Тром [Татьяна Филатова] (fb2) читать онлайн

Трудно найти большего параноика, чем писатель, который в глубине души верит, что пишет чушь.

Стивен Кинг

Чудесное приятно; это видно из того, что все рассказчики, чтобы понравиться, привирают. 

Аристотель

Существует предание, что несколько веков назад нас, простых людей, в Великой войне ценой собственного бессмертия спасли эльфы – высшие существа, живущие в Верхней долине. Согласно этому преданию, эльфы – святы и наделены природой разнообразными дарами, основным из которых является бессмертие. Цена бессмертия – это праведность. Лишив живое существо жизни, эльф теряет свое право на вечную жизнь. Высокие и грациозные создания, эльфы взрослеют до тридцати человеческих лет – это и есть эльфийское совершеннолетие. Лишь после лишения другого живого существа жизни, эльф начинает стареть и, подобно нам, людям, умирает в преклонных летах. Именно это и постигло древних эльфов, защитивших нашу и свою расы в Великой войне. Их убивали, и они были вынуждены убивать. Врагом всего доброго был страшный и ненавистный народ – тромы. Они – враги, ужасные исполины, великаны, жаждущие лишить жизни всего живого. Так нас, людей, учит Книга Света – послание эльфов к людям.

Верхняя Долина – это удивительное место, которое словно висит высоко в небе над нашими головами. Нам неизвестно, есть ли в других уголках земли подобные Долины, но эта всегда была нашей святыней. Однако, ход простым людям туда был закрыт. Тысячелетиями эльфы, живя в Верхней долине высоко над нашей землей под облаками, наблюдали за нами, смертными людьми. Чувствуя свое превосходство, по зову благородной крови, они оберегают нас. Именно поэтому многие из них отдали свою жизнь в войне с тромами. По преданию тромы пришли в наши земли из дальних лесов. Они были ужасны: трехметровые гиганты с уродливыми ужасающими лицами, они поглощали все на своем пути. Своими огромными руками тром мог разорвать человека пополам. Мы против них – ничто. Говорят, что вожди тромов имели рост двоих крупных мужчин из расы людей. Видя неравные силы, эльфы пришли к нам на помощь. Нет, они не сильны физически. Но за свои длинные жизни они научились управлять данными им дарами, подчинять себе различные стихии, покорять своей воле силы природы. Самые могущественные эльфы могли смотреть сквозь пространство и время. В Книге Света говорится, что не одна тысяча эльфов полегла в войне с тромами. Этот ущерб был сильно ощутим эльфийской расе. Ведь за всю бессмертную жизнь эльфийская женщина могла родить ребенка лишь единожды, после чего ее тело теряло возможность производить на свет детей. Именно поэтому многие семьи эльфов после Великой войны познали одиночество. И именно поэтому мы, люди, хотим отблагодарить их и обеспечиваем им беззаботную жизнь и поныне.

Меня зовут Дарет. Я с детства работаю на поле своего отца. Мой отец, его отец и отцы его отца были земледельцами. Каждый год мы собираем неплохой урожай, половину которого отдаем собирателям – людям, всегда облаченным в черную одежду, которые ездили верхом только на черных скакунах. Они никогда не показывают своего лица. Первый отряд собирателей был основан сразу после Великой войны. Их целью было собирать с каждой человеческой семьи дары для эльфов. Будь то часть с собранного на полях урожая, часть стада у пастухов или выловленная рыбаками речная рыба – мы всем всегда были обязаны делиться. В давние времена собирателей уважали. Но со временем они начали действовать ни как посланники добра, но как алчные разорители. Они стали забирать все больше и больше еды, практически ничего не оставляя простым людям. Однако все об этом молчат, потому что боятся гнева собирателей. Люди утешают себя той мыслью, что все отобранное идет во благо спасителей, эльфов. Мой отец был уверен, что немалую часть того, что собиратели у нас изымают, они не отдают эльфам, а оставляют себе. И он оказался единственный, кто не стал об этом молчать. С этого и начинается моя история…

Глава 1

Знай, кто ты есть

Утро… Как я люблю утро! Начало нового дня. Я всегда хотел просыпаться первым, чтобы сделать завтрак для своих родных. Но как бы я не пытался, мама всегда встает раньше меня! Ее длинные темные волосы, местами, увы, уже покрытые сединой, всегда пахли сладким хлебом, который она неизменно пекла нам по утрам.

– Терек, просыпайся! Уже пахнет чем-то вкусным, – толкал я брата.

– Дарет, отстань от меня! Солнце только встало, – пробормотал Терек и спрятался от меня под одеяло.

– Вот именно! Солнце уже встало, пора работать.

– Откуда в тебе столько рвения к труду? Мне бы еще поспать часок…

– Потому ты и слабее меня, что только и делаешь, что спишь, – ответил я.

– Ты забыл, сколько я вчера сделал работы? Я к вечеру ни рук, ни ног не чувствовал. Отец остался мною доволен. А слабее я потому, что ты выше меня на две головы и шире меня в два раза.

– На то я и старший брат! – улыбнулся я и побежал на запах вкусной еды к матушке. На кухне помимо нее уже были отец и Шерен – наша младшая сестра.

После завтрака все занялись привычными делами: Шерен осталась убираться в доме, мать с братом пошли на поле проверять грядки, а мы с отцом направились в амбар, чтобы отделить часть уже собранного урожая для передачи эльфам.

День был ясным и солнечным. Осень лишь приближалась, и летнее солнце еще сполна дарило свое тепло. В такую ясную погоду хочется упасть в еще зеленую траву, заложить руки за голову и мечтать, глядя в небо на иногда проплывающие одинокие облака. Но сроки нас поджимали, а работа еще не была завершена.

Мы с отцом говорили о Тереке и о том, что он хочет добиться больших успехов как в труде на поле, так и за его пределами для того, чтобы потом иметь возможность уехать в город и попытаться вступить в ряды собирателей, несмотря на то, что их уважало с каждым годом все меньше и меньше людей.

– А что, Дарет, – сказал отец, – ему тяжелее приходиться, чем тебе. Он не такой сильный и ловкий, вот и хочет обеспечить себя легким заработком, не прикладывая особых усилий.

– Ты прав, но представь, что однажды к нам приедет Терек и заберет половину урожая! Вот тогда уж я точно ему задам, даже не глядя на то, что он в два раза меньше меня! – рассмешил я отца.

– А кто знает, может тогда нам и не придется платить собирателям…

– Я думаю, отец, что эльфы сильно не пострадают, если не получат от нас пайка!

Тут наш разговор прервал топот копыт. Я вышел на улицу, там было трое собирателей верхом на черных скакунах. Одеты они были как всегда в черные плащи с капюшонами так, что их лиц было не разглядеть.

– Пора платить, – сказал один из них.

– Но ведь у нас есть еще неделя, – сказал я. Тут вышел отец.

– Господин, – сказал он, – мы еще не собрали весь урожай. Мы как раз начинаем готовить дар эльфам.

– Условия меняются, – сказал всадник, – ты сегодня же должен отдать все, что уже собрано. А то, что соберешь за оставшуюся неделю, останется тебе.

– Но господин, поймите, что собрать осталось всего пятую часть всего нашего урожая, – пытался возразить отец. – Даже если я полностью оставлю ее себе, ничего не продав, мне не хватит для того, чтобы прокормить семью даже до весны!

– Ты, – всадник толкнул ногой отца, от чего тот упал на землю, – ты хочешь признать себя предателем, который не благодарен святым эльфам за спасение своего рода?

Внутри меня впервые в жизни стала закипать неподдельная ярость. Я поднял отца и вступился за него:

– Наша семья каждый сезон честно отдавала все, что было необходимо. Мы никогда ничего не укрывали. Сейчас вы лишите нас возможности прожить до следующего сезона, а нас не мало.

– Надо было думать об этом раньше и засеивать больше земли, – сказал собиратель. – Сколько вас человек в семье?

Я уже хотел было ему ответь, но отец, остановив меня рукой, сказал:

– Я, моя жена и двое наших сыновей.

После этих его слов я осторожно посмотрел в сторону дома. Шторка слегка шелохнулась. Я понял, что испуганная Шерен наблюдала за нами, а отец обманул собирателей, дабы они не причинили ей вреда.

– Это твой старший сын? – собиратель спросил отца, указав на меня.

– Да, господин. Это мой старший сын Дарет. Ему двадцать лет, господин.

– А где младший? В доме?

– Нет, господин. В доме никого нет. Моему младшему сыну шестнадцать лет, сейчас он с моей женой работает в поле.

Собиратель дал знак рукой двум другим, и они направились в сторону поля.

– Зачем вы их туда направили? – спросил отец.

– Для уверенности, что ты выполнишь мое приказание и немедленно отдашь все, что сейчас находится в твоем амбаре, – явно с ухмылкой ответил собиратель.

– Вы не причините им вреда! – уже основательно разозлился я.

– Дарет, успокойся, – стараясь выказывать спокойствие и смирение, сказал мне отец. – Погрузи все мешки в телегу и вывези сюда.

– Но, отец! – отчаянно возразил я.

– Сейчас же, Дарет…

Я развернулся и пошел в амбар. Справился я очень быстро, так как злость переполняла меня, отчего я ощутил огромный прилив силы в руках. Нагрузив полную телегу, я запряг коня и вывез все из амбара.

– Коня с телегой мы тоже забираем, – сказал собиратель.

– Что за наглость? – вспылил я. – Скажите, зачем эльфам наша старая кляча?

– Мальчик, не влезай туда, откуда потом не сможешь выбраться, – грубо сказал мне собиратель. При этом он наклонился ко мне, и я немного разглядел его лицо под капюшоном. Все, что я заметил, было металлическим ухом, вместо потерянного, видимо, в каком-то бою или схватке с животным, так как от этого уха к щеке шел глубокий шрам.

– Но, господин, – все еще спокойно сказал отец, – мой сын прав. Без этого коня мы не сможем обрабатывать землю так, как делали это раньше. А денег на нового у нас теперь не будет! Да и эльфам, я думаю, он действительно ни к чему…

– А ты не думай, – сказал всадник. – Если он не понадобится им, как рабочая сила, то наверняка сгодится на мясо. Эльфам убивать не положено, ты знаешь, но ведь мясо на их обеденных столах должно же как-то появляться! Вот мы им это и устроим. Но, ты прав. Вам на четверых действительно не хватит оставшегося урожая. Думаю, я могу решить эту проблему.

– Я благодарю, господин, – сказал мой отец.

– Не спеши благодарить, – рассмеялся собиратель, развернул своего коня и направился в сторону поля туда, где были Терек, мама и двое других собирателей.

– Нет, нет, только не это, – пробормотал отец и бросился за всадником. – Стой! – кричал он ему вслед.

Я побежал за отцом, не совсем понимая, что происходит.

– Эй, мальчишка, – крикнул всадник Тереку, тот оглянулся.

– Да, господин, – Терек выпрямился и пошел навстречу собирателю. Мама следовала за ним. Они ничего не могли слышать из нашего разговора, поэтому ни о чем недобром не подозревали.

– Что, немного урожая довелось собрать? – спросил, ухмыляясь собиратель.

– Больше, чем в прошлом году, господин, – ответил Терек. – А вы знаете, я всегда мечтал вступить в ваши ряды! – заявил он с улыбкой на лице.

– Мальчик мой, ты никогда не станешь собирателем, – ответил человек со шрамом.

– Почему? Потому что я родился в семье простых людей? Или я слишком взрослый для обучения? – возмущенно и разочарованно одновременно спросил Терек.

– Нет, – ответил собиратель, – потому, что мы забрали весь ваш урожай, а того, что осталось на поле вам до следующего урожая не хватит, если, конечно, численность семьи вдруг не уменьшится…

В этот момент улыбка сошла с лица Терека. Мы с отцом почти добежали до них. Всадник вытащил меч из ножных и замахнулся на брата.

– Нет! – в один голос отец и я закричали, подбегая к Тереку, но мама нас опередила. Она без слов толкнула Терека и приняла удар на себя…

Я не помню, что именно мы кричали, какие мысли промелькнули в тот самый момент, такой короткий, но изменивший все. Все то же ясное небо да пара небольших, одиноких, кочующих облаков над нами. Все то же приятное тепло от солнца. Но в миг оно сменилось на жар, подобный жару в преисподней. Через несколько секунд я почувствовал дикую ярость, обернулся, чтобы догнать троих собирателей, которые, воспользовавшись нашим состоянием, успели покинуть поле и находились уже около дома. Я бросился бежать за ними изо всех сил. Я не понимал, как и куда бегу. Я видел, что они подъехали к амбару, один из всадников пересел на нашего коня с телегой, другой всадник взял за узду освободившуюся черную лошадь, и все они направились в сторону города, особо даже не торопясь. Они знали, что без коня мне их не догнать. Да и что бы изменилось, если мне удалось бы все-таки это сделать? Я бежал долго, сил было много. Но через некоторое время я понял, что не смогу их нагнать, а за моей спиной на поле лежит израненная мама.

Развернувшись, я побежал к нашему дому. Кровь в моих жилах словно кипела, выдавая через кожу испарины пота. Сердце колотилось настолько быстро, что я уже перестал его слышать. В животе словно какой-то шар давил на органы, отчего меня затошнило. А в горле, казалось, вырос ком размером с большое яблоко, не давая мне дышать.

Дверь в дом была открыта. Ум мой осознавал, что надо торопиться, но ноги отказывались подчиниться ему. Я боялся войти в дом. И не напрасно. Когда я все же вошел, то увидел маму, лежащую на полу. Она уже была мертва. Рядом, обнявшись, плакали сестра с братом. Отец стоял молча у окна и смотрел на наше поле. Я подошел к матери, сел на пол возле ее ног. Я не плакал. Я смотрел на брата. Он пытался казаться сильным, чтобы поддержать Шерен, но у него это не особо выходило. Мне стало ясно, что ответственность эта лежит на мне. За это короткое время лицо сестры очень переменилось. Взрослый взгляд сменил детский озорной огонек в ее глазах, что сделало ее так сильно похожей на нашу дорогую матушку. Ее желтые, словно пшеница в поле, волосы растрепались. Шерен отчаянно пыталась собрать их, но дрожащие руки не позволяли ей этого сделать.

Я прижал к себе брата с сестрой и поднял взгляд на отца. В его глазах я увидел безысходность, и мне стало за него страшно. Никогда еще эти полные жизни глаза не были такими неживыми, словно это его самого лишили жизни. Отчасти так и было, ведь жену свою, нашу матушку, он называл своею душою. Я поцеловал сестру в растрепанные волосы на макушке и оставил ее на попечение Терека, который и сам сейчас нуждался в поддержке. Подойдя к отцу и положив ему руку на плечо, я сказал:

– Я отомщу им, пап. Я обещаю тебе.

Отец повернулся ко мне, сперва посмотрел на меня, потом на маму, потом снова отвернулся к окну и сказал:

– Дарет, ваша мама… Без нее… Как мы сможем без нее жить? Все держалось на ее хрупких плечах. Я лишь работал в поле. И все. Я не знаю, как нам теперь жить. Прости.

– Отец, – сказал я, приобняв ладонью его за шею, – посмотри на них, – я указал на Терека и Шерен, – они помогут тебе содержать дом и собрать оставшийся урожай.

– А ты? – взглянул на меня отец снизу-вверх. И лишь теперь я заметил, насколько я стал выше отца. То ли это он от возраста и тяжелой работы стал казаться ниже, то ли это я так вырос.

– Я должен отомстить тем, кто отнял у нас маму, – я старался казаться хладнокровным и более взрослым, чтобы внушить отцу уверенность в серьезности моих намерений.

– Даже и не думай, – прошептал он, – мы потеряли ее, нам нельзя терять и тебя. Мы должны сейчас держаться вместе. К тому же ты не сможешь противостоять собирателям. Хотя, ты ведь… – отец замолчал и подошел к маме.

– Что «я»? Что ты хотел сказать? – спросил я его.

– Сейчас это неважно, – он сел около мамы и погладил ее темные волнистые волосы, которые растрепались, но от которых еще пахло хлебом. – Дети, – обратился отец к нам, – нам необходимо быть сильными. Нам тяжело, но надо собрать все свои силы и попрощаться с мамой… а завтра мы продолжим работу, – отец встал, подошел к Шерен и обнял ее.

– Шерен, доченька, мы с тобой подготовим маму к погребению, а затем я с Даретом отвезу ее туда, где покоятся ее предки, – сказал отец.

– А что делать мне? – спросил Терек.

– А ты, сынок, будешь оберегать сестру, пока нас с твоим братом не будет дома, – ответил отец. – Всем уходить нельзя, дом не должен пустовать. Мы все очень любили вашу маму. Сегодня страшный день, – он заплакал…

Я вывел Терека во двор, чтобы отец с Шерен могли подготовить тело мамы. Мне было жаль сестру за то испытание, какое ей сейчас предстояло пройти. Но отцу нужна помощь. Мы с братом для этого не сгодились бы. Да, Терек всегда был намного ниже меня, но сейчас от боли внутри его груди Терек согнулся, словно старый горбатый дед. Взгляд его был устремлен под ноги, но он не видел земли. Его несколько месяцев нестриженные волосы свисали вниз, прикрывая глаза, красные и мокрые.

– Брат, – сказал он мне, – за что они с нами так? Ведь мы всегда все честно отдавали эльфам.

– Ее убили не эльфы, Терек, – ответил я, – ее убили люди. Я думаю, что эльфы и не узнают о случившемся.

– Дарет, а я ведь хотел стать одним из них.

– И хорошо, что не станешь, – сказал я.

– Это ведь из-за меня, – плакал он, – понимаешь, из-за меня! Они хотели убить меня!

– Если ты начнешь себя обвинять, – сказал я, присев напротив брата и положив руки на его еще достаточно узкие плечи, – легче ты не сделаешь ни мне, ни отцу с сестрой, ни себе. И уж тем более такими мыслями маму не вернешь, так что не стоит…

– Ее уже ничем не вернешь! – перебил он меня сквозь слезы.

Терек снова заплакал и отвернулся, пытаясь это скрыть. Я обнял его. Мы оба рыдали, словно в детстве, когда кому-то из нас бывало очень больно. Только сейчас было больнее. Намного больнее. Нутро словно пыталось вывернуться наизнанку, но у него ничего не выходило. От этого сознание сперва сжималось до размеров сознания насекомого, а через секунду уже не могло вместиться в голове, увеличиваясь до размеров, казалось, всех миров сразу.

Я знал, что на мне ответственность лежит больше, чем на Тереке. Но я тоже не смог сдержать слез. Мы сидели на крыльце дома. Время тянулось мучительно долго. Вот уже прошло полуденное солнце, редкие облака сменились большими и пористыми, накрывая тенью наше поле, но дождя не предвиделось. Ветер слегка усилился, обдавая приятной прохладой и принося откуда-то запах только что скошенной травы, только мы ничего этого тогда не замечали. Как и не заметили того, что уже давно прошло время обеда: есть никому из нас еще долго не будет хотеться. Город, на окраине которого стоял наш дом, ничего не знал о нашей утрате. Он продолжал жить, словно человек, у которого лишь безболезненно выпал один волос и который даже не заметил этого. То, что для нас являлось страшным горем, для других будет лишь одной из новостей, которая прозвучит где-то на рынке на ряду с радостными известиями о чьем-то рождении или свадьбе и будет тут же забыта.

– Терек, нам надо беречь Шерен, – сказал я брату, – она еще совсем ребенок, ей всего двенадцать лет.

– Да, Дарет, – наконец, немного успокоившись, покорно ответил он.

– Но я еще должен и тебя сберечь.

– Дарет, – ответил Терек, – я уже взрослый, я сам могу за себя постоять.

– Не можешь. Ты должен постоять за сестру, а я – за тебя. А все вместе мы должны позаботиться о нашем отце.

– Тот собиратель хотел убить меня, а не маму… – снова повторил он.

– Терек, посмотри на меня, – я крепко сжал его плечи, – ему было все равно кого убивать, тебе это ясно? Ты ни в чем не виноват. Мама спасла тебя, и самой большой благодарностью ей за это будет – забота о Шерен.

– Пора, – отец прервал наш разговор. Он вышел из дома, подошел к Тереку и сказал: – Мы с твоим братом отвезем маму. Вы с Шерен поужинайте тем, что осталось от завтрака, который готовила мама… Затем ложитесь спать. Я думаю, что собиратели не скоро сюда вернутся. Коня нет, поэтому мы пойдем пешком. Дарет, – отец посмотрел на меня, – привези из амбара старую телегу. Вдвоем мы ее довезем. Нам необходимо все успеть сделать до заката. Но сперва, мальчики, зайдите в дом и попрощайтесь с мамой…

Терек плакал около мамы, бережно замотанной в саван, который уже впитал в себя слезы Шерен. Сын просил у мамы прощения, говорил, что любит ее. Шерен тихо всхлипывала, сидя за столом на кухне. Мы же с отцом молча стояли рядом с телом мамы зная, что прощаться с ней будем немного позже и не здесь.

Я вывез небольшую телегу о двух колесах, отец аккуратно положил на нее маму, в саване. Рядом он положил немного дров и огромный молоток. Я не спрашивал, зачем все это ему. Терек с Шерен молча наблюдали, стоя на крыльце. Сестра передала отцу сверток с маминым хлебом нам в дорогу.

– Закрывайте дом, а когда стемнеет, то потушите все свечи и ложитесь спать в одной комнате. Мы вернемся утром, – отдал распоряжения отец.

– Но почему утром? Вы же можете успеть вернуться и до утра, – возмутилась Шерен.

– Ночью опасно идти, а мы без коня, – ответил отец, – мы проведем эту ночь там, с мамой…

Когда Шерен с Тереком зашли в дом, а отец убедился, что тот закрыт изнутри, мы выдвинулись в путь. За нашим полем был большой зеленый холм, покрытый мягкой травой, перейдя который, мы увидели на горизонте скалы и пещеры. Я знал о них, мы в детстве с Тереком играли на этом холме и видели эти скалы, но подходить к ним нам было запрещено. В одной из них покоились предки нашей мамы, в другой-отца. Возможно, что и другие люди здесь хоронили своих близких. Я не знал этого, не знал, часто ли здесь кто-то бывает, ведь так близко впервые подходил к этим пещерам.

Вся наша дорога заняла около двух часов. Солнце постепенно двигалось к своему закату, окрашивая зеленую траву под ногами в багровый оттенок. Такая же багровая зелень осталась на нашем поле в том месте, где человек со шрамом лишил жизни нашу любимую матушку. Все то время, пока мы с отцом шли, мы молчали. Мы везли телегу. Наш дорогой груз. Я видел, как тяжело отцу, но душе его было намного тяжелее, чем телу. Ведь часть его души сейчас лежала за нашими спинами, замотанная в свой последний наряд. Я не знал, что сказать отцу, зато он знал, что сказать мне. Вот только не знал, как.

Когда солнце еще немного освещало верхушки скал, мы дошли к нужной нам пещере. Я не знаю, как отец здесь ориентировался, но он без сомнений указал именно на нее. Лишь у пещеры мы прервали молчание. Вход в нее был привален огромным камнем, который даже я с трудом смог сдвинуть с места. Отец хотел мне помочь, но я сказал, что справлюсь сам. Если быть откровенным, я не совсем был уверен, что мне одному это под силу, но я хотел, чтобы отец отдохнул. Он выглядел очень уставшим. В отличии от нас, своих детей, он дал волю чувствам лишь тогда у окна, когда только занес маму в дом. Ведь не спроста мы молчали в пути. Он внутри изводил себя мыслями и сожалениями о потере.

Воздух в пещере был сырой и затхлый, но я на другое и не рассчитывал. Солнце стремительно садилось, однако в пещере было темно даже, наверное, когда оно стояло в зените. Отец занес дрова вовнутрь, ловко и быстро разжег костер немного дальше от входа, и я наконец-то смог разглядеть каменную комнату изнутри. Она была достаточно большой, на земле лежало множество небольших камней. Пещера находилась внутри скалы, поэтому и пол, и стены были из камня. В дальней стене я увидел высеченные отверстия, большинство из которых были закрыты камнями. Только одно было пустым.

– Это для мамы? – спросил я.

– Да, – ответил отец, – пойдем, скоро наступит ночь.

Мы вышли на улицу, подошли к телу матушки. Отец сложил на нее свои руки, наклонился и прошептал ей: «Прости…».

Бережно мы отнесли ее, положили в приготовленное для нее место и заложили его камнями настолько плотно, чтобы никто не смог нарушить покой почившей. Все это было сделано тихо, без слов и без слез. Но каждый из нас рыдал внутри себя, словно малое дитя.

Отец попросил помочь теми камнями, что были покрупнее, заложить вход в пещеру изнутри, чтобы ночью к нам не смогли пробраться дикие звери. Затем мы сели у костра. Рядом с отцом лежал тот самый большой молоток, который он взял из дома. Я не понимал, для чего. Тишину прерывал лишь треск бревен, которые, сгорая, извергали из себя яркие огоньки искр, отбрасывая на стены пещеры различные бесформенные тени. Безумно мрачное зрелище, особенно для места, где лежат покойники.

Думать о чем-либо у меня не получалось. Я пытался осознать утрату, но все казалось необычным страшным сном, от которого я вскоре обязательно должен пробудиться. Я поднес руку к огню надеясь, что его жар мне не будет ощутим, но огонь укусил меня и я перевел свой взгляд с костра на ярко освещенное лицо, находившееся напротив меня. Впервые за сегодня я смог разглядеть испуганные глаза своего отца.

– Поговори со мной, – сказал я ему. Он ответил:

– Поговорю, сынок, обязательно поговорю, только не знаю, как начать разговор…

– Дело в маме? – спросил я. – Ты не можешь говорить из-за переживаний? Отец, мне тоже тяжело, я не знаю, какие слова сейчас будут правильными, но…

– Дарет, – перебил меня отец, – дело не только в маме.

– А в ком еще?

Отец повернул голову в сторону стены, которую костер плохо освещал. Я понял, что с этой стеной что-то не так, еще когда мы только вошли, но тогда мне было некогда ее разглядывать вблизи. Выбрав полено, которое лежало у края костра, и одна его часть еще не была охвачена огнем, я взял его и поднес к стене. Я увидел, что в этой стене было не так: выглядело так, словно ее замазали.

– Что за ней? – спросил я у отца.

– Присядь, я все тебе расскажу, – с небольшой тревогой в голосе ответил он.

Я послушался его, покорно сел у костра, бросил обратно туда полено, а отец начал рассказывать то, во что мне было очень сложно поверить тогда, да и сейчас, вспоминая это, я испытываю те же чувства непонимания и сомнения.

– Я очень надеялся, что не мне выпадет участь поведать тебе обо всем, но твоя мама взяла с меня слово, что, если ее не станет первой, я должен буду все тебе рассказать. Дарет, за этой стеной, к которой ты только что подходил, – он указал на неосвещенную замазанную часть пещеры внутри скалы, – лежит твой отец.

– Как это – мой отец? Что за ерунда? Мой отец сейчас сидит передо мной! Ведь ты – мой отец! – сказал я очень эмоционально, но понял, что разговор будет куда серьезнее, чем ожидалось.

На мгновение я решил, что это все помешательство от потери любимой женщины, однако взгляд отца был суровым и серьезным, без отсутствия даже намека на помешательство или неуверенность в том, что он говорит. Его коротко стриженая, слегка облысевшая голова, блестела на свету от огня капельками пота, проступившего от волнения. В ярко красном свечении седые волосы снова стали походить на некогда желтые, подобные волосам Шерен. Пожалуй, лишь мы с матерью могли помнить отца с густой шевелюрой на голове, ведь непрерывный тяжелый труд под палящим солнцем сделал свое дело, и уже к появлению моей сестры отец больше походил на ее дедушку, чем на папу. Я сосредоточил внимание на его голубых глазах. Они блестели куда больше головы. В них я прочел мольбу: понять его и отнестись очень серьезно ко всему, что мне предстоит услышать. Затем он устремил взгляд на огонь и начал свою длинную речь, дававшуюся ему с немалыми усилиями:

– Сынок, когда я женился на твоей маме, тебе было уже почти два года. Я познакомился с ней случайно в городе. Она с тобой на руках пыталась продать то, что вырастила у себя в поле. Ныне наш дом был некогда ее домом, который она унаследовала от своих родителей, рано почивших и находящихся теперь здесь, рядом с ней. Мама жила там с тобой до моего появления в этой семье. Когда я ее заметил, несколько мальчишек пытались у нее украсть овощи. Она ничего не могла поделать, ведь рядом был маленький ты. Я предложил ей помощь, прогнал мальчуганов, что-то купил у нее, а после провел вас домой. По дороге она мне рассказала, что живет одна с сыном в доме за городом, что ее муж умер, а за полем некому следить. Она предложила мне купить и ее дом, и поле. Но я убедил ее сдать поле мне в аренду. Она согласилась, чему я был несказанно рад, ведь, лишь увидев ее, я тут же полюбил ее всей душой, и просьба о сдачи земли в аренду была на самом деле предлогом быть к вам ближе. Со временем мы все привязались друг ко другу, и мама тоже полюбила меня, а ты стал звать меня папой. Затем родились Терек и Шерен. Ты был слишком мал, чтобы запомнить мое появление в доме. Словно родного сына, я полюбил тебя с первого дня нашей встречи и считаю, что вправе называться твоим отцом. Но, как бы мне того не хотелось, не могу быть им всецело, – тут отец перевел взгляд на темную стену.

Слушая эти слова, подсознательно я уже заново воспроизводил те свои размышления, в которых я не раз для себя констатировал то, что я ни капли не похож на своего отца. Но крепкая любовь между родителями и небольшое сходство с матушкой всегда словно растворяли все мои подозрения. Теперь же они, словно бурлящий гейзер, вырвались и начали взрываться у меня в голове.

– А что же случилось с моим настоящим отцом? И почему вы никогда мне о нем не говорили? Почему я должен узнавать об этом в самый страшный день моей жизни – в день смерти своей матери? – я был возмущен и, возможно, даже зол.

– Дарет, – отец умоляюще посмотрел на меня и ответил очень спокойно, – есть вещи, которые нам знать опасно. То, что мы скрывали от тебя правду, было лишь тебе во благо. Но дольше я молчать не могу. Не имею права. Случись и со мной завтра что-то, а я не успел бы тебе рассказать, ты бы так никогда и не узнал правду. Хотя, я не уверен, что поступаю верно, рассказывая тебе это. Но того хотела твоя мама.

– Так что же здесь не так? – я встал и подошел к запечатанной стене. – Что не так с моим отцом? Кем он был? Вором? Убийцей? Отчего он умер?

– Его убили собиратели, – сказал отец, глядя мне в глаза исподлобья, – его убили те, кто убил и твою мать.

Я присел и облокотился на стену.

– За что? – спросил я. – Он тоже не хотел отдавать больше, чем полагается?

– Нет, – ответил отец, – его убили ни у дома, а около Темного леса. К счастью для тебя и твоей мамы они не знали, что он жил с вами. Они не знали тогда и не должны узнать сейчас, что у него остался сын.

– Почему? Что с ним было не так? Почему эта стена так надежно запечатана? – я вскочил и стукнул кулаком по стене. Не нарочно, а от отчаяния и злости, переполнявших меня изнутри. Стена задрожала, каменная пыль с нее слегка осыпалась на землю.

– Дарет, – отец встал, подошел и обнял меня, – дело в том… – сказал он мне тихо, почти шепотом, на ухо, – дело в том, что твой отец был тромом.

– Что?! – возмущение во мне сменилось растерянностью. Я небрежно оттолкнул от себя отца и даже, наверное, закричал. – Что ты такое говоришь? Как такое вообще возможно? Ведь тромы – монстры, которые давно были уничтожены эльфами. Ни у меня, ни, тем более у нашей матери, – я указал на то место, куда мы недавно ее положили, – не может быть ничего общего с этими чудовищами!

– Я боялся такой реакции, но ты не прав, Дарет, – отец снова сделал шаг навстречу мне, пытаясь меня успокоить, – все, что я тебе сказал и скажу еще – чистая истина. Тромы ни монстры, ни чудовища, они не выглядят ужасно, как вас учили тому в детстве, и ты – тому самое прекрасное доказательство. Дарет, ты – сын трома, в тебе течет его кровь. Они такие же, как мы… Как я. Да, они были исполинами. Но не монстрами. И тебе придется мне поверить.

– Я даже не хочу этого слышать, не хочу думать о том, что ты мне сказал, – отчаянно замахал я головой и руками, словно прогоняя от себя все услышанные отцовские слова.

Я отошел от стены, сел около костра и взялся за голову. Думал я о том, что мое подозрение, в котором я допустил мысль об отцовом помешательстве, все же было не безосновательным. Я успокаивал себя тем, что он всего лишь тронулся умом, похоронив только что свою горячо любимую жену, часть своей души. Помешательство отца я пережить бы смог, но вот принять за правду его безумные слова и наречь себя отпрыском тех, к кому с самого рождения отовсюду мне внушалась ненависть – нет. Вдруг я осознал, что все же не отовсюду. Мы никогда не говорили о тромах дома. Ни мать, ни отец никогда не упоминали их, а если мы, дети, заводили разговор об этом после услышанного в городе от школьных наставников, то тема тут же закрывалась, как неинтересная и не заслуживающая нашего времени.

Отец сел около меня и приобнял, как в детстве, когда я с разбитыми коленками сидел на крыльце дома, изо всех сил сдерживая слезы от боли, пытаясь казаться взрослым. Или, когда, будучи уже примером для младшего брата, я давил в себе боль утраты после смерти старой кошки, которую я помнил и любил с самого своего раннего детства. Я боялся показать слабость, а отец сумел поддержать меня и взять часть печали на себя. Теперь же я смотрел на эту стену и думал о том, что за ней, отвергая и принимая одновременно историю, изреченную мне тем, кого я отныне не должен считать родным. Я даже забыл цель нашего прихода сюда, забыл о маме, о брате и о сестре. Посмотрев на молот, который отец взял с собой, я понял наконец, для чего он это сделал. Я схватил его и с необъяснимой яростью начал бить им по стене. Отец сидел у костра и молча наблюдал за мной. Стена была не толстой, она быстро проломилась. За ней оказалась еще одна комната. Я выдолбил проход такой, чтобы можно было пройти через него. Работал я минуту или целый час – я не знаю. Для меня все было словно одним мгновением. Отец подошел ко мне, в руках он держал два горящих с одного края полена.

– Идем, – сказал он и зашел в пробитую стену. Я вошел вслед за ним.

Здесь была небольшая комната, в центре которой стоял огромный каменный гроб, накрытый плитой.

– Это сделал я, – сказал мне отец, проведя рукой по крышке гроба и смахивая с нее толстый слой пыли на землю, – твоя мама просто оставила его здесь, заложив эту часть пещеры камнями. Я решил, что он должен быть достойно похоронен, и высек этот гроб из камня, переложил в него останки и запечатал стену. Я отчаянно надеялся, что ты поверишь мне на слово и не станешь сюда входить, но раз мы уже здесь, то можешь сдвинуть плиту. И ты увидишь все сам.

Сейчас, возможно, мне это кажется ужасным, но тогда я должен был узнать правду. Отец более не казался мне сумасшедшим, а огромный каменный гроб, стоявший прямо передо мной, помог принять, что все им выше сказанное, как ни печально, но было правдой. Я сдвинул плиту настолько, чтобы она не упала с гроба. Некогда белый саван покрывал неровности того, что когда-то было живым существом. Приподняв ткань, я увидел большой скелет. Это был такой же скелет, как и у обычного человека, просто крупнее. Однажды я видел в лесу за городом человеческие останки какого-то бедолаги, который решил закончить свою жизнь в петле на суку дерева. Этот от него отличался лишь размерами.

– Его звали Грэз, – сказал мне отец, прервав поистине гробовую тишину.

Я смотрел на каменный гроб и пытался понять и принять все то, что сегодня на меня свалилось. Я знал, что мне необходимо держать себя в руках, ведь я всегда так делал. Я всегда чувствовал, что на мне лежит ответственность. Мне надо собрать всю свою волю в кулак, мне надо быть сильным, как никогда. Я подумал о том, что было бы лучше, если такую страшную правду мне рассказала бы мама. Она знала его, моего отца. Она знала, какой он был, могла указать на мои сходства с ним, рассказать мне о нем, как о человеке. То есть, я имею ввиду о том, каким он был в жизни. Почему она мне ничего не рассказала? Она боялась за меня. Боялась, что, если собиратели узнают, кто я, они убьют меня. Нет, она ни Терека закрыла собой сегодня, а меня.

– Пойдем к костру, – сказал я отцу.

– Хорошо, идем, – ответил он.

Я взял было ткань, чтобы снова накрыть тело трома, когда увидел на нем подвеску. Видимо, когда-то она висела на его шее на кожаном ремне, сейчас она лежала между высохшими ребрами. Я аккуратно извлек ее вместе с ремешком. Он удивительным образом сохранился за эти годы и даже не истлел. По всей вероятности, он по всей своей длине был обработан каким-то веществом, которое и не дало ему разложиться, в отличии от плоти того, кто носил его на себе.

– Отец, это что, золото? – спросил я, показывая ему, как я сам решил, амулет, который занимал половину моей ладони.

– Да, золото. Золотой медальон тромов, – ответил тот, даже не глядя на подвеску в моих руках. – Защита и талисман, знак принадлежности к царскому роду тромов.

– Но откуда у трома золото? Оно ведь находится только в Верхней Долине? – я крутил медальон в руках, рассматривая его со всех сторон, и на нем, казалось, что-то было изображено. Или всего лишь казалось… – И что ты сказал? К царскому роду тромов? – вопросов у меня было много. Но и ответов, судя по всему, у отца было не меньше.

– Этот тром, – он указал на гроб, – Грэз, твой настоящий отец, был последним царем тромов. Именно поэтому он и смог сюда пройти.

– Пройти? Откуда? А золото? Ведь оно может быть только у эльфов…

– Дарет! – воскликнул отец, подпрыгнув со своего места, словно молодой. – Да пойми же ты наконец, что все, что исходит от эльфов – это ложь! Ты только что узнал, что являешься потомком тромов, но, как видишь, у тебя нет уродливого лица, острых зубов и лютой ярости, которую сказки эльфов приписывает всем тромам. Это не потому, что твоя мать – человек, а потому, что тромы – такие же, как и мы, люди, просто крупнее и сильнее нас физически, но не более того!

На мгновение в пещере снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием костра, в который пора бы уже было подбросить свежих поленьев.

– Сынок, давай успокоимся, – сказал отец тише, – сядь около меня ближе к костру. Ночь будет длинной, я все расскажу тебе, а утром мы оправимся к Тереку и Шерен оплакивать маму.

Я послушался отца, сел с ним рядом и обнял его. Я видел, что ему доносить все это до меня не легче, чем мне предстоит принимать. Отец говорил, а я покорно слушал, пытаясь ничего не упустить и стараясь все осознать.

Каждого ребенка в городе обучали старейшины и школьные наставники. Они прививали нам с малых лет историю, которая, как оказалась, была ложью. Меня учили тому, что люди выжили и существуют только благодаря эльфам, что страшные тромы были повержены, уничтожены высшими существами ценой собственного бессмертия. Грэз поведал моей матери, а она затем моему отцу, совершенно иную историю. В давние времена на нашей земле жили ни эльфы, а тромы: славный, могучий и сильный народ, который ни с кем не вступал в войну. Они не претендовали на чужие земли, у них были свои плодородные поля, которые теперь возделываем мы. Поля были окружены зелеными холмами, которые могли вдоволь обеспечить пропитанием весь скот, имеющийся у тромов. А за холмами вдаль простирались густые леса, переполненные всевозможной дичью. Бурная река за городом обеспечивала жителей водой и рыбой.

Верхняя Долина – это земля над землей, находившаяся как сейчас, так и тогда высоко под облаками необъяснимым чудесным образом, словно паря над селениями исполинов. Тень от нее падала по утрам на лес, что стоит на западе, а к вечеру немного касалась города, но в любое время дня она была над Темным лесом. В долину можно добраться лишь одним путем: по каменной лестнице, подножие которой находится недалеко от нашего города. Отец мне рассказал, что раньше в Верхней Долине обитали цари тромов и их семьи, а остальные жители поднимались в Долину несколько раз в году на празднования. Никто не платил дань царской семье, каждая семья тромов обеспечивала только себя. В этом народе ценились трудолюбие, справедливость и доверие. Был мирный уклад, и ничего не предвещало войны.

Однажды на землю тромов пришло несколько кочующих семей эльфов. Они рассказали, что их поселение было уничтожено огнем, все их запасы пропали, и им попросту стало негде жить и нечего есть. Тромы были миролюбивым народом, они посочувствовали эльфам и пустили их в свой город. Эльфы внешне отличались от них: они были немного ниже ростом, но выше, чем большинство обычных людей сейчас, у них были утонченные лица с узкими благородными подбородками, когда скулы тромов, напротив, были широкими и массивными. Кончики заостренных необычных ушей выглядывали из длинных волос, собранных у женщин в причудливые прически, украшенные лентами, а у мужчин напротив – распущенных. Эльфы особо гордились своей внешностью, даже оставшись без ничего.

Но главной особенностью эльфов было то, что каждый из них обладал определенным умением влиять на природу. Кто-то мог слышать и понимать зверей, кто-то общался с птицами, кто-то управлял ветрами, а кто-то водой. Предводителем их был Зоки – старый и мудрый эльф, который выглядел не старше своего молодого сына Корона, ведь бессмертные эльфы не стареют. Оба они были достаточно высокими, ростом почти достигая тромов, обладали изящной, грациозной походкой, которая выдавала их принадлежность к знатному роду. Яркой внешности добавлял контраст цветов: темные, как угли, глаза и белые, словно свечение от луны, длинные волосы. Незнающий смело нарек бы их кровными братьями, так они были похожи друг на друга. Вот только жены у Зоки не было: эльфы бессмертны, но против дикого зверя не спасает даже бессмертие…

Царем тромов в то время был Грэз, предок моего отца трома, в честь которого, по всей видимости, тот и был назван. Тромы проявили милость и сочувствие к эльфам, оказав им добрый прием в свои земли. Зоки заключил союз с Грэзом, что позволило эльфам поселиться рядом с нашим городом. Шли годы, поселение эльфов постепенно увеличивалось и застраивалось все новыми и новыми домами. Тромы помогали в их строительстве, для чего они без особого труда повалили немало деревьев в соседнемлесу. Пустовавшие поля стали засеиваться и шириться. Узнавая о том, как здесь хорошо живется поселению эльфов, другие эльфы приводили в эти земли свои семьи со всех концов света, и в скором времени рядом с городом тромов вырос такой же город эльфов. Грэз с осторожностью наблюдал за жизнью новых соседей с Верхней Долины, но не мог разглядеть в них никакой опасности или угрозы для своего народа.

Эльфы питались только тем, что давала им земля, ведь им было запрещено убивать животных даже для того, чтобы есть. Видя, как тромы пасут стада, охотятся на дичь, они также решили испробовать то, что едят тромы. И им пришлось по вкусу мясо животных, при этом им не надо было их убивать – за них это делали тромы. По доброй воле тромы делились мясом с эльфами или же за что-то продавали, мне неизвестно. Но то, что эльфам это было удобно и выгодно, я не сомневаюсь. Ведь этот обычай сохранен и по сей день, только теперь бессмертных мясом снабжают люди…

Больше всего я был удивлен, когда узнал от отца, что во времена всех описанных им событий, не было людей. Их просто не существовало, ни одного! Я не мог представить, что человеческой расы попросту не было!

Грэз не знал, как будут сосуществовать тромы и эльфы после его правления, поэтому он решил пойти на очень рискованный шаг – он предложил Зоки взять в жены свою дочь. Зоки был старым, хотя и с внешностью молодого, эльфом, а дочь Грэза – еще совсем юным тромом. Никто не знал, к чему может привести такой союз. Но он состоялся, чтобы скрепить дружбу двух таких разных народов, волей судьбы объединенных тесным соседством. Вдовец Зоки женился во второй раз. После этого многие тромы стали жениться на эльфийках, а эльфы брали себе в жены девушек из тромов. Разница во внешности уже никого не смущала, ведь сам царь тромов выдал свою дочь замуж за эльфа.

Казалось, все идет, как нельзя лучше. Два великих народа объединились, всех это устраивало. Всех, кроме сына Зоки. Корон пытался донести до своего отца, что нельзя связывать свой род с родом тромов, кровосмешение и политическое объединение принесут конец расе эльфов. Возможно, он был прав, но отец его не послушал. Оба народа ожидали появления первенцев в смешанных браках, полагая, что дети от родителей, обладающих такими различными способностями и силой, будут наделены еще большим могуществом. Но, когда в первых смешанных семьях родились дети, все увидели, что они отличаются и от тромов, и от эльфов. Дети были очень маленькими. Внешне они были похожи на тромов, с обычными ушами, однако их тело было намного меньше чем у детей не из смешанных союзов. Дети были слабыми, часто болели. В них не было ни той силы, что была в руках трома, ни тех даров, какими мог обладать эльф. А значит – не было и бессмертия. Это были люди. Первые люди, которые показали миру, что они всего лишь слабые существа, ничего особого из себя не представляющие, которым отведен весьма недолгий век в этом мире. Корон и его единомышленники сочли это наказанием от судьбы за кровосмешение. Быть может они и были правы…

Зоки также стал отцом во второй раз. Его жена, тром царских кровей, родила дочь, которую назвали Зариной. Во все времена те, в чьих венах текла кровь царей, отличались от остальных: они были сильнее и могущественнее. В народе тромов считали, что это было благодаря родоначальнику царской семьи – Артуру, которого добрые духи благословили особой силой, дабы его дети и их потомки смогли противостоять злу.

В отличии от других детей, Зарина была похожа и на тромов, и на эльфов: она не была простым человеком. Царская кровь в девочке помогла ей сохранить бессмертие, переданное ей по наследству от отца, равно как и благородная кровь матери одарила ее силой тромов. С малых лет она проявляла и эльфийский дар – Зарина могла управлять водой, точно так же, как и ее отец. Это очень не нравилось Корону. Он возненавидел свою мачеху, свою сестру, своего отца. Он задумал уничтожить тромов и людей, чтобы лишь эльфы владели здешними землями, Верхней Долиной и всеми богатствами, которые там были сокрыты.

Корон знал, что далеко за лесами живут и другие эльфы. Но он никогда не слышал, чтобы где-то еще, кроме этого места, обитали тромы. На стороне Корона было самое главное – это время. Тромы старели, а эльфы нет. Тромы были сильны, но, со временем, даже самый сильный из них слабел и умирал. Корон собрал вокруг себя единомышленников-эльфов, которых объединяла идея единого лидерства расы, чистой крови и превосходства своего народа над всеми остальными. Они не считали тромов достойными жить в Верхней Долине и править оттуда всеми этими землями. И уж тем более они не признавали людей, которых с каждым годом становилось все больше и больше.

Грэз Великий, как и любой смертный, умер, хоть и в преклонных годах. Место правителя заняла его дочь, жена Зоки. Когда она взошла на трон, она уже была немолода, а рядом с ней был ее нестареющий муж и юная дочь Зарина, так похожая на мать. Правда, Зарина, в отличии от царицы, любила распускать свои длинные светлые волосы, как ее отец, надев поверх них лишь свою тиару принцессы. Вся семья Зоки поселилась в Верхней Долине, в центре которой располагался большой и прекрасный город, каких на земле не сыскать. Корон увидел, сколько богатств здесь сокрыто: золото, драгоценные камни, дома из мрамора, во дворах которых были высажены прекрасные сады. В садах обитали всевозможные птицы неземной красоты. Да ведь это и не была земля. Все это находилось много выше, в небесах, где можно было почувствовать себя богами. В царской коннице стояли прирученные единороги, которых эльфы никогда не видели прежде, а в лесах Долины обитали дикие табуны. В центре Долины была огромная площадь из мрамора, местами украшенная картинами из фрески, на которых были изображены моменты из жизни тромов. Здесь весь народ собирался на праздники. Корон понимал, что через несколько лет Зарина займет трон тромов. Наполовину тром, наполовину эльф, но с царской кровью в венах – она будет править вечно уже над тремя народами: над тромами, над эльфами и над людьми. Он не мог этого допустить. Между Короном и властью стоял отец его и Зарины – Зоки, который уважал тромов и их право на царствование в этих землях.

Девочка росла, родители баловали ее. Сперва Корона это немного забавляло, ведь даже в его темном сердце были светлые чувства к младшей сестре. Но со временем он понял, что Зарина с каждым годом получает все больше и больше, а скоро и вовсе станет хозяйкой всего. В том числе и его самого.

Мать Зарины увядала и все меньше проводила времени со своим мужем, который был молод уже ни одну сотню лет. Корон воспользовался этим и каждый день стал прививать отцу мысль, что его жена хочет убить их обоих, чтобы они не помешали Зарине взойти на трон. Зоки отказывался верить сыну, но все же иногда задумывался и размышлял над его словами. И постепенно это переросло в навязчивую идею, чего и добивался Корон.

Однажды, за царской семейной трапезой, Корон, проходя за сидящими отцом и мачехой, наклонился к ним, чтобы пожелать приятного вечера. Он поцеловал отца в щеку, слегка прикоснулся губами к руке мачехи, якобы в знак почтения, и в это время незаметно подложил охотничий нож тромов, приобретенный заблаговременно на земле, на стул возле платья матери Зарины, надеясь, что в следствии его обнаружения, царица будет обвинена в измене. Корон думал, что тогда отец уж точно будет убежден в предательстве своей жены, но он не рассчитывал на то, что произошло потом. Во время обеда жена Зоки случайно столкнула нож на пол, все услышали звон от падения и посмотрели на нее. Она растерялась. Не зная, как нож оказался возле нее, она озадаченно и испуганно взглянула на мужа. Зоки встал, поднял нож и спросил ее:

– За что? Неужели ты и вправду думаешь, что я мешал бы нашей дочери править тромами, эльфами, людьми, да кем угодно? Да, она не такая, как я, но она – моя плоть и кровь, к тому же она – законный наследник. За кого ты меня держишь?

– Зоки, – растерянно ответила жена, – я не понимаю, что происходит. С чего все эти разговоры? У меня нет ни единого предположения, как этот нож здесь появился, а главное – зачем.

– Отец, в чем дело? – вмешалась Зарина, встав из-за стола.

– Дочь, присядь на свое место, – ответил Зоки. – Или ты в сговоре с матерью? – он перевел свой обезумевший подозрительный взгляд в сторону Зарины. Его черные глаза горели ненавистью, а их блеск отражался в ноже, который Зоки крепко держал в своей руке.

– Я давно тебя предупреждал, отец, но ты не хотел мне верить, – спокойным тоном сказал Корон, даже не вставая с места и продолжая жевать свой обед. – Все эти годы я пытаюсь донести до тебя, что они – не такие, как мы, – тут он, все же, отложил столовые приборы и вышел из-за стола, не спеша направляясь в сторону Зоки, стоявшего с ножом около своей напуганной жены. – Они могут убивать и, если им это необходимо, убивают. Отец, мы не такие, – с ухмылкой он положил руки на плечи Зоки. – Мы не убиваем. Мы чтим жизнь, а у тромов, – Корон указал на мачеху, – нет принципов. Лишь жажда власти над всеми, – он показал отцу кулак, символизирующий описываемую им жестокость тромов.

– Корон, о чем ты говоришь? – возмутилась его мачеха, не вставая со своего места. – Я, как царица, приказываю тебе немедленно извиниться передо мной и навсегда прекратить подобные разговоры!

– Ты мне не царица, он – мой царь! – Корон указал на отца и склонил перед ним голову.

– А ведь он прав, – сказал Зоки и перевел взгляд на жену. – Вы пользуетесь тем, что мы бессильны против тромов, заставляя нас жить по вашим правилам, подчиняться и унижаться перед тромами. Мы не убиваем. – Зоки говорил это с видом в край обезумевшего сумасшедшего. – Мы не хотим убивать, это желание не предусмотрено нашей природой, однако ведь мы все-таки в силах сделать это.

С этими словами Зоки нанес удар тем самым охотничьим ножом своей жене прямо в грудь. Она сидела за столом, а он стоял рядом с ней. Нож вошел в ее грудь по самую рукоять, пронзив сердце. Никто из присутствующих не мог понять, что произошло, настолько быстро это случилось. Дочь Грэза Великого, правительница тромов медленно соскользнула со стула и упала на пол, уставив свои красивые, широко раскрытые глаза на мужа с навсегда застывших в них вопросом «За что?». На полу лежала немолодая, но красивая царица. Она была мертва. Зоки, словно воспрянувший от помутнения рассудка, выронил нож и склонился к жене. Все наконец-то пришли в себя. Зарина вмиг подбежала к матери. Она пыталась привести ее в чувства, плакала и звала, однако безрезультатно.

– Ты, – взглянула она на отца, – что на тебя нашло? Что ты наделал? – кричала она.

– Увести ее отсюда и запереть в своей комнате! – приказал страже Корон, указывая на сестру. – Это измена, которую мой отец только что раскрыл перед всеми вами!

– Брат, что ты делаешь? – сквозь слезы спросила Зарина, лежавшая на теле царицы. Но ее никто не слышал. Двое эльфов из царской охраны, которые были в сговоре с Короном, взяли ее под руки и вывели из зала. Тромов рядом не было, об этом Корон побеспокоился заранее.

Зоки сидел на полу возле тела жены и смотрел на свою окровавленную руку. Он все еще не смог до конца осознать, что произошло. Одурманенный беспочвенной ненавистью, которую навязал ему сын, Зоки, возможно, понимал, что натворил, но боялся это признать. Даже сам Корон не ожидал того, что его отец решится на убийство царицы. Это не входило в его планы, он хотел лишь отправить мачеху пребывать в темнице до ее природной кончины, но, однозначно, случившееся было ему даже еще больше на руку. Ведь теперь его отец стал смертным…

Позже тромы будут в своих песнях вспоминать случившееся:

Эльфийский царь убил царицу,

А дочь свою сокрыл в темнице…

В царе в том дух недобрый жил

И самого его сгубил.

Пока тромы не узнали о гибели своей царицы, Корон разослал гонцов к эльфам из дальних земель, которые уже стояли не так далеко за пределами города и ждали сигнала, чтобы войти в него. У них был уговор: эльфы вступают в битву с тромами, принося, возможно, в жертву свои бессмертия и даже жизни. Взамен семьи этих эльфов будут вознаграждены Короном беззаботной жизнью для своих семей в Верхней Долине. В достатке эльфийский народ не жил никогда, поэтому многие мужчины были согласны с такими условиями.

Зарина была закрыта в темнице, ее мать мертва, а отец в тот момент был не способен принимать какие-либо решения. Для Корона все складывалось наилучшим образом. Он отдал приказ эльфам наступать на город тромов ночью. Приказал убивать как можно больше его жителей. Эльф, который убьет одного трома, не должен был останавливаться на этом, ведь бессмертие уже будет потрачено. Казалось, это нестоящая сделка. Но для тех, кто десятилетиями или даже сотнями лет скитался по пустынным и неплодородным землям, не имея надежного крова над головой, предложение Корона казалось заманчивым, хотя и цену он назначил высокую. Однако эльфам было выгодно отдать свои жизни ради того, чтобы их семьи вечно жили там, где у них не будет больше никаких забот.

Корон знал, что если эльфы уничтожат всех в городе, то совершенно беззаботной жизни у них не будет, ведь снова придется возделывать землю, а от мясной пищи, к которой они привыкли за время соседства с тромами, придется отказаться. Ведь эльфы не смогут закалывать скот даже ради еды. Жизнь за смерть – такой многовековой уклад эльфийского народа, установленный некогда богами. Поэтому Корон пошел на рискованный шаг и приказал не трогать людей, которые родились от смешанных союзов двух рас и даже уже начали создавать свои человеческие семьи. Корон не видел в них опасности, ведь людей было немного, они были слабы физически, не обладали сверхъестественными силами, а главное – они были смертными.

Ночью, когда последние огни в домах погасли, в город вошли воины Корона. Они были хорошо подготовлены и вооружены. Среди них не все выглядели одинаково молодо, подобно Корону и Зоки, были и стареющие телом эльфы, а это означало, что на их руках уже была чья-то кровь, что им уже приходилось кого-то когда-то лишать жизни. Они заходили в каждый дом и убивали всех на своем пути, даже эльфов, живущих в семьях тромов. Крики женщин и детей, взывающие о помощи ввысь к безучастным звездам, наполнили ночной город. Тромы поздно осознали, что на них напали. Началась битва. Гибли тромы, гибли эльфы. Кровь напитала землю. Против могучей силы тромов эльфы использовали свои способности. Тромы отчаянно защищали свои дома и жизни своих родных, но эффект неожиданности врага предрек исход битвы еще до ее начала.

В это время в Верхней Долине Корон пришел в комнату к своему отцу. Тот сидел у окна и пустыми глазами смотрел на звезды в небо, до которого, казалось, можно было дотянуться рукой.

– Отец, – сказал Корон, – ты поступил мудро. И ты не ошибся.

Зоки повернулся в сторону сына:

– Ты прав. Я не ошибся. Ошибся ты, – сказал он.

– Нет, – ответил Корон, – там внизу на земле сейчас льется кровь. Кровь нашего народа, отец. Тромы напали на эльфов, и мы были вынуждены защищаться.

– О чем ты говоришь?

– Они узнали, что власть может перейти к эльфийскому народу, к тебе, – продолжил Корон, снова поклонившись, – и решили истребить нас.

– Сын, что мне делать? – отчаянно спросил Зоки, опустив полный слез взгляд в пол. Некогда мудрый, сейчас он напоминал несмышленое дитя. – Я никогда не был настолько растерян, как сейчас. Моя жена – царица великого народа – мертва. Она умерла от моей руки. Я лишился и жены, и жизни. Я потерял однажды ту, которая любила меня – твою маму. Тогда это решил случай, от меня не зависящий. Судьба вознаградила меня за мои страдания, но сейчас… – он заплакал. – Я сам разрушил все. И это непоправимо.

– Отец, позволь мне заглянуть в твое будущее, – спросил разрешения Корон. Его даром было умение видеть прошлое или будущее того, к чьей голове он прикоснется. При этом Корон не мог увидеть то, что ожидало его самого.

Зоки одобрительно кивнул, и сын наложил руки на его голову. Корон сам не мог выбирать, какой именно эпизод ему должен открыться, однако в тот момент в этом и не было необходимости – отцу он собирался описать фальшивое видение. Закрыв глаза, он увидел ту же комнату, в какой они находились, ярко залитую солнцем и отца, сидевшего у того же окна, что и сейчас. Тот нервничал. Вдруг без стука дверь в комнату распахнулась, и вошедшая служанка-тром поднесла к эльфу сверток.

– Это девочка, – с улыбкой на лице сказала она и передала сверток эльфу. На его руках теперь лежал спящий младенец.

– Зарина… – с любовью прошептал Зоки и нежно поцеловал дочку в маленький красный лобик.

Корон резко отдернул руки от отца. Обида и зависть заиграли на его лице, однако он попытался выдать их за переживания о Зоки. Он присел рядом.

– Отец, – сказал он взволнованно, – тебе надо укрыться. Если ты выйдешь к тромам – ты погибнешь. Тебя свергнут и убьют. Но мне повезет больше, поэтому сейчас роль правителя ты обязан возложить на меня. Ради спасения нашего народа!

– Вероятно, ты прав, – согласился Зоки и поцеловал сына в лоб также нежно, как в видении Корона он целовал новорожденную дочь. – Какой с меня нынче правитель?

– Отец, я даю тебе слово, я буду мудрым царем…

– Ты – царем? – казалось, Зоки пришел в себя, сказав это достаточно живо. – Верховный правитель эльфов – это одно, но царь? Ведь этот трон, как бы то ни было, принадлежит тромам. А как же Зарина, твоя сестра? Ведь именно в ней течет кровь царей тромов, а не в тебе.

– Отец, моя сестра предала нас, как и ее мать, – продолжал лгать Корон. – Зарина знала о мятеже и грядущей битве и ничего тебе не сказала. Она не должна взойти на трон.

– Не смей причинить ей боль, достаточно с нас и смерти ее матери, – грозно ответил Зоки.

– Отец, ты же знаешь, я не смогу ее убить, – так тихо и спокойно говорил Корон, словно шипящий змей, одурманивающий свою жертву. – И не хочу. Зачем мне это? Я люблю ее, ведь она – моя сестра, хотя и единокровная. Я даю тебе слово, что и волос не упадет с ее головы, но править здесь она не будет, – его лицо переменилось. Сказал он это, зловеще растянув улыбку. – Достаточно предательств и унижений. Я – твой сын, однако я уже достаточно прожил на земле и набрался мудрости, а Зарина еще слишком молода.

– Корон, – Зоки встал, а следом за ним и сын, которого отец обнял за шею, – я потерял все, чего никогда и не имел. Ты оказался мудрее меня. Отныне тебе решать, как будет лучше для всех нас. Мой грех на мне. Твои грехи будут на тебе. А я буду оплакивать свою вечную жизнь. Несмотря на все, я надеюсь после смерти увидеть ваших с Зариной матерей и попросить у них за все прощения.

Зоки снова сел у окна. Он все еще выглядел молодым и красивым эльфом, но казалось, что все прожитые им годы в один миг легли непосильным грузом на его плечах, согнув его, подобно старику, которому прожитое им время скрутило спину дугой. Корон добился своего и даже большего – теперь власть всецело принадлежала ему одному.

А в это самое время под ними на земле уже стоял запах смерти. Обезумевшие от крови эльфы убивали даже детей. Могучие тромы встали на защиту своих жизней, но они были застигнуты врасплох. Такого побоища эти земли еще не знали. Кровь щедро окропила город, навсегда покрыв позором нападающих.

К утру осталось небольшая группа из уцелевших тромов, среди которых были преимущественно женщины и дети. Их было не более ста человек – остатки от великого народа… Уже не было сил рыдать, и они молча наблюдали за тем, как тела их убитых родных, любимых, близких или просто знакомых складывали на одну огромную кучу, чтобы затем придать огню. Так жестокость и жажда крови может долго скрываться в тех, кого мы знаем, а потом неожиданно обрушиться всей своей силой на окружающих.

Эльфов в ту ночь пало меньше, к тому же они знали, что и уцелевшим предстоит встреча со смертью в недалеком будущем, что противоречит природе эльфийской расы. На рассвете Корон спустился с Верхней Долины на землю и в сопровождении охраны вошел в город. Он пришел к месту, где стояли выжившие тромы. Туда же привели и тромов, живших во дворце Зоки: прислуга, свита царицы, приближенные.

– Почему они живы? – задал Корон вопрос эльфам.

– Господин, – ответил один из них, – среди нас осталось мало из тех, кто потерял бессмертие. Многие погибли, а те, кто выжил, не могут при свете солнца поднять руку на безоружных женщин и детей.

– Но при свете луны вам же это как-то удавалось? – разозлился Корон.

– Да, – смиренно ответил эльф, – но ночью мы не видели, да и не хотели видеть, кого убиваем. Более же мы не можем, – эльф упал на колени перед Короном, – мы просим тебя пленить оставшихся и выполнить свое обязательство перед нами.

– Хорошо, – ответил Корон, – вы и все ваши родные сможете поселиться в Долине, как только мы посадим их туда, – он указал на тромов, – откуда они уже никогда не смогут выбраться. Соберите самых могущественных эльфов, обладающих сильнейшими магическими дарами. Сегодня же мы отправимся в одно место далеко отсюда, из которого вернемся уже без наших прежних соседей, – с ухмылкой сказал Корон и подошел к одной из девушек тромов. Она была беременна, но старалась это скрыть от эльфов, и Корон все же не заметил ее слегка округлившийся живот. – Что это? – спросил Корон, разглядев на ее шее золотую подвеску. – Такая вещь может быть только у царской семьи, но я тебя ни разу не замечал во дворце тромов. К тому же по моему приказу все родственники моей дорогой мачехи должны были быть убиты. Уж не украла ли ты…

Девушка плюнула в лицо Корона и отвернула от него свое.

– Она была женой племянника Грэза, – пробормотала старуха, стоявшая рядом, чтобы убедить Корона в том, что девушка не кровная родственница царицы и тем самым защитить ее.

– Племянника самого Грэза Великого! – удивился Корон. – Тогда приношу тебе свои соболезнования, ведь кузина твоего павшего мужа, которая до сегодняшнего дня была вашей царицей, отошла к своему отцу, как и ее подданные – Корон нарочно говорил медленно и, ухмыляясь, указал на город. – Отныне, – сказал он громко, обернувшись по сторонам, – я, Корон, сын эльфийского царя Зоки, который, к моему огромному сожалению, сейчас не в ладах со своим разумом, являюсь царем всех здешних земель и Верхней Долины. Отныне здесь никогда не будут жить тромы – этот нечистый и грубый народ. Я провозглашаю бессмертных эльфов высшими существами, которые имеют единоличное право обитать в Верхней Долине. Благодаря своему мягкому сердцу и доброй воле, я разрешаю народу людей остаться обитать в этих землях, но в благодарность за это, они должны будут обеспечивать всем необходимым жителей Верхней Долины, то есть – эльфов, – на лице у Корона растянулась довольная зловещая улыбка.

Все это время люди прятались в своих домах, не зная, что им уготовано судьбой. Они видели, как рядом умирали их родные тромы и эльфы, поэтому они были уверены, что их ожидает та же участь.

Корон оставил своих ближайших доверенных навести новый порядок в избитом городе и разоренной Верхней Долине, а также приступить к строительству домов. Эльфы во главе со своим новым правителем повели пленных тромов в ту сторону, где сейчас находится Темный лес. В то время этот лес не был столь ужасным. Находясь точно под Верхней Долиной, в лесу были растения, напоминающие лианы, но они были мягкие и податливые. В Темный лес никто не заходил, но это было возможным. После истребления тромов лес порос колючками, а магия, наложенная на него, не давала их уничтожить. Сюда никогда не попадали лучи солнечного света, здесь не было жизни, поэтому до Корона в этот лес не заходило ни одно разумное живое существо. Похоже, что кроме него никому не было известно, что находится за этой темнотой. Именно поэтому он и повел туда тромов.

С того самого дня история, настоящая история народа тромов была забыта, а эльфами написана новая. Корон сам создал так называемую Книгу Света, передал ее людям и следил за тем, чтобы те обучали своих детей только по этой книге, прививая уверенность в том, что тромы – враги, а эльфы – освободители. Эльфы отбирали из человеческих семей сильных мальчишек, воспитывали их в строгости и изоляции, после чего направляли назад на службу собирателями. У собирателей не было семей, они лишь выполняли свою работу – собирали дань с остальных людей и передавали ее эльфам. С появлением первых собирателей у эльфов полностью отпала необходимость спускаться на землю с Верхней Долины. Они построили там новые дома, как и обещал некогда Корон. У них было все, чего они только могли пожелать. Этого Корон и хотел, и он был вполне доволен тем, чего добился.

Мы просидели почти всю ночь, скоро должен был наступить рассвет. Однако ни мне, ни отцу спать не хотелось. Он остановил свой рассказ, но мне этого было мало.

– А что случилось с Зоки и Зариной? – спросил я у отца. Переведя дух, он продолжил:

– Зоки, скорее всего, просто состарился и умер. Он потерял всякую радость в жизни и не обращал внимания на то, что творил его сын. А о Зарине больше никто ничего не слышал. Возможно, Корон приказал кому-то убить ее, а возможно, она и сейчас заперта где-то в его замке наверху, ведь он все же пообещал отцу, что не тронет сестру. Никто не знает наверняка.

– А как же тот тром – мой отец, настоящий отец? – снова задал я вопрос, оборачиваясь к комнате за нашими спинами.

– Когда тромов увели отсюда, Корон приказал самым могущественным эльфам сделать все, чтобы те не смогли выбраться из места своего заточения. Магия сокрыла тромов. Но сам Корон должен был иметь доступ к ним, дабы, если возникнет необходимость, иметь возможность убедиться, что все так, как он того хочет, что тромы надежно заточены. Поэтому вход к месту, где были оставлены тромы, доступен только царю, будь то царство по крови или по назначению. Любой, не имеющий отношения к царскому трону, не сможет пройти там. Как магия эльфов, которой запечатан вход к тромам определяет, кто достоин пройти в него, а кто нет – мне неведомо.

Твой отец рассказал твоей матери, как тромы выжили. Те немногие, что остались после нападения эльфов, были на грани смерти. Им пришлось приспосабливаться к новому месту, которое казалось непригодным для жизни. Но они смогли, они выжили. Все эти долгие годы они живут в изгнании, не имея возможности вернуться в свои родные земли. Та девушка, жена племянника Грэза, погибшего от руки эльфа, родила сына уже в новом месте. Ему она передала тот самый знак тромов, который ты держишь в руках. Так он передавался по роду, пока не попал и к твоему отцу. Именно благодаря этому медальону твой отец и смог покинуть плен. В нем, как и в тебе, текла кровь царей тромов. Этого Корон не учел, когда накладывал заклятие на проход. Другие тромы не смогли пройти. Но главное то, что они не истреблены. Народ тромов не был уничтожен полностью, как тому учили нас с детства. Где они находятся сейчас, я не знаю. Твой отец говорил маме, что это место очень далеко отсюда, но знаю точно, что начало пути лежит через Темный лес, который находится под Верхней Долиной, и который все живое обходит стороной.

– Отец, – сказал я, – почему вы скрывали это от нас? Зная всю правду, ты ни разу не сказал ничего Тереку в те моменты, когда он говорил о желании вступить в ряды собирателей. Как они узнали о моем отце? Почему он не вернулся в свой народ и не попытался освободить их?

– Дарет, – ответил отец, – твой отец Грэз с большим трудом добрался сюда. Он был удивлен, когда увидел здесь только людей и не увидел эльфов. Твоя мать жила одна в доме после смерти ее родителей. Грэз прятался, он хотел попасть в Верхнюю Долину и найти Корона. Но он не мог позволить ни эльфам, ни людям дать себя обнаружить, иначе его бы сразу убили, а Корон отправил бы отряд собирателей уничтожить остальных. Ночью он спрятался в нашем амбаре. Ваша мама услышала беспокойство лошади и решила проверить, все ли в порядке, а обнаружив там трома, она очень испугалась. Он каким-то образом смог убедить ее в том, что не причинит ей вреда и завоевал ее доверие. Она рассказала ему, как люди в городе относятся к тромам, на что он ей поведал истинную историю, которую я и передал тебе. Мама лечила его, ведь его тело было все изранено после того, как он преодолел Темный лес, находящийся под Долиной. Она убедила его не искать встречи с Короном зная, что один он все равно не выстоит против эльфов и собирателей, что состоят у них на службе. Так Грэз остался у нее и некоторое время прожил в амбаре. Он видел, как собиратели забирали часть ее дохода с урожая для эльфов, он понимал, что люди теперь ненавидят тромов, и, если он выйдет к ним, они немедленно убьют его. К тому же так он мог навлечь опасность на свой выживший народ.

Грэз прожил у твоей матери больше года. Сперва он так и жил в амбаре, но потом мама обустроила для него комнату в доме, ставни в окне которой всегда были закрытыми и имелось укрытие, на случай визита непрошенных гостей. Со временем они полюбили друг друга. За все это время Грэз ни разу не покидал пределы ее земли. По ночам он пахал в поле, что давало значительно больше прибыли, чем, когда она работала одна. Затем родился ты. Грэз понимал, что не сможет вечно скрываться, что рано или поздно кто-то узнает о том, что он здесь живет. И тогда это обернется опасностью не только для него самого, но и для вас. Он принял решение вернуться к своему народу. Под покровом ночи он пробрался к Темному лесу, но там его настигли всадники – собиратели. Грэз был сильнее, однако тех было двое. Одного он убил, второму ножом отсек ухо и оставил глубокий порез на лице, после чего собиратель, обезумев от гнева и боли, вонзил свой меч в спину Грэза, и тот прошел насквозь, выйдя из груди трома возле золотого медальона. Собиратель, оставив павшего товарища и мертвого трома и отступил в город за помощью, опасаясь, что поблизости могли быть и другие. За всем этим издалека наблюдала твоя мама, которая хотела убедиться, в том, что Грэз сможет покинуть эти земли. Когда раненый собиратель уехал, она подъехала к твоему отцу. Понимая, что это был момент не для слез, стойко держа себя в руках и не давая воли чувствам, она своей одеждой перевязала его раны, чтобы следы от крови не указали, в какую сторону она направится, с огромным трудом взвалила тело на коня и скрылась оттуда. Вернувшись на это место, собиратели не нашли тела и решили, что, видимо, тром чудесным образом выжил и сбежал в Темный лес. Если бы они доложили о случившимся эльфам, на трома была бы объявлена охота, но собиратели, вероятно, боялись наказания от эльфов за то, что упустили его. Поэтому об этом происшествии больше не узнал никто. А твоя мама, похоронив Грэза здесь, долго оплакивать его не могла, чтобы не привлекать внимание людей, да и о тебе ей следовало заботиться теперь одной. Все, что было потом, ты знаешь. Мне больше нечего тебе сказать, сын.

– Спасибо, – ответил я, – спасибо за то, что вырастил меня, как родного, даже зная, кто я есть.

– Я всегда знал, кто ты есть, – отец обнял меня, – ты – мой сын Дарет, в котором течет кровь великого народа.

– Ты сможешь меня понять, если я захочу найти тромов? – спросил я.

– Понять смогу, но смогу ли я тебя отпустить? – ответил он.

Наступил рассвет нового дня. Новой жизни. Без мамы. Другим человеком. Человеком ли?

Мы с отцом постарались заложить проход к могиле Грэза, который я ночью пробил молотом. Затем потушили остатки костра, попрощались с мамой, вышли на улицу и, привалив гробницу камнем, отправились домой. За пазухой у меня висел золотой медальон, принадлежавшая целому поколению тромов. По дороге домой я не думал обо всем том невероятном, что узнал ночью от отца. Я думал о человеке, убившем мою мать. Был ли это тот самый, которому мой настоящий отец отсек ухо? Ведь я немного смог его разглядеть…

Мы пришли к дому, во двор выбежала Шерен и со слезами бросилась на шею к отцу. За ней вышел Терек. По их лицам я понял, что они, как и мы, не спали всю ночь. Они плакали по маме. Я решил, что этот день проведу со своей семьей, словно ничего нового мне накануне не открылось. Я должен поддержать их в это тяжелое для нас время. А завтра я решу, как мне жить дальше. Сегодня вечером я засну человеком, но утром я проснусь тромом.

Глава 2

Друг оказался врагом, который стал другом

Дарет стоял у небольшого, слегка потемневшего зеркала. Он смотрел на себя так, словно видел это отражение впервые. К нему подошел брат.

– Терек, – обратился Дарет, не отводя взгляда от отражения, – посмотри на нас в зеркало. Ты замечал, какие мы с тобой разные?

– Ничего удивительного, – ответил младший брат, – вы с Шерен очень похожи на маму, – он опустил голову, – а я больше на отца. Ну, правда, и волосы у тебя темнее, чем у сестры, тоже мамины… Но все равно, мы похожи! Мы же братья!

– Посмотри, насколько я выше тебя, – продолжил Дарет так, словно не слышал слов Терека.

– Но ты же мой старший брат, – впервые за прошедшие дни улыбнулся Терек.

– Нет, ты не понял. Ты и в двадцать лет вряд ли будешь таким, как я сейчас.

– Дарет, ты намекаешь на то, что я на твоем фоне выгляжу слабаком? – с недоверием спросил Терек.

– Нет, брат, я хотел сказать, что ты такой же, как все, а вот я отличаюсь от остальных… людей, – ответил, помедлив, Дарет.

– Да, тебе многие парни завидуют! Ты же самый сильный из всех нас в округе, – подбадривал брата Терек. – тебе повезло, что ты такой родился. Но и мне повезло не меньше, ведь ты можешь работать в два раза больше меня! – братья рассмеялись.

– Терек, – спросил Дарет, – а ты когда-нибудь думал о том, как выглядели тромы?

– Зачем мне о них думать? – удивился брат. – Мы знаем о них достаточно, чтобы не иметь желания даже представлять их в своей голове.

Но Дарет возразил:

– А что, если все же недостаточно знаем? Что, если то, что мы о них знаем – ложь?

– Брат, ты пугаешь меня, – сказал Терек.

– А ты подумай. Ты с детства мечтал стать собирателем. В твоих глазах они были особенными среди простых людей. И что в итоге? Чем это обернулось?

– Я знаю, не напоминай мне об этом, – Терек словно обиделся на слова брата.

– Прости, Терек, – извинился Дарет. – Я не имел ввиду твой случай, я просто хотел тебе показать, что не всегда то, во что мы верим, является истиной.

– Почему ты начал этот странный разговор? Почему вспомнил тромов?

– Терек, посмотри на меня, – Дарет снова подошел к зеркалу, – ты когда-нибудь видел кого-нибудь выше меня? А что, если тромы были такими, как я? Конечно, они были еще больше, но что, если они выглядели так же, как я? Что, если они не были уродливыми, но были похожи на простых людей, только выше и сильнее?

– Дарет, – рассердился Терек, – в этом разговоре я не вижу смысла. Я думаю, ты обезумел от потери мамы. Тебе нужно время, чтобы прийти в себя и перестать сочинять подобную ерунду.

Терек уже собрался выходить из комнаты, но Дарет его остановил:

– Брат, постой. Да, ты прав. Слишком много всего произошло. Я только хочу попросить тебя беречь Шерен и отца, если я вдруг исчезну.

– Исчезнешь? Дарет, о чем ты вообще говоришь? После смерти мамы я совершенно не могу тебя узнать!

– Я сам себя не узнаю, Терек, – ответил Дарет. – Знай, что что бы ни произошло, я всегда останусь твоим братом. Но мне, возможно, придется уехать в ближайшее время.

– Куда? – возмутился Терек.

– Прости, брат, но этого я тебе сказать не могу ради твоего же блага. Скажу только то, что, если я вернусь, все навсегда в нашей жизни переменится.

Терек задумался. Он не понимал слов брата.

– Дарет, мы потеряли маму. И в такое тяжелое время ты хочешь нас бросить?

– Терек, – ответил брат, – если бы ты знал то, что знаю я, ты бы меня понял.

– Так расскажи же мне! – воскликнул Терек.

– Не могу, брат, прости, не могу… По крайней мере не сейчас.

Дарет вышел из комнаты. Терек был зол на него, но пошел за братом. Он видел, как Дарет вошел в комнату родителей. Терек хотел подслушать, о чем тот будет говорить с отцом, но они разговаривали слишком тихо. Затем Дарет направился на кухню и поговорил с сестрой. Этот разговор, в отличии от предыдущего, не покрывался тайной. Старший брат утешал и наставлял младшую сестру, а также он попросил ее сшить для него плащ подобно тем, какие носят собиратели: темный, длинный и с капюшоном.

Полдня братья с отцом работали в поле, практически не разговаривая, а Шерен тем временем суетилась в доме. Она приготовила обед и позвала мужчин к столу.

– Идемте, – сказал отец, – ваша сестра очень старается, хотя ей намного тяжелее, чем нам. Надо приободрить ее и поддержать.

За едой оба брата нахваливали обед, хотя, конечно, он был далек от того, чем кормила их матушка. Но разве могли они обидеть сестру, которая была лишь девочкой, на плечи которой по воле злого рока судьбы навалились заботы взрослой женщины?

После обеда на работу в поле ушли лишь отец и Терек, Дарет же остался в доме. Тереку очень не нравилось то, что брат ничего ему не хотел рассказывать. Вечером Шерен накрыла приготовленный ею ужин на стол. За ужином все молчали. Когда огни в доме были погашены, и все разошлись по своим комнатам, Дарет надел сшитую сестрой накидку (пускай не идеальную, у матушки вышло бы гораздо лучше, но Дарет благодарно похвалил сестру за удачно перешитую старую мантию, найденную на чердаке и принадлежавшую, наверное, еще деду их деда), накинул капюшон и вышел из дома.

Терек все это видел и решил проследить за братом. Дарет обошел свое поле и пошел дальше по окраине города, чтобы не быть кем-то замеченным. Он старался быть очень аккуратным, оборачивался по сторонам, и, спустя некоторое время все же понял, что за ним кто-то следит. Дарет остановился, осмотрелся и решил немного вернуться назад. Какого же было его удивление, когда за одним из деревьев он обнаружил своего брата.

– Терек, что ты здесь делаешь?! – шепотом недовольно спросил Дарет.

– Я хотел бы задать тебе тот же самый вопрос, – ответил Терек, – куда ты направляешься? Ты не взял с собой ничего, а значит, ты планируешь скоро вернуться домой. Так куда ты шел в такое время?

– Брат, – Дарет присел на землю, он явно был огорчен, – я обещаю, что все тебе расскажу, но не сейчас. Немного позже. Сейчас я шел к тому месту, откуда можно попасть в Верхнюю Долину.

– В Верхнюю Долину? – негромко вскрикнул Терек. – Дарет, да ты с ума сошел? Зачем тебе туда идти?

– Терек, – спокойно ответил Дарет, – раз ты уже здесь, я не могу тебя одного ночью отпустить домой. Сейчас я ничего тебе объяснять не буду, просто следуй за мной. Обещаю, что ты все узнаешь после того, как я вернусь из Верхней Долины. Если вернусь.

– Что значит «если»?

– Это значит, что, если к рассвету меня снова не будет внизу, возвращайся к отцу, но не говори ему ничего о сегодняшней ночи. Просто жди обо мне известий. Пообещай мне, – Дарет был спокоен так, словно тысячи раз бывал в подобной ситуации.

– Я обещаю, брат, – ответил Терек, поняв, что бессмысленно здесь сейчас выспрашивать у Дарета подробности. – Но почему ты идешь туда ночью, а не днем?

– Потому что днем меня туда не пропустят собиратели, а сейчас у меня есть шанс. Не задавай лишних вопросов, пожалуйста, – взмолился Дарет. – Иначе мы обнаружим себя и нам обоим придется вернуться домой.

Терек замолчал и молча двинулся за братом. Дальше они отправились уже вдвоем, стараясь не издавать шума.

Братья шли достаточно долго, пока не пришли к каменной широкой лестнице, больше напоминающей скалу, уходящую в небо. Дарет приказал Тереку спрятаться за ней и ждать, пока тот не вернется, а сам отправился наверх. Он не знал, что его там ждет, но у него была цель – узнать хоть что-то о нахождении места заключения тромов. Любые зацепки, любые упоминания об этом могли бы облегчить его предстоящие поиски. «Человек, имеющий цель, препятствия на своем пути преодолевает намного легче чем тот, кто двигается бесцельно. Дабы получить желаемое, стоит идти на рискованные поступки и, лишь не струсив, можно добиться того, к чему стремишься.» Так всегда говорил отец. Человек. Дарет осознавал, что он может не только ничего не узнать о тромах в Долине, но и быть пойманным эльфами. Несмотря на все возможные опасности, он все же пошел на риск.

Поднимаясь все выше, Дарет обнаружил, что ему уже невидно Терека. Зато с такой высоты он смог разглядеть весь город. В окнах некоторых домов горели огни, которые с такой высоты казались лишь маленькими белыми точками. Поля вокруг города, ярко освещенные луной, не казались такими большими, какими их видели их владельцы, возделывая землю. Холмы за полями в темноте походили на гладкое темное море, отражающее в себе блеск луны и звезд, а позади них возвышались скалы, подобно стерегущим здесь покой великанам. Такой красоты Дарет еще никогда не видел прежде. С каждой ступенькой горизонт все больше открывал новые для взора просторы. «Я бы многое отдал, чтобы каждый день любоваться этим», – подумал Дарет про себя.

Достигнув самых верхних ступеней, он увидел перед собой землю. Обычную землю, такую же, по какой он ходил всю свою жизнь. Вокруг росла обычная трава. Немного дальше стояли довольно высокие ворота, являвшие собой настоящее произведение кованного мастерства. Ворота были открыты. От них вдаль вела широкая дорога, вымощенная мрамором, по обеим сторонам которой стояли роскошные дома. Все они были практически одинаковыми. Дома были из дерева, но они не были похожими на те, в каких жили люди внизу. Ступени с резными перилами по обеим сторонам вели на веранды, также украшенные всевозможной резьбой. На верандах стояли большие горшки с диковинными цветами, которые обвивали собой перила. В каждом доме было по два этажа с одинаковым расположением окон, обрамленными резными открытыми ставнями. Света в окнах не было.Город эльфов спал.

Дорога вела вперед, и ее конца не было видно. Дарет накинул черный капюшон и, словно растворившись в темноте, устремился дальше. Он не знал, что ищет. Каждый дом был похож на предыдущий, от этого или от высоты, на которой он находился, у Дарета закружилась голова.

Ничего особенного он не замечал, пока не дошел до развилки дороги. Прямо продолжалась улица с домами, поэтому он решил свернуть направо. Пройдя немного, Дарет вышел на огромную площадь. Он узнал ее из рассказа отца. Сама площадь была, как и дорога, вымощена мрамором, на котором возвышались золотые статуи эльфов. Фресок, о которых упоминал отец, не было. Дарет предположил, что именно на месте фресок сейчас и стоят статуи. Ничего не напоминало о тех, кто правил здесь раньше. Вокруг площади расположился сад с аккуратно выстриженными кустами и деревьями, некоторые причудливых форм, вокруг которых были насажены цветы неземной красоты. На некоторых деревьях висели большие золотые клетки, а в них спали крошечные птицы, каких Дарет на земле никогда не встречал – от их перышек исходило слабое золотое свечение. Тишину прерывал звук журчания воды из небольшого ключа. Подойдя ближе, Дарет увидел, что вода в ключе бьет из земли, словно из маленького гейзера. Он не мог понять, откуда она там берется. Все вокруг его удивляло, и он на какое-то время даже забыл о цели своего прихода, сосредоточив всю свою сущность на любовании диковинной красотой.

Отпрянув от минутного забвения, Дарет выбежал на площадь и вернулся на развилку дороги. На этот раз он пошел в противоположную сторону. Пройдя немного, он увидел еще одни ворота. Они были не менее красивее предыдущих, но уже из золота. Ворота были закрыты, но не заперты на замок. Видимо, эльфы привыкли к своему спокойному укладу жизни, не ожидая откуда-либо опасности, им попросту не от кого было закрываться. Дарет вошел в ворота. Здесь находился сад подобно тому, в каком он только что побывал, но этот был еще красивее. Деревья были густо насажены, и было видно, что за каждым из них бережно ухаживает садовник, знающий свою работу. Дарет сошел с дороги и укрылся среди них. Он всмотрелся вперед, где увидел дворец. Тот отличался от домов, мимо которых Дарет пришел сюда. Дворец был намного выше, и выглядел он богаче. Сияние луны, которая, казалось, находилась так близко, что можно было дотянуться до нее рукой, отражалось в золотом обрамлении. Дарет смог разглядеть, что у замка есть по меньшей мере два крыла, по три этажа в каждом, на крышах которых возвышались острые золотые пики. Вход во дворец представлял собой тяжелые высокие двери, несомненно, также обрамленные золотом. Размеры как дверей, так и ворот, указывали на то, что те, для кого они предназначались, были очень высокими. Все сходилось.

У входа стояла стража: два эльфа. Дарет решил обойти замок, чтобы не попасться на глаза часовым. Он сделал всего несколько шагов, как кто-то сзади схватил его и закрыл своей рукой ему рот. Однако это не помешало Дарету в одно мгновение развернуться и приставить к горлу обидчика нож, который он на всякий случай захватил с собой из дома. Напротив стоял некто в черном плаще, подобно тому, что был надет на Дарете.

– Ты собиратель? – спросил шепотом Дарет, не убирая нож.

– Нет, а ты? – ответил женский голос.

Дарет снял капюшон с незнакомки. Это была эльфийка. У нее были длинные черные волосы, которые в темноте словно сливались с ее накидкой в единое целое.

– Ты следила за мной? – спросил ее Дарет.

– Достаточно долго, чтобы убедиться, что ты здесь впервые, – ответила девушка. – А значит, ты не один из тех людей.

– И что ты будешь делать? Позовешь их на помощь? – Дарет указал на стражу у замка.

– Смотря, для чего ты хотел туда попасть. Да и нож сейчас у моего горла, а не у твоего. Ты хотел кого-то убить?

– Нет, – ответил Дарет.

– Жаль, – с ухмылкой ответила эльфийка. – Так зачем же ты сюда пришел, если не хочешь никого убивать?

– Мне нужны ответы. От Корона, – сказал Дарет.

– Ну, возможно, я смогу тебе помочь, только нож от меня убери, – хитро улыбнулась девушка.

– Почему я должен тебе верить? – спросил Дарет, виновато опуская руку.

– А почему я должна верить тебе? – девушка чувствовала, что становится хозяйкой положения. – Сразу заметно, что ты впервые видишь эльфа. Вряд ли какой другой эльф решит помогать простому человеку. Кстати, я – Рика.

– Своего имени я тебе не хочу говорить, – ответил Дарет и спрятал нож.

– Пойдем отсюда, пока тебя не заметили, – сказала ему Рика и направилась к воротам, ведущим к выходу, – к Корону тебе все равно не попасть. Разве что в качестве пленника, который уже никогда не увидит свободу.

Дарет пошел за ней, хотя и сомневался, правильно ли делает:

– Откуда мне знать, что ты меня не отведешь сейчас к охране?

Рика остановилась, развернулась и подошла ближе к Дарету, сняла с него капюшон, внимательно осмотрела лицо парня и сказала шепотом:

– У тебя голова, на первый взгляд, такая же, как и у нас, – произнесла она, с внимательным взглядом изучая со всех сторон голову Дарета. – Но вот думать ею ты совсем не умеешь, – негромко рассмеялась эльфийка и дважды легонько стукнула его кулачком по лбу. – Если бы я хотела сдать тебя им, – она указала пальцем на дворец, – ты был бы уже заперт в темнице.

Рика вывела их на дорогу и свернула за одним из домов. Там оказался лес, и Рика пошла в его сторону. Лес существенно отличался от садов, в каких перед этим побывал Дарет. Деревья росли беспорядочно, траву под ними никто не состригал. Пройдя пару минут, они вышли на небольшую поляну, ярко освещенную луной. Дарет смог лучше рассмотреть эльфийку. Она была очень юной. Не сильно высокая, потому что Дарет был выше ее. Длинные и прямые черные волосы были подобраны тонким ободком, оголяя изящные тонкие, острые ушки. Утонченный подбородок, прямой нос и благородный взгляд карих глаз: именно такими себе Дарет и представлял эльфов.

– Сколько тебе лет? – спросил ее Дарет.

– Ты о бессмертной жизни эльфов? – улыбнулась она. – Моя жизнь еще не исчисляется сотнями лет. Я еще не достигла совершеннолетия, именно поэтому здесь, – она указала пальцем на свою голову, – еще достаточно легкомыслия, чтобы позволить себе сидеть с незнакомым мне человеком в лесу, спасая его от наказания за проникновение в Верхнюю Долину.

– Почему ты решила помочь мне? – спросил Дарет.

– Нет, так дело не пойдет! Не забывай – ты на моей территории. Сперва ты расскажи мне, зачем ты пришел к замку Корона, – строго ответила Рика.

– Я не знаю сам, зачем туда пришел.

– А ты действительно не умеешь использовать голову по назначению, – снова рассмеялась эльфийка, но уже громче, не боясь, что здесь они будут кем-то замечены.

– Нет, вернее будет все же сказать, что я знаю, зачем пришел, – попытался оправдаться Дарет. – Мне нужны сведения. Но я до последнего не представлял себе, каким образом и от кого мне узнать то, что я хочу узнать, – он посмотрел прямо в глаза Рике. – Я хочу узнать все о тромах.

Улыбка исчезла с ее лица. Она присела на землю и спросила:

– Зачем тебе знать о тромах?

– Этого я не могу сказать, – ответил Дарет, присев рядом с ней, – но мне необходимо знать, где они.

– Ты хочешь их найти?

– Да, хочу, – сказал он.

– Чтобы вернуть их сюда?

– Возможно, я не знаю.

– Ты хочешь, чтобы они свергли Корона и заняли свое место в Верхней Долине? – Рика посмотрела на Дарета.

– Ты знаешь об их правах на Верхнюю Долину? – удивился Дарет.

– Все знают, – сказала Рика. Она поднялась и подошла к деревьям. В темной чаще зашумела листва. Дарет вскочил и ухватился за нож, но Рика остановила его:

– Убери. Просто смотри.

Из-за деревьев вышел большой белый конь. Дарет не верил своим глазам: это был единорог. Он подошел к Рике и поклонился ей, а она поклонилась в ответ.

– Прекрасное создание, не правда ли? – спросила Рика Дарета, поглаживая могучую белую шею. – Его зовут Ветер. Не будь таким невежливым, – Рика повернулась к Дарету, – поздоровайся и представься ему, – она указала на единорога.

Дарет подошел к ним, неловко поклонился перед жеребцом и сказал:

– Меня зовут Дарет.

Услышав его имя, Рика снова рассмеялась:

– А я думала, что тебя зовут Дубина!

Дарет выпрямился и удивленно посмотрел на нее. Ситуация казалось неловкой, к тому же он проговорился и назвал свое имя.

– Он не понимает тебя и твоего имени тоже не понял, – Рика показала Дарету на единорога. – Ты снова не думаешь своей пустой головой! Ты назвал свое имя, хотя не хотел этого делать!

Дарет чувствовал себя униженным. Он снова попытался оправдать себя и сказал:

– Но я же видел, как он поклонился тебе!

– Ветер поклонился мне, потому что я могу говорить с ним. Я умею общаться со всеми животными, а они со мной. Это мой дар, – мило улыбнулась Рика. – Посмотри на него, – она снова погладила коня, – его имя означает свободу, но он ни разу в своей жизни не несся, как ветер. Он вынужден жить здесь. Я прихожу сюда по ночам, разговариваю с ним и другими животными.

– Так вот, как ты меня заметила? – спросил Дарет.

– Да, – ответила Рика, – я видела, когда ты еще шел по улице. Если бы я не выследила тебя, и мы бы не встретились, ты бы уже был пойман, а на утро тебя передали бы собирателям. Им позволено убивать.

– Эльфы больше не убивают? – спросил Дарет.

– Если ты знаешь о тромах, то должен знать и о том, что эльфы больше не убивают. – Немного подумав, Рика добавила: – Я помогу тебе.

– Ты знаешь, где находятся тромы? – обрадовался Дарет.

– Нет, я не знаю, – ответила эльфийка, – но я знаю, кто знает.

– И кто же?

– Сестра Корона, – сказала Рика.

– Зарина? – удивился Дарет.

– А ты все-таки не так глуп, как кажешься.

– Зарина жива? Она в Долине?

– Да, она жива, и нет, она не в Долине, – ответила Рика.

– Где же она, как ее найти? – спросил Дарет.

– Я тебя отведу. Я не была никогда в том месте, но я думаю, что смогу найти его.

– А что ты хочешь взамен?

– Дарет, – улыбнулась Рика, – а ты все-таки не дубина! За час общения со мной ты научился использовать свою голову по ее прямому назначению – ты стал думать!

Они оба улыбнулись, затем Рика продолжила серьезным тоном:

– Я хочу бежать. Бежать из Долины.

– Бежать из Верхней Долины? Но зачем? – удивился Дарет. – Ваша жизнь здесь – это беззаботное вечное существование среди такой красоты, – он погладил жеребца по гриве.

– Причину такого странного, на первый взгляд, моего желания я тебе скажу только тогда, когда ты скажешь, почему именно ты хочешь найти тромов. К тому же, подобно Ветру, я желаю ощутить свободу, которой никогда всецело не обладала.

– А твоя семья? – спросил Дарет.

– Семья?.. – печально ответила Рика. – У меня ее отняли…

– Хорошо, будем считать, что меня не интересует, из-за чего ты хочешь покинуть Долину, – рассудительно сказал Дарет. – Но почему ты сама не можешь этого сделать? Зачем тебе нужна моя помощь? – спросил он.

– Я много раз хотела спуститься вниз, – девушка печально опустила взгляд. – Я простояла у ступеней не одну ночь, но ни разу не сделала первый шаг. Я не знаю, что меня там ждет, но и здесь я не могу находиться. Кстати, скоро наступит рассвет, – Рика посмотрела в небо.

– Терек, – воскликнул Дарет.

– Кто такой Терек? – спросила Рика.

– Это мой брат, он ждет меня внизу. Я боюсь, что его могут поймать. Людям запрещено приближаться к лестнице, ведущей сюда. Я выведу тебя отсюда, только скажи мне, когда, – Дарет подошел к Рике ближе.

– Через три дня. Ночью. На этой самой поляне я буду ждать тебя, – ответила она.

– Ты понимаешь, что обратного пути не будет?

– Именно поэтому я и прошу у тебя три дня. Я должна успеть попрощаться здесь кое с кем. Но в назначенное время я буду ждать тебя. Обещаю, – сказала Рика.

– До встречи, – ответил Дарет, накинул капюшон и поспешил к брату. Он вышел на мраморную дорогу и словно вор, крадучись, бесшумно побежал между домами к воротам, ведущим к лестнице.

Пока он cпускался вниз, на востоке горизонт начал озаряться красным заревом. С такой высоты рассвет выглядел неописуемо красиво. Но Дарету некогда было любоваться небом, он должен был спешить к Тереку.

Когда Дарет дошел до земли, он нигде вокруг не увидел брата. Он хотел было его позвать, но услышал топот копыт. Дарет спрятался за скалу, из которой была высечена лестница. Он услышал, как подъехало несколько всадников. Это были собиратели. Дарет хотел выглянуть, чтобы рассмотреть их, когда кто-то схватил его за руку. Он обернулся и увидел Терека. Рядом с ним был высокий мужчина в старом, не раз штопаном плаще и накинутом на голову капюшоне. Терек подал знак брату, чтобы тот молчал и шел за ним. Пригнувшись, они отбежали немного и укрылись в кустах, а тот человек вышел к собирателям. В его руках был лук, а на спине колчан со стрелами.

– Кто он? – тихо спросил Дарет у Терека.

– Он охотник, – ответил Терек, – он ночью спас мне жизнь. Сюда забежал одинокий волк, а он убил его.

– Терек, не надо было тебе идти со мной! А если бы его не оказалось здесь в тот момент? В твоей смерти был бы виноват я! – возмущался Дарет полушепотом.

– Дарет, но все ведь обошлось, – улыбнулся Терек, – главное, что ты вернулся. Я уже сомневался в том, что смогу тебя дождаться. Ты узнал то, что хотел?

– Не совсем, – ответил Дарет, – но я нашел того, кто мне поможет. Я позже тебе расскажу, я обещаю.

В этот момент к ним подошел охотник.

– Можете выходить, они ушли наверх, – сказал он братьям, глядя по сторонам. Низкий и серьезный голос говорил о том, что перед ними стоит взрослый мужчина. Братья вышли из укрытия. – Собиратели всегда оставляют здесь своих лошадей. Обычно волки редко сюда заходят. Их лес, тот, в котором я и охочусь, находится далековато отсюда, а тот волк, что был здесь этой ночью, скорее всего был изгнан из своей стаи, вот и блуждал далеко от привычных ему мест.

– Я хотел сказать тебе спасибо за то, что ты спас моего брата, – сказал Дарет и протянул мужчине руку.

– Потом скажешь, – ответил охотник, подав руку в ответ. – Идем, – сказал он.

– Но наш дом в другой стороне, – возразил Дарет.

– А мой – в этой, – ответил незнакомец, указав рукой в сторону, в которую направился.

– Дарет, – сказал Терек, – мы должны пойти за ним. Ты должен кое-что увидеть.

Дарет согласился и пошел с братом за охотником. Они пришли к небольшому дому, который находился вдалеке от всех остальных, за чертой города, больше напоминавшему заброшенную хижину. Зайдя в дом, Дарет увидел много висевших шкур различных животных. Охотник поставил лук в углу комнаты и предложил братьям присесть за стол. Он заварил травяной чай, поставил его на стол и сел рядом с ними.

– Меня зовут Дугир, – сказал хозяин дома и скинул с головы капюшон.

Дарет не мог сказать ни слова. Перед ним сидел стареющий эльф. Длинные светлые волосы, поседевшие у висков, были небрежно собраны в хвост. Неглубокие, но заметные морщины покрывали лицо, которое, видимо, еще не так давно не предавалось изменениям и оставалось молодым. Грубая и местами седая щетина покрыла некогда благородные черты. Дарет взглянул на брата, который уже не был удивлен увиденным, потом снова на эльфа.

– Что, сынок, – улыбнулся Дугир, – не ожидал увидеть старика-эльфа?

– Не ожидал увидеть здесь эльфа, – поправил удивленный Дарет.

– Дарет, – обратился к брату Терек, – он хочет помочь.

– Что-то все эльфы, каких я сегодня встречаю, хотят мне помочь, – недоверчиво сказал Дарет, – с чего бы это?

– Значит, кого-то встретил… – Как бы сам себе сказал эльф. – Зачем ты ходил наверх? – спросил он Дарета, спокойно попивая горячий чай.

– Хотел кое-что узнать, – ответил тот.

– О тромах? – снова спросил Дугир.

Дарет недовольно посмотрел на брата.

– Не ругай его, он ничего толком мне не рассказал, – спокойно сказал Дугир. – Мне достаточно взглянуть на тебя, чтобы понять, что тебя интересуют именно тромы, причем вряд ли этот интерес вызван простым и бессмысленным изучением истории и межрасовой вражды.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Дарет эльфа. Тот придвинулся к нему ближе и тихо сказал:

– Судя по всему, у вас с братом не больше пяти лет разницы, – охотник указал пальцем на Терека, – при этом ты на две головы выше его. К тому же, он ненароком упомянул, что прошлым утром ты завел с ним неожиданный разговор о тромах, а тут еще и тот факт, что ты тайком пробираешься наверх… Совпадение? Не думаю.

Дарет задумался. Отступать назад уже было поздно. Либо он идет на риск и узнает больше информации о тромах, либо, рано или поздно, обо всем узнают собиратели, а это грозит бедой для всей семьи.

– Почему ты здесь живешь? – спросил он Дугира.

– А ты как думаешь? – с ухмылкой ответил тот.

– Ты кого-то убил? – переспросил Дарет.

– Ты весьма наблюдательный, – снова ухмыльнулся охотник. – Да, я убил. Это было двадцать лет назад. За это эльфы изгнали меня из Верхней Долины, и не скажу, что я сильно был огорчен по этому поводу.

– За всю свою жизнь я видел всего двоих эльфов, к тому же обоих сегодня. И оба они рады покинуть Долину, – задумчиво пробормотал Дарет.

– Оттуда еще кто-то хочет уйти? – спросил Дугир.

– Да, мне довелось пообщаться сегодня кое с кем, кто мечтает бежать из Верхней Долины.

– Могу предположить, – перебил его эльф, – что он не менее древний, чем я.

– Как раз наоборот, – ответил Дарет. – Судя по всему тот эльф не достиг вашего совершеннолетия. А ты долго прожил до того, как…

– Как убил? – перебил Дугир. – Сынок, я не буду говорить, сколько мне лет. Да я и сам уже этого не помню. Но я скажу тебе, что я своими глазами видел тех, кто тебя так интересует, и на то время я отметил уже не одно свое совершеннолетие…

– Ты видел тромов? – воскликнул Дарет.

– Тише, парень, тише, – успокоил его эльф, – запомни: повсюду уши… Да, я видел их. Это было очень давно. И, насколько я понимаю, ты хочешь знать, где они сейчас?

– Что? – удивленно спросил Терек. – Что значит: «Где они сейчас»? Тромы живы? И ты собираешься их искать? – обратился он к брату. Дарет взглянул на него, потом опустил глаза вниз. Он не хотел все рассказать Тереку при таких обстоятельствах. – Зачем тебе это нужно? – не успокаивался Терек.

– Да потому что он – тром! – не выдержал эльф, махнув рукой в сторону Дарета. – Извини, сынок.

– Что за бред? – сказал Терек. – Он – мой брат, мы всю жизнь росли вместе. То, что он выше меня, не делает его тромом. Он такой же сын наших родителей, как и я.

– Не такой же, – ответил Дарет. Затем он взглянул на Терека и очень тихо, словно раскаиваясь, сказал:

– Брат, мой отец был тромом. И это правда. Я узнал об этом после смерти мамы. Об этом рассказал мне наш отец, когда мы уходили для погребения. Или, если быть точным, твой отец. И он смог мне это доказать.

– Я не верю в это, – сказал Терек. В его голосе были слышны злость и отчаяние.

– Терек, я тоже по началу отказывался верить, – спокойно сказал Дарет, положив руку на плечо брату, – но это так. Именно поэтому я не хотел тебе этого рассказывать. Я боялся, что ты не сможешь этого принять и понять меня. Я хотел уберечь тебя от этой правды, потому что даже на мои плечи она легла тяжким грузом.

Терек молчал. Пустой взгляд был направлен на полную чашку чая, из которой уже не выходил пар. Дарет повернулся к Дугиру, который молча наблюдал за не совсем обычной беседой двух братьев:

– Теперь ты знаешь правду. Ты можешь сдать нас собирателям или другим эльфам. Если ты это сделаешь, прошу, умолчи о моем брате, о моей семье. Они не имеют к родству с тромами ни малейшего отношения. Лишь я. Но все же я надеюсь на твою помощь, какой бы она не оказалась.

– Зачем мне сдавать тебя тем, от кого я ушел сам? – с ухмылкой ответил охотник. – Я прожил длинную жизнь, в которой было не мало событий, за которые мне по сей день стыдно. Здесь, – он показал пальцем на свою голову, – и здесь, – указал на сердце, – слишком много больных воспоминаний, которые мне хотелось бы забыть. Я всего лишь одинокий старик, который с каждым годом теряет свою силу. Поэтому я хочу сделать что-нибудь достойное, хочу помочь тем, у кого мой народ однажды отнял все.

– Терек, – снова обратился Дарет к брату, – я сегодня расскажу тебе о тромах все, что знаю. Но чуть позже. А сейчас, прошу, просто забудь то, что ты о них слышал ранее. Принять истину возможно лишь тогда, когда ты осознаешь, что навязанное тебе мнение – это лишь одурманивание. Одурманивание тех, кто умеет думать. Со временем это умение мы теряем, потому что за нас постоянно думает кто-то другой. Однако правду можно увидеть, только действительно желая ее видеть, взглянуть на все с чистым сознанием, понимаешь? И не всегда то, во что верит большинство, является правдой. Просто, кому-то выгодно, чтобы у всех было одно мнение, чтобы мы не допускали мысли, что что-то здесь не так.

– В нашем случае, это – Корон, – Дугир дополнил слова Дарета.

– Я ничего не понял, – озадаченно ответил Терек.

– Поймешь, обязательно поймешь, – подбодрил его брат.

– Какие у тебя планы, сынок? – спросил эльф у Дарета.

– Я выдвигаюсь на поиски через три дня, ночью, – сказал Дарет. – В поисках мне поможет тот эльф из Верхней Долины, о котором я говорил.

– Ты в нем уверен? – спросил Дугир.

– Не более, чем в тебе, – ответил Дарет. – Но у меня нет другого выбора.

– Я пойду с вами, – сказал охотник. – Лишняя помощь тебе не помешает, а для меня это хороший повод очистить совесть.

– Я тоже с тобой пойду, – сказал Терек, не поднимая глаз.

– Нет, – резко ответил ему Дарет. – Терек, ты должен помогать отцу, заботиться о сестре. Я иду в неизвестность, брат. Я не могу взять ответственность за твою жизнь перед отцом. Если с тобой что-то случиться, я не смогу потом показаться ему на глаза.

– Он прав, – сказал Тереку Дугир.

Терек встал из-за стола и вышел во двор. Он был обижен на брата, но понимал, что тот прав. Ответственность мужчины и жажда к приключениям мальчишки боролись внутри него. Эти мысли увлекали его от размышлений о тромах.

Дарет договорился с эльфом идти вместе через три дня. Они обговорили, что им необходимо взять с собой, уточнили время встречи, затем вышли во двор. Терек сидел на крыльце и всматривался вдаль, в сторону Темного леса.

– Вам же туда надо, верно? – спросил он.

– Да, брат, – Дарет сел рядом с ним. – Я не знаю, что нас ждет в том лесу, я никогда не был даже близко возле него, не знаю, что будет за ним, но, если я не попытаюсь, больше никто не пойдет на это.

– Сперва мама, теперь все это. Я не хочу потерять и тебя, – печально сказал Терек.

– И я не хочу вас потерять, но я должен туда пойти.

Дугир проводил их до города так, чтобы им не пришлось идти мимо каменной лестницы, но сам заходить в город не стал. Они попрощались до назначенного времени. Днем братьям было нечего опасаться в городе, поэтому они спокойно дошли до своего дома через улицы. Шли они молча, так как осознавали, что разговоры на актуальные для них темы в людных местах лучше не вести.

На пороге дома их ждал встревоженный отец.

– Где вы были? – рассерженно спросил он.

– Отец, прости, это моя вина. Я все тебе объясню, но давай сначала зайдем в дом, – спокойно ответил ему Дарет.

Они вошли. Шерен готовила обед, и Терек решил ей помочь, тем самым оставив брата наедине с отцом для разговора.

– Дарет, она еще ребенок, – сказал отец, – она все утро проплакала, когда узнала, что вас нет дома.

– Отец, я был в Верхней Долине, – с тем же невозмутимым спокойствием сказал Дарет.

– Я подозревал об этом, я боялся этого! Но зачем ты взял с собой брата?

– Я не брал его! – ответил сын. – Я обнаружил, что он идет за мной, уже когда ушел достаточно далеко от дома. Я никогда бы не взял его с собой и не подверг бы опасности. Но отпустить его назад одного ночью я тоже не смог. Не волнуйся, он не поднимался со мной наверх.

– Не будем больше об этом. Я не в праве тебе указывать… Но, Дарет, ты узнал, что хотел? – спросил отец.

– Нет, я не узнал. Но у меня появился шанс узнать. Отец, – сказал Дарет, бережно взяв морщинистые руки с темными бороздками в складках в свои молодые и сильные, – через три дня я ухожу.

– Ты все-таки решил их найти? – огорченно спросил тот. – Сынок, я не имею права запрещать тебе этого, останавливать тебя. Я и не буду этого делать, хотя очень хочу. Просто знай, что я очень хочу, чтобы вы все, мои дети, были рядом со мной.

– Я понимаю тебя, но я должен, – Дарет обнял отца.

– Тогда, – сказал отец, – я помогу тебе всем, чем только попросишь, всем, что мне окажется по силам. Помогу собрать с собой все необходимое, но прошу: ничего мне не рассказывай. Я не хочу знать, что ты сегодня видел и с кем говорил. Я хочу думать, что в нашей семье все остается по-прежнему, разве только мамы не стало с нами… Ну, а ты всего лишь должен на время уехать от нас.

Они оба улыбнулись, обнялись и пошли на кухню, где Терек и Шерен вдвоем уже накрывали на стол.

Следующие два дня Дарет работал в поле с утра до ночи, чтобы успеть все сделать самому, не оставляя работы отцу и Тереку. В один из вечеров он поведал брату все, что узнал о тромах, а на третий день начал собираться в дорогу. Шерен все дни проводила на кухне, ведь теперь все женские обязанности мамы легли на ее хрупкие детские плечи. Она обняла брата и заплакала:

– Я не хочу, чтобы ты уезжал, – сказала она.

– Я знаю, сестренка, но я должен, – ответил Дарет. – Когда-нибудь, я надеюсь на это, ты сможешь понять меня…

– Пообещай, что вернешься! Вы не называете мне даже причины твоего отъезда, но я-то понимаю, что происходит что-то очень важное и серьезное. Прошу, береги себя, Дарет! – сказала Шерен и заплакала.

Брат прижал к себе сестру и сказал:

– Я обещаю, Шерен. Я обязательно вернусь домой. Я не могу вас оставить одних!

Когда стемнело, Дарет попрощался с семьей и пошел к каменной лестнице той же дорогой, какой шел с Тереком три дня назад. Придя на место, Дарет спрятал свою сумку, собранную вместе с отцом и сестрой, в кустах, в которых недавно прятался с братом от собирателей, и пошел наверх. Достигнув Долины, Дарет вышел на темную улицу, обошел дома и направился к лесу на поляну, где должен был встретиться с Рикой. Поляна была хорошо освещена звездами на ясном небе, однако Рики нигде не было видно. Дарет постоял какое-то время на одном месте, затем вышел из леса, но потом снова вернулся на место встречи. Ему нельзя было терять времени, ведь спуститься надо до рассвета. Подождав еще немного, Дарет решил идти без Рики. Но, уходя, он заметил в деревьях какое-то движение. Через мгновенье на поляну вышел Ветер – единорог, с которым Рика познакомила Дарета во время их прошлой встречи. На его спине было седло, и лежала сумка с какими-то вещами, а копыта жеребца были обвязаны тканью. Следом за Ветром из чащи леса вышел еще один единорог с завязанными копытами и с седлом на спине, в котором и сидела Рика.

– Привет, – улыбнулась она. – Садись верхом, так будет быстрее.

– А зачем ты завязала копыта? – удивился Дарет.

– Какой ты забавный и глупый человек, – улыбка не сходила с лица Рики, – так нас не услышат, пока мы будем спускаться вниз.

– Ты решилась? Помни, назад дороги не будет, – тихо сказал Дарет.

Эльфийка лишь улыбнулась в ответ и накинула капюшон. Дарет погладил Ветра и сел верхом на него.

– А где ты взяла седла? – спросил он.

– Я их принесла сюда прошлой ночью. Позаимствовала из царской конницы.

– Украла? – уточнил Дарет.

– Нет, если я что-то возьму из дворца – это бы не сочли воровством, но о седлах все же я никому не сказала, – ответила Рика.

– Рика, – еще раз обратился к ней Дарет, пытаясь поймать ее взгляд, – ты уверена, что хочешь пойти на это? Я понимаю, что у тебя сокрыты свои цели и интересы, но этот поход – это не развлечение и не пикник, это очень большой риск. Ты наверняка решила для себя?

– Дарет, – успокоила его эльфийка, – я все понимаю и все решила давно. Наверное, я решила это еще до нашего с тобой знакомства и просто ждала подходящего момента. И вот он настал. Я ухожу не ради поиска приключений, хотя от них я тоже не отказываюсь. Я свободна, но живу, как в тюрьме. Это сложно объяснить. Да, ты прав: у меня нет дороги назад, как, я полагаю, и у тебя. Ты помогаешь мне, а я помогаю тебе, – сказала она, протянув ему руку.

– Партнеры, – пожал ее руку Дарет.

– Партнеры, – подтвердила Рика.

– Тогда, пропускаю девушку вперед, – Дарет улыбнулся и указал рукой Рике в сторону выхода из леса.

Они вышли из чащи и бесшумно добрались до ворот у подножия лестницы. Рика остановилась. Она много раз стояла на этом пороге, но так ни разу и не решилась его переступить.

– Я переживала, – сказала Рика, – что единорогам будет тяжело спускаться, хотя ступени достаточно широкие и не крутые. Но, как оказалось, мне это будет сделать куда сложнее.

– Смелее, – сказал Дарет. Он слез с коня и повел его вниз. Лошади были спокойны, ведь Рика, обладав даром общения с животными, подготовила их к предстоящим испытаниям и успокоила их.

Рика спустилась с единорога, взяв узду в руки, подошла к самой верхней ступени и сделала шаг вниз. Дарет повернулся, посмотрел на нее. Рика улыбнулась и радостно начала опускаться все ниже. В один момент, пройдя примерно половину пути, она остановилась, обернулась назад, а потом завороженно посмотрела вдаль на горизонт. Все ей казалось новым и безумно красивым. Рика была рада, что наконец-то нашла в себе силы сделать этот шаг, за который ее бы наверняка презирали нынешние обитатели Долины.

Внизу их уже поджидал Дугир. Он был очень удивлен, когда увидел Дарета с двумя белоснежно-белыми единорогами, но еще больше его удивило присутствие юной эльфийки.

– Давненько я не видывал их… Эти красавцы нам пригодятся, – сказал он, хлопая рукой по массивной шее Ветра, – но вот она… – Дугир указал на Рику. – Что она здесь делает?

– Это тот самый эльф, о котором я тебе говорил, – пояснил Дарет.

– Да, но ты не говорил, что тем эльфом окажется зеленая девчонка.

– Кто ты такой, чтобы так обо мне говорить? – возмутилась Рика.

– Девочка, – Дугир подошел к ней поближе, чтобы она могла разглядеть, что и он тоже является эльфом, – я тот, чьи опыт и навыки пригодятся этому отчаянному юноше в задуманном им опасном походе.

– Дугир, – остановил его Дарет, – она идет с нами, и это не обсуждается. Без нее мы не сможем найти их, к тому же, благодаря ей, я теперь тоже смогу ехать верхом.

Эльф обменялся не доверительными взглядами с Рикой, но послушался Дарета:

– Хорошо, но у нас есть и другая проблема, – сказал охотник и подал знак рукой. Из-за высокого камня к ним вышел Терек.

– О нет, Терек, что ты снова здесь делаешь? – спросил Дарет, явно будучи неприятно удивленным очередному внезапному появлению младшего брата.

– Ты прости, брат, – ответил тот, – но я поеду с тобой. Ты мне не отец, чтобы решать за меня. К тому же я достаточно взрослый, чтобы мне самому принимать решения в подобных ситуациях.

Дарет не знал, как ему поступить. Ведь, если он откажет Тереку, то тот все равно будет тайком пробираться за ними, подвергаясь еще большей опасности, чем идя рядом. Он спросил:

– А как же отец и сестра? Ты о них подумал?

– Дарет, так им двоим оставшихся запасов хватит на большее время. Шерен я предупредил о том, что ухожу с тобой. Она скажет утром отцу, чтобы тот не искал меня. Сам я не смог ему сказать… Да тогда бы он и не отпустил меня.

– Что же мне с тобой делать? – растерянно сказал Дарет.

– Пусть едет вместе со мной верхом на моей лошади, – сказал Дугир. – Я присмотрю за мальчишкой. Куда деваться, если уж навязался? А ходить туда-сюда вокруг подъема в Долину ему явно нежелательно – поймают!

– Хорошо, спасибо тебе, – смирившись, ответил Дарет.

Он бросил укоризненный взгляд на Терека, затем снова обратился к Дугиру:

– Теперь веди нас, охотник!

– Да, нам стоит поторопиться, – ответил эльф. – Садитесь верхом и езжайте за мной.

Дарет захватил свою сумку, оставленную здесь ранее, закинул ее через плечо, и они направились в сторону Темного леса. Дугир жил не так далеко от него, поэтому неплохо знал его окраины. Шли они вдоль широкой скалы, из которой и были высечены ступени наверх, единственный путь в Верхнюю Долину.

– Ты раньше заходил в этот лес? – спросил Дугира Терек.

– Пару раз, но далеко зайти не решался, – ответил охотник. – Я знаю, где в этом лесу есть что-то, некогда напоминающее тропу. Туда мы и направляемся. Главное, успеть зайти в лес до рассвета.

– А обойти его нельзя? – спросила Рика.

– Однажды я пробовал объехать его, – сказал Дугир. – Площадь Темного леса ровно такая же, как и площадь Верхней Долины, то есть очень большая, ведь он полностью лежит в ее тени. Не мне тебе рассказывать о бескрайних лесах Долины. Ведь город, открывающийся после входа в ворота – это лишь малая часть небесной земли. Город простирается намного дальше дворца, вокруг надежно укрытый от небесных ветров густыми лесами. Ступени, ведущие наверх, расположены примерно по центру всей ширины Темного леса и Верхней Долины. По правой стороне Темного леса находится крутой обрыв, который нам не преодолеть, уж поверьте мне. К тому живность не рискует ходить в ту сторону, а это что-то, да значит. А с левой стороны расположены два поселения собирателей. Я уверен, что в наши планы не входил визит к ним.

Глава 3

Темный лес

Они подъехали к Темному лесу. Издалека он походил на темное мрачное пятно, с близи же оказался еще мрачнее: сухие, но прочные стволы неизвестных видов деревьев простирались высоко вверх касаясь, кажется, небес. Вот только небес там не было, а густая растительность словно подпирала Верхнюю Долину снизу. Плотные и прочные ветви, как лианы, переплетались между собой так густо, что лес казался непроходимым. Практически ничего не было видно даже на метр вглубь этих зарослей, но Дугир смог отыскать узкий проход.

– Дальше идем пешком, – сказал он. – Вот, держите, – он дал Дарету и Рике толстые покрывала, которые были в одной из двух больших сумок, висящих вокруг его седла. – Накройте этим своих коней, так они не поранятся об сухие сучья. Хорошо, что я взял накидок больше, чем планировал, словно знал, что эти прекрасные создания пойдут с нами, – он снова погладил Ветра.

Они накрыли единорогов и коня Дугира, накинули на себя свои одежды и зашли в лес. То ли и правда здесь некогда была тропа, то ли каким-то чудесным образом эти диковинные растения не поглотили узкую полоску земли, но пройти, хоть и с огромным трудом, было возможно. Дугир держал перед собой на вытянутой руке масляную лампу, которую взял из дома. Продвигались они медленно, так как кругом были сухие колючие ветки, которые путали ноги и, словно руками, хватали путников за одежду. Лес не хотел никого впускать и раскрывать свои тайны, хранимые им многие века, он хотел поглотить каждого, кто отважится потревожить его покой.

– Страж… – пробормотал себе под нос Дугир.

– Куда мы идем? Хотя бы известно, в правильном ли направлении мы двигаемся? – спросил Терек.

– Пока мы идем прямо, насколько это возможно. Нам надо пересечь лес, если он нам позволит, – ответил эльф.

– А ты знаешь, насколько он большой? – продолжил Терек.

– Не меньше Верхней Долины, ведь лес находится под ней, – сказал Дарет, на что Терек ответил:

– Мы идем уже пару часов, когда же должен наступить рассвет?

– Никогда, – ухмыльнулся охотник. – Этот лес потому и назван Темным, что здесь не бывает ни рассветов, ни закатов, ни даже полнолуния. Солнечные лучи и сияние луны не пробиваются в эти заросли. Взгляни наверх, – он остановил Терека, – что ты видишь?

– Все те же ветви, что и вокруг нас.

– А теперь опустись к земле и найди, откуда они растут, – сказал Дугир.

Терек наклонился вниз и не увидел ни одного стебля, который растет из земли. Дарет также осмотрел землю, но все колючие ветви словно лежали на земле, но не росли из нее. Некоторые напротив – словно вросли в землю сверху, утончаясь у «основания», но большинство просто едва касались ее.

– Почему так? Что это за растения? – спросил он у эльфа. Тот ответил:

– Это корни. Корни тех деревьев, которые когда-то росли в Верхней Долине. Раньше, до приходов эльфов, почти всю площадь Долины занимал лес, в котором было множество животных таких, каких нет на земле. Не только единороги удивили бы вас, побывав вы там в те времена. Ведь в Долине жила только царская семья и их приближенные, они не нуждались в большом городе. Когда Корон стал населять Долину эльфами, он приказал вырубить почти весь лес, а мощные корни оставить, чтобы перебраться через это место стало невозможным. На лес, как и на тайное место, где заточены тромы, самые могущественные из нас по приказу Корона наложили заклятие: корни поросли колючками, прилегли плотно к земле, к тому же их не разрубит ни один топор и не сожжет огонь.

Дугир потушил лампу, чтобы экономить масло в ней. Они шли в полной темноте, ориентируясь лишь на свободные участки земли, куда ступала нога. Слабый блеск исходил от белоснежной гривы единорогов, но этого было недостаточно, чтобы отчетливо видеть то, что их окружало. Дарет прошел вперед, ведя за собой Ветра. За ними шли Терек и Дугир с его конем. Рика оказалась последней. Все это время она молчала, и Дугир решил это исправить, обратившись к ней:

– Ты сторонишься меня, не так ли? Это из-за того, что я старею? Не бойся, я для тебя не опасен. К тому же ты такой же эльф, как и я. Меня зовут Дугир.

– Я уже знаю, как тебя зовут. Я – Рика, – ответила она. – Я не боюсь тебя, просто я еще никогда не видела…

– Эльфа, который убивал? – перебил ее Дугир.

– Да, – ответила Рика.

– Ну пока ты можешь не думать об этом – здесь ты меня все равно не видишь, уж слишком лес темный, – Дугир рассмеялся. – Ты еще юна, сколько тебе лет?

– Я достигну совершеннолетия через одиннадцать лет, – сказала она.

– Что же столь юную эльфийку, живущую в самом прекрасном месте известного мне мира, заставило покинуть все ради мероприятия, не сулящего ничего выигрышного?

– А что вынудило эльфа добровольно потерять бессмертие и жизнь в самом прекрасном месте известного ему мира? – ответила Рика.

Дугир ухмыльнулся Рике, затем крикнул Дарет:

– Устроим привал! Здесь, кажется, небольшая поляна или что-то вроде нее. Мы всю ночь не спали, к тому же кони устали пробираться через эти дебри. Я думаю, мы вполне можем разместиться здесь.

Они вышли на открытое пространство, которое удивительным образом не заросло сухими корнями. Дарет обошел его вокруг, трогая руками колючие корни, дабы убедиться в достаточном для привала размере поляны. Дугир снял с себя сумку и поставил ее у того места, из которого вела тропа, по которой они пришли сюда, чтобы после отдыха не спутать направление и не уйти туда, откуда пришли. Он достал из этой сумки хворост и камни для разжигания огня. Не прошло и пяти минут, как первые искры ярким светом больно озарили глаза путников. Уставшие, они немедля легли на землю, настелив на нее снятые с лошадей покрывала. Огонь осветил место, где они остановились, но от света лес казался еще мрачнее. Рика достала из своей сумки свежий хлеб, заранее припасенный в Долине и раздала его каждому.

– Кто-то хочет спать? – спросил Терек, жуя хлеб. – Ничего вкуснее в жизни не ел!

Все лишь улыбнулись в ответ.

– Возможно, мы и не уснем, – сказал Дугир, – но отдохнуть нам надо. Могу предположить, что ровно над нами находится дворец Корона. Именно поэтому здесь и нет корней деревьев. Дворец – единственная постройка Верхней Долины, которая находится там со времен тромов. И, если я прав, то это была первая и последняя подобная поляна, какая попалась нам в этом проклятом лесу.

Рика уложила единорогов и коня Дугира. Они покорно легли рядом с ними.

– Ты говоришь с животными? – заметил Дугир.

– Да, – ответила Рика.

– Отлично, нам это может пригодиться, когда нас захотят сожрать волки, – рассмеялся Дугир.

– А какой дар у тебя? – спросила его Рика.

– Мой дар… – Дугир печально опустил глаза вниз. – С тех пор, как я потерял свое бессмертие, мой дар стал слабеть вместе со мной. Старею я, стареет и он.

Дугир набрал в ладони землю, затем разжал ладони, но земля не упала: она зависла в воздухе.

– Я управлял землей. Я легко мог поднять в воздух земляную насыпь или без лопаты «выкопать» огромную яму.

– Твой дар пригодился бы на нашем поле, – засмеялся Терек, а вместе с ним и Дарет, – мы недели тратим на то, чтобы как следует его вспахать. В следующий раз позовем тебя!

– Обещаю помочь, если вернемся домой, – ответил Дугир.

– Дугир, – серьезно сказал Дарет, – нам всем предстоит провести немаловремени вместе. И раз уж так вышло, я думаю, нам стоит все рассказать друг о друге. У каждого из здесь присутствующих, кроме, я надеюсь, моего брата, есть свои тайны. Мою ты уже знаешь. Ты знаешь, что я – сын трома.

В этот момент Рика испуганно и удивленно взглянула на Дарета.

– Да, это так, – тихо сказал он ей, словно пытаюсь успокоить. – Моим отцом был тром, которого много лет назад убили собиратели. Я его не видел, а узнал правду совсем недавно и был удивлен намного больше твоего, уж поверь.

– Я видел, как его убили, – перебил Дарета Дугир, не смея поднять на него глаз.

– Что? – переспросил Дарет.

– Это было чуть меньше двадцати лет назад, я только начинал жизнь здесь, внизу. Я редко выхожу днем, чтобы ненароком не повстречать простых людей, но я каждую ночь отправляюсь к скалам на охоту. К тем самым скалам, где твоя мать и похоронила его. Я видел это. И я был свидетелем того, как собиратели напали на него. Сразу хочу тебе сказать, что я ничем не смог бы ему помочь. Поэтому и не вмешался даже тогда, когда твоя мать увозила его. Если бы они узнали, что я видел все это, они бы нашли его тело, а затем, возможно, и тебя, но я тогда и не знал о твоем существовании. Корон бы отправил отряд к тромам, чтобы добить их. Однако я был рад тому, что увидел твоего отца, даже при таких нехороших обстоятельствах. Это дало мне уверенность в том, что тромы выжили, что эльфы не всех их уничтожили, а значит у моего народа есть шанс на искупление.

– Почему тебе не наплевать на судьбу народа тромов? – спросил эльфа Дарет.

– Потому что я чувствую перед ними огромную вину, которую хочу искупить, – ответил Дугир. – Вам всем интересно, кого я убил, когда потерял бессмертие? Я отвечу. Я убил свою жену. Не потому, что не любил ее. Как раз наоборот: я очень ее любил, потому и сделал это. Когда Корон предложил эльфам сделку: истребить тромов, а взамен получить беззаботную жизнь в Верхней Долине, наш сын пошел на нее. Мы жили бедно, у нас ничего не было. Мы скитались от одной бесплодной земли к другой, но не находили для себя ничего, что могло бы обеспечить нам стабильную жизнь. Затем мой сын узнал о том, что Корон собирает эльфов для какой-то рискованной затеи, но награду обещает достойную. И таким образом он решил заработать нам обеспеченную бессмертную жизнь. Я не скажу, что тогда был против его выбора. Напротив, я был рядом с ним. Так вышло, что я в ту ночь никого не убил. Мне поручили отделять людей от тромов. Но я видел, что мой сын убивал. И самое страшное – ему это, похоже, нравилось. А затем убили его… Одного удара хватило, чтобы он отлетел на несколько метров и уже никогда не встал.

Вы все знаете, что эльфийка может родить лишь одного ребенка за всю свою жизнь. Моя жена страдала. Ее не радовали ни новый дом, который мы затем строили в Верхней Долине, ни наше богатство, ни обеспеченность всем необходимым. С каждым годом ей становилось все хуже. Она стала ждать возвращения сына, хотя знала, что он не вернется. Тело ее не менялось, но разум покинул ее. Годы складывались в десятилетия, в столетия. Я начал забывать лицо нашего сына, но она в своем безумии, казалось, все время видела его перед собой. Я больше не мог смотреть на ее мучения. Я понимал, что если я их не остановлю, то и сам со временем стану таким же. Я лишил ее жизни быстро и безболезненно, она ничего не поняла и не почувствовала, я избавил ее от мучений. Когда я это сделал, эльфы хотели меня осудить, однако многие отнеслись с пониманием, тем самым сохранив мне свободу. Чтобы не смущать их своим старением, я принял решение уйти на землю. Я – тот, кто изгнал меня с Верхней Долины. С тех пор я просто жду, когда снова воссоединюсь со своей семьей.

Дугир закончил свою историю. Все сидели молча, они были потрясены.

– Мы договаривались с тобой, – нарушила тишину Рика, обратившись к Дарету, – что я тебе расскажу причину своего побега, если ты скажешь, для чего ищешь тромов. И я должна сдержать слово. Все знают, что у Корона нет жены. Будь у него жена, то непременно был бы и наследник, который ему не нужен, ведь Корон боится потерять трон или того хуже: бессмертие или жизнь. Однако он – мужчина… Поэтому в дальнем крыле замка, которое никак не разглядеть с того места, с которого на замок смотрел ты, Дарет, живут эльфийки, которые являются собственностью царя. Иногда их ряды пополняются. Молодых девушек просто забирают из семей, обещая их родным, что те будут жить в роскошных условиях во дворце. Больше их никто не видит.

– Так хотели поступить и с тобой? – спросил Дарет.

– Нет, – ответила Рика. – Я с рождения живу в замке. Вернее, не в самом замке, а в доме, что стоит рядом с ним. Наложницы Корона рожают от него детей. Но, не являясь законнорожденными, дети не признаются семьей царя. Их сразу же отнимают у матери и воспитывают отдельно. Моя мама однажды смогла пробраться в дом, где живут все дети Корона. Она узнала меня по родинке на левом запястье, – Рика показала свою руку. – Она рассказала мне правду, а я сейчас впервые рассказываю ее кому-то еще. В тот момент я возненавидела Корона и решила сделать все, чтобы освободить свою маму. Я рисковала, но смогла с ней вчера увидится. Всего минуту. Но я хочу видеть ее каждый день. Поэтому я рискнула всем и ушла из Долины. Я мечтаю о свержении Корона, я хочу жить со своей мамой, подарив ей свободу.

– Ты не говорила это остальным детям Корона? – спросил Дугир.

– Нет, – сказала Рика. – Они не знают, кто они. Нам с детства говорили, что нас бросили родители, а на внешнее сходство друг друга мы никогда не обращали внимания. Я узнала правду в тринадцать лет, но не стала никому говорить, чтобы не подвергать маму опасности. Сейчас там живет восемь моих братьев и шестеро сестер. Все они еще не достигли совершеннолетия, как и я, младшему сейчас всего два года. После достижения совершеннолетия мне должны были предоставить дом где-то в Долине, как выдавали всем выходцам из нашего маленького приюта.

– Все построено на лжи… – пробормотал тихо Дарет.

– А сколько всего эльфов живет в Верхней Долине? – спросил у Рики Терек.

– Я не знаю точно. Но я часто гуляю по городу, нам это не воспрещается, и, судя по количеству домов, в Долине живет не менее десяти тысяч эльфов.

– Внушительное количество, – задумчиво сказал Дарет.

– И на что ты надеешься, Дарет, – спросил его Дугир, – что тромы победят стольких эльфов?

– Я надеюсь, что можно избежать войны. Кровопролитием мы только распалим новую вражду в и так испорченных отношениях этих народов. Я хочу восстановить справедливость, я хочу, чтобы народ тромов жил на своей законной земле. При этом не обязательно убивать эльфов, людей или кого-то еще, – ответил Дарет.

– Все ваши рассказы утомили меня, – улыбнулся Терек.

– Я же говорил, что ты еще слишком молод для такого похода, – ответил ему брат.

– Юнец прав, – сказал Дугир. – Нам всем надо поспать. Пару часов сна, а потом снова будем пробираться через дебри.

– Я буду дежурить, – сказал Дарет, – я все равно не смогу уснуть.

Все кроме него заснули. Дарет смотрел на каждого, кто был на этой поляне и понимал, что если с кем-то из них что-то произойдет, вина будет лежать исключительно на нем. Он достал из кармана золотую подвеску, которую нашел в гробнице трома. Это была аккуратная прямоугольная пластина, на которой ничего не было выгравировано, кроме небольшой резьбы по краям, создавая эффект рамки. Дарет надел на себя кожаный шнурок с подвеской и спрятал его под одеждой. В тишине, нарушаемой лишь потрескиванием костра и сопением то ли охотника, то ли лошадей, он снова стал обдумывать последние события из своей жизни. Вспомнилась мама, нежная и любящая, вспомнился отец, которому выпала такая сложная задача – сказать сыну, что тот не приходится ему родным. Почему-то вспомнились городские ярмарки, полные веселья. Дарет понимал, что так, как раньше, уже не будет. Он знал свою цель, но он не думал о том, что же будет потом. В случае неудачи, не найдя тромов, сможет ли он вернуться к прежней жизни? Возможно, да. А Рика? Ее положение куда более шаткое, чем его. Но также нет уверенности, что даже дойдя до своей цели, они добьются желаемого и их жизнь изменится к лучшему.

Пытаясь осмыслить все, Дарет не заметил, как пролетело время. Спустя пару часов проснулся Дугир и разбудил остальных. Он дал воды своему коню и единорогам Рики.

– Я пойду первой, – сказала Рика.

– Почему же? – поинтересовался Дугир.

– Мне надо найти одно место, – ответила эльфийка. – Я не уверена, как оно должно выглядеть, но я думаю, что смогу узнать его.

– Как узнать то, что никогда не видел раньше? – спросил у Рики Терек. – А главное – зачем? Что ты ищешь?

– В Темном лесу или недалеко от него на той стороне есть кто-то, кто может нам всем помочь, – сказала она.

– Кто может находиться в этом лесу? – рассмеялся над Рикой Дугир. – Городских детей пугают выдуманными историями про нечисть, что здесь обитает. Неужели ты тоже в это веришь? Здесь нет никого, кроме нас. Даже мухи и комары не залетают сюда, потому что им здесь нечем поживиться. Это мертвый лес.

– Рика думает, что где-то здесь Корон спрятал Зарину, и у меня есть основания верить ей, – сказал Дарет.

– Зарина? – удивленно переспросил Дугир. – Она разве жива?

– Думаю, что да, – ответила Рика.

– Кто такая Зарина? – поинтересовался Терек.

– Зарина была сестрой Корона, – сказал Дарет.

Терек задумался:

– Но я думал, что в эльфийских семьях может быть только один ребенок,

– Да, – сказала Рика, – но мать Корона погибла задолго до прихода эльфов в эти земли, а его отец женился повторно на наследнице престола тромов.

– То есть, Зарина – наполовину тром, наполовину эльф? – пытался понять Терек. – Дарет, – сказал он, – но ты же говорил, что от союза тромов и эльфов появились люди? Выходит, что Зарина – человек? Как же она может оставаться живой все это время?

– В ее жилах объединились сильная царская кровь тромов и могущественная царская кровь эльфов, поэтому она унаследовала все самое важное от своих родителей: она была сильной, как тром, похожей на и на эльфа, и на трома и обладала бессмертием, – пояснил Дарет. – Ну, так мне рассказал отец…

– Я думал, что Зарины давно нет в живых, – сказал Дугир. – Зачем Корону сохранять ей жизнь?

– Сам он ее не мог убить, – ответила Рика, – и не нашлось того, кто смог поднять свой меч на дочь царицы. Корону нужно было спрятать ее от всех, объявив о том, что мятежники-тромы убили ее и ее мать. Но даже, прикажи он своим приспешникам еще тогда тайно казнить ее, они бы сочли его изменником, ведь она была его сестрой, а семейные узы эльфы свято чтут. Отец Корона со временем состарился и умер в помешательстве, так и не подозревая, где находится его дочь.

– Откуда ты все это знаешь? – спросил Дарет у эльфийки. – Неужели сам Корон открыл тебе тайны своего прихода к власти?

– Нет, – сказала Рика. – Но у стен замка есть глаза и уши. К тому же многое из этого рассказала мне моя мама за те короткие встречи, что у нас были.

– Где должна быть Зарина? Как ты поймешь, что нашла ее? – спросил Дугир.

– Корон может заглядывать в будущее или прошлое того, к кому прикоснется, а еще он обладает очень сильным даром наведения сна, – ответила Рика. – Он может усыпить любого, просто глядя ему в глаза. Я видела, как он это проделывал в саду с птицами просто ради развлечения. Однажды он усыпил взглядом птицу, а сам ушел. Та лежала в клетке, словно мертвая. Спустя некоторое время она проснулась, как от обычного сна. Я думаю, что для того, чтобы так надолго усыпить Зарину, он должен был сделать еще что-то. Но я верю, что она все еще жива. Если бы она умерла во сне, Корон в тот же момент потерял бы свое бессмертие.

– Если она просто должна была спать все эти годы, – ухмыльнулся Терек, – то она уже давно умерла бы с голоду.

– Это бы тоже считалось смертью от рук Корона, – вмешался Дугир, – ведь он навел на нее сон. А раз он все еще жив, значит, жива и Зарина. Если, конечно, вся эта история – не выдумка обиженной дочки царя.

– Если все это правда, – сказал Дарет, – то мы просто недооцениваем силу Корона, либо же ему помогали другие сильные эльфы. Одно ясно: Зарина хорошо спрятана, и, даже если нам удастся ее найти, вернуть ее в сознание может быть непросто.

Они шли. Идти было сложно: ноги путались в лежащих колючих корнях, приходилось насильно тащить коней, которые отказывались идти дальше. Рика успокаивала их, как могла, и кормила яблоками, которые припасла с собой. Никто из путников не знал, сколько времени они идут, день сейчас или ночь, долго ли еще идти до конца этого бесконечного леса.

А в это время отец Терека осознал и смирился с тем, что младший брат пошел вслед за старшим. Братья собрали весь урожай, работы в поле почти не оставалось. Отец надеялся, что они смогут вернуться до зимы. Так он говорил и Шерен. Наедине же с собой он думал только о том, что они обязательно должны выжить и вернуться домой, и не важно, какое время года тогда будет. Главное – живые. Главное – дома.

Прошло четыре дня. Запасы еды и воды закончились. Все четверо, изнуряя от бессилия, шли молча, но каждый думал о том, что они заблудились, и что им уже никогда не выбраться из этого проклятого леса. Дарет шел первым и, когда силы уже были на исходе, ему показалось, что вдали он видит свет. Из последних сил он стал пробираться в ту сторону. Оттуда раздавался какой-то звук. Нет, это не было миражом, он отчетливо слышал приближающийся шум воды. Дойдя до конца порослей, Дарет просто выпал из них на землю. Сверху на него потоком падала вода просто с неба, но это был не дождь. Остальные выбрались из леса и упали на землю рядом с Даретом. За дни, проведенные в сплошном мраке, все они отвыкли от солнца, которое здесь сейчас светило очень ярко. У всех заболели глаза, но нашедшая на всех радость от этого не убавилась. Рика довела лошадей до ручья, в который стекала падающая вода.

– Откуда этот водопад? – спросил радостный и мокрый Терек.

– Она падает с Верхней Долины, – ответила Рика.

– А откуда она там? – снова удивился Терек.

– Вода всегда была в Верхней Долине, – сказал Дугир. – Когда мы, эльфы, там поселились, мы не могли понять не только, откуда в Долине вода, но и как сама Долина вообще может находиться там, где она находится. Возможно тромы это знали, ведь это была их земля. Но мы так и не смогли этого понять. Эта магия нам была неподвластна.

– Мы преодолели наше первое препятствие, – сказал Дарет. – Пускай мало, но хоть что-то о Темном лесе мы знали, когда входили в него, – он обернулся и взглянул на лес, а затем посмотрел прямо. – Но мы не знаем ничего о том, что нас ждет дальше. Мы не знаем, куда именно следует идти и как долго.

Все путники отвлеклись от воды и обернулись по сторонам. За ними был Темный лес, впереди же открывался совсем новый горизонт: скалистая степь, усеянная множеством каменных глыб, словно какой-то великан разбросал их здесь. Вдалеке виднелись высокие горы и скалы, которые растянулись почти по всей линии горизонта. По левой стороне вдали был лес, тот самый, что простирался вдоль Темного леса и брал свое начало не так далеко от города людей.

– Устроим здесь привал, немного восстановим силы, а затем попробуем раздобыть пищи и решим, куда продвигаться дальше, – посоветовал охотник.

Братья расстелили для всех на земле недалеко от воды покрывала, какими накрывали коней в лесу. Четверо путников: два эльфа, человек и человек, наполовину являвшийся тромом, смогли преодолеть то, что двадцать лет назад в одиночку преодолел отец Дарета, дав надежду тем самым народу тромов снова обрести свободу и вернуться однажды в родные земли.

Глава 4

Покои царицы.

Немного отдохнув, Дугир решил осмотреть местность в поисках еды. Рика пошла за ним вместе с единорогами, затем она что-то шепнула им, и те помчались вдаль.

– Ты что, отпустила их? – удивился Дугир.

– Это Ветер и его сестра Зуи, – ответила Рика, с улыбкой глядя вслед двум белоснежным скакунам, – у них ни разу в жизни не было возможности почувствовать свободу, ощутить порыв ветра на бегу. Как и у меня… Я их не отпустила, нет, они вернутся. А вот твой конь не захотел бежать с ними, хотя они его звали, он решил остаться рядом с тобой.

– Он уже стар, и быстрый бег не для него, – сказал Дугир, похлопывая жеребца по могучей шее. – Я взял его к себе молодым жеребенком спустя пару лет после того, как поселился внизу. С тех пор он был моим единственным товарищем. Я назвал его Верный. Гляди! – Дугир упал на землю, словно пытаясь что-то ухватить. – Это же ящерица, причем достаточно крупная! – сказал он Рике. – Кто-то один точно сможет наесться, – рассмеялся эльф, держа в руках зеленую рептилию.

– Это все, на что способен великий эльфийский охотник? – подбежал к ним Дарет.

– Я еще не знаю, кто здесь водится и кого покрупнее можно найти на этой земле, – оправдался Дугир. – Но, для начала, и это неплохо.

– Дай ее мне, – сказала Рика. Она явно была не рада тому, что задумал Дугир.

– Я подозреваю, что ты для начала мило поболтаешь с этой зеленой красавицей, а затем отпустишь ее? – сказал эльф. – Я не против теплой беседы с ящерицей, – ухмыльнулся он, – но только в том случае, если тепло будет исходить от костра, а я затем ее съем.

– Я просто прошу тебя дать мне ее в руки, – продолжала настаивать Рика.

– Отдай ей ящерицу, – сказал Дугиру Дарет. – Я думаю, с твоим опытом ты сможешь еще поймать что-нибудь, например, мышь.

– Очень смешно, – возмущенно ответил Дугир, но отдал ящерицу Рике.

Рика взяла ее, села на землю и пару минут просто смотрела на нее, немного поглаживая.

– Она поможет нам, – сказала Рика.

– Чем? – рассмеялся Дугир, – приведет к нам на обед свою семью?

Рика не обращала внимания на насмешки Дугира, она опустила ящерицу на землю и сказала:

– Идем за ней.

Рика побежала за ящерицей, Дарет за ней. Ящерица быстро понеслась по полю, оббегая камни. Пробежав пару минут, она нырнула в нору. Рика упала на колени около норы, осмотрелась и сказала:

– Это здесь.

– Что здесь? – спросил Дарет.

– Место, которое мы искали. Зарина, – ответила она.

– Ты уверена? – уточнил Дарет. – Здесь вокруг нет ничего, кроме травы и камней.

– Животные не такие, как мы, – сказала Рика, подняв взгляд на Дарета, – они не умеют лгать.

В этот момент к ним подоспели Дугир и Терек.

– Что вы нашли? – спросил охотник.

– Я думаю, что где-то здесь, – Рика встала с колен и указала рукой на землю, – и спрятана Зарина.

– Отойдите назад, – сказал Дугир и присел. Он приложил руки к земле, потом немного отошел и повторил то же самое на другом участке. Так он делал три раза. Затем сказал:

– Уйдите как можно дальше от меня. Я уже не настолько силен, чтобы контролировать все, что сейчас может произойти.

Дарет отвел брата и Рику дальше от Дугира, они укрылись за большой каменной глыбой и следили оттуда за эльфом. Тот снова положил руки на землю, затем начал медленно поднимать их. Земля поднималась вверх за его руками. Чем выше он поднимал руки и отходил назад, тем больше поднималось земли. Начала образовываться яма. Дугиру было тяжело удерживать всю эту землю, и он резко откинул ее в сторону. Земля упала, подняв в воздух огромный столб пыли. Дарет с остальными побежали к нему. Старый эльф кашлял от пыли.

– Ты в порядке? – спросил его Дарет.

– Да, – ответил эльф, – вот только я почти не чувствую своих рук. Ничего, силы позже немного восстановятся. Лучше давайте взглянем на то, что нам удалось или не удалось обнаружить.

Они подошли к яме, из которой Дугир смог убрать землю.

– Там что-то виднеется, – сказал Терек и спустился вниз. Он начал руками расчищать оставшуюся землю, под которой было что-то твердое. – Это ступени, – сказал он, – и они ведут вниз.

– Я почувствовал, что под землей ей пустота, – ответил на это Дугир.

Все спустились в огромную яму и принялись расчищать ступени. Когда они закончились, Дарет расчистил землю, под которой обнаружил тяжелый железный люк с большим замком.

Над головами раздался топот копыт. Дугир выбрался наверх и увидел вернувшихся единорогов. Рика поднялась к ним, подошла к Ветру, который положил перед ней на землю спелое яблоко, принесенное в зубах. Рика взяла в руки яблоко, погладила Ветра и отдала яблоко Дугиру для Верного.

– Они нашли фрукты, а это значит, что мы пока можем обойтись без ящериц, – улыбнулась Рика.

Братья также поднялись наверх. Дарет положил свою грязную руку на плечо Тереку и сказал ему:

– Садись верхом, и езжайте с Рикой за едой. Наберите с собой как можно больше яблок и других фруктов, какие найдете. Если увидите сухие ветки, пригодные для костра, также берите их с собой. Возвращайтесь до темна. А мы с охотником пока будем пытаться вскрыть этот люк.

– Хорошо, – послушно ответил Терек, – только не входите туда без нас.

– Чтобы туда спуститься, – сказал Дарет, – нам нужен огонь, а для огня у нас нет дров. Вокруг одни трава да камни. Так что, не теряйте времени и отправляйтесь.

Терек и Рика оседлали Ветер и Зуи, и те ускакали. А Дарет с Дугиром спустились вниз.

– Что будем делать с этим замком? – спросил Дугир Дарета. – Он хоть и стар, но его не взяла ржавчина. Я не знаю, из чего он, но нам непросто будет открыть его. Могу поспорить, что это дело рук эльфа, которому подвластны металлы…

– Тогда мы его сломаем, – ответил Дарет. Он снова поднялся наверх, выбрал большой камень и спустился с ним. Дарет стоял над замком и с высоты своего роста сбросил камень вниз. Камень раскололся надвое, а на замке осталась лишь малая царапина.

– Так мы долго будем его открывать, – скептически заметил Дугир.

– Я не собираюсь опускать руки после первой неудачной попытки, – возразил Дарет. – Не для того я оставил отца и сестру, прошел несколько дней в лесу, на который другие даже смотреть боятся, чтобы сейчас расстраиваться из-за разбитого камня. А ты пока можешь сходить наверх и поохотиться на ящериц, – ухмыльнулся он.

– Что вы все смеетесь над этой историей с ящерицей? – возмутился Дугир. – Я намного старше тебя, а ты смеешь насмехаться надо мной. Поверь, я еще проявлю свои охотничьи способности. И, напомню, ты сейчас пытаешься разбить этот замок благодаря тому, что я нашел этот спуск.

– Да, но место этого спуска нам показала ящерица, – снова ехидно улыбнулся Дарет.

– Признаю, ящерица нам помогла, – рассмеялся и Дугир, – но я и без нее смог бы почувствовать пустоты под землей. Пускай, это заняло бы у меня больше времени, зато на сытый желудок.

– Ты даже не извинился перед Рикой, – заметил Дарет. – Ты смеялся над ней, а она очень помогла нам.

– Я не привык извиняться, я привык расплачиваться делами. Рика – хорошая девушка. Признаюсь, я ей не доверял. Но сегодня, после того, когда она пообщалась с моим конем, я изменил о ней свое мнение. Зверя не проведешь, он чувствует подвох. А он стоял возле нее, как ребенок возле матери. Дарет, – сказал Дугир после небольшой паузы, – на что ты рассчитываешь, найди мы и освободи тромов?

Дарет все это время бил камнем по замку, но тут он отложил камень и задумался:

– Я не знаю наверняка. Все изменится, но будут это изменения к лучшему или худшему – я не знаю. Я просто должен приложить все усилия, чтобы освободить этот народ, мой народ из заточения. И пока я не хочу думать о последствиях. А ты? На что надеешься ты?

Дугир печально улыбнулся и сказал:

– Я надеюсь не пережить это путешествие, – признался он. – При них, – он махнул рукой в сторону, в которую направились Рика и Терек, – я бы не сказал этого. Я устал от этой жизни. Возможно, я смогу еще вам помочь, это будут последние хорошие дела в моей длинной бесполезной жизни. Их было очень мало, но сейчас я знаю, что должен вернуть долг тебе и твоему народу.

– Ты не рассматриваешь вариант того, что мы все живые вернемся домой? – спросил Дарет.

– Если так будет, – ответил Дугир, – значит, я не все сделал, что должен был сделать в этом мире.

– Конечно не все! – воскликнул Дарет. – Ты же обещал моему брату помочь вспахать поле! Забыл уже?

Они оба рассмеялись. А тем временем Терек и Рика приехали туда, откуда Ветер принес яблоко. Это был большой дикий сад. Терек радостно спрыгнул на землю и принялся срывать яблоки. Рика опустилась к кустарникам, чтобы набрать ягод. Рядом протекал ручей, к которому ушли Ветер и Зуи.

– Какие вкусные яблоки, – сказал Терек.

– Смотри не объешься ими, – улыбнулась Рика.

Набрав полную сумку яблок, Терек принялся собирать сухие ветки. К нему подлетела маленькая птица. Он никогда не видел таких, как она: ее крылья были словно из золота, глаза блестели красным цветом, а длинный клюв был, казалось, из черного стекла. Птица сперва села на ветку рядом с Тереком, затем прилетела еще одна и села рядом с ней. Одна из птиц взлетела и села на плечо Терека.

– Ты хочешь яблок? – спросил он и протянул яблоко к птице. – Смотри, какие красивые, – крикнул Терек Рике. Птица заинтересованно посмотрела на яблоко и клюнула, но только не фрукт, а руку Терека. – Больно! – вскрикнул он и прогнал птицу с себя. Та снова села на дерево, к которому стало подлетать все больше и больше таких же птиц.

Рика обернулась на крик Терека и подбежала к нему.

– Что случилось? – спросила она.

– Эта тварь клюнула меня, – Терек показал рану на руке, а птиц тем временем становилось все больше. – Что это за птицы? – возмущенно спросил он.

Рика подошла ближе к дереву, посмотрела на одну из птиц и сказала:

– Это не птицы. Это не живые существа, я их не чувствую. Я с детства общалась с птицами, но таких не встречала.

– Кто же это? – спросил Терек.

– Чем бы они не были, но это не птицы, – тихо сказала Рика. – Нам надо уходить отсюда и как можно скорее.

Рика позвала единорогов, Терек быстро закинул на них полные сумки. Птицы тем временем взлетели в воздух, некоторые из них пытались клюнуть Терека и Рику, которые укрывались своими накидками. Когда они сели верхом, птицы отлетели в сторону деревьев и не стали преследовать их.

– Ты много собрал фруктов? – спросила на ходу Рика у Терека.

– Дня на два нам должно хватить, – ответил Терек. – Как ты думаешь, что это были за птицы? Вернее, я понял, что это не птицы, но все же?

– Они отступили, когда мы сели единорогов. Единороги – священные животные, это не просто кони с рогом на голове. Их боятся демоны.

– Так значит, то были демоны? – переспросил Терек.

– Скорее всего, да, – ответила Рика. – Все сходится: я не чувствую в них души, как у животных, а они боятся единорогов.

– А еще они хотели меня съесть, – Терек показал свою руку, из которой все еще текла кровь. – Давай не будем историю с птицами-демонами рассказывать Дарету, – попросил он. – Я не хочу, чтобы он жалел, что взял меня с собой и переживал обо мне.

– Тогда остановись, – сказала Рика и остановила Зуи.

Терек и Рика спешились, Рика взяла его руку, подошла к Ветру и сказала:

– Смотри ему в глаза, ничего не бойся и не убирай руку.

Жеребец смотрел на Терека, а Терек смотрел на него. Рика поднесла раненую руку ближе к голове Ветра, тот наклонил ее и коснулся своим рогом раны. Терек скривился от боли, но постепенно она стала уходить.

– Ничего себе, – сказал он, – он может лечить раны?

– Да, но не все, – ответила Рика. – лишь те, которые были нанесены темными силами. Если бы это был не демон, а тебя клюнул бы, ну скажем, петух, – Рика улыбнулась, – Ветер смог бы только посочувствовать тебе.

Единорог поднял голову, а на руке у Терека остался лишь маленький шрам.

– Здорово, спасибо! – удивленно и радостно сказал Терек Ветру.

– Поклонись ему, – сказала Рика. Терек поклонился, Ветер поклонился в ответ.

– Спасибо тебе, – Терек погладил коня, – без твоей помощи рука бы долго заживала.

– Нет, – сказала Рика, – она бы не зажила, ты бы умер через несколько дней.

– Что? Почему?

– Укусы демонов не заживают. С их укусом в твою рану попадает яд, который убил бы тебя в скором времени, – ответила эльфийка.

– Но теперь я не умру, верно? – испуганно спросил Терек, сажаясь снова верхом на Ветра.

– Не умрешь, – улыбнулась Рика.

– Откуда ты все это знаешь? Неужели ты встречала демонов в Верхней Долине?

– Они рассказали, – Рика обняла Зуи за шею и поцеловала ее. – Поехали, пока нам еще не повстречалась нечисть, которая здесь может водиться, – сказала Рика и помчалась вперед верхом на единороге.

Все это время Дарет безуспешно пытался разбить замок. К яме, в которой он был, уже подъехали Терек и Рика.

– Нам привезли яблок! – с ухмылкой воскликнул Дугир.

– Дарет, поднимайся, отдохни и поешь, – позвал его Терек.

Дугир проверил сумки, которые они привезли. Он отложил мешок с ветками для костра, затем нашел ягоды, которые набрала Рика.

– А ты уверена, что они съедобные? – спросил он.

– Тебе от них точно ничего не будет, – с улыбкой ответила Рика.

Дарет и Дугир принялись за еду, а Терек спустился в яму посмотреть, каких успехов добился брат.

– У нас есть веревки? – спросил он охотника, не увидев прогресса в открытии замка.

– Да, – ответил эльф, – а зачем тебе?

– А что, если привязать к люку веревку и заставить наших лошадей протянуть ее, – пояснил Терек.

– А это может сработать, – сказал Дугир, забыв про яблоки, и побежал к вещам, которые брал с собой из дома. Он принес толстую веревку, спустился вниз и привязал ее к люку.

– А она выдержит? – спросил Дарет.

– Я сам ее делал, должна выдержать, – ответил охотник. Он привязал другой конец к упряжи своего коня, а его сбрую ремнями соединил с Ветром. Рика помогла присоединить сбрую Зуи.

– Я поговорю с ними, – попросила она Дугира. Она прижалась к каждому в упряжке, затем отошла от них и крикнула:

– Давай!

Лошади начали двигаться вперед. Им было тяжело. Копыта на передних ногах глубоко вдавливались в землю. Дарет подбежал к веревке и стал тащить вместе с ними. Ему казалось, что у них получается. Дугир смотрел вниз на люк. Дарет закричал от болезненного давления в руках, вены выпирали поверх напряженных мышц, разработанных тяжелой работой в поле. Сухожилия на широкой шее, казалось, сейчас разорвут кожу от давления. Дарет, что было силы, дернул веревку.

– Стой! – закричал Дугир и спрыгнул в яму. Рика бросилась к уставшим коням, а Терек к Дарету, чьи ладони были в крови. Но Дарет, казалось, не обращал на это никакого внимания. Он тут же спрыгнул вниз к люку, не замечая, что руки болтались, словно ватные.

– Смотри, – сказал охотник, – вы сдвинули его!

Люк немного был сдвинут с места так, что под него можно было просунуть руку. Сломанный замок лежал рядом вместе с петлями, на которых крышка люка крепилась к металлической плите. Дарет довольно взглянул на Дугира и сказал:

– Я думаю, что смогу его поднять.

– Не сейчас, сынок, – сказал Дугир, похлопав по спине парня, – тебе надо отдохнуть. К тому же уже темнеет. Ты ничего не ел. Этот тайник ждал посетителей столько веков, подождет и еще немного. До утра.

– Он прав, брат, – сказал Терек.

– Хорошо, – согласился Дарет, заметив кровь, капавшую со своих ладоней. – Устроим ночлег здесь, рядом с ямой, а утром мы спустимся вниз и найдем ее.

– Я разведу костер, – сказал Дугир.

– Пойдем к ручью, я промою раны на твоих руках, – сказала Дарету Рика.

Терек и Дугир занялись костром и приготовлением ночлега, а Рика пошла с Даретом к ручью, в котором текла вода из Верхней Долины. Дарет опустил руки в воду, а Рика начала бережно промывать раны. Она сказала:

– Твой брат очень любит тебя. Его сильно беспокоит то, что ты переживаешь о нем и опекаешь его.

– Но он же мой младший брат, – сказал Дарет.

– Да, именно поэтому он боится расстроить тебя, а еще боится казаться неловким и неумелым в твоих глазах.

– Рика, – улыбнулся Дарет, – я немного помню то время, когда он учился ходить, я помню, как он падал лицом в грязь, когда учился пахать поле. И, чтобы он себя не чувствовал неловко, я падал рядом с ним. Я рад, что он сейчас со мною здесь, но я боюсь, что, однажды, защищая его, я упущу шанс достичь своей цели. Именно поэтому я не хотел брать его с собой. Если мне придется выбирать: тромы или брат, я выберу брата.

– Вы не только отличаетесь ростом, – заметила Рика, – но вы не похожи и внешностью.

– Я немного похож на маму, – Дарет улыбнулся, с нежностью вспомнив о маме, – у нее были темные волосы и добрые глаза. Кстати, глаза у меня, по всей видимости, не мамины, – пошутил он, вызвав улыбку и у Рики. – У мамы они были карие, как и у Терека, а у нашей сестры глаза голубые, как у отца. А мне, по всей вероятности, достался цвет глаз от моего родного отца – зеленый. Видимо, я все-таки похож на своего настоящего отца, на трома. Я всегда немного отличался от своей семьи, но не придавал этому значения.

– Немного отличался?.. – переспросила Рика.

– Ну да, хорошо, я сильно отличался. Я ни разу не встречал парня среди людей выше себя.

Рика подняла его руки из воды, аккуратно обтерла их и достала из кармана пузырек.

– Больно не будет, – сказала она и насыпала на раны Дарета немного какой-то пыли.

– Что это? – спросил он.

– Это пепел. Ему очень много лет. Когда вырубили леса Верхней Долины, все деревья, какие были непригодны для строительства домов, были сожжены, а пепел собран. Пепла осталось немного, но мне удалось раздобыть для себя, – улыбнулась Рика. – Лес Долины, как и его обитатели, такие, как единороги, священны и способны на многие чудеса. Но эльфы никогда не ценили этого, как это делал до них твой народ.

Рика бережна перевязала ладони Дарета. Они вернулись к Дугиру и Тереку, который уже спал около костра.

– Парнишка устал, – сказал охотник.

– Мы все устали, – ответил Дарет.

Перекусив, они легли у костра. Рика заснула так же быстро, как и Терек, Дарет еще какое-то время приводил в порядок мысли в голове, но потом и над ним усталость взяла верх. Охотник же решил лишь дремать, сидя около своего коня, чтобы быть готовым среагировать в случае опасности, единороги спали рядом с ними. Ясное небо над головами путников изображало завораживающую картину: весь небосвод был усеян звездами, словно их в беспорядочном порядке рассыпали на темной скатерти. Некоторые звезды мигали, некоторые двигались. Или это только кажется?

Дарет проснулся рано утром и увидел, что Дугира нет рядом, Верного также не было. Единороги уже паслись недалеко от места ночлега. Дарет подошел к Ветру, погладил его по шее и сел верхом.

– Ты не понимаешь меня, как понимаешь Рику, – прошептал он на ухо единорогу, – но, прошу, попробуй найти этого старого эльфа.

Ветер неспешно пошел в сторону Темного леса, немного свернул вправо и прошел вдоль него. Дарет увидел дым и погнал коня чуть быстрее в ту сторону. Там был костер, у которого сидящий рядом Дугир жарил, судя по запаху, дичь.

– Ты это сделал, охотник! – радостно воскликнул Дарет и спустился на землю.

– Я же говорил, что я умею охотиться, – ответил Дугир. – Это дикий кабан. Он небольшой, но нам на пару дней должно хватить.

– Почему ты не сказал вчера, что утром собираешься на охоту?

– А зачем? – спросил эльф. – Если бы я вас вечером об этом предупредил, то до ночи выслушивал бы от нашей милой девочки рассказы о том, что животные – наши друзья. А друзей есть нельзя, с ними надо собирать в поле цветы и болтать за чаепитием! – попытался он пародировать голос Рики. – Я согласен с тем, что многие животные и вправду могут быть нашими друзьями, – сказал он уже своим голосом, глядя на Верного, – как и согласен с тем, что некоторые из них созданы исключительно для того, чтобы их ели. А мне, потеряв двадцать лет назад свое бессмертие, было бы глупо игнорировать столь аппетитную живность.

– Как этот кабан? – рассмеялся Дарет.

– Да, как этот кабанчик. Я уважаю мнение Рики, пускай не ест мясо. Мы все когда-то его не ели. Но я требую уважения и к своему законному желанию питаться тем, чем я считаю нужным.

– Я думаю, – сказал Дарет, – Рика расстроиться, но не будет зла на нас. Почему ты так далеко ушел от лагеря?

– Ну, во-первых, там, где мы остановились, кроме ящериц водятся разве что полевые мыши, а в той стороне, – Дугир показал рукой в сторону, в которую дул ветер, – есть лес, возле которого я и нашел этого несчастного. А во-вторых, ветер уносит запах дыма и жареного мяса в противоположную от вас сторону. Я не хотел разбудить вас до того, как завтрак будет готов.

– Ты меня удивил, спасибо тебе, – сказал Дарет.

– Тебе спасибо, сынок, – ответил Дугир. – Я никогда не ощущал свободу так, как ощущаю ее сейчас. А еще ты мне напоминаешь моего сына. Я давно уже оплакал его, даже забыл, как он выглядел, ведь прошло столько лет… Но твое присутствие рядом заставляет меня снова испытывать отцовские чувства и ответственность.

Дарет посмотрел на Дугира, они улыбнулись друг другу, затем эльф сказал:

– Я думаю, наш поросенок уже вполне готов к тому, чтобы присоединиться к нам за завтраком. Можно возвращаться к остальным.

Они потушили костер, сели верхом, Дугир взялся за один конец вертела, на который был насажен жареный кабан, а Дарет – за другой, так они и поехали. Подъезжая к лагерю, они увидели, что их уже встречают Терек и Рика.

– Ничего себе! – воскликнул радостный Терек. – Я уже хотел ругать вас, когда вы появитесь, за то, что без предупреждения оставили нас, но теперь я согласен с тем, что вы будете нас оставлять каждое утро ради такого!

Дугир делил мясо на части, а Рика в это время стояла в стороне с Зуи. Дарет подошел к ней:

– Прости, я знаю твое отношение к этому, но мы так привыкли.

– Ничего, все в порядке, – ответила она. – Меня в этом ничего не удивляет и не раздражает. Из всех моих братьев и сестер, с которыми я жила, мясо не ела только я, ведь только я могла общаться с животными. Поэтому я давно смирилась с этим. Мне жалко их, но от меня ничего не зависит. И я не вправе кому-то навязывать свою точку зрения, каждый поступает так, как считает нужным.

– Почти так же мне сказал и Дугир, – ответил Дарет. – Значит, ты не против того, что мы будем есть мясо?

– Конечно же нет. Главное, чтобы вы меня не заставляли его есть, – улыбнулась Рика. – Ступай, тебе надо набраться много сил, чтобы завершить начатое, а мы пока, – она повернулась к Зуи, – перекусим яблоками.

Мужчины ели, шутили и смеялись. Вкусный и сытный завтрак поднял им настроение. Дугир оставил часть на вечер и часть на завтрашнее утро.

– Пора, – оживленно сказал Дарет, встал и пошел в сторону откопанного вчера входа в подземелье. – Приготовьте факелы, – сказал он, посмотрев вниз.

Рика с Тереком обмотали толстые палки тканью, немного смочили их маслом. Дарет спустился по ступеням, его руки были перевязаны, чтобы вновь не повредить раны от веревки. Он обхватил люк в тех местах, где тот немного сдвинулся с места. Собрав все свои силы, Дарет попытался открыть его. От прилагаемых усилий он закричал. Дугир смотрел на него и не верил своим глазам – он снова видит трома! Мышцы налились кровью, снова проступили жилы на шее, а через мгновение люк упал возле ног охотника. Дарет рухнул на колени, он тяжело дышал. Терек быстро спустился и поднес брату воды, Дарет сделал один глоток, взглянул на него и, улыбнувшись, сказал:

– Я это сделал! Я открыл его!

Дугир был растерян от увиденного, он подошел к Дарету, присел рядом с ним и, взяв его за плечи и глядя прямо в глаза, сказал:

– Сегодня я увидел то, чего не видел около тысячи лет: я увидел трома.

Дарет поднял глаза на эльфа: тот смотрел на него с гордостью. Дарет ответил ему:

– Я такой же тром, как и человек.

– Нет, – возразил ему Дугир, – ты настоящий потомок тромов и душой, и телом. Твои предки были великим народом.

– Они и сейчас есть великий народ, – уточнил Дарет. Он достал из-под рубашки золотую подвеску. – Это был знак принадлежности к царской семьи тромов, так мне сказал мой отец, человек, – сказал он. – Это досталось моему отцу от его предков, старшим из которых был племянник Грэза Великого.

– Так значит, в тебе течет царская кровь тромов? – спросил Дугир.

– Выходит, что так, – ответил Дарет.

– Это объясняет то, как твой отец смог выбраться из заточения. Это объясняет твое стремление к справедливости и ту силу, какая хранится в твоем теле, – пояснил охотник. – То, что ты сделал сегодня, – он указал на откинутую крышку люка, – лишь малая часть той великой силы, что сокрыта в тебе.

– Возможно, – сказал Дарет, – но, не будем терять времени. Нам пора узнать, что там, внизу, – он взглянул в темный тоннель, ведущий под землю.

Терек поджог один факел и дал его Дарету. Тот заглянул вниз, осветил спуск, и какого же было его удивление, когда свет стал отражаться от стен. Дарет вернул факел Тереку, а сам спрыгнул вниз, затем Терек опустил факел, старший брат снова взял его и осветил подземелье.

– Что там? – крикнул Терек.

– Стены и потолок здесь из мрамора, – ответил Дарет. – Впереди длинныйкоридор, но не видно, куда он ведет. Коридор не очень широкий, человека три прошло бы рядом, не больше, но достаточно высокий потолок.

– Я пойду с тобой, – сказал Терек и спрыгнул за братом.

– Дугир, – позвал Дарет эльфа, – оставайтесь с Рикой наверху, а мы пока осмотримся здесь.

Братья пошли по коридору. Белоснежный неотесанный мрамор отражал свет от огня.

– Зачем он здесь? – спросил Терек, проводя рукой по стене.

– Наверное для того, чтобы не случалось обвалов, – ответил Дарет. – Скорее всего они спешили, когда сооружали здесь все это, и не нашли ничего более подходящего для быстрого укрепления, чем мрамор. Я видел в Верхней Долине статуи из мрамора и из золота, там его очень много.

Коридор иногда сворачивал то влево, то вправо, пока не довел братьев до огромной металлической двери.

– Думаешь, она там? – спросил Терек брата.

– Уверен, – ответил Дарет. Он осмотрел дверь, но не нашел в ней никаких замков, замочных скважин либо петель. – Как же ее открыть? – спросил он сам у себя и попробовал надавить на нее. Проделав это несколько раз, Дарет понял, что сейчас его сила ему не поможет.

– Смотри, – сказал Терек, опустившись на землю. Он посветил на левый нижний угол двери. – Это печать, – сказал он.

– Нам надо вернуться, – ответил брат. Они пошли к выходу, сверху для них уже висела веревка.

– Дугир! – позвал эльфа Дарет. Дугир подбежал к спуску и помог братьям выбраться.

– Что там? – спросил он.

– Мы нашли дверь, – сказал Терек. – Но Дарет не смог ее открыть.

– Она не закрыта на замок. На ней стоит печать, – пояснил Дарет.

– Солнце, внутри которого расположен глаз? – спросила Рика.

– Да, – удивился Дарет.

– Этот символ означает царя, который следит с неба за своим народом, подобно солнцу. Это печать Корона, – объяснила эльфийка. – Я пойду с тобой, я знаю, как ее открыть.

– Хорошо, – согласился Дарет. – Терек, ты останешься с Дугиром.

Он снова спустился вниз, затем помог спуститься Рике, а Терек подал им факел.

– Идем, – сказал Дарет эльфийке. Он провел ее по всему коридору, довел до двери и показал слева внизу печать.

– Дай мне свой нож, – попросила она его.

Дарет достал кинжал и дал его Рике. Та закрыла глаза и, порезав свою ладонь, приложила руку к печати. Поморщившись немного от боли, она сказала:

– Эта печать открывает и закрывает все именем Корона, его кровью. Во мне его кровь, а значит, должно сработать.

Рика была права: с громким скрипом толстая дверь стала медленно открываться вовнутрь следующей за ней комнаты. Дарет вошел первым, за ним Рика. Перед ними открылась просторная комната, полы, стены и потолок которой были из гладкого, уже отесанного мрамора. Везде было много паутины, от которой Рику бросило в дрожь.

– Ты боишься пауков? – удивленно спросил Дарет. – Но ты же разговариваешь с животными!

– Только не с пауками и не с насекомыми, – дрожащим голосом ответила Рика. Дарет лишь улыбнулся на ее слова и принялся снимать паутину, что висела у них на пути.

В центре комнаты под толстым слоем пыли стоял огромный стеклянный купол. Дарет подошел к нему и протер рукой стекло.

– Смотри, – сказал он Рике. Рика также немного вытерла пыль и обомлела от увиденного.

Под огромным куполом стояла большая роскошная кровать, достойная царицы. Но на кровати, покрытой бардовым бархатом, которого не коснулась вездесущая пыль, никого не было. Она была над кроватью. Зарина словно лежала на воздухе, ее длинные светлые волосы спадали вниз, а руки были сложены на груди.

– Удивительно… – прошептала Рика. – После стольких лет! Она была так близко… Почти под Долиной. Все это время она была рядом!

– Почему она висит в воздухе? – удивился Дарет.

– Видимо, Корон, как я и предполагала, наложил на нее сильный сон, подобный смерти, – сказала Рика. – Если бы все это время она лежала на постели, ее тело начало бы гнить от собственного веса.

– Как нам ее достать? Разбить стекло? – спросил Дарет.

– Тогда мы можем ранить ее, – ответила эльфийка. – Осколки могут посыпаться на нее.

– Но у нас нет другого выбора.

Дарет передал Рике факел, снял с левой руки повязку, которую она наложила ему вчера, и стал наматывать ее на правую руку, где уже была одна повязка.

– А раны-то почти затянулись, – заметил он, – спасибо тебе, – он взглянул на Рику и улыбнулся. – А теперь выйди, пожалуйста, из комнаты, но протяни в проем руку с факелом, чтобы он немного подсвечивал мне.

Рика сделала все, как сказал ей Дарет. Она встала за дверью, а руку с факелом вытянула в дверной проем. Дарет отвернулся от купола и со всей силы ударил по нему своей правой рукой. Купол задрожал, но ничего не произошло, лишь пыль поднялась вверх от вибрации в стекле. Он ударил снова, на этот раз от места удара пошла трещина во все стороны купола. «Сейчас будет громко», – пробормотал он сам себе, снова отвернулся и нанес третий удар по куполу. На этот раз стекло рухнуло вниз, вместе с ним на кровать упала и Зарина. Рика вбежала в комнату. Дарет подошел к кровати и стал аккуратно убирать с одежды царицы осколки стекол.

– Она цела, – сказал Дарет, – стекло не задело ее.

– Вот здесь все же немного задело, – Рика указала на руку Зарины. На Зарине было надето длинное синее платье с длинными рукавами, и на левой руке чуть ниже плеча в руку встрял один небольшой осколок стекла. Рика осторожно вытащила его, он был в крови, но кровь из раны не текла.

– Она мертва? – спросил Дарет. Рика приложила ухо к груди Зарины.

– Сердце не бьется, – отчаянно сказала она, – но она должна быть живой! Нам надо вынести ее отсюда.

Дарет взял царицу на руки, и они пошли к выходу.

– Дугир, Терек! – позвала Рика.

– Мы вас уже заждались, – ответил охотник.

– Дугир, помоги мне поднять ее наверх, – сказал Дарет.

– Вы все-таки нашли ее? – удивился эльф. – Сейчас, Дарет!

Дарет поднял Зарину как можно выше, а Дугир, подхватив, вытащил ее наружу. Терек помог подняться Дарету и Рике.

– Она что, мертва? – тот же вопрос, что и брат, задал Рике Терек.

– Я надеюсь, что это всего лишь очень сильное заклятие Корона, ведь, если бы она была мертвой, мы сейчас нашли бы только пыль от ее костей, – ответила эльфийка.

– Как нам тогда оживить ее? – спросил Дугир, держащий на руках царицу, не зная, что с ней делать.

– Я не знаю, – призналась Рика и опустила голову.

– Если от отца-эльфа ей передалось бессмертие, – сказал Терек, – значит, она обладала каким-то даром, как и все вы? – он указал рукой на Дугира и Рику. – Но каким даром?

– Я не уверена, – сказала Рика, – но мне помнится, мама рассказывала, что все пруды в парках Верхней Долины – дело руки Зарины.

– Вода… – прошептал Дарет. – Кажется, мне отец об этом говорил. Она управляла водой?

– Возможно, но я не уверена, – ответила Рика.

– Дай мне ее.

Дарет подошел к Дугиру, и тот бережно переложил Зарину в его руки. Дарет по ступеням поднялся на поверхность земли и пошел в сторону Темного леса, к тому самому месту, куда они вышли из него еще вчера, куда падала вода из Верхней Долины. Он смотрел только вперед, стараясь не рассматривать ту, которую нес на руках, словно боясь чего-то. Прошагав все это расстояние, он совсем не устал. Дарет положил Зарину в воду полностью так, чтобы на поверхности было только лицо. Платье и волосы царицы промокли, а она лежала все так же без каких-либо признаков жизни. В рану от осколка стекла также попала вода. К Дарету подошли остальные.

– Она не оживает, – отчаянно сказал он.

Рика присела рядом с ним и положила руку ему на плечо. Она взглянула на Зарину и сказала:

– Дарет, смотри, – из раны в левой руке в воду сочилась кровь. – Опусти ее в воду полностью.

Дарет послушал Рику и погрузил Зарину с головой в воду. Как только вода полностью заполнила легкие, Зарина резко поднялась из воды и стала кашлять. Все вокруг радостно заулыбались.

– Мы нашли и спасли ее! – гордо сказал Терек.

Тем временем, откашлявшись, Зарина посмотрела по сторонам и сказала:

– Где я и кто вы?

– Ты в безопасности, – ответила с улыбкой Рика. – Тебе надо отдохнуть, набраться сил, после чего ты все узнаешь.

– Вы знаете, кто я? – снова спросила она, продолжая сидеть в воде.

– Ты Зарина, сестра Корона? – ответил ей вопросом на вопрос Дарет.

– Да, а где он сейчас?

– Там, – Дарет пальцем указал наверх. – Практически над нами находится Верхняя Долина. Корон там, а мы здесь, на земле.

– Ты сможешь встать на ноги? – спросила царицу Рика.

– А что, со мной что-то произошло, из-за чего у меня может не получиться встать? – возмутилась Зарина.

– Как бы тебе это объяснить… – замешкался Дарет. – Я только что вынес тебя из подземелья, в котором ты провела некоторое время…

– Сколько?

– Я точно не уверен…

– Сколько?! – настаивала на ответе Зарина.

– Последнюю тысячу лет, – вмешался Дугир, на которого Зарина медленно перевела взгляд. Все заметили, как удивленно и испуганно она посмотрела на старого эльфа.

– Что ты помнишь последним? – спросила Рика.

Зарина задумалась, на ее глазах выступили слезы.

– Я видела, как отец убил мою мать, – ответила она. – А затем я помню Корона в своей комнате. Мы говорили с ним, я ругалась и плакала. После этого я ничего не помню.

– Он навел на тебя сон, от которого ты никогда не должна была проснуться, – объяснила Рика.

Зарина попыталась встать, но все же не смогла. Она набрала в ладони воды, но вся вода вытекла сквозь пальцы.

– Что со мной? – спросила она.

– Ты потеряла все свои силы, – объяснил Дугир. – Но ты сможешь их восстановить. Тебе необходимы еда и крепкий сон, настоящий сон. Я думаю, понадобится несколько дней, но ты восстановишься.

Дарет снова взял Зарину на руки и понес к лагерю. Его рубашка и штаны пропитались водой. В лагере Дугир с Тереком принялись разжигать новый костер, чтобы Зарина смогла быстро обсохнуть. Рика дала ей свою запасную одежду, так как платье Зарины, в отличии от ее тела, подверглось разрушительной работе времени, и буквально рассыпалось, лишь только Рика принялась его снимать. Она укрыла Зарину покрывалом, а Дарет отошел чуть дальше, чтобы также переодеться в сухую одежду.

– Я надеюсь, ты ешь мясо? – спросил ее эльф.

– Если ты не знал, эльф, я – наполовину тром, – ответила она. – Я не знаю ни одного трома, который отказался бы от жареного куска мяса, – Зарина улыбнулась.

– Значит, сегодня тебе повезло вдвойне, ведь как раз сегодня у нас есть жареный дикий кабан! – с гордостью сказал Дугир и достал припрятанное мясо, оставшееся после утренней трапезы. – При все моем уважении, советую много не есть. Так как еды в твоем желудке давно не было, лучше его сразу не перегружать.

– Спасибо, – поблагодарила Зарина охотника. – И всем вам спасибо за то, что освободили меня. Но я должна знать, кто вы и с какой целью это сделали. Ведь, судя по всему, укрыл меня от всех мой дорогой брат, а, раз вы меня оттуда вызволили, значит, вы не на его стороне?

– Когда ты окрепнешь, – сказал Дарет, – мы спустимся вниз, и я покажу, где мы тебя нашли. Что же касается твоего брата, то за то время, что ты провела здесь, он все изменил. Жизнь в Долине и под ней давно не такая, какой ты ее помнишь. Корон истребил почти всех тромов, а немногих уцелевших пленил в известном лишь ему месте. Именно поэтому мы и разыскивали тебя. Мы надеемся, что ты поможешь найти нам потомков тех тромов, которые тогда выжили.

– Чем я смогу вам помочь, – спросила Зарина, – если для меня «вчера» – это то, что, оказывается, было тысячу лет назад? И откуда ты обладаешь такой уверенностью, что те уцелевшие тогда тромы выжили, и для чего тебе искать их?

– Потому что один из их потомков – мой отец, – сказал Дарет и встал, чтобы Зарина смогла разглядеть его в полный рост.

– Подойди ко мне, – попросила она его, внимательно присматриваясь. Дарет подошел и присел возле Зарины. Она протянула руку к его шее и сказала:

– Я кое-что на тебе заметила.

Из-за ворота рубашки блеснула золотая подвеска. Зарина взяла ее в руки и спросила:

– Откуда это у тебя? – при этом она достала из-под ворота своего платья такую же подвеску, но на золотой цепочке. – Это ведь знак царского рода тромов.

– Я знаю, – спокойно ответил Дарет. – У Грэза Великого, твоего деда был племянник?

– Да, Тит, – ответила Зарина. – Он не жил с нами в Верхней Долине, а вел простую жизнь под ней, среди людей.

– Эльфы убили его, – сказал Дарет. – Этот медальон был на его беременной жене, которая выжила и была сослана с остальными выжившими тромами. Мой отец, которого тоже звали Грэз, потомок ее сына, родившегося уже в заточении.

– Значит ты – мой далекий родственник? – спросила Зарина.

– Выходит, что так, – ответил Дарет. – Меня зовут Дарет. Моя мать – человек, а отца убили, когда я был совсем маленьким. А это – мой брат Терек, – Дарет указал рукой на брата. – Отец Терека – человек, который воспитывал и меня, но мать у нас одна. Это – Дугир, – он указал на охотника, – эльф в изгнании. Если он посчитает нужным, то сам расскажет тебе, почему. А это, – Дарет повернулся в сторону Рики, – это Рика. Именно она предположила, что ты все еще жива, а не почила много веков назад, как думают все вокруг.

– Я очень рада, что увидела тебя, Зарина, – сказала Рика. – Я – дочь Корона… Но ты не подумай, что я такая же, как и он…

– Ты похожа на него и на моего отца… только цвет волос… Ты еще молода, ведь так? – спросила Зарина.

– Да, мне всего девятнадцать, я еще не достигла совершеннолетия.

– Выходит, что Корон только недавно женился, раз у него такая юная дочь? – снова задала вопрос Рике Зарина.

– О, нет, – ответила Рика. – Корон никогда не был женат. А таких внебрачных детей, как я, у него не меньше, чем птиц в его саду.

– Дай мне обнять тебя, ведь ты – моя родная племянница! – Зарина протянула руки, Рика с улыбкой подошла к ней, и они обнялись.

– Сегодня у нас что-то типа встречи дальних родственников? – рассмеялся Дугир, и все подхватили его смех.

Они сидели у костра до ночи. Когда вышла луна, Зарина попросила Дарета снова показать ей его подвеску.

– Смотри, – сказала она и подставила подвеску под лунный свет. На ней заблестела красивая буква «Т». – Это – лунное золото, его немного. Здесь изображен знак царей тромов, его видно только под луной, – объяснила Зарина и достала свой медальон. На одной его стороне сверкал такой же знак, как и у Дарета, а на другой – глаз, подобный тому, что был на печати Корона, но без солнца. – А это знак эльфийской царской семьи, – сказала царица, – он значит то, что царь эльфов смотрит за своим народом и бережет его.

Каждый рассказал Зарине о своей жизни и о том, как все изменилось в Верхней Долине и под ней. Дугир поведал свою печальную историю, Рика рассказала, как скучает по маме и как мечтает освободить ее. Дарет подробно описал Зарине все, что с ним и с его семьей произошло за последнее время, а Терек грустил, вспоминая маму и скучая по отцу и сестре.

Далеко за полночь, все легли спать, вот только Зарина долго не могла уснуть. Она думала о своей матери, которой, казалось, не стало только вчера, а на самом деле даже ее прах уже истлел. Она думала об отце, которого уже также нет давно в живых, а Зарина об этом и не знала. Недолго она осознавала его безумие, поэтому в ее сердце сохранились теплые чувства к нему. Она думала о том, как она сможет помочь Дарету и понимала, что это не столько его долг, сколько и ее, ведь она – законная царица тромов, подло свергнутая и упрятанная Короном.

Царица снова посмотрела на своих избавителей. Все они кого-то лишились, равно как и она. И все это из-за ее жадного к власти брата. Зарина твердо решила для себя, что восстановит справедливость и упразднит безнаказанность Корона.

Глава 5

Долгий путь.

Два дня они жили в своем лагере среди поля. Дугир охотился около дальнего леса, Рика с Тереком иногда отправлялись на единорогах за яблоками и ягодами, но всегда очень быстро возвращались. Зарина понемногу восстанавливала свои силы. Она смогла спуститься с Даретом в то самое подземелье, в котором провела последнюю тысячу лет. Подушки и покрывала на ложе, над которым она находилась, рассыпались от малейшего прикосновения. Больше ничего в комнате не было.

Зарина часто ходила к ручью, проверяя, вернулся ли ее дар, может ли она снова повелевать водой, которая помогла ей возродиться к жизни. Движениями рук она уже поднимала воду в воздух, создавая из нее забавные образы, но говорила, что все же не чувствует еще в руках прежней силы. Рика много общалась с Зариной, они часто шутили и смеялись наедине. По окончанию двух дней стало ясно, что уже можно возобновлять поход. Дугир делал запасы провизии, Зарина помогала Тереку и Дарету собирать вещи.

– Я несколько раз отпускала единорогов, – сказала Рика, – в надежде, что они найдут диких лошадей и приведут к нам хотя бы одну. Но их нигде нет поблизости.

– Ничего, ты поедешь со мной, – ответил ей Дарет, – а Зарина поедет на Зуи.

Никто не возражал.

Перед отъездом Дарет привалил вход в подземелье люком, а Дугир вернул всю землю обратно в яму. На рассвете третьего дня после спасения Зарины уже пятеро путников отправились в дорогу. Ехали они на север, где на горизонте виднелись скалы. Никто не оспаривал верность направления, каждый был уверен, что идти надо именно туда, прямо удаляясь от Темного леса. К вечеру они преодолели половину каменистого поля, устроили привал и развели костер. На небе не было видно ни луны, ни звезд: все небо плотно затянули тучи.

– Как я люблю запах дождя, – сказала Зарина и вдохнула свежий воздух. В этот же момент с неба начали падать первые капли. Все засуетились, пытались спрятаться от дождя. Зарина встала, подняла руки вверх, и дождь стал падать словно на невидимый купол, находящийся над ними, подобному тому стеклянному, под которым она была в подземелье. Дождь лил везде, кроме того места, где расположился их лагерь.

– Это самая невероятная вещь, какую я видел в своей жизни, – восхищенно сказал Терек.

Зарина улыбнулась ему и села на свое место, опустив руки, но дождь так и не попадал на них.

– Да, это потрясающе, спасибо, – сказал Дугир и склонил голову.

– Хорошо, наверное, быть эльфом, не правда ли? Или тромом? – спросил у всех Терек. – Я один среди вас ничего не умею: у меня нет никакого дара, я не бессмертный, я чуть не умер в детстве от сильного кашля, который несколько недель душил меня! И у меня нет такой силы, как Дарета.

– А разве это главное? – спросила Зарина Терека. – Я жила в роскошном дворце, я была принцессой сразу у двух народов, я должна была стать царицей тромов. В моих руках есть сила трома и сила эльфа, – она взмахнула рукой, и несколько капель дождя упали на голову Терека. – И что все это мне дало? Как оно смогло меня защитить? Или моих близких?.. Ненависть родного брата, смерть моих родителей, потеря престола и целой тысячи лет моей жизни. Когда все это произошло, я была еще юной, не достигшей совершеннолетия эльфов. Мне было двадцать пять лет, моей матери было сорок три года. Свое совершеннолетие я, видимо, встретила там, под землей, иначе я не пережила бы все эти годы. То отражение, которое я сейчас вижу в воде отличается от того, что я видела, как мне кажется, еще неделю назад. Так вот ответь мне, Терек, что делает эльфа, трома или человека великим и счастливым? Только он сам. Когда жизнь тебе дает больше, чем кому-то еще, то и ответить ты перед жизнью должен будешь больше других. Взгляни на Дугира. Он потерял все. Его бессмертие принесло ему только муки, поэтому он решил от него отказаться. Можно быть богатым, можно быть сильным, можно обладать удивительными способностями, но, если при этом ты не будешь окружен искренне любящими тебя, ты не будешь счастлив, даже имея все это. Я бы отказалась от всех даров, какими наделила меня жизнь, если бы только это вернуло бы мне моих родителей и время, когда мы все жили счастливо. Тебе решать, быть тебе довольным жизнью или же постоянно убиваться из-за того, что что-то в ней не так, как ты того желал бы. Меняй к лучшему то, что тебе по силам. Но никогда и никому не завидуй, ты не знаешь, какого им на самом деле…

Все молча слушали мудрую речь Зарины, затем к ней придвинулась Рика, обняла ее и, положив голову на плечо, сказала:

– Я рада, что у меня такая мудрая тетя и царица.

– А у меня далекая троюродная прабабушка, – сказал Дарет, чем вызвал у всех веселый смех.

Поужинав, все уснули, а дождь продолжался до утра. Утром Дугир осмотрелся и сказал:

– Поле превратилось в грязную лужу, лошадям будет тяжело передвигаться. Я с этой землей ничего не смогу сделать, моей силы недостаточно, чтобы сглаживать мокрую почву.

– А у меня не хватит сил, чтобы забрать из нее всю влагу, – сказала Зарина.

– Ничего, – ответил Дарет, – пускай эта грязь будет самым тяжелым препятствием на нашем пути.

Дугир и Терек ехали на коне Дугира Верном, Зарина на Зуи, а Дарет и Рика – на Ветре, любимчике Рики. Двигались они медленно.

– Мне кажется, вы с ней похожи, – сказал Дарет Рике.

– С кем, с Зариной? – переспросила она. – Мне мама говорила, что я очень похожа на Корона. Вот только у Зарины светлые волосы, а у меня темные, как у мамы. Но да, ты прав, у нас что-то есть общее, ведь она – моя родная тетя, которая старше меня на тысячу лет, – они оба рассмеялись.

– Она хорошая, – заметил Дарет, – и добрая, как ты. Вот только мясо она ест, как я, – он с ухмылкой улыбнулся.

– Прости, что говорила раньше, что у тебя пустая голова, – извинилась Рика. – У тебя ум и сердце царя, который думает о своем народе и не боится пожертвовать собой ради его спасения.

– Дело ни в царском сердце, – поправил Дарет, – ведь я готов пойти на все не только ради тромов, но и ради каждого из вас. Я недавно говорил тебе, что боюсь того, что придется пожертвовать всем путешествием ради спасения брата, если сложится опасная для него ситуация, но сейчас я уверен, что сделаю это и ради тебя, – Дарет повернулся к Рике. Она благодарно улыбнулась в ответ.

Лошади шли медленно, иногда Дугир помогал им и с помощью своего дара очищал их ноги от грязи. К обеду тучи окончательно развеялись. Но лето было позади, поэтому солнце лишь немного подсушивало поле. Скалы становились все ближе, и к вечеру путники все же пришли к их подножию.

– И что дальше? – спросил Терек.

– Нам нужно обойти их, – Дарет смотрел на скалы, – либо найти проход сквозь них. Но это завтра. Сегодня устроим привал, нашим коням надо отдохнуть. Спешить нам некуда.

Они разбили лагерь на ночь. А тем временем в Верхней Долине заметили отсутствие Рики. О том, что из дома, где жили остальные ее братья из сестры, исчезла одна из девушек, доложили Корону. Он выяснил, кто именно, вызвал к себе ее мать и сказал:

– Твою дочь не могут найти. Поговаривают, что ее не видно уже несколько дней. Что ты знаешь об этом?

– А что я могу знать? – ответила мать Рики. – Ты забрал ее у меня сразу после ее рождения.

– Не дерзи! Мне доложили, что ты много раз искала встречи с ней.

– В этом нет дерзости, мой царь. Забудет ли мать свое дитя? Искала и буду искать, но ведь ты не допустишь этого.

– Куда она могла уйти? – раздраженным голосом спросил Корон.

– Ты имел возможность видеть нашу девочку каждый день, однако упустил Рику. Я же не имела права даже взглянуть на нее, но об ее исчезновении ты спрашиваешь именно с меня. Я надеюсь, что там, где она сейчас, она будет счастлива. Но я истинно говорю своему царю, что я не знаю, где его дочь, – она сделала акцент на слове «его» и склонила перед ним голову.

– Ступай, – раздраженно сказал Корон.

Он приказал обыскать каждый дом, обойти весь лес Долины. Искал Рику он не из-за отцовских любви и переживаний, он боялся, что она или любой другой эльф сможет покинуть Верхнюю Долину без его разрешения. Он приказал собирателям проверить город внизу, чтобы убедиться, что Рики там нет.

Человек со шрамом и несколько других собирателей с ним подъехали к городскому трактиру. Когда они вошли вовнутрь, музыка, звучавшая там, тут же умолкла. Собиратель сурово посмотрел на двоих музыкантов и сказал им:

– Играйте.

Те растерянно и фальшиво принялись исполнять какую-то мелодию на инструментах, отдаленно напоминающих то ли гитару, то ли скрипку. Человек со шрамом пошел в сторону барной стойки, от которой посетители спешно стали отходить. Все разговоры за столиками умолкли.

– Доброго вам дня, господа. Чего желаете? – дрожащим голосом спросил хозяин трактира, стоявший за стойкой.

– Мне твое гадкое пойло не надо, оставь его для этих свиней. Я привык держать свой разум ясным. Ты мне вот что скажи, – собиратель наклонился ближе к хозяину, – слышал ты что-нибудь в этой дыре об эльфийке, которая спустилась сюда с Верхней Долины?

Хозяина трактира бросило в пот. Все в городе знали, что с собирателями шутки плохи.

– Нет, господин, – ответил он, – я за всю свою жизнь не встречал ни одного эльфа и ничего о них не слышал от своих посетителей.

– Ты уверен в этом?

– Да, господин, уверен. Я бы запомнил, если бы услышал от кого-то, что эльфы спустились на землю. И я бы охотно взглянул на них, будь это правдой.

Человек со шрамом снял с себя капюшон и повернулся своим обезображенным с одной стороны лицом к посетителям.

– Мы ищем девушку-эльфийку, – громким голосом сказал он. – Если кто-то из вас расскажет мне, где она или куда направилась, тот будет на год освобожден от сборов. Но. Если вы мне солжете либо скроете от меня ее местонахождение, то вы лишитесь головы.

Музыканты снова перестали играть. Гробовая тишина повисла в трактире.

– Где нас найти, вы знаете, – после небольшой паузы сказал собиратель, – и мне известно, где вас искать, если я заподозрю обман… Всего хорошего, заливайте свои глотки и дальше. Спасибо за услугу – нам не нужен думающий народ.

С этими словами человек со шрамом вышел из таверны, а за ним и остальные собиратели. Музыка еще долго там не играла, но вот разговоры возобновились, как только топот от копыт черных лошадей перестал быть слышен.

Собиратели разделились и поехали по всем улицам города. Заехали они и в дом Дарета. Отец, выйдя к ним, спросил:

– Что вам еще нужно от нас? У нас нет ничего, мы и так отдали вам больше положенного.

– Успокойся, старик. Нам твое добро на этот раз не надо. Мы ищем девушку, эльфийку, – ответил собиратель, один из тех, кто присутствовал при убийстве матери Дарета, но человек со шрамом сейчас к ним не заехал.

– Я никогда не видел эльфов, господин, ни одного живого эльфа за всю мою жизнь, – сказал отец.

– А где твои сыновья? Я хочу спросить у них.

– Они уехали на охоту, вернуться через пару дней. Нам не хватает оставшегося урожая для продажи, а своего хозяйства нет. Поэтому они стали охотиться, – соврал отец собирателям. Шерен же все это время пряталась в доме.

– Хорошо, – ответил один из них, – мы позже еще заедем, проверим, как удачно твои сыновья охотятся. Но, если увидишь эльфийку, то немедленно доложи нам. Твое поле находится на краю города. Если кто-то захочет отправится к скалам, придется идти мимо него.

– Да, господин, – сказал отец, склонив голову.

Собиратели уехали, а отец перевел дух и вернулся в дом. Он обнял дочь, думая, что будет говорить, когда собиратели снова приедут. Соврать, что его сыновья так и не вернулись, и он не знает, где они, и что с ними случилось? Вот только это не будет ложью. Он действительно не знал, где они.

Проведя еще одну ночь в поле, рано утром Дарет решил один подняться к скалам, чтобы изучить местность и решить, где лучше их обойти. Осмотрев все, он понял, что пройти через скалы невозможно: нет ни тоннелей, ни пещер. Он свернул вправо и прошел немного вдоль. Среди камней, казалось, были небольшие тропы, но Дарету было тяжело идти по ним.

– Подожди, – окликнула его со спины Рика.

Дарет остановился, дождался эльфийку и они пошли вместе.

– Я хочу найти наиболее удобный путь, – сказал Дарет. – Может, тебе его снова подскажет ящерица либо другой зверек? – улыбнулся он.

– Возможно, – ответила Рика. – Но пока я не одну здесь не встретила. Мы идем по тропинке, или мне кажется?

– Мне тоже кажется, что это тропа, – ответил Дарет, – но, скорее всего, просто немного примятой травы среди камней, уж слишком она узкая.

В этот момент Дарет услышал, как Рика что-то выкрикнула. Он резко обернулся, однако ее нигде не было видно. Дарет громко звал ее, осматривался по сторонам, потом он побежал к лагерю, где уже все проснулись от его криков. Девушки нигде не было.

– Рика пропала, – сказал он.

– Как пропала? – спросил Терек.

Мы шли, разговаривали, затем я повернулся, а ее не было, – пояснил Дарет.

– Идем туда, – решительно сказал ему Дугир, – а вы, – он указал на Терека и Зарину, – оставайтесь здесь, вдруг она вернется.

Дарет и Дугир побежали к месту, где Дарет видел Рику в последний раз. Дугир осмотрелся, осмотрел скалу, около которой они стояли, затем присел и сказал Дарету:

– Смотри, – внизу, у самых его ног, в скале было круглое отверстие, прикрытое камнем изнутри. – Это горные тролли.

– Что? Какие еще горные тролли? – возмутился Дарет.

– Обыкновенные горные тролли. А называются они так, потому что они тролли, которые живут в горах, – доходчиво пояснил Дугир. – Когда я со своей семьей шел в сторону вашего города из нашей родной земли, мы встречали таких, только это было очень далеко отсюда, ведь мы пришли с юга. Они доставили нам немало хлопот, так как отбиться от них не так-то просто, а убивать их мне тогда было нельзя…

– Что эти тролли из себя представляют? – спросил Дарет.

– С виду они, словно безобидные дети, не выше твоей коленки, но вот Рику они похитили, скорее всего, для того, чтобы съесть.

– Съесть? И ты так спокойно об этом говоришь? – закричал Дарет.

– А что мы можем сделать? – оправдался Дугир. – Моя сила бессильна против камней, разве что, ты разобьешь полскалы, чтобы узнать, куда ведет этот ход, ведь сам ты не сможешь проползти через него.

– Если понадобиться, разобью, – ответил разозлившийся Дарет. Он ногой протолкнул камень и заглянул в тоннель в скале. Тот действительно оказался очень узким.

– Давай я попробую, – сказал подоспевший Терек, который снова ослушался всех и последовал за братом. – Я уже тебя. Если там поместилась Рика, то и я смогу.

Дарет вспомнил о том, что за день до этого говорил Рике. Сейчас под угрозой ее жизнь, и он не может рисковать еще и Тереком.

– Нет, брат, – ответил Дарет. – Я буду пытаться найди другой вход. А сюда спустите веревку, вдруг Рика сама сможет выбраться оттуда. И прекрати постоянно сбегать за мной!

Терека все же удалось убедить остаться с Зариной, а Дарет с Дугиром разделились и стали искать еще входы в скалу, через которые можно было бы пройти и им. Тем временем Рика, которая ударилась головой о камни, потеряв сознание, и которую протащили сквозь тот самый узкий тоннель, очнулась в пещере. Ее руки были связаны, а сама она сидела на каменном полу в небольшой деревянной клетке. Комната было большой, но потолок настолько низок, что в полный рост Рика бы здесь не поместилась. Вокруг нее суетились тролли: маленькие и, казалось, добродушные существа, на их головах было немного взъерошенных волос, лица имели светло-серый оттенок, а нос и уши были круглыми, словно их покусали пчелы. Но, несмотря на совсем нестрашный вид и улыбки на их лицах, когда один из них заметил, что Рика пришла в себя, он подошел к ней и ради потехи несколько раз постучал маленьким копьем по прутьям клетки. Тролли что-то бормотали на непонятном ей языке, но по их поведению, Рика поняла, что они схватили ее с одной целью – просто съесть. Свет в пещере исходил от небольшого костра, над которым весел котелок, но Рика заметила, что со стороны дальней от нее стены тянулся небольшой лучик и солнечного света. Она всмотрелась туда и увидела небольшое отверстие в скале, возле которого в полумраке грациозно сидела большая черная кошка. Рика видела многих кошек, эльфы часто держали их в своих домах, но такую она увидела впервые: она была крупнее обычных в два или три раза, имела тонкие длинные ноги и изящную высокую шею, а уши были большими и острыми. Кошка смотрела сквозь маленькое отверстие в стене наружу. Рика попыталась привлечь ее внимание разными звуками, но та лишь изредка поворачивала уши и била хвостом по земле.

Рика несколько минут безуспешно звала кошку, опасаясь, что это заметят тролли, но потом все-таки сдалась. Она взялась руками за прутья клетки, положила на них голову и просто смотрела вперед. В этот момент кошка повернула голову и взглянула на Рику. Их взгляды наконец-то встретились, Рика улыбнулась. Пару минут они смотрели друг на друга, затем кошка встала и пошла в сторону эльфийки. Тролли заметили это, немного отступили назад и поклонились ей. Она была выше любого из них и, пройдя мимо, даже не повернула в их сторону голову. Кошка подошла к Рике, обнюхала ее руки, держащиеся за прутья, потерлась о них головой и села рядом. Тролли взволнованно перешептывались и пятились назад. Рика поняла, что они считают кошку своей покровительницей, но при этом боятся ее. Кошка посмотрела на них и зашипела. Один из троллей подошел к ней с опущенной головой.

– Откройте клетку, – властно сказала Рика, при этом кошка грозно рычала на тролля. Тролль взглянул на Рику и спросил ее на привычном для нее языке:

– Кто ты?

– Я та, кого вам не стоило похищать, – ответила эльфийка. – Немедленно откройте клетку!

Тролль открыл клетку, развязал веревку на руках Рики и отошел с опущенной головой к остальным. Рика, наклоняя голову, чтобы не задеть потолок, вышла, присела возле кошки. Ее зеленые большие глаза были полны мудрости и отчаяния, она легла на ноги Рики и замурчала. Тролли были напуганы и удивлены, они никогда не видели, чтобы кошка так себя вела. В этот момент Рика услышала, как Дарет зовет ее. Она подошла к тому отверстию в стене, откуда шел свет, и крикнула ему:

– Дарет, я здесь!

Дарет побежал на ее голос, нашел тот самый небольшой проем в скале, но даже рука в него не пролезла бы.

– Я нашел ее! – крикнул он Дугиру. – С тобой все в порядке? – спросил он у Рики.

– Да, я цела, – ответила она и взглянула на кошку.

– Отойди, – сказал ей Дарет и принялся разбивать маленькое окно камнем, чтобы сделать его шире. К нему подбежал Дугир, стал помогать, но у них почти ничего не выходило. Тогда Дарет снял с себя рубашку, обмотал ею руку и принялся бить кулаком. От ударов вся стена содрогалась, и постепенно она стала крошиться. Испуганные тролли забились в дальний угол и дрожали от страха.

– Не бойся, это мои друзья, они пришли, чтобы спасти меня, – сказала Рика кошке, которая сидела у ее ног.

Спустя несколько минут Дугир остановил Дарета, рубашка на руке которого уже становилась красного цвета. Отверстие заметно увеличилось, и они принялись выламывать куски камня вокруг него. Рика повернулась к троллям, которые боялись выйти на теперь заливающий комнату свет, и сказала им:

– Я еще вернусь к вам, не забывайте меня.

Она погладила кошку, что-то шепнула ей на ухо и поцеловала в макушку. Кошка мурчала и, казалось, улыбалась эльфийке. Рика встала и пошла к стене, которую разбирали Дугир и Дарет.

– Я уже смогу выйти, – сказала она и начала карабкаться наружу.

Дарет помог Рике выбраться. Он радостно обнял ее, даже не подумав, что, возможно, это выглядело со стороны неправильно. Охотник улыбнулся, глядя на них.

– Это были тролли? – спросил у Рики Дугир. Она обернулась, посмотрела в сторону пещеры и ответила:

– Видимо, они. И они хотели, судя по всему, приготовить меня на обед, – ответила Рика.

– Значит, мы вовремя успели, – сказал Дарет.

– Они хотели, но они ничего бы мне не сделали. С ними живет кошка, которую они считают своим божеством и поклоняются ей.

– А она – божество? – спросил Дарет.

– Нет, но она и не простая кошка, какие живут в обычных домах. Мне мало удалось с ней пообщаться, но она спасла мне жизнь. Я хочу отплатить ей тем же.

– И как же? – поинтересовался Дугир.

– Когда мы будем возвращаться назад, я заберу ее. Она живет с троллями только из-за того, что они оберегают ее, иначе она уже погибла бы в горах. Она пришла из леса, который лежит дальше за скалами, куда направляемся и мы, а там сейчас обитает кто-то, кто будет пострашнее троллей. Но кошка хочет свободы. Она одна здесь, других таких больше нет.

– Это все очень хорошо, – сказал Дугир, – но там Зарина с Тереком, наверное, уже смирились с тем, что тебя съели тролли. Пойдем к ним и успокоим их.

– Спасибо, что пришли за мной, – ответила Рика.

– Это все мальчишка, – указал с улыбкой на Дарета охотник, – это он тебя искал.

– Я же говорил тебе, что пойду за любым из вас, – сказал ей Дарет.

По дороге к лагерю Рика несколько раз оборачивалась назад, пытаясь запомнить дорогу, ведущую в пещеру к троллям. Придя на место, Зарина радостно обняла племянницу. Рика рассказала всем, что с ней произошло, что она видела. Также она сказала, что черная кошка подсказала ей, какой стороной лучше обойти скалы, за которыми и следует густой лес. Путники подкрепились, погрузили на лошадей все свои вещи и отправились пешком между скалами на северо-восток.

Пройдя немного по крутым склонам и узким тропам, они вышли к ровной каменистой дороге, лежащей между высокими скалами. Вдалеке на горизонте виднелся лес, казавшийся темным пятном с такого расстояния. Но у этого пятна не было видно границ.

– А как появилась Верхняя Долина? – спросил Терек Зарину.

– Что об этом говорят ваши учителя? – ответила она.

– Ничего… Нас учат лишь тому, что эльфы были всегда, а значит и Долина была всегда!

– Существует одна легенда, – продолжила Зарина, – ее рассказывал мне в детстве дедушка, а ему, наверное, его дед. Демоны могут жить лишь в оболочке чего-то живого. Вне тела они существуют, но нанести такой вред, как, имея тело, не смогут. Равно как и добрые силы. Однажды злые силы атаковали тромов, населяющих наши земли. Тогда тромы еще не имели возможности защитить себя, а их сил было недостаточно в неравном бою с нечистью. Зло нападало и одерживало победу. Видя, как ни в чем неповинный народ теряет свои жизненные силы, добрые духи объединились и пришли освободить нас от гнета демонов. Легенда гласит, что часть из них обрели плоть единорогов, навсегда оставшись с нами, чтобы оберегать от демонов. Тот, кому земля обязана всем живым, а мы и самой жизнью, вселился в тело царя тромов. Царь был необычайно силен. Враг, отец всех демонов, тот, у кого много имен, и в то же время его никак не зовут, занял тело брата царя. И была битва. Царь, кем руководили добрые силы, вселившиеся в него, заманил родного брата в свой замок и закрыл двери изнутри, опечатав их сильной и нерушимой белой магией. Братские узы тогда никак не могли воспрепятствовать противостоянию добра и зла. Разумы обоих братьев были навсегда подавлены теми силами, что заняли их могучие тела. Битва была долгой и жестокой. Целую ночь добро билось со злом в оболочке двух братьев. Тромы, что наблюдали за замком со стороны, видели ужасающее сияние то белого, то красного света, что мелькало в окнах. В один миг наконец все прекратилось, а затем последовала яркая вспышка белого света, осветившая всю землю вокруг. После вспышки раздался страшный треск, земля задрожала, и в месте, где стоял замок, образовался огромный разлом в земле. Замок исчез вместе с братьями. С тех пор легенда обросла всевозможными слухами. Кто-то говорит, что дворец вместе с братьями и духами, что заняли их тела, навсегда погибли в том ущелье. Но большинство было уверено, что добрый дух заключил злого в том замке навеки вечные. Оба брата погибли. Демоны, что пришли на нашу землю, покинули ее. Но тот, кто творит жизнь, выйдя из тела царя, объединил свои силы с добрыми духами, создал и подарил тромам Верхнюю Долину и все богатства, что она хранит в себе, как некое возмещение за потерю царя и его брата. Сын царя принял дар и поселился в Долине со своей овдовевшей матерью и молодой женой, а также с семьей погибшего дяди. Затем у него появились дети, потом внуки, от которых и пошел наш род.

Зарина замолчала.

– Даже я никогда не слышала этой прекрасной истории, – сказала Рика, находившаяся под впечатлением от услышанного. – А ты? – спросила она Дугира.

– Я слыхал о ней, – ответил охотник, – когда еще только поселился в этих землях. Но эта легенда принадлежит народу тромов, поэтому Корон стер ее из истории Долины.

– И ты веришь в нее? – спросил его Терек.

– Кто знает… Я не особо верю в сказки и легенды, но огромная пропасть за городом имеется. Я говорил вам о ней, когда вы предлагали обойти Темный лес с правой стороны. Кто знает, как это ущелье образовалось… Я не рискую заходить туда, куда не заходит зверь. А по моим наблюдениям, живность там не водится. К тому же обрыв слишком крут, так просто в него не спуститься. Да инезачем!

– А что, если замок все еще там? – спросил Терек.

– Если по возвращению ты решишь это проверить, – сказал Дарет, который все это время шел молча, – я откручу тебе голову раньше, чем ты подойдешь к тому разлому.

– Ого, – рассмеялся Терек, пытаясь свести разговор к шутке, – чего ты так разозлился?

– Подействовала история о битве двух братьев, – с ухмылкой ответил Дарет. – Если уж даже Дугир не решается близко подходить к тому ущелью, а я его чутью доверяю, то тебе, обычному парнишке, там и делать нечего!

Терек замолчал. Слова брата его задели.

– Дарет хотел сказать, – попыталась сгладить спор Зарина, – что даже опытные прислушиваются к тому, что гласят легенды, а также к собственному предчувствию и к подсказкам природы. Не обижайся на брата, Терек. Ведь он прав – тебе не стоит даже думать о том ущелье.

– Прости меня, брат, – улыбнулся Дарет. – Я не хотел обидеть тебя. Но мы не знаем, а вдруг зло и правда все еще похоронено там?

По скалистым горам путники шли несколько дней. Дугир, по необходимости, охотился, на охоту он брал с собой Терека, который хотел научиться этому ремеслу у эльфа. Им попадались лишь зайцы, но и такой добыче в этой местности они были рады. Дарет проводил больше времени с Рикой, а за ними с улыбкой со стороны наблюдала Зарина. С каждым днем лес, который им всем предстояло пройти, приближался, но вот что было за лесом – все еще не открывалось. Становилось понятно, что обойти лес невозможно: ни одной его границы не было видно ни с одной из сторон.

Проведя последнюю ночь в горах, утром путники покинули их, спустившись по крутому склону. Лес тут же открыл гостям свои владения. Перед ними возвышались многовековые деревья, чьи кроны уходили высоко к небу, а стволы они не смогли бы объять, наверно, даже если бы все взялись за руки.

– Как красиво, – сказал Терек.

– Ты прав, брат, – ответил Дарет, – главное, чтобы эта красота не таила в себе опасностей. Что-то же заставило кошку, о которой говорила Рика, покинуть это место.

Когда они въехали в лес, Рика, словно зачарованная, спрыгнула с Ветра, на котором все это время ехала вместе с Даретом, и с завороженной улыбкой подошла к одному из деревьев. Сверху к ее руке спустилась белка, а затем прибежало еще две.

– Я чувствую в этом месте так много жизни! – радостно сказала эльфийка. – Здесь столько разных животных! Я никогда не ощущала столько жизни в лесу Верхней Долины!

Рика вернулась в седло. Они поехали в глубь леса. Продвигаясь не спеша, они медленно шли весь день, а вечером устроили привал на небольшой поляне. Рика села на землю около костра, а к ней со всех сторон начали приходить всевозможные зверьки, и даже лисица не трогала кроликов рядом с ней.

– Я просто переполнена энергией жизни, которую они мне дают, – радостно сказала Рика Зарине.

– Еще несколько таких деньков, и я больше не смогу охотиться, – рассмеялся Дугир. – Вернусь домой, заведу белочек и кроликов, стану лесной феей и буду распивать с ними чаи!

Его смех подхватил Терек, который очень сблизился с охотником, выбрав его себе в наставники. Но в этот момент животные, словно, что-то услышав, резко разбежались в разные стороны.

– Это я их так напугал? – удивился Дугир.

– Не думаю, – сказал Дарет. Он встал, рука потянулась за ножом. Рика пересела ближе к Зарине, Дарет достал лук.

– Может, это дикие звери? Ну, не такие милые, как были до этого, а, например, медведь, – испуганно предположил Терек.

– Будь это зверь, я бы почувствовала его, – ответила Рика, – а я не чувствую вблизи ни одного животного, кроме тех, что спрятались в норы.

Верный начал ржать и вести себя беспокойно, а единороги напротив: подошли ближе к Дарету и Дугиру.

– Кажется, там что что-то светится, – сказал Дарет. К ним быстро приближалось два красных огонька.

– Волки! – крикнул Дугир и выстрелил в темноту из лука. Оттуда на них выпрыгнул огромный черный волк с красными глазами. Дугир выпустил в него три стрелы, но все они отскочили от кожи.

– Это не волк, – сказала Рика, – это демон.

– Как те птицы? – спросил Терек.

– Да, только крупнее. Намного крупнее! – заметила эльфийка.

– Что еще за демоны, и о каких птицах вы говорите? – спросил Дарет, возле которого рычал волк.

– Мы потом тебе расскажем, – сказала Рика, – надо срочно садиться верхом и уезжать отсюда.

– Ты думаешь, он меня отпустит? – закричал Дарет.

Рика подбежала к Ветру, запрыгнула на него и понеслась на волка. Единорог знал, что делать: он пронзил бок волка своим рогом, и тот упал замертво. Но в темноте за деревьями виднелись еще несколько пар красных глаз, раздавалось грозное рычание.

– Всем быстро в седла! – скомандовала Рика. Дарет запрыгнул к ней, Зарина и Терек на Зуи, а Дугир спешно собирал вещи, затем забросил их на спину Верного и сел в седло. Когда единороги стали уходить от этого места, волки вышли из-за деревьев. Они стали догонять Дугира, Рика обернулась и сказала Дарету:

– Разворачиваемся! А вы уходите дальше, – крикнула она Зарине.

Один волк нагнал Дугира, схватил зубами его за ногу и стащил из седла на землю. Но Ветер подоспел и ударами копыт отбросил волка от эльфа. Другие волки стояли совсем рядом, но не подходили близко, лишь пугая из темноты своими глазами и белым оскалом огромных зубов. Ветер снова и снова бил копытами напавшего на Дугира волка, он топтал его, пока тот не перестал подавать признаков жизни. Дарет спрыгнул на землю, а Рика с единорогом закрывали его собой. Он подошел к Дугиру, нога которого была вся в крови.

– Ты сможешь идти? – спросил его Дарет.

– Он ее прокусил, а не отгрыз, – пытался шутить Дугир.

– Нам надо спешить, – сказал Дарет и помог эльфу подняться. Он довел его до Верного, усадил в седло, а сам сел на единорога.

– Надо, чтобы наши кони шли совсем рядом, – сказала Рика. – Те твари боятся единорогов.

Дарет, ничего не спрашивая, взял за узду коня Дугира и они устремились вперед, чтобы догнать Зарину и Терека. Волки лишь провели их взглядом, но не рискнули пойти за ними.

– Это совсем не такие волки, какие обитают в лесу возле нашего города! Кто они? – спросил Дарет.

– Это демоны, – ответила Рика, подгоняя Ветра. – Раньше я о них только слышала, а увидела впервые, когда мы с Тереком ездили за яблоками. Там они были в облике птиц. Они боятся священных животных, таких, как единороги. Тогда мы с Тереком решили не рассказывать тебе, чтобы ты не волновался о нас. Но сейчас нам надо спешить. Раны от демонов сами по себе не затягиваются. К утру он умрет, если Ветер не поможет ему.

– Как он может ему помочь? – спросил Дарет.

– Приедем в спокойное место, увидишь, – ответила Рика.

Ветер понял, что погони нет, замедлил шаг и стал неспешно нюхать воздух.

– Он ищет Зуи, – объяснила Рика.

Дугир из последних сил держался в седле, из раны на ноге свисала рваная кожа, были видны мышцы и сухожилия, седло и бок Верного были перепачканы в крови, которая обильно вытекала из раны. Единорог вел их не спеша, он искал, куда его сестра увела Зарину и Терека. Наконец, в темноте за деревьями показалось белое пятно: это была Зуи. Ветер пришел к пещере, около которой она стояла. Из пещеры вышел Терек.

– Дугир ранен, – сказал Дарет. – Разведи внутри костер, – попросил он брата, – надо торопиться, он теряет много крови.

– Я не знаю, безопасно ли здесь, – сомневался Терек. Рика вошла внутрь, провела рукой по стене пещеры и сказала:

– Здесь когда-то жил медведь, но его давно нет в этом месте. Зато я чувствую много других небольших животных вокруг нас, а это значит, что по близости демонов нет.

Дарет внес Дугира в пещеру, Зарина помогла уложить его. Терек спешно развел костер, а Рика завела единорогов и коня охотника. Верный был очень напуган, но она успокоила его и уложила. Дарет разорвал штанину на левой ноге у Дугира. Немного выше колена была огромная рваная рана, из которой сильно текла кровь.

– Надо прижечь рану, – сказал Дарет.

– Нет, – ответила Рика. – Рану от демонов не излечить привычными методами.

Она подвела единорога к Дугиру, смыла водой с его рога кровь волка.

– Терпи, – приказала Рика охотнику. Ветер приклонил колени и вонзил рог в рану эльфа. Дугир закричал от боли. Дарет хотел прогнать Ветра, но его остановил Терек:

– Брат, не надо. Если ни он, то никто из нас не спасет Дугира. Смотри, – он показал Дарету свою руку, на которой был небольшой шрам, – это след от такого же демона, какой напал на него, только меньше. Я как-нибудь позже расскажу тебе об этом. Ветер исцелил рану за минуту. Доверься ему и Рике.

Дарет послушал брата, сел рядом с эльфом, вытирая пот с его лба. Немного дальше от всех, отвернувшись, стояла Зарина.

– Я раньше слышала о демонах не только в легендах, – сказала она. – Они нападали на поселения эльфов, которые были далеко отсюда до того, как эльфы впервые пришли на землю тромов. Тогда для них это была напасть, от которой не было спасения. А теперь они владеют единорогами…

– В которых, согласно легенде, находятся добрые духи… – продолжил Терек.

– Да, именно. Поэтому демоны и боятся их. Когда я жила во дворце, в Верхней Долине обитало несколько сотен единорогов. Я любила ездить верхом на них, но они не всегда позволяли это. В царской коннице жили единороги, которых эльфы, что обладали даром таким же, как и ты, Рика, смогли приручить.

– А сейчас их осталось чуть более двух десятков во всей Долине, – с грустью сказала Рика.

Зарина подошла ближе к стонущему Дугиру и ужаснулась, когда увидела его окровавленную рану вблизи. Сам же эльф стал постепенно замолкать.

– Он потерял сознание? – спросила Зарина.

– Я думаю, он просто заснул, – ответила Рика. Ветер поднялся, но ему было тяжело стоять. Рика помогла ему прилечь, снова омыла его рог от крови.

– Он сделал все, что смог, – сказала она. – Полностью он залечить рану не смог, но теперь, я уверена, Дугиру ничего не угрожает.

– А что с самим Ветром? – спросил Терек. – В прошлый раз он не ослаб, а сейчас даже не может стоять.

– В прошлый раз была маленькая ранка, яд не успел распространиться в организме, а сейчас заражение от укуса волка быстрее начало действовать из-за большой раны, – объяснила Рика. – Сейчас они оба нуждаются в покое.

Она погладила и поцеловала единорога и подошла к Дугиру. Рика достала пепел, которым посыпала раны на руках у Дарета, промыла, обработала и замотала ногу охотника. Все это она делала так, словно занималась этим каждый день, не выказывая ни страха, ни переживаний, ни брезгливости. Дарет заметил, что, накладывая повязку Дугиру, у Рики все же немного тряслись руки. Когда она закончила, Дарет сказал ей:

– Пойдем наружу, я помогу отмыть тебе руки, они все в крови.

Они вышли, Дарет лил воду ей на ладони, а Рика, которая всегда шутила и смеялась, стояла все это время с каменным лицом.

– Рика, – сказал Дарет, – ты пытаешься скрыть эмоции, но от этого тебе только тяжелее. Я же вижу, что ты очень переживаешь.

Рика отвернулась и заплакала.

– Прости, что я это сказал, – извинился Дарет, но Рика бросилась ему на шею и стала рыдать.

– Я всю жизнь за маской смеха прячу то, что меня съедает изнутри. Меня лишили матери, моему отцу наплевать на мое существование, я бросила то, чего у меня никогда не было, но я больше не могу притворяться, что со мной все в порядке. Ты прав, Дарет. Мне тяжело, мне очень тяжело.

Дарет обнял Рику. Он не знал, что ей ответить, ведь впервые видел ее такой.

– Ты сегодня все сделала правильно, – сказал он. – Я обещаю тебе, что, когда мы вернемся, все будет иначе.

Рика вытерла слезы, успокоилась и постаралась совладать с чувствами. Она снова улыбалась. Когда они вернулись в пещеру, Терек уже заснул, а Зарина сидела у костра. Рика села рядом и обняла ее.

– Знаешь, – сказала Зарина, глядя на Дугира, – мой отец мне рассказывал, что его первую жену, мать Корона, убили именно такие волки. Это было очень давно. Но страшно так же, как и сейчас.

– Он поправится, – сказала Рика, тоже поглядывая на охотника, который, казалось, мирно спал.

– Когда Ветер сможет выйти в путь? – спросил Дарет у Рики.

– Для восстановления сил ему необходим, я думаю, хотя бы один день, – ответила она.

– Значит, завтра днем мы пополняем наши запасы, а послезавтра рано утром выдвигаемся. Нам опасно долго оставаться здесь, – сказал Дарет. – Сейчас ложитесь спать, ночь выдалась тяжелой, вам надо хоть немного отдохнуть. А я буду дежурить у входа.

– Спокойной ночи, – сказала ему Рика.

– Спокойной, – ответил Дарет, – вам обоим спокойной ночи.

Рика укрыла Дугира, проверила, не горячий ли он. Он был нормальной температуры, а это означало, что заражение отступило. После этого она и Зарина легли спать.

Дарет ненадолго задремал лишь под утро. Он долго думал о том, что произошло, думал о том, как Рика доверилась ему, и что это для него значило. Думал о Дугире, думал о том, что каждый день их путешествия он подвергает опасности жизнь Терека. Но он чувствовал, что судьба на его стороне. Ведь, велика вероятность того, что, пойдя он один, он не смог бы преодолеть и половину того пути, что они преодолели все вместе. Он был благодарен судьбе за встречу с Дугиром – решительным, мудрым, немного строгим, каким и подобает быть отцу. А если бы не Терек, сбежавший в ту ночь за братом, знакомство с охотником так бы и не состоялось. Дарет был несказанно рад возможности спасти Зарину, не потому, что она была его очень далекой родственницей, а потому, что спасти народ можно, только освободив его царицу. Он откуда-то знал это. Дарет был рад и тому, что он еще больше сблизился с Тереком, ведь братские узы – один из самых ценных даров в жизни. Эльфы не имели возможности обладать этим даром, исключением были те редкие случаи, когда у отца семейства были дети от разных матерей, как у Корона или у его отца. Но больше всего Дарет был рад встрече с Рикой. Ее детская наивная улыбка и взрослый серьезный взгляд темных глаз не выходили у него из головы. Дома Дарет был занят работой в поле, у него не было друзей, ему вполне хватало общения в семье. Но сейчас он понимал, что уже не сможет жить без ее смеха. Ему хотелось сделать все, чтобы у нее не было причин для слез и притворства. Но как? А что, если ему не удастся найти и освободить тромов? А что, если, освободив их, начнется война и все станет еще хуже, чем было?

Все эти мысли не давали покоя Дарету. Он почувствовал на себе взгляд и приподнялся. На него смотрел лежащий неподалеку Ветер. Дарет встал и подошел к нему.

– Мы с тобой похожи, да? – тихо спросил у единорога Дарет и присел рядом. – Спасибо, что спас нас. Спасибо, что раньше помог моему брату. Я думаю, что ты понимаешь меня, может, не так, как Рику, но понимаешь. Моя жизнь никогда не покидала пределы родного дома, как, наверно, и твоя. Обманом нас лишили свободы. Что для тебя свобода? Ветер – вот свобода. Идешь ты против него или он тебя несет – неважно. Когда ты живешь в одном месте, ты не ощущаешь ветра свободы. Я не ощущал его в своем доме, а ты в том лесу в Долине. Нет, я не говорю, что жить в одном месте – это плохо, но только за пределами своих стен можно прочувствовать ветер. Ветер… У тебя прекрасное имя!

Наступило утро. Рика проснулась первая, подошла к Дугиру. Он еще спал, и она решила не будить его. Рика встала, обернулась и увидела, как Дарет спит, прислонившись к спящему Ветру. Она улыбнулась и вышла из пещеры. На востоке виднелось солнце, поднимающееся из-за горизонта. На деревьях пели проснувшиеся птицы. Вокруг кипела жизнь, которую невозможно было увидеть глазами. К Рике присоединилась Зарина.

– Правда, красиво? – спросила Рика.

– Очень, – улыбнулась Зарина. – Идем, сказала она и, взяв Рику за руку, повела ее влево от пещеры.

Чем дальше они шли, тем отчетливее слышался звук ручья. Вскоре они вышли к небольшой реке, но вплотную подойти к ней было бы невозможно из-за крутого берега.

– Держи, – Зарина дала Рике кожаный мешок для воды, который захватила с собой. – Раскрой и держи его крепко.

Рика взяла мешок и раскрыла его. Зарина подошла к краю берега, протянула руки к воде и словно набрала ее в ладони, только в руках нечего не было. Шар воды поднялся из реки. Зарина направила его к Рике, и тонкой струйкой вода затекла в мешок так, что ни одна капля не упала на землю.

– Это еще не все, – сказала Зарина. – Отойди немного дальше и не сердись на меня за то, что я сейчас буду делать, – попросила она племянницу.

Рика отошла с мешком, полным воды, а Зарина повторила то же самое, но, когда шар воды, что был больше предыдущего, поднялся из реки, в нем оказалась плещущаяся рыба, которая не могла освободиться. Зарина бросила ее на землю, а затем таким же образом выловила еще несколько рыбин.

– Охотник наш болен, а силы ему и парням очень нужны, – объяснила она Рике.

Зарина оторвала кусок от нижнего платья и сложила в него еще трепещущийся улов. Когда они возвращались в пещеру, Терек и Дарет уже поджидали их у входа.

– Теперь вы без объяснений пропадаете утром? – спросил Терек.

– Мы ходили на рыбалку, – похвасталась Зарина и расстелила перед братьями кусок платья с рыбой.

– Отличный улов! Как ты это сделала? – спросил Терек.

– У меня свои секреты, – пошутила Зарина.

Дарет забрал у Рики тяжелый мешок с водой.

– А чем будешь завтракать ты? – спросил он у эльфийки.

– Не волнуйся, – ответила она, – мне не сложно найти пропитание.

– Дугир проснулся, – сказал Терек.

Рика поспешила проверить самочувствие Дугира, а Терек стал помогать Зарине с приготовлением рыбы на костре. Никто и не заметил, что Дарета нет рядом. Он вывел коней, чтобы те попаслись около входа в пещеру, а сам пошел дальше в лес, взяв с собой мешок, в который Терек ранее складывал яблоки. Через какое-то время он вернулся, а мешок на треть был заполнен ягодами и орехами. Рика сидела около Дугира и промывала его рану.

– А вот и твой завтрак, – сказал ей Дарет и раскрыл мешок.

– Спасибо тебе большое! – радостно ответила Рика.

– Еще я нашел дикие яблоки и груши, позже мы с Тереком пойдем туда и соберем их. Как ты себя чувствуешь? – обратился он к Дугиру.

– Думал, что ты уже не спросишь, – улыбнулся охотник. – Скоро буду на обеих ногах. Болит, но терпеть можно. Благодаря уходу Рики скоро все заживет.

– И благодаря Ветру, – сказала Рика, обматывая ногу чистой повязкой. – Если бы ты не потерял бессмертие, твоя рана затянулась бы сразу после того, как ее обеззаразил Ветер. Но, так как ты теперь смертный, болезни для тебя стали опаснее.

– Это я ощутил, когда впервые простудился лет восемнадцать назад, – засмеялся Дугир.

Тем временем Терек и Зарина приготовили рыбу и раздали ее всем, кроме Рики. Она взяла ягоды, которые для нее собрал Дарет, и вышла завтракать наружу, где ее сразу окружили разные лесные зверьки.

– Дарет, – шепотом позвала Зарина, заметив, что тот смотрит в сторону Рики, – я должна тебе сказать что-то очень важное. Выслушай меня, пожалуйста и не разгневайся за то, что услышишь, а прими мои слова с мудростью. Я полюбила и ее и тебя, но не повторяй ошибки моей матери. Рика бессмертная. Сейчас она младше тебя, но наступит время, когда ты превратишься в дряхлого старика, а она так и останется молодой и красивой. К тому же, если она свяжет священными узами свою жизнь с твоей, однажды ей придется пережить не только тебя, но и возможного вашего ребенка. Ведь ты – смертный наполовину человек, на половину тром. Подумай: желаешь ли ты ей такой жизни? Вспомни, что стало с женой Дугира.

– Но я даже не говорил с ней или с кем-то из вас о подобных вещах! – застенчиво оправдывался Дарет.

– Говорить в таких ситуациях необязательно, – ответила Зарина. – Если это увидела я, значит видит и она. Она умная девочка, но может поддаться эмоциям и чувствам, чем погубит себя. Когда моя семья поняла, что я унаследовала от отца дар вечной жизни, они были рады. Я тоже, пока не поняла, что мне придется провести всю свою бессмертную жизнь в одиночестве. Вряд ли я когда-нибудь смогла бы выйти замуж за эльфа, ведь тогда мне пришлось бы делить с ним власть над моим народом, над тромами, как это делала моя мать, а я не хотела этого, боясь, что произойдет подобное тому, что натворил мой брат. А, выйдя я замуж за трома, рано или поздно я бы все равно овдовела. Поэтому я еще тогда решила для себя, что полностью посвящу свою жизнь своим народам. Поэтому, Дарет, я очень прошу тебя подумать, прежде чем что-то решать.

Дарет опустил голову и задумался. Он действительно совсем недавно почувствовал, как дорога ему стала Рика, но сейчас он понимал, что ему лучше избегать ее ради ее же блага. На мгновение он забыл о тромах, о больном Дугире, о брате и даже об отце с сестрой, которые остались дома, и о судьбе которых ему не было ничего известно. Он повернул голову в сторону выхода из пещеры, около которого сидела Рика, взглянул на нее и сказал Зарине:

– Я понял тебя. Ты права. Я обещал ей, что после нашего возвращения все будет иначе, и она будет счастлива. Поэтому я все для этого сделаю так, как должен.

После завтрака Дарет позвал Терека помочь ему собрать фруктов в лесу. Он прошел мимо Рики, не сказав ей ни слова и не взглянув в ее сторону. Ее это удивило, но она решила, что он просто был занят разговором с братом.

Дугир хотел было встать, но Зарина запретила ему. Она убрала остатки еды и попросила Рику снова сходить с ней к реке, чтобы набрать еще воды и выловить рыбы для ужина. Ей же она ничего не говорила о разговоре с Даретом, решила обойтись и без наставлений, возложив всю ответственность на мужское благоразумие Дарета.

К вечеру все снова собрались у костра. Братья принесли много яблок и груш, а Зарина опять приготовила рыбу. Дарет молчал весь вечер, разве что перекинулся парой фраз с Дугиром, спрашивая о его здоровье. Зарина, видя напряженную обстановку, решила как-то ее разрядить.

– Мне вспомнилась одна сказка, – сказала она, – которую мама мне рассказывала в детстве. Она предшествует той легенде о двух братьях, которую я не так давно вам рассказывала…

Давным-давно, когда еще не существовало нашего города и Верхней Долины, кочующее племя тромов пришло в новые земли. Место это им очень понравилось: здесь были зеленые луга с плодородной почвой, омываемые широкой рекой с огромным множеством рыбы. Рядом вдаль простирался лес, в котором обитали всевозможные животные. Плодоносные деревья, на которых росли различные фрукты и ягоды, образовали дикий сад невиданной красоты, аромат от которого простирался на длинное расстояние. На западе стояли скалы, словно выросшие из земли, дабы охранять эти земли.

Когда тромы подошли к скалам ближе, они заметили фигуру, сидящую на невысоком камне. Это был старец в длинном сером балахоне. Капюшон закрывал его голову почти полностью, была видна лишь длинная седая борода, которая свисала, казалось, до земли. Тромы, увидев его, насторожились и остановились рядом. Старец встал. Он был очень высоким и худым и опирался на длинную трость в левой руке.

– Приветствую вас, странники, – громко сказал он. – Подойдите ближе, не страшитесь меня, у меня есть подарок для вас. Но вам сперва стоит его заслужить.

– Кто ты такой? – спросил кто-то.

– Я тот, – с улыбкой ответил старец, – кто может подарить вам эти прекрасные земли, а может и прогнать вас с них, ожидая более мудрый народ.

– А если ты обманываешь нас? – спросил один из мужчин. – С виду ты – обычный старик. Быть может, ты сумасшедший и нам не стоит слушать тебя. Мы и так можем остаться здесь жить.

Старец хрипло рассмеялся, но злости в его смехе не было слышно.

– Глупый тром, – сказал он, – я даю миру то, что считаю нужным, и никто не в силах противостоять моей воле. Я сделал эти земли, в какие вы сейчас пришли, такими плодородными, какими вы их видите. И если я сочту вас достойными, то позволю остаться здесь. Ежели нет – буду ждать, пока более мудрый народ или племя этого мира не придет сюда. Я хочу, чтобы здесь обитали лишь те, кто достоин этих земель.

– Что ты хочешь от нас? – спросил старца статный молодой мужчина.

– Я хочу от вас всего лишь услышать доказательство того, что этот мир и все, что в нем есть, созданы творцом, – ответил тот.

– Но ведь ты и так это знаешь, – сказала какая-то женщина.

– О… – старец указал пальцем в небо, – я-то знаю, а знаете ли вы? Если знаете, то какими словами будете убеждать того, кто не знает? Задание не сложное, но того, кто сможет с ним справиться, я нареку царем этих земель.

Тромы были заинтересованы речью старика. Почему-то никто и не думал несерьезно относится к его словам, а даже, если он всего лишь выживший из ума старый дед, то трата на него немного времени – неплохое занятие, если хочешь уважить старость. Как бы там ни было, но тромы один за другим стали перечислять, как им казалось, неопровержимые доказательства того, что этот мир или любые другие миры сотворены одним творцом. Кто-то восхищался солнцем, кто-то луной и звездами на небосводе, кто-то способностью жить. Но старец лишь ухмылялся и молча слушал доводы тромов.

Пока взрослые беседовали с удивительным незнакомцем в сером балахоне, дети радостно обрывали фруктовые деревья дикого сада. Один мальчик, лет семи, сорвал несколько сочных красных персиков и побежал с ними к родителям. Когда он подошел к папе, тому самому трому, который задал старцу главный вопрос: «чего тот хочет», по рукам и щекам мальчика стекал сладкий и липкий сок. Щеки и нос были перемазаны сочной ароматной мякотью. Мальчик дал отцу два персика, которые левой рукой прижимал к себе, а в правой у него лежал большой, уже наполовину съеденный, персик, с которого продолжал капать сок. Ребенок прислушался к тому, о чем говорят взрослые, сделал два шага вперед и сказал, глядя на странного старика:

– Я вот думаю, что все растения и деревья должны были вырасти горькими и невкусными, чтобы никто не мог съесть их плоды. Но слаще этого персика я ничего не ел в своей жизни! – он укусил большой кусок и, жуя его, продолжил: – Я думаю, что, если бы персики появились по своей воле, они захотели бы расти невкусными, но ведь кто-то их сделал такими сладкими! И ведь это для нас, ведь так? – малыш озадаченно посмотрел на отца, боясь, что болтает лишнее. Отец хотел было отодвинуть сына дальше в толпу, но старец впервые заговорил после того, как озвучил задание.

– Продолжай, Артур, – сказал он мальчику.

– Откуда вы знаете, как меня зовут? – спросил тот.

– О, я много чего знаю, – улыбнулся незнакомец. – Прошу, продолжай.

Отец отпустил руку сына и тот, доедая свой персик, подошел еще ближе к старику.

– Когда грустно, я ем сладкие плоды деревьев, и мне сразу становится веселее. Но такой вкуснятины я еще не ел! – восторженно повторился мальчик. – Если не творец, то кто же тогда смог сделать так, что деревья, которые не могут защитить себя от нас, все же делятся с нами, да еще и такими сочными персиками! – мальчик доел персик и хотел уже выбросить косточку, но старик остановил его.

– Дай ее мне, – сказал он. Мальчик покорно положил еще влажную косточку в дряхлую руку. – Творец создал однажды дерево, – продолжил старец, – а оно теперь из этой косточки продолжит свой род. Еще многие поколения твоего народа будут приходить к дереву, что произрастет из нее, чтобы вкусить сладких плодов и повеселеть от их восхитительного вкуса, как ты сейчас, Артур. Но это дерево однажды увянет и перестанет приносить плоды. Твой же род будет сильным, и я не вижу ему конца, пока мир этот будет стоять.

Тромы окружили старика и ребенка. Старик выпрямился. Левая его рука продолжала держать посох, правую же руку он положил на голову мальчика.

– Я провозглашаю этого мудрого ребенка царем этих земель и под его началом позволяю вам остаться здесь, – громогласно сказал старец голосом молодого. – Артур, – обратился он к мальчику, – наделяю тебя силой, в трое превосходящую силу твоего отца, мудростью, в трое превосходящую ту, что дана тебе от рождения. Род твой славный будет править здесь, а народ твой будет любить тебя. Сыновья твои будут прославлены в легендах, но внуку твоему будет дарована новая власть, больше той, что я даю тебе. Посади на этом месте эту косточку, – старец вернул мальчику косточку от персика, – и в тот миг, когда она станет деревом, мои слова исполнятся, и ты станешь царем.

Кто-то из толпы рассмеялся, но мальчик взял косточку, выкопал ладошками небольшую лунку, положил туда ее и засыпал землей. Когда Артур встал, грязными руками вытирая вспотевший нос, то старец исчез. Он словно растворился. Его серый балахон и посох упали на землю. Отец мальчика подбежал к сыну и проверил одежду старика.

– Он исчез, – сказал тром. – Он исчез!

Толпа еще какое-то время перешептывалась, а затем вернулась на широкую поляну, где и было решено устроить ночлег, а затем и новое поселение. Артур взял себе посох, который остался после волшебного исчезновения незнакомца, а балахон так и остался лежать на земле.

Когда на следующий день взошло солнце, кто-то пошел в сторону скал, чтобы там укрыться и справить нужду. Но вместо этого он громко закричал:

– Дерево! Выросло дерево!

На том самом месте, где еще вчера старец вел беседу с мальчиком, и где тот посадил косточку от только что съеденного им персика, за ночь выросло огромное дерево. И не только выросло: на ветках висели большие и сочные персики, настолько красные, словно они уже не одну неделю впитывали в себя лучи теплого солнца.

Тромы сбежались к этому месту. У основания дерева не земле продолжал лежать балахон старика. Артур с отцом вышли вперед. Все завороженно смотрели на мальчика.

– И что, нам теперь надо служить ему и почитать за царя? – с насмешкой сказал кто-то из мужчин.

Артур видя, как с него начинают смеяться, подошел к большому камню, на котором вчера сидел незнакомец. Камень был больше самого мальчика не меньше, чем в два раза, а уже тяжелее, наверное, во все двадцать раз. Пока толпа за его спиной обсуждала произошедшее, Артур присел, обхватил камень, насколько позволила ему длина рук, поднял его и выровнял колени. Держа в руках огромную глыбу, он не без труда повернулся с ней к своим соплеменникам. Тишина сковала толпу. Мальчик, у которого дрожали руки и ноги, отбросил камень в сторону и едва не упал сам, но отец успел подхватить его и обнял.

– Это правда? – сказал тот же тром, что еще несколько минут назад смеялся с Артура. – Так значит, это и был творец?

– Мы не знаем, – ответил отец мальчика. – Но отныне мой сын стал сильнее каждого из нас, в том числе и меня, и я уверен, что мудрость его возросла также, как и сила. Теперь Артур – наш царь!

Еще мгновение тромы стояли молча, пытаясь осознать, что же все-таки произошло, и что теперь будет дальше. Потом все стали кричать в радостном ликовании, поздравляя Артура, сидящего на руках отца.

Отец был прав: мудрость мальчика не знала равных среди окружающих. Все дивились тому, как ребенок мог руководить строительством нового поселения, но уже к закату свой жизни он выстроил на том месте немалый город. Это и был первый царь тромов – Артур.

– Это лишь сказка, или Артур действительно существовал? – спросил Зарину Терек.

– Все сказки основаны на правдивых историях, – ответила она. – Я не знаю, все ли из этой истории – правда, но родоначальником моей семьи по линии матери считается Артур. И, наверное, неспроста царская кровь такая сильная. Ведь она помогла мне сохранить все силы, которыми наделены и тромы, и эльфы. Кто знает, может это все благодаря мудрости Артура…

– Сыновья твои будут прославлены в легендах… – пробормотал Дарет. – Не те ли это сыновья, в которых вселились добрый и злой духи, и которые принесли себя в жертву, чтобы освободить город от демонов?

– Да, – улыбнулась Зарина, – а внуку Артура добрые силы или, возможно, сам творец, и даровали Верхнюю Долину, как и сказано в сказке.

– Красивые истории, – сказал уставший Дугир. – Запоминайте, будет, что рассказать перед сном детям!

Договорившись на рассвете выступить в путь, все легли спать, обдумывая сказку, что рассказала им Зарина. Дарета же снова ждала бессонная ночь. Он размышлял о других словах Зарины, какие она сказала ему немного раньше, и о том, как ему избегать общения с Рикой, которая еще долгое время будет находиться рядом с ним. Он не понимал, что с ним происходит. Почему вдруг ему стало так тяжело ограничивать свое общение с эльфийкой? Почему именно тогда, когда что-то делать стало нельзя, хочется именно этого? Он не задумывался о последствиях его сближения с Рикой раньше, а теперь, когда понял всю их серьезность, ему хотелось все больше и больше времени общаться с ней и узнавать ее.

Утром все собирали вещи, Дугир пытался понемногу ходить. Он был еще слаб и бледен, поэтому доверил Тереку сидеть первому в седле своего коня. Терек же в свою очередь отмыл седло и вычистил шерсть Верного от крови эльфа. Когда все было готово, Рика хотела сесть верхом на Ветра, но Дарет возразил:

– Я думаю, что он еще недостаточно окреп, лучше тебе поехать с Зариной на Зуи.

Рика согласилась, решив, что Дарет может быть прав, а Зарина одобрительно кивнула ему головой. Они выдвинулись и пошли вдоль реки, из которой Зарина набирала воду.

– Река ведь должна куда-то впадать? – спросил Терек у Дугира.

– Думаю, мы скоро это узнаем, – ответил охотник. – Как бы там ни было, но мы идем в неизвестность. Мы могли не там свернуть, выбрать не то направление.

– Я уверен, что мы идем правильно, – сказал Дарет, услышав их разговор.

– А какая она, Верхняя Долина? – снова спросил Терек.

– Ее лучше увидеть, чем говорить о ней, – мечтательно ответил Дугир.

– Она ведь находится на такой высоте… Падал ли кто-то оттуда когда-нибудь? – продолжал проявлять любопытство Терек. Дарет рассмеялся:

– Что за глупые мысли тебя посещают, брат?

– По окраине всей Долины Корон велел выстроить высокую стену, – пояснил эльф.

А Терек продолжал расспрашивать:

– Ты говорил, что мы не смогли бы обойти Темный лес. Если его размеры равны размерам Верхней Долины, то можно было бы найти его пределы и просто обойти его стороной. Да-да, я знаю: ущелье и легенды… но неужто там такой непроходимый обрыв, так плотно прилегающий к Темному лесу? А другая сторона… Там лагерь собирателей? Их ведь не так уж и много. Неужели нельзя обойти и его? Я просто думаю о том, как мы будем возвращаться назад. Не хотел бы я снова провести несколько дней в кромешной темноте среди густых колючек…

– У собирателей есть два поселения: одно для обучения мальчишек, другое – для действующих собирателей, – ответил Дугир. – Один лагерь находится в начале у границ Темного леса, второй лагерь в конце, где лес заканчивается. Пройти мимо поселений собирателей не решится даже такой отчаянный, как я. Пройти через Темный лес намного безопаснее, чем обойти его. Мы сами убедились в том, что в нем нет ничего и никого. В вечной темноте не смогло бы выжить ни одно живое существо или растение, а демонов-то мы встретили в зеленом, живом лесу… В мертвом им не на кого охотиться. А обрыв… Да, он очень крутой и глубокий. Я не знаю, как он образовался, похоже на природный разлом земли. До границ города этот разлом не доходит, но идти на обратную его сторону нам не стоило, так как вдаль разлом уходит очень далеко, дальше Темного леса. Мы уже не раз говорили об этом. И, помнится мне, брат дал тебе ясно понять, что нечего тебе делать у того ущелья. Так что мы, скорее всего, пойдем назад тем же путем, что и пришли.

– Я думаю иначе, – сказал Дарет. – Но рано это решать. Сперва надо найти тромов.

Когда стало темнеть, было решено устроить привал. Река здесь текла намного быстрее, чем на том месте, где до этого Зарина набирала воду, поэтому рыбы здесь не было.

– Я думаю, что впереди может быть водопад, – сказала Зарина. – Течение слишком быстрое.

– А если водопад, значит и обрыв? – спросил Дарет.

– Полагаю, что да, – ответила Зарина.

По уже сложившемуся обычаю, Терек развел костер. Все поужинали и легли спать, при этом Дарет ни слова за весь день не сказал Рике. Она думала, причина в том, что два дня назад она показала ему свою слабость.

Утром Рика обработала рану Дугира, которая стала очень быстро затягиваться.

– Есть во мне еще силы, – шутил он.

Рика снова села верхом на Зуи вместе с Зариной, хотя она знала, что Ветер уже в своей прежней форме. Когда все выехали, Рика специально немного отстала от мужчин.

– Почему Дарет избегает меня? – тихо спросила она у Зарины.

– Потому, что он умный парень, – ответила та. – Рика, ты пойми, что вам нельзя привязываться друг ко другу. Ты – бессмертный эльф, а его жизнь может закончиться уже через пятьдесят лет. Подумай, стоит ли юношеское увлечение всего того, что придется пережить потом?

Рика задумалась. Она еще не привыкла чувствовать себя бессмертной, ведь ей было всего девятнадцать лет. Все дети мечтают стать взрослыми, а взрослые мечтают стать молодыми. Каждый день, глядя в зеркало, люди замечают, как их лицо стареет. Каждый день делать привычную работу становится все тяжелее, ведь силы постепенно покидают тело. Каждый человек мечтает заполучить бессмертие, а многие бессмертные мечтают отдохнуть от жизни. Цветок, пробивающийся наружу из земли, набирает силу, наливается соком и радует окружающих. Но недолго. Уже через несколько дней он начинает увядать, затем сохнуть. Цветок погибает. Но он оставляет после себя маленькое семя. Семя падает в землю, чтобы из него вырос новый цветок. Круг жизни, которому подчиняется все живое. Все, кроме эльфов. Рика думала об этом. За что эльфы получили дар вечной жизни? Или это вовсе не дар, а их проклятие? Ответов нет.

– Раньше все было правильно, – грустно она сказала Зарине. – Эльфы должны жить с эльфами в своей земле, а тромы – в своей. С самого начала все было ошибкой.

– Даже в любой ошибке надо искать что-то хорошее. Не пришли бы тогда эльфы, не было бы сейчас людей. Да, они несовершенны, они слабы, но взгляни на них, – Зарина указала на Терека, – он юн, но очень смел, он любит брата и идет за ним, невзирая на все опасности и трудности. У людей эльфам есть чему поучиться. Люди, как и тромы, стараются ценить каждый прожитый ими день, как последний. Они знают, что другого шанса у них не будет. Ради них все тогда и произошло. А в том, что случилось с тромами, глупо винить всех эльфов. Как бы мы ни выглядели, сколько бы мы ни жили, сердца наши у всех одинаковые. Гнилое, злое сердце может быть, как у эльфа, так у трома или у человека. Главное, чтобы тот, у кого такое сердце, не стоял во главе других, как Корон.

Река, вдоль которой шли путники, значительно ускорилась.

– Стойте! – скомандовал Дарет, ехавший впереди всех. – Отойдите назад, впереди обрыв.

Он слез с седла, отвел единорога дальше, а сам подошел к краю. Лес разделяла пропасть огромной глубины, куда спадала водопадом река.

– Упав вниз, любой из нас разобьется об воду или об дно, – сказал Дугир, который, прихрамывая, подошел к Дарету. – Ты думаешь, нам надо на ту сторону?

– Целью Корона было сделать место заточения тромов неприступным. Да, я думаю, что они на той стороне, – ответил Дарет. – Смотри, – сказал он и показал пальцем в правую сторону. Вдали над пропастью виднелось что-то, издали напоминающее мост. – Едем туда.

Все снова сели верхом и проехали немного вдоль обрыва. Подъехав, они увидели, что края земли соединял огромный ствол дерева. Сгнившие и высохшие ветви, которые некогда были пышной кроной, лежали у ног Дарета.

– Корни дерева на той стороне обрыва, – заметил он, – значит тот, кто его повалил, шел с того берега.

– Ты думаешь, это был он? – спросил охотник.

– Дерево прогнило, оно лежит давно. Да, я думаю именно мой отец по нему и перебрался сюда. Значит, мы на правильном пути.

– Брат, по нему опасно идти, – сказал Терек.

– А кто сказал, что мы по нему пойдем? – ухмыльнулся Дарет. – За нами целый лес, деревья повсюду.

– У меня есть с собой топор, но нам придется несколько дней работать, чтобы им срубить дерево нужной высоты и такой ширины, чтобы пройти самим и провести по нему лошадей, – скептически сказал Дугир.

– Смог он, смогу и я, – уверенно заявил Дарет. – К тому же, у меня есть ты. Идем.

Дарет попросил Терека увести Зарину, Рику и лошадей как можно дальше от края. Он выбрал самое высокое дерево с необъятным стволом, какое ближе всех росло к обрыву. Никогда прежде он не встречал таких высоких деревьев, он даже не знал, как они называются.

– Помоги мне, – попросил он Дугира. – Я знаю, что ты сейчас не в лучшей своей форме, но помоги мне выкорчевать его. Объединим силы трома и эльфа, – и Дарет протянул руку охотнику.

– Почту за честь, – ответил Дугир и пожал ему руку.

Эльф протянул руки в сторону дерева и сказал Дарету:

– Отвернись.

Когда тот отвернулся, от дерева во все стороны полетела земля. Дугир, весь ею усыпанный, стоял столько, сколько смог выдержать. Корни дерева постепенно оголялись. Наконец, он резко опустил руки и упал на колени.

– Ты как? – подбежал к нему Дарет.

– С одной стороны, я чувствую усталость в теле, но с другой стороны – огромный прилив бодрости от того, что я еще могу! –довольно ответил эльф.

Дарет помог ему очиститься от земли, затем повернулся к дереву. Вокруг ствола была яма глубиной в человеческий рост, а грязным толстым корням не было видно конца.

– Теперь моя очередь, – сказал Дарет. Ногами он уперся в стену ямы, а руками навалился на дерево. Всем своим телом он давил на ствол, ноги проседали в почву, но дерево понемногу поддавалось. С третьей попытки Дарет услышал, что внизу что-то хрустнуло, и дерево начало стремительно наклоняться в сторону обрыва. Он понял, что корни, удерживающие дерево на большой глубине в земле, попросту треснули. Дарет из последних сил надавил на дерево, и оно начало падать. Дугир, который все это время сидя наблюдал за Даретом, встал и завороженно смотрел на падающее дерево, шепча:

– Хоть бы хватило высоты…

Дерево рухнуло, и от удара об противоположный край земли разлетелась часть листвы с кроны.

– Да! – одновременно выкрикнули они. Дугир подошел к Дарету, помогу ему выбраться из ямы, обнял его и сказал:

– Сынок, ты смог! Я же говорил, в твоих руках сила, о которой ты еще и не знаешь!

– Ты прав, но это ни я один, а мы вместе смогли! Без тебя у меня бы ничего не вышло, – ответил Дарет и снова обнял охотника.

На их радостные крики прибежали остальные.

– Я не верю своим глазам, – сказал удивленный Терек, подходят к дереву, чьи огромные корни устрашающе нависали над ямой. – Брат, отец ни за что не поверит, если я ему это расскажу.

– А ему и не надо всего этого знать, – улыбнулся Дарет.

– Твой отец может гордиться тобой, – сказал Дугир. – И твой настоящий отец гордился бы таким сыном.

– А знаешь, – Дарет положил руку на плечо Дугиру, – еще недавно у меня был один отец, а сейчас у меня их три: отец-человек, отец-тром и отец-эльф, который помог мне открыть в себе все то, что досталось мне от других отцов, будь то по крови или в воспитании. Спасибо, – и Дарет снова обнял Дугира.

Он произнес это искренне, хотя мог и не говорить такого тому, чей сын некогда истреблял народ Дарета. Но ему было несложно сказать это, а Дугиру было приятно услышать. Он почувствовал, что обрел в Дарете того сына, которого давно и безуспешно искал.

– Я пойду первым, – сказал Дугир, – это должен быть я. Случись что, для меня все равно все предрешено, а ты еще не достиг цели.

Дарет посмотрел на него, но ничего не смог ответить. Он понимал, что эльф прав. Дугир подошел к дереву, забрался на него, но, еще не сделав ни шагу, сказал:

– Наши кони здесь не смогут пройти, слишком рискованно. Придется кому-то остаться с ними на этой стороне.

– Я могу пойти один, – сказал Дарет.

– Ты знаешь, что я уже сейчас туда иду, – улыбнулся Дугир.

– Оставайтесь, – сказал Дарет остальным, – а мы с Дугиром пойдем дальше.

– Нет, – ответила Зарина. – Я обязана помочь тебе найти наш народ. Рика с Тереком могут остаться здесь. Дикие звери им не страшны, благодаря дару Рики, а от демонов, если те снова появятся, их защитят Ветер и Зуи.

– Брат, – подошел Дарет к Тереку, – не буду тебя наставлять, ты сам все знаешь. Я рад, что ты сейчас здесь со мной.

Братья пожали друг другу руки и обнялись, затем Дарет подошел к Рике и сказал:

– Береги себя.

– Ты тоже, – ответила она.

Дарет повернулся к Дугиру, но тот уже был над серединой пропасти. Не спеша, прихрамывая он уверенно шел вперед. Все молча смотрели на него, боясь, что он может сорваться. А через несколько мгновений он затерялся в густой кроне дерева. Когда он выбрался из-под ветвей, то закричал:

– Кто сможет повторить?

Дарет рассмеялся, потом взял Зарину за руку и пошел вперед.

– Главное – не смотреть вниз, – сказал он.

– Нет, – ответила Зарина, которая была напряжена и немного напугана, – главное – это, в случае падения, падать вместе. Я смогу сделать посадку на воду безопаснее.

– Не будем говорить о падении, просто смотрим на Дугира, он заждался нас, – с улыбкой сказал Дарет, хотя сам тоже нервничал.

За ними встревоженно наблюдали Терек и Рика и с облегчением выдохнули, когда те сошли на землю. Они помахали друг другу с разных сторон, затем Дарет, Дугир и Зарина скрылись за деревьями в лесу. Терек и Рика еще какое-то время смотрели им вслед, а потом решили устроить лагерь.

– Как ты думаешь, они найдут тромов? – спросил Терек.

– Думаю, что да, – ответила Рика. – Твой брат добивается своих целей.

– Да, он такой. Наверное, пошел в своего отца, в трома.

– Почему ты так думаешь?

– У нашей семьи слишком домашний образ жизни, – пояснил Терек. – Мы знаем, что родились для работы в поле. Я мечтал сменить такую жизнь на жизнь собирателя, но в глубине души, наверное, я знал, что не решусь на это. А потом случай с мамой… В общем, у нас была однообразная жизнь, сулящая лишь такое же скучное однообразие. А Дарет все изменил. Я пошел за ним только потому, что сам никогда бы не решился на такое. А с ним проще. Но я знаю, что после нашего возвращения я вернусь домой и буду снова работать в поле. Вернется ли Дарет? В этом я не уверен. Если он освободит тромов, он может заслужить место в Верхней Долине, как наследник царской семьи.

– А он согласится на это, как думаешь? – спросила Рика.

– Я не знаю, – честно ответил Терек. – Но мне почему-то кажется, что это зависит не только от него, – улыбнулся он.

– Вся его судьба зависит от него самого и от исхода этого путешествия, – сказала Рика и отвела глаза в сторону.

– А я так не считаю. Когда наша судьба бывает в наших руках? С самого рождения все зависит от того, в какой семье ты появишься. А потом? Все зависит от родителей. Вся твоя жизнь на начальном этапе в их распоряжении. Они решают, что тебе есть, как говорить, к чему привыкать. Потом ты вырастаешь, хочешь пробовать строить свою судьбу сам, но вдруг оказывается, что ты уже что-то кому-то должен: должен учить и верить в то, что, якобы, тебе жизненно необходимо, должен работать, должен делиться. Это ли есть то творение судьбы своими руками? Вырываясь из всего этого, ты хочешь наконец-то сам повлиять на свою же судьбу, ты хочешь создать свою семью. Но, оказывается, ты не всегда вправе решать, кто тебе подходит. Появляются советчики, которые кладут кирпич за кирпичом в строительстве твоей судьбы. Послушав их или нет, ты все-таки заводишь семью, у тебя появляются дети. И тут все сначала: ты начинаешь строить их жизнь по такой же схеме, по какой кто-то выстроил твою. Этот круговорот затягивает всех и создает иллюзию нашего самостоятельного выбора.

Рика с удивлением взглянула на Терека:

– Тебе же всего шестнадцать лет? Откуда такие познания?

– От мамы, – печально ответил Терек. – Мы с ней говорили об этом. Но мы с тобой говорили о моем брате. Он сейчас пошел наперекор судьбе, чем изменит не только свою, но и все наши. Надеюсь, что и судьбу своего народа он сможет изменить. Но вот сможет ли он построить свою собственную? Не по шаблону, а так, как он того хочет?

Рика не знала, что ответить. Она не хотела говорить с Тереком о Дарете, лишь сказала:

– Он очень силен. Он смог нас всех собрать здесь, мы прошли такой путь благодаря его сильной воле. Я верю, что судьба вознаградит его так, как он того заслуживает, от кого бы это не зависело.

Тем временем Дарет с Дугиром и Зариной осматривали лес на другой стороне обрыва.

– Лес точно такой же, как и тот, – сказала Зарина. – Я думаю, что та пропасть была создана специально.

– Не зря Корон тогда водил с собой сильных эльфов, обладающих различными дарами, – ответил Дугир. – Если мои прежние силы объединить еще с двумя-тремя эльфами, кто, как и я, может управлять землей, то, я думаю, такой разлом вполне возможно создать.

Они шли дальше, а лес постепенно редел. Дарет обратил на что-то внимание и отошел в сторону.

– Идите сюда, – крикнул он. – Смотрите, – сказал он подошедшим Дугиру и Зарине. Перед ними был огромный пень.

– Кто его мог срубить? – спросил Дугир и взялся за нож, осматриваясь по сторонам.

– Не спеши, – сказал Дарет. – Присмотрись, он срублен очень давно.

Пень на самом деле был очень трухлявым.

– Скоро стемнеет, – сказала Зарина. – Нам надо устроить ночлег.

– Это опасно, – ответил охотник.

– Но идти ночью не менее опасно, – сказал Дарет. – Разведем огонь, спать будем по очереди.

– Хорошо, когда Рика рядом, – сказал Дугир, начиная собирать сухие ветки для костра. – С ней всегда знаешь, какие звери тебя окружают и звери ли они вообще.

– Будем надеяться, что все будет хорошо. Немного отдохнем, а с первыми лучами солнца отправимся в путь, – спокойно ответил Дарет. – Дай мне свой лук, я буду первый дежурить. А вы ложитесь отдыхать.

Дугир развел костер возле старого пня, Зарина достала запасы, которые брала с собой. Немного перекусив, они легли спать, а Дарет сел на огромный пень. Ему снова не спалось. Он уже много ночей не спит так, как спал раньше. Этой ночью он думал о том, что его ждет дальше за этим лесом, он вспоминал об отце с сестрой и в очередной раз радовался спасению Зарины и сближению с Дугиром, он думал о Тереке и, конечно же, он думал о Рике. Хотя изо всех сил заставлял себя не думать о ней. Он смотрел на костер, и ему казалось, что он сам сгорает в нем. Он вспомнил маму и то, как она любила смотреть на своего сына снизу-вверх, гордясь им, таким сильным и красивым! Как ему хотелось, чтобы она сейчас сидела рядом с ним. Дарет чувствовал тепло, но, быть может, оно исходило не от огня, а от того, что его мама и правда была рядом с ним в этот миг? Что бы она сказала ему сейчас? Одобрила бы его стремление найти тромов? Отругала бы за то, что он не стал мешать Тереку следовать за ним в этом опасном пути? Но больше всего ему хотелось узнать, что мама сказала бы, узнав она Рику. Ему показалось, что мама положила голову на его плечо…

– Дарет, сынок, ложись, отдохни, – похлопывал по плечу задремавшего Дарета охотник. – Я сменю тебя, поспи.

Дарет лег, а Дугир заступил на дежурство.

Глава 6

Потерянные, но не забытые.

Корону не давал покоя тот факт, что Рику все еще не нашли. Было ясно, что в Верхней Долине ее нет, но покидать Долину без его разрешения никто не имел права. Собиратели обыскали город и округу, а затем им был дан приказ обойти Темный лес со всех доступных сторон. Два отряда всадников из лагеря собирателей отправились на поиски вдоль Темного леса. Они должны были объехать его там, где это было возможно, а затем снова вернуться в лагерь. Но вернулся лишь та отряд, который объезжал лес со стороны, смотрящей на город.

Тот самый собиратель, который убил родителей Дарета – маму и его родного отца – отправился со своими людьми проверять территорию, находящуюся за лесом. Он обогнул Темный лес, проехал мимо небольшого зеленого леса, того самого, около которого Дугир не так давно убил кабана. Собиратель заметил вдалеке след от костра и направился туда. Слезши с коня, он потер золу в руках: она была достаточно недавней. Вокруг было множество различных следов, но он не мог разобрать, чьих именно, так как их, видимо, размыло дождем. Собиратели поскакали дальше. Неподалеку их внимание привлекла неровная поверхность земли в том самом месте, где был спуск в подземелье. Земля была словно перекопана. Дальше они заметили следы, которые Дарет и все, шедшие с ним, оставили на поле уже после дождя. Глубокие следы от копыт и кое-где, кажется, человеческие. Собиратель сел верхом и поехал по следам, остальные последовали за ним. Ехали они очень быстро. Доехав до скал, они нашли узкие тропы и, не медлив, пошли по ним. Далее по примятой траве они без труда определили, куда путники свернули.

Собиратели достигли вершин, когда стемнело, и они решили дождаться рассвета на том месте, где остановились. С вершины человек со шрамом на лице увидел лес. Он знал, что им надо идти через него, поэтому и принял решение выступать рано утром, чтобы не терять времени.

Лишь встало солнце, собиратели отправились в путь. В этих краях лошади не обитали, поэтому все следы на земле у подножия скал, оставленные конем Дугира и единорогами, вели собирателей в верном направлении. Стало ясно, что путников было много. Хотя заданием было найти лишь эльфийку, кому бы ни принадлежали эти следы – их следовало догнать.

Продолжил путь и Дарет. Вместе с Зариной и Дугиром, они стали замечать все больше старых пней. Некоторые из них выглядели менее трухлявыми, чем тот, возле которого они устраивали привал. Некоторые же пни наоборот сгнили до основания от времени. Но свежих срубов не было. Наконец, они вышли из леса. Дугир продолжил идти, а Зарина с Даретом остановились и смотрели вперед так, словно видели призрака. Дугир, заметив, что за ним никто не идет, остановился, обернулся и спросил:

– Чего вы стоите? Идем дальше.

– Куда и как ты собрался идти? – спросил его Дарет.

– Прямо. Ногами. – ответил Дугир недовольным голосом.

– Ты что, ничего не видишь? – спросила его Зарина.

– А что я должен видеть? – удивился Дугир.

– Вода, – показала вперед пальцем Зарина.

– Вода? Какая вода? Я вижу только бескрайнее поле! Погодите… Так значит, вы видите не то, что вижу я?

– Возможно, это и есть то, о чем говорил отец, – пробормотал Дарет.

– Ты о чем? – спросила Зарина.

– Отец сказал мне, что Корон устроил проход к месту заточения тромов таким образом, что пройти через него может только тот, в ком течет царская кровь. Он это сделал для себя, чтобы даже другие эльфы не смогли попасть туда. Но ведь царская кровь есть и в тебе, – Дарет указал на Зарину, – и даже немного во мне.

– Что вы видите? – громко переспросил Дугир.

– Стена. Бескрайняя стена из воды, – ответил Дарет.

– Не видно, где она начинается, – дополнила Зарина, – не видно и ее конца. Кажется, что она идет с самого неба, но она не растекается по земле. Это магия. Объединив многие эльфийские дары, Корон добился такого удивительного результата.

– Ведь это вода, а ты можешь управлять водой, – сказал Зарине Дарет. – Ты сможешь управлять этой стеной?

Зарина подошла к ней и сказала:

– Она не живая, я не чувствую ее. Но один из тех, кто участвовал в ее создании, имел такой же дар, как и у меня. Мне надо время, чтобы понять, что это и как сквозь эту стену провести того, кто не видит ее.

– Я пойду туда, – сказал Дарет. – Они там, я чувствую это.

– Я пойду с тобой, – ответила Зарина.

– Нет. Ты выглядишь, как эльф, хоть и не совсем такая, как они. Если тромы там, они не узнают тебя, но я уверен, что они наслышаны об эльфах. Мы не сможем их убедить в том, что ты – это ты.

– А как же ты? – спросил Дугир.

– Если я не вернусь на следующее утро, уходите, – ответил Дарет. – Я постараюсь им доказать, что я сын трома, – он достал из-под рубашки золотую царскую подвеску. – Дугир, – обратился он к эльфу, – берегите себя, но не ждите меня дольше назначенного срока.

– И ты береги себя, сынок, – охотник обнял его, к нему присоединилась и Зарина.

Дарет подошел к стене из воды, протянул туда руку. Рука коснулась воды, намочился рукав рубашки. Затем Дарет вынул ее. Рука была мокрой. Рассмотрев капли воды на ладони, он сжал ее в кулак, зажмурил глаза и шагнул вперед…

Весь мокрый, Дарет оказался по другую сторону стены. Перед ним не было поля, какое видел Дугир. Перед ним были огромные валуны. Он словно оказался на вершине скалы. Земли под ногами не было, лишь камни. Все, что он видел на горизонте – были лишь острые скалы. Дарет начал медленно двигаться вперед. Он шел по ровной каменистой дороге, которая постепенно уходила вниз. По обеим сторонам от Дарета возвышались стены из камней, создавая чувство, что дорога была высечена внутри скалы искусственно.

Дарет остановился. Что-то холодное и острое упиралось сзади в его шею.

– Кто ты и как сюда попал? – спросил грубый мужской голос.

Дарет поднял руки, чтобы показать, что в них ничего нет. Он сказал:

– Я прошел сквозь стену из воды. Возможно, ты ее не видишь, но, думаю, знаешь о ней. Я – наполовину человек, наполовину тром.

– Повернись, – сказал голос.

Дарет медленно обернулся и увидел: перед ним стоял парень, чуть старше самого Дарета, но намного больше его. В руках он держал копье, направленное в шею Дарета.

– Ты не похож на трома, – сказал он.

– Моя мать была человеком, а отец – тромом, – объяснил Дарет.

– Я не видел ни одного человека в своей жизни, но ты первый, кто пришел оттуда, – ответил тром.

Он обыскал Дарета, отобрал его кинжал, приказал развернуться и идти вперед, а сам контролировал его при помощи копья. Дарет видел, что каменный спуск заканчивается, но не видел, что следует за ним – мешала стена. Подойдя к краю, перед ним открылась огромная впадина в самом сердце скалы, в которой кипела жизнь. Это был целый город. С высоты Дарет видел, как бегают дети, как кто-то везет телегу, а кто-то просто сидит около своего дома. Там росли сады, виднелись небольшие поля и огороды.

– Иди вперед, – скомандовал тром.

В стене этого огромного котлована были высечены ступени, ведущие по спирали вниз. Они не были крутыми, поэтому их было достаточно много и, пока Дарет медленно спускался по ним вниз, многие из тромов заметили его. Все они стояли, как вкопанные, и смотрели на Дарета. Когда он сошел с последней ступени, его окружила толпа. Никогда еще Дарет не чувствовал себя таким невысоким человеком. Тромы задавали вопросы тому, кто привел его, а сам же Дарет молчал. Вдруг все начали расступаться. Они предоставляли дорогу вождю. Им оказался, по мнению Дарета, самый высокий и сильный из всех тромов, живущих в этой впадине. На вид ему было не больше сорока лет, но силы, по-видимому, было во много раз больше, чем у Дарета.

– Меня зовут Зор, – грозно сказал он Дарету, подойдя к нему почти вплотную. – А кто ты?

Дарет сделал шаг вперед, оказавшись буквально лицом к лицу с тромом, поднял на него взгляд и сказал:

– Я – Дарет, сын Грэза.

Вокруг воцарилась тишина. Зор недоверчиво взглянул на Дарета и сказал:

– Я знал Грэза с детства, он был моим другом. Но он ушел. Это было много лет назад…

– Двадцать два года назад, если быть точным, – перебил его Дарет. – Моя мать была человеком, она похоронила Грэза, когда я был младенцем. От него мне досталась его сила и это, – Дарет показал Зору золотой медальон на своей шее.

Тишину нарушали перешептывания. В этот момент сквозь толпу пробиралась пожилая сгорбленная женщина, которая была ниже остальных. Она подошла к Зору, и тот немного отошел в сторону, уступив ей место. Женщина посмотрела на Дарета, подошла к нему ближе, взяла в руки его медальон, а потом провела рукой по его голове.

– У тебя волосы и зеленые глаза, как у него. Ты очень похож на Грэза. Ты действительно его сын? – спросила она.

– Да, действительно. Иначе, я думаю, что не смог бы пройти сюда сквозь стену, – ответил Дарет. – Вы знали его?

– Я – мать Грэза, – тихо сказала женщина.

Дарет не мог ничего ответить. Зор обнял старушку и, наклонившись к ней, спросил:

– Ты уверена?

– А ты разве нет? – спросила она его, указывая на парнишку, стоявшего напротив.

– Иди за мной, – сказал Зор Дарету и повел его в свой дом. – Мы позже придем к тебе, – сказал он матери Грэза.

Все с удивлением смотрели на Дарета, пока он шел в дом Зора, то и дело оборачиваясь на матушку своего отца. Когда он потерял ее из виду, то с восторгом рассматривал окруживших его тромов. Он был счастлив от того, что все-таки нашел свой народ, народ отца. Зор завел его в дом, потолки которого были намного выше, чем в доме Дарета. За столом у окна сидела семья Зора, он подвел к ним Дарета и представил всех ему:

– Это – моя жена Лина, а это мои дети: дочь Эриз и сын Грэз. Я назвал его в память о твоем отце. А это – Дарет, – Зор представил Дарета перед семьей. – Он сын моего друга, Грэза.

Грэз, сын Зора, встал и подошел к Дарету, чтобы пожать ему руку.

– Рад познакомиться с тем, в честь отца которого я был назван. Мой отец мне много рассказывал о твоем отце, – сказал Грэз.

– Я очень надеюсь, что он и мне многое о нем расскажет, потому что я совсем не знал его, – ответил Дарет. – Его убили, когда я был совсем маленьким, и меня воспитывал человек, которого я считал родным отцом до недавнего времени. Ты не выше меня ростом, сколько тебе лет?

– Нам с сестрой по пятнадцать лет, мы близнецы, – ответил Грэз.

– Идем, нам надо о многом поговорить, – прервал их Зор и позвал Дарета в другую комнату.

– У меня мало времени, – ответил Дарет. – За стеной меня ждут друзья, которые пришли со мной. Я должен вернуться до завтрашнего рассвета, иначе они решат, что со мной что-то случилось.

– Ты пришел не один? Кто с тобой? – недовольно спросил Зор.

– Прежде, чем я это скажу тебе, – сказал Дарет, – я расскажу о том, что сейчас происходит в Верхней Долине и под ней, и почему я только сейчас смог вас найти.

Дарет рассказал Зору о том, что в Долине живут только эльфы, которые никогда не спускаются на землю, что под ними живут люди, которые ненавидят тромов, и объяснил, почему. Он рассказал о собирателях и о том, чем именно они занимаются. Затем он поведал и свою историю. Он рассказал, как была убита его мама, после смерти которой он и узнал всю правду о тромах и о своем родстве с ними. Когда он заговорил о Рике и Дугире, Зор пришел в ярость:

– Ты доверился эльфам после всего, что узнал о них?! Да еще и кому – дочери самого Корона!

– У меня не было выбора! – оправдывался Дарет. – Но, послушай, это еще не все. Если бы не Корон, вашей царицей и поныне была бы Зарина. Что ты знаешь о ней?

– Зарина? Внучка Грэза Великого? Мой народ уважает ее так же, как и ее деда.

– Но ведь она наполовину эльф! – сказал Дарет.

– Но и наполовину тром, – ответил Зор.

– Как и я. И если ты не доверяешь мне или эльфам, которые помогли мне добраться к вам, то смог бы ты довериться ей? – спросил у трома Дарет.

– Это невозможно, – ухмыльнулся Зор, – Корон наверняка еще тогда казнил ее, много веков назад.

– А что, если я скажу, что Зарина сейчас ждет меня за стеной, которую видим только мы с ней?

– Как это возможно? – спросил Зор.

– Мы нашли ее, – ответил Дарет. – Мы смогли найти Зарину, которая все эти века была заточена так же, как и вы. Найти ее мне помогли эльфы: Дугир и Рика. Если бы они были в сговоре с Короном, скажи, стали бы они помогать мне освободить ту, кто имеет на трон прав больше, чем сам Корон?

– Тогда почему она не вошла сюда с тобой?

– Мы не знали, что будет ждать нас за той стеной. И не знали, как вы нас примите. Я убедил Зарину, что мне лучше идти одному. Ведь она очень похожа на эльфийку. Я боялся, что вы можете не признать в ней свою царицу и, спутав с эльфом, убить ее, – пояснил Дарет. – Идем наверх, и я пройду сквозь стену, а вернусь уже с ней.

– Грэз всегда видел эту стену, – сказал Зор. – А я – лишь бескрайние скалы. Сколько бы я не блуждал по ним, им нет ни конца, ни края. А Грэз словно растворялся в воздухе, когда уходил на ту сторону.

– Он часто выходил? – спросил Дарет.

– Все из его рода, все, кто относился к линии Грэза Великого, могли проходить через ту воду, – ответил тром. – Грэз был последним. У его родных не было детей. Именно поэтому вся ответственность легла на него. Все, что ты видишь вокруг – заслуга его и его предков. И твоих, значит, тоже. Когда тромов заточили в этих землях, если это место можно было тогда назвать землей, здесь не было ничего, кроме скал и скудной растительности среди камней. Но тромы выжили. Здесь появился на свет наследник царской семьи, вырос. Однажды он заметил, что видит то, чего не видят остальные тромы. Он был первым, кто прошел на ту сторону. Каждое поколение твоих предков проходило через эту стену, а сюда они переносили сперва лишь плоды и ягоды, а затем и животных, на которых они научились охотиться. Постепенно они нанесли всю ту землю, которую ты видел на наших полях, засеяли ее добытыми на той стороне различными семенами. Древесина, из которой все здесь построено, была добыта из деревьев, также принесенных с другой стороны. Все в нашем поселении появилось благодаря твоим предкам. Животных, которых мы разводим, здесь раньше не было. Они ставили силки, отлавливали диких зверей, потом приручали уже здесь, чтобы их можно было разводить.

Затем твой отец решил попробовать пойти дальше, туда, куда еще никто до него не рисковал заходить. Он хотел узнать, что сейчас происходит на нашей родной земле. Он говорил мне, что вернется не скоро. Но шли недели, затем месяцы и годы, и мы поняли, что он не вернется никогда.

– А правда, что я похож на него? – спросил Дарет.

– Правда, – ответил Зор. – Только ты мелковат для настоящего трома, – улыбнулся он.

– А среди людей я был самым высоким.

– Зачем ты нашел нас? – спросил Зор.

– Я хочу вас освободить, – ответил Дарет. – Я хочу, чтобы тромы вернулись в свой дом, чтобы люди увидели и вспомнили, что они появились благодаря тромам, что во всех жутких рассказах о вас нет ни капли правды. Узнай я правду о вас раньше, я бы сразу попытался вас найти. Но, пройдя нелегкий путь, теперь я осознаю, что тогда в одиночку я бы не справился.

Тром рассмеялся:

– Освободить нас? Мы здесь находимся много веков, никому, кроме тех, кто с тобой был одной крови, не удавалось пройти через стену. Да что там – пройти, никто из нас ее даже не видит! Для нас на том месте нет ничего, лишь продолжение скал. Валун за валуном, а дальше снова валун! Сколько раз я пытался пройти с Грэзом, но он исчезал, а я шел дальше. Я держал его за руку крепко, как друг держит руку друга, но рука расслабленно падала, стоило Грэзу раствориться в пустоте.

– Когда я сюда шел, – сказал Дарет, – я не знал, что за преграды встанут у меня на пути. Я ничего не знал об этой стене, пока не увидел ее. Я несколько дней шел лесом, в котором не видно даже, куда наступаешь, потому что там никогда не бывает солнечного света. Я перерезал все руки, но вскрыл вход в подземелье, где тысячу лет, всеми забытая, за печатью Корона была от всех сокрыта Зарина. Я разбил стену в скале, чтобы спасти девушку, в сторону которой мне даже нельзя смотреть ради ее же блага. Я спасался в лесу от нападения демонов в облике огромных волков. Еще я повалил огромное дерево, чтобы так же, как мой отец, пройти над пропастью, ведущую к вам. Если хоть на одной из этих преград я опустил бы руки, мы бы сейчас не разговаривали. И я уверен, что мы найдем способ вывести вас отсюда. К тому же Зарина обладает даром, она управляет водой. Я надеюсь, что она что-нибудь придумает, чтобы сквозь стену смогли проходить не только мы с ней.

– Скоро ночь, – после небольшой паузы вдумчиво сказал Зор, осознав всю серьезность намерений мальчишки, сидящего перед ним. – Нам стоит сходить к матери Грэза, чтобы она побыла с тобой. Ей это будет приятно. Затем мы пойдем наверх и, если ты сказал мне правду, пусть Зарина пройдет сквозь стену воды, чтобы я мог сам ее увидеть. Сейчас за наш народ отвечаю я. После того, как твой отец не вернулся, все решили, что я буду вождем. Больше потомков Грэза Великого не было, до твоего появления. Мой долг – оберегать свой народ. Здесь мы в изгнании, но и в безопасности. Но, Дарет, если ты солгал мне…

– Я даю тебе слово, что сейчас ни тебе, ни твоему, нашему народу ничего не угрожает, – ответил Дарет. – Если же мы сможем вас освободить, то я не могу дать никаких гарантий, что будет все хорошо, когда мы придем к Верхней Долине. Но я считаю, что тромы должны побороться за свое право жить в свободном мире.

Зор и Дарет пошли к матери Грэза, перед уходом Дарет попрощался с семьей Зора, сын которого очень хотел пойти с ними, а дочь, напротив, смущенно прятала взгляд.

– Ее зовут Ириана, – сказал по дороге Зор. – Отец Грэза умер очень давно, поэтому, когда исчез Грэз, его мать очень тяжело это переживала. Ее здесь все уважают.

Они пришли в дом Ирианы. Какое-то время она говорила с Даретом наедине, а Зор ждал его в другой комнате. Он думал о том, о чем мечтали тромы тысячу лет – стать вольными. Но за это время мечта превратилась в несбыточную фантазию, в легенду или миф, в который верят лишь дети. Думая о том, что эту мечту теперь можно воплотить в реальность, становилось не по себе. Дарет и его бабушка вышли из комнаты, она провела гостей из дома и стояла во дворе, пока те не скрылись из виду. По щекам стекали слезы, падая у ее ног.

На улице стемнело, уже наступила ночь. Зор повел Дарета наверх, откуда его привели днем. С ними в сопровождении было еще двое тромов, одним из которых был тот самый, который первым встретил Дарета. Дойдя до стены, Дарет спросил Зора:

– Что ты видишь?

– Скалы, – равнодушно ответил тром, – я не вижу ничего, кроме скал. И, если я пойду дальше, тебе будет казаться, что я прошел сквозь стену. Но я просто уйду дальше по скалистой дороге. Мы уже так делали с твоим отцом много раз.

– Ждите здесь, – сказал Дарет и прошел сквозь воду.

По эту сторону было поле, а впереди – лес, из которого он недавно вышел. Немного дальше от того места, где стоял Дарет, был разведен костер, у которого сидели Дугир и Зарина. Дарет пошел к ним, а они, заметив его, побежали к нему навстречу.

– Что там? – крикнула Зарина, еще не добежав до Дарета. Он же спокойно дошел к ним и с радостной улыбкой на губах ответил:

– Я видел их! Их много. За этой стеной – целый город тромов! Я говорил с ними, я говорил с их вождем. Он ждет нас за этой стеной. Сейчас. А еще я видел мать Грэза, мою бабушку. Зарина, я не знаю, как, но мы должны, просто обязаны освободить их!

– Зато я знаю, как, – ответила Зарина.

– Я так понимаю, я здесь лишний, – сказал Дугир.

– Я рассказал им о тебе, – сказал Дарет. – Я не рассказывал подробностей о твоей причастности к ним, но они знают, что со мной пришло два эльфа. Зарина, – обратился он к ней, – Зор, их вождь, ждет тебя. Они помнят о тебе и уважают тебя, как свою царицу и наследницу Грэза Великого.

– Дарет, – ответила Зарина, – смотри, – она коснулась стены и сразу убрала руку. – Рука становится мокрой.

– Я заметил, – засмеялся Дарет, приподняв руки, – я весь мокрый после нее.

– Смотри, – капли воды с ее руки поднялись в воздух, – в этой стене есть обыкновенная вода, но есть и неживая, ненастоящая, благодаря которой не мокнет земля. Она-то и делает эту стену недоступной для многих глаз. Я приложу все свои силы, чтобы сосредоточиться на обычной воде, чтобы на какое-то время открыть небольшой проход. Не уверена, что сил хватит надолго, но я буду очень стараться.

– Это отличная новость, – обрадовался Дарет. – Дугир, мы оставим тебя ненадолго здесь одного? Ты не пропадешь?

– А куда я могу деться? – улыбнулся эльф. – Буду вас ждать. А в случае чего – я смогу за себя постоять, я давненько уж, как не маленький.

– Мы утром вернемся, – сказал Дарет, взял Зарину за руку и повел ее в сторону, откуда только что пришел.

Зарина набрала полную грудь воздуха, закрыла глаза и сделала шаг вперед. Когда она открыла глаза, то увидела, что оказалась на вершине скалы, на каменной дороге. Рядом стояли трое тромов-мужчин. Зарина улыбнулась, она была очень рада видеть тромов. Зор обернулся к ней и приклонил перед ней колено, то же самое сделали и двое сопровождавших его тромов, держащие в руках зажженные факелы.

– Поднимитесь, – сказала Зарина. – Я такая же, как и вы.

Зор поднялся, поклонился головой и обратился к ней:

– Царица Зарина! Я – Зор.

– Какая же я царица, когда мой народ живет в тюрьме? Меня никто не короновал, я еще не присягала вам на верность. Именно поэтому вы здесь и оказались. Но, Зор, я приложу все усилия для того, чтобы вы стали свободными и вернулись на свое законное место. Конечно же, если вы сами этого захотите.

– Я не вправе решать за весь народ, – ответил Зор. – Идем к остальным, и пусть все решают, как нам стоит поступить. Ты, – обратился он к одному из тромов, – беги вперед, предупреди всех, чтобы, несмотря на ночь, они выходили к площади сейчас же.

Гонец побежал вниз, а Зор не спеша повел царицу следом за ним.

– Здесь кругом камни, а дальше будет лестница, – предупредил он.

– Как вы все это время здесь выживали? – спросила по дороге Зарина.

– Я уже рассказывал Дарету, что, благодаря родственной линии Грэза Великого, мы смогли выжить, – ответил Зор. – Те, в ком была его кровь, иногда пересекали эту стену, чтобы обеспечить народ всем необходимым. С тех пор, как ушел отец Дарета, никто не мог этого делать. Но у нас уже есть все для жизни. И все смирились с тем, что тромы никогда не покинут этих скал.

– А что тромы знают обо мне? – снова задала вопрос Зарина.

– Все знают, что наследницей трона являлась принцесса Зарина, которая была наполовину тромом, наполовину эльфом. Но все были уверены, что ты давно мертва. Уж извини…

– А я и была мертва, – ответила Зарина. – Если бы не Дарет и остальные, нашедшие меня, я бы вечность провела в заточении в бессознательном состоянии. Я заснула сном, наведенным на меня моим братом Короном, в тот же день, когда была убита моя мать, когда были убиты тромы, а проснулась всего несколько дней назад.

Они спустились вниз. На улицах было много народу. Зор повел Дарета и Зарину к небольшой площади и вошел с ними на деревянную платформу, вокруг которой стояли чаши с огнем. Он предстал перед народом, а за его спиной стояли Зарина и Дарет. Зарина надела капюшон, чтобы тромы не увидели ее сходство с эльфами до тех пор, пока не узнают, кто она. Зор обратился к тромам:

– Народ! Сегодня все из вас были потрясены новостью, что впервые за много лет кто-то смог пересечь невидимую нам границу. Да еще и не отсюда. Сегодня к нам из нашей родной земли, из которой нас некогда жестоко изгнали, пришел сын моего друга. Дарет, – Зор указал на него рукой, – сын Грэза, мать которого Ириана стоит сейчас среди вас. Дарет не совсем такой как мы, его мать была человеком. Люди сейчас живут там, где некогда жили мы. Им внушили, что мы с вами – это враги, кровожадные убийцы, которых когда-то победили бравые эльфы. Эльфами все еще правит Корон, тот самый, который отдал приказ истребить нас, а оставшихся заточил навеки здесь, в мертвой и бесплодной земле, сокрытой от всех. Дарет – сын трома, пришел к нам, чтобы дать надежду, чтобы освободить нас. Но он пришел не один. С ним прямая наследница Грэза Великого, нашего великого царя, почившего много веков назад. Его внучка и законная царица тромов – Зарина.

Зарина сняла капюшон, сделала два шага вперед. Вокруг воцарилась тишина.

– А откуда нам знать, что она – та самая Зарина? – раздался голос из толпы. – Мы ее никогда не видели, к тому же с тех пор прошло много времени.

– Она смогла пройти сквозь стену, тупица, а через нее проходят лишь члены царской семьи, – ответил другой тром в толпе.

– А если она одной крови с эльфийскими правителями, которые нас сюда упекли? – не успокаивался недоверчивый тром.

– Ты прав, – громким голосом перебила его Зарина. – Я одной крови с Короном ровно настолько же, насколько и с вами. Если вы знаете историю, знаете о том, что было раньше, то вы должны знать, что у меня с Короном один отец, но моя мать была тромом. Именно поэтому я здесь. Если эльфы сейчас захотели бы вас истребить всех до последнего, они бы прислали сюда отряд солдат, а не женщину, которой у них имеются основания не доверять. Тромы! – обратилась она ко всем. – Вы можете мне поверить, а можете отказаться. Вы можете меня убить, а можете пойти за мной. Я предлагаю вам свободу. Я буду откровенна: я не знаю цену этой свободы. Я не знаю, что будет со всеми нами, если мы сейчас придем к Верхней Долине. Я более чем уверена, что снова будет битва. Но тогда были не готовы вы, а сейчас не готовы они. Эльфы живут в достатке, не зная бед и не опасаясь, что могут все потерять. Они отвыкли от работы, а их руки ослабли. На службе у них есть несколько десятков хорошо обученных людей, которые встанут на нашем пути. Стоит ли оно того? Решать вам. Все это время каждый из вас мечтал и надеялся вернуться домой. Но приближение осуществления мечты, обычно, пугает. Вы можете остаться здесь, жить в уже привычных вам условиях. Я приму этот ваш выбор и даже, если позволите, останусь жить с вами. Ибо мне дорога домой без вас закрыта. Но, если вы решитесь рискнуть всем, что имеете, дабы вернуть то, что ваше по праву, я пойду наравне с каждым из вас в бой. Я уверена, что смогу порушить ту магию, которой вас здесь удерживают, и вывести всех в реальный мир.

Тромы начали перешептываться между собой. Они никогда серьезно не размышляли о возможности покинуть скалы, потому что давно смирились с выпавшей им участью. Дарет поравнялся с Зариной и громко сказал:

– Я знаю, что многие из вас доверяли моему отцу. Сможете ли вы доверять мне так же, как и ему? Совсем недавно я похоронил мать, только после чего узнал, кем я являюсь на самом деле. Я оставил дома скорбящую маленькую сестру и человека, который вырастил меня, как родного сына. Я оставил их в надежде, что обрету новую семью. Сегодня я могу гордо сказать, что я – тром! Пускай мое тело слабее, чем тело каждого из вас, но мой дух будет сильнее вашего, если вы согласитесь с тем, чтобы продолжить существование здесь. Не жизнь, а существование. Ради вашей жизни я оставил свою в уютном доме среди людей. Когда я впервые увидел вас сегодня, меня переполнила гордость от того, что я хоть немного, но похож на вас. И я хочу верить, что упорство и рвение к победе во мне именно от крови моего отца в моих жилах, от такой же крови, какая течет и в вас. Мы – тромы. Мы – самый сильный народ. Я даю слово, что поведу вас, только ответьте: пойдете ли вы за мной?

Все тромы, как один выкрикнули: «Да!», – и радостно подняли руки вверх. Зор был рад, он впервые радостно улыбнулся Дарету, похлопал его по плечу и сказал ему:

– Я никогда не пошел бы за человеком. Но я пойду за тромом, тем более за сыном моего друга. Грэз гордился бы тобой, я рад, что у него вырос такой сын! Спасибо тебе за то, что ты напомнил, кто мы, и кто я. Я забыл, что я тром.

Весь народ ликовал, лишь Ириана стояла неподалеку, смотрела на Дарета и улыбалась, а по ее щекам все текли слезы. Дарет заметил ее и подвел к ней Зарину. Они все обнялись, затем Ириана сказала им:

– Я буду очень рада, если вы останетесь у меня на ночь.

– Почтем за честь, – ответила Зарина.

Дарет условился с Зором, что утром начнется подготовка всех боеспособных тромов, а затем они вместе с Зариной ушли в дом к Ириане. Она накормила их и постелила каждому из них постель, затем сказала Дарету:

– На этой кровати раньше спал твой отец. С тех пор, как он ушел, на нее никто не ложился.

Дарет лег. Кровать была больше той, что стояла в его комнате дома, но ему было приятно прикоснуться к тому, что принадлежало его отцу. Ему было так удобно, как не бывало уже давно! Уже наступила глубокая ночь, Дарет утомился. Перед сном он подумал о Тереке и Рике, которые вторую ночь оставались в лесу одни. Он волновался о брате. А мысли о Рике и вовсе не давали ему покоя. Он не видел ее два дня. Дарет надеялся, что отвыкнет думать о ней и постепенно начнет забывать ее, но, не видя, он стал думать о ней еще больше. Несмотря на свои мысли, он заснул намного быстрее и крепче, чем засыпал всю последнюю неделю, а Ириана еще какое-то время стояла у входа в комнату и с улыбкой смотрела на внука, который был так похож на ее единственного и любимого сына.

Рано утром Ириана приготовила завтрак для Дарета и Зарины. Дарет поел, поблагодарил и попросил завернуть немного еды для Дугира. Он поднялся наверх, прошел сквозь стену и увидел охотника, лежащего на траве на спине и смотрящего в небо.

– Я принес тебе еды, – позвал его Дарет.

– Я думал, что ты уже не вернешься, – пошутил эльф. – Спасибо, я давно не ел домашней стряпни.

– Тромы согласны, – сказал Дарет. – Нам надо подготовить их. Они сильны, но не умеют сражаться. А им, скорее всего, придется. Я прошу у тебя помощи.

– Чем я должен помочь? – ответил, жуя, Дугир.

– Ты умеешь обращаться с луком и мечом. Обучи их.

– Силой мысли? – рассмеялся охотник. – Где находятся они, а где я?

– Зарина будет упражняться в подчинении себе этой стены из воды. Пускай она начнет с того, что попробует провести тебя на ту сторону, – предложил Дарет.

– А тромы? Они знают обо мне?

– Не все. Но я решу этот вопрос, – ответил Дарет. – Жди здесь.

Он ушел назад к тромам. В поселении кипела работа: Зор приказал зажечь огонь в кузнице и ковать оружие, на улице некоторые тромы в парах тренировались на деревянных мечах. Дарет подошел к Зору и сказал:

– Я хочу, чтобы эльф, который мне помог вас найти, помог обучить твоих людей… тромов. Он не воин, но он искусный охотник и неплохо владеет оружием.

– Ты уверен в его преданности? – с недоверием спросил Зор.

– Он немолод, – ответил Дарет. – Он стареет, в Верхней Долине ему давно нет места. Его ничего не объединяет с Короном. И он не боится смерти. Если бы он был против нас, то не стал бы соглашаться обучать тромов, которые могут выступить против таких же эльфов, как и он сам.

– Как он сюда пройдет?

– Зарина управляет водой. Она постарается провести его сюда, а потом, если у нее выйдет, то и вас на ту сторону, – ответил Дарет.

– Хорошо, но я буду пристально следить за ним, – согласился тром.

Дарет вместе с Зором и Зариной поднялся наверх и подошел к стене. Зарина протянула к нейруки, они снова намокли. Тогда она встала так, чтобы все ее тело находилось в воде. Она расставила руки в сторону, и Зор увидел, как с ее рукавов капает вода.

– Я вижу воду, – удивленно сказал он.

– Ты видишь стену из воды? – переспросил его Дарет.

– Нет, но я вижу, как с ее одежды капает вода, – пояснил он.

– Зарина говорила, что благодаря обычной воде, находящейся в этой стене, она и сможет сделать проход. И, насколько я вижу, у нее это выходит.

Дарет заметил, что под руками Зарины вода лишь капает, но сплошной стены из воды нет.

– Я что-то вижу, – всматриваясь, сказал Зор.

Зарина подняла руки вверх, а затем сделала шаг назад. На месте, где она стояла, образовался проход. Вода обтекала его. Дарет увидел на той стороне Дугира и позвал его. Зор удивленно смотрел вперед, словно в окно. Он видел зеленую траву на земле, а дальше виднелся лес. Зор никогда прежде не видел лес!

– Дугир, проходи быстрее, – закричала Зарина, словно держащая на расстоянии руками воду. – Я не смогу долго ее сдерживать, поток давит на меня.

Дугир подбежал к образовавшемуся окну, проскочил в него, после чего Зарина опустила руки, и вода снова сомкнулась в стену. Дугир осматривался по сторонам, а Зор в свою очередь пристально смотрел на него. Заметив это, эльф протянул ему руку и сказал:

– Меня зовут Дугир.

– Я – Зор, – ответил тром, проигнорировав предложение пожать руку. Дугир опустил ее и сказал:

– Ничего, я все понимаю. Я сожалею насчет всего, что твоему народу пришлось пережить. И, поверь, я здесь для того, чтобы насколько возможно загладить вину эльфов перед тромами.

Зор смотрела на Дугира сверху вниз, хотя и сам эльф был достаточно высоким. Дарет встал между ними, обнял Дугира за плечи и сказал Зору:

– Я доверяю ему, как родному отцу.

Зор взглянул на Дарета и строго ответил ему:

– Твоим отцом был тром.

– Да, но вырастил меня человек. А на помощь мне пришел эльф. И что с того? – возмутился Дарет. – Зор, я ведь совсем недавно узнал, что я тоже тром. Я знаю о тромах немного. Но все, что я узнал нового о вас, о моем народе, это то, что вы – миролюбивый народ. Быть миролюбивым – это не значит не суметь постоять за себя, это значит избежать конфликт там, где его можно избежать. Сейчас именно та ситуация, в которой конфликта быть не должно. Дугир пришел помочь. Он – мой друг.

– Пусть отдаст мне все свое оружие, – сказал Зор.

– Забирай, – ответил эльф, отдавая свой меч и снимая с себя лук и колчан со стрелами. – А обучать твоих парней я смогу и рисуя им боевые приемы палочкой на земле.

– Не груби мне, эльф, – со злостью в глазах ответил Зор. – Если твой друг, – обратился он к Дарету, – сделает что-то против моего народа, я прикажу заложить здесь все камнем, чтобы не вы, не кто-то другой больше никогда не пересекли эту границу.

– Ни против твоего, а против нашего народа, – поправил его Дарет. – Я ручаюсь за Дугира.

Дарет повел охотника вниз, Зор шел за ними. Когда они спустились, тромы в поселении оживились, заметив Дугира. Поняв, что теплого приветствия ждать не стоит, Дарет громко сказал:

– Этот эльф – первый, кто, не имя царской крови в своих венах, смог пересечь границу между этой землей и той. Он здесь для того, чтобы помочь. Он научит вас обращаться с оружием. Его зовут Дугир, и он – охотник. Мы все надеемся, что вступать в битву нам не придется. Но готовыми мы должны быть ко всему.

Дарет перевел дух и продолжил спокойным и тихим голосом:

– Я знаю, как вы не любите эльфов. Я знаю, сколько боли и горя они нам всем принесли. Но есть те, кому можно верить. И Дугир – один из них. Он – друг, он поможет. Прошу всех, кто идет с нами, через два часа собраться на площади.

Тромы молча выслушали Дарета, сына Грэза. На лицах более старших тромов он видел недовольство и презрение, те же, кто был моложе, казалось, верили ему.

Дарет повел эльфа к Ириане. Дугир помылся и снова поел, хотя пытался отказаться от трапезы. Но разве можно отвергать гостеприимство столь доброй и милой пожилой хозяйки дома? Затем к ним пришел Зор.

– Идем, – скомандовал он.

Все, кроме Ирианы пошли на площадь. Дугир оценил, сколько оружия имелось у тромов, и какого было его качество. Оружия было совсем немного: мечи давно пришли в негодность, а на все поселение едва нашлось три старых лука.

– Не густо… – сказал Дугир.

– Нам не с кем было воевать, и не было нужды ни на кого охотиться, – ответил Зор.

– Я научу твоих парней стрелять из лука, – заявил эльф. – В нашем распоряжении есть не более двух дней, затем надо выдвигаться. Ведь нас ждут Рика и брат Дарета. Скажи, пускай изготавливают как можно больше луков. Дальше мечи ковать некогда, пора уже учиться пользоваться ими. Того, что сделают сегодня должно хватить. Я очень надеюсь на то, что ближнего боя нам удастся избежать. Эльфы ведут оседлый и ленивый образ жизни. Они скорее потеряют свои дома, чем вступят в бой. Препятствием для нас станут собиратели…

– У кого-то из вас имеется план нашего появления там, в поселении людей? – поинтересовался Зор.

– Я много думал об этом, – ответил Дарет. – Наш козырь – это Зарина. Мы можем пройти в Верхнюю Долину, не заходя в город людей. Многие эльфы помнят Зарину. Они должны увидеть, что она жива. Ведь большинство из них знает, что Зарина – истинная наследница трона. Тогда, быть может, они не поддержат Корона и не выступят войной. Но, если диалога у нас не выйдет, будем действовать менее дипломатично. Эльфы не готовы к войне. И уж тем более они не готовы снова жертвовать своим бессмертием ради престола Корона. А сил собирателей не хватит, чтобы остановить нас.

– Я все хочу у тебя спросить, – обратился Зор к Дугиру. – Эльфы ведь не должны стареть? Вы ведь стареете и умираете, только убив кого-то? И кого же ты убил?

– Я… – стал отвечать Дугир, но Дарет его перебил:

– Он – охотник, я же говорил тебе. Он охотится и убивает животных сам, в то время, как другие эльфы принуждают людей это делать за себя.

– Спасибо, Дарет, но не стоит, – сказал Дугир. – Я уже слишком стар, чтобы кто-то за меня заступался. Я сам должен отвечать за свои грехи. Да, тром, – обратился он к Зору, – твои догадки обо мне верны. Я – убийца. Ты осудишь меня, как и все. Я убил свою жену, которая очень долго страдала безумием. Ее рассудок помутился давно, я долго наблюдал за тем, как она мучается сама и терзает меня. Совершив такой страшный поступок, я избавил от страданий ее и приблизил конец моих испытаний. Возможно, это покажется трусостью. Но, если я трус, то что же я здесь делаю? – попытался, как всегда, пошутить Дугир. – С тех пор меня изгнали из Верхней Долины, которая никогда и не была по праву моим домом… Я поселился за городом людей и стал охотником. Однажды я был свидетелем жестокого убийства, которое никак не мог предотвратить. Я своими глазами видел, как был убит твой друг и отец Дарета. Но, если бы я вмешался тогда, помочь бы я ему не смог, лишь дал бы повод людям, которые его убили, провести расследование и обнаружить маленького Дарета. Кто знал, что спустя столько лет судьба меня сведет с ним?..

Зор внимательно выслушал эльфа и, казалось, проникся к нему с пониманием.

– А дети у тебя есть? – спросил он.

– У меня был сын, – ответил Дугир, – но о нем я расскажу тебе в другой раз, договорились? А сейчас нам пора бы уже приступить к делу.

Зор покачал головой, согласившись с эльфом и протянул ему руку. Дугир улыбнулся и крепко пожал огромную ладонь.

– Не подведи его, охотник, – сказал Зор Дугиру, указывая на Дарета.

Дугир выступил перед тромами. Они смотрели на него с презрением, но ничего не говорили. Среди тромов, изъявивших желание идти против эльфов, были как молодые парни, так и взрослые и даже пожилые мужчины. Между ними были даже женщины тромы, которым было интересно попробовать обучиться ратному делу.

Дугир показал, как надо обращаться с луком. Он выстрелил точно в цель, а затем второй стрелой пронзил первую, чем вызвал немалое удивление и даже, возможно, уважение. Когда были розданы новые луки и стрелы, которые уже были сделаны к тому времени, тромы выстроились в ряд напротив нарисованных мишеней. Как ни странно, многие из них с первого раза попадали в цель. Это не могло не радовать охотника.

Эльф провел среди тромов несколько часов. Он даже не заметил, как наступила ночь. Под конец занятий никто уже не относился к нему, как к врагу. У всех было приподнятое настроение, некоторые даже о чем-то шутили с Дугиром. За всем этим со стороны наблюдали Зор и Дарет.

– У нас получится? – спросил Зор.

– У нас обязано получится, – ответил Дарет.

– Я все эти годы думал о твоем отце, – продолжил тром. – Когда мы все наконец поняли, что Грэз уже не вернется, я был очень зол на него. Я думал, что он мог устроить там, на свободе, новую жизнь. Если бы это было так, то моя злость на него была бы за то, что он забыл о нас ради своего блага. А если он не вернулся потому, что погиб, то я был зол на него за то, что он рискнул уйти так далеко, не оценив всю возможную опасность. Я злился на него, хотя и очень скучал по нему. Как оказалось, я был неправ, ведь он и семью создал, и к нам хотел вернуться. Увы, не смог. Но только теперь, когда ты пришел к нам, я понял, что Грэз не зря тогда пересек эту стену в последний раз. Останься он, то, как и все его предки до него, он просто обеспечивал бы народ всеми необходимыми ресурсами с другой земли. И мы так бы и не нашли способ всем тромам перейти на ту сторону. Это смог бы сделать только тот, кто жил по ту сторону границы, то есть ты. Именно поэтому ты и должен вести нас.

– Я слишком молод, – ответил Дарет.

– А я слишком стар, – улыбнулся Зор.

– Будет лучше, если мы объединим усилия, – сказал Дарет.

В это время к ним присоединился Дугир.

– Тромы – не просто сильный народ, – воодушевленно сказал он, – вы – невероятно выносливые! И к тому же быстро обучаетесь.

– Именно поэтому от нас и хотели избавиться, – ответил Зор.

– Мне ужасно стыдно за свой народ, – сказал Дугир. – Просто знай, что мнение и поступки одного – это не показатель мнения большинства. К тому же, кто-то может переосмыслить свои деяния, раскаяться в них и пытаться что-то исправить.

– Да, только тех, кто погиб из-за чьего-то временного помутнения рассудка, его раскаяние не воскресит, – ответил тром. – Ты выстрелишь из лука в зверя, затем вытащишь стрелу, которая будет в его крови. Ее можно отмыть, и она станет такой же, какой была до того, как пронзила животное. Но ведь зверь уже будет мертв. Ему уже не будет дела до чистоты стрелы.

– Но, и сломав стрелу или даже лук, из которого она была выпущена, ты также не сможешь оживить зверя, – сказал Дарет.

– Ошибки все совершают, – присев на землю, сказал эльф. – Иногда это очень страшные ошибки. Зор, – обратился он к трому, – я хочу быть честным перед тобой. Я здесь не только потому, что изгнан из Верхней Долины. Если быть точным, я сам оттуда ушел… Я настолько стар, что помню ту ночь, когда вырезали твой народ. Я был там. Я никого не убил, но вот мой сын… Он убивал. И убили его. Именно после этого моя жена и потеряла рассудок. Судьба наказала нас. Все эти века я жил с этим тяжким бременем на моем сердце. Я не буду просить у тебя прощения, потому что я его не достоин. Но я попытаюсь его заслужить. И, если понадобится, я пожертвую собой, чтобы вы снова стали свободными. Быть может так я смогу искупить вину не всего своего народа, но своей семьи перед вами.

Зор выслушал Дугира. Ему хотелось возненавидеть его, но он не мог. Он чувствовал, что эльф говорил искренне. Он просто сказал:

– Уже поздно, завтра с утра стоит продолжить занятия.

– Я волнуюсь о брате, – постарался сменить тему Дарет. – И о Рике. Уже несколько ночей они одни в том лесу.

– Не волнуйся, скоро мы будем выходить, – ответил Зор.

Уставшая Зарина спустилась в поселение, нашла Дарета и остальных и присоединилась к ним.

– Я не смогу долго удерживать проход сквозь стену. Но я смогу пропускать двоих-троих в час, пока не больше. Иначе я совсем обессилю. Но надеюсь, что сил хватит на всех.

– В таком случае, – ответил Дарет, – уже завтра мы сможем постепенно начать переходить границу. На той стороне уже перешедшие могут организовать небольшой временный лагерь, чтобы ждать в нем остальных.

– Согласен, – сказал Зор. – Дугир, обратился он к эльфу, – есть такие, кто уже, по твоему мнению, готов перейти на другую сторону?

– Думаю, что первопроходцев я вам представлю уже утром, – ответил эльф.

– Их нельзя оставлять одних там, ведь они никогда не были во внешнем мире, – сказал Дарет. – Я пойду с ними.

– Все решим утром, – сказал Зор, – а сейчас я уверен, что вас заждалась Ириана. Пожалуйста, удели ей больше времени, – обратился он к Дарету.

Дарет с Дугиром и Зариной пошли к матери Грэза, которая снова радушно приняла их всех в своем небольшом доме, а Зор пошел к своей семье. Его сын хотел отправиться со всеми к Верхней Долине, но Зор запретил ему, потому что тот был еще слишком юн. Однако Грэз в тайне издалека наблюдал за уроками Дугира, хотя сам в них не принимал участия.

Дарет и Ириана полночи сидели за столом и разговаривали. Дарет ей рассказывал о себе, она ему о его отце. У Дарета никогда не было бабушки, поэтому рядом с Ирианой, которая с любовью смотрела на него, он снова чувствовал себя ребенком.

Рано утром Зарина пошла к стене из воды, а Дугир отправился на площадь, где обучал тромов. Вместе с Зором, они выбрали троих добровольцев, которые первыми за тысячу лет, помимо предков Дарета, смогут пересечь границу. Это были трое мужчин средних лет, высокие и сильные.

– Этих троих хватит, чтобы победить всех собирателей, – шутил Дарету Дугир.

– Возможно, – улыбнулся тот, – но нельзя недооценивать врага. А с собирателями у меня личные счеты. Точнее, с одним из них, с тем, который убил моих родителей.

– Я иду с вами, – сказал Зор, – надеюсь, что у Зарины хватит сил провести и меня.

– А кто останется здесь? – спросил Дарет.

– Я думаю, что сейчас тромам здесь, как и раньше, ничего и никто не угрожает, – Зор с улыбкой взглянул на Дугира. – Поэтому я хочу одним из первых пройти через эту стену.

– Договорились, – ответил Дарет.

Зор и другие тромы, которые должны были выходить первыми, отправились в свои дома, чтобы собрать необходимые вещи и попрощаться со своими семьями, а Дарет прощался с бабушкой. Она плакала, обнимала его. Дарет пообещал ей, что перед тем, как всем выдвинуться в путь, он еще обязательно к ней зайдет. А она лишь просила его беречь себя. Однажды она уже отпустила сына в дальнюю дорогу, из которой тот не вернулся. Ей не хотелось сейчас отпускать и Дарета.

Собрав все необходимое и попрощавшись с близкими, Зор и остальные поднялись наверх. Зарина ждала их там. Первым прошел Дарет без помощи Зарины. Затем она вошла в воду, проделала все то же, что и в прошлый раз. Зор увидел Дарета, стоящего по ту сторону границу. Он шагнул вперед и, в отличии от Дарета, сухим прошел через проход, сделанный Зариной. За ним последовали трое других тромов, после чего Зарина опустила руки, и вода снова сомкнулась в стену.

Дугир продолжал обучение тромов. Ему показали то, что было изготовлено за прошедший день: около двадцати луков, несколько мечей и огромное множество стрел. Тром, который принес это, сказал:

– Мы сможем сделать еще столько же луков, но не больше. У нас не так уж много хорошей древесины. Запасы очень давно не пополнялись. Эти луки и стрелы мы сделали из того дерева, что росло у нас здесь. Но мы не можем вырубить все деревья. Их не много, и все они плодоносные.

– Ждите меня здесь, – сказал Дугир и побежал наверх, где была Зарина. Он попросил ее пройти сквозь стену и позвать Дарета, она так и сделала.

– Нам не из чего изготавливать оружие, – сказал Дарету охотник. – Нужна древесина.

– Я понял тебя. Возвращайся, не теряй время, а я все устрою, – ответил Дарет и вернулся к Зору.

Зор и трое тромов, прошедшие с ним, с восторгом ходили по траве, любовались полем, которое они видели вместо стены из воды, что видел Дарет. Зор подошел к лесу, коснулся огромного дерева и сказал:

– Я видел такие огромные деревья только неживыми, когда Грэз или его отец приносили их к нам.

– А сейчас мы, как и они, должны его срубить, – сказал Дарет, подходя к Зору. Он положил руку на плечо трома. – Мастерам надо больше древесины, им нужны свежие ветви. Нас пятеро, мы быстро повалим это дерево, и я перенесу его на ту сторону.

С собой у них было два топора. Зор и еще один тром принялись рубить ствол, а Дарет снова перешел по ту сторону стены, чтобы еще принести топоров. Когда он вернулся, работа кипела. Он разделил между собой и двумя тромами топоры, хотели уже было помочь Зору, но тот сказал:

– Это дерево мы срубим и вдвоем. Принимайтесь за другое. Пора обеспечить народ свежими дровами, – улыбнулся он.

Они работали весь день. Зарина приносила им обед, они ели, а потом снова принимались за работу. Общими усилиями за день они повалили три огромных дерева, поднесли их к границе и обвязали канатами. Дарет обвязал себя этими канатами и, словно запряженная рабочая лошадь, протащил через стену каждое дерево по очереди. На той стороне его встречали радостные тромы, которые тут же забирали срубленные стволы и переносили их вниз. К вечеру Дарет развел костер, они все легли вокруг него. В это время Зарина снова смогла сделать проход, в котором прошло пятеро тромов. Они принесли еды на всех, а также новые луки. Вечер прошел оживленно, все разговаривали, шутили и смеялись. Зор подшучивал над Даретом, над тем, что он меньше остальных тромов ростом:

– Дарет, вот выберем мы тебе жену из наших, чистых кровей. И как ты будешь смотреть на нее снизу-вверх?

Все вокруг засмеялись. А Дарет улыбнулся и ответил:

– Я не имею ничего против женщин тромов, но мне бы очень хотелось, чтобы это моей будущей жене приходилось поднимать глаза, чтобы заглянуть в мои, как это было у моих родителей.

– А ты никак среди людей себе уже девушку выбрал? – спросил Дарета один из тромов.

– Ну, не совсем, – улыбнулся Дарет и взглянул на Зора. Тот понял, в чем дело и сменил тему разговора.

– Как отнеслись ваши семьи к тому, что вы ушли? – спросил он своих собратьев.

Тромы начали рассказывать о том, как их провожали родные. Кто-то прощался с женой и детьми, кто-то с родителями, а кто-то ждет на этой стороне других членов своей семьи, которые еще не успели перейти границу. Но объединяло всех одно – желание вернуться в родной дом, обрести свободу.

– Даже если мы ничего не добьемся, – сказал один из них, – я уже рад подобному приключению! Мы живем однообразно столько лет. Дни не отличаются друг от друга. Пускай этот поход не сулит нам гарантированного успеха, но разбавить однообразие я не прочь!

Когда все только легли спать, Зарина провела через стену еще троих.

– Спасибо, – сказал ей Зор.

– Я буду служить своему народу, пока у меня на это хватает сил, – ответила Зарина. – Мое тело уже привыкает к этой нагрузке. Я отдохну ночь, а завтра постараюсь провести всех остальных, кто идет с нами.

– Это же не меньше трех сотен тромов?! – удивился Дарет.

– И еще один старый эльф, – улыбнулась Зарина. – Ничего, я справлюсь. Чем больше я трачу своей силы, тем больше у меня ее потом появляется. Мое тело слишком долго отдыхало, пора ему выдать весь накопившийся потенциал.

– Если у тебя выйдет, то послезавтра на рассвете мы выйдем в путь, – сказал Зор.

Зарина пожелала всем спокойной ночи пошла в дом Ирианы. Зор и остальные тромы заснули, а Дарет снова полночи думал о брате и о Рике. Он понимал, что с ее даром и с защитой единорогов им не грозит опасность. Но он все равно волновался о них. Плохое предчувствие не покидало его. Как бы сильно он не был занят даже днем, не проходило и часа, чтобы Дарет не думал о том, что Зарина сказала ему о Рике. Он невольно искал возможности избежать те преграды, которые судьба выстроила между ними. В любом случае пострадала бы Рика. С мыслями об этом он и заснул.

Рано утром Зор всех разбудил, и они принялись за работу, чтобы до ухода успеть срубить еще несколько деревьев.

– Неизвестно, чем закончится наш поход, – сказал он, – но, пока есть возможность, мы повалим еще парочку стволов.

К обеду было срублено еще три дерева, которые Дарет перетащил на другую сторону. Затем к ним пришла Зарина и сказала:

– Отдыхайте. Скоро я проведу остальных. Затем за ночь восстановлю силы, а утром мы все выйдем, – она взглянула в сторону леса.

– Если будем идти быстро, – сказал Дарет, – то, возможно, до завтрашней ночи дойдем до обрыва, за которым нас ждет мой брат.

– Ты поведешь нас, ты будешь идти первым, – ответил ему Зор.

– Только с тобой, – согласился Дарет. – Быть может, я – вождь по праву, но ты – вождь по призванию. Они давно знают тебя и уважают.

Дарет и Зор пожали руки, а Зарина вернулась к тромам. Спустя немного времени, Дарет заметил, как вода расходится намного шире, чем было до этого. Зор и тромы, бывшие с ним, воду не видели, они видели лишь, как на фоне бескрайного поля словно открылось огромное окно в знакомые им скалы. В центре прохода стояла Зарина, а за ней – тромы.

– Вперед! – скомандовала она.

И толпа тромов спешно начала переходить границу. Каждый имел свой лук, у каждого с собой были вещи, запас еды и все, что может пригодиться в походе. Дарет заметил, что Зарине становится тяжело сдерживать стену, она слабела на глазах. Уже прошла большая половина тромов, и Дарет быстро проскочил в том месте, где вода продолжала сдерживать рубеж. Когда прошел последний тром, Зарина опустила руки и начала падать, но он подхватил ее. К ним подбежал Дугир, который не проходил, а ждал, пока выйдут все тромы.

– Я почти не чувствую своего тела, – прошептала Зарина.

Дарет отнес ее к Ириане, уложил на кровать, и Зарина заснула. Дугир пообещал утром помочь ей подняться наверх и выйти к остальным, чтобы отправиться с ними в путь.

– Не волнуйся, я позабочусь о ней, – с улыбкой Ириана сказала внуку.

Дарет еще раз обнял бабушку, попрощался с ней и ушел к Зору. Когда он прошел сквозь стену и вышел на поляну перед лесом, он увидел множество тромов, которые, словно дети, с большим интересом осматривались вокруг и радовались каждой мелочи. Было шумно, но Дарет расслышал, как Зор о чем-то очень громко кричал. Он нашел его и увидел, что тот кричит на своего сына, который вместе со всеми незаметно прошел границу.

– Грэз? – удивился Дарет. – А ты что здесь делаешь?

– Я не трус, – ответил парень. – Я хочу идти вместе с отцом. И, если он не хочет, чтобы я шел за ним, то я пойду за тобой.

– Утром, когда вернется Зарина, – раздраженно сказал Зор Дарету, – я отправлю его обратно.

– Зор, можно тебя на минутку? – спросил Дарет и отвел трома от сына.

– Здесь есть такие же молодые парни, как и твой сын, – сказал Дарет. – Здесь есть пожилые мужчины. Я понимаю, что ты хочешь уберечь его. Но ты не убережешь его от самого себя. Он возненавидит тебя, если ты прогонишь его. Он хочет быть таким же, как ты, достойным тебя. Ты должен использовать это, а не настраивать сына против себя. Что плохого в том, что он подражает отцу? Да, он юн. Но когда он будет немного старше, он уже не будет хотеть учиться у тебя чему-то, он будет считать тебя слишком старым для этого, уж поверь, я знаю, я еще помню этот возраст. Пока он рядом, будь ему примером. Гордись им. Он не осознает, что ты гонишь его из-за страха потерять его. Он уверен сейчас, что ты считаешь его неготовым и недостойным. И ты не докажешь ему обратное. Моему брату всего шестнадцать лет. Он, как и твой сын, тайно покинул дом и последовал за мной. Однако я рад, что он пошел со мной. Я безумно волнуюсь за него, даже сейчас. Но я горжусь им. Поговори с Грэзом. Он всего лишь хочет быть достойным сыном достойного отца. Покажи ему, что он достойный тром, раз проявил такую отвагу.

– Дарет, – сказал Зор, – прости, что сомневался в тебе. Сейчас со мной говорил тром. Я словно слушал своего старого друга, твоего отца. Мне очень жаль, что он этого не слышит, он был бы горд, что у него такой мудрый сын. Ты и есть достойный сын достойного отца!

– Только не надо меня из жалости усыновлять, – рассмеялся Дарет. – В последнее время и так отцов у меня прибавилось!

И Зор, и Дарет смеялись. Грэз видел это со стороны и не мог узнать своего отца. Зор пошел к сыну и о чем-то долго разговаривал с ним, больше не крича и не ругаясь. Дарет еще долго ходил между тромами, помогал им устроиться на ночь. Когда он прилег, то сразу заснул. Он устал. Не было даже ежевечерних размышлений о жестокости или о дарах судьбы. На его плечи выпала ответственность, какая выпадает не каждому двадцатилетнему парню. Что бы ни произошло в ближайшие дни, он уже чувствовал себя победителем, ведь добился главного: нашел свой народ и способ освободить их из многовекового заточения.

Рано утром, как и было договорено, Зарина с Дугиром прошли через границу. Зарина была еще слаба, но не выказывала этого. Нога Дугира зажила окончательно, и он даже перестал прихрамывать на нее. У всех тромов было приподнятое настроение. Они выстроились в длинную шеренгу по трое в ряду, Дарет и Зор встали во главе. К ним присоединились Дугир и Зарина. Сын Зора Грэз стоял в общей колонне и был очень доволен этим. Все пошли в сторону леса, из которого несколькими днями ранее пришел Дарет с охотником и Зариной. Шли быстро, ведь целью было достичь пропасти и пересечь ее до темноты. Привалов не делали, все двигались слаженно.

К вечеру они вышли к обрыву и к деревьям, которые свалил Дарет, а ранее – его отец. Но на противоположной стороне Дарет не увидел ни Терека, ни Рику, ни коней.

– Терек! – громко закричал Дарет.

Ответа не последовало. Тромы встали вдоль обрыва. Дугир знаком показал всем соблюдать тишину и не сходить с дистанции, он достал свой лук и аккуратно ступил на дерево, лежащее над пропастью. Когда он дошел до середины, его плечо пронзила стрела. Эльфа отбросило назад, но он чудом удержался и не упал вниз. Он поднял глаза и увидел на двух высоких деревьях двоих лучников. Молниеносно он, сидя на огромном стволе над пропастью выпустил в каждого по стреле. Лучники упали на землю замертво. Дарет поспешил вслед за Дугиром, а тот, несмотря на ранение, поднялся и пошел дальше над обрывом. Тетива была натянута. Ступив на землю, охотник стал пристально осматриваться по сторонам. Немного дальше он увидел Терека, сидящего на земле. Тот был привязан к дереву, его рот был завязан. Дугир медленно подходил к нему, но Терек махал головой, давая понять, что рядом есть кто-то еще. За эльфом подкрадывался человек в черном облачении, в руке у него был нож. Дугир лишь успел обернуться назад, как тот упал. Его поразила стрела Зора, который перешел на эту сторону вместе с Даретом. Немного правее в лесу послышалось шевеление, а затем и топотом копыт, уносящихся в сторону, ведущую к скалам.

Дарет подбежал к брату, он развязал ему сперва рот, а затем стал разрезать веревку, которой тот был привязан к дереву.

– Где Рика? – взволнованно спросил он у брата.

Дугир, осматривая тела убитых, перебил его:

– Собиратели.

– Ты уверен? – удивился Дарет. – Что им делать так далеко от людей и эльфов? Терек, – снова закричал он, – где Рика?

– Они искали ее, – ответил ослабленный Терек. – Их послали, чтобы найти Рику и вернуть ее в Долину.

– Он убьет ее, – сказал Дарет.

– Ты этого не знаешь наверняка, – ответил Дугир. – Кони! – сказал он и ушел немного дальше в лес.

К деревьям были привязаны Верный, единороги, а также трое других коней, по-видимому, принадлежавших убитым собирателям.

– Дарет, – сказал Терек. – Это был он, тот самый, который убил нашу маму. Человек с металлическим ухом и со шрамом на лице, это был он. Он и увез Рику с собой…

Зор отдал приказ тромам повалить еще деревьев, чтобы было безопаснее проходить над пропастью. Некоторые перешли по уже лежащему стволу, часть осталась на той стороне, чтобы срубить еще пару деревьев. Зарина накормила ослабленного Терека. Пока тромы перебирались на эту сторону, Дарет сидел на земле рядом с единорогами. Он смотрел в землю перед собой невидящим взглядом. Дугир присел рядом.

– Я должен ее спасти, – сказал Дарет. – С самого начала нашего пути я боялся, что мне придется выбирать: весь мой народ или спасение кого-то одного.

– Ты сейчас со своим народом, и это верно в данный момент, – ответил охотник. – Корон ее не убьет. Он закроет ее в темницу. Но ни это самое страшное. Теперь они знают о нас. Наверняка, тот собиратель видел тромов. Ну, быть может не всех, но Зора он точно заметил. Он доложит об этом Корону.

– Что ты предлагаешь? – спросил Зор, подслушав их разговор. – Нам отступить?

– Наоборот, – сказал Дугир. – Если мы отступим, Корон уничтожит все ваше поселение вместе с женщинами и детьми. Но, пойдя дальше, у нас еще есть шанс победить. Если собиратель не успел тебя рассмотреть, на что я и надеюсь, то все не так уж и плохо.

– Как твое плечо? – спросил Дарет.

Дугир заглянул под свою одежду, где кровоточила рана от стрелы, которую он недавно вытянул.

– Скоро затянется, – сказал он. – Стрела пробила плечо насквозь, кость не задета. Я просто обломил ее и вытащил. Эльфы, даже смертные, живучие существа. Нас не так-то просто победить.

– Это мы еще посмотрим, – ухмыльнулся Зор.

Зарина подвела к ним Терека.

– Как ты, брат? – спросил его Дарет, вставая с земли.

– Я хорошо себя чувствую, – ответил тот. – Собиратели пришли через два дня после того, как ушли вы. Дарет, я клянусь тебе, что мы ничего им не сказали. Они думали, что мы просто сбежали и искали новой жизни вдалеке от своих земель.

– Думаешь, они вам поверили? – спросил Дарет.

– Я думаю, что да, – сказал Терек.

– Какая теперь уже разница, – вмешался Зор. – После того, как они увидели это, – он встал во весь рост и указал на всего себя, – у них уже не будет домыслов. Война неизбежна.

– Умный избежит любой конфликт, будь то простая ссора или затяжная война, – вступила в мужской разговор Зарина. – Тот, кто ищет способ воплотить в жизнь свои злые помыслы, не захочет избегать войны. Задача второй стороны – быть готовой не только суметь отстоять свое право, но и дать должный отпор, даже не желая этого. Выбора нет. Либо победим мы, либо победят нас.

– Ты больше не веришь в мирное разрешение? – спросил Дарет.

– Тот, кто вкусил чужой крови в нечестной борьбе, уже не сможет менять правила и пытаться договориться мирно, даже ради собственных интересов, – сказала Зарина. – Зло затягивает. Сначала ты упиваешься чужим поражением, потом уже не можешь устоять, даже если поражение грозит тебе самому.

Когда последние тромы перешли на противоположную сторону обрыва, все стали спешно собираться в дальнейший путь. Но Дарет предложил Дугиру и Зору не спешить:

– Тромы должны отдохнуть. Они сильны и выносливы, но впереди ночь, а ночью в этом лесу промышляют страшные демоны в обличии волков. Эта спешка нам ничего не даст. А я сегодня пойду один верхом на Ветре, он убережет меня от демонов. Я все еще не теряю надежду нагнать Рику.

– Это безумие, – сказал Дугир. – Даже если ты догонишь их, тебе в одиночку не справиться с тем собирателем.

– Я пойду с ним, – сказал Терек.

– Извини, сынок, – возразил охотник, – но в этот раз я не поддержу тебя. Ты станешь для Дарета обузой.

– А я стану обузой? – вмешался Зор.

– Зачем тебе идти со мной? – спросил его Дарет.

– Ты пришел на помощь мне, а я хочу помочь тебе, – ответил тром. – Я предлагаю разделиться. Зарина и Дугир могут остаться и вести тромов за нами, а мы с тобой и твоим братом попробуем догнать эту эльфийку.

– Я согласен, – ответил Дарет.

– Я хотел бы отправиться с вами, – сказал Грэз, сын Зора, который слушал весь разговор, прячась за деревом.

– Почему ты не с остальными? – строго спросил его отец.

– Разве плохо, что я хочу следовать за своим отцом? – ответил юный тром.

– Ну, по крайней мере, его лошади придется легче, чем той, что повезет тебя, – улыбнувшись, сказал Зору охотник.

– Хорошо, я согласен, – согласился Зор. – Мы не знаем, что нас там ожидает, однако мне будет спокойнее, если ты будешь рядом со мной. Но, если потом твоя мать спросит, то я был против!

Все улыбнулись и стали собираться.

– Я не поблагодарил тебя, – обратился охотник к трому. – Ты спас мне жизнь, спасибо тебе.

– Я думаю, как-нибудь ты отплатишь мне тем же, – улыбнулся в ответ Зор и протянул эльфу руку. – Друг? – спросил он.

– И брат, – ответил эльф и крепко сжал сильную ладонь трома.

– Мы берем с собой одного единорога и лошадей собирателей, – сказал Дарет Зарине. – Ты будешь верхом на Зуи, она убережет тебя.

Зор выбрал себе самого крепкого коня, оставшихся двоих оседлали Терек и Грэз, а Дарет снова был верхом на Ветре.

– Братец, ты же можешь ее найти, – шепнул Дарет единорогу, обняв его за шею. – Ты чувствуешь ее так же, как и она тебя. Отведи нас к ней.

Попрощавшись со всеми и вверив тромов Зарине и Дугиру, а также нескольким тромам, которых Зор назначил старшими, Дарет с братом и Зор с сыном отправились догонять Рику и ее похитителя. Они условились с остальными встретиться у Темного леса. Скрываться уже было бессмысленно, поэтому было решено обойти Темный лес справа, там, где располагались лагеря собирателей.

Когда они отбыли, Дугир осмотрел тела собирателей. Он изъял у них оружие.

– Этот парень не старше Дарета, – сказал он Зарине про одного из убитых.

Другие два собирателя не были такими молодыми и выглядели не старше самого Дугира, не считая, конечно, тех веков, которые он прожил до начала своего старения. Дугир заметил, что на руке каждого из собирателей были повязаны одинаковые браслеты.

– Что это? – спросил он Зарину и снял один из браслетов.

Зарина взяла браслет в руки и внимательно изучила его.

– Конский волос, – сказала она. – Этот браслет сплетен из конского волоса.

– Но зачем им они? Выглядят они, прямо скажем, не настолько красиво, чтобы надевать их просто так.

– Браслеты грязные, но могу предположить, что, когда их только сплели, они были белыми, – задумчиво сказала Зарина. – Я думаю, эти браслеты были сплетены из волос единорогов.

– Защита от демонов?

– Возможно.

– В таком случае, нам они пригодятся, – сказал Дугир и принялся снимать оставшиеся два браслета. – Ты будешь ехать верхом на Зуи, она убережет тебя. Эти три браслета надо распределить между тромами таким образом, чтобы те, кому они достанутся, замыкали ряды.

Тромы разбили лагерь для ночлега, уже смеркалось. Дугир выбрал нескольких в помощники, чтобы вместе с ними выкопать одну большую могилу и в ней придать земле тела собирателей.

Спать было решено по очереди, однако ночь прошла спокойно.

Глава 7

Погоня

Рика в это время вместе с собирателем уносилась все дальше в сторону Верхней Долины. Она сидела на коне спереди, ее руки были связаны. Рика пыталась заговорить с конем собирателя, но тот не отвечал ей. Он был воспитан так же сурово, как и его хозяин. Он не имел права поддаваться на мольбу о помощи эльфийки, ведь собиратель мог его за это жестоко наказать. За ночь они преодолели почти весь лес, но забрели в труднопроходимую чащу. Собиратель на мгновение сбился с пути, и этого хватило, чтобы заблудиться. Рика перестала чувствовать жизнь вокруг себя и прошептала:

– Демоны…

– Что ты говоришь? – недовольным голосом переспросил ее собиратель.

– Здесь демоны, – громче ответила Рика.

– Неужели ты думаешь, что я ничего о них не знаю и испугаюсь? – с ухмылкой ответил всадник.

Он спрыгнул на землю, снял небольшое копье, привязанное к седлу и показал его Рике. На острие копья находился рог единорога.

– Красиво, не правда ли? О, не волнуйся. Я взял его уже у мертвого единорога. Не думала же ты, что я выеду за пределы наших земель, не обезопасив себя? Я все знаю о демонах, обитающих вокруг нас и о том, как с ними бороться.

Человек со шрамом на лице насмехался, разговаривая с Рикой. Он был без капюшона, поэтому она хорошо рассмотрела его. Левая сторона лица выглядела абсолютно нормальной, на правой же стороне по всей щеке шел ровный глубокий шрам, втягивающий в себя кожу, а ухо было заменено на металлическое. Когда он заметил, что эльфийка пристально рассматривает его, он сказал ей:

– Примерно двадцать лет назад я лишился уха от руки такого же монстра, какого увидел этим вечером. Я не буду требовать от тебя объяснений, ведь ты все равно мне ничего не скажешь, верно? А пытать мне тебя пока нельзя. Но вот перед Короном ответить тебе придется. И тогда уж я тебе не позавидую…

Рика отвернулась, не сказав ни слова. Волки рычали из кустов, но так и не показались. А собиратель тем временем вернулся на верный путь, снова сел в седло и вывел их из леса еще до наступления рассвета.

Дарет и все, кто отправился с ним, всю ночь провели в седле. Иногда в темноте мелькали красные глаза и слышалось злобное рычание, но близко демоны подойти не решались – опасались Ветра. Ветер же с гордо поднятой головой, не сбавляя шаг, бодро несся по следу Рики.

Когда местность стала труднопроходимой и пришлось двигаться медленнее, Зор поравнялся с Даретом и спросил его, видя, как сильно тот переживает:

– Она тебе очень дорога?

Дарет посмотрел на трома, затем опустил глаза.

– Думаю, даже дороже, чем дозволено, – ответил он.

– В жизни ничего не происходит случайно. Твой отец не случайно встретил твою маму. Ей было суждено родить дитя от трома, которое потом поведет за собой целый народ. Кто знает, для чего тебе повстречалась эта эльфийка?

– Нам нельзя быть вместе, – сухо отрезал Дарет. – Встреча с Рикой – это злая насмешка судьбы надо мной. Если наш план удастся, и мы выживем, то, быть может, я поступлю, как Зарина и полностью посвящу свою жизнь своему народу.

– Не загадывай наперед. Мы не знаем, какие сюрпризы нам готовит жизнь. Еще неделю назад я и представить себе не мог, что буду находиться там, где я сейчас нахожусь.

– В любом случае, сейчас Рика в руках убийцы, и моя главная цель на этот момент – спасти ее и не допустить того, чтобы она попала в руки Корона, – ответил Дарет и погнал единорога быстрее, избегая разговоров об эльфийке.

Терек и Грэз также нашли общий язык и подружились. Грэз, как и его отец, никогда раньше не сидел в седле, и Терек помогал и подсказывал ему, как управлять лошадью.

К утру все четверо достигли окраины леса.

– Небольшой привал, – против собственной воли скомандовал Дарет. – Пускай кони передохнут немного, и дальше двинемся в путь.

Бессонная ночь сказалась на всех. Терек и Грэз рухнули на землю и тут же заснули, Зор лишь присел, но спать не стал. Дарет достал воду и напоил уставших коней.

– Если мы их не нагоним сейчас, нам нельзя пускаться дальше в погоню в одиночку. Ты это понимаешь? – спросил Зор Дарета.

– Понимаю, – повесив голову, ответил тот. – Как бы мне не хотелось мчаться за ними, я понимаю, что так я и Рику не спасу, и вас подвергну большой опасности. И одному мне не справиться. Я все понимаю, Зор. Я даю слово, что чувства не возьмут верх над здравым смыслом.

– Сейчас – да. Сейчас твои чувства могут сыграть против тебя, но потом, Дарет, прислушайся к своему сердцу.

– Нет, Зор. Ты не понимаешь. Рика бессмертная. Мне не безразлична ее судьба, я не хочу, чтобы с ней сейчас по моей вине произошло что-то плохое, но на этом я ставлю точку. Я прошу тебя больше не говорить об этом со мной. Мне тяжело думать об этом и уж тем более говорить.

– Я тебя понял. Прости, Дарет. Я вижу, что ты уже стал зрелым мужчиной, который вправе сам принимать все решения. Твой отец гордился бы тобой.

– Спасибо, – ответил Дарет.

Спустя еще немного времени, Зор разбудил Терека и своего сына. Они все направились к скалам. Дарет нашел то самое место, откуда еще совсем недавно он спустился. Привалов не делали, ели на ходу, сидя в седле. На крутых подъемах или спусках вели лошадей за поводья. Шли в тишине. Даже Грэз и Терек перестали болтать, изнуряя от усталости. Но они старались этого не выказывать, чтобы их никто не мог упрекнуть в самовольном решении идти без отдыха отдельно от всех тромов.

Когда солнце начало садиться, Дарет снова объявил привал.

– Я думал, ты уже не скажешь этого! – устало пробормотал Терек, сполз из седла и без ужина тут же заснул.

– Костер разводить нельзя, чтобы не выдать себя. Будем спать по очереди. Я обычно очень поздно засыпаю, поэтому первым дежурить буду я. Я надеюсь, что с тромами все хорошо, – сказал Дарет Зору.

– Долго еще до Темного леса, о котором ты говорил? – спросил его Зор.

– Не сбавляя темп, скалы мы пройдем еще за один день. Я надеюсь на это. Дорогу я помню. И около дня нам понадобится, чтобы пройти каменистое поле, на территории которого была заточена Зарина. Если собиратель делает привал чаще, чем мы, у нас есть шансы догнать их.

– Знаешь, – робко сказал Грэз отцу, – а я скучаю по маме и по сестре!

– Да, я тоже, – согласился отец иобнял его. – Мы еще никогда так надолго не расставались. Да мы никогда не расставались!

Дарет улыбнулся.

– Я тоже скучаю по своим родным, – с улыбкой сказал он. – Мой отец, тот, который меня вырастил, человек, он бы тебе понравился! Он очень добрый. Я рад, что именно он меня воспитал. Я очень скучаю по сестренке. Ее зовут Шерен. Когда каждый день живешь с родными, не осознаешь, насколько они тебе дороги. И да, я тоже скучаю по маме… Столько неожиданных событий произошло, что я даже не успел должно оплакать ее.

– Если все пройдет удачно, я обязательно хочу побывать на могиле твоих родителей и почтить их память, – с уважением сказал Зор.

Он вместе с сыном прилег и заснул, а Дарет, погруженный снова в свои размышления, сидел еще долго, пока луна ярко не осветила небо. Когда же он почувствовал, что дремота начинает им овладевать, он разбудил Зора. Тот перенял дежурство, и Дарет проспал до самого рассвета.

На рассвете они доели остатки еды и отправились в путь. Когда они перешли самую высокую точку скал, Зор остановился, завороженный увиденным. Далеко впереди на горизонте он видел огромное темное пятно, как он понял – Темный лес. Но то, что находилось выше, не поддавалось никаким объяснениям. Высоко под облаками он увидел землю. В воздухе нависла огромная территория. Было не разобрать, что это именно и из чего оно состоит, но Зор знал – это Верхняя Долина.

– Как красиво… – восторженно сказал Грэз.

– И мы идем именно туда! – радостно ответил ему Терек.

– Главное, дойти, – скептически ответил Дарет.

– Что с тобой, брат? – удивился Терек. – Ты никак сдался?

– Нет, я не сдался. Но надо смотреть правде в глаза: если мы не догоним собирателя и Рику, эльфы будут знать о нас и о том, что мы ведем тромов. Тогда нам придется не сладко.

– Эй, парень, – приобнял его Зор, – не стоит отчаиваться! Ты уже победитель! Ты, Дарет, именно ты освободил Зарину, царицу всех народов, освободил тромов, которые давно уже утратили всякую надежду на возвращение к нормальной жизни. Ты необычайно смелый и решительный! Ты превзошел своего отца! И я уверен, что все силы, которые помогали тебе до этого времени, не должны оставить тебя и в один из самых решающих моментов твоей жизни! Ты – вождь тромов! Зарину мы будем почитать, как нашу царицу, а тебя – как нашего смелого и отважного вождя, за которым я всегда буду следовать!

Дарет не знал, что ответить на речь человека, который по возрасту годился ему в отцы. Да и человеком-то не являлся. Но Терек нашел, что сказать:

– Вернемся домой, свяжу тебе из ботвы корону, будешь в ней чистить стойло в ангаре.

– У нас же отняли коня, ты забыл? – рассмеялся Дарет.

– Тебе, как новому вождю, вернут обратно эту старую клячу.

Настроение было приподнято, и все последовали дальше. Пройдя какое-то время, Зор, который ехал впереди, поднял руку вверх. Это значило, что всем, идущим за ним, надо остановиться.

– Дарет, что это? – спросил он.

Дарет спрыгнул с седла и пошел вперед, обойдя коня Зора. Перед ними сидела большая черная кошка.

– Я ее уже видел, – ответил Дарет.

Кошка смотрела на Дарета, постукивая хвостом по траве, которая кое-где попадалась на пути среди скал. Пристально вглядываясь, она, словно хотела удостовериться, что это именно Дарет. Затем она встала и грациозно стала двигаться в его сторону. Зор медленно потянулся за луком.

– Не стоит, – остановил его Дарет. – Когда я видел ее в прошлый раз, она защитила Рику от возможности быть съеденной горными троллями.

– Кем? – удивленно переспросил Грэз.

– Я позже тебе расскажу, – шепнул ему Терек.

Кошка не сводила глаз с Дарета. Когда она подошла к нему в плотную, то сперва потерлась головой о его колени, обошла его вокруг, доставая поднятым хвостом до локтей Дарета, затем села напротив него. Еще когда она обходила его, он что-то заметил на ее шее, но не стал прерывать этот ритуал дружелюбия. Когда же кошка села, Дарет осторожно потянулся к ней и снял с ее шеи кусок ткани.

– Это от платья Рики, я уверен, – сказал он.

– И что это значит? – спросил Терек.

– Это значит, что они проходили здесь и, судя по всему, устраивали привал. Знать бы, когда… Рика умеет общаться с животными, а с этой кошкой у нее сложились дружеские отношения еще по пути вперед. Рика обещала ей, что заберет ее с собой, когда будет возвращаться назад. Но, видимо, планы изменились, и кошка снова пришла нам на помощь.

Дарет погладил черную голову, и кошка довольно замурчала.

– Теперь ты убедился, что эльфийка жива, – сказал Зор.

– Дугир был прав, сейчас Рике ничего не угрожает. Ее доставят к Корону. Но нам нельзя этого допустить. Если это произойдет, и Корон применит к ней силу, я себе этого не прощу.

– Тогда нам следует не терять времени и идти дальше, – сказал Зор.

Дарет снова погладил кошку, заглянул в ее глаза и сказал:

– Я тебе обещаю, мы с ней вернемся за тобой. Спасибо…

Кошка смотрела им вслед, пока путники не скрылись за валунами. Дарет не ошибся – к концу этого дня они обошли скалы.

– Когда мы шли здесь впервые, – заметил Терек, – мы двигались медленнее и шли намного дольше.

– Мы не спешили, как теперь, – ответил брат. – Тромы не ждали нашего прибытия, а Рика, я уверен, очень нас ждет.

Было решено до привала окончательно спуститься со скал. Они пришли на то место, на котором разбивали лагерь в день знакомства с кошкой. Уже смеркалось.

– Повторим все так же, как было вчера, – предложил Дарет, спрыгивая с седла на землю.

Снова он дежурил первым, дав немного отдохнуть Зору. Юных Грэза и Терека вахта пока не касалась. Нервы были на пределе, сердце Дарета быстро стучало в груди. Мысли о том, что Рика совсем рядом, но в руках убийцы, не давали ему покоя. Когда Зор сменил его, Дарет не сразу заснул. Проспав не более двух часов, он проснулся, и было решено тут же выдвигаться в путь, хотя солнце еще не встало.

С первыми лучами рассвета Дарет наблюдал за свежими следами от копыт, по которым они и следовали. Следы были глубокими, а это значило, что лошадь несла на себе не одного всадника. Дарет гнал Ветра, не жалея его сил, а тот, казалось, и не был против. Остальные немного отставали от них. Приближаясь к Темному лесу все ближе, Дарет нигде не видел на горизонте ни коня, ни всадников. Сердце отчаянно замирало.

– Их нет! – крикнул из-за спины Дарету брат. – Слышишь, Дарет, их нет здесь! Не рискуй, брат! Останавливаемся и ждем остальных!

Дарет был зол. Они не успели. Как ему хотелось свернуть направо, обогнуть Темный лес и догнать собирателя с Рикой. Но он обещал Зору и самому себе, что чувства не возьмут верх над здравым смыслом. Он обещал, и он сдержит свое обещание. Постепенно он стал замедлять Ветра, пока тот совсем не остановился. До Темного леса было еще далеко, но все поле просматривалось, как на ладони, и никого, кроме их четверых здесь не было.

– Мы не успели, – отчаянно сказал он.

– Что ж, значит стоит пересмотреть наш план действий, – ответил Зор.

– Нет. Как бы ни была мне дорога Рика, я не могу пожертвовать своим народом, который лишь недавно обрел свободу, ради спасения ее одной. Ждем остальных и наступаем на лагеря собирателей, которые располагаются по правую сторону леса. Я думаю, Рика поймет и простит меня. А мне остается лишь надеяться, что Корон не причинит ей вреда. В противном случае, здравый смысл мною уже не будет руководить.

– Устраиваем привал здесь или немного вернемся назад? – спросил Дарета Зор.

– Я думаю, стоит пройти немного вперед. Там будет река. И нам, и лошадям нужна вода. Дождемся остальных у реки. Я сомневаюсь, что собиратели рискнут идти нам навстречу. Скорее всего, они будут готовиться к нашему приходу в городе.

Все четверо снова двинулись вперед, но уже никто не гнал лошадей. Спешить было некуда. Теперь начинается самое тяжелое время – время ожидания. Дарет осознавал, что одному ему нет никакого смысла двигаться вперед, а подвергать опасности младшего брата и Зора с сыном – несправедливо по отношению к ним. Зор даже не был знаком с Рикой.

По пути к реке Дарет показал Зору место, где была обнаружена Зарина. К вечеру они достигли реки. Грэз с интересом изучал окраину Темного леса. Решено было все-таки развести костер. Спать, как ни странно, никто не хотел. Настал вечер длинных разговоров.

Дарет подробно рассказал случай с горными троллями, а также легенды об Артуре и его сыновьях. Как оказалось, они практически стерлись из памяти народа за тысячу лет. Зор и Грэз лишь знали, что первым царем был Артур, а его сыновья совершили некий подвиг… Зор вспомнил истории из своей юности, связанные с отцом Дарета. Тому было приятно их слушать, но мысли невольно уносили его в Верхнюю Долину. Казалось, он чувствует, как Рика в этот момент обреченно шагает по длинной каменной лестнице, ведущей в землю в облаках. Он словно шел рядом с ней. Терек понимал брата и всячески поддерживал его. Но никто, кроме самой Рики, находясь бы она рядом, не смог успокоить встревоженное сердце Дарета.

Ночные разговоры и бессонные ночи, предшествующие этому дню, сказались на Дарете и Зоре – утром они крепко спали. Первым проснулся Зор и увидел, что Грэза и Терека нет. Не было и лошадей, на которых они ехали. Зор принялся будить Дарета, когда вдалеке в той стороне, с которой они и пришли, увидел парней. Через несколько минут те вернулись. Подъезжая, еще издалека Терек что-то поднял вверх, показывая брату и Зору.

– Что он держит в руке? – спросил тром.

– Если мои глаза меня не подводят, он держит зайца! – ответил удивленный Дарет.

И действительно, когда парни вернулись, они показали цель своего утреннего похода: крупный подстреленный заяц.

– Уроки Дугира не прошли напрасно! – заявил радостный Терек. – Я решил попытать удачу в охоте и не мог не взять с собой Грэза!

Зор хотел было рассердиться на парней, но понял, что это лишнее. Если им и грозила опасность, то не с той стороны, в которую они отправились на охоту. К тому же они сами с Даретом спали крепко настолько, что не заметили, как Терек и Грэз ушли, а значит могли и не заметить приближения врага ночью.

– Я горжусь тобой, брат! – потрепав Терека за волосы, заявил Дарет.

Терек и Грэз, решив полностью взять на себя ответственность за завтрак, освежевали и приготовили зайца.

– Можешь считать, брат, что ты прошел посвящение в мужчины! – жуя, пошутил Дарет.

– Я хотел бы верхом на Ветре отправиться туда, где мы с Рикой собирали яблоки… – сказал Терек.

– Ты так и не рассказал мне о демонах, от которых тебя спас единорог, – возразил брат.

– Здесь недалеко есть сад, – начал Терек, – тот самый дикий сад, в котором мы тогда и набрали столько яблок. Но в нем обитают маленькие птицы. Как оказалось – это демоны. Клюв у них словно из черного стекла. Одна такая клюнула меня прямо за руку, – Терек показал небольшой шрам. – Если бы не Рика и Ветер, я бы умер через некоторое время. Тогда мы решили не говорить тебе…

Дарет промолчал. Терек подумал, что он злится. На самом же деле, эта история снова напомнила ему о Рике.

– Хорошо, – ответил он. – Можете с Грэзом поехать вдвоем верхом на Ветре. Все равно мы здесь еще будем долго, так что яблоки лишними не будут. Ты не против? – спросил Дарет Зора.

– Если ты уверен, что этот единорог защитит их, то я не буду возражать, – ответил тот.

После завтрака, немного отдохнув, Терек оседлал Ветра, чему был несказанно рад. Грэз сел сзади, и они поехали за яблоками. Дарет и Зор снова остались вдвоем.

– Там, за лесом, мой дом, – задумчиво сказал Дарет. – Там мои отец и сестра. Что будет с ними, когда я заявлюсь в город с целой армией тромов? Что будет с ними в случае нашего поражения?

– Что бы не случилось, этот человек, которого ты называешь отцом, будет тобой гордиться. Как гордился бы и Грэз. Но я верю, что смогу еще пожать ему руку, как свободный тром свободному человеку!

Прошел этот день и прошел следующий, когда рано утром на горизонте там, где начинались скалы, Зор заметил движение. Было очень далеко, но темным пятном на скалах вряд ли могло быть что-то другое.

– Это они, – улыбнулся он, – это тромы!

Было решено отправить Терека и Грэза навстречу тромам, чтобы те знали, что ночной огонь от костра вдалеке не предвещает беды.

– Видимо, они шли без отдыха, – сказал Дарет Зору, – раз они пешие так быстро нас догнали.

Еще чуть больше одного дня у тромов ушло на то, чтобы дойти до Темного леса и встретиться с Даретом и Зором. Все были рады встрече, Дарет обнял Дугира и Зарину.

– Как я соскучился по тебе, сынок! – радостно сказал эльф. – Как я вижу, Рику вы не догнали… Но ничего. Ты не отчаивайся. Мы обязательно освободим ее!

Дарет лишь одобрительно кивнул.

– Как вы миновали лес? – поинтересовался Зор.

– Волки окружали нас со всех сторон, – ответила Зарина. – Но мы нашли кое-что, что защищало нас от них.

Она показала браслет на руке одного из тромов и рассказала, откуда он у них.

– Дарет, – позвал его Дугир, отведя немного в сторону, – тромы устали и они голодны. Рано на рассвете нескольких из них я возьму с собой, и мы отправимся на охоту. Их надо накормить, чтобы восстановить силы. И лишь тогда стоит выдвигаться в путь.

– Ты хочешь сказать, что еще завтрашний день мы проведем здесь?

– Возможно. Либо мы будем выступать завтра вечером, но я бы этого не советовал.

– Отчего же? – поспорил Дарет. – Возможно, наступив ночью, мы все же застанем их врасплох?

– История повторяется… – печально сказал Дугир.

– Нет, ты не прав! История не повторится. Тогда это было подлым вырезанием целых семей. Сейчас же мы не будем убивать первыми. Лишь защищаясь, если будет на это необходимость. Мы не такие, какими были те эльфы в ту ночь. Даже ты уже совсем не тот эльф.

К ним подошел Зор.

– Что решили? – спросил он.

– Выступаем завтра вечером, – уверенно сказал Дарет. – Сегодня ночью тромы должны отдохнуть. Завтра наш охотник пообещал обеспечить всех плотным обедом, чтобы восстановить силы, а вечером будем выдвигаться. Передай, пожалуйста, всем тромам план действий, а утром начнем готовиться. И, Дугир, – обратился он к эльфу, – возьми с собой на охоту Терека и Грэза. Эти парни неплохо справлялись с твоей работой, пока тебя не было!

Дарет пошел к тромам. Он знакомился с ними, рассказывал им о своей жизни у Верхней Долины. Больше всего их поразили его рассказы о работе в поле. Такие объемы земли, которые Дарет всю свою жизнь обрабатывал со своей семьей, тромы в заточении не имели возможности возделывать.

Когда начало смеркаться, Дарет встал перед тромами. Все, находящиеся рядом с ним, обратили на него свое внимание. Он хотел им многое сказать, воодушевить их на завтрашнее возможное сражение. Но не смог. Он обвел всех взглядом. Здесь находилось более трехсот крепких мужчин могучей расы.

– Помните, кто вы есть, – все же сказал Дарет. – Я надеюсь на нашу победу, но, скажу честно, я не уверен в ней. Если будет битва, выжить могут не все. Это так. И я не стану вас обманывать и говорить, что нам ничего не грозит. Да вы и сами все знаете. Терять нам уже нечего. Слишком высокая цена была заплачена до нас. Я лишь попрошу вас быть достойными ваших предков. И я вам очень благодарен вам за то, что вы поверили мне и пошли за мной.

– Мы пойдем за тобой до конца, Дарет, – громко сказал Зор.

– До конца! – крикнула толпа.

Дарет поблагодарил их еще раз, пожелал тромам хорошо отдохнуть этой ночью, а сам прошел между ними немного дальше в сторону поля. За его спиной еще долго были слышны радостные возгласы, а он просто стоял и смотрел вдаль. Темное небо уже было усеяно звездами. Прохладный осенний воздух наполнял легкие свежестью. Хотелось дышать еще глубже, чтобы все тело напиталось этой живительной прохладой.

– О чем думаешь? – спросил голос из-за спины.

Дарет обернулся. К нему подошел Дугир и встал рядом.

– Ни о чем, – ответил Дарет.

– Так не бывает.

– Я тоже так раньше думал. Оказывается, бывает. Я просто смотрю вдаль, и при этом ни одна мысль не занимает мою голову.

– Твой разум отдыхает, и это хорошо, – охотник похлопал Дарета по плечу.

– Может быть ты и прав. В последнее время я не знал покоя от постоянных гнетущих меня мыслей и переживаний. А сейчас перед лицом опасности и неизвестности я ничего не чувствую.

– Только ты давай не увлекайся этим равнодушием. Нам нужен лидер, – сказал Дугир.

– Не думаешь ты, что мы совершаем ошибку? Мы, изгои в своем мире, могли мирно жить с тромами среди их скал.

– Добровольно заточить себя в тюрьму? – удивился охотник. – Нет уж, Дарет. Пусть лучше я умру в сражении, чем буду до конца своих дней ограничен в свободе.

– Ты готов умереть со мной?

– Готов. Но сперва я обещал твоему брату вспахать ваше поле. Так что у меня еще есть дела на этой земле!

Дугир обнял за плечи Дарета. Они долго молчали, глядя вдаль.

– Сынок, тебе надо выспаться, – прервал молчание эльф. – Неизвестно, когда в следующий раз тебе представится возможность поспать. Часовых сегодня и без тебя достаточно.

– Ты прав. Идем.

– Ты иди, – сказал Дугир, – а я еще хотел проверить лошадей.

Охотник все еще стоял на месте, а Дарет развернулся и медленно пошел к лагерю. Затем он остановился, снова повернулся к Дугиру и сказал ему:

– Я так тебя и не поблагодарил. Спасибо тебе за все, что ты сделал и еще сделаешь для нас. Прости, что не доверял тебе. Я очень рад знакомству с тобой.

– Спасибо, сынок. Я тоже рад, что узнал тебя.

Дугир, как и обещал, утром отправился на охоту, прихватив с собой Терека и Грэза. Всего за пару часов им удалось подстрелить троих кабанов, причем одного повезло завалить Тереку. Он был очень горд собой, а Дугир похвалил его. Грэз смог убить двоих зайцев, еще пятерых застрелил Дугир. Мальчишки чувствовали себя настоящими охотниками, а старый эльф с улыбкой наблюдал за их успехами.

Тромы радостно встретили Дугира и парней с удачной охоты. Дугир передал им добычу, а Грэз и Терек, не желая сидеть на месте, отправились верхом на единорогах в дикий сад за яблоками. Позже этими самыми яблоками были щедро набиты запеченные кабанчики.

День прошел в подготовке. Оттачивая приобретенные не так давно военные навыки, тромы стреляли из луков по мешкам и бились на мечах. Дарет взял полный колчан стрел и за минуту все их выпустил в цель.

– Я вижу, ты настроен решительно! – похлопал его по плечу Зор.

– А разве нам можно иначе? – ответил тот.

– Согласен. Ты готов? – спросил он Дарета более серьезным голосом.

– Готов. Я еще не осознаю до конца к чему именно, но я готов. Я готов идти до конца, я готов отдать жизнь, лишь бы тромы больше не жили в заточении. Я бы отправил Корона проживать его бессмертие в том сыром подземелье, где была спрятана Зарина или в тех бесплодных землях, куда он сокрыл вас.

– Ты даешь волю чувствам, – заметил тром.

– Да, наверное, ты прав. Но не тот ли это случай, когда именно чувства должны решить исход событий?

После вкусного обеда тромы стали сворачивать лагерь. Дарет нашел Терека, отвел его в сторону.

– Брат, – сказал он, – выслушай меня и не перебивай. Теперь все иначе. Я разрешил тебе следовать за мной, давал тебе свободу действий и право принимать собственные решения. Но настало время вспомнить, что я являюсь твоим старшим братом. Я не допущу твоей гибели. Вспомни историю охотника. Если с тобой что-то произойдет, с нашим отцом и с Шерен будет то же, что стало с женой Дугира. Я прошу, не злись на меня. Ты очень часто ослушивался. Ты вправе это делать, ведь я тебе не отец. Но сейчас, прошу, услышь меня. Я говорю это от имени нашего отца. Оставайтесь с Грэзом здесь в лагере. Если в течении трех-пяти дней никто из нас за вами не вернется, то тогда уже решайте сами, как вам быть дальше. Я не хочу во время наступления на собирателей или эльфов волноваться за тебя. Зуи останется здесь, чтобы защитить вас на случай появления демонов. И еще… Я люблю тебя, брат.

Терек ничего не смог сказать. На глазах у него наворачивались слезы. Он обнял Дарета.

– Я тоже люблю тебя, – с трудом вымолвил он.

– Дай мне слово мужчины, что будешь вместе с Грэзом ждать нас здесь.

– Обещаю, брат, – немного успокоившись, ответил Терек.

– И позаботься о том, чтобы и Грэз против воли отца не порывался идти с нами, – продолжил наставление Дарет.

Они еще немного посидели вдвоем, затем Дарет нашел Зора и заверил его, что с его сыном все будет в порядке, что тот остается вместе с новым другом в этом лагере. Зор поблагодарил Дарета и пожал ему руку. Затем они вместе с Дугиром и Зариной обсудили план наступления…

Глава 8

Противостояние

Вдоль Темного леса по прямой, не сворачивая, раскинулся лес, около которого Дугир охотился. Лес простирался до города с одной стороны и до скал, где обитали горные тролли, с другой, и на неизмеренное расстояние уходил далеко вглубь. Но, свернув перед ним налево, открывалась широкая дорога, ведущая в сторону города. На этой широкой дороге и расположились два лагеря собирателей. Тот, что ближе к городу – был основным лагерем, тот, что намного дальше от города – тренировочный лагерь, в котором жили мальчишки, отобранные на службу.

По правую сторону виднелась длинная конюшня, людей рядом с ней не было видно. Чуть дальше стоял большой деревянный дом, напоминающий ангар, какой стоял у Дарета дома, только в два раза больше. На улице уже почти стемнело. У входа в дом стояли двое мужчин в черных балахонах. Мгновение – и один из них падает на землю со стрелой, пробившей голову. Второй лишь успел выкрикнуть: «Нападение!», как упал рядом с перебитыми такой же стрелой шейными позвонками.

Из-за дома выбежали трое человек и направились к конюшне. Из живого леса, к которому лагерь прилегал очень близко, прилетела стрела, сразившая одного из них. Остальные скрылись в конюшне.

С крыши дома в сторону Темного леса кто-то выстрелил из арбалета. Трома, сидевшего рядом с Дугиром, отбросило назад.

– Нас обнаружили, – сказал Дугир остальным и направил свой лук чуть выше того места, где минуту назад стояли убитые им собиратели. Он никого не смог разглядеть, однако еще одна стрела просвистела совсем рядом с ним и застряла где-то в мертвых зарослях.

Дугир поднялся, лук все время был направлен на крышу дома. Его примеру последовали пятеро тромов, бывшие в укрытии мертвых корней Темного леса. Из конюшни на них уже была направлена пара арбалетов.

– Лучше не стоит, – сказал Зор одному из стрелков, подойдя сзади и приставив нож к горлу.

К спине второго придавил свой кинжал Дарет. Зор отобрал арбалет у первого, второй же сам бросил его перед собой на землю. Человек, стоящий перед Даретом был намного ниже его ростом. Тот сорвал с него капюшон и развернул лицом к себе, продолжая держать кинжал наготове.

– Он еще совсем мальчишка, – сказал Дарет.

Зор проделал то же самое со своим пленником. Оба были совсем молодыми парнями, не старше Терека или Грэза.

– Что будем с ними делать? – спросил Зор.

– Ищите веревки, – скомандовал Дарет троим тромам, что стояли позади. – Это конюшня, здесь должны быть веревки!

Зор и Дарет обыскали молодых собирателей, которые с ненавистью смотрели на тех. У каждого они нашли нож, Дарет отдал их тромам.

Дугир заметил движение и блеск металла в маленьком окошке на чердаке. Он выстрелил туда, но, прежде чем он успел это сделать, еще одна стрела попала в ногу одному из тромов. Это был взрослый тром, выглядевший даже старше самого Дугира. Он молча обломал край стрелы и пошел, прихрамывая, дальше.

– Вытащу чуть позже, – равнодушно сказал он, снова направив свой лук в сторону дома, к которому они приближались.

Дарет и Зор оставили троих тромов в конюшне связывать пленных мальчишек, а сами подали знак «выходить» тем, кто прятался в лесу за домом. По опавшей желтой листве, что шелестела под ногами, около сотни тромов двинулись в сторону дома.

Дугир добежал до ворот, ведущих во двор, не спуская глаз с его окон, из которых в любой момент могла прилететь вражеская стрела.

– Прикройте меня, – сказал он тромам, а сам подошел ближе к убитым им собирателям, что лежали во дворе.

Охотник стрелял очень метко – оба погибли мгновенно.

– Это обучающий лагерь, здесь должны жить одни мальчишки, – сказал Дугир. – А этим двоим лет по тридцать каждому, а то и больше. Раз сюда прислали старших, значит они все же подозревали о возможном нападении, но, я надеюсь, они недооценили наше превосходство в количестве.

Эльф обыскал убитых, забрал у каждого по арбалету и по паре кинжалов. Один арбалет он взял себе, второй отдал раненому трому. Дугир заметил, как за конюшней тромы выходят из леса и направляются к заднему двору дома.

Казалось, что внутри никого. Не было ни единого звука, нигде не горело ни одной свечи.

Тромы окружили дом. Дугир достал меч, которым пользовался не часто. В другой руке он держал арбалет убитого собирателя. Он уже хотел выбить дверь ногой, но в последний момент передумал. Дал знак тромам отойти дальше от входа. Сам же он убрал назад меч в ножны, арбалет забросил за спину, развернулся и снова подошел к телам убитых. Одного из них он поднял под руки и пошел с ним обратно к двери. Зор тем временем также вышел ко двору. Охотник попросил его толкнуть дверь сбоку, выставив лишь руку из-за стены.

Дугир подошел вплотную, держа перед собой бездыханное тело. Зор приоткрыл дверь. Дверь открывалась медленно. Внутри была кромешная темнота и полная тишина. Снаружи тромы, стоявшие вдоль стен, также не издавали ни звука. Затишье настораживало и не предвещало ничего хорошего. Когда дверь открылась настолько, что изнутри можно было разглядеть силуэт того, кто стоит у порога, в сторону Дугира из темноты вылетело свыше десятка стрел. Дугир отбросил тело, напоминающее теперь подушку для иголок, в сторону и, скомандовав: «Вперед!» забежал в дом. Тромы последовали за ним.

Ножи. Кинжалы. Стрелы. Мечи. Кулаки. Особенно кулаки.

– Свет! – кричал Дугир.

Небольшое свечение исходило от окон. Один из тромов заметил у окна свечи и принялся искать способ зажечь их.

Дарет и несколько тромов забрались в окна с заднего двора дома. Они удушали противника, пока тот не потеряет сознание, но по приказу Дарета старались никого не убивать.

Прошло какое-то время. Крики стихли. Остались стоны. Где-то загорелась одна свеча, потом еще и еще. Через минуту все источники света на этом этаже были зажжены.

Зор, левая рука которого кровоточила, послал пятерых тромов проверить чердак.

Несколько тромов были ранены, но ни один не погиб. Посреди огромной комнаты, которая служила, видимо, залой или столовой, на полу лежало семнадцать человек. Некоторые из них стонали от боли, некоторые лежали недвижимо.

– Надо всех осмотреть, – сказал громко Дарет. – В первую очередь оказываем помощь собратьям, потом связываем раненых людей и перевязываем их раны, чтобы они не умерли от потери крови.

– Разве они заслужили милости? – спросил кто-то из толпы.

– Они еще мальчишки, – раздраженно ответил Дарет. – Быть может, для них еще не все потеряно. Им прочистили мозги и навязали лживую историю. Они не виноваты. Они еще не стали убийцами. А их матери будут вас уважать за то, что вы сохранили жизнь их сыновьям. Нам не нужна ненависть людей за убийства их детей. Свяжите их и отправьте в погреб.

– Дарет прав, – подтвердил Зор.

С чердака вернулись тромы. Они вывели троих мальчиков, которым едва исполнилось десять лет.

– Там был еще мертвый человек, – сказал один из тромов. – Не ребенок. У него мы взяли это.

Тром отдал Дугиру арбалет. Тот самый, из которого в них стреляли.

Пятнадцать из семнадцати были живы, хотя и ранены.

– Эти двое убитых тоже уже не дети, – сказал Зор. – Парни нападали на нас с кулаками, поэтому мы легко дали им отпор, из лука стрелять они не успевали. Одного из этих людей убил я. Он и порезал мою руку. Он нападал с кинжалом, – тром взял окровавленный кинжал из рук убитого собирателя. – Было темно. Но я почувствовал, как мой нож вошел в его грудь по самую рукоять.

– Второго убил я, – спокойно сказал Дугир. – Он хотел вонзить свой нож тебе в спину, – сказал он Зору. – Так что теперь мы квиты!

– Двое убитых во дворе, двое здесь, один наверху и один за конюшней, – подвел итоги Дарет. – В конюшне еще двое связанных, приведите их сюда. Закроем всех пленных в погребе, оставим кого-то охранять их. Если я правильно понял Дугира, этот лагерь изначально не представлял из себя основную преграду. Впереди нас ждет куда более серьезное препятствие. Какие у нас потери?

– Один был убит еще до того, как мы подошли к дому, – ответил эльф, – около десятка раненых. Серьезных ранений нет. Предлагаю раненных и оставить здесь для охраны этих юнцов. Идти дальше им будет тяжело, а дать отпор малолетним бунтарям при необходимости они смогут.

– Согласен, – сказал Дарет. – А вам я хочу сказать, – обратился он к ученикам собирателей, – что вы сейчас очень сильно заблуждаетесь, считая нас своими врагами. У меня в данный момент нет времени объяснять вам все, это вам расскажут те, кто останется присматривать за вами. Но знайте, что я не желаю вам зла. Я хочу, чтобы вы вернулись в свои семьи. Я человек, как и вы. А здесь со мной тромы, которые сохранили вам жизни. Подумайте об этом и о том, что вам о них рассказывали раньше.

– Пора выдвигаться дальше, – поторопил Дарета Дугир.

– Я иду со всеми и к раненым прошу себя не причислять, – сказал Зор, перевязывая наспех порез на руке.

Двоих мальчишек из конюшни привели к остальным. Они были связаны, но невредимы. Убитым за конюшней оказался старик, прослуживший всю свою жизнь собирателем, а в старости ставший обучать молодых.

Было решено оставить не только раненых тромов, но и пятерых дееспособных на случай, если понадобится здоровая сила.

Дарет отвел единорога в конюшню и пересел на обычную лошадь.

– Я тебя сберегу, дружок, – сказал он на прощание Ветру. – Ты должен вернуться к Рике целым и невредимым.

Выходя из конюшни, Дарет заметил ведро со смолой и решил, что смола она им пригодится.

Если тренировочный лагерь находился по правой стороне дороги, прилегая к живому лесу, который уже почти полностью сбросил свою листву, то лагерь, где жили действующие собиратели находился ближе к Темному лесу, что осложняло подход к нему.

Вот-вот должен был начаться рассвет.

– Это настоящее поселение, – шепотом сказал удивленный Дарет охотнику. – Эта территория намного больше той, где живут ученики.

– Да, и охраняется намного надежнее, – согласился эльф. – Здесь уже, Дарет, мы не будем смотреть, кто молодой, а кто нет. Хочешь дойти до Долины живым – надо убрать со своего пути этот лагерь. Я вижу шестерых. Все цели, которые видно отсюда – это работа для лучников. Оставим здесь нескольких, чтобы они прикрывали нас.

Дугир отдал арбалеты тромам, предпочитая использовать лук. Восток был расположен по левую сторону, а значит солнце еще не скоро осветит лагерь, и можно пока полагаться на тень от Темного леса.

Все, кто ехал верхом, спешились. Дугир, Зор, Дарет и еще трое тромов по команде охотника одновременно выпустили стрелы. Все попали точно в свои цели.

– Нападение с севера! – кто-то закричал на территории лагеря.

Когда тромы уже выдали себя, им была дана команда разжечь огонь. Подготовленные заранее стрелы, смазанные смолой, были подожжены и выпущены в сторону поселения. Половина попала в крышу дома, и та мгновенно загорелась.

– Так мы всех их вынудим выйти на открытое пространство, – сказал Дарет и оказался прав.

Огонь с крыши постепенно переходил на второй этаж дома. Люди стали выбегать на улицу, а тромы делали то, чему их обучил Дугир.

В то же время со стороны длинной конюшни летели стрелы и по направлению к тромам. Дарет обернулся и заметил, что в их рядах также есть раненые и убитые.

– Всадники! – крикнул кто-то из тромов.

Из конюшни на них неслось несколько лошадей с лучниками, которые стреляли на ходу. Дугир забросил лук за спину, выставил перед собой руки.

– Неудачное время ты выбрал приветствовать их! – крикнул ему Зор. Дугир не отреагировал. – Что он делает? – спросил тром у Дарета, пытаясь попасть с дальнего расстояния во всадников.

– Сейчас увидим, – ответил тот, целясь в сторону пылающего дома.

Вдруг земля под ногами лошадей собирателей резко поднялась вверх, лошади встали на дыбы, некоторые упали. Но все всадники оказались на земле. Дугир опустил руки и стал пятиться назад.

– Пару минут, – негромко говорил он, – пару минут и я вернусь в строй.

Дарет всем скомандовал наступать. Тромы не хотели убивать всех. Они вообще не хотели никого убивать, но по доброй воле собиратели бы их не пропустили. Тех, кто выпал из седла, тромы одним ударом лишали сознания, на ходу отбирали оружие и двигались дальше.

Хаос от пожара не позволил более лучникам сосредотачиваться на целях. Собиратели были вынуждены перейти в ближний бой. А здесь у тромов было явное преимущество. Выше на две головы почти каждого из противников, тромам даже не надо было использовать оружие. Превосходство в силе было очевидным.

Около тридцати человек выступили против тромов, и все были повержены, но не все убиты.

Еще долго Дарет и Дугир с осторожностью обходили территорию вокруг догорающего дома, чтобы убедиться в отсутствии здесь опасности. Тромы снова связали пленных, собрали убитых.

Все это время Зарина верхом на Верном в сопровождении охраны из двоих тромов, что оседлали лошадей собирателей, ожидала исхода сражений на большом расстоянии от них. Дарет не позволил ей вмешиваться, считая бой исключительно мужским делом. Издалека, увидев огонь, что поднимался все выше, Зарина решила все же выдвигаться вперед.

– Семеро наших погибло, – с печалью объявил Зор. – Раненых около двадцати, состояние у всех разное.

– Конюшня уцелела, уцелел небольшой амбар, – сказал Дарет. – Разместим там раненых и пленных. Я хочу увидеть их, а еще хочу посмотреть на погибших.

– Его там нет, – перебил его эльф. – Я уже осмотрел погибших собирателей, их тринадцать человек. И того, кого ты ищешь, среди них нет.

Человека со шрамом на лице и металлическим протезом вместо уха Дарет не нашел и среди пленных.

– Не думал, что когда-нибудь увижу такое своими собственными глазами! – сказал один из плененных собирателей, когда его связывал тром. – А я тебя знаю! – обратился он к Дарету, который внимательно рассматривал каждого собирателя. – Мы недавно забрали у тебя старую кобылу, – противно засмеялся пленник. – А еще, кажется, мы убили твою мамочку!

– Замолчи! – разъяренно крикнул Дарет и со всей силы ударил собирателя в лицо.

Тот рассмеялся, сплюнул кровавую слюну и снова повернулся к Дарету.

– Где ты взял этих уродов? – издеваясь, спросил он. – Я, конечно, был уверен, что они выглядят пострашнее, но даже для домашних питомцев они слишком крупные…

Дарет ударил его во второй раз, но тому, похоже, это даже нравилось.

– Говори, где он! – закричал Дарет.

– Где кто? – с насмешкой спросил тот.

– Тот, другой, что был с тобой. У которого шрам на все лицо и уха нет.

– Спроси у своей мамы, – продолжал смеяться собиратель.

Дарет снова замахнулся, но его руку поймал Зор.

– Позволь мне, – сказал он.

Зор взял пленника за горло и поднял выше своей головы. В глазах того наконец-то загорелся страх. Он отчаянно забил по воздуху ногами, ухватился своими руками за могучую руку трома. Когда он начал хрипеть, Зор разжал пальцы, и тот с большой высоты рухнул на землю.

– Где тот, о ком тебя спрашивают? – грозно спросил Зор, глядя на собирателя сверху вниз.

– Он ушел к Корону, – прохрипел тот. – Он нашел девку, которую все искали, сказал усилить оборону, а сам поднялся в Долину. Тебе это не сойдет…

Дарет снова нанес мощный удар в челюсть, после чего пленный собиратель потерял сознание, так и не договорив свою угрозу.

– Поспи, – напоследок сказал ему Дарет.

– Сон даже против собственной воли… – задумчиво сказал Дугир. – Никак в тебе открылся дар наведения сна, коим обладает сам Корон!

– Не время для шуток, – сухо ответил Дарет.

– Я просто хотел разрядить обстановку… Ну да ладно!

Амбар и конюшня стояли далеко от дома, поэтому огонь на них не перекинулся. Тромы снесли всех раненых людей в амбар, крепко связали их. Зор насчитал сорок пять человек. Убитых собирателей сложили отдельно от тромов, накрыли тела черными накидками собирателей.

Дом догорал. Уже наступило утро, однако тень от Темного леса и Верхней Долины еще падала на поселение.

Раненых тромов снесли в конюшню, уложили на солому. Было решено не выдвигаться дальше, пока им не будет оказана помощь. Тем временем подоспела Зарина. Она спрыгнула с Верного и побежала искать Дарета. Найдя его, она обрадовалась, что с ним все в порядке.

– Когда я доехала до первого лагеря, я зашла в дом, и тромы, которых вы там оставили, рассказали мне все, – сказала она. – Я рада, что с тобой все хорошо!

– Спасибо, – сухо ответил Дарет.

– Дарет, – тревожно сказала Зарина, – ты изменился за эту ночь…

– Да, ты права. Мы как никогда близки к своей цели, но я не чувствую удовлетворения. Мне противно оттого, что я делаю. Я не хочу никому причинять боль, но я вынужден это делать. Может быть, я даже стал злым…

– Глупости! – возразила она. – Ты не злой. Обстоятельства вынуждают тебя не быть добрым именно сейчас, но это все же не делает тебя злым.

Зарина обняла Дарета. Он отвел ее к Зору, который помогал раненым собратьям.

– Много тромов пострадали? – спросила его Зарина.

– Здесь до тридцати раненых, – ответил Зор. – К сожалению, семеро погибло…

– И один погиб в первом лагере…

– Восемь душ, – сказал Зор. – Восемь душ – это печально, но это не самая большая цена за свободу. Да простят меня их семьи… Их усопших родных мы будем чтить героями, отдавшими свои жизни ради жизни всего народа!

– Каков наш дальнейший план? – спросил Дугир. – Одна угроза устранена. Крестьяне нам не опасны. Они не обучены сражаться, да и страх возьмет верх. Эльфы… Если они рискнут выйти против тромов, используя свои дары, могут возникнуть проблемы. Но у эльфов нет армии. Вряд ли они станут выходить целыми семьями, чтобы противостоять тромам. Так каков же наш план?

– Зарина, – сказал Дарет. – Зарина – их царица. Они должны послушать ее так же, как послушали ее и тромы. Хватит смертей. Кровь больше не должна проливаться. Мы идем в Верхнюю Долину во главе с Зариной.

– У меня одна маленькая просьба… – сказал охотник. – Могу я остаться внизу? Я был изгнан из Долины и не очень хотел бы туда снова возвращаться.

– Ты сам вправе решать, – ответил Дарет. – Ты – свободный эльф. Спасибо тебе, что прошел со мной весь этот путь. Спасибо тебе за помощь тромам, за поддержку. Вряд ли найдется хоть один эльф, который сделал для моего народа за всю его историю больше, чем ты!

Дугир обнял Дарета, похлопал его по спине.

– Спасибо тебе, сынок, – сказал он.

– Твоя совесть чиста, твой позор смыт, – протянул ему свою руку Зор.

– Ради того, чтобы услышать это, я и отправился с Даретом, – ответил эльф, пожимая ладонь Зора. – Кто мог знать, что я обрету нечто большее за это время, чем прощение и искупление!

– Оставайся с тромами внизу, а мы с Зариной отправимся в Долину, – сказал Дарет охотнику.

– Я иду с вами, и это не просьба, – сказал Зор.

– Еще совсем недавно, то «недавно», которое существует в моей памяти, я бы сказала, что есть шанс договориться с Короном, достучаться до него, – сказала Зарина. – Но зная, что уже прошла тысяча лет с тех пор, как он силой завладел троном, я могу с уверенностью сказать, что уговорами и доводами мы его не убедим уйти с престола.

– Корон незаконно занял царский трон, значит также он должен быть и свергнут, – сказал Дарет. – Я согласен с тобой, Зор, ты должен идти с нами. Пусть Корон видит собственными глазами, что тромы на свободе, что так просто ему не отделаться.

– Я возьму с собой своих лучших тромов для сопровождения, – настаивал Зор.

– Скоро полдень, пора что-то решать, – вмешался эльф.

– Зор, – сказал Дарет, – выбери, кого оставить здесь, чтобы следить за ранеными и пленными. Идем в город. Люди должны увидеть вас. Они не должны вас бояться. Будет хуже, если какой-то бедолага забредет в эту сторону, увидит вас и станет разносить всевозможные слухи.

– Ты уверен, что люди готовы их увидеть? – удивленно спросил эльф.

– Нет, не уверен. Но мы сюда для этого и пришли. Пора выйти из тени и показать миру, что тромы живы и что они не монстры и не чудовища!

– Тогда не будем терять времени, – сказала Зарина. – Собираемся и выходим немедленно. Я хочу увидеть своего брата и поговорить с ним до заката солнца.

Зор распределил, кто из тромов останется в лагересобирателей, кто пойдет с ними в город, а кто поднимется в Верхнюю Долину. Дугир снова оседлал Верного.

– Ну что, дружище, – сказал он, гладя массивную шею коня, – мы с тобой проделали длинный путь. Мы выстояли. Осталось немного…

Глава 9

Земля обетованная

Дарет ехал верхом на черном скакуне. Самом большом и красивом, какой был в конюшне собирателей. Его было сложно не заметить. Длинная грива блестела под полуденным осенним солнцем, развеваемая небольшим ветром. Массивная шея величественно возвышала черную голову над остальными лошадьми. Они шли медленно. Дарет не хотел спешить. Он хотел успеть пережить в своей голове все возможные варианты развития приближающихся событий. Если бы он шел, а не сидел в седле, его колени, скорее всего, сейчас бы подкашивались. И не из-за страха перед встречей с Короном. С каждым шагом он приближался к Рике. Не проходило ни одного часа, чтобы Дарет не вспоминал бы о ней.

Она там, наверху. Он это знал.

Позади Дарета ехали Зарина и Дугир. Зор шел пешком примерно с двумя сотнями тромов.

Они шли в город. В город, в котором десять веков назад Корон, действующий правитель эльфов и людей, жестоко истреблял целыми семьями народ, которому он просто завидовал. Завидовал тому, как они проживают свою смертную жизнь, торопясь все успеть. Успеть построить дом, успеть обзавестись семьей и обеспечить ее всем необходимым. Успеть любить. Ведь, когда ты знаешь, что с каждым днем приближается конец твоей жизни на земле, ты стараешься все сделать сразу и правильно. Второго шанса не будет. Эльфы же знали, что имеют неограниченное количество попыток. Поэтому они не умели наслаждаться моментом. Можно стремиться к стабильности, однако намного важнее стремиться к развитию.

Дарет въехал в город. По широкой дороге между двумя улицами он направлялся к центру. В это время там, обычно, было много продающих и покупающих. Горожане удивленно оборачивались, пытаясь разглядеть Дарета и двоих всадников, что ехали следом за ним. Зарина и Дугир надели капюшоны, чтобы раньше времени не сеять различные слухи, настораживая людей своим видом.

Месяц назад Дарет выехал из этого города молодым двадцатилетним парнем. Сейчас же в седле ехал муж с суровым уставшим взглядом. Последние два не легких дня легли грубой щетиной на его обветренных щеках. Стоптанная обувь тяжело вдавливалась в стремена. Мама бы заплакала, увидев его таким. Но она бы гордилась тем, что ее сын стал настоящим мужчиной.

– Дарет, это ты? – крикнул кто-то из прохожих.

Это был молодой парень, с которым Дарет когда-то ходил вместе на уроки к старейшинам. Они вместе слушали истории о том, как жестокие тромы поедали людских детей. Сейчас он удивленно смотрел на Дарета верхом на коне собирателей.

Дарет кивнул ему и поехал дальше. За ними начала собираться толпа. Не часто в городе происходили события, которые могли бы заинтересовать уставших от однообразия крестьян.

Дарет въехал в рынок. Тот самый, на котором когда-то его приемный отец встретил его маму, которая вместе с маленьким сыном пыталась продать скудный урожай со своего огромного поля. Не спеша он приближался к центральной площади рынка, продолжая приковывать к себе взгляды со всех сторон.

–Дарет! – громко раздался знакомый голос.

Дарет обернулся. С противоположной стороны площади к нему спешил отец, который не мог поверить своим глазам.

– Сынок, ты вернулся!

Дарет спрыгнул с седла и побежал на встречу к отцу. Он обнял его так крепко, как только мог.

– Да, отец, я вернулся, как и обещал!

– А где Терек?

– Не волнуйся, – сказал Дарет тихим голосом. – С Тереком все в порядке, он в безопасном месте.

– В безопасном? – переспросил отец. – А разве дом не безопасное место? Отчего он не пришел с тобой?

– Отец, у меня нет времени тебе сейчас все объяснять. Где Шерен?

– Она дома. Она не любит выходить в город после смерти мамы…

На центр площади вышли Зарина и Дугир.

– Кто вы? – выкрикнул кто-то в толпе.

– Отец, извини. Ты сейчас сам все поймешь, – сказал Дарет отцу и вернулся в седло.

В центре площади стояла платформа, на которой иногда выступали старейшины или собиратели. Сейчас на ней находилось трое всадников. Дарет решил оставаться в седле, чтобы его всем было хорошо видно. Толпа перешептывалась.

– Народ! – громко сказал Дарет.

Все замолчали и обратили свои взгляды на него.

– Я вырос среди вас. Некоторые из вас меня знают. Мое имя – Дарет. Я всю жизнь прожил в родительском доме, где вся моя семья возделывала землю. Я был такой же крестьянин, как и большинство из вас. Мы, согласно закону, всегда отдавали собирателям то, что им полагалось забирать. Пока однажды один из них не убил мою мать. Тогда я узнал правду, которая изменила всю мою жизнь. А теперь эта правда должна изменить и ваши жизни.

С детства нам говорили, что в некой Великой войне ради нашего спасения эльфы жертвовали собой. Нас учили, что нашими врагами выступили тромы – кровожадные монстры, которые убивали людей. Немного больше двадцати лет назад один из этих, так называемых, монстров, проник в наш город. Когда женщина, в доме которой этот тром прятался, обнаружила его, она была очень напугана и не менее удивлена. Ведь монстр не был монстром. Он выглядел, как обычный человек. От человека его отличали лишь рост и необычайная сила. Тром поведал ей совершенно другую версию истории, которую нам с младенчества рассказывают.

Оказывается, тромы в этих землях жили испокон веков. Жили в мире и не знали разногласий, пока сюда не пришли эльфы. Сперва все было хорошо, два народа стали жить бок о бок. От союзов тромов и эльфов на свет появлялись люди, которым тромы не желали зла. Затем Корон, который и сейчас является здесь правителем, устроил бунт. Его последователи истребили почти всех тромов, а немногих уцелевших заточили на века в тайном месте, сокрытом магией. И лишь спустя почти тысячу лет одному из потомков тех уцелевших тромов удалось выбраться из заточения и достигнуть наших земель.

Толпа начала возмущаться, кто-то насмехался над Даретом. Но он не обращал внимания.

– Лучше бы вам дослушать меня до конца, а лишь потом делать выводы, – снова громко сказал Дарет. – Вы можете не верить моим словам, но вам придется поверить своим глазам. Трома, который тогда проник в город, убили собиратели. Я видел место, где он похоронен. Я видел его. Он был моим настоящим отцом.

Толпа сперва резко замолчала, а через мгновение начала перешептываться.

– Он сошел с ума! – кричали и смеялись некоторые.

– Зовите старейшин! – возмущались другие.

Дарет спрыгнул с седла.

– Я выше каждого из вас, – суровым голосом сказал он. – Я сильнее любого человека, находящегося сейчас в этом городе. Я не буду это доказывать. Я не хочу, чтобы вы думали, что тромы своей силой хотят добиться превосходства. Это не так. Тромы не желают вам зла и никогда не желали.

Корон нас поработил. Эльфы, живущие в Верхней Долине, вынуждают нас обеспечивать их. Но право жить там они украли у других.

Пока Дарет говорил свою речь, тромы, во главе с Зором, вошли в город. Они продвигались по улице в сторону рынка. Почти все горожане собрались на площади. Гуляющие дети, мимо которых проходила колонна исполинов, с интересом смотрели снизу-вверх на незнакомцев. Зор улыбнулся им. Удивительно, но дети их не испугались, а побежали следом за ними.

Дарет продолжал:

– Возможно, вы знаете, что у Корона была сестра. Но вряд ли в Книге Света написано, что матерью сестры Корона была тром, которая в те времена была царицей всех тромов. Корон позаботился о том, чтобы и его отец, и мачеха почили. Свою же сестру, Зарину, он убить не смог. Он заточил ее, как он думал, навсегда. Не без помощи эльфов, которым все еще совестно за содеянное тысячелетие назад их расой, мне удалось найти Зарину.

По толпе прошлось возбужденное удивление. Кажется, рассказ Дарета их заинтриговал. И, пускай, большая половина слушателей не верила его словам, им было интересно услышать, что же Дарет скажет дальше. Но в тот момент, когда Зарина сняла с себя капюшон, спрыгнула на землю и сняла накидку, все люди замерли.

– Я – Зарина, дочь Зоки, правителя эльфов. Прямая наследница Грэза Великого – величайшего миротворца и царя тромов. Я – единокровная сестра Корона, которого вы считаете своим правителем, но который незаконно занимает этот престол. В моих жилах течет кровь царской семьи тромов и кровь царской семьи эльфов. Я пришла не для того, чтобы вас лишать чего-либо. Я пришла, что вернуть дом тем, у кого его отняли. Это не означает войну. Это означает новый мир. Каждый будет жить для себя, обеспечивая лишь себя и свою семью сам. Никто не будет обязан делиться и отдавать честно заработанное тем, кто сам этого не зарабатывал.

Но не это главное. Все, что рассказал вам Дарет – правда. И вы скоро убедитесь сами. Ведь тромы уже здесь. Я прошу вас, не воспринимайте их враждебно. Они не пришли к вам со злыми намерениями. Они не отберут у вас земель и не лишат вас крова. Но эта земля некогда принадлежала им. Они имеют право жить здесь. Быть может, не в самом этом городе, но и не в том заточении, куда их определил мой брат десять веков назад.

Я и Дарет поднимемся сегодня в Верхнюю Долину. Исхода встречи с Короном я не могу предвидеть. Но вас я прошу не страшиться. Среди тромов, что пришли сюда, нет женщин и детей. Мы боялись и не знали, на сколько опасным будет путь к вам. Поэтому пришли только мужчины. Не воспринимайте это, как угрозу. Тромы, как и вы, заботятся о своих семьях и не стали бы вести их в неизвестность.

Когда Зарина договаривала эти слова, Зор уже приближался к центру города. Испуганные люди, что замечали тромов, прятались в свои дома, закрывали ставни и спускались в погреба. Когда же тромы ступили на территорию рынка, толпа в ужасе стала расступаться, чтобы дать им дорогу.

Зор шагал впереди с гордо поднятой головой. Мальчишки, что были на площади, старались пройти вперед, чтобы с близкого расстояния рассмотреть великанов. Дарет оказался прав, когда решил сперва предупредить горожан о необычных гостях. Толпа с изумлением глядела на тромов, но страха не было. Скорее, недоверие.

– Мы вас не звали! – кричал кто-то.

– Задумайтесь! – перекричала Зарина возмущенных людей. – Задумайтесь! Почему эльфы так себя ведут по отношению к вам? Почему они так возвысились над вами? Неужели вы согласны и дальше отдавать им то, что достается вам тяжелым трудом, зная, что все это время они обманывали вас? Я даю вам слово законной царицы всех трех рас, что с возвращением в эти земли тромов ваша жизнь не станет хуже. Все, что вы потеряете – это обязанность делиться своим имуществом.

Воцарилась тишина. Люди продолжали с интересом разглядывать тромов.

Дарет спрыгнул с платформы, подошел к Зору и что-то сказал ему. Они двинулись в сторону толпы. Люди охнули и стали пятиться назад. На месте остался стоять лишь один человек.

– Зор, познакомься, это – мой отец. Тот, кто вырастил меня и научил всему, что я знаю.

Зор протянул руку, отец Дарета пожал ее дрожащей ладонью.

– Я рад знакомству, – сказал тром. – Меня зовут Зор.

– Я – Риггард, – улыбаясь, ответил тот.

– Родной отец Дарета был моим хорошим другом. Я приношу вам свою благодарность за то, что вы вырастили и воспитали его сына, как родного.

Зор преклонил голову перед Риггардом. Толпа удивленно наблюдала за этой сценой. Никто больше не пятился, некоторые даже стали подходить к тромам ближе. В это время с другой стороны люди пропустили старейшин: пятерых пожилых мужчин в белых балахонах, несущих в руках Книгу Света.

– Именем Корона… – пытались кричать они.

Но Зарина, которая была на голову выше каждого из них, подошла к ним и без усилий отобрала книгу. Она раскрыла ее, прочитала несколько строчек на первой странице, рассмеялась и отбросила ее в сторону.

– Это – не история, – сказала она старейшинам. – Это – сказка для детей. Перед вами стоят те, о ком там написано. И если вы найдете сходство в описании, я признаю, что книга верна. А насчет того, что вы действуете от имени Корона, то я вам напомню, что Корон – незаконно помазанный царь – не может править в Верхней Долине. Право на царствование в этих землях принадлежало лишь тромам. Хотя Корон и является сыном Зоки, правителя эльфов, эта земля никогда эльфийской не была. А значит и царствование его здесь незаконно.

– А кто ты? – спросил ее старец.

– Я та, кто стоит выше Корона. Я – дочь Зоки, что делает меня вторым претендентом на трон эльфов. Но еще я – единственная внучка Грэза Великого, что делает меня единственным правителем этих земель и всей Верхней долины. Это имя есть в вашей книге?

Старейшины замолчали. Они подняли свою книжку и поспешили затеряться в толпе, со страхом поглядывая то на тромов, то на Зарину.

– Народ! – снова обратился к людям Дарет. – Нам пора идти. Я верю, что вы осмыслите все сегодня вами увиденное и услышанное. Расходитесь по своим домам. Мы с Зариной отправимся к Корону. Там я буду защищать ваши права и права тромов. Я верю, что мне это удастся. Если же нет – для вас все останется по-прежнему…

– А что будет с тобой, сынок? – тихо спросил Дарета отец.

– Я надеюсь, что со мной все будет хорошо. Но, если я не вернусь, Дугир поможет вам. Он эльф и он мой друг, – Дарет указал отцу на охотника, который все это время молча сидел в седле. – Он отвезет вас с Шерен к Тереку и позаботится о вас.

– Не говори такого, – сказал Риггард. – Я верю, что тебе все удастся. Ты так много сделал! Ты нашел их! Как я горд тобой…

Отец обнял Дарета.

– Мне пора. Прости… Я хотел бы о многом поговорить с тобой…

– Ступай, сын. Я буду ждать тебя!

Они направились к каменной лестнице, что вела к Верхней Долине. Дарет, Зарина и Зор шли впереди. Дугир пересел к Дарету, отдав Верного на время Зору.

– Тяжело тебе, братец, придется, – шутил он, поглаживая коня, когда в седло того садился тром.

Некоторые люди пошли провожать их, некоторые разошлись по своим делам. Новость по городу разлеталась несказанно быстро.

Тромы дошли до ступеней.

– Ждите нас здесь, – сказал Дарет Дугиру. – Скоро стемнеет. Эти места ты знаешь, как свои пять пальцев. Я уверен, что ты сможешь раздобыть хоть что-то к ужину. Разбейте лагерь, вам всем надо отдохнуть.

– Что тебя там ждет? – расстроенно спросил Дарета охотник.

– Я не знаю, – честно ответил тот. – Я понимаю, что Корон так просто не отступит. Но война окончена, настала очередь разговоров. Однако, Дугир… Если мы не сможем решить разногласия с эльфами мирно, прошу, позаботься о моих родных. Уведи их отсюда. Им лучше жить среди тромов, чем принять наказание от эльфов за все то, что я сделал.

– Дарет, но без помощи Зарины мы не сможем пройти в поселение тромов.

– Да, ты прав… я совсем забыл об этом.

– Именно поэтому мы пойдем туда все вместе, – вмешалась Зарина. – Дарет, прекрати отчаиваться! Ты проделал такой длинный путь! Остался главный рывок!

– Что будет с Короном, если тебе удастся занять трон? – спросил ее Дарет.

– Я думаю, что было бы правильно отправить его в темницу на всю его длинную жизнь, – ответила Зарина.

– А если ему надоест, – сказал охотник, – он всегда может поймать крысу и открутить ей голову, тем самым сократив срок своего пребывания в темнице!

Дарет широко улыбнулся и обнял Дугира.

– Я обязательно вернусь хотя бы даже из-за того, что уже не смогу жить без твоих шуток! – сказал он эльфу.

– Мы готовы, – подошел Зор. – Я отобрал десятерых тромов, которые будут сопровождать нас в Долине.

– Начинаем? – спросила Зарина.

– Да, – согласился Дарет.

Они долго шли по каменным ступенькам. Чем выше они поднимались, тем солнце спускалось ниже. Тромы восторженно любовались закатом и видом, что открывался с такой высоты.

Ноги устали, с каждой ступенькой идти становилось все тяжелее. Когда, наконец, они почти достигли земли, у закрытых ворот они увидели двоих вооруженных эльфов.

– Кто вы? – грозно спросили эльфы.

– Я – Зарина, дочь Зоки, сестра Корона, вашего правителя, приказываю вам пропустить нас в Верхнюю Долину.

– Нам приказано никого не впускать, – сказал один из эльфов. – Кто это с вами? – указал он на тромов.

– Это те, кого твой царь безжалостно убивал тысячу лет назад, – сказал Дарет, поднимаясь все выше. – Вы пропустите нас, иначе я со своими друзьями отправлю вас учиться летать. Но я не уверен, что у вас это хорошо получится…

– Он сдержит свое слово! – с улыбкой сказал Зор, приближаясь к эльфам. – Он уже практиковал наведение сна на того, кто не желал засыпать. И у него это неплохо выходило.

Зарина не обращала внимания на насмешки Дарета и Зора над стражей. Она поднялась на самый верх и поравнялась с эльфами, которые уже заметно нервничали.

– Это, – она показала свой медальон страже, – доказывает то, что я не лгу. Не вынуждайте тех, кто меня сопровождает, применять к вам силу. И я, и вы знаете, что вы нам ничего не сделаете из страха потерять свое бессмертие. Поэтому не стоит нас запугивать, просто отведите к моему брату. Немедленно.

Эльфы переглянулись.

– Я знаю, кто ты, – сказал один из них, – и знаю, кто они, – он указал на тромов. Я отведу тебя и человека во дворец, но тромы останутся здесь.

– Если ты оставишь почти дюжину тромов у ворот с одним стражником, они зайдут в город против его воли, и он ничего не сможет с этим сделать, – с улыбкой ответила Зарина. – Если ты действительно знаешь, кто я, ты немедленно подчинишься моему приказу и пропустишь всех нас.

– Будь по-твоему, – согласился эльф. – Но все же, тромы во дворец не войдут.

– Хорошо, – согласилась Зарина.

– Но… – стал было спорить Дарет, однако она дала ему понять, что сейчас не время это обсуждать.

Они открыто шли по улице города Верхней Долины, где еще недавно Дарет пробирался тайком. Сердце дико колотилось в груди у всех, даже у стражников. Эльфы выглядывали из своих домов, выходили на улицу. Кто-то испуганно забегал в дом, а кто-то наоборот удивленно смотрел на тромов и на Зарину.

Вот уже и сад, в котором Дарет познакомился с Рикой. Воспоминания нахлынули на него. Где она сейчас? Что с ней? Удастся ли ему освободить ее?

Дойдя до ворот замка, у которых так же стояла охрана, стражник, что признал Зарину, сказал:

– Здесь останутся тромы, а мы с вами пройдем внутрь.

– Если вам будет грозить опасность, – тихо сказала Зарина Зору, – воспользуйтесь своей силой.

– Ты поддерживаешь рукоприкладство? – удивленно спросил тром.

– Это именно тот случай, когда у вас мало шансов договориться, – ответила она и вошла с Даретом в ворота.

Зарина медленно поднялась по ступенькам, провела рукой по массивным высоким дверям, в которые не входила тысячу лет.

– Похоже, что их меняли или обновляли, – сказала она.

– Их обновляли много раз, но не меняли, – сказал ей тот самый эльф, который вел их от самых ворот в город.

Уже наступила ночь. Двери распахнулись, и перед ними открылась большая зала. Комната была ярко освещена свечами в золотых подсвечниках всевозможных форм, что висела на стенах. Между ними висели портреты Корона и его отца. На высоком потолке по центру залы висела огромная золотая люстра со свечами. Великолепие дворца очаровывало.

– Я дальше не пойду, – сказал эльф. – Желаю вам удачи.

Он поклонился перед Зариной.

– Ты его знаешь? – спросил Дарет.

– Я не уверена, но мне кажется, что он служил еще у моего отца. Или кто-то из его родственников. Лицо мне знакомо.

Двое других стражников подошли к Зарине и Дарету.

– Если при вас есть какое-либо оружие, отдайте его мне сейчас. В противном случае, нам придется обыскать вас, – сказал один из эльфов.

У Дарета при себе был только кинжал. Но он не желал с ним расставаться.

– У нас ничего нет, – сказала Зарина. – Я – сестра Корона, и вы не смеете обыскивать ни меня, ни моих приближенных.

Зарина повесила медальон поверх платья так, чтобы все видели отметину царского рода эльфов.

– Мы проведем вас, – снова сказал эльф, поклонившись ей.

– Спасибо, но я знаю дорогу в тронный зал, – ответила Зарина. – За время моего отсутствия здесь, конечно, многое изменилось, но расположение комнат я знаю.

– Дворец перестраивался. Достраивались новые корпуса. Еще была построена высокая башня у самого края Долины.

– Для чего? – спросила Зарина.

– Это вам лучше спросить у своего брата, – сказал эльф.

Они дошли до тронного зала. Эльфы распахнули двери. Зарина и Дарет медленно вошли в огромную длинную комнату. Почти пустая, она была украшена мраморными статуями и золотыми орнаментами на стенах и потолке, предназначалась она для приемов. Ничего в зале не напоминало о том, что когда-то из него руководили тромы, а не эльфы. У дальней стены стоял огромный мраморный трон, на котором восседал Корон.

Зарина смело шагнула вперед, Дарет шел за ней.

– Моя любимая сестрица, – сказал Корон, вставая с трона и протягивая руки к Зарине. – Как я рад, что ты наконец нашлась! Я уже отчаялся отыскать тебя! Иди же ко мне, я обниму тебя!

– Не смей прикасаться ко мне, Корон! – ответила Зарина и остановилась по середине комнаты. – Не надейся снова навести на меня тот сон. На этот раз у тебя ничего не выйдет. Все кончено, брат.

– Что кончено, сестра? О чем ты?

– Внизу нас ожидает войско тромов, которых я освободила из твоего плена. И ты знаешь, что я не лгу. Люди, что работали на тебя, больше не будут служить тебе. У тебя нет выбора. Или ты решишься развязать новую войну? Вряд ли снова найдутся эльфы, желающие отдать за тебя свое бессмертие. Сдавайся, Корон. И тогда тромы пощадят тебя.

– А я тебя знаю! – обратился Корон к Дарету, словно Зарины рядом и не было. – Я видел тебя. Ты – Дарет, не так ли? А знаешь ли ты, где я мог тебя видеть? – с хитрой ухмылкой спросил он. – Здесь…

Из двери, что располагалась за троном, вышел тот самый собиратель, который и похитил Рику. Он был без своего плаща, в черных брюках и рубашке, поэтому его лицо можно было хорошо разглядеть. Однако Дарет и забыл смотреть на него. Собиратель вывел связанную Рику, между ее зубов была туго завязанная за головой веревка. Человек со шрамом подвел Рику к Корону, и тот положил руку на ее голову.

– Знаешь, – сказал он, закрывая глаза, – я надеялся выудить из этой хорошенькой головки подробности ее побега и такого длинного путешествия, которое она смогла преодолеть. Но, – раздраженным голосом сказал Корон, – я ничего не увидел, кроме тебя! – закричал он и указал рукой на Дарета.

Из глаз Рики текли слезы. Корон, поглаживая дочь по волосам, немного тише продолжил:

– Я видел Дарета в лесу с единорогами, я видел Дарета у ручья с пораненными руками, я видел Дарета около какой-то пещеры. Дарет! Дарет! Дарет! Повсюду Дарет! Ты заполонил весь разум этой красавицы. И она ничем стоящим не смогла со мной поделиться. Нет, я не монстр. В ней течет моя кровь и я не стал истязать ее. Но вот ее мать… – Корон хитро улыбнулся. – Тут-то сердце дочери и не выдержало. Она рассказала, что вместе с тобой искала тромов. Признаюсь, она умолчала о тебе, сестра. Иначе я бы принял всерьез угрозу обнаружения тромов. За эту маленькую недосказанность твоя мать, – Корон обратился к Рике, бережно стирая с ее щек слезы, – будет жестоко наказана. Скажем, сброшена с моей башни у самого края Долины…

Корон поцеловал Рику в лоб. Она пыталась кричать, но у нее это не получалось. Собиратель держал ее крепко, не давая ей вырваться. Дарет сжал кулаки, но ничего не предпринимал. Он знал: за их спинами стража, а Рика в руках монстра. Рисковать нельзя.

– Корон, пойми, ты все равно не выйдешь победителем, – сказала Зарина. – Ты довел нашего отца до убийства моей матери, ты тем самым лишил его жизни, ты упрятал меня и отправил в заточение целый народ…

– Нет, не целый, – ухмыльнулся Корон. – Остатки от народа. Моя дорогая сестра. Возможно, ты права, и тромы свергнут меня, завладеют Верхней Долиной, и снова здесь будет господство этих неотесанных великанов. Пускай. Я заслужил. Я ведь очень плохой, не так ли? Но, Зарина, если не будет меня, не будет и тебя. На что ты надеялась, идя сюда? Ты думала, что я испугаюсь вас, сложу с себя все полномочия и добровольно уйду на покой? Видимо, ты плохо меня знаешь.

– Тебе придется уйти, – ответила Зарина. – Я – законная наследница этого трона.

– Зарина, – улыбнулся Корон, – этот трон уже давно не принадлежит тромам. А по линии эльфов я – единственный законный правитель. Я намного старше тебя, я – первый ребенок нашего отца. Столько лет, находясь на этом троне, я пекся о благосостоянии моего народа. Это ли не признак хорошего царя? Дорогая, единственная моя сестра! Лишь родство, объединяющее нас с тобой, сохранило тебе жизнь. А ты не оценила моего благородства! Тогда я дал слабину и не решился лишить единственную сестру жизни. Второй раз я не допущу этой ошибки.

– Ты – монстр! – сказала Зарина.

– Возможно, – улыбнулся Корон. – Но, это с какой стороны посмотреть… Для моего народа я – благодетель, который лишил эльфов всяческих забот, одарил богатством и поселил в лучшем месте на земле!

– За счет других народов, – вмешался Дарет. – Сами по себе эльфы ничтожны. Вы ничего не смогли добиться сами. Лишь умеете брать все готовое, но не умеете создавать.

– А почему бы и нет? – искренне удивился Корон, разведя руки в стороны. – Кто-то добывает пропитание руками, а кто-то умом!

– Не умом, а хитростью и ложью, – ответил Дарет.

– А что это за занятная штука у тебя на шее висит? Неужто еще один претендент на трон объявился?

– Моим отцом был тром, – гордо ответил Дарет, – потомок Грэза Великого. Спроси о нем у того, кто стоит у тебя за спиной. Почему сторожевой пес не доложил двадцать лет назад своему хозяину о том, что внизу за городом им и его людьми был замечен и убит тром, тело которого потом они упустили?

Корон задумался, повернулся к собирателю.

– Это правда? – спросил он.

Собиратель замешкался. Он бросал то злобный взгляд на Дарета, то виноватый на Корона.

– Да, мой господин, – все же ответил он, склонив голову. – Это было очень давно. Мы не стали вас беспокоить тогда по этому поводу, так как решили, что это был кочующий тром, что случайно забрел в нашу местность. Мы убили его, но я был ранен, и отправился за подмогой, а когда вернулся назад, его тела не оказалось на том месте. Это именно он тогда лишил меня уха и наградил этим шрамом, – он указал на свое лицо.

– Лучше бы он тебе всю голову отрезал, ничтожество! – неистово закричал на собирателя Корон.

Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, спокойным голосом он продолжил:

– Ну да ладно, что было, то прошло. Мы с тобой позже обсудим тот инцидент. Стража! – громко крикнул Корон.

В зал вбежало до десятка эльфов.

– В темницу этих самозванцев, – скомандовал Корон. – И подберите им самую сухую камеру. Ни единой капли воды там быть не должно. Я помню, Зарина, твои любимые игрушки. А мы, – он снова, улыбаясь, подошел к Рике, – навестим в башне маму.

Стража взяла под руки Дарета и Зарину и повела к выходу.

– Я приду за тобой! – крикнул вслед Дарет Рике.

– Мы будем тебя ждать, – ехидно улыбнулся Корон.

Эльфы отвели Зарину и Дарета в подземелье в темницу.

– Во времена моей матери здесь не было столько камер, – тихо сказала Зарина, когда их вели по длинному темному коридору. – А те немногие, что имелись, всегда пустовали.

По обе стороны были расположены камеры. Почти в каждой из них кто-то был. Запах тлена и разложения живой нестареющей плоти забивал ноздри. Один раз в неделю пленников обливали водой, чтобы хоть немного забить запах, исходящий от них.

– Сюда, – скомандовал стражник и завел Дарета и Зарину в тесную темную комнату.

Решетка закрылась, замок был повешен. Скудное освещение попадало из небольшого окошка, которое было расположено в самом конце коридора темницы.

– И что дальше? – спросил Дарет. – И на что мы рассчитывали?

Когда Зарина убедилась, что стражники ушли, она подошла к краям решетки, что граничили с соседней камерой.

– Кто здесь? – спросила она.

Из дальнего угла послышалось слабое шевеление.

– Я не знаю, – ответил слабый голос.

– Давно ты здесь? – снова спросила Зарина, присев у решетки.

– Наверное, да, – ответил голос.

– Мы все здесь очень-очень давно, – ответил кто-то другой из камеры напротив.

– За что вас здесь заточили?

– За неподчинение, – снова сказал голос с противоположной стороны.

Зарина встала и подошла ближе туда, откуда исходил голос. Между камерами был проход, но она смогла при слабом освещении немного рассмотреть того, кто стоял напротив.

– Кому ты служил? – спросила она эльфа.

– Я служил Зоки, – ответил тот. – Но после его смерти его сын наказал нас за то, что мы не присягнули ему на верность. Теперь мы обречены вечно существовать здесь, питаясь отходами со стола нового царя. Многие здесь уже давно потеряли рассудок, обезумили. Мы не умираем, но и не живем.

– Ты меня знаешь? – спросила его Зарина.

Эльф подошел ближе к своей решетке. Его длинные седые волосы и длинная белая борода не совсем гармонично смотрелись на все еще молодом, хоть и грязном, лице. Даже за столько лет, проведенных в темнице, лицо не постарело. Лишь волосы утратили свой цвет. На пальцах, которыми он держался за прутья решетки, были длинные ногти, местами обломленные или закрученные. Эльф пытался рассмотреть Зарину.

– Я не уверен. Много лет прошло. Я даже боюсь предположить… Но мне твое лицо кажется знакомым.

– Я – дочь Зоки. Я – Зарина.

– Зарина? – переспросил эльф. – Зарина… – бормотал он, пытаясь вспомнить. – Зарина! Но ведь это невозможно. Все думали, что ты мертва. Вы слышали? – сказал он громче. – Здесь Зарина, дочь того, кому мы служили!

Со всех сторон стали слышаться слабые голоса.

– Многое, конечно же, уже забыто, – сказал эльф, – но все-таки память эльфов рассчитана на долгую службу! Мы были уверены, что твой брат давно убил тебя. Чужими руками, разумеется.

– Нет, но я, как и вы была в заточении до недавнего времени, – ответила Зарина.

– Позволь заметить, – вмешался Дарет, – ты и сейчас не на свободе.

– Отсюда не сбежишь, – сказал эльф, – мы перепробовали все.

В этот момент раздался сильный грохот.

– Может и все, – улыбнулся Дарет, – но с вами не было тромов!

– Дарет! – словно гром, в подземелье прозвучал громкий голос Зора.

– Мы здесь! – крикнул Дарет в ответ.

По темному коридору быстро шагали тромы во главе с Зором.

– Ну что? – ухмыляясь, спросил он, когда дошел до камеры Дарета и Зарины. – Договорились с царем?

– Не время смеяться над нами, лучше помоги выбраться, – сказал Дарет.

– Ты удивляешь меня, – возразил Зор. – Ты – сын трома! И ты не смог сломать эти прутья, за которыми тебя закрыли?

– Сын трома?.. – стали перешептываться пленники.

– Я еще и не пытался, – оправдываясь, ответил Дарет.

– Отойдите, – сказал Зор и взялся руками за решетку.

Один раз он ее немного дернул, чтобы понять, насколько она надежно закреплена. Затем, секунду погодя, резко рванул ее на себя. Одна сторона решетки была полностью вырвана.

– Идем! – скомандовал Зор.

– Нет! – остановилась Зарина. – Все эти пленники когда-то служили моему отцу. Они провели тысячу лет в этом подземелье. Мы не можем их бросить. Они не заслужили этого.

– Ты уверена? – спросил Зор.

– Уверена.

С Зором в темницу зашло пятеро тромов, остальные стояли у входа.

– Вы поняли царицу? – спросил Зор тромов, что были рядом.

Они принялись вырывать решетки и ломать прутья, чтобы освободить эльфов. Теперь Дарет это делал наравне с ними.

– Вот видишь, – сказал он Зору, – я бы и сам справился!

– То-то я смотрю, ты уже был на полпути к дому! – смеялся Зор, продолжая вырывать решетки.

Было освобождено до пятидесяти эльфов. Все когда-то отказались служить Корону, либо пошли против его воли. Эльф, чья камера была расположена напротив камеры Зарины и Дарета, подошел к царице и поблагодарил ее:

– Спасибо тебе. Ты достойная дочь своего отца.

– Благодарю, – ответила она. – Идем за нами. Только будьте осторожны. Ваши глаза отвыкли от света, а в коридорах может быть светло.

– Свет… – печально ответил эльф. – Когда-то я мог управлять им. Сейчас я уже и не помню, как это делать.

– Я вспомнила тебя, – сказала Зарина. – Ты служил у моего отца! Я помню, ты показывал мне в детстве различные фокусы со светом. Ты мог осветить большую комнату одной свечой, а мог сотворить темноту там, где горели сотни огней. Я помню тебя!

– Да, моя царица, – сказал эльф и склонил голову. – Увы, я утратил способность управлять светом. Даже не помню, когда утратил.

– Я уверена, что тебе необходимы несколько солнечный дней, чтобы восстановить силы. Помоги тем, кому тяжело ходить, и идем наверх.

Зор вывел Дарета и Зарину из подземелья, где их ждали остальные тромы и тот самый эльф, что встретил их у входа в Верхнюю Долину. Зарина и Дарет были удивлены, когда увидели его.

– Он помог нам, – сказал Зор. – Ему и другим стражникам было приказано запереть нас, но он ушел в сторону, когда понял, что мы решили… Как бы мне правильно выразиться?.. мы решили не соглашаться идти туда, куда эльфы хотели нас отвести, – Зор и остальные тромы громко рассмеялись.

– Я сразу понял кто ты, лишь увидев тебя вместе с тромами, – сказал эльф Зарине. – Моя мама всегда мне говорила, что ты жива и однажды вернешься, чтобы восстановить порядок. Я никогда не был бунтарем и сейчас не намерен отправиться в темницу за помощь вам. Поэтому я искренне надеюсь, что вы знаете, что делать.

– Как твое имя? – спросила его Зарина.

– Меня зовут Одд, – сказал он и поклонился.

– Рано кланяешься мне, Одд, – улыбнулась она. – Нам еще многое предстоит сделать. Отведи нас в башню, которую построил Корон.

Из подземелья наверх Одд вел их не по тому пути, по которому их привели в темницу стражники. Он вывел их сразу за двор замка. Была глубокая ночь, но в Долине было светло от свечения полной луны.

– Кажется, можно потрогать ее рукой, – мечтательно сказал Зор и поднял руку к небу.

Ослабленные эльфы, что провели в подземелье несколько веков, оказавшись на земле, просто легли на нее и заплакали.

– Звезды, – шептал тот, кого узнала Зарина. – Я так долго мечтал их увидеть. Это ведь не сон?

– Это не сон, – улыбнулась Зарина. – Дарет, – сказала она, – надо что-то решать. Мы не можем оставить их здесь одних. Они беспомощны. Если стража найдет их, им придется еще хуже, чем было.

– Стража крепко спит, – улыбнулся Зор.

– Вы обезвредили лишь десятерых, – сказал Одд, – но на службе у Корона состоит около ста эльфов.

– Оставайся с ними, – сказал Дарет Зарине. – Все равно ты ничего не сможешь сделать против Корона. А я, если понадобится, смогу убить его.

– Дашь волю чувствам? – спросил Зор.

– Да.

– Верно поступишь. Но я иду с тобой. Против такого хитрого противника грубая сила – именно то, что сможет его остановить.

– Согласен, – сказал Дарет. – Пускай все тромы остаются с Зариной. Чем нас будет меньше, тем больше шансов у нас будет пройти к башне незамеченными.

– Мне тяжело вас отпускать, но ты прав, – ответила Зарина.

Дарет проверил, на месте ли его кинжал. У Зора также имелся при себе нож.

– Одд! Веди нас.

– И даже не думай завести нас в засаду, – строго сказал Зор.

– Я отведу вас к башне, даю слово.

Они свернули вправо. Какое-то время они шли по каменной ровной дороге, по обеим сторонам которой расположился лес. Шли быстро и тихо. Дорога уходила дальше, но Одд посоветовал свернуть вправо в гущу леса.

– Дальше будет поворот направо, но нам лучше пойти лесом, – сказал он, – так нас не заметят. Дорога полностью освещена лунным светом.

Дарет и Зор одобрительно кивнули. Лес являлся посадкой лишь из одних деревьев. Тех самых, корни которых и образовали Темный лес. Не было ни травы, ни кустарников, что облегчало движение. Дарет не чувствовал, сколько времени они идут. Первым шел Одд, Дарет за ним, Зор шел третьим. Вдруг эльф остановился.

– В чем дело? – спросил его Зор.

– Единороги, – ответил тот. – Иногда они могут быть опасными.

Лунное сияние, прорезываемое высокими стволами деревьев, осветило грациозное животное, что вышло из глубины леса. Этот единорог был намного крупнее Ветра или Зуи. Он не выглядел дружелюбным и шел прямо на тех, кто забрел в его владения. Одд стал пятиться назад.

– Если это его территория, – тихо сказал эльф, – ничего хорошего от него нам ждать не стоит.

– Пропусти, – сказал Дарет и пошел навстречу единорогу.

Животное занервничало, стало бить копытом о землю и недовольно фырчать. Дарет остановился, аккуратно и без резких движений просунул руку в карман и вытащил из него лоскут ткани, который снял с шеи черной кошки, живущей в скалах. Он медленно протянул его единорогу.

– Вот, понюхай. Ты же знаешь ее, не так ли?

Единорог сделал шаг на сближение с Даретом, вытянул шею в сторону его руки. Уловив запах Рики, он затрусил головой, отступил назад и поклонился Дарету.

– Как ты это сделал? – спросил удивленный Одд.

– Неважно, – ответил Дарет. – Нам надо спешить.

Дарет отвесил единорогу ответный поклон и провел рядом с ним Зора и эльфа.

– Здесь рассвет наступит раньше, чем на земле, – сказал Дарет, – давайте торопиться.

Они двигались очень быстро.

– Впереди стена! – сказал Одд. – Нам надо немного левее, там и будет находиться башня.

– Она сильно охраняется? – спросил Зор.

– Обычно нет, но я думаю, что только не сегодня.

– Ты бывал там? Что эта башня из себя представляет?

– Конечно, я там был, – ответил эльф. – Она очень высокая, но в ней всего две комнаты: одна расположена внизу, вторая же наоборот – под крышей. По всей высоте внутри идет винтовая лестница.

– Значит нам надо на самый верх, – уверенно сказал Дарет.

За деревьями уже виднелась высокая стена, какая была выстроена по всей окраине Долины. Слева от нее действительно ввысь уходила огромная каменная башня.

– Я не вижу ни одного окна, – заметил Зор.

– В башне есть всего одно окно, – объяснил Одд. – Оно выходит за пределы Долины. Не знаю, правда или нет, но поговаривают, что неугодных или провинившихся люди, что работают на Корона, по его приказу сбрасывали из того окна.

– И сейчас он хочет сбросить мать Рики, – сказал Дарет. – Если уже этого не сделал.

У входа в башню стояло трое эльфов.

– Ты знаешь их? – спросил Зор.

– Да, знаю, – ответил Одд.

– Тогда слушай меня внимательно. Ты должен сейчас выйти к ним и сказать, что тромы вошли в Долину и захватил дворец.

– А если они не поверят мне? – спросил испуганный Одд.

– Это неважно, – сказал Зор. – Мы с Даретом не дадим им много времени на размышления. Изобрази испуг, скажи им, что бежал, чтобы предупредить царя об опасности.

– С изображением испуганного вида проблем не будет, – ответил эльф.

– Одд, не бойся, мы прикроем тебя, – сказал Дарет. – Ты очень помог нам. Помоги еще один раз, прошу.

– Мой дед служил у Зоки и перешел на службу к Корону, – сказал Одд. – Наша семья никогда не поддерживала принципы правления Корона, но мы не говорили открыто об этом. Иначе оказались бы в той же темнице, где и те несчастные эльфы.

– Мы тебя не осуждаем, – ответил Дарет

– Я знаю, – улыбнулся Одд и повернулся в сторону башни.

У входа в башню неожиданно поднялся сильный ветер. Листья у ног стражников закрутились вихрем, их одежда и волосы разлетались в разные стороны. В лесу же не ощущалось ни единого дуновения.

– Что происходит? – спросил Зор.

– Я не знаю! – ответил Дарет. – Одд, в чем дело?

Эльф продолжал смотреть в сторону башни, потом он протянул к ней руки и сжал кулаки. Троих стражников в этот момент резким порывом ветра подбросило к лесу.

– Они ваши, – улыбнулся Одд.

– Ты управляешь ветром? – спросил Дарет.

–Дарет! – крикнул ему Зор, который уже подбежал к растерянным эльфам. -Простите, ребята, – сказал он и мощным ударом кулака уложил двоих из них.

Третий стражник, придя в себя, хотел было дать отпор трому, но Дарет подоспел вовремя и также лишил его чувств. У этих стражников при себе были копья и арбалеты, Дарет забрал их.

– Зачем вам оружие, если вы не рискнете им воспользоваться из страха потерять бессмертие?

– Мы присягнули Корону и дали слово, что, в случае прямой угрозы его жизни мы должны пожертвовать своей, – сказал Одд. – Я оттащу их в лес, а вы спешите.

– Спасиботебе, друг, – улыбнулся ему Зор.

– Для меня – честь помочь твоему народу и законной царице Верхней Долины, – ответил эльф.

Дарет и Зор побежали ко входу в башню. Высокая массивная деревянная дверь была открыта. Они тихо вошли в нее и оказались в темном коридоре с высоким потолком.

– Скорее всего над нами первая комната, – шепотом сказал Зор. – Я уверен, что там нас также ожидают стражники.

– Как будем действовать?

– Мне очень нравится то, что им нельзя убивать, – довольно ответил Зор.

– Воспользуемся этим? Я не верю в их искреннюю привязанность своему царю.

Зор и Дарет приготовили арбалеты. По короткой винтовой лестнице они поднялись к еще одной двери. Зор шел первым. Ударом ноги он вышиб дверь и наставил арбалет на стоящих там стражников. Как они и думали, в комнате было еще пятеро эльфов. Те испуганно уставились на трома, направив на него свои копья.

– Доброй ночи, старички! – сказал Зор, растянув широкую улыбку.

– Я уверен, что ваше оружие – не больше, чем красивые игрушки, которыми вы даже боитесь воспользоваться, – сказал Дарет, войдя следом за Зором. – Как видите, у нас такое же оружие, которое мы позаимствовали у тех, кто стоял внизу. Тромы уже в Долине. Подумайте, стоит ли вам сейчас жертвовать своим бессмертием ради защиты Корона, если мы все равно настигнем его? Или вы добровольно сдадитесь, за что мы пощадим вас? Ни один эльф, ставший сегодня у нас на пути, не был убит. Благоразумие в обмен на жизнь.

Стражники переглянулись и молча бросили оружие под ноги Дарету и Зору.

– Верное решение, – сказал Дарет. – А теперь, извините, но мы все-таки должны вас связать. Обещаю, когда все закончится, с вами ничего дурного не произойдет.

– Гляди, как нам повезло, – сказал Зор, держа в руках огромный моток веревки. – Скорее всего, благодаря ей поднимали что-то на самый верх, уж очень она длинная.

– Вы убьете Корона? – спросил один из стражников.

– Возможно, – ответил Дарет, связывая его руки за спиной. – Я уверен, что вы знаете историю и правду о том, как именно Корону достались трон и Верхняя Долина. Мы не будем поступать, как он, мы не будем убивать и истреблять ваш народ. Но и так, как было, больше продолжаться не может.

– И никакой магии, пока ожидаете нас! – скомандовал Зор. – Ваши способности, конечно, впечатляют, но сейчас не время для фокусов.

Открыв дверь противоположную той, через которую они вошли, Дарет и Зор снова оказались на винтовой лестнице, только теперь она, казалось, бесконечно вела вверх. Длинные ноги Зора с легкостью переступали сразу через две, а то и три ступени, Дарет старался не отставать. На всю высоту башни было всего три горящих факела, расположенных на разной высоте, поэтому внутри было достаточно темно.

– Главное, не дать ему прикоснуться к голове, – сказал Дарет, иначе он сможет ввести в сон, как он это проделывал с Зариной.

– Мы не знаем, кто там может быть еще, – ответил Зор. – и какими силами они обладают.

– Корона и человека я беру на себя, – сказал Дарет. – И с тем, и с тем у меня личные счеты. А ты разбирайся с эльфами, которые там однозначно будут.

– Если я справлюсь быстрее, можно мне тебе помочь? – улыбнулся тром.

– Обязательно!

– Ты нервничаешь?

– Немного, – ответил Дарет. – Вон дверь!

До двери оставалось всего пару витков лестницы.

– Очень тяжело дышать, – сказал Дарет.

– Это все потому, что ты наполовину человек. Я даже на такой высоте чувствую себя отлично.

Наконец они достигли двери. Зор уступил место Дарету, чтобы тот вошел первый. Он не решительно взялся за ручку, помедлил мгновение и повернул ее.

Перед ними открылась большая круглая комната. В стене, которая, видимо, выходила на восток, находилось широкое окно. Солнце уже всходило, ярко освещая комнату.

В центре на троне, более скромном, чем тот, что стоял во дворце, величественно восседал Корон. За ним у стены сидели связанные Рика и ее мать, рядом с ними был собиратель. По правую руку Корона стояло двое эльфов. Но это не были стражники, каких Дарет и Зор встретили внизу. Они были одеты в нарядные длинные одежды и изображали более благородный вид.

– Я вас недооценил! – сказал Корон, не вставая с трона. – Как же вы сбежали?

– Отпусти их, и тромы даруют тебе жизнь, – спокойно ответил Дарет.

– Зачем она тебе? – спросил эльф. – Несомненно, она очень красива, это ей досталось от меня, – он рассмеялся. – Но рисковать жизнью ради бессмертной – это ли не глупость с твоей стороны?

– Отпусти их, Корон, – настаивал Дарет. – У тебя нет шансов. Тромы уже в Долине. Все кончено.

– Может быть, – задумчиво сказал Корон. – Может быть… Но я не уйду, ничего с собой не прихватив.

Корон встал, подошел к Рике. Он помог ей подняться, а затем повел ее к окну.

– Разберитесь с ними, – сказал он резким тоном.

Человек со шрамом направился в сторону Дарета, достав свой меч. Эльфы сосредоточились на Зоре, который уже стал с ними сближаться. Металлический прут, что был в руке одного из них, метнулся в сторону трома и с огромной силой придавил Зора в области груди к стене.

Зор закричал, скорее от неожиданности.

– Металл, – прохрипел он. – Очень интересно. Ты управляешь металлом…

Тром пытался выбраться, но у него ничего не получалось. Эльф, сделавший это, довольно улыбался.

– Именно этим мечом я убил твоего папашу-трома, им же я убил и твою дражайшую мамочку, – злобно улыбаясь, сказал человек со шрамом, надвигаясь на Дарета.

Дарет достал кинжал. Собиратель был опытнее, но Дарет был крупнее и сильнее его. За спиной у Дарета висел арбалет. Свободной рукой он быстро достал его и в одно мгновение выстрелил в противника. Стрела попала в руку, которая удерживала меч, выше локтя. Но тот не разжал ладонь. Скривившись от боли, он переложил меч в здоровую руку и продолжал наступать.

– Не честно играешь, сопляк, – сказал он.

– А ты честно играл, когда убивал беззащитную женщину?

– Она сама виновата. Я хотел убить того мальчишку, твоего брата, которого потом нашел в лесу с этой девкой.

– Ты – самый обыкновенный убийца, в тебе нет ничего человеческого, – сказал Дарет и набросился на собирателя с кинжалом.

Здоровой рукой тот, видимо, владел не так хорошо, как раненой, поэтому, хоть он и был близко к Дарету, но промазал, лишь слегка задев его мечом по плечу. Дарет же, намеренно упав на колени по левую сторону от собирателя, глубоко порезал его ногу.

– Кончайте с ними быстрее! – крикнул Корон. – Убейте трома!

– Но, господин! – взмолились эльфы. – Мы остановили его, зачем нам его убивать?

– Я приказываю вам убить его! – не унимался Корон, стоя у окна и крепко держа Рику.

Другой эльф, который стоял дальше от Зора, подошел к нему ближе и прикоснулся к пруту, который удерживал трома у стены. Прут начал краснеть и накаляться.

– Ты решил меня зажарить, да? – спросил Зор, продолжая широко улыбаться. – Один тром, одна жизнь. Ну что ж, раз тебе уже все равно не жить…

Зор ухватился руками за раскаленный металл. Он кричал, но не от обжигающей боли, а от того, с какой силой он оттягивал от себя красный прут. От его одежды на груди и от ладоней шел дым, кожа запекалась.

– Не может быть, – сказал один из эльфов и стал пятиться в сторону двери.

Прут в руках Зора стал гнуться. Второй эльф с испугом бросился бежать, последовав примеру первого.

– Назад, трусы! – крикнул Корон.

В этот момент Зор упал на землю. Ладони его были обожжены, он тяжело дышал, но он выдержал. Недалеко от него сидела мать Рики и тревожно наблюдала за дочерью. Окровавленными руками Зор вытащил свой нож и бросил его эльфийке.

– Режь, – прошептал тром.

Корон осознавая, что проигрывает, ухватил крепко Рику за талию.

– Попрощайся с мамочкой и с этим, – он кивнул в сторону Дарета.

– Нет! – крикнула мама Рики.

Она подскочила и побежала на Корона. Руки ее уже не были связаны. Все произошло в одно мгновение. Она попыталась оттолкнуть дочь от окна, а сама перевалилась за каменную раму вместе с Короном.

– Мама! – крикнула Рика.

Она выглянула за окно. Ее мать держалась за каменные выступы под окном обеими руками, а за нее саму держался Корон.

– Вытащи нас, иначе твоя мать умрет! – закричал Корон.

Рика, не думая, ухватила связанными руками руку мамы и изо всех сил потянула на себя.

Собиратель, имея уже два ранения, не хотел сдаваться. Напротив, он не собирался проигрывать этот смертельный поединок мальчишке. Его левая нога сильно кровоточила, а из правой руки с обеих сторон торчала стрела. Он снова замахнулся на Дарета, но опять неудачно. Дарет ухватил его за руку, что держала меч, вывернул ее и со всей силы ударил кулаком в голову собирателя.

– Это тебе за отца, – сказал Дарет.

Он взял в свою руку его меч и этим же мечом ударил в черную рубашку.

– А это за маму, – прошептал он собирателю на здоровое ухо.

Ненавистный взгляд человека со шрамом потух навсегда. Дарет словно очнулся, огляделся по сторонам. У стены он увидел лежащего на полу Зора. Тот был жив, вне сомнений. Значит, за него пока можно не беспокоиться.

Рика смогла поднять маму, но Корон все еще держался за нее, упираясь ногами в стену башни. Когда мама почти уже забралась вовнутрь, Корон ухватил обеими руками Рику и потянул ее вниз.

– Не трогай ее! – крикнула мама.

– Дочь, – сказал Корон, – если ты не удержишь меня, то моя смерть будет на твоей совести, ты начнешь стареть, а потом умрешь…

Мама Рики, которая уже полностью забралась в башню, схватила одну руку Корона и оттянула ее от рук дочери. Вторую его руку Рика крепко сжала, боясь отпустить.

– Рика, – сказала мама уверенным голосом, – отпусти его.

– Но, если потом и ты его отпустишь, ты потеряешь бессмертие, мама, – ответила Рика.

– Я старше, я дольше тебя прожила в этом мире, а ты еще совсем юная. Мать не должна жить дольше своего ребенка. Отпусти его, доченька…

– Давай сделаем это вместе? – сказала Рика. – Пожалуйста, мама…

– Нет! – крикнул Корон. – Вы еще можете меня поднять. Я обещаю, что вы будете жить так, как пожелаете.

Но ни Рика, ни ее мама не слышали слов Корона.

– Прошу, мама, мне это нужно, – просила Рика.

– Ты уверена?

Рика утвердительно кивнула. В глазах ее стояли слезы.

– Тогда на счет «три», – согласилась мама. – Раз, два, три…

Они одновременно разжали руки.

– Нет! – закричал Корон и полетел вниз в пропасть. Ту самую, которая находилась по правую сторону Темного леса, о которой Дугир рассказывал Дарету еще в начале их путешествия.

– Рика! – позвал ее Дарет, поднимаясь с пола.

Она отошла от окна, улыбнулась и бросилась к нему с объятьями. Уставшая мама стояла возле проема и с улыбкой смотрела на дочь. Дарет крепко прижал Рику к себе. Он не сразу заметил, что ее руки оставались связанными.

– Давай, я разрежу веревку, – сказал он и перерезал ее своим кинжалом.

Вдруг Рика вздрогнула.

– Корон… – сказала ее мама.

– Ты тоже это почувствовала? – спросила ее Рика.

– Да, – ответила та. – Видимо, он только сейчас упал. Я почувствовала, как часть силы покинула меня.

– Я тоже… – сказала Рика.

– Что вы сделали? – спросил Дарет.

– Мы одновременно отпустили его, а значит мы обе лишили его жизни.

– Твое бессмертие?..

– Да, – улыбнувшись, ответила Рика, – теперь мы с мамой больше не бессмертные.

– Обо мне можете не переживать, – сказал Зор, медленно направляясь к Дарету. – Я как-нибудь сам справлюсь!

– Прости, – извинился Дарет и подошел скорее к трому.

– Что они с тобой сделали?

– Ничего смертельного. Переживу, – ответил тот. – Все кончено?

– Да, Корон погиб, – сказал Дарет.

– Меня зовут Зор, – сказал тром Рике и ее маме, подходя к ним. – Я бы протянул вам руку, но…

– Тебе срочно нужна помощь, – сказал Дарет, увидев руки Зора.

– Я смогу помочь ему чуть позже, – сказала Рика, – я не знаю, где мои вещи. Кстати, я – Рика, а это моя мама – Миа.

– Я о тебе многое слышал, Рика, – улыбнулся Зор, – приятно с вами обеими познакомиться.

– Давайте поспешим. Не забывайте, что внизу нас ждет Зарина с эльфами, а еще ниже Дугир и тромы, которые волнуются, ведь солнце уже встало, – заметил Дарет. – Ты можешь идти? – спросил он Зора.

– Тебе еще придется меня догонять! – отшутился тром, но все же ровно стоять он не мог из-за ожога на груди.

Рика подошла к Дарету.

– Партнеры? – спросила она его, с улыбкой протянув руку, – Как тогда, ночью в саду.

– Партнеры, – ответил Дарет и обнял девушку.

В комнате внизу башни пятеро связанных эльфов так и сидели, ожидая, что их кто-то развяжет.

– Корона больше нет, – сказал им Дарет, разрезая их веревки.

– Ты не боишься, освобождая нас? – спросил один из них.

– Если после всего вы решитесь напасть на нас, – ответил Дарет, сидя «на корточках» напротив эльфа, – это будет самая великая оплошность в вашей жизни. Нет, я не боюсь. Мимо вас не так давно бежали двое эльфов, не так ли? Скажите, почему они не освободили вас? Если все-таки вы решите всадить нам нож в спину, вспомните о том, как тром даровал вам свободу в то время, когда свои же бросили вас погибать. Когда выйдете наружу, в лесу вы найдете еще троих стражников. Освободите их и расскажите им правду.

Дарет перерезал последнюю веревку и пошел с остальными вниз, оставив стражу в комнате сидящими на полу.

– Одд! – крикнул Дарет, выйдя на улицу.

Эльф вышел из-за деревьев.

– Вам удалось?.. – спросил он.

– Да, – ответил Дарет.

– Корон…

– Мертв.

– А как же стражники в лесу?

– Я рассказал о них тем, кто остался в башне, – сказал Дарет, – все будет в порядке, они им помогут.

– Ясно… – задумчиво ответил Одд. – И что дальше?

– Идем с нами, – предложил ему Зор.

Не прячась более, они шли по дороге. Рика вела под руку ослабленную маму, которую Корон все это время держал под замком. Дарет шел рядом с ними, а Зор и Одд впереди.

– Грядут перемены, не так ли? – снова спросил Одд.

– Да, и большие, – ответил Дарет.

– Эльфы будут выселены из Верхней Долины?

– Возможно. Я не знаю. Это будет решать Зарина. Теперь она – законная царица Долины.

– Тогда я пойду к своей семье, хорошо? – попросил эльф.

– У тебя большая семья? – спросил его Дарет.

– О да, – улыбнулся Одд. – Тем, кто служил у Корона, выделялись большие дома. Поэтому вся моя семья живет под одной крышей. Со мной живут мои родители, мои бабушки и дедушки по обеим линиям, а еще мои сын, внук и правнук с их женами.

– Я был уверен, что ты еще очень молод! – удивленно ответил Дарет.

– По эльфийским меркам да, я молод. Но мой правнук скоро станет отцом, так что… не такой уж я и юнец!

– Сколько же тебе лет? – спросил Зор.

– Достаточно, чтобы уже не вести счет годам, – ответил Одд.

Дарет протянул эльфу руку.

– Еще раз благодарю тебя за все, – сказал он.

Они стояли на развилке дороги.

– Мне в другую сторону, дорогу ко дворцу вы знаете, – сказал Одд. – Прощайте, я рад, что ка свела нас…

– Что? – переспросил Дарет.

Но Одд уже повернулся к ним спиной и свернул в другую сторону, лишь махнув рукой напоследок.

– Я бы сказал, что он хороший человек, вот только он не человек, – улыбнулся Дарет.

Достигнув заднего двора дворца, Дарет нигде не увидел ни Зарины, ни спасенных эльфов, ни тромов.

– Надо быть осторожными, – сказал он.

Стараясь быть незамеченными, они обошли замок и пришли к центральным воротам. Нигде не было видно стражи либо кого-то еще.

– Идем вовнутрь, – сказал Дарет. – Хуже уже не будет. Корон мертв. А без своего хозяина…

В этот момент ворота замка открылись, и к ним вышла Зарина.

– Зарина! – радостно воскликнула Рика и побежала к ней.

– Как я рада, что с вами все хорошо! – ответила та.

– Не совсем хорошо, Зор ранен, – сказал Дарет.

– Ведите его немедленно внутрь, – скомандовала Зарина. – Что с Короном? – спросила она тише у Дарета, когда тот поравнялся с ней.

– Его нет, – также тихо ответил Дарет.

– Ты убил его?

– Он умер от рук Рики и ее матери…

– Как это возможно? – спросила Зарина.

– Так вышло, – сказал Дарет, – позже расскажу.

– Это значит, что теперь Рика стала смертной!

– Я знаю, – улыбнулся Дарет. – Я не просил ее об этом. Расскажи мне лучше, как вы оказались в замке?

– Нас обнаружили, – сказала Зарина, – тромы вступились за нас, но, видя, что противник силен, эльфы добровольно сложили оружие.

– Теперь ты – царица! Можно тебя поздравить?

– Еще нет. Сперва надо решить, как быть со всеми народами.

К Зарине подошла Миа, мать Рики. Она предложила помощь наложниц Корона.

– Ни одна из нас никогда не любила его, – сказала она. – Он был жестоким и, когда кто-то из нас ему надоедал, она просто исчезала. Я уверена, что все женщины, с которыми я жила под одной крышей, с радостью будут помогать тебе.

– Веди их сюда, – сказала Зарина. – А потом отдыхай. Ты выглядишь очень слабой и усталой.

– Хорошо, моя царица, – ответила Миа.

– Никогда не называй меня так, – улыбнулась Зарина. – Зови меня по имени.

Миа поклонилась ей и отправилась в дальнее крыло замка, где Корон держал своих наложниц.

Зарина привела Зора, Дарета и Рику в большую комнату, устеленную коврами, на которых сидели эльфы, освобожденные из темницы. Комната была наполнена неприятным запахом.

– Кто они? – спросила напуганная Рика.

– Эти эльфы служили еще моему отцу, – сказала Зарина, – но отказались служить Корону. Все эти века они провели в темнице.

– Что с ними будет?

– Некоторые из прислуги Корона признали мое право отдавать здесь распоряжения, – ответила Зарина. – Раньше здесь устраивались балы в честь больших праздников, поэтому места хватает всем. Прислуга уже готовит баню для всех этих эльфов. А к обеду обещали накрыть столы для всех, кто сейчас в замке.

– Неужели все так просто? – удивился Дарет.

– Будем надеяться, что да, – ответила Зарина. – Мне кажется, что эльфы, которые служили моему брату, с облегчением вздохнули, когда его здесь не стало. Сейчас мы пойдем в другую гостиную, где расположились тромы. Они помогут тебе, – сказала она Зору.

Зарина повела Зора к тромам, а Дарет и Рика медленно шли за ними.

– Я верила, что ты придешь, – смущенно сказала она, сжимая его большую руку своим маленьким кулачком.

– Я не мог не прийти. Прости за то, что избегал тебя, я не хотел, чтобы из-за меня тебе было плохо.

– Это все в прошлом.

– Тот лоскут от платья, – сказал Дарет, – что ты повязала на шею кошке…

– Ты видел ее! – радостно воскликнула Рика.

– Да, видел, – ответил Дарет, – тот лоскут спас нам жизнь.

– Но как?

– Насколько я понял, единороги здешних лесов не такие уж и милые. И когда один из них, не очень дружелюбный, уже хотел напасть на нас, я дал ему понюхать этот кусок твоего платья. Он пропустил нас и даже поклонился!

Рика рассмеялась.

– А о кошке мне нельзя забывать, – сказала она. – я обещала ей, что обязательно вернусь и заберу ее.

– Вернемся, – улыбнулся Дарет. – Тем более то же самое я обещал и Тереку, который остался на той стороне Темного леса!

Сделав небольшую паузу, Рика спросила:

– Сколько тромов пришло с тобой? Как они поверили тебе?

– С нами пришло более трехсот тромов. Нам еще надо вернуться в их поселение, чтобы забрать остальных. Их там осталось не меньше двух тысяч!

– Даже не верится, – радовалась Рика. – Ты смог! А я не верила в тебя когда-то… Но ты смог!

– Нам надо идти вниз. Там нас ожидают Дугир и остальные тромы.

Рика вывела Дарета в сад у замка, в тот самый, где они впервые увидели друг друга. Они сели под дерево и еще долго разговаривали. Дарет рассказал ей все о поселении тромов, рассказал об Ириане, о погоне за собирателем, когда тот похитил Рику. Она слушала его, глядя в глаза, а затем не удержалась и поцеловала его в губы. Колючая щетина щекотала ее под носом, и Рика заулыбалась. В этот момент Дарет забыл все, что с ним произошло за последних два дня. Тогда он был самым счастливым в этом мире.

Женщины, которых привела Миа, а их было пятнадцать, помогли освобожденным эльфам, среди которых так же были женщины, привести себя в порядок. Они раздобыли для них чистые одежды, подстригли волосы и бороды. Женщинам они дали свои лучшие наряды, чтобы те, увидев свое отражение, вспомнили, что они, несмотря ни на что, выглядят молодо и красиво.

Зарина попросила стражников, которые переняли ее сторону, огласить на улицах города весть о гибели Корона и о ее возвращении во дворец. Также она приказала объявить, что очень скоро на площади проведет собрание, на котором должны присутствовать по одному члену из каждого семейства. О точной дате проведения она сообщит позже.

Длинный стол был до отказа накрыт. За ним поместились все эльфы, что были освобождены тромами, одиннадцать тромов во главе с Зором, руки которого уже перевязала Рика, все наложницы Корона, которых Зарина объявила свободными и позволила им воссоединиться со своими детьми. Также были приглашены стражники кроме тех, которые отказались служить Зарине. Их тромы определили в то самое подземелье, чтобы там они поразмыслили над своим выбором. Даже эльфиек, что прислуживали в замке, подавая еду, Зарина попросила присесть и разделить с ними обед.

Дарет и Рика сидели рядом, держась за руки. И пускай ему будет неудобно есть левой рукой, ведь в правой лежит ее ладонь, но он больше никогда ее не отпустит.

– Друзья! – сказала Зарина, встав из-за стола. – С этого дня жизнь в Верхней Долине и под ней изменится. Я обещала людям, живущим внизу, что их жизнь не станет хуже с моим возвращением. Я обещала тромам, что их жизнь станет намного лучше, когда они вернуться в родные земли. А что же будет с эльфами? Вот вам мое слово. Я объявляю амнистию всем пленникам. Я не буду преследовать сторонников моего брата. Если таковые здесь присутствуют сейчас, то знайте, что правда не на вашей стороне. И вам не победить. Прошла уже тысяча лет, но справедливость должна быть восстановлена.

Верхняя Долина по праву принадлежит тромам. Но, на мой взгляд, нечестно одному народу владеть всей красотой Долины. Раз уже так сложилось, что земли внизу будут делить три народа, то значит и в Верхней Долине смогут жить как эльфы, так и тромы и люди. Но больше никто не будет обеспечивать эльфов. Люди не будут больше делиться с вами своим продовольствием. История, которая их обязывала к этому, была выстроена на лжи. Поэтому, за то, что эльфы пользовались тем, что собиратели отбирали у людей, зная, что поступают не по совести, большинство эльфов будет выселено вниз. Это может показаться суровым наказанием, но, как мне кажется, справедливым. Вся эльфийская раса пользовалась доверием людей во благо себе, а несогласные отбывали несоизмеримо долгий срок в подземелье. На земле есть два небольших поселения, где обитали те люди, которые и доставляли продовольствие в Долину. Эти поселения, а также свободные земли за городом отойдут эльфам, которых я потом определю.

Еще я не могу не сказать о Короне… Кто-то считал его монстром, многие из вас его ненавидели. Как бы там ни было, но он был моим братом, и я буду оплакивать его. До того дня, когда меня помажут на царствование, я буду покрывать голову черным. Он хотел для своего народа только лучшее, однако не все средства хороши в достижении своей цели.

Я хочу выразить свою благодарность и любовь Дарету, который, как оказалось, приходится мне родственником по материнской линии, хоть и очень далеким. Если бы не он, меня бы никто и никогда не нашел, и мы бы сегодня с вами здесь не собрались.

Дарет улыбнулся Зарине. В этот момент распахнулись двери.

– Я волнуюсь о них, не нахожу себе места, из последних сил преодолеваю огромнейшее количество ступенек, а они здесь пир устроили!

– Дугир! – радостно закричал Дарет и бросился навстречу охотнику. – Ты же сказал, что не хочешь подниматься в Долину!

– А что мне оставалось делать? – спросил эльф. – Сутки прошли с того момента, как вы ушли! Я боялся, что вас уже нет в живых! А у вас тут званый вечер!

– Садись скорее к нам, мы только начинаем.

Охотник отказываться не стал и сел по левую руку Дарета, по правую руку сидела Рика. Все принялись за обед. Ослабленные эльфы ели очень мало и медленно, ведь они уже давно не пробовали вкусной еды. Дарет заботился о Рике и сам накладывал ей блюда, в составе которых не было мяса. Тромы же ели много, аппетит у них был отменный.

Дугир, набив полный живот, устало откинулся на спинку стула.

– Как же давно я не ел такой еды, – сказал он. – А самое главное, что ни я все это приготовил и ни мне это все убирать! – он лениво рассмеялся. Затем, сменив выражение лица и интонацию, продолжил: – Я не стал спрашивать, а сами вы не рассказываете… Но все же – где Корон?

– Он мертв, – ответила Рика. – Теперь, Дугир, я такая же, как и ты.

– Ты превратилась в статного красавца в расцвете сил? – ухмыльнулся эльф.

– Нет, – улыбнулась в ответ Рика, – я стала смертной, как и ты.

Улыбка с лица Дугира сошла.

– Вот как… – задумчиво сказал он. – Ну что ж! Значит, такова твоя судьба! Когда одолеет кашель, насморк или расстройство желудка – обращайся к старому охотнику! Я уже подобрал различные травки, что лечат всякие хвори, коим подвержены все смертные.

– Спасибо, Дугир, я буду иметь ввиду, – с улыбкой ответила Рика.

– Не стоит забывать, что внизу о нас волнуются, – вмешался Зор, что сидел напротив. – Надо поторопиться.

– Я прекрасно понимаю теперь вас, почему вы не спешили, – ответил эльф. – Но я согласен с тромом. По окончании трапезы кому-то следует спуститься вниз и сообщить всем… а что, кстати, им говорить? Какой уклад теперь будет?

– Дарет! – сказала Зарина, встав из-за своего места. – Отправляйся вниз, разыщи старейшин, а также нескольких достойных мужей, которые в состоянии здраво мыслить и не поддаваться панике и эмоциям. Скажи им, что завтра к обеду я жду их в Верхней Долине на площади. Пускай Дугир проведет их. Завтра состоится общее собрание, в котором примут участие представители всех трех рас. Также я прошу Зора, – Зарина обратилась к трому, – прийти вместе со своими приближенными на это собрание.

– Мое присутствие обязательно? – спросил Дарет.

– Ты сам вправе решать, – ответила Зарина. – Но я хочу тебя попросить остаться в Верхней Долине и выполнять обязанности правителя, пока я буду переправлять в наши земли остальных тромов, какие сейчас ожидают нас в заточении.

– Я благодарю тебя за эту честь, – улыбнулся Дарет. – Но я прошу у тебя два дня, чтобы привести брата и сына Зора сюда.

– Тебе не надо спрашивать разрешения, – сказала Зарина. – Трон Верхней Долины по праву принадлежит тромам. После меня ты – первый и пока единственный наследник трона, а в мое отсутствие ты будешь наделен полноправной властью.

– Мне это не нужно.

– Это нужно народу. Но это потом. Все решения после коронации. А пока нам всем пора отдохнуть. Некоторые из вас не спали уже две ночи. Всем будут приготовлены комнаты, а завтра с новыми силами будем решать наше будущее. Однако кто-то должен спуститься вниз…

– Я пойду, – сказал Дарет. – Я должен поговорить с отцом, я очень скучаю по сестре. А завтра утром я отправлюсь за Тереком и Грэзом.

– Со мной, – улыбнулась Рика.

– Тебе надо отдохнуть, ты многое пережила за эти дни.

– Я обещала кое-кому, что вернусь, и ты это знаешь, – сказала Рика, – поэтому я завтра утром вместе с тобой выезжаю.

Дарет не мог ей отказать. Тем более он был рад возможности провести с Рикой столько времени. Он поцеловал ее руку и, конечно же, согласился.

Зарина же, поручив служившим при замке, которые признали ее право руководить в нем, временно разместить в гостевых комнатах эльфов, освобожденных из темницы, сама отправилась на верхний этаж замка. Там, под крышей, находилась ее прежняя комната. Зарина ценила уединение и тишину, поэтому попросила отца еще в детстве выделить ей комнату подальше от всех. Когда она поднялась по каменной лестнице, выстланной красными коврами, Зарина убедилась, что рядом никого нет. В дальнем углу была дверь с выцветшей краской, которая, казалось, могла вести разве что в чулан, где прислуга хранит метлы и ведра. Подойдя ближе, Зарина ахнула от удивления, прикрыв рукой рот и округлив глаза: это была та же дверь, какая стояла здесь тысячу лет назад. Некогда выпуклые и углубленные узоры на двери почти полностью сравнялись от времени, краска давно облупилась, дерево ссохлось. Но это была та же самая дверь. Ручка поржавела и, скорее всего, заклинила давным-давно. Ниже ручки висела тонкая ржавая цепочка, на которой был замок. Вряд ли у Зарины был шанс отыскать ключ от этого замка, но еще менее вероятно было то, что замок откроется: настолько он был старым и ржавым. Она еще раз оглянулась по сторонам, словно вор, крадущийся в чужой дом, убедилась, что рядом никого нет и изо всех сил толкнула дверь плечом. Сила, что передалась по наследству от тромов, а также время, которое, как термит, изъело доски изнутри, сделали свое дело. Середина двери от удара с легкостью влетела в комнату. Упав, доски подняли пыль столбом. Зарина вошла вовнутрь.

Внутри было темно и пыльно. Пауки воцарились в этих стенах, окутав все присвоенное себе имущество плотным слоем паутины. Аккуратно пройдя к окну, Зарина попыталась отдернуть штору, но та буквально рассыпалась у нее в руках. Свет сквозь мутные грязные стекла впервые за тысячу лет попал в комнату. Ничего не было тронуто.

– Корон… – прошептала Зарина, присаживаясь на пыльную кровать. Что-то под ней захрустело, пыль маленьким облачком поднялась вокруг платья, а покрывало, каким когда-то была застелена постель юной принцессы, как и шторы, рассыпалось на сухие волокна.

Комнату Зарины Корон десять веков назад приказал закрыть, оставив в ней все так же, как было при ее хозяйке. Зарина не могла понять, сделал он это из-за сентиментальных порывов, либо же, брат выказывал тем самым свой траур по якобы пропавшей или погибшей сестре. Но, как бы там ни было, все оставалось на своих местах.

Посреди комнаты стоял небольшой мраморный фонтан, который Зарине отец подарил еще в детстве. В центре фонтана располагались три фигурки единорогов, стоящих на задних ногах, также выполненные из мрамора. Когда-то из их ртов текла вода, сейчас же фонтан иссох, местами даже треснул. Никаких механизмов внутри не было. Водой управляла сама Зарина, как и ее отец.

Воспоминания о таком далеком прошлом, которое, казалось, было всего несколько недель назад, захлестнули сознание Зарины. Слезы текли сами по себе, капая с щек и напитывая влагой пыльную сухую древесину столика у кровати, над которым и склонилась Зарина. На столике стояла большая серебряная шкатулка. В отличии от других вещей, какие пришли в негодность, пыльная шкатулка лишь слегка потемнела. Открыв ее, Зарина улыбнулась – здесь тоже все сохранилось точно так же, как она оставила. Сверху лежала тонкая изящная тиара принцессы, которую Зарина была обязана надевать по праздникам. Осторожно достав ее из шкатулки, она принялась извлекать остальные свои украшения и драгоценности. Они сохранились так же хорошо, как и их хозяйка. С каждым у Зарины были связаны воспоминания о родителях. Вот золотые длинные серьги с зелеными драгоценными камнями, которые папа и мама подарили на пятнадцатилетие, вот золотой браслет, выполненный в виде сплетений листьев дерева, который принадлежал еще бабушке ее бабушки и был подарен Зарине дедом, Грэзом Великим. Множество колец, цепочек и подвесок к ним, и с каждым украшением связаны воспоминания.

У второго окна стоял небольшой столик, на котором Зарину ожидала совсем неприятная находка. Она и здесь сорвала некогда тяжелую штору, и лучи солнца осветили золотую клетку, на дне которой лежал маленький скелет птички. Точнее, это больше напоминало лишь пыльный бугорок, но Зарина знала, что это была ее любимица, которая будила ее по утрам своим пением. Несчастная птичка была обречена на голодную смерть в тот самый момент, когда замок на двери комнаты ее хозяйки сомкнулся навеки…

Жизнь остановилась здесь. Однажды принцесса трех народов заснула на руках брата в этой комнате, тот вынес ее и тайно спрятал от всего мира. И от себя самого.

Смахнув слезы, Зарина спустилась вниз. Во дворце все суетились, но ей было приятно видеть тромов и эльфов рядом. Пройдя в дальнее крыло замка, то самое, в котором жили наложницы Корона, Зарина вышла в сад, расположенный на еще одном дальнем дворе.

– Здесь раньше был склеп, – сказала она стражнику, проходившему рядом. – Оставил ли его мой брат?

– Да, госпожа, – ответил эльф. – Я проведу тебя. Сад этот со всех сторон окружен изгородью так, что к месту захоронения вашего отца можно попасть лишь из этого крыла замка.

– Моего отца? – удивленно спросила. – А как же все остальные?

– Этого я не могу знать, – покорно ответил стражник.

Он привел Зарину к каменной постройке, высота которой превышала рост самой Зарины в два раза. Вход в гробницу закрывала тяжелая каменная дверь, обрамленная коваными металлическими узорами.

– Открывай, – скомандовала Зарина.

Эльф приложил немало усилий, но все же открыл тяжелую дверь. Вниз в темноту вели ступени.

– Принеси мне факел и зажги его, – сказала Зарина, глядя вниз.

– Да, госпожа, – ответил тот и спешно удалился.

– Снова тянет в подземелье? – раздался слегка насмешливый голос из-за спины.

На поляну в саду, где находился вход в склеп царской семьи, вышел Зор, чья длинная тень не уступала теням от садовых деревьев.

– Я хочу проверить, похоронил ли Корон мою мать так, как хоронили всех царей до нее. Она была царицей и царицей умерла. Несмотря на все злодеяния, какие совершил мой брат, я надеюсь, что ему хватило чести похоронить ее достойно.

– Позволь сопровождать тебя, – предложил Зор.

– Почту за честь, – улыбнулась Зарина. – Если сказать честно, то я очень боюсь подобных мест. Быть может потому Корон и упрятал меня именно под землей. Последний раз я опускалась сюда в юном возрасте, когда почил Грэз Великий, мой дед. Но, судя по реакции стражника, что-то здесь не так.

Как раз после этих слов эльф, которого Зарина отправила принести огонь, вернулся.

– Спасибо. Ступай, помоги остальным в замке с обустройством. Дальше мы сами, – сказала она.

– Может будет лучше, если я пойду первым? – спросил Зор, забирая у Зарины тяжелый факел.

– Нет, – ответила она, – это должна быть я.

– Твое право…

Зарина сделала шаг вниз, Зор шел следом. Пройдя около двадцати ступеней, они дошли до еще одной двери. Эта была менее массивная, чем та, что стояла снаружи, полностью из металла. Зор без труда открыл ее, и они вошли в небольшую комнату, в центре которой стоял высокий позолоченный гроб. На крышке гроба была изображена фигура.

– Отец, – произнесла Зарина и подошла к гробу.

Зор заметил на каждой из четырех стен висящие факелы и зажег их. Свет озарил гробницу, отражаясь от позолоченного саркофага.

– 1612, – прочитал Зор на боку крышки, – что это значит?

– Скорее всего это возраст отца, в каком он умер.

– И это все? – спросил Зор.

– Я не понимаю, – ответила Зарина. – Когда я бывала здесь, я видела множество могил своих предков тромов. Неужели Корон посмел уничтожить даже останки царей?

– Возможно мы не слишком достаточно низко спустились, – предположил тром, внимательно изучая пол гробницы. – Смотри, – сказал он, – у стен стыки с полом такие, словно стена уходит вниз. Камни, которыми выложена стена отличаются от тех, какими вымощен пол. Я оставлю тебя ненадолго, а сам поищу то, чем можно попробовать разбить пол под ногами… если, конечно, ты не против…

– Если ты прав, то делай все, что считаешь нужным.

– Не будешь бояться оставаться здесь одна?

– Я справлюсь.

Зор пошел наверх, а Зарина осталась в гробнице своего отца.

– Я прощаю, – сказала она, подойдя к саркофагу. – Я прощаю тебя, отец. Я верю, что ты не сполна осознавал то, что делал. Сколько бед натворил мой брат. Сколько жизней и судеб он сломал. Будь ты немного строже с ним…

Зарина заплакала. Спустя несколько минут она услышала, как кто-то спускается в склеп, вытерла слезы и пошла на встречу. Зор шел не один, с ним было еще трое тромов.

– Царица, – громко и с улыбкой сказал он, – советую тебе подождать нас наверху. Если я все-таки прав, и под этой комнатой есть еще одна, то стоит беречься обвала.

Зарина послушалась Зора и вернулась в сад. Ничего тяжелого, чем можно разбить каменный пол, Зор не нашел. Пара кирок да ножи, которые были у каждого трома при себе – и были их инструментами. Зор принялся выбивать щели между камнями, лежащими у входа в склеп. После получаса работы несколько камней были отделены от остальных. Зор смог извлечь их из общей кладки. Под ними был еще один слой каменного пола, в который тром принялся бить кулаком.

– Будем надеяться, – улыбнулся Зор товарищам, – что мы не провалимся вниз вместе с тем огромным ящиком, что стоит за нами. – Прислушайтесь…

Было слышно, как мелкие камни от каждого удара сыпались на что-то вниз. Зор взял кирку и продолжить бить ею. Постепенно образовывалось отверстие в полу, куда падали отбитые камни. Когда оно стало достаточно широким, Зор попросил другого трома подать ему факел и заглянул вниз.

– Я был прав! – довольно крикнул он. – Ступени ведут ниже!

Все снова принялись за работу. Камни разбирались только у входа в гробницу, где лежал Зоки. К середине комнаты Зор не трогал каменную кладку, чтобы не случилось обвала. Наконец пробитое отверстие стало достаточно широким, чтобы можно было, пригнувшись, продолжить спускаться по ступеням.

– Зовите царицу, – сказал довольный Зор тромам.

Когда Зарина спустилась в первую комнату, удивленно разглядывая разбросанные камни и дыру в полу, Зор сказал ей:

– На этот раз я буду спускаться первым, и это не обсуждается.

Зор снял со стены два факела для себя и для Зарины и, пригнувшись, пошел вниз. Ступени уходили глубоко под землю.

– Какова же толщина всей земли в Долине? – с интересом спросил Зор, спускаясь все глубже. Но ответа не последовало. Зарина была сосредоточена на спуске.

Пройдя ступеней примерно в половину больше, чем их было выше, Зор оказался в огромной комнате.

– Вот она, – сказала Зарина, оглядываясь по сторонам, – вот – гробница царей тромов!

В трех каменных стенах, высотой которые можно было прировнять к ростам троих взрослых тромов, от низа до самого верха были высечены углубления. Левая стена и та, что находилась напротив ступеней были полностью заполнены гробами с останками царей и их семей. Правая сторона была наполовину пустой.

– Ничего подобного я в жизни не видел, – сказал Зор. Зарина тем временем свернула направо и пошла к последней могиле, в которой находился гроб.

– Мама, – шепнула она. – Спасибо, Корон, что ты похоронил ее достойно, хотя и скрыл от всего мира.

– Как и тебя, – Зор наблюдал за Зариной из-за спины.

Слезы стояли на глазах царицы, но она старалась держать себя в руках.

– Это могила Грэза Великого? – спросил Зор, указывая на высеченную ячейку рядом с могилой матери Зарины.

– Да, – ответила она, – это мой дед.

– Интересно, сколько поколений царей здесь лежит?

– Очень много, – сказала Зарина. – Там, слева, на самом верху, – она указала на верхний ряд ветхих гробов, что находились под потолком склепа, – лежат останки Артура – первого царя тромов. Согласно легенде, когда он правил народом, то Верхней Долины здесь еще не было. Следом за его могилой идут могилы его жены и внука, но нет могилы сыновей. Именно его сыновья, старший из которых тогда уже был царем, принесли себя в жертву, когда была битва злого и доброго духов. Именно они по преданию провалились в ущелье, где злой дух, у которого много имен, но которые мы не называем остался там заточенный магией того, кто все сотворил. Тогда же сыну царя, внуку Артура творец подарил Верхнюю Долину, населил в ней невиданных ранее животных, в которых вселились добрые духи, дабы оберегать тромов от демонов, пытаясь как-то восполнить утрату отца. По легенде тот самый тром, внук Артура, стал первым царем, что правил в Долине. Он построил эту гробницу и по его приказу гроб деда был перезахоронен здесь. Тел его отца и дяди так и не нашли.

– Поговаривают, что они все еще в ущелье… – задумчиво продолжил Зор.

– Да, именно, – ответила Зарина. – Но это лишь легенды. Было все это очень-очень давно,и мы не можем говорить наверняка: правда это или лишь сказка для детей.

– Я знаю, кто по праву должен быть похоронен здесь, – сказал Зор. – Отец Дарета, Грэз, мой друг.

– Я обещаю тебе, что после того, как мы вернемся с остальными тромами и с твоей семьей, я позабочусь об этом.

Они поднялись из склепа на освещенную солнцем поляну сада, вдохнув полной грудью воздух, который после подземелья казался не только свежим, но и вкусным. Зор отдал распоряжение тромам убрать мусор из первой гробницы и расчистить ступени, ведущие в нижнюю комнату.

Глава 10

На своих местах

В лагере тромов, который они разбили за городом недалеко от каменной лестницы, ведущей в Верхнюю Долину, было шумно. Дарет сообщил им радостную новость. Он рассказал им, что теперь Зарина будет править в этих землях, что их семьи скоро придут сюда и они воссоединятся.

Некоторые смельчаки из людей во главе с Риггардом пришли к тромам. Кто-то даже принес им еду. Мальчишки и вовсе не хотели уходить из лагеря. Они просили, чтобы тромы покатали их на своих плечах. Когда тромы сажали их на себя, ребята кричали: «Я – великан!».

Риггард крепко прижал к себе Дарета. Слезы стояли в выцветших голубых глазах, но он не плакал. Попрощавшись с тромами, Дарет отправился с отцом в свой дом.

Шерен долго не разжимала рук, которые сцепила на шее у брата. Ей, в отличии от отца, позволено было плакать столько, сколько хотелось. Дарет рассказал родным обо все, что с ним приключилось. Не стал он умалчивать и о демонах, и даже о горных троллях. Особо он хотел отметить перед отцом храбрость младшего брата и его мужество. Ведь, как бы там ни было, Дарет по крови являлся сыном трома. А Риггард должен гордиться не только тем, как воспитал приемного сына, но и своим родным сыном, Тереком. Да и сам Дарет был горд за брата!

Две ночи Дарет не спал. Отец знал это и не хотел долго задерживать сына расспросами. После сытного ужина, уже достаточно умело приготовленного дочерью, Риггард приготовил для сына баню, о которой тот мечтал уже давно. Шерен застелила брату его постель, на которую тот рухнул без сил. Но, лишь прикрыв глаза, он увидел ее. Впервые за долгое время он мог не гнать от себя мысли о Рике, которые каждый вечер занимали его голову. Случилось страшное – она потеряла свое бессмертие, так не успев ощутить его силу. Но у Дарета даже не получалось грустить по этому поводу. К тому же, Рика сделала это добровольно. Ради них.

Дарет закрыл глаза и улыбнулся. Он словно ощутил ее теплые губы. Рика оказалась смелее его самого, раз смогла первая его поцеловать. Теперь дело за Даретом. После того, как он вернет брата в дом, он попросит у Зарины благословения для них с Рикой.

Впервые мать и дочь могли остаться наедине так долго. Зарина попросила приготовить комнаты для Рики и Мии, но они настояли на том, что заночуют в одной. Словно маленькая девочка, Рика прижалась к маме. Миа наслаждалась тем, что ее дочь наконец-то с ней. Не надо опасаться, что их заметят, не надо торопиться, чтобы не быть раскрытыми. Она обнимала своего повзрослевшего ребенка и была счастлива.

– У нас украли столько времени, – сказала Миа дочери. – А теперь, когда мы лишились бессмертия, осталось его тоже немного. Нам надо научиться ценить каждый миг, проведенный вместе.

Рика рассказала маме все о Дарете. С первой встречи он ей понравился настолько, что она не задумываясь решилась бежать именно с ним. Сперва он забавлял ее своей глупостью и наивностью, но потом она поняла, что все это было лишь от того, что он неловко себя чувствовал в ее присутствии и не знал, как себя вести. А еще она никогда раньше не видела никого сильнее Дарета. Он поразил ее, когда открыл вход в подземелье, где была Зарина, она с восторгом наблюдала, как он пробивал в скале проход к ней, когда ее похитили тролли.

Миа улыбалась. Она была рада, что ее дочка познала чувство влюбленности. Ее саму лишили права выбора давным-давно. Около двухсот лет до рождения Рики Миа прожила во дворце с остальными наложницами, и за все эти годы она ни разу не была в покоях Корона. Лишь спустя столько времени тот заметил ее и призвал к себе. Когда Миа поняла, что беременна, она на коленях умоляла Корона дать ей возможность самой вырастить ребенка. Насмешка царя разбила ей сердце.

– Мне не нужны наследники и мне не нужны жены, – с ухмылкой ответил он. – Но мне нужны те, кто по первому моему зову окажутся подле меня.

Утром, как и было условлено, Рика пришла вниз. Дарет уже ждал ее: гладко выбрит и в чистой одежде, он снова напомнил Рике об их первой встрече. С собой она привела с десяток единорогов.

– Зарина попросила обеспечить единорогами тех, кто отправится за тромами, – сказала она, – чтобы они были защищены от атаки демонов.

Среди единорогов был и тот, которого Дарет вместе с Зором и Оддом встречали накануне.

– А я его знаю, – улыбнулся Дарет.

– Это Сильный, – сказала Рика. – Он – отец Ветра и Зуи и вожак всех единорогов Верхней Долины. Я думаю предложить его Зору. Они чем-то похожи, – улыбнулась она. – Кстати, а где Ветер и Зуи? Я совсем забыла о них, – улыбка с ее лица пропала.

– Не волнуйся, – ответил Дарет, погладив Рику по щеке, – Зуи с Тереком, а Ветра мы заберем по дороге. Я боялся, что он может пострадать и решил сберечь его.

Пока Рика знакомила единорогов с тромами, Дарет вместе с Риггардом отправились к старейшинам. Те были напуганы. По их поведению Дарет понял, что они, как и большинство, служили Корону только из страха. Им было все равно кому служить, лишь бы быть в безопасности и в достатке. Дарет сказал им, что к обеду они должны подойти к каменной лестнице, где их встретит старый эльф Дугир и проведет на сбор, устраиваемый будущей царицей всех здешних земель. Старейшинам пришлось согласиться.

Риггард пообещал Дарету, что тоже отравится в Долину и приведет с собой нескольких знакомых мужчин, уважаемых отцов семейств.

Дарет был верхом на черном скакуне с густой блестящей гривой, которого забрал в лагере собирателей. Рика познакомилась с ним, и тот выразил ей свое почтение низким поклоном.

– Его зовут Дух, и он рад, что ты забрал его.

Второго коня им не требовалось. Рика села за Даретом, крепко прижалась к нему и закрыла глаза. Ей было все равно, в какую сторону они будут ехать. Лишь бы вместе.

Заехав в первый лагерь собирателей, который сгорел дотла, Дарет справился о здоровье раненых тромов и людей, оставленных в огромных амбаре и конюшне. Все погибшие уже были преданы земле, хотя там, где тромы были заточены тысячу лет, земли практически не было. Лишь бесплодные скалы, внутри которых тромы и устраивали кладбища далеко от селения.

Дарет рассказал тромам, что сегодня в Долине решится будущий уклад, по которому будут жить все три народа. И тогда соберут отряд во главе с Зариной, чтобы вернуться к остальным тромам и освободить их.

То же самое Дарет рассказал и в другом лагере. Мальчишек, которые там жили, тромы уже успели просветить о том, что же на самом деле произошло много лет назад.

– Они еще дети, – сказал Дарет тромам, что остались в том лагере. – Мы вернем их семьям, за что те будут нам благодарны. Правду они знают, поэтому у них еще есть шанс вырасти достойными людьми.

Рика отправилась в конюшню. Она чувствовала, что Ветер там. Он звал ее. Радостно заржав, Ветер махал головой во все стороны, пока Рика его не обняла.

– Ты хочешь на волю? – спросила она его.

Несмотря на то, что Рика очень любила этого единорога, Дарета она все же любила сильнее. Поэтому она продолжила путь в седле Духа, а Ветер свободно бежал рядом с ними, постоянно опережая их.

К вечеру они приехали к месту, где были оставлены Терек и Грэз. Ветер обогнал черного скакуна и несся навстречу к сестре. Зуи, также почуяв брата, побежала к нему.

– Грэз, смотри! – крикнул Терек. – Это Ветер! Но почему он один?..

На мгновение страх поселился в сердце парней. Но затем они увидели Дарета верхом на незнакомом коне. Лишь когда Дух приблизился, Терек увидел, что за братом сидит Рика. Радости не было предела.

За четыре дня парни стали настоящими охотниками. Они умудрились соорудить небольшой навес из тех вещей, что им оставили.

– Дугир может мной гордиться! – довольно сказал Терек.

– Я не знаю, гордится ли Дугир, но вот наш отец очень тобою горд! – ответил брат.

– Ты видел отца?

– Прошлую ночь я провел в нашем доме. Мы очень долго разговаривали. Я все рассказал отцу и Шерен.

– Он не злится на меня?.. – спросил Терек.

– Если и злился, то больше нет. Теперь он гордится тобой.

Эту ночь было решено провести в небольшом лагере Терека и Грэза, так как уже смеркалось. Рика рассказывала Дарету о своем детстве, проведенном в Долине. О том, как она впервые открыла для себя свой дар. Дарет внимательно слушал каждое ее слово, стараясь ничего не упустить. То ли усталость, накопленная за все прошедшие дни, то ли осознание того, что все опасности и проблемы позади, Дарет впервые за долгое время заснул мгновенно. Рика еще продолжала с ним разговаривать, когда заметила, что он спит. Она улыбнулась, укрыла его и нежно поцеловала в лоб.

На утро же Дарет очень извинялся перед Рикой за это. Но она лишь рассмеялась и снова поцеловала его, на этот раз в щеку.

– Я все понимаю, Дарет. Я рада, что у тебя выдалась возможность отдохнуть.

Грэз и Терек верхом на единорогах направились в сторону дома, а Дарет и Рика поехали к скалам. По пути Рика пыталась возобновить связь с черной кошкой. Когда Дух преодолел половину поля, Рика сказала, что почувствовала ее, а проехав еще час, Дарет увидел вдалеке ту самую кошку, которая с огромной скоростью неслась им навстречу.

– Она услышала меня, – улыбнулась Рика.

Рика спрыгнула на землю и стала ждать. Приближаясь, кошка стала сбавлять скорость, а подойдя к Рике, она легла перед ней и замурчала. Рика гладила ее, безмолвно общалась с ней и была очень счастлива.

Наступил вечер, но Дарет и Рика решили поторопиться вернуться домой, чтобы не задерживать Зарину. Они ехали всю ночь и к утру уже были у первого лагеря собирателей.

На собрание, которое созвала Зарина, как и планировалось, явились представители всех трех рас. Среди статуй эльфов, что установил Корон вместо статуй тромов, как ни странно, было и изображение самой Зарины. Это заставило с грустью ее вспомнить о брате. Здесь же был и позолоченный монумент Зоки, ее отца. И, естественно, самого Корона.

С десяток тромов во главе с Зором, дюжина людей во главе с отцом Терека Риггардом и около трехсот эльфов во главе с Дугиром – все они пришли на площадь выслушать речь будущей царицы. Представители эльфийской расы намеренно были подобраны так, что каждый из них, пришедший на собрание, лично был свидетелем событий тысячелетней давности. Зарина без утайки рассказала все с самого начала, а начало и было положено тысячу лет назад. Она рассказала о своих родителях, о трагической смерти матери и о своем заточении. Зарина наконец-то смогла убедить старейшин из людского города, что Книга Света – не более, чем выдумка Корона для прикрытия своих злодеяний и для порабощения людей. Она приказала эту книгу сжечь.

Также Зарина рассказала о Дарете и о том, как ее с ним связывают кровные узы. Она высказала благодарность Риггарду за воспитание такого отважного сына. Но самый главный вопрос, который волновал каждого, кто пришел на площадь Верхней Долины Зарина затронула лишь в конце.

Зарина попросила эльфов выбрать одного представителя, который высказал бы общее решение, где, по их мнению, по праву должны обитать эльфы, тромы и люди. Никто не решался. Эльфы понимали, что по справедливости они должны признать, что не в праве занимать Долину, но в то же время им совсем не хотелось терять тот комфорт, к которому они привыкли, живя здесь.

Немного посовещавшись, они сказали Зарине, что нет среди них достойного говорить от имени всех эльфов, поэтому они полагаются на волю и благосклонность царицы.

Зарина приняла их ответ.

– В таком случае я рассчитываю на полное понимание и повиновение от каждого народа, – сказала она. – Еще во времена моих предков в Верхней Долине обитала царская семья и ее родственники. Сейчас же Долина превратилась в город с большим количеством улиц и домов, а значит, и поселить мы в ней можем большее количество живущих. К тому же, царская семья не насчитывает большого количества членов…

Мое решение таково:

Эльфы, что были несколько веков узниками темницы Корона за неподчинение ему, будут жить в Долине. Все внебрачные дети моего брата, являющиеся моими родными племянниками, воссоединяться со своими матерями и также остаются жить в Долине. По просьбе Зора и Дарета эльф по имени Одд, несший службу у Корона, но в ответственный момент поступивший по совести, имеет право и дальше жить в своем доме со своей многочисленной семьей.

Я бы очень хотела поселить в Долине всех тромов, чтобы хоть как-то сгладить перед ними вину своего брата. Но знаю, что многие из них хотят жить именно на земле, где жили их предки. Они мечтают о возделывании больших полей, содержании хозяйства, чего они были лишены в тех бесплодных землях, где находятся сейчас. Поэтому я прошу тебя, Зор, выбрать тромов, особо проявивших себя в недавнем походе, и разместить их семьи в Долине. От своего имени я настаиваю на том, чтобы Зор и все его родные поселились ближе к дворцу, как достойный вождь достойного народа.

– Я благодарен царице, – выкрикнул, перебив Зарину Зор, – но я, как вождь, все же хотел бы жить там, где будет жить большая часть моего народа, с твоего позволения.

Зарина улыбнулась и кивнула трому.

– Как тебе будет удобно, – ответила она. – Ириана, которая приходится Дарету родной бабушкой, по своему мужу также является родственницей царской семьи. Она будет жить во дворце в почете, какой полагается ей по праву. Равно как и сам Дарет и его семья.

Что же касается людей, то люди будут и дальше жить в своих домах, сохраняя уклад, к которому они привыкли. Разница от прошлого будет лишь в том, что теперь заработанное вы будете не отдавать, как дань, а продавать. У эльфов, живущих здесь, за многовековой оседлый образ жизни скопилось слишком много незаслуженного и не особо нужного им золота, коим их награждал Корон. Он не имел права распоряжаться золотом, хранящимся в Долине. Оно принадлежало тромам. Но, раз уже произошло то, что произошло, будем пускать золото в оборот.

Отныне эльфы, кого я не назвала в списке тех, кто остается жить в Долине, будут обитать внизу, как это и было ранее. Возможно, вы примите это за наказание. Но я уверяю вас, это не так. Это для вашего блага. Не того блага, к которому вы привыкли. Лень и безделье затягивает и принуждает считать себя выше тех, кто много работает, чтобы прокормить и себя, и вас. Эльфам будут выделены земли за пределом города для строительства. Если в городе есть пустующие дома, я прошу старейшин поставить меня о них в известность, чтобы разместить там эльфов. А пока часть из вас разместится в одном из двух лагерей собирателей, которые доставляли вам провизию от крестьян. Пока будет идти строительство, в котором эльфы должны принимать активное участие, можете оставаться в Долине…

Быть может, вы возненавидите меня за это. Но позвольте напомнить, кто вынудил вас обманом и кровопролитием занять Долину? Неужто вы и вправду думали, что, совершив такие страшные злодеяния, вы никогда не вернетесь к тому, от чего пришли, а то и вовсе останетесь ни с чем? Получить все, лишив других всего? Неужто в вас не просыпалась ни разу за все эти годы совесть? Вы жили за счет награбленного, а золото ваше окроплено кровью, в том числе и кровью моей матери, царицы тромов.

Сперва эльфы замешкались, но позже в их глазах Зарина заметила искру раскаяния. Когда они только пришли на собрание, надев на себя нарядные одежды и золотые украшения, они смотрели сверху вниз на всех собравшихся на площади, и даже на тромов. Теперь же они выглядели униженными и разбитыми. Они действительно осознали и приняли правду, которую знали, но нарочно стремились забыть.

В конце своей речи Зарина приказала эльфам, что пришли на собрание, объявить всем своим собратьям, чтобы те, кто обладает таким же даром, что и она сама – управлять водой – немедленно явились во дворец.

– Когда в Долину вернется Дарет, – сказала Зарина, – я отправлюсь в путь, чтобы освободить остальных тромов, преимущественно женщин и детей. Обратная дорога будет долгой. В мое отсутствие Дарет будет полностью выполнять все обязанности царя, ибо я доверяю ему, как себе. Но перед отбытием я прошу вас провести коронацию. Не ради меня, а ради становления мира. Я не могу сделать этого сама. Я прошу выбрать по одному достойному из каждого народа, кто и провозгласит меня той, кем я должна стать. Я не хочу получить трон для славы или для власти, но для законного правления этими землями и всеми тремя народами.

Все должны услышать: я объявляю полную амнистию всем, кто был заточен в темницы моим братом на земле или над землей. Тех же, кто служил ему и причинял злодеяния против вас, поручаю осудить вашим поместным властям. Если таковых не имеется, давайте вместе выберем старейшин либо переизберем уже имеющихся.

Тут старейшины, что принесли Книгу Света, заволновались. Зарина заметила это, но, не подав вида, продолжила:

– Смертной казни быть не должно. Никто не должен лишать другого жизни. Собиратели, которые творили бесчинства, отбудут наказание в темнице, но по истечении установленного срока будут выпущены на свободу. Дети, которые обучались у собирателей, будут возвращены своим родителям. Я беру на себя ответственность создать единую обучающую школу для детей всех рас, чтобы они учились единой истине, нацеленной на познание добра и прощения.

Уже сегодня первые эльфы должны отправиться вниз. Как бы это для вас не казалось пугающим… В переселении вам во всем будет помогать Дугир, наш старый добрый друг, который хорошо знает, как Верхнюю Долину, так и земли под ней и даже лагеря собирателей. Я прошу тромов и эльфов забыть обо всех разногласиях и объединить сейчас свои силы, как это было когда-то. До наступления зимы необходимо построить много домов. Но я верю, что совместный усердный труд принесет плоды.

Когда Дарет проезжал мимо первого лагеря собирателей, там он увидел нескольких эльфов, которые изучали большой дом и прилегающую к нему территорию. Пленные собиратели и их ученики были отправлены в город. Рядом с черным конем, не отставая, а иногда даже и опережая его, бежала кошка. У второго лагеря, что располагался ближе к городу, Дарет сделал остановку. Там он встретил Дугира, который руководил процессом очищения территории после пожара, чтобы на этом месте построить новый дом для эльфов, больше прежнего.

– Этот дом будет очень большим, – сказал он Дарету. – Я смогу поселить сюда не меньше десяти семей!

– Ты видел Терека?

– Да, он проезжал вчера вечером здесь с мальчишкой Зора, – ответил эльф. – Терек сказал, что они направляются в ваш дом. Ему не терпелось увидеть сестру и отца.

Дарет направил Духа к дому отца.

– Наконец-то я познакомлю вас, – сказал он Рике.

Въезжая в город, Дарет был удивлен и рад одновременно: в городе кипела работа по строительству домов. Не только тромы и эльфы объединили свои силы. Городские плотники также пришли им на помощь. Некоторые тромы и эльфы, которые могли подчинять себе растения, валили деревья в ближайшем лесу, другие тут же обрабатывали древесину, а третьи незамедлительно принимались укладывать бревна в стены домов. Неподалеку на больших кострах женщины готовили работникам обед.

Дарет нашел Зора и спросил его о Грэзе и Тереке.

– Они пока живут у твоего отца, у Риггарда, – ответил Тром. – Но я намерен привлечь их к стройке! Нам лишние две пары рук не помешают.

– Мы направляемся туда же, – сказал Дарет. – Оставь на время работу и едем с нами. Я хочу тебе что-то показать. А потом можешь забирать парней сюда.

Зор послушал Дарета и отправился за ним.

У дома стояли единороги, которые очень обрадовались, увидев Рику, но удивились, заметив кошку, что шла рядом. Кошка делала вид, словно была здесь не впервые и с важным видом грациозно шагала около Рики. На шум во дворе вышли отец и Шерен, которая тут же бросилась на шею к брату.

– Входите в дом, – пригласил отец.

– Можно, она войдет с нами? – спросила Рика, указывая на кошку. – Я обещаю, неудобств она не причинит.

– Конечно, – ответил Риггард.

Терек и Грэз спустились со второго этажа дома, радостно поприветствовали Дарета и Рику, а Зор пожал руку сыну, как равному. Терек погладил кошку, и та доверительно замурчала. Она знала: друзья Рики – ее друзья. Дарет наконец-то представил Рику отцу и сестре. Шерен старалась ненавязчиво изучить необычную внешность гостьи, когда Рика помогала ей накрывать на стол.

Когда все сели обедать, кошка вышла из комнаты. Рика заметила, но не предала этому значения. Через какое-то время послышался шум.

– Это из подвала? – спросил отца Дарет.

– Похоже на то, – ответил тот и встал из-за стола.

Отец пошел в сторону подвала, вход в который шел из коридора. Дверь была приоткрыта. Когда отец открыл ее полностью, оттуда навстречу к ним вышла черная кошка, в зубах у нее была огромная крыса.

– Вот это да! – восхищенно крикнул отец. – Да она просто молодец! Я бы оставил ее у себя на время, это возможно? – обратился он к Рике.

Кошка прошла к выходу и села у двери.

– Выпустите ее на улицу, – сказала Рика.

Кошка вышла во двор и легла около ступенек, чтобы съесть свою добычу.

– Я думаю, она не будет против пока остаться здесь, – улыбнулась Рика.

– Я никогда не видела таких, как она. Она очень красивая! И такая большая! – сказала Шерен, наблюдая за кошкой.

– Она дважды помогла мне, поэтому я не могла ее бросить, – ответила Рика.

– Отец, – сказал Дарет, – я думаю, мы все останемся сегодня здесь. Попроси Шерен приготовить Рике постель в ее комнате. Мы с Зором вернемся поздно, не ждите нас и ложитесь спать.

– Вы поедете к скалам? – спросил Риггард.

– Да, – ответил Дарет. – Я обещал ему, что отведу его туда, где похоронены мои родители.

– Поклонись маме, от меня, – печально сказал отец.

– Обязательно.

Дарет был в седле на Духе, а Зор ехал верхом на Сильном. Они добрались до нужного места намного быстрее, чем в прошлый раз с отцом. Дарет отвалил камень, зажег огонь. Внутри стоял запах тлена и сырости. Он подошел к месту, где была похоронена мама, поклонился, как и обещал отцу.

– Я скучаю, – прошептал он. – Идем за мной! – теперь уже громко сказал он Зору.

Дарет повел его к заложенной стене. Кладка не была замазана, поэтому он быстро разобрал ее. Перед ними стоял огромный каменный гроб.

– Грэз, дружище. – сказал Зор, прикоснувшись к каменной плите, что лежала сверху. – Я тебя ждал все эти годы… Ждал… а пришел он! – Зор похлопал Дарета по спине. – Наши дети должны быть лучше нас… И счастливее нас. Дарет, – обратился Зор, – мы с Зариной спускались в склеп в Верхней Долине, в котором похоронены все ваши предки, начиная с Артура и заканчивая матерью Зарины. Твой отец должен быть захоронен там. Я обещаю тебе, что, как только мы вернемся со всеми тромами в город, мы с тобой сделаем это.

И, надо сказать, он сдержал слово и по возвращению вместе с Даретом перезахоронил друга в семейном склепе.

На следующее утро Зор вместе с сыном и Тереком отправились туда, где активно шло строительство. Дарет же уговорил отца и Шерен подняться с ним и с Рикой в Долину, а кошку оставили на время в доме, чтобы она изловила всех вредителей. Она была не против поохотиться.

В Долине тоже были заметны перемены. Почти у каждого дома находились вещи, которые эльфы хотели забрать с собой, на дорогах было полно народу. По их лицам не было заметно, что переезд им в тягость. Из разговоров Дарет понял, что некоторые эльфы были рады сменить обстановку, которая за столько веков наскучила им. Кто-то хотел заняться земледелием, а кто-то мечтал отправиться в путешествие.

Рика решила посетить своих братьев и сестер, с которыми она жила до побега. Некоторые уже воссоединились со своими матерями, а Зарина предоставила им жилье. Осталось всего трое. Среди наложниц Корона их матерей не оказалось.

– Поговаривают, что это ты убила нашего отца, – спросил один парень, который был немногим старше Рики.

– Да, это была я… – ответила она. – Он бы все равно сорвался, просто он держался…

– Какого это – лишить кого-то жизни? – перебил ее единокровный брат. – Что ты почувствовала, когда потеряла бессмертие?

– Бессилие, – ответила Рика. – Я почувствовала тот момент, когда он упал. Словно все силы на мгновение покинули меня.

– А где он упал?

– Зачем тебе? – спросила Рика.

– Просто интересуюсь, – ответил тот.

– Я не знаю. Он выпал из окна башни. Если я правильно ориентируюсь по той местности, что находится под нами, под тем окном на земле находится большая пропасть.

– То есть его тела на земле не нашли? Оно упало еще ниже?

– Ты пугаешь меня, Эд! – возмутилась Рика. – Для чего ты это спрашиваешь?

– Ну, понимаешь… Он же все-таки был царем, к тому же и нашим отцом.

– Ты лишь недавно узнал о том, что он твой отец.

– Я догадывался, – улыбнулся Эд.

За обеденным столом во дворце сидели Зарина, Дарет с отцом и сестрой, Рика и Миа. На именно таком узком кругу настоял Дарет. Шерен надела свое лучшее платье, которое для нее шила мама. Она очень хотела попасть в Верхнюю Долину, но даже и не мечтала побывать во дворце! Ей очень льстило, что ее старший брат оказался царских кровей.

После трапезы, Дарет встал из-за стола. Он заметно волновался.

– Отец, Зарина и Миа, – сказал он. – Я прошу вашего разрешения и благословения на мой брак с Рикой, если, конечно, она сама не будет против.

Дарет взглянул на возлюбленную. Она улыбалась ему, щеки ее горели алым румянцем и стали, казалось, краснее губ, а в глазах блестели слезы, словно крупинки алмазов.

Удивленный отец чуть не подавился вином, Миа не сводила радостных глаз с дочери. Зарина также встала из-за стола.

– Что скажешь, племянница? – спросила она. – Ты примешь предложение Дарета?

Рика утвердительно закивала головой, но так и не смогла ничего ответить.

– Миа, – сказала Зарина, – даешь ли ты свое благословение Рике и Дарету?

– Если моя дочь уверена в нем, а я знаю, что она в нем уверена, то имею ли я право препятствовать? – сказала Миа. – Доченька, Дарет. Конечно, я благословляю вас и желаю вам обрести счастье.

Миа встала, подошла к Дарету и Рике и поцеловала каждого из них в щеку.

– Риггард? – обратилась Зарина.

Отец встал. Шерен замерла, но ей хотелось петь и плясать от радости.

– Дарет, – сказал отец. – Ты вырос, ты стал мужчиной. Моя роль в твоей жизни уже сыграна. Но я благодарю тебя за оказанную мне честь в том, что ты обратился ко мне за благословением. Когда я вчера познакомился с этой прелестной девушкой, – Риггард поклонился Рике, – я был очарован ею. Тебе очень повезло, сынок. Без сомнений могу вас заверить, что мама благословила бы вас не раздумывая! А посему – вот вам мое отцовское благословение!

Риггард низко поклонился.

– В таком случае, – сказал Дарет, – пользуясь кровным родством с будущей царицей, я прошу тебя, Зарина, сочетать нас, когда взойдешь на престол. Но после твоего возвращения с тромами. Я хочу, чтобы наша свадьба запомнилась каждому народу. Чтобы весь город присоединился к нашей радости.

Он улыбнулся Рике, а та поцеловала его в щеку.

– Я согласна с тобой, – ответила Зарина. – Коронация состоится завтра на площади, чтобы большее число гостей могли стать тому свидетелями. А уже послезавтра мы с Зором и некоторыми тромами, а также несколько эльфов, которые могут управлять водой так же, как и я, отправимся в путь. Дугиру поручено руководить стройкой, тебе же я поручаю следить за порядком.

– Я не подведу тебя, – ответил Дарет.

На коронацию Зарины собралось множество народу. В Долину поднялись тромы и люди, пришли эльфы. Зарина надела длинное синее платье из плотного материала с длинным атласным шлейфом. Под шеей возвышался широкий ворот, обрамленный золотыми нитями. По спине вниз от ворота до юбки шел ряд перламутровых пуговиц, заключенных в серебряные нити. На груди платье было расшито драгоценными камнями всевозможных цветов. Золотыми орнаментами расшили юбку, а в самом низу юбки светлыми голубыми нитками была вышита река с волнами, символизирующая дар, которым обладает будущая царица. Наряд сшили для нее лучшие мастерицы Верхней Долины за очень короткий срок.

Поверх платья Зарина надела свой амулет, который был всегда при ней. При свете луны с одной его стороны отображался символ власти тромов, с другой стороны же был выгравирован глаз, символизирующий власть эльфов. В серебряной шкатулке с драгоценностями, которую она обнаружила в своей комнате, Зарина взяла золотые серьги с рубинами, два кольца, подаренные ей родителями и браслет, который тоненькой цепочкой соединялся с кольцом на среднем пальце. Браслет и кольцо были усыпаны мелкими алмазами. Нежное украшение еще на рождение Зарине было подарено ее дедом и царем того времени – Грэзом Великим.

Корону своей матери, которую до нее носили все цари Верхней Долины, Зарина найти не смогла. Быть может, думала она, брат похоронил корону вместе с царицей. Проверять это она не хотела. Поэтому на коронацию была взята корона, которую носил сам Корон. Ведь все же Зарина принадлежала к двум расам, поэтому и царская корона необязательно должна была относиться лишь к роду тромов.

Как Зарина и хотела, царицей ее объявили представители сразу трех народов. От эльфов выступил тот самый узник, камера которого в темнице располагалась напротив Зарины. Люди не придумали ничего нового и решили коронацию доверить тем, к кому привыкли – своим старейшинам. От расы тромов выступил Зор. Дарет вместе с Рикой и Дугиром стояли в непосредственной близости к Зарине.

Перед тем, как надеть на Зарину изящную золотую корону, которую до Корона носил и Зоки, Зор громким голосом спросил:

– Если среди присутствующих имеется кто-то, кто хочет оспорить право Зарины называться царицей тромов, эльфов и людей, то пускай скажет сейчас.

Воцарилась тишина. В конце толпы Рика заметила небольшое движение. Кто-то покидал коронацию, не дождавшись ее начала.

– Эд? – прошептала Рика сама себе.

– Объявляем тебя, Зарина, нашей царицей и клянемся служить тебе верой и правдой до конца наших дней, – сказал Зор, надел на Зарину корону и вместе со всеми присутствующими преклонил колено.

Толпа ликовала, а между тем Эд, которого заметила Рика, быстро проскользнул к воротам, ведущим на каменную лестницу и начал спускаться с Долины.

Пир по поводу коронации был не пышным. Зарина знала – надо собираться в дорогу. Поэтому ограничилась приемом приближенных лиц во дворце. Но народ сам устроил праздник на земле. Произошло то, чего так жаждала царица – три ее народа забыли о вражде и наравне пировали. Эльфы, хоть и лишились привилегий, все же чувствовали себя счастливыми. Они словно обрели свободу.

На утро Зарина спустилась вниз. Отряд был уже собран. Многие пришли пожелать царице счастливого пути и скорейшего возвращения. По просьбе Зарины Рика с каждого единорога срезала небольшое количество волос с гривы и сплела из них косы, чтобы потом они были распределены между тромами. Эльфов, что ехали по приказу Зарины, провожали их семьи. Они никогда так надолго не расставались. Но за свои деяния надо отвечать – один из тех эльфов ходил в подобный поход с Короном, чтобы помочь наложить заклятие…

Работа не останавливалась даже ночью. Тромы имели возможность реализовать свою силу, и их это вдохновляло. Перед отбытием у Зора на коленях просил прощения эльф, который придавил его к стене железным прутом в башне Корона. Зор простил его и попросил помощи на строительстве, и благодаря этому эльфу процесс забивания гвоздей значительно ускорился!

Миа взяла на себя ответственность в подготовке свадьбы дочери. Рика во всем помогала ей и приобщала Шерен, чтобы девочке было приятно чувствовать себя важной.

Дугир, как и обещал Тереку, перекопал их поле к зиме. Сделал он это очень быстро, поразив Риггарда.

Во всей этой суматохе никто не заметил отсутствие Эда. Сперва Рика хотела узнать у него, почему он покинул коронацию раньше всех, но приятная суета поглотила ее, и она совсем и думать забыла о единокровном брате.

В ущелье, что лежало по правую сторону Темного леса, на уровне башни, расположенной высоко в Верхней Долине, он нашел много костей. Несомненно, судя по истлевшей одежде, они принадлежали эльфам. Кто знает, может среди них есть и останки его матери. Его это не волновало. Эд нашел изуродованное тело Корона, которое уже разлагалось.

– Ну привет, – ухмыльнулся парень, глядя на зловонное месиво, что осталось от прежнего царя. – Так, оказывается, я был прав. Ты – мой настоящий отец. Отчего же ты не признавал нас? Нехорошо, Корон, не хорошо… Прости, что потревожу, но я бы хотел взять то, что мое по праву.

Эд снял с тела золотую цепь с подвеской, на которой был изображен глаз, находящийся внутри солнца. Он обтер руки о ткань, которая когда-то была чьей-то одеждой.

– Не буду врать, что буду скучать по тебе, – сказал напоследок Эд. – Ты был ужасным отцом и никудышным царем. Но я благодарен тебе за твой дар, которым ты ненамеренно поделился со мной.

Он уже собирался возвращаться тем же путем, что и пришел сюда, но его внимание привлек шум, который исходил с другой стороны ущелья. Идя на звук, Эд уходил дальше вглубь пропасти, которая заметно сужалась. Шум напоминал грубое шипение. Обойдя большой валун или часть скалы, молодой эльф вышел на широкую каменную поляну. Солнце еще было высоко в небе, тень от Долины, которая обычно падала в ущелье во второй половине дня, еще не опустилась. Посреди поляны стоял большой каменный дом, точнее руины, оставшиеся от того, что когда-то было домом. Когда-то у него было два этажа, поверх второго была выстроена, как показалось Эду, колокольня.

– Что это? – сказал он. – Откуда здесь это?

Часть камней со стен осыпалась, на месте окон зияли темные бесформенные дыры. Но Эд был уверен, что именно эти руины и являются источником шума. Ступая на порог, ему показалось, что он услышал свое имя. Двери не было. Внутри было очень темно. Шум стих, но Эд снова услышал, как что-то изнутри дома зовет его по имени.

В потолке была дыра, часть камней обвалилась. Звуки исходили со второго этажа разрушенного здания. Лучи солнца мало проникали вовнутрь. Вдруг наверху стал разгораться яркий красный свет. Эд испугался, стал пятиться назад, но снова, теперь более отчетливо услышал:

– Эд!..

– Кто ты? – испуганно спросил он.

Красный шар света стал опускаться вниз, при этом то увеличиваясь, то становясь меньше. У него не было отчетливых форм, он словно горел огнем такого цвета, какого в природе не существует. Первый этаж залило ярким красным свечением.

– Кто я? – произнес шар. – О… у меня много имен! Куда важнее кто ты, Эд, сын Корона, сына Зоки.

– Откуда ты меня знаешь? – спросил эльф.

Его голос дрожал, хотя он и гнал страх от себя изо всех сил. Он стал нащупывать в кармане косу, сплетенную из волос единорога.

– О, это лишнее! – снова сказал огненный шар. – На меня эти игрушки не подействуют.

– Если ты не демон, то кто же ты и откуда знаешь меня?

– Я знаю всех, кто был, кто есть, и кто будет, – лукаво ответил голос. – Спроси себя: действительно ли ты хочешь знать, кто я?

– Что тебе надо от меня? – спросил Эд.

– Вот это уже совершенно другой разговор! – произнес шар и облетел вокруг эльфа. – У меня простое, скромное и вполне естественное желание – жить… Как видишь, я существую в этом доме в облике, который немного пугает, не правда ли? Но так было не всегда. Я хочу жить в теле! Твой отец столько душ отправил в мое ущелье. Я и сейчас слышу их стоны. Но это – души… Ни один не выжил! Даже он сам. Даже твоя мать… Ты не знал? Прости меня за бестактность. Понимаешь, Эд… Чтобы я смог жить, мне надо заполучить живое тело…

– Ты хочешь мое?

– Было бы неплохо… – ответил голос. – Если бы ко мне забрел любой другой путник, я бы воспользовался им, не задумываясь. Но меня посетила особа царских кровей… Поэтому я согласен подождать еще, чтобы заполучить желаемое… Не люблю рубить с горяча. Времени у меня больше, чем чего бы то ни было другого.

– Кого ты хочешь?

– О… Какая хватка! Какой ум! Весь в отца.

– Мой отец был глупцом и трусом, – ответил Эд. – У него не хватило чести признать меня родным сыном!

– Ты считаешь, что он недостаточно поплатился? – спросил голос.

– Была бы моя воля, – сказал эльф, – я бы принудил его гнить в клетке всю его бессмертную жизнь.

– Твоя воля еще может быть! Но… Как ты жесток! Я польщен. Давненько я не встречал кого-то под стать мне. Хотя… кого я обманываю! Я уже слишком давно совсем никого не встречал! Даже звери не заходят сюда. Что-то отпугивает их. Даже не решаюсь предположить, что именно… – голос рассмеялся.

– Чье тело тебе нужно? – снова спросил Эд, значительно громче.

– Да, ты прав, – ответил шар, – вернемся к делу. Прости за отступление, я слишком давно ни с кем не общался. Тело… твоя тетка, сестра Корона…

– Зарина?

– Зарина… Удивительное сочетание: эльфийские дары обрамлены могучей силой тромов… И венец над всем этим – бессмертие! А теперь, когда отец твой мертв, все эти удивительные возможности воссядут на троне над тремя народами… Да, я хочу Зарину!

– Ты просишь меня привести Зарину?

– Да, – злобно сказал огненный шар, – я хочу, чтобы ты привел мне Зарину сюда, в это ущелье …

– Что получу я?

– Ты мне нравишься, – снова рассмеялся голос. От смеха стены задрожали, красный свет засверкал во все стороны.

– Что я сказал смешного? – спросил Эд. – Любая сделка должна быть выгодной для каждого, кто ее заключил.

– Ты прав, мой мальчик, ты прав. Если сохранение жизни для тебя является недостаточным условием договора с моей стороны, что ж… Я могу тебе предложить нечто, от чего откажется любой другой эльф, но не ты…

– И что же это?

– Дар лишения жизни, – тихо, почти шепотом ответил шар.

Он остановился на одном месте: под полуразрушенным потолком. Свечение стало слабее. Эльф молча стоял и смотрел на шар.

– Я смогу убивать, не теряя при этом своего бессмертия? – наконец спросил Эд.

– Именно, – ответил шар и подлетел совсем близко к лицу парня. Шар продолжал гореть красным огнем, но тепла он не излучал.

– Как мне привести сюда Зарину? – снова спросил Эд. – Она стала законной царицей. Не так просто будет мне заманить ее сперва на землю с Верхней Долины, а затем и сюда, в ущелье…

– Парень, не разочаровывай меня, – ответил шар, снова ярко разгораясь. – Еще в начале нашей беседы я сказал, что очень важно учитывать то, кто ты есть! Ты – сын Корона, сына Зоки. Дар, которым обладал твой отец, намного приумножен в тебе. Что мог твой отец?

– Он мог ввести в сон того, чьей головы коснется или будет пристально смотреть ему в глаза, – ответил эльф. – Он мог видеть моменты из прошлого или будущего того, на чью голову положит руку.

– Тебе же достаточно будет любого прикосновения, – сказал голос. – Тронь пальцем и тот, кого ты коснулся, тут же упадет спящим. А захочешь – сможешь наводить сон силой своей мысли. Коснись плеча другого, и ты увидишь, что он делал вчера или будет делать завтра. Но это еще не все, – шар снова начал летать вокруг парня. – Эд… если ты будешь упражняться, ты сможешь видеть не только прошлое или будущее… Ты сможешь бывать там.

– Что? – удивился Эд. – разве это возможно?

– Все возможно, мой мальчик, – снова лукаво ответил голос. – Существуя целую вечность я еще не встречал чего-то невозможного.

– Давно ты здесь?

– Ты хочешь заглянуть в мое прошлое? – снова рассмеялся шар. – Не выйдет. У меня нет прошлого, нет будущего, нет настоящего. У меня есть бесконечность.

– Но кто-то же тебя здесь оставил. И выбраться отсюда без сторонней помощи ты не можешь.

– Увы, да, – ответил шар. – Я заточен в этом доме тем, кто когда-то жил в нем. Но тебе этого знать абсолютно не обязательно. За пределами этого дома я снова обрел бы свою силу. Но моя слабость в том, что без оболочки сила моя бесполезна… И покинуть эти стены я не могу.

Шар метнулся на второй этаж, на мгновение погас, а затем резко вернулся и застыл перед лицом Эда, снова ярко освещая его. В глазах эльфа отражался красный огонь.

– Не заговаривай меня, парень, – сказал голос. – Тебе не уйти отсюда так просто. Либо ты отдаешь мне свое тело, либо заключаешь со мной сделку и приводишь мне Зарину. Торопить не буду. Все должно быть правильным. Нельзя, не продумав все тщательно, посреди улицы подхватить царицу и побежать с ней сюда, – голос ухмылялся. – Даю тебе год. Если по истечении года я не займу тело Зарины, твой разум растворится, а ноги сами придут ко мне. И мне придется довольствоваться твоей оболочкой. Не обижайся, я не хочу сказать, что она мне не нравится, но пойми – мне важно, чтовнутри…

– А что станется с Зариной? – спросил Эд. – Я имею ввиду с ее сознанием.

– Оно умрет, – злобно ответил шар. – Следовательно, твое тоже умрет, если ты не выполнишь условия договора. Ну так как, ты согласен?

– У меня же нет выбора, насколько я понимаю?

– Отчего же? – удивленно спросил голос. – Выбор есть! Умереть сейчас, либо получить шанс не просто жить, но еще и обзавестись новой неплохой возможностью!

– Лишать жизни… – задумчиво сказал парень.

– Да, лишать жизни… – коварно ответил шар. – Давать жизнь – это неповторимое ощущение. Я знаю, у меня множество детей по всему свету. То, что лежит у тебя в кармане, как раз отпугивает их. Жаль, я не учел это, когда производил на свет свое потомство. Но, поверь, забирать жизнь – это совершенно иное…

– Я согласен, – ответил Эд.

– Протяни мне руку и закати рукав.

Эд протянул руку вперед и сделал все, как и велел ему шар. Тот уменьшился до размера голубиного яйца и приблизился к запястью Эда. Вены пульсировали на руке. Шар начал медленно впиваться в кожу, прожигая ее. Эд закричал от боли. Он не мог понять, как именно шар это делает, ведь тепла от его огня не исходило. Тем не менее на кисти выгорел небольшой круглый участок кожи. Тогда шар отлетел от парня и снова принял прежние размеры.

– Договор заключен, – сухо ответил голос. – Прости за боль. Но ведь ты эльф, и твое бессмертие все еще при тебе! Ожог заживет быстро, но отметина останется до тех пор, пока сделка в силе. Если ты выполнишь свою часть договора и приведешь в течении года Зарину мне, ты получишь обещанное, и метка сойдет. Если же ты не выполнишь условие, ты все равно придешь ко мне, но уже не осознавая этого. И тогда я завладею твоим телом.

– Все же, кто ты? – спросил Эд.

– У тебя будет год, чтобы понять это, – ответил шар и растворился в темноте.

Свечение пропало, голос тоже. Эд вышел из дома. Разум его находился словно в тумане. Он не мог осознать: привиделось ему все, что сейчас произошло или нет. Жгущее ощущение на запястье разрешили все сомнения – все, что произошло на этих руинах – было реальным.

Прошел месяц. Наступали холода. Эльфы, все еще обитавшие в бывшем лагере собирателей, выглянули на улицу, услышав странный шум. По всей ширине дороги растянулась огромная толпа тромов. Дети, женщины, старики. Все они шли домой. Во главе шли Зарина и Зор, который вел рядом с собой Сильного. Верхом на единороге сидела Ириана. Семья Зора шла следом. Эльфы выходили поприветствовать Зарину и поклониться тромам.

Входя в город, старики тромов заплакали.

– Дом, – шепнула Ириана.

Тромы, которые пришли в город первыми вместе с Даретом, бросились навстречу толпе. Они искали своих родных, обнимали и целовали их. Когда весть о том, что Зарина и Зор вернулись, дошла до Верхней Долины, Дарет вместе с Рикой незамедлительно направились вниз. Уставших путников все спешили накормить и разместить в новых домах.

Еще несколько дней все занимались расселением вновь прибывших. Риггард на время приютил у себя одну семью тромов. Дарет и Рика решили после свадьбы жить не в Верхней Долине, а внизу на земле, поэтому Дарет также приступил к строительству своего дома недалеко от дома отца.

Через две недели состоялась свадьба, на которую были приглашены все. По всему городу длинной вереницей были составлены столы из каждого дома. Три сотни поваров трудились два дня. Тромы готовили свои традиционные блюда, которые люди никогда не пробовали. Дугир вместе с другими охотниками заблаговременно снабдили поваров мясом.

Сама церемония сочетания состоялась за закрытыми дверями во дворце Зарины. Она расстроилась, что молодожены решили жить на земле, но приняла их выбор.

Для Рики было сшито длинное платье небесно-голубого цвета, длинный шлейф от которого сзади несла Шерен. Плотный атлас облегал ее изящную фигуру. Длинные рукава на запястье расширялись полупрозрачной легкой голубой тканью, закрывая даже пальцы Рики. По спине от высокого ворота до юбки находился ряд позолоченных пуговиц подобно тем, какие были на платье Зарины в день коронации. На груди поверх голубой ткани лежал золотой медальон овальной формы, который по заказу Зарины был выполнен специально для Рики ко дню свадьбы. На нем была изображена голова единорога. Серебряными нитями вся длина юбки была вышита роскошными цветами. Зарина надела на голову Рики тонкую и изящную, как она сама, корону принцессы, которую сама Зарина носила при жизни матери. Корон сохранил эту тиару нетронутой в комнате Зарины в замке все эти годы. Из-под короны на плечи и на спину спадали ровные блестящие и черные, как смоль, волосы и выглядывали острые аккуратные ушки.

На Дарете были надеты белые брюки и белая рубашка, поверх которой лежал медальон, принадлежавший его отцу. На висках Дарета проступила седина, которой там не было еще несколько месяцев назад. Рика заметила ее и нежно провела по волосам своего жениха рукой. Они не могли оторвать друг от друга глаз.

– Ты очень красива, – успел шепнуть невесте Дарет перед началом церемонии, Рика мило улыбнулась ему в ответ.

На сочетании присутствовали лишь самые близкие родственники и друзья. Дарет не мог не пригласить Зора вместе с его семьей, а также Дугира, который стал ему и отцом, и другом, и наставником. Рика позвала своих братьев и сестер, с которыми жила раньше. Рядом с Риггардом и Шерен стояла Ириана и с любовью смотрела на внука. Здесь также присутствовал и Эд, из-под ворота которого можно было заметить золотую цепь, снятую с тела Корона. В свете последних событий никто не обратил внимания на отсутствие некоторое время молодого эльфа в Долине.

Дарет и Рика были счастливы. Они искренне любили друг друга несмотря на то, что были такими разными.

Молодожены и их родные спустились вниз и праздник начался. Вино лилось рекой. Все пели, танцевали, поздравляли молодых.

Эд, как и другие братья и сестры, поздравлял Рику и изображал радость за сестру. Он решил заинтересовать собой Шерен, сестру Дарета, несмотря на то, что был намного старше ее. По своей детской наивности Шерен с удовольствием общалась со всеми эльфами, с которыми ей выпадала возможность. Также она решила и сейчас. Эд немного отвел ее от празднования. Они разговаривали о Долине и о саде, который находится вокруг дворца.

– Я видела в этом саду таких замечательных птиц! – сказала Шерен.

– О, да, птицы прекрасные, – согласился с ней эльф. – Я иногда к ним применяю свой дар.

– Ты общаешься с животными, как и Рика? – спросила девочка.

– Нет, – коварно улыбнулся Эд, – у меня другой дар. Если хочешь, я тебе его покажу.

Шерен одобрительно кивнула. Эд потянулся рукой к ее голове и коснулся ее. Глаза девочки закрылись, и голова ее тут же упала ему на руку. Шерен крепко спала.

– Вот и проверено на людях, – сказал сам себе Эд. – Прекрасно сработано. Сладко спи, дурочка. Если повезет, к утру проснешься.

Эд вернулся к празднику и продолжил поздравлять сестру, словно ничего и не произошло. Лишь пройдя какое-то время, Риггард понял, что дочери нет ни с Тереком, ни с другими гостями. Он стал искать девочку и нашел ее спящей за одним из домов. Отец решил, что Шерен, несмотря на запрет, решила испробовать вина, но детский организм не справился, и она крепко заснула.

Новый дом Дарета еще не был полностью достроен, но уже в него молодожены отправились после свадьбы.

Живя с родителями, Дарет иногда задумывался о женитьбе, но всегда думал, что это не для него. Пока не встретил ее. Он оказался наполовину тромом, а его возлюбленная – эльфийкой, которая по стечению обстоятельств становится смертной, делая их союз возможным. Будь они из другого мира, кто-то важный сказал бы, что это ка. Но ведь не имеет значения, как назвать то, что с происходит с тобой. Важны эмоции и чувства в данный момент!

Все были уверены, что беды и проблемы позади. Перемены вдохновляют и побуждают к движению. Эльфы благоустраивали новые дома и с нетерпением ждали весны, чтобы испытать себя в роли земледельцев. Недовольные приходом тромов люди оставили свои сомнения, ощутив, насколько лучше им стало жить без поборов собирателей. К слову, некоторых собирателей Зарина отпустила, но принудила работать на строительстве, которое продолжалось. Как и говорил Дарет, родители детей, что обучались в лагере, были благодарны тромам за возвращение их сыновей в родные дома.

Большая черная кошка, которой Рика дала имя Кира, поселилась в их новом доме, однако иногда ходила в гости к Риггарду, если у того возникали проблемы с крысами. Всех единорогов Рика вернула в леса Верхней Долины, лишь Ветер остался служить ей на земле, Дарет же оставил себе черного скакуна – Духа.

Шерен так и не вспомнила, как заснула в день свадьбы брата, но поклялась отцу, что не обманывала его и к вину не притрагивалась.

Дарет хотел сводить Ириану к могиле Грэза, но она отказалась.

– Он для меня всегда будет живым, – с нежностью сказала она. – Не годится матерям бывать на могилах детей. Должно быть наоборот. Я люблю своего сына и всегда буду любить его. А сейчас я его вижу в тебе… Пускай разум знает правду, а сердце продолжает верить в чудо.

Глава 11

Наследник

Зарина находится в комнате с Короном и пытается ему доказать, что то, что произошло вчера с ее родителями – страшная ошибка. Она не может понять, почему Корон говорил их отцу ложь про царицу. Зарина начинает плакать, а Корон подходит к ней, чтобы, казалось, утешить ее. Он обнимает сестру, гладит ее по голове, и та засыпает у него на руках.

Все это Эд увидел в одно мгновение, когда зимой в день рождения Зарины он взял ее руку и поцеловал, выказывая тем, якобы, свое ей почтение. Он на секунду замешкался, потом, не выпуская руки Зарины, поднял на нее свой взгляд и хитро улыбнулся ей.

– Моя царица, – сказал он, поклонился и вышел прочь.

При оформлении обложки использовано фото с сайта Pixabay по лицензии CC0. https://pixabay.com/ru/photos/%D1%84%D0%B0%D0%BD%D1%82%D0%B0%D0%B7%D0%B8%D1%8F-%D0%BF%D0%BB%D0%B0%D0%B2%D1%83%D1%87%D0%B8%D0%B9-%D0%BE%D1%81%D1%82%D1%80%D0%BE%D0%B2-%D0%BD%D0%B5%D0%B1%D0%BE-3527111/