Белее бледного [Хьюго Гонсалес] (fb2) читать постранично

Белее бледного

Глава 1. Я уколов не боюсь

Харон Абрамович Мовсесян шустро топал по цементному коридору без окон, направляясь в административный корпус, так получалось быстрее, чем по улице, к тому же, в подземных туннелях, расположенных подо всеми зданиями больницы № 36 было немного теплее, нежели снаружи - не надо одеваться.

Харон Абрамович направлялся к главрачу за выволочкой, тот уже давно требовал от нашего героя документы о вакцинации, поскольку распоряжением мэра, все медики были отнесены к обслуживающему персоналу, работающему с людьми и, разумеется, должны быть привиты от новомодной хвори.

Но господин Мовсесян был против прививки конкретно от Covid 19, так как изначально просчитал, что таковая будет абсолютно неэффективна против болезни, развивающейся как обычный грипп с постоянно обновляющимися штаммами. Это во-первых. Во-вторых, сам господин Гинцбург не нравился Харону Абрамовичу своей вечно унылой рожей и тем, что совершенно не следил за базаром, говоря сегодня одно, завтра другое и послезавтра третье. Ну и самое важное - за время правления нынешнего президента, во всех отраслях народного хозяйства, сложилась примерно одинаковая ситуация: что в Министерстве Культуры, что в Службе уборки общественных туалетов - наверх пробились самые тупые, наглые и беспринципные, которые не то что сделать вакцину или написать стихи, туалетную бумагу не в состоянии не спиздить и способны лишь вылизать начальственную жопу до стерильной чистоты поверхности.

Главным аргументом в споре с главврачом, господин Мовсесян считал то, что хотя он действительно работал в больнице Скорой Помощи, с людьми практически не общался, а его корпус стоял у самого забора и числился под номером 7, называясь по научному Паталогоанатомическое отделение или попросту - морг.

Но главврач явно устал от долгих споров и сразу заявил, как только Харон Абрамович появился на пороге:

"Всё, со спорами и пиздежом завязали - пиздуй в четвёртый корпус, там тебя ждёт Анна Семёновна, сделает тебе первую инъекцию. Или вот бумага, ручка - пиши заявление по собственному желанию".

"Бози тха" - процедил под нос Мовсесян и громко хлопнул дверью.

На этот случай у него давно был заготовлен подарок, дабы умаслить своего будущего экзекутора - огромная коробка шоколадных конфет "Коркунов", да ещё и в подарочной упаковке. Анну Семёновну Харон Абрамович знал хорошо - фигуристая врачиха давно строила глазки нашему армяно-еврейскому приятелю, иногда притирая его к стенке упругим бедром, а то и прижимаясь нешутейными сиськами 3-го размера. Как-то на совместной пьянке ко дню медика, врачиха призналась, что её покорил трагический взгляд чёрных жгучих глаз нашего героя.

"Знала бы она причины трагизма, охладела бы сто пудов, впрочем, незнание истины нам сейчас на руку" - думал Мовсесян, быстро топая в сторону четвёртого корпуса.

Анна Семёновна сидела за столом, положив ногу за ногу и демонстрируя оные всем желающим, а желающие были - парочка морских офицеров с короткими стрижками, ожидающие шунтирования, заняли рядом со столом доктора два свободных стула и наперебой развлекали даму, косясь то в вырез белого халата, то ещё ниже. Мадам лишь загадочно улыбалась, совершенно не провоцируя вояк на дальнейшие действия.

Увидев господина Мовсесяна с коробкой конфет, Анна Семёновна властным движением отправила военнослужащих по своим палатам и закрыла дверь в кабинет.

"Что Харончик, нарисовался, наконец! А я всё ждала, когда ты появишься".

"Да меня прививаться к тебе отправил этот долбоёб, ёбаный бюрократ, сцуко".

"Да не ругайся ты так, не хочешь прививаться - не будем. Вот тебе ампула со Спутником, выкини где-нибудь по дороге, только незаметно, они у нас на строгом учёте, а бланк я сейчас заполню.

"Вот спасибочки, благодетельница" - отозвался Мовсесян, суя в руки Анны Семёновны здоровенную коробку: "С кофе очень хорошо заходит, отвечаю".

"Да кофий кофеем, ты же знаешь, Харончик, я по другой части" - возразила врачиха и сильно схватила господина Мовсесяна за член прямо сквозь халат и брюки.

Тот вильнул тазом, с трудом вырвав свой детородный орган из цепких женских рук: "Анечка, не могу сейчас, очень много работы, меня и так только что чуть не уволили, потом, ладно?"

С этими слова хитрожопый сын армяно-еврейского народа выскользнул из кабинета, даже не прикрыв за собой дверь.

Анна Семёновна задумчиво смотрела вслед убегающему паталогоанатому, выстукивая на столе длиннющим нарощенным ногтём главную тему из "Пляски смерти" Камиля Сен Санса. Похоже, она начала о чём то догадываться.

Глава 2. Логичный выбор

Харону Абрамовичу безусловно нравилась фигуристая Анна Семёновна, в другой ситуации он бы несомненно воспользовался её роскошным телом, однако её