Небо над Парижем [Роман Тарасов] (fb2) читать постранично, страница - 2

дворе огромной старой ратуши, на самой огромной площади Мариенплатц. Там был фантастический картофельный салат и белые сосиски в бульоне и конечно же белое нефильтрованное пиво. Дальше прошлись по Кауфингерштрассе и забрели в Фраункирхе, где увидели: прекрасные цветные витражи и знаменитый "след сатаны". Потом забрались на какую то старинную колокольню и увидели, что сверху оказывается весь Мюнхен черепичного цвета.......

"Потрясающе" – промелькнуло в голове, кажется даже, что я сказал это в слух.

– Боахдинг флюг наг Щикаго ист ангекёндихт – объявил гортанный но приятный женский голос, откуда то сверху.

Началась посадка на мой рейс.

    Ненавижу когда везут к самолёту на автобусах. Но в этот раз подали рукав. Я показал паспорт и посадочный, высокому блондину с ярко голубыми глазами, стоящему на стойке у ворот. В глаза бросился золотой галстук-селёдка и золотой значок с взлетающим лебедем, на лацкане синего приталенного пиджака. Он улыбнулся и сказал, что то по немецки указывая ладонью в сторону стеклянного рукава.

–Данке – улыбнулся я в ответ и пошёл в самолёт.

Я уселся на места возле запасного выхода, достал наушники и по традиции включил mp3, что бы немного перевести свой лёгкий мандраж в спокойствие. В плей лист для взлёта я выбрал один из моих любимых саундтреков "Vanilla sky" заиграла заглавная песня Radiohead "Everything in its right place" . Самолёт был наполовину пуст и пассажиры были рассеянны по всему салону. Стюардессы начали подготовку судна к взлёту. Одна из них подошла и улыбнувшись, что то гаркнула по-немецки, обратив внимание на инструкцию по пользованию аварийного выхода. Я кивнул в ответ и делая вид, что очень заинтересован, начал ее читать. Самолёт взлетел и начал набирать высоту, пробиваясь сквозь баварские облака к голубой бездне.

Погасло табло пристегните ремни. Я глянул в иллюминатор и начал рассматривать крыло, на какое то время я снова задумался.

– Простите сэр, что вы будете пить – обратилась стюардесса на английском. Я сразу же обратил внимание на бейдж с именем Carla.

– Томат джус – ответил я, глядя на нее. Пока она наливала сок, я смотрел на ее профессиональные, отточенные до автоматизма движения. На ней было строгое приталенное платье тёмно-зеленого цвета, с коротким рукавом. На груди, сбоку красовался золотой значок с лебедем, как у того парня на стойке регистрации. На шее был повязан фирменный шёлковый платок с золотым, зеленым и белым сегментами. Вместо привычной для стюардесс шляпки-пилотки, на голове была старомодного дизайна шляпка в тон платья, похожая на цилиндр, только без полей, а с козырьком. Из под шляпки виднелись пара длинных  и прямых локонов тёмных волос. Я снова обратил внимание на головной убор "Боже, как же он стильно и круто выглядит" Я вспомнил, что в подобной шляпке только белой, как то сфотографировалась Одри Хэпбёрн, и это фото стало едва ли не самой лучшей обложкой для Vogue, за всю историю журнала. Это была самая элегантная и гармоничная униформа, что мне когда-нибудь доводилось видеть на стюардессах. Странно ее лицо мне показалось очень знакомо, выразительные глаза, красивая улыбка и едва заметная родинка на лбу справа. И чем больше я пытался вспомнить где мог видеть это лицо, тем дальше удалялся от цели вспомнить.

– Битте – сказала стюардесса, протягивая сок

– Данке шёон – ответил я беря гофрированный стаканчик с соком. Я обратил внимание на ее руки и маникюр, цвета тиффани. Она пошла дальше и я заметил как пассажир сидящий напротив, через проход, пристально на меня смотрит и слегка улыбается, уголком рта. Взрослый мужчина, если не сказать пожилой, седой шевелюрой и бородкой-испаньолкой, не отрывал взгляда и смотрел прямо, почти в упор. Мне стало не по себе от этого взгляда. Было ощущение, что он узнал во мне какого- нибудь фронтового товарища, которого не видел лет сорок.

Лицо его было неестественно загоревшим и от этого еще сильнее были заметны стрелы и борозды морщин покрывающих его лицо. Широко посаженные между переносицей глаза, были слегка заострённые по краям. Морщины вокруг рта говорили о том, что этот человек часто смеется или улыбается. И это делало его лицо схожим с лицом шимпанзе.

Он был одет в старый вязанный растянутый свитер на трех пуговицах, которые были не застёгнуты и через клин ворота была видна розовая с вытертым горлом майка. Старые синие джинсы на размер больше и старенькие зеленые, замшевые кроссовки new balance. Он салютовал мне своим стаканчиком с соком, мол "Ваше здоровье"! Я улыбнулся, ответил тем же и отхлебнул сока.

Взглядом он показал на соседнее кресло 17-Е, мол не против ли я, что бы он в него сел?

– До страны свободных людей еще далеко, вы не против если я составлю вам компанию молодой человек? – услышал я русскую речь от деда.

Я не очень люблю собеседников, будь то самолёт или тем более поезд, обычно предпочитаю оставаться наедине с музыкой, что играет в наушниках и с книгой, но сегодня подумал, почему бы и нет.

Мне показалось в нем есть что то особенное, и что именно