Записки легионера Абрамова [Игорь Николаевич Аббакумов] (fb2) читать постранично

Игорь Аббакумов Записки легионера Абрамова

"Сборы наши продолжались не слишком долго, и к исходу второго дня мы погрузились в вагоны. Мы – это сборный батальон Легиона, выделенный в состав отряда панцер-командора Назгулеску. Похоже, начальство легиона сплавило в этот батальон тех кем было недовольно. В частности, нашу роту в полном составе (как обьяснил лейтенант Шапиро – за попытку бунта и невыполнение приказа).

Вместе с нами отправилась часть офицеров и сержантов из числа североамериканских граждан. В частности, с нами едет сержант Ричи, чем мы крайне разочарованы. Даже в отряде Назгулеску нет спасения от этого подонка! Сам Ричи, к слову, этим вояжем весьма недоволен, и по словам Шапиро, ходил на рапорт в штаб батальона, а затем в штаб Легиона, и просился оставить его в Кэмп-Джексоне, переведя в другую роту, но успеха не имел. Похоже, майор Скотт всерьез разозлился на сержанта за сорвавшийся бизнес на неграх.

Едет с нами и лейтенант Гамильтон, временно командующий ротой после ранения капитана Тонберга. Для него это вроде как повышение, из субалтернов в ротные командиры, а с другой, тоже знак немилости (ведь "бунт" в роте случился под его командованием). Похоже, и тут майор Скотт постарался, изящно убрав из Кэмп-Джексона проблемного подчинённого. Во всяком случае, лицо лейтенанта особо довольным не выглядит. Из североамериканцев с нами также едут капралы (должен же кто то присматривать за легионерами в пути, как пояснил Шапиро). Зато пулемётчики, связисты и прочие, остались в лагере. Впрочем, они и не относятся к нашей роте, их команды напрямую подчинены батальону, нам их только придавали приказом сверху. Шапиро сообщил, что в отряде Назгулеску нам придадут других.

Сам Шапиро, к слову, тоже едет с нами, он перевелся в адъютанты нашего сборного батальона. На вопрос: зачем ему это понадобилось, Шапиро напомнил, что хочет отличиться, для будущей политической карьеры, ведь за ту историю с неграми он не получил не то что медали, а даже нашивки за ранение, негры же не считаются в САСШ воюющей стороной.

Ну а в отряде Назгулеску это можно сделать быстрее чем в любом другом месте, судя по прославившим командора делам в Кингстоне и Веракрусе. С этим не поспоришь, слава и правда громкая, хотя, в последнем случае крайне сомнительная.

Между прочим, командовать нашим батальоном поставили майора О'Даффи, крепкого невысокого рыжего живчика, на вид типичного ирландца, каким он, впрочем, и является. Даже Шапиро толком не знает, что он не поделил с начальством, устроившие это назначение. Хотя, по его словам, майор уже успел повоевать на полуострове Олимпия.

Самое странное, что вместе с нами едет командир легиона полковник Джексон, в качестве некоего "куратора-наблюдателя". Что это такое, никто понять не может, хотя, Шапиро предположил, что полковник просто хочет примазаться к славе очередной победы Назгулеску (он там тоже был!). Ну а в случае неудачи, его дело будет сторона, он только наблюдал. Как то все это дурно пахнет. Впрочем, после того что Шапиро рассказал о том, что полковник представляет собой на самом деле, я не удивлен…

Поездка проходила так же как первая, из Нью-Иорка в Чарльстон, то есть без особых происшествий. Правда, ходили слухи (подтвержденные и газетами), что британские дирижабли бомбят узловые станции. Но мы этого не видели, хотя, ближе к Великим Озерам, следы разрушений попадались.

Наконец мы добрались до Рочестера, на берегу озера Онтарио, где высадились из поезда, или, как говорят военные, эшелона, и пешим порядком дотопали до находящегося в полутора десятках верст западнее города, военного лагеря под названием Ист-Пойнт. Прочитав табличку с названием, Шапиро хмыкнул, заметив что у командора Назгулеску явно есть чувство юмора.

В лагере нас встречал сам панцер-командор Назгулеску, рослый, плотный человек цыганистого вида, говоривший на хорошем русском языке, хоть и с акцентом. Он поздравил нас с высокой честью – влиться в славные ряды Американской Революционной Флотилии, хоть и временно, но при этом заметил, что как солдаты мы никто. Забегая вперёд скажу, что подавляющее большинство наших, после трёх месяцев службы в Легионе и даже участия в боях с неграми, такой отзыв знаменитого анархиста сильно разочаровал в нем, слова Назгулеску сочли проявлением высокомерия. Правда, мало кто, обидевшись на его первые слова, услышал конец фразы: "И только бой покажет, достойны ли вы стать гражданами". Но я и в гимназии на уроках и в университете на лекциях, привык внимательно слушать, а потому расслышал эти слова, мне они показались убедительными. В самом деле, практика – критерий истины, меня этому учили с детских лет.

Затем командор представил нам нового уполномоченного по правам солдат, некоего Джорджа Смита, а также представительницу Комитета солдатских матерей, миссис Рэчел Рабинович.

Первый был блондин среднего роста, из тех о ком говорят "неладно скроен, но крепко сшит", с простоватым лицом и каким-то