Спутник «Альфа» [Алиса Русинова] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Алиса Русинова Спутник «Альфа»
Я никогда не покидал пределов нашего архипелага. Тоха тоже. Поэтому сейчас мы оба беспокойно ворочаемся в своих постелях. Пытаемся хоть немного поспать. Я поворачиваюсь на спину и, смотрю на стеклянный потолок, сквозь который открывается вид на Большое Скопление. – Эй! Тоха. Блестит в темноте глазами, тоже не может спокойно лежать. – Как думаешь, видно отсюда наш приют? – Вряд ли. Мы в самой середине Большого Скопления. Тут крайние архипелаги не просматриваются. Тоха возбуждённо ёрзает. Я закрываю глаза. Завтра для нас изменится всё.Приют где мы выросли, находился на самой окраине трёхсотого архипелага и оттуда открывался не очень-то хороший вид. Но именно там я провёл последние шесть лет. Мои родители были экологами и попали под Большой Выброс с Земли вскоре после того, как мне исполнилось семь. Тоха провёл в приюте всю жизнь. Говорят, его нашли в одном из машинных отсеков административного корабля. Вообще, двенадцать лет назад времена были такие, что многие своих детей оставляли. В Большом Скоплении как раз появился новый Спутник «Альфа». Самый инновационный и престижный спутник тридцатого века. «Сердце архипелагов». Вот на него отовсюду люди и побежали. Но ведь на то он и спутник – места в нём немного, и брали туда только семьи без детей. Так что Тоха не один такой. Неудивительно, что сейчас ворочается и вздыхает в своей кровати. Сегодня он как никогда близко к родителям – на Спутнике «Альфа».
Открываю глаза и снова смотрю на стеклянный потолок. Надо же – разглядываю корабли Большого Скопления прямо из кровати. У меня перехватывает дух.
Началось всё с того, что год назад во всех архипелагах запустили программу «большой мозг». В течение года ты пишешь всякие тесты, олимпиады, задания выполняешь. А в конце года выбирают самого умного от каждого архипелага и потом отправляют на Альфу. Говорят, тут будет ещё отбор. А самых-самых умных оставят работать и жить. Мне все испытания давались легко. Честно признаться, я не сомневался, что от нашего приюта на Альфу попаду я. А вот Тоха. Тоха даже в десятку не входил. Но у Тохи была цель.
*** – Тах…тах… Мои же кроссовки больно врезаются в бок. Первый день в приюте. Я даже не успел понять в чём виноват. И вот, уже лежу на полу без обуви. Внутренности чемодана вывернуты в коридор. А вокруг незнакомые лица. Закрываю глаза. Я не знаю, что делать в таком случае, меня не учили. Просто надеюсь, что само пройдёт. Внезапно и правда проходит. – Бешеный! Отвали! Открываю глаза. Маленький смерч носится по коридору. В руке зажата ножка от стула. Он как будто намагничен – противники отскакивают, не успев с ним соприкоснуться. Когда остаёмся только мы вдвоём он, тяжело дыша, протягивает руку. – Сильно они тебя успели? Так я познакомился с Тохой
*** Тоха хрустит в своей кровати пайком. Перед вылетом нам надавали кучу еды. Наверное, ещё на месяц хватит. Воспитатели очень гордились, что именно от нашего приюта на Альфу попадут два человека – одели нас во всё лучшее, дали с собой всякого разного… Тоха вдруг перестаёт жевать: – Слышишь? Сперва я не понимаю, что он имеет в виду. А потом они становятся громче. Шлепки в коридоре. Похоже на босые ноги. Не тяжёлые и грузные, взрослого человека, а лёгкие ножки шестилетки. Хмурю брови в темноте. В «большой мозг» брали только с двенадцати. А до нас на Альфе вообще не было детей. – Тут же нет детей! – Тоха читает мои мысли. Пожимаю плечами. – Может какое-то акустическое искажение? – Чё? – Обман слуховой. Ты как вообще сюда попал? – Сам знаешь как! Шаги прекращаются.
*** – Пётр – двести шесть? – Я! Валентина Петровна, древняя настолько, чтобы иметь отчество, вперивается в меня близоруким взглядом. – Откуда? – Трёхсотый архипелаг! – чеканю я. – Родион – триста десять?… На утренней перекличке, на главной площади Альфы, человек двести пацанов и девчонок. Тоха деловито осматривает коридоры-ответвления, но далеко пока не отходит. – Вы близнецы? Белобрысая курносая девчонка. Кудрявые волосы небрежно забраны в «гульку» на затылке. У нас в приюте за такое бы мигом обстригли. – С чего взяла? – прищуривает глаз Тоха, хотя прекрасно знает с чего. «Братья» это самое мягкое, что мы слышали за эти шесть лет. – Циолковский нашептал! – огрызается девчонка. – Оба русые, мелкие, с одного архипелага. Что мне ещё думать? – А ты не думай, девчонкам вредно. – Тоха как всегда. Обиженно фыркнув, отворачивается. Но уже через секунду не выдерживает. – С каждого архипелага по одному человеку присылают же. – Нас двое. Возражения? Снова фыркает. Слушает Валентину Петровну. Я украдкой смотрю на неё. Хочется что-то ей сказать, оправдать Тоху. Не могу ничего придумать. Старуха тем временем заканчивает перекличку. – Спутник «Альфа» – это полноценный город! Со своей инфраструктурой и правилами жизни. Голос её с такой лёгкостью перекрывает две сотни галдящих глоток, что мне становится завидно. – Попрошу вас, пока вы находитесь здесь, соблюдать эти правила. Над головой Валентины Петровны начинает мерцать гигантский экран с неоновыми буквами: 1. НЕ РАЗГОВАРИВАТЬ С ТЕМИ, КТО РАБОТАЕТ 2. НЕ ЗВОНИТЬ ЗА ПРЕДЕЛЫ СПУТНИКА 3. НЕ ХОДИТЬ ПО СПУТНИКУ БЕЗ СОПРОВОЖДАЮЩИХ
– Любой, кто нарушит одно из правил, будет немедленно отослан на свой архипелаг! Валентина Петровна снимает очки и совсем другим, мягким голосом говорит: – Ещё просьба лично от меня. Я знаю, что у многих из вас условия для жизни были не самые лучшие. Так что ешьте хорошо, пожалуйста. Восстанавливайте силы. Надевает очки. Снова становится строгой воспиткой. – А теперь следуйте за мной. Сегодня у вас день письменных тестов. Толпа медленно двигается вперёд. Тоха косится на меня, кивает на ближайший коридор. Я умоляюще шепчу: – Давай хотя бы после тестов!
*** – Вы слышите т о п о т ? Вычислительный отсек. Бесконечные ряды улыбающихся лиц, стучащих по клавиатуре пальцев. И провода. Сотни тысяч проводов, уходящих куда-то наверх. Сегодня нас уже меньше. Те, кто остался, в возбуждении толкутся на смотровой площадке, вытягивают шеи. Тоха приметил боковую лестницу. Только собрался по ней слинять вниз и тут – нате! Опять та белобрысая. – Т о п о т ? – Ну да, по ночам. Под дверью кто-то… – Шлёпает. – Заканчиваю я за неё. Девчонка энергично кивает. – Я в первую ночь думала, что показалось. А сегодня послушала, точно топает! – Ну топает и топает… – Тоха с неприязнью косится на белобрысую; – Иди у других спроси, может у них тоже топает… Девчонка закатывает глаза: – Я спрашивала. Они все ночью спят. – И ты спи. – Тоха поворачивается к ней спиной. Даёт понять, что разговор окончен. Всколыхнувшись, толпа начинает выливаться прочь. Прочь от смотровой площадки и вычислительного центра. Тоха садится у стены, старается стать незаметным. Но голос Валентины Петровны вонзается жалом: – Арина – четыреста три, Антон – девяносто семь, Пётр – двести шесть! Следуем на практические испытания! Тоха ругается сквозь зубы. – Ты, если хочешь, приходи к нам после отбоя. Послушаем вместе. Мы в семь-семь-гамма. Сам удивляюсь своим словам. Не только я, кажется. – Арина – четыреста три… – Да идём мы, идём! – Арина делает шаг к выходу. Шепчет мне: – В одиннадцать буду у вас. По шее мурашки бегут. Тоха тяжело вздыхает. – Ты зачем её позвал? – А чё? – Через плечо. Заметят, что она одна бродит, и вышвырнут тебя как миленького. – Почему сразу меня? – Потому что меня срежут сейчас на испытании…
*** Во время ужина Тоха куда-то слинял. А я так волновался за него, что кусок в горло не лез. Теперь лежу и слушаю малейшие шорохи снаружи. Заедаю волнение пайком. Скрип двери. Вздрогнув, сажусь на кровати. Тоха. Опускается на свою койку, поджимает ноги. – На этом уровне голяк. Завтра выше пойду. – Может, не надо? Сам говоришь – вышвырнут мигом. Пожимает плечами. – Да я и так и так слечу. Снова скрипит. На этот раз вздрагиваем оба. Что же такое сегодня? Арина. В рубашке и коротких пижамных штанишках, стоит, переминается с ноги на ногу. Тоха садится поудобнее. – Тебя засекли? – Вроде не. Соседка сожрала от радости две котлеты и спит. Везде темно. – Про камеры ночного видения не слышала? – бурчит мой друг. Арина качает головой и неожиданно с ногами забирается ко мне на кровать. Плечом касается моего плеча. Я даже вздохнуть не могу. – Что у тебя там? Печенье? Протягиваю пачку. – Спасибо! А то в столовке такой странный привкус у еды… Тут же начинает хрустеть. – А чего вас так много в комнате? Два ряда по четыре кровати. Это она называет много? – Да у нас в приюте я бы что хочешь отдал за комнату на восемь мест. – Тоха спускает ноги на пол, – Почти люкс. Арина недоверчиво косит глаза. – А ты чё, домашняя? – Штаны твои домашние. – Огрызается она; – Я из дома труда. Выдыхаю. От удивления.
В домах труда все живут по двое. Потому что для обеспечения бесперебойного производства нужны как минимум два человека. Пока один спит, другой точит титановые шурупы. А потом наоборот. Даже на дремучем архипелаге, откуда мы прилетели больше таких нет.
– А как ты сюда попала? Вас же не учат. – Да учат нас. – Хмыкает Арина. – По желанию. А желающих мало. Но управляющим это даже удобно – они с документами возиться не любят. Мне, чтобы сюда попасть, пришлось самой себе карточку делать. В конце коридора раздаются шлепки босых пяток. Арина вздрагивает и прижимается ко мне. – Т о п о т! Шлёпает совсем рядом с нашей дверью. Не сговариваясь, бежим к ней. – Заблокировали! Тоха мужественно оттирает плечом Арину. Дёргает дверь. Тоже хватаюсь за ручку. Как забетонировали. А шаги, кажется, дошли до пункта своего назначения. Скрип двери – и в коридоре снова тихо. Стоя в темноте мы таращимся друг на друга. Первым молчание нарушает Тоха. – А почему никто не проснулся?
*** Гудящие двигатели, вентили и шлюзы – машинный отсек. Нас ещё меньше. А Арина выглядит очень плохо. Гулька растрепалась, под глазами синяки. – Арин, ты чего? – Мою соседку забрали! – Чё? – Через плечо! – передразнивает меня Арина; – Соседки нет. И вещей её нет. И даже кровати нет! – Так может, она испытание не прошла? – Прошла! – припечатывает Арина. – Дела… – чешет затылок Тоха. Острый взгляд Валентины Петровны, казалось, сейчас прожжёт в нас дырку. – Спроси у Валентины! Может, ошибка. – Я её боюсь! – Давай я спрошу! Снова удивляюсь собственным словам. Я же её тоже боюсь. Но уже пообещал. – Валентина Петровна! Взгляд-прожектор перемещается на меня. Только сейчас замечаю, что Тохи рядом нет. – У Арины соседка пропала… Старуха опускает глаза на экран в её руках. – Татьяна – семьсот один не прошла испытание… – Да как же, прошла она! – Арина не выдерживает. – Татьяна – семьсот один не прошла испытание и отправлена на свой архипелаг. – спокойно заканчивает Валентина: – Мне очень жаль. А сейчас следуйте за мной на проверку голограммой. Откуда-то сбоку выныривает Тоха. – Тут ни одного человека во всём отсеке, прикинь?
*** Доедаю последнее печенье. Напротив – снова пустая койка. Не знаю, куда девать себя от волнения. Придёт сегодня и скажу, чтобы он больше никуда не ходил. Привычный уже скрип двери. Арина. Снова забирается ко мне на кровать. – Боюсь одна спать. А где Антон? Ушёл на верхний уровень вроде. Таращит глаза. – Ты знаешь, зачем он на Альфе? Мотает головой. – В приюте сказали, что его родители скорее всего тут. Вот я и помог пройти ему испытания, чтобы он прилетел сюда и нашёл родителей. Мы специально одинаковое количество баллов набрали. – Дела-а… А чего у Валентины не спросит? – Спрашивал. Но ты же знаешь «С работниками спутника общаться нельзя». – Ага… А ты чего не с ним? – Не разрешает. Говорит, я должен пройти все испытания и жить тут. Поднимаю глаза. Большое Скопление глядит на меня. Хотел бы я тут жить? Наверное, да. Если бы Тоха остался. И Арина осталась. И если бы не… – Сколько времени? – Не знаю… Арина смотрит на меня. Понимаю, что она думает о том же. – Скоро т о п о т –, шепчет одними губами.
Выскакиваем за дверь. Ледяной пол обжигает босые ноги. Бесконечная сеть коридоров Альфы раскинулась во все стороны от нас. И где тут проход на верхний уровень? Наугад сворачиваю направо. Тёмный коридор с бесконечной вереницей дверей и окон. Далеко вверху сияет иллюминаторами Большое Скопление. Я даже не могу вспомнить, были мы здесь или нет. – Тоха! Арина испуганно шипит. Но мне всё равно. Кроме Тохи у меня никого. Прислушиваюсь. Ни звука. Торопливо идём в конец проулка. А он, зараза, всё не кончался. – Тоха! Удивительно, до сих пор на мои крики так никто и не выглянул. Снова направо. Проулок загибается куда-то вверх, уходит стрелой так, что конца не видно. – Тоха! Моё эхо катится по проулку и летит куда-то дальше. На смену ему приходит новый звук. Т о п о т. Не сговариваясь, мы с Ариной бежим вверх. Босые пятки стучат сзади. Не оборачиваться. Бежать. Т о п о т. Впереди дверь. Успеть бы. – На-аверн з-блокирован… – задыхаясь сипит Арина. Не обращаю внимания. Хватаю её за руку и упрямо тяну всё выше. Т о п о т. Двери. Совсем близко. И он тоже совсем близко. Протягиваю руку. Открыто! Коротким хлопком дверь отрезает нас от т о п о т а. Арина кашляет и хрипит: – Воняет… И правда – воняет. Пытаюсь найти источник запаха. Поднимаю глаза. Крик застревает где-то в районе гланд. Тысячи проводов. Тысячи тысяч проводов, которые вмонтированы в пол. Провода тянутся как механические пуповины. В их сплетении свободно парит Валентина Петровна. Провода жадно присасываются к её рукам и ногам, к дряблой груди и животу. Сзади раздаётся бульканье. Поворачиваюсь. Арина стоит на коленях – сотрясается в рвотных спазмах. Показывает рукой на тёмный угол. Сначала я вижу кучу одежды. А потом понимаю. Безвольными тряпочками в горе лежат и гниют человеческие тела. Вместо головы у каждого – что-то похожее на сдутый воздушный шарик. Шарик в костюме. Шарик в платье. Шарик в детской пижаме. Тут и меня сгибает напополам. – Какие умные! Какие вкусные! Провода приходят в движение. Это Валентина Петровна ворочается в трубах-пуповинах. Пытаюсь поднять Арину с пола. Карга смеётся. – Куда собрался, Пётр – двести шесть? Смотри! Её рот раскрывается буквой «О». Отворачиваюсь. – Смотри! Её голос в моей голове. Заставляет повернуться и глядеть. Буква «О» всё больше. Дверь открывается. Оттуда выплывает сгусток извивающихся как змеи труб. С их краёв течёт что-то вязкое, звонко шлёпает на землю. Как босые пятки шестилетки. Провода лезут мне в нос и уши, ползут куда-то наверх, оплетают руки и ноги. А я… я хочу этого! Мечтаю приблизиться к букве «О»! Скорее бы. – Иди ко мне, Пётр – двести шесть! Будь самым умным! Будь самым вкусным! – Будь самым умным! – отзываются в моей голове тысячи счастливых воплей. – Будь… – голос Тохи вцепляется булавкой в мозг – Будь… Буква «О» уже совсем близко. Ещё немного и я увижу… Ещё немного и я… Ещё… На краю сознания появляется новый звук. На что-то похож. Пытаюсь сосредоточиться на букве «О», но отвлекает… Газировка! Точно, с таким звуком открывается крышка! Буква «О» неожиданно сужается, дрябнет. Пытаюсь сфокусироваться, но что-то мешает. Снова газировка. Вдруг осознаю, что из ушей и носа течёт кровь. Очень больно! Буква «О» с глухим хлопком исчезает. Падаю на землю.Тело горит огнём. Пытаюсь вдохнуть и краем глаза вижу Арину. Со звуком откручивающейся от газировки крышки она выдирает провода. Те безвольно виснут на Валентине Петровне. Старуха снова округляет рот, но захлёбывается – Арина выдёргивает последний пучок проводов. Тело Валентины с влажным шлепком падает на пол. – Тебе сколько лет, девочка? Вопрос застаёт Арину врасплох. Смотрит на старуху как на сумасшедшую. – Одиннадцать… – … А по карточке двенадцать… – расстроенным голосом сообщает Валентина и закрывает глаза.
*** Мы с Тохой снова пытаемся уснуть. Здравствуй, родной трёхсотый архипелаг и пыльное стекло, через которое не видно ни одного корабля. Альфу расформировали. Точнее, вычистили от того, что там было и разобрали на запчасти. Всех, кто остался, отправили обратно. – Петя! Арина. Её распределили к нам после указа о расформировании рабочих домов. – Чего ты опять в мужской спальне шаришься? Тоха как всегда. Не обращая на него внимания, Арина забирается ко мне на кровать и роняет на одеяло портативный экран с новостями: – Вау! А откуда… – Читай! – перебивает Арина На тусклом дисплее я вижу текст: «На инновационный спутник «Бета» требуются работники. Приглашаются все желающие, начиная с двенадцати лет».
Последние комментарии
5 часов 37 минут назад
9 часов 53 минут назад
10 часов 2 минут назад
10 часов 7 минут назад
10 часов 28 минут назад
10 часов 36 минут назад