Это другое [Иван Солин] (fb2) читать постранично

Это другое

Глава 1

— Ну, и что ты сделаешь, мажорчик? — максимально глумливо прошипел в лицо проигравшему весьма стереотипного вида криминальный элемент мелкого пошиба, в простонародье гопник, кичащийся своим сиюминутным положением и определенно упивающийся сложившейся ситуацией.

— Отпустите её! — едва ли не истерично, от собственного бессилия и, понятное дело, из-за неравнодушия к помя́нутой, кричал в ответ поверженный уличными хулиганами дорого одетый юнец.

Хотя это ему, захлебывающемуся кровью из хрипящего рта, так казалось, а на самом деле воззвание к победителям было едва слышным и терялось в уличном шуме уже за пределами подвортни, где парочку старшеклассников сейчас ждала неутешительная участь, как не сложно догадаться, каждого своя.

Ну правда, что может быть глупее, чем отправиться в какую-то подворотню выяснять отношения с явно превосходящими силами в лице, очевидно, не самых законопослушных граждан, которые, трудно даже представить в какой ситуации, станут блюсти «кодекс чести» и нападать по очереди, предварительно согласовав регламент предстоящего «поединка», а не поступят так, как им и положено по неведомым домашним мальчикам законам улицы? Да ещё и будучи при всём при этом далеко не самым крепким и очень среднего роста семнадцатилетним парнишкой без опыта уличных потасовок или хотя бы поставленного удара. О готовности пойти на всё и об обладании волчьей хваткой, коей вполне могли похвастаться те, кто заманил свою будущую добычу провокационными насмешками не столько даже над ним, сколько над его спутницей, и говорить нечего.

Глупее этого, разве что, поправив очки поспешить следом за уводимым одноклассником и затем бесстрашно попытаться воздействовать на хулиганов вразумляющими речами, а впоследствии и кинуться оттягивать своего кавалера, конечно же из самых благих побуждений, но при этом безобразно мешая сражаться и снижая тем самым без того невысокие шансы «героя-одиночки», увы, но не обладающего иммунитетом ни против удара ножом в печень, ни от биты по затылку, а потому в отчаянной беспомощности теперь созерцающего за надругательством над его такой отважной, но глупенькой «спасительницей».

Долго всё это, правда, не продлилось, и как только юбка рыжей лохматой девицы в очках была беспощадно задрана, а смешные и на вид ещё детские трусы с мишками были безжалостно порваны, то её светловолосый спутник, чья бледность от потери крови в отсутствующем свете загодя разбитого уличного фонаря была не видна, уже закрыл к тому времени глаза. Как оказалось, вовсе не навсегда, а лишь для того, чтобы в следующий миг резко вскочить и, в недоумении оглядевшись да прийдя к какому-то выводу, поморщиться от осознания чего-то не столь отрадного прежде чем начать действовать.

В тот момент, когда и пуговки голубого платьица рыжей на её приличной груди треснув покатились по асфальту, уже влезающий на неё, с зажатым ртом бьющуюся в истерике, возжелавший быть первым сластолюбец откуда-то из темноты получил просто-таки молниеносный удар ногой в основание черепа. Позабывшие же об «отходящем» где-то там в тёмном углу подворотни школьнике, теперь всецело увлеченные предстоящим действом и весьма шумно подбадривавшие «первопроходца» его одностайники не сразу поняли, отчего это их вожак так забавно навалился на смешно извивающуюся школьницу. Кто-то ещё радостнее заржал, кто-то отвесил скабрезный комплимент умению того разжигать страсть в бабах, кто-то, правда, осудил поспешность и даже опытно заявил, что так немудрено и промахнуться, приведя пример из жизни о лишившемся однажды невинности диване и оставшейся недовольной какой-то Светке. Однако долго делиться своим, безусловно, ценным мнением по повод происходящего оставшейся на ногах четверке не пришлось, и когда они наконец поняли, что Акела, как по чудному совпадению именовался лидер данной преступной группы, не просто промахнулся, но даже и не двигается теперь, то вдруг начали один за одним следовать его примеру.

Первым получил мощную подсечку и сразу же догоняющий нокаутирующий удар в голову ближайший к вынырнувшему из тьмы подворотни окровавленному сопляку долговязый тип с неприятной ухмылкой. Вторым был следующий за ним приземистый крепыш, который рефлекторно увернулся от летящего ему в висок кулака, но не сумел узреть подлым ударом влетающую в беззащитный пах ногу, а потому уже ничего не способен был противопоставить довершающему дело колену противника. Третий был самым шустрым и каким-то взвинченным, а потому весьма оперативно перестал отпускать свои шумные комментарии и засыпать Акелу с невообразимой скоростью генерируемыми идеями на предмет того, как позатейливее засадить рыжей, но наряду с гиперактивностью он был и каким-то не сфокусированным, именно поэтому все его молниеносные и в чем-то даже истеричные выпады ножом уходили куда угодно, но только не в цель. Когда же его оружие невообразимым образом