужно менять, чтобы уменьшить потери. Была высокая озабоченность по поводу потерь, в отличие от Вьетнама, где призывные войска бросали в мясорубку сотнями тысяч. В 1968 и 1969 годах во Вьетнаме ежемесячно убивали более 500 американцев.

Контрактные силы армии США никогда бы не смогли выдержать около 500 убитых в месяц и продолжать войну. У американцев есть разные причины для контрактной службы, но они завербовываются не для того, чтобы ехать за океан и быть убитыми в качестве пушечного мяса. Для этого нужны призывники.

Аргумент о том, что призыв мог бы предотвратить войну в Ираке или закончить ее раньше, очевидно ложен. Протесты против войны во Вьетнаме начались только после того, как десятки тысяч американцев были убиты после почти двух десятилетий войны. В иракской войне, в которой участвовала полностью контрактная армия, не могло бы быть столько убитых.

Если бы вьетнамская война или корейская война велись контрактниками, а не призывниками, то там не могло бы быть такого количества погибших. Именно призыв позволил нашему правительству погубить такое количество молодых американцев в Первой мировой войне, Второй мировой войне, в Корее и во Вьетнаме.

Вьетнам научил нас тому, что наша страна может потратить миллиарды долларов, погубить 60 000 американских мальчиков и все равно проиграть войну, которая велась, чтобы удержать страну на другом конце Земли от превращения в коммунистическую. Он научил нас, что мы можем проиграть войну, а коммунисты могут взять верх, и опасность для нашей страны от этого равна нулю. Коммунисты захватили Вьетнам, и эта страна осталась бедной развивающейся страной на другой стороне планеты, какой и была раньше. И это никогда не было угрозой для нас. Вьетнамские коммунисты объединились с китайскими коммунистами против нас, но всего через несколько лет после нашего ухода они воевали друг с другом. Китай вторгся во Вьетнам в 1979 году, всего через несколько лет после нашего ухода, и в китайско-вьетнамской войне было убито 60 000 вьетнамских солдат. Американцев это не интересовало, потому что нам это место надоело. От потери Вьетнама не было никакого «эффекта домино». Для нас не было никакой угрозы от того, что коммунисты захватили эту страну. Коммунизм всегда был несостоятельной идеологией, пригодной только для тиранов и глупцов. В наши дни Вьетнам выпрашивает иностранные инвестиции у капиталистических стран и хочет союза с нами.

11 июля 2014 года газета «Нью-Йорк таймс» опубликовала передовицу бывшего советника премьер-министров коммунистического Вьетнама, который выступал за американо-вьетнамский альянс против Китая. Автор статьи Туонг Лай сказал, что на самом деле Хо Ши Мин восхищался Америкой и что вьетнамская война была ошибкой.

Ирония заключается в том, что Вьетнам обрел независимость и суверенитет благодаря коммунизму – идеологии, которая является интернационалистской и выступает против независимости и суверенитета. Вьетнам вступил в союз с коммунистическим Китаем для борьбы с Америкой. Коммунисты победили, и теперь, столько лет спустя, г-н Лай утверждает со страниц «Нью-Йорк Таймс», что мы, бывший враг его страны, должны объединиться с его страной против Китая, их бывшего союзника, и что Америка и Вьетнам должны быть друзьями. Он хочет, чтобы его страна была богатой, как и другие американские союзники, такие как Япония, Сингапур и Южная Корея. Он хочет, чтобы мы защищали его страну за наш счет.

Вьетнам показал нам мудрость наших отцов-основателей. Когда мы ведем заморские войны, мы только запутываемся в конфликтах, от которых нам следует держаться подальше. Мы растратили столько жизней и столько денег, сражаясь с врагом, который спустя несколько десятилетий хочет быть нашим союзником, но не для пользы нашей страны, а для своих собственных целей. Для нас заключить союз с Вьетнамом было бы верхом глупости и только поставило бы нашу страну в еще большую опасность конфликта с Китаем. Вьетнамцы тысячелетиями жили в тени Китая. Такова их судьба. Наша задача – не защищать их от их соседа и бывшего союзника.

Уроки Ирака схожи. Средства массовой информации были полны страха после 11 сентября. Наши СМИ сообщали нам, что Ирак обладает оружием массового уничтожения. «Нью-Йорк таймс» писала, ссылаясь на неназванные источники, что Саддам Хусейн создает ядерную бомбу. Наши политики, как демократы, так и республиканцы, говорили нам, что Ирак представляет угрозу для нашей страны. Иностранные разведывательные службы сообщали нам, что Ирак приобретает материалы для создания оружия массового уничтожения. Иностранные спецслужбы даже посылали нашему президенту фальшивые документы, чтобы дать повод для войны. Наши собственные разведывательные службы сообщали нам, что Саддам Хусейн создает оружие массового уничтожения и что Ирак представляет прямую угрозу для нашей жизни.

Был выдвинут аргумент, что Саддама Хусейна необходимо остановить ради безопасности нашего народа и что если мы освободим иракцев и дадим им демократию, все будет хорошо. Они освободятся от диктатора-убийцы, и мы будем в безопасности.

Мы потратили миллиарды, убили тысячи иракцев и погубили 4500 наших собственных людей. Ирак был разрушен, никакого оружия массового уничтожения обнаружено не было, и сейчас, более чем через десять лет после начала войны, Ирак находится в хаосе. Теперь наши СМИ кричат о новой угрозе в Ираке, исходящей от банды из нескольких тысяч разношерстных повстанцев-террористов. Средства массовой информации и ученые мужи говорят нам, что эти повстанцы представляют для нас угрозу, если мы не вернемся туда, не разбомбим их и не будем воевать с ними. Наши политики, как демократы, так и республиканцы, опять твердят, что надо что-то делать.

Если верить нашим СМИ и политикам, небольшая повстанческая группировка на другой стороне планеты, не связанная с какой-либо страной, не имеющая ни военно-воздушных сил, ни флота, окруженная странами, которые хотят ее уничтожить, представляет угрозу для самой богатой страны в мире, обладающей самой мощной и технически совершенной армией в истории человечества. Очевидно, что то, что происходит в Ираке, не имеет большого значения для среднего американца здесь, в Соединенных Штатах. Но это имеет большое значение для определенных людей там и для людей в нашей стране, которые имеют там интересы. Запугивание продолжается, потому что люди, у которых есть определенные интересы, хотят, чтобы мы там воевали в целях, которые не имеют ничего общего с защитой американского народа.

Наши спецслужбы говорят нам, что мы в опасности и что надо что-то делать.

Наши спецслужбы говорили нам, что если Вьетнам станет коммунистическим, то это будет угрозой для нас. Наши спецслужбы вмешивались в дела латиноамериканских государств до такой степени, что наши соседи нас возненавидели. Наши спецслужбы не остановили убийство президента Кеннеди. Наши спецслужбы не предвидели распада Советского Союза вплоть до самого дня его распада. Наши спецслужбы не остановили 11 сентября. Наши спецслужбы сообщили нам, что в Ираке есть оружие массового поражения. Теперь они говорят нам, что повстанцы в Ираке представляют для нас угрозу. Наши спецслужбы – либо самые некомпетентные организации в истории человечества, либо они работают против нас.

О чем не мешало бы задуматься – это причина, по которой были созданы наши спецслужбы. ЦРУ было основано в 1947 году после Второй мировой войны. ЦРУ было создано по образцу Британской службы координации безопасности (BSC), иностранной спецслужбы, которой было поручено использовать черное искусство шпионажа, подрывной деятельности, пропаганды и фальсификации, чтобы втянуть Соединенные Штаты во Вторую мировую войну вопреки широко распространенным антивоенным настроениям. Этой службе было поручено проникать в американские антивоенные группы, подрывать их, а также запугивать и очернять антивоенно настроенных граждан и политиков, работая с дружественными средствами массовой информации для распространения военной пропаганды.

В мае 2000 года исполнительному директору ЦРУ Дэвиду Кэри была подарена статуя Уильяма Стивенсона, канадца, который управлял BSC из Рокфеллеровского центра в Нью-Йорке. Канадская газета Winnipeg Free Press сообщила о презентации, назвав Стивенсона главным британским шпионом во Второй мировой войне, который участвовал в формировании Управления стратегических служб (УСС), предшественника ЦРУ.

В статье цитируется пресс-секретарь ЦРУ Аня Гилшер, которая так говорила о Стивенсоне: «Если бы не его деятельность до Второй мировой войны и во время нее, возможно, не было бы ЦРУ. … Он рано понял, что американцам нужна сильная разведывательная организация, и лоббировал президента Рузвельта с просьбой назначить американского координатора для надзора за разведкой».

В канадском документальном фильме под названием «Истинный бесстрашный: сэр Уильям Стивенсон» Стивенсон был описан как человек, чей шпионаж в Соединенных Штатах имел решающее значение для спасения Великобритании во Второй мировой войне с помощью фальсификаций и пропаганды против американцев.

«Задолго до того, как кто-то другой задумался об этом, у него уже была эта идея единого мира, всемирной торговли и индустриализации стран», – сказала в документальном фильме о Стивенсоне бывший контрразведчик УСС Бетти Люссье.

Сегодня наши спецслужбы являются прямым наследником иностранной разведки, которой было поручено использовать черное искусство шпионажа, подлога и пропаганды для подрыва и дискредитации противников войны и втягивания нас в войну винтересах иностранного государства.

Наши военнослужащие, мужчины и женщины, служащие по контракту, были направлены в Ирак, и они верили, что они воюют, чтобы защитить нашу страну от безжалостного диктатора, который создает оружие массового уничтожения, чтобы использовать его против нас. Они верили, что освобождают Ирак от тирании. ЦРУ, вместе с иностранными разведывательными службами, предоставило убедительные документы, распространенные через средства массовой информации, которые использовались в качестве доказательства того, что Саддам Хусейн производил оружие массового уничтожения.

Было ли это правдой?

Теперь мы знаем, что это не так. Документы были подделаны. ЦРУ предоставило ложные доказательства, которые были использованы для начала войны.

Стоила ли Иракская война потери ног или рук? Стоило ли потерять зрение или быть искалеченным? Стоила ли она потери отца, матери, мужа или жены? Стоила ли она детских смертей?

Нет. Она не стоила этого.

То, что нам говорили наши СМИ, политики и спецслужбы, было неправдой. Урок, который мы должны были извлечь из Ирака, заключается в том, что нашим средствам массовой информации, политикам и спецслужбам нельзя доверять. Им нельзя верить. Теперь они говорят нам, что мы должны вернуться в Ирак. И они уже много лет говорят нам, что Иран – это тоже угроза.

Но они знают, что страх от 11 сентября рассеялся. Они знают, что Америка устала от войн и что наши вооруженные силы истощены. Они знают, что наши профессиональные вооруженные силы не могут принести мир на Ближний Восток, противостоять русским и китайцам и не могут по-прежнему оставаться полицейскими силами мира.

Они знают, что это уже слишком.

Время от времени в наши дни повторяются призывы к восстановлению воинского призыва. Ученые мужи и политики приводят свои аргументы, которые всегда звучат логично и разумно, как будто призыв отвечает нашим собственным интересам как американцев. Видите ли, призыв решит так много проблем, и призыв будет справедливым.

Все аргументы в пользу призыва – это дымовая завеса для истинной цели призыва, которая заключается в том, чтобы обеспечить большое количество молодых тел для зарубежных вторжений, которые, как ожидают наши государственные деятели, приведут к большому количеству жертв, вторжений, которые приведут к десяткам и сотням тысяч убитых американцев.

У Смедли Батлера были свои соображения по поводу призыва. «Единственный способ уничтожить этот рэкет – это мобилизовать капиталистов, промышленников и работников компаний до того, как будут призваны наши молодые мужественные люди», – писал он.

Батлер сказал, что если мы собираемся призывать молодых людей убивать и умирать, мы должны также призывать владельцев бизнеса и работников, которые зарабатывают деньги, производя материалы для войны. Которые извлекают из этого выгоду. Призывать владельцев предприятий и рабочих, работающих в военно-промышленном комплексе, и платить им такую же зарплату, как солдатам. Это было бы справедливо.

В этом есть смысл. Каждая война, которую мы вели, приносила нашей стране страшные кровавые жертвы и огромные прибыли. Спекуляция на войне должна быть объявлена незаконной. Личная выгода от войны должна рассматриваться как измена.

Батлер также сказал, что только те, кто физически может быть призван, должны иметь право голоса по вопросу о том, будем ли мы вступать в войну. «Плебисцит не для всех избирателей, а только для тех, кто будет призван воевать и умирать. Не будет большого смысла том, что 76-летний президент оружейного завода, или плоскостопный глава международной банковской компании, или косоглазый менеджер фирмы-производителя униформы – те, которые видят видения невероятных доходов в случае войны – будут голосовать по вопросу о начале войны. Их никогда не призовут на войну, чтобы спать в окопах и быть убитыми. Только те люди, которые будут рисковать своей жизнью за свою страну, должны быть наделены привилегией голосования для определения, должна ли страна вступать в войну».

Сегодня мы слышим, как многие люди говорят, что Америка должна воевать с той или иной страной или участвовать в том или ином конфликте. Мы слышим, как они говорят, и иногда они говорят страстно и приводят аргументированные доводы. Америка должна бороться, чтобы предотвратить какой-то геноцид или защитить какую-то группу от агрессии. Звучит благородно. Тем не менее, эти сторонники войны не хотят сами идти туда и сражаться. Они хотят, чтобы другие американцы пошли туда.

Если кто-то утверждает, что мы должны вести войну за границей, но они никогда не были в армии и не собираются в нее вступать, то они, по сути, говорят о том, чтобы другие люди шли сражаться и умирать, а сами при этом ничем не рискуют. Они считают, что война стоит жизни других американцев, но не их собственной. Американец, который выступает за войну, но не имеет намерения участвовать в ней, по существу является кровожадным трусом, или же этот человек является иностранным агентом, который стремится вовлечь Соединенные Штаты в конфликт за рубежом в интересах иностранных государств. Мы знаем, что иностранные финансовые круги упорно работают, чтобы вовлекать нас в войны за рубежом, как это перед Второй мировой войной доказала Британская служба координации безопасности. Иностранцы будут подкупать наших политиков, использовать подрывную деятельность против нас, нанимать агентов-провокаторов, распространять фальшивые новости в прессе, проводить фальшивые опросы, подделывать документы, подпитывать наше правительство ложными разведданными, и даже убивать нас, чтобы заставить нас воевать с их врагами.

Если кто-то испытывает страсть к какому-то иностранному конфликту, он должен купить билет на самолет, отправиться туда и присоединиться к той стороне, которую он выберет, а всех остальных не беспокоить. И если кто-то выступает за призыв, то история показывает, что эта политика всегда приводила к десяткам тысяч погибших американцев за рубежом.

Когда американская армия была профессиональной, ее потери в войнах никогда не превышали 10 000 человек. Когда в американскую армию был призыв, ее потери в войнах не были меньше 30 000 человек. Наши самые большие потери приходились на войны, в которых армия формировалась на основе призыва.

И призыв никогда не приносил справедливости ни в одну из наших войн. Богатые и имеющие связи всегда находили способ избежать фронта. Например, бывший председатель ФРС Алан Гринспен был призывного возраста во время Второй мировой войны. Он ненавидел фашизм и считал, что война стоит того, чтобы воевать; однако в своих мемуарах он описал, как врач нашел пятно в его легком, указывающее на туберкулез, который помешал ему быть призванным в армию. Гринспен провел военные годы, играя на кларнете в джаз-банде в прокуренных клубах. В то время как сотни тысяч американцев его возраста погибали за границей, он смог остаться в США и гастролировать по стране, играя на кларнете в джаз-клубах, потому что рентген показал, что у него может быть опасное заболевание легких. Как только война закончилась, это пятно исчезло.

Журналист и стипендиат Родса Джеймс Фэллоуз писал, что он должен был быть призван согласно результатам лотереи после окончания Гарварда, в разгар Вьетнамской войны. В статье для Washington Monthly он написал, как он изучил армейские правила и решил, что он дисквалифицирует себя для службы, потеряв достаточно веса, чтобы не соответствовать армейским стандартам роста и веса. Когда он и его товарищи по призыву из Лиги Плюща прибыли на бостонскую военно-морскую верфь для прохождения медицинского освидетельствования, они носили красные повязки и скандировали лозунги в поддержку Хо Ши Мина. Когда Фэллоуз встал на весы, его вес был на грани того, чтобы его посчитать недостаточным. Его призыв в армию зависел от решения врача. Чтобы ему было отказано в призыве, Фэллоуз сказал врачу, что он склонен к самоубийству. Осторожно настроенный врач отметил Фэллоуза как неподходящего для военной службы.

«На меня нахлынула волна облегчения, и я только тогда осознал, насколько велик был мой ужас, и нахлынуло чувство стыда, которое остается со мной по сей день, – писал Фэллоуз. – Поначалу это был небольшой стыд за то, что мой обман сошел мне с рук, но позже мой стыд стал более сильным. Как раз в тот момент, когда последний из кембриджского контингента разбрызгивал мочу и намеренно проваливал тесты на дальтонизм, начали прибывать автобусы со следующей партией. Это были мальчики из Челси, толстые, темноволосые молодые люди, белые бостонские пролетарии. Большинство из них были моложе нас, так как они только что окончили среднюю школу, и им явно никогда не приходило в голову, что есть способ обойти призыв. Они прошли через очереди медкомиссии, как стадо скота на бойню. Я старался не замечать этого, но результат был очевиден. В то время как четверо из пяти моих друзей из Гарварда были освобождены от призыва, с мальчиками из Челси происходило прямо противоположное. … В тот день мы вернулись в Кембридж, но не на служебных автобусах, а как вольные люди, освобожденные и победившие. Мы оживленно разговаривали, но было что-то такое, о чем никто из нас не хотел упоминать. Теперь мы знали, кто будет убит».

Рабочий класс и те, кто имел чувство долга перед своей страной, отправились во Вьетнам и были десятками тысяч убиты, искалечены или психологически травмированы. Те, кто были искусными обманщиками и лжецами, остались дома и стали вожаками своего поколения и руководителями нашей страны. Один честный и храбрый противник войны, великий боксер Мохаммед Али, решил не лгать и не выбирать легкий путь, а вместо этого категорически отказался сражаться во Вьетнаме. Али отправился в тюрьму с высоко поднятой головой, неся с собой дух гражданского неповиновения, и сделал для прекращения призыва больше, чем тысяча уклонистов из Лиги Плюща.

Богатые, хитрые и имеющие хорошие связи никогда не будут отправлены на фронт, если они не хотят идти. Они будут симулировать болезни или получать шикарные назначения. Они останутся учиться или будут разбрызгивать мочу в призывную комиссию. Они всегда найдут выход. Призыв охватывает средний и рабочий классы, а также тех, кто доверяет нашим правителям и верит в справедливость дела. Призыв силой закона и силой пропаганды посылает призывников убивать и погибать.

Если ваше правительство может заставить вас против вашей воли идти убивать и погибать за свою страну, тогда вы не свободный человек. Вы живете в несвободной стране. Ваша свобода – это обман. Свободных людей не призывают.

В свободной стране свободный народ будет воевать, чтобы защитить свои дома, свои семьи, свои общины и свою страну по своей собственной свободной воле и в соответствии с личными интересами. Революционная война велась добровольцами, которые победили самую могущественную империю своего времени. Среди них не было ни одного призывника.

Если бы Вторая мировая война действительно была необходимой войной, то не было бы никакой необходимости в призыве. Призыв был введен, потому что мало кто из американцев был готов сражаться и погибать за границей без принуждения со стороны нашего правительства, которое послало сотни тысяч молодых американских мужчин на смерть. Если вы читали прессу того времени, вы знаете, что американские солдаты не понимали, за что они воюют в Европе. На нашу страну напали японцы, но они воевали и погибали в Африке, Италии и Франции. В этом не было никакого смысла.

Генерал Джордж Паттон, наш величайший генерал, писал о глупости войны против Гитлера, которая велась только для того, чтобы отдать половину мира Сталину. Паттон знал, что его наступление на немцев намеренно тормозили, чтобы дать Сталину время захватить Восточную Европу, что привело к тысячам лишним смертей американцев, в то время как Паттон понимал, что он мог бы взять ее первым. После войны он начал критиковать действия нашего руководства. Он написал жене, что собирается подать в отставку, вернуться домой и рассказать, что происходит на самом деле. К счастью для коммунистов и глобалистов, он встретил безвременную смерть еще до того, как вернулся домой.

Наши элиты и по сей день продолжают свою массированную пропагандистскую кампанию о той войне. Миллионы американцев попались на эту удочку. Мы хотим гордиться нашей страной и нашими военными, и мы хотим, чтобы жертвы сотен тысяч наших молодых людей стоили того. Мы хотим верить в это. Но наш патриотизм и наша преданность нашим военнослужащим используются против нас, чтобы оправдать их гибель и втянуть нас в новые войны.

Когда вы слышите аргументы за призыв, это говорит о том, что наши государственные деятели готовят новую большую войну. Призыв означает, что они хотят отправить много людей за границу, и они знают, что потери будут очень велики, значительно выше, чем можно допустить, используя контрактную армию. Аргументы в пользу призыва – это все софистика, чтобы заставить нас согласиться с принудительной вербовкой нашей молодежи для войн вторжения, которые приведут к тому, что десятки тысяч или сотни тысяч из них будут убиты.

Не покупайтесь на это.

В своем прощальном послании Джордж Вашингтон сказал: «Свободному народу следует быть постоянно настороже ввиду опасности коварных уловок иностранного влияния (заклинаю вас верить мне, сограждане), поскольку история и опыт свидетельствуют, что иностранное влияние является одним из злейших врагов республиканского правительства. Но для того чтобы эта настороженность приносила пользу, она должна быть непредвзятой, иначе она станет инструментом того самого влияния, которого следует избегать, вместо того чтобы быть защитой от него. Чрезмерное расположение к одному иностранному государству и чрезмерная неприязнь к другому приводят к тому, что те, в отношении которых проявляются эти чувства, видят опасность лишь с одной стороны и не замечают козней влияния – с другой. Истинных патриотов, которые могут сопротивляться интригам фаворита, будут подозревать и ненавидеть, тогда как инструменты влияния и жертвы обмана удостаиваются аплодисментов и доверия народа, предавая его интересы».

Вашингтон заявил, что настоящих патриотов, которые сопротивляются участию в иностранных войнах, поджигатели войн будут ненавидеть и обвинять их в предательстве. Разве это не так же верно сегодня, как и в его дни?

«Основополагающим правилом поведения для нас во взаимоотношениях с иностранными государствами является развитие наших торговых отношений с ними при минимально возможных политических связях, – сказал Вашингтон. – Поскольку у нас уже возникли обязательства, давайте будем их выполнять, проявляя добрую волю в полной мере. Но давайте тут и остановимся».

Наша контрактная армия профессиональна и, безусловно, достаточно велика, чтобы защитить нашу страну от нападения со стороны любой другой страны в мире. Сегодня мы находимся в гораздо более сильном положении для самозащиты, чем во времена Вашингтона. Для обороны Соединенных Штатов нам не нужен призыв.

Призыв необходим только для наступательных агрессивных войн. Единственная цель призыва – обеспечить пушечное мясо для войн вторжения с большими потерями, а не для защиты нашей страны.

Когда вы слышите, как кто-то аргументированно и логично выступает в пользу призыва, поймите, что вы слушаете голос смерти. Этот голос пытается убедить нас, что призыв – это защита Америки. Призыв справедлив, поэтому каждый должен разделить бремя служения нашей стране. Призыв нужен, чтобы остановить геноцид. Призыв нужен, чтобы остановить зло. Он нужен для нашего же блага. Он нужен для блага всего мира.

Если вы не согласны, они назовут вас изоляционистом и будут говорить о Второй мировой войне, о Гитлере и называть вас нацистом.

Не спорьте с ними. Не пытайтесь рассуждать. Просто сопротивляйтесь. Вы – американский гражданин. Никто не может приказать вам взять винтовку и пойти убивать и погибать против своей воли. Просто встаньте и скажите «нет».

Создание страха в умах американского народа необходимо для поддержания нынешней военной экономики и нашей внешней политики агрессивного интервенционизма за рубежом.

Но этот страх неоправдан. Ни одна страна никогда не сможет вторгнуться в нашу страну и завоевать ее, даже если мы резко сократим наши военные расходы. Фактически, сокращение наших военных расходов, отказ от нашей роли в качестве глобальной полиции и вместо этого концентрация на общей обороне североамериканского континента повысили бы нашу безопасность и защищенность, а также улучшили бы наше благосостояние и национальное спокойствие.

Но как бы выглядел мир без американского гегемона? Это определенно было бы другое место.

Независимо от того, сократим ли мы наши военные расходы и роль мировой полиции по собственному выбору, через экономический коллапс или через военное поражение, дни американского гегемонизма сочтены. Наша экономика разрушена самоубийственной торговой политикой. Массовая иммиграция превращает нас в балканизированную нацию низкооплачиваемых корпоративных наемных рабов. Как и Британская империя до нас, наша страна погребена под огромным долгом. Мы наблюдаем подъем Китая, и если нынешний курс будет продолжаться, то современное положение, когда мы являемся доминирующей экономической и военной силой в мире, закончится при нашей жизни. То, как мы будем реагировать на эти изменяющиеся глобальные условия, будет ключом к нашему выживанию как независимой страны и свободного народа.

 

Подъем Китая

Стремительный экономический подъем Китая за последние три десятилетия – в этом суть нашего времени. Продолжающееся экономическое развитие Китая и его растущая военная мощь будут определять 21 век.

В 1980-е годы Китай был бедной страной с экономикой меньше, чем у Бельгии. Сегодня это производственный центр, всемирная мастерская, вторая по величине экономика в мире по валовому внутреннему продукту и крупнейшая с учетом паритета покупательной способности. Это самая большая страна в мире по численности населения, с населением в четыре раза больше, чем в Соединенных Штатах.

С экономической мощью приходит военная мощь. Китай, с населением более миллиарда человек, в качестве мировой державы сможет оказывать все большее и большее влияние в 21-м веке, точно так же, как Америка оказывала свое влияние в 20-м веке.

Положение Китая в мире в последние 300 лет было аномалией в его долгой истории. На протяжении более тысячи лет Китай был доминирующей мировой державой – в экономическом, военном и культурном отношении. Веками мир жаждал китайских товаров. Народы Востока подражали китайской культуре и технике и преклонялись перед китайской военной мощью. На Западе, когда Европа была отсталым континентом, европейцы хотели китайских товаров и изумлялись историями о Китае и его развитой цивилизацией.

Но в 18-м веке китайское правительство закрыло страну, и китайская экономика и цивилизация пришли в застой. Европейские страны начали быстро развиваться, отчасти движимые желанием добраться до Китая и торговать китайскими товарами.

В 19-м веке Западная Европа и Япония превзошли Китай в экономическом и военном отношении. Великий народ Китая снова и снова подвергался военным унижениям, страна была разделена, ее эксплуатировали иностранцы из стран, в несколько раз меньших по размеру.

Американцам следует обратить пристальное внимание на китайский опыт. Из-за плохого руководства в этой великой стране, мощной, развитой и, казалось бы, непобедимой, начался застой, и она стала жертвой чужаков, которые стремились эксплуатировать ее народ и ресурсы. Китай был разграблен иностранцами, торговцами опиумом и пропагандистами ложных идеологий. Иностранные финансисты финансировали революции и войны, которые довели китайский народ до нищеты.

Хотя те из нас, кто живет на Западе, могут смутно осознавать, как Китай был унижен за последние несколько столетий, для китайцев суровые уроки истории выжжены в их умах. Для китайцев свободная торговля – это глупая игра. Их память о свободной торговле – это английские военные корабли, везущие опиум. Англичане убивали китайцев за право продавать наркотики в китайских городах. У Британии был дефицит торгового баланса с Китаем. Британское золото и серебро использовались для покупки китайских товаров, в то время как англичане не могли предложить ничего такого, что китайцы хотели бы купить. Их ответом был опиум, а оправданием – свободная торговля. Пули, снаряды и убийства многих людей – вот как англичане заставили китайцев подчиниться их воле.

Старая максима свободной торговли снова и снова подтверждалась британскими апологетами свободной торговли: если товары не пересекают границы, то это сделают армии.

Китайское правительство отказалось впускать британский опиум в свои города, поэтому туда вошли британская армия и флот; была пролита кровь, чтобы товары, которые продавали англичане, могли хлынуть потоком. Дефицит торгового баланса Великобритании с Китаем превратился в профицит торгового баланса, и Китай обнищал под опиумной эпидемией, которая превратила миллионы китайцев в наркоманов.

На продаже опиума на Западе делались большие состояния. Интересно, что сегодня опиум остается одним из самых прибыльных товаров в мире – подпольная торговля опиумом оценивается в сотни миллиардов долларов, не облагаемых налогом, а прибыль отмывается через банковскую систему. В 2000 году движение «Талибан» прекратило производство опиума в Афганистане, который в то время был ведущим мировым производителем опиума. Не прошло и года после этого, как в страну вторглись американские военные. С 2001 года производство опиума в Афганистане резко возросло, превысив уровень производства, существовавший до прихода американских военных. Это событие может заставить задуматься над старым лозунгом свободной торговли о том, что когда товары не могут пересечь границы, их пересекают армии.

Опиум оставил неизгладимый след в мышлении современного китайского руководства. Сегодня Китай проводит националистическую торговую политику, направленную на защиту и развитие отечественной промышленности, в то же время наращивая огромный торговый профицит с Соединенными Штатами. Целью китайского развития является захват отраслей и технологий для наращивания китайской экономической мощи, которая затем может быть преобразована в военную мощь. Китайцы прекрасно понимают, что Соединенные Штаты не смогли бы стать крупнейшей экономикой мира, следуя политике свободной торговли. Они знают, что наша великая экономика была построена за тарифной стеной. Только после того, как мы достигли экономического господства, наши лидеры перешли на свободную торговлю. Китайцы знают, что мы были протекционистами, когда Британия была страной свободной торговли, и наша протекционистская политика позволила нам превзойти Великобританию в экономическом могуществе, а Британия попала в долги и зависимость от Соединенных Штатов. Таковы уроки истории, которые усвоили китайцы, и поэтому они следуют нашей успешной политике развития 19-го века, наблюдая, как мы истощаем себя в зарубежных войнах, теряем нашу промышленность и все глубже влезаем в долги перед ними.

По мере роста своего могущества Китай вновь обретает свою историческую роль доминирующей державы в Азии. Сейчас доминирующей державой являются Соединенные Штаты. Самым большим препятствием на пути Китая к тому, чтобы вновь заявить о себе и исправить то, что он считает историческими ошибками, – например, потерю Тайваня, – является ВМС США.

Точно так же, как американский флот стал препятствием и мишенью для Японской империи, наш флот будет все больше рассматриваться Китаем как иностранная угроза, с которой необходимо бороться.

Патрулируя китайское побережье, наш флот не защищает нас, а наоборот, подвергает серьезной опасности. Если Китай и Япония, или Китай и Вьетнам, или Малайзия, или Филиппины готовы вступить в открытую войну из-за необитаемых скал в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях, должно ли это быть поводом для войны для Соединенных Штатов? Должны ли наши молодые мужчины и женщины жертвовать своими жизнями из-за чужих ссор из-за необитаемых скал? Должны ли наши города столкнуться с ядерным разрушением из-за пограничных конфликтов в Азии?

Любая война между Китаем и Соединенными Штатами была бы глобальной катастрофой. Использование нашего военно-морского флота в Азии и вмешательство наших правителей в азиатские дела представляют собой реальную угрозу для американского народа. Не в интересах американского народа быть глобальной полицейской силой в Азии.

Япония, Корея, Филиппины и Вьетнам имели дело с китайцами задолго до того, как появились Соединенные Штаты. Не в наших интересах защищать Вьетнам, Японию или любую другую страну от китайцев. Они могут решить без нас, как им быть с Китаем, как они это делали до того, как мы вступили в нашу эру международного вмешательства.

Смедли Батлер высказал свое мнение о том, как Соединенные Штаты могут избежать втягивания в войны, которые не являются нашим делом.

Батлер писал: «Логично законодательно ограничить нахождение кораблей нашего военного флота в пределах 200 миль от береговой линии. Если бы такой закон был в 1898 году, то «Мэн» никогда бы не попал в гаванский порт. Он никогда бы не был взорван. Не было бы войны с Испанией с сопутствующими потерями жизней. Двухсот миль достаточно, по мнению экспертов, для обороны. Наша страна не сможет начать наступательную войну, если ее военные корабли не смогут плавать далее 200 миль от береговой линии. Самолетам, возможно, будет позволено отойти на 500 миль от берега для целей разведки. И армия не должна никогда покидать территориальные пределы нашей страны».

Когда 19-й век подходил к концу и появлялись новые державы, мир вступил в очень опасный период. Британия была истощена и погрязла в долгах. Происходил подъем Германии и Японии, которые бросали вызов старому порядку. Результатом стали две мировые войны, принесшие массовые смерти и разрушения. Америка и Советский Союз стали новыми великими державами.

Советского Союза больше нет, а Америка погрязла в долгах и истощена. Китай растет и будет все больше бросать вызов старому порядку, поскольку растет его мощь по отношению к Соединенным Штатам.

Усиление американского могущества в XX веке было использовано не для блага американского народа, а для продвижения амбиций транснациональных элит, которые стремились к глобальному господству. Эти элиты отвергли мудрость наших отцов-основателей, которые предостерегали нас избегать внешних связей. Вместо этого эти элиты ввергли нас в Первую мировую войну, Вторую мировую войну, Корейскую войну, войну во Вьетнаме, войну в Персидском заливе, войну в Афганистане, войну в Ираке и бесчисленное множество других интервенций по всему миру.

Стали ли мы сегодня более безопасной и свободной страной из-за всех этих кровопролитий, смертей и разрушений? Стали ли мы более процветающими? Неужели все эти смерти и разрушения сделали мир лучше?

Сегодня мир не стал ближе к мирному существованию, чем был до того, как мы взяли на себя роль глобальной полиции. Наши войны и международное вмешательство сделали нас ненавистными. На самом деле мы вступаем в очень опасный момент мировой истории – такой же опасный, если не более опасный, чем в 1914 или 1939 годах.

Когда Китай поднимется, он бросит вызов старому порядку. То, как Америка ответит на этот вызов, может обеспечить наше выживание как свободного народа, или это может означать гибель нашей нации.

Америка погрязла в долгах и экономических потрясениях. Мы перегружены нашими военными расходами и нашими международными союзами. Однако наши огромные географические преимущества перед другими великими державами мира сохраняются.

Настало время вернуться к мудрости наших отцов-основателей, отвергнуть пропаганду интернационалистов – поджигателей войн, которые используют нас в своих целях, и вернуться к политике избегания международных союзов. Мы должны воспользоваться нашим уникальным положением на земном шаре, чтобы держаться подальше от войн, которые не должны быть нашим делом.

Китай – великая страна, но географически он находится в очень трудном положении. В отличие от Соединенных Штатов, которые отделены от остального мира Атлантическим и Тихим океанами и граничат только с двумя государствами, не представляющими для нас военной угрозы, Китай окружен великодержавными соперниками.

Его главный соперник, Япония, находится на северо-востоке недалеко от его побережья. На севере – Россия. К юго-западу от него находится Индия. А к западу от него расположены исламские государства Пакистан, Афганистан, Таджикистан, Кыргызстан и Казахстан. Он также граничит с нестабильными государствами – Северной Кореей, Вьетнамом, Лаосом и Мьянмой.

У него есть пограничные споры с двумя крупнейшими державами мира – Россией и Индией, обе из которых являются ядерными державами. В 20-м веке у него были пограничные конфликты с обоими, которые переросли в открытые военные действия, а в последнее время он раздражал индийцев пограничными вторжениями на спорные территории в Гималаях. Он также страдает от мусульманских волнений на своей западной границе и испытал террор со стороны своих мусульманских меньшинств.

Он имеет небольшую береговую линию, которая окружена Южной Кореей, Японией, Тайванем, Филиппинами и Вьетнамом, соперниками с конкурирующими претензиями в окружающих морях.

По сравнению с Соединенными Штатами, Китай имеет сложную и опасную границу, которая дает его государственным деятелям много поводов для беспокойства. Наша ситуация стратегически превосходна, мы можем легко защищаться, в то время как Китай окружен со всех сторон.

Китай также является страной, страдающей от огромных внутренних дисбалансов, которые могут привести к социальным потрясениям. Китай имеет кровавую историю с периодическими революциями и гражданскими войнами, некоторые из которых являются худшими в истории, такие как восстание тайпинов 1850-1864 годов, в результате которого погибло 20 миллионов человек. По сравнению с этим наша гражданская война незначительная и второстепенная.

Поскольку Китай усиливается в военном отношении, его соперники будут реагировать. Они будут принимать меры, чтобы защитить себя или прийти к взаимопониманию с Китаем, как они всегда делали на протяжении веков.

Однако Соединенные Штаты – это темная лошадка в регионе, выбивающая Азию из равновесия и заставляющая соседей Китая действовать так смело, как они бы не действовали, если бы нас там не было.

Азия – это не наш район. Наше вмешательство только увеличивает вероятность войны, а не уменьшает ее. Азиатские страны должны прокладывать свой собственный путь без нашего вмешательства и нашего высокомерия, которое полагает, что мы знаем, что лучше для миллиардов людей на другой стороне мира, чьи страны существовали до того, как Колумб переплыл Атлантику.

Если бы война вспыхнула на границах Китая с Россией, Индией, Вьетнамом или Тайванем, это было бы трагедией. Если бы мы вмешались, это стало бы нашей трагедией.

В американских интересах выйти из этого региона и объявить нейтралитет во всех азиатских конфликтах. Если Индия и Китай вступят в войну из-за какого-нибудь пустынного гималайского пика, или Россия и Китай будут воевать из-за изменяющегося течения сибирской реки, или Япония и Китай вступят в морское сражение из-за каких-нибудь скал в Восточно-Китайском море, борьба может быстро обостриться и перейти в ядерную войну, особенно если мы вмешаемся и заставим Китай почувствовать себя прижатым к стене. Наши города попадут в их поле зрения и будут уничтожены.

Лучше следовать советам наших отцов-основателей и держаться подальше от иностранных войн.

Наш национальный интерес состоит в том, чтобы держаться подальше от Азии и заниматься своими делами, а не превращать их войны в наши. Вьетнамская и корейская войны были катастрофическими для нашей страны. Иракская война была трагедией. Афганская война была бесконечной трясиной и фарсом. Урок, извлеченный из этих кровопролитных войн, состоит в том, что мы никогда больше не должны участвовать в войнах в Азии. Или в Европе, если уж на то пошло.

Решение состоит в том, чтобы вывести наши войска из Азии и вернуть наш флот на наши собственные территории.

Мы – страна, погрязшая в долгах и истощенная войнами. Все наши войны в Азии, Европе и на Ближнем Востоке не принесли мира во всем мире и не сделали нашу страну уважаемой, а вместо этого принесли только океаны крови и погубили много молодых американцев. Нас ненавидят во всем мире за наши интервенции и считают эксплуататорским империалистическим государством. Наши так называемые союзники лоббируют наше правительство и коррумпируют наших политиков, чтобы втянуть нас в свои конфликты, которые не имеют к нам никакого отношения.

Независимо от того, вмешаемся мы или нет, нас будут критиковать и ненавидеть. Мы будем мы прокляты, если сделаем это, и мы будем прокляты, если не сделаем этого. С таким же успехом мы могли бы этого не делать и спасать американские жизни и деньги, вместо того, чтобы продолжать нашу разрушительную интервенционистскую внешнюю политику, которая якобы направлена на защиту демократии и свободы, в то время как на самом деле служит интересам транснациональной элиты. Эта элита использует нас и наших военных для защиты международной финансовой системы, которая манипулирует американским долларом как средством глобальной эксплуатации.

Сейчас наступает эпоха Китая. Пусть так оно и будет. Китай не является естественным врагом Соединенных Штатов. Если мы выйдем из этого региона, китайцы переключат свое внимание с нас на свои более насущные проблемы. У Китая полно своих собственных границ. Если мы останемся сильными и сплоченными и будем заниматься своими делами, Китай не будет представлять для нас никакой угрозы.

Россия не является естественным врагом Соединенных Штатов. Она также имеет длинную и сложную границу с серьезными проблемами безопасности. Во время Крымской войны 1853-1856 годов Франция, Англия и Турция вторглись на крымский полуостров, который в то время был российской территорией. Это была кровопролитная война, в которой погибло более 700 000 человек. Однако Соединенные Штаты остались в стороне, и война никак не повлияла на нашу жизнь. Россия ведет войны на своих границах с незапамятных времен. Не в наших интересах принимать чью-то сторону. На протяжении всей истории соседи России иногда были ее частью, а иногда отделялись от нее. Эти конфликты будут продолжаться, но мир будет существовать. Наше участие только увеличивает опасность для нас самих и выводит регион из равновесия. Европа – это континент, который имеет больше населения, чем мы, и богаче нас. Если они не хотят воевать с русскими из-за Украины или Латвии, то почему мы должны это делать? Почему американцы должны воевать и погибать на их заднем дворе? Почему мы должны рисковать выживанием нашей собственной страны из-за разногласий на другом конце света?

Индия и Пакистан – две ядерные державы, имеющие серьезные конфликты друг с другом. В наших интересах оставаться нейтральным и не выбирать чью-то сторону. Они должны сами решать свои проблемы, без нашего вмешательства со всем нашим высокомерием и незнанием их проблем. Мы только усугубляем ситуацию. Это страны, которые должны решать свои собственные вопросы без вмешательства Америки.

Ближний Восток был для нас не более чем трясиной. Наши войны и наше вмешательство превратили регион в дымящиеся развалины, где наша молодежь напрасно погибала за интересы иностранных правительств и внутренних военных спекулянтов. Ближний Восток сегодня не ближе к миру, чем тогда, когда мы впервые начали всерьез вмешиваться туда после Второй мировой войны. Мы самонадеянно полагали, что можем принести им капитализм и демократию, а вместо этого оставили в регионе еще больший беспорядок, чем империалистические державы Европы столетием ранее. Ближний Восток кипит этнической и религиозной напряженностью, которая насчитывает тысячелетия. В какой момент мы, наконец, осознаем, что наше вмешательство разрушительно не только для народов там, но и для нас самих? В какой момент мы придем к пониманию того, что пришло время забыть о попытках исправить ситуацию на Ближнем Востоке и вместо этого обратить наше внимание на наш Средний Запад, где страдает наш собственный народ?

Пора забыть о Ближнем Востоке и начать заботиться о Среднем Западе. В наших собственных городах мы имеем насилие и бандитские войны. У нас есть многочисленные банды – Кровопийцы, Калеки, Суреньо, Нортеньо – которые ведут кровавые бандитские войны на нашем собственном заднем дворе, а мы думаем, что будем решать конфликты с шиитами и суннитами, израильтянами и палестинцами, сербами и албанцами, украинцами и русскими?

Нет, пусть эти люди сами решают свои проблемы. Давайте побеспокоимся о нашем собственном дворе. Давайте попробуем решить наши собственные проблемы здесь, дома, прежде чем вмешиваться в дела других людей.

Что нам нужно, так это сильная оборона, которая защитит нас от нападения, не вовлекая нас в конфликты за рубежом, которые приносят нам только горе и боль.

 

Не наступай на меня

В 1838 году молодой Авраам Линкольн произнес речь. «Мы владеем самой прекрасной частью земли в отношении протяженности территории, плодородия почвы и целебности климата, – сказал он. – Мы находимся под управлением системы политических учреждений, ведущих более существенно к целям гражданской и религиозной свободы, чем любая из тех, о которых говорит нам история прежних времен. Мы, поднимаясь на ступень бытия, оказались законными наследниками этих фундаментальных благ».

«Предполагаем ли мы, что трансатлантический военный гигант шагнет в океан и сокрушит нас одним ударом? Нет! Все армии Европы, Азии и Африки вместе взятые со всеми сокровищами земли на вооружении (за исключением наших) и с Бонапартом в качестве командующего не смогли силой взять кусок Огайо или проложить путь по Голубому хребту среди тысячелетних троп…».

«В какой же момент следует ожидать приближения опасности? Я отвечаю: если она когда-нибудь настигнет нас, то возникнет среди нас; она не может прийти извне. Если разрушение – наш удел, то мы сами запустим его и доведем до конца. Мы нация свободных людей и должны пережить все времена или покончить самоубийством».

Линкольн признал в свое время, когда Америка была еще маленькой страной по сравнению с великими империями Европы, что никакая заморская держава не может угрожать нам. Он понимал, что опасность для Америки и нашей свободы исходит не от иностранных армий. Он предупредил, что если мы потерпим поражение как нация, то наше поражение придет изнутри.

Разве наша нынешняя политика свободной торговли, массовой иммиграции и бесконечных войн за рубежом не является политикой национального самоубийства? С момента основания Федеральной резервной системы эта политика неуклонно навязывалась нам.

В своей автобиографии генерал Улисс С. Грант писал о доблести американских воинов во время Гражданской войны – о несокрушимой решимости северян и об отваге и дерзости южан. «Войска с обеих сторон были американскими, – писал Грант, – и, объединившись, они не должны бояться никакого иностранного врага».

Когда мы едины, никакая другая страна не представляет для нас угрозы. Ни Китай. Ни Россия. Ни страны Европы, ни какой-либо их союз.

Истинная угроза нашей страны – это не иностранные государства или какая-то террористическая организация за рубежом. Истинная угроза находится внутри. Истинная угроза американскому народу исходит от глобалистских политиков и бюрократов, которые наводнили наше правительство и втянули нас в конфликты по всему миру. От нашего имени они бомбят свадьбы и убивают детей, они вооружают революционеров, которые дестабилизируют общество, они вмешиваются в политику других стран, они жертвуют жизни американцев, чтобы защитить страны, с которыми у нас нет общих интересов. Эти политики и бюрократы финансируются транснациональными корпорациями, международными банками и иностранными лоббистами. Они подвергают нас всех опасности. Эти люди лояльны не к американскому народу, а к своим благодетелям и к целям глобалистских организаций, таких как Совет по международным отношениям, Трехсторонняя комиссия и Бильдербергский клуб. Их корпоративные СМИ разжигают ненависть к определенным странам, когда глобалисты хотят, чтобы мы их уничтожили, при этом выражая симпатию избранным странам и группам. Они связывают нас с иностранными государствами и обязывают нас защищать их посредством договоров, которые запутывают нас в союзах, ставящих наш собственный народ под угрозу в конфликтах, которые нас не касаются. Глобалистов поддерживают в их целях и в их действиях купленные и оплаченные пропагандисты в средствах массовой информации, в то время как истинных патриотов избегают или очерняют.

«В качестве путей к иностранному влиянию бесчисленным множеством способов такие привязанности особенно тревожат по-настоящему просвещенных и независимых патриотов, – сказал нам Джордж Вашингтон. – Сколько возможностей они предоставляют вмешиваться во внутренние фракции, практиковать искусство соблазнения, вводить в заблуждение общественное мнение, влиять на общественные советы или вызывать трепет!»

Источник их власти – деньги. И если вы проследите происхождение денег, то это приведет вас к Федеральной резервной системе.

«Наше географически отдаленное положение позволяет нам придерживаться иного курса, – сказал Вашингтон. – Если мы останемся народом, полагающимся исключительно на себя, руководимым эффективным правительством, то уже недалеко время, когда мы сможем пренебречь материальным ущербом от исходящих извне неприятностей; когда мы сможем занять позицию, обеспечивающую тщательное соблюдение нейтралитета, который мы решим в любой момент объявить; когда враждующие государства, осознавая невозможность сделать приобретения за наш счет, не будут с легкостью нас провоцировать; когда мы сможем выбирать между миром и войной, учитывая собственные интересы, диктуемые справедливостью».

«Почему же не воспользоваться преимуществами такого особого положения? К чему покидать нашу собственную почву и переходить на чужую? К чему делать нашу судьбу зависимой от судьбы любой части Европы и связывать наш мир и процветание с проявлениями честолюбия, соперничества, интересов, настроений или капризов Европы?»

«Нашим верным политическим курсом являетсявоздержание от постоянных союзов с любой частью зарубежного мира, поскольку, по-моему, мы можем сейчас так поступать; и, прошу понять меня правильно, это не значит, что мы способны на несоблюдение уже существующих обязательств. Я придерживаюсь принципа, в одинаковой мере приложимого как к государственным, так и к частным делам, что честность является лучшей политикой. Поэтому я повторяю: пусть эти обязательства соблюдаются в их изначальном смысле, но, по-моему, нет необходимости и было бы неразумным их расширять».

До Второй мировой войны нашу внешнюю политику определяли слова Вашингтона. Поджигатели войн постоянно пытались втянуть нас в войны, но люди помнили его слова и пытались избежать внешних ловушек. В 1898 году идеи Вашингтона были преданы, когда мы были втянуты в испано-американскую войну желтой прессой и разжигающими войну политиками. Идеи Вашингтона снова были преданы нашим вступлением в Первую мировую войну, но люди все еще помнили его слова и выступали против поджигателей войны.

После Второй мировой войны слова Вашингтона были забыты, и глобалисты использовали нас как свою глобальную полицейскую силу в своих собственных целях, втягивая нас в каждый конфликт по всему миру. Они ввергали нас в войну за войной за океаном. Цена этих войн для американского народа и для людей всего мира была ужасающей. Но для глобалистов все войны, которые мы вели в течение последних 100 лет, были великим благом. Плутократы как никогда стали богаче и ближе к своей мечте о мировом правительстве; но для остальных из нас это было дорогое, кровавое месиво.

Пришло время пойти другим путем. Давайте вернем войска домой. Давайте привезем их домой из Европы, Ближнего Востока и Азии. Давайте закроем наши авиабазы за границей и вернем самолеты и пилотов домой. Давайте вернем наш флот к нашему собственному побережью.

Давайте снова защитим Америку. Давайте снова станем республикой и будем защищать нашу Конституцию, наши свободы и наше процветание здесь, дома. Давайте будем опять защищать наши собственные границы.

Вот уже более ста лет мы посылаем наших молодых людей по всему миру, участвуя в иностранных войнах, в которых погибли сотни тысяч наших и миллионы других. Неужели нас любят во всем мире за всю эту бойню? Разве мы принесли миру мир?

Нет.

Давайте пойдем другим путем. Наша страна истощена. Давайте останемся дома и займемся своими делами, а не будем вмешиваться в чужие конфликты. Независимо от того, сделаем мы это или нет, в будущем будет больше войн. Разные страны будут воевать, и люди будут погибать, как всегда. Если мы останемся в стороне, земля все равно будет вращаться.

«Соблюдайте добросовестность и справедливость по отношению ко всем народам; развивайте мир и гармонию со всеми, – сказал нам Джордж Вашингтон. – Главное правило поведения по отношению к иностранным государствам – это расширение наших торговых отношений, чтобы иметь с ними как можно меньше политических связей. Поскольку мы уже имеем обязательства, пусть они будут исполнены с полной добросовестностью. Здесь давайте остановимся».

Давайте прислушаемся к словам Вашингтона. Настало время вернуться к политике избегания внешних осложнений. Мы сильны и можем защитить свою страну, не втягиваясь в конфликты за рубежом. Нашей внешней политикой должен быть вооруженный нейтралитет. Мы должны культивировать мир и гармонию со всеми, но держаться подальше от их глупых войн.

Препятствием для этой политики является наша собственная разжигающая войну пресса и политики, которых подкупают глобалисты и иностранное влияние. Они – враги американских патриотов.

Когда наши военнослужащие вступают в армию, они поднимают правую руку и торжественно приносят присягу призывника. Они называют свои имена и говорят: «Я буду поддерживать и защищать Конституцию Соединенных Штатов от всех врагов, внешних и внутренних; я буду нести истинную веру и верность; и я буду повиноваться приказам президента Соединенных Штатов и приказам офицеров, назначенных надо мной, в соответствии с правилами и единым кодексом военной юстиции. Да поможет мне бог».

Наши офицеры дают похожую клятву. Они поднимают свои правые руки, называют свои имена и говорят: «Я буду поддерживать и защищать Конституцию Соединенных Штатов от всех врагов, внешних и внутренних; я буду нести истинную веру и верность; я принимаю это обязательство свободно, без каких-либо мысленных оговорок или намерений уклонения; и я буду хорошо и добросовестно выполнять обязанности по должности, на которую я собираюсь вступить. Да поможет мне бог».

Они клянутся защищать Конституцию от всех врагов, внешних и внутренних. Эти враги сегодня находятся не в Азии, Европе или Африке. Они здесь, дома, прогуливаются по залам Капитолия. Они находятся в залах заседаний международных банков и транснациональных корпораций, в конференц-залах аналитических центров, в отделах новостей, продвигая свою повестку дня, планируя новые торговые соглашения, планируя погрузить нас в поток новых иммигрантов, планируя новые войны.

Настало время обратить наше внимание на внутренний фронт, где нашу Конституцию разрушают враги нашей республики, как внешние, так и внутренние.

Больше никаких войн за границей. Давайте защитим нашу свободу здесь, дома. Давайте защищать наследие, которое нам через свои жертвы передали патриоты 1776 года.

 

 

Тирания средств массовой информации

 

Нет никакой иронии в том, что самая желанная награда в американской журналистике названа в честь поджигателя войны.

Когда американский журналист получает Пулитцеровскую премию, он добивается высшей награды в своей сфере деятельности. И все же, кто такой Джозеф Пулитцер, в честь которого названа награда?

Пулитцер был иммигрантом в нашу страну, который имел связи с богатыми людьми. Он прибыл в США в возрасте 17 лет. После службы в армии и нескольких других должностей он получил место репортера в газете на немецком языке в Сент-Луисе. К тому времени, когда ему исполнилось 22 года, он был назначен на вакансию в законодательном собрании штата Миссури. Через несколько лет он уже скупал газеты. В 1883 году он купил New York World у пресловутого финансиста Джея Гулда.

Пулитцеровский стиль журналистики стал известен как желтая журналистика. Для увеличения продаж он использовал сенсации. Сегодня имя Уильяма Рэндольфа Херста более тесно связано с желтой журналистикой, но Пулитцер был ее мастером за десять лет до того, как Херст купил New York Journal. Херст смоделировал New York Journal по образцу New York World Пулитцера.

В конце 1890-х годов Пулитцер и Херст соревновались в создании самых сенсационных историй о зверствах испанцев на Кубе в попытке спровоцировать американский народ на войну перед лицом сильных антивоенных настроений в Конгрессе и в Белом доме.

Голливуд заклеймил Херста как главного создателя желтой журналистики, и многие писатели обвинили его в войне, оставив при этом репутацию Пулитцера в стороне. А имя Пулитцера ассоциируется с его премией и лучшими достижениями американской журналистики.

О чем часто не говорят, так это о том, что Херст посетил Кубу во время Испано-Американской войны и воочию увидел смерти, вызванные его подстрекательством к войне. Увидев мертвых и умирающих, он передумал, и его желтая журналистика смягчилась. Его статьи не раздували пламя войны до Первой мировой войны и в течение 1930-х годов, когда поджигатели войны пытались сломить американский изоляционизм.

Херст хорошо платил своим репортерам и хорошо с ними обращался. Репортеры считали его хорошим издателем, на которого можно работать. Многие из репортеров и редакторов Пулитцера бежали в газету Херста, когда два издателя были вовлечены в войну за тиражи газет.

Пулитцер был известен как темпераментный и вспыльчивый тиран, который в ярости часто увольнял репортеров и редакторов. Он нанял шпионов, чтобы проникнуть в редакцию Херста и собирать информацию. Пулитцер был странным человеком, который путешествовал по миру на своей яхте без жены или семьи, но со свитой одиноких молодых людей. Он стал одним из крупнейших американских плутократов с домом на острове Джекилл рядом с домами Дж. П. Моргана и Джона Д. Рокфеллера.

Но из-за его премии его помнят не за его ошибки, как Херста, а за деньги под его именем, которые до сих пор используются как пряник, чтобы вознаградить амбициозных журналистов, которые борются за нее, пытаясь угодить коллегии судей в Колумбийском университете.

Более ста лет назад Пулитцер и Херст сколотили огромные состояния в газетном бизнесе. Сегодня многие люди ошибочно полагают, что цель СМИ – делать деньги. На самом деле, заниматься медиа-бизнесом – это самый быстрый способ потерять состояние. У Пулитцера были финансовые покровители с большими карманами, а у Херста – отец, который владел крупнейшими залежами серебра. Реальность такова, что сначала нужны деньги – нужно очень много денег, чтобы начать выпускать газету, открыть телевизионную сеть или радиостанцию и играть в медиа-игры.

Люди, которые управляют СМИ, делают это не для того, чтобы заработать деньги. Они идут в СМИ, потому что у них уже есть доступ к большим деньгам, и они хотят использовать их для влияния на общественность.

Сила прессы в этом неоспорима. У нее есть власть начинать войны, проигрывать их, избирать политиков и низлагать их. Она может превратить бизнес, о котором никто никогда не слышал, в многомиллионное предприятие. Она может придумывать любую ложь. Она может организовывать злостную клевету и пачкать имя человека в грязи без малейшей доли правды в выдвинутых обвинениях. Пресса может свергать президентов или в одночасье превратить малоизвестного человека в фигуру, известную на национальном и даже международном уровне. Она может создавать и разрушать – особенно если она говорит одинаково из всех источников, продвигая одни и те же темы и сообщения изо дня в день.

Наряду с контролем над денежной системой и над политиками, контроль над средствами массовой информации является важнейшей опорой властной структуры, на вершине которой стоят международные банкиры. Средства массовой информации – это оружие влияния и контроля, используемое для того, чтобы двигать мысли людей в том направлении, которого желает банковская элита. Средства массовой информации используются для того, чтобы привлечь внимание общественности к вопросам, которые элита считает важными, и отвлечь общественность от тем, которые банкиры хотят скрыть. Цель СМИ – не информировать, а формировать общественное мнение. Они повторяют изо дня в день определенные темы, чтобы вбивать их в наши головы, подавляя другие темы и проблемы, если наши лучшие люди предпочитают, чтобы мы о них не думали. Мы постоянно отвлекаемся на мелочи и непристойности, в то время как повестка дня банкиров продвигается вперед. Средства массовой информации озвучивают жалобы общественности по различным вопросам, касающимся правительства, что создает видимость свободы слова, сохраняя при этом эти жалобы тщательно контролируемыми и направленными на те цели, которые они сами выбирают. Либералы и консерваторы, республиканцы и демократы, христиане, мусульмане и атеисты, богатые и бедные, черные и белые, Север и Юг, Восток и Запад. Пресса возбуждает и разжигает наши страсти, и мы находимся в состоянии возбуждения, которое порождает недовольство и держит нас разделенными между собой.

К концу Второй мировой войны большинство американских газет, книгоиздательская индустрия, Голливуд и все радио и телевидение оказались в руках международных банкиров и их агентов. С 1945 по конец 1990-х годов американские СМИ консолидировались и становились сильно централизованными. Телеграфные службы, радиостанции, издательства, телевизионные сети и голливудские студии контролируются горсткой людей, в основном из Нью-Йорка, которые создают объективы, через которые американцы смотрят на мир.

Эти объективы, направленные из разных точек, могут давать немного разные оттенки, чтобы понравиться разным аудиториям. Но все они показывают нам мир таким образом, чтобы мы его видели так, как хотят их владельцы. А владельцы – это небольшая группа людей, финансируемых и контролируемых банкирами с частичным резервированием.

Для понимания того, как банкиры берут власть в свои руки, газетная индустрия дает хорошую иллюстрацию их методов. В свое время в нашей стране газеты были в основном семейными предприятиями, которые давали широкий спектр мнений различных сообществ. В конце 1800-х годов банковские круги начали поглощать газету за газетой.

Но даже после Второй мировой войны многие газеты все еще находились в частной собственности, и редакционные полосы отражали мнение их владельцев. В городах по всей стране часто выходило более одной газеты, часто с утренними и вечерними выпусками.

Но к концу 20-го века газетный бизнес все больше и больше консолидировался в руках все меньшей и меньшей группы людей.

В 1980-х годах редактор по имени Дин Синглтон начал скупать газеты и строить медиа-империю. Синглтон был выходец из бедной семьи из маленького техасского городка Грэм. Недоучившись в колледже, он попробовал себя в роли репортера, но у него это плохо получалось. В возрасте 21 года, когда он работал редактором в Dallas Morning News, некоторые предприниматели предложили ему возможность вести еженедельную газету в маленьком городке, и он согласился.

Затем, в возрасте 34 лет, Синглтон начал приобретать газеты и строить одну из крупнейших газетных империй Америки, покупая одну газету за другой по всей стране. Когда ему было 36 лет, он потратил 150 миллионов долларов на покупку Houston Post и еще 95 миллионов – на Denver Post.

Игра Синглтона состояла в том, чтобы использовать кредиты для покупки газет, испытывающих трудности, часто у наследников, которые унаследовали газеты от своих отцов и не хотели ими управлять. Синглтон покупал эти газеты, а затем безжалостно сокращал расходы, увольняя репортеров, фотографов, копировщиков, редакторов и любой персонал, который можно было уволить. Он скупал все газеты, какие мог, и объединял персонал и контент на региональной основе, чтобы сократить расходы. Редакции и типографии были централизованы по регионам. Страницы мнений и редакционные статьи были сделаны одинаковыми в разных регионах, а это значит, что там, где когда-то можно было найти множество мнений в разных газетах по разным темам, теперь одни и те же мнения распространялись по всей империи MediaNews Group Синглтона. Одни и те же политики поддерживались, подвергались нападкам или игнорировались, и все вопросы и темы освещались одинаково. Первые полосы газет в Денвере, Окленде и Детройте часто были совершенно одинаковыми.

К сорока годам Синглтон стал богатым медиамагнатом с огромным влиянием. К 2005 году он контролировал 56 ежедневных газет и более 100 не ежедневных изданий в 12 штатах с общим тиражом около 2,5 миллионов экземпляров. С 2007 по 2012 год он занимал пост председателя Associated Press, крупнейшей в мире телеграфной службы, предоставляющей новостной контент средствам массовой информации по всему миру.

Во многих статьях о Синглтоне в интернете никогда не объяснялось, как выходец из маленького техасского городка, который никогда не был ни репортером, ни бизнесменом, внезапно поднялся из-за редакционного стола, чтобы построить одну из крупнейших газетных компаний страны и стать ее владельцем.

Синглтона описывали как человека с сильной трудовой этикой, но его деловой опыт сводился к ведению в маленьком городке еженедельной газеты, купленной на чужие деньги. Однако к 36 годам он потратил 150 миллионов долларов на покупку столичной газеты в одном из крупнейших городов страны.

Каким же образом ему удалось это сделать?

Ответ кроется в деловом партнере Синглтона, человеке по имени Ричард Скаддер.

Скаддер, умерший в 2012 году в возрасте 99 лет, был интересным персонажем с неясным прошлым. В интернете о нем мало пишут, но в отличие от Синглтона, которого журналисты критикуют за то, что он оказал негативное влияние на журналистику, о Скаддере пишут в положительных терминах. Скаддер был изобретателем из семьи, которая долгое время занималась газетным бизнесом на восточном побережье. Большинство статей подчеркивают, что его происхождение явно американское, которое можно проследить к временам до войны за независимость. Статьи о нем называют его финансистом, который поддержал подъем MediaNews Group Синглтона.

Что интригует в Скаддере, так это то, что он был офицером военной разведки армии США во время Второй мировой войны. Согласно «Нью-Йорк таймс», Скаддер служил в рамках операции «Энни», сокращенно от «Аноним». Операция представляла собой подпольную немецкоязычную радиостанцию, которая транслировала дезинформацию немецкому народу.

Скаддер работал в области военных психологических операций, или сокращенно PSYOPS, которая специализируется на создании и распространении дезинформации, чтобы оказывать влияние на население для достижения стратегических целей.

После войны Скаддер вернулся в Соединенные Штаты, чтобы работать в журналистике. Его связи в финансовой индустрии позволили ему обеспечить Синглтона деньгами для скупки газет по всей стране, консолидации их и централизации тем и сообщений, которые его газеты использовали для воздействия на американское население.

Скаддер был человеком денег. Он выбрал Синглтона в качестве исполнителя грязной работы и публичного лица компании. Синглтон известен в области журналистики как человек, который меньше заботился о качестве журналистики, чем о том, чтобы расплатиться со своими кредиторами. Он также не испытывал угрызений совести, когда дело доходило до увольнения персонала. Журналисты, работавшие в газетах, которые покупал Синглтон, сразу же знали, что будут увольнения, и был хороший шанс, что нужно будет искать новую работу.

Если вы внимательно читаете газеты MediaNews Group, их основные направления для вас должны быть очевидными. Газеты MediaNews Group сообщают ежедневные новости о преступности, местной политике, спорте и так далее; но на макроуровне темы и сообщения трудно не заметить.

Во-первых, газеты выступают за иммиграцию и очень сочувствуют нелегалам. Статьи MediaNews Group, касающиеся иммигрантов, всегда пишутся доброжелательно по отношению к ним, а Америка представляется как страна иммигрантов. Статья за статьей рассказывают нам, как все эти трудолюбивые иммигранты сталкиваются с трудностями нашего ксенофобского общества. Снова и снова вы читаете о дочери иммигрантов, получившей высшее образование, которая опасается депортации своих родителей. Вы читаете о несчастном трудолюбивом отце, который боится депортации и распада своей семьи. Негативное влияние иммиграции на заработную плату, школы, больницы, наши общины и уровень преступности преуменьшается или приписывается другим причинам. Ирония заключается в том, что журналисты Синглтона, которые пишут эти статьи в поддержку иммигрантов, как правило, имеют либеральные взгляды и сочувствуют трудящимся. Этих журналистов в больших количествах увольняли, их зарплаты урезали, их пособия по медицинскому страхованию сократили, у них были отняты их пенсионные планы 401k, а их профсоюзы раздавлены жесткой антирабочей тактикой MediaNews Group. Все это время журналисты MediaNews Group продолжают пропагандировать разнообразие и потребность в большем количестве иммигрантов, никогда не задаваясь вопросом, почему компания, которая так жестко относится к своим собственным работникам, так стремится способствовать повышению уровня иммиграции в нашу страну. Эти сочувствующие иммигрантам журналисты никогда не складывают два и два и не понимают, что иммиграция – это инструмент, который богатые используют против американских трудящихся, особенно с целью ослабления профсоюзов.

Во-вторых, эти газеты всегда поддерживают свободную торговлю. Свободная торговля упоминается как чистая выгода для страны, в то время как негативные последствия, такие как сокращение рабочих мест, стагнация заработной платы, нарушение общественного порядка и т. д., преуменьшаются или объясняются другими причинами. Время от времени на редакционных страницах газеты появляются предупреждения об опасности протекционизма. Призраки Рида Смута и Уиллиса К. Хоули часто посещают редакционные страницы всякий раз, когда в обществе обнаруживается дуновение протекционистских настроений.

В-третьих, газеты поддерживают интервенционистскую внешнюю политику Америки. Политики истеблишмента, которые выступают за американские действия против Ирана или России или где-либо еще в мире, изображаются прогрессивными, в то время как политики, которые не поддерживают роль Америки в качестве мировой полиции, изображаются как маргиналы и изоляционисты. Газеты MediaNews Group поддерживают интервенционизм за рубежом; они могут жестко критиковать действия наших войск или конкретные решения, принятые интервенционистскими политиками, но тема о том, что Америка должна взять на себя ведущую роль в мире, используя наши военные силы, остается.

В-четвертых, добросовестно поддерживается главенство Федеральной резервной системы. Когда речь заходит о кредитно-денежной политике, могут подвергаться критике конкретные действия и действующие лица, но сама денежная система никогда не ставится под сомнение. Газеты MediaNews Group всегда поддерживают эту систему и защищают ее. Например, 27 июля 2009 года, в разгар жилищного кризиса, газеты MediaNews Group в Северной Калифорнии опубликовали статьи, в которых проводилась энергичная защита ФРС. В статье говорилось, что председатель ФРС Бен Бернанке подвергался критике с обеих сторон в Конгрессе из-за неспособности ФРС выявить необоснованную практику кредитования финансовыми фирмами.

«Администрация Обамы хочет наделить ФРС большими полномочиями для надзора за финансовыми институтами, примерно такими же, какие она имела когда-то в прошлом, – говорится в редакционной статье. – Но имеется одна неприятная идея, которую Бернанке мудро отвергает, – это предложение Конгресса позволить Счетной палате проводить аудит ФРС. … Крайне важно, чтобы наш центральный банк оставался независимым от влияния Конгресса, которое может привести к тому, что финансовые решения ФРС будут основываться больше на партийной политике, чем на здравой экономике. ... ФРС следует дать шанс показать, что с некоторыми дополнительными новыми полномочиями она может контролировать практику кредитования финансовых учреждений без помощи новой бюрократии по защите прав потребителей и вмешательства Конгресса».

Так вот в чем дело. Целью скупки всех этих местных газет от побережья до побережья было повлиять на американский народ так, чтобы он принял стратегические цели массовой иммиграционной политики, политики свободной торговли, американского интервенционизма за рубежом и защитить независимость Федеральной резервной системы от демократических реформ. ФРС должна оставаться независимой и контролировать денежную систему без вмешательства наших избранных представителей и демократического процесса.

Политики, которые поддерживают массовую иммиграцию, свободную торговлю, роль Америки как мировой полиции и власть ФРС, представлены как прогрессивные, в то время как политики, которые отклоняются от этой основной линии, представлены как мракобесы, ксенофобы, протекционисты, изоляционисты, сумасшедшие и сторонники теорий заговора.

Некоторые люди могут подумать, что именно так работает капитализм, что Синглтон и Скаддер скупали газеты в отрасли, претерпевающей изменения, и что они делали все возможное, чтобы заработать доллары в старом добром американском капиталистическом духе, что империя Синглтона является примером созидательного разрушения, о котором говорят нам экономические теоретики, и что Синглтон и Скаддер обеспечивали большое благо, скупая находящиеся в затруднительном положении газеты и реорганизуя их в период перемен, чтобы сделать их снова прибыльными. Но это было явно не так.

В 2010 году MediaNews Group подала заявление о банкротстве по главе 11. Согласно статье, опубликованной 19 марта 2010 года в Denver Business Journal, Синглтон и Скаддер потеряли сотни миллионов долларов в ходе покупки своей империи. Они заняли почти миллиард долларов и промотали почти все.

В рамках плана реорганизации MediaNews Group было разрешено сократить свой долг с 930 млн. долларов до 165 млн. долларов. Кредиторы согласились уменьшить долг в обмен на долю в компании. Двумя крупнейшими кредиторами были Wells Fargo и Bank of America, которые получили львиную долю акций. План предусматривал, что Синглтон будет получать базовую зарплату в размере 994 000 долларов и ежегодные бонусы в размере до 500 000 долларов, если компания достигнет целевых показателей прибыли, а также получит 6 процентов акций реструктурированной компании. План предусматривал, что президент компании Джозеф Лодович будет получать зарплату в размере 1 миллиона долларов и ежегодные премии в размере 500 000 долларов, а также получит 3 процента акций реструктурированной компании. Также Лодович получил премию в размере 500 000 долларов за свою работу по реструктуризации и инициированию процедуры банкротства и получил еще 250 000 долларов после утверждения плана банкротства.

Таким образом, Синглтон накопил почти миллиард долларов долга в крупных банках, чтобы скупить газеты по всей стране. Он не смог вернуть долг, поэтому банки простили свои убытки на 765 миллионов долларов, продолжая платить Синглтону около 1 миллиона долларов в год за его работу для них.

Это и есть система свободного предпринимательства?

Очевидно, когда речь шла о финансировании Синглтона и Скаддера, деньги здесь не имели значения, по крайней мере для банков. Банки были готовы передать им сотни миллионов долларов, и они потеряли большую их часть, но банки все еще были достаточно довольны результатом, чтобы продолжать выплачивать Синглтону почти 1 миллион долларов в год, несмотря на огромные денежные потери.

Как вы думаете, может ли честолюбивый владелец небольшой газеты конкурировать на рынке с такими, как Синглтон, который обеспечен почти миллиардом долларов и не должен получать ни цента прибыли?

В 2013 году в возрасте 62 лет Синглтон ушел на пенсию очень богатым человеком. Он физически слаб, а его руки трясутся от рассеянного склероза, с которым он боролся в течение 26 лет, строя свою империю. Но его работа для банков закончена, и теперь он живет на большом ранчо в Колорадо.

История Синглтона не уникальна для Соединенных Штатов. Международные банкиры тратят миллионы и готовы потерять все, чтобы поставить своих людей контролировать средства массовой информации. В конце концов, они тратят просто деньги, а деньги – это просто цифры на экране или кусочки бумаги, напечатанные на печатном станке. Когда вы контролируете систему, которая создает деньги, вы всегда можете создать больше денег. И средства массовой информации являются важнейшим ресурсом, который необходимо контролировать, если вы собираетесь поддерживать контроль над этой системой и продвигать программу, которая разрушит суверенитет наций и приведет к обнищанию среднего и рабочего классов.

Две из самых читаемых газет в Америке – «Нью-Йорк таймс» и «Уолл-стрит джорнэл». Говорят, что «Таймс» склоняется влево, а «Джорнэл» – вправо. Говорят, что одна из них либеральная, а другая – консервативная. Эти две газеты часто воспринимаются как противостоящие друг другу, причем «Таймс» обращается к демократам и либералам, а «Джорнэл» – к республиканцам и консерваторам.

Но когда речь заходит о вопросах, важных для банкиров, эти две газеты становятся одинаковыми и продвигают интересы банков, хотя и принимают разные ракурсы и подходы. Когда речь заходит об иммиграции, «Таймс» придерживается гуманитарной точки зрения, создавая одну за другой слезливые истории об иммигрантах, которые испытывают всевозможные трудности, и о том, что правительство должно что-то сделать, чтобы защитить их и помочь им. Для «Джорнэл» иммиграция – это скорее экономический, чем гуманитарный вопрос. Иммигранты открывают новые предприятия, восполняют нехватку рабочей силы и приносят экономический рост, если верить той линии, которую продвигает «Джорнэл». Обе газеты настаивают на увеличении иммиграции. Обе выступают за свободную торговлю. И обе выступают за интервенционизм за рубежом.

Взгляды газет также совпадают по другим вопросам, которые продвигает банковская элита, таким как однополые браки, глобальное потепление и контроль над оружием.

Между прочим, у Кэрролла Куигли была интересная теория об оружии. В «Трагедии и надежде» Куигли утверждал, что авторитарные времена возникают, когда оружие становится дорогим и его использование требует специальных навыков и подготовки. Это, например, феодальная эпоха рыцарей в доспехах на лошадях или наша нынешняя эпоха танков, авианосцев и реактивных истребителей. Времена демократии и свободы возникают тогда, когда оружие легко использовать и дешево достать среднему человеку, как, например, времена спрингфилдского мушкета и кольта 45-го калибра.

«Таким образом, массовые армии граждан, оснащенные этим дешевым и легко используемым оружием, начали заменять армии профессиональных солдат, начиная примерно с 1800 года в Европе и еще раньше в Америке, – писал Куигли. – В то же время демократические правительства начали заменять авторитарные правительства (но главным образом в тех областях, где было доступно новое дешевое оружие и местный уровень жизни был достаточно высок, чтобы позволить людям получить его.)»

Куигли писал: «В 1830 году демократия быстро развивалась в Европе и Америке. В то время развитие вооружений достигло такой точки, когда правительства не могли получить оружие, которое было бы намного более эффективным, чем то, которое могли получить частные лица. … В результате правительства в Европе в 1830 году едва осмеливались угнетать людей, и демократия развивалась; но в неевропейском мире к 1930 году (и еще больше к 1950 году) правительства осмеливались и могли угнетать свои народы, которые мало что могли сделать, чтобы предотвратить это».

Сегодня в наших средствах массовой информации контроль над огнестрельным оружием преподносится как необходимый элемент для обеспечения общественной безопасности, особенно безопасности наших детей. Однако контроль над оружием накладывает ограничения на законопослушных владельцев оружия, и в то же время мало что делает для прекращения незаконного владения оружием. Главной мишенью в последние годы стали владельцы AR-15. Однако в Соединенных Штатах именно нелегальные владельцы оружия совершают подавляющее большинство случаев насилия с применением оружия, в то время как AR-15 так редко используется в преступных целях, что это статистически несущественно.

Спросите себя, почему СМИ выступают за контроль над оружием.

Как вы думаете, это потому, что СМИ хотят защитить нас, или потому, что они хотят защитить от нас владельцев СМИ?

Если вы владелец дома с оружием, вы можете защитить себя от преступников. Если у вас нет оружия, ваша защита зависит от полиции. Спросите себя, как это влияет на ваши взгляды на правительство и на то, как вы голосуете.

А если у вас есть план отнять суверенитет нации и создать мировое правительство, будете ли вы за контроль над оружием или за свободу владения оружием?

Неужели вы думаете, что владельцы плантаций позволяли своим рабам владеть оружием?

Возвращаясь к «Нью-Йорк таймс», она была первой, когда дело дошло до военной пропаганды в преддверии войны в Ираке. На первой полосе газеты пестрели заголовки об иракском оружии массового уничтожения, способном убить тысячи или даже миллионы людей. «Таймс» публиковала эти статьи, основываясь на информации, полученной от анонимных правительственных чиновников, которые были либо полностью некомпетентны, либо преступно лгали, чтобы начать войну, в которой были убиты тысячи американцев и десятки тысяч, если не больше, иракцев. Эти анонимные источники разжигали страхи на страницах «Таймс», главным образом в статьях журналистки Джудит Миллер.

Но как только война началась, «Нью-Йорк таймс» стала одним из самых больших критиков того, как она велась. Таким образом, газета помогала нам пропагандировать войну, а затем критиковала действия военных, которые воевали и погибали в ней.

«Нью-Йорк таймс» является одним из ведущих сторонников глобализации, свободной торговли, иммиграции и интервенционизма за рубежом. Она также пропагандирует идеи, что чем больше долгов накопит правительство США, тем лучше. Если верить авторам «Таймс», государственный долг равен экономическому росту. Такова цель этой газеты – продвигать повестку дня международных банкиров, и «Таймс» занимается этим уже более ста лет.

«Нью-Йорк таймс» была куплена в 1896 году Адольфом Оксом, сыном иммигрантов. Сегодня издателем является правнук Окса Артур Окс Зульцбергер-младший. «Таймс» продвигает ту же самую программу на протяжении трех столетий и нескольких поколений из одной и той же богатой династии.

В 2009 году мексиканский мультимиллиардер Карлос Слим, который в 2015 году был вторым самым богатым человеком в мире, одолжил газете «Нью-Йорк таймс» 250 миллионов долларов. По состоянию на 2011 год он контролировал 8,1 процента акций класса А в компании «Нью-Йорк таймс». Итак, мексиканский плутократ финансирует одну из самых влиятельных газет Америки. И «Таймс» является главным сторонником мексиканской иммиграции и амнистии для нелегальных иммигрантов. Есть предположения, почему? Ну, чисто из гуманитарных соображений, конечно.

Вы должны спросить себя, почему изо дня в день и «Нью-Йорк таймс», и «Уолл-стрит джорнэл», и многие другие американские СМИ тратят так много времени, денег и усилий на создание историй о Ближнем Востоке и почему они всегда говорят нам, как важен для нас этот регион, и как мы должны делать то-то и то-то там, и тратить так много американских денег и так много жизней в регионе на другой стороне планеты.

Американский народ заинтересован в том, чтобы не обанкротиться и не потерять нашу молодежь, сражающуюся в войнах на Ближнем Востоке. Наш истинный интерес состоит в том, чтобы держаться подальше от ссор, которые продолжаются на протяжении тысячелетий и которые мы никогда не сможем разрешить. Но у банкиров там есть свои интересы, поэтому они будут продолжать говорить нам, чтобы мы не были изоляционистами, и что мы должны посылать наших детей воевать и погибать там, и мы должны платить наши налоги, чтобы отправить их туда.

«Таймс» сообщила нам через анонимные источники из различных разведывательных служб, что Ирак обладает оружием массового уничтожения. Мы знаем, что «Таймс» распространяла ложную информацию, которая была частью пропагандистского импульса, чтобы начать войну, которая привела к гибели тысяч людей. Если эта газета способна на такое, как может хоть один мыслящий или чувствующий человек доверять ей снова?

Чтобы понять, как работают ведущие средства массовой информации и на кого они работают, достаточно взглянуть на случай журналиста Гэри Уэбба. Уэбб был журналистом-расследователем, работавшим в San Jose Mercury News. Он страстно верил в важность журналистики и в способность прессы выявлять коррупцию. В 1996 году Mercury News опубликовала серию статей Уэбба «Темный альянс», в которых сообщалось, что ЦРУ было связано с контрабандистами наркотиков, которые контрабандой ввозили кокаин в американские города. Согласно его статьям, ЦРУ сотрудничало с повстанцами из «контрас», которые контрабандой ввозили наркотики в США, чтобы финансировать войну против никарагуанского правительства. У контрабандистов наркотиков были кураторы из ЦРУ, которые были полностью осведомлены о контрабанде наркотиков. Статьи Уэбба были опубликованы в самом начале существования интернета и стали одним из первых примеров вирусной информации. Люди по всему миру читали серию Уэбба.

Эти статьи начали оказывать влияние на общественность, особенно в афроамериканском сообществе, которое было сильно подорвано эпидемией крэка. По мере того как статьи получали все больше успеха, основные средства массовой информации начали атаку против Уэбба. «Нью-Йорк таймс», «Вашингтон пост» и «Лос-Анджелес таймс» нападали и пытались дискредитировать репортажи Уэбба. Mercury News подвергалась критике и давлению со стороны крупных СМИ истеблишмента. Ее руководство не выдержало и начало оказывать давление на Уэбба. Уэбба перевели в небольшое бюро, расположенное далеко от его дома, и в конце концов его вынудили уйти с работы. Однако он продолжил свою работу, выпустив книгу «Темный альянс», основанную на его статьях. Он также получил работу в Сакраменто, помогая раскрывать коррупцию в правительстве штата Калифорния. Он стал легендарной личностью, его уважали многие слои общества. Уйдя из газетной журналистики, он освободил себя от необходимости получать зарплату и продолжал работать, не опасаясь бдительных глаз своих бывших редакторов.

К сожалению, его работа закончилась в 2004 году, когда он был найден мертвым в своей квартире с двумя пулями в голове. Коронер назвал это самоубийством.

Несмотря на нападки со стороны основных средств массовой информации, которые положили конец карьере Уэбба в Mercury News, его сообщения о причастности ЦРУ к контрабанде кокаина в США были подтверждены. Позднее правительственное расследование показало, что связанные с ЦРУ люди тайно переправляли кокаин в Соединенные Штаты с ведома агентов ЦРУ.

Перед смертью Уэбб написал статью под названием «Могучий Вурлитцер продолжает играть» о своей вере в журналистику и о том, как она изменилась после выхода серии «Темный альянс».

«Если бы мы встретились пять лет назад, вы не нашли бы более стойкого защитника газетной индустрии, чем я, – писал Уэбб. – К тому времени я уже семнадцать лет работал в ежедневных газетах и большую часть этого времени занимался журналистскими расследованиями без всяких запретов. Насколько я мог судить, полезное влияние, которое теоретически осуществляла пресса в нашем обществе, было отнюдь не теоретическим. Оно работало».

«Я писал статьи, в которых обвинял людей и учреждения в незаконной и неэтичной деятельности. Газеты, в которых я работал, печатали их, часто без колебаний и неоднократно с удовольствием. После появления этих статей положение менялось. Нечестных политиков отстраняли от должности или увольняли. Коррумпированные фирмы разоблачались и штрафовались. Полюбовные сделки аннулировались, назначались большие жюри присяжных, выносились обвинительные заключения, взяточников отправляли в большой дом. Налогоплательщики экономили деньги. Удовлетворялись общественные интересы. … Итог: если когда-нибудь и существовал истинно верующий, то им был я».

«А потом я написал несколько статей, которые заставили меня осознать, как неуместно было мое блаженство. Причина, по которой я так долго наслаждался таким плавным плаванием, заключалась вовсе не в том, что я был осторожен, прилежен и хорошо справлялся со своей работой. Дело было вовсе не в этом. Правда заключалась в том, что за все эти годы я не написал ничего достаточно важного, чтобы это нужно было скрывать».

То, что случилось с Уэббом, является хорошей иллюстрацией того, как на самом деле работают наши СМИ. Журналисты – это в основном низкооплачиваемые, перегруженные работой, идеалистические личности, которые действительно пытаются служить общественным интересам. Владельцы их организаций позволяют журналистам раскрывать коррупцию в местном городском совете, или в местной полиции, или в бизнесе, или в любых других областях, к которым истинная власть в нашей стране не имеет отношения. Но когда мотылек подлетает слишком близко к огню, как это сделал Уэбб, он обжигается. Тогда власть прессы используется для подавления информации, которая считается вредной для интересов международных банкиров. Ведь пресса контролируется финансовой властью нашей страны, которая централизована и направлена непосредственно от ФРС в банки к людям, отвечающим за средства массовой информации. У этих людей есть повестка дня, и пресса является для них средством ее осуществления.

Люди, стоящие на самом верху крупнейших СМИ, часто являются членами Трехсторонней комиссии и Совета по международным отношениям или же тесно связаны с этими группами. Медиамагнаты и журналисты каждый год посещают Бильдербергскую конференцию, но никогда не разглашают, что обсуждается на этом таинственном собрании агентов глобальной плутократии.

Чтобы понять их конечные планы, достаточно прислушаться к словам Уолтера Кронкайта во время речи на церемонии вручения награды во Всемирной федералистской ассоциации в 1999 году. Кронкайт служил ведущим вечерних новостей Си-би-эс с 1962 по 1981 год и часто назывался «самым надежным человеком в Америке». Каждый вечер в чрезвычайно бурное время американской истории Кронкайт сообщал американцам новости в дружеском, отеческом, но авторитетном стиле. Именно он рассказал американцам, что президент Кеннеди был застрелен, что американцы высадились на Луне, что война во Вьетнаме была проиграна, а президент Никсон был мошенником.

После ухода из журналистики Всемирная федералистская ассоциация вручила ему премию глобального управления (Global Governance Award) имени Нормана Казинса за поддержку мирового правительства. В своей речи Кронкайт сказал собравшимся, что когда он только начинал свою карьеру, его попросили быть представителем и лоббистом Вашингтона в деле создания мирового правительства. Он сказал, что для него было честью получить такое предложение, но вместо этого он решил стать журналистом. Он объяснил, что был сторонником мирового управления, но его призвание было в мире журналистики.

«Я сделал все возможное, чтобы сообщать о проблемах дня с максимальной справедливостью, насколько это возможно, и объективно, насколько это возможно, – сказал он собравшимся после получения премии. – Когда у меня были свои собственные твердые убеждения, я старался на время забыть о них в интересах объективности. Я не делился своими чаяниями с аудиторией. Однако теперь мои обстоятельства значительно изменились. Я в состоянии высказать свое мнение, и, клянусь Богом, я это сделаю».

Затем Кронкайт рассказал собравшимся о тех твердых убеждениях, которые он скрывал от своих слушателей, читая им новости.

«Во-первых, нам, американцам, придется уступить часть нашего суверенитета, – сказал он. – Это будет для многих горькой пилюлей. … Сегодня мы должны развивать федеральные структуры на глобальном уровне. Для решения мировых проблем нам нужна система мирового права, которая будет иметь законную силу, нам нужно демократическое мировое правительство».

Далее он процитировал Александра Гамильтона, а затем видеалистических американских терминах свободы, мира и справедливости сформулировал свои призывы к Соединенным Штатам отказаться от своего суверенитета. Он использовал американские идеалы, привлекательные для многих из нас, но исказил их, чтобы создать впечатление, что американские революционеры не боролись за независимость, суверенитет, самоуправление и защиту нашей свободы от иностранных тиранов. Вместо этого Кронкайт представляет дело так, как будто отцы-основатели создали нашу систему с целью федерализации планеты для создания мирового правительства.

Затем Кронкайт цитирует отрывок из книги евангелиста Пэта Робертсона о том, что мировое правительство – дело рук дьявола.

«Что ж, присоединяйтесь ко мне, – шутливо предложил Кронкайт. – Я рад сидеть по правую руку от Сатаны».

За речью Кронкайта последовала речь Хиллари Клинтон, которая с величайшей лестью похвалила Кронкайта за его карьеру в качестве диктора новостей. «На протяжении десятилетий вы рассказывали нам, как все происходит, – сказала Клинтон, – но сегодня мы чествуем вас за вашу борьбу за то, как все должно быть».

За речью Клинтон последовала речь актера Майкла Дугласа.

Итак, здесь вместе собрались один из самых влиятельных журналистов страны, первая леди Соединенных Штатов, которая впоследствии стала сенатором, кандидатом в президенты и государственным секретарем, и один из самых высокооплачиваемых актеров в мире; и все они выступали перед организацией, которая выступает за сдачу американского суверенитета мировому правительству.

Можно подумать, что это талантливые люди, поднявшиеся на влиятельные посты, которые просто случайно придерживаются определенных взглядов на мировое правительство. Однако дело обстоит как раз наоборот. Эти люди были признаны за свои таланты на ранней стадии и отобраны на влиятельные должности из-за их взглядов и их готовности поддержать определенную повестку дня. Они были выбраны для того, чтобы занять влиятельные посты для продвижения этой повестки дня.

Кронкайт работал на Си-би-эс, основателем и владельцем которой был человек по имени Билл Пейли. Отец Пейли был иммигрантом в Соединенные Штаты с Украины, который разбогател, ведя сигарный бизнес. Старший Пейли в 1920-х годах купил радиосеть и поручил руководить ею своему сыну Биллу. Билл Пейли расширил небольшую радиосеть до национального гиганта, известного как Си-би-эс.

Билл Пейли использовал свою власть над радиоволнами, чтобы отстаивать определенные вещи, такие как вступление США во Вторую мировую войну. Репортер Эдвард Р. Марроу работал на Пейли, чтобы в первые дни войны, до того как США были вовлечены в нее, создать симпатию к англичанам и антипатию к немцам. После того, как США вступили в войну, Пейли работал офицером психологических операций (PSYOPS) и получил звание полковника.

Для работы в Си-би-эс Пейли нанял талантливых журналистов, таких как Кронкайт и Марроу, чтобы они работали на него, потому что они были в курсе его повестки дня, которая заключалась в поддержке иммиграции, интервенционизма за рубежом, свободной торговли и Федеральной резервной системы. Пейли был интернационалистом до мозга костей.

Люди, которые получают деньги для финансирования таких капиталоемких операций, как Си-би-эс, всегда поддерживают интернационалистскую повестку дня. Именно поэтому они получают свое финансирование. Никогда в нашу современную эпоху человек, поддерживающий ограничение иммиграции, невмешательство в иностранные дела, пошлины для защиты американских предприятий и рабочих от иностранной конкуренции и упразднение Федеральной резервной системы, не получал денег для финансирования средства массовой информации. Людям, которые отстаивают американские интересы, а не интернационалистские, не вручают мегафон для пропаганды таких взглядов. Мегафон используется только для того, чтобы нападать на них и размазывать их.

Компания Fox News позиционирует себя как патриотически настроенная и пытается обратиться к тем, кто испытывает любовь к Родине. Однако основатель Fox News Руперт Мердок – иностранец, который получил американское гражданство в возрасте 54 лет, чтобы соответствовать закону, согласно которому только американские граждане могут владеть телевизионными станциями. Руперт Мердок – сын владельца австралийской газеты. В молодости Руперт участвовал в ведении газетного бизнеса своего отца. Как и Дин Синглтон, Мердок начал быстро приобретать газеты, скупая их и создавая австралийскую газетную империю, а затем переместился в оффшор, чтобы выйти на рынок Новой Зеландии. В 1968 году он уже скупал газеты в Великобритании. Его газеты использовали смесь патриотизма, непристойности, сенсационности, таблоидов знаменитостей, даже наготы, чтобы привлечь большое количество читателей. Затем он стал заниматься бизнесом кабельного телевидения в Великобритании, основав компанию Sky Television.

В 1970-е годы он скупал газеты в Соединенных Штатах. В 1980-х годах он скупал американские телевизионные станции. В 1990-х годах он переехал в Азию, скупив гонконгское телевидение Star TV.

Мердок построил свою империю, используя кредитные деньги. Он получил доступ к бездонному колодцу денег, которые использовал для скупки средств массовой информации по всему миру. Его кредиторы видели в нем талант привлекать ту аудиторию, которой пренебрегали и которая чувствовала себя отчужденной от основных средств массовой информации и которая рассматривала стиль Мердока как альтернативную точку зрения.

Но так ли это?

Как и владельцы СМИ, чьим средствам массовой информации он как будто бы противостоит, Мердок является интернационалистом до мозга костей. Его газеты и телевизионные станции могут представлять себя патриотами, будь то в Австралии, Англии или Соединенных Штатах, но патриотический стиль Мердока используется для продвижения той же самой старой интернационалистской повестки дня – иммиграции, интервенционизма и свободной торговли, как это делают MSNBC, CNN и все другие сети. Мердок делает вид, что выступает с противоположных позиций, продвигая ту же повестку дня, только с другим стилем и голосом.

Международные банкиры не предоставили бы Мердоку миллиардные займы, если бы он не участвовал в реализации их планов.

Интересно посмотреть на биографии различных журналистов, которые поднимаются на вершину карьеры в средствах массовой информации. Некоторые из них связаны со спецслужбами, многие являются членами Совета по международным отношениям и Трехсторонней комиссии. Ведущие владельцы СМИ и ведущие журналисты принимают участие в ежегодной Бильдербергской конференции, где за закрытыми дверями встречаются самые богатые и влиятельные люди мира.

Многие люди сегодня не знают, что республиканская партия на протяжении большей части своей истории была партией невмешательства, протекционизма и ограничения иммиграции. Человеком, который помог сделать ее партией, выступающей за интервенционизм, массовую иммиграцию и за свободную торговлю, каковой она является сегодня, был журналист по имени Уильям Бакли, который в 1955 году основал National Review. Основные средства массовой информации сделали Бакли голосом консерватизма в Америке, и Бакли использовал свой медийный мегафон, чтобы дискредитировать сторонников невмешательства, иммиграционных ограничений и протекционизма в республиканской партии. Бакли был членом элитного общества «Черепа и кости» и информатором ФБР во время учебы в Йельском университете. После окончания университета он работал на ЦРУ в Мексике.

Еще одна медийная личность, работавшая на ЦРУ, – ведущий CNN Андерсон Купер. Купер – потомок барона-разбойника 19-го века Корнелиуса Вандербильта. Во время учебы в университете Купер в течение двух лет стажировался в ЦРУ, а после получения степени решил пойти в журналистику.

Еще один интересный ведущий CNN – Вольф Блитцер. Блитцер родился за границей. Он начал свою карьеру, работая в британской телеграфной службе «Рейтер» в ее тель-авивском бюро в Израиле. Затем он стал репортером «Джерузалем пост». В 1970-х годах он работал в американо-израильском комитете по связям с общественностью (AIPAC), влиятельном лобби, которое отстаивает интересы Израиля. Таким образом, один из ведущих CNN был лоббистом, работавшим в интересах иностранного правительства.

Фарид Закария, который ведет шоу на CNN и пишет для «Ньюсуик», «Тайм» и «Вашингтон пост», а также для других средств массовой информации, родился в Мумбаи, Индия, и начал свою карьеру в журналистике, когда учился в Гарварде и писал для журнала «Форин афферс», издаваемого Советом по международным отношениям. Он входит в совет директоров Совета по международным отношениям, принимал участие в Бильдербергской конференции и был доверенным лицом в Трехсторонней комиссии.

Американские СМИ – это собрание так называемых журналистов, которые являются агентами спецслужб, иностранцами и лоббистами, работающими на капиталоемкие операции, финансируемые кликой международных банкиров, которые имеют долгосрочную цель – ликвидировать Соединенные Штаты как суверенное государство. Международные банкиры скупали американские СМИ не для того, чтобы держать общественность в курсе событий. Совсем наоборот. Они скупали их, чтобы формировать общественное мнение и двигать его в направлении своего выбора.

В своих автобиографических «Мемуарах» международный банкир Дэвид Рокфеллер писал: «На протяжении более чем столетия идеологические экстремисты на обоих концах политического спектра использовали хорошо освещаемые средствами массовой информации события, такие как моя встреча с Кастро, для нападок на семью Рокфеллеров за то чрезмерное влияние, которое, как они заявляли, мы оказываем на американские политические и экономические институты. Некоторые даже считают, что мы являемся членами тайной группы заговорщиков, действующих против интересов Соединенных Штатов, характеризуя мою семью и меня как "интернационалистов", находящихся в заговоре с другими в разных странах мира с целью создания более интегрированной глобальной политической и экономической структуры – единого мира, если хотите. Если обвинение заключается именно в этом, то я признаю свою вину и горжусь ей».

Дэвид Рокфеллер, бывший генеральный директор и председатель «Чейз Манхэттен Банк» и отпрыск знаменитого Джона Д. Рокфеллера, который сколотил одно из самых больших состояний в мире в 19 веке благодаря нефти и банковскому делу, был ключевым игроком в глобализации Америки во второй половине 20-го века.

На протяжении всей своей жизни Рокфеллер был председателем Совета по международным отношениям, соучредителем Трехсторонней комиссии вместе со Збигневом Бжезинским, и членом консультативного совета Бильдербергской группы. Кроме того, он поддерживал давние связи с ЦРУ, поддерживал тесные дружеские отношения с агентами и директорами, некоторые из которых работали у него в «Чейз».

Здания штаб-квартиры Организации Объединенных Наций были построены на земле, которая принадлежала семье Рокфеллеров и была подарена Нью-Йорку. Здания ООН спроектировали архитекторы, отобранные Рокфеллерами.

Рокфеллеры и их международное банковское братство на протяжении многих поколений работали над интернационализацией внешней политики нашей страны, чтобы дискредитировать нашу старую американскую тенденцию не вмешиваться в чужие дела и не вмешиваться в чужие войны. В результате сотни тысяч наших людей погибли за границей. Эти международные банкиры много сделали для интернационализации нашей экономики и дискредитации нашей старой протекционистской тенденции, которая благоприятствовала американскому малому бизнесу и американским рабочим, а не многонациональным корпорациям и нищенствующей рабочей силе. Они заменили старую экономическую торговую политику нашей конституционной республики политикой Британской империи. В результате мы видим, как бизнес и рабочие места покидают наши берега, наши зарплаты заморожены, а американская мечта становится все более эфемерной. Эти банкиры много сделали для интернационализации нашего населения, наводняя нас иммигрантами со всего мира, снижая заработную плату и размывая нашу культуру и наследие. Мы превращаемся из единого народа с общей культурой и языком в мультикультурное рагу Организации Объединенных Наций, состоящее из хаоса и вражды.

Возможно, эти банкиры верят, что они на самом деле создают на Земле утопию. Или, возможно, они просто империалисты и строители империй, которые, в отличие от Александра Македонского или Цезаря, прячутся за закрытыми дверями и делают свою работу втайне, потому что знают, что их планы по созданию глобальной империи непопулярны и что их власть основана не на лидерстве и военной доблести, а на простом обмане и иллюзиях частичного банковского резервирования, которые могли бы быть нейтрализованы в одночасье законом Конгресса, если бы он был вызван настойчивым массовым движением общественности за более справедливую и рациональную денежную систему.

Несомненно лишь то, что международные банкиры не остановятся. Они будут продолжать продвигать свою повестку дня, пока мы, народ, не остановим их. Они будут продолжать говорить нам, что свободная торговля хороша для нас даже после того, как все наши рабочие места будут переведены за границу и хроническая безработица станет нормой; что иммиграция хороша даже после того, как заработная плата упадет до уровня третьего мира и наш средний класс исчезнет; что интервенционизм должен продолжаться, несмотря на то, что так много наших детей погибли за границей, а наша страна становится банкротом. Они будут продолжать пропагандировать свою повестку дня и продолжать работать над ней до тех пор, пока они будут контролировать власть создавать деньги из воздуха.

Структуры средств массовой информации, особенно капиталоемкие, такие как теле- и радиосети и голливудские студии, полностью зависят от банков в получении кредитов, которые являются их жизненной силой. Будь то Fox News или MSNBC, New York Times или Wall Street Journal, Nation или National Review, или даже альтернативные СМИ, все они зависят от денег, поступающих от «инвесторов», которые могут отрезать денежный поток, если в них появятся сообщения, наносящие ущерб повестке дня.

Средства массовой информации не являются друзьями американского народа. Сейчас они работают над тем, чтобы втянуть нас в следующую войну и дискредитировать так называемых неоизоляционистов наших дней, которые хотят предотвратить ее.

Хотя банкиры твердо контролируют ситуацию, за последние полтора десятилетия мы пережили невероятный период информационной свободы. В то время как основные средства массовой информации и большинство альтернативных средств массовой информации находятся в руках банкиров, интернет позволил тем, кто не имеет доступа к большим объемам капитала, представлять различные точки зрения. Новые публикации об истории, экономике, денежно-кредитной политике и текущих событиях представлены на миллионах различных веб-сайтов, что позволяет людям подвергать сомнению информацию, распространяемую крупными СМИ.

Но банкиры неустанно работают над тем, чтобы взять под свой контроль интернет. Миллиарды тратятся на то, чтобы взять под контроль поисковые системы, сайты социальных сетей и другие информационные платформы, чтобы привести их в соответствие с повесткой дня. Через Конгресс проталкиваются законопроекты, чтобы взять под контроль интернет и покончить с информационной свободой, которую мы получили в наши дни. В то же время интернет предлагает банкирам новые средства контроля, позволяющие им в беспрецедентной степени отслеживать наши убеждения, поведение и даже наше местоположение в любой момент времени. Мы живем в интересное время, когда свобода и тирания находятся в равновесии. Как все обернется, зависит от того, как люди отреагируют на новые меры контроля, которые банкиры пытаются ввести в действие.

 

 

Тирания народного образования

 

Какова цель получения образования?

Большинство людей ответят на этот вопрос одинаково. Вы получаете образование, чтобы получить хорошую работу.

Именно такая система была создана за последние 130 лет или около того. Мы ходим в школу, чтобы научиться быть наемными работниками. Американская система образования учит нас, как приходить вовремя и овладевать некоторыми навыками, чтобы мы могли быть наемными работниками, которые получают зарплату от работодателей; а работодатели – это или богатые люди, или корпорации, акционерами которых являются богатые люди, которые хотят получать прибыль от труда сотрудников.

Американская система образования не учит наших детей быть настоящими, образованными американскими гражданами, которые самодостаточны и свободны. Она учит их быть человеческим капиталом для капиталистов, имеющих доступ к деньгам, созданным банками. И при этом наша образовательная система выполняет свою работу так плохо, что работодатели отказываются от американского работника в пользу иностранной рабочей силы.

Если ваш ребенок сейчас ходит в школу, вы, вероятно, знаете, что существенной частью нашей нынешней системы образования является мультикультурализм. Нашим детям внушают, что они должны быть «гражданами мира» в мультикультурной стране. Их учат о зле изоляционизма, протекционизма и нативизма. Их учат истории так, как этого требуют банкиры.

Чему их не учат, так это тому, как быть процветающими, свободными гражданами в конституционной республике. В наши дни их почти не учат гражданскому праву, а также нашей Конституции, правам и свободам, за которые боролись отцы-основатели и которые они нам передали.

Америка – самая богатая страна в мире, но бедность и нужда окружают нас повсюду, и число американцев, живущих за чертой бедности, растет. Если бы одной из целей нашей системы образования было сокращение бедности, то наших детей учили бы в школе о деньгах. Причина бедности – нехватка денег, но сколько времени тратится в школе на то, чтобы научить наших учеников важности денег и тому, как ими управлять? Деньги правят нашим миром и определяют, живем ли мы в хорошем доме или под мостом, но дети мало узнают о деньгах в школе.

Представьте себе, если бы с раннего возраста детей учили тому, как важно вести бюджет – отслеживать, сколько денег они зарабатывают, сколько тратят и на что тратят. Представьте себе, если бы детей учили тому, как важно держаться подальше от долгов и как долги могут привести к лишениям и бедности и могут уменьшить их шансы на успех в жизни. Представьте себе, если бы их учили, каковы основные причины бедности в Америке – неполные семьи, злоупотребление психоактивными веществами, лень, преступность. Представьте себе, если бы их научили, как купить дом или машину и как процентные ставки увеличивают сумму денег, которую они платят за эти вещи с течением времени. Представьте себе, если бы их учили тому, как важно начинать откладывать деньги на пенсию в раннем возрасте. Представьте себе, если бы их учили тому, как на самом деле работает денежная система и как банки с частичным резервированием создают долг за долгом сверх того, что может быть оплачено фактическим предложением денег в экономике, и как эта система вызывает циклы бумов и спадов, которые неизбежно приводят к инфляционным пузырям активов, за которыми следуют дефляционные спады, которые приводят к банкротствам и безработице.

В школе детей этому почти не учат. Они закончат школу и выйдут в мир с очень слабым представлением о деньгах и о личных финансах. Средства массовой информации бомбардируют их потребительской информацией о том, что им нужно купить. Банки выдают им кредитные карточки, чтобы они могли покупать эти вещи под высокие проценты. Некоторые пойдут в колледж, где им предложат легко получить студенческие кредиты. Многие из этих детей начнут свою трудовую жизнь по уши в долгах, выплачивая значительную часть своего заработка ростовщикам. Вся система рассчитана на то, чтобы загнать их в долги. Система образования сегодня рассчитана на то, чтобы на десятилетия загнать их в огромные долги.

Деньги будут управлять их жизнью и определять, богаты они или бедны, но в школе их не обучали лучшим методам управления деньгами.

Наши преподаватели в подавляющем большинстве преданы своему делу, трудолюбивы и искренне заботятся о будущем своих учеников. Но одна из самых больших слабостей нашей системы образования заключается в том, что учителя, обучающие наших детей, имеют очень мало жизненного опыта вне системы государственного образования. Они заканчивают среднюю школу, поступают в колледж, получают диплом преподавателя, а затем начинают преподавать. Совокупность знаний, которые они приобретают и передают нашим детям, происходит не из жизненного опыта, а из учебников, отобранных государственной системой образования. Эти книги выпускает картель из небольшого числа издательств. В этих книгах говорится, что Америка – страна иммигрантов, что закон Смута-Хоули вызвал Великую депрессию, что Новый курс изменил ситуацию, что американцы во Второй мировой войне боролись со злом и что должны быть предприняты крупномасштабные правительственные и международные действия, чтобы остановить антропогенное глобальное потепление.

Учителя преподают математику и естественные науки, но обычно они никогда не применяли эти предметы в отношении реального мира американской экономики. Они не могут объяснить, почему они преподают эти предметы, кроме необходимости знать их, чтобы получить работу. В каком-то смысле наши учителя – это слепые, обучающие слепых.

В прошлых обществах наши старшие поколения, имевшие богатый жизненный опыт, обучали молодежь и передавали накопленные знания. Целью получения образования было не найти работу, а научиться вести правильную и осмысленную жизнь.

Вы приобретаете навыки и профессию через опыт. Лучший способ получить профессию – это быть учеником, работающим вместе с наставником и обучающимся на практике. Тем не менее, наши работодатели в наши дни не хотят обучать своих сотрудников. Они перекладывают подготовку работников на государственную образовательную систему и на налогоплательщиков. Мы платим налоги, чтобы финансировать образовательную систему, которая готовит сотрудников для корпораций.

Почему бы не платить налоги, чтобы поддержать школьную систему, которая учит наших детей не тому, как быть служащими корпорации, а как строить компании, которые будут конкурировать с этими корпорациями? Почему бы не позволить корпорациям обучать своих сотрудников за свой счет, а не за наш?

Представьте себе, если бы в наших школах детей учили, как вести свой собственный бизнес и зарабатывать деньги для себя. Представьте себе, что они могли бы получать уроки по навигации по всем сложностям и трудностям, которые наше правительство создало для ведения малого бизнеса, и по тому, как корпорации хозяйничают в экономике через налоговые лазейки, иммиграционную политику, соглашения о свободной торговле и доступ к кредитам от Федеральной резервной системы. Представьте себе, что дети пошли в школу не для того, чтобы потом устроиться на работу и получать зарплату от работодателя, а чтобы научиться работать самостоятельно, вести свой собственный бизнес и быть финансово независимыми. Вместо того чтобы ходить в школу с целью когда-нибудь стать корпоративным винтиком, по сути, наемным рабом на корпоративной плантации, они бы пошли в школу, чтобы научиться быть крепким человеком, пионером, как семейные фермеры из первых дней нашей истории, которые не были обязаны ни боссу, ни корпорации.

Конечно, такая направленность образовательной системы может представлять угрозу для власти. Ведь именно фермеры восстали против тирании британского короля.

Наших детей не учат в школе, как быть свободными и процветающими гражданами, потому что наша нынешняя система образования была создана для обслуживания бенефициаров нашей нынешней финансовой системы. Эти бенефициары хотят, чтобы мы были разобщены, погрязли в долгах и зависели от зарплаты от корпораций за наше право жить. Они не хотят, чтобы мы были процветающими гражданами, свободными от долгов, экономически независимыми и не нуждающимися в работе у богатых, чтобы зарабатывать себе на жизнь. Короче говоря, они хотят, чтобы мы были корпоративными винтиками – наемными рабами, зависящими от них в наших средствах к существованию. Они хотят, чтобы мы зависели от них, работали на корпоративных плантациях, а не были независимыми семейными фермерами из первых дней республики или мелкими предпринимателями, как Бенджамин Франклин.

Образование очень важно. Но наша нынешняя система образования неправильно воспитывает наших детей. Лучшей системой была бы та, которая учила бы наших детей не быть корпоративными наемными рабами, а быть свободными, процветающими и финансово независимыми американскими гражданами.

 

 

Возрождение американского духа

 

Международные банкиры и их глобалистский проект обречены на провал. Но ущерб, который они наносят нашей стране, достигает критической точки. Чтобы спасти нашу страну, мы должны лишить их власти – а их власть основана на частичном банковском резервировании и контроле над финансовой системой. Ответ на вред и разрушения, которые они вызывают в нашей стране и во всем мире – это финансовая реформа.

Международные банкиры неустанно, поколение за поколением, работают над своим глобалистским планом, чтобы положить конец странам мира и установить мировое правительство. Они делают это тайно и за закрытыми дверями, потому что то, что они создают – это оруэлловский кошмар – мир, управляемый ростовщиками; бездушный мир, где международные бюрократы принимают тайные решения; мир, где исчезнут наша республика и наши права как американских граждан. Их прямой целью является установление абсолютной тирании над всем миром.

Их конечный план – это такое состояние, в котором Соединенные Штаты Америки больше не будут независимым и суверенным государством. Наши границы будут открыты, бедняки мира хлынут сюда потоком, а американский народ погрузится в пучину обнищавшего мирового пролетариата. Наша культура, язык, традиции и наследие будут потеряны навсегда. Мы больше не будем американскими гражданами с правами, защищенными нашей Конституцией, а станем гражданами мира. Наши глобалистские правители будут рассматривать нас не как американских граждан, а как рабочую силу, товар, который можно купить по самой низкой цене.

Целью наших вооруженных сил будет не защита американских интересов, а защита интересов глобальных институтов. Наши молодые люди будут направляться по всему миру в составе международных сил для подавления оппозиции глобалистским целям. Для подавления оппозиции глобалистской повестке дня эти международные силы будут даже направляться в наши собственные сообщества. Каждый наш шаг будет отслеживаться, регистрироваться и находиться под наблюдением государства, которое они строят вокруг нас. В их планах нет места спокойной жизни. Только угнетение, нищета, безработица, потеря наших прав и свобод, потеря нашей страны и еще больше войн. Эпоха Ростовщичества завершится Эпохой Тьмы, которая опустится на планету, как только ростовщики достигнут своих конечных целей.

Но есть другой путь. Наши отцы-основатели предложили нам иное видение. Они сражались, победили короля и империю и дали нам республику, основанную на принципах, что все люди созданы равными, что мы наделены Творцом определенными неотчуждаемыми правами, среди которых есть право на жизнь, на свободу и стремление к счастью. Они считали, что правительство должно получать свои полномочия с согласия управляемых.

Наше нынешнее правительство было захвачено глобалистами и оно разрушает принципы, установленные отцами-основателями.

Отцы-основатели создали и утвердили нашу Конституцию для того, чтобы образовать более совершенный союз, установить правосудие, внутреннее спокойствие, обеспечить общую оборону, содействовать всеобщему благу и защитить свободу нас и наших потомков.

Но с момента создания Федеральной резервной системы в 1913 году наша денежная масса, наше правительство, наши средства массовой информации и наша экономика были захвачены международными банкирами, которые неустанно работали, чтобы уничтожить свободы и независимость, провозглашенные в 1776 году.

Мы, американцы, долго страдали от тирании наших глобалистских элит, от их бумов и спадов, от их посягательств на нашу независимость и наш суверенитет, от их полицейского государства, от налогов и долгов, от кражи нашего процветания, от разрушения нашей экономики и нашей страны. Сотни тысяч нас погибло в их войнах. Но мы все еще терпим их зло, и мы не почувствовали достаточно духа, чтобы исправить нашу страну, ликвидировав институты и обычаи, к которым мы уже привыкли. Однако из-за долгой череды злоупотреблений и узурпаций, призванных низвести режим до абсолютного деспотизма, это наше право и наш долг – отказаться от таких институтов и заново обеспечить защиту нашей безопасности в будущем. Мы должны перехватить бразды правления у этих глобалистских захватчиков и создать новую финансовую систему, заложив ее основу на таких принципах и организовав ее полномочия в такой форме, которые наилучшим образом повлияют на нашу безопасность и счастье. Мы терпеливо переносили оскорбления международных банкиров и их узурпацию власти; но теперь назрела необходимость реформировать нашу денежную систему и вернуть наше правительство к принципам, заложенным в нашей Декларации независимости и нашей Конституции.

Пора положить конец веку ростовщичества. Мы должны организовать новый аболиционизм в Америке, чтобы раз и навсегда излечить нас от зла ростовщичества. Мы должны упразднить банковское дело с частичным резервированием, практику ростовщичества, Федеральный резервный банк и создать новую денежную систему в соответствии с американскими принципами. Федеральная резервная система должна быть заменена новой системой, призванной обеспечить наши права на жизнь, свободу и стремление к счастью. Новая денежная система должна быть разработана в соответствии с американскими принципами прозрачности и подотчетности перед народом; эта система должна работать, чтобы образовать более совершенный союз, установить правосудие, внутреннее спокойствие, обеспечить общую оборону, содействовать всеобщему благу и защитить свободу нас и наших потомков.

Федеральная резервная система должна быть заменена валютным советом США, который будет действовать прозрачно, с соблюдением сдержек и противовесов, будет подотчетен народу и находиться под властью Конгресса. Мы должны отозвать банкноты Федеральной резервной системы и заменить их банкнотами США, которые не обременены долгом, а выпускаются и контролируются валютным советом. Мы должны создать государственные кредитные бюро в каждом округе конгресса. Эти государственные кредитные бюро должны напрямую выдавать займы в банкнотах США покупателям жилья и малым предприятиям. Проценты от этих займов не будут прибылью ростовщиков, а вместо этого будут возвращаться в общины, в которых они собираются, и использоваться для общественного блага.

Деньги следует перенаправить с Уолл-стрит на Мэйн-стрит. Мы сможем создать новую экономику, основанную на системе свободного предпринимательства. Мы сможем вновь пробудить американский предпринимательский дух и создать новую, диверсифицированную и динамичную экономику, в которой заработная плата будет высокой, а безработица исчезнет. Введя пошлины на иностранный импорт, мы могли бы вернуть производство в Америку и оживить нашу больную экономику. Государственные кредитные бюро смогут предоставлять достаточно кредитов в наших общинах для создания новых предприятий и отраслей, которые будут стимулировать инновации и производство и создавать новое процветание в нашей стране. Если прекратится иммиграция, то снизится давление на заработную плату, что приведет к ее росту. Наша структура заработной платы изменится на такую, где работники получают высокую компенсацию за свой вклад в благосостояние своих работодателей и общин. При высокой зарплате и низкой безработице наш средний класс снова сможет вырасти и процветать. Структура богатства в Америке будет изменена таким образом, что там будет очень мало или совсем не будет миллиардеров, много миллионеров, большой и процветающий средний класс и низкий уровень бедности, которая будет носить временный характер.

Вместо того чтобы посылать наших военных за границу для распространения капитализма и демократии под угрозой бомб и пуль, мы могли бы держать наших молодых военнослужащих дома, чтобы защищать нашу собственную страну. Вместо того чтобы быть захватчиками и оккупантами, чьи вооруженные силы используются для подчинения других стран воле наших элит, мы должны стремиться построить лучшую страну здесь, у себя дома, такую страну, которая была бы процветающей и свободной и могла бы служить примером, которому другие хотели бы следовать.

Нам действительно повезло жить на этой земле. Америка – прекрасная страна. Америка – великая страна. Это страна, которую стоит спасти. Мы должны защищать ее, бороться за нее и не дать ей ускользнуть из наших рук. Мы должны изменить курс, иначе международные банкиры украдут ее у нас навсегда. Отцы-основатели сражались, вооруженные мушкетами и штыками, чтобы дать нам свободу. Они рисковали ради нас своими жизнями и состояниями. Они передали нам систему, которая позволяет нам реформировать ее изнутри с помощью политических организаций, а не пулями и штыками. При правильном видении и правильной политике мы сможем спасти нашу страну.

Мы не должны и дальше допускать ухудшение американской жизни, которое пришло со свободной торговлей, с войнами за рубежом и с эксплуатацией дешевой рабочей силы иммигрантов внутри страны. Мы должны бороться, чтобы спасти Америку, потому что в данный момент наши неотъемлемые права украдены у нас из-за нашей собственной апатии и нашего непонимания финансовых, политических и психологических методов, которые используются против нас.

Мы можем быть страной с чистыми улицами, безопасными кварталами и прекрасными школами. Мы можем быть страной, которая дружелюбно относится к родителям, воспитывающим детей. Мы можем быть страной, которая дает всем своим гражданам возможность реализовать свои мечты и свой потенциал. Мы можем быть страной, где каждый может добиться благополучия благодаря работе своих собственных рук. Мы можем быть страной с высокими доходами населения, где все мы станем процветающими и свободными, и сможем наслаждаться щедростью и красотой этой земли. Это наше право по рождению, как граждан США.

Мы можем жить в стране, где демократия, равенство и товарищество – это не отдаленные идеалы, а то, что существует перед нашими глазами. Мы можем жить в Америке, где все свободны и равны, где нет постоянно угнетенного класса. Каждый может иметь внутри себя, как своего рода ядро, знание о том, что мы можем зарабатывать на достойную жизнь, и зарабатывать на нее без лизоблюдства – как перегонщики плотов на Миссисипи, лоцманы Марка Твена и западные золотоискатели Брета Харта – то есть быть такими, какими мы были раньше. Мы можем быть свободными людьми. Наше существование может быть жизнерадостным и беззаботным, и это каждый из нас сможет ощущать физически. Мы можем снова стать Америкой.

 

Что же нужно делать?

Мы должны вернуться к нормальной жизни. Как и в 1920-е годы, мы можем снова отказаться от британской системы и вернуться к американской системе, хотя и к усовершенствованной американской системе, которая должна исправить фатальный недостаток этой системы, заключающийся в использовании центрального банка с частичным резервированием для предоставления кредитов экономике. В 1920-х годах были отвергнуты интервенционизм и международные союзы, были повышены пошлины, а иммиграция ограничена, что ознаменовало десятилетие, в течение которого американский средний класс рос и достиг процветания, не имеющего аналогов в мире. Но это десятилетие закончилось катастрофой, вызванной Федеральной резервной системой и банками с частичным резервированием, создавшими спекулятивные пузыри, за которыми последовало сокращение денежной массы.

Вернувшись к американской системе и совершенствуя ее путем реформирования денежной системы, мы сможем возвестить о наступлении ревущих 2020-х годов, но в которых не будет спекулятивных пузырей, и начать новую эру, в которой процветание американского среднего класса станет новой нормой и станет постоянным. Именно процветание и свобода должны быть тем, что определяет нас как американских граждан.

Мы должны отказаться от нашей роли мировой полиции и вернуть наши войска домой. Наша внешняя политика должна вернуться к мудрости наших отцов-основателей. Мы должны избегать международных союзов. Иностранные войны и вмешательство в иностранные дела должны быть признаны разрушительными для нашей свободы и безопасности здесь, дома. Наша оборонительная стратегия должна состоять из мощной и энергичной обороны наших сухопутных границ и береговой линии. Наша судьба как нации – не переделывать мир по своему образу и подобию силой. Наша судьба – защищать жизнь, свободу и стремление к счастью здесь, дома, и служить примером для людей всего мира, показывая, что человечество может жить в свободе и процветании.

Мы должны отказаться от нашей нынешней политики свободной торговли, которую мы унаследовали от Британской империи. Это политика транснациональных корпораций и международных банкиров, которая направлена на подрыв нашего суверенитета, нашей экономической независимости и нашего процветания, которая поощряет увод американского экономического производства в страны с низкой заработной платой, одновременно уменьшая способность американцев создавать бизнес или получать достойную заработную плату здесь, дома. Свободная торговля – это политика глобалистов, которые хотят положить конец независимости Соединенных Штатов. Цель сторонников свободной торговли – влить нашу экономику и правительство в наднациональное образование, управляемое международными организациями, подобно тому, как это было сделано со странами Европы, которые потеряли суверенитет перед Европейским союзом. Вместо этого мы должны вернуться к традиционной и конституционной торговой политике защиты американского производства и его независимости с помощью пошлин. Соглашения о свободной торговле должны быть отменены и заменены двусторонними торговыми договорами, которые являлись бы взаимовыгодными для обеих сторон торгового соглашения. Наша цель должна состоять в создании экономики, основанной на производительном труде и внутреннем производстве товаров и услуг, чтобы максимизировать занятость и повысить благосостояние американского народа.

Мы должны раз и навсегда покончить с массовой иммиграцией. Население Соединенных Штатов составляет более 316 миллионов человек. Ежегодно мы легально ввозим в нашу страну более 1 миллиона иностранцев и несметное количество нелегальных иммигрантов. У нас высокая безработица, а заработная плата остается на прежнем уровне уже более 30 лет. Наша национальная сплоченность исчезает, и мы превращаемся в какофонию этнических интересов, многие из которых разрушительны для интересов американского народа в целом. По численности населения мы уступаем только Китаю и Индии, занимая третье место в мире. У нас нет недостатка в рабочей силе. Цель массовой иммиграции состоит в том, чтобы снизить американскую заработную плату до уровня третьего мира и разделить американский народ на этнические группы, которые отчуждены друг от друга языком, культурой, религией, наследием и ценностями. Массовая иммиграция – это тактика, используемая для того, чтобы разделить и завоевать нас как нацию и довести нас до нищеты. Это политика транснациональных корпораций, международных банкиров и корпоративных миллиардеров, которые стремятся уничтожить нас как страну и народ.

Прекращение иммиграции в Соединенные Штаты – это простой вопрос политики, который можно решить актом Конгресса, и его легко достичь, просто разрешив применение существующих законов. Препятствие исходит от средств массовой информации и самых богатых людей в нашей стране, которые используют свои деньги, чтобы разжигать ненависть и беспрестанно нападать на каждого, кто говорит о нашей самоубийственной иммиграционной политике. Иммиграция ограничивалась и раньше в нашей истории, и результаты были очевидны – это приводило к росту заработной платы. Единственный способ, которым мы можем достичь этих результатов снова, – это избрать представителей Конгресса, которые будут настойчиво добиваться принятия в Конгрессе законов об ограничении иммиграции.

В начале 1920-х годов, после травмирующего опыта Первой мировой войны, Соединенные Штаты отказались от международных обязательств и участия в иностранных войнах. Были освобождены антивоенные активисты и противники призыва в армию, заключенные в тюрьмы администрацией Вильсона. Мы прекратили массовую иммиграцию. Был уменьшен подоходный налог и повышены пошлины. Результаты были впечатляющими. Америка вступила в период полной занятости, роста заработной платы и всеобщего процветания. Американский народ тогда был самым передовым и благополучным народом в мире.

Но, в то время как конгресс и президент положили конец международным связям, массовой иммиграции и свободной торговле, они оставили на месте Федеральную резервную систему и систему частичного банковского резервирования. Проведенные реформы вернули Америку к процветанию и миру, но банкиры с частичным резервированием работали за кулисами над своими старыми трюками. Федеральная резервная система раздула пузыри на рынке недвижимости и фондовом рынке с помощью легких кредитов, а затем внезапно подняла ставки и сократила денежную массу, на 12 лет положив конец процветанию страны и позволив новой элите конфисковать богатство нации. Великая депрессия закончилась только тогда, когда мы были погружены в самую разрушительную войну в истории человечества, в которой было убито более 400 000 американцев.

Если не провести реформу финансовой системы, то банкиры с частичным резервированием продолжат свою старую игру в инфляцию, дефляцию и конфискацию. Это их способ существования. Мы можем изменить нашу внешнюю политику, нашу торговую политику и нашу иммиграционную политику, но любые положительные результаты будут временными, пока банкиры счастичным резервированием контролируют нашу денежную массу. Мы будем продолжать идти по пути банкиров – по пути бумов и спадов, пока у них есть власть создавать из воздуха долговые деньги.

Необходимые реформы финансовой системы просты. Во-первых, мы должны провести полный аудит Федеральной резервной системы, чтобы выяснить, куда и кому идут деньги. Если в ходе проверки будет обнаружено какое-либо преступление, подозреваемые должны быть арестованы и привлечены к уголовной ответственности. Во-вторых, Федеральная резервная система должна быть упразднена, и упразднена навсегда. ФРС потерпела неудачу как институт в достижении своей заявленной цели и вместо этого сосредоточила огромное богатство и власть в руках немногих, одновременно снижая благосостояние американского народа в целом. Это стало угрозой самому существованию нашей страны и нашего народа. В-третьих, Конгрессом должен быть создан валютный совет США в соответствии с американскими принципами прозрачности, сдержек и противовесов и представительной демократии. На него должна быть возложена конституционная ответственность по контролю за выпуском и объемом бездолговых банкнот США. Этот совет должен быть подотчетен избирателям через Конгресс и штаты. Цель совета должна состоять в том, чтобы регулировать американскую денежную массу с целью облегчения торговли и удовлетворения потребностей американского народа. Деньги не должны быть долговым инструментом, используемым для обогащения международных банкиров. Они должны быть средством обмена, облегчающим торговлю товарами и услугами. Мы должны отменить существующую систему, в которой банки Уолл-стрит определяют, сколько денег создается и кто получает их первым. Вместо этого мы должны создать государственные кредитные бюро, которые будут предоставлять деньги людям для покупки домов и открытия бизнеса в их местных общинах. Ростовщичество должно быть уничтожено, потому что оно разрушительно для общества и человеческого духа. Взимание процентов должно разрешаться только государственным кредитным бюро в качестве замены налогообложения и для стимулирования обращения денег в местных общинах для общественного блага.

 

Картина Эмануэля Лойце «Вашингтон переправляется через Делавэр».

 

Спасение республики

Иисус из Назарета вошел в храм и был разгневан увиденным. Он опрокинул столы менял и изгнал всех, кто покупал и продавал в храме. Иисус сказал им: им: «Написано, – дом Мой домом молитвы наречется; а вы сделали его вертепом разбойников».

Услышали это книжники и первосвященники и искали, как бы погубить Его, ибо боялись Его, потому что весь народ удивлялся учению Его.

В наши дни любой, кто прогуливается по торговому центру в Вашингтоне и натыкается на здание Федеральной резервной системы, может заметить, что оно удивительно похоже на храм. Здание построено из белого мрамора в неоклассическом стиле.

Это здание – храм ростовщичества и жадности, вертеп воров. Люди внутри выдают себя за современных книжников и экономических первосвященников и маскируются под государственных служащих, в то время как они грабят страну, отнимают у американского народа благосостояние и подрывают нашу Конституцию, нашу свободу и нашу независимость.

Сегодня нужен современный Иисус, чтобы войти в храм и опрокинуть столы менял и изгнать всех тех, кто покупает и продает богатство нашей страны, используя обман частичного банковского резервирования. Нам нужны реформаторы, которые дышат огнем и серой, которые не боятся воплей и скрежета зубовного менял, спекулянтов и ростовщиков, которые не боятся их средств массовой информации и которые справедливо считают купленных и оплаченных политиков предателями республики, каковыми они и являются.

Такой реформатор в нашей стране был и раньше. Президент Эндрю Джексон, несмотря на все свои недостатки, был крепким, как гвоздь, не боялся пуль и никогда не колебался, заставляя банкиров вопить и скрежетать зубами.

Джексон выкорчевал логово воров и закрыл Второй банк США, но он не зашел достаточно далеко.

Этого недостаточно, чтобы покончить с ФРС. Центральный банк – это консолидация и централизация власти международных банкиров. Но источником их власти является банковское дело с частичным резервированием – возможность использовать чужие деньги с целью ростовщичества для создания долговых пирамид, превышающих денежную массу в экономике.

Джексон ликвидировал банк. Банкирам потребовалось более двух поколений, прежде чем они смогли создать еще один центральный банк в виде Федеральной резервной системы. Международные банкиры являются транснациональными, и у них есть повестка дня, которая переходит из поколения в поколение. Они были терпеливы и неумолимы в своих усилиях и смогли дождаться подходящего момента, чтобы снова захватить контроль над американской денежной массой. Начиная с 1913 года, они захватили нашу страну в своих собственных целях. Они используют нас. Но только потому, что большинство из нас слепы и мы допускаем это из-за своего невежества и нашей апатии.

Выбор, который мы имеем сегодня, состоит в том, чтобы принять их цели и наблюдать, как наш суверенитет разрушается, наша независимость исчезает, наше процветание увядает, а наша Конституция становится подчиненной международному праву и международным институтам, которые контролируются кликой этих международных элит.

Наш нынешний путь ведет нас к новым войнам за океаном, к экономическому упадку, к потере нашей культуры и наследия, а также к потере прав и свобод, которые наши предки передали нам.

Сегодня нам как никогда нужны лидеры, способные сплотить народ и вновь пробудить дух 1776 года. Точно так же, как отцы-основатели восстали против Британской империи и победили ее ценой огромных усилий, мы должны снова встать и сокрушить силы тирании и заменить их свободой. Наша страна произвела на свет нескольких величайших мировых лидеров, которые завоевали континент и внесли вклад в мировую историю. Где они сегодня? Они дремлют, в то время как нами правят коррумпированные политики и банкиры с Уолл-стрит.

В формировании исторических событий жизненно важно лидерство. Банкиры это понимают. Они всегда начеку, чтобы направить все свои ресурсы на уничтожение любого человека с лидерскими качествами, который представляет опасность для их планов. Они тщательно отобрали коррумпированных деятелей, которых они контролируют, которые занимают руководящие посты в нашей стране. Эти личности льстят нам, будь то левые или правые, но при этом преследуют цели финансовой элиты.

Но Америка полна сильными людьми. Мы были основаны великими людьми, и их наследие живет внутри нас. В каком-то смысле наша задача сегодня намного проще, чем у них. Они оставили нам систему, которая позволяет революции происходить мирно. То, что нужно, – это просто руководство и план. То, что нам нужно сделать, – это проголосовать за политиков в нашем Конгрессе, в которых мы уверены, что они примут правильные политические изменения, которые избавят республику от повестки дня банкиров.

Решения, чтобы остановить гниение и восстановить республику, просты:

1. Положить конец иммиграции в Соединенные Штаты и начать новую эру высокой заработной платы с медленным или нулевым ростом населения.

2. Покончить с мировой полицейской ролью Америки и вместо этого следовать американской внешней политике, избегая международных союзов, оставаясь нейтральным в иностранных конфликтах и поддерживая сильную национальную оборону республики и только для республики. Войну следует рассматривать как крайнюю меру, которая приводит к гибели, разрушению и потере национального достояния. Война должна объявляться только Конгрессом, как это определено в нашей Конституции, и должна объявляться только в качестве крайней меры во время национальной опасности. Война никогда не должна быть источником прибыли и обогащения для отдельных людей, предприятий или отраслей промышленности. Прибыль в военно-промышленном комплексе должна быть запрещена, а военная спекуляция должна быть объявлена незаконной. Мы должны признать торговцев смертью такими, какие они есть, и ясно видеть без самообмана кровь на их руках.

3. Покончить со свободной торговлей и заменить ее торговой политикой, благоприятствующей внутреннему производству и внутренней занятости. Переложить бремя налогообложения с плеч американских рабочих и владельцев бизнеса на плечи импортеров товаров иностранного производства. Использовать пошлины в качестве основной формы получения доходов государства, как это указано в Конституции.

4. Отменить все налоги на заработную плату и на прибыль малых предприятий. Доходы от производительного труда, от предоставления товаров и услуг не должны облагаться налогом. Вместо этого прогрессивным подоходным налогом должны облагаться незаработанные или пассивные доходы – прирост капитала, дивиденды и арендная плата. Поскольку малый бизнес является основным работодателем американских граждан, он должен работать без налогов, без постоянной тяжелой руки Налогового управления в их карманах. Вместо этого налоговое бремя нужно переложить на транснациональные корпорации, на импортеров иностранных товаров и на лиц, получающих пассивный доход.

5. Запретить деструктивную и коррупционную практику частичного банковского резервирования и ростовщичества. Эти методы порождают разрушительные циклы бумов и спадов и концентрируют богатство в руках немногих, одновременно обедняя многих. Эти методы равносильны современному рабству и должны рассматриваться как преступные, эксплуататорские и разрушительные для нашего процветания, свободы и суверенитета как нации.

6. Провести аудит и закрыть Федеральный резервный банк. Заменить ФРС валютным советом США, который будет регулировать денежную массу. Члены валютного совета должны назначаться Конгрессом и законодательными собраниями штатов для представления интересов страны, народа и штатов. Этот совет должен быть подотчетен народу и подчиняться демократическому контролю, сдержкам и противовесам, а его финансовые решения должны быть полностью прозрачными. В отличие от Федеральной резервной системы, которая обслуживает потребности международных банков и транснациональных корпораций, валютный совет должен обслуживать потребности американского народа и малого бизнеса.

7. Валютный совет США должен выпускать банкноты США, которые не являются долговыми инструментами, а служат потребностям торговли и людей. Цель нашей валюты должна состоять не в том, чтобы облегчить кредитование и сбор процентов для получения прибыли банками – ростовщичество, а в том, чтобы служить мерой стоимости и средством обмена. Валютный совет должен определять объем денежной массы исходя из численности населения страны и производительности экономики. Цели совета должны состоять в том, чтобы гарантировать, что валюта обеспечивает стабильную меру стоимости, облегчает торговлю и существует в достаточном количестве для удовлетворения потребностей американского народа.

8. Создать государственные кредитные бюро в каждом округе конгресса для предоставления кредитов покупателям жилья и предприятиям. Государственные кредитные бюро должны выдавать ссуды в качестве средства обращения денег в местной экономике, а взимаемые проценты должны служить заменой налогообложения. Проценты, взимаемые с займов, должны финансировать деятельность кредитных бюро и, что важно, должны направляться в местную экономику в интересах общества в качестве средства для расширения торговли и повышения качества жизни.

Эти простые политические изменения могли бы реорганизовать нашу экономику в пользу производительного труда и занятости, а не спекуляции и ростовщичества. На протяжении большей части нашей истории у нас не было ни центрального банка, ни подоходного налога, ни свободной торговли, ни массовой иммиграции, ни глобалистской внешней политики. Эти вещи считались не американскими и антиамериканскими – политикой империализма. Мы могли бы вернуться к нашим корням, совершенствуя американскую систему. Мы могли бы вновь стать демократической республикой, притом лучшей и более свободной, с более рациональной денежной системой, которая не поощряет долги и поощряет труд, предпринимательство и благосостояние.

Мы могли бы создать общество, где труд щедро вознаграждается, а спекуляция и ростовщичество наказываются. Мы могли бы создать общество с большим, охватывающим разные слои общества и процветающим средним классом, в который легко войти только благодаря желанию зарабатывать на жизнь. К сожалению, из-за человеческой природы бедные всегда будут существовать из-за обстоятельств и несчастий, но мы должны стремиться создать общество, в котором бедность временна и легко преодолевается через небольшую личную инициативу и готовность работать. Мы могли бы создать общество, в котором богатые состоят не из финансистов, банкиров и других мошенников и получателей ренты, а из изобретателей, предпринимателей и выдающихся деятелей в своих областях, которые вносят вклад в улучшение нашей жизни, а не пытаются выкачивать наши сбережения и доходы.

Мы должны стремиться к созданию общества, в котором американский народ будет свободен и защищен в своих конституционных правах – общества, в котором все мы имеем право на жизнь, свободу и стремление к счастью, где каждый из нас является хозяином своей судьбы и капитаном своей души, где каждый из нас может направлять ход своей жизни так, как он считает нужным как свободный человек.

Банкиры малочисленны, но едины в своих целях. Они движутся вперед в глобальных усилиях по разрушению стран мира и созданию мировой системы финансового контроля в своих руках, которая доминирует в мире и правит нами в феодальной манере. Их усилия приносят всем нам угнетение, бедность, войны и тиранию. В отношении нас, американцев, они работают над тем, чтобы лишить нас нашего суверенитета, нашего наследия, нашего благополучия и свобод, которые наши предки передали нам.

Их видение состоит в том, чтобы Америка не была независимой республикой свободных и процветающих граждан, а просто частью более крупного экономического блока с открытыми границами – где правят бал несколько миллионеров и миллиардеров, а остальные из нас являются частью обедневшего, мультикультурного глобального пролетариата.

Но еще не поздно спасти республику, рожденную революцией 1776 года. Нас много, у нас есть смекалка, а в совокупности у нас есть деньги. Если мы, американский народ, создадим единый фронт против них, чтобы проводить политику, которая спасет нас, банкиры будут отстранены от власти и побеждены.

Конечно, они будут вопить и скрежетать зубами. Их СМИ будут атаковать без устали. Их купленные и оплаченные политики, как дудочники-крысоловы, будут потакать нам и говорить так, как будто они хотят для нас лучшего, а на самом деле вести нас к обрыву.

Наша проблема, как великого американского среднего класса, заключается в том, что нам не хватает лидерства и направленности. Банкиры малочисленны и объединены, в то время как мы многочисленны и неорганизованны. Мы – дремлющий гигант, которого трудно разбудить.

Лидерство жизненно важно в формировании общественных событий. Чтобы знать, какие лидеры не являются купленными и оплаченными дудочниками-крысоловами финансовой олигархии, мы должны прислушиваться к их словам, уделяя пристальное внимание их действиям и людям за кулисами, которые их поддерживают.

Если политик говорит приятные вещи, с которыми вы согласны, но за кулисами работает над увеличением иммиграции, над более свободными торговыми соглашениями, над новыми войнами за рубежом и вмешательством в дела других стран, над увеличением власти Федеральной резервной системы, то этот политик работает против нас как народа и как страны.

Если кто-то является стипендиатом Родса, имеет связи с Трехсторонней комиссией, Советом по международным отношениям, Бильдербергской группой, МВФ, Всемирным банком, ВТО, международными банками, ведущими средствами массовой информации, с Налоговым управлением, ЦРУ, АНБ или ФБР, то этот человек работает против вас, знает он об этом или нет. Этот человек работает на наше национальное уничтожение.

Дорога впереди ведет либо к темноте, либо к свету. Замечательные лидеры, которые готовы противостоять банкирам и пробудить дух 1776 года, находятся среди нас и могут привести нас к свету свободы, процветания и независимости.

Бог благословил Америку. Мы – благословенный народ. Как и наши предки, мы должны отстаивать справедливость, изгнать международных банкиров и вернуть себе наши прирожденные права. Бог на нашей стороне.

Америка стоит того, чтобы ее спасти. Мы должны спасти ее. Вместе мы можем это сделать.

 

 

Оглавление

Введение

Деньги Бенджамина Франклина

Тирания долга

  На крючке

  Цикл задолженности

Тирания ростовщичества

Тирания частичного банковского резервирования

  Сложные проценты

  Мультипликативный эффект

  Банковские паники

  Банкиры предлагают решение

Тирания золота

Тирания центральных банков

(Не столь скромное) предложение о новой американской денежной системе

  Валютный совет Соединенных Штатов Америки

  Налогообложение и расходы

  Государственные кредитные бюро

  Денежно-кредитная политика

Дорога к Великой депрессии

Великая конфискация

Тирания Второй мировой войны

Чего хотят банкиры?

Тирания свободной торговли

  Тирания нефтедоллара

  Тирания Трехсторонней комиссии

  Тирания Уолл-стрит

  Изменение климата и глобальное управление

Тирания массовой иммиграции

  Тирания бедности

Тирания войны

  Тирания воинского призыва

  Подъем Китая

  Не наступай на меня

Тирания средств массовой информации

Тирания народного образования

Возрождение американского духа

  Что же нужно делать?

  Спасение республики