Исповедь [Наталья Львовна Точильникова] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Наталья Точильникова Исповедь
Я сидел на лавочке возле клумб во дворе Алексеевского монастыря. Наконец, двери храма открылись, и на лестнице появился отец Александр в окружении толпы народа. Здесь батюшка наскоро сфотографировался с новообвенчанными и, подобрав рясу, как девица длинное платье, со всех ног побежал к машине. Но не тут-то было. У поворота его окружили дети. — Батюшка, благослови! — Ой! Здесь засада! — воскликнул отец Александр и устремился дальше, на ходу раздавая благословения. «Не буду я за ним бегать», — решил я и печально раскрыл свою отчетную книжку. На тех местах, где должны были быть подписи священника, в графах «Исповедь» и «Причастие», бумага сияла девственной чистотой. Черт меня дернул выбрать себе в духовники популярного священника! Еще одно воскресенье коту под хвост. Опять шеф на меня наедет. Я встал и понуро отправился к выходу с территории. Обидно, процедура-то несложная. Пишешь на листке бумаги список своих грехов и подаешь батюшке. Он читает, рвет и отпускает вас с миром, расписавшись в отчетной книжке. Но очереди! Не пробьешься же. Давно пора ввести сетевые исповеди, по e-mail. Священник получает письмо, нажимает F8, заносит вас в виртуальную регистрационную книгу, и все в порядке. Никаких очередей. Надо внести рацпредложение. У ворот меня остановил охранник с черно-бело-золотой повязкой на руке. Я предъявил отчетную книжку с подписью настоятеля. Тот придирчиво просмотрел документ. — Чего пусто-то? — Да очереди… — А-а, — понимающе протянул он. — А вы приходите в будни, с утра. — Работа. — Возьмите отгул. Не имеют права не дать. Оплачиваемый и на весь день, — он явно с удовольствием пользовался этим правом. — Учту. — Ладно, проходи.В понедельник на работе я попытался незаметно проскользнуть мимо шефа прямо к своему компьютеру. Но Виктор Владимирович сразу возник за моей спиной. — Ну что, поставил галочку? — Нет, — честно признался я. — Ты, что меня под монастырь подвести хочешь, сволочь? Нас и так едва терпят. А разгонят, куда пойдешь? — Да, очереди… — Очереди! Надоел ты мне до смерти со своими очередями! Погромы в городе! — Какие погромы? — Какие-какие? Еврейские. — А мы тут причем? — Как причем? У нас же компьютеры! — Так компьютеры, а не евреи. — Дурак! Эти уже телевизоры из окон выбрасывают. Думаешь, до компьютеров не доберутся? — Телевизоры-то им чем не угодили? — «Око Сатаны», говорят. — А-а. Непоследовательные они какие-то эти погромщики. Ведь Христос, кажется, тоже… — Вырвать бы тебе поганый твой язык. Христос был русским и родился на северном полюсе! Ой… То есть русский этнос возник на северном полюсе миллион лет назад. — Угу, а чего проповедовал в Иудее? — Кто, русский этнос? Молчи, работай. Шеф вздохнул и понес свое грузное тело к мягкому кожаному креслу директора. Я тоже вздохнул с облегчением и принялся за работу. Мы делали обучающую программу «Жития святых». Я загрузил картинку с изображением щуплого человека с нимбом вокруг головы, беседующего с птицами. Место за компьютером впереди меня пустовало. Так и не нашли достойной замены. А раньше там сидела Женечка. Это я учил ее программированию. Говорил: ничего, будешь программистом в десять раз лучше меня. И ведь стала. Женечка была красива той блистательной красотой, когда красота — это особая примета. Вот, представьте, пишут полицейские в графе «особые приметы», скажем, «шрам над левой бровью», а ей бы написали: «красивая». Правда, в официальные каноны ее красота не укладывалась: маленький рост и черные вьющиеся волосы. И какой идиот решил, что идеальная красавица должна быть блондинкой? Впрочем, какое мне дело до официальных канонов? Все началось с того дня, когда вышел указ, запрещающий женщинам ходить в брюках. Ну, сами понимаете, Женька на него наплевала с высокой колокольни. Но не Виктор Владимирович. — Женя! — вскричал он. — Ты, что хочешь меня под монастырь подвести? Об указе не слышала? Женя пожала плечами и отвернулась. — Будь другом, Женечка, — не унимался шеф. — Не компрометируй фирму. В следующий раз надень юбочку. — Отвратительная одежда! Снизу поддувает, в ногах путается, в автобус не залезть. — Женя, ну ты же наш лучший работник! Мне бы не хотелось с тобой расстаться. Надень юбочку. — Никогда! На этот раз шеф отступил. Но как-то Женя пришла на работу с подбитым глазом, царапиной на щеке и в длинной неуклюжей юбке. Честно говоря, я был совершенно солидарен с ней в ее ненависти к этой одежде. В узких обтягивающих джинсах Женькины ноги и попка смотрелись значительно привлекательнее. — Женя, что с тобой? — участливо поинтересовался я. — Эти, в таких повязках, побивают камнями женщин в брюках. Я еле сбежала. Вообще, Женька была шалопайка, бывшая вечная студентка. Не один институт сменила и еще Университет, прежде, чем получить высшее образование (это было тогда, когда женщин еще принимали в Университет). А еще ее своевольный характер. Но уволили ее, как ни странно, вовсе не из-за характера. Тогда вышел указ, запрещающий женщинам работать. Женька стояла перед шефом и скулила. — Виктор Владимирович, вы же сами говорили, что я ваш лучший работник! За что же вы меня увольняете? — Ни за что, а почему. Ничего не могу сделать, закон. Из-за тебя всю фирму разгонят. Ты будешь дома работать, за компьютером. Зачем тебе сюда ездить? А деньги будем платить наличными. Это уж устроим, как-нибудь. — Так и буду одна дома сидеть куковать, с мамой? Женька вздохнула и вышла из комнаты. А еще через пару дней женщинам запретили появляться на улице без сопровождения мужа или отца. У Женьки не было ни того, ни другого, и наш нарождающийся роман плавно перетек в телефонную форму. Были, конечно, женские демонстрациипротеста, но их частью расстреляли, частью пересажали, а в газетах обсуждался прекрасный истинно русский идеал шестнадцатого века, когда девицы и жены содержались исключительно в теремах… Мои воспоминания прервал шеф. Он навис надо мной подобно скале и с отвращением смотрел на дисплей. — Ты что загрузил, поганец? — Гравюру Эшера. — Идиот, это же Франциск Ассизский! — Ну и что? Он же святой. — Он католический святой, бездельник! Нас же обвинят в латинофилии. Ох, подведешь ты меня под монастырь! Я задумался. — Виктор Владимирович, а помните, как здорово было, когда мы игрушки делали, стрелялки-бегалки? Еще Свиридов нам сценарии писал. А мы и не думали ни о чем таком, ни о каких ересях. Лешка Свиридов был тогда известным молодым писателем-фантастом и большим приколистом (теперь его больше не печатают, с тех пор, как запретили фантастику). — Помню, — лицо шефа приобрело мечтательное выражение. — Но что поделаешь. Не будем делать «Жития святых», или что-нибудь в этом роде — нас точно всех разгонят, а то и хуже.
Вернувшись домой после работы, я привычно набрал Женькин номер. Но телефон не отвечал. Странно, обычно в это время там все уже дома. Да и куда им идти одним, дамам-то? Я подождал около часа и позвонил еще. Тот же результат. На сердце было неспокойно, противно как-то. Я оделся и поехал к ним. Дверь в квартиру была открыта. По полу разбросаны книги, бумага и осколки фарфора. Женька лежала на полу рядом со своей матерью. Черные волосы заляпаны кровью. Я сел на корточки рядом с ней и взял ее за руку, уже холодную. Поискал глазами телефон. По 03 звонить, вероятно, уже бесполезно, хотя я не врач. Вдруг, еще нет. Или хотя бы в милицию. Телефон лежал здесь же, на полу, с битой трубкой и оборванным проводом. Я сжал губы. В прихожей послышались шаги. Я даже не закрыл дверь, забыл. — А, здесь уже были, — равнодушно протянул сладковатый баритон. — Вечно у них в штабе несогласованность. Зачем мы сюда перлись? — Все равно надо проверить, — ответил деловой бас, и на пороге возникли дюжие молодцы в черно-бело-золотых повязках, штук пять. И это были явно не все. С лестничной площадки раздавались разговоры, топот ног и хлопанье дверей лифта. — Еврей? — осведомился у меня бритоголовый молодой человек в черной кожаной куртке. — Нет, что вы. Русский, православный. Вот крест, — и я вытащил за цепочку из-под рубашки железный крестик, украшенный зеленой эмалью. — Ты мне крестом в морду не тычь, — весомо заметил пожилой коренастый обладатель баса. — Может, ты выкрест. Так мы их тоже… — Что ты вообще здесь делаешь рядом с двумя дохлыми жидовками? — Да работали мы вместе. Вот, книгу пришел вернуть. Она у меня брала, — и я наугад вытащил из кучи, возвышавшейся на полу, какой-то пухлый фолиант. — А, книгу вернуть — дело хорошее, — смягчился пожилой. — А то эти жиды, пальчик дашь — руку откусят. Отчетная книжка с собой? — Да какая отчетная книжка? — не унимался молодой. — Смотри, Палыч, у него, вроде, глаза на выкате, и мочки ушей не как у русского. Да ты посмотри на его мочки ушей! Публика загудела, возмущенно обсуждая эту часть моего тела. — Вот моя отчетная книжка, — я наконец нашел ее на дне сумки и протянул пожилому. — Ну, и пусто, — печально констатировал тот. — Там очереди, в Алексеевском монастыре, у отца Александра, никак не пробьюсь. — У отца Александра? — обрадовался Палыч. — В Алексеевском монастыре? Так у нас же один духовник! Он просмотрел книжку, нашел печать и подпись настоятеля, убедился. — Да-а. Ну, ладно, парень. Ты уж прости нас, грешных, своего не признали. Иди. Я встал. — Как зовут-то? — поинтересовался Палыч на прощание. — Серега. — Ну, иди, Серега. Бей …, спасай Россию! И я понял, что больше никогда не пойду в Алексеевский монастырь.
На улице горели костры. Костры из книг. Я шел между ними и плакал. Кое-где на полуобгоревших обложках еще можно было разглядеть названия: Данте Алигьери «Божественная комедия» (латинская ересь), Генрих Гейне «Избранное» (еврейский поэт), В. Шекспир «Двенадцатая ночь» (пропаганда язычества), Бокаччо «Декамерон» (порнография). Я посмотрел на отчетную книжку и Женькин фолиант, которые держал в руках. «CorelDRAW» — прочитал я. Да, зачем он мне нужен, этот «CorelDRAW»? Я его и так наизусть знаю! И я бросил их в огонь, свидетелей моего предательства, боясь только осквернить ими пламя этих костров. И я почувствовал себя свободным, как Гамлет, уже раненый отравленной шпагой Лаэрта.
Ноябрь 1998 г.
Последние комментарии
12 часов 44 минут назад
16 часов 52 минут назад
17 часов 9 минут назад
17 часов 30 минут назад
20 часов 12 минут назад
1 день 3 часов назад