Вся жизнь-один чудесный миг [Марк Давидович Сергеев] (fb2) читать постранично

ПУШКИН * ВСЯ ЖИЗНЬ — ОДИН ЧУДЕСНЫЙ МИГ
Композиция

*

Автор композиции

Марк Сергеев

М., Молодая гвардия, 1969

О тех, кто первыми ступили на неизведанные земли,

О мужественных людях — революционерах,

Кто в мир пришел, чтоб сделать его лучше.

О тех, кто проторил пути в науке и искусстве.

Кто с детства был настойчивым в стремленьях

И беззаветно к цели шел своей.

Очередная книга серии «Пионер — значит первый» посвящена Александру Сергеевичу Пушкину. Она предназначена для всех, кто знакомится с великим поэтом. Книга эта необычна. В нее вошли материалы нескольких групп.

Первая, и наиболее обширная группа, — это свидетельства современников поэта, зафиксированные в их воспоминаниях, дневниках, переписке. К этой группе примыкают записи, касающиеся жизни и творчества Пушкина, сделанные первыми значительными биографами поэта — Анненковым, Бартеневым. Здесь же можно назвать и тексты официальных документов, относящихся к разным периодам жизни Пушкина, к его службе, ссылке и т. д.

Вторая группа — собственно пушкинские тексты (стихи, отрывки из писем, дневниковые записи, очерковая проза).

Третья, не очень большая по объему, — высказывания о творчестве Пушкина писателей и критиков XIX и XX веков (Достоевского, Брюсова, Благого и др.).

И наконец, сообщения, идущие от составителя, необходимые пояснения, факты, хроника жизни поэта.

Все эти материалы перемежаются друг с другом и расположены таким образом, чтобы читатель мог представить жизнь поэта от его рождения до гибели.

«Мой жребий пал, я лиру избираю…» — так называется первая часть, посвященная детским и юношеским годам Пушкина (1799–1820).

«Я жертва клеветы и мстительных невежд…» — название второй части, охватывающей период ссылки поэта — юг и Михайловское (1820–1826).

«Как беззаконная комета, в кругу расчисленном светил..» — эта глава охватывает последние вдохновенные и трагические годы Пушкина.

Кроме того, каждая из этих глав делится на более мелкие разделы: «Открытым сердцем говоря», «Но вреден Север для меня», «Па берег выброшен грозою» и т. д. Поэтические строки открывают каждый раздел.

Книга не претендует на полноту — ведь взаимоотношения Пушкина с каждым из тех, кто ведет здесь о нем разговор, могут послужить материалом для объемистого тома. Автор композиции осветил только главные события жизни Пушкина.

Незначительны в книге комментарии, короток именной указатель в конце. Но эта книга может стать для многих первой книгой о Пушкине, она подскажет настоящим любителям поэзии путь исследования, пробудит интерес к документальной Пушкиниане.

В работе над книгой большую помощь автору оказали научные сотрудники Государственного музея А. С. Пушкина в Москве, работники научной библиотеки в Иркутске.

От автора

Жизнь Пушкина коротка и бесконечна.

Едва раздвинулись стены лицея и мир предстал перед ним, полный надежд и тревог, как стены содвинулись снова — ссылка, еще одна ссылка, несколько лет столичного коловращения и выстрел на Черной речке, выстрел, пуля которого все еще летит, пронзая наши сердца.

И все же так много вместилось в эту недолгую жизнь, осененную высоким крылом поэзии, что вся она похожа на один прекрасный миг, а» каждый миг ее — на целую жизнь. Пушкин и общество, Пушкин и литература, Пушкин и декабристы, Пушкин и друзья, Пушкин и царь, Пушкин и любовь… Об этом написаны романы и повести, сотни томов интереснейших страстных исследований и стихи — их не меньше, чем создал сам поэт. Но еще многие и многие поколения с восхищенным удивлением будут смотреть на гигантскую фигуру человека, стоящего у истоков русской реалистической литературы, впитавшего все самое лучшее из словотворчества народа, переплавившего в огне души опыт современников и предшественников, чтобы явить миру первым из российских талантов «чистейшей красоты чистейший образец».

Но сколько книг ни посвятили бы Пушкину — главный источник у них один: творчество Пушкина, его письма и письма к нему, драгоценные факты его биографии, оставленные нам в воспоминаниях современников.

Эта книга — разговор.

Собеседников от нас отделяет столетие, они как бы сидят друг против друга, разделенные незримой, но беспощадной чертой.

С одной стороны, преданный Иван Пущин и лирическая Анна Керн, добродушный ленивый Дельвиг и