Рядом с тобою всегда (СИ) [Vladarg] (fb2) читать онлайн

Гермиона Джин Грейнджер, Министр Магии, быстро шла по коридору. Ей надо было успеть сегодня еще многое сделать и попасть домой. Дети подрастали, учились в Хогвартсе, все вроде бы было хорошо, но какой-то червячок не давал ей быть полностью счастливой. Впрочем, женщина давно уже не задумывалась об этом. Она зашла в свой кабинет, кивнула секретарше и уселась за стол. На зеленой поверхности лежали папки текущих дел, впрочем, ей их разобрать сегодня было не суждено. Через пять минут в кабинете Министра Магии прогремел сильный взрыв, частично разрушивший здание.

Гарри Джеймс Поттер, успешный отец, глава мракоборцев, прогуливался с детьми и женой по Косой Аллее. Его узнавали и раскланивались встречные волшебники. Что-то беспокоило молодого еще мужчину, что-то настораживало. Когда-то давно маггловский психиатр говорил про «эхо войны»… Возможно, это было именно оно. Никто на свете не знал самой большой тайны Гарри. Тайны его любви. Впрочем, сейчас он прогуливался с семьей, наглухо заперев свои тайны в сердце. Яркий солнечный день радовал взгляд, было не слишком жарко для пасхальных каникул. В какой-то неуловимый миг его сердце скакнуло и разлилось по груди нестерпимой болью. Глава мракоборцев Магической Британии замер, не в силах вдохнуть, и все погасло перед его глазами. На каменную мостовую медленно падало мертвое тело.

Они появились здесь одновременно. Гарри давно уже не был на призрачном вокзале, даже позабыл, как он выглядит. Напротив него стояла Гермиона, такая, какой она была в шестнадцать, и с нее падала какая-то шелуха, ее овевал дымок. Посмотрев на свои руки, главный мракоборец увидел, что и с него что-то сыплется. Он вновь посмотрел на главную тайну его послевоенной жизни — Гермиону Грейнджер, которую он в мыслях никогда не называл Уизли. Девушка, которую Гарри полюбил когда-то давно, не надеясь на взаимность, безнадежно. Он сделал первый неверный шаг к ней.

Гермиона смотрела на Гарри, она видела его таким, какой он был в шестнадцать. С него что-то сыпалось, опадало, парня будто пронизывало дымом. Посмотрев на себя, она увидела, что с ее телом творится то же самое. Что это значит? Вновь посмотрев на Гарри, девушка почувствовала необъяснимое тепло в душе. Неясное еще, неизвестное… И она сделала шаг навстречу ему.

Они встретились возле одинокой скамейки, под которой когда-то сидел маленький уродец — крестраж, а сейчас было пусто. Не говоря ни слова, Гарри взял Гермиону за руку, подвел к скамейке и усадил, он уже понял, что произошло и почему.

— Как ты умерла? — стараясь выглядеть спокойным, спросил мужчина.

— Покушение… Взорвали кабинет, но как ты понял?

— Понимаешь… Я не знаю, как сказать тебе… Столько лет у меня не было сил рассказать тебе об этом, но сейчас мы оба мертвы, так что, наверное, можно?

— Что рассказать?

— Хроники рода Поттер говорят о том, что Поттеры всегда умирают в один день со своими любимыми.

— Но я же не Джинни, а ты ее… Нет?

— Нет…

— Но почему тогда?

— Чтобы быть поближе к тебе.

И двое замолчали, погрузившись в свои мысли. Затем Гарри посмотрел на Гермиону полными искренней любви взглядом и тихо произнес:

— Можно я тебя спрошу? Почему Рон? Он же…

— Знаешь… Я не знаю… Не понимаю, почему…

Это доставляло Гермионе сильный дискомфорт, но она действительно не понимала, чем ее привлек этот рыжий, когда рядом был Гарри. Ведь он же всегда был рядом, почему же она?

Они сели рядышком на скамейку, и Гермиона заговорила, вспоминая.

— Знаешь, многое я не понимаю сейчас. Это даже не непонятно откуда возникшая любовь к Рону, это более простые, физиологические вещи… Ты же знаешь, что у девочек… ну…

— «Красные дни», — кивнул Поттер. — А ты до сих пор смущаешься, госпожа Министр.

— Их не было, Гарри, вплоть до того дня — не было и все, а потом… — Гермиона собралась с мыслями. — У меня они всегда очень болезненны, вплоть до Мунго.

— Подожди, но это может значить…

— Да, Гарри, — кивнула девушка.

— Но ведь… У тебя же дети, и у меня тоже, значит, это не так?

— А кто тебе сказал, потомок, что это твои дети? — раздался женский голос совсем рядом.

Рядом со скамейкой на призрачном вокзале стояла рыжеволосая зеленоглазая женщина в длинном черном плаще, скрывавшем тело. Она смотрела с теплотой на молодых людей.

— М-м-м-мама? — заикаясь произнес Гарри.

— Нет, малыш, это просто образ, — грустно ответила женщина. — Перед тем, как вы отправитесь в свое следующее большое приключение, я хотела поговорить с вами. В конце концов, совсем другую вам выплетали судьбу.

— Вы Смерть? — догадалась Гермиона.

— Да, девочка, — ответила женщина и печально улыбнулась. — Ты правильно догадалась почти обо всем. Смотрите же, какой была ваша жизнь. Сначала ты, Гермиона.

Перед молодыми людьми раскрылся большой экран, похожий на тот, который бывает в кинотеатре. На экране пробегали события и люди. Вот счастливое детство, которое закончилось в девять лет, когда рыжий волшебник наставил палочку на маленькую девочку. Артур Уизли. Вот приход Макгонагалл, Косая Аллея, поезд, первый курс. Вызов к директору, наставленная палочка…

— Здесь он не смог полностью подчинить тебя, а неподконтрольная ты ему была не нужна.

…Тролль, целенаправленно идущий в тот туалет, где она плакала, не понимая, почему убежала именно туда. Гарри и Рон. Потом Рождество и неадекватно ведущие себя родители. Квирелл… Лето… Снова рыжий, снова палочка… Осень, василиск и ее везение — зеркальце, потому что василиску была дана команда убить. Снова лето, ей почти четырнадцать и… Нет!

— Вот так тебя и сломали, малышка. Твои щиты были рассчитаны на многое, кроме того, что может сломать любую девочку.

Гермиона рыдала, Гарри обнимал ее, прижимая к себе. То, что они увидели, было мерзко, жутко и мерзко. Все, во что верил Гарри до этого момента, осыпалось разбитым витражом. Полные ужаса глаза Гермионы… Последовавшее за этим ничем молодых людей не удивило — зелья, ментальная обработка и вот, наконец, жидкое «империо», сделавшее ее послушной куклой в руках Уизли. Ничего не помнящей о… о моментах зачатия. Смотреть на то, кто ее… и как это происходило, было до тошноты тяжело и мерзко. А Гарри, глядя на безучастные глаза той, кого… не мог представить себе, что это Гермиона. Его разум просто отвергал такую мысль.

— Теперь ты, Гарри…

Мозг ребенка, над которым издевались и не любили — открытая книга, чем и пользовались все, кому не лень, а не лень было многим. Гермиона смотрела на безрадостное детство Гарри и на то, почему детство было безрадостным. Дурслей просто принудили так относиться к ребенку. Иногда Петунья умудрялась сопротивляться и даже почти сбросила подчинение, за что была немедленно наказана — сыном. Это были страшные картины… То, что делали с Гарри, как с ним делали, как втаптывали в землю чистые, яркие чувства ребенка, стирали память, опаивали зельями… Увидел Гарри и то, что случилось тогда в палатке. Они не просто так попали в плен к Пожирателям. Потому что не было тогда никаких Пожирателей — это все был театр и ложь. Малфой-манора не было. Да и в битве за Хогвартс рабы безумца изо всех сил старались детей не убивать, оказавшись честнее и гуманнее, чем… И им стерли память.

— Теперь самое тяжелое, малыш. — Гарри вздрогнул от этих слов.

Дети… его любимые дети… После того, что он увидел, Гарри не стал любить их меньше, но скрипел зубами, когда видел, что Джинни делала с детьми. Ритуал подобия — очень темная и болезненная магия. Она рожала от других и делала детей похожими на Гарри. Потому что после всех зелий Гарри был бесплоден, но не только поэтому. Поттеры должны любить, чтобы зачать детей. Без любви — нет детей, таково само условие существования уничтоженного сейчас рода.

Все, что он знал, все, во что верил, оказалось ложью. Тяжело после смерти узнать, что жизнь была именно такой. Гермиона верила и не верила, что с ними могли поступить именно так. Но врать этой женщине было незачем.

— Я разделю вас на множество миров, дети, — сказала Смерть. — В каждом из миров у вас будет выбор: все изменить, спасти друг друга, уничтожить мир магии, мир людей… Вы решите сами. Вы и ваши отражения, которые тоже вы.

Смерть помолчала и кивнула на перрон, где стояли, обнявшись, двое детей. Они были очень маленькими, лет, наверное по пять.

— В этом мире Дурсли, Гарри, не были злыми, они тебя любили. Поэтому вы вместе поехали на стадион. Но поехали на автобусе, а не на машине. Вот на автобусной остановке, где Гермиона ждала родителей, все и произошло. Террористы взорвали автомобиль, ты закрыл собой девочку. Дурсли погибли все, и ты остался один. Но мало того, и у тебя, и у Гермионы ампутированы ноги. Вам придется учиться заново жить. Это будет непросто, но я верю, вы справитесь. Постарайтесь быть счастливыми.

Все вокруг померкло, какая-то сила закрутила Гарри и Гермиону и вот они уже тихо стонут от боли. Два маленьких ребенка, мальчик, закрывший собой девочку, чем спас ей жизнь и девочка, цепляющаяся за мальчика даже сейчас. Им сейчас пять лет.

========== Смена караула ==========

Комментарий к Смена караула

не бечено

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор смотрел на того, кто мог бы быть Избранным. Но то, что ему уготовила сама судьба, сделало это невозможным. Мальчик закрыл собой магглорожденную ведьму и вот теперь они оба никогда не смогут ходить. Почему-то магия оказалась не в состоянии справиться с этими повреждениями, зелья не помогли, а целители развели руками. Магглы отрезали детям ноги по колено, это можно было бы восстановить, но сломалось что-то еще. Что же, планы в отношении Гарри Поттера можно было пересмотреть, еще не поздно. Пусть живет, как сможет, он больше не интересен. Калека Избранным быть не может.

Дамблдор вздохнул и повернулся спиной к двум детским телам, лежащим на кроватях. Убивать он их не стал, все же Альбус не был убийцей. Если мальчик доживет до Хогвартса, то Дамблдор ему поможет, а если нет… Ну нет, так нет. Не может даже самый великий волшебник предусмотреть всего. Взглянув еще раз на то, как дети тянутся друг к другу, Альбус аппарировал прочь.

Очнулся Гарри внезапно, от боли в ногах. То, что ног у него нет, Смерть ему сообщила, потому аврора удивил факт того, что они болят. Подняв руку, мальчик убедился, что он мелкий. Очень мелкий, просто до неприличия. Приподняв голову, Гарри осмотрелся. «Больница». На расстоянии вытянутой руки стояла еще кровать, в которой как раз зашевелился, заскулив, кто-то.

— Гермиона! — воскликнул мальчик стараясь дотянуться до той кровати.

— Гарри? — раздался слабый, едва узнаваемый голос.

Это была, несомненно, она, он и не сомневался.

— Гермиона, не могу до тебя дотянуться… — проскрипел мальчик от натуги, пытаясь наколдовать Акцио.

— Не надо, подожди, сейчас доктор придет, — очень тихо протараторила любимая. — Ты как там?

— Ноги болят, — сказал Гарри. — Если их нет, то чего они болят?

— Это фантомные боли, — ответила его умная любимая. — Они болят, но их нет, не думай от этом. Надо родителей моих как-то позвать.

— О! Тут кнопки какие-то… Не хочу никого звать, любимая, меня-то сейчас, наверное, в приют, я тебя долго не увижу.

— Гарри, нет, я умолю родителей, чтобы тебя взяли, нажимай красную.

— А мне по тому, на чем сидят, не прилетит?

— Не попробуешь — не узнаешь, — явно улыбнулась девочка. — Ну же, ты же аврор!

Когда Гарри нажал на кнопку, откуда-то взялось много людей, которые сразу же поинтересовались, что случилось? Общение взяла в свои руки Гермиона, а Гарри просто попросил воды. Детей напоили и отвезли в палату, тогда Гермиона попросила, чтобы кровать мальчика была рядом, потому что ей страшно. Доктора улыбнулись и положили их на рядом стоящие кровати. Гермиона и Гарри сразу же сцепились руками.

— Вот посмотрите, мистер Грейнджер, вполне живая, — раздался голос откуда-то сверху.

— Папа, — тихо сказала Гермиона. — Папочка…

— Ну-ну, Миона, все будет в порядке, — раздался уверенный мужской голос. — Вот и спаситель твой, я вижу, нашли вы друг друга.

— Папа, не бросай Гарри, у него никого не осталось! — воскликнула девочка, сразу же закашлявшись.

— Я сам хотел предложить его под опеку взять, он тебе жизнь спас, доченька, это не игрушки.

— Спасибо, папочка…

— Ты как, парень, не против? — спросил тот же голос.

— За Гермиону — хоть в ад, — серьезно ответил мальчик.

— Вот и хорошо, значит договорились. Вы тогда отдыхайте, а завтра мы с мамой вас заберем.

***

Утром пришли мистер и миссис Грейнджер и забрали их. Чувствовать себя на руках кого-то было необычно, но Гарри справился. Гермионе было сложнее, но бывшая госпожа Министр умела держать себя в руках. Уже в машине, когда их разместили рядом Гарри поинтересовался:

— Слушай, а почему мы не истерим?

— Не ревем по поводу ног? — спросила девочка.

— Ну да, по идее должна же быть истерика, — задумчиво произнес Гарри.

— Ну ты аврор, тебе истерить не положено, а я… Я пока не осознала, — ответила Гермиона. — Вот как осознаю, тогда берегись!

— Ла-а-адно, — протянул мальчик. — Слушай, а твоим не… Ну все-таки, я навязался практически.

— По попе дам, — пообещала Гермиона.

— Ладно, не буду, — улыбнулся Гарри. — По попе не хочу, там у авроров важный орган.

— Я так полагаю, мозг, — хихикнула девочка.

— Интуиция, но твой вариант тоже имеет право на жизнь, — ответил Гарри.

— Это хорошо, а ты не заистеришь? — спросила Гермиона.

— А мне-то чего? Я уже смирился, — грустно сказал мальчик.

— Не грусти, аврор, прорвемся, — подмигнула ему девочка.

Автомобиль медленно затормозил у достаточно крупного дома, детей вынули из машины и унесли в дом. Оглядываясь по сторонам, Гарри запоминал ориентиры, представляя уже, как будет тут ползать, но, оказывается, родители Гермионы подумали обо всем. Ее усадили в розовое кресло, а его в синее. Это были инвалидные кресла на больших колесах, которые можно было крутить руками и ехать. Специальные кресла, для детей с рукоятями сверху, чтобы родителям было удобно их возить. Миссис Грейнджер длинно всхлипнула.

— Мама, не плачь, — произнесла Гермиона. — Ничего страшного не случилось, ведь я жива и Гарри тоже. Мы вырастем, у нас будут протезы и все будет хорошо.

— Все будет хорошо, — улыбнулся ей Гарри, Гермиона протянула ему руку, и они крепко сцепились.

— Смотри, Эмма, как дети поддерживают друг друга, а ты говорила…

— Я вас не очень стеснил? — спросил Гарри вдруг.

— Папа, дай, пожалуйста, Гарри по попе, — прежде, чем мистер Грейнджер успел ответить, высказалась Гермиона.

— Зачем, доченька? — удивилась миссис Грейнджер.

— Я обещала, если будет глупости говорить, но сейчас не дотянусь, только папа, осторожнее, у него там мозг.

— Все, не буду, не буду, не сердись, родная, — произнес мальчик и повернулся к миссис Грейнджер, не отпуская, впрочем, руку девочки. — Гермиона стра-а-а-ашная.

— У меня возникает ощущение, что вы лет двадцать знакомы, — отсмеявшись, сказал мистер Грейнджер. — Парень, тебя усыновлять будем?

— Папа, его нельзя усыновлять, — сказала Гермиона. — Мне с ним всю жизнь жить и внуков вам делать еще.

— Ничего себе планы, — поразился мистер Грейнджер.

— Любимая умная, — меланхолично ответил Гарри.

— Да они спелись уже, — улыбнулась миссис Грейнджер. — Но мамой и папой нас называть можно.

— Ура, — серьезно сказал мальчик.

— Давайте, осваивайтесь и двигайте на кухню, — закончил разговор мистер Грейнджер.

Оказалось, что повсюду уже стоят пандусы, а для подъема и спуска по лестнице есть специальный механизм. Гермиона сразу же потащила Гарри показывать, где находится туалет, где ванная, а где спальня. Увидев, что для Гарри предусмотрена другая спальня, девочка надулась и решила прояснить этот вопрос с папой.

========== Пять лет — тоже срок ==========

Комментарий к Пять лет — тоже срок

не бечено

— Папа! — возмущенно сказала Гермиона, въехав на кухню. — Я же сказала, что мне с Гарри всю жизнь жить, почему у нас комнаты разные?

— Дочка, но неудобно же тебе будет, да и ему…

— Неудобно на потолке спать, — заявил мальчик, аккуратно паркуясь. — Одеяло падает.

— Не знал бы, что тебе пять лет, парень, — удивленно сказал мистер Грейнджер. — Подумал, что ты уже отслужил где…

— Пять лет — тоже срок, — пожал плечами Гарри.

— Папа! Ты меня не слушаешь! — возмутилась девочка. — Я сейчас плакать буду!

Гарри закрыл глаза и зажал руками уши. Мистер Грейнджер оценил пантомиму и вздохнул.

— Не надо, доченька, сейчас все исправим, только покушаем, хорошо?

— Эта… Папа, — обратился к нему мальчик. — Если вы Гермиону за что-то наказать захотите, то лучше меня, хорошо?

— Гарри… — прошептала миссис Грейнджер. — Роберт? Что это?

— Это, дорогая, — улыбнулся мистер Грейнджер. — Рыцарь. Вот такие они бывают в пять лет… И собой закрыть, и задницу… хм… Гарри, мы не бьем детей, не принято у нас.

— Это ура, — кивнул мальчик. — Но если что…

— Если что, я тебе скажу, давайте уже кушать, что ли.

Дети налегли на очень вкусную кашу. Гарри посматривал за Гермионой одним глазком и заметив, что ее кресло отъезжает, сманеврировал, помогая ей подъехать поближе.

— Тут тормоз есть, любимая.

— Страшно перевернуться, — растеряно улыбнулась девочка.

— Там сзади колесики, они не дадут, — шепнул ей мальчик.

— Заботится… — прошептала миссис Грейнджер.

— Ну она планы свои озвучила, видимо, он не против, — улыбнулся мистер Грейнджер.

— Но дорогой, в пять лет?

— Как сказал наш будущий зять — пять лет тоже срок, — рассмеялся отец семейства.

— Все бы тебе шутить…

Когда Гермиона поела, Гарри вытянул ее тарелку и, вместе со своей, отвез в мойку. За ним с интересом наблюдали взрослые. Когда мальчик включил воду, явно намереваясь помыть посуду, миссис Грейнджер не выдержала:

— Спасибо, сын, но разреши я это сделаю?

От такого обращения мальчик на минуту замер и посмотрел в глаза миссис Грейнджер с там выражением… «Ты меня действительно так назвала? Я не ослышался?» Миссис Грейнджер обняла мальчика и поцеловала в макушку.

— Ты наш сын, Гарри. Что там у тебя с Мионой выйдет — неизвестно, но ты останешься нашим сыном. Это понятно?

— Спасибо… — прошептал мальчик.

— Вот! А ты не верил! — налетела на него Гермиона. — Мама, папа, мы к нам!

— Какие-то они слишком взрослые стали, Роберт, ты не находишь? — спросила миссис Грейнджер, когда дети умчались.

— Так они на той стороне побывали, любимая, — грустно ответил муж.

— А мне ты этого не говорил…

— Не хотел волновать… Этот парень дочке спас жизнь, но, мне кажется, они как-то связаны…

— Ты же не веришь в предназначения?

— А как называется вот такое поведение?

— Да, ты прав. Иди, переставь им кровать, а то в одной неудобно будет.

***

— Гарри, напряги свою извилину, только не обкакайся, — услышал мистер Грейнджер, подходя к комнате дочки и закашлялся.

— Ну вот, ты папу напугала, — улыбнулся мальчик.

— Э-э-э… Ты не обиделся? — спросил мистер Грейнджер.

— На Гермиону? — сделал большие глаза Гарри. — На нее нельзя, я ее люблю.

— А я люблю его, — сразу же сказала девочка, обнимая своего мальчика.

— А почему тогда ты с ним так… — начал папа.

— Потому что… — задумалась Гермиона.

— Она так меньше нервничает, а мне не обидно, — сказал мальчик. — Вот когда перестанет язвить, значит дело плохо.

— Вы уже сложившаяся семья, как я погляжу, — сказал папа. — Может вам и кровать одну на двоих?

— А можно? — спросила девочка.

— Ну пока можно, — ответил мистер Грейнджер.

Когда папа ушел, Гермиона вернулась к прерванному занятию — расспрашивала Гарри.

— Значит, говоришь, остаточный запах Дамблдора?

— От него вечно этим мармеладом несет, помнишь?

— Ой, фу… Помню, — скривилась девочка.

— Вот, был такой запах в палате, зна-ачит…

— Значит он там был и махнул на тебя рукой… Потому что… Потому что…

Гермиона неожиданно заревела. Она самозабвенно ревела, а Гарри обнимал свою девочку, не делая даже попыток успокоить. Когда в комнату вбежал мистер Грейнджер, мальчик предостерегающе поднял руку, останавливая его. Гарри прижимал к себе самозабвенно ревущую девочку и лишь слегка укачивал ее, шепча что-то на ушко. Постепенно девочка успокаивалась и вдруг широко зевнула.

— Папа, помоги, пожалуйста, устроить Гермиону на кровати, — попросил Гарри. — Ее накрыло осознанием, надо было пореветь.

— А тебе не надо? — осторожно спросил мистер Грейнджер, раздевая и укладывая девочку под одеяло.

— А мне нельзя, — ответил мальчик. — Я мужчина. Если я размякну, то совсем плохо будет.

— Ложись и ты, помочь?

— Спасибо, думаю, справлюсь, — быстро разделся Гарри, казалось, отсутствие ног его совсем не беспокоило.

Укрыв детей одеялом, отец семейства тихо вышел, а Гарри обнял свою засыпающую девочку, прижимая к себе, отчего та совершенно успокоилась и засопела носиком. Через несколько минут сморило и мальчика.

— Знаешь, дорогая, — сказал жене мистер Грейнджер. — У мальчика стальная воля, мало кто из взрослых такой может похвалиться. И мышление совсем не детское.

— Да, дорогой, я заметила, на тебя похож — такой же фаталист.

— Эй, я не фаталист!

========== Учить и учиться ==========

Комментарий к Учить и учиться

не бечено

Комната Гермионы изменилась, теперь здесь была достаточно большая кровать, с ручными подъемниками с обеих сторон, шкаф и стол, где дети могли бы заниматься, потому что всего через два месяца их обоих ждала школа. Розовые занавески и обои девочка попросила заменить на что-то более спокойных цветов. Гарри в этом вопросе своего мнения не имел, у мистера Грейнджера создавалось ощущение, что мальчика не интересует расцветка того, что вокруг, у него другие приоритеты. В этом малыш сильно походил на послуживших офицеров. Выжившему на Фолклендах офицеру это бросалось в глаза, как и приятие Гермионы, как безусловной начальницы. Впрочем, военный доктор решил подождать и понаблюдать.

А дети обустраивали свой быт. С опорой на взрослых, но, тем не менее. Когда Гермиона ложилась в постель или вставала с нее, рядом был страхующий ее Гарри, а вот сам мальчик справлялся почти без проблем. Мистер Грейнджер, конечно, обустроил туалет и ванную так, чтобы детям было комфортно, но даже этими приспособлениями надо было уметь пользоваться.

— Смотри, — показывал Гарри. — Берешься за поручень и слегка провисаешь на нем, перенося вес.

— Тяжело… — хныкнула Гермиона. — И кажется, что сейчас описаюсь.

— Чудо мое, — как-то очень нежно сказал мальчик. — Давай помогу.

— Спасибо, любимый, — покраснела девочка. — Ты такой…

— Я тебя тоже люблю, и мы со всем справимся, обещаю, — проговорил Гарри.

— Я верю, — прошептала Гермиона. — А обратно как?

— Сначала трусы натягиваешь, — проинструктировал мальчик. — А то свалятся и фиг их так просто найдешь, а потом цепляешься и подтягиваешься. Да, надо с руками что-то делать.

— Ага… Поможешь?

— Ну куда я от тебя денусь? — обнял ее Гарри.

Иногда и девочке, и взрослым казалось, что мальчик живет в кресле всю свою жизнь — так быстро тот адаптировался к своему новому состоянию. Они, конечно, даже не представляли, под каким жестким контролем держит себя Гарри. Он был всегда доброжелателен, спокоен и этим успокаивал девочку, которая, глядя на него, начала воспринимать жизнь не как катастрофу, вот только сине-красные культи чуть выше колена, расстраивали Гермиону, поэтому Гарри придумал надевать на них чехлы.

— Папа… купи, пожалуйста, гольфы на два размера больше, чем надо Гермионе, — мальчик еще иногда спотыкался на обращении и будто бы смаковал слова «папа» и «мама», отчего Гермиона смотрела на него с пониманием.

— А зачем? — спросила девочка.

— Увидишь, — улыбнулся Гарри. — Купишь?

— У нас есть, — сказал заинтересованный мистер Грейнджер. — В нижнем ящике на вырост.

— А еще бы иголку и нитку…

— Да, не сильно тебя баловали Дурсли, как я погляжу, — заметил мистер Грейнджер.

— Не мы такие, жизнь такая, — пожал плечами мальчик.

— Давай ты покажешь, что хочешь сделать, а я на машинке сделаю? — миссис Грейнджер заинтересовалась.

— Понимаете… Понимаешь, мама, Гермиону очень смущают культяпки, она плачет, когда смотрит на них, значит, надо их закрыть, — обстоятельно объяснил Гарри. — Нужно гольфы — вот так развернуть, здесь подшить и еще здесь, чтобы не ранили и не натирали, и будет красиво.

— Гарри! — завизжала девочка, бросаясь обнимать своего мальчика.

— Ну что ты, счастье мое, — явно смутился Гарри. — Все хорошо будет, главное — это ты.

— В пять лет… — миссис Грейнджер не верила в то, что слышала.

— Все-таки, какие-то вы слишком взрослые для пяти лет, — покачал головой мистер Грейнджер.

— Мы расскажем, — кивнул Гарри. — Но потом, вы поймете, почему.

— Договорились, парень.

***

Самым сложным было выйти на улицу. Гарри готовил себя к этому, кажется, весь день. Одно дело, когда они были в квартире, а другое, когда вокруг много людей и детей, могущих двигаться самостоятельно. Мальчик был не уверен, что это в принципе правильное решение — выходить на улицу в первую неделю, но и закукливаться друг на друге — явно ошибка.

— Родная, поехали, погуляем? — спросил он девочку.

— Мне страшно… — прошептала Гермиона.

— Мне тоже страшно, — улыбнулся Гарри. — Но мы же справимся, смелее, министр.

— Это вам, аврорам, море по то, чего у нас уже нет, а я девочка, — пропела девочка.

— Готова? Пап, мам, пойдем гулять? — предложил мальчик.

— Ты уверен? — серьезно спросил мистер Грейнджер.

— Нет, но тянуть нельзя, иначе мы и в школу не пойдем, — серьезно ответил Гарри.

— Тоже правильно, — хмыкнул мистер Грейнджер. — Тебя не смущает, что уговаривать выйти на улицу должны вас мы?

— Его вообще ничего не смущает, папа, — заметила Гермиона. — Мужчины…

— Интонации в точности, как у мамы, — рассмеялся мистер Грейнджер, переглянувшись с женой.

— Двигай, Первое Лицо,{?}[Намек на руководителя государства] — улыбнулся Гарри. — Аврорат на страже.

Первый выезд… Шорты, гольфы и для Гермионы, и для Гарри, хотя ему это, казалось, не было нужно совершенно, футболки с веселыми мотивами и почти одинаковые бейсболки, чтобы голову не напекло. Слегка дрожащую от волнения девочку везла мама, а самого Гарри — папа, потому что руки мальчика были заняты Гермионой. Гарри улыбался, глядя на летнее солнышко. Улица утопала в зелени, редкие автомобили двигались небыстро, а соседи улыбались. Было очень солнечно и жарковато.

На площадке веселились и играли дети разных возрастов. Их родители внимательно следили за своими детьми. Вот они заметили новеньких…. Кто-то отвел взгляд, кто-то посмотрел с жалостью, а кто-то и с брезгливостью. Только одна бабушка ласково улыбнулась детям.

— Смотри, любимая, — сказал Гарри. — Это люди. С каждым из них такое может случиться в любой момент, но они все равно готовы отворачиваться и жалеть.

— Да, любимый… — прошептала Гермиона.

— Это маленький мир, — продолжил мальчик. — Он с нами теперь навсегда и только от нашей с тобой внутренней силы зависит, сломаемся ли мы или нет.

— Я люблю тебя, — сказала девочка.

— Я люблю тебя, — ответил ей Гарри. — Важны только ты и я, наши родители, и все. Мы с тобой сильные, мы сможем.

Все, кто слышал этот диалог маленьких, по сути, детей, начинали смотреть на них совсем иначе. Кому-то становилось стыдно, кто-то сердился, а кто-то начинал улыбаться, как та мудрая бабушка. Миссис Грейнджер утирала слезы, прижавшись к своему мужу. Гермиона подъехала ближе к мальчику и крепко обняла его, а мальчик улыбался только ей. Так ласково и нежно, что пробрало всех.

— Привет, как тебя зовут? — подскочила какая-то девочка к Гермионе. — Меня Луиза!

— А меня — Гермиона, — ответила девочка и открыто улыбнулась.

Они провели на площадке два или три часа, сильно устали, но были счастливы. А мистер Грейнджер думал, что совершенно неважно, откуда такая взрослость и мудрость у этих детей. Сегодня его сын не только чему-то научил доченьку, но и преподал урок взрослым. Вот что важно.

========== Сказки и сказочники ==========

Комментарий к Сказки и сказочники

не бечено

Гермиона проснулась от необычного звука. Она открыла глаза и прислушалась, у девочки возникло ощущение, что рядом придушенно скулит щенок. Гермиона повернула голову и увидела Гарри. Этот звук издавал мальчик… Намертво зажав зубами уголок подушки и давя в себе звуки, крепко зажмурившись, мальчик тихо, но очень жалобно скулил, а по лицу его катились слезы. Девочка тихо всхлипнула и бросилась обнимать Гарри.

— Тише-тише, мой хороший, — шептала она. — Все будет хорошо, мы со всем справимся, я же люблю тебя. Нет! Не надо так успокаиваться, — продолжила Гермиона, чувствуя, как мальчик снова загоняет себя под контроль.

Для Гарри все произошедшее было фактом, с которым ничего не сделаешь, поэтому поначалу контролировать себя было просто, потом напряжение стало нагнетаться, постепенно, исподволь. И вот сегодня ночью он просто сорвался. Детское тело и детский еще мозг несмотря на то, что сумел вобрать в себя весь аврорский опыт Гарри, выстраивая новые связи, развивая свою структуру, этот самый мозг тоже не выдержал такой нагрузки. Постепенно мальчик успокаивался, возвращая контроль и отпуская боль.

— Ну чего ты, — поцеловала его в щеку девочка. — Все же хорошо будет, ты сам сказал.

— Я не смог тебя защитить, — прошептал Гарри. — А теперь нам надо учиться жить… Такими.

— У меня есть ты, а у тебя есть я, — серьезно сказала Гермиона. — А еще у нас есть наши родители. Вместе мы справимся.

— Мы справимся, — эхом отозвался мальчик.

Думавшая, что Гарри железный, девочка вдруг увидела, что любимый тоже человек, которому нужна поддержка. Этот факт очень помог девочке осознать, что они вместе навсегда, что бы ни случилось. Поэтому она развернула мальчика к себе и заплакала, а Гарри сначала замер, а потом отпустил себя.

— Ну вот, наконец-то, — раздался голос мистера Грейнджер. — Я уж думал, не дождусь.

— Ты ждал, когда мы расплачемся? — удивилась быстро успокоившаяся Гермиона. — Почему?

— Потому что вы люди, дети, — объяснил папа. — Невозможно так себя постоянно контролировать, рано или поздно наступит срыв.

— Папа доктор, он знает, — улыбнулась девочка.

— Я уже все, — взял себя в руки Гарри. — Как-то все накатило… Хотя, знаешь, любимое, а ведь кресло нас защищает.

— Да? — расширила глаза Гермиона. — Это как?

— Для игр мы неинтересны, — сказал Гарри, выделив слово голосом. — Издеваться над нами — свои же не поймут, а брачные игры не интересны уже нам.

— Хм… А ты прав, — согласилась девочка. — Это же хорошо?

— Очень, — кивнул мальчик. — Шесть спокойных лет.

— Хм… А почему шесть? — спросил мистер Грейнджер.

— Мы расскажем, папа, — пообещала Гермиона. — Когда сможем.

— Что-то серьезное?

— Ты себе не представляешь… Хотя…. Гарри! — позвала девочка. — А что мешает рассказать сейчас?

— Ну, во-первых, не поверят, я в пятилетнем теле только Люмос и Темпус, наверное, смогу. А во-вторых, Дамблдо… О, я осел!

— Учитывая твои корни, то, скорее, олень, — улыбнулась Гермиона.

— Не-ет, оленем я был раньше, — хихикнул мальчик. — Дамблдор же махнул на нас, значит…

— Да, любимый, нас защищает кресло, и мы никому не интересны.

— А можно подробности? — поинтересовался мистер Грейнджер.

— Думаю, да, можно, — ответил мальчик. — Только Миону не бросайте, когда узнаете…

— Гарри, это наши мама и папа, они нас не бросят, — строго сказала Гермиона. — Даже когда узнают… Я… Я верю.

— Что бы ни было, вы были и останетесь нашими детьми, — мистер Грейнджер видел, как тяжело детям принять какое-то решение, и как почти хоронит себя мальчик.

От того, что видел мистер Грейнджер, становилось физически больно. Дети подняли глаза и на отца взглянули совсем не детские глаза. В глазах дочери, как и сына была боль. Страшная, непредставимая боль. Боль, от которой рушатся стены и уходит земля из-под ног. А потом Гарри заговорил, рассказывая о двух детях. Мальчик рассказывал историю жизни. Свою и Гермионы. Уже на первых словах, глаза Гермионы повлажнели, а когда Гарри дошел до начала событий, она уже горько плакала, вцепившись в обнимающего ее мальчика. Мистер Грейнджер слушал сказку о магах и том, что мир магии — не волшебная сказка, он слушал о том, что сделали со своими детьми сами маги, что сделали с его детьми. Боль в глазах мальчика и горькие слезы девочки, которую мистер Грейнджер сейчас не мог называть малышкой, убеждали его в том, что все рассказанное правда. И вот, когда мальчик начал рассказ о своих детях… Гарри разревелся.

— Тише, любимый, тише, — обнимала его Гермиона. — Они заплатят, за все заплатят.

***

— Давайте подытожим, — сказал мистер Грейнджер. — В первую очередь, вы остаетесь нашими детьми, несмотря ни на какие сказки. Надеюсь, это понятно? Далее, у нас есть время и это время мы используем.

— Лет в девять-десять можно будет дойти до Крюкохвата, — заметил Гарри.

— И что нам это даст? Гоблины же не… — начала Гермиона.

— Для гоблинов дети священны, — ответил мальчик.

— А ты откуда такие подробности знаешь? — с подозрением спросила девочка и в притворном ужасе округлила глаза. — Неужели ты прочел целую книгу?

— Мио, ты посмотри на меня, где книги, а где аврорат? Пили мы тут с ним как-то по случаю…

На этой фразе мистер Грейнджер не выдержал и расхохотался. То, как Гарри это сказал, очень походило на то, как подобные вещи рассказывал сам Роберт. Просто абсолютно походило.

— Хорошо, значит через четыре года пойдем к вашему гоблину, — успокоившись, сказал мистер Грейнджер.

— Он не мой! — притворно надула губы девочка. — Мой — это Гарри.

— И не мой, — сразу же открестился Гарри. — У меня ориентация другая.

Этот обмен фразами заставил мистера Грейнджера снова расхохотаться. Он почувствовал себя на минуту на дружеской посиделки бывших военных. По крайней мере за Гарри и Гермиону можно было быть спокойным. Дети понимали друг друга даже не с полуслова, а с полувзгляда. Такого взаимопонимания с женой они еще не достигли, мистер Грейнджер это понимал очень хорошо.

— Тогда я предлагаю покушать, — сказал мистер Роберт, резко переводя тему. — А что касается защиты, посмотрим, что можно сделать.

— Папа, они мысли могут читать и внушать, — тихо сказала Гермиона. — А еще невидимыми для людей быть.

— А для камеры? — спросил мистер Грейнджер.

— А для камеры — точно нет, — ответил Гарри. — Помнишь, в начале нулевых скандал

был?

— А… Точно! — вспомнила девочка. — Папа, камеры их все равно видят, и те, кто у камер, тоже.

— Вот и отлично, — оскалился военный медик. — Кушайте!

После еды, дождавшись миссис Грейнджер с работы, семья отправилась на военную базу. Мистеру Грейнджеру очень не понравилось отношение «волшебников» к таким, как он, да и таким, как его дети, тоже, поэтому военный врач готовился обеспечить сюрпризы для всех заинтересованных сторон, а Гарри прогонял настойчиво стоящий перед глазами образ спаренной огневой установки на базе инвалидного кресла.

========== Дети в школу собирались ==========

Комментарий к Дети в школу собирались

не бечено

— Джерил, это очень просто, — говорил офицер рядовому. — Даже то, что у вас в голове вместо мозгов, способно справиться с такой задачей. Вот тут видите человека в длинном темном халате почти до пят и сразу же нажимаете вот эту кнопку. Понятно?

— Да, сэр!

— Фух, реле бы справилось лучше, но ничего не поделаешь.

— Алекс, он мне ребенка не подстрелит? — с сомнением посмотрел мистер Грейнджер на солдата.

— У него фантазии не хватит, не волнуйся, — улыбнулся офицер. — Да и огурцы резиновые. А пацан у тебя башковитый, весь в отца.

Когда на базе Гарри мрачно пошутил про пулемет, папин друг вызвал оружейника, и они некоторое время что-то черкали на листе бумаги. Потом мужчина покачал головой и подошел к мальчику.

— Прости, парень, пока никак, отдачей унесет. Лет через пять-шесть вполне.

— Вообще-то я шутил, сэр, — задумчиво произнес мальчик. — Но теперь это уже план.

— Значит, говоришь, правительство в курсе? Да… Неожиданно.

— У них договор, — произнес мистер Грейнджер.

Камерами завесили, казалось, весь городок, а подступы базы просматривались без мертвых зон. Сначала снизилось количество самовольных оставлений базы солдатами, потом и воры решили убраться из городка. На улицах стало тихо и спокойно за что полицейские поблагодарили военных. «Волшебников» не наблюдалось и все немного расслабились.

А детей ждало новое испытание — школа. Начальная школа. Гермиону этот факт приводил в уныние, Гарри, впрочем, тоже, правда по разным причинам. Мистер Грейнджер предложил простой выход:

— Сможете развлекаться — развлекайтесь. А нет — будете вундеркиндами.

— Это интересная мысль, — сразу вцепилась девочка в идею полного школьного образования, а Гарри лишь застонал, но про себя.

— Отлично, тогда завтра идем в школу знакомиться, постарайтесь выспаться, — сказал папа и ушел, насвистывая простенькую, но привязчивую мелодию.

— Что делать будем? — спросил Гарри.

— В школу ездить, — Гермиона, как и Гарри избегали применять глагол «ходить» в речи. — И хорошо учиться, а то смотри у меня!

— Ты иногда действительно страшная, — улыбнулся мальчик, обнимая суровую девочку.

— Ну положено мне, — прижалась к нему Гермиона.

— Все-таки, хорошо, что мы живы и вместе, — прошептал Гарри и девочка молча кивнула.

— Как ты говорил: «Главное ввязаться, а там посмотрим»? — хихикнула Гермиона.

***

Утро началось нервно, потому что Гермиона принялась паниковать. Она сначала беспокойно крутилась, вставала, ложилась, потом замерла, закусив палец правой руки и встретила улыбку Гарри.

— Вот аврор непрошибаемый, — произнесла девочка. — А у меня паника, между прочим.

— У тебя всегда паника перед экзаменом, — ответил мальчик. — Ты их там высшей математикой не завали только.

— Главное, законы Гампа не выдать, — заулыбалась Гермиона. — Представляешь выражения лиц?

— Да, от такого нас пошлют не в школу… — протянул Гарри. — Встаем? Не спеши, дай помогу.

Гермионе почему-то очень нравилось, когда Гарри помогал ей одеться, смотреть на культи она все еще избегала, а мальчик в первую очередь одевал на ее ноги видоизмененные гольфы и дальше она справлялась сама.

— Платье застегни, пожалуйста, — попросила девочка уже полностью одетого Гарри.

— Вот, причесываться будешь? — протянул он ей расческу.

— Придется, — вздохнула Гермиона, примеряясь к своей лохматости. — А сам?

— А меня бесполезно, — улыбнулся мальчик.

Гермиона поражалась тому, как быстро Гарри умел одеваться, как по тревоге: раз-два и одет. Правда, причесать его было невозможной миссией, лохматость мальчика стремилась сохранить статус кво. Улыбнувшись, девочка расправила платье и посмотрела на кресло. Поняв ее затруднения, Гарри показал Гермионе на подушку, а потом, подъехав, просто перетащил девочку с подушкой к креслу, куда она и перекатилась. Хлопнув ладошкой по ладошке, дети отправились умываться.

— О, а вы уже поднялись, — удивился шедший их будить мистер Грейнджер.

— Гермиона нервничает, — объяснил Гарри, за что схлопотал шутливый подзатыльник. — За что?

— Не сдавай меня папе, — ответила улыбающаясядевочка.

С улыбкой глядя на то, как дети с шутками, играя, умываются, мистер Грейнджер думал, что, если надо, он зальет эту страну кровью, но защитит их от всего. Они, конечно, могучие колдуны, но прежде всего, они — дети. А защищать детей — задача взрослых.

За завтраком было заметно, как нервничает Гермиона, она даже чуть подпрыгивала, с тоской глядя на книжную полку, но Гарри водил у нее перед глазами тостом, отвлекая.

— Доча, может тебе книжку какую дать? — не в силах смотреть, как девочка мучается, спросила миссис Грейнджер.

— Главное, не квантовую физику, — прокомментировал мальчик.

— Ах ты! — шутливо замахнулась на него Гермиона.

— Огурчик? — предложил Гарри.

— Ну чего ты, — надулась девочка.

— Не нервничай ты так, не СОВ ведь сдаешь, — успокаивающим голосом сказал мальчик и пояснил для взрослых: — Это аттестация после пятого курса такая.

— Я ничего не помню-ю-ю, — заныла Гермиона.

— На ветке сидело пять сов, — начал Гарри. — Ты сдала три. Вопрос: сколько литров слез прольется?

Девочка замерла, что-то подсчитывая в уме, потом замерла и рассмеялась, а Гарри просто слушал ее смех, полузакрыв глаза. Заметив это, девочка покраснела, а миссис Грейнджер улыбнулась. Она видела, что сын не играет, а действительно наслаждается звуком смеха ее дочери. Иногда, глядя на детей, ей становилось завидно.

***

Школа была… Школой. Вполне обычная начальная школа, расположенная в достаточно старинном здании, что придавало ей некоторую сказочность. Веселые детские рисунки на стенах, разноцветные витражи, пандусы должны были подчеркивать тот факт, что детям тут рады. Гермиона начала дрожать, а Гарри успокоился, напоминая себе, что А-левел сдавать прямо сейчас не нужно, а со всем остальным он разберется.

— Вот наши будущие ученики, — приветливо и очень тепло улыбнулись детям две женщины. — Как ваши дела?

— Хорошо, — пискнула Гермиона и Гарри взял ее за руку, даря поддержку.

Это не осталось незамеченным педагогами, как и взгляд мальчика, готового встать на защиту девочки. Переглянувшись, они кивнули друг другу и попросили родителей подождать, пока будут общаться с детьми. Вот только дети их удивили. Явно нервничающая девочка отлично ориентировалась во всем курсе начальной школы, как и тяжело вздохнувший мальчик. Педагоги еще раз переглянулись и позвали родителей.

— Мистер и миссис Грейнджер, что мы можем вам предложить — пусть дети попробуют походить месяц-два для социализации в свой по возрасту класс, но я думаю, что им будет просто скучно. Поэтому будет иметь смысл сдать экзамены и перейти в среднюю школу.

— Все настолько плохо? — спросил мистер Грейнджер.

— Я бы так не сказала, — ответила одна из учительниц. — Видимо, чтобы отвлечься от того, что с ними произошло, дети принялись заниматься, такое бывает, и теперь программу начальной школы знают полностью.

Взглянув, как Гермиона в задумчивости выписывает дискретное преобразование Фурье, мистер Грейнджер вздохнул. Придется, все-таки, быть вундеркиндами, ничего не поделаешь.

========== Немножко подластиться, немножко напугать ==========

Комментарий к Немножко подластиться, немножко напугать

не бечено

В машине Гермиона выглядела виноватой, а Гарри ее просто обнимал, успокаивая. За окном мелькали деревья и здания, мама посматривала на детей в зеркало заднего вида и чуть улыбалась. Мистер Грейнджер думал о том, что становиться знаменитыми им не надо. Поэтому надо будет дома поговорить с детьми. Пока доехали домой, Гермиона себя совершенно накрутила и уже тихо всхлипывала.

— Я все испортила, да? — спросила она папу, когда они доехали.

— Ничего ты не испортила, глупышка, — щелкнул ее по носу улыбающийся мистер Грейнджер.

— Вот, а мне она не верит, — подчеркнуто грустно сказал Гарри.

— Верю-верю, — начала его убеждать девочка. — Честное слово!

— Можно учиться в школе с первого класса, но это будет скучно, — сказал мальчик, — а вот средней школы у нас не было из-за Хогвартса. И там мы мало что знаем.

— Я немножко высшую математику, — пискнула Гермиона.

— А физику, химию, историю, географию? — спросил Гарри. — Во-от, и у меня та же ситуация. Так что будет правильно сдать экзамены за начальную школу и спокойно учиться в средней. Если с детьми будет сложно, будем учиться дома. Возражения?

— Сразу видно, что ты офицер, Гарри, — рассмеялся мистер Грейнджер. — Все четко и кратко. Хорошо, мы согласны. Миона?

— А что Миона? — спросила девочка. — Миона согласна с любимым, хоть планирование и не самая сильная его сторона.

— Значит возражений нет, тогда мы с любимой переоденемся, — предложил мальчик. — А потом можно будет покушать и на площадку.

— Ура, — заулыбалась девочка.

Дети поднялись к себе и вот когда Гарри помогал Гермионе снять платье, она расплакалась, отчего мальчик сначала опешил, а потом сгреб в объятья и начал утешать. Гермиону в последнее время «штормило» из-за того, что девочка очень зависела от чужого мнения, тогда как мальчику было важно мнение только одного человека.

— Иногда такое ощущение, что я очень глупая… — прошептала девочка. — Глупая маленькая девочка, ничего в жизни не понимающая и не видевшая.

— Так бывает, моя хорошая, — ответил ей Гарри. — Это значит, что нужно отдохнуть, отпустить себя и побыть маленькой девочкой. Сложно быть постоянно на войне.

— Как тебе удается быть таким спокойным и рассудительным? — спросила Гермиона.

— Главный Аврор — это очень большая ответственность, любимая, — улыбнулся мальчик. — Ну что, не будем плакать? — девочка помотала головой. — Тогда поехали?

***

Совершенно незаметно промчалось время до сентября. Лето было радостным, но из-за того, что произошло, море в этом году только печально помахало волнами издали, даже без моря все было хорошо. Много прогулок, даже парк развлечений… И абсолютно неожиданное для Гарри событие. Не привыкший праздновать свой день рождения, он даже о нем и не вспомнил, зато вспомнила Гермиона.

— С днем рождения, любимый, — прошептала она ему утром, обнимая.

Этот был первый его день рождения в этом мире и самый лучший за обе жизни Гарри Поттера. Он был по-настоящему светлым и радостным. Дело не в подарках, и даже не в торте, на который бывший главный аврор смотрел со слезами на глазах, чем испугал родителей, но Гермиона объяснила им. Дело в том, что в этот день он почувствовал себя частью семьи полностью, абсолютно. В этот день он понял, что есть мама и папа, нет, он не забыл Лили, но вот сейчас у него были мама и папа. Это понимание перевернуло все в душе Гарри.

— Гарри, почему ты плачешь? — спросила мама.

— Он от счастья, мама, — сказала так же плачущая девочка, понимавшая, что чувствует Гарри. — Потому что у него есть мы.

После дня рождения время, казалось, ускорилось, и вот уже утро первого сентября. Школьное утро, привычно нервничающая Гермиона, привычно спокойный, как бетонный блок, Гарри, привычно улыбающиеся родители. В машине девочка, казалось, слегка успокоилась, но Гарри не обольщался, он-то свою любимую хорошо знал. Поэтому, когда их вынули из машины, посадили в кресла и укрепили рюкзаки на спинке, мальчик погладил ее по волосам.

— Я рядом, не забывай, — сказал Гарри Гермионе.

— Я не забываю, — слабо улыбнулась девочка. — Просто страшно, а вдруг опять обижать будут.

— Во-первых, у тебя есть защитник, а во-вторых, не высовывайся. Как со Снейпом — делаешь испуганное лицо, он тебя и спросит, — прошептал ей на ухо Гарри.

— Какой ты хитрый, — заулыбалась Гермиона.

— И еще… — мальчик промолчал. — Провокации возможны и от взрослых, помнишь?

— А ты, если что… — начала девочка. — Ну, удержишься?

— Если тронут тебя — точно нет, — твердо сказал Гарри.

— Если что, дети, — сказал мистер Грейнджер. — просто зовите на помощь.

— Ладно, перед смертью не надышишься, — вздохнул мальчик. — Двинули?

Они медленно двинулись к школе. Гарри настоял на том, чтобы ручки, которыми их кресла могли толкать родители, сняли. Как он это обосновал: «придурков много». Поэтому сейчас дети ехали сами, крутя дуги самостоятельно. Мальчик зорко осматривался по сторонам, готовый защитить свою девочку в любой момент, а миссис Грейнджер посматривала на мужа, который нахмурился. Мужчина понимал, что, возможно, у мальчика сработала интуиция, поэтому зайдя в школу вслед за детьми, позвонил от директора на базу, отпросившись на сегодня.

— Предполагаете проблемы? — спросил его директор, мужчина лет за пятьдесят.

— Сын предполагает, точнее, предчувствует, так что я лучше подожду, мало ли что, — ответил мистер Грейнджер.

— А сын?

— Сын и дочь Грейнджеры.

— Ах да, помню, — сразу же вспомнил единственных на школу колясочников директор и уже более напряженно посмотрел на мистера Грейнджера. — Ну-ка пойдемте со мной.

Миссис Корнуол была женщиной стервозной, детей любила не сильно, зато очень любила командовать. Встречаются такие люди в школах, любящие показать свою власть. Она требовала от класса вставания при приветствии учителя, хотя обычно это не всегда приветствовалось. Вот и сегодня, войдя в новый класс она решила начать не с рассказов о школе и учебном процессе, а с запугивания.

— Вы должны сидеть тихо, а кто будет плохо учиться, познакомится с моей линейкой! — спокойствие в глазах единственного не испугавшегося мальчика ее взбесило. — Что ты тут расселся, встань, когда с тобой разговаривает учитель!

Именно эту фразу услышал директор и мистер Грейнджер, когда подошли к двери класса. Предполагая, что может случиться, мистер Грейнджер поспешил вперед. А в глазах мальчика разгорелся тот огонь, которого боялись преступники из Лютного.

— Не вижу тут учителя! — спокойно сказал мальчик. — Я вижу тут моральную садистку, которой нравится издеваться над детьми. Ты думаешь, я истерить и плакать буду, самка выгырха? Да я тебя сейчас…

И было в нем что-то такое, отчего женщине стало страшно, очень страшно, она начала отступать к доске, с ужасом наблюдая, как темнеют необыкновенно-зеленые глаза ребенка.

— Гарри, нет! — выкрикнула Гермиона, поняв, что происходит. — Успокойся.

— Х-ш-ш-ш, — выдохнул мальчик, приходя в себя. — Я все, поехали отсюда.

— Да, дети, вы можете быть свободны, — произнес директор. — нам с миссис учительницей о многом надо поговорить.

Уже потом, в машине по дороге домой девочка поинтересовалась:

— Любимый, а чего это такое было-то?

— А это… Аура ужаса, научился тут по случаю.

— Это которую пожиратели?

— Ага.

========== Второй шанс ==========

Комментарий к Второй шанс

не бечено

Вопрос начальной школы разрешился сам собой. Гермиона наотрез отказалась ее посещать, а Гарри… Гарри был солидарен с девочкой. Поэтому были назначены даты экзаменов. Так как это был экстернат, то экзамены сдавали в местном отделе образования соответствующего министерства. Гермиона даже не нервничала, она все никак не могла отойти от того, что устроила учительница.

— Ну что ты так злишься, любимая? — спросил Гарри, который с чем только в жизни не встречался.

— Гарри, а если бы нам действительно по пять лет было? Ты представляешь, какой бы это был удар? Гарри, ты только представь! — выкрикнула девочка, для которой когда-то взрослые были непререкаемым авторитетом.

Гарри представил, а представив, понял, что у него волосы на голове дыбом поднимаются. Эта тетка сломала бы Миону. Да и его тоже. Их детство, их жизнь бы закончилась в этом классе. Мальчик обнял рыдающую девочку, уложил на подушку и прижал к себе как мог крепко. Что толку, что ее уволили? Она бы за десять минут уничтожила жизни двоих детей.

— Сколько нам таких тварей встретить предстоит, — грустно сказал Гарри. — Хоть в Америку убегай.

— Как будто в Америке тварей нет, — прошептала Гермиона. — Наших-то мы всех знаем.

— Там Волдеморта нет, — не согласился мальчик.

— Нет Волдеморта, есть какая-нибудь другая мразь, — ответила девочка.

Гермиона в своей жизни тоже повидала многое и многих. В добрых и хороших людей она почти не верила. Разве что в Гарри и родителей. Старшие давно перестали быть авторитетом, равно как и детскую наивность выбила реальность. Обоим детям хотелось только покоя, а предстояло идти в бой всего через шесть лет.

— Завтра у нас первый экзамен? — спросила Гермиона.

— Да, любимая, — откликнулся Гарри. — Мыться и спать или спать и завтра помоемся?

— Нет уж, гигиена превыше всего, — улыбнулась девочка. — Догоняй!

— Звать родителей? — поинтересовался мальчик.

— Нет, наверное, давай сами? — спросила Гермиона.

— Как скажешь, моя принцесса, — улыбнулся Гарри.

Укладываясь спать, Гарри начал рассказывать девочке сказку. Что-то вдруг захотелось… Возможно, воспоминания о детях кольнули, но мальчик просто лежал и рассказывал сказку о волшебной стране, где жизнь ребенка превыше всего, где люди не делают друг другу гадости, а подлецов просто не может быть. Гермиона лежала и слушала сказку, закрыв глаза. А у двери стояли мистер и миссис Грейнджер, также слушая сказку, что рассказывал Мионе их маленький сын.

***

Экзамены пролетели как-то совершенно незаметно. Вот, казалось, вчера был первый и вот уже слащаво улыбающийся чиновник вручает им свидетельства об окончании начальной школы. Гермиона тихо радовалась отличным оценкам, а вот для Гарри это был сюрприз, мальчик не ожидал от себя такого. Празднование и тортик пролетели фоном, казалось, время начало ускоряться. Но это только казалось, просто обоим детям было страшно. Средняя школа — это было что-то неведомое и оттого очень страшное.

Папа и мама пытались успокоить детей, как-то объяснить, что ничего страшного в этом нет, но, видя тщетность своих усилий, мистер Грейнджер однажды сказал:

— Дети, вы так себе сердце спалите, поэтому будете на домашнем обучении.

— Ну па-а-апа! — воскликнула Гермиона. — Почему?

— Потому что слишком много нервничаете оба. Гарри, ты-то чего?

— Старшие ребята сильнее, я могу не смочь защитить Миону. Так сказать: «Ежик очень сильный, но очень легкий», — ответил Гарри.

— Вот, Миона, — проговорил папа. — Гарри беспокоится о тебе, ты о чем беспокоишься? Об оценках? Да гори они огнем!

— Как… Как гори огнем? — пролепетала девочка.

— Вот так, — поднял ее и подбросил в воздух, отчего Гермиона завизжала, папа.

Нельзя сказать, чтобы это сильно помогло, но девочка успокоилась, поэтому садясь утром в машину, она уже была адекватной. То есть язвила вовсю, на радость Гарри. Эта школа находилась несколько дальше от дома, чем начальная, зато ближе к базе, поэтому автомобиль ехал дольше. Средняя школа имела собственную парковку, поэтому папа припарковался на специальном месте — для инвалидов. Спокойно вынув детей из машины, он усадил их в кресла, пристегнув. Рюкзаки заняли свое место, и они двинулись к дверям школы, провожаемые недоуменными взглядами подростков.

Учитель, которому директор представил новых учеников, присел перед ними на корточки, и глядя в глаза спросил:

— Вы уверены? В средней школе может быть тяжело, дети — они разные.

— Они везде разные, — сказал Гарри. — Так что разницы никакой.

— Удивительно правильная речь для пяти лет, — удивился учитель. — Девочка тоже?

— Девочка может преобразование Фурье написать, — сварливо сказала Гермиона.

— Может, — кивнул мистер Грейнджер. — Сам видел.

— Тогда добро пожаловать, — улыбнулся учитель, вставая. — Но будет сложно, скажите.

— Да, сэр, — ответил Гарри.

Класс смотрел на двух малышей, которые въехали в класс на инвалидных креслах. Было заметно, что дети волнуются, но держатся. Девочки сразу же начали шушукаться, а мальчики, каждый из которых был старше, чем эти двое вместе взятые, с интересом смотрели на учителя.

— Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер, пять лет, с отличием закончили начальную школу, прошу любить и не задирать, — сказал учитель.

— Ой, какие хорошенькие, — раздался голос какой-то девочки, отчего Гарри вздрогнул.

***

К Гарри и Гермионе в классе отнеслись, как… Как к младшим братику и сестричке. О них заботились, им помогали. Девочки сразу взяли детей под свое крыло, а мальчики защищали от явных и скрытых угроз. Это было очень необычно. И для Гермионы, и для Гарри. Их успехам радовались так, как будто это была личная заслуга каждого.

Сопровождали даже в туалет, за что дети были искренне благодарны. Туалеты в этой школе не были специально обеспечены для инвалидов, поэтому каждый поход был бы мукой, если бы не одноклассники. Забота о двух малышах сцементировала класс, они все стали лучше учиться, практически не было нарушений правил, на удивление учителям. А малыши учились истово, как будто стараясь куда-то успеть.

Забота была ненавязчивой, но такой теплой, что дети расслабились. Эти годы стали самыми счастливыми годами в жизни юных Гарри и Гермионы. Конечно, потом бывало и лучше, но вот такого не было никогда.

— Знаешь, я не хочу в Хогвартс, — сказала как-то Гермиона.

— Я тоже не хочу, но нас не спросят, — грустно ответил Гарри. — Давай пока не будем об этом думать?

— Давай… Ой, надо папе сказать, что у нас послезавтра экскурсия!

— Думаешь, он не знает? — спросил Гарри.

— Знает, но сказать надо, — улыбнулась девочка.

Экскурсия была по историческим местам, очень красивая, а Гарри и Гермионе даже не дали сесть в кресло — таскали на руках, чуть не подрались. Было так тепло и, что самое главное, дети не чувствовали себя калечными, инвалидами, они чувствовали себя… Кем-то вроде любимых плюшевых мишек. Эти годы были нужны, очень нужны обоим, чтобы отпустить прошлое и принять себя.

— Гарри, Гермиона, в бадминтон играть будете?

— Будем!

========== Предварительные ласки ==========

Комментарий к Предварительные ласки

не бечено

Басовитое «ду-дум», раздавшееся как-то утром, обозначило окончание спокойного периода жизни. Все случилось именно так, как когда-то рассказывал Гарри — возле дома появился рыжий человек в длинном балахоне, похожем на халат. Взревел двигатель бронетранспортера, оглушенного человека споро погрузили в чрево машины, которая умчалась в сторону базы. Мистер Грейнджер тяжело вздохнул, с грустью глядя на то место, где резиновая пуля крупного калибра остановила пытавшего покуситься на детей… существа.

В защищенном бункере базы на стене в жестко зафиксированном состоянии висело голое рыжее существо, внешне похожее на человека, сверля офицеров контрразведки ненавидящим взглядом. Кляп во рту не давал ему что-либо сказать, а сотрудники военной контрразведки готовились к допросу. Для начала было принято решение использовать силовые методы, потом уже экспериментировать с веществами. «Сыворотка правды» — штука сложная и может вызвать аллергическую реакцию, поэтому к человеку подключили полиграф и еще кое-какие провода. Серое железобетонное помещение было облицовано стальными и свинцовыми плитами, представляющие собой защиту даже от близкого ядерного взрыва. Двое дознавателей надели халаты, расположившись в удобных креслах, после чего один из них встал и вынул кляп изо рта существа, которое предстояло допросить. Даже в мыслях они не называли висящего человеком.

— Вы пожалеете, грязные магглы! — хрипло выкрикнуло существо.

— Да, пожалеем, — согласился один из дознавателей и вдавил кнопку настольного пульта, с интересом наблюдая, как существо выгнуло от боли. — Имя! Цель прибытия!

— А-а-а! — заорало существо и пульт заискрил. — Будьте вы все прокляты!

— Хм… — посмотрел на задымивший пульт второй следователь. — Действительно не дружат с электричеством, ну да ничего, у нас и паяльная лампа найдется.

— Отвечать! — резко закричал на существо первый следователь. — Иначе будет очень больно!

— Я ничего вам не скажу! — крикнуло существо. — Придет Альбус и вы все пожалеете, что родились на свет!

— Альбус… — полистал блокнот следователь. — Это Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор? Не придет.

— Ка-ак не придет? — запнулось существо, явно сильно удивляясь.

— Не придет и все, имя назовешь, или? — он достал паяльную лампу и, отрегулировав пламя, показал существу. — Или будем развлекаться?

— Вы не магглы… Вы пожиратели! — забилось в фиксаторах существо. — А-а-а-а!

— Неразговорчивый какой, — заметил один следователь другому. — Давай его согреем?

Дикий крик сотряс бункер, когда следователи приступили к процессу. Им сильно не нравилось то, что они были вынуждены делать, но офицеры делали это для защиты даже не короны, а детей. У каждого из них были дети, и каждого они могли представить на месте мисс Грейнджер и мистера Поттера. А потому…

— Артур Уизли, — наконец, представилось измученное существо, со страхом глядя на следователей.

— С какой целью вы оказались у дома мисс Грейнджер?

— Чтобы подчинить сильную грязнокровку, она может нам пригодиться.

— Вы не полностью с нами откровенны, — заметил следователь и снова крики отражаются от стен.

Наконец, существо было сломлено и подробно объяснило, что оно хотело сделать с девятилетней девочкой. Офицеры, конечно, многое видели в своей жизни, а еще больше слышали, но к таким вещам их отношение было резко отрицательным. Это если не выражаться, именно поэтому, вытряхнув из рыжего всю возможную информацию, его «утилизировали». Без суда и следствия, по законам военного времени, но с полного согласия начальника базы, прочитавшего откровения рыжего существа.

***

Мистер Грейнджер привез радостных детей из школы и все думал, как им рассказать о происшествии, но, похоже, внимательный Гарри все понял и так. Обняв девочку, он поцеловал ее носик, от чего та фыркнула и захихикала.

— Рассказывайте, — вздохнув, предложил мальчик. — Любимая, не нервничай.

— Да что тут нервничать, — хмыкнула сразу погрустневшая Гермиона. — Уизли?

— Уизли, — кивнул мистер Грейнджер. — Но действовал на свой страх и риск.

— Это хорошая новость, — сказал Гарри. — Зачистить и будет полтора года тишины.

— Уже, — кратко бросил мистер Грейнджер.

— Тогда улыбаемся, а через полгодика наведаемся к гоблинам, — заулыбался мальчик.

— Точно улыбаемся? — спросила Гермиона.

— Точно-точно, пошли уроки делать, у нас завтра контрольная, — напомнил Гарри.

— Ой, да… — протянула девочка. — Не хочу в Хогвартс, так хорошо в нашем классе.

— Всегда хорошо, когда тебя любят, — прошептал ей мальчик. — Покушала? Давай готовиться.

— Да! А вечером Патрик с Марго придут, будем в «Монополию» играть.

Мистер Уизли никому не сообщал, куда и зачем отправился, поэтому его исчезновение поначалу взволновало только Молли, не обнаружившую стрелку Артура на семейном артефакте. Поднятая ею волна докатилась до Дамблдора, который был очень занят тем, что делал героя из Лонгботтома. Устроив Августе несчастный случай, Великий Светлый устроил Невилла в маггловскую семью, неожиданно оказавшуюся человечной, и юный герой пока не обладал необходимыми Альбусу качествами, что становилось проблемой. Именно из-за этого, Альбус Дамблдор не занялся вопросом лично, а попросил Кингсли. Но и Кингсли было недосуг, и он направил юного стажера. А вот стажер, гордый таким доверием, до Грейнджеров не дошел, зато дошел до других девочек и девушек.

Расследование, инициированное стажером, подняло кучу драконьего навоза. Причем, учитывая, по чьему указанию оно вообще началось, могло забрызгать очень многих, особенно Дамблдора. Когда Альбус узнал об этом, то сначала поговорил со стажером, потом с Молли и, осознав глубину ямы, которую ему вырыли соратники, отдал недвусмысленный приказ, разрубивший этот гордиев узел.

Стажер, возвращавшийся с новыми доказательствами, исчез, не выйдя из аппарации. Молли Уизли… Альбусу не хотелось принимать это решение, но женщина мало того, что поддерживала мужа, так еще и планировала вещи, которые могли поставить крест не только на его репутации, но и на самом Статуте. Поэтому Молли повесилась от горя, а дети оказались у единственной живой родственницы. Убедившись, что все концы надежно похоронены, Альбус Дамблдор вернулся к мистеру Лонгботтому, который жил в слишком, по мнению Великого Светлого, хороших условиях.

***

С помощью достаточно плохо слушавшейся палочки Уизли, Гарри сумел показать офицерам с базы несколько атакующих и маскировочных заклинаний. Ученые и военные оценивали магию по-разному, но никто и не думал относиться с предубеждением к детям, чего Гермиона поначалу опасалась.

— Просыпайся, солнышко, — пощекотал Гарри Гермиону, которая сладко потянулась и открыла глаза.

— Вот как ты умудряешься просыпаться до будильника? — сонно спросила девочка.

— Дурсли, Рон, аврорат, — коротко ответил мальчик, помрачнев на мгновение, затем опять широко улыбнувшись.

— Ох, бедный ты мой, — вздохнула Гермиона.

— А вот ты знаешь, какой сегодня день? — улыбаясь, спросил Гарри. — Сегодня же самый лучший день в году! С днем рождения, любимая!

— Ой… — покраснела девочка. — Я и забыла… Спасибо, любимый!

Десятый день рождения Гермионы был неожиданно солнечным. Настроение было подстать дню, улыбающаяся девочка, что-то напевая, отправилась с Гарри на завтрак. Папа и мама сразу же поздравили маленькую принцессу, с надеждой на семейное торжество вечером в ресторане, в который традиционно приглашали весь класс.

В школе Гермиона сияла улыбкой, а друзья и подруги, которыми стали дети за эти годы, наперебой поздравляли ее. После уроков был шумный праздник, который устроили именно соученики для своей младшей сестренки. Из года в год ее чествовали так, как будто она самая-самая. И девочка чувствовала себя самой-самой, отчего сияла на всю школу. Но сегодня ей было целых десять и ребята приготовили что-то особенное.

Вечером, уже в постели, Гермиона все еще тихо мурлыкала от счастья. В этот день не хотелось думать о мире магии, о Хогвартсе, Уизли и Дамблдоре. Ей мечталось об А-уровне, университете и науке. А еще о том, как они будут счастливо жить с Гарри. Девочка медленно засыпала и ей снились только действительно волшебные сны. Следующий год закончит их среднюю школу экзаменами GCSE, после чего придется расстаться с любимым классом и друзьями. Она только надеялась, что не навсегда…

========== Открытие открытию lupus est ==========

Комментарий к Открытие открытию lupus est

не бечено

— Любимый, — сказала Гермиона, когда они с Гарри готовились к походу в банк. — Разве гоблины не ненавидят магов?

— Нет, душа моя, — ответил мальчик. — Гоблины магами брезгуют. Когда-то давно гоблинов победили и поработили, но проделали это обманом, подло — захватив детей и угрожая их убить. А для гоблинов дети священны.

— Но… Но… Но… Это же… — не выдержав, заплакала девочка, не ожидавшая такого ужаса, ведь для нее подобное было непредставимо.

— Поэтому существа, способные причинить вред детям, вызывают у гоблинов отвращение, — закончил Гарри.

— Вот оно как… — протянул мистер Грейнджер. — Достойные существа, получается?

— Да, папа, — грустно сказал Гарри. — Поехали?

Припарковав автомобиль у управления полиции, мистер Грейнджер с детьми двинулись к неприметной калитке, которую не-маги, разумеется, не видели, зато отлично видели камеры полицейского управления. Аккуратно просочившись через калитку, мистер Грейнджер осмотрелся. Эта калитка вела на самое тихое место Магического мира — улицу Мертвецов, которая называлась так только потому, что примыкала к старинному кладбищу.

В креслах передвигаться по узеньким улочкам было сложно, но они справлялись, потому что другого варианта не было. Надо сказать, что палочка мистера Уизли послужила хорошую службу, позволив трансфигурировать мантии, отчего мистер Грейнджер не выделялся среди магов, а вот дети… Но на улице все равно практически никого не было. Пройдя по улице и не обращая внимания на людей вокруг, странная процессия добралась до второго входа в банк. Ехать по брусчатке было не очень комфортно, но дети справлялись, хоть Гарри и шипел временами сквозь зубы.

Открыв и придержав дверь, мистер Грейнджер помог Гарри и Гермионе преодолеть ступеньку перед входом в операционный зал. Операционный зал здесь явно предназначался для тех, кто ценит скрытность и приватность. Поэтому Гарри, оставив Гермиону с папой подъехал к гоблину, стоявшему за конторкой, и негромко произнес:

— Крюкохвата позовите, пожалуйста.

Гоблин кивнул, посмотрел на мальчика, в его глазах отразилось понимание. Он взглянул на стоявшего мистера Грейнджера и нервничающую Гермиону, улыбнулся, и вышел из-за конторки, предложив следовать за собой. Войдя в комнату, облицованную серым камнем, Гарри улыбнулся. Вслед за ним в комнате появился и тот, кого он звал когда-то «старым другом».

— Тепла вашим детям, Крюкохват, — поздоровался Гарри, оценивая выражение лица старого друга.

От такого приветствия гоблин замер, вглядываясь в собеседника. Для народа гоблинов редко рождающиеся и часто болеющие дети были священны. Они были дороже золота и жизней самих гоблинов. Ребенок, сидевший напротив Крюкохвата, это явно понимал, возможно, разделяя чувства сотрудника банка. Нельзя сказать, что это было необычно. Это было уникально, особенно среди равнодушных магов.

— Жизни и света вашей пещере, — откликнулся гоблин, взглянув еще раз на эту семью.

— Нам нужно узнать, какие услуги предоставляет банк, какие — народ гоблинов, — спокойно сказал Гарри. — И проконсультироваться под клятву.

— Кто ты, дитя? — не удержался Крюкохват от вопроса.

— Об этом потом, ста… Крюкохват, — ответил мальчик. — Сначала клятва, список услуг и… что получится.

Гоблин ясно видел необычные повозки детей, а еще он видел, что у этих двух малышей нет ног. Но еще он чувствовал уверенность мальчика и готовность идти хоть на смерть ради своей семьи.

Гоблин Крюкохват вздохнул и произнес полную клятву, заставив Гарри сильно удивиться. А вот затем удивился Крюкохват, потому что вместо того, чтобы просто засвидетельствовать клятву, мальчик поклялся не пытаться навредить детям народа гоблинов. Это форма ответа применялась только среди гоблинов, и человеческому ребенку было совершенно неоткуда знать такие подробности.

— Услуги банка — восстановление ключа, хранение денег, финансовое опекунство… Народ может предложить вам практически все ритуалы, включая запрещенные.

— Принадлежность к роду или семье определить возможно? — спокойно спросил мальчик.

— Возможно, конечно, — добродушно улыбнулся Крюкохват.

— Давайте определять, а потом я вам расскажу сказку, вы оцените, — грустно улыбнулся Гарри.

***

Определение поставило в тупик Крюкохвата. Судя по результатам, перед ним сидели существа, находившиеся под покровительством самой Смерти. Герцог и Герцогиня Певерелл. Совершеннолетние и имеющие право на корону магической Британии, что создавало определенные трудности.

— Да, любимая, — хмыкнул мальчик. — Не может у нас все быть в порядке. Некромантский род… Крюкохват, какие есть варианты маскировки?

— Ну Поттерам вы не наследуете, в связи с тем, что, во-первых, они живы, а во-вторых, изгнали вас из рода… — ответил гоблин.

— Гарри! — вскрикнула Гермиона, видя, как страшно побледнел мальчик. — Гарри…

Глядя на то, как обнимаются эти дети, Крюкохват понимал, что магия не ошибается, они действительно одно целое. Вариант маскировки, впрочем, был, если…

— Есть вариант с родом Гриффиндор, он вассальный для Певереллов, но вот примет ли он вас? — задумчиво высказался гоблин.

— Какие требования? — каким-то мертвым голосом спросил мальчик, предательство семьи его убило бы, не будь у него мамы и папы Грейнджеров.

— «Пройти Грань и встретив себя, защитить бесценное», — прочитал Крюкохват.

— Давайте попробуем, — отчего-то повеселел Гарри.

Крюкохват принес шкатулку, из которой достал артефакт, выполненный в форме куба.

— Капните сюда по капле крови, — попросил гоблин.

По какому-то наитию дети капнули кровью одновременно, держась за руки. Куб раскрылся, как цветок и перед удивленными детьми появился образ высокого мужчины в полном рыцарском доспехе без шлема. Он улыбнулся и заговорил:

— Здравствуйте, потомки. Не столь важно, можете ли вы наследовать по крови или же мой род нужен, чтобы спасти наших герцогов. Вы выполнили условие, которое я заложил в саму суть передачи наследования, теперь вы Гриффиндор. Если мой род был полностью уничтожен, то возродить его станет вашей задачей. Не доверяйте тем, кто зовет себя светом, и тем, кто — тьмой. Нет ни света, ни тьмы, есть лишь жизнь.

— Благодарим тебя, рыцарь, — ответил Гарри и медленно надел на руку Гермионы появившееся на столе кольцо.

Кольцо вспыхнуло, и девочка поняла, что нужно делать. Взяв появившийся на столе вслед за кольцом перстень, оно надела его на руку мальчика. Кольцо и перстень вспыхнули белым светом, меняясь. Прошла секунда, другая и вот неприметные кольца украшают руки детей.

— Нам бы денег из хранилища, да и защитные артефакты, — произнес Гарри. — Скажите, Крюкохват, можно ли что-то сделать с креслом?

— Можно добавить левитационные артефакты, у Киддела есть, — ответил гоблин.

— А… А с ногами можно что-то сделать? — спросила девочка с затаенной надеждой.

— Пока вам не исполнится хотя бы двенадцать — нет, — грустно произнес Крюкохват.

— Что же, будем жить, — улыбнулся Гарольд Гриффиндор, обнимая свою уже, как оказалось, жену. — Все будет хорошо, любимая.

— Спасибо за сказку, — сказал гоблин на прощанье. — Подрастешь, еще выпьем с тобой.

***

— Гарри, а что бесценное ты защитил? — спросила Гермиона чуть погодя.

— Не что, а кого, — улыбнулся мальчик. — Тебя.

— А разве я — бесценное? — удивилась девочка.

— Ты и есть моя жизнь, — посерьезнел Гарри.

— А ты моя…

========== Волшебный мир ==========

Комментарий к Волшебный мир

не бечено

Приблизилось лето, а с ним и пора экзаменов. Экзамены GCSE завершали этот период образования и вот уже скоро Гарри и Гермионе расставаться с друзьями. Этот факт заставлял грустить. Услышав, что с ребятами связь будет только в каникулы, загрустили и друзья. Но экзамены выбивали грусть из головы, поэтому Гарри и Гермиона очень радовались каждому сданному… А потом был прощальный вечер, все разъезжались — кто в колледжи, кто куда… Обещали следующим летом встретиться обязательно.

Гермиона плакала, прощаясь с теми, кто стал их с Гарри самыми лучшими друзьями. Но они не собирались терять связь, потому что друзья — это на всю жизнь. Обменивались адресами, телефонами и обещали писать. Что ждало впереди Гарри и Гермиону… Было покрыто туманом неизвестности.

Лишь только все закончилось, как Гарри с Гермионой прибыли на базу, где умельцы-оружейники сотворили маленькое огнестрельное чудо, укрепив ствол под сидением на специальном кронштейне. Боезапас не был велик, да и менять магазин непросто, но это всяко лучше, чем ничего. А потом они стреляли, стреляли, стреляли, пока не научились попадать. Девять полновесных шансов на нос.

За палочками дети явились в сопровождении мистера Грейнджера и не к Олливандеру, а к Кидделу. Да, у артефактора палочки были дороже и значительно, но Гарри ему больше доверял, а Гермиона доверяла Гарри.

— Потянитесь, почувствуйте свое, позовите его, — инструктировал Кидделл мальчика, который знал процедуру еще по прошлой жизни.

Никаких взрывов, никакого долгого подбора палочек, все быстро, без нервотрепки. Этим артефактор и нравился Гарри. После палочек настала пора артефактов.

— Определители зелий, — высыпались на стол тонкие кольца. — Надеваете на руку и как только чувствуете жжение — смотрите на камень, таблица в инструкции.

— Спасибо, мастер, — поблагодарил Гарри. — Кресла бы научить летать.

— Не вижу проблем, — улыбнулся старый мастер. — Пробуйте.

Мастер смотрел на этих детей и видел их внутреннюю силу, объем знаний и, главное, как они заботились друг о друге. Конечно, то, что дети были супругами, сказывалось, но даже это не было обычным для магического мира. Каково им будет в Хогвартсе, мастер даже представить не мог.

Летающие кресла на артефактном управлении были чудом. Они, конечно, теряли в маневренности, чем когда управлялись руками, но проблема лестниц Хогвартса была решена. Мастер добавил от себя артефакты, не дающие креслу перевернуться или быть перевернутым, чему была рада прежде всего Гермиона.

До дня рождения Гарри оставались считанные дни, которые дети решили провести в тишине и покое. Гарри учил Гермиону работать с наручной кобурой для палочки, а сам осваивал свой вариант, в котором еще присутствовал кинжал гоблинской работы. Судя по отсутствию других магов после явления Уизли, с должности Избранного Гарри сняли, что безумно радовало мальчика. Но ведь история с Квиреллом, Троллем, Василиском от личности Избранного никак не зависела.

— Говоришь, шкура бронебойная? Вот эту штуку сможешь взять с собой?

— Да, конечно, маги в этом все равно не разбираются.

— Ну, тогда пошли на полигон.

— А два можно?

Теперь Гермиона была абсолютно точно защищена от Тролля, правда, Гарри надеялся на то, что Гермиону это не коснется. Дети договаривались о том, на какой факультет поступят, обсуждали этот вопрос и решили. Осталось дождаться сопровождающего, коей ожидаемо оказалась МакГонагалл. Готовая к нелестным высказываниям Гермиона не расплакалась, а Гарри просто запомнил.

— Калеки? — удивилась Минерва. — И как вы будете учиться?

— Благодарим вас за мнение, — сообщила девочка. — Все к школе у нас есть, можете не утруждать общением с нами.

— Мисс Грейндже… — начала профессор, но была безжалостно перебита Гарри.

— Миссис Гриффиндор.

От такого заявления глаза профессора стали большими, и она открыла пергамент со списком учеников, читая в нем подтверждение сказанному мальчиком, который сейчас смотрел на нее с некоей брезгливой заинтересованностью. В этот момент Минерва МакГонагалл поняла, кому и что она сказала. Не утруждаясь извинениями, она аппарировала с места.

— Вот, папа, это так называемые профессора Хогвартса. Яркий представитель.

***

— Альбус, но это же калеки! Как они будут учиться?

— Не смогут учиться — исключим.

— Ты не сможешь исключить наследников рода Гриффиндор.

— Как Гриффиндор? Что этот придурок, Поттер, натворил?

— Альбус, нехорошо так отзываться о мертвых!

— Пошли им Снейпа, а меня не отвлекай, у меня тут Избранный!

— Какой же ты стал, Альбус…

Северус Снейп был вовсе не рад необходимости идти за какими-то магглокровками, как он думал. Это была обязанность Минервы, а у него зелье на второй стадии, когда нужно все внимание. Именно поэтому зельевар был крайне раздражен ровно до того момента, пока не увидел тех, за кем его послали.

Двое детей на маггловских инвалидных креслах. Когда Северус пригляделся, то увидел, что ноги детей отсутствуют от колена, даже чуть выше. Присев в предложенное кресло, профессор попытался собраться с мыслями. Ему представлялся замок со множеством лестниц, беспардонными, наглыми гриффиндорцами, равнодушными умниками… Да и его змейки с удовольствием поиздеваются над… такими детьми.

— Дети… — профессор замолчал, проглатывая сухой комок, застывший в горле. — В Хогвартсе вам будет плохо.

— Да знаем мы, профессор, но выбора у нас нет, — ответил мальчик и поднял глаза, заставив профессора застыть.

— Поттер? — удивился Северус.

— Нет, Гриффиндор, — ответил мальчик. — Из рода Поттер меня, как оказалось, изгнали.

— Как изгнали? Кто? Вы же единственный?

— То есть вы тоже не знали, что Поттеры живы? — заинтересовался Гарри.

— Как живы? — Северус почувствовал, как земля уходит из-под его ног.

— Нам гоблины рассказали. Так что я и близко не Поттер, — криво усмехнулся мальчик.

— Тем не менее, вам в школе будет плохо… — проговорил профессорСнейп.

— У вас есть предложения? — поинтересовалась девочка.

— Идите на Хаффлпафф, это единственный вариант, — сказал профессор.

— Да, мы такого же мнения. Профессор, а если мы физически не сможем сесть в поезд, тогда как? — поинтересовался Гарри.

— Тогда подходите к дежурному по станции, он в красной фуражке и пусть это будет его проблема, — усмехнулся Северус.

— Спасибо, профессор! За покупками мы уже ездили, так что остался только билет.

— Гриффиндор — это серьезно? — спросил профессор.

— Более того, мы женаты, мне интересны выражения лиц, особенно директора.

— О…

Такого хорошего настроения у Северуса Снейпа не было уже давно. Он представлял себе выражения лиц своих коллег и не мог сдержать улыбки. Потом воспоминания об этом можно будет продавать. Нет, но каковы дети-то? В одиннадцать лет закончить среднюю школу — Северус увидел сертификаты, висящие на стене — это очень серьезный результат. Дети очень неглупые, очень. Может, и выживут…

========== Мы едем, едем, едем в далекие края ==========

Комментарий к Мы едем, едем, едем в далекие края

не бечено

Как ни готовились к этому дню дети и взрослые, но вот он настал и стало грустно. Мистеру Грейнджеру не только от того, что дети уезжают на длительный срок, но и от того, что уезжают они, фактически, во враждебное окружение. С утра он проверял их кресла, вставил обоймы в оружие, которое сделали оружейники с базы, проверил одежду и медикаменты.

Гарри и Гермиона облачались в свое снаряжение. Кольца от зелий, артефакты ментальной защиты из сейфов Певереллов и Гриффиндора, запасные артефакты, экстренные порт-ключи Гриффиндора, которые могли вырвать их даже из-под щитов Хогвартса, правда, где сейчас находится замок Годрика они не знали, а проверить не догадались. Но это все на самый крайний случай.

Автомобиль принял двух детей и их родителей. Гермиона в последний раз посмотрела на покинутый дом и тяжело вздохнула, Гарри обнял ее. Все, счастливое время ушло, теперь впереди неизвестность, наполненная хорошо, если равнодушием. Инвалидная парковка вокзала Кинг-Кросс находилась совсем рядом с платформами, как это и положено.

— Не грустите, папа, мама, мы скоро вернемся, — проговорила девочка, которой очень хотелось заплакать, но она держалась.

— Мы вернемся, — пообещал Гарри.

— Пишите, дети, — всхлипнула мама.

— Держитесь там, — произнес папа.

Обнявшись с родителями на прощанье, дети двинулись к разделительному барьеру. Магическая платформа совсем не изменилась, да и не с чего ей было меняться. Та платформа, с которой они когда-то уезжали в сказку, оказавшуюся кошмаром. Сколько надежд у них было, сколько ожиданий… Взглянув на ступеньки вагонов, Гарри ухмыльнулся и направил свои колеса к дежурному по станции.

Дежурство первого сентября — само по себе малоприятное занятие, а тут еще появился сюрприз, отрекомендовавшимся Гриффиндором, видимо, наследник, но у этого наследника была одна проблема, как и у девочки рядом с ним — отсутствие ног и наличие специальных тележек, с которыми они, надо сказать, ловко управлялись. Дежурный задумался, а после подошел к вагону, где стояли несколько старшекурсников в мантиях с эмблемами барсуков.

— Господа, помогите первачкам, пожалуйста, — попросил дежурный.

— Мерлин! — воскликнул один из них. — Конечно, поможем.

Подняв коляски, они не только затолкали коляски в вагон, но и довезли до купе. Убедившись, что будущие первокурсники справляются, попрощались и удалились.

— Тонкс, ты видела? — спросила одна девушка свою подругу.

— Ой, мамочки, как же они будут? — ответила ей постоянно меняющая расцветку прически та, которую назвали Тонкс. — Давай с ними посидим, поможем, если надо будет?

— Давай! — радостно согласилась девушка.

— Ребята, можно к вам? — в купе зашли две старшекурсницы.

— Да, конечно, — улыбнулась Гермиона, которая пересаживалась с коляски в кресло при помощи Гарри. — Я Гермиона.

— А я Гарри, — пересадивший девочку мальчик вздохнул, и с тоской посмотрел на второе кресло.

— Давай я тебе помогу! — воскликнула Тонкс, легко пересаживая мальчика.

— Спасибо большое, — поблагодарил ее Гарри.

— Простите, — проговорила другая девушка. — Ой, меня Трейси зовут.

— Очень приятно, — откликнулись дети.

— Скажите, а что с вами случилось? — спросила Трейси. — Если можно…

— На остановке взорвалась бомба и Гарри меня закрыл собой, — ответила Гермиона, улыбнувшись мальчику,

— Вы магглорожденные? — спросила Тонкс.

— Мы маггловоспитанные, — ответил Гарри. — Гриффиндоры мы.

— Серьезно? — удивились хором девушки.

— Ага…

Поезд двинулся, медленно набирая скорость и в купе вошел, чуть не упав, худенький мальчик с грустными глазами, в котором Гарри с трудом узнал Невилла. Гермиона тоже не сразу узнала когда-то пухленького нерешительного Невилла, она с удивлением переглянулась с Гарри.

— Здравствуйте, — грустно сказал мальчик. — Можно я с вами посижу?

— Конечно, — улыбнулась Гермиона. — Знакомимся, я Гермиона, а это Гарри, Тонкс и Трейси, а тебя как зовут?

— Невилл… Лонгботтом, наверное, — вздохнул мальчик.

— А почему наверное? — спросил Гарри.

— Меня дядя Элджи из рода выгнал к магглам… Как бабушка умерла, так почти сразу…

— Ох, — посочувствовала ему Гермиона. — Значит ты теперь Избранный?

— Толку-то с моей избранности… — вздохнул Невилл. — Сначала магглы хорошими были, а в два последних года, как подменили их…

— Бьют, ругают, унижают, живешь в чулане? — быстро перечислил Гарри детали своего детства.

— Да… А ты откуда знаешь? — вскинулся Невилл.

— Так магглы самоубийц готовят, которые бомбы взрывают и взрываются сами, — сказал Гарри. — Ты на какой факультет собираешься?

— На Гриффиндор, наверное, — прошептал Невилл. — Как родители.

— Невилл, тебе нужны друзья и тепло, иди на Хаффлпафф, — посоветовала Гермиона.

— А как же… Тот-кого-нельзя-называть?

— Так он же умер, значит ты свое предназначение выполнил, — улыбнулся Гарри.

Так болтая, они и ехали. Когда подошло время обеда, все достали свои продукты и обеды, не забыв накормить и Невилла. В этот момент в купе попытался вломиться Драко Малфой, выслушивать сольную арию которого у Гарри не было никакого желания, поэтому дверь в купе юному Малфою не открылась, чего никто, кроме улыбнувшейся возлюбленной не заметил.

***

Как ни странно, старшекурсники не забыли о двух первачках в кресле, стоило поезду остановиться, они тут же вошли в купе, помогая ребятам пересесть на кресла и покинуть поезд, а Невилл смотрел большими круглыми глазами, потому что только сейчас увидел, что у его новых друзей нет ног. И все его проблемы мальчику вдруг показались такими мелкими, а вот эти двое… Они так давно живут, поддерживая друг друга, вот где настоящие герои. Невилл решил поступить на тот же факультет, что и Гарри с Гермионой.

Если путешествие через лес ребята худо-бедно одолели, просто переведя кресла в парящий режим, то лодочки были очень серьезным испытанием. Хагрид посмотрел на две коляски, посмотрел на лодки и аккуратно поставил обе коляски в одну лодку, тяжело вздохнув. Доброму полувеликану было непонятно, зачем этих детей решили так мучить, а не доставить в замок другим путем. Однако Великий Человек Дамблдор точно не стал бы с ним об этом советоваться.

Ступени… Ступени… Кресла в парящем режиме спокойно преодолели и это препятствие. И вот уже все вошли в замок. Именно в этот момент Гарри и Гермиона почувствовали тепло, которым их окатило. Как будто кто-то обнял обоих, отчего захотелось закрыть глаза и расслабиться. Тепло не проходило, отчего дети почувствовали себя в безопасности, как будто не существовало ни Дамблдора, ни Волдеморта, ни МакГонагалл… Внезапно, Гарри почувствовал замок, весь, полностью, чего никогда не случалось в прошлой жизни. Теперь он мог узнать, где находится каждый ученик, профессор и даже сам директор, который директором уже, как понял мальчик, не был. Решив разобраться с этим после распределения, Гарри кивнул Гермионе.

— Гарольд Гриффиндор! — скривившись, прочитала Маккошка.

Мальчик подъехал к табурету, и шляпа опустилась ему на голову, закрывая зал, тем не менее он будто бы видел, где находится и что делает каждый из находящихся в зале.

— Приветствую тебя, потомок хозяина, принявший наследство, — раздался в голове голос, совсем не похожий на голос шляпы. — Куда тебя с супругой распределить, я вижу, не беспокойся. Завтра приходи вечером к Выручай-комнате, призраки хотят поприветствовать нового хозяина замка.

========== Нелишние знания ==========

Комментарий к Нелишние знания

не бечено

Замок напоминал, скорее большой компьютер, чем живое существо. Когда-то давно, еще в нулевых годах, Гарри изучил эти технологии не-магов. Правда не потому, что это его интересовало, а потому, что их изучала Гермиона. И вот теперь это сильно помогло. В первую очередь, замок задал вопрос об отключении предыдущего «пользователя». Вопрос-ощущение звучал, конечно, не так, но смысл сводился к отключению Дамблдора от ресурсов замка, чему мальчик воспротивился. Их враг был человеком неглупым и начинать войну сходу в планы мальчика не входило. Так что для Дамблдора прямо сейчас ничего не изменилось, по крайней мере ничего, что директор мог бы заметить. Кроме самого распределения, конечно. Потому что попавший на Гриффиндор Малфой — это не что-то незаметное, как и Уизли на Слизерине. Ну и Невилла Гарри забрал к себе, конечно, чему очень обрадовались все девочки — целых три плюшевых мишки, радость же, понимать надо!

— Что происходит, Гарри? — тихо спросила Гермиона.

— Нежданчик, — ответил Гарри. — Попозже поговорим, хорошо?

— Хорошо, — улыбнулась девочка.

Директор Дамблдор счастливым не выглядел. Его планы по воспитанию Героя резко нарушились, впрочем, об этом можно было подумать и завтра.

В гостиной факультета появилась мадам Спраут. Чтобы войти туда, Гарри и Гермионе пришлось бы очень аккуратно маневрировать креслами, но старшекурсники, которые уже помогали им в поезде, решили проблему, просто перенеся кресла руками.

— Здравствуйте, меня зовут Помона Спраут, я декан вашего факультета, — с улыбкой сказала женщина. — У каждого из вас будет свой куратор, чтобы помочь освоиться. Более подробно поговорим утром, так как все устали, пока же старосты отведут вас в спальни. У нас два ученика на особом положении: это Гарри и Гермиона Гриффиндор, как супружеской паре, вам положены отдельные покои, примыкающие к гостиной, — она кивнула на неприметную дверь, только что появившуюся в стене гостиной. — Я очень прошу всех отнестись с пониманием к тому, что Гриффиндоры отличаются от других и не допускать злых шуток, мы одна семья, помните это.

Дети, даже те, кто не знали, что такое «инвалидная коляска», обратили внимание на поименованных. В глазах появилось понимание и готовность помочь. Старшие девушки по-доброму разулыбались, а Тонкс прижала Невилла, который чуть не плакал, к себе. Впрочем, декан закончила говорить и разогнала всех по спальням.

— А неплохо тут, спальня, гостиная, — сообщила Гермиона, осматривая помещение. — Ну, рассказывай.

— Помнишь, в нулевых ты увлеклась маггловской вычислительной техникой? — спросил мальчик.

— Ты тогда тоже туда поперся, — кивнула девочка. — И что?

— Ну вот для замка я, а, скорее всего, мы с тобой — администраторы, — улыбнулся Гарри.

— Неожиданно… Дай доступ, — сказала Гермиона. — Оп-па…

— Я и говорю, что неожиданно… Надо Дамблдору прав подрезать, но незаметно, — задумчиво сказал мальчик.

— Хорошо, что сам не полез, — ответила ему девочка.

— Ну ты же знаешь, мне проще топором, но сейчас это не ко времени.

— Тебе проще с ноги, да, — заулыбалась Гермиона, отдавая какие-то команды, половину которых Гарри не понял, зато он включил себе прослушивание кабинета директора.

— А ты знаешь, что директорская башенка — она не директорская? — удивленно спросил мальчик. — Она гостевая.

— Что, в принципе, его статусу и соответствует, — ответила девочка. — Я, вроде бы, пока закончила, теперь замок будет направлять ресурсы на ремонт, а Дамблдору разводить руками на тему «старый я стал, ритуалы проводить надо».

— А надо? — деловито спросил Гарри.

— Не-а, у него принцип работы другой, — хихикнула Гермиона. — Но рассказывать это нашему директору не нужно. Пошли мыться и спать? Вилли!

— Вилли пришел! — раздался хлопок. — Чем Вилли может помочь?

— Вилли, помоги нам помыться, пожалуйста, — попросила Гермиона.

***

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор был раздражен. Нет, его раздражали не странные Гриффиндоры, они вызывали лишь удивление, а вот то, что Лонгботтом попал не на Гриффиндор — это было плохо. Уизли на Слизерине, в общем-то объяснял, почему Лонгботтом не на Гриффиндоре…

«Возможно, Рональд отвратил Лонгботтома от Гриффиндора», — думал Великий Светлый, как он себя называл, — «тогда Уизли заслуживает наказания. Порадовать, что ли, Филча?»

Впрочем, поразмыслив, директор посчитал, что ничего критического не произошло, а непонятных потомков Основателя, в случае чего, можно церберу скормить, убежать-то они без ног не смогут.

— Представляешь, Фоукс, — обратился Альбус Дамблдор к птице. — Калеки в школе!

— Курлык, — ответил феникс, в очередной раз пытаясь скинуть кольцо подчинения с лапы.

— Да, надо было их еще шесть лет назад… Как это у магглов… Усыпить.

О чем подумал мгновенно озверевший Гарри, из соображений цензуры написано быть не может. Видя, как потемнело лицо любимого, Гермиона обратилась к замку и через минуту как-то очень зловеще улыбнулась.

***

Просыпаться от нежного поцелуя намного приятнее, чем от будильника, особенно когда родителей рядом нет. Гермиона улыбнулась, открывая глаза и встречая взгляд, полный нежности. Сегодня их первый день, ситуации могут быть очень разные, поэтому надо подготовиться. Детство осталось позади, а желающих ударить побольнее в этой школе всегда было достаточно.

Позвав Вилли, дети помылись, умылись и оделись, на все ушло немногим больше четверти часа. Взглянув друг другу в глаза, собрались, готовясь к своему первому дню. Дверь открылась…

— Гермиона, Гарри, как вы? Все хорошо? — сразу же подлетела к ним староста. — Помощь не нужна?

— Нет, спасибо, — улыбнулась девочка. — Мы справились.

— Вы, если что, зовите кого-нибудь из нас, — произнес староста мальчиков. — Мы поможем, с Гриффами осторожнее, у них тормозов нет, а змейки вас и так не тронут.

Детей окружили девочки, чтобы обнять, в готовности успокоить, а старшекурсники в готовности помочь и защитить. Гермионе вдруг стало очень тепло и светло, как в старой школе. Все первачки были для старших курсов, как младшие братья и сестры, отчего становилось очень тепло на душе.

Собравшись, все двинулись в Большой Зал. Переведя кресла в режим парения, Гарри сцепил их вместе, пока Гермиона на связи с замком устраивала Дамблдору приключения. Утро директора сегодня началось не очень хорошо — он дважды споткнулся и один раз чуть не навернулся с лестницы, девочка филигранно оперировала ресурсами замка, делая ступеньки чуть-чуть, почти незаметно для глаза, выше или ниже. Психологию она, в свое время, тоже изучала, поэтому в ответ на злое высказывание врага, устраивала ему мелкие пакости.

Считая Альбуса Дамблдора отныне врагом, дети вдвойне осторожно себя вели. Через старосту мальчиков Невиллу подсунули артефакт ментальной защиты и определитель зелий из запасных. Что интересно, староста даже не стал задавать лишних вопросов, просто кивнул.

Усевшись за свой стол, Гарри наложил себе и Гермионе еды, не спрашивая, чего той хочется. За столько лет они изучили друг друга целиком и полностью, а вот Невилл взял себе совсем чуть-чуть каши, на что сразу же обратила внимание староста девочек, подмигнув сидящим рядом с мальчиком девушкам. Гарри хихикнул, глядя, как Невилла начали откармливать.

— Мистер Лонгботтом, — приблизилась к столу Минерва МакГонагалл. — Вас вызывает директор, пойдемте.

— Минерва, это что такое, — мгновенно взъярилась мадам Спраут. — По какому праву ты не даешь моему ученику поесть?

— Но… Дамблдор… — начала Маккошка.

— Дамблдор потерпит, а мальчику надо питаться! И почему ты приглашаешь его, не ставя меня в известность? Это что за игры? Или я теперь здесь никто? — было заметно, что декан намеренно поворачивает разговор в сторону скандала, видимо, ей было просто скучно.

— Альбус сказал…

— Альбус это должен сказать мне. А вот если я узнаю, что мой ученик был у тебя или у директора без моего сопровождения, то я вам такое устрою… — Помона облизнулась, а Минерва отступила на шаг.

Невилл, увидев, как его защищают, просто замер, приоткрыв рот. С этого момента Помона Спраут стала для мальчика и мамой, и папой, и великой богиней. От того, с каким обожанием на нее посмотрел Невилл, мадам Спраут на минуту даже смутилась, но после кивнула ему с доброй улыбкой.

========== Пакость пакости рознь ==========

Комментарий к Пакость пакости рознь

не бечено

Первым уроком была Гербология с деканом, неожиданным оказалось, что их не повели в теплицы, а класс. Парковаться в достаточно старинном классе было сложно, но детям помогла декан, с улыбкой, спокойно увеличившая расстояние между столами.

— Спасибо, — сердечно поблагодарила Гермиона.

— Пожалуйста, — кивнула мадам Спраут. — Не старайтесь все записать, после урока я раздам вам свитки с тем, что нужно знать, хорошо?

Какая-то девочка всхлипнула от обуявших ее чувств. Такая забота профессора была многим внове. Даже Гарри и Гермиона переглянулись, понимая, что барсуки — совсем не такие, как все остальные факультеты. Это действительно была семья.

Урок прошел довольно быстро и без проблем, мадам Спраут умела подавать материал очень интересно, иллюстрируя его легко запоминающимися примерами, поэтому даже без свитка все запомнилось очень хорошо и с первого раза. Техника безопасности, на которую упирала Помона, была очень важной темой. Почему же в прошлой жизни этого не было?

Урок зелий, к которому Гарри морально готовился, был совмещен с воронами, поэтому должен был пройти спокойно, но, к сожалению, в коридоре замка детям не удалось разминуться со слизеринцами.

— Калек понабрали, — раздался полный брезгливости голос Рональда Уизли, отчего Гермиона вздрогнула. — Что будет дальше?

— А дальше, молодой человек, — сказал, оскалившись, староста мальчиков. — Для вас будет Больничное крыло.

— Факультет Слизерин приносит извинения за неподобающее поведение нашего… соученика, — заявил староста змеек, заткнув рыжего заклинанием.

— Факультет Хаффлпафф принимает извинения, — откликнулся староста барсуков, пожимая руку коллеги.

Сцена была настолько нереальной для Гермионы, но вполне предсказуемой для Гарри, что девочка тихо всхлипнула. Этот всхлип услышал не только мальчик, но и, казалось, все барсуки, которые принялись утешать девочку, обступив кресло. От такого внимания Гермиона чуть не расплакалась, все-таки, детское тело диктовало свои правила.

Профессор Снейп не стал ничего говорить ни о знаменитости, ни проводить опрос. Он рассказал о технике безопасности, потом выдал каждому набор ингредиентов и предложил сварить простое зелье. Гарри принялся резать и толочь, а Гермиона, подлевитировав кресло, закладывать все в котел. Зелье получалось, навскидку, неплохое, но так как навык за давностью лет исчез, то результат идеальным, конечно же, не был. Впрочем, профессор похвалил каждого и указал на ошибки, которые он каким-то образом заметил.

Этот профессор Снейп категорически отличался от того Ужаса Подземелий, которые помнили Гарри и Гермиона. Кроме Маккошки и Дамблдора все отличались от тех, которыми были в их памяти, что же произошло? Девочка неосознанно обратилась с этим вопросом к замку и замерла, переваривая ответ.

— Гарри, тут артефакты подчинения, которые мы с тобой случайно выключили, — прошептала Гермиона. — И теперь они все нормальные.

— А Маккошка? — спросил Гарри.

— А она, наверное, такая и без подчинения, — пожала плечами девочка. — Поэтому, будет плавать.

Что имела в виду Гермиона, выяснилось только за ужином. Минерва МакГонагалл шла на урок, когда одна из лестниц резко развернулась, стряхивая ее куда-то вниз. Кому подчиняются лестницы, Минерва знала и летя вниз, недоумевала, за что?

Плюхнувшись всем телом в нечистоты, профессор горестно взвыла, пытаясь выплыть. Это был центральный коллектор замка. Когда индивидуальные чары в унитазах стали истощаться, все нечистоты стали попадать в коллектор, чтобы быть уничтоженными на выходе из замка и вот сейчас Маккошку тянуло течением к огромному вращающемуся артефакту. Натерпевшейся страха профессору, удалось призвать эльфа, который и сгрузил ее в личные покои.

«Альбус, за что ты так со мной?» — думала Минерва МакГонагалл пытаясь смыть с себя многообразный запах замковых нечистот.

***

— Фоукс, представляешь, как только я полностью активировал полосу препятствий, у замка начались проблемы, — возмущенно говорил Дамблдор, расхаживая перед насестом. — Может зря я там цербера посадил?

— Курлык, — сказал феникс, который заметил ослабевания артефакта подчинения, что придало сил гордому существу.

— Надо, наверное, его на что-то другое заменить, — размышлял директор вслух.

— Курлык, — повторило существо, вкладывая надежду на то, что подчинивший его живодер отправится в новое большое путешествие.

— Помона от рук отбилась… Но с ней сейчас я пока ничего сделать не смогу, давно уже ее надо было сменить. Василиска, что ли, на барсуков натравить, как считаешь?

— Курлык.

— Наверное, надо ритуалы провести, принести пару грязнокровок в жертву… Минерва на меня как-то странно смотрит, неужели обошла Обливиэйт?

— Курлык-курлык.

— На Гриффиндоре маловато свеженьких грязнокровок… Хм…

Когда Гарри услышал последнюю фразу, он понял, что Дамблдора надо уничтожить. Гермиона смотрела на мальчика расширив глаза в совершенном шоке и явно готовилась заплакать. Таких откровений они не ожидали. Возможно то, о чем говорили в прошлой жизни, оказалось правдой.

— Любимый, я правильно понимаю…

— Тише, вечером в спальне будем думать, сейчас нам надо в выручайку.

— Да, любимый.

***

Северус Снейп, услышав от старосты рассказ о безобразном поведении младшего Уизли рассвирепел. Поначалу декан думал назначить Рональду отработки, но потом передумал. Как показывала практика, Уизли отработками не перевоспитаешь. Кроме того, застольный этикет мистер Уизли игнорировал, поэтому Северусу пришлось принимать морально тяжелое для себя решение.

— Мистер Флинт, подойдите ко мне, — сказал Северус и молча протянул старосте то, что, как он думал, ему никогда не понадобится. — Два десятка. А повторится — то перед всем факультетом.

— Да, сэр.

Мистеру Уизли предстояло познакомиться с ротангом, так как слова тот явно не понимал, если не поймет и этого наказания, то придется воспитывать страх, чего профессор Снейп всеми силами хотел бы избежать. Но для защиты своих змеек он был готов на многое, даже и на такие не самые популярные меры.

Северус тяжело вздохнул, переживая свое решение, и тут ему вспомнились слова бывшего Поттера. Лили жива. Поттер, правда тоже… Он изгнал сына из рода, что означало… Что-то непонятное это означало.

А Гарри с Гермионой в это время рассматривали еще раз сцену с Дамблдором. У обоих было ощущение чего-то мерзкого, не зря же у мальчика возникли такие ассоциации. Портреты могли бы дать ответ, но допрашивать их сейчас — это полностью раскрыться перед Дамблдором, чего бы хотелось избежать.

— Фоукс часто грызет кольцо на лапе, заметил? — спросила девочка.

— Да, или оно ему мешает, или это артефакт, — ответил Гарри.

— Ты хочешь сказать, что он подчинил феникса? — расширила глаза Гермиона.

— Очень похоже, любимая, — кивнул мальчик.

— Мы его освободим, а пока надо проследить за Дамблдором и МакГонагалл, очень мне не нравится их активность, — произнесла девочка. — Вход в Тайную комнату я перенастроила, Троллий лаз тоже, поэтому вроде бы все пока в безопасности.

— А с ресурсами что? — спросил Гарри.

— Постепенно падают, ну я еще немного шалю, — улыбнулась Гермиона.

— Люблю тебя! — обнял ее мальчик и счастливо заулыбался, услышав в ответ то же самое.

А Невилл в это время счастливо засыпал в своей кровати оттого, что у него появилась настоящая семья, ради которой не страшно даже умереть.

========== Шалости и пакости ==========

Комментарий к Шалости и пакости

не бечено

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор неудачно шагнул и пересчитал копчиком пять ступенек лестницы, отчего горестно взвыл и, с трудом поднявшись, вернулся в башенку, забыв, зачем он выходил. Споткнувшись у самой кровати, директор с шумом упал, на мгновение потеряв сознание.

С каждым днем проблемы замка накапливались, в окно начало задувать, отчего проснулся дремавший радикулит, отвлекая Великого Светлого от далеко идущих планов, стало сложнее сосредоточиться на чем-то, да и чай почему-то горчит! Проблемы делали Дамблдора раздражительным, злым, что сразу же сказалось на заседании Визенгамота.

Позволив себе высказаться в агрессивной манере вместо обычного увещевательного тона, Дамблдор разбудил дремавших членов Визенгамота, которые вслушались в речь председателя и Верховного Судьи, ужаснулись и… Покидал заседание злой Дамблдор уже освобожденным от должности большинством голосов. Этот факт его совершенно рассердил, но придумать, как всем отомстить, он быстро не смог. Поэтому улегся спать.

Проснувшись от хихиканья Гермионы, Гарри поинтересовался тем, чему она так рада.

— Ну шалю я, — смутилась девочка.

— А как? — заинтересовался мальчик.

— Все «витаминные зелья», которые Дамблдор приказал добавлять в напитки отдельным личностям по списку, оказались у него в чае. И вчера, и сегодня.

— А что за «витаминные зелья»? — спросил Гарри.

— Вражды, рассеяния внимания, доверия к нему… Там много чего, — заулыбалась Гермиона.

— А дедушка не скопытится от такого коктейля? — поинтересовался мальчик.

— Этого не всякая Авада возьмет, — неожиданно мрачно заявила девочка. — Ничего ему не будет… Ну, почти.

— Ну тогда шали на здоровье, — поцеловал любимую в нос Гарри.

Альбусу Дамблдору было очень невесело, у него кружилась голова, болели суставы, и все вокруг раздражали. Откуда-то возникло желание пнуть Минерву, с которым он с трудом, но справился… Ступеньки на лестницах вели себя странно, а сами лестницы, казалось, постоянно хотели сбросить Великого Светлого вниз. Оступившись в Большом Зале Альбус Дамблдор упал и разбил нос о стол факультета Гриффиндор. Именно после этого у него началась истерика. Он что-то визгливо кричал, разбрасывал заклинания и даже попал одним из них в чистокровную девочку факультета Слизерин, лишив ее одежды. Девочка завизжала, а директора отправили в Мунго.

Улыбающаяся Гермиона блокировала все связи бывшего директора с замком, закрывая ему доступ повсюду, включая даже разрешение на присутствие. Бывший уже директор будет несколько опечален, если попытается вернуться через камин. Хорошо пошалившая девочка прижалась к своему мальчику, который не уставал ее хвалить.

— Ты у меня самая лучшая, — улыбнулся Гарри.

— А ты у меня… — прошептала Гермиона.

— Теперь осталось только Волдеморду извести и заживем, — хихикнул бывший Главный Аврор.

— Еще бы ножки… — как-то очень жалобно сказала девочка.

— Мы что-нибудь придумаем, — пообещал мальчик.

***

День Рождения Гермионы в этом году справляли здесь, в Хогвартсе. Девочка сильно тосковала по тому, что было в предыдущие годы, хоть и понимала, что с этим ничего не поделаешь. Она проснулась утром от какого-то необыкновенного запаха и, повернув голову, уткнулась носом в букет своих любимых цветов.

— С днем рожденья, любимая, — услышала она.

— Спасибо, — прошептала девочка, чувствуя, что сейчас заплачет.

— Ну что ты, счастье мое, не надо плакать, — поцеловал ее Гарри. — Тебе сегодня двенадцать, это здорово. Можно будет говорить с гоблинами о…

— Нет, любимый, — сразу поняв, о чем он говорит, ответила Гермиона. — Только вместе.

С помощью эльфов было достаточно просто принимать душ и умываться, поэтому ребята достаточно быстро с этим справились. Одевшись, они выехали в гостиную.

— С днем рождения! — закричали собравшиеся барсуки и принялись наперебой поздравлять девочку, а Гарри улыбался, потому что это было почти также, как в старой школе.

День прошел как-то очень солнечно, буквально пролетел. Добрые профессора, внимательные старшекурсники, уроки-уроки-уроки и огромный пятиэтажный торт вечером в гостиной. «С Днем Рождения, Гермиона». Это действительно была семья. Много улыбок, радости, смеха. Совершенно отошедший и оживший Невилл, опекунство над которым передали мадам Спраут.

Уже вечером, когда Гермиона засыпала, Гарри принялся разбираться в хитросплетениях того, что окружало профессора Квиррелла. Что-то ему напоминало то, что он видел в этой группе чар. Что-то очень знакомое. Девочка открыла один глаз.

— Над чем пыхтишь?

— Посмотри на Квирелла, у него структура чар какая-то до боли знакомая, но я ее не помню.

— Хм… Действительно… Справочник бы…

— А какой нужен?

— Который Рапера.

— Вилли, — позвал Гарри. — Справочник Рапера принеси, пожалуйста.

— Ага… — заговорила увлекшаяся девочка. — Вот тут похоже… А вот тут интереснее…

— Да вот же оно! — увидев краем глаза на странице знакомую структуру, воскликнул мальчик.

Гермиона осторожно отложила книгу в сторону и шокировано взглянула в глаза Гарри. На странице справочника, озаглавленной «сложные иллюзии», в качестве примера светилась именно та структура, которую мальчик увидел вокруг профессора.

— Как ты думаешь, любимый, — осторожно поинтересовалась девочка. — А это вообще человек?

— Да я уже и не знаю… Зато питается он, как и Биннс — от замка, а это значит что?

— Что мы его можем отключить, — улыбнулась Гермиона.

— Отключай и давай спать.

***

— Просыпайся, солнышко встало, пора и тебе, — поцеловал Гермиону Гарри.

— Как хорошо… — сладко-сладко потянулась девочка.

— Конечно, хорошо, пойдем? — спросил мальчик.

— Мыться, одеваться, кушать… И уро-о-оки… Не хочу, — закапризничала Гермиона.

— Все не хотят, значит, сегодня я тебя буду мыть, умывать и кормить? — улыбнулся Гарри.

Гермиона захихикала и ей вдруг захотелось побыть маленькой. Несмотря на то, что у нее были знания и опыт взрослой дамы, несмотря на то что она уже однажды прожила эту жизнь, сегодня ей хотелось быть маленькой, капризничать, кушать с ложечки и… И чтобы рядом был Гарри.

Мальчик как-то понял это желание своей любимой и не стал звать эльфа, а пересадив девочку к себе, отвез ее в ванную комнату, чтобы умыть, помыть и одеть. Девочка лежала спокойно и не мешала ему одевать себя, как куклу. Гарри только улыбался, он предполагал, отчего его любимая сегодня капризулька, поэтому просто улыбался. Усадив девочку на кресло, мальчик подцепил его к своему цугом и двинулся в Большой Зал. Усевшись за стол, Гарри наложил заметно смутившейся девочке еды и принялся кормить ее с ложечки. Барсуки улыбались, глядя на эту сцену, но никто не комментировал. Если девочке так хочется, то почему бы и нет?

На ЗОТИ ожидаемо не пришел профессор, поэтому дети просто отдохнули часок. Кто-то читал журнал, кто-то играл, кто-то спал, а Гермиона сидела на руках Гарри, прижавшись к мальчику. Настроение у девочки скакало, то хотелось плакать, то смеяться. Поэтому спокойнее всего было, когда она прижималась к своему Гарри. После занятия была История Магии, на которой опять не было профессора. Школьников это возмутило и все двинулись к декану, с тактичным вопросом из серии: «а зачем тогда надо было так рано вставать»?

Помону Спраут тоже заинтересовал этот вопрос, и она переадресовала его Минерве МакГонагалл, которая, в свою очередь, пошла искать профессора Квирелла, от которого остался только тюрбан. Находясь в совершенном раздрае, Минерва пошла в кабинет к директору, где курлыкал феникс, которому доставляло неудобство какое-то кольцо. Не задумываясь о том, что она делает, Минерва расстегнула кольцо на лапке сразу же успокоившейся птицы, которая благодарно курлыкнула и вылетела в окно.

========== Надежда ==========

Комментарий к Надежда

не бечено

Николас Фламель с удивлением раскрыл письмо, принесенное измученной перелетом совой. На небольшом пергаменте, явно детской рукой был написан текст, который удивил Фламеля еще больше:

«Уважаемый Николас Фламель. Директор Дамблдор ловит на ваш камень нежить, поэтому, пока он в больнице, не могли бы вы забрать Философский Камень из школы, все-таки это не сейф? Сами мы забрать не можем, потому что коляска хоть и летает, но там места для нее не хватит, а еще проход охраняет Пушок, а он страшный. С уважением, Гермиона и Гарри Гриффиндор».

Письмо было непонятным, потому что Философский Камень прекрасно себя чувствовал в сейфе и ни в какую школу попасть не мог, но разобраться во всем этом стоило, поэтому Николас использовал дальний порт-ключ, чтобы попасть в школу Хогвартс, откуда и прилетела сова.

— Меня зовут Николас Фламель, — представился он пожилой даме, чем-то похожей на недовольную селедку. — Где я могу встретился с мистером и миссис Гриффиндор?

— Да-да… — сказала не представившаяся селедка, провожая его в одну из ученических гостиных, где ученый встретил тех, кто ему написал это письмо.

Двое безногих детей пригласили его в их спальню, что само по себе было необычно.

— Мсье Фламель, — начал мальчик. — Первого сентября бывший директор Дамблдор сказал о том, что на третьем этаже любого ждет страшная смерть. Затем…

— Гарри, — сказала девочка. — Что ты мучаешься, просто покажи.

— Вот я тупой, — произнес мальчик. — У вас есть Омут памяти?

— Да, конечно, — вытащил и увеличил артефакт Николас Фламель.

— Ничего ты не тупой, просто аврор, — хихикнула девочка.

— Вот, — закончил вытаскивать воспоминания мальчик и Николас погрузился в артефакт.

Впечатления от просмотра были двоякие. С одной стороны, это точно не был философский камень, а с другой стороны, то, что его имя фигурирует в такой связи, да где! На упаковках сладостей! Это раздражало. Но Дети искренне беспокоились о нем, поэтому Николас решил сделать им подарок. Что можно подарить таким детям? Понятно, что, тем более что для Фламеля это была сущая безделица.

— Я благодарю вас, — поклонился Николас. — И хочу сделать подарок. Но для этого мне нужно забрать вас из школы на неделю, с кем об этом можно поговорить?

— С деканом, — улыбнулась девочка, в глазах которой разгоралась такая дикая надежда, что прожившему не одну сотню лет мужчине захотелось ее обнять и утешить.

Когда Фламель ушел говорить с мадам Спраут, Гермиона расплакалась. Она просто не выдержала этого напряжения, да и с настроением ее продолжало что-то твориться, поэтому Гарри просто перетянул девочку себе на руки, обнял и принялся гладить. Вскоре пришла улыбающаяся декан и рассказала детям, что они уезжают погостить к мсье Фламелю, где их, несомненно, ждет очень приятный сюрприз.

На следующий день дети отправились во Францию. Их разместили в красивом доме, а совсем юная женщина, оказавшаяся женой мсье Фламеля долго разговаривала с Гарри и Гермионой.

— Ах, Николя, вот в такие моменты я понимаю, за что я тебя так сильно люблю, — сказала она своему мужу вечером. — Спасибо за то, что решил помочь этим юным магам.

— Возможно ничего не получится, любимая, — ответил ей Николас. — Но я не могу просто смотреть на их страдания.

***

Северус Снейп шел в Запретный Лес за ингредиентами. Он делал эту каждую неделю, поэтому знал безопасные тропинки. Кентавры не трогали зельевара, единороги косились издали, но не нападали. Северус шел, думая о всем произошедшем в школе. Куда-то исчез Квирелл, испарился Биннс, видимо, наконец, сообразил, что умер, Дамблдор сошел с ума и усвистал в Мунго, МакГонагалл ведет себя странно.

Его поражали эти неунывающие сильные духом дети — чета Гриффиндор, которые несмотря на свою инвалидность, справлялись с не самыми простыми вещами. Иногда Северус задумывался, смог ли бы он сам так — радоваться жизни и спокойно принимать такой удар судьбы. Зельевар очень надеялся, что невесть откуда взявшийся Фламель сможет им помочь, дети это точно заслужили.

Выйдя на знакомую полянку, Северус увидел растерянно оглядывающуюся женщину. Женщина была абсолютно обнажена и, когда она подняла глаза, сердце зельевара совершило кульбит, забившись где-то под горлом. Рыжеволосая женщина подняла на него невозможные зеленые глаза, враз выбив из головы все мысли.

— Лили?!

Она очнулась внезапно. Женщина лежала на цветочной полянке и была обнажена, о чем недвусмысленно свидетельствовали острые щепочки, впившиеся куда попало. Поднявшись, женщина огляделась, но местность была незнакомой. Мало того, она не помнила, кто она, как ее зовут, как она сюда попала и почему она голая. Не помня о себе ничего, женщина знала, что голой быть плохо.

Растерянно оглядываясь и пытаясь что-то выудить из девственно-чистой памяти, женщина, стояла посреди цветочной полянки в каком-то лесу. Внезапно ей почудилось движение, она развернулась в его сторону и подняла взгляд. Напротив нее стоял мужчина во всем черном, смотря на нее взглядом, в котором отражались боль и надежда.

— Лили?! — воскликнул мужчина.

— Простите, — сказала она. — Я ничего не помню, возможно, я Лили.

— Совсем ничего? — спросил мужчина.

— Совсем ничего, — понурилась она и, кажется, заплакала.

— Не плачь, Лили, пойдем, я тебе помогу, — порывисто произнес мужчина, делая шаг к женщине.

Почему-то она его совсем не боялась, хотя он, теоретически, сделать с ней что угодно — вокруг не было никого. Но мужчина снял с себя длинный плащ и, подойдя к ней вплотную, закутал женщину в это одеяние, легко подхватив на руки после этого. Этот жест почему-то был очень приятен женщине и заставил ее расслабиться.

Северус нес в замок женщину, похожую на Лили, которую он нашел в лесу. Оценив юмор ситуации, он усмехнулся, но затем бережно прижал свою расслабившуюся ношу к себе. То, как она прикрыла глаза у него на руках, как двигалась, даже как смотрела — все это говорило о том, что у него в руках Лили. Его Лили, как-то очень быстро и непонятно ставшая Поттер. Или… Не ставшая?

Дойдя до замка, Северус желал, чтобы ему никто не встретился, и стало так. Почему-то в это субботнее утро, в коридорах и в подземелье Северусу не встретился никто, что позволило ему не выглядеть странно, да и женщину никто не пугал. Войдя в свои покои, зельевар разместил женщину, похожую на его Лили, на ту, что являла собой смысл его жизни, на ту, что, как он думал, погибла тогда, много лет назад…

— Я приготовлю горячий шоколад, — тихо произнес Северус. — А потом мы попробуем разобраться, что с то… вами случилось.

— Вы можете называть меня на «ты», если вам так проще, — откликнулась лежащая на диване женщина, не делая попыток подняться.

— Хорошо, — улыбнулся профессор Снейп, доставая из своего медальона прядь волос Лили. — Мне нужен будет твой волос, чтобы определить, кто ты.

— Бери сколько нужно, — ответила ему эта похожая на Лили женщина, — Я почему-то тебе доверяю.

Зелье свидетельствовало, что перед Северусом лежит Лили Эванс. Или Поттер. Но точно Лили. Брошенные на женщину украдкой чары, показали, что ее не раз подвергали пыткам, в основном Круциатусу и били. Но следов на теле не было, что также заставляло задумываться. От мыслей о том, что его любимую избивали и мучили, перед глазами становилось темно, но Северус справился с собой. Повернувшись к женщине, он спокойно сказал:

— Тебя зовутЛили Эванс, тебе тридцать два года. Возможно, ты вышла замуж за Джеймса Поттера двенадцать лет назад, после чего считалась мертвой все это время.

— Джеймс Поттер — это ты? — спросила Лили.

— Нет, я — Северус Снейп, — улыбнулся зельевар.

— А почему я вышла замуж на какого-то Поттера, если любишь меня ты, даже мертвую? — поинтересовалась женщина.

— С чего ты взяла? — увел взгляд в сторону Северус.

— Это видно, — сообщила ему Лили. — Так, почему?

— Не знаю… — прошептал Северус. — Разрешишь мне посмотреть твою память?

— Конечно, — добрая и такая знакомая улыбка осветила лицо женщины.

========== Упс и сбыча мечт ==========

Комментарий к Упс и сбыча мечт

не бечено

Сбыча мечт – это просторечно-шутливое выражение, в котором нарочито соединены две «несуществующие» формы.

Осмотрев культи, Фламель недоумевал, почему маги Британии не исправили этого и не дали детям новые ноги, это же так просто? Возможно, дети-инвалиды были попросту никому не нужны. Возможно, по другой причине, которая ему неведома, но сейчас прошло уже слишком много времени.

— Будет больно, — сказал Николас. — Прошло слишком много времени, ваша магия свыклась с тем, что конечностей нет, поэтому может быть очень больно.

— Тогда, может быть, поэкспериментируем на мне? — спросил мальчик. — Я выдержу.

— Нет уж, смотреть, как ты мучаешься? — возмутилась девочка. — Вместе, так вместе. Пусть больно, мы выдержим.

— Может быть очень больно, — произнес Фламель, глядя на детей, которые духом были сильнее многих взрослых. — Сделаем так, я вас погружу в сон на первый, самый болезненный этап, а потом вам надо будет потерпеть, пока ноги вырастут. На втором этапе боль будет умеренной и непостоянной, что позволит не сойти с ума.

— Мы выдержим, магистр, — сказали эти двое. — Ради ног мы выдержим все.

Погрузив детей в целительский сон, который больше напоминал кому, Николас Фламель закрепил на культях восстановительные артефакты, а потом, освободив тела от одежды, осторожно опустил каждое в регенерационный раствор, приготовленный на основе эликсира жизни. О том, что процесс начался, свидетельствовало красное свечение контуров артефактов восстановления. Теперь только ждать.

Прошло три дня и на бывших культях сформировались коленные суставы. Ноги будут немного короче, чем могли бы быть, но это будут полноценные ноги, о чем свидетельствовали медленно растущие ступни, формирующиеся суставы и кости. Фламель проверял этих малышей ежечасно и с каждым днем убеждался в том, что все получится. Вопрос, почему маги в том же Мунго не сделали то же самое сразу после травмы, оставался открытым для алхимика. Представить, что детей в больницу просто не доставили, он не мог, несмотря на весь свой жизненный опыт.

На четвертый день очнулись дети. Первое, что почувствовала Гермиона — зудящую боль в области ног, которые очень хотелось почесать. Почти рефлекторно потянувшись, девочка обнаружила свою наготу и тихо взвизгнула, разбудив Гарри, который сразу же обнял ее, закрывая собой от всего мира. Мальчик, казалось, своей наготы совсем не стеснялся.

— Первый этап закончился хорошо, — сказал вошедший Фламель. — Теперь вам предстоит неделя восстановления — много кушать, делать массаж и не тревожить растущие ноги. Ваша одежда тут.

Быстро одевшись и одев свою Гермиону, Гарри принялся массировать ее ноги, как ему показывал Николас. Алхимику нравился мальчик, воспринимающий все вокруг, как факт и заботившийся, казалось, только об одном — о комфорте и безопасности своей супруги. В детстве трудно встретить такую заботу детей друг о друге… Скорее это прерогатива гораздо более зрелого возраста.

— Чтобы вы не пропускали школу, я могу вам рассказать об алхимии и зельеварении, — предложил детям Фламель и сразу увидел такой знакомый огонек жажды знаний в глазах детей.

Этот огонь он видел каждый день в зеркале, этот огонь заставлял его искать новое и постоянно развиваться, ведь путь познания бесконечен. Глядя юным Гриффиндора в глаза, Николас понимал, что нашел родственные души, поэтому с удовольствием занимался с ними. И дети схватывали даже достаточно сложные преобразования буквально на лету. Возможно, именно это и заставило Фламеля предложить детям ученичество.

— Пока вы учитесь в Хогвартсе, мы будем встречаться на каникулах и общаться посредством пергамента, — сказал Николас. — А после пятого курса, буду ждать вас здесь, вот тогда мы сможем многого достичь.

— Ура! — закричали дети, поразившие старого алхимика силой духа и своими умениями.

За свои шесть сотен лет жизни Николас Фламель видел многое, в том числе и очень сильных духом людей. Но вот дети его восторгали всегда. Стремящиеся жить любой ценой, не оставлявшие надежду, идущие к своей цели. Именно дети и сохраняли желание Николаса жить, исследовать и находить новое.

Прошла неделя и ноги выросли. Они были нетренированными, Гарри и Гермиона еще не умели с ними обращаться, но теперь они могли сами, с помощью тренировок, массажа, достаточно непростой гимнастики, но сами. По расчетам Фламеля, за полгода дети вполне могли научиться ходить, если бы приложили усилия, а в то, что эти двое приложат все возможные усилия, Фламель верил.

***

Плачущий Невилл подошел к мадам Спраут протягивая ей листок пергамента официального вида.

— Что случилось, малыш? — забеспокоилась женщина, принимая пергамент.

— Они… Он… Они… — мальчик ничего не мог сказать, и тогда Помона обняла его и вчиталась в то, что было написано в пергаменте.

Мунго извещал, что в связи с остановкой платежей, вынужден прекратить поддерживать жизнь в родителях Невилла и приглашает их сына попрощаться. Помона отправила Патронуса к Поппи. В ней теплилась надежда на то, что мадам Помфри сможет поддержать жизнь в двух дорогих сердцу ее воспитанника людях. Поппи согласилась сопровождать их в Мунго, чтобы оценить такую возможность.

Скорбный целитель Даррен, который столько лет пытался вылечить чету Лонгботтом, встретил их у палаты, дарившей надежду единственному сыну безнадежных пациентов. Внезапно в палату вошел Гиппократ Сметвик и в глазах целителя Даррена на мгновение мелькнул страх, который заметил только Гиппократ, сразу же напрягшись. Ничего не говоря, он наложил большой диагностический круг заклинаний на пациентов, после чего медленно повернулся к целителю Даррену.

— Что это значит? — с угрозой в голосе спросил Главный Целитель, выдернутый с рабочего места медиведьмой Хогвартса, его старинной подругой.

— Что-то случилось? — поинтересовалась мадам Спраут, смотря на то, как целитель Сметвик наступает на съежившегося мистера Даррена.

— Случилось… Уведите ребенка, — приказал Гиппократ. — Поппи, вызывай аврорат. Инкарцеро.

— Что случилось, Гиппи? — спросила взволнованная мадам Помфри, когда рыдающего Невилла увели.

— Продиагностируй, — посоветовал целитель Сметвик, с ненавистью глядя на коллегу-целителя. — Ты, отрыжка выльхи, где настоящие пациенты?

— Погоди, — прошептала Поппи, накладывая диагностику. — Как так?

— Вот и меня интересует, как этот в’грыдбук лечил иллюзии, — выругавшись на тролльем наречии, высказался Главный Целитель.

В глубоком подземелье замка Хогвартс проснулись двое. Они лежали и смотрели друг на друга, вспоминая. Память просыпалась неохотно, будто была заблокирована, но со временем заклинание ослабло. Мужчина смотрел на женщину, медленно узнавая ее, она же узнала мужа сразу.

— Фрэнк? Что мы здесь делаем и где наша одежда?

— Надеюсь, это не ролевые игры, — пробормотал мужчина, выбираясь из каменного саркофага и помогая выбраться жене. — Что последнее ты помнишь?

— Дамблдор наставил на меня палочку… Подожди! Невилл! Что он сделал с сыном? — забеспокоилась женщина.

— Канди! — позвал мужчина и перед ними возник очень старый домовой эльф, который с плачем принялся обнимать ноги потерянных хозяев. — Принеси нам одежду и палочки. Где мы находимся?

— Вы в Хогвартсе, хозяин, — пролепетал эльф, доставляя указанное.

— Где наш сын? Где мама и кто сейчас в поместье?

— Ваш сын плачет в гостиной своего факультета. Леди Августа погибла, а в поместье предатель крови Элджерон, который думает, что является главой рода.

***

Гарри и Гермиона, разорвав связи директора с замком, не особенно поинтересовались, что это были за связи. Хогвартс питал достаточное количество артефактов, как в замке, так и вне его, через связь с директором. Погасли артефакты подчинения, иллюзорные, даже саркофаги, предназначенные для сохранения жизни безнадежно больных, пока готовится лекарство или ритуал. Альбус Дамблдор обнаружил многие разработки Основателей и приспособил их для каких-то своих непонятных целей.

Но отменив подпитку от замка, дети вынудили артефакты тянуть силы из самого Дамблдора. Он был, конечно, сильным магом, поэтому артефакты проработали почти целую неделю, прежде чем схлопнуться, вытянув последнюю каплю магии из ставшего сквибом самонадеянного мага.

========== Счастье для всех даром, и пусть никто не уйдет ==========

Комментарий к Счастье для всех даром, и пусть никто не уйдет

не бечено

Память Лили была пустой, практически девственной. Все ее воспоминания, даже хорошо спрятанные, ограничивались девятилетним возрастом, поэтому она не помнила ни сестру, ни родителей. Фактически, женщина была ребенком, поэтому перед Северусом стояла очень непростая задача — сделать из нее взрослую Лили и найти тех или того, кто это сделал.

Еще одним неразрешимым пока вопросом был, почему женщина голая и где она провела все эти годы? Умываться и обслуживать себя пришлось учить. Северус никогда не мог представить, что будет учить взрослую женщину ходить в туалет и принимать душ.

— Теперь встаешь вот здесь и запускаешь воду вот этой ручкой, — объяснял он Лили.

— Ой, как дождик, — отвечала она ему.

— Теперь берем мыло, намыливаем мочалку…

— Она как мох… — прошептала женщина.

Все ассоциации у Лили были связаны с миром растений и никак иначе. Это наводило на определенные мысли, на которых Северус сосредоточиться не мог, потому что учил женщину пользоваться столовыми приборами, объяснял, что нужно жевать медленно и тщательно. Фактически, перед ним был маленький ребенок, а не взрослая женщина. Но он справлялся.

Уложив Лили спать, Северус отправился в Запретный Лес на ту самую полянку, где нашел ее, чтобы тщательно изучить местность, а, если получится, и поговорить с кентаврами, которые многое знали, но выражались как-то очень вычурно. Ему повезло, он не встретил акромантулов Хагрида, не был истыкан стрелами недовольных кентавров, а спокойно дошел до полянки. Но на ней не было почти никаких следов.

Когда Северус уже отчаялся что-то найти, он почувствовал чье-то присутствие. Оглянувшись, мужчина увидел подошедшего к нему совсем близко статного единорога, бывшего, как зельевар знал, вожаком. Единорог посмотрел Северусу в глаза долгим взглядом, коснулся рогом и медленно растаял в утреннем тумане. А мужчина пал на колени с мучительным стоном. Все-таки, способ передачи воспоминаний от единорога оказался очень болезненным.

…На поляне, обнаженная, привязанная к дереву, под хохот двух мужчин, посылающих заклинания, молча корчится от боли молодая женщина. Ей страшно и больно, она будто стремится слиться с деревом и, когда мужчины исчезают, будто вливается в кору молодого растения, становясь им и прячась от всего мира…

Северус узнал тех, кто мучил его Лили, узнал и теперь бесился от этого знания. Мужчина поклялся себе найти и отомстить. Теперь он знал, что произошло с его любимой, знал, где и как она провела много лет… К сожалению, он узнал, что память женщины ушла навсегда, а ему предстоит много работы. Лили потратила все свои силы на то, чтобы спрятаться и стала сквибом. Она больше не сможет колдовать, но Северуса это не останавливало, потому что он любил Лили всей своей сутью…

Зельевар вздохнул и, понурившись, пошел обратно в замок, думая о том, а была ли на самом деле та Хэллоуинская ночь и так ли случайно взорвалась бомба террористов вблизи Гарри? Сумасшедшего Альбуса-то уже не расспросишь… Не давала покоя картина, стоявшая перед глазами: двое веселящихся мужчин. Антонин Долохов и Джеймс Поттер.

***

Полумна сидела на берегу реки и грустно смотрела вдаль. Вот уже год, как мамы нет, она исчезла в пламени огненного взрыва прямо на глазах у дочки, которая не смогла полностью смириться с этим. Девочка много плакала, а еще ей казалось, что папа винит ее в смерти мамы, становится холодным и отдаляется все дальше.

Луна сидела на берегу реки и молчаливо плакала. Слезы бежали по лицу девочки, которую больше никогда не обнимет мама, да и папа… Ей было мучительно больно, душа страдала, девочка уже сама начинала себя винить в смерти мамы, становясь бледнее с каждым днем. Погруженный в пучину своего горя Ксено, не замечал происходившего с ребенком, рискуя в один несчастный день потерять и ее. Луна все чаще задумывалась о том, что если ее не будет здесь, то она, наверное, сможет встретиться с мамой…

С неба упала прекрасная птица, сев перед девочкой на песок и раскрыла крылья, будто желая обнять. От этого совершенно маминого жеста Луна разревелась как маленькая — громко, отчаянно, не видя ничего вокруг. И тогда ее магия сотворила чудо. В следующее мгновение громко ревущую девочку обняли теплые мамины руки. Пандора, ставшая собой,{?}[Спасибо Тане Белозерцевой за разрешение] обнимала и прижимала к себе свою малышку, которая никак не могла успокоиться и поверить в то, что мама рядом, мама вернулась.

— Где же ты была, любимая? — спросил ее оживший Ксено, так и не понявший, что чуть не угробил ребенка, впрочем, Пандора ему это потом объяснила.

— Эксперимент отбросил меня назад на пятьдесят лет и обратил в феникса, — проговорила женщина, стиснутая Ксено и Луной с обеих сторон. — Я попыталась обратиться за помощью к Дамблдору, но…

— Он тебя поработил и привязал? — понимающе кивнул мистер Лавгуд, засучивая рукава.

— Да, любимый…

— Ага… Я скоро, — кивнул Ксено и куда-то аппарировал.

***

Возвращение Гриффиндоров с ногами произвело фурор в гостиной барсуков. Даже то, что дети не могли еще ходить, не расстроило искренне радующихся за них школьников. Теперь у Гарри и Гермионы была надежда вскорости встать на ноги и ходить. Они старались разработать мышцы, занимаясь все свободное время, трудились день и даже иногда ночь для достижения своей цели.

— Любимая, отдохни, тебе нужно поспать, — увещевал Гарри свою упершуюся Гермиону.

— На том свете отдохнем, — отфыркивалась девочка.

— Как выяснилось, нет, — улыбался мальчик. — Давай я тебя помассирую?

— Ла-а-адно, — ложилась Гермиона, чтобы через минуту крепко спать, ей не мешал даже массаж, так она выматывалась.

Гарри старался ухаживать за Гермионой, чтобы она не перетрудилась, не упала от усталости, девочка временами на него даже обижалась, ругалась, но… Соглашалась. Соглашалась и массировала его в свою очередь. И пыталась остановить не жалеющего себя мальчика.

Дни шли за днями и вот они уже могут понемногу двигать ногами, но становиться на них пока не рискуют. Мадам Помфри выписала противные зелья, содержащие витамины и минералы для укрепления костей.

— Фу, гадость какая, — сказала Гермиона, отворачиваясь.

— Ну любимая, это же для костей, чтобы они могли нас выдержать, — уговаривает ее Гарри.

— Не хочу-у-у, — капризничает девочка.

Очень капризничает в последние дни девочка, уже закончилась осень, пришла зима и скоро будут каникулы. А так хочется встать, просто до слез. Гарри терпелив и уговаривает, увещевает, останавливает, даже иногда кормит с ложечки. За день до каникул происходит то, о чем девочка только читала, поэтому от сильной боли сначала пугается, а увидев кровь на пижаме — впадает в панику.

Гарри хорошо знает, что это такое и как оно бывает, аврорат — это еще и колдомедицинские курсы, да и свои дети… В общем, менархе его любимой совсем не испугало бывшего Главного Аврора. Видя ее капризность и перепады настроения, что-то такое Гарри мальчик и предполагал, потому озаботился зельем.

Минута, две и боли исчезли, осталось лишь переодеть свою любимую, которая от стресса не в состоянии соображать. Мальчик аккуратно пересаживает Гермиону в кресло и отвозит в ванную комнату. Он объясняет краснеющей девочке, что произошло, использую колдомедицинскую терминологию, и девочка берет себя в руки. Только вот с не вполне послушными ногами она совсем не может переодеться.

— Гарри, — жалобно говорит Гермиона. — Помоги, пожалуйста.

— Конечно, душа моя, — мягко улыбается мальчик и помогает.

Они давно уже одно целое, без тайн и секретов друг от друга, поэтому ни он, ни она не смущается. Дело житейское. Скоро домой, совсем скоро…

***

Мистер Грейнджер уже выехал на вокзал встречать детей, когда перед их домом появился неучтенный персонаж, и басовитое «ду-дум» перевело оный в категорию оглушенных лиц. Снова взревел мотор бронетранспортера, снова, как и пару лет назад солдаты швырнули оглушенное тело в сыто хлопнувшее дверцами чрево. Снова тяжело вздохнули сотрудники военной контрразведки, вынужденные работать в праздники.

Два следователя военной контрразведки мрачно смотрели на тело, зафиксированное на стене, которое, ради разнообразия, рыжим не было. Тело в себя еще не пришло, поэтому просто висело. Висело и ждало первого разряда.

========== Покровы сорваны, да будет счастье ==========

Комментарий к Покровы сорваны, да будет счастье

не бечено

На стене висело существо. Опять существо, которое явно не за хлебом пришло к Грейнджерам, судя по тому, где оно собиралось спрятаться. Но не повезло ему. Существо очнулось, открыло глаза и, не разобравшись в ситуации, хрипло заорало:

— Грязные магглы! Выпустите меня, а то я уничтожу вас и ваши семьи!

Следователь тяжело вздохнул, поставил на стол паяльную лампу и принялся ее разжигать. Существо расширило глаза, глядя на эти приготовления. В следующие полчаса по звукоизолированному помещению гуляли дикие крики существа, которое точно не было человеком. Лучше всего существо реагировало на работу с его первичными половыми признаками, что и позволило следователям сосредоточиться на обработке одной области. Когда, по мнению следователей, рыдающее существо было готово отвечать, начался допрос.

— Имя?

— Джеймс Поттер, — ответило сломленное существо, и следователи переглянулись.

— С какой целью вы появились сегодня у дома Грейнджер?

— Уничтожить того, кого магия рода считает наследником и его грязнокровку заодно.

— Как вы хотели это сделать?

— Огнем, чтобы помучился.

— Являетесь ли вы биологическим отцом Гарри Поттера?

— Да, но это ничего не меняет.

— Где его мать?

— Волки съели… А-а-а-а-а! Не на-а-адо!

— Где его мать?

— Я привязал ее к дереву в лесу, через неделю там никого не было, значит, съели.

— Зачем вы это сделали?

— Дамблдор сказал, что эта грязнокровка должна умереть. Пришлось сначала убить Сириуса, который ее защищал.

— Зачем Дамблдору нужно было, чтобы она умерла?

— Чтобы сын жил несчастным и сдох быстро.

— Что вы собирались делать дальше?

— Выжечь всю поганую кровь и принять род. Эти придурки верят в Темного Лорда!

— Почему придурки?

— Нет никакого темного Лорда и никогда не было!

— Я полагаю, этого достаточно, — сказал присутствовавший начальник базы.

— Да, сэр, — ответил ему следователь.

— Утилизируйте существо, — вздохнул начальник базы.

Две высокотемпературные горелки отлично справились с задачей утилизации существа, которое не могло быть человеком.

***

Гарри с Гермионой давно были дома, тренировались и уже смогли стать на ноги под присмотром врача. Когда Грейнджеры увидели в первый раз ноги детей, они плакали, обнимали и целовали обоих, настолько велико было счастье родителей.

— Мама, папа! Я стою! Я стою! Смотрите! Я смогла! — визжала Гермиона от счастья, впервые поднявшись на ноги, а Гарри только молча плакал, смотря на любимую.

Это было счастье, огромное, невозможное счастье, которое сразу же отпраздновали. А потом смог встать и Гарри. Они стояли, обняв друг друга, целовались и плакали. Слезы стекали по щекам Гарри и Гермионы, которые стояли на своих ногах. А потом они вместе, держась за руки, сделали первый шаг. Свой самый первый шаг в этой жизни.

Ходить было сложно, тяжело, непривычные к нагрузке ноги так и норовили подломиться, но они шли. Плакала мама, глядя на это чудо, плакал папа, не надеявшийся уже увидеть, как его дети идут. Идут своими ногами. Идут в свое будущее. И хотя они быстро уставали, предпочитая больше передвигаться в привычном кресле, но дело было практически сделано.

Это был лучший подарок из возможных и невозможных. А под самый конец каникул пришел Северус Снейп и привел зеленоглазую рыжеволосую женщину.

— Гарри, — сказал зельевар. — Это твоя мама, только она тебя не знает и вообще ничего не помнит.

— Понятно, — кивнул мальчик. — Стерли личность?

— И личность и навыки до девятилетнего возраста, — подтвердил догадку Северус, а Лили старательно отворачивалась, стараясь не смотреть на мальчика в инвалидном кресле.

— Я понимаю, она не моя мама сейчас, профессор, — улыбнулся Гарри. — Она сейчас Лили Эванс, ваша невеста или дочь, вот не знаю. А моя мама — вот, Эмма Грейнджер.

Северус был рад тому, что этот необыкновенно умный мальчик понял и не будет претендовать на маленькую девочку в теле своей матери. Мальчик по-доброму улыбался, глядя на Лили и сочувствовал Северусу, когда Лили привстала на цыпочки и громким шепотом сказала зельевару:

— Северус, я писать хочу.

— Вот об этом я и говорил, удачи вам, профессор, — пожелал улыбающийся Гарри.

Когда Северус с Лили уже уходили, мистер Грейнджер сунул тому в руку незапечатанный конверт, в который профессор Снейп взглянул только дома. Взглянул, прочитал сухие строки протокола допроса и вздохнул с облегчением — Лили была отомщена.

***

С каникул, немного запоздав, юные Гриффиндоры возвращались уже без кресел. Они прошли колонну и сели в поезд. Когда их увидели девочки барсучиного факультета, то устроили такой радостный визг, что в поезде чуть стекла не посыпались. Теперь оставалось только учиться. Поезд гуднул на прощанье и отправился в школу.

А в школе был счастливый Невилл, обретший родителей и питомца. Питомцев была зеленая жаба по кличке Элджи, она жила в стеклянном шаре, который Невилл иногда, когда никто не видел, ставил на горелку, обеспечивая питомцу немало ярких минут. Дома его ждали папа и мама, живые и здоровые. А в Мунго лежало затейливо перекрученное нечто после визита Ксенофилуса Лавгуда. Нечто могло только похрюкивать и с обидой смотреть единственным глазом, который теперь венчал копчик этого существа.

Прошло полгода и Гарри с Гермионой отправились во Францию, где их ждал наставник, который был очень рад юным дарованиям. Именно ему они и рассказали историю прошлой жизни, заставив опытного алхимика возмутиться подобным пренебрежением к детям. Несмотря на прожитые года и опыт, Николас Фламель все еще считал, что дети неприкосновенны.

Осенью к ним, на Хаффлпафф поступила девочка, в которой уже никто бы не узнал Полоумную Лавгуд. Она была яркой, солнечной и почти постоянно улыбалась, за что ее очень любили девочки. Но вот Невилл, когда впервые увидел Луну — замер, не в силах сказать ни слова. Почти полгода мальчик замирал в ее присутствии, пока девочка не взяла его в свои руки.

Гриффиндоры отдали замок Помоне Спраут, фактически принудив добрую женщину стать директором. Да, она не смогла отказаться, и была самым лучшим директором за всю историю замка. По крайней мере, так считали дети.

***

Весна давно вступила в свои права, все наливалось цветом, удивительные цветочные запахи витали по деревне, где сейчас происходило свадебное торжество. Мастера зельеварения Гриффиндор стояли, держась за руки, со счастливой улыбкой глядя на своих друзей — Невилла и Луну.

— Невилл Лонгботтом по своей ли воле берешь ты в жены…

— Да, — твердое, как каменная стена.

— Полумна Лавгуд, по своей ли воле…

— Да! — звонкое, счастливое, яркое, как сама эта светящаяся сейчас от счастья девушка.

В этом мире не было Второй Войны, не было полусотни мертвых детей, не было слез и зелий. В этом мире все были счастливы и дарили счастье любимым. Еще один мир своим счастьем и покоем дарил стабильность соседним мирам.