Серебряные ножницы [Лайона Мур] (fb2) читать онлайн

Пролог

Ожидая хоть каких-либо вестей из дворца вот уже неделю, он в задумчивости сидел у стола, перебирая бумаги. Ситуация с каждым днем становилась все более… не очевидной. Вся знать, извещенная о болезни принцессы, так или иначе ждала новостей. И большая часть надеялась на то, что новости будут не особенно радостными.

— Принцесса Фрида мертва, ваша Светлость, — после слов информатора в зале повисла звенящая тишина.

Герцог нервно усмехнулся. Было не совсем понятно, как пока реагировать на такое.

— Император объявил об этом официально?

— Нет, но, — стоящая в дверях девушка замялась, нервно сжимая в руках шаль. — Я только прибыла из дворца, я могу уверить вас, достаточно доказательств этому.

— Какие же? — мужчина с интересом поддался вперед, опираясь подбородком на кулак и внимательно смотря за информатором.

— Ее увезли неделю назад, как только состояние ухудшилось, — она прочистила горло, пытаясь придать своему звучанию больше уверенности. — Из здравницы вся прислуга уехала несколько дней назад, осталось пару приближенных людей, и говорили, состояние Фриды подошло к критическому, так что… Всё, что ходит по дворцу касательно этого — слухи. Однако император ни разу не упоминал даже о самой принцессе. Так что мы уверены в правдивости.

— Хорошо, — герцог кивнул, задумчиво отворачиваясь. — Неизвестно, кто остался при принцессе?

— Говорят, это главный магистр и исполняющий императора, — на приподнятую от недоумения бровь девушка лишь пожала плечами. — Да, при этом император находится в столице и… что вы скажете, ваша Светлость? Продолжать слежку?

Отмахнувшись, герцог откинулся на спинку стула в крайней задумчивости. Если и исполняющий, и магистр остались у принцессы, дело могло принять неприятный оборот. Пока он сам находился при дворе, уже мог наблюдать за безнаказанными действиями главного мага, что уж говорить об исполняющем — Флейшеры никогда не были связаны иногда даже просто здравым смыслом. С какой целью император оставил их с собственной дочерью, вопрос, конечно, крайне интересный.

— Ваша Светлость, — из вороха мыслей его вырвал голос горничной, появившейся в дверях, — вам письмо, из дворца.

Герцог принял послание, в спешке открывая конверт. Сообщение о смерти принцессы? И Каспар, наконец, покидает престол в связи с этим? Может быть, герцога возвращают из опалы?

Конверт с шелестом упал к ногам, под пальцами мужчины зашуршала бумага письма. Разочарование волной окатило все тело, очевидным выражением появившись на лице.

— Все в порядке, ваша светлость? — информатор на всякий случай отступила на пару шагов назад.

— Конечно, — герцог коротко рассмеялся, закрывая лицо ладонью. — Его величество милосердно приглашает меня на банкет в честь выздоровления его дочери.

Кажется, заперт на въезд в столицу теперь снят. Но так же ему ясно дали понять — престол еще не скоро перейдет из рук Каспара.

Глава первая. «Удача»

Ситуация давалась ей куда тяжелее, чем она надеялась. Никогда извилины в голове не крутились с таким трудом, пытаясь перемолоть происходящее. Однако все никак не удавалось, да и окружение не очень-то располагало. Определенно, императорский прием в другом мире — не лучшее место для размышлений. К тому же здесь она нежданный гость, можно даже сказать что нежеланный. Досадная маленькая преграда на пути к цели, здесь ни одно ее движение или жест не оставались незамеченными. По правую руку сидел удивительно расслабленный для сложившейся ситуации парень, он будто бы даже и не замечал ее, увлеченный разговором с соседом. Но девушка знала, пророни она хоть слово на родном языке и ладонь брюнета сомкнется на ее шее, потому что она — угроза нынешнему спокойствию.

Еле унимая дрожь в руках, она потянулась за напитком, тут же почувствовав на себе внимательный взгляд. Наверное, стоило это игнорировать, если посмотрит на него в ответ, легче точно не станет. Да и к тому же, несмотря на сложившуюся ситуацию, кто-то занимал ее мысли куда больше — племянница, сидевшая довольно далеко, едва она могла рассмотреть ее лицо. Девочку буквально несколько дней назад украли у нее на глазах и, конечно, остаться в стороне было невозможно, насколько бы сюрреалистичной не казалась ситуация. Лучше бы это, конечно, оказалось сном. На нервы давило ощущение постоянного контроля и недавние угрозы расправы.

— «Если бы ни Нико…» — девушка отпила из фужера, метая взгляд от лица к лицу. Наверное, представители дворянства. Многочисленные украшения, опрятный вид и замысловатые наряды, навевающие дух средневековья. Конечно, задумываться об этом «мире» как о чем-то реальном всё ещё оставалось немного сложно, мысль о затянувшемся сне никак не покидала даже спустя такое время, тянувшееся, словно патока. Она так и представляла, как проснется в холодном поту и расскажет все привидевшееся племяшке, так доверительно оставленной ей сестрой. Если старшая прознает про то, что дочь увели в другой мир, и посадили на трон принцессы… Девушка старалась не задумываться, что же с ней случиться.

— Не смотри так по сторонам, леди Амалия, привлечешь лишнее внимание, — тихо шепнули ей на ухо. Оставалось поджать губы и согласно кивнуть. Она может находиться здесь и следить за Нико при паре условий — тетушка сидит и не отсвечивает, молчит, избегает любых разговоров и не отходит от исполняющего императора ни на шаг. Что, в принципе, сделать было не так уж и сложно, девушку зажали с двух сторон — по левую руку была стена.

Амалия коротко взглянула на свой канвой. Сейчас он выглядел достаточно… спокойно, по сравнению с его обычным поведением. Несмотря на то, что здесь он единственный человек, от которого она впервые услышала понятную ей речь, чувства при нахождении рядом с ним оказывались абсолютно разными. Все-таки, брюнет оставил не особенно приятное первое впечатление.

Знакомство основательно не задалось. Во-первых, это, конечно, потому что он был похитителем. Ступить в сияющий разлом, внезапно открывшийся там, где его раньше не было, оказалось делом непростым. Но ее ждала Нико, и бросить девочку она не могла по множеству причин.

Первым, что она заметила по ту сторону прохода, стал высокий серый потолок с парой огней, парящих где-то в воздухе. Разлом практически закрылся, и она еле проскочила, падая прямиком на колени. Домашние штаны, однако, это не то, что могло бы защитить ее от каких-нибудь ранений, но времени на пару царапин явно не было.

— Куда вы унесли Николетту? — первое, что сорвалось с ее губ, стоило оказаться в длинном полутемном коридоре. Девочки поблизости не было, но стояло двое мужчин, и один из них — тот, по чьей вине все это произошло.

— Маэль, — внимание привлек не только тяжелый вздох, но и неизвестная ей ранее речь незнакомца. Высокий худощавый мужчина с глазами, выделявшимися на бледном лице, смерил незваную гостью тяжелым взглядом. — Не напомнишь, сколько ты должен был привести людей? Может, мы ждем кого-то еще?

— Нет, господин советник, — парень коротко обернулся, недовольство явно промелькнуло на его лице. — Мой промах, я исправлю это.

— Уже постарайтесь, господин исполняющий, — мужчина усмехнулся и поспешил покинуть их компанию.

Для того, чтобы мозг окончательно не закипел, потребовалось не думать о части вещей.

— Тебе явно не стоило этого делать. Частенько ты заходишь в разломы, ведущие неизвестно куда? — брюнет присел напротив нее, взгляд серых глаз был не менее тяжело выдержать, чувствовалась неприязнь и недовольство. Она ведь даже ничего еще не сделала. Зато, несмотря на пару неприятных вещей, Амалия смогла услышать знакомые слова, пусть и с ужасным акцентом. Такого произношения она вряд ли когда-либо могла слышать.

— Вслед за ребенком — всегда, — Амалия нахмурилась и отклонилась назад, спиной упираясь в стену. Коротко оглянувшись, отметила меловые круги и узоры, начерченные на рельефном камне.

— Девочку ты не получишь, — он нахмурился и резко поднялся, утягивая за собой девушку, схватив ту за плечо. От такого стремительного подъема едва ли не потемнело в глазах, колени же стало саднить еще больше. — Помалкивай и иди за мной, хоть на шаг отойдешь, — плечо болезненно сжали, во взгляде сверкнул металл. — Пеняешь на себя, понятно?

Страха пока не чувствовалось, наверняка оттого, что за всю жизнь ей ни разу не угрожали. Однако же проверять, блефует незнакомец или нет, отчего-то совсем не хотелось. Пришлось кивнуть и сдержаться, чтобы не стряхнуть руку Маэля. Наверняка останется яркий синяк.

— Мне не объяснят ничего, верно? — девушка еле поспевала за шагом брюнета, чуть ли не теряя тапочки. И в них ступни уже начинали подмерзать, что уж говорить о том, иди она босиком.

— Верно, но без обид, ты просто оказалась не там, где надо и когда не надо. Нянек для принцессы нам не нужно, если останешься во дворце — станешь уликой, понимаешь? — понималось с трудом.

— Что насчет пределов дворца? — Маэль даже остановился, раздраженно выдохнул и отчего-то стянул с себя плотный плащ. Ткань накрыла ее с головой, шлейфом потянулась по каменному полу.

— Носа не высовывай, не хватало, чтобы кто-то заметил, ясно? — брюнет возобновил движение вперед по коридору, а потом и вниз по ступеням, пролет за пролетом. — Если есть желание подцепить какую-нибудь чахотку, то добро пожаловать, но понимай, что тебе абсолютно неизвестно, что находится за пределами императорского дворца.

Ну, рисковать не хотелось. Тем более, если это какой-то другой мир… любой чих мог стать для нее фатальным.

— Почему я «улика»? — кажется, Амалия вполне понимала, к чему идет дело. Но не задать вопросов не могла.

— Потому что, — коротко, но не очень-то содержательно ответил брюнет, наконец, сбавляя шаг.

Остальную часть пути они провели в довольно тягостном молчании, а в этой части замка им не встретилось ни слуг, ни охраны. Чем ближе к месту ее будущего заключения они подходили, тем мрачнее и холоднее становилось среди каменных стен. Одиночные обособленные комнаты не встретили особенно приветливо. Сырость, тяжелый вязкий воздух, и абсолютная тишина. Амалия поджала побелевшие губы. «Кошмар». А это даже не все, сначала она сидит тут, в полной тишине один на один, а потом ее что? Казнят? Даже правосудием не назовешь.

— Добро пожаловать, — брюнет кратко улыбнулся, открыв тяжелую дверь с зарешеченным окошком. — Только первым делом твои побрякушки придется утилизировать.

Он пальцем указал на шею, выводя полукруги, а позже постучал по костяшкам пальцев, где у Амалии блестели несколько колец.

— Э? — девушка даже опешила от такого. Расставаться, даже перед смертью, с украшениями не хотелось. — Ты что, блестяшек себе захотел? Что случится, если я умру со своими кольцами на мне?

Маэль тяжко вздохнул. Ну да, ничего эта иномирянка не понимает.

— Ну, нам бы не хотелось, чтобы вдруг кто-то настойчивый нашел их на твоих костях и догадался, о чем не надо. — Пояснил он.

— Да ты параноик. — Она хохотнула и с ухмылкой посмотрела на него. — Вы все лжецы и параноики.

— Это предусмотрительность, дорогуша. Я не зря получаю свое жалование, как исполняющий императора. Делай.

Молчание, продлившееся около минуты, не устроило Маэля. Взгляд его внезапно потемнел, он нахмурился, глядя на девушку. Она упорно отказывалась играть по всем его правилам. А это было необходимо, ему не смеют перечить в таких делах. Так что если Амалия этого не делает сама, поможет он. Брюнет грубовато схватил девушку за плечо, придавив к стене одной рукой, а второй подняв кисть с парой украшений на ней. Сощурившись от боли, она раздраженно цокнула, не хотелось, конечно, уступать, но какой выбор?

— Давай, снимай, — пошевелив пальцами перед его лицом, заявила Амалия. Две руки заняты, как он с этим справиться?

В целом, справился довольно просто. Широкие ладони скользнули по запястьям вверх, захватив все три украшенных пальца и стянув с них кольца. Маэль быстрым движением забросил их в карман рубашки, следующими туда отправились две тонкие цепочки, застежки которых были ловко расстегнуты.

— Вот и все, было зачем упрямиться?

Амалия промолчала, недовольно отвернувшись. Ну, все-таки же стоило позлить его перед тем, как последним ее пристанищем станет сырая одиночная камера. В последнее время тишину она совершенно не переносила. Насколько долго продлиться ее заключение здесь? Девушка надеялась, «казнь» состоится быстрее, чем начнется помутнение рассудка.

— Хорошего времяпровождения, леди, — он шутовски поклонился перед тем, как захлопнуть злополучную дверь. Удивительно, насколько изменчивым казался характер этого человека. От стали в глазах он переходил к нелепым шуткам и легкому поведению. Такие смены если не удивляли, то раздражали.

— Вот и все, — тихо подвела итог Амалия, присев на скрипучую скамью и запрокинув голову. Взгляд встретился со скучным, негостеприимным потолком, практически беспроглядной темнотой без грамма света. Только зрение как-то привыкло к мраку, да слабое сияние из-под двери помогало чувствовать очертания. — Какая «удача».

Девушка встряхнула головой, отгоняя не очень приятные воспоминания. Им с Нико еще не дали возможности поговорить, но Амалия знала, что ее жизнь — заслуга девочки. Скорее всего, случившееся с ней останется самым удачливым стечением обстоятельств в жизни. Конечно, только если девушка не узнает всего. Многое из произошедшего было Амалии абсолютно неизвестно — как племянницу встретили, что говорили, чем запугивали. Знала только, что дела пошли не по плану из-за нее, но обитатели императорского дворца не растерялись и превратили девушку в своеобразный рычаг давления. Так или иначе, они воплотят задуманное, ведь изначально в планах императорской свиты не было практически никаких прорех, не считая одной. Им казалось, всё предусмотрено и распланировано. Сейчас Нико, напряженная, сидела по правую руку императора, думая, что лучше бы она здесь никогда не появлялась.

Её пробуждение в незнакомой комнате оказалось шокирующим и неприятным. Тревога захватила все мысли, пока девочка пыталась понять, где же находится. Все походило на сон, но искренняя надежда на то, что это действительно он, таяла с каждой минутой. Отчего-то мутило, болела голова, сознание петляло внутри и приходило понимание, что что-то незримо изменилось в ней.

— Ваше Высочество, вы проснулись? — понятный, но незнакомый язык прозвучал по ту сторону двери.

«Ваше Высочество?» — Нико задумчивости усмехнулась. Наверное, действительно глупый сон.

Дверь тихо приоткрылась, из-за нее выглянуло лицо молодой девушки с туго собранными волосами, в бардовом платье и бежевом фартуке.

— Да, я… — собственная речь показалась настолько неестественной, что девочка неосознанно прикрыла рот рукой.

— Вам уже лучше? Говорили, вам совсем нездоровится, — девушка окончательно вошла, на руках у нее была пара шкатулок.

— Я в порядке, — Нико сжала перламутровое покрывало под пальцами. Не совсем понимала, что происходит, но отчего-то старалась играть выданную роль.

Зачем?

Вопрос прозвенел на задворках сознания. Действительно — зачем?

— Где я? — вопрос заставил девушку замереть на подходе к туалетному столику.

— Извините? — горничная мягко улыбнулась, склонив голову вбок. — Вы в своей комнате, ваше Высочество.

— Разве? — коротко рассмеявшись, она огляделась по сторонам. Где же Амалия? Как такое вообще произошло, а главное, что вообще произошло?

Внимание ее отвлекли еще пару девушек, вошедших в комнату. Они же не проронили ни слова, только взглянули на девочку и разошлись в разные стороны с вещами на руках.

— Я ведь просил не говорить с принцессой, — в дверях показалась высокая фигура с темными волнистыми волосами, отчего-то приковывающими основное внимание. Парень недовольно смотрел на первую служанку. — Она еще не до конца оправилась.

Что-то знакомое угадывалось в этом человеке, будто она видела и слышала его голос раньше.

— Верните меня обратно, — тихо потребовала Нико, обращаясь к незнакомцу. Слезы подкатывали к горлу, мешая дышать.

- Вы хотите обратно в здравницу? — исполняющий подошел ближе, коснувшись рукой каркаса кровати. — Я понимаю, вы привыкли к тишине, но отец-император требует вашего присутствия. — Он неожиданно грозно посмотрел на трех служанок, застывших на своих местах. Те поняли без слов, и тут же покинули покои, оставив принесенные вещи. Маэль продолжил только после хлопка двери. — Побудь хорошей девочкой недолго, потом будет легче.

Нико задрожала всем телом и непонятно, от гнева, слез или накатывающего волнами страха. Тревога начала внезапно снедать ее часть за частью.

— Я не хочу легче, я хочу обратно к тете… — девочка обессилено ударила ладонями по мягкой перине, изо всех сил сдерживая подкатывающие к горлу слезы. — Вы ведь не тронули Амалию? Не сделали ведь ничего плохого, да?

— Я не видел ее, пока… приходил за тобой, — он соврал, не моргнув, и медленно подошел ближе.

Почему-то она злилась и на Амалию тоже. Где она, почему не спасла ее? Тетя ведь всегда была на ее стороне, вытаскивала изо всех передряг, когда нужно, даже прикрывала перед мамой себе в ущерб. Что она сделает, когда проснется и не увидит ее в своей комнате?

— Тебе не остается ничего, кроме как принять это. — Маэль внезапно посерьезнел, взгляд серых глаз стал холодным. Он осознавал, что девочка точно не будет бороться, если она тут одна. Исполняющий не мог позволить ей узнать о том, что Амалия где-то здесь, совсем рядом. Вес чужих украшений в его кармане напомнил о девушке. Стоило поскорее избавиться от них. — Император приказал показать тебя, возможно, удача окажется на твоей стороне, и он решит, что на роль его дочери ты не подходишь. Так что будь покладистой и не вызывай сомнений в чем-либо, принцесса Фрида.

Нико нахмурилась и поджала губы, все еще сдерживая слезы. Крутившиеся в голове мысли не находили выхода, и сознание постепенно сдавалось. Может, правда стоит делать так, как просят?

После того, как исполняющий покинул комнату, вернулись служанки, явно выслушавшие пару его поручений. Девочку начали приводить в порядок, и тело казалось ей настолько безвольным, что она без сопротивления позволила одеть себя в тяжелое платье и убрать волосы в замысловатую прическу. Внимание вернулось только когда ей задали вопрос:

— Что вы выберете? — в коробочках напротив поблескивали драгоценности. Платье на ней было нейтрального кремового оттенка, и набор с красным камнем явно показался не к месту.

— Наверное, это…

В итоге на ключицах поблескивало, стоило признать, слишком уж вычурное колье из светлого металла с инкрустированными светло-голубыми камнями в золотую крапинку. Уши так же оттягивали тяжелые серьги. Ей не нравилось, но на вопрос, всем ли юная госпожа довольна, она кивнула. Нико на самом деле было без разницы, во что ее наряжают и что спрашивают. Лишь бы все это кончилось. Стоило закончить с приготовлениями и открыть дверь, она тут же столкнулась лицом к лицу с очередным незнакомцем. Светлые волосы, тяжелые черные глаза, смотрящие будто прямиком в нее.

— Принцесса Фрида… — мужчина отошел в сторону, пропуская ее в коридор. — Уже готовы?

Нико кивнула, отзываться на новое имя было неприятно, но она потерпит.

— Тогда следуйте за мной, отец-император уже ожидает вас в главном зале.

Несколько минут пути Николетта поддерживала хранимое спутником молчание, созерцая убранства, окружающее ее. Удивительно, сколько ваз и картин в этом замке. Некоторые стояли пустые, в иных были полуживые цветы, накренившие головки. Интересно, была ли на это причина? Следующей вещью, зацепившей внимание девочки, были сотни разных сюжетов, расположившихся через каждые два-три метра вдоль стен. Пейзажи, чьи-то портреты, одинокие бутоны на земляном фоне, люди, занятые ремеслом — каждая картина говорила о чем-то новом, повествуя собственную историю. Одна из таких побудила в Нико вопрос. На полотне уютно светили луна и полумесяц, окруженные непривычно крупными звездами, россыпью лежавшими на небосводе. Но задать его не дали, мужчина первым начал разговор.

— Полагаю, Маэль уже объяснил юной леди положение дел?

— А вы… — девочка хотела уточнить, кто он и кто тот человек. Кажется, это было даже обязательным — посвятить ее в такие подробности.

— Я советник императора, — ее вопрос перебили. — Это и неважно сейчас, в основном от тебя требуется просто молчать, а потом, после решения его Величества можно будет задавать сколько угодно вопросов.

— После решения касательно того, останусь я здесь или нет? — кажется, пазл в голове начинал потихоньку складываться. Она была юна и неопытна, но читала достаточно романов, чтобы предположить, что может быть к чему. — Что случилось с прошлой принцессой? Она погибла?

— Да, — коротко ответил советник.

Жалкий остаток времени, пока они неспешно подходили к концу своего пути, прошел в задумчивом молчании. Надежда внутри нее разгоралась по-глупому уверенно, будто она войдет в главный зал за теми высокими дверьми, император посмотрит не нее недовольно, оценивая лицо, и отрицательно покачает головой. Она не та, кого они ищут. Не подходит.

Но, пожалуй, тут же ее надежду уверенно разбили. У самых дверей, в окружении цветочных лоз, на стене висел портрет. Нико застыла на месте, и советник обернулся, следуя ее взгляду.

— Императорская семья, — отчего-то пояснил он и без того очевидную вещь. Взгляд не скользил в интересе по полотну, а мертвой хваткой вцепился в одну точку, пожирая каждую деталь будто бы своего лица. Мягкие черты, опущенные уголки широко открытых глаз, отражающие синеву то ли неба, то ли моря, полуулыбка на розовых губах и мягкие волны светлых волос. Едва ли кто-то, не видевший принцессу каждый день, мог бы обнаружить подмену. Дыхание сперло, а в голове крутилась одна единственная мысль. «Мне отсюда никуда не деться»

В главный зал она входила подавленной, понимая обреченность собственного положения. Император безучастно сидел в конце просторной комнаты, будто бы о чем-то задумавшись. Поодаль, у самых окон стояло два человека, тихо переговариваясь между собой. Одного из их — исполняющего императора, она уже знала, второго же видела впервые. Женщина неопределенного возраста, высокая и статная с каштановой длинной косой за спиной и удивительно по-доброму мягким карим взглядом. Она посмотрела на Нико, улыбнулась и кивнула своему собеседнику, похлопав того по плечу. Незнакомка вызывала только приятные ощущения, ведь Нико не знала, что вина, по которой девочка здесь — именно ее.

— Ваше Высочество, — советник приветственно кивнул головой у самого трона, и император, наконец, обратил на него свое внимание. Человек выглядел уставшим. Подернутые сединой виски, худощавое острое лицо и какой-то подернутый дымкой взгляд, что даже цвет радужки стремился к нейтрально серому. — Мы нашли подходящего ребенка.

Нико кинула испуганный взгляд на советника, который говорил совсем не то, что обещал. Но много думать об этом не приходилось, она стала объектом внимания императора, досконально изучающего каждый миллиметр лица девочки.

— Да, хорошая работа. Большая удача найти кого-то настолько похожего, — император кивнул, прикрывая глаза, и рукой указал в сторону исполняющего. — Передай ее им, Эрдер.

Ее взяли под руку, и повели от императорского трона. Но она и не думала упираться или бежать, просто недоуменно следила за женщиной, выставившей впереди себя глубокое кресло и что-то перебирающей между пальцев. Смотрела на Маэлья, играющего с небольшой деревянной коробочкой в руках и время от времени бросающего взгляд на собственный нагрудный карман, с дискомфортом потирая его.

— Сади дитя, — мелодичный голос неприятно врезался в сознание Нико, и она наконец-то решила объявить сопротивление.

— Что вы хотите сделать? — сдавленным голосом спросила она, стараясь изо всех сил избежать приземления на мягкое сидение.

— Не беспокойся, боли точно не будет. — Маэль хмыкнул и наконец-то оставил свой карман без внимания, подкидывая в руках коробочку.

— Не балуйся, уронишь, — женщина все-таки усадила Нико на кресло, крепко связала запястья чем-то мягким и прозрачным на вид, словно сам воздух собрался в жгуты.

— Не обижай меня, Ровенна, я не настолько неловок. — Покачав головой, брюнет со щелчком открыл коробочку, доставая из нее металлический гребень. — Запускай свою магию, и я пойду, великий магистр. Дел нынче невпроворот.

Она только покачала головой, одним глазом наблюдая за замершей, словно кролик перед змеей девочкой, в руки ей перешел любимый гребень погибшей принцессы, усыпанный рубинами, похожими на капли свежей крови. Зубцы вошли в светлые волосы, от металла неприятно веяло холодом и чем-то чужим, неприятным. Эта вещь не ее, и никогда не будет. Нико мотнула головой в надежде выбить украшение из волос, но тот даже не накренился, крепко сев на затылке.

— Снимите, — потребовала она, вновь пытаясь смахнуть неприятную ей вещицу. — Что вы будете делать?

— Не беспокойся, милая, — теплая рука Ровенны легла на макушку, и слабость полилась по телу Нико, наливая свинцом веки. — Все будет хорошо.

Она проваливалась в сон прямо и бесповоротно, но изо всех сил старалась удерживаться хотя бы на грани сознания. Размытые фигуры двигались перед ней, голоса доносились будто бы из-под толщи воды.

— Что тебе этот карман? — Рованна оттянула край ткани на рубашке Маэля, заглядывая внутрь. Исполняющий все время то прикасался, то теребил несчастную одежду, будто желая поскорее хоть куда-то убрать ее содержимое.

— А, ничего особенного, — парень вытянул наружу подвеску с маленьким полумесяцем и звездой, сверкнувший на солнце. — Надо бы поскорее избавиться.

Среди цветных пятен окружения Нико ясно увидела знакомое украшение, но ни осознать, ни сделать ничего не успела, медленно погрузившись в состояние глубокого сна.

Глава вторая. «Ты и Я»

Сон, в который ее погрузили, был глубокий и отчего-то тревожный. Он обволакивал девочку своими туманными щупальцами, показывая картины не совсем приятные. В одном из калейдоскопов ярких картинок ей дали возможность посмотреть на саму себя. Девочка напротив нее была такой же, только слегка уставшей, с впалыми щеками и утомленным, но от того не менее пронзительным взглядом. Нико посмотрела на свои руки, затянутые в перчатки цвета мягкой синевы и сравнила их с такими же девушки напротив — словно окрашенные закатом. Наверное, это была не она. Столкнувшись взглядами, обе минуту молчали, пока незнакомка в красном не прервала тишину.

— Добро пожаловать на мое место, — Фрида горько усмехнулась. — Пока ты здесь, давай постараемся работать вместе и сохраним власть отца. Раз ты еще главная, то для начала я буду подсказывать тебе.

— Я ведь не хочу, — переплетя в нервном жесте пальцы, попыталась воспротивиться Нико. Девочка напротив протянула к ней руки, заключая в крепкие объятия.

- Это не важно, теперь Ты и Я — один человек, и дело времени, когда Я станет сильнее, чем Ты..

Нико попыталась отбиться от принцессы, но та словно срослась с ней, проникла в тело и даже мысли. Она подумывала о том, чтобы сдаться. Оказавшись в такой невероятной ситуации, девочка отказывается от возможности почувствовать себя принцессой. Что в этом плохого? Однако перед глазами все еще маячила подвеска тети и собственная гордость. Неужели она позволит играть с собой, словно с куклой?

— Я не хочу на твое место, — вновь повторила Нико, но попытки оттолкнуть двойника оставались бесплодными. — Амалия где-то здесь, я найду ее, и мы вместе убежим.

— Правда? — звонкий смех наполнил все пространство, не давая места для собственных мыслей.

Вес на ней внезапно растворился, Фрида исчезла, оставив после себя только ощущение пристального умного взгляда и гадкого расплывчатого «Ты» на языке. Она осталась одна в серой бесконечности, беспомощно оглядываясь по сторонам, пока звон колокола, все сильнее пробивающийся сквозь пелену сна, не разбудил ее.

Нико опять очнулась в своей комнате, рядом, поклевывая носом, сидела на стуле служанка с кувшином в руках. Она вздрогнула и открыла глаза, заслышав шорох постели.

— Вы проснулись! — улыбнулась девушка, оглядываясь по сторонам в поисках чего-то. — Может быть, воды или еще чего-нибудь хотите?

— Да, — голос со скрипом оцарапал горло, неприятно прокатываясь по языку — Позови исполняющего императора. Как можно скорее.

Сведенные на переносице светлые брови и решительное лицо подстегнули прислугу как можно скорее покинуть комнату хозяйки в поисках брюнета. Найти исполняющего иной раз было абсолютно невозможно. Он постоянно где-то бродил, что-то делал и исчезал на несколько дней. В общем, девушка надеялась найти того как можно скорее, зачем бы Маэль не понадобился принцессе. Пара служанок на нижних этажах указала в сторону цокольного — в последний раз его видели на лестницах в этом крыле, спускающегося куда-то. На подземном знакомая прачка направила девушку к дверям восточного крыла, куда-то за купальни. Идти не хотелось, но слух о том, что принцессе набирают личную прислугу, заставлял действовать. Если сейчас отличится, то убьет двух зайцев сразу — избавиться от грязной работы и увеличит жалованье. К счастью, ей даже не пришлось заходить в коридор, ведущий в сырые темницы, Маэль только подходил к ним.

— Господин исполняющий, — окликнула она его, поправляя фартук. Брюнет повернулся, с вопросом воззрившись на горничную. — Принцесса Фрида просила позвать вас к ней.

— Она уже очнулась? — парень оглянулся на запертую дверь северного коридора и в задумчивости поджал губы. Что ж, первым делом королевские особы, заодно проверит, все ли прошло, как задумано.

Нико сидела в нетерпении около десяти минут, перебирая под пальцами ткань мягкого одеяла. В голове крутилось множество вопросов, которые хотелось задать, но в основном они касались только Амалию. Девочка надеялась, исполняющий никак не повредил тете, хотя откуда-то достал один из ее многочисленных цепочек. Такая была на ней в тот вечер, когда она видела ее в последний раз. Мама уехала несколько дней назад, оставив Нико на попечение своей младшей сестры — студентка, живет одна, ничем особенным не занимается. Матушка посчитала ее лучшей кандидатурой, уезжая в командировку, хотя Нико уверяла, что и сама вполне бы справилась. Но родительница не могла даже хоть немного контролировать дочь на расстоянии — чужая страна за тысячи километров, неясно, могли бы они связаться друг с другом. Так что Амалия приняла на себя опеку над племянницей, вероятно, подкупленная суммой, что матушка отправила ей на содержание Нико. В любом случае, они ладили, так что сейчас девочка испытывала неподдельное волнение за тетю, надеясь на лучшее.

Наконец, в дверь постучали.

— Войдите! — в нетерпении вскрикнула она, слезая с высокой кровати.

В комнату заглянул Маэль, окинув взглядом принцессу. Растрепанная, в длинной рубашке и сердитым лицом. Казалось, принцесса Фрида вернулась, как и было задумано, но его домыслы разрушил один единственный вопрос, стоило двери позади него закрыться.

— Где Амалия? — она уперла руки в бока, безотрывно следя за лицом исполняющего. — Подойди.

Нотки властности прокрадывались в ее голосе, и Маэль замешкался, стоя у дверей. Нико подошла самостоятельно, замечая, что рубашка на нем все та же, и беззастенчиво нырнула рукой в нагрудный карман. Парень вскинул брови от удивления и усмехнулся.

— Что-то ищите, юная принцесса? — в карманах уже ничего не было, ему повезло, что он опустошил их раньше, чем появился в покоях.

— Я знаю, что там лежала цепочка Амалии, и если ты не расскажешь мне, где она, я буду бегать по коридорам и кричать, что император и его свита — лжецы, а потом сбегу!

Маэль громко беззлобно рассмеялся, дивясь словам, что говорила Нико. С одной стороны это, бесспорно, было забавным, но с другой значило, что где-то они с Рованной просчитались, и принцесса и не думала возвращаться.

— Она мертва. — Маэль опять соврал, не испытывая и капли мук совести. Смесь неверия с долей отчаяния отразилась на лице девочки, было видно, что она что-то хочет сказать, но сомневается. А исполняющий не видел выхода лучше, чем задавить надежду девочки в зародыше, лишив ее последней опоры. Но просчитался. Хлесткая пощечина оставила на светлой коже расплываться яркое пятно. Оставалось удивляться, сколько же в слабом ребенке было сил и злобы.

— Ты врешь! — уверенно заявила она. В конце концов, он уже соврал один раз, что не видел тетю, вероятно, врет и сейчас. Но слезы все равно крупными каплями покатились по щекам и Нико не знала, куда себя деть. — Если это так, то покажи мне ее! Иначе я с места не сдвинусь.

Реакция вышла не такой, какой он ожидал, и исполняющий устало потер виски, стараясь не думать о горящей от удара щеке.

— В таком случае стой и помалкивай, и может, я подумаю тебе ее показать, — брюнет скрылся за дверью, закрыв комнату и надеясь, что принцесса никуда не убежит. Оставить кого-то за ней смотреть он не мог — прислуга тут же разнесет все услышанное по дворцу и за его пределы. Во избежание подобного даже один из этажей оказался практически полностью закрыт, чем меньше работники видят вернувшуюся принцессу, тем лучше.

— У нас проблемы, Рованна, — Маэль ворвался в кабинет магистра без стука, совсем не ожидая застать там кого-то еще. У окна стоял советник Эрдер, бывший последним человеком, которому хотелось бы рассказать о свои промахах. Но в целом, будучи одним из доверенных лиц, к тому же видевший Амалию, он имел возможность знать подобные вещи. Прикрыв понадежнее дверь, брюнет, привлекший внимание присутствующий, сел у стола. — Принцесса все еще не Фрида, и пару проблем с той девушкой. Она узнала украшение, что я показывал. Хочет ее видеть.

— Идиот, — фыркнул Эрдер, вызвав недовольство исполняющего. — Я же говорил быть осторожнее.

— Я был, — ответил он сквозь зубы, и перевел взгляд на магистра. — Почему ее сознание еще при себе?

Рованна пожала плечами, закрывая окно собственного кабинета.

— Кто знает, может, ее воля была сильнее Фриды, и она не уступила ей место в сознание. Может, в гребне никого и не оказалось. Множество причин найдется, но первая самая вероятная. — Женщина села на рабочее кресло, перебирая какие-то записи. — Что за «та» девушка?

— Ее тетя, — Маэль раздраженно махнул рукой. — Прошла за нами в портал, пока о ней никто не знает и не видел.

— Это хорошо, — Рованна хмыкнула, тут же отвлеклась на какой-то лист, вчитываясь в написанное.

Недолго в кабинете стояла тишина, было множество вещей, о которых стоило подумать. Из всех троих только женщину не беспокоила сложившаяся ситуация. Свою работу та выполнила безупречно, и заключила принцессу в гребень, и девочку подходящую нашла. Хотя, конечно, обошлось не без парочки досадных проблем в виде до сих пор устойчивого сознании иномирянки. Другие трудности в виде лишних девушек ее не касались, за такое отдуваться нужно будет людям, открывавшим портал. Советник с исполнителем понимали, что прознай недоброжелатели о гостье из иномирья — тут же их настигнет судьба не особенно завидная. Император не станет разбираться, как она сюда попала и по которой из ошибок. Доставить новую принцессу и так уже было делом непростым и опасным..

— Пойдем по пути наименьшего сопротивления, — наконец, у Эрдера созрел какой-то план. — Каспар не должен узнать о ней, но убивать девушку… не вариант. Ее бы следовало держать подле, так можно будет контролировать принцессу.

— Это будет проблематично, — Маэль откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. Он не понимал, к чему ведет советник. — Она не знает языка, будет выделяться среди других жителей дворца, слишком рисково.

- С этим решим после банкета, пока ты присмотришь за ней. Оденем в горничную, ограничим выход из комнаты. По идее, не должна бросаться в глаза. — Эрдер замолчал, раздумывая над собственными словами. Но нашел такой план единственным возможным. — Пока приведи ее к комнате Фриды, покажем издалека, для послушания.

Казалось, прошла вечность. Волосы и одежда пропахли сыростью, даже, у пленницы было чувство, напитались влагой. Последние часы она провела в самобичевании и примерном отсчете времени до ее предполагаемой смерти. Конечно, было интересно, как это произойдет, но и с другой стороны оставлять племянницу здесь не хотелось. Она должна забрать ее и вернуться обратно до окончания командировки сестры. Оставалось надеяться, что она не предпримет попыток дозвониться до них до этого времени. Вот только как это сделать, в голове даже не укладывалось. Дверь крайне неподатлива, стены крепкие, без единого отверстия. Будь тут хоть маленькое окошко, даже дышать стало бы легче. Но нет. Амалия свернулась на твердой поверхности, поджимая ноги к груди. В голове с трудом крутились шестеренки, готовые вот-вот остановиться. Спертый воздух душил ее.

Утягивающую в полу-дрему в полу-бодроствование тишину разрезал звук чьих-то шагов. Девушка подняла отяжелевшее тело, глядя на дверь. Неужели посетители? Прогрохотал замок, скрипя металлом о металл, и дверь отворилась, впуская приятную прохладу внутрь.

Фигура, скрытая непроглядным мраком помещения, безмолвно смотрела на нее некоторое время.

— Что, час экзекуции? — лениво поинтересовалась она, пытаясь потянуться и размять мышцы.

— Нет, — на ладони гостя зажегся огонек, мягко освещающий голубым сиянием острые черты уже знакомого ей лица. — Как себя чувствуешь?

Девушка вздернула брови, дивясь подобному вопросу. Но если это шутка, то вполне хорошая, так что Амалия позволила себе посмеяться.

— Отлично, только не отказалась бы, конечно, от душа, — она зачесала русые пряди на затылок, убирая их с лица. Маэль хмыкнул, скрестив руки на груди, и единственный источник хоть какого-нибудь света исчез.

— Такого тут конечно мы тебе не предоставим, другие пожелания?

— Последнее предсмертное блюдо? Я бы не отказалась, — поднявшись на ноги, Амалия встала в нескольких шагах от брюнета, в ожидании положив ладони на бедра.

— Тебя не убьют, поздравляю, а теперь пойдем. — Парень протянул ей руку, и шатенка на секунду стушевалась. Кроется ли тут какой-то подвох, обман? — Не бойся, не кусаюсь.

Вместо предложенного жеста Амалия решила выйти сама, спрятав кисти под мышками.

— Здесь холодно, — пожала плечами она и вслед за Маэлем вышла из своей камеры. Парень не то что бы расстроился, в основном просто неодобрительно качнул головой.

Объяснения исполняющего были такими же скудным и с каплей угрозы, как и в прошлый раз. Спрятать лицо, держать рот на замке абсолютно всё время, не отходить от него ни на шаг. Девушка закатила глаза после всех этих тирад. Казалось, он испытывал на ней какой-то особенный вид пыток. В любом случае, отчасти Амалия была рада, что не встретит свой конец на плахе или где бы то ни было еще. Она жива и относительно здорова, дело оставалось за малым — встретиться с Нико и увести ее из этого места.

Время шло к позднему вечеру, и людей в коридорах выше первого этажа совсем не было, но они все еще двигались так, будто куда-то опаздывали. Повороты, лестничные пролеты, в которых шатенка уже запуталась. Перед глазами стояли однообразные каменные стены и витражные окна. Если почему и ориентироваться в этом месте, то только по картинам — единственное разнообразие здесь. Замедлились они нескоро, Маэль так же внимательно следил за чистотой коридоров, заглядывая за углы, будто собираясь штурмовать здание. Но, несмотря на цель не быть замеченным, он не остановился, даже когда у одной из дверей Амалия разглядела силуэт. Рованна стояла, перебирая конец косы от нечего делать, изредка поглядывая по сторонам. Советник же придерживал за плечи принцессу, успокоенную легким заклинанием магистра, им не нужно было устраивать шум, просто показать девочке Амалию, доказав, что та жива. По крайней мере, пока. Разговора у них все равно не получится — Нико сейчас не выдавит из себя ни одного слова на родном языке.

— Вот и вы, — улыбнулась Рованна, скидывая с лица подошедшей девушки капюшон. Амалия слегка вздрогнула, хватаясь за края ткани, желая вернуть своеобразное укрытие, но остановилась на полпути. Краем зрения она заприметила удивительно знакомую фигуру.

Нико стояла изумленная, все еще даже не полностью удостоверившаяся в происходящем. Она тут не одна, а значит, тетя точно что-нибудь придумает и вытащит их.

— Нико! — девушка уже бросилась вперед, в попытке сжать ребенка в объятиях, но Маэль порывов не одобрил. Крепко схватив девушку за локоть, исполняющий потянул ее обратно, едва не прибив к стене. — Пусти.

Угрожающее шипение осталось без внимания, и брюнет смерил ее тяжелым взглядом.

— Забыла, что я тебе говорил? — напоминание остудило пыл Амалии, но она практически сразу же забыла об этом, вернувшись к племяннице. Та вперед не рвалась, молча вглядывалась в лицо тети, пытаясь понять, настоящая она или нет. Было решено — настоящая, и слезы крупными каплями покатились по щекам.

— Амалия, — девочка всхлипнула и потянулась вперед, но была остановлена рукой советника.

— Встреча состоялась, уводи ее, — приказал Эредер и скрыл девочку за дверью ее комнаты. Маэль же крепко держал шатенку за руки, подталкивая вперед. Та противилась, как могла, не желая уходить. Рованна тоже достаточно насмотрелась на представление и стремительно покинула место происшествия, оставив других разгребать это.

Исполняющий достаточно грубо затолкал девушку в пустую комнату, находившуюся через дверей семь от покоев принцессы. Щелкнул замок и Маэль раздраженно воззрился на шатенку, злой от того, что приходилось ощущать себя чье-то нянькой. Потолок помещения был до неприличного низок, едва макушка исполняющего не упиралась в него. Да и в целом стены здесь будто бы сдавливали, мешая дышать. Единственное, что более-менее скрашивало комнату — витражное окно, ловящее закатные лучи. Они окрашивали аскетично обустроенную комнату с минимумом мебели, делая ту мало-мальски уютной. Однако, в данный момент оценка убранства это не то, чем ей следовало бы заняться. Было непонятно, чего ждать от брюнета, так и распространяющего откровенное негодование.

— Мне теперь отвечать за тебя, — наконец-то произнес он, нахмурившись. Новость особенно не обрадовала. Но были вещи и поважнее.

— Зачем вы показали меня Нико? Вы что, шантажируете ребенка? Вам нормально там? — возмущенно выплюнула Амалия, бросая первый попавшийся подруку предмет в исполняющего. Канделябр со звоном ударился о стену и так же громко упал на каменный пол.

— Вполне, а теперь успокойся и напомни, какие правила я просил себя соблюдать?

— Играть в мима в основном, что-то забыла?

— В целом нет, только не забудь одеть своего мима в костюм горничной.

Такое решение, казалось, было единственным. Совсем изолировать девушку — выход не из лучших, так что планировалось держать их и близко, и в то же время достаточно далеко друг от друга во избежание проблем. Слоняющаяся время от времени одна из множества горничных не вызовет к себе большого внимания, особенно, если будет выходить только по делу. Оставалось надеяться, что император в приступе паранойи не решит уволить всех новых работников, в желании избавиться от подставных наблюдателей. В любом случае, весь этот фарс продлится до того момента, пока принцесса не вернет себе сознание, потом от иномирянки окончательно избавятся, даже не задумываясь. По крайней мере, Маэль на это надеялся. Последняя из проблем — язык. Советник отказался хоть как-то решить эту проблему, в принципе, как и Рованна, а сам исполняющий был не то, что специалистом по таким вопросам.

— То есть я смогу видеться с Нико? — с каплей недоверия уточнила она. — В чем подвох?

— Во многом, и это не сразу, пока что посидишь тут покорпишь над книжками, — Амалия округлила глаза в удивление. Не хватало ей и здесь учиться. — Теперь вы с принцессой говорите не на одном языке и, ну знаешь, поболтать друг с другом будет не так уж просто.

Девушка поджала губы, по привычке отворачиваясь от оппонента. Ей не особо нравились нынешние перспективы, но это всё еще возможность. Обжиться в замке, выучить чужую речь и вернуть племянницу обратно. Проблема одна — полиглотом она не была, и как Маэль думал, что она сможет за пару дней выучить хоть немного слов?

— Ты думаешь, я вундеркинд? Никогда ведь даже не слышала вашего языка до этого, не много ли ты хочешь?

— Мы больше не в вашем заурядном мире, милая, здесь есть свои способы для этого. — Широкая ладонь мягко упала на макушку, приминая волосы. Амалия опешила от такого жеста, уже готовая возмутиться, однако мысль тут же улетучилась, стоило разряду вспыхнуть в ее голове. В глазах мгновенно потемнело, словно где-то выбило пробки. Из носа уверенным ручейком потекла кровь, стекая по подбородку на светлую кофту и оставляя на губах солоноватый привкус. Маэль явно не умел в подобные махинации, но навредить не боялся. И не потому, что был уверен в своих силах, нет. Что-то запросто могло пойти не так и навсегда испортить хрупкую человеческую материю. Исполняющего не страшила такая вероятность.

Тело с глухим стуком упало на кровать, лишь по чистой удаче не ударившись головой о стену. На какое-то время она будет немного не в сознании, но, даже выйдя из него, многому не научится. Ему было далеко до уровня советника или Рованны, поэтому девушка получит минимум, только базу языка. Но и этого должно будет хватить, главное ведь — основы. Брюнет сразу же покинул комнату, закрывая дверь на ключ. Теперь ему нужно будет наведываться сюда достаточно часто, носить еду и следить, словно за малым ребенком. Оставалось надеяться, когда-нибудь за эти труды воздастся.

Дневной свет болью отзывался в голове, стоило ей приоткрыть глаза. Кожу лица стянуло бардово-коричневой корочкой засохшей крови, болела голова и здорово мутило. Казалось, еще пару движений или звуков, и Амалию вытошнит на этот же пол. Правда, желудок был пуст достаточно давно, так что вероятность такого исхода мала. Скрутивший спазм голода прокатился по всему телу, стоило ей уловить крупицу съедобного аромата. Девушка заозиралась по сторонам в поисках источника запаха, и, на ее удивление, комната уже не была такой пустой. На полу у двери стоял таз с водой и полотенцем рядом, стол был нагружен стопками книг и одной-единственной глубокой тарелкой. Еда в ней уже остыла, но это было последним, что волновало девушку. Сейчас она съест все что угодно. Даже эту холодную ячменную кашу с застывшим сливочным маслом сверху, но для начала стоило умыться. По предплечьям покатились мутные холодные дорожки, капая на пол и колени. Если вода была до этого теплой, она очень сожалела, что не проснулась раньше. Умывшись и закончив с завтраком, девушка, наконец, решила уделить внимание книгам. В плотных переплетах с пожелтевшими от времени страницами они создавали особенную атмосферу. Слова на корочках не всегда были знакомы, но часть, на удивление, получилось понять. Все водруженные на стол фолианты в большинстве своем являлись словарями. Оставалось догадываться, откуда здесь такие подробные познания об их языке.

Погрузившись в привычное ей, как студентке, изучение, Амалия даже не услышала щелчка дверного замка. Маэль заглянул в комнату, с удивлением обнаружив девушку за учебниками. Вопреки ожиданиям, язык давался не так тяжело, как она думала. Увлеченная новыми знаниями, гостя девушка заметила, только когда он звякнул тарелкой, забирая ту со стола.

— Добрый день, — Маэль казался слегка раздраженным, скорее всего только оттого, что ему придется едва ли не каждое утро носить с цокольного на верхний этаж множество вещей.

— Да, добрый, — коротко улыбнувшись, Амалия позволила себе повеселеть, понимая ситуацию. Небольшое злорадство никогда не помешает для бодрости настроения. — Спасибо за завтрак, или обед… в любом случае, я заметила, что меня закрыли. Мне совсем нельзя выходить отсюда?

— Совсем. — Коротко ответил тот, взял в руки таз и вышел в коридор. — Будь добра и учи язык более продуктивно, от этого зависит, как скоро ты отсюда выйдешь.

На самом деле, не особо зависело. Выпустят ее только перед приемом, что бы держать принцессу в своеобразной узде. Хотя, по словам Рованны, ситуация с той и так более-менее налаживалась. Изменения пока невелики и невооруженным взглядом не заметить, но постепенно их качество и количество увеличится. Главное, чтобы император не узнал, на счет этого оставалось только надеяться. С сегодняшнего дня Каспар решил, что Фриде необходимо участвовать на ужине. И пусть из людей там император, прислуга и советник… все равно чувствовался риск. Даже убеждения Рованны о том, что принцесса еще слаба не сильно сработали, императора это не особенно волновало.

Нико же постепенно втягивалась в дворцовую жизнь. Собственный гид звучал в ее голове безустанно, заменив собственные мысли. Хотя стоило признать, только благодаря настоящей принцессе ей до сих пор удавалось избегать всякого рода ситуаций. Та была на удивление внимательной и отнюдь не глупой. Помнила имена горничных, иногда реагировала на те или иные ситуации, помогая сойти за реальную Фриду. Император же ничего не замечал. Казалось, ему было вообще без разницы, ходит ли тут его реальная дочь или какая-то чужачка. Нико подозревала, что для Каспара принцесса — инструмент, способный помочь сохранить ускользающую власть. Он даже не задавал дежурных вопросов, не интересовался самочувствием вернувшейся к жизни дочери. Но Фрида говорила, отец всегда такой, отзывалась с теплом и, кажется, по-настоящему любила.

— Почему ты говоришь, что он безразличен? — после очередного ужина возмущалась принцесса, стоило Нико покинуть главный зал. От девочки ей не скрыть ничего, ни мыслей, ни чувств, ни впечатлений. — Он любит нас, даже заставил главного магистра найти мне тело. Разве не так?

— Но это не любовь, это личный интерес, ты же понимаешь, — тихо возражала Николетта, скрываясь за дверьми своих покоев. Фрида не особенно этого понимала, или не хотела. Любил ли ее кто-нибудь по-настоящему? Нико думала, что нет. А принцесса только презрительно фыркала на эти мысли. Подумаешь, любовь. Невозможно любить просто так, это нужно заслужить. Согласия в этом вопросе так и не было, Нико знала, что дома такие чувства друг к другу испытывали безоговорочно, просто потому что. Больше Фрида не старалась с ней спорить, просто озвучила вопрос, неприятной занозой засевший в мыслях.

«А ты уверена, что была любима»?

Глава третья. «За благополучие принцессы Фриды»

День перед императорским приемом был достаточно напряжен для каждого, кто был осведомлен о делах дворца. Уже ставший привычным для Нико тихий ужин внезапно превратился в место обсуждения дворцовых дел. Император активно жаловался Эрдеру на нынешнее положение, так что диалог постепенно превращался в монолог, хотя от советника все еще требовались одобрительные кивки. Вся прислуга покинула обеденный зал, им не нужно было слышать ошибки Каспара, допущенные во внешней и внутренней политике, проблемы дворца и империи в целом. Было ли хорошей идеей говорить это при принцессе, Нико не была уверена, но, кажется, на нее не обращали должного внимания. Император даже слугам уделял больше своего времени и слов. Конечно, Нико должно быть без разницы, но отчего-то ее задевало подобное отношение. Было странно и попросту невозможно представить, что девочка питает хоть каплю теплых чувств к императору.

— Всё равно работа проделана неплохо, — император отпил из винного бокала, не особенно активно разбирая еду на блюде. Выглядел он человеком больным, нервным, ожидающим чего-то плохого со всех сторон. — Даже, несмотря на то, что упустили одного, Маэлю удалось очистить дворец. Будем надеяться, что беглец донесет необходимую информацию до Куртза. Тот уже получил приглашение, пусть удостоверится, что это не блеф или что-то такое.

— Маэль не понесет наказания? — советник отставил фужер, промакивая губы платком. Эрдер, как обычно, старался совсем не смотреть на принцессу.

— Только если это выльется во что-то неприятное. Пока я доволен. К тому же, он работает хорошо, даже способнее отца. — Мужчина в задумчивости замолчал и встал из-за стола. Его тарелка оставалась полной, но императора это, кажется, не особо волновало. — Проводишь Фриду в ее покои после ужина.

— Как пожелаете, — советник в кои-то веке посмотрел на девочку напротив. Той тоже кусок в горло не лез, но все-таки удалось немного поесть. Заговорил Эрдер только после того, как император покинул зал. — Ты хорошо вжилась в роль, почти не заметно никаких различий. Уже привыкла к своему положению?

— Кто такой Куртз? — Нико решила проигнорировать вопрос, ответ на который был и так вполне понятен. Советник нахмурился, но все-таки не думал, что злиться на что-то настолько незначительное стоило усилий.

— Опальный герцог, прямая угроза династии Марвальди, — на удивление спокойно ответил он.

— Разве вы довольны положением? Вас не расстраивает, что ход наследования нарушиться? — Нико успела и самостоятельно подметить, и услышать от Фриды, что советник достаточно преданный государству человек. Так что не было полностью понятно, отчего он так старательно выполняет глупые иной раз приказы императора. — Разве не лучше, если власть перейдет кому-нибудь способному?

— Какая ты смышленая, сегодня день вопросов? — Эрдер рассмеялся, не отводя тяжелого взгляда от Нико. — Власть тяжело удержать, есть причины, по которым император не может позволить даже мысли о том, чтобы допустить Куртза к власти. Если бы о смерти прознали, тут же могла развязаться гражданская война, кто знает… отсутствие наследников прямой путь к отречению от трона, в таком случае даже опальных герцогов можно вернуть.

— Как эгоистично, — спустя некоторое время ответила девочка, скомкав подол платья на коленях. — Меня не нужно провожать, я запомнила дорогу. Или попрошу кого-нибудь из прислуги.

— Главное, чтобы об этом не узнал император. — Безразлично отозвался советник.

Нико поспешила покинуть комнату, держа на языке неприятный вопрос. Ей действительно казалось, что подобными решениями они только рушат империю, которая, по словам самого же Каспара, и так находилась не в лучшем положении. Теннон переживал свои худшие времена, начиная от вспышек эпидемий в разных частях страны, заканчивая бунтами и демонстрациями, которые получалось подавлять не очень мирными способами. Но это сейчас не должно было волновать юную принцессу. Совсем скоро состоится банкет в ее честь, и Фрида в нетерпении просила ее поскорее примерить платье, подготовленное ей к празднованию.

Узкая комнатушка Амалии превратилась в маленькую обитель знаний. На полу, кровати и столе, раскрытые на определенных страницах, лежали принесенные Маэлем словари. Сейчас ее занимала книга с местными сказаниями, служившая практикой. Теннонский давался все легче, хотя освоить письмо всё ещё не получалось — привыкнуть к абсолютно непохожему алфавиту оказалось сложнее, чем думала девушка. Буквы, сложные в написании, напоминали знакомые иероглифы, и воспроизвести их без ошибок в одну или две забытые черточки являлось делом поистине тяжким. Маэль не был доволен успехами, вечно фыркал и поправлял, когда по утрам приходил с подносом еды и заставлял говорить на теннонском. По нескольку раз на день брюнет говорил ей одно и то же, напоминал, что их языку здесь не место, и никто кроме него Амалии здесь не собеседник. Так что, использовать родную речь было опасно и бессмысленно.

— Даже для ругательств? — фыркнула девушка, захлопнув книгу. Время шло к вечеру, завтра — прием, а ей было просто страшно посмотреть на себя в зеркало. Если и была возможность обтереться влажным полотенцем кое-где, то о возвращении волосам приличного вида оставалось только мечтать.

— Даже для ругательств, — брюнет скрестил руки на груди в своем неизменном жесте и покосился на Амалию с долей осуждения во взгляде.

— Завтра в шесть начинается банкет, разве нет? — будто невзначай поинтересовалась она. — И ты сказал, мне там тоже надо быть. — Маэль наклонил голову в бок, ожидая продолжения. Девушка только нахмурилась, удивляясь непонятливости собеседника. — Ты не собираешься выпустить меня? Знаешь ли, мне бы не помешало полноценное купание. Если будут ходить с пальцами в чернилах, только привлеку лишнее внимание.

— А, ты об этом, — исполняющий приложил палец к подбородку, обдумывая сказанное. Ему показалось, она заведет речь о наряде, но все оказалось куда проще. — Отвести тебя в купальни, значит столкнуть с другими слугами, Рованна вряд ли согласиться поделиться своей комнатой…

Он поразмышлял еще пару секунд, прикидывая варианты. Всё оказывалось неподходящим или рисковым, или просто невозможным. В конце концов, выбраны были купальни на нижнем этаже, предназначавшиеся для пользования прислуги. Конечно, не стоило появляться там до часов двенадцати, легко можно пересечься с кем-нибудь из дворцовых обитателей, но вот к часам трем там можно спокойно поплескаться в свое удовольствие, разве что пожертвовав немного сном. В общем, Амалия готовилась к долгожданному принятию ванн или что бы там ни было, девушка обрадуется любой теплой воде и вкусному мылу.

Ей удалось не уснуть, скоротав время за очередным корпением над книгами. На западе архипелага мифология оказалась скудной. Никаких фей или драконов, из рас дефлотные люди, большая часть сказок только о гигантах, задремавших и обратившихся в горы. Конечно, все еще оставалась различная нежить в виде вампиров, утопленников и прочего разнообразия. Говоря больше, такое даже было вполне реальным, хоть и, по словам Маэля, малочисленным. Девушка отвлеклась от чтения, как только услышала скрежет ключа в замочной скважине. В нетерпении Амалия уже стояла у двери, готовясь смыть с себя четыре прошедших дня. Маэль был по-привычному хмурым, что не удивило девушку. Зато под плащом прятал мягкое полотенце и один-единственный непрозрачный бутылек, а за такое можно было бы искренне поблагодарить.

— Только тихо, не забудь плащ, — который, между прочим, был щедро пожертвован ей самим же исполняющим, с искусной серебряной вышивкой по краям.

Коридоры действительно пустовали, Амалия спускалась пролет за пролетом, и если вниз по ступеням — дело нехитрое, то вот подниматься каждый раз будет тем еще выматывающим процессом. Жалко, что ни лифта, ни трубопровода в обиходе теннонцы не использовали. Это бы значительно облегчило жизнь. Из необыкновенного здесь — парящие под потолком голубоватые огни, заменяющие дневной свет. Особенно много их было на цоколе, где неоткуда взять ни солнечные, ни даже лунные лучи. Сначала шатенку насторожило, что ведут ее тем же путем, что и в прошлый раз. В голове созрела картина, как опять закрываются двери сырой темницы, но тут же девушка тряхнула головой, отгоняя глупые мысли. Они остановились у входа в купальни, откуда тянуло теплым влажным воздухом с запахом нагретого дерева.

— Вперед, я посторожу здесь, — Маэль облокотился о стену напротив, отвернувшись куда-то в сторону. Все-таки, хотя бы не в темницу.

Внутри небольшого помещения, скупо обставленного — только пару скамей, каменные стены и дверь, царила тишина, нарушаемая только звонким падением капель. Девушка скинула грязную одежду и прошла дальше. Эта комната была куда больше, отделанная голубой плиткой, с несколькими скамьями у стен, вдоль которых по желобам, ведомая слабым течениям, текла вода. Здесь царила настоящая жара, и пот уже заструился по лбу и спине, стекая по лопаткам. Сев на дальнюю из скамей, девушка взяла в руки глубокую деревянную чашу и набрала в нее теплой воды. Было настоящим удовольствием, наконец, почувствовать себя чистой, даже несмотря на отсутствие мыла и мочалки. Зато имелся шампунь, щедро предложенный исполняющим. Он пах знакомой свежестью, просто чистотой и даже ничем определенным. Ни хвои, мускуса или мяты, просто чем-то, что она уже когда-то чувствовала. Возможно, так пах плащ Маэля, но, скорее всего, он сам.

Амалия вот уже десять минут как скрылась за дверью купален. Нервно поглядывая по сторонам, брюнет прислушивался к звукам и старался, чтобы никто не заметил ни его, ни незваную гостью. К счастью, слышался только плеск воды и тишина полуподвала. Наконец, дверь приоткрылась, и из-за нее аккуратно выглянула девушка, с влажными волосами, с которых все еще текла вода и порозовевшим лицом.

— Всё? — Амалия кивнула и вышла из купален, следуя за исполняющим.

— Спасибо, — произнесла она на теннонском, неловко улыбнувшись. Было все еще неловко говорить на новом языке, но следовало привыкать. Маэль улыбнулся и просто кивнул, заворачивая за один из множества поворотов.

Короткий вскрик раздался совсем рядом, и Амалия отпрыгнула в сторону, скрываясь за стеной.

— Господин исполняющий… — чей-то тихий незнакомый ей голос. — Вы меня напугали, так поздно бродите по коридорам. Важные дела?

— Вроде того, — Маэль стоял, прислонившись плечом к углу, пытаясь по возможности скрыть присутствие Амалии. — А вы, неужели расписание горничных позволяет не спать до такого времени?

Девушка смущенно улыбнулась, прижимая корзину с купальными принадлежностями плотнее к себе.

— Да так, заработалась и совсем не успела в купальни. Простите, что отвлекаю, — внезапно она приложила ладонь ко рту, испугавшись за потраченное время исполняющего. — У вас, наверное, много дел. С вами кто-то еще?

Амалия вздрогнула и натянула капюшон как можно глубже, стараясь скрыть лицо. Решив не юлить, Маэль кивнул.

— Особый гость, из здравницы по просьбе принцессы. — Внезапно он вытянул девушку в коридор, показывая голубоглазой горничной Амалию. — Иностранка, совсем плохо говорит на теннонском, но знаете, Ее Высочество к ней очень привязалась.

— Понятно, — безымянная девушка улыбнулась, склонив голову на бок и думая, отчего же особенную гостью привели на цокольный этаж в такой поздний час. Но, в конце концов, решила оставить это дело для будущих разговоров с соседками по комнате. — Доброй вам ночи, господин исполняющий, — она кивнула, — особая гостья, была рада познакомиться.

И скрылась за углом, из-за которого они только что вышли. Маэль раздраженно цыкнул, взлохматив темные кудри. Лишь бы слухи не поползли, а пищи для них исполняющий дал предостаточно. Девушке следовало бы держаться подальше от прислуги завтра, да и в целом всё своё время здесь. Прикинуться не знающей язык гостьей из-за границы, казалось, наилучший вариант во избежание всякого рода неловкостей. Угрюмо двигаясь вперед по коридорам, Маэль находился в крайней задумчивости. Шёл он слишком быстро, широкими шагами преодолевал пространство коридоров, и Амалия еле поспевала за ним.

— Маэль, — окликнула она его, слегка стушевавшись. Может, у них не принято так просто называть по имени. Похоже, стоило попросить сборник правил для юных леди. — Как долго ты еще будешь так… следить за мной? Наверное, это та-а-ак утомительно.

Парень скосил серые глаза вбок, наблюдая за шатенкой. Та шла торопливо, поддерживая капюшон рукой. На самом деле, ее мало волновало, насколько это утомительно. Амалия просто устала сидеть в четырех стенах, есть то, что приносят и делать, что говорят. Хотелось посещать купальни, когда вздумается, ходить по коридорам дворца и прочие маленькие дела, сделать которые она могла только здесь. Надеясь покинуть это место, девушка всё ещё была заинтересована в новом мире. Может, она приедет и напишет рассказ или книгу. Наверняка она будет о правителе-самодуре и его трех верных щенках, бегающих за королем хвостиком и хватающим любую кость, брошенную хозяином. Девушка хмыкнула про себя, гадая, действительно ли свита императора настолько лояльна к нему. Наверное, все же да, иначе бы не стали они красть детей для сомнительных целей. По крайней мере, Амалия надеялась на это. Может, их всех лишат нынешнего положения, пади Каспар, вот и приходится делать и то, и это…

— После банкета можешь считать себя свободной. — Маэль отмахнулся, словно вопрос был неприятен. На самом деле так и было, но только отчасти. Отпускать иномирянку в «свободное плаванье» все еще немного опасно. Но и опекать, или даже просто держать в комнате, так же решение плохое. Оставалось надеяться на лучшее и молиться всем звездам об удаче. — Но я всё ещё приглядываю, и не думай, что буду благосклонен. Любой выпад, и ты знаешь, что тебя ожидает.

Впервые за долгое время она вспомнила, что Маэль совсем не из добрых побуждений бдит за ней. Тяжело сглотнув, кивнула, и молчала до самых дверей своей комнаты. Брюнет пообещал занести платье на прием утром.

И следующим вечером она сидела между Мэлем и стеной, затянутая в мягкую ткань изумрудного платья, достаточно простого по сравнению с другими гостями и, тем более, самой принцессой. Нико удалось заметить только когда девочка входила в зал. Ее наряд казался тяжелым — большие буфы рукавов, пышные юбки и инкрустированный драгоценностями корсет. Смотрелась племянница по-настоящему величественно, будто и не была собой вовсе. Настоящая Нико всегда горбилась за столом, стоило им сесть ужинать, ходила с нечесаными волосами и терпеть не могла платья. Сейчас она гармонировала с окружением, блондинистые кудри сияли в золотистом свете магических свечей, на скулах приглушенно играл румянец. Николетта прошествовала рядом с императором, словно тот действительно был ее родителем. Сжав ножку фужера, Амалия сидела и все думала, была бы рада старшая, увидев свою дочь такой. Статная юная красавица четырнадцати лет, сущий ребенок, но каждый раз шатенка убеждалась, что племянница была достаточно сообразительной. Наверное, девочка подходила этому миру больше, чем надеялась ее тетя.

Нико попыталась покрутить головой, в надежде найти Амалию среди столов, ведь советник обещал, что она будет тут, но принцесса моментально одернула ее. Действительно, крутиться из стороны в сторону, когда ты причина устроенного пиршества — дурной тон, так что она успокоилась, но все еще время от времени рассматривала ряды. Гости все прибывали, и император с дочерью встречали людей, принимая подарки в честь выздоровления. Большие и маленькие коробки горой копились у трона, и Нико с интересом поглядывала на них. Неужели, это все ей? На рождество и день рождения девочка получала только два подарка — от тети и мамы. Конечно, они были всегда самыми лучшими, но, слушая иной раз одноклассников, она ненароком позволяла себе позавидовать. Совесть не позволяла закатить истерику, потребовав больше разных коробочек и сладостей, так что все оставалось как всегда. Но сейчас ее тяга была, наконец, утолена, и Нико оставалась довольной как никогда.

— Ваше Высочество, — вошедший в зал светловолосый мужчина тут же вызвал реакцию Фриды. «Абельхель, этот лис тоже приглашен!» — недовольно воскликнула принцесса, сбивая девочку с мыслей. — Благо звездам, вы поправились, Куртзы просили их о вашем скорейшем выздоровлении.

Нико благодарно кивнула, принимая подарок из рук опального герцога — самого вероятного кандидата на трон. Конечно, не молил он никаких звезд о здоровье принцессы. Иначе, та бы не скончалась. Атмосфера слегка накалилась. Каспар торжествовал, излучая уверенность. Вот, поглядите, рядом со мною плоть и кровь моя, что примет бразды правления империей на себя, подняв Теннон с колен. И ни один опальный герцог ни угроза этому. Абельхель же холодно смотрел на императора, он тоже был уверен в себе и том, что рано или поздно Марвальди упадет с трона и разобьется, столкнувшись с волной отрицавшего его и простого населения, и даже дворянства. Герцог принял с подноса фужер с шампанским, салютуя им.

— За благополучие принцессы Фриды, — и пригубил напиток. Зал встретил тост мужчины согласными аплодисментами, а потом Абельхейль отошел, и всё вернулось в прежнее русло.

Нико проводила мужчину взглядом и вскоре вернулась к уже приевшимся действиям. Изредка она рассматривала ряды, группы гостей, не видя там нужного лица, но вот у двери мелькнула знакомая русая голова. Амалия тут же слегка обернулась, будто почувствовав взгляд, тепло улыбнулась племяннице и скрылась за дверью, исполняющий императора настойчиво уводил ее из главного зала. Стало немного грустно, но Нико хотя бы знает, что, скорее всего, с тетей все хорошо, и они обе убедились в этом. Девочка тоже не жаловалась на свое положение.

Амалию тянули за руку довольно неаккуратно, протискивая через пришедших гостей. Исполняющий старался не контактировать ни с кем, знакомые лица обходил по дуге, прячась за резными колоннами. Если заметят его, заинтересуются и леди в изумрудном платье, а этого точно не хотелось. Учитывая, что леди эта здесь ненадолго, до первых заметных изменений в принцессе. Пока, по словам Рованны, девочка только руководствовалась знаниями и опытом Фриды, говорить о замене было рано. Остановились они у высокого окна, выходящего на красочный сад. Когда их забрали, в городе начиналась осень, постепенно листва желтела, полевых цветов стало не сыскать даже у рек и на полях. Тут же кончалась весна, цвели яблони, зеленела трава и на пышных кустах распускались розовые цветки. Маэль огляделся по сторонам и позволил себе успокоиться, облокотившись о широкий подоконник.

— Абельхель… — досадно пробубнил парень, закусив подушечку большого пальца. — Как Каспар вообще додумался пригласить его. Если что-то вынюхает, тут же начнет копать под нас.

Изредка косясь на спутника, Амалия тоже стояла рядом, думая, как бы удобнее сесть на окно. Она не особо устала, но черные бархатные туфли с ремешком немного сдавливали стопу, отчего нога неблагодарно болела. В то же время было довольно интересно послушать причитания исполняющего. Редко когда он так нервничал, даже размышлял вслух.

— Отчего мы ушли? — поинтересовалась девушка, все-таки удобно сев и расслабив ноги.

— Появились ходячие неприятности, — Маэль нахмурился, стягивая девушку с подоконника и неодобрительно цокнув. Стоило догадаться, что тут так не принято. — Надеюсь, они не задержатся и Куртз скоро покинет дворец. Он одна большая проблема. Ходит и разбрасывает везде своих ищеек. Так что не смотри даже на него, тут же что-нибудь пронюхает.

Амалия безразлично пожала плечами, пытаясь хоть как-то размять ступни. Какая разница, кого избегать, если следовало бы всех. Лучше ей вернуться в комнату, или обратно на прием, ведь нормально поесть так и не удалось. Маленькие торопливые шаги развеяли относительную тишину их места. Служанка выглянула из-за угла, останавливая взгляд на брюнете.

— Господин исполняющий, — пролепетала она. — Его Величество требует вас в кабинет как можно скорее.

— Так, — устало потерев глаза, тихо произнес Маэль, — стой тут пока, изображай отрешенность, ни с кем не говори и старайся слиться с окружением. Идет?

Девушка лишь тяжело вздохнула и кивнула. Сколько раз она слышала эти наставления? Никогда ей в жизни не советовали настолько упорно потеряться где-нибудь и не привлекать внимание. Маэль ушел, и из интересного остался только вид из окна. Уже вечерело, сад наполнялся прохладой, за стволами деревьев поблескивала вода, отражая лучи стремившегося к горизонту солнца. Место наполняло спокойствием, и Амалия не могла дождаться, когда же она, наконец, сможет выйти и прогуляться, вдыхая ароматы свежих цветов. На чьи-то мягкие шаги за спиной девушка не обратила никакого внимания, лишь подумала о том, что Маэль, наконец, вернулся, и сейчас сопроводит ее в комнату. Хотя уходить пока не хотелось, знакомые до боли стены уже приелись настолько, что она могла назвать количество камней в кладке.

— Вид действительно хорош, не так ли? — голос, раздавшийся над плечом, она не узнала, только вздрогнула от неожиданности и сдержалась, чтобы резко не повернуться.

Вместо этого подошла ближе к окну, аккуратно разворачиваясь в сторону незнакомца, и вежливо кивнула — аналог известных ей реверансов.

— Вы правы, — Амалия прятала нервную дрожь в руках, сцепленных за спиной. Зачем кому-то подходить к одинокой даме, созерцающей такое интересное окно? Но больше всего она опасалась, что ее начнут о чем-то спрашивать, она не поймет или неправильно ответит, ведь теннонский все еще не был хорошо изучен.

— Ждете кого-то? — мужчина встал рядом, будто также увлеченный картинами сада. Закатное солнце вплелось в платину волос дворцового гостя, украшая его. Нельзя было не отметить приятную внешность ее собеседника и темно-голубые глаза с хитрым прищуром. Наверное, не стоило с ним говорить.

— Моего спутника, — отвечать Амалия старалась как можно лаконичнее, надеясь, что звучит не так ужасно, как Маэль на ее родном языке.

— У исполняющего императора всегда много дел, повезло, что он смог присутствовать на празднике, не так ли? — незнакомец стоял вполоборота, элегантно сложив руки за спиной, и смотрел прямо на потерявшееся лицо Амалии.

Девушка постаралась не выдать собственной нервозности и удивления. Он знал многовато для случайно забредшего в тихое место незнакомца.

— Смею предположить, вы Абельхель? — наверное, это было грубо. К тому же, Амалия не знала ни его титула, ни фамилии, но судя по недовольству Маэля неким гостем, способным испортить ситуацию, это как раз мог быть он.

— Вы угадали, — мужчина улыбнулся, склонив голову на бок, все так же изучая лицо собеседницы. — Герцог Куртз, если точнее. Раз вам известно мое имя, могу я услышать ваше?

— Конечно, — она запнулась, раздумывая, как ответить. В голове крутилась только одна мысль — когда же вернется Маэль и вытащит ее из этой передряги? — Я Амалия… в отличие от вас, Ваша Светлость, не ношу титулов, так что не думаю, что могу быть достойной собеседницей.

Абельхель тихо хмыкнул, не отводя цепких глаз. Такое внимание нервировало. Было понятно, сболтни она что-то не то, это сразу же выльется в неприятности и лишние вопросы.

— Вы не из наших мест, не так ли? — Амалия стушевалась, не находя ответа, коротко кивнула. — И откуда же?

Хотелось что-то сказать, просто избежать позорного молчания. Весь мир крутился сейчас вокруг нее и этого злополучного ответа. Другие государства ей еще не довелось изучать, да ей даже не удалось узнать больше о Тенноне. Только жалкая книжка о мифологии, что с таким трудом была понята, оставалась единственной прочитанной сейчас.

— Уважаемый герцог не узнал уроженку севера? Госпожа вылитая аеланка, особенно глаза, — спасение пришло как раз вовремя. Маэль неспешно шагал по гладкому мрамору почти бесшумно. — Не смущайте мою спутницу, ей все еще плохо дается язык.

Девушка закивала в подтверждение, готовая спрятаться за широкую спину исполняющего, как только тот подойдет.

— Приношу свои извинения, леди Амалия, — Абельхель вежливо кивнул и поспешил покинуть их, тем не менее, не спуская взгляда с Маэля. — Рад был увидеться, господин исполняющий, хорошего вечера.

— И вам того же, Ваша Светлость, — хмыкнул брюнет, и также решительно направился в противоположную сторону, утягивая за собой девушку.

Абельхель остановился у одной из колонн, оглянувшись назад и проверяя, все ли гости уже собрались в зале. К его удаче коридор пустовал, и даже тихие шаги за спиной не насторожили его, напротив, кое-кого он все-таки ждал.

— Ваша Светлость?

— Забудь пока о принцессе и свите императора, приглядывай за шатенкой, спутницей исполняющего, — Куртз был недоволен, что так мало узнал о ком-то, заинтересовавшем его.

— Могу я узнать имя?

— Амалия, похожа на аеланку, ты поймешь, — мужчина отмахнулся и, оправив костюм, двинулся к главному залу. С девушкой явно что-то не так, он был уверен, пара дней, и станет понятно, что же скрывается за неизвестной спутницей самого исполняющего. Его собеседница коротко кивнула и, шурша полами бордовой униформы, скрылась за ближайшим поворотом.

Глава четвертая. «Блюдо для императора»

Наконец, этим утром дверь Амалии оказалась открыта, а на столе стопкой лежала униформа горничной и пара новых книг. Количество личных вещей увеличивалось с каждым днем. Теперь ей, помимо плаща, от Маэля досталось полотенце, шампунь, и платье с обувью. И пусть многих удобств еще не хватало, становилось более комфортно существовать в стенах замка. Вчера после приема исполняющий немного провел новую горничную по коридорам, показал кухню, библиотеку и выход в сад. Наверняка этими маршрутами и должно было ограничиться ее передвижение. Маэль сам посоветовал либо сидеть в комнате, либо бродить по коридорам дворца, изображая бурную деятельность. Конечно, она бы поступила глупо, останься в комнате, и упусти возможность рассмотреть иномирскую архитектуру. Хотя все здесь не так существенно отличалось от привычного ей порядка, все равно интерес оставался таким же сильным. Примерив роль горничной, шатенка покрутилась вокруг своей оси, развивая подол бордового платья и поднимая кремовый фартук в воздух. Осталось убрать волосы и смело идти покорять дворцовые коридоры, по возможности избегая любых встреч. Но первым делом стоило позавтракать, сейчас на кухне только повара, во время между завтраком и обедом никто не должен появиться ни там, ни в целом на нижнем этаже. Большая часть, по словам Маэля, работают на улице или на трех верхних этажах, на самый верх, где находится комната принцессы, как и в дворцовые башни, никто не поднимается. Только два раза в день горничные приносят еду, да время от времени прибираются, снимая паутину и пыль. Цветы, как заметила Амалия, тут не меняли, и во всех вазах стоял сухостой, едва ли с бутонов не сыпались лепестки. Девушка выскочила в коридор и немного покрутилась у дверей принцессы, но услышала чужие голоса за дверью и стучать не стала. Они и так еще увидятся, к этому времени Амалия выучит язык еще лучше, и вместе точно что-нибудь придумают.

На северной лестнице царили сквозняки и тихий вой ветра, гуляющий по лестницам башни. Амалия старалась как можно скорее покинуть такую угрюмую часть дворца и вышла на второй этаж, прислушиваясь к звукам. Тут было достаточно оживленно, так что стоило вернуться обратно на северную лестницу, оттуда можно будет свернуть направо и попасть к купальням и темнице, а если налево, то выйдешь аккурат к кухням и спальням прислуги. Кухня оказалась местом на удивление спокойным. От что-то готовивших духовых печей шел сильный жар, и чтобы хоть как-то охладить помещение, лестница вела вверх к двери на улицу, и та оставалось постоянно открытой. На высоких столах стояли плетеные хлебницы с румяными булочками внутри, у стен высились коробки, из которых выглядывали зеленые яблоки и груши, на огне бурлили глубокие котлы, и непонятно было, для кого их содержимое. Заслышав топот спускающихся в полуподвал ног, девушка схватила одну из лепешек, горкой лежавших на столе, и постаралась уйти незамеченной.

— Ты за обедом в большой зал? — раздалось за спиной. Кухарка выглядела в лучших традициях всех историй — краснощекая, с объемными боками и фартуком измазанным мукой. На голове женщины накренился оранжевый платок, выбивающийся из ее общей палитры. — Пока не готово, подожди минут десять.

Не став припираться, Амалия присела на табурет у входа и принялась жевать лепешку, наблюдая за ловкой работой женщины. Вскоре кухня наполнилась гомоном, подошли еще работники, переносившие коробки или достающие ароматное мясо из горячих печей. На подносах высились тарелки с фруктами, десертницы в несколько этажей, под колпаки прятали целую птицу, запеченную до идеальной корочки. Несмотря на относительную сытость, глядя на все это, шатенка глотала слюни, и все больше думала о еде. Домашние колбаски, грибной пирог, спагетти с маленькими вкусными мясными шариками… девушка едва ли не соскользнула с кулака, на который опиралась. Нет, надо поскорее уходить отсюда, пока к чему-нибудь не принудили. Бегать по дворцу и развозить обеды ей точно не хотелось.

Ее уход в общем шуме кухни никто не заметил, так что Амалия медленно двинулась вперед, планируя посетить сад. По дороге спряталась от пронесшейся стайки служанок, бегущей на кухню, и привычным путем, по северной башне, поднялась на этаж выше. Дверь за широкой лестницей всегда оставалась открытой и вела к садовым беседкам. Только выйдя на солнце, удалось осознать, насколько же долго девушка не дышала по-настоящему свежим воздухом. Лучи мягко касались кожи, ветер изредка поднимал в воздух выбившиеся из хвоста пряди, и Амалия не могла насытиться свободой. Сад выглядел просто идеально — аккуратно подстриженные кусты, ровные клумбы распустившихся уже цветов, чистый широкий пруд с парой декоративных кувшинок и изящные беседки, оплетенные вьюнком. Большой шум доносился от виноградных гряд, возле которых вились горничные и что-то поправляли местные садовники, такое же было и возле роз. Цветы то ли удобряли, то ли остригали ненужное.

Стараясь совсем уж не попасться на глаза, шатенка обошла пруд и вышла на усыпанную галькой дорогу. У одной из открытых дверей, смутно знакомых, ютилось несколько телег с грузом, накрытым тентом и сердитый окрик кухарки.

— Вот куда ты ушла, — женщина словно взялась из ниоткуда, выскакивая из-за телег. — Давай, отнесешь десерт как раз ко времени. Решила от работы отлынивать!

— А куда? — аккуратно поинтересовалась Амалия, принимая на руки поднос. Он был тяжеловат для нее, раньше девушка не поднимала ничего тяжелее университетских фолиантов.

— Ты новенькая? — покосившись на горничную, уточнила она, взглянув едва ли не осуждающе. — На втором этаже по главному коридору, в западном крыле, тут же увидишь двери.

Амалия кивнула, но уверенности в том, что она что-нибудь не спутает, не было никакой. В любом случае, не бросать же поднос и пускаться в бега? Вряд ли кто-то заострит внимание на горничной, делающей свои горничные дела… Вновь шатенка поднималась по ступеням северной башни, чем-то запавшей ей. Даже сквозняки уже терзали полы юбки не так яростно, а просто поглаживали прохладой кожу, видневшуюся под тяжелой тканью. Двери в большой зал оказались действительно большими. Как назло, в коридорах никого не было, и Амалия водила рукой по гладкому дереву, думая, как правильно будет ихоткрыть. Пока она гладила двери, до слуха долетали обрывки разговора, среди которых точно можно было разобрать «принцесса», «сознание» и многое другое, заинтересовавшее ее. Шатенка прекратила шуршать и затаила дыхание, слушая чужой разговор.

— … не подходит пока, задумайтесь о дочери, по моим наблюдениям, ей все еще тяжело. — Рованна со вздохом сложила руки на столе, раздумывая над собственными словами. — Фрида вернулась, но слаба и запутана, чужое тело и воспоминания — необходимо время, чтобы все вернулось в прежнюю колею. Тем более, она еще ребенок.

Стоило ли ей стучать? Амалия закусила губу, стараясь найти лучший выход. Странно, что главный магистр так свободно говорила о чем-то настолько важном.

— Закончим этот разговор, — Каспар махнул рукой, остановив поток слов Рованны. Та безразлично кивнула, соглашаясь, скоро должны принести десерт, и стоило избегать опасных тем даже за закрытыми дверьми.

Все-таки, она постучала, и дверь тихо приоткрылась. Теперь и император, и магистр молча смотрели в тарелки, не очень заинтересованные приходом служанки. Девушка поставила возле императора одну из тарелок, накрытую колпаком и подняла металлическую крышку, открывая симпатично украшенное пирожное и гроздь сочного винограда. На второй чаше угощение было идентично, и стоило слега звякнуть металлом о стекло, глубокие медовые глаза поднялись на лицо прибывшей прислуги. Брови магистра удивленно поползли вверх, стоило ей увидеть, кто сегодня принес ей десерт. Амалия нервно улыбнулась, прижимая поднос к груди и, развернувшись, поспешила бесшумно покинуть большой зал. После таких приключений стоило вернуться в свою обитель и запереться подальше ото всех, что, в принципе, и сделала Амалия. Она наделась, Рованна не станет создавать для неё проблем. Но совсем затаиться за закрытыми дверьми не входило в ее планы. Хватит ей играть по чужим правилам. Сегодняшней ночью она придет к Нико и самолично выяснит, на месте ли ее племянница, а если уже нет… что ж, Амалия старалась не думать об этом. Нико, считала она, девочка сильная и умная, и друг друга они не оставят.

И полная глупой уверенности, шатенка вышла из комнаты ровно за полночь. Оставшееся время Амалия провела в попытках прочитать хотя бы пару страниц, но была так взволнована, что смысл ускользал от нее, словно песок сквозь пальцы. Уверенная в том, что по коридорам в такой час никто не бродит, кроме неё, девушка стремительно преодолевала шаг за шагом. Но настрой оказался сбит кем-то еще. В темном коридоре бродила не одна она — в противоположной стороне кто-то тоже стремительно двигался прямиком к ней. И не успела Амалия придумать путь отступления, зажатая стенами коридора по обе стороны, некто крепко схватил ее за руку.

— Я же сказал тебе не создавать проблем, так мы теперь императору десерты приносим? — процедил сквозь зубы Маэль, вытягивая руку девушки вверх изаставив сморщиться от неприятной тянущей боли.

— Будто я специально! — Амалия со злостью выдернула руку, уже начавшую болезненно ныть у плеча. — Больше такого не будет.

— Конечно, не будет! — парень опять сжал ее ладонь и потащил вперед по коридору, обратно к комнате. — Я тебя просто не выпущу, ты все усложняешь! По коридорам опять бродят прихвостни Абельхейля, а ты снуешь туда-сюда с подносами.

— Ну уж нет! — ей хватило и пары дней сидения за закрытыми дверьми, еще больше она просто не выдержит. Вырвать свою ладонь из крепкой хватки не получилось, и Амалия впилась зубами в плечо исполняющего, как раз мелькавшее перед ее лицом, обтянутое плотно прилегающей черной тканью. На языке девушка даже ощутила металлический привкус, и тут же оказалась отцеплена от брюнета одним резким махом руки, сделанным больше рефлекторно. Амалия отлетела к стене, еле как успев прикрыть ладонями затылок от удара о стену. На костяшках остались поверхностные счесы, оголяющие красноватую ткань.

— Да ты с ума сошла! — Маэль зажал ладонью место укуса, неспешно растекающееся темным влажным пятном на ткани. — Прогляди тебя Звезды!

Наверное, он хотел сказать что-то еще, но в потоке мыслей закусил губу, осторожно касаясь пальцами укуса. По тонкому носу парня потекла испарина, и шатенка точно поняла, что перестаралась. Но корить себя не спешила, в произошедшем виновато несколько людей, но ее в этом числе точно нет.

— Извини, конечно, но ты сам виноват. Я хотела поговорить с Нико, узнать, как она справляется, а ты потащил меня обратно в эту… — шумно втянув воздух, Амалия уверенно вскинула подбородок. — Очередную темницу, едва ли она лучше прошлого места, в которое ты меня запихнул.

Маэль устало потер виски пальцами, стараясь успокоиться.

— Ладно. Хорошо.

Он не стал больше ни хватать за руки, ни насильно куда-либо волочь. Просто развернулся и быстрым шагом пошел обратно. Амалия успела опомниться, только когда тот застыл у дверей покоев Фриды, и тут же подскочила к нему.

— Давай, стучи.

Девушка поднесла стертые костяшки гладкому дереву, но не решилась шуметь. Вместо этого просто повернула блестящую ручку, и та легко поддалась. Осуждающе цокнув, Маэль все же проскользнул в приоткрытую дверь вслед за шатенкой. Ожидаемо, принцесса спала, обняв одну из множества подушек рядом и зарывшись в ее мягкий бок лицом. Амалия аккуратно присела рядом и почти невесомо провела пальцами по блондинистым локонам Нико. Девочка нахмурилась во сне, и схватила запястье тети, подтягивая к себе. Глаза ее медленно приоткрылись, девочка сонно поморгала, привыкая к ночной темноте. Как только лицо Амалии приняло более четкие линии, Нико удивленно округлила рот и, приподнявшись, заключила девушку в объятия.

— Это правда ты! — голос звучал несколько вопросительно, будто племяннице не верилось, что человек, которого она обнимает, реальный.

— Конечно я, — Амалия зарылась носом в пушистую макушку девочки, едва ли не заплакав от осознания того, что ее Нико все еще та самая девочка, оставленная ей сестрицей.

— С тобой ведь все хорошо, правда же? — маленькие ладошки обхватили слегка исхудавшее лицо, и шатенка улыбнулась, согласно кивнув.

— Пока ты рядом и здорова, всё чудесно. Но мы задерживаемся тут. — Устало прикрыв глаза, выдохнула девушка, положив ладони поверх рук племянницы. — Я придумаю что-нибудь, и мы вернемся обратно домой, просто подожди.

Она говорила это, будто рядом не было Маэля, словно они и не застряли ни в каком другом мире, а их просто поймала врасплох метель, и они второй день сидели в мотеле на окраине цивилизации, опаздывая на важный праздник. От ее слов принцесса вздрогнула, и Амалия почувствовала это через импульс, пробежавший сквозь чужие пальцы. Девочка смотрела на нее большими синими глазами с грустью, и выглядела так, словно надеялась, что сказанное ей послышалось.

— Но мне тут нравится, — еле проговорила Нико. Она много думала об этом, и пока что точно не хотела уходить отсюда. Тут ей нравилось. Нравилось, как относятся, чем кормят, горничные глядят восторженно и всему повинуются. Ну и что, что отец-император ее не любит, зато, Фрида была уверена, исполнит любую ее просьбу. Его отношение к ней не отличалось от поведения матери. Здесь на Нико не вешали всю работу по дому, не вытаскивали изредка на совместные прогулки, показывая неинтересное кино и не готовили полуфабрикаты раз в три дня. Нико не знала теперь, любила ли ее родительница, или просто родила, чтобы не возвращаться в пустой дом. Принцесса точила ее не хуже пилы, срезая острые углы по отношению к дворцу и вытачивая новые в адрес старого мира. — И Фрида сказала, я спасу нас, только если буду следовать правилам.

Теперь пришла очередь Амалии смотреть на нее большими от потрясения глазами.

— Я прикажу, чтобы тебя поселили рядом, мы сможем гулять и…

— Нико.

— есть вместе, здесь так вкусно готовят! Я хотела покатать тебя на лошадях, ты всегда хотела, верно ведь?

Амалия поднялась с кровати, отходя на шаг. Конечно, пока ее держали в сыром подземелье, за закрытыми дверьми, болезненно влезали в голову, посеяв чужой язык, запугивали и угрожали, с Нико явно обращались более сговорчиво и обходительно. Разве она не видит, как эти люди цепляются за власть и положение? Не видит, что находится посреди большой опасности, готовой вот-вот схлопнуть свои зубья. Конечно, Нико не видит. Она подросток, все еще не успевший снять розовые очки, увидевшая блестящую приманку и последовавшая за ней. Они хотели изменить ее сознание, но это можно простить — на десерт у принцессы вкусные пирожные, и все зовут девочку «Её Высочество».

— Нико, — лицо девушки исказилось, словно перед плачем, и она до боли в пальцах сжала ткань юбки. — Разве ты не понимаешь, для чего тебя забрали?

— Я… — девочка запнулась, поднявшись в постели и с сожалением глядя на тетю. — Не умею управлять государством, но Фрида подсказывает мне, что делать. Я даже с этим справлюсь, Амалия. Просто будь рядом со мной тут.

— Тебе не позволят, девочка моя, так нельзя. — Покачала головой шатенка, и принцесса повернула голову на тихо стоящего у двери Маэля. Тот стоял, облокотившись о стену и молча наблюдал за разговором. Он никак не ответил на немой вопрос Нико, продолжая буравить взглядом Амалию. — Я пойду. Спи, не думай. Я сама что-нибудь обязательно придумаю.

Девушка выскочила в коридор и в несколько широких шагов оказалась у своей двери и скрылась в комнате. Маэль пожелал принцессе спокойной ночи и также покинул покои Фриды. Он не знал, стоило ли идти говорить с Амалией, или же спокойно вернуться в спальню и заснуть, как ни в чем не бывало. С минуту постояв среди темных тесных стен, брюнет тяжело вздохнул и развернулся, направляясь к восточной башне, обратно к своей комнате.

Ему не удалось достаточно поспать, уже к шести часам утра в дверь громко забарабанили, требуя открыть. Парень лениво поднялся с простыней, потягиваясь, словно кот и морщась от тупой ноющей боли в руке. Накинув рубашку на плечи, Маэль поспешил посмотреть, по какому же поводу его поднимают в такую рань. За дверью стоял раскрасневшийся страж в алой мантии с золотой оторочкой — один из штаба императорских. Ткань удивительно гармонировала с цветом кожи, и брюнет не удержался от усмешки.

— Что за шум? — недовольно поинтересовался исполняющий, зачесывая темные кудри куда-то на затылок.

— Его Величество император в плохом состоянии, господин советник требует вас как можно скорее! — пропыхтел он, вытирая скатившуюся по виску каплю пота.

— Иди, скажи, что я буду через пять минут, — и захлопнул дверь. Что бы там ни произошло, хорошего не жди. Император в последнее время и так жаловался на свое самочувствие, и непонятно, что на это повлияло — старость или смерти жены и дочери. В любом случае, когда-нибудь это должно было произойти, и именно для этого они из-под земли достали двойника принцессы. Слабая здоровьем, никто не верил, что Фрида доживет до совершеннолетия. А тут еще вспышка какой-то заразы на юге Теннона, стоило им посетить там открывшуюся ярмарку с гостями из заграницы. Маэль вздохнул, оделся на скорую руку и покинул собственную комнату, спеша к покоям императора.

— Говорят, отравили, — знакомый страж у дверей пожал плечами, отвечая на вопросительный взгляд исполняющего, и приоткрыл створку. Рованна, в плаще поверх ночной сорочки, водила сияющим ладонями над тяжело вздымающейся грудью императора, делая это с завидным сосредоточением на лице. Было видно, она устала и сейчас же смогла бы заснуть даже вот так, над кроватью Каспара, упершись головой в стену или еще что-нибудь. Эрдер задумчиво стоял у окна, глядя на восходящий солнечный диск. Он повернулся, когда дверь за Маэлем тихо закрылась.

— Маэль! — Каспар пытался подняться, но Рованна удержала его рукой, укладывая обратно на подушки. — Найди эту падаль, отравившую мою еду! Я клянусь Звездами, Маэль, это всё из-за чертового Куртза..

Магистр сокрушенно покачала головой, прося императора не нервничать, и тот на удивление послушно замолк, но продолжил рассержено сопеть. Эрдер вывел брюнета обратно в коридор и отвел подальше от чужих ушей.

— Рованна говорит, что ни черта его не отравили, — советник сокрушенно выдохнул, усталый от выходок правителя. Я подозревал, он скоро сляжет. Ничего не скажешь?

— А что надо? — Маэль растерянно почесал плечо, напоминающее о ночи, и встретился с черными глазами Эрдера.

— Побегай по дворцу, и к вечеру донеси, что избавился от шавки Абельхеля. Спокойнее будет.

Парень кивнул и, удостоверившись, из-за какого пустяка его подняли сегодня, поспешил обратно в комнату. До восьми все еще можно было поспать, а потом надо будет что-то делать и о чем-то думать, но это все позже.

Дверь ее комнаты оказалась вновь открытой, Маэль не появился ни в десять, ни даже в двенадцать, и Амалия решила, что он либо забыл, либо проигнорировал неприятное вчерашнее происшествие. И так как не было исполняющего, завтрак принести просто некому, так что у девушки, очевидно, была уважительная причина покинуть этаж. На ступенях северной башни даже не было так прохладно сейчас — солнце грело камень сквозь небольшие прозрачные окна, уличная духота проникала и в эту обитель, прогнав сквозняки и приятный холодок. Она уже не спешила слиться со стенами, когда мимо проходили другие обитатели дворца, старалась вести себя так, будто идет куда-то, выполняет поручение или что-то в таком роде. Прохожие только изредка кидали на нее скользящие взгляды. Казалось, их умы занимали новости интереснее.

По кухне живо проносились шепотки, дополняя привычный для такого места нескончаемый гомон. Звон кастрюль заглушал неуверенные слова, то тут, то там доносящиеся до слуха.

— … император, говорят, совсем плох.

— Это наверняка Куртз… — и голос тонул в шипении горячего масла, не оставив возможности дослушать предположение. — Думаешь, отравили?

Амалия обходила стороной толпящийся возле плит народ, силясь понять, о чем же щебечут две кухарки рядом. Выходила какая-то разнообразная ерунда, из которой удалось понять одно — Каспара отравили, и виновником всего произошедшего выходит опальный граф, буквально несколько дней назад посещавший дворец. Шатенка взяла яблоко, чересчур поджаренный кусок пирога и взбежала вверх по лестнице, тут же теряясь среди телег, а потом и цветущей зелени. Один из высоких розовых кустов ловко скрыл ее присутствие, накрыв тенью и подарив хоть какую-то прохладу. Все найденное съелось на удивление быстро, и только подгоревшая корочка оставила о себе неприятное впечатление, поцарапав горло и вызывая приступ кашля. Амалия постаралась приглушить его, закрыв рот руками, не желая привлечь внимание к зашедшему кашлем кусту. Только она подумала о том, что стоило взять воды, над кустом появился кожаный мешок с блестящими от солнца каплями на боках. Она взяла его и, не раздумывая припала губами к горлышку, глоток за глотком опустошая емкость.

— Спасибо, — благодарно улыбнулась она, протягивая бурдюк обратно хозяйке. Ей оказалась рыжеволосая веснушчатая служанка, навалившаяся на скрывавший шатенку куст и с интересом рассматривая лицо незнакомки. В горле еще саднило, и голос выходил с уставшей хрипотцой. — Ты тоже здесь работаешь? Рада познакомиться.

Вежливо кивнув, как учили, она поднялась с травы и отряхнула платье. Новая знакомая не ответила ничего, но также радушно кивнула, протягивая руку. Амалия стушевалась, гадая, что такое делает эта горничная, и все-таки заинтересованно вложила свою ладонь в ответ. Не став медлить и дожидаться, рыжеволосая тут же вытащила ее из-за куста и потянула обратно в сторону кухонь.

— П-подожди, — запротестовала Амалия, стараясь аккуратно высвободить ладонь. — Куда это мы направляемся? У меня там нет дел.

Девушка обернулась, мило улыбаясь и все так же уверенно уводя ее вниз по лестнице. Они обошли жар печей, и вышли в коридор, от которого тут же поспешили к комнатам слуг. Амалия ни разу не бывала в них, и было интересно посмотреть, как живут настоящие горничные. С неподдельным интересом шатенка ждала, пока откроется дверь в одну из комнат. Помещение оказалось больше, чем ее комнатушка, с тремя неширокими кроватями и всей необходимой мебелью. Рыжеволосая оставила руку новой знакомой и прошла вовнутрь, доставая из-под матраса тонкое кольцо с блестящим алым камушком и вернулась обратно, протягивая его спутнице.

— Что это? — Амалия недоуменно отступила, пряча руки за спиной. — Очень… красивое. И комната у вас милая. Ну, я пойду?

Беззвучно рассмеявшись, незнакомка покачала головой и ловко юркнула за спину, поднося к лицу кисть Амалии. Кольцо село на средний палец как влитое, и только Амалия собралась его снять, рыжеволосая перехватила запястья и развела их в стороны, не позволяя стянуть украшение. Подушечки пальцев невесомо прошлись по стертой коже костяшек, и девушка осуждающе покачала головой. Исчезла она так же быстро, как и появилась, дружелюбно помахав рукой на прощание и исчезая за поворотом темного коридора.

Амалия изумленно смотрела вслед сбежавшей незнакомки, переводила взгляд то на место, где она только что стояла, то на блестевшее на пальцах кольцо. Надо же, какой неожиданно-странный подарок.

Глава пятая. «За стенами дворца»

Сегодня Нико ужинала в своей комнате, а по дворцу ходил слухи о плохом самочувствии императора. И надо же, с ней никто не обмолвился ни словом о произошедшем! Помимо этого, злил и разговор с тетей. Фрида говорила, все в порядке, но девочка так не считала. Ей нужно было поговорить с советником и потребовать снять с Амалии форму горничной, в которой она заходила сюда. Неужели, на нее повесили обязанности прислуги?

— Почему все идет так!? — девочка опрокинула поднос, и фарфоровые чашки и блюдца разлетелись по полу и плюшевому ковру. В комнате принцесса пока что была одна, и могла бесноваться, сколько душе угодно. Хотя Фрида ее от этого решительно отговаривала. После ночного разговора ситуация казалась куда более дурной. Если подумать, император действительно совсем не интересуется ее самочувствием, ей ничего не сообщают, а о положении империи девочка узнает только от Фриды или из неаккуратных слов Каспара. Так дело не пойдет, Нико стала принцессой, хоть и не по своей воле, и она хотела участвовать в жизни Теннона. Может, даже сделать его лучше. Только если она бы могла выйти и посмотреть, как живут люди снаружи…

— Нет! — испуганно воскликнула Фрида, заполоняя сознание своим страхом. — Никаких грязных улиц, больных крестьян и мерзких крыс! Я не хочу покидать дворец. Место за его стенами просто отвратительное. Там полно всего ужасного. Мы не выйдем, даже не думай. И тебя не выпустят, я всегда была слаба на здоровье, даже умерла из-за того, что покинула свой дом. Ты остаешься тут.

— Но я не собираюсь отсиживаться в комнате вечность — возразила Нико, сложив руки на груди. — Как будущей правительнице, нам просто необходимо проверить, как живут подданные. Разве нет? Тем более, казна пополняется за их счет, правильно?

— Отчасти, — Нико практически физически ощутила, как скривилось лицо принцессы. — Большая часть нашего богатства — заслуга рудников. Хотя, тебе все-таки скоро предстоит выехать за пределы столицы и посмотреть на новый рудник. Торжественное открытие будет на тебе, раз уж отец болен. Необходимо благословение кого-нибудь из императорской семьи.

Покачав головой, Нико всё думала, как же ей все-таки увидеть, что творится снаружи. В девочке играли самолюбие вместе с альтруизмом. Она бы привезла еды и одежды бедным семьям, так у них поступали волонтеры, и их называли предметом подражания. Нико тоже хотела сделать что-то, за что ее полюбит народ. Только маленькая принцесса не знала, что все в этом мире не так просто.

— Я попрошу Амалию, как думаешь, должно получиться?

— Для начала отыщи свою тетушку, а потом проси. — Фыркнула принцесса. — Может, она трет бесконечные ступени северной башни, или ее уже за что-то бросили в темницу, кто знает.

Накрыв уши ладонями, девочка принялась напевать какую-то мелодию, стараясь перекрыть гадости, что говорила Фрида. Все с Амалией хорошо, она была в этом уверена.

Девушка долго смотрела на кожу кистей, где вчера тупой болью пульсировали ссадины, и где сегодня блестела гладкая мягкая кожа. Костяшки всегда были шершавыми, особенно, когда она их так или иначе травмировала. Сейчас все было по-другому.

— Странно, — она подняла ладонь на солнце, вглядываясь в собственную руку. — Но с другой стороны, ну и ладно, уже пора чем-нибудь перекусить.

После ужина уже не бывало такого шума, как обычно. Только знакомая кухарка в оранжевом платке готовила тесто на завтрашнюю сдобу.

— Добрый вечер, — улыбнулась Амалия. Здесь она по нескольким причинам. Одна из них, без сомнения, еда, а вторая — вчерашняя рыжеволосая незнакомка. За весь день ей не удалось увидеть ее, но, может, главная по кухне может что-то знать. — Как ваша работа?

— Отлично, девочка, хочешь что-то на ужин? Можешь взять от того окорока, иначе пропадет, — Женщина точными, как бой часов, ударами месила мягкое липкое тесто. Щеки и лоб ее были в муке, как и передник, усыпанный мучной пылью.

— Спасибо, — шатенка сглотнула голодную слюну и поспешила взять в руки нож. Мясо. Как давно она не ела чего-то такого хорошего. — Можно спросить у вас о кое-ком?

— Смотря о ком. Ты об исполняющем императора? — внезапно уточнила кухарка, и девушка непонятливо вскинула бровь.

— Нет, с чего бы? — она не знала, что слухи проползли от одной из комнат горничных и вились по нижним этажам дворца, так и не добравшись до ушей Маэля или же самой Амалии. Проходя через людей, они обрастали разными подробностями. Например, теперь они не просто шли вместе по коридору, случайно столкнувшись с одной из горничных; новые подробности говорили о плаще исполняющего на плечах шатенки, да и шли они, уверяю, за руки. Если бы Амалия услышала их, то решила, что ничего страшного нет, да и слух-то в принципе безобидный. Если только не появись они вместе на приеме. Господин исполняющий глаз не спускал со спутницы, а потом они и ушли вместе, подумать только. Наверняка главная горничная даже не проверяла ее навыки работы, девчонка проскочила только из-за хорошего знакомого во дворце.

— Я встретила вчера тут девушку, рыжеволосая такая, имени не назвала только, — Амалия прожевала большой вкусный кусок, и тут же потянулась за еще одним. Хотя по правде стоило бы притормозить и не налегать, дорвавшись до бесплатного. — Вы ее не знаете?

С минуту кухарка молча месила тесто, задумчиво нахмурив брови.

— Да, это Текка, дочь одной из старых горничных, даже не знаю, когда она появилась тут. — Наконец она остановилась, отряхнула белые ладони и пояснила: — Девочка немая. Ты что, подружилась с ней?

Амалия неопределенно пожала плечами, откладывая в сторону столовые приборы. Что значил ее подарок, и как так получилось, что именно ей он достался? Поведением Текка напоминала ребенка, подарив драгоценность первому, кто проявил к ней какое-то внимание. Украшение не похоже на подделку, и камень и металл выглядели дорого. Конечно, может для людей этого мира самоцветы — не такая уж редкость? В собственные домыслы верилось с трудом.

Можно было бы предположить, что жизнь ее начинает более или менее налаживаться. Больше никакого конвоя, угроз сохранности жизни и всего такого, что не давало спокойно уснуть по ночам. Осталось только она, бесконечные коридоры дворца и хоть какая-то, но свобода.

— Только всё не то. — Хмуро изрекла Амалия, выливая на себя очередной ковш теплой воды. Пену окончательно смыло с кожи и волос, и мыльные потоки уносило в щели у стен по слегка накрененному полу. — Толку от такой свободы, всё равно сделать ничего не могу.

Шатенка вздрогнула, когда дверь в помещение открылась, и в проеме показалось уже знакомое лицо светловолосой служанки, что встретила их в тот раз с Маэлем. Тут же Амалия повернулась к горничной спиной, чувствуя неловкость и смущение, красными пятнами разливающееся по щекам.

— Что это был за язык? — с интересом спросила она, присаживаясь на соседнюю скамью. И хоть в голосе ее звучало дружелюбие, всё равно было слегка не по себе.

— Аа… — шатенка запнулась, пытаясь вспомнить название страны, как-то уже сказанной исполняющим. — Это, гм, аеланский…

Следовало бы следить за собственной речью, и приходить в купальни позже, чтобы точно не столкнуться с горничной-полуночницей. Она-то думала, что после двенадцати никого не встретит. Девушка весело рассмеялась, перекидывая волну длинных волос через плечо и открывая красивую спину.

— Вот так ты его зовешь? Забавно звучит на нашем языке! — блондинка вылила на себя ковш воды и принялась тереть жесткой на вид тканью свои плечи. — Разве его не зовут северным языком, потому что он единственный на всю северную часть материка? Я учила это в школе, ты не училась?

Амалия покачала головой, бросив что-то про разные диалекты, опять облила себя теплой водой и уже собралась выходить. Но ее собеседница и не думала прекращать расспросов.

— А как ты сюда попала? — кусок мыла в ее руках источал приятный запах каких-то цветов, и Амалия даже замерла на секунду, отвлеченная этим, совершенно забыв про вопрос.

— Попала? — глупо переспросила она, собирая влажные волосы в один пучок. — Да, мне сказали, принцесса попросила привезти меня из здравницы…

Ложь на удивление легко сорвалась с губ, но лучше бы ей вообще ничего не говорить. Маэль как-то упомянул об «ушах» опального герцога, отправленных во дворец. Этой милой горничной ничего не стоило быть одной из них. Она скажет что-то неправильное, или как-то проколется и вот, всё уже пропало.

— Вот как, — протянула девушка и слегка кивнула себе, наверное, сверяясь с услышанным ранее. — Я кстати Даяна, совсем забыла представиться. Твое-то имя я знаю.

— Откуда же? — Амалия все сидела на скамье спиной к девушке, по большей части просто стесняясь встать. Ей не было привычно и, тем более приятно думать, что кто-то увидит ее обнаженной.

Даяна пожала плечами и начала намыливать густые волосы, зажмурив глаза и сказав, что просто где-то слышала. Шатенка решила не терять возможности и попрощалась с новой знакомой, незамедлительно выскочив из купален. Тут же натянула на себя нижнюю рубашку, что шла с платьем горничной, наскоро вытерлась и, накинув плащ на плечи, поспешила в свою комнату. Лучше бы ей избегать таких словоохотливых людей, иначе проблем не оберешься, отвечая на всякого рода вопросы.

В комнате ее, на удивление, ждала Нико. Девочка подскочила с кровати и заключила тетю в объятия, все еще гадающую, почему она здесь так поздно, и как узнала, что живет она тут.

— Как ты тут оказалась? — вместо приветствия спросила шатенка, присаживаясь на кровать.

— Бродила по коридору и открывала двери, эта выглядела обжитой, так что я решила подождать, — Нико пожала плечами и улыбнулась. — Я рада, что ты в порядке, но вообще, у меня к тебе есть просьба.

Брови Амалии в удивлении поползли вверх, грозясь переползти выше лба, если уж на то пойдет. Девушка даже не старалась скрыть собственного изумления.

— Юная принцесса просит о чем-то простую служанку? Как мне отблагодарить звезды, ниспославшие такую удачу? — полушутливо спросила она, возводя руки к иллюзорному небу и вызывая у Нико стыдливый румянец на щеках.

— Ну, тётя! — притопнула ногой девочка, сжимая руки в кулачки. — Мне правда-правда нужна твоя помощь, хватит шутить.

Амалия расслабленно откинулась на подушку и махнула рукой, призывая к началу разговора. Фрида внутри принцессы тут же ощетинилась, возмущенная таким пренебрежением, но Нико поспешила ее успокоить и начала разговор:

— Ты же знаешь, императору нездоровится, а я, все-таки, подразумеваюсь как его наследница. — Напряженно кивнув, Амалия согласилась, тут же понимая, что разговор ей не понравится. — Но в отличие от Фриды, я совсем не знаю, что творится за стенами дворца. И она посоветовала мне…

— Стой, кто «она»? В смысле Фрида, которая бывшая принцесса? — перебила ее шатенка, поддавшись вперед. Что-то она смутно припоминала, но всё никак не могла понять, что именно. — Каким это образом она советы раздает?

Нико с удивлением воззрилась на нее, покойная принцесса смешливо фыркнула и обе поняли, что она не знает.

— Ну, вот так, — пожала плечами она и провела пальцем по скуле, отведя в задумчивости глаза. — Ее сознание сейчас у меня, Фрида помогает справиться со всем. Но, вообще планировалось, что она займет мое тело…

Последнее выдалось совсем тихо и неуверенно, ей не хотелось, чтобы Амалия слышала о чем-то настолько странном. Но вопреки приглушенному голосу, тетя все услышала и в приступе злости сжала под пальцами одеяло, грозясь разодрать ткань. Девушка готова была рвать и метать, жаль только, что нечего. Разум сосредоточился на словах племянницы и собственном возмущении. Да как они могли! Не только посадили ребенка на трон погибшей принцессы, еще и умудрились подсадить эту самую принцессу ей же в голову. Только отношение Амалии начало более-менее выравниваться по отношению к императорской свите, как тут же все возможнее сочувствие и понимание с треском осыпались на задворках сознания.

— Нахалы, — прорычала девушка, и в комнате все-таки раздался треск ткани. Если бы тут была ее сестра, одним ругательством они бы точно не отделались.

— Да ладно, Амалия, — девочка обвила руками плечо шатенки, прижимая к себе. — В общем, что я хотела…

Лицо девушки постепенно вернулось в привычное слегка недовольное выражение, смягчив нахмуренные брови и разгладив созданные злостью складки. Взгляд, все еще колкий, обратился к племяннице. Она поперхнулась словами, но взяв себя в руки, продолжила свою речь.

— Я хотела… думала попросить тебя сходить в среднее кольцо столицы, не нужно нижнего. Из состояния среднего я и так пойму, что там происходит.

Амалия устало вздохнула и кивнула, кинула короткое «завтра» и указала на дверь. Ее чертовски вымотал разговор, хотя, если подумать, не было особых причин для этого, кроме злости. Да, такое высасывает всю энергию. Споры, агрессия и ненависть обирают всю ее до капли. Думать, как она там пройдет в город и все в этом духе предстояло завтра. Сегодня Амалия упала на подушку, даже не сняв плаща и не затушив сияющую у двери магическую свечу, одиноко парящую в воздухе.

Утро самостоятельно разбудило ее, залив в витражные стекла дневной свет и требуя открыть глаза. Где-то в отдалении звонил колокол, до слуха доносились переговоры птиц, и девушка зажала уши. Вставать не хотелось. Если откроет глаза, значит, придется делать то, что обещала. Да, проскочить из дворца в город. Может, это было плевым делом, а может и чем-то невозможным. В любом случае справляться с этим можно было только самостоятельно. В самом деле, не просить же Маэля или… а, в принципе, больше и некого. Нет, она слова ему не скажет о просьбе Нико, и будет надеяться, что тот об отлучке и не узнает.

Амалия заплела волосы, надела подаренное ей изумрудное платье и скрыла его за темным плащом с серебряной вышивкой по краю. Она надеялась, в таком виде не привлечет особенно много внимания. Хотелось бы что-то более удобного, но ей даже жалования не платили.

— А я ведь целый один раз отнесла императору обед, — хмыкнула девушка и вышла из комнаты, направившись к южной башне. Может, из нее был выход к дворцовым воротам.

Оказавшись правой, Амалия на удивление легко покинула территорию дворца, состроив перед стражей уверенно-деловое лицо. Надеялась, что запомнили, ведь как попасть обратно дело уже второе. Дворец стоял на возвышении, и отсюда уже можно было заметить, как роскошь градиентом спускалась от верха до самого низа, начинаясь во дворце и полностью исчерпав себя где-то на середине. Тяжело вздохнула, потерла уставшие уже глаза и пустилась вниз по мощеному тротуару. Дорога, несмотря на раннее утро, оказалась куда более оживленной. В верхнем кольце не было грязи, толп или попрошаек. У магазинчиков и симпатичных витрин изредка можно было заметить мальцов, продающих газеты. Амалия даже взяла бы одну из интереса, но за душой у нее не было и копейки. Девушка даже в глаза не видела, как выглядят местные деньги. Но что-то подсказывало, это обычные монеты с различной ценностью. Она так же с интересом смотрела на запряженные лошадьми кареты, изредка теснящиеся на дороге. Все-таки, до технических революций этому миру расти и развиваться, если уж империя не станет слишком полагаться на магию. Хотя, как успела заметить шатенка, влияние всяких сверхсил на жизнь Теннона было минимальным или попросту незаметным.

Впечатление о верхнем кольце осталось смешанным — вроде бы все аккуратно и чисто, на главной улице было больше лавочек, булочных и бутиков, цвели весенним цветом клумбы, на одной из площадей, что она прошла, журчал фонтан, переливаясь в бликах утреннего солнца. Но дома здесь вырывались из общей гармонии, будто кто-то поставил случайный особняк на месте, даже не задумываясь, подходит ли он окружающим его строениям. Аляповатые поместье портили весь вид, и только высокие деревья, блестящие сочной зеленью, хоть как-то скрашивали их. В итоге переход из верхнего в среднее кольцо — ее цель, прошел заметно. Части столицы делили с помощью каналов и аллеи, тянущейся, Амалия была уверена, вдоль всей территории. Дома тут были проще, больше людей, больше животных, в особенности кошек, и больше шума. Теперь продавцы газет не стояли, тихо предлагая приобрести новый выпуск, они вопили громкие заголовки, размахивая плотным бумажным свертком с черно-белыми буквами. Они говорили многом, но в шуме улицы удавалось уловить лишь отдельные фразы, которые сами по себе ничего и не значили. Под ногами девушки прошмыгнула серая кошка, и она оступилась, прекратив бездумно рассматривать окружение. Здесь нужно было смотреть не только впереди себя, но и под ноги. И если Амалия хотела увидеть больше, то пройтись по главной улице точно не было достаточно. Девушка свернула в переулок, и вышла между тесно стоящих домов. Детвора, играющая со странного вида мячами, перекидывающая его через бельевые веревки, женщины в платьях и фартуках, с закатанными рукавами и небрежно собранными на затылках длинными волосами. Здесь было много темных голов с серыми и карими глазами, иногда среди толп мелькали каштановые косы и чья-то смуглая кожа. Наверное, светлые пряди в ходу только у знати и императорских отпрысков.

Нижнее кольцо наступило резко, пахнув в лицо чем-то неприятным. Дома стояли кучками, а к концу улиц шли обособленными постройками, занимающие невесть сколько места дальше и превращающиеся уже в маленькие деревеньки, а не часть города. Отсюда, на мосту над каналом, можно было рассмотреть, как проходящий в стороне тракт грубо отделили от нижнего кольца плотной рощей елей, крепко переплетных зелеными лапами. Конечно, не стоило гостям столицы или кому-то из знати, проезжая через город, первым делом лицезреть бедность. А нижнее кольцо, пожалуй, было воплощением этого слова. Среди безобразия из серости и грязи только звезда на башне из белого камня ярко сияла, украшая маленькое квадратное здание и ярким пятном выделяющееся на фоне своего окружения. Но какими бы неприглядными ни были улицы, Амалии было интересно посмотреть, пусть Нико и решила довольствоваться только спокойствием среднего кольца. Конечно, там не было особенно ужасно, даже вполне неплохо, но… Всё равно, сравнивая с тем, как живут люди во дворце, пусть тот и не выглядел излишне вычурно, ситуация абсолютно такая же как и у них в мире. Знать носит парчу с золотом, а обыватели ломают голову над тем, как прожить грядущую неделю. Может, и не стоило ей приходить сюда, тем более, времени она провела здесь уже много. Лишь бы Маэль не стал искать, но шатенка давно не видела его, так что надеялась, что он и не заметит. Амалия двинулась вперед по улицам, огибая толпы людей. Здесь не чувствовалось такой безопасности, как во дворце, но шагу девушка не замедлила, лишь поплотнее запахнула плащ. Треугольник изумрудного подола то и дело выглядывал из-под полов темной ткани, привлекая внимание к его обладательнице. Серебряные нити тоже не оставались незамеченными, но вопреки доводам разума, Амалия свернула в переулок. Огибая грязь, лужи и редких хмурых прохожих, она углублялась в нижнее кольцо. Никаких домиков в европейском стиле и ухоженных цветов в кирпичных горшках, только серые дома, прилипшие стена к стене, босые дети и женщины, стирающие белье в мутной воде и тут же выливающие ее под ноги прохожим. Полы плаща было уже не спасти, девушка просто надеялась, что сможет его постирать. Но стоило ей забыться, погрузившись в осмотр местных красот, запястье оказалось схвачено чьей-то крепкой хваткой. Сердце пропустило удар, и Амалия в страхе обернулась, успев пожалеть о такой своей неосмотрительности.

— Боже мой! — воскликнула она, вырвав свою руку из ладоней. — Ты меня напугал до ужаса.

— Сильнее, чем последние захолустья столицы? — Маэль скрестил руки на груди и недовольно посмотрел на сбежавшую горничную. — Ты хоть думала головой, когда уходила из дворца, м? Я еле нашел тебя, только стражи подсказали, что ты прошла через ворота в столицу. Куда ты забрела?

Амалия огляделась, поджав губы. Ну да, место такое себе, но ничего критического, так что в ответ пожала плечами. При свете дня, да и народа здесь тьма, особенно в конце улицы. Наверное, ярмарка. Шатенка с интересом направилась вперед, пока Маэль продолжал громко выказывать свое недовольство.

— Обитель грязи и пабов! В таких местах приличных людей-то и не встретишь, только Рованну. — Брюнет хмыкнул и только сейчас заметил, как девушка уходила от него всё дальше. — Эй! Стоять!

Догнав спутницу в несколько широких шагов, Маэль остановил ее за плечо. Он хмурился, глядя на столпотворение впереди, вряд ли «ярмарка» ей понравится.

— Послушай, — развернув Амалию к себе, вкрадчиво проговорил он. — Давай возвращаться, ну? Поверь мне, лучше бы тебе довериться в этот раз, маленькая горничная.

— Но мне интересно, — шатенка упрямо улыбнулась, и возобновила шаг, утягивая за собой и исполняющего. Тот тяжело вздохнул, но последовал за ней. Если ей так хочется увидеть, то кто он такой, чтобы останавливать?

Толпа перешептывалась между собой, глумливо смотрела на несколько телег, и смеялась время от времени. Детвора бегала меж взрослых, ближе всех подбегая к тому, что приковывало всеобщее внимания и изредка бросая камни. В тесных повозках плечом к плечу сидело множество людей, с поникшими затравленными взглядами и смуглыми лицами, измазанными в грязи. Вопрос застыл на побледневшем лице девушки, неужели это то, о чем она думает?

«Либо военные трофеи, либо…» — предположение неприятно скреблось о стенки разума.

— Рабы с южных земель, — угрюмо сообщил ей исполняющий, прикрыв нижнюю часть лица ладонью. — Ждут, пока начнутся аукционы в верхнем кольце. Не оставлять же их там.

Последние слова слетели с его губ пренебрежительно, с нескрываемым недовольством.

— Вот как, — грустно усмехнувшись, она покачала головой. Везде одно и то же, как неожиданно. — Вряд ли Нико сможет что-то с этим сделать, так ведь?

— Так это она отправила тебя сюда? — на вопрос девушка ответила с заминкой неуверенным «нет». Нико не посылала ее поглядеть на рабов, только на тихую жизнь кольцом повыше. — Значит, с ее подачи. Ты не должна выполнять ее поручения, я исполняющий императора, а не ты.

— Ну, отчего же мне не стать исполняющей принцессы, хм? — девушка фыркнула и развернулась. Пора было уходить.

— Но ты не её исполняющая, ты её тётя, — Маэль также поспешил покинуть нижнее кольцо, находится тут — дело не из приятных. На его слова Амалия усмехнулась и вполоборота глянула на спутника.

- Да? И что же в таком случае мне причитается за титул? Если не ошибаюсь, герцогини?

Маэль повержено вздохнул и поднял перед собой ладони, признавая словесный проигрыш. Стоило скорее вернуться во дворец, но, может, ничего страшного, задержись они на часок другой? Только вопрос готов был слететь с его губ, Амалия повернулась к нему, сбивая с мысли.

— Я давно тебя не видела, кстати говоря. Важные дела?

— Вроде того, — коротко рассмеялся он. — Бегал по дворцу и в округе в поисках отравителя императора. Никого не нашел, но правитель доволен, надо же. Зайдем кое-куда по дороге, не против?

Неопределенно пожав плечами, она всё же кивнула. Какая ей разница, работы у неё всё равно не было.

Остановившись у одного из бутиков в начале верхнего кольца, Маэль поднялся вверх по ступеням и подозвал все еще стоящую на тротуаре девушку рукой. Амалия вздернула одну бровь в изумлении, но все-таки последовала за исполняющим, попав в небольшое помещение, заставленное рядами одежды. Это не были пестрые дорогие ткани, украшенные драгоценностями, ассортимент казался вполне сдержанным.

— Господин Флейшер, доброго дня, — вежливо улыбнулась женщина у высокой стойки. — Сегодня с вами спутница?

Брюнет кивнул и подошел к одному из рядов, перебирая рубашки. Непонятно, отчего он внезапно решил расщедриться на обновки для девушки. Он думал, что от нее прикажут избавиться со дня на день, но, кажется, время для этого подойдет еще не скоро. Маэль задумывался, а подойдет ли вовсе? В любом случае, даже у исполняющего в шкафу висело куда больше вещей. Если Амалии еще раз вздумается выйти в город, то платье хоть и смотрелось неплохо, но привлекало чересчур много внимания.

— Примерь-ка, — подозвал ее Маэль, протягивая кремовую рубашку и черную длинную юбку.

— То есть, мы тут из-за меня? — Амалия отступила на шаг, спрятав руки за спиной, словно не желая принимать такой жест. Денег-то у нее не было, и исполняющий прекрасно это знал. Но все-таки поинтересовалась: — А брюки у вас не в ходу?

Брюнет отрицательно мотнул головой и протянул вещи девушке. Ну, решила про себя Амалия, дают — бери. Рубашка смотрелась неплохо, юбка сидела как обыкновенная юбка, прикрывая лодыжки и покачиваясь концами завязок на талии.

— Всё хорошо, Маэль, — выглядывая из-за шторы, сообщила девушка. — Только, стесняюсь спросить, ты решил благотворительностью заняться?

— Скажешь тоже, — рассмеялся он и, улыбнувшись, протянул пару ботинок на шнуровке и плоском каблуке. — Считай, твое жалование, как горничной.

Глава шестая. «Дела Его Величества»

К вечеру пятого дня состояние императора совсем ухудшилось. Рованна только разводила руками и устраивала бутафории ровно два раза в день, водя сияющими ладонями над чахнущим телом Каспара. Сколько бы сил она не приложила, вряд ли из этого могло выйти что-нибудь дельное. Советник пытался справиться с делами государства, отправляя Маэля от одного очага зарождающегося мятежа к другому. Ситуация становилась все более неприглядной, проблемы государства дамокловым мечом висели над всем дворцом. Пока Рованна мирилась с необходимостью следить за состоянием императора денно и нощно, советник проводил дни, окруженный стопками бумаг, которые в свое время избежали рассмотрения императором. Несколько сотен раз пожалев, что при дворце нет целого совета из человек эдак десяти, Эрдер отложил в сторону один из приказов, который следовало бы подписать, и взял в руки чистую бумагу для письма. В дверь постучали.

— Звезды…. кого там уже принесло, — тихо простонал мужчина, сжав в руке перо. — Входите.

В кабинет вошел Маэль. Всклоченный, с растрепанными волосами и ссадинами на щеках он тяжело вздохнул и упал на мягкий диван у стены. Видимо, исполняющий самолично принимал участие в подавлении мятежей.

- Что на этот раз? — Эрдер вернулся к письму.

— То же, что и в прошлый — просят улучшить условия труда на рудниках, — парень расслабленно лег на спинку и запрокинул голову. В мыслях творился полный кавардак. Ему не нравилось подавлять мятежи, тем более справедливые. Но Эрдер сказал, что идти на уступки не вариант, и шествия следовало бы разогнать. По-хорошему у Маэля не получилось, а после демонстрации магии протестующие, вопреки ожиданиям, только сильнее распалились. Пусть и в бой они вступили в основном с имперской стражей, и ему приходилось отбиваться от на удивление сильно разъяренных шахтеров. — Что ты там строчишь?

— Письмо Каттельсару, — коротко ответил советник, и Маэль непонятливо поморщился. — По просьбе императора. Сказал пригласить его во дворец и представить принцессе, что там с ней кстати?

— Цветет и здравствует, — брюнет хмыкнул и прикрыл глаза. Нико до сих пор оставалась подростком из другого мира, но Фрида старательно воспитывала в ней себя, и получалось всё лучше. — С какой целью представить, кстати говоря?

— Каспар покровительствовал мальчишке Каттельсаров, не помнишь? — Маэль неопределенно пожал плечами. Будто ему было дело. — В любом случае, планируют помолвку. Но это, с одной стороны, мои догадки. Хотя иных причин я больше не вижу.

Кивнув, брюнет позволил себе отдохнуть на подушках советника пару минут, а после покинул его кабинет, раз никаких дел больше и не было. Хотелось принять горячую ванну и, может быть, утопиться в ней. Нынешнее положение выматывало с невероятной силой. И пожаловаться некому. Во дворце его, за бокалом чего-нибудь крепкого, поддержит только Рованна, а ее сейчас привязали к императору. Да весь дворец был на ушах из-за Каспара, привычная жизнь каждого обитателя пошатнулась с болезнью правителя. Но им троим не следовало опасаться его смерти. Пока есть принцесса, хоть и не настоящая, они останутся на своих местах. Пусть работа не была плевой, они все жестояли у трона, а от такого отказываться нельзя. Приди Абельхель к власти, все труды насмарку. Эрдер, может быть, и останется где-то при дворе, но вот главного магистра и исполняющего, Маэль был уверен, лишат теплого местечка.

Ванну в его комнате наполнили и даже запустили артефакт, чтобы нагреть ее, но исполняющий не захотел ждать. Опустив руки в прохладную воду, парень направил энергию в ладони, нагревая их и окружающее пространство. Способности Маэля были ограничены и не так хороши, как Эрдера или магистра, но они хотя бы были и позволяли делать тот минимум, что спасал его, как исполняющего самого императора. Он обходился без дорогостоящих артефактов, изучив базу по управлению энергией. Дайте ему немного времени и желания, и брюнет вполне мог встать на один уровень с его коллегами. Ни того ни другого у него не было, но зато он хотя бы мог расслабиться в горячей ванне, наслаждаясь тишиной. Отчего-то захотелось с кем-нибудь поговорить.

Амалия корпела над историей и географией материка — Валлании, жительницей которого она сейчас и была. Множество королевств рассыпались по континенту, из них только пять можно было назвать крупными, и Теннон в их число не входил. Империя оказалась на удивление средних размеров, хотя Амалия отчего-то думала, что попала в куда более величественную страну, судя по амбициям императора. Неужели, кому-то хотелось удержать такой маленький кусок земель? И разве не следовало бы назвать его более приземленно — королевством? Так же за материком других островов не значилось. Скорее всего, они игнорировались или просто не были найдены. Просто не мог на этой планете существовать только один кусок земли, изредка рассеченный проливами и парой морей.

— И все-таки скука, — девушка легла на кровать и уставилась в привычный потолок собственной комнаты. В голову в последнее время не лезло никаких здравых идей или мыслей. Сколько бы она ни пыталась придумать способов покинуть это мир, всё упиралось в одно — неспособность открыть разлом, который мог бы провести их обратно. Из всех известных ей магов, или как бы они тут не назывались, только троица при императоре. Кажется, ни о каком побеге сейчас и думать не стоило.

Перекатившись на край кровати, девушка лениво сползла на пол и потянулась. Время шло к полуночи, спать не хотелось, а вот прогуляться по ночному саду можно было. Однако Амалия не торопилась, собрала в одну стопку книги, поправила стул и еще раз осмотрела окно на наличие щеколд, но то всё еще невозможно было открыть. Покрутив лежащее на столе колечко, примерила его на руку, разглядывая. Вернуть его так и не представилось возможности, сколько бы ни бродила по кухне и у комнат, встретить рыжеволосую не удалось. Из беспорядка осталось только пару листов с попытками в местную письменность, но всё выходило откровенно плохо. Девушка сгребла всё в кучу, очищая стол.

— А вот это даже неплохо, — небольшой квадрат бумаги грел пальцы, буквы на нем были аккуратным и чёткими. — Только вот, кажется, не я это писала… Восточная башня, третий этаж, вторая дверь? — Амалия не помнила, что писала такое. В таком случае, кто мог оставить записку в ее комнате? Ответа на это у девушки не нашлось, оставалось два выбора — идти или не идти.

Она задумчиво сжала лист в руках, в голове попеременно возникали «за» и «против». С одной стороны, что, если это ловушка? Кто-то прознал про ее происхождение и решил избавиться от проблемы? Однако это могла оставить и Нико, решив обговорить план их побега из этого мира. Может, у принцессы есть решение, а всё что она тогда сказала — ложь, ведь Маэль стоял рядом, и нельзя было выдавать своих настоящих мотивов. В любом случае, ее дилемма была разрешена любопытством. Если что, решила шатенка, будет делать ноги.

На ступенях восточной башни оказалось тихо и тепло, между перил парили голубые огоньки, освещающие темноту лестниц. Шаги эхом отскакивали от стен, наполняя тишину звуками. Один пролет, и вот коридор третьего этажа, слабо освещенный магическим пламенем, предстал перед ней. По левую сторону она не увидела никаких дверей, оставалось только правая, до коридора их тянулось всего три. Амалия набрала воздуха в легкие и подошла ко второй. Ладонь легла на гладкую ручку и надавила, отворяя ее. В комнате оказалось светло, немного влажно, и пахло чем-то удивительно знакомым. Стоило ей сделать шаг в пустую, как ей казалось, комнату, дверь неожиданно громко хлопнула, и девушка вздрогнула, оглядываясь по сторонам. На самом деле здесь она оказалась не одна, на низком диванчике у открытого окна восседал исполняющий, представший перед ней не в очень деловом стиле. Белая расстегнутая рубашка, частично заправленная в черные брюки, босые ноги и влажные волосы, кольцами прилипшие к острым скулам. Открывшийся вид Амалию удивил, но ее больше беспокоил лист, найденный на столе.

— Так это ты написал? — девушка еще раз посмотрела на размашистые буквы, и подняла голову, всматриваясь в лицо Маэля. — Когда успел?

— Пространственная магия. Честно говоря, надеялся, ты не придешь… — он отвернулся к окну. Шатенка усмехнулась, скрестив руки на груди. Да-да, и поэтому чуть ли не по-королевски расселся на подушках, светя торсом.

— Пойду тогда, — пожала плечами девушка, уже положившая ладонь на ручку. Зачем звать, если видеть не хочется?

— Не в этом ключе, — поспешил заверить ее исполняющий, вытянув вперед руку в просьбе остановиться. — Опасно вот так приходить по странным неизвестным посланиям, не находишь? В любом случае, хотел попросить тебя составить компанию. Не откажешься?

Сощурившись, Амалия смотрела сугубо на голову, стараясь не опускать взгляд ниже ключиц. Не то, что бы ее смущало чье-то полунагое тело, но… наверное, все-таки смущало. Так же не было ни одного объяснения тому, отчего же господин исполняющий возжелал компании иномирянки. Или это постепенный подогрев к ее последующему закланию?

— Вроде бы в обязанностях горничной не входит развлечения всякого рода господ? — уставившись на такие интересные ногти, произнесла она и немного напряглась, когда исполняющий поднялся на ноги. — Или ваш интерес обусловлен отсутствием других собеседников?

Маэль тихо рассмеялся, все-таки застегивая пару пуговиц — наверное, почувствовав смущение гостьи, — и подошел к столику у камина, на темной поверхности которого возвышались фужеры и бутылка из темно-зеленого стекла.

— Ты права, Рованна караулит императора, но и с тобой мы особо и не говорили, не так ли? — из горлышка полилось вино, наполняя бокалы наполовину. Текущая ситуация не особенно устраивала Амалию, но с другой стороны, главное, чтобы после пару глотков вина она не поспешила встретиться с пращурами. В памяти все еще свежи были угрозы безболезненного, или не особенно, ее умерщвления.

— Не боишься слухов? — приподняв темную бровь, спросила она и все-таки приняла бокал. Кажется, она слышала парочку таких у кухни, говорили про какую-то аеланку, попавшую на место по блату. Насколько плохи дела империи, что на место горничной девушки пробивались любыми возможными способами?

— Главное, не попасться, — ответил Маэль и вернулся на прежнее место, вдыхая ночной воздух. — Но даже если и появятся, то что страшного? Беспокоишься за репутацию?

Фыркнув, Амалия также села на мягкие сидения, едва ли не утопая в подушках. О репутации она не беспокоилась ни в своем мире, ни уж тем более не будет беспокоиться в этом. Взгляд императорского исполняющего зацепился за пальцы гостьи, приметив на них интересное украшение.

— Откуда это у тебя? — он перехватил руку девушки, приближая к лицу и вглядываясь в кольцо. — Оно редкое, из комплекта пустыни, когда-то привезенного в Теннон с юга. — Начал пояснять Маэль и, что-то вспомнив, коснулся пальцем кожи на костяшках собеседницы. — Тебя не смутило, как быстро прошли твои ссадины?

Амалия кивнула, встретившись взглядом с серыми глазами брюнета.

— Мне дала его одна служанка, Текка, я хотела отдать его обратно, но не нашла девушку. — Аккуратно вернув себе руку, она сама принялась рассматривать украшение. — Такое редкое, говоришь? Откуда оно тогда у простой служанки? Ты, наверное, что-то спутал.

Такая вероятность была исключена. Камень в кольце Маэль узнает с первого взгляда, такой же был в гребне, серьгах и колье почившей принцессы, которую император отчаянно хотел спасти этими безделушками. Сказали, будь у них еще и кольцо, то вероятность выздоровления Фриды стала бы менее призрачной. Удивительно, что все это время недостающая деталь пылилась у какой-то служанки. Что-то в этом было не так.

— В любом случае, — парень непривычно расслабленно улыбнулся. Виной такой смене отношения служило несколько факторов, и один из них — предчувствие того, что Амалия задержится тут на приличное время, и станет участницей куда больших событий, чем изначально предполагалось. А второй, вероятно, просто вино. — Поведай мне что-нибудь о своем мире.

Довольно улыбнувшись, мужчина вышел на уличную брусчатку и, накинув на голову глубокий капюшон, направился в сторону дворца. Как и ожидалось, Из-за болезни императора сейчас здесь не было никакого порядка — карету с фамильным гербом за ворота пропустили без вопросов и проверок. Значит, вот каковы порядки Каспара. Интересно, любой ли из пяти высших дворянских родов может так спокойно проникнуть на территорию сердца столицы? В любом случае, именно так и поступили с каретой, одолженной им у одного его друга, как раз таки принадлежащего к этим пяти. Пусть заперт на въезд Куртза в столицу и был косвенно снят, о его открытом приезде тут же доложат Каспару. А так — подумаешь, какой-то дворянин, разгуливавший по территории дворца. Большая неосмотрительность. В отличие от кузена, Абельхель привык работать куда более аккуратно.

Сразу же проходить во дворец было глупо и необдуманно, зато сад для разного рода встреч был местом подходящим. Герцог знал, что встретить кого-то тут можно только возле дворца, дальше ни прислуга, ни тем более кто-то из императорской семьи не заходил. Кажется, только у исполняющего имелась привычка бродить у пруда. Но по письмам горничной, следившей за дворцом, Абельхель знал, что тот сейчас находится в очередном отъезде. Всему виной бездарное правление Каспара, сосредоточенного сугубо на своих нуждах. Едва ли взгляд его простирался дальше собственного носа, императором Марвальди стал по большой удаче и такому же количеству беспринципности.

Абельхель нахмурился из-за неприятных мыслей и вошел в подобие живого лабиринта, выстроенного из аккуратно постриженных кустов. В середине раньше стоял фонтан и пару скамей, а место пустовало абсолютно все время, так что местом для разговоров без свидетелей оно было идеальным. Однако план пошел слегка не так, как его задумывал герцог. На мраморном бортике восседала сложившаяся вдвое фигурка с непривычными в этих местах светло-русыми волосами. Девушка водила кончиками пальцев по бурлившей воде, ловя ладонями холодные брызги. После вчерашних посиделок с исполняющим, продлившимся до середины ночи, Амалия чувствовала себя слегка не выспавшейся и чуточку потерянной. Выйти освежиться на улицу показалось самым правильным решением, и оно им и было — возле прохладного журчащего фонтана девушка действительно взбодрилась.

Стоя у живой изгороди, Абельхель все думал, повезло ему или наоборот такой поворот жуть как все портил. Но, в конце концов, решил, что из любой возможности нужно брать по максимуму, и тихо подошел к горничной.

— Ваш статус изменился со спутницы исполняющего императора до простой горничной? Вам не обидно?

Амалия вздрогнула и обернулась, едва ли не соскользнув в фонтан. Встреча ее удивила, но точно не приятно. Тихонько она огляделась по сторонам в поисках путей отхода, но такой оказался только один, и тот за спиной у опального герцога. Между словом Маэль успел упомянуть, да и шатенка сама понимала, что как гость Абельхель тут не желанен, и сейчас искренне недоумевала, что же он забыл в дворцовом саду.

— Неужели быть спутницей у одного из императорских прихвостней это великая заслуга? — Амалия позволила себе это сказать сугубо по одной причине — Куртз, девушка была уверена, так же на дух не переваривал всех троих. — Я лучше займусь чисткой южной башни.

— Вот как, — рассмеялся мужчина и так же присел рядом, ненадолго изучая прозрачную воду и рисунок из мозаики на дне. Он подумал, что, быть может, из аеланки что-то получится вытянуть, или даже переманить на свою сторону. Но в первую очередь следовало бы дождаться своего человека и послушать, что она успела узнать о внезапно взявшейся во дворце девушке. — Какое симпатичное у вас украшение.

Слегка удивившись, она посмотрела на злополучное кольцо на собственном пальце. Надо же, так его и не сняла. Но может оно и спасло ее от утренней головной боли?

— Вам знакомо? — Амалия поиграла камушком, ловя свет утреннего солнца и вспоминая что-то про южные пустыни.

На этот ответ Абельхель кивнул и с полуулыбкой на губах посмотрел на нее с долей какой-то снисходительности, будто украшение было его, а глупая горничная взяла померить и спрашивает, видел ли он когда-либо такую безделушку. И тут же огорошил:

— Конечно, оно относилось к реликвиям моей семьи.

Сразу же почувствовав себя воровкой, стащившей чужое добро, она сжала руку в кулак и вопросительно приподняла бровь. Как же тогда эта безделушка оказалась у Текки и куда пропала сама случайная знакомая?

— Вам вернуть? — нервный смешок слетел с губ, Амалия придумывала предположение за предположением, одно другого невозможнее и иной раз неприятнее.

— Что вы, — отмахнулся герцог и взял в свою ладонь пальцы Амалии, расслабляя кулак и касаясь металла чудного кольца. — Наверняка оно затерялось в процессе конфискации императором моего имущества, и одна из служанок успела ухватить безделушку. Как думаете, возможный вариант событий?

Пожав плечами, она замялась и стянула кольцо, несправедливо попавшее к ней, с пальца и протянула его бывшему владельцу. Отчего-то была стойкая уверенность, что он точно не врёт. Да и услышать историю опального графа Амалии отчего-то очень хотелось, и она задала вопрос.

— Возьмите и, если вы не против, не поведаете мне, отчего вы в опале? — неловко замолчав, девушка отвернулась. Наверняка тема эта была не особенно любимой для герцога, но он, казалось, сам подводил к этому. Пальцы его коснулись ладони, когда Абельхель подхватил изящное украшение и покрутил его между пальцев.

— Отчего мне быть против? Это достаточно занимательная история о хитрости и находчивости нынешнего правителя, знаете ли. — И, усмехнувшись, рассказал ей историю, деталями схожую с короткими ответами Маэля. Радовало одно — исполняющей ей не врал и не покрывал Каспара со сбитым моральным компасом. Но тут же это и расстраивало, ведь троица осознанно поощряла действия правителя, едва ли не тирана, помогла прийти к нынешней власти и старающаяся эту же самую власть удержать.

У Каспара было множество преград на его пути к престолу. Пока отец, давший право наследования не менее пяти отпрыскам, еще сидел на троне при Флейшере-старшем, третий сын уже начал раздумывать об устранение соперников. Не претендовавший на место управленца Тенноном Абельхель редко бывал в замке, но каждый его приезд совпадал с чьими-то похоронами. К Каспару было не придраться — первый брат по несчастливой случайности погиб на войне с соседним государством за территорию, богатую ресурсами. Второй упал с лошади на охоте — какое горе! — на смерть. Уже у третьего сына было преимущество в наследовании, но Каспар считал и такое положение шатким. Последние два наследника поспешили на время покинуть сердце столицы во избежание случайных смертей, но пятого это не очень-то спасло — в дороге, судя по слухам, на экипаж напали, и он также пал под «проклятием» династии Марвальди. Четвертый успел скрыться за границей соседнего Квитхеля, и до сих пор никаких писем от него не приходило. Либо принц понял, что к чему и решил притвориться мертвым, либо и вправду им являлся. В любом случае, у отца Каспара остался только прямой наследник и кучка кузин и кузенов. Но зачистку людей, носящих долю императорской крови, он решил пока не воплощать, ведь его и так объявили первым претендентом на трон. Только на третьем году правления молодой Каспар удостоил Абельхеля встречи, он был моложе императора на добрые пол десятка и на трон явно не претендовал, только заинтересовался историей с исчезновением остальных братьев и, похоже, неудачно пошутил касательно этого, навлекая на себя гнев последнего из чистой ветви династии. Спустя год после получения Куртзом герцогского титула он внезапно оказался обвинен в заговоре против действующего императора.

— Мне повезло, — усмехнулся на этом моменте рассказа мужчина, — я только попал в опалу, а не на эшафот.

Имущество, дарованное прошлым императором, отобрали, вплоть до поместий и последней медали за заслуги его родителя. Осталось только усадьба матери на задворках империи и зачатки торгового бизнеса, что вела сестра. Им не удалось восстановить себя в роли герцогской семьи, но расширить влияние Куртзов смогли, несмотря на запрет о въезде в столицу. От таких небольших неприятностей их дело спасала сестра, носившая другую фамилию, и на чье имя был оформлен их бизнес. После опалы семья так и не упала в грязь лицом, что злило Каспара, но сделать что-то в отношении кузенов он пока что не мог, довольствуясь только тем, что часть из них внезапно лишилась связей с правящей семьей различными способами. Тогда для императора основной целью стало удержать власть в руках с помощью собственных детей, но Каспар так боялся, что собственные отпрыски скинут его с трона, что затянул с этим делом до последнего. Молодая жена тяжело перенесла первую беременность и умерла, подарив императору слабую девочку. Вряд ли на тот момент Каспар был способен на еще одного наследника, так что защита Фриды стала первоочередным делом. И, очевидно, заведомо проваленным. Абельхель знал, что император разыскивает недостающее кольцо, так и оставшееся у семьи Куртзов, но не отдал его. Герцог не желал плохого девочке, но смерть ее могла хорошо пошатнуть положение старого императора, и «кольцо пустыни» осталось при нем.

— Это чудо, что принцесса выздоровела и сейчас так крепка здоровьем, — он всматривался в лицо Амалии, но то оставалось задумчивым — девушка перебирала в уме рассказанное, и на слова герцога просто машинально кивнула. — Будто совсем другой человек.

Теперь-то в зеленых глазах что-то мелькнуло, но внешне горничная, сидевшая перед ним и, он уверен, знавшая больше положенного, ничем этого не выдала. Предстояло завершить их беседу и встретиться с подосланной следить за ней девушкой, что сейчас терпеливо ждала у входа в живой лабиринт. Уж она-то точно расскажет что-нибудь, за что можно будет зацепиться.

— Спасибо за историю, — Амалия поднялась с холодного камня фонтана и почтительно кивнула. — Рада была повстречаться с вами вновь.

— Взаимно, милая горничная, — он улыбнулся, однако глаза ни на миг не потеплели, словно льдинки сияли в полуденном солнце. — И у меня к вам небольшая просьба.

Девушка застыла у самого входа, прикоснувшись ладонью к свежей зелени и обернулась.

— Не говорите, что виделись со мной. Хорошего вам дня, леди Амалия.

Шатенка кивнула и поспешила скрыться, на самом деле она не была уверена, стоит ли сообщать Маэлю о приезде Абельхеля. Вряд ли исполняющий погладит ее по головке за разговор с опальным герцогом. Так что девушка решила молчать, держа в себе укоренившуюся к императору неприязнь.

Вновь зал, в котором обычно ужинали император, советник и принцесса, ожил, только вместо Каспара по левую руку от Нико сидел исполняющий. Маэль молча и задумчиво жевал мясо, казалось, совсем не заинтересованный в разговоре, что вел Эрдер. Последний решил начать посвящать принцессу в дела империи, и сообщил о скором приезде какого-то Каттельсара. Фрида на эту фамилию отреагировала бурным недовольством и тут же сообщила, для чего этот несчастный дворянин осчастливит дворец своим присутствием.

— Готовься идти под венец, — злобно прошипела она и скрылась где-то в глубинах сознания. Нико едва не подавилась от такой перспективы — она только подходила к пятнадцати годам, какая свадьба? Но замашки аристократов в этом плане ей было не попрать.

От неприятных мыслей отвлек ровный голос советника, внезапно изменивший интонации в коротком приступе какого-то волнения.

— На следующей неделе планируют официально открыть рудник на востоке империи, всё это так затянулось, — Эрдер отложил столовые приборы и вместо ужина стал жевать губу, явно чем-то встревоженный.

— Ну, там мы еще восстания не подавляли, — фыркнул Маэль и встретил испепеляющий взгляд советника. Этого-то он и боялся, что шахтеры, поддавшись общей волне протестов, откажутся работать на руднике без соблюдения их условий. Эрдер страх как не любил идти на чужие условия.

— Восстания? — заинтересованно вскинула голову Нико. А то что это, где-то мятежи, а принцесса об этом не знает?

— Самые настоящие, — хмыкнул исполняющий, игнорируя возмущенного Эрдера. — Требуют хороших условий труда, представляешь?

Маэль хохотнул и продырявил вилкой несчастный кусок мяса, а подросток, плохо воспринимающий иронию, серьезно нахмурился.

— А почему мы не можем их им дать? — вопрос, заданный с детской непосредственностью, никого не рассмешил.

— Потому что если дать одним то, что они хотят, захотят и другие, и империя погрузится в хаос, — доходчиво объяснил советник и совсем перестал есть, а занялся метаниями молний в брюнета, что проболтался о таком за столом перед Нико. — Нужно показать теннонцам, что такие демонстрации изменениям не помогут.

На вопрос принцессы, что же поможет, оба смолчали. В действительности, ответа не нашлось. Ни у одних групп простых рабочих не существовало никаких ассоциаций, где главный ее член мог бы высказаться в письменной приличной форме о недовольстве других.

— Меня ждут дела, — первым их покинул советник после пяти минут позорного молчания. Принцесса кинула короткий взгляд на Маэля, восседающего рядом, но тот все еще был заинтересован в ужине.

— Господин исполняющий, — привлекла его внимание Нико. — Как там Амалия?

Парень повернулся, изогнув темную бровь. Удивительно, как сошлись их мысли. Маэль тоже хотел бы это знать, девушку он не видел с ночи. Лишь бы та не заблудилась в коридорах дворца, уснул он раньше, чем она ушла, все-таки усталость и алкоголь взяли свое.

— Пожалуй, не жалуется, — предположил он, и потянулся за столом.

— Я хочу взять ее с собой на рудник, поможете мне?

Рассмеявшись, Маэль поднялся из-за стола и даже мило улыбнулся. «Ничего не могу обещать,» — и скрылся за высокими дверьми в коридоре, оставив после себя пустую тарелку. Наверняка, исполняющий очень уставал, предположила про себя Нико и все-таки решила, что ответ его был похож больше на «да».

Глава седьмая. «Тот самый Каттельсар»

Ум Нико сейчас занимали две вещи — скорое открытие рудников и приезд будущего жениха. Хотя, пожалуй, все-таки три, последним числилось благополучие тетушки, которую принцесса искала в коридорах дворца. Стены ее нынешнего жилища уже успели осточертеть и приесться, хотелось выкинуть раздражающие цветы в скучных вазах, изображающих подсохшие икебаны, поменять местами картины — а некоторые совсем убрать, — и постелить вместо этого ужасного пола нормальный паркет. От каменной кладки никаких плюсов не было, только коченеющие в шелковых туфлях ноги. И тут либо просить удобные тапочки с меховой оторочкой, либо как-то постараться протопить дворец, еще не успевший полностью нагреться после холодной зимы. Фрида в голове также не давала возможности спокойно вздохнуть даже в желанной тишине и одиночестве, она всё болтала и болтала, будто за каждое сказанное ей слово платили. Не то, чтобы ее треп был совсем бесполезен, время от времени принцесса выдавала исторические или географические факты касательно Теннона, рассказывала что-то о своей прошлой жизни. Даже внутри сознания Нико видела, каким красным от злобы становилось ее красивое личико, когда речь заходила о Каттельсаре-младшем. Только имя его отчего-то произносить никто не торопился, да и причины для злости казались не особенно уж серьезными. Раз, еще в самом детстве, приехавший сын одного из маркизов, числившийся ее будущим женихом, нечаянно разбил музыкальную шкатулку, оставшуюся после матери.

— Специально? — изумилась Нико, прикрыв пальчиками приоткрывшийся в удивлении рот. За такой проступок и она бы не возлюбила мальчишку.

— Ну, не то что бы… — принцесса замялась, но все-таки ответила: — Бади, наша собака, прыгнула на него, и Каттельсар упал, зацепив тумбочку со шкатулкой.

Нико фыркнула достаточно досадливо, и на щеках принцессы уже не румянец злости, а больше смущения своим поведением. Разве это причина для ненависти? Конечно, это была не ее шкатулка и даже не ее матушка, так что понять всей глубины трагедии Нико не могла. Но, может, мальчишка не так плох, как о нем говорят?

— Как он выглядит? — наконец, девочка вернулась в свою комнату и улеглась спиной на кровать прямо в платье и туфлях.

— Ты что, заинтересовалась им? — недовольно выкрикнула Фрида, и в ушах зазвенело. — Он лягушонок! Неказистый угловатый подросток, вот и весь ответ!

— Но ты видела его несколько лет назад, мальчишки, знаешь ли, тоже растут, — нашла, как возразить ей Нико, накрутив на палец золотой локон. Ей не хотелось выходить замуж, но познакомиться с собственным графом — более чем. Пока что большинство увиденных ей мужчин в замке — от дворецких до стражей, — были достаточно симпатичными. Особенно девочка отметила лицо исполняющего, награжденного природой красивыми чертами лица и гладкой светлой кожей с парочкой родинок. Амалия много времени проводила с ним, считала Николетта и думала, что тете Маэль может даже приглянуться. И того гляди, она не захочет никуда уходить, и вдвоем, точнее вчетвером, они останутся здесь и проживут счастливую жизнь в другом мире.

— Только слюни подотри, — съехидничала на ее мечтания Фрида. В отличие от Нико она уж точно знала, что жизнь императрицы — а именно ей и станет юная принцесса, — полна всяких пренеприятных вещей. — Гляди в оба, чтобы тебя не свергли и не отравили, особенно если догадаются, что ты чужачка. Абельхель будет тут как тут, сам занесет над твоей лебединой шеей топор палача и даже не посочувствует тому, что ты не по своей воле на это место села.

— Боже мой, какая ты несносная, — Нико закрыла уши ладонями, несмотря на то, что голос шел изнутри. — И может, скажешь уже, как зовут графа?

Приезд Арлайя Каттельсара Амалия наблюдала чуть ли не с первых рядов. Пропустить такое событие девушка не хотела, ведь вся прислуга дворца шепталась о том, какая родословная у — подумать только! — будущего жениха ее племянницы. Конечно, довести дело до свадьбы она попросту не позволит. По крайней мере, надеялась, что сбегут из этой кабалы они раньше, чем Нико обвенчается. Несмотря на тихий приезд отпрыска какого-то маркиза, ему всё же устроили почетный прием в большом зале и накрыли длинный стол, однако людей за ним сидеть будет не так уж и много. Амалия терпеливо стояла у стены вместе с другими горничными в ожидании гостя с подносом, прижатом к бедрам. Первым делом его отправили в комнату к захворавшему отчего-то императору, и что он Каттельсару поведал, остается известно только им и еще, конечно же, Рованне. По словам Маэля та совсем перестала быть похожей на себя, и на пару с советником они решили увести магистра из комнаты Каспара, когда тот заснет. Еще было бы прекрасно, не вспоминай он о ней недели две.

Широкие двери наконец-то отворились, пропуская в комнату Нико. Внешне девочка значительно похорошела, являя придворным симпатичное личико с блестящими лазурью глазами. Локоны ее ранее непослушных волос сейчас лежали и даже не смели хоть где-то не к месту выпирать, являя идеальную прическу. Смущал только затянутый корсет, совсем превращающий племянницу в болезненную худышку с талией в две ладони обхватом. Амалия иной раз задавалась вопросом, уж не покалечат ли они ее девочку подобными изысками моды? Ей бы хотелось вернуть сестре целую дочь, желательно без разбежавшихся в стороны органов и помятых ребер. Следом за Николеттой вошел Маэль с Рованной, та действительно сильно осунулась, даже яркие каштановые волосы как-то поблекли, оба сели на два отдаленных стула, и тут же открытые створки захлопнулись. В зале появились советник и парнишка, которого прежде видеть ей не доводилось. Конечно, это был тот самый Каттельсар. На вид ему было около семнадцати, достаточно высокий и с серьезным лицом почти как у взрослого. Наверное, дети тут росли куда быстрее, чем в их мире. Амалия довольно отметила заалевшие щеки племянницы, видеть ее в таком состоянии приходилось только когда та смущалась от романтической сцены в игре или новелле. Наверняка Арлай понравился принцессе. Светлокожий, как и большинство теннонцев, темноглазый и с волосами цвета гречишного мёда. Закусив про себя губу, Нико внимательно следила за грациозным юношей напротив. «Лягушонок? Скажет же!» Но Фрида не подавала никаких признаков собственного существования, забившись на задворки сознания. Аралай же вежливо кивнул принцессе, остановившись рядом с ней.

— Как вы поживаете, Ваше Высочество? — мягкая улыбка изогнула его губы, и он присел на место рядом с ней.

— Все хорошо, — девочка сжала ткань юбки, отвернувшись от глубоких ореховых глаз, и тихо произнесла: — Я ждала вашего приезда.

— Правда? — удивился он, и даже слегка приосанился. — Вы больше не злитесь на меня из-за той шкатулки?

«Шкатулки моей матушки, между прочим!» — не вовремя возмутилась Фрида, но девочка отмахнулась от её слов, будто от назойливой мухи.

— Конечно, нет, я достаточно выросла, — Нико прикрыла пальцами губы и тихо рассмеялась. Она заметила, что ни один из взрослых пока не вмешивался в их разговор, только негромко переговаривались о чем-то между собой. Еще девочка заметила Амалию в ряду горничных, ее заметил и Маэль, и время от времени бросал взгляды. Те были то ли недовольными, то ли несли в себе какой-то иной загадочный смысл. — Тем более в этом не было вашей вины, согласитесь?

Арлай кивнул и отпил из фужера, диалог их тянулся легко и без каких-либо проблем. Изредка то Маэль, то Эрдер что-то спрашивали у графа и тот отвечал. Выяснилось, что он закончил единственную в столице школу и решил поступить в Квитхельскую академию в начале этой осени, ведь юнец нашел в себе магический дар. После обучения он планировал вернуться и поступить, как отец, на службу императору. На эти слова советник усмехнулся про себя. Планы парня сильно разнились с тем, что ему в действительности предстоит. Может, его и допустят к Академии, но до этого точно обвенчают с принцессой, и обратно Арлай вернется уже императором. Но он пока не понимал своего положения, даже несмотря на разговор с Каспаром, состояние которого было все таким же.

Изредка ловкие руки горничных что-то ставили на стол, а что-то убирали, среди них мелькали и руки Амалии, и если в пылу разговора Нико уже не обращала внимания на тетю, то Маэль время от времени кидал на девушку взгляды. Вскоре шатенка ушла из большого зала с полным подносом, она не планировала возвращаться, ведь увидела, что хотела, можно было и уходить. Вслед за ней через несколько минут зал покинул и исполняющий, с планом найти осмелевшую горничную в коридоре. Амалия скрылась среди коридоров на удивление быстро, и на этаже найти ее не удалось, зато, наугад выбрав северную башню, Маэль смог увидеть ее бордовое платье среди пролетов.

— Я понимаю, ты на правах горничной здесь, но не стоит подходить к этому настолько серьезно, — сообщил ей очевидное исполняющий, облокотившись на перила пролетом выше.

— Отчего же? Кажется, советник даже не заметил меня, что плохого? — тяжелый поднос оттягивал руки, и беседу хотелось поскорее закончить.

— Дело не в этом, просто лучше не мелькать на таких собраниях, — покачал головой Маэль и забрал у девушки неприятную ношу — пара грязных тарелок и пустая бутылка вина, балансирующая на металлическом листе. — Старшая горничная редко сама присутствует на мероприятиях, но когда дело большое, может и покинуть свой кабинет. Если увидит горничную, которую на работу не принимала, могут случиться проблемы, понимаешь?

— Она помнит всех в лицо? — изогнула бровь Амалия и приоткрыла дверь на цокольный этаж. — Лучше дальше я сама, а то наслышалась уже интересных слухов о какой-то пассии исполняющего, больше не хочется.

Маэль рассмеялся и покачал головой, передавая поднос обратно и возвращаясь на ступени.

— Да, помнит, и так уж и быть, постараемся не пятнать честь невинной горничной еще больше. — И споро поднялся наверх, теряясь между пролетами высокой северной башни.

Амалия же вышла в коридор и поспешила на кухню избавиться от ноши, от веса которой уже успела отвыкнуть. Возможно, передаст пустой поднос другой горничной и направит в большой зал, может, просто затеряется в саду, с надеждой не встретить там ни одного опального графа. Однако планы немного сдвинулись, стоило одной светловолосой служанке заметить ее издалека. Даяна радостно помахала ей рукой и стремительно приблизилась, улыбаясь во всё свое миловидное лицо. Отчего-то девушка была так взволнована и заинтересована одновременно, что тут же поделилась своим настроением. Ей, во-первых, стало завидно, что Арлая она видела только издалека, а вот Амалия даже несет его бокалы, а во-вторых, жутко интересно, что у девушки с исполняющим.

— Вас так часто видят вместе, и как он вышел за тобой, покинув ужин, — мечтательно улыбнулась она, а шатенка поражалась, когда только успели донести до первых этажей?

— Можешь заменить меня на ужине, — махнула рукой Амалия, и возобновила шаг в сторону кухни. — Господин исполняющий догонял вовсе не меня, мало ли вообще за чем он вышел, так ведь?

Даяна покачала головой, очевидно, не веря ни одному слову своей коллеги. Однако заменить согласилась, но с одним условием.

— Расскажи только, как вы познакомились? — допытывала блондинка. Теперь большая часть прислуги знала, кому господин Маэль носил книги из библиотеки и тарелки с едой, которую сам никогда не ел, и Амалии стало не отвертеться от назойливых вопросов всё не так понявших людей.

— В здравнице, — коротко ответила девушка и уронила поднос в нишу с водой, вытащив перед этим бутылку. — Я работала там у знакомой.

Ложь свербела язык, стискивала желудок в страхе и продолжала литься изо рта. Амалия старалась не завираться, отвечать коротко и сухо, иначе в витиеватой выдумке можно и самой потеряться. В конце концов, Даяна перестала задавать вопросы, вытерла насухо поднос и поспешила в большой зал заменить место шатенки.

Ужин уже протекал не с таким большим шумом, речь зашла о руднике и вспыхивающих то тут, то там восстаниях. И потому как даже Арлай в этом вопросе поддерживал мнение большинства — идти на компромисс никак нельзя, принцесса старалась помалкивать. Хотя когда она спросила о том, считает ли граф справедливыми мотивы шахтеров, тот заметно стушевался. Ему хоть и покровительствовал император, втолковывая некоторые прописные и не очень истины в голову, от своего мнения Каттельсар еще не отказался. Нико это порадовало, и ситуация начинала нравиться все больше. Если в императорах будет такой человек, то, может, они исправят ситуацию в Тенноне вместе? Но в голове брюзжала Фрида, сетуя на наивность иномирянки. В пятнадцать лет, считала она, стоит уже рассуждать здраво и не думать о возведении утопии. О чем следовало подумать, так это о том, сколько же келефрита будет в новых шахтах. Руда водилась сугубо на западе архипелага в небольших количествах, и найти рудник считалось поистине большой удачей. Что только не делали из кристалла, наделенного исключительным магическим фоном. Без него никакой артефакт не начнет свою работу, магический двигатель не сделает ни одного оборота, да и украшения из них получались изумительные. Теннон не был монополистом в этом вопросе, но являлся одним из лучших экспортеров келефрита. Еще бы в империи изучили не только добычу, но и обработку, и доходы бы возросли, но Каспару этот факт оказался абсолютно безразличен. Деньги с рудников лились в казну, и правитель оставался довольным.

— Мы отправимся на открытие в начале следующей недели, — объявил советник, отставив стакан в сторону. — Пока решается вопрос, сколько людей мы возьмем, но в остальном все сделано. И, Ваше Высочество, вы ведь готовы?

Эрдер явно намекал на прошлый неудавшийся отъезд Фриды, закончившийся путевкой на тот свет. Кашлянув в кулак, Нико кивнула.

— Главное, избегать скопления людей, мыть руки и не трогать лицо, — коротко ответила она, стараясь не показать волнения. — Милорд отправиться с нами?

— Да, это… — немного смущенно ответил Каттельсар, — вроде как наш первый выход в свет.

На щеках принцессы вспыхнул легкий румянец, девочка кивнула и, ничего больше не говоря, обратила всё свое внимание на вкуснейший десерт. Еще и Маэль давно вернулся, а Амалии все еще не видно. Но Нико поспешила успокоить все свои волнения, ведь тетя хоть и старше ее всего на семь лет, девушкой была явно неглупой и со всеми проблемами в силах справиться сама. Амалия и справлялась, правда, с большим недовольством. Горничную, пойманную на выходе из кухни, потянули мыть закопченные казаны. Упираться бессмысленно — еще чуть-чуть возражений и кухарка точно отстегает ее мокрым полотенцем и отведет к главной горничной. Спорить больше не хотелось.

Абельхель покинул дворец до того времени, пока советник с исполняющим не уедут на рудники. Последний для герцога был особенно большой проблемой, под стать своему отцу. Но в любом случае еще пара дней и, по словам информатора, они вместе с принцессой посетят восток Теннона и пробудут там около недели, если не больше. Тогда-то и можно будет спокойно пройти через ворота и даже наведаться к императору, пока его цепной пес далеко. К тому же, стоило разобраться и с горничной. Если аеланка отправиться к рудникам вместе с принцессой, то не стоит и думать над тем, замешана ли она во всем происходящем. Судя по полученной информации, в списках главной горничной Амалия не числилась, значит, она либо подослана кем-то, либо во дворец ее поселил кто-то из верхушки, человек с широкими возможностями, в их случае — Маэль. Зачем ему это, Абельхель еще не разобрался. Никакой информации об ее прошлом, кроме той, что она говорила сама, или даже момента, когда девушка попала во дворец — ничего не было. Амалия словно выпала из ниоткуда и спокойно влилась в жизнь дворца, уже находясь на короткой ноге и с исполняющим, и даже с принцессой. Фрида как-то посещала комнату горничной — между прочим, расположенную не на цокольном этаже, а на одном с покоями императорской дочки, — четко услышать их разговор человек Куртза не смогла, но горничная общалась явно не формально, как следовало бы говорить с принцессой. В общем, сплошные вопросы и тупики. Радовало одно — еще немного, и он докопается до правды. Либо узнает из уст информатора, либо спросит напрямую, прижав Амалию к стенке.

Нахмурившись, Абельхель смотрел в деревянный потолок гостиницы верхнего кольца. Столица его удручала, особенно душило существование нижнего ряда и жизнь людей, что коротали там года. Он не был уверен, сможет ли что-то сделать с ситуацией в империи после разрушительного правления Каспара, но готов был попробовать все возможное. В руках императора было все — оставшаяся после старшего из династии Марвальди армия, богатые рудники, множество других ресурсов, открывающих ворота для сотрудничества с другими странами, в конце концов, возможность построить порт. Но Каспар все упустил, довольствовался тем, что у него было, и не думал о нуждах целой империи. Года опалы очерствили Абельхеля, но он все еще оставался уверен в том, что принесет Теннону процветание. Даже сейчас его сестра успешно ведет переговоры и обмен товаром с соседями, что произойдет, расширь они свои возможности? Мужчина в приступе подавленной ярости стукнул кулаком по столу, посуда на нем зазвенела и подпрыгнула. Каспар задушил Теннон, а Куртз вновь заставит империю расправить плечи. И не важно, как он добьется этого, даже если придется пойти путем нынешнего императора — Абельхель сядет на трон и исполнит задуманное.

Руки нещадно болели после жесткой щетки и горячей воды, хорошо, что хоть удалось избежать растирки чугунных боков солью, иначе бы все полученные ранки заставили Амалию взвыть. Удалось сбежать, пожертвовав малой кровью — только содранная кожа у ногтей и пара царапин на ладонях и пальцах. Как жаль, что кольцо пустыни теперь у Абельхеля, и больше таких чудесных случаев исцеления с ней не случиться.

— Ну и ладно, — с тихим треском белая льняная лента разошлась под зубами Амалии, и она туго перебинтовала кончики пальцев. Так-то лучше, теперь хотя бы не страшно лезть в пыльные углы. Никаких магических колец ей не надо, сама справиться.

Растянувшись на кровати, девушка долго смотрела в потолок, раздумывая о том, что успела услышать за день. Во-первых, племянницу собирались венчать. Понятное дело это небольшая проблема, главное, чтобы не было никаких магических недоразумений. Религия тут отличалась, как она успела заметить. Мольбы возводили — подумать только — звездам. Да-да, каким-то космическим телам, и даже любимое ругательство Маэля держалось на этом. Считалось, что за каждым человеком есть звезда, ответственная за него. Вряд ли, опираясь на эту веру, жизнь была бы хороша, «прогляди» какая-нибудь звезда определенного человека. Можно было даже узнать судьбу новорожденного, только многого об этом девушка не знала, просто довелось где-то прочитать вскользь, да услышать от кого-то. Наверное, здорово знать собственную судьбу наперед. Шатенка внезапно вздрогнула от глупых мыслей и поднялась с кровати. Помимо венчания девочка поедет и куда-то на восток империи. Выпускать Нико из виду было уж никак нельзя. Амалия вышла из комнаты, строя на ходу план. Первым делом, точнее прямо сейчас, заглянет к принцессе, под любым предлогом, если кто-нибудь будет в комнате. А потом наведается к Маэлю, теперь она знала, где его спальня и не оставит в покое, пока исполняющий не устроит так, что бы ее взяли с собой на рудники или, хотя бы, оставили во дворце Нико. Воинственный настрой омрачал только один нерушимый факт — у нее совсем никакихрешений или зацепок касательно той кабалы, в которую они с племянницей попали. А так дело не сдвинется с мертвой точки. Надо искать либо мага, либо хоть какие-нибудь ответы в библиотеке. Но это на случай, если она останется во дворце.

Стоило постучать в комнату племянницы, услышать слабое «войдите» и аккуратно просочиться в покои, как на нее уставилось две пары глаз. Одни были до ужаса цепкими, с прищуром, и вызывали ощущения того, что вот перед этими глазами ты стоишь абсолютно беззащитной. Скорее всего, женщина в комнате — модельер, свет знает что забывшая в покоях принцессы в такой поздний час. Время шло к восьми вечера, а она только прикалывает булавками куски тканей к светлой сорочке Нико.

— А вот и помощница, мне тут рук не хватает! — сразу же отреагировала женщина, поманив Амалию к себе пальцем. — Давай, придержи тут.

Девушка послушно поддержала край ткани и хитро посмотрела на Нико. Та стояла вся зажатая, едва не тряслась, и с расставленными в сторону руками, что бы те никак не мешали.

— Ее Высочество куда-то отправляется? — поинтересовалась шатенка, под напором кутюрье взявшая в другую руку исколотую булавками подушечку.

— Мы сняли мерки для множества нарядов, сейчас наметаем наряд для поездки в Катрий, должно быть удобно и практично, скажите же! — Амалия согласно закивала, все еще шутливо косясь на племянницу. Та страх как не любила подобное, девочку не заставишь спокойно посидеть у парикмахера с полчаса, что уж говорить о бесконечных примерках и объятиях сантиметра. — Дорожное платье это полбеды, впереди венчание!

Кутюрье всплеснула руками и тут же вернулась к работе, подсобрав ткань в идеальную гармошку и наметав кое-где стяжки. Девушка еще раз согласно кивнула, убирая пальцы из-под ряда вонзаемых булавок. Отдать должное — еще ни одна из них не кольнула принцессу.

— Вы успеете до его начала? — неопределенным тоном спросила шатенка, тут же придержав подол, к которому женщина начала пришивать волан.

— Придется придержать все остальные заказы — императорская помолвка, звезды ее… — она запнулась и покачала головой, мельком глянув на принцессу. Будто перед ней была не будущая императрица, а манекен. — Негоже шутить с таким клиентом, в общем-то. Но срок такой короткий… две недели, лишь бы успеть!

Женщина оглянулась по сторонам, проверила сумку на поясе и, покачав головой, тихо разозлилась. Воскликнула: «Оставила!», попросила придержать подол и выскочила из комнаты. Амалия хмыкнула, лукаво посмотрела на Нико и, подражая кутюрье, покачала головой.

— Майя с ума сойдет, если узнает, что ее дочурка в пятнадцать лет собралась венчаться, — фыркнула девушка, стянув края юбки на талии девочки. Та тихо ойкнула и нахмурилась.

— Тихо, — возмутилась она, но тут же внезапно погрустнела. — Думаешь, мы сможем еще с ней увидеться?

Нико разрывалась между тоской по дому и новой жизнью. Сколько бы плохого она не думала о собственной матери временами, всё равно понимала, что любила ее. Тут ей одиноко, даже несмотря на то, что тетя рядом, им почти нельзя бывать вместе. Амалия ободряюще улыбнулась и потрепала стоящую на возвышении Нико по макушке.

— Не бойся, я придумаю что-нибудь, обязательно, — улыбка осталась на лице, но внутри энтузиазм давно спал. Она говорила ей, что придумает что-нибудь столько раз и столько дней назад…

— Ты не хочешь оставаться тут? — внезапно спросила ее девочка, шатенка отрицательно махнула головой. Еще чего, у нее институт, четвертый курс, учеба ее вот-вот начнется. Ей нельзя здесь оставаться. То же было и у Нико, ее ждала школа, и командировка Майи через недели две подойдет к завершению. А что, если она им звонила, как Амалия объяснит произошедшее сестре? Нужно было как можно скорее решать ситуацию.

— А ты разве не скучаешь по Майе?

— По маме… конечно, скучаю, но… — она грустно улыбнулась. — Знаешь, все происходит, как в фильме. У меня появился принц, он правда хороший. И у тебя ведь тоже… что на счет Маэля?

— А что насчет него? — изогнула бровь девушка.

— Ну, вы так много времени вместе проводите и всё такое, — Нико запнулась, наконец, расслабила руки и нервно почесала скулу кончиком пальца. Раньше за ней такой привычки не наблюдалось.

Амалия лишь усмехнулась. Если она понимала, в какую кущу ведет мысль ребенок, то стоило горько посмеяться. Ни к кому в этом замке девушка не питала теплых чувств, особенно к человеку, который ни раз угрожал ей расправой, подчищая за делами императора.

— Нет, милая, тут все люди — злые и себе на уме, понимаешь? Ни с кем нельзя родниться, даже с твоим Каттельсаром. Я уведу тебя из этого места до того, как они обвенчают вас под своими звездами. И хочешь ты того или нет, мы вернемся домой.

Как только Амалия закончила говорить, в коридоре послышался шум, и дверь открылась. Вошла еще пара горничных — чтобы, наверное, работа шла быстрее, — и девушка поспешила покинуть комнату. Ее никто не остановил, и она спокойно направилась к восточной башне. Только по пути, кажется, мелькнули чьи-то рыжие пряди за одним из поворотов. Амалия на пару секунд застыла на месте, глядя куда-то в сторону, но тут же возобновила шаг и исчезла за дверью башни.

Глава восьмая. «Рудники Катрия»

Дверь комнаты Маэля не спешила открываться, хотя девушка стучала пусть и не настойчиво, но, была уверена, что громко. Ей казалось, прошло не менее десяти минут, прежде чем дверь отворилась и явила удивленное и, тем не менее, сонное лицо исполняющего. Он впустил Амалию внутрь и, прежде чем закрыть дверь, осмотрел коридор. Наверное, глупое ощущение чьего-то взгляда преследовало ни ее одну.

— Ты что, ложишься спать до десяти? — фыркнула девушка, всё ещё стоя у дверей. Она не собиралась надолго задерживаться тут. — Прости, что разбудила.

Маэль отмахнулся и обратно упал на кровать, прикрывая ладонью рот в приступе зевоты.

— Что ты хотела? — поинтересовался он, поправляя лацканы халата и подтягивая его, почти спавшего с широких плеч.

— Вы поедете на рудники скоро. Я не хочу терять Нико из виду. — Это явно не было намеком, и исполняющий понимал, к чему клонит Амалия.

— Она просила взять тебя, я могу это устроить. Но придется работать, — на его слова шатенка передернула плечами, раздумывая. Ее не страшил труд, но прислуживать кому-то… это отчасти претило ей, и даже не совсем понятно, отчего.

— Ладно, — все-таки согласилась Амалия и для собственной уверенности кивнула. — Это всё?

— Хотел спросить у тебя, — Маэль хмыкнул и растянулся на мягких перинах кровати. Удобная, не то, что жесткий матрац в ее спальни. — Только за этим пришла?

— Конечно, что еще может меня сейчас волновать?

— Помолвка? — предположил он, и девушка про себя согласилась.

— Не важно, я пойду. — Шатенка развернулась и повернула ручку двери. — Еще раз извини что разбудила, доброй ночи. — И скрылась в коридоре, хлопнув за собой дверью. Маэль недолго смотрел на место, где она только что стояла, но вскоре погасил свет у кровати и обратно провалился в сон.

Сутолока у дворцовых ворот вгоняла Амалию в тоску. Люди сновали туда-сюда, носили сундуки с вещами, снаряжали повозку для слуг. Создавалось впечатление, что они едут не на несколько дней торжественно открыть рудник, а на целый месяц непонятно куда. Девушка увернулась от очередного слуги с увесистой коробкой в руках и запнулась взглядом о Маэля. Он стоял у странной повозки непривычно задумчивый, потирая запястья и изредка оглядываясь по сторонам. Раз он наткнулся на нее в густой толпе и подмигнул, а потом запрыгнул на козлы и исчез из ее поля зрения. Когда весь шум понемногу улегся, и даже принцессу вывели из дворца с Каттельсаром и советником, те сели в экипаж, которым, кажется, собирался управлять Маэль. Передней части повозки девушка не увидела, но была уверена, что никаких лошадей там нет. Еще пару раз вытянула шею, пытаясь рассмотреть, как будет ехать карета, однако ничего не заметила и направилась к повозке для слуг. Там сидело человек пять, никто особенно не обратил на нее внимания, только Даяна сказала, что господин исполняющий просил передать, что ехать она будет рядом с ним. Амалия пыталась подавить удивление вперемешку с легкой яростью, кивнула и направилась к изящному черному экипажу с оконцами, занавешенными с той стороны бархатными шторами. Маэль сидел на обитом кожей сиденье перед круглой баранкой руля и небольшой стойкой, где располагались неизвестные ей приборы. На руке исполняющего браслетом висел обруч с прикрепленным шнуром, конец которого уходил куда-то вниз.

— Прыгай рядом, и поехали, — скомандовал он, Амалия послушно забралась и села подле него. Повозка двинулась без каких-либо махинаций, только стрелки на приборах дрогнули и взметнулись вверх. Заметив интерес спутницы, «водитель» пояснил: — Квитхельская разработка, приводится в движение магией.

Девушка кивнула, раздумывая над парой десятков вопросов, что хотелось задать. Обернулась на стенку экипажа в поисках оконца, но его не было. Насколько хороша слышимость внутри?

— Болтай не бойся, — пожал плечами Маэль, правильно истолковав ее метания. — Звукоизоляция на высоте, чтобы шум дороги не мешал господам, — он хохотнул. — По крайней мере, пока я не решу поговорить.

Экипаж вырулил на тракт, что шел в обход части среднего и нижнего колец. Перед глазами мелькала сосновая стена и ровная широкая дорога.

— Зачем я тут сижу? Пойдет еще больше слухов, — наконец, возмущенно высказалась горничная. Подол бардового платья трепал слабый ветер, изредка поднимавший в воздух фартук и выбивавший из собранных волос по русой пряди.

— Тебя пугают слухи, маленькая горничная? — Амалия фыркнула на его вопрос и нахмурилась еще больше, между тем прилаживая передник между ног, чтобы тот не отвлекал ее.

— С каких пор ты такой неосмотрительный? То твердил, что мне и из комнаты лишний раз нельзя выйти, теперь проявляешь к какой-то прислуге внимания больше, чем следовало. — А учитывая, что перед ее «карьерой» в качестве горничной Маэль еще и привел ее на прием. Откровенно говоря, шатенка была удивлена, что напрямую про исполняющего задавали вопросы лишь пару раз, и то не особенно навязчиво. — Разве это не привлечет к происходящему кого-нибудь из людей Абельхеля, если не его самого?

При упоминания опального герцога Маэль даже как-то нервно дернулся и на секунду прикрыл глаза, успокаиваясь. Исполняющий и сам не уверен был, правильно ли впутывать Амалию в жизнь дворца так тесно. Но, с другой стороны, может выбранный ими путь — самый лучший? Держать девушку взаперти или даже — Нико точно устроила бы им разгром — убить? Первое могло привлечь куда больше внимания, а сейчас…

— Подумаешь, господин исполняющий решил воспользоваться привилегиями и поселить свою пассию — так ты как-то говорила? — поближе к себе во дворце, неофициально пристроив к горничным. Вот так невидаль, двор и не такое на своих веках слушал и наблюдал. — Брюнет бросил взгляд веселых глаз на нахохлившуюся, словно сердитая птица, Амалию. Она сложила руки на груди и старалась не смотреть в сторону исполняющего. Очевидно, роль любовницы цепного пса императора ее не прельщала. — Что ты хмуришься? По-твоему, лучше, чтобы я убил тебя тогда в темницах?

— Нет, конечно, — отмахнулась Амалия и обреченно вздохнула. Ее тяготил вопрос, на который она точно не получит ответа, который хочет. — Слушай, господин исполняющий… какой шанс у нас с Нико вернуться в наш мир? Это сложно вообще, разломы открывать?

Маэль покачал головой на ее слова и свернул на высокий мост, тянувшейся через русло реки, впадающей в круглое озеро. Девушка залюбовалась открывшимся пейзажем, только-только взошедшим солнцем, сверкающим на водной глади. За берегом его высились острые кроны хвойного леса, росшего совсем рядом со столицей. Редко когда горожанке выпадал шанс посмотреть на красоты природы, а уже тем более на леса и озера.

— Шанс у вас один процент, если не меньше. Разломы, да, сложно, мы с советником открывали его вдвоем. — Парень поймал настроение Амалии, внезапно воодушевленной красивым пейзажем. — Разве тебе здесь не нравится?

— У меня жизнь осталась в том мире, сестра, обязанности. Как и у Нико, — шатенка оторвалась от созерцания красот и всплеснула руками. — У девочки школа, друзья и мать остались там. Ей нужно выучиться и найти дело, которым она будет заниматься. А не сидеть в какой-то там империи изображать королевну. Тут опасно, положение слишком шаткое. А я хочу, чтобы племянница прожила спокойную жизнь.

— А ты?

— И я хочу быть уверенной в завтрашнем дне. Знаешь, как сложно было поначалу? Я дней пять думала, что когда-нибудь ты придешь в комнату, и я больше вообще ничего не увижу. — Обхватив плечи ладонями, девушка отвернулась в сторону. — Даже будучи какой-то горничной, я в не самом лучшем положении. В саду я раз наткнулась на Куртза.

— На кого!? — экипаж неприятно дернулся и Амалия едва не упала. — И ты не сказала мне? Когда это было?

— Ну, несколько дней назад точно, когда я первый раз побывала в твоей комнате, — она сжалась у самого края, пальцами вцепившись в подлокотник. И почему тут нет ремней безопасности?

Маэль угрюмо молчал, переваривая полученную информацию. Абельхель посещал территорию дворца, он и сейчас мог быть где-то рядом, а он и советник покинули императора. Стоило ли надеяться на Рованну? Та в последнее время выглядит лучше, Каспар больше не требует поддерживать его силы, но все равно до полного восстановления ей далеко. Однако Абельхель не маг, но мог нанять кого-нибудь…. Вереница мыслей вилась в голове исполняющего. Если Куртз как-то навредит императору. Хотя, смысла в этом уже не было. Фрида почти достигла совершеннолетия, осенью, когда девочке исполниться шестнадцать, ее официально коронуют, и до двадцати юная императрица будет править с советником по правую руку. Тут уже герцог ничего не сможет сделать, только если не докопается до правды. На Фриде стоит пачка защитных заклинаний от Рованны, а вот на ее тетушке ничего нет.

— Он что-нибудь давал тебе? О чем говорил? Делал что-нибудь?

— Боже, нет, — нахмурилась девушка, отмахнувшись от его вопросов. Стоило ли говорить, что она вернула ему кольцо пустыни? — Не помню, о чем говорили, ничего серьезного. Никаких наводящих вопросов не задавал, человек он полностью безобидный. Ну, так показалось…

— Показалось, — передразнил ее Маэль. — Больше никогда не оставайся с ним одна, сразу беги ко мне, поняла? Абельхель тот еще лис, не заметишь, как вытянет самое важное.

Амалия постаралась согласно кивнуть и их разговор больше не продолжался, погрузив путь в вязкое молчание и созерцание красот Теннонской природы. Квитхельский прототип автомобиля двигался удивительно быстро, и девушка уже не слышала телеги с прислугой, что поспевала за ними где-то до моста. Наверняка, в Катрий они приедут первыми.

Казалось, они будут ехать бесконечно, но вот на шестой час пути дорога вновь превратилась в широкий тракт и повозка скользила меж редких невысоких деревьев. Впереди виднелись горные пики, обтянутые зелеными пятнами, сияли на солнечных лучах красная черепица крыш на аккуратных домиках. Будущая шахтерская деревушка отличалась спокойствием и каким-то незримым уютом, только толпа между кирпичных стен выбивалась из общего настроения. Горняки не оказались рады их приезду и открытию новых рудников, как и предполагал Маэль. Высокие, в рабочих одеждах, они стояли среди маленьких домов, словно сами были пришельцами в Катрие. Маэль три раза постучал по повозке, предупредив спутников, что пока лучше и носа не казать. Сам спустился с козлов на утрамбованную колесами землю, поднимая пыль и подходя к горнякам ближе.

— Привезли императора, господин цепной пес? — поинтересовался первый в ряду, скрестив руки на широкой груди.

— В ваших ли интересах саботировать открытие новых шахт? — Маэль ответил вопросом на вопрос и нервно дернулся, когда заслышал скрип дверцы экипажа. Амалия помогла принцессе спуститься на землю и обе подошли к исполняющему, горничная на манер телохранительницы загородила собой Нико и совсем не как прислуга держала ее за руку. Нико позади ели справлялась с дрожью. Она хоть и попросила ее вывести, но понимала, что, быть может, лучше было пересидеть. Советник с Каттельсаром тоже подошли ближе, первый даже был почти рядом с горняками. Экипаж прислуги же привез с собой стук колес и ржание лошадей, им нужно было разобраться с недовольной толпой как можно скорее и проехать к рудникам. Это там они должны были устраивать представление с разрезанием шелковых лент, как любил Каспар, а не здесь переминаться с местными жителями.

— В наших, — ответил мужчина и уверенно кивнул. — Сколь новой не была бы шахта, работать в ней будет пыткой, пока император не пришлет нам придворных магов. Как и горняки с других рудников, мы отказываемся работать, пока наши требования, наконец, не будут выполнены. Весь союз горняков бросит рудники и вы больше ни шеда не поимеете ни с келефрита, ни с любой другой руды.

— Ваше жалование, насколько я знаю, выдается сешалем за каждый рабочий день, — советник вдруг показался Нико невероятно высоким и пугающим, даже в этой своей глупой мантии и накидке на плечах, что внезапно сделала его плечи шире. Черные глаза Эрдера с недовольством взирали на опять поднявших бунт горняков. Он не хотел, чтобы первый выход принцессы закончился побегом из какой-то деревни. Каспар явно бы не пошел на уступки сейчас, а спустил бы с поводка цепного пса. — И вы знаете, что магов в империи совсем мало.

— Конечно, император же собрал их всех при дворе! — крикнул кто-то из задних рядов и толпа загалдела, поддерживая сказанное.

— Рудникам хватило бы и одного, чтобы снять воздействие келефрита, и работать можно было без опаски!

Нико внезапно просочилась между исполняющим и Амалией, схватила советника за край мантии, слегка потянув на себя и привлекая внимание Эрдера.

— Дайте мне сказать, — внезапно попросила девочка, протискиваясь в дорожном платье вперед. Эрдер ее инициативы не поддержал, как и остальные спутники, но принцесса уже стояла между ними и горняками, собираясь что-то сказать. Фрида ее выступления не одобряла, брюзжа желчью где-то внутри, и повторяла, что затея ужасная. «Папенька никогда бы не пошел на компромисс с чернорабочими!» Но Нико не было до этого дела, уж что-то она видела в своем мире и понимала, что всякий труд достоин не только хорошей платы, но и условий. По крайней мере, так говорила ей мама, а она, думала Нико, уж точно смыслит в таких вещах. — Господа рабочие, — неловко улыбнулась девочка и вежливо кивнула горнякам, — я Фрида Марвальди, дочь Императора и следующая Императрица Теннонской Империи. Я знаю, что мой отец был глух к вам, но я предпочту выслушать людей, исполняющих такую важную роль в будущем империи.

Присутствующие молча слушали юную принцессу, лишь Фрида внутри неожиданно грубо бранилась, и будь такая возможность, влепила бы Нико оплеуху. По мнению принцессы, девчонка подрывала авторитет Императора, оспаривая его решения. Что решила поиграть в великодушную правительницу, хоть реальная жизнь явно отличается от сказок и романов, прочитанных Николеттой. И что все планы яйца выеденного не стоят, горняки не послушают ее идиотских — вот так и выразилась — затей, и поднимут на вилы за пустые обещания. Но девочка верила в лучшее и попыталась игнорировать недовольства внутри собственного сознания, продолжая говорить.

— Я согласна найти решения вашим проблемам, но горнякам не обязательно сообщать об этом путем мятежей, разве насилие поможет с вашими проблемами? — и все-таки, еще слишком наивна для будущей императрицы… — Вы сказали, существует союз горняков? Я попрошу сформировать ваши требования в письме от лица всех рабочих и направить в императорский совет.

Эрдер дернулся, слушая принцессу. «Какой к чертям совет?» Нико продолжала воодушевленно вещать, ее ободряли тишина и внимание, что шли от горняков.

— И следующие ваши просьбы, что требуют вмешательства дворца, я прошу сообщать исключительно в прошениях, но никак не в мятежах, и это правило для всех рабочих, кто, так или иначе, трудится на благо империи. Сешаль Чейфер отвечает за работу рудника в Катрие, он непременно должен передать прошения в императорский дворец, и служить мостом между рабочими и советом. Мы постараемся заняться поиском магов как можно скорее, думаю, добычу келефрита можно временно прекратить, — Эрдер и Маэль скрипнули зубами. Нет, прекратить точно нельзя. — И заняться более безопасной добычей, совсем останавливать работу — решение невозможное, без вашего труда весь Теннон впадет стазис. Уголь и руда необходимы для движения империи.

Несмотря на насупившихся советника и исполняющего, слова принцессы рабочие восприняли с ликованием. Их услышали, и возможно мятежи затухнут на несколько недель, как только слова принцессы доберутся до всех уголков страны. Только приближенные императора не были особенно рады этому — работы у них теперь значительно прибавилось, на повестке дня поиск магов. А скоро, Эрдер был уверен, в замок для какого-то фантомного «совета» повалит куча писем и прошений с подобных предприятий. В общем, жаль, с ними не было Рованны, она усыпила бы принцессу еще в самом экипаже, и все что им пришлось делать — разогнать бунтующих горняков. К дому сешаля их повозки спокойной пропустили.

Небольшое поместье сешаля было в каждом поселении, количество жителей которого переходило черту в полторы тысячи. В этой деревне столько людей не найти, но появились рудники, и император отправил лорда Чейфера следить за Катрием. Сешаль явно не бедствовал, но жил по дворцовым меркам и ожиданиям Амалии — насмотревшейся на вызывающе-дорогие обиталища власть имущих еще в своем мире — очень скромно. Аккуратное поместье было больше прочих домов, но особенно не отличалось от них по общему настроению. Маэль думал, это влияние соседнего Квитхеля, где даже в самых отдаленных деревеньках царил порядок и дома стояли один к одному. Смогли бы такого добиться у них в Тенноне? Исполняющий думал, что вряд ли, ведь даже в столице царили беспорядки. А на «уборку» по всей империи у них уйдет много сил и времени, народ, однако, уже привык к тому, что есть, и исправить людей являлось задачей непосильной без должного терпения. А последнего ни у приближенных императора, ни у него самого точно не было. В Катрии их небольшой «делегации» предстояло провести не менее пяти дней. Сначала еще небольшие приготовления, потом день открытия, на который в деревню прибудет разный народ и, том числе, разной важности очеркисты и газетчики, которые по доброй традиции в самых лучших словах расскажут об очередном руднике с келефритом и какое процветание оный принесет империи. А потом дорога обратно, благо, ехать было относительно недалеко, и за весь путь экипаж сделал всего пару остановок.

Шестерых слуг поселили на первом же этаже этого поместья, у самого Чейфера было всего около полудюжины людей. Амалия видела только домовладелицу, краем глаза кухарку и пару горничных с корзинами белья в руках. Здесь они носили темные сарафаны на белые рубашки и собирали волосы в косу. Такая форма понравилась Амалии больше, но вряд ли ей стоило думать об этом дольше пары секунд, горничной девушка все равно не была. Вскоре их отправили готовить ужин, и шатенка обреченно стругала кольцами лук. Надеялась, что поехала не зря, ведь пока Нико она видела только на входе, когда помогала занести ее багаж. Да и в целом все шло как-то не так. Не любила девушка готовить для кого-то, а самой просто изредка перехватывать то, что можно было хотя бы прожевать. Под глубокий вечер Амалия сидела в чейферском саду и изредка прикладывала раненный палец к губам, слизывая капли крови. С ножом она хоть и умела обращаться, но иной раз случалось задеть лезвие, а ножи здесь были удивительно острыми.

— О чем задумалась? — Амалия подпрыгнула на скамье от внезапного вопроса и искоса поглядела в сторону Маэля, появившегося буквально из пустоты.

— Отдыхаю, — буркнула девушка и вернулась к природному заживлению ран — зализыванию. К несчастью, пальцы всё еще пахли луком и мешали отдыху мыслями о том, как бы их оттереть.

— Хочешь посмотреть окрестности? — внезапно предложил он, и Амалия даже отшатнулась в сторону. — А что? Тут где-то должен быть звездный храм со жрецом, красивое место.

— Как белая ратуша на нижнем кольце?

— Изящнее.

Амалия фыркнула, поправляя волосы в уже давно растрепавшемся хвосте.

— Это что, свидание? — Маэль улыбнулся и не ответил, а шатенка только покачала головой.

Исполняющий взял лошадь, и в предзакатных сумерках они скрылись в роще неподалеку, держа свой путь через заросли по узкой тропинке. Верхом девушка ездила впервые, и с тщательно скрываемым испугом вцепилась в брюнета, боясь упасть с такой высоты. Маэль только посмеивался и то и дело щекотал висок горничной волнистыми прядями на затылке каждый раз, когда поворачивал голову. Еще Амалия точно уяснила — платье и седло вещи определенно несовместимые, сейчас она ехала и являла всему лесу голые икры и лодыжки, даже несмотря на длину подола.

Вскоре тропинка превратилась в ленту, изящно уложенную плоскими широкими камнями. Стук подков громко разносился по тишине леса, спугивая птиц и зверьков в округе. Спутники видели вершину храма, сияющую в свете уходящего солнца алой звездой, белую гладкую крышу под ней.

— Красиво, — изрекла девушка, покорно принимая помощь исполняющего в спускании ее с лошади. — Только сейчас так поздно, он открыт?

— Двери храма никогда не закрывают. — Маэль ступил на высокие каменные ступени и обернулся на Амалию. Та все еще с интересом осматривала резные двери, пустые провалы окон и горящие золотом магические фонари. Земля рядом была усеяна сочной зеленой муравой, никаких деревьев или диких цветов, просто идеально чистая поляна. — Тем более звезды говорят больше ночью. Идем.

По дороге Маэль упоминал о жрецах и жрицах, читающих судьбы новорожденных детей. Предсказания были честны и правдивы, поэтому вскоре практика изжила себя, никому не хотелось слушать о будущих несчастиях своего чада, а не все жизни складывались хорошо. Здесь короткую жизнь напророчили и Фриде, но, как и для всех наследников, у глашатаев императора были свои слова на этот счет. Для народа очередного отпрыска правящей семьи провозгласили великой императрицей, что приведет народ к процветанию. Может, так и будет, но уж точно не с доподлинной Фридой.

В храме царила тишина и прохлада. Перед входом стоило разуться, и теперь мрамор пола обжигал холодом ноги. Повсюду парили золотые свечи, сизые стены испещряли рисунки звезд и небесных тел. Амалия старалась молчать, наслаждаясь красотой места, но все-таки вопросы крутились на самом кончике языка.

— У вас одна религия? — шепотом спросила она, и Маэль кивнул, на западе одна, но другие страны не чураются придумывать и своих богов, на севере их был целый пантеон, а вот на юге и востоке по одному. На западе же богов вообще не было, зато были звезды.

— У нас, оказывается, гости, — в темном проходе возник пожилой мужчина в темных одеждах, на краях которой сверкали белые капли, будто кто-то стряхнул на ткань кисть в яркой краске. — Какой интересный расклад, юноша двигался за своей звездой, но в итоге свернул с озаренного пути.

Маэль застыл на месте и слегка напрягся. Что-что, а вот никаких предсказаний он слушать не хотел, не зря отец ни разу не приводил его в храм в детстве — жрецы сразу же начинали трещать свои предсказания, если видели ребенка. И он загородил плечом Амалию, чтобы вдруг старый последователь звезд не сказал чего, но девушка вынырнула из-за его руки.

— А мне интересно послушать, — и посмотрела на жреца. Тот прищурился, посмотрел на девушку и так, и эдак, даже подошел поближе, спустившись по ступеням.

— Кажется, звезды проглядели тебя, — Маэль хохотнул, а девушка недовольно обернулась. Вот и сбылось его ругательство.

— Такое бывает? — поинтересовался брюнет и успокаивающе похлопал Амалию по плечу. Не то, чтобы та сильно расстроилась.

— Не встречал еще, — жрец покачал головой и осенил гостью храма знаменем в надежде, что ее звезда проснется, но все молчало. — Полная тишина. А ты, последователь венценосного, не расскажешь, что заставило тебя отклониться от курса?

Он лишь непонимающе посмотрел на жреца и, сощурившись, спросил:

— И какая же мне была предначертана судьба?

— Сложно сказать, нити звезд почти оборвались и растут новые, но чужие. Ты избежал скорой смерти, прими мои поздравления, такое еще никому не удавалось, — мужчина улыбнулся и вернулся на свое возвышение, не оборачиваясь на гостей. Он постоял пару секунд, опять осенил двоих неясным знаменем и скрылся в темном коридоре. Вот и сходили в храм, посмотреть.

Перед уходом Маэль коротко глянул на строение еще раз, золотой свет понемногу затухал, погружая храм в темноту. Амалия потянула спутника за рукав, и они вновь сели на лошадь, покидая место.

— Он звучал как шарлатан, — фыркнула в шею исполняющего шатенка, уже не так крепко прижимаясь к нему. Жрец произвел впечатление гадалки местного разлива — аутентичные одежды, загадочные речи, только перстней и бус не хватало для полного антуража. — А тебе стоит поменьше ругаться, кто знает, сколько еще твоих проклятий сбылось. — И тихо рассмеялась.

— Ты просто из другого мира, вот и всё, — пожал одним плечом Маэль. — Я думаю, ты или принцесса, точно оборвали пару нитей каждому во дворце. Вас не включали в наше мироздание, вы чужаки с другим богом.

— У меня нет бога, — возразила Амалия.

— И покровителя тоже нет, что хорошего?

— В нашем мире такого не водиться, ни магии, ни богов, ни звезд и ни комет, что пишут судьбу. Все что есть, выдумано людьми.

Но Маэль возразил, ведь если открылся разлом, значит, были крупицы, питавшие его с той стороны. И Рованна нашла Нико с помощью магии, ленты которой прошивали большинство миров. Амалия лишь отмахнулась. Глупости это все. Остатки пути провели в тишине, Маэль все думал, как скоро, по старым нитям, должна была случиться его смерть?

Глава девятая. «Изыскания Абельхеля»

Когда исполняющий, наконец, осчастливил дворец своим отъездом на пару с советником, Абельхель этим же вечером вновь посетил сердце Теннона. В коридорах, уже знакомых ему, стояла непривычная для этого места тишина. Хотя, время было позднее, и к тому же большая часть важных персон дворца отсутствовала. Даже не было принцессы, помниться, Каспар зарекся о том, чтобы выводить ее за ворота после неудачной поездки на юг. Все равно, припоминал Куртз, ходил слух, что принцессе напророчили умереть молодой. Может, пророчество и сбылось, но кто в таком случае сейчас заменял Фриду — загадка все еще не была решена. Его горничная попала на интересный разговор, но опять-таки подслушать ничего не удалось, да и к тому же возвращались другие служанки и кутюрье. И опять была замешана аеланка. Она уехала вместе с исполняющим сегодня, что подтверждало мысли о том, что девушка явно что-то да знает. Главное, задать правильный вопрос при правильных обстоятельствах. Шантаж, угрозы — сейчас он пойдет на все, или почти. Злость на Марвальди росла в геометрической прогрессии.

Охраны у двери императорских покоев не было, смена караула ли, а может поздний ужин — все возможно. В темной комнате на кресле, уронив голову на грудь, дремала Рованна. Куртзу говорили, что с магистром все из рук вон плохо в последнее время, но чтобы великий маг и не услышала шагов чужака? Наверное, Каспар совсем истощил ее. Все шло Абельхелю в руки, ему даже не приходилось стараться. Еще пара шагов и он все-таки отомстит Каспару, заняв его место на троне. Пожалуй, это можно назвать судьбой. Хотя ее герцог старательно отрицал, как и влияние звезд, верил, что жизнь ты творишь сам. Но глядя на происходящее можно и усомниться.

Абельхель навис над кроватью императора. Зачем он пришел сюда? Он не знал. Его убийство не сделает ему чести, и смысла это не имеет. Скоро Каспара, судя по виду, и самого ждет закономерный конец. Веки старика задрожали, и он вздрогнул на кровати, открывая глаза.

— Абельхель? — испуганно прошептал Каспар, упираясь непослушными руками в мягкую перину в попытках отползти подальше. — Сумасшедший! Что ты здесь делаешь?

— Не знаю, может, пришел позлорадствовать, — Абельхель пожал плечами. — Видишь, Каспар, твое время кончилось. И сколько бы ты не хватался за трон, ничтожный правитель, все равно его не удержишь.

Марвальди хрипло рассмеялся, и Рованна на кресле вздрогнула, но не проснулась.

- Мою волю понесут Фрида и младший сын Каттельсаров, а ты никогда не получишь в руки власти над Тенноном.

— Фрида мертва. Признай этот факт.

— И кто тебе это сказал? Твои ищейки, что ты разбросал по дворцу? — Каспар натужно закашлялся, готовый вот-вот выплюнуть свои легкие прямо на одеяло. — Смешно. Моя дочь сильна и здорова, она поведет империю в лучшие времена.

— Только если забудет то, чему ты ее научил, — герцог навис над Марвальди, вжимая того в мягкую спинку кровати. Старик и при смерти оставался в своем уме. К сожалению. — Признай, кузен, — слово просочилось сквозь губы мужчины, словно яд, — Фрида умерла в той здравнице полмесяца назад, а ты привел в империю чужачку и надел на нее личину принцессы.

— Да тут не я на грани сознания! — Он рассмеялся, на этот раз практически беззвучно. — Ты сумасшедший! Повернут на мести. Я знаю, что я сделал, и я сделал это хорошо. А ты до сих пор как юный мальчишка, Абельхель. У тебя нет ни силы, ни возможностей. Даже найди ты труп принцессы, если считаешь, что он есть, у тебя ничего не выйдет. Ты и твоя семья — опухоль на семейном древе Марвальди. Надо было похоронить тебя еще тогда.

Абельхель выпрямился во весь рост, со злостью сжимая кулаки. Что-то внутри говорило ему — император говорит правые вещи. И что-то незримо изменилось в нем, либо он хорошо играет в бесстрашие, либо действительно перестал опасаться за свою жизнь, как было всегда. Каспар испугался при его появлении, но даже не стал звать стражей или будить Рованну.

— Надеюсь, ты хорошенько пострадаешь перед смертью за все то, что совершил, — и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Рованна подскочила на кресле, оглядываясь по сторонам.

— Ваше Величество, кто-то заходил? — сонно пробормотала женщина и поднялась на ноги.

— Сквозняки, Рованна, прикрой окно плотнее.

Следующей своей остановкой Абельхель обозначил комнату исполняющего. Не заперта. Герцог проник внутрь в поисках чего-нибудь, что могло помочь. Хоть какая-то подсказка. Но ни писем или хоть каких-то мало-мальски важных бумаг он не нашел. Маэль, кажется, любил сжигать всё, что несло в себе хоть каплю информации. Он планировал заглянуть и к Эрдеру, но на ручке красовалась какая-то вязь, так что он не решился трогать дверь. Подумал, чертыхнувшись, что и у исполняющего могло что-то такое быть, но вскоре махнул на это рукой. Даже если узнает, что Куртз был у него в комнате, вряд ли что-то сделает. Четвертый этаж же полностью пустовал, ни одной из его жительниц не было. Почти у самой северной башни располагалась первая из комнат — горничной, но сначала стоило заглянуть к принцессе. На ее двери даже не было замка. Какое пренебрежение к личному пространству, но ему же лучше. Покои тонули в темноте, и Куртз тронул магический огонь, но тот не отозвался. Все-таки, нужна хоть капля магии в теле, чтобы активировать его. Поиски продолжились в темноте. Из интересного — гребень пустыни, любимое украшение принцессы, лежал прямо на тумбочке. Нико изредка рассматривала его перед сном, а Фрида рассказывала ей что-то из своей жизни, но откуда герцогу этот знать. Он положил украшение на место. Нигде не было ничего, за что мог зацепиться взгляд. Открыл ящик стола — пару листов с повторяющимися фразами и алфавитом, Фрида будто училась заново писать. Из-за болезни? Или девочка была чужестранкой. С юга или востока, только там письмо отличалось от теннонского. Фрида с натяжкой могла потянуть на северянку, но тогда догадки рассыпались. И покои принцессы он покинул ни с чем.

Последней в его списке стала комната уроженки Аеланского Королевства, чье нахождение в замке стало настоящим ребусом. Что она тут забыла? Как попала? Дверь открылась с легким скрипом. На столе много книг и бумаг — девушка изучала язык и письменность. Аккуратная кровать, довольно чисто, даже под кроватью ни вещи. Последним предметом, что не коснулся Абельхель, был шкаф. Почти пусто, только знакомое изумрудное платье, бархатные туфли, блуза и юбка. Горничная обладала поистине скромным гардеробом. Куртз присел на корточки, рассматривая нижние полки. А вот тут что-то интересное. Под пальцами заскользила легкая приятная ткань, кажется, кофты и плотная теплая штанов на завязках. От вещей пахло мылом и чем-то знакомым. Кажется, девушка выстирала их и сложила в нижнюю полку. Брюки женщины в Тенноне не носили, в Аелане да, но не такие — слишком легкие. Кофейного цвета, укороченные и с белой гладкой галочкой на бедре. Кофта тоже выглядела странно, такой ткани Абельхель никогда не видел, обычно кофты шились изо льна или чего-то не слишком мягкого, да и надевали их в основном авантюристы или работники. И здесь одежда оказалась непривычно гладкой, даже без простого вышитого узора, а на груди, словно чем-то прижженный, красовался яркий рисунок. Будь Абельхель знаком с языком Амалии и культурой ее страны, мог бы разобрать НЛО и известную под подобными изображениями надпись. Но вещь оставалась чем-то далеким и незнакомым, но именно тем, что надо. Куртз надеялся, девушка не заметит пропажи, хотел взять собой и показать кому-то, кто разбирается в тканях и моде. Ему повезло, так решил про себя герцог. Это могло быть хорошей зацепкой. Сначала отдаст кофту, потом навестит здравницу, и обыщет вдоль и поперек. Дел на ближайшую неделю у него предостаточно.

Принцесса сидела на мягкой софе с чашкой горячего чая и со всем вниманием следила за поднимающимся из нее паром, удивительно способно игнорируя направленные на нее недовольные взгляды. Советник и Маэль сидели, едва ли не нахмурившись, тщательно скрывали раздражение, вызванное самовольством девочки, но негодование их было очевидно.

— Ваше Высочество, не подскажите ли нам пару мест, где можно найти штук так пять магов? — Маэль первым нарушил молчание, поддавшись вперед и опершись локтями на кофейный столик. — А, и еще, не познакомите нас с членами императорского совета? Кажется, нам не довелось пересечься во дворце.

Советник спрятал усмешку за чашкой, отпивая ароматный напиток и внимательно глядя на Нико. Можно было подумать, что слова Маэля ее даже не трогаю, а нахмуренные брови и легкий румянец можно было списать на излишне горячий чай.

— Вы мне скажите, господин исполняющий, — наконец девочка набралась храбрости, — почему люди на таком опасном производстве не имеют должных условий? Да у народа даже нет связи с дворцом. Нужно организовать совет, Эрдер, разве неправильно я говорю? Вы за всю жизнь не разберетесь со всей этой бумажной волокитой. Во дворце нужны еще люди.

Было сложно не согласиться, они когда-то уже думали об этом, но тогда взыграла какая-то жадность. Их и троих устраивало положение дел во дворце, делиться теплым местом никто не захотел. Но советник в последнее время действительно частенько задумывался над тем, чтобы позволить еще паре людей иметь доступ к важным бумагам. Даже подумывал, где их взять и находил подходящие кандидатуры. В любом случае, он ведь не так уж и молод теперь, если ситуация начнет в корне меняться, то потребуются новые руки.

— Я согласен с принцессой, — последнее слово выскочило с небольшой запинкой. Оба еще осознавали, что перед ними иномирянка, но стоило начать воспринимать ее будущей императрицей. Ведь только она их надежный — или не очень — билет в ту жизнь, в которой Абельхель не изгоняет их из дворца. — Совет давно нужно было собрать. А что насчет магов…

Эрдер крепко задумался, и девочка решила проявить инициативу.

— Что насчет всяких академий? — она слегка стушевалась под взглядами, но продолжила говорить: — Ну, например Амалия во время обучения проходила практику по разным местам уже года три. Это как бы опыт студентам, наверное? Длились несколько недель, но только их не оплачивали. Как у империи вообще отношения с соседними странами?

Маэль отмахнулся от вопроса, Эрдер же коротко бросил «натянутые». Правление Каспара, как бы им не хотелось это принимать, было из рук вон плохое. Только в Квитхель и южный Галлай отправляли келефрит, последний из-за этого обеспечил Теннон потоком рабов, о которых Амалия своей племяннице так и не рассказала. Боялась нарушить тонкую душевную организацию ребенка. Как-нибудь потом расскажет, если девочка не узнает это самостоятельно.

— Мы что-то еще можем продавать, кроме руды? — поинтересовалась она. Надо было налаживать связи с соседями и крупными государствами, разве не так ведется внешняя политика? Иногда девочка думала, что стоило лучше слушать уроки истории. Может быть, оттуда она могла узнать больше о ситуации, в которой оказалась.

— Может, северные ткани, — скучающе ответил исполняющий. — Фрукты или даже овощи в Аелан, в отличие от них, у нас мягкий климат. Хотя можно было бы наладить производство артефактов.

— Продавать готовый продукт куда выгоднее, чем сырье, — согласилась Нико. — Опять же, можно попробовать провести обмен специалистами. Главное найти то, что нужно соседним государствам и правильно использовать это.

Воодушевленная, принцесса строила уйму планов, и желание ее покинуть этот мир становилось все меньше и меньше, почти затухло. Фрида изредка недовольно фыркала на ее мысли, но в целом не мешала. Только напомнила о том, о чем действительно предстоит беспокоиться. Завтра днем они откроют новый рудник. Это большое событие. Даже обещали ярмарку на улицах Катрия, и издалека Нико видела, сколько людей приехало в деревушку, или как устанавливали каркасы для палаток. Начинала ли ее жизнь налаживаться?

Здравница в двух десятках километров от столицы всё ещё работала, несмотря на случившееся чуть меньше месяца назад. Тогда, во время приезда людей императора — самого господина исполняющего и великого магистра. Управляющая помнила как сейчас, всех работников согнали в отдаленное крыло, комнаты близ покоев, предоставленных принцессе, оказались перегорожены и заперты. Да и всю деятельность здравницы исполняющий посоветовал закрыть. Это длилось чуть меньше недели, из комнаты маги выходили изнеможенные раз илидва в день, и вскоре все резко закончилось. Только две вещи напоминали о случившемся — клятва помалкивать о том, что видела и запечатанная в подвале дверь. Дверь ее здравницы. Что за ней скрыли маги? Управляющая не знала, да и знать, честно говоря, и не хотела. Слишком сильно в ее памяти ладонь жгло болью, и на коже прорисовывалась вязь клятвы. Теперь Бринна Лэхм всегда носила на руках перчатки, чтобы избежать неудобных вопросах. Исполняющий то ли предупредил, то ли пошутил о том, что ляпни она о подвальной двери и язык женщины тут же отсохнет. Проверять не хотелось.

Сейчас все вернулось в привычное русло. Изредка в ее владения прибывали аристократы и просто состоятельные люди, желающие провести время в тишине на берегу озера, окруженного сосновым бором. И сегодня она лично принимала человека — в шутку она называла их «пациентами» — герцог в прошлом, но успешный торговец в настоящем. Люди в опале частенько теряли все свои силы к жизни, но сэр Куртз оставался в привычном течении. Мужчина чуть за сорок, не выглядел на свой возраст и, даже являясь почти ровесником с императором, моложе того всего лет на пять, был значительно сильнее здоровьем. Каспар выглядел стариком, и в своих кругах Абельхель нередко шутил, что императора явно отравляет собственная желчь. В любом случае, сейчас Куртз был гостем здравницы Бринны, и какой бы ни была его цель, она получила плату и выдала сэру одну из лучших комнат.

Абельхель вальяжно обошел покои, здесь пахло деревом, из открытых окон тянул запах свежести — озеро и хвоя, мягкие ковры на полу, камин в дальнем углу возле стеллажа с рядами разных книг. Герцог открыл одну, заинтересованно пролистал страницы, проскальзывая взглядом по ровным строчкам. Смысл написанного не ютился в сознании, там было слишком тесно — в голове сплошные вопросы вроде «где были их комнаты?» «оставил ли Маэль хоть какие-нибудь следы?». Страницы хлопнули, взметнув платиновые пряди коротким порывом ветра. Куртз тяжело выдохнул и упал на мягкую кровать. Что он планировал здесь найти? А главное как это провернуть? Наверняка та комната занята другим гостем, а спроси у хозяйки или слуг — ответят ли, не доложив при этом кому-то из дворца о неожиданном интересе? Сестра говорила, давно следовало найти мага, и дело пошло бы быстрее. Но Абельхель слишком опасался вовлекать лишних людей в это, хотя очередной бессонной ночью признавался сам себе, что плана у него никакого и нет. Отчего-то герцог становился абсолютным глупцом, когда дело касалось таких вопросов. До сих пор он только надеялся на удачу, и пару раз всё даже получилось. Например, разговор с Каспаром, поступок неосмотрительный, но сошел ему с рук. Может, и сейчас? Следовало побродить по здравнице, может, поговорить с прислугой. А вдруг? Воодушевленный, он поднялся на ноги. Если сейчас ничего не получится, придется думать что-то другое. А этим «что-то» для Абельхеля была горничная из Аелана. Вдруг она заговорит под давлением? Или окажется дорога для господина исполняющего, и тот самолично все расскажет? А что потом?

Абельхель мотнул головой и отогнал глупые мысли. Первым делом стоило удостовериться, что принцесса никакая ни Марвальди, и Каспар обманул всю империю. Может, сестра поможет с идеями, и народ поддержит настоящего наследника? Ладони неприятно похолодели, и Куртз поспешил спрятать их в карманах. Он все чаще думал, для чего это делает. Уверенности в том, что ему нужен трон, нужны эти обязательства и тяжелая власть — о, эта уверенность таяла с каждым днем. Иной раз возникало желание все оставить, но его отгоняла разгорающаяся месть, пока Каспар жив, он докажет ему, что способен нарушить планы уже почти бывшего императора. Половину жизни Абельхель жил в несправедливой опале, лишился своего титула, возможностей. Но вот-вот он все вернет, даже если это и не особенно ему нужно.

Стены здравницы молчали, коридоры тонули в тишине. Все гости сейчас, а Куртз узнал, здесь отдыхало, восстанавливая силы, еще семь человек, были на обеде. Одна из них принадлежала к роду Асторио — третьи из пяти аристократических семей в Тенноне. Любительница конных прогулок и хорошего вина. Она занимал одну из лучших комнат, а сейчас, вероятно, болтала на общем обеде. Пока Абельхель не собирался вторгаться в ее комнату, но предполагал, что те покои когда-то могли принадлежать принцессе. Вряд ли там что-то осталось, но стоило проверить. И все-таки нанять мага. А еще узнать у сестры, как там дела с его занимательной находкой во дворце. Кофту герцог отправил в родовое поместье, зоркий глаз Азур должен что-то да увидеть, и в тканях женщина разбиралась, словно эксперт.

Пока в Катрие торжественно открывали очередную кормушку казны императора, Куртз вместо отдыха в здравнице пытался разобраться с произошедшим. Пару раз завел разговор с прислугой, приносящей ужин. Девушка на секунду стушевалась, отводя взгляд, но все-таки ответила утвердительно. В комнату Асторио до нее селили Фриду, и ему следовало осмотреть ее. Однако аристократка не скоро вернется в столицу, а ждать Абельхель не хотел. За очередным совместным обедом герцог предложил Дагмар, последней дочери из графской семьи, конную прогулку. Несмотря на пропасть между их положениями — будь Куртз хоть трижды герцог в прошлом, сейчас он в опале — она согласилась, и между Абельхелем и Асторио закрутилось общение.

— Я бы не удивилась, что вы точите зуб на императора, — в полушутку хмыкнула она, поправляя ленту, что стягивала на затылке густые рыжие волосы. Куртз тут же забыл, о чем же они говорили до этого, и даже конь под ним как-то застопорился. — Простите, наверное, вы бы не хотели об этом говорить.

— Отнюдь, — дернул плечом герцог, — а вас устраивает нынешнее правление?

Дагмар как-то неопределенно покачала головой.

— Мне без разницы, а Асторио довольны правлением любого, пока у них остаются власть и деньги, — девушка лукаво улыбнулась, радуясь про себя, что ей-то, последней дочери, совершенно без разницы на дела родителей и ее старших. У нее — деньги и свобода, и даже будучи уже на середине четвертого десятка она всё не могла насытиться этим. — Теннон по большему счету бедствует, но, думаю, большинству людей при власти деньги застилают глаза и глушат совесть.

— И вам? — улыбнувшись с каплей вины, она кивнула. А что лукавить? Ей нравится свое положение, и она не императрица, чтобы как-то менять дела в стране. — А если бы у вас была возможность исправить это?

— Кто знает, — девушка пожала плечами. — Сейчас думаю, что да, но дай мне в руки власть, и как я себя поведу?

Улыбка давно стерлась с ее лица, карие глаза немного погрустнели, но вскоре она вернулась в привычное приподнятое настроение.

— Что вы думаете насчет ужина в моих покоях? Вид из окна там потрясающий.

Следующим же утром Абельхель смотрел на действительно прекрасный вид на часть озерной глади и высоких сосен через окно, что было явно шире прочих и даже выходили на террасу, что прилегала к комнате. Солнце только-только поднялось над горизонтом, заливая деревянный пол и пушистый ковер светом, полосами сияло на углах кровати и смятых одеялах. Когда Куртз открыл глаза, с жалостью понимая, что зря они не зашторили окна, Асторио в комнате не было. Не было времени думать, куда она подевалась, и насколько долго ее не будет. Выдалась прекрасная возможность, чтобы хоть как-то испытать свою удачу. Такой же стеллаж с солянкой из книг, пустые полки и ящички, пару писем от графа Асторио, украшения и несколько флакончиков на столике перед зеркалом и всё. Понятно, что не стоило на что-то надеяться, горничные явно уже не один раз убрали здесь, сметая пыль в самых далеких местах. На всякий случай Куртз все-таки заглянул под шкафы и даже кровать, опираясь ладонями на мягкий ворс, но ничего не нашел. Только в ладонь помимо ковра впивалось что-то еще. Герцог отогнул край, открывая вид на удивительно пыльный пол — тут явно давно не мыли — и слегка измазавшись, достал оттуда серьгу. Темное золото, изящные узоры и красный гладкий камень в середине. Он могу узнать его из тысячи — серьги пустыни. Спрятав украшение в карман наспех натянутых брюк, он с удовольствием улыбнулся, радуясь, что нашел хоть что-то. Можно было попросить у одного из чтецов, обитающих в столице, попытаться прочесть что-нибудь из того, что «видела» серьга. Это бы значительно помогло ему, а сейчас стоило покинуть Асторио, ведь на сегодня его ждала еще одна приятная новость — письмо пришло вчера поздно вечером, но времени открыть его не нашлось. Сейчас он узнает, что выяснила Азур и ненадолго покинет здравницу. Он чувствовал, ему еще придется вернуться сюда.

«Я не знаю, дорогой братец, где ты нашел эту интересную вещицу, но надеюсь, ты мне расскажешь. Подобной ткани мне никогда не доводилось видеть. Думаешь, если мы повторим фактуру, будет ли это дело прибыльным? С мастерами мы постараемся разобрать, из чего она состоит и как производилась. Пока я могу предположить, что либо это производство империй по ту сторону моря, о которых мы еще не слышали — а на всей Валлании, я уверена, такого не сыщешь, — либо ты забрал эту милую кофточку у какой-то инопланетянки. Вряд ли ведь Каспар занимался секретными разработками тканей? Я не думаю, что этот интриган и повеса заинтересован чем-то помимо власти и денег. В общем, Абельхель, спасибо за интересную загадку! Постараюсь разгадать ее в ближайшее время, но пока могу сказать одно — дело интересно закручивается, потом обязательно расскажешь мне все»

Абельхель дочитал до последней точки и улыбнулся. С одной стороны, вопросов только больше, но с другой стороны уже точно можно было быть уверенным в вовлеченности во все это Амалии чуть больше, чем просто пассии исполняющего. К тому же, вряд ли их отношения имели такое направление — ну, или же она так резко отзывалась обо всей императорской свите только для отвода глаз. Инопланетянка значит, да? Куртз был далек от магических наук, но как-то ему доводилось слышать о разломах в материи, что открывали пути в иные миры. Могли ли эти двое достать точную копию принцессы оттуда? Но если так, одежду он нашел только у горничной, зачем же было приводить в этот мир ее? Абельхель решил, что спросит это лично, и не важно, что в итоге придется применить для получения ответов. Все-таки, для достижения благой цели — герцог уверял себя, что делает исключительно хорошие вещи — можно было и попреть немного мораль и прочие рудименты, мешающиеся на его пути.

В нижнее кольцо столицы он въехал с неприятной тянущей желудок тупой болью. Его воротило от этой части города, и дело было не в людях и грязи, а в том, что место это было порождением жадности и безразличия императора. Он даже видел, как накрыли полотном одну телегу с галлайскими уроженцами, словно везли какой-то товар, а не людей. Хотя, так их и видели, и через час другой всех до единого выкупят аристократы, подобные Дагмар — богачи в поисках новшеств и веселья, имеющие власть и полное отсутствие желания что-то исправить. Если сядет на трон, сможет ли что-то сделать со сложившимся устоем?

Экипаж остановился у одного из торговых переулков, и Абельхель вышел на улицу. Эта дверь практически ничем не отличалась от других таких же поблизости, чтец хорошо скрывался, боясь попасться под загребущие в поисках магов руки императора. Большинство служило при нем, даже простые горничные — чтобы могли зажигать магические фонари и питать артефакты. Каспар не только обделял производства магами, но и душил их талант, растрачивая силы на такие глупые обязанности. Два отрывистых стука в дверь и по половице зашуршала мягкая подошва ботинок хозяина этого дома. Скрип петель приоткрыл уставшее лицо, состарившееся раньше времени. На то было несколько причин — чтец Раи самоучка, и правильно пользоваться силой не умел, расплачиваясь годами, а после шло и детство в нижнем кольце, где и взрослели, и старели значительно раньше.

— Какие важные гости, когда это звезды успели нас свести? — он щербато улыбнулся и приоткрыл дверь шире, впуская гостя. — По делу заглянула ваша опальная светлость?

Абельхель покачал головой и вытащил из кармана блестящую сережку.

— Нужно прочесть ее, около двух недель она лежала, забившись под ковер, тут ничего не увидишь, главное, что было до этого.

— Ты бы еще через месяц ее принес, — нахохлился Раи, но все-таки взял ее в руки. Читать вещи было сложно, еще сложнее — понять, что ты там вообще увидел. Никаких звуков, только картинки и ощущения, что запомнил камень. Это еще полбеды, что читать нужно за две недели, так это еще и серьга — поди, запуталась в волосах и ни зги не разглядеть. — Плата вперед, ты знаешь расценки, раз пришел с готовым делом.

Кивнув, Абельхель кинул на стол мешочек с деньгами, и они стукнули по дереву так, что Раи точно понял — ткань полна золотых шедов. Удовлетворено улыбнувшись, мужчина попросил тишины и сжал в кулаке серьгу, удобно умостившись на мягком кресле. Перед глазами понеслась темнота, долгая и вязкая, потом светлые локоны, бледная щека и чьи-то руки, держащие похожий по мастерству гребень. Его вставили в волосы неаккуратно, зубцы оцарапали камень, и Раи почувствовал что-то странное, потом это чувство сменили слабость и печаль. Он видел знакомое лицо — великий магистр — Рованна что-то шептала, сияя даже в монохромном видении серьги. Раи понял, это что-то важное, и схватил гостя за руку. Руку магистра в воспоминаниях тоже кто-то взял, она вытащила гребень и к нему потянулись две разные ладони, одна магички, а вторая лишь по догадкам — Маэля, и камень украшения засиял изнутри. И чтец, и герцог почувствовали могильный холод, накативший внезапно. Воспоминания померкли на миг, потом стало понятно, как именно вещица оказалась под ковром. В желании поскорее убрать тело хоть куда-нибудь, плечо владелицы приподняло серьгу, и та выскочила из мочки, сначала затерялась в волосах, а потом ее удачно забили под ковер многократной ходьбой по комнате. Воспоминания вновь погрязли в темноте, и Раи опустил украшение.

— Какие интересные дела-а у великого магистра, — протянул чтец и утер пот со лба. Абельхель лишь напряженно кивнул, тяжело осознавая, что тело, вероятно, еще где-то там.

Глава десятая. «Допрос»

Удовольствие от поездки неоднозначное. Так решила для себя Амалия, потягивая уставшую за последнюю неделю спину. Из хорошего — побывала на ярмарке, посмотрела мельком на шахты и увидела келефрит. Камень сиял изнутри золотым или синим, притягивал взгляд, но дарил какое-то иррациональное чувство тяжести, если подойти к нему ближе, чем на метр. Это объяснили воздействием магического фона необработанного камня на немагов, постепенно к тяжести привыкаешь, но близость с ним поднимает давление крови и, по заявлениям некоторых шахтеров, делает кости хрупче. Проверить это самостоятельно никому в голову не приходило, так что этому небольшому числу горняков верили на слово. Сейчас девушка, наконец, позволила себе позабыть о бесконечной работе в доме сешаля и уставших лицах рабочих рудника, и расслабилась в купальнях, засидевшись в душном помещении не меньше чем на полчаса.

В комнате было непривычно жарко — лето подбиралось все ближе и за день нагрело комнату Амалии до градусов тридцати, не меньше. Рубашка неприятно липла к и без того влажному телу, и шатенка решила выбрать из двух зол меньшее — между сном голышом или в ее иномирской одежде — полезла в нижние полки шкафа в поисках кофты. Та, насколько помнила Амалия, была достаточно тонкой и легкой, поможет пережить душную ночь. А потом она вытащит стекло вместе с рамой, ведь ни вентиляторов, ни кондиционеров тут не изобрели. Однако кофточки нигде не было, лежали штаны, нашлись тапочки где-то под шкафом, но та куда-то пропала. Амалия осмотрела снизу и сверху, под жестким матрацем и подушками, даже в ящиках стола. Выронила, когда шла из прачечной? Надела и забыла? Ни одна здравая мысль не захотела приходить в голову, и девушка решила одно — сейчас бежать к Маэлю было самое то. Наверное. Она надеялась, он не отгрызет ей голову за то, что оставила у себя свою старую одежду. Но с другой стороны, это могло значить, что в комнате кто-то рылся, копошась в ее вещах. Кошмар! И девушка направилась к восточной башне.

Столкнуться с Маэлем ей повезло у самых дверей. Лицо ее было слегка обеспокоенным, движения нервными, да и пришла она с влажными волосами в одной нижней рубашке — явно что-то случилось.

— Маэль, — шатенка огляделась по сторонам, сдвинув брови на переносице и, удостоверившись, что коридор чист, продолжила говорить: — Кто-то забрал мою кофту из, ну, моего дома… Я обыскала всё вокруг, она точно лежала в шкафу, а теперь ее нет. Думаешь, кто-то мог обыскивать комнату?

На лице брюнета отразилось множество эмоций, но последняя из них походила на плохо скрываемый гнев.

— Ты что, не сожгла их еще в первый же день? — срывающимся шепотом спросил он, но ответ на этот вопрос и так был ясен.

— Не припомню, что бы ты давал мне спички, — возмутилась в ответ Амалия. — Конечно, не сожгла, это моя одежда!

— И теперь она в руках у не пойми кого! По этим тряпкам сразу можно догадаться, что ты… — Маэль едва ли не зарычал, привычным жестом прикрыл рот ладонью и прикрыл глаза, успокаиваясь. — Иди в свою комнату. Я поставлю какую-нибудь защиту после. Иди.

Третий раз ей не нужно было повторять, Амалия поджала губы и поспешила убраться с этажа. Исполняющий же еще с минуту постоял у своей двери и после недолгих раздумий крепко схватился за ее ручку. Пальцы обжег раскаленный металл, но отдернуть руку значит потерять ощущения. В комнату помимо него изредка входили горничные, вот отпечаток энергии Амалии, вот его собственный, а этот… Маэль скрипнул зубами и отнял ладонь с пульсирующим следом поперек нее. Этот лис входил в его спальню. Все-таки, стоило не смеяться над паранойей Эрдера, а так же поставить вязь. Глядишь, хотя бы этому мерзавцу оторвало руку. Выдохнув через плотно сжатые губы, он тряхнул раненной рукой и все-таки вошел в комнату. Так и не скажешь, что кто-то порылся. Волноваться о письмах не стоило, камин отлично съедал все улики, никакой подозрительной одежды он не держит, но все-таки кое-что заставило его поволноваться. Нервным движением выдвинув ящик у зеркала, Маэль достал плоскую, в три сантиметра высотой, шкатулку. Замок поддался с небольшим трудом, но все-таки открылся, явив владельцу парочку колец и подвесок, одна из них поблескивала полумесяцем и звездочкой в свете магического света. Хорошо, что Абельхель не додумался лезть в этот несчастный столик, иначе точно бы нашел и эти безделушки, так выбивающиеся из порядка их мира. Никто в Тенноне не посмеет носить символику звезд в украшениях или одежде, кроме жриц и жрецов, да и на остальной части материка такое не производилось — слишком тонкое, слишком изящное, кощунственно аккуратное. Рука человека не создаст такое, по крайней мере, не нашлось еще такого ювелира в Валлании. Он вернул украшения обратно в шкатулку и, на всякий случай, повесил на ящик печать. Только что отчитывал за то, что Амалия не сожгла одежду, а сам хранит ее бижутерию в собственной комнате. Кулак грохнул по столу, и он уронил голову на сложенные в замок ладони, все еще стоя у зеркала.

Еле вытерпев до ужаса жаркую ночь, Амалия старательно пыталась найти место, где можно подцепить оконную раму. Но та плотно сидела в камне, а солнечный свет словно смеялся над ней, проникая сквозь разноцветный витраж и отбрасывая блики на лицо. Совсем отчаявшись, решила бросить безуспешное занятие и покинула комнату, даже и не думая надевать под платье горничной нижнюю рубашку. Без той дышалось куда легче, хоть и было слегка неуютно, но главное что не жарко. На время обеда шатенка затерялась в тенистом саду, побродила у пруда, и даже задремала на время, спрятавшись под ивовыми ветвями. Только к ужину она проснулась от звона колокола и потянулась одеревеневшим за несколько часов телом, разминая мышцы. Стоило чем-то перекусить и возвращаться в комнату, а там вновь попытаться отыскать в стене хоть один путь для свежего воздуха. Еще пару таких душных ночей и она переселиться прямо на ступени северной башни, среди стен которой было так прохладно и тихо. Только сейчас чьи-то легкие шаги отскакивали от стен. Амалия запрокинула голову, надеясь заметить идущего в спирали пролетов, но никого не увидела. Либо редкий гость башни поднялся куда выше ее, либо держался близ каменой стены. Но это не имело значения, мысли девушки занимало больше осознание того, что придется опять возвращаться в свою комнату. Она не слукавит, если скажет, что на время таких жарких дней с радостью вернулась бы в темницы — сырые и прохладные, но только с правом на обратный выход. Нехотя открыв дверь, сощурилась на закатном солнце, заливающем комнату, и устало опустилась на стул, буравя взглядом стену напротив. Как бы долго она на нее не смотрела, вряд ли в той появиться отверстие-другое, так что затея вскоре оказалась брошена. Вместо этого Амалия принялась перебирать собственные каракули. Здорово, думала она, знать еще один язык. Только вот он никак не пригодится ей в своем мире, только если переговариваться с Нико, скрывая смысл слов от Майи и других слушателей. Но только если они еще вернуться…

Часть бумаг девушка стопкой бросила под стол, обещая выкинуть после, другую убрала в ящики к книгам, все промокашки, что портила во время попыток писать пером, скинула на нижнюю полку. Их тоже выкинет потом. Осталось пару листов, скомканная записка Маэля, которая все еще была при ней и такой же ровный квадрат. Амалия заметила его после получаса копания на столе, хотя, казалось бы, лежал он на самом видном месте «Верх сев. башни» сообщала ей бумажка. Отправитель наверняка ужасно заждался и уже, быть может, даже ушел. Но Амалия все равно поднялась со стула и вышла из комнаты. Это точно не Маэль, почерк другой, и лист не такой теплый, каким был в прошлый раз, наоборот какой-то неприятно холодный. Пока поднималась вверх по ступеням, все размышляла, а не стоило ли ей обратиться с этим к исполняющему? Мало ли, кто и что ее там ждет. Кто-то оставил письмо на столе, может, забрался в комнату.

— Опять, — тихо изрекла шатенка, подумывая забрать у Маэля ключ, коим он запирал ее первые дни. Когда до двери на площадь северной башни оставался один пролет, нерешительно замерла. Если там кто-то, кто может скинуть ее с этой самой башни… а как иначе? Друзей она во дворце не имела, а вот недругов — всё может быть. Разве не такой этот средневековый мир? Чем-то не угодил и — бац — уже летишь вниз, переброшенный через парапет. Ветер за окнами подвыл угрюмо, сотрясая стекла и навевая тревогу. И все равно пошла вверх.

Дверь отворилась тихо, пропустила ее на продуваемую крышу северной башни. Плоский камень, ограждения с парой знамен, симметрично расположенных по разные стороны круглой площадки. Возле одного такого — золотой подрагивающий на ветру флаг с красными символами, разобрать которые не получилось из-за извивающейся ткани — стояла знакомая фигура. Высокая, с прямой спиной и уверенным разворотом плеч. На солнце поблескивали платиновые пряди и Амалия гулко сглотнула. Наверное, самое время бежать прямиком к Маэлю, но дверь позади нее громко хлопнула и стукнул засов, а в спину прилетел легкий толчок, подвинувший ее ближе к герцогу.

— Вы задержались, уважаемая горничная, — голос его, заглушаемый ветром, слышался на удивление отчетливо. Амалия обернулась через плечо, столкнувшись взглядом с Теккой, подпирающей дверь. Кухарка выглядела отстраненной и смотрела на нее с легким прищуром. Рыжие локоны трепетали на ветру, рассредоточивая внимание, и Амалия все силилась понять, что она тут делает рядом с Абельхелем.

— Что вы делаете во дворце? — наверное, разберется со всем этим позже. Главное понять мотивы Куртза.

— Пришел спросить вас кое о чем, — просто пожал плечами мужчина и развернулся к ней лицом, расслабленно облокотившись спиной на широкие каменные зубья башни.

— Мы разве не говорили с вами до этого? — нервно потеребив ворот платья, она задала очередной вопрос.

— Верно, но тогда я не знал того, что знаю сейчас, — знатно напрягшись, Амалия буравила собеседника взглядом. Что этот лис там мог узнать? — Не подойдете ко мне? Ужасный ветер, вас плохо слышно.

— Чтобы вы скинули меня с башни? — девушка хохотнула и покачала головой. Ну, нет, она хоть и сглупила, но разговор точно будет вести на расстоянии. — Может, хотя бы спустимся вниз? Тут неуютно.

Но Абельхель уверенно покачал головой, ясно давая понять, что хочет говорить без свидетелей. Может, она и ответит на его вопросы, но сначала он даст ей свои ответы. Амалия опять обернулась на кухарку, складывая дважды два.

— Она ваш информатор? — девушка вскинула темные брови. — Разве Текка не немая? Это из-за вас она отдала мне кольцо?

— Когда надо — немая, — не стал спорить Куртз, почти дружелюбно отвечая на вопросы. Текка улыбнулась, но ничего не ответила. — Я хотел просмотреть, что останется в памяти кольца, но как-то до этого не дошло… в любом случае, задавать вопросы тут положено мне. Расскажите, уважаемая горничная, как вы оказались во дворце?

Запнувшись в попытке выдать ответ — девушка совершенно потерялась в собственной лжи и выдумках, — она с минуту подумала, подошла немного поближе, стоя в трех шагах от него у такого же каменного зуба башни.

— А вам что, не доложили? — Амалия склонила голову набок, но Абельхелю хотелось услышать это лично. — Я ведь с Аелана, — название страны вспомнилось как-то с трудом, — не думаю что вам интересно, как именно я сюда попала, но…

— Отчего же, расскажите, — улыбнулся Куртз и поймал негодующий взгляд шатенки.

— Это долгая и неприятная история, в любом случае, я встретилась с принцессой в здравнице и вот, я здесь, — рассказ получился удивительно скомканным, придумывать ложь на ходу не было ее особым навыком.

— В качестве «особой гостьи»? — повторил он слова, когда-то сказанные Даяне исполняющим, наверное, та так и рассказала подругам-служанкам. Нервно дернув уголком губ, она кивнула. — И после уже стали работать горничной здесь?

Неопределенно поведя плечами, Амалия силилась не закричать от безысходности. Он явно все знал и сейчас тряс ее, желая, чтобы она выплюнула всю правду сама. Что же, у него даже неплохо получалось — еще пару минут на этом пронзающем ветру, под лучами закатного солнца и ее точно стошнит, только точно не правдой, а больше от волнения.

— Ну, разве не престижно для иностранки? — посмеялась девушка и крепко сжимала руки, чтобы не начать трепать манжеты. — Что вы от меня-то хотите? За ответами вам, пожалуй, к исполняющему или советнику, может даже к принцессе. Но как я могу помочь вам?

— Кто знает, может, хотя бы скажете, отчего господин исполняющий взял вас на прием в честь выздоровления принцессы? — Ну, тут куда проще, он словно ослабил хватку.

— Я не знала языка тогда, господин Маэль помогал мне привыкнуть к дворцу, — а в перерывах пугал, чуть что и точно бы прибил, — достаточно благородно с его стороны, не так ли?

— И по причине этого же благородства вы не числитесь в списках работников? — девушка пожала плечами. «Кто знает?» — передразнила его и тут же съежилась под внимательным взглядом. — Достаточно сказок, я знаю, что вы чужестранка, может, даже из другого мира. Разве не так? И принцесса тоже никакая не Фрида. Та принцесса умерла, разве не так? — повторил он. Гулко сглотнув, Амалия лишь нервно рассмеялась. Он всё знает. Всё знает! По крайней мере, настолько близко подошел к ответу, что буквально дышит на него.

— А вы выдумщик, — махнула рукой шатенка, придерживая полы юбки готовая дать деру, оттолкнуть, если понадобится, Текку и выкинуть к чертям засов. Главное, потом не полететь кубарем вниз по ступеням. Башня-то высокая. И только она готова была оттолкнуться и со всей возможной скоростью броситься к двери, как за грудки крепко ухватились и свесили ее между двумя каменными зубцами. Опешив от такого поворота, она даже не смогла закричать, только выдала сдавленное «Эй!» и изо всех сил вцепилась пальцами в камень. Лишь бы не уронил. — Вот так разговоры у вас!

Кровь разом отлила куда-то вниз, сердце ухнуло в том же направлении, оставалось надеяться на силу рук Абельхеля — будь он неладен! — и крепость собственного платья.

— Выдумщик? Я? По-моему, только вы у нас большая фантазерка. Тяжело наверное придумывать ложь на каждый вопрос? — поинтересовался он и девушка рьяно замахала головой в приступе несогласия. Пусть даже уронит, рассказывать ему она ничего не будет, боясь, что правда повредит Нико. С большим огорчением девушка вспомнила, как считала этого мерзавца «неплохим». Да лучше уж упасть с башни, чем признать свою ошибку и слепоту, тем более перед Маэлем. — Я знаю, что вы не с Валлании, нашел интересную вещь в вашей комнате.

— Вы рылись в моих вещах! — осуждающе прокричала она и с ужасом поняла, что ладони начинают потеть, а пальцы соскальзывать.

— Вы об этом сейчас думаете? — он ее тряхнул и Амалия вскрикнула, потеряв опору под пальцами и взамен схватив рукава герцогского камзола.

— Мне нечего вам сказать, пустите меня! — девушка опасно взбрыкнулась, но Абельхель прижал ее ноги к камню, заставив неприятно изогнуться в пояснице. Еще чуть-чуть и точно переломиться.

Не то, чтобы ему нравилось то, что он делает. Но что значит одна горничная на пути к цели? Границы давно подтерлись, грозясь совсем исчезнуть. Однако ронять было нежелательно, расчет шел на то, что девушка расколется еще при первой угрозе жизни. А той словно память отшибло, но Куртз знал, что она просто молчит. Амалия же хаотично думала, как поступить в такой ситуации? Что-то не видела девушка в фильмах, чтобы главного героя перекидывали через парапет и трясли, словно погремушку. Все что она могла — попробовать утащить герцога за собой, только если, конечно, дотянется до лацканов его камзола. Только держали ее на вытянутых руках, которые были куда длиннее ее собственных. Ну и мрак. Что еще происходит в такие моменты?

Всех троих на площадке привлек грохот разлетевшейся двери, Текку даже более чем привлек — кухарку откинуло от входа в башню, и та упала к самому краю, прикрыв рыжую голову. Остатки двери тлели и дымились, Маэль открыл то, что всё ещё держалось на петлях и больше не было перегорожено засовом. Понять что-то по лицу и горящим серым глазам исполняющего было невозможно. Он вошел на площадку, отряхивая удивительно парадный на вид черный сюртук и остановился в метре от Абельхеля.

— Вот такими методами ты действуешь, Куртз? — Маэль склонил голову на бок, и темные короткие волны волос упали на скулы. На языке графа крутился вопрос, как же он тут оказался, но были дела чуть-чуть поважнее. А исполняющему просто «повезло» вспомнить о защитной вязи для комнаты Амалии перед самым приездом гостей, но девушки внутри не было, зато на столе лежало послание с довольно ясным сообщением нужного места. Хорошо, она не забрала письмецо с собой. — У Каспара-то планка была повыше — избавлялся от императорских отпрысков, занимался братоубийством. А ты решил начать с несчастной горничной? Или это твой потолок, Абельхель?

— Заткнись, — девушку резко дернули и выкинули обратно на каменную площадку. Мыслями Амалия, правда, все еще висела над землей в метрах эдак тридцати-сорока от нее, если не больше. Жизнь перед глазами, конечно, не пронеслась, но сердце только вспомнило, что должно биться. — Я не собирался ее убивать, только получить ответы.

— Интересный способ беседы, — осклабившись, Маэль подошел к девушке и помог ей подняться. — Вообще-то, Куртз, я хотел пойти тебе на встречу… в коем-то роде. Но твои действия заставляют меня сомневаться, — Абельхель фыркнул на его слова. Краем мысли исполняющий подумал что, может, сумасшествие — черта всех Марвальди, что рано или поздно приходит и уносит весь здравый смысл? — Это не шантаж и не попытка заставить пожалеть о содеянном. Я говорю на полном серьезе. Я готов поговорить с Эрдером, с Рованной. Знаешь о чем? О назначении тебя на трон, — не стал дожидаться ответа Маэль, лицо герцога едва ли не вытянулось от удивления. — Да-да, уважаемый герцог в опале, но это с одним условием. Все мы трое остаемся на своих местах.

— И позволить вам дальше тратить имперскую казну? — приподнял бровь Абельхель. О советнике и прочих он думал исключительно как о дармоедах.

— Ты действительно ужасно думаешь о нас. Между прочим, мы готовы работать во благо империи. Думаешь, за все эти несколько лет я просто сидел в замке? Пусть приказы Каспара вздорные и бессмысленные по большему счету, несмотря на это мы всегда выполняли их, плохо это или хорошо… Флейшеры всегда служили императору, Эредер три поколения Марвальди сопровождал у трона, Рованна удивительно способный маг… нам просто выпало служить не тому, и мы привыкли. Я бы хотел всё изменить, Эрдер уже приступил к изменениям по подсказке Фриды. Ты знаешь, кто сегодня в гостях у ее Высочества?

Абельхель качнул головой, похоже, действительно заинтересовавшись речью Маэля.

— Квитхельский посол и пара артефакторов. Они готовых обучить наших магов искусству созидания, начиная от магических фонарей и заканчивая двигателями для экипажей. — Брюнет довольно улыбнулся. — Ты знаешь тягу императора к магам среди слуг, мы их отобрали, часть отправлена в академии, часть остается на ученики гостям или распределена по рудникам.

— Почему я слышу это только от тебя? Не похоже, чтобы весь Теннон гудел об этом, — с сомнением протянул герцог и услышал только веселое «еще будет», и Маэль откланялся, посоветовав поскорее убраться из дворца со всеми своими «ушами» — Мы еще поговорим, Маэль! — крикнул ему в спину Абельхель и парень непривычно звонко рассмеялся.

— Конечно, ты ведь, все-таки, Марвальди!

Амалия казалась на удивление спокойной, легкий страх, что еще не пропал окончательно, выдавали только зеленые глаза, выглядевшие стеклянными в свете магических светильников. Маэль принес ей кружку чего-то теплого, усадил у открытого окна и сам присел у ног, успокаивающе похлопывая по коленке.

— Мне не страшно, что ты, — девушка отодвинула кружку и поправила выбившиеся из привычного низкого хвоста пряди. Лицо бледнее полотна и глаза блюдца — как же, не страшно ей.

— Это хорошо, но ты выпей, висеть в таком положении не очень-то полезно, — и Амалия кивнула, поджав губы. Послушно сделала глоток, но несмотря на приятный вкус напитка, больше не стала.

— Он ведь сказал, что не собирался отпускать, — она изобразила улыбку на лице. — А если бы отпустил, я утащила бы его вместе с собой. Спасибо, Маэль. И ты был прав, и тогда и всегда… надо было идти к тебе.

— Тебя ведь только напугали? Не били по голове? — склонив голову в бок, смешливо поинтересовался исполняющий, и девушка по-привычному нахохлилась и едва ли не засопела рассержено. Она тут попирает свою гордость, а он шутить изволил.

— Напугал, — все-таки согласно кивнула Амалия. — Но я ничего не рассказала все равно, даже если бы это было уже не важно, — она сжала кулаки. — Все равно бы не рассказала ничего, много чести ему будет за такие-то жалкие угрозы…

Маэль хохотнул и покачал головой, вставая в полный рост. Впервые Амалия видела его не в нейтральной одежде, что могли носить и в ее время, его нынешний наряд действительно тот кусочек прошлого, что представляешь перед собой при слове «средневековое фэнтези». Черный сюртук с серебряной вышивкой по краям, белая рубашка, аккуратно повязанный платок того же цвета, черные же брюки, заправленные в голенища высоких сапог. В приступе исторического — или дизайнерского — интереса Амалия внимательно рассматривала каждую деталь иномирской одежды. Изящные пуговицы и запонки, витиеватый узор из нитей, аккуратный шов… взгляд переместился на длинные пальцы, унизанные парой перстней. Один серебряный с печаткой исполняющего, два других просто украшения с, кажется, золотым келефритом внутри.

— Мне льстит внимание, но нужно уже идти, — по-доброму улыбнулся Маэль и, потрепав девушку по русой макушке, быстро исчез из комнаты. От такого Амалия даже опешила, застыла на пару секунд, глядя на только закрывшуюся дверь. И этот человек недели две-три назад относился к ней, как к неудобной улике и грозился избавиться. Надо же, какие перемены.

Пока исполняющий и советник с принцессой разбирались с Квитхельским посольством, Амалия наслаждалась прохладой комнаты. Тут окна куда шире, створки из прозрачного стекла свободно открывались, и ветер трепал легкие оливковые шторы. Сплошное блаженство после душной комнатушки два на два. Даже диван, усыпанный подушками, невероятно мягкий, и шатенка не отказала себе в удовольствии растянуться на нем. Все равно черт его знает, когда Маэль вернется. А уже явный вечер, и помимо гостей тут, видимо, намечается и банкет. Пока все это закончится, Амалия уже належится на мягких подушках и поднимется к себе. На это, по крайней мере, была ставка, когда девушка закрыла внезапно отяжелевшие веки.

Вернувшись после затянувшегося приема иностранных гостей, Маэль только отметил свернувшуюся между подушек фигурку горничной и ее тихое сопение. Конечно, он не станет ее будить. Только прямо в брюках и рубашке упадет на заправленную кровать, сетуя, как его утомили разговоры. Без сомнения, квитхельцы народ необычайно умный, способный, но до того занудный… Зато теперь у них на руках пара чертежей и с полдюжины артефакторов соседнего королевства. За всё время правления Каспара — большой прогресс. А в обмен на такое удовольствие только пачка способных магов, что еще вернуться на родину и сниженные цены за келефрит для Квитхеля. По сравнению с тем, что они получили — сущие мелочи. С магами добыча руды многократно возрастет, рабочих прибавится. Оставалось решить вопрос с тем, кто же все-таки займет место Каспара. По правде говоря, Маэль все чаще думал о том, чтобы отправить этих двоих обратно в их мир. Вот только договориться с Рованной или Эрдером, восстановит силы и тут же откроет разлом. У них ведь своя жизнь, что им до дел какой-то империи? Зачем взваливать на девчонку, хоть и достаточно умную, тяготы правления? Уж тем более, если в своем мире она никаких серьезных обязательств и проблем еще не знала. В засыпающем разуме клубилось множество мыслей, одна перебивала другую. Но все-таки исполняющий решил — завтра же пойдет к Эрдеру с просьбой освободить Амалию с Нико, вернуть в прошлую жизнь. А еще замолвить за Абельхеля, подлец хоть и подпортил настрой, но все еще являлся следующим претендентом на трон, будучи сыном сестры прошлого императора. В общем, родственником самым что ни на есть прямым, а в таких ситуациях рассматривали и более неустойчивые кандидатуры. Оставалось надеяться, сумасшествие еще не поразило Абельхеля и он справится, а народ, глаза которому закрыли изменения в империи, не будет возмущен внезапным исчезновением принцессы.

Глава одиннадцатая. «Уговоры»

Только проснувшись всё в той же комнате исполняющего, Амалия огляделась по сторонам, тихонько привстала, стараясь не издавать лишних звуков. Маэль спал прямо в одежде, растянувшись на мягком покрывале практически недвижимый, только грудь слегка вздымалась при каждом вздохе. Девушка улыбнулась и бесшумно покинула комнату, лишь петли тихо скрипнули, также не желая будить спящего. Раним утром в коридорах спокойно, пол здесь будто подернут дымкой и еще не развеян подолами бордовых платьев. Даже первый звон колокола еще не сотряс воздух громким перезвоном, но солнце уже лилось через окна северной башни. Находиться здесь теперь было чуточку тревожно, хотя бояться, конечно, совсем нечего — вряд ли Абельхель или Текка выскочат из-за очередного поворота и скинут ее в круглый проем, тянущийся до самого цоколя. Амалия стремительно преодолела один пролет, прячась в коридорах четвертого этажа и, наконец, оказалась в своей комнате. Даже духота помещения не испортила этого момента, а вот очередное письмо на столе и загадочная коробочка — вполне себе. «Передай подарок принцессе. Это её. Не успел отдать вам вчера» девушка поморщилась и осторожно открыла коробочку. На бархатной подложке, поблескивая в слабом свете рассветного солнца, лежала одна-единственная серьга. Изящная, из темного металла и со знакомым камнем внутри. Неужели, того же рода, что и кольцо пустыни? Амалия, однако, не стала касаться украшения, и принцессе передавать его точно не будет. Вместо этого отодвинула на край стола и скомкала записку, закидывая под стол. Потом всё уберет. А сейчас стоило набить хоть чем-то пустой желудок и унять легкую тошноту. Может, кухня еще спит, и ей удастся спокойно позавтракать в предутренней тишине. А потом найдет чем заняться. Погуляет по саду, или побродит по нежилым частям дворца, или сходит в купальни, бесконечно нагреваемые артефактом. Или даже помочь другим горничным — пойти подшить постельное белье или выгладить платья. Заняться хоть чем-нибудь, что хоть немного отвлечет ее от мыслей о вчерашнем вечере.

Настроение же принцессы напротив было до ужасного хорошим. Она поднялась удивительно рано, бодрая и ступив на пол явно той ногой. Завтрак показался невероятно вкусным, платье особенно красивым, она даже надела гребень принцессы, легко воткнув его в небрежную прическу. Золотые локоны красивыми волнами струились по спине и плечам, сверкая в лучах утреннего солнца. Вчерашние гости так понравились принцессе, даже больше чем условия, что они привезли. Хотя те тоже были очень выгодны для Теннона. Девушка почувствовала себя настоящей спасительницей империи. Думала, что без нее здесь бы не справились. Отчасти это и было правдой — Нико послужила легким толчком для более решительных действий людей императора.

Девочка недолго покрутилась перед зеркалом, поправляя все завязки на платье и рассматривая свое отражение. Теперь платья смотрелись на ней куда более органично, чем раньше. Довольно улыбнувшись собственному отражению, разгладила ткань юбки и направилась к выходу. Радостью хотелось поделиться, и самым подходящим кандидатом на роль слушательницы всегда была тетя. Принцесса на секунду замерла у двери, кинула взгляд на сервировочный столик, который все еще не забрали горничные. На тарелке лежал нетронутый кусок вишневого пирога, подходящий для того, чтобы угостить кого-нибудь. Например, Амалию. Где она сможет поесть что-то такое во дворце? Нико решила, это ее обязанность — принести десерт тете. Ведь все-таки она — принцесса, а Амалия — просто горничная, разве не так?

В комнате девушки оказалось пусто и ужасно душно. Николетта поставила тарелку на стол и покрутилась на месте, оглядывая маленькое пространство. Куда чище, чем было в квартиреАмалии. Только стол как обычно завален кучей бумаг. Девочка провела рукой по столешнице, решив подождать хозяйку комнаты, но была отвлечена вскриком Фриды.

— Это она! — завопила девочка, оглушая Нико.

Принцесса зажмурилась, прикрыв ладонью звенящее ухо.

— Не вопи так! — возмутилась она. — О чём ты говоришь?

Но вскоре Нико сама поняла, что так заинтересовало Фриду. На краю стола у стены стояла коробочка, из-под приоткрытой крышки виднелся красный камень и завитки металла. Совсем такая же, как и гребень. Нико взяла украшение в руки, почувствовав странное покалывание пальцев.

— У нас в комнате есть ее пара, — радостно лепетала Фрида. — Надень их! Комплект не полный, но как я хочу надеть его еще раз!

Долго девочка не размышляла, ей и самой хотелось посмотреть на то, как эти красные камни будут смотреться между золотом волос.

— Значит, есть еще что-то подобное? Медальон, кольцо? — открывая дверь своей комнаты, поинтересовалась Нико.

— Кольцо и ожерелье, да, — промурлыкала в ответ принцесса. — Говорили еще и о браслетах, но это ложь. Знаешь, даже будучи без кольца, ощущения от этих драгоценностей такие… такие… — Фрида все не могла подобрать слов. — Мое состояние тогда было ужасным, и отец нашел часть от «Пустыни». В тот раз я чувствовала себя так легко, как будто и не болела никогда. Даже все те мерзкие язвы зажили, я терпеть их не могла! — она как-то весело хмыкнула. — Я смогла смотреть на себя в зеркало опять и больше не выгоняла Маэля и Рованну, знаешь. Но, может, они смогли излечить только снаружи? Потом я вновь почувствовала себя отвратительно, как бы ни старались люди отца.

— Вот как, — задумчиво ответила Нико, и немного покопавшись в столике, нашла там схожую коробочку. Бежевый бархат с изящным маленьким крючком. Внутри лежала идентичная серьга, только сиявшая слегка ярче. Когда одна из них оказалась вдета, по телу пробежал маленький разряд, схожий с тем, что она ощутила в комнате Амалии. Голос возбужденно болтающей Фриды усилился. И когда вторая серьга блестела среди локонов, разум девочки озарила короткая яркая вспышка, потянувшая Нико куда-то совсем далеко.

Маэль долго думал, как же ему все-таки подойти к Эрдеру с разговором. Вряд ли советник обрадуется, если ему внезапно предложат отпустить кого-то, полученного с таким большим трудом. Приказ императора прозвучал как гром среди ясного неба, сначала он бросился на поиски Рованны, ушедшую в самовольный отпуск и блуждающую где-то среди домов нижнего кольца — и что за глупая привычка? — потом с советником открывали этот треклятый разлом. Понадобилось много упорства, чтобы протиснуться сквозь защиту между мирами, потом забрать девчонку и обнаружить, что за ними увязался хвост… хуже ситуации не придумаешь. Несколько их планов не сработало, некоторые ожидания оказались нарушены, но, в целом, сейчас все было хорошо. Маэль даже как-то подумал, что по-хорошему смерть императора их точно не огорчит. В слух, правда, такого все еще лучше не говорить. Императорская стража вобрала в себя излишне преданных, до глупости, людей. За раздумьями исполняющий и не заметил, как подошел к двери Эрдера. Вязи на ручке не было, значит, советник в своем кабинете. Пара уверенных стуков в дверь и петли скрипнули. Эрдер сидел за своим столом, откинувшись на спинку мягкого кресла и заинтересованно глядел на вошедшего своими излишне черными глазами.

— Что случилось? — вскинул он светлую бровь и вернулся к перебиранию стопок с письмами, то и дело соскальзывающими на деревянную поверхность стола, которую советник очень уж старался держать в чистоте. В соседней комнатке поменьше за кофейным столом возилось еще два человека — девушка с короткими каштановыми волосами что-то активно писала под диктовку смуглого парня с удивительными желтыми глазами.

— Кто это? — Маэль кивнул на незнакомую ему парочку, еще раз внимательно оглядел кипы писем.

— Новый совет, пока так, кабинеты оборудуют, людей еще подыскиваю, — сухо сообщил ему Эрдер и распечатал еще одно письмо. На печати красовался герб Галлая, и брюнет с интересом наклонился над столом, пытаясь заглянуть в содержимое.

— Это что? Венценосный Сагар, судя по почерку, как-то зол, — хмыкнул он.

Советник потер лоб и недовольно передернул плечами.

— Отменяю наше соглашение, пока принцесса не узнала, что местные аристократы любители раскупать галлайских рабов… — Он выдохнул, пробежал глазами по буквам и отложил письмо в ближайший ящик.

— Даже так, — Маэль чуть ли не присвистнул и выпрямился обратно. — А, в общем-то, зачем я тут. У меня к тебе маленький вопрос, — Эрдер поднял взгляд на исполняющего. — Ты как смотришь на то, чтобы опять побаловаться открытием разломов?

Тишина повисла чуть ли не звенящая, прекратились поскрипывания пера в соседней комнате и монотонный бубнеж. Советник приподнял бровь и дернул уголком губы, понимая, к чему начинает клонить Маэль. Тот же в свою очередь махнул рукой, и дверь захлопнулась, покрывшись легким сиреневатым сиянием. Лишние уши тут ни к чему.

— Ты что, размяк или сошел с ума? — до хруста сжав в кулаке очередное письмо, спросил он. Злила не только просьба, но и то, что Маэль так завуалировано поднес ее. — Хочешь вернуть горничную?

— Не только.

— Даже не обсуждается, — отрезал Эрдер и попытался как-то расправить смятую бумагу. — Придумал тоже. Иди отсюда, я не вижу смысла обсуждать мое отношение к твоей просьбе.

— Да ну брось, послушай, что я хочу сказать, — попытался объяснить Маэль, и ближе подошел к столу. Но Эрдер совсем не хотел слушать, отбросил несчастное письмо, хаотично махнул руками, стараясь избавиться от исполняющего, словно от назойливой птицы. — Абельхель ведь неплохая кандидатура, ну?

— Ты спятил!

— Он согласится оставить нас на своих местах, понимаешь, — с улыбкой оповестил брюнет. — Это меньшее из двух зол.

— А оставить Фриду тебе что, никак не подходит? — осклабился Эрдер и устало прикрыл глаза. Что же это юнец несет. Будь тут глава семьи Флейшер, дал бы сыну затрещину.

— Эрдер, это не честно, — внезапно объявил Маэль и советник чуть ли не поперхнулся. — Ты ведь понимаешь, наш мир не единственный. Они ведь не сидели в пустоте и чего-то ждали, а потом вдруг — бац! — и внезапно очутились тут и зажили. У них свои жизни, и если останутся тут еще чуть-чуть, мир не станет их ждать.

— Мне не важно, честно или нет — благо империи, вот что меня волнует, — отрезал Эрдер. — Фрида показала себя намного лучше, чем просто марионетка, которой ее планировали сделать. Я рад, что ее сознание осталось при ней. Теперь я понимаю, что от настоящей Фриды не было бы никакого прока. Она плоть от плоти Каспара, выращенная на его догмах. Иномирянка же привнесла свои знания, и, может, впереди еще много открытий. Амалия, я думаю, тоже кладезь полезных знаний. И это можно использовать. Я был предан Марвальди, но, знаешь, стоило быть преданным империи.

— Ты думаешь, с иномирянкой на троне будет всем лучше? — Маэль даже отступил на шаг, обескураженный словами советника. — Совсем на старости лет из ума выжил.

Советник не ответил, махнул рукой в сторону двери и снял полог тишины с соседней комнаты. Скрипнув зубами, брюнет вышел в коридор. Ему ясно дали понять — разговор окончен. Эрдер не идет на уступки, если вдолбил себе в голову, что выбранный им путь единственный верный. Может, есть возможность найти поддержку в Рованне? Она не так зациклена на абсолютном благе империи, но преданна императору. Согласится ли помочь, когда следующим претендентом на трон станет человек, к которому Каспар питает чувства не самые приятные? Маэль не знал. В замке магов такого уровня не найти, за его пределами попробуй выйди на кого-то. Обычно хорошие способные люди не задерживались в Тенноне, только если не хотели стагнировать.

Маэль тяжело вздохнул и остановился посреди коридора, растирая ладонями лицо. Хотел ли он в действительности вернуть их, или это было мимолетной прихотью сыграть в хорошего человека? Надо было сначала хорошенько раздумать над этим, поговорить с Абельхелем, который сейчас звезды знает где и что вытворяет. Судя по его любви к разнюхиванию всякого, сейчас герцог вполне мог околачиваться у здравницы, ходить туда-сюда перед запечатанной дверью и думать, как бы ее открыть. М-да, стоило бы разобраться с этим и поскорее. Вряд ли Абельхель поверил его словам, и все еще будет пытаться что-то исправить самостоятельно. Может, подсобить ему с этим? А потом под шумок отправить иномирянок обратно. Исполняющий покачал головой и хлопнул себя по щеке, принудив избавиться от глупых мыслей. Думать сейчас не хотелось как никогда. Может, потом.

Фрида с выражением крайнего удовольствия на лице шествовала по коридору второго этажа. В ушах поблескивали алые камни, гребень при каждом движении рассекал пряди металлическими зубцами, и принцессе приходилось поправлять его, чтобы тот не выпал. Стоило сделать прическу слегка потуже, и закрепить украшение более прочно, иначе страх того, что он вот-вот выпадет, и все вернется в прежнее русло, никогда не покинет ее. Хотя Фрида понимала, что это вскоре кончится. Рано или поздно, она не сможет ходить с драгоценностями всю жизнь, и к тому же терпеть панику Нико внутри нее. Конечно, девочка никуда не делась, к большому сожалению Марвальди. И сейчас она донимала принцессу просьбами снять серьги и вернуть все на свои места. Но Фрида так не думала. Она поговорит с советником, и они что-нибудь придумают для того, чтобы Фрида осталась владелицей тела навсегда. Спаять застежки серег ли, вмонтировать камень гребня прямо в лоб — ей без разницы, главное — держать штурвал правления в своих руках.

— Принцесса? — окликнул ее знакомый голос. — Кого-то ищите?

Фрида повернулась на источник звука, столкнувшись взглядом с серыми цепкими глазами исполняющего. Тот вышел из-за многочисленных поворотов коридора, слегка бледный, и сразу заметил, что что-то явно не так.

— Я иду к Эрдеру, — сообщила девочка и возобновила движение. Маэлю она сейчас не особенно доверяла. Во-первых, он так и не спас ее на пару с магистром, как попало запечатав ее сознание. А во-вторых, в последнее время как-то изменился, будто переняв сторону иномирянок. Нет, по-хорошему ему даже лучше не знать, что сейчас Нико совсем не Нико.

— Советник в последнее время очень занят, — протянул брюнет, поравнявшись с Фридой и заглядывая той в лицо. Хмурое выражение было присуще и Нико, что с насупленными бровями раздумывала над происходящим. В такие моменты на лице проскальзывало некое любопытство, сейчас же — чистая уверенность и решительность, окрашенная не в очень приятные тона. Неужели, Нико сдалась?

Это почти было правдой. Девочка забилась в самый дальний угол сознания, будучи совсем не в состоянии поддерживать свое первенство. Ощущалась невозможное бессилие, отчаяние, что она никогда больше не вернется и останется здесь навсегда наблюдать размытые картинки и мысли Фриды, эхом разносившиеся по пространству сознания. Вот как она все это ощущала, как видела и как чувствовала. Словно клетка, сжимающаяся время от времени и грозящаяся раздавить тебя чужими эмоциями. Ей даже стало жаль Фриду, что была вынуждена терпеть это столько времени. Каждая секунда тянулась невероятно медленно, она даже будто видела перед собой песочные часы, из которых, словно густая патока, лилось время-песок.

— Неужели, его дела важнее проблем будущей императрицы? — вскинула изящную бровь Фрида и остановилась, окинув Маэля взглядом прищуренных глаз. В синеве их плескалось море, грозясь выплеснуться недовольством. Исполняющий окончательно убедился, что Нико здесь точно нет. Недовольно поджав губы, не стал ничего говорить и остался на месте, когда принцесса вновь направилась прямо по коридору. Лучше бы ему рассказать об этом Амалии. Может, хотя бы она сможет что-то сделать?

В кабинет вошли без стука, и Эрдер уже хотел возмутиться, думая, что это опять Маэль врывается со своими идиотскими просьбами. Но остановился на полуслове, столкнувшись с до ужаса знакомым взглядом. Когда-то Каспар тоже глядел так, стоило столкнуться с ним глазами.

— Фрида? — нахмурился советник, отложив в сторону бумаги.

— Рады меня видеть, господин советник? — хихикнула принцесса и села на кресло напротив него. — Каким образом? — произнесла она не заданный вопрос и заправила за ухо блестящую прядь, обнажая камень украшения. — Кажется, «Пустыня» как-то помогает мне держать первенство в этой борьбе. Ну, разве не чудесно? А если мы соберем весь комплект, удастся ли полностью подавить Нико? Что вы думаете, Эрдер?

Советник долго подбирал слова, обдумывая ситуацию. И то, что сейчас происходило, на удивление, совсем ему не нравилось.

— Подавить? — глухо повторил он, поджав бледные губы. Принцесса уверено кивнула. Разговор с Малем заставил его убедиться в некоторых вещах больше, чем было раньше. — Боюсь, Ваше Высочество, но я попрошу вас вернуть нам Николетту.

Слова его прозвучали словно гром для Марвальди. Глаза удивленно распахнулись, и дрожащий зрачок вцепился в лицо советника. Как он мог говорить такие глупости?

— Что на это скажет отец? — прошипела Фрида, навалившись руками на стол и тяжело дыша от возмущения.

— Вряд ли Каспар в состоянии что-то говорить сейчас, — спокойно пожал плечами Эрдер. — Это и к лучшему. Я вновь попрошу вас сделать так, чтобы все вернулось на свои места. Вы видели успехи Нико, и совсем ведь не глупы. Вы ведь понимаете, что лучше для империи?

— А мне плевать! — девочка грохнула по столу кулаками и отступила на шаг назад. Как он мог нести подобное… это настолько возмутительно, что еще чуть-чуть, и она начнет задыхаться. Да знал бы он, какое это мучение — сидеть в коробке чужого сознания без какой-либо возможности повлиять на ситуацию, что-то сказать или сделать. Бесспорно, то место давало ей любой разгул для фантазии принцессы. Фрида могла материализовать предметы, сделать свое заключение хоть немножко уютным. Но что это по сравнению с тем, чтобы обрести тело? Ходить и говорить, двигая губами, касаться чего-то настолько материального. Губы задрожали в праведном гневе. Ни за что она не вернется обратно!

— В том-то и дело — вам плевать, как было и Каспару, я не могу позволить династии Марвальди опозорить себя вновь, понимаешь, принцесса Фрида? Нам нужны действия Нико, а ей нужна твоя помощь, только не так, а изнутри, — пояснил ей Эрдер и вернулся к разбору бумаг. — Так что верни всё в прежнее русло, Фрида, помоги Марвальди очистить свое имя.

Принцесса смотрела на советника напряженная, словно струна, со сжатыми кулаками и дрожащим подбородком. В глазах уже кипели слезы, но она не могла позволить себе заплакать. Не тут. Девочка выскочила из кабинета, хлопнув дверью и позволив горячим дорожкам побежать по щекам. Она никому тут не нужна! Когда все успело стать таким? Сознание дрожало, то темнело, то опять возвращало привычный свет, заставляя Нико хвататься за голову, слушая хаос мыслей Фриды. Когда же это уже кончится? Принцесса спешила в комнату родителя, уж он-то точно поможет ей. Отдаст приказ, и они будут обязаны выполнить его. Рованна все исправит, и Эрдер, и Маэль, нравится им это или нет. Однако не успела она даже дойти до очередного поворота, как оказалась сбита с ног влетевшей в нее фигурой в бордовом платье. Обе упали на холодный каменный пол, но пока Фрида отходила от встряски, беспокоясь о потере гребня, Амалия действовала быстрее. Секунда и она уже впилась пальцами в плечи, заглядывая в лицо племянницы. Рассеяно Марвальди поймала ее взгляд и тут же нахмурилась. Это она… девочка дернула плечом, вырывая его из пальцев Амалии, и оттолкнула ту к стене. Нико внутри запротестовала.

— Это всё из-за тебя, — прошипела Фрида, вытирая мокрые щеки и возвращая лицу грозное выражение. — Из-за тебя я не смогла в первый же день заиметь это тело! Если бы не эта глупая цепочка, идиотское совпадение!

Еще один слабый толчок в плечо, почти сразу же остановленный рукой Амалии. Она надеялась, что Маэль ошибся, но сейчас глядя в лицо девочки, ясно понимала, что это совсем не она.

— Нико, — неуверенно позвала она, перехватив и вторую руку и заглядывая в глаза.

— Нико то! Нико это! — Марвальди выдернула руки и попыталась вскочить на ноги, но была остановлена руками Амалии, крепко обхватившими ее за шею и заключающими в крепкие объятия. — Никому больше нет дела до меня! Никому! Всё из-за тебя, зачем ты здесь? Тебя не должно быть в этом дворце. Я прикажу императору выгнать тебя!

Фрида бессильно плакала, колотила кулаками по спине Амалии и изо всех сил пыталась вырваться. Шатенка же что-то вкрадчиво шептала, обращаясь явно не к ней, проводила рукой по макушке, успокаивающе поглаживая и то и дело задевая гребень. Фрида стала сопротивляться еще сильнее, боясь, что она вот-вот вытащит украшение из волос и принцесса вернется обратно в свою клетку.

— … пожалуйста, Нико, — повторяла Амалия, зарывшись лицом в кружевной ворот платья. — Только вернись, мы можем остаться здесь, если ты так хочешь… или вернуться обратно в наш мир. Я сделаю что угодно, только вернись.

Фрида устала вырываться, руки безвольными плетями повисли вдоль тела, и с каждым движением чужих теплых ладоней она чувствовала, как гребень зубец за зубцом соскальзывает с небрежных прядей. Вся эта любовь и привязанность не ей, какая жалость. Но, может, стоило насладиться этим, пока можно было? Ее никто не обнимал за все это время. Материнских объятий увидеть не удалось, а отец… наверное, Нико была права, когда говорила, что для него она — инструмент удержания власти. Впервые Фрида позволила себе расплакаться в голос. Даже несмотря на появившегося будто из ниоткуда исполняющего. Какая ей разница, что он подумает. Император бы отругал ее за слезы, но здесь его нет. Маэль молчит, привычным жестом спрятав за ладонью губы, Амалия продолжает что-то говорить. Голос ее мелодией врывается в сознание, совсем выбивая последние силы на сопротивление.

Звон металла отражается от стен коридора, и девочка совсем обмякает в руках. Шатенка останавливается, убирая пальцы из-под мягких золотых волн и, придерживая Нико, слегка отодвигает ее. Лицо девочки расслабленно, с покрасневшими щеками и носом, с влажными дорожками слез. Амалия оборачивается на Маэля, и тот помогает ей поднять девочку, взяв ту на руки.

— Я отнесу ее в комнату. — Говорит он и уходит в сторону одной из башен, чтобы подняться.

Амалия чувствует себя ужасно потерянной, оглядывается по сторонам, будто вспоминая, что здесь делает. Новость о Нико совсем лишила ее здравого ума. Стоило подумать, что она потеряла племянницу навсегда, тут же побежала на ее поиски, даже не придумав, как можно это исправить. А сейчас… что случилось сейчас? У нее получилось? Амалия наклонилась и подняла гребень с пола. Камень треснул от падения и потерял маленький кусочек, сейчас сияя темной щербинкой. Девушка убрала его в карман фартука и также направилась в комнату принцессы. Что ей теперь делать?

Нико лежала на кровати неподвижно, и только трепещущие время от времени ресницы давали понять, что девочка просто спит. Когда Амалия вошла, Маэля уже не было в комнате. Шатенка прикрыла за собой дверь и легла рядом с племянницей, аккуратно обнимая ее. Сейчас девушка не знала, чего она хочет. Возвращение домой ощущалось эфемерным, далеким, и даже если мысли такие приходили в голову, то тут же выскальзывали из пальцев, словно сизая дымка. А что насчет того, чтобы остаться тут… думать об этом еще сложнее. Ей не нравился такой исход, но жизнь в Тенноне сейчас — их реальность. Амалия уткнулась лицом в макушку Нико и тихо выдохнула. Что же им делать? Как вытащить самих себя из подобной передряги и надо ли вообще?

— Я хочу домой, — тихо прошептала Нико, и крепко обняла девушку. Последние десять минут она витала где-то на грани сознания и вот, наконец, смогла не только наблюдать за окружением, но и что-то сказать. Фрида теперь совсем не появлялась, девочка даже не могла понять, с ней ли она все еще? С одной стороны, хотелось бы, что нет. Но с другой принцессу ей даже жалко. Смена ролей, кажется, ударила по обоим, привела к какому-то переосмыслению, наверное. Или Нико просто устала и соскучилась. Ей стало невыносимо грустно от мысли о том, как поведет себя мама, когда не сможет их найти. Даже думать об этом было невыносимо грустно. Вспомнились даже лица ее подруг, по которым Нико тосковала. Даже несмотря на окружающий ее шик и всех подданных, одиночество неприятно сковывало сердце каждый раз, стоило ей остаться в тишине. — Мы ведь сможем вернуться?

— Я надеюсь, милая, — прикрыв глаза, ответила Амалия. Беспомощность неприятно отзывалась в ней. Она понимала, что ничего не может сделать. Но сейчас была близка к тому, чтобы начать умолять хоть кого-нибудь помочь ей. — Ты, наверное, уже ужасно устала от этого, да?

Легкая улыбка появилась на лице девушки, и она покрепче прижалась к девочке. Ей давно не хватало этого. Сколько времени прошло, Нико всегда была достаточно близко, но никак не удавалось поговорить или утешить друг друга. Да и казалось, Нико не нуждается в поддержке. Казалось, ей все нравится — жених, титул, штаб горничных, затягивающих корсет каждое утро. Наверное, в пятнадцать лет и ей бы это понравилось.

На вопрос тети Нико молча кивнула и постаралась заснуть. Получилось это на удивление быстро, веки тяжело сомкнулись, и девочка провалилась в сон. Фрида до сих пор молчала, слишком поглощенная раздумьями. Мягкая кровать слишком старательно утягивала сознание в дрему. Девушка старалась не уснуть изо всех сил, но день выдался излишне насыщенным. И перед тем, как последовать примеру Нико, шатенка услышала чьи-то легкие шаги и хлопнувшую дверь комнаты, которую прикрыли плотнее. Амалия надеялась, это кто-то, кому можно было доверить сказанное. Но слишком много подумать и поволноваться об этом не получилось, и разум утянуло в крепкий сон.

Маэль задумчиво шел по коридорам, погруженный в ворох мыслей. Желания его стали более очевидными, и происходящее подкрепляло уверенность в их правильности. С помощью советника или без, он поможет иномирянкам вернуться туда, откуда они пришли. У него есть еще надежда на Рованну и, как бы глупо это не было, на Абельхеля. Последним и стоило заняться. Если уж он всерьез решил занять трон императора, это следовало серьезно обговорить.

Глава двенадцатая. «План»

Абельхель несколько дней сидел, словно на иголках. Присланное исполняющим скомканное и множество раз прочитанное письмо лежало на столе, и каждый раз напоминало о содержимом, стоило посмотреть на него. Маэль обещал приехать в ближайшее время, но вот уже два дня от него не было никаких вестей. Он действительно собирался помочь ему… мысль не укладывалась в голове. С чего он пошел на такой шаг? И как воплотит задуманное? Герцог тяжело выдохнул и потер лицо ладонями.

— Господин, — раздалось за дверью после короткого стука, — к вам посетитель.

Тут же Куртз подскочил с кровати, поправляя жилет и открывая дверь. Маленькая горничная удалилась сразу же, стоило высокой фигуре, затянутой в темный плащ, появиться рядом.

— Добрый день, — с легким прищуром поприветствовал его Маэль и вошел в комнату, обходя Абельхеля. — Как настроение?

Герцог даже слегка опешил, возмущенный глупым вопросом, но решил промолчать. Скривился на секунду от мысли, что теперь множества возмущений придется проглатывать. Однако стоило сосредоточиться на настоящем.

— Так какой план? — стянув перчатки и бросив их на стол, спросил Куртз.

— Сразу к делу, значит? — хмыкнул Маэль, растянувшись на мягкой софе. — Ну, думаю, о двери в подвале ты уже знаешь? — Абельхель кивнул. — Тогда идем вскрывать.

— Что? — нахмурившись, переспросил он. — Вскрывать?

Согласно кивнув, исполняющий хлопнул в ладони и вновь поднялся на ноги. Только вошел в комнату, и вновь покидает ее. Дело хотелось закончить как можно скорее.

До запечатанной комнаты оба шли в молчании. Герцог все гадал, чего же хочет добиться Маэль. Но, увы, маячащая перед ним спина исполняющего совсем ничего не объясняла. Когда у стен перестали сиять лучины, Маэль зажег слабый огонь на ладони, еле освещающий путь вперед. Пара поворотов, еще немного ступеней вниз и оба застыли у крепкой двери, серебрящейся защитным узором. Вряд ли прикасаться даже к косяку было бы хорошей идеей. Двойная печать, наложенная известными магами Теннона, вещь явно невероятно устойчивая и пытаться хоть как-то потревожить ее — безумие. За все время Абельхель так и не рискнул прикоснуться к ней, беспокоясь за сохранность собственных рук.

— Так в чем план? — вновь спросил герцог, скрестив руки на груди. Ситуация нервировала все сильнее.

— Все очень просто, — улыбнулся в ответ Маэль, приступив к замысловатым пассам руками. — Я снимаю атакующую вязь, потом ты касаешься двери и…

Он протянул последние слова, и часть вязи, вспыхнув красноватым, искрами посыпалась на каменный пол. Исполняющий отошел в сторону и жестом руки указал на оставшееся плетении с тенью полуулыбки на губах. «Прошу» — сказал он опешившему Абельхелю. Говоря по правде, сейчас он не мог удержаться от того, чтобы не поддразнить будущего императора. Маэль понимал, что только сумасшедший вздумает трогать подобные печати, будь они на дверных ручках, личных дневниках или шкатулках. Особенно их стоило обходить людям, в магии не сведущим, которые не могли понять, что за символы тут ответят за простой ожог при соприкосновении, а какие поразят коррозией. Вот и Абельхель, не будучи дураком, не спешил касаться дерева.

— Ладно, ваша светлость, не бойтесь, — коротко рассмеялся исполняющий, решив, что полно с него потешаться. — Я убрал свою печать, осталась только вязь Рованны. Все, что она сделает, это отправит сигнал о вторжении и магистр поспешит прибыть сюда.

— И сколько мы прождем ее? — Абельхель решил отбросить все недоверия и коснулся холодного металла ручки. Больших усилий стоило не отдернуть руку, когда узор вспыхнул и рядом разверзся провал.

Рованна в кои-то веке отдыхала в кабинете, расслабленно расположившись на мягком диване, утягивающим в легкий сон. Последняя неделя выдалась на удивление насыщенной и обыкновенно выматывающей. Не хотелось думать о чем-то, или, тем более, вставать с дивана. А стоило подняться и навестить Квитхельских ребят, как подобает великому магистру. Женщина прикрыла глаза ладонью и тяжело выдохнула. Что-то начинало налаживаться в империи, и это, конечно, не могло ее не радовать. С изменениями пришли проблемы, вопросы, которые надо решить. Некоторые из них были совсем уж спорными. Как-то Маэль хотел что-то спросить, но так и не произнес слов. Что-то об императоре, Абельхеле, Николлете? Звезды его знает. Рованна встряхнула кистями и предприняла попытку подняться на ноги. Не к чему сейчас об этом думать. Если ничего не сказал, значит, ничего важного. Или нет.… Разорвавший пространство провал заставил соляной статуей замереть на месте.

— Что? — только и вырвалось у нее, и Рованна судорожно начала вспоминать, каким образом это появилось и куда ведет. В памяти всплывали только коридоры здравницы и тело принцессы, замершее в стазисе. Входить абсолютно не хотелось, но надо было. Кто-то коснулся двери, остался, вероятно, без какой-либо части тела, но если она продолжит тут стоять, этот кто-то доберется до тела Фриды.

Темный подвал, разбавленный лишь каплей магического света, встретил ее первой же неожиданностью. Маэль стоял у двери, подпирая проем и с хитрецой глядя на нее. Изумило это не так сильно, как абсолютно целый Абельхель, держащий ладонь на металлической ручке.

— Что ты тут устроил? — в голосе магистра сквозило негодование вперемешку с удивлением. Она могла ожидать увидеть здесь Абельхеля, но исполняющего? Он казался ей излишне упрямым в своём поведении для этого. И даже если он не был так предан императору, как она, все равно… неужели готов пойти на сотрудничество с герцогом?

— Ты ведь понимаешь, — лукаво улыбнулся Маэль. — И догадываешься, о чем хочу попросить.

— Так уж и догадываюсь, — взмахом руки закрыв пролом, скептически произнесла женщина. Для Маэля это было равносильно "да". Но, всё-таки, неужели преданный магистр решит помочь ему?

Рованна же остановила свое внимание на герцоге. Его нервировала ситуация, он не мог позволить себе лишних движений и сейчас держался, чтобы не провернуть ручку в попытке удостовериться, закрыта дверь на ключ или все же нет.

— Ты действительно хочешь посадить его на трон? — с сомнением протянула Рованна. Маэль согласно кивнул и достал из кармана ключ, покачав тем, словно гипнотической монеткой, перед лицом герцога.

— Разве это не единственный вариант? — Рованна не согласилась. Верно, оставалась ещё их милая принцесса.

— Хочешь отправить их обратно? — удивленно вскинув бровь, спросила магистр и мельком взглянула на Абельхеля. Стоило ли говорить об этом при нем? На лице герцога отражалось все больше непонимания и раздраженности.

Он заметил, что Маэль явно чувствует собственное превосходство из-за того, что рычаги управления в его руках. Говорит исполняющий недомолвками и едва ли не загадками. И эта чёртова дверь, что бы за ней ни было, все еще закрыта. Абельхель сжал зубы до побелевших желвак, одарив исполняющего недовольным взглядом. Маэль явно не ожидал, что герцог решит как-то выказать свое недовольство и оскалиться на него. Но показывать удивление не стал.

— Хочешь узнать, что за дверью? Догадываешься? — решил поддразнить его брюнет.

— Догадываюсь, — герцог ловко выхватил ключ из рук и вставил его в скважину. Останавливать его никто не стал.

Три поворота ключа удивительно громко прозвучали в тишине коридоров. Дверь же открылась легко, повинуясь руке герцога. Тонувшая до этого во мраке комната внезапно ожила и зашевелилась, озаряя светом тысячи голубых огоньков замершее в конце помещения тело. Фрида будто застыла во времени, с разметавшимися в воздухе волосами и скрытая за полупрозрачным свечением, формирующем грани кристалла.

— Она мертва? — наконец, спросил Абельхель.

— Все ещё нет, — Рованна прошла вперёд, коснулась ладонью холодных граней, огладив их. — Если мы снимем стазис и вернём ей сознание, она протянет ещё дня два. Как думаешь, Маэль?

— Аналогично, — Маэль стоял, облокотившись о дверной проем и погружений в свои мысли. Надо было обсудить вещи с Рованной до конца. Пока от неё не поступило никаких возражений и упрёков, но кто знает, о чем магистр раздумывает сейчас? Так же стоило поторопиться с планом по возвращению иномирянок домой. Это тоже следовало обговорить с Рованной, советник теперь наверняка не согласится, сколько его об этом не проси. Он даже решил провести императорскую помолвку на неделю раньше. Думал, что после её проведения сама Нико не захочет, или не сможет, по законам их мира, уйти. Но Нико просто ребёнок, который уже наигрался и все что сейчас её тревожит — возвращение домой. Как, в принципе, и Амалию. Наверняка она и сейчас думает, какой из возможных путей приведёт её обратно в их реальность. Хотя буквально несколько дней назад девушка уже была готова остаться тут, лишь бы её племянница вернулась. Это и неудивительно, в таком безнадёжном положении кто угодно будет готов сдаться.

— Так что вы планируете? — Абельхель оторвал взгляд он настоящей принцессы и обернулся в сторону исполняющего.

— Я думаю, ты догадался, что Амалия и принцесса выходцы из другого мира? Мы вернем их, может, дождёмся смерти императора, хотя сейчас он не то чтобы мешает нам. Вернём настоящую принцессу, которая и так скоро погибнет, а потом, — Маэль лениво потянулся, оправил рукава рубашки. — А потом ты, как единственный, благодаря Каспару, наследник, справедливо садишься на трон. Идёт?

— Но какая выгода с этого вам? — резонно заметил герцог.

Маэль и Рованна переглянулись, первый просто пожал плечами, вторая же смолчала.

— А какие мы несём потери? Ты обещал оставить нас у мест, не так ли? Да и найти новый совет будет делом не то, чтобы лёгким. Мы знаем кухню дворца как никто другой, первое время без нас тебе придётся нелегко, не так ли? — заметил исполняющий, поманив остальных к выходу. Пора было закрывать лавочку и переместиться в место более подходящее для диалога.

Абельхель послушно вышел в коридор, на лице его было удивительно серьёзное выражение.

— Я держу свое слово, — только и ответил он, закрывая дверь на уверенных три поворота и возвращая ключ Маэлю. — Сдержи его и ты.

Во время довольно короткой беседы по мелочам с Абельхелем, Рованна все никак не могла ответить себе на вопрос, почему Маэль так уверенно решил, что она поможет ему. Магистр в ранние годы была до невозможности преданна императору. Позже пыл поугас, но благодарность никуда не делась, несмотря на разбитые вдребезги розовые очки. Сейчас она, в сущности, не предаёт императора. Возможно, он даже не узнает, что кто-то вроде хитрого лиса занял его трон, но сам факт того, что Рованна помогает кому-то взять то, чем Каспар делиться не хочет… наверное, это все-таки предательство. Хотя не все ли равно, когда человек уже на пути к звездам?

С тяжким вздохом магистр поднялась со своего места и покинула помещение здравницы, как только разговор для неё окончился. Подождёт Маэля снаружи, а потом вместе возьмут экипаж и вернутся во дворец. По дороге как раз обсудят маленькие неудобные детали. Что, например, делать с разломом. Новый они никак не откроют сейчас — Маэлю не хватит сил сделать это в одиночку, Рованна ещё не до конца восстановился, а советника уж точно о таком не попросить. Искать магов в Квитхеле? Плохая идея, ведь новость о том, что в разлом кого-то отправляли — а значит, до этого привели, — тем более в императорском дворце, точно не должна была разлететься.

— Так что нам делать, Маэль? — уронив голову на руки, приглушенно спросила Рованна.

— Твой резерв так медленно восполняется? — она ответила недовольным взглядом и поджатыми в гневе губами. Великий магистр не любила, когда указывали на её недостатки. Да, чаша её манны глубока и широка, но и она может опустеть, а чтобы восполнить такой объем, времени требуется куда больше. Такое преимущество стало для неё большим недостатком. Во время восполнения с нуля силы куда заметно уменьшаются. А на Каспара она, зачем-то, истратила все до последней капли. Может, Рованна старалась изо всех сил, а, может, просто хотела, чтобы её, наконец, перестали беспокоить теми вещами, которые она никак не может исправить.

— Завтра отправь Амалию в библиотеку с утра, я поищу решение, — выдохнула женщина и полностью посвятила свое внимание мелькающим за окном пейзажем. Сколько бы не спрашивал, Маэль так и не получил ответа на то, отчего магистр захотела провести время в компании с горничной. Вымотавшись больше морально, чем физически, вскоре она заснула, а Маэль остался в тишине с мыслью о том, что же они все делают.

Амалия потерла лицо ладонями и тяжело выдохнула. Ранним утром в двери постучал исполняющий и сообщил, что магистр должна ожидать ее в библиотеке. Вероятно, что-то важное. Поэтому Амалия поспешила собраться, в каком-то приступе протеста надела обычные вещи, а не платье горничной, умылась и покинула комнату. В последнее время чувство времени куда-то делось, как и беспокойства и, похоже, страха. Девушка дольше положенного спускалась по северной башне, борясь с внезапным желанием подняться на крышу. Бродила вверх и вниз по ступеням, пока не пришла в себя и, наконец, отправилась к широким дверям библиотеки. Кажется, она задержалась на час, но Рованны все равно нигде не было видно. За библиотекой явно не следили. От пыли нестерпимо хотелось чихать, сквозь щели тяжелых портьер просачивались мазки рассветного солнца, чуть разбавляя полумрак помещения. Воздух здесь спертый и тяжелый, на пару секунд, забредя чуть глубже в стеллажи, Амалия испугалась, что задохнется. Но ничего так и не случилось, а еще магистра пока не было. Ничего не оставалось, кроме как лечь на твердую дубовую столешницу и вновь заснуть.

Проснулась она только тогда, когда полукругом вокруг ее головы собрались стопками книги, а к плечу кто-то невесомо прикоснулся.

— Долго ждешь? — поинтересовалась Рованна. Её глаза выглядели по-доброму. Мягкие и карие они приятно сияли в свете магических светильников.

— Только пришла… - соврала девушка и отвернулась в сторону, потирая глаза и одновременно с этим осматривая ряды книг. — Что это за язык?

— Сложно сказать, — Рованна присела рядом и открыла ближайший увесистый томик. Темно-коричневый потрепанный переплет, неизвестные иномирянке символы и множество закладок. — Наверное, праязык, основа всех сейчас существующих.

Амалия с умным видом покивала, прошлась глазами по заковыристым строчкам и в очередной раз не ответила на собственный вопрос.

— А зачем я здесь? — и вправду, помощница из нее так себе. — Мы что-то ищем?

Рованна покровительно кивнула и тепло улыбнулась.

— Честно, ты тут для компании, вот и все. А я ищу варианты, как вернуть вас домой, затратив минимум сил.

Опешив, девушка с минуту хранила изумленное молчание. Неужели, их правда вернут домой. И Рованна помогает им? Разве Маэль не говорил о ней, как о наиболее преданной императору?

— Ты правда поможешь нам? Почему?

— Почему? — глухо переспросила она. — Потому что я, все-таки, не настолько глупа, чтобы оставаться на одном пути, когда есть второй, более интересный. Вообще-то я хотела послушать о твоем мире, но, похоже, беседу тут буду вести я…

Женщина горько усмехнулась и перелистнула пару страниц. Амалия была бы счастлива, говори тут только Рованна. Ей тоже было интересно узнать историю магистра.

— Так, почему бы вам не выговориться? — мягко коснувшись руки, поинтересовалась шатенка. — Знаете, я неплохой слушатель.

— Это хорошие новости, — улыбнулась она. — Но неужели Маэль не рассказал вам, как я появилась во дворце? Он тогда еще, конечно, даже не родился, но я уверена, что отец рассказывал ему об этом.

— Маэль на удивление неразговорчив, когда дело касается чьей-то жизни.

— Вот как, — Рованна коротко рассмеялась. — Тебе правда интересно? Мне не сложно рассказать, я даже не против поговорить с тобой. Ты ведь знаешь о южных рабах?

— Приходилось видеть… — неуютно обняв плечи, ответила ей Амалия.

— Каспар меня выкупил, — девушка еле успела разобрать, что же все-таки сказала магистр. Слова были произнесены так быстро и смазано, будто произносились с большой неохотой. — Я понимаю, конечно, не из доброты душевной, а из выгоды. Но все равно долгое время я была очень благодарна императору. Я ведь теперь магистр, мне остается только сказать “спасибо” за это, как думаешь?

— Не знаю, — честно ответила шатенка. — Отчего-то я думаю, ты ничего не должна ему.

Женщина криво улыбнулась. Она тоже так думает теперь. Конечно, ее спасли от незавидной участи, и теперь Рованна на высоком посту. Но не получил ли Каспар за свою благодетель куда больше? Сколько работы делала за все это время магистр, какое количество из нее было просто отвратительно?

— Думаю, ты права, — она перекинула косу за спину, убрала с лица мешающиеся пряди и улыбнулась собеседнице. — Давай проверим эти несколько книг. Там должно быть хоть что-то. Ты тоже поищи.

Амалия неловко улыбнулась. Еще бы она что-то тут понимала. Но все равно принялась листать страницы, всматриваясь в красивые иллюстрации. Наконец-то, за долгое время пребывания здесь она почувствовала какую-то особенную атмосферу волшебного мира. Уже привычные парящие огни показались ей удивительно необычными, свет, падающий на желтоватые страницы книг, заставлял буквы серебриться. Мягкое шуршание старых страниц, приглушенный шепот Рованны рядом и слабые звуки внезапно поднявшегося летнего ветра за зашторенным окном создавали особую атмосферу. Книга уже перестала так уж занимать ее. В голове крутилась мысль о том, что, возможно, она хочет тут остаться? Наслаждаться красотой нетронутой техническим развитием природы, объездить соседней империи и увидеть вживую то, о чем в их мире можно только воображать? Может, попросить Маэля показать ей другие миры? Она была так занята мыслью о том, что по ту сторону разлома ее ждет несчастная степень бакалавра, пустая квартира и всепоглощающее одиночество, что будто бы совсем не заметила великолепного дворца, что стал ей домом на такой короткий срок. Амалия вышла из оцепенения и тут же одернула себя. Теннон явно не империя мечты, как и, девушка была уверена, другие страны на материке.

“О каких глупостях я думаю?” — недовольно подумала про себя шатенка и встряхнула головой. Она ведь знает, их мир — безопасный, надежный, устойчивый. Она получит образование и найдет работу, Нико окончит школу и тоже найдет профессию себе по душе. Разве стоит менять такую стабильность на то, что она видит сейчас? На развивающееся рабство, неравенство, процветающую монархию? Такой мир был ее идеалом? Тут же внутри нее кто-то презрительно фыркнул. Не то же ли она видит в своем собственном мире?

Советнику совсем не нравились нынешние тенденции. Маэль преуспевал в своем идиотском сценарии, даже каким-то образом втянул в это Рованну. Вместе они точно могут что-то придумать. И император теперь совсем не у дел, с каждым днем он все больше погружался в беспамятство. Не то, чтобы Эрдеру было жалко его, просто он единственный, кто мог бы повлиять на магистра. По крайней мере, советник на это надеялся. А ведь все только начало налаживаться. Он впервые был доволен ситуацией. Обновленный совет, развитие Теннона и дружба с соседями. Почему он сам не сделал это раньше? Почему ему нужен был толчок от девчонки-пришелецы из другого мира? Разве не мог сам уговорить Каспара и поставить империю на прямую дорогу? Видимо да, не мог. Наверное, поэтому он и пишет сейчас Арлаю с просьбой остаться во дворце. Во время поездки в Катрий они неплохо общались, и если они еще больше сблизятся с графом, то Нико может захотеть остаться в Тенноне. А если их еще и обвенчают… сможет ли она вообще уйти? Маэля провал пропустил с большим трудом, потому что он связан нитями с этим миром. Эрдер надеялся, на девочке после помолвки завяжется парочка другая звездных нитей и стены между мирами не пропустят ее, даже если вдруг ее потащат силком. Поэтому он так резко перенес празднество. Сначала на неделю, а теперь и еще на пять дней ближе. Арлай был удивлен, но возражать не стал. Принцесса тоже оказалась ошарашена такой скорой помолвкой. Тем более, что тетя обещала ей скорейшее возвращение домой. Но не такое скорое, даже при содействии Маэля и Рованны, как венчание. Если они сделают этокак можно раньше, все должно получиться.

Советник поставил точку в конце и спешно сложил письмо в конверт. Уже завтра Каттельсар прибудет во дворец, и, он был уверен, это станет небольшим потрясением для Нико. Или тем, что привнесет на чашу весов сомнения значительный перевес в сторону Теннона.

С одной стороны, догадки Эрдера подтвердились. Нико была удивлена и даже расстроена. Ей не хотелось, чтобы Арлай приезжал. Амалия сказала ей, что Рованна уже что-то придумала, и совсем скоро они вернуться обратно домой. Нико была невероятно счастлива этой новости. Тоска по матери и друзьям стала невыносимой, и ей как можно скорее хотелось вернуться обратно. Тем более, скоро начнется школьный год, и ей не хотелось бы хоть чего-то да пропустить. Но и Арлай… признавая честно, он ей нравился. Молодой граф явно отличался от мальчишек из их мира и казался таким статным и умным. Ей было бы проще покинуть это место и желательно не видеться с Каттельсаром и, тем более, не венчаться с ним. Маэль как-то обмолвился с ней, что помолвка может стать фатальным препятствием в их плане. А никому этого не хотелось. И пусть в культуре Теннона такое событие ничего не будет значить — Арлай даже не получит права на трон, — это просто маленький договор перед семьями будущих супругов, для духовной стороны этого мира венчание может стать действительно чем-то важным. Поэтому, как бы ни старался Эрдер, им стоило прервать планы. Но при этом не наделать большого шума. Взрослые каждый день куда-то пропадали, даже Амалия, которая только изредка приходила навестить ее. Сегодня же во дворце она не встречала никого кроме — за что ей такое наказание? — Каттельсара. Для Нико видеться с молодым графом оказалось действительно тяжело. Она стояла у угла, прилипнув к каменной стене, и надеялась, что Арлай не заметил ее. По коридору разносились его ритмичные шаги, и он остановился перед комнатой Фриды. Граф неуверенно занес руку в желании постучать, но так и не осмелился. Что-то держало его, то ли смущение, то ли страх.

— Арлай, — окликнула его принцесса. Парень повернулся на нее с радостно-удивленным выражением лица.

— Ты здесь? Я хотел поговорить с тобой, — улыбка появилась на красивом лице Каттельсара и он подошел к своей почти что невесте, взяв ладонь девочки в свою. — Советник сказал, что ты бы хотела видеть меня каждый день до самого начала венчания… Это правда, Фрида?

Девочка неловко поджала губы и отвернулась. Ей не хотелось обижать Арлая, но также она не знала, как отреагирует он на правду, которую принцесса хотела рассказать. Можно ли ему доверять? Не расскажет ли он все Эрдеру и тот попросту запрет ее или что-то сделает с Амалией? Волнение, поднятое выдумками, подняло жар в груди и ей стало нехорошо.

— Давай поговорим в моей комнате? Это очень, — уверенно сказала Нико, выделяя слово, — очень важно.

Арлаю решено было доверять.

В комнате было непривычно тихо и темно. Всех горничных она попросила не тревожить ее до начала подготовки к помолвке, и дни этого спокойствия кончались как раз-таки сегодня. Нико присела на кровать и похлопала по месту рядом с собой. Каттельсар, словно послушный ребенок, аккуратно присел рядом. Отношения между ними были необычными, что-то вроде близкой дружбе и легкой юношеской влюбленностью. Мысль о том, что они вот так оставят Арлая неприятно била ей по сердцу.

- Я скажу тебе кое-что очень важное, и я хочу, чтобы ты оставил мои слова только при себе, хорошо? — обхватив его ладони своими и заглядывая в глаза, попросила она. Каттельсар уверенно кивнул.

— Твоя тайна и моя теперь тоже, Фрида.

— Ох… - девочка скривилась при звучании этого имени. — Как раз насчет этого, я… — слова давались сложнее, чем она думала. Но раз уж сказала “а”, говори и “б”, верно? — Меня зовут Николлета. Нико. Никакая я не Фрида.

На лице Арлая — вселенское непонимания, а принцесса не смотрела так, будто шутила или разыгрывала его. Граф совсем не мог понять, как же ему реагировать на такие слова.

— Да?… — по-глупому спросил он и замер, не в силах решить, что происходит. Девочка рядом с ним ему, несомненно, нравилась. И это определенно была Фрида. Или не была? — Я думал, ты просто так сильно изменилась. — Неуверенно продолжил Арлай.

— Тебя это совсем не беспокоит?

— Ну, я бы, определенно, хотел послушать всю историю. — Неловкая улыбка появилась на его лице, и он сжал пальцы Нико. — Это удивляет, но не расстраивает. Я бы хотел разобраться. Расскажешь мне?

Принцесса расслабленно выдохнула. Да, реакция куда спокойнее, чем она ожидала. Но первое, что стоило уточнить у него, это то, что вот-вот они уйдут из этой реальности. Арлай отреагировал спокойно, когда узнал, что его будущая невеста совсем другой человек, но как он поведет себя, если узнает, что эта невеста совсем скоро совсем пропадет? А может, он ещё не полностью осознал происходящее или думает, что принцессе голову напекло летним солнцем? Оставалось надеяться, он понимает истинную картину дел.

— Говоря об этом… Сложно, наверное, принять, но я не из этого мира, — девочка виновато улыбнулась, будто сама пришла сюда и заняла место принцессы. — И я скоро уйду обратно. Поэтому я рассказываю это тебе. Потому что ты мне нравишься.

Последние слова были добавлены из побуждений смягчить ситуацию. Они не были неправдой, к тому же, просто срезали острые углы.

— Ох.. — Только и ответил Арлай. — Тогда я бы хотел пойти вместе с тобой.

— Я… я не думаю, что ты можешь. — Нико совсем запуталась, покраснела и начала запинаться от волнения. — Я спрошу у Амалии… может мы можем взять тебя с собой и… — Она, наконец, пришла в себя. — Стой, нет. В нашем мире все совсем по-другому у нас ведь даже магии нет. Что ты будешь там делать?

— Я что-нибудь придумаю. Я хочу пойти с тобой.

Нико мягко улыбнулась и кивнула. Она понимала что, скорее всего, даже если она попросит Маэля и Амалию, их ответ все равно будет отрицательным. Но это все потом. Сейчас Нико хотелось думать только о человеке, который несмотря ни на что хотел остаться с ней. И даже если это просто глупая подростковая влюбленность… то что с того?

Глава тринадцатая. «Подготовка»

Амалию жутко нервировало то, что творилось вокруг. Подготовка к помолвке шла невероятно быстро, Эрдер ловко управлял процессом, и коридоры бурлили жизнью и работой. Конечно, и они не стояли на месте. Было бы глупостью сидеть и ждать, пока Нико с Арлаем свяжут какими-то эфемерными узами брака и у них появится ещё больше проблем. Вчера вечером Рованна предупредила их о встрече в малом холле и уже с утра Маэль и Амалия ждали там её прихода. Девушка сидела около окна, в задумчивости перебирая подол юбки и смотрела на суетящихся внизу точек-людей. Ко дворцу подъезжали телеги с большими коробками, их разбирали и несли во дворец. К чему столько украшения?

— Они так готовятся… много гостей будет? Словно намечается большое празднество. — Спросила она Маэля и наконец оторвалась от окна, повернувшись в его сторону.

— Вообще-то, нет, совсем немного, — возразил он. — Обычно это семьи и близкие друзья. Но я не знаю, что планирует Эрдер. Главное, чтобы все это не переросло в открытую вражду. Он мог бы уже что-то предпринять, чтобы остановить нас.

— Может, советник сам ещё в раздумьях? — предположила Амалия. Но всё-таки она понимала, что это маловероятно.

— Не знаю, — ответил он, и в холл вошла Рованна.

— У меня есть решение! — с порога заявила она и плюхнулась на кресло, немного потеснив Маэля. Свитки, что держала в руках женщина, рассыпались по поверхности кофейного столика. — Я поеду в Квитхель, но, для начала, Амалия, — темноволосая резко повернулась в сторону иномирянки, почти испугав её. — Что осталось у тебя со своего мира? Я знаю, что всю одежду Нико уничтожили, но что случилось с твоей?

Амалия на секунду задумалась, потом бросила недовольный взгляд на Маэля, вспомнив потерянные цепочки и кольца, и, наконец, ответила:

— Домашние штаны и тапочки, кофту у меня украл Абельхель… — сказанное не понравилось даже ей самой.

— Что-нибудь металлическое? Совсем ничего? — с надеждой переспросила Рованна. Амалия в ответ пожала плечами и вновь посмотрела на Маэля. Якобы вот, если бы не ты, то наша проблема уже могла решиться.

Тот отвернулся и поджал губы. Украшения всё ещё лежали в шкатулке. И если говорить честно, этот факт невероятно смущал и дискредитировал его как исполняющего императора. И ребёнку понятно, что хранить у себя иномирянские штучки, когда их просто необходимо уничтожить, плохая идея. И Маэлю было сложно в этом сознаться. Но он понимал, что, вообще-то, сейчас следовало бы сказать и отдать все это Рованне. Брюнет сжал пальцами колени и обернулся на собеседниц. Те о чём-то негромко говорили, но произведённый Маэлем шум привлёк их внимание и они замолчали. Взгляд магистра так и светился вопросом: "Тебе есть что сказать?".

— У меня, на самом деле, есть кое-что, — тихо произнес он и неловко откашлялся. Лучше бы он тогда сжёг это все и бросил в пропасть. От чего ему так неловко? — Я отдам тебе это сейчас, пойдём, Рованна.

— Ха? — недовольно выдохнула Амалия. — Что это такое?

Она догадывалась, что могло остаться у исполняющего. Но предположение казалось слишком нелепым и невозможным. Зачем ему вдруг хранить у себя её вещи? Разве это не странно? Шатенка подумала про себя, что не стала бы хранить вещи человека, к которому испытываешь неоднозначные чувства.

— Я потом расскажу. — Отмахнулся он и поднялся на ноги. — Пойдём, Рованна, времени совсем мало.

И они покинули малый холл, оставив Амалию в одиночестве. Девушка не особо расстроилась, откинулась на спинку мягкого кресла и прикрыла глаза, наслаждаясь тишиной. Да, времени у них катастрофически мало. Учебный год Нико начнётся со следующей недели, командировка сестры подходит к концу, а осенний семестр в её университете… Амалия зарылась пальцами в волосы и болезненно зажмурилась. Учёба уже началась. Она пропустила минимум неделю. Насколько серьёзные последствия её ждут за это? С ней невозможно связаться, квартира пуста, она и племянница пропала. Майа с ума сойдёт, если уже узнала о том, что ее дочь и сестра просто — раз! — и исчезли. Стоит ли им возвращаться?

— Нет-нет, — Амалия шлепнула себя по щекам, пытаясь прийти в сознание. Нико нельзя здесь оставаться, а вот она… Разве это не то, чего ей хотелось в последние месяца жизни? Да, это не лучший способ реализовать красочную, наполненную событиями жизнь, но ведь это хоть что-то. Тут довольно милая природа, никто не требует налогов, каждое утро ей не приходится толкаться в переполненном метро, да и вообще… — О чем же я думаю?

Стало немного стыдно за такие мысли. Ей действительно стоило одуматься и надеяться на то, что её все еще не отчислили. Тем более, она точно не могла оставить Нико. Будет нечестно вернуть её в мир, а самой остаться тут. Даже думать об этом было совестно.

Стоило ей распутать ворох собственных мыслей, как дверь с шумом отворилась и в проёме появилась знакомая фигура.

— Я нашла тебя! — радостно воскликнула она и вбежала в малый холл. Подол светло-зеленого платья на удивление совсем не мешал ей стремительно приближаться к тёте. Нико радостно улыбалась и уже раскрыла руки, готовая к объятиям. Казалось, что-то очень сильно подняло её настроение.

Амалия снисходительно улыбнулась, радуясь беспечности младшей, и похлопала рукой по месту рядом с собой. Николетта ловко упала на подушки и обняла шатенку за руку, положив свою голову ей на плечо. Золотистые кудри рассыпались по светлой блузке Амалии и принялись щекотать ей шею.

— Ну-ну, — попыталась немного отстранить её девушка и на секунду остановилась. В малый холл вслед за ней вошёл уже знакомый юноша. Аккуратно он прикрыл за собой дверь, уважительно кивнул Амалии в приветственном жесте — что было совсем уж странно, — и подошел к ним.

— Добрый день, — с неловкостью произнес он и принялся теребить край рукава воздушной рубашки. Тёмные глаза его так и не остановились на чем-то конкретном, он в волнении водил ими из стороны в сторону.

— Добрый… — с сомнением в ответ протянула девушка. — Нико, ничего не хочешь объяснить?

Девочка тут же отстранилась от руки и виновато улыбнулась. До Амалии начала доходить сложившаяся ситуация. Нико искала её, вроде бы простую горничную, в паре с Арлаем. Тот мнется перед ней и уважительно приветствует, в то время как она совсем не ровня графу…

— Не говори мне, что все разболтала… — обе вздрагивают от звука их родного языка, который уже отвыкли слышать. Амалия недовольно хмурится и качает головой, осуждая импульсивный поступок девочки.

— Прости, Амалия, — еле слышно извиняется она. — Но я должна была ему рассказать..

Что тут уже поделаешь? И шатенке не остаётся больше ничего, кроме как тяжело вздохнуть. Нико все еще ребёнок, она и сама не всегда правильно поступала, пока была здесь.

— И зачем же ты меня искала?

— Я бы хотел пойти с вами. — Вместо неё ответил Арлай. На скулах парня появился лёгкий румянец, но он уже не выглядел таким уж напуганным ситуацией. Он тоже ещё ребёнок, каким бы взрослым не казался. — Николетта ведь моя невеста, разве могу я её оставить?

— Это невозможно, я могу это сказать даже без участия Рованны и Маэля, — тут же отрезала Амалия. — И к тому же, у нас не все так просто, понимаешь? У тебя не будет документов, и это во-первых. Во-вторых, браки до восемнадцати запрещены, но сейчас не об этом..

Амалия потерла виски, неловко ощущая себя под жалостливыми взглядами двух подростков.

— Я все сказала, хотите надоедать кому-то, найдите Маэля. Но он скажет вам то же самое — вы не можете вернуться вместе. — Расстроенные таким безапелляционным отказом, они, смущённые, встали возле столика, потупив взгляды. — Хватит, Нико. Не путай юношу. Ваши судьбы никак не вяжутся, как вам ещё это объяснить?

— Совсем нет способа уговорить тебя? — Нико никак не отступала, не желая понимать, в какой ситуации они всё-таки сейчас находятся. Впервые ей что-то было настолько сложно объяснить.

Амалия покачала головой и приложила ладонь к пульсирующему болью виску.

— Дело не в моем решении, — возразила она, но тут же исправилась: — Не только в нем… Я не мастерица в пространственной магии, однако, Маэль сам мне говорил, что проходить через проломы миров очень сложно. Ваши вездесущие звезды так просто не пустят тебя, Арлай, понимаешь?

— Но господин исполняющий ведь как-то прошёл, чтобы забрать Нико? — возразил молодой граф и девушка приподняла бровь в удивлении. Сколько всего успела ему разболтать племянница, уму непостижимо.

— Это уже уточняйте у него, — голова совсем разболелась. Шатенка закрыла глаза и облокотилась на подушки, одновременно с тем махнув рукой в сторону двери. — Всё, детвора, давайте на выход, будьте добры. Маэль должен быть где-то на третьем этаже, поищите там и приставайте к нему. И вообще, вас разве не должны готовить к помолвке? Побег побегом, но мы не должны вызывать подозрений, ясно?

Что-то неразборчиво буркнув в ответ, они еще немного потоптались на месте и вскоре покинули малый холл, аккуратно прикрыв за собой дверь. Амалия облегчённо вздохнула и зажмурилась, прогоняя неприятные мысли.

Пока Арлай и Нико усердно искали исполняющего, одновременно с этим обсуждая абсолютную неуступчивость Амалии, Маэль вновь направлялся в уже осточертевшую ему здравницу. Когда он подъехал, Абельхель уже ждал у входа, оберегая телегу, накрытую брезентом, от чужих глаз. Но никто не смел выходить на задний двор, и манипуляции с телом принцессы так и остались без зрителей. Спешившись с лошади, Маэль опустился на скамью рядом с Абельхелем и тяжело выдохнул. Говорить с опальным герцогом не хотелось, но сказать кому-то о том, как же чертовски он устал определенно надо было.

— Вымотались, господин исполняющий? — первым спросил его Абельхель и брюнет поморщился.

— Да куда там, — соврал он. Герцог лишь усмехнулся и зачесал платиновые пряди пальцами, открывая лицо.

Они договорились, что Куртз поселится во дворце. Конечно, смелый ход. Ход, которому советник точно не обрадуется. Это провокация со стороны Рованны и Маэля. Эрдер ничего не делал, только лишь следил за новым советом и готовился к помолвке. Он совсем перестал втягивать двух других, между прочим, тоже очень важных, членов их маленького трио в дела дворца. Вот и решили они посмотреть на то, какое лицо сделает Эрдер, когда увидит Абельхеля в стенах дворца. Рованна этого, к сожалению, не застанет. Квитхельские артефакторы сейчас уже должны были работат над тем, что нашла магистр.

— Я вот о чем беспокоюсь, — внезапно произнес исполняющий. — Эрдер, конечно, это важно. Но знаешь, что?

Куртз перевёл на него заинтересованный взгляд.

— Постарайся не попадаться на глаза Амалии, хорошо? Не думаю, что она очень обрадуется твоему лицу.

Абельхель недовольно прищурился, но ничего не ответил. Ничего личного в его поступке не было, и он не видел причин, по которым горничной вдруг стало бы неприятно его видеть. Хотя, конечно, поступок его неприятный. Но ведь можно понять, не так ли? Да и, в конце концов, он её даже и не уронил. Причин жаловаться нет.

— Я постараюсь, — соврал он и поднялся на ноги. На самом деле герцог, скорее всего, проявит наглость и заговорит с девушкой только как увидит ее. Может быть, даже принесёт извинения, хотя и вины особой он не испытывал.

— Тогда вперёд, время не ждёт, — потянувшись, Маэль на время позволил себе ещё немного отдохнуть на теплом дереве и тоже поднялся. Ещё следовало незаметно провезти сомнительный груз и спрятать его где-нибудь, где принцесса останется полностью незамеченной.

Пейзажи, уже давно замылившие глаз, лениво скользили в такт их движению. Говорить друг с другом у спутников не было особенного желания, но тишина угнетала. Абельхель сначала рассматривал окружение, привычное ему только наполовину. Простые ветхие дома, рядом с которыми они проезжали, и которые позже скрыла высокая еловая стена, редкие в таких местах люди. Тракт был абсолютно пуст, и смотреть тут на что-то кроме дороги просто невозможно. Вскоре и это занятие ему приелось, он ушёл в мысли и пытался до конца принять то, что вот-вот и эта империя будет под его правлением. Нужно ли ему это?

— Сложно принять, что это все действительно станет моим, — внезапно произнес он. Сотрудничество их с Маэлем и Рованной пока ничем не было подкреплено. Только эфемерное доверие.

— Это хоть и монархия, но земли, Абельхель, принадлежат народу. — Поправил его исполняющий. — Не становись следующим Каспаром, мы стараемся не ради этого.

— Конечно, — отозвался герцог и они, наконец, въехали в город.

Дворец в этот тёплый вечер выглядел действительно красиво. Яркие голубые огни в окнах, цветущий сад и распустившиеся вечерние цветы. У ворот их быстро пропустили, едва ли завидев Маэля. За воротами было тихо, городской шум практически не проникал сюда. Внутренности герцога неприятно съежились, когда он понял что это — всё. Его цель, вроде бы, выполнена, но кроме страха и волнения он больше ничего не чувствует. Так ли ему нужна судьба всего народа и ответственность за неё? Сиюминутная слабость тут же оказалась подавлена. Да, разве не этого он всегда желал? Исправить то, что сломал Каспар и вывести Теннон в лучшие времена?

— Давай, отнесем это к восточной башне и потом спустим в темницы, — выдернул его из раздумий Маэль. Он уже стоял на земле и натягивал на руки перчатки. Герцог кивнул и последовал примеру исполняющего. Принцессу следовало хорошо спрятать.

Целый день Амалия бродила по дворцу в одиночестве. Сейчас ей уже не было надобности играть одну из трудолюбивых горничных, да и другие не обращали внимания на время от времени бродящую по коридорам девушку. Слишком много времени и внимания занимала подготовка. Украшали только большой холл и близлежащие коридоры, но большинство и без того было занято чистотой всего дворца. Это огромное здание изредка, конечно, прибирали и так, но в этот раз советник решил, что все должно сиять. Поэтому день и ночь кто-то да тёр ступени и скрипел тряпицей об окна.

Девушка тяжело вздохнула и села на ступени, потирая ладонями лицо. Ей было тяжело принять то, что вот-вот и они покинут это место. Следовало ли ей сказать кому-нибудь здесь "спасибо"? Возможно, этого слова заслужили Маэль и Рованна, и ещё та кухарка, что всегда старалась накормить её. Но нечего было об этом думать. Амалия решила, что она покинет это место раз и навсегда. Забудет, просто как какой-то сон, что был на удивление реалистичен. Может, она и впрямь упала, когда сбегала вниз за похитителем по пожарной лестнице, ударилась в головой и сейчас просто лежит без сознания. А все происходящее неловкая попытка мозга рационализировать ситуацию, чтобы ей казалось, что все под контролем. Похититель никакой не злодей, и Нико в полном порядке. Тяжёлый вздох вырвался из груди и она замерла. В самых начальных этажах башни кто-то появился. Послышались шаги и мужской разговор и не узнать, кто же это идёт было невозможно. Маэль и Абельхель. Это точно он. Девушка осторожно нагнулась через перила и вгляделась в полутьму нижнего уровня. Вот на слабом свете мелькнула платина волос и кровь окончательно отхлынула от и без того бледного лица. Пальцы судорожно сжали деревянные перила, и Амалия попыталась вздохнуть, но ничего не вышло. Волнение высокими волнами захлестывало её, скручивало внутренности в судорогах неприятного страха, словно тысячи бабочек принялись роиться у неё в желудке. Страх оказался внезапным и неконтролируемым. Она и не догадывалась, что Абельхель напугал её до такого состояния. Тяжело дыша, Амалия все же села на корточки и попыталась успокоиться.

" — Разве стоило его бояться?" — спрашивала себя она и все что получала это неуверенное "нет". Нет, не стоило, он ведь, вроде бы, и не хотел ей вредить. Он не отпустил бы её, даже не появись там Маэль, верно ведь? Ответа на свой вопрос девушка так и не получила. А шаги зазвучали по лестнице, и Амалия поспешила собраться и спрятаться в своей комнате.

— Я не могу обеспечить тебе комнату на четвёртом этаже, так что будешь жить рядом со мной. — Сообщил ему Маэль. — так что старайся не высовываться и не шуметь.

— Разве комната советника не в противоположном крыле? — Абельхель был удивительно осведомлён. — На четвёртом ведь практически никто не живёт.

Маэль лишь шикнул на него и открыл дверь во временное жилище. Маленькая комната, совсем как у Амалии, она явно была сделана для личной прислуги. Недовольно нахмурившись, он красноречиво глянул на Маэля, но спорить не стал и вошел в комнату. Как бы там ни было, скоро он займёт покои императора.

— И не суйся на четвёртый, хорошо? — не очень-то вежливо предупредил он. Но Абельхель лишь согласно кивнул, без стеснения соврав.

Этим же вечером он стоял у уже знакомой двери с ладонью, замершей на холодной ручке. Он все же не мог просто взять и войти, это бы сделало все гораздо хуже. Поэтому Абельхель постучал.

Девушка уже проваливалась в сон, когда сознание вдруг оказалось потревожено чьим-то приходом. Стук, уверенный и короткий, отозвался глубоко в её голове, и она подскочила на кровати, опасливо озираясь по сторонам. Кто мог прийти к ней в такой час? Может, Рованна уже вернулась? Нет, слишком рано. Рука её застыла на металле, и шатенка остановила себя.

— Кто? — севшим голосом произнесла она и потянула дверь на себя, крепче прижимая к проёму. Вряд ли это, конечно, сильно поможет ей, особенно если за дверью кто-то сильнее и выше неё. Но этот кто-то ещё не ворвался в комнату, так что, возможно, беспокоиться было не о чем. Но руки все равно потряхивала мелкая дрожь.

Абельхель не мог ответить, даже что-то сказать. Внезапно ему в голову пришла мысль что это, возможно, не обрадует её. И, наверное, его поступок был нечестным и пугающим.

— Уходите, пожалуйста, — попросила шатенка и ещё крепче сжала ручку. Если это тот, о ком она думает… ну, нет. Впускать его девушка явно не намерена. И как плохо, что внутри нет даже несчастной щеколды, чтобы можно было хоть чуть-чуть, но обезопасить себя. Никто из потенциальных гостей её комнаты, будь то Маэль, Нико или магистр, точно не стали бы молчать. Кто еще знает, где расположена её комната? Амалия коротко взглянула на шкаф, вспоминая пропавшую кофту.

— Я хотел извиняться, — внезапно произносит он и девушка замирает. Это было нетипичное поведение для герцога, особенно сейчас, когда своей вины он не чувствует… ну, или почти. Отец, даже не будучи Марвальди, действительно учил его идти по головам и использовать любые методы в достижении собственных целей. И он не то, чтобы сильно слушал его, но иногда слова родителя всплывали в сознании в самые спорные моменты. В те моменты, когда желания спорили с возможностью и болезненной реальностью. Он никогда не хотел трона, но всегда хотел справедливости, даже если получит её нечестным способом. Даже если ради этого пришлось бы скинуть с северной башни одну из множества горничных. Но она, всё же, не просто рядовая горничная — девушка близкий человек нынешней подставной принцессы и, по всей видимости, важна для кого-то во дворце. Наверное, поэтому ему захотелось принести свои извинения. — Ты, конечно, можешь не открывать.

Абельхель отдёрнул руку от двери, словно та могла обжечь его. И девушка ощутила, как напряжение постепенно сползает вниз по спине, оставшись только неприятным волнением в животе.

— Хорошо, — выдавила из себя Амалия, немного помедлила и всё-таки открыла дверь. — Я слушаю.

От такого герцог просто опешил. Куда легче давить из себя извинения, если ты стоишь перед дверью, но говорить это прямо в лицо… задача не из простых. Амалия стояла перед ним слегка напуганная, пряча дрожащие кисти на ручке двери, сжимая ту до побелевших костяшек.

— Ох, — он отступил на шаг, завёл руки за спину и виновато улыбнулся. — Я не должен был угрожать вам, как для будущего императора мой поступок просто непростителен. Я был не лучше Каспара и прошу прощения, надеюсь, ваша обида на меня не так глубока?

— Обида? Что вы, — голос её дрогнул, но Амалия все же продолжила говорить. Однако сказать ему, что это не обида, а чистый страх? Нет, даже самой себе в этом было нелегко признаться. — Я понимаю, мы оба жертвы обстоятельств. Кого тут и стоит винить, так это бывшего императора, разве нет?

— Ваша правда, — он спрятал взгляд под опущенными ресницами и, чуть кивнув Амалии, поспешил уйти. — Я вас больше не потревожу, доброй ночи.

— Доброй, — глухо ответила девушка и закрыла дверь. В мыслях у нее было только одно: — Поскорее бы Рованна вернулась..

Эредер был в ярости. Во-первых, что исполняющий увиливает от своих обязанностей, вечно пропадая звезды знает где, что магистр уехала в Квитхель и слова ему не сказала, так ещё и Абельхель посмел не только заявиться во дворец, так ещё и, по словам его информатора, возымел намерения остаться тут. И все это с инициативы Маэля — глупый пёс! Они с Рованной всегда неплохо ладили, но обычно их идеи шли на благо империи, а теперь что? Притащили во дворец лиса, что вот-вот и сожрёт их с потрохами, а потом сядет на трон. Сейчас советник испытывал смесь страха с большой долей гнева, и это, с одной стороны, заставило задуматься. А чего он так боится? Да и если Абельхель вздумает скинуть его с места советника, а так ли он хочет обладать этой должностью?

Тяжело выдохнув, Эрдер опустился в кресло, и устало потер виски. Несмотря на его ожидания, они действуют куда активнее, даже без его менторства. Сначала советник был уверен, что они ни за что не смогут отправить иномирянок обратно. Рованна истощена, Маэль сам по себе не так силен, чтобы устроить это в одиночку… но теперь ему тревожно. Преследуя свои желания, и магистр и исполняющий справлялись самостоятельно. Даже несмотря на то, что Эрдер не знал о какой-либо прогрессе, не слышал от прислуги тревожных вестей и не наблюдал саботажей. Принцесса с графом покладисто готовились к помолвке и даже хорошо ладили, Амалия на его глаза совсем не попадалась, как и не могу уследить за ней его информатор. Пока ему не о чем было беспокоиться, даже дела в самой империи идут как нельзя лучше..

Но маленькое своеволие Рованны и Маэля, ранее его и императора ближайших людей, может разрушить всё, словно карточный домик. Этого нельзя было допустить. Но он все ещё не мог заставить себя предпринять хоть какие-то действия по отношению к ним. Что делать с теми, чьё предательство может наступить со дня на день? Что ему делать с подставной принцессой и умирающий императором? И как обойтись с тем, кто метит на трон? Головная боль прострелила виски, и мужчина зажмурился, спрятав лицо в коленях и согнувшись пополам. Борьба в его мыслях, казалось, никогда не кончится. Воображение рисовало исход за исходом. Потерять двух сильных магов Теннона ему нельзя, как и нельзя убрать Амалию — принцесса этого не примет. Играть в интригана и настроить их друг против друга? Нет, такое совсем не в его стиле. Но оставить под своим боком пороховую бочку? Сумасшествие. Консонанс так и не наступил, Эрдер остался один на один с пустыми мыслями и больной головой. Невыгодно положение удручает его, но ещё больше удручает то, что он ничего не может с этим сделать.

Глава четырнадцатая. Возвращение

С самого утра девушку захлестнула пучина волнения и тревоги. Тяжесть прессом навалилась на грудь, не пуская влажный и спертый воздух комнаты в лёгкие. Тяжело, ужасно тяжело и настолько же тревожно. Еле как Амалия сползла с кровати на пол и распласталась по холодной камню, потихоньку приходя в себя. Мысли вставали в подобие порядка. Ситуация всё ещё не радовала. От Рованны так и не пришло новостей, а помолвка Нико уже сегодня.

— Какой кошмар, — сквозь зубы прошипела она и вытерла наступающие на глаза слезы страха и бессилия.

Что они сделают? А главное как? Голова пуста, только вихрь страха и собственной беспомощности. Она ничего не может с этим сделать. Всё, что Амалия могла предложить самой себе — сбежать вместе с Нико в неизвестность и поставить их жизни в ещё более хрупкое положение. Нет, девушка доверяла Маэлю и Рованне несмотря на всё произошедшее, и она не планировала рушить только установившийся покой в их стране. Если принцесса исчезнет в самый разгар помолвки, то что произойдёт в столице? Так же ей не давало покоя нахождение Абельхеля во дворце. Это значило, Маэль серьёзен, и у него есть план. Но спросить о задуманном так и не удавалось. Он либо постоянно о чем-то говорил с герцогом, либо его просто нигде не было. Возможно, оно и к лучшему.

Очередной стук в дверь так и не вывел её из этого состояния, и она просто сказала "войдите". Неуверенно в комнату заглянул Маэль, крайне удивлённый состоянием её обитательницы.

— У тебя готово платье? — вместо крутившегося на языке вопроса спросил он.

— То зелёное так и висит в шкафу, я надену его, что мне ещё остаётся? — подавив рвущийся наружу крик приложенными к лицу ладонями, ответила шатенка.

— Не хочешь другое? — Маэль прошёл в комнату, закрыл за собой дверь и сел на пол рядом с Амалией. Он аккуратно убрал руки с её лица, открывая покрасневшие от редких слёз глаза.

— Это, наверное, ужасно глупо, плакать в такой ситуации, — отвернувшись, пробормотала она и принялась зачем-то ещё сильнее тереть веки. Чем бы ей помогли слезы? Разлом этим точно не открыть. — Я ведь совсем ничего не могу сделать.

— Не правда, — возразил брюнет, притянув Амалию к себе и пытаясь успокоить девушку ненавязчивым объятием. — Вообще-то, знаешь, твои… украшения очень помогли нам.

В удивлении девушка подняла на него глаза. Она, конечно, догадывалась о чем-то таком, но чтобы это действительно оказалось правдой? Амалия тихо рассмеялась, изо всех сил пытаясь не улыбаться.

— Ты серьёзно не избавился от них, почему?

Маэль только неопределенно дернул плечом и улыбнулся с видом "кто знает?".

— Возможно, я знал, что они понадобятся, — уклончиво ответил парень. — И оказался прав. Так что, не хочешь выбрать себе что-нибудь другое к празднику? Это ваш последний день здесь.

Наверное, никогда в её взгляде больше не уместится столько надежды и веры в то, что эти слова правдивы.

— Ты говорил с Рованной? — дрогнувшим голосом спросила Амалия. Парень улыбнулся и кивнул.

— У нас есть план, и твоя помощь нам тоже просто необходима. — Его слова девушка слушала необычайно внимательно, даже слегка приподнялась на руках, заглядывая в лицо, наверное, с целью убедится, что он точно не врёт. — Нико тоже спрашивала у тебя про то, чтобы взять с собой Арлая, так ведь? — Амалия недовольно поморщилась и кивнула. Подростковый максимализм племянницы приводил её к смешанным чувствам. — Для того, чтобы все пошло по плану, нам нужно ненадолго вывести Нико из строя…

От таких слов девушка даже отстранилась.

— Сделать что? — с вызовом переспросила она.

Маэль покопался в нагрудном кармане и достал оттуда маленький выпуклый свёрток.

— Только ты можешь уговорить её съесть это, — парень вложил вещицу в ладонь девушки. — Это необходимо, чтобы все прошло хорошо. Ты сделаешь это?

Амалия перевела взгляд с лица Маэля на свёрток в руке, слегка приоткрыла его, разглядывая нечто похожее на овальную таблетку, слегка поблескивающую неизвестными крупинками на свету.

— Что это? Я не смогу сделать это, если не буду знать, что произойдёт с Нико.

— Снотворное, ты должна дать его принцессе ровно в четыре часа. Иначе у нас ничего не получится. — Он накрыл её ладонь своей, с немым вопросом глядя на нее. — Ты доверяешь мне?

Его слова застали врасплох. Действительно, доверяла ли она ему?

— Я не знаю, что ты ответишь, но лично я тебе верю, Амалия. — Непривычным для неё жестом пальцев он огладил край лица девушки, улыбнулся и встал. — До вечера, Амалия, я всё-таки передам тебе подарок к сегодняшнему дню, хорошо?

Девушка молча кивнула, сжимая в руке свёрток.

— Манипулянт, — почти беззлобно изрекла шатенка и вновь уставилась на снадобье в руке.

Стоит ли ей делать так, как сказал Маэль? Она ведь не простит себя, если что-то случится с Нико… но с другой стороны, зачем им с Рованной ей лгать? Сможет ли уговорить племянницу съесть это, когда она сама толком не знает содержимое пилюли. В голову пришла идея лизнуть вещицу, — вдруг она окажется ядовитой? — Но Амалия довольно скоро отбросила эту затею.

— Ещё есть время, — вздохнула шатенка и спрятала свёрток в ящик стола.

До обеда она тянула время, читая очередную книгу и постукивая пальцем по корочке, пока к ней опять кто-то не пришёл. Незнакомая ей горничная передала объёмный свёрток в руки без лишних слов и стремительно исчезла где-то за поворотом, стоило Амалии взять в руки хрустящую бумагу. Наверное, это было обещание Маэля. И девушка не ошиблась. Маленькое письмо с знакомым почерком и приколотой к нему цепочкой. Тонкая серебряная нить и блестящий серп полумесяца на ней. Амалия застыла со своим собственным украшением в руках и удивлённым выражением на лице. Это был приятный подарок, её любимое украшение, подаренное близким человеком. Исполняющий либо был провидцем, либо так удачно попал пальцем в небо. В любом случае от такого поступка внутри растеклось мягкое тепло.

"Светлые и теплые оттенки сегодня — прерогатива принцессы, но, я думаю, и это тебе хорошо подойдёт" — аккуратные буквы на теплой бумаге стояли абсолютно ровно. Девушка отложила записку в сторону и расправила мягкую серо-голубую ткань с мягким корсетом и лишь парой изящных украшений. В самом низу лежала коробочка, внутри которой располагалась милая бутоньерка с цветами ландыша и колокольчика. Амалия тяжело выдохнула, покручивая в руках украшение, и в конце концов решила для себя всё.

Когда в комнату Нико вошла Амалия, там стоял большой беспорядок. Множество горничных шнуровали изящный корсет, расправляли полы пышного кремового платья и закручивали золотые локоны в высокую причёску. Несмотря на чувство грандиозности, принцесса выглядела вполне аккуратно и сдержанно. Даже из украшений в ушах поблескивали только жемчужины серег. Девочка улыбнулась при виде тети, но осталась стоять на месте, не желая мешать горничным. Оставалось ждать, пока они закончат.

— Амалия завершит детали, — вскоре после того, как основная работа была сделана, произнесла Нико. — Можете быть свободны.

— Ваше Высочество, господин советник просил быть с вами до начала церемонии.

Девочка только махнула рукой.

— Я позову вас, — и дверь тихо закрылась.

— Ты словно настоящая невеста, — с прищуром произнесла Амалия. Честно говоря, она не знала, с каких слов подойти сейчас к Нико. Она была уверена — девочка хочет домой, но в тот же момент её некстати проявившиеся чувства к Арлаю заставляли принцессу метаться меж двух огней. Девушка знала такой период, когда всё что сейчас кажется важным — её влюбленность, и если она потеряет его сейчас, то больше никого никогда не найдёт. Но это было не так. Скорее всего, причиной их чувств стали только удачно — или как раз таки неудачно — сложившиеся обстоятельства. Обещанные друг другу молодые люди, их поездка в Катрий и, весом ко всему романтическая история о разных мирах. Едва ли не шекспировский роман. Девушка тяжело вздохнула и серьёзно произнесла: — Мы скоро отправляемся домой.

Выражение лица Нико сочетало в себе радость и глубокую скорбь.

— Да? — лёгкая грусть скользила в её голосе. — И когда же?

— Сегодня, скорее всего, до помолвки, — Амалия заломила кисти рук и отвернулась. Доверяла ли она Маэлю. — И мне нужно, чтобы ты съела это сейчас, хорошо?

На протянутой руке блеснула овальная пилюля, и Нико аккуратно взяла её.

— Что это?

— Мы… боимся, что ты не сможешь пройти через разлом, так что это должно помочь, — что же, она почти не соврала.

— Только мне? — Амалия кивнула. — Я съем это. При одном условии.

Девушка вздрогнула и с вопросом посмотрела на племянницу.

— Арлай пойдёт с нами.

— Опять ты об этом… — всплеснула руками она. — Я не могу обещать.

Нико занесла руку с пилюлей, глядя на тетю необычно серьёзно.

— Тогда я выброшу её.

Едва девушка подавила тяжелый вздох. Попасть в такую неприятную ситуацию… нервы и так были на пределе, а теперь она упирается. Кровь потихоньку начинала вскипать от всего, но Амалия не позволила себе проявить чувства.

— Хорошо, я обещаю, — шатенка протянула вперёд руку с вытянутым мизинцем. — Как в детстве?

Нико довольно улыбнулась, скрепила их маленький договор и по-честному закинула пилюлю в рот, после показав язык в целях подтверждения.

— Как в детстве.

На душе было тошно. Даже мягкий корсет ужасно давил на нее и все, чего хотелось, так это сорвать его с себя и убежать. Амалия стояла у входа в большой зал в ожидании Маэля или Рованны. Людей и вправду было немного. Большая часть гостей — Каттельсары. Вежливые, спокойные люди, и не сказать, что военный род. Было довольно тихо, слышался только шорох одежд и редкие перешептывания. Обсуждать здесь было пока что нечего. Ни принцесса, ни сам Арлай ещё не появились. В конце зала у стойки их ждал советник и один из их звездных представителей. Было действительно сложно принять, что вот-вот и их обвенчают, а после и вовсе должны были поженить. Благо, Амалия не даст этому случиться.

— Вот ты где, — плеча коснулся Маэль, выводя девушку из лёгкого транса.

— Да, — машинально ответила она, сжав локти до побеления. — Спасибо за платье, кстати говоря.

— Угу, — кивнул исполняющий, — хорошо смотрится на тебе. Как себя чувствуешь?

Амалия подняла на брюнета нелёгкий взгляд.

— Если с Нико что-то случится, я… — но исполняющий не дал ей договорить, взяв за холодную ладонь.

— Все будет хорошо, ты ведь знаешь, — он успокаивающе погладил её кисть. — Нам с Рованной надо будет быть рядом с советником. Так что большая часть будет на вас с Абельхелем… извини.

— Ничего, — отмахнулась она.

— Вот, спрячь куда-нибудь, это ваш ключ, — он подал ей изящные серебряные ножницы, которыми швеи могли бы резать самые дорогие шелка. В центре соединения двух частей сверкал гранями келефрит, испуская незнакомое ей ощущение. — Он заряжен, тебе просто нужно будет разрезать пространство, где покажет Абельхель, словно ты прорезаешь воздух. Хорошо?

Амалия кивнула.

— Вот и умница, я пойду, доверься Абельхелю на это время.

— Хорошо.

Когда Маэль исчез в большом зале, она позволила себе тяжело выдохнуть. Довериться Абельхелю? Амалия покрутила в руках красивые ножницы, тонкие и изящные. Неужели это то, что получилось из её украшений?

— Ты не зайдёшь в зал? — шатенка вздрогнула от знакомого голоса и покачала головой.

— Зайду. Позже. — Она развернулась, тут же поймав взгляд голубых глаз. — А вы? Будете стоять тут?

— Придётся, — пожал плечами он, — нельзя, чтобы меня увидели внутри.

— Поэтому свободно ходите здесь?

— Да, — лукаво улыбнулся он. — Как только принцесса упадет, вы должны выйти. Идёт?

Амалия молча кивнула и вошла в большой зал. Атмосфера стала куда торжественней. Советник говорил со жрецом, гости небольшими кучками стояли у фуршета, разговаривая о чем-то. Все это продолжалось до тех пор, пока жрец с гулким хлопком не открыл увесистый талмуд и не начал, мелодично растягивая незнакомые слова, петь. В этот же момент все присутствующие подобрались ближе к центру и обратили свое внимание на дверь. Вошедшие в холл Нико и Арлай смотрелись вместе действительно гармонично. Цвет их нарядов был одинаков, в волосах пестрели незабудки, среди которых то там, то тут виднелись грушевые цветы. Они выглядели невероятно радостно, под руку неторопливо приближаясь к жрецу. Песня храмовика окончилась, стоило им остановиться в нескольких шагах от него.

Речь жреца отдалённо звучала в голове Амалии, пока она напряжённо всматривалась в спину Нико, не желая пропустить хоть малейшее изменение. Минуты тянулись до ужаса медленно, словно густая патока, и совсем ничего не происходило. Пальцы нервно комкали подол платья, она ожидала, что вот-вот что-то произойдёт. И она оказалась права. Сначала девочка слегка покачнулась, схватившись за стоящего рядом Арлая и прикрыла лицо ладонью. Раздираемая чувством вины и какой-то ненормальной радостью девушка в общей шумихе тихо юркнула за дверь. Изо всех сил подавливая накатывающую тошноту, она нашла глазами Абельхеля и поспешила последовать за ним. Страх начал пробираться под кожу только сейчас. Мысли зароились в голове и мешали трезво думать. Что, если она навредит Нико? Она ведь никогда не простит себя за это.

— Поторопись, — окликнул её граф, заворачивая за очередной угол. Амалияпостаралась стряхнуть с себя эти ужасные чувства и сосредоточилась только на одном — сейчас они вернуться домой.

Внезапный обморок принцессы восприняли с большой тревогой. Маэль тут же поспешил к Нико, подхватывая её и уберегая от падения. Холл захлестнул гомон и тревога.

— Я отнесу её в покои, — тут же выпалил исполняющий и поспешил в сторону выхода. — Рованна, поможешь мне.

Все должно было пройти хорошо. И пока что так и было. Советник успел опомниться только тогда, когда магистр с исполняющим уже покинули зал. Арлай бросился вслед за ними, а еще чуть после и советник. Он достаточно быстро понял, что что-то здесь явно не так, и если он был прав, то Маэль и Рованна ответят за то, какой цирк устроили перед семьёй Каттельсаров. В коридорах их видно не было, и оставалось гадать, каким образом они так быстро скрылись. Ступень за ступенью он, вместе с Арлаем, преодолевал башенные пролеты. На полу то тут то там ютились цветочные лепестки, будто бы выпавшие из венка принцессы.

— Что-то ведь не так, да, господин советник? — Арлай обернулся на него, так и не прерывая бега.

Эредер лишь мотнул головой. Он не знал наверняка. Но если и молодой граф что-то подозревает, то высока вероятность того, что это окажется правдой.

Дверь в комнату принцессы была приоткрыта, но изнутри не доносилось ни звука. И внутри, кроме Фриды, никого не оказалось. Девушка лежала на постели, сложив руки на животе. Необычайно бледное лицо, потускневшие волосы. Эрдер уже знал, кто перед ним. Его догадки подтверждали алеющие в ушах серьги, гребень и поблескивающее на пальце кольцо. Он не знал, что теперь делать.

— Не та принцесса, да, Эрдер? — со слабой улыбкой произнесла она. — Вы расстроены?

— Я зол, но не на тебя, — он собрался выйти, но его остановил обескураженный вид графа. На лице Арлая смешалось множество чувств, от непонимания до слабого осознания происходящего. Всё-таки он знал, что где-то есть настоящая Фрида. Но где именно никто ему не сказал. А сейчас, кажется, он нашёл её. — Ты все понял, верно? Твою принцессу украли, и скорее всего сейчас уже поздно.

— Может, вы успеете, — подбодрила их Фрида. — Разве она не была вам необходима? Вы предпочли Нико мне. Отпустите её просто так?

Эрдер прищурился, сжимая пальцами ручку двери.

— Осуждаешь меня за то, что я хотел лучшего для империи?

— Я бы тоже могла сделать империю лучше. — Осклабилась девочка. — Но вы не дали мне и шанса.

— Из этого ничего не вышло бы, не обманывай себя. — Отмахнулся от принцессы советник.

— Вы ведь даже не пробовали как-то помочь мне, а потом я почти умерла, и все забыли обо мне. — Фрида с силой сдерживала закипающие в глазах слезы. — Никогда здесь никто меня не любил.

— Любовь нужно заслужить, — возразил Эрдер, но Фрида покачала головой, дрожащими руками вытирая капли слез.

— Нико сказала, что близкие люди любят безоговорочно, вы не верите ей?

Ничего не ответив, он покинул комнату, оставив принцессу наедине с Арлаем.

— Вот мы и одни, граф, — девочка постаралась улыбнуться. — Не пойдете за своей принцессой?

Каттельсар отрицательно покачал головой, аккуратно подходя к кровати Фриды. Он подозревал, что девочку уже было не догнать, и она не возьмет его с собой, даже если бы очень хотела. Зато он чувствовал ответственность перед принцессой и жалость к ней. Да, это не тот человек, в которого он влюбился, но это не значило, что он оставит Фриду без поддержки. Он боялся, что девочка может его неправильно понять, но все равно подошел и сел у изголовья.

— Как ты себя чувствуешь? — неловко поинтересовался он. Выглядела девочка и вправду неважно.

— Бывало и лучше, — она удобно легла на подушку, пытаясь поправить гребень в волосах. — Если вынуть это, я вернусь обратно к Нико.

Арлай выглядел удивленным, девочка смотрела на него и лукаво улыбалась.

— Да, так что, пожалуйста, можешь помочь мне? Мои руки слишком слабы, зубья постоянно застревают в прядях. А так я могла бы вернуться обратно к Нико. И я буду с ней, а вот ты — нет.

— Зачем тебе это? — недоумевал граф.

— Я не хочу остаться здесь и умереть в этом теле, понимаешь? — она отвернулась, сверля взглядом окно. За тяжелой портьерой разливался приятный теплый вечер. — А там мне будет интересно, я увижу другой мир, жизнь Нико и всё-всё это. Разве тебе не хотелось бы этого?

Арлай поджал губы, в раздумье глядя на украшение в светлых волосах. Да, ему бы тоже хотелось.

— Вот здесь, — Абельхель, наконец, остановился у одной из стен после долгого петляния по коридорам. Меловой рисунок был немного стерт, кое-где подправлен. И Амалия узнала это место. Да, тут всё и началось.

— Хорошо, — трясущимися руками она сжала ножницы, пытаясь понять, что же делать.

— Смелее, с магией нужно быть уверенней! — подбодрил ее герцог, и цепкие пальцы схватили девушку за локоть, направляя ее. — Ровно посередине, словно собираешься разрезать камень.

Кончик лезвия раскрылся и тут же будто бы зацепился за что-то. Келефрит засиял еще более ярко и принялся жечь пальцы, словно раскаленное железо. Амалия шикнула от неприятного ощущения, но ножницы не отпустила.

— Мы здесь! — послышался знакомый голос, и в нескольких десятках шагов возникли фигуры Рованны и Маэля, несущего на руках племянницу. — Я ведь говорил, всё будет хорошо.

Разлом порвал материю с громким треском, открыв вид на бездонную темную яму, усыпанную точками звезд.

— Представь место, в которое ты хочешь вернуться, — подсказала ей магистр и опасливо обернулась назад, заслышав знакомые шаги. Советник нашел их ожидаемо быстро. Но они все равно успели, и он уже ничего не сделает.

— Стоять, — потребовал он, приподнимая полы мантии, чтобы не путаться в ней. — Маэль, Рованна, вы хотя бы понимаете, что это преступление против короны?

— Вообще-то, нет, — возразил исполняющий, отступив ближе к Амалии. Если что, толкнет ее внутрь вместе с собой и принцессой. Уж куда-нибудь да они попадут, только это все равно было слишком опасно. — Преступление это то, что собираешься сделать ты. Нарушить наследование престола, посадив на трон иномирянку? Звезды тебя подери, господин советник, но все предыдущие правители Теннона плюнули бы тебе в лицо за такое.

Советник скривился, словно его заставили тщательно жевать дольку лимона. Собственные заверения вроде “на благо империи” уже, честно признать, не работали для него.

— Что ты предлагаешь, Маэль? — он аккуратно подходил ближе. — Посадить на трон этого лиса?

— А что нам еще остается? — хохотнул тот. — Каспар не потрудился оставить кого-то еще, знаешь ведь. Чем тебе не угодил господин Куртз?

— Он разрушит Теннон.

— Разве для этого что-то еще осталось? — спросила Рованна, приподняв бровь. — Абельхель даже после опалы не потерял лицо. Лично я ему вполне доверяю. Тем более, мы все еще совет императора.

— А еще держать двух людей против их воли не гуманно, — тихо заметила Амалия, стараясь представить комнату своей квартиры. Выходило это ужасно плохо из-за окружающего шума вокруг. А келефрит всё сверкал и сверкал, жёг до красноты кожу ладони и пальцы. Но боль уже совсем притупилась, и держать лезвия на границе двух миров стало не так сложно.

Советник тяжело выдохнул, потирая виски. Всё вокруг сбивало его с толка. Он уже не знал, что будет правильным и хорошим, а что — нет. Маэль и Рованна — самые близкие его люди в этом дворце, в одночасье повернулись к нему спинами. Он не привык слышать от них возражений. Он — правая рука императоров, они же всегда оставались просто инструментами Каспара. В этот раз сомнения сковали его руки и мысли, Эрдер не мог представить, что это так сложно.

— Я… хорошо, только дайте мне сделать кое-что. — Он безвольно опустил руки и устало взглянул на присутствующих. Все опешили от слов советника, а очертания спальни, прорисовывающиеся в разломе, вновь стерлись. — Никто и не подумал о том, что Николетта не сможет вновь заговорить на своем языке, не так ли? — поинтересовался он. — Все ваши силы ушли на заряд келефрита и этих чудных ножниц, верно ведь я говорю?

Эрдер подходил все ближе, подняв руки в обезоруживающем жесте.

— Мы сделаем что-нибудь, Амалия? Ты решаешь. — Спина коснулась спины девушки, и та вздрогнула от неожиданности. Сейчас Маэль решил свалить весь вес решения на нее. А ведь сейчас в принципе не самый лучший момент давать ей хоть сколько либо важное решение.

— Я верю ему. — Отрезала шатенка, коротко обернувшись на них. — Даже если что-то случится, ты ведь поможешь нам?

Маэль беззлобно рассмеялся и покачал головой. Что ему еще остается?

— Давай, Эрдер, видишь, ты заслужил веру после всего этого. Разве человеческое доверие не лучшая благодать из всех? — Маэль внимательно смотрел на советника. Не казалось, что он может сделать что-то скверное, но исполняющий все еще опасался его.

— Ты прав, Маэль, но ты все-таки не веришь мне, не так ли? — парень не стал отпираться и честно кивнул.

— Да, но нам, господин советник, еще предстоит время вместе, я постараюсь довериться тебе. Как и Рованна, и так же Абельхель. Ты ведь не подведешь всю империю?

— Не преувеличивай, — покачал головой советник и сократил расстояние между ними ровно в длину вытянутой руки. — Я сказал, что помогу, это я и сделаю.

Ладонь легла на прохладный лоб девочки и та слегка поморщилась через сон. Пары секунд хватило для того, чтобы всё вернулось на круги своя. Вновь отступив на шаг, советник сложил в руки в замок и покровительственно улыбнулся брюнету. Маэль выглядел слегка обескураженным, но все же благодарно кивнул.

— Я сделала! — радостно воскликнула Амалия, едва не выпустив из рук ключ. В разломе появлялись очертания ее кровати, рабочего стола и раскрытого шкафа.

Тут же Маэль передал Нико девушке, едва ли та ее удержала, и с напускной веселостью улыбнулся.

— До встречи, госпожа горничная! — и подтолкнул ее к разлому.

Лицо мягко лизнули неизвестные потоки, словно холодное желе стекало по коже. Такого не было в прошлый раз, как и легкого сопротивления. Несколько тяжелый шагов и вдруг что-то лопнуло будто воздушный шар, проткнутый острой иглой. Они полетели на знакомый до боли пол, и за спиной с громким хлопком закрылся провал. Ножницы со стуком упали на пол и покатились дальше, спрятавшись куда-то под кровать, теряясь среди слоев пыли. Амалия изо всех сил старалась удержать Нико, но в итоге обе упали у самой кровати, опрокинув тумбу и подняв ужасный шум. В коридоре послышались торопливые шаги, и дверь в комнату распахнулась. Безмолвное удивление застыло на лице женщины, замершей в дверном проеме. Она прикрыла рот ладонями и зачем-то зарыдала.

— Майя-Майя, — потирая ушибленную спину, произнесла Амалия, — что же такое произошло, чтобы так плакать?

— С ума сошла!? — женщина зачесала темные пряди на затылок, сквозь пелену слез глядя на сестру и до сих пор не веря своим глазам. — Где вы были?

Наконец, она отмерла от минутного шока и подскочила к дочери, всё ещё пребывавшей в бессознательном состоянии.

— Что с Нико? — тут же всполошилась она и принялась прощупывать пульс, но даже не дождавшись ответа продолжила тараторить: — Её потеряли в школе, до нее не дозвониться, до тебя тоже, я спешила, как только могла, а вас нет! Что произошло?

— Не думаю, что ты поверишь, — горько усмехнулась девушка и потерла обожженные ладони. — С ней всё будет хорошо, давай уложим ее, ладно?

Майя не стала и дальше препираться, она еще успеет расспросить сестру. Девочка, только оказавшись на мягкой постели, тут же зашевелилась и свернулась в клубок, затерявшись среди пышной юбки и золотистых локонов. Незабудки и грушевые цветы усыпали всё изголовье кровати.

— Слава богу, всё хорошо, — расслабленно вздохнула женщина и убрала с лица дочери прядь волос. — А сейчас ты мне все расскажешь, дорогая сестра. Верно?

Амалия поджала губы и смиренно подняла ладони, абсолютно сдаваясь. Как бы ей не хотелось отдохнуть и выспаться на мягкой постели, первым делом нужно будет рассказать все Майе. Лишь бы она, конечно, не сочла ее сумасшедшей.

— Только если нальешь мне чего-нибудь покрепче, — добавила она, поморщившись и тут же виновато улыбнулась. Майя покачала головой, и устало потерла ладонями лицо с посеревшей от нервов кожей и глубокими кругами под глазами. Уж что-что, а такое у нее сейчас найдется.

Оглавление

Пролог

Глава первая. «Удача»

Глава вторая. «Ты и Я»

Глава третья. «За благополучие принцессы Фриды»

Глава четвертая. «Блюдо для императора»

Глава пятая. «За стенами дворца»

Глава шестая. «Дела Его Величества»

Глава седьмая. «Тот самый Каттельсар»

Глава восьмая. «Рудники Катрия»

Глава девятая. «Изыскания Абельхеля»

Глава десятая. «Допрос»

Глава одиннадцатая. «Уговоры»

Глава двенадцатая. «План»

Глава тринадцатая. «Подготовка»

Глава четырнадцатая. Возвращение