Избранная волка [Анна Соломахина Fjolia] (fb2) читать постранично, страница - 5

перепутать — в его окнах не затухает свет по всей ночи, слышен громкий смех и прочие звуки, сопутствующие получению наслаждения. Играет гудок, чей-то хрипловатый голос выводит похабную песню о чёрном жуке, принявшегося закандыривать[1] одной из девиц, загулявших в лесу.

Я толкнул дверь, зашёл в тёплое нутро натопленного дома, в нос сразу бросилось обилие запахов. Пришлось даже потереть его — настолько сильно он зачесался, к тому же заслезились глаза. Если бы не давнее напряжение, развернулся бы и вышел, но тяжесть в теле давала о себе знать. Настойчиво, нетерпеливо.

Выбор дамы на вечер оказался до смешного прост — в комнате сидела единственная женщина, которая сегодня мылась и которая не успела принять ни одного клиента. От остальных пахло чужими мужчинами, потом и неимоверным количеством эфирных масел.

— Я беру эту, — указал пальцем на не особо симпатичную, но подходящую по чистоте блудницу.

Относительной чистоте, конечно.

Сидевший недалеко от входа хозяин недовольно нахмурился. Видимо, не понравилось, что я не соизволил поздороваться и прочие пляски.

— Оплата вперёд, — несмотря на недовольство, мужик был профессионалом и личное с рабочим не смешивал.

Я достал нужную сумму и встал перед сегодняшней избранницей. Хотя, это слово слишком высокопарное для неё — девки на час. Да, у неё хорошие волосы пепельно-русого цвета, светло-голубые глаза, даже нос картошкой не особо портит внешность, но ей никогда не сравниться с утончённой красотой Ольшаны. Не говоря уже о том, что при таком образе жизни она очень быстро потеряет товарный вид. Частое питьё медовухи, срамные болезни, которых я от неё пока не чую. На сколько её хватит?

Она поднялась, призывно улыбнулась, развернулась и повела меня наверх в комнату, где обслуживала клиентов. Завлекающе покачивая бёдрами, она плавно ступала по скрипучим половицам, а открыв комнату, и вовсе осмелела — потянулась к капюшону, чтобы увидеть моё лицо.

— Не стоит, — я остановил её руку. — Если не хочешь испугаться. — А я не из слабонервных, — она настойчиво протянула руку дальше, её губы сжались от волнения, а глаза были полны любопытства.

Дурочка. Глупая безымянная дурочка. Нет, я не буду спрашивать её имя — ни к чему мне оно, как и это неуместное любопытство. Быстрым движением уворачиваюсь, достаю кусок ткани и завязываю глаза.

— Что ты делаешь? — возмутила она. — Эй, мы так не договаривались?

— Я с тобой ни о чём и не договаривался, — её платье падает на пол, снять его легко — достаточно потянуть за завязку. — Все вопросы мы уже решили с твоим хозяином.

Что-что, а фигура у неё хороша. Полные груди, покатые бёдра, тонкая талия. Она часто дышит, воздух наполняется ароматом страха смешанного с возбуждением.

Вот теперь можно и скинуть с себя надоевший плащ да и прочую одежду, вот только…

Провожу пальцем по губам, они ловят его, посасывают, но вместо удовольствия меня охватывает отвращение. Не столько к ней, сколько к себе. Старый трус! Уродливый старый трус! Выругавшись сквозь зубы, я снимаю с неё повязку, чтобы закономерно увидеть… ужас в чужих глазах.

— Мамочки…, - шепчет женщина, — какой ты…

— Страшный, знаю, — ухмыляюсь, толкаю на кровать и нависаю над ней. — Но тебе придётся потерпеть.

Я сам себе противен. Она-то быстро смирилась, просто сжалась и стала ждать, когда я начну её терзать, а вот я… Я одеваюсь, накидываю обратно капюшон и ухожу.

В задницу! Всё в задницу! Пойду ещё закажу медовухи и съем уже эту редьку, а завтра снова в путь — артисты явно предпочтут после сегодняшнего побыстрее убраться из города.

Хозяин гостиницы встретил моё возвращение тем же флегматичным взглядом.

— Медовухи и редьки? — спросил он.

— И жареную утку, — добавил я, усаживаясь за любимый стол в углу.

Что ж, хоть так скоротать ночь, ведь для сна мне требуется не так и много — трёх-четырёх часов вполне достаточно. С учётом алкоголя — пяти. Вот только оказалось, что я сильно просчитался. К тому времени, как я встал, успело произойти то, о чём я и помыслить не мог: Ольшана пропала. Причём из собственной постели, со второго этажа, где рядом с ней находилась уйма человек, включая всех её крепких дядей, спавших в соседних комнатах. И ничего не услышавших.

Проклятие! И следы успели изрядно попортить своей бестолковой суматохой. Особенно Гарма расстаралась, носясь из комнаты под окна и причитая изо всех сил. Дура! Большая крикливая дура! И как она умудрилась родить такую утончённую тихую дочь? Которую надо было стеречь как зеницу ока, хотя и я хорош — сбежал как последний щенок, всю ночь всякой фигнёй занимался.

Смысла скрывать своё присутствие уже не было, так что я открыто зашёл в комнату, принюхался.

— Эй, ты кто? — воинственно спросила Гарма.

Я откинул капюшон и все вопросы сразу отпали.

— Кьярваль? — её изумлению не было предела. — Что ты тут делаешь?

— Кто же ещё, — проворчал я в бороду. — Оставил вас на ночь без присмотра и всё, потеряли