Оспинки на память [Елена Кимовна Андреева] (fb2) читать постранично, страница - 3

весь класс смеялся. И я тоже. В глазах Игоря стояли слёзы. Мне стало его жалко.

А потом мы начали дружить втроём: я, Андрей и Игорь. И когда наших пап перевели в Эстонию, мы оказались в одном доме и в одном классе. Вот так нам повезло!

Нажим, волосяная

Обнинск, 1964

Я пишу в прописях. «Нажим, волосяная… нажим, волосяная» – помогает мне мама, сидя рядом за секретером. Я пишу ручкой с открытым пером и пипеткой. Мама говорит, что очень важно выработать красивый почерк. У моей мамы ровный, округлый почерк, который легко разобрать. А вот у папы почерк резкий и колючий, но тоже по-своему красивый. Папа пишет чёрными чернилами своей чудесной ручкой. У неё перламутровый футляр, золотое перо и поршень, а не резиновая пипетка.

– Алёша, я прилягу, что-то меня знобит!

Мама ложится на диван, её трясёт, ей холодно. Я укрываю маму двумя тёплыми одеялами, но они не согревают её. У мамы очень высокая температура. Папа, придя с работы, вызывает «скорую».

Я не знаю, что случилось. Взрослые что-то обсуждают. До меня доносятся слова: «сепсис», «последствия облучения», «замершая беременность»…

– Папа, что такое сепсис?

– Заражение крови, Алёша.

Я очень боюсь за маму. И кто мне теперь будет помогать делать уроки?

Маму скоро выписали из больницы. К нам в гости пришли соседи, и родители стали с ними обсуждать папин перевод в Эстонию. Дядя Юра служил там. Он рассказал, какое там море, какие сильные шторма и ветры и как там красиво и интересно. Настоящая заграница!

Я рада, что мы скоро уедем, тем более что меня заберут из школы раньше, в середине мая.

Я прощаюсь со своей первой учительницей, Галиной Герасимовной. Она обнимает и целует меня. Мне тоже жалко с ней расставаться. А ещё мне жалко расставаться со своими друзьями, Андреем и Игорем. Я ведь не знаю, что мы скоро встретимся!

А как же моя хореография?

Новая школа

Палдиски, 1964–1965

Папу перевели в Эстонию, в маленький приморский городок. И я пошла в новую школу. Небольшое трёхэтажное деревянное здание на берегу моря. Учительница Тамара Евгеньевна – молодая, полная, спортивная, с высокой причёской и ярким маникюром, весёлая и не придирчивая. А ещё я обрадовалась, что в классе оказались мои друзья из Обнинска – Андрей и Игорь. Нам сразу стали преподавать английский и эстонский языки. Учительница Аста Хуговна (нас забавляло её отчество) терпеливо занимается с нами.

Скоро у меня появилась подружка – Сюзанна. Её красивое имя и длинные рыжеватые косы мне очень понравились. Сюзанна сразу объявила, что её папа осетин. Потом я узнала, что он ещё и военврач. Сюзанкина семья тоже из Ленинграда, там у неё бабушка, мамина мама.

В новой школе я смогла возобновить занятия хореографией, по которым скучала. Правда, тренировки проходили в подвальном помещении, там не было таких красивых зеркал, как в Обнинске, и французского языка. Но я продолжала упорно заниматься. Наша деревянная школа имеет башенку, в которой находится наблюдательный пункт. Там дежурят военные моряки. Однажды я пришла на занятие раньше времени. Переоделась в пачку и стала от нечего делать забираться по выступающей за перила части лестницы. Я представляла себя в замке Синей Бороды, поднимаясь всё выше и выше к заветной комнате. Было темно, свет горел только внизу. Вдруг кто-то схватил меня за голую ногу и потянул через перила. «Дай я тебе помогу!» – зашептал морячок. Я страшно испугалась – в его голосе было что-то нехорошее. Вырвалась и побежала вниз.

– Мама, я не хочу больше заниматься хореографией. И вообще, я не буду балериной, я буду археологом.

– Алёша, ну, если не хочешь, что же делать… А почему археологом?

– В книжке «Боги, гробницы, учёные» так интересно рассказано об этом!

Действительно, меня очень увлекла эта взрослая книга. Я долго рассматривала картинки и представляла себе древний мир. Особенно мне нравилась фотография с изображением минойской богини со змеями.

– Мама, они не хотят со мной дружить! Они называют меня вруньей! – слёзы и ком в горле мешают мне говорить.

– Ленуха, зачем же ты врёшь? Что ты им сказала?

Да, я всё наврала. Что мне делать?

– Я сказала, что моя прабабушка – укротительница змей и что ей в Москве поставлен памятник. Она стоит на высоком постаменте, а в каждой руке у неё по змее…

В Москве действительно жила моя прабабушка, Софья Соломоновна. Но никакого отношения к змеям она не имела.

Мама рассмеялась, обняла меня:

– Ты вовсе не врунья. Это фантазия. Ты большая фантазёрка!

Потом всё наладилось. Меня простили и теперь часто просят рассказать интересные истории или пересказать книгу.

Археологом я мечтала быть ещё лет пять, а потом передумала.

Но когда впервые увидела пирамиды, была счастлива как ребёнок.

Минимализм

Палдиски, 1965

Лето 1965 года, маленький эстонский городок на берегу Балтийского моря. Солнечно, сухо, летнее марево. Мы с мамой идём по