Крик [Ваня Кирпичиков] (fb2) читать онлайн

В оформлении обложки использована картина Эдварда Мунка «Крик» с https://ru.wikipedia.org/wiki/Крик

В некотором граде N мило процветало общество любителей всяческих искусств. Этот дружный коллектив объединял в себя художников и философов провинциального городишки. Назывался этот организм ”Крестовый валет”. Участников сего богемного объединения было мало, но количество алкоголя, выпиваемого ими за душевный вечерок, зашкаливало все вообразимые нормальным человеком нормы.

Собирались эстеты в коммунальной квартире, полной крыс, блох и клопов. Смрад и зловоние, шедшие от общего туалета, от кухни, наполняли скромную комнатенку, где располагались за столом деятели ”Крестового валета”. Это не мешало бурным обсуждениям, баталиям и спорам. Портвейн дешевый и угарный, веселый и чумной заправлял умишками ценителей живописи и философских дремучих идей. Действа происходили вечерами и длились допоздна, пока кто-нибудь не падал под стол от обилия спиртного или от внезапно родившейся гениальной идеи на почве рассуждений о мироздании. Кто-то впадал в истерику, доказывая некую, только ему понятную концепцию всего существующего, а кто-то уходил сам в себя, чувствуя свое богозначение и недосягаемость. Кто-то декларировал какую-то новую общественную мораль, а кто-то доказывал перспективы развития иного направления в мире живописи. Все это сопровождалось бурным виночерпием.

Как полагается в богемном мирке – никто из участников ”Крестового валета” не работал. Это мешало умодвижению и рассуждениям обо всем сущем. “Работа ум гнетет!” – так говорили искусствоведы. Портвейн и скудная закуска покупались на деньги, вырученные от продажи картины одним из участников союза. Все были довольны положением дел и надеялись на очередную успешную сделку.

Аристарх Лентов, 46-летний любитель философии и авангардной живописи, пропагандировал в ”Крестовом валете” идеи бессмертия. Он насмехался над смертью, боязнью людей перед ней. Аристарх громогласно смеялся над участниками альянса,  верующими в смерть. Он считал их нытиками и ущербными субъектами.

Иногда напившись жаркого напитка и забравшись на стол, в пьяном угаре кричал: ”Долой смерть! Долой смерть!” После чего спрыгивал со стола и мчался  к зеркалу, спотыкаясь о пустые бутылки. Смотря на свое изображение, он визжал : ”Вот же я! Вот же я! Живой! Живой! Где же ты смертушка, где?” Далее валился на кровать и бился в истерике, брызгая слюнями и отхаркивая, оставшийся в утробе, портвейн.

Михаил Илларионов, спившийся художник лет тридцати, пытался ему возражать, доказывая пагубность его идеи, философии.  Он спорил с Аристархом, говоря о безысходности существующего мира и главенстве смерти во вселенной. Называл Лентова “неудачным актером” и “пугалом-арлекином”. Депрессивные мысли Михаила никак не влияли на скомороха Аристарха и даже его подзадоривали. Лентов тыкал пальцем в Илларионова и называл его ”слюнтяем” и ”гниющим аппендиксом”. Их распри-баталии происходили каждый вечер. Другие “валетники” ждали с нетерпением их словесную возню и судорожно аплодировали им, когда, утомившись от споров, Михаил и Аристарх потусторонне замолкали, оставаясь при собственном непоколебимом мнении. Это был апофеоз философского вечера.

Аристарх был изгоем среди ”крестовиков”, так как все твердо верили в конец жизни, в смерть, а Лентов, как белая ворона, проповедовал вечную жизнь после мнимой смерти. Его жизнерадостность на фоне всеобщего депрессива ”валетников” выглядела неудачной шуткой. Он был всегда весел, иногда даже чересчур. Постоянное хорошее настроение навевало мысли у постояльцев клуба о возможном сумасшествии Аристарха. Никак не мог адекватный человек, существующий в настоящем мире, быть таким оптимистом, как Лентов. Его любовь к жизни, к миру удивляло товарищей. Доводы друзей о бесперспективности бытия, доказательства никчемности и убогости человека никак не влияли на Аристарха. Его убеждения были монолитны. Со своей стороны он постоянно насмехался над членами союза, объявляя их заблудшими овцами и слепцами. Он шутил и издевался над смертью, выставляя ее великой обманщицей и мошенницей. Похороны и горе от потери любимых людей считал бессмыслицей, лукавством. Однако, несмотря на свои взгляды, идущие вразрез с жизненной философией участников клуба, Лентов был почитаем и любим. Его ценили за юмор и энергию, он был не угасаем и фееричен. Его дикие истерические выпады с обращением в адрес великой смерти воспринимались “валетчиками” все же, как шутка, нежели серьезное философское утверждение, хотя Аристарх считал это своей главной жизненной позицией, таким образом выражая свое мироощущение в подобной клоунской форме.

Илларионов не унимался. Он пытался донести до Аристарха свою позицию, указать на тотальную ошибку в жизненной философии Лентова. Приводил факты, указывал на фатальность и бренность жизни. Успеха не было. Аристарх по-прежнему осквернял устои мира, смерть. Он сатанировал смерть, издевался над ней, указывая на ее пустоту и бесполезность. Лентов верил в вечную жизнь. До и после мнимой смерти. Все слезы и страдания ему казались великим обманом,  колоссальным мошенничеством в мироздании. Линия жизни была не прерываема, по мнению Аристарха. Мнимая смерть была легким бризом на безбрежном океане жизни. Таково мироустройство. Если есть жизнь, то такого понятия, как смерть, не должно быть. Так считал Лентов.

Аристарх на холсте также изливал свою позицию радости от бытия. Его живописные работы были красочны и жизнелюбивы, не похожи на мрачные картины товарищей ”крестовиков”. Он измывался над картинами своих друзей, считая их грязью и мазней. Свои же художественные работы расхваливал, всячески показывая их истинность и правдивость.

Однако, внезапно жизненный фейерверк Лентова прервался. После очередных словесных баталий наутро Аристарх онемел и полностью поседел. Он не смог вымолвить ни одного слова, его взгляд опустел, пропала безудержная веселость. Он дико смотрел по сторонам, ища причину своего безмолвия. Вращал глазами, как умалишенный, в поисках чудоспасения. Вечером, придя в клуб, пытался обратиться к друзьям, чтобы решить свою проблему, но натолкнулся на суровое отчуждение товарищей. Оно обозначало приговор. Чей-то вердикт.  Аристарха хоть уважали и ценили, но тут как-то все от него отвернулись, ушли в сторону, отодвинулись, уступая дорогу кому-то главному, чье решение привело к онемению Аристарха. Кто-то указал настоящее место Лентова. Его наказали.

На следующий день безмолвие сменилось потусторонним воем. Нестерпимым. Аристарх мрачно выл, пугая жителей домов. Беспрерывно и монотонно. Его вой иногда сопровождался зловещим криком, идущим откуда-то из утробы. Когда это происходило, через день-два кто-то умирал в близлежащих домах. Теперь жители домов, заслышав крик, ждали, что кто-то скоро умрет. Они переглядывались. Надеялись. Напрасно. Смерть кого-то к себе забирала. Лентов стал глашатаем смерти. Его крик – знаком будущей смерти. Анонсом. Афишей. Жители домов ненавидели Аристарха. Он нес горе. Они слушали вой и надеялись, что он не закричит, ведь крик обозначал чью-то смерть.

Члены клуба отрешились от Лентова. Они знали, что он наказан. За нападки на великую смерть. За издевательства над ней. Ее величие незыблемо, ее сила велика, ее владения огромны. Непозволительно какому-то холопу, маленькому гнойничку, прыщу покушаться на королевство под названием ”смерть”.

Илларионов ожидал чего-то подобного ранее. Он предупреждал Аристарха остановиться, не осквернять святыню. Умолял отказаться от убеждений, но Лентов был непоколебим. Итог – дикий и немой Аристарх, а также близлежащий дворовый мирок, насмерть перепуганный воем-криком. Смерть показала кто в доме хозяин.

Не выдержав могильного воя и панически боясь крика, жители попытались избавиться от Аристарха-предвестника смерти, решили выгнать его за город. Но подходя к его квартире, их охватывал зловещий ужас небытия, и они стремительно убегали, еще долго храня в себе, в своих ушах вой – фанфары Лентова. Не решив проблемы, измученные обитатели улиц стали переселяться подальше от адской квартиры, дабы не сойти с ума от испепеляющего воя и знакового демонического крика.

Михаил Илларионов и еще один участник ”Крестового валета” Эдуард Мунков решили как-то помочь Аристарху, облегчить его участь, повернуть его жизненную позицию в нужное русло и таким образом, возможно, избавить от наказания смерти. Но стуча в дверь его квартиры, услышали известный крик, стали всматриваться друг в друга, боясь что, кто-то сейчас из них умрет, и далее с ужасом убежали, проклиная свою затею.

Кто-то видел, как Аристарх выходил на городской мост. Кто-то даже слышал его крик на мосту. Это был Эдуард Мунков. Он случайно оказался рядом. Это подвигло его нарисовать картину под названием ”Крик” с изображенной на фоне мрачного неба фигурой Лентова. На ней Аристарх с перекошенным открытым ртом кричал о своем наказании, о вечном величии смерти.  Впоследствии картина стал шедевральной, как и сама смерть. Эдуард попал в психиатрическую больницу, не выдержав гнетущей атмосферы своей картины. Участники ”Крестового валета” дружно спились, создав напоследок небезынтересные живописные полотна.