Ива, или Кровь пополам с древесным соком [Наталия Яксина] (fb2) читать онлайн

Наталия Яксина Ива, или Кровь пополам с древесным соком

Тринадцатилетие и Дар

-Рассвет! Рассвет! – прокричал звонкий петушиный голос. Ива открыла глаза, подумав: «Послышится же спросонья…» Она бодро вскочила с кровати – сегодня особенный день, день ее тринадцатилетия. Надо столько всего успеть!

Ну, не совсем день рождения… Родители нашли ее летним утром на пороге своей избы. Соседская кошка лежала рядом с мирно посапывающей девочкой и грела ее своим пушистым тельцем. Ведунья из соседней деревни осмотрела найдёныша и авторитетно заявила: здорова, порчи нет, три месяца. Отец с матерью отсчитали три месяца назад – вот и день рожденья.

–Рассвет! Рассвет! – прокричал соседский петух. Ива замерла было от удивления, но потом небрежно отмахнулась: просто почудилось. Быстро одевшись, девочка вышла из своего закутка. Мать уже проснулась и разводила огонь в печи.

–Доброе утро, мама!

–Это кто такой взрослый? Принимай наш с отцом подарок, дочка! – мать стремительно зашла за занавеску в свой закуток и вернулась со свертком. – Вот, надевай! Ты теперь у нас не дитя малое, а девушка, невеста на выданье. И наряд тебе положен взрослый. Что же ты замерла, надевай скорее! На колодец в обновке пойдешь, пусть все видят, что ты теперь взрослая.

–Спасибо, мамочка, – Ива прижала наряд к груди и убежала в свой уголок переодеваться. Она сразу узнала девичий наряд матери, бережно хранимый в сундуке. Девочка столько раз помогала маме доставать наряды из сундука, проветривать, чинить, чистить, а потом вновь убирать, переложив мешочками с ароматными травами. Эту длинную рубашку мать когда-то сама вышила, а юбку украсила бахромой. Чувствуя себя немного неловко в непривычном наряде, Ива вышла к матери.

–Совсем взрослая у меня дочка, – улыбнулась мать и поцеловала ее, сдерживая слезы. – А ведь словно вчера была малюткой в пеленках. И я вроде недавно девичий наряд впервые надела… Ох, времечко летит… – мать резко повернулась к печи и загремела ухватом, украдкой вытирая глаза. – Некогда нам стоять и болтать. Ступай, Ива!

Возле колодца соседки обменивались новостями в ожидании своей очереди набирать воду. При виде Ивы в новом девичьем наряде они дружно заохали, заахали, наперебой стали поздравлять, передавать приветы и поздравления родителям. Девочка даже немного растерялась от радостного гомона, веселых улыбок, смеющихся глаз. И только мамина подруга Роза, жившая на окраине деревни, выглядела хмурой и расстроенной. Торопливо поздравив девочку, она взволнованно спросила:

–Ива, у тебя лекарственных травок не осталось? Мне бы сбор от кашля – младшенький мой, Василёк, третий день кашляет, не переставая.

–Есть, тетя Роза. Сейчас к вам приду со сбором, только отнесу воду домой.

–Спасибо, Ивушка! Так нас выручишь! Умница ты наша! Настоящий дар у тебя – целебные травки собирать да нас лечить.

Дома Ива поспешно поставила ведра с водой и полезла в кладовку за травяным сбором.

–Дочка, что-то ты завозилась! Скотину кормить пора! – заторопила ее мать, хлопоча у печи.

–Она не возится, а красуется, боится новый наряд помять! – поддразнил Иву старший брат и протянул ей деревянный резной гребень, – Держи мой подарок, взрослая сестренка!

–Спасибо, Лев! Какой красивый гребешок! И зубья редкие – в моих волосах не запутаются.

–Да уж, специально редко зубья вырезал. Уж я-то помню, сколько раз ты с гребнем в голове до вечера ходила! – рассмеялся брат.

–Спасибо тебе за подарок! Вот уж угодил так угодил! Брат, помоги, пожалуйста! Тетя Роза просила у меня сбор от кашля – Василек заболел. Я пообещала занести поскорее, а сама никак с делами не управлюсь…

–Давай сюда свой сбор, я отнесу! – и добавил с напускной небрежностью: – Что-то я запамятовал: дом тети Розы почти на самом краю?

–Да, по соседству с домом Заряны, – с притворным простодушием ответила Ива, протягивая сверток. Лев залился румянцем, что-то буркнул и убежал. «Бежит, аж пятки сверкают. Надеется свою ненаглядную увидать. Да только зря надеется – Заряна так рано не встает», – тихонько ворчала себе под нос Ива по дороге в хлев.

Красавица Заряна с родителями приехала в их деревню только в прошлом году. Родители у нее не похожи на всех остальных деревенских жителей: нелюдимые, молчаливые, в глаза не смотрят. Видать, богатые, раз наняли местных мужиков за полновесные деньги строить им хороший дом с хозяйственными пристройками. Странные люди, но никогда никого ни резким словом, ни дурным поступком не обидели. А вот Заряна ей совершенно не нравилась – лживая и недобрая. С женщинами она ласковая, с мужчинами милая, с парнями очаровательная, а с девушками высокомерная и насмешливая. Мало того, что двуличная, так еще и ленивая. Ведра с водой из колодца ей нести тяжело, в саду и огороде боится ручки запачкать, возле хлева носик морщит, у печи ей жарко и душно… Только рукоделием и занимается – шьет, вяжет, вышивает, кружево плетет. Всю работу по дому да по хозяйству ее родители делают, а нерадивой дочери слова поперек не скажут. Но брат, завороженный ее красотой, совершенно ничего плохого не замечал – как не замечали и другие парни. Да что толку о ней думать? С тяжелыми мыслями только работать медленнее!

–Доброе утро! – девочка привычно поздоровалась с обитателями хлева: коровой, теленком и двумя козами. Ей всегда казалось, что домашние животные понимают человеческую речь, просто говорить не умеют.

–Ииивушка! – радостно промычала Буренка, ласково поглядывая огромными карими глазами, опушёнными длинными ресницами. От неожиданности Ива чуть не пролила воду мимо поилки, но быстро успокоилась: «Опять послышалось». Едва она успела подкормить и подоить корову и коз, как раздался призывный наигрыш пастушеского рожка. Ива проводила свое маленькое стадо до ворот. Задиристые козы Манька и Санька тут же стали пугать своими рогами молоденькую белую козочку соседей. Козочка жалобно заблеяла, и вдруг лягнула маленьким копытцем Маньку.

–Дууура! – сердито завопила побитая коза. Ива вздрогнула: почему ей все утро мерещатся голоса? Но пора возвращаться в дом и накрывать на стол – из открытого окна уже пахнет ржаными лепешками и овсяной кашей. Острое обоняние Ивы давно стало объектом безобидных шуток домочадцев. Отец всегда дразнил девочку, когда брал ее с собой в поле: принюхайся, мол, не готов ли у матери обед? А сегодня обед полностью готовит Ива – в знак взрослости. Она и раньше помогала матери стряпать, но самостоятельно приготовить праздничный обед с караваем и пирогами ей предстоит сегодня впервые. Громкий стук захлопнувшейся калитки прервал размышления девочки: вернулся брат, набычившийся и раскрасневшийся.

–Всё, передал тете Розе лекарство, – сердито буркнул Лев, пробегая мимо нее в дом. Ива заметила, что у брата малиновые уши, пунцовые щеки и темно-красное пятно на шее. Пятно? Неужели Заряна сегодня так рано проснулась? Но расспрашивать и поддразнивать и без того расстроенного брата Ива не стала.

После завтрака Ива принялась за приготовление праздничного обеда. Пирожки с разными начинками, каша с грибами, сладкая каша с медом и ягодами, рыбная похлебка (которую сама повариха даже не попробует), взвар из сушеных фруктов и ягод с медом, а еще большой каравай, украшенный затейливым узором из листьев и цветов, искусно вылепленных из теста. Закончив стряпать, девочка спешно принялась за уборку в избе. Она как раз ставила на застеленный чистой скатертью стол кувшин с букетом из васильков, ромашек и колокольчиков, когда со двора послышался хриплый лающий голос Дружка:

–Чужой! Чужой!

Уже не удивляясь померещившимся словам, Ива выглянула в окно. Во двор въезжала телега, запряженная буланым жеребцом; конём правил дядя Степан, старший брат отца, а рядом с ним сидел его сын Карп. В телеге чинно восседала его жена, тетя Поляна в своем лучшем наряде; за ее спиной шептались и тихонько хихикали сёстры-близнецы Калина и Малина.

–Тпрррууу! – зычно крикнул дядя Степан, осаживая коня. Тот вторил ему веселым ржанием:

–Иииду, Верный!

–Гром, друууг мой! – отозвался с конюшни Верный.

Дядя Степан галантно помог супруге сойти с телеги, а Карп без лишних церемоний стащил повизгивающих сестёр, как мешки с зерном. Отец и мать поспешно вышли к дорогим гостям, следом торопился Лев, сменивший хмурую гримасу на искреннюю улыбку. Раньше Ива выбежала бы впереди всех к родне, но по неписанным правилам тринадцатилетняя девушка в день своего взросления должна чинно встречать гостей в доме. Едва хозяева и гости успели расцеловаться, как Дружок облаял въезжающую во двор вторую телегу:

–Чужой! Чужой!

–Прииивет, парниии! – весело проржала молодая кобылка Рыжуха, повернувшись к конюшне, откуда Верный и Гром наперебой закричали:

–Прииивет! Прииивет!

Дядя Сокол, старший брат матери, уже спрыгнул с телеги и подавал руку жене, тете Маргаритке. Следом ловко спрыгнули три их сына-погодка: Орел, Беркут и Сапсан. Их радушно встретили родители и брат. Родственники вошли в избу по старшинству, и каждого Ива приветствовала в точности по неписанным обычаям – низким поклоном, пожеланием здравстовать и благодарностями за оказанную честь. Следом за ними пришли принарядившиеся соседи. Наконец, после долгого обмена приветствиями и пожеланиями, дядя Степан, как самый старший в семье, вручил Иве берестяной короб. Девочка наперечет знала каждую вещь, которая должна в нем лежать, но все равно открыла с замиранием сердца. Маленький ковш для воды, круглое блюдо для хлеба, большая ложка для готовки, веретено, ткацкий челнок, спицы и крючок для вязания, две иглы для шитья – тонкая и толстая. А это что? Ступка и пестик для растирания лекарственных трав! Ива замерла, не веря своему счастью: родня и соседи признала ее талант травницы!

Гости неспешно уселись за накрытый стол и начался пир. Праздник удался на славу, но… Под вечер вновь раздался отчаянный лай Дружка:

–Чужой! Чужой! Ррразоррву!

В избу суетливо зашла соседка Лилия, извинилась за опоздание и оправдалась нездоровьем. И в самом деле, Лилия непривычно горбилась, шаркала подгибающимися ногами, опускала долу потускневшие глаза и отчаянно кашляла, держась за перевязанное платком горло. Она поспешно поздравила Иву и ее родителей и вручила свой подарок – изящный наперсток. За праздничный стол сесть отказалась, лишь схватила пирожок за здоровье взрослой и торопливо зашаркала прочь. Сразу следом за ней на пороге показалась Заряна. Вот уж кого Ива совсем не ожидала увидеть на своем празднике!

–Вечер добрый! – мелодично протянула Заряна, поклонившись хозяевам дома и стрельнув глазами в сторону зардевшегося Льва. Вижу, я не вовремя. Поздравляю! А что за праздник у вас?

–Вечер добрый! Большой праздник – наша Ива взрослая стала, – ответил отец.

–Какие вы прекрасные люди! Сердца у вас золотые! Приёмную дочку поздравляете всей семьей, как родную! Счастья вам! – вроде бы и поздравила, и поиздевалась Заряна, – Ну, я пойду, не стану вам мешать. Лев, я тебе новые коклюшки для кружев заказать хотела, потоньше прежних. Завтра еще приду. До свидания!

–И тебе не хворать! – отозвался отец.

Пир продолжился дотемна, а затем родственники отправились по домам, отказавшись заночевать – в гостях хорошо, а дома лучше.

–Приииезжайте, друуузья! – жалобно ржал из своей конюшни Верный.

–Вон! Вон! – лаял Дружок.

Весь день голоса мерещатся. И ведь спросить об этом нельзя – засмеют или больной посчитают. Нет, лучше молчать и ждать, когда пройдет.

Куда глаза глядят

-Рассвет! Рассвет! – весело прокричал петух.

–Рассвет! Рассвет! – подхватили соседские петухи.

–Утро! Утро! – весело защебетали птицы.

Значит, голоса продолжают чудиться. Даже еще отчетливее слова слышаться стали. Может, переволновалась из-за праздника взросления? Надо бы успокоительный травяной сбор заварить. Но это потом, а сейчас надо вставать и за дела приниматься.

Дел у Ивы после обряда взросления прибавилось, но огонь в печи утром по-прежнему зажигала хозяйка дома – мать. У колодца девочка встретила тетю Розу, бледную, с красными от недосыпа и слез глазами: Василек еще сильнее кашляет и так ослабел, что с трудом встает с постели.

Обитатели хлева встретили ее радостным многоголосным хором.

–Здравствуйте! – привычно поздоровалась с ними Ива, – а я вам хлебушка принесла. Да не простого, а праздничного, чтобы вы все долго жили, здоровы были и молочка много давали. Ну, ответьте мне! Вы ведь умеете, – пошутила девочка.

–Меее, – почему-то робко отозвалась Манька.

–Меееее, – в тон ей подхватила Санька.

А Буренка только тяжело вздохнула и захлопала роскошными ресницами. «Значит, перестали мерещиться голоса», – почему-то печально подумала Ива.

Проводив скотину в стадо, она пошла в птичник. Куры и гуси встретили ее таким оглушительным гомоном, что она и не надеялась разобрать в нем голоса. И птиц она тоже угостила кусочками своего праздничного каравая, как велит древний обычай. Осталось дать по кусочку Верному и Дружку.

–Здравствуй, Верный! Я тебе хлебушка праздничного принесла, чтобы ты был здоровый и быстроногий! Ну что, поговоришь со мной?

Конь высокомерно покосился на хозяйку, фыркнул и отвернулся. Покапризничал немного, пошевелил бархатными ноздрями и милостиво взял с протянутой узкой ладони хлебную корочку. И этот ничего не говорит. Радоваться бы надо, что голоса больше не слышатся, а на душе, словно колючий куст, царапается разочарование.

Дружок звонко лаял, забравшись на крышу своей будки:

–Вон! Вон! Ррразорррву!

Неужели голоса вернулись? Пес почуял маленькую хозяйку, замолчал и спрыгнул на землю. Заметив краюшку в руках Ивы, он радостно завилял пушистым хвостом.

–Вот тебе кусочек моего праздничного каравая! Чтобы долго жил, здоровым был, исправно нам служил. Скажи мне что-нибудь, ведь ты умеешь, – попросила Ива с замиранием сердца.

Пес недоумевающе посмотрел в ее глаза, отвел взгляд и тихо гавкнул, прося хлеб. Сердце болезненно сжалось – все-таки голоса перестали слышаться. А ведь Ива уже размечталась, как будет разговаривать со своими питомцами… Но некогда грустить – надо бежать в дом и накрывать на стол.

Вымыв посуду после завтрака, Ива отправилась к своим грядкам с лекарственными травами.

–Доброе утро, Лев! Забыл, наверное, про мои коклюшки? – мелодично прозвенел знакомый голосок.

–Привет, Заряна! Обижаешь – на память не жалуюсь. Вот твои коклюшки, держи, – смущенно буркнул брат.

–Благодарю! Какая тонкая работа… Золотые у тебя руки, Лев. Такого искусного мастера непременно надо поцеловать! – рассмеялась Заряна и повисла у Льва на шее. Иве почему-то стало противно до ужаса. Отвернуться, что ли, от собравшейся целоваться парочки. Она слишком резко отвернулась и задела головой низко свесившуюся ветку яблони. Заряна резко обернулась на шорох и разжала руки, а побагровевший Лев отстранился.

–Ты что, подслушиваешь, подглядываешь за мной? – рассердилась Заряна, – Чучело! Ты мне просто завидуешь! Уродина!

–Ты в чужой дом незваная пришла, на парня вешаешься да еще и обзываешься? – оскорбилась Ива, а в душу глубоко запали обидные слова: «чучело», «уродина».

–Ах, какая обидчивая! Привыкай к правде! Еще не раз про себя такое услышишь – ведь краше ты не станешь! Жердь востроносая! Пугало лохматое!

–Заряна, не смей мою сестру оскорблять! Извинись! – потребовал Лев, сжав кулаки.

–Да что ты обижаешься, Лёвушка? – в голосе красавицы зазвучали медово-льстивые нотки, – Она же тебе и не сестра вовсе. Просто приёмыш, из милости в семье пригретый. Ты-то вон какой красавчик!

–Родная или неродная, а она мне сестра, и обижать я её никому не позволю, – голос брата смягчился под потоком лести.

–Не сердись, Лёвушка, это я сгоряча! Что она за нами шпионит? Ревнует тебя, наверное! На неё парни и глядеть не хотят, так и ты должен одиночкой быть? – ласково прожурчала хитрая обидчица, а Иве ехидно процедила, – Хочешь – завидуй, хочешь – ревнуй, а я от своего не отступлюсь. Мой Лёвушка! А ты иди себе, куда шла, страшила!

Такая жгучая боль пронзила Иву, что и вытерпеть невозможно. Она резко развернулась и унеслась прочь так быстро, как позволяло мучительно колотящееся сердце.

Ноги скользили по влажной траве, тонкие ветки кустарников с хрустом выскальзывали из пальцев. Но Ива продолжала торопливо спускаться по крутому склону к реке. Стайка стрижей шумно вспорхнула с ракитового куста. Кормившийся возле куста заяц испуганно дернул ушами и пустился наутёк. Лиса, почти уже подкравшаяся к зайцу, досадливо повела носом, вильнула хвостом и осторожно поползла на брюхе прочь.

Не замечая произведенный ею переполох, Ива мчалась, куда глаза глядят. Бежать, бежать, бежать, не останавливаясь! Иначе задушат подступавшие к горлу слезы – плакать она не умела с детства. Лишь у кромки воды она остановилась. За спиной осталась деревня, где её вроде и любят, но часто не понимают и даже обижают. Ведь она так отличается от остальных людей… А впереди – любимый лес, в котором она всегда чувствовала себя, как дома. В лесу ей знакомы каждая звериная тропка, все грибные и ягодные места, полянки с лекарственными травами, даже звериные норы и логовища, которые надо уважительно обходить стороной. А прямо перед ней, можно рукой дотронуться – река, из водной глади которой настороженно выглядывает двойник. Ива зажмурилась, глубоко вздохнула и открыла глаза. С досадой посмотрела на своё отражение, а отражение с досадой посмотрело на неё. Никто не виноват, что она такая. Никто не виноват, что у других тринадцатилетних девушек стройные женственные фигуры, приятные лица и густые послушные волосы. И никто не виноват, что она такая худая, плоская, скуластая и востроносая, а её тонкие пушистые волосы невозможно причесать. Ива безуспешно попыталась пригладить непослушные кудряшки гибкой смуглой рукой с длинными, чуть узловатыми пальцами. Такая уж уродилась, такая уж выросла – знать, судьба такая. Ива решительно зашагала к шаткому деревянному мостику через реку. Мост отчаянно скрипел под её легкими шагами. Проплывавшая мимо утка встревоженно крякнула своему выводку и поспешила увести своё семейство в другую сторону. Под ногой хрустнула и проломилась гнилая дощечка, но Ива не обратила на это внимание. Спрыгнув с моста, она устремилась в лес.

Ива быстро шагала по лесу, то и дело переходя на бег. Птицы испуганно замолкали, заслышав её шаги, белка хотела бросить в неё шишкой, но почему-то передумала. В ушах по-прежнему звенели издевательский смех и обидные слова: «Не обращай внимания, она просто ревнует! Чучело!» Надо же было так некстати застать брата с Заряной… Заряна очень красивая, все парни в деревне на нее заглядываются, и Льву она очень нравится. А еще она приветливая и ласковая: при встрече и про здоровье спросит, и наряд похвалит, и обнимет, и поцелует. Но есть в её красоте что-то холодное, хищное, злое… Ива с отвращением вспомнила, как Заряна прильнула ко Льву и обвила его шею, словно… словно… ядовитый плющ. Казалось, она из него все жизненные соки выпить хочет.

И что это Заряна говорила про ревность? Любовь, ревность… Непонятно все это. Родители нечасто говорили друг другу о любви, но всегда были, как дерево о двух стволах: во всем друг друга поддерживали, понимали и помогали. А Заряна клянётся, но не любит, это ведь сразу понятно. А ревность что такое? Вроде соперничество, но неужели Ива из-за брата с кем-то соперничать будет? И ведь ни у кого не спросишь, что это такое – засмеют.

А вот за чучело, уродину, страшилище и прочие грубые слова обидно. Ну не всем же быть красивыми! Кому-то суждено быть страшненькими. Например, Иве. «Не надо меня дразнить, и сама знаю, что некрасивая…», – обречённо прошептала девочка.

Почувствовав, что непреодолимое желание бежать исчезло, Ива остановилась и огляделась по сторонам. Обида и боль утихли – в лесу девочке всегда было легко и спокойно. В этой части леса ей ещё не приходилось бывать, но она не чувствовала никакой тревоги – только любопытство. Ива всегда прекрасно ориентировалась в лесу, безошибочно выбирала самый короткий и удобный путь, ну а дорогу домой могла отыскать с закрытыми глазами. Удивительно, что не все люди обладают таким даром – ведь так просто слышать мысли леса! Интересно, от кого она унаследовала эту способность – от отца или от матери? Жаль, что невозможно это узнать…

Ива ничего не знала о своих настоящих родителях. Приёмные родители любили ее и называли дочерью, но правды от нее не скрывали. Но и они о происхождении Ивы знали совсем немного. Снежана вышла рано утром в коровник и увидела на пороге спящую девочку в пелёнках. Добрая женщина подхватила малышку на руки и отнесла в дом – показывать мужу. Супруги решили оставить найдёныша у себя. Их родному сыну Льву было тогда два года. Девочку назвали Ивой, потому что в её пеленках отчего-то было много ивовых листьев. На вид подкидышу было около трёх месяцев, но три месяца назад девочки не народились ни в их деревне, ни в соседних. Чужаков накануне её загадочного появления в деревне не видели. Даже главные деревенские сплетницы не смогли догадаться, кто же родные мать и отец ребенка. Наверное, и она никогда ничего не узнает, такая уж у неё судьба…Придётся смириться…

–Зррря! – раздался резкий хриплый голос. – Зррря!

Вран и Каррина

Ива завертела головой, отыскивая говорившего, но увидела лишь чёрного ворона. Он сидел на низкой ветке дуба и укоризненно на неё смотрел.

–Зррря! – повторил ворон. В его умных глазках мелькнуло явное презрение.

–Ты словно разговариваешь! – Ива улыбнулась ворону и передразнила его:

–Зррря!

–Не словно, а ррразговариваю! И пожалуйста, даже не пытайся каррркать вслух – у тебя отвррратительное пррроизношение. Пррросто думай внятно, отчётливо и последовательно.

Ива оторопело воззрилась на ворона. Ей почудилось, что хриплый вороний голос звучит где-то внутри головы. Но ведь это невозможно!

–Рррразумеется, возможно! – раздраженно захрипел голос внутри головы. –Ты хотела узнать о своих ррродителях – может, выслушаешь уже?

–Ты знаешь моих родителей? – вскрикнула Ива, взволнованно вскакивая с поваленного дерева.

–Только не вслух! Только не вслух! – ворон всплеснул крыльями. – Я же воррроньим языком тебе говорррю: думай! Я тебя прррекрррасно слышу и понимаю!

–Прости, – подумала Ива. – Пожалуйста, расскажи мне о моих родителях, уважаемый….

–Вррран. Полетели, – ворон высокомерно махнул правым крылом. –Верррнее, я полечу, а ты плетись, как умеешь.

Ворон расправил угольно-черные крылья и неспешно полетел в чащу леса. Ива торопливо последовала за ним. Она потеряла счет времени, пока догоняла ворона, боясь потерять его в тени высоких деревьев. Наконец, ворон с достоинством уселся на пенек и каркнул.

–Все, прррилетели. И пррриплелись! – в голове вновь зазвучал насмешливый хриплый голос.

Ива огляделась. Ворон привел ее на лесную опушку. Девушка почувствовала боль, как от ожога, огненные вспышки сверкнули перед закрытыми глазами, в ушах затрещали падающие деревья и завыло бушующее пламя. Когда-то здесь бушевал лесной пожар. Кое-где виднелись черные сухие пни, почти незаметные среди молодых деревьев. В отдалении были развалины печи и колодца.

–Мои родители живут здесь? – мысленно спросила Ива, чувствуя сжимающий сердце холод.

–Жили. Твой отец жил в том доме. Он был лесником. Лесник Лех.

–А моя… мама?

–Ты стоишь возле её пенька. А раньше здесь была ива, а на ней было моё гнездо. – Ворон всхлипнул. – Пррроклятый пожаррр!

–Возле её пенька? – непонимающе повторила Ива.

–Ну да! Дррриады ведь живут на деррревьях!

–Моя мать была дриадой? – потрясенно спросила Ива.

–Не перрреживай, что ты стрррашненькая. Это полбеды. Перрреживай, что ты глупенькая! Вот это настоящая беда! Ррразумеется, она была дррриадой! И звали её, как тебя – Ива.

Ива даже не заметила обидных слов ворона. От волнения она попросила вслух:

–Пожалуйста, расскажи мне о моих родителях!

–Рррасскажу, рррасскажу, только молчи! Какое у тебя жуткое пррроизношение! Пррросто в клюве сверррбит! – возмущенный ворон взъерошил перья.

–Вррран! – на ветку возле сердитого ворона опустилась его подруга.

Ива явственно услышала внутри себя хрипловато-воркующий вороний голос:

–Дорррогой, не ворррчи! Здррравствуй, девочка! Я – Карррина. Ты же не виновата, что ты – наполовину человек…Ты понимаешь язык животных и рррастений, как все дррриады. И мы слышим твои мысли. А вот говорррить по-нашему тебе не дано – человеческая кррровь мешает. Вррран, ррраскажи девочке о её ррродителях.

Угрюмый ворон несколько смягчился:

– Что тебе рррасказать о твоих ррродителях? Человек и дррриада. Этим все сказано. Таких паррр еще никогда не было. И уже не будет. Это пррротив пррриррроды. Но они говорррили, что любят дррруг дррруга. А потом ррродилась ты. Это был знаменательный день – вылупились мои воррронятки! И у Кррриволапа в тот день ррродились малыши!

–Кто такой Кррриволап? – спросила Ива.

–Не перрребивай! – рассердился Вран. – Ну вот, забыл, на чем остановился…

–Ты ррродилась! Вылупились наши птенчики! У Кррриволапа и Желтоглазки ррродились малыши!– нежно проговорила Каррина. – Вы все ррросли и рррадовали ррродителей. А потом…

–Пррроклятый пожаррр! –каркнул Вран. – Пррроклятый пожаррр! Ночью была сухая гррроза – гррром и молнии без единой капли дождя. Молния попала в дерррево недалеко от домика Леха. Твой отец тушил огонь водой из колодца, но что он мог сделать один? Пламя перррекидывалось с дерррева на деррево… Дррриады плакали и умоляли спасти их деррревья. Звери и птицы в ужасе метались и пытались вынести из пожарра своих детенышей. Ты кррричала от стррраха на ррруках матеррри. Лех ррразрррывался на части: он не мог оставить твою мать, но должен был спасти тебя…А мы с Карриной рррыдали от бессилия: наши воррронята еще не умели летать. А мы не смогли бы удержать их в лапках…

–Но почему моя мама не могла уйти вместе с отцом из горящего леса? – мысленно спросила Ива.

–Дриады никогда не покидают свое дерево. Они живут, пока живет их дерево. Удивительно, что ты этого не знаешь – ведь ты сама наполовину дриада, – ответил ей красивый певучий голос.

Дриада Ольха

Прекрасный голос шел от ближайшего дерева. От шершавого ствола вдруг отделилась фигура. Ива застыла в изумлении: секунду назад она видела лишь дерево! Дриада рассмеялась: её смех напоминал серебряные колокольчики.

–Да, мы умеем маскироваться и сливаться с окружающей средой. Что здесь удивительного? Мы, дриады, все такие. Ведь ты, наверное, и сама неплохо умеешь прятаться?

–Здравствуйте! Кто вы? – с трудом вымолвила девочка и украдкой ущипнула себя за руку. Больно! Значит, все происходит наяву, а не во сне.

Дриада грациозно шагнула навстречу Иве:

–Зови меня Ольха. Так вот ты какая, Ива! Я много слышала о тебе. И давно хотела увидеть воочию. Наконец-то ты здесь.

Потрясенная Ива не могла вымолвить ни слова. Как прекрасна дриада! Изящный овал лица, тонкие черты, гладкая смуглая кожа, большие зеленые глаза, оттененные густыми ресницами, очаровательная улыбка, роскошные волны каштановых волос, стройное гибкое тело. Ее лицо, волосы, фигура совершенны. Человеческие красавицы рядом с ней просто дурнушки. Ее легонько уколола досада: почему она наполовину дриада, но не обладает хотя бы десятой частью такой красоты?

Ольха покачала головой в ответ на её мысли, отвела гибкой тонкой рукой упавшие на высокий лоб густые локоны и произнесла вслух:

–Ты дитя дриады и человека. В твоих жилах течёт кровь пополам с древесным соком. Брак твоих родителей нарушил многовековые традиции. Мы ждали, что родится чудовище, – Ольха замолчала, оценивающе рассматривая Иву огромными глазами цвета молодой листвы. Девушка вспомнила свое невзрачное отражение в реке и густо покраснела от стыда и досады: – Не горюй, что ты такая некрасивая. Считай, что тебе повезло. Ты хотя бы не похожа на чудовище. То есть, не очень похожа.

Ольха звонко рассмеялась, демонстрируя безупречно ровные и белоснежные зубы. «А она не отличается добротой», – подумала Ива и спохватилась, что дриада слышит ее мысли. Но дриада и изогнутой бровью не повела.

–Итак, Ива, дочь Ивы, расскажи мне о себе. Ты не похожа на дриад, но тебе всё же должны были передаться кое-какие способности матери. Ты понимаешь язык животных, насколько я вижу?

–Да, когда мне исполнилось тринадцать лет, я стала понимать язык животных. Но сама разговаривать не могу. Вран заявил, что у меня плохое произношение.

–Не плохое, а безобррразное! – сварливо каркнул ворон. – Ты не говоррришь, а ррругаешься!

–Вррран, дорррогой, не скрррипи, как старррое деррево! Девочка наполовину человек – не суди ее слишком стрррого! – заступилась Каррина.

Ива отметила, что Ольха досадливо дернула красивым плечом, услышав «старое дерево». От девочки не скрылось быстрое переглядывание ворон. Она была готова поспорить, что глазки Каррины так и блестели озорством. Кажется, благовоспитанная и деликатная ворона специально упомянула старое дерево, чтобы досадить насмешливой дриаде.

–Что ты еще умеешь, Ива?

–Растения… Все, что я сажаю, прекрасно всходит, быстро растёт и дает отличный урожай. Наши сад, огород и цветник – лучшие в деревне. А еще у меня есть особый огородик лекарственных растений.

–Зачем сажать растения? – недоуменно спросила Ольха.

–Я живу в деревне, а не в лесу. Там надо сажать растения, чтобы они выросли.

–Какая глупость… Как несуразно устроен ваш человеческий мир – вам надо сажать растения! – Дриада чуть наморщила точеный носик. – Ладно, допустим. А что еще ты можешь? Ты что-то сказала про лекарственные растения?

–Да, я чувствую, чем больны люди и животные, и какие травы могут им помочь. А вы, дриады, тоже лечите лесных зверей?

–Что за странные фантазии…Мы, дриады, не вмешиваемся в естественный ход событий. Природа мудра – она сама вылечит, если сочтет это нужным. Зачем лечить животных? Выживает сильнейший! Пусть слабаки умирают! – Ольха высокомерно вздёрнула прекрасную голову.

–А мне жалко больных людей и животных. Как я могу не помочь собаке, если ее клещи замучили? -возразила Ива.

–Вот как? А клещей тебе не жалко? Чтобы вылечить собаку, тебе придётся убить несчастных беспомощных клещей, – в певучем голосе дриады прозвучала издевка. – Ясно, ты убиваешь одних, чтобы помочь другим, и называешь это лечением. Ну-ну.

–Не надо всё переворачивать с ног на голову, – Иве совсем не понравился тон Ольхи, – Я не только собак от клещей избавляю. Если у человека болит спина, я ему делаю мазь из целебных трав. А если он кашляет, то даю лекарственный отвар.

–Все равно не понимаю – зачем? Споришь с природой, да еще и бахвалишься этим. Словом, никакими способностями ты не обладаешь. Кроме случайно полученного дара понимать животных. Скажи, а все люди такие же уродливые, как и ты? – безжалостно спросила лесная красавица.

Ива не на шутку рассердилась: второй раз за день называют уродиной!

–Все люди разные: есть красивые и уродливые, добрые и злые, умные и глупые.

–А есть совсем тупые, как старррый пень! – каркнул Вран, выразительно взглянув на дриаду.

Ольха явно рассердилась на его комментарий, но решила пропустить его мимо ушей.

–И что же, уродливым, злым и глупым ты тоже, как ты выражаешься, помогаешь? Тоже их лечишь?

–Да, я их тоже лечу, если это требуется. Злые могут подобреть, глупые могут поумнеть, а уродливые… Не всем же быть красивыми. Не прогонять же их только за то, что они некрасивые.

Ольха презрительно рассмеялась и смерила девочку с головы до ног. Холодный взгляд её прекрасных, но злых глаз, заставил поёжиться, как от сквозняка.

–Да, в тебе слишком много человеческого…Но чему удивляться? Твой отец был человеком, а мать была со странностями. Чего стоит одна её прихоть вступить в брак с человеком и родить ребенка!

Иве обиделась на язвительные слова Ольхи.

–Будь добра, не говори плохо про мою маму! Не осуждай её – разве ты никогда не любила, разве у тебя нет мужа и детей?

Дриада недоуменно уставилась на Иву, а потом звонко рассмеялась. В её смехе звенели злые колючие льдинки.

–Да ты совсем одичала в своей человеческой деревне! Простых вещей не знаешь! Дриадам не нужны ни мужья, ни дети! Рождаются деревья – рождаемся мы. Мы живём вместе с нашими деревьями и умираем вместе с ними.

–Ольха, не ррругай девочку, – нежно проворковала Каррина, – откуда ей знать все это? Кто бы ей рррассказал – не люди же, в самом деле! Вот ты её и пррросвети.

–Вот еще. Зачем мне тратить время на дочь человека? Она этого недостойна. И потом, почему мы должны ей доверять? Вдруг она выведает все наши тайны и раскроет их людям, а они… Они придут в наш лес, начнут здесь все рубить и жечь! Даже подумать страшно, что они могут сделать с нашими деревьями и с нами… Теперь я вижу, что в тебе совсем мало от дриады. Я так ждала нашу встречу, и так разочаровалась в тебе… Прощай, Ива, дочь Ивы, и больше не приходи ко мне, – Ольха поспешно отступила к своему дереву и слилась с ним. Ива только что видела прекрасное надменное лицо в обрамлении пышных волос – и вот они неразличимы на шершавой коре. Девочка поняла, что только что проходила важное испытание – и не прошла его. Дриады не приняли полукровку.

–Ты её рррассерррдила не на шутку, девочка, – Каррина неодобрительно покачала головой, но подмигнула ей, – Запомни: никогда не говоррри дррриаде пррро мужа и детей. Пррредставь, каков ей: всю жизнь смотррришь, как вокррруг все парррами, деток рррастят, а сама одна-одинешенька, никуда от своего дерррева отойти не можешь, трррясешься, чтобы его медведь не сломал, жуки не подточили… – Ворона говорила сочувственно, но при этом лукаво стреляла глазками в сторону ольхи.

–Я не хотела обидеть Ольху, – Ива помолчала и с жаром добавила: – Но поделом ей! Зачем она плохо отзывалась о моей маме?

–О нет, она снова говорррит вслух! Это пррросто кошмаррр! – запричитал Вран.

–Вррран, не ворррчи! Как старррый пенек скрррипишь! Ох, Ива, от одиночества у всех дррриад со вррременем харррактер поррртится, -заступилась Каррина и вновь покосилась на ольху. Дерево яростно заскрипело, в ворон полетели мелкие веточки, но птицы от них с легкостью увернулись. Ива, не выдержав, рассмеялась, а потом нетерпеливо замотала головой:

–Но не будем об Ольхе. Пожалуйста, расскажите мне, что было дальше. Если можно.

–Ох, не могу… Как сейчас все это вижу и слышу. Жаррр, тррреск, гарррь…Наши воррронятки плачут в гнезде…– Каррина захрипела и закрыла глаза крылом.

–Карррина, дорррогая, не плачь! – обеспокоенно закаркал Вран.

–Так ваши воронята… – Ива запнулась.

–Спасибо твоим ррродителям. И Кррриволапу с Желтоглазкой. Они спасли наших малышей!

–Но кто такие Криволап и Желтоглазка7

–Привет, Ива, дочь моего друга Леха, – Ива резко обернулась на низкий, лающий голос и увидела рослого волка. Зверь был немолод: в его густой серой шерсти серебрилась седина, но он все равно выглядел сильным и величественным. Его правая передняя лапа была чуть искривлена. «Так вот кто такой Криволап!» – догадалась девочка. Волк чуть наклонил седую морду, отводя умные серые глаза от пристального взгляда Ивы.

Криволап

-Здравствуй, Криволап. – Ива почему-то совсем не испугалась волка, хотя родители с детства пугали ее опасным хищником. – Ты хорошо меня понимаешь? Мне говорить или думать?

–Думай, думай, думай! – раскричался Вран, – Думать вообще полезно – умной будешь!

–Как хочешь. Твой отец много со мной беседовал, я до сих пор помню человеческую речь. Но лучше думай, а то Вран раскаркается и поговорить не даст.

–Ты не просто знал моего папу, но и дружил с ним? – удивилась Ива.

–Он спас меня, когда я был еще волчонком. Вынул меня из капкана и вылечил мою лапу. Хоть я и Криволап, но бегаю быстро, спасибо твоему отцу! А потом отпустил меня в лес, я же волк, а не собака. Но иногда я приходил к дому Леха по старой памяти, и он со мной разговаривал. Он даже поздравил нас с Желтоглазкой, когда родились наши первенцы, и принес подарок – большой кусок мяса. У людей ведь так принято.

–Да, конечно, – Ива никогда не слышала о таком обычае, но не стала спорить.

–И я поздравил Леха с Ивой, когда ты родилась. Принес вам отличного кролика. Только твоя мать почему-то совсем не обрадовалась, даже заплакала. Наверное, пожалела, что дриады мясо не едят. Кролик-то был отличный, просто лапы оближешь!

–Да, наверное, – Ива вновь решила согласиться, – а я тоже мясо не ем. В нашей семье мясо только по праздникам едят, а я отказываюсь или нашему псу Дружку тайком отдаю. Но что было дальше?

–А в ту страшную ночь… Лех спас от огня моего Серого. Наше логово было недалеко от его дома. Мы с Желтоглазкой все видели – и как молния в дерево ударила, и как пожар начался… Мы с ней схватили в зубы по волчонку – и бежать. А Серого… оставили. Он был самый маленький и слабый из троих. Это закон леса – сначала спасай сильных детенышей, а потом слабых. Если успеешь. Я бы за ним обязательно вернулся, в огонь бы за ним побежал! Но пламя очень быстро разгоралось, он бы наверняка погиб от жара и дыма… Лех бежал с ведрами воды, заливать дерево твоей мамы, увидел нас и всё понял. Остановился, сунул Серого за пазуху и дальше побежал. У самого жена и дочь в опасности, а он чужого детёныша спасает! Подбегаем мы к Иве, он сзади догоняет – всё-таки вы, люди, медленно бегаете, – а твоя мать… – голос волка дрогнул, он отвернулся и моргнул, – А твоя мать берет из гнезда воронят Врана и Каррины и нам с Желтоглазкой на спины сажает. Сама не может ни из огня убежать, ни свою малышку вынести, а воронят спасает! Вот какие они! Были…

Вороны на ветке отвернулись, всхлипывая и закрываясь крыльями. Волк тихонько заскулил и продолжил:

–Мы с Желтоглазкой отнесли своих волчат и воронят к реке. Каррина полетела с нами и осталась детей охранять.

–Да я бы любого насмерррть заклевала! И за своих воррронят, и за волчат моих дрррузей! – воинственно каркнула Каррина, сверкнув черными глазами.

–А мы с Желтоглазкой вернулись к Иве за Серым. Ну и за тобой. Мы же понимали, что Ива уйти от своего дерева не сможет, а Лех ее не оставит…Желтоглазка Серого взяла, а я тебя. Ива плакала и просила позаботиться о тебе. Лех всё с огнем боролся. Мы только отбежали – грохот. Обернулись – большая горящая ель рухнула. Прямо на них. Что тут поделаешь? Уже не поможем, только сами в пламени сгинем. И завыть нельзя – детеныши в зубах… Сверху Вран летит, весь в искрах – он с ними до последнего был…

Ива заплакала бы, если бы могла… Но плакать она никогда не умела. Душа разрывалась на части от страшной боли. И теперь эта боль навсегда поселится в её сердце рядом с памятью о родителях.

–Вот уже возле реки мы выли. И дети тоже. И ты плакала. Потом стали думать, что делать дальше. Мы с Желтоглазкой решили тебя в логове вместе с волчатами растить. А Каррина предложила тебя людям в деревню отнести – все-таки ты наполовину человек, тебе с ними лучше. Вран слетал в деревню, всё разведал. И следующей ночью я тебя отнёс в деревню.

Криволап замолчал, шерсть на загривке встала дыбом. Каррина пояснила:

–Он ведь по мосту черррез ррреку бежал! А волки этого бо… не любят. И в деррревню никто из его стаи раньше не ходил.

–Криволап, а почему ты отнёс меня именно в этот дом?

–Так говорю же – Вран всё разведал. Нашел дом, где маленький человеческий детёныш есть. Люди в нем добрые, работящие. И корова есть. Я пришел – точно, ребенком пахнет, молоком, едой, коровой… А еще чистотой и добротой. Тут собаки на меня залаяли. Я тебя на крыльце оставил и обратно в лес побежал. А Вран остался, сидел на крыше и тебя караулил. Утром убедился, что тебя женщина из дома забрала, и только тогда улетел. Но ты не думай, мы тебя не бросили – проведывали тебя. Мы с Желтоглазкой по очереди по ночам прибегали, а как волчата подросли, тоже стали навещать, особенно Серый. Вран и Каррина даже днём прилетали. И воронята их, как встали на крыло.

–А я понять не могла, почему вороны в наш сад так часто прилетают и подолгу на яблоне сидят. Меня даже в семье дразнили: «Опять ворон считаешь!» И вы прибегали проведать меня? Но ведь собаки…

Криволап насмешливо фыркнул:

–А что собаки? Ваш Дружок быстро понял, кого я в дом принёс. Собаки давно с человеком живут, но про дриад наслышаны. Вот он меня и зауважал. И другим собакам запретил на меня и мою семью пасть разевать. Только если люди из дома выглядывали, псы лай поднимали – для порядка, чтобы усердие изобразить.

Ива удивленно переспросила:

–Дружок знает, что я наполовину дриада? А почему он не разговаривает со мной, как вы? Я, как стала понимать животных, несколько раз пыталась с ним побеседовать, а он только лает. Когда меня не видит, вроде в его лае слова понятны. А как заметит, так только гавкает. Он разве не умеет говорить?

Криволап зафыркал, слегка сморщив нос, словно засмеялся. Вороны дружно закаркали: Вран издевательски, а Каррина деликатно.

–Вот хитрец Дружок! Притворяется! Всё он умеет! Он, хотя и собака, а все же зверь. Почти. Для него главное – хозяевам служить. Боялся им не угодить, – ответил Криволап.

–Каррр! Дррружок молчал, чтобы ты ррраньше вррремени не узнала о своем пррроисхождении, – назидательно прокаркал Вран. –Как бы ты отррреагиррровала, с твоим-то умишком? Стрррашно подумать, что бы ты натворррила! Перррвым делом рррасказала бы дррругим . А люди бы быстррро сочли тебя сумасшедшей и заперррли бы.

–Дорррогой, перррестань ворррчать и рррастррривать девочку! – успокоила его Каррина. – А ведь Дррружок прррав – твоим пррриемным ррродителям и дррругим людям не надо знать, кто ты на самом деле. И сейчас тебе уже поррра возвррращаться домой. Пррриходи к нам в гости на эту поляну и зови, мы дррриаду издалека услышим. Только не каждый день, чтобы люди ничего не заподозрррили.

–Хорошо. Спасибо, что рассказали мне про моих родителей. Я обязательно буду к вам приходить. Я хорошо умею прятаться, так что меня вряд ли кто-то выследит. До свидания! – Ива встала с травы, собираясь уходить.

–Постой! Темнеет уже. Не надо тебе одной ходить. Я провожу, – остановил ее Криволап.

–Спасибо, но мне нечего бояться! Лесные звери полудриаду не обидят.

–Звери-то что…, – проворчал Криволап. – У вас в деревне кое-кто похуже зверей завелся.

–О ком ты говоришь? – удивилась Ива.

–Вампиррры! – сердито каркнул Вран. – Ты что, не знаешь, что в твоей деррревне вампиррры живут, пустая твоя голова?

–Я, я, я провожу! – из-за кустов выскочил огромный волк. – Привет, папа! Вран, Каррина, как здоровье? Привет, Ива! Я тут мимо проходил, случайно услышал…

–Здорово, Серый! Ну, проводи ты. Никак к этому мосту не привыкну, – Криволап вновь ощетинил шерсть на загривке. – До встречи, Ива.

–До свиданья, дорррогая! – ласково каркнула Каррина.

–До свиданья. Меньше говоррри,больше думай, – напутствовал на прощанье Вран.

Вампиры

Ива без труда нашла обратный путь, Серый затрусил рядом.

–Серый, расскажи мне про вампиров. Кто они?

–Как кто? Вампиры и есть вампиры. Кровь у вас, у людей, пьют по ночам.

–Да это я знаю, слышала от стариков страшные сказки. Кто именно в моей деревне вампир? В каком доме живет?

–Вот этого не скажу. К твоей деревне только пойдешь поближе, так и несёт вампирским духом, аж наизнанку выворачивает. Мы, волки, вампиров на дух не переносим. Где уж тут принюхиваться, в каком доме они живут.

Некоторое время они шли молча. Наконец Серый несмело позвал:

–Слышь, Ива… У меня это… Лапа чего-то…

–Стой смирно. Левая задняя? – Ива привычно определила больное место.

–Чё? – не понял волк, – Ты говори понятнее. Это батя мой всякие человеческие штуки знает, а я – обычный волк, в лесу живу, с людьми не дружу.

–Вот эта? – Ива взяла волка за больную лапу.

–Ну да! Ай! – Серый чуть дернул лапой.

–Занозу вынула. Дай подорожник приложу.

–Шутишь? Зачем подорожник, я лучше залижу! – волк быстро зализал лапу. – Дружок не соврал, ты и правда болячки чувствуешь и лечить можешь!

–Почему же Дружок молчит и не разговаривает со мной? – опять задумалась Ива. Серый наморщил нос и зафыркал, совсем как его отец:

–А вот сама и спроси. Теперь не отвертится, старый хитрец. Эх, посмотрел бы я, как он юлить будет! Да нельзя мне долго в вашей деревне быть… Расскажешь, а? Ну, расскажешь?

–Ладно, расскажу, когда к вам в лес приду. Серый, а чего боятся вампиры?

–Чё? Это вампиров все боятся, а им-то чего бояться? Их никто не укусит! Понимаешь, так они смердят, что близко не подойти, не то что укусить.

–Может, какие-то травы для них ядовиты?

Волк остановился, неодобрительно глядя на нее, и помотал крупной головой:

–Скажешь тоже. Вампир идет тебя кусать, а ты ему травки пожевать предлагаешь!

–Тогда, может, огонь для них опасен? – не унималась полудриада.

Серый вздрогнул, прижал уши и хвост:

–Где огонь?

Ива поспешила успокоить волка:

–Здесь нет никакого огня, я просто спросила.

Волк возмущенно зарычал:

–Ни хвоста себе, просто спросила! Не надо мне… вот про … это…Мне тот пожар до сих пор снится. Знаешь, как страшно было, когда батя с мамкой унесли старших, а меня оставили… Спасибо твоему бате, что я живой.

Девочка вдруг ощутила боль и страх волка. Ей стало стыдно. Она присела на корточки и заглянула Серому в глаза. Тот обиженно отвернулся.

–Серый, прости, пожалуйста. Я больше не буду с тобой об этом говорить.

–Лады, – все еще обиженно буркнул волк, -Мы пришли. Вот твое логово.

Вдруг Серый вздрогнул, вздыбил шерсть на загривке и защёлкал зубами. Ива встревожилась не на шутку:

–Что с тобой, Серый?

Волк, не отвечая, схватил лязгающими зубами несколько травинок, срыгнул, грохнулся на землю и забился в конвульсиях. Наконец, он застыл, вытянувшись кверху брюхом и закатив глаза.

–Серый, Серый, только не умирай, – заплакала Ива.

Волк приоткрыл один глаз:

–Ну я ж говорю: эти вампиры воняют так, что наизнанку выворачивает.

Серый вскочил, как ни в чём не бывало, энергично отряхнулся и сморщил в улыбке нос.

–Ну, бывай, я побежал! Ждём в гости! Про Дружка расскажи, расскажи обязательно!

Волк, не дожидаясь ответа, развернулся и помчался обратно в сторону леса.

Девочка принюхалась. Наконец, она уловила слабый запах крови и еще чего-то необъяснимого, но отвратительного. Вот он, запах вампира, надо его запомнить, чтобы узнать врага. Быть может, Дружок ей что-нибудь подскажет?

Дружок встретил ее радостным лаем и безумными прыжками.

–Привет, Дружок! Как дела? Что нового? – спросила Ива.

–Гав! Гав! Гав! – Дружок поставил ей лапы на плечи.

–Дружок, я знаю, что ты меня понимаешь. Скажи что-нибудь, – настаивала девочка.

–Гав! Гав! Гав! – пес растерянно отвел взгляд и аккуратно убрал лапы с ее плеч.

–Да, правильно Криволап сказал, что ты – старый хитрец, – почесала его за ушком Ива.

–Гав! Гав! Сам он старый! Гав! Гав! – возмутился Дружок… и замолчал, поняв, что попался.

Ива рассмеялась и погладила смущенного пса.

–Ну что, проболтался? Перестань притворяться, Дружок, давай лучше поговорим.

–Ива… ты это… прости… Я не хотел тебя обидеть. И хозяина не хотел обидеть – хрипловатый голос пса дрожал.

–Я не обижаюсь, Дружок. Почему ты со мной никогда не разговаривал? – Ива легонько развернула его умную морду и посмотрела в темно-коричневые глаза.

–Сначала ты маленькая была и меня не понимала. А как стала понимать, я растерялся, не знал, что и делать. Вдруг ты сказала бы хозяину с хозяйкой? А они не должны знать, что ты дочь дриады. Они будут тебя бояться. Люди боятся того, что не могут понять, – Дружок вновь отвел взгляд.

–А ты… Ты тоже меня боишься?

Дружок тяжело вздохнул, помолчал и вздохнул еще тяжелее:

–Боялся бы… Но мне нельзя бояться: я же ваш пес, я должен быть вашим храбрым защитником.

–Разве я такая …страшная? – Иве что-то больно кольнуло в сердце.

–Ты … другая. Не такая, как все люди. Но ты хорошая. И добрая. И умная.

–А Вран всё время говорит, что я глупая, -усмехнулась девочка.

–Вран – ворчун, каких еще с собаками поискать. Ты умная. Я-то знаю, – Дружок лизнул ей руку.

–Дружок, волки сказали, что у нас в деревне есть вампиры. Ты их знаешь?

Пес вздыбил шерсть на загривке, оскалил зубы и тихонько зарычал:

–Вампирррры… Этих кррровососов все больше… Как укусят человека – и все…

–Что значит – все? Человек… умирает? – вздрогнула Ива.

–Не совсем. Человек вроде живой – ходит, говорит. Да только теперь он сам не свой. Во всем вампира слушается. Сам кровь не пьёт, но делает всё, что вампир прикажет. А сам слабеет, чахнет, болеет. Пока не умрёт. А как умрёт – сам вампиром станет… – пес печально вздохнул.

–Ты знаешь, кто в нашей деревне вампир? Он ведь сильно пахнет – кровью и еще чем-то гадким.

–Нет, не знаю. Слуги вампира тоже так пахнут. Никак не разберу, кто есть кто. – Дружок внимательно посмотрел на полудриаду, склонив голову набок, – Ива, ты это дело брось разнюхивать. А то и тебя укусят.

–Не бойся, Дружок! Не укусят! А если укусят, то… зубы поломают, я ведь костлявая и жёсткая, – Ива натянуто рассмеялась, но старый пес сурово нахмурился:

–Зубы-то поломают, а с тобой что будет? Тоже слугой вампира станешь?

Дружок взглянул куда-то поверх плеча девочки и неожиданно вскочил, виляя хвостом и оглушительно лая. Он прыгал, припадал на передние лапы, легонько прихватывал зубами подол ее платья. Ива поддержала его игру, но осторожно оглянулась по направлению взгляда Дружка. Соседка, спрятавшись за большой яблоней, подглядывала за ними. Ива живо представила, как они выглядели со стороны: девочка и пес молча сидят, уставившись друг на друга, причем девочка отчаянно жестикулирует, а пес пофыркивает и порыкивает.

–Молодец, Дружок! Хороший пес! Умный пес! – в ответ на похвалу Дружок свалился на спину и подставил просвечивающее сквозь белую шерсть розовое пузо – чеши.

Почёсывая пузо собаке, Ива вновь незаметно оглянулась. Любопытное лицо соседки разочарованно вытянулось. Соседка тихонько попятилась по направлению к своему дому, с надеждой поглядывая на Иву с Дружком. Но больше ничего необычного и подозрительного она не увидела.

–Все, Дружок, она ушла, – сообщила Ива разнеженному псу.

–Еще чеши. Я молодец. Шпиона заметил и перехитрил. Вел себя, как собака. И еще почеши, – благодушно проворчал Дружок.

–Да, ты умник, быстро отреагировал. Впредь буду тебя вычесывать во время разговора, чтобы никто ничего не заподозрил. А не то сплетники наплетут с три короба. Ну все, вставай!

Пес вскочил на лапы и отряхнулся:

–Если ты меня каждый день вычесывать будешь, у меня шерсти не останется. Буду лысым, кошкам на смех. Ты это, всяким штукам меня учи: лапу давать, на задних лапах ходить, через палочку прыгать.

–Ты хочешь научиться ходить на задних лапах и прыгать через палочку? – удивилась девочка.

–Я это всё и так умею. Будем притворяться, что ты меня этому учишь. Вот и будет время поговорить нормально. А ты мне еще что-то вкусное в награду давай, – Дружок почесал задней лапой за ухом и снова отряхнулся.

–Дружок, какой ты умный и хитрый! Как все здорово придумал! А я и не догадалась…А откуда ты все эти штуки знаешь? – удивилось Ива

–Так я в бродячем цирке полгода жил. Там всему и научился. А потом потерялся. И хозяин меня подобрал и сюда привел. Вот! – пес встал на задние лапы и сделал два шага.

–Кто бы подумал! Как хорошо, что я теперь тебя понимаю. А то и не узнала бы, что ты – цирковой пес. А можешь сейчас через палочку прыгнуть? Вот через эту? Прыгай! – девочка подобрала толстую длинную ветку.

–Ива, правильно говорить: «Барьер!» Не сегодня. Ты мне ничего вкусного не принесла. А без вкусного не дрессируют. Ты лучше в хлев иди. Беда у нас: тёлочка еле пришла с пастбища, плачет – живот болит.

–Бегу! Спасибо, что сказал!

Ива стремительно влетела в хлев. Тёлочка бессильно лежала, неловко подогнув тонкие ножки под раздутый живот. Она тихонько мычала, а из огромных карих глаз катились слезы… Мать стояла рядом с ней, скрестив руки на груди, и даже не пыталась помочь.

–Ну что, Горан, тёлку-то резать придется, – равнодушно сказала мать. Ива не поверила своим ушам – неужели мама прикажет заколоть свою любимицу?

–А, явилась – не запылилась! – саркастично поприветствовала Иву мать, – Ты где была?

–Прости, мама, что я задержалась… Дай-ка я Чернушку осмотрю, – Ива присела на корточки возле телочки.

–Смотри – не смотри, толку то…– мать закашлялась – Пойду-ка я в дом, что-то похолодало…

–Чернушка, ты клевер ела? Травку сладкую? – догадалась Ива.

–Да… – простонала Чернушка.

–Глупенькая, много клевера нельзя есть – живот горой раздует! Так и помереть недолго! А ну, вставай – будешь по двору бегать, пока живот не сдуется!

–Не могу… – заплакала телочка.

–Дочка, ты что, с тёлкой разговариваешь? – удивился Горан.

–Что ты, папа, это я вслух думаю. Чернушка наша клевером объелась, ее гонять надо. Помоги ее поднять, пожалуйста.

–Не дам! – встревоженно замычала Буренка из стойла, засопела и угрожающе наклонила голову.

–Буренушка, не востри рога, не стучи копытцем – дочку твою лечить надо.

Корова послушно отошла. Отец не обратил на это внимания – он поднимал тяжелую Чернушку. Тёлочка упиралась и не хотела идти.

–Папа, хворостиной ее! Не жалей – лучше хворостиной получить, чем помереть.

–Нннет! – закричала Буренка и заметалась по стойлу, когда Чернушку погнали хворостиной во двор.

–Бе-бе-бе-да! Бе-бе-бе-да! – завопили козы, усиливая переполох.

Чернушка с трудом ковыляла по двору и не могла бежать.

–Папа, я сейчас Дружка отвяжу, пусть он ее погоняет!

–Делай, как знаешь! – в сердцах отмахнулся отец, хлеща тёлочку хворостиной: – Беги, лентяйка, беги!

А Ива уже отвязывала Дружка, приговаривая:

– Выручай, Дружок, спасай Чернушку! Она клевера объелась и помирает, ей бегать надо, чтобы спастись! Напугай ее! Только осторожно: не кусай сильно, сам под копыта не попади! Да огород не вытопчите нам!

–Ой, маленькая хозяйка! Ой, что делается! Бегу-бегу! Гав! Порррву!

–Мммама! – испугалась Чернушка и грузно потрусила от собаки. Из хлева раздалось ответное отчаянное мычание Буренки и оглушительное блеяние коз. Дружок грозно клацал зубами возле ножек тёлочки, ловко уворачиваясь от ее копытец, Ива и Горан хлестали хворостинами. Живот Чернушки постепенно сдувался, она бежала все быстрее и легче. Наконец, уставшая, взмыленная и пыльная тёлочка остановилась, тяжело дыша.

–Стой, Дружок! – Ива осторожно похлопала телочку по сдувшемуся животику: -Ну что, полегчало тебе?

–Да, – выдохнула тёлочка.

–Не будешь больше клевер есть?

–Нет, – пошатываясь, прошептала Чернушка.

–Ну, пойдем к твоей маме. Спасибо, Дружок, спас нашу Чернушку! – Ива погладила виляющего хвостом пса.

–Мне даже понравилось! Весело! – пес широко улыбнулся, свесив язык.

–Папа, вроде обошлось. Отведу Чернушку в хлев, а ты привяжи Дружка, пожалуйста.

–Ну вот… – Дружок понуро поплелся к хозяину.

Чернушка, тяжело дыша, еле плелась. Но, войдя в хлев, сразу позвала:

–Мммама!

–Доченька мммоя! Жива? Больно? – встревоженно замычала корова.

–Жива твоя доченька, и живот у нее уже так не болит. А ты впредь смотри, чтобы она клевером не объедалась, – строго наказала Ива, скребком стряхивая с чумазой Чернушки пыль.

Ива улыбнулась, глядя, как Чернушка прижимается к матери. Но недосуг стоять да улыбаться – пора в избу идти.

Болезнь и надежда

Ива торопливо вбежала в дом, взволнованно ища взглядом приемную мать.

–Мама! Я дома! Чем помочь?

–На стол накрывай, ужинать пора, – тихо ответила мать и закашлялась. – Ну и что вы устроили? Весь двор да огород вытоптали.

–Снежана, Ива нашу телку от верной смерти спасла. Чернушку от клевера раздуло, вот мы и погоняли её чуток. Огород в порядке, не переживай. Вот двор – да, пыль столбом. Зато Чернушка жива, – заступился отец.

–Жива – и хорошо. Ты где весь день пропадала? – строго спросила она Иву, кашляя.

–Да так. Заряна меня обзывала уродиной и страшилищем, я обиделась и убежала. А ты что так кашляешь? Неужели простыла?

Мать вздрогнула, услышав имя Заряны. Чуть помедлив, ответила:

–Может, и простыла, – и захлебнулась кашлем.

–Мама, иди приляг, я все сама сделаю. А тебе чаю целебного заварю.

Ива быстро поставила на стол миски, положила ложки, нарезала мягкий хлеб, достала из печки котелок с вкусно пахнущим овощным рагу.

–Папа! Лев! Ужин на столе! – и выскочила за дверь, к своим грядкам с лекарственными растениями. Пальцы сами тянулись к нужным травам, и сбор от кашля скоро был готов. Теперь на кухню, надо заварить, настоять, процедить…Потом еще добавить мёда…

–Ива! Ты не слышишь? – настойчиво повторил голос брата.

–А? Извини, задумалась.

–Где ты пряталась? Мы волновались, – нахмурился Лев.

–Секрет. Не скажу, где пряталась – куда мне деться, если Заряна опять обзывать начнет?

–Не начнет, – отрезал Лев, – Я ей запретил, – и помолчав, добавил:

– Девок вокруг много, а сестра у меня одна.

–Правильно, сын, – одобрил отец.

–Девок много, а Заряна одна, – неожиданно резко возразила мать. – А ты, Ива, прекрати капризничать: эка невидаль, обозвали ее. Потерпишь. Ради счастья брата потерпишь. Да и то правда – не красавица ты у нас, совсем не красавица.

–Ты что такое говоришь, Снежана? – возмутился отец. – Правильно сын рассудил: нельзя девке позволять сестру обижать. Сегодня Иву обидит, завтра Льва, а послезавтра и нас с тобой.

Мать гневно посмотрела на мужа, хотела ответить, но задохнулась от мучительного кашля.

–Да ты расхворалась, Снежанка. Вот выпей горячего чайку, да мёду положи побольше. И спать ложись, мы тут сами управимся.

Мать хотела было что-то возразить, но новый приступ кашля помешал ей. Она досадливо махнула рукой, покорно выпила целебный чай с мёдом и устало побрела спать. Домочадцы провожали ее обеспокоенными взглядами.

–Мама, давай шерстяной шарф на шею повяжем? Может, и кашель утихнет, как горло пригреешь, – Ива достала из сундука шерстяной платок и подошла к родительской кровати. Мать задремала, едва легла. Ее рука бессильно свесилась, лицо побледнело и заострилось, в горле хрипело и булькало. Девочка не решилась завязывать ей платок, боясь разбудить. Она лишь заботливо укрыла ее одеялом до подбородка…и застыла в ужасе, увидев на шее матери две красные точки – следы от укуса. Маму укусил вампир! Что делать? Что делать? Как ей помочь?

Мысли путались, как корни пырея. Ива машинально убирала со стола, мыла посуду, наводила порядок на кухне.

–Ива, я завтра пораньше встану – пойду на рыбалку. Мама уху любит. Ты мне хлебца с собой заверни – а то я с голодухи и рыбу съем прямо сырой, и червяками закушу, – Лев пытался шутить, но лицо у него было встревоженное.

Девочка молча кивнула, отрезала от каравая большой кусок и завязала в чистое полотенце. Надо будет с утра хлеба напечь, подумала Ива и вдруг увидела, что руки сами собой готовят опару.

Вышла в хлев – проверить скотину. Все сыты, спокойны. Вдруг Бурёнка встрепенулась:

–Ой, мматушки-коровушки! Волк! – и резко замолчала, увидев Иву, только длинные ресницы отчаянно хлопают.

–Не бойся, Бурёнка, это от меня волком пахнет – я с Криволапом и Серым разговаривала. Ты от меня больше не скрывайся, разговаривай со мной.

–Бууду разговаривать, бууду, голубушка. Спасибо тебе – уберегла мою доченьку. Век тебе благодарна буду. Не сердись на мменя, что раньше молчала – Вран строго-настрого запретил с тобой разговаривать до поры до времени. Он сердитый такой – я его боюсь.

–Вот ееещё! Враааана бояаааться! Яааа вот его не боюууусь – я его забодааааю! – коза Манька воинственно затрясла рогами.

–Нееет, яааа забодаааю! – ответила коза Санька.

–Нееет, яааа! – Манька вскочила на ноги, стуча копытцами.

–Нееет, яааа! – Санька подпрыгнула, как ужаленная, и звучно стукнула подругу рогами.

–Мммамммааа! – спросонья заплакала тёлочка Чернушка.

–Я здесь, мммалышка! Тихо вы, забияки! Ребенка разбудили!

–Манька, Санька, тихо! – призвала к порядку Ива.

–Ой, Иииива! Ты по-наааашенскому научииилась блеееять? – наконец-то заметили козы.

–Голууубушки, она же наполовину дриада! Ивушка всех нас понимает. Помолчите-ка, голубушки. Ивушка, а где же хозяюшка? Не пришла ко мммне – неужто обиделась?

–Заболела твоя хозяюшка. Лежит без сил и кашляет.

–Так ты ей дай ммоего ммолочка! Подогрей, добавь ммаслица и ммедку! И выздоровеет наша хозяюшка. Я уж расстараюсь – дам завтра ммолочка побольше!

–Нееет, мммооооего! Ммоооё полееезнее! -мстительная Манька боднула Саньку.

–Нееет, ммоооё! – рога коз со скрежетом сплелись, подруги-соперницы отчаянно бодались и толкались.

–Тихо, Манька! Тихо, Санька! Ваше тоже дам! Все, спать ложитесь, чтобы молочко было жирнее и вкуснее. Утром приду, – Ива так сурово взглянула на крикуний, что козы немедленно послушались и улеглись спать.

–Доброй ночи, Ивушка! – сонно промычала Бурёнка и примостила голову на теплый бочок своей дочурки.

Ива вернулась в дом, чувствуя, как от тяжелых мыслей начинает болеть левый висок. Теплое молоко с маслом поможет справиться с кашлем, но как лечить от укуса вампира? И посоветоваться не с кем… Отец и брат погасили лампы и отправились спать. Ива собрала остатки рагу и кусочки хлеба – всеядный Дружок любит овощи. Осторожно, на цыпочках, стараясь не шуметь и не будить спяших, Ива вновь выскользнула из дома и поспешила к собачьей будке. Пока она перекладывала угощение в миску пса, тот вертелся от нетерпения. Приговаривая:

–Кто молодец? Я молодец! Тёлку гонял, огород не затоптал! Чеши за ушком!

Почесывая пса, она мысленно пожаловалась ему:

–Маму вампир укусил. Вот она и болеет. Ослабела и кашляет ужасно. И на всех сердится: на папу, на брата, на меня. На меня больше всех отчего-то.

Дружок перестал вилять хвостом и умильно улыбаться миске с едой:

–Плохо дело. Вылечить сможешь? Ты же всех лечишь.

–Я знаю, как лечить от простуды, от кашля. А как лечить от укуса вампира – не представляю… И просить помощи не у кого…

–Как это не у кого? Ты уже попросила – у меня, – пес обиженно гавкнул вслух, – Сейчас Криволапу крикну, пусть Врана к нам пришлет. Вран старый, мудрый – он наверняка про вампиров больше нашего знает. Ой, опять соседка подглядывает. Не нравится она мне. Извини, я сейчас поем для отвода глаз.

Пока Дружок с аппетитом уплетал свой ужин, Ива смотрела в наклонённую собачью миску с водой. Вот что значит мыть миску верного сторожа да каждый день наливать свежую колодезную воду – в миске отражалась соседка, которая вновь пряталась за ствол большой яблони и внимательно разглядывала девочку и собаку. Интересно, что она высматривает? Раньше она никогда не была такой бесцеремонно-любопытной. Лилия – так звали соседку – вдруг закашлялась и торопливо зажала рот, надеясь остаться незамеченной. Но не тут-то было! Дружок грозно залаял в сторону перепуганной шпионки. Соседка от неожиданности отступила назад, и веточка предательски хрустнула под ее ногой. Вконец растерявшись, Лилия бросилась к своему дому, на ходу поправляя наброшенный на плечи теплый платок.

–Будет знать, как подглядывать! Хорошо я ее спугнул? Вот теперь можно и Криволапу просигналить, – пес запрыгнул на свою будку, удобно сел, задрал перепачканную подливкой морду к небу и протяжно завыл. Он выл, словно пел, самозабвенно выводя замысловатые рулады. Наконец, он замолчал, и где-то вдалеке отозвался волк, затем второй. Ива узнала глуховатый голос Криволапа и зычный рев Серого. Дружок отчаянно взвыл – высоко и переливисто – и два раза тявкнул от избытка чувств. Теперь ему отвечал один лишь Криволап.

–Ну вот, я Криволапу сказал, что он подлая серая шкура, а я вовсе не старый. И Серому сказал, что он сам дурак.

–А что Вран? Сможет прилететь?

–Ой, прости, маленькая хозяйка – совсем запамятовал. Это всё волки – такие болтуны, совсем меня заговорили.

Дружок вновь поднял голову и тягуче запел. Его голос постепенно поднимался от басовитых звуков до пронзительного взвизга. Соседская собака не выдержала и завыла тоже, за ней вторая, третья… Вскоре по всей деревне раздавался разноголосый собачий хор. Люди выходили из домов, кто-то успокаивал псов, кто-то ругал. А Дружок вздохнул и с чувством выполненного долга заявил:

–Все наши со мной согласны: Криволап – подлая серая шкура, а Серый – сам дурак. А я – красавчик.

–Дружок, ты что, опять забыл спросить? – от отчаяния Ива чуть не произнесла это вслух.

–Обижаешь! Вран скоро прилетит. Так что далеко не уходи. Придумай себе дело во дворе, а то соседка опять к яблоне крадется.

Пес спрыгнул с будки, с чавканьем доел всё, что оставалось в миске, тщательно вычистил дно и стенки, облизнулся и почесал задней лапой за ухом.

–Почесала бы, что ли… И за другим ухом тоже…и подбородок… и живот почеши! Кстати, Трезор и Полкан говорят, что их хозяйки болеют, кашляют и странно пахнут. А у Шарика – маленький хозяин тоже заболел. И все шеи завязали. Ну все, иди работай, соседка смотрит.

Соседка Лилия напряжённо вглядывалась в сгущающиеся сумерки, прижавшись щекой к шершавому стволу. Иву обеспокоило это назойливое любопытство. Она похлопала на прощание Дружка и направилась к своим грядкам с лекарственными растениями. Настурция, перечная мята, мелисса, подорожник, чабрец… Надо будет достать из погреба настойку корня болотного аира… И малиновое варенье…

–И долго мне еще любоваться, как ты копошишься в тррраве? – раздалось прямо в голове ворчливое карканье.

Ива вскочила и посмотрела по сторонам. Вран сидел на толстой нижней ветке груши, склонив голову набок и недовольно поглядывая.

–Вран, спасибо огромное, что прилетел! Здесь такое творится… В деревне вампиры… Кажется, маму укусили… И еще троих или четверых. А соседка за мной все время следит.

–Перррестань! Не таррраторррь! Говоррри все по порррядку. Верррнее, думай по порядку, – возмущенно захлопал крыльями ворон.

–Вампиры в деревне.

–И без тебя знаю.

–Маму укусили. Она теперь болеет, кашляет, на ногах еле держится, – Ива пожалела, что не умеет плакать.

–Кошмаррр! – ворон разволновался и каркнул вслух.

–Собаки говорят, что еще три человека укушены.

–У тебя мать вампиррр укусил, а ты с собаками болтаешь? – рассердился ворон.

–Это Дружок с собаками разговаривал, пока Криволапа звал. А потом и мне передал, – начала оправдываться Ива, но Вран нетерпеливо махнул на неё крылом.

–Неважно. Твоя мать теперррь будет подчиняться вампиррру. И остальные укушенные тоже. И с этим ничего не поделаешь, – грустно вздохнул ворон.

–Неужели ее нельзя вылечить? – всхлипнула Ива.

–Можно лечить симптоматически,– в голосе Врана засквозило раздражение.

–Как это? – девочка не поняла мудрёное слово

–Можно вылечить только симптомы, но не саму болезнь, – в голосе ворона усилилось раздражение.

–Вран, а что такое симптом? – робко спросила ива и зажмурилась, ожидая бури возмущения.

–Деррревенщина! Неуч! Невежда! – мысленно завопил ворон и, немного успокоившись, добавил:

–Симптом – это внешний пррризнак болезни. То есть от кашля её можно вылечить, а от вампирррозависимости – нет. Не будешь лечить от кашля – умрррёт. Вампиррр вместе с кррровью выпивает жизненные силы. Не оставляйте её одну – вампиррр будет возвррращаться. Когда пррроголодается.

–Спасибо за советы, Вран. Буду лечить симпа… Симпатично… Симптоматически, – убито ответила Ива.

–Я слышал, есть сррредство, но… – откашлявшись начал ворон.

–Какое? Вран, миленький, скажи, пожалуйста, – девочка умоляюще протянула к птице руки.

–Повторрряю: я только слышал, что такое сррредство есть. А слышал от Ррректоррра, очень умного старррого ворррона, которррый лет тррриста прррожил пррри Универррситете.

–А далеко ли отсюда Университет? – с надеждой спросила Ива.

–День быстрррого полета. Нет, не смотррри на меня так! Даже не пррроси! Я слишком старрр для таких путешествий! – Вран даже закаркал вслух.

–Но… Что же делать? Мама, соседи… А вампир наверняка будет и дальше нападать на людей, пока всю деревню не перекусает.

–Повторрряю: я слишком старрр для таких путешествий. А вот мой внук Сполох вполне бы спррравился. Паррреннь быстррр и легок на крррыло. И память у него фоногрррафическая.

–А что значит «фонографическая»? – подумала Ива и испугалась праведного гнева раздражительного ворона.

Гордость за внука явно повысила настроение старого ворчуна, и он снисходительно пояснил вполне благодушным тоном:

–Фоногрррафическая память означает, что он в точности запоминает все, что услышит, слово в слово. И запомнит лет на сто. Или двести. Значит, так: завтррра на рррассвете Сполох летит в Универррситет, говорррит с Ррректоррром, отдыхает, а послезавтррра вылетает домой. Если погода будет лётная, уже послезавтррра ночью мы прррилетим к тебе с новостями.

–Вран, спасибо тебе огромное! И тебе, и твоему внуку! Даже не знаю, как вас благодарить…

–Ты дочь моих дрррузей Ивы и Леха. И борррьба с вампирррами – общее дело. Так что пшеничная каша будет очень кстати.

–Значит, буду ждать вас с горшком пшеничной каши, – улыбнулась девочка.

–Пррродеррржись два дня и две ночи! – захлопал крыльями и взлетел было, но обернулся на чужой голос:

–Лев! Лев! Голубчик! Пойдем гулять! Ты спишь? – тихо звала под окном Заряна.

–Пррриличные девушки должны по ночам дома спать, а не парррней под окнами зазывать! – проворчал Вран, – Сейчас я ее пррроучу!

Вран низко пронёсся над головой Заряны, и раздался её сдавленный крик:

–Ах ты, мерзкая птица! Всю голову мне загадила!

Заряна опрометью бросилась по направлению к своему дому, а Вран полетел к лесу, довольно каркая. Ива тихонько прокралась в избу, но в дверях столкнулась с отцом:

–Ты что полуночничаешь? Спать давно пора!

–Папа, я в хлев ходила – что-то скотина беспокоилась. И Дружок выл так, что всех соседских собак взбаламутил. Пока всех успокоила, и полночь близко, – говорить полуправду было мучительно стыдно. Ива помолчала, сомневаясь, и все-таки добавила:

–А потом Заряна под окна пришла. Льва нашего на прогулку звала. Вдруг закричала, что ей птица на голову нагадила, и убежала восвояси.

Отец тихо прыснул в кулак:

–И поделом ей! А вот нечего девке по ночам гулять и под окнами парня околачиваться. Всё, дочка, спать иди.

Снежана и Лев

Ива спала тревожно, чутко реагируя на малейший шорох. Мать металась во сне, кашляла, тихонько постанывала от боли. Девочка приподнимала больной голову и подносила к ее растрескавшимся, пересохшим губам кружку с лекарственным чаем, укрывала потеплее одеялом. Две ранки от укуса на шее стали багровыми, кожа вокруг припухла и покраснела. Ива прикладывала к материнской шее бинт, смоченный в отваре из целебных трав. Снежана ненадолго успокаивалась, замолкала, и девочка могла подремать. Но вскоре опять раздавался глубокий, влажный кашель и все повторялось вновь. Неудивительно, что утром Ива чувствовала себя старым скрипучим пнем. Услышав ее шаги, Лев тоже проснулся. Брат потянулся, хрустнув косточками, и бодро засобирался на рыбалку.

–Что зеваешь, засоня? Сон не досмотрела? – подшутил брат, пытаясь ее развеселить.

–От засони и слышу! Смотри, спросонья хлеб с червями не перепутай! А то хлебом рыб угостишь, а червей сам съешь! – не осталась в долгу Ива.

–К моему приходу ставь котёл, кроши лук и морковку – уж я-то постараюсь побольше рыбы наловить!

–Удачной рыбалки!

Вместе с разгорающимся днём на Иву так и хлынули воспоминания о вчерашних событиях. Слишком много всего сразу произошло: правда о происхождении, знакомство с лесными зверями, разговоры с питомцами, страшная весть о вампирах и, как гром среди ясного неба, мамина колдовская хворь. Но некогда обо всём этом думать: дел много, времени мало. Вран сказал, надо продержаться два дня и две ночи. Вот и первая ночь прошла, первый день начался. Огонь весело затрещал в печи, кухня постепенно заполнилась ароматами хлеба, овсянки и лекарственного чая. У колодца Ива столкнулась с Лилией, но соседка не ответила на ее приветствие, испуганно вытаращила глаза, подхватила ведра и убежала прочь удивительно резво для своего почтенного возраста. Девочку удивило и встревожило странное поведение соседки, но долго размышлять об этом было некогда.

В хлеву ее встретил радостный гомон:

–Здравствуй, Ивушка, здравствуй, голубушка! Как моя хозяюшка? Сейчас ей молочка дам, вкусного, жирного – сплошные сливочки!

–Иииива, мемеменя дои, жиииво!

–Неееет, мемеменя!

–Доброе утро! Ваша хозяйка всю ночь плохо спала, так что не шумите. Вот вам душистое сено, свежая вода. Подкрепитесь!

–Мнеее! Мнеее! Побооольше! – Манька заплясала, наклоняя голову.

–Нееет, мнеее побооольше! – Санька с готовностью боднула боевую подругу.

–Манька, Санька, тихо! Хозяйку разбудите! – одернула разбушевавшихся коз Ива.

–Кушай сено, Чернушка! Кушай, доченька! Ты уже большая, тебе пора больше сена есть, – уговаривала телочку Буренка, – Ну, Ивушка, пора доить!

Корова и козы не зря обещали дать побольше молока – постарались на славу! Мать Ивы всегда подкармливала их летом перед выгоном на пастбище, чтобы лучше доились, и Иве наказала так делать. Заслышав наигрыш пастушеского рожка, Ива отперла хлев и отправила весело мычащую и блеющую компанию в стадо. Манька и Санька сразу же объединились против козы мельника Белянки и забодали её с двух сторон, вынудив обратиться в бегство. Бурёнка ласково журила негодниц, призывая к порядку. Прислушиваясь к удаляющимся голосам, Ива зашла в птичник.

–Доброе утро! – обратилась она к курам и гусям.

Разноголосый птичий хор ее оглушил. Вскоре Ива смогла различать отдельные слова.

–Да-да! – отозвались куры. – Еда? Еда? Сюда, сюда!

–Где-где еда? Дай! Дай! – закричали гуси.

– Сюда, сюда, – попросила наседка, боясь оставить насиженные яйца.

–Туда, туда! – замахали крыльями куры. – там, там, яйки, яйки!

Стараясь не прислушиваться к птичьему гомону, Ива быстро насыпала зерна в кормушку, налила свежую воду в поилку, накормила и напоила наседку, собрала в маленькую плетеную корзинку еще теплые яйца, отогнала гуся, собиравшегося её ущипнуть.

–Гадость! Гадость! – заявил забияка, – где-где каша?

–Где-где? Каша! Каша! Куда, куда? Дай, дай! Каша, каша! – подхватили все птицы и бросились девочке под ноги.

–Каши нет. Вечером принесу, – пообещала Ива, аккуратно отодвигая ногой кур и пробираясь к выходу, но птицы вприпрыжку выбежали во дворик.

–Дай, дай! Каша, каша! Куда, куда? – куры чуть не выскочили следом за хозяйкой из своего загона, а гусь снова попытался ущипнуть.

–Тихо! Ишь, раскудахтались! Хотите вечером каши – не шумите и яйца несите исправно! – решила быть построже Ива.

–Га-га-га! Да-да-да! – с готовностью откликнулись обитатели птичника и послушно замолчали.

«Домашние птицы – не самые умные и приятные собеседники. Наверное, потому что ничего, кроме своего птичника и загона не знают. Не чета мудрому Врану», – подумала Ива, пряча лукошко со свежими яйцам в прохладный чулан. Девочка заглянула в избу: мать еще беспокойно спала, а отец уже проснулся и принялся за хозяйственные дела. Из конюшни раздавался его голос и какой-то грохот. Поспешно налив сливки в маслобойку, Ива побежала в конюшню.

–Ну что ты, Верный? Что ты лягаешься? Или не узнал хозяина спросонья? – отец пытался подойти к коню, но тот всхрапывал, прял ушами, косил налитыми кровью глазами и угрожающе приподнимал переднюю ногу. Его поилка была опрокинута, вода разлилась по полу.

–Доброе утро, папа! Что шалишь, Верный? – Ива поставила маслобойку на пороге, чтобы не раздражать стуком беспокойного коня. Поймав взгляд покрасневших, обезумевших глаз жеребца, она мысленно спросила: «Верный, что случилось?»

–Воооолк! Вооолк! Иии медвееедь! Я умрууу! Мы все умрёоом! – Верный заржал, истерически взвизгивая, замотал головой и заплясал передними ногами.

–Папа, у него, наверное, что-то болит. Сейчас я его успокою и осмотрю…

Вдруг раздался заливистый лай Дружка:

–Гав! Гав! Каррраул! Вампиррр! Ррразорррву! Гав! Гав!

Вампир! А мама одна дома, слабая, беззащитная! Словно одеревенев от ужаса, Ива как можно спокойнее попросила отца:

–Папа, что-то Дружок разошёлся, как на чужого лает. Проверь, пожалуйста, а я сама с Верным управлюсь и приду – завтракать будем.

–Что же это такое: конь лягается, собака заливается… А все оттого, что хозяйка болеет. Осторожнее с ним, дочка! Смотри, чтобы копытом не ударил, – и отец ушел, на ходу окликая пса:

–Дружок, Дружок! Кто здесь?

Верный забился еще больше, пена выступила изо рта:

–Вампииир! Вооолк! Медвееедь! Мы все умрёоом!

–Верный, здесь нет ни волка, ни медведя! Здесь только я, Ива, дочь дриады! – но красивый вороной жеребец продолжал паниковать, как потерявшийся жеребенок, – Стой смирно! – мысленно приказала Ива, и конь застыл, как вкопанный, тихонько хныча: «Мы все умрёоом… Мы все умрёоом…»

Девочка внимательно осматривала коня, дотрагиваясь чуткими руками. Стоило ей коснуться лоснящегося крупа, как конь взвился на дыбы с оглушительным ржанием. Чудом увернувшись от копыт, Ива так рявкнула: «Стоять!», – что Верный рухнул на колени и замер. Полудриада вновь провела рукой по его крупу. Что это? Похоже на репьи с прилипшими к ним клочьями шерсти… Да это же медвежья шерсть! А это волчья… До сих пор пахнет зверем, вот конь и перепугался. Как они сюда попали?

–Верный, это просто репьи с волчьей и медвежьей шерстью. Ты в безопасности. Я с тобой. Где ты их нацепил?

–Это неее я! Это баааба! Вооон та! – конь поднялся с колен и кивнул головой в сторону открытой двери конюшни. Ива стремительно обернулась и успела увидеть убегающую соседку. Опять Лилия! Что ей надо? То подглядывает, то коня до полусмерти пугает, то… Страшная догадка пронзила насквозь, как острый сучок: да ведь Лилия и есть вампир! Она подглядывала через забор и увидела, как Лев отправился на рыбалку, а Ива пошла кормить скотину. Вот соседка и прицепила Верному репьи со звериной шерстью, хитростью заманила отца в конюшню, а сама побежала к матери – снова пить кровь! Теперь понятно, почему Дружок только что кричал про вампира! Успел ли отец отогнать кровососа от беспомощной мамы? Девочка машинально подхватила маслобойку и помчалась к дому.

–Прррогнал! Прррогнал! – радостно сообщил ей Дружок, и у девочки отлегло от сердца. Уже не бегом, а шагом она вошла в избу, на ходу сбивая масло.

–Доброе утро, Снежанка! Как здоровье? – ласково басил отец.

–Доброе… хоро… – мать согнулась пополам от мучительного кашля.

–Доброе утро, мамочка! Завтрак готов! – Ива проворно накрыла на стол, положила в миски горячую овсянку, мамину порцию особенно щедро сдобрила молоком, коровьим маслом и медом. От аромата свежеиспеченного хлеба у девочки забурчало в животе, но она не спешила садиться за стол: надо достать из кладовки малиновое и клюквенное варенье для мамы.

–Кушайте на здоровье! Я тоже завтракать приду, только сначала Верного проведаю – вдруг опять беспокоится, – направилась было к дверям Ива.

–Почему с нами не ешь? Отравить нас вздумала? – мать нахмурилась и швырнула ложку на стол, забрызгав чистую скатерть овсянкой.

–Не шуми, Снежана! Ну и шутки у тебя, – осадил ее отец. – И в самом деле, поешь, дочка, пока горячее. Что Верный-то расшалился?

–Ему в круп репьи впились, а на репьях – клочья звериной шерсти. Он боли да звериного запаха испугался. И откуда они там взялись – ума не приложу, – объяснила Ива.

–Откуда, спрашиваешь? А не ты ли сама их ему прицепила? Бегаешь весь день незнамо где, может, по лесу бродишь да звериную шерсть собираешь, недоброе замышляешь?

–Не выдумывай, Снежана! Что ты на девку-то наговариваешь! Чайку лучше выпей целебного, да с вареньицем, – уговаривал отец, но мать его не слушала:

–Не стану я эту отраву пить! Кто знает, что она сюда намешала!

Теплый вкусный хлеб застрял поперек горла. Ива как можно спокойнее ответила:

–Да это же сбор от кашля! Мята, мелисса, ромашка, чабрец, подорожник. Видишь, я и сама его пью, мамочка.

–Лесная ведьма тебе мамочка, подкидыш! – взвизгнула мать, сверкнув почерневшими глазами, и вскочила из-за стола: – Все! Сыта! По горло!

–Да ты бредишь, жена! Иди, ложись! – решительно оборвал ее отец и попытался утешить девочку: – Не обижайся на маму, Ива, это не она напрасные слова говорит, это за неё болезнь говорит.

Ива ответила не сразу: следила за тем, чтобы больная легла в постель и укрылась одеялом.

–Я понимаю, папа… Если мама лекарственного чаю не хочет, я ей молока с маслом и медом подогрею. Только кружку отнеси ей, пожалуйста, ты. Не буду ей на глаза попадаться, раз она на меня сердится. А я пока к Верному схожу.

Верный испуганно всхрапнул, когда Ива открыла дверь конюшни:

–Волк! Волк! Я умрууу! Ах, это ты, Ива…

–Верный, ты в безопасности. Рассказывай, как все было, – Ива успокаивающе погладила блестящую вороную гриву.

–Ах, к чему? Ты все равно не понимаешь лошадиного языка. И никто меня не понимает. Я так непонят и одинок… – жеребец печально вздохнул.

–Верный, я тебя понимаю. С кем ты, по-твоему, сейчас разговариваешь? – Ива, не привыкшая стоять без дела, тем временем поставила на место перевернутую поилку и налила в нее свежей колодезной воды.

–Сам с собой. Ибо я так непонят и одинок… – конь картинно закатил глаза к потолку.

–Я с тобой мысленно разговариваю. Я, Ива, дочь дриады, – девочка подсыпала ему корм.

–Дриады в лесу. Потомков дриад и людей не существует. Это все выдумки собачьи, на кои Дружок мастак, – продолжал упрямиться Верный.

–Верный, хватит попусту болтать! Рассказывай, как соседка Лилия незамеченная зашла в конюшню, почему Дружок её не облаял, почему ты ей позволил к себе подойти и репьи нацепить, – Ива принялась чистить лоснящиеся спину и бока скребком.

–Ах, не спрашивай меня – я и сам не понимаю… Вот здесь почеши, нет, правее… да! Всё было, как во сне. Только очень страшном сне. Сон сковал мои ноги и мешал двигаться, сон сжал моё горло и мешал ржать…Невероятная усталость и покорность жестокой судьбе охватили меня… Что же касается Дружка… Несмотря на свою очевидную примитивность, это косматое лающее создание явно поддается магии вампира, – Жеребец прервал свою тираду и презрительно посмотрел на Иву: – Ах, девочка, как же ты глупо выглядишь, напуская на себя такой вид, словно можешь меня понять! Моя страдающая, мятущаяся душа – загадка для всех…

–Ну и болтун же ты, Верный! Да все складно говоришь, по-учёному! И где ты таким речам только научился? – спросила Ива, расчесывая частым гребнем густую гриву.

–Ну, разумеется, не в вашей деревне! – презрительно фыркнул конь и отмахнулся пышным хвостом, – Я получил изысканное воспитание на конюшне моего барина. Я возил его прекрасный экипаж по улицам города, а иногда он катался на мне верхом. Но по роковому стечению обстоятельств мой барин проигрался в карты и продал меня… А твой отец купил на ярмарке, но не оценил моего благородного происхождения и редкостной красоты. Так я сменил большой город на забытую всеми деревню, почётную службу на рабский труд, изящный экипаж на вульгарную телегу, дорогую упряжь на презренное ярмо, а восточные благовония на запах навоза… Но зачем я всё это рассказываю? Только травлю себе душу. Ни поддержки, ни понимания я от тебя не дождусь…

–Морковки хочешь, страдалец? – усмехнулась Ива.

–Морковкииии? Конечно! – заулыбался капризный конь.

Ива заторопилась к дому. Надо отнести каши с молоком доблестному сторожу Дружку, обещанную морковку никем не понятому Верному, заварить свежий целебный чай для мамы, да и самой поесть бы не мешало. Потянулся бесконечно долгий день, полный забот и тревог.

Укушенная вампиром мама то беспокойно дремала, то ворочалась и заходилась в кашле. Лекарственный чай она наотрез отказывалась пить, от еды отмахивалась – дескать, коварная приёмная дочь решила ее отравить. Наконец, отец уговорил её принять из его рук кружку теплого молока с медом. Обессилев от препирательств, Снежана опять забылась поверхностным сном, не приносящим отдыха и восстановления сил.

Лев вернулся только ближе к полудню. Он небрежно поставил ведро с уловом, расплескав воду на чистый пол:

–На, вари! Только рыбу не испорть, криворукая! И поесть мне дай! – он расхлябанно плюхнулся за стол и закашлялся.

Ива похолодела и сжалась. Не может быть! Неужели… Ставя миску с овсянкой перед братом, она внимательно посмотрела на его шею. Да, на шее расплывалось красное пятно, а в центре багровели две точки от укуса вампира.

–Что уставилась? – грубо прикрикнул брат, – иди лучше уху вари! Лентяйка!

Сначала мама, теперь брат… Как же пережить эти мучительно долгие дни до возвращения Сполоха? Как помочь заболевшим родным? Как уберечь от опасности отца? Пока Ива задавала себе мучительные вопросы без ответа, её руки проворно чистили рыбу, чистили и резали овощи и коренья для ухи и рагу.

–Убери эту гадость! Дышать невозможно! – неожиданно завопил Лев, отчаянно размахивая рукой возле носа. Странно, он никогда не испытывал отвращения к чесноку. Может, это укус так на него повлиял? Возможно, вампирам не нравится запах чеснока? Значит, надо положить побольше чеснока в овощное рагу – вдруг это поможет уберечь отца от рокового укуса.

–Да ты меня уморить решила! – брат разразился безобразной бранью, сменившейся захлебывающимся кашлем, стремительно выбежал из избы и яростно хлопнул дверью. Мать беспокойно зашевелилась, пытаясь натянуть одеяло на нос – очевидно, её тоже беспокоил запах чеснока. Пожалуй, пока Сполох не принесет ей рецепт снадобья от вампирского укуса, Ива будет готовить всё с чесноком!

–Ух, щедро же ты, дочка, чеснока положила! – отец прошел незамеченным мимо задумавшейся Ивы, принюхался и забавно фыркнул.

–Я специальнопобольше положила, папа. Лев тоже …заболел. Вот я и хочу хворь чесноком отпугнуть от тебя, да и от себя, – и вновь говорить полуправду было мучительно трудно, но необходимо.

–Да я разве возражаю, дочка? Лучше чеснок, чем болезнь. Да и запах такой, что с поля чувствуешь, когда обед готов, – пошутил отец.

Ива быстро накрыла на стол и уже собралась было отнести миску ухи матери, когда отец молча остановил её. Он сам подошел к постели больной, осторожно присел на краешек и тихонько позвал:

–Снежана! Просыпайся да поешь! Рыбку Лев ловил, да сам и варил – кто же лучше рыбака сварит.

Мать протестующе замычала, но отец был настойчив. Наконец, она с трудом села и проглотила несколько ложек горячей ароматной ухи.

–Вот и молодец! Голодная ты как выздоравливать-то будешь? А вот и сам рыбак! Садись, ешь, пока горячее, – преувеличенно бодро балагурил отец.

Лев что-то недовольно буркнул себе под нос, но не посмел ослушаться отца. Давясь и кашляя, он с трудом съел миску ухи. Повинуясь отцу, Лев даже проглотил ложку рагу, щедро заправленного чесноком. Вдруг он страшно побледнел и схватился за горло, хрипя и задыхаясь. Красное пятно на шее стало багровым, а из ранок от укуса показались капельки крови. Лев закачался на лавке и тяжело рухнул на пол без памяти. Отец бросился к распростертому на полу сыну, Ива подскочила следом. Вдвоём они привели Льва в чувство, подняли и уложили на лавку.

–Беда, дочка, – встревожился отец, – совсем мать да Лев расхворались. Что делать будем? Как их лечить?

–Сборы от кашля, молоко с медом, малина и клюква не особо помогают… Кашель немного утихает, а слабость не проходит, – с трудом сказала Ива, а про себя подумала: «Потому что малиной да мёдом укус вампира не вылечить».

–Вот что, дочка. Ты за ними присмотри, а я запрягу Верного да съезжу в соседнюю деревню к знахарке. Может, она нам посоветует, как лечить.

–Хорошо, папа. А еще лучше – попроси её поехать с тобой. Очень много народу в деревне заболело, а обычное лечение не помогает. Будь осторожен! Береги себя! – попросила девочка, а сердце сжалось от тревоги.

Знахарка Белена

Вдалеке стих мерный стук копыт Верного и легкое поскрипыванье старой телеги. Ива взглянула на постанывающих в болезненном забытьи мать и брата. Дела подождут! Нельзя оставлять их одних, слабых и беззащитных на радость прожорливому вампиру. Вспомнив о кровопийце, девочка через силу съела несколько ложек овощного рагу – если вампир и её укусит, то кто же о семье позаботится? Тревога все нарастала, назойливо стучала в висках, мушками мелькала в глазах, больно сжимала сердце.

–День добрый! А где же Лев? Он мне новые пяльца обещал выточить – тонкие, под стать золотошвейной работе, – ласково прозвенел знакомый голосок. Поглощённая своими тяж      ёлыми думами, Ива не услышала шагов надоедливой Заряны. Странно, что Дружок ее не облаял – видимо, не хочет гнать со двора подругу молодого хозяина.

–Заболел Лев. Выздоровеет – выточит пяльца, раз обещал, – как можно вежливее ответила девочка.

–Как заболел? А с утра здоров был, шутил да смеялся…Можно мне с ним поговорить? – Заряна легким кошачьим шагом тихонько наступала на Иву.

–Лев спит. Очень нездоровится ему, – девочка решительно загородила собой закуток с больными.

–Дай я взгляну на него хоть одним глазком – я ведь за него тревожусь! Ну пусти, Ивушка! Что ты сердитая такая? Неужто до сих пор на меня обижаешься? – ворковала Заряна, продолжая приближаться, – Давай обнимемся и помиримся!

Заряна подошла к Иве совсем близко и протянула к ней руки, как вдруг отпрянула, сморщив точёный носик:

–Фу! Чем это так плохо пахнет? Ты что, чеснок ела?

–Да, мы любим овощное рагу с чесноком, – злорадно ответила Ива, – могу и тебя угостить.

–Ну, теперь понятно, почему Лев заболел – от такой стряпни немудрено захворать. Мой тебе добрый совет: перестань чеснок есть. Вдруг парень какой польстится на твою неказистую внешность, подойдёт поближе… да и убежит от такой вони! Ты уже взрослая, тринадцать лет, а что-то ни одного парня возле тебя я и не вижу… Ладно, пойду-ка я, пока сама на расхворалась. Лёвушку не отрави совсем-то, – Заряна рассмеялась и грациозно зашагала прочь.

После визита непрошенной гостьи девочке стало еще тревожнее. Тут наглую девку еле выпроводила, а если вампир пожалует, как его или ее одолеть? Во дворе вдруг залился лаем Дружок:

–Вон! Вон! Вон! Ррразорррвууу!

Девочка опрометью выбежала во двор. Лилия припустила было прочь от калитки, но вдруг резко остановилась, согнулась пополам и задохнулась в мучительном кашле. Держась за грудь и кашляя, она неуверенно побрела к своему дому. Ива в три прыжка подскочила к собачьей будке.

–Дружок! Иди сюда скорей! Дай-ка я тебя с цепи отвяжу.

–Зачем это? – удивился пес, но послушно подставил шею.

–Страшно мне, Дружок. Отец уехал в соседнюю деревню за знахаркой, а я одна с больными осталась. Льва тоже вампир укусил, – торопливой скороговоркой думала девочка, отстегивая собачью цепь.

–Вот беда! Что же делать? – Дружок от избытка чувств даже взвыл вслух.

–Я боюсь, что вампир к маме и Льву придёт, а я с ним и не справлюсь одна. Лилия так и ходит вокруг дома, так и бродит. Думаю, она и есть вампир. Заряна вот заявилась без приглашения, так я её еле выпроводила. И как ты её в дом пропустил?

–Не знаю, маленькая хозяйка, – виновато заскулил пес, – видать, на соседку вашу отвлекся. Уж так от неё вампиром несет!

–Ты уж стереги, не отвлекайся. А если Лилия в дом ворвется, как я от неё маму и Льва спасу? Так я тебя позову. Ты сиди себе, словно на привязи, а как увидишь чужих возле дома, беги и прогоняй. И отца надо беречь – боюсь за него, вдруг и до него кровосос доберется. И вот еще что, посигналь волкам, что нам их помощь нужна. Пусть Серый прибежит и ночью покараулит – он вампира за версту чует.

–Ты что, маленькая хозяйка! Как я волка к нам позову?! Волка!! – Дружок рявкнул, выругавшись по-собачьи.

–Ты не спорь! Делай, что велено! – отрезала Ива, удивляясь, как часто стала командовать.

–Раз велено, позову… А вдруг Серый откажется? Где это видано, чтобы волк дом караулил?

–Серый не откажет. Мой отец…мой родной отец ему жизнь спас.

–Хорошо, будет сделано! – Дружок встревоженно взглянул на Иву: – Ты это… по улице осторожно ходи. На колодец там…или ещё куда… А вдруг вампир тебя тоже… того? Укусит? Что делать тогда будем?

–Зубы сломает. Я жесткая, как дерево – как-никак наполовину дриада, – усмехнулась Ива, не подавая виду, что сама этим обеспокоена.

–Но наполовину человек, – Дружок тихонько заскулил, лизнул маленькой хозяйке руку, – Ты это, поаккуратнее там. Иди к ним и зови, если что. А Серому я сейчас спою.

Ива побежала к избе под отчаянный вой Дружка. Вскоре на него ответили знакомые волчьи голоса. Девочка почувствовала, как ощущение бессилия и безнадёжности слабеет: теперь у нее есть верные помощники! Скорей бы отец вернулся, живой и здоровый, избежавший встречи с вампиром! И вот бы знахарка согласилась приехать в их злополучную деревню…

Чесночный дух ударил в нос еще с порога избы. Мать и Лев лежали по своим лавкам в тяжелом забытьи, мать прикрыла лицо одеялом, Лев – рукавом. Видимо, запах чеснока их очень беспокоил. Ива подогрела молока с мёдом и подошла с кружкой к изголовью матери:

–Выпей, пожалуйста!

–Уйди, ведьма… – прошептала мать и слабо отмахнулась рукой.

–Выпей! Папа велел! – в голосе девочки зазвенел металл.

Мать испуганно захлопала ресницами, покорно взяла кружку и выпила. Скривилась и вновь прошептала:

–Ведьма лесная…

Ива пропустила обидные слова мимо ушей и подошла со второй кружкой к брату:

–Пей! Отец приказал!

–Уйди, уродина, -промычал Лев, но послушался.

Интересно, что на них подействовало: упоминание отца, властный тон или опять же чесночный запах? А может, все вместе? Надо будет использовать это сочетание, чтобы заставлять больных есть и пить лечебные отвары. Как там Вран сказал: «Не будешь лечить симпатически… симптотически… симптоматически – умрут». А пока можно замесить тесто да напечь блинов. А к ним подать целебных сладостей: мёда, клюквенного и малинового варенья. Мама и Лев блины любят. Да и знахарку из соседней деревни можно будет попотчевать – если она приедет, конечно.

Ива поставила тесто, процедила отвар от кашля в две кружки и подошла сперва к приемной матери, а потом к брату. Больные, присмирев от одуряющего чесночного духа, командного тона и отцовского имени, послушно выпили лекарство, шепотом ругая девочку последними словами.

Ива проворно пекла блины на двух сковородках. Бузина, что живет через два дома, умеет печь блины на четырех сковородках. Жаль, у них в хозяйстве всего две… Мать и Лев кашляли, ругались и проклинали лесную ведьму, которая их решила уморить чесночной вонью и блинным чадом. Дружок время от времени благодушно погавкивал возле своей будки: «Пррроходи мимо!» – так он обычно реагировал на знакомых. За работой время бежало чуть быстрее. Где же отец, почему не едет домой?

–Ннноги! Моиии ннногиии! Моиии ногиии усталиии! – издали жалобно заржал Верный. Ну наконец-то, отец вернулся! Ива быстро вымыла масляные руки и вышла на крыльцо встречать. Отец помогал маленькой, сухонькой знахарке сойти с телеги. Старушка удивительно ловко спрыгнула, слегка опершись на галантно протянутую руку, и бодро зашагала к избе. Ива приветствовала её низким поклоном:

–Здравствуй, бабушка Белена! Проходи, пожалуйста.

–И тебе не хворать, Ива. Ишь, какая взрослая стала. Ну веди, показывай больных, – певучий мощный голос старой знахарки заполнил просторные сени.

Белена сморщила нос от сногсшибательного чесночного запаха и как-то странно покосилась на Иву. Сердито покачивая головой и поджав губы, подошла поближе сначала к Снежане, потом ко Льву, прислушалась к мучительному кашлю, уставилась на следы от укуса на шее.

–Давно? – глухо и безнадежно спросила она, глядя куда-то мимо Ивы.

–Мать два дня, брат сегодня. Давала им отвары от кашля, молоко с мёдом, клюкву, малину…

–А чеснок зачем?

–Брат съел ложку рагу с чесноком, захрипел и кровь из… из ранки показалась. Они от чеснока смирные, едят понемногу и лекарства пьют.

–Едят? Пьют? Да неужто? – знахарка еще раз вгляделась в красные точки, – Впервые слышу, чтоб укушенные что-то ели… Не вылечишь ты их. Только мучения продлишь. Про вампира сказал кто или сама догадалась?

–Ссс… сама, – Ива еле удержала чуть не сорвавшееся слово.

–Кто такой Серый? Не ври мне, девонька, – сурово отрезала знахарка.

«Говори правду!» – приказал певучий голос, хотя старушка не разжимала губ. Ива рискнула признаться.

–Серый – это волк… Бабушка Белена, я умом не тронулась. Я мысли животных слышу… как ты мои услышала…

Знахарка неодобрительно покачала головой:

–Ой, девка, ещё как принесли тебя ко мне подкидышем, я нутром почуяла – непростая ты, ох, непростая! Слыхала я, в травах разбираешься. С животными разговариваешь. Укушенные тебя слушаются. Кто же ты такая?

Ива промолчала, опустила глаза, стараясь не думать.

Ведунья задумчиво протянула:

–Впервые такое вижу… Заглядываю в тебя, а вижу какие-то переплетающиеся ветки, корни… Ладно, девка, не хочешь говорить – так послушай. Не спасешь ты их, ни мать, ни брата, ни соседей. Если вампир оголодал и начал кусать, – не успокоится, пока всех не перекусает. Один раз укусил – человек слабеет, болеет, есть да пить перестает и во всем вампиру подчиняется. Второй раз укусит – человек ходит, как живой мертвец, себя не помнит, только волю вампира выполняет. Магия вампира на крови – ей никто противиться не может. А после третьего укуса человек… умирает. А на третью ночь оживает и сам становится вампиром – вечно молодым, красивым кровопийцей. Сорок лет не будет он никого трогать, а вот через сорок лет все по новой. Помню, мне как тебе, только тринадцать лет исполнилось. В моей деревне так же вампир оголодал… Наша старая знахарка мне всё рассказала и велела всю семью собрать, садиться в телегу да ехать подальше, а сама пошла по домам – людей предупреждать. И сестра моя в недобрый час с ней увязалась, двойняшка моя, Росянка. Да только вернулась знахарка сама не своя – кашляет, проклинает меня, а на шее такие же точки краснеют…А Росянка так и сгинула… Ох, и натерпелись мы страху… Только мы с родителями и спаслись тогда. Может, ваш вампир как раз из моей деревни – ведь два раза по сорок лет с тех пор прошло. Хватит тут нам с тобой разговоры разговаривать: зови отца и поедем. Да молись всем, в кого веришь, чтобы больше ни с матерью, ни с братом, ни с друзьями-подругами никогда не встретиться – в следующий раз ты их уже вампирами увидишь.

–Но ведь есть средство, внук Врана полетел в Университет, чтобы его узнать для меня! – отчаянно возразила Ива.

–Что за Вран? Как это – полетел? Впрочем, неважно. Упрямая ты, девка! Говорю тебе: магия вампира на крови замешана, и ее человеку нельзя одолеть! Выпьет у человека хоть каплю – и власть над ним получит безграничную! Управляет он людьми, как паук мухами в паутине, – сердито повысила голос знахарка.

–Человеку нельзя вампира одолеть, а … нечеловеку можно? – нечаянно вырвалось у девочки.

Старая Белена ошеломленно замолчала, пристально вглядываясь в Иву. Наконец, медленно проговорила:

–Нечеловеку, говоришь? Кто же ты такая, приёмыш?

Девочка в упор посмотрела в ясные не по возрасту глаза ведуньи и подумала:

–Я Ива, дочь Ивы и Леха. Дриады Ивы и лесника Леха. Я останусь и постараюсь спасти мать и брата.

Колдунья зажмурилась и сжала виски, как от сильной головной боли. Наконец опустила руки, открыла глаза и медленно проговорила:

–Воля твоя, девка. Решила оставаться – оставайся. Может, и правда выстоишь против вампира, раз ты лишь наполовину человек. А отца своего пожалей – отправь отсюда. Я ему скажу, что мне надо срочно ехать к роженице.

–Хорошо. Я вам блинов в дорогу заверну, – Ива повернулась было к столу, но Белена ухватила ее за плечо удивительно сильной рукой:

–Сила вампира – в крови. А в чём твоя сила? Подумай, девка. Если поймешь, в чём твоя сила – сдюжишь против кровопийцы.

Ива не успела ответить – подошел встревоженный отец:

–Ну что, бабушка Белена? Что скажешь? Как больным нашим помочь?

Старушка тяжело вздохнула:

–Больны они лютой хворобой. Честно тебе скажу – не знаю, выживут ли. Дочь твоя – травница, каких поискать. Присоветовала я ей всё, что сама знаю, а дальше она уж сама справится. А ты, мил человек, выручай: голубку с весточкой мне прислали, в соседней деревне роженица никак от бремени не разрешится. Помощь моя там нужна, а не то и сама баба помрет, и все трое нерождённых младенцев. Простись, голубчик, с женой да сыном, да дочь благослови.

Отец, словно завороженный, послушно пошел прощаться с больными. Знахарка пристально уставилась в глаза Ивы и тихо промолвила:

–Держись, девка. Молись всем, в кого веришь. И прости меня, что не могу помочь. Мне бы уберечь тех, кого вампир не укусил…

–Прощай, бабушка Белена. Отца моего сбереги.

Ива обняла отца, возможно, в последний раз, вручила старой знахарке узелок с блинами и проводила путников до ворот. Махнув рукой вслед отъезжающей телеге, она впервые порадовалась, что не умеет плакать. Вот и первый день прошел. Теперь бы ночь продержаться…

Волк в собачьей будке

Вечерние хлопоты тянулись бесконечно долго. Мать к вечеру так ослабела, что уже не могла ругать и проклинать Иву. Она с отвращением сжевала половинку когда-то любимого блина с малиновым вареньем, смирно выпила отвар из лекарственных трав, бессильно упала на постель и забылась тяжелым сном. Лев бранился за двоих, но послушно поужинал и даже позволил приложить на место укуса обеззараживающую примочку. А через миг он уже вопил и срывал примочку с шеи: полудриада по наитию добавила в травяную настойку каплю свежевыдавленного чесночного сока. Лев долго не мог избавиться от примочки – Ива на совесть обмотала его шею платком. Сорвав же, парень рухнул на лавку, захлёбываясь кашлем. На месте укуса выступили две алых бусинки крови. Вскоре он уснул; дыхание его стало тише и спокойнее, бледные щёки чуть порозовели. Немного подождав, девочка приложила смоченную в настойке с чесноком тряпицу к шее матери. Снежана мгновенно очнулась от тяжелого сна, забилась, захрипела, а кровь засочилась двумя тонкими нитками из ранок. После недолгой, но яростной борьбы матери удалось оттолкнуть Иву и сорвать примочку. Но и она во сне задышала легче. Надо будет прикладывать им примочки с чесноком – пусть дерутся, лишь бы потом спали хорошо да во сне сил набирались.

Надо идти кормить и поить скотину и птицу, а оставлять спящих одних страшно – вдруг вампир заявится. Ива вышла на крыльцо:

–Дружок!

Верный пес мгновенно примчался с грозным лаем:

–Кто? Где? Ррразоррву!

–Тшш, разбудишь! Покарауль, пока я в хлеву да птичнике буду, да заодно и поешь. А это тебе блин в награду!

–Я? В доме? И есть буду в доме? Это так… странно… но приятно! Блинчик? Вот это да! А это что в миске? Уха? Хлебушек? Ой, вкуснятина… – Дружок зачавкал, повиливая от удовольствия хвостом.

Ива подхватила ведро с водой и миску с кормом для птиц, побежала в птичник.

–Еда! Еда! Вода! Вода! Да! Да! – радостно загалдели куры, бросаясь под ноги.

–Где каша? Где, где? – сурово вопрошал гусак, любитель каши.

Ива хотела было предупредить обитателей птичника, что ночью придет волк, но его не надо бояться. А потом представила, какой шум и гам поднимут перепуганные птицы, как долго им, бестолковым, придется всё объяснять, и тихонько выскользнула за дверь.

Корова Бурёнка, едва услышав о волке, запаниковала:

–Ой, матушки-коровушки, волк, волк! Беда-то какая!

–Бе-бе-беда! – в один голос завопили Манька и Санька.

–Мммама! – заплакала Чернушка.

–Не бойтесь, волк вас не тронет! Это хороший волк, он мой друг! Он придет дом сторожить, как Дружок, – терпеливо объясняла перепуганным животным Ива.

–Волк будет дом сторожить? Да что ты, Ииивушка! – Буренка удивленно захлопала длинными ресницами.

–Бреееед! – завопила Манька.

–Брееед, брееед! – согласилась Санька.

–Да! Волк будет сторожить дом! Потому что я его попросила, – Ива начала терять терпение, – Будет сторожить дом от вампира! Вампир укусил вашу хозяйку и Льва! И может вернуться.

–Ой, матушки-коровушки, вампир! – Буренка жалобно замычала. – Хозяюшку укусил? И Лёвушку? Ой, горе-то какое!

–Бе-бе-беда! – подхватили козы, тряся рожками.

–Волк будет у нас во дворе. Ваш хлев я запру, но он и так вас не тронет. Волк – мой друг. Не пугайтесь и не кричите. Это мой вам приказ, – строго велела девочка.

Корова, обе козы и даже маленькая тёлочка, послушно закивали, не смея перечить. В огромных красивых глазах Буренки застыли слезы.

–Мы справимся, милые, – как можно увереннее сказала Ива и ласково погладила склоненные рогатые головы.

Заперев хлев, она заторопилась в избу. Как там мама и брат? Не вернулся ли кровопийца?

Дружок сидел на пороге с грозным видом. Увидев Иву, он радостно вскочил и завилял хвостом:

–Ох, маленькая хозяйка, у ворот чужой ходит. Хозяйка проснулась, увидела меня, изругала, велела идти вон и снова уснула. Мне так стыдно её не слушаться…Но приходится – я же её и молодого хозяина стерегу.

Девочка погладила верного пса, почесала за ухом и спросила:

–Скоро Серый придёт?

–Да это и коту понятно – Серый придёт, когда все уснут да огни погасят. Нельзя, чтобы его в деревне люди увидели – за ружья схватятся, собак на него спустят. Они же не знают, что Серый – твой друг, – Дружок виновато опустил глаза и исправился: – Наш друг.

–Да, наш друг. Ничего, мы справимся. Стереги, Дружок. Я в огород выйду за лекарственными травами, отвар приготовлю для наших больных.

–Ты поешь сперва. А то у тебя сил не будет и работать, и за хозяйкой с молодым хозяином ухаживать, и с вампиром бороться. И это… Дай еще блинчик, а? Вкууусно…

Ива угостила блинчиком пса, через силу поела сама. Действительно, она должна быть сильной. Вот и хорошо, что много работы – бояться и горевать некогда. За многочисленными хлопотами Ива и не заметила, как вечерние сумерки сменились ночной темнотой, и вздрогнула, услышав вдалеке знакомый вой Серого.

Подрёмывающий на пороге Дружок тут же вскочил, навострив уши:

–Ага, ждем блохастого лесного гостя! Пойду, скажу нашим, чтоб не лаяли.

Пес кубарем выкатился из дома, в три прыжка добрался до будки и взгромоздился на крышу. Задрав морду, слегка перепачканную ухой, он душераздирающе завыл. Деревенские псы мгновенно ответили ему нестройным, но очень эмоциональным хором. Ива выхватывала из потока собачьих песнопений отдельные слова: «Порррву!», «Вон!», «Дурррак!», «Сам дурррак!», «Вампиррр!», «Надо!», «Пррредатель!», «Прррихвостень!», «Ладно!». Постепенно собачий гомон утих. Дружок спрыгнул с будки с замученным видом:

–Сам понимаю, что нельзя волка на всю ночь в деревню пускать – не по правилам это. А что делать? Какая жизнь – такие и правила. Лучше волк, чем вампир. Почеши за ушком. Я хороший пёс! И за левым тоже…Все, зову Серого. Иди, встречай у калитки.

Дружок вновь вскочил на крышу будки и тягуче, переливисто завыл. Серый отозвался коротким подвывом. Ива встала у калитки, вслушиваясь в ночную тишину и вглядываясь в густую темноту. Ничего, только стрекочут кузнечики да вдалеке ухает сова.

–Ну, откррывай давай, – ворчание рядом с калиткой застало ее врасплох. Серая тень быстро метнулась мимо Ивы и забежала во двор. В хлеву истошно замычала Буренка:

–Ой, ммматушки-коровушки, волк!

–Заткнииись дура! Это друууг! – наперебой завопили козы, сердито постукивая копытцами.

–Хорошо, что Верного в конюшне нет – то-то крику было бы! – пробормотала себе под нос Ива.

–Фу, вампиром воняет. Отовсюду, – Серый брезгливо наморщил нос, – Здравствуй, Ива. Ну привет, Дружок. Вот мы и свиделись. Что ты там про меня говорил?

–Много чего говорил. Как и ты про меня, – огрызнулся Дружок, изо всех сил стараясь не поджимать хвост, – потому что порядок такой – волки и собаки друг другу слова в простоте не скажут, все с подковыркой да с подколом. Но ты сюда не ругаться со мной пришел, дело поважнее есть.

–Да уж, с тобой поругаться я и из леса могу, – Серый насмешливо фыркнул, – я сюда дом Ивы караулить пришел. Ну ни хвоста себе – волк дом стережёт, как пёс какой-то!

Живот волка жалобно заурчал, вторя его ворчанию.

–Что, голодное брюхо подвело? – ухмыльнулся пёс.

–Ну да. Я, это, торопился, поохотиться толком не успел.

–Серый, а ты рыбу ешь? Я тебе ухи дам, это суп из рыбы, – растерявшаяся было из-за перебранки своих друзей Ива засуетилась.

–Рыбу ем. Я сейчас такой голодный, что собаку съем. Да пошутил я, Дружок!

–Ива, это моя миска! – жалобно заскулил Дружок.

–И правда, отравлюсь жрать из твоей миски, – саркастично буркнул волк и набросился на угощение.

–Фу, как вы эту гадость едите? Еще есть? Давай, и побольше! – Серый жадно проглотил добавку.

–Ну ладно. Я буду двор караулить, а ты, Дружок, в дом иди, – скомандовал подобревший после ужина волк.

–Серый, ты бы спрятался в собачью будку, чтобы тебя соседи не увидели, – предложила девочка.

–Я? Волк?! В собачью будку?!! Нет!!! – возмущенно рявкнул Серый.

–Люди ведь испугаются… крик поднимут, – попыталась уговорить волка Ива.

–Ну и пусть, – огрызнулся Серый.

–Огонь зажгут… – Иве было стыдно давить на единственный страх волка, но иначе упрямца ревел было не убедить.

–Огонь? Где огонь? – подскочил Серый, опомнился и заворчал: – Ну ни хвоста себе – караулю дом, жру всякую гадость из собачьей миски, да ещё и в собачьей будке сижу! Совсем особачился! И все мои страдания – из-за какого-то поганого, вонючего вампиррра! Так бы и порррвал его …

–Спасибо тебе, Серый. Ты настоящий друг, – поблагодарила Ива, а Дружок растроганно гавкнул.

–Иди спать, полудриада, тебе силы нужны. И не бойся: вампир мимо меня не пройдет, мне его чары не страшны!

В избе Ива волоком передвинула тяжелую лавку, поставив ее поперек входа, на нее и улеглась спать – если вампир все же проскользнет мимо волка и пса, пусть он первым набросится на неё, а не на ослабевших маму и Льва. Едва легла – мгновенно уснула.

–Порррву! Сожррру! – утробно ревел страшный звериный голос.

–Волк! Волк! Караул! – пронзительно визжал женский голос.

Спросонья Ива не сразу поняла, что с такой лютой ненавистью рычит добродушный увалень Серый. Дружок отчаянно залаял на пороге, проснувшиеся мать и Лев жалобно застонали со своих лавок, в хлеву и птичнике заполошно загалдели перепуганные обитатели. Полудриада опрометью выбежала во двор. В лунном свете она увидела Серого: шерсть дыбом, глаза сверкают, оскаленные зубы клацают. А по улице мчалась смутно знакомая женщина, стуча по заборам и истошно визжа:

–Волк! Волк! У Горана и Снежаны! Волк! Волк!

Во дворах лаяли собаки, в домах зажигались огни, заспанные люди с факелами выходили, переговариваясь. Острый слух Ивы различил: «Волк у Горана со Снежаной! Пойдём к ним!»

–Серый, сюда люди идут – скорее прячься в будку! В лес не успеешь убежать… И глаза зажмурь – люди с огнем … Дружок, ко мне! Серый нас всех спас, теперь ему помочь надо! Лай, рычи, кусай – но никого во двор не пускай!

–Поррву! Поррву за дрруга! Все вон! Вон! – яростно залаял Дружок на деревенских жителей, столпившихся у калитки с факелами.

–Эй, Горан, Снежана! Вы где? У вас волк?

–Здравствуйте, соседи! Нет здесь волка! – уверенно ответила Ива.

Люди растерянно зашушукались.

–Ива, это ты? А родители и брат где? Что за шум у вас? – послышались встревоженные голоса.

–Да, люди добрые, это я, Ива. Отец по делам уехал в соседнюю деревню. Мать с братом заболели, лежат по лавкам, встать не могут. А к нам во двор чужой залез – то есть, чужая, я женские крики слышала. Дружок с цепи сорвался да прогнал её. Видать, это она и кричала со страху про волка.

–Поррву! Поррву! – Дружок зашёлся лаем и стал бросаться на забор – для убедительности. Соседи отшатнулись подальше от оскаленных собачьих клыков.

–Ты бы посмотрела получше: волк ведь хитрый, вдруг залез в конюшню али в хлев, да и спрятался, – предложила подозрительная Череда.

–Спасибо за совет. Да если бы волк в хлев либо конюшню забрался, скотина бы ревела. Коли есть здесь волк, то в собачьей будке сидит, не иначе, – Ива совершенно не умела обманывать, но понимала, что ее честный ответ сейчас звучит неправдоподобно.

Чистую правду соседи приняли за шутку и облегчённо рассмеялись.

–Ишь, пёс-то какой злой! Того и гляди – укусит! – с уважительной опаской заметил Ясень из дома напротив. Дружок с невероятным артистизмом сверкнул на Ясеня глазами и прыгнул в его сторону, клацая зубами.

–Да уж, злой пёс! Зато сторож хороший! С таким ни волки, не воры не страшны! – рассмеялся дед Платан. – Расходимся, соседи! Здесь всё в порядке, а нам завтра вставать ни свет ни заря!

–Ива, да кто ж чужой в ваш дом полез? У нас воров отродясь в деревне не было! – спросила Бузина.

–Да пёс знает! И никто больше! – рассмеялся собственной шутке Ясень, – Всё, по домам!

–Спасибо вам, люди добрые, что ночью на выручку к нам пришли, – Ива поклонилась в пояс.

–Вон! Вон! – слегка охрипший Дружок полаял без прежнего пыла – исключительно для порядка.

Дождавшись, когда все соседи разойдутся по домам и потушат огни, Ива подошла к собачьей будке:

–Серый, все ушли, ты в безопасности. Спасибо тебе, ты нас от вампира спас. И прости, что сам в переделку из-за нас попал.

Из будки раздалось глухое ворчание:

–Ну ни хвоста себе…

Серый осторожно вылез из будки: шерсть дыбом, глаза сверкают.

–Вампиррр. Тварррь. Баба. Молодая. Тварррь. Пррости, не задррал – уж очень воняет. Кррик подняла.

–Спасибо, друг! – прочувствованно гавкнул Дружок, – а я спал, как кот позорный.

–Чарры вампирра, – проворчал Серый, – а ты здоррово на людей брросался!

–Поррву за дрруга! – немного смутился Дружок.

–Серый, ты что, смотрел? Они же с огнем были? – изумилась Ива.

–Сижу я в будке, псиной воняет, вокруг люди с огнем – а мне не страшно. Совсем как тогда, у твоего бати за пазухой. Я больше огня не боюсь, – торжественно заявил Серый чуть дрогнувшим голосом и добавил совсем другим тоном: – Ива, ты это, дай пожрать – скоро светать будет, мне в лес пора, а с голодухи лапы не держат.

–Я мигом!

Ива собрала все съестное, что оставалось в доме: остатки вчерашней каши, блины, хлеб, крынку молока, пяток свежих яиц, даже сдобренное чесноком овощное рагу.

–Кушай на здоровье, Серый!

–Фу, воняет! Как вы это жрете? – волк сморщил нос от чесночного запаха.

–Ива, дай мне! Пусть воняет – зато глистов в кишках не будет, – засуетился пес, виляя хвостом.

–Чё за глисты? – волк даже оторвался от каши с хлебом.

–Червяки такие, в кишках заводятся, как грязной воды выпьешь, – авторитетно заявил Дружок и вновь зачавкал.

–Да ну? Ладно, дай и мне! Я, бывает, из лужи не глядя пью. Фу, гадость какая! Еще дай и побольше… Ладно, пойду я. Завтра ночью приду покараулить, вдруг опять кровосос придет.

–Серый, спасибо тебе – но не приходи. Теперь вампир знает, что ты здесь можешь быть – вдруг ружьё прихватит. Не могу я тобой рисковать, – с разрывающимся сердцем попросила Ива.

–Ружьё – это плохо… А кто же вас защитит? Дружок от чар вампира дрыхнет без задних лап. Только лесные звери вампиру не подчиняются. А домашние с человеком давно живут, набрались от него человеческого. Если только… Может, Врана попросить? – раздумывал волк.

–Как ты хорошо придумал! Да, попроси Врана, пожалуйста! – обрадовалась Ива.

–Вран вампира оборёт, изругает, да еще на голову нагадит. А от шума и вы проснётесь, – заключил Серый, – Ну все, бывай, Ива, бывай, Дружок. Будка у тебя тесная да вонючая, еда паршивая. Но для друзей чего не вытерпишь.

–Спасибо, Серый! Увидимся в лесу! – Ива открыла волку калитку и увидела только метнувшуюся тень.

Вернувшись в дом, девочка обессиленно упала на свою лавку и мгновенно уснула. Ей показалось, что она только-только закрыла глаза, а петух уже бодро прокричал: «Рассвет! Рассвет!» Осталось один день продержаться – а ночью уже Сполох прилетит. Попутного ему ветра и ясной погоды!

Барсик

Как же трудно справляться с домашними хлопотами, когда в доме двое беспомощных больных, а вокруг дома хищно кружит вампир! Ива строго-настрого наказала Дружку стеречь дом, подхватила пустые ведра и побежала к колодцу. Ещё издалека она услышала крик и плач. Женщины у колодца окружили Розу, которая безутешно рыдала и причитала:

–Василёк, сыночек мой! Василёк, родненький! На кого ж ты меня покинул? Как же я теперь без тебя?

Какое горе! Семилетний Василёк, младший сын Розы, так и не оправился от непонятной хвори. Не помогли ему травяные сборы…

–Соболезную, тетя Роза, – с трудом вымолвила Ива, но оглушенная горем женщина её не услышала. Глядя в никуда застывшими глазами, скорбящая мать повторяла:

–Василёк, сыночек мой родненький! Кровинушка моя!

Чужая боль заколола в сердце, вонзаясь шипами терновника. К ней добавился страх: вдруг мама и брат сейчас тоже умрут…

С колодца Ива почти бегом прибежала, не чувствуя тяжести двух полных ведер, влетела в дом и с облегчением услышала:

–Ведьма лесная! Волкам нас скормить хотела!

–Уродина! Где гуляешь, лентяйка!

И в хлев, и в птичник Ива тоже бегала, как ошпаренная, а возвращалась в дом, с замиранием сердца прислушиваясь к брани матери и брата. Больным сил только на ругань и хватало: встать с лавок они не могли. Девочка пришлось усаживать их, умывать, заставлять есть и пить лечебные отвары. Одеревеневшими от страха пальцами она приложила к их укусам примочки с травами и чесноком и надежно закрепила их повязками. Мать и брат мгновенно очнулись от полудремы, стали срывать повязки, проклиная Иву. Утихомирившись, они уснули, дыша легче и спокойнее.

Ива вышла во двор с миской каши для Дружка. Пес, едва завидев её, радостно заплясал, завилял хвостом, довольно заулыбался.

–О-о-о, да ты мне в кашу молочка налила! – принюхался издалека Дружок. – Люблю молоко!

Он снова повел носом, но вдруг оскалил зубы, зарычал и яростно запрыгал, припадая на передние лапы:

–Брррысь, ворррюга! Что тебе здесь надо?

–Не твоё сссобачье дело! – прошипел соседский кот, выгнув горбом спину и распушив шерсть. -Я не к тебе пришел, а к ней!

Огромный рыжий кот вразвалочку подошел к Иве, не отводя от неё раскосых зеленых глаз.

–Здравствуй, дочь дриады. Ой, только не надо больших удивленных глаз и расспросов – откуда узнал, от кого, как… Вся деревня давно знает, кого Криволап нам принес. Все, кроме людей, конечно. Зови меня Барсик, как назвала меня моя любимая хозяйка, моя мама Лилия. Я понятно объясняю?

–Повежливее ррразговаривай, наглая рррыжая морррда! – сердито рявкнул Дружок.

–Тишшше, псссина! – кот замахнулся на Дружка лапой с выпущенными когтями, похожими на рыболовные крючки.

–Ну-ка, оба, не ссорьтесь! Рассказывай, Барсик, зачем пришел, а ты, Дружок, кушай на здоровье, – оборвала готовых сцепиться четверолапых Ива. Кот покосился на оскалившего зубы Дружка, вальяжно отошел на безопасное расстояние и грациозно сел, обвив задние лапки пушистым рыжим хвостом с ободранным кончиком.

–Итак, я прришел к тебе, дочь дрриады, для серрьезного рразговора. Дело в том, что ммоя мама, то есть хозяйка… – кот замолчал, опустив голову. Вдруг Барсик душераздирающе замяукал вслух и встал на задние лапы, протянув к ней передние:

–– Беда, Ива. Возьмми нна рручки, возьмми нна рручки!

Ива не верила своим глазам: огромный наглый кот, задира и воришка, словно превратился в маленького, беспомощного котенка. Дружок даже есть перестал от удивления. Девочка взяла на руки большущего, тяжелого кота. Барсик замурчал, потерся головой о ее подбородок и жалобно взглянул полными слез глазами:

–Заберри ммення отсюда, пожалуйста! Мама… то есть хозяйка, ммення убьёт…

–Дружок, мы пойдем к дому, чтобы соседка нас не увидела. А ты ешь! Приятного аппетита. И не обижайся, пожалуйста, – Ива торопливо зашагала с плачущим котом на руках.

–Да я что? Я ничего, – обиженно заворчал пес и решил утешиться вкусным завтраком.

–Я ведь её так любил, так любил, мамой звал, – жаловался кот, сидя на ручках, – она мменя еще слепым котеннкомм к себе взяла, козьим ммолоком выпаивала. Когда у мменя глаза открылись, я первой её увидел. Ммы ведь жили душа в душу: она ммне и ммолочка давала, и ммяуса по праздникам. А я ей мышей на крыльцо приносил, лягушек, один раз даже крысу поймал. Гадюку только не поймал – мама почему-то кричала и просила не ловить, так я гадюку просто из кухни прогнал. И как она туда заползла? Мама мменя нна руках нносила, гребешком причесывала. За ушком чесала и говоррила: «Хороший ммальчик, Баррсик, ммой котя…». И брросила ннож прямо в своего котю!

–Ты не перепутал? Может, она просто его уронила рядом с тобой? Лилия тебя любит.

Ива просто не верила своим ушам. Соседка Лилия овдовела шесть лет назад, три её взрослых дочери вышли замуж и уехали жить в соседние деревни. Дочки несколько раз в год приезжали к матери – то по одной, то все вместе, привозили в гости многочисленных внуков и внучек. Они предлагали Лилии перебраться жить к одной из них, но женщина неизменно отказывалась – здесь её дом, здесь могила мужа, приезжайте почаще, всегда рада. А когда гости уезжали, соседка тосковала и тихонько плакала. Огромный наглый рыжий кот стал для неё больше, чем питомцем – она обожала Барсика, как родного ребенка. Соседи тихонько посмеивались и подшучивали, но Лилия не обращала на насмешников внимания и продолжала баловать своего любимца. И теперь кот рассказывает, что любящая хозяйка хотела его убить. Невероятно!

–Может, она просто уронила нож рядом с тобой?

–Ннет, нне уронила! Злая девка приказала ей: «Убей его!» – она и мметнула в мменя ннож, я еле увернулся, – на зеленые глаза кота вновь навернулись слезы, -Я и нне зннал, что мама так нножи мметать умеет. Он в стенну до саммой ррукоятки воннзился. Кошмяурр!

–Барсик, бедный мой котик! Как хорошо, что ты увернулся.

–Мяу! Нно она ммне хвост задела.. Я ррванулся, выррвал клок шеррсти и убежал. А моя белая кисточка с хвоста осталась на стене висеть под нножом…

–Ты в безопасности, мой котик. А что это за злая девка, про которую ты говоришь?

–Я не зннаю! – отчаянно завопил кот.

–Расскажи по порядку, всё, что ты видел и слышал, – попросила Ива.

–Я во дворе был, услышал шаги. Какая-то девка в дом заходит и говорит: «Я проголодалась!» Я думаю: «Кто это такой наглый? Пойду посмотрю». Прыгнул на окно, смотрю: она подходит к маме… то есть к хозяйке, снимает c неё платок и кусает за шею. Мама вскррикнула, но не выррвалась – сммиррно стоит, террпит. Тут я пррыгнул злой девке пррямо на голову, вцепился ей в мморду всеми четырьмя лапами. Она завизжала, маму выпустила и давай мменя от своей мморрды отдирррать! Как я её располосовал, чуть глаза ей не выцарррапал! А она ужас какая сильная! Сммогла мменя оттащить да как швырнет об пол! И маме кричит: «Убей его!» А мама покоррно берет нож со стола. Как я испугался! Пррыгнул пррямо в окно. А в тот же ммиг мама в мменя ннож и брросила… В мменя, своего котю… – Барсик уткнул свою мордочку в её шею и жалобно замяукал.

– Все хорошо, котик, ты спасся. Я не дам тебя в обиду. Ты узнал злую девку? Кто это? Она из нашей деревни? – Ива погладила густую рыжую шерсть и почесала подрагивающее ушко.

–Я её со спины видел. Потом морду ей царапал – тоже видеть не мог. Голос вроде знакомый. Молодая, худая, но жутко сильная, высокая, выше тебя. Пахнет отвратительно. Нно если онна из ннашей дерревни, ты её узннаешь по царрапинам. Я уж постарался ей мморрду рразукрасить, – кот гордо фыркнул и даже перестал плакать.

–Ничего, поживешь пока у нас в хлеву. Мышей нам половишь, я тебя Бурёнкиным молочком буду угощать. Только сам без спросу ни молока, ни сметаны не бери, – Ива успокаивающе покачала здоровенного кота, как младенца.

–Что ты! Я нне ворр! У своих не берру! Я и у мамы нничего без спрросу нне бррал! – кот резко оборвал свои горячие заверения: – Ой, я дуррак! Ой, я тррус! Я убежал, а как же ммама? Вдруг злая девка её совсем загррызла?

–Барсик, ты не трус, а герой! Прыгнул на злодейку, спасая хозяйку! Если бы твоя хозяйка не подчинялась приказам злой девки, вы бы вдвоём ее одолели. И ты сообразил, к кому пойти за помощью. Ты хороший мальчик и милый котя. Посиди здесь, а я пойду твою хозяйку проведаю, – девочка быстро внесла кота в хлев и сразу развернулась уходить.

Кот оглушительно замурчал в ответ на ласковые слова, осторожно, чтобы не царапнуть, спрыгнул с рук и свернулся калачиком на большой охапке сена:

–Будь осторрожна, Ива! Берреги себя! Ты нам всем ннужна!

Ива подбежала к Дружку:

–Дружок, охраняй! Лилия не вампир – она жертва вампира, Барсик сейчас рассказал. Она дважды покусала Лилию. Бегу к соседке! Не знаю, жива ли она…

–Ты что, пойдёшь в лапы вампирра? Ты сдуррела? – грозный рык пса сорвался на жалостный визг.

–Дружок, она её укусила. Значит, сыта, и мне ничего не грозит, -горько усмехнулась Ива, -Всё, я убегаю.

–Веррнись! Веррнись! – лаял ей вслед встревоженный пёс.

Ива подбежала к дому соседки:

–Тетя Лилия, здравствуй! Можно войти?

Молчание. Дверь приоткрыта. Полудриада осторожно вошла.

Белая как полотно Лилия неподвижно лежала на полу. В избе отвратительно пахло вампиром. Из стены возле окна действительно торчал вонзённый по рукоять нож, а под ним виднелась белая пушистая шерсть. На шее Лилии виднелись шесть точек – значит, вампир уже укусил её трижды! Не дважды, а трижды! «А после третьего укуса человек… умирает. А на третью ночь оживает и сам становится вампиром – вечно молодым, красивым кровопийцей», – вспомнились Иве слова старой знахарки.

В горле Ивы словно колючий комок репьёв застрял. Она смотрела на застывшее белое лицо соседки и вспоминала, как та улыбалась, играя с приехавшими в гости внуками. Как смахивала с глаз слезинки, провожая взглядом уехавших в свои новые дома дочерей. Как ворковала со своим любимцем Барсиком. И вот теперь она лежит бездыханная, и уже ничем нельзя ей помочь… А еще Иву борщевиком жег стыд: как можно было считать Лилию вампиром! И вновь полудриада горько пожалела, что не умеет плакать.

Горюй-не горюй, а надо думать, что же делать дальше. Долго задерживаться в доме Лилии нельзя: надо возвращаться к своим больным. Надо позвать Барсика попрощаться с любимой хозяйкой. А потом бежать к соседям – рассказывать о случившемся горе.

Ива влетела во двор – Дружок стоял, опершись передними лапами на забор и сердито сверкал на нее глазами; подбежала к своей избе, прислушалась – мерное дыхание спящих. В два прыжка оказалась у хлева – рыжий кот лишь глянул на неё, как сразу заплакал:

–Мяма! Мяма!

Ива взяла рыдающего кота на руки:

–Пойдем, простись с мамой. И приходи жить к нам. Маму я тебе не заменю – ее никто не заменит. Но в дождь и холод ты сможешь спать в теплом хлеву, для тебя всегда найдется молоко и сметана. И я всегда улучу минутку поговорить с тобой, погладить и причесать.

Барсик обнял её лапами за шею, боднул головой и завыл еще горше.

Ива аккуратно спустила кота на землю:

–Ну, иди, я здесь подожду…

Барсик почти ползком зашел в избу.

Сердце Ивы чуть не разорвалось надвое, как разбитое молнией дерево, когда кот прыгнул на грудь любимой хозяйки, обнял её лапками за шею, и тычась мордочкой в белое лицо, тихонько заплакал. Барсик жалобно пищал, как маленький котенок и звал свою «мяму». Потом он повернул заплаканную рыжую мордочку к Иве и растерянно мяукнул:

–Ива, она словно спит. Я чувствую, как у неё сердце стучит, тихо-тихо, медленно-медленно. Спаси мою мяму, дочь дриады!

Кот отчаянно зарыдал на груди любимой хозяйки. Девочка нерешительно наклонилась к нему и погладила по пушистой спинке. А потом осторожно приложила ладонь к неподвижному телу соседки. Чуткие узловатые пальцы Ивы ощутили еле заметное биение сердца. Спит зачарованным сном! А проснется кровожадным чудовищем…

–Котя, если бы я знала, как её спасти… Мне знахарка рассказала, что после третьего укуса вампира человек умирает. А через три дня оживает и сам становится вампиром. Вот и хозяйка твоя сейчас ни жива ни мертва, а через три дня …восстанет. Да только обрадуешься ли ты ей?

–Ива, спаси ее! Вылечи! Пусть она восстанет человеком!

–Вот что, Барсик. Спрыгни-ка, я твою маму на лавку переложу. Негоже ей на полу лежать. Соседям ничего не скажу. Пока что. Сегодня ночью Сполох вернется – молодой ворон, внук мудрого Врана. Он мне рецепт лекарства от укуса вампира обещал разузнать. Может, и твоей маме поможет – вдруг очнётся, но не станет добрых людей кусать.

Кот послушно спрыгнул на пол. Ива попыталась взять соседку на руки, но не хватило сил – невысокая худая Лилия показалась ей ужасно тяжелой. Странно, Ива всегда отличалась удивительной для щуплой девочки силой. «В чём твоя сила, девка?» – вспомнила она зычный голос старой знахарки. «Не знаю, бабушка Белена», –прошептала вслух Ива, расставила пошире ноги и представила себя могучим дубом. Ствол три мужика не обхватят, в густой тени от пышной кроны большая семья разместится, корни глубоко в землю вросли… И кот на ветке мурлычет… Стоп. При чем здесь кот? А это Барсик мурлыкал на груди хозяйки, словно уснувшей на лавке. Вот это да! Сама не заметила, как с такой тяжестью справилась!

–Пойдем, котик. Твоя мама спит. И еще три дня и три ночи спать будет. А мне нужно за моими укушенными ухаживать. Кажется, на тебя чары вампира не действуют, раз ты на злую девку бросился и лицо ей исцарапал.

–Конечно, не действуют! Я же кот! Ммы, коты и кошки, гуляем сами по себе, от людей ммало что переняли. Вот и чарры вампирра нам не страшны.

–Ты уж помоги мне, больных моих постереги, чтобы кровосос незамеченным в дом не пробрался. Мне от них отойти боязно. Да и задержалась я здесь – сердце не на месте.

Кот ткнулся носиком в лицо спящей хозяйки и неохотно пошел прочь, то и дело оглядываясь. Ива взяла Барсика на руки и побежала к дому.

Дружок ревниво глянул на свою хозяйку, рыкнул на рыжего кота и обиженно отвернулся.

–Дружок, Барсик пока поживет в нашем доме. На него чары вампира не действуют – он мне поможет маму и Льва стеречь.

–Как знаешь, маленькая хозяйка. Тебе виднее, – еще больше обиделся пес.

–Беги в дом, Барсик. Я следом приду, – Ива спустила с рук кота, и тот, покосившись на собаку, задрал пышный хвост без кисточки и величественно зашагал.

–Лохматый ты, Дружок, дай-ка причешу, – полудриада ласково почесала ревнивца за ухом и принялась расчесывать собаку гребешком.

–Не обижайся, Дружок. Мне сейчас очень нужна любая помощь. Серого я вновь позвать не смею – его этой ночью чуть не поймали, сам видел.

–Да уж, хороший из меня сторож – то волка во двор пускаю, то кота в дом, – саркастично усмехнулся пес.

–Не ворчи, Дружок! Серый не просто волк, а наш друг. И Барсик не просто кот – он на вампира бросился, лицо исцарапал. Да и Барсику сейчас очень плохо. Ведь его хозяйку трижды укусил вампир. Теперь она словно спит – дыхания не слышно, а сердце так слабо бьётся, что я сперва и не почувствовала. А через три дня и три ночи она и сама станет вампиром.

Дружок от неожиданности сел и гавкнул:

–Кот знает, что такое!

–Такие дела, Дружок. Вот мы с Барсиком и помогаем друг другу. Я в избу побегу – пора обедом всех кормить. И тебе принесу вкусненького!

–Да я чё? Я ничё… – жалобно заскулил пес и понурился.

Ива быстро достала из печи теплый чугунок с овощной похлёбкой, нарезала мягкий хлеб, по привычке достала четыре миски. Со вздохом убрала четвертую, предназначавшуюся отцу. Разлила похлебку в три миски, сдобрила сметаной. Услышав мурлыканье кота, невольно улыбнулась, нашла маленькую плошку, положила в нее сметаны для Барсика. Кот благодарно потёрся головой об её ногу.

Дуб и плющ

Накормить больных оказалось сложнее обычного. У матери словно прилив сил случился: она яростно ругалась, плевалась похлебкой и пыталась опрокинуть миску. Ива на миг пожалела, что у неё всего две руки, а не десять. Но если бы руки были гибкими, как плющ, и мягко оплетали разъяренную мать, то и двух бы хватило.

Снежана почему-то присмирела, перестала вырываться, покорно позволила себя накормить с ложки. А потом прошипела с ненавистью:

–Ведьма лесная!

Лев приподнялся со своей лавки и хрипло рявкнул:

–Ты что с матерью сделала, ведьма?

Он попытался встать, грозно сжимая кулаки, но Ива уже мысленно оплетала его плющом:

–Не сердись Лёвушка, не кричи. Лучше садись и поешь: тебе силы нужны.

Лев смирно съел целую миску овощной похлёбки, не сводя злобного взгляда с сестры. А потом вместо «спасибо» буркнул:

–Уродина…

Полудриада, не обращая внимания на обидные слова, напоила мать и брата целебным отваром с мёдом. Вдохновленная успехом, Ива решила приложить к их укусам примочки из травяного настоя с чесноком. Вот чудеса! Снежана и Лев вопили, извивались, но сбросить примочки не могли. Наконец Ива сама сняла с больных примочки. Обессиленные Снежана и Лев рухнули на свои лавки, шепча ругательства и проклятья. А потом уснули, ровно и глубоко дыша. Девочка осторожно вытерла кровь, выступившую из ранок, и мысленно расплела плети плюща. Кажется, думать о деревьях полезно: то силы прибавляются, то ловкость. Знать бы еще то волшебное дерево, мысли о котором помогут одолеть вампира! Да разве такие деревья бывают?

Ива заботливо укрыла спящих и пошла варить пшеничную кашу – ведь сегодня наконец-то прилетит Сполох, внук Врана! Вся надежда на заветный рецепт лекарства от укуса вампира. Скорей бы вечер…

Поставив два чугунка с кашей в печь, Ива собрала обещанное угощение для Дружка – похлебку со сметаной и горбушкой хлеба. На пороге обернулась и позвала:

–Барсик, стереги!

Кот, сладко спавший на теплой печке, моментально проснулся, бесшумно спрыгнул и направился к лавке Снежаны.

–Брысь, негодник! То волка во двор, то кота в дом! Тащишь всякую нечисть, со свету нас сжить вздумала, ведьма лесная! Брысь, окаянный! – мать захлебнулась кашлем и слабо махнула на Барсика рукой. Кот невозмутимо улегся на полу, скрестив передние лапки, прижмурил на разгневанную Снежану зеленые глаза и успокаивающе замурчал.

Дружок повернулся было спиной к Иве, но, унюхав похлебку со сметаной, сменил гнев на милость.

–Хлеб в миску покроши, так вкуснее. Пока не забыл: собаки говорят, половина деревни кашляет. Все злые, ругаются, вампиром воняют. Ммм, сметанка…

Половина деревни… Половине деревни нужна помощь, как матери и Льву. Половина деревни готова выполнить любой приказ вампира. Половина деревни может стать вампирами после рокового третьего укуса. Сполох, прилетай скорее!

Ива быстро вернулась в избу: еще с порога было слышно мурчание кота и мерное дыхание спящих. Вдруг Барсик насторожил уши. Ива тоже прислушалась: вроде кошка кричит вдалеке, где-то на окраине деревни.

–Ива, я отлучусь нненадолго? – немного смущённо спросил кот, переминаясь с лапы на лапу.

–А в гости подругу не позовешь? – подколола его девочка.

–Мрак! – кот выгнул спину горбом. – Марла не заходит в деревню, она лесная кошка!

–Вот это да! Где же ты познакомился с лесной кошкой?

–В лесу, конечно! Я часто гуляю в лесу, охочусь. Я ведь и сам ннаполовину лесной кот – по отцу. А теперь я гуляю и охочусь вместе с Марлой. Но всегда возвращаюсь к маме. То есть всегда возвращался…

–Так вот почему ты такой большой! – догадалась Ива, – И вот почему неподвластен чарам вампира…

–Ну, я пойду? Я нненадолго. Я вернусь. Я должен вернуться – стеречь твою семью. И …ждать маму, – кот нетерпеливо бил хвостом с оторванной кисточкой.

–Иди и возвращайся поскорее! А Марлу все же в гости позови – скажи, что я дочь дриады. И еще скажи, что я её сметаной угощу.

Кот насмешливо фыркнул, – мол, очень нужна свободолюбивой лесной кошке твоя сметана, – и умчался огромными прыжками. Он не смог отказать себе в удовольствии покуражиться над Дружком: с разбегу перепрыгнул через пса и рыжей стрелой перелетел через забор. Оскорбленный Дружок зашёлся в возмущённом лае. Ива впервые за день улыбнулась – её насмешила выходка кота. Но некогда стоять да улыбаться – надо готовить ужин да лечебные отвары для мамы и брата.

Полудриада ловко стряпала, чутко прислушиваясь к дыханию спящих, когда крик вдалеке заставил её выронить ложку из задрожавших рук:

–Ннноги! Мои ннноги! Вампииир! Всюду вампиииры! Я умру! Мы все умрём!

Верный! Как же так? Почему отец вернулся? Зачем знахарка позволила ему приехать обратно в деревню, облюбованную кровососом?

Ива вытерла руки полотенцем и бросилась встречать. Отец осадил Верного и спрыгнул с телеги.

–Здравствуй, отец!

–Здравствуй, дочка! Как они? – встревоженно спросил Горан.

–Все так же. Хворают. Совсем слабые, лежат, не встают. Есть заставляю и настои пить.

Отец сердито нахмурился:

–Так и будешь тень на плетень наводить? Сказала мне старая Белена про укус вампира. Я поначалу обругал её в сердцах, а потом и поверил. Что молчала?

–Растерялась… Думала, не поверишь. Скажешь, что совсем в лесу одичала… – Ива опустила голову, не смея смотреть отцу в глаза.

–И то верно. Не поверил бы. А теперь верю. Рассказывай всё, как есть, без утайки, – велел отец.

Ива набрала побольше воздуху и приготовилась выпалить всё разом, но брошенный на произвол судьбы Верный драматично закатил глаза и заржал:

–Мои ннноги! Есть! Пить! Умииираю!

–Ой, Верного-то я и забыл обиходить, – спохватился отец. – Пойдем в конюшню, пока коня почищу да корм задам, всё и расскажешь.

–Я боюсь их одних оставлять. Вампир уже пытался к нам ночью в дом пробраться. А соседку Лилию уже насмерть загрыз. Вернее, загрызла, – затараторила Ива.

–То ли явь, то ли страшный сон, – печально покачал головой отец, – Ладно, будь по-твоему: береги маму с братом, а я скоро управлюсь и приду.

Ива проверила кашу в печке, напоила ругающихся мать и брата целебными отварами, поставила тесто для пирожков отцу, замочила сушёные грибы для начинки. Сейчас бы в лес за грибами, да разве уйдешь надолго? Не до грибов теперь, хорошо, запасы сушёных еще остались. И все время чутко прислушивалась: Дружок бодро погавкивает на прохожих, в птичнике то гусь, то курица подают голос. Значит, кровосос далеко – с приближением вампира на домашнюю живность дремота нападает. И всё равно, услышав шаги отца, она облегчённо вздохнула. Да, теперь она будет тревожиться и за мать, и за брата, и за отца.

Горан первым делом подошёл к спящей жене, с тревогой вгляделся в бледное лицо и раскрасневшийся укус на шее. Снежана, почувствовав пристальный взгляд, проснулась:

–Где был, окаянный? От законной жены сбежать решил?

–Что ты, Снежана, никуда я от тебя не уйду, голубушка моя!

–«Голубушка»! – передразнила его Снежана и закашлялась. – Твою голубушку эта ведьма лесная чуть на тот свет не отправила! Кормит и поит всякой отравой, на шею всякую гадость вяжет!

–Жёнушка, это же она тебя от болезни выхаживает! – Горан попытался успокоить Снежану, но не тут-то было.

–Выхаживает? Да это отродье лесное зверьё приваживает! Этой ночью волк во дворе был! А нынче кот в дом пришёл! Изведёт она и меня, и Лёвушку! Не дай ей сгубить жену и единственного сына, выгони ведьму прочь! – голос матери сорвался на визг, она захлебнулась кашлем.

–Ну-ну, не кипятись! Кот, небось, соседский заглянул да и ушёл восвояси. А волк тебе приснился – видать, ночью лихорадило тебя от хвори! Ложись, отдыхай. А я сына проведаю, – Горан заботливо укрыл жену и подошёл ко Льву.

–Отец, подкидыш колдует! Она нас с матерью обездвиживает своим колдовством и отраву вливает! И волк маме не приснился – он был здесь, во дворе! Народ пришёл к нашей ограде, а подкидыш волка спрятала и людей перехитрила! Прогони её, отец! – Лев хотел ещё что-то добавить, но закашлялся и только погрозил Иве кулаком.

–Ох, сынок, мерещится вам с матерью всякое. Не тревожься, спи, я с тобой, – увещевал отец Льва, укладывая обратно на лавку и укрывая. Нахмурив брови, повернулся к Иве и кивнул головой в сторону порога – пойдём, мол, во двор. Насупленный отец вышел из избы, оробевшая полудриада – следом.

–Ну, рассказывай, да без утайки, – приказал Горан.

–Рассказ долгий получится, – вздохнула Ива.

–А я не тороплюсь. – отрезал отец.

И она рассказала: и как убежала в лес от обиды, и как стала понимать речь зверей и птиц, и как узнала от них о своих настоящих родителях – леснике и его жене, погибших в лесном пожаре, и как услышала про вампира. Только не смогла признаться, что мать её была дриадой. Испугалась, что приёмный отец её из дома выгонит, обозвав лесным чудищем.

Отец недоверчиво хмурился, нервно крутил ус.

–Сказки ты мне сказываешь, дочка, – и у Ивы душа расцвела от того, что он назвал её дочкой – значит, сомневается, но доверяет.

–Как бы я хотела, чтобы всё это было страшной сказкой, – призналась девочка.

–Ну ладно, вампир, про него мне и Белена говорила. Но про язык зверей брешешь.

–Правду говорю – как взросление отметила, стала понимать, что звери говорят. Дружок наш до того, как к тебе попасть, с бродячим цирком ездил. Он умеет на задних лапах ходить и через палочку прыгать.

–Ври, да не завирайся! – рассердился отец.

–Дружок, поди сюда! – позвала Ива, и преданный пес примчался со всех лап.

–А почему пёс не на цепи? – изумился отец.

–Это я его с цепи спустила, чтобы мог на мой зов прибежать и помочь вампира от мамы и Льва отогнать. Дружок, не верит твой хозяин, что ты на задних лапах умеешь ходить. Выручи меня, пройдись, – ласково попросила полудриада и мысленно добавила: – А то он засомневается во всем, и в вампире тоже.

–Ох, маленькая хозяйка, только ради тебя, – заскулил верный Дружок и нехотя встал на задние лапы. И вдруг ловко прошёлся и даже сплясал, уморительно подпрыгивая и помахивая передними лапами.

–Ай да Дружок, – отец от удивления даже присвистнул, но сразу посуровел: – А вдруг это ты его штукам выучила?

Дружок встал на четыре лапы и обиженно гавкнул.

–А наш Верный раньше у городского барина жил и карету возил! – отчаянно выпалила Ива.

–Правда. Мужик, что его продавал, говорил, что барин его разорился и распродаёт все, что можно. А ведь я это даже Снежане не рассказывал. Неужто и в самом деле зверей понимаешь? – ошеломленно спросил отец.

–Понимаю.

–Ну, допустим, понимаешь ты зверей. Но волка зачем ты во двор пустила? Это же лесной зверь. Он мог и скотину задрать, и на вас напасть,– продолжал допытываться Горан.

– Серый – особенный волк. С другим волком я бы и разговаривать побоялась – мало ли, что я его понимаю. Но Серого мой отец еще волчонком из лесного пожара спас. То есть… мой родной отец, – замялась Ива и заторопилась продолжить:

–Магия вампира действует на всех домашних животных: они словно засыпают, чтобы не мешать кровопийце. Дружка-то я спустила с цепи, а толку? Когда вампир к нам ночью в дом полез, наш верный сторож уснул заколдованным сном. А вот на лесных зверей и птиц его чары не действуют. Если бы не Серый, вампир опять покусал бы маму и Льва. И меня, наверное.

–Мрак! – Ива и Горан разом обернулись на басовитое мурчание. – Ива, ммне уйти?

–Не бойся, Барсик! Мой отец тебя не обидит, – мысленно ответила Ива, а вслух сказала:

–Отец, это Барсик, кот нашей соседки Лилии. Лилию вампир трижды укусил. Она теперь лежит ни жива, ни мертва, я сама видела – Барсик меня к ней в дом приводил. Он пока у нас поживет, ладно? Он так мурчит, что мама и Лев успокаиваются и засыпают, – в подтверждение последних слов кот величественно сел, обвив лапки пушистым хвостом, и громко замурчал.

–Ишь ты, как старается! Словно и он человеческую речь понимает! – рассмеялся Горан и вдруг осёкся: – Или он и вправду понимает?

–Понимает. Домашние животные хорошо нашу речь понимают, особенно если с ними разговаривать. Ой, у меня же сейчас тесто убежит! Я там пирожки с грибами затеяла – пойду уже, засуетилась Ива и метнулась к дверям. Барсик царственно зашагал следом.

–Постой-ка, – окликнул ее отец, – все невдомёк мне: как это мы зверей не понимаем, а ты с ними разговариваешь?

Ива пожала плечами, не смея взглянуть отцу в глаза. Сказать ему всю правду почему-то было боязно:

–Знать, дар у меня такой.

Сполох

Ива, ловко орудуя ухватом, отправила в глубь печи два больших чугунка пшеничной каши и принялась быстро укладывать на противень красиво вылепленные пирожки.

–Дочка, ты, никак, гостей ждешь? Вон сколько каши варишь! – насмешливый голос отца заставил Иву вздрогнуть от неожиданности.

–Да, то есть нет…– растерялась полудриада, а потом решила признаться: – Да, я гостя жду. Только необычного.

Отец перестал улыбаться, глянул серьёзно:

–Ну, рассказывай, что это за гость и давно ли к тебе ходит. К тебе ходит, а родителям на глаза не показывается. Ты хоть взросление и отметила, а взрослых порядков толком и не знаешь. Коль начал парень к тебе женихаться, должно его отцу с матерью показать. А если боится с родителями знакомиться, значит, не о будущей семье думает, а об одних гулянках.

Ива от изумления хлопала глазами и рот беззвучно открывала, как рыба на берегу. Наконец, совладала с собой и, с трудом подбирая слова, объяснила:

–Это не парень. Это… ворон. Он летал далеко-далеко, чтобы рецепт зелья узнать. Этим зельем можно укус вампира лечить.

–Опять сказки мне рассказываешь? – нахмурился Горан, – Как же, ворон для тебя летает за тридевять земель! И почему это он так для тебя старается?

–Потому что борьба с вампиром – общее дело. Звери и птицы вампиров на дух не переносят. Во всех смыслах – им от запаха кровопийцы тошно, – Ива старалась говорить уверенно и убедительно, хотя и робела перед отцом.

–Ох, дочка! – Горан махнул на неё рукой, – запутала ты меня! Голова кругом. То ли ты совсем сбрендила, то ли я.

–Весь мир сбрендил, папа, – горько вздохнула Ива: – Всё из-за треклятого вампира. Верь мне, пожалуйста. Мне самой до сих пор не верится, что зверей да птиц понимаю, что они мне помогают маму и Льва защитить от вампира. А что я им за это могу сделать? Только спасибо сказать да накормить.

–Верю, дочка. С трудом, но верю, – отец осторожно погладил Иву по кудрявой голове, как маленькую.

–У, ведьма лесная! Бойся ее! Она меня извела, и тебя изведет! – мать, захлебываясь кашлем, указывала на Иву дрожащим пальцем: – Вон! Вон отсюда, нечисть лесная!

–Вон! Вон! – присоединился Лев.

–Иди дочка, пирожки свои проверяй, чтобы не подгорели. А я их угомоню, – отец ободряюще улыбнулся Иве и пошел к больным.

–Снежанка, Лев, вы что расшумелись? Девка старается, пирожки вам печёт да кашу варит, а вы её ругаете. Чуете, как пахнет? Пирожки с грибами! Скоро горяченьких пирожков поедите, – в ответ на увещевания Горана мать и брат разразились новым потоком обвинений и ругательств.

Ива старалась не прислушиваться, а сосредоточиться на работе. Смазала пирожки подсолнечным маслом, добавила масла в горшки с кашей и плотно закрыла их крышками. Теперь нужно поставить целебный отвар – кто знает, когда ещё она приготовит заветное снадобье по секретному рецепту, а лечить кашель и слабость уже сейчас надо.

–Барсик, кис-кис!

Кот мгновенно спрыгнул с теплого местечка на печке, выгнул пушистую спину горбом и иронично спросил:

–Кис-кис? Это я, сын лесного кота, похож на кису?

–Ну не ворчи, Барсик. Я во двор пойду, дел много. Постереги дом от вампира, пожалуйста, – попросила Ива, хватая ведра и корзину.

–Мрак! Я не Дружок какой-нибудь. Мменя не надо просить стеречь дом – я и сам понимаю, что больше некому. Иди, дочь дриады, и не волнуйся, – важно вымолвил кот и быстро добавил: – Ты с ведрами случайно нне нна дойку идешь?

–И на дойку тоже. Принесу тебе парного молочка. Ты какое больше любишь – коровье или козье?

–Мррр… Ммолоко корровье, а сырр – козий! – Барсик мечтательно прижмурил глаза и замурчал в предвкушении.

–Хорошо, принесу тебе коровьего молока. А сыр еще зреет, угощу, когда будет готов.

Ива расторопно сложила в корзину мешочек с зерном, хлебные корки, остатки вчерашней каши и поспешила во двор. Кот важно уселся на пороге, постукивая пушистым хвостом с оторванной кисточкой.

Полудриада накормила и напоила крикливых обитателей птичника, собрала свежие яйца и выскользнула за дверь под радостные крики:

–Каша! Каша!

В хлеву корова участливо спросила:

–Иииивушка, как здоровье нашей хозяюшки?

–Ох, Бурёнка, всё болеет она. Слабая и злая из-за укуса вампира. Ни есть, ни пить, ни лечиться не хочет, всё ругает да проклинает меня. Скорей бы Сполох прилетел, внук Врана.

–Врааан? Где Врааан? – дружным дуэтом заблеяли козы.

–Вран в лесу, а вот его внук Сполох летит к нам с рецептом целебного зелья. Ваша хозяюшка выпьет это зелье – и выздоровеет! – размечталась Ива, а сердце больно кольнуло, словно шипом боярышника, сомнение: а выздоровеет ли?

–Хорошо-то как, Ииивушка! Пусть наша хозяюшка скорее поправляется да приходит посмотреть, как доченька моя выросла! Почти догнала меня в росте! – корова с гордостью взглянула на тёлочку, а та подбежала и стала бок о бок с матерью.

–Ой-ой-ой, выросла-то как! – завопила Манька. – А ты, дура, не растёшь!

–Зато ты растёшь, дура! В ширину! – не осталась в долгу Санька.

Козы так разошлись, что чуть ведро с молоком не опрокинули, но по первому требованию полудриады мгновенно замолчали и смирно разошлись по разным углам. Наконец-то все в хлеву накормлены, напоены, подоены, за ушком почесаны.

Пробегая мимо Дружка, Ива пообещала на ужин принести каши с молоком. Пёс радостно завилял хвостом и сразу простил маленькую хозяйку за принесённого в дом кота.

Молоко и яйца спущены в погреб, выстиранное с утра белье снято с веревки, грядки на огороде политы, вся живность накормлена-напоена и обихожена. Вот уже и семья поужинала кашей да пирожками: отец похвалил, мать и Лев обругали. Только Ива собралась сесть за стол да поужинать, как вспомнила: у Лилии ведь скотина голодная!

Неловко было Иве хозяйничать в соседском хлеву, но ничего не поделаешь:

–Здравствуйте! Я Ива, дочь дриады, соседка ваша. Хозяюшка ваша заболела, так я о вас позабочусь: и накормлю, и напою, и подою, – мягко, но уверенно обратилась она к пятнистой корове и серой козе

–Что с хозяюшкой? – встревоженно промычала корова.

–Вампир укусил. Лежит она ни жива ни мертва. Есть надежда, что мы ее вылечим.

–Ваааампир! Забодаю! – яростно затопала козочка, наклонив рожки.

–Кого же ты забодаешь? Убежал вампир. На вот, воды свежей колодезной выпей. Подою вас, а молочко в холодный чулан поставлю.

–Не-не-неее! В это ведро Пеструшку дои! – запротестовала коза: – Ммоё поммеееньше.

–Хорошо, сделаю все, как надо, – невольно улыбнулась полудриада.

Быстро управившись в хлеву, девочка побежала в птичник. Хорошо, что у хозяйственной Лилии всё было аккуратно и толково разложено: найти зерно и отруби для кур не составило труда.

Куры, наверное, все одинаковые – знай, галдят одно и то же:

–Еда-да! Вода-да! Где? Где? Дай! Дай! Там! Там яйки!

С трудом отодвинув шумных кур от дверей, Ива заперла птичник. Аккуратно поставила корзинку со свежими яйцами в чулан рядом с крынками коровьего и козьего молока.

–Ох, Лилия, вот проснёшься и разберёшься со своими припасами. За животинкой твоей я пока присмотрю.

Усталая полудриада вернулась в родную избу. Кот сидел на пороге и недовольно бил хвостом.

–Ешь, дочь дриады! – строго мявкнул Барсик, – тебе силы нужны! Да спать ложись. Голодную да уставшую тебя не то что вампир – пес дворовый хвостом перешибёт!

–Что ты, котя, нельзя мне спать – боюсь Сполоха упустить, – попыталась возразить Ива, но у кота на все был готов ответ:

–Самма подумай: Сполох пррилетит, скажет, как зелье готовить. Ты же срразу побежишь травы собирать! Полночи пробегаешь, еще полночи варрить будешь. А завтра поползешь, как сонная ммуха! Иди, поспи, я тебя рразбужу, как Сполох пррилетит. Окно для меня откррытым оставь, – кот грациозно выпрыгнул в окно и потрусил в сад.

Ива шепнула ему вслед: «спасибо!» – и мгновенно провалилась в сон…

–Вставай, засоня! – кот пощекотал роскошными усами ее нос. – Сполох уставший, голодный и злой. Того и глядя, мменя клюнет.

Ива подскочила, растерянно озираясь. Вроде только прикорнула, а уже совсем стемнело, и почти полная луна показалась. Ласково погладив кота, на цыпочках засеменила к печке, подхватила припасённый горшок каши и выскользнула из дома.

–Здррравствуй, дочь дррриады, – хрипловатый, чуть ломкий голос прозвучал прямо над головой. Зашуршав листвой, с ветки старой яблони слетел крупный иссиня-черный ворон и удобно уселся на перекладину огородного пугала.

–Здравствуй, Сполох! Я так благодарна… Я так рада… Ты наверное, устал и голоден…

–На землю, – молодой ворон хладнокровно прервал ее словесный поток. – можешь высыпать кашу прррямо на землю. Я ворррон пррростой, если нет фамильного фаррррфора и столового серрребррра – и с земли поклюю.

Ива хотела было спросить, что такое фамильный фарфор и почему серебро столовое, но промолчала.

–И воды парррню дай, – ворчливо проскрипел Вран с ветки сливы и притворно небрежно спросил внука, – Ну что, есть можно?

–Угу, – ответил Сполох с набитым клювом, отодвигаясь и освобождая место для деда.

Вран недоверчиво стрельнул на кашу правым глазом, потом левым и, наконец, клюнул.

–Бывает хуже, – проворчал пернатый привередник и проворно застучал клювом.

Когда Ива принесла из дома миску свежей колодезной воды, дед и внук доклевывали последние крупинки.

–Благодарррю, – Сполох чопорно кивнул и тяжеловато взлетел на ветку яблони.

–Итак, запоминай рррецепт: Адамовой головы корррень, ррросянки кррруглолистной трррава, бессмеррртника песчаного цветки, девясила высокого корррень, тысячелистника обыкновенного трррава, зверрробоя продырррявленного трррава, белены черррной трррава…

–Постой, Сполох, я так много сразу не запомню. У меня ведь нет фэ…фэфической памяти, – взмолилась Ива.

–Фоногрррафической памяти, неуч! – гневно каркнул Вран.

–Дедушка, не будь так стрррог: достойным обррразованием Ивы никто не занимался, – заступился за полудриаду Сполох.

–И потом, зверобой, бессмертник, тысячелистник у меня припасены, а вот девясила нет, и ядовитых трав вроде белены и ландыша не держу, и за росянкой надо на болото идти, а про адамову голову я впервые слышу… Как же я найду незнакомую траву, если я ее никогда не видела?

–Какое вопиющее невежество! – Вран возмущенно захлопал крыльями, устроив небольшой листопад.

–Дедушка, повторрряю: обррразованием Ивы никто не занимался. Дочь дррриады, я готов сопррровождать тебя в лес для сборрра трррав. Но мои крррылья так устали после долгого перррелета, что я поеду на твоём плече, – важно заявил Сполох.

–Позоррр на мою седую голову! – завопил Вран, – Мой внук на плече у человека – как прррезррренный попугай на плече у пирррата!

–Дедушка, не сррравнивай человека и полудррриаду! – парировал молодой ворон.

–А пират и попугай – это кто? Или что? – робко спросила Ива – А, впрочем, неважно. Я сейчас сбегаю в избу за корзиной, и отправимся за травами. Спасибо, Сполох, что будешь меня провожать… то есть сопровождать.

Ива метнулась к избе, прокралась на цыпочках, стараясь не скрипеть половицами.

–Сам зннаю. Ннадо охранять твою семью от вампира, – заявил кот, – Пёс пусть охраняет двор – не может от вампира защитить, так пусть хоть воров пугает. Плесни еще ммолочка – я же нне ммогу отойти на ммышей поохотиться.

–Конечно, Барсик, пей на здоровье, – Ива щедро налила молока в миску и погладила рыжую голову. Кот потерся об её руку и встревоженно мурлыкнул:

–Береги себя, Ива! Ты нам всем нужна. Ты наша надежда…

Иве словно тополиным пухом защекотало глаза и горло – но ведь она не умеет плакать. Обернувшись на спящих родителей и брата, девочка подхватила корзину и выбежала за порог, надёжно заперев дверь.

Сполоха нигде не было видно. Ива повертела головой и услышала шуршание перьев совсем рядом. Увесистый ворон удобно уселся на её плечо, деликатно прихватив когтями.

–Поторопись, Ива! Время дорого!

–Куда? Куда? – Дружок хотел грозно рявкнуть, но получился жалобный взвизг.

–В лес, Дружок, за лекарственными травами. Стереги двор и дом, пожалуйста, никого не впускай.

–Ночью-то зачем? Опасно! Звери всякие… – заскулил пес.

–Вампир страшнее зверей. А ночью иду, потому что нужно торопиться. Маму и Льва лечить надо поскорее. Не бойся за меня – со мной Сполох. А в лесу друзей много: Криволап, Желтоглазка, Серый, Вран, Каррина, – Ива ласково погладила верного Дружка.

–Вообще-то я здесь, – обиженно каркнул Вран: – Но могу улететь в ррродное гнездо.

–Вран, спасибо тебе! Мне так неловко было просить тебя остаться возле моего дома и постеречь мою семью от вампира… – подумала Ива.

–В доме, где есть сторррожевой волк и сторррожевой кот, не хватает только сторррожевого ворррона. Иди уже. Я так объелся твоей гадкой кашей, что все ррравно не долечу до леса. А на плечо, в отличие от некоторррых, не сяду, – ворон сверкнул черной бусинкой глаза на внука.

–Береги себя, маленькая хозяйка! А я сейчас Серому покричу, предупрежу, чтобы встретил тебя да проводил.

–Какой же ты умный, Дружок! А я и не догадалась попросить. Ну, будь умником, а я уже бегу, – Ива выбежала за калитку под протяжный вой Дружка, к которому скоро добавился знакомый волчий вой.

Целебные травы и крылатый волк

Деревня безмятежно спала, лишь ворчали по дворам собаки, встревоженные воем Дружка. Полудриада прекрасно видела в темноте, поэтому даже не подумала взять с собой факел. Никем не замеченная, Ива добежала до крайнего дома, где жила Заряна. Украшенная кружевами занавеска на окне дрогнула … или показалось? Ива не придала этому значения и поспешила дальше. Мостик через речку, заболоченный берег.

–Сполох, сколько нужно росянки? – спросила Ива, узнав растение даже с закрытым на ночь цветком.

–Смотря сколько порций зелья ты сваришь. Две порции, если я не ошибаюсь – матери и брату?

–Я думаю, не меньше десяти. Маме, брату. Соседке – если еще не поздно. Собаки говорят, вампир еще несколько человек перекусал.

Ворон поперхнулся от неожиданности и чуть повел крыльями.

–Ты понимаешь, что собиррраешься насильственно пррричинять добррро? Люди не прррросили тебя о помощи. Они могут от нее отказаться. И наверррняка откажутся, ррраз они находятся под чарррами вампиррра. Пусть ты полудррриада, пусть ты тррравница, как у вас говорррится – ты не имеешь прррава ходить по домам и без спррросу вливать лекарррство укушенным в рррот!

–Сполох, а как же мне поступить? Оставаться в стороне я не могу. По крайней мере, я сварю зелья на троих: дам маме и брату… и постараюсь влить соседке. Иначе она… восстанет через двое суток. А остальные травы оставлю про запас – сообщу родным укушенных, они наверняка попросят вылечить. Вот тогда и сварю по первому требованию.

–Ну-ну, – хмыкнул ворон: – Тогда не меньше двадцати гррраммов.

–А грамм – это что? Или сколько? – растерялась полудриада.

–Иногда мне кажется, что мой дедушка высказывается об уррровне твоего обррразования рррезко, но спррраведливо, – проворчал Сполох, – Грррамм – это меррра веса, ррравная… Неважно. Рррви, я скажу, когда хватит. Все подррряд не собирррай, самые крррупные оставляй для ррразмножения. Еще парррочку. Всё.

–Грамм – столько? – Ива, немного подумав, отделила несколько собранных растений. Сполох восхищенно прищелкнул клювом:

–Ты очень быстррро обучаешься, дочь дррриады! Но нам надо поспешить в лес за адамовой головой. На заболоченных местах она не рррастет. Да и дррругих рррастений длинный перрречень.

Вот и лес…

–Ну ни хвоста себе! Сполох, удобно устроился! – насмешливо фыркнул Серый, выкатываясь из-за куста, – Привет, Ива! Я уж думал, Дружок надо мной шутит, что ты в лес бежишь – ан нет. Чего тебе не спится-то?

–Здравствуй, Серый. Мне нужно срочно травы целебные собрать для лекарственного зелья. Мама и брат… Завтра третий день, как их вампир укусил…

–Да, беда… Ну, ты ищи. Зови, если что. Я тут недалеко, охочусь. Уж очень пузо подвело… – Серый нырнул в кусты и исчез в темноте.

–Так, белена…

–Белена черррная! – строго поправил ворон.

–Белена черная, ландыш…

–Ландыш майский! – не унимался ворон.

–Ландыш майский. – послушно повторила Ива, – волчьи ягоды…

–Чё звала? – фыркнул из кустов Серый.

–Не звала, Серый. Спасибо, что ты рядом, стережешь нас.

–Ну так… – Серый смущенно фыркнул и смачно захрустел чьими-то косточками. Ива невольно вздрогнула и на миг зажмурилась.

–Вороний глаз…

–Воррроний глаз четырррехлистный. Нелепое название, – нахохлился Сполох.

–А вот и девясил. Помню, помню, девясил высокий, – Ива отвязала с пояса передника маленькую деревянную лопатку, которую всегда носила с собой специально для сбора кореньев.

–Сполох, а где адамова голова растет? И как выглядит?

–Адамова голова, она же мандрррагора. Рррод многолетних тррравянистых ррррастений семейства Паслёновые. Стебель очень коррроткий. Листья очень крррупные и собрррраны в ррррозетку, диаметррр которррой достигает половины, а то и целой сажени. Коррррни рррастений этого ррррода напоминают человеческую фигуррру…

Ива так резко остановилась, что Сполох потерял равновесие, качнулся вперед, цепляясь за костлявое плечо полудриады, и недовольно каркнул.

–Корни похожи на человеческую фигуру? Ты бы сразу так и сказал! Я знаю, где мандра… мандрагора растет. Пока идем, расскажи, что такое семейство Пасленовые и диаметр. Кстати, если не секрет, откуда ты все это узнал?

–У меня интеллигентная семья. Оба моих дедушки и отец неоднокррратно слушали лекции в Универррситете… черррез открррытое окно. Они мне с младых когтей внушили уважение к науке. Когда я встал на крррыло, сррразу отпррравился с отцом в Универррситет. И с тех поррр не упускаю возможности повысить уррровень своего обррразования. Так вот, Цветковые рррастения принято делить на семейства…

Ворон щелкнул клювом, уселся поудобнее и пустился в пространное объяснение. Ива внимательно слушала, зорко подмечая все вокруг. Вот в кустах лиса неодобрительно сверкает на ночных путников желто-зелеными глазами – ходят тут всякие, мешают на мышей охотиться. Между березами неожиданно показался незнакомый молодой волк и настороженно застыл, готовясь к прыжку. «Свои, – буркнул из кустов голос Серого: – Айда на зайца!» Волк мгновенно развернулся на голос и скрылся в кустах. Сполох же ничего этого не замечал – он увлеченно рассказывал о Пасленовых, Розоцветных. Крестоцветных и прочих семействах цветковых.

–Здесь, – остановилась Ива, прервав объяснения Сполоха о Лилейных.

Она собрала вместе крупные мясистые листья, словно репу собралась выдергивать, и аккуратно подрыла землю своей маленькой лопаткой. Осторожно вытянула из земли корневище, действительно похожее на фигурку человечка с длинными ручками и ножками.

– Сколько граммов Мандрагоры надо? – деловито спросила у ворона.

–Сушеной – один, свежей – два с половиной, – в голосе ворона сквозило уважение.

Полудриада взвесила корень на руке, прикинула в уме.

–Значит, одного корневища на всех хватит и еще останется. Пригодится. – заключила Ива, – Точно больше ничего не надо? Цветок папоротника, например?

–Цветок папоррротника – суеверррие и заблуждение. Папорррротник относится к Голосеменным… Коррроче, он никогда не цветет. Как хвощ и плаун. Как ель и сосна, – важно поучал ворон.

–Ладно, запомню. Всё собрали?

–Всё. Теперррь поспеши домой – поррра готовить зелье. Слушай и запоминай: коррренья тщательно вымыть и истолочь в ступке, стебли и листья измельчить… Вскипятить пять литррров… ведррро воды. В кипяток бррросить корррень девясила, затем зверрробой, тысячелистник, бессмеррртник. Прррроварррить полчаса… ох, я скажу, когда поррра!… и добавить волчьих ягод, ландыша, белены и воррроньего глаза по одной ягоде на порррцию.

Ива внимательно слушала ворона и беззвучно шевелила губами, чтобы лучше запомнить. Жаль, что у нее нет фонографической памяти.

–Потом добавляешь листья белены и ландыша – их отмеррррять надо особенно тщательно, иначе не вылечишь своим зельем, а потрррравишь. Затем ррросянку. И последней добавляешь мандрррагоррру…

–Задерру! – Ива и Сполох, увлеченные беседой, не заметили под сосной чутко дремлющую медведицу с медвежонком. Бурая медведица молниеносно встала на задние лапы, угрожающе подняв когтистые передние лапы и демонстрируя огромную пасть, полную страшных клыков.

Сполох перепрыгнул на голову Ивы и широко расправил мощные крылья. Серый выкатился из-за ели и встал у ног полудриады, оскалившись и вздыбив шерсть на загривке.

–Стой, медведица! Я дочь дриады. Я не причиню вреда ни твоему медвежонку, ни тебе. У меня нет ни оружия, ни огня. Позволь мне пройти мимо, – голос Ивы звучал твердо, но уважительно. Медведица застыла от удивления.

–Мама, можно посмотреть на дриаду? – смешной толстый медвежонок выглядывал из-за вековой сосны: – Ух ты, какая! Мам, а дриады всегда вместе с волком и вороном ходят?

Медведица медленно опустила лапы, склонила набок голову:

–Впервые вижу, чтобы дриада ушла от своего дерева. Ты не слишком похожа на дриаду. Но ты объясняешься по-медвежьи. А волк и ворон готовы драться за тебя. Кто ты и что здесь делаешь?

–Я Ива, дочь дриады. И дочь человека. Я собирала в лесу целебные травы для своей семьи. Приемной семьи. Я люблю их так же, как ты своего медвежонка. Позволь мне пройти – я тороплюсь их лечить.

Медведица плавно опустилась на все четыре лапы и недоверчиво покрутила головой:

–Впервые вижу дочь дриады и человека… Но я слышала, что в лесу была такая, да погибла во время пожара.

–Мои отец и мать погибли в том пожаре. А меня спасли волк и ворон. Отец вот этого волка и дед вот этого ворона, – Ива показала на своих друзей.

Медведица подозрительно посмотрела на всю троицу, принюхалась, чихнула.

–Ладно, верю. Ступай с миром.

–Спасибо, уважаемая… не знаю твоего имени.

–Берна меня зовут. Иди к своей семье и лечи. Чем болеют-то?

–Вампир укусил.

–Вааампиррр? -проревела Берна, вновь вставая на дыбы: -Так бы и задрррада эту прроклятую нечисть! Беги же скорррее! Пусть будет с тобой сила леса!

–Бегу, Берна! Спасибо! До свидания! – Ива подхватила корзину и помчалась со всех ног. Но бежала она вовсе не из-за страха перед грозной медведицей. Какая-то всё нарастающая тревога гнала её домой. Сполох больно вцепился когтями в её пушистые волосы. Серый потрусил рядом.

–Ух, здорово ты с медведицей справилась! Я думал – всё, конец нам пришел, ни хвоста не останется… Медведица, когда с медвежонком, жуть какая свирепая! Ты чё так бежишь-то? Всё, иди себе спокойно – не тронет она тебя.

–Серый, что-то стряслось дома – сердцем чую, – задыхаясь от быстрого бега, ответила Ива.

–Да ты чё! Сполох, имей совесть, ты Иве уже совсем на голову сел! Слезь уже с неё! Ты ж ворон, лети давай! А если крылья совсем отваливаются, садись мне на спину! Сторожевым волком уже был, могу и ездовым поработать! – Серый фыркнул собственной шутке.

Сполох с силой оттолкнулся от пушистой головы, захлопал уставшими крыльями. Но после долгого и далекого полета его крылья требовали отдыха. Ворон летел зигзагами, как летучая мышь. Сполох покосился на Серого и важно уселся на волчью спину

–Слышь, пернатый, когти не распускай! Всю шерсть повыдергал! – рыкнул Серый.

Сполох театрально вздохнул:

–Милостивый государь, приношу свои извинения!

–Сам ты милостивый! У меня ни блох, ни милостей нет! – обиделся Серый. Ворон тихо захихикал себе под клюв.

Полудриада и волк с вороном на спине выбежали из леса. Вот она, беда! К реке со стороны деревни стремительно приближался человек с мешком в руке. В мешке кто-то отчаянно скакал и вопил. Человек свободной рукой отчаянно отмахивался от ворона, кружившего над его головой с хриплым карканьем.

–Кот! – одновременно вскрикнули Серый и Сполох.

–Отец… -всхлипнула Ива, издали узнав знакомый силуэт. – Значит, и его тоже…

–Ива, прячься со своими травами! А мы кота выручим, -скомандовал Серый и длинными прыжками помчался к Горану. Сполох на его спине расправил могучие крылья, готовясь взлететь.

Ива послушно упала в высокую траву, придерживая свою драгоценную корзину. Серый прав: укушенный отец может отобрать у неё лекарственные травы, и не сварить ей тогда зелья… Но что же случилось? Почему Вран и Барсик вдвоём не смогли отогнать вампира?

Отец, и так напуганный атакующим вороном, остолбенел при виде мчащегося к нему волка с грозно раскинувшим крылья вороном на спине. В холодном свете почти полной луны они смотрелись еще страшнее. Сполох с карканьем налетел на Горана, рычащий волк прыгнул, чтобы напугать, но не задеть. Отец в ужасе закричал, бросил извивающийся орущий мешок и сел на корточки, закрыв голову руками. Серый осторожно взял мешок в зубы и со всех лап побежал в лес, Вран и Сполох двумя черными молниями ринулись следом. Горан медленно опустил руки, непонимающе повертел головой, с трудом встал. Как Иве хотелось подбежать к нему, успокоить и все объяснить! Но нельзя – отец теперь послушен черной воле окаянного вампира.

Убедившись, что отец неуверенно побрёл обратно в деревню, Ива повернула в лес, согнувшись чуть не в три погибели. Под защитой деревьев выпрямилась и поспешила на галдёж знакомых голосов.

–Порррви мешок! Порррви! Каррр!

–Не, боюсь кота клыками задеть!

–Мммой хвост! Мррак!

Ива поставила корзину и дрожащими руками развязала мешок.

Взъерошенный кот, весь в пятнах засохшей крови, выпрыгнул из мешка.

–Барсик, котик мой, ты ранен? Ты весь в крови!

–Это её кровь.

– Серый, Сполох, Вран, спасибо вам, вы герои! Вы спасли нашего Барсика!

–Чудом жив, чудом цел! – прошипел взъерошенный кот, сверкая глазами: – Только ты за порог, как эта исцарапанная морда явилась!

–А я её клювом по башке! Человек бы упал от такого ударрра, а она лишь кррричит и в дом прррёт! – негодовал Вран.

–Как же я ее когтями исполосовал! Крровища бррызжет! А она изловчилась – и хвать меня за шкирку! И в мешок… На шум твой отец проснулся, думаю: всё, сейчас укусит она его к псам дворовым! Да к счастью, Дружок очнулся, забрехал, ногу ей царапнул. А она только верещит: мол, кот бешеный, на неё бросился, надо срочно утопить, а то всех перекусает и бешенством перезаражает! Вот пёс уже сбесился, царапается, тоже утопить надо! Её утопил бы кто, гадюку!

–Она не успела укусить моего отца? – с надеждой спросила Ива.

–Нет. Она словно слабеет, если ей кровь пустить. Вот и не кусается!

–Спасибо вам – сегодня вы уберегли моего отца! И всю мою семью! Но ты сказал, она велела Дружка утопить? Что с Дружком?

–Дррружок как услышал, что его топить велят, убежал и спрррятался. Даже не попытался помочь коту, – осуждающе каркнул Вран.

–Я дурак, что ли, на хозяина бросаться? Поверит, что я бешеный, и пристрелит. У него же ружьё есть, – обиженно ответил незаметно подкравшийся Дружок; Вран вздрогнул от неожиданности, а пёс продолжал оправдываться: – Я другим путём к реке побежал. Чтобы, значит, мешок из реки вытащить.

–Мрак! – завопил кот.

–А тут вижу: жуть-то какая, крылатый волк мчится на моего хозяина! Я чуть драться с вами не выскочил, да узнал Серого со Сполохом на спине. Ну, думаю, Серый хозяина не тронет. Проводил хозяина тайком до дома – мало ли, вдруг опять вампир на него бросится – да и к вам.

–Дружок, у тебя засохшая кровь на боку.

–Это не моя, это её. Фу, воняет-то как! Пойду-ка я искупаюсь в реке! Кот, пойдешь со мной?

–Я? В ррреку? Нет! Фрр, ммне что теперь, эту гадость вылизывать? Нне ммогу же я с вампирской вонючей кровью на шерсти ходить!

–Котик, лучше не вылизывай вампирскую кровь. Я кусок передника оторву, в речке намочу и твою шерстку оботру. Хотя… Сполох, Вран, если магия вампира на крови, может, для обратной магиикак раз кровь вампира сгодится?

–Об этом науке ничего не известно, – высокопарно изрек Сполох: – В научной литературе не приводится ни одного примера получения крови вампира.

–Потому что таких героев, как вы, раньше не было, – улыбнулась Ива: – Вот только что нам дальше-то делать? Барсику и Дружку домой теперь нельзя, да и я боюсь возвращаться – вдруг травы отнимут. А зелье сварить надо. И как там семья без меня будет – все беззащитные, голодные, неприсмотренные…

–Ива, пойдём в дом мамы, – потупив глаза, предложил кот, – Она… спит, возражать не будет. Ты зелье сваришь, мы с Дружком спрячемся да через забор покараулим.

–Да! Да! – радостно залаял Дружок: – Я уже её цапнул и еще цапну! Пусть только сунется к моим людям! Наверное, укусить её надо было, да вот не смог – так воняет, просто наизнанку выворачивает…

Ива не поверила своим ушам:

–Барсик, Дружок… Мой отец был готов вас убить, а вы пойдете охранять и защищать его семью?

–Твою семью, – басовито мяукнул кот.

–Нашу семью, – дрогнувшим голосом заявил пёс: – Это вампирррша хозяина околдовала. Сам бы он мне ничего плохого не сделал.

–Никогда не понимал домашних животных, – язвительно хмыкнул Вран.

–Потому что ты – лесной ворон, – смягчила резкость старого ворчуна Ива. Встала на ноги, подняла корзину с лекарственными травами и позвала друзей:

–Дружок, Барсик, нам пора идти. Сейчас смоем с вас кровь – и в деревню. Серый, Вран, Сполох – благодарю вас.

–Ива, ты зови, если чё, – буркнул Серый: – Вона у вас чё творится, одна ты не справишься, а защитники твои сами еле живы остались.

–Серый, ты и сам чудом уцелел…

–Ну так… Вампиррр – дрррянь ррредкостная! С ним совладать сложно. Но можно!

–Спасибо. Крайняя нужда будет – позову. До встречи, друзья! Барсик, прыгай ко мне на плечо!

Потрепанный в битве с вампиром кот фыркнул было о своей независимости и самостоятельности, но быстро передумал и запрыгнул на костлявое плечо. Ива быстро зашагала к реке. Дружок неодобрительно рыкнул на довольного кота, но послушно потрусил рядом.

Друзья ненадолго задержались у реки – отмыться. Дружок с удовольствием плескался в теплой воде. Кот шипел, как раскаленная сковорода, когда Ива обтирала его мокрой полоской ткани, оторванной от передника. Выпавший клок рыжей шерсти с черными разводами вампирской крови Ива зачем-то оставила себе и спрятала в корзину, завернув в лист лопуха – пригодится, пока непонятно для чего.

В родной избе окна были тёмными. Барсик сбегал на разведку и доложил: все спят, шею Горана проверил, укуса нет. В темной избе Лилии всем троим было жутко: хозяйка лежала на лавке в зачарованном сне, ни жива ни мертва. Кот свернулся клубочком на полу возле своей «мамы». Дружок улёгся на пороге, чтобы сторожить, а заодно отойти подальше от Лилии. А Ива растопила печь, выбрала самый большой чугунок, вылила в него воды из ведра, набранной еще Лилией. И сосредоточенно забормотала наизусть заветный рецепт:

–Коренья тщательно вымыть и истолочь в ступке, стебли и листья измельчить… Вскипятить пять литров… ведро воды. В кипяток бросить корень девясила, затем зверобой, тысячелистник, бессмертник…

Зелье

-Рассвет! Рассвет! – петухи радостно возвестили о начале нового дня.

Ива с трудом разлепила тяжелые веки. Уже утро? Сварив зелье, она уснула прямо на полу возле печки. Все тело ныло и болело, разве что не скрипело, как старое дерево. Но надо вставать. Дружок, заслышав шаги маленькой хозяйки, подскочил и радостно завилял хвостом. Барсик зевнул и грациозно потянулся; а потом повернулся на спину, очаровательно поджав лапки – досыпать. Ива невольно позавидовала коту, тут же пристыдила себя за такие мысли и собралась было из соседского дома в родной. Но так и застыла, взглянув на неподвижно лежащую Лилию. А вдруг ей еще можно помочь… Полудриада зачерпнула в кружку ароматного, зеленовато-бурого зелья. Осторожно разжав безжизненные губы, влила в рот соседки три капельки. Нашла на столе чистую тряпицу, обильно смочила в зелье и приложила к шести точкам укусов на шее.

Ничего. Чуда не произошло. Лилия по-прежнему лежала в зачарованном сне. Ива поставила кружку с зельем на стол.

Барсик благодарно потёрся о ногу Ивы, запрыгнул на грудь своей хозяйки и жалобно мяукнул:

–Ива, у нее сердце все еще бьётся… Мяма! Мяума!

Что-то сжимало девочке грудь и мешало дышать. И как это люди плачут? Надо идти в свою избу, к своей семье. Здесь она уже ничем помочь не сможет. Ива выскользнула из дома соседки, стараясь не смотреть на бездыханную Лилию и плачущего Барсика. Дружок выскочил следом. Чуть не забыла о скотине Лилии!

–Нууу, как ммоя хозяюшка? – спросила Пеструшка, тревожно заглядывая в глаза.

–По-прежнему, -честно ответила Ива.

–Бе-бе-беда! – заголосила коза.

–Вы ешьте, пейте и доитесь. Может, еще проснется ваша хозяйка. Проснется – а вы накормлены, напоены, и молоко на холоде припасено. То-то она обрадуется! – наивная отговорка, но корова и коза с готовностью поверили.

Куры в птичнике весело галдели – кажется, они и не заметили, что к ним приходит соседка, а не хозяйка. Ну всё, пора и домой.

Хорошо, что вчера наварила много каши, да и пирожков немало напекла: сил нет готовить завтрак для семьи после ночных приключений. Ива с замиранием сердца прокралась в избу…

Родители и брат ещё спали. Девочка с замиранием сердца присмотрелась к шее отца – следов от укуса нет! Стараясь не шуметь, подхватила ведра – пора на колодец. После колодца – в хлев, конюшню и птичник. Хорошо, что родные ещё крепко спят – Ива не представляла, как посмотрит в глаза отцу и что ответит на его вопросы. Бесшумно двигаясь, Ива положила в собачью миску каши для Дружка, а в кошачью налила молока для Барсика – надо опять пойти в дом Лилии и накормить изгнанников.

–Маленькая хозяйка, ну что там, дома? – спросил с надеждой Дружок, даже не взглянув на кашу.

–Они ещё спят, Дружок. Я постараюсь всё объяснить отцу, но не знаю, поверит ли он мне. А так важно, чтобы он поверил! Ведь иначе я не смогу дать маме и брату зелье… Вы с Барсиком пока завтракайте. Если всё будет в порядке, я вас позову.

–Дочь дриады, спроси у своего отца, кто приходил в ваш дом ночью! Это и есть вампир! – сверкнул глазами Барсик.

–Точно! Обязательно спрошу – если отец спросить позволит…

Ива расправила угловатые плечи, подняла пушистую голову и уверенно зашагала в родительский дом. «Мое дело правое. Хоть плющом отца опутаю, а расскажу, как всё было на самом деле. Мне надо мать и брата лечить. А Дружку и Барсику надо героями в дом вернуться, а не изгоями у соседей прятаться».

Отец уже проснулся и стоял в дверях, нахмурившись и скрестив руки на груди. Таким Ива видела отца только один раз – когда Лев не сказавшись убежал с друзьями ночью на речку.

–Где ночью была? – грозно спросил Горан.

–Доброе утро, отец. Сперва в лесу, целебные травы собирала, потом в доме соседки лекарственный отвар готовила – не хотела вас светом и жаром от печи беспокоить. Лилия ведь спит беспробудным сном, её ничем не потревожишь…

–Ври, да не завирайся! Зачем тебе ночью травы собирать? Почему мне не сказала? И кот, которого ты в дом без спросу привела, сбесился! А как понёс я его топить, меня чуть волк не загрыз и вороны не заклевали! Может, права мать, что тебя ведьмой лесной называет?

Каждое слово болью отзывалось в сердце. Но сейчас не время обижаться на несправедливые речи: надо отца в правоте убедить да родных скорее лечить! Ива заговорила, сама удивляясь, как мягко и успокаивающе звучит её голос – будто березовые листья шуршат:

–Отец, честна я перед тобой. Я не ведьма лесная, а дочь твоя приёмная. Травы собирать срочно надо было – маму и Льва тороплюсь лечить, вот и пошла в лес ночью. Тебе не сказала, чтобы ты за меня не волновался. За волка и воронов прости – они тебя пугали, но волоса с твоей головы не уронили! Они кота выручали. Почему ты решил, что кот бешеный и его топить надо?

Отец растерялся, перестал отчитывать Иву и сбивчиво заговорил:

–Так он на Заряну бросился, в кровь её всю изодрал! Она изловчилась и поймала его в мешок! Молвит, кот бешеный, Дружка укусил! А Дружок тоже сбесился и Заряну за ногу цапнул!

«Заряна! Как же я, чурка дубовая, не догадалась, что она и есть вампир! То-то у нее занавеска шевельнулась – увидала, что я ушла, и побежала к моим беззащитным родным», – подумала Ива, а вслух спросила как можно спокойнее и тверже:

–А что Заряна ночью у нас в избе делала?

–Так это… кота ловила… сбесившегося… – растерялся Горан.

–Кот был в нашем доме. Заряна живет на окраине деревни и знать не могла, что кот теперь у нас поселился. И вот ночью приходит в чужой дом незваная-непрошеная к запертым дверям и чужого кота ловит!

–И правда… Странно как-то… – задумался отец, а Ива продолжала:

–И бешеных животных ты раньше видел: пускают пену из пасти, воды боятся. А Барсик с Дружком вечером свежей воды напились. Да и не мог Дружок сразу сбеситься. Собаки только через три недели после укуса заболевают! Всё-то она тебе набрехала.

–А зачем она всё это выдумала? – отец никак не мог взять в толк.

–Отец, помнишь, ты меня учил складывать один к одному? Вот теперь давай вместе складывать. Прокралась ночью в чужой дом. Наши добрый пес да ласковый кот на неё дикими зверями бросились. Ты на шум проснулся – она тебе зубы небылицами заговорила да ещё и кота утопить велела. А ты и поверил, да до сих пор главного понять не можешь.

–Ты сама мне зубы заговорила да голову совсем заморочила! – рассердился отец: – Чего такого главного я понять не могу?

–Заряна и есть вампир! Всё сходится. Она ночью явилась вас кусать, сонных да беззащитных. А Дружок с Барсиком вас защищали. Барсик наполовину лесной кот, вот на него чары вампира и не действуют. А Дружок наш, хоть и домашний, так нам предан, что морок одолел и на кровососа бросился. А ты ей поверил, потому что чары вампира и людям голову дурят, – Ива объясняла отцу и горько сокрушалась, что так поздно догадалась.

–Заряна – вампир! Да ты что, дочка! Скажешь тоже! Такая приветливая, ласковая, со всеми поздоровается, всех обнимет… – сомневался Горан, а у Ивы потеплело сердце при обращении «дочка». Поверил!

–Обнимет, да и за шею укусит. Я всё в толк взять не могла, как это мама и Лев кровососа к себе так близко подпустили, без борьбы. А это хитрая девка к ним подластилась, – вздохнула Ива: – Отец, теперь, как всё выяснилось, позволь Дружку и Барсику в дом вернуться.

–Так ведь сбежал Дружок! А кота в мешке волк унёс, – отец осёкся на полуслове: – Али нет?

–Волк его мне принёс, чтоб из мешка выпустила, а Дружок следом прибежал. Ночью они меня стерегли, пока я из леса возвращалась да лекарство варила. А теперь сидят у Лилии в огороде да через забор вас от вампира караулят. Позволь, позову их? – Ива, не теряя времени даром, мысленно позвала собаку и кота.

Барсик рыжей стрелой перемахнул через забор и изящно уселся на безопасном расстоянии. Дружок хотел ловко перепрыгнуть следом, да от волнения промахнулся, повис на передних лапах, отчаянно карабкаясь задними, и не слишком грациозно перекувыркнулся.

–Чудеса в решете! Что же это такое делается? – отец встряхнул головой и сжал виски, – Дружок, иди сюда, сторож мой верный!

Счастливый пес взвизгнул, отчаянно завертел хвостом и бросился к хозяину. Барсик сделал три осторожных шага вперед и вновь уселся.

–Прости меня, Дружок. Да и ты прости, кот, – сокрушенно вздохнул отец и со смешком добавил: – Сказал бы мне кто раньше, что буду прощения у домашних животных просить, не поверил бы!

Дружок растроганно лизнул широкую ладонь хозяина, а Барсик осмелился подойти близко и потереться о ногу Горана пушистым боком.

–Дочка, они ведь и вправду все понимают! – изумился отец.

–Конечно, понимают, – улыбнулась Ива, – Даже больше нашего понимают. Они ведь знают, что вампир на тебя морок наслал, вот и не держат зла. Отец, а сейчас у нас важное дело есть. Надо маме и Льву лекарство дать. Его рецепт Сполох в Университете узнал… неважно. Главное – маме и Льву надо по три капли в рот залить и примочку на шею приложить. Ты уж мне помоги – боюсь, держать их придется.

–Надо так надо.

Ива ловко перелезла через забор к соседке.

–Ишь, коза-дереза! Через забор скачет! А обратно как? – притворно возмутился отец.

–А обратно ты поможешь! – рассмеялась Ива и убежала в избу Лилии.

У порога невольно замедлила шаг и затаила дыхания. Всё по-прежнему. Так и лежит соседка ни жива ни мертва. Не помогло ей зелье.

«А маме и Льву поможет ли?» – жучком-древоточцем засвербила мысль, но девочка от неё лишь досадливо отмахнулось. Должно помочь. Обязательно.

Отгоняя от себя дурные мысли, Ива передала Горану чугунок через изгородь и легко перепрыгнула под шутливую воркотню отца. Скорее лечить укушенных!

Мать при виде Ивы села на лавке и указала на неё пальцем:

–Ты! Подкидыш! Ведьма лесная! Горан, защити меня! Она меня отравит!

–Отец, спаси! Ведьма меня отравит… – вторил ей Лев.

–Не шуми зря, Снежанка. Давай-ка полечимся. Ива наша не ведьма, а травница. Вот, отвара выпей – всего-то три капельки, – уговаривал Горан, приобнимая жену.

–Нет! Спасите! На помощь! – мать забилась, заметалась с такой силой, что отец её еле удерживал. Представив обвивший и обездвиживший маму плющ, Ива капнула первую каплю зелья…

–Убивают! – мать с невероятной силой оттолкнула отца и выбила из рук Ивы кружку.

–Потерпи, мамочка, еще две капли. Что оно, горькое? Или кислое? – успокаивающе зашептала полудриада, как березовыми листьями зашуршала, а сама подняла кружку и налила ещё зелья. Горан тем временем крепко обхватил исхудавшие плечи жены.

–Караул! Убивают! Люди! – кричала мать, а Ива лишь обвивала её плющом – ещё и ещё. Вторая капля, третья, примочка на шею…

–А-а-а! Жжёт! Жжёт! Умираю! – вопила Снежана.

Лев тем временем ползком добрался до порога избы – встать на ноги у него не было сил.

–Папа, лови его! – отчаянно крикнула Ива, набирая зелье для брата.

Горан схватил за ноги отчаянно брыкающегося сына, навалился на него. Девочка наклонилась к нему с лекарством. Одна капля…

–Врешь, не убьёшь! – торжествующе крикнул Лев, выплюнув зелье. Ива ловко капнула отвар прямо в ухмыляющийся рот брата – раз, два, три – и крепко зажала Льву ладонью рот и пальцами нос. Выждав, чтобы буян проглотил лекарство, отпустила его нос и рот, приложила ему на шею примочку и вцепилась изо всех сил.

–Убивают! Ведьма! – вопил Лев, пытаясь стряхнуть с себя отца и сестру.

–Отпускай, папа, – сказала Ива, выдержав достаточное время примочку на шее Льва.

Горан ослабил хватку, и Лев бессильно обмяк в его руках. Отец с Ивой вдвоём отнесли почти бесчувственного парня на лавку. Лев с трудом приоткрыл почерневшие из-за расширившихся зрачков глаза, посмотрел куда-то сквозь Иву и прошептал:

–Она близко…

–Горан, дети, она здесь… – всхлипнула мать со своей лавки, и две слезинки выкатились из черных глаз.

–Отец, запри за мной избу, дверь задвинь столом и лавками, ставни запри! Никого не впускай! – скомандовала Ива, схватила со стола скалку и выскочила за порог.

–Ты куда? – бросился было следом Горан.

–Дочка… – еле слышно позвала мать.

–Ива… – шепнул Лев.

Счастье-то какое! Мама и Лев очнулись от черного морока, узнали ее! Спасибо Сполоху за рецепт волшебного зелья! Любовь к семье захлестнула Иву теплой волной. Задержавшись на миг на пороге, она запечатлела родных в сердце.

–Береги себя, защити их! – приказала она отцу и побежала к калитке, слыша, как послушный воле полудриады отец запирает и задвигает дверь в избу. Дружок, вздыбив на загривке шерсть и оскалив зубы, помчался за ней. Барсик выгнул спину дугой, зашипел и прыгнул на порог, готовый биться за семью Ивы.

Ярость, лютая жгучая ярость так и закипела в Иве при виде Заряны, уже открывающей их калитку. «Ну нет, кровопийца, ты не пройдешь. Не пущу тебя к отцу, матери и брату! Меня попробуй укусить, если не боишься клыки свои поганые поломать!» – цедила девочка сквозь зубы и крепко сжимала в худых руках скалку.

–Ррразоррву! Ррразорррву! Вон, вампиррр! Вон! – зашелся в свирепом лае Дружок и вдруг отчаянно завыл. Зарычав, пес прыгнул на вошедшую во двор торжествующе хохочущую Заряну.

Сила леса

-Ррразорррву! Рразор… Хррр…хррр, – Дружок вдруг рухнул на землю, а его грозный рык оборвался и сменился похрапыванием.

–Какой милый меховой коврик! – издевательски пропела Заряна, – Только извини, ноги об него вытирать не буду – боюсь, он блохастый!

Заряна переступила через Дружка, уснувшего волшебным сном. Верный пес даже в зачарованном сне порыкивал, скалил зубы и перебирал лапами.

–Фу, какая вонь! Хоть нос затыкай от твоего чеснока! Но я потерплю – это же ненадолго. Ко мне! – властно скомандовала Заряна, нетерпеливо поглядывая в сторону избы.

Исцарапанное лицо вампира удивленно вытянулось:

–Ты их что там, привязала, что ли? Не поможет – отвяжутся и придут.

Ива замахнулась скалкой и  отчаянно бросилась на вампира:

–А ну, вон со двора! Убирайся! Чтоб духу твоего вампирского здесь не было!

Заряна от неожиданности попятилась, прикрываясь руками от скалки. Ива бесстрашно отгоняла врага от родного дома. Но отступив несколько шагов за калитку, Заряна спохватилась, с хохотом отпрыгнула в сторону и пронзительно скомандовала:

–Все ко мне!

На ее зов шли, сгорбившись и кашляя, жители деревни: мужчины, женщины, дети. Ива не верила своим глазам: сколько людей успела укусить кровопийца! А она-то сидела сиднем дома, со двора почти не выходила и бесчинствам никак не помешала. И теперь все эти несчастные из последних сил бредут сюда, послушные воле вампира. А потом их ждёт смерть от третьего укуса, а затем… кое-что похуже смерти – превращение в вампиров.

Ива крепко сжала своё не слишком грозное оружие  – скалку. Интересно, сколько людей она сможет удержать плющом? Как плющ быстро разрастается и оплетает стволы могучих деревьев, так и полудриада мысленно опутывала лианами всех, на кого падал взгляд. Слуги вампира один за другим останавливались в недоумении, пытались пошевелить непослушными руками и ногами.

Изумление, граничащее со страхом, читалось на перекошенном лице Заряны. Вдруг в её злобном взгляде сверкнуло торжество. Ива поймала радостный взгляд кровопийцы, устремленный за свою спину, попыталась было обернуться, но поздно: страшный удар обрушился сзади на её голову. Искры в глазах сменились чернотой, земля ушла из-под ног. Ива рухнула лицом в траву. Вдохнула сладкий аромат трав и цветов, пряный запах почвы – и появились силы встать на ноги.

–Ишь, упрямая какая! Поднялась! – рассмеялся Василёк, поигрывая выломанной из забора доской. – Врезать еще раз?

–Называй меня «госпожа»! Привыкай к хорошим манерам – ты будешь пажом у принцессы! – взвизгнула Заряна, и успокоившись, добавила: – Принцесса из замка у леса.

–Ну, так врезать ей ещё, госпожа? –  исправился Василёк.

–Нет, она мне ещё пригодится. Она будет садовницей в моём замке, – мечтательно протянула Заряна и резко скомандовала: – Ты и ты! Взять её!

         Повинуясь указующему жесту, вперёд одновременное шагнули Карп и Сокол – давние друзья Льва. Ива столько раз лечила им порезы и ожоги! Парни быстро подскочили к Иве и с двух сторон заломили ей руки за  спину.

Полудриада даже не пыталась вырваться из сильных рук. Как же она не поняла, что непонятная хворь Василька была вызвана зубами вампира, а умер он от третьего укуса! Сейчас как раз третий день после его смерти, вот он и восстал новым вампиром. После удара Василька голова трещала, все вокруг кружилось, вспышки в глазах сменялись темнотой, а насмешливый голос Заряны доносился, как сквозь толстое одеяло:

–Принцесса из замка у леса… Никогда не задумывалась, откуда берутся заколдованные замки? Ой, о чём это я! Тебе о таких возвышенных вещах думать нечем – в твоей пустой голове ни ума, ни разума. Твои неотёсанные соплеменники построят мне настоящий дворец. Твой братец сделает мне роскошную резную мебель. Девки соткут и сошьют скатерти, портьеры, балдахины и прочее, о чем ты и не слыхивала. Ну и нашьют мне платьев, достойных принцессы. Твоя задача – цветник перед моим дворцом. И живая изгородь из чего-нибудь колючего по периметру двора – эти путешествующие принцы так любят лезть через колючую изгородь в заколдованный замок, спасать прекрасную принцессу… Наивные… Это я спасу самого лучшего из них – дарую ему вечную жизнь! А остальные будут моими верными рабами… пока не умрут.

Голова постепенно прояснялась, звуки слышались все отчетливей. Но лучше бы Ива их не слышала.

–Какая же ты упрямая, подкидыш! Мешала мне, путалась под ногами, даже сейчас пытаешься сопротивляться.  Обычно люди сразу мне покоряются. Надеюсь, после укуса вся твоя прыть пропадёт. Мне не нужна строптивая рабыня. Эй вы, – скомандовала она парням – держите ее крепче!

       Друзья Льва еще сильнее скрутили и сдавили полудриаду. Теперь она не то что двинуться – вздохнуть не могла.   Заряна вдруг резко наклонилась и укусила Иву за шею.

Магия вампира оглушила девочку сильнее, чем дубинка Василька. Непроницаемая чернота поглотила весь мир, из вязкой тишины доносился лишь назойливый приказ Заряны: «Покорись! Покорись! Покорись!» Колдовская чернота разливалась по жилам вместе с кровью. Ива неожиданно увидела саму себя насквозь: сквозь кожу просвечивала сеть из множества переплетенных кровеносных сосудов, бледно-алая кровь постепенно наливалась чернотой. Чёрная ниточка протянулась от нее к Заряне. Девочка поморгала от удивления – может, померещилось. Но нет, чернеющая ниточка никуда не пропала. Теперь она увидела, что каждого укушенного человека пронизывает такая же чёрная сеть, и такая же чёрная нить тянется от него к вампиру. Полудриада изумленно огляделась: чёрные сети складывались в гигантское подобие паутины, в центре которой жирным чёрным пауком шевелилась Заряна, дергая за ниточки своих новоявленных рабов.

«Магия вампира на крови. А в чём твоя сила?» – прошелестел где-то на задворках гаснущего сознания голос знахарки Белены. И другой голос, в котором Ива с удивлением узнала  собственный, уверенно ответил: «А у меня кровь пополам с древесным соком. Я силу, как дерево, из земли тяну. Земля-матушка, выручай!»

Ива почувствовала под ногами землю, уперлась в нее покрепче, представляя, как врастает в неё корнями. По ногам-корням побежали то ли древесные соки, то ли  жизненные силы. Они разбавляли и  словно растворяли вампирскую черноту. Черная сеть кровеносных сосудов стала менять цвет на прежний бледно-алый – и впрямь кровь пополам с древесным соком! Чёрная нить, протянувшаяся к Заряне, побледнела. Руки Ивы, как могучие ветки, упруго выпрямились, сбрасывая вцепившихся Сокола и Карпа. И вот она уже крепко стоит, как мощное раскидистое дерево, и заслоняет родителей и брата, укрывшихся в родном доме. Вампир что-то визжит и дергает за нитки, отдавая приказы. Но Ива оплетает людей плющом, одного за другим, надежно обездвиживая. А корни так и бегут под землёй, так и торопятся к родному лесу. В лесу такой любимый аромат трав, цветов, грибов, палой листвы. Гордо высятся деревья-долгожители,  старательно тянутся к  солнцу молодые деревца и кустарники, пышные травы плотно застилают землю. Птицы галдят каждая своё, звери деловито рыщут и зря не болтают, насекомые что-то приговаривают так тихо, что слов не разобрать.

Ива видела, слышала, чувствовала весь лес сразу. Вот  её друзья-волки тревожно прядут ушами и куда-то всматриваются: Криволап, Серый, красивая волчица – наверное, Желтоглазка. Все трое вздыбили шерсть на холках, грозно оскалили клыки и куда-то помчались. Следом выскочил незнакомый волк и пустился вдогонку. Вот из большого дупла вылезла серая лесная кошка – Марла, догадалась Ива. Кошка коротко рыкнула на трёх котят, выглянувших было из дупла. Двое серых послушно спрятались, а рыжий оставил любопытные ушки выставленными. Так у Барсика с Марлой котятки есть! Вот он и разрывается между домом и лесом! А Марла уже скакала куда-то длинными прыжками, прижав уши и задрав пушистый хвост. Ей вслед раздалась хриплая воронья брань: Вран так и прыгал на ветке, хлопая крыльями. Вдруг с соседней ветки сорвалась Каррина  и куда-то полетела. Вран поперхнулся руганью и тяжело полетел следом.  Молодой Сполох расправил уставшие после долгого перелёта крылья и кинулся догонять дедушку с бабушкой. Берна с ревом встала на дыбы, рыкнула на сынишку, и тот проворно вскарабкался на высокую крепкую ветку дуба. А рассвирепевшая медведица опустилась на четыре лапы и быстро помчалась. Куда они все так спешат?

«Да ко мне они спешат, – ответил Иве ее же голос, – помогать вампира одолеть».

Первыми прилетели вороны. С пронзительными криками они атаковали Заряну, стараясь ударить мощными когтями по голове и прикрывшим ее рукам. Из ранок на руках засочилась черная кровь.

–Убейте их! Бейте палками! Стреляйте из ружей! – визжала Заряна. Несколько человек с огромным усилием стряхнули невидимый плющ полудриады и начали выламывать доски из забора. Вороны с хриплым карканьем разлетелись в стороны, а на вампира налетел вихрь серой дорожной пыли. Заряна с криком упала на землю, сбитая с ног оскалившимся Криволапом. Желтоглазка, Серый и незнакомый волк встали рядом, рыча на слуг вампира.

–Стойте смирно, и волки вас не тронут! – скомандовала Ива. Укушенные люди замерли в замешательстве: то ли подчиняться приказам вампира, то ли не гневить волков. Взбешённая Заряна взвыла, сбросила Криволапа со спины и попыталась его укусить, но не тут-то было: старый волк удивительно резво отпрыгнул, а Серый бросился и яростно вцепился в ногу вампира.

–Плюнь! – испуганно вскрикнула Желтоглазка, оттолкнула сына и располосовала ноги врага мощными когтистыми лапами.

Серый с трудом встал на разъезжающихся лапах, на его окровавленной пасти появилась пена. Он жадно схватил зубами несколько стебельков какой-то травы и срыгнул, вновь сжевал стебельки и срыгнул, а потом упал в судорогах.

–Ага! То-то же! – торжествующе расхохоталась Заряна, поднялась на ноги и охнула – черная кровь так и полилась из прокушенной волком лодыжки.

–Убейте их! Убейте их всех! – приказала Заряна, но незнакомый волк, лязгая зубами, прыгнул ей на спину, сбил с ног и принялся рвать ей спину когтями. Осмелевшие и двинувшиеся было на волков люди испуганно отступили. Желтоглазка и Криволап, злобно рыча, прыгнули в сторону людей, заставив их испуганно отшатнуться. Вороны с оглушительным карканьем налетели на самых решительных слуг вампира, задевая их одурманенные головы мощными крыльями. А Ива вновь опутала зачарованных воображаемым плющом.

Окровавленная Заряна с трудом, но стряхнула с себя волка, и Ива в который раз поразилась невероятной силе и выносливости вампира. Заряна с трудом держалась на прокушенных, исцарапанных ногах, ее разодранная спина сгорбилась, исцарапанное еще Барсиком лицо почему-то сморщилось. В волосах засеребрилась седина. Но глаза её горели лютым красным огнем, а оскалившийся рот пронзительно кричал:

–Все ко мне! Убейте их!

Ближайшие к ней люди покорно качнулись вперед, с усилием разрывая путы плюща, но остальные остались неподвижны. Ива вдруг увидела, как с каждой струйкой черной крови, вытекающей из Заряны, истончаются черные нити, связывающие вампира с ее жертвами. Но и десяток вооружённых выломанными из забора досками людей представляли опасность для воронов и волков, особенно для бьющегося в конвульсиях Серого. Волк явно отравился колдовской кровью и нуждался в срочной помощи. Раздумывая, что сейчас важнее – продолжать сдерживать плющом зачарованную толпу или помочь верному другу, Ива не заметила приближения Берны.

–Задеррру! Задеррру! Пррроклятый кррровосос! За маму! Порррву! – заревела медведица, встав на дыбы, и наотмашь ударила Заряну когтистыми лапами.

–Всем стоять! Приказываю! – крикнула Ива. Толпа испуганно замерла, лишь тонкие чёрные нити слабо затрепыхались. Полудриада бросилась к Серому, горстью сорвала ту же траву, и бесстрашно сунула в клыкастую пасть, покрытую чёрной кровью и пеной. Волк выгнулся дугой в приступе мучительной рвоты. А Ива оторвала рукав своей рубашки, намочила в луже и вытерла чёрную кровь с морды волка. Серый перестал биться, обессиленно вытянулся и затих…

Ива подняла глаза на Заряну и поразилась увиденному: сухонькая сгорбленная старушка в окровавленных лохмотьях отчаянно боролась с ревущей медведицей. Рычащие волки прыгали рядом, раздирая когтями ноги старухи и ловко уворачиваясь от страшных лап Берны. Вороны камнем падали сверху на голову вампиру, держась подальше от клыков и когтей медведицы.

–Ко мне! – взвизгнула старуха, натягивая тонкие, но еще прочные чёрные колдовские нити. Несколько человек покорно качнулись в её сторону.

–Стоять! – рявкнула Ива, заставив слуг вампира послушно замереть.

Заряна, изловчившись, ударила медведицу ногой в голову, вырвалась из разжавшихся лап и бросилась наутек. Но две стрелы, рыжая и серая, с двух сторон прыгнули ей на голову.

–За маму! За маму! – вопил Барсик, царапаясь всеми четырьмя лапами, а его верная серая подруга лишь шипела и рычала. Волки с рыком догнали и окружили старуху. Но старая ведьма оторвала от себя кошек и швырнула прямо в волков. Кошки, вопя, втянули на лету когти, чтобы не поранить союзников, волки метнулись в разные стороны. А Заряна, воспользовавшись секундным замешательством, вновь бросилась бежать.

–Мамочки! – взвизгнул непослушный рыжий котёнок, незаметно прибежавший к разгару битву. Малыш запрыгнул вампиру на спину, отчаянно орудуя маленькими острыми коготками. Заряна заверещала и завертелась, пытаясь оторвать от себя котёнка, но проворный малыш всё время уворачивался. Ива в три прыжка оказалась рядом и схватила Заряну в охапку. Какая же она сильная! Вековой дуб. Нет, дубовая роща! Нет, сила всего леса, помоги удержать вампира! Рыжий котёнок пискнул, когда Ива неосторожно прищемила ему хвостик, и спрыгнул с вражеской спины.

–Зелье. Дай. Ей, – прошептал бесцветный, глухой голос. Ива обернулась на голос и не поверила глазам: у калитки своего двора стояла Лилия, бледная до прозрачности, с тусклыми погасшими глазами, и дрожащей рукой протягивала ей кружку с зельем.

–Берна, голубушка, подержи кровососа! – крикнула подудриада. Медведица, вертя ушибленной головой и злобно ворча, вразвалку подошла. Ива, с ног до головы опутав вампира плющом, передала Берне.

–Нет! Укушу! – завизжала залитая чёрной кровью старуха и попыталась укусить Иву за руку.

Полудриада неожиданно для самой себя изо всех сил ударила вампира прямо в зубы. Впервые в жизни кого-то ударила… Раздался противный хруст – это сломались длинные острые клыки вампира. Заряна зарыдала, а Ива ловко капнула зелье прямо в открытый плачущий рот – раз, два, три. Старуха страшно завыла и забилась в лапах медведицы. А Ива нашла на сморщенной шее вампира шесть крошечных шрамиков, поставила кружку на траву, оторвала еще один кусок от рукава своей рубашки и приложила к еле видным точкам примочку. Заряна оглушительно завизжала и высвободилась из лап Берны, но Ива успела её схватить, призвав себе на помощь силу леса. Полудриада крепко сжимала вампира и зачарованно смотрела, как истончаются, бледнеют и растягиваются черные нити кровной магии, но не исчезают. Не пропала и нить, связывавшая с вампиром саму Иву.

–Зелье. Сама, – прошептала Лилия, протягивая кружку Иве.

–Капни мне, милая, пожалуйста! Три капли и на шею! – взмолилась девочка и открыла рот.

Лилия дрожащими руками влила ей три капли зелья и плеснула на место укуса. Жгучее горькое зелье обожгло рот и горло, больно защипало укус на шее. Ива увидела, что последние сгустки черноты, плававшие в ее жилах, бледнеют и растворяются.

–Кровь пополам с древесным соком. – прошептала полудриада, вновь словно врастая в землю ногами: – В лесу древесного сока много – на всех хватит! Помогай, земля-матушка!

Через волшебную нить она направила поток своей смешанной крови в Заряну, а через неё – во всех укушенных людей. Её оглушил гул десятков человеческих голосов, визг вампира и шум леса. Словно со стороны она наблюдала, как магические чёрные нити становятся бледно-алыми, а затем истончаются. Бледная, изможденная Лилия медленно подходила к укушенным людям, и те покорно позволяли влить себе три капли зелья и отрывали полоски от одежды, чтобы приложить примочки к укусам. А ведь кружка-то у неё не бездонная… Отец! Мама! Слышите ли меня?

Ива словно откуда-то сверху увидела, как с грохотом отворяется дверь родной избы. Отец с чугунком зелья поспешил к толпе укушенных. Сзади еле плелись мать с ложкой в руке и Лев с полотенцем. Вот молодцы, догадались ложку взять и полотенце для примочек. Берна устало села на траву неподалеку от Ивы. Очнувшийся от морока Дружок радостным лаем поприветствовал хозяев и побежал к неподвижно лежащему Серому, окружённому волками. Нахохлившиеся вороны в ряд уселись на заборе. Барсик так и заметался: то храброго сыночка обнимет, то к Марле головой прижмётся, то об ноги ожившей Лилии трётся. А шум леса становится все громче и громче, в нем тонут все остальные звуки… Ива все больше отрывается от земли – вот-вот полетит ивовым пухом, куда ветер понесёт… Пора, здесь уже и без неё справятся…

Росянка и Василек

Звонкая пощёчина мгновенно вернула Иву на землю:

–Ты что это удумала, девка? Рано тебе помирать. У тебя ещё здесь дел невпроворот, – невесть откуда взявшаяся знахарка Белена стояла перед ней: – Откуда, откуда… Ещё есть силёнки верхом на коне скакать. Хватит мне, подумала, бегать да прятаться от вампира. Долгонько я пожила, от взросления два по сорок – могу и голову сложить. Да ты тут, девка, славно потрудилась! Это, что ли, вампир?

Белена убрала с залитого черной кровью морщинистого лица седые космы и вздрогнула:

–Как свое отражение увидела… Росянка, неужто ты?

–Пошла вон, штарая дура! – прошамкала Заряна сквозь поломанные клыки.

–Ох, Росянка, сестра, мы-то с родителями думали, что сгинула ты. А ты вона что – вампиром стала…

–Шгинь, штарая ведьма! Тоже мне, шештра нашлась! Я молодая да крашивая, и жить буду вечно! И всем вам ещё покажу! – зашипела Заряна-Росянка.

–Росянка, так и ты старая! Горбатая, седая да морщинистая, да еще и шрамы везде останутся! Вампиром тебе уже не бывать – Ива твою магию порушила. Да и зубы, кажись, тебе повыбили, уже не покусаешься! А зверья-то лесного набежало! Как же звери тебя порвали, Росянка! Не ровен час, кровью истечешь. А кровь-то уже не черная, вампирская, а алая, человеческая… Вампирского бессмертия в тебе больше нет. Дай-ка я тебе раны перевяжу! – Белена властно выхватила преобразившуюся Заряну-Росянку из сильных рук Ивы, усадила на траву, стащила со своей седой головы платок, ловко порвала на полосы и начала перевязывать страшные рваные раны от звериных когтей.

–Отштань, дура! Ты што выдумала, Белена! Как это я штарая и шмертная? Я буду принчешшой из замка у леша! – слабо сопротивлялась бывшая кровопийца.

Ива окликнула старую знахарку:

–Бабушка Белена, волк Заряну… то есть Росянку укусил, да и занемог. Я ему срыгнуть помогла да кровь вампирскую стёрла – а он все равно лежит еле живой, не шелохнется…

–А ты ему того же зелья дай, что помощники твои людям дают. Надо же, не обманул ворон – такое чудодейственное зелье насоветовал! Вон тот, молодой? Спасибо тебе! – Белена повернулась к воронам и низко поклонилась растрепанному Сполоху: – Беги к своему волку! А с тобой, сестрёнка, мы сейчас потолкуем…Лечить тебя надо да выхаживать. Хоть ты и вампиром заделалась, да ведь по рождению ты двойняшка моя…

Ива на непослушных, деревянных ногах заковыляла к неподвижно лежащему Серому. Кажется, древесного сока в ней сейчас многовато… Волки и Дружок сидели вокруг Серого и жалобно поскуливали. Полудриада подозвала отца, зачерпнула со дна чугунка зелья, бесстрашно разжала зубастую пасть и капнула на свесившийся язык три капли. По телу волка пробежала дрожь, он задёргал лапами, клацнул зубами, попытался встать, но смог только повернуться на брюхо.

–Фу, гадость-то какая! Но вампирская кровь еще хуже.

–Дочь дриады, ты спасла его! Сынок, как ты? – взволнованно спросила Желтоглазка.

–Нормально, мам. Все болит и жрать хочется. Бать, мам, Короткохвост, а чё вы вокруг меня сидите? Дружок, и ты волком заделался? – фыркнул Серый.

–Серый, ты кровью вампира отравился. Лежал еле живой и не двигался, – хмуро ответил Криволап.

–Конечно, отравился! Фу, как воняет! Да вы все в её поганой кровище! Айда на речку, искупаемся! Дружок, ты с нами? – Серый с трудом встал, но ослабевшие лапы подогнулись, и волк тяжело уселся на траву. Полудриада, с трудом подбирая нужные слова, обратилась к друзьям:

–Ты, Серый, герой. И все вы герои. Я вам так благодарна! Вы помогли вампира одолеть, спасли и меня, и мою семью, и всю деревню! И вам спасибо, вороны. И вам, кошки. И тебе, Берна, – медведица услышала её мысли на расстоянии и устало кивнула. А Ива продолжала:

–Я вам всем век благодарна буду. А сейчас надо вас от злой крови отмыть, напоить да накормить. Сколько надо, отдыхайте на нашем дворе – людям я прикажу к вам близко не подходить, не мешать сил набираться.

Желтоглазка и незнакомый волк по имени Короткохвост попытались было протестовать, но Криволап буркнул:

–Дочь дриады дело говорит…Мы из силы выбились да от поганой крови ослабели.

А Ива уже подошла ближе к людям и обратилась к ним. Её голос зазвучал на удивление громко и уверенно. Исцелённые слуги вампира мгновенно поднимали на неё почерневшие из-за расширенных зрачков глаза и внимательно слушали:

–Люди добрые! Вас вампир покусал, своей злой воле подчинил, хотел поработить да и уморить. А эти звери да птицы лесные спасли нашу деревню: помогли добыть лекарство и с вампиром в бой вступили. Будем же им благодарны: им сейчас нужны отдых, еда и вода. Прошу вас: соберите им еды, чем богаты: волкам да кошкам – мяса и рыбы, медведице – ягод и меда, воронам – каши. Соседушки, принесите воды колодезной ведер с дюжину – с защитников наших надо чёрную вампирскую кровь смыть. Да не тревожьте их попусту, не подходите к ним близко.

Старая знахарка Белена тихонько подошла, стала рядом и зычно произнесла:

–Слушайте Иву, люди добрые! Она вам всё верно говорит. Я много лет знахаркой на две деревни была: на свою и на вашу. А теперь у вас своя знахарка подрастает, да посильнее меня будет: и травница, и со зверями обращается! Делайте, как она велит.

Люди согласно кивнули, дружно повернулись и разошлись выполнять приказ Ивы. Полудриада почуяла что-то неладное, но отвлеклась на неподвижно стоящую Розу, уставившую невидящий взгляд куда-то в сторону леса.

–Тетя Роза, что с тобой? – встревожилась Ива и заметила тончайшую черную ниточку, тянущуюся от женщины куда-то далеко. Проследив за ниточкой, Ива увидела удирающего в лес Василька.

–Стой, Василек!

На её крик волки, забыв про усталость, тремя серыми молниями помчались догонять маленького вампира. Серый уверенно вскочил на лапы, прыгнул пару раз, перешёл на шаг и сел, тяжело дыша:

–Ой, всё… Ну ни хвоста себе…

А волки уже догнали мальчика, стремительный Короткохвост прыжком на спину сбил его с ног.

–Мама! Мама! Помоги!

Роза мгновенно очнулась и побежала к сыну. Но Ива оказалась быстрее: она мгновенно опутала женщину невидимым плющом, а сама помчалась вызволять новоявленного вампира из когтистых волчьих лап.

Василек барахтался в траве, отчаянно пытаясь сбросить со своей спины навалившегося всей тяжестью Короткохоста. Мальчик страшно лязгал клычками, пытаясь вывернуться и укусить волчью лапу. Криволап и Желтоглазка с рычанием придавили передними лапами маленькие ручонки, яростно роющие землю. Ива ловко выхватила мальчика из-под резво вскочившего волка. Дуб, плющ, да хоть все деревья лесные – надо дотащить вампирёныша до деревни и напоить лекарством! Так вот почему его мать не исцелилась – ее не Заряна укусила, а родной сын… Надо излечить их обоих.

Полудриада волокла визжащего и упирающегося мальчишку в деревню. Волки трусили рядом и пугали Василька рыком и клацаньем зубов.

–Мама! Мама! Спаси меня! – заплакал Василек.

Лицо Розы исказилось мукой, она неожиданно порвала путы плюща и бросилась на Иву. Но быстрый Короткохвост уже прыгнул на околдованную мать, сбил с ног и прижал к земле. А к ним уже ковыляли изможденная Лилия с кружкой в руках и знахарка Белена с кривым ножом в руках.

Полудриада пригляделась к Лилии: нет, не почудилось. От исцеленной соседки тянулась полупрозрачная, тончайшая нить бледно-алого цвета. Кровь пополам с древесным соком. И вела эта нить к самой Иве. Час от часу не легче! Так вот что неладно: Ива вся опутана сетью еле заметных бледно-алых нитей, наверняка уходящих к излеченным жителям деревни. А с этим что теперь делать?

Старая Белена, качая головой, протянула Иве кривой нож:

–Не чудится, я тоже сеть вижу…Да, девка, наворотила ты дел… Ладонь себе порежь, да мальчонке с матерью кровью своей капни на их раны. Вон у них, рубашки в крови: волки твои верные царапнули.

Ива послушалась старуху и, не боясь боли, полоснула себя острым лезвием по ладони. Василек пронзительно завизжал, когда на него попала светлая кровь полудриады. А Лилия крепко ухватила мальчика за подбородок и капнула в его рот три капли зелья, плеснула на его же ворот рубашки и крепко прижала к шести почерневшим точкам. Василек упал на траву и забился в судорогах. Тем временем Ива мазнула своей кровью царапины от волчьих когтей на груди Розы. Лилия ловко капнула женщине в рот последние капли из кружки.

–Ишь ты, кровь у мальчонки-то уже не чёрная – прямо на глазах краснеет. И у мамки его глаза осмысленные стали, – изумилась Белена.

А Лилия тяжело села на траву, выпустив пустую кружку из ослабевших пальцев и прошелестела:

–Всё, можно и помирать…

Звонкая оплеуха знахарки вновь возымела животворящее действие:

–Рано тебе ещё помирать! Не для того тебя Ива от чёрной доли вампира спасла! Поживешь ещё, сколько тебе на роду написано. Помогать вот мне будешь – вишь, сколько мне работы прибавилось. И сестру непутевую выхаживай от ран, и вампирёныша мелкого, и мамку его. Да и за тобой присмотреть надо – никогда ещё я не видала и не слыхала, чтобы вампир вновь человеком стал. Да отпусти ты мальца, Ива!

Ива выпустила мальчика из одеревеневших рук. Роза с трудом приподнялась и села на траву:

–Сынок, живой! А он … больше кусаться не будет?

–Будет кусаться – клыки выбьем, – сурово отрезала знахарка.

–И лекарством напоим, – поспешила загладить резкость старухи Ива.

–Мама…, – заплакал Василек и прижался к матери. Роза вздрогнула, когда ручонка сына коснулась её шеи. Да уж, укус сына, превратившегося в вампира, трудно забыть.

–Ну, чего расселись? – добродушно прикрикнула Белена: – Пора в деревнювозвращаться. Ива, зови своих волков – сама сказала, их накормить да от чёрной крови отмыть надо. Они чуть с лап не падают. Как там тебя, Лилия? Бери меня под руку, умаялась я чего-то. Мамка, бери сына, идем.

Белена зашагала впереди, бодро таща за собой еле живую Лилию. Следом нетвердым шагом плелась Роза за руку с Васильком. Замыкали шествие Ива и трусящие вокруг неё волки.

–Спасибо, тебе, Короткохвост! Как ты его ловко поймал! Надо же, мы с тобой даже не знакомы, а ты на помощь прибежал.

–Ну так… Я же это, не чужой им. Сын ихний, а Серому брат, значит. А ты и вовсе дочь дриады. А вампир – тварь вонючая! – коряво, но убедительно объяснил волк.

Возле родного двора уже были оставлены съестные припасы и ведра с водой. Иву опять кольнуло в сердце: как-то неладно это всё. Во дворе кипела бурная деятельность: отец принес большую лохань и наполнил её доверху водой. Берна не стала заставлять упрашивать себя и принялась плескаться в лохани огромными лапами, смывая черную кровь. Чуть поодаль Лев поставил ушат с водой и отошел в сторонку. А вороны с видом оскорбленного достоинства поочередно садились на край ушата, одной лапкой цеплялись за деревянное ухо, а другую брезгливо полоскали в воде. Мать с мокрым полотенцем в руках манила к себе Марлу: «Кис-кис!» Но лесная кошка испуганно шипела и пряталась за уже чистого Барсика. Рыжий котенок с чистой влажной шерсткой пронзительно мяукал.

–Ну, Ива, помогай своим друзьям. А потом ко мне приходи, потолкуем. Я у соседки твоей в избе поселюсь. Мамка с сыном, куда собрались? Вы тоже со мной у Лилии поживете пока. Я вам не девочка по всей деревне бегать да раны лечить! – скомандовала Белена и решительно зашагала в дом Лилии, таща за собой его спотыкающуюся хозяйку. Роза с Васильком покорно поплелись следом.

Ива зашла во двор, поманив за собой волков. Лев по ее просьбе принес чистое корытце – в него она высыпала еще теплую кашу. Вороны, брезгливо отряхивая еще влажные лапки, важно уселись вокруг корытца и принялись жадно клевать. Подозвала Марлу – серая лесная кошка недоверчиво прижимала уши и сверкала желтыми глазами, но все же подошла и позволила обтереть замаранную шерсть противным мокрым полотенцем. Берна, фыркая, неохотно отошла от лохани – Снежана уже принесла ей из соседских подношений корзину лесных ягод и горшочек мёда. Горан с ещё слабым Львом выплеснули грязную воду из большой лохани и наносили чистой. Не успели они отойти в сторонку, как Желтоглазка с разбегу прыгнула в воду, окатив всех брызгами. Полудриада уже подтащила ведро с водой к Серому и от души окатила верного друга. Волк отряхнулся и оскалил белые клыки в улыбке. Среди припасов Ива нашла большой кусок мяса и, содрогаясь и стараясь на него не смотреть, принесла угощение Серому. Снежана уже угощала кошек рыбой и сметаной. Заметив, как Ива морщится при виде мяса и рыбы, Лев жестом отогнал сестру, набрал еды для волков, занес во двор, разложил на траве и скорее отошел на почтительное расстояние. Волки поочередно отмывались в лохани и, отряхиваясь, подходили подкрепиться. Ива принесла из дома миски, наполнила вкусной колодезной водой и расставила на траве: пусть звери и птицы пьют, сколько надо.

Отмывшись, наевшись и напившись, Берна, волки и вороны чинно попрощались и собрались обратно в лес. Серый наотрез отказался остаться хоть ненадолго:

–Я те пес, чё ли? Лапы уже держат, брюхо набил – до леса дойду как-нибудь. Бывай, Дружок.

Четыре волка неспешно потрусили в сторону леса. Берна, коротко кивнув головой на поклон Ивы, устало зашагала следом. Вороны, тяжело хлопая крыльями, медленно полетели. А Барсик боднул Иву пушистой головой и жалобно мяукнул:

–Я должен возвращаться к мяуме…

Полудриада наклонилась и погладила мягкую рыжую шерсть:

–Должен ли? Ты помог спасти свою маму. Благодаря тебе она ожила и вновь стала человеком. А в лесу тебя ждут Марла и котята. Может, хватит уже разрываться между домом и лесом?

–Но… я должен её защитить… вдруг вампир опять… А я же наполовину лесной… – сбивчиво замурчал Барсик.

–Барсик, оставь ей своего сыночка. Он сам выбрал свою судьбу, когда ослушался родительского приказа и за вами следом прибежал. В нём лесной крови еще больше, чем в тебе – прекрасный защитник от вампиров будет. А какой он храбрый! Прибежал один из леса, по мосту через реку не побоялся перейти, и даже вампира царапнул! А ведь он ещё маленький котёнок. Представляешь, каким смелым он станет, когда повзрослеет! А ты будешь навещать и хозяйку, и сына.

Видя, что кот колеблется, Ива обратилась к котёнку:

–Как тебя зовут?

–Рыжик, – пискнул котёнок: – А почему ты по-нашему мяучишь?

–Потому что я – дочь дриады. Ну что, Рыжик, останешься жить здесь и охранять женщину, воспитавшую твоего отца?

–А папа наконец будет жить вместе с мамой… А мне можно в лес к ним иногда ходить? А они будут меня навещать? – спросил малыш.

–Конечно, – заверила Ива.

–Папа, мама, я хочу, чтобы вы жили вместе, и мама больше не плакала. Только вы приходите ко мне, пожалуйста! Ну, пойдём?

Девочка погладила котёнка, Барсик и Марла с двух сторон прижались к нему и коснулись носиками. Ива взяла пушистика на руки и отправилась в соседнюю избу. Родители-кошки поспешили следом.

В избе топилась печь: Белена заваривала какие-то травы. Забинтованная Росянка в забытьи лежала на лавке. Роза и Василёк о чем-то шептались в уголке. Лилия с отрешенным видом сидела за столом. При виде Барсика она просветлела лицом и улыбнулась. Потом перевела взгляд на Марлу, топтавшуюся на пороге, потом на котёнка на плече Ивы:

–Барсик, мальчик мой хороший, защитник мой доблестный! Это твоя лесная подруга? Красавица! А это сынок твой? Вылитый ты в детстве!

Кот, мурча, запрыгнул к любимой хозяйке на колени:

–Котя мой любимый, разве же я не понимаю? Мамка твоя точно так же ушла в лес к своему коту, а мне тебя маленького оставила. Как же мне сыночка твоего назвать?

–Рыжик, – подсказала Ива, а котёнок утвердительно мяукнул.

–Иди сюда, Рыжик. Будешь моим любимым котиком. А ты, Барсик, не забывай ни сыночка, ни меня – приходи в гости, всегда вкусненьким угощу да приласкаю.

Барсик, мурлыча, обнял Лилию лапками за шею, легонько боднул головой сына и в два прыжка вылетел за дверь. Две стрелы – рыжая и серая – наперегонки помчались в лес, где их заждались два серых котёнка.

Белена недовольно покосилась на Лилию, поджала губы и покачала головой.

–Пойдём во двор, Ива.

Знахарка и полудриада сели рядом на завалинке. Вслух не было произнесено ни слова – это ни к чему тем, кто слышит потаённые мысли.

–Бабушка Белена, сеть не исчезает…

–Вижу.

–Как та чёрная сеть вампира…

–А то! Магия на крови – древняя да сильная. Её порушить ой как сложно! Росянка и тебя ведь укусила? Не знаю как, но ты в её кровную магию вклинилась, вампирскую чёрную кровь на свою полудриадскую заменила. Вот уж не думала, не гадала, что кровь дриады сильнее крови вампира окажется!

–Кровь пополам с древесным соком. Много её, на всех хватит. Древесный сок прямо из земли идет, корни к лесу тянутся… Но не в этом беда. Люди просто сами не свои. Я их, считай, себе подчинила, словно вампир.

–Сравнила! Для вампира люди – еда да слуги. А ты им чем навредишь? Ну зверей да птиц зауважали. Лилия вон кота своего поняла. Чем плохо?

–Бабушка Белена, да как же тебе объяснить… Неладно это, сердцем чую! Вот, смотри!

Ива вышла за плетень, подошла к оставшимся на траве пустым ведрам и посуде соседей, негромко позвала:

–Люди добрые, спасибо вам за угощение! Утварь свою заберите, пожалуйста!

Деревенские жители почти одновременно вышли из домов. Они приблизились к Иве, дружно ответили на её вежливый поклон, подхватили свои вёдра да плошки и поспешно удалились, украдкой оглядываясь.

Девочка вернулась на завалинку к нахмуренной знахарке:

–Бабушка Белена, они не могли меня услышать все сразу – я ведь тихо сказала. И глядят со страхом…

–Девка, сколько ж тебе повторять? Магию на крови порушить сложно, если вообще можно. Это ж чудо, что ты вампирскую кровь на свою заменила. И чего ты всполошилась – ты добрая, смышлёная, вреда им не причинишь. И это же не все, а только вампиром покусанные. А что боятся… Так и меня боятся с тех самых пор, как в силу вошла и знахаркой стала. Я привыкла. И ты привыкнешь. Судьба у нас с тобой такая: сила, дар, страх и одиночество. И за всех всегда в ответе.

–А если я … уйду? Далеко куда-нибудь? Может, тогда сеть пропадет?

–Не знаю. От себя ты точно не уйдешь. Да и нельзя тебе сейчас никуда сбегать. Я тут одна не справлюсь, надорвусь да помру раньше положенного срока. Ты сперва мать да брата выходи, их от слабости аж ветер качает. У меня тут вампиров полная изба, глаз да глаз за ними нужен. Полдеревни еле на ногах держатся. Друзья твои лесные чуть живые. Сперва всех вылечи, выходи, зелья своего вороньего про запас наготовь – тогда и думай, уходить тебе или оставаться. Ступай в свою избу, девка, и делай, что должна. Коли кровососы наши опять за старое возьмутся – Рыжика за тобой пришлю. Он же меня понимает?

–Понимает. Ты даже не говори ему, а думай, как со мной сейчас. Прости, бабушка Белена, за малодушие. Ты права – не время мне сейчас из деревни уходить, от меня здесь пользы больше, чем вреда. Пока что.

Полудриада встала, вежливо поклонилась старой знахарке и поплелась к своему дому и своей семье. Наконец-то можно обнять маму и брата! Ой… Мамин взрослый наряд, перешедший к Иве, весь залит своей и чужой кровью, перепачкан травой и землёй, рукава пущены на бинты, юбка разорвана. Стыдно-то как…

–Дочка! – глаза матери на осунувшемся бледном лице так и светились любовью: -Спасительница ты наша! Спасибо тебе…

Снежана обняла Иву, не замечая грязных лохмотьев. Лев неловко потоптался рядом и неуклюже погладил сестру по голове:

–Спасибо!

Отец с любовью и гордостью посмотрел на неё:

–Ты справилась, дочка! И семью спасла, и всю деревню. Кровососа одолела. А ведь только-только взросление отметила… Нам тебя само небо послало!

«Вам меня сам лес послал», – подумала Ива, но вслух сказать не посмела.

От полнолуния до полнолуния

-Рассвет! Рассвет! – радостно кричали петухи каждое утро.

Жизнь вроде вернулась в нормальное русло, а вроде и нет. С утра до позднего вечера – работа и забота. Помимо привычных хозяйственных дел и ухода за выздоравливающими матерью и братом у Ивы добавилось новое важное дело, забиравшее много сил и времени: обход домов укушенных деревенских жителей. Люди постепенно крепли и набирались сил. Кто-то еще кашлял – им полудриада приносила травяные сборы. Кто-то жаловался на слабость – для них тоже находились нужные лекарственные растения. А видимые только Иве и Белене магические нити никуда не исчезали…

В завершение ежедневного обхода Ива обязательно навещала старую знахарку Белену и ее подопечных. Росянка целыми днями лежала на лавке, повернувшись лицом к стене, отказывалась от еды и горевала об утраченных молодости, красоте и вечной жизни. Василёк смирно сидел в уголке, как маленький старичок. Роза уже совсем выздоровела, хлопотала по хозяйству, во всем помогала старой знахарке и безуспешно пыталась растормошить безучастного сына. Лилия заметно окрепла, но все равно ходила медленно, говорила тихо и быстро уставала. Но стоило ей взглянуть на маленького Рыжика, как её лицо освещалось улыбкой, глаза сияли, а на щеках даже играл слабый румянец.

–Бабушка Белена, почему Лилия так медленно выздоравливает? – безмолвно спрашивала полудриада у знахарки.

–А то сама не понимаешь. Она пролежала ни жива ни мертва и восстала бы вампиром, если бы не воронье зелье, – тоже молча хмурилась Белена.

–А почему Росянка и Василёк такие смурные? Ладно Росянка, она старая и в страшных ранах. Но Василёк-то совсем еще малец, а сидит день-деньской, как немощный дед.

–И это тебе ведомо, дурочкой-то не прикидывайся. Вампирскую силу в них ты порушила – вспомни, как их чёрная кровь алой стала. Не вампиры они больше. Но и не люди. Сколько народу Росянка перекусала – даже спросить боюсь. А сколько из них померло – и не гадаю даже. А Василёк, как восстал и мать родную куснул, человеком быть перестал. Мамку его я не сегодня-завтра турну – пусть в свою избу возвращается, ее муж и двое других деток заждались, двое настоящих деток. А мне Лилия поможет и состряпать, и прибрать, и с этими недочеловеками похлопотать. Кстати, про стряпню. Перестань дурить, девка, и в мою корзину подкладывать то, что деревенские тебе оставили. Неужто не знаешь, что принято так благодарить знахарку!

–Я не…

–Не дури, говорю! Когда тебе лесные звери помогли, ты их поблагодарила и накормила. А деревенских что, хуже себя считаешь? Они тоже хотят отблагодарить да накормить. Понимают же, что ты полдня по деревне ходишь, укушенных навещаешь, я тут с недочеловеков глаз не спускаю – а хозяйничать-то когда? Вот и поставили у наших плетней по корзине. Они же от чистого сердца по куску с избы дают: кто хлеба краюшку, кто молока кружку, кто яйцо, а кто сальцо. Сама сало не ешь – волку своему отнеси, охотник из него сейчас аховый. Глянь, кто пришел!

–Привет, дочь дриады! – промурчал Барсик.

–Здравствуй, Барсик! Рада тебя видеть! А уж как Лилия обрадуется! Твой Рыжик для неё – главная отрада. Как вы с Марлой поживаете?

–Спасибо, хорошо! Пока непривычно всё время жить в лесу – в деревню так и тянет.

–А как там волки?

–Видел издалека. Вроде неплохо, – замялся кот.

–Серый?

–Ну, ничего страшного, но ты ж понимаешь… – кот быстро ушел от неловкой темы: – Я пойду к маме? И сыну?

–Конечно, котик! Спасибо за новости.

–И что тебе кот намурлыкал? – безмолвно спросила Белена и поморщилась – из избы раздался радостный возглас Лилии: -Котя любимый! Мой хороший мальчик!

–Скрытничает. Но сдается мне, что Серый – волк, что вампира укусил, – нездоров.

–А то. Вот иди и навести его. Иди, девка, иди. Сало как раз пригодится – сейчас принесу тебе. И хлеба возьми – волкам-оборотням хлеб от злого волшебства помогает, может, и здесь пригодится? На вот, держи узелок.

–Хорошо, я быстро туда и обратно обернусь! Родителей только предупрежу… – уже на бегу добавила Ива.

Полудриада стремительно влетела в родительскую избу:

–Мамочка, не теряй меня – я в лес … за грибами. К ужину я уже заранее блинов напекла – возьмите в печке.

–Береги себя, дочка. Хлеба ему возьми и рыбки сушёной. Волку своему, – слабо улыбнулась мать.

–Как ты поняла… – Ива не успела договорить, а мать уже ответила:

–Неужто я дочь не пойму? Ступай Ива, да возвращайся до темноты – негоже девке одной поздно ходить.

Девочка поспешно собралась и выскочила из дома. Эх, нити-сети…Вроде и хорошо, когда тебя с полуслова понимают и зверей уважают, а всё равно как-то тревожно на сердце…

–Стой! Куда? – грозно гавкнул Дружок.

–В лес, Дружок. Серого надо навестить. Тревожусь за него. Ты с ним по вечерам перевываешься, что он тебе говорит?

–Зря тревожишься! Хвалится, что он красавчик, бегает быстрее ветра, в одной лапе гром, в другой молния! – фыркнул пёс.

–Дружок, а ведь раньше он так никогда не говорил…

–Да я уж и сам додумался, – вздохнул Дружок: – Слышь, я ему это… кость оставил… Я прям объелся, а кость жалко, протухнет – жарко нынче…

–И правда, протухнет на жаре. Отнесу ему от тебя гостинец, – Ива притворилась, что не поняла наивную хитрость собаки.

–Осторожно там! И домой поскорей! – строго рыкнул Дружок.

–Обязательно! – а лёгкие ноги уже несли Иву за ворота…

Мост через речку, лес…

«Где ты, Серый? Я иду к тебе!» – Ива представила волка и её вдруг потянуло направо, и еще направо, в чащобу, за ельник…

–Привет, Ива, – похудевший Серый медленно вышел из кустов.

–Здравствуй, Серый! Как ты тут?

–Лучше всех! – волк гордо задрал нос и пошевелил ноздрями: -А что это у тебя в корзинке?

–А это тебе гостинцы. От деревенских – сало. От меня – хлеб и рыба. А кость Дружок передал.

–Небось сам разгрызть не смог, думал, и я не разгрызу! Шалишь, Дружок! Клыки у меня то, что надо! Привет ему от меня передавай, – немного смутился волк.

–Ты кушай, Серый, я подожду. Грибы вот поищу.

–Это что ты в руки взяла? Никак, нож?

–Ну да, нож, грибы срезать. Чтобы грибницу им не повредить.

–Слышь, это… Дай мне кусок хлеба с ножа. Мамка говорит, её прадеда так от дурной крови исцелили, он того…

–Оборотнем был? – догадалась Ива.

–Ну да… Тошно мне до сих пор от вампирской поганой крови. Никак в прежнюю силу не войду. Хорошо вот, Короткохвост вместе со мной охотится, он быстрый…Он добычу загоняет, а я, значит, это … ловлю…Но ему больше надо: у него волчата, три сына. Да и его Белозубка всё с детьми, толком не охотится, ей тоже есть надо.

–Ешь и выздоравливай, – Ива отломила кусок хлеба, насадила на лезвие ножа и протянула волку.

–Спасибочки, – жуя, ответил Серый.

–Я за грибами пойду, а ты подкрепись. На обратном пути ягод тебе наберу – Сполох сказал, они полезные, потому что в них витамины.

–Витамины? – Серый даже сало из зубов выпустил: – Это те самые глисты, что у Дружка в кишках?

–Нет, что ты! Витамины – маленькие такие зёрнышки, глазом не разглядеть, а сила в них великая. И силу эту они отдают тому, кто их съест.

–Ишь, мудрено как. Я волк простой, по-учёному не понимаю. Сало знатное! А ягоды принеси! Глисты не глисты, витамины не витамины, а ягоды мы, волки, любим.

Ива наизусть знала все грибные места, так что быстро нарезала корзинку боровичков, подберезовиков и подосиновиков. Не забыла наведаться и к малиннику. Сорвала большой лист лопуха, свернула из него кулек и быстро нарвала две горсти ароматных сочных ягод. Вдруг за елью возле малинника хрустнула сухая веточка. Ива повернулась на хруст:

–Берна?

Из -за ели выглянул толстый медвежонок:

–Не-а, Беар. Мамка за мёдом пошла, а мне разрешила самому по малину сходить. Ты же дочь дриады, да? А где твои волк и ворон?

–Волк и ворон в лесу живут, а я в деревне. Пришла вот навестить. Волку малинки отнесу – он сладкие ягоды любит.

–И я малинку люблю! – довольно запыхтел лохматый увалень.

–Ну, пока, Беар! Кушай и расти больше мамы! Привет ей от меня!

Ива вернулась к довольному волку. На траве возле него не осталось ни крошки. Даже подаренная Дружком кость исчезла бесследно. Девочка поставила тяжелую корзину с грибами и аккуратно развернула кулек из лопуха.

–У-у-у, вкуснятина! – облизнулся волк и мгновенно смёл всю малину.

–Серый, прости за любопытство. Белозубка – это подруга Короткохвоста. А кто такая Белянка?

Волк сморщил нос и скрипнул зубами:

–Откуда? А, ты ж дочь дриады…Уж и думать при тебе не моги… Белянка – подруга моя. Красавица, шерсть почти белая, глаза голубые, клыки как у меня! Быстрая, как ветер – от нас ни один заяц не мог убежать… А как мы на луну вместе выли – заслушаться… Люди её в ловушку поймали: быстро бегать она не могла – мы волчат ждали через неделю. И я, дурак, не уберег: бросился на них, а они ну стрелять из своих ружей! Шесть раз попали. Её сетью опутали, потащили куда-то и все повторяли: «Зверинец, зверинец». А я лежу без сил, кровища хлещет и смотрю, как мою Белянку с будущими волчатами уносят. Думал, все, сдохну. Ан нет, выжил зачем-то. Вран говорит, зверинец есть в городе – это такая очень большая человеческая деревня. И в этом зверинце лесных зверей зачем-то держат, чтобы люди на них смотрели. Значит, жива моя Белянка. Может, и детки наши живы. А я с тех пор – волк-одиночка. Мы, волки, верные: любовь одна и на всю жизнь. Знать бы, куда е      ё увезли… Лапы бы в кровь стёр, а прибежал. Костьми бы лёг, а её бы вызволил.

–Прости, Серый, что старую рану разбередила…

–Да ладно, я уже свое отвыл. Слышь, Ива, а у меня вроде сил прибавилось. Это, после хлеба на ноже. Ты иди домой давай, темнеет уже. Давай провожу! – волк пружинисто вскочил на лапы.

–Спасибо, Серый! Только не надо – кого мне теперь бояться? Все бывшие вампиры теперь в соседнем доме обитают, а знахарка их лечит. Ты лучше с новыми силами на охоту иди.

–Ну, не надо – так не надо. Бывай, Ива. Береги себя! – волк стремительно исчез в зарослях. Почти как раньше. Неужто и вправду хлеб на ноже помог?

Но что это? В лес потянулась знакомая бледно-алая нить… Проклятая магия на крови! Серый укусил вампира, а когда Ива заместила в магии чёрную кровь собственной, волк оказался связан с полудриадой. И что с этим теперь делать?

Ива заторопилась домой. И впрямь темнеет, а дома дел полно: и скотину обиходить, и после ужина все помыть-прибрать. Да вот грибы еще почистить и сушить нанизать. Не матери же со всем этим хлопотать – она ещё слабая, устаёт быстро…

Работа, забота… Дни бежали за днями. Через неделю Ива приготовила себе две корзинки – побольше и поменьше, сложила в них нож, лопаточку, чистые тряпицы, кусок хлеба и сушёную рыбку для Серого, узелок с кашей для Сполоха. Подкупленный молочной кашей Дружок резво запрыгнул на крышу будки и прочувствованно провыл послание от Ивы лесным друзьям. А вечером, после ужина, полудриада быстро убрала со стола и подошла к родителям:

–Папа, мама, я в лес за лекарственными травами для вороньего зелья.

–Ты что выдумываешь – на ночь глядя! – возмутился отец.

–Папа, у меня в лесу надежные защитники есть: Серый да Сполох. Мне там бояться некого. Все самые страшные и самые опасные в соседнем доме сидят, да в полнолуние опять за старое взяться могут.

–Не перечь ей, Горан, – заступилась мать: – Она лучше нашего знает, что делать. Иди, доченька, да будь осторожна!

–Хорошо, мамочка. Ты спать ложись, не жди меня, не тревожься – я заполночь вернусь. И ты не тревожься, папа.

Ох, ниточки-сеточки – мать во всем соглашается с Ивой, даже с отцом спорит. Как же неладно это… Кто бы посоветовал, что делать…

Речка, мостик, лес…

–Здравствуй, дочь дриады, – церемонно каркнул Сполох.

–Ива, привет! – заметно окрепший Серый кубарем выкатился из-за кустов.

–Здравствуйте, друзья! – полудриада старалась не смотреть на бледно-алую ниточку между собой и волком, – Я вам гостинцы принесла! Вы угощайтесь, а я пока росянок наберу.

Ива набрала в одну корзину росянок для вороньего зелья, а в другую, поменьше, положила завернутые во влажную тряпицу пять выкопанных с комком земли вокруг корней. Все травы для вороньего зелья хорошо бы иметь на своем огороде.

Пока Ива и Сполох искали нужные растения, Серый рыскал неподалеку: то убегал охотиться, то, дожевывая добычу, возвращался проверить, всё ли в порядке. Ворон важно читал лекцию по ботанике:

–Главным отличием биогеоценоза от агррроценоза является…

Девочка внимательно слушала, шёпотом повторяла все новые слова, а сама зорко высматривала в сумерках нужное растение. В большой корзине уже лежали почти все нужные для зелья травы, в маленькой – почти все растения для пересадки. Почти все, кроме мандрагоры. Ворон обстоятельно до занудства рассказывал, какие условия надо создать для каждого из целебных растений, чтобы они прижились в огороде Ивы.

–Мандрррагоррру перрресаживай в перррвую очеррредь. Ей нужны полутень и обильный полив. Перррвые тррри дня после перрресадки накрррывай её защитным матеррриалом.

–Сполох, какой же ты умный! Сколько ты всего знаешь! Неужели всё это ты услышал в Университете?

–Да. Но люди в Универррситете знают в ррразы больше. Ведь они читают книги… В Универррситете есть библиотека ррразмеррром с десять твоих домов. Библиотечные крррысы говорррят, что в Библиотеке есть тысячи книг. А я, к стыду своему, не умею читать, ибо некому было меня научить…

–У мамы есть книга! Она еще в детстве меня и Льва научила читать. И у знахарки Белены есть целых три – она мне велела их все прочесть от корки до корки и наизусть выучить. Одна про травы, другая про животных, третья про людей. Я и тебя научу читать, если хочешь – прилетай по вечерам, когда сумерки, мы с тобой и в темноте буквы разглядим.

–Буду весьма пррризнателен тебе, дочь дррриады! Начнем мое обучение прррямо завтррра вечеррром! – взволнованно каркнул молодой ворон.

–Мандрагора! Эту – для зелья, эти – для пересадки. Вот и всё. Пора домой. Ещё зелье варить надо.

–Провожу до речки, – выскочил Серый: – Эх, славно я поохотился! Прям как раньше. Сила моя возвращается!

Волк, как и обещал, проводил до речки, ворон доехал на плече Ивы до самой калитки.

–Увидимся завтррра в сумерррки, дочь дррриады! – ворон почему-то засмущался и торопливо улетел домой в лес.

А Ива на цыпочках подкралась к дверям – проверить, все ли спят. Так и есть – мать сидит у окошка и вглядывается в темноту.

–Что не спится, мамочка? Видишь, я уже вернулась. Ты ложись, отдыхай, а я травы в огород пересажу да пойду к бабушке Белене зелье варить.

Ива ловко и быстро пересадила растения, точно следуя подробным указаниям Сполоха, которые запомнила наизусть. Хороша, что темнота ей не помеха, огонь зажигать не надо. Может, у неё и нет фонографической памяти ворона, но голова вроде не дырявая. Теперь – в соседний дом, в который Белена по уговору с вечера не заперла дверь. Полудриада бесшумно скользнула в избу…

–Пришла, неугомонная? – в голове раздалось мысленное ворчание мгновенно проснувшейся Белены: – Я тебе воды припасла и печь приготовила, только разожги.

–Бабушка Белена, что не спишь?

–В могиле отосплюсь! – угрюмо отрезала знахарка: – Меня научи воронье зелье варить. Али я не чувствую, что ты уходить отсюда не передумала? Всё на мне останется. Я-то скрипучее дерево – еще долго простою. Выдержу, пока ты по свету шастаешь. Но должна всё знать и уметь.

– Будь по-твоему. Слушай и запоминай: коренья тщательно вымыть и истолочь в ступке, стебли и листья измельчить… Вскипятить пять литров… ведро воды. В кипяток бросить корень девясила, затем зверобой, тысячелистник, бессмертник…

–А почто ты лучину не зажигаешь? – удивилась Белена.

–Так я же в темноте вижу. Прости, совсем забыла, что тебе-то свет нужен.

В четыре руки дело быстро спорилось. Лилия, Росянка и Василек спали беспокойно, но не просыпались. Рыжик крутился под ногами, вспрыгивал на стол, осторожно трогал когтистой лапкой стебельки, а потом опустил пушистый хвостик в чугунок с водой и с шипением ускакал вылизываться – словом, помог, чем мог. Оставив закрытый чугунок в теплой печи, старая и молодая знахарки устроились на ночлег: Белена на огромном сундуке, а Ива прямо на полу возле печки. Теперь можно не бояться грядущего полнолуния…

До конца лета

Вот и полнолуние наступило. День быстро пролетел за хлопотами, а вечером Ива так и влетела в соседнюю избу. Белена уже отлила зелья на донышко кружки, приготовила ложку. Лилия смирно сидела на лавке возле стола, ожидая заката, чтобы принять заветные три капли. А вот Росянка с Васильком словно от дрёмы очнулись: так и ёрзали на своих лавках, беспокойно поглядывали то в окно, то на Белену.

–Шештрёнка, шпашибо тебе, што так жаботилась обо мне! – притворно-ласково прошамкала Росянка: – Дай-ка я тебя обниму да поцелую…

–Знаю я твои хитрости, сестрёнка, – сурово пробурчала Белена: – Ты так полдеревни перецеловала да перекусала. Да вот только кусаться-то тебе больше нечем. На вот, выпей.

–Шештрёнка, не трави меня! Помру я от этой отравы! – взмолилась Росянка.

–Ничего, не помрёшь. Может, человеком наконец станешь. Ива, подсоби!

Росянка бросилась к дверям, проявив невероятную прыть для человека, столько времени пролежавшего неподвижно на лавке. А хитрый Василёк метнулся к открытому окну. Ива еле успела оплести их незримым плющом. Старая Белена, тихонько бранясь, капнула им по три капли вороньего зелья. Василёк злобно рычал, сверкал покрасневшими глазёнками и норовил укусить старуху за руку, за что и получил неожиданно сильный тычок в зубы. Полудриада схватила в охапку отчаянно бьющуюся Росянку, а Белена скрутила брыкающегося Василька.

–Что хнычешь, малец? Зубы выбила? А я предупреждала: попробуешь кусаться – клыки выбью. Теперь не покусаешься… Да не плачь, эти молочные были, ещё постоянные вырастут. Коли бузить не будешь. А будешь бузить – и постоянные выбью. Будешь беззубый, вон как Росянка.

Василёк рыдал, размазывая кулачками слезы и кровь по лицу. Старая знахарка не обращала на его слёзы внимания.

–Слышь, девка, воронье зелье впредь надо прямо засветло давать – еще и заката не было, еще и луна не взошла, а недочеловеки наши вон как буянят – мысленно обратилась Белена к Иве. А Лилия тем временем благоразумно взяла ложку и сама отмерила себе три капли:

–Человеком быть хочу. С дочками да внуками видеться. Соседей не пугать.

–Ты и так человек, – ответила старая знахарка: – Ты никого не укусила, чужой кровью себя не замарала. Иву вон благодари, что зелья тебе полумертвой вовремя накапала. Будешь теперь по полнолуниям лекарство пить да человеком жить. Ну что, негодники, притихли? Спать идите.

Росянка и Василёк послушно разощлись по лавкам, жалобно всхлипывая.

На следующий день, после утренних хозяйственных дел и обхода деревни, Ива навестила Белену и ее подопечных. Росянка вновь лежала на лавке лицом к стене, а Василёк неподвижно сидел в углу.

–Росянка, а помнишь, как ты знатно вышивала и кружева плела? Ты ведь у нас первая рукодельница была! – вдруг спросила Ива.

–Ну, помню. И што? – настороженно спросила та, даже не повернувшись.

–А то, что я сейчас схожу в твою избу и принесу тебе всё для рукоделья. Ты всё грустишь да скучаешь, а теперь делом займёшься, плакать некогда будет. А потом твоё рукоделье в город на ярмарку по осени отвезем, продадим и припасов вам на зиму купим. Иначе что зимой-то есть будете? Вас четверо, а всего хозяйства – огородик Лилии, корова, коза да пять курочек. А коли денег побольше выручим, купим тебе обновку какую.

–Вот еще! Дуру нашли! – и помолчав, добавила: – Зачем мне обновки, если я штарая и все лицо в шрамах…

–А мы тебе белил да румян купим. Закрасишь свои шрамы, будешь красивая.

Росянка даже повернулась обезображенным лицом:

–Правда купите? У меня в шундуке шкатулки с нитками, иголками и коклюшками. Тащи давай.

–Сейчас же схожу и принесу! – пообещала Ива: – А тебя, Василёк, мой брат Лев вырезать по дереву научит. Что зря день-деньской дома сидишь? А так будешь сидеть во дворе на солнышке и вырезать. Коли красиво получится, тоже на ярмарку свезем, купим тебе сладкий леденец на палочке. И купим ткани отрез – сошьём вам новые рубашки, чтобы в рванье заштопанном не ходили.

Василёк, услышав про сладкий леденец, поднял голову и удивлённо взглянул на Иву. А потом утвердительно кивнул.

–Славно придумала, девка! – в голове раздался одобрительный возглас Белены: – Надо же, даже бывшие вампиры тебя слушаются.

А Ива, улыбнувшись, уже выбегала из избы. Не откладывая дела в долгий ящик, она принесла оживившейся Заряне-Росянке её шкатулку для рукоделия и помогла удобно расположиться у окна. А смирного Василька вывела во двор и усадила на завалинку. Рыжик спрыгнул с яблони, где пытался поймать воробья, и стал важно прохаживаться взад-вперед – караулил бывшего вампирёныша. А Ива уже перелезла для скорости через плетень и позвала брата учить Василька резьбе по дереву. Вот и славно! Надо спешить, в огороде работы полно – лето, день год кормит!

Вечером, управившись с делами, Ива с книгой в руках села на травку возле Дружка.

–Маленькая хозяйка, это что у тебя? – спросил пес, падая рядом на спину и подставляя пузико для почесывания.

–Это книга. Буду Сполоха по его просьбе учить читать. Он мечтает книги из библиотеки Университета прочесть и стать ещё умнее.

–Умора! – Дружок так и закувыркался в траве, дрыгая лапами: – Все Сполох тебя поучал, а теперь ты его!

–Ты уж над ним не смейся, Дружок. Научу читать, раз мечта у него такая. А он как полетит в Университет, как прочитает там все книги… А потом вернётся и мне всё самое важное расскажет. А вот и Сполох! Ой, он не один, – зоркие глаза полудриады различили в сгущающихся сумерках приближающегося черного ворона, а рядом второго.

–Ива, это возмутительно! Где это видано, чтобы ворррон учился читать! – оглушительно закаркал Вран: – И где это видано, чтобы внук умел читать, а дед – нет! Немедленно пррриступай к уррроку!

–Здравствуй, Вран, здравствуй, Сполох! Конечно, приступим. Сперва надо выучить буквы…

Вороны оказались усердными учениками. Буквы они выучили в первый же вечер, складывать их в слоги стали на второй, а на третий уже начали читать короткие простые слова. Дружок вертелся рядом, благо на цепь его больше не сажали.

–Да ну, ерунда. В цирке интереснее было. Вот считать – это я понимаю. Я до десяти считать умею! А буквы эти ваши, слоги, слова… Кошкам на смех, – фыркал Дружок.

–Просто у тебя дислексия, – ехидно отвечал Сполох.

–Нет у меня ни дислексии, ни блох, ни глистов! Ива, скажи ему! – обижался Дружок, а вороны саркастически смеялись.

–Почччему это кошшшкам на сссмех? – шипел Барсик, пришедший проведать сыночка и Лилию, – Мне вот сссовсссем не сссмешно!

Лунный месяц пролетел быстро. Домашние хлопоты, работа в саду и огороде, обход деревни, походы в лес за грибами и ягодами, а заодно встречи с волками и кошками, вечерние уроки чтения… Но утром дня полнолуния Ива прибежала к Белене – помогать напоить зельем «недочеловеков», как их называла старая знахарка. Росянка и Василёк уже не брыкались и не кусались – только жалобно хныкали и просили пощады. Но две знахарки без лишних эмоций влили им по три капли зелья и вернулись к повседневным делам.

–Вишь, девка, недочеловеки-то наши как присмирели. Я теперь и одна с ними справлюсь. Зелья у нас большая бутыль, года на три хватит. Если что, я рецепт помню. Травы все есть, даже мандрагора твоя волшебная. Я старуха крепкая, поскриплю еще не один год. Ты ж вроде уходить от нас собралась?

Ива не успела ответить – их мысленный диалог прервали жалобные крики:

–Я вышивать не могу! Вшо в глазах рашплываетша! – громко жаловалась Росянка.

–Я вырезать не могу! И глаза от солнца болят! – вторил Василёк.

–Василёк, уйди в тень с яркого солнца! К вечеру пройдет! – отрезала Белена.

–У вас зрачки широкие от зелья. В его состав входит белена. Не смотрите на яркий свет. Вышивать и вырезать сегодня вы не сможете. А вот завтра с утра – пожалуйста, – Ива, воспользовавшись случаем, убежала от тяжелого разговора в свой двор и склонилась над грядкой.

–Ааа! Отравила! Ведьма лешная! – запричитала Росянка.

Ива невозмутимо дополола морковь, проверила заветную грядку с бурно разросшейся мандрагорой и вернулась в избу. «Ведьма лесная» – так звала ее мать после укуса вампира. Так шелестят ей в спину немногочисленные деревенские жители, чудом избежавшие зубов кровопийцы и не связанные с Ивой светло-алыми нитями после замены в кровной магии. Но и тех, и других соседей роднит одно – страх. Все они боятся Иву. Как ни говорит старая Белена, что это нормально, люди так и должны бояться знахарку, а Ива с этим смириться всё не может.

–Мамочка, я грядки прополола, а сейчас в лес за грибами схожу, – предупредила полудриада, отыскивая корзины побольше.

–Ты же только позавчера ходила! И так уже на зиму вдоволь заготовили, – возразила мать.

–Так ведь Лилии с Беленой надо. Им самим кормиться и ещё … два рта кормить всю зиму, а хозяйство у соседки маленькое, – Ива сознательно не упоминала при матери имена вампиров.

Но мать всё равно вздрогнула, как и всегда, если речь заходила о Росянке:

–И то верно, дочка. Надо будет Льва попросить и для них рыбки наловить – пусть насушат. Хлебца возьмешь волку-то своему? Полнолуние ведь…

–Спасибо, возьму. И спасибо, что всё понимаешь, – голос Ивы предательски дрогнул, но плакать она до сих пор не научилась.

В лесу полудриада первым делом позвала волка – надо угостить его хлебом с ножа, пока лезвие не пахнет срезанными грибами. Серый выкатился из кустов:

–Привет, Ива! Чё звала? Ух ты! Ты мне ещё хлеба принесла?

–Да. Полнолуние ведь…

–И точно. Вою вчера на луну, а вместо радости так тошно, словно тухлятины объелся… А это вон чего, дурная кровь никак не выйдет…

Волк аккуратно снял хлеб с блестящего лезвия острыми клыками, тщательно прожевал и задумчиво спросил:

–Это мне чё, каждое полнолуние теперь хлеб с ножа есть? Ну ни хвоста себе…

–Как там родители, брат, волчата его?

–Нормально. Отец лапу занозил, но уже всё прошло. Короткохвост волчат учит охотиться – они уже такие большие выросли!

Зная, что полудриада сейчас слышит его сокровенные мысли о любимой Белянке и волчатах, которых он так и не увидел, Серый поспешно спросил:

–Ты с корзиной – за грибами пришла? Ну бывай, доброй охоты! – и с треском нырнул в кусты.

Ива аккуратно срезала грибы и напряжённо думала. Да, так она и поступит. Надо только дождаться конца лета, когда будет собран урожай, подготовлены зимние припасы, а на городскую ярмарку можно будет отвезти искусное рукоделие Росянки и даже на диво красивую деревянную посуду маленького резчика Василька.

Побег

Вот и лето пролетело. Жаркая и хлопотливая пора, когда день год кормит, позади. Завтра надо ехать в город на ярмарку. Верный с утра причитает, что он собьет ноги и погибнет в дороге. Бурёнка и Манька с Санькой, пока шли из хлева в стада, раз десять напомнили взять на ярмарку сыр из их молока, и побольше. Росянка собрала кипу искусных вышивок и изысканных кружев. Василек вырезал целый короб деревянной посуды, гребешков для волос, детских игрушек. Надо же, какой талант вдруг прорезался! Может, все вампиры склонны к рукоделию, даже подлеченные? Отец, мать и Лев укладывают в корзины и короба свои нехитрые товары: сыры из козьего и коровьего молока, вяленую рыбу, сушёные грибы, куриные яйца в корзине с сеном, отборные яблоки и прочее.

Ива весь день хлопотала по хозяйству и помогала готовиться к ярмарке, а под вечер решила ненадолго сходить в лес. Ноги будто сами привели её к полянке, которую она обычно обходила стороной. Эта полянка когда-то была для неё родной. Здесь жили её родители, были счастливы и любимы, растили маленькую дочь… А потом страшный лесной пожар чёрной сажей вычеркнул их из жизни… Но что это? Из старого пенька, оставшегося от материнского дерева, бойко пробивался новый побег. Может, это знак? И надо отбросить сомнения и выполнить запланированное?

–Ага, конечно, – насмешливо каркнул Вран прямо над головой. – Спасла миррр и ушла в закат, такая вся бескорррыстная и непонятая. А сбежать надо непррременно не прррощаясь, а то эти жалкие людишки, чего добрррого,  поблагодарят. Или – о ужас! – скажут, что любят.

–Вран, ты не понимаешь. Я же чужая им. Я не человек, и они это чувствуют и боятся. И они так и будут бояться – как и всего, что не знают.

– Так объясни им! Пусть не боятся, а уважают. Ты с рррождения не человек! Ты всем и везде будешь чужой! Только здесь тебя знают с пеленок и любят. А теперь ещё и благодарррны за спасение!

–Благодарны за спасение? Вран, ты шутишь? Я не смогла спасти Василька! В деревне теперь обитают два вампира с выбитыми зубами – старый да малый, которых мы до поры до времени удерживаем с помощью зелья. А ещё я как-то вмешалась в магию на крови, и теперь все укушенные вампиром связаны со мной незримыми нитями… Это нельзя так оставлять. Я чувствую, что должна это исправить, но не знаю, как. Я кругом виновата, Вран…

Вран поперхнулся от удивления и прочистил горло. А потом возмущенно завопил:

–Ты что, совсем слабоумная? Вампиррр уничтожил бы всю деррревню, если бы не ты! Никто и никогда не самоисцелялся после укуса вампиррра, а ты смогла! Магию на крррови редко удавалось ослабить, а ты ее заменила! Твоя соседка должна была восстать, а она ожила! И все это сделала ты, пигалица с пустой головой!

Ворон помолчал и добавил:

–Пигалица с пустой головой и неверрроятным могуществом. Когда ты прррризвала на помощь лес, у меня аж перррья зашевелились. Я, как дурррак, помчался сррражаться за тебя. Ну ладно волки, они умом никогда не блистали. Ладно кошки – их к человеку так и тянет. Ладно Берррна, у неё личные счеты – ещё в детстве поклялась отомстить, когда по пррриказу вампиррра охотники убили её мать. Ладно моя Карррина – она очень добрррая, всем помогает, даже во вррред себе. Сполох – молодой восторррженный балбес. Но я, старррый болван, я-то куда полез?

Ива в который раз пожалела, что не умеет плакать:

–Спасибо, Вран. Всем вам спасибо.

–Ты хоть понимаешь, что ты нужна этим людям? Кто защитит их от всякой нечисти? По земле не только вампиррры бродят. Ты хоть понимаешь, что ты нужна этому лесу? Неспрррроста мы все тебе подчинились, ой, неспррроста. Но твоей силой необходимо уметь упррравлять.

–Я саму себя не понимаю, потому и хочу уйти. Я должна, я обязана, но не знаю, что и как. И навредить всем вам боюсь по недомыслию. Как же мне научиться, Вран?

–Какая же ты косноязычная.  И абсолютно не умеешь форррмулировать мысль… Но в Универррситете тебя и этому научат. Ах, какая неожиданность! И как это я только догадался? Ты же только об Универррситете и думала, пока учила Сполоха читать! Считаю, тебе надо пойти на алхимический факультет.

–Алхимический факультет? Это там Сполох узнал рецепт лекарства? – встрепенулась Ива.

–Ой, рррадость-то какая – ты  начала сообррражать, – заворчал Вран. – Но: во-перррвых, в Универррситет не принимают девчонок. Так что тебе понадобится мужская одежда. Кажется, у тебя были пррретензии к своей неженственной внешности? Зррря!

–Ты сказал: «Во-первых». Что во-вторых? – Ива нетерпеливо оборвала разглагольствования ворона.

Вран удивлённо покосился на полудриаду – раньше она покорно слушала обидные слова в свой адрес. Ясно, девочка взрослеет и входит в силу. Ворон сменил насмешливый тон на деловой:

–Во-вторррых, Универррситет находится далеко. Никто из деррревенских дальше горрродской ярррмарррки не ездил, так что дорррогу тебе никто не покажет.

–Никто из местных людей не покажет. А вот Сполох покажет, – уверенно ответила Ива. – Уважаемый Сполох, будешь моим провожатым в Университет?

–Пррровожатым не буду. Попутчиком – пожалуйста, – высокомерно ответил молодой ворон. Вран с досадой щёлкнул клювом – в пылу разговора он не заметил подслушивающего внука.

–Мне бы и самому не помешало восполнить пррробелы в моих знаниях, ибо век живи – век учись. Соответственно, я нуждаюсь в повышении обррразования. Тем более, что теперь я умею читать – благодаррря Иве. Жду-не дождусь, когда же наконец доберррусь до библиотеки! – Сполох радостно каркнул и уселся Иве на плечо.

–В-тррретьих, на алхимический факультет Универррситета сложно поступить. Особенно неучу-деррревенщине. Но неучу-деррревенщине, понимающему язык птиц и зверррей, слегка ррразбирррающемуся в тррравах и одолевшему вампиррра, это будет легче. Ты лучше помалкивай, что ты – наполовину дриада. Кто этих людей знает – вдруг запрррут тебя в зверрринце. А ворррон на плече – это позоррр для ворррона! Но выглядит эффектно. Эффектнее было только вместе с волком.

–Да здесь я. Когда отправляемся? Завтра, чё ли? – буркнул Серый, по своему обычаю бесшумно выкатываясь из кустов.

–Серый? Тыпойдешь с нами? – поразилась Ива, а вороны удивленно каркнули.

–Ну, а чё? Я волк-одиночка, я сам по себе, мне о жене и детях заботиться не пришлось, никому ничего не должен. А в городе, может, отыщу свою Белянку в этом, как его, зверинце. Может, и волчат своих найду… если живы… А еще мне это, хлеб в полнолуние надо… И это, я ж больше огня не боюсь, – волк старался рассуждать спокойно, но вертящийся пушистый хвост выдавал его волнение.

–Хорошая ммысль, Серый! – важно мурлыкнул Барсик, спрыгивая с березы. Следом спрыгнули Марла и серые котята, по величине почти догнавшие родителей: – Одно нно: ты, конечно, нне боишься огня, нно люди по-прежнему боятся волков. Ннадо выдать тебя за ручного волка и ннадеть тебе что-то вроде ошейника.

–Не! На ошейник я не согласный! Я тебе не пёс какой! – возмущенно зарычал волк.

–Ошейник не надо. Я тебе свой платок на шею повяжу. Мне он больше не нужен, раз я буду себя за парня выдавать. А люди посмотрят на волка с платком на шее и сразу поймут: домашний, ручной. И шею он не надавит, как ошейник. Я и Дружку давно ошейник на платок заменила – он доволен, – уверенно ответила Ива.

Волк сразу притих и смирно позволил полудриаде повязать себе на шею платок. Вдруг из кустов послышался шорох, и к присутствующим присоединились волки: Криволап с Желтоглазкой, Короткохвост с красивой молодой волчицей, три крупных волчонка.

–Сын, удачи тебе! – торжественно рыкнул Криволап.

–Береги себя, сынок! И найди свою Белянку! – Желтоглазка на миг прижалась к лобастой голове сына мокрым от слез носом.

–Брат, ты это… Ну, бывай! – Короткохвост легонько толкнул Серого плечом.

–Дядя Серый, я зайца поймал! А что это у тебя на шее? А ты куда? – зашумели было волчата, но мгновенно замолчали после короткого материнского рыка.

–Наша девочка! Наша полудррриада! Как повзрррослела! – растроганно каркнула Каррина, тихо подлетевшая и примостившаяся возле своего ворчливого мужа.

Притихшие звери и птицы взволнованно смотрели на Иву. Сполох гордо восседал на плече, слегка царапая его мощными когтями, Серый в шейном платке крутился у ног и старался выглядеть невозмутимым и независимым.

–Мама, мама! – басовитый голос подросшего Беара разорвал торжественную тишину: – Я же тебе говорил, что дриада всегда должна ходить с вороном и волком!

Ива улыбнулась:

–Не прощаюсь – я обязательно вернусь. Мы обязательно вернёмся. А сейчас пойду объясню это своей человеческой семье.

–Объяснишь, делов то. Если чё не поймут – я им ррастолкую, – рыкнул Серый.

–Какое ты возьмешь себе имя? – взволнованно спросил Вран: – Мужское имя…

–Лех. Тринадцать лет прожила с маминым именем, а теперь возьму папино. Вран, я не успела спросить… На мамином пеньке появился побег…

Вороны ошеломлённо переглянулись. Вран, помолчав, ответил:

–Никогда, слышишь ли, никогда еще на пеньке дерева погибшей дриады не вырастали побеги… Увы, для меня это загадка.

–Может, в Универррситете ты и на эту загадку найдешь ответ? – ласково каркнула Каррина: – Удачи тебе, Ива … Лех, дитя дриады и человека, кровь пополам с древесным соком!

Ива улыбнулась лесным друзьям, помахала им рукой на прощание и пошла в сторону деревни. Увесистый ворон на плече уже планировал, как они завтра поедут в город на ярмарку в телеге Горана, помогут выгодно продать и обменять свои товары, а потом отправятся своим долгим путем. Серый фыркал, предвкушая, как Верный будет его бояться, а потом взволнованно спрашивал, как искать зверинцы. Ива, взвешивая каждое слово, готовила объяснительную речь для родителей и брата, а заодно и для Белены. А далеко в лесу гибкий побег на мёртвом почерневшем пне словно смотрел вслед удаляющейся полудриаде с вороном на плече и волком у ноги.

Оглавление

Тринадцатилетие и Дар

Куда глаза глядят

Вран и Каррина

Дриада Ольха

Криволап

Вампиры

Болезнь и надежда

Снежана и Лев

Знахарка Белена

Волк в собачьей будке

Барсик

Дуб и плющ

Сполох

Целебные травы и крылатый волк

Зелье

Сила леса

Росянка и Василек

От полнолуния до полнолуния

До конца лета

Побег