Cтанция [Татьяна Александровна Акилова] (fb2) читать постранично, страница - 2

запланированная на сегодняшний вечер обязательная поездка к бабушке. Кажется, ей нужно было с чем-то помочь. Но с чем, Андрей не помнил. Не помнил или же от невнимательности не дослышал, или же мать ему забыла сказать?..

Все находясь в задумчивости, которая приобрела странный вид, Андрей подошел к подъезду своего дома. Вот спроси его сейчас, внезапно, кто-нибудь, о чем он думает и, он бы не ответил. И даже ни потому не ответил бы, что сам еще толком не разобрался в причинах и предметах своих размышлений, а от того, что тупая рассеянность поселилась в нем. Андрей до такой степени сделался невнимательным и даже потерянным, что, вглядываясь в самый обычный одуванчик, ему требовалось несколько секунд, чтобы наверняка сказать – это одуванчик.

Подойдя к дому, он резко остановился. Взгляд его был устремлен на выделанную декоративным камнем клумбу, в которой насыщенно зеленые, требующие жизни крепкие ростки цветов уверенно росли и подымались вверх, навстречу солнцу и скорому лету. Андрей поморщился, весь полный недовольства и легкого разочарования по большей степени собой, и чем-то еще, и вдруг точно проснулся. Он поднял голову вверх и заулыбался. Солнце, весна, на горизонте такое близкое и сладкое лето… Оставалось только успешно сдать экзамены. Но за них он совершенно не переживал. Андрей знал, что все знает, и спокойно жил с сей уверенностью. Но сию секунду он ни о чем не думал вообще. Ему вдруг стало очень хорошо. Всю тренировку, до нее и после он был не весел, если не сказать, что мрачен, на что явных или даже самых несущественных, малых причин не было. Все у него было хорошо и спокойно, очень спокойно. Может быть именно потому он последнее время и бывал хмурым и чем-то недовольным.

Хлопнула дверь квартиры на втором этаже, и послышалось бормотание маленького ребенка. Андрей недовольно хмыкнул. На улицу доносились эхом шаги по лестнице, а молодой женский голос, кажется, заполнил каждый уголок подъезд. Андрей пожелал бы еще несколько минут постоять в одиночестве, но она ему помешала. Она – это молодая мамочка Лиля – что снимала квартиру на втором этаже в доме, где жили Бушуевы вот уже несколько лет, последнее время с неприязнью и искренней антипатией стала восприниматься Андреем, до сели совершенно к ней равнодушного. При беспристрастном взгляде третьего лица, кем бы оно не было, могло показаться, что Лиле доставляет злорадное удовольствие видеть, как Андрей при каждой их встрече теряет радостное или просто довольное, спокойное выражение лица и начинает негодовать мелким раздражением. Андрей же, как не представлял себе, что внешне он бесстрастен, выдавал себя самыми элементарными чертами. Весь короткий спектр его эмоций был ясно читаем даже самой Лилей. Его веки напрягались, будто он чуть прищуривался, и в глазах загорались искры невидимой вражды, все мышцы на лице выстраивались в сей момент в напряженно-выжидающем выражении и ни тени улыбки не могло пробежаться по его лицу. Лиля замечала его напряжение, неприятными импульсами ощущала искры и невольно старалась поддеть Андрея еще больше.

Выкатив коляску и усадив в нее миловидного мальчика почти двухгодовалого возраста, она выпрямилась, демонстративно подтянула и без того идеально сидевшие джинсы, перебросила резким движением распущенные, ниже плеч, крашенные в какой-то сероватый или же седоватый цвет волосы на правую сторону и наконец-то перевела взгляд на Андрея. Напускная деловитость, выставляемая напоказ самостоятельность, донельзя нелепо смотрелись на ее молодом лице. Что-то глуповатое, но совсем не наивное присутствовало в ее взгляде.

– Привет!.. – бросил Андрей и несколько неуклюже, как ему показалось, нырнул к подъезду.

– Привет, – с неохотой, будто делая одолжение, ответила Лиля.

Она горела желанием получше рассмотреть Андрея, но все время отводила глаза в сторону, изо всех сил удерживая свое любопытство. Будь Андрей не таким напряженным и более внимательным, то обязательно разглядел бы неподдельный интерес соседки к своей персоне.

Андрей закрыл за собой дверь квартиры и невольно стал принюхиваться. Почему он в обед не заметил, что в квартире пахнет сыростью?.. Сейчас он очень хорошо чувствовал, что сырость была, и всех острее ею пахло в прихожей. И чем-то таким знакомым сопровождался этот сырой запах, и Андрей все силился вспомнить, чем же это пахнет. Он, обойдя всю квартиру, вернулся в прихожую, где на него и налетел запах, и разглядел в углу, у двери полный мешок картошки.

– Точно!.. – сказал он вслух сам себе и развеселился.

«Значит, отец уже был сегодня у бабушки. Значит, сегодня будем убираться в погребе. Там, наверное, сто лет никто капитальную уборку не делал» – подумал Андрей и в приподнятом настроении, с жадностью выпив на кухне стакан воды, пошел в комнату делать набросок нового рисунка.

Его, кажется, что-то успело зацепить, когда он то ли шел с тренировки домой, то ли, когда стоял у подъезда. Он не до конца понимал, что же именно его вдохновило и, главное, на что. Его