Соискатель (СИ) [Миято Кицунэ] (fb2) читать онлайн

Учиха Саске из клана Редисок. Том 1: Соискатель

Пролог

Попал я как-то в Учиха Саске…

Попасть-то я попал, даже обрадоваться успел — сбылось! Очнулся в чисто японской и совершенно незнакомой комнате. И определённо не в своём теле. Своё-то как облупленное знаю.

Ну, всё, думаю, вот оно — приключение всей моей жизни. Не зря я аниме увлекался, «Книгу Фанфиков» и всякие «Самиздаты» от корки до корки читал. Естественно, самый любимый фендом — это «Наруто», обе части сериала я смотрел раз двадцать. Все филлеры, все омаки, все полнометражки! Мангу — само собой. За пазухой носил фотки, то есть картинки с любимыми героями, это если вдруг что, так я сразу сюда, в мир шиноби то есть. Ух, менять не переменять тут всё! Столько фанфиков на эту тему читано, да и свои мыслишки имеются.

Эх, мечты, мечты…

Встал я тогда и, как водится, к зеркалу подошёл. Конечно, всё было не нарисованным, а вполне себе обычным, человеческим. Тело моё было подростковым. Но уже ближе к «юноше», чем к «мальчику».

В небольшом куске посеребрённого стекла, который я еле нашёл, отражался явный бисёнэн: чёрные волосы с синеватым отливом, светлая кожа, тёмные глаза, стрижка опять-таки, накачанный торс. Красавчег! Короче, сразу стало понятно, что меня определили в Учиха Саске. Моего любимого героя, да ещё и такого крутого!

Мою радость и гордость за себя любимого, так удачно попавшего, подтвердил и знак на одежде учиховский — только был он с небольшим отличием: над этим веером или пламенем огня три зелёных пёрышка торчали. Получалась схематичная редиска.

Только я подумал, что кто-то надо мной — великим Учиха Саске — пошутил и клановый мон испортил, как вошла незнакомая тётка. Совсем не Учиха Микото, надо сказать, да ещё и «сынком» меня назвала.

Да, вот так вот побыл я Учиха Саске минут десять, порадовался.

Оказалось, что действительно пошутили надо мной, в смысле как над попаданцем. Потому что нифига я не Учиха Саске. А какой-то безызвестный Сайто с фамилией Дайкон! Ну, точно, блин, клан Редисок! И живём мы в Стране Травы. Повезло ещё, что меня, в смысле этого Сайто, чью тушку я технично занял, дурачком считали, несмотря на его без пары дней пятнадцать лет. Поэтому на мои неосторожные вопросы и чуть ли не вопли моя новоявленная маман отреагировала флегматично. А потом я понял, что женщина, которая вроде как дала жизнь моей тушке, тоже была типа блаженной. Но пусть с головой у неё было что-то не то, руки росли откуда надо. Занималась она вышивками, а я — Сайто то есть — вроде как батрачил. Физическим трудом зарабатывал на кусок хлеба, так сказать. И по меркам местного населения был очень силён и вынослив. Так что работы для меня хватало.

Конечно, я порывался сразу пойти творить добро и справедливость, но информации от маман был мизер. Так что я остался, осторожно расспрашивал народ и грел уши, пытаясь не выйти из образа местного идиота. Всё же был вариант попадания в Узумаки Наруто, поэтому я морально был к такому готов.

Своей скрытой деревни в Стране Травы, со слов местных крестьян, вроде бы давно не имелось, но поселения с шиноби были. Обычно клановые. А мы жили в небольшой деревеньке на границе со Страной Огня. Мой «клановый редисочный мон», кстати, оказался не совсем клановым. Мы с маман вдвоём жили, и никаких кланов шиноби с фамилией Дайкон в списках не значилось. В деревне поговаривали, что моя маман не всегда была такой блаженной, а что во время третьей войны её один шиноби из союзников вроде как обрюхатил, и она с ума сошла. Только я так и не понял, с чего у неё шарики за ролики пошли. То ли от того, что забеременела, или потому, что моего отца убили, или с того, что он нас бросил. Мнения по этому поводу в деревенских сплетнях расходились.

Но что бы кто ни говорил, эта тема с отцом-шиноби меня не на шутку заинтересовала. Появилась надежда, что неспроста я так сильно похож на Учиха Саске, да и эта редиска на моём «моне»… Убрать зелень, и получался учиховский знак. Происхождением от настоящего ниндзя объяснялась бы и физическая выносливость, и сила. Возможно, Сайто не был шибко умным, но неосознанно использовал систему циркуляции чакры, когда работал?.. Староста нагружал меня, как мула, глазам было страшно, а руки, как говорится, делали.

Но как только я попытался расспросить маман о своём папике, как она заистерила, что еле успокоил.

Вопрос остался открытым.

По ходу жизни выяснил, что в Конохе вот уже около двух лет командует Цунаде-сама. Повезло, что во время то самое меня занесло, ни раньше, ни позже. Очень приблизительно, но получалось, что я примерно одного года с Неджи и Саем, то есть на год старше, чем Наруто, Саске и Сакура.

А редиска у нас кто? Правильно — нехороший человек. Вот и решил я, как самый нехороший человек, влезть в события канона.

К тому же осточертела мне за пару месяцев эта деревня без названия в духе местечкового соцреализма, это притворство идиотом и эта женщина-мать сумасшедшая. Так что — узелок на палочку, и почапал я на восток… Навстречу, блин, к приключениям.

Глава 1. Оптимистичная

Очень многие попаданцы любят жаловаться и стенать, что «ах, в кого я попал — этого нет, того нет» или «все попаданцы как попаданцы, а мне одному никаких плюшек не досталось», — слабаки! Вот мы, Челябинские попаданцы, настолько суровы, что видим во всём сплошные плюсы.

Лично я считал — и это подтвердилось — что с попаданием в иной мир и реальность не всё так просто, поэтому готовился. Всё как в той инструкции: пункт первый — «чудеса существуют»; пункт второй — «чудеса происходят лишь с теми, кто в них верит»; пункт третий — «не жди чуда».

Вот я и не ждал, но верил и готовился. Ха! Не досталось плюшек?! Ждать милости от природы и высших сил? Что за убожество? Хочешь стать попаданцем — будь готов к труду и обороне. Да у меня даже японский свой собственный, по аниме и работе выученный. Надо признать, что за два месяца проживания в деревне в режиме погружения язык мой стал намного лучше и словарный запас расширился. Японский матерный, думаю, очень в дальнейшем пригодится. Не уверен, совсем не уверен, что Сайто, тело которого я занял, вообще умел писать и связно разговаривать. Староста вон как удивлённо пучился, несмотря на то, что я усиленно коверкал расположение слов в предложении, когда о чём-либо спрашивал. Тут впору признать, что знаменитое учиховское «хн» имеет огромное количество плюсов. Особенно в мире шиноби. Если ты неразговорчивый, то все вокруг начинают болтать без умолку, заполняя «эфир». Общеизвестная людская «болезнь» что там, что здесь.

Что дальше?.. Да, мне досталось тело пятнадцатилетнего пацана, вероятно, он мог бы стать шиноби, но в силу ума, точнее его отсутствия, не развивал никаких навыков. Тело крепкое и физически сильное — я прошёл уже около двадцати километров, а мышцы не болят и усталости пока не ощущаю. С одной стороны, все, кто попадают в детей, имеют огромный плюс — запас времени на развитие. Да и шиноби начинают работать с чакрой лет с шести и раньше. Тут всех более-менее годных к ниндзяевскому делу местных детишек, насколько я понял из разговоров крестьян, забирают на обучение либо в недобитые кланы Травы, либо в Скрытый Камень, который сейчас у нас «держит район». Сайто не рекрутировали опять же по причине дурости. То есть с одной стороны — минус, что тело неразвитое в смысле ниндзя-сил, но с другой стороны — оно совершенно свободное и никто на него не претендовал. А очнулся бы я где-нибудь в казарме Скрытого Камня?.. Варианты развития событий при этом трудно просчитать. И всегда может быть хуже. Были бы у меня начальники, команда, вменяемые родители, клан — фиг бы я так просто свалил куда-то «на мир поглазеть».

С другой стороны, я одновременно и достаточно большой для самостоятельного путешествия, и как бы ещё ребёнок — то есть претензий ко мне меньше, чем ко взрослому человеку. Да и буду оптимистом: пятнадцать лет — это не сорок восемь, ещё можно потрепыхаться и попытаться обучиться техникам шиноби. Если, конечно, меня кто-нибудь будет учить. К тому же я ставлю под большое сомнение, что реально можно занять чьё-то тело и «вспомнить всё», что это тело могло и хотело. Чужие навыки, техники — ага. Губа не дура. Теоретически даже. Вот попал я в тело музыканта, который великолепно играл на скрипке. И если у меня как попаданца нет ни слуха, ни представления, как вообще на этой скрипке играть, я не знаю на память ни одного произведения... Связь «мозг-тело» работает с перебоями. Так с чего вдруг я заиграю какую-нибудь пятую сонату Вивальди?! Если такая вообще существует в природе. Или это типа как выбор меню?

Ну, если мне навыки вскопки огородов и перетаскивания тяжестей передались с телом — я этому безмерно рад.

К тому же, когда забираешь чужую тушку, забираешь и чужие проблемы, от которых, возможно, эта тушка пыталась сбежать. А у меня — чистый лист, не вписанный в историю. Никому не нужный. На эту Редиску никто, кроме меня, не претендует.

И вообще — я красивый, сильный, молодой парень. Теперь ещё и умный. Очень похожий на Учиха Саске. А это значит, что все девчонки мои при желании.

Конечно, какой-нибудь малолетний идиот-попаданец попытался бы выдать себя за Саске, чтобы получить мифические плюшки, но это не мой случай. Можно было бы сказать, что Орочимару высосал мой мозг через глаз и я лишился навыков и шаринганов, но это как-то слишком натянуто получается.

Впрочем, степень схожести нельзя возводить в абсолют — всё же японцы довольно близки друг к другу по типажу. Может, это мне, как бывшему европейцу, так кажется, а те же друзья Саске сходу найдут двадцать отличий и воткнут кунай под рёбра за попытку их обмануть. Вот и выйдет что-то вроде «ой, вы мне так нра...».

Лучше изобразить, что ни ухом, ни рылом, все совпадения имён и персонажей случайны. В фанфиках много писали, что в Конохе куча академий шиноби, а которая была в аниме показана — она элитная. Сомневаюсь, что такое здание построено для одного класса в двадцать человек, но утверждать что-то пока рано.

К тому же не мешает убедиться, что я попал в канон, а не, например, в параллельную реальность, в которой Киба обожает кошек, а Хината — девочка-терминатор.

До Конохи ещё надо дойти. Желательно живым и невредимым. Всяких нукенинов, банд и гоп-компаний никто не отменял. А по карте я помню, что скрытая деревня Листа находилась к востоку от Страны Травы. Но сама Страна Огня не в пример больше мелкой, зажатой между Великими Странами моей типа родины.

Вот и пограничная река.

Ух, ё!..

Пора начать пользоваться местными идиомами. Не ожидал, что она такая широкая и что здесь такой перепад высот. Охренеть, блин!

И как перебраться на другой берег?

* * *

Первый уровень, можно считать, я почти прошёл. Вовремя вспомнил историю. В смысле историю мира шиноби. И про мост Каннаби. Это оказалось очень крутое сооружение, меня впечатлило. Шириной в четыре полосы и длиной дофига, метров триста-четыреста. Теперь стало понятно, как отец Наруто смог остановить Третью Мировую войну. Раздолбать такую каменно-железо-бетонную махину взрывными печатями?! В одного? Сколько тонн исписанной каракулями бумаги он заложил? А в тротиловом эквиваленте? Я фигею. Кстати, само название моста «Каннабикьё», вписанное под крышей огроменной тории, — «Мост без помощи богов» — говорит само за себя. Типа Страна Огня очень крутая, раз может позволить себе подобное сооружение. Для меня это было, как будто я из пятнадцатого века «своей» деревни вышел в цивилизацию двадцатого.

Я прошёл километров пять вдоль русла, чтобы дойти до моста. Увидел его издалека. Три огромные арки пропускали воду. Перейти на другой берег самостоятельно, мне кажется, не по силам даже шиноби — скалистые обрывы на обеих сторонах реки и очень бурное течение с водоворотами. Это не по глади озера бежать. К тому же, скорее всего, мост построен в самом узком месте, а с этих самых скалистых берегов удобно целиться в смельчаков, которые решат пересечь границу вплавь.

Народу было много. И разных повозок — плоских и с шатрами. Чаще всего впряжены были быки, реже — мулы. Более привычных русскому глазу лошадей в упряжках не наблюдалось. Кажется, кони — это привилегия знати и самураев, и на них рассекают только верхом.

Если судить по указателям, то мост соединяет караванную дорогу. Вправо пойдёшь — в Страну Огня попадёшь, влево смотри — там Страна Земли, а моя Страна Травы — в середине сей ботвы. Ага, и я, как в анекдоте: «одной ногой он стоял в прошлом, другой — в будущем, а между ног у него была страшная действительность». Подучить японский — и можно менестрелем подрабатывать или хлеб Джирайи отобрать. Что я, порнушки не наклепаю? В смысле, что прочитанные за жизнь произведения — в помощь. И если не выгорит стать шиноби, то стану известным «пей-сателем».

Что ж, Сайто-кун, попробуем пойти из нашей «страшной действительности» в это самое «светлое будущее».

Я пристроился к народу и пошёл по мосту, поглядывая вниз и любуясь окрестностями. Места действительно красивые: река, лес, горы виднеются. На той стороне стояли парни в знакомых зелёных жилетах, которые внимательно всех осматривали, но никого вроде бы пока не остановили. На себе я тоже почувствовал цепкий взгляд, ощутив, как тот оценивает мою одежду, походку, кажется, удивился отсутствию загара. А что я могу поделать? Ультрафиолет ко мне не липнет отчего-то, а, по идее, Сайто, да и я в его теле, последние два месяца большую часть времени проводил на улице, вкалывая на солнце.

— Эй ты, подойди! — всё же остановили меня местные ДПС-ники. Знать бы ещё, что я нарушил. Я повертел головой, убеждаясь, что обращаются именно ко мне.

— Да-да, ты, — подтвердил шиноби, кажется, в ранге чуунина и около двадцати лет на вид. Следуя давно выработанной привычке, я подошёл и преданно уставился на него, ожидая распоряжений. Водительских прав, в смысле удостоверения личности, здесь не выдают, только «усы, лапы и хвост — вот мои документы». По факту придраться ко мне не в чем. Никого не обгонял, не подрезал, на чужую полосу не лез.

На пограничнике-ДПС-нике была бандана с гравировкой листика по центру. Кстати, в аниме знаки принадлежности такие здоровые, на пол-лобешника, а тут — не крупнее фаланги большого пальца и внутри зачернённые. Скорее по форме, чем по этой полоске железа догадаешься, в какой стране служит ниндзя. А если тот в простой одежде, так и не увидишь, пока вплотную не подойдёшь. Но вроде бы у шиноби должно быть хорошее зрение.

— Почему без протектора клана или селения? — строго спросил он, прекратив меня разглядывать.

— А? — выпучился на него я. — Кто? Я? А зачем?..

— Я сенсор — канчинин, так что тебе меня не обмануть, — снисходительно заявили мне. — Я чувствую в тебе развитую кейракукей. Такая только у шиноби.

Вот это плюшка! Я, конечно, надеялся и верил в лучшее, но думал, что мне придётся развиваться с нуля, если вообще ещё не поздно это делать. Неужели Сайто всё же делал это неосознанно? Или тело в отсутствии ума своего хозяина заботилось о себе само, нижним отделом спинного мозга чувствуя будущие приключения?

— Ты выглядишь удивлённым, — нахмурился сенсор. — Разве ты не знал, что являешься шиноби?

Я помотал головой.

— Из какого ты клана? — продолжился допрос. Он увидел на моей рубахе «редисочный мон» и прищурился.

— Я... Просто Сайто. Дайкон Сайто. Я жил в деревне недалеко отсюда и решил разыскать своего отца. Мне сказали, что он из Страны Огня, — мешая правду с полуправдой, пролепетал я.

Может быть, на кого-то постарше и не подействовало, но я на самом деле был шокирован тем, что почти-шиноби. И сенсор точно почувствовал мои смятение и радость. Ну, да, чего их скрывать: быть шиноби — это быть элитой этого мира. Для парня из деревни без названия это — крутой шанс выбиться в люди.

— Ты действительно напоминаешь мне кого-то, Сайто-кун, — вежливо кивнул мне парень. — Меня зовут Дайно Генна, пойдём, расскажешь мне всё, и мы подумаем, как тебе быть дальше.

Он тихо свистнул, и его место занял другой шиноби, а меня он повёл в сторону от моста и тракта. Я слегка занервничал. А вдруг отведут чуток подальше в лес и прирежут? Но в лесу на полянке оказалось что-то вроде укреплённой базы. Из походной кухни раздавались аппетитные запахи. Время обеда. Я топал с самого утра. В животе громко заурчало. Этот Генна завёл меня в здоровую палатку цвета хаки, которая внутри была похожа на полевой офис пополам с голубятней: люди, бумаги и птицы в клетках.

За столом сидел пухленький мужичок в очочках и что-то строчил на свитке.

— Агура-сан, я привёл паренька на допрос, — сказал мой сопроводитель и усадил меня на стул.

Кажется, приплыли...

Глава 2. Правдивая

Думаете, я испугался? Да, испугался. Но это только потому, что испугаться было положено.

Секрет сурового попаданца в том, что нельзя разделять себя и этот мир, свою бывшую личность и личность того, в теле кого находишься. Какая, мать вашу, «персональная шизофрения»? Не надо себе никого придумывать. Ты — это ты. Единый и цельный, где бы и в ком ни находился. А имя? Что имя... Это — всего лишь набор буковок, который тебя нисколько не идентифицирует. Даже кличка и то более «говорящая», чем твоё ФИО и род деятельности. Кем я только ни работал и как меня только ни называли, начиная со школьной скамьи и до моего тридцать четвёртого дня рождения, так что знаю, о чём говорю. На работе — один, в интернетах — другой, с подругами — третий, с друзьями — четвёртый. Поэтому два месяца нет никакого Ромы Коновала из Челябы, кучи ников и паролей, а есть только Дайкон Сайто — я. Личность — это вам не набор иероглифов и не порядковый номер в Книге Судеб.

Да и говорят, что «хорошему вору всё впору», а я та ещё редиска. Теперь ещё и официальная. Очень вредно думать, что попал в волшебную сказку. Жизнь, она везде жизнь с её дерьмом и несправедливостью, а в суровом мире шиноби только такие суровые парни, как я, и смогли бы выжить. В своей деревне за вскопками огородов я морально готовился к подобной встрече и проигрывал варианты. Рано или поздно. В данном случае прошло рано, но это — весьма полезный опыт.

Моя личная философия заключается в том, что у тебя есть только ты сам. Ни деньги, ни наживные капиталы — всё это в любой момент у тебя могут отобрать. Ты всего можешь лишиться. Твоё у тебя — только опыт и знания. Если тебя выкинет на необитаемый остров, то бумажками с Вашингтоном разве что костёр можно поджечь. Ты не сможешь спросить у Яндекса, как разжечь этот костёр или как снять с пальмы кокос. Надо жить полной жизнью, но всегда быть готовым, что хорошее может кончиться, и наслаждаться тем, что у тебя есть сейчас, в данную минуту. Кто-то коллекционирует старинные монеты, я — собираю умения.

Я знаю, как опреснить воду, как добыть её из жидкой грязи. Как завязать хороший узел. Как освежевать и ощипать курицу. Как доить корову. Как поставить заплату. Как вправить вывих. Я тут уже научился плести дзори — нечто среднее между греко-римскими сандалиями и славянскими лаптями. Сплёл несколько пар, но нормальными и крепкими были только последние, их я взял с собой. Ноги мои были привыкшими ходить босиком. Подошвы толстые и плотные, так что сандалии из особой травы, которая здесь растёт, я прибрал в сумку. Главное — понять систему и порядок плетения, а потом можно их сделать из чего-то ещё с похожими свойствами. К тому же для дзори необходимы бинты или портянки, потому что верёвки, которыми этот полулапоть приматываешь к голени, могли натирать. В основном их надевали в горах или на каменистых равнинах, где острые камни и можно поранить ступни.

Местные погранцы для начала меня обшмонали, а содержимое котомаса выложили на стол. Мужичку в очках повторил свою историю. Всё, в принципе, вежливо и пока без мордобоя. Хорошо быть пацаном. Уверен, что будь я постарше, давно бы в рыло дали для профилактики.

Вообще-то, алиби у меня было железное. Ту истерику маман слышало полдеревни, не зря же я её выпустил и по улице догонял. А я потом прилюдно завопил, что «пойду сам отца искать». Старосте я то же самое заявил и за работу теперь просил «продуктами, чтобы в дорогу», и «чуть-чуть денежек». Денежек, правда, чёрт лысый дал совсем худенькими медяками. Но всякими сухофруктами местными, мясом вяленым и лепёшками походными, снабдил нормально. Выглядели бурые лепёшки не очень аппетитно, но зато должны были пару недель оставаться в первозданном, так сказать, состоянии. Теперь слюна капает от их вида. Есть охота. Маман меня флегматично отпустила, с утра вполне по-человечески попрощались. В дорогу мне ещё одежду запасную дала и пресловутую «денежку», только бумажную. Женщина хорошая, пусть и не все дома у неё, особенно теперь, когда и я ушёл. Со старосты обещание взял, что за ней присмотрят и в обиду не дадут. Мои сбережения нашли, обидно, я их в пояс штанов зашил. Сначала обрадовались, а потом поняли, что это монетки и пара купюр не очень большого номинала, и выложили их на стол.

Оружия у меня не было. Не положено крестьянам оружия. Так что только палка, на которой у меня «узелок». Дрын такой бамбуковый, на пару сантиметров меня выше. Лёгкий, крепкий, упругий. Если коротко, то «бо» называется. Мне местные ребята показали с ним пару приёмчиков. Против ниндзя, скорее всего, не поможет, но если такие же крестьяне нападут, то можно огреть, а ещё просто как палка удобная — глубину реки там измерить или в горах в качестве «третьей ноги». И поклажу на нём нести нормально. Я подобным образом много что перетаскал в деревне — здесь такой шест как коромысло используют.

В общем, не положено-то не положено, но, насколько я знаю, в Японии половина боевых искусств как раз пошла от того, что «низзя» было простому человеку меч или танто какое иметь. Вот и пошли в ход нунчаки, они же цеп для молотьбы, всякие шесты да серпы. Голь на выдумки хитра — сварим суп из топора...

Тем временем, пока я сидел на стуле и размышлял о столь насущных философских проблемах, в палатку допросов вернулся запыхавшийся Генна — тот погранец, который меня «взял с поличным». Его отправили в мою деревню, проверить мои слова. А ничего так быть шиноби — я топал с утра и до обеда, а он сгонял минут за сорок. Плюс ещё опрос местного населения. Еле сдержался, чтобы не присвистнуть. Наверное, по деревьям напрямик скакал, как король джунглей — Тарзан.

Я и не сомневался, что любая проверка со стороны погранцов выявит, что говорю я чистейшую, как слеза младенца, правду. И хорошо, что проверка была на границе, так мне веры больше — потому что сразу всё уточнить можно. Тут-то я час посидел в «маринаде», а в той же Конохе, думаю, не одни сутки прошли бы, пока это проверили всё. Если вообще стали бы проверять. Одна надежда была на смазливую мордашку «а ля Учиха Саске». Но здесь такое «узнавание» мне бы, наверное, помешало. Не знаю, объявили Саске в розыск или то, что последний представитель клана Учиха слинял из Конохи, — тайна.

— Мне одно непонятно, Сайто-кун, — сказал мужичок в очочках, который меня расспрашивал, — почему тебя не забрали на службу в Страну Камня или в местный клан Страны Травы?

О, теперь ясно, что их напрягло. Точно. Пятнадцатилетний типа шиноби, но не шиноби. Попахивает засланным казачком.

— Я... долго не разговаривал, — ответил я чистейшую правду про Сайто. — К нам приходили, но меня не взяли, я им не понравился.

— А ты хочешь стать шиноби? — осторожно закинул удочку Генна.

— Да! Очень хочу! — со всем пылом и энтузиазмом юности «заглотил наживку» я, подпрыгивая на стуле и вызывая понимающие улыбки окружающих.

— И скажи ещё, Сайто-кун, что это такое? — он ткнул пальцами в четыре деревянных шара, тоже выуженные со дна котомки.

Первая попаданческая заготовка в этом мире. Я ж не просто так, а с рацпредложениями! И ещё на той стороне давно просёк, как тренировать руки, чтобы печати всякие делать.

Мне с детства фокусы нравились, но не такие, когда из шляпы кролик, — там чистая атрибутика, а которые на ловкости рук — манипуляции. Так что по случаю не отказал себе в детской мечте — годик на курсы специальные ходил. Жонгляж, манипуляции с монетками-сигаретками, простенькие фокусы. Женщины велись. Да даже друзья каждый раз просили: «Рома, давай хокус-покус!»

Тогда для развития навыков доморощенного фокусника по совету приобрёл две пары ониксовых шаров для медитаций, которые надо в ладони перекатывать. Тут тебе и акупунктура, и «инь-янь-хрень», и «воздействие вашего камня», и тренировка силы и гибкости пальцев. А гибкость — это вообще полезный навык. Во всех смыслах.

Пусть тело другое, но мозгой-то я все движения и порядок обучения помню. А если ты чего-то знаешь, то научиться заново — это как снова на велик сесть. Только практика нужна.

Руки у Сайто оказались деревянными — как у меня самого когда-то. Ладно — парень я молодой и ещё гибкий во всех местах. Начал заниматься и разминать суставы — не только у рук, но и вообще — гнулся хорошо.

Обнаружилось, что о каменных шариках для медитаций в моей деревне и слыхом не слыхивали. Пришлось самому выкручиваться. Камнерезов у нас не было, но плотник нашёлся. Нашлась и древесина потвёрже и потяжелее, и сделал он мне «шарики, чтобы играть», вместо оплаты за работу. Ну, да — великовозрастное дитё стало шариками играть — чего удивительного? Я их ещё сам ошкурил, выдержал в растворе, который вроде как дерево укрепляет, — тоже дядька плотник дал — и промаслил, чтобы гладкими стали. Сначала тяжко было — руки с мелкой моторикой почти незнакомы были, а потом всё свободное время крутил по всякому, развивая обе ладони. Почти вернул себе прежнюю форму и ловкость. Даже фокусы детишкам показывал из разряда «никакого мошенничества». Этими шариками немного жонглировал и монетки по пальцам перекатывал. Было у шариков ещё одно назначение.

— Это для массажа, у меня руки от работы болели, вот и… — ответил я на поставленный вопрос, беспалевно показывая свой «массаж», который ничем от первоначальной тренировки не отличался. — Это приятно, и потом не болит ладонь.

— Можно попробовать? — заинтересовался мужичок. Я кивнул. Он взял два шарика и задумчиво погонял в руке.

— Из камня или металла были бы лучше — не так сильно истирались друг об друга, — пояснил я. — Я подобные у одного монаха увидел. Мне они понравились, и мне дядька Мазей сделал такие же почти.

— Вот как, — хмыкнул мужичок, а потом на моих глазах свершилось настоящее чудо.

Он сложил несколько жестов-печатей и притопнул. Из земли выскочили несколько некрупных камней, и он, сжав те в кулаке, выложил на стол четыре одинаково круглых шариков из гранита.

— А… Ничего себе! — воскликнул я, совершенно искренне округлив глаза от неожиданности.

— Можешь их взять себе, — разрешили мне.

— Правда можно? — я схватил шары и покрутил их.

Тяжелее, чем из дерева. Это же такой крутой тренажёр! Где бы такую идеальную точность мне сделали?! Деревянные всё же были не совсем круглыми и одинаковыми. А тут… Способности шиноби потрясают.

— Слушай, Сайто-кун, — продолжил волшебник-камнерез, — хочешь обучаться на шиноби у нас в Конохе?

— А?.. — я, если честно, обалдел. — А можно?

— Да. Тебе ещё не поздно, и задатки у тебя хорошие. Кажется, что ты, занимаясь физически и делая себе массаж этими шариками, невольно развил важные точки, тенкецу, для выхода чакры, она нужна для того, чтобы быть ниндзя. Это очень интересно, потому что дети-шиноби делают ручную гимнастику, — он согнул пальцы в разные хитрые загогулины, — чтобы добиться примерно того же.

— Так я смогу стать шиноби? — вычленил я для себя самое главное.

— Да. Через несколько дней у нас будет… На наше место придёт другой отряд. А мы вернёмся в Коноху. Мы можем забрать тебя с собой, — предложили мне.

Похоже, что допрос в конечном итоге перешёл в предложение, от которого невозможно отказаться.

Глава 3. Циничная

Вообще-то, ясно-понятно, что добротой тут и не пахнет. В том смысле, что будь я действительно пятнадцатилетним пацаном из глухой деревушки, причём не шибко умным, то мне все эти пляски с бубнами вокруг меня показались бы просто чудесной сказкой. Вау, меня возьмут в Коноху! Ага. Сначала Пятницу сильно напугали, потом подарили туземцу яркие бусы и сказали: «Айда за нас воевать, мы тебя быстро научим». И я, как этот самый Пятница, сплясал победный танец «тумба-юмба» и с горящими глазами согласился. А что делать? Местная доброта сводится к простой формуле: «Либо ты с нами, либо мы тебя убьём».

Вот только не надо о высшем благе и Воле Огня. Добрых шиноби не бывает априори. Бывают умные, рациональные, прагматичные, циничные, затравленные, слишком молодые, даже глупые, но добрых… Не верю я в такую доброту. Впрочем, я же ещё не знаком с Узумаки Наруто. Но, когда я смотрел аниме, мне казалось, что он во многом лукавит и притворяется, потому что, когда было надо, не было ни кривляний, ни глупостей. Да и убивал спокойно — без переживаний и рефлексии. Думаю, что он, как джинчуурики, просто выживал. Когда тебя не воспринимают всерьёз, выжить намного легче. Противник тебя недооценивает, что его и губит. У меня ещё мысль всегда чесалась, что Наруто специально позволяет Сакуре себя поколачивать, чтобы другие видели, что он не опасен, раз его даже девчонка валит. И ей за это вроде как в ответ не прилетает от «страшного демона». Так и разбил о кулаки Харуно недоверие и страхи — своих одноклассников-то точно.

— Сайто-кун, ты, наверное, голоден, пойдём, пообедаешь с нами, — вежливо сказал Генна, когда я собрал манатки обратно в котомас и получил писульку от мужичка в очках. Мы вышли из палатки. Писулька была чем-то вроде сопроводительного письма или местного документа. Я в этих каракулях смог буквально несколько иероглифов различить: «человек» и «день». А ещё встречались арабские цифры: «восемь» и «семь».

— Умеешь читать, Сайто-кун? — вкрадчиво спросил мой надзи… сопровождающий.

— Нет, красиво просто, тоже хочу так, — пришлось бесхитростно похвалить свою филькину грамоту. — Наш староста умел писать и показывал мне некоторые закорючки, я вот это узнал и вот это, — и с гордостью сообщил: — Я считать умею почти до ста и цифры писать.

— Хочешь знать, что тут написано? — покивал Генна, удовлетворённый моим ответом. Он взял мою непрезентабельную бумажку, просто оторванный клочок от свитка, надо сказать. — Тут написано, что ты рекрутирован в провинции Нишикен на обучение с последующей службой в рядах шиноби Конохи восьмого дня восьмого месяца в год дракона седьмого цикла.

— Седьмого цикла в год дракона? — тупо переспросил я. Если с восьмым днём восьмого месяца всё было ясно — это восьмое августа — и по погоде подходит — урожай собирали. То с циклом уже всё сложнее. О восточном гороскопе я наслышан. Каждый новый год, то обезьяны, то петуха, то количество циклов немного сбивает с толку.

— Ты знаешь, когда родился, Сайто? — спросил меня Генна.

Я пожал плечами.

— Сказали, что родился летом, когда траву для дзори хорошо заготавливать.

— Это в шестой месяц, и раз тебе недавно исполнилось пятнадцать, то, скорее всего, ты родился в шестой цикл в год быка, — со знанием дела подсчитал шиноби.

Я изобразил живейший интерес. Разобраться в местном летоисчислении мне бы не помешало.

— А какой год идёт после быка? И почему именно шестой цикл? Как вы узнали, Генна-сан? — разыграл я маленький спектакль. Каждому хочется поумничать перед кем-то, и этот парень не был исключением.

Мы дошли до походной кухни, и мне положили целую миску наваристой похлёбки. Нечто среднее между очень густым супом и тушёными овощами. Даже с мясом. Пока я уплетал свою порцию, мой сопровождающий рисовал на свитке, а потом повернул тот ко мне. Там было что-то вроде таблицы.

— Смотри, Сайто-кун, каждый цикл имеет двенадцать лет. А каждому году соответствует свой зверь. Сначала кабан, потом крыса, бык, тигр, кот, дракон, змея, лошадь, коза, обезьяна, петух, и замыкает собака. Это понятно?

Я кивнул. По «оси Икс» были нарисованы иероглифы. Распознал лишь собаку и кота, но рядом мелко и довольно понятно изображались искомые звери. По «оси Игрек» цифры от одного до семи. Пересечения были просто проставлены точками, но заканчивались годом дракона. А еще крестиком был обозначен год быка в шестом цикле — год моего рождения.

— Год кабана первого цикла ознаменовал новую эпоху — эпоху скрытых деревень, — пояснил мне Генна. — В тот год состоялось первое собрание пяти Каге. А ещё Коноха и другие скрытые деревни подписали договоры службы со странами, на территории которых находились. Вообще образовались Великие страны в том виде, о котором мы знаем. Ясно?

Я снова кивнул.

— Так, значит, отсчёт не от возникновения Конохи? — спросил я у своего временного учителя.

— Коноха уже была полностью отстроена к началу новой эпохи, но существовала всего пару лет. Или ты думаешь, что построить скрытую деревню шиноби возможно за неделю? — весело поинтересовался он. — К тому же сначала это была конгломерация всего двух кланов — Учиха и Сенджу, а в течение строительства к Листу присоединилось ещё очень много кланов и свободных шиноби. А, по легенде, «возникновение» Конохи было лет за двадцать до новой эпохи.

— Это как? — встрепенулся я.

— По легенде, в эпоху клановых войн, Сенгоку Джидай, молодой Сенджу Хаширама встретил у граничной реки Нака Учиха Мадару и они подружились и придумали такое место, где не будут гибнуть дети и где будет сильна Воля Огня…

В общем, ещё минут пятнадцать мне вешали на уши идеологическую чушь. Честно говоря, некоторые моменты я так и не понял, точнее, не смог перевести, а по контексту не догнал. Например, зачем Генна упомянул, что провинция Нишикен, в которой мы находимся, принадлежала клану Акимичи? И кто такой Сенгоку Джидай? Но в целом краткая история деревни была ясна. Самое важное, обозначили на местном календарике ключевые моменты — такие, как начало и конец войн: первой, второй и третьей. А также года правлений Каге. Что уже давало мне повод сориентироваться во времени. «Календарик» я выпросил для изучения. Мне Генна отдал весь свиток. Тот был небольшим, длиной дециметр и диаметром со втулкой сантиметра три. А ещё мне дали настоящий карандаш! Небольшой, правда, можно сказать, огрызок, но я был удивлён, что такое здесь есть. Как-то всё больше кисточками и чернилами пишут, и вдруг — обычный грифельный карандашик. Что-то записывать по-русски я поостерёгся, но для удобства пронумеровал эти года, и вместо точек появились нормальные цифры. Что за хрень считать какими-то циклами и котами со змеями? Куда привычней было ощутить, что сейчас я нахожусь в семьдесят восьмом году, родился в шестьдесят третьем, а события, описанные в аниме, начались около полутора лет назад. Сенджу Цунаде стала Годайме Хокаге в августе семьдесят седьмого, год назад, то есть наврали мне про «где-то два года как». Получалось, что Саске уже попал к Орочимару, а Наруто — свалил из деревни вместе с Джирайей. И Узумаки должен вернуться где-то в году семьдесят девятом — восьмидесятом, тогда начнутся события «Ураганных хроник» и война.

То есть попал я в относительно мирные, но неизвестные события, и всё же у меня был шанс, так сказать, немного «раскачаться» и даже чуточку «попревозмогать». Впрочем, получалось, что меня, как генина Конохи, могли взять на войну, где я паду смертью храбрых вместе с остальным «мясом». Кисимото писал что-то вроде о шестидесяти тысячах погибших, и на деревню Листа приходилась чуть ли не львиная их часть.

Будущая жо красиво сверкает в обозримом будущем. Но мне в любом случае надо легализоваться, так что выбирать не приходится.

* * *

Несколько дней у пограничников позволили немного познакомиться с народом и попрактиковаться в языке. Потому что всё равно ещё мысленно переводил для себя с русского на японский и обратно, что мне говорят и что сказать самому, поэтому образ не очень умного и немного тормозящего пацана мне давался легко. Но в дальнейшем это будет мешать. Скажут команду, а ты такой рот разинул и думаешь о трудностях перевода. Нашпигуют всяким железом, и дело с концом.

Погранцы радостно собирались и обсуждали, что первым делом будут делать дома. Оказалось, что в самой деревне есть некоторый спектр развлечений. Пара питейных заведений, принадлежащих клану Акимичи. Кинотеатр, где раз в три-четыре дня гоняют всякие фильмы. Несколько ресторанчиков и кафешек, куда можно сводить подружку. Горячие источники клана Сенджу. На этом в самой Конохе, в принципе, всё. Если не считать множества спортплощадок и тренировочных полигонов. Но был ещё интендантский город Отакуку. Я помню, что именно в нём Саске получил люлей от старшего брата и загремел в больничку. Как объяснил мне Генна, который стал моим гидом по миру шиноби и житью-бытью в Стране Огня, Отакуку — это что-то вроде буфера между скрытой деревней и остальными. Деревня скрыта, потому что фиг в неё просто так попадёшь. Все заказы на миссии принимаются в Отакуку. И только в случае какой-то сверхнеобходимости, прохождения кучи проверок или прямого распоряжения Даймё тебя пустят в Коноху. Ну, или пропуск можно купить, но это всего пару раз в пятилетку бывает — например, на финалы экзамена на чуунина, как в прошедшем году. Но и то — поймают вне стадиона и могут в тюрьму посадить за то, что шастаешь, где попало.

В общем, все поставки товаров и продуктов идут через Отакуку. Там же располагаются и более взрослые развлечения: бордели, казино. Ну и магазины, гостиницы для приезжих, банки, ломбарды и всякая разная инфраструктура.

Утром одиннадцатого августа я вместе с командой из шести шиноби направился на восток, через город Хитори. Генна пообещал, что мы пройдём недалеко от Долины Завершения и я смогу увидеть каменные статуи Первого Хокаге и Учиха Мадары.

Я сначала напрягался, что мы будем скакать, как белки по деревьям, чего я делать не умею, но всё оказалось не так плохо. Такой способ передвижения практикуется чаще всего на срочных миссиях и когда, скажем так, вся команда готова к таким «скачкам».

— При охране каравана конвой движется со скоростью самой медленной повозки, — со смехом пояснил мне Генна, когда я спросил его, а как же я угонюсь за ними — настоящими шиноби.

Так что пошли мы просто по дороге, причём весьма широкой и натоптанной — пешком.

Глава 4. Поучительная

По пути в Коноху я жадно и целенаправленно пополнял багаж знаний об этом мире, о языке, о традициях, писаных и неписаных законах. Меня с удовольствием просвещали.

Оказалось, что в местном году триста семьдесят два дня, которые делятся на двенадцать месяцев. А каждый месяц ещё могут назвать тем же животным, что и соответствующий порядок зверинца в годовом цикле, то есть первый месяц — январь — месяц кабана, второй месяц — февраль — месяц крысы и так далее. Пришлось последовательность зазубрить, чтобы впросак не попасть.

Генна рассказал детскую «запоминалку», которая существенно облегчала жизнь. Вроде того, что у кабана лысый хвост крючком, распрямишь — будет крысиным. Если на конце прорастут волоски, то хвост станет как у быка, а если дальше весь шерстью покроется — как у тигра. Если уменьшить тигра, станет тигр котом. А если, наоборот, увеличить хвост да дать чешуёй порасти — то драконом. Облезет чешуя — из дракона будет змея. А если из кончика змеиного хвоста выйдут длинные волосы, то змея будет как лошадиный хребет. Лошадь уменьшается в козу, а коза лишается рогов, становится на задние лапы и превращается в обезьяну. Обезьяна спрыгнула с дерева и полетела петухом, а тот приземлился на скотный двор и был напуган собакой. Собака помахала хвостом и закрутила его в колечко, хвост облысел и стал как у кабана. Вот и цикл завершился. Глупо, но правда запомнилось.

Месяцы тут все совершенно одинаковой продолжительности — тридцать один день. Измеряются они луной. То есть ночью «на глазок» совершенно определённо можно сказать, какой день месяца. И, когда я вник, получалось довольно удобно.

Новолуние — первый день месяца, луны совсем нет, а потом она постепенно прибывает с правой стороны. Вторая неделя начинается с луны-половинки и продолжает прибывать до «заполнения диска». То есть следуют три дня полнолуния. Затем ещё две недели на убывание, между которыми снова луна-половинка, только с другой стороны. Так что месяц тут так и делится: на две недели до полнолуния, три дня полнолуния, две недели после полнолуния. Соответственно, полнолуние — это пятнадцатое, шестнадцатое, семнадцатое числа месяца, «половинки» — восьмое и двадцать четвёртое, а остальные можно вычислить экстраполяцией. Луна, кстати, по размеру тоже больше, чем я привык, так что с делением по дням проблем меньше.

Аккурат на первый день полнолуния мы достигли Хитори. В городе не ночевали, только прошлись по местному базару. Я поглазел, народ из сопровождения понемногу затарился всякой местной всячиной. Генна объяснил, что через Хитори проходят караваны из стран Рисовых Полей, Железа, Водопада, такой довольно оживлённый торговый город. Можно было прикупить снаряжение чуть подешевле, чем в Конохе. А ещё в Хитори Страна Рисовых Полей испокон веков сдавала свой выращенный рис, как раз пора его созревания и уборки, а уже отсюда всякие перекупы развозят по остальным провинциям. Насколько я понял, географически в Стране Огня не так много пригодных для посева площадей, несмотря на то, что площади действительно впечатляющие. В Стране Огня больше процветает животноводство и сельское хозяйство. Выращивают рис, но намного меньше, чем тех же пшеницы, овса, бобов, сои, кукурузы и картофеля. Для риса не очень подходящие условия. Поэтому рис выращивают всего в двух провинциях из одиннадцати: Нишикен и Кентани. Мы как раз пошли через них.

Страна Огня также лидер по продаже древесины и, соответственно, бумаги. А ещё тут добывается каменный уголь, его в основном продают в Страны Снега и Железа в обмен на оружейную сталь и разную технику. Ещё изобилуют реки и озёра, поэтому много рыбацких посёлков и даже целых промысловых городов. А вот порт, несмотря на то, что территориально у Страны Огня граница на многие сотни километров проходит по побережьям, только один — Минамото. Думаю, это как раз тот самый порт, откуда Наруто в компании Гая и остальных стартовал на обучение к восьмихвостому Кира Би. Генна объяснил, что с выходом к морю у нашей теперь страны, так как гражданство я как бы поменял, всё сложно. Большинство так называемых морских побережий —голые скалы и рифовые шельфы. А если и более-менее есть спуск к воде, то везде гигантские водовороты. Так что морской порт один на всю страну. Зато речных довольно много и даже рыбоферм, на которых выращивают карпов и какую-то «макиджу», это, как я понял, какой-то вид форели или лосося.

Генна оказался хорошим рассказчиком и всё достаточно понятно объяснял, как что устроено. Даже по поводу валюты и её примерной стоимости мне пояснил, а то я некоторых моментов в аниме так и не понял.

Оказалось, что похожие на доллары бумажки были аккредитованы всеми Пятью Великими странами — на лицевой стороне был знак Листа и Облака, а на изнаночной — знаки Тумана, Песка и Камня. То есть валюта была единой и ходила по всем большим и малым странам континента. Самыми ходовыми были банкноты номиналом в двести рьё, после долгих подсчётов и сравнения цен я установил для себя, что двести рьё — это как наша тысяча. Крупнее в банкнотах не было, далее уже шли золотые рьё. Небольшая овальная золотая монетка была по номиналу тысячей рьё, примерно как пятитысячная «красненькая» шла, но они ценились выше, чем бумажки, что естественно. Золотые рьё намного реже встречались в обороте. О золотом рьё я узнал по рассказу Генны, ни у кого из шиноби такого богатства с собой не было, а если и было, то не стали мне показывать. Из бумажек ещё были банкноты в сто и в пятьдесят рьё. А монетками были пятнадцать, десять, пять, три, два и один рьё. Неудивительно, что у Наруто был целый кошелёк-лягушка, полный мелочи. Выходило, что самая мелкая монетка — это наши пять рублей, потом шло десять, пятнадцать, двадцать пять, пятьдесят и семьдесят пять в рублях.

Кстати, деньги мне вернули и у меня было триста шестьдесят восемь рьё. Две бумажки по сто и двести, остальное монетами. Совсем негусто. Посмотрел цены на продукты и еду в Хитори и порадовался, что умею худо-бедно готовить. Чтобы что-то поесть в забегаловке, надо потратить минимум пятьдесят рьё. Чтобы поесть досыта — хотя бы семьдесят пять.

Измеряли тут всё, слава Ками, в привычной метрике СИ, поэтому использовались килограммы и километры с метрами. Но были странные деления уже внутри, например, продавалась свинина, порезанная кусочками, вроде как на поджарку, но расфасованная именно по шестьсот грамм. Может, рука продавца столько захватывает, не знаю, но на вид там как раз, сколько надо, чтобы хороший обед на одного мужчину приготовить и осталось ещё что на ужин доесть. Так вот, эти шестьсот грамм свинины стоили всего тридцать рьё. Генна сказал, что мне, пока я буду на обучении, должны выдавать талоны на питание и небольшую стипендию, около восьмисот рьё в месяц. А общежитие в Конохе предоставляют бесплатно, но там свои нюансы и нормы. То есть потратил воды больше положенного или электричества — будешь доплачивать из своей стипендии. Достаточно жёсткая экономия.

Кормились мы в переходе по-походному. Варили каши и овощно-мясные супы в большом общем котле. Мясо добывалось охотой, тут мне очень пригодилось умение свежевать и ощипывать, а также сдирать шкуру и выпускать кровь и кишки.

В Хитори Генна сводил меня в кафе и проявил щедрость, то есть угостил. Я натрескался темпуры — что-то вроде плова, только вместе с мясом и овощами, ещё и креветки, и кусочки рыбы там были — той самой макиджу. Попробовал настоящее данго, которое так любят все крутые шиноби, это я про Учиха Итачи и Митараши Анко. Ну, что сказать… Своеобразно. Слегка обжаренное тесто из рисовой муки в сладком соевом соусе.

— В Конохе данго готовят намного вкуснее, — посмеиваясь, сказал Генна. — Свожу тебя как-нибудь к старику Теяки, который знает толк в еде для настоящих шиноби.

— Ловлю на слове, Генна-сенпай, — отозвался я, отдирая от зубов липкую массу. — А вы не хотели бы стать учителем? У вас очень хорошо получается. Так всё понятно объясняете, даже я понял.

Парень, а во время нашего похода выяснилось, что ему всего восемнадцать, слегка покраснел. Кстати, Академия в Конохе всё-таки одна. Но учится в ней довольно много народу. Во-первых, там наборы дважды в год: в сентябре и апреле. Детей берут с шести лет, так что набирают, соответственно, тех, кому за полугодие шесть исполняется. Я как раз довольно удачно попадал на сентябрьское распределение. А во-вторых, классов на каждой параллели несколько. Чаще — два, реже — три и более.

Генна сказал, что пятнадцать лет без войны дали народиться молодому поколению и в последнем наборе в апреле, в который попал его младший братишка, было целых четыре класса. Не всех выпускают именно как шиноби-боевиков. В процессе обучения дети тестируются, распределяются, перетасовываются по классам. Есть элитный «А»-класс — туда чаще всего попадают клановые дети, дети потомственных шиноби, редкие самородки-гении. В остальных классах идёт отбор-распределение. Кого-то могут забрать в АНБУ, если решат, что ребёнок подходит по каким-то качествам. Мне почему-то в недоговорённости Генны по этому поводу показалось что-то зловещее и представились смертники, которых в один конец отправляют. Впрочем, всё может быть.

Потом ещё есть курьеры, службы шифровки и дешифровки, службы допросов, медики, те, кто присматривает за специальными птицами, есть отряд менталистов-барьерщиков, интендантская служба, аналитики, которые принимают и распределяют миссии, собирают команды, оружейники, учителя и наставники в конце концов. В общем, получалось, что на вершине пирамиды были те самые элитные шиноби, которые зарабатывают деньги для себя и селения, а под ними находилась огромная бюрократическая машина всего сопутствующего персонала, большая часть которого работает как бы на само селение. В общем — бюджетники. Те, кто накормит, напоит, полечит, обучит, посчитает деньги за миссию, проведёт электричество, принесёт письмо и выгуляет собак в твоё отсутствие. Получалось, что команда, которая выполняла миссию, шестьдесят процентов отдавала деревне, а остальные сорок уже делила в соответствии с рангом каждого из команды. Неудивительно, что нукенины, которым не надо было отдавать такие «грабительские» налоги, вполне процветали. И более-менее сильные шиноби, которые уходили из деревень, считая, что за всё расплатились, не бедствовали.

— Ну, вообще-то, я действительно хочу стать учителем, — выдал мне Генна, всё ещё смущаясь. — Вернусь и буду сдавать особый экзамен.

— У вас обязательно получится, Генна-сенпай! Вы будете просто замечательным учителем.

— Но в любом случае я буду не твоим учителем, Сайто-кун, — ответил мне он. — Если я пройду, то новичкам обычно дают младший класс. А ты, скорее всего… Там посмотрим, куда тебя определят. Но, может быть, ты хочешь послушать про систему циркуляции чакры?

— Ого! Конечно, хочу! — воодушевился я. — Я бы и попробовал что-нибудь сделать, если пойму — как.

— Тогда пойдём. Подобные вещи лучше всего обсуждать где-нибудь подальше от чужих глаз и ушей. До общего сбора за городом у нас есть время.

Глава 5. Губозакатательная

«Штирлиц понял: это — провал», — вот примерно такая мысль у меня крутилась, когда я изучал на очередном привале свиток, на котором мне будущий учитель Дайно Генна нарисовал и пояснил кое-что про чакру.

Уроки продолжались, и мой бледнолицый и высокий мастер Йода практически походя разрушил половину идей и мыслей, почерпнутых из фанфиков. М-да. С одной стороны, вот так вот живёшь и знаешь, что просто так ничего ниоткуда не бывает. Изучаешь физику в школе. Понимаешь происходящие жизненные процессы. Что, почему, по какой причине. Но вот читаешь чудесные сказочки про другой мир, и кажется, что там всё проще, а чакра — это круче волшебной палочки Гарри Поттера. В чём-то, может, и круче, но у чакры и её пользователей точно так же куча ограничений и условностей. А ещё очень много «науки и техники».

Облом-с, однако.

Если суммировать и обобщить всё, что мне сказали, получается, что каждый шиноби имеет некий объём чакры или резерв. Эти объёмы вполне можно вычислить, рассчитать, тут даже задачки есть на эту тему. Как раз иероглиф «ген» в слове «генин» является обозначением этого самого «нижнего» предела — условной единицы расчёта объёмов чакры. То есть по сути раньше выпускали детей из Академии, когда те достигали этого «гена». Собственно, отсюда и название для нижнего звена. А после третьей мировой это запретили, и малолетние убийцы стали покидать своё учебное заведение по окончании обязательных шести классов. То есть в двенадцать-тринадцать лет. Даже в слове «чуунин», которое я раньше понимал как «средний ниндзя», первый иероглиф «чуу» — «средний» — обозначал не только среднюю величину, но и «среду» — заполнение. Один «чуу» был равен двенадцати «ген». Кстати, у выпускников элитного класса «А» резерв обычно был равен не меньше восьми ген.

Объём чакры, называемый «резервом», генерирует «очаг чакры». Резерв — это тот объём, который может непрерывно генерировать очаг. То есть тот же Генна, как сенсор, легко определяет, что очаг есть, но только по всяким косвенным признакам может предполагать, какой у кого резерв.

Например, он предположил или похвастал, что нынешняя Хокаге, Сенджу Цунаде, по его оценкам и расчётам, имеет резерв около двух сотен «чуу». А я про себя сразу подумал о волшебной печати на лбу Годайме, в которую та ещё хомячит чакру на чёрный день.

И если говорить о значениях, то резерв в один ген позволял активно пользоваться чакрой в течение, внимание, целых пяти минут! Или при пассивном использовании чакры в течение часа-полутора. То есть бегаешь, прыгаешь и типа сражаешься ты пять минут, а использовать чакру для бега, чтобы не уставать, можешь час. Как-то так. Чем-то похоже на использование ускорителя у стритрейсеров. Вовремя врубил на минутку, всех обогнал на вираже, потом снова на бензине фигачишь. Поэтому чакра чакрой, а тренировки тела и простой выносливости никто не отменял. К тому же физическое состояние тела непосредственно связано с генерированием чакры.

Потом была ещё такая величина, как скорость восстановления резерва. Средний показатель для шиноби уровня генина — один ген в час. Эта скорость, как мне сообщили, весьма индивидуальная, зависит также и от объёма резерва, бывает быстрее, особенно если ты научишься своеобразной медитации. Та позволяет ускорить восстановление. И, кажется, если ты не Наруто или не шиноби с особенностями, то в среднем потолок по восстановлению — один чуу в час. Если больше, то для этого надо уже быть очень крутым ниндзя с резервом минимум в пятьдесят чуу. А таких можно по пальцам пересчитать.

Есть ещё такая штука, как чакрозатраты. У каждой техники на её вызов и поддержание они свои. Это не считая потраченной чакры, пока вообще научишься эту технику делать.

Деление начинается с техник Е-класса, можно сказать, что это и не техники, а просто движения с использованием чакры. Например, кунай метнуть с дополнительным усилием или поднять и бросить что-то больше своего веса. Подразумевается, что для их использования достаточно резерва в один ген и с таким объёмом ты сможешь их применять минут двадцать. Что-то среднее между активным и пассивным использованием чакры. Но опять же, если ты подпрыгнул на шесть метров, метнул с усилием кунай, приземлился, снова подпрыгнул, то хватит тебя на те же пять минут. А вот если будешь просто кунаи метать с усилием — то на двадцать.

Для D-класса только активация техник этого уровня требует один ген резерва. Поддержание идёт по-разному, важна собранность и концентрация. Скажем, хенге-но-дзюцу после активации почти не требует чакры на поддержание, но стоит потерять концентрацию, как оно развеивается. К примеру, D-классом будет уже само преобразование стихии чакры. Например, в стихию огня. Но, чтобы выдохнуть что-то крупнее фаербола, надо потратиться ещё и вложить чакру уже в саму технику. От этого будет зависеть её размер и мощность. Хождение по воде, точнее поддержание скорости на поверхности воды, тоже приравнивается к техникам класса D, на один ген можно около пятисот метров преодолеть, но это при идеальных условиях. Если будут волны и температура воды высокая, затраты чакры увеличатся.

Уже после этого мне стало понятно, почему шиноби, которых показывали в аниме, делают всю работу по дому руками, как простые смертные. Даже если я Усейн Болт и бегаю стометровку меньше чем за десять секунд, это не значит, что по дому я буду рассекать с такой же гиперскоростью, м-да.

С-класс техник — самый популярный. Это уже что-то посложней и посущественней, чем «Дэшка», и более действенно. Большинство шиноби пользуются техниками именно этого класса. Их можно усилить до В путём вливания большего количества чакры. И оптимальные чакрозатраты для чуунинов, да и дзёнинов. Это уже монстры уровня Каге могут себе позволить техники В-, А- и даже S-рангов. У большинства же шиноби не хватит сил даже на их активацию. Впрочем, неудивительно.

Кроме затрат, существовал так знакомый по аниме «контроль чакры». Как пояснил Генна, контроль — это идеальное и точечное воздействие на очаг чакры с получением и перенесением в нужную часть тела требуемого объёма чакры для определённой техники или воздействия на организм. То есть при идеальном контроле на технику, которая требует для своей активации один ген, будет израсходован один ген чакры. Если контроль средний, то до полутора ген. Если плохой — до двух ген. А при отвратительном контроле можно просто профукать всю чакру и не сделать даже на один ген. Что, в принципе, логично. Нечто подобное объяснял Наруто тот извращенец в чёрных очках, который тренером Конохомару был.

В общем-то, по оценкам Генны, мой резерв составлял чуть меньше шести ген. Он это подсчитал, отслеживая, как я двигаюсь при переходах. То есть со своим пассивным использованием чакры я мог спокойно пройти достаточно быстрым шагом часов пять кряду, а потом начинал уставать, особенно если скорость чуть-чуть увеличивалась и я шёл не в своём темпе. Видимо, был какой-то темп, оптимальный для организма. Так что мой предел на данный момент — шесть ген. Для пятнадцати лет, мягко говоря, маловато. У среднего некланового шиноби к этому возрасту резерв достигает минимум двадцати единиц.

А потом до кучи мне очень по-простому объяснили, что же такое чакра.

Из канона я знал, что это соединение физической и духовной энергий. А из фанона — почитал про Инь-духовную и Янь-физическую и их какое-то хитрое смешивание.

Генна объяснил, что чакра для ниндзюцу, гендзюцу и тайдзюцу являет собой управляемый или контролируемый поток духовной и физической энергий. Чакра сродни крови, только протекает она через систему циркуляции чакры, кейракукей, и очаг, а не по сосудам и сердцу.

То есть стать шиноби — это уметь замедлить, ускорить или направить свободно циркулирующую в теле чакру туда, куда надо. Например, в ноги, если хочешь прыгнуть, в голову, если используешь какое-то додзюцу или ментальное хидзюцу, в кулак, которым проводишь удар.

Контроль и управление достигаются путём медитаций, концентраций, специальных упражнений. А ещё огромного количества вложенного труда. Обычно дети начинают понимать, как управлять чакрой, через два-три года обучения.

Вчера на привале я заикнулся про ирьёдзюцу, точнее о том, что слышал, что есть ниндзя, которые умеют лечить людей. И меня ждало ещё большее разочарование.

Оказалось, что для ирьёдзюцу недостаточно просто прекрасно контролировать чакру. Ниндзя-медики, так сказать, «копнули глубже». Они научились разделять в своём очаге чакру на те самые Инь-Янь. И лечение происходит Инь-чакрой, причём чистой. Чем чище, тем эффективней.

По аналогии, это примерно так же, как научиться из своей крови отделять плазму, очищать её от микробов, тромбоцитов, кровяных телец и ей лечить людей. Причём, кроме этого, лечить надо тоже осознанно и знать куда с чем менять, зашивать, внедрять, перекрывать и так далее.

В общем-то, в битве, конечно, пытаются ликвидировать ирьёнина, но если медика захватывают живым, то он слишком ценен, чтобы его убивать.

Пришла пора принять последнюю попытку, чтобы окончательно разобраться в своей дальнейшей тактике и стратегии проживания в этом мире.

— Скажите, Генна-сенсей, — это я так стал его называть, чтобы на больше информации раскрутить, — а у нас в деревне про шиноби разные байки рассказывали. Староста сказал, что своими глазами видел, как ниндзя взял и раздвоился. Такое правда бывает?

Парни из сопровождения посмеялись. А Генна важно покивал.

— Да, Сайто-кун, бывает. Это была, скорее всего, либо техника иллюзорного клона, либо теневой клон.

— Вот здорово! — улыбнулся я. — Круто, наверное. Захотел денег в два раза больше заработать, сделал такого клона и отправил его огород копать, пока сам картошку к посадке готовишь.

Остальные шиноби заржали ещё сильней, а мой самоназванный учитель посмотрел на меня с иронией.

— Ты сказал, что хорошо считаешь, Сайто-кун, верно? — вкрадчиво сказал он.

— Ага! — ещё шире улыбнулся я, уже, впрочем, понимая, в чём подвох. Это и печалит.

— Ну, тогда подсчитай, сколько времени проработает твой клон, если на его активацию потребуется минимум полтора гена. Слабое место техники в том, что оставшийся у тебя резерв ты делишь на себя и клона. А на поддержание жизнеспособности своего дубля надо тратить примерно три гена в час, и это просто на поддержание. А так расход энергии точно такой же, как при применении Е-класса. Потому что такой клон не имеет своего организма и его материальность поддерживает только чакра. Ну, подсчитал?

— Если отправить его копать огород, то продержится где-то сорок минут, — через минуту ответил я. — Эм… Если у меня будет идеальный контроль чакры.

— Ага, но вся усталость от работы, которую он сделал, перейдёт к тебе, — вставил ещё один товарищ из сопровождения. — А ты будешь валяться полдня с почти пустым резервом.

Остальные одобрительно загомонили и закивали.

— А сколько ты можешь по времени копать огород? — всё так же вкрадчиво спросил меня Генна.

— Ну… — я вспомнил своё житьё в деревне. — Наверное, часа три-четыре, не особо уставая. Но… если такая техника есть, значит, ниндзя для чего-то её используют?

— Да, например, в бою: на короткий миг запутать и обмануть противника, — кивнул Генна. — Либо объём твоей чакры должен быть таким большим, что, даже поделённый на клона, ты будешь в состоянии драться. И это будет рационально и выгодно. А вообще это техника второго Хокаге, и она чаще всего использовалась для шпионажа, а не для сражений или работы, которую можешь сделать сам.

— Ясно, — кивнул я, подумав, что пора покупать губозакаточную машинку. Утешением было лишь то, что я, как истинный попаданец, смогу вволю превозмогать.

Глава 6. Финишнопрямая

Долина Завершения была на диво огромной. И плоской, почти как блин. Генна сказал, что её рельеф не природный, а стал таким вследствие битвы Учиха Мадары и Первого Хокаге — Сенджу Хаширамы — во втором цикле года лошади. Я мысленно пересчитал про себя, что это двадцатый год. С таким древним прошлым я не очень знаком. А фанфики обычно писали про «настоящее», так что только чуть удивился, что так поздно. Думал, что они поссорились с Хаширамой сразу, как скрытое село отстроили. А по рассказу моего гида, Учиха Мадара до восемнадцатого года точно действовал в интересах своего клана и Конохи и только после что-то не поделил с Шодаем и ушёл. Потом вернулся, и состоялся махач века. Серьёзно, Генна с такими горящими глазами мне живописал эту битву, словно сам аниме смотрел.

Ещё мне поведали, что это не единственная географическая аномалия. В провинции Кеншика есть еще Восточная пустошь, в которой километры выжженной земли и сухих деревьев. И именно оттуда, от той Восточной пустоши, располагающейся недалеко от Конохи, и до Долины Завершения было то самое эпичное сражение. Длина «поля боя» — около пятисот километров, а ширина — восемьдесят. Нехило старички размахнулись на четыре миллиона гектаров. Статуи мы посмотрели только издалека, до них надо было ещё топать и топать. По самому «месту боевой славы» тоже тропы не было — все предпочитали огибать, так как между двумя локациями — долиной и пустошью — были не очень проходимые искусственные горы с кавернами, ущельями, провалами и земляными ловушками. Что логично, если это всё «насыпано» буквально пятьдесят лет назад. Слежаться не успело.

Есть у меня подозрение, что именно в Восточной пустоши дрались в «Ураганных хрониках» Хидан и Какузу с командами десять и семь. Больно там пейзаж нарисован был унылый и однообразный, точь-в-точь как мне Генна описал.

Сошли мы с караванного тракта, и понял я, что тут, как в России: не дороги, а одни направления. Если по той грунтовке, по которой мы шли от моста Каннаби, ещё могли две телеги разъехаться, и вообще на гужевом транспорте можно было проехать, то дальше — только пешочком. Иногда приходилось через ручейки вброд проходить, иногда — прорубать путь через какие-то лианы. Бывало, что никакой тропы вообще не видно: просто каменистая равнина, а то и не равнина. Мы постепенно поднимались в гору, и чем дальше, тем было тяжелее. Повезло, что у меня были мои дзори, а то бы точно не дошёл. У остальных-то их ниндзя-ботинки. Кстати, выяснил, что их производят где-то в моей бывшей стране, а также в Стране Реки. Там произрастает каучуковая трава вроде индейской гевеи, и производят эти ботинки методом штамповки. То есть заливают соком этой травы в соответствующие формы, сушат и достают готовые изделия. Самые крутые шиноби могут себе позволить заказ прямо на слепок ноги, а остальные довольствуются «фабричным». Даже отличить можно: у кого портянки, у того штамповка, а кто на босу ногу носит — у того по ступне заказные. Но заказные всё равно очень дорогие, так что и крутых шиноби жаба давит. Ещё и формой, и цветом ниндзя-ботинки могут отличаться. Расцветки от серого до чёрного делают в Стране Реки, а тёмно-синие изготавливают в Стране Травы. Там разница только в сорте этой травы или месте её произрастания. Но традиционно Коноха делает заказы у Травы, а, скажем, Суна — у Реки. Весь прикол в этих ботинках, что этот местный каучук пропускает чакру, в отличие, например, от простой обувки из кожи. Поэтому даже в нашей группе обмундирование и снаряжение у всех разное, а вот галоши на ногах — одни и те же «мэйд ин Куса-но-куни».

А вот их стоимость в три тысячи с лишним рьё порядком меня огорчила. Но Генна меня утешил, что так как я ещё расту, то можно купить подержанные, из которых кто-то вырос сам, за полцены, есть в Конохе что-то вроде блошиного рынка и старьевщиков.

Тут я задался вопросом обмундирования и оружия. Оказалось, что цены на всё это тоже приличные — не разгуляешься особо. Неудивительно, почему Наруто во втором сезоне к себе кунай привязывал, чтобы не раскидываться ценными материалами. И даже Саске, помнится мне, был мастером сюрикенов на леске. А что, очень удобно: и во врага попал, и оружие обратно вернул. Я сейчас могу из тех, кто железом сильно врагов «поливал», только Тентен вспомнить, но, кажется, она была из семьи потомственных оружейников. То-то все удивлялись на том экзамене чуунина. Наверное, больше не её способностям, а тому, сколько железа бездарно потрачено. Впрочем, она потом его собрала. Бережливость — наше всё.

Поэтому и ценятся так всякие техники и хитрые умения, когда ты сам себе оружие. А самым крутым считается гендзюцу. В первую очередь тем, что не наносит увечий тебе и противнику, то есть идеально для захвата «языка». Тут больше денег ценится только одно — информация. И, похоже, поговорка «информация правит миром» как раз про мир шиноби.

Генна немного, шёпотом и намёками, посвятил меня во взаимоотношения клановых и бесклановых. Можно сказать, что клановые круты, потому что все их поколения были воинами и они хомячили для себя и потомков различные техники. Ну, правильно, или ты один корячишься и что-то придумываешь, или тебе досталась куча всего от дедушки, отца, брата, двоюродных братьев, дядей и всех прочих родственников. В том числе обувь, снаряжение, оружие, какие-то деньги. Даже если ты, как некоторые, последний из клана.

Плюс ко всему, кланы нежно пестуют какое-то фамильное умение, хидзюцу. Но при этом не значит, что они могут пользоваться чем-то одним, естественно. Может повезти, и попадётся хороший сенсей, который добросовестно обучит тебя больше, чем хенге-но-дзюцу, иллюзорному клону и метанию куная. А может попасть типа Хатаке Какаши, который из тысячи техник зажмотит показать хотя бы одну.

Генна сказал, что ему повезло. Он прошёл в отборе в элитный класс, и у него в команде было двое клановых и сенсей хороший. Посоветовал и мне клювом не щёлкать, и если я хочу чего-то в жизни добиться, то тренироваться на совесть и пробиваться в элиту. Даже пообещал мне помочь.

Короче, за время нашего путешествия длиной в десять дней Генна конкретно взял меня под крылышко и опекал, а я вовсе и не возражал. Сначала было немного странно. Добрых шиноби же не бывает. Ладно, он на мне тренировался в красноречии и находил благодарного слушателя в моём лице. В группе остальные были нас значительно старше и менее общительны. А потом на привале, когда оставался один переход до деревни, он признался мне, что я похож на его друга, сильно того напоминаю, только тот был чуть-чуть меня постарше. Друга звали Хидеки, и он весной прошлого года погиб во время стычки с нукенинами из Камня. Его имя даже на большом мемориале вырезали, потому что как герой погиб, прикрыл отход группы или типа того.

Я пообещал себе, что схожу и помолюсь или свечку поставлю за этого Хидеки, на которого мне посчастливилось быть похожим для Дайно Генны. Благодаря этому я получил много самого ценного ресурса этого мира — информации.

Тем более, что здесь считалось, что усопшие присматривают за живыми. Им часто молились, а праздников поминовения было штук восемь в году. В том числе и отдельные службы каждого из четырёх предыдущих Хокаге.

* * *

Утром двадцатого августа седьмого цикла года Дракона наша группа вошла в Коноху. Я отчего-то ожидал увидеть знаменитые гигантские ворота с буковками «а» и «эн», но обломался. Вошли мы по-тихому, без понтов, через неприметную дверцу в охрененно такой высокой стене. Самые здоровые деревья явно комплексовали и терялись на её фоне. Подсчитать высоту даже навскидку сложно без ориентиров, но мне показалось, что не меньше, чем девятиэтажный дом.

В «дверце», в которую мы вошли, мы преодолели тоннель шириной в восемь моих шагов. И не сказать, чтобы я семенил, но получалось, что толщина стен внизу чуть больше пяти метров. Вверху, наверное, стены тоньше, хотя кто их, этих ниндзя, и их супер-техники разберёт.

— Не зевай, Сайто, — отвлёк меня Генна. — Идём, я провожу тебя на комиссию.

Да, комиссия — это отдельная песня. Так как я, можно сказать, квалифицируюсь как «претендующий на ПМЖ», то надо пройти бюрократическое освидетельствование, чтобы выдали койко-место, назначили стипендию, талоны на питание прописали, сварганили мне местный паспорт-пропуск. Последний представлял собой пластинку металлического жетона, который нужно было носить с собой. На нём выбивался кодовый номер согласно твоей регистрации. То есть, клановый ты, не клановый, каков твой статус, где ты можешь ходить, а где находиться не должен. Ещё и паспорт-пропуск совмещался с медицинским браслетом: группа крови, все дела, а ещё твой образец ДНК в виде банки с кровью навсегда останется где-то в недрах госпиталя. Генна сказал, что это для того, чтобы можно было опознать в случае чего. Ну, да, случаи, они бывают разные…

Для начала я отдал свою филькину грамоту, прописанную на границе, одному чинуше, тот выдал взамен что-то вроде бланка прохождения медкомиссии. Психиатр, невролог, окулист, интендант…

В общем, до самого вечера я и Генна, который меня не бросил на произвол судьбы, носились бешеными лосями по различным инстанциям. Подал заявление старшему коменданту по распределению жилищного фонда. Записался на комиссию в академию шиноби. Благо, ещё успевал. До первого сентября было ещё одиннадцать дней, а окончательное распределение по классам, причём ежегодное и для всех учащихся, было в последний день августа.

Генна обрадовался и сказал, что у меня есть время для тренировок, чтобы получить лучшее распределение, и пообещал меня кое с кем познакомить, чтобы немного меня подтянуть. Это была вообще тема, так что я чуть не прослезился.

Потом медицинское обследование, заборы анализов. То ли я был такой невнимательный и озабоченный проблемами, то ли все из деревни слиняли, но никого из «знакомых» даже близко не встретил. Сплошь незасвеченные в аниме люди, но все вполне вежливые и корректные, никакого тебе привычного хамства и «вас тут не стояло».

Но итогом этого ненормального и выматывающего дня было то, что мне, уже когда стемнело, выдали ключ от моего государственного жилья и небольшой, сантиметров два на пять, брелок с новым «паспортом».

Генна пообещал, что зайдёт ко мне утром. Я открыл двери, бросил свой почти пустой котомас, поставил бо в уголок и, не особо оглядываясь, нашёл кровать и просто рухнул туда без сил. Есть, мыться и прочее не хотелось. Для начала — спать, спать, спать.

Глава 7. Инспекционная

С утреца разбудили меня крики петухов. В Конохе почему-то такого не ожидал или просто отвык за время перехода. Вспомнилась «родная деревня» без названия. Надеюсь, что с маман всё в порядке. Не то чтобы я сильно привязался к той сумасшедшей женщине, но она была хорошей тёткой. Вообще, по крестьянским меркам, я вполне себе вовремя ушёл. Уже как бы взрослый, могу себе на жизнь сам зарабатывать, а не родительницу объедать. В деревне лет с четырнадцати-пятнадцати уходят на заработки в близлежащие городки или дом начинают свой строить. Ну как «дом», в Стране Травы дома прямо как у Ниф-Нифа: из соломы, бамбука и грязи. В Конохе с деревом и камнем проблем нет, так что тут здания и сооружения более внушительные.

В мире шиноби дожить до сорока уже подвиг, так что народ торопится заводить семьи и всё такое. Это я, по местным меркам, получается, уже почти в преклонном возрасте сюда попал. Дали второй шанс, так сказать.

Девки в деревне — все две штуки, когда я стал «стремительно умнеть», немного на меня заглядывались. Фокусы мои им нравились. Но я волю себе не давал. Так как знал, что всё равно уйду. А потом будет свербеть, что где-то мелкого заделал и как он там. Или поймают на горячем и заставят жениться, и фиг ты куда свалишь из «деревни родной».

Снова завопил петух, уже где-то ближе. Птицы эти вообще-то начиная с середины ночи горланят, но особенно сильно, когда солнце уже встаёт. Тут светает в пять утра и темнеет, как на юге, — около шести вечера: закат и сразу непроглядная ночь без привычных мне сумерек.

Абсолютно все шиноби узнают время по солнцу. Генна также сказал что-то о «внутренних часах», мол, он просто всегда знает, который час. Мне до такого ещё далеко, я и по солнцу только полдень, пожалуй, и отличу. Помню, задал очень глупый вопрос, чуть не спалившись, но вывернул, что видел у одного человека, который останавливался у нашего старосты, наручные часы. Спросил, почему шиноби таких не носят — удобно же. Словил дикий ржач всей команды сопровождения. Генна снисходительно сказал, что мои тикалки на руке услышит метров за пятьсот самый тупой и невнимательный генин. Слух у всех ниндзя, понимаете ли, хороший.

Мне надо приобрести себе будильник и купить настенные часы. У меня пока такой полезной функции, как органический таймер, нет. Интересно, может быть, у Хатаке Какаши эти внутренние часы просто сбоили, поэтому он опаздывал? А признаться в этом было стрёмно. Крутейший дзёнин, а часов нет. Позор же.

Петухи проорали снова, и такое ощущение, что из соседней квартиры. Поэтому я решил, что до прихода Генны мне надо осмотреть моё приобретение. В смысле — жильё. А ещё умыться и принять душ. И оценить местного фарфорового друга.

Я поднялся с кровати, на которую вчера упал. Оказалось, что комплект белья тоже присутствовал — аккуратно сложенный на тумбочке. Две простыни, наволочка, два полотенца средних размеров. Кровать — обычная низенькая «однушка» — была застелена тёмно-зелёным покрывалом в «милых» сюрикенах, на которое я, собственно, и завалился. А нет, это, похоже, вроде стёганого одеяла, им можно укрываться, а спать, видимо, между простынями надо.

В Стране Огня довольно тепло, если не сказать, что жарко. Впрочем, тело было к высоким температурам привычное, дискомфорта я не ощущал и потом не обливался. Страна Травы не намного севернее Конохи, но там немного другая влажность. Здесь климат чуть приятней. Я попал в этот мир в разгар лета, но что-то мне подсказывает, что ниже десяти градусов Цельсия температура на улице не опустится. К тому же батарей тут не наблюдается. Спрашивать о местной зиме у Генны было слишком палевно, потому что я не знал, какая зима в Стране Травы. Конечно, шиноби люди закалённые, но, наверное, не до степени «спим голыми в снегу». К тому же собственного «начёса» у местных людей не наблюдается. В смысле, что когда мы в речке купались, то я понял, что у меня так мало волос в подмышечных впадинах и в паху не по причине малолетства. У взрослых шиноби я не увидел волос на груди или какой-то более-менее приличной «дорожки» на животе. Не говоря уже о «шорсти» в других местах, вроде плеч или задницы. Купались мы все голыми, так что у меня было время на мелкий вуайеризм. Не может быть, чтобы тут все поголовно брились во всех местах. Не могу представить бравых пограничников, которые полируют кунаями ягодицы, чтобы свести с булок повышенную лохматость.

Ладно, хватит о волосах и чужих пятых точках. Итак, инспекция!

И начнём её с санузла. Туалет отдельный, но тесный и узкий. С другой стороны, не плясать же здесь. Фарфоровый друг очень даже фарфоровый. Керамический, как минимум. И белый. Стульчака и крышки не наблюдается. Видимо, чтобы не рассиживать. Шиноби должен делать свои дела за секунды. Раз! И готово. Слив по принципу «дёргай за верёвочку». Бачок и труба. У нас такой же суровый унитаз был в пору моей беззаботной юности. Этот точно так же утробно верещит, когда вода по трубам идёт.

Всегда было интересно, как тут всё «отбычено и отуючено». Похоже, что самая обычная сантехника и канализация, никакого колдунства, фуиндзюцу то есть, не наблюдается. Возможно, потому что трубы надёжнее, а печати, скорее всего, чакрой надо пополнять. А вдруг забудешь? Тогда всплывёт что-нибудь и соседей затопит. Сплошные расходы из бюджетных средств. Если вообще фуиндзюцу возможно применять в подобных утилитарных вещах. А то выйдет, как с расчётом теневого клона. Чтобы утилизировать одну «личинку» надо потратить половину резерва чакры. Возможно, что «волшебные печати» вообще только легендарные Узумаки и могли себе позволить с их-то объёмами. Надо бы как-то по-хитрому Генну к этому разговору подвести, чтобы точно узнать.

Идём дальше. Тут ванная. Не намного больше туалета, надо признать. Сама ванна похожа на выкидыш джакузи. Или всё же это высокий душевой поддон? О, а вот и норма-расход. Вверху было установлено что-то вроде допотопного титана литров на пятьдесят. Или не титана… Надо будет у Генны спросить, что это и как этим пользоваться, я всё же мальчик из деревни, мылся в реке, о таких «чудесах цивилизации» по идее и слыхом не слыхивал. Ладно, унитазом «Маугли» пользоваться «научили» — мы заходили в туалет в приёмной. А то бы пришлось, как чукче, устраивать туалет «за ярангой». Н-да, помывка пока отменяется. Я, конечно, сообразительный, но будет подозрительно, если я тут сам всё крутить и включать начну. Хорошо ещё, что «Маугли» научили пользоваться зубной щёткой — её мне презентовали в Хитори, и я прекратил использовать веточки.

Кухня была просторной и вполне могла сойти за комнату, потому что размером она была примерно как две трети «спальни», почти квадратная. И более личная. Потому что входная дверь как раз вела в комнату с кроватью, которая ещё и была проходной для кухни и ванной — через небольшой коридорчик.

Я бы всё-таки предпочёл отделить себе прихожую, чем быть, как на ладони. Ну и ещё потому, что с прихожей удобно — никто из приходящих по делу, а не в гости, не видит твой бардак в комнате. Я, конечно, не сказать, чтобы совсем «засранец», но мало ли… Могу и раскидать вещи, когда устану или не охота прибираться. Да, надо как-то дверь входную отгородить…

На кухне был обеденный стол, два стула. Раковина в углу. Имелся небольшой холодильник, у нас такой на даче. Работает громко, но уже почти целую вечность. Ещё родителям на свадьбу подарили.

Плита газовая, соединённая шлангом с баллоном. Тот довольно узнаваемый, тоже красный, с белыми иероглифами, разве что высокий — метра полтора, и в диаметре сантиметров пятьдесят. Даже краник подачи газа такой же. Это что, интересно, годовой запас? Тут литров двести пятьдесят минимум выходит. Или чтобы не менять часто? Как его затаскивать-то? Ах да, тут же шиноби живут, действительно, что мелочиться, лучше в промышленных масштабах закупать газ. Кстати, тут значок знакомый. Четыре маленьких ромбика, как в домино или на кубике для цифры «пять», только в верхнем левом углу нет значка. Кажется, это знак Страны Снега. Такой же был и на холодильнике.

Похоже, что вся «цивилизация» оттуда. Но неплохо, что мне выдали квартиру со всей «начинкой». Вряд ли я бы смог себе позволить купить тот же холодильник, даже подержанный. Посудный шкафчик с сушилкой, но без посуды. На стенах открытые полки. Видимо, подразумеваются цветы в горшках или что-то вроде, а может, и оружие сложить, хрен поймёшь. До середины стен, что кухня, что комната, были обиты «вагонкой», покрытой тёмным лаком, а сверху бумажные обои под покраску. Выкрашены в светло-зелёный. Ладно, здесь никаких сюрикенов не нарисовано, а то совсем ржачно было бы. Потолок, кстати, и тут, и на кухне покрыт светлой, почти белой, потолочной плиткой. То, что он не закопчён над плитой, говорит, что либо тут совсем недавно делали ремонт, либо я вообще первый жилец. Слой пыли присутствует, но в нежилом помещении он обычно очень медленно нарастает, по своей бывшей хате знаю.

Вообще, всё расположено довольно компактно и удобно, и окна большие — раздвижные, точно, как в аниме. В углу кухни стояли рамы с сеткой, наверное, чтобы было не так жарко летом, можно было их ставить вместо одного из полотен окна.

Телика в комнате нет, только кровать, тумбочка, комод, шкаф для одежды и книжный стеллаж. Но телевизор, скорее, это либо элемент роскоши, либо вообще какой-то Кишимотовский фейк. Как и «телевидение Конохи», в котором серии обсуждают. Я ткнул выключатель, над кроватью зажёгся светильник. Показался не очень ярким, но это лучше пробовать в темноте.

В двери постучали, и я с облегчением вздохнул. Не знаю, во сколько начинается утро у Дайно Генны, но я уже всё посмотрел, хотел есть и помыться.

Я рывком открыл двери, и улыбка сама собой сошла с лица. Вместо ожидаемого мной парня на пороге стояла девушка. Вишнёвый халатик, розовые волосы, зелёные глаза. Эм… Сколько шансов из ста, что это не та самая Харуно Сакура?!

— З-драсьте… — выдавил я, чувствуя себя дико неуютно под её прожигающим взглядом.

Глава 8. Ознакомительная

Я замер, как кролик перед удавом. Пусть я буду трусом, но зато живым трусом. А к встрече с этой странной девочкой с двумя личностями в розоволосой голове я как-то не был готов. Что она вообще здесь делает?! И что от меня хочет? Истерика — это не по-мужски, но она реально страшная! Не в смысле «страшная» — уродина, нет, Сакура и в свои четырнадцать была ничего так, посимпатичнее деревенских девчонок. Кожа чистая, глаза большие и яркие, губки, маленький носик. И волосы у неё снова длинные — до плеч…

— Прости, я тебя… напугала? — неожиданно таким милым голоском сказала Сакура, что у меня в животе похолодело. Помню, она также мило что-то поведала Саю и врезала почти со всей своей дури. В этом свете моя схожесть с Саске может сыграть со мной злую шутку.

— Н-нет, я просто ожидал увидеть своего друга, — ответил я, старательно подбирая слова, потому что вместо японского в голову приходили только русские маты. А ещё было острое чувство диссонанса. Ты видишь перед собой такое симпатичное аниме-воплощение и при этом понимаешь, что перед тобой сумасшедшая убийца, которая может череп расколоть лёгким подзатыльником. А я только жить начал, в Коноху своей мечты лишь вчера попал!

— Ты же… Сайто, верно?.. — она словно сделала усилие над собой, когда произнесла моё имя. Я осторожно кивнул. Она знает, как меня зовут, и то, что я не Саске. Это несколько обнадёживало.

Сакура же смотрела на мою рубашку, точнее, на вышивку на ней. Ну да, у девочки, наверное, тоже дисбаланс в ощущениях: пришёл в деревню вылитый Саске с учиховским моном, подправленным до редиски. Ещё подумает, что я издеваюсь. Ладно, так, успокоились, вдох-выдох, Сайто. Главное, вести себя спокойно, не задирать Саске, которого я как бы и не знаю. С незнакомцами она вроде не такая цундере, как с Наруто.

— А я — Харуно Сакура, — развеяла она мои последние надежды на совпадение.

— Я… Чем-то могу помочь тебе, Сакура-тян? — поинтересовался я, успокаиваясь, что «прям щас» бить не будут. А значит, мне надо отыгрывать роль пацана, который ни ухом, ни рылом в местных хитросплетениях ху из ху.

— Д-да… — отчётливо смутилась она от моего пристального взгляда и заправила прядь волос за ухо. — Я из госпиталя. Ты вчера сдавал анализы…

— Я чем-то болен? — немного удивился я. — Чувствую себя нормально.

— Ну… Тебе надо пройти дополнительные обследования, — ненатурально улыбнулась она. — Кое-что выяснилось, поэтому надо сделать ещё пару тестов.

— А что выяснилось? — как можно более нейтрально спросил я.

— Эм… Ну, вообще-то я не должна тебе говорить… — заколебалась Сакура, продолжая разглядывать меня таким особым женским взглядом из-под ресниц. Они у неё, кстати, тёмно-коричневые, как и брови. Может, розовый цвет ненатуральный? Да, вопрос вопросов всех фанатов. Впрочем, показывали же мельком её папашу, у того тёмно-розовая шевелюра. Не мог же и мужик краситься!

Щёки Сакуры чуть зарумянились. А эти её взгляды-жесты… Что, типа флирт? Может, всё-таки похожесть на Саске и сыграет положительно. Я слегка улыбнулся, немного наклонив голову, показывая заинтересованность, и задержал взгляд на её губах. Старый ловелас своё дело знает. Девчонка вспыхнула, как спичка.

— Правда?.. Как жаль… — протянул я с деланным вздохом.

— Но…Если всё подтвердится, то ты всё равно узнаешь, верно? — словно беседуя сама с собой, пробормотала Сакура. Впрочем, с её-то раздвоением личности она вполне могла «беседовать сама с собой».

Я изобразил живейший интерес и, чуть прикрыв глаза, стал разглядывать её фигуру. Уже не девочка, но и до «девушки» пока с трудом дотягивает. Смотреть особо было не на что, чистая угланка, словно гадкий утёнок, который должен перелинять во что-то более приятное и красивое. Я надеюсь, по крайней мере. Впрочем, есть у меня некоторые подозрения, что большая грудь, конечно, красива и замечательна, но реально куноичи в бою с ней должно быть тяжело. По крайней мере, когда смотришь всякие соревнования по борьбе, там особо титястых не наблюдается. Разве что в фильмах, по мотивам «Мортал Комбат», и то, в основном, — второй-третий размеры, никого типа Памелы Андерсон в бронелифчике. Может, Кишимото вообще всем подрисовал побольше и это — очередной фейк? Как говорится, «ожидание и реальность»?.. У японок фигуры довольно специфические — ни задниц, ни груди. По крайней мере, насколько я видел «там», по работе приходилось бывать в Стране Восходящего Солнца. Не считая, конечно, той интернет-десятки, которая вся переснималась во всяких откровенных фотосессиях, и то, половина кореянки и китаянки, и думаю, что после «пластики». Японцы и кимоно-то придумали, чтобы эти фигуры скрыть и показать «самое красивое» — плечи, шею, голову, запястья, ступни. Эстеты, мать их.

— Ты очень похож на одного человека, — наконец разродилась Сакура, когда я снова сосредоточился на её лице, как самом красивом из всего, — а его клан… Они все имели довольно схожий типаж. Ты сообщил, что, возможно, твой отец шиноби из Страны Огня. В госпитале есть образцы, с которыми мы хотим сравнить твой генетический материал.

Вот это новость! Я вытаращился на неё. Они тут в своём двадцатом веке могут на глазок сравнить ДНК? Впрочем, о чём это я, здесь руки заново отращивают, и медицина способна зияющую рану заживить за минуту.

— В твоей крови есть особые… эм… частицы, — по-своему расценила моё замешательство Сакура. — Мы их сравним, чтобы узнать, кто, возможно, был твоим отцом.

— Ясно, Сакура-тян, — перебил её я. — Ты очень понятно рассказываешь. Но я сначала должен дождаться своего друга — Дайно Генну. Он обещал зайти с утра. Я никого и ничего в Конохе пока не знаю и плохо ориентируюсь. Может, когда он придёт, мы с ним зайдём в госпиталь? Чтобы снова эти анализы сдать. Тебе, наверное, моя кровь нужна, да?

Сакура сосредоточенно обдумывала моё предложение, так, что я заподозрил, что выяснение моей клановой принадлежности её личная инициатива и не очень-то санкционирована начальством. Думаю, что она ищет подтверждение, что я какой-нибудь Учиха. Будет забавно, если в итоге я окажусь старшим братом Саске, неспроста же я так рожей удачно вышел. Но её интерес ко мне может и увянуть, если не подтвердится, что я из этого клана, а в принципе, дружить с Сакурой, если она не бьёт тебя, очень полезно.

— Или… — я пожал плечами, — если тебя это не стеснит, ты можешь подождать здесь. Неудобно, что мы на пороге разговариваем. И, кстати, ты могла бы показать мне, как работает тут купальня? Я с дороги не очень чистый, а Генна сказал, что в комнате можно мыться.

Теперь любые свои знания можно будет списать, что «Сакура-тян показала» или «Генна рассказал».

Девчонка смутилась, но кивнула и вошла в моё жилище.

— Мне только вчера вечером выдали ключи от этой квартиры, — пояснил я. — Так что даже чаю не предложу. Надо ещё разобраться, как всё работает и устроено.

Она показала и объяснила устройство и назначение ванной. Оказывается, «титан» не совсем титан, в него приходит горячая вода из бойлерной, когда ты решаешь помыться, но смысл похожий. В целом хватает на пятиминутный горячий душ или набрать эту ванную и посидеть, скрючившись, там. Сакура пояснила, что в основном все ходят мыться, отмокать и отпариваться на горячие источники в бани, а душевые в квартирах — только сполоснуться от пота перед сном или с утра помыться. И что, скорее всего, мой друг, как принято после миссий, поведёт меня на горячие источники. Стоимость входа в бани меня приятно удивила — всего двадцать рьё, при этом там выдают халат, полотенца, мыло, можно пребывать, сколько хочешь, и потом ещё бесплатно попить чаю, сколько влезет.

— Так неужели ты ирьёнин? — спросил я. Мы сидели на кухне за пустым столом. Меня это немного смущало, не привыкла широкая русская душа так гостей встречать, пусть и незваных, что даже чая не налить.

— Да, я уже год обучаюсь у Цунаде-сама, — скромно ответила Сакура, а я изобразил работу мысли.

— Цунаде-сама? Это же Пятая Хокаге, да? Мне про неё Генна говорил! Неужели ты — её ученица? Круто…

Она зарделась и улыбнулась.

— Слушай, Сакура-тян, а мне Генна рассказывал, что ирьёнином быть самое сложное. Надо чакру как-то делить, да? Но сказал, что вроде бы у ирьёнинов мало чакры, но как тогда Цунаде-сама стала Хокаге, если она — ирьёнин? — засыпал я её интересующими меня вопросами.

— Нет, погоди, Сайто-кун, — перебила меня она. — У ирьёнинов чакры столько же, как у других шиноби, бывает, что и больше. Просто ты же сам сказал, что «мы её делим». Так вот и представь, что у тебя есть объём, скажем, в десять чуу. Из этих десяти, грубо говоря, пять чуу — янь-чакры, а пять — инь-чакры. Ирьёнин, чтобы пользоваться медицинскими техниками, использует только инь-чакру, но я не могу, скажем, потратить весь свой резерв чакры инь до конца, иначе у меня будет перекос и сильный дисбаланс в организме. Поэтому, по правилам, я могу потратить только две третьих объёма инь-чакры, чтобы у меня осталось смешанная чакра и я могла делать другие техники и защищать себя, понимаешь?

— А, — быстро сделал я подсчёты в уме, — то есть выходит, что с резервом в десять чуу ты можешь использовать лишь три чуу для лечения себя или своих товарищей? Примерно тридцать процентов от своего реального резерва?

Теперь мне стало ясно, что за Инфуин на лбу у Цунаде. Она туда складывала не просто чакру, а чакру инь, отсюда и то массовое лечение через Кацую и её «техника божественного бессмертия».

— Да, ты хорошо считаешь, — похвалила меня Сакура, снова чуть покраснев от моей довольной улыбки. — Поэтому есть ещё раздел боевого ирьёдзюцу, где можно тратить простую чакру, используя свои навыки ирьёнина. Но для этого нужно хорошо разбираться в тай и медицине… Вот учитель…

Её прервал стук.

Я открыл дверь.

Обошлось без новых сюрпризов. На пороге стоял Генна.

— Ты готов, Сайто? — он вытаращился на Сакуру, которая вышла следом за мной из кухни, а затем заметно покраснел. Ну да, наш пострел везде поспел. Только заселился, а уже девушка в гостях. Кажется, по местным меркам, Сакура тут считается раскрасавицей, или я чего-то не понимаю?..

Глава 9. Расчётливая

В первый же мой день пребывания в шкуре шиноби Конохи навалилась огромная «туева хуча» дел. И, слава Огню, у меня был Генна, который мне всё по ходу жизни объяснял. Первым делом сходили мы втроём вместе с Сакурой в госпиталь, в котором пустили мне кровь. Сакура на этом удовлетворилась и осталась проводить опыты с выявлением моей родословной. Но с другой стороны, если я всё же окажусь Учиха, это же какой геморрой-то будет! Или, наоборот, это хорошо? Ладно, будем разбираться с проблемами по мере их поступления, и нет смысла загадывать что-то наперёд.

— Слушай, — вспомнив о реакции на Харуно, я решил немного попытать своего нового друга, — а чего ты так на эту девчонку-ирьёнина странно смотрел? Я чего-то не знаю? Или, может, веду себя неправильно?

— Это была Харуно Сакура — ученица самой Годайме Цунаде-сама, — пробормотал Генна. — Её мать, Харуно Мебуки, тоже работает в госпитале. Пусть Харуно и не считаются кланом, они — потомственные шиноби. В некотором смысле мы родственники, как и многие в деревне. Мой отец был двоюродным братом Кизаши-сана — отца Сакуры.

— То есть Сакура-тян — твоя троюродная сестра? — уточнил я.

— Получается так, — кивнул Генна. — Но не уверен, что она об этом знает. Можно сказать, что наши семьи не общаются. Отец погиб во время нападения Кьюби, мне тогда четыре года было, а моя мать сильно не любит Мебуки-сан. Но вообще я был удивлён не поэтому. Я о том, что она моя троюродная сестра, вспомнил только позже. Просто будь поосторожней с девушками, Сайто, особенно с куноичи. А с куноичи-ирьёнинами — тем более.

— Э? — вытаращился я на друга. — А что такое?

— Ну… Многие куноичи, а куноичи-медики особенно, используют множество различных препаратов. Яды, психотропные пилюли, афродизиаки… А ты довольно симпатичен и наивен. Пока, конечно, с тебя нечего взять, ты не крутой шиноби, у тебя нет денег, лишь достаточно располагающая внешность. Мне не хочется, чтобы ты стал игрушкой в чьих-то руках или своеобразной макиварой, на которой будут оттачивать разные приёмы и препараты. И которую потом могут выбросить за ненадобностью.

— Ты не преувеличиваешь? — вытаращился на него я. В аниме о таких вещах не было ни слова.

Генна хмыкнул.

— Я уже упомянул, что моя мать терпеть не может Мебуки-сан? Всё потому, что та в своё время соблазнила её жениха. И думаю, что не обошлось без всяких медицинских штучек. Мать моя была помолвлена с Кизаши-саном. В итоге она назло или как-то так выскочила замуж за его двоюродного брата — Дайно Тома, у них появился я. А Мебуки в итоге вышла замуж за Кизаши…

— Знаешь, — с чувством сказал я, — считай, что тебе повезло. У тебя могли быть розовые волосы.

И прикусил язык, потому что тем самым выдал, что знаю, как выглядит отец Сакуры, и что её волосы достались ей именно от него, а не от матери-блондинки, но Генна не заметил моей промашки и засмеялся.

— Я бы брился налысо! Но вообще у Кизаши не такие яркие волосы, как у Сакуры. А у моей матери чёрные… Наверное, просто ей больно, что отец погиб, а Кизаши жив… Это словно видеть свои несбывшиеся надежды.

Я не знал, что и ответить на эту «Санта-Барбару» местного разлива, но вариант с охомутанием с помощью пилюлек мне не очень-то понравился. К тому же я так похож на героя девичьих грёз «Саске-куна». Конечно, многие попаданцы стремятся создать себе гарем, но когда гарем создают из попаданца, это уже не так весело.

Думаю, что на самом деле все эти «гаремники» — от сексуальной неудовлетворённости авторов, им кажется, что вау, круто трахать сразу восемь баб. Ага. С двумя, блин, как-то бы справиться. У меня тоже были когда-то мечты о «тройничке», пока они в жизнь не воплотились. Я, конечно, в грязь лицом вроде бы не ударил, но это так напряжно и выматывает, что о том, что какое-то физическое удовольствие было, даже и не вспомнил, только потом моральное, когда друзьям сказал, что «был у меня тройничок». Да и работал я как-то в «малиннике», это же пи… пец. Знаки внимания сначала прикалывают, но потом эта грызня между собой, тонкие подколочки, намёки, подставы. Задалбывает и сильно мешает нормальной работе. Так что никакого гарема! В прошлой жизни этот «гарем» во где был.

Конечно, организм молодой, что-то да требует. Но в моём случае сексуальную энергию лучше перенаправить в физическую: прокачать свои резервы, общую выносливость и силу. А потом как получится — присмотримся к местному контингенту. Всяких цундере я терпеть не могу, истеричек и психичек сразу вычеркнем из списков кандидаток на «миссис Редиска», ну или не «миссис», просто хотя бы подружки. Н-да, что-то я замечтался. «Ту самую единственную» не мог найти «там», но с новым шансом на жизнь можно всё же попробовать «здесь».

Мы дошли до здания местной администрации. Вчера мне пообещали, что дадут «подъёмные», но бухгалтерия, когда я собрал все бумажки и документы, была уже закрыта. Повезло ещё, что с ключом от квартиры не обломали, и своей жилплощадью я был очень даже доволен.

Выданная наличность в десять тысяч рьё несказанно обрадовала. Но когда Генна прочёл мне список рекомендуемых к покупке вещей и снаряжения, который прилагался к этим «деньжищам», пыл и энтузиазм мой несколько поутих. Причём эти рекомендации были довольно понятны и требовались для обучения в Академии шиноби и тренировок. В принципе, об этих покупках я и сам прикидывал. Цены мне тоже подсказал Генна. В моих тайных виртуальных бухгалтерских записях, которые ещё следовало перенести на бумагу и спрятать подальше, пока не выучу нормальную японскую письменность, у меня получалось примерно следующее:

«Ниндзя-ботинки, пара, — 1х3280=3280 рьё (можно купить подержанные за примерно 1800 рьё);

Свиток малый, шт., — 10х50=500 рьё (длина полтора метра, ширина пятнадцать сантиметров);

Свиток средний, шт., — 10х80=800 рьё (длина два метра, ширина — двадцать пять сантиметров );

Письменные принадлежности, компл., — 1х350=350 рьё (входит карандаш грифельный, две кисти, несколько видов чернил, в том числе чакропроводящие, и их стоимость — львиная в данном комплекте);

Подсумок боевой стандартный, шт., — 1х1260=1260 рьё (кожаная сумка с крепёжным ремнём. Там имеется десять сюрикенов, двадцать взрывных печатей, пять дымовых шашек, двенадцать метров металлической лески. Потом можно докупать составляющие, их общая стоимость без самой сумки около тысячи рьё);

Футболка из чакропроводящей лески, шт., — 1х1640=1640 рьё (нельзя купить подержанную);

Эластичный бинт, м., — 20х12=240 рьё;

Стандартные ножны для кунаев, шт., — 1х270=270 рьё (крепятся к ноге);

Кунаи, шт., — 5х350=1750 рьё.»

В общем, сэкономить можно только на ботинках и выгадать на этом тысячу четыреста рьё, если найдутся подержанные моего размера. А если покупать всё по списку «крайне необходимого», то к выданным десяти тысячам я ещё девяносто рьё должен буду доплатить. Разве что можно чуть-чуть сэкономить на свитках, но Генна сказал, что, так как я ещё и не умею читать и писать, мне понадобится много бумаги, чтобы учиться. А это — дополнительные расходы.

Деньги жгли карман, мы пошли на рынок. Заодно и прошвырнулись по центру, и я хорошо осмотрелся. По дороге обнаружился «тот самый» цветочный магазин. Сбоку от арочного входа над окном висела розовая вывеска с большим красным иероглифом «цветок» и сбоку в столбик надписью хираганой.

— Я-ма-на-ка, — остановившись, прочитал я. Хирагану мне ещё в переходе написал Генна, а катаканой здесь почти не пользовались.

— Всё правильно, — похвалил меня Генна, вызвав мою самодовольную ухмылку. Читер я, читер.

— Это — цветочный магазин клана Яманака, как раз в примыкающем к рынку квартале они и живут, — кивнул мой друг. — Большой иероглиф означает «Цветок».

— А какая особенность у этого клана? — поинтересовался я. — Их можно узнать, как Хьюга?

Генна, как сенсор, часто ставил в пример белоглазых, сравнительные характеристики приводил, в чём он уступает, а в чём сильнее, ещё в дороге прожужжал про них мне все уши. Нескольких Хьюга мы в деревне видели. У меня ощущение сложилось, что они все словно клоны. У всех одежды клановые, светлые или бледно-фиолетовые, волосы тёмные, у четырёх встреченных Хьюга они были довольно длинными, и черты лица похожие, да и глаза. Не совсем белые, но почти бесцветно-серые, водянистые. Очень своеобразные, если честно. Генна сказал, что когда они своё додзюцу применяют, то их и так почти невидимые зрачки вообще пропадают.

— Яманака не имеют каких-то характерных черт, — подумав, ответил Генна. — Пожалуй, это самый разнообразный клан Конохи. Среди них есть и блондины, и брюнеты, и рыжие, и русоволосые. Они используют ментальные техники. Могут влезать в голову и читать мысли.

Заходить в «Цветок Яманака» мы не стали, хватило с меня пока и Сакуры, дел было по горло, чтобы ещё и психику Ино травмировать. Да и не факт, что она в деревне.

Местный рынок был вполне себе кучкой магазинчиков, торговых палаток и кафешек в одном месте. Продавали много чего, начиная от яблок, молока и яиц и заканчивая экипировкой ниндзя.

Книги тут продавались в палатке, в ассортименте даже манга была. Подержал в руках опус Джирайи, прочувствовал момент. Стоил томик нехило — целых пятьсот рьё.

Были ещё свитки, которые продавались отчего-то в три раза дороже, чем я должен был приобрести, с цветными изнанками: зелёной, синей и красной. Генна объяснил, что это заготовки для запечатывающих свитков, их бумагу делают с добавлением специальной чакропроводящей древесины. В той же лавке было также что-то похожее на стикеры: склеенные сбоку относительно тонкие бумажки формата десять на двенадцать сантиметров — заготовки для взрывных и других печатей.

Ещё мы зашли к старьёвщику, чтобы посмотреть предлагаемые варианты ниндзя-ботинок. Их оказалось не так уж много, это тебе не «ЦентрОбувь». Оказался размерчик только на «вырост», да ещё и стоптанный прилично. Знаю по прошлой жизни, что от обуви слишком много всего зависит — а тут надо прыгать, бегать, ходить много, да ещё и чакру через ступни пропускать. В общем, здравый смысл некоторое время поборолся с жабой, и здравый смысл выиграл.

Купил я новые ботинки, по ноге, решил, что, может, не вырасту слишком быстро, а если вырасту, то смогу продать старую и доплатить за новую. Но об этом тоже пока думать рано.

Тетрадей, которые я решил купить для учёбы языку, не увидел. Была мысль распотрошить свиток на листы и сшить из тех тетради, чтобы была возможность использования бумаги и с обратной стороны. Двойная выгода. А потом увидел уже нарезанные листы по сорок рьё за двадцать листов формата чуть меньше стандартного альбомного листа. Получается, в четыре раза выгоднее большого свитка, но там, скорее всего, цена добавляется из-за неразрывной длины и крепежа бумаги к полой бамбуковой втулке.

В итоге: купил всё по предложенному списку, кроме свитков, вместо них приобрёл сотню листов, моток бечёвки и клей, кажется, рыбий. У меня осталось восемьсот девяносто два рьё от «подъёмных», ещё восемьсот — пособие, и ещё те триста шестьдесят восемь рьё, которые у меня были изначально.

Так что пора делать себе первую тетрадку и начать вести свою хитрую и расчётливую попаданскую бухгалтерию.

Глава 10. Судьбоносная

Мы с моим первым другом в мире шиноби ждали, пока владелец «Ичираку-рамен» — Теучи-сан — приготовит нам обед. К счастью, талоны на питание, которые мне выдали на ближайшие двенадцать дней, то есть до конца августа, были на самые большие двойные порции, так что я планировал наесться. Интересно, что талоны не были промаркированы по датам или по имени, то есть я мог их попридержать и использовать позже, если мне представится случай поесть где-то ещё.

Генна пояснил, что такими талонами можно «оплачивать» еду в пяти заведениях Конохи, но получалось, что самые внушительные «тазиковые» порции были у Теучи-сана, затем в «Набэмоно» — там подавали загадочные «сукияки», которые я до этого никогда не пробовал.

Следующие два общепита я не запомнил, а вот пятым было заведение Теяки-сана «Данго Теяки». По косвенным данным я понял, что это то самое кафе из аниме, в котором любили проводить время множество шиноби вроде Анко, Асумы и Куренай. Но в целом оно получалось самым дорогостоящим, если считать талон на количество продукции.

Генна указал мне на особый символ возле палатки «Ичираку», который означал, что я могу расплатиться талоном, и сообщил, что в интендантском городке Отакуку, в столице и некоторых других крупных городах Страны Огня тоже есть подобные «бартерные» столовые, с которыми рассчитываются власти. И статус подобного заведения очень высок по местным котировкам. Вроде товарного знака: «одобрено самыми крутыми шиноби».

Но вообще переводом этого иероглифа было «доверие».

Как я выяснил в ходе неспешного разговора, пока мы бродили с Генной по рынку и Конохе, ранги и касты тут довольно чёткие. Например, сейчас я на самом низу местной «пищевой цепи». Ниже потомственного горожанина Конохи, у которого как бы нет чакры. В принципе, чакросистема тут есть у всех в той или иной степени её развития. Не у всех достаточный резерв и объём. Не все развивают в себе способность управления чакрой, что позволяет использовать техники ниндзюцу.

Даже в среде горожан есть кланы, то есть какие-то семьи, которые «испокон веков» занимаются каким-то видом деятельности: оружейники, строители, фармацевты или изготовители посуды. Например, Теучи-сан, чей рамен действительно оказался произведением кулинарного искусства, из семьи потомственных поваров, а Теяки-сан, который держит то кафе с данго, — его родной брат. Знак «доверия» изначально значил, что в таких заведениях шиноби могут в какой-то мере расслабиться, а «ниндзя-повар» не допустит, чтобы его клиенту подсыпали или подлили в еду какой-нибудь препарат. Вплоть до того, что в подобных заведениях проводили переговоры, в том числе и с представителями других деревень, а хозяева всегда будут держать нейтралитет.

Теучи-сан пояснил, что половина тех самых заведений, в которых кормят по талонам, принадлежит его семье, которая заслужила такую высокую оценку задолго до того, как отстроилась Коноха. Похвастал, что именно в кафе его семьи прошли ключевые договоры об объединении Сенджу и Учиха. Вот такой «скромный горожанин».

— Я обещал, что помогу тебе с подготовкой к распределению в Академии, — сказал мне Генна, когда перед нами поставили тарелки с дымящимся бульоном.

Лапша внутри была свёрнута прикольными клубочками, ещё было мясо, побеги спаржи и бамбука, пресловутые «рыбные рулетики» и варёное яйцо.

— Так ты будешь меня тренировать? — обрадовался я, отрывая взгляд от «того самого рамена» и посмотрев в карие глаза моего друга.

— У меня самого с завтрашнего дня подготовка к учительскому экзамену, — с лёгким сожалением помотал головой он. — Я смогу заниматься с тобой разве что медитациями, чтобы ты научился чувствовать и направлять свою чакру. И продолжим уроки письменной грамоты.

— Это было бы здорово! — преисполнился чувством благодарности я. По сути, я ему вообще никто, а он так со мной возится. Пусть Хидеки, которого он во мне видит, будет очень хорошо в Чистом Мире!

— После того, как поедим, — Генна кивнул на глубокие миски, — я познакомлю тебя с одним… знакомым. Он… в общем, он старший брат Хидеки. Он практически вырастил его, потому что их родители погибли в то же время, что и мой отец. Аобу-сана требуется немного… В общем, он сильно сдал после смерти брата. Его отстранили от миссий и поставили на бумажную работу. А он специальный дзёнин. Я просто думаю, что ему нужна встряска… Ну… — мой друг смутился, искоса поглядывая на меня.

Я принялся за лапшу, обдумывая сложившиеся обстоятельства.

Старший брат покойного Хидеки, которого я напоминаю. Выступить своеобразной «заменой», чтобы расшевелить этого старшего брата, который, похоже, в глубокой депрессии. Впрочем, для него тот парень был как сын и брат в одном лице. Итачи готов был за брата всех порвать, и мне кажется, если бы с Саске что-то случилось, то вся история канона могла пойти ой как по-другому.

Не очень красиво играть на чувствах других, но тут уж от меня мало что зависит, я этого Хидеки не знал и не притворяюсь им. Я — это я. Если мне не свернут шею за такие вот «психологические» приёмчики, то мне это даже выгодно. Денег на найм тренера у меня нет, ни к какому крутому клану я не принадлежу, чтобы тут бежали меня чему-то учить. Из связей — только Генна и Сакура, если, конечно, девчонка не отвалит после своих тестов.

Мне надо закрепляться в этом мире. А пока я никто. Тут в Конохе каждый старожил, кому-то кум, сват и брат, что неудивительно при общем количестве жителей меньше десяти тысяч. Почти в два раза больше живёт в Отакуку. А на обучение и «повышение квалификации» съезжались ещё из гарнизонов и военных кланов Страны Огня, так что не все дети, которые обучались в Конохе, в ней же и выросли. Так что мне тоже стоит начать «обрастать связями».

— Мне интересно познакомиться с братом твоего друга, — ответил я, улыбнувшись. — Я был бы рад поучиться у него и… помочь, если смогу.

* * *

Я еле справился с собой, чтобы, открыв рот, не смотреть на Ямаширо Аобу. С огромным удивлением узнал в нём одного из третьестепенных персонажей аниме, имени которого я и не знал. Это был тот самый шиноби, который пришёл на помощь Асуме вместе с Ино и Чёджи! Он запомнился мне потому, что мог управлять стаей ворон примерно как Итачи, а ещё присутствовал в эпизодах, когда Наруто отправили на остров Черепахи. Аоба был в команде сопровождения вместе с Майто Гаем и Ямато. А ещё мелькнул в «Кровавой тюрьме». Но я всё равно не запомнил, как его имя и фамилия.

Наверное, я бы, может, и не узнал его, но мы с Генной встретили дзёнина после службы, практически подкараулив на улице. Так что Аоба шёл точно такой же, как в аниме: стандартный зелёный жилет и тёмно-синяя форма, чуть наискосок повязанный хитай, над которым лохматились чёрные волосы в причёске «а-ля Какаши», и плотно прилегающие крупные солнечные очки в коричневой оправе.

Наверное, в обычной одежде и без очков я бы его и не узнал, внешность достаточно обычная. И типаж как у Генны или меня, только я ещё и «красавчик» по местным меркам. Видимо, брюнеты тут имели больший успех, чем блондины и прочие рыжие.

— Это он, — заговорщицки шепнул мне Генна, и я понял, что Аобе если и сказали, что он будет кого-то тренировать, то точно не сообщили, что этот «кто-то» будет похож на его погибшего брата. Потому что дзёнин застыл посреди улицы, уставившись на меня. Ну, я так думаю, потому что в солнечных очках сложно определить направление взгляда, но я словно чувствовал — смотрит.

По спине ощущения такие, словно электрофорез там делают. Этакое тонкое электрическое пощипывание. Потом эти ощущения пропали, видимо, Аоба взял себя в руки после подложенной свиньи-«сюрприза» в моём лице.

— Здравствуйте, Аоба-сан, — быстро поклонился Генна. — Я привёл к вам вашего ученика, которого назначили…

— Так это — Дайкон Сайто? — отрывисто спросил Аоба, немного зловеще сверкнув очками и нахмурив брови.

Я постарался удержать лицо в спокойном состоянии, но внутри меня всего колотило. Может быть, оттого, что сейчас решается моя судьба?.. Смогу ли я стать настоящим шиноби или останусь «мусором» и простым «мясом» в будущей войне?.. Всё-таки в этом мире слишком многое зависит от наставника и учителя, который либо поможет тебе чего-то достичь, либо останется безразличным — и надо будет выплывать самому. И я бы и рад сам, но, в отличие от множества других умений и навыков, о ниндзюцу, тайдзюцу и всяких гендзюцу знаю лишь из аниме. В котором эти дисциплины были показаны весьма поверхностно, а единственной техникой с поэтапным обучением, кажется, был лишь «расенган». Ага, теперь я смогу легко ему научиться при условии, что вообще получится циркулировать чакру, управлять ей и за раз выпускать объёмы, равные резерву двух чуунинов.

— Можешь быть свободен, Генна-кун. А ты — за мной, посмотрим, на что ты сгодишься, — наконец спустя несколько томительных минут сказал Аоба. И мы с Генной, кажется, одновременно выдохнули.

— До встречи, Сайто, — попрощался со мной мой друг. — Я забегу к тебе часов в девять, сходим на горячие источники.

Я кивнул и поспешил за Аобой… сенсеем, который уже развернулся и куда-то пошагал.

* * *

Мы дошли до полянки в лесопарке, на которой были знакомые по аниме столбы с мишенями и макивары для отработки ударов.

— Для начала я хотел бы познакомиться с тобой поближе, Сайто, — ухмыльнулся мой временный наставник. — Если судить по документам, ты был признан благонадёжным, но тебя не подвергали проверке сознания. Я, конечно, не Яманака, но кое-что умею.

— Ч-что мне надо делать? — спросил я, смачивая вмиг пересохшее горло.

— Садись и постарайся расслабиться. Если не будешь сопротивляться, больно не будет.

Чего я не ожидал, так это того, что Аоба окажется менталистом. Кажется, Штирлиц снова близок к провалу.

Глава 11. Осознанная

По молодости я увлекался учением Кастанеды. Конечно, больше «по верхам»: всё же та литература была серьёзно «обрезана» и не всегда понятно переведена. Впрочем, как любого деятельного человека, интересовали меня лишь некоторые аспекты из этих «практик». Не вдавался я и в половину впихнутой туда философии. Разве что отголоски прочтённого ранее иногда проявлялись по мере взросления и набивания некоторых шишек опыта.

И вот, пятнадцать лет спустя, пригодилось понимание некоторой работы подсознания, а также «изменённых сознаний» и «осознанных сновидений». Сам не знаю, как так вышло, но в момент, когда Аоба-сан коснулся моего лба ладонью, на которой явственно мерцала чакра, я с лёгкостью впал в транс, для которого обычно мне приходилось тщательно пыхтеть минут сорок. Со страху, видимо, не иначе.

Я немного удивился, очутившись на знакомом месте, одном из моих любимых в Стране Травы. Точнее, удивился выбору, который сделал интуитивно из всех своих «домашних заготовок».

С небольшого холма простиралось огромное — до горизонта — зелёное поле, напоминающее мне заставку для «Винды». Дело, конечно, было не в том, что это место в километре от моей деревеньки без названия вызывало ностальгию по благам цивилизации, нет, просто это место ассоциировалось у меня со свободой и вольным ветром. Росло здесь что-то вроде местного ковыля и конопли в одном флаконе. Сверху поле казалось зелёным морем, по которому пробегали удивительно красивые волны, широкие и умиротворяющие. Вот.

Но если спуститься вниз, то оказывается, что трава даже не по пояс, а по самую макушку. В трудные времена вся деревня уходила в это поле, скрываясь от захватчиков, и хрен кого нашли. Трава эта гибкая, и сейчас я думаю, что она испускает какой-то фон чакры, потому что старейшина говорил, что даже шиноби-сенсоры блуждают в нашем поле и не могут выбраться.

И, кстати, поджигать наше поле, чтобы выковырять из него скрывающихся крестьян, никто никогда не пытается. Во-первых, горит очень плохо, во-вторых, я не зря отнёс её к родственницам конопли: эффект от вдоха густого дыма от шающей травы схож с наркотическим опьянением и имеет побочный эффект для шиноби. Скорее всего, воздействует на кейракукей или просто на нервную систему, что для воина может быть фатально. Говорят, что во время войн многие шиноби, любители раскурить косячок, полегли от рук воинственно настроенных крестьян, защищающих свои земли. Тюк нарика по башке — и шмыг в траву. А скрываться там можно по сути неделями, если будет потребность. Трава вполне съедобна и сочна, плюс там же можно откопать что-то вроде земляных орехов арахиса. А выполнять плетения из стеблей я научился в первую же неделю пребывания в деревне. Дзори — это уже вершина, а «полотно» без подгонки под ногу сделать намного проще.

Скорее всего, поэтому я своё сознание или подсознание выстроил именно таким образом. На первый взгляд, просто островок «родины», которую я покинул, но в этой пасторали сокрыто куда больше, чем можно рассмотреть.

— Красивое место, — рядом со мной оказался Аоба. — Я бывал в Стране Травы… Ты же оттуда?

— Да, это недалеко от моей деревни, — ответил я и рассеянно пробормотал: — Только… Как мы здесь оказались?

— Мы внутри твоего разума. Не беспокойся. Я просто осмотрюсь.

Аоба в моём подсознании показался мне немного моложе, чем был, скинув с десяток лет. Впрочем, в этом ничего удивительного. Мы все себя представляем и осознаём не такими, какие есть. Думаю, ни один жирдяй не будет в собственных снах и мыслях толстым и старым неповоротливым бочонком с салом. Часто люди во снах и своим «внутреннем я» вообще остаются детьми. А если брать шиноби, у которых через одного всякие психологические травмы с детства, то не удивляюсь, почему в своём подсознании Гаара был маленьким шестилетним плачущим мальчиком. Да и тот же Наруто несильно вырос в сравнении с ним, не говоря уже про застрявшего где-то в своих тринадцати годах Учиха Обито.

Так как это моё подсознание, то я был здесь полноправным господином и выглядел на все свои пятнадцать, чем, кажется, немного удивил Аобу-сана.

Вообще-то, к чему-то подобному я всё же готовился, и самым сложным было закрепить свой образ в подсознании, чтобы ничего от некоего Романа Коновала во мне не было. Приходилось долго любоваться на себя в отражения для этого. Очень хорошо, что у меня крайне гибкая психика и я до этого примерял на себя образы любимых героев. К тому же бисёнистая внешность Саске полностью удовлетворяла моё альтер эго.

Скорее всего, на границе просто не было менталистов, а проверка всё равно была запланирована. Но не самим Яманака же со мной возиться, когда мой временный наставник «кое-чего умеет».

— А мы можем дойти до моей деревни? Хотел бы узнать, что у мамки всё в порядке, — дёрнул я за рукав Аобу.

— Это не настоящее место, — вздохнул тот. — Просто это место — самое уютное для тебя. Но я уже и так увидел, что ты ничего не скрываешь и в тебе нет ментальных закладок. Слишком открытое место. В твоей голове ветер гуляет, — усмехнулся он.

— Я не глупый! — нахмурился я, решив немного показать норов. Надо, чтобы считались.

— Э, да, извини, — смутился мой наставник, который явно читал моё досье, в котором, скорее всего, не очень высоко оценили мои умственные способности.

— Генна-сенпай многому меня научил, пока мы шли в Коноху. Он сказал, что я способный. И что у меня просто… не было возможности для развития. Вот.

— Понятно, — сухо ответил Аоба. — Проверка закончена. Я прерываю технику.

— Это всё? — даже как-то расстроился я.

— Всё, — позволил себе короткую улыбку он и снова коснулся моего лба.

Н-да, фанфики по «Гарри Поттеру» рулят. Там были описаны довольно интересные способы защиты сознания. Но как по мне, так всякие хитромудрые лабиринты — фигня по сравнению с этим спокойным зелёным полем «простой травы». Эх, а какие «тараканы» там могут прятаться!..

Я вообще не понимаю этих приколов с «плавающим мозгом» и кучей печатей, которые как-то показывали в аниме. По-моему, стоит подобное такому «мозгу в цепях» увидеть менталисту, и ему и без вскрытия твоей черепной коробки будет ясно, что ты засланный казачок.

А «вскрыть» — это уже дело техники и команды дознания.

— Итак, Сайто, для начала я хочу определить твои физические данные, чтобы понять, с чего начать тренировки, — сказал Аоба. — Давай двадцать кругов вокруг полигона со средним темпом, последний круг ускоряешься на пределе возможностей…

* * *

За последующие три часа я раз пять думал, что сдохну. Аоба зверствовал. С меня сошло десять потов. Когда «тренировка» закончилась, все мышцы гудели, а колени мелко дрожали. Дико хотелось есть, а ещё просто лечь и не отсвечивать. Идея вот так с разбегу стать шиноби уже не казалась такой замечательной. Впрочем, я отметил, что мой организм вполне достойно справлялся с нагрузками.

Если учесть, что круг был равен примерно девятистам метрам, то первых двенадцать километров я пробежал, почти не запыхавшись. Разве что на ускорениях дыхалка чуть сбивалась, но минуты за три снова восстанавливалась. И я, конечно, в прошлой жизни не мог после пробежки сотню раз присесть, а потом снова ломануться «вперёд и с песней».

К тому же Аоба заявил, что мой резерв равен почти девяти генам в противовес тем шести, которые у меня насчитали в начале путешествия до Конохи. Неплохой прогресс за десять дней. Я постоянно крутил свои шарики, которые получил в подарок на границе, да и похоже, что сказались нагрузки от перехода, включая комплекс разминки, который мне показал Генна.

Я мучительно соображал, куда направиться: домой, чтобы немного отлежаться, или всё же в раменную, чтобы поесть.

— Ладно, кохай, — посмотрев на меня, сказал Аоба, — раз ты стал моим временным учеником и хорошо потрудился, пожалуй, мне стоит угостить тебя.

Душа затрепетала от заветного слова «халява», и я резко почувствовал себя значительно лучше.

— Генна-кун хотел сводить тебя на источники. Тебе правда бы не помешало: попахивает. Там есть неплохое кафе. Так что сходим в бани — тебе будет полезно расслабить мышцы — и там же поедим.

— А Генна как же? — сообразил я. — Он хотел ко мне домой зайти.

Совесть явственно боролась с Жадностью.

— Я отправлю ему послание, — чуть улыбнулся Аоба. Он сложил несколько печатей, и на плече у него появилась ворона, в клюв которой он сунул короткую записку.

— Вау! — я заинтересованно проводил птицу взглядом. — Неужели это ваше призывное животное? Мне о таком Генна рассказывал!

Правда, рассказывал в качестве баек про «крутых саннинов».

— Нет, это теневой клон, — отрицательно мотнул головой Аоба. — Призывы… С призывами всё сложно, особенно если ты не клановый и в твоей семье нет свитка договора.

Я изобразил живейший интерес. Покосившись на меня, словно обдумывая, стоит ли мне выдавать стратегическую информацию, Аоба вздохнул и продолжил:

— На всю деревню имеется лишь шесть договоров призыва. Нужно быть очень сильными шиноби, чтобы попытаться договориться с миром животных-ниндзя, и иметь колоссальные запасы чакры. Даже если в семье есть такой договор, не все решаются его подписать. Может банально не хватить сил на усмирение призванных животных. Например, я знаю, — он понизил голос, — что Асума-сан, сын Третьего Хокаге, не подписал договор с кланом Обезьян.

— А почему? — так же тихо спросил я.

Аоба пожал плечами.

— Возможно, потому, что не достиг величия своего отца.

— Эх, жалко… — вздохнул я.

Вот и верь в разных попаданцев, которые сразу после Академии начинают всяких пантер и Огненных Лисов призывать, хотя я бы чисто теоретически предпочёл бы каких-то гигантских насекомых вроде муравьёв или богомолов. Крепчайший хитиновый панцирь, больше рук, жвалы, огромная сила по сравнению с размерами — вот уж кто бы был самым крутым на поприще призыва.

— Когда я был таким же молодым и наивным, как ты сейчас, я тоже думал, что пойду по стопам легендарного Джирайи-сама и сделаю свободный призыв, — хмыкнул Аоба. — Повезло, что мне Кагами-сан разъяснил все нюансы и отговорил от самоубийственной глупости.

— Кагами-сан? — переспросил я. Имя смутно было знакомо.

— Мой дзёнин-наставник после Академии, Учиха Кагами. Он хорошо знал моего отца и взял меня в свою команду. Очень хороший человек… был.

Мы дошли до бань, возле которых нас уже поджидал Генна.

— О, вижу, Аоба-сан взялся за тебя всерьёз! — широко улыбнулся он, придавая мне сил на ответную улыбку.

Да, жизнь вроде налаживается…

Глава 12. Размышлительная

В банях действительно выдали юкату — удобный хлопковый халат, а ещё тряпочку-мочалку и что-то вроде жидкого травяного мыла в небольшой плошке. «Мочалка», несмотря на сомнительный вид, оказалась настоящей «шкуродёркой», в неё были вплетены какие-то жёсткие волокна, скорее всего, бамбуковые или травяные, которые прекрасно мылились, создавая душистую пену, и очищали кожу.

Я ожесточённо скрёбся, как ёжик, который давно не мылся. Но не мылся нормально я очень давно: целых восемьдесят три дня! То есть весь тот период, который я нахожусь в этом мире в качестве Дайкон Сайто. Нет, я плескался в реке, оттирая от себя пот и пыль, сидел в плетёной наподобие короба бочке с горячей водой. Но разве может это заменить настоящую парную и баню? Жаль, что тут не были в ходу веники, а то вполне можно было бы попариться.

Сначала мы ополоснулись в помывочной, потом посидели в парной, снова помылись уже с мылом и мочалкой. Причём вполне в порядке вещей было, что тебе помогают намылиться. Тот же Генна спокойно забрал мою мочалку и хорошенько прошёлся по моей спине, попросив о такой же ответной услуге, а потом помог помыться Аобе. В принципе, удобных ручек у тряпочек-мочалок нет, а какими бы ни были гибкими шиноби, до спины, чтобы хорошенько её намылить, всё равно доставать неудобно, да и нажим не тот. Наверное, поэтому в банях было мало одиночек, в основном компании по двое-трое.

Оказалось, что такая мочалка одноразовая и пригодна только в бане. Если воспользуешься подобной у себя в душевой, предварительно хорошенько не распарившись, будет, со слов Аобы, «словно песком натёрся». Для мочалок перед купальнями были специальные мусорки, а то я сначала хотел себе оставить, но мужики меня отговорили и подсказали, что можно купить тут же на один рьё мочалку помягче именно для домашнего использования.

Я ещё, когда в Японии бывал, заметил, что японцы достаточно равнодушно относятся к чужому телу в бане. То есть почти все купальни у них общие без привычного для русского человека деления на «эм» и «жо». Не принято разглядывать соседей, даже если это симпатичные девушки. Впрочем, для иностранцев в популярных туристических местах было деление на мужские и женские дни: пошли на уступки «варварам», которые ошарашенно пялятся на голых в бане.

Здесь, как я помню ещё из аниме, входы для мужчин и женщин были разные, но выходили они в одну купальню. Мы попали в «гражданский день», то есть день, когда на источник ставят перегородку, разделяя мужскую и женскую половины бамбуковым забором. В баню мы пришли, когда солнце уже зашло, так что в купальне под открытым небом зажгли фонарики.

После отличной помывки мы наелись до отвала в местном кафетерии. Подавали плов с морепродуктами — темпуру, рисовые пирожки и овощи, особенно здесь популярен салат из моего «однофамильца» — дайкона, которым Генна и Аоба закусывали сакэ.

Короче, сытый, помытый и уставший, я уснул прямо там за столом.

* * *

Такое ощущение, что уже полдень.

Проснулся в своей кровати. Вероятно, мою отключившуюся от переизбытка событий и ощущений тушку транспортировали до дома. И если судить по положению солнца, то точно часов одиннадцать. Похоже, что организм всё ещё продолжает требовать от меня законный отдых и проспал я не меньше тринадцати часов. Зато сейчас во всём теле такая лёгкость и бодрость. А я боялся, что с кровати после измывательств надо мною не встану и все мышцы будут болеть. Похоже, что вода в горячем источнике действительно имеет тонизирующий эффект, да и чакра помогает.

Быстренько сделав комплекс упражнений, я убедился, что всё в порядке и ничего не потянул и не перетрудил. Потом сбегал поесть в «Ичираку». В раменной Теучи-сан сообщил, что ещё только десять утра.

С Аобой мы договорились встретиться в два часа дня, чтобы продолжить тренировки, так что у меня было время для того, чтобы разобраться со своей бухгалтерией иприкинуть, что мне надо купить в первую очередь из бытовых мелочей. Вчера я приценивался к посуде: на моей кухне пока и завалящей кастрюльки нет, не говоря уже о спутнице любого холостяка — сковороде, на которой каждый уважающий себя мужчина должен уметь пожарить яичницу на завтрак.

Всё же не каждый день меня будут угощать едой на халяву, а покупать готовую еду иначе как по талонам слишком невыгодно. По крайней мере, не с моими финансами.

Допустим, тарелки мне достаточно одной, или вообще можно из сковороды и кастрюли есть… Для того, чтобы резать и шинковать продукты, пока можно позаимствовать кунай из комплекта. Вместо половника можно приспособить, например, ложку, привязанную к деревяшке…

Для начала я решил сделать себе шило. Будет что втыкать в одно место, ага.

Вчера Генна был так любезен, что принёс и отдал мне сломанный сенбон. Он спросил меня про листы, и я сказал, что хочу сшить что-то вроде книжки, в которой буду писать, только надо толстую иглу, чтобы проткнуть дырки для прошивки. Мы попробовали проткнуть сенбоном, но он проскальзывал в руках, а «дырявить, метая», я не позволил: всё-таки это не мишень — промахнёмся, и прощай двести рьё. Я на пальцах объяснил про шило, даже, кажется, у моей маман здесь был похожий инструмент, и сказал, что если бы был сенбон, заострённый только с одной стороны, то шило сделать проще. Генна обещал пройти через полигон и поискать сломанный. В итоге на обратной дороге к дому я нашёл подходящий ровный сучок, срезал его кунаем, немного обстрогал для удобства и утопил в деревяшке иглу. Получилось отлично.

Нет, наверное, в мастерских, в которых изготавливают гражданскую обувь из кожи или какие-нибудь упряжки для волов, можно найти инструмент, но всё стоит денег, так что кружок «очумелые ручки» объявляется открытым.

Я сшил себе четыре тетради по двадцать листов, получились отдалённые прототипы «тетрадей на спирали», только в мягком варианте «спирали». Зато раскрывается на развороте ровно. Также соорудил себе формат поменьше и по типу блокнота для ведения своей бухгалтерии. Скрупулёзно записал доходы и расходы. А после пересчитал наличность. Восемьсот рьё, которые мне выдали, дали на месяц, то есть за следующим пополнением «кассы» можно приходить только двадцатого сентября. А вот талоны на еду выдают в конце каждого месяца на весь следующий. Представляю, какие будут очереди тридцать первого августа и первого сентября…

У меня остались две тысячи шестьдесят рьё. С условием, что в следующем месяце и таких «богатств» не будет, думаю, мне надо найти какую-нибудь подработку. В идеале — устроиться на пару часов в день на какую-нибудь небольшую фермочку, чтобы давали за работу продуктами. Всё-таки на рынке продавали и молоко, и яйца, и всякие овощи, а значит, при условии закрытости поселения — это местные…

— Извините, не подскажете точное время? — я выглянул из окна и увидел серую, словно седую, макушку сидящего этажом ниже и немного сбоку человека. Скорее всего, мужского пола, несмотря на довольно длинные волосы: плечи были слишком большие для девушки.

На меня обернулся молодой парень примерно моего возраста. Блин, ему бы круглые очки, и я подумал бы, что каким-то невероятным образом в соседях у меня оказался немного короче подстриженный Якуши Кабуто! Впрочем, Кабуто должен быть постарше и вряд ли остался в Конохе после того, как раскрыл себя, как шпиона Орочимару. Чёрные глаза с любопытством изучали меня. Парень улыбнулся.

— Э? Привет?.. Так скажешь мне время? — напомнил я.

— Без двадцати два, — ответил мне он.

— Ах, чёрт, опаздываю! — я скатился с подоконника, напялил вместо хаори футболку-сеточку из чакропроводящей лески, которую мне сказал надеть на тренировку Аоба (между прочим, почти три килограмма весит), намотал бинты, сунул ноги в новые ботинки, подхватил свой шест и побежал.

Всё-таки надо купить часы!

* * *

Аоба меня снова гонял, как сивку. Узнав, что я мало-мальски умею управляться с бо, он потребовал, чтобы я притащил свой шест, а то пока до «полного контакта мне рановато». Я тоже не горел желанием почувствовать на себе тяжёлую руку специального дзёнина. Так что просьбу насчёт своей «палочки-выручалочки» неукоснительно выполнил.

Плюс оказалось, что эта футболка в «автономном режиме» чуть-чуть подсасывает чакру, вроде как «намагничиваясь». Тем самым при постоянном ношении постепенно увеличивает резерв, особенно у ребёнка, у которого он ещё не так быстро восстанавливается, как у взрослых. Поэтому многие клановые дети ходят в таких. Футболка из чакропроводящей сетки является также неплохим таким доспехом при своей относительной лёгкости. Конечно, если в тебя летит что-то большое и конкретное, надо самому сделать «выброс чакры» для увеличения ударной прочности «кольчуги», но у меня пока не получается. С чакрой мы будем разбираться с Генной после его занятий, но мне показалось, что выдохся я быстрее, чем вчера.

Мне дали для отработки несколько упражнений. А потом после трёхчасового «разогрева» была растяжка. Вот уж я где взвыл-то! На шпагат меня пока не посадили, но было близко. Я явственно услышал треск своих яиц. Жуткий звук.

Домой я шёл нараскоряку. Аоба сказал, что к Академии я смогу сделать шпагат в воздухе, в смысле, без опоры. Звучало это страшно.

Так вот, кривоватой походочкой я и завалился пообедать в «Ичираку», для разнообразия заказав себе рамен с рыбой, кальмарами и морепродуктами.

— О, это ты! Не опоздал? — подсел кто-то на круглый стул рядом. Повернувшись, я увидел того парня, у которого спрашивал время.

— Нет, как раз успел, — ответил я, заметив, что он тоже достаёт талон на питание. — А ты, получается, в этом же общежитии, что и я, живёшь, да?

— Ага, мы с братом живём… — ответил парень, внимательно меня разглядывая. Я сообразил, что всё ещё не представился.

— Я Сайто из комнаты три би, соискатель из Страны Травы. Меня рекомендовали к поступлению в Академию шиноби.

— О, понятно, — доброжелательно улыбнулись мне. — А меня зовут…

— О, Шин, вот ты где!.. — достаточно неожиданно появился ещё один парень. — Так и знал, что найду тебя в «Ичираку»!..

А я чуть не захлебнулся супчиком, когда узрел появившегося бледного брюнета с короткой стрижкой. Потому что то, что Шин — это «тот самый Шин, брат Сая», я понял только тогда, когда Сая увидел. Его я почему-то узнал мгновенно, даже несмотря на неканонные эмоции: спокойную улыбку на лице и вполне живой интерес в глубине чёрных глаз.

Глава 13. Тренировательная

Наверное, как любой попаданец, рано или поздно я должен был столкнуться с чем-то подобным. Согласно манге и аниме, погибло дофига народу. Но отдельно стоящие герои, о смерти которых рассказано было особо, вызывают больше жалости, чем пустая цифра, пусть даже и такая огромная.

Джирайя, Асума, Неджи — персонажи, которых половина попаданцев стремится спасти.

Я же вдруг столкнулся с ещё живым братом Сая, которого, кстати, Шин звал вовсе не «Сай», а «Сумииро» или «Суро-чан». Наверное, привычное мне имя ему дали позже. Помню, что Данзо ему говорил, что «теперь тебя будут звать «Сай». Но всё равно странно, что Сая зовут Сумииро, а не Сай.

Оба парня, насколько я понял, получили полевые патенты на звания чуунинов. Что-то из внутреннего пользования без прохождения межгосударственных экзаменов, которые показали в аниме. Наверное, поэтому они живут вместе в общежитии, а не в каких-нибудь катакомбах «Корня». Если вообще там есть что-то вроде казарм. Потому что если подумать, то многие шиноби служили в «Корне», а жили на квартирах или даже дома вроде Учиха Итачи или Хатаке Какаши.

К тому же практически никто из них не был настолько отморожен, как Сай в будущем. Даже Какаши, который и попал в АНБУ по причине своей психопатии. А это — ещё одна загадка. Может, над молодым поколением поставили какой-то эксперимент? Потому что остальные, взять тех же личных охранников Данзо — Яманака и Абураме, — вполне себе понимают значения слов «дружба», «преданность», «привязанность» и что-то да чувствуют.

В любом случае теперь эти двое среди моих знакомых. Да и живём мы в одном общежитии, в котором всего пятнадцать квартир. Так что — соседи.

Общежитие, в котором живёт Генна, находится в другом квартале. И без его подсказки я догадался, что тут не строят казарм, которые можно накрыть одной мощной техникой и передавить весь военный состав. Скорее это небольшие дома, расположенные в стратегических местах селения.

Шин и Сай-Сумииро особо не задавались, несмотря на разницу в званиях: у меня-то ещё и генина не было, впрочем, может, дело было как раз в том, что я пока лишь соискатель. Но особо про себя они не распространялись. Единственная информация, которую я узнал: они «братья», живут вместе в комнате два си, и Шин любит рамен, а Сай-Сумииро больше уважает тяхан, который подают в другой столовой.

Шин заметил, что я «похож на Суро-чана», и признался, что в первую секунду, когда я спросил у него время, подумал, что «брат» решил над ним подшутить. Возможно, именно на этом и было выстроено наше короткое, но вполне доброжелательное общение, пока мы ели рамен.

Похоже, судьба у меня такая попаданческая: быть на кого-то похожим и кого-то напоминать.

Эти двое ушли, а я остался в задумчивой прострации. Могу ли я что-то изменить для этих людей? Признаков той болезни у Шина я не заметил. Да и вряд ли замечу, если их не засёк Сай и, предположительно, Данзо со своими крутыми шаринганами. Или они могут видеть, только когда их обнажаешь от повязок? А может, они просто не придали лёгкому покашливанию значения? Фиг знает. При мне пока Шин не кашлял.

— Хорошие парни, — сказал мне Теучи-сан, кивнув на удаляющиеся фигуры Шина и Сая, которые что-то обсуждали: Шин махал руками.

— Да… Но… только на братьев всё же мало похожи, удивительно, — решил я схитрить и разжиться информацией у лапшичника.

— Тут скорее, что они «братья по оружию». Поймёшь ещё это со временем, малец, — добродушно усмехнулся старик, — когда у тебя появится человек, которого ты смело сможешь назвать «братом» и доверить свою жизнь.

— Понятно, — кивнул я. Ясное дело, что трепать, где именно и на кого работают эти «братья по оружию», мне не будут. Но и на том спасибо.

* * *

Дома я пару часов позанимался письменностью, а потом встретил своего друга у одного из административных зданий, в котором он сдавал экзамены, чтобы стать учителем в Академии. Вид Генна имел довольно потрёпанный, на щеке была ссадина. Так что, думаю, его не только по теории гоняли.

— Привет, Сайто, давай ко мне, — махнул он мне рукой. И я последовал за ним.

Генна молчал, о чём-то задумавшись, а я не выспрашивал. Захочет — сам расскажет. К тому же, думаю, если экзамен длится целую неделю, то их до последнего будут мурыжить, заставляя сомневаться в себе, и психологическую устойчивость проверять. Это немаловажно при работе с детьми. Чтобы без нервов и доходчиво мелкоте всё объяснять. Так что любые «и как оно было?..» лишь заставят моего друга сильнее переживать, раз за разом обдумывая возможные промахи и всё в таком духе. Плавали, знаем.

Впрочем, Генна, видимо, всё же ждал вопросов и, не выдержав, спросил:

— Неужели не поинтересуешься, как всё прошло?

— Я не сомневаюсь в твоих учительских способностях, ты вон какой классный сенсей, — пожал я плечами. — За пару недель из дикого деревенского пацана вроде меня не каждый сможет обстрогать что-то приемлемое.

Генна зарумянился и смущённо потёр нос.

— Думаешь?..

— Конечно! — уверенно ответил я. И мой друг заметно повеселел.

— Сегодня был письменный тест и полоса препятствий, на которой мы обезвреживали ловушки, — пояснил он. — Я в одну попался. Точнее, меня чуть зацепило.

— Чуть-чуть не считается, — хмыкнул я. — Ты же выбрался.

— Да, в последний момент заметил, — ответил Генна.

Так, болтая, мы добрались до его жилища. Квартира была практически точно такой же, как у меня, но более обжитой. Имелись посуда, книги и свитки, растения в горшках, различные свитки с изречениями на стенах, даже плакат с рекламой фильма, на котором стояли подписи. Девушка на плакате была смутно знакома, а единственная местная актриса, которую я знал, — это та из филлера про Страну Снега.

— Я тебе уже показывал основы медитации, — перебил мой вопрос касательно того, кто изображён на плакате, Генна. — Тебе надо научиться чувствовать чакру.

— Кто спорит, очень надо, — согласился я.

— Я кое-что придумал, — весьма довольно заявил мой друг. Он набрал в тазик воды, поставил тот передо мной, а в центр, на поверхность водной глади, опустил зелёный листок, по-видимому, сорванный по пути.

— Смотри, — Генна дотронулся пальцем до листка и медленно поднял его, отлепив от поверхностного натяжения воды к себе на руку. — Это с помощью чакры. Я циркулирую её в ладони и, м-м-м… как бы втягиваю её в себя. Это помогает прилипать к предметам.

Лист с его руки упал обратно в воду.

— А это я оттолкнул его с помощью чакры. Это нужно для дальнейшего передвижения, а если так сделать в ноги и подпрыгнуть…

— Подпрыгнешь выше, чем без использования чакры, — закончил я, наблюдая, как лист наподобие моей монетки мелькает на пальцах Генны.

— Когда ты вертишь свои шары, я чувствую больший ток чакры от тебя, так что попробуй ощутить её и направить к ладони, а потом и пальцам.

* * *

Вся следующая неделя у меня проходила в довольно жёстком и едином ритме, в который я постепенно втянулся и стал получать даже какое-то удовольствие от него. С утра самостоятельные занятия по контролю чакры и попытке её почувствовать: гонял свои каменные шарики, медитировал, запоминал ручные печати, складывая пальцы в хитрые загогулины, разминался и самостоятельно растягивался. Ещё практиковал письмо по книжкам, которые смог брать из библиотеки: мне Генна выбил пропуск, хотя я ещё не учащийся Академии.

После, с обеда и до упора, обычно до самого вечера, меня гонял Аоба. Удивительно всё-таки устроены организмы чакропользователей: каждый раз я думал, что больше не смогу, но каждый раз и каждый день постепенно повышал планку. Всё же было у Аобы что-то от Майто Гая: его методы «побеждая вчерашнего себя».

Конечно, я пока не мог сделать две тысячи приседаний за один подход, как Ли в каноне, но и так рост в сравнении с первым днём был виден невооружённым взглядом. Генна объяснял, что есть такие понятия, как «рывок» и «прорыв», и что у каждого есть определённый предел, до которого можно развиться легко, а потом, чтобы добавить лишний удар или «побить свой рекорд», будет намного труднее, и типа вот тогда-то и начинается настоящее развитие и «превозмогание». Но я пока наслаждался тем самым «рывком», когда буквально каждый день улучшал собственные показатели чуть ли не в полтора раза по сравнению «со вчера».

После тренировки с Аобой он частенько меня угощал ужином. Халявная еда, несомненно, сильная мотивация, чтобы я постарался и бил рекорд за рекордом.

Трижды мы ходили на источники. С Генной и с Аобой или просто с Генной, который продолжал со мной вечерние занятия управления чакрой. Так что и на источниках я не только отдыхал, но и работал в этом направлении.

Получается, автоматически она организм питает, помогает, раскачивается — всё с помощью чакры, а вот чтобы целенаправленно её использовать, это надо постараться и мозг поломать изрядно. Как заставить нечто невидимое в тебе быстрее или медленнее циркулировать? Выйти за пределы тела? Направить некую субстанцию в ноги, руки, пальцы? Понимаю Хьюга, для них чакра вполне видимый объект, а не какая-то абстрактная хрень. То, что в аниме показывали голубое свечение чакры, это, мягко говоря, фигня полная. Генна сказал, что на такое, чтобы их чакра стала настолько плотной и сконцентрированной, чтобы быть видимой глазу, только медики и способны. Ну, может быть, ещё пара-тройка дзёнинов. И то это будет не какой-то зеленоватой или голубоватой субстанцией, а скорее чуть подсвеченным движением воздуха.

Но к концу недели я нащупал, как оно всё внутри меня вертится и смешивается, так что листик, плавающий на воде, пусть пока и не прилипал полноценно, но я ощущал «мозгой» ток чакры в себе и делал неуклюжие, но достаточно верные попытки управлять этими потоками. Мой друг подбодрил меня тем, что я иду верной дорогой и просто мне надо больше тренироваться.

Вечером двадцать девятого августа я смог сесть на шпагат на тренировке Аобы, хвала мне! И даже ничего себе не порвал и не раздавил.

Сегодня же у Генны был итоговый экзамен на эту его учительскую должность. Так что я пошёл домой и сел медитировать перед листиком: Генна сказал, что неизвестно, сколько их продержат, а я чтобы не отлынивал, он сам ко мне придёт. И когда листик по воле моего пальца сделал три круга и почти прилип к ладони, в дверь постучали.

— Ну наконец-то!.. Э… — я открыл дверь и замер. Прямо дежавю какое-то. На пороге стояла крайне серьёзная Харуно Сакура.

Глава 14. Офигивательная

Я, конечно, подумывал о том, что мы с Сакурой ещё увидимся, но почему-то был совершенно не готов к её вечернему посещению моей обители. В голове вихрями пронеслись всякие глупости, включая переделку надписи на вратах Ада, упомянутую у Данте: «Оставь одежду, всяк сюда входящий». Там, конечно, говорилось о надежде, но девочка была в легкомысленном халатике медсестры и моё подсознание, в котором цвела и колосилась «конопля», выдало именно этот вариант.

— Сакура-тян, привет, — наконец выдавил я и посторонился, чтобы она прошла.

— Я после дежурства, — объяснили мне наряд, который своей длиной и облеганием наталкивал на какие-то не слишком здоровые ассоциации типа «полечи меня, сестричка».

М-да… Видимо, мало тренируюсь. Или уже научился быстрее восстанавливаться? Как бы конфуза не вышло. Заметит моего «Сайто-младшего», и прилетит в мою редиску.

— Ты уже обжился? — она разулась, продемонстрировав маленькие босые ножки, от вида которых я нервно сглотнул.

— Немного, — ответил я, усиленно вызывая шаманскими бубнами, стучащими в висках, антивозбуждающую картинку.

Уф! М-да, даже прошибло, когда представил, как Сакура с перекошенным лицом выкручивает и отрывает мне яйца, и… Этого было достаточно.

— Будешь чай? — предложил я девочке, смахивая со лба холодный пот. — Я купил кастрюлю и две кружки.

Как оказалось, здесь растут чайные кусты. По идее можно было самому нарвать листьев и их высушить, но заварка стоила совершенные копейки, так что заморачиваться я не стал.

— Давай, — согласилась она, улыбнувшись. Я вспомнил наставления друга и решил, что на всякий случай не выпущу свою кружку из рук. Во избежание бесчеловечных ирьёнинских экспериментов над собой.

— Так ты что-то выяснила? С моей кровью? — спросил я, пока вода в кастрюле закипала.

Вроде бы помню, что по местным правилам вежливости надо было дождаться чая, но мог прийти Генна, а я для начала хотел всё знать сам. Да и Сакура могла при моём друге не ответить. С другой стороны, у шиноби не всегда есть время на медленное обсуждение всяких вопросов за чайной церемонией.

— Да, кое-что выяснилось, — кивнула она. — Вот только… Сайто-кун, информация, которую я тебе скажу… Ты пока новичок в деревне и многого не знаешь, я и сама многого не знала, пока не стала ученицей Цунаде-сама… В общем, то, что я тебе скажу, — огромный секрет. Признаюсь, я провела исследования тайно, потому что не была уверена и не хотела, чтобы спецслужбы обратили на тебя внимание.

Так. А вот это уже интересно. В свете упоминания спецслужб сразу вспоминается некий одноглазый калека с некой организацией подземного «древа Конохи».

— Сакура-тян, ты меня пугаешь. Скажи: что ты такого узнала? — пробормотал я.

Она поёрзала на табуретке и сложила пальцы «домиком».

— Я упоминала, что ты кое на кого похож. Я выяснила, что ты не просто похож, а всё же действительно являешься представителем клана Учиха. Скорее всего, бастардом. В метрике было указано, что твоя мать не шиноби, — она выразительно на меня посмотрела, и я кивнул.

— Да, моя мать — простая крестьянка из пограничной деревни в Стране Травы.

— Думаю, что во время войны… Эм… — Сакура немного смутилась, перевела дыхание, но продолжила: — В общем, с твоей матерью кто-то из клана Учиха зачал тебя.

— Ну, я, вообще-то, имею представление, откуда берутся дети, — немного грубовато ответил я. — И что теперь?

— Дело в том, что клан Учиха был уничтожен около шести лет назад. Впрочем, твой отец погиб намного раньше. Я подняла его документы. Он погиб в конце Третьей Мировой. Возможно, что как раз… кхм… после твоего зачатия.

— Ты узнала, кто мой отец? — удивился я. Нифига себе оперативность и техника у них.

— Я на время взяла… Его личное дело, — из подсумка она достала крохотный свиток. На моих глазах произошло очередное чудо местного разлива, и после складывания пары ручных печатей с тихим хлопком возникла тоненькая папочка. Техники запечатывания — это очень удобно.

Сверху был номер, который начинался с жирно выделенных «ноль два», после дефис и ещё куча цифр и букв.

— Первые две цифры в личном деле есть только у клановых шиноби, — пояснила мне Сакура, заметив, что я изучаю цифры и не рвусь посмотреть, что внутри. — Это порядок присоединения к Конохе в начале эпохи конгломерации.

— Ясно, — кивнул я, ожидая, что она откроет папку сама. Вдруг тут отпечатки пальцев на раз снимают. — Я не очень хорошо читаю, — всё же пришлось мне признаться, — но Генна-сенпай учит меня письменности.

Сакура кивнула и открыла папку. С первого листа смотрел довольно молодой парень, если не мальчик, действительно, насколько я могу судить по отражению в зеркале и аниме, похожий на меня… и на Учиха Саске.

— Это карточка выпуска из академии, — уточнила Сакура. — Вот диаграмма параметров способностей. «Нин» — это размер знаний и степень контроля ниндзюцу. «Тай» — способности к тайдзюцу. «Ген» — способности к гендзюцу, видишь, из-за того, что клан Учиха специализируются на гендзюцу, у него в диаграмме сразу идёт перекос на «ген». «Рики» — сила, мышечная активность, её определяют у нас в госпитале на специальном приборе. «Соку» — скорость, также скорость реакции, не только силовой, но и мыслительной: шиноби очень важно быстро решать задачи. Тут же «Кен» — это интеллектуальные способности. Определяются итоговыми тестированиями. Последние — это «сэй» — энергия, объём резерва. Замеры на выносливость. И «ин» — знание и скоростные навыки набора ручных печатей. Эта цифра — сколько печатей, знаки которых тебе показывает инструктор, ты можешь набрать за минуту.

— А написано, что и как его зовут? — спросил я. — А ещё мне Генна про контроль говорил, его разве нет в диаграмме?

— Контроль вот тут просто записывается, — ткнула под цветную диаграмму Сакура. — Его звали Учиха Тэнджи, родился пятого числа пятого месяца в год Дракона третьего цикла Эпохи Скрытых деревень. Закончил Академию и получил генина в одиннадцать лет.

На следующем листке фотография была с тем же парнем, постарше уже, в чуунинском жилете, но серого цвета, какие были в аниме, когда показывали события второй мировой войны. Диаграмма тоже прибавилась, особенно в «тай», «соку» и «кен».

— Так, у него несколько наград. Ветеран второй мировой войны, — читала Сакура. — В год Собаки в четвёртом цикле женился на бесклановой куноичи. Акихиро Томи. Десятого числа второго месяца в год Крысы пятого цикла у них родился сын. Тут метрика. Получается, твой единокровный старший брат. Читать?

— Ну, прочитай. Не знаю только, что мне это даст. Они всё равно уже умерли, — пожал плечами я.

— Ты сможешь найти их могилы на кладбище и помолиться, — возразила мне Сакура, и я вспомнил о местной религии.

Вода в кастрюле вскипела, и я заварил чай.

— А что случилось с кланом Учиха и чем мне грозит быть с ними в родстве? — вспомнил я, с чего начался этот разговор.

— Клан Учиха был Великим кланом. Именно этот клан, объединившись с кланом Сенджу, основал Коноху, — наставительно подняла палец вверх Сакура. — Одной из особенностей Учиха было их додзюцу. То есть разновидность улучшенного генома — способность глаз, которая называется «шаринган». С помощью шарингана Учиха могли… многое.

— И ты всё же думаешь, что я именно Учиха? — уточнил я. — Но у меня же нет этого самого, как ты сказала, — шарингана.

— Он появляется не сразу, не с рождения, — пригубив чай, ответила Сакура. — Для появления шарингана нужно достаточное развитие как шиноби, определённый резерв чакры, а ещё — сильный стресс.

— И откуда, интересно, ты всё это знаешь? — задал вопрос я.

— Меня интересовал клан Учиха… Из-за одного человека… А когда я стала ученицей Хокаге, то появилась возможность разжиться информацией, — пожала она плечами. — Теперь я многое знаю.

— Вот как, — допил чай я. — Так, получается, что не всех Учиха убили? Кто-то остался? Не стала же бы ты интересоваться давно сгинувшим кланом. Да и я тебе кого-то напомнил…

— Ты сообразительный, — улыбнулась Сакура. — Да, остался один, точнее, двое из клана Учиха. Два брата. Они тебе, наверное, тоже будут приходиться какими-нибудь родственниками. Они из главной ветви клана Учиха, старший — Итачи, — который всех убил. И младший — Учиха Саске.

— Ух, ничего себе! — воскликнул я, подыгрывая.

— Да, история печальная. Итачи убил весь свой клан, но оставил в живых только младшего брата. Итачи покинул Коноху и стал нукенином. А Саске… — она вздохнула и посмотрела на меня. — А Саске… Он ушёл из Конохи год назад, чтобы найти брата и отомстить ему за клан.

— И я тоже считаюсь Учиха? Точно? — спросил я, вкладывая некоторый скепсис в слова.

— Пока у тебя не пробудится шаринган, лучше об этом никому не говорить, — ответила Сакура. — Всё же кровь Учиха сильна… Просто ты, насколько я поняла, даже не знал, что можешь стать шиноби.

— Это, конечно, новость, — потёр я затылок. — Всё же удивительно… Эм… Забыл, как там звали моего отца. Сейчас запишу, — я сбегал в комнату за письменными принадлежностями. — Прочитай его имя ещё раз, пожалуйста.

— Учиха Тэнджи. А твоего старшего брата звали Учиха Обито, тут пометка, что он погиб в конце третьей мировой, совсем юный, тринадцать всего было…

— А? — я сделал огромную кляксу на листке и изо всех сил постарался сохранить лицо и не высказать степень своего офигения Сакуре.

Это что получается? Мой старший брат — главная местная редиска, да?

Глава 15. Увещевательная

Вот и не знаешь теперь, то ли ржать, то ли плакать надо. Жаль, что у меня в свете новостей шаринган не пробудился. Впрочем, там стресс нужен, кажется, а у меня было высшей степени опупевание от вывертов судьбы. Я что, не совсем в мир шиноби попал? Может, этот мир, точнее конкретно эту ветку реальности показывали на каком-нибудь «Индия ТВ»?

— Здравствуй, Обито! Я нашёл тебя! Я твой брат! У меня такой же красный глаз от переживаний и недосыпа и шрам на груди в виде сюрикена! Я хотел бы спеть по этому поводу грустную, но радостную песню…

— Сайто, брат! Шрам в виде сюрикена есть и у меня! Только он на попе… Будем танцевать и сражаться, брат! А ещё поработим мир с помощью наших красных глаз.

И на тот известный мотив из «Танцора диско», напевая «Сайто! Сайто! Ача! Ача!», Обито начинает танцевать…

Ва-а-а… Бред. Я даже головой помотал, чтобы эта жуткая сцена, которая начала отпечатываться на изнанке сетчатки, вылетела из моего сознания. Конопля, конопля, не всегда ты за меня…

— Что с тобой, Сайто-кун? — вернул меня в реальность голос Сакуры.

— Я вспомнил, что должен тренироваться, — старательно растягивая губы в улыбке, ответил я. — К тому же принадлежность к Великому клану, которым были Учиха, не отменяет того, что я практически ничего не умею и не развит как шиноби. Да и неизвестно, как отреагируют на моё существование те двое оставшихся братьев, если узнают. Всё же бастардов не любит никто.

Сакура задумалась.

— Ты не совсем прав. Чаще всего, если у бастарда получается активировать силу крови, то кланы принимают таких к себе… Те же Хьюга, несмотря на то, что у них вроде как запрещено… делать детей на стороне, но если такое случается, то ребёнка забирают в клан. Думаю, если бы клан Учиха был жив, а у тебя появился бы шаринган, то тебя бы «усыновили». А Саске… У него была мечта «возродить клан Учиха», — девушка погрустнела. — Но это после того, как он отомстит брату…

Да уж. Саске — мститель тот ещё. Сначала брату, потом Данзо, потом Конохе… и всему миру.

Поиздеваются сначала над ребёнком, поломают психику, а потом ещё чему-то удивляются, что он в период полового созревания, когда плюсом ещё и гормоны дикие в крови блуждают, деревни на раз снести пытается и Каге задирает. Сколько там ему лет-то было во время Четвёртой мировой? Шестнадцать-семнадцать? Много ли мозгов в таком возрасте, особенно когда потерял всяческие ориентиры? Ещё и в мире шиноби, в котором слово «гуманность» является ругательным, а большую часть «моральных ценностей» тебе целенаправленно вытравляют, начиная с пелёнок! Психика и психология совсем иная. Тут вам не здесь. Что делать, когда твой мир, то, во что ты полжизни верил, смели одной фразой: «Итачи получил приказ об уничтожении вашего клана»? Все завесы спали, но тобой продолжают манипулировать. А у тебя силы несоизмеримо много, ты крут, как все биджуу, ненависть накоплена, Мангекё Шаринган вечный в глазах. Половину фанфиков почитаешь, которые юные авторята пишут, так всех бы замочили, всем бы отомстили «за наше счастливое детство». С особой жестокостью. А потом ходят и сокрушаются, «ох, чего это Саске такой мудак?!». Не суди человека, пока день не проходишь в его сапогах. Как говорится, «тебя бы да в то же дерьмо».

Саске в итоге всё же смог удержаться да и не убивал бесцельно и без причин, в отличие от всяких убийц-маньяков-педофилов из нашего мира. У шиноби всё же есть кодекс чести. И даже «слетевший с катушек» в какой-то мере будет за него держаться. Местная мораль невероятно гибкая, но одновременно, если ты находишься в определённой позиции, можно предугадать, как будет действовать в различных ситуациях человек.

Скажем, сейчас я вроде как друг или как минимум хороший приятель для Генны. Но стоит нарушить какие-либо писаные или неписаные правила, и человек, которого ты считал другом, может тебя убить. Даже для твоего же блага или для блага деревни. Та же ситуация была с Саске. Когда того объявили в розыск за «убийство» джинчуурики восьмихвостого и братца Райкаге, то друзья Саске решили, что сами его убьют, чтобы не плодить череду мести и взаимных убийств шиноби, которые убьют их друга. Самое большее, что мог сделать в той ситуации Наруто, — это убить Саске и умереть вместе с ним. Разделить с ним смерть, не более. Несмотря на то, что Наруто вроде как крутой ниндзя и «ручкался» со всеми Каге, Пятую называл «бабулей», в принципе, вполне законно: по сути они достаточно близкие родственники, но и он не мог отступить от Кодекса.

Тут как посмотреть… Какаши убил Рин, свою сокомандницу, чтобы та не досталась на «поругание врагу». Мучился, страдал, но не колебался.

Итачи убил родителей и половину Учиха, чтобы тех не убили АНБУ, возможно, более жестоко и выпытав клановые секреты. Опять мучения-страдания и, как мне кажется, психосоматическая болезнь на этом фоне, зачах парень оттого, что наделал.

Бабка Чиё убила своего внука Сасори, который «встал на плохой путь». Померла почти сразу, пытаясь хотя бы частично искупить вину внука.

Джирайя попытался убить своего ученика по той же причине, что и Чиё. Не смог. Ученик же в лице Нагато был опечален тем, что учитель его не понял, но тоже что-то там такое у него шевельнулось, что он пожертвовал жизнью, чтобы не плодить ненависть.

Мир не прост, а люди постоянно делают выбор.

— Я… Не возражаешь, если я ещё как-нибудь зайду? — спросила Сакура. — Вижу, что тебе надо над всем подумать.

— Э… Заходи как-нибудь, — пожал я плечами. — Ты права, мне надо подумать. Всё же новость ты принесла своеобразную.

— Хочешь, мы сходим на кладбище вместе? Завтра у меня выходной, — предложила она.

— У меня завтра экзамен в Академию. Я, наверное, не смогу… — ответил я. Из головы с этим обретённым братом всё это благополучно вылетело.

— О, я могла бы прийти поболеть за тебя, Сайто-кун, — Сакура мягко улыбнулась. — По-дружески…

— Я… пока не знаю, сколько всё это займёт времени, — помотал головой я. — Не хочу тебя напрягать в выходной. И Генна с Аобой-саном, наверное, там же будут. Не думаю, что стоит привлекать их внимание… Эм.

— Ну, ладно тогда, — чуть надула губы Сакура. — Я буду дома или схожу в магазин к подруге… Ах, кстати, ты можешь прийти туда, чтобы рассказать, в какой класс тебя определили! Знаешь магазин «Цветок Яманака» в центре?

Чувство, что тебя припирают к стене, а ты ничего не можешь сделать. Ссориться с Сакурой не с руки.

— Магазин я видел, но не знаю ещё, когда освобожусь… — промямлил я.

— Ничего страшного, магазин закрывается в восемь часов вечера. А экзамены с утра и не так уж долго проходят. Часа в четыре должны уже списки вывесить. По крайней мере, у нас так было. Так что даже если ты немного погуляешь с друзьями, то всё равно успеешь к нам, — решительно заявила мне куноичи.

— Я постараюсь, — всё же выдал я неопределённое обещание. — А может, мне с Генной прийти? Если ты будешь с подругой?

Всё же мой друг более опытен в таких делах. А то как-то ссыкотно встречаться сразу с двумя «заклятыми подружками» наедине.

— Ладно, приходи с другом, — кивнула Сакура. — Пока, Сайто-кун.

— Пока, Сакура-тян, — попрощался я с девушкой. Ох, сколько всего и сразу!

Я сполоснул наши кружки и решил с горя или с радости (это как посмотреть) сходить в раменную. Теучи-сан закрывался поздно. Написал записку Генне, куда ушёл, и направился к лапшичной.

В итоге, что даёт мне как бы родство с Учиха? Сейчас, когда я ноль без палочки, — практически ничего, кроме возможных проблем с теми, кто теоретически имеет какие-то планы на представителей этого клана. С другой стороны, я, может, никогда бы и не знал, что могу раскачать шаринган. А могу ли? Насколько я понял, у Обито тоже всё плохо было с клановым додзюцу. А ещё его мстя клану. Вот с чего бы? Может, из-за того, что на фоне всяких крутышей, которые в семь-восемь лет пробуждают шаринганы, выглядел откровенным лузером. Да и Какаши чем-то в таком духе его дразнил. Кто там знает, как генетика завяжется. У Обито мать была куноичи. А моя маман неизвестного роду и племени. Деревня наша на границе, скажем так: «стихийные выселки»: собрался народ во время войны и решил вместе жить возле поля конопли и там прятаться… Потому что разоряли и выжигали крестьянские поселения постоянно всяческие шиноби. А тут шалаши побросали — и в поле. Это потом только более-менее отстраиваться по серьёзке начали. Поэтому и работы у меня всегда было много.

— О, привет, Сайто, что, тоже вечерний жор? — отвлёк меня от размышлений знакомый голос. — Или ты волнуешься перед поступлением в Академию?

— О, привет, Шин, — кивнул на приветствие я и отшутился. — Да, решил перекусить, а то вдруг завтра кусок в горло не полезет.

— А у меня вечерний жор, — поделился «брат Сая». — С миссии вернулись, и поесть захотелось.

— Ясно, — я сел на стул рядом. — Теучи-сан, мне двойную со свининой. У меня купон.

— Не волнуйся, — продолжил разговор Шин, когда передо мной выставили дымящуюся тарелку. — В любом случае тебя примут. Даже если попадёшь в «С»-класс, то нарастишь потенциал и сможешь перевестись в другую группу по итогу полугодия. Просто выложись по полной, а на вопросы отвечай коротко и по существу.

— Спасибо за совет, сенпай, — поблагодарил я, прерываясь с едой.

Несмотря на «шапочное знакомство», Шин мог раздавать мне советы, так как был выше меня по должности и вообще опытней. В голове, наверное, от еды, прояснилось, и пришла идея. Вполне редисочная.

— Слушай, сенпай. У меня ещё одна загвоздочка, может, что-то посоветуешь? — закинул удочку я. Тёмные глаза Шина с интересом блеснули.

— Говори.

— Меня тут девушка вроде как пригласила… Не то чтобы на свидание. Но что-то близко, как мне кажется. Сказала после экзаменов прийти к ней и её подруге и рассказать, что да как у меня получилось. Я… спросил, можно ли мне друзей привести, она вроде как согласилась. А я вот думаю что: а вдруг мы с этой её подругой и той девушкой пойдём куда-то, а у меня ни одного лишнего рьё. Ну, мало ли девчонки какое-нибудь данго захотят или что-то вроде… Всё либо потрачено на учёбу, либо должно быть потрачено на неё… А купоны… Ещё есть что-то надо… Одалживаться не хочется. Так вот, мне лучше вообще не встречаться с теми девушками? Только, наверное, они обидятся. Что делать — не представляю…

— А девушки симпатичные? — весело улыбаясь, заинтересованно протянул Шин.

— Ну-у… Да, — изображая задумчивость, я почесал затылок. — Ещё они как минимум генины уже. И на ирьёнинов учатся. А так можно, наверное, сказать, что красотки…

— Хм. Ирьёнины? — Шин задумался. — А кого из друзей ты хотел привести с собой?

— Генну и Аобу-сенсея… Только девчонки меня где-то на год младше. Может, парням не интересно будет с малолетками… Всё же Генне уже восемнадцать, а Аоба-сан и того старше. Не знаю. Неудобно, как ни посмотри.

— Вот как. Может, ты и прав, к тому же взрослые шиноби покажутся твоим знакомым девушкам стариками… — авторитетно заявил Шин.

— Значит, выход — только избегать этой встречи, — делано вздохнул я, заглатывая остатки рамена. — Ладно, спасибо за совет, сенпай. Я домой, к завтрашним экзаменам вступительным готовиться.

Шин тоже встал и пошёл рядом со мной. Думать я ему не мешал и больше ни на что не намекал. Впрочем, на подходе к общежитию он разродился:

— Слушай, Сайто, как ты смотришь на то, чтобы мы с Суро-чаном пошли с тобой на это «свидание»? Мы в случае трат заплатили бы за девушек и за тебя. И по возрасту мы больше подходим для твоих знакомых…

— А ты… не волнуешься, что они на ирьёнинов учатся? — уточнил я, мысленно потирая руки. — А то Генна говорил, что, ну… отравить могут попытаться.

Шин весело и заразительно засмеялся.

— Не-ет, не волнуюсь. И за тобой присмотрю, если что. Даже сигнал тебе подам, если девчонки учудят.

То, что и было нужно!

— Хорошо! Тогда я зайду к вам перед встречей. Всё равно надо будет хотя бы ополоснуться после экзамена.

Шин кивнул и скрылся в коридоре второго этажа.

Глава 16. Соревновательная

Помнится мне, был какой-то весёлый ролик или филлер про «Спортивный фестиваль Конохи». Так вот, это не прикол и не просто фестиваль. Это тот самый экзамен-распределение классов. Такой «фестиваль» проводится дважды в год: тридцать первого марта и тридцать первого августа, в конце коротких, всего в неделю, каникул, во время которых дети должны к нему готовиться.

Разрешается участвовать с пяти лет, если ты хочешь раньше поступить в Академию шиноби, но в основном набирают с шести.

Соответственно, и призывы, и выпуски в Академии проходят в апреле и в сентябре.

От результатов «фестиваля» будет зависеть, в какой класс ты попадёшь. И останешься или нет в своём — если ты в элитном «А». Для тех, кто как я — соискателей, — это билет на поступление, для учащихся — типа среза по способностям и развитию, а для выпускников — итоговый рейтинг, который заносится в личное дело. Ну и, если ты отстающий, могут скинуть в класс с большей литерой или признают непригодным к службе. Или на второй год оставят.

На первый взгляд, действительно похоже на праздник. На Стадионе Конохи собралась огромная куча народа. Потому что ежегодной проверке подвергаются абсолютно все учащиеся Академии с первого и по выпускной шестой класс. В среднем в классе где-то учеников двадцать-двадцать пять в зависимости от года рождения. Сейчас, в мирное время, детей больше. А классов тоже в зависимости от года два-три или даже четыре. Так что, получается, учитывая две волны поступлений, собралась толпа детей где-то под пятьсот человек. Плюс сопровождение: старшие товарищи, друзья из тех, кто не шиноби, братья, сёстры, родители. В общем, навскидку мне показалось, что на стадион пришло пол-Конохи. А если учесть скудность развлечений и местный колорит, то, может, и все две трети. Для участников, естественно, вход был свободный, а со зрителей брали символичные два рьё.

Я отнёс свои документы в комиссию, там меня зарегистрировали и выдали номер. В общем, никаких имён и клановых принадлежностей. Сухая статистика и замеры показателей, результаты которых тебе обсчитают и выдадут списками рейтинга после всего «веселья». Это мне ещё по дороге на стадион пояснил Генна. Он, кстати, сидел в зрительском секторе возле кучки шиноби примерно его возраста и болел не только за меня, но и за своего младшего братишку, насколько я понял, мать у них одна, а отцы разные.

Теперь стало понятно, что значит «ученик номер один», которыми в своё время стали Саске и Неджи, это — абсолютные лидеры данных «олимпийских игр» местного разлива и первые во всеобщем рейтинге Академии.

Ещё я разгадал загадку стадиона. Это была всё та же огромная арена, на которой проходили экзамены на чуунина, с высоченными стенами и трибунами для зрителей и высокопоставленных лиц наверху. Тут даже деревья и кусты по краю росли. Но для этих соревнований переносные трибуны поставили прямо по периметру арены, чтобы народу было удобно нас видеть. Ещё была отсыпана и разровнена земля по кругу — типа беговая дорожка. В центре установлены различные снаряды, турники, брусья и рукоходы.

Стадион несколько преобразился, но был вполне узнаваем.

«Олимпийские игры» предполагали и личное, и командное взаимодействие. Кстати, организация всего мероприятия оказалась на уровне. Пусть и была куча детей разных возрастов, но нас быстро разбили на группы, каждая из которых проходила свой этап соревнований. Не было такого, что мне приходилось особо ждать, скорее любая заминка приветствовалась мной как возможность перевести дух, а организаторы этой возможности целенаправленно лишали.

В итоге я насчитал около двадцати дисциплин, в которых пришлось поучаствовать: бег на трёх дистанциях, приближенный к нашим тридцати метрам, стометровке и километру. Прыжки в длину с разбега и с места. Прыжки в высоту: планка для моего «старшего возраста» была установлена на полутора метрах. Отжимания, подтягивания, приседания, прессна время, то есть сколько раз успеешь и сможешь сделать за сто секунд. Причём пресс надо было делать на турнике, поднимая ноги «уголком» до девяноста градусов. И активно пользоваться чакрой на «физухе» было нельзя, за этим следили сенсоры.

После «спортивной секции» нам дали немного «отдохнуть» на логических задачах и практической математике. Что-то вроде того, что заходишь в палатку, а перед тобой четыре не до конца наполненных сосуда на разный литраж, и просят как-то выпилить из них ровно литр.

«Собрать пазл»: была порвана карта стадиона. Кроме того, потом надо было определить, где находишься на ней ты. После — зал головоломок, которые надо было собрать, сколько сможешь, за десять минут. Почувствовал себя идиотом: только две с половиной успел решить за отведённое время. Особенно остро идиотизм ощущался оттого, что вместе со мной зашёл чернявый мальчишка лет десяти и лихо обнёс треть зала, заслужив восхищённые цокания инструкторов.

Далее — зеркальный лабиринт, из которого надо было выбраться. Нельзя было касаться стен: они в наказание били током, и за это минусом снимали баллы, на прохождение лабиринта их давалось двадцать. Я вышел из лабиринта довольно быстро и с девятнадцатью баллами, немного реабилитировавшись перед собой за провал в зале головоломок.

После нашего «интеллектуального отдыха» и восстановления сил группу «взрослых», то есть старшекурсников, выпускников и таких, как я, разделили на команды по пять человек. Причём разделили случайным образом: мы тянули бумажки с цифрами.

Кстати, мой возраст не вызывал особых волнений и пререканий, потому что в группе было ещё несколько мальчишек лет четырнадцати. С одним из таких «великовозрастных» мы оказались в одной пятёрке. Также с нами оказался тот умный пацан, который поразил меня в зале головоломок, и две девчонки.

Первым заданием «весёлых стартов» было по очереди перетаскать каждого из членов нашей команды типа «тяжело раненным». На время, естественно. Но была одна закавыка, и я чувствовал «двойное дно»: за этим соревнованием следили несколько шиноби в специфических светлых комбинезонах. Явно ирьёнины.

— Слушайте, — сказал я команде, когда дали минуту «на обсуждение стратегии». — Эти наблюдатели-медики там неспроста. Скорее всего, будет учитываться не только время, но и «сохранность» раненого. Так что нести надо максимально аккуратно.

— Ты прав, — сказал «умник». — В прошлом году у команды, которая пришла быстрее всех, было не самое большое количество баллов за данный вид. Большинство оценок инструкторы не поясняют, но твоя догадка вполне вероятна.

— Значит, бежим спокойно и так, чтобы не растрясти «раненого»? — уточнила одна из девчонок.

— Да. Кто первый?

— Надо самого тяжёлого сначала, пока силы есть, — уверенно сказал «умник». — Самых лёгких оставить на последние заходы. Так что первым будешь ты.

В итоге наша команда пришла первой из тех, кто «просёк фишку», и пятой в общем результате «старшей группы».

Через несколько этапов соревнований команды снова перемешали. Потом снова. В финале было предложено разбиться на команды самим.

Со мной снова оказался тот «умник», один парень из команды два и к нему присоединились ещё девчонка и парень, видимо, из класса или друзья: они называли друг друга по именам. Объявили эстафету по кругу. Причем теперь соревнования были и между параллелями. Сначала пробежали малыши, потом постарше. Все финалисты потом бегали четвертьфиналы и полуфиналы, пока наконец не осталось десять команд на «финал финалов», в который попали и мы. Трое одноклассников оказались весьма сильны, да и «умник» не «слабое звено», несмотря на то, что был младше всех.

Что удивительно, не все были выдохшимися после шести часов постоянной беготни и физических упражнений. К тому же объявили, что победителей эстафеты как-то по-особому наградят, и будущие шиноби весьма оживились. Я и сам почувствовал, как постепенно восстанавливаюсь. Всё же тренировки у Аобы не прошли зря, да и я был немного старше и выносливей из-за постоянной физической крестьянской работы. Может, я не был самым сильным в рывке или удары не умел парировать пока, но упёртости и выносливости мне не занимать. А может, это то самое пресловутое «второе дыхание» открылось, не знаю.

Так как я был самым крупным, мне дали второй этап. Первым бежал вертлявый «умник». Моей задачей было немного притормозить соперников, не дать им замять мелкого и оторваться как можно дальше. Остальное сделала сработанная тройка друзей. Девчонка, которая бежала третий этап, выполнила техничный отрыв метра в два, который увеличили парни. Как я узнал у «умника», Матои, рыжеватый пацан из нашей команды, который принёс нам выигрыш, — типа кандидат на «ученика номер один» из выпускников Академии, которых уже распределили по командам.

Было несколько приятно осознавать, что местные «крутыши» взяли в команду, чтобы выиграть, меня, а не кого-то из знакомых.

— Сайто, это было круто, — подошёл ко мне улыбающийся Генна. — Мы с Аобой-саном чуть глотки не надорвали, когда ты бежал.

— Ну что, чемпион, пойдём перекусим? — Аоба появился у меня за спиной. — Не зря тренировался. Я наблюдал за тобой. Думаю, ты попадёшь в «А» или «В» класс. Эстафета здорово подняла шансы на «А».

— Там уже, наверное, надо чакрой уметь управлять, — смутился я от похвалы. — Всё-таки в последний этап с командой очень повезло. Как бы я там не был «самым слабым звеном».

— Ты же не думаешь, что команда лучших выпускников выбрала тебя совершенно бездумно? — хмыкнул Аоба. — Тут половина учеников друг друга знает. И правила соревнований для них не секрет. К соискателям внимательно присматриваются не только инструктора, но и старшекурсники. Команда-то из пяти человек, так что надо подобрать себе ещё двоих, чтобы выиграть.

— Нельзя объединить две команды выпускников, — пояснил Генна. — Им надо обязательно выбрать из младших несформированных по командам классов.

Тут мой живот возмущённо вякнул так, что мне стало за него стыдно. Генна с Аобой переглянулись и потащили меня в кафе.

— Результаты рейтингов, а также распределения классов обсчитают и вывесят примерно через два часа, так что время у нас есть, — сообщили мне друзья.

Глава 17. Разнообразная

— Как дела? — с порога спросил Шин. — Проходи, Сайто. Суро-чан пока в ванной.

— Губы, что ли, красит перед свиданием? — машинально пошутил я и осёкся под пристальным взглядом тёмных глаз Шина. Молодец, блин, Редиска. — Ну, то есть у нас так говорят, когда встреча предстоит важная, а человек задерживается…

— Это смешно, — фыркнул Шин. А я незаметно выдохнул. Всё же злить профессионального АНБУшника так же недальновидно, как дразнить Сакуру «плоскодонкой».

Их квартира показалась мне чуть больше моей. И гораздо уютней. Может быть, дело было в немного другой планировке или картинах, которые прикрывали голые стены, не знаю.

— Так какой у тебя рейтинг? И куда тебя определили? — снова спросил Шин.

— По спискам в зачёте я сто шестьдесят девятый, у меня двести девяносто восемь баллов в сумме, а про класс пока не написали из-за того, что я соискатель. Сказали завтра подойти к восьми часам к Академии, всё расскажут и направят в класс.

— Сто шестьдесят девятый? — из ванной вышел Сай, в смысле Сумииро, который «Суро-чан». Как бы ни слетело с языка. — Неплохо. Вычитай примерно пятьдесят выпускников, которые закончили Академию пару дней назад. Минус пятьдесят, которые закончат через полгода, ещё сильнейших из А-классов… Так что, думаю, тебя зачислят в пятый класс. Насчёт литеры не уверен, может, даже «А», но не ниже «В» точно. Это ещё будет зависеть от конкретных оценок при прохождении испытаний.

— Суро-чан хорошо анализирует, — не без гордости за названого брата сказал мне Шин. — Готовы? Идём!

* * *

Событий за сегодняшний день, знаменующий конец августа, было очень много, и когда я вернулся домой, то лёг на постель и занялся анализом, раскладывая по полочкам всё произошедшее.

На мой взгляд, «свидание» с Сакурой и Ино удалось. Мы неплохо провели время. Сначала в том магазинчике цветов, а потом Ино подменила какая-то девчонка и мы впятером пошли гулять. Если весьма симпатичная блондинка с голубыми глазами, она же «Яманака-химе», и увидела во мне Учиха Саске, то виду не подала. Мне даже показалось, что её больше заинтересовал Сай, в смысле Суро. Ино в аниме мне представлялась несколько легкомысленной, особенно в первом сезоне, да и показывали её не так часто, но при знакомстве ей удалось меня удивить. Вежливая, улыбчивая, довольно сдержанная, очень симпатичная. Я не настолько хорошо знаю японский, но мне показалось, что она весь вечер тонко подкалывала Сакуру. Чувствовал на уровне интуиции и реакции Харуно на некоторые её невинные замечания.

Девчонки из моего места в рейтинге сделали примерно такие же выводы, что и Са… Суро. А развлекать скучающих куноичи втроём было очень удобно. К тому же после такого насыщенного начала дня я был несколько не в форме и морально вымотан.

Закончив прогулку по Конохе, на которой мне показали всякие лавочки и местечки местного значения, мы завернули в довольно уютное кафе в центре. Там вкусно пахло, были перегородки, а столики окружали мягкие диванчики. Мы пили чай со сладостями и болтали. Шин щедро сказал: «Всех угощаю» — и подмигнул мне. Его я старательно подсовывал Сакуре, играя по стандартной схеме знакомств «посмотри и зацени моего друга, он хороший», а тот, не будь дураком, вёл себя в меру очаровательно, но ненавязчиво.

Сакура от комплиментов и вопросов Шина краснела и иногда чуть не заикалась. Я был несколько озадачен её реакцией, потому что вроде как она в аниме довольно популярна: Наруто проходу не давал, да и Рок Ли сразу, как увидел, в любви признался. Шин, правда, не сказал ей с порога: «Сакура-тян, будь моей девушкой», а вёл себя вполне корректно. Похоже, что внимание старшего парня ей было приятно.

Хотя по мне, так Ино симпатичней своей «заклятой подруги», к тому же меня сильно смущают эти розовые цвета жвачки волосы. Скорее всего, на какую-нибудь Конан с голубыми волосами или ту джинчуурики семикрылого жука с зеленоватой причёской у меня будет такая же реакция. Местные привычны к подобным расцветкам, а меня подобная «неестественность» как-то не впечатляет. Это же и у детей могут быть такие жутко-розовые волосы. А если парень? Будет как какой-то поняш выглядеть? И как отец Сакуры не побрился налысо и без шапки на голове ходит? Хотелось бы на его розовую гриву одним глазком взглянуть…

Что-то я отвлёкся.

В общем, сегодняшний вечер показал, что у моих соседей «проблем с девушками» нет, были бы эти самые девушки. Тут скорее проблема в отсутствии времени и узкая их специализация. У них в «Корне» девчонок, наверное, и нет вообще, а если и есть, то совсем мало. В любом случае я когда-то в свои пятнадцать-шестнадцать был более стеснительным при общении с противоположным полом. Не знал, что сказать, как себя вести, мучительно придумывал темы для разговора. Это, конечно, прошло со временем и опытом, к тому же на внешность и физическую форму я не жаловался и в той жизни. Но всё же так же легко знакомиться, общаться и болтать с понравившейся девчонкой, а также что-то понимать и разбираться, чего от тебя ждут в определённый момент, научился только годам к восемнадцати. И не сказать, что был ас, скорее «не лузер».

Переход в высшую лигу произошёл ещё через два года и совпал с тем, что я учился уже на четвёртом курсе, всерьёз увлёкся скалолазанием, подрабатывал в неплохой фирме, купил себе подержанную, но всё-таки свою машину и даже помогал деньгами родителям. Так что я сделал для себя вывод, что всё дело во внутренней уверенности в себе.

Некоторые потом грешат тем, что уверенность переходит в «самоуверенность», а то и в «непогрешимость», но альпинистская секция, так сказать, показала мне тонкую грань между этими понятиями, которую я запомнил на всю жизнь.

Я внаглую, ссылаясь на усталость, оставил нашу компашку. Парни пошли провожать девчонок. Разными дорогами, хе-хе.

Шин, кстати, сделал мне презент в честь поступления в Академию: подарил будильник. Так что я завёл его на полвосьмого и уснул. Ноги после сегодняшней беготни «гудели», мышцы сводило судорогой, так что я попробовал циркулировать во всём теле чакру и незаметно для себя вырубился.

* * *

Очень многие герои фанфиков начинают с того, что их будит «дьявольское отродье», то есть будильник. М-да. Вчера мне надо было послушать звон своего «отродья», прежде чем непродуманно засыпать без памперса. Было ощущение, что голову сунули в Царь-колокол, а звонарь был пьян и зол…

А потом мой Адепт Зла дребезжал в руках, потому что я никак не мог догадаться, как же его выключить, и это не из-за того, что был спросонья. Рычажка или кнопки «выкл» не наблюдалось в принципе. А так как завёл я его до упора, ждать пришлось около двух минут. Но, даже находясь под подушкой, мой железный буддист издавал такую жуткую трель, что я сто процентов разбудил всех соседей с боков, сверху и снизу. Мстительно желая, чтобы Шин и Сумииро тоже попали под атакующий звуковой удар.

Маленький железный монстрик, кстати, был заточен под шиноби, потому что толстое стекло, защищающее циферблат, явно было противоударным. А почти монолитный корпус с намертво приделанными к нему «колоколами», о которые неумолимо бил толстый «язычок», наводил мысли о танках. Наверное, выдержит, и если об стену со всей дури шарахнуть.

Тут же в памяти всплыли строчки из подписанного мной и зачитанного мне вслух чинушей договора-инструкции о проживании. Я ещё про себя похихикал над пунктом, в котором говорилось, что в помещениях общежития нельзя кидаться оружием и предметами утвари, особенно используя чакру. Ну да, швырнёшь и пробьёшь сквозную дыру через три квартиры. Типа, упс… а я будильника испугался.

* * *

К Академии шиноби, так знакомой по аниме, я подошёл без пяти восемь. Перед входом уже наблюдалась многочисленная толпа. Среди народа я узнал нескольких парней постарше, которых видел на «фестивале», они стояли немного в стороне. А основной массой были дети лет шести, видимо, первоклашки. Их родители и сопровождавшие также выстроились неподалёку. Народ переговаривался. Кто-то даже перекусывал.

— Сайто, привет, — подошёл ко мне Генна. В руках он держал что-то вроде маленького транспаранта на короткой палке. Японцы ещё с такими в аэропорту встречают.

— Ну что, какой класс тебе дали? — поинтересовался я.

— Первый «С», — улыбнулся он, — а мелкого подняли в «В» класс, — он кивнул на своего младшего брата, который уже полгода учился в Академии, тот пришёл пораньше на занятия и чтобы поглазеть. Забавный шкет. Визуально напоминал Инари, но не в эмо-версии, а наоборот, когда тот перестал ныть. Наверное, в этом «сходстве» виновата панамка, которую брат Генны носил, похоже, не снимая, по крайней мере, без неё я его не видел.

— Вот и Цунаде-сама, — восхищённо выдохнул Генна. И я заметил, что на возвышение с трибуной вышла светловолосая женщина.

Почему-то, когда смотрел аниме, я не задумывался, какого она роста. Точнее, она казалась высокой. Но Сенджу Цунаде по сравнению с мужчинами, которые тоже выстроились на возвышении, была мелкой. Намного ниже меня сегодняшнего, и это с учётом каблуков, потому что на медосмотре мне намеряли рост в сто семьдесят пять сантиметров.

— О, а вон тот старик с бородой и в очках, это кто? — спросил я друга, который влюблёнными глазами зырил — по-другому и не скажешь — на Хокаге.

— А? Это директор Академии — Хомура Митокадо, он также является старейшиной и советником Цунаде-сама, — был ответ.

Ну нифига себе! Оказывается…

Цунаде задвинула речь, примерно как на всех школьных линейках, про «учиться, учиться, учиться», немного про «Волю Огня в наших сердцах» и «сплочение учеников» и, в общем-то, довольно быстро свернулась. Мы стояли далековато от «сцены», но фигуру Годайме я оценил. И всё же в аниме несколько преувеличили, нарисовав так, что груди чуть не перевешивают всё остальное. Впрочем, может, это я уже с фан-артом путаю? Там точно было нарисовано нечто тридцатого размера. У неё большие, конечно, но вполне пропорциональные, и не было ощущения «декольте до пупа». Вполне прилично всё. Не было чувства, что если она резко повернётся, то всех смахнёт своими титьками. Это была именно грудь: высокая, округлая, пышная и красивая. И половина взрослых шиноби явно на неё медитировали.

— Соискатели, которым больше шести лет, должны подойти в комнату сто три, — дал объявление со сцены чуть ли не Ирука, шрама я не увидел, а так издалека был похож причёской. — Остальные дети, подойдите к своим учителям согласно реестру.

— О, мне пора, — встрепенулся Генна, — давай, удачи, Сайто! Класс один-С, подойти ко мне! — скомандовал он, поднимая табличку, и к нему начала стекаться малышня.

Я махнул ему рукой и направился в здание Академии.

Глава 18. Быстротечная

После поступления в Академию время полетело со скоростью Райкаге. Не заметил, как прошло три месяца, настолько увлёкся всей этой жизнью. Сай с анализом немного промахнулся: определили меня в класс «А», который «четыре с половиной». То есть народ в моём классе поступил в апрельский призыв, и в основном ребята были рождены в шестьдесят восьмом-шестьдесят девятом годах, детишкам было по десять с половиной-одиннадцать лет. И я такой среди них пятнадцатилетний лоб. Кстати, в моём классе училась знакомая троица «команда Конохомару» и тот «умник» с «фестиваля», который оказался… девчонкой из клана Нара. Для русского восприятия её имя звучало довольно весело — Шикару. В общем-то, понять, что это девочка, было сложно. Штаны, футболка-сетка, жилетка, как у пацана, никаких юбочек-косичек. И никто ей в классе не «тянкал». Родовых окончаний в японском нет. Местное «я» можно сказать и в неопределённом «детском» местоимении, а ещё больше тут любят говорить о себе в третьем лице. Что-то вроде «Шикару хочет сказать Сайто…». Поди пойми, какого пола человек к тебе обращается.

Короче, надо мной втихую прикалывались почти два месяца, а потом всё же сказали, что Шикару — девочка. Типа по имени я должен был это понять. Ага. По работе я в основном с мужчинами сотрудничал, так что японские женские имена я знаю лишь из аниме. А из грамматики помню, что имя определённо женское, если заканчивается на «ко». С другой стороны: Хината, Сакура, Ино, Тентен, Моэги, Цунаде, Шизуне, Тэмари, Рин, Таюя, Конан, Куренай… Одна Анко попадает под категорию «нормальных японских женских имён»!

С Шикару мы подружились, если можно говорить о дружбе между попаданцем пятнадцати физических и тридцати четырёх моральных лет и гениальной девочкой одиннадцати годов. Мы вместе сидели на самой задней парте. Я — потому что ну куда всем обзор загораживать, а Шикару, видимо, из-за её гениальности, было дико скучно на уроках, вот и занимала «галёрку». Я был для неё чем-то новым и неизученным, как мне кажется. Впрочем, от того, чтобы внаглую дрыхнуть или откровенно мешать мне, она воздерживалась. Так что такое соседство меня вполне устраивало.

Конечно, может быть, в маленьких гениальных мозгах уже сейчас зрел коварный план, что, когда она вырастет и у неё взыграют гормоны, у неё будет классный взрослый красивый друг, на которого пока остальные одноклассницы поглядывают со смесью любопытства и страха, не знаю. О таких вещах мы не говорили. А сам я думаю, что мои одноклассницы меня не заинтересуют, как женщины, как минимум лет шесть-семь. Пока все они, включая Шикару, вызывали во мне скорее какие-то отцовско-братские чувства, но никак не сексуальный интерес.

Обучение в Академии мне нравилось. Было много географии и что-то вроде геополитического «обществознания». Уроки актёрского мастерства, на которых объясняли о мимикрии, на что обращать внимание, подражание различным людям, манере разговора, работа в характере — очень интересно. Потом что-то вроде тактики-истории. Рассказывали различные сценарии боёв, стратегии войн, исторические события. Местные войны — это крайне редко «толпа на толпу», скорее куча диверсионных команд под единым руководством. Фронт достаточно гибкий, в общем, тут своя специфика из-за чакры и шиноби, которые ого-го чего могут. Практически очень сложно в местные реалии даже приблизительно сунуть опыт нашего мира по ведению военных действий.

На уроках «прикладной стратегии» нас учили устанавливать ловушки, рассчитывать эти ловушки, радиусы действий, места, как всё прятать, как маскировать и делать «обманки». Эта прикладная стратегия совмещалась с «прикладной математикой», и я наконец понял, куда можно приложить математику. В одиннадцать лет детки в уме должны были решать нехилые задачки. На бумаге, конечно, тоже. «На сколько сантиметров от центра мишени отклонится кунай, если расстояние от шиноби до мишени равно десять метров, а боковой ветер равен…» — в таком духе. И да, мы должны были «на ощупь» и на вид по флажкам уметь определять эту самую скорость и направленность ветра. От новых знаний пухла голова.

Немаловажными предметом были занятия по медитации, концентрации и манипуляции чакры. Я со своими «частными уроками» у Генны как раз нагнал в управлении чакрой своих одноклассников. Научился циркулировать и ускорять её движения в теле. Правда, пока незначительно и довольно медленно, в бою меня скорее нашпигуют кунаями, чем я что-то там сконцентрирую, но уже неплохая подвижка. Ещё на практикуме мы изучали ручные печати, тренировали гибкость суставов, скорость и чёткость выполнения мудр. Тут мне мои каменные шарики для медитаций сослужили хорошую службу. У детей в силу большей гибкости пальцы гнулись очень хорошо. К тому же многие в классе были клановыми, так что обучались дополнительно у родственников. Все предметы в какой-то степени были завязаны между собой, а их направленностью было воспитание шиноби — убийц без страха и упрёка. То же скоростное решение задач, как мне на пальцах объяснила Шикару, было практически невозможным без «боевой медитации», когда полностью очищаешь своё сознание и внутри тебя как бы замедляется время, в котором ты думаешь: вычисляешь, находишь решения и продумываешь парочку стратегий.

У клана Нара это было что-то вроде природной способности, поэтому за отведённое время она могла продумать раз в пять больше комбинаций, чем любой из одноклассников. То есть, когда я решал на «фестивале» те «ребусы», то у меня было десять минут, а у неё это время превращалось во что-то около двух часов.

Немалую долю в уроках, которые у нас начинаются с девяти и заканчиваются в три часа дня, занимает физподготовка. Каждый день не менее двух часов. Разминка, бег, отработка ударов на макиварах и с противником — со мной обычно в пару вставал наш сенсей, мы были одной комплекции. Спарринги вкруговую. Ещё на занятиях отрабатывали метание оружия в мишени. В последнюю неделю заставляют это делать из различных позиций: с колен, в прыжке, отвернувшись. Ходят слухи, что старшие группы метают с разбега, а потом переходят на полигон с двигающимися мишенями. У меня пока и в стоящую мишень получается через раз попасть.

После учёбы я пару часов подрабатываю. Деньги получаю редко, чаще меня до отвала кормят или дают с собой продукты, но уже хорошо. Удалось немного скопить. Да и учёба всё равно дело затратное. Я лекции записываю, причём перестал париться и записываю на дикой смеси японского и русского. Как оказалось, тут многие балуются всякими шифровками и кодировками. Информация в этом мире — главная ценность, так что некоторые придумывают всякие пиктограммы, коды и прочие. В Академии шифровку не проходят, это отдельные курсы, как и курсы ирьёнинов, но я точно знаю, что в Резиденции Хокаге обитает целая команда шифровальщиков, которые придумывают всякие шифры, ключи к ним и их же расшифровывает. Юстас — Алексу, короче.

Шикару заметила мою абракадабру и даже похвалила, сказала, что если хорошую кодировку придумать, то могут премию дать. Это она от своего отца знала: тот работал на аппарат Хокаге.

Вечером, уже после заката, мы частенько встречаемся с Генной или Аобой, они не бросили меня после поступления, как я втайне опасался. Всё же я был заданием, а они — исполнителями по приказу.

Но мы продолжаем поддерживать связь. Аоба даже помогает мне в индивидуальных тренировках. Сейчас ему за моё «подтягивание» не платят, но он расписал мне режим и что надо делать, все упражнения. Так что раз в неделю я прихожу к нему, показываю достижения и получаю новый лист с расписанием тренировок.

Генна приходит ко мне посплетничать, рассказывает про своих первоклашек, а также мы продолжаем тренировки с моей чакрой. За прошедшие три месяца резерв у меня подрос до одиннадцати ген. Я начал осваивать хенге-но-дзюцу, пока получаются какие-то уроды и держатся неприлично мало. В аниме это было показано так легко, и ранг у техники всего лишь D, а на деле это такая концентрация и внимательность нужна, что я вообще пупею. Но стараюсь.

* * *

— Сайто, ты сегодня что делаешь? — спросила меня Шикару перед последним уроком.

Я задумался. Сегодня у меня был выходной. Местный декабрь был не очень холодным, но пасмурным и дождливым. Все урожаи собраны, всё посажено, так что работы стало чуть поменьше и моя помощь требовалась лишь трижды в неделю.

— Я хотел позаниматься каллиграфией или чакру погонять.

Шикару была в курсе о том, что я работаю, но, по ниндзяевским законам, знала это не от меня. Скорее всего, она и про мои выходные тоже прознала самостоятельно или делая какие-то хитрые вычисления. М-дя, повезло ещё, что моя мелкая подружка через слово не смеётся безумным смехом типа «ку-хи-хи».

— А я хотела тебя в кино позвать. Сегодня последний показ перед премьерой. И парочка наших тоже пойдёт, — пояснила свой вопрос она.

— Кино? — я давно хотел посмотреть на местный синематограф, да всё некогда было. — Неплохая идея, — решил я. Всё же надо иногда переключаться и отдыхать. А то я с этой чакрой конкретно «застрял».

— Сеанс начинается в полчетвёртого, успеем перекусить и купить билеты, — решительно кивнула Шикару.

— Ага, — ответил я и чуть не поставил кляксу, словив на себе взгляд внучка Сандайме.

С Конохомару у нас как-то не сложилось. Я, конечно, к этой шайке-лейке в друзья не набивался, как и никому из класса особо, всё же возрастная дистанция значительная, но меня этот Конохомару практически сразу чуть ли не во всеуслышание объявил каким-то классовым врагом и всячески подчёркивал, что я не ко двору. Так я и не понял, в чём тут прикол и чего этот сопляк на меня взъелся. Впрочем, главный «сопляк» — это его дружок Удон. Вживую его сопли выглядят совсем не прикольно и не смешно, а весьма неприятно. Ну да хрен с ними.

Кино… Интересно, что за кино?

Глава 19. Фанатская

После уроков мы с Шикару пошли к выходу из Академии и столкнулись… Я моментально узнал этих четверых, но в голове всё равно не укладывалось. Было такое же ощущение, как если бы там я у себя в подъезде обнаружил любимую рок-звезду. Может, с кем-то одним бы я справился, не в смысле драки, тут без шансов, а морально: был спокойней — но сразу вот эти четверо?!

— Привет, нии-сан, — сквозь звуки биения моего сердца я услышал, как Шикару поздоровалась с Нара Шикамару, и у меня чуть окончательно не упала на землю челюсть.

В голове щёлкнуло, что так фамильярно, как «нии-сан», да ещё при такой разнице в возрасте тут могут обратиться только к настоящему старшему брату. Если бы брат был двоюродным или просто как старший брат-соклановец, она бы сказала «онии-сан». А ещё я, как последний дурак, не особо обратил внимание, что мою подругу зовут «Шика-ру», так же, как членов главной семьи Нара зовут «Шика-мару», «Шика-ку» или в обозримом будущем «Шика-дай». И я при этом знал, что не все в клане Нара с «оленем» в имени. В манге и аниме не проскользнуло даже, что у Шикамару есть младшая сестра. Его мама и то, кажется, всего один или два раза промелькнула, а так только «недовольный голос за кадром». Впрочем, и самого Шикамару показывали не так часто, и то больше на миссиях или на войне. Но всё это не мешало Шикамару быть одним из моих любимых героев. Как говорится: «они все мои любимые». Но вот чтобы «попасть в него», я даже не заикался мечтать. Лучше быть очень умным бесклановым Сайто, чем идиотом Нара. В сравнении с остальными из этого клана, конечно. Не потянул бы я гения.

— Твоя младшая сестра? — приятным грудным голосом спросила Темари.

Да! Вся Великая Тройка из Песка сопровождала Нара, точнее, скорее он сопровождал их.

У Темари были тот самый огромный веер за спиной, а на голове четыре начёсанных хвостика. Внутри этих хвостиков, присмотревшись, я увидел металлический блеск сенбонов. Нам о таком в Академии рассказывали. Что опасно хватать куноичи за волосы, особенно если у тех какая-нибудь хитрая причёска сделана: можно напороться на ядовитые иглы, особые острозаточенные заколки и прочую гадость. Check!

— Ага, её зовут Шикару, — представил сестру Шикамару и с прищуром уставился на меня. Под этим подозрительным взглядом карих глаз я почувствовал себя голым педофилом, которого поймали возле детского садика.

— Это мой одноклассник, Сайто-кун, — стукнула брата в живот, отвлекая от меня, Шикару. — Мы идём в кино. А вы опять инспектируете нашу Академию?

Точно! Что-то же было мельком о том, что в Суне открылась Академия для шиноби, как и в Конохе! Так вот почему они здесь.

— Что-то великоват для одноклассника такой маленькой девочки, — хмыкнул Канкуро. Он действительно пользовался фиолетовым гримом, и его лицо расчерчивали толстые прямые полосы.

А потом я рискнул прямо посмотреть на своего кумира — Гаару.

Чёрт! Он настоящий!

Глазищи ярко-зелёные, кажутся больше, чем у Сакуры, и зрачок в них есть, а то, что рисовали в аниме по векам обводкой, оказалось чёрными густыми и пушистыми ресницами! Не очень-то длинные, но всё равно необычно. И волосы бордово-алые. Я в Конохе такого цвета ещё не видел. И тот самый узнаваемый иероглиф «любовь» над левым глазом, похожий на красную татуировку! И брови у него были, но светлые и тонкие, цвета мокрого песка, они почти сливались с цветом кожи и были намного светлее чернющих ресниц. Я был немного выше его и жадно разглядывал. Когда ещё увидишь живого будущего Кадзекаге! Потом закроют в Суне, и всё, может, потом никогда и не посмотрю так близко. Но всё же какая экзотическая внешность! Было ощущение, что перед тобой произведение искусства — красивая статуя, а не живой человек. Насколько тут у всех ровная кожа, отсутствуют всякие прыщи, оспины или лишняя растительность на теле, но от его лица вообще впечатление, как от отшлифованного мрамора. Наверное, это из-за его песчаной защиты. Еле удержался, чтобы руку не протянуть и не потрогать живого Гаару. Его сестра — Темари — тоже была весьма симпатичной, но, по правде, своему младшему братишке во внешности проигрывала. На его фоне казалась простушкой.

Кажется, я нарушил все правила приличия и смотрел на него дольше положенных пары секунд. В зелёных глазах мелькнуло странное и так и не понятое мной выражение.

— Сайто долгое время не знал, что может стать шиноби, — ответила Канкуро Шикару, вовремя дёрнув меня за рукав, чтобы я прекратил пялиться на Гаару. — Кстати, Сайто-кун, это Нара Шикамару, мой старший брат, — догадалась она нас официально познакомить.

— А этот Сайто говорить умеет? — хмыкнула Темари, тем не менее, с какой-то лёгкой заинтересованностью разглядывая моё лицо.

— Извините, мы уже опаздываем в кино, — взял я себя в руки. — Не хотелось задерживать союзников Конохи, — я выразительно посмотрел на их банданы с символами Скрытого Песка. — Приятно познакомиться, Шикамару-сан, — лёгкий кивок старшему Нара.

— Так ты ведёшь мою сестрёнку в кино? — чуть склонил голову Шикамару, в свою очередь разглядывая мою редисочную вышивку на рубахе.

— Нет, скорее Шикару ведёт меня в ваш кинотеатр, — вежливо сделал вид, что не понимаю намёков, я. — Я никогда там не был, но очень хотел посмотреть. А из-за обучения в Академии было некогда это сделать.

Да, вовремя и про кино вспомнил, а то если придёт Пейн и разрушит всю деревню, то потом случая может не представиться…

— Я тоже хочу посмотреть кино, — внезапно заявил Гаара. — Что это?

— Это истории, которые сняты на видеоплёнку и которые показывают на большом экране, — пояснила Гааре Шикару. — Сеанс начнётся через двадцать минут. Идём, Сайто-кун.

— Извините, — я кивнул, коротко поклонился и поспешил за подружкой.

* * *

В кинотеатре на меня обрушилась ностальгия по советским временам. Как будто я в своё октябрятское лагерное детство попал. Твёрдые деревянные сиденья, чуть ли не простынь, на которой должны были «показывать киношку». Да, а киношка была чёрно-белой. Я даже не смог понять, играла ли там главную роль та известная актриса, которая оказалась принцессой из Страны Снега. Женщина, которая отыгрывала «принцессу в беде», определённо была, а сам фильм был до ужаса наивным. Смотрел и думал, что, хотя тут мир шиноби и всё такое, в каких-то моментах эти люди остаются сущими детьми. В фильме говорили много патетических речей, половину из которых я не понимал. А ещё были всякие сцены, на которые публика реагировала тоже определённым образом, а я плохо вкуривал весь символизм ситуации, например, так и не осознал пятнадцатиминутную чайную церемонию, которая проводилась в полном молчании, или показанную в реальном времени партию в шоги с неспешным разговором. Я уже боюсь читать книги Джирайи. Что — там?!

Фильм шёл почти четыре часа, и я весь измаялся. На исходе третьего часа от нечего делать немного проникся судьбой и трагической смертью одного из главных героев, который погиб в неравной схватке с главным злодеем. Принцесса в беде заламывала руки и аккуратно плакала тремя слезинками на щёку павшего храбреца. Смотреть приходилось через щёлочку между пальцами и стараться не заржать от переизбытка пафоса.

В общем, самым интересным в кино было наблюдение за зрителями и их реакцией.

Кстати, Шикамару и тройка из Песка тоже пошли на сеанс и сидели рядом с нами. Точнее, окружив нас. Получалось, что справа от меня сидели Шикару, Шикамару и Темари, а слева — Гаара и Канкуро. На ряду за нами сидели «команда Конохомару» и пара одноклассников.

Насколько я понял, сегодня этот фильм показывали в последний раз, вроде как сняли продолжение, премьера которого через неделю, так что народа в зрительном зале было достаточно. И взрослых, и детей. Несмотря на достаточно кровавые и откровенные сцены, ограничений по возрасту не было, никаких тебе «шестнадцать плюс».

— Эй! Так не видно, — зашипели сзади, и, обернувшись, я обнаружил, что за мной и Гаарой нависает эта его песчаная защита.

Песок с легким шуршанием осыпался, а в воздухе напротив моего затылка остался висеть комок риса, который затем упал на пол. Называется, отгадайте с трёх раз, какой мелкий и синюшно-бледный даже в темноте придурок кинул. Так как сеанс достаточно длинный, то многие были в кинотеатре с едой. Мы с Шикару успели перекусить, и она ещё купила с собой в коробочке рисовые шарики с начинкой.

— Спасибо, — поблагодарил я Гаару. — Это мой одноклассник, он меня отчего-то невзлюбил, вот и балуется.

— Ясно, — не поворачивая головы, тихо ответил Гаара. В полумраке его гладкая кожа, подсвеченная экраном, мерцала и искрилась. Наверное, такой интересный эффект от силикатов и крупиц стекла в его песке.

Конохомару и его друзья фильм не досмотрели и свалили. Мне было немного им завидно. Я с лёгким сожалением думал о том, что эти четыре часа мог бы провести с большей для себя пользой.

Наконец эта эпичная тягомотина закончилась и в зале включили свет.

— Сайто, пойдёшь со мной через неделю на продолжение? — внезапно спросила Шикару чуть ли не с придыханием.

А лицо такое хитрое-хитрое. Что это с ней? Что-то рано гормон полез, и не вела она себя так никогда…

— Знаешь, нет. Я понял, что кино — это не для меня, — спокойно ответил я, стараясь не обращать внимания на буравящий взгляд Шикамару.

Мне на минутку показалось, что его сестрёнка разыгрывает какую-то хитрую комбинацию.

— Почему не для тебя? — спросил Гаара, посмотрев на меня.

— Мне неинтересно было. Совсем. Я словно всё наперёд знал, как будет или что скажут. А это скучно. К тому же занимает слишком много времени, — пожал я плечами. — Так что одного раза достаточно, чтобы решить, нравится тебе такое или нет. А если не нравится, то зачем себя заставлять?

— А мне понравилось! — заявила мне Шикару, по-детски надувшись. — Дурак ты, Сайто, и ничего не понимаешь!

— Рад за тебя. Просто в следующий раз сходишь с кем-то, кто разделяет твои интересы, а мне будет достаточно пересказа сюжета в пять предложений. Я тебе таких историй могу десяток рассказать, — и чуть не прикусил себе язык. Вот же развела малявка! И я на «дурака» вспылил, у самого «гормон», блин, взыграл. Да ещё и фильм и потраченное на него время сильно раздраконили. Пришлось импровизировать: — У нас в деревне был сказитель, такое мог напридумывать — заслушаешься, жаль, умер уже, — соврал я. Всё равно проверить такое достаточно сложно. — Так что в сравнении с тем, что он рассказывал, то, что тут показали, рядом не лежало.

— Докажи! — это уже вмешалась Темари, которая с интересом слушала нашу перепалку с мелкой.

Вот же ё-моё! Ну вот кому слава Джирайи покоя не давала, спрашивается?!

Глава 20. Трагичная

Ну что за засада?! Пожалуй, сейчас я готов немного отступить от своих попаданческих принципов и пожаловаться на судьбу. Вот не знаю, как другие, но лично мне, пусть я и прочитал, и посмотрел кучу историй, очень сложно взять и воспроизвести с разбегу какую-то из них. Половину тут надо очень серьёзно адаптировать под местные реалии, вторую половину надо объяснять, и всяких эльфов, орков, джедаев, черепашек-мутантов никаким конопляным полем возле деревни не обоснуешь.

Так что это гон какой-то, что каждый попаданец взял и давай шпарить местным роман-эпопею Толкиена в трёх томах на память. Или семитомник Роулинг про Мальчика-который-выжил. Я вот на память не жалуюсь, но хренею я с такой памяти. Вкратце, конечно, что-то кусками всплывает, но вот сядь и расскажи это аборигенам, чтобы всё последовательно и понятно было, не сбиваясь, не вспоминая и не возвращаясь к тому, «а я ещё вспомнил, что вон тогда тот…». А ещё же в этих «опупеях» народу куча. Да я дважды «Властелин колец» читал, но, кроме Бильбо Бэггинса, Гэндальфа, Арагорна и Саурона-Сарумяна — и этих-то только благодаря фильмам помню, — ни одного героя по имени больше не назову точно. Даже Леголаса всегда «Ловеласом» прочитывал. С тем же «Гарри Поттером» то же самое, главных героев ещё туда-сюда, но не просите перечислить поимённо всех братьев Рона Уизли: их тупо много.

Да и сюжет подобных саг слишком размазанный, даже вкратце пересказывать долго, и получается, что галопам по Европам. Хм. Может, начать с чего-то покороче? Сказок? Там, по крайней мере, сюжет и мораль есть точно, и рассчитаны они и на детей, и на взрослых. Я покосился на своих молчаливых спутников. После того как меня технично развели «на слабо», я отговорился, что на голодный желудок ничего не собираюсь рассказывать, и в свою очередь «развёл» народец «на пожрать».

Шикамару позвал всех в ту самую кафешку, в которой у нас когда-то было свидание впятером с ребятами вместе с Ино и Сакурой. Старший братец Шикару посматривал на меня и на сестру, суновцев я, похоже, тоже чем-то заинтересовал, потому что их взгляды тоже чувствовал. Впрочем, возможно, я слишком сильно напоминаю им Саске, не знаю.

— Ну, так ты что-нибудь уже расскажешь? Или ты просто хвастал? — прервала наше молчание и мои напряжённые размышления Темари, когда мы перекусили.

Шикамару громко вздохнул, подперев кулаком щеку, показывая всем своим видом, как ему лениво и что от меня он чего-то путного и не ожидал.

А к чёрту всё! Чего это я? Конечно, надо начинать с классики! Достаточно понятной, простой и «отшлифованной» веками. Да и компания к этому располагает.

— Я вспомнил одну историю, — с достоинством ответил я. — Просто выбирал, какую рассказать. И детали в памяти восстанавливал.

— Ну, давай, выкладывай свою историю, — нетерпеливо поторопил меня Канкуро.

— В одном далёком городе, который назывался Вероной, жили два издревле враждующих клана: Монтекки и Капуретти*, — начал повествовать я, спешно восстанавливая по мюзиклу, на который мы как-то ходили с подружкой, прочитанной в юности книге трагедий Шекспира и фильму с Дикаприо ход «вечной истории». — Что послужило причиной ссоры, уже никто не помнил, но в Вероне частенько вспыхивали схватки между клановой молодёжью. Правитель города под страхом смерти запретил Монтекки и Капуретти драться, но, сами понимаете, молодые горячие головы есть везде. В клане Монтекки лидером юных сорвиголов был шестнадцатилетний Ромэо, со своим лучшим другом они частенько вытворяли различные шалости. Они были лучшими бойцами. А также Ромэо был очень красивым, ловким и сильным.

Я перевёл дух, одним махом допил свой чай и продолжил:

— Однажды во дворце клана Капуретти, а оба этих клана были очень древними, богатыми и знаменитыми, был праздник. Эм… Праздник в честь дня рождения дочери главы клана — Джурэтты*, ей исполнилось пятнадцать лет, — я немного повысил возраст Джульетты во избежание косых взглядов от Шикамару. Тут, насколько я разобрался, можно жениться в шестнадцать. — И в честь такого события там собрались всякие женихи, которые хотели понравиться девушке и её отцу, чтобы впоследствии сыграть свадьбу и породниться с великим и могущественным кланом Капуретти. Ромэо и его друг просто не могли пропустить такое. К тому же по всей Вероне ходили слухи о том, как красива, умна и добра Джурэтта, а им хотелось посмотреть на эту девушку. Им уже давно было очень любопытно: по Вероне Джурэтта ездила только в закрытом паланкине и под охраной, и, хотя Ромэо и его друг несколько раз пытались добраться и заглянуть под тонкие занавески, им это так и не удавалось. Потому что, как самое ценное сокровище, хранил Джурэтту её старший брат, который был самым сильным бойцом в клане Капуретти, — на этих словах Шикамару чуть приподнял бровь, а Шикару хихикнула.

Я же немного успокоился и вошёл в ритм повествования.

— В сердцах Ромэо и его лучшего друга играли задор и отвага: проникновение в охраняемый дворецбыло непростым делом, но они бросили вызов собственным умениям и защите клана Капуретти.

— Их не поймали? — поинтересовалась Шикару, нарушив мою театральную паузу, в которой я давал слушателям представить «проникновение во дворец».

— Нет, Ромэо и его другу вместе с парой соклановцев удалось скрытно проникнуть на праздник и всё же увидеть ту, кого им так хотелось увидеть, — я улыбнулся сам себе, почему-то подумав в этот момент про Гаару и эту неожиданную «фанатскую» встречу.

Было бы классно дружить с ним: всегда интересовал меня этот персонаж и вообще всё, что с ним было. Помню, когда его так долго не показывали после воскрешения, волновался и ругался с телевизором, что «Гаару куда-то задевали», и был так рад увидеть его снова на собрании Пяти Каге. Но в любом случае дружба невозможна из-за дальних расстояний и того, что мы из разных деревень, а он скоро станет Кадзекаге. Из-за этого «каменного» выражения лица сложно сказать, слушает он или нет, но остальных вроде заинтересовало.

— У Джурэтты были светлые волосы и большие зелёные глаза, — не заморачиваясь, стал я описывать Темари. — Она была изящна, грациозна и очень красива, даже красивее, чем мог себе представить Ромэо. Когда он увидел эту девушку, танцующую на своём празднике, он влюбился в неё без памяти. Сердце его тоскливо сжималось, потому что в тот же миг, когда он понял, что влюбился, он осознал, что им не быть вместе никогда. Вражда кланов не позволит ему встать в один ряд с женихами, так что Джурэтту выдадут замуж и она даже не узнает о его чувствах, — с надрывом сказал я, работая на женскую аудиторию, и с намёком постучал по своей кружке, Шикару налила мне чай.

— И что же было дальше? — не дала мне сделать и пары глотков Темари.

Я и сам это натужно вспоминал, перебирая и выставляя в нужном порядке ключевые моменты.

— Ромэо был смелым юношей и храбрым воином. Он решил признаться Джурэтте в своих чувствах и украсть у неё хотя бы один поцелуй. Когда праздник закончился и девушка ушла в свою комнату, он прокрался к её окнам в саду. В комнате она была не одна, а с… — как по-японски вообще будет «кормилица»? И есть ли тут такое понятие? — Со своей личной служанкой. Они стояли на балконе и разговаривали о празднике. Служанка поздравила Джурэтту с тем, что та выйдет замуж за знатного жениха, о помолвке с которым договорился её отец. От такой новости сердце Ромэо чуть не остановилось, но внезапно Джурэтта расплакалась и призналась своей служанке, что любит другого. И каково же было его удивление, когда с губ любимой сорвалось его имя. Оказалось, что его выходки привлекли внимание красавицы и, наблюдая за его безрассудной смелостью и отвагой из паланкина, Джурэтта влюбилась в Ромэо так же, как он влюбился в неё.

— О-о-о… — дружно протянули девчонки, но почему-то совсем не с той стороны. Обернувшись на звук, я обнаружил, что возле нас стоят две официантки.

— Расскажите, что было дальше, — пискнула одна из них.

Я решил не обращать на новых слушателей внимания и продолжил:

— А дальше Ромэо забрался на балкон и признался Джурэтте в своих чувствах. В их положении был только один выход: втайне пожениться и объявить об этом родителям после того, как всё свершится. Тогда они могли бы принадлежать друг другу, и, возможно, древняя вражда кланов на их свадьбе прекратится. Зачастую только любовь может побороть ненависть, — взгляд ненароком упал на иероглиф Гаары, и тот чуть шевельнулся. Серьёзно, вот замрёт так, и кажется, что и не живой человек, а статуя.

Я сосредоточился на ключевом моменте истории.

— Они дали друг другу клятвы в вечной любви и верности и договорились, что следующим же днём поженятся. Ромэо знал одного монаха, который мог провести церемонию брачного союза. Служанка была очарована их любовью, так что обещала влюблённым помочь сбежать из дворца Джурэтте, чтобы соединиться с любимым. Не теряя времени, Ромэо отправился к монаху и тоже уговорил помочь им. Как на крыльях, летел он домой, чтобы поделиться своим счастьем с лучшим другом, с которым они разделились во дворце Капуретти, но на подходе вдруг услышал звуки боя…

Похоже, что народу возле нас становится всё больше. Мне подлили чай, я смочил горло.

— Ромэо не успел. Как оказалось, старший брат Джурэтты обнаружил их проникновение и выследил со своими друзьями его соклановцев. Его лучший друг умер у него на руках, убитый братом возлюбленной. Сражённый яростью и горем Ромэо последовал за убийцей друга, который был ранен в схватке, и не смог сдержаться. Гнев и ненависть ослепили его, и он убил брата Джурэтты. В тот же миг набежала полиция и его заключили под стражу. Ромэо не сопротивлялся, внезапно сражённый мыслью, что, убив брата своей невесты, он собственноручно убил свою надежду быть с любимой. К тому же был запрет правителя, и, скорее всего, его ожидала смерть.

Я снова сделал драматическую паузу.

— Его казнили? — не выдержала Темари.

— Нет, его ждала участь намного хуже смерти, — покачал головой я, и сам незаметно для себя проникнувшись историей, которая была близка данному обществу. — Ромэо был сыном главы клана и наследником. Он был сильным воином. Был суд, и его действия были признаны правомерными, но, чтобы не было конфликтов между кланами и во избежание нового кровопролития, правитель города сослал Ромэо в дальний гарнизон и запретил появляться в Вероне несколько лет. Он был отправлен туда и так и не смог ни попрощаться, ни объясниться с Джурэттой.

— А её должны были выдать замуж, — мрачно вклинилась Шикару.

— Да. После того, как закончился траур по старшему брату Джурэтты, её отец решил, что дочь надо срочно выдать замуж. Как ни умоляла девушка не губить её жизнь, отец её был непреклонен. Он хотел, чтобы дочь была под защитой и родила следующих наследников для клана. Джурэтта была доведена до отчаяния. Она давала клятвы любви и верности Ромэо, а от того не было никаких вестей и сама она не знала, где он точно. Джурэтта была смелой, она слышала об одном препарате, который вызывает мнимую смерть. Она решила обмануть всех и принять препарат перед своей свадьбой, чтобы потом сбежать из клановой усыпальницы и найти своего Ромэо. Служанка помогла осуществить её план и раздобыла флакончик с этим ядом. Джурэтта приняла препарат после того, как в Вероне во всеуслышание объявили о её предстоящей через несколько дней свадьбе.

На этот раз мою драматическую паузу никто не нарушил, но народа стало ещё больше. Ну точно шиноби развлекаться больше нечем.

— В свою очередь до Ромэо тоже дошла новость о свадьбе. Во время траура он вынашивал планы, как проникнуть в Верону и уговорить Джурэтту стать его женой. О задумке возлюбленной он не знал и не думал, что вместо этого попадёт на её похороны. Представьте его горе и отчаяние, когда он увидел окружённый цветами светлый лик возлюбленной в клановой усыпальнице, в которую он проник, как вор, чтобы попрощаться. Сердце готово было разорваться, он потерял в этой жизни всё, он обещал ей, что будет с ней до конца, и его любимая была верна ему и предпочла смерть тому, чтобы достаться другому. Перед её телом Ромэо совершил самоубийство, решив, что пойдёт в Чистый Мир за своей Джурэттой.

Да, историю я выбрал в самый раз… Как и положено в Японии, «умерли все».

— Джурэтта очнулась через несколько минут после того, как её любимый покончил с собой. Её мир тоже рухнул, и она решила, что жить без Ромэо не сможет и не должна. За дверями усыпальницы послышался шум, и туда ворвались оба враждующих клана: Монтекки и Капуретти. Джурэтта выхватила у Ромэо его оружие и тоже убила себя на глазах у родни. А служанка, которая пришла, чтобы помочь с побегом своей госпоже, рассказала о том, как эти двое любили друг друга. Под давлением горя от потери своих детей оба клана заключили великий мир, а Ромэо и Джурэтту похоронили, как мужа и жену, в одной могиле. Это всё…

Примечание:

* В японском нет буквы "л" и слоговая азбука, поэтому некоторые имена и фамилии видоизменяются.

Глава 21. Недоумённая

— Ну прости меня, Сайто-кун, — снова извинилась Шикару. Я выразительно на неё взглянул и промолчал, отворачиваясь к своему русско-японскому конспекту.

Да, мелкой было за что извиняться. Я не зря чего-то этакого заподозрил. Как оказалось, наша встреча с Шикамару не была случайной. Я вообще прифигел, когда узнал всю подоплёку.

Как оказалось, в клане Нара хидзюцу по управлению тенями передаётся только парням. И, видимо, с этим некоторая леность. Девочкам достаётся от клановых способностей чуть меньше интеллекта, но за счёт активности и живости ума и девчонки Нара в жизни не пропадают: в основном занимаются выращиванием лекарственных трав и частенько становятся ирьёнинами. Ну и, чтобы не терять ценный геном умников, часто заключают родственные браки и выходят за двоюродных, троюродных братьев.

И вот Шикару решила, что она самая умная, и вообще дочь главы клана, и что она сама решит, за кого выходить замуж.

Я, в принципе, за свободу, равенство и братство, но не за мой счёт!

А женихом мелкая решила выставить меня: я же друг, она мне нравится, и я — ей. Короче, логика железная. Она знала, что её братец будет в Академии с какой-то там проверкой, и, значит, решила представить ему меня, а потом сообщить родителям. Самое «весёлое», что могло прокатить! И меня бы на раз окрутила и окольцевала одиннадцатилетняя малявка! Тут очень многое повязано на клановости, и девушки как бы в отношениях зачастую выступают двигателями: то есть реально парни терпеливо ждут, пока им девушка подаст сигнал «можешь начать за мной ухаживать». А я по местной иерархии — никто. А Шикару — дочь главы довольно влиятельного клана шиноби. Чуть не попал, как кур во щи.

Я же половины местных примочек-то не знаю! Да ещё и как бы с этого фронта не ждал артналёта.

И если бы я при свидетелях и её брате пригласил девчонку в кино…

Короче, спас меня Шикамару. Он же мне все эти тонкости и сестринский «гениальный план» сдал после того, как мы вышли из той кафешки, в которой я ещё и про «Ромео с Джульеттой» догадался рассказать.

Такой подставы я никак не ожидал. При этом, в принципе, по меркам местного мира, Шикару нормально так подсуетилась, типа была в своём праве. Мало мне брата — Обито, так ещё в жёнах малолетки явно не хватало!

Если бы я… В общем, даже думать о вариантах «если» было страшно. Не зря меня насчёт куноичи Генна предупреждал, но я и предположить не мог, что вот так вот может маленькая девочка всё посчитать, прикинуть и решить.

Не сказать, что я обиделся-разобиделся, всё же я вырос из такого возраста, когда дуются, потому что с тобой конфеткой не поделились. Скорее — был в шоке. Но и, в общем, высказал ей всё там же, у кафе, что Сайто не кусок мяса, а тоже человек со своими желаниями, потребностями и мечтами. А маленькие эгоистки, которые захотели мужа, словно игрушку в магазине, меня и вовсе не интересуют. Самая стыдоба была в том, что некрасивая сцена развернулась в присутствии всех суновцев и Шикамару. На этом я развернулся и отправился к себе. Так что уже неделю я с мелкой не разговариваю. В педагогических целях. Точно знаю, что ей влетело от брата: Шикару сказала, что Шикамару провёл с ней воспитательную беседу и она всё поняла и осознала, а родителям её брат про матримониальные планы их маленькой дочурки не рассказал. Мама у них суровая. Это я ещё по аниме помню.

Девочка, кажется, всё осознала и поняла. Всё же, даже если ты довольно умён для своего возраста, всё равно в чём-то остаёшься ребёнком. Пока я с ней не разговаривал, она выдала мне свои соображения, что хотела как лучше, а я упорный и трудолюбивый, не то что братья-лежебоки, которые бы только облака разглядывали.

С другой стороны, может, если бы не эта инициативная невеста без места, то я бы никогда и Гаары с остальными суновцами не увидел, и Шикамару...

* * *

— Эй, ты, Дайкон-как-там-тебя, — возле нашей парты в конце урока появился Конохомару и его сопливый друг. Моэги, видимо, на этот раз решила не присоединяться и сидела с другими девчонками, что-то с теми обсуждая.

— По деревне прошёл слух, что ты рассказываешь какие-то истории, — заявил мне мелкий Сарутоби. — Давай, расскажи и нам что-нибудь весёленькое.

Это сразу вернуло меня в тот вечер недельной давности. Шиноби во всём ведут себя достаточно сдержанно, так что какой-то особой реакции, подспудно ожидаемой после прочтения фанфиков, я не получил. Никто на меня, как на бога или великого мессию, раздающего направо и налево откровения, не смотрел, и даже не поаплодировали ни разу. Выслушали и разошлись. Я даже не понял точно, понравилась история или нет. Но, видимо, какие-то разговоры об этом были. Народа там толпилось достаточно.

В принципе, я к карьере сказителя не стремился. Так, поймали на слабо, да и мне как-то некогда развлекать народ и пыжиться, вспоминая истории. Ну ни разу я не сказитель. У меня расписание плотное и режим. Да и, если смотреть в какое-то далёкое будущее, как знать, вдруг меня слава Джирайи всё же почешет. Так мне выгоднее молчать в тряпочку со своими историями, а вот зато потом с толком, чувством и расстановкой что-то написать и попробовать издаться. В конце концов, того же Джирайю не просят все кому не лень по щелчку пальцев «рассказать что-то пошленькое». А то так репутацию можно только на раз похерить. Всем умениям свои место и время.

Так что я смерил Конохомару недоумённым взглядом и подумал, что раз этот пацан недолюбливает меня, так пусть хотя бы недолюбливает заслуженно.

— Знаешь, Сару-как-то-там, — в тон ему ответил я, попутно сокращая фамилию до одной «Обезьянки», — пусть тебе вон твой дружок что-то весёленькое рассказывает. Например, о том, как он рамен через нос ел и у него лапша в ноздре застряла, — тут ещё была игра слов, потому что имя «Удон» как раз «лапша» и означает.

Класс, чутко прислушивающийся к нам, грохнул хохотом. Местные вообще в юморе довольно неприхотливы и могут ржать почти над чем угодно.

* * *

Домой я вернулся в каком-то приподнятом настроении. С одной стороны, вроде взрослый человек, а ребёнка «сделал» и типа самоутвердился, но с другой… Этот Конохомару реально достал, и наконец выдался случай поставить зарвавшегося мальца на место. А то ему по старой памяти все жопу целуют, учителя в том числе, пусть дедуля почил, но клан Сарутоби как бы всё равно далеко не последний в деревне. И есть ещё «дядя Асума», который временами преподаёт у нас тактику. А ещё «Эбису-сенсей», который дальше Конохомару ничего не видит и чуть из штанов не выпрыгивает при виде этого мелкого. Всегда меня бесили подобные «любимчики», которые почему-то считали всех остальных, кроме пары избранных, третьим сортом. Короче, редиска я, редиска.

Надеюсь, что каких-нибудь эпичных последствий для меня от этой выходки не будет.

— Сайто, привет, — неожиданно на подоконнике у меня дома появился Сумииро-Сай, — я к тебе по одному делу.

— По делу? — немного удивился я.

Мы с парнями поддерживали отношения, болтали и были примерно на уровне приятели-соседи. Но тут вообще мало кто с кем сильно сближается: специфика работы и жизни особая.

— Ага, хотел с тобой посоветоваться, — кивнул Сай, всё же никак не привыкну его по настоящему имени звать.

— Давай, — кивнул я, — советуйся.

— Понимаешь, тут говорят, я слышал, что ты немного разбираешься во всяких историях… А ещё ты хвалил мои рисунки, — он улыбнулся и достал предмет, от вида которого у меня замерло и быстрее заколотилось сердце. — Скоро праздник, и я хотел сделать брату подарок. Ему нравятся мои рисунки, и я решил, что нарисую историю про нас с ним.

— Ты решил нарисовать для него книжку с картинками?.. — тихо спросил я, вглядываясь в светло-зелёный переплёт, на котором ещё не были изображены ни мальчик со светлыми волосами, ни мальчик с тёмными волосами. Пока это была лишь заготовка.

— Да, — улыбнулся Сай. — Как думаешь, ему понравится?

— Думаю, да, — заторможено кивнул я.

Ситуация со смертью Шина вырисовывалась на глазах.

— А ты к какому празднику хотел подарить? — чтобы что-то сказать, спросил я.

— Мы стали братьями почти пять лет назад, в конце первого месяца будет ровно пять, — ответил Сай. — Думаю, я успею в перерывах между миссиями. Ещё целых семь недель.

— К-конечно, успеешь. А в чём ты хотел посоветоваться?

— Может быть, надо написать какой-то текст? Или будет достаточно картинок? Знаешь, в чём задумка? Я хочу с каждого разворота нарисовать наши истории, истории побед, а в центре книги мы с Шином должны встретиться и стать настоящими братьями.

— Очень классная задумка, — покивал я. — В принципе, по картинкам и так всё должно быть понятно. К тому же вы с Шином настоящие братья, и он поймёт и без дополнительных пояснений, в чём суть этой книги для него. Ну, что вы с ним друзья навек или что-то вроде такого, да?

— Ага, — улыбнулся Сай. — Спасибо, Сайто-кун, а то немного волновался, что подарок довольно глупый…

— Ничего не глупый. Шину точно понравится! — убедительно помотал я головой.

Воодушевлённый моим благословением Сай ушёл, а я почувствовал пустоту и беспомощность. Как можно помешать Шину погибнуть? И что вообще делать?

Глава 22. Ностальгическая

Было чувство, что время утекает сквозь пальцы.

Жизнь продолжалась: я учился в Академии, переругивался с Конохомару, помирился с Шикару, тренировался и поглядывал за соседями и очень много думал. Насколько я смог вспомнить и понял события канона, Шин и Сай были на какой-то миссии, на которой Шин наглотался ядовитого тумана. В голову приходит Страна Медведя, в которой находится Деревня Скрытой Звезды, именно она защищается ядовитым ущельем. Но она, может, не одна такая. Шин довольно быстро заболел, а потом ни с того ни с сего Данзо решил проверить их в схватке. Ослабленный болезнью Шин был побеждён братом. Вследствие этого Сай-Сумииро получил психологическую травму и стал отмороженным «оружием». Кажется, так. Жаль, что под рукой нет интернета, чтобы это уточнить. Впрочем, сейчас, когда я втянулся и узнал местный колорит, меня терзают смутные сомнения. Наиболее вероятно, что Данзо узнал о болезни и скорой смерти Шина и подписал его «умереть не напрасно». Или там «умереть в бою»… Или «умереть от руки брата»… Чудится мне, что местные манипуляторы могут и мёртвого уговорить и убедить. А может, Шин вообще сам предложил и захотел.

Так или иначе, пока они в деревне, оба здоровы, а времени всё меньше. Сай уже нарисовал половину книги.

Если первоначально я думал, что уговорю Сакуру показать Шина госпоже Цунаде или, может, она сама ему поможет, то чем меньше остаётся дней до вручения подарка, тем мне больше кажется, что болезнь Шина была слишком скоротечной. Ему просто не смогли помочь, когда они вернулись в деревню. Было слишком поздно, и его хватило лишь на последний рывок схватки с Саем.

Приближался новый год, и я был удивлён, что тут праздновали его, как и у нас, — первого января, в смысле первого числа в месяц Кабана. Впрочем, весенний новый год, когда цвела слива, тоже имел место быть.

* * *

Вечером после тренировки я бесцельно бродил по Конохе. Ноги сами привели меня к маленькой улочке, на которой располагался дом Сакуры. Она его показывала, когда мы гуляли.

А если попробовать начать не с того, как вылечить, а как предотвратить? Что мы имеем? Некий желтоватый ядовитый газ в ущелье, похожий на туман. Достаточно тяжёлый для того, чтобы не подниматься слишком высоко. Единственное, что приходит в голову: газ хлора. Не зря же нас гоняли по ОБЖ в школе. Хлор и аммиак — два газа, которые в любой момент могли разлиться в городе из-за производства. Треть учебника про хлор, треть — про аммиак, а треть — про ядерные взрывы и защиту от радиации. Хлор спускается к земле — и надо подняться как можно выше, аммиак поднимается вверх — и надо оставаться как можно ниже, а ещё лучше — окопаться, от ядерного взрыва хрен спасёшься, и лучше сдохнуть сразу, чем от лучевой болезни. То, что я хорошо помню.

Кажется, ещё нужна ватно-марлевая повязка на скорую руку. Впрочем, хороший противогаз тоже никто не отменял. Так, представить себе нашего ОБЖ-шника, Фёдора Петровича. Не слышу, что он там говорит. Он был молодой и лопоухий, уши его всегда краснели. Чёрт! Не отвлекайся, Сайто, слушай, что там про хлор. От него кашляют. Надо полагать, раз газ ядовитый. А делать то что? Вот, снять одежду, смыть всё с кожи, чтобы отравление не продолжалось. Промыть желудок. Выпить активированный уголь. Вызвать скорую помощь. Ага. Замечательно. Спасибо, Фёдор Петрович, знания сильно пригодились.

— Сайто-кун?.. Привет, — раздался голос Сакуры. — Что ты тут делаешь?

— Тебя жду с дежурства, — ответил я, поворачиваясь к ней. — Привет, Сакура-чан.

— Ты что-то хотел? — она улыбнулась и поправила прядь волос.

И как по-японски вообще будет «хлор»? И есть ли тут таблица Менделеева?

— Слушай, у меня тут возник один вопрос, и я решил тебя спросить, потому что ты единственный мой знакомый ниндзя-медик, — сразу решил прояснить я. — Что будет, если отравишься жёлтым туманом?

— Жёлтым туманом? — удивлённо переспросила Сакура.

— Да, — кивнул я. — Меня замучил один сон. В нём я бегу, а потом падаю с обрыва в жёлтый туман и начинаю там дико кашлять. Кожа горит. А вокруг в этом тумане трупы людей и животных. Я начинаю умирать. Думаю, если бы я знал, что есть какое-то противоядие или даже у меня дома было лекарство, то этот кошмар бы прекратился.

— О, — захлопала глазами Сакура. — То, что ты описываешь, очень похоже на действие nisanka enso или enso газ, — выдала она незнакомое название. — Это такое ядовитое соединение в виде газа. Оно тяжелее воздуха. Его в основном использовали для возведения защиты, потому что долго не разлагается, и если защищено от ветра, остаётся на месте. Кажется, что-то подобное есть в Стране Камня. И Наруто что-то о таком ущелье рассказывал в Стране Медведя, это мой друг, он был там на миссии с другой командой…

— Вот как, — я выдавил улыбку. — Так как от него спастись?

— Желательно смыть с себя и одежды ядовитый состав, — начала перечислять Сакура, — промыть открытые участки кожи, рот и глаза водным раствором tansan suiso natoriumu, — потом она зачастила совсем непонятными словами, которыми надо смазать, вколоть внутривенно и под кожу. Мне явно надо подтянуть медицинскую часть японского. Интересно, её остальные, не-медики, понимают?

— Сакура-тян, — взмолился я, — ты можешь мне это написать в качестве рецепта? Я не запомню. Все слова для меня новые, и я не понимаю их значения!

* * *

— Ты что, на войну собрался? — спросила у меня Шикару, изучив подробный рецепт, который дала мне Сакура. Она была столь любезна, что записала мне по слогам, как читаются её иероглифы.

— Нет, вроде бы, — ответил я. — Просто хотел узнать у тебя, сколько это будет стоить? Ваш клан и клан Акимичи делает лекарства. И я знаю, что тебя учат этому, ты говорила.

— Tansan suiso natoriumu — это привозной порошок, его добывают в Стране Снега, но его можно достать немного. Kasseitan, кстати, тоже оттуда. С остальным могу помочь. Тебе, я так понимаю, нужны в быстрых ампулах с иглой?

Я кивнул. Шикару покусала губу и снова поводила пальцем по рецепту.

— Это от какого-то отравления? Enso? Nisanka iоо? Fusso?

— Ты цену-то мне назовёшь? — буркнул я. — И я не знаю, как называется, ясно? Но по звучанию, скорее первое, чем два последних.

— Три дозы противоядия и вот эти завозные препараты из списка вытянут где-то на тысячу шестьсот рьё. Со скидкой, — положила она листок рецепта на парту.

Я выдохнул. Дохрена! У меня из того, что осталось и я потихоньку откладываю от «стипендии», всего две с половиной тысячи. Из них две тысячи я хранил ещё с подъёмных, а пятьсот смог отложить за три месяца. А если я ошибся насчёт хлора? Нет, не стоит об этом думать. Меньше трёх доз вообще не имеет смысла брать — вылечить, так до конца, а не продлить агонию.

— Я беру. Можно всё это собрать и приготовить быстро? — спокойным голосом спросил я.

— Боюсь, дядя потребует стопроцентный аванс, — тихо сказала Шикару.

— Хорошо. Зайдём после уроков ко мне, я отдам тебе деньги.

* * *

Я осторожно развернул тонкий листик с tansan suiso natoriumu — там оказался белый порошок. Чувствуя себя наркодиллером, я потрогал его пальцем и сунул в рот. Формула на упаковке была привычно написана элементами таблицы Менделеева и странно знакомой. И начиналась с натрия. Пусть я не бог весть какой химик, но… Острый специфический вкус не оставил сомнений. Сода. Хорошо, хоть не соль. Про соду я точно знаю, что она от ожогов помогает.

От второй упаковки зарубежного образца меня вообще пробрало на «хи-хи». «Kasseitan» оказался графитово-чёрными гранулами в нескольких баночках. Они были слишком характерные, несмотря на нехарактерный для меня вид, чтобы оставались сомнения. Вкус тоже это подтвердил: активированный уголь.

Занимательно, что ценность этих товаров, которые на родине стоили сущие копейки, здесь была весьма высока. Едва ли не половина той цены, которую с меня запросили. Поневоле захочешь вернуться для того, чтобы смотаться в аптеку. С другой стороны: не до жиру, быть бы живу.

Ампулы с антидотами, которые вводились под кожу и внутривенно, хранились в жёстких картонных цилиндрах. Шикару вообще постаралась и запаковала мой набор первой помощи при отравлении хлором в приличную коробку с короткой инструкцией к пользованию.

Начиная с двадцать девятого собаки-декабря и до третьего кабана-января, было принято дарить подарки. Остатки денег я спустил, чтобы купить красивую девчачью заколку Шикару, праздничные сладости для Сакуры, Генне и Аобе — по специальной упаковке из четырёх бутылочек сакэ. Больше мне одаривать было особо некого, да и осталось всего шестьдесят рьё.

* * *

К Шину и Саю я пришёл вечером тридцатого. Они были веселы и довольны.

— Это вам обоим новогодний подарок, — протянул я свою коробку Шину, как старшему. — Вы очень много для меня сделали, поэтому хотелось как-то вас отблагодарить. Я знаю, что жизнь шиноби нелегка, но надеюсь, что мой подарок вам не пригодится. Моя одноклассница из клана Нара помогла мне собрать небольшую аптечку для вас.

Сай с Шином переглянулись.

— У клана Нара хорошие лекарства, благодарим тебя, Сайто, — ответил Шин.

Сай неожиданно вытащил прямоугольный свёрток и вручил мне. Я сильно удивился.

— Это тебе. Тебе понравились мои рисунки, и я решил подарить тебе несколько, чтобы ты мог украсить квартиру, — улыбнулся Сай.

Я заторможенно кивнул. Они тоже обо мне подумали и приготовили подарок? На свёртке было моё имя и традиционный красивый узелок, полагающийся на подарках и просто для украшения дома.

После обмена подарками я вернулся к себе и вскрыл упаковку. Сай подарил мне три картины. Их я не видел, но когда посмотрел, сердце дрогнуло. Обычные спокойные пейзажи, одновременно напоминающие Россию и Страну Травы.

Здесь не ставили ёлок, да и ёлки были довольно редки, но по всей Конохе зажгли маленькие фонарики, и если наблюдать деревню из окна, то казалось, что мерцают новогодние гирлянды.

Сегодня, когда от меня больше ничего не зависит и я сделал всё, что мог, я позволил себе поскучать по дому, друзьям и родителям…

Глава 23. Перспективная

В конце января у меня случился прорыв. Я наконец-то смог в полной мере ощутить чакру и направлять её, куда надо для дзюцу. Так что с замиранием сердца я смотрел на ростовое зеркало в магазинчике Яманака, в котором отражалась Ино, то есть я в её образе.

— Довольно точная копия, — похвалила она, разглядывая меня-себя через зеркало. — Но ты забыл о моей заколке, и ещё у меня по-другому узел завязан на поясе. Детали очень важны. Скорее всего, кого-то из моих знакомых тебе вряд ли удастся провести.

— А, да, понял, — посмотрел на пояс внимательней и понял, в чём разница.

Несколько недель назад, съедаемый тоской и странными предчувствиями касательно Сая и Шина, которых отправили куда-то на миссию, я забрёл в центр Конохи и заметил, что в цветочном снова сидит Ино. Мы разговорились, и я стал к ней заглядывать. Ино помогала мне и дала пару дельных советов по поводу управления чакрой. Можно сказать, насильственным путём, через ирьёдзюцу, заставила мою чакру течь, как надо, чтобы я понял, куда ей надо. Я понял, и буквально через две недели случился прорыв. К тому же благодаря постоянным силовым, медитативным тренировкам и разминке тенкецу на ладонях с помощью каменных шариков мой резерв увеличился до двенадцати ген. В два раза за полгода по сравнению с «почти шестью», когда я только-только встал на путь шиноби. При поступлении мне в личную карточку по результатам «фестиваля» выставили девять ген резерва, но Генна объяснил, что на самом деле у меня фактически меньше, просто в течение времени соревнований я немного восстанавливался. Он отметил, что у меня достаточно высокая скорость восстановления, что очень хорошо.

Сейчас же цифра «двенадцать» была именно для резерва без восстановления. А это целый чуу, хотя в генах, конечно, более внушительно цифра выглядит. Ух и попотеть пришлось, когда у нас была очередная «проверка результативности». Теперь по её итогам в своём классе я обладал наибольшим резервом чакры. У Конохомару, который опустился на вторую позицию, насчитали одиннадцать ген, впрочем, не особо повод для радости: всё же он меня на четыре года младше. Но для сравнения: третий в списке парень был «счастливым обладателем» резерва из четырёх ген, а у той же Шикару было всего два с половиной.

— Ино-тян, какой у тебя резерв чакры? Если это не секрет и об этом можно спрашивать, — я прервал технику хенге и повернулся к ней. Яманака почему-то смутилась.

— Я не очень сильная, — вздохнула она. — Но думаю, что смогу получить чуунина на предстоящем экзамене. Мой резерв достиг почти трёх чуу.

— Экзамена? — переспросил я. — Я почему-то думал, что ты… в общем, что у тебя уже звание чуунина.

— Нет, — помотала она головой. — Я ещё генин. Хотя участвовала в позапрошлом году в экзаменах. Но теперь решила уделить больше времени тренировкам, чтобы точно получить звание. Экзамены состоятся в середине лета в Сунагакуре. У нас в Конохе подобные проходили. На деревню нападение, правда, было. Но отбились. А вообще из всех претендентов из Конохи только один генин стал чуунином. Нара Шикамару из моей команды, — задумчиво покрутила прядь волос Ино.

— Нара Шикамару? Я с ним знаком, — кивнул я. — Он старший брат моей одноклассницы. Приходилось с ним встречаться.

Ино неожиданно засмеялась, прикрывая ладошкой рот.

— Я поняла! Это был ты! Тот самый «серьёзный и перспективный парень», которого Шикару-тян хотела охмурить!

— О, похоже, что это именно про меня, — хмыкнул я.

— Кстати, Сайто-кун, может, хочешь потренироваться со мной? В Академии не так хорошо с тайдзюцу, и думаю, что среди одноклассников у тебя нет хороших соперников для спаррингов.

— Со мной в основном наш тренер, — кивнул я, размышляя, что кроется за такой небывалой щедростью.

— Я подумала, что ещё целых полгода. А у нас в команде для участия не хватает ещё одного человека. Остальные команды сформированы… Разве что у Сакуры… Но ей Цунаде-сама, скорее всего, выдаст полевой патент, как ирьёнину.

— Но я же только в Академию поступил! — удивился я предложению.

— Ну, учиться тебе никто не запретит. Это даже хорошо и удобно. То, что ты в Конохе… Понимаешь, получается, что народ из нашей возрастной группы весь сформирован, да и по миссиям туда-сюда. Невозможно уделить достаточное количество времени на командные тренировки. Это мы с Чёджи, как наследники кланов, можем себе позволить больше тренироваться и брать меньше миссий. Боевой опыт, конечно, тоже понемногу нарабатывается, но вообще генинам ничего особо значимого не доверяют. Намного выгодней в этом смысле подтянуть боевой уровень и сдать экзамены. Ну и тебе тоже хорошо: подтянешь боёвку, работу в команде, — высказала она аргументы и соображения.

— Постой, но разве для того, чтобы принять участие в экзаменах на чуунина, не надо стать генином?

— Для генина ограничения только на нижнюю возрастную границу — двенадцать лет, — удивилась Ино. — В принципе, если ты захочешь, то со своим резервом и минимальными навыками можешь стать генином уже сейчас. К тому же на апрельском фестивале тебя вообще могут по итогам выпустить. Да и чакрой ты научился владеть, осталось только отточить умение.

— О, — только и смог выдать я.

— Думаешь, генинов выпускают с чем-то большим, чем парочкой общеизвестных техник вроде хенге, замены, академического тай и пользования взрывными печатями? — усмехнулась она. — Нет. Просто доносят базу. А потом всё узнаёшь и пробуешь на своей шкуре под руководством наставника.

— Да, мне Генна что-то вроде такого же и говорил, — кивнул я. — Значит, ты с твоей командой хотите попробовать подтянуть меня до уровня хорошего генина? Чтобы взять меня в свою тройку для экзамена?

— Ты физически сильный, выносливый, не дурак. К тому же у тебя неплохие результаты в прогрессии, если учесть, что четыре месяца назад ты и знать не знал о том, что являешься шиноби, — перечислила Ино. — Конечно, мне надо поговорить с Шикамару и Чёджи. Но, думаю, они согласятся. И Шикамару ты вроде понравился.

— Тогда ладно, — кивнул я, прикидывая, что стольких учителей я вряд ли себе смогу позволить, а тут предлагают потренироваться и поделиться всякими ниндзя-секретами.

Конечно, есть риск, что на экзамене чуунина будет жарко в прямом и переносном смысле: все же в Стране Ветра климат другой. Но и бонусы неплохие: стать генином и даже, чем чёрт не шутит, чуунином, до того как начнутся эпохальные события. Притереться среди клановой элиты, глядишь, не сунут в какую-нибудь левую «мясную» дивизию, когда война начнётся. Ну и близость с командой Асумы — это доступ к главному герою этого мира — Наруто.

* * *

— Эй! Привет, Сайто! Пойдём до Теучи-сана? Рамена хочется, аж живот сводит, а Суро-чан опять стонет, что не желает жрать лапшу! — раздался бодрый голос. — Ты медитируешь, что ли?

— Шин, чего вы с Сумииро всегда в окна лазаете? — спросил я, открывая глаза и разглядывая румяного парня. Из сдвинутой ставни подуло вечерней сырой прохладой.

— Так ты никаких защитных печатей не ставишь, а через окно быстрее, — фыркнул он, широко улыбаясь.

— Ага, если бы я умел, — хмыкнул я. — К тому же поставишь, а вы подорвётесь ещё ненароком, привыкли так ко мне шастать.

— Не, не бойся, я всегда проверяю, — ещё шире растянул улыбку Шин. — Привычка, знаешь ли.

— Тогда ладно, пойдём, я только талон найду, — поднялся с пола я.

— Не ищи, у меня за время миссии скопились. Я угощаю.

— Вот это я понимаю, счастье привалило, — довольно буркнул я и накинул тёплое хаори, которое мне подарили на новый год Генна и Аоба. — Идём.

* * *

— Давно не видел тебя, Шин, снова длительная миссия? — улыбнулся Теучи-сан.

— Ага. Только вернулись, — наворачивал тот бульон с лапшой. — И всегда я убеждаюсь в том, что ваш рамен самый классный на континенте!

— Ты снова был в другой стране? — поинтересовался я.

Особо задания не принято обсуждать, конечно, в зависимости от их секретности, но часто Шин или Сай рассказывали о местах, подмеченных ими где-то традициях, а также о еде.

— Типа того. Положите побольше зелени, Теучи-сан, я соскучился по спарже и росткам бамбука. Там, где я был, даже рисовая каша с каменной крошкой, — хмыкнул Шин.

Ага. Значит, Страна Земли. Там мало зелени и находится деревня Скрытого Камня.

— А мне Ино-тян предложила попробовать стать третьим недостающим в её команде, чтобы в экзаменах участвовать, — поделился я.

— Ты ещё думаешь, что ли? — удивлённо посмотрел на меня Шин. — Соглашайся.

— Я согласился. Это отличный шанс стать хорошим шиноби и подтянуть свои навыки. Надеюсь, что я их не подведу. Конечно, она ещё только у меня спросила, а у своих сокомандников — пока что нет, — пожал я плечами. — Завтра они вроде как всё решат.

— Ты им по возрасту подходишь, ну и за полгода тебя можно неплохо поднатаскать, — кивнул Шин. — Они согласятся. Кстати, Акимичи и Нара не такие задаваки, как… некоторые другие клановые. Ну и достаточно спокойные и адекватные. Так что думаю, что вы сработаетесь.

— Я тоже так думаю, — хмыкнул я.

— Кстати, смотри, что мне Суро-чан подарил, — достал из кармана знакомый томик Шин. Только теперь на нём уже был нарисован мальчик.

— Книжка с картинками? — я благоговейно раскрыл томик на середине, и в горле моментально пересохло.

Внутри прошла горячая дрожь. Мне удалось что-то изменить! Может быть, Сай и Шин — это и не такие значительные персонажи, как Асума, Джирайя или Неджи. Они герои третьего, а то и четвёртого плана, но мне за это время ребята стали довольно близки. Они же живые, и жизнь здесь вполне себе настоящая. Это не просто мультик, который ты смотришь, чтобы развеяться. И теперь что-то, возможно, пойдёт иным путём.

— Ты с начала смотри или с конца, это вроде как моя история, а там — история Суро-чана. Чего ты сразу в центр листнул? Сайто, вот кто так делает? — недовольно забурчал Шин.

— Прости-прости, — засмеялся я. — Я начну с истории Суро-чана тогда.

Стало так легко и радостно на душе, словно огромный камень упал.

- КОНЕЦ ПЕРВОГО ТОМА -

Оглавление

Пролог

Глава 1. Оптимистичная

Глава 2. Правдивая

Глава 3. Циничная

Глава 4. Поучительная

Глава 5. Губозакатательная

Глава 6. Финишнопрямая

Глава 7. Инспекционная

Глава 8. Ознакомительная

Глава 9. Расчётливая

Глава 10. Судьбоносная

Глава 11. Осознанная

Глава 12. Размышлительная

Глава 13. Тренировательная

Глава 14. Офигивательная

Глава 15. Увещевательная

Глава 16. Соревновательная

Глава 17. Разнообразная

Глава 18. Быстротечная

Глава 19. Фанатская

Глава 20. Трагичная

Глава 21. Недоумённая

Глава 22. Ностальгическая

Глава 23. Перспективная