По Юго-Западному Китаю [Виктор Лаврентьевич Ларин] (fb2) читать постранично, страница - 3

делах науки, одержимый идеей сделать фильм о народностях Юньнани. Американка китайского происхождения Райан, чьи вегетарианские наклонности нередко становились камнем преткновения в наших гастрономических экскурсиях, но благодаря ей мы испробовали немало изумительных овощных деликатесов. Пола, аспирантка Принстонского университета, увлеченная творчеством великого поэта VIII в. Ли Бо, очень неплохо разбирающаяся в китайских реалиях и лучше всех нас знающая китайский: целый год она провела в чисто китайском окружении на Тайване. Сюзан, одна из первых моих знакомых по университету, никогда не унывающая, несмотря на хроническое безденежье и личные неурядицы, бесшабашная и всегда готовая к приключениям. Экспансивный и язвительный Ян, бельгиец по национальности и космополит (по крайней мере на словах) по убеждениям. Ребячливая студентка из Лидса Лиз, с которой постоянно случались всякие происшествия. Добродушный, предупредительный и исключительно вежливый, какими могут быть только японцы, большой любитель футбола и пива Ито, представитель Страны восходящего солнца. Были и другие, с кем мне пришлось путешествовать бок о бок две такие короткие, а может, длинные недели, но почти всегда, когда в дальнейшем я говорю «мы», я имею в виду ту небольшую группу, которую представил выше.

Что нас объединяло? Наверное, стремление увидеть, понять как можно больше, взять максимум из предложенного организаторами нашего путешествия и еще сверх того. Наверное, серьезное отношение к Китаю, уважение к его истории, культуре, к его народу, сохранившееся, несмотря на многочисленные казусы и неудобства, которые неизбежно случаются за долгое время пребывания в непривычной для европейца среде. Неуемная настроенность на восприятие всего нового, легкость, с которой мы пускались в самые разнообразные предприятия, от карабканья на скалистые кручи Гуйлиня, бывшего сродни скалолазанию, до знакомства с самыми экзотическими блюдами гуйлиньской или вьетнамской кухни и прочесывания книжных магазинов были, наверное, главной отличительной особенностью нашей маленькой группы.

Поездка началась с периода адаптации к китайскому поезду. Для тех, кто никогда не пользовался китайской железной дорогой, первое с ней знакомство вряд ли доставит много радости, если, конечно, это не будет вычищенный до блеска купейный вагон. Мой опыт к началу путешествия состоял, если не считать рафинированной поездки в купе с кондиционером от Пекина до Шанхая, из пятичасового стояния в битком набитом и до синевы прокуренном «жестком сидячем» вагоне, когда я по неопытности решил сэкономить пару юаней на обратном пути из Нанкина в Шанхай.

Плацкартный — особая статья. Тесный (в Китае узкоколейка, и вагоны соответственно уже, чем привычные нам), полутемный, прокуренный вагон. Полки — в три яруса, и разница температур между нижним и верхним достигает десятка градусов. В десять вечера гасят свет, в шесть утра под вашим ухом начинают голосить неукротимые динамики. Вдоль всего вагона разноцветной гирляндой аккуратно вывешены полотенца. Бесцеремонные пассажиры, не приученные заботиться о покое соседей и живущие по принципу: хочешь спать — любой шум не помеха. Несмотря на героические усилия проводников, постоянно замусоренный пол. В общем, условия не самые комфортабельные. В купейном, конечно, чище, спокойней, теплее, но — вдвое дороже. Поэтому едем в плацкартном, в котором, однако, есть и свои, причем немалые, прелести: широкие возможности неформального общения с людьми, а такие возможности, пожалуй, самое ценное, что получаешь за долгие дни, проходящие под перестук колес.

Итак, занимаем отведенные нам места. Мне достается нижняя полка. Учитывая уже упомянутые выше «прелести» и гуляющие по вагону сквозняки, это не лучшее место для сна, так что первый день путешествия начинается для меня довольно рано. Проходит он за разговорами, шахматами, чтением и беспрестанным поглощением съестного. За окном бесконечные, измочаленные дождями поля, пологие, почти совсем без растительности холмы. К полудню входим в полосу дождя, который продолжается до самого вечера.

После ужина происходит эпизод, вызвавший у нас небольшое потрясение. Пола добросовестно решила освободить нас от накопившегося мусора и с полиэтиленовым мешком в руках отправилась к проводнице. Их диалог был исключительно красноречивым.

— Куда можно высыпать мусор?

Палец проводницы указывает на слегка приоткрытое окно.

— Но как?! — приоткрытый рот Полы выражает крайнюю степень удивления и нерешительности.

— Мэй гуаньси, — следует в ответ… «Мэй гуаньси» — выражение, имеющее множество значений и оттенков и чаще всего близкое русскому «ничего». Изящным жестом проводница берет из рук оторопевшей американки мешок и вытряхивает его содержимое за окно. «Мэй гуаньси», — повторяет она, что сейчас можно истолковать как «будь проще», и возвращает опустевший пакет. Куда уж проще. Теперь замечаем,