Общага 90-е. Часть первая [Виталий Владимирович Держапольский] (fb2) читать постранично, страница - 84

толстяк. — Ты совсем охуел, Зябликов? Буденовкой двинулся на почве…

— Ай, как слепит! — Раздался сзади дрожащий шепелявый голос.

Я обернулся — в проходе, сразу за нашими спинами стояла маленькая сухая старушка, на вид этак лет девяноста, если не больше и, морщась, закрывала морщинистой ладонью глаза. — Это он, Митрофанушка! В нем — Сила Великая! Непормерная! Я такого в жизни не видела… — Ноги старушки покосились, и она бухнулась передо мной на колени. — Прости, о Всесильный…

- Не парься, бабка! — произнес я, делая из бутылки очередной глоток — почему-то моё опьянение рядом со старушкой стремительно улетучивалось, — ты ни в чем не виновата…

— Прости! Прости! Прости! — зациклило старушку.

А бабка-то не простая! У нее действительно дар! Если будет оказия — попробую с ней разобраться.

— Но он же совсем сопляк… — Похоже, в голове толстяка не укладывалась новая информация.

— Не верь своим глазам, Митрофанушка! — прошептала старуха. — В сем теле Великий Дух…

- А ты, Митрофанушка, каким меня представлял? — развязно произнес я, неожиданно вспомнив ухмыляющуюся морду Анубиса, с коим довелось встречаться. Вот какую морду неплохо было бы заиметь! Неожиданно мое лицо зачесалось, а черепные кости с хрустом начали меняться. Мама дорогая! — едва не закричал я, бросив взгляд в большое зеркало, из которого на меня смотрела вытянутая шакалья морда со свисающим в сторону языком. Это… как это? Это что, я теперь и трансформироваться могу? А ведь там у меня так не получалось… Там, это где? Черт! Ну почему же я никак не могу вспомнить! Ладно, после разберусь. Надо же, какой красавец получился! — Я издал неприятный уху звук, похожий на «смех» гиены.

— Анубис… — прошептал вмиг посеревшими губами Митрофанушка. — Повелитель мертвых…

А его охранник, так и вовсе отшатнулся в сторону, едва не усевшись на задницу.

- Надо же, а утырок-то наш, оказывается, в школе учился! — Я толкнул плечом тоже слегка подзависшего Зябликова. Интересно, а обратно свое лицо я вернуть смогу? Как показало изображение в зеркале — смогу. Вернувшись к обычному виду, я вновь приложился к бутылке — нахождение рядом с этой «чудесной» старушкой отрезвляло почище промывки желудка! Бабулька-то, похоже, реально крутая лекарша!

— Но почему именно в таком виде… — недоумевал Митрофанушка, — какой-то мальчишка… и почему пьяный?..

Ах, даже так? Вопросики появились? Ладно, раз уж этот толстяк принял меня за Анубиса, будем отыгрывать эту нежданно подвернувшуюся роль. Я материализовал за своей спиной шикарное кресло, которое как-то видел в какой-то компьютерной игрухе, выполненное полностью из человеческих костей, и упал в него, блаженно откинувшись на спинку. Как же, сука, я устал!

- А ты думаешь, что тело простого смертного так запросто может вместить мой дух? Я сумел найти лишь это тело! Да и то, оно может нормально функционировать, только находясь в состоянии полной алкогольной отключке… А теперь, хватит бессмысленных разговоров! Ты хотел меня видеть — наслаждайся! — Я вновь приложился к бутылке, высасывая вискарь до донышка.

— Я хочу, чтобы ты вылечил мою мать… — Митрофанушка, сообразив, что ему пока ничего не угрожает, наконец-то озвучил свои «хотелки».

- Я хочу, — передразнил я его. — Кто ты такой, чтобы ставить мне условия? Мне!!!

— Прости… Великий… — заблеял толстячок. — Но ты же вылечил жену этого… Зябликова? Вылечи и мою мать… Прошу, снизойди… — смиренно произнес он, хотя его глазки продолжали злобно посверкивать.

Да уж, смиренность тут и не пахнет. Ну да ладно…

- Другое дело, — лениво процедил я. — Но каждое чудо имеет свою цену… Ты готов сполна заплатить за него?

— Все, что угодно! — решительно произнес толстяк.

- Ты знаешь самый старый Закон, который чтут даже боги? — зашел я издалека.

— Какой? — вскинулся Митрофанушка.

— Кровь за кровь! — прошептала старушка, так и не поднявшаяся с колен. — Глаз за глаз!

- Смерть за смерть! — пафосно закончил я за нее. — Ну, или жизнь за жизнь… Ты готов, Митрофанушка, к такой цене? Отдать свою жизнь за жизнь матери? — спросил я его в лоб. Ага, засуетился? Не готов оказался к такому размену?

— Но… но… — заблеял толстяк, действительно оказавшийся неготовым к такому-то предложению. Неожиданно его взгляд остановился на майоре. — А как же… как же мент? Ты же вылечил его жену? А он до сих пор жив…

- А ты уверен, что он жив? — хищно ухмыльнулся я. Вот и развязочка наступила!

— Но… но… он же живой!!!

- Жива только его оболочка, — огорошил я собеседника. — Моим слугам в этом мире тоже нужны «сосуды»…

— Я найду тебе пять… десять… сто таких оболочек… — прорвало толстяка, не желающего умирать за кого-либо другого.

- Не выйдет, дядя! Это только твоя ноша! Ну, ты решил? Время пошло!

Хотя, я мог бы и не спрашивать — и так все ясно. Я наклонился к самому уху Филимоныча и произнес:

- Держись за меня и не отпускай руку, что бы ни случилось! — Дождавшись ответного кивка Филимоныча,