Филипп IV Красивый. 1285–1314 [Жорж Бордонов] (fb2) читать постранично, страница - 4

покойной королевы Изабеллы, чтобы обеспечить престолонаследие собственному сыну. Король не отверг это чудовищное обвинение. Напротив, в его слабый мозг закралось подозрение. Ла Бросс не остановился на этом. Он организовал настоящую кампанию клеветы против Марии, чтобы дискредитировать ее в глазах двора и жителей Парижа. Его брат, Пьер де Бена^[32], которого он сделал епископом Байе, передал свои лицемерные "страхи" папскому легату, а затем и самому королю. Филипп попытался провести расследование. Он был одурачен. Он уже не знал, кому верить — королеве, фавориту (который остался на своем месте), епископу, легату, и какое решение принять. Именно его кузен Робер д'Артуа вытащил его из беды. Отправленный с миссией к Альфонсо X^[33], королю Кастилии, он узнал, что последний был тщательно информирован о планах короля Франции. Подозрение, естественно, пало на фаворита. Вскоре после этого незнакомца, умирающего, приютили в монастыре. Он передал аббату пенал, предназначенный для Альфонсо X и содержащий письма с печатью Пьера де Ла Бросса. Это неожиданное и своевременное откровение решило судьбу фаворита. Арестованный, судимый и осужденный судом, состоящим из великих сеньоров, Ла Броссе был повешен на виселице в Монфоконе.

Этот инцидент представляет интерес лишь постольку, поскольку он свидетельствует о чрезмерности Филиппа III, его нестабильности и отсутствии дальновидности. Освободившись от своего фаворита, он снова попал под контроль матери и жены. Как будто он не мог существовать сам по себе, как будто его отец продолжал бросать на него свою тень!

После смерти принца Людовика наследником (или, как говорили раньше, "старшим сыном короля") стал его младший брат — будущий Филипп Красивый. Несомненно, именно по этой причине отец хотел, чтобы он получил образование, лучшее, чем он сам. Он выбрал сыну в наставники замечательного человека: Эгидия Колонна^[34], известного как Жиль Римский. Он происходил из прославленного гибеллинского дома Колонна; это важная деталь. Эгидий был учеником святого Фомы Аквинского. Доктор богословия, он преподавал в Парижском университете. Его репутация была такова, что его называли князем богословов. Он написал сочинение для своего королевского ученика под названием: "De regimine principis" ("О правлении государей"). В ней он продемонстрировал преимущества абсолютной власти, которая, по его мнению, была оправдана божественной волей. Будущий Филипп Красивый слишком хорошо усвоил урок! Надо полагать, что он искренне любил своего наставника и был способен на привязанность, поскольку в 1292 году Эгидий стал генералом (главой) августинцев, а два года спустя получил богатое архиепископство Бурж.

Мария де Брабант подарила Филиппу III троих детей: Людовика^[35], который стал графом Эврё и Этампа, его сын в результате брака стал королем Наварры; Маргариту^[36], которая вышла замуж за Эдуарда I Английского; и Бланку^[37], которая вышла замуж за Рудольфа Австрийского. Мария не стала причиной смерти остальных детей от первого брака: будущего Филиппа Красивого и его брата Карла, которому предстояло стать родоначальником дома Валуа… Как много возможных событий в этом простом списке! Но История — это шахматист, который тонко готовит свои ходы и умеет ждать ошибок партнера. Кто бы мог подумать, что, позволив своему брату Карлу Анжуйскому завоевать Неаполь и Сицилию, миролюбивый Святой Людовик станет причиной смерти собственного сына?

II. Европейская шахматная доска

Святой Престол оставался вакантным в течение двух лет. Кардиналы, разделенные на враждующие фракции, не смогли прийти к согласию. Церковь страдала от этой ситуации. В течение трех десятилетий папы преследовали только одну цель: свергнуть Швабский дом (Гогенштауфенов)^[38], все уступило место этой настоятельной необходимости; на карту было поставлено выживание и независимость церкви; папы не могли допустить, чтобы германские императоры лишили их власти. Они свергли Гогенштауфенов с помощью Карла Анжуйского, но ненависть между гвельфами^[39] и гибеллинами^[40] сохранялась. В своей страстной борьбе с Фридрихом II Гогенштауфеном^[41] и его преемниками папы слишком часто низводили себя до уровня партийных лидеров и даже военачальников. Иногда они проявляли недобросовестность, двуличие и недостаток человечности, недостойные тиары. Необходимо было срочно восстановить моральный и духовный авторитет Святого Престола. Кардиналы наконец-то признали это, несмотря на свои личные амбиции. Собравшись на конклав в Витербо, они избрали прелата, который из-за своей удаленности оставался чужим в этой борьбе. Это был Тебальдо Висконти^[42], патриарх